Миродия. Хранительница ароматов

© Храмушина М., текст, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

MYRODIA. LA DERNIÈRE PARFUMEUSE

By Eva Grynszpan

© RAGEOT-EDITEUR, Paris, 2023

Карта слева направо:

Деревня Шелкопрядов, Тропинка с пестрянками, Гора Изумрудов, Хребет Белых ветров, Лес Невидимок

Деревня малинников, Перекрёсток ароматов, Оранжерея, Столица, Ателье, Фабрикум, Долина Васильков

Лавандовые поля, Ферма Кабачков, Гвоздичный лес

Красносмородиновый холм, Азуриновая поляна, Волшебный лес, Перекрёсток северных ветров, Атлантический океан

Скала Главных ветров

Карта неполная, составлена со слов Розы

Всё исчезло.

Комнату окутала чернота ночи. Едва ли можно было рассмотреть очертания стен и мебели.

Женщина вгляделась в темноту. Наконец ей удалось найти комнату. В ней спит самое дорогое сокровище, которое ей придётся оставить. Она осторожно приоткрыла дверь. Девочку видно не было, лишь мирное дыхание слышно. Ей бы очень хотелось взять её с собой. Но это было бы слишком опасно.

Женщина просунула ключ между прутьями стоящей на письменном столе клетки, где спал маленький хомяк. Затем бесшумно покинула комнату.

Взгляд, полный сожаления, затерялся во тьме.

С волшебного коллажа начал исчезать четырёхлистный клевер. Это сигнал.

Женщина потеряла свою самую сильную союзницу. Охота началась. Нужно уходить.

Она закрыла за собой входную дверь. Ночь скрыла её шаги.

1

Обычно Роза просыпалась от запаха горячего шоколада. От сладких ноток какао, апельсиновой цедры и совсем немного – ванили. Мама считала, что напиток слишком уж приторный, но это не мешало папе готовить его каждый день.

Но этим утром… Роза приоткрыла один глаз вовсе не из-за запаха. Девочку разбудил звук маленькой лапки, которая всё скреблась, скреблась, скреблась.

– Тапенад, ну хватит! – проворчала Роза.

На несколько секунд шум затих, а потом продолжился снова. Роза подумала, что пора открывать второй глаз.

– Тапенад, я сто раз тебе говорила, не скребись! Дырку проковыряешь в кормушке!

Девочка бросила недовольный взгляд на белого хомячка с рыжими и коричневыми пятнышками. Пойманный с поличным, зверёк состроил виноватую мордочку.

Со вздохом Роза откинула пуховое одеяло и поднялась с кровати. Она мельком взглянула на будильник – 7:55. У неё есть двадцать пять минут, чтобы собраться в школу. Не поднимая ног, Роза вышла из комнаты. Папа стоял, прислонившись к длинной столешнице, которая составляла кухонную часть гостиной. Отсутствующим взглядом он смотрел на дно кофейной чашки.

– Мама уже ушла на работу? – спросила Роза.

Удивившись, папа поднял голову и посмотрел на Розу поверх круглых очков с толстыми линзами. Затем спешно поставил чашку на стол.

– Что-что? А, точно… Прости, стрекоза моя, из-за этого всего я совсем забыл про твой горячий шоколад!

– «Из-за этого всего»? Что это за «всё» такое?

Но папа снова ушёл в свои мысли и, не ответив, занялся шоколадом. Роза прошла через всю гостиную к комнате родителей. Мамы там не оказалось. Комната сестры Ирис тоже была пуста. Роза чувствовала лишь сладковатый запах плесени, исходивший от одного из папиных кактусов. После того как старшая дочка уехала учиться в Шотландию, папа решил заполнить её комнату своими неудачными ботаническими экспериментами.

Роза раздражённо фыркнула. Наверняка маме опять пришлось улететь, чтобы решить проблемы нерадивого скрипача. А вчера она обещала, что поможет причесаться. У Розы были такие буйные волосы, что самой причёсываться было тяжело. Она не удержалась от укола ревности: мама, дирижёр оркестра, уделяла музыкантам больше внимания, чем собственной дочке.

Вдруг какое-то незнакомое чувство заставило Розу замереть перед шкафом, где мама хранила одежду. Казалось, в комнате стало… просторней. На месте, где раньше стояли чемоданы, ничего не было. Будто предчувствуя, что она увидит, Роза распахнула дверцы шкафа. Свитеров на полках нет. Никаких развешанных курток, юбок и штанов. Внизу лежали пустые коробки для обуви. Два десятка пустых вешалок звенели друг о друга, словно колокольчики. Даже кларнет, мамин любимый инструмент, исчез. Единственным уцелевшим предметом оказался голубой платок, зажатый между ящиками шкафа.

Роза замерла на месте. Когда мама отправлялась на гастроли, она не брала с собой столько чемоданов! Девочка бросилась в гостиную.

– Папа, где мамины вещи?

Папа, который сжимал в руках чашку горячего шоколада, уставился на девочку. Наконец на кофейном столике Роза заметила конверт. Письмо было адресовано лишь одному человеку.

«Моему бутону розы».

Так её называла мама.

Роза увидела, как папа сделал глубокий вдох и приготовился говорить.

Но это было не нужно.

Она всё поняла.

Мама не уехала на встречу и не отправилась на гастроли.

Мама ушла.

2

Дорогая Роза,

Принимать правильные решения сложнее всего.

Мой поступок дорого мне обойдётся, но я должна уехать. Не знаю, когда смогу вернуться.

Не забывай, где бы я ни была, каждое мгновение я думаю о тебе. Вы с Ирис – два чудных цветка моей любви, которая никогда не увянет.

Этим утром ты так сладко спала, что я не осмелилась тебя разбудить. Я позвоню тебе, как только смогу, и мы обязательно поговорим.

Крепко обнимаю,

Мама

Роза прокручивала в голове строчки письма, которое оставила мама. Через три недели Роза выучила его наизусть.

– «Не осмелилась тебя разбудить». Пф, как разбудить – так не осмелилась, а как бросить меня – так пожалуйста, – бубнила Роза одним утром.

– Она тебя не бросила. Её срочно вызвали, – постарался смягчить пыл девочки папа. Он провожал Розу до школы те несколько метров, что отделяли здание от дома.

