Третьесортный не может стать Героем?

Пролог

Третьесортные не становятся Героями. Это не правило. Это – аксиома, прошитая в самую суть мира, в кости, в воздух, в судьбу.

Ты рождаешься, и через несколько часов магический кристалл в зале регистрации выносит тебе приговор: I ранг – Герой, II – Призванный, III – Поддержка, IV – Ненужный, V – Пустота.

Мне достался третий. Не худшее, но и не то, о чём мечтают дети. Третий сорт – это когда ты вроде как не мусор, но никто не будет звать тебя в отряд спасения мира. Ты не избран. Ты статист.

Меня зовут Эрн Кальден. Мне шестнадцать, и я с детства мечтал быть кем-то значимым. Не ради славы, не ради денег. Просто… чтобы кто-то наконец заметил, что я есть. Что я не ошибка. Что я не лишний.

Но мир не любит третьесортных.

Мы учимся в отдельных классах. Нам запрещено брать артефакты выше базового уровня. В городских турнирах магии мы не участвуем – «ради вашей же безопасности». Нас вежливо отодвигают, пока не превращают в тень.

Иногда мне кажется, что даже воздух вокруг нас другой. Более вязкий. Более тихий. Как будто реальность сама не хочет замечать нас. Люди проходят мимо. Улыбаются, но не смотрят в глаза. Как будто нас вообще нет.

И всё же каждый вечер, перед сном, я смотрел на потолок и представлял: а что, если?.. Что, если однажды проснусь не я, а кто-то другой? Кто-то, кому подвластны чудеса?

Однажды такое случилось.

Но давайте по порядку.

Всё началось с дождя. Самого обычного, мерзкого дождя, который всегда идёт в день распределения миссий. Наш класс, конечно, опять оставили на подмену. Нас используют, когда болеют настоящие маги. Мы – затычки. Никто не просит нас сражаться. Мы носим грузы, чинит щиты, варим отвары. Работаем, пока герои сражаются.

«Эрн, иди в сектор семь, там нужна зачистка от ауры морока!» – крикнул куратор.

«Но я же не прошёл практику по туманам!»

«Вот и пройдёшь!» – весело бросил он, уже поворачиваясь к другому.

Я выдохнул. Зачистка – не самое страшное. Просто нужно выровнять поле и разогнать остатки искажённой маны. Обычно это безопасно. Почти.

Сектор семь был на окраине разрушенного квартала. Там, где дома стояли как скелеты, пустые, выжженные. Магическая буря прошлась по ним две недели назад – и всё ещё не отпустила.

Я открыл свой артефакт – простой амулет очищения, самый слабый. На нём даже царапина осталась со времён младшей академии.

Шаг, ещё шаг. Воздух тяжелел. Липкий, как мёд, но горький. Это и была аура морока – тонкая пелена, заставляющая видеть то, чего нет.

Я начал ритуал:

«Очищение ветра, зову тебя. Приди и разгони тень…»

И в этот момент что-то в тени пошевелилось.

Я замер. Морок не должен двигаться. Это не живое существо. Но там… было нечто.

Фигура. Почти человеческая. Но не до конца. Пульс застучал в висках. Я хотел бежать, но что-то держало меня на месте. И не страх. Интерес.

Я шагнул ближе.

«Ты кто?» – спросил я глупо.

Существо не ответило. Но из его груди вырвался свет. Нет, не просто свет. Заклинание. Сложное. Сильное. Для высокоранговых. Оно… вошло в меня.

Я закричал. Меня выгнуло, как от удара током. Мир поблёк. Всё потонуло в белизне.

Когда я очнулся, небо очистилось. Туман исчез. Амулет лежал рядом – расколовшийся пополам.

Ко мне подбежали кураторы, охранники, даже лекарь. Все смотрели на меня так, будто я внезапно стал кем-то иным.

Я не чувствовал ничего. Ни боли, ни страха. Только… силу. Она бурлила внутри, как молния, спрятанная под кожей.

Позже я узнал: то было Заклятие Семи Печатей. Запретное. Потерянное. Никто не знал, почему оно выбрало меня. Или почему выжило во тьме.

И знаете, что было первым, что я услышал от директора академии, когда он посмотрел на мои показатели?

«Это невозможно. Третьесортный не может использовать такое заклинание.»

Может.

Я больше не хотел быть тенью. Не хотел быть фоном в чужих историях.

Я хотел понять: что это было? Почему я? Что теперь со мной станет?

Я начал видеть сны. Странные. В них мир рушился, а я стоял в центре и удерживал его. Я знал, что это не просто сны. Магия оставляет следы. Даже во сне.

Если весь этот мир говорит мне, что я никто, я заставлю его пересмотреть правила. Даже если придётся стать врагом системы.

