Первое путешествие

Пикалов Владимир

Первое путешествие

В гармонии с Гармонией

Содержание

Содержание

Предисловие

Первая глава Новый дом

Вторая глава В замке Орнитохея

Третья глава Пикник в руинах

Четвёртая глава Тени Градгора

Пятая глава Неожиданная встреча

Шестая глава Передышка

Седьмая глава Тайна Сияющей пропасти

Восьмая глава На даче у Зеленоборода

Девятая глава По воздуху и через горы

Десятая глава Ильдомар

Одиннадцатая глава Башня колдуна

Двенадцатая глава Тихое море

Тринадцатая глава Мигающие огоньки

Четырнадцатая глава Пришла пора взрослеть

Пятнадцатая глава Как же долог путь домой

Шестнадцатая глава Хранители

Семнадцатая глава Осколки

Восемнадцатая глава Подготовка

Девятнадцатая глава Поход на Градгор

Двадцатая глава Битва на море

Двадцать первая глава Небо в огне

Двадцать вторая глава Выпад на удачу

Двадцать третья глава Последний рывок

Двадцать четвертая глава Темный рыцарь

Двадцать пятая глава Свиток с каракулями

Хронология «Первого путешествия»

2768 год от Основания II Империи.

2774 год от Основания II Империи.

2780 год от Основания II Империи.

2781 год от Основания II Империи.

Предисловие

Ещ1 в далеком 2015 году мне пришла идея написать свою книгу в жанре фэнтези. Тогда мне только недавно стукнуло 14. Я был ярым фанатом «Властелина колец», творчества Майкла Муркока, да и истории про эльфов, гномов, орков и прочих мифических и волшебных существах вызывали у меня неподдельный интерес и восторг. Тогда же, в 2015 году, в январе я отправился на «Маланинский фестиваль» народных исполнителей вместе с ансамблем со своей музыкальной школы. Вот тогда мне и открылись те самые персонажи, которые и описаны в книге.

Сама же книга писалась чуть ли не до 2021 года. И была оставлена мной до той поры, пока я не допишу хотя бы трилогию. Но публикация рассказов, повести по той же самой Вселенной, толкнула меня на финальную редакцию книги и её оформление, пока своими силами, без иллюстраций, красочной обложки.

Эта книга о приключениях, дружбе и любви, о спасении мира и, что самое важное на мой взгляд, о жизни, о том, как люди со временем меняются, о ухищрениях судьбы, о мире в целом, какой он есть. И книга о ее авторе, о его жизни и взгляде на неё.

Так появилась серия «В гармонии с Гармонией».

2025

Туда, где живут великаны,

Туда, где не меркнет свет,

Я уеду в долину туманов

И останусь там жить навек.

Я увижу рыцарей солнца,

Познаю мудрость их лет,

И сам для себя я открою

Таинственный жизни секрет.

Пускай меня там научат,

Узреть как во тьме свет,

Пускай меня переучат,

Чтоб был добр ко мне человек,

Пускай мне даруют смирение

Великаны, что живут там,

И найду я себе искупление –

Всем своим смертным грехам,

Я покаюсь в проделанных глупостях,

Да простит меня Агиор!

Он простит меня, я уверен,

Он един и с добром, и злом.

Уходя с кораблем в море,

Я не буду скучать по родне,

Потому как много пороков

Я оставил на грешной земле.

Уходя, я скорбя попрощаюсь,

Со всеми, кто был дорог мне,

Но увы, я не обещаю,

Что вернусь сюда в жизни своей.

Я уеду в долину туманов

И останусь там жить навек,

И уже не вернуться мне к дому,

И не жить на родимой земле.

Отрывок из поэмы о путешественнике Амфиво́лии.

Аназити́с Али́сеиас

Первая глава

Новый дом

Ничто, мрак и пустота…

Я летел вне времени, ничего не чувствуя, и не видя. Затем понесся так быстро, что мог наблюдать как летит свет, как золотые нити солнечной энергии, переплетаясь между собой, создают плавные узоры, пересекающие прямые линии, как гармонично они переливаются между собой. Я вижу. Меня несло куда-то с невероятной скоростью. Мимо проносились звезды – одни огромные гиганты, раскаленные шары, другие маленькие, еле горящие, планеты, разные по цвету, кометы с причудливыми хвостами. Я видел одновременно несколько мест сразу, словно находился единовременно в миллионах точек во вселенной. Картинки менялись быстро, скорость росла и росла…

Конец…

Тьма. Тишина.

Я открыл глаза и увидел облака, бодро летящие по голубому небу. Набрав полную грудь воздуха, почувствовал, как вливается новая сила, как она растекается по конечностям, подталкивая совершить хоть какое-то движение, какой свежий воздух, он наполняет прохладой легкие. С трудом, напрягая каждую мышцу, мне удалось перевалиться на бок и встать на колени. Большего сделать не мог. Как будто оцепенел, но сумел повернуть голову. Тёмные стены, уходящие в небо, невиданной красоты витражи на окнах отражали лучи солнца. Я сидел на круглой площади перед замком, выложенной закруглённым серым отполированным гладким камнем. Кристалл, испускающий небольшой, едва заметный туман висел в воздухе точно по центру площади, где сходились все линии каменных плит. Кристалл менял цвета, переливался, медленно вращаясь. Перед ним стоял высокий стройный широкоплечий человек в черной расклешённой спереди мантии, ниспадающей до каменных плит, подпоясанной черным поясом и накинутым на голову капюшоном, скрывающим его лицо во тьме. Его одежды нельзя было назвать богатыми, но они были расшиты золотом, узоры больше покрывали черную кирасу и наплечники, скрытые коротким плащом капюшона, обернутого вокруг шеи, юбка же была однотонна, а сапоги почти до колен выглядывающие из-под нее, к концам немного завернутые, блестели на солнце. Из-за пазухи торчал посох, на шее висел медальон из драгоценного камня, переливающийся разными цветами, точная копия большого, а на поясе в ножнах покоился меч. Он нарисовал черной рукой, чернее воронова пера, знак в воздухе, направленный на кристалл, и произнёс что-то непонятное глухим громким басом. Камень заискрился, завертелся. Молнии от него потянулись к каменной плитке. Потом в другую сторону. Это световое представление продолжалось около пятнадцати минут, хотя, кто знает, может и дольше, а может и меньше. Молнии принимали форму, и все больше изгибались на каменном полу.

Вспышка… За ней вторая.

На месте скопления молний появились два парня, примерно одинаковые по телосложению. Но смуглый был немного стройнее меня в талии, а светлый наоборот, чуточку шире. Они лежали без сознания. Кристалл тускло сиял. Мужчина подошёл ко мне, присмотрелся:

– Не утруждай себя вопросами, ответы на многие из них ты уже знаешь, но пока что не можешь найти их в своем разуме, неудивительно, ведь ты впервые обрел тело, оболочку, что содержит в себе энергию, из которой ты создан. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь и чего больше всего хочешь, но всё потом, подожди, не беспокойся. Сейчас нужно привести в чувства твоих знакомых. Ты явно их знаешь, хоть и никогда не раньше встречал. Доверься мне. – Мужчина громко свистнул, но вопрос, чем?

Заскрипели шестерни стальных ворот, выбежали существа, похожие на ящериц, но больше всего на динозавров, хотя их размеры в высоту не превышали человеческий рост, но их размер в длину, (если считать хвост) мог быть как минимум два с половиной метра. На них были надеты жилеты изумрудного цвета с золотой каймой и что-то наподобие обуви, состоящей из материи, которая обматывала часть стопы и щиколотки, прикрепленная к серебристым поножам с узорами. Человек перекинулся с ними парой фраз и указал на меня и на двух парней. Один из ящеров схватил меня своей трёхпалой клешнёй с когтями и поднял как пушинку. Он положил меня на спину другому и привязал кожаными ремнями, завязав глаза. По команде человека в мантии они побежали. Скорее всего нас понесли в замок. Я услышал, как закрылись ворота, как почти бесшумно ступают ящеры, как они дышат и рычат. Мы поднимались и опускались, постоянно поворачивали, как вдруг, остановились. Я услышал голоса, словно человеческие, но ни в чем не был уверен. Просто показалось. Меня сняли и положили на прохладную мягкую поверхность, снова пристегнули ремнями, сдёрнули повязку. Я не на шутку перепугался, увидев этих существ вблизи. Их пасти, наполненные острыми, как бритва зубами, заставили понервничать. Холодные и гладкие пальцы коснулись моей кожи. Ящеры прощупали меня с головы до пят. Потом принялись за парней, которые лежали ещё без чувств. Я не мог пошевелиться и наблюдать не мог. На низком потолке, отштукатуренном и отшлифованном до блеска с вырезанными узорами висели люстры, похожие на маленькие солнца. Они висели в воздухе в нескольких сантиметрах от потолка на равном расстоянии друг от друга. От них исходил как будто настоящий солнечный свет, кажущийся теплым и приятным.

Открылась дверь. Тяжело ступая по каменному полу, в комнату зашёл человек в капюшоне.

– Лакари, можете подвести итог осмотра? Всё прошло успешно?

– Да, вполне. – Ящер, что осматривал меня, подошёл к человеку и сложил когтистые лапы с тремя пальцами на груди. – Вы сделали невозможное, хозяин. Кости, суставы и ткани целы. Можешь их забирать. Мои ребята уже наготове. Отдать команду? – Человек махнул головой.

– Отнесите их в главный зал, думаю их нужно накормить. И оденьте их.

– Слушаюсь. Парни, грузите. Несите их в обеденный зал.

Меня одели, пока что не понял во что, завязали глаза, погрузили на спину ящера и снова пристегнули ремнями. Прошла череда подъёмов, поворотов, спусков и пробегов. Как вдруг, эти странные создания снова остановились. Меня выгрузили на пол, на грубую шкуру какого-то животного. Парни очнулись. Я дико обрадовался, когда увидел их лица, но не знаю почему, ведь видел их впервые.

– Посадите их в кресла. И осторожнее, эти ребята очень взволнованы. – Ящеры повиновались команде человека и удалились. – Как я полагаю, вы встревожены, хотите бежать и не важно куда. Можете меня не бояться. Сами понимаете, я полагаю, что процесс создания материи из энергии весьма сложен, да, не удивляйтесь, вы – энергия. Из нее состоит все в мире – стол, эти кресла, даже я. Вы друг друга знаете, но ни разу не виделись. Это моих рук дело. Я, создавая вас, дал вам знания, небольшие: научил вас говорить и писать, ходить, правильно держать ложку. Словно детей научил, но за считанные секунды, большего я вам дать не могу, мои силы не бесконечны. Я верну вам речь и позволю шевелиться, но при условии, что вы не будете метаться, а мы спокойно сядем и за завтраком всё обсудим, я думаю, что вы голодны, никогда в жизни ничего не ели, хотя живете не одно тысячелетие, а точнее, со дня сотворения мира. – Он отвернулся и хлопнул в ладоши. – Эй, вы! Кто там есть? Скажите поварам – пусть накрывают на стол! Да побыстрее, наши гости голодны! – он снова повернулся к нам и протянул руку, нарисовав в воздухе знак.

Я ощутил свободу движения, словно с меня сняли тяжёлые цепи, осторожно встал, опираясь о кресло.

– Хорошо. Пройдите и сядьте за стол. Только потихоньку, не спеша. – Мы аккуратно отодвинули стулья и сели. Человек сел рядом с нами. Ящеры, красиво разодетые в рубашки, жилеты и фраки внесли на серебряных блюдах яства, а в хрустальных кувшинах вино, рядом с замком простирались многокилометровые виноградники, а также посадки вишен и сад с яблонями. Перед нами поставили блюда из жаренных яиц и овощей, положили свежеиспечённый хлеб, соусницы, салат и тарелку отбивных. – Вы кушайте. Нельзя вести разговор на голодный желудок, недостаток телесной оболочки в том, что ее нужно чем-то поддерживать. Сегодня, если вам интересно, солис Даров Солнца, тридцать восьмой день. Не стесняйтесь, кушайте. Здесь у нас есть соус табаско, ткемали, томатный соус и ягодный из смородины, я, полагаю. Так, отбивные из говядины, свинины, дикого кабана, барсука, хм, и даже лося. А повара постарались. Всё на ваш вкус. Витаминчики, друзья. – Человек взял в руки серебряную вилку, украшенную узорами, насадил кусочек мяса, обвалял её в соусе и засунул в темное пространство под капюшоном, так скажем, съел. – Объеденье, наши повара просто чародеи, всегда готовят с выдумкой. Не буду вам мешать. – Человек отошёл к ящерам и завёл с ними диалог. Тем самым он дал нам время немного успокоиться и поговорить.

– Парни, не знаю, как вас зовут, вы как здесь оказались?

– Смотря что ты подразумеваешь под словом «здесь»? Что это за место? – Еле-еле выговорил смуглый онемевшим языком.

– Я не знаю.

– Хочу убежать отсюда, но не могу, что-то меня держит. – Пробурчал светлый, запихав в рот отбивную. – Видимо, не очень-то он нам доверяет, раз снова заблокировал наши движения.

– Скажи спасибо, что ты не болтаешься как мешок удобрений. Он мог оставить тебя сидеть в кресле голодным. Может он прямо сейчас читает твои мысли, ты об этом не подумал? – Смуглый искоса глянул на разговаривающих человека и ящера.

– Тогда лучше вообще не думать, раз есть такая вероятность, что он слушает наш разговор. Что будем делать?

– Давайте сделаем, что он просит – поедим, а потом решим, как быть дальше. Этот экстрасенс не даст нам ни сбежать, ни обмануть его. Я чувствую его присутствие в своей голове. Я не могу паниковать. Хочу, но не могу. Уверен – это его рук… разума дело. – Я быстро опустошил тарелку и огляделся вокруг. Большие окна с изящными гардинами удерживали красивые бархатные толстые зелёные шторы, свисающие с высокого потолка почти до узорчатого каменного пола золотыми кисточками. Каменные стены украшены такими же причудливыми узорами и множеством картин. На потолке висели в воздухе три солнца, только побольше, но и горели они менее ярко, чем в комнате, где нас осматривали. Ровно по центру во всю длину зала простирался деревянный широкий, с резными ножками стол, вокруг которого стояли с таким же цветом и узором стулья. А напротив окон у стены стоял достаточно большой выложенный камнем камин, внутри которого стояла решетка и вертел, видимо для того случая, когда гости захотят самостоятельно приготовить к столу какой-нибудь охотничий трофей.

Человек говорил до тех пор, пока не опустела последняя тарелка. Когда он подошёл, я снова почувствовал, как ноги оживают.

– Молодцы, что вели себя спокойно. И на будущее: я не экстрасенс, хотя, в прочем это не так важно кто я, вы вспомните все. У вас явно много вопросов. И я с радостью на них отвечу, но чуть позже. Как вы уже поняли, вы здесь не случайно, а призваны для осуществления определённых целей, возложенных на вас ещё до вашего появления здесь за тысячи, миллионы лет, скорее даже самим Строителем миров. Но вы не все прибыли сюда. Сегодня во Вселенной все тела и энергия расположены как раз так как мне нужно. Я смогу с наименьшими затратами сил собрать энергию со всех уголков мироздания, направить ее сюда, соединить. За раз я смог собрать только троих. Моя энергия и энергия кристалла, который я вам позже покажу, иссякла. Набрать её так быстро я не могу. А ведь сегодня же надо собрать и других. Вы мне поможете. Я возьму часть вашей энергии, всё равно я вобрал в вас ее с лихвой. Это вполне безопасно. Вы накопите её быстро. Прошу вас, пройдёмте за мной.

Мы встали с мест и пошли вслед за человеком по коридорам, не совсем понимая, что же от нас хотят. Всё было устелено дорожками ковров, на потолках болтались солнца. Проходы хорошо освещались и были весьма широки. Пройдя череды поворотов, подъёмов и спусков мы очутились перед металлическими вратами. Ящеры, стоящие при входе, потянули за рычаги и врата с лязгом отворились. Человек наказал ящерам отремонтировать ворота. Мы оказались на той же площадке, где появились.

– Ну вот мы и на месте. Сядьте на колени по трём сторонам от кристалла и расслабьтесь. Это будет быстро и не страшно. – Мы повиновались и сделали как просил человек. Он нарисовал в воздухе несколько знаков, что-то приговаривая себе под нос. Кристалл тут же засветился. Легкий дым, отходящий от нас, притягивался им. Я почувствовал, как медленно слабею. Через несколько минут появились молнии, в точности как в тот раз. Шаровые сгустки энергии вместе с туманом оседали на каменных плитах и принимали форму. У меня закружилась голова. – Терпите друзья, осталось совсем немного! – прокричал словно сквозь зубы экстрасенс. Кристалл завращался, завертелся, словно пытался протестовать. Туманом накрыло всё вокруг. Я стал задыхаться. – Терпеть! – скомандовал снова…

Вспышка… Вторая… Третья… Четвёртая…

Я упал в беспамятство…

– Вы очень хорошо помогли мне. Я горд за вас. Вы стойкие ребята. – Сказал голос. – Отдыхайте. Скоро вы придёте в себя.

Я видел сон, словно наяву. Чёрный замок, огромный, стоящий у обрыва перед озером, сады возле него, ящеры, идущие по своим делам, улыбались и смеялись. Как же у них получалось смеяться? Я наблюдал сверху, летел, как орёл под облаками, то резко пикируя вниз, то неожиданно взмывая вверх. Я чувствовал, как ветер огибает моё тело, как он держит меня и не даёт упасть. Яркие флажки развивались над острыми башнями замка, а башен было очень много, сразу и не сосчитаешь. Рыцари ящеры стояли на постах, закованные в латы, с длинными глефами в лапах и яркими плюмажами на вытянутых арметах, плотно облегающих головы рептилий. Я обратил внимание на пейзаж. К югу от замка простирались холмы и леса, реки, горы и равнины, кое-где на берегах широкой реки проглядывались избушки, домики, лодочки, видно рыбацкие селения. На севере вдалеке, очень далеко, что обычный глаз с такого расстояния и не увидел бы, как бы подпирая небосвод сквозь туман находились массивные горы, протянувшиеся через весь материк от моря до моря, плавно выходящие из моря леса. Я вздохнул полную грудь чистого, свежего воздуха…

И открыл глаза. Я лежал в тёплой, мягкой кровати с высокой резной тёмной спинкой на пуховой подушке. Я сел и потянулся, оглядев комнату. Широкое окно, задернутое элегантными шторами с золотой бахромой и вышивкой. Маленький деревянный столик с тремя стульями стоял перед кроватью посреди комнаты. Каменный пол был устелен теплыми толстыми коврами, в которых утопала нога. На потолке, как и ожидалось, висело солнышко, что меня совсем не удивило, так как, по-видимому, во всём замке вместо люстр висели светящиеся сферы. Я встал с широкой кровати и подошёл к шкафу около окна. В нем лежала почищенная и накрахмаленная моя одежда. Я надел элегантные кожаные штаны, подпоясал их ремнем с красивой пряжкой, на которой был изображён кристалл, вокруг него три звезды, а над ними меч, на половину вынутый из ножен. Я закатал рукава белой рубашки, сотканной из паучьего шелка, надел на ноги кожаные сапоги с толстой и удобной подошвой, которые подошли мне по размеру идеально. Я умылся холодной водой, заранее мне приготовленной на тумбе, причесался деревянным гребешком. На меня в зеркале смотрел высокий мальчик с темными густыми волосами, карими глазами, большим носом и узкими губами, выделенными скулами, родинкой на левом ухе, выглядит как проколотое ухо для сережки. Я вышел в коридор, где меня поймал стражник и сопроводил в зал, где мы трапезничали с парнями. Но там сидели не только они, а еще две девушки: одна высокая темная, стройная, с более вытянутой формой лица, а вторая немного ниже светлее и с более округленным лицом. Также я заметил двух парней, оба они достаточно стройные, один темный другой светлый. Ничего особенного я не увидел, обычные люди, но почему-то мне казалось, что я их знаю.

– Ну вот и все в сборе. По правде сказать, мне потребовалось вложить в вас колоссальное количество своих сил. Ведь чтобы вас собрать: притянуть энергию со всех уголков мира, так скажем спрессовать ее и превратить в материю, наделенную разумом, а также дать вам знания, умения… – Мужчина откашлялся. – В общем я рад что все получилось. Присаживайтесь, нам предстоит долгая и увлекательная беседа.

Мы долго разговаривали и просто сидели молча, но я не чувствовал блокировки со стороны экстрасенса. Он даже не читал мысли, я уже начал и это чувствовать.

– Дорогой наш Букатур, можете огласить меню нашим гостям?

– С преогромной радостью, хозяин. У нас сегодня суп с фасолью и мясом куропатки, восточный плов из баранины и мясо лося, зажаренное на шампуре. Еще тут есть лечо, молодое вино, свежеиспечённый ржаной хлеб. Приятного аппетита. Государь, я могу идти?

– Да, всего доброго. Друзья, моё имя Орнитохей, я тилар, помощник создателя Вселенной Агиора Доргора. Ваши имена я все знаю, но говорить их вам нет необходимости. Хоть кто-нибудь вспомнил?

– Да! – Отозвалась темноволосая девушка. – Меня вроде Фильпой зовут. А вот его. – Она указала на смуглого стройного парня. – Бавлий.

– А я Свирд. – Ответил светлый парень, появившийся вместе со мной и Бавлием.

– А я не помню. – Сказал невысокий парень.

– Не страшно. – Орнитохей сложил руки пирамидкой. – Ты вспомнишь, в течение дня или завтра ты вспомнишь.

– Хемирин… Пророчество… Ондер. – Сказал я, сам не особо понимая смысл сказанных мною слов.

– Очень хорошо. Вы вспоминаете даже быстрее чем того хотел я, это хорошо, но не торопитесь, нужные знания сами придут в голову. Трам, Фарн, идите сюда! Пока что прогуляйтесь по замку. Чтобы вы не потерялись, я вам предоставлю своих помощников. – В зал зашёл ящер с зеленоватой кожей, у которого сидел на плече орёл. – Рад вам представить раптора Трама и орла Фарна.

– Рад с вами познакомиться. Ну так что, мои юные друзья, что вам показать? Может? вы хотите что-то отдельно увидеть? – спросил Трам.

Мы промолчали.

– Хм. Тогда, пожалуй, начнём с этого зала. Сам проект замка создавался более десяти лет. Всё было отмерено вплоть до миллиметров. Каждая плита, двери, столы, комнаты декорировались вручную. Каждая линия резьбы, все узоры продумывали искусные мастера, которых обучал сам Орнитохей. Замок никогда не переживал осад и штурмов, хотя, как заверили архитекторы, взять этот замок можно, но с огромным трудом, я бы даже сказал, титаническим. В нём много ответвлений, коридоров, с непривычки можно и запутаться, сам он построен из чёрного камня – самого прочного строительного материала в этом мире. Пожалуйста, пройдёмте дальше.

