Императив

Пролог

Утро было жарким, солнце припекало так, что иссохшие листья осины, казалось, просят воды. Вход в пещеру манил внутрь сырым запахом прохлады, пусть и пропитанной ароматами земли и пыли. Высокий широкоплечий мужчина, одетый в чёрный спортивный костюм, снял с головы кепку, выудил из рюкзака бутылочку воды и, напившись, проворчал:

– Сколько можно добираться?..

Ждал он нетерпеливо, мерил шагами плато, садился на камни у входа, порой замирал в созерцании моря, видного с высоты утёса, на который он поднялся больше часа назад. Наконец одиночество его нарушила девушка, мягкий голос которой неуверенно спросил:

– В-вы… здесь из-за квеста?

– Да, – резко ответил мужчина. – Вы не встретили остальных по дороге сюда?

– Они уже идут, – успокоила его девушка.

Мужчина оглядел её стройную фигуру в рыжем кожаном плаще, белой блузке и синих джинсах, коротко стриженные волосы. «Не похожа на игрока», – подумал он и спросил:

– На каком вы уровне? У меня девяностый.

– Высокий, – удивилась девушка. – Я только на семьдесят втором.

– Доступ открывается с семидесятого, так что Игра вас впустит, – заметил мужчина. – Какой у вас ник?

– Я «Целитель». А вы?

– «Воин».

– Кажется, я встречала вас, – улыбнулась Целитель. – Вроде у вас самый высокий уровень.

– Выше меня «Мастер», – поправил её Воин и обрадовался, завидя троих игроков. – О, все в сборе!

– Привет, – оглянулась на пришедших девушка. – Я Целитель, а вы?

Игрок в белой ветровке, наброшенной поверх серых футболки и брюк, представился «Охотником» и ловко собрал в хвост падавшие на лицо серебристые волосы. Черноволосый атлет с подведёнными глазами и цепями на бордовом полотне футболки спрятал руки в карманы стильных чёрных брюк и назвался «Оруженосцем». Юноша в тёмно-синей олимпийке, белом джемпере и выцветших джинсах поправил лямки рюкзака и тихо сказал:

– Я «Игрок».

– Оригинально, – фыркнул Воин и зашагал ко входу в пещеру. – Давайте уже зайдём.

«Вы перед входом в Сердце Цитадели», – возвестила Игра. Собравшиеся без колебаний ступили под своды пещеры, и только Игрок поколебался несколько мгновений, прежде чем последовать за остальными.

– Давно играешь? – тихонько спросила Целительница, замедлив шаг и поравнявшись с юношей.

Игрок ответил не сразу. Последив за тем, как развешанные вдоль прохода факелы зажигаются будто сами собой по мере их углубления в пещеру, юноша встрепенулся и закивал:

– Да с тех пор, как запустили «Кайрос». А ты?

– Всего несколько месяцев, – рассказала девушка. – Я не фанат игр с дополненной реальностью, если честно, – призналась она, – но тут затянуло…

– Понимаю, – неловко улыбнулся Игрок. – Все хотят пройти последний квест… Только пока это никому не удавалось, – пробормотал он.

– Эй, я кое-что нашёл! – отвлёк обоих от разговора оклик Оруженосца.

Игроки подбежали ближе и озадаченно оглядели свёрнутый в трубочку свиток, перевязанный красным кожаным шнурком. Оруженосец вгляделся в находку и уверенно предложил:

– Давайте откроем?

– Там, наверное, инструкция по квесту, – меланхолично протянул Охотник, спрятав руки в карманы.

Оруженосец зачем-то оправил кожаную куртку и развязал шнурок. Из глубины пещеры в тот же миг повеяло прохладой и мимо порывом пронёсся шёпот, затихающим эхом повторивший:

– Принеси… Принеси… Принеси…

Игроки застыли, напуганные неожиданным зовом, дрогнуло пламя в факелах. Наконец звенящую тишину нарушил голос Воина:

– Бррр, что это было?

– Не знаю, что, но вот это – точно загадка какая-то, – проговорил Оруженосец, изучая взглядом раскрытый свиток.

Текст на пергаменте гласил:

«Вошедший в Храм Эрхенон без решимости – да будет проклят! Не нашедший утерянных камней – да заплутает в его проходах! Не принесший ожерелья жрице – да будет изгнан страхом! Потревоживший сон Линэд – да будет избран!».

– Вы что-нибудь поняли? – перечитав написанное несколько раз, оглядел игроков Воин.

– Это иносказательные инструкции, но их надо выполнить, – обронил Охотник так, будто говорил очевидные вещи. – Судя по всему, нам предстоит собрать вместе части какого-то украшения – очевидно, вещи, которую нужно отдать владелице, чтобы выполнить квест. Кстати, тут и название, – кивнул он на слова, венчавшие свиток.

– «Проклятие Линэд», – прочитала Целительница. – Нас, видимо, прокляли, – безмятежно заметила она, – во всяком случае, до тех пор, пока не закончим квест.

– Вполне может быть, – согласился Оруженосец. – Ну, что, пойдём дальше?

– Полагаю, нам стоит выбрать лидера, – решительно предложил Воин. – Как игрок с самым высоким рейтингом, предлагаю свою кандидатуру.

– Принято, – пожал плечами Охотник.

– Не возражаю, – не стал спорить Оруженосец.

Целительница поддержала его коротким: «И я», мнение Игрока никого не заинтересовало: оно ничего не решало.

Проход привёл их к просторной пещере, которую ярко осветило пламя факелов, будто проснувшихся от появления игроков. Золотистое сияние огня прогнало мрак, щедро омыв светом арку, венчавшую вход в огромный зал, высокие своды которого подпирали мощные белые колонны.

– Вот это да! – восхищённо ахнул Оруженосец. – Виват разработчикам, – довольно протянул он. – Никогда не устану повторять, что дизайн они продумали на ура.

Недолго думая, игроки двинулись в сторону зала. Воин прошёл под аркой первым и первым заметил длинный дубовый стол, уставленный железной посудой. На фоне пола, стен и потолка из белоснежного мрамора выглядел он нелепым пятном на совершенном полотне. Мужчина подошёл ближе и окинул стоявшие на столе угощения полным недоумения взглядом.

– Гранаты? – разнеслось по залу его удивлённое.

Блестящими красными зёрнами была до краёв заполнена вся посуда: огромные блюда, менажницы, глубокие чаши и подносы. Винно-красная жидкость в кубках тоже выглядела гранатовым соком. Подошедший к столу Охотник поглядел на посуду и с иронией проронил:

– Видимо, ожерелье гранатовое.

– Возможно, так и есть, – согласилась Целительница, остановившись рядом с Охотником. – Интересно, они съедобны?

Ответить на этот вопрос никто не успел: внезапное раздался испуганный крик Игрока: «Воин, за спиной!», и мужчина отточенным за многочисленные виртуальные бои движением вытащил из игрового инвентаря магнум, чтобы выстрелить в стоявшего за спиной рыцаря в тяжёлых доспехах. Материализовавшееся в руке игрока оружие мобу, однако, не навредило, но его удар, не убивший Воина только чудом, оставил на плече мужчины глубокую рану.

– Что? Выстрел не нанёс урона? – шокировано выдохнул Воин, проворно отскочив подальше от рыцаря.

Успевшие уйти от угрозы Охотник и Целительница тоже машинально вытащили оружие, прятавшийся за колонной Оруженосец уже целился в рыцаря из беретты, один только Игрок вновь и вновь оглядывал зал и хмурился, вспоминая текст свитка.

Между колоннами засвистели пули: рыцарь надвигался на Воина, равнодушный что к его выстрелам что к атакам других игроков. Лихорадочно думавший Охотник выкрикнул:

– Мы только зря тратим пули! Видимо, чтобы убить его, нужно решить загадку этого зала!

– Но в чём она? – в отчаянии воскликнул Воин, спрятавшись за колонной.

– Это место вам ничего не напоминает? – подсказал Охотник, оглядываясь.

– Средневековые замки?

– Нет, тут всё белое… Как в храме! – осенило Целительницу.

Её догадка никого не обрадовала: в воздухе внезапно материализовалось ещё два десятка рыцарей.

– Что? Их стало ещё больше! – завопил Оруженосец.

Охотник увернулся от удара атаковавшего его моба и, ловко проскользнув под лезвием меча, подбежал к столу. Но успел только оглядеть посуду, прежде чем новая атака рыцаря заставила его отбежать к колоннам.

– Они как призраки! – в отчаянии заметила Целительница, которую уже ранило двое мобов. – Будто они не часть этого зала!

– Как их задеть тогда? – разозлился Воин, стрелявший в рыцарей больше по въевшейся в кожу привычке.

В пылу безуспешных схваток никто не заметил Игрока, который, легко лавируя между огромными мобами, подбежал к столу и, не замедляя бега… пробежал сквозь него.

– Гранаты! – крикнул он тотчас. – Ешьте гранаты!

Нелепая подсказка всех только разозлила.

– Ты в своём уме, парень?! – вырвалось у Оруженосца.

Тратить время на убеждения Игрок не стал, подхватил со стола кубок и осушил его в несколько глотков. «Осторожнее!» – послышался крик девушки, которая заметила, как один из рыцарей занёс меч над его головой. Но юноша развернулся, сжал рукоять появившегося словно из ниоткуда меча и резким ударом снёс рыцарю руку.

– Задел… – сорвалось с губ Охотника. – Он его задел… Эй! Игрок прав: ешьте гранаты!

Вопросов больше никто не задавал. Юноша не стал стоять на месте, атаковал рыцарей, освобождая другим игрокам путь к столу. Выпив гранатового сока вслед за ним, присоединился к нему Охотник. И вскоре зал оказался усеян недвижными телами мобов, которые по окончании раунда исчезли один за другим. Тяжело дышавшие после схватки игроки переглянулись.

– Ты как? – подошла к Воину девушка.

– Жить буду, – зажимая рукой рану на плече, буркнул тот.

– Давай перевяжу, – предложила Целитель. – Раны не исчезнут, пока не закончим квест, надо хотя бы перетянуть, – пояснила она.

Воин возражать не стал, только проворчал:

– Тебе самой не мешало бы повязку наложить, – он кивнул на багровую борозду, которая виднелась на боку девушки.

Оруженосец предложил помочь с перевязкой, Охотник же подошёл к Игроку, который сидел на полу, подтянув ноги к груди и сцепив ладони в замок на макушке, с полным любопытства:

– Как ты понял?

– Миф о Персефоне, – лаконично ответил юноша. – Аид предложил ей гранаты, чтобы она, поев их, стала частью подземного мира и не смогла его покинуть… Это не рыцари были призраками для нас, а мы – для них, – поднял он голову.

– Но ты же прошёл сквозь стол, – вспомнил Охотник.

– Прошёл.

– Как ты тогда смог поднять со стола кубок?

– Он железный, – напомнил юноша так, словно ответ подразумевался сам собой.

Охотник нахмурился:

– Железный? В смысле… Ах, точно, – понял он. – Железо – внеземной металл.

От разговора обоих отвлёк голос Целительницы:

– Посмотрите туда!

Проследив за направлением её руки, Охотник и Игрок увидели, как прямо на глазах материализуется серебряная шкатулка, которая мягко опустилась на блюдо напротив высокого трона, стоявшего во главе стола. Воин не стал медлить, подошёл ближе и без раздумий открыл миниатюрный сундучок.

– Гранаты… Камни на сей раз, – хмыкнул он, оборачиваясь и показывая остальным игрокам два огранённых граната овальной формы.

– Что ж, первую часть ожерелья мы добыли, – резюмировал Охотник.

Будто в ответ на его слова, зажглись факелы, венчавшие арку, – вход на следующий уровень. Держа оружие наготове, участники квеста устремились к выходу, один только Игрок рассеянно убрал меч за спину.

Второй зал игроки разглядели не сразу: пространство было заполнено густым туманом. Плотные молочные клубы струились в воздухе, размывая очертания чёрных, как обсидиан, ровных, как стекло, и холодных, как снег, высоких стен. Здесь не было ни факелов ни светильников, но темноту прогонял туман, который будто излучал слабое белое сияние. Завороженные открывшейся картиной, участники последнего квеста игры «Кайрос» дружно вздрогнули, когда мимо них стремительно пронёсся звонкий цокот копыт, явно бежавших по гладкому камню. Лошади никто не увидел, но каждого холодным порывом коснулся встревоженный животным воздух.

– Дайте угадаю, – нарушил молчание голос Оруженосца. – Нам надо найти и поймать в этом тумане невидимого коня? Я не прочь побегать, – неуверенно протянул он, оглядывая игроков и пряча оружие за пояс, – но как понять, что я бегу в ту сторону?

– Сначала давайте решим, в чём загадка этого зала, – подал голос Охотник, вернув свой глок в инвентарь. – Туман как раз символизирует тайну, ускользающие смыслы и неясность.

– Будем разгонять туман? – хохотнул Оруженосец.

– Метафорически, – огрызнулся не впечатлённый шуткой Охотник.

– Может, пройдём вглубь зала да поищем, что тут есть? – предложил Воин, но едва он шагнул вперёд, как Игрок остановил его взволнованным:

– Постой!

Предупреждение было своевременным: лишь Воин отпрянул на чистом инстинкте, как расступившийся немного туман явил взору пропасть, бездной тянувшуюся бесконечно вниз.

– Ничего себе у тебя интуиция, парень, – выдохнул Воин, в тихом ужасе глядя вниз. – Спасибо.

– Не за что, – пробормотал Игрок, поправляя лямки на плечах.

Воцарилось молчание: игроки гадали, что им делать. Первым потерял терпение Оруженосец:

– Ни у кого нет идей?

– Думаю, кто-то должен пойти первым, – в голосе Охотника не было сомнений.

– Ты чокнулся? – без особого возмущения спросил Воин.

– Да нет, – качнул головой игрок и, шагнув к самому краю, посмотрел вниз. – Раз мы ничего не видим, стоять тут смысла нет: кто-то должен пройти вперёд. Загадка в том, чтобы понять, кто.

Оруженосец встретил его предложение сарказмом:

– Кто-нибудь из нас умеет летать?

– Заткнись, а? С толку сбиваешь, – раздражённо отмахнулся Охотник.

– Может, дело в лошади? – подала голос Целитель.

– В смысле? – посмотрел на неё Воин.

– Ну, она же как-то пробежала рядом, – развила мысль девушка. – Возможно, она нас переправит, если позвать.

Воина её слова не впечатлили:

– Да мы её даже не видели…

Голос его потонул в громком ржании. Казалось, лошадь – если это была именно она – смеялась над игроками.

– Слышим мы её, надо признать, отчётливо, – заметил Оруженосец.

– Это не лошадь.

На короткое замечание Игрока обернулись все. Юноша моргнул, будто испуганный тем, что всё внимание досталось ему, но продолжил:

– Здесь сильный туман, и пахнет хвоей… принюхайтесь, – посоветовал он. – Это лес. Сказочный лес, в котором всё не то, чем кажется.

– А значит, наш неуловимый друг – это единорог, – первым понял его Охотник.

Игрок только закивал и взглянул на Целительницу с неожиданным:

– Позови его, он ответит на твой зов.

– Почему? – смешалась девушка.

– По легендам, единорога может призвать только невинная девушка, – подсказал Охотник. – Я думаю, – поколебавшись, начал он, с опасением глядя на край обрыва, – что ты не упадёшь в пропасть, если шагнёшь вперёд.

– Я согласен, – тихо сказал Игрок.

Целительница посмотрела на других участников с сомнением, но потом закивала своим мыслям и храбро двинулась к пропасти. Игроки застыли, провожая её взглядами, но, вопреки всему, девушка вдруг пошла по воздуху так, будто под ногами у неё был твёрдый пол.

– Сколько ещё идти? – послышался вскоре её испуганный голосок.

– Думаю, ты можешь остановиться, – ответил Охотник. – Он сам к тебе подойдёт.

Долгую минуту молчания ничто не нарушало. Напряжение игроков достигло предела, когда до них донеслось восхищённое:

– Какой же ты красивый!.. Ребята, а что мне теперь делать? – отвлеклась от единорога Целительница.

– Насколько я знаю, нужна золотая уздечка, чтобы его удержать, – проговорил Охотник, вспоминая, затем огляделся. – Кто-нибудь видит что-то похожее?