Роза ничего точно не знала насчёт отъезда мамы. Только что она уехала на юго-восток Азии, чтобы заменить дирижёра, которого отстранили на неопределённый срок. Из-за разных часовых поясов и бесконечных репетиций дозвониться до неё совершенно невозможно.

Не в первый раз мама уезжала без предупреждения. Но на этот раз тон её письма был очень… категоричным. Чем больше Роза об этом думала, тем серьёзнее ей казалось послание. Что за «правильные решения», о которых написала мама?

Роза ещё раз постаралась расспросить папу, но его ответы были слишком уклончивы. Он забывал заканчивать предложения куда чаще, чем давал объяснения.

– Ты правда думаешь, что мама вернётся? – беспокоилась она.

– Ну что ты такое говоришь! – воскликнул папа. – Конечно, вернётся!

– То есть… вернётся домой? И будет жить с нами? – продолжала Роза. Она наконец задала вопрос, который мучил её не первый день.

Папа тяжело вздохнул.

– А вот про это… Про это не знаю, – наконец признал он. – У взрослых… всегда всё сложно. Но важнее всего, что мы с мамой тебя любим, – добавил он, когда они с Розой подошли к школьным воротам.

Папа слегка сжал плечо девочки, чтобы её ободрить.

– Я всегда тебя поддержу, – добавил он, поцеловав дочь в макушку. – Я на всё готов ради моей любимой букашечки.

Розе очень хотелось крепко к нему прижаться, но при виде одноклассников, которые толпились у входа, девочка решила избежать телячьих нежностей.

– Иди, папа, а то на работу опоздаешь.

Остаток дня Роза обдумывала слова папы. Ирис была права. Когда Роза позвонила ей и прочитала вслух письмо мамы, старшая сестра призналась, о чём уже давно думала: ей казалось, что родители скоро разведутся. «Мамы постоянно нет дома, они часто спорят», – напомнила она Розе. Перебирая в голове события прошлого, Роза замечала всё больше тревожных знаков. Обрывки голосов из комнаты родителей. Завтрак однажды утром, когда мама и папа почти не разговаривали. Поход в эту субботу в ресторан с одним папой… Значит, можно друг друга любить, а потом взять и разлюбить?

Роза была не в силах сосредоточиться и слушать учителя, а потому пропустила мимо ушей все объяснения новой темы по грамматике. Потом девочка задержала очередь, потому что не могла выбрать, что съесть на обед. Она даже никак не отреагировала на обзывательства Фостины и Мало: «Чего завяла, Раздутая Роза?» На самом деле нападки одноклассников уже давно перестали волновать девочку. Над ней смеялись из-за пухлых щёк, крепко сложенной фигуры, кудрявых волос… Мама, чей тёмный цвет кожи не давал многим покоя, с самого детства научила Розу не обращать внимания на язвительные замечания. И в целях предосторожности Роза заходила в класс с уже нахмуренными бровями, готовая отразить любую атаку безразличным видом и поскорее забиться за парту в углу.

Наконец прозвенел звонок с последнего урока. Учебный день кончился. В своих мыслях, всю дорогу до дома Роза шла с опущенной головой. Когда вернётся мама? Где она будет жить? Девочка задумалась: хотелось ли ей жить в каком-нибудь другом месте, а не в квартире, где она выросла. Розе очень нравился их шумный квартал в центре Парижа, где в магазинах можно было купить и экзотические фрукты, и мобильные телефоны, а в витринах мясных магазинов бегали мыши. Каникулы в честь Дня всех святых они с мамой должны были провести вместе. Ну вот, ещё одно невыполненное обещание…

ОЙ-ЁЙ-ЁЙ!

Услышав лай, Роза резко остановилась.

Откуда ни возьмись перед девочкой появился пёс. До входа в дом оставалось несколько шагов, но он перегородил путь.

– Грррр… – глухо зарычал он. Шерсть зверя была коричневого цвета с рыжим отливом. Он застыл на месте, словно охотничья собака, которая заприметила добычу.

– Грррр… – зарычал пёс ещё громче, будто собираясь напасть. Затем он обнажил клыки.

Вдруг пёс прижался к ногам Розы. Девочка со страхом приготовилась, что в неё вот-вот вонзятся острые зубы. Но ничего не произошло.

Не в силах двинуться от ужаса, Роза лишь медленно наклонила голову, чтобы рассмотреть пса. Он принялся её обнюхивать. Зверь несколько раз втянул носом воздух, словно старался запомнить запах девочки.

Роза чувствовала, как его мокрый нос тыкался ей в кроссовки. Кажется, он всё раздумывал: укусить или не укусить?

Куда смотрит его хозяин? Он точно есть, потому что на шее у пса висел ошейник.

Краем глаза Роза заметила, что ошейник сделан из отполированного металла, а к нему прикреплён небольшой цилиндр с отверстиями.

Вдруг послышалось пронзительное тявканье.

– Гавот, ко мне!

Вдруг к рыжему псу, который был в два раза больше, подбежал мопс – такая собака с приплюснутой мордочкой. Мопс был месье Баливерна, соседа с четвёртого этажа. Удивительно, но при виде этой собачки рыжее чудище отшатнулось от Розы, будто его пристыдили. Пёс тут же развернулся и скрылся в одной из улочек.

– Гавот, ты что, возомнил себя бойцовским псом? А как же твои больные суставы? – заметил месье Баливерн.

Роза наконец выдохнула.

– Так-так, юная мадемуазель, – обратился к Розе старик, повернув к девочке сварливое лицо, – неужели вы идёте со школы одна?

Месье Баливерн постоянно вмешивался в дела, которые его не касались.

– Моя школа в конце улицы, – объяснила Роза.

– Разве мама не пришла за тобой? – грубо спросил сосед.

– Она на гастролях, – пробормотала Роза.

Вот ещё, какой любопытный выискался! Вот противный. Но Розе пришлось признать, что сосед попал в точку своим замечанием. Хорошо, что мопсу мистера Баливерна хватило глупости напасть на того огромного пса.

Не желая больше выслушивать комментарии насчёт того, как плохо её воспитали мама и папа, Роза поспешила подняться на третий этаж к себе домой.

3

Облегчённо выдохнув, Роза закрыла за собой входную дверь. Девочка сделала несколько шагов по направлению к своей спальне, но вдруг её внимание привлекло какое-то красное пятно.

