Пропасть

© Дарья Осипова, 2025

ISBN 978-5-0065-8553-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Серое туманное утро наползало на город. И хоть на календаре значился май, на улице стояла совсем не майская погода. Было холодно и моросил дождь.

Около шести утра Александр Туманов вынырнул из сна с мыслью «опять проснулся». Лег спать он около двух ночи, и пробудиться в такую рань в его планы не входило. На удивление, мужчина чувствовал себя бодро, спать не хотелось, но и подниматься желания не было.

Саша взял телефон и открыл новостной портал своего города. Публикация двухминутной давности привлекла его внимание. В парке недалеко от дома Туманова обнаружили труп, пока неясно, мужчины или женщины. На фото было несколько полицейских, полицейская собака и чуть поодаль труп, накрытый тканью. В этом же посте было прикреплено видео. Санек ткнул в экран телефона и заметил на записи знакомый силуэт. Сомнений не было, в кадр попал его лучший друг. Недолго думая Туманов вскочил с кровати со словами:

– Мир сам себя не покорит.

Мужчина бросился в ванную, где наспех привел себя в порядок. В комнате на стуле обнаружил джинсы, которые нужно было постирать еще месяц назад, но сейчас это волновало меньше всего, и Саша натянул их на себя. Сверху надел пуловер, которому и стирка уже не помогла бы. Накинул плащ и надел старые, но такие удобные ботинки.

Туманов уже собирался выходить из квартиры, но в дверях вспомнил, что забыл телефон. Залетел в комнату за гаджетом и второпях зацепил пепельницу с горой окурков, которая стояла здесь уже несколько месяцев. С того самого момента, когда Саша принял решение бросить курить. В итоге курить он бросил, а окурки не выбросил.

Стеклянная пепельница спикировала на пол и, на удивление, осталась цела. Окурки же разлетелись по всей комнате, где уже был бардак: разбросанные вещи, открытые шкафы, пустые бутылки из-под пива возле дивана, который служил, в том числе, кроватью, пятна непонятно чего на полу, задернутые как попало шторы.

– Теперь картина почти завершена, осталось мне насрать посреди комнаты и дело сделано, – пробурчал Саша.

Сунув телефон в карман плаща и нащупав в другом кармане ключи, мужчина пулей полетел на место преступления. Идти было недалеко, пять минут быстрым шагом.

Александр Иванович Туманов всегда создавал у окружающих впечатление уверенного и даже немного надменного человека. 34-летний мужчина умел себя подать и понравиться тем, кого ему необходимо было обаять. Туманов всегда следил за осанкой, ходил быстро и уверенно. Он был ростом 180 см, не имел лишнего веса и был очень жилистым. Телосложением он был в отца, а внешне больше походил на мать. Темные густые волосы, серые глаза с прищуром, в которых чаще всего читалось недоверие к окружающим и желание проникнуть в их сознание, прямой нос, высокие скулы и средние по размеру губы.

До того, как у Александра началась черная полоса в жизни, он тщательно следил за своим внешним видом: всегда был вымыт, выбрит, одет с иголочки и регулярно пользовался парфюмом. Сейчас же единственной привычкой из прошлой жизни осталась лишь одна – принимать душ. Бриться он не считал нужным, так как в органах он больше не работал, а рядом не было жены, которую раздражала его щетина. Сам же к своей небритости Туманов относился вполне терпимо. Менять регулярно одежду и уж тем более пользоваться парфюмом Саша не то чтобы не считал нужным, скорее у него не было сил и желания всем этим заниматься.

Туманов всегда знал, какое впечатление производит на людей, и поэтому со временем становился все более высокомерным, холодным и грубым. Он считал, что обладает силой, которой нет у большинства людей, и гордился этим. Он пользовался успехом у женщин, его ценило начальство и побаивались коллеги. Он был лучшим в своем деле. Но в какой-то момент он перегнул, зацепился короной за электрические провода, и его знатно шандарахнуло током. И остался он наедине со своей гордыней: без работы, жены, ребенка и друзей. Точнее, один друг у него все же остался, и Саша был намерен встретиться с ним с минуты на минуту.

Туманов уже шел по парку и, наконец, вдалеке заприметил Романа Наварского. Последний что-то писал в телефоне. Санек кинулся к другу, ускорив шаг и не заметил, как к нему наперерез вышел полицейский:

– Вам сюда нельзя.

– Можно! – грубо бросил Саша. Привычка из прошлой жизни разговаривать с младшими по званию по-хамски никуда не делась.

– Гражданин, это место преступления, – повысив голос, заметил молодой полицейский. На вид ему было двадцать два года.

Саша решил не препираться и просто обошел надоедливого парня.

– Гражданин! – крикнул вслед полицейский.

На этот крик поднял голову Роман и увидел своего друга, который несся к нему с очень серьезным лицом. Наварский закатил глаза, опустил руки и протянул:

– Серьезно?

Рома жестом руки остановил молодого полицейского:

– Все в порядке.

И тут же обратился к Саньку:

– Ты откуда узнал? В кустах сидел?

– Из интернета.

– И кто успел это в интернет слить? Суббота, город еще спит, – пробурчал друг.

– Мало ли неспящих, кто-то на работу едет, кто-то с работы, кто-то с гулянки, некоторые…

– Тебя здесь вообще не должно быть. Чего ты притащился? – перебил Рома, начиная потихоньку закипать.

– Мимо проходил, – съязвил Саша.

– Ну так проходите, гражданин! – повысил голос Рома и остальные сотрудники, работающие непосредственно у тела, повернулись в их сторону.

Туманов вздохнул и покачал головой. Он бы с радостью ответил что-нибудь колкое другу, но сил на ругань и споры не было.

Роман Константинович Наварский работал в следственном комитете. Он был ровесником Саши и внешне походил на индийца: смуглая кожа, крупный нос, карие глаза и черные жесткие волосы. Своего отца он не знал, а мать не кололась на эту тему. Как только речь заходила о предке, она замыкалась и переставала отвечать на вопросы. Рома быстро понял, что для матери это болезненная тема, и больше с расспросами не лез. В планах у него было разыскать своего биологического отца, но, как это обычно бывает, планы пока оставались лишь планами. Коллеги называли его между собой «индиец».

Фамилию и отчество он носил своего деда Наварского Константина Петровича, который заменил ему папу и которого он очень любил.

– Расскажешь или нет? – грубо спросил Саша.

– С какой целью интересуешься? В органах ты больше не работаешь….

– Я имею право знать, – прервал друга Туманов, начиная раздражаться длинной и бесполезной тирадой.

– Прав у тебя знать об этом деле не больше, чем у продавщицы из пивного ларька, – продолжал кипятиться Рома.

Саша знал, что друг до сих пор злится на него, потому что в свое время все пошло не так, как они планировали. И потому что для него уход Саньки из органов такая же болезненная тема, как и для самого Туманова.

Саша это знал, а также знал, что в свое время знатно накосячил и теперь терпит подобное отношение друга как наказание за свою дурость.

Наварский выдохнул и продолжил:

– Женщина, обнаружена сегодня около пяти утра местным жителем, который выгуливал собаку. У погибшей проломлен череп, мозги наружу, на руках и шее синяки. Это все!

– Личность установили? – Саша повернул голову в сторону трупа, который перекладывали с земли в черный мешок. Покрывало, которым была укрыта верхняя часть тела, немного сползло, и взгляду предстала ужасающая картина.

Рома посмотрел в ту сторону, куда уставился Санек. Увидев, как побледнел друг, Наварский решил отвлечь его и ответил:

– Крылова Олеся Дмитриевна, 1978 года рождения. Документы у нее были в сумочке. Сумочка лежала неподалеку. Судя по тому, что в сумке были обнаружены телефон и кошелек с деньгами, убили явно не из корыстных побуждений. Здесь что-то другое.

Саша не сводил глаз с развернувшейся перед ним сцены. Не каждый день в их полумиллионном городе находят труп женщины с проломленной головой.

– Свет горит, но дома никого, – проговорил Наварский, тронув Санька за руку.

Туманов вздрогнул и начал тереть глаза.

– Ты в порядке? – спросил друг.

– Да, – соврал бывший полицейский, – насколько это возможно.

– Ты бы шел домой, я к тебе вечером загляну. Может, еще что-нибудь выясню насчет этой несчастной.

Романа Наварского отличало от большинства его коллег уважительное отношение к потерпевшим и убитым. Никогда он не позволял себе грубых и неподобающих высказываний, даже наедине с сотрудниками следственного комитета. В отличие от Саши, который в пору своей службы в полиции позволял себе слишком много.

Туманов в последнее время часто размышлял – это работа его так поломала или он уже был таким? И никак не мог найти ответ на этот вопрос.

– Здесь есть камеры поблизости, надо бы их глянуть, – пробормотал Саша, который не мог прийти в себя после увиденного.

«Будто первый раз увидел труп», – думал про себя Туманов.

– Саш, иди домой.

Общение с Ромой в последнее время проходило по одному сценарию. Сначала он психовал, вымещая злобу на лучшем друге, потом успокаивался и переходил на спокойный тон. А затем начиналось самое ужасное для Саши – его начинали жалеть.

– Ты точно в порядке? – спросил Наварский, тронув Туманова за плечо. Последний выглядел не совсем здоровым. Бледный, под глазами синяки, волосы грязные и взъерошенные.

– Да, просто не выспался, лег поздно.

– Ты вообще спишь?

– Вообще сплю, но бессонница не самое страшное, когда жизнь летит под откос.

– Иди, – тихо повторил Рома.

– Роман Константинович, – окликнул друга криминалист.

Наварский повернулся на звук.

– Смотрите, что мы нашли! – эксперт держал в руках прозрачный пакет с чем-то, напоминающим небольшой камень, на котором был изображен красный цветок, похожий на паука. Сам камень был гладкий, словно в нем проделали отверстие, положили в него цветок, а сверху залили прозрачной эпоксидной смолой.

Туманов поежился, то ли от холода, то ли от странной ассоциации цветка с членистоногим.

– Опять! – воскликнул Рома.

Санек вскинул глаза на друга:

– В смысле опять? Были уже подобные убийства?

– Был уже подобный артефакт рядом с трупом.

– Когда?

– Пару недель назад, – следователь нахмурился и смотрел перед собой, держа пакет с камнем.

– Что изображено на камне? Что это за цветок?

– Ликорис.

– Ли… что?

– Ликорис, цветок смерти.

На часах было 7:20, когда Саша вошел домой.

Он бросил ключи на комод, который стоял в коридоре. Но не рассчитал силу броска, и ключи, проехав по гладкой поверхности комода, упали за него.

– Потом забуду, что они туда упали и разобьюсь, когда буду искать, – пробурчал Санек, засунув руки в карманы плаща.

Размяв шею и выдохнув, Туманов снял плащ, повесил его на вешалку, снял ботинки и прошел в комнату. Было решено достать ключи как-нибудь потом, когда Саня решит в следующий раз выйти из дома.

Прибраться тоже было решено отложить на следующий раз: окурки на полу не радовали, но и отдыхать не мешали.

Утренняя прогулка отняла много сил, и Туманова клонило в сон. Он разделся до трусов и лег в постель.

«Почему Ликорис?» – спрашивал себя Саша.

Голова не соображала, мысли невозможно было собрать в кучу. Да и соображал ли он вообще когда-либо? Учитывая то, что Туманов вытворял в свое время на работе – это было сложно назвать действиями рассудительного человека.

С этими мыслями Саша мгновенно уснул. Беспокойный сон ночью и ранний подъем дали о себе знать.

Туманов открыл глаза и понял, что проспал очень долго. Уже стемнело, в комнате были едва различимы очертания мебели. Саша долго вглядывался в темноту и не мог понять, что изменилось в интерьере гостиной. Что-то явно было не так. Туманов потянулся за телефоном, который оставил на полу возле дивана, чтобы посмотреть, который час, и тут заметил на подоконнике очертания вазы и цветка. Сотовый тут же потерял свою важность, и Саша, откинув одеяло встал с дивана.

«Кто это принес?» – подумал Саша.

В его доме не было даже захудалого кактуса, не говоря уже о цветах в вазах. Даже будучи женатым, он не считал нужным покупать супруге цветы.

«Бесполезная трата средств», – вот что говорил Туманов, когда жена заводила разговор о подобных знаках внимания.

Саша медленно подошел к подоконнику, когда луна вышла из облаков и осветила цветок в вазе. Он не поверил своим глазам: в вазе, шевеля своими паучьими лапками, стоял Ликорис, который он несколькими часами ранее видел на брелоке на месте преступления. Казалось, что цветок ожил.

Туманов обвел взглядом комнату, частично освещенную лунным светом, и наконец понял, что не так. В комнате было чисто: на полу не было окурков, возле дивана не наблюдалось вереницы бутылок, шкафы были закрыты, вещи очевидно были на своих местах в том самом шкафу. Бардак исчез за несколько часов сна.

– Что это за фея чистоты меня посетила и откуда этот цветок? – пробормотал Саша и тут услышал шорох в коридоре.

У Туманова побежали мурашки по коже, ноги стали ватными, он медленно пошел на выход из комнаты. Страх начал овладевать им, по позвоночнику пробежал холодок, и Саша вздрогнул.

В коридоре снова раздался шорох.

– Кто здесь? – громко крикнул бывший слуга закона.

Ответа не последовало.

Саша хотел взять в руки какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы обороняться, но понял, что нет ничего весомого.

«В фильмах обычно с этим проблем не бывает, надо монтировку хоть принести».

Саша уже почти вышел из комнаты, как вдруг услышал странный звук со стороны окна. Он повернулся и не поверил своим глазам: цветок в вазе постепенно разрастался и становился больше. Сашу будто парализовало. Он уставился на Ликорис, который постепенно начал принимать форму человека. Пока Туманов наблюдал за этим действом, он ощутил, как нечто холодное приблизилось к нему и стало обволакивать его тело. Будто черный плотный туман шел из коридора, наползал со спины и пытался завладеть Сашкиным телом.

Мужчина не мог пошевелиться. Несмотря на то, что он чувствовал холод, его бросило в жар.

Ликорис в этот момент принял очертания погибшей Крыловой Олеси. Саша не знал, как выглядела убитая при жизни, но по внешнему виду догадался, что это она. Женщина стояла перед ним с расколотым черепом, свет луны подсвечивал часть ее мозга, который был частично вывален наружу. Убитая стояла в грязной одежде, в которой была обнаружена, на лице синяки и ссадины. Крылова смотрела через Сашино плечо.

В этот момент Санек понял, что может шевелиться, резко обернулся и увидел в непосредственной близости от себя тень, возвышающуюся над ним. От увиденного он начал терять сознание: ноги подкосились, в голове помутнело, накатила тошнота и Туманов резко сел в своей постели.

От кошмара Санек вспотел так, что волосы были мокрые. Сердце бешено колотилось. Туманов в панике огляделся и понял, что уже точно проснулся. В комнате все так же был бардак: окурки, бутылки и вещи оставались на «своих» местах. За окном стоял пасмурный, но день. Небо было низкое, грозовое и тяжелое. Саша привел дыхание в норму, закрыл лицо руками и спокойно произнес:

– Всего лишь сон, всего лишь гребаный сон.

Глава 2

Туманов вылез из постели и подошел к шкафу, выдвинув один из ящиков. Просунув руку под папки и бумаги, достал смятую пачку сигарет. Когда-то давно у него была эта вредная привычка, еще со времен учебы в университете. Потом он бросил, решив, что запах сигарет – не тот парфюм, которым он хотел бы пахнуть. Однако, когда у него начались проблемы на работе, сигарета снова стала его постоянным спутником. Из-за стресса Саша выкуривал по две пачки в день. В конце концов мужчина взял себя в руки и засунул начатую пачку сигарет в ящик под документы. На всякий случай, как говорил сам Саша. Кажется, этот всякий случай настал. Зажигалка лежала в пачке вместе с никотиновыми палочками.

Саша посмотрел на сигареты, сон начал понемногу отступать, и хоть неприятное чувство все еще не покинуло, но покурить уже не тянуло.

Туманов швырнул пачку на подставку для телевизора. Запрокинул голову назад, выдохнул и посмотрел в окно. В этот момент в коридоре раздался стук, будто что-то металлическое упало на ламинат. Обычно такой звук Саша слышал от соседей, проживающих в соседней квартире за стеной. Казалось, у них регулярно сыпятся мелкие шарики. Туманов знал, что подобные звуки раздаются во многих квартирах, но не мог найти им разумного объяснения. А идти любопытствовать к соседям, что это у них постоянно валится на пол, не было никакого желания.

Санек повернул голову в сторону коридора. Стук повторился.

«Надо завести кота, чтобы было на кого свалить этот шум», – подумал Туманов.

И снова удар, и одновременно с ним за окном раздались раскаты грома. Саша вздрогнул, сердце забилось чаще.

Медленно он направился в коридор. Мужчина жил в двухкомнатной квартире. Одна из комнат была спальней, где стояла широкая удобная кровать. Можно сказать, это была самая чистая комната. Но Туманов предпочитал жить, пить, есть и спать в гостиной. Спальня располагалась в конце коридора слева, гостиная же была ближе к выходу из квартиры. Саша вышел в коридор и повернул налево. В конце коридора дверь в спальню была открыта, оттуда просачивалась небольшая полоска света от окна. Из-за плохой погоды в квартире было темно, как в склепе. За спиной Туманова была входная дверь.

Санек всматривался в темноту в конце коридора. Ему начало казаться, что там что-то шевелится. И в этот момент он услышал звук, похожий на шуршание, исходящий из движущейся темноты. Снова раскаты грома, в квартире стало еще темнее, сумрак будто окружал самого Туманова, наползая на него. Он начал понимать, что теряет периферическое зрение, так как тьма подбиралась к нему с двух сторон. По коже побежал мороз, волосы на руках встали дыбом. Шуршание становилось все более отчетливым и звучало все громче. Невидимая рука начала скользить по позвоночнику своими длинными когтями, мурашки пробежали по телу, и в этот момент из тьмы начало подниматься нечто, не поддающееся объяснению. Саша замер и не мог пошевелиться. Будто чудовище из сна проснулось вместе с ним и сейчас находилось в конце этого гребаного коридора.

«И почему я не додумался сразу включить свет?» – Туманов испытывал чувство страха и раздражения одновременно.

Тень приобрела вид человеческой фигуры, будто кто-то надел на себя темную мантию с капюшоном. При этом лица не было видно, вместо него темное ничто. По контуру тень подсвечивалась сероватым сиянием, словно кто-то распылил баллон с краской. Шуршание стало невыносимо громким и напоминало помехи на радиочастоте. Тень становилась все больше и выше, достигнув потолка. Саша стоял как вкопанный и, как во сне, не мог пошевелиться. И только когда тень начала медленно двигаться на него, мужчина наконец пришел в себя и начал так же медленно отступать назад, стараясь не выпускать нечто из поля своего зрения. Будто это могло ему как-то помочь. Саша, с бешено колотящимся сердцем, следовал назад, руки были липкими от страха, а тень продолжала приближаться. В голове зашумело.

«Только бы не рухнуть в обморок», – подумал Туманов, подойдя к вешалке и ища рукой свой плащ.

Плащ был найден быстро, благо верхней одежды не было в избытке в мае месяце. Тень продолжала двигаться, помехи становились громче по мере приближения темного существа. Саша понимал, что еще чуть-чуть, и голова разорвется на мелкие кусочки от невыносимого звука.

Не отрывая глаз от тени, мужчина наклонился и нащупал свои ботинки. Надел их, замяв пятки, чего никогда бы себе не позволил даже в самые мрачные часы своей жизни, щелкнул замком, толкнул входную дверь и выскочил в подъезд. За его спиной хлопнула дверь. Звук резко оборвался.

Туманов кинулся вниз по лестнице и успел спуститься на одну площадку, когда осознал, что одет он не совсем уместно. В трусах, плаще и ботинках с замятыми пятками.

«Как ты до такого дошел, приятель?» – спросил себя Саша, облокотившись на перила, чтобы отдышаться, но получалось плохо. Мозг все еще не верил в то, что произошло несколько секунд назад.

«Пора не только завести кота, но и начать пить по-черному. Это объяснит все галлюцинации».

Санек полностью надел ботинки, осознав, что испортил дорогую обувь. Сунул руку в карман плаща и только сейчас вспомнил, что ключи остались валяться за трюмо в коридоре.

Рассудок постепенно возвращался. Туманов понимал, что в таком виде на улицу показываться нельзя, да и бросать квартиру открытой тоже.

«И куда я пойду? В полицию? Здравствуйте, меня преследует бабайка. Интересно, в органах уже создали отдел, который занимается подобными делами?»

Да и вид у Саши был не очень: взъерошенные спросонья волосы, недельная щетина, уже не говоря об оригинальном способе подбирать себе одежду на случай чудовища в коридоре.

Мужчина поднял глаза наверх, все происходящее казалось игрой воображения, ну не бывает такого в жизни! Нет там никакой тени. Саша понимал, что в квартиру надо возвращаться в любом случае, включить свет, достать ключи – и никогда больше их не кидать за трюмо – и понять, что это всего лишь прикол мозга.

Туманов довольно резво поднялся обратно на свой этаж и встал перед дверью квартиры. Взялся за ручку двери и медленно опустил вниз. Раздался щелчок, Саша осторожно потянул дверь на себя. В квартире было все так же темно. К тому же пошел сильный дождь, который перемежали вспышки молнии, освещая помещение.

Санек все еще не решался переступить порог и тревожно вглядывался во мрак. Внутри было пусто и тихо, не считая шума разгулявшейся стихии. Мужчина медленно зашел в квартиру и лишь наполовину прикрыл за собой дверь. Ничего не изменилось, Туманов засунул руки в карманы и с шумом вздохнул. Потом скосил глаза на трюмо, за которым лежали злосчастные ключи. Саша подошел к нему и уже собрался протянуть руку между шкафчиком и стеной, как снова услышал шуршание. Очередная волна ужаса поднялась в нем, обдав жаром, сердце вновь забухало, кровь прилила к голове, спровоцировав резкую боль в висках. Санек поднял глаза и снова увидел тень в конце коридора. Теперь она уже не тратила время на то, чтобы обрести человеческий облик. Это и был человек, только без лица и в черной мантии. Тень вновь двигалась к Туманову с невыносимым звуком.

Санек кинулся к трюмо, судорожно ища ключи и все так же не спуская глаз с тени, которая приближалась невероятно быстро. Шум усиливался, головная боль тоже становилась сильнее, адреналин зашкаливал. Мужчина нащупал край пломбы от домофона и понял, что не дотянется до ключей. Надо либо подойти к ним с другой стороны, с той откуда приближалась тень. Либо отодвинуть трюмо. Второй вариант был предпочтительнее.

Туманов начал отодвигать трюмо, тень становилась ближе. Санек старался не выпускать ее из виду, но, чтобы забрать ключи, нужно было опустить голову вниз. Мужчина перевёл взгляд на пыльный пол, увидел ключи и, когда он уже потянулся к ним, почувствовал тяжелую руку, опустившуюся ему на плечо.

С визгом, не свойственным ему доселе, Санек резво поднялся на ноги и отпрыгнул в сторону гостиной, и только сейчас увидел в дверях своей квартиры Наварского. В лице Ромы читалось недоумение в сочетании с еле уловимой улыбкой. Его лучший друг, некогда гениальный оперативник, мужчина, умеющий обаять любую девушку, гроза жуликов, сейчас стоял перед ним в трусах, плаще и ботинках, судорожно сжимая ключи.

Туманов вытаращился на Рому так, будто увидел еще одну тень. Сердце все еще бухало, дыхание было частым и сбивчивым, а вот головная боль начала отступать. Правая кисть начала болеть из-за ключей, которые Санек сжимал со всей силы. Да и вообще все тело казалось каменным от перенапряжения.

Наварский протянул руку к выключателю, и свет озарил коридор. В темноте Саша выглядел не так комично, как при свете.

– Жених! – язвительно прокомментировал внешний вид друга Рома, еле сдерживая улыбку. – Ты куда такой нарядный собрался?

Саша испытал облегчение, увидев в коридоре Наварского, и его язвительный тон не разозлил, а наоборот успокоил. Лучше уж так, чем тень с радиопомехами. Туманов все еще пытался отдышаться.

– Это ты? – уместно заметил Саша, переводя дыхание, в глазах темнело от избытка кислорода.

– Всегда знал, что наблюдательность – твой конек. Ты куда собрался в таком виде? – чуть повысив голос, спросил Рома.

– Да я… никуда не собрался, – все еще задыхаясь, ответил Саша, упершись руками в колени и наклонив голову вниз, – сон страшный приснился.

– Клоун в пальто и трусах? – хохотнул Наварский, не удержавшись.

– Мне вот вообще не смешно.

– Может пить надо меньше? – саркастически заметил Рома, не в силах справиться с желанием постебать друга.

– Это ж сколько надо выпить? – пробурчал Саша, восстанавливая дыхание и вспоминая кошмар наяву. Голова начала «возвращаться» на место, и Саня выпрямился во весь рост.

– Ты скажи, – ответил Рома, глядя на батарею бутылок из-под пива.

– Две бутылки пива вчера вечером, – парировал Саша, перехватив взгляд друга.

– А остальные тебе подкинули?

– То есть тебя только бутылки смущают? – спросил Туманов, имея в виду непроходимый бардак в комнате.

– Нет, еще твой вид, – с этими словами Рома снял верхнюю одежду, ботинки и прошел мимо Саньки в гостиную.

Саша наконец пришел в себя, придвинул тумбочку к стене и аккуратно положил ключи.

«Оказывается, страшные сны могут приучить к порядку», – подумал Саша, снял плащ и ботинки вслед за другом, закрыл входную дверь на замок и вернулся в гостиную.

Свет в коридоре остался включенным.

Глава 3

Туманов взял телефон и посмотрел на время – 15:00. Неслабо он проспал.

– Зачем пришел? – буркнул Саша, натягивая домашние брюки.

– Я же обещал зайти, – напомнил Рома, присаживаясь на край дивана, предварительно откинув в сторону простынь и одеяло.

– А, ну да. Есть что-нибудь новое по поводу убийства?

– Не зря говорят «привычка – вторая натура». В органах ты уже не работаешь.

– А я спрашиваю тебя не как коллегу, а как друга, – «наехал» Саша.

Его злило, что Ромыч видел его в таком дурацком виде. И объяснить все произошедшее, при этом добровольно не напросившись на госпитализацию в психиатрическую лечебницу, не представлялось возможным.

– Нет, пока ничего, – вздохнул Рома.

– Что насчет предыдущего убийства?

– Мужчина, 24 года, были нанесены ножевые ранения в область живота. Скончался до приезда скорой, истек кровью. Убийца «удачно» попал в артерию. Погибший найден возле собственного дома, несколько метров не дошел до подъезда. Ничего общего с сегодняшним убийством, кроме Ликориса этого, найден рядом с трупом.

– Такой же брелок?

– Один в один.

– Свидетели есть?

– Ни одного, все спали или отсутствовали дома.

– Что по камерам?

– Камеры есть, но в ту ночь как специально не писали.

– Никаких зацепок?

– Вообще ничего.

Тут Рома обратил внимание на пачку сигарет, лежащих возле телевизора. Саша в это время смотрел в окно и не заметил взгляд друга.

– Курить опять начал? – спросил Наварский.

Санек оглянулся, посмотрел на сигареты:

– Еще не начал, но еще пара таких ночных кошмаров и, кажется, снова закурю.

– Что тебе такого приснилось, что ты практически в чем мать родила собрался на выход?

– Хорошо, что рядом была дверь, а не окно. Выйти таким образом с 10 этажа – не самый лучший способ попасть на улицу.

– Вообще не смешно.

Саша подошел к тумбочке, взял пачку сигарет и вытащил зажигалку. Кинул обратно пачку на стол и щелкнул зажигалкой – вспыхнуло пламя. Саша поднял пламя на уровне своих глаз и спросил:

– Ромыч, тебе когда-нибудь снились настолько реальные сны, что после пробуждения создавалось впечатление, что ты все еще спишь и находишься в своем самом жутком кошмаре?

– Кошмары снились, но, чтобы после пробуждения бежать в трусах и плаще с визгом на улицу – нет, не было такого, – снова улыбнулся Рома, не в силах сдержать сарказм.

Саша кинул зажигалку рядом с пачкой сигарет и вперился взглядом в друга.

– Смешно тебе? – серьезно спросил Туманов.

– Сань, не сердись, но посмотри на это моими глазами. Я выхожу из лифта и вижу, что дверь в твою квартиру приоткрыта. Слышу какую-то возню в коридоре, уже подумал, что тебя «обносят». Захожу в квартиру, не успеваю и слова сказать, только тронул тебя за плечо, а ты с визгом, достойным оперных певцов, отпрыгиваешь и оказываешься передо мной в своем дурацком одеянии. Извини, друг, но в таком виде я тебя еще не видел. Поэтому и интересуюсь, что тебе там такого приснилось? Раньше при виде опасности единственной твоей реакцией было дать по сусалам. Сейчас ты скачешь как горный козел и визжишь. В обморок бы еще хлопнулся для полноты картины.

– Если бы ты увидел, что видел я…

– А что ты видел?

– Тень, – немного помолчав ответил Саша.