Меня зовут Эрн Кальден.

И я третий сорт.

Но это – только начало.

Глава 1 – Глас безмолвных

На следующее утро город проснулся медленно. Улицы Тейрана словно стеснялись снова стать живыми – после вчерашнего тумана и магического всплеска всё выглядело чужим. Воздух был другим. Более плотным. Как будто мир затаил дыхание.

Я сидел в медицинском крыле академии, закутанный в серое одеяло. Рядом стояла капельница с каким-то бледным раствором, но я не чувствовал усталости. Тело было в порядке. Дух – нет.

«Ты спал почти восемь часов», – сказала медик. Её голос был уставшим, но неравнодушным.

«Я чувствую… не знаю. Иначе», – сказал я, глядя в потолок.

Она кивнула. «После контакта с высокоразрядной магией это нормально. Ты говоришь, заклинание само пришло к тебе?»

Я кивнул. Говорить вслух об этом казалось странным. Словно я рассказываю выдумку.

Слухи распространились быстрее, чем я мог моргнуть. К обеду все в академии знали, что "третий сорт" использовал заклинание, способное уничтожить целый квартал. Кто-то говорил, что я стал сосудом древнего духа. Кто-то – что это ошибка системы.

Учителя избегали моего взгляда. Ученики – шептались за спиной. Только один человек подошёл ко мне.

– Эрн, ты в порядке? – спросила Лира.

Я знал её с восьмого курса. Она была одной из немногих, кто общался с нами, третьими. Формально – она вторая ранга. Не герой, но уже не тень.

– Не знаю, – ответил я.

Мы сидели на лестнице позади библиотеки. Я чувствовал, как всё изменилось, хотя внешне всё оставалось тем же. Камни под ногами. Шум голосов. Пахло пылью и мокрыми перьями.

– Это ведь хорошо? – Она посмотрела на меня с искренним любопытством. – Ты теперь… сильный?

– Это не моя сила, Лира. Она пришла ниоткуда. И я не уверен, что смогу ею управлять.

Она замолчала, но не ушла. Просто осталась рядом. И этого было достаточно.

Вечером меня вызвали к директору. В кабинет, куда ступают только дважды – в начале и в конце пути.

– Присаживайся, – сказал он, не поднимая головы от пергамента. Его голос был ровным, но в нём сквозило напряжение.

Я сел.

– Мы провели анализ. Это действительно Заклятие Семи Печатей. Но оно… изменено. Как будто переписано. Кодировка нестабильна. И самое главное – оно приняло тебя.

Я молчал.

– Это невозможно. – Он повторил то, что сказал вчера. Только тише.

Я поднял голову. – Может быть, потому что всё в этом мире – неправильно? Может, мы просто живём по тем правилам, что нас приучили бояться?

Директор нахмурился. – Опасные мысли. Они делают из людей монстров.

– Или героев, – сказал я.

Он не ответил. Просто вздохнул и выдал приговор:

– Ты останешься под наблюдением. Будешь учиться отдельно. Твои тренировки будут курировать напрямую. И, Эрн… если ты хоть раз покажешь нестабильность – мы закроем это.

– "Это" – это я? – уточнил я.

Он не ответил.

В ту ночь я снова увидел сон. Только теперь он был ярче. Я стоял на поле, где рушились башни. А за моей спиной стояли силуэты. Семь теней. Семь голосов. Все они были безмолвны, но я слышал их. Внутри.

На следующий день начались мои новые занятия. Вместо уроков с классом – индивидуальные тренировки с инструктором, которого никто раньше не видел. Его звали Ортен. Он не улыбался. Он не объяснял. Он просто смотрел и говорил: «Снова».

Мы начали с базовой медитации. Но каждая попытка входа в поток маны теперь была как прыжок в бурю. Сила внутри меня – она не слушалась. Она реагировала, как живое существо. Иногда – с интересом. Иногда – с гневом.

Ортен молча записывал. Я злился.

– Что со мной происходит? – спросил я однажды, после особенно тяжёлой тренировки. – Это сила… она будто не моя. Она смотрит на меня изнутри.

Он посмотрел на меня впервые за день. – Это не сила. Это пробуждение. Ты стал чем-то большим, чем тебя учили быть. Но это – не дар. Это вызов.

– Почему я?

Он усмехнулся. – А ты думал, судьба выбирает лучших?

Каждый день я возвращался в свою старую комнату – серую, маленькую, с потрескавшейся плиткой на полу. Но теперь она казалась мне тюрьмой. Я не мог спать. Не мог забыть те силуэты. Они были во мне. И я знал: скоро они заговорят.

И когда они заговорят – я должен буду ответить.

