Девушка в черной тунике

Найден более короткий маршрут

Макар машинально следил за пустой трассой, лентой, выскальзывающей из-под колес его серого внедорожника. Ни одной встречной машины. Никого. Путь предстоял неблизкий, и когда навигатор сообщил, что нашел более короткий маршрут, глаза Макара весело блеснули: на таком расстоянии и сэкономленные сорок километров значительно сокращают дорогу. Главное – не пропустить поворот.

Ночь в придорожном отеле, почти в шестистах километрах от столицы, напоминала о себе ноющей от неудобного матраса спиной и брезгливым ощущением, оставшимся после завтрака. За годы работы он привык ночевать в любых условиях, но когда тебе исполняется чуть за тридцать и ты все чаще видишь в ленте, как бывшие сослуживцы выкладывают фото с детьми на крыльце собственного дома, начинаешь ценить ночи, проведенные в нормальных условиях.

Он никогда не думал о том, чтобы сменить работу. Ему в целом даже нравилась непредсказуемость, сложность и отсутствие необходимости оставаться в одном и том же городе подолгу. Еще двенадцать часов дороги – и можно будет знакомиться с новым местом. Не хотелось приезжать совсем за полночь, поэтому он выехал, как только свет забрезжил через дешевую занавеску.

Непредвиденная задержка произошла из-за хорошенькой девушки на ресепшн, которая так настойчиво уговаривала остаться на завтрак, что он потерял полчаса. В ее защиту можно сказать, что она сама предложила подать еду раньше открытия ресторана, что хоть немного сгладило впечатление от убогого интерьера с затертыми клеенчатыми скатертями. В какую только глушь его ни забрасывало за эти годы.

Голос навигатора сообщил, что через триста метров нужно свернуть с дороги направо. Макар сосредоточился на маршруте и чуть сбросил скорость, чтобы не пропустить съезд на проселочную дорогу. Как он и предполагал, никакого указателя в месте поворота не было.

Макар засмотрелся на появившиеся после поворота виды за окном. Утренняя дымка стелилась над полями, заросшие травой и бурьяном участки выглядели нетронутыми. Заброшенные деревни, редкие силуэты домов, чьи-то обвалившиеся крыши. Здесь можно было снимать фильм о старом доме и окружающих его тайнах, не заботясь о дополнительных декорациях. Отличная локация для любого триллера, которые он любил смотреть в редкие свободные вечера. Через километров десять асфальт закончился, и пришлось продолжить путь по гравийке, выплевывая из-под колес комья грязи и камней.

В лучах восходящего солнца он заметил косулю. Макар чуть замедлил машину и прямо во время движения щелкнул несколько фото на телефон. Отправлять их было некому, но косуля на фоне заброшенок выглядела уж слишком изящно. Такая красивая и грациозная, словно случайно забрела на чужую съемочную площадку и оказалась в непривычных декорациях. Косуля словно напоминала о свободе, которую так хочется почувствовать. Казалось, она была из совсем другой истории и гораздо более уместно могла бы смотреться в… Он не успел сформулировать и закончить мысль. Прямо перед капотом с обочины мелькнула темная тень.

Рефлекторно вдавил педаль тормоза до упора. Но было поздно. Удар. Легкий, но ощутимый. Что-то – кто-то – соскользнуло вниз, исчезло из поля зрения.

– Твою ж дивизию! – выругался он и выскочил из машины, сердце отдавалось глухими ударами в висках.

Прямо под фарами внедорожника распласталась хрупкая фигурка. Черная одежда, худое тело, лицо в пыли. Неужели подросток забрался сюда в такую рань ради съемок очередного рилса? Макар вздохнул и присел рядом. Взял в ладонь безвольно лежащую теплую руку. Совсем мальчишка. Пульс прощупывался, живой, конечно. Удар не мог быть сильным с учетом скорости. Он потряс парня за плечи и повернул к себе коротко стриженную голову. Замер. Лицо слишком утонченное. Что-то не так. Он моргнул. Черт. Девушка.

Макар растерянно оглянулся. Незнакомка тихонько застонала и приоткрыла глаза – взгляд мутный, испуганный. Макар заметил, как дрогнули ее губы. Ее шепот был таким тихим, что ему пришлось наклониться ближе:

– Слава богу… Надо в машину. Он где-то рядом.

