Нефритовый Пик и Падшая Звезда

Пролог: Падшая Звезда

За гранью мира смертных, там, где законы физики уступают место потокам чистой энергии, а время течет иначе, разворачивалась битва, способная сотрясти основы мироздания. Вихри света и тьмы сталкивались с оглушительным ревом, разрывая саму ткань реальности. В эпицентре этого хаоса две фигуры сошлись в смертельном танце.

Один – И Чэн, Небожитель из Высших Сфер, чьи одежды сияли мягким лунным светом, а движения были полны благородной мощи. В его руке пылал меч, выкованный из небесной стали, каждый взмах которого рассекал мрак и изгонял тени. Он был стражем Порядка, воплощением света и справедливости Небесного Царства.

Против него – Киао Лю, Дух-лиса из глубин Подземного Мира. Ее облик постоянно менялся: то соблазнительная дева с глазами, обещающими райские наслаждения, то многохвостая хищница, окутанная клубами темного тумана. Ее смех был подобен звону разбитого стекла, а атаки – коварны и непредсказуемы. Иллюзии, темное пламя, острые как бритва когти – она использовала все, чтобы сломить сияющего противника. Она была порождением хаоса, слугой древней тьмы, чья цель была окутана тайной, но явно враждебна Небесам.

Их битва длилась, казалось, вечность. И Чэн сражался за долг, за равновесие, за свет. Киао Лю – из ненависти, амбиций, а может, и из-за древней обиды, о которой Небожитель давно забыл или не знал вовсе. Энергия сталкивалась, раскалывая астральные скалы и иссушая эфирные реки.

И Чэн был силен, его воля несгибаема. Он теснил Духа-лису, его меч почти достиг ее сердца. Но в последний момент, когда победа казалась близка, Киао Лю применила запретную технику – удар чистой, концентрированной тьмы, усиленный коварной иллюзией, заставившей Небожителя на долю секунды отвлечься.

Удар достиг цели. Неземная боль пронзила И Чэна, нарушая потоки его ци, гася его внутренний свет. Небесная сталь выскользнула из ослабевших пальцев. Его сияние померкло, и могущественное тело, лишенное опоры, стало падать. Падать сквозь трещину в реальности, прочь из мира богов и демонов, вниз, в забытое Небесами царство – мир смертных.

Киао Лю наблюдала за его падением с хищной улыбкой на губах, хотя и сама тяжело дышала, ее энергия была истощена. Она не стала преследовать – падение с такой высоты, да еще и с такой раной, не оставляло Небожителю шансов. Или так она думала. Тенью скользнув прочь, она исчезла во мраке, оставив за собой лишь затихающее эхо битвы.

А внизу, в мире смертных, на вершине уединенной, окутанной туманами горы, которую местные легенды называли Нефритовым Пиком, юная девушка Пей-Лин как раз заканчивала свою утреннюю практику, не подозревая, что скоро ее тихая жизнь будет нарушена падением звезды с небес… звезды, несущей с собой и невиданные чудеса, и смертельную опасность.

Глава 1: Гостья с Небес

Туман цеплялся за склоны Нефритового Пика, словно тончайшая шелковая вуаль, скрывая вершину от глаз простого мира внизу. Здесь, над облаками, воздух был чист и резок, напоенный ароматом горных сосен и едва уловимым запахом целебных трав, которые Пей-Лин знала с детства так же хорошо, как линии на собственной ладони.

Ее босые ноги легко ступали по влажной от утренней росы тропе. Легкая куртка из небеленого холста не мешала движениям – плавным, текучим, словно танец журавля на ветру. Это была ее утренняя практика – форма «Мягкого Облака», искусство, которому ее обучила бабушка Конг Ван. Каждый вдох наполнял тело энергией ци, каждый выдох уносил суетные мысли. Гора была ее домом, ее учителем, ее единственным другом, кроме бабушки. Пей-Лин только что завершила последний элемент формы, застыв в поклоне первым лучам солнца, пробившимся сквозь редеющий туман, когда мир содрогнулся.

Конг Ван, наблюдавшая за ней со скального уступа у их скромной хижины, сложенной из камня и дерева, резко выпрямилась. Лицо старухи, изрезанное морщинами, как кора старого дерева, напряглось, а ясные, острые глаза устремились вдаль, поверх верхушек сосен. Только что она хотела похвалить внучку, сказать, что ее ци течет ровно, как горный ручей весной, напомнить об истинной силе покоя… но слова застряли в горле.

– Бабушка? – Пей-Лин удивленно обернулась. Она тоже это почувствовала – странную дрожь под ногами, искажение воздуха, словно кто-то дернул за невидимые струны мира.

Небо, еще мгновение назад обещавшее ясный день, стремительно темнело. Ветер завыл тоскливо, не по-горному, срывая с сосен иглы и клочья тумана. Далеко, над соседним хребтом, там, где только что закончилась невидимая глазу битва из Пролога, сверкнула молния неестественного, багрового цвета, и почти сразу же за ней – ослепительно-золотая вспышка, оставившая на сетчатке пляшущие пятна. Громыхнул раскат грома, но он был сухим, рваным, больше похожим на рев раненого зверя, чем на обычную грозу. От этого звука задрожала сама скала под ногами.