Прошла неделя. Академия больше не казалась домом. Я чувствовал взгляды. Даже стены, казалось, шептали обо мне. Кто-то называл меня "искажённым". Другие – "счастливчиком". Но никто не говорил это в лицо. Они просто смотрели, как на трещину в стекле – вроде бы всё ещё целое, но вот-вот рассыплется.

На одной из тренировок Ортен впервые дал мне задание.

– Зажги сферу маны, но не касайся её напрямую. Пусть она почувствует твоё намерение.

Я попытался сосредоточиться. Внутри, как обычно, поднималась та странная энергия – волнующая, но чужая. Я протянул руку, стараясь быть мягким, как учил он. Но вместо стабильного свечения сфера вспыхнула и лопнула, обдав меня жаром.

Ортен ничего не сказал. Только сделал пометку в своём блокноте.

– Это не я! – выкрикнул я. – Я пытался контролировать её!

– Она не терпит контроля. Ты должен учиться договариваться, не командовать. Эта сила – древняя. Её не подчиняют.

Он говорил, как будто знал, что за сила живёт внутри меня. Но каждый раз, когда я спрашивал об этом – он молчал.

Позже, в библиотеке, я тайно пробрался в закрытую секцию. Там были книги, которые не давали читать третьим. И среди них – древние манускрипты о Семерых.

Семь голосов, потерянных в пустоте. Семь печатей, запертых в крови. Семь путей, и каждый – погибель.

Я читал до ночи, пока глаза не начали слезиться. Один из текстов описывал пророчество: "Когда третий обретёт первое, печати начнут трескаться. И глас безмолвных снова станет громом".

Я понял, что это не просто сила. Это не случайность. Меня выбрали. Или я просто попал в поток, из которого не выберешься.

На следующий день Ортен привёл меня на тренировочную арену. Но теперь мы были не одни.

– Сегодня ты сразишься с Раннером, – сказал он.

Я вздрогнул. Раннер – первый сорт. Один из лучших. Его манипуляция огнём вошла в легенды академии. И он ненавидел третьих.

– Это шутка? – прошептал я.

– Нет. Это проверка. Если ты не сможешь справиться – возможно, ты просто очередной сбой.

Раннер усмехнулся, глядя на меня. – Не бойся, Эрн. Я не убью тебя. Просто покажу твоё место.

Бой начался быстро. Он атаковал мгновенно – поток пламени сорвался с его рук, будто змея. Я уклонился, едва удержавшись на ногах. Второй удар – и земля под ногами вспыхнула.

Я пытался сосредоточиться. Услышать силу внутри. Почувствовать её. Но она молчала. Или… ждала?

– Давай же! – закричал Раннер, приближаясь. – Покажи нам свою великую силу! Или ты просто ничтожество, которому повезло один раз?

И тогда я услышал. Голос. Один. Тихий, но чёткий.

Ты звал. Я пришёл.

Внутри вспыхнул холод. Ветер. Невидимый, но пронизывающий. Мои пальцы дрогнули, и мана потекла – не бурей, но ручьём. Я не управлял ей. Я направлял.

Щит льда вырос передо мной, отражая пламя. В глазах Раннера мелькнуло удивление.

– Что ты… – начал он, но я уже двигался.

Я не знал, что делаю. Но моё тело знало. Я отразил следующую атаку. Контратаковал. Лёд и пепел смешались в воздухе, и когда бой остановили, я стоял на ногах. А Раннер – нет.

Тишина. Все смотрели. И никто не аплодировал.

– Что это было? – спросил Ортен.

Я тяжело дышал. – Первый голос.

Он медленно кивнул. – Тогда началось.

Глава 2 – Тень за плечом

С тех пор как заговорил первый голос, я стал бояться тишины. Потому что именно в тишине они приходят. Не снаружи – изнутри. Без стука, без предупреждения. Просто появляются. И смотрят. Говорят. Молчат.

Иногда я чувствовал их даже в отражении. В чаше воды, в оконном стекле, в потускневшем мраморе ванных комнат академии. Они стояли позади меня – или внутри – и наблюдали. Это были не просто тени. Это были личности. Истории. Что-то древнее.

После дуэли с Раннером отношение в академии изменилось. Теперь ко мне не поворачивались спиной. Но и не смотрели в глаза. Я стал чем-то вроде предсказания, которое никто не хочет видеть сбывшимся. А Ортен – он лишь ускорял процесс.

Он заставил меня переписывать базовые заклинания. Перестраивать их. Не просто изучать магию, а переделывать её под себя.

– Ты должен забыть всё, чему тебя учили, – сказал он однажды. – Потому что ты не один. Ты носишь в себе то, что не укладывается в школьные теории.

– Кто они? – спросил я.

Он смотрел на меня долго. – Мы зовём их "Безмолвными". Они были здесь до нас. До академий. До Империи. Они были силой, пока люди не решили приручить силу.