Девушка попыталась резко вскочить, словно подгоняемая застывшим в глазах страхом, но тут же осела. Что-то было не в порядке с ногой.

На всякий случай Макар быстро поднял ее и усадил на переднее сиденье своего внедорожника. Легкая, словно ребенок. Сам сел за руль и заблокировал двери.

– Кто рядом? Ты как в лесу оказалась одна?

– Не одна, к сожалению. Поехали.

Она быстро пришла в себя и теперь в машине выглядела совсем не такой беспомощной, как на дороге.

– Не командуй.

– Ты меня сбил только что. К врачу отвези.

– Спорный вопрос, кто кого сбил. Зачем ты бросилась под колеса? Неужели жить надоело?

Девушка потерла лицо и вздохнула. Теперь он заметил, что она немного старше, чем ему показалось вначале. На вид лет двадцать пять, просто слишком хрупкая, и мальчишеская стрижка сбила с толку. Она отвернулась, будто поняла, что спорить с ним бесполезно, но потом подняла на него снова свои большие глаза и тихо попросила:

– Пожалуйста, уезжай отсюда.

Макар завел мотор. Он не был уверен, почему согласился.

– Куда?

– Куда угодно, главное – к людям.

– Как раз по пути получается.

Макар решил, что с точным местом высадки определится позже, и вырулил на дорогу.

– Сильно ударилась?

– Нормально, выдержу.

– Это самый оригинальный способ поймать попутку, что я видел.

– У меня небольшой опыт в этом. Наверное. Так что тебе виднее.

Он не спешил набирать скорость, внимательно осматривая обочину со стороны, откуда выскочила девушка. В какой-то момент ему показалось, что из тумана на миг проступил темный силуэт – старый автомобиль. Стоял недвижно, утопая в тенях деревьев, но казалось, что он наблюдает.

– Поехали отсюда быстрее! Пожалуйста, – голос ее снова дрогнул, и краем глаза он заметил, как она вжалась в сиденье и схватилась руками за ремень безопасности.

– Что произошло? Кто в той машине?

– Просто поехали отсюда.

Макар раздумывал: он спешил и ехал по серьезному заданию. У него был четкий план, и вмешиваться в чужие проблемы не входило в него. Но что-то в ней… В этом взгляде. В сжатых губах. В том, как она молча терпела боль, не позволяя себе ни единого стона… В этот момент самым правильным было бы не привлекать к себе внимания и не встревать ни в какие истории. Впереди еще почти тысяча километров до нового места назначения. Но она была такая юная и напуганная до одури. Он видел, как она чуть подрагивает то ли от страха, то ли от боли, растирает ноющее от удара тело, но при этом не издает ни одного жалобного звука и даже пытается им командовать.

А что, если это – не случайная встреча? И кто-то прознал о том, что они задумали, и решил его… Что решил? В чем подвох?

– Как тебя зовут?

– Не знаю.

– Не понял.

– Катя.

– Уверена?

– Наверное.

– Странная ты, Катя.

– В мире много странных людей.

– Это правда. Сейчас нормальных сложнее найти. Извини, это я не о тебе. Просто мысли вслух. Я – Макар, кстати. И в отличие от тебя я уверен в том, что меня именно так зовут.

Он отметил, что после этих слов она отвернулась и некоторое время сидела молча. Когда за окном заросли сменились ровной линией аккуратных домиков, перемежающихся лесными массивами, примерно после четвертой такой деревни, она спросила:

– А ты куда едешь?

– На работу.

– Далековато тебе добираться до работы.

– Километров девятьсот пятьдесят осталось. А тебя где высадить? Скоро районный центр будет.

– Если тебе все равно, то давай чуть подальше от этих мест.

От него не укрылось, как она поежилась и втянула шею в плечи.

– А куда тебе надо?

– Все равно, лишь бы подальше.

– Кто тебя тут обидел?

– Это сложно. Да в целом и не обидел. Я, наверное, сама что-то напридумывала.

– Скорость ты приличную развила, когда под машину бросилась. Только не говори, что на утреннюю пробежку вышла. Ты от кого-то убегала.

– А я и не спорю. Сама не понимаю до конца. Но больше так не могу.