На диване, на самом видном месте, лежало что-то из одежды. Кажется, плащ… В памяти тут же всплыло воспоминание. Плащ напомнил ей детскую накидку – похожую Роза носила, когда ей было три-четыре года. Как же эта накидка ей нравилась! Вместо рукавов в ткани, одновременно прочной и шелковистой, были сделаны два небольших надреза. Но больше всего Розе нравились пришитые под ними необычные завязки – Роза часто держалась за них.

Накидка, которую она сейчас держала в руках, немного отличалась. Цвет ткани был не таким ярким. Накидка была больше, с настоящими рукавами и деревянными пуговицами, которые продевались в прочные петли. А ещё были какие-то деревянные вставки, похожие на ручки.

Что этот плащ делал на диване? Роза была уверена: его тут не было, когда они с папой утром выходили из дома.

– Папа?

Ответом девочке была тишина. Роза быстро осмотрела квартиру и поняла, что она здесь одна. Но пока она переходила из комнаты в комнату, ей всё больше и больше казалось, что в квартире кто-то побывал. Шторы задёрнуты, хотя папа их никогда не закрывал. Баночки крема на мамином туалетном столике стояли не на своих местах. Постельное белье в спальне родителей скомкано. Запах мускуса в гардеробной… Казалось, будто даже одну из картин в гостиной подменили. С самого раннего детства дочек папа развешивал в комнате их художественные творения – кривых человечков, которых рисовала Роза, и изысканные картины Ирис. Любимой картиной Розы был коллаж из цветов и трав – три домика в звёздную ночь. У одного из домиков отпали стены из листьев, поэтому крыша словно парила в небе. Неужели этот фрагмент пропал сегодня утром?

Роза пожала плечами. Зачем кому-то понадобился детский коллаж?

Взяв в руки накидку, девочка вернулась в свою комнату и плюхнулась на кровать.

– Нам и вдвоём хорошо, правда, Тапенад?

Из гамака в большой клетке, которая занимала почти половину письменного стола, раздался шорох. Показалась мордочка.

Роза отперла клетку и протянула руку хомячку.

– Давай, выходи! Мамы нет, так что она не запретит мне тебя выпускать, а папа понимает, что тебе нужна свобода!

Роза знала маленькую хитрость, как сделать так, чтобы хомячок не убегал: нужно положить в карманы изюм. Тапенаду он очень нравился. Изюм легко хранить, а ещё он меньше вредит здоровью, чем соус, который так любил хомячок и в честь которого его и назвали[1].

Пока Тапенад грыз сухофрукты, Роза провела рукой по накидке и почувствовала, что в глубине кармана лежит нечто круглое.

– Что это такое? – удивилась Роза, как только ей удалось достать этот предмет.

Тапенад прервал свою трапезу и поднял на Розу свой любопытный носик. В три прыжка зверёк оказался рядом с находкой. Странный предмет, по форме напоминавший сферу из металла, скорее всего бронзы, легко помещался в ладони и был похож на старинный измерительный инструмент – подобный Роза видела в Музее искусств и ремёсел. По краям была выгравирована последовательность цифр и букв, украшенная цветочным орнаментом. На первый взгляд казалось, что расположены они в случайном порядке. Наверху сферы располагался небольшой прозрачный купол, в котором парила разноцветная дымка. Цвета облачков перетекали один в другой – розовый, лиловый, голубой и оранжевый, – а сами они кружились по кругу, будто бы на них дул слабый ветерок. Роза никогда прежде такого не видела.

– Тапенад, смотри, как красиво!

Она протянула сферу в сторону хомяка, и в это время её палец коснулся цветочного орнамента – послышался щелчок, и верхняя часть поднялась.

– Да это же крышка!

На дне сферы Роза не увидела ничего, кроме небольшого шарика. Вдруг девочка почувствовала невероятный аромат.

Немного ванили, щепотка мяты, запах свежих трав, выпечка только-только из духовки… Каждый аромат был прекрасен в отдельности, а вместе они были в тысячу раз приятнее. Так пахли далёкое детство, объятья хлопкового одеяля и визг радости. В душе рождалось ощущение чуда, испытываемого при виде проросшего гороха, который посадил, или поцелуя в колючую, отцовскую щёку. Это был давно забытый аромат, нежное воспоминание, обещание. С каждым вдохом Роза чувствовала новые ароматы. Заворожённая, девочка жадно его вдыхала.

Щёлк!

Вдруг хомячок уселся пухлой попой на вкусно пахнущий шарик, и крышка захлопнулась.

– Тапенад! Не хочешь убрать свой мохнатый зад?

Очарование вмиг рассеялось. Роза вернулась в реальный мир. Этот странный успокаивающий аромат напомнил ей о другом запахе, таком знакомом и родном. О маме. Вновь загрустив, Роза подошла к шкафу в спальне родителей. Она достала зажатый между полками голубой платок – этот недорогой кусочек ткани, уже дырявый, мама купила в магазинчике напротив. Синтетический платок хранил её аромат. Роза вдохнула его полной грудью. Вместе с ней аромат вдыхал и Тапенад, примостившийся на плече. Роза шумно выдохнула.

– Как думаешь, она навсегда от нас уехала?

Последние слова Роза почти прошептала. Девочка почувствовала грусть, от которой на протяжении трёх недель пряталась за раздражением. Тапенад чуть прикусил ей мочку уха, и от щекотки Роза снова улыбнулась.

– Ладно, тут ничего не поделаешь, – сказала она, спрятав платок в карман. – Давай хотя бы пообедаем! Приготовим крепути?

Этим летом Роза много времени проводила на кухне. Готовка отвлекала её от постоянных отъездов мамы и помогала избегать кулинарных катастроф папы, который никогда не чувствовал запах гари. А гарью пахло каждое блюдо, которое он готовил.

Роза вместе с мамой придумали рецепт крепути. Так они решили назвать десерт клафути, приготовленный в виде блинчика. Роза быстро почистила две груши и поджарила их на сковороде. Последний раз она готовила крепути два месяца назад, когда Ирис уезжала в Шотландию, перед самым началом учебного года. Запах карамелизованных груш окружил Розу, оживил в памяти яркие воспоминания.

– Кажется, будто мама тут, со мной… – задумавшись, Роза, бездумно крутила в руке бронзовую сферу.