– Тень?

– Ну, может просто ото сна не отошел.

– Сань, че происходит? – участливо спросил Наварский, отбросив насмешку. – Почти год уже прошел с твоего увольнения, а ты все себя жалеешь. Может, пора взять себя в руки и начать что-то менять?

Туманов опять уставился в окно. Серое тяжелое небо отлично контрастировало с его внутренним состоянием. Он уже и сам не знал, что делать со своей не то депрессией, не то дикой усталостью. Он даже не мог понять, на него так повлияли события, произошедшие на работе, или он просто устал от жизни и от людей. А произошедшее просто взрыв, который должен был рано или поздно случиться.

– Как у вас с Аней? – перевел тему Рома видя, что друг не реагирует.

– У нас никак с Аней уже очень давно. Все что нас связывает – это совместная дочь, которую, кстати, она обещала привезти, поэтому надо прибраться и себя прибрать. Единственное светлое пятно в моей жизни – это Лиза, и я не хочу, чтобы и ее у меня отняли, как бы пафосно это ни звучало.

– Что с разводом?

– Пока на стопе, мы дали друг другу время. Точнее, она дала мне время прийти в себя и привести свою жизнь в порядок. Но все к чему я пришел – это бегать по подъезду в трусах.

– И в плаще, – уточнил Наварский, подняв указательный палец вверх.

Туманов понял, что уже не может злиться и расхохотался в голос. Рома, который сдерживал себя уже несколько минут, тоже облегченно рассмеялся.

Насмеявшись до боли в животах, друзья успокоились. С Саши спало напряжение после увиденного, Рома же отвел душу, вспоминая прикид своего друга.

– Ладно, надо идти. Несмотря на субботу, нужно еще в отдел заехать, – поднялся с дивана Наварский.

– Погоди, как звали того погибшего парня?

– Юра, – внезапно выпалил Рома и понял, что не такого ответа от него ждали.

– Юра – это как Мадонна что ли? Фамилия и отчество у Юры есть? – пришло время язвить Саньку.

– Погоди, – Рома вытащил телефон из кармана, потыкал в экран и через несколько секунд рапортовал – Полтавский Юрий Матвеевич.

– Отлично.

– И для чего тебе эти данные?

– Покопаю, может чего найду.

– Сань…

– Ромыч, у меня уже крыша едет от этой жизни. Все что я умею – это расследовать преступления, ловить жуликов…

– И пытать их, – закончил Рома.

Услышав это, Саша будто налетел на стену и невнятно произнес:

– Это удар ниже пояса.

Наварский понял, что сказал лишнее увидев, как резко изменилось выражение глаз друга. Не было злобы, лишь отчаяние и немая мольба не поднимать столь болезненную тему.

– Ладно, извини, вырвалось. Я пойду. – Рома вышел в коридор и стал одеваться, Саша вышел вслед за ним. – С тебя пиво. Травму психологическую получил сегодня, глядя на тебя. Возместишь мне моральный ущерб.

– Договоримся.

– Я пошел, не балуйся, – сказал Рома и вышел за дверь.

Саша закрыл дверь на замок и оглянулся в конец коридора. Свет все так же горел и освещал то место, где недавно шарилась Сашина галлюцинация. Естественно, в коридоре не было никого. Саша пошел принять душ после столь непростой первой половины дня, оставив свет в коридоре включенным.

После душа и чашки крепкого кофе Туманову стало значительно легче.

Тень в коридоре уже казалась чем-то далеким и нереальным, но свет все же оставался включенным.

Саша сидел за столом на кухне, допивая напиток бодрости, и искал в интернете информацию о первой жертве поклонника Ликориса, но в социальных сетях не было никого похожего. Был лишь один Полтавский Юрий, но тому было 60 лет, и, судя по фото с рыбалки, выложенному вчера вечером, на здоровье он не жаловался. И все, больше никаких совпадений.

«Молодой парень, даже страницы в социальных сетях нет. Ну и где тогда искать зацепку? Ромыч точно мне не помощник, залезть в дело он мне не даст», – рассуждал про себя Туманов.

Хоть они и были лучшими друзьями, но Наварский строго разграничивал дружбу и службу. Все те крохи, которые он выдал, были лишь данью уважения и не больше.

«Думай, думай», – повторял про себя Саша, и озарение не заставило себя ждать.

– Ну, конечно, как я раньше не вспомнил.

Туманов взял телефон, лежавший на столе возле чашки, и принялся искать нужный ему контакт.

Через пару гудков игриво ответил женский голос:

– Аллооо.

– Любовь моя, как я скучал, – Саша впервые за несколько месяцев включил все свое обаяние. Он то думал, что растерял это свое умение, но нет, опыт не пропьешь.

– Санечка, ну ты как всегда, какая любовь, ты же женат, – девушка по другую сторону кокетливо замурлыкала в трубку. Было очевидно, что ей льстит Сашино внимание и его жена ей совершенно не мешает.

– Варюша, это не имеет никакого значения, мое сердце просто пылает при мысли о тебе.

«И не только сердце», – добавил про себя Саша и вспомнил пышные бедра и большую грудь своей хорошей знакомой.

– Ой, Саш, ну ты как всегда, включил кота и давай подкатывать, – девушка тоже не унималась и продолжала кокетничать. – Чего хотел то? Просто поболтать?

– Увидеть тебя, соскучился сильно, – шкурный интерес Саши не заканчивался только лишь желанием узнать нужную ему информацию. При мысли о Вари и о том, что у него уже несколько месяцев не было женщины, проснулось еще и другое желание.

– Я работаю, в отличие от некоторых, – пропела Варвара в трубку.

– В субботу? – удивился Туманов.

– Пришлось выйти.

– Ясно. До 18:00? – сменил тон Саша на более деловой, встретиться с девушкой ему было просто необходимо.

– Как обычно.

– Заеду за тобой, тебе какое вино взять, белое?

– Красное, Санечка, как ты не можешь запомнить, что я пью только красное полусухое, – продолжала щебетать в трубку Варя.

– Точно, выговор мне с занесением, – пошутил Саша, а сам с небольшой горечью вспомнил, что белое вино пьет его жена, пока еще жена. Белое полусладкое.

Он регулярно покупал ей его, а однажды перепутал и взял красное полусухое. Аня ничего не сказала, но Саша понял по ее поведению, что она начала догадываться о наличии у него другой женщины. Интересно, с того момента у них все разладилось? Он уже даже и не помнил.

– Сааань, ты где там? – голос из трубки вывел его из сумрака прошлого.

– Здесь, Варюша. Тогда в 18:00 буду возле входа.

В 17:58 Саня уже стоял напротив входа в следственный комитет, точнее он сидел в своей машине и ждал Варю.

Варя – дочь высокопоставленного чиновника их города – была устроена на работу секретарем в следственный комитет, потому что ее папа замолвил словечко. Ее отец, тоже Александр только Степанович, всегда мечтал о сыне, однако родилась Варечка, которую папа любил до безумия. Варя выросла избалованной, капризной, не очень умной, но довольно доброй девушкой. С горем пополам она окончила 11 классов и отказалась учиться дальше. Ночи напролет она гуляла по клубам с друзьями, водила дружбу с сомнительными компаниями и даже пару раз была поймана за рулем в нетрезвом состоянии. Мама Вари, Екатерина Витальевна, работала переводчиком и довольно часто находилась в разъездах из-за специфики работы. Заниматься полноценно дочерью времени у нее не было, да она особо и не стремилась. Екатерина Витальевна еле высидела в декрете год, а затем вернулась к работе.

Варя росла с нянями, бабушками и дедушками, которые не особо занимались воспитанием девочки, а скорее потакали ее желаниям и капризам. Папа же в свою очередь тоже не вылезавший с работы, только баловал своего единственного ребенка, тем самым заглаживая вину за недостаток внимания, считая, что таким образом проявляет свою любовь.

Праздный образ жизни Варя вела до 23 лет, пока Александр Степанович не решил, что пора «девочке одуматься и взяться за ум». Он пристроил ее на непыльную работу в следственный комитет. Никто не знал, почему его выбор пал именно на это учреждение, но, возможно, таким образом он хотел пристроить дочь в уважаемое место и обеспечить ее стабильной работой.

«Все лучше, чем администратором в салоне красоты», – рассуждал Александр Степанович.

На удивление, Варя, не обладавшая развитыми умственными способностями, оказалась исполнительным и ответственным работником. По характеру ей было несвойственно жаловаться или быть недовольной сложившимися обстоятельствами. Она не противилась воле отца и принялась за работу.

В отделе к ней отнеслись хорошо, Варя не доставляла никому хлопот, хотя поначалу все с опаской ждали дочь Александра Степановича Рощина. Сотрудники считали, что придет капризная девушка, которая займет чье-то место и не справится с обязанностями. Но все произошло с точностью наоборот. И определенную симпатию Варвара Рощина у коллег завоевала.

Именно в следственном комитете Александр Туманов познакомился с Варей три года назад, когда пришел по работе к своему другу Роману Наварскому. Санек сидел в кабинете у Ромыча, и вдруг зашла белокурая девушка среднего роста, обладательница довольно пышных форм, принесшая документы. Саша никогда не любил подобный тип женщин, скорее он предпочитал брюнеток, какой была его жена. Но увидев Варю в нем что-то щелкнуло. И даже ее бесконечное щебетание не раздражало, хотя до этого он не любил женщин, которые много болтают.

У них начался роман спустя месяц после знакомства. Саша не смог сдержать свои порывы. Уж слишком он хотел обладать этой девушкой, она сводила его с ума, и мужчина не мог понять, какая неведомая сила тянет его к ней. Варя была полной противоположностью его жены. Аня – образованная и умная девушка, которая всегда могла поддержать любую беседу. По вечерам они могли часами рассуждать и спорить на разные темы, Туманову никогда не было с ней скучно. Для Саши наличие ума было чуть ли не самым главным в его женщине. Он считал позором иметь рядом супругу, которая не может связать и двух слов. Да и внешне Аня была полной противоположностью Варе – высокая, стройная, с пышной копной темных волос. Ей было несвойственно болтать не по делу. Она, наоборот, предпочитала больше молчать.

Туманов не только гордился женой, но и любил ее. Для себя он неожиданно выяснил, что оказывается способен на такое чувство.

Но Варя просто снесла его своей чувственностью. Это не было любовью или даже страстью. Это скорее было желанием напитаться ее энергией, разнообразить свою эмоциональную составляющую. Саша сотни раз задавался вопросом, зачем он вновь и вновь встречается с Варей? Ведь он любит жену, у него есть дочь, у него есть все. Зачем портить семейную жизнь очередной интрижкой? Однако остановиться он не мог и в какой-то момент утешил себя мыслью о том, что любой уважающий себя мужчина должен иметь любовницу.

Их встречам пришел конец в прошлом году, когда у Туманова начались проблемы на работе. С того времени и до сегодняшнего дня они еще ни разу не виделись.

В 18:03 Варя показалась из здания следственного комитета. Саша повернул голову и отметил, что она мало изменилась. Все такая же пышная, белокурая и летящая. Сегодня она была одета в белую блузку, черную юбку-карандаш и черные туфли на высоком каблуке, сверху темно-серая ветровка на распашку. В руках очень дорогая брендовая сумочка, которая стоила как половина бюджета города. Волосы собраны в высокий пучок, губы ярко накрашены красной помадой. С каким же удовольствием Саша раньше целовал ее губы.

Туманов почувствовал желание и с восторгом продолжал наблюдать, как Варя приближается к его машине.

Саша положил руку на спинку пассажирского сиденья и повернулся в сторону девушки, которая уже открыла дверь и усаживалась в автомобиль. По салону тут же поплыл знакомый Туманову запах парфюма – сладковатый, но довольно легкий и ненавязчивый. У мужчины закружилась голова, было ощущение, будто его опоили приворотным зельем. Все воспоминания об их романе нахлынули разом, и Сашу захлестнула волна неодолимого желания. Если бы машина не стояла на оживленной улице он овладел бы Варей на месте.

– Привет, Санечек, – проворковала Варя.

– Безумна как всегда, – улыбнулся Саша, притянул девушку к себе и страстно поцеловал в губы. Наверное, первый приятный момент за долгие месяцы серости и беспросветности.

Варя ответила, и на пару минут они сошлись в крепком поцелуе. Это Саше в ней и нравилось, Аня не любила проявлять свои чувства на публике. Варя же не думала, она просто делала как чувствовала.

– Давно не брился, – улыбнулась Варя, глядя осоловевшими глазами на Туманова.

– Отсутствие работы расслабляет, – сказал Саша, опуская левую руку на грудь Вари и не отрывая глаз от ее губ.

– Саня, прекрати, я все-таки тут работаю, – Варя смеясь убрала его руку.

– Тогда поехали туда, где нет твоих коллег, – немного разочарованно проговорил Саша, завел машину и тронулся в сторону своего дома.

Саша довольно быстро добрался до своей норы. В будние дни путь от следственного комитета до его дома занимал около тридцати минут. Сейчас же он преодолел это расстояние всего за десять минут.

Туманов, наконец-то, прибрался в своей квартире, точнее, в гостиной, где у него была жилая зона. Выбросил весь мусор, убрал одежду в шкаф, пропылесосил и, уезжая за Варей, оставил окна открытыми.

Домой Саша заходил в нетерпении, слишком уж долгим было его воздержание. Мужчине не хотелось заводить никаких отношений даже на пару ночей, но сегодняшний день был слишком насыщенным. Внезапно появились силы, а вместе с ними и сексуальное желание.

Саша поставил на пол пакет, в котором лежали бутылка красного полусухого вина, сырная тарелка и несколько яблок. По дороге в отдел он заехал в магазин и купил все необходимое для того, чтобы выудить из Вари нужную информацию.

Мужчина захлопнул дверь и не успела Варя опомниться, как Саша прижал ее к стене и начал одной рукой задирать юбку, а другой схватил за шею и притянул к себе для поцелуя. Девушка не сильно сопротивлялась, попытавшись снять с Туманова плащ. Саша на секунду отвлекся от Вари, сам снял свою верхнюю одежду, скинул с девушки ветровку и начал расстегивать на ней блузку попутно целуя ее в шею. Варюша сладко застонала, что завело Туманова еще больше, и он развернул ее спиной к себе.

Через несколько минут Варя, все еще стоя в коридоре, одернула юбку вниз, блузка так и осталась расстегнутой. Волосы девушки растрепались, но приводить прическу в порядок она не спешила, помада уже давно была смазана, под глазами немного растеклась тушь.

– Ты такой голодный что ли? – чуть с придыханием спросила Варя, пытаясь немного привести себя в порядок.

– Очень, но сейчас заморил червячка, – ответил Саша, страстно поцеловав девушку в шею, снял ботинки, взял пакет и направился в гостиную.

Туманов вытащил из пакета бутылку красного вина, сыр и пакет яблок. Скромный ужин мужчина разместил на журнальном столике. Варя нужна ему выпившая, чтобы у нее развязался язык, хотя он у нее и так особо за зубами не держался, но сейчас нужно действовать наверняка. Саша не собирался устраивать полноценный ужин, ему нужно, чтобы девушка мало ела и много пила. А усталость после рабочего дня и пустой желудок внесут свою лепту.

«Наверняка ела она последний раз в обед», – размышлял мужчина, планируя свою аферу.

– Санечка, дай мне футболку и полотенце, – попросила Варя, входя следом в гостиную.

– В шкафу возьми, ты здесь уже как у себя дома, – небрежно бросил Туманов.

– Это точно, только жениться ты на мне не собираешься, – протянула Варя своим сладким голосом, и Саша не понял, то ли она просто шутит, то ли всерьез завела разговор об этом.

– В России двоеженство запрещено, – отшутился Саша, все еще не зная, как реагировать на Варину реплику.

– Так вы еще не развелись? Ты же вроде тогда говорил…

– Пока все по-прежнему, – буркнул Саша, не поднимая глаз на Варю. Еще не хватало, чтобы она обиделась и ушла, тогда весь план полетит к черту. А узнать нужную информацию больше не от кого.

– И что, тебя это устраивает? – неожиданно тон Вари стал серьезным, Саша никогда не видел ее такой.

– Почему тебя это так волнует? Вроде раньше тебя все устраивало, два года мы встречались за спиной моей жены, и ты не была против.

– Все меняется, и я тоже. Почему бы мне не захотеть выйти за тебя замуж?

– Зачем тебе такая отменная сволочь, как я? – Саша заговорил мягко и подошел к Варе, – думаешь Аня ушла потому что я был идеальным супругом и отцом?

Саша чмокнул Варю в губы и начал спускаться ниже, целуя шею и приговаривая:

– У тебя больше бонусов как у любовницы, нежели жены.

– Почему? – чуть слышно проговорила девушка, наслаждаясь моментом.

– Не надо терпеть мой паршивый характер, – с этими словами Саша снял с Вари блузку и начал расстегивать бюстгальтер, продолжая целовать девушку уже в губы, – мое регулярно отвратительное настроение.

Туманов бросил бюстгальтер на пол и стиснул грудь Вари, та в свою очередь закрыла глаза и еле слышно застонала.

– Зато тебя ждут все прелести любовницы: хороший секс, регулярные ухаживания, вкусная еда.

Саша и Варя снова сошлись в страстном поцелуе, через несколько секунд мужчина пересилил свое желание и тихо проговорил:

– Иди в душ, продолжим чуть позже.

Варя расслабилась и улыбнулась, Туманов внутренне облегченно вздохнул, не хватало ему еще разборок с любовницей. Достаточно проблем с Аней, хотя, если подумать, она то как раз никаких проблем не доставляла. Все что их связывало – это дочь, которую она ему периодически привозила и забирала. Выяснять отношения Аня не хотела, видимо выдохлась в момент их совместного проживания. Перед тем как разъехаться, супруги ругались каждый день так сильно, что однажды соседи вызвали им полицию, так как устали терпеть круглосуточный ор над головой.

Варюша взяла полотенце и футболку и отправилась в ванную. Саша продолжил хлопотать, расставляя на журнальном столике бутылку вина, один бокал и сырную тарелку. Яблоки он помыл и положил в вазу для фруктов, из холодильника достал себе пиво и поставил рядом с вином.

Варя вернулась из душа в Сашиной футболке на голое тело. На столе уже все было готово, сам Александр сидел в кресле рядом в своих домашних брюках и с голым торсом.

Варя подошла к Туманову и села на него верхом, Саша автоматически положили руки на ягодицы девушки и сжал их.

– Второй раунд что ли? – спросила Варя, улыбаясь.

– Пока перерыв, может выпьем? – Саша потянулся к бутылке с вином, налил полный бокал и протянул девушке.

У Вари было правило, первый бокал до дна.

– Ты не будешь? – спросила она.

– Ограничусь пивом, – Саша протянул руку и взял темную бутылку.

Они чокнулись и Варя с удовольствием припала к бокалу. Саша лишь поднес бутылку к губам, но пить не стал, наблюдая за Варей.

Первый бокал был приговорен, и девушка причмокнув сказала:

– Еще.

– Ты не разогналась? – больше для порядка спросил Саша, для него все пока складывалось удачно.

– Нормально, у меня был сложный день, – грустно проговорила Варя.

– Почему? – задал вопрос Санек, попутно наливая полный бокал вина и ставя бутылку пива обратно на стол.

– Да из-за этих убийств все на ушах, ты слышал, наверное, – Варя принялась смаковать второй бокал.

– В новостях видел, – небрежно бросил Саша, опустив пустяковую подробность о разговоре с Ромой. Туманов был рад, что Варя сама завела разговор на эту тему и ему не надо искать предлог, чтобы расспросить ее об убийствах.

– Жуть, да?

– Непонятен мотив и образ действия, их только эти брелоки связывают, – ляпнул Саша случайно о Ликорисе. В новостях о них не писали, и он понял, что проговорился. Но Варя этого не заметила и продолжила.

– Видимо их подкидывает тот тип в плаще, – Варя встала с Саньки, взяла кусочек сыра и принялась ходить по комнате, держа бокал в одной руке и ломтик сыра в другой.

– В смысле подкидывает? – удивление Туманова было искренним. – Кто-то видел убийцу?

– Нет, пока следствие считает, что брелок подкинул не убийца, возможно, он действует с кем-то в паре.

– Ничего не понял. Один убивает, второй брелоки разбрасывает, так что ли?

– Получается так, – произнесла Варя, допивая второй бокал и закусывая сыром.

– С чего такие выводы?

– Свидетельница есть, соседка того парня, которого убили. Пожилая мадам, – Варя расхаживала по комнате, а футболка периодически задиралась и обнажала часть ягодиц. Саша изо всех сил боролся с сексуальным желанием, ему нужна была информация. – У нее бессонница. В ту ночь она пошла попить чай. По вечерам она включает настольную лампу, которая стоит на подоконнике. Она подошла к лампе и прежде чем включить свет, посмотрела в окно. В сумерках не поняла, что лежит труп, поэтому несколько минут вглядывалась, даже за очками сходила. В итоге, через несколько минут, как позже выяснилось, к уже остывшему телу подходит фигура в плаще и капюшоне, засовывает руку в карман, что-то вытаскивает и кладет рядом с трупом. Потом уходит.

– Значит, есть свидетель, – пробормотал Саша и вспомнил слова Ромы, что никто ничего не видел.

«Вот же противный тип», – подумал Саша про Наварского.

– Только пользы от нее ноль, налей еще, – Варя поднесла бокал к лицу Туманову.

Туманов снова наполнил до краев бокал, и вина в бутылке осталось на дне. Глаза у Вари были уже пьяные, щеки и шея пошли красными пятнами.

– Лица она естественно не видела?

– Естественно, – недовольно пробурчала девушка, будто это ей придется раскрывать данное преступление и искать убийцу.

– Камеры есть поблизости?

– Есть, но они в ту ночь не работали.

«Ну хоть где-то он не соврал», – подумал Саша про друга.

– А что это ты так заинтересовался этим делом? – игриво спросила Варя.

– От безделья, – в принципе не соврал Санек, – отсутствие работы высвободило для меня уйму свободного времени.

– Может потратишь его на что-то более приятное? – промурлыкала Варюша, ставя бокал на стол и наклоняясь к Саньку. Распущенные волосы девушки коснулись его лица. Туманов поднялся с кресла, и Варя уже смотрела на него снизу вверх, проводя рукой по голому торсу.

Саша снял с девушки футболку и повалил ее на диван, целуя все ее тело. И тут вспомнил, что забыл о самом главном:

– Скинешь мне адресок той женщины?

– Скину, не отвлекайся, – прошептала Варя, и Саша стал опускаться ниже.

Было за полночь, когда Саша резко проснулся. Он повернул голову и увидел рядом мирно спящую Варю. Саша потер глаза и сел на диване, свесив ноги на пол. В окно светила луна, в комнате хорошо просматривалась мебель, на журнальном столике стояли остатки скромного ужина.

Саша прокручивал в голове события прошедшего дня. Такой активности у него не было уже очень давно, с полгода точно. Прошедший день отлично зарядил его батарейку.

Туманов встал с кровати и подошел к окну. Небо стало ясным, ни облачка, луна хозяйничала этой ночью.

Впервые за долгое время мужчине было хорошо. Он не мог сказать, что был счастлив, но настроение за долгое время заметно улучшилось. Саша был полон решимости начать самостоятельное расследование этих убийств. Завтра он узнает адрес «пожилой мадам» и отправится к ней, включив все свое обаяние, чтобы выяснить необходимую информацию. Он это умеет. Он обязательно найдет за что зацепиться и раскрутит эту веревочку к самому началу.

От этих мыслей Саша чуть улыбнулся, подошел вплотную к подоконнику и глянул вниз. На соседнем доме над подъездом висел фонарь, в свете его стояла фигура в черном длинном плаще и… капюшоне. Саша подался вперед и еще ниже опустил голову, не веря собственным глазам. По коже пробежал мороз, улыбка мгновенно сползла с лица. Фигура была идентична той, которую он видел сегодня днем в своем коридоре. И хотя Туманов жил на десятом этаже, он точно видел, что фигура подняла голову и смотрела прямо на него. Лица Санек разглядеть не мог, несмотря на то, что свет от фонаря был очень яркий и должен был хорошо освещать этого человека. Вместо этого темное ничто.

Сердце у Туманова снова забухало, в коридоре раздался глухой удар. Саша повернулся на звук, понимая, что это он уже проходил. Однако больше никакого шума не последовало. Мужчина снова посмотрел в окно – под фонарем никого. Саша облокотился руками на подоконник и стал разглядывать улицу в поисках черного плаща, но было пусто.

«Он мог скрыться в подъезде или спрятаться за деревом, ничего необычного», – попытался успокоить себя Санек, но получилось плохо. Он себе не поверил, слишком невероятное произошло уже вчера событие, которое никак не укладывалось в его голове.

«С этим тоже стоит разобраться, только как?»

– Сааань, – раздался сонный голос Варюши, – ты чего там стоишь?

Туманов вздрогнул и повернулся в сторону дивана:

– Ничего, просто не спится. Ложись, я сейчас, – тихо проговорил Саша.

Варя повернулась лицом к стене и почти сразу мирно засопела. Туманов еще раз глянул в окно, убедился, что под фонарем никого нет и пошел спать. Но уснуть он не мог в течение часа, постоянно вслушиваясь в звуки и боясь снова услышать шипение и помехи.

Человек в черном плаще и капюшоне еще немного посмотрел на окна на десятом этаже, стоя в тени дерева, и не спеша пошел прочь от дома Туманова. Времени оставалось очень мало.

Глава 4

Утром Саша отвез Варю домой. А уже на следующий день ему пришло сообщение с адресом и номером телефона свидетельницы первого убийства.

– Покровская Любовь Семеновна, – прочитал Туманов и мысленно поблагодарил Варюшу за помощь и себя за находчивость.

Саша кинулся в гостиную и начал рыться в ящиках в поисках липового удостоверения, которое ему сделал один из обвиняемых по делу о мошенничестве. Туманов в свое время помог ему, а тот в свою очередь таким образом «отдал долг», правда все равно остался должен. Когда тебе грозит срок минимум пять лет, а ты ограничиваешься условным благодаря помощи сотрудника уголовного розыска, то липовое удостоверение – такой себе противовес.

Подделка была найдено довольно быстро. Саша резко развернулся, кинулся к двери и в спешке задел плащом пустую бутылку вина, которая стояла на журнальном столике. Та покачнулась и упала на пол. Благо отлетело только горлышко, сама бутылка осталась цела.

– Пора прекращать носиться по квартире как дикий олень, – пробурчал Саша и вспомнил, что вид у него не самый презентабельный. В растянутой кофте и грязных брюках он был похож на бомжа. Даже дорогой плащ не спасал ситуацию.

«Надо приодеться и побриться», – подумал Саша, бросившись приводить себя в порядок.

Через двадцать минут Туманов стоял перед зеркалом, одетый с иголочки: черные брюки и черная рубашка еще из прошлой жизни, сверху бежевое драповое пальто. Лицо гладко выбрито, однако синяки под глазами давали знать о не совсем здоровом образе жизни.

«Спишем это на бессонную ночь», – решил Александр.

Он побрызгался любимым парфюмом, этот свежий аромат всегда нравился Ане. Сейчас же ему надо понравиться свидетельнице и выудить из нее максимум информации.

Туманов надел начищенные ботинки, испорченные замятыми пятками и вылетел из квартиры.

Любовь Семеновна жила на другом конце города. Было десять утра – время, когда ажиотаж на дорогах спадает, позволяя доехать относительно быстро. Мертвое время – так называл Саша промежуток между десятью и одиннадцатью утра.

Подъезжая к дому свидетельницы, мужчина вдруг понял, что даже не позвонил, чтобы удостовериться, что Покровская будет дома.

«Надеюсь, что огорода у нее нет».

Туманов припарковал машину напротив подъезда и огляделся по сторонам, мысленно предполагая, где могло быть обнаружено тело. Подъезд был крайний, слева от него располагался балкон, а дальше окно. Санек сделал вывод, что это и есть квартира Любови Семеновны. По диагонали от балкона располагался погреб.

Отметив обстановку, Саша вышел из машины, закрыл ее и направился к подъезду. Впервые за несколько дней выглянуло солнце и стало теплее. Первые звоночки того, что скоро наступит лето. Хотя ветер дул далеко не майский.

Бывший сотрудник уголовного розыска набрал номер квартиры на домофоне, мысленно моля, чтобы Покровская оказалась дома.

– Кто? – раздался вежливый голос из динамика.

– Сотрудник уголовного розыска, откройте, пожалуйста, – ответил Санек.

Дверь дернулась, и мужчина потянул ее на себя.

Саша сидел в очень уютной гостиной и наслаждался обстановкой вокруг себя. Обои кремового цвета, зеленый диван с розово-белыми цветами стоял вдоль стены. Напротив – современный телевизор на тумбе цвета слоновой кости, выполненной в классическом стиле. Рядом с телевизором букет чайных роз.

У дальней стены, напротив балкона, стояли два кресла с обивкой по цвету схожей с диванной. Между ними находился журнальный столик по цвету чуть темнее, чем тумба. Саша сидел в одном из кресел рядом с книжным шкафом, который составлял ансамбль с телевизионной тумбой. На окнах висел белый тюль в пол, по бокам – шторы изумрудного цвета.