– Странная гроза, – прошептала Пей-Лин, с тревогой глядя на небо. – Я не чувствую дождя… только… гнев? И боль?

Конг Ван напряглась еще сильнее, ее взгляд стал жестким, почти ледяным. Она подняла руку, словно прислушиваясь к чему-то недоступному слуху Пей-Лин, к затихающим отголоскам той яростной схватки в высших сферах.

– Это не гроза, дитя. Это битва энергий. Слишком сильных для мира смертных. И… она оставила след.

В этот самый момент с потемневших небес, пробив плотную завесу тумана, словно подбитая птица или падшая звезда, рухнуло что-то темное. Оно пронеслось мимо них с оглушительным свистом рвущегося воздуха и с ужасающей силой врезалось в склон горы ниже по тропе, там, где начинался небольшой каменный осыпь. Фонтан из камней, земли и снега, еще не растаявшего в тенистых расщелинах, взметнулся вверх.

На мгновение воцарилась оглушительная, неестественная тишина, нарушаемая лишь шелестом падающих камней и эхом удара, заблудившимся между пиками. Пей-Лин и Конг Ван переглянулись. В глазах бабушки, всегда таких спокойных и мудрых, плескался страх, какого Пей-Лин никогда прежде не видела. Страх и… узнавание?

– Не ходи туда, Пей-Лин! – голос Конг Ван был резок, как никогда. В нем звучал не просто запрет, а приказ, подкрепленный всей силой ее воли. – Это опасно. То, что упало с небес, не для мира смертных.

Но Пей-Лин почти не слышала ее. Зов был слишком силен. Инстинкт целителя, отточенный годами ухода за ранеными птицами и заблудившимися горными козами, кричал о том, что там, внизу, кто-то страдает. Любопытство, всегда тлевшее под пеплом послушания, вспыхнуло ярким пламенем. Впервые в жизни желание помочь, узнать, увидеть оказалось сильнее бабушкиных запретов и усвоенных с детства правил уединения.

– Но, бабушка, там кто-то… ему может быть нужна помощь! – выдохнула она, уже делая первый шаг к краю тропы.

– Пей-Лин! – повторила Конг Ван, но во взгляде внучки была такая решимость, смешанная с чистым состраданием, что старуха поняла – ее не остановить.

Пей-Лин уже бежала вниз по склону, ее легкие шаги теперь были не танцем, а стремительным порывом. Камни осыпались из-под ее ног, холодный ветер бил в лицо, но она не замечала. Что-то или кто-то упал на их гору. Нарушил их покой. И, судя по силе удара и отголоскам боли в воздухе, этому кому-то отчаянно нужна была помощь.

Она еще не знала, что бежит навстречу своей судьбе. Навстречу существу из легенд, навстречу любви, опасности и тайнам, которые навсегда изменят ее тихую, уединенную жизнь под сенью Нефритового Пика. Падшая звезда уже коснулась их земли, и пути назад не было.

Глава 2: Нежданный Гость

Склон горы в месте падения был изуродован. Вековые камни раскололись, молодые сосенки были сломаны или вырваны с корнем, а земля взрыта, словно гигантский коготь прошелся по ней. В центре этого небольшого кратера, среди обломков и дымящейся пыли, лежала фигура.

Пей-Лин замерла на краю разрушенной зоны, ее сердце бешено колотилось – от быстрого бега и от увиденного. Страх смешивался с благоговением. Человек – а это был именно человек, мужчина – лежал лицом вниз. Его темные, как вороново крыло, волосы рассыпались по земле, скрывая лицо. Но даже так было видно, что он высок и статен. Одежды его были странными – из ткани, переливающейся слабым серебристым светом даже в тусклом освещении пасмурного утра, но сейчас они были порваны и испачканы кровью и землей. Одна рука была неестественно вывернута, другая сжимала рукоять меча, который лежал рядом – или того, что от него осталось. Клинок был сломан у основания, а уцелевшая часть тускло мерцала, словно угасающая звезда.

Но сильнее всего Пей-Лин поразила аура, исходившая от незнакомца. Слабая, рваная, но все еще ощутимо могущественная. Она была похожа на далекий гром или на жаркое солнце, скрытое плотными тучами – чувствовалась скрытая сила, величие, что-то совершенно неземное. И эта аура была пронизана болью.

Отбросив последние колебания, Пей-Лин осторожно подошла ближе, стараясь не наступить на острые камни. Она опустилась на колени рядом с раненым.

– Эй… вы меня слышите? – тихо позвала она, но ответа не последовало.

Она осторожно коснулась его плеча. Тело было горячим, почти обжигающим, несмотря на холодный горный воздух. С трудом, собрав все свои силы, Пей-Лин смогла немного повернуть его, чтобы осмотреть раны. Она ахнула. Грудь незнакомца была рассечена глубокой раной, края которой выглядели странно – неровными, словно обожженными изнутри, и от них исходил едва заметный темный дымок с неприятным запахом. Кровь – ярко-алая, почти светящаяся – обильно пропитала одежду и землю под ним. Были и другие раны – порезы, ушибы, но эта, на груди, была самой страшной. Она пульсировала темной энергией, которая активно сопротивлялась естественному исцелению. Это была не просто рана от меча или когтей. Это было нечто иное, злое.