– Пахнет вкусно, – вдруг раздался голос из-за спины.

Девочка обернулась. В гостиной стояла незнакомка.

– Ну здравствуй, Роза.

4

Женщина улыбнулась широкой улыбкой, отчего её полное лицо стало ещё шире.

– Э-э-э… Здраст… те… – пролепетала Роза.

– Мой цветочек, помнишь ли ты Люси? – прозвучал голос папы.

Успокоившись, Роза увидела, как из-за спины незнакомки вышел папа. Видимо, девочка слишком увлеклась готовкой и не услышала, как они вошли.

Папа заметил её озадаченный вид и поспешил представить гостью.

– Это Люси! Моя подруга детства! Она решила приехать к нам в гости. Люси только вернулась из Новой Зеландии. Сколько лет, сколько зим! Мы не виделись с тобой целых… целых… сколько лет мы с тобой не виделись?

– Больше пятнадцати лет… – ответила Люси. – Ирис тогда не было и трёх-четырёх, а ты, Роза, ещё даже не родилась! Я очень рада с тобой познакомиться.

– Так много! – удивился папа. – А я и не знал… Будешь кофе?

– Я бы выпила чаю, если есть. Постой… чем это так вкусно пахнет?

– Ах, это! У Розы настоящий талант, – с нежностью пояснил папа. – Я, к сожалению, не могу оценить его по достоинству. Я почти не чувствую запахов с тех пор, как в разгар поединка по боксу получил в нос. Да и память стала как решето…

От слов папы что-то в груди девочки неприятно сжалось. Она была на полголовы выше и на полпопы шире одноклассников и совсем-совсем не была похожа на худого и светлокожего папу. Разве мог он в молодости быть боксёром, пусть даже в лёгком весе?

– Как бы то ни было, аромат груши и карамели просто чудесный, – похвалила её Люси.

Роза улыбнулась.

– У твоего отца нет такого дара, но я ясно вижу, что ты достойная дочь своей мамы Верены, – продолжила Люси. – Помню, она отлично разбиралась не только в музыке, но и в ароматах… Как она поживает?

Пока чуть смущённый папа кратко рассказывал об отъезде супруги, Роза незаметно рассматривала гостью.

Она была невысокого роста и чуть полновата, с пышными длинными волосами. Нос картошкой. Толстые очки, которые занимали большую часть лица, сидели глубоко на переносице. Так вот какая она, эта Люси! Далёкое воспоминание из прошлого. Это было единственное имя, которое Роза слышала в рассказах папы о его юности… а о юности папа редко рассказывал. И мама, и папа рано остались без родителей и потому не любили вспоминать о детстве. Думать об этом им было больно и во взрослые годы. Роза видела лишь пару детских фотографий папы. Она тогда очень удивилась: на снимках папа был бодрым, улыбался, не носил очки, от которых лицо казалось угрюмым, и совсем не походил на доброго, но хлопотливого сорокалетнего мужчину, которым был сейчас.

– Какая красивая вещица. Что это такое? – спросила Люси, заметив сферу, которую Роза оставила на кухонном столе.

– Не знаю, просто… флакон. Папа, это твоё?

Папа не признал ни вещицу, ни даже красный плащ, который Роза нашла на диване. Может, мама забыла их в спешке? Роза бездумно кивнула, но на мгновение к ней вернулось странное чувство, что кто-то пробрался к ним в квартиру.

Однако от радостного предвкушения Люси, которая хотела угоститься крепути, беспокойство Розы быстро исчезло.

Все трое радостно пробовали кулинарный шедевр. Люси хотела знать обо всём: о школе, где училась Роза, о рецептах, об учёбе Ирис, о саде папы… Стоило упомянуть сад, как папа, обычно такой спокойный, тут же оживился. Люси развлекала их забавными историями из долгих путешествий и рассказывала, как несколько последних лет преподавала в университете в Новой Зеландии. А ещё она умела слушать и делала это с невероятным теплом, а потом давала вдумчивый комментарий, и всякому хотелось ей довериться. Для молчаливой на уроках Розы и не особо разговорчивого папы это стало приятным новшеством.

Однако мало-помалу Розе стало неприятно находиться в компании взрослых. Девочка почувствовала, что между папой и Люси возникло взаимопонимание, которого давно не было между родителями. Да и присутствие Люси лишний раз напоминало об отсутствии мамы.

Чтобы приободриться, Роза теребила мамин платок в кармане. Потерявшись в мыслях, девочка открыла сферу-флакон, вдохнула успокаивающий аромат, и невесёлые мысли тут же исчезли.

Несколько часов спустя Люси наконец ушла, пообещав скоро вернуться. Всё это время Роза не выпускала из рук флакон. Бездумно она обводила кончиками пальцев гравировку и совсем не замечала, что это рисунок розы.

5

Роза в задумчивости остановилась перед прилавком со специями.

– Что думаешь, Тапенад? Анис или имбирь?

Хомячок выпрыгнул из кармана куртки и очутился на полке.

– Тапенад, полезай обратно! Я совсем не против, чтобы ты гулял по квартире, но если тебя увидят на полках в магазине, поднимут такой крик!

Однако хомяк уже затерялся среди приправ. Через несколько мгновений он вернулся с продолговатой баночкой, в которой лежали сушёные пряности в форме звёздочек.

– Звёздчатый анис! Точно! То, что надо!

Хомячок с гордостью надул щёки и поспешил спрятаться в кармане хозяйки, где его ждала сушёная виноградина.

– На этот раз я знаю, что добавить в пряничный хлеб, – обрадовалась Роза.

Пряничный хлеб был любимым десертом папы. Именно это блюдо у мамы получалось лучше всего. Бо́льшую часть первой недели каникул в честь Дня всех святых Роза провела в попытках разгадать этот рецепт. Мама всегда добавляла секретный ингредиент, который придавал блюду неповторимый вкус. В сырное суфле она клала куркуму, в тальятелле из моркови добавляла кокосовое масло, а в шоколадный фондан – солёное масло. Роза не помнила ничего, кроме аромата блюд, но девочке всё же удалось найти каждый тайный ингредиент. Мама, настоящая искательница сокровищ в мире ароматов, гордилась бы дочкой! Она как дирижёр всегда сравнивала Розу с музыкантами, у которых был абсолютный музыкальный слух, и они могли подобрать любую мелодию. Мама говорила, что у Розы был «абсолютный нюх»: девочка могла назвать, из чего состоит любой аромат!