Более уютного места Туманов и представить себе не мог. Создавалось ощущение, что он попал в роскошный отель. По сравнению с его запущенной квартирой, где понятие уют было лишь словом из трех букв, квартира Любови Семеновны Покровской казалась настоящим раем.

«Может мне просто сделать ремонт? И тогда пропадет это перманентное желание сдохнуть?» – рассуждал Санек.

– Тааак, – протянула Любовь Семеновна, быстро входя в комнату и неся поднос, на котором стояли две чашки, фарфоровый чайник, сахарница и вазочка с конфетами.

Фарфоровый сервиз был белого цвета с ярко-красными маками. Женщина поставила поднос на журнальный столик, придвинула одну из чашек поближе к Саше и села в кресло напротив. Покровская взяла чайник и начала разливать ароматный чай с бергамотом.

Саша помнил правило о запрете есть и пить у свидетелей, но сейчас ему было все равно.

Хозяйка квартиры производила приятное впечатление: улыбчивая, спокойная, с добрым взглядом. На вид ей было около семидесяти лет. Волосы крашеные в каштановый цвет, местами с проседью, были собраны заколкой. Любовь Семеновна была одета в белые домашние брюки и светло-голубую кофточку с коротким рукавом.

«Все-таки обстановка квартиры выдает нутро хозяина. Во мне, очевидно, живет вечно пьяное небритое чудище, рассекающее по подъезду в трусах», – подумал про себя с сарказмом Саша.

– Пейте чай, пока он не остыл, – голос женщины вывел Туманова из размышлений.

– Спасибо, – Саша взял чашку, которая исходила паром и начал свой допрос, – Любовь Семеновна, расскажите в подробностях, что вы видели в ночь, когда убили Юрия Полтавского.

Любовь Семеновна сидела на краю кресла с идеально прямой спиной, ее руки лежали на коленях.

– В ту ночь мне не спалось, я вообще очень мало сплю. Раньше спала как младенец, но с возрастом проблема усугубилась, и теперь максимум пять часов за ночь, если усну. А то и вообще могу бодрствовать всю ночь, в общем врач прописал мне таблетки для сна, – Покровская, в свойственной многим пожилым людям манере, ударилась в разговоры о собственном здоровье, и ушла совсем не в ту сторону.

– Любовь Семеновна, давайте сразу к делу, что вы видели? – мягко прервал диалог женщины Туманов.

– Так вот, время уже было за полночь, примерно двадцать минут первого. Я встала, чтобы заварить себе чай, и пошла на кухню. Вечером и ночью я предпочитаю включать лампу, которая стоит у меня на подоконнике. Знаете, так уютно становится, – улыбнулась Покровская. – Подхожу я к окну и вижу, что возле погреба лежит какой-то тюк. Не сразу поняла, что это был человек. Лежал он в позе эмбриона, и поэтому не было видно очертаний силуэта. Пришлось долго вглядываться, даже за очками сходила в спальню. Но они не сильно мне помогли, в темноте ничего не было видно. Что ж вы не пьете чай?

– Я пью, – улыбнулся Туманов и отпил немного горячей ароматной жидкости.

– Так вот, – повторила Покровская свою фразу-паразит, – всматриваюсь я, всматриваюсь и тут вижу человека в длинном черном плаще и капюшоне. Он как-то очень тихо подошел, будто не касался асфальта ногами, а парил.

– Парил? – удивился Саша.

– Да, знаете, когда быстро перебирают ногами, что кажется, будто человек не идет, а плывет. Так вот…

Сашу уже начинала раздражать эта фраза.

– … этот человек сунул руку в карман, потом вытащил, наклонился к Юрчику и что-то положил рядом с ним. После этого маленько постоял, посмотрел на него, развернулся и ушел в том же направлении, откуда пришел.

– Лица этого человека вы не видели? – на всякий случай уточнил Туманов.

– Нет, конечно, ночь была, – разумно заметила Любовь Семеновна.

– И все? Больше вы никого не видели?

– Нет.

– Я так понимаю, вы хорошо знали гражданина Полтавского?

– Юрчика? Конечно, он же вырос на моих глазах, жил в соседнем подъезде с родителями, – ласково заговорила женщина о парне. – Приятный парень, вежливый, всегда здоровается при встрече, точнее здоровался. Правда незадолго до смерти стал какой-то смурной.

– Незадолго это за сколько?

– Примерно за два месяца. В марте, еще снег лежал, мы с ним встретились на улице. Я с ним поздоровалась, а он в ответ буркнул «Здрасти», отвернулся и быстро зашагал. Обычно он был более дружелюбный, всегда спрашивал, как дела, как здоровье. А тут как волчонок какой-то, надел капюшон и чуть ли не убежал. Потом я его еще пару раз видела, так он даже на меня не смотрел, просто проскакивал мимо и все. А потом его убили, – на последних словах Покровская шмыгнула носом и опустила голову. – Такой молодой, и за что его?

– Любовь Семеновна, вы ничего странного в ту ночь не заметили? Может, что-то бросилось вам в глаза? – спросил Саша, не особо надеясь на внятный ответ.

– Вы знаете, странного ничего не увидела. Зато я слышала какой-то странный шум, – вытерла слезы Покровская.

– Что за шум? И почему вы обратили на него внимание?

– Потому что на кухне было открыто окно, и когда я к нему подошла, стояла полнейшая тишина. Телевизор у меня был выключен, радио в квартире давно нет.

– Какой звук вы слышали? – в нетерпении спросил Саша.

– Сначала шуршание, – на этих словах Саша замер, поднял правую бровь и вперился взглядом в Любовь Семеновну, – а потом будто радиопомехи, они становились все громче. И вот парадокс, чем ближе подходил тот человек в плаще, тем громче становился звук. Словно у него была колонка с этим звуком. И когда он ушел, звук постепенно сошел на нет. Может, у него была рация с собой?

– Может быть, – пробормотал Саша, не веря своим ушам и продолжая пялиться на женщину.

– Александр Иванович, с вами все хорошо? – тревожно спросила Покровская, поймав на себе безумный взгляд Саньки.

– А, да, – Саша потер лицо руками, пытаясь справиться с вновь нахлынувшим на него ужасом.

«Сумасшедший дом какой-то», – подумал Туманов.

Он бы так не реагировал на показания свидетельницы, если бы сам не видел в собственной квартире силуэт человека в длинной черной мантии и капюшоне, который появился непонятно откуда.

– Вы сказали, что он жил по соседству. Есть у вас контакты его родителей? – немного заторможено спросил Саша.

– Только номер квартиры знаю, телефона нет, – вскинула руки Любовь Семеновна.

– Достаточно и номера квартиры.

Распрощавшись со свидетельницей, Саша вышел на улицу и минуту простоял, засунув руки в карманы и дыша воздухом. Хорошее настроение улетучилось, словно его и не было. Разговор о странном силуэте с радиопомехами выбил Туманова из колеи. Происходила какая-то чертовщина.

«Убийца – это человек из костей и мышц, а не абстрактная тень, которую я видел у себя в квартире. И которую, очевидно, видела и Любовь Семеновна», – пытался убедить себя Саша.

Он нахмурился, пытаясь подключить логическое мышление, которое выручало его в годы работы в полиции, но голова отказывалась соображать.

Санек поежился, ветер был северный и задувал за воротник. Мужчина быстрым шагом направился к соседнему подъезду. Звонок по домофону в квартиру родителей Полтавского результата не дал. Скорее всего, в это время они уже на работе.

«Надо будет приехать вечером», – подумал Санек и направился к машине.

В дороге Туманову позвонил Наварский.

– Слушаю, – ответил Санек, поставив телефон на громкую связь.

– Слушает он, это я тебя слушаю! – огрызнулся друг.

– И что ты хочешь услышать?

– Какого черта ты второй день шатаешься возле отдела? – еле сдерживая себя, спросил Ромыч.

Туманов внутри себя чертыхнулся. Он, конечно, предполагал, что Рома может его увидеть, но вероятность была очень маленькой. Наварский почти регулярно задерживался на работе и явно не для того, чтобы неотрывно смотреть в окно. Однако Саше не повезло, и Рома заметил его, причем наверняка в компании Вари.

– Я не под домашним арестом, имею право передвигаться по городу и ШАТАТЬСЯ, где мне будет угодно, – равнодушно, но твердо ответил Туманов. Он не мучился угрызениями совести, просто не хотел портить отношения с лучшим другом.

– А Варя тебе зачем понадобилась?

– Тебе в подробностях рассказать?

– В подробностях уже рассказала она, теперь хочу послушать твою версию, – закипал Рома.

Туманов не мог понять, Ромыч блефует или он действительно уже выудил из Варюши все детали их субботней встречи.

– И что же она тебе рассказала?

– Да, прекрати, Туманов. У этой девчонки язык за зубами не держится от слова совсем. А в постели, как известно, и того секретов нет. Не надоело тебе использовать людей в своих целях?

– Я никого не использовал, – Саша начинал заводиться, где-то в глубине души понимая, что Наварский давит ему на больную мозоль. И делает это намерено.

– Какого черта тебе понадобился телефон Покровской? – крикнул на весь салон Наварский.

– То есть свидетельница все же была? – попытался зацепить друга Саша, начиная агрессивно маневрировать в потоке между другими автомобилями.

– Туманов, повторяю тебе еще раз: ты в органах больше НИКТО! – Ромыч уже не сдерживал себя и свое раздражение сложившейся ситуацией. – Я не обязан посвящать тебя в подробности дела только потому, что ты мой друг. Свой шанс ты уже упустил. Скажи спасибо, что ты сейчас не в колонии.

– Спасибо, – буркнул Саша, сдерживая свой пыл ответить в той же манере.

– Я и так сделал для тебя ОЧЕНЬ много, а ты в благодарность за моей спиной вытаскиваешь информацию из этой легкомысленной девчонки, которой вообще плевать с кем в постель ложиться? – продолжал кипятиться Рома.

– Что ты хочешь? – повысил голос Туманов, но ответа он уже не услышал.

Двигаясь по средней полосе, Саша хотел было перестроиться влево. Он посмотрел в боковое зеркало, чтобы убедиться в отсутствии помех и увидел вдалеке человека в черном плаще с капюшоном, который стоял на проезжей части. За долю секунды «плащ» приблизился к нему, и черная тень оказалась в левом зеркале очень близко. Казалось, еще мгновение, и Санек увидит ее за стеклом автомобиля. От неожиданности Саша резко повернул руль вправо. Сзади раздались сигналы других водителей и визг тормозов.

– Олень, по зеркалам смотри! – крикнул ему водитель в открытое окно своей машины и тут же уехал.

Еще несколько человек что-то прокричали ему и посигналили, но Саша их не слышал. Он медленно съехал на обочину, остановил машину и положил голову на руль. Туманова колошматило от адреналина, сердце билось как отбойный молоток. В глазах потемнело, подступила тошнота. Еще немного, и Туманов потерял бы сознание, но где-то вдалеке он услышал голос друга:

– Саааань, Саня, ты слышишь? Что случилось? Ты в порядке? – злости в голосе Наварского больше не было, лишь тревога.

– Да, – тихо пробормотал Саша, обливаясь потом.

– Что? Сань, ты где там? – продолжал волноваться друг.

Не отрывая лба от руля, Саша нажал кнопку на ручке двери и немного опустил стекло с водительской стороны. Холодный воздух ворвался в салон, и мужчина стал глубоко дышать, пытаясь привести себя в чувство.

– Да здесь я, – чуть громче проговорил Туманов.

– Что у тебя там произошло? – нервно спросил Ромыч.

Отсутствие адекватного ответа от друга приводило его в беспокойство и начинало раздражать. Услышав визг тормозов, крики и Сашину брань, Наварский решил, что его лучший друг попал в серьёзную аварию и теперь валяется где-то без сознания.

– В глазах резко потемнело, – спокойно ответил Саша, восстанавливая дыхание.

– Ты в аварию не попал?

– Нет, все хорошо, просто неудачно сманеврировал, – Туманов отвечал размеренно, так как приходилось собираться с силами, чтобы произнести хотя бы одно слово.

– Ты где сейчас? Едешь?

– Нет, на обочине стою, в себя пытаюсь прийти.

– Мне приехать? – участливо спросил Ромыч, в его словах слышалась тревога и забота одновременно. – Где ты стоишь?

– Не надо, я в центре, здесь слишком плотно сегодня. Да и мне уже лучше.

Силы покинули Туманова, рубашка была мокрая, с левой стороны за грудиной сильно болело.

«Еще мне инфаркта не хватало», – подумал Саша, держась рукой за сердце.

– Точно лучше? Может, тебе скорую вызвать? Адрес скажи где стоишь.

– Не надо скорую гонять, мне правда лучше, сейчас отпустит и поеду. Ром, я перезвоню, все хорошо, правда, – Саша нажал на красную кнопку на телефоне и откинул голову на подголовник.

Туманов сидел с закрытыми глазами, через приоткрытое окно его лицо обдувал ветер. Вскоре мужчине стало холодно, и он полностью поднял стекло. Состояние улучшилось: боль за грудиной прошла, дыхание восстановилось. Начинался отходняк – руки тряслись, силы покинули, и было лишь одно желание лечь и лежать, но до дома ехать еще минут двадцать в лучшем случае. Про тень в боковом зеркале Санек даже думать не хотел, настолько ему было все равно. Единственная мысль – добраться до дома и лечь спать. Туманов собирался вечером еще раз съездить к родителям Юры Полтавского, но решил отложить это на другой день.

Саша снял машину с режима парковки, включил левый поворотник, с опаской посмотрел в зеркало и тронулся в сторону дома

Глава 5

Два года назад.

Александр Иванович Туманов сидел в своем кабинете, на столе перед ним лежало дело, до которого сотруднику уголовного розыска не было никакого интереса. Рабочий день подходил к завершению. За окном, хоть еще и лежал снег, стояла прекрасная теплая погода. Весна в этом году началась по календарю.

Туманов потянулся и скрестил пальцы на затылке, глядя в окно. В дверь постучали.

– Войдите, – громко произнес Александр.

Хоть и считалось, что в рабочий кабинет стучать не принято, но Туманов приучил всех стучать к нему в дверь, прежде чем войти. Не утруждал себя церемониями лишь один человек – его лучший друг Роман Наварский, тот залетал в кабинет, не особо прислушиваясь к пожеланиям Саши.

– А вдруг я не один, – как-то заметил Туманов.

– А с кем ты можешь быть? – искренне удивился Наварский.

– С какой-нибудь стажеркой, например, – серьезно ответил Санек.

Ромыч на мгновение потерял дар речи, а потом пробормотал:

– И часто ты это практикуешь?

– Периодически, работа порой утомляет, хочется отвлечься.

– Ты давай поаккуратнее с развлечениями на рабочем месте, – строго произнес Рома, все еще пребывая в некотором недоумении. Он знал, что его друг пользуется спросом у женщин, но не думал, что своими флюидами Санек «оросил» весь отдел, – кто-нибудь стуканет на тебя, будет тебе развлечение в виде служебного расследования.

– Пока недовольных не было, – улыбаясь, ответил Саша.

Дверь открылась, и в проеме показалась молодая девушка лет двадцати пяти с кипой бумаг в руках. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок. На лице легкий макияж и следы усталости от почти закончившегося рабочего дня. Одета она была в черную водолазку с коротким рукавом и клетчатую юбку, доходившую до середины бедра. На ногах – капроновые черные колготки и ботинки на толстом невысоком каблуке.

Саша с удовольствием оценил внешний вид очередной стажерки, которая трудилась в их отделе вторую неделю. Она была невысокой, но стройной и напоминала ему Аню.

– Александр Иванович, можно к вам? Мне нужно сделать несколько ксерокопий, – немного смущенно спросила девушка, стоя в дверях.

– Катюша, – ласково произнес Саша и повернулся на кресле лицом к входной двери, – конечно, ксерокс в твоем распоряжении.

В отделе ксерокс стоял лишь в некоторых кабинетах, и Туманов настоял, чтобы Катюша ходила именно к нему в кабинет. Хотелось в течение дня любоваться чем-то прекрасным, точнее кем-то.

Девушка улыбнулась, закрыла за собой дверь и подошла к ксероксу, который стоял в углу справа от входа. Рядом с ксероксом находился стол, на который Катя положила стопку бумаг и стала перебирать их, немного наклонившись вперед. Туманов не без удовольствия смотрел на развернувшуюся перед ним сцену и понимал, что ему стоит немалых усилий сдерживать себя. Хотя один раз Катюша уже дала понять, что не против того, что Саша проявляет к ней особое внимание.

– Ты сегодня замечательно выглядишь, впрочем, как и всегда, – чуть слышно проговорил Саша, его дыхание начинало учащаться.

– Спасибо, – застенчиво поблагодарила Катя, повернувшись вполоборота к Саше и улыбнувшись, потом взяла первый листок и подошла к ксероксу.

Туманов встал со своего кожаного кресла и начал тихо подходить к Кате, приговаривая:

– Как прошел день? Вид у тебя уставший.

Катя не слышала приближающихся шагов и, не оборачиваясь, устало ответила:

– Дел много, нагрузили бумагами, головы не поднять.

– Тебе надо расслабиться, – Саша все так же медленно продолжал подходить, глядя на Катину фигуру. Дыхание было сбивчивым, и Туманов старался говорить тихо и размеренно.

– Неплохо бы, – ничего не подозревая, ответила девушка, продолжая заниматься своими делами, – в выходные высплюсь и схожу на массаж. Два дня мне будет достаточно, чтобы отдохнуть.

– Я умею делать массаж, – произнес Саша избитую фразу, стоя за спиной Катюши так близко к ней, что почувствовал запах парфюма.

Катя от неожиданности повернулась и увидела перед собой Туманова, который смотрел на нее сверху вниз и глубоко дышал. На его лице застыла ухмылка в сочетании с серьёзным выражением. В глазах разгорался огонек. Саша сделал еще шаг, прижался к Кате и прижал ее к ксероксу. Руки у него висели вдоль туловища. Катя же от неожиданности положила свои руки на торс мужчины, словно пыталась его остановить.

Александр Иванович нравился новой стажерке с первого дня их знакомства, но Катя никогда бы не сделала первый шаг, чтобы перейти от рабочих отношений к более близким. Однако она замечала, что нравится начальнику уголовного розыска, ловила на себе его похотливые взгляды и видела, как он не особо скрываясь осматривает ее с ног до головы.

Катя никогда бы не проявила инициативу, но и сопротивляться не планировала, если бы Александр Туманов сделал первый шаг. Девушка знала, что он женат, что у него есть ребенок, но она и не собиралась за него замуж.

– Александр Иванович, – чуть слышно произнесла Катя, – если кто-нибудь зайдет?

Саша понял, что не ошибся в своем выборе, наклонился к уху девушки и прошептал:

– Никто не посмеет зайти без стука.

После этих слов Саша едва коснулся губами мочки уха Катюши, его руки все еще висели вдоль тела. Катя закрыла глаза и чуть приоткрыла рот. Саша стал двигаться к лицу стажерки, осыпая ее поцелуями, пока не добрался до губ. Его руки скользнули к ней под водолазку и нащупали небольшую, но упругую грудь. Катя рукой притянула Туманова к себе еще ближе и ответила на поцелуй. Саша добрался до застежки бюстгальтера и расстегнул его. Снова стиснул грудь девушки и начал ласково ее мять. Катя опустила одну руку вниз и начала расстегивать Сашины брюки. Только в этот момент Туманов понял, как далеко все зашло, и что дверь действительно надо закрыть на ключ, дабы им никто не помешал.

Не успела промелькнуть в Сашиной голове эта мысль, как входная дверь внезапно распахнулась. Туманов повернулся и увидел в дверях Наварского, который застыл как фигура из музея мадам Тюссо.

Катя вздрогнула, резко повернулась к столу, схватила документы и быстро выбежала из кабинета, едва не снеся Рому.

– Я же говорил, стучаться надо, – такого облома у Саши не было давно. И обломал его никто иной, а лучший друг.

Рома посмотрел вслед Катюше и растерянно спросил:

– Войти-то можно?

– Ты как-то опоздал с этим вопросом, теперь уже можно, – Саша картинно развел руки в стороны и чуть наклонился, ехидничая в ответ.

Наварский зашел в кабинет и захлопнул за собой дверь. Туманов засунул руки в карманы брюк и смотрел на друга.

– Ты совсем берега попутал? – все так же ошарашенно спросил Рома.

– Ромыч, тебе чего? – грубо спросил Саша, у которого на ближайшие несколько минут были совсем другие планы.

– Ширинку застегни, Казанова, – так же грубо бросил в ответ Рома, – разговор есть.

Туманов посмотрел на брюки и увидел, что замок расстегнут. Пока он справлялся с тем, чтобы привести себя в приличный вид, Наварский прошел мимо и сел в кожаное кресло друга.

– Удобно? – обалдел от наглости Ромыча Саша.

– Очень, – улыбнулся Рома, скрестив руки на животе.

– Ты, может, найдешь себе другое место?

– Помнишь такого гражданина Борисова В. Л.? – серьезно спросил Рома, улыбка спала с его лица.

– Припоминаю, – чуть задумавшись ответил Саша.

– Что там произошло?

– А что там могло произойти? Задержали за нарушение общественного порядка, посидел в камере, скатался в суд, получил штраф. Сейчас гуляет, – равнодушно ответил Саша.

– Гуляет? Ну это громко сказано, – произнес Рома, пристально глядя на друга.

– То есть?

– Он, после того как его отпустили, обратился в больницу. А там целый букет. У Борисова Владимира Леонидовича при осмотре обнаружили закрытую черепно-мозговую травму, смещение позвонков шейного отдела, перелом нижней челюсти, повреждение сетчатки правого глаза. Он этим глазом сейчас практически не видит. Уже не говоря о многочисленных синяках по всему телу. Знаешь ли друг, на проблемы со здоровьем он не жаловался до того, как посетил ваш отдел, – Рома поднялся из кресла и медленно подошел вплотную к Туманову.

Саша равнодушно смотрел на Ромыча. Конечно, он помнил того персонажа. Борисова неудачно привезли в отдел именно в тот момент, когда Саша серьезно поругался с Аней по телефону. Надо было на ком-то спустить пар, и он его спустил.

– Ничего не хочешь мне сказать? – Наварский буквально навис над Тумановым.

– С чего ты решил, что это я? – невозмутимо спросил Саша.

– Сань, это уже не первый раз.

– Может, он просто неудачно упал, мы знаешь ли врача к нему не приглашали после задержания. Может, его еще в том баре избили, – Саша обошел Рому и сел в свое кресло, положив ногу на ногу.

– Может? Ты из себя дурака то не строй, – Наварский развернулся лицом к другу.

Саша выдохнул, нахмурился и отвернулся в окно. Его совершенно не смущало, что от его действий пострадал другой человек. Ему просто осточертело слушать нотации друга, который заявился в самый неподходящий момент.

Рома видел, что Саше все равно. Он вообще не понимал, как пробить броню, в которой находился Туманов. Броню под названием «меня это не касается».

– Чего молчишь?

– Мне тебе нечего сказать, – ответил Саша, все еще глядя в окно.

– Туманов, это минимум 112-я, ты совсем охренел и страх потерял? Дело передали нам, – повысил голос Рома.

– Ну так и занимайся им. Если что нароешь – дай знать, договоримся, – улыбнулся Саша.

Рома онемел от хамства друга, который уже потерял границы дозволенного и совершенно не осознавал этого.

– Ты вообще не вовремя, у меня дела были неотложные, а тут ты заявился со своим Борисовым – Саша посмотрел на друга с наглостью, уверенный в том, что ему ничего не будет.

– Когда-нибудь я прекращу прикрывать твою задницу, и эта ухмылка спадет с твоего лица, я тебе обещаю, – Рома тыкал в друга указательным пальцем.

– У меня просто настроение было плохое, – Саша встал со своего кресла и вплотную подошел к Роме, сунув руки в карманы. Друзья были практически одного роста.

По выражению лица Наварского было понятно, что он не понимает, о чем речь.

– В тот день, когда задержанного Борисова Владимира Леонидовича доставили в наш отдел. С Аней опять поругался, она сказала, что хочет подать на развод, – Саша говорил тихо, уверенно и нагло, как будто специально злил друга. – А я не хочу с ней разводиться. Все эти интрижки ничего не значат, просто проходные бабенки, готовые кинуться в объятия первого встречного.

Наварский начал понимать, к чему ведет Туманов, и постепенно его лицо стало багровым от сдерживаемой злости. Саша понимал, что еще немного и друг ему врежет, но не мог остановиться:

– А тут эту пьянь в отдел доставили, ну я и остудил его немножко и сам пар спустил.

– Я тебя посажу! – закричал Рома, взял Сашу за грудки и со всей силы ударил об стену. Туманов от неожиданности на секунду растерялся. – Ты себя Богом возомнил что ли? Ты все еще сидишь в этом кресле, потому что несколько человек прикрывают твои делишки, в том числе я. Ты в следственный метишь? Я тебе перекрою кислород, если надо будет! Дворы пойдешь мести!

– Угомонись! – Саня оттолкнул от себя друга и одернул рубашку вниз. – Пошутил я, ясно? По-шу-тил.

В этот момент в дверь постучали.

– Войдите, – громко произнес Саша, все еще не отрывая ухмыляющегося взгляда от Ромыча.

В кабинет снова вошла Катя, и, увидев двух мужчин, готовых вцепиться друг в друга, замерла на месте и спросила:

– Александр Иванович, к вам можно?

– Можно, Катюша, – улыбаясь, ответил Саша, не отрывая взгляда от друга, и добавил, обращаясь к Роме, – ты закончил? Можно я теперь завершу то дело, которым был занят до того, как ты залетел в МОЙ кабинет без стука?

– Развлекайся, – бросил Наварский и выскочил в коридор.

Катя испуганно посмотрела вслед Роме.

– У вас все хорошо? – спросила Катя.

– Все отлично, – улыбнулся Саша, радуясь, что наживка не соскочила с крючка.

В этот момент зазвонил сотовый Александра, на дисплее высветилось «Анечка».

– Катюша, закрой дверь на замок – ласково проговорил Саша и холодным тоном ответил на звонок, – слушаю тебя.

Катя, улыбнувшись, быстро захлопнула дверь и щелкнула замком.

– Что-то срочное? – все таким же ледяным тоном спросил Туманов.

Катя начала медленно подходить к мужчине, вынимая из пучка шпильки и распуская волосы.

– Я занят, перезвоню как освобожусь, – отрезал Саша, отключился и бросил телефон на стол.

– Я не закончила с ксероксом, – тихо проговорила Катя, подходя вплотную к Туманову.

– Я тоже кое-что не закончил, – улыбнулся в ответ Саша.

Глава 6

Следующие несколько дней пролетели для Туманова незаметно. После очередной встречи с тенью нервы у мужчины были ни к черту, что привело к бессоннице. По ночам Саша бодрствовал, а днем же, наоборот, отсыпался.

В пятницу Туманов проспал до шести вечера. Телефон был поставлен в ночной режим, чтобы никто его не разбудил. Хотя звонить особо было некому.

Когда Санек открыл глаза, за окном бушевал ураган: дождь барабанил по окнам с такой силой, словно кто-то специально поливал улицу из брандспойта. В квартире царил сумрак, и только в коридоре неизменно горел свет. Саша взял телефон в руки и увидел два пропущенных звонка от Ани и один – от Ромы. После сна он не был готов взаимодействовать со своей пока еще женой и уж тем более заново выслушивать нотации друга. Туманову стало немного легче, он чувствовал, что отдохнул, но не покидало поганое чувство. Санек стал размышлять, что именно его беспокоит, и вспомнил тень, из-за которой он чуть не устроил массовую аварию. Впервые в жизни Саша ощутил бессилие, такого чувства он не испытывал даже в тот момент, когда находился под следствием. Такого чувства он не испытывал последние полгода, проведенные в жутчайшем настроении. Всегда казалось, что выход есть, что он все решит. Но сейчас бывший сотрудник уголовного розыска не понимал, что ему делать, чтобы избавиться от галлюцинаций, серьезно влияющих на его самочувствие и жизнь. Казалось, что выхода нет.

И тут Саша очень ярко и четко почувствовал, что у него осталось очень мало времени. Туманов резко сел, его бросило в жар.

– Что это значит? – Санек не понял, откуда пришла эта дикая мысль, будто кто-то вложил ее в голову. Создалось впечатление, что ветер пронесся транзитом через голову, принеся это озарение и с ним же вместе испарился в пространстве. Спустя мгновение эта короткая мысль показалась отголоском сна, не более.

Сашу немного отпустило, он выдохнул, встал с кровати и направился к ящику, где лежала пачка сигарет. В этот момент раздался звонок в дверь. С сигаретами пришлось повременить, и Санек поплелся открывать незваному гостю.

На пороге стоял Наварский с пакетом в руках.

– Не слишком ли часто ты стал встречать меня в неглиже? – спросил Рома, глядя на Санька, который стоял перед ним в одних трусах, весь растрепанный после сна.

– А ты попробуй заранее предупредить о своем приходе, глядишь, я и приоденусь ради такого случая, – ответил Саша, поворачиваясь к другу спиной и направляясь в комнату за домашними брюками.