– Что, муж достал?

– Да не муж он мне.

– Сожитель?

– Ты чего?!

– Ладно, ладно, проехали. Так кто тот милый человек, от которого ты утром через лес рванула?

– Я не знаю.

– Так не бывает. С кем ты живешь?

– С ним.

– Вот. Уже что-то выяснили, хорошо. Продолжаем, Катя. Как его зовут?

– Максим.

– Уверена? – улыбнулся Макар, стараясь разрядить повисшее в машине напряжение.

– Нет.

– Однако. А ты хоть в чем-то уверена?

– Только в том, что мне нужно отсюда выбраться. Мне все равно, куда ехать, лишь бы подальше от этих мест.

Глава 2. Странная попутчица

Они ехали уже почти два часа. Макар краем глаза замечал, как девушку клонит в сон, но она упорно держалась, будто боясь потерять контроль. Она пощипывала кожу на запястьях, растирала глаза, но каждый раз ее веки тяжело опускались, и она резко одергивала себя, заставляя вновь сосредоточиться. Испуг был сильнее усталости. Макар покачал головой и вздохнул. Хрупкая, словно тростиночка, согнувшаяся под тяжестью чужих секретов. Ее черная туника была явно великовата – слишком длинные рукава, слишком много ткани, в которой она будто пряталась от мира. И, наверняка, его она тоже боится, только не признается в этом, поэтому и не решается уснуть в машине незнакомца. И это правильно. Он бы тоже не стал спать при таких обстоятельствах. Но что-то в ней зацепило его сильнее, чем должно было.

– Пить хочешь? – Наверное, да. – Вот, держи, я даже не успел отсюда попить, только открыл и тут тебя встретил. Чуть расплескалась от удара только. Хорошо, что вообще крышку нашел. – Спасибо. – Катя взяла бутылку из его рук. Задержала дыхание. Провела пальцем по горлышку. Вернула обратно, так и не сделав ни глотка. – Ну как знаешь. Если хочешь, у меня еда есть. – Можно. – Возьми сама сзади в пакете. – В котором? У тебя там склад пакетов. Ты в машине жить собрался? Зачем тебе столько вещей? Тут на семью из пяти человек на целый отпуск хватит. – Переезжаю. Я надолго туда. Не помню который пакет. Посмотри, где-то сверху будут булочки с повидлом. Только аккуратно, не задень Пухляка. – Кого?

– Там сбоку за подушкой кот спит. У Кати от удивления глаза стали еще больше и теперь казались невероятно синими на фоне совсем светлой кожи. Хоть чуть-чуть она же должна была загореть, все-таки лето, хоть и не юг, конечно, но не может человек быть таким бледным летом.

– Нашла булочки. – Она распечатала упаковку и протянула сладкую сдобу Макару.

– Держи. – У тебя здесь еще вода есть в бутылках. Я возьму?

От него не ускользнуло, как торопливо она открутила крышку и с какой жадностью выпила сразу полбутылки. Оставшуюся воду поставила в подстаканник рядом с его бутылкой. Надорвала этикетку на своей, чтобы не перепутать. Макар чуть скосил на нее глаза, но не стал ничего говорить. А она, утолив жажду, села чуть расслабленнее:

– Кот у тебя красивый.

– Обыкновенный дворовой. Пришел ко мне в прошлом году и уселся перед дверью. Худющий, голодный. Соседка сказала, что трехцветный котенок – это к счастью. Но сама от него категорически отказалась. Пришлось забрать. Теперь Пухляк мне на новое место счастье перевозит.

– Странное имя.

– Ему подходит. Я тогда с перспективой так называл, но уже через полгода он полностью соответствовал. Стремно только было, когда начальник услышал, что мне надо еды для Пухляка купить. Потом все прояснилось, понял, что это для кота. Я к тому моменту и забыл, что так всегда между собой его заместителя называли. Но в целом, шеф оценил юмор. А ты чего не ешь?

– Я не люблю булочки.

– По тебе заметно. Что ж тебя так плохо кормил этот твой Максим?