В коридорах попадались картины, но вот за очередным поворотом с правой стороны образовался тупик с изображенной на стене огромной фреской. На ней был запечатлён величественный храм, возвышавшийся над белым городом. Я остановился посмотреть, приглядевшись, заметил, что у фрески по бокам есть изображения меньше, на одном из них я увидел камень, только побольше, переливающийся разными цветами.

– Это и есть он, Ондер, камень мира, сосредоточение сил тилар. Орнитохей и двое братьев создали его, дабы уберечь мир от сил тьмы, сковать древнее зло и не пускать в наш мир. – Трам указал на следующий сюжет. – А это он. – Он указал на человека в черных одеждах, такого же, как и Орнитохей, который пронзает копьем воина в сияющих золотых одеждах. – Тот, что в черном – Мурондаэль, тилар, покорившийся Тьме. Он задумал убить Сифриария и поглотить его силу, дабы впоследствии подчинить себе Ондер и освободить силу Урдоса, сокрытую в недрах Валана. Но Ондер ожил и почувствовав, что один из тилар замышляет недоброе против него, отправил и Сифриария, и Мурондаэля в Мир Теней. Сам же Ондер раскололся на три части и разорвал связь между братьями, оставив от себя лишь семь осколков. Здесь. – Он указал еще ниже, на картину битвы, с одной стороны рыцари в белых доспехах, во главе которых стоял довольно крепкий воин с сияющим мечом, а с другой стороны войско тьмы, которыми командовали существа, напоминающие своим видом Мурондаэля. – Темный собирал войска, пока был жив, он грамотно выбирал себе полководцев и изменял их, он даровал им свою силу, создал подобных себе существ. Когда Ондер заточил его в темницу, Тёмные полководцы приняли командование на себя и пошли штурмом на город Алинром, столицу мира. В той битве принимал участие и Орнитохей. А это. – Трам указал на рыцаря с сияющим мечом. – Король Меч или Безымянный король, владыка всего Валана. Силы были неравны, город пал, но Орнитохей сумел забрать с собой осколки Ондера. Как только он коснулся их, ему пришло видение: он узрел как семеро людей, не простых, в них теплилась сила, энергия самой Вселенной, самого создателя Агиора, на шеях которых висят эти осколки, снова собирают воедино Ондер, видел, как его сила изгоняет зло и в мире воцаряется порядок, вечный порядок. С ним были стражи Алинрома, которым тоже явилось видение, некоторые из них выжили и передали это видение людям, так родилось пророчество, в которое верят до сих пор. – Трам указал на последнюю картину, на ней изображены семеро людей, стоящих вокруг целого Ондера. – Орнитохей не сможет найти оставшиеся части, он свою еле как нашел, при этом чуть не погиб, но другие от него сокрыты. Мы верим, что Ондер не зря даровал видение. Орнитохей много лет гадал как должно пророчество сбыться, он придумал, подгадал мгновение и собрал вас, но не сам, вас создал Ондер, Орнитохей только повелел и направил. Идемте дальше, а то не успеем осмотреть весь замок.

Попав на кухню, мы сразу убедились, что население замка велико, даже очень. На кухне стояло несколько печей, что-то на подобии коптильни, над которой, как и везде, находилась вентиляция, так что воздух был не затхлым, а чистым и свежим.

– Это наша кухня. Всё, что вы видите здесь, сделали в Умрелгарде. Этот город стоит на самом севере континента Анерден, на котором мы, естественно, находимся.

За дверью на кухне был склад с продуктами. Также под замком располагалась огромная сеть подвалов, в которых хранились скоропортящееся продукты, настаивался квас и хранилось вино. Экскурсия закончилась к вечеру. Мы осмотрели практически весь замок, исключая подземелье, крепостную стену и башни, даже побывали в оружейной, где хранились доспехи и оружия для рапторов, выкованных частично из дора – самого прочного металла.

Через массивные врата замка мы вышли в сад. Я нигде не видел ничего подобного, да и, наверное, потому что ничего доселе и не видел, в саду стояли мраморные памятники, затянутые плющом с алыми цветами, благоухающими мёдом. Дорожки из отшлифованного гравия разбегались в разные стороны, переливаясь на солнышке. На деревьях висели плоды. Весь этот пейзаж привлекал своей нежностью, красотой и яркостью. Кажется, что цветы росли то тут, то там, без определённого порядка. На самом деле так только казалось. Во всей композиции замка и сада скрывался сложный смысл, раскрыть который можно только тогда, когда войдёшь в гармонию, проникнешься всей душой. Птицы весело щебетали, взмывая вверх, поближе к уходящему солнцу, в воздухе пахло ягодами и фруктами.

– А это место, где можно отдохнуть от всех забот и разобраться в мыслях, сад у нас небольшой, но очень живописный. Могу только сказать, что вся композиция тянется к краю утеса. Там находится беседка, – он указал пальцем на юг. – Почти перед обрывом на немного выведенной вперёд площадке, картина воистину захватывающая. – Трам прислонился спиной к чёрной стене замка и замолчал.

Все разбрелись куда хотели, а я направился к беседке, заросшей лозами. У подножия махонького холмика тёк ручеёк. Я перешёл чистый, как слеза, ручей по мостику, поднялся по белоснежным ступенькам и сел на одинокую серую скамейку, вырезанную из белого мрамора искусными мастерами древности. Я сидел и любовался здешними красотами и, конечно, больше всего закатом. Тишина и спокойствие и больше для полного счастья ничего не нужно. Я подошел к краю и посмотрел вниз. Река Ордрен впадала в огромное озеро переходило в маленькую речку, огибающую возвышенность с юго-востока, на которой располагался замок и, петляя между холмами, деревьями, уходила к морю на юг. Солнце зашло за горизонт медленно и плавно растворилось в розовой полосе. На синем небосклоне появилась первая звёздочка, такая махонькая и одинокая, прямо как я в этом чужом и одновременно родном мне мире. В саду и в замке включились фонари-солнца, застрекотали сверчки, одни играли высокие ноты, другие низкие, получалась чудесная вечерняя мелодия. Бесшумно сел орёл рядом. Если бы он не поклонился, изящно выгнув спину и убрав крыло назад, я бы не понял, что это Фарн.

– Орнитохей ждёт вас в обеденном зале. Советую поспешить. – он снова грациозно поклонился и улетел также бесшумно.

В зале за столом сидели все обитатели замка. Все без исключения в стёганых жилетах зелёного цвета с жёлтой каймой, только значки были разными. У кого в виде меча и щита, у кого нож, поварёшка и сковорода, у кого гроздь винограда и так далее. Встал Орнитохей и поднял кубок, ярко украшенный драгоценностями.

– Сегодня – в тридцать восьмой день Даров Солнца мы отныне будем отмечать праздник… – он выдержал длительную паузу в первую очередь для пущей драматичности, пока все не взяли в руки кубки. – именуемый днём Хранителей. Да будет теперь мир и процветание в нашей стране и никогда не потускнеют знамена замка и глаза его замечательных обитателей!

Рапторы прорычали что-то непонятное, и звон кубков, слившись в один звук, пронёсся по всему залу.

У окон встали рапторы со скрипочками, дудочками, арфами, лирами и мандолинами. Полилась красивая, энергичная, заводная музыка. Ящеры запели песню, весело и задорно, словно пели эту песню постоянно, но на самом деле они сочиняли слова на ходу.

День Семёрки отмечаем весело и громко,

Будем мы плясать, резвиться очень-очень долго

Всем врагам на зло! Эх!

Пусть льются вина, льются песни, стукаюся кубки,

Чтоб все гады от досады раздулися…

– И лопнули! – прокричал напившийся ящер из-за стола.

Нам не прочь повеселиться, и гулять, и танцевать

Будем мы весь день, всю ночь на скрипочках играть. (скрипки заиграли энергичнее, резвее и ярче, солируя, переходя в сложные и красивые вариации мелодии).

Никто сегодня не заснёт и ни разу не зевнёт

Будем мы вопить всю ночь, чтобы сон ушёл прочь.

Праздник этот отмечая побыстрей налейте чая, заносите торт.

Все танцевали, пели, чего только не делали. А сколько вкусных яств лежало на столе. Даже цельного зажаренного кабанчика уместили. Всё прошло очень весело, задорно и смешно. Оказалось, что какие-то рептилии умели так виртуозно танцевать и красиво петь, а как они играли на инструментах… Заслушаешься. Не обошлось и без торта, который по своим размерам был не меньше быка. Мы успели познакомиться с отцом Трама – Трейном, который обещал за наше времяпрепровождение в замке показать и рассказать нам абсолютно всё. Он оказался очень приятным раптором.

Со стола убрали тарелки, оставили только хрустальные графины с водой и стаканы. Нас сопроводили в комнаты в немного поддатом состоянии, но не всех, включая меня, так как я танцевал и пить не собирался, осушил всего один кубок с вином. Я лег спать, смотря на месяц. Сны мне снились хорошие и спокойные.

Вторая глава

В замке Орнитохея

Следующий день начался точно так же, как и другие обыкновенные дни. Я проснулся, лучи солнца ласково и нежно погладили меня по лицу, пробежались по высоким массивным стенам замка, озарили светом бойницы, лестницы, башни с бордовыми и темно-зелеными крышами. Я смыл с себя ночную сонливость, взбодрился и зарядился энергией на весь день.

Утро в замке Орнитохея начиналось у всех всегда вразнобой. С восхода солнца рапторы плотно завтракали и шли заниматься своими делами. Но так как все просыпались по-разному, повара вставали раньше всех и готовили завтрак, накрывали на стол и уходили дальше спать, просыпаясь только к полудню, чтобы успеть приготовить обед. Когда просыпался Орнитохей и чем он занимался никто не знал, кроме, естественно, самого Орнитохея. Его покои располагались выше всех других в южном крыле замка на пятом уровне и были, как говорят, немного больше и выше, чем все остальные помещения и включали в себя обсерваторию, комнату для медитации, личную библиотеку тилара и просторный балкон, но на самом деле мне показалось, что это замок, построенный на замке, потому что стоял этот корпус отдельно, как надстройка к крыше основного замка, к нему можно было попасть по лестнице в башне со второго уровня, или по мосту, который выводил на купол библиотеки, утыканной острыми башенками. Мы жили на третьем уровне замка, там также находились абсолютно все жилые комнаты и отдельный зал для мытья, где стояли огромные бадьи и печь. Обеденный зал располагался на втором уровне, как и кухня, склад продуктов. Южное крыло определили как библиотеку, его еще называли Великим Архивом, он располагался словно отдельно от всего замка, но одновременно был слит с ним воедино, казалось, что сначала построили Архив, а потом пристроили остальной замок, он представлял собой очень просторный склад книг и различных рукописей и был на столько огромен, что занимал второй, третий и четвертый уровни замка, но только из него можно было попасть к покоям Орнитохея, мастерскую, лабораторию и зал для медитации, где проходили тренировки с применением магии, или так называемых внутренних сил и энергии мира, а вот северное полностью отдали музею, где хранились древние артефакты, рукописи, повести и полная летопись об истории Валана, там же находился и зал для особо важных торжеств и церемоний на втором уровне.

С этого дня нас стали обучать. Воины замка и Трам учили нас ратному делу, рукопашному бою, сам Орнитохей обучал истории и владению своей внутренней силой, умением пользоваться ей. Лингвисты и полиглоты рапторы преподавали языки и грамматику, больше всего делали акцент на Всеобщий, а также мертвый язык Храмовников – народа ариан, на котором было написано большинство древних рукописей, язык гномов и их руническое письмо. Нас готовили как профессиональных воинов, а также пытались сделать всесторонни развитых людей, людей достойных и правильных для того, чтобы навести в мире порядок, как и пророчил по мнению Орнитохея Ондер.

Пока мы жили в замке, с нами происходили различные события. Они могут показаться неинтересными и скучными, но я считаю совершенно неправильным не рассказывать о них.

В один из прекрасных выходных дней занятий не было, нам разрешили организовать свой досуг самостоятельно на целые сутки. Трейн, с которым мы проводили почти всё своё свободное время уехал в город на неделю за продовольствием и посмотреть, какова политическая ситуация в мире. Трам взял на себя все обязанности отца и вместе с Фарном поехал с проверкой по территории, принадлежащей хозяину замка. Никому до нас не было дела и делать совсем было нечего. Не охота было провести день в библиотеке, где мы и без того застревали на долго, почти что каждый день перечитывая книги, незачем было медитировать, сидя в одной позе и, как говорит Орнитохей, впитывать энергию, учиться контролировать и направлять свою силу. За те примерно два солиса, проведённые в замке, почти не осталось мест, каких мы не видели. Пойти тренироваться тоже не было смысла, я и без того облазил все стены замка с мечом в руках, сражаясь с учителями рапторами. «Чем же мне заняться?» – спросил я себя и упал на стул, схватившись руками за голову. Маятник часов ходил туда-сюда, тик-так и сбивал с мысли. Я провалился в своего рода транс, слушая нескончаемое тиканье. Не могу знать сколько прошло времени, но, если бы не проходящий мимо стройный смуглый парень, звали его Бавлий, я вспомнил имена всех уже к утру следующего дня после прибытия, неизвестно сколько я бы ещё просидел в таком состоянии. Бавлий кашлянул, и я вздрогнул, резко вернувшись в реальный мир.

– Доброе утро. – Непроизвольно проговорил я. – Присаживайся.

– Кому оно доброе, а кому не очень. – Парень тяжело вздохнул и направил голубые глаза в сторону окна, откуда открывался вид на высокую черную как сажа стену, а за ней где-то внизу поля, засеянные пшеницей, виноградники и сады, там росли кусты вишни, ежевики, яблоньки. – У тебя есть свободная минутка?

– Да говори уже. Что случилось?

– Ну так вот. – Бавлий подался немного вперёд. – Вирия (светленькая девушка с милым кругленьким лицом, выраженными щечками и аккуратненьким остреньким носом) считает, что я ей уделяю мало внимания. А именно гуляю по саду с Фильпой (девушка высокая стройная темная с голубыми глазами), очень тесно с ней общаюсь, с головой окунулся в изучение боевых искусств, истории и литературы, совсем не замечая Вирию. Я считаю это полным вздором, хотя, два дня назад она на меня совсем взъелась. Мы ещё на мечах тренировались, меня Трам с Фильпой, как назло, поставил. Как на меня ещё Вирия смотрела, я всем телом чувствовал её взгляд, какая же она ревнивая.

– Да, я сам заметил, бедному Свирду (светлый парень, немного шире Бавлия, который появился вместе с ним) так досталось, Вирия его от злобы заломала, повалила наземь и вывихнула руку. Я даже помню в подробностях этот случай. Фильпа на тебя упала, на мой взгляд нечаянно как-бы приобняв, такой близости Вирия и не вынесла. Вы в этой ситуации оба не правы, я считаю…

– Отрицаю! – перебила меня Фильпа спокойным, но строгим тоном, она вошла в комнату плавно, держа спину ровно, немного приподняв нос с маленькой горбинкой, едва заметной, показывая нам свою изящную шею. – Я уже минуту стою под дверью, а вы меня как будто не видите. И не смотрите на меня со столь удивлёнными лицами. Вы не правы оба. Мы с Бавлием друзья, хорошие, я бы даже сказала близкие друзья. Я испытываю к нему только дружеские чувства. – Она села рядом с нами, закинув ногу на ногу и прикоснулась к руке Бавлия со вздувшимися венами своей гладкой и нежной рукой с длинными красивыми пальцами и аккуратно подстриженными ноготочками, так тихо, осторожно и неожиданно, что я едва уловил это движение. – Ведь правда? Мы ведь просто друзья. – Фильпа мило улыбнулась слегка, приподняв темные ухоженный бровки, сужающиеся к краям и образующие дугу сначала снизу потом сверху, едва различимую. Улыбнулась она с любовью в глазах ярко розовыми губами так, что верхняя губа, стала тоньше, чем нижняя, а между ними посередине образовался крохотный просвет, Бавлий ответил ей тем же и крепче сжал её руку.

– Вот это, блин, идиллия! – Я вскочил с места и отвернулся, мне стало противно смотреть на них ни с того ни с сего. – Я где-то слышал, что в любовном треугольнике один угол тупой. Понять бы кто? Но факт в том, что это не всегда парень. Может на этот вопрос вы дадите мне ответ? Начнём с вас, Бавлий. У вас с Вирией и так всё хорошо, ладно ты с Фильпой в хороших отношениях, но о своей тоже забывать нельзя, но также прошу заметить, что и она не права, так сильно ревнуя, но ты, Фильпа, видя, что происходит, не можешь взять ситуацию в свои руки и помирить их, как-то помочь, но ты же наоборот подбрасываешь поленья в огонь и тем самым разжигаешь его ещё больше. Я скорее всего предположу, что тупым углом являешься ты. И это наверняка. Как бы мне не нравилась Вирия, я бы чисто из уважения не полез туда третьим. Я даже не знаю каким надо быть идиотом и невоспитанным человеком, даже неприличным, чтобы всё испортить. Я таких людей, Фильпа не очень-то и уважаю.

Фильпа хотела что-то сказать, но ком в горле не дал ей даже рыкнуть на меня. У неё заслезились глаза и, закрыв их руками, она убежала прочь. Я скрестил руки на груди и нахмурил густые брови.

– Ты, орёл, на кой набросился на зайца? Может быть, она и я не правы, но можно же это обсудить тихо и без твоих острот. Фильпа же обидчивая и гордая такая, ты же ее знаешь.

– У тебя есть Вирия, причём тоже обидчивая, уделял бы ей столько внимания, сколько ты уделяешь Фильпе.

– Ты хочешь поругаться? – Повысил голос Бавлий. – Я вижу, что хочешь, очень хочешь. – Он резко успокоился и расслабился, сделав элегантный и плавный жест рукой. – Но сегодня я не могу оказать тебе такой милости. И тебе советую сесть и успокоиться. А, впрочем, кое-где ты прав. Стоило тогда попробовать всё Вирии объяснить и до такого не доводить. Сейчас она даже на меня и смотреть не хочет, а если видит, что мы с Фильпой рядом, уходит как можно скорее. Я чувствую, что ей больно…

– Вот. Вот. К этому-то всё и шло. Ты даже чувствовал, что ей тяжело. Я сам заметил, что она пытается это скрывать. Мне лично надоело, проходя мимо её комнаты слышать, как она тихо плачет, хоть двери у нас и тяжелые, дубовые. Я всем своим существом чувствую, что у неё на душе очень тяжело и неспокойно. А тебе, если ты не хочешь разбить ей сердце и поссориться с ней основательно, как можно скорее стоит с ней помириться. – Я на мгновение прервался и рассмеялся. – Ты меня успокоил заклинанием, а я-то думаю, как я с тобой не поругался, такое поведение не соответствует моему естеству. Даже помню, когда нас этому научили – на прошлой неделе. Орнитохей вывел из себя Свирда оскорблениями за то, что тот грыз ногти. Даже не пойму, почему ему постоянно ото всех достаётся? Свирд злится, но держится, потом опять лапу ко рту потянул, тут ты его по руке как ударил. Свирд как замахнётся. Я думал, что начнется драка, да не тут-то было, Орнитохей окликнул его и очень внимательно посмотрел ему в глаза, сделав такой же жест рукой, как и ты сейчас. Свирд сразу успокоился. Я считаю, что это заклинание самое лучшее средство в общении, где чувствуется напряжение.

– Как же, помню тот случай, я теперь всегда так Свирда успокаиваю, он же сосед мой, так ночью храпит, а иной раз наденет не так сандалии и ходит ночью по замку хлюпает спать мешает. – Бавлий улыбнулся, но тут же снял с лица счастливую маску. – Давай вернёмся к делу. Надо как-то решить этот вопрос. Я думаю, раз ты поругался с Фильпой, а я с Вирией, то может быть как-то убить двух зайцев сразу?

– Вполне, вполне. Можно попробовать. Я бы даже провернул это сегодня, если удастся. Но поведай как, я не понимаю в таких делах ничего.

– Признайся, тебе же нравится Фильпа… Конечно да. Ну тогда давай поразмыслим над этим. Как понимаю, опыта у тебя нет, так что думать буду я, а ты высказывай своё мнение. Идет? – я кивнул в знак согласия. Бавлий приложил руку к губам. – В любом случае надо найти цветы, я тут прочитал несколько достаточно крупных романов, да и к тому же Вирия их часто читает, особенно любовные, иной раз мне рассказывала, что ей нравится, когда героиням дарят цветы, стоя на колене, целуя руку… Так, можно попробовать… Вечером, когда взойдёт луна… Ты выманишь прогуляться по саду Вирию, а я Фильпу, но только это нужно сделать так, чтобы мы друг друга не видели… Потом мы одновременно скажем им, что надо на время отлучиться, я подам сигнал – проухаю три раза совой. И мы поменяемся местами. Они не сбегут, я уверен. Дальнейшую часть плана мы не обсуждаем. – Илья встал в героическую позу. – Это будет, импровизация. – Он рассмеялся.

– Идём за цветами? – Я улыбнулся и подтянул ремень на кожаных штанах.

– Вперёд.

Мы вышли в сад замка через маленькие воротца, обитые металлом. Рапторы пропустили нас и пожелали удачного дня. Выйдя в сад, мы первым делом попытались найти садовника, чтобы попросить у него цветы, но его как на зло нигде не было. С шага мы перешли на бег и чуть не сбили с ног Орнитохея. Он прогуливался по дорожке, любовался красотами, им же созданными в стародавние времена. Было понятно, что он до сих пор удивляется и любит эту красоту, она ему не надоела и вызывает интерес. Он ищет в ней покой и гармонию и вспоминает себя молодым, когда создавал всё это, когда он был дружен с братьями и не было войны в мире. Эти времена давно ушли и их не вернуть. А природа, не затронутая никем – это последнее напоминание о тех счастливых временах. Он не терял надежду на будущее, умел найти выход почти из любой ситуации и поэтому был всегда спокоен и тих. Он не представлял из себя ничего сверхъестественного, он просто делал своё дело – хранил этот мир от зла и как мог поддерживал порядок, хотя бы в своём уделе.

– День добрый, мои друзья. Вы куда это спешите? – Мы поздоровались с ним и рассказали о том, что приключилось. На что он задумчиво покачал головой, или что у него там было под капюшоном. – До такого стечения обстоятельств доводить всё же не надо было, но исправить всё это пока что не поздно. Наш садовник живёт в самой красивой части сада, где очень много деревьев, почти в лесочке у скалы в северо-западной части сада. Там находится и его теплица. Идёмте, я вас с ним познакомлю. – Орнитохей, ведя нас, немного пританцовывал и насвистывал песни. С таким звуковым сопровождением сад казался ещё оживлённее и ярче, а благоуханье цветов и фруктов более чётко прорисовывалось в сознании. Как и говорил Орнитохей, хижина и огород садовника находились на окраине сада и леса. С запада сад закрывала высокая стена замка, заросшая плющом. Садовник ворчал и выдёргивал сорняки из земли. – Доброго утра тебе, Эмпр!