Рома зашел в квартиру, захлопнул дверь и стал снимать верхнюю одежду и обувь. Туманов в этот момент сгреб постельное белье в кучу и бросил в угол дивана. Дождь, ливший как из ведра еще минуту назад, внезапно стих, и Саша открыл окно, чтобы проветрить комнату.

Наварский вошел в гостиную в тот момент, когда его друг возился с окном, ставя его на проветривание, и увидел на журнальном столике остатки «ужина» Туманова с Варей.

– Я так понимаю, вечер удался? – спросил Рома, все еще держа в руках пакет из магазина.

– Вполне, – сухо ответил Саша, – что в пакете?

– Пиво. Решил, что в пятницу вечером неплохо немного расслабиться, раз ты в выходные будешь занят, – Рома подошел к журнальному столику и выставил на него четыре бутылки. После сел в кресло рядом и только сейчас заметил отбитое горлышко у бутылки.

– Это ты таким образом принуждал Варю к сексу с тобой? Раньше она вроде спала с тобой добровольно, – съязвил Наварский.

– В этом не было необходимости, у этой девочки голова не самая сильная часть.

– Это понятно, особенно я убедился в этом, когда понял, что она слила тебе информацию.

– Ты пришел нотации читать? – все еще стоя возле окна, спросил Туманов.

– Нет, помириться. Я тогда перегнул, если бы я знал, что ты за рулем, то не стал бы…

– Ромыч, прекрати, ты здесь не причем. Я просто не заметил машину справа, вот и все – соврал Саша, беря бутылку и садясь на диван.

– Ты же вроде сказал, что у тебя в глазах потемнело, – недоуменно воскликнул Рома.

«Истинный следователь, а я истинный баран еще и с плохой памятью», – чертыхнулся Санек.

– Ну да, и это тоже. Мне же пришлось резко съехать, а по зеркалам я в тот момент особо не смотрел, – постарался выкрутиться Саша, но Наварский нутром чуял, что друг что-то не договаривает.

Саша открыл бутылку, бросил крышку на журнальный столик, но промахнулся, и она упала на пол. Рома поднял крышку, положил на стол, открыл свою бутылку и протянул в сторону Саши, немного наклонив горлышко вперед:

– Мир?

– Мир, – Саша стукнул горлышко своей бутылки о горлышко бутылки Наварского. Мужчины немного отпили пива, и Ромыч спросил:

– Выяснил что-нибудь у Покровской?

– Все, – немного нагло ответил Саша.

Рома смотрел на друга и понимал, что произошедшие события немного сбили с него спесь, и Рома был этому рад. Раньше Саша был не только гордым, но еще очень упрямым и своевольным. Сейчас он был более пришибленным сложившимися обстоятельствами, хотя упрямства и своеволия все еще было предостаточно. Страшно подумать, что он еще мог натворить, если бы его тогда не вышибли из органов.

– А если конкретнее?

– Ромыч, вы же ее допрашивали, уверен, что мне она сказала то же самое, что и вам.

– Историю про помехи тоже выдала? – хохотнул Наварский, и Саня понял, что Рома в это не верит.

– Да, а что в этом смешного? Вполне вероятно, что был какой-то звук.

– Ну да, предполагаемый убийца возвращается на место преступления с колонкой в руках, чтобы поднять весь дом и наверняка привлечь к себе внимание. Гениально, Ватсон.

Саша пожал плечами и снова отпил из бутылки, не глядя на друга. Развивать эту тему он не хотел.

– По второму убийству что-нибудь известно? – спросил Саша.

– Ты врубил осла, понятно, – проговорил Рома, поставил бутылку на стол и положил руки на подлокотники, в упор глядя на Сашу, но как-то по-доброму.

Туманова всегда восхищала в его друге вот эта непонятно где скрывавшаяся доброта. Наварский не мог долго злиться, чаще всего первым шел на примирение. Да и вообще создавалось ощущение, что Рома для Саши – как старший брат, которого у него никогда не было. Чего уж там, Туманов вообще единственный ребенок в семье, любимый и избалованный. А с двоюродными братьями и сестрами он предпочитает не общаться, не его поля ягоды.

– Я могу вновь обратиться за помощью к Варюше, – ехидно проговорил Саша, пытаясь взять друга на слабо.

– Можешь, конечно, тебе не впервой людей использовать, – спокойно ответил Рома, не реагируя на провокации Санька. – Ты и меня сейчас используешь, думаешь я этого не понимаю?

– Ты ко мне пришел, не я к тебе.

– Это не имеет значения, все дело в том, что люди для тебя – это коврики для ног. Ты их используешь по своему назначению, а потом выбрасываешь, – все так же спокойно продолжил Рома. У него не было цели разозлить Санька, он хотел достучаться до его совести.

– Тебя я не выбрасывал.

– Это потому, что у тебя больше не осталось друзей, точнее псевдодрузей, которые пропали в тот самый момент, как с тебя слетели погоны. В твоей жизни было всего несколько людей, которые любили и ценили тебя. Ане, которая любила тебя до безумия и прощала тебе такие вещи, которые не каждая выдержит, ты предпочитал толпу бестолковых баб…

– Ани уже нет, и я знаю, что виноват в этом, – прервал друга Саша, уставившись в пол. – Давай не будем об этом. Почему ты в последнее время пытаешься меня утопить?

– Топишь ты себя сам, я лишь пытаюсь вернуть тебя к реальности. Сними корону, Туманов, иначе ты останешься один, и это будет самое страшное для тебя наказание. Даже хуже смерти. Тебе еще есть что терять.

– Уже нечего, я на дне, – бросил Саша, поднимая взгляд на Рому.

– До дна ты еще не дошел, но близок к нему. У тебя еще есть шанс наладить отношения с супругой, у вас совместная дочь. У тебя есть семья, но ты и пальцем не хочешь пошевелить, чтобы что-то исправить. Думаешь, Аня не подает на развод только потому, что ты молил ее об этом? Она ждет, что ты поймешь, что натворил, и сделаешь шаг к исправлению. А ты вместо этого снова тащишь к себе домой свою бывшую любовницу. Что ты вообще нашел в этой Варе? – Рома презрительно поднял губу. – Дама слаба на передок, за ней каждый вечер новый хахаль приезжает. И ты в этой цепочке просто один из. Надеюсь, ты хотя бы предохранялся? А то станешь регулярным посетителем КВД.

– Предохранялся, – соврал Саша. Его внезапно задело, что у Вари есть кто-то еще.

– Этой девочке плевать с кем в койку прыгать…

– Я бы не сказал, что безразличен ей, – Саша попытался переубедить Рому.

– То есть?

– Она вчера выдала, что хочет за меня замуж, – похвастался Саша и отпил пива.

– Ляпнула, не подумавши, как обычно.

– Да нет, она говорила вполне серьезно, я ее такой никогда не видел. Спрашивала, когда я разведусь с Аней. Сказала, что за то время, что мы не виделись, она изменилась и захотела более серьезных отношений.

– Ну что ж, благословляю вас, дети мои, совет да любовь. А вообще хорошая из вас выйдет парочка. Как будете квартиру делить, когда она приведет своего любовника, а ты любовницу? Или разойдетесь по разным комнатам, чтобы не толкаться в одном месте?

– Ты закончил? – устало спросил Саша. – Ты вроде с миром пришел?

Рома замолчал, взял бутылку и отхлебнул немного.

– Я все равно не отстану, – продолжил Санек. – Давай вернемся к делу, что известно про второе убийство?

Рома вздохнул, понял, что Саша с него живого не слезет и решил выдать лишь самую поверхностную информацию:

– Выяснили, что погибшая Крылова была воспитательницей в детском саду. Вечером накануне убийства встретилась с подругами в кафе, пробыли они там примерно до десяти вечера, потом разошлись по домам. По словам одной из подруг Крылова, пошла домой пешком, так как жила поблизости. Собственно, больше живой ее никто не видел. У них есть общий чат, они договорились написать в него, как только доберутся до дома. Написали все, кроме этой Олеси. Она была в мессенджере последний раз в 22:34.

После этих слов Наварский достал телефон, порылся в нем и передал Саше со словами:

– Вот ее фото. Красивая женщина.

Туманов взял сотовый и стал рассматривать фотографию улыбающейся Крыловой. Голубые глаза, белые ровные зубы, русые волосы до плеч и никакого макияжа. Очень приятная и располагающая внешность. Не сравнить с тем, что с ней стало после жёстокого убийства.

– Где она живет, точнее жила? – задал вопрос Саша, возвращая телефон другу.

– На Высоцкого.

– Далековато отсюда, получается, что домой она не пошла.

– Есть предположение, что скорее не дошла. Ее убили не там, где обнаружили. Ее тело туда привезли. Кто-то бил ее с такой силой, что проломил череп. Помимо этого, Крыловой нанесли еще огромное количество незначительных увечий. Но причиной смерти стала травма головы. Потом привезли в парк поблизости отсюда и бросили. Причем убийца не пытался скрыть следы преступления и само преступление. Тело лежало прямо на дороге, по которой регулярно ходят люди. Рядом примятая трава, по которой тащили тело, обломанные ветки, даже мозги нашли на пути следования убийцы.

– Изнасиловали?

– Нет.

– И не ограбили, – вспомнил Саша.

– И не ограбили, -повторил Рома. – Можно предположить, что ревнивый поклонник расправился с ней, но есть одна проблема и у этой проблемы есть имя…

– Юра, – одновременно произнесли друзья.

– Да, – подтвердил Роман, – если бы в убийствах не фигурировал этот дурацкий брелок, то мы бы их даже не связали.

– Полтавского ограбили?

– Тоже нет. Деньги, телефон, дорогие часы – все на месте. Мне вообще не понятен образ действия убийцы. Две жертвы и их не связывает ровным счетом ничего! Мужчина и женщина, 24 года и 46 лет, воспитательница в саду и курьер. Одному вспороли живот, другой пробили череп. И все что их объединяет – это Ликорис. Может, просто действует псих и пытаться понять его логику бесполезно, просто потому что ее нет?

– Может быть, – пробормотал Саша. – А подруг Крыловой допросили?

– Только одну.

– И?

– Что «и»? Ничего подозрительного не замечала, сомнительных личностей с ней рядом не было в последнее время, мужчины тоже не было. Никаких кардинальных перемен не происходило.

В этот момент у Саши зазвонил телефон – «Анечка». У мужчины не поднималась рука переименовать свою жену в телефоне. В один не самый прекрасный вечер он решил, что пора ей стать просто Аней в телефонных контактах, но у Туманова ком подкатил к горлу, как только он нажал «редактировать». Так супруга и осталась Анечкой.

И вот сейчас Анечка в очередной раз пыталась дозвониться до Саши. Рома бросил взгляд на экран телефона и увидел от кого входящий.

– Отвечать не будешь? – спросил Наварский.

– Нет, я не готов с ней разговаривать, – Саша убрал звук звонка.

– Почему? Может что-то важное.

– Если что-то важное, она бы уже написала. Тем более я не буду первым человеком, к которому она обратится за помощью. Да и последним тоже. Мир должен рухнуть, чтобы она что-то у меня попросила.

– И давно ты ее игнорируешь?

– Да вот с сегодняшнего дня и начал, – ответил Санек и допил оставшееся в бутылке пиво.

Звонок прекратился, экран телефона потух.

Рома протянул другу вторую бутылку, а пустую забрал и поставил рядом с журнальным столиком.

– Так ладно, вернемся к Крыловой, – Саша потер глаза. – Подруга не говорила, она не вела себя странно?

– Да вроде нет, ничего такого она не замечала.

– А в каком саду она работала?

– В тридцать пятом, – ответил Рома и хотел уже отпить из бутылки, но остановился и с подозрением спросил. – А тебе зачем? Уж не собрался ты туда наведаться?

Туманов замолчал и глотнул прохладного пива. У него было много планов по параллельному расследованию этих убийств, но он не знал, как разведать нужную ему информацию и не испортить отношения с лучшим другом. Использовать Варю заново он не хотел, не потому что в нем проснулась совесть, а потому что в девушке что-то изменилось и Туманову это не нравилось. Ему не нужна была еще одна драма в жизни. Поэтому придется оставить Варюшу на самый крайний случай.

– Саааань, – позвал Наварский.

– Нет, в мои планы это пока не входило, – пробормотал Саша и вспомнил, что у него еще есть вариант раздобыть информацию так, чтобы об этом не прознал Ромыч.

– Я надеюсь, – без особой надежды произнес Рома.

В этот момент зазвонил сотовый Наварского. Следователь с удивлением глянул на незнакомый номер и нажал зеленую кнопку на экране.

– Слушаю, – бодро произнес Рома, – да, да, это я.

Санек смотрел на друга и продолжал потягивать пиво. Видимо звонили по работе. У Ромыча не было жены или подруги, он был всецело предан своей профессии.

– Что именно? – задал вопрос Рома и, услышав ответ, переменился в лице. Казалось, что он ошарашен и в то же время доволен услышанным. – Вы уверены?

Саша уже с любопытством смотрел на друга. Возможно, прямо сейчас он узнает нужную информацию по этим двум убийствам.

– А как долго это длилось, она не упоминала? – уточнил Наварский.

В ответ ему что-то очень долго говорили, после чего Рома воодушевленно произнес:

– Спасибо большое за информацию, всего доброго.

Наварский отключился и с удовольствием сделал большой глоток пива.

– Это кто тебя так развеселил? – спросил Санек.

– Кажется, у нас есть портрет убийцы, – загадочно проговорил Рома и отпил еще пива, будто не слыша вопроса.

– Кто звонил-то? – в нетерпении еще раз спросил Саша.

– Подруга Крыловой, та самая, которую допрашивали, – ответил Рома, продолжая улыбаться сам себе.

– Я из тебя по предложению буду вытаскивать?

– Она сказала, что вспомнила, как Крылова говорила, что за ней следят.

– Кто следит? Она дала описание?

– Ага, – снова загадочно ответил Рома и уставился на Санька.

– Что «ага», Ромыч? Ты буквы забыл или слова растерял? – начал беситься Туманов.

– Да нет, я просто в воодушевлении, что пазл начинает собираться. Не поверишь, друг, но примерно за пару месяцев до убийства Крылова начала замечать подозрительного человека. Она видела его возле своего дома, возле работы, она замечала его, когда шла в магазин или просто выходила прогуляться. Причем он не преследовал ее, а стоял поодаль и смотрел.

– Описание есть?

– Есть.

– Ну?

– Судя по фигуре, это был мужчина в черном плаще и капюшоне, лица она разглядеть не смогла, – довольно проговорил Рома и, не глядя на друга, допил пиво.

В этот момент по спине Туманова пробежала дрожь и его обдало жаром. Есть вероятность, что это был совершенно другой тип в плаще и капюшоне, но она была настолько мала, что Саша уже не верил в это. Слишком много совпадений за последние два дня.

Любовь Семеновна тоже видела человека в черном плаще рядом с Полтавским. А Туманов видел этого типа в своем коридоре.

«Какого черта происходит?» – спросил сам себя Саша.

Рома был заряжен, осознавая, что наконец-то появилась зацепка, вот только Санек пребывал в ужасе.

Глава 7

Два месяца назад.

– К сожалению, наши опасения подтвердились. Астроцитома третьей стадии.

Слова врача все еще звучали в голове, словно кто-то поставил пленку с записью на повтор. Крылова шла по коридору больницы и не до конца осознавала, что у нее рак. Незнакомое слово «астроцитома» для нее ничего не значило. Но судя по выражению лица врача, ничего хорошего этот диагноз Крыловой не сулил.

Врач – седовласый пожилой мужчина с четкой речью и серьезными глазами – долго хмурил брови, смотря на результаты МРТ. Было видно, что он сразу понял, что для Олеси закончилась прежняя жизнь, просто оттягивал момент и старался подобрать слова, чтобы озвучить диагноз.

– Это лечится? – на автомате спросила Олеся, все ещё не понимая серьезность ситуации.

– Будем делать все возможное, чтобы выйти в ремиссию, но приготовьтесь к тому, что придётся пройти долгий и непростой путь, – было понятно, что врач старался смягчить «приговор», который Крыловой уже вынесла судьба.

Олеся догадывалась, что с ее здоровьем происходит что-то неладное, но банальный страх не позволял ей дойти до больницы. Все началось с головных болей, которые Крылова купировала таблеткой цитрамона. У нее и раньше периодически болела голова, особенно при смене погоды, поэтому ее не особо встревожили участившиеся головные боли.

Со временем цитрамон помогать перестал и в ход пошли более сильные обезболивающие. Однако и они вскоре перестали действовать. К головной боли добавилась тошнота, иногда переходящая в рвоту. В такие дни Крылова с трудом таскала себя на работу. Приступы, к счастью, были нерегулярными, и большую часть времени Олеся Дмитриевна вела привычный образ жизни.

На очередном медицинском осмотре врач поставил Крыловой диагноз «мигрень». Олеся на некоторое время успокоилась, точнее постаралась убедить себя в том, что все в порядке. Но лишь до тех пор, пока у нее не начались проблемы со зрением. К уже привычным головным болям, тошноте и рвоте присоединилась неприятность с правым глазом, который стал видеть хуже. В том числе начала сужаться граница периферического зрения.

Прятать голову в песок больше не было возможности, и Олеся начала свой забег по врачам. Учитывая, что ее состояние не улучшалось, а наоборот, ухудшалось, Крылова морально настроилась, что с организмом не происходит ничего хорошего. И все же диагноз «рак» выбил ее из колеи. Она словно потерялась в пространстве и не ощущала пол больницы под ногами, по которому не спеша шла к выходу.

– Операцию делать поздно, будем действовать другим методом, – спокойно произнес врач, но Крылова чувствовала, что он не верит в ее излечение. Доктор должен следовать протоколу, и он ему следует. Но с высоты своего опыта этот приятный седовласый мужчина знает, что шансы у сидящей перед ним пациентки ничтожно малы.

– Сколько мне осталось? – спросила Олеся и вздрогнула от неожиданности. Сама постановка вопроса указывала на то, что она не надеялась на исцеление. Даже выйти в ремиссию не входило в планы ее подсознания.

– Давайте ставить вопрос по-другому, – поправил ее врач. – Что мы можем сделать для того, чтобы продлить вам жизнь?

– И все же я хочу знать, сколько живут люди с моим диагнозом?

Врач вздохнул, облокотился на кресло, внимательно посмотрел на Олесю и ответил:

– До пяти лет. Но каждый случай индивидуален, давайте не будем забывать об этом. Вы должны настроиться на выздоровление.

Кажется, сейчас он не врал. Доктор произнес «до пяти лет» с такой обреченностью, будто это ему поставили диагноз «астроцитома». В глазах врача Олеся видела сожаление, но и безнадега там тоже присутствовала, смешанная с сочувствием. Какая же адская смесь, от такого можно на месте скончаться.

Олеся сразу вспомнила своего отца, как только врач расписал ей план лечения.

Крылов Дмитрий Валентинович скончался от рака головного мозга семь лет назад. Та же третья стадия, те же уверения врачей, что все будет хорошо, главное – не сдаваться и следовать рекомендациям. Но, видимо, во всем этом не хватило какого-то пункта, потому что отец Олеси скончался спустя полгода лечения и веры в собственное выздоровление.

Дмитрий Валентинович умирал в муках не только оттого, что рак пожирал его изнутри, распространяя свои щупальца в кровеносную систему, лимфу и кости. Но и потому, что внутренние органы были съедены огнем химиотерапии.

Олеся верила, что отцу станет лучше, но после постановки диагноза и в процессе лечения его состояние только ухудшалось.

После смерти папы Олеся долго размышляла о том, как бы она поступила на его месте, зная, что лечение не поможет, а лишь усугубит состояние. И в какой-то момент призналась себе, что не стала бы бороться. Пусть рак съест ее, но она не будет усугублять свое состояние больницами, врачами, капельницами, операциями. Лучше постараться насыщенно прожить отведенный ей остаток жизни.

И вот, идя по коридору больницы, Олеся осознала, что не хочет бороться. На ум тут же пришел умирающий отец, который метался по кровати, стонал, а порой и кричал. Умер он в ужасных муках. Эта картина только укрепила ее уверенность, что порог больницы она больше не переступит.

Жизнь для нее уже давно потеряла смысл. Если она умрет, страдать по ней будет некому, да и вряд ли ее смерть кому-то навредит. Мир потеряет одного человека, отсутствие которого ни на что не повлияет.

Мама умерла, когда Олесе было три года. Мужа и детей у Крыловой не было, близких родственников тоже. Точнее, последние были, но отношений с ними она не поддерживала. Эти люди были для нее чужими.

Конечно, у нее было несколько преданных подруг, но ради них она не готова идти по той же адской тропинке, которую когда-то прошел ее отец.

Олеся забрала из гардероба куртку, надела ее и вышла из больницы на улицу. Отойдя чуть в сторону от главного входа, Крылова несколько раз вдохнула прохладный мартовский воздух.

«В этом году весна явно запаздывает», – подумала Олеся и вдруг осознала, что, возможно, это ее последняя весна.

Мимо быстро прошла девушка, с кем-то ругаясь по сотовому телефону. Судя по тому, что услышала Крылова, кто-то на работе не передал какие-то важные бумаги шефу, и теперь все получат по шее и не получат премии.

«Надо же, живешь в ежедневной рутине и не замечаешь пробегающей мимо жизни, смены времен года, красоты вокруг. И только серьезное заболевание способно остановить нас и показать все то, что мы не замечали до рокового дня. Только находясь на грани смерти, человек задумывается о главном. А что же главное в итоге?» – Олеся призадумалась, засунув руки в карманы куртки и осматривая вдруг заново открывшийся ей мир вокруг.

Людей на улице было не слишком много, погода не располагала к прогулкам. Да и само лечебное учреждение располагалось в тупике, поблизости не было жилых домов. Олеся проводила взглядом пациентов, зашедших в больницу, и повернула голову в противоположную сторону. Справа от больницы находился небольшой сквер. Летом он разрастался пышной зеленью, сейчас же ветки деревьев стояли голые, ожидая, когда установится теплая погода и наступит настоящая весна. Солнышка ждали не только люди, но и природа.

Правый глаз Олеси по-прежнему плохо видел, да и левый начинал постепенно сдавать позиции. Хотя пока сохранял периферическое зрение. Но девушка четко увидела мужчину, который стоял в сквере рядом с деревом. Его одежда соответствовала погоде: длинный черный плащ и капюшон на голове. Из-за провисающего капюшона создавалось впечатление, что вместо головы у человека черный треугольник. Олеся прищурилась, чтобы рассмотреть лицо, но от капюшона падала тень и не было видно ни одной черты лица.

И хоть мужчина находился достаточно далеко, Крылова поняла, что этот человек смотрит четко в ее сторону. Олесе стало не по себе, несмотря на день и возможность укрыться от сомнительного типа в больнице. Девушка почувствовала страх и полную безнадегу. Чувство безнадежности не было связано с ее диагнозом, оно появилось из ниоткуда. Крылова понимала, что смерть – лишь вопрос времени, которого у нее осталось очень мало. Но не чувствовала безысходности и уныния до той самой секунды, пока не увидела человека в плаще. Из нее в момент словно высосали все силы, и не осталось никаких желаний. Ничего. Лишь огромная пустота внутри.

Мужчина, достаточно высокий и плечистый, стоял неподвижно, руки висели вдоль тела. Олеся тоже замерла, внимательно рассматривая его. Вокруг не было ни души. Внезапно приступ безнадеги сменился чувством сожаления. Олеся не понимала, почему так резко меняется ее настроение. Только что она падала в огромную черную дыру, а теперь жалеет сама себя. Это чувство было похоже на чувство родителя к своему ребенку. У Олеси не было своих детей, но она вдруг четко поняла, что именно это испытывает любящий родитель, когда понимает, что его чадо свернуло не туда. Но уже не может ничем помочь, лишь бессильно наблюдать, как собственный ребенок летит в бездну.

Несколько секунд Крылова стояла поглощенная нахлынувшими на нее чувствами и эмоциями, как вдруг осознала: все что она испытывает – не ее нестабильный эмоциональный фон. Все это испытывает тот самый мужчина в плаще, и его чувства связаны с ней. Было ощущение, что он глубоко огорчен, но уже не в силах чем-либо помочь девушке.

Как только эта мысль промелькнула в голове, Олеся услышала звук шороха и помех. За несколько секунд звук стал столь невыносимым, что Крылова закрыла уши руками, присела на корточки и заплакала, тихо скуля:

– Хватит, хватит.

Помимо проблем со зрением, начали возникать проблемы со слухом. Олеся решила, что еще несколько секунд и она оглохнет от этого ужасного шума. Но внезапно звук стих. Крылова убрала ладони от ушей и огляделась. Ни души. Ветер усиливался, начинал накрапывать дождь. Олеся резко встала и посмотрела в сторону сквера – мужчины в плаще там уже не было.

Глава 8

Наше время.

В 11:20 Туманов сидел в квартире родителей убитого Юрия Полтавского. Саша надеялся застать дома родителей Юры в субботу утром и не прогадал. Правда дома была лишь Маргарита Леонидовна, мать Юрия. Отец Матвей Юрьевич уехал в автосервис.

Маргарита Леонидовна разместила Сашу на кухне, поверив липовому удостоверению. Хотя обмануть женщину не составляло особого труда. Она пребывала в том состоянии, когда ничего толком не соображаешь и действуешь на автомате. На столе на кухне лежали успокоительные препараты, которые женщина тут же убрала в шкаф. Саша успел заметить, что это сильнодействующие таблетки, которые продаются по рецепту.

Квартира была обставлена скромно, но содержалась в идеальной чистоте. И ни в какое сравнение не шла с квартирой Покровской.

Саша приготовился к долгому разговору, наблюдая рассеянное поведение матери Юры. Она уселась на табуретку напротив и положила руки на колени, скруглив спину. Однако неожиданно женщина заговорила вполне внятно и четко. По ее речи было ясно, что голова у нее соображает.

– Ко мне уже приходили ваши коллеги, я им все рассказала, – четко произнесла Маргарита Леонидовна, глядя на Александра.

Туманов немного растерялся, он и забыл, что с ней уже все отработали. Не учел мужчина и того факта, что мать Юры младше Любови Семеновны лет на тридцать и не станет суетиться, чтобы лишний раз почесать языком от нечего делать. Надо было что-то срочно придумать.

– Да, я знаю, просто дело передали мне, а я привык все проверять досконально. Кто-то где-то ошибся в записи показаний и начинается игра в глухой телефон, – наплел Санек.

– Понятно, – отвела глаза Полтавская. Было видно, что ей тяжело заново вспоминать события, связанные с убийством ее единственного сына.

– Я не буду задавать вопросы касаемо той ночи, когда произошло убийство, – неожиданно в Туманове проснулось сострадание – чувство для него неслыханное во время своей службы. – Меня интересуют события последних нескольких месяцев в жизни вашего сына. Ему никто не угрожал? Не менялась ли его манера поведения или настроение?

– Нелюдимым стал в последние месяцы, – пробормотала Полтавская, глядя на свои руки. Ее темные вьющиеся волосы свисали вниз и почти полностью закрывали лицо. – Всегда был ласковым мальчиком, слова грубого от него с отцом никогда не слышали, а тут как подменили. Стал замкнутым, почти перестал с нами общаться. Спрашиваю: «Что случилось?» – молчит, как рыба. Дерганый какой-то, грешным делом думала, что наркотики начал принимать.

– Почему вы решили, что дело именно в наркотиках?

– Он стал каким-то шуганным, мог резко обернуться и смотреть, например, в угол комнаты. Потом хватался руками за виски и уходил к себе. Как-то зашла к нему, а он сидит на кровати, голову руками обхватил и качается. Я к нему кинулась, а он вообще не реагирует на окружающий мир. Юрочка будто постоянно чего-то боялся.

– Ему кто-нибудь угрожал? – повторил вопрос Туманов.

– Даже если и угрожал, то я об этом не знаю. Говорю же, он перестал с нами общаться, – голос Маргариты Леонидовны дрогнул.

У Санька завибрировал мобильник, который лежал на столе. «Варюша» высветилось на дисплее.

«Тебя еще не хватало», – выругался про себя Саша.

Женщина аккуратно вытирала слезы, которые потекли по щеке.

Звонок прекратился, Саша выдохнул и спросил:

– Кем работал ваш сын?

– Курьером в сервисе доставке еды.

Саша не обратил внимание на профессию Полтавского, когда ему об этом сказала Любовь Семеновна. Теперь же у него возникло некое непонимание:

– Ваш сын имел высшее образование?

– Да, закончил в прошлом году?

– Какую специальность?

– Иностранные языки.

– Почему же он не работал по специальности? Лучше в тепле, чем по улицам мотаться, – искренне удивился Туманов.

– Он где-то на курсе третьем понял, что ему не нравится эта специальность. Ему очень легко было в изучении иностранных языков, но он однажды пришел с пары и сказал нам с отцом, что это не его дорога. Мы были готовы к тому, что он бросит учебу, но он уже решил довести дело до конца. Сказал, что будет искать себя, а потом…, – Маргарита Леонидовна подняла глаза на Санька, будто что-то вспомнила, – … он сказал, что потерялся.

– То есть?

– Потерялся в этом мире. Сказал, что чувствует себя лишним на этой земле, словно для него нет места – Полтавская была ошарашена тем, что всплыло в ее памяти.