– Беда… Какая страшная рана… – прошептала Пей-Лин, ее инстинкты целителя взяли верх над страхом. Она тут же расстегнула свою сумку с травами, которую всегда носила с собой. Нужен порошок «Тысячелистника Луны» для остановки крови и мазь «Горного Бальзама» для очищения… но хватит ли этого?

В этот момент позади раздался шум шагов и тяжелое дыхание. Пей-Лин обернулась – бабушка Конг Ван догнала ее. Старуха остановилась как вкопанная, глядя на раненого. Ее лицо стало пепельно-серым, а в глазах отразился ужас, смешанный с… узнаванием.

– Небожитель… – выдохнула она так тихо, что Пей-Лин едва расслышала. – Так вот кто нарушил покой нашей горы… Беда пришла, дитя. Великая беда.

– Бабушка, он… он умрет, если мы не поможем! – Пей-Лин посмотрела на Конг Ван умоляюще. – Смотри, какая рана! Я никогда такого не видела. От нее исходит тьма…

Конг Ван подошла ближе, ее взгляд остро изучал рану, одежду, сломанный меч. Она коснулась лба незнакомца тыльной стороной ладони, затем прикрыла глаза, сосредоточившись. Пей-Лин почувствовала, как вокруг них разлилась теплая, успокаивающая энергия ци – бабушка проверяла состояние раненого на более глубоком уровне.

– Его дух слаб, но не сломлен, – наконец произнесла Конг Ван, открывая глаза. В них больше не было страха, только суровая решимость. – Темная ци пожирает его изнутри, но свет Небес еще теплится. Ты права, дитя. Оставить его здесь – значит обречь на смерть. А долг целителя превыше страха. Помоги мне.

Работая быстро и слаженно, они сделали то, что могли на месте. Пей-Лин присыпала рану кровоостанавливающим порошком, который зашипел при соприкосновении с темной энергией, и наложила временную повязку из листьев подорожника и чистой ткани. Конг Ван тем временем собрала осколки меча – они слабо светились в ее руках – и бережно завернула их в кусок шелка.

– Нужно нести его в хижину, – сказала Конг Ван. – Там у нас есть все необходимое. Но он тяжел…

Незнакомец был высоким и крепко сложенным. Даже вдвоем им было бы трудно поднять его и нести по крутой тропе. Но Конг Ван положила одну руку ему под плечи, другую под колени. Она сделала глубокий вдох, и Пей-Лин увидела, как вокруг фигуры бабушки возникло едва заметное золотистое свечение. Когда она подняла раненого, он показался почти невесомым.

– Идем, Пей-Лин. Быстро. И не оглядывайся. След уже оставлен, и те, кто его ищет, могут прийти.

Пей-Лин подобрала свою сумку и поспешила за бабушкой, которая уверенно и на удивление легко несла свою ношу вверх по склону. Тревога боролась в ее душе с любопытством и состраданием. Кто он, этот Небожитель? Из каких Небес он упал? И кто его так жестоко ранил? Мир за пределами их горы, мир легенд и битв, ворвался в их жизнь так внезапно и страшно.

Добравшись до хижины, они осторожно уложили незнакомца на единственную свободную лежанку у очага. Здесь, в тусклом свете, проникавшем через маленькое окошко, Пей-Лин смогла лучше разглядеть его лицо. Оно было бледным и осунувшимся от боли и потери крови, но черты его были поразительно красивы – высокий лоб, прямой нос, четко очерченные губы, густые ресницы, бросавшие тень на скулы. Даже без сознания, он выглядел благородным и гордым.

– Разжигай огонь, Пей-Лин, – приказала Конг Ван. – Нужна горячая вода. И достань корень Жизненной Силы, настойку Серебряного Лотоса и мазь Глубинного Очищения. Обычные травы тут бессильны.

Пока Пей-Лин хлопотала у очага и разбирала запасы редких ингредиентов, Конг Ван осторожно сняла с Небожителя остатки его сияющих, но изорванных одежд, чтобы лучше обработать рану. Под одеждой обнаружились и другие раны, а также странные символы, вытатуированные или выжженные на коже – возможно, защитные знаки или знаки его статуса.

– Тяжелый случай, – пробормотала Конг Ван, хмурясь над главной раной. – Яд темной лисы… Коварная тварь. Чтобы исцелить его, потребуются все наши знания и силы. И время… которого у нас может не быть.

С этими словами она вышла из хижины. Пей-Лин знала – бабушка пошла укреплять защитные барьеры вокруг их жилища, используя древние знания и силу самой горы.