– И тебе доброго утра, Орнитохей, и вам доброго утра Хемирин и Бавлий, как я помню. Хотя что в нём доброго? Вы только посмотрите, буквально неделю назад пропалывал, а тут опять мусор. Тьфу, зараза. Каждый раз одно и то же.

– Так давай заклинание опробуем. Точно должно помочь. – Орнитохей встал в стойку.

– Нет, нет, нет. Я уважаю только физический натуральный труд. Он понадёжнее ваших пустых слов и дёрганий телом. Так что, собственно, привело вас ко мне, я же сразу понял, что ко мне вы не просто так, а по делу, али всё-таки решились просто так навестить меня? – Эмпр улыбнулся, обнажив свои клыки и прищурил глаз, опершись на тяпку. Мы объяснили всю проблему снова и спросили, где можно раздобыть цветы. – Эх, молодёжь, любовь ваша не та, что была раньше, мы до такого не доводили, а если и ругались, то мирились оригинально, применяя смекалку, делали из этого запоминающиеся события. Как сейчас помню, повздорил я с одной, то ли не такие цветы на клумбе посадил, то ли ещё что, но дело не в этом. Так я год вынашивал планы и всё-таки придумал. У неё в саду посадил огромный куст. Тогда я в первый и в последний раз прибегнул к магии, чтобы не ждать, когда он вырастет. Куст вырос огромных размеров, я его подстриг и сделал из него закрытую беседку, а на стенах вырезал слова извинения, но их можно было прочитать только тогда, когда через нах проходил свет, они отсвечивались на стене. Я был прощён, мы с ней остались друзьями, она до сих пор одна, а та беседка по сей день, наверное, стоит у неё в саду. Ну что я всё о себе да о себе? Проходите в теплицу, осмотритесь, а я пока подыщу вам чего-нибудь эдакого.

Теплица у садовника оказалась очень просторной и светлой. Она сделана из металлического каркаса и специального стекла повышенной прочности, которое умеют делать только рапторы Деонда. Все окна замка сделаны из этого стекла. В теплице помещаются одновременно огромное количество всяких разных цветов, в которых я всё равно не разбираюсь и огород. Конечно же, этот огород не мог накормить всех обитателей замка. Выращивание, скрещивание растений, выведение новых видов являлось увлечением садовника, которым он занимался уже пятьдесят три года, да и ухаживать за растениями и садом ему нравилось. Эмпр присмотрел нам цветы и сделал букетики, не большие, но красивые. После он проводил нас и пожелал удачи. Даже пригласил на чай, заверив, что обязательно приготовит свои знаменитые пирожки с щавелем. Орнитохей их нахваливал и рекомендовал обязательно зайти в гости. Он спешно покинул нас, удалившись в направлении западного склона. Мы с Бавлием вернулись в комнату, немного перекусив до этого на кухне, и уснули до самого вечера. Когда мы проснулись, уже почти стемнело. Мы умылись и привели себя в порядок. Бавлий ещё раз повторил всё и пожелал удачи, уверяя, что всё получится. Он ушел первый и унёс букеты в сад, именно на те места, куда по его предположениям мы придём, но он сам выбрал место куда получше, а именно беседку. Мне же пришлось довольствоваться аллеей, хотя я даже не ворчал по этому поводу. Я направился к комнате Вирии и постучал. Дверь мне открыла уставшая, измученная девушка с растрёпанными светло русыми волосами, её голубые, холодные глаза полные слёз, которых она не могла больше скрывать показывали, насколько плачевно состояние её души. Я не мог поверить, что ссора с Бавлием доведёт её до такого.

– Добрый вечер. Сегодня ночью будет полная луна, говорят она будет больше чем обычно. Может мы прогуляемся по саду, полюбуемся видом?

– Нет. – Резко и тихо сказала она. – Я не хочу, я устала. Давай завтра поговорим. – Она собиралась закрыть дверь, но я не дал ей снова уйти в себя.

– Я же вижу, что тебе плохо. Тебе нужен свежий воздух, нужно немного развеяться, отдохнуть, не в этом замкнутом посещении. Это плохо скажется на твоём здоровье, Вирия, милая, прошу.

– Подожди минутку. – Вирия закрыла дверь. Через несколько минут она вышла в изящном голубом платье с кулоном золотой птицей с алмазными глазами и неохотно пошла со мной, не проронив ни слова.

Она взяла меня под руку. Я чувствовал, что Вирия опирается на меня, ей тяжело ходить. Она совсем побледнела, стала цвета луны и поникла, как увядающий цветок василек.

– Как чудесна ночь сегодня,

Славно веет ветерок,

Звезды нам сегодня дарят свет серебряный лучистый впрок,

Я гуляю под стенами по пушистенькой траве

С девушкой красивой очень, самой лучшей на земле.

– Да ты поэт оказывается! – Вирия подняла глаза и немного порозовела. – Погода воистину хороша, свежо, луна, как ты говорил, большая и яркая. А посмотри, как танцуют светлячки! Это чудесно. Спасибо тебе, Хемирин. – Девушка поднялась на носочки и осторожно поцеловала меня в щеку нежными губами.

– Свежий ветерок немного бодрит и приятно холодит кожу. Тишина, только пение ветра и шелест листьев слышны. – Я приобнял её и направился к беседке. Я всю дорогу пытался развеселить и разговорить её, и, как это ни странно, у меня неплохо получалось. Дойдя до места назначения, я завёл разговор о еде. – А какой сегодня на обед дивный олень был. Как его хорошо в маринаде продержали, интересно, куда дели рога и шкуру?

Вирия пихнула меня локтем.

– Тебе не жалко зверушек? Ты только о еде и думаешь, хотя, как и все другие мужчины. – Она резко переменилась в лице и ещё больше порозовела, мило улыбнувшись. – Слышишь, сова ухает. Тут водятся совы? А я не знала.

– Да. – Я тут же вспомнил, что пора идти. – Одна есть… Большая… И лохматая, очень вредная. Ты меня прости, мне нужно ненадолго отойти.

– Ничего страшного. Я подожду в беседке.

Я юркнул в кусты, где встретил Бавлия. Мы обменялись рукопожатиями и пожелали друг другу удачи. Я отряхнулся, взял букет и тихо подошёл к Фильпе. У меня затряслись руки, участилось сердцебиение. Я на мгновение закрыл глаза и выдохнул. Всё получится, конфликт разрешится и все будет хорошо.

– Доброго тебе вечера, Фильпа.

– И тебе… доброго. – Девушка махнула тёмными волосами и прищурила глаза. У неё задрожали губы.

– Прости, что так всё получилось. – я присел к ней рядом на каменную скамью. – Я перед тобой виноват. Я был… не прав. Не следовало мне тебя упрекать и корить… Извини. – Я протянул девушке букет. Она крепко обняла меня за шею и прижалась ко мне. Букет упал на мягкую зеленую траву.

– Я тебя уже давно простила. Всё ждала, когда ты сам придёшь, ведь ты же мужчина, а мужчины должны первыми идти на примирение. Я тоже виновата, что пыталась увести Бавлия у свей лучшей подруги. Какая я дура! Мне так стыдно. – Девушка засопела носом, проронила несколько слез. – И ты меня прости, Хемирин.

– Всё хорошо, Фильпа, всё хорошо. – Я ещё крепче прижал к себе девушку и тоже заплакал вместе с ней.

Еще несколько часов мы мило беседовали, любовались звездами, темными силуэтами, слегка освещаемыми тускло горящими солнцами, покоящихся на темно-серых металлических столбах в вазах. Фильпа рассказывала мне о книгах, которые прочла, было очень интересно за ней наблюдать. Рассказывая, она активно жестикулировала руками, вертела головой и водила по сторонам глазами. Говорила она очень быстро, почти тараторя, но четко, правда, я мало что успел усвоить и уловить из ее слов.

– Хемирин, а что мы сидим тут? Это уже неинтересно. Пойдем посмотрим воркуют ли наши голубки. – Фильпа осторожно встала с светло-серой каменной скамьи с резными красивыми узорами: петельками, капельками и завитками, и протянула мне руку. Я охотно встал и направился за ней.

Осторожно, прощупывая почву под ногами, ступая в легких кожаных сапогах с тонкой подошвой по дорожкам, выложенным гладким темным кирпичом и влажной мягкой траве, мы с девушкой, пригнувшись, подкрались к кустам сирени, за которыми показалась угловатая светлая крыша беседки. На скамье сидели, освещаемые только бледным лунным светом, Бавлий и Вирия, они держались за руки и о чем-то беседовали. По глазам обоих я понял, что они помирились и все у них хорошо. Фильпа осторожно на четвереньках поползла в их сторону.

– Стой. – шепотом окликнул я ее и схватил за пятку. – Куда ты?

– Хочу послушать, о чем они говорят. Пойдем со мной.

Девушка мило улыбнулась, я взглянул в ее глаза цвета сумеречного неба в ясную погоду, немного покраснел… и не смог отказать. Почти ползком мы пробрались к беседке, спрятавшись за густо заросшим плющом невысоким ее основанием и достаточно широкой колонной, подпирающей крышу.

– Всё-таки, да, я еще раз признаю, что был не прав. Прошу, прости меня, я виноват. – Бавлий извинился, поцеловал нежную ручку девушки.

– Хорошо, давай не будем больше об этом. – Вирия закинула ногу на ногу и поправила волосы, взглянув на Бавлия чуть-чуть с высока, слегка задрав подбородок, вытянув ровную гладкую шейку, словно говоря: «Признай свое поражение!». Но она тут же переменилась в лице, снова стала нежной и доброй, обняла парня за шею, кинулась, словно пантера на жертву, вцепилась ему в спину, прижалась. – И ты меня прости, прости что я такая… Ревнивая и грубая с тобой.

– Ничего, я тебя люблю.

– Ой, как это романтично. – Прошептала Фильпа, облокотившись спиной о колонну, закатив глаза к небу.

Я махнул на это все рукой, нахмурил брови и уставился как всегда куда-то, сморщив лицо рукой.

– Вирия, как же сегодня красивы звезды. Ты только посмотри. – Парень встал со скамьи, подошел к обрыву, посмотрел вверх, немного отклонившись вперед.

– Осторожнее! – Девушка подбежала к нему, схватила за рубашку, подтянула к себе. – Ты совсем с ума сошёл? Упадешь еще.

– Всё хорошо. Успокойся, я осторожно. – Бавлий обнял перепуганную девушку за плечи. – Подойди, смотри, видишь вон то созвездие? Видишь пять точек подряд, сбоку вон еще две, а сверху подальше одну яркую, а вокруг шесть звезд врассыпную?

– Да, вижу, вон оно.

Мы с Фильпой тоже осторожно привстали, посмотрели. Действительно, созвездие, а я даже не обращал как-то внимания. Но я заметил, что яркая звезда отдает немного фиолетовым светом, а вокруг нее находились красные.

– А знаешь, что это за созвездие? – Продолжил Бавлий.

– Нет, даже не интересовалась.

– Расскажу тебе легенду. Как-то очень давно, еще в те времена, когда этот мир выглядел иначе, ещё раньше появления королевства Градгор жил на свете один дворянин, молодой красивый парень, сильный, лихой, образованный, достаточно приличный, любил он каждый день приходить к озеру, в котором росли кипарисы и просто отдыхать, лежать на берегу, любоваться красотой деревьев, смотреть как сквозь их кроны проходит солнечный свет, днем он ложился у ягодного куста и дремал, отдыхал от дневных забот. – Бавлий приобнял девушку и повернулся к звездам. – В один прекрасный день придя на мягкий бережок озера, укрытый пушистым зеленым ковром, он увидел красивую стройную девушку с черными волосами, аккуратно прибранными, бледновато-лунным цветом кожи. Они познакомились, а вскоре полюбили друг друга. Счастье их было вышиной с самую высокую башню Анердена, даже еще выше, но плохие люди обманули дворянина, они забрали у дворянина его богатства, оставили в нищете, осталось хоть поместье.

Родители невесты – люди зажиточные не потерпели того, чтобы их дочь выходила замуж за нищего. Дворянин готов был забрать девушку, увезти с собой, куда угодно, но девушка свято повиновалась воле родителей. Дворянин в отчаянии пришел к озеру. «Я вижу ты опечален – Сказал голос. – Я могу помочь». Дворянин сначала не понял кто говорит, пока не увидел, как к нему по воздуху из кроны кипариса, словно по невидимым ступенькам ступает мужчина, сложив ладони в замок на груди, мужчина слегка улыбался. Он предложил дворянину вернуть все его богатства и отомстить обидчикам и завистникам. Но взамен, в уплату потребовал сердце. «А что у меня будет вместо сердца? – спросил дворянин». Мужчина, недолго думая, подобрал с земли обыкновенный камень величиной с кулак. «Да даже этот камень». Дворянин согласился на уговор. Человек трижды хлопнул в ладоши, поклонился и ушел, сказав, что придет за своей платой позже, когда наступит время.

На следующий день дворянин проснулся у себя дома как ни в чем не бывало. Как оказалось, обманщиков и воров, которые присвоили его имущество себе, жестоко казнили, а все богатства дворянина вернулись и приумножились в размерах. Тогда он отправился с предложением к невесте, родители дали согласие. Поначалу молодая пара жила хорошо, между ними царила любовь, временами вспыхивала, временами затухала, но однажды дворянин проснулся и увидел перед глазами тот самый камень. С тех пор он стал замыкаться в себе, стал раздражительным, все больше холодел к жене. Пока в конце концов не охладел окончательно.

Девушка вышла на берег того самого озера с кипарисами и горько заплакала. «Не печалься, я помогу тебе – Произнес голос». Человек с улыбчивым лицом подошел к девушке и предложил ей вернуть сердце дворянину в обмен на жизнь девушки. «Но плату я с тебя возьму не сейчас, а намного позже – Сказал человек и мило улыбнулся». Девушка согласилась, но с условием. «Я отдам тебе жизнь тогда, когда мой муж окрасит в алый цвет то мертвое живое, что алым от природы быть должно». Человек согласился, хлопнул трижды в ладоши, поклонился и ушел.

Девушка вернулась домой и вскоре ее супруг словно ожил, он снова полюбил ее, стал нежен и ласков. Семья зажила замечательно, как когда-то прежде. Весной девушка решила посадить розы, они расцвели, красные, красивые, пышные, цвели все лето, осенью завяли все, кроме одного цветка, зимой розы занесло снегом, а весной, когда снег растаял тот цветок стал фиолетовым от мороза, казалось, что он умер, но весеннее солнце пригрело его и он снова поднялся, распушился.

Как-то утром девушка проснулась и увидела своего мужа дворянина с букетом роз, она поблагодарила мужа и попросила поставить цветы в вазу. Муж переложил цветы в другую руку, уронил их на пол, он укололся о шип розы, кровь каплями исходила из раны и падала на пол, а пара капель попала на фиолетовую розу, он поднял ее. В доме кто-то трижды хлопнул, и жена упала замертво. «Окрасит в алый цвет то мертвое живое, что алым от природы быть должно – Прозвучало словно эхо».

Дворянин понял, что произошло, он пришел к озеру, долго кричал, звал того человека, но тот никак не появлялся. Дворянин взобрался на самый высокий утес, где похоронил жену, долго сидел там, оплакивая свою любимую. Потом схватил с могилы ту самую фиолетовую розу с красными от крови лепестками и что есть силы бросил, лепестки ее разлетелись в ночи.

По легенде с тех пор на небе появились эти звезды, одна из них фиолетовая, а вокруг нее красные, как кровь.

– Милый, тебе никогда не придется ради моего согласия жертвовать своим сердцем. – Вирия обняла парня и осторожно поцеловала. – И я тебя люблю.

– Я сейчас расплачусь. – Фильпа смахнула слезу со щеки и фыркнула носом, да так громко, что Вирия и Бавлий обернулись.

– Кто здесь? – Спросил Бавлий, немого подумав направился в нашу сторону.

Я схватил Фильпу и вместе с ней прыгнул в куст цветущей розовыми крупными цветами гортензии. Мы с девушкой лежали тихо, лицом к лицу, нос к носу, осторожно дыша, чтобы не было слышно, не смея пошевелиться.

– Что произошло, Бавлий? – Я услышал голос Вирии.

– Ничего, скорее просто показалось. Пойдем, прогуляемся еще по саду, родная.

Я посмотрел на Фильпу, она улыбалась, смотрела на меня нежным взглядом, на своей груди я почувствовал прикосновение ее руки, в ответ приобнял ее за талию, осторожно приблизился к ней, поцеловал в губы, девушка ответила мне… Ответила взаимностью. Еще долго мы лежали под кустом глядя через просветы на звезды. Над нами шелестели широкие листья гортензии, посвистывал теплый ветерок.

По среди ночи рапторы закопошились, отворили врата. Вернулись Трейн, Трам и Фарн. Фильпа уже давно ушла спать. Бавлий и Вирия помирились, я видел, как они стояли вместе у ворот, прижавшись друг к другу, наполненные любовью и счастьем. Я один остался в саду. Одинокий… и счастливый. При свете луны светлячки танцевали на цветах, как на сцене, а я сидел на скамье и тихо аплодировал, стараясь не обидеть артистов. В полной тишине раздалось уханье совы. Из темноты вышел темно-бурый с зеленым окрасом спины и черными полосами по бокам от глаз до хвоста раптор, немного пританцовывая. На его голове блестела бархатная тёмно-тёмно-синяя шляпа. Он сверкнул зубами, опустил шляпу и продемонстрировал скользящую походку назад. Я одарил его аплодисментами. Трейн поклонился и рассмеялся.

– Как поживаешь? – Спросил он, поправив жилет.

– Хорошо. Но без тебя было скучно. Откуда ты узнал про сову, мы с Бавлием никому не говорили?

– Орнитохей. Он всё видел, наблюдал за вами. Очень хорошо, что вы решили свои проблемы быстро. Я собираюсь пройтись до Эмпра выпить кружечку чая. Не составишь мне компанию?

– С преогромным удовольствием. Не откажусь. Все равно сна ни в одном глазу.

В доме садовника пахло травами, везде была развешана лаванда, донник, мята, зверобой. Эмпр разлил чай, вытащил из печи свежие, горячие пирожки с щавелем. Запахи перемешались друг с другом, создали ассорти ароматов. Вкушая чай, пирожки и вдыхая аромат дома, вкусы раскрывались по отдельности, один за другим, а потом снова перемешивались в один. Трейн сидел, ел медленно, смакуя каждый кусочек и нахваливал, закрывая глаза от удовольствия.

– Как ни приду к тебе, Эмпр, так всегда становлюсь свидетелем кулинарного чуда. Да у тебя талант! Ты хоть рецепты свои гениальные записываешь?

– Нет. В этом нет необходимости. Я их все помню наизусть. – Садовник ткнул пальцем, или обрезанным и ухоженным когтем в висок. – Все до единого.

– Да ну. Ты серьёзно? – Эмпр кивнул темно-рыжей головой. Трейн развёл лапами. – Да у тебя ещё феноменальная память. Нет слов, браво.

Мы разговорились и стали обсуждать рецепты новомодных блюд в мире. Трейн все не мог успокоиться и время от времени проверял садовника кулинара на знания различных блюд, выпытывал пошаговые рецепты. На все выпады Трейна Эмпр отвечал спокойно, почти не задумываясь, а Трейн волновался и нервничал, потому что так и не смог поймать Эмпра на незнании.

– Я просто поражен твоими знаниями, даже со счета сбился, ты так много знаешь. Но спешу… – Трейн хотел сказать что-то ещё, но алмазная кукушка, вылетевшая из тёмных настенных сосновых часов, украшенных резьбой и драгоценными камнями, перебила его. Пробило шесть часов утра. В часах заиграла музыка, зазвенели колокольчики, забрякали молоточки. – Пора. Спасибо тебе, дорогой друг, за чай. Не хочешь сходить на рыбалку?

– Нет, Трейн. У меня много работы, да и не особо я люблю рыбалку. Если надо будет рыбку вкусно приготовить, обращайся. До скорой встречи.

– Всего тебе доброго.

– До скорой встречи. – Сказал я и поклонился, на что садовник ответил мне тем же жестом.

– Кстати, ты идёшь со мной через два часа на рыбалку и это не обсуждается. Хватит сидеть в этой крепости. Пора и мир немного посмотреть, а то вы как взаперти. Пока что иди спать, подремли немного. Я за тобой приду. А то ты всю ночь не спал. О, вспомнил, о чем забыл спросить, в итоге Бавлий и Вирия помирились?

– Думаю, что да. Я видел их вместе. Они гуляли по саду, у них всё хорошо. От меня что-нибудь для рыбалки нужно?

– Нет, я всё сам приготовлю. От тебя требуется только свежий ум, который у тебя появится, когда ты выспишься. Ты уже носом клюёшь, иди. – Трейн рассмеялся и проводил меня взглядом кошачьих оранжевых глаз. Как только я вошёл в замок, он удалился по своим делам. Зайдя в свою комнату, я не раздумывая бухнулся в постель и тут же заснул, даже дверь не закрыл, но мне и без этого ничего не мешало, ведь все тоже ещё отдыхали, да и в жилом корпусе обычно было тихо.

Как и было задумано, Трейн разбудил меня, и мы направились к реке, к тихому месту среди старых ив, скрывших нас своими ветвями от солнца. Мы разложили снасти, закинули удочки и присели перекусить.

– Трейн, а какая рыба тут водится? – Не удержался я и нарушил идиллию тишины.

Раптор ответил не сразу. Немного почесав затылок, оглядевшись и пристально поглядев на реку он сказал:

– Я лично ловил сазана, карася, щука изредка попадается, подальше к югу много заводей и притоков, вот там ловится сом, да такой огромный и вкусный… Правда, туда идти далеко, а если ехать, то дорог нет совсем. Вспомнил, стерлядка тут есть, судачок может промелькнуть и окунь. А река зовется Ордрен. Ещё очень давно, ещё при закладке города Мрена реку так назвали. Кто-то шибко грамотный, якобы в честь Орнитохея, ведь это он правил этими землями, назвал реку Орнит-Мрен, но чуть позже осталось просто – Ордрен. С тех пор название не изменилось, да и привыкли к нему все. Не особо оригинально, но всё же хоть что-то. – Мы замолчали, повесили на удочки колокольчики и растянулись в тени ивы. Трейн моментально заснул, немного похрапывая в тон шуму листьев. Я так увлёкся музыкой ветра, что даже не сразу услышал, как в такт звенит колокольчик. Только когда зазвенел мой, я пихнул Трейна и кинулся к удочке, прыгнув, словно кот.

