Мне сказку шепчешь, или быль?

Осторожней…

Осторожней, ушки,

С тем, что вам слыхать.

Осторожней, ножки,

С тем, куда ступать.

Осторожней, ручки,

С тем, что вам творить.

Осторожней, сердце,

С тем, кого любить.

Больше не расслышать

То, что услыхал.

И не перевыбрать

Путь, куда ступал.

Каждому воздастся

За его дела.

Если был любимым –

Это навсегда.

13.11.2015 г.

***

Не ходи, любимый Гриша

(по мотивам украинского народного предания, адаптированный перевод)

Не ходи, любимый Гриша,

На другую улицу.

Там, где пары в цвете вишни

Вечером целуются.

Не ходи, не зная броду,

К речке за околицей.

Там, где водят хороводы –

Там дурное водится.

Не гляди в глаза чужие,

Не любуйся косами.

На одежды дорогие

С ноженьками босыми.

Там, в изгибе черной брови,

Знания старинные –

Зачаруют ворожбою

Те глаза невинные.

Как взошло над чистым полем

Небо понедельника,

Я ходила за травою

На поляну ельника.

И отчаянно во вторник

Я варила зелие –

Ох, заплатит мой соколик

За своё веселие.

Снова Гриша руки гладит,

Будто бы с повинною,

Чтобы сказывать о свадьбе

С молодой дивчиною.

Слёзы, хтонь* да разноцветы

С молодыми травами –

Напоила Гришу в среду

Горькою отравою.

На четвертый день недели

Отпевает батюшка,

Да от горя поседели

Батенька и матушка.

Уж к сырой землице ревность

Как-нибудь загладится.

Схоронили всей деревней

В тихий вечер пятницы.

Как суббота наступила –

Мать хлестала косами.

И плетями дочку била,

И кляла допросами.

– Ах, зачем же ты, дивчина,

Погубила молодца?

За твои на то причины

Кто теперь помолится?

– Так куда ж мне, мама, деться,

В чём мне быть повинною?

Я дитя ношу под сердцем

От него, любимого!

Звал к себе на свадьбу в гости,

Мне ли быть нечестною?

Будет на пустом погосте

Смерть ему невестою.

________________

*Хто´нь – земля, почва, олицетворяющая силы подземного царства.

08.09.2023 г.

***

Бусами украсилась рябина

(по мотивам украинского народного предания, адаптированный перевод)

Бусами украсилась рябина.

То ли сказку шепчет, то ли быль:

Провожала мать в солдаты сына,

Поседел от слёз ее ковыль.

«Ты служи, сыночек родный, с Богом.

Ни стрелы тебе и ни меча.

Помни, что у отчего порога

Для тебя всегда горит свеча».

Плачет и невестка молодая,

Знает – испытанье предстоит.

Ведь она совсем здесь неродная.

И не зря душа ее болит.

За неделей близится другая.

Видно, скорбь не в силах пережить,

Все сильней невестку нагружает.

Хочет ей за сына отомстить.

День за днем в полях кипит работа,

Колосится, созревает рожь.

С поля – в хату, тут свои заботы,

Не присядешь и не отдохнёшь.

Но свекровь совсем не кажет милость.

Хоть и солнце село за поля.

«Что-то рано ты домой явилась!

Целый день работала зазря!

Жито в поле вон как колосится!

Ну а ты вернулася во двор.

Ты нажни две полные сенницы.

И не возвращайся до тех пор!»

Жала жито, жала, выжинала

И, совсем уже лишившись сил,

Поутру рябиной тонкой стала,

Веточки покорно опустив.

Два годка пройдёт – казак вернется,

На порог родной вбежит, смеясь.

Где ж жена? – мать только отмахнётся,

Тихо скажет, что не дождалась…

Загрустил казак тяжёлой грустью,

Близится уж новая страда,

Но никак страданье не отпустит,

Всё сильней болит его душа.

«Мама, что ж то за рябина в поле

Ветками печально так шумит?

Знаю я родные наши долы,

Но откуда здесь она стоит?»

«Ты не спрашивай, сынок, такую глупость,

Полю нужно рожь одну родить.

Вот, возьми топор, прости мне грубость,

Но рябину нужно ту срубить!»

Шёл казак по родненькому полю,

К тоненькой рябине подошёл.

Та стоит, как будто бы в неволе,

Ветерок ей косы порасплёл.

Отчего-то дрогнуло вдруг сердце,

А в её ветвях немой укор.

«Не мешай, родная, земледельцам», –

Первый раз казак занёс топор.

Пошатнулась гордая рябина,

Кровь её горька и горяча.

Но стерпела бедная дивчина,

Отдаваясь в руки палача.