Катя вздрогнула при упоминании имени, но почти сразу взяла себя в руки:– Кормил нормально, я только не сразу догадалась для чего. – О чем ты? – Ладно, возьму булочку, попробую одну. – Не хочешь говорить? Так где тебя высадить? Двести километров проехали от твоего леса. Это достаточно далеко? Сейчас минут через сорок как раз город будет. – Вот там и высади. Где-нибудь рядом с полицейским участком остановись. – Зачем тебе туда? Ты же сама под колеса бросилась. – Что? – Хватит витать где-то в облаках. Зачем, говорю, тебе туда? – Надо понять кое-что. Это не связано с тобой, не волнуйся. – То есть ты в полицейский участок идешь не для того, чтобы заявить, что на тебя наехала машина? – Нет, конечно. С этим же разобрались уже. Ты не специально, и я не заметила машину. – А зачем тогда в полицию? – Хочу понять, кто я на самом деле.

Макар закашлялся, а потом расхохотался:

– Моя бывшая так говорила, когда разводились. Вот слово в слово, прямо так и сказала: Хочу понять кто я на самом деле. Но только она не у полицейских ответ искала. Были тарологи, астрологи, медиумы и всякие прочие псевдонаучные деятели. Еще были не отягощенные моральными принципами мужики из разных сфер, про полицейских точно не знаю, кстати, может тоже были, а возможно до них и не дошло. Теперь модно себя искать, трендовая тема.

– Давно развелись?

– Семь лет назад.

– А рассказываешь так, словно вчера случилось. Не отпустило?

– Да нет, давно и забыл. А тут ты со своими поисками себя, вот и вспомнилось к слову. Так что у тебя за дело к полиции?

– Я уже сказала.

Макар повел бровью и хмыкнул:

– Вот так и подбирай неизвестных на дороге. Таких историй тебе расскажут.

– Так нечего рассказывать. Ну не помню я про себя ничего. Все мои воспоминания начинаются с Максима и им же и заканчиваются. Хотя нет, дальше вот ты появился.

– Ты что память потеряла?

– Максим говорил, что да, но я даже проверить не могу. Все что я помню, так это то, что мне было очень плохо. Все болит, а он мне лекарства дает и бульоном поит. Потом пришла в себя, он говорит, что я в этом доме всю жизнь прожила, а я там вообще ничего не помню, вот совсем ничегошеньки. Он говорит, что сестра я его и что с самого детства у меня проблемы с головой были, поэтому он обо мне заботится и из дома не выпускает. А я не помню ничего и не верю ему.

– Поворот, однако. Ты поэтому не уверена, что тебя Катей зовут?

– Я ни в чем не уверена. Вот если у тебя спросить что-то, ты же сразу ответишь? Макар, сколько тебе лет?

– Тридцать один.

– А теперь ты у меня спроси.

– Катя, сколько тебе лет?

– Не знаю. – вздохнула девушка и снова отвернулась к окну. Через пару минут посмотрела на него в задумчивости:

– Чем ты занимаешься, Макар?

Он раздумывал, словно не понимая какого ответа от него она ждет. А девушка продолжила:

– Что, тоже не знаешь?

– Да нет, знаю. Пожарный я, пожары тушу. Когда лес горит, или дом. Сейчас перевели меня в новый город, вот и переезжаем с Пухляком.

– А чего так далеко?

– А я руководству лишних вопросов не задаю. С семьями ребятам сложнее переезжать, а мне что? Закинул вещи в машину и – в дорогу. А ты правда вообще ничего не помнишь о себе?

– Ничего. Вся информация со слов Максима. Даже то, что меня Катей зовут. Вот сама не понимаю, нравится мне имя, или нет.

– Это еще ничего не значит. Многим просто имя не нравится. У нас такая одна Елена работала в кадрах, потом сменила документы и стала Арианной. Поди разбери их сейчас.

– Да нет, мне имя все-таки нравится, просто оно звучит словно не мое. Не знаю как объяснить. Ну вот представь, ты у себя дома. А вещи трогаешь – и они ничего для тебя не значат. Эмоционально же что-то должно откликаться, а у меня – пустота, ничего. И Максим тоже. Говорит, что брат, что заботился обо мне когда родителей не стало, что одни мы с ним на всем белом свете. В глазах забота и любовь, а я ему не верю. Мне кажется, усну и что-то плохое случится. Он когда на работу уезжал, меня на ключ в доме закрывал, чтобы не вышла. Окна на замках. Не дом, а какое-то бомбоубежище или клиника для душевнобольных.