Трейн резко дёрнул удилище, потом немного отпустил, расслабил. Снова подтянул, потихоньку, не перенапрягая леску. Своего сазана я уже вытащил и наблюдал, как удочка Трейна изгибается кольцом под тяжестью рыбы.

– Ох же и силён! Не хочет вылазить! А ну-ка ещё… Раз! – Раптор дёрнул удочку и из воды вылетел сом, не особо больших размеров. – Вот это оно самое! Рыбалка. Романтика, динамика, адреналин. Где там наш садок?

Мы сели и стали ждать. Спустя час посиделок садок наполнился рыбой: парочкой сазанов, карасиков. Солнце уже начало припекать, тень не спасала. Мы видели, как отряды рапторов идут на обход территории, как Фарн полетел на север, видать с поручением от Орнитохея. Видели, как с юга на север против течения реки плывут корабли, нагруженные товарами, без парусов и шли только на вёслах друг за другом. Купцы, разодетые в красивые одежды, махали нам руками, они носили на груди на золотой цепи в виде скреплённых золотых монет крылатые весы на лодке. Это был знак торговли и купечества на Валане. Означал он в первую очередь меру стоимости – деньги. Весы означали честность, крылья и лодка средства передвижения. А про воздухоплавание я расскажу чуть позже, когда придёт время. Корабли расшугали всю рыбу, моряки галдели, приветствуя нас, счетоводы со счётами ходили по палубе и что-то без конца считали. Понимая, что ловить здесь больше нечего, мы с Трейном возвратились в замок. По дороге мы решили, что сом ещё маленький и отпустили его в пруд в саду. Всё остальное мы передали, как и обещали, Эмпру. Он так обрадовался и пообещал сегодня же всё приготовить. Выходя из сада, я среди деревьев заметил неприметную хижину.

– Трейн, что это за домик, вроде же кроме Эмпра никто в собственном доме не живёт?

– Это баня. Ах, как же давно я не ходил в баню. Редко кто туда ходит. Вон уже и тропинку затянуло кустами, а бурьян то какой, ох, даже Эмпр – охотник все подстригать и убирать, не бегает, не суетится. После того, как у нас в замке оборудовали комнату, где еще несколько разных размеров бадей стоит, ты там был, про баню забыли, а зря. Хотя, если… А, ладно, это мелочи. Кстати, сегодня мы попаримся в бане, точно, ты мне подкинул замечательную идею. Помывшись в бадье, вы смоете наружную грязь, а чтобы тело начало дышать, нужен пар, нужно пропотеть, посидим, подышим, веничком похлещемся. Пошли, как раз растопим баню.

По мощеной серым гладким камнем дорожке мы подошли к невысокому домику из хорошего темного бруса, на столько бревна были уложены плотно друг к другу, что вряд ли можно просунуть лезвие ножа между ними. Вокруг бани, как положено, был каменный фундамент, в самом виде постройки ничего удивительного не было, домик как домик, но больше всего меня впечатлила крыша – на ней росла трава и какие-то маленькие беленькие цветочки. Обходя домик по правой стороне, я заглянул в окошечко с тройным стеклом, внутри я увидел аккуратно сложенные дрова, стол и скамьи. Спустившись по ступенькам под очень длинный карниз, ставший крышей просторной террасы, забитой дровами, мы с Трейном зашли внутрь. В бане было довольно светло и ухожено. В первом помещении, как я уже ранее увидел в окошке, стоял стол чуть ли не во всю комнату и две простые скамьи по бокам, также я заприметил круглый металлический диск с дверцей и зольником внизу стены напротив входа, там же стояла кочерга, ведро и лопатка для сбора золы. Справа находилась еще одна дверь, она вела в более тесное помещение с двумя узенькими окошечками из толстого тройного витражного стекла. Здесь стояла еще одна скамейка и пара деревянных удобных кресел, а между ними круглый столик в самом конце, на стене висели крючки. Перед шикарной резной дверью, сравнительно низкой, справа и слева стояли деревянные бадьи, куда, на мой взгляд, наливали воду про запас. Трейн открыл дверь и строго наказал мне ни в коем случае не наступать на порог, а переступить через него, почему так надо Трейн не объяснил, да я и не спрашивал. В парной было достаточно просторно, большая печь простиралась чуть ли не в половину всей длины парилки, из нее выходила толстая труба, обложенная вокруг камнями, затянутыми вокруг трубы решеткой, на самой печи в такой же стальной сетке лежали круглые крупные камни, ближе к стене стоял резервуар с водой. Слева от двери стояли пара бадей, слева полок, и у противоположной стены еще два, но меня удивил трон, который зачем-то поставили у стены напротив печи, каштановый, блестящий резной с красивой прямой спинкой, заканчивающейся волнами с завитками и солнцем посередине. Я хотел спросить Трейна для кого предназначен этот трон, но Трейн попросил ничего не спрашивать, обещая, что потом я сам все пойму и увижу.

Мы растопили печь и из трубы повалил густой дым. Трейн бегал за маслами и за квасом и так как о бане давно забыли, никто не мог сказать, где взять масло пихты и лаванды. Благо Эмпр сушит постоянно травы, он сделал замечательный сбор для бани. Трей принёс кружки и полотенца, потом снова куда-то очень быстро побежал. Я не стал ждать его, пошел прогуливаться по саду, зашел снова к Эмпру, мы вместе отобедали, выпили чаю с пряниками, немного побеседовали. Я снова забыл об о всем на свете, о всех тех заботах и делах, что остались за дверью этого чудного домика.

В теплом уютном кресле, попивая из кружки ароматный чай из трав я просидел по меньшей мере час, до тех пор, пока входная дверь не открылась так резко, что петли засвистели. В зал влетел Трейн.

– Хемирин, да чтоб тебя… Я тебя по всему замку ищу, а ты вот где сидишь, чаевничаешь… – Раптор сильно запыхался, говорил прерываясь, облокотился о край стола и продолжил. – Фух, теперь порядок. Баня готова, ты давай, собирайся, пойдем.

Я допил чай, поблагодарил доброго садовника и быстрым шагом направился вслед за раптором к самой дальней точке сада – к домику с зеленой крышей, скрывшемуся за деревьями.

Зайдя в баню, я почуял как вкусно пахнет еловыми ветками, что Трейн разложил по всей парной, а также лавандой, мятой и можжевельником. Мы с раптором сели на полок.

– Вот сейчас смотри, я поддам немного. – Раптор набрал полный ковш горячей воды и плеснул ее на раскаленные камни, они зашипели, поднялся пар и, словно живой, поплыл к трону, закрутился, полностью закрыв собой его, рассеялся и на троне появился человек, он восседал в белой мантии, что закрывала одно его плечо, опоясанной крепким кожаным ремнём с бронзовой пряжкой на поясе в виде дубового веника. В своих мускулистых красных руках мужчина держал веник и деревянный ковш, искусно вырезанный из цельного куска древесины. На голову он надел меховую шапку, окантованную переплетными березовыми и дубовыми веточками с листочками.

– А, Трейн, как я тебя давно не видел! Я думал вы про меня забыли. Заскучал уже здесь, решил, что я вам не нужен боле. Но нет, видать, остались ещё те, кто уважает хорошую баню. А кто это с тобой? Я его раньше не видел.

– Это Хранитель Хемирин. А это…

––Я Севлап, Хранитель чистоты, создатель учения мытья, повелитель всех бань. Простой народ называет меня проще – Банный дух. Добро пожаловать в мой храм. Сейчас я вас напарю как следует. – Он набрал в ковш кипятка, добавил масло лаванды и пихты и плеснул на каменку. Пар разнёс аромат вместе с жаром по парилке. Сухой пар прогревал, очищал кожу от грязи. И немного успокаивал. Севлап ещё поддал жару. Стало жарче, но пыхтели мы не долго. Оказавшись в относительно свежем предбаннике, я одним глотком осушил кружку прохладного кваса, которую притащил с собой Трейн и тут же растаял на кресле, сняв шапку. Но на этом экзекуция не закончилась. Севлап положил нас на полок и ещё, и ещё поддал жару. И тут же я почувствовал на своей спине горячие берёзовые и липовые листочки, как они подпрыгивают и нежно хлещут меня, делают массаж, изгоняя напряжение и грязь. Потом мы перевернулись и так в несколько подходов. Каждый заканчивался обливанием холодной водой и небольшой передышкой в предбаннике. Посиживая в парилке, мы разговорились, Трейн как обычно рассказывал свои истории, а Севлап внимательно слушал, затем наоборот. Они общались немного, подшучивая друг над другом, словно были старыми лучшими друзьями. За это время, проведенное среди настоящих мужчин, я успел немного повзрослеть, почувствовать и себя мужчиной, а Трейн немного помолодеть. Ему было сто двадцать четыре года, а мне… Даже не знаю сколько мне было лет на самом деле.

Жизнь рапторов длится очень долго, почти до трёхсот лет, как и у гномов, живущих в горах. Они почти до глубокой старости не теряют форму и остаются шустрыми, выносливыми и трудоспособными. Рапторы обычно занимаются фермерством: разводят скот, выращивают зерновые культуры и делают вино, выращивая в садах виноград, вишню и яблони. Из них получаются отменные рыбаки, охотники на китов и на акул, а в бою они держатся даже получше бородатого горного народа. Гномы же прирождённые кузнецы, ювелиры и шахтёры. Они как никто другие знают, что такое механика и металл, они видят в этом красоту и создают настоящие произведения искусства из, как нам покажется, обычного куска меди или олова. Но не все из них живут в горах. Некоторые находят себе место и в городах в роли кузнеца или в море в роли плотника, также они неплохо управляются и в поле, но всё же их стихия – это камень и металл.

Севлап ещё нас немного попарил и наконец отпустил.

– Приходите сюда чаще, да хоть каждый день. Зовите сюда всю свою компанию, я буду рад гостям. С лёгким паром! – сказал Дух бани и растворился в пару. Я помахал ему рукой, но увидел только раскрытую дверь.

За ужином мы поели копчёной рыбки, приготовленной Эмпром. Воистину сазан таял во рту, как и обещал садовник, правда, попробовать я успел всего маленький кусочек, да и тот Трейн успел подцепить и кинуть мне, потому что блюда с рыбой поставить на стол не успели, вмиг все растащили. В этот раз Фильпа села ко мне поближе и принялась спрашивать, как прошёл день. Между нами завязался диалог. Мы уже не обращали внимания на застолье, а только сидели и разговаривали, каждый раз пододвигаясь друг к другу всё ближе, на сколько позволяли стулья. Я слышал, как перестала играть быстрая заводная музыка. И тут же полилась красивая, нежная музыка, заиграла лютня, запели струны мандолины, засвистели флейты. Немного приглушился гул, совсем чуть-чуть померк свет. Мы с Фильпой не отрывали взгляда друг от друга. Сердце билось быстрее от каждого прикосновения к её руке… Как у меня, так и у неё. Я это чувствовал. Прервать этот диалог чувств смогло только внезапное появление в зале облака тумана. Оно летело беззвучно, долетело до стола. Я узнал эти черты лица: немного искривлённый нос, густые чёрные кудрявые волосы местами с проседью, небольшие морщины, широкая улыбка, сморщивающая лоб и сужающая разрез глаз. Узнал этого мускулистого красного человека. Орнитохей встал и крепко обнял гостя.

– Тебе всегда здесь рады. – Прошептал он.

– Рад тебя видеть, сосед.

– А ну ка, рапторы, покажите мне как приветствуют гостей в замке Орнитохея! – Все встали, завопили, загудели, зааплодировали, музыканты снова заиграли ярко, быстро и громко.

– Благодарю! – Севлап поклонился.

Больше лирики этим вечером не было. Через час все разошлись. Трейн позвал меня прогуляться перед сном в саду. Подойдя к пруду, он остановился.

– Я тебе покажу фокус. Просунь руку под камни. – Я, не раздумывая, опустил пятерню в воду, и тут же шершавая пасть ухватила меня за палец. Я одёрнул руку. Трейн рассмеялся. – Вот весь фокус. В пруду теперь есть хозяин. – К нам подошёл Севлап и ухмыльнулся.

– Над чем это вы смеётесь, друзья мои?

– Опусти руку в воду, Севлап.

Мы увидели улыбку на его лице и поняли, что фокус удался. Дух бани засмеялся и потрепал Трейна по голове, меня ткнул пальцем в кончик носа. Мы в троём стояли и смеялись просто так. Над этим днём, над этим фокусом и поднимали себе настроение, не думая о заботах и делах, которые ждут нас в день грядущий, которые ждут нас в жизни.

Больше особо знаменательных событий не было, исключая наше постепенное взросление, если это можно было так назвать. Телом мы выглядели довольно молодо, нам смело можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать. За все эти шесть лет проживания в замке Орнитохея мы овладели всем, что в нас вложили наши учителя. Мы сильно повзрослели, возмужали. Теперь мы были почти готовы отправиться в своё первое путешествие, к которому нас так долго готовили. За все время я сильно привязался к этому на первый взгляд темному и мрачному замку, утесу, на котором стоял замок, саду, что рос рядом, реке Ордрен, виноградникам и полям, лесам вдалеке, к этим рептилиям, совсем не страшным, но добрым и отзывчивым, веселым и серьезным, к Банному Духу, хозяину этого замка – таинственному, безликому, важному и спокойному, но в то же время радушному и приветливому Орнитохею, его верному другу и слуге Трейну, Траму и орлу Фарну, хоть я и видел его реже всех.

С начала весны рапторы приводили в порядок замок и его окрестности, особенно уделяли большее внимание парадному залу для церемоний, который из-за ненадобности превратился в свалку всякого хлама. Орнитохей отдал приказ обновить ковёр там, а старый протрясти, почистить и постелить его в подвале. «Зачем добру пропадать зря, если оно еще сто лет прослужит» – именно так выразился он. Отдал приказ повесить новые знамёна в парадном зале, вымыть дочиста все окна, перебрать книги в библиотеке. «Раз уж принялись за работу, то почему бы не сделать все». Также наказал заточить все мечи в оружейной, прибраться в лаборатории и обсерватории, а также посчитать все бутылки вина и кваса в погребе. Хлопотали и мы. Почти каждый день репетировали в зале присягу, кто, когда и с чем выходит, в каком порядке. «Этот день должен запомниться всем, как самый знаменательный день в истории мира. Всё должно быть в лучшем виде» – приговаривал Орнитохей. Для церемонии нам специально сделали лёгкие доспехи из серебра с золотыми вставками, и научили движениям с оружием: знаку приветствия, почтения, благодарности и так далее. Орнитохей так хотел быстрее закончить работу, что торопил всех. От спешки Орнитохея несколько раз за месяц разносило в пух и прах лабораторию, где изготавливали фейерверки для торжества. После пятого происшествия рапторы строго настрого запретили Орнитохею входить и мешать. От такой дерзости Орнитохей волновался всё больше, но он понимал, что спешка ни к чему хорошему не приведёт и поэтому успокоился, спустя недели две, после еще одного взрыва. Больше взрывы не повторялись. После того как всё было сделано, наступил долгожданный покой и тишина. Неделю Орнитохей всем дал отдышаться и отдохнуть. Пару раз я успел сходить в баню и на рыбалку вместе с Трейном, Трамом и Фарном. Обычно Фарн и Трам загорали на солнышке, забывая про удочки и рыбалку, а потом засыпали. В баню теперь мы ходили всей толпой, один раз даже Орнитохей составил нам компанию. Я с парнями вечно спорил, кто просидит дольше. Но девчонки тоже присоединялись к спору и оказывались иногда выносливее даже Трейна. Это были душевные времена, когда мы находились рядом и разговаривали обо всём, что взбредёт в голову, лишь бы забыть про жару и продержаться, а Севлап как на зло каждую минуту поддавал жару, даже не вспотев, сидя похихикивая. Иной раз получалось, что все соглашались на ничью, вытаскивая уже перегретого товарища из бани. Я с Фильпой встречался почти каждый вечер. Мы вместе с ней фехтовали во дворе замка аж под проливным дождём, а потом босиком танцевали по лужам, немного подрагивая от холода, прижимались к друг другу ближе, согревая теплом пылающих сердец. У Вирии и Бавлия всё шло хорошо. После того случая они не ссорились, а если и ссорились, то мирились почти сразу. Бавлий уделял больше внимания Вирии, а Вирия Бавлию. Всё шло гладко, плавно и равномерно. Я даже не мог желать лучшего. Все праздники сопровождались застольем и долгой речью Орнитохея. Речь получалась каждый раз разная, но смысл был, как всегда, один и тот же.

Начиная с раннего утра, суета, спешка царили в замке. Рапторы бегали, проверяя и доделывая последние дела. Ну вот мы оделись, привели себя в порядок и зашли в зал. Рапторы, стоящие вдоль ковра в парадном обмундировании гордо держали глефы и блестящие щиты. Строевым шагом под звон фанфар и грохот глеф о каменный пол, мы промаршировали до Орнитохея, Трейна, капитана Фамола (отвечающего за оборону замка и командующего его войсками), Трама и Фарна. Витражи на верхних окнах преломляли свет и превращали зал в место света и красок. Везде висели знамёна, росли цветы, обвивающие колонны. Всё было торжественно и изысканно, как того и хотел Орнитохей. Он, кстати, выглядел, как и все остальные, очень хорошо и ярко в новом накрахмаленном костюме, даже цвет сменил, вместо черного золотой, красный, белый, скорее больше к серебряному и зеленый. Мы построились перед ними в линию и синхронно развернулись. Все рапторы поприветствовали нас, вытащив мечи, приложив их к груди и направив в нашу сторону остриём вверх. Мы повернулись к Орнитохею и встали на одно колено.

– Внемлите моим словам, дети Отца нашего, создателя миров!

Играют пусть, не замолкая, трубы!

Пусть мир весь знает, что за торжество у нас!

Сегодня в этот день, сейчас, мы посвященья ритуал проводим!

Сегодня в ясный день весны всех огласит торжественная новость!

Внесите камни в зал! – Эмпр и два стражника внесли в зал красивую малахитовую шкатулку и отдали её Траму. – Теперь мы можем начинать!

– Вселенной дети, даёте ль клятву вы всем существом своим

Спасать от бед невинных обделенных,

Хранить добро и мир на Валане,

Не поддаваться страху, искушениям,

Быть щедрым, мягким сердцем,

Быть делу преданным душой своим и телом,

Быть благородным, сильным, мудрым.

– Клянемся честью, жизнью и душой

И даже смерть не остановит нас.

– Да будет так, Хранители!

Пусть ваши имена хранят на вашей шее камень Ондер, а в ножнах меч.

И клятву тоже пусть хранят, покуда вы Хранители Валана! – Орнитохей лично повесил на шею каждому по радужному камню, взял мечи, легонько ударил каждого по плечам и голове, каждого личным мечом. Мы встали, зазвучали аплодисменты, фанфары. Мы приложили мечи к груди и направили их в сторону рапторов остриём вверх, немного подавшись вперед. Стихи были блестящей идеей Орнитохея и текст был тоже его. Он посчитал, что так будет куда интереснее и торжественнее.

Всю следующую неделю в замке не переставала играть музыка. Каждую ночь небо озарялось миллионами ярких огней. Пиры, пиры и ещё раз пиры, нескончаемые яства, игры, веселье, праздник. Двадцать седьмой день Первого зерна теперь считалось праздником, Днём Хранителя.

Третья глава

Пикник в руинах

Прошел целый солис со дня посвящения. За это время мы успели основательно подготовиться к путешествию. Наш путь пролегал на север: сначала до Мрена, после с караваном до Градгора, далее поверху через горы на северную часть материка, а там идти по тракту до Умрелгарда, где мы сядем на корабль и отправимся к Королю Мечу на остров Мерцающих огней. На карте все выглядело очень просто, но на деле это станет поистине захватывающим приключением. Рапторы снарядили экспедицию и рано утром двадцать первого дня Благословения Солнца перед рассветом мы выехали с Трейном из замка. Орнитохей пожелал нам удачи и подарил старинную книгу в позолоченной обложке, украшенной драгоценными камнями.

– Жаль, что я не могу пойти с вами, друзья мои. Ондер не отпускает меня, я привязан к замку, за его пределами мои силы могут иссякнуть, я ослабею и буду вам только обузой, да и к тому же Король Меч не пропустит меня на свой остров, а у меня не хватит сил ему противостоять. Эта книга предназначена на все случаи жизни. Будете в трудной ситуации, раскройте её, и она вам подскажет что делать, покажет, что вы хотите узнать, но берегите её, другой такой в мире вы не найдете. Удачи, ребята. За эти шесть лет я успел к вам сильно привязаться. Без вас в замке снова будет скучно. Ждём вас с нетерпением. Пусть дорога будет спокойной и с приключениями, конечно же хорошими. До скорой встречи. – Он помахал нам рукой и повозки тронулись с места, заскрипев колёсами.

Мы проехали холмы и равнины, виноградники и поля и заехали в лес. Далеко позади остался замок Орнитохея, одиноко стоящий на горе сияя под луной. С началом великого древнего леса Анердена закончились владения Орнитохея. Это были владения природы. Нам открылась замечательная картина предрассветного леса. Облака затянули почти всё небо и только изредка кое-где виднелись звёзды. Они, то вспыхивали и терялись среди облаков, то мерцали, как бы здороваясь и подмигивая нам. Тут месяц выглянул из-за тучки и осветил лес своим холодным белым сиянием. Весь лес переливался разными красками лета. Кое-где только-только начали пробиваться молодые побеги, пытаясь обогнать своих братьев. Вдруг, справа от дороги на ветке старой сосны ухнул филин, нахмурив чёрные брови и раскрыв свои бурые пушистые крылья. Он осмотрелся и ещё раз громко ухнул, давая нам понять, что он охотится и что мы ему мешаем. Глубоко в чаще леса виднелся туман, наверное, он ещё не успел покрыть росой всю траву, не стоит и ему мешать. В лесу росли разлапистые ели, которые не собирались делиться местом с другими деревьями, высокие, мощные тополя, старые дубы, видевшие появление этого леса и знающие всю его историю, липы, ютившиеся около дороги. От леса шёл свежий аромат зелени, смолы и уже закончившейся весны. Повозки тихо ехали друг за другом, всего их было четыре. В первой и в последней ехало по пять стражников и мешки, набитые зерном на продажу, во второй ехали мы, а третья была забита бочками с вином. Стражники напевали песни, тихо, почти что шёпотом, разговаривали, а то и просто сидели в полусне. Нам тоже было скучно, только один Силив читал книгу, подаренную Тиларом, задавал ей вопросы, а она показывала ответ. Когда рассвело, все оживились, стража стала петь в полную силу, а мы так и сидели в полусне.