– Я – сосуд?

– Нет. Ты – узел. Точка, в которой их воля соприкасается с миром. Почему ты? Пока не знаю. Но ты им нужен. А значит, ты опасен. И полезен.

Эти слова звучали как приговор. Я не знал, чего бояться больше – потери контроля или самого себя. Потому что каждый день внутри меня было больше не меня.

На второй неделе Ортен отвёл меня за пределы академии – в старый каньон, где тренировались избранные. Далеко от чужих глаз. Там воздух был сухим, и магия – плотнее. Она звенела.

– Сегодня ты вызовешь второго, – сказал он.

Я отшатнулся. – Я не готов. Я едва справляюсь с первым.

– Именно поэтому. Вызов – не акт контроля. Это диалог. Или бой. Иногда – сделка.

Он поставил передо мной чёрный камень – кристалл фокусировки. Мана внутри него бурлила, как вода в сосуде. Я сел напротив и закрыл глаза.

Вдох. Выдох.

Я представил голос. Не первый. Новый. Тот, кого я чувствовал в тенях. Тот, кто шептал без слов. И тогда пространство изменилось.

Меня вырвало в пустоту.

Там не было света. Но не было и темноты. Это было место вне чувств. И в нём появился Он.

Фигура в маске, гладкой, без глаз. Он не говорил – он вдыхал страх. Я чувствовал, как мои воспоминания тускнеют, как будто он выкрадывает их одно за другим. Мой голос дрогнул:

– Кто ты?

Ты зовёшь. Я откликаюсь. Я – забвение. Я – Пепельный.

– Зачем ты во мне?

Ты – сосуд. Но и кузнец. Я даю форму – ты придаёшь суть.

– И какую суть я дам тебе?

Он приблизился, не двигаясь. Просто стал ближе. Страх. Или силу. Ты выберешь.

Я открыл глаза. Повернулся к Ортену. Вокруг нас было пепельно-серое поле. Кристалл треснул. Я держал его в руке – не помнил, как.

– Ты сделал это, – сказал Ортен.

– Это было… ужасно.

– Это и есть рост. Не больной, не величественный. Просто – реальный.

В ту ночь я не спал. Лежал, глядя в потолок, и слышал шорох. Второй голос не замолкал. Он рассказывал. О пустоте. О мире до мира. О том, как сила не делится, а собирается. Он называл меня узлом судьбы. Я не верил. Но слушал.

Лира пришла утром. Без предупреждения. Как всегда. Села рядом.

– Ты изменился, – сказала она.

– Это плохо?

– Это странно. Но не плохо. Просто… я чувствую, будто ты говоришь не сам.

Я хотел сказать, что это неправда. Что я всё ещё Эрн. Всё ещё третий сорт. Всё ещё мальчишка, который мечтает стать значимым. Но это было бы ложью.

Во мне было что-то больше. И оно росло.

Утро началось с крика. И не моего.

Сначала – вспышка. Потом жар. И резкий, резкий запах палёной ткани.

Я открыл глаза.

Я стоял. В своей комнате. Вижу это ясно: мои босые ноги на тёмном, треснувшем полу. Вокруг – полумрак. Воздух дрожит, как от пламени. Передо мной на полу корчится фигура. Сэл. Второсортник. Его мантия дымится, волосы обуглены, он стонет от боли.

Мои руки опущены. Я ничего не делал. И всё же… всё это – моё.

На стенах – чёрные отметины, как следы когтей. Вокруг меня – выжженный круг. Камень потрескался. Мебель разлетелась, как от взрыва.

А внутри… тишина. Но не пустая. Удовлетворённая.

«Они не должны трогать нас. Никто», – прошептал голос внутри, медленно отступая в глубину.

Я отпрянул, прижался к стене. Меня трясло. Я не знал, что делать. Убежать? Помочь ему? Позвать кого-то?

Но шаги уже приближались. Кто-то из учеников – и за ними Ортен.

Когда он вошёл, я стоял, как мраморная статуя. А Сэл лежал, слабо шевелясь.

Ортен ничего не сказал. Только посмотрел на меня. Долго. Молча. И в его взгляде было не обвинение – понимание. Страх. И… ожидание.

– Он сам пришёл? – спросил он у кого-то сзади.

– Да, мастер, – прозвучал чей-то голос. – Ночью. Видимо, снова хотел над ним поиздеваться. Все третьи знают: Сэл ходит к ним.

Ортен вздохнул. Затем произнёс: – Ты не виноват. Но и не невиновен.

Он коснулся моей груди. Внутри что-то стянулось, словно тугой узел. Магия замерла. Всё стихло.

– «Блокирующая метка». Пока ты не научишься различать, где ты, а где – они.