Туманов поежился, он не мог объяснить себе то чувство, которое испытывал последние пару месяцев, но мать Юры Полтавского вполне четко описала то, до чего он не мог додуматься сам. Саша тоже чувствовал, что ему уже нет места на этой планете. Снова его окатило волной ужаса и жаром. Полтавская заметила, что лицо Александра покраснело и участливо спросила:

– С вами все хорошо?

– Да, все хорошо, – Саша потер шею и уточнил. – Вы не знаете, почему он так сказал?

– Нет, даже не могу представить, что с ним случилось. Я понимаю, что многие молодые люди не всегда с первого раза определяются со специальностью. Но ведь это не повод думать, что ты не нужен в этой жизни, – Маргарита Леонидовна говорила, еле сдерживая слезы. – Он ведь был нужен нам. Как это могло произойти? Кто совершил это зверство?

Женщина перестала сдерживать себя и заплакала. Туманов понял, что проснувшееся в нем сострадание куда-то испарилось. Он смотрел на эту несчастную мать, потерявшую единственного сына и не чувствовал ничего. Он понял, что по части сострадания к людям в нем мало что изменилось.

Но кое-какие изменения в Саше все же произошли: он стал задаваться вопросом, когда он стал таким и почему? Во времена своей службы такие вопросы даже не могли возникнуть в его голове.

– Ты вообще человек? – как-то в момент очередной ссоры спросила его Аня.

И вот теперь сам Туманов задавал себе тот же вопрос.

Саша вышел от мамы Юры несолоно хлебавши. Ничего интересного он не узнал. Информация о том, что у них с Юрой совпадали мысли относительно своей персоны на этой земле, душу не грели. Если бы итогом странного поведения Юры стал его порыв прыгнуть с крыши или залезть в петлю и покончить с этой жизнью – это хотя бы было закономерно. Но Полтавского убили, значит есть что-то еще. Точнее кто-то.

– Радует одно, хоть эта не видела мужика в плаще, – пробубнил Саша, имея в виду Маргариту Леонидовну.

– Александр Иванович, вы снова здесь? – раздался звонкий голос.

Саша вздрогнул, повернул голову в сторону звука и увидел Любовь Семеновну. Покровская даже одевалась со вкусом. Кашемировое пальто изумрудного цвета, в руках небольшая черная сумочка, а на голове элегантная черная шляпка.

– Любовь Семеновна, рад вас видеть, – соврал Туманов, улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой.

– Вы, наверное, были у родителей Юрчика? – тон Покровской стал более ровным.

– Да, застал сегодня дома Маргариту Леонидовну.

– Бедная женщина, единственный сын и такое несчастье, – искренне расстроилась Любовь Семеновна.

У Санька снова зазвонил телефон, он вынул из кармана сотовый – опять Варюша. Саша закрыл глаза, выдохнул и сунул телефон обратно в карман. Покровская заметила, что Туманов не особо рад звонку, но не подала виду и продолжила:

– Не хотите ли вы отведать у меня горячего чая? Я с утра испекла шарлотку, если вы никуда не торопитесь, то я буду рада видеть вас в гостях.

Санек никуда не торопился и был только рад возможности посетить уютную квартиру немолодой женщины.

От Покровской Саша ушел только через полтора часа. Вкусный чай и не менее вкусная шарлотка заметно подняли ему настроение. Он уже и забыл, что такое домашний уют и забота. Эта малознакомая женщина так хлопотала, что Саша опять вспомнил Аню. Она тоже старалась создать уют дома, баловала его своей стряпней, причем готовила она действительно великолепно, но Туманов это не ценил. Не раз он приходил домой только чтобы принять душ и уехать развлекаться с очередной фавориткой, не замечая вкусного ужина, чистого дома и Ани, которая старалась для него.

Со временем ей надоело, и в ход пошли полуфабрикаты, хотя чистоту и порядок в доме Аня продолжала поддерживать. И за собой следить не забывала. Но даже на это Санек не обратил внимания, слишком он был поглощен карьерой, любовницами, друзьями и, конечно же, своей персоной. Кормили его неплохо и в других местах. Ухаживать за ним тоже было кому. Аня же была лишь частью его имиджа, как дорогой костюм или элитная иномарка.

Любовь Семеновна поделилась с Тумановым подробностями своей жизни. Оказывается, муж у нее умер пять лет назад от сердечного приступа. А до этого они прожили сорок пять лет душа в душу. У Покровской двое детей-двойняшек: мальчик и девочка, которым по сорок три года. Сын Михаил работает в сфере IT, дочь Людмила – дизайнер. Именно она приложила руку к интерьеру квартиры своей матери.

Михаил женат восемь лет, его дочери недавно исполнилось пять лет. Прямо как Лизе. Людмила замужем девятнадцать лет, ее дочь в этом году заканчивает школу, а сын перешел в пятый класс. Судя по словам гордой матери и бабушки, в семьях ее детей все складывается удачно.

– Ссоры, конечно, бывают. Куда без них, – резонно заметила Любовь Семеновна. – Но взаимоуважение, поддержка, а, самое главное, любовь в их семьях присутствуют. Я своим детям с раннего возраста втолковывала, что главное – это не поскорее обзавестись супругом или супругой, а найти своего человека. И неважно сколько на это уйдет времени. Людочка еще в университете сдружилась с Денисом, а вот Мишенька долгое время был один. Но я за него не переживала, верила, что все у него будет в свое время.

Саша слушал и размышлял о своей супружеской жизни, которая похоже не задалась. Ему дали шанс, а он им не то, что не воспользовался, а подтерся и выкинул.

– Вот вы, Сашенька, говорите, что у вас с женой произошел разлад по вашей вине, – добродушно проговорила Покровская.

Саша кивнул, делая глоток чая из фарфоровой кружки с маками.

– Но ведь еще не поздно все исправить, чего же вы ждете? Почему не попытаетесь наладить отношения с Анютой?

– Я все испортил, вряд ли она меня простит, – ответил Саша, глядя в кружку.

– Уметь предсказывать будущее – это, конечно, полезный навык. Но сомневаюсь, что вы им владеете в полной мере, – заулыбалась Любовь Семеновна.

– Что вы имеете в виду?

– Почему вы заранее думаете, что она вас не простит. Вы же даже еще не пробовали. Я полагаю, что она ждет от вас каких-то шагов по исправлению ситуации, именно поэтому не подает на развод.

«Ромыч говорил то же самое», – вспомнил Туманов.

– Она не идет на контакт, все наши разговоры ограничиваются дочерью. И все! – равнодушно заметил Саша.

– А вы хотите, чтобы она простила вас с первого раза? Вы долгое время копили мусор в своей квартире и надеетесь вычистить ее за 1 минуту? Извините, Александр, но вам придется потрудиться, если вы хотите наладить отношения со своей женой и вернуть СВОЮ СЕМЬЮ, – Покровская сделала акцент на последних двух словах.

Уже по дороге домой Туманов раздумывал над словами гостеприимной женщины. Все же у нее есть опыт построения собственной семьи. Может, она права и надо начать с малого? Надо хотя бы попробовать вернуть Аню. Нет, не так, надо для начала ХОТЯ БЫ наладить отношения.

– Только я не знаю как, – пробормотал Саша, ожидая разрешающего сигнала светофора.

Туманов вспоминал, как ухаживал за Аней, когда они только начали встречаться. Но тогда все было по-другому. Они были моложе, не было того груза, который есть сейчас. Не было измен, вранья, недопонимания, равнодушия, болезненного расставания. Они были влюблены по-настоящему, отношения заряжали их, давали силы, они дорожили друг другом. Сейчас все совершенно по-другому, и надо начинать даже не с нуля, а с минуса.

Санек решил, что как только доберется до дома, сразу же наберет Анечку и скажет…. Он пока еще не решил, что скажет, придется импровизировать. От этой мысли у Туманова вспотели ладони.

– Как подросток, честное слово, – пробурчал мужчина.

Довольно быстро Туманов добрался до дома, припарковал машину и зашел в подъезд. Выйдя из лифта на своем этаже, Санек повернул налево к своей квартире и окаменел. Возле двери его поджидала Варюша в черном плаще до колена и черных ботинках на толстом каблуке. Ее светлые волосы были распущены, макияж был ярче, чем обычно, по подъезду плыл знакомый аромат духов.

– Варя? – от неожиданности Саша произнес ее имя громче, чем полагалось.

– Не ждал, Санечка? – защебетала девушка на свой манер.

– Честно говорят нет, – не соврал Туманов, в его планы не входила встреча с бывшей любовницей.

– Ты не брал трубку, вот я и решила навестить тебя без предупреждения, – с этими словами Варя начала потихоньку расстегивать плащ.

– Я был занят, по делам ездил, не видел твоего звонка.

– Теперь это не важно, я соскучилась очень сильно по тебе, – прошептав, девушка, наконец, расстегнула последнюю пуговицу и раскрыла плащ в стороны.

Варя была без одежды, на ее аппетитном теле было только нижнее белье: черные трусики и черный бюстгальтер. Туманов сглотнул и понял, что в нем просыпается желание, которого до этой минуты не было. Он вообще не хотел видеть девушку, но ее откровенный внешний вид перечеркнул все планы. В том числе план по примирению с Аней.

Саша наконец пришел в себя и понял, что они до сих пор стоят на лестничной клетке, а Варя вроде бы и одета, но в таком виде показываться соседям точно не стоит.

– Варюша, что же ты делаешь? – Саша поспешно достал ключ, подошел к двери и стал бороться с замком.

Варя в этот момент подошла к нему и стала целовать в шею, приговаривая:

– Туманов, давай быстрее, я уже не могу ждать.

Саша чувствовал горячее дыхание девушки на своей шее и все нарастающее возбуждение. Сдерживать себя приходилось из последних сил. Еще бы немного, и он накинулся на нее прямо в подъезде под камерами.

Наконец мужчина справился с замком и распахнул дверь перед любовницей:

– Заходи быстрее.

– Невтерпеж? – сверкнула глазами Варя.

– Не только. Не хочу, чтобы твой наряд заценили соседи, – ответил Саша, тяжело дыша и глядя на Варино обнаженное тело.

Варя не спеша зашла в квартиру и тут же сбросила плащ на пол. Туманов оглянулся, зашел следом и захлопнул дверь.

Варя лежала на диване в квартире Туманова, совершенно голая. Саша ушел в душ несколько минут назад. Девушка пребывала в хорошем настроении. За окном вечерело, из-за грозовых облаков в комнате стало темно. И только настольная лампа придавала этому помещению некий уют, хотя чистотой здесь и не пахло.

Варя заметила пустую бутылку вина на журнальном столике, которая не была убрана после их последней встречи. Это ее порадовало, есть шанс, что у Санечки никого нет, кроме нее, а с женой у них серьезная размолвка. Не ровен час, и состоится развод. Тогда Варя своего не упустит – она женит Туманова на себе. Она и так бесконечно терпела его интрижки с другими женщинами. Не говоря уже о жене, к которой она жутко ревновала с тех пор, как узнала о ее существовании. Варюша была уверена, что с ней такой образ жизни у Саши не пройдет. Скоро она станет Варварой Тумановой, родит Саше ребенка, и тот забудет свою предыдущую семью.

Варя потянулась в постели и услышала, как завибрировал телефон Саши, лежавший на полу возле дивана. Девушка свесила голову вниз и увидела входящий звонок от Ани.

– Анечка! – презрительно произнесла Варюша и нажала красную кнопку, прервав вызов.

– Не сегодня, Анечка, не сегодня, – промурлыкала Варя и откинулась обратно на подушку.

Александр Туманов вынырнул из сна. За окном раздался визг тормозов и разбудил мужчину. Саша решил, что не успел крепко заснуть или оказался в быстрой фазе сна, потому что обычно разбудить его было непросто. Раньше ночи напролет могла плакать маленькая Лиза, а Саша спал как убитый и не слышал вообще ничего.

Мужчина лежал на спине и смотрел в окно. Варя спала рядом, у стены, по левую руку от Туманова. Он взял телефон, чтобы посмотреть, который час – половина второго.

Часть субботнего дня пошла не по плану, и все из-за внезапного появления Вари. Вообще Саша должен был провести выходные с Лизой, но Аня сказала, что дочь заболела. Именно по этой причине она звонила в пятницу вечером. Поэтому планы Туманова претерпели изменения, и он отправился к родителям Полтавского, а оставшиеся полдня провел в постели с Варюшей. Эта девушка сегодня явно «проголодалась». Да и Саша не мог побороть искушение, видя перед собой обнаженное аппетитное тело. Видимо, организм наверстывал упущенное за месяцы воздержания. Варя же сегодня делала все, чтобы не дать Саньке передышки.

Туманов лежал и думал, что завтра он позвонит Ане, как только выпроводит Варю. Сделает первый шаг на пути к примирению. Варюша для него ничего не значит, да и никогда не значила, надо с ней развязываться и налаживать отношения со своей законной женой.

Саша понял, что Варя тоже не спит, когда почувствовал ее руку на своих волосах. Она ласково провела по его голове и спустилась на лицо, поглаживая мужчину.

– Ты чего не спишь? – тихо проговорил Саша и повернул голову налево.

То, что предстало его глазам, он не забудет никогда. Вместо Вари он увидел лицо Олеси Крыловой, обезображенное трупным разложением, кровоподтеками и грязью. Череп был расколот, и часть мозга вывалилась на подушку. На волосах запеклась кровь, сами волосы были спутаны и больше походили на птичье гнездо. Глаза были выпучены, радужная оболочка поблекла, некогда синие глаза словно заволокло туманом. Рука, покрытая личинками и грязью, начала медленно тянуться к Сашиному горлу. Личинки уже были на волосах и лице Туманова, и продолжали сыпаться с мертвого тела Крыловой на простыню.

Мужчина не ожидал увидеть вместо прекрасного лица Варюши живого гниющего мертвеца. В диком ужасе и с громким криком Саша оттолкнул руку Олеси от себя, выскочил из постели и включил верхний свет.

– Сань, ты чего с ума сошел? – спросила сонная Варя, потирая руку и щуря глаза.

Саша прерывисто дышал и не слышал девушку. К горлу подкатила тошнота, а мертвая Крылова вызвала чувство омерзения. Туманов чувствовал, как по его телу ползают личинки, и стал судорожно шарить пальцами в волосах; его глаза бешено двигались. Казалось, эти маленькие белые гаденыши проникли ему под кожу и сейчас кишели, поедая его тело изнутри. Его живое тело.

– Саша, что случилось? – с Вари спала пелена сна, и она была напугана неадекватным поведением мужчины.

Туманов не мог ответить, он жадно хватал воздух и чувствовал, что в организм поступает чересчур много кислорода. В глазах начало темнеть.

В своих волосах Саша личинок не обнаружил и продолжил проверять их наличие в ушах, носу и по всему телу. Варя видела, как Саша судорожно, что-то стряхивает с себя, но не могла понять, что он там увидел, чего не видела она. Мышцы на теле мужчины напряглись, казалось, он вообще не понимал, где находится.

– Саш, ты меня пугаешь, – девушка вжалась в стену позади себя, вцепившись в одеяло, из глаз потекли слезы.

Она была в ужасе от дикого взгляда Туманова, его дерганых движений и тяжелого прерывистого дыхания. Саша хрипел и был похож на дикого зверя, готовый в любой момент наброситься на нее и разорвать на части. Варя от обуявшего ее ужаса не знала, что делать.

Внезапно мужчина сфокусировал взгляд на Варюше и увидел ее полные страха глаза, из которых градом катились слезы. Девушка была близка к истерике. Сашу в секунду отрезвил ее внешний вид, и он понял, что Крылова ему просто приснилась. Или нет?

Саша перестал шарить по телу в поисках личинок, оперся руками о колени и издал жуткий вопль бессилия. Это был единственный способ сбросить напряжение, возникшее из-за пережитой галлюцинации. Так он пытался справиться со страхом и неспособностью что-либо изменить в сложившейся ситуации. Галлюцинации пугали его и делали беззащитным. Саша, никогда не чувствовавший себя слабым, сейчас всецело ощутил свое бессилие и не мог справиться с этим иначе, кроме как закричать, что есть мочи.

Несколько секунд Саша вопил как раненый зверь, что привело Варю в еще больший ужас. Она никогда не видела своего любимого мужчину в таком состоянии.

Неожиданно Туманов перестал вопить, выпрямился, сжал руки и кулаком правой руки ударил в дверь рядом стоящего шкафа. Шкаф оказался крепче кулака, и Сашу пронзила дикая боль, костяшки пальцев заломило. Варя от удара вздрогнула и замерла.

Туманов же от боли разозлился еще больше и стал колошматить руками по дверце шкафа, одновременно издавая громкие нечленораздельные звуки.

Девушка больше не могла наблюдать за этой сценой. Она соскочила с дивана и стала натягивать нижнее белье. Саша продолжал «кошмарить» шкаф и кричать. Варя выскочила в коридор, сунула ноги в ботинки, надела плащ и не застегнув его, выскочила за дверь.

Только когда Туманов услышал, что входная дверь хлопнула, он резко остановился, уперся руками и лбом в шкаф и заплакал. Он плакал от ужаса, злобы и бессилия, которые не хотели покидать его. Руки покраснели, костяшки были разбиты в кровь, в висках стучало, голова была готова разлететься на тысячи мелких кусочков. Мертвая Крылова напугала его до ужаса, кажется, он уже свыкся со своей дрянной жизнью. Но гниющие мертвецы в его постели – это уже грань безумия.

Постепенно Сашу стало отпускать, истерика прекратилась, дыхание начало восстанавливаться. На смену ярости пришла слабость и апатия. Мужчина повернулся лицом к комнате, спиной облокотился на шкаф и только сейчас заметил, что Вари нет. Сначала он решил, что ему показалось, что хлопнула входная дверь. Но нет – девушки не было.

На лице у Саши все еще оставались слезы. Он начал нервно смеяться и еле слышно произнес:

– Так вот как надо было ее отвадить!

После этого Туманову стало очень горько, из глаз снова покатились слезы. Он сполз по двери шкафа вниз и уселся на пол. Положил руки на колени, свесил голову и закрыл глаза.

Глава 9

Воскресенье выдалось солнечным и теплым, наконец май оправдался за плохую погоду. Толпы людей высыпали в выходной день на улицу, чтобы насладиться весенним солнцем и вдоволь нагуляться перед предстоящей рабочей неделей.

Казалось, что весь город живет полной жизнью и наслаждается моментом, кроме одного человека.

Александр Туманов пролежал целый день на диване с задернутыми шторами и включенным светом. На фоне шел какой-то боевик, который Саша смотрел, но не осознавал происходящего в фильме.

После увиденного мертвеца в своей постели и жуткой истерики мужчина уснул прямо на полу возле шкафа. Когда он проснулся около пяти утра, его тело жутко болело, и Туманов не мог понять причину этих болей. Мышцы ломило после вчерашнего перфоманса или от сна на не самой удобной «постели»?

Сил больше не стало, тревога не отпускала, но бояться уже было нечем. Из Саши будто выкачали весь воздух и отняли все силы. Казалось, что на его внутреннем индикаторе, как на телефоне, остался всего 1% зарядки. Еще чуть-чуть – и Туманов отключится навсегда. Он уже был согласен и на такой исход, что угодно, даже смерть, только бы прекратился весь этот кошмар, который преследует его последние несколько дней.

В течение дня Саша то засыпал, то снова просыпался. О полноценном и глубоком сне он мог забыть, нервная система была слишком взбудоражена произошедшим. Обычно такое состояние было у Туманова после хорошей пьянки, когда вроде и хочешь спать, но не можешь.

Посторонние шумы заставляли мужчину напрягаться и без конца проверять, не стоит ли кто в конце коридора и не лежит ли очередной труп рядом с ним. Визг детей на улице тоже напрягал, и мужчина закрыл окно.

Варя не звонила и не писала. Сашу это не удивляло. Если б он увидел ее в таком виде, в каком она видела его прошлой ночью, то отправил бы ее в дурку и прекратил все общение. Хотя если она прекратит его домогаться, то это даже плюс. Проблема решилась сама собой. Правда, Санька уязвляла мысль о том, в каком виде он предстал перед Варюшей. Но долго думать об этом он не мог, сил хватало только вздрагивать при каждом шорохе.

Весь день Туманов ничего не ел и к вечеру желудок стал недовольно урчать, требуя покормить его.

Было девять вечера, когда Саша решил – надо что-то пожевать и выпить кофе.

– А потом собраться и поехать на психу, сдамся сам, может у них бонусы какие есть для добровольцев, – пробормотал Саша, доставая кофе.

Мужчина открыл шкаф и взял большую кружку. В этот момент зазвонил сотовый, который лежал на столе рядом с кофемашиной. Туманов вздрогнул и выронил кружку из рук. Она в секунду долетела до пола и разлетелась на осколки.

– Да, блин, – Саша запрокинул голову и закрыл глаза.

Телефон продолжал звонить.

– Кому там неймется? – зло бросил Туманов и подошел к мобильнику. Звонил Ромыч по видеосвязи.

Саша не был готов к общению вообще ни с кем, но выдохнул и смахнул зеленый кружок вверх.

– Санчо, привет, – громко поприветствовал друга Рома.

– Привет, Ромыч, – устало проговорил Туманов, не разделяя веселого настроения друга.

– Ты спишь что ли? – все так же на энтузиазме спросил Рома.

– Спал, сейчас вот решил кофе выпить.

– Готовишься эмигрировать в Америку?

– Почему? – искренне удивился Туманов.

– Ну спишь днем, кофе пьешь вечером, явно готовишь себя к другому часовому поясу.

«Если бы».

– Да нет, просто ночью плохо спал, – ответил Туманов, аккуратно обходя осколки и направляясь в сторону коридора. Надо было убрать разбитую чашку с полу. – А ты чего по видеосвязи?

– Да я сейчас у мамы, она тут вкусностей всяких насобирала, сказала тебе тоже передать. Я рассказал ей, что у тебя сейчас сложный период, кормить тебя некому, вот она и позаботилась, – Наварский повернул телефон в сторону стола, на котором стояли тарелки с пирожками. Очевидно с разной начинкой. Банки с какими-то соленьями, из-за плохого качества видео Саша не мог понять, с чем именно. И две бутылки домашнего вина.

Мама Ромы всегда делала вкусное вино, да и готовила тоже вкусно. Сейчас она, должно быть, на даче, и Рома проводит выходные с ней. Дача находилась в 50 километрах от города, и Саша любил там бывать. Наварский отгрохал себе дом в уединённом месте. Вокруг участка высился лес, а внизу бежала речка. Настоящий рай и прекрасное место, чтобы отдохнуть от людей. Именно это периодически и делал Рома, выбираясь из города в свое поместье, как в шутку называл это место Саша. Да и сам Санек любил там бывать, причем не всегда один. Не раз он привозил туда Варю и других своих любовниц. А вот с Аней был всего однажды. От этих мыслей Саше стало горько. Вздернутые ночью нервы давали о себе знать, и к глазам начали подступать слезы.

«Еще не хватало заново разрыдаться как девчонка», – подумал Саша и смахнул слезу, пока Рома показывал яства на столе.

– Буду с нетерпением ждать твоего приезда, – делано энергично проговорил Санек. – Ты когда домой, сегодня?

– Не, сегодня уже не поеду, здесь переночую, а утром двину пораньше. Заеду домой, к тебе, надеюсь, ты не будешь спать и на работу.

«Еще один труп в моей кровати, и я вообще спать не буду, и есть не буду, и секса у меня больше никогда не будет, потому что с психами ……»

– Сааааань, ты о чем задумался? – позвал Рома, он уже развернул камеру на себя.

– Да я так, о пирожках, с удовольствием поем стряпню твоей матушки, – отвлекся от своих мыслей Туманов, стоя на пороге между кухней и коридором. – Кстати, как она поживает? Как Константин Петрович?

– Все хорошо, в огороде оба копаются, сегодня с погодой повезло. Отец там еще что-то по дереву вырезает, в общем не скучно им.

– Матушке на работу не надо?

– В отпуске с завтрашнего дня.

– Ясно.

– Ты там как?

– В норме, – соврал Саша, вспоминая мертвую Крылову в своей постели.

– Параллельным расследованием случайно не занимаешься? – спросил Рома, понимая, что честного ответа он скорее всего не получит.

– Нет, не занимаюсь, расслабься, не до этого, – в принципе не соврал Санек.

«Сначала бы разобраться с собственными кошмарами».

Тут Рома вдруг начал вглядываться в камеру и расплылся в улыбке:

– Смотрю тебе не скучно одному.

– В смысле? – не понял Саша.

– Ну Лиза у тебя в гостях, – продолжал улыбаться Рома, смотря не на Сашу, а мимо него.

Туманов стоял в проеме кухни, спиной к коридору. Сзади справа от него было две двери, одна вела в ванную, другая в туалет.

Не оборачиваясь и продолжая глядеть в экран телефона, Саша похолодел и медленно произнес:

– Ром, я один дома. Лиза заболела.

В этот момент Наварский поменялся в лице и еле дыша спросил:

– Тогда что это за девочка за твоим правым плечом?

По спине Туманова побежали мурашки, от страха ноги стали ватными. Он точно помнил, что оставил свет в коридоре включенным, но сейчас Саша понял, что за спиной темно. Мужчина боялся повернуться и увидеть то, что нельзя объяснить и то, что пугало его последние несколько дней. Но повернуться было необходимо.

Саша резко повернулся и увидел в дверях туалета, который располагался чуть дальше ванной, маленькую девочку лет пяти с длинными светло-русыми волосами и в детской пижаме бело-розового цвета. Девочка стояла на пороге, держась за ручку двери. Свет горел только в туалете, в коридоре было темно. Как только девочка поняла, что Саша заметил ее, она зашла в туалет и резко захлопнула дверь.

Туманов вздрогнул и замер. В коридоре стало темно, до выключателя еще нужно было дойти, но Саша не мог и шага ступить. Казалось, ноги парализовало, и это ощущение поднималось все выше по телу.

– Саааань, что произошло? – раздался голос Ромы из телефона.

Но Туманов не обращал внимания на друга, он неотрывно смотрел на дверь туалета, внизу была видна полоска света.

Саша с бешено колотящимся сердцем сделал первый шаг в коридор, под ногой раздался скрип и мужчину обдало жаром.

«Всего лишь пол скрипит», – попытался успокоить себя Туманов.

Но получалось плохо. Ужас сковал все тело, и мужчине стоило неимоверных усилий сделать второй шаг по направлению к туалетной двери. В квартире стояла гробовая тишина, Саша даже не слышал эхо телевизора. Только встревоженный голос Ромыча в телефоне:

– Саша, что происходит? Ответь мне. Саня.

Но все внимание Саши были приковано к двери, которую захлопнула неизвестная ему девочка. Откуда она взялась в его квартире? Или это очередной глюк и игра воображения?

Саша сделал еще два медленных шага и оказался почти рядом с дверью, ведущей в туалет. Складывалось ощущение, будто тени поглотили весь свет вокруг. Туманову казалось, что в темноте шевелится воздух, словно сама тьма ожила и сейчас пытается проникнуть внутрь его тела. Саша боялся глубоко дышать. Ему казалось, что с каждым вдохом он втягивает в себя темноту, которая начинает распространяться внутри, отравляя организм.

Мышцы стали каменными, вздулись вены, на лбу выступил пот, но Туманов не замечал этого. Он смотрел на дверь и видел перед собой лишь узкую полоску света. Казалось, что мир вокруг перестал существовать, и Саша оказался в бесконечной пустоте и темноте. Не было ничего, за что можно было бы зацепиться – словно разом все исчезло, и Туманов остался один в пространстве, из которого нет выхода.

«Иначе ты останешься один и это будет самое страшное для тебя наказание» всплыли в памяти слова Ромы.

– Ромыч, – вскрикнул Саша, и своим голосом оглушил самого себя.

Казалось, он не в обставленной мебелью квартире, а в пустом огромном здании. Эхо голоса понеслось по помещению. Да и было ли это место его квартирой? Туманов уже ничего не понимал.

И тут до мужчины дошло – он больше не слышит голос друга из телефона. Саша опустил голову и увидел лишь темный экран с помехами. Мужчина поднял телефон на уровне глаз, словно это могло исправить ситуацию, и неожиданно на экране появился человек в плаще вместо Ромы. Было видно только капюшон и плечи. Тип в плаще возник внезапно, а вместе с ним громкий звук с помехами. Туманов не ожидал увидеть подобное по видеосвязи и от испуга закричал, оттолкнулся ступнями от пола, немного подлетел в воздух и со всей силы грохнулся на спину. Падение было такой силы, что у Саши перехватило дыхание – казалось, душа выскочила из тела; мужчина не мог вздохнуть. Телефон упал рядом. На мгновение мужчина потерялся в пространстве. Санек лежал на полу и хватал ртом воздух, он сильно приложился затылком об пол, но пока еще не чувствовал боли. Наконец Туманов стал различать очертания своей квартиры и заметил, что в коридоре горит свет, а в туалете, наоборот, выключен, и дверь чуть приоткрыта.

«Никакой девочки, никакой долбаной девочки, у меня просто едет крыша!» – думал Саша, восстанавливая дыхание.