А Пей-Лин осталась одна с таинственным гостем с небес. Она смочила ткань в теплой воде и осторожно обтерла его лицо от грязи и крови. Ее пальцы слегка дрожали. Она никогда не была так близко к незнакомому мужчине, тем более такому… не от мира сего. Его присутствие наполняло маленькую хижину ощущением чего-то огромного, непостижимого и опасного. Но глядя на его безмятежное, несмотря на страдания, лицо, она чувствовала не только страх, но и глубокое сострадание, и еще что-то новое, незнакомое – трепетное волнение, похожее на предчувствие судьбы. Она спасет его. Она должна. Независимо от того, какую беду он принес на их тихий Нефритовый Пик.

Глава 3: Дыхание Небес и Шепот Тьмы

Ночь опустилась на Нефритовый Пик, плотная и беззвездная. В хижине горел лишь тусклый огонек в очаге да масляная лампа на низком столике, отбрасывая пляшущие тени на каменные стены. Воздух был густо напоен ароматами трав – терпким запахом корня Жизненной Силы, что кипел в котелке над огнем, и тонким, почти призрачным благоуханием Серебряного Лотоса, лепестки которого Пей-Лин осторожно растирала в ступке.

Она работала без устали уже много часов. Уход за Небожителем требовал всего ее умения и концентрации. Рана на его груди была упрямой, живой тьмой, которая активно сопротивлялась ее целительным мазям и припаркам. Обычные средства лишь слегка сдерживали ее распространение, но не могли изгнать яд темной лисы, о котором говорила бабушка. Пей-Лин пришлось прибегнуть к самым редким и сильным компонентам из их запасов, тем, что Конг Ван берегла для крайних случаев.

Она смешала растертые лепестки лотоса с мазью Глубинного Очищения, добавив каплю собственной крови, как учила бабушка для усиления связи с энергией жизни. Получившуюся пасту она осторожно нанесла на края раны. Тьма внутри зашипела, отступая на мгновение, но не исчезая полностью. Это была изнурительная битва на грани видимого мира.

Пей-Лин чувствовала потоки энергии внутри незнакомца – его собственная ци, яркая и могучая, как полуденное солнце, боролась с вторгшейся тьмой, но была ослаблена ранением и падением. Инстинктивно, она положила ладони ему на грудь, по обе стороны от раны, и сосредоточилась, направляя свою собственную, чистую ци – энергию горы, энергию «Мягкого Облака» – на помощь его ослабленному духу. Это было рискованно; чужая энергия могла отторгнуть ее помощь, или темная сила могла попытаться проникнуть и в нее. Но она не могла просто стоять и смотреть, как он угасает.

Под ее ладонями она ощутила легкую дрожь. Его дыхание, до этого поверхностное и прерывистое, стало чуть глубже. Бледность на его щеках слегка отступила, словно ее энергия дала ему крошечную передышку.

Кто же он такой? Этот Небожитель, упавший с небес прямо к их порогу. Его лицо, даже искаженное болью, было таким… совершенным. Неземным. Она видела красоту в изгибе горного хребта, в узоре инея на утренней траве, в полете орла над пропастью. Но красота этого существа была иной – она говорила о силе, о древности, о мирах, которые Пей-Лин не могла даже вообразить. Рассказы бабушки о Небесном Царстве всегда казались сказками, легендами седой старины. А теперь легенда дышала рядом с ней на лежанке.

И эта легенда принесла с собой смертельную опасность. Пей-Лин чувствовала ее каждой клеточкой. Она видела ее в глазах бабушки, когда та вернулась после укрепления барьеров. Конг Ван выглядела уставшей, ее плечи поникли больше обычного.

– Барьеры усилены, – тихо сказала она, присаживаясь у очага и протягивая руки к огню. – Я использовала старые камни силы, что мы хранили под полом. Гора откликнулась. Пока что мы в безопасности. Но… его след слишком ярок. Как маяк во тьме. Тот, кто его преследует, не остановится.

– Темная лиса? – прошептала Пей-Лин, не отрывая взгляда от лица Небожителя.

– Вероятно, – Конг Ван кивнула. – Хули-цзин из Подземного Мира. Коварные и могущественные создания. Если она служит кому-то еще более темному… нам нужно быть готовыми ко всему. Ты хорошо справляешься, дитя. Твоя ци чиста, она помогает ему держаться. Но будь осторожна. Не истощай себя.

Пей-Лин кивнула, благодарная за поддержку и предупреждение. Она знала, что бабушка не просто отшельница. Ее знания о мирах за пределами горы, ее умение управлять энергиями, ее реакция на Небожителя – все говорило о том, что прошлое Конг Ван хранит много тайн. Но сейчас было не время для вопросов.

Она сменила повязку на ране, отметив, что чернота по краям стала чуть менее агрессивной. Отвар из корня Жизненной Силы был готов. Осторожно приподняв голову Небожителя, она поднесла к его губам маленькую чашечку. Он был без сознания, но инстинкт сработал – он сделал несколько слабых глотков, прежде чем снова обмякнуть.

Внезапно за окном раздался резкий, тревожный крик ночной птицы, оборвавшийся на полуслове. Затем – странный скребущий звук по ставням, словно кто-то проводил по дереву когтями.