На следующее утро по академии ползли слухи. Ученик получил ожоги. Сила вышла из-под контроля. Некоторые говорили: «Это был дух». Другие – «проклятие». Но все знали, кто был в центре круга.

Меня начали избегать. Даже Лира.

Я нашёл её в саду, где мана светлячками витала между деревьями. Она сидела, обняв колени. Я подошёл.

– Ты боишься меня? – спросил.

Она молчала. Затем выдохнула:

– Я боюсь… что тебя может не остаться.

Я хотел объяснить. Что это не я. Что я проснулся уже после. Что не чувствовал магии… Но не смог. Потому что часть меня чувствовала: я был там. Даже если не помню как.

– Я стараюсь держать это под контролем, – сказал я.

– А оно старается держать тебя? – ответила она.

После этого я остался один. По-настоящему.

Ортен не подпускал меня к магическим занятиям. Только физические: бег, дыхание, баланс. Он говорил, что тело должно быть устойчивым прежде, чем снова принять магию.

На третий день он отвёл меня в Пещеру Безотзвучных – древнее место, где магия не звучит. Там не было даже мыслей – пустота. Как камень, который глотает разум.

– Пробудь там ночь. Если выйдешь – значит, ты не только сосуд.

Там я встретил шепот. Не голосов. Воспоминаний. Детства. Отец. Удары. Насмешки. Слова: «Ты никто». Все они – живые. Настойчивые.

И вдруг… другой голос. Тихий. Мой собственный.

– Хватит.

Не крик. Просто отказ. И тени отступили.

Утром я вышел. На щеке – свежий шрам, тонкая красная линия. Ортен кивнул:

– Ты не победил их. Но ты – не их марионетка.

Я кивнул.

Первые лучи солнца упали на дорожки академии. Небо было необычно ясным – без магического тумана, который обычно скапливался над зданиями. Воздух пах пыльцой, будто сама природа хотела, чтобы день начался по-другому.

И он действительно был другим.

После ночи в Пещере Безотзвучных я впервые чувствовал не только тревогу, но и… лёгкость. Не ту, что приходит после победы. А ту, что приходит, когда падаешь и всё ещё жив.

Я заметил Лиру в столовой. Она сидела с другими учениками, но краем глаза заметила меня. Я не стал подходить. Просто кивнул ей. Она – в ответ. Маленький, но настоящий знак.

– Эрн! – позвал кто-то. Я повернул голову. Это был Тал – третий сорт, но с дерзким характером. – Живой! Мы уж думали, тебя перевели в подземелье монахов.

– Не в этот раз, – усмехнулся я.

Он хлопнул меня по плечу, и я не вздрогнул. Что-то внутри действительно изменилось.

Позже на тренировке Ортен дал мне деревянный меч и сказал:

– Сегодня – дыхание в движении. Магия идёт за телом, не наоборот.

Мы повторяли простые удары, переходы, стойки. Это было почти скучно. Но вдруг я заметил, что во мне стало больше пространства. Как будто голосам стало тесно, и они затаились.

Когда я вернулся в комнату, там было тихо. Сэл переведён в лазарет, и никто больше не рисковал приходить ко мне ночью.

Я сел у окна. Смотрел на академию. Впервые за долгое время я чувствовал… что могу идти вперёд. Не с победой. Не с надеждой. А с пониманием: дорога будет длинной, но теперь она – моя.

Глава 3 – Искра под кожей

В академии не существует настоящего покоя.

Даже когда тишина накрывает коридоры, а студенты разбредаются по своим комнатам, само здание словно живёт своей магией. Она трещит в стенах, вибрирует под полом, свистит в узких окнах. Ты чувствуешь её кожей. Особенно если ты – третий сорт.

Академию называют Синестрой. Полное название – Имперская Академия Магического и Боевого Искусства «Синестра». Она расположена в сердце Империи Каллерин – одного из старейших и сильнейших государств этого континента. Каллерин управляется Советным Престолом, в который входят девять древнейших родов – аристократы, потомки первых героев и основателей Империи.

Аристократия в Каллерине – не просто привилегия рождения. Это власть, данная кровью, контрактами и древними магическими клятвами. Каждый род имеет свои уникальные особенности: кланы огня, воды, теней, разума, и даже один, чья магия касается времени. Их дети с рождения обучаются управлению маной или аурой, а те, кто показывает особую силу – отправляются в Синестру.

Для таких, как я, место в Академии – чудо. Или проклятие. Третий сорт – это не формальный статус. Это клеймо. Нас считают грязью под сапогами избранных.

После инцидента с Сэлом, Ортен назначил мне нового куратора по физической подготовке. Его звали Нал Гейр. Он не был магом. Он был мечником. Бывший аурный рыцарь.