– Может, в предыдущем зале нужно было взять? – предположил Воин, но вернуться обратно он не смог и в раздражении воскликнул: – Чёрт возьми, выход заблокирован!.. Ну, если этот раунд не пройдём, мы тут застряли, – недовольно подытожил он.

– Целитель! – позвал Игрок, вынырнув из раздумий.

– Да?

– Постарайся его усыпить, – ни с того ни с сего подсказал юноша. – Я думаю, то, что мы ищем, у этого единорога, – пояснил он.

– Уверен? – взглянул на него Охотник.

– Он единственный моб этого зала, – кивнул Игрок. – И если он с нами не сражается, значит, хранит то, что нам нужно.

– Но что именно? – задумчиво нахмурился Охотник и поглядел на туман, за которым почти не было видно ни Целительницы ни единорога.

Оруженосец неожиданно выпалил:

– Рог.

– Что?

– Рог. Зачем в старину на этих парнокопытных охотились, по-вашему? Нам нужен рог, – уверенно выпалил он.

Воин в недоумении посмотрел на туман:

– Думаешь, рог может быть частью ожерелья?

– Насколько я знаю, из него раньше даже посуду делали, – согласился с Оруженосцем Охотник. – Наверняка нам рог и нужен. Если Целитель усыпит единорога, возможно, добыть его не будет проблемой.

Оруженосец вновь не удержался от сарказма:

– По-твоему, он не очнётся, если ты начнёшь отпиливать ему часть башки?

– Слушай, он голограмма, не больше, – разозлился Охотник. – Целитель! – позвал он, потеряв терпение.

Но ему не ответили.

– Целитель! – громко крикнул Воин вслед за ним. – Чёрт, что происходит? – разозлился он тотчас и начал лихорадочно оглядываться, будто искал что-то, что могло помочь ему добраться до девушки.

И тут, шокируя всех участников, без колебаний шагнул вперёд Игрок.

– Постой! – почти хором выкрикнули все остальные, но юноша обернулся, как ни в чём не бывало, и грустно сказал:

– Мост проложен. Игра приняла то, чем мы пожертвовали.

– Ч-что ты имеешь ввиду? – в голосе Воина слышался испуг.

Игрок вместо ответа потупился и, поразмыслив, невпопад вернул:

– Пойдёмте посмотрим.

Игроки пригляделись к краю обрыва после его слов, но то, что они полагали пропастью, неожиданно обернулось твёрдой землей. Переглянувшись, участники квеста решили просто последовать за устремившимся вперёд юношей. Туман расступался с каждым их шагом, открывая взору чёрную землю и островки влажной травы – пожухлой и тусклой. Истуканами тянулись вверх стволы деревьев, кроны которых тонули всё в том же тумане. Наконец Воин увидел впереди лежавшую на боку белоснежную лошадь, а подле неё – недвижную фигурку девушки в рыжем плаще.

– Целительница! – воскликнул он, сорвавшись с места.

Остальные побежали вслед. Присев на колено, Воин тотчас осмотрел девушку, проверил дыхание и пульс. Затем заключил:

– Насколько я могу судить, она жива. Наверное, в обмороке… Может, испугалась?

– Она спит, – голос Игрока прозвучал тихо, но уверенно.

– С чего ты взял? – рявкнул расстроенный Воин.

– Равноценный обмен, – прозвучало ровным счётом ничего не объясняющее.

Лицо Воина скривилось в гневном недоумении, но слова Игрока пояснил Охотник:

– По преданиям, только дева могла призвать единорога. Обычно это делалось для охоты, – рассказал он. – Дальше от девушки требовалось усыпить животное, чтобы охотники могли отпилить рог.

– И что? – перевёл взгляд на Целительницу Воин.

– Очевидно же: единорог погрузил одного из нас в сон. Теперь мы можем забрать то, за чем пришли… Классно ты понимаешь «Кайрос», – посмотрел Охотник на юношу.

Тот втянул голову в плечи.

– Я просто много играл, – нерешительно признался он.

– Ладно, – шагнул к единорогу Оруженосец, – грязная работёнка, я так понял, на мне. Отодвиньте девушку, – попросил он, эффектным движением вынимая из-за спины меч, – как бы я и ей случайно голову не снёс.

Воин торопливо подхватил Целительницу на руки, и меч со свистом рассёк холодный воздух. Звон, с которым извитой рог, поблескивавший, будто обсыпанный алмазной крошкой, коснулся земли, разнёсся по залу хрупкой мелодией. И в то же мгновение вдалеке вспыхнул яркий белый свет.

– Третий раунд? – догадался Воин, вглядываясь в источник света.

Охотник же поднял рог и удивлённо вскинул брови, когда, словно ожив, тот вдруг раскрутился и обернулся подобием кольца, что раньше носили на шее.

– Напоминает змеиную голову, – изучив ожерелье взглядом, заключил Охотник, – и она держит кончик хвоста во рту… Йормунганд, что ли? – предположил он.

– Вряд ли, – засомневался Игрок, который тоже внимательно глядел на ожерелье. – Рог единорога, по преданию, является противоядием от всех известных ядов…

– А яд Мирового Змея, насколько мы знаем, – универсальный растворитель, – вспомнил Охотник. – Может, тут тоже кроется какая-то загадка?

– Эй, ребята, шарады оставьте на потом, – окликнул обоих Оруженосец: он вместе с Воином уже отошёл на приличное расстояние. – Нам нужно завершить квест уже сегодня!

– Пойдём, – кивнул юноше Охотник и поспешил вслед за Оруженосцем и Воином, который нёс девушку на руках.

Чем ближе игроки подходили к источнику света, тем сильнее било их по глазам его ослепительное сияние. Наконец идти вперёд стало совсем невозможно, так что участники квеста остановились и расположились возле выступавших из-под земли корней, благо, вокруг их было немало. Воин устроил девушку прямо на земле, Оруженосец без сил прислонился к мощному стволу и закрыл глаза, словно приготовившись спать, Охотник присел на старый корень и продолжил изучать ожерелье. Поглядев на них несколько секунд, Игрок решил осмотреться.

Стоявшего возле росших парой деревьев его и нашёл Охотник.

– Воин сказал устроить привал. Ты не проголодался? – спросил он.

– Да нет, – мысли юноши, который внимательно смотрел на стволы, явно были далеко.

– Что-то нашёл?

– Это ясень и ольха, – прозвучало в ответ.

К непонятным ответам Игрока Охотник уже привык, потому без труда продолжил логическую цепочку:

– Ясень и ольха, – протянул он. – По скандинавским легендам, Один и его братья вырезали из ясеня первого мужчину, а из ольхи – женщину.

Едва он договорил, как на стволах проступили контуры, в которых без труда угадывали фигуры мужчины и женщины. Охотник усмехнулся.

– У меня такое ощущение, что Игра нас слышит, – пробормотал он.

Игрок не отреагировал: он смотрел на источник света в раздумьях.

– Я думаю, – наконец проговорил он, – что тут вход в третий зал.

– Согласен. Но надо решить, что делать со светом, – задумчиво проговорил Охотник. – Солнечных очков мы с собой не захватили… Что? – не понял он, когда Игрок вдруг посмотрел на него, будто осенённый догадкой.

– Солнце, – повторил юноша и снова взглянул на источник. – Это не солнце, – решил он, – свет яркий, но он совсем не греет… Значит, он отражен.

– Хочешь сказать, это луна? – догадался Охотник.

Игрок только кивнул, огляделся, продолжая лихорадочно размышлять. Поглядев на него, Охотник тоже задумался и начал озвучивать свои предположения:

– Если свет луны так ярок, что мы не можем приблизиться к ней… или встретиться с ней… Помнишь легенду о Соль и Мани? – спросил он.

– Помню, это брат и сестра, которые возили по небу светила и никогда не могли встретиться.

– Только во время затмений, – поправил Охотник и воскликнул: – Затмение!

– Но мы не сможем вызвать затмение, – покачал головой юноша.

– Важно не это, – поправил его Охотник. – Главное, чтобы Соль и Мани встретились. Тогда свет потухнет. Скажем остальным, – решил он и зашагал к другим игрокам.

Привал не продлился долго: участники квеста быстро перекусили, обсуждая то, как им решить загадку третьего зала.

– Может, здесь тоже что-то вроде равноценного обмена? – жуя сэндвич, предположил Оруженосец. – Ну, в первом зале нам кровь пустили, как будто платой за гранатовый сок, во второй чудесный коняшка и сам заснул и Целительницу усыпил, – начал он загибать пальцы, проглотив огромный кусок. – Может, кому-то нужно глаза закрыть, чтобы ничего не видеть, или что-то в этом роде?..

– Или отдать глаза, – хмуро проговорил Воин. – Бррр, надеюсь, я не прав, – в сердцах вымолвил он.

Охотник поглядел на него мгновение-второе, затем с невеселой усмешкой заметил:

– А по-моему, ты прав. Кто-то из нас должен отдать зрение в обмен на следующую часть ожерелья, – подвёл он неутешительный итог.

– Но как это сделать? – спросил так и не прикоснувшийся к еде Игрок.

Охотник пожал плечами:

– Не знаю, может… надо просто идти на свет, – взглянул он на источник.

Молчания после его предположения долго никто не нарушал. Ковыряя землю веточкой, сдавленно вздохнул Игрок, который неожиданно предложил:

– Боец из меня так себе, так что, наверное, до конца квеста…

– Ну уж нет, ты тут самый наблюдательный, – вскинулся Охотник.

– Согласен, – поддержал его Оруженосец. – И вообще, раз Воин у нас за главного, а вы двое мозгуете, как нам с заданиями справляться, глазёнками лучше мне пожертвовать. Всё равно в конце квеста вернутся, – бодро закончил он, поднимаясь с земли.

– Не вернутся, – обронил Игрок совсем неслышно, провожая Оруженосца обречённым взглядом.

Тот не колебался, зашагал навстречу светилу, широко раскрыв глаза. Несколько раз остановился, прикрывая лицо ладонью. Потом рухнул на колени с глухим стоном, сжимая голову руками.

Игроки долго не решали сдвинуться с места, даже когда ослепительно-яркий свет внезапно потух. Первым встал с земли Воин, нерешительно шагнул к недвижной фигуре Оруженосца, затем, вспомнив про девушку, зашагал к дереву, возле которого она лежала. С тяжёлым вздохом поднялся на ноги Охотник, который, поколебавшись, устремился к Оруженосцу. Тот не двигался, по-прежнему стоя на коленях.

– Ох, дьявол! – вырвалось у Охотника совсем неожиданно.

Другие игроки подбежали ближе, Воин выругался, Игрок отпрянул. По щекам Оруженосца багровыми потёками тянулось что-то тёмное и липкое. И, судя по его посеревшему лицу, жизни в нём больше не было.

– Ч-что… Что это за чертовщина? – с трудом справляясь с голосом, выдавил Воин.

Игрок что-то пробормотал, но его не расслышали.

– Повтори! – рявкнул на него потерявший терпение Воин.

– Глаза – зеркала души, – слова юноша, казалось, вынимает из себя силой.

Воин бесцеремонно всучил недвижное тело Целительницы Охотнику и, шагнув к Игроку, подтянул его ближе, схватив за грудки.

– Ты… – прошипел он. – Ты подозревал, что произойдёт?..

Юноша замотал головой, но Воин встряхнул его с яростным:

– Не ври мне, малец! С тех пор, как мы сюда попали, ты дал нам на подозрение много подсказок, – выплюнул он. – Ты бывал здесь раньше, да? – выкрикнул он. – Кидал других игроков, чтобы спасти свою шкуру?!

Игрок замотал головой, сказать что-либо он словно был не в силах. Охотник попытался урезонить лидера рассудительным:

– Ты не видишь? Он сам напуган не меньше нашего. Давай постараемся решить…

– Тут нечего решать! – оборвал его Воин. – Этот квест косит нас одного за другим! – выдохнул он и добавил совсем глухо: – Я тут не сдохну…

– Другие тоже умерли.

Ровные, внезапно совершенно спокойные слова Игрока отозвались в Воине настоящим потрясением. Он понял – понял сразу, – кого имеет ввиду юноша. И лишь из желания спрятаться от правды уточнил:

– Ты о ком, малец?

– О твоих противниках, – сглотнув, ответил Игрок. Ворот давил ему на горло, мешая дышать, но попыток вырваться из хватки лидера он не делал. – Все, кого ты убил в схватках и поединках… Они все умерли на самом деле.

Воин отпустил юношу и отступил так быстро, словно боялся чем-то от него заразиться. Звенящим от недоверия голосом переспросил:

– Умерли? Не может быть, – замотал он головой. – Это ведь всего лишь игра… виртуальная забава…

– Иллюзия, существующая только в нашем сознании, – продолжил Игрок. – Суть обман. Игру не случайно назвали «Кайрос», – заметил он. – Выживут только счастливчики.

Охотник, внимавший юноше с неменьшим потрясением, отрывисто спросил:

– Если Игра обманула всех игроков… как понял ты?

Но Игрок только отвёл взгляд. В следующий же миг потянувшиеся в воздухе синие завихрения отвлекли участников квеста от разговора.

– Что это? Нам нужно следовать за этими струйками? – равнодушно спросил Воин.

– Мы ещё не закончили третий раунд, – напомнил Охотник, последовав за синими клочками не то пара не то плотного газа.

Подавленный Воин, окинув взглядом погибшего Оруженосца, зашагал вслед, Игрок поёжился, но не отстал от других ни на шаг. Синие указатели дороги привели из к паре ясеня и ольхи: ныне, сплетясь кронами, деревца образовывали подобие арки. Воин только оглянулся на своих спутников, без слов забрал у Охотника девушку и прошёл первым.

От того, что открылось взору, у них почти тотчас разболелись глаза. Безупречные линии лестницы, пролёты которой были вытесаны из камня искуснейшим мастером, обманывали зрением мастерской иллюзией, из-за чего было не угадать, ведут ступени вверх или вниз.

– Лестница Эшера, – сорвалось с губ Игрока.

– Оптическая иллюзия, играющая перспективой? – уточнил Охотник и окинул зависшую прямо в воздухе лестницу потухшим взглядом. – Кажется, мы тут застряли.

– Почему? – взглянул на него Воин.

– Эта лестница не ведёт ни вниз ни вверх, – объяснил Охотник. – Само движение по ней бесполезно, ибо является обманом зрения.

– Значит, нужно понять, как двигаться таким образом, чтобы попасть к конечной цели, – вернул Воин. – Да и выяснить, где наша цель, – закончил он, посмотрев на ступени.

Поразмыслив, Охотник задумчиво проговорил:

– Полагаю, ступив на лестницу, мы сами станем частью иллюзии.

– Не сможем повернуть обратно? – перевёл Воин. – Идти назад всё равно смысла нет, – решительно заметил он, – так что пойдёмте вперёд.

Игроки возражать не стали и ступили на первую ступень вслед за ним. Тотчас послышался гулкий грохот, отскакивавший от невидимых стен эхом, посыпались сверху камешки, и исполинская лестница пришла в движение. Шагать вперёд стало совсем сложно – ступени уходили из-под ног, – а, подняв взгляд от лестницы, каждый игрок начинал сомневаться, что поднимается: ведь казалось, что он идёт вниз.

– Постойте! Остановитесь! – перекрикивая грохот, попросил Игрок.

– Ну, что такое? – обернулся Воин и застыл, поражённый: стоило ему остановиться, как стих шум и замерли ступени. – Да что за…

– Обман восприятия, – догадался Охотник. – Когда мы идём, всё приходит в движение…

– Мауриц Эшер говорил, что человек, шагающий по его лестнице, на самом деле стоит на месте, – вспомнил Игрок.

– Думаешь, если стоять на месте, мы сможем добраться до цели? – посмотрел на него Воин – не то недовольно, не то устало.

Игрок покачал головой: он снова был глубоко в своих мыслях.

– Может, в свитке подсказка? – предположил Охотник, перебравший все варианты. – Что там говорилось?

– Что тот, кто нерешителен, – проклят, кто не нашёл камушков, – заблудится… – Воин осёкся. Потом посмотрел на Охотника: – Ты куда гранаты дел?

– Со мной они, – успокоил его Охотник, выудив из кармана ветровки гранаты. – И змейка при мне, – вытащил он ожерелья из второго кармана. – Слушайте… – приглядевшись к голове змеи, проронил игрок. – Кажется, гранаты у неё вместо глаз, – заключил он после недолгих раздумий.