– А документы? У тебя же должны были быть документы?

– Сказал, что были, только у меня сумку украли с документами. И избили. А он нашел меня без сознания. Говорит, что это из-за какого типа, за которого я отказалась замуж выходить. Вроде из местных братков. А я ни типа не помню, ни Максима того, и даже, что на меня напали. У меня и синяков-то особо не было на теле. Разве что этот.

Катя приподняла край черных лосин. Макар заметил синяк – идеально ровный, темный. Будто что-то тугое впивалось в кожу. Сердце на миг сжалось. Он видел подобное раньше. Но не на молодых девушках.

– Твою ж дивизию! Он что, тебя на цепи держал?!

Катя отвернулась и долго молчала, потом вздохнула:

– Хотелось что-то делать, выйти из дома наконец. А он разозлился. Я его с такими глазами раньше не видела – пустыми, стеклянными. Потом молча принес обруч, застегнул на моей ноге. «Ты не понимаешь, Катенька, – сказал он, – если я не буду тебя запирать, тебя закроют в клинику. И там уже никто не выпустит». Он сказал, что это для моего же блага, и я могу себе навредить, а он не сможет защитить, когда его нет дома.

– Все из лучших побуждений получается. Теперь понятно, почему от него сбежать решила. Бывает такая родня, что и врагов никаких не надо.

– Он пугал меня. Вроде заботился, но говорил всегда странно. Приходил не каждый день, но еду мне всегда оставлял в зоне досягаемости. Жутко было, когда он садился прямо напротив и говорил, что я на мать похожа сильно. Что она такая же в молодости была, только умерла два года назад. Меня пугал его взгляд. Вроде на меня смотрел, а словно мимо и что-то свое там видел. Кажется, он так и не оправился после смерти матери. Говорил, что мы в этом доме втроем с ней жили. А я ничегошеньки не могу вспомнить.

– Ну хоть что-то должно в доме напоминать о том, что ты там жила. Фотографии детские?

– Матери и себя показывал, сказал, что только эта осталась. Я правда на нее чем-то похожа. Сказал, остальные фотографии сгорели на старом доме, вот мы сюда, мол, и перебрались. А вдруг я и правда ненормальная?

Макар задумчиво осмотрел ее, но ничего не ответил, а девушка вздохнула и, покачав головой, словно раздумывая, может ли так быть, продолжила:

– Не знаю, в общем. Какое-то время мне казалось, что он и правда заботится. А потом я начала выздоравливать. Силы вернулись, я стала замечать странности. И вдруг поняла: он меня оттуда живой не выпустит. В лучшем случае – запрут в клинику. Я даже в себе начала сомневаться. Документов у меня нет. И я даже не уверена в своей нормальности.

Глава 3. Скорая помощь

Макар в задумчивости съехал на трассу согласно указаниям голоса из навигатора. Временами он бросал взгляды на свою попутчицу по-прежнему ведущую внутреннюю борьбу с Морфеем. До города, где ее можно будет высадить, оставалось минут двадцать. Ее история выглядела очень странной, но его это не касалось. Он высадит ее у полицейского участка и попросит не упоминать, как они познакомились. Если Катя скажет, что добралась сюда на случайных попутках, то ни один младший лейтенант ее слова перепроверять не станет. А никому более высокому по званию такое дело не поручат. Это и хорошо. Лишнее внимание ему точно сейчас ни к чему. Макар снова оторвал взгляд от дороги и посмотрел на девушку. Где-то в груди предательски екнуло. Каково это: жить, сомневаясь в своей нормальности и ничего не помнить о себе. Выглядит вполне обыкновенно, может только немного взволнована и явно устала. Макару захотелось ее успокоить и поддержать.