Вот второй удар блеснул по телу,

Ягодами выплеснулась кровь.

«Ах, казаче, что же ты наделал,

Я же – твоя верная любовь!

Что назвал родною – это правда.

В ожиданьи годы проведя,

Умоляю: не руби, не надо!

В моих ветках спит твоё дитя!»

Долго целовал казак рябину,

Милую до ночи обнимал.

Не сберёг любимую, покинул,

И дитя родного не дождал.

«Ах, зачем ты, мама, разлучила,

Я ж в разлуке каждый день считал…»

Но простила казака рябина,

Рядом с нею тополем он стал…

Сказка – ложь, да в ней намёк извечный.

И мораль для каждого – своя.

Ведь другой могла быть эта встреча.

Впрочем, виноватым – Бог судья.

11.04.2021 г.

***

Вьётся, вьётся дорожка

Вьётся, вьётся дорожка

От деревни к кринице.

Красна девка ладошкой

Набирала водицы.

Волос нежно-медовый

Синей лентою собран,

Сарафан бирюзовый

У подола подобран.

Вдруг почудилось девке

Посреди водной глади,

Как в её деревеньке

Сваты ждут её в хате.

Как жених за столами

Белы ручки ей гладит,

Как стоит она в храме

В подвенечном наряде.

Вот уж ладная пара,

Как же оба красивы!

Самый главный подарок –

Чтобы жили счастливо.

Но внутри её мысли

Словно давит и мучит –

Что-то злое нависло

Мрачной чëрною тучей.

Громко ахнув, девица

Вмиг наполнила вёдра

Ключевою водицей –

Свежей, чистой, холодной.

Вьётся, вьётся дорожка…

Вдруг, неведомой силой,

У её белых ножек

Мужичок некрасивый.

В колтунах и обносках,

Сам как будто из пыли,

А у самого носа

Бородавки вскочили.

«Дай, девица, напиться,

День и знойный, и долгий».

Тянет руки к водице,

Тяжек взгляд его колкий.

Но она, вдруг отпрянув,

В отвращеньи скривилась:

«Здесь вода совсем рядом,

Я и так уморилась.

Мне не порти водицы

Пыльной, грязной рукою.

Сам ступай до криницы,

Там напьёшься водою».

Отвернулась брезгливо

И уйти поспешила.

Мужичок некрасивый

Вслед добавил ей живо:

«У родного порога

Ждёт всё то, что открылось.

Но запомнишь надолго,

Что сегодня случилось.

Хороша ты собою,

Но запомнить придется

Этот путь за водою,

Что с лица ведь не пьётся».

Вьётся, вьётся дорожка.

Чему быть, то случилось.

Через год уже крошка

У дивчины родилась.

Только счастью и горю

Всей деревней дивились –

Некрасива собою

И лицом покривилась.

Мама с тятей всё плачут,

Ну за что им такое?

Всё должно быть иначе.

Только, вспомнив былое,

Зарыдала дивчина –

Помнит путь от криницы,

Как злодею-мужчине

Пожалела водицы.

Ей навечно виною:

«Да с лица ведь не пьётся!»

С несчастливой судьбою

Дочке жить доведётся.

Так года пролетели.

Не смирившись с судьбою,

Заливает постели

Дочка чистой слезою.

Уже стала невеста.

Только всякие сваты

Песен свадебных вместо

Объезжают их хату.

Ранним утром однажды

Побрела до криницы.

Не от зноя и жажды

В пору ей утопиться.

Над глубокой водою

Все проплакала очи.

Некрасива собою

Света видеть не хочет.

Уже близится вечер,

Но с холодным закатом

Ей утешиться нечем.

В чём она виновата?

Вдруг ей прямо на ушко,

Ниоткуда явившись,

Озорная старушка

Говорит, поклонившись:

«Слёзки девичьи льются,

Али нет тебе дела?

До заката вернуться

Я домой не успела.

Что, красавица, тужишь?

Слёзы – словно озëрца.

Может, службу сослужишь,

Донесëшь мне ведëрца?»

Вьётся, вьётся дорожка,

Скрылся лес за горою.

Довела до порожка

Некрасива собою.

И осталась там на ночь,

Да потом ещё на день.

Так неделя промчалась,

Словно беды уладив.

Ей мила та избушка

Пуще родного дома.

Озорная старушка

Ей как будто знакома.

Ей во всём послушаясь

Да во всём помогая,

Лишь о том сокрушалась,

Что старушка слепая.

Как теперь попрощаться?

Кто теперь ей послужит?

Ведь домой возвращаться

К тятьке с маменькой нужно.

В этот вечер старушка

На ночь сказку шептала

И в глубокой кадушке

Травы в воду бросала.

Сладко-сладко так спится

Тем, кто с чистой душою.

