Когда цвели сады

Том первый. Накануне (1894-1917)

Дайте Государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России!

П. А. Столыпин,

министр внутренних дел и председатель Совета министров Российской империи (1906-1911)

Часть первая

Конец века

I

Днем, двадцатого октября 1894 года, в Ливадийском дворце, расположенном на Крымском полуострове, было тихо.

Государь император Всероссийский Александр Третий и его супруга, императрица Мария Федоровна, находились в своих покоях. Александр сидел в кресле и, казалось, о чем-то непрерывно размышлял. Потом он склонил голову набок.

– Устал, мой милый? – спросила его Мария Федоровна.

– Устал, дорогая, – ответил император.

– Поспи.

Осенний ветер, не такой сильный как в северных широтах страны, тихо колыхал ветки деревьев за окном. Часы, стоявшие в углу покоев, пробили один раз – была половина второго. Мария Федоровна все слышала спокойное, мирное дыхание мужа, когда в комнату тихо постучали.

– Войдите, – в полголоса сказала императрица.

В комнату вошел офицер царской охраны, мужчина лет сорока, с пышными усами и чисто выбритыми подбородком и щеками. Он прикрыл за собой дверь, поклонился, тихо проговорил:

– Не изволите ли чего, Ваше императорское Величество?

– Спасибо, господин Рождественский, мне ничего не надо. Единственное, подойдите к столу и передайте мне колокольчик, чтобы при случае я могла вас вызвать.

– Слушаюсь, Ваше императорское Величество, – ответил офицер, тихо прошел к столу, на который ему указала Мария Федоровна, взял колокольчик и подошел к императрице.

– Спасибо, – сказала Мария Федоровна, – можете быть свободны.

Рождественский поклонился, спиной отошел к двери, приоткрыл ее и только тогда повернулся спиной к императрице и вышел в коридор.

Снова воцарилась тишина. Вскоре в этой тишине комнатные часы пробили два часа.

Еще через пятнадцать минут из покоев императрицы раздался звон колокольчика.

Рождественский, стоя, как положено, спиной к двери, развернулся к ней лицом, чуть помедлил, потом открыл дверь и вошел в комнату.

– Скорее, позовите Лейдена, Захарьина, Гиршева, Попова, Вельяминова и министра Двора Воронцова-Дашкова. Император только что скончался.

Офицер царской охраны вышел из покоев императора, прошел к начальнику царской охраны, доложил о происшедшем и вернулся на свой пост, к покоям императора.

Тут же по коридорам дворца началось движение офицеров, следовавших к покоям вышеозначенных лиц, а также к покоям членов царской семьи.

Первыми к покоям императора подошли Попов, Гиршев и Вельяминов, за ними следовали Лейден и Захарьин. Последним подошел Воронцов-Дашков.

– Проходите, господа, – послышался голос императрицы.

Все присутствующие прошли в покои императора.

Пока в покоях государя в присутствии императрицы и начальника царской охраны шли осмотр тела и констатация смерти императора, у дверей начали собираться члены императорской семьи и придворные, находившиеся в этот момент во дворце.

В первых рядах встали наследник цесаревич Николай Александрович и его невеста Алиса, принцесса Гессен-Дармштадтская, за ними следовали великие князья Георгий и Михаил Александровичи, великие княжны Ксения и Ольга Александровны; Ксения Александровна сидела в каталке – шесть лет назад, в октябре 1888 года, возле станции Борки, императорский поезд, следовавший из Харькова в Петербург, на скорости 70 верст в час сошел с рельсов, Великая княжна повредила спину, сильно ударившись об обломок металлической конструкции вагона. За членами императорской семьи следовали их фрейлины и камер-лакеи.

Из покоев императора вышли члены стихийно собравшегося консилиума.

– Дамы и господа, -начал профессор Лейден, – Ваше императорское Величество Николай Александрович, принцесса, – это обращение было адресовано принцессе Гессен-Дармштадской, – Георгий Александрович, Михаил Александрович, Ольга Александровна, Ксения Александровна. Примите наши глубочайшие соболезнования, ваш отец, император Александр Александрович, скончался.

По коридору прошел тяжелый вздох, цесаревич Николай и его братья опустили головы, за ними, всхлипывая, последовали принцесса и великие княжны. Остальные собравшиеся, понимая, что самое важное они уже услышали и что на данный момент их присутствие излишне, начали расходиться.

Из покоев вышла теперь уже вдовствующая императрица Мария Федоровна, сделала реверанс новому императору; Николай поклонился матери.

– Ваше Императорское Величество, – обратилась она к сыну, – до отъезда в Петербург я хотела бы остаться в этих покоях. По приезде в Петербург я также бы хотела оставаться в занимаемых мною там покоях. И последнее. Я хотела бы, чтобы при мне постоянно находилась фрейлина Лобанова-Ростовская.

– Хорошо, мама, – сказал Николай.

***

После окончания медицинских формальностей о случившемся телеграфировали в Петербург. Спустя полтора часа после смерти императора Александра Третьего в Ливадийской Крестовоздвиженской церкви присягнул на верность престолу новый император – Николай Второй. На следующий день, двадцать первого октября 1894 года, в этой же церкви состоялась панихида по покойному императору; также в этот день лютеранка Алиса, принцесса Гессен-Дармштадская, приняла православие под именем Александры Федоровны.

До прибытия двух гробов, дубового и серебряного, из Петербурга тело императора Александра Третьего находилось в Ливадийском дворце. 27 октября тело императора на руках было перенесено в Ялту и отправлено морем в Севастополь на крейсере первого ранга «Память Меркурия». Из Севастополя по железной дороге через Москву гроб с телом был доставлен в Петербург 1 ноября 1894 года, в Петропавловский собор. Там он простоял еще шесть дней и, наконец, 7 ноября 1894 года произошло отпевание и похороны Александра Третьего.

Гл