Он лежал посреди коридора, глядя в потолок. Из комнаты доносилось эхо фильма, который шел по телевизору. Брюс Уиллис расправлялся с очередным негодяем, а Туманов не мог справиться со своей психикой, которая в последнее время катала его на американских горках.

Саша закрыл лицо руками и от бессилия закричал. Еще немного и его нервная система навсегда выйдет из строя. Ему казалось, что он все, он больше не может. Эти несколько дней вытряхнули из него остатки адекватности. И он уже не знает, из какого угла в следующий раз появится очередная галлюцинация.

В этот момент зазвонил сотовый лежащий рядом. Туманов вздрогнул, нашарил рукой телефон и глянул на экран «Ромыч».

– Да, – хрипло и тихо ответил Саша.

– Сань, что с тобой случилось? Что у тебя там происходит? – Рома, задыхаясь, кричал в трубку.

– Уже ничего не происходит, – по слогам ответил Туманов.

– Я сейчас же выезжаю, сейчас позвоню своим, что у тебя там произошло? К тебе кто-то залез?

– Нет, у меня никого нет, просто показалось.

– Я же видел своими собственными глазами девочку, кто она такая? – в возбуждении спрашивал Рома.

Наконец до Саши дошло, что это не галлюцинация, Наварский тоже видел эту девочку. Значит, не все потеряно, как говорится, с ума поодиночке сходят. Не могла Ромина кукушка улететь вместе с его.

– Я не знаю, что тебе сказать, но сейчас никого нет, – пробормотал Саша. Озарение, пришедшее на ум, придало ему сил и уверенности.

– А где она? Убежала? Как она вообще оказалась в твоей квартире? – Саша услышал, как Рома завел машину.

– Я сам не в курсе, последнее время происходит какая-то чертовщина, – мужчина медленно сел на полу и почувствовал боль в затылке – голова раскалывалась.

«Еще сотрясения не хватало».

– Туманов, я выезжаю, скоро буду. По дороге позвоню нашим.

– Ромыч, не надо никуда ехать на ночь глядя. Чем ты мне поможешь? Отдыхай. И не надо никого вызывать, в отделе подумают, что у нас с тобой крыша потекла. Девочки то никакой нет, – Саша начинал говорить более громко и бодро.

– А где она? – обалдев спросил Рома.

– Я б тебе в рифму ответил, но не уверен, что она там. Понятия не имею, говорю же происходит какая-то чертовщина.

– Скоро буду.

– Да не надо.

– Надо!

Саша выдохнул, понял, что спорить бесполезно и пробубнил:

– Пирожки не забудь.

Рома отключился, Саша с опаской глянул на телефон – никаких типов в капюшоне, только экран блокировки и время 21:35. Туманов кряхтя поднялся на ноги, болела спина и голова.

– То ли еще будет, – пробормотал Саша, вспоминая с какой силой он рухнул на пол.

Мужчина повернул голову в сторону кухни, кофе больше не хотелось. Как и оставаться в этой квартире. Недолго думая, Саша принял решение, где он проведет сегодняшнюю ночь.

– Туманов, ты охренел?

Кажется, Аню услышали все соседи на этаже.

– Ты на часы смотрел? – спросила девушка, стоя на пороге своей квартиры.

– Смотрел, – спокойно ответил Саша, глядя на свою пока еще жену.

Он и забыл, какая она красивая, стройная и хрупкая. Ее большие зеленые глаза выражали скорее недоумение, нежели злость. Она стояла перед ним в черных домашних брюках, белом топике на тонких бретелях, грудь была видна сквозь ткань, но Туманов быстро отвел взгляд. Впускать мужа в квартиру Аня не торопилась.

– Ну и в чем дело тогда?

– Просто я принял решение, что сегодня я ночую здесь, – нагло заявил Саша.

– Ах ты принял решение, – передразнила его Аня. – Тебе в других гостевых домах отказали что ли? Странно, раньше у тебя с этим проблем не было.

Саша вздохнул, голова раскалывалась неимоверно, сил не было, надолго в этой баталии его бы не хватило. Аня явно не собиралась сдавать позиции. Она стоял на входе как львица и не планировала пускать своего пока еще законного супруга в квартиру.

– Ань, я правда очень устал. Можно я просто переночую у тебя и все? Я могу спать на коврике в углу, я не побеспокою тебя, – Саша говорил искренне.

– Мама, – из квартиры раздался слабый голос Лизы.

Аня повернулась на голос. Саша воспользовался моментом, подошел к Ане, взял ее правую руку, которая упиралась в косяк, и тихо проговорил, глядя на супругу:

– Ребенка разбудила.

После чего нежно поцеловал Анины пальчики и прошел в квартиру.

Девушка растерянно посмотрела на Сашу, который уже снимал ботинки и плащ, и захлопнула дверь.

Мужчина, раздевшись, прошел в Лизину комнату. Девочка лежала в кровати, укрытая одеялом. На столе рядом стоял ночник, отбрасывавший на стены тени разных животных. Саша кинулся к дочери, обнял ее и поцеловал в лоб. Губами он почувствовал горячую кожу ребенка. Лиза была сонная, но обрадовалась, насколько хватало сил, увидев папу.

– Солнце мое, – Саша присел на край кровати.

– Папа, как хорошо, что ты приехал. Я хотела к тебе приехать сама, но заболела, – Лиза, как обычно, начала тараторить, но высокая температура давала о себе знать, поэтому сил на долгий монолог у девочки просто не было.

– Я по тебе очень соскучился, поэтому решил, что приеду сам.

– Туманов, ты бы руки вымыл, прежде чем к ребенку лезть, – Аня стояла на пороге детской комнаты, сложив руки на груди.

– У нее температура высокая, – сказала Саша, вставая с постели дочери и поворачиваясь лицом к жене.

«Руки действительно надо бы вымыть».

– И? – Аня стояла с холодным выражением лица.

– Надо дать таблетку.

– Спасибо Александр Иванович, а без тебя бы я и не догадалась, – жестко ответила Аня.

– Давай я дам, скажи, где взять.

– Туманов, успокойся, я уже дала ей таблетку. Через несколько минут температура снизится. Я воспитываю ребенка одна все пять лет, и у меня это неплохо получается и без твоих советов.

Саша проигнорировал колкость Ани, повернулся к Лизе и произнес:

– Малыш, я сейчас помою руки и вернусь, хорошо?

– Хорошо, – ответила Лиза, слабо улыбнувшись.

Она всегда была рада видеть папу, которого ей так не хватало.

Саша и Аня вышли из комнаты. Аня закрыла дверь в детскую спальню, а Саша зашел в ванную помыть руки.

После очередной ссоры несколько месяцев назад Аня забрала Лизу и ушла от Туманова. Ей надоело быть всепрощающей и всепонимающей. Ее муж перешел уже все дозволенные границы, с ним стало невозможно жить в одной квартире – каждое утро начиналось с ссор, упреков и взаимных претензий. У Саши всегда был сложный характер, он был гордым и заносчивым. Но когда он работал, весь его пыл уходил в работу. А сидя дома, он стал срываться на супруге, его бесила его нереализованность, его раздражало, что он в одно мгновение стал никем. Его уволили с работы, лишили всех званий, друзья от него отвернулись. Вся прежняя жизнь, где он был «королем», а весь остальной мир – свита, слетела под откос в одно мгновение. А отношения с женой, которые и так держались на честном слове, тоже начали сыпаться. Аня знала, что Саша сам страдает от своего характера и мучает ее. Он словно специально издевался над ней, чтобы вывести ее из равновесия, подпитаться и на время успокоиться. Со временем Аня начала срываться на Лизе. Их брак не только сводил с ума ее, но и негативно влиял на ребенка. В какой-то момент Аня сдалась в попытке помочь своему мужу выбраться из ямы, в которую он попал, забрала ребенка и ушла.

Как больно ей было, не знал никто. Саша вымаливал у нее прощение, просил вернуться, но Аня осталась непреклонной. Саше было поставлено условие, чтобы он разобрался со своей жизнью. Девушка даже согласилась подождать с разводом, которого она и сама не хотела.

Сейчас Аня с дочерью жила в трехкомнатной квартире своих родителей. Сами родители жили в собственном доме за городом. Саша знал, что он не стеснит жену и дочь своим присутствием. Но и радости не доставит.

Аня ждала Сашу на кухне. Мужчина зашел со словами:

– Может, кофе сваришь?

– Туманов, за тобой черти гнались что ли? – Аня опять сложила руки на груди, глядя на своего супруга. Мятая футболка цвета хаки и такое же мятое лицо. Темно-серые грязные джинсы, взъерошенные волосы и покрасневшие глаза. От ее прежнего холеного супруга не осталось и следа.

«Можно и так сказать», – подумал мужчина.

– Да нет, вроде, – ответил Саша, разглядывая супругу.

Он и не знал, что настолько сильно соскучился по Ане. Он бы хотел ее сейчас обнять, но, скорее всего, она съездит ему по лицу, и снова начнется скандал. Они разбудят больную Лизу, Аня выставит его за дверь, и поедет он ночевать обратно в свою квартиру с призраками.

«Может батюшку пригласить?» – мелькнула мысль у Александра.

– Ты так и не ответил, чего ты приперся ко мне посреди ночи? – Аня прищурила глаза.

– Да еще вроде не ночь.

– Туманов!

– Соскучился по вам.

– Какие метаморфозы. Тебя инопланетяне украли, перепрошили тебе мозг и вернули на Землю соскучившимся засранцем?

Саша округлил глаза, раньше Аня так не выражалась:

– Вот это разговоры, засранцем меня еще никто не называл.

– Так это потому что у тебя кругом сплошные прихлебатели были, кому говорить-то? – у Ани сверкнули глаза, она начинала заводиться.

– Я не хочу это слушать! – твердо сказал Саша.

– Так иди отсюда и слушать не придется. Это ты ко мне пришел. Думал, что тебя тут будут ждать с хлебом солью?

– Надеялся.

– А ты сходи к своим женщинам, глядишь, они тебе кофе сварят, – съязвила Аня.

Еще ни разу супруга не заводила разговор о любовницах Саши. Он предполагал, что она догадывается об изменах, но речь об этом никогда не заходила. И вот сейчас все краны открылись, и Аню начало нести.

– Ань, я не хочу ругаться. У меня был тяжелый день, точнее несколько тяжелых дней, – Саша постарался успокоить жену.

– Пожалеть тебя? – зло спросила Аня.

Саша недоумевал, откуда в ней столько негатива? Он никогда раньше не замечал этого в супруге. Она всегда была с характером, могла постоять за себя, не лезла за словом в карман. Но никогда не нападала. Но сейчас она будто намеренно провоцировала конфликт.

– От тебя дождешься, – горестно усмехнулся Саша.

– Ты сначала живешь свою распрекрасную жизнь, решаешь только СВОИ дела, развлекаешься с другими женщинами. Корона на твоей голове становится все больше и больше. А потом внезапно это все заканчивается, ты притаскиваешься сюда и просишь сварить тебе кофе? – Аня уже не сдерживала себя, все это недовольство сидело в ней долгие годы и теперь дамбу прорвало. – Туманов, ты в край охамел. Приходишь в МОЮ квартиру, точнее не так, вламываешься в мою квартиру, вламываешься в мою жизнь со своими грязными джинсами и просишь сварить тебе кофе?

Саша посмотрел на свои джинсы и понял, что проблема далеко не в просьбе сварить ему кофе.

– У тебя кто-то есть? – Саша почувствовал, как внутри шевельнулась ревность.

Раньше он никогда не испытывал этого чувства, и внезапно возникшее оно ему не понравилось.

– Что? – было видно, что Аню этот вопрос застал врасплох.

– У тебя есть другой мужчина? – Саша перехватил мяч и теперь он начинал закипать от одной мысли, что Аня с кем-то встречается.

– Саш, ты в уме? – спокойно спросила Аня.

– Ты наконец-то вспомнила, как меня зовут? – съязвил мужчина.

Аня смотрела на супруга в недоумении. У него был невыносимый характер, он умел довести до точки кипения, но, чтобы ревновать ее вообще к кому-то – этого она не видела никогда.

– Что молчишь? – спросил Саня, немного приподняв подбородок.

– Ты меня с собой перепутал, – тихо проговорила Аня, уязвленная подобным замечанием Туманова.

Ей была противна одна мысль об измене. Несмотря на то, что они не жили вместе, они все еще оставались женаты, и для Ани было недопустимо в браке встречаться с другими мужчинами. Для нее вообще не существовало других мужчин, кроме Саши, только он об этом не знал.

– Я задал вопрос! – казалось, тот самый Александр Туманов, майор полиции, которого еще не выперли из МВД, сейчас стоял перед Аней – самодовольный, гордый и уверенный в себе.

И тут Аня решила уколоть своего мужа побольнее, в ней давно кипела злоба и обида. И наконец представилась возможность отомстить за себя.

– Что, Туманов, не нравится? Неприятно, когда твоя супруга встречается с другими мужчинами и наставляет тебе рога? – тон Ани сделался холодным, она полностью скопировала поведение мужа.

Саша внешне не показывал, но внутри он растерялся и не знал, что сказать. Голова, и без того дававшая о себе знать непрекращающейся болью, начала болеть еще сильней из-за сказанных Аней слов. Казалось, давление у мужчины мгновенно поднялось, и пульс начал бешено стучать в висках.

– Думаешь только ты обладаешь правом изменять? Или ты действительно думал, что я ничего не знаю и не замечаю? Ты действительно думаешь, что я не слышала от тебя запах женского парфюма? Не замечала, как ты путал вино, которое я пью? Твоих загулов не замечала, как ты регулярно не ночевал дома? Не замечала звонков и сообщений? Как там ее звали, дай-ка вспомнить. А, Варюша!

У Саши потемнело в глазах, когда он услышал имя Вари, а голова уже была готова разлететься на несколько частей. К горлу подступила тошнота, Туманов до этой секунды был уверен, что Аня не знала о существовании Варюши. И ее имя, произнесенное устами супруги, стало ударом ниже пояса. Он полагал, что скрывал все слишком хорошо, но оказалось, что Аня все это время не просто догадывалась, а знала о существовании любовницы. И не одной.

– Боже, Саша, сколько их у тебя было? Ты же даже не пытался скрываться, все было на виду. Надо было еще объявление в газету дать, чтобы я уж наверняка увидела. Хочешь я по именам перечислю?

– Не надо, – Саше становилось все хуже, кажется, он действительно заработал сотрясение.

– Не надо? Ты меня унижал все это время своими интрижками на стороне. Все в отделе знали о твоих романах. Туманов, всегда найдется человек, который сделает одолжение и расскажет твоей супруге о твоих походах на сторону, – Аня уже не сдерживала себя и практически перешла на крик.

Саша держался из последних сил, готовый свалиться в обморок. Он не мог понять, с чего ему резко стало плохо. Из-за недосыпа, падения или Аниных слов? А может от всего вместе?

– Я вот только одного не пойму, Туманов, – Аня видела, что муж побледнел и тяжело дышит, но ее душила обида и она не могла остановиться, – объясни мне кое-что. Почему ты не развелся со мной, когда начал свой забег по другим женщинам? Почему ты не попросил у меня развода, а? Это было бы честно по отношению ко мне. Почему ты этого не сделал?

Последний вопрос Аня прокричала.

Саша, еле дыша, поднял глаза на супругу и еле проговорил:

– Потому что я люблю тебя!

– Любишь? У тебя очень странная любовь. У нас с тобой явно разные понятия об этом чувстве.

Последние слова Саша практически не слышал, в ушах зазвенело, он почувствовал, как земля уходит из-под ног, а в голове гаснет свет. Аня увидела, как у супруга подогнулись колени, и он упал, ударившись лицом об пол.

Александр Туманов лежал на диване в гостиной Ани. Скорая помощь уехала несколько минут назад.

Увидев, что Саша потерял сознание, Аня испугалась и набрала 03.

Врач предложил Саше проехать с ними в больницу, но тот отказался. Собрав анамнез, врач предположил, что сотрясение мозга имело место и посоветовал Туманову обратиться к терапевту по месту жительства, дабы обследоваться и пройти лечение. Саша пообещал, что так и сделает, хотя на самом деле не собирался устраивать забег по больницам. Только Туманов умолчал о том, что упал из-за того, что увидел типа в плаще в телефоне. Точнее, подпрыгнул от неожиданности как заяц и рухнул на спину. Он просто сказал, что запнулся дома за шнур, упал и приложился как следует головой об пол.

Рядом в кресле сидел Рома, одетый в черные спортивные брюки и черную футболку. Саша отправил ему сообщение, что направляется к Ане. Именно поэтому Наварский сразу поехал к ней домой. И в итоге застал врачей со скорой рядом с другом.

Аня сварила и принесла кофе двум мужчинам, хотя до последнего отказывалась варить Саше крепкий напиток. Не из мести, а потому что боялась ему навредить. Но Саша настоял, дав понять, что от чашки кофе ему точно не станет хуже.

Аня серьезно перепугалась, как и Рома, который гнал так быстро как мог. Саша взбудоражил двух своих самых близких людей и сейчас даже испытывал некое подобие радости от осознания, что его супруга и его лучший друг рядом с ним. Оказывается, для счастья надо так мало.

Аня села в другое кресло и поджала ноги, ее мучала совесть, что она завела этот разговор, от которого Саша в итоге отъехал в обморок. Она хотела помучить его, и у нее это получилось. Сейчас Туманов лежал на диване, облокотившись на локоть, и держал в трясущихся руках чашку с горячим напитком.

Рома хотел поговорить с другом о девочке, которую он видел в его квартире, но не хотел заводить этот разговор при Ане. Она и так в одном шаге от того, чтобы подать на развод, а эта ситуация того и гляди подтолкнёт ее отправиться в ЗАГС.

– Ты как? – спросил Наварский, ставя чашку с кофе на столик рядом.

– Нормально уже, – пожал плечами Саша, делая глоток кофе.

– Напугал меня до ужаса, – произнесла Аня, глядя вниз. Саша посмотрел на нее, но девушка не обратила на это внимание.

– Ты к Ане приехал, чтобы разлечься у нее на кухне без сознания? – схохмил Рома.

– Ты петрушкой что ли подрабатывать взялся в последнее время? В следствии зарплату понизили? – спросил Саша.

Аня чуть слышно засмеялась, слыша диалог друзей. Саша снова перевел на нее взгляд:

«Обожаю ее улыбку».

– Да нет, быть петрушкой – это по твоей части в последнее время, – заулыбался Рома, вспоминая Сашин внешний вид несколько дней назад в трусах и пальто.

– Это вы о чем? – не поняла Аня.

– Да так, муж тут твой решил кутюрье сменить, и неудачно получилось.

– МУЖ, – повторила с горечью Аня, опустив глаза.

Саша снова перевел взгляд на супругу.

– Ладно, я пойду в душ, а вы тут пока сидите, – с этими словами Аня поднялась из кресла и вышла из комнаты.

Туманов проводил супругу глазами. Рома перехватил его взгляд и спросил:

– Скучаешь?

– Как выяснилось, очень, – Саша сел и свесил ноги вниз.

– Поговорить успели?

– Поругаться успели, поговорить нет.

– Лизу видел?

– Да, но она уже спит. Температура была высокая.

Рома молчал и внимательно смотрел на друга, Саша смотрел в чашку с кофе. Молчание продолжалось недолго, Наварский не выдержал и спросил:

– Сань, что там произошло у тебя в квартире?

– Я не знаю, – тихо пробормотал Туманов.

– Не знаешь? А кто знает? Что это за девочка? Как ты получил сотрясение? Пока весь твой рассказ звучит как вранье от начала и до конца. Шел по коридору, запнулся об шнур, рухнул с высоты своего роста на спину, заработал сотрясение. Скажи правду, в квартире кто-то был? Кто к тебе вломился? Или это твои старые «приятели», – Рома показал пальцами кавычки, – решили тебя навестить?

– Следователь ты, конечно, хороший, но сейчас все мимо. Никто ко мне не врывался и не бил меня по голове. Я и правда упал на пол.

– Сань, если тебе кто-то угрожает, лучше скажи сразу. Ты знаешь, мы тебя защитим. Лучше сейчас укажи на того, кто это сделал с тобой, я…

– Ромыч, – Туманов прервал друга, – мне никто не угрожает. То, что преследует меня, невозможно объяснить с точки зрения логики.

– Хорошо, тогда объясни, что это за девочка в твоей квартире? – Рома понизил голос, чтобы Аня не услышала. – Притащил очередную любовницу, а у нее ребенок есть?

– Никаких больше любовниц, я с Аней хочу наладить отношения, – выдохнул Саша.

– Тогда что это за девочка?

– Не знаю!

Рома уставился на друга:

– Как не знаешь? Она что из небытия возникла?

– Видимо да, я когда…., – Саша перевел дыхание, чтобы продолжить, – она стояла в туалете и резко захлопнула дверь, когда я повернулся. Я подошел к двери и в этот момент глянул на телефон, а там вместо тебя какой-то тип в плаще, ну я испугался и упал. Показалось, что на секунду отключился, а когда пришел в себя, то в туалете уже никого не было.

– Ничего не понял. Так она убежала, пока ты в отключке был? И что за тип в плаще?

– Да не знаю я ничего, – Саша решил не вдаваться в подробности своих галлюцинаций. У него не было сил что-то объяснять другу.

– Саш, скажу откровенно, ты меня пугаешь своим поведением в последнее время.

– Я и сам себя пугаю, – пробубнил Туманов.

Рома продолжал буравить друга взглядом, Саша не выдержал этого и продолжил:

– Ромыч, я видел то же самое, что и ты. И хорошая новость состоит в том, что у меня не едет крыша, раз ты тоже видел эту девочку. А плохая – я не знаю, кто она, откуда взялась и куда пропала. Это все, мне нечего больше сказать.

– Я надеюсь, что ты не врешь, и я не найду тебя с проломленным черепом спустя время.

Саша промолчал в ответ.

«Может с проломленным черепом и не найдешь, но в психиатрической больнице навещать точно будешь».

– Я поеду, – Рома глянул на наручные часы, – уже поздно, Аня явно не в восторге, что мы с тобой заседаем в ее квартире. Может, переночуешь у меня?

– Нет! – твердо ответил Саша. – Мне надо с ней поговорить и попытаться хотя бы попробовать наладить отношения. В этой ситуации уже не до хорошего.

– Удачи! – как-то без энтузиазма проговорил Наварский.

Саша проводил друга и закрыл дверь на замок. В коридоре Рома оставил гостинцы от мамы. В ванной все еще бежала вода. Саша тихо прошел по коридору и заглянул в спальню к Лизе. Девочка тихо сопела, ночник все так же отбрасывал тени животных на стены. Саша немного постоял, глядя на спящую дочь. Как бы он хотел сейчас ее крепко обнять, но будить ребенка, да еще и больного – Аня убьет его на месте.

Туманов прислушался, жена все еще принимала душ. Мужчина аккуратно закрыл дверь и пошел обратно в гостиную. Сегодня надо выспаться, чтобы завтра на свежую голову поговорить с Аней.

Саша все еще находился в некоем подобии шока от того, что наговорила ему супруга, и от того, что она оказывается все знала о его похождениях.

«Хочешь, я по именам перечислю?» – звучали в его голове слова Анечки.

Неужели она знала обо всех его интрижках? Он же старался все скрыть и до сегодняшнего дня искренне верил, что ему это удалось. Сколько у нее терпения, если за всю их совместную жизнь она ни разу не завела разговор об этом и не попрекнула его.

От этих мыслей головная боль начала усиливаться. Саша понял, что после прошедших суток ему сначала нужно отдохнуть, а потом уже думать об Ане. Наворотил он дел сам, и разгребать все это ему тоже предстоит самостоятельно.

Глава 10

Три года назад.

– Санечек, я тебя уже жду, – прощебетала Варя в трубку.

– Скоро буду, – строго ответил Саша, дабы Аня ничего не заподозрила, и отключился.

Отношения с Варей у Саши завязались примерно месяц назад. Он не смог устоять перед пышной белокурой девушкой. Для разнообразия он решил попробовать антипод своей жены, и ему понравилось. Теперь они встречались чуть ли не каждый вечер. Туманов врал жене про сверхурочную работу. Или говорил, что поехал пить пиво с Ромычем. Или прикрывался встречей с влиятельными людьми, а на самом деле уезжал к Варюше в гости. Возвращался он за полночь. Эта девушка вскружила ему голову, и он не мог от нее оторваться. Да и не хотел.

С Аней отношения не ладились, она с головой была погружена в ребенка, и Саша решил, что так даже лучше. Ей наверняка нет до него никакого дела. У нее свои дела, заботы. У него свои.

Саша стоял в спальне перед зеркалом и поправлял пиджак, когда зашла Аня с Лизой на руках и пробормотала:

– У Лизы температура высокая.

Туманов безразлично посмотрел на Аню в зеркало, потом снова перевел взгляд на себя и спросил:

– И что мне сделать?

Сегодня супруга выглядела из рук вон плохо: растрепанные волосы, бледное лицо, синяки под глазами, вытянутая серая футболка и черные домашние брюки. Она не спала всю ночь из-за Лизы, а теперь у ребенка поднялась температура и, очевидно, предстояла еще одна бессонная ночь. Помогать своей супруге в планы Туманова не входило. Сейчас он думал только о том, как будет пить вино с Варей и не вылезать из постели.

– Дома жаропонижающих нет, сходи в аптеку, – тут Аня заметила, что Саша вырядился и куда-то собирается. – Ты опять уходишь?

– Что значит опять? – грубо спросил Саша, поправляя рукава рубашки.

– Ты уже который день по вечерам отсутствуешь, – Аня держала на руках горячую Лизу и понимала, что сил на ругань у нее нет.

– Я работаю, в отличие от тебя. Кто-то должен зарабатывать деньги, – с этими словами Саша взял парфюм и пару раз брызнул на себя.

– Я занимаюсь нашим ребенком, в отличие от тебя, не сплю ночами, когда она болеет. В то время как ты даже внимания не обращаешь на дочь. Про себя я уже вообще молчу. Куда ты собрался?

– Я же сказал на работу, – Саша повернулся к Ане лицом, развел руки в стороны и спросил. – Как я выгляжу?

– Ты обалдел что ли? Ты слышал, что я сказала? У Лизы температура высокая, – повысила голос Аня, глаза у нее покраснели, казалось, еще чуть-чуть и она расплачется.

– Закажи доставку из аптеки, – бросил Саша, проходя мимо Ани в коридор.

– Доставка будет только завтра, а таблетки нужны сейчас, – девушка пошла вслед за мужем.

– Ну я не знаю, сходи сама.

– Саша, ты слышишь или нет? У Лизы высокая температура, на ней оладьи можно жарить. Сходи и купи таблетки, а потом иди на все четыре стороны, – из глаз Ани полились слезы, Лиза тоже начинала хныкать.

– Мне некогда бегать по аптекам и искать твои таблетки. Если ей плохо – вызови скорую, всего-то делов. Они приедут, сделают укол и никаких таблеток не надо.

Саша уже обулся и теперь натягивал пальто, не глядя на жену и ребенка.

– Вызывать скорую из-за того, что ты не хочешь сходить в аптеку? А если ночью опять поднимется температура, снова скорую вызывать? – у Ани дрожал голос, слезы текли уже градом.

– Попроси кого-нибудь другого сходить, напиши подругам своим или родителям, – пробормотал Саша, оглядывая себя в зеркало.

«Надеюсь Варюша заценит мой новый парфюм», – думал про себя Саша, его начинала раздражать Аня, а плач Лизы и вовсе подгонял на выход.

– Ну и мразь ты! – зло процедила Аня, сквозь слезы. Лиза уже не хныкала, а плакала.

Туманову будто дали пощечину, когда он услышал оскорбление в свой адрес. Мужчина резко повернулся к Ане, его глаза сверкнули яростью.

– Это я мразь? – тихо, но грубо спросил Саша. – Ты не можешь справиться с ребенком, тебе нужны какие-то дурацкие таблетки, а я после всего этого мразь? Лучше надо было следить за Лизой, чтобы она не заболела. Значит, ты никчемная мать. Одеваешь ее как попало, она постоянно стягивает шапку с головы, это твои слова. Ты за ребенком не уследила, да и за собой тоже перестала.

С этими словами Саша показал рукой на Аню и продолжил:

– Ты давно на себя в зеркало смотрела? Во что ты превратилась? В тридцатилетнюю неумытую тетку? Займись уже собой! Приведи себя в порядок.

Аня не верила своим ушам. Она не понимала, Саша это говорит всерьез или просто разыгрывает ее. Его слова больно хлестали по ее самооценке, слезы все продолжали литься из глаз. Лиза тоже рыдала, ее лицо покраснело. Аня чувствовала, что из-за плача дочь стала еще горячее, а Туманов, не замечая состояния жены и дочери, продолжал.

– Я работаю! Я работаю, чтобы у нас были деньги. Чтобы вам было, что есть и где жить. Чтобы у Лизы было все самое лучшее, чтобы ты могла себе позволить то, что не могут позволить себе другие женщины. И сейчас я еду на работу, нравится тебе это или нет. А ребенок в данном случае – это твоя ответственность, не моя. Поэтому реши свою проблему самостоятельно, – Саша закончил свой монолог с победоносной ухмылкой на лице. Варюша не шла у него из головы.