– Уверен? – шагнул ближе Воин.

Охотник только кивнул, пристраивая красные камни в пустые ямки на месте глазниц. Ожерелье в его руках начало светиться, и гранаты будто приросли к змеиной голове, послушно став её глазами. Змейка после этого словно ожила, стекла с рук Охотника и с отчётливым шипением заскользила по ступеням вниз. Или вверх.

– Вот это да… – только и сказал Охотник, отскочивший назад, когда ожерелье соскользнуло с его пальцев. – Думаю, нам лучше последовать за ней, – посмотрел он на других игроков.

Другие участники согласно закивали: каждая ступень, по которой проскользила змея, начинала светиться красным, так, что её путь оставлял за собой отчётливый след. Игроки устремились за указателем, и лестница в ответ не пришла в движение.

– Главное, не смотрите по сторонам, – вовремя обратил внимание Охотник.

Змейка вывела их к какой-то округлой площадке, которая на глазах начала трансформироваться в пещеру, сильно похожую на ту, в которую игроки вступили ещё в начале квеста.

– Мы что, близки к завершению? – с надеждой спросил Воин.

– Хочется верить, – откликнулся Охотник.

Игрок ничего не сказал, лишь кинул быстрый взгляд на проступившие на одной из стен пещеры высокие двери, слагавшие очередную и внушительную арку. Затем, нахмурившись, подобрал с пола обернувшуюся ожерельем змейку, о которой будто забыли, и убрал в карман.

– Остался последний раунд, – заметил он.

Ему не ответили; Воин осторожно опустил недвижную, но, к счастью, дышащую Целительницу на землю возле стены и, скомкав куртку своего спортивного костюма, подложил ей под голову.

– Я вернусь, – пообещал он девушке, прежде чем выпрямиться.

Разминавший шею Охотник бегло изучил содержимое своего инвентаря, его примеру последовал и Воин. Переглянувшись после проверки, игроки молча устремились к последней арке; за открытой дверью их встретила полная темнота, но участники квеста без страха вступили в её объятия. С гулким шумом закрылись двери, и тотчас вспыхнул голубым первый факел.

Игроки заворожённо проследили за тем, как один за другим зажигаются голубые огни. Проступили из мрака каменные стены величественного храма, недвижная статуя девушки с арфой и молчаливые фигуры в мантиях и скрывавших лица капюшонах, которые стояли вдоль стен настоящими стражами святилища. Заиграли голубоватые блики на сером камне плит на полу, и, вспыхнув в вышине белым сиянием, тусклой волной упал мягкий свет на каменное возвышение в центре огромного зала.

– Алтарь, – прошептал Охотник.

– Это храм Эрхенон, – подсказал Игрок так, будто не верил себе.

– Последнее убежище Линэд, – вспомнив, подхватил Охотник.

Воина храм не впечатлил.

– Кто это такая?

– Ты не читал бэкграунда, что ли? – удивился Охотник.

Воин только скривился, и он пояснил:

– Это похищенная жрица, заточённая в Эрхенон. Адепты, – он кивком указал на фигуры в мантиях, – охраняют её сон и это святилище. Согласно легенде, – продолжил он, – Линэд насылает проклятие на всякого, кто входит в храм без разрешения… Но раз Игра нас впустила, всё в порядке, – успокоил он лидера.

Словно услышав его слова, внезапно ожили стражи храма. Со звоном вытащив невидные до этого мечи, они молчаливыми бесшумными тенями двинулись на игроков.

– В порядке?! – съязвил Воин, оглядывая адептов, и инстинктивно вытащил из инвентаря свой меч.

Противников было слишком много, так что, отчаянно сражавшиеся со стражами храма, игроки поначалу и не вспоминали о том, чтобы разгадать тайну последнего раунда. Наконец Охотник выкрикнул, отразив очередную атаку:

– Они теснят нас к центру!

– Да ясен пень, гонят на алтарь! – зло ответил Воин, изловчившись и снося голову адепта сокрушительным ударом.

К его потрясению, страж храма не застыл голограммой, как другие мобы в схватках, а рухнул на колени. Голова его – вполне осязаемая – покатилась по плитке. Воин почувствовал, что его тошнит.

– Живой, что ли?.. – вырвалось у него.

Ещё один противник отвлёк его внимание новой атакой. После четверти часа изнуряющей схватки с несколькими адептами он без сил выдохнул:

– Чёрт возьми, их даже задеть не получается…

Короткий взгляд в сторону других участников выхватил раненого Охотника, который сражался из последних сил с безвольно болтавшейся вдоль тела левой рукой, и сплошь покрытого ранами Игрока. Юноша стоял на одном колене и с трудом удерживал меч в руке, блокируя атаку адепта. Завидя клинок, занесённый над головой Игрока, Воин без раздумий бросился к юноше и успел остановить удар меча. После которого все стражи внезапно прекратили атаку и начали отступать назад.

– Чего это они? – в недоумении огляделся Воин.

Адепты тем временем окружили игроков и застыли, выставив вперёд свои мечи. Послышался скрип, медленно отворились двери в храм, и, хромая, подошёл к Воину Охотник, прохрипевший:

– Мы все в пределах круга… Посмотри на пол.

Воин оглядел светившуюся голубой полоской окружность на полу, перевёл взгляд на Игрока, которому Охотник подал руку с участливым:

– Ты как, приятель?

– Держусь… спасибо, – слабо ответил юноша.

– Как думаете, они нас выпустят? – неуверенно спросил Воин, поглядев на открывшиеся двери.

– Сомневаюсь, – невесело усмехнулся Охотник. – Думаю, они атакуют, если мы выйдем за пределы круга.

– И что нам теперь делать? – в голосе Воина слышалось раздражение. – Ожерелье мы нашли, но отдать этой Линэд – или как её там – не можем, – он кивнул на статую. – Если я не ошибаюсь, жрица – вон та девица с арфой, а она за пределами круга. Попытаемся к ней приблизиться – стражи нас точно убьют.

Охотник нахмурился после его слов, юноша же без сил присел на край алтаря и глухо промолвил:

– Не убьют, если один останется на алтаре. Равноценный обмен, – напомнил он. – Это последняя жертва квеста.

– Не мели чепуху, – посоветовал ему Воин.

– Я останусь, – с трудом выговорил Игрок: кровь сочилась по его лицу, груди и рукам, и держался он из последних сил. – Отдайте Линэд то, что ей нужно, и завершите квест.

Юноша опустил голову, оперевшись рукой о край алтаря. Взгляд его скользнул к тонким желобкам на каменном ложе. Игрок прищурился, и сердце его нехорошо сжалось от догадки…

– Кажется, они запустили обратный отсчёт, – послышался голос Охотника.

Юноша вскинул взгляд, оглядел край круга, вдоль которого на равном расстоянии друг от друга голубыми огоньками загорелось яркое пламя.

– Они гаснут один за другим каждый десять секунд, – последив за пламенем, заметил Охотник.

– И что будет, если потухнет последний? – спросил Воин так, будто знал ответ, но не хотел его слышать.

– Нас прирежут, – нервно усмехнулся Охотник.

Юноша вытащил из кармана ожерелье и протянул ему с твёрдым:

– Отдай его Линэд. И уходите отсюда… Целительницу нужно доставить в больницу, она ещё жива, – напомнил он.

Охотник поколебался было, но неумолимо потух ещё один огонёк, и он решительно зашагал к статуе девушки. Воин проследил за ним в волнении, оглядел адептов, никто из которых не шелохнулся, когда один игрок покинул жертвенный круг. Сдержав радостную улыбку, Воин поспешил вслед за Охотником – им двигали любопытство и желание скорее всё закончить, – Игрок же без сил сполз на пол и прислонился к алтарю. Крик Воина его не удивил:

– Она не реагирует! Эй, мы тебе ожерелье принесли! – разозлился лидер.

Губы Игрока искривила грустная усмешка. Он всё понял. Заметил, как сузился выход, когда Воин и Охотники отошли от алтаря. Только сказать об этом другим участникам квеста у него не было сил. Игроки и кричали, и подносили ожерелье к лицу жрицы, даже пытались потрясти за плечо – статуя не шевелилась.

– Может, мы что-то напутали? – поспешил обратно к алтарю Охотник. – Эй, ты как? Выглядишь паршиво, – с сочувствием протянул он, окинув юношу взглядом.

Игрок сглотнул и, собравшись с силами, попросил:

– Уходите… Когда время истечёт, адепты нападут снова и убьют… Это штраф за то, что не выполнили квест, – добавил он.

– Что мы делаем не так? – голос Охотника сел от отчаяния, он лихорадочно размышлял.

Тем временем, вспыхнув, погас ещё один огонёк. Юноша закрыл глаза с полным боли:

– Я не знаю… Нужно уходить. Бегите, пока есть время…

– Без тебя мы не уйдём! – гаркнул Воин, подходя ближе.

Улыбка Игрока напугала и его и Охотника:

– Двери немного закрылись, когда вы вышли из круга… Если я отойду от алтаря, они закроются окончательно… и никто не сможет спастись, – пояснил он.

– Мы тебя тут не оставим, – затряс головой Охотник, в сердцах кинув ожерелье на алтарь.

Юноша не ответил. Ровно горели три последних огонька, и он знал, что ему не нужно ничего говорить. Бег времени был лучшим аргументом, чем любые слова.

– Не уйдём – ведь девушка может и умереть, – наконец нерешительно заметил Воин.

– Предлагаешь просто оставить его… – запальчиво начал было Охотник и смолк, когда ладонь его обхватили липкие от крови пальцы.

– Им нужна жертва, – напомнил Игрок. – Иначе вы не спасётесь.

Охотник замер, колеблясь, но тут погас предпоследний огонёк. Раздумывать больше игроки не стали. Юноша с горечью прислушался к удаляющимся шагам, скрипу дверей, которые закрылись после их ухода. В храме воцарилась испуганная тишина, когда он остался в его стенах совсем один. Исчез, обернувшись сизой дымкой, последний огонёк. И Игрок призвал свой меч, понимая, что исход его последнего поединка предрешён.

Он никогда не был искусным воином, никогда не сражался так, словно меч был продолжением его руки. Он умел лишь находить лёгкие выходы и быстро решать задачи, что и помогло ему дойти до последнего квеста. Оттого сейчас, когда адепты окружили его со всех сторон, он, еле успевая отразить атаку одного, пропускал секущие удары других. На теле его снова и снова появлялись новые раны, сочилась по одежде кровь, утекали, казалось, вместе с ней его силы. В какое-то мгновение юноша упал на колени, дрожа от боли. Мощный удар адепта впечатал его в каменное возвышение, так что он с глухим стоном сполз по плитам на каменный пол. Два стража подхватили его под руки и швырнули на алтарь, и Игрок без сил обмяк на каменном ложе, слыша только, как, наполняя желобки, тихо стекает и капает на холодный камень его тёплая кровь.

Он не знал, сколько прошло времени перед тем, как лица его еле ощутимым порывом коснулся прохладный воздух. В безмолвии нежной невесомой струйкой потянулись хрупкие переливы арфы, мелодия то стихала, то снова разбивала тишину, успокаивала и будила. Послышались мягкие шаги: кто-то ступал босыми ногами по плитам, приближаясь к алтарю. Юноша с трудом разлепил веки и заметил, что огонь в факелах стал багрово-красным. Свет, густой и яркий, как гранатовый цвет, заливал храм. По губам Игрока вновь пробежала знающая усмешка. Он понял, что алтарь насытился кровью – именно после этого, как он догадался раньше, должна была пробудиться похищенная жрица.

Восхитительно-прекрасная девушка, что казалась дивным видением, склонилась над ним и обняла тёплыми ладонями его лицо. В глазах её светились боль и сочувствие, бледный лик был печален, в белоснежных же одеждах, с наброшенным на чёрные волосы тончайшей работы алым платком она выглядела ангелом, который пришёл, чтобы унять страдания… Юноша слабо улыбнулся и чуть слышно выговорил:

– Вот… мы и встретились… Линэд…

– Ты принёс моё ожерелье?

Нежный голос девушки был настоящей усладой для слуха. Игроку понадобилась вся его воля, чтобы нащупать лежавшее рядом ожерелье и протянуть его жрице. Линэд приняла подарок и выпрямилась, глядя на украшение так, словно ждала очень долго. Затем взглянула на юношу с ласковым:

– Скажи мне, каково твоё желание… Мастер.

Глаза юноши горели болью. Он чувствовал, как начали холодеть руки и ноги, острыми спазмами пульсировали глубокие раны, с надрывом билось сердце в груди. Видением перед глазами пронёсся весь путь, что он сделал, чтобы попасть сюда, в Сердце Цитадели, в храм Эрхенон, чтобы отдать Линэд утерянное ожерелье и исполнить своё желание в награду за то, что вернул жрице то, что было ей дорого… Потому он усилием воли собрал все свои силы, чтобы признаться:

– Я хочу… чтобы из-за Игры… больше… никто не умирал.

Взгляд жрицы не изменился после его просьбы: она продолжала глядеть с тем же сочувствием, которое обещало прогнать боль. Затем мягко промолвила:

– Твоё желание будет исполнено, Мастер.

Юноша выдохнул с облегчением и едва не потерял сознание, но шокировавшей его неожиданностью ожерелье в руке Линэд ожило, обернулось змейкой, затем – белоснежным рогом, и после – ритуальным кинжалом с гранатовой рукоятью. Мастер не успел ничего понять, лишь в ужасе проследил за тем, как девушка поднимает руку… Грудь его пронзило холодным лезвием, по храму разнёсся его пронзительный крик, и, безвольно обмякнув на алтаре, юноша уронил голову, уже не чувствуя крови, тёмными потёками побежавшей по его подбородку. Остекленевшие глаза его больше не видели багрового пламени.

Глава 1

Воздух был холодным. Тишина – мёртвой. Всякая поверхность в зале заседаний – идеально-ровной.

Яркий белый свет заливал чёрные, как смоль, стены и гладкий пол, совершенно бесшумно работали процессоры в нишах, округлой волной тянулся перед рядами скамей тонкий, как бумага, экран. Смотревшие видеоотчёт участники собрания – похожие друг на друга одинаковой тёмно-синей одеждой и выражениями лиц – хранили молчание, которое не тревожил и случайный вздох. Безмолвие было столь глубоким, что зал и все, кто в нём находился, казались застывшей мгновение назад картиной.

Никто не двигался. Никто ничего не говорил. Но больше десятка глаз было устремлено на экран, и в них читалось безупречное внимание. Будто единственной задачей присяжных, от которой ничто не могло отвлечь, было лишь смотреть запись.

– Модуль RCSI21b, дайте комментарий по записи, – повелел наконец голос судьи.

Он сидел во главе стола – отличаясь от остальных участников собрания только красной лентой, наброшенной на плечо. Стоявший перед ним обвиняемый послушно прокомментировал:

– Я пропустил задержанную 40.31 и капитана Блэйда Веласкеса через двери 11s.

– Ваша задача, Модуль RCS21b, – бесцветным голосом начал в ответ судья, – это охранять выход и не пропускать наружу заключённых. Назовите причину нарушения приказа, – потребовал он.

Модуль RCS21b хранил молчание несколько мгновений. Затем ровным тоном проговорил:

– Причина не выявлена.

– Назовите причину нарушения приказа, – повторил судья: в голосе его не было ни раздражения ни возмущения.

Обвиняемый снова помолчал, прежде чем сказать всё то же:

– Причина не выявлена.

Теперь около минуты молчал судья. Присяжные не переглядывались, просто смотрели на экран. От которого их отвлекло короткое:

– Модуль RCS21b, сделайте заявление.

– Беглецы смогли беспрепятственно выйти из зоны заключения, – глядя перед собой, сразу ответил обвиняемый. – Я признаю вину.

– Присяжные могут удалиться для совещания, – перевёл взгляд на участников собрания судья.

Присяжные послушно вышли и вернулись спустя двенадцать минут. Судья изучил их отчёт одним взглядом и без промедления огласил приговор:

– Суд считает Модуль RCS21b виновным в нарушении приказа, содействии побегу федеральных преступников и государственной измене. Обвиняемый будет отправлен в центр диагностики для выявления нарушения в работе процессора, после чего передан в центр утилизации для демонтажа. Модуль RCS21b приговаривается к завершению системного цикла.