Впрочем, ещё несколько часов – и Роза сможет поделиться с отцом своими «нюхательными» открытиями. Спустя почти полтора месяца без всяких новостей мама, наконец, позвонила. Она пообещала забрать дочку к себе на второй неделе каникул. От предвкушения Роза не могла усидеть на месте! Красный плащ и пахучий шарик, который она не переставала нюхать, девочка заранее уложила в сумку, чтобы не забыть передать маме.

Роза жалела только об одном – ей не хотелось оставлять папу одного. Когда утром перед уходом на работу папа пожелал ей хорошей дороги, Роза заметила, как он расстроен её скорым отъездом.

«Испеку пряничный хлеб. Он точно вернёт папе настроение, – думала Роза, подходя к кассе магазина специй. – Так он будет чаще вспоминать обо мне… Ну и о маме… А не о Люси», – не решилась произнести вслух девочка.

Нет, конечно, в последние недели частые визиты папиной подруги приносили радость, но Люси и её неуёмная жизнерадостность показались Розе слишком уж навязчивыми.

Оставшегося до отъезда времени хватало только на приготовление десерта. Оплатив покупки, Роза вышла из магазина и, перейдя улицу, направилась к дому.

На этот раз девочка заметила его издалека.

Рыжий пёс.

Казалось, будто он поджидал девочку с их последней встречи.

Сверкая острыми клыками, пёс рванул вперёд. Он мчался к ней. В отличие от прошлого раза, он не колебался.

Сегодня он решил напасть.

Несколько прыжков, и он оказался рядом с Розой. Увидев его горящие глаза и яростный оскал, девочка застыла на месте.

Вдруг раздался визг.

Это Тапенад, который сидел в кармане, попытался вывести хозяйку из оцепенения.

Роза бросилась прочь.

Однако слишком поздно. Пёс пробежал несколько метров, отделявших Розу от входа в дом. Прыгнул на неё.

И ни с того ни с сего Тапенад кинулся на морду зверя.

Пёс, которого хомячок застал врасплох, попытался сбросить его лапой. Тапенад принялся взбираться вверх по длинной морде, чтобы не оказаться в пасти. Быстро перебирая лапками, хомячок подбирался к шее пса.

Розе было очень страшно, но она протянула руку, чтобы спасти своего питомца. Дрожа, она схватила хомячка, и… пёс сомкнул пасть на запястье девочки!

Роза пронзительно закричала.

Острая боль заставила её разжать руку и выпустить Тапенада. К счастью, пёс попятился, словно оглушённый криком. Хомячок оказался цел и невредим, потому что успел зацепиться за ошейник пса. Роза хотела наклониться и поднять его, но звуки лая заставили девочку повернуть голову.

ГАВ! ГАВ! ГАВ!

Там, в конце улицы! Три других пса такого же рыжеватого окраса! Такие же взбешённые! Псы злобно устремились к девочке.

– БЕГИ, РОЗА, БЕГИ!!!

6

Роза не поняла, кто это прокричал, но побежала. Она кинула быстрый взгляд на хомячка. Тапенад поднялся на лапки и помчался с хозяйкой в том же направлении.

Псы перегородили ей путь. Роза развернулась в другую сторону – псы помчались за ней. Девочка принялась петлять, чтобы избавиться от преследователей, однако они не отставали.

Роза снова услышала голос, который сказал ей бежать. На этот раз он раздавал указания:

– Роза, направо!

– В переулок, сюда!

– Прямо, через переход!

Она без раздумий выполняла всё, что ей говорили. Вскоре указания привели её на частную территорию, к небольшой двери. К счастью, она была не заперта, и как только Тапенад проскочил внутрь, Роза тут же захлопнула её за собой. Девочка слышала, как по ту сторону двери собаки рычали и царапали когтями дверь. Роза обессиленно привалилась к деревянной поверхности.

Мало-помалу рычание псов становилось всё тише и тише. После такого забега Розе нужно было отдышаться. Она только хотела расслабиться, но голос заставил её вновь собраться с силами:

– Они не уйдут.

Роза оглядела комнату. Откуда этот голос?

– Они скоро вернутся.

Здесь был только Тапенад. Он поднял мордочку навстречу узкому проходу перед ними.

– Скорее, Роза, нужно уходить! – вновь отчаянно зазвучал голос.

Однако на этот раз одновременно с голосом задвигался и рот Тапенада, а сам хомячок указал лапкой в сторону прохода.

– Выйдем здесь!

Сомнений не оставалось. Это хомячок тогда закричал. Тапенад. Её пушистый зверёк. Роза, слишком удивлённая, чтобы вымолвить хоть слово, лишь сказала:

– Тапенад… Ты умеешь… разговаривать? – конец фразы она лишь промямлила.

– Конечно умею! Но разговорами сыт не будешь, – нетерпеливо ответил хомячок. – Псы вернутся с минуты на минуту. Я слышал, как они сказали, что хотят обойти здание.

– Неужели… Неужели псы тоже умеют говорить?

– Ой, речь их ужасна, сплошные грамматические ошибки! Настоящее чудо, что я их понимаю.

– Но как такое может быть? И почему они за мной гонятся?

– Послушай, Роза, псы вот-вот нас поймают, а мы даже до дома не успеем добраться. Ты в опасности. Пора бежать! Обещаю, после я отвечу на все твои вопросы.

Роза была так удивлена, что даже не стала спорить, и последовала за хомячком к тайному ходу. Он вывел девочку и её питомца на частный двор.

Вдалеке послышался лай. Псы снова были у них на хвосте!

– Доставай порхалку, – забеспокоился Тапенад. – И дай мне твою розу ветров!

– Мою что? Не поняла, – спросила Роза, совершенно сбитая с толку.

– Красную накидку, которая похожа на твой детский плащ! Она лежит в сумке. Это и есть порхалка. А роза ветров – это сфера, которую ты нашла в кармане порхалки.

Роза сделала, как ей сказали. Она протянула ароматную сферу Тапенаду, а сама неловко надела накидку.

– Нет, возьмись за деревянные ручки, – поправил её хомячок.