– А ты знаешь, что один ученый психиатр много лет назад провел эксперимент и уговорил абсолютно нормальных людей отправиться в разные психиатрические клиники. Что-то по типу тайного покупателя. И самое интересное, что в самых крутых психиатрических больницах не смогли разобраться и всем поставили диагнозы, упекли в психушку. Дэвид Розенхан звали врача. – Я знаю эту историю, – она изумленно посмотрела на него и Макар заметил, что ее руки покрылись гусиной кожей – Они приехали в разные больницы и все сказали какую-то глупость. – Они сказали: Доктор, я слышу голоса, которые говорят: “Плюх”. Этот “плюх” был единственным симптомом. – Плюх…, – Катя покрутила головой и потерла глаза, – Их всех упекли в лечебницы. Они должны были сразу после этого заявить, что голоса пропали и с ними все хорошо. Но ни одного из них не выпустили досрочно и всем пришлось пройти принудительное лечение от шизофрении и других тяжелых заболеваний… Их всех выписали с тяжелыми психиатрическими диагнозами в состоянии ремиссии. Никто из врачей не засомневался. Зато к этим людям в больнице подходили другие пациенты и подозревали их в том, что они лишь притворяются больными, даже говорили, что они скорее всего журналисты, которые проникли в клинику ради сенсации. Я откуда-то знаю эту историю… Макар не перебивал и Катя продолжала: Этот доктор объявил на весь мир о результатах своих экспериментов и на него обрушился шквал критики. Многие другие клиники убеждали, что они бы никогда не ошиблись и сразу бы выявили здоровых людей. Они потребовали направить к ним любое количество таких псевдопациентов. – Я не знал продолжения истории. – Через несколько месяцев представители клиник сообщили, что выявили больше сорока здоровых “засланных казачков”. Но этот доктор… как ты сказал его фамилия? – Розенхан. – Розенхан… Доктор Розенхан заявил, что вообще никого не направлял в их клинику. Был скандал… Скандал… Макар видел как взволнованно хватала воздух Катя губами и растирала худенькие кисти рук. – Откуда я знаю эту историю? – Может прочла где-нибудь. – Я не помню… Когда ты начал рассказывать, у меня пошла дрожь по телу, я ее вспомнила. Словно она всегда была в моей голове. – А может ты врач? Могла ли ты быть психиатром? – В деревне? – она посмотрела на него с укоризной. – Не смеши меня. Ты бы видел дом, в котором я жила. – Был фильм один. Там известный хирург потерял память и стал бродягой, он тоже жил в каком-то деревенском доме. А потом в аварию попала девушка и он смог ее прооперировать, хотя по-прежнему не мог назвать своего имени. Попробуй представить себя врачом. Клиника, белый халат… – Я не знаю… – Что за водитель! Разве можно так подрезать?! Идиот! – Макар выругался, но почти сразу извинился перед Катей: – Прости, водитель буса из себя вывел. Кто только доверил такому машину скорой помощи? – Водитель… скорой помощи… Была какая-то история. Смешная. – Расскажи. Катя нахмурилась. Потерла виски. И вдруг рассмеялась: – Вот! Я знаю почему ее вспомнила. Забавная история. Мне кто-то ее рассказывал. Кто-то из участников этого действия. Кто же мне ее рассказывал? – Катя напряженно кусала нижнюю губу, стараясь восстановить забытые фрагменты истории. – А ты не пытайся вспомнить. Просто расскажи мне так, как услышала ее когда-то. От первого лица, как будто повторяешь рассказ того, от кого услышала. – Я тогда была совсем молодая. – Катя замерла и посмотрела вопросительно на Макара. Стоит ли продолжать, если сразу становится очевидно, что это не могло быть ее историей.

– Продолжай!

– Меня отправили на практику в больницу скорой помощи. Волновалась ужасно. И вот самый первый вызов. Мы едем на квартиру, а там помешательство явное у человека. Скручиваем и везем в психиатрию. Врачи его забирают и ведут оформлять, а я стою на крыльце. Там широкие ступеньки были. Выходит пожилой мужчина в халате. Хмурый такой, резкий, руки все в наколках, по крайней мере там, где видно. На шее тоже татуировки. Я совсем молодая, робею, а он спрашивает:

– Что новенькая?

Киваю головой и не знаю что сказать. Он строго осматривает меня и делает замечание какое-то. Я его боюсь, потому что сразу сообразила, что это и есть их Никодимович. Он когда-то на Соловках сидел, много всего прошел. На руках несколько пальцев не хватало, но обладал такой силищей и моментом умел скрутить и связать даже самых буйных. Поэтому его в больнице и держали, прощали его вспыльчивый характер, но его даже врачи побаивались. Мне так рассказал молодой врач, когда мы еще только ехали туда. Никодимыч замечает, что за углом курят интерны и устраивает им взбучку. Говорит негромко, но смотрит так, что обоих в ту же минуту как ветром сдувает. И вдруг водитель нашей скорой выходит из машины, подходит к крыльцу и ни слова ни говоря демонстративно справляет нужду на ступени прямо на глазах у Никодимыча. Я думаю, все! Сейчас кровавая резня будет.