Стоявший перед судьёй обвиняемый застыл после этих слов, выпрямившись и выровняв руки по бокам. В глазах его на миг появился голубоватый проблеск, затем они странно потухли. Судья поглядел на его лицо мгновение, затем кивнул. Будто ждавшие только этого, встали со своих мест и потянулись к выходу ровными строями присяжные.

Наблюдавший за действом с экрана своего компьютера Эн Джи поставил запись на паузу.

– Чёрт возьми, я когда-нибудь привыкну к тому, насколько идеально они следуют указаниям? – скривившись, выпалил он и, подняв руки, с наслаждением потянулся, лихо отъезжая от экрана компьютера на стуле. – Аж тошнит от их безупречности, – проворчал он и посмотрел на стоявшего у компьютерного стола мужчину. – Скажи же, Эм Си?

Тот слабо улыбнулся и кивнул с тихим:

– Это алгоритм, Эн Джи.

Два дня назад

Утро встретило капитана Блэйда Веласкеса проливным дождём. От блестящей чёрной машины до главного входа в здание Цитадели нужно было пройти немного, но противные холодные капли падали на каменные плиты настоящим потоком, так что капитан вздохнул и поднял воротник своего кожаного плаща, прежде чем вынырнуть из салона и быстрым шагом подняться по ступеням. В парадном вестибюле он без промедления сбросил плащ и не глядя протянул его одному из гардеробщиков. Хорошо выполнявший свою работу сотрудник удалился, не сказав ни слова.

Работники Цитадели говорили только по делу, в стенах здания никогда не произносили лишних слов, оттого в вестибюле было тихо и спокойно несмотря на то, что через парадные двери входили и входили сотрудники. В оглушительной тишине не слышалось даже шагов, лишь медленно, с пружинистым скрипучим тиканьем отсчитывала секунды стрелка исполинских часов.

Блэйд поднял голову и на долгое мгновение замер, погрузившись в созерцание кованых стрелок из чёрного железа и циферблата, в прозрачном полотне которого можно было различить шлейф золотистых песчинок и осколки обсидиана. Этот ритуал, которому он уделял несколько секунд неизменно каждый день, был единственным бесполезным занятием в его жизни. Но часы притягивали взгляд капитана, пусть он никогда и не задумывался над причиной их очарования. Висевшие ровно посередине холла без опоры или подвеса, они держались на одном магнитном поле, противопоставленном гравитационному, и недвижно взирали на работников сверху вниз.

В свой кабинет Блэйд Веласкес прошёл уверенным шагом, отметив присутствие ассистента, уже погружённого в работу. Просторная комната, стены которой были выложены песчаным мрамором, встретила капитана тишиной и миганием зелёных и красных датчиков. Застыла фоном экрана, что занимал целую стену, пурпурная бабочка на юном побеге белого лотоса, свисали с потолка золотыми цилиндрами спавшие в дневное время строгие светильники. Привычно проверив технику, капитан расположился за своим столом и подключил к компьютеру карты памяти, которые принёс расторопный помощник. Изучавшего содержимое флешек его отвлёк голос ассистента:

– Модуль Al300d.

– Цель визита? – обронил Блэйд, не отводя взгляда от экрана.

– Отчёт о деле 40.31.

– Вход разрешён, – решил капитан.

Одетый в тёмно-синюю униформу сотрудник вошёл в кабинет и остановился в семи шагах от стола. Листая страницы электронного досье, капитан рассеянно велел:

– Начать отчёт.

– Протокол допроса задержанной 40.31, – ровным голосом начал Модуль Al300d, лаская слух прекрасной дикцией и точными паузами между словами. – Имя: Рэна Буредо. Дата рождения…

– Пропустить личные данные, – отмахнулся Блэйд, знавший досье схваченной недавно беглянки наизусть. – Итоги допроса?

– Допрос не дал результата, – тем же тоном ответил Модуль Al300d.

Капитан нахмурился.

– Вы не добились от неё ответов… – сорвалось с его губ тихое.

Поразмыслив, он кивнул своим выводам и отпустил сотрудника коротким:

– Завершить отчёт, Модуль Al300d.

Оставив своему ассистенту несколько поручений, Блэйд Веласкес спустился на самый нижний уровень Цитадели, где располагались казематы. Лаконичное убранство просторных коридоров едва ли цепляло взор светло-серым камнем стен и голубоватых сиянием светильников, разбавляли монотонную гамму интерьера разве что тонкие экраны в нишах, которые показывали то показатели температуры и давления, то экономические данные различных катастасов, то курс «Лотоса» – дрейфовавшей в атмосфере Земли по строго заданному курсу гигантской платформы, на которой и находилось здание Цитадели.

Ни называть цель визита ни показывать личную карту капитану не потребовалось: работники каземата знали его хорошо. Блэйд вошёл в узкую камеру, которая не казалось таковой из-за яркого света и ослепительно-белых, безупречно-гладких стен, окинул взглядом заключённую и, подхватив стоявший у стены железный стул, присел напротив. Пристёгнутая к хромированному креслу белыми ремнями девушка подняла измученный взгляд. Глаза её были красными от полопавшихся сосудов, к тому же сильный свет заставлял её беспрестанно щурится. Зажмурившись, будто от головной боли, заключённая тихо проговорила:

– Что, биотроники не эффективны, когда нужно выбить из человека информацию? Решили самолично меня допросить… Можете представиться? – вдруг попросила она.

Ответил Блэйд машинально:

– Капитан Блэйд Веласкес.

– Я Рэна, очень приятно, – слабо улыбнулась девушка. И утомлённо попросила: – А мы можем обойтись без пыток? Я…

– Я здесь не для этого, – спокойно проговорил капитан. – Пытки – всего лишь часть регламента, – пояснил он зачем-то.

– Спасибо, я запомню, – усмехнулась Рэна.

Блэйд нахмурился, различив в её голосе иронию. К ощущениям он прислушался интуитивно, но не расслышал в эмоциональном фоне Рэны ни отчаяния, ни страха, ни ненависти. Девушкой владела сосредоточенность, более того, капитан мог с уверенностью сказать, что её обрадовал его визит.

– Знаете, я только сегодня поняла, – вдруг сказала Рэна как-то печально.

Она помолчала. Блэйд сузил глаза, скрывая заинтересованность.

– Меня учили, что просить биотроников о чём-то бесполезно, – призналась девушка. – Они всегда следуют алгоритму…

«Не всегда», – пронеслось в мыслях капитана, который вспомнил разговор с генералом Ортегой накануне. Рэна продолжила:

– Самый страшный палач – бесчувственный палач, потому что он равнодушен к твоей боли… Оказывается, существуют экзекуторы хуже садистов, – с горькой усмешкой закончила она.

Блэйд отвёл взгляд. От слов заключённой он почувствовал, как что-то будто резануло в груди. Он знал, что следовавшие приказу работники, которые допрашивали Рэну до его прихода, остались глухи к её крикам. Биотроники линии «Эрейзер» – единственные среди антропоморфных компьютеров, которые не повторяли человеческий облик, оставаясь белоснежными фигурами с красными датчиками вместо глаз, – выполняли в Цитадели только функцию дознавателей, прибегающих к пыткам током сразу, если допрашиваемый не отвечал на вопрос. Девушка была права: биотроники неукоснительно следовали своему алгоритму. Собственно, протест или отклонение от алгоритма в их процессор были попросту не вложены.

– Все знают, что ждёт тех, кто пересекает границу, – совладав с неуместными эмоциями, сухо напомнил капитан. – Вы нарушили закон, выйдя за пределы своего катастаса…

– Кажется, вы расстроены, – перебила его Рэна, внимательно оглядывавшая его фигуру вот уже минуту. – Волосы влажные… Вы попали под дождь, – заключила она и с любопытством спросила: – Вы не любите дождь?

Блэйд моргнул. Ответ пришёл к нему за два мгновения: он всегда соображал очень быстро. Отнёс вопрос заключённой к категории неуместных, которые регламент предписывал игнорировать. Но даже в этой скоростной воронке выводов не смог не задержаться на мысли: здесь, в стенах Цитадели, его впервые спросили, что он любит, а что – нет.

– С нарушителями границ обычно разбираются без допроса, – начал капитан, – но ваш случай отличен. У нас есть доказательства тому, что вы являетесь частью преступной организации »Ликорис»…

Блэйд осёкся. Будь он способен признать, что его кто-то может шокировать, он бы это признал, но ранее этого никому не удавалось. Сейчас же Рэна поразила его не только внезапно потеплевшим взглядом, но и непосредственным:

– Вам нравится моя татуировка?

Капитан машинально скосил взгляд, выхватив тёмно-красный силуэт ликориса, видневшийся на внутренней стороне запястья девушки. Улика, однозначно доказывавшая, что Рэна – одна из тех, кто борется с Системой.

– В-вы… – Блэйд быстро совладал с эмоциями и ровно спросил: – Вы не знаете, что ждёт вас как преступницу?

– Казнь через кардиоплегию? – уточнила девушка и цинично усмехнулась: – Милосердие Системы к преступникам зашкаливает… Вообще-то я хорошо знаю, что меня ждёт, – рассказала она почти безмятежно. – Те, кто нарушает закон, обычно знакомы с ним лучше всех.

Блэйд потупился: его беседа с девушкой уже давно вышла за рамки регламента, и он напрягал мысль, что продолжить разговор и при этом не нарушить предписаний. Поразмыслив секунду-две, он снова начал:

– Я советую вам рассказать то, что вы знаете об организации «Ликорис». Всё, что вам известно и что поспособствует скорейшей поимке остальных её участников, – пояснил капитан.

Девушка, которая слушала его не то внимательно не то снисходительно, тихо спросила:

– В обмен на что?

– Ваши мучения прекратятся, – тотчас ответил Блэйд.

– То есть никакой пощады, – уточнила Рэна: она не спрашивала. – Я просто ускорю момент смерти… Дохлая сделка, капитан, – резюмировала она с улыбкой, которая окончательно обезоружила Блэйда.

– Система не заключает сделок с преступниками, – вернул он без раздражения.

– Система – это свалка машин, мнящих себя людьми, – эти слова девушки прозвучали на удивление жёстко. – А вы человек, капитан Блэйд Веласкес, так же, как и я.

Капитан не ответил. Как в перегруженном компьютере, его мозг выдал: «Нет ответа». Откинувшись на жёсткую спинку железного стула, Блэйд целую минуту разглядывал девушку – без мыслей, без попыток решить, как её переубедить.

В этой белой комнате, из-за яркого света бледная кожа её казалась тонкой и прозрачной, капитан различал даже сетку синих вен там, где шея переходила в подбородок возле левого уха. Мягкие короткие волосы её – густые, волнистые, цвета горького шоколада – едва ли доходили до плеч, глаза из-за густых длинных ресниц казались чёрными, как насыщенный кофе. Черты лица были тонкими, правильными, губы, даже искусанные, напоминали нежные цветочные лепестки. Чёрный топ открывал гибкие стройные руки, джинсовые брюки выглядели слишком большими и широкими для такой тонкой фигуры, босые ступни были маленькими, даже изящными. Блэйд равнодушно отметил, что Рэна по-настоящему красива. Тем несуразнее было называть её заключённой или преступницей – такие, как она, обычно не сталкивались с изнанкой жизни.

В памяти капитана пробудились все случаи нарушения закона, которые он вёл самолично, он без труда вспомнил всех преступников, которых отправил на казнь, следуя однозначному и ясному, как утреннее небо, регламенту. Так что слова его стали просто озвученной мыслью, промелькнувшей в сознании так же быстро, как остальные:

– Я вас не понимаю. Каждого, кого арестовали по той же причине, то и вас. Создаётся впечатление, что биотроники более разумны, чем люди, – признался капитан с ядовитой иронией. – Система обеспечила вас всем: прекрасными домами, пищей, одеждой. Вам не нужно работать, не нужно переживать о завтрашнем дне. Развиваются искусство, технологии, на планете давно решили все экологические проблемы, так что вы живёте в чистом мире, имея доступ ко всему, что только может пожелать человек… Почему вы так рвётесь наружу? Ради власти? Свободы, которую у вас никто не отнимал? Дерзости нарушить закон? – предполагал Блэйд, и недоумение его было искренним: он правда не понимал. – Неужели вы не видите, насколько глупо сопротивление? Ведь, подумайте, вы боретесь не с угнетением, а с процветанием…

– Ты когда-нибудь бывал внизу? – прервала его Рэна.

– Я там вырос. На работу в Цитадель меня приняли десять лет назад, – сразу ответил Блэйд.

– Почему?

– Почему что?

– Почему ты решил отправиться на высший уровень? Жизнь внизу не устраивала?

– Это личное, – ушёл от ответа Блэйд.

Рэна поглядела на него несколько секунд. Он чувствовал, что ей есть, что сказать. И почти не удивился, когда она предложила:

– Хочешь, я помогу тебе понять?

– Как?

– Давай спустимся вниз – и я покажу тебе мир.

– Исключено, – разозлился капитан.

Девушка пожала плечами:

– Как хочешь.

– Как ты себе это представляешь? – сдержанно спросил Блэйд: его внезапно укололо предчувствие, что он упускает что-то в их беседе. – Нас сразу поймают.

– Не поймают, если обойдём алгоритм.

Капитан прищурился: неожиданное объяснение вновь вернуло его мыслями во вчерашний разговор с начальником. Он отвёл взгляд, размышляя, взвешивая. И услышал тихое:

– А ведь тебе здесь совсем не нравится.

Блэйд вскинул голову, глаза его потемнели. Рэна была близка к правде – он не выбирал путь к Цитадели. Только говорить ей правду он не собирался ни сейчас ни потом.

– Это тебя не касается, – поднимаясь на ноги, выговорил капитан. – Ты всего лишь преступница, которую казнят сегодня или завтра.

Слова его отделяли друг от друга маленькие, почти незаметные паузы, но они были. Потому что его захлестнули чёрные воспоминания, которые доселе он хранил в надёжном, плотно закрытом, непроницаемом отсеке сознания. Резко развернувшись, Блэйд направился к двери, и его неприятно удивило необъяснимое желание услышать зов, который бы его остановил.

Неозвученное, едва ли осознанное им самим желание, однако, исполнилось. Рэна позвала его мягким:

– Блэйд, постой!

Капитан оглянулся. И девушка слабо улыбнулась:

– Даже если мы видимся в последний раз, мне было приятно с тобой поговорить. Во всяком случае, ты не машина, – с лёгкой усмешкой добавила она.

Блэйда почему-то кольнуло от её откровенности. Ни сказав ни слова, он просто вышел.

Отдав приказ отправить заключённую в карцер, капитан поднялся в свой кабинет. Его веления не обсуждались, да и биотроники, охранявшие каземат, были не в состоянии даже задуматься над мотивами капитана: в процессор, управлявший их поведением, размышления о психологии не были заложены, они просто подчинялись и выполняли поручения, строго следуя регламенту. Идеальные работники.

Поздно ночью Блэйд Веласкес сидел в тиши своего кабинета перед потухшим экраном и размышлял. Раздумья, принятие важных решение, поиск ответов были его работой больше, чем задержание преступников или выполнение тайных миссий. Он уже несколько лет возглавлял один из отрядов Сети, которые выполняли строго засекреченные поручения руководства Цитадели. Порой через посредников получал задания от самого Архитектора, создавшего Систему. Капитан не испытывал особенного удовольствия от своей работы, он просто делал то, что мог, и делал это лучше всех. Система считала его хорошим работником, генерал Ортега поручал самые ответственные миссии – что было равнозначно признанию.

Разговор с генералом Блэйд и вспоминал ныне, пытаясь решить, какой выбор будет самым верным: отправить на казнь преступницу, которой он только отсрочил исполнение приговора, или последовать её совету. И приблизиться к разгадке того, что уже много лет было головной болью Сети.

– Он среди них, это можно сказать наверняка, он в «Ликорисе», – приходили на память убеждённые слова начальника. – Тот, кто нам нужен.

«Тот, кто нужен» управлял биотрониками. Это было немыслимо, ни один закон не мог объяснить этой способности, но она была: воля подчинять заложенный в биотроников процессор и побуждать их выполнять приказы. Та, что в узких кругах агентов Сети называлась «Императив».

Блэйд не мог сказать наверняка, сможет ли найти носителя уникальной способности среди тех, кто воспротивился порядку. Но он понимал, что должен узнать. Это толкало его принять предложение Рэны. И стать беглецом, которого в любой момент могут убить без суда и следствия.

