Завтра найдётся вчера

Посвящается девочке, которая остановилась.

Прошедшее забыто, грядущее закрыто, настоящее даровано. Поэтому его и зовут настоящим!

Мастер Угвей

…1

Многие истории начинаются в момент, когда герой открывает глаза. Но не эта. Все наоборот. Я закрыла глаза и проснулась. Проснулась там, где открыть их нельзя. Сон ли это? Нет. Это не сон, но кошмары здесь тоже есть. И их много. Они всюду. Стоило мне сделать шаг, как я повстречала огромного… медведя? Кажется, да. Но я точно не помню, потому что сильно испугалась и сбежала. Нет, не так, я улетела, оставив позади несколько перьев. Потому что в этом странном месте я не была собой. Кажется. В этом странном месте я была запуганной, заплаканной совой с трясущимися ногами.

К счастью, монстр не догнал меня. К несчастью, были и другие монстры, от которых мне пришлось побегать. Всюду. Много. Иногда они сражались друг с другом, пожирали друг друга, но самое плохое то, что они не умирали, потому что на их останках возникали новые чудовища.

Опустошенные. Так я назвала эти сгустки бессмысленной злобы, которых взялась изучать. Зачем? Любопытство. А что было делать? Я не знала, сколько пробуду в этом месте и смогу ли снова стать человеком. Смогу ли вернуться…

Куда?

Это был страшный вопрос, потому что я не знала на него ответа. Я ничего не знала. Не знала даже, где мой дом. Но мне казалось, что точно не здесь. Ведь здесь был дом монстра с зияющей дырой в груди. И, к сожалению, не одного, и, к несчастью, не только монстра, но и тьмы, что поглощала это место.

В отличие от опустошенных, у тьмы не было определенной формы. Просто черная… жижа. Как нефть, что течет из пробоины в танкере, заполняя океан. Трудно было сказать, насколько она опасна.

Когда видишь тигра вдали, боишься, когда видишь море – нет. А стоило бы.

Она пахла железом.

Тьма.

Она приближалась.

Тьма.

Внезапно я начала чувствовать боль по всему своему пернатому тельцу. И чем ближе подкрадывалась тьма, тем больнее мне становилось.

Конечно, я убежала. Опять. Спряталась на выступе в пропасти, надеясь, что тьма меня не заметит. Потому что я притворилась камешком. Пернатым. Увы, дрожь заставляла мое тело дергаться, что явно меня выдавало. Но, кажется, я зря беспокоилась, потому что у тьмы были другие планы. Ей был интересен человек в шляпе. Он был слишком опрятно одет для этого пугающего, холодного места. Настоящий джентльмен, возникший в кошмаре. Это был первый человек, которого я увидела здесь. И я надеялась, не последний.

Но форма обманчива. И не все люди – это люди, и не все монстры – это монстры.

Вдруг мою грудь вновь пронзила сильная боль. На миг я потеряла сознание, словно тьма все-таки добралась до меня. Однако… всегда есть «однако» или «но». Однако тьма была занята другими делами. Тьма пыталась завладеть… Рюкзаком? Что?! Но именно за него она сражалась с джентльменом в шляпе. Назовем его Вольтер. Не знаю почему, это первое имя, которое пришло мне в голову. В другом мире оно что-то значило. Жаль, я не помнила что, но за ним скрывалось ощущение уверенности.

Несмотря на страх, я продолжила наблюдать за сражением Вольтера и тьмы. Он не боялся. Но отсутствие страха – это не залог победы. В конце концов ему удалось лишь вырвать рюкзак, из которого тут же посыпались кроваво-красные кристаллы. Это отвлекло тьму. Она начала жадно хватать осколки своими черными щупальцами. Я видела такие кристаллы ранее, но не знала, что они имеют какую-то ценность. Возможно, Вольтер их где-то украл. Но стоило мне моргнуть, как мысль ушла и я увидела, что он уверенно прыгнул в пропасть.

…2

Когда Вольтер приблизился ко мне, я отступила. И в этот миг время, если оно здесь было, замерло. Я смотрела в глаза этому человеку и видела в них целое море печали. Если бы я посмотрела выше – в отражение красного кристалла, что висел на ветке передо мной, то увидела бы ту же печаль и в своих глазах.

Вдруг время разморозилось, и Вольтер пролетел мимо меня, прямиком в пропасть, в неизвестность. На мгновение мне стало легче. Но что было делать дальше? Остаться здесь и надеяться, что тьма меня не заметит? Или пойти за этим бесстрашным безумцем? Я не знала, но бегать по кругу можно долго, пока, в конце концов, не сломаешься или не рискнешь. А будет ли этот риск оправдан? Кто знает. Но он подобен пропасти, в которую я бросилась за Вольтером. Это был мой безумный выбор.

…3

Когда падаешь в пропасть, думаешь, что скоро окажешься на дне. А что, если дно решило тебя пожалеть и удалилось? Что, если оно ускорилось? И как бы ты ни пытался его догнать, у тебя ничего не получится. Неплохо? Наоборот. Мне казалось, что полет будет вечным. Мы летели и летели. Ощущение тревожности не пропадало. Я думала, что сейчас мы разобьемся о землю, но нет. А потом думала вновь и вновь, и эта мысль не покидала мою голову. Но дно удалялось, словно играя с нами в какую-то жестокую игру.