– Нет. – Сказал Трейн, повернувшись к нам. – Это никуда не годится. Путешествие не должно быть таким скучным, вы когда-нибудь видели, чтобы герои в книгах так проводили время, посапывая и похрапывая? Такую историю и читать никто не будет, не то, что записывать. Давайте я вам расскажу… О Номезе. Это одинокая гора на границе леса и моря, она намного севернее Мрена и находится примерно между ним и Градгором. К этой вершине не пройти через древний лес и не подплыть на корабле из-за прибрежных скал, образовавшихся по легенде от огромного морского ежа, которому очень понравилась гора и он прилег на нее и уснул. Там обосновались гномы. Они выдолбили в горе огромный город и для того, чтобы жить там, придумали летательные аппараты: аэростаты, дирижабли. Империя гномов Номеза за тысячи лет торговли со всем побережьем стала богатейшей. А лет триста шестьдесят тому назад с запада на горизонте в один прекрасный день с рассветом появились корабли. Это была целая флотилия из Рамрада. Я уже не помню имени предводителя захватчиков, но целью его был захват драгоценностей Номеза. Баллисты и катапульты стреляли без устали весь день, но гора была сильнее, а ближе подойти к крепости корабли не могли. И тут гномы, уставшие от боя, придумали загрузить в дирижабли бочки с чёрным жидким огнём, озера которого были глубоко под землей. Дирижабли поднялись высоко в небо. Гномы начали сбрасывать бочки на корабли. Подожжённая бочка съедала мачты, палубы и потушить было практически невозможно. Люди прыгали в воду, обугленные мачты ломались. Часть этого флота теперь покоится на дне около той крепости, из этой битвы уцелело всего несколько кораблей. С тех самых пор даже пираты боялись подойти близко к горе, поговаривая, что она дышит пламенем. Строение большинства воздушных судов представляет из себя корабли с огромными шарами, наполненные горячим воздухом, вместо мачт, но для управления этим судном используются паруса, их совсем немного. Вооружены они баллистами по бортам и бочками с огнём, которые сбрасывают либо с кормы, либо по бортам снизу. Гномов стали бояться и уважать по-настоящему. Потому что после взятия Лэмпарейном Градгора гномов перестали воспринимать как ценных союзников, они и так ниже обычного человека, а тут отдали врагу святыню, свой главный город. Я считаю, что гномам удалось бы победить, если бы им помогли. Их бросили на произвол судьбы. Гору окружили, перекрыли главные врата и захватили порт на западе. Если бы люди были мудрее, то не остались бы, сидя в крепостях, словно загнанные в угол животные, а пошли бы на битву и победили, разгромив армию севера и уничтожив флот пиратов. Жалкие глупцы. Эх, не хочу я об этом говорить, хоть это и произошло тысячу лет назад и меня ещё на свете не было, но даже освобождая весь материк от орды, армии, пришедшие с других континентов короли и императоры, оставили Градгор нелмерам, заключив с ними договор. Гномы остались недовольны, но короли запросили выкуп, и нелмеры, выплатив смешную сумму по сравнению со всеми богатствами горы, остались в городе.

– Так как же мы пройдём через гору, если она кишит врагами? – Заметил Свирд и снова ушёл в себя, выдавливая угри и редкие прыщики на лице.

– Вы не пойдёте через гору, вы пройдёте поверху. Восточнее южных врат лежит дорога. По ней вы практически в полной безопасности доберётесь до северной окраины гор.

Мы ехали целый день. На пути нам попадались небольшие людские поселения. Скромные дома, небольшие участки под посев, немного живности. На рассвете третьего дня мы подъехали к городу. Лес поредел, мы увидели море: голубое, яркое, тихое, полное жизни, безграничное море. Въехали в город в южные врата, когда только первые лучи солнца заиграли на окнах. Улицы Мрена были широкими и дома не стояли друг на друге, как сдавленные слои пирога, а наоборот, каждый дом имел свой небольшой дворик, где росли яблоньки, вишни, виноград и цветы. Город был ограждён толстой крепостной стеной с башнями, то остроконечными и высокой крышей, то открытых с бойницами, то круглых, то квадратных, а то вообще ступенчатых, стена казалась явно неприступной, но стражники города не зевали и следили за порядком. В центре, рядом с дворцом короля, расстелился базар, где продавали диковинные вещицы, фрукты, овощи из заморских стран. Около самого порта продавали свежевыловленную рыбу. В порту стояли корабли, лодки, рыбацкие суда. Некоторые разгружали, некоторые, наоборот, загружали разными товарами. Рядом с портом находилась крепость, в чьих доках отдыхали военные суда, в основном это были галеры и мелкие парусные корабли. Стены этого форта уже давно покрылись зелёным мхом, и было понятно, что он стоит здесь не один век, но выглядел он ещё вполне прочным.

– Сейчас мы доедем до северных врат города. Там ждёт караван. Мой друг купец Даспа довезёт вас почти до самых гор, но потом его путь будет лежать на запад к замку, стоящему на озере Лика.

Мы доехали до каравана, познакомились с его начальником, смуглым довольно сильным мужчиной с черными вьющимися волосами густыми бровями и чернющими глазами, Трейн и Даспа побеседовали, раптор подошел к нам.

– Вы выросли на моих глаза. Вы очень умны, обучены многому, не пропадете, всё у вас получится, удачи, и возвращайтесь скорее. – Рапторы помахали нам вслед. Эти фигуры долго стояли неподвижно, прощаясь с нами. Караван тронулся в путь, мы снова заехали в лес и потеряли их из виду.

Наше путешествие началось.

Нас усадили в огромную закрытую повозку, запряженную десятью лошадьми, где был стол и всё, больше мебели тут не было. Но валялось тут и там очень много подушек, ковров, одеял различных расцветок.

– До развилки две недели пути. Расположиться вы можете здесь. Это моя повозка. – Даспа был одет в пластический доспех и кольчугу, поверх неё надет кафтан красного цвета с золотой вышивкой ручной работы, также на его голове, покрытой чёрными волнистыми волосами, ниспадающими почти до плеч, красовался красно-желтый тюрбан, заколотый драгоценным камнем с красивым белым пером. Он ударил каблуком красного кожаного сапога о пол повозки и положил грубую руку, увенчанную кольцами на эфес сабли, украшенный самоцветами, как и все доспехи. Пластины доспеха были сделаны из железа, а кольчуга из бронзы. – Будьте, как дома. Я поеду с небольшим отрядом дальше, хочу удостовериться в безопасности дороги. Если вам что понадобится, спросите возницу. Я вернусь к ночи, до скорой встречи.

Купец вышел из повозки, сел на коня и умчал в окружении десятерых всадников в точно таких же доспехах, как и он. Мы навели порядок в его повозке: приготовили себе постели с краю в передней части, расстелили ковры, освободили место. Бавлий разделся, аккуратно уложил кожаную куртку и штаны и лёг спать. Его примеру последовала Вирия, легла и обняла его. Свирд достал точильный камень, тряпочку и стал затачивать свои короткие два меча. Силив разложил книги и карты на столе. Он снова задавал книге различные вопросы, а она перелистывала на нужную страницу. Шендап соорудил пирамиду из подушек, обмотал голову одеялом и сам укутался, сел как падишах, сложив ноги. На первой же кочке он вместе со своей пирамидой слетел вниз, потерявшись в подушках. Мы рассмеялись. Фильпа вышла на открытую площадку сзади повозки полюбоваться красотами природы. Вся повозка сделана из дерева и обита листами металла, крышу сделали из кожаного стянутого брезента. В этой конструкции было только одно окошечко напротив стола и выход сзади. Мы ехали достаточно быстро, проезжая поселения, поля и красивые речки. Они петляли из стороны в сторону и уходили куда-то далеко за линию горизонта, где их было уже не видать. Открытого пространства попадалось мало. В основном нас окружал высокий лес, достающий макушками до облаков. Я вышел вслед за девушкой и подошёл к ней. Она взглянула на меня нежным взглядом и взяла за руку. Мы молчали. Наши глаза говорили сами, тихо и нежно глядя друг на друга. Я опёрся руками о перила и направил взор вдаль, далеко назад: за высокие ели, сосны, за холмы, равнины, далеко на юг и задумался. Солнце постепенно уходило на запад.

– Как же скучно пройдёт наше путешествие. – Фильпа вздохнула и стала отстукивать мелодии на резных перилах. – В округе тишина и ты молчишь. Поговори со мной. Расскажи хоть что-нибудь. – Девушка положила голову мне на плечо.

– Дорога мне не кажется скучной. Погляди, как прекрасен лес. А воздух, – Я глубоко вздохнул. – Наполнен свежестью. И эта тишина… Я слышу звук леса. Природа разговаривает, поёт. Ты это слышишь, дорогая? – Я крепко прижал к себе Фильпу.

– Да, я слышу. А ещё стук твоего сердца.

– А я твоего.

Бавлий с Вирией проспали весь день. Свирд заснул, облокотившись о сундук. Силив и Шендап внимательно изучали карты. В повозке царила полная тишина. Стук копыт слышался снаружи, шум деревьев, музыка ветра. Солнце заходило за кроны сосен. Караван остановился. Я вышел из повозки. С помощником Даспы разговаривал уставший воин.

– Даспа вернётся ночью. Мы натолкнулись на отряд нелмеров. Мы их перебили и отправились дальше. Даспа приказал остановить караван где-нибудь в этом лесу до его возвращения, выставить дозор, нелмеры ведут себя очень агрессивно.

– Благодарю тебя. Поезжай и передай командиру, что все его приказы сию же секунду будут выполнены. Я сейчас же прикажу найти полянку, где бы мы могли остановиться.

– В этом нет необходимости. Недалеко отсюда находится большая поляна, я покажу. – Воин развернул и поскакал впереди колонны.

– Вперёд! – скомандовал купец и запрыгнул в козлы первой повозки.

Через несколько минут мы свернули с тракта на лесную дорогу и углубились в чащу. На поляне места хватило всем. Мы предложили свою помощь, дав страже время отдохнуть. По жребию стоять на часах выпало Свирду. Он выругался и сел подле дерева, закутавшись в шерстяной плащ. Мы развели костёр, поужинали вяленным мясом, хлебом и запили всё водой. Немного посидев с нами, Бавлий с Вирией ушли в повозку, поморщившись от ночной прохлады. Шендап и Силив оббежали лагерь вокруг несколько раз, но им так и не удалось согреться. Теперь мы с Фильпой остались наедине. Немного погодя послышался храп. Свирд создавал впечатление, как будто рядом с нами поселился медведь. Наш дозорный уже смотрел десятый сон. По его довольному лицу догадаться было не трудно, что сон хороший. Я сидел рядом с Фильпой у костра и всё боялся с ней заговорить. Ничто не нарушало тишины кроме треска поленьев в костре и отдалённого шелеста весенней листвы. С запада пронёсся лёгкий порыв ветра. И тут я, набравшись смелости, спросил:

– Фильпа, не холодно ли тебе?

Она ничего не сказала и лишь нежно улыбнувшись, села ко мне поближе и положила голову мне на плечо. Я приобнял её. Меня охватило чувство, которое невозможно описать. Оно было похоже на лучик тепла в ледяной пустыне, который согревает душу изнутри и не даёт замёрзнуть. Я держал девушку за руку, и мне было так приятно, так легко. Мы долго смотрели друг на друга и когда наши губы стали соединяться в поцелуе, проснулся Свирд и всё испортил. Фильпа, застеснявшись, мигом ушла вслед за ребятами. Я проводил её взглядом и глубоко вздохнул.

– А ты чего не спишь? – спросил Свирд.

– Не спится мне. Такая хорошая погода сегодня…

– Правда немножко прохладная. – Докончил предложение дозорный и получше закутался в плащ. – Ты это, прости, что всё испортил.

– О чём ты?

– Все видят, что вы с Фильпой не просто друзья, не держи меня за дурака, я хоть и спал, но… Да неважно. Не думаю, будто это так незаметно. Я тебя предупреждаю, она к тебе не чувствует любви, скорее всего только дружеское влечение. Так что на многое не надейся.

– С чего ты взял, что это просто так?

– Я её знаю немного больше с другой стороны – нейтральной. Я думаю, Фильпа потом тебе скажет, что у неё помутился рассудок, что это просто влечение и вы просто друзья. Советую сильно к ней не липнуть.

– Посмотрим. – Я встал и направился в сторону повозки.

– Я тебя предупредил. Хочешь верь, а хочешь… нет.

Я лёг ближе к Фильпе и аккуратно обнял её, вдыхая черничный аромат её волос.

Ночью прибыл отряд Даспа, начальник тихо зашёл, посмотрел на нас, улыбнулся и также тихо удалился. Я слышал, как он переговаривается со Свирдом и со своим помощником. Парень зашёл в повозку и бухнулся в постель, снова захрапев, да так, что затрещали стены. Под эту мелодию я заснул и проснулся поздним утром, чувствуя бодрость и прилив сил. Этот день мы уже провели в компании Даспы. Он показал наш маршрут на карте и указал, где могут скрываться враги, так как они не всех перебили. Нескольким всё же удалось скрыться.

– После развилки вы должны к вечеру попасть к землям, где гномы строили свои поселки. Только учтите, часто ходят патрули, особенно в районе руин перед Южными вратами. Эти укрепрайоны выглядят пустыми, но внешнее может быть обманчиво. Не доходя до горы, вы увидите развилку. Перед вратами будьте осторожными, зоркие глаза часовых с ворот могут вас заметить, поэтому передвигайтесь там ночью. Свернув на восток, вы окажетесь на древнем тракте гномов, другим путём вы эту горную цепь не пройдёте. Но и тут надо быть начеку. Очень много патрулей попадается там. Карта вам понадобится, берите. – Даспа протянул свёрток Силиву. – Большего я вам сказать не могу. Столетия гора закрыта для мирных торговцев. Нам следует немного перекусить, на голодный желудок хуже думается и тем более скоро вечер. Вам понадобятся свежие силы.

Мы пообедали яблоками, лепешками и копченым мясом. В дорогу нам были собраны мешки с провиантом, которого нам должно было хватить, при правильной экономии, на неделю, а то и больше. Пятый день второй недели клонился к вечеру, пейзаж менялся: массивные деревья сменялись камнями, огромными валунами, лес редел, становилось порядком холоднее. Мы подъезжали к Градгору, поднимаясь все выше и выше. Основательно всё проверив, одевшись и ещё раз легко перекусив, мы присели на дорожку.

На развилке у указательного обтесанного камня Даспа и компания отсалютовали нам и высказали свои пожелания:

– Желаем вам удачи, успеха, безопасной дороги и скорейшего возвращения домой. Счастливого пути! – Караван тронулся, огни фонарей ещё долго светились в сумерках, а весёлые песни возниц и солдат заставляли улыбаться. Когда стало полностью тихо, мы повернулись к северу и быстрым шагом направились на встречу своему предназначению.

Пройдя ещё немного вверх по дороге, мы стали замечать руины каких-то зданий. Некоторые из них были похожи на башни, другие на жилища. Вокруг не было ни души, лишь ветер завывал где-то вдали, петляя между строениями и скалами, но вскоре и он стих. Казалось, будто каждый наш шаг создаёт больше шума, чем капля воды, ударяясь о лист. Подходя всё ближе к горе у нас, появилось чувство, что кто-то за нами наблюдает, но никого рядом не было. Мы решили остановиться в руинах большого здания, чем-то напоминающего кузницу, чтобы проверить и скорректировать маршрут.

Не прошло и минуты, как откуда не возьмись послышался громкий лязг металла, больше нас насторожило то, что этот звук усиливался. Мы обнажили своё оружие и как раз вовремя. В это мгновение со всех сторон нас стали окружать войны в чёрных доспехах с зазубренными клинками. Мы сразу поняли, что это воины Лэмпарейна. Они стали нападать, но благо нас научили пользоваться оружием. Первому Бавлий отсёк руку и тот, скорчившись от боли отскочил в сторону. С этого и началась битва.

– Тут на нас на всех хватит! – рявкнул Силив и приготовил посох для удара.

Я прыгнул, упав на своего соперника. Свободной рукой я выхватил оружие и вонзил ему в грудь по рукоять. Быстро встав на ноги, увернувшись от стрелы и успев отсечь голову зазевавшемуся нелмеру я скрестил свой меч с третьим. Он дёрнулся и упал, поражённый стрелой Фильпы, которая уже успела обнажить кинжалы и метнула один в шею врагу.

Вновь просвистела стрела над головой.

Последний нелмер пал.

Мы отдышались и поняли, что тут оставаться небезопасно. Фильпа собрала стрелы, ибо их и так осталось мало.

– Нужно уходить и причём немедленно. – скомандовал Свирд. – Завтра этот отряд будут искать, да и к тому же они, судя по их однотонных черных доспехах с серыми линиями на предплечьях, новобранцы, толком не прошли подготовку, можно сказать нам повезло. Нелмеры прочешут всё вдоль и поперёк и явно найдут это место. До рассвета мы должны отойти хотя бы к воротам. Идёмте быстрее, но только тише и заберите у этих тварей что-нибудь полезное. – Парень сорвал с пояса убитого мешочек. – деньги им уже не пригодятся, а нам может быть.

Через почти день марша вдалеке у подножия горы обозначились огромные врата города с вырезанным на них сложным узором, сторожевые башни для стрелков и для катапульт, вырезанные в скале. Мы не стали подходить к ним, а свернули в сторону, как и говорил Орнитохей: «От одинокого засохшего дерева на восток до скалы в виде клыка, а после на север по тропе до пика Корда по давно разбитой и всеми забытой дороге». Прошагав ещё несколько километров в гору, мы стали упорно изучать карту и искать тропу через гору. Эту дорогу гномы построили для себя ещё до основания города для того, чтобы общаться с севером Анердена. Когда город разросся и построили северные врата необходимость в этой дороге отпала сама по себе, но её всё равно снабдили защитными сооружениями. Немного погодя на пути показалось первое такое сооружение – старая сторожевая башня гномов, будто выросшая из скалы. Мы зашли в неё и проверили, нет ли засады. Башня пуста. На верхнем этаже через бойницы просматривалась тропа. Мы плотно закрыли дверь и улеглись спать. Фильпа снова не спала, и я тоже. Дозорным снова поставили Свирда. Он спокойно сидел под самой крышей башни и смотрел через бойницу в оба с суровым видом. Я подошёл к нему и встал рядом.

– Свирд, хочешь, я сегодня за тебя посижу? Мне всё равно не спится.

– Хемирин, – обрадовался он. – ты настоящий друг. Я лягу этажом ниже, к утру разбудишь меня.

Я привёл Фильпу сюда, и встав на одно колено сказал:

– Дорогая Фильпа, помнишь, тогда у костра мы остались наедине, и я так и не успел тебе сказать… Фильпа, я тебя люблю. Я хочу, чтобы мы были вместе, всегда. – Я нежно поцеловал её руку.

Фильпа оттолкнула меня.

– Я тебя не люблю. Ты мне никогда не нравился, как парень, а тем более стать женой, навсегда вместе… А, а в замке… Это было просто помутнение рассудка. Ничего более. Я не хочу никаких отношений. Мы с тобой не пара. – Последние слова девушка произнесла почти шёпотом и ушла, закатив глаза с ярко выраженным величием и безразличием.

Я сел на стул и не поверите, заплакал. Да, разговор был очень коротким, но он меня очень сильно потряс. Я как будто потерял частичку себя. Я ничего не чувствовал: ни гнева, ни радость, ни любви, только печаль, страдание и боль. Моё сердце разбилось вдребезги.

С первыми лучами солнца, как мы и договаривались, я разбудил Свирда. Он меня всячески благодарил и жал мне руки.

– Может, давай посидим, поговорим, а то мне скучно будет сидеть. – предложил Свирд. Я кивнул головой и сел подле него. – Я слышал… Не отрицай этого. Я, может быть, и во всём этом не разбираюсь, но зато как шпион и разведчик я знаю всё. Расскажи мне. К примеру… Как ты её в первый раз поцеловал?

– Сегодня она сказала мне, что не любит меня, а до этого доказывала обратное. Я не хочу об этом говорить. Горечь слишком свежа.

– Понятно. Ладно, иди спать. Тебе нужно отдохнуть. Можешь лечь здесь. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Только укройся потеплее, даже этажом ниже продувает очень хорошо. – сказал Свирд. – Завтра предстоит долгий путь, а мы уже устали так как никогда прежде. – Мы подошли к бойнице и посмотрели на дорогу, которая тянулась через все горы, то петляя, то заходя за очередную скалу и пропадая из виду где-то там, куда мы и направимся утром.

Ещё несколько дней мы шли через горы, через нескончаемый туман Анерденских гор. Повсюду был лишь туман, даже солнца не было видно. Мы не знали, сколько прошло дней. Казалось, будто серые скалы следят за нами и специально водят нас по горам, не давая уйти из этого лабиринта.

Через некоторое время дорога стала идти чётко в прямом направлении и уже была менее разбитая. На горизонте показался древний каменный мост, по размерам не очень большой, не шире одной повозки, но как видно, по нему уже давно никто не ездил и не ходил. Он немного порос мхом, кое-где даже кладка стала осыпаться, но этот мост строили гномы, поэтому он будет стоять здесь ещё несколько тысяч лет, пока его кто-нибудь не разрушит. На другой стороне обрыва стояла крепость с довольно высокими стенами, выходящими из обрыва. Мы открыли тяжёлые каменные ворота, которые поддались, когда мы все дружно на них навалились. Мы поразились невероятному величию и красоте этой крепости. Так много в ней было скульптур и узоров и до того качественно они были нанесены, что дух захватывало. Силив подошёл к огромному памятнику и попытался прочесть надпись.

– Этот замок носит имя Огдея, первого короля Градгора. – произнёс он. – «Слава Великому Огдею, да будет он велик всегда и пусть сердце горы хранит его прах до скончания веков». – Силив встал на колено, поставил перед собой посох и склонил голову в знак почтения. – Мы находимся в замке у пика Корда. Ещё пять дней пути, и мы окажемся на другой стороне. Теперь дорога будет ровной и хорошей, самое трудное уже позади.

Мы прошли в залы, украшенные знамёнами и барельефами, на которых храбрые войны замка сражались с полчищами врагов еще до появления Градгора. Колонны вздымались высоко-высоко до самого потолка, уже покрывшегося трещинами. Мы осмотрели весь замок, даже прошли в донжон. С него отрывался вид на горы. Кажется, совсем недавно они были серыми и невзрачными, а сейчас вдруг стали завораживать нас своим видом и своеобразной красотой. Силив и Шендап спустились в библиотеку, но ничего там не нашли. Всё уничтожено, сгнило, истлело, как и большинство вещей в замке.

– Нужно идти дальше. – сказал Шендап. – Если мы не хотим, чтобы нас заметили. Странно, тут даже нет костей, стены и врата не повреждены, кажется, не было битвы в этой крепости.