Тапенад достал из кармана накидки шнур, на конце которого был карабин. Затем он закрепил его в выемке так называемой розы ветров. После этого зверёк нажал на одну из гравюр в форме спирали. Из сферы появился стержень длиной в несколько сантиметров, а из него выдвинулся пропеллер с четырьмя лопастями. Это странное приспособление вдруг пришло в движение, а потом… остановилось.

Тапенад внимательно осмотрел крышку. Цветные облака в куполе стали бледнее, а некоторые оттенки и вовсе исчезли.

– Я не совсем уверен, но роза ветров, наверное, разрядилась. Ты растратила весь аромат! – пожаловался хомячок.

Роза никак не могла перестать удивляться и смотрела на зверька непонимающим взглядом. Хомячок пару раз втянул в себя воздух.

– Открылась новая пекарня! Совсем неподалёку! Туда нам и нужно! – обрадовался он.

Хомячок подбежал к решётчатому забору. Высотой он доставал Розе до груди. По другую сторону светились окна кухни новой пекарни.

ГАВ! ГАВ!

Роза вздрогнула. Лай стал громче.

– Перелезай через забор! – скомандовал Тапенад, а сам, будучи маленьким и проворным, быстро вскарабкался по железным перекладинам.

Роза старалась изо всех сил. Она тяжело приземлилась на землю на заднем дворике. Хомячок уже был под окном пекарни, а в лапках держал открытую розу ветров. Роза ощутила сладковатые нотки тёплых свежих булочек. От этого запаха купол розы ветров словно ожил: к оттенкам вернулась прежняя яркость, пропеллер стал вращаться, а сама роза ветров поднялась в воздух. Тапенад выглядел довольным.

Вдруг на противоположном конце двора показался первый пёс и попытался перелезть через забор. Следом показались остальные.

Роза нервно вцепилась в накидку.

– Что мне делать?

Хомячок, который уже вернулся в карман девочки, прокричал через шум пропеллера:

– Ещё пара секунд, и роза ветров зарядится!

Тем временем первый пёс перепрыгнул через забор и бросился к Розе. Стараясь забраться повыше, девочка вскочила на деревянные ящики, но пёс успел вцепиться в штанину. Роза тряхнула ногой, однако собака крепко вонзила зубы!

Вдруг откуда ни возьмись задул сильный ветер и сбил с ног двух других собак, которые успели перелезть через забор. Порыв был такой силы, что даже пёс, который вцепился в штанину Розы, потерял равновесие и от удивления разжал пасть. Тапенад успел скомандовать:

– Держись крепче!

И Розу закружило в вихре.

7

От порыва ветра на небольшой улочке красный плащ надулся, словно ткань воздушного змея. Через мгновение Розу подняло в воздух. Девочка крепко вцепилась в ручки порхалки, она почувствовала толчок тёплого воздуха от розы ветров позади. Поток был такой силы, что Роза смогла на него присесть, словно на сиденье, и теперь летела, будто бы на параплане.

Меньше чем за десять секунд порхалка поднялась высоко в небо, лишив жителей Парижа возможности оценить невероятный летательный аппарат, который пронёсся над крышами. Внизу Роза заметила зелёно-золотой купол «Опера-Гарнье», колесо обозрения в саду Тюильри, Триумфальную арку… Картинки так быстро сменяли друг друга, что девочка едва ли могла выхватить взглядом пик Эйфелевой башни – так высоко она поднялась над столицей.

Роза летела! Париж казался всего лишь маленьким пятнышком где-то там, внизу.

Под ногами с поразительной быстротой смешивались пейзажи и краски. Серые крыши высоток, жёлтые и оранжевые оттенки осеннего леса, коричневая почва недавно засеянных полей, зелень елей… Через несколько минут Роза и Тапенад вылетели за пределы страны.

– Разве… Разве мы не полетим домой? – с запинкой спросила девочка. – Меня мама ждёт! А ещё у меня запястье болит! Нужно обработать укус.

Тапенад высунул мордочку из кармана. Порывы ветра трепали его ушки из стороны в сторону. Из-за гула ветра Роза едва слышала, что он говорил.

– Дома тебе угрожает опасность. Когда прилетим, то обязательно предупредим твою маму. Уже совсем скоро мы будем на месте. Потяни за левую ручку!

Роза послушно выполнила приказ, и порхалка развернулась на четверть оборота.

– Но… куда же мы летим? – спросила она. Девочка до сих пор не могла привыкнуть к тому, что теперь может разговаривать со зверьком.

– Ко мне домой! – объявил Тапенад.

– На другую планету, где животные умеют говорить? – испугалась Роза.

– Нет! На остров в Бермудском треугольнике. Роза ветров укажет нам путь.

– Но как?

– На шарике, который ты видела, есть аромат места, куда нам нужно прилететь, – объяснил Тапенад. – Порхалка летит по потокам воздуха, как по шоссе ароматов. Роза ветров направляет её по нужному маршруту. То есть шарик с ароматом и есть адрес, по которому мы летим. Правда, из-за того, что ты всё время его нюхала, в розе ветров почти не осталось аромата! Я пытался тебе помешать – именно поэтому я и садился на шарик. Нужно будет восстановить запах, чтобы долететь. Так что подайся вперёд! Прямо сейчас!

– Мы же упадём! – встревожилась Роза.

– Давай, нам нужно попасть на лавандовое поле. Оно прямо под нами! – настаивал хомячок.

Роза наклонилась вперёд. Она прикрыла глаза, но почувствовала, как порхалка устремилась вниз.

– Вот так… Ещё чуть-чуть… – подбадривал хомячок, пока они не оказались в паре метров над землёй. – А теперь выпрямись!

Усилием воли Роза открыла глаза и чудом откинулась назад. К горлу подкатила тошнота, но вираж получился удачным: порхалка начала планировать вниз, прямо на фиолетовое поле.

В нос ударил сильный аромат лаванды. Роза ветров зажужжала громче, и порхалка поднялась ввысь в новом вихре. За тысячи километров девочка и зверёк почувствовали сотни различных ароматов: грушевый сад, дым от печи, поле сахарного тростника, мидии на скалах… Когда они пролетали над трубами мусоросжигательного завода, Тапенад крикнул:

– Задержи дыхание!

Несмотря на предостережение, Розу замутило от гнилостной вони свалки.