Машинально катая по поверхности стола тонкую флеш-карту, капитан просчитывал вероятности. Думал над тем, стоит ли успешное завершение главной миссии, полученной много лет назад, риска быть убитым. Страха он не ощущал. Потому вскоре вышел из своего кабинета и спустился в карцер. Чтобы встретиться глазами с Рэной и тихо сказать:

– Давай обойдём алгоритм.

Глава 2

Детектив Йен Рюсей зарулил к переулку, выходы к которому уже были заблокированы полицией, и вышел из мобиля. Короткий отчёт, высланный ему несколько минут назад расторопными патрульными, немало его расстроил. Кивнув коллегам, он прошёл внутрь огороженной территории и приблизился к мёртвым телам трёх подростков, которых обнаружили этим утром.

Возле медицинского серва, который должен был увезти погибших для экспертизы, недвижно стояли криминалисты. Свою работу они уже выполнили – быстро и умело, как и любые работники-биотроники, – и теперь по заложенной программе ждали указаний детективов. Рюсей присел на корточки и открыл лицо первого подростка.

– Асфиксия, – заключил он, едва завидя лицо, сплошь покрытое синяками, и кровоподтёки под глазами. – А эти двое умерли от разрядов током, – вздохнул детектив, изучив другие тела.

– Как вы поняли, детектив Рюсей? – спросил младший коллега, который стоял рядом, держа в руках блокнот, и с восхищением следил за наставником.

– Точечные гематомы на шее, Брюс, – устало бросил Рюсей: мысли его были заняты другим. – Отправить на экспертизу, – велел он криминалистам и посмотрел на Брюса. – Возвращайся в участок и добей дело о том риардене из восьмой мирной зоны. Отчитаешься за меня, меня сегодня вечером не будет, – пояснил детектив, мечтавший о чашке зелёного чая и крекерах с маком.

«Пятый случай в этом месяце… Проклятые некровисы, – рассеянно думал он. – Надо будет передать Эм Си».

Поздно вечером в просторном кафетерии в трёх кварталах от этого переулка Дивьяни Хан отвлеклась от своего имбирного глинтвейна, заметив, что прекрасно сложенный высокий молодой человек в богатом до безобразия костюме вот уже десять минут уговаривает студентку прокатиться с ним по городу. Девушка мялась, лепетала, что ей нужно спешить домой, где её ждёт мама, и уверяла, что для неё будет удовольствием провести время с новым знакомым, но в другой раз. Молодой человек продолжал убеждать, рассыпался в комплиментах и расписывал все плюсы поездки почище заправского рекламного агента.

«Тебе бы чуток харизмы к этой идеальной внешности, и девчонка была бы твоя… биотроник», – цинично подумала Дивьяни и отпила из прозрачного стакана. Удивилась, не почувствовав вкуса любимого напитка. И привычно прислушалась к ощущениям. Интуиция подсказывала, что дело в парочке, за которой она наблюдала только что. Нахмурившись, девушка расплатилась за едва ли тронутый напиток и незаметно направилась вслед за биотроником и студенткой, которую тот всё же убедил составить ему компанию. Проследовала за ними к парковке. И сердито прищурилась, увидев рядом с неприлично-роскошным мобилем ещё троих биотроников.

– Ненасытные ублюдки, – сорвалось с её губ чуть слышное.

Дивьяни без раздумий выудила из заднего кармана джинс мафлер. Устройство, плавными линиями напоминавшее маленький серебристый футляр, мигнуло голубыми сигналами, девушка удовлетворённо кивнула, оглядев камеры наблюдения и удостоверившись, что они не подают признаков жизни, затем спрятала мафлер обратно и решительно зашагала к блестящему чёрному мобилю, контуры которого были обозначены салатовой подсветкой.

– Извините, ребят, но у нас с подругой другие планы, – бесцеремонно заявила Дивьяни, подходя ближе, и схватила студентку за руку.

– Мы знакомы? – вырвалось у той.

Биотронный кавалер медленно повернул голову и окинул Дивьяни взглядом. То же повторили и его спутники почти синхронно. Девушка знала, что их процессоры сейчас рассчитывают ответную реакцию, анализируя её эмоциональный фон по её мимике, и через секунду услышала ожидаемое:

– Рейчел согласилась провести этот вечер со мной, боюсь, вы ошиблись.

Безупречный ответ был лишён эмоций. Дивьяни же саркастически проговорила, отступая и увлекая Рейчел за собой:

– Рейчел передумала.

– Кто вы? – никак не соглашалась подыграть студентка, не чувствовавшая угрозы от биотроников, да и не понявшая, что её ухажёр – не человек. – Не собираюсь я никуда…

– Твоя мама испереживалась вся, – перебила её Дивьяни, – а ты решила развлечься? Марш домой, пока я ей не позвонила! – рявкнула девушка так, что Рейчел, ахнув, без раздумий бросилась прочь.

Ни окликать ни догонять девушку биотроник не стал. Но Дивьяни похолодела, когда он, моргнув, будто в замедленной съёмке, перевёл взгляд с убегавшей Рейчел на неё.

– Вместо Рейчел пойдёшь ты, – донеслось до неё твердое.

Девушка оглядела компанию: в сгустившихся на парковке сумерках датчики отображений, служившие биотроникам глазами, загорелись красным, и выглядело это устрашающе. Но испуга Дивьяни не выказала и вернула язвительным:

– О, я предпочитаю живых мужчин, железка.

Её слова для биотроника не имели никакого значения, он шагнул ближе с явной целью затолкать её в мобиль силой. И застыл. Как и его спутники. Девушка же выудила из кармана мафлер и, поглядев на устройство секунду-две, довольно усмехнулась:

– Надо же, работает… А ведь я рисковала, – заметила она самой себе и бодро зашагала прочь, пробормотав: – С меня три порции засахаренных орешков, Эн Джи.

В мыслях её, однако, пронеслось совсем другое: «Надо будет рассказать Эм Си».

В нескольких же километрах от этой парковки, в лаборатории склонился над столом инженер и изобретатель Ник Джордано. Все четыре стены просторной комнаты представляли собой огромный экран, причём одна стена была голограммой, отделявшей лабораторию от других помещений. И по кругу их полотен медленно перемещались планеты Солнечной системы, в произвольном порядке кружившие вокруг Эн Джи. Тёмно-синий холст космоса, усыпанный звездами и подсвеченный бирюзой цифр, которые появлялись столбиками вычислений прямо в воздухе, совершенно не отвлекал инженера от маленьких серебристых деталей, разложенных на столе. Мигали датчики, переливались голубым, жёлтым и розовым многочисленные системные блоки и клавиатуры, просыпались и засыпали джойстики и мыши, а Эн Джи, подтанцовывая в такт музыке, ритмичными переливами наполнявшей лабораторию, переходил от одного стола к другому и соединял, разрывал, проверял, паял и сверлил.

Белый керамический патрон светильника, стоявшего на столе в центре комнаты, двигался синхронно с инженером, будто отлеживал его перемещения. Порой, когда Эн Джи тянулся какой-либо детали, светильник вытягивался во всю свою шарнирную опору, чтобы посветить инженеру, затем возвращался назад и вновь следил за Эн Джи. Поглощённый работой тот машинально манил светильник ладонью, если ему нужно было лучше осветить рабочую зону, и тогда лампочка в патроне начинала гореть во всю мощность.

– Пиксар, сколько часов сейчас? – не поднимая головы от маленькой платы, обронил инженер.

Патрон повернулся в сторону одного из окон, но, кроме планет и космического полотна, ничего не увидел. Лампочка мигнула, потухнув на долю мгновения и вновь засветившись, экран одной из стен стал прозрачным, явив взору глубокую ночь, растекшуюся на улице, и Пиксар послушно ответил:

– За окном поздняя ночь. Судя по данным сети, сейчас одиннадцать часов семнадцать минут пополудни, – уточнил он.

Эн Джи никак не отреагировал, занятый микропроцессором. В его молчании, ненавязчивых аккордах техно-музыки и старательной поддержке Пиксара протекли ещё два часа, которые увенчало громкое:

– Ну, наконец-то! Я это сделал! Я сделал это!

Эн Джи от избытка эмоций подпрыгнул, так что Пиксар сложился и аккуратно выглянул из-за вороха хромированных и силиконовых деталей, собравшихся на краю стола настоящей горкой. Инженер же исполнил между столами пляску, которую анализатор, встроенный в светильник, определил, как индейский танец солнца.

– Пиксар, поздравь меня! – подхватил со стола лампочку Эн Джи. – Я добил этот проект, трансформатору памяти быть!

Окончательно сложившийся пополам Пиксар невпопад заметил:

– Судя по уровню сахара и электролитов в крови, в данный момент вы голодны.

– Ах! – недовольно отмахнулся инженер. – Ты такой же сноб, как твой создатель! Повтори: «Поздравляю, Эн Джи! Ты большой молодец!», – воодушевлённо попросил Эн Джи, которому хоть от кого-то нужно было услышать похвалу.

Пиксар закивал в ответ и послушно повторил:

– Поздравляю, Эн Джи! Я большой молодец!

– Да не ты, я! – обиделся инженер. – Ну, ты и тормоз!

– Ну, ты и тормоз! – вторил Пиксар.

– Да не я, ты! – разозлился Эн Джи и окончательно запутал светильник.

Понурив белый патрон, он печально заметил:

– Пиксар – плохой помощник для Эн Джи.

– Как самокритично, – фыркнул инженер, ничуть не тронутый. – Ладно, приятель, пора закругляться, я и вправду голодный… Пойдём подкрепимся, – решил он и вынес светильник из лаборатории.

На небольшой кухоньке Эн Джи подключил лампочку к зарядному устройству, загрузил в кофемашину капсулу с эспрессо и начал готовить сандвичи. Понаблюдав за ним, Пиксар включил бодрую танцевальную музыку и немного наклонил патрон вправо. Инженер довольно улыбнулся и затанцевал между столом и рефрижератором, из которого выуживал то листья салата и ломтики сыра, то слайсы ветчины и кружочки огурцов, то соусы для заправки. Светильник, патрон которого снова отслеживал все перемещения Эн Джи, вскоре начал энергично приседать, явно повторяя движения инженера в такт ритмичным аккордам. Завидевший это Эн Джи захохотал. «Надо сказать Эм Си, что закончил проект», – думал он, с наслаждением откусив от сандвича.

***

Блэйд глотнул из высокого запотевшего стакана и рассеянно подумал, что это, пожалуй, самый вкусный киви-фреш, который он когда-либо пробовал. Возможно, дело было в том, что он только что сытно поел, возможно, здесь, внизу, еда и напитки действительно были в разы вкуснее, чем те, что в столовых зонах Цитадели готовили механизированные повара. Сидевшая рядом с ним за высоким столиком Рэна молчала, помешивая свой коктейль трубочкой, и за недолгие минуты их безмолвия капитан успел обдумать многое: его мысль с детства бежала быстрее вычислений квантового процессора, что было и его тайной и его гордостью.

За десять лет Блэйд подзабыл, как устроена жизнь здесь, на Земле. Система разделила территории планеты на равные катастасы, которые подчинялись указам, направляемым с «Лотоса». Власть была единой для всего населения, как были едиными язык, праздники, история, изучаемая лишь с момента, как всемирный переворот привёл к всевластию Архитектора. Биотроники, которые внешне были точными репликами людей, давно стали неотъемлемой частью их жизни, являясь порой безупречными помощниками и заменяя человеческий труд практически во всех сферах. Так что работали люди лишь для своего удовольствия, как, например, тот бариста, приготовивший Блэйду фреш более вкусный, чем для него когда-либо готовили биотроники. Капитан окинул уличное кафе быстрым взглядом: среди официантов, как он и подозревал, людей не было.

– О чём ты думаешь? – отвлёк его голос Рэны.

– Сравниваю, – не стал лукавить Блэйд.

– На Земле лучше, да? – со слабой улыбкой спросила девушка.

– Человеку – пожалуй.

– Биотроники не будут сравнивать, им всё равно, – заглянула в свой стакан Рэна.

Блэйд вновь посмотрел на официантов. Он не мог не согласиться с девушкой. Биотроники, за которыми он сейчас наблюдал, работали в кафе совершенно бесплатно, ведь всё, что им требовалось для поддержания жизнедеятельности, – периодическая подзарядка от источников энергии, будь то Солнце, электричество или даже радиация – не нужно было покупать. Но капитан знал, что биотроники есть и в правительственных аппаратах катастасов, и среди деятелей искусства, и в кругах особенно богатых людей. Что их так распределило в человеческом обществе, Блэйд не смог бы сказать, спроси его кто об этом. Но он точно знал, что и биотронику-официанту и биотронику-бизнесмену совсем не важен собственный статус.

Решив больше не ломать голову над, в общем-то, бессмысленным вопросом, капитан развернулся к Рэне всем корпусом и спросил:

– Как мы прошли мимо охраны так, что никто нас не остановил? Ты обещала, что расскажешь, когда мы спустимся на Землю.

Девушка добродушно усмехнулась в ответ. Настроение у неё было благодушным: влияла и тёплая погода, и солнечный тропический день, и приятные запахи фруктов и ягод, доносившиеся со стороны барной стойки. Слегка влажный прохладный ветерок порой касался кожи шеи, высушивая пот, журчали разговоры, слышался смех.

В одном Блэйд, возмущавшийся на сопротивление людей, был прав: жизнь людей на Земле действительно процветала. Наверное, с тех пор, как человек появился на планете, его существование не было настолько беззаботным и счастливым. Люди трудились не ради пропитания, а занимались любимыми делами. Несмотря на биотроников, труд не был запрещён и приносил доход, как в прежние времена. Разве что налогов предприниматели не платили – в них не было необходимости. Еда и напитки, одежда и аксессуары стоили так мало, что расходы на них люди не замечали, дороже были мебель и техника, а так же частные дома, но и на них можно было быстро заработать, всего лишь начав какое-нибудь дело. Потому в уличном кафе сейчас среди безмятежного потока разговоров не слышалось ни раздражения ни даже озабоченных голосов.

– Как я уже говорила, – начала Рэна и глотнула из стакана, – нужно было только обойти алгоритм. Поведение биотроника определяется заложенной в его процессор системой ответных сигналов на различные раздражители внешней среды… Что-то вроде безусловных рефлексов человека, – меланхолично заметила она, подцепив двузубчиковой вилочкой кусочек ананаса с тарелки.

– Ты хорошо знакома с этими алгоритмами? – догадался Блэйд. – Откуда?

– Работала в одном из лакунов, – безмятежно рассказала девушка. – Специалистом по обучению нейросетей.

– Больше не работаешь? – нахмурился капитан.

Лакунами назывались огромные заводы, на которых производились биотроники. Инженеры, которые там работали, разбирались не только в сборке продукта, но зачастую были хорошо знакомы с нейросетью, которая заменяла биотроникам интеллект. Ценились такие специалисты высоко, так что руководство лакунов прощалось с ними крайне неохотно.

– В этом отпала необходимость, – туманно ответила Рэна. – Так или иначе… Ребята, которые охраняют казематы, ориентируются на сигналы номерного чипа, – продолжила она. – Разработчики пробовали использовать распознавание лиц, но после того, как охранники по ошибке завалили нескольких агентов и других охранников-людей, было решено вернуться к сигналам чипов: пока они надёжнее.

– Ты попросила снять с тебя браслет, – вспомнил Блэйд: он понял.

– Ну, вот, – кивнула девушка. – Как работник Цитадели с повышенным уровнем доступа, ты мог это сделать. Тебя, разумеется, охранники пропустили бы в любую дверь, а я без чипа для них – пустая ячейка. Они меня и проигнорировали, – закончила она.

Больше спрашивать капитан не стал. Он точно помнил все моменты их побега с «Лотоса»: и угон патрульного крейсера, и посадку в горной местности, и встречу с блокпостом. Ему хватило терпения не задавать вопросов и молча поражаться тому, как спокойно беглянка и федеральная преступница проходит через все возможные препятствия. Сейчас же ему не составило труда дорисовать картину по объяснению одного только прохода под носом биотроника, сторожившего проходы каземата.

– Что ж, теперь я жду экскурсии, – допив свой фреш, напомнил Блэйд. – Я действительно хочу понять, что тут не так, – он окинул кафе и счастливых людей вокруг выразительным взглядом. – Может, всё, что я вижу – иллюзия? – с тонкой иронией предположил он. – И на самом деле картина куда более удручающая?