– Свою проблему? – Аня не могла поверить, что слышит это от мужа. – Значит, ребенок – это только моя проблема?

– В данном случае да, – спокойно и высокомерно ответил Саша, глядя жене прямо в глаза.

У Ани от злости потемнело в глазах, и она заорала насколько хватило сил:

– Пошел вон отсюда!

Лиза закатилась плачем. Аню трясло от возмущения и обиды, она и сама была готова впасть в истерику вместе с дочерью. Саша же, не обращая внимания на состояние жены, равнодушно и грубо бросил:

– Не ори, ребенка напугаешь.

После этого он повернулся к Ане спиной и пошел к выходу. Не оборачиваясь, мужчина громко хлопнул дверью. Аня почти испортила ему настроение, но Саша моментально мысленно переключился на Варюшу. Представляя себе ее пышные формы, Саша быстро забыл о стычке с женой, и его настроение улучшилось.

Аня осталась рыдать в коридоре вместе с дочерью. Саша просто вытер об нее ноги, как будто ему было все равно на нее и Лизу. Желание уйти от него возникло вновь, но с еще большей силой. Аня могла бы смириться с тем, что он часто пропадает на работе. Но она не могла больше терпеть такое отношение к себе и вранье. Бесконечное и постоянное вранье.

Аня крепко прижала дочь к себе. Лиза не унималась, а мать не знала, как ее успокоить, если даже не справлялась с собственными эмоциями. Обида душила, горькие слезы не прекращались, Саша в очередной раз перешел все границы. Но до такого он еще не опускался – наплевал на семью и отправился развлекаться. Аня чувствовала, что муж ее обманывает. Он всегда одевался на работу с иголочки, но вранье витало в воздухе, и сегодня его вечер занят не рабочими вопросами, а более приятным занятием. Аня старалась гнать от себя мысль, что Саша ей изменяет. Старалась убедить себя, что он не такой, но все указывало на обратное. И Аня не представляла, как выйти из этой ситуации. Только разрыв с Тумановым приходил ей на ум.

Глава 11

Наше время.

Саша проснулся около 11. Проспал он почти двенадцать часов и чувствовал, что наконец-то отдохнул и выспался. За ночь он ни разу не проснулся, ему не снились кошмары, и не лежали рядом гниющие трупы. Настроение у мужчины улучшилось. Полноценный сон вернул силы и придал уверенности, чтобы сделать шаг к примирению с Аней. Правда, небольшая головная боль все же донимала, вчерашнее падение не прошло бесследно.

Туманов обвел взглядом комнату. В такой уютной квартире он не ночевал уже очень давно. Его собственное жилье напоминало дыру, а не благоустроенную квартиру. Здесь же Аня сделала все, чтобы создать домашний очаг. Обои кремового цвета, светлые полы и шкафы – все это осталось с того времени, когда здесь еще жили родители Ани. Но Сашина супруга поменяла шторы на более темные, и комната сразу стала выглядеть по-другому. На журнальном столике стоял букет розовых роз. Рядом лежал томик Тургенева. Саша вспомнил, что это любимый писатель его жены, а произведение «Отцы и дети» она периодически перечитывала. Ковер на полу в светло-серых тонах явно добавлял комнате тепла. В целом, вся атмосфера была пропитана женской заботой. Туманову хотелось бы провести в этой комнате хотя бы некоторое время, чтобы вспомнить каково это – быть ДОМА. И в идеале – сделать это с Аней. Но сейчас его желание было столь же недостижимым, как и полет на Луну.

Саша медленно поднялся, в висках застучало. Он немного посидел на диване, привыкая к вертикальному положению, аккуратно встал и тихо вышел из комнаты. Лиза была в своей спальне, Аня хозяйничала на кухне.

Саша с опаской зашел на кухню в тот момент, когда Аня делала заготовку для супа. Пахло вкусно. Туманов с горечью отметил, что он много имел и не ценил. И только потеряв все, он понял, как много ему было дано.

Аня повернулась, когда Саша вошел и тут же отвернулась, продолжая готовить:

– Там в ванной есть новая зубная щетка, можешь взять ее. И там же чистое полотенце, – равнодушно проговорила Аня, не глядя на супруга.

– Спасибо, – Саша растерялся от подобного акта заботы и замер на входе в кухню.

– Что? – Аня повернулась и посмотрела на застывшую фигуру, которая была ее мужем.

– Нет, ничего, пойду умоюсь.

Саша зашел в не менее уютную ванную комнату, отделанную в светлых тонах. Сразу было понятно, что здесь живет женщина. Повсюду стояли свечи, в маленьких плетеных корзинках лежали декоративные полотенца. На полках стояло огромное количество баночек, тюбиков и прочих женских принадлежностей, в которых Саша ничего не понимал. Тут же стоял аромадиффузор, который Саша терпеть не мог. Они с Аней постоянно ругались из-за него в бытность совместной жизни, Саша ненавидел все эти запахи. Теперь же от окружавших его вещей ему вновь стало очень комфортно, и даже диффузор не раздражал.

Туманов тут же оглядел ванную в поисках каких-нибудь мужских предметов, его все еще не отпускала ревность, но не нашел ровным счетом ничего. Аня точно жила вдвоем с Лизой.

Саша заметил большое белое полотенце, которое приготовила ему Аня, и рядом лежащую зубную щетку.

Туманов вернулся на кухню через двадцать минут, горячий душ после полноценного сна позволил мужчине снова почувствовать себя человеком. Вчерашняя галлюцинация казалась чем-то нереальным и уже постепенно стиралась из памяти.

На столе стояли яичница, салат из овощей, бутерброды и горячий кофе. Аня продолжала хлопотать у другого стола.

Увидев еду, Саша понял, как он проголодался.

– Это мне? – робко спросил Туманов.

– Да, приготовила как ты любишь. Наверное, ты проголодался, – Аня поймала себя за язык. Быть любезной в ее планы не входило, забота вырвалась на автомате.

– Очень, – Саша стоял и не сводил взгляд с Ани.

Она была одета в домашние серые брюки, которые подчеркивали ее небольшие, но упругие ягодицы. И в черный топ на тонких бретельках. Каштановые волосы были собраны заколкой, и благодаря этому Туманов мог насладиться изящной шеей своей супруги. Во времена их совместной жизни мужчина сначала просил, а потом откровенно требовал, чтобы Аня носила дома короткие халатики. Так Саша мог наслаждаться ее фигурой, пускать слюни на ее ноги. Но девушка наотрез отказалась это делать, мотивируя тем, что дома ей должно быть удобно в одежде. Халаты Аня не любила и носила их только в номерах отелей.

И сейчас Саша задавался вопросом: зачем он вообще придумывал эти глупые правила и пытался ломать жену? Она и в этой одежде выглядит прекрасно.

В тот момент, когда Саша оглядывал Анечку, она повернулась к нему и спросила:

– Ты как себя чувствуешь?

– Уже намного лучше. Впервые за несколько дней я нормально выспался. Спасибо тебе, – проговорил Саша, садясь за стол и поглядывая на Аню.

Аня отвернулась к столу и ничего не ответила, она не хотела поддерживать разговор, да и не знала, о чем говорить. Достаточно заботы для человека, который эту самую заботу никогда не ценил.

– Очень вкусно, – сказал Саша, наслаждаясь яичницей.

– Хорошо, – равнодушно ответила Аня.

Туманов хотел завести разговор, но супруга на контакт не шла.

– Лиза проснулась? – сделал новую попытку мужчина.

– Да, в комнате мультики смотрит.

– Температура спала? – Саша задавал вопросы Аниной спине.

– Небольшая держится.

– Я могу ее увидеть?

– Конечно, она будет рада.

Саша сделал глоток кофе и робко пробормотал:

– Ань, я поговорить хотел.

Девушка молчала. Сейчас у нее не было никаких эмоций – в отличие от вчерашнего вечера, когда на нее нахлынуло все то, что она копила в себе долгие годы брака: злость, обиду и раздражение. Сейчас же было пусто. А может она боялась того, что Саша может всколыхнуть в ней своими разговорами. И она всеми силами старалась поставить барьер между собой и мужем.

Туманов, видя, что Аня не реагирует, осторожно продолжил:

– Почему ты до сих пор не подала на развод?

Аня, резавшая морковь, на секунду остановилась. Саша это заметил.

– Не знаю, – ответила Аня и продолжила заниматься обедом.

Она регулярно задавала себе этот вопрос. Что ей мешало подать на развод еще несколько лет назад, когда Саша не стесняясь использовал ее вместо половой тряпки? Сколько раз она порывалась это сделать, но Туманов в ногах валялся лишь бы она не развелась с ним. Она все прощала и многое терпела, ей можно было памятник ставить. Теперь же, когда они жили раздельно, у Ани не находилось причин, чтобы сходить в ЗАГС. Саша перестал подвергать ее пыткам своим поганым характером и умолял дать ему время, чтобы упорядочить свою жизнь. Но его внезапное появление вчера вызывало больше вопросов, чем ответов. Туманов явно изменился, стал каким-то пришибленным, но что именно с ним произошла, девушка не понимала.

– У тебя было много времени, но ты до сих пор этого не сделала. Этому ведь есть причина? – у Саши ком в горле стоял от напряжения, он боялся разозлить Аню.

– Наверное, есть, – равнодушно ответила Аня.

– Можно ее узнать?

– Мне бы тоже хотелось ее узнать. Почему такая дура, как я, до сих пор не развелась с тобой? А постоянно поддается на манипуляции и идет у тебя на поводу, – с этими словами Аня резко положила нож на стол, ее голос стал металлическим.

Саша напрягся, казалось, супруга собирается с силами и сейчас выльет на его голову все, что в ней копилось долгие годы совместной жизни.

– Ань, я…

– Туманов, все что ты делаешь – ты делаешь для себя. Ты никогда ни о ком не думал, кроме себя любимого. И сейчас твои попытки примирения – это тоже забота о себе, о своих интересах, о своей заднице, – Аня облокотилась о стол и опустила голову.

– Все совсем не так, – тихо проговорил Саша.

– Да? А как? – Аня резко повернулась к супругу лицом и скрестила руки на груди. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего.

Санек чувствовал себя провинившимся школьником. Он и правда был виноват перед ней.

– Я хочу наладить отношения, – под испытующим взглядом жены Саша произнес эти слова еле дыша. Ему казалось, что он признается в убийстве.

Аня продолжала смотреть на Сашу, от его былой бравады и самоуверенности не осталось и следа. Сейчас перед ней сидел нашкодивший подросток. Они будто поменялись местами, теперь она владела ситуацией. Правда, не знала, что делать с этой властью, которой внезапно оказалась наделена. Она не Саша и никогда бы не стала его специально унижать, но злоба и обида в ней требовали реванша.

– Ничего не скажешь? – робко спросил Туманов.

Аня повернула голову в сторону окна. Она старалась держать себя в руках и не разразиться очередной тирадой. Казалось, что кроме ненависти она не испытывает больше ничего к своему супругу. И все искала ответ на вопрос, почему в этом случае она до сих пор не развелась с ним?

Саша встал со стула и стал медленно подходить к супруге.

– Аня, как бы это банально не звучало, но я знаю, что накосячил. Я действительно хочу наладить отношения. И как говорят в фильмах, начать все сначала.

– Надоело самому готовить и убираться? – спокойно спросила Аня, переводя взгляд с окна на мужа. – Так заведи себе домработницу. Или найди другую жену, у тебя было огромное количество кандидаток на мое место. Не пропадешь.

– Что? – Саша в очередной раз обомлел от слов жены и от того, что она все знала о его изменах. – Нет, конечно нет. Мне не нужна другая.

Саша подошел к Ане, в ее глазах читалось равнодушие и боль. Внезапно Саша понял, что вся та боль, которую он причинил своей жене, вернется к нему. Закон равновесия всегда работает безупречно.

Не успел Туманов удивиться, откуда у него в голове такие мысли, как пришла новая – за все те эмоции, которые обуревают его супругу, вина лежит на нем. И он должен сделать так, чтобы их больше не было.

Саша вообще не понимал, откуда в его сознании появились подобные откровения, раньше он о таких вещах не задумывался.

– У меня было много времени подумать. Тотальное одиночество знатно вправляет мозги, – продолжил Санек.

– Не может одиночество быть тотальным, пока рядом друзья. По крайней мере, один друг у тебя точно есть.

– Он же не может целый день сидеть рядом и держать меня за руку, – попытался пошутить Саша.

– Хочешь эту роль отдать мне? – Аня шутку не оценила. – Спасибо, я уже наигралась.

– Нет, хочу, чтобы ты продолжила быть в роли супруги.

– В роли супруги? Или в роли коврика для ног и помойного ведра для твоего плохого настроения, для твоих срывов? Я же была лишь частью твоего имиджа. Ты вытаскивал меня, когда тебе было надо. Засовывал подальше, когда у тебя появлялись другие женщины и интересы. Кстати, ничего не хочешь мне сказать о твоих многочисленных похождениях на сторону?

– Мне нечего сказать, – промямлил в ответ Саша. Он терялся каждый раз, когда Аня заводила разговор о любовницах.

– Жаль, – Аня прищурила глаза и на ее губах появилась усмешка, – я бы с удовольствием послушала.

Саша не знал, что сказать. Он осознавал, что своим молчанием косвенно подтверждает свои измены.

– Туманов, что с тобой произошло? Раньше ты бы за словом в карман не полез, лишь бы унизить меня. В чем же дело? Потерял сноровку? Так давай снова сделаем из тебя нормального человека, каким ты и был раньше. Наглым, самоуверенным эгоистом, который не любил никого кроме себя. Как тебе такая идея? – Аня повысила голос, ее глаза сверкали.

– Плохая идея, – Саша потер глаза, – я так больше не хочу.

– Ты актерские курсы экстерном закончил? – супруга продолжала язвить. – Я практически поверила, что ты стал нормальным. Через сколько король всея Руси Александр Туманов явит миру свое настоящее лицо?

– Ань, хватит! – твердо произнес Саша.

– Нет, ты будешь слушать! Как я слушала тебя все эти годы. Господи, ты хоть представляешь какую боль ты мне причинял в течение долгого периода? – на глаза Ани навернулись слезы.

– Представляю, – тихо ответил Саша, аккуратно взяв Анину правую руку в свою. Только в этот момент он заметил, что на пальце у супруги нет обручального кольца.

Раньше Туманов закатил бы скандал, но не сейчас:

– Почему кольцо не носишь?

– Большое стало.

Саша смотрел на Анины пальчики, перебирал их и наслаждался моментом. Девушка не сопротивлялась.

– Аня, я так виноват! Я не представляю, как искупить вину за все, что я натворил и это не манипуляция, – Саша стал говорить тише, придвинулся ближе к супруге и не отпуская руки заглянул в глаза.

Аня чувствовала горячее дыхание мужа, смотрела на него и тут ее выкинуло на девять лет назад, когда они только познакомились. Будто и не было всех этих лет, наполненных не только любовью и нежностью, но и болью, изменами, ссорами, оскорблениями.

На Аню снова накатили слезы из-за тоски по прошлому, глаза стали влажными, слезинка потекла по щеке. Саша это заметил и левой рукой провел по лицу супруги, вытер слезу. Мягко провел по волосам и положил ладонь на затылок Ани. Девушка поняла, что чувства не прошли, но и боль тоже не собиралась покидать своих позиций. Она бы могла убрать руку мужа, но не делала этого.

– Туманов, прекрати. Это не решится в один миг, – голос у Ани дрожал, она старалась не разрыдаться на глазах у мужа.

– Я знаю, но я готов пытаться много раз, чтобы вернуть тебя и Лизу.

Саша притянул Аню к себе и уже хотел коснуться губами ее губ, как в кухню неожиданно зашла Лиза.

– Папа, ты проснулся! – радостно воскликнула дочь.

Аня вздрогнула, Саша разочарованно отодвинулся от супруги и повернулся к дочери:

– Да, моя хорошая, – Туманов подхватил ребенка на руки. – Ты как себя чувствуешь?

– Лучше, но мама говорит, что у меня еще держится температура. Поэтому я не могу поехать к тебе в гости. И в садик завтра тоже не пойду.

Пока Лиза тараторила, Аня быстро вытерла слезы.

Саша губами потрогал горячий лоб дочери, он был рад обнять Лизу и побыть с ней хоть немного. Встречались они нечасто, и Саша стал ценить каждый момент, который он проводил с ребенком.

– Выздоровеешь, и мы с тобой поедем кататься на аттракционах, – сказал Саша.

– И на пони, ты мне обещал, – напомнила Лиза.

– И на пони, – повторил Саша и посмотрел на Аню.

Аня тоже смотрела на него.

– Вы снова ругались? – спросила Лиза, которая с самого рождения была постоянной свидетельницей родительских разборок.

– Нет, малыш, мы с мамой разговаривали, – ответил Саша.

– Это хорошо, я не люблю, когда вы ругаетесь. Мама потом постоянно плачет, а я не хочу, чтобы она плакала и хочу, чтобы вы жили вместе.

– Так, Лиза, давай обратно в кровать, – Аня прервала монолог дочери.

– Мам, я хочу пить. Налей мне компот, – загундосила Лиза.

– Ложись в кровать, я принесу.

Саша поставил дочь на пол и глядя ей в глаза произнес:

– Я сейчас позавтракаю и приду к тебе, идет?

– Идет, – заулыбалась дочь и вышла из кухни.

Аня взяла кружку из шкафа и подошла к большой кастрюле с компотом. Саша понял, что шанс он уже упустил, но был рад сделать хотя бы полшага на пути к примирению.

– Ань, давай…

– Саш, потом! Доедай и тебе пора уходить. Мое гостеприимство затянулось, – Аня снова говорила холодно.

– Мы сможем как-нибудь поговорить?

– Как-нибудь сможем, но не сегодня, – Аня налила полную кружку и вышла из кухни.

Саша сел за стол доедать свой завтрак. В нем роились смешанные чувства. Сожаление и радость сменяли друг друга. Было понятно, что Аня сразу его не простит, но даже один процент того, что у него есть шанс, придавал сил.

Телефон на столе завибрировал, Саша глянул на дисплей и тут же ответил:

– Слушаю.

– Александр Иванович, привет, – весело заговорил в трубке мужской голос.

– Леша, я даже, наверное, рад тебя слышать, -пробубнил Саша, жуя бутерброд.

– Наверное? – рассмеялся голос.

– Это зависит от того, достал ты нужную информацию или нет.

– Значит будешь рад, Туманов, – борзо и так же весело ответил мужчина.

– Серьезно?

– Серьезно. Когда готов встретиться?

– Сейчас. Скажи, куда подъехать.

Спустя 30 минут после звонка Саша сидел в своей машине возле подъезда девятиэтажного жилого дома и ждал столь нужного ему человека и не менее важную информацию.

Вкусности от мамы Наварского стояли на полу сзади. Саша предлагал Ане оставить пирожки, но она отказалась. Жена после утреннего инцидента на кухне вела себя довольно холодно и быстро выпроводила Туманова. Да он и сам уже не мог задерживаться дольше, нужно было наконец разгадать тайну типа в плаще.

Из подъезда вышел мужчина лет тридцати, худощавого телосложения, но достаточно высокий. Его кифотическая спина указывала на постоянное сидение за компьютером и отсутствие какой-либо физической нагрузки. Темные волосы были взъерошены, под глазами залегли синяки.

Мужчина был одет в грязные серые домашние брюки и черную ветровку, в руках он держал красную папку с листами внутри.

– Александр Иванович, рад видеть, – произнес мужчина, сев в машину и протянув Туманову руку.

– Привет, привет, – Саша брезгливо пожал протянутую ему кисть.

Щеглов Алексей Михайлович в свое время попал за мошенничество и слив базы данных ГИБДД. Ему грозил приличный срок. Туманов за немалую сумму денег отмазал парня и приобрел в его лице должника. Щеглов был действительно талантливым программистом и мог взломать все, что угодно, хоть Пентагон. Но с гигиеной у него были проблемы. Он мог сутки напролет сидеть за компьютером, спать за ним же и совершенно забыть про то, что люди придумали душ, стиральную машину и дезодорант. Саша знал эту его особенность, и Алексей вызывал у него чувство омерзения. Но раздобыть нужную ему информацию он мог только у него.

– Леш, ты себя в зеркало видел? – спросил Саша, глядя на Щеглова, у которого синяки под глазами казалось занимали пол лица.

– А ты себя? – в свою очередь спросил Леша. – С бомжами подрался за право первому прочесать помойку?

Саша уже успел забыть, что вчера он знатно приложился лицом об пол на кухне у Ани и разбил себе нос. Радует, что не сломал. И сейчас создавалось ощущение, что Туманову действительно кто-то зарядил по сусалам. Бурые пятна украшали лицо и цвели пышным цветом.

– Что-то вас Петросянов развелось, я смеяться не успеваю, – пробубнил Саша, смотря вперед.

– Смех продлевает жизнь, Туманов.

– Тогда я предпочту смеяться поменьше. Где то, что я просил?

– Здесь все, – Алексей протянул папку с бумагами. Саша взял ее и начал просматривать, а Леша в свою очередь продолжил. – Узнал я про твою Олесю.

– Она не моя, – грубо бросил Саша, хмурясь и продолжая просматривать папку с информацией.

– Ничего особо интересного, как по мне, – продолжил Леша, не обращая внимания на Сашину реплику, – работала в детском саду, мужа и детей не было, родители умерли. У нее незадолго до смерти обнаружили рак мозга.

– Рак? – Саша повернул голову в сторону Щеглова.

– Да, третья стадия, неоперабельная. Выживаемость очень низкая с данной формой.

– Ты даже это узнал? – удивился Саша, продолжая смотреть на хакера.

– Я тебе биографию на самого дьявола достану, если попросишь, – ухмыльнулся Леша.

Саша тут же вспомнил про типа в плаще. Может, Щеглов ему с этим поможет, когда ситуация совсем выйдет из-под контроля.

– Хм, – Туманов снова начал рыться в папке.

– У нее отец умер от рака семь лет назад. А она отказалась от лечения и больше в больницу не приходила с тех пор, как узнала свой диагноз. Я так понял, ей череп раскололи.

– Да!

– Надо же, странное совпадение, – Леша уставился перед собой.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну сначала ей диагностируют рак мозга, а в итоге она погибает от того, что кто-то нанес ей несколько ударов по голове. Странно, правда? – как-то зловеще улыбнулся Леша и посмотрел на Туманова.

Саша в свою очередь уставился на программиста, и у него пробежали мурашки по спине. Действительно, если подумать, то становится не по себе.

– Не странное, а самое обычное совпадение, – стараясь не показывать своего страха, пробурчал Саша и положил папку на колени.

– Тебе лучше знать, мое дело достать информацию.

– Нашел информацию о подругах, с которыми она была в последний вечер?

– Да, все там, – ответил Леша и немного помолчав спросил. – Мы в расчете?

– Тебе светила минимум пятерка, у некоторых не последних людей в нашем ведомстве было делом принципа и чести тебя посадить. Ты так-то не рядовой мошенник и хакер, мой друг. Так что рассчитаешься со мной ты еще не скоро, – холодно ответил Саша и свысока глянул на Щеглова.

– Туманов, ты как был черт, так им и остался. Не зря тебя из органов поперли.

– Спасибо за информацию, можешь идти, – Саша старался говорить спокойно.

– Погоди, меня кое-что интересует.

– Что тебя может интересовать? – удивился Санек.

– Да, там цветок нашли рядом с телом…

– Ликорис, ты и это узнал?

– Ну это не самое сложное. Дело не в этом. Я тут порыл немного в этом направлении. Оказывается, незадолго до убийства Крыловой убили одного парня в нашем городе…

– Я знаю, Полтавский Юрий. По нему пока информация не нужна.

– Да погоди, я не про него, а про цветок этот. Я ради интереса пошарился, чтобы узнать про Ликорис. И с удивлением обнаружил, что такие брелоки уже не раз находили рядом с телами убитых.

– В смысле? А в каких районах у нас еще находили брелок рядом с местом убийства? – Саша мысленно проклинал Рому, который снова утаил от него информацию о других преступлениях.

«Предатель!»

– Районах? – хохотнул Леша. – В других городах и странах не хочешь?

Саша не отрываясь смотрел на Щеглова и молчал, между бровей у него залегла складка. У Саши шевелились волосы на затылке и мозги в голове. Он на мгновение онемел.

– Удивил? – радостно спросил Леша.

– Что-то я не понял, – выдавил из себя Саша, не зная, что еще сказать.

– Что ты не понял? Я вроде по-русски говорю.

Саша не сводил глаз с хакера.

– Что ты вылупился на меня? – спросил Щеглов.

– Леш, ты вообще понимаешь, что ты говоришь?

– Конечно.

– Этот долбаный брелок с этим долбаным цветком находили на местах преступления в других городах нашей необъятной и странах?

– Ну да.

– Ты явно что-то не так понял. Хочешь сказать, что убийца разъезжает по миру и гасит рандомных людей?

– Вряд ли это один и тот же убийца. В наше время это уже, скорее всего, его последователи, – усмехнулся Щеглов.

– В наше время?

– Первое убийство, на которое я наткнулся, датируется 1959 годом. На месте преступления нашли брелок с цветком Ликориса.

– Где? – в нетерпении спросил Саша.

– В Грузинской ССР, город Тбилиси. Имя погибшего я не запомнил, но помню, что ему перерезали горло.

– Убийцу нашли?

– Ни в одном убийстве за все годы не был найден виновный. Поэтому и у вас скорее всего висяк стопроцентный.

«У вас», – мысленно повторил Туманов.

Саша барабанил пальцами по рулю и смотрел перед собой.

– Удивил? – улыбался Щеглов.

– Очень, – пробормотал Саша, продолжая хмуриться. – Ты можешь мне достать информацию, если не по всем, то хотя бы по некоторым убийствам за все годы?

– Могу, только на это потребуется время.

– Сколько?

– Думаю, пару-тройку дней займет.

«Главное мне не угробиться за это время», – грустно подумал Саша.

– Хорошо, спасибо, ты мне сильно помог, – Туманов сам протянул руку Щеглову, и Леша крепко ее пожал.

– Позвоню, – улыбаясь, сказал Леша и вышел из машины.

Саша без промедления набрал номер телефона одной из подруг Крыловой.

Горелова Виктория Борисовна была не только подругой, но и коллегой Олеси. Они вместе работали в детском саду. Олеся – воспитателем, а Виктория – методистом.

Судя по информации из личного дела Гореловой, она на год младше Олеси, побывала дважды замужем и дважды развелась. А также имела десятилетнего сына от второго брака. В детском саду Виктория работает уже семь лет.

«Очевидно, устроилась сама, чтобы быть поближе к ребенку», – сделал вывод Саша.

Виктория познакомилась с Олесей как раз в тот момент, когда у последней умер отец. Горелова устроилась в детский сад через три недели после кончины главы семейства Крыловых.

«Видимо на этой почве они и сошлись. Горелова поддержала Крылову, и так началось их общение», – выдвигал догадки мужчина.

Через час Саша уже сидел в квартире Виктории и пил черный горячий чай. Ему повезло, что с сегодняшнего дня у Гореловой начинался отпуск, и она находилась дома.

Туманов знал, что его внешний вид может отпугнуть свидетельницу, поэтому заранее придумал историю о том, что задерживал особо опасного преступника. Якобы именно по этой причине лицо Саши немного пострадало. Судя по сочувствующему взгляду женщины, она ему поверила.

Виктория Борисовна производила очень приятное впечатление: пышная брюнетка, она чем-то напоминала Варю, только волосы были темнее. И по разговору чувствовалось, что умом она не обделена. Варя же производила впечатление погремушки – громкая, но бестолковая.

«Варя», – вспомнил Саша, и внутри шевельнулось неприятное чувство.

Оказывается, его до сих пор напрягает, что Варюша видела его бьющимся в истерике.

Виктория пригласила «сотрудника полиции» на кухню. И сейчас он проводил «допрос» в очередной раз воспользовавшись липовым удостоверением. Горелова была одета в домашний бордовый халат и постоянно его поправляла. Однако Саша все равно успел увидеть несколько раз грудь подруги Крыловой и почувствовать возбуждение. И в дальнейшем старался не опускать глаза ниже шеи Гореловой.

– Виктория Борисовна, как давно вы были знакомы с Крыловой Олесей Дмитриевной? – спросил Саша, сделав вид, что он ничего не знает.

– Семь лет, – немного подумав ответила Виктория. – Мы с ней познакомились в детском саду. Мне нужна была работа, и было необходимо пристроить ребенка в сад. Вот мне и предложили место методиста. Думала, что поработаю до тех пор, пока Даниил в школу не пойдет, а там уволюсь. Но как-то затянуло, да и привыкла уже.

«Угадал».

– Правильно я понимаю, что вы с ней были лучшими подругами?

– Можно сказать и так. У нее тогда отец только умер, когда я устроилась в сад, и мы с ней на этой почве начали общаться. Я старалась ее вытащить из депрессии, она сильно переживала. Мы с ней начали вместе проводить досуг. Я таскала ее с собой на различные мероприятия, так мы и сдружились.

«Снова угадал».

– У меня есть данные, что Олесе Дмитриевне диагностировали рак мозга незадолго до смерти.