С каждым новым запахом Розу и хомячка подхватывал вихрь и нёс их вперёд быстрее и быстрее. Наконец среди поблёскивающих вод океана Роза заметила остров, утопающий в ярких красках.

– Мы почти на месте, – радостно оповестил Тапенад.

Цепляясь лапками за кофту Розы, хомячок забрался в рюкзак и достал оттуда баночку звёздчатого аниса, которую Роза купила совсем недавно. Он вытащил пряность и помахал ей рядом с розой ветров. – Снижайся! – скомандовал он. – Остальной путь пройдём пешком.

Поток воздуха, который поддерживал Розу в сидячем положении, постепенно ослабевал. Порхалка ещё несколько метров пролетела над огромным зелёным ковром. Ноги Розы поначалу болтались в воздухе, но затем коснулись твёрдой поверхности. Порхалка упала на голову девочке, и несколько шагов ей пришлось сделать вслепую.

Плюх!

Роза наступила во что-то хлюпкое.

Тапенад улыбнулся, вытянул вперёд лапку и торжественно объявил:

– Добро пожаловать в Миродию!

8

– Вот мои родные края, мой райский уголок! – с пафосом произнёс Тапенад.

– Какая гадость! – воскликнула Роза. Она наступила кроссовком в какую-то вязкую жижу.

Хомячок же, который сидел у Розы на плече, светился от радости. По его виду можно было смело сказать, что ему здесь очень нравится.

– В целом мире не найти таких же нежных запахов, как в Миродии, – восхищался зверёк. Вдруг Тапенад втянул носом воздух. – И правда, пахнет плесенью… – заключил он.

Наконец Тапенад обратил внимание на обувь Розы и увидел, где они оказались. Вихрь перенёс их в дикое поле, где повсюду блестели лужи.

– Уютно тут у вас, – ответила с иронией Роза, а затем убрала порхалку в рюкзак.

– Должно быть, смотрители слишком заняты, чтобы следить за полем, – пробормотал хомячок. – Поверь мне, наш мир чудесен! – с гордостью произнёс он.

Однако Роза скривилась от боли. Как только радостное возбуждение от полёта исчезло, боль от укуса на запястье напомнила о себе.

– Нужно перебинтовать рану, – вспомнила Роза и достала из кармана мамин платок.

– Оставь, это совершенно бесполезно! – упрекнул её хомячок. – Я вылечу твою рану. Увидишь, здесь все лечатся нашими средствами!

– Надеюсь, мама не слишком расстроится, если на платке появится пара новых пятен.

– Ладно, – вздохнул хомячок. – Нужно поспешить и привести тебя в укрытие. Пойдём по этой тропинке, она приведёт нас прямиком в главный город.

Невероятно! Теперь, когда Тапенад мог говорить, он указывал, что делать, не хуже родителей!

– Ты мне наконец объяснишь, где мы? И куда идём? – нетерпеливо спросила Роза.

– Мы в Миродии, – начал хомячок. – Об этой стране не знает почти ни один человек. Давай отправимся в город, а я тебе всё объясню. Будь осторожна, – предупредил Тапенад, – растения у дороги колючие.

По обеим сторонам тропинки росли яркие цветы. Роза остановилась рассмотреть один разноцветный бутон и не заметила на нём ни одной колючки. Зато каждый его лепесток имел свой окрас! Девочка никогда раньше не видела такого множества оттенков. Роза наклонилась, чтобы понюхать его, и неприятно удивилась резкому аромату. Сладковато-приторный и в то же время кислый… запах кошачей мочи. Роза с отвращением отшатнулась, отчего Тапенад хихикнул.

– Я ведь тебя предупреждал! Эти цветы называются пестрички, и растут они только в Миродии. Этот сорт вывела Мирабель или, как мы её называем, Верховная Взрастительница. Пестрички очень красивы, но неприятно пахнут. Главное в Миродии – это ароматы. Ты уже в этом убедилась, когда воспользовалась розой ветров. Ведь именно ароматы помогли нам переместиться сюда. С помощью запахов можно и общаться, и выращивать растения, и лечить болезни… Именно запах дал мне способность говорить как человек!

– Значит, те, кто здесь живут, волшебники? – удивилась Роза.

– Во всяком случае хранители ароматов в Миродии могут различать самые тонкие ароматы. У них куда более острое обоняние, чем у Безносых.

– У Безносых?

– Так мы называем обычных людей, – пояснил хомячок.

– Таких, как я, – поняла Роза и дотронулась до своего носа, который казался ей довольно большим.

– А ты… ты не такая, как обычные люди. В Миродии ароматы наделены огромной силой, и те, кто умеет их составлять, обладают могущественной властью. Их называют хранителями ароматов. Ты могла бы стать их вдыхательницей, то есть ученицей. Мне кажется, у тебя талант!

Роза не привыкла слышать комплименты, а потому приподняла бровь.

– Талант? Потому что я смогла разгадать мамин рецепт пряничного хлеба?

– Конечно! Я наблюдал за тобой несколько месяцев. Ты умеешь составлять невероятные ароматы! – увлечённо ответил хомячок.

– Ты наблюдал за мной? Неужели ты… шпион?

– Нет, я наблюдатель. Мы следим за Безносыми по всему миру – с большой осторожностью, конечно же… И помогаем таким людям, как ты. «‎Наблюдай и защищай» – вот наш девиз, – добавил зверёк, выпятив маленькую пушистую грудь.

– Защищай… от собак?

– Да… И от тех, кто их посылает… Много лет назад на жителей Миродии напал таинственный клан Невидимок, и с тех пор они желают завладеть самыми сильными ароматами. Невидимки поселились на северо-востоке острова и стали насылать оттуда «‎белые ветра» – ядовитый аромат, наверное, чтобы мы их не нашли. Кто вдыхает этот аромат в Миродии, сначала теряет обоняние, а затем и память. Некоторые даже сходят с ума!

Впечатлённая Роза слушала рассказ Тапенада. Мир без запахов показался бы ей скучным. Но сойти с ума!..

– С тех пор мы избегаем отравленной территории, Леса Невидимок, чтобы защитить себя от «‎белых ветров», – продолжил хомячок. – Однако два месяца назад дела стали хуже. Невидимки напали на хранителей ароматов! Сначала на самую старую хранительницу, затем на её ученицу… Почти все хранители исчезли!

– Неужели они умерли?! – испугалась Роза.