И дивчине вдруг снится,

Что красива собою.

Что идёт от криницы,

Где встречает смешливо,

Просит чистой водицы

Мужичок некрасивый.

До земли поклонившись,

Напоила водою.

Улыбнулся, умывшись,

Некрасивый собою.

«Хороша ты, девица,

И добра, и красива.

Хоть с лица не напиться –

Будь навеки счастлива.

Будет муж самый верный,

Детки – словно цветочки.

А родится пусть первой

Раскрасавица-дочка».

Просыпалась дивчина,

Сон далече остался.

Догорела лучина,

Новый день начинался.

Как случиться такому?

Хоть и сложно поверить,

Но проснулася дома,

У себя на постели.

Зеркалам не поверив,

Глаз от них не отводит.

А в открытые двери

Тятя с маменькой входят.

«Не любуйся красою,

Красота – не царица.

Хороша будь душою,

Ведь с лица не напиться».

Им делилась дивчина,

Странный сон вспоминала,

Как к старушке ходила,

Как красавицей стала.

Только мама и тятя

Тем рассказам дивились.

«Ну какое проклятье?

Это просто приснилось».

Раскрасавица-дочка,

Да с медовой косою,

Размышляла до ночки

Над своею судьбою.

Вспоминала криницу

И слепую старушку,

Пусть зовут небылицей

В пряных травах избушку.

Сладко-сладко так спится

Тем, кто с чистой душою,

Ведь с лица не напиться

Ключевою водою.

16.04.2024 г.

***

Птицы Солнечного сада*

В густых ветвях таинственного сада

Под сочетаньем самых древних лун,

В тени неспелых гроздьев винограда

Щебечут Алконост и Гамаюн.

И дивен вид роскошных оперений,

И льётся песнь волшебных певчих птиц.

Вот Алконост поёт об утешеньи,

О том, что будет радость без границ.

Вот Гамаюн ей вторит, подпевая,

Добро пророчит и даёт совет:

«Дождитесь, люди, будет весть благая,

И каждый понесёт за всё ответ».

Но вопрошают глазки-изумруды:

Стратим, как можно было допустить?

Ведь птица Сирин улетела к людям,

Чтоб песнями своими их губить.

И сеять смерть, и веять злые думы,

А вместе с тем понятно – быть войне.

Все знают, что она боится шума,

И оттого так громко на земле.

Хоть поделом такое наказанье,

За сотворенье самых добрых дел,

Неся с собой небесное посланье,

Финист на помощь людям улетел.

У зла в неволе мается Жар-птица,

Его желаньям потеряла счёт.

Но не позволит тем желаньям сбыться,

В неволе никогда не запоёт!

Где огненный несётся с неба всполох –

Там Рарог-сокол призовёт пожар.

И разгулялись птицы на просторах.

И этих птиц ничем не удержать.

Цвела земля – теперь же пепел тлеет.

Но, не позволив смерти допустить,

Обида-птица – гордый чёрный лебедь

Крылами бьет обидчиков Руси.

Магура пролетит над ратным полем –

И мёртвой, и живой воды несёт.

Поёт о том, что нет здесь лучшей доли

Того, кого в бессмертье заберёт.

И заберёт с собою самых сильных.

Хоть птица Див над головой врага,

Еще не раз доказывать России,

Что Матерь Сва победами крепка.

А на просторах Солнечного сада

Всё ждут, когда созреет виноград,

Вернётся солнце, выстроятся даты,

Стратим вернёт детей своих назад.

Им Алконост уже сплетает сети,

А Гамаюн им машет вдалеке.

Навстречу им плывет Царевна-Лебедь

По их небесной высохшей реке…

__________________________

*Птицы славянской мифологии:

Алконо´ст – морская птица, символизирующая Божий промысел и Божие милосердие, несущая людям добро, радость и утешение, завораживающая своим пением. Полуптица-полуженщина с птичьими лапами, голову которой венчает корона, а в руках она держит райские цветы;

Гамаю´н – райская птица, умеющая предсказывать будущее, несущая добрую весть. Первоначально изображалась безногой и бескрылой, вечно летающей при помощи хвоста. В последующем образ изменился в птицу с черными крыльями и лицом женщины с детскими чертами;

Страти´м – птица-берегиня с женским лицом, праматерь всех птиц, старейшая и самая большая среди них. Крыльями укрывает землю и свет, оберегает и спасает их от вселенских напастей и бед, голова увенчана хрустальной короной;

Си´рин – райская птица-дева, являющаяся воплощением несчастной души, зачаровывающая людей своим пением. Олицетворяет тёмные силы, боится громких звуков. Сирин изображается в отличие от Алконоста без короны, в венце и с крыльями вместо рук;