Пей-Лин вздрогнула и посмотрела на бабушку. Конг Ван уже была на ногах, ее лицо напряглось, рука легла на посох, стоявший у стены. Она подошла к двери, прислушиваясь. Скрежет прекратился. Снаружи снова воцарилась тишина, но она казалась напряженной, зловещей.

– Они проверяют защиту, – глухо сказала Конг Ван. – Или это просто гора беспокоится из-за чужого присутствия… пока не ясно.

Она вернулась к очагу, но расслабленности в ее позе больше не было.

Пей-Лин снова повернулась к своему пациенту. Она потянулась, чтобы поправить одеяло, которым его укрыла, и ее пальцы случайно коснулись его руки, лежавшей поверх одеяла. Его кожа все еще была горячей, но уже не обжигала. И в этот момент его ресницы дрогнули.

Пей-Лин затаила дыхание.

Медленно, словно с огромным усилием, Небожитель приоткрыл глаза. Его зрачки были расширены, взгляд – туманным, не сфокусированным. Но на одно мгновение его глаза встретились с глазами Пей-Лин. Они были поразительного цвета – глубокого, как летнее ночное небо, с золотыми искрами, словно россыпь далеких звезд. В них отразился огонек лампы и… удивление?

Он попытался что-то сказать, но с губ сорвался лишь тихий стон. Веки снова отяжелели и закрылись. Дыхание его стало ровнее, глубже. Он погрузился в исцеляющий сон, но этот мимолетный взгляд оставил неизгладимый след в душе Пей-Лин.

Она увидела в его глазах не только боль и слабость, но и проблеск той самой небесной силы, о которой говорила бабушка. И еще что-то – растерянность, словно могущественное существо оказалось в совершенно чуждом и непонятном ему месте.

Сердце Пей-Лин пропустило удар. Она не знала почему, но чувствовала – с этой минуты ее жизнь и жизнь этого Небожителя неразрывно связаны. И тьма, что скреблась в их дверь этой ночью, была лишь началом испытаний, которые им предстояло пройти вместе.

Глава 4: Пробуждение и Осторожность

Рассвет прокрался в хижину тонкими золотистыми лучами, рассеивая ночные тени. Пей-Лин задремала, сидя на низкой скамеечке у лежанки Небожителя, ее голова склонилась на колени. Ночь была долгой и тревожной. После мимолетного пробуждения гостя и странных звуков снаружи, она и бабушка провели остаток часов в напряженном бдении. Конг Ван медитировала у двери, ее ци создавала невидимый щит, а Пей-Лин продолжала следить за раненым, меняя припарки и поддерживая огонь в очаге.

Легкий шорох заставил ее вскинуть голову.

Небожитель снова открыл глаза. На этот раз взгляд его был более осмысленным, хотя все еще затуманенным слабостью. Он медленно обвел взглядом скромное убранство хижины – грубые каменные стены, связки сушеных трав под потолком, мерцающие угли в очаге, – и его брови слегка сошлись на переносице, выражая недоумение. Затем его взгляд остановился на Пей-Лин.

Он смотрел на нее несколько долгих мгновений, и Пей-Лин почувствовала, как краска заливает ее щеки под этим прямым, изучающим взглядом. Она вспомнила его глаза – цвета ночного неба с золотыми искрами. Сейчас искры были тусклыми, но глубина осталась.

– Где я? – его голос был хриплым и тихим, но в нем все равно слышались властные нотки. Он попытался приподняться на локте, но тут же поморщился от боли, схватившись за грудь.

– Не двигайтесь! – встревоженно воскликнула Пей-Лин, инстинктивно протягивая руку, чтобы удержать его. – Ваша рана очень серьезна. Вы находитесь в мире смертных, на Нефритовом Пике. Мы с бабушкой нашли вас вчера… после… после того, как вы упали.

«Мир смертных?» Это слово повисло в воздухе. Небожитель снова огляделся, и на его лице отразилось осознание, смешанное с досадой и болью. Он опустился обратно на лежанку, тяжело дыша.

– Падшая звезда… значит, это был я, – пробормотал он скорее для себя, чем для нее. Он закрыл глаза на мгновение, собираясь с силами. – Кто вы?

– Меня зовут Пей-Лин. А это моя бабушка, Конг Ван, – ответила она, кивнув в сторону старухи, которая бесшумно подошла и встала чуть позади Пей-Лин, внимательно наблюдая за гостем.

Конг Ван шагнула вперед.

– Мы целители, живем уединенно на этой горе. Ваше падение нарушило наш покой, но долг не позволил нам оставить вас без помощи, Небожитель.

При слове «Небожитель» мужчина слегка напрягся. Он снова открыл глаза и посмотрел на Конг Ван с удивлением и настороженностью.

– Вы знаете, кто я?

– Ваша аура, даже ослабленная, говорит сама за себя, – спокойно ответила Конг Ван. – Как и характер вашей раны. Темная энергия… Когти Хули-цзин оставляют такие следы.

Гость помрачнел. Его рука снова легла на повязку на груди.

– Верно. Дух-лиса… Киао Лю. Она… застала меня врасплох.