– Магия не делает тебя сильным, – сказал он, когда мы впервые встретились на тренировочном поле. – Она лишь показывает, насколько ты слаб, если не можешь контролировать себя.

Он стоял, облокотившись на громадный, покрытый зарубками меч. Его тело казалось высеченным из камня, но движения – точные, как у хищника. На поясе – металлический знак: перевёрнутая спираль. Символ Второго ранга аурных воинов.

В этом мире магия делится на две ветви: мана и аура.

Мана – это то, что впитывает маг, накапливает, формирует. Заклинания, элементы, пространственные и ментальные школы – всё это строится на мане.

Аура же – это вспышка изнутри. Она не подчиняется внешним формам. Она усиливает тело, инстинкты, оружие. Её не обучают в академии. Её – переживают.

Аурные мечники делятся на ранги, от Пятого (низшего) до Первого. Говорят, выше них – титул «Владыка крови», но такие не появляются публично.

Нал Гейр был Вторым рангом. И он не жалел меня.

– Если хочешь перестать быть пустым, придётся наполнить себя болью, – сказал он. – Боль – первое топливо ауры.

Он бил меня, пока я не падал. Поднимал. И бил снова. Но каждый раз, когда я вставал – его взгляд становился чуть мягче.

В один из вечеров, когда я уже не чувствовал пальцев, он вдруг сказал:

– Ты слышал когда-нибудь, как поёт аура?

Я покачал головой.

– Это как будто кто-то внутри тебя дышит в унисон. Как ветер в костях. Когда ты её услышишь – ты уже не будешь тем, кем был.

На второй неделе меня начали пускать на общие тренировки.

Среди нас были не только третьесортные. Появились и те, кто обычно даже не смотрел в нашу сторону. Особенно один – Ивран Тейль, сын одного из верховных магов, наследник рода Огненного Круга.

Он не скрывал презрения.

– Академия портится. Теперь даже отбросам дают шанс, – усмехнулся он, когда я вошёл в зал. Его окружали двое спутников, маги четвёртого ранга. Они смеялись слишком громко.

Я молча прошёл мимо. Но внутри что-то дрогнуло. Не страх. Гнев. Такой, который нельзя выплеснуть. Только сжать в кулак и оставить при себе.

Тренировка была жёсткой. Мы учились совместным манёврам: маг – поддержка, мечник – удар. Я оказался в паре с девушкой по имени Сиэль. Мечница, ранг четвёртый, но уже с пробуждённой аурой. Её движения были как танец. Меч – продолжение руки.

– Ты двигаешься, как раненый зверь, – сказала она после первой попытки. – Это хорошо. Значит, у тебя есть что терять.

Я удивился. Она не смотрела на меня с жалостью. Скорее – с интересом. Так, как смотрят на оружие, которое ещё не знает, как убивать.

Когда мы тренировались, я почувствовал это. Едва уловимое дрожание внутри. Будто пульс стал шагом чужого сердца. Нечто в груди потянулось к мечу, что держал в руке.

– Не сдерживай, – прошептала Сиэль. – Аура – не магия. Она – крик.

Я крикнул. И ударил. Воздух вокруг заискрился. Деревянный клинок свистнул с силой, которой раньше у меня не было.

Нал, наблюдавший издалека, лишь кивнул. Первый шаг сделан.

Вечером в академии прошёл первый за год Испытательный Вечер – собрание, где ученики могли продемонстрировать свои навыки и быть замеченными кураторами или даже внешними кланами.

Это был шанс. Даже для третьесортных. Хотя формально они не приглашались, присутствовать могли все.

Я пришёл поздно. Встал в тени, ближе к задним рядам. На арене уже выступали: маги плели водные клинки, аурники дробили каменные глыбы одним движением.

Ивран Тейль был среди лучших. Его пламя плавилось на лету, превращая воздух в огненные кольца. Он знал, что он звезда. И он знал, что я смотрю.

– Кто-нибудь ещё желает выступить? – спросил старейшина академии, высокий худой маг в бело-синей мантии.

Молчание. И вдруг – голос:

– Эрн. Из третьего круга.

Я повернулся. Сиэль. Она стояла с улыбкой, как будто знала, что делает. Весь зал обернулся. Ортен смотрел, не моргая. Даже Нал слегка поднял бровь.

Я шагнул вперёд.

И в этот момент понял: не могу отступить. Не сейчас. Не после всего.

Когда я встал на арену, всё стихло. Я чувствовал взгляд каждого. И не чувствовал страха. Лишь горячее давление в груди. Будто искра начала сжигать плоть изнутри.– Покажи, кто ты, – прошептал кто-то сзади.

Я поднял меч. Не магический. Деревянный. Но в этот момент он весил, как судьба.