Все вышли и донжона, готовые продолжить этот нелёгкий и длинный путь. Свирд поднялся на галерею стены, осмотрелся и с ужасом отшатнулся назад.

– Нелмеры. – прошептал он, подбегая к нам.

Медлить было нельзя, но с другой стороны дороги тоже наступали враги. Откуда они появились там? Неизвестно. Нас окружили. Мы закрыли массивные врата. Потребовалось немало усилий. Врата скрипнули и захлопнулись.

– Почему закрыты врата? – прохрипел крепкий воин в черных доспехах.

– Я что-то чую. Человек. Мы давно за ними идем. – ответил другой. – тащите таран. К бою!

В оружейной каждый взял по арбалету. Они были настолько старые и неудобные, но выбирать времени оставалось очень мало, и мы взяли то, что есть. Теперь мы готовы защищаться. Ждать пришлось очень долго. Нелмеры долго собирались, а обстреливать их не имело смысла, арбалетные болты просто не долетели бы. Только спустя почти сутки подошли основные отряды, а мы так и не придумали куда бежать и что делать. Силив все пытался бегать по замку, что-то искать, но безрезультатно, часть выходов была завалена, а другие уводили непонятно куда. Как только враги взошли на узкий мост, мы открыли огонь через крохотные зазоры в бойницах, поле сражения просматривалось крайне плохо. Ведь они предназначались для гномов, поэтому нам пришлось пригнуться. С северной стороны крепости тоже послышались выстрелы старых гномьих арбалетов. Сразу же после нашего залпа нелмеры достали свои короткие луки, немного потрёпанные, разом пустили в нас стрелы. Я, как и мои друзья, успел укрыться за бойницами прежде, чем зазубренные стрелы достигли своих целей. После череды перестрелок довольно крупные нелмеры в стальной чёрной броне, которую умеют ковать только слуги Мурондаэля, со щитами, не пробиваемыми стрелой, понесли таран, с наконечником в виде дракона. После первого удара врата выстояли, но прошла дрожь по всему замку и сбила меня с ног. Повсюду летели стрелы. Войска с щитами и в броне уже стояли и ждали на мосту. Стрел становилось всё меньше и меньше, а врагов, казалось, всё больше. И тут раздался грохот, такой сильный, что даже стена содрогнулась. Мы попадали на голые камни. Ворота разрушены. Я бросил арбалет за стену, надеясь, что он попадет в кого-нибудь, хотя, какой урон может нанести деревяшка? Я обнажил меч и прыгнул в самую гущу врагов, пытающихся по одному пройти в образовавшийся зазор. Они прохрипели что-то на своём наречии и тоже обнажили свои кривые клинки. Блокируя удары сабель и мечей, я успевал вонзать кинжал в шеи врагов, единственное открытое место, которое я успел заметить. Все чувства перемешались в какую-то однородную массу. Перепачкавшись в чёрной крови, я прорвался в центр строя. Нелмеры смотрели на меня дикими глазами, готовые разорвать всех в клочья. На их уродливых, страшных лицах было много шрамов и почти никакого живого места. Лихо размахивая своим посохом, Силив перемахнул через бойца и подоспел ко мне на помощь. Маг произнёс заклинание и его посох засиял так ярко, что все закрыли руками глаза. Битва продолжалась ещё полчаса. Я вошёл в раж. Не замечая усталости, мелких царапин мы крушили врагов, отрубая им головы и руки, которые судорожно взмывали вверх и падали нам всем на головы. Трупы врагов покрыли всю площадь вокруг нас, мешая нам сражаться. Кровь залила всё вокруг. Казалось, что врагам нет числа. Мы не могли больше биться и держать проход. И тут Вирия закричала:

– В замок, в замок, во внутренний двор!

Каменные ворота внутреннего двора тоже долго не продержались, но мы выиграли немного времени. Наш отряд закрылся в донжоне, подперев деревянные врата скамьями, алебардами и всем, что вообще можно было найти. Но мы понимали, долго и эти врата не выдержат. Уже раздался первый удар, врата дрогнули.

– Бежим в Градгор! За мной! – скомандовал Силив. Мы закрыли двери зала. Силив, подняв посох высоко над головой, резко вставил его в отверстие в полу посреди зала и повернул, узоры на полу сошлись. Камин отодвинулся и открыл проход. Все по очереди зашли в гору. Раздался ещё один страшный грохот, похожий на рёв, так что сотряслась земля и камни посыпались с потолка. Тайный ход закрылся навсегда.

Четвёртая глава

Тени Градгора

Просидев во тьме несколько часов, мы отдохнули, кое-кто даже успел выспаться. Их храп отражался от тёмных, гладких стен коридора, которые его и усиливали. Каждый шорох создавал колоссальный шум, даже дыхание. Наши сердца сковал страх. В кромешной тьме ничего не было видно. Мы боялись зажечь свет и всегда ощущали, как кто-то следит за нами из тёмного тоннеля. Из-за усталости всех сморил сон. Я упал на холодный пол, покрытый толстым слоем пыли и тут же заснул. Сны мне снились скверные.

Когда я открыл глаза, то увидел тусклый свет. Он исходил от посоха Силива. Парень сидел, опёршись спиной о стену и читал. Я оглядел всех. Свирд, Шендап спали, скучковавшись у недавно существовавшей двери, на месте которой теперь находилась куча огромных камней. Я взглянул в угол. Там спали, улыбаясь во сне Бавлий и Вирия. Они приобняли друг друга, держась за руки.

– Силив, Силив, сколько же я спал? Зачем ты включил свет? И… Где мы, в конце-то концов? – прошептал я чуть слышно.

– Сегодня тридцать восьмой день Благословения Солнца, скорее всего. Большего я не знаю. Угрозы я не предвидел, как же так? Кажется, что в тоннеле никого нет, но я всё равно ощущаю чьё-то присутствие, хотя это точно не нелмеры, те бы нас давно прибили. Я нашёл в книге, подаренной Орнитохеем, карту Градгора. Мы находимся в юго-восточном крыле под крепостью у пика Корда. Путь нам предстоит неблизкий. Где-то неделю мы будем бродить по бесконечному мраку Градгора, гномы понарыли очень запутанные тоннели, так что нам даже карта особенно не поможет. Надеюсь, что наше присутствие останется незамеченным для его теперешних обитателей. Хотя кто знает, может и тут мы наткнёмся на неприятности.

Все вскоре проснулись. Мы скудно позавтракали или пообедали, а может быть и поужинали хлебом и маринованными овощами с вяленным мясом оленины. Никто не мог сказать точно, что сейчас, день или ночь. Силив поднял всех, зажёг посох ярче на свой страх и риск. Несколько раз коридор поворачивал, а после начался долгий крутой спуск. Проходя здесь, я краем глаза заметил какое-то существо. Оно было полупрозрачным, серым, маленького роста и совсем не обращало на нас ни малейшего внимания.

– Что это такое? – прошептала Фильпа, вытаскивая саблю из ножен.

– Стой! – Силив схватил её за руку и медленно вложил саблю обратно в ножны. – Это тени – жители Градгора, их здесь тысячи. Когда войско нелмеров штурмовали гору, их возглавил магистр ордена Богомола, сам Лэмпарейн, его элитные войска сражаются исключительно аритами, а если проще, то боевыми серпами. Но оружия эти выкованы под противные ритуалы, закалены кровью и несут в себе проклятье, не смерть, а вечные мучения. Если только смертный будет ранен лезвием арита, то всё, его душа будет вечно скитаться между двумя мирами, да и умирать поражённый будет долго и мучительно, а жизненная сила их будет питать как клинки, так и их хозяев. Я успел об этом прочитать в книге пока вы спали. Не тревожьте этих несчастных, они населяют всю восточную часть Градгора, наверное, поэтому нелмеры здесь не живут. Может, нам это даже на руку. – Пробормотал маг уже себе под нос.

Мы вышли из тоннеля в небольшую комнату пригнувшись, ибо входная арка была низкая. Наши шаги отдавались глухим эхом где-то вдалеке. Здесь, по-видимому, когда-то сидела стража. Потолки тут были высокими, посреди комнаты находился семиугольный узорчатый колодец. Рядом с ним лежало металлическое ведро и чёрная цепь искусной отделки. Больше ничего не было, если не считать обычные деревянные почти истлевшие скамьи.

После ещё одного короткого перехода мы оказались в огромном зале, чьи потолки уходили далеко вверх, туда, куда не мог пробраться свет посоха. По всему залу в ряды шли чёрные, толстые колонны, которым не было числа, по стенам тянулись галереи и проходы. Воздух тут был не такой затхлый, ибо гномы, как мастера своего дела продумали сеть вентиляций. Мы прошли через центральную арку и тут Силив впервые озадачился. Широкий проход впереди делился десятью галереями. Силив несколько раз поднимал посох и на свой страх и риск делал свет ярче, чтобы разглядеть хоть какие-нибудь знаки, указатели. Он несколько раз переворачивал, разглядывал, вертел карту в надежде отыскать хоть что-нибудь. Мы уже все расслабились, некоторые просто сидели, полностью углубившись в свои раздумья, кто-то уже захрапел на весь зал. Неожиданно в коридоре замелькал яркий свет. С первого взгляда показалось, будто это спасение, что-то светлое, доброе. Мы прищурились и прикрыли руками глаза, привыкшие к темноте туннелей. Потом свет стал ещё ярче, какие-то чёрные тени побежали по галерее и послышался тот лязг металлических доспехов, какой мы слышали тогда, когда шли по ярко-зелёной траве в предгорьях Градгора. Все поняли, что это нелмеры и приготовились к бою. Лязг холодного оружия пробежал по всему залу. Воины выбежали из шестой галереи с длинными аритами, лихо размахивая ими над головой, и выкрикивая боевой клич на своём наречии. Первые сразу же были убиты топориками Свирда, которые он прихватил в крепости. Силив приказал защищать открытые участки тела и не подставляться под удар.

Семь воинов против троих и преимущество было отнюдь не за семерыми. Все кружились, вертелись в этом смертельном танце в оживлённом ритме. Где-то изредка мигал белый огонёк на посохе Силива. Перед глазами мелькали ариты богомолов, сабли Вирии и Фильпы. Я засадил свой меч глубоко в тело противника. Его лицо исказилось в злобной усмешке. Обернувшись, я увидел ужасающую картину, повергшую меня в шок: Вирия легко отражала удары саблями, но слуга темных сил подскочил сзади и только было хотел замахнуться и нанести удар, я наблюдал замедленно, видя все мелочи: как напряжена девушка, как арит богомола наполняется тёмным свечением, как горят его глаза, как рука его поднимается для удара.

– Бавлий! – гаркнул я, не теряя ни секунды, уже спеша на помощь товарищу. Парень обернулся, резко выхватил нож и уже через мгновение перед неминуемой трагедией нож оказался в чёрной шее. Но арит успел хорошо оцарапать милое лицо девушки, пройдясь ещё и по нежной шее. Нелмер, дёргаясь в предсмертных судорогах упал на холодный, окровавленный пол зала, и купаясь в крови своих же тихо захрипел, он успел сбить её с ног. Вирия выронила сабли, но Бавлий был быстрее. Он вовремя подхватил её и под прикрытием Шендапа отнёс подальше от сражения и, прикрыв девушку своим зелёным, мягким плащом с серебряной застёжкой в виде узора с разными переплетениями и зигзагами. Последний солдат, по-видимому, оказался главным в отряде, ариты его были изящнее, да и доспехи отличались шипастыми наплечниками и ботинками с длинными носами. Разобравшись с ним, мы присели отдохнуть. Я заметил, что у командира на поясе в ножнах, расписанных золотыми узорами цветов, листьев, покоится небольшой нож с красивой рукоятью, украшенной золотыми трилистниками и маленькими сапфирами. Я забрал этот нож себе и повесил его на кожаном ремне. Он никак не вписывался в чёрно-красные краски командира. Все столпились вокруг Вирии. Когда я подошёл, то так и остался стоять, словно вкопанный, по телу прошла дрожь. Бавлий сидел на каменном полу, глаза его были наполнены отчаянием. На его руках лежала почти бездыханная, холодная девушка. Рана Вирии почернела, как и уже пол лица, и покрылась острыми буграми, шипами и наростами. Один глаз стал страшным, большим, зрачок расширился. Рука, за которую держался Бавлий стала уродливой, шипастой, как корявая гнилая ветка. Девушка еле-еле дышала. Силив произносил заклинания стараясь сосредоточиться, но ничего не помогало. Никто ничем не мог помочь. Все молчали, опустив глаза вниз, словно готовя себя к самому худшему. Бавлий, уже полностью окутанный горем и мыслью, что его возлюбленная вот-вот умрёт, не мог смотреть на всё это спокойными глазами. Он проронил слезу, но все же старался что было сил сдержать свои эмоции.

– Нет, Вирия… Вирия, не уходи, прошу, не покидай нас… меня… Я люблю тебя… Я не хочу такого конца, я хочу, чтобы мы жили долго и счастливо, хочу, чтобы у нас был домик на берегу озера, лодочку, удочку, чтобы ты готовила рыбу в сметане, ведь у тебя это получается замечательно, хочу… – Бавлий опустил голову ей на грудь и зарыдал, она его уже не слышала. В последний раз вздохнула.

Парень прижался к её груди, сердце уже не билось. Все в отряде были шокированы, никто не понимал, что произошло, нависла гробовая тишина.

Неожиданно в тишине из тьмы подошли тени. Их было не больше пятидесяти. Они шли медленно, опустив головы и пели. Пели трагичную песню, некоторые слова которой я запомнил.

Погиб бравый воин в чреве горы

Великий Огдей, в путь его проведи,

Через двери земли, сквозь враты небес,

В мир Теней ты его отведи.

Убили так воинов царя, короля,

Что гномами правил, его там земля.

Ариты рубили, резали, били,

Добрый народ они погубили.

Вымер почти весь народ короля,

Что гномами правил, его там земля,

Пропал наш Градгор, навеки утерян.

И воины, что бились, забыты....

Никто не поёт про то царство далёкое,

Что под горами лежит одиноко…

Их мелодичные голоса отражались от стен, создавая странную вибрацию, и постепенно незаметно усиливались. Кто-то пел грубым басом, заставляя стены гудеть, кто-то пел приятным высоким голосом, мягко пропевая слова.

Мы можем спасти ещё воина того,

Что храбро сразился с чёрным врагом.

Отдать свои души в обмен за него,

Отдать свои силы, пусть воин живёт,

Сразится он пусть, отомстит пусть за нас,

И пусть не забудет, кто его спас…

Тени встали на одно колено вокруг Вирии. Мы отошли подальше и с трудом оттащили Бавлия, который всё ещё не мог прийти в себя. Они положили левые руки себе на грудь, а правые вытянули к девушке.

– Аз…Гур…даз. Рэйворуккас! (с языка первых гномов это переводится примерно, как «Вставай, иди, сражайся. Побеждай!»)

После этих слов тени исчезли, как будто растаяли. Весь зал залило белым светом ярче солнца. Вирия открыла глаза и судорожно вздохнула.

Бавлий крепко-крепко обнял её. На лицах друзей появились улыбки. Никто не понял, что произошло и вникать никто не собирался, ведь всё разрешилось в лучшую сторону, да и сил разбираться не было.

Вирия ещё была слаба, не могла говорить и идти, Бавлий нёс её на руках. Силив недолго думая, выбрал тот проход, из которого и вышли богомолы. Ещё несколько часов мы шли без остановок. Где-то впереди светился огонёк на посохе мага. Ответвлений было всё меньше, тоннель расширялся и расширялся. Мы свернули на северо-запад и стали подниматься. Отряд оказался уже в обжитых местах Градгора, где появлялись не очень широкие улочки, домики, выдолбленные в стенах, маленькие, не особо уютные. Спустя ещё несколько километров, потолки резко ушли вверх, стены справа и слева пропали. Стало светло, из нескольких щелей в восточной стене сочился чистый лунный свет, он падал прямо на алую дорожку посреди зала между колоннами, из щелей, а скорее всего окнах, вылетали снежинки, тянуло прохладой и свежестью. Теперь мы узнали, что сейчас ночь. В конце зала находились огромные металлические врата, залитые светом луны. Мы решили остаться здесь на ночь и передохнуть после длинного и сложного пути. Расположились возле врат, там не мешали сквозняки и, кажется, было удобнее, да и свет попадал туда в большей степени. Силив всё ходил по залу, пытаясь найти как открыть эти воротца размером с трех слонов, если они встанут друг на друга.

– Я не знаю, я не понимаю. У гномов, если верить этой книге, были маги, а правильней сказать Заклинатели гор, который как раз и занимались всей этой ерундой – открывали и закрывали ворота, практиковали магию и лечили гномов. Вообще это был орден, как и Богомолы. Эти ворота не открыть без особенного слова, а какого, я не знаю. Вон там справа и слева от ворот есть окна, думаю, можно было бы пролезть через них, но это невозможно, у нас нет веревки и крюка. Ладно, надо отдохнуть. – Маг сел и выпил воды. – Как я заколебался возиться с непонятными мне вещами. Кстати, карту я тоже разобрать не могу, уж слишком она сложная и запутанная. Только никому об этом не говори.

– Я нашёл вот нож после битвы. – Я вытащил его из ножен и подал Силиву. – Что о нём скажешь? Он вряд ли принадлежит нелмерам.

Маг долго глядел то на нож, листая страницы с хмурым видом.

– Хемирин, этот нож несёт имя Острый лист. Ирстор, если быть точным, такое его название. Его сделали гномы на Ферриме – материке к востоку отсюда.

В лесной земле откован он.

Огнём небес он опалён

Под сводом старых лип.

Всё выше поднимался дым,

Чтоб силу передать свою

Ирстору Острому листу.

И не щадить ему врагов,

Пусть режет, забирая мощь,

Пусть их пугает, держит в страхе,

И служит правдой господину своему…

– Здорово. И что в нём такого особенного? – спросил Свирд.

– Этот нож был создан в лесу ещё пять сотен лет назад великим кузнецом по имени Сторден. Не было в мире талантливее его и не будет больше никогда, по мнению историков, делавших пометки в эту книгу. До сих пор гномы охраняют волшебный молот Стордена, хранящийся в Эгртрессе – столице державы гномов, приехавших из Анердена туда. Ходят легенды, что если начинающий кузнец возьмётся за рукоять молота, то его ждёт успех. Ирстор наделяет своего хозяина возможностью слышать, о чём говорят деревья, его лезвие такое же тонкое, как лист липы и такое же лёгкое, но прочное. Он подобен аритам, точно также передаёт силу убитого врага своему хозяину, таких ножей было выковано очень много в противовес богомолам. – Пояснил Силив, после чего его лицо резко повеселело. – Кажется, я знаю, как открыть врата. – Маг встал, подошёл к вратам и громко произнёс, раскрыв руки. – Я – Силив, хранитель и маг Валана, повелеваю вратам открыться. Аморлеема! (с Первого языка Валана, Высокого языка, Истинного наречия это означает «Откройся») Как можно было не догадаться? Хотя, сейчас почти единицы в полной мере знают этот язык. На нем в свое время разговаривали рыцари Храма Золотого Солнца.

Силив ударил посохом о пол и врата, сияя тусклым синим светом стали тяжело опускаться вниз, открывая нам проход дальше. За вратами уже лежал почти центр города гномов. Стражи не было, как это не странно. Все своды, статуи, колонны, созданные искусными архитекторами древности, вздымались куда-то в высоту, завораживая своим видом. Мы прошли к центральному тракту города через длинную площадь восточного крыла со скамьями, вырезанными из белого мрамора, украшенного драгоценными камнями. Широкая улица, мощёная полированным камнем, заполненная разрушенными лавками торговцев, домами, фонтанами, которые покрылись мхом и уже не работали, памятниками, уже давно покрывшихся пылью, тянулась от южных до северных врат.

– Когда-то в давние дни Градгор считался центром торговли Анердена. Корабли, доверху набитые фруктами, тканями приплывали в порт. В кузнях днём и ночью не переставал гореть огонь в печах. В шахтах велась работа, стучали кирки, ездили взад-вперёд вагонетки, наполненные драгоценностями земных недр, город разрастался вглубь, опустевшие шахты переделывались в дома, склады, конторы, рынки. Гномы делают самые лучшие украшения из серебра, золота, рубинов, топазов, которые пользовались большим спросом во всём мире. А дорогостоящего и прочного дора здесь было очень много. Доспехи и оружия из этого металла имели огромную ценность, особенно в военное время. Кстати, твой нож, Хемирин, тоже сделан из дора.

Мы пошли по тёмному тракту, освещаемому лишь слабым светом посоха Силива. Несколько часов мы прошагали через главную артерию города. Мы видели статую Огдея из чистого золота у врат во внутренний город. В правой руке он держал боевой топор из дора. Как мы поняли, ответвление на запад считалось главной улицей к столице, где располагался королевский дворец, на троне которого уже восседал не гном, а слуга тьмы Лэмпарейн, чьё имя в переводе с Тёмного наречия означало «Ужасный дух» или «Несущий гибель».

Мы снова сделали остановку, расположились у какой-то таверны. Но отдохнуть нам не дали и теперь. Только-только мы разложились и собрались поесть, как услышали далеко позади марш целого войска, шедших из центра. Силив не выдержал и бросил свою металлическую кружку на пол, разлив воду. Звон разнёсся по всему тоннелю вместе с плеском и отряд испуганными глазами, полными ужаса взглянул на ошалевшего от своего глупого поступка парня, который сам не понял, что произошло. Бавлий отвесил парню подзатыльник. Войско остановилось и на мгновение наступила тишина. Все замерли, никто не смел даже вздохнуть, как вдруг войско зашагало в быстром темпе в нашем направлении. Послышались команды. Мы впопыхах собрались и стараясь не создавать лишнего шума потихоньку заковыляли по дороге на север в надежде оторваться от войска. Через час шум марширующих солдат стал еле слышен. Тут мы выдохнули с облегчением и пошли вперёд уже более спокойным шагом. Но и тут нам не повезло. С севера послышался такой же марш. Скорее всего это ночные патрули вернулись. Нас окружили. Мы приготовились к бою, уже точно зная, что этот бой будет последний, так как Силив в порыве гнева рассказал всем, что вёл отряд фактически вслепую. Бежать некуда, кругом один… много камня и ничего больше, никто нас не спасёт.