– И что?

– И ничего. Никодимыч опускает глаза и ничего не говорит, разворачивается и уходит в больницу. А водитель застегивает штаны и спокойно возвращается в машину. Я теряю дар речи, а врач, который с нами приехал и вышел в этот момент из клиники шепчет: Рот закрой и быстро в машину, потом расскажу что это было.

Катя подняла на Макара глаза:

– Откуда я знаю эту историю?

– Так а что дальше? Что это было?

– Я быстро в машину и этот молодой врач…

– Как его звали?

– Не знаю.

– Ладно, продолжай.

– И он рассказал, что у них пару месяцев назад был вызов. Тоже клиент психиатрии, но только тихий. И вот они его привозят в эту клинику, идут оформлять и сажают прямо в фойе у входа за колонну. Мужчина спокойный, они уверены, что никуда не денется. Дальше – узкий коридор с туалетами и потом второе фойе с регистратурой. Но там скамеек нет. Поэтому они оставляют пациента в первом фойе и сами идут в регистратуру. А там никого нет. И оформить не могут, ждут минут двадцать, пытаются вызвонить эту даму. А она никуда не торопится. Через какое-то время женщина возвращается и все наконец оформляют. Она вызывает санитара. Вот как раз этого Никодимыча. У него не смотри, что пальцев нет. Таких узлов как Никодимыч, никто у них вязать не умеет. И силища огромная, молодые рядом не стояли. Тут наша врач встречает знакомого, с которым училась и мы все дружно заваливаем к нему в кабинет на чай. Наше дело – сделано, а десять минут на чай мы найдем, тем более новых вызовов не было. Пьем чай и выходим. Машина наша открыта у входа. А водителя нет. Думаем, мало ли куда вышел. Садимся и ждем. Проходит еще минут десять. Никого. Начинаем нервничать, идем в фойе и у вахтера спрашиваем, мол не видел ли водителя. Вахтер отвечает, что тот заходил, спрашивал где туалет.

Возвращаемся в машину и снова ждем. Мало ли проблемы у человека с животом. Еще минут десять проходит, а его все нет. Начинаем злиться. Идем второй раз к вахтеру и тут из-за колонны тихий голос: “А мне еще долго здесь сидеть?” Понимаем, что нашего больного до сих пор не забрали и возвращаемся в регистратуру, мол что за бардак. Почему полчаса прошло, а пациент наш все еще один у входа сидит. Дама в регистратуре смотрит на нас как на полоумных и говорит, что больной наш давно в отделении. Только он ни разу не тихий, а очень даже буйный. Таких драк тут давно никто не устраивал. Но Никодимыч с ним в два счета справился. Пациент отбивался, кричал, что тут все идиоты и сами ненормальные. Орал, что он здоровый и это мы – психи. Никодимычу пришлось снова свои фирменные узлы продемонстрировать. Руки ему связали, а он все равно вопил, ругался и кричал, что водитель. А Никодимыч говорит, ты не волнуйся так, у нас там в отделени и водители, и трактористы, и балерины и генаралиссимусы. Всяк на своем месте и тебя пристроим. И тут мы все поняли. Оказалось, что водитель наш в туалет пошел, а в это время санитар идет в фойе и никого не находит, пациент тихонько за колонной сидел, он снова в регистратуру, а тут открывается дверь туалета и оттуда выходит мужик. Ну Никодимыч и решил, что это его клиент. Сразу его под руки. Водитель не понял, что происходит, начал отбиваться, а Никодимыч свою работу хорошо знал. Короче, пока разобрались водителя нашего успели отвезти в отделение, переодеть, определить в палату и даже вколоть успокоительное. С тех пор он в эту клинику больше ни ногой и тем более в фойе и туалет не заходил. Теперь, если сильно припрет, демонстративно у крыльца справляет нужду, а Никодимыч