Мы падали, но не могли упасть. А может быть, наоборот, взлетали в бескрайнее небо. Как посмотреть. Но как ни смотри, я боялась. Но чего? Разбиться и умереть? Или своих собственных представлений об этом? У меня было много времени подумать, а потом я поняла что-то важное: так я же птица! Я не разобьюсь. И когда эта мысль сформировалась в моей голове, дно вдруг остановилось, а я махнула крыльями и тихонько спустилась.

Вольтеру повезло меньше. Он лежал на земле и не двигался. Сначала я подумала, что он умер, а потом осознала, что даже не попыталась ему помочь – смягчить падение, потому что думала только о себе. Но что я могла? Разве я бы утащила его? Нет. Но я даже не попыталась. У меня возникла неприязнь к самой себе, и в этот момент я увидела, что Вольтер двигается. Он пошевелил рукой, сжал ее в кулак и показал мне большой палец.

«Что?!» – удивилась я. А потом он отжался от земли и поднялся, но не на ноги, а на обрубки ног, и пошел вперед, волоча за собой рюкзак с красными кристаллами. Сначала я хотела спросить: «С тобой все в порядке?», а потом «Что это?», указав на кристаллы. Но я не смогла ничего сказать. Похоже, и он не смог бы ответить.

Потому что в этом мире не было слов.

«А нужны ли они, чтобы понимать друг друга?» – подумала я, подобрав один из кристаллов. Я бросила его в рюкзак Вольтера. Он кивнул мне и пошел дальше, втыкая кости своих ног в землю.

Я не понимала, зачем ему эти дурацкие осколки, но было очевидно, что они его интересуют гораздо больше, чем я. По крайней мере, пока он их собирает. Ясные цели внушают доверие. Но безопасность во враждебном мире – главное, хоть я и сиганула в бездну. Как противоречиво. Но, как бы там ни было, я старалась к нему не приближаться.

Вдали показалось что-то красное. Сперва я подумала, что это кристаллы, но пригляделась и поняла, что ошиблась. Это были ботинки.

«Ловушка, – подумала я, нахмурившись. – И кто на это купится?»

Не успела эта мысль прозвучать в моей голове, как я увидела, что Вольтер остановился возле красных ботинок и тут же начал их надевать.

«Стой», – хотела крикнуть я, но не смогла.

Тогда я рванула к Вольтеру на помощь и…

…4

…Мы оказались в другом месте, в еще более странном месте, словно кто-то вывернул мир наизнанку. Все цвета отразились. Черное стало белым, а белое – черным. Логично было предположить, что в таком месте добро станет злом, и наоборот. Я подумала, что если на той стороне опустошенные были опасны, то здесь – нет. Но когда я увидела огромную змею, которая бросилась на нас, я поняла, что глупо ошибалась.

Добро и зло не поменялись местами. Потому что добро и зло – это не противоположности. Это не постоянные величины, это не крайности, это точки зрения. То, что я считала добром сегодня, я могла бы считать злом завтра.

Увидев змею, я сразу же бросилась улетать, но поняла, что Вольтер не двигается. Он не мог снять эти чертовы красные ботинки, его ноги буквально вросли в землю. Это была ловушка с самого начала.

«Неужели Вольтер об этом не знал?!» – подумала я и вдруг вспомнила, как меня позвали на вечеринку, на которой должна была собраться вся элита школы. И я согласилась. А потом…

Неважно. Я развернулась и попыталась вытащить Вольтера, хотя знала, что ничего не получится. Он был слишком тяжелый. Но, по крайней мере, я попыталась.

А потом Вольтер посмотрел на меня и усмехнулся.

…5

Казалось, что за нами кто-то следит. Я чувствовала чужой взгляд. Но как давно? И много ли этот кто-то видел? Много ли знает? И зачем ему это? Он враг? Друг? Опустошенный? Кто?

У меня было много вопросов, но не было времени на них отвечать. Змей рванул к нам, и я зажмурилась, но не отпустила Вольтера.

А потом… потом ничего не произошло. Когда я открыла глаза, то увидела обезображенную руку Вольтера. Он протягивал горсть красных кристаллов опустошенному, словно хотел откупиться.

«Неужели это деньги?» – подумала я.

Змей внимательно осмотрел красные осколки, заходя то слева, то справа. А потом в его глазах прояснилось. Ушло ощущение опасности. И вместе с этим я перестала бояться. Почти. Ведь за нами все еще кто-то наблюдал.

Вдруг опустошенный резко дернулся в сторону Вольтера, открыл пасть и застыл. Вольтер положил кристаллы ему на язык, и тот проглотил их. Красные осколки продолжили путь по пищеводу монстра, пока не оказались в груди. Я их видела сквозь рваное отверстие на его теле.

Он отступил.

…6

«Что это было?»