И в этой ситуации нам повезло. Фильпа увидела, как по лестнице через мост с запада на восток на второй ярус в Озёрную галерею побежал свет, и окликнула нас. Мы снова ускользнули от опасности, шмыгнув в первую попавшуюся улочку, поднялись по лестнице и рванули следом за светом по галереям. Отряд ступал тихо, мы шли, стараясь не шлёпать ногами. Силив погасил огонёк на своём посохе, и теперь мы ориентировались только на свет, мерцающий далеко впереди. Широкая галерея шла прямо на северо-восток, никуда не сворачивая, почти без ответвлений. Она заканчивалась огромным цилиндрическим залом с куполом. Дна этой башни не было видно, а вниз вела винтообразная лестница, врезанная в стены цилиндра. Подойдя к ограде лестницы, мы увидели, как свет дошёл до озера и погас, но темно почему-то не стало. Какие-то звёздочки на куполе освещали всё внизу. Гномы явно постарались, создавая всю эту красоту, а может, это уже было создано природой. Мы спустились к озеру, разбрелись. Я хотел подойти к воде, умыться, но что-то тяжелое ударило меня по голове, и я упал…

Пятая глава

Неожиданная встреча

Очнулся я связанный по рукам и ногам. Голова гудела, всё в глазах плыло. Я ничего ещё не соображал и не успев ничего понять снова заснул.

Проснулся я от какой-то тряски. Передо мной стоял кто-то низкий, толстенький с круглым животом, темноволосый, с большой овальной головой, выпирающими вперёд глазами, белыми зубами и строгим лицом, скорее всего гном, и тряс меня за плечо.

– Просыпайся. Просыпайся, шпион. – Я открыл глаза и двинулся, давая понять, что я слушаю. – О, другое дело. Отвечай. Кто ты? Откуда? Что делаешь в Градгоре? Отвечай, как можно короче, иначе нам придётся закрыть тебе рот, как и некоторым остальным. – Он указал рукой на моих связанных спутников. – Не думай кричать… Забыл представиться. Я Элькенбо – гном поклонился и вытащил секиру.

– Я Хемирин. Мы обыкновенные путники, идём из Мрена в Умрелгард. В крепости у пика Корда на нас напали нелмеры…

– Рот закрой! Я это уже слышал. Чем докажете, что вы не шпионы Мурондаэля или ещё хуже, ариан? – спросил Элькенбо, подставив к моей шее секиру. – Я же тебе, гадина, голову отрублю, ты даже не заметишь. – Он дёрнул меня и оскалил зубы. Перевёл взгляд на кровь на моей шее и на цепочку. Он отставил секиру. – Дзаэ, не спускай с него арбалета, если дёрнется, пристрели. – Арбалетчик поднял забрало шлема и прицелился. Элькенбо вытащил из-под кожаной куртки с нашитыми на ней кусками кольчуги еле светящийся камень и тут же его лицо переменилось, он побледнел широко раскрыл глаза. – Твою мать… Говори правду, кто вы и куда идёте?

Я посмотрел на своих друзей, перевёл взгляд на арбалетчика и остановился на глазах Элькенбо, тяжело вздохнул. – Мы держим путь из замка Орнитохея, что лежит южнее Мрена. Мы Хранители, а это наши медальоны. Всё остальное чистая правда, доказательства тому только наши слова.

– Ребята, развяжите их. Свои.

Гномы извинились перед нами за доставленные неудобства, накормили и рассказали цель своего визита в Градгор.

– Мы разведчики, тоже своего рода шпионы. – Начал первый, поглаживая свою серую причёсанную бороду. – Мы хотим вернуть старую родину себе. А цель нашей экспедиции – разузнать что да как. По последним новостям нелмеры совсем разленились и потеряли бдительность. Восточное крыло от тракта вообще не охраняется. Как я понимаю, это вы перебили охрану у площади Пятидесяти колонн. – Мы кивнули в знак согласия. – Девушке мы поможем, можете не сомневаться. Кстати, как вас зовут?

Мы все по очереди представились. Потом представились гномы, их было всего четверо. Мы отдохнули, поели и с новыми силами уже были готовы идти дальше, но в этот раз нас повели проводники, знающие Градгор лучше, чем наш маг Силив со своей книгой. Гномы-заклинатели осмотрели рану Вирии и дали ей выпить какой-то отвар, который должен притупить боль и придать сил, так ей необходимых. Лекари сказали, что тени очень помогли, но как они спасли её от тёмной магии неизвестно. Теперь жизни девушки ничего не угрожает, но предосторожность не помешает.

– Некоторые из наших предков родом отсюда, из этого королевства во времена его процветания, но не многие из нас выжили. Лэмпарейн напал внезапно, без каких-либо предупреждений о начале войны. Элитная гвардия ордена Богомола с аритами не щадила никого, даже войны Дора не справились с ними. Все, кого касались ариты, умирали в страшных муках. Эти же муки испытала и Вирия, но её каким-то образом спасли тени. Тени, если я не ошибаюсь, являются призраками, которых убил яд аритов. Весь Градгор кишит ими, но они не опасны, а даже полезны, как мы видим. – Сказал Энруд, один из заклинателей.

Пока мы отдыхали и разговаривали с гномами, очнулась Вирия. Девушка еле слышным, ласковым, мягким голосом звала своего возлюбленного.

– Бавлий. Родной, любимый… – Девушка попыталась подняться, но ей не хватило сил. Она чуть не упала на твёрдый и холодный камень. Девушку подхватил Бавлий. Он бережно поднял её на руки и опустил на мягкую постель, сделанную из тёплых плащей. – Останься со мной, не бросай меня, мне страшно.

Парень сел рядом и целовал ей руки. Он потерял дар речи от радости. Это чудо! Вирия, его любовь, вторая половинка будет жить. У Бавлия появились на глазах слёзы, но это были не слёзы горя, страдания, а слёзы радости и счастья. Я сам, глядя на эту картину, прослезился. Я был рад за друга, что он нашёл свою истинную любовь, но также ему и завидовал, ведь у меня не было, нет и, наверное, никогда не будет любви. При этой мысли я вспомнил, как недавно меня отвергла Фильпа и меня сразу охватили печальные мысли, стало очень одиноко, очень больно, тоскливо, на глазах начали наворачиваться слёзы, кольнуло сердце. Я, тяжело дыша, положил руку на грудь и погрузился в глубокие раздумья. Я не заметил, как упал в лодочку возле берега, ударился головой и снова мрак…

Проснулся я, тихо дрейфуя в лодке далеко от берега под звёздным сиянием кристаллов на куполе зала. Как я оказался здесь, ведь течения нет? Неужто это специально? Я оглянулся, всюду тьма, всюду мрак. Даже огонёк не мелькнул. Значит, про меня просто забыли или ещё хуже – бросили на произвол судьбы? Я не стал отчаиваться, может быть, это всё произошло случайно, этому должно быть адекватное объяснение. Вёсел в лодке не было, пришлось грести в сторону берега руками. Подплывая, я перевернул лодку и свалился в ледяную воду. С большим трудом мне удалось выбраться на сушу, я подполз к большой каменной клумбе, в центре которой росло толстое низенькое деревце. От холода я даже не заметил, как нелмеры подошли к озеру и встали буквально на вытянутую руку от меня. Во тьме я слышал, как они говорят. Скажу честно, я не понял ни единого слова, хотя и не пытался, меня больше волновал холод, дрожь, бежавшая по телу и кашель, пытавшийся вырваться из горла. Нелмеры притихли и принюхались. Я начал потихоньку отползать подальше, как неожиданно сильная железная рука схватила меня за ногу и стала сжиматься, как тиски и оттаскивать назад. Из оружия у меня остался только Ирстор, но даже это лучше, чем сражаться голыми руками с вооружёнными до зубов врагами. Я в мгновение ока выхватил нож и отсёк руку этому чудовищу, ощутив небольшой прилив сил. Супостат завыл что было сил, отскочил в сторону и плюхнулся в воду. Остальные слуги зла стали метаться, размахивая кривыми мечами в разные стороны. Я поднялся на ноги и вонзил Ирстор глубоко в шею врага. Плеснул фонтан и окропил камень кровью. Тут же в моём плече оказался вражеский клинок. От боли я дёрнулся и холодный метал пронзил меня насквозь. Другой меч полоснул меня по лицу, чуть не оставив меня без глаза. Я размахивал ножом, пытаясь хоть как-нибудь защититься. Тут в воздухе пролетел арит и угадил мне в спину между лопаток. Я упал, истекая кровью в ожидании смерти. Богомолы вытащили из моего тела своё оружие и ушли, оставив меня умирать, бормоча что-то на своём языке.

Не знаю, как долго я пролежал, истекая кровью. Муки. Страшные муки я испытал. Арит уродовал меня снаружи и изнутри, разрывая на куски, высасывая жизнь. Не знаю, почему я ещё не умер. Я потерял счёт времени и уже не чувствовал боли. Сердце билось всё реже и реже. Я понимал, что не увижу больше солнца. Мрак – единственное, на что я посмотрю перед смертью. Пролежав ещё много времени в одиночестве, я стал видеть в темноте, слышать шорохи. Я попытался двинуться с места, но мышцы неимоверно болели, рвались свежие раны. Я не умер. Нужно было подняться, иначе нельзя. Либо жить, либо умереть. Я выбрал жить. Ирстор и тут мне помог, он поделился силами, питал меня. Как будто не замечая боль, я стал медленно подниматься, напрягая каждую мышцу. Совсем рядом я нашёл свои вещи и меч. Какая удача. Я не чувствовал голода, но всё же заставил себя поесть, хотя бы чуть-чуть, всё для поднятия сил. Я как мог перевязал раны и остановил кровотечение.

– Я должен выжить. – Сказал я сам себе и тихо заковылял по лестнице. Даже ходьба причиняла мне невыносимую боль, но я смог дойти до главного тракта.

Всё тихо, ни единого шороха, ни дуновения ветра, ничего, кроме дороги: либо назад, либо вперёд. Я медленно пошёл на север. На пути я никого не встретил, только непроглядный мрак горного города и едва различимые силуэты зданий, улиц. Через некоторое время я увидел, как далеко впереди идёт сражение. Гномы и Хранители бьются у ворот с войском. Я поспешил на помощь к своим друзьям.

К счастью, воинов с аритами там не было, но врагов на порядок больше, чем друзей. От меня толку не было никакого, я еле держался на ногах. Элькенбо размахивал секирой в разные стороны, одновременно блокируя и отражая удары. Шендап, перепрыгивая врагов, пытался делать глубокие надрезы на шее. Кровь, руки, головы летели в разные стороны. Куда не глянь, везде трупы, везде кровь. Напряжение. Я не устоял и выхватил меч. Это причинило мне невыносимую боль, но я должен быть со своими товарищами именно сейчас, в эту минуту. Держать тяжёлое двуручное оружие мне пришлось одной рукой. Не представляю, как я выживу в этой битве и почему я до сих пор не умер от боли и потери крови? Я тихо подскочил сзади и нанёс солдату сокрушительный удар в спину. Клинок вошёл глубоко в тушу и вышел наружу. Эта битва отличается от всех других немногих, в которых я уже успел поучаствовать, особой жестокостью. Гномы не щадили никого. Отомстить, только отомстить старались гномы. Вирию защищал Бавлий. Нелмеры старались подойти ближе и убить милую девушку, не взирая на то, что она безоружна и ранена.

Пролетел нож. На руки парню упали свежие капли крови. Два любящих друг друга сердца разлучила смерть.

На лицах всех я увидел усталость и отчаяние. Каждый удар давался с трудом, не хватало воздуха, мы задыхались, силы покидали. Врагов становилось всё больше. Нет, мы не должны проиграть! Только не сейчас!

Следом за Бавлием погиб Свирд. Гвардеец перерезал ему сухожилия на ногах и поставил на колени. Медленно клинок прошёл по шее. Парень закрыл глаза, даже не оказав сопротивления. Всё тихо, без лишнего шума, только лики крови.

Просвистела стрела. Я снова ранен, но на этот раз в сердце. От боли я выронил меч. Пролилась кровь. Сердце, пронзённое зазубренной стрелой, билось в судорогах и захлёбывалось собственной кровью. Я ещё раз оглядел всех. Сражение продолжалось, двое гномов уже лежали замертво. Хранители все в крови и в поту бились, убивая врагов одним за другим. Трупов так много, что дороги не видно. Всюду темнота, нет воздуха. Я закрыл глаза и упал в лужу крови. Хранителя Хемирина больше нет…

Проснулся я в лодке в холодном поту, судорожно вздохнув. Вроде бы целый… и живой. Я оглянулся. Все мои друзья и гномы тихо спали, иной раз похрапывая и ворочаясь. Вирия спала в стороне в обнимку с Бавлием. Я выдохнул с облегчением. Это был всего лишь страшный, чудовищный сон. Ночной кошмар закончился. Я постелил себе постель, лег и заснул крепко-крепко. Больше ужасов не было, только добрые сны.

Я видел, как в какой-то город, очень высоко, почти в облаках, видно это гора, привезли на корабле семь человек, сопровождаемыми гномами. Это Номез – самый красивый горный город Анердена после Градгора, столица небесного флота, штаб ордена Заклинателей. Там были две девушки и пять парней. Девушка была ранена и парень тоже. Стоп! Это же я. Ранен стрелой. Как я выжил? Снова этот бред. Меня вместе с Вирией несли на носилках. Лекари и Заклинатели гор бежали следом. Нас спасли с огромным трудом, но только я не увидел, как, но спасли и это уже хорошо. Меня выходила милая девушка, искательница приключений. Она заботилась обо мне, была рядом, рассказывала счастливые истории и не очень, шутила, общалась, смеялась. Такая добрая, отзывчивая, красивая. Она переживала за меня. Только от её прикосновения мне становилось лучше, да и пробитое насквозь сердце, не только стрелой, заживало быстрее. Вирия уже поправилась и радовалась, что жива вместе со своим возлюбленным. Я был счастлив. Этот сон мне понравился.

Сон прошёл также неожиданно, как и начался, но он меня успокоил и дал насладиться отдыхом. Проснулся я уже с отличным настроением. Мы все легко перекусили и не теряя времени тронулись в путь. Гномы зажгли факелы, Силив свой посох. Через час мы уже снова шли по центральному тракту. При ярком свете город казался светлым, торжественным, наполненным жизнью. Кроме нашего марша в тоннеле ничего не было слышно. В ускоренном темпе мы дошли за пол дня почти до самих Северных врат Градгора, но все устали и отряд был вынужден остановиться и немного отдохнуть. Мы сидели тихо, даже загасили факела. Это нас и спасло. Снова звук марширующих солдат послышался с юга.

– К оружию, друзья! К оружию! – Скомандовал Элькенбо и приготовил секиру. Я вспомнил ночной кошмар и ужаснулся, припомнив смерть каждого из отряда и свою в том числе.

– Нет, бежим к воротам.

– Мы не тронемся с места. – Элькенбо нахмурил брови, заскрипев зубами. – И пойдём только после того, как пропитаем оружие их кровью, держу пари их не более дюжины.

– Их больше. Они убьют нас.

– Чушь! Элькенбо не убить так просто. Я не успокоюсь, пока не убью их столько, сколько они убили наших. – Гном топнул ногой и сердито оглядел всех.

– Я видел какой-то сон. – Сказал молчаливый Дзаэ. – Стоит бежать к вратам, мой друг, сейчас не самое лучшее время для геройства, а уж тем более для смерти.

Элькенбо выругался и отдал приказ бежать. Наш отряд бежал со всех ног. Марш утих. Стали видны Северные врата, залитые светом множества факелов и светом снаружи. Но здесь тоже проблема – стража. Мы приготовились к бою. Стражники, ошеломлённые атакой не снаружи, а изнутри, не успели перегруппироваться и оказать достойное сопротивление. Они получили в подарок от гномов быструю смерть без лишних мучений.

– Здесь врата открываются исключительно при помощи магии. Энрун, Энлид, займитесь вратами! – Дзаэ зарядил арбалет и огляделся. – Убираемся отсюда поскорее. У меня плохое предчувствие. Займите боевые позиции, ребята, сейчас тут будет довольно жарко.

Заклинатели стали произносить магические слова, некоторые даже напевая, встав на башенки по обе стороны от врат. Узоры на вратах засветились. Протрубил рог. Его гул отразился от стен и стал резать уши. Это нелмеры. Их войско вышло из тени, держа в руках знамёна, во главе с каким-то высоким человеком. На нём была надета чёрная мантия поверх изящного гладкого доспеха с заострёнными наплечниками, лица я не видел, так как оно было закрыто маской. Нелмеры умели легко придать своим изделиям чёрный – свой любимый цвет. От мужчины в чёрном плаще исходило тёмное сияние. Он обнажил узкие ариты с высеченными на них рунами, которые засияли красно-фиолетовым светом. На аритах было написано Ариэд Нэрай нус («Людям (относится к Арианам) низкую или позорную смерть» с Тёмного языка). Теперь всё ясно – это Лэмпарейн. Всё-таки он нас выследил и пустился сам по следу.

– Стой на месте, тварь, пока я не размозжил твою голову о свой щит. – Дзаэ достал арбалет и выпустил стрелу. Лэмпарейн не шелохнулся. Он одним взмахом перерубил стрелу на две части и указал аритом на нас. Отряд рванулся в бой.

– Бей по головам! – скомандовал Элькенбо, перерубив пополам противника. – Никакой пощады! Не подпускайте этих мерзавцев к магам, а то мы никогда не выберемся отсюда! Это тебе за меня, это за моего дядю, за короля Зеленоборода, за моего племянника, за моего папашу!

Лэмпарейн всё стоял на своём месте и спокойно ждал. Мы бы держались ещё долго, если не тяжеловооруженные воины с длинными щитами, почти во весь их рост и копьями. Стрелы закончились. Теперь все бились в рукопашную. И снова кровь, и снова смерть. Я вошёл в раж. Гномы прыгали на врагов и забивали их до смерти железными кулаками. Наши спутники настолько ненавидели нелмеров, что даже, я думаю, дай им возможность, убивали бы их медленно и мучительно, чтобы они прочувствовали каждой частичкой своих гнилых душ ту боль, которую причинили бородатому народу. Врата стали открываться.

Ещё совсем немного потерпеть, ещё чуть-чуть!

Реки крови текли по дороге, мешая сражаться, мы поскальзывались и падали, как и враги. Трупы мешали проходу. Мелкие порезы кровоточили и нервировали. Каждый взмах оружием давался с огромным трудом. Блокировать удары становилось всё сложнее и сложнее. Лэмпарейн тронулся с места. Врата отворялись. Щель была маленькая, но протиснуться было можно. Все бежали наружу. Свирд и Эькенбо сражались с Лэмпарейном. Но видно было, что они проигрывали. У бойниц я увидел старые баллисты. Я вбежал вверх по лестнице, повернул орудие и направил его на командира. Тетива свистнула, стрела тяжело полетела вперёд. Лэмпарейн отвлёкся и Элькенбо смог нанести удар в бок. Все бежали. Я зарядил баллисту и выстрелил ещё раз, угодив стрелой в щит копейщика, прострелив его насквозь. Внезапно сверкнул зазубренный наконечник стрелы и вонзился мне в грудь, пробив кожу и кольчугу. Я почувствовал жжение в груди, влагу, боль, упал со стены на дорогу в лужу крови на трупы, которые смягчили моё падение, не дав свернуть шею.

Вирия на руках у Бавлия посмотрела на меня, лежащего у ворот.

– Хемирин! – только смогла выкрикнуть она.

За мной вернулись тут же. Мы бежали без продыху по мощеной дороге на север по каменистому плато под дождём стрел, враги бежали за нами. С неба из облаков пикировал маленький кораблик, разливая по дороге чёрную жидкость, с корабля полетела зажжённая стрела и жидкость вспыхнула. Нелмеры завопили и отступили, кораблик нагнал их и сбросил в центр этой кучи бочку, в которую тоже полетела стрела; раздался взрыв. Кораблик нагнал нас и резко развернулся к нам бортом, опускаясь на землю.

– Скорее, капитан! – Крикнул гном с корабля. – Опустите им трап! Скорее, парни! – Отряд вбежал на судно и тут же трап был убран. – Подкачайте горячего воздуха в шар, взлетаем! Повернуть руль, движемся на «Живчик»! И пошевеливайтесь!

Я лежал на руках Свирда уже почти без сознания. Я почувствовал ветер, впервые за долгое странствие в горах и увидел солнечный свет. Уже высоко в облаках нас переместили на большое судно под весёлым названием «Живчик». Кораблик летел, Элькенбо взошёл на шканцы и встал у штурвала, надев шляпу с ярким красным пером.

– Кэп у руля! – Крикнул старпом. – Куда держим курс, капитан?

– Курс на Номез, летим быстро, поднять паруса по бортам! Проводи Хранителей в каюту. Накормить, напоить. Принесите ворона и бумагу, нужно написать послание королю, чтобы нас встретили. И найди этих магов. Где они, чёрт возьми? Срочно. Выполняйте. Вот же только вместе все взошли на корабль. – Элькенбо махнул рукой. Старпом поклонился и пошёл. – Стой! Налей мне чаю, очень пить хочется. Силив, помоги Хемирину.

– Я? Как? – парень удивлённо взглянул на капитана.

– Произнеси заклинание, свари зелье, в крайнем случае подержи за руку, поплакай с ним вместе если ничего оригинального не придумаешь. Энрун! Энлид! Куда же они делись?

Судно тяжело летело по воздуху, качаясь, на холодном западном ветру. Меня и Вирию положили на верхней палубе, тщательно закрепив от неожиданного покачивания судна. Вся команда корабля не суетилась и каждый спокойно выполнял свои обязанности, как будто ничего сверхъестественного не произошло.

Я даже представить себе не мог, что Элькенбо – капитан, да ещё такого роскошного судна как «Живчик». Очевидно, что он был близким другом короля или хотя бы дальним родственником. Гномы расселили всех по каютам. Капитан написал что-то на листе бумаги, свернул его и прикрепил к лапе ворона. Тот вспорхнул и растворился маленькой чёрной точкой в белых и пушистых облаках. Элькенбо облокотился о фальшборт и насупил брови, нервно стуча пальцами смотрел вдаль. Запыхавшись, прибежали заклинатели.

– По вашему приказанию прибыли. – Гномы выпрямились и приложили руки к крылатым шлемам, украшенными позолотой.

– Вольно. Помогите раненым. К ночи мы прибудем в Номез. Пришлось воспользоваться мощью артефакта Зокрада. Я считаю, что Хемирин не выдержит столь длительного путешествия. Я полагаю, вы знаете заклинания, которые ему помогут. – Элькенбо заложил руки за спину, и выдержав короткую паузу добавил – Действуйте. Что стоите?

Заклинатели поколдовали и мне немного полегчало. Боль полностью не утихла, но я хотя бы мог немного шевелиться, а то вообще спасу не было, ни вдохнуть, ни головой повертеть. Только шевельнись, всё как заноет. Силив тоже внёс свою лепту в поддержку моему плачевному состоянию – как и просил Элькенбо подержал меня за руку.

– Я могу с помощью заклинания утихомирить боль и усыпить тебя на время. – Я кивнул в знак согласия. Силив достал посох, закрыл глаза и направил руку в мою сторону. Боль неожиданно утихла, и я уснул. Больше из этого полёта я ничего не видел.