– И сбросила в мир смертных, – закончила Конг Ван. – Вам повезло, что вы упали именно сюда. Эта гора обладает особой силой, которая, возможно, смягчила ваше падение и замедлила действие яда.

Небожитель молчал, обдумывая ее слова. Он посмотрел на Пей-Лин, которая как раз поднесла ему чашку с теплым отваром.

– Вы… вы лечили меня? – спросил он, его взгляд задержался на ее руках – тонких, но умелых, со следами трав и земли под ногтями.

– Пей-Лин не отходила от вас всю ночь, – ответила за нее Конг Ван. – Ее знания трав и чистая ци помогли вам пережить худшее. Но яд все еще в вас. Полное исцеление займет время.

Он принял чашку из рук Пей-Лин, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Пей-Лин снова почувствовала легкий трепет. Небожитель сделал несколько глотков, и на его лице отразилось удивление.

– Этот отвар… он силен. Не ожидал найти такое искусство в мире смертных.

– Горы щедры к тем, кто их слушает, – уклончиво ответила Пей-Лин, опуская глаза.

– Меня зовут И Чэн, – сказал он наконец, решив, что скрывать имя бессмысленно перед теми, кто спас ему жизнь и уже догадался о его природе. – Я благодарен вам, Пей-Лин, и вам, почтенная Конг Ван, за спасение. Я в долгу перед вами.

– Лучшая благодарность – это ваше скорейшее выздоровление и уход с нашей горы, – голос Конг Ван был ровным, но твердым. – Ваше присутствие здесь – опасность для всех нас. Киао Лю или те, кому она служит, не оставят вас в покое. Они будут искать.

И Чэн нахмурился. Он попытался сосредоточиться, почувствовать потоки энергии вокруг, оценить свою силу, но слабость и боль мешали.

– Моя небесная сила… она почти иссякла. И мой меч… – он огляделся, ища оружие.

– Он сломан, – тихо сказала Пей-Лин. – Бабушка собрала осколки.

Лицо И Чэна стало еще мрачнее. Потеря меча и большей части силы в чужом, уязвимом мире – это было хуже, чем он думал. Он оказался в ловушке, зависимый от двух смертных женщин на уединенной горе, в то время как могущественный враг где-то там, ищет его.

– Я понимаю вашу обеспокоенность, – сказал он, глядя на Конг Ван. – Я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством дольше, чем необходимо. Как только я смогу двигаться…

– Вы не сможете двигаться еще несколько дней, если не недель, – перебила его Конг Ван. – И даже тогда, без вашей полной силы, вы будете уязвимы. А покинуть эту гору незамеченным будет непросто. Защитные барьеры скрывают нас, но любое ваше неосторожное действие может привлечь внимание.

И Чэн стиснул зубы. Гордость боролась в нем с реальностью его положения. Он, Небесный Воин, оказался беспомощным пленником собственного раненого тела.

– Что вы предлагаете?

– Пока – отдыхать и лечиться, – ответила Конг Ван. – Пей-Лин продолжит уход за вами. А я буду следить за горой и укреплять защиту. И молиться, чтобы нас не нашли раньше, чем вы сможете за себя постоять.

Пей-Лин молча кивнула, принимая свою роль. Она чувствовала тяжесть ответственности, но и странное волнение. Ухаживать за Небожителем, слушать его истории (если он захочет рассказать), быть рядом с этим удивительным существом… Это было одновременно пугающе и захватывающе.

И Чэн снова посмотрел на Пей-Лин. На ее сосредоточенное лицо, на спокойствие в ее ясных глазах, на мягкость ее движений, когда она поправляла его подушку. В ней была какая-то тихая сила, гармония с этим местом, которая интриговала и… успокаивала его смятенную душу. Возможно, падение на эту гору было не просто случайностью.

– Хорошо, – сказал он наконец, смиряясь с неизбежным. – Я доверюсь вам.

Он снова закрыл глаза, усталость брала свое. Пей-Лин тихонько отошла, чтобы дать ему отдохнуть, но чувствовала его присутствие каждой частичкой своего существа. Небожитель И Чэн был здесь, в их хижине. И мир уже никогда не будет прежним. А где-то там, за пределами туманов Нефритового Пика, Киао Лю, Дух-лиса, наверняка уже начала поиски своей падшей звезды. Гонка со временем началась.

Глава 5: Дни Исцеления и Растущие Тени

Прошло несколько дней. Жизнь на Нефритовом Пике обрела новый, хрупкий ритм, в центре которого был их нежданный гость. И Чэн медленно шел на поправку под неустанной заботой Пей-Лин. Лихорадка спала, рана на груди больше не источала видимую тьму, хотя все еще была глубока и заживала мучительно медленно, словно яд лисы оставил невидимый шрам на самой его душе. Он уже мог сидеть, опираясь на подушки, и даже сделал несколько шагов по хижине, хотя слабость все еще сковывала его движения.