Глава 4 – Чужое место

Арена дышала. Она была не просто кругом из камня – она была живым существом, древним и жадным до силы. Здесь меркли иллюзии. Здесь нельзя было спрятаться за словами. Только ты и то, что внутри.

Я стоял в центре, с деревянным мечом в руках, а передо мной – Ивран Тейль, аристократ, маг четвёртого ранга и золотой сын Академии. Он не должен был выйти против меня, но, видимо, ему было мало унижений в словах.

– Всё равно убежишь, третий, – прошептал он, сжимая пылающую сферу. – Просто сделай это до того, как обожгусь о твою глупость.

Я не ответил. Не потому что не было слов – а потому что пульс гремел в ушах. Я чувствовал, как под кожей вспыхивает что-то – не гнев, нет. Ожидание. Что-то внутри… замерло, чтобы потом вырваться.

– Начали! – голос старейшины рассёк пространство.

Пламя сорвалось первым. Он не играл – в его ударе не было ни презрения, ни развлечения. Только сила. Огонь, вздымающийся дугой, рвался мне в лицо.

Я не думал. Шаг в сторону, разворот, и… резкий удар. В воздухе, не в теле. Но с той стороны, где шёл жар. И в этот момент оно случилось.

Не пламя исчезло – воздух сжался вокруг удара, как будто сама арена поддалась воле. Щелчок, вспышка, и Иврана отбросило назад.

Тишина. Потом – гул голосов. Старейшина вскочил. Ортен встал. Кто-то закричал. Я стоял на том же месте, с тем же деревянным мечом, и только теперь понял: я не чувствовал усталости. Ни капли.

Сиэль, стоявшая у входа, смотрела на меня с неподдельным интересом. Она кивнула – не как союзник. Как воин другому воину.

Позже, когда всё улеглось, Ортен позвал меня в боковую галерею. Мы шли молча, пока не остановились у арочного окна. С него открывался вид на тренировочные поля.

– Ты понимаешь, что сделал? – спросил он.

– Нет, – честно ответил я.

– Ты провёл не технику, не заклинание. Ты провёл инстинкт. Свою ауру. Спонтанно, но точно.

Я сглотнул. – Но я же маг. У меня нет ауры. Не должно быть.

Ортен обернулся.

– И это то, что начинает менять нас всех.

Он сел на каменную скамью и указал мне присесть.

– Ты знаешь, что такое сорт и ранг?

Я кивнул. – Сорт – это талант. Мне дали третий. Не низший, но и не гениальный. Ранг – это… уровень, насколько я развился.

– Почти, – сказал он. – Сорт – это не просто талант. Это то, насколько твоя душа может вместить силу. Это потолок. А ранг – это сколько ты уже выжил из себя. Сорт – как вместимость сосуда. Ранг – насколько ты наполнил его.

Он посмотрел на меня внимательно.

– Ты третий сорт. Но ты сейчас действовал, как четвёртый ранг. Хотя ещё даже не второкурсник.

Я опустил глаза.

– Это плохо?

Он усмехнулся.

– Это пугающе.

Меня оставили на арене до позднего вечера. Не как наказание, а как напоминание. Ортен ушёл первым, потом преподаватели, потом и ученики. Даже Сиэль. Я остался один.

Камень под ногами был тёплым. Ветер трепал волосы. Всё казалось… тише. Не пусто, а спокойно. Впервые за долгое время.

Я сел на край арены и уставился в небо. Там, за переливами магического щита, что обволакивал купол, светились звёзды. Настоящие, не иллюзии. Им было плевать на сорта, на ранги, на кровь и родословные.

– Что ты там задумал, Эрн? – пробормотал я сам себе.

Ответа не последовало. Ни от звёзд, ни от голосов внутри.

И всё же я чувствовал, как что-то меняется. Не вспышкой, а плавно. Как капля, вытачивающая камень. Внутри становилось… просторно.

Утро началось с визита старейшины. Его звали Ардан Верс. Высокий, костлявый, с голосом, будто натянутый струной. Он редко говорил напрямую, предпочитая заворачивать правду в обёртку приличий.

– Эрн, – начал он, глядя на меня поверх полупрозрачных очков, – Академия Синестра не исключает учеников без весомых причин. Но и не игнорирует аномалии.

– Я нарушил правила?

– Пока нет. Но ты стоишь у их границы. Маг, проявляющий ауру? Это уже не просто отклонение. Это вызов системе.

Я промолчал.

– Ивран не пострадал, – продолжил он. – Его семья… раздражена. Но Ортен защищает тебя. И он один из немногих, кому доверяют.

– Что мне делать?

Он прищурился.

– Развиваться. Или сломаться. Другого пути нет.

Он уже собирался уходить, но обернулся:

– Ах да. Тебе придётся выбрать специализацию. До конца месяца.