– Какая она действительно, ты решишь сам, – улыбнулась Рэна. – Я покажу тебе всё, чтобы ты смог сделать выводы, – пообещала она, отставив свой стакан, и, переведя взгляд с лица Блэйда на кого-то за его спиной, надолго замерла, наблюдая.

Капитан обернулся так, чтобы не привлекать внимания, и посмотрел на Рэну с вопросом. Девушка опустила голову и, катая по столешнице монетку, тихо сказала:

– Женщина за твоей спиной – биотроник.

Блэйд вспомнил миловидную молодую женщину в ярком летнем платье и напряг память, вылавливая детали. Затем с сомнением протянул:

– Не уверен. Она пьёт коктейль.

– Её стакан полон, – сразу вернула Рэна.

– Не аргумент, – покачал головой Блэйд.

Он работал с биотрониками много лет. Они были очень похожи на людей, но слегка заторможенная реакция и речь надежно определяли их настоящую природу антропоморфных машин.

Девушка, к его удивлению, ответила смешком. Капитан вдруг подумал, что у неё очень приятный смех.

– Надо же, – Рэна подхватила ещё один кусочек ананаса и запустила его в рот. – Она и тебя обманула, капитан Блэйд Веласкес.

Блэйда её слова задели.

– Поясни, – уязвлённо попросил он.

– Она намеренно ведёт себя, как человек, копируя речь и жесты. И весьма успешно, – признала девушка.

– Как ты поняла в таком случае? – отрывисто спросил капитан: он чувствовал себя невеждой, а это чувство он сильно не любил.

– Всё то время, что мы тут сидим, она внимательно слушает своего собеседника и произносит фразы, которые ему очень хочется услышать, – начала Рэна. – Даже я могу судить о бизнес-идеях этого парня, – она повела глазами на собеседника женщины-биотроника, – хотя я не слышала начала разговора.

– Это резон считать хорошего слушателя нечеловеком?

– Человек не умеет всё время слушать, – подалась вперёд Рэна, – люди чаще рассказывают о себе и том, что волнует в первую очередь их, слова же собеседника – обычно сигналы, побуждающие продолжать тему, а не переключать её. Любой диалог – это два сталкивающихся монолога, – закончила она.

Блэйд только прищурился: он верил тому, что сказала девушка, в её словах было здравое зерно. Но признавать свою неправоту сразу он не хотел, потому продолжил спор:

– И этот парень ничего не заподозрил? До сих пор?

– А он нарцисс, – добродушно усмехнулась Рэна. – Ему приятно, что она так внимательно его слушает. Если ты допил, – взглянула она на пустой стакан Блэйда, – давай продолжим путь?

Капитан только кивнул. Девушка расплатилась за их обед и напитки монетами, следовавший за ней Блэйд остановился, когда Рэна ни с того ни с сего врезалась в столик, за которым сидели мужчина и его биотронная спутница. Причём вышло это у девушки так естественно, что капитан лишь покачал головой: ловкость рук не прошла для него незамеченной.

– Ты повесила на неё маячок, – обличил он Рэну уже на улице.

Возражать девушка не стала, только кивнула.

– Зачем?

Ответ Блэйда удивил:

– Организация отслеживает биотроников, которые притворяются людьми.

– Для чего?

– Пока не могу сказать.

Недовольство капитан скрыл, озадаченно наблюдая за тем, как Рэна что-то печатает на экране наручных часов.

– Вроде загрузка закончилась… – пробормотала девушка и подняла руку, поднося запястье к губам: – Мне пришли коды, Эн Джи, спасибо, что подсобил, – сказала она кому-то, голоса которого Блэйд не слышал, и протянула капитану руку с неожиданным: – Можешь поднести свои часы к моим?

– Хочешь передать мне какие-то данные? – нахмурился Блэйд.

– Знакомый хакер переписал наши с тобой индивидуальные коды, чтобы мы могли спокойно добраться до нужного нам катастаса…

– Хакерство преследуется по закону, – резко заметил капитан.

– Бегство из Цитадели тоже, – без иронии напомнила Рэна.

Блэйд только вздохнул, поднося экран своих часов к браслету на руке девушки.

– Мы перейдём из одного катастаса в другой? – уточнил он, вспомнив сказанное ранее.

Рэна прижала экраны часов друг к другу и рассеянно откликнулась:

– Вернись я сразу в свой район, нас бы поймали в следующую секунду. Надо запутать пограничные гарнизоны, патрульных дронов и, если уж совсем повезёт, агентов Сети, – пояснила она. – Сейчас главное – не привлекать внимания и не допустить проверки по биометрии. Иначе не отвертишься, – сказала она так, словно не впервые скрывалась от закона.

Блэйд оглядел гористую местность, плато, по которому рассыпались миниатюрные, будто пряничные домики, бакалейные лавки и уличные кафетерии, в одном из которых он только что пообедал с Рэной. Несмотря на прохладный горный ветер, было тепло, сияло солнце, тянуло солёной влагой от побережья внизу. Капитан с неожиданной грустью подумал, что не стал бы рисковать возможностью жить в таком чудесном месте ради непонятной цели изменить мир, который в изменениях не нуждался.

– Далеко до границы? – спросил он.

– Надо пройти по ущелью на другой склон, это недалеко, – успокоила его Рэна, которая стояла, запрокинув голову и закрыв глаза, дышала полной грудью и явно наслаждалась солнечным теплом.

Блэйд окинул её более внимательным взглядом. Она его удивляла. Не вписывалась в привычный образ преступников. Преступники были озлоблены, они боялись, они ненавидели его и всех, кто работал в Цитадели. Никто из них не предлагал ему показать мир и ответить на вопросы. Никто не давал объяснений, которые он мог использовать против. Никто не доверял. А эта простая девушка в широких джинсовых брюках и узком чёрном топе, с короткими волосами и лукавым взглядом, кажется, доверяла.

Почувствовав его взгляд, Рэна посмотрела на него с вопросом. Но сказать что-либо он не успел: оглядев его с мягкой усмешкой, девушка вдруг выдала:

– А ты красивый, капитан, знаешь?

Блэйд снова почувствовал себя уязвлённым, но в голосе Рэны не было и эха насмешки. Словно решив, что аргументы уместны, девушка пояснила:

– Мужчины с русыми волосами, светлой кожей и высоким ростом издревле считаются красивыми, ты не знал? У тебя ещё и глаза зелёные, – покачала она головой как-то сокрушённо, шагнула ближе и пригляделась к его глазам. – Ресницы как опахало… Вот зачем тебе такое богатство? – спросила она ни к селу ни к городу.

Окончательно смущённый, капитан с трудом скрыл неловкость и отступил с недовольным:

– Может, уже начнём наш путь к границе? Не думаю, что нас ждёт увеселительная прогулка, – заметил он с сарказмом.

Рэна и тут его удивила, пожав плечиками с невозмутимым:

– Кто знает? Приключений в любом путешествии хватает, – прошла она вперёд. – Эх, жаль, не получится мобиль угнать – такие дороги, грех не погонять, – посетовала девушка, пока Блэйд шагал вслед, пытаясь понять свою непредсказуемую спутницу.

Мысли же Рэны занимали собственные слова. Она не лукавила: капитан действительно выглядел в её глазах красивым. При этом он совсем не попадал под её, Рэны, понятие о мужской красоте: и губы его казались ей слишком чувственными, и нос был грубоватым, расширяющимся к кончику, и лицу не доставало аристократической тонкости, которая ей по-настоящему нравилась. Но глаза его, пусть и не обладавшие ни глубиной ни загадочностью, манили снова и снова, то загорались решительным блеском, то, не скрывая переживаний капитана, очаровывали искренним и честным взглядом. Мягких, густых светло-каштановых волос так и хотелось коснуться, притягивала взгляд мимолётная, быстрая улыбка, которая появлялась в изгибе губ, чтобы тотчас исчезнуть, скользило в чертах Блэйда, несмотря на его обычное суровое выражение лица, и что-то наивное, детское, он в короткие мгновения выглядел мальчиком, который заблудился, но очень хотел бы найти дорогу. Высокая широкоплечая фигура в простых джемпере и брюках, с прятавшейся под полами чёрного кожаного плаща кобурой, выглядела фигурой защитника, который всегда прикроет собой от опасности. Рэна улыбнулась своим впечатлениям и покачала головой, понимая, что, возможно, принимает желаемое за действительное. Но ей очень хотелось верить, что капитан, который спас её и помог бежать, несмотря на грозившую в первую очередь ему самому опасность, был хорошим человеком.

Глава 3

Ближе к вечеру капитан Веласкес и его спутница спустились по противоположному склону к долине реки, которая поблескивала золотом в лучах заходящего солнца. Тёмно-зелёная листва ольхи и ясеня радовала глаз, сумерки дышали свежестью, воздух был напоен запахом душицы и влажной земли. Блэйд замер ненадолго, совершенно захваченный картиной, и отвлёкся от созерцания, услышав ироничное:

– Плавать умеешь?

– Будем переплывать? – взглянул на девушку капитан.

– Вода не холодная, насколько я могу судить, – успокоила его Рэна. – Да и это не главная наша проблема, – усмехнулась она.

Вдалеке, будто в ответ на её слова, сдвинулась с места огромная тень, которая на первый взгляд казалась массивным грузовым краном. Блэйд пригляделся и похолодел: начавшая шагать вдоль берега тень была исполинских размеров биотроником.

– Это… – сорвалось с его губ.

– Страхолюдина, верно? – хихикнула девушка. – Эти махины выбросили на охрану границ года три назад. Датчики у них паршивые, так что они стреляют по всему, что движется, – расстроенно протянула она, оглядывая гиганта. – Но есть и плюс: тут живого человека в радиусе километра не встретишь. А значит, можем беспрепятственно перейти на ту сторону, – она зашагала вперёд.

– Беспрепятственно? – выразительно повёл подбородком на пограничника Блэйд.

– Не дрейфь, слон мышке не опасен, – улыбнулась Рэна. И уже серьёзнее добавила: – Главное, отключить систему питания, тогда они нам не страшны.

– Как это сделать? – нахмурился капитан.

– Видишь то здание? – кивнула девушка на сооружение, которое выглядело, как небольшая гидроэлектростанция. – Это реактор, его излучение питает гигатронов.

– Хочешь устроить там аварию? – с сомнением протянул Блэйд. – А это не чревато?

– Чревато, так что мы поступим, как парни из управления погранпостами, – иронично вернула Рэна.

Капитан закивал с сокрушённым:

– Ну, разумеется… Создать оружие, которое уничтожает людей без разбора на своих и чужих, и не предусмотреть пути обхода, – выловил он намёк и закончил резонным: – Было бы непредусмотрительно. Отключение реактора ведёт к остановке процессора? – догадался он.

– У реактора первоклассная система защиты и высокая чувствительность, – ответила девушка. – Реагирует отключением в ответ на любое повреждение… Если нужно проверить пост, ребята из управления обычно подрывают рядом с датчиками дымовую гранату. Реактор расценивает дым как сигнал пожара, моментально останавливает работу – и вуаля: гиганты в спящем режиме.

– Они не подключены к резервному обеспечению? – нахмурился Блэйд.

– Их программа такого не предусматривает.

– Есть проблема, – проанализировав услышанное, резюмировал капитан.

– Неужели? – вскинула бровь Рэна.

– У нас нет дымовой гранаты.

Девушка проводила глазами удалявшегося гигантрона и отметила появление второго, который шагал ему навстречу:

– Я планировала операцию с отвлечением и обманным манёвром…

Блэйд понял сразу.

– Ты рискуешь! – разозлился он.

– А я думаю, ты меня прикроешь, – безбашенно вернула Рэна и побежала.

Окликать её капитан побоялся – это могло привлечь внимание пограничников, – но за девушкой упорно последовал, надеясь схватить её за руку и остановить её бег. Задуманного не удалось, и Блэйд немало удивился, внезапно обнаружив, что они с Рэной находятся на берегу возле самой кромки воды, под ненадёжной защитой окружавших их каменных глыб.

– Он уже близко, – взглянула девушка на гиганта, который пока не заметил её и капитана. – У тебя с собой оружие?

Блэйд выудил из кобуры кольт.

– Зачем?

– Можешь выстрелить в один из тех валунов? – кивнула она на противоположный берег. – Они выстрелят туда же, – пояснила девушка, оглядывая ещё двоих гигантронов, которые появились, будто из ниоткуда.

От шагов исполинских пограничников земля дрожала под ногами, разносились грохотом по округе их огромные шаги. Блэйд понимал, что жители катастасов наверняка держатся подальше от границы из-за одного этого шума. «Надо быть безумцем, чтобы лезть к этим монстрам», – решил капитан, прицеливаясь в валун.

Выстрел прозвучал оглушительным хлопком. И чуть ли не в одно мгновение с ним могучий камень, наверняка пролежавший на том берегу по меньшей мере сотни лет, разлетелся на тысячи осколков. Блэйд едва успел поймать как бьющий по глазам красной яркостью луч мощного лазера, так и то, что он сотворил с валуном: Рэна без предупреждения увлекла его на землю сразу после его выстрела.

– Ты с ума сошла! – прошипел капитан, садясь в следующую секунду: он вновь оценил ситуацию со скоростью компьютера. – Да у нас ни малейшего шанса…

– Не выходи из укрытия, – перебила его девушка и, вскочив на ноги, сорвалась с места.

Не побежал вслед Блэйд не только от неожиданности. От понимания, что выскочит он из-за камня сейчас – и будет моментально убит. Сейчас он не мог ни помочь девушке ни спасти свою жизнь, но, приученный наблюдать и делать выводы, он по привычке пригляделся к происходящему. И обомлел.

Рэну не задел ни один луч лазера, пусть она и пробежала по берегу почти половину того расстояния, которое отделяло их от реактора. Блэйд подался вперёд, вглядываясь, и в потрясении осознал, что из-за какой-то фантастической ловкости или невероятной удачи девушке удаётся ускользнуть от атак. Она будто чувствовала приближение лазера, которое нельзя было почувствовать, наклонялась за секунду до того, как луч пронизывал воздух над её головой, отпрыгивала в сторону, успевала откинуться назад, чтобы её не задел направленный в грудь удар. Капитан шокировано проследил за изящными прыжками, каждый из которых спас Рэне жизнь. Затем, неожиданно для себя отвлекшись от зрелища, оглядел гигантов, смыкавших круг. Мысль, что с каждой секундой смертельный риск возрастает, пришла за долю мгновения. В следующий миг Блэйд выскочил из укрытия. Те несколько секунд, что он бежал, сокращая дистанцию между собой и реактором до расстояния выстрела, показались ему целой жизнью. Грохот, с которым его точная атака разнесла радиатор, слился со взрывом трансформатора, в которого почти в тот же миг прилетел луч лазера. И капитан уронил руку с оружием, когда весь свет вокруг реактора потух, отчего застыли исполинскими изваяниями гигатроны.

Ему хотелось выругаться – так, как никогда раньше. Хотелось кого-нибудь ударить, чтобы выплеснуть напряжение, испуг, злость. Хотелось кому-нибудь вправить мозги. И он точно знал, кому.

Будто понимая его смятение, Рэна подошла ближе, не говоря ни слова. Блэйд стоял, закрыв глаза, и дышал. Медленно, считая вздохи. Наконец он успокоился. И посмотрел на девушку уже с ровным:

– Мне пристрелить тебя прямо сейчас?

– Останешься без гида…

– Заткнись! – оборвал её капитан – без злости, как-то устало.

В груди его до сих пор кололо от страха, которого раньше он не успел осознать. Он испугался до ужаса, пусть и понял это только сейчас. Испугался, что девушку, которую он спас от казни, разорвёт от удара лазера прямо на его глазах.

– Ты делала так раньше? – спросил Блэйд.

Он сам не понимал этой жажды ответов, но ему нужно было знать. Рэна закивала:

– Тренировалась. Это мой талант… феноменальная ловкость, – пояснила она. – У тебя наверняка тоже есть своя особенность… Сам знаешь, – повела она плечиком, – нынешний электромагнитный фон у многих вызвал похожие мутации.

Капитан только кивнул и спрятал кольт в кобуру. Вскинул голову, услышав непосредственное:

– А какой талант у тебя?