Шестая глава

Передышка

Команда засуетилась поздно ночью, корабль пошел на снижение. Энергии таинственного артефакта, что нес тяжеленный корабль быстрее ветра хватило точно до горы. Я увидел одинокую светящуюся непреступную вершину между бескрайним океаном тёмно-зелёного леса и лазурно-голубой воды на общем фоне тёмного неба с звёздочками, похожими на крохотные рассыпанные алмазы на темно-синей скатерти. Высоко над землёй в порту, в котором находились исключительно корабли с огромными шарами вместо парусов, нас уже встречали король, стража, лекари и какая-то девушка, одетая в зелёное и золотое. Всюду висели знамёна – чёрный ворон, сидящий на куче золота на зелёном фоне. На портовой площади столпилось много народу. Они практически полностью облепили корабль, мешая проходу.

– Разойдись! – закричала Девушка в Зелёном и Золотом нежным, звонким голосом, но её никто не услышал. Тогда она подожгла какой-то предмет и в небо взмыл яркий столб света, который превратился в летящего дракона и разогнал любопытных зевак. – Вперёд! Быстрее!

Нас несли в королевский замок через узкие улочки города. Король в роскошной меховой мантии шёл впереди вместе с Элькенбо и Хранителями. В его бороду были вплетены зелёные ленты, в корону вставлен изумруд, да и к тому же глаза у него имели зелёный цвет, удивительно, как сильно он любил зеленый. Поэтому его и звали Зеленобород, а имя коим его нарекли родители, не знал никто. Следом шли, но, вернее сказать, лежали, мы с Вирией. Рядом с нами шла Девушка в Зелёном и Золотом. Позади шли лекари и Заклинатели гор. По флангам колонны маршировала стража, лейб-гвардия короля, стражи Дора, закованные с ног до головы в пластические доспехи. В руках они держали копья, на древках которых ближе к наконечникам развивались зелёные ленты, за спиной секиры с односторонней заточкой и двенадцатиугольные щиты. Бороды были разделены на две косички и заткнуты за пояс, на котором висел у каждого воина односторонней заточки небольшой меч.

Нас положили в отдельном зале замка, специально приготовленном для нас. Этот зал имел множество отдушин и вентиляций, его часто проветривали. От двух раненых, а точнее от Вирии не отходил Бавлий. Всё время с нами находилась Девушка в Зелёном и Золотом.

На следующий день с тайной экспедиции прибыл Верховный заклинатель Номеза Зокрад. Не знаю, как он пересёк пол мира за день и так быстро узнал о нашем появлении. По словам Элькенбо, Зокрад живёт на Валане не одно столетие, ему уже не меньше шестисот лет. Говорят, что Зокраду подвластны горы и расстояние для него не имеет значение. В наше время совсем мало осталось могущественных чародеев, способных на такие поразительные вещи, или может быть он не чародей вовсе.

По приезду он немедленно явился к нам со свитой заклинателей, грозно крича и ругая их:

– Как вы могли допустить такое? Вы, адепты Гор! Последователи Тилар! Мне пришлось бросить все дела и лететь сюда – в Номез. Разве мало вы знаете? Столько лет обучения, и всё в пустую! Клоуны, чучелы, мутанты! – Дверь отворилась и в зал вошёл магистр Гор Зокрад. Вся толпа остановилась и глаза чародея наполнились ужасом и гневом, хотя, когда он злился, его широкое лицо становилось бордового цвета и выглядел он ужасающим, оскаливая зубы и раздувая ноздри. – Не может быть! Хранители при смерти, а вы даже не удосужились немного подсуетиться и предпринять какие-нибудь меры. Мне уже доложили про подвиг Энруда и Энлида. Вот, на кого вам, идиотам, нужно ровняться. Всё, нужно зачистить ряды Заклинателей. Ишь ты, расповадились! Позовите стражу! – Двое заклинателей вышли в коридор и вернулись с восемью крепкими ребятами. – Берите носилки и вперёд за мной в Цитадель Мудрости, быстрее, быстрее, у нас мало времени. Так, значит, мна-мна-мна, так-так, идем, быстрее. – Бормотал он про себя.

Нас Вирией несли по нескончаемым ступенькам, проходам, коридорам то вверх, то вниз, то прямо, то наискосок. Не прошло и часа как нас доставили к Цитадели. Когда мы вышли из-за очередной арки, перед нами открылась картина: пустой разлом в горе уходил далеко ввысь и опускался глубоко вниз, откуда исходило холодное светло-синее свечение. Оба склона были почти отвесными, только две арки, соединённые узким мостом в два с половиной метра шириной, нарушали композицию. На противоположной стороне стояли стражники в изысканных доспехах серебряно-голубого цвета с плотно закрытыми забралами лицами. Увидев Зокрада, они скомандовали отворить врата, из которых тут же просочился свет. Цитадель Мудрости находилась на северной стороне Номеза, отделённая от горы только лишь разломом, проходящим внутри и непонятно откуда взявшимся.

Нас положили под открытым небом на крыше Цитадели на каменные алтари. Солнце тихо-тихо уходило за море, уступая место луне. Крики чаек раздавались где-то далеко. Шум прибоя, звук, как вода ударяется о камень, шепот леса с другой стороны, перелив красок теплых тонов, постепенно сменяющийся на холодные успокаивали и даже боль сама собой утихала. Она уходила, казалось, безвозвратно.

Когда взошла Луна… Кстати, откуда в том мире луна? Ведь это не планета Земля и не ее точная копия, так как здесь появилась луна?

Ответ на этот вопрос можно найти в старинных сказаниях гномов. Согласно преданиям, народ гномов не был создан ни Агиором Доргором, ни Тиларами, так кто же тогда дал им жизнь? После того как Тилары подготовили Валан к приходу жизни, а Агиор вдохнул душу в каждое свое творение, пролил жизнь дождем на Валан и случайно жизнь пролилась и на гору Иур, гора ожила. Агиору это не понравилось, и он ударил что есть мочи по горе, она рассыпалась на камни. Камни стали кататься, двигаться. Не понравилось Богу. Тогда приказал он кузнецу своему Соводору, кто зажигает звезды на небе, молотом уничтожить камни эти и поглотить их жизненную силу. Кузнец повиновался, собрал камни воедино и только занес он могучий молот небесной кузницы, как увидел, что камни задрожали, испугались. Пожалел их Соводор, забрал в свою кузницу, стал выпиливать, вытачивать, делать создания похожие на людей, каких создал Агиор. Про это прознал Агиор, разгневался, призвал к себе кузнеца. Увидев народ этот, еще пуще разгневался он и ударил по всем детям Соводора, они уменьшились в росте, стали шире, тверже, прижались к своему создателю. Агиор остановился, не стал их убивать, он отнял у Соводора силу и заточил его дух в камень, а камень этот отправил вращаться вокруг Валана. Народ же коренастый отправил на этот камень. И сказал, что покуда этот камень не станет шаром и не засияет, не выпустит он Соводора из этой темницы. Многие столетия коренастые люди трудились в поте лица, стучали кирками, работали молотками, всё стучали и стучали. Вскоре они обросли длинными бородами, в руках появилась огромная сила от тяжелой работы. И вот наконец получился у них шар, который сиял белым светом, очень ярко, подобно солнцу, созданному Агиором. Увидел он творение их, усомнился, хорошо ли они поработали. Схватил он горсть камней и кинул в шар, шар покрылся расселинами, неровностями, но остался также сиять. Сдержал Агиор слово свое и выпустил Соводора из темницы его, а народ коренастый – гномов – расселил по Валану и вдохнул в них жизнь и душу. С тех пор в напоминание о подвиге гномов днем Валан освещает солнце, а ночью луна, как символ мастерства и преданности.

Ну так вот, продолжим. Когда взошла Луна собрались все мастера Заклинатели Номеза, включая Энруда и Энлида, во главе с Зокрадом. Маги встали вокруг алтарей. Верховный заклинатель поднял свой доровый посох перед бледным ликом луны и начал едва слышно произносить заклинания.

– Верни им жизнь. Излечи их своим сиянием. – Сказал в конце Зокрад и, подойдя ко мне резко выдернул стрелу. Я ощутил страшную боль. Дикий крик, перемешанный с кровью, вырвался из моей груди. – Держите его. – скомандовал Чародей. Вирия резко дернулась в мою сторону. – Держите, держите её! – Девушку удержали пять заклинателей. Она взяла меня за руку. – Властью, данной мне Тиларами приказываю: душа, выйди из него! – Тут я почувствовал, как покидаю своё тело, как становлюсь легче, как боль уходит. На мгновение я подумал, что это конец.

– Как вы могли?! – Вскрикнула Вирия. – Вы убили его! – Её глаза наполнились слезами.

– Не беспокойся, я не убил его. Я хочу помочь. Не мешай мне. Очень хорошо. Теперь принесите мне алмазную сферу и поосторожнее там. Душа его будет в безопасности пока мы работаем.

Верховный мастер заточил мою душу в шар, который тут же засветился голубоватым тусклым светом.

– Я взываю к силе Луны. Исцели его раны. Помоги нам. – Зокрад открыл флакон и вылил какую-то воду на мою рану. Гномы тут же окружили алтарь и стали исполнять своего рода танец и песню на древнем языке. Через некоторое время Луна ярко сверкнула и один яркий луч спустился на моё мёртвое тело. Раны стали сами собой срастаться. Как только моё тело излечилось, Зокрад выпустил мою душу из шара. Небольшая голубоватая сфера аккуратно, как на верёвочке, спустилась и залетела в мою грудь. Я резко открыл глаза и судорожно вздохнул. Я ещё никогда не умирал и не возрождался вновь.

– Получилось. Хвала Лунному свету. – Произнёс волшебник и вознёс руки к Луне. – Лежи. Тебе нужно отдохнуть. А мы пока займемся Вирией.

Зокрад начал читать заклинания. Девушка уснула, но душа не вышла из неё. Волшебник сказал, что погружения в глубокий сон будет вполне достаточно, ведь на неё наложено своего рода проклятье, которое может погубить её дух. Её тело, как и моё, осветил лунный свет, подняв над пьедесталом, словно на ниточках. После этого какая-то чёрная сущность, сгусток пепла и дыма вышел из Вирии. Это существо начало уплотняться и принимать облик, похожий на человека. Странное бормотание, шелест песка в пустыни и похрюкивание нарушило тишину.

Зокрад оттолкнул его импульсом.

– Это темный дух Мурондаэля. К оружию! Не дайте ему бежать! – скомандовал верховный маг.

Гномы тут же скинули свои плащи, под которыми заблестели Звёздные доспехи и вынули клинки из ножен.

– Болваны! Мечи тут бесполезны! – Заорал что есть силы чародей и сконцентрировал свои силы на черной сущности.

Дух вырвался из оков и стал нападать на заклинателей. Никакое оружие не могло его ранить. Он легко маневрировал и уворачивался, а то иной раз вообще исчезал и появлялся в нескольких метров от того места, где только что исчез, обращаясь в пепел он проходил сквозь гномов и как-бы выпивал из них жизнь, те падали замертво. В сущность летели молнии, ножи и струи света, а ей хоть бы что. Гномы прижали её непроницаемым строем к обрыву. Существо остановилось и тут же исчезло, испустив густой дым, он словно взрывом рассеялся в разные стороны, немного засыпав заклинателей.

– Как можно быть такими безответственными, клоуны, мутанты! Эх… – Зокрад махнул рукой и осмотрел место, на котором осталась только горстка пепла. – Осмотрите Цитадель, быстро! Об этом инциденте не говорите никому. Это тайна должна остаться среди нас всех присутствующих здесь. Вирия, Хемирин, можете встать, но только осторожно, без резких движений.

Мы спокойно встали с алтарей, немного пошатываясь от лёгкого головокружения, одного из побочных эффектов от заклинаний. Было немного непривычно и тяжело стоять после полета.

– Чудесно. Но вот и всё, теперь нужно вас проводить обратно в замок. Ваши жизни спасены, но лучше всего первое время подстраховаться и поберечься с недельку. Пройдемте. – Заклинатели гор остались в Цитадели, а я, Вирия и Зокрад вышли за ворота на Сияющий мост. Теперь нам можно было немного постоять и осмотреться. Врата закрылись, и мы снова очутились в сказке, между двумя мирами. – Когда основали Номез, а вы мне поверьте, было это очень давно, гномы стали копать новые тоннели, разрабатывать рудники. Они не были осторожными, ибо не знали про разлом, таящийся глубоко в недрах. Когда очередной зал решили продолжить, удлинить его, загремели кирки, обрушившись всей силой о скалу. Гора затрещала, стена разрушилась, и в зал хлынул светло-синий свет. Гномы ужаснулись от увиденного и бежали отсюда, заложив проход. Спустя несколько столетий все забыли про холодное сияние и решили снова продолжить разработку новых рудников. Шахтеры открыли этот проход, и они также испугались этого яркого света, но ими овладело и любопытство. К тому времени уже появились первые Заклинатели. Они и построили мост на эту сторону. Уже три тысячи пятьсот двадцать шесть лет, как стоит эта Цитадель. Ну что ж, пойдемте. Время не ждет, как говорится. – Зокрад пошёл вперед, насвистывая какую-то мелодию…

Через несколько дней Зокрад исчез также внезапно, как и появился. Нас с Вирией переселили с Зала Ветров в Королевские покои, где за нашим здоровьем следили лекари Зеленоборода.

Одним солнечным, как я полагаю, утром ко мне в комнату зашла Девушка в Зелёном и Золотом с лекарствами в руках, а точнее с отвратительными на вкус отварами и зельями из чистотела, ромашки, мяты и корня болотной ивы, который был на вкус как тина. Лекари настоятельно рекомендовали его пить, особенно утром на голодный желудок и лучше всего несколько кружек за раз. Но я все равно хитрил и умудрялся сливать его в отдушины кладовых, когда стража тихо спала на посту. Конечно же смрад был ужасным, но я хотя бы избавился от обязательств пить это пойло.

– Девушка в Зелёном и Золотом, как вас зовут? – Спросил я и поднялся, взяв её за руку. Девушка подняла на меня взгляд и тихим, мягким голосом ответила:

– Хемиририн, как же это мило, за все время пребывания в замке мы видимся каждый день, и ты наконец поинтересовался мои именем. – Девушка мило улыбнулась и её глаза нежно блеснули.

Откуда ей известно, какое моё имя?

– Откуда тебе известно моё имя? Кто ты?

– Меня отправил к вам король Меч. Меня зовут Далена, что означает любящая, нежная, двуликая и жестокая к врагам, если тебе интересно и значение моего имени.

– Далена… Красивое имя.

С этого и началась ещё одна романтическая история. Я ещё несколько дней просидел в этой части замка. Ах, как мне надоели эти серые стены и вечный шум из-за вентиляций. Создавалось впечатление, будто все звуки замка спускаются сюда и нарочно действуют мне на нервы. Даже по ночам эта канитель не стихала, так что нормально выспаться мне не удавалось, хоть я и мог спать даже когда возле меня громыхает оркестр. Единственным собеседником, другом и помощником для меня была Далена. Мне понравилась эта девушка. Казалось, что она отвечала мне взаимностью. Она заботилась обо мне, спасала от скуки, дарила ласку, тепло и самое важное для меня – любовь. Сердце, пробитое холодом Фильпы залечивалось быстрее, когда Далена находилась рядом. Даже от одного прикосновения я чувствовал огромный прилив сил. Через полторы недели после нашего прибытия в Номез я вышел из так надоевших мне королевских чертогов, Вирия уже на третий день покинула лазарет. Весь отряд я смог найти только в главном зале. Они ели вместе с королём и обсуждали какие-то планы. Заметив меня, друзья от радости чуть не перевернули стол, хотя ни разу не зашли ко мне. Свирд, Бавлий, Шендап жали мне руки, хлопали по плечам и поздравляли с выздоровлением.

– Это просто чудесно! За это нужно выпить. – Воскликнул Зеленобород и подозвал слугу. – Офил! Принеси нам свежего пива и бутылочку самогона. Это дело нужно отметить.

Зеленобород по своей натуре был добрым и щедрым королём. Его слуги никогда не были уставшими и были одеты прилично, но не слишком богато. Они всегда пили, ели и праздновали с королём, и никогда не чувствовали себя обделёнными. У каждого слуги была своя комната, несколько нарядов, пошив которых оплачивался из царской казны, как питание и отпуск. Жалования слуг было вполне достаточно, чтобы приобрести себе что-нибудь необходимое дополнительно. Да и в целом Зеленоборода народ любил, ведь у всех гномов Номеза было жилье, работа, пропитание, все жили в достатке и изобилии.

Бочонок пива опустел, и мы принялись опустошать бутылку самогона. Каждому досталось точно по рюмке, но мы и без этого были немного пьяны.

– Я предлагаю… выпить… за нашу встречу. И чтобы всегда, когда мы собирались вместе… мне было так хорошо, как это есть сейчас. – Зеленобород пошатнулся и мило улыбнулся.

Мы осушили рюмки, но этого показалось мало, и мы пошли за выпивкой в королевский погреб. Отправились в захватывающее приключение я, Бавлий, Зеленобород, я и Шендап.

Около королевского погреба стояли четыре стражника. Глядя на них из-за угла Зеленобород прошептал:

– Это погреб нашего славного государя. Я ду… – начал Зеленобород.

– Это же ваш погреб. – прошептал Бавлий.

– Прошу не перебивать. Я думаю, что государь будет не против, если мы позаимствуем у него несколько бутылочек настоечки. Ведь мы не до конца отметили…

– Кто здесь? – Гаркнул стражник.

– Никого. – Пискнул Шендап.

– Где ты? Кто ты?

– Я дух алкогольных напитков. Властитель пива и вина.

– Оказывается запах из винного погреба сбивает с ног даже меня. Бред. Сущий бред. – Стражники захрапели, облокотившись на копья и уснули.

– За мной, только тихо. – произнес король.

Мы сняли ключи, открыли дверь, взяли ровно семь бутылок.

– Почему открыта дверь? – спросил у самого себя стражник. – Здесь явно кто-то есть. Не ты ли это, дух алкогольных напитков?

– Это я.

Иди в постель.

Пусть тебе приснится хмель.

Пусть вино льётся рекой,

Горы солода будут возвышаться над тобой.

Попади ты в чистый рай.

Виноделия там край.

Пей сластющее вино

Граммов так не больше… сто.

Стражник, живо засыпай.

Быстро глазки закрывай.

– Шендап, ты чего? – Прохрипел Свирд.

– Я дух алкогольных напитков, и я недоволен. Я недостаточно пьян.

– Так идемте поправлять это недоразумение. – Влез я.

Мы вышли из погреба, положили ключи на место.

– Погодите, я кое-что забыл. – Шендап быстро вернулся и поцеловал стражника.

Засыпай,

До рассвета глаз не открывай.

– Ты что, совсем? Крыша поехала? – Заикнулся Бавлий и ударил себя ладонью по лицу.

Все оставшиеся не дождались нас и ушли спать. Пиршество продолжалось ещё несколько часов. Мы выпили всё. До последней капли.

– Зеленобород, я тебя не уважаю. – Выпалил Шендап в беседе с королем.

– Что? – Возмутился Зеленобород.

– Я тебя не уважаю, я тебя люблю. – Сказал вдруг Шендап. – Потанцуем?

Король положил руку Шендапу на талию и двое пьянчуг начали кружиться в вальсе. Незаметно в зал зашла Далена:

– Прекратите это безобразие. Немедленно. Все в кровати, живо. На часах уже время позднее. – Свирд и Бавлий ушли, раскачиваясь в разные стороны, как на корабле. Зеленобород и Шендап до сих пор кружили в вальсе. Девушка не стала их трогать. – Хемирин, пошли.

– Сейчас, сейчас. Только немного полежу здесь, смотри какие красавицы… А я вообще-то тоже так хочу.

Далена подняла меня и взяла под руку. Мы с ней вместе шли до моей комнаты. Девушка меня уложила, и я уснул, мгновенно.

Проснулся я уже поздним утром, в хорошем настроении. Я огляделся. Рядом со мной спала Далена все еще в той же белоснежной тунике, в какой заходила вечером в зал. Я нежно поцеловал её, и она улыбнулась во сне. Я ещё немного полежал и снова уснул.

Я открыл глаза только днём, когда в дверь постучал кулак, закованный в металлические пластины.

– Хранитель Хемирин, вы тут? – Спросил кто-то. Я повернулся. Рядом до сих пор сладко спала Далена. – Хранитель Хемирин.

– Да тут я, тут. – Прошептал я, отворяя дверь. – Не шумите. Что случилось?

– Король хочет вас видеть. Кто-то украл из королевского погреба восемь бутылок самогона и ещё кое-чего, но не суть. И ещё пропала Далена. Мистика какая-то, не иначе.

– Правда? – удивился я и распахнул дверь шире. Слуга взглянул на кровать и улыбнулся.

– Решена одна проблема. Король ждёт в главном зале. И прошу, не тяните. А теперь, с вашего позволения я удалюсь. – Гном поклонился и ушёл.

Я сел на кровать и задумался, пытаясь проснуться и понять, что, где и как, ведь слова вылетали из меня раньше, чем я успевал подумать. Далена обняла меня и сказала:

– С добрым утром, дорогой мой.

Я поцеловал девушку, аккуратно погладив её мягкие русые волосы.

– Что вчера произошло? – Спросил я, снова одарив Далену поцелуем.

– Ну, вы вчера напились, я увела тебя в твои покои, уложила, ты ещё куда-то собрался уйти, потом уговаривал меня остаться, хотя тут же как я согласилась, уснул. Знаешь, ты очень убедителен, когда пьян.

– А раньше?

– А об этом я должна у тебя спрашивать. Ведь меня же с вами не было.

– Ничего не помню. А когда я заснул?

– Я сказала тебе что останусь на ночь, и ты тут же заснул, сильно меня обняв. Иди умойся. И пошли, раз король зовет.

На входе в обеденный зал стояла стража. Нас пропустили. Король, вся моя компания и несколько стражников стояли около стола, подле которого лежали пустые бутылки.

– А вот и наш соня. Ты всё проспал. Представляешь, кто-то умудрился украсть из королевского, то есть моего погреба, несколько бутылок самогона и пива. Мало того, у него хватило наглости осушить их в обеденном зале. А ещё в добавок, этот стражник утверждает, что видел духа алкогольных напитков. – Король подозвал стражника.

– Так точно, сир. Дух алкогольных напитков. Он еще мне колыбельную спел. Как же там…

Иди в постель…

Приснится хмель.

Горы солода возвышаются над тобой…

Виноделия край…

Чистый рай…

Граммов сто.

Я дальше не помню. И поцеловал меня ещё. Он меня благословил!

– Свободен. – Скомандовал Зеленобород. – И ведь никто не знает, кто это был. Бред какой-то. Пройдемте в погреб, может там что найдем.