– Нет, их взяли в плен, – ответил Тапенад. – Одна из хранительниц успела отправить нам послание. Хранители живы, но Невидимки хотят заставить их раскрыть свой секрет. И это не всё! Месяц назад среди Безносых появились первые псы. Наша земля в опасности, но теперь мы беспокоимся и о тех, кто живёт за пределами Миродии…

– Хочешь сказать… псы гнались за мной, потому что хотели похитить?

– Верно, – подтвердил Тапенад. – Видела ошейник, который я сорвал с шеи пса, что тебя укусил? В кулоне, думаю, лежал кусок ткани с твоей одежды, а на нём остался твой запах. Так они берут след добычи. Как только я сорвал ошейник, пёс перестал на тебя нападать. Но, к сожалению, такой кулон есть не только у того пса…

– Но неужели ты спас меня от них только затем, чтобы привести сюда? В страну, где пропадают хранители ароматов? – отчаянно спросила Роза. – Она медленно замотала головой. – Нет-нет-нет-нет… Я тут вообще не причём. Меня мама ждёт, так что все эти сказки про волшебные ароматы меня не интересуют!

Покопавшись в своём рюкзаке, Роза добавила:

– Кстати. Позвоню-ка я маме, чтобы она не волновалась, а потом ты сразу перенесёшь меня обратно в Париж на этой ветряной порхалке.

Роза достала телефон и увидела, что, пока она летела в волшебную страну, ей пришло сообщение.

Дорогая Роза,

Я не смогу провести с тобой каникулы. Предупредишь папу? Прости меня.

Крепко обнимаю,

Мама

Роза долго смотрела на экран и изо всех сил старалась сдержать слёзы. Столько недель она не видела маму! И сколько теперь придётся ждать новую встречу?

В мочку уха уткнулась мордочка – Тапенад старался её утешить.

– Предупрежу папу, – решила Роза и принялась угрюмо постукивать пальцами по клавиатуре.

Но на телефон запрыгнул Тапенад и сложил лапки в умоляющем жесте.

– Стоит ли его тревожить? Он ведь думает, что ты с мамой. Я помогу тебе. Нам ведь удалось оторваться от псов, верно?

Роза тяжело вздохнула. Стоит признать: хомячок прав…

– Но здесь опасно. Как я узнаю, что повстречалась с Невидимкой? – забеспокоилась девочка.

– Никто не знает, как они выглядят, – признался Тапенад. – Их наверняка немного. Однако они не оставляют за собой ни следов, ни запахов! Говорят, что Невидимки не люди, а дикие чудовища. Есть поверье, что их приведёт некий призрак, на голове которого рога, а вместо носа – хобот… Этот… Этот Осьминог, как его иногда называют, всего лишь легенда. Её рассказывают сошедшие с ума, те, кто вдохнул «белые ветра». Но в одном я уверен, – продолжил наблюдатель серьёзным тоном. Хомячок взял указательный палец Розы в лапки, чтобы убедить девочку в своей искренности. – Лишь в Миродии мы сможем найти способ тебя защитить.

9

Прошагав с полчаса вдоль тенистой тропинки, Роза и Тапенад добрались до уединённого дома, утопающего в зелени. В воздухе разливался сладкий сливовый аромат. Запах исходил от огромного дерева, увешанного плодами. Его ствол поднимался из домика причудливой формы, над которым нависали массивные ветви. На каменных стенах щедро цвела зелень, и её побеги разбегались по многочисленным крышам.

– Вот мы и в Оранжерее Мирабель, – объявил Тапенад. – Это недалеко от города.

– Похоже на домик на дереве, – восхищённо прошептала Роза.

Входную дверь обвивал плющ с фиолетовыми цветами. Роза уже приготовилась постучать, однако ветвь щёлкнула её по руке.

– Ой! – вскрикнула она.

– Дом тесно связан с Мирабель, – объяснил Тапенад. – В этом и заключается его сила. Все, кто находится внутри, под защитой.

Плющ обернулся вокруг ручки двери. Как только хомячок попытался к ней подойти, на него и Розу обрушился настоящий сливовый град. Тапенад сразу спрятался в причёске хозяйки, успев на ходу поймать один фрукт.

– Ой-ёй! – пожаловалась Роза, потирая шишку на голове. – Эта твоя Мирабель не очень-то приветливая.

– Ошень штранно, – согласился он, хрумкая сливой. – Она должна была меня ушнать. Давай прогуляемся по Великому Огороду.

Обойдя своенравный дом, Роза и Тапенад вышли на огромный участок. С одной стороны к Огороду примыкала большая теплица с идеально ровными грядками овощей. С другой – в лабиринте кустарников, цветов и фруктовых деревьев росли высокие травы, а их запахи смешивались, создавая чудную симфонию ароматов. Пахло свежестью, зеленью, чем-то сладким, одновременно успокаивающим и радостным… Закрыв глаза, Роза глубоко вдохнула.

– Я никогда не чувствовала ничего подобного! – заворожённо воскликнула она.

– Именно здесь мы должны были приземлиться, – ответил Тапенад.

Вдруг в нос ударил гнилостный запах. Видимо, шёл он от перезрелых фруктов, лежащих на земле.

– Хм… Какое безобразие! Давай попробуем зайти со двора, – посоветовал хомячок.

Роза направилась вдоль грядок томатов и салатов с квадратными листьями. С верхних этажей во двор, словно винтовая лестница, спускалась сливовая ветка, а дверь была совершенно свободна от растительности.

Войдя в дом, Роза заметила ящики с фруктами и овощами, а ещё навесную полку с сотней маленьких отделений. Куркума, имбирь, мускат, ваниль, эспелетский и сычуаньский перец… Роза никогда не слышала такого количества ароматов специй и сухофруктов! Однако по телу пробежала дрожь: в этой комнате (по всей видимости, кладовой) было холодно и сыро.

Следующей комнатой оказалась кухня с удивительно высоким потолком. Сливовое дерево непринуждённо раскинуло здесь свои ветви, будто потягивалось после сна. Было сложно отличить его коричневый ствол от стен дома. Одна веточка тянулась к широкому стеклянному цилиндру, заполненному сливами. В его основании находился небольшой рычаг, потому своим видом цилиндр напоминал автомат для жвачки. Под мебелью лежало несколько сгнивших слив.