Пей-Лин проводила с ним большую часть времени. Она приносила ему еду – простые, но питательные блюда из горных овощей, грибов и съедобных корней, – меняла повязки, готовила целебные отвары. Она работала молча, сосредоточенно, как и привыкла, но присутствие И Чэна наполняло тишину хижины новым смыслом. Она чувствовала его взгляд на себе, когда толкла травы или помешивала варево в котелке.

И Чэн, в свою очередь, наблюдал за ней с тихим любопытством. Эта смертная девушка была загадкой. Ее движения были полны природной грации, ее знание трав и энергий поражало – он видел, как чистая, светлая ци струилась из ее ладоней во время перевязок, мягко успокаивая боль и ускоряя исцеление. Она была наивна в вопросах мира, ее мир ограничивался этой горой, но в ее глазах светилась мудрость, а ее сострадание было искренним и глубоким. Она спасла ему жизнь, не зная его, не требуя ничего взамен. Для Небожителя, привыкшего к интригам и борьбе за власть даже в сияющем Небесном Царстве, такая бескорыстность была почти непостижима.

– Твои руки… они обладают особой силой, Пей-Лин, – сказал он однажды, когда она накладывала свежую мазь на его рану. Его голос был уже крепче, хотя все еще тих.

Пей-Лин вздрогнула от неожиданности – он редко заговаривал первым, обычно отвечая лишь на ее вопросы о его самочувствии. Она подняла на него глаза.

– Бабушка говорит, это сила горы. Она делится ею с теми, кто живет в гармонии с ней.

– Гармония… – И Чэн задумчиво повторил это слово. – В Небесном Царстве тоже стремятся к гармонии. Но там она часто достигается строгим порядком и силой. Ваша гармония… она другая. Мягче. Естественнее.

Он впервые заговорил о своем мире. Пей-Лин замерла, боясь спугнуть его откровенность.

– Небесное Царство… Какое оно? – тихо спросила она, любопытство пересилило робость.

И Чэн на мгновение прикрыл глаза, словно вызывая в памяти далекий образ.

– Огромное. Сияющее. Построенное из лунного света и звездной пыли. Там парят летающие острова, текут реки чистой энергии, а время… время там не властно над нами так, как здесь. Но там тоже есть свои законы. Свои битвы. Свой долг. – Он осекся, его лицо снова стало непроницаемым. – Я был стражем… одним из тех, кто охраняет границы и следит за равновесием между мирами. Киао Лю… она нарушила это равновесие.

Он не стал вдаваться в подробности, но этих слов было достаточно, чтобы воображение Пей-Лин нарисовало картины невиданных миров и великих свершений. Она почувствовала пропасть, лежащую между ее тихой жизнью на горе и его судьбой воина Небес. И все же, сейчас он был здесь, раненый, уязвимый, зависимый от ее заботы.

– А ты… ты никогда не покидала эту гору? – спросил И Чэн, меняя тему и переводя взгляд на ее лицо.

– Никогда, – просто ответила Пей-Лин. – Бабушка говорит, мир внизу опасен. Здесь наш дом. Здесь мы в безопасности. – Она запнулась, понимая иронию своих слов. Безопасность их была нарушена именно его появлением.

И Чэн уловил ее мысль. Вина тенью легла на его лицо.

– Я принес эту опасность в ваш дом, Пей-Лин. Я сожалею об этом.

– Вы не виноваты, – искренне ответила она. – Вы сражались со злом. А помогать тем, кто ранен в такой битве – это правильно. Так учила меня бабушка.

Пока они разговаривали, Конг Ван находилась снаружи. Она не просто следила за горой – она активно работала с ее энергиями. Пей-Лин иногда видела ее стоящей на скальном уступе в глубокой медитации, ее руки сплетали в воздухе сложные знаки, а ветер и туман послушно окутывали их хижину плотным, непроницаемым коконом. Или замечала новые, странные узоры, вычерченные на камнях вокруг их жилища – древние руны защиты, о которых бабушка никогда раньше не говорила. Напряжение не покидало старуху. Она спала мало, ела почти ничего, и ее глаза постоянно сканировали горизонт, словно ожидая увидеть там темную тень.

Однажды вечером, когда Пей-Лин собирала хворост неподалеку от хижины, она заметила странное – птицы вели себя беспокойно, перелетая с ветки на ветку с тревожными криками, а горные козы, обычно мирно пасущиеся на склонах, сбились в тесную кучу и нервно озирались. Воздух стал тяжелым, давящим. Пей-Лин почувствовала легкую дрожь земли под ногами, почти незаметную, но неестественную для их спокойной горы. Она поспешила обратно в хижину.

Конг Ван встретила ее на пороге, ее лицо было суровым.

– Чувствуешь? – тихо спросила она.

Пей-Лин кивнула.

– Гора… она волнуется.

– Не только гора, – Конг Ван посмотрела в сторону лежанки, где отдыхал И Чэн, погруженный в свои мысли. – Темная энергия снова ищет путь. Они близко. Возможно, еще не знают точно, где он, но прощупывают барьеры.

В этот момент И Чэн открыл глаза. Он тоже почувствовал это – тонкую, зловещую вибрацию, чужеродную для этого места. Его рука инстинктивно легла на грудь, где под повязкой все еще ныла старая рана.