– Да, – вздохнула Горелова, – это ужасное совпадение, сначала отец, потом она.

– Она вам сразу рассказала о диагнозе?

– Да. Олеся сначала жаловалась на головные боли, потом у нее начал плохо видеть правый глаз. Она сначала все списывала на мигрень и просто боялась идти к врачу. Наверное, догадывалась о диагнозе. А потом ее состояние начало ухудшаться. Ее часто рвало, сил вообще не было, она еле на работу себя таскала. Я ее заставила сходить к врачу. В итоге диагноз: рак.

– Почему она отказалась от лечения?

– Сказала, что не хочет так же мучительно умирать, как ее отец. Она была уверена, что у нее нет шансов вернуть свою прежнюю жизнь. Да и мотивации жить у нее особо не было.

– Почему? – удивился Туманов.

– Олеся всегда говорила, что у нее жизнь не задалась. Все не как у всех, с мужчинами не складывалось, детей она иметь не могла…

– Не могла?

– Да, только я подробностей не знаю. Для нее это была настолько больная тема, что она сразу начинала плакать и отказывалась говорить. В итоге больше мы вообще эту тему не поднимали.

– Не знал, – ляпнул Саша, не подумавши.

– Что? – удивилась Виктория.

– Нет, ничего, мысли вслух, – нелепо выкрутился Туманов. – Продолжайте. Почему Крылова считала, что ее жизнь не сложилась?

– Как я и сказала, семью ей завести не удалось, какого-то любимого дела у нее не было. Никакого хобби, придет вечером домой и смотрит телевизор. Вот и весь ее досуг, только если я ее куда-нибудь вытащу или другие девчонки. Было заметно, как с каждым годом она все больше скисает и сваливается в какое-то подобие депрессии. Единственное, что ей действительно нравилось и хорошо получалось – это быть воспитателем. Она очень любила детей, умела к каждому найти подход. Да и дети ее обожали, а родители старались пристроить своего ребенка именно к ней в группу. Она на своем месте находилась. Я вообще считаю, что именно такие люди должны работать в детском саду, который не терпит, а именно любит детей.

– Получается, только работой она и жила?

– Можно сказать и так. Ей однажды предлагали пойти работать в детский дом так же воспитателем, но она, немного подумав, отказалась.

– Почему?

– Боялась не справиться. Сами понимаете, там дети другие, большинство из них вообще не знали родительской любви. И Олеся не хотела быть очередным человеком, который бросит этих детей. Она боялась, что придет туда, дети к ней привыкнут, а она не справится и уйдет. Хотя я считаю, что она то как раз бы и справилась. Но это было ее решение, – Горелова поправила халат, который немного распахнулся и слегка обнажил ее грудь.

Саша сглотнул, глядя на эту сцену и продолжил:

– Олеся Дмитриевна не жаловалась вам на то, что ее кто-то преследовал или угрожал незадолго до смерти? Может, у нее был отвергнутый поклонник, который решил таким образом отомстить?

– Ой, здесь вообще творилось что-то невообразимое, – Виктория начала говорить более эмоционально. – Незадолго до…. до того, как ее не стало, Олесю начал преследовать странный человек в черном плаще.

Саша напрягся, кажется, он знал, что сейчас услышит:

– Что значит преследовал? – еле слышно спросил Туманов, во рту у него пересохло.

– Например, она выходила с работы, а он стоял на определенном расстоянии от нее и просто смотрел. То есть он не ходил за ней, просто она его видела в разных частях города.

– А дома у себя она его не видела?

Виктория непонимающе уставилась на Сашу и медленно ответила:

– Нет, ничего она не рассказывала. Только в общественных местах.

– Где она его увидела в первый раз, вы случайно не знаете?

– Знаю, конечно, возле больницы. Она это хорошо запомнила, потому что именно в тот день узнала свой диагноз. И у нее в тот же день начались проблемы еще и со слухом.

– Стал снижаться?

– Нет, слышала она хорошо до последнего дня. Просто у нее периодически в ушах возникал невыносимый шум.

– Шум? – переспросил Саша.

– Да, она его описывала как какие-то помехи, только усиленные в миллион раз.

Саша замер, руки непроизвольно сжались в кулаки, все мышцы разом напряглись. Лицо покраснело, Горелова это заметила и спросила:

– Александр, с вами все хорошо?

– Да, – Саша встряхнулся и потер глаза.

Виктория с тревогой смотрела на мужчину, который в секунду из уверенного в себе человека превратился в загнанного зверя. В его глазах читался не просто страх, а ужас.

– Извините, – Саша постарался взять себя в руки, – давайте продолжим. Олеся видела лицо этого человека в плаще?

Из-за потери самообладания, Саша перестал называть Крылову по имени отчеству, но Виктория этого не заметила.

– Олеся говорила, что он носит длинный черный плащ и капюшон. Лица она разглядеть ни разу не смогла. Да и не хотела, ее обуревал такой ужас при виде этого мужчины, что она старалась быстрее уйти.

– А в какой момент у нее появлялись проблемы со слухом? Может что-то было триггером?

– Этого не знаю, – разочарованно заметила Олеся.

Саша замолчал, раздумывая над следующим вопросом. Тип в плаще преследовал и Олесю. Его же видела Покровская рядом с телом Юрия Полтавского.

«Интересно сам Полтавский видел этого типа? С родителями он не делился. Как бы это узнать?» – рассуждал про себя Санек.

Неожиданно Горелова вскрикнула:

– Вспомнила!

Саша от неожиданности вздрогнул и уперся взглядом в женщину:

– Что?

– Олеся говорила про того подозрительного мужчину, вот он как раз ее преследовал. Постоянно провожал от дома до работы и обратно. Она говорила, что ей приходится путать следы, чтобы избавиться от слежки. Вот он ее пугал больше, чем тот в плаще.

Это уже что-то, кажется, убийца себя засветил.

– А его лицо она разглядела? – с надеждой спросил Туманов.

– Да, она говорила, что у него черные волосы, лицо она плохо разглядела, но оно было смуглое. Одет он был в куртку горчичного цвета…

– Горчичного? – Саша не понимала эту градацию цветовых оттенков у женского пола. – То есть желтого?

– Нет, не желтого, а горчичного, – твердо ответила Горелова. – На левой груди был красный карман. Олеся очень хорошо это запомнила, поскольку этот карман был как огромное пятно.

«Странный выбор одежды для убийцы, либо дурак, либо непонятно. Выбрать куртку с такой необычной расцветкой – лучший способ привлечь к себе внимание».

– Он просто ее провожал? Не подходил к ней? Не угрожал?

– Нет, никаких угроз или насилия не было. Просто постоянно преследовал, а тот первый наоборот стоял и смотрел. Может, они вместе работают? – предположила Виктория.

Туманов молчал и думал: «Есть шанс что, этот, с красным карманом, вообще никак не связан с тем типом?»

– Все же уточните, был ли у Крыловой мужчина, с которым она плохо рассталась? Может, кто-то из ее бывших хотел ей отомстить? – спросил Саша после раздумий.

– Нет, у Олеси не было никаких романов уже несколько лет. Я же говорю: работа, дом, работа – вот ее образ жизни на протяжении долгого времени. Может быть, еще и поэтому она отказалась лечиться, – голос Виктории дрогнул, глаза стали влажными. – У меня создалось впечатление, что она устала от жизни и не особо хотела взбивать молоко в масло. Извините.

Горелова всхлипнула и закрыла лицо руками, из глаз у нее полились слезы. Саша равнодушно взирал на эту сцену и полностью понимал, что значит устать от жизни.

После посещения квартиры Гореловой Саша еще несколько минут сидел в машине возле ее дома. Внезапно на него накатила тяжесть и апатия. Хорошее настроение, которым его наделили утренние события, испарилось после разговора с подругой Крыловой. Туманов ощущал все те эмоции погибшей девушки, о которых рассказала Виктория. Ему вдруг стало все равно на расследование, на свою жизнь, на возможность примирения с Аней. Он просто сидел и смотрел прямо перед собой, не зная, что делать дальше. Жизнь, и так не имевшая для него особой ценности в последнее время, сейчас вообще стала невыносимой. Если бы ему поставили диагноз рак мозга, кажется, он был бы счастлив подобному исходу. Умрешь не совсем безболезненно, но достаточно быстро.

Саша продолжал сидеть в машине и размышлять о своей дрянной жизни. Он не знал, как жить дальше, что делать, к чему стремиться. У него не было желаний, не было сил. Казалось, что он, как белка в колесе, бегает по кругу и никогда из него не выберется. Жить не хотелось, но и на самоубийство у него не хватило бы духу. Несмотря на то, что Саша не верил в Бога и в жизнь после смерти, он верил в то, что самоубийство – это грех. А значит, не выход.

– Придется мучиться и ждать разрешения того, в кого не верю, сдохнуть когда-нибудь, – грубо пробурчал Саша.

Внезапная трель сотового заставила Сашку вздрогнуть. Он поглядел на дисплей – «Варюша». Саша несколько секунд раздумывал, отвечать или нет, и все же решил, что надо «отмыть» себя в глазах любовницы.

– Слушаю, – ответил Саша строго. Он не хотел разговаривать с девушкой холодно, но этот тон вырвался сам собой.

– Санечка, привет, – Варин голос тоже изменился, он стал более ровным и настороженным.

«Все еще не может забыть ту ночь. И я бы не забыл».

– Привет, Варюша, – устало ответил Туманов.

– Я…, – Варя замешкалась, – хотела узнать, ты как? Той ночью ты здорово меня напугал, извини, что сбежала, ничего не сказав…

– Ерунда, – прервал Туманов монолог девушки, – я бы тоже сбежал, если бы увидел подобное. Ты не должна была при этом присутствовать. Я обязан был сдержать себя, но не смог.

Варя немного помолчала, а потом добавила:

– Хочешь я приеду сегодня?

Саша чувствовал по голосу девушки, что она боится его и на самом деле приезжать не хочет. Да и Туманову хотелось в эту минуту сдохнуть и перестать существовать на этом свете, а не кувыркаться в постели.

– Нет, Варюш. Я не дома, буду поздно. Дел полно сегодня.

– У Ани своей? – неожиданно спросила Варя металлически голосом. Ее настроение изменилось в секунду. Робость превратилась в ярость.

– Ты о чем? – растерялся мужчина.

– Ты не понял, что я спросила? – Варя продолжала «наезжать».

– Я не ожидал этого вопроса.

– Так ты ответишь?

Саша выдохнул, не хватало еще разборок с этой соплячкой, в которой внезапно проснулась ревность.

– Варь, что с тобой? Раньше тебя мало волновала моя жена.

– Твоя жена? – съязвила девушка.

– Для тебя это новость? – Саша вернул себе былую уверенность и тоже начал разговаривать более грубо.

– Жена, с которой ты уже не живешь. Санечек, может пора подумать о разводе?

– Я не хочу это обсуждать с тобой.

– А я хочу…

На этих словах Саша отключился. Варя тут же перезвонила, но Туманов сбросил звонок и кинул телефон на пассажирское сиденье. Мужчина откинул голову и закрыл глаза. Разборки с Варей не входили в его планы.

«Пора с этой девушкой развязываться. Слишком много ее стало в моей жизни».

Внезапная вспышка в голове Туманова заставила его застонать от боли. Создалось ощущение, что в его мозгу сверкнула молния, в глазах замелькали белые пятна. Саша наклонился вперед, схватился за виски, и в этот момент произошла вторая вспышка, еще более яркая и болезненная. В голову будто разом вонзились тысячи гвоздей. Саша завыл, как раненый зверь. Третья вспышка принесла еще более невыносимую боль. Казалось, что сам Зевс пытается расколоть его череп пополам. От чудовищной пытки Туманов вспотел, кофта стала мокрой, мышцы напрягались все больше. Мир вокруг постепенно исчезал за пеленой боли. Саша чувствовал, как что-то проникает к нему в голову, и это что-то вызывало вспышки и невыносимую муку.

Последняя, четвертая вспышка заставила Сашу заорать и потерять сознание. Дикая боль пронзила все его тело. Голова мужчины упала на руль, руки повисли.

Глава 12

Два с половиной года назад.

«Я беременна!» прочитал Туманов сообщение на своем телефоне.

Если бы это сообщение было от Ани, то Саша был бы очень рад. Но супруга не собиралась рожать второго ребенка. И это угнетало Туманова. Сообщение, пришедшее ему на телефон, угнетало еще больше и окончательно испортило его настроение. Интрижка на стороне пошла не как обычно. Плодить детей с другими женщинами в планы Туманова не входило.

Саша хмуро смотрел в окно и, недолго думая, ответил на сообщение:

«Эту проблему легко решить».

Спустя время сотовый зазвонил, злой Туманов недовольно ответил на звонок:

– Слушаю.

– Проблему? – женский голос с другой стороны был в недоумении.

– Ну а как еще это назвать? – равнодушно и все так же зло спросил Александр.

– Это наш ребенок, – женский голос ответил достаточно грубо.

– Нет. Я сразу сказал, что у меня есть жена и ребенок и других мне не надо. Ты сейчас же решишь эту проблему, а я тебе в этом помогу. Дам денег на аборт, врача найдешь сама, я в этих ваших женских штучках ничего не понимаю. Либо вылетишь из отдела, и на работу в органах тебя больше никто не примет, по крайней мере в нашем и соседнем регионах точно. Уж поверь мне, я об этом позабочусь, – Сашина злость от того, что все пошло не по плану, только усиливалась.

С Катей ему было хорошо, но лишь она виновата в том, что произошло, вот пусть сама и решает свою проблему.

– Ты сейчас серьезно? – Катюша была ошеломлена тирадой Туманова.

Она много раз слышала нелестные отзывы о своем начальнике, многие в отделе его тихо ненавидели и считали самым конченым человеком на свете. Но она не замечала в нем темной стороны до этой самой минуты. Внезапно для нее все встало на свои места, и она поняла, почему этот человек вызывает омерзение и чувство ужаса у большинства коллег. Слишком много власти, слишком много влиятельных знакомых, слишком высокая самооценка и эгоизм. Он мог разрушить ее жизнь не напрягаясь. Как же она была слепа раньше.

– Вполне! – еще более жестко ответил Саша. – Екатерина Михайловна, в данный момент вы отсутствуете на рабочем месте, а это уже основание для прогула.

– Ты сам меня отпустил, – тихо напомнила девушка.

– Кто знает? Может, сам, а может, вы решили прогулять работу, – Саша продолжал морально давить на свою очередную любовницу и, немного помолчав, зловеще добавил. – Угадай, кому поверят в этой ситуации?

Туманов услышал, как Катя шмыгнула носом. Он терпеть не мог женские слезы, но был доволен, что практически добился своего. Своенравные девушки ему не нужны, кроме Анечки, разумеется. Ему нужны послушные овечки, которыми он пользуется и выкидывает за ненадобностью.

– Я не хочу потерять работу, – сквозь слезы пробормотала Катя.

– Тогда делай, как я говорю, – повысил голос Туманов. – Я твой начальник и это приказ! Избавься от ребенка, мне он не нужен.

– Он нужен мне! – внезапно жестко ответила Катя.

– Тогда пеняй на себя, – спокойно ответил Саша, но внутри него кипела злоба. – Я устрою тебе невыносимую жизнь, если ты попытаешься сохранить беременность.

– Ну и мразь же ты! – зло процедила Катя сквозь слезы.

– Сюрприз! А ты думала, что сплетни обо мне – это всего лишь сплетни? Надо было прислушиваться к окружающим, а не прыгать в койку к начальнику, – Саша не хотел сдерживать себя в высказываниях. – Если ты оказалась слаба на передок, да вдобавок ко всему оказалась не очень умной, то я лишь могу посочувствовать тебе в этой ситуации.

– НЕНАВИЖУ! – закричала Катя и отключилась.

Саша в ярости с силой положил телефон и ударил кулаком по столу. В нем кипела злость, мышцы напряглись, зубы были сжаты. Мужчина закричал и еще несколько раз ударил кулаком по столу. Потом резко встал, взял свое кресло и швырнул в сторону входной двери. Волосы растрепались, глаза налились кровью. Саша облокотился о стол, пытаясь привести себя в чувство, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился старший опер Давыдов Евгений Александрович.

Саша медленно перевел взгляд на коллегу и, глядя исподлобья, громко и зло произнес:

– Стучаться надо!

– Сань, ты чего? – Евгений был в недоумении, они не были друзьями, но достаточно хорошо общались.

– День плохой, – тяжело дыша, ответил Туманов.

– Я вижу, – ответил Давыдов, глядя на лежащий возле двери стул.

– Тебе чего?

– Там наркошу привели. Взяли, когда закладку делал, – осторожно начала рассказывать Евгений.

– Ну.

– Короче, он не сознается, говорит, что мы ему подкинули наркоту. Уже час мурыжит следователя. Борзый, посылает всех, тебя просили позвать.

– Борзый? Сейчас мы ему его борзометр отремонтируем, – с этими словами Саша вылетел из кабинета и направился к кабинету следователя.

Давыдов пошел следом со словами:

– Сань, ты поаккуратнее там, а то в таком состоянии…

– В нормальном я состоянии, – бросил начальник уголовного розыска.

– Туманов, я серьезно.

Саша дошел до двери следователя, взялся за ручку и прежде чем открыть дверь, повернулся к оперу и спросил:

– Вам признание нужно?

– Хотелось бы.

– Ну так оно у вас будет, стой здесь.

Саша открыл дверь и зашел в кабинет.

Следователь Королева Полина Максимовна повернула голову в сторону Туманова. Девушка двадцати восьми лет со светлыми волосами, собранными в высокий хвост, и точеной фигурой. Она тоже очень нравилась Саше, но он никогда не позволил бы себе романа с ней. На работе она работала и была слишком умна и рассудительна, чтобы заводить интрижку с начальником уголовного розыска.

Сейчас на ее лице читалась усталость, хотя она только что заступила на сутки. Туманов перевел взгляд с Королевой на задержанного наркомана. Тот развалился на стуле, правую руку положил на стол, левая свисала между ног. Его ноги были вытянуты так, что почти доставали до стула следователя.

Задержанный – парень двадцати двух лет, одетый в бело-зеленый спортивный костюм. Худощавый, лицо обтянуто кожей, коротко стриженный со светлыми волосами. Он обернулся и наглым взглядом окинул Александра. Начальник УГРО из последних сил держался, чтобы не врезать этому наглому типу при следователе.

– Александр Иванович, доброе утро, – произнесла устало Полина Максимовна.

– Доброе, что у вас происходит? – еле сдерживая себя, спросил Саша.

– Задержали гражданина Соловицкого Павла Егоровича в момент закладки наркотических веществ…

– Не сознается? – прервал Туманов следователя, глядя в глаза задержанному.

– Нет.

– Полина Максимовна, где ключ от двери?

– В замке, – медленно ответила девушка.

– Оставьте нас наедине, – Туманов сунул руки в карманы брюк, продолжая неотрывно глядеть на наркомана.

Последний не выдержал взгляд Туманова и повернул голову в сторону окна.

Полина встала со своего места, но ноги Соловицкого мешали ей пройти.

– Ноги убери! – рявкнул начальник и ударил по левой ноге задержанного. Соловицкий резко подобрал конечности, с его лица спала ухмылка, он не ожидал подобного выпада в свою сторону.

Королева настороженно глянула на начальника УГРО, проходя мимо.

– Все хорошо, – улыбнулся Саша и закрыл дверь на ключ, когда Полина Максимовна вышла.

Задержанный снова расплылся в ухмылке, Саша медленно подошел и встал перед ним, глядя сверху вниз.

– Ровно сядь, – спокойно произнес Туманов.

– Как хочу, так и сижу, – растягивая слова, ответил наркоман.

Саша еще секунду внимательно смотрел на задержанного, затем грубо взял его за ворот олимпийки. Лицо Туманова оказалось очень близко от лица Соловицкого.

– Я сказал, ровно сядь, – процедил Саша, и в его глазах мелькнул недобрый огонек.

С задержанного в очередной раз спала ухмылка и на лице появилась тревога, он нехотя сел ровно.

Саша толкнул голову задержанного в сторону и выпрямился, продолжая смотреть ему в глаза.

– За что взяли? – спросил Туманов.

– Вам уже сказали, – спокойно ответил Соловицкий.

– Никто мне ничего не говорил, отвечай на вопрос.

– Ни за что, ваши докопались, – грубо бросил наркоман.

– А наркотики откуда?

– Как откуда? Ваши же и подкинули, – кажется задержанный снова осмелел и продолжил хамить.

– Тебя поймали на закладке наркотиков, – напомнил Туманов.

– А ты там был, чтобы это утверждать? – ухмыльнулся Соловицкий.

Саша, который все еще не мог отойти от разговора с Катей, поднял правую ногу и силой ударил по левой стопе Соловицкого, раздался хруст. Последний заорал от боли и схватился за ногу.

Туманов толкнул его обратно на спинку стула и крикнул:

– Сядь ровно!

На лбу молодого парня выступил пот, лицо исказила гримаса боли. Саша понял, что перестарался: кажется, он ему что-то сломал, но Туманова это не сильно волновало. Наоборот – он завелся еще больше и хотел переломать парню вообще все кости.

– Я повторяю свой вопрос, за что тебя взяли? – прошипел Саша, все еще нависая над задержанным.

Но тот оказался крепким орешком. Бросил злобный взгляд снизу вверх и процедил:

– Ни за что! Вы, менты поганые, подбросили мне наркоту. Палки свои зарабатываете, гниды!

Саша ухмыльнулся и со всей силы врезал Соловицкому. Последний слетел на пол и снова закричал. Сломанная нога дала о себе знать.

– Поднимайся! – скомандовал Туманов.

– Не могу, – тяжело дыша, ответил наркоман.

– Мы только начали, поднимайся.

Задержанный лег на спину и начал хохотать:

– Будешь меня пытать, паскуда? Давай, а я на тебя заяву накатаю. Сниму побои и тебя посадят.

Соловицкий продолжал хохотать, раздражая своим истеричным смехом Александра. Последний размахнулся и ударил правой ногой по ребрам Соловицкого, как по мячу на футбольном поле. Задержанный снова закричал и схватился за бок.

– Александр Иванович, у вас все в порядке? – за дверью раздался взволнованный голос следователя.

– Все хорошо, Полина Максимовна, – крикнул Саша и стал поднимать с пола, кричащего от боли Соловицкого.

Наркоман вновь оказался на стуле, держась за левый бок, из его глаз катились слезы. Но Туманова это не трогало. Его глаза потемнели от злобы, все тело напряглось, он хотел спустить всю свою злобу на этом парне. Александр поднял правую ногу и ударил задержанного в пах, тот согнулся пополам и стал задыхаться. Саша дышал через рот, между бровями залегла складка, руки были сжаты в кулаки, по спине тек пот, а в теле он чувствовал огромный приток энергии и злобы, которая еще больше распаляла его.

– Я все скажу, – хватая воздух, прошептал Соловицкий.

– Конечно, скажешь. Как только мы закончим – ты сразу все расскажешь и подпишешь, – зло проговорил Туманов, закатывая рукава рубашки.

Полина Максимовна и Евгений Александрович услышали очередной крик за дверью. На следователе не было лица. Очередной удар и еще один крик. Давыдов попытался утешить коллегу:

– Полина, тебя это не касается.

Королева подняла глаза на опера:

– Скажут, что мы из него показания выбивали.

– Так и есть, – выдохнул Евгений.

– Что делать, Жень?

– Он решит, – опер кивнул головой на дверь и раздраженно добавил, – как всегда.

Внезапно дверь распахнулась, показался взбудораженный и тяжело дышавший Туманов. Следователь и опер одновременно взглянули на него.

– Не умеете с населением работать, – задыхаясь, проговорил начальник УГРО. – Полина Максимовна, задержанный во всем признался. Пусть подписывает показания и в камеру его. Евгений Александрович, побудь рядом.

Давыдов посмотрел через плечо начальника в кабинет и увидел Соловицкого, который сидел на стуле, свесив голову вниз. Нос был разбит, из него текла кровь. Задержанный тяжело дышал и казалось, был без сознания.

– Ему же скорая нужна, – воскликнул опер.

– Обойдется! – бросил Туманов и бодро пошел в свой кабинет.

Глава 13

Наше время.

Саша пришел в себя примерно через минуту, но ему показалось, что он провел в отключке несколько часов. Голова раскалывалась. Казалось, что она как мозаика рассыплется на части, стоит только сделать резкое движение.

Туманов аккуратно поднялся и откинулся на спинку сидения. Одежда была мокрой, и Саша посильнее включил печку. Волосы тоже были влажными. Подобной боли Туманов не испытывал никогда. Силы в очередной раз покинули тело, не было апатии, а лишь всепоглощающая усталость. Единственным желанием было лечь и уснуть, но нужно было как-то добраться до дома. Саша хотел было поехать, но руки дрожали и не слушались, а глаза закрывались сами собой. Звонить Роме, а тем более Ане он не хотел. Хватит того, что они уже видели.

Саша выключил печку и немного приоткрыл окно. Холодный северный ветер ворвался в салон машины и немного привел в чувство мужчину. Саша потер глаза руками и тут вспомнил, что видел какие-то образы и картинки, когда был без сознания. Словно посмотрел сон.

«Разве можно увидеть сон находясь без сознания?» – задался вопросом Туманов.

Он помнил, что что-то видел, но не мог уловить что именно, а уж тем более собрать в единый пазл увиденное. В голове что-то мелькало, но Саша не понимал, что это было.

Туманов оглядел пустынный двор. Несмотря на солнышко, на улице все еще было холодно, и люди не спешили на прогулку.

Внезапная мысль поразила Санька.

– Варя? – вслух удивился мужчина, который вспомнил, что, находясь без сознания, видел именно ее.

Он не мог вспомнить детали, но то, что он увидел свою любовницу, Саша вспомнил точно. Постепенно появились ощущения, которые мужчина испытал в бессознательном состоянии, и они ему не понравились. Страх, злоба, бессилие и дикая ненависть. И все это было сопряжено с личностью Вари.

– Наверное, сказался неприятный разговор с этой бабенкой. Она даже в мое подсознание сумела пробраться, – пробурчал Саша и снова вдохнул свежий воздух.

Становилось легче, головная боль начала проходить. Саше не хотелось думать о том, что это были за молнии в голове.

«Может все-таки рак?» – с надеждой подумал Туманов.

Но где-то глубоко внутри шевельнулась интуиция, и Саша сам себе ответил:

– Нет!

Туманов закрыл ладонями глаза и пробормотал:

– Что со мной происходит?

Потом снова откинул голову на подголовник, еще пару раз глубоко вдохнул свежего воздуха, закрыл окно и аккуратно тронулся с места.

Глава 14

Следующие пару дней Александр Туманов провел в загородном доме своих родителей. Отец с матерью уехали к родственникам в другой город, поэтому дом пустовал.

– К черту все, – произнес Туманов и направил машину в сторону выезда из города.

Саше осточертела его квартира и непонятные вещи, происходящие в ней, и он решил на время укрыться в другом месте. Туманов надеялся, что в родительском доме его перестанут преследовать мертвые женщины и странные типы в плаще. А посторонняя маленькая девочка больше не выскочит из туалета. Мужчине нужно было привести мысли в порядок и выработать план действий. Однако голова отказывалась соображать, а Леша до сих пор не нарыл никакой информации. Сотовый молчал, только Рома знал, что Саша уехал из города. Больше ему никто не писал. Даже Варя, характер которой менялся на глазах. Саша решил больше не иметь с этой девушкой ничего общего. Да и неприятное чувство, появившееся после обморока, связанное с любовницей, не проходило и продолжало тревожить Туманова.

За два дня Саше удалось хорошо выспаться, и он даже подумывал прекратить расследование. Но при этой мысли его обуревал ужас. Он больше ничего не умел, да и снова остаться не у дел вернувшись в день сурка – такая перспектива совсем не радовала.

Мысль помириться с Аней тоже не отпускала, но он не мог заставить себя написать ей и уж тем более позвонить. Впервые в жизни он боялся скандала, который могла закатить ему супруга. Раньше он, напротив, специально ее провоцировал, чтобы вывести на эмоции, разозлить. Не то чтобы ему это доставляло удовольствие, но он это делал и так и не смог ответить себе на вопрос, зачем? Особенно Туманова стало нести в тот момент, когда его уволили. Мысль о том, что он остался без профессии, связей, перспектив, женщин – злила и угнетала. Он долго пытался восстановиться, звонил своим влиятельным знакомым, но все без толку. Рома тоже ничем не мог помочь. Наварский говорил другу, что бился за него как зверь, чтобы его оставили в органах и замяли ситуацию, но тщетно. Попытки не увенчались успехом.

Отец – полковник в отставке – отказался помогать сыну в той ситуации, в которой тот оказался. Иван Тихонович Туманов долгое время не разговаривал с Сашей и считал, что его единственный сын запятнал не только свою честь, но и его. И подорвал авторитет семьи. Отношения между ними начали налаживаться совсем недавно, не без помощи матери, которая не могла видеть, как два близких ей человека не могут находиться в одной комнате и постоянно ссорятся. Однако отец все еще оставался холоден со своим единственным сыном и не мог смириться с тем, что тот творил в стенах отдела в пору своей службы.