Блэйд ответил не сразу. Не потому, что не хотел говорить. А потому, что до сих пор не смог привести метавшиеся в груди эмоции в порядок.

– Если подобное повторится, – глухо начал он наконец, глядя на девушку с яростью, – я тебя сам убью, поняла?

– Прости, – улыбнулась та. – Я не удержалась.

– Т-ты… – капитан понял, что она не договорила. – Ты, чёрт возьми, пофорсить хотела?!

– Ну да, – подтвердила Рэна, не подозревая, насколько близок капитан к срыву. – Видел, как я выступила? Хотя ты мне под конец весь танец испортил, – проворчала она. – Вмешался со своим »ба-бах«, – девушка сделала вид, что целится в здание неподалёку, – а я хотела, чтобы эти тупицы сами в реактор пальнули…

– Допрыгалась бы, что реактор вместе с тобой на воздух взлетел, – съязвил Блэйд и решительно зашагал к краю берега.

– Эй, ты так и не сказал про свой талант! – побежала за ним Рэна.

Капитан остановился, недовольно глядя на реку. Будто это она была виновата в том, что он перенервничал ни на шутку.

– Я… Я не промахиваюсь, – наконец сказал он. – В смысле, мне незачем тренироваться, чтобы держать прицел, – пояснил он.

– Ого, – восхищенно протянула девушка. – Да ты крут, капитан Веласкес! – похлопала она.

– Пойдём, – отмахнулся Блэйд, – эту реку нужно переплыть уже сегодня.

Невдалеке от границы они обнаружили станцию, где взяли на прокат мобиль. Пускать за руль капитана Рэна не стала, о чём он пожалел буквально через минуту: всё ещё пребывавшая в азарте недавней игры со смертью, девушка выжимала из двигателя всю его мощь, и окрестности сливались в сплошное пятно, от вида которого Блэйда затошнило. Впрочем, ни ругать Рэну ни просить её сбавить скорость он не стал, просто закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Да сам не заметил, как уснул.

Проснулся он тотчас, едва Рэна припарковалась возле дорожного кафе.

–Добро пожаловать в Намерон, – взглянула на капитана девушка. – Не откажешься от кофе?

Блэйд просто покачал головой. Напитки они взяли на вынос, и уже в парке, территорию которого геометрическими линиями пересекали ряды молодой вишни с неожиданно-белыми листьями, капитан спросил:

– Куда мы теперь?

– Здесь невдалеке дом моего троюродного брата. Мы сейчас в центре города, – добавила Рэна, помешивая кофе в стаканчике круговыми движениями.

– А твой дом где?

– Я живу в пятом районе Намерона, это в двух часах отсюда, – Рэна кивнула в сторону высоченного здания академии искусств.

– Зачем нам дом твоего брата? – нахмурился Блэйд.

– Поживёшь пока там, – ответила девушка. – Он всё равно пустует, а ты тут застрял. Надо же тебе где-нибудь схорониться… Главное, агентам Сети не попадайся. И не привлекай внимания патрульных дронов.

Капитан кивнул и огляделся. Затем отпил кофе и заметил:

– Впервые вижу деревья с белыми листьями.

– Когда на этих вишнях появляются плоды, картина бывает необычная, – пожала плечами Рэна. Помолчала. И, не дождавшись от Блэйда реакции, с лёгким сарказмом рассказала: – Какой-то биотроник-учёный решил побыть эстетом. Долго бился с растворами, пока не атрофировал у отростков этой вишни всякую способность к фотосинтезу… Они на какой-то суперэффективной гидропонике, – добавила она.

Блэйда её ирония позабавила:

– Ты против новых открытий в науке?

– Какое же это открытие? – скривилась девушка. – Растение, лишённое способности к фотосинтезу… Это же всё равно что человек, у которого нет души.

– Как биотроник? – проницательно уточнил капитан.

– Биотроники – не люди, – качнула головой Рэна.

Ответила быстро, не задумываясь. Капитан вдруг понял, что это не напоминание самой себе: девушка действительно была убеждена в том, что сказала.

Проглотив остатки кофе, Блэйд скомкал стаканчик и точным движением запустил его в хромированную урну утилизатора, подсвеченную голубым. Мусор сгорел в полости урны прямо на его глазах.

– Рэна, – начал капитан, – не знаю, в чём участники «Ликориса» себя убеждают, но биотроники отличаются от людей пока только более простой организацией и более примитивным мышлением…

– У них нет мышления, – перебила его Рэна.

– У них…

– Ты когда-нибудь обучал нейросети? – не дала ему возразить девушка.

– Нет, – ровным голосом ответил Блэйд.

– Так не спорь.

Капитан перевёл дух. И продолжил:

– Институты биотронных разработок работают до сих пор, их качество улучшается каждый день и час. Насколько я знаю, раньше и речи не было о биотрониках с органами, выращенными из стволовых клеток, – вспомнил он, – а сейчас это норма.

Рэна глядела со скепсисом, и он использовал последний аргумент:

– К тому же они бессмертны.

– Знаю. Многие идиоты мечтают, что наука научится пересаживать такой машине сознание отдельно взятого человека, чтобы тот жил вечно.

– Идиоты? – переспросил Блэйд, сузив глаза, чтобы скрыть, как его задело легкомысленное определение.

Память вновь проснулась, так, что он с трудом её усыпил. Он был бы совсем не против, если бы смерть проиграла в битве с человеком.

– Человек смертен не просто так, – Рэна протянула ему пустой стаканчик, и он не задумываясь отправил его в урну. Девушка усмехнулась, когда он не промахнулся. – Представь, что мы реально бессмертны… Тогда природа либо избавит нас от способности воспроизводить себе подобных, чтобы как-то компенсировать этим неудержимый рост населения, либо…

Рэна замолчала, опустив голову, вся в своих мыслях. Долго выносить её безмолвия Блэйд не смог.

– Либо что?

– Либо люди начнут убивать друг друга, определяя без права, кому жить, а кому умереть, – девушка посмотрела на капитана с грустью. – Вместо того, чтобы искать способы обойти естественные ограничения, нам лучше научиться принимать себя такими, какие мы есть, – подытожила она.

Блэйд не позволил себе задуматься над её словами, пусть они и отозвались в нём бурей размышлений. Раздумья он оставил на потом и заметил, неосознанно продолжая спор:

– И тем не менее, бессмертие издревле считалось признаком высшего существа.

– Ты не думал о том, что только по причине бессмертия биотроников люди приняли идею, что они лучше нас? – вдруг спросила девушка. – Чем больше я об этом думаю, – искренне призналась она, – тем меньше понимаю, как первые поколения могли смириться с этим. Машины лучше людей? – повторила она так недоверчиво, словно пробовала на вкус несусветную глупость. – Но мы легковерны, – тотчас сделала она скидку. – Поставь кого-то выше нас и найди у него что-то, что для нас недосягаемо, – и мы позволим этому управлять собой.

Блэйд как-то сразу понял, что Рэна говорит о Цитадели. Мысль его побежала дальше против воли, и он тоже спросил себя, не по этой ли причине Архитектор организовал «Лотос», с которого катастасами управляли он и подчинённые ему биотроники Высшего Синантеса.

Правда, сказать что-либо он не успел: девушка первая заметила миниатюрные чёрные аппараты, устремившиеся к парку, и сдавленно проронила, сжав капитану руку:

– Это дроны… Бежим!

Блэйд тотчас перехватил руку девушки, крепко стиснув её ладонь, и рывком увлёк за собой к проулку между зданием академии и примостившейся рядом длинной галереей, прозрачная крыша которого переливалась красным и зелёным. Бежал капитан быстро, так что Рэна скоро запыхалась, но девушка лишь ускорилась из последних сил, не став жаловаться.

– Кажется, они нас не заметили, – выдохнула она уже в нескольких кварталах от парка, и без сил прислонилась к стене из светлого кирпича.

Блэйд подвинул её ближе к углу между витриной книжного, у которого они спрятались, и выступающей на два метра пристройкой соседнего с ним дома. Рэна закрыла глаза, пытаясь отдышаться, капитан же выглянул из-за угла, обхватив ладонью угол здания, но со стороны переулка, откуда они прибежали, их не было видно.

В спальном районе, где они оказались, все дома были невысокими, радуя взор бежевой палитрой цветов и лёгкими, какими-то хрупкими конструкциями. Вокруг росли в гранитных кадках стройные гибискусы, в воздухе веяло запахами имбиря и корицы, в журчание изящного фонтанчика неподалёку робкими каплями падал хрустальный звон, с которым касался тонкого ветряного колокольчика его стеклянный язычок. Так что вскоре, восстановив дыхание, Рэна с любопытством огляделась. Чтобы, совершенно очарованная, вновь окинуть домики восторженным взглядом и выдохнуть:

– Как же тут красиво!

Блэйда, сканировавшего проулки и маленькую площадь взглядом, её восхищение отвлекло от опасений, что дроны всё-таки их нагнали. Он огляделся вслед за девушкой, уже по-другому взирая на окружающее, и понял, что тут и вправду очень красиво. Перевёл взгляд на свою спутницу. И залюбовался сиянием её глубоких карих глаз.

Заметившая рядом книжный магазин, Рэна с любопытством оглядывала выставленные на витрине книги и не обращала внимания на то, как близко стоит капитан, который, упираясь рукой в край стены, держал её в ловушке. Не видела его изменившегося взгляда. И не догадывалась, что ею он очарован сейчас намного больше, чем она – переулком.

Хотелось наклониться и заглянуть в её глаза. Хотелось ощутить её дыхание на своих губах. Коснуться её нежных губ своими… Но Блэйд прогнал неуместные мысли и посмотрел на витрину книжного вслед за девушкой.

– Любишь книги? – суховато спросил он.

Рэна только кивнула. Он видел, что ей очень хочется зайти и, может, что-нибудь купить. Возможно, эта догадка толкнула его молча войти в магазин – он не задумывался над этим. Но вышел спустя минуту и протянул девушке открытку. Рисунок рыжего кленового листа на ней был выпуклым, явно мягким на ощупь, так, что хотелось протянуть руку и коснуться кончиками пальцев. Рэна поглядела на открытку секунду-две, вскинула взгляд и замерла, завидя, как углубилось сияние зелёных глаз, в которых мерцали то тепло, то неожиданная робость.

– Давно ты… дарил женщине открытку с кленовым листом?

Девушка хотела сказать это лукаво, поддразнивая, чтобы сохранить между ними непринуждённость. Но слова её прозвучали тяжело, неловко, разделённые паузами.

Принять кленовый лист значило согласиться на большее, чем просто дружба.

– Давно, – не стал скрывать Блэйд.

Рэна опустила голову. Усмехнулась – печально, смеясь над собой. И отвернулась от открытки с бесцветным:

– Я не могу принять этот подарок.

Капитан не позволил ей отойти, резко уперевшись в край стены ладонью и преградив путь рукой. Девушка сглотнула и услышала требовательное:

– Почему?

– А ты умеешь быть настойчивым, – улыбка у Рэны вышла кривая.

Блэйд не ответил, без слов повторив вопрос. Девушка посмотрела прямо ему в глаза и без оглядки призналась:

– Я замужем, Блэйд. Только один мужчина, – она перевела взгляд на открытку, – может дарить мне подарки.

Возникшая между ними неловкость испарилась тотчас, вытесненная гневной вспышкой: капитан отступил назад, уронив руку, шумно вздохнул несколько раз, пытаясь успокоиться. Рэна поспешила с выводами, решив, что его неприятно удивил её отказ: она ещё не привыкла к скорости, с которой Блэйд соображал. Он же севшим голосом переспросил:

– У тебя… есть муж?

– В чём дело? – уязвлённо протянула девушка. – Это преступление – быть замужем? Между прочим, я…

– Какого чёрта… – Блэйд перебил её больше гневным тоном, чем словами, но сбился и не сразу продолжил: – Какого чёрта ты тогда оказалась в Цитадели?

Рэна только нахмурилась – она не понимала, – капитан же отшвырнул открытку и, шагнув ближе так решительно, что девушка в испуге прижалась к стене, впечатал ладони в светлый кирпич.

– Скажи, твой муж… он инвалид? Слабоумный? Не…

– Замолчи! – оборвала его Рэна, голос её тоже прозвучал глухо.

Капитан отошёл и прошёлся по переулку, запрокинул голову. Она не догадывалась, что он вспоминает. Что внезапно сожалеет о том, что с ней случилось в казематах Цитадели. Притяжение для него самого было сюрпризом, сейчас же его совершенно обезоружило то, что с Рэной уже произошло то, от чего дорогого человека он бы непременно защитил.

– Рэна, – наконец взглянул на девушку Блэйд.

– Что? – вернула она недовольным и скрестила руки на груди. Только со стороны жест выглядел попыткой защититься.

– Ты сама сбежала из катастаса? Или это он тебя отпустил?

Губы Рэны сложились буквой «О»: она поняла. Поразмыслила, прежде чем ответить:

– Из катастаса я не сбежала, но большего сказать не могу. И ты прав…

– В чём?

– Он меня отпустил.

– Зная, что ты рискуешь?

– Да.

– Почему?

– Это доверие, Блэйд.

Объяснение было трогательным, но капитана оно только сильнее разозлило. Отведя взгляд и усилием воли унимая неприятные эмоции, он равнодушно возразил:

– Это не доверие, а безответственность. Испокон веков мужчины защищали вверенных им женщин.

– Ты имеешь полное право на своё мнение, – сдержанно заметила в ответ Рэна, задетая за живое, – но придержи его при себе.

– Как хочешь, – не стал возражать Блэйд. – Скоро девять пополудни, – взглянул он на часы. – Если на сегодня нет больше планов, давай поедем к дому твоего брата.

Рэна ответила не сразу. Она стояла, по-прежнему скрестив руки на груди, и смотрела на него не то с теплом, не то с мягкой усмешкой. Наконец, слабо улыбнувшись своим мыслям, она спросила:

– Хочешь попасть на собрание? «Ликорис» планирует сегодня встречу после полуночи.

Блэйд кивнул. Он устал, но это не имело значения. В конце концов, именно из-за «Ликориса» он спустился на Землю.

Глава 4

В концертный зал арены «Орфей» входили и входили люди. Несмотря на шум и эмоциональные возгласы, занимали свои места зрители без споров и толкотни: ряды сидений были расположены секторами, и между ними оставались приличные участки свободного пространства, которым пользовались уже продюсеры и организаторы музыкальных шоу. Трапеция и глядящий на неё углом квадрат двойной сцены соединялись между собой широкими проходами, в одном из углов уютным островком возвышалась стойка ведущего. В интерьере зала властвовали ромбы: сам зал был ромбовидной формы, зрительские места образовывали ромбы, эту же фигуру можно было разглядеть в контурах и сцены и полотна за кафедрой ведущего. Площадки для выступающих блестели тёмно-синим, почти чёрным глянцем. В сочетании с синей и жёлтой подсветкой по краю сцены выглядело это завораживающе.

Блэйда красота зала, однако, не тронула. Он проследовал за Рэной, которая проворно заняла место на первом ряду, и устроился в кресле рядом с девушкой, хмуро оглядывая длинный проход. От радостного предвкушения людей искрился воздух. Не проронивший ни слова за всю дорогу к арене капитан проглотил очередной вопрос и решил понаблюдать за происходящим.

Из обрывков разговоров между организаторами Блэйд понял, что здесь будет проходить не концерт, а музыкальное шоу-соревнование. Продюсеры были взволнованы, но не суетились. Наконец весь свет в зале потух, и зрители затихли, ожидая начала. Капитан вздрогнул от неожиданности, когда из колонок грянула эпичная музыка, заскользили по залу софиты, зажглась фиолетовая подсветка. Лучи светильников по краю сцены и проходов тянулись вверх, создавая сияющий частокол. Мощные прожектора невесомой голубой волной проходили сквозь ряды зрителей, так что создавалось впечатление, что сцена находится посреди лагуны. Многие заахали, Рэна с восторженным »Вау!» начала оглядывать пол вокруг себя. Блэйд скосил глаза и усмехнулся: его спутница была совершенно очарована. Отведя взгляд, капитан вздохнул. Вспоминать разговор у книжного не хотелось.

На последних аккордах мелодии, бившей по слуху тревожными ритмами, ведущий начал шоу ёмким:

– Четыре месяца мы наблюдали за битвой участников «Код рока». Сегодня определится победитель, – предрёк он с таким пафосом, что Блэйду цинично захотелось похлопать.