– Киао Лю… – прошептал он.

Страх холодной змейкой скользнул по спине Пей-Лин. До сих пор опасность была чем-то абстрактным, историей из другого мира. Теперь она ощущалась почти физически, как холодное дыхание у самого порога.

– Что нам делать? – спросила она, глядя то на бабушку, то на И Чэна.

– Держаться вместе. Быть начеку, – твердо сказала Конг Ван. – И надеяться, что барьеры выдержат. А ты, – она повернулась к И Чэну, – береги силы. Они тебе скоро понадобятся. Исцеление должно идти быстрее.

И Чэн решительно кивнул. В его глазах, цвета ночного неба, больше не было прежней растерянности. Слабость еще сковывала тело, но дух воина пробуждался. Он посмотрел на Пей-Лин, и в его взгляде было не только беспокойство за себя, но и за нее, за этих двух женщин, которые приютили его, рискуя всем.

– Я не позволю им причинить вам вред, – тихо, но твердо пообещал он.

Пей-Лин встретила его взгляд. В этот момент между ними протянулась невидимая нить понимания и общей судьбы. Они были из разных миров, но опасность, нависшая над Нефритовым Пиком, делала их союзниками. И, возможно, чем-то большим. Тихие дни исцеления подходили к концу. Приближалась буря.

Глава 6: Тени Сгущаются

Тревога, поселившаяся в хижине с прошлой ночи, не рассеялась с утренним туманом. Напротив, она словно пропитала сам воздух Нефритового Пика. Пей-Лин, отправившись по привычке проверить силки на кроликов и собрать свежие травы для утреннего отвара И Чэна, заметила еще больше странностей. Птицы не просто беспокоились – они молчали. Лес, обычно наполненный щебетом, шелестом и жужжанием насекомых, стоял в жуткой, неестественной тишине. Некоторые травы у тропинки пожухли и потемнели, словно их коснулся заморозок, хотя ночи были еще теплыми. Сама гора, казалось, затаила дыхание, напряженная, как тетива лука перед выстрелом.

Вернувшись в хижину, она застала И Чэна сидящим на лежанке. Он не просто отдыхал – его глаза были закрыты, ладони лежали на коленях, и он пытался медитировать, восстанавливая свою небесную ци. Но его лоб был покрыт испариной, а дыхание – сбитым.

– Вам хуже? – тихо спросила Пей-Лин, ставя корзинку с травами на стол.

И Чэн открыл глаза. В них плескалась досада.

– Моя энергия… она не слушается. Словно что-то мешает ей течь свободно. Эта тьма, что оставила Киао Лю, она… как яд, проникший не только в тело, но и в дух. И это место… оно давит.

Пей-Лин подошла ближе. Она видела его борьбу, его гордость, уязвленную беспомощностью.

– Может, вам нужен другой отвар? Успокаивающий? Или я попробую снова направить свою ци…

– Нет, Пей-Лин, – он мягко остановил ее. – Твоя ци чиста, она помогает исцелять плоть. Но эта скверна глубже. И дело не только во мне. Ты сама чувствуешь это, верно? Тьма снаружи. Она влияет на все вокруг. Киао Лю известна своими иллюзиями и способностью искажать реальность, сеять страх и сомнения еще до начала битвы.

Он впервые говорил о своей противнице так подробно. Пей-Лин присела на скамеечку рядом.

– Она… она настолько сильна?

– Она коварна, – поправил И Чэн. – Ее сила питается хаосом и слабостями других. Она слуга древней тьмы, той, что противостоит свету Небесного Царства с незапамятных времен. Наша битва была не просто стычкой… Это часть чего-то большего. – Он снова помрачнел, словно вспомнив что-то неприятное или опасное, о чем не хотел говорить. – Тебе нужно быть осторожной, Пей-Лин. Если они найдут меня здесь… они не пощадят никого.

Его беспокойство за нее было таким явным, что сердце Пей-Лин сжалось. Она хотела сказать, что не боится, что готова защищать свой дом и его, но слова застряли в горле. Она лишь молча кивнула.

В этот момент снаружи донесся низкий, вибрирующий звук – бабушка Конг Ван начала свой утренний ритуал защиты. Пей-Лин выглянула в окно. Старуха стояла на краю утеса, лицом к долине, окутанной туманом. Ее посох был воткнут в землю перед ней, а руки медленно чертили в воздухе сложные символы, которые вспыхивали на мгновение золотистым светом, прежде чем раствориться. Ветер трепал ее седые волосы, но сама она стояла неподвижно, как скала, вливая свою энергию в невидимые барьеры, окружавшие их убежище. Пей-Лин видела, как тяжело ей это дается – после каждого сложного знака плечи старухи слегка опускались, а дыхание становилось глубже.

Внезапно небо потемнело еще сильнее, хотя солнце уже должно было стоять высоко. Порыв ледяного ветра ворвался в хижину через щели в ставнях, загасив огонек масляной лампы и заставив Пей-Лин поежиться. Это был не обычный горный ветер. Он нес с собой запах… гнили? Озона? Чего-то чуждого и зловещего.