– Что?

– Не знал? – тонко усмехнулся он. – Второй курс начинается с выборов: основная ветвь маны, вспомогательная, или путь ауры. А ты… тебе придётся выбрать очень осторожно.

Когда он ушёл, я остался наедине с выбором, которого ещё недавно у меня и быть не могло. Теперь он был. И это пугало.

Я вышел на улицу в поисках ответа. Не абстрактного. Не философского. А настоящего – кто я теперь? Маг? Мечник? Или что-то между?

Тропа вывела меня к старому залу, что давно не использовался. Он стоял в тени академии, укрытый лозой и мхом. Но дверь была не заперта. Я вошёл.

Внутри пахло пылью и железом. Стены были исписаны именами – фамилии, даты, ранги. Тренировочный зал, забытый временем, но всё ещё живой.

Я прошёлся по нему, касаясь деревянных мечей, выбитых мишеней. Здесь когда-то кто-то учился, ошибался, падал. Как я сейчас.

В центре зала кто-то стоял.

– Ты ищешь ответ? – прозвучал голос. Мужской, хриплый, но не враждебный.

Я замер. Мужчина был высоким, плечистым, в тренировочной одежде без знаков. Он не был учеником. И не выглядел как преподаватель.

– Кто вы?

– Просто… кто-то, кто тоже когда-то стоял между магией и аурой.

Он подошёл ближе, глядя прямо в глаза.

– Ты думаешь, нужно выбирать? Иногда путь – это не развилка. Это сплав.

– Мне дали третий сорт. Я не должен быть способным…

– Сорт – это не приговор. Это карта. Но не компас. Ты можешь уйти дальше, чем те, кто родился с золотой меткой, если не испугаешься.

Он протянул мне кинжал.

– Завтра у тебя будет первый урок специализации. Придёшь на путь маны – забудь о мяче. Выберешь ауру – забудь о заклинаниях. Но если хочешь третий путь – приходи сюда. Без слов. Без лишних.

Я взял кинжал. Лёгкий, сбалансированный. Он не сиял. Не пульсировал. Просто был.

Когда я поднял взгляд – мужчина исчез.

Возможно, это был преподаватель. Возможно – что-то другое. Но внутри у меня щёлкнуло.

Путь, который мне дают – один. Путь, который я могу выбрать – другой. А путь, который я создам – это уже история, которую никто не сможет остановить.

Глава 5 – Сквозь острие

Тишина в зале Совета была тяжёлой. Стены из тёмного мрамора словно впитывали дыхание. На возвышении – трое старших наставников, в центре – Ардан Верс, старейшина Академии. Его взгляд был острым, как лезвие, и таким же холодным.

– Повтори, – сказал он медленно. – Мы хотим быть уверены, что ты… осознаёшь, что сказал.

Я стоял прямо, ладони сжаты в кулаки, но голос звучал чётко:

– Я выбираю путь магического мечника.

Молчание. Не удивление – скорее, ошеломление. Один из наставников откашлялся, другой уставился в меня, как в ошибку. Лишь Ардан остался неподвижен.

– Этот путь… не существует в официальной системе Академии, – наконец выговорил кто-то.

– И всё же он был. – Ардан поднял руку, и зал вновь погрузился в тишину.

Он встал. Медленно, будто годы тяжести поднялись вместе с ним.

– Был один. Давно. Друг мой. Он был глуп… – уголки его губ дрогнули, – …но упрям. Слишком талантлив, чтобы быть только магом. Слишком одержим, чтобы быть просто мечником.

Он обошёл стол, вглядываясь в меня так, будто пытался увидеть сквозь кожу.

– Его звали Илрон. Он тоже пошёл этим путём. В одиночку. Объединил ману и ауру. Создал техники, которые не вписывались в ни один учебник. Его сила росла, но… и нестабильность с ней. В одном из сражений против клана Ледяных Пустошей он погиб. Тело не нашли. Только трещины на скалах и выжженное имя.

Я не отвёл взгляд.

– Я не он.

– Нет, – усмехнулся Ардан. – Но ты такой же безумец.

Он обернулся к совету.

– Примите. Пусть Академия снова увидит, на что способен путь, которого не должно быть.

Споры начались. Теперь – вслух. Один из наставников поднялся.

– Это прецедент. Если мы разрешим ему… другие ученики могут последовать. Мы потеряем структуру.

– А может, вернём живость, – парировал Ардан. – Академия – не музей.

– Но у него третий сорт!

Я сжал кулаки сильнее. Хотел крикнуть, что сорт не предел, но промолчал. Пусть действия скажут.

– Возможно, именно потому у него и получилось, – сказал Ардан тихо. – Он не привязан к традициям. У него ничего не было. А теперь – есть.