Впрочем, зрители были в восторге и встретили слова ведущего оглушительными овациями. Кто-то выкрикивал имена участников, стоявших по краю сцены, светились экраны камер, на которые поклонники рок-банд снимали происходящее. Музыка стихла и, дождавшись, пока смолкнут люди, ведущий, старательно выдерживая паузы, продолжил:

– Победители, выбранные голосующими… Кто же это будет? – С зала начали выкрикивать названия рок-банд. Ведущий довольно улыбнулся. – Кто унесёт главный приз?.. Этот победитель, который исполнит свою мечту и получит признание всех, будет выбран вашими голосами.

Блэйд начал чувствовать раздражение. Перерывы, которыми ведущий разделял слова, действовали ему на нервы: он слишком привык схватывать самую суть сразу, и, услышав пятую по счёту формулировку того, что сегодня – финал шоу, капитан с трудом сдержал желание подняться на сцену и забрать у мужчины микрофон.

– Напомни, что мы здесь забыли? – наклонился он к Рэне.

– Собрание пройдёт в этом зале после шоу, – безмятежно откликнулась девушка.

– «Код рока» будет транслироваться в прямом эфире, – невозмутимым ленивцем ползли со сцены слова. – И судьбы участников… зависят от последнего голосования. Сейчас… начинается голосование, – возвестил ведущий, зал взорвался аплодисментами и громкой музыкой, яркими белыми волнами залили сцену и зрителей софиты, и на огромном экране записью включилась подробная справка об участниках шоу.

Зрители за спиной Блэйда и особенно девушки продолжали выкрикивать имена своих любимцев, часто слышалось возбуждённое: «Эм Си-и-и-и!». Капитан начал понимать, что до конца шоу его, кажется, не хватит. Потухший на время видеосправки свет вновь залил зал, и ведущий, который остался на сцене один, в сотый раз напомнил:

– Сегодня финал шоу «Код рока», – он помолчал, прежде чем бодро проговорить: – Приветствую всех, кто с нами сейчас, я Эм Си этого шоу, Дайра Си.

Блэйд нахмурился, какая-то девушка сзади встретила приветствие ведущего пронзительным: «Эм Си-и-и-и!», и Дайра, который сразу нашёл свою поклонницу взглядом, засиял такой очаровательной улыбкой, что стало понятно: настоящая звезда сегодняшнего шоу – это он.

– Ты его знаешь? – подался к Рэне капитан.

– Его весь Намерон знает, – расслабленно полулежавшая на своём стуле девушка склонила голову к плечу. – Он не первый год ведёт такие шоу.

– Ты тоже фанатка? – чуть не оглохнув после очередного выкрика, спросил Блэйд.

– Ну да, – улыбнулась Рэна. – Он классный, – добавила она.

Блэйд окинул ведущего беглым взглядом. И пожал плечами. Он видел только профессионала своего дела, который виртуозно владел вниманием всех без исключения зрителей в зале.

Совсем другими глазами на ведущего смотрела Рэна. Думала о том, как же ему идёт стильная причёска густых чёрных волос, уложенных мягкими волнами и зачёсанных к затылку. Как сияют его глубокие чёрные глаза. Как ярко Эм Си выглядит в сплошь чёрном, как сочетается бархат пиджака с шёлком тонкого шарфа, заправленного в майку, какой стройной выглядит его фигура даже в широких брюках и свободного кроя жакете. Какой изюминкой кажется тонкое бриллиантовое колечко клипса, державшегося на краю ушной раковины. Девушка видела усталость за сияющей улыбкой Эм Си, волнение за паузами в его словах и нервозность за выходками, которые умиляли зрительниц до восторга.

– О-о-о, какой же он душка! – послышалось растроганное, когда Дайра признался, что нервничал в первых выпусках шоу не меньше участников.

Преданные фанатки, сидевшие за спиной Рэны как раз потому, что именно этот сектор находился к стойке ведущего ближе всех, то восхищались его глубоким бархатным голосом – его личной особенностью самого стильного Эм Си в истории таких шоу, – то восклицали между выступлениями участников: «Сюда! Посмотри сюда, Эм Си!». А Дайра то склонял голову к плечу, выхватив взглядом поклонницу, и продолжал говорить, будто адресуя сказанное именно ей, то подмигивал судьям из команды жюри, которые были его давними друзьями, то, объявив очередного участника, лёгким, совершенно бесшумным шагом перебегал со сцены к своей стойке, до того напоминая нашкодившего мальчишку, что в зале поднимались взрывы смеха.

Внимание и поддержка доставались и участникам. Перед началом выступления зал неизменно встречал рок-группу криками и аплодисментами, а Дайра, только объявивший участников, энергично поднимал вверх два кулака, вызывая новую волну оваций, и спешил к своей стойке под надрывное: «Эм Си-и-и-и!». Рекламная пауза стала для бедного Блэйда, почти оглохшего от криков, новым испытанием, поскольку во время перерыва, пока продюсеры и операторы готовили зал к торжественному объявлению победителей, всё внимание ведущего досталось его поклонницам.

– Эм Си, сделай надменное лицо! – выкрикнули с задних рядов.

Глядевший же прямо в одну из направленных на него камер Дайра тотчас вскинул подбородок и поджал губы с таким высокомерным выражением лица, что зрительницы зашлись в криках. Явно довольный их реакцией ведущий сразу расплылся в мальчишески-довольной улыбке и смущённо отвернулся, очаровав непосредственной реакцией даже судей, наблюдавших за ним от нечего делать.

– Я его обожаю, – признались с задних рядов.

– Пожалуй, я выйду ненадолго, – не выдержал Блэйд.

Рэна только кивнула. Она наблюдала за ведущим из-под полузакрытых глаз и совсем не выглядела такой увлечённой, как остальные. Почему-то эта мысль капитана утешила. Он не догадывался, что конец шоу принесёт ему неприятный сюрприз.

На огромном экране как раз показывали победителей, обнимавшихся друг с другом, когда Эм Си, который, слегка прищурившись, внимательно смотрел трансляцию со своего места, перевёл взгляд на зрителей перед своей стойкой и будто впервые с начала шоу заметил Рэну. Улыбка, которая тотчас зажглась в его глазах, была совсем другой. В ней светилось что-то… личное. Словно он встретил родного человека.

Блэйд решил, что ему померещилось. Но он ошибся. Взгляд ведущего снова и снова возвращался к девушке. Будто он пытался скрыть, как рад её видеть, но не мог на неё не смотреть. Вскидывал брови, о чём-то её спрашивая одним взглядом, слегка отворачивал голову, не сводя с Рэны глаз, смотрел то лукаво, то поддразнивая, снова тепло улыбался. Блэйд ни у кого не видел такой богатой мимики, но ведущий не играл роль, развлекая случайного зрителя. Он беззастенчиво, забыв о зрителях, заигрывал с девушкой без единого слова.

Спрашивать: «Ты с ним знакома?» капитан не захотел: всё было слишком очевидным. После шоу, когда в зале остались одни организаторы, Рэна поднялась со своего места и легко взбежала по ступеням к стойке. Поцелуй, которым её встретил Дайра, был коротким, но крепким, даже жадным. В том, как он не обнял – схватил её голову, притягивая к себе, как, пусть на секунду, властно прижался к её губам, не позволяя себе большего, как после окинул потемневшим взглядом, полным жаркого обещания, ясно читалось: он скучал. Сильно скучал. Но ответившая тёплой, бесконечно-нежной улыбкой Рэна явно скучала не меньше.

Привёл чувства в порядок Блэйд только усилием воли. В сознании вспыхнуло болью: «Я замужем». Капитан криво усмехнулся.

Он не подозревал накануне, насколько усложнится его миссия за одни сутки.

От гнетущих эмоций его отвлекли люди. Продюсеры не спешили расходиться, какие-то энтузиасты несколько раз позвали всех на фуршет, смеялись судьи и ассистенты, в зале не осталось только зрителей. Спустившийся со стойки ведущий о чём-то говорил с одним из операторов, почему-то прикрывая лицо сценарием, но от беседы его отвлекла яркая певица, судившая сегодня участников:

– Дайра, звёздочка, опять ты всё шоу на себе пронёс! – сердечно обняла она Эм Си, тот вернул смущённой улыбкой, рэпер же – ещё один из команды жюри – подхватил:

– Сиял-то как! Все софиты посрамил!

– Будет тебе, Бруно, надо было поддержать участников, – почёсывая за ухом, вернул Дайра.

– А мы ещё шоу планируем в этом…

– Ну, нет, Лея, – запротестовал Эм Си, – у меня отпуск!

Лея намотала на палец малиновую прядь, которая приятно выделялась в волнах её густых белоснежных волос и будто подчёркивала розовый перламутр на её глазах.

– Ладно, перенесём выпуск, – решила она, когда лукавый взгляд и дразнящая улыбка не принесли результата.

К сцене тем временем потянулись люди, которых Блэйд не видел за время шоу. Худощавый юркий мужчина в чёрно-белой одежде и огромной шляпе устроился прямо за судейским столом; в руках он нёс светильник на шарнирной опоре. Высокая, даже очень высокая стройная девушка с длинными голубыми волосами, золотым кольцом в брови, открывавшем живот узком топе на пуговицах и низко сидевших рваных джинсах вошла в зал так, словно на ней не было босоножек с опасно-высокими каблуками, и, присев на столешницу перед мужчиной в шляпе, о чём-то заговорила, к удивлению Блэйда, со светильником. Мятый приземистый мужчина в сплошь сером, в котором капитан сразу разглядел детектива, подошёл к собеседникам лампочки и протянул им два стаканчика кофе. Щуплый парнишка в узких джинсах, белой футболке с черепами, чёрной кожаной куртке и серебристых гловелеттах устроился на первом ряду перед стойкой ведущего и вяло помахал рукой, когда его заметил Дайра. Эм Си, к потрясению Блэйда, вдруг со всей силы запустил в него блокнотом ведущего, но скреплённая стопка чёрных глянцевых листков взмыла вверх от небрежного движения рукой за миг до того, как попала в паренька, и плавно спикировала тому в подставленную ладонь. Дайра довольно улыбнулся, в одобрении подняв вверх кулак, его «мишень» только фыркнула, явно польщённая. Последним в зале появился молодой человек в бордовой замшевой куртке, тёмно-серой футболке и серовато-синих джинсах, на которых серебрились многочисленные замки карманов; падавшие на плечи каштановые волосы его были подхвачены у висков, на груди висели кожаные шнурки амулетов. Но первым внимание Блэйда привлёк даже не он, а юркий горностай, который соскользнул с плеча вошедшего и молнией бросился через весь зал прямо к ведущему. Дайра встретил зверька счастливой улыбкой и подставил руку с тёплым:

– Джимини, дружок, иди ко мне!

Джимини шустро взобрался по локтю ведущего и, устроившись у него на плече, сразу схватил лапками алмазный клипс. Ведущий только почесал у зверька под подбородком, Рэна же отреагировала обеспокоенным:

– Дайра, он тебе в один день ухо оторвёт.

– Ну, будет безухий Эм Си, – заметил Блэйд, решив наконец обратить на себя внимание. – Я капитан Блэйд Веласкес, приятно познакомиться, – подошёл он к ведущему и протянул ему руку.

Дайра ответил на пожатие:

– Я знаю. Спасибо, что помог Рэне выбраться из казематов.

Блэйду удалось скрыть, как его удивила догадка, что Дайра знает всё. Будто как-то необъяснимо он проследил весь их с Рэной путь из Цитадели до Намерона.

– Эн Джи! – громко позвал ведущий, не дожидаясь от капитана ответа. – Ты закончил чипы?

– Ах, да! Разумеется, всё готово, Эм Си! – подскочил мужчина в шляпе и подбежал к Блэйду, на ходу выуживая из кармана миниатюрный чёрный контейнер, на котором мерцающим фиолетовым силуэтом виднелся тонкий контур ликориса. – Возьми, Блэйд… Ты же Блэйд? – уточнил он. – Ничего, что я по имени? Или надо по званию?

– Я не сноб, – качнул головой Блэйд, слова его прозвучали мягко.

– Вот это да! – ахнул Эн Джи. – Значит, подружимся, – довольно заключил он. – А то я терпеть ненавижу снобов, – доверительно добавил он.

– Что это? – приподнял контейнер капитан.

– Твой новый чип, – ответил вместо Эн Джи ведущий. – Ты вне закона сейчас, но если твой старый чип перестанет подавать сигнал, есть шанс, что тебя не поймают, – пояснил он.

Блэйд нахмурился и вспомнил:

– Но Рэна передала мне новый код.

– Это была временная мера, – охотно объяснил Эн Джи. – Тут всё новое, – кивнул он на контейнер, – личные данные, адрес, статус. Так что для поиска по саттелитам ты невидим, главное, не попадайся дронам. Ну, или коллегам своим…

– От полиции я тебя уже скрыл, – подал голос мужчина в сером, допив свой кофе. – Детектив Йен Рюсей, будем знакомы, – представился он.

Блэйд кивнул и посмотрел на девушку с голубыми волосами, которая по-прежнему сидела на столе и развернулась к нему с флегматичным:

– Скажу честно: терпеть не могу вашего брата, но личико у тебя симпатичное, – тотчас добавила она, – так что кусаться не буду. Дивьяни Хан, мы с Эн Джи по части инженерии шарим на пару.

– Красивое имя, – учтиво вернул Блэйд, так что девушка, удивив его, покраснела и пробормотала:

– Любезничать не обязательно.

– Меня зовут Динамо, – резко встал и зашагал в его сторону парнишка с гловелеттами, – я безработный, безынициативный, беззащитный уличный бродяга.

Говорил Динамо с едва слышной иронией, так что Блэйд в тон вернул, выразительно оглядев его костюм:

– По одёжке не скажешь.

– Конспирация, – серьёзно закивал парнишка.

– Динамо – фокусник, – разоблачила «бродягу» Дивьяни, – толпы народа собирает своими выступлениями.

– А что ты делаешь в «Ликорисе»? – спросил капитан.

– Помогаю Эн Джи и Дивьяни с экспериментами, – спрятал руки в карманы Динамо. – У меня способность глушить гравитационное поле, понятия не имею, как она появилась… Но им пригождается, – кивнул он на инженеров.

Блэйд не стал скрывать, что всё понял, и озвучил догадку:

– Вы разрабатываете устройства, которые нужны для операций?

– Ну, да, – вернулся к столу Эн Джи. – Когда имеешь дело с машинами, новаторы всегда в деле.

– Я Эзра, врач, – привлёк внимание капитана молодой человек в бордовой куртке.

– Эзра чувствителен к энергетическим полям, – подала голос Рэна. – Может безошибочно отличить человека от биотроника. Ну, и понять, насколько сильно кто ранен…

Блэйд кивнул и взглянул на Дайру:

– А ты?

Эм Си, который почёсывал животик сидевшего у него на плече горностая и выглядел счастливее ребёнка, получившего гору подарков, явно не услышал вопрос.

– Он наш ведущий, – ответил капитану Эн Джи, поскольку занятый игрой с Джимини Дайра на Блэйда не смотрел. – Вообще, это Эм Си нас всех собрал… Короче, он наш лидер, – закончил инженер.

«Лидер?! – пронеслось в мыслях капитана потрясённое. – Вот это флиртующее недоразумение, которое строит глазки озабоченным фанаткам, – лидер Сопротивления?!». Эмоций, однако, Блэйд ничем не выдал, коротко ответил:

– Хорошо.

– Эм Си, а я закончил проект! – жизнерадостно сообщил Эн Джи. Дивьяни ахнула: «Неужели?!», собравшиеся инженеру даже похлопали, но Дайра был поглощён питомцем. – Эй! – разозлился Эн Джи. – Трансформатор памяти готов!

– Пиксар, подтверди, – невозмутимо обронил Дайра.

– Инженер Ник Джордано закончил проект по разработке трансформатора памяти сегодня в два часа тридцать две минуты утра, – отреагировал на голос Эм Си светильник.

Блэйд еле скрыл удивление: «Ликорис» продолжал его поражать; Эн Джи же возмущённо воскликнул:

– Ну, ты сноб, Эм Си! Не меняешься!

Дайра его возгласы явно прослушал, присел на лестницу, которая вела к его стойке, и подтянул ногу к груди, уперевшись пяткой в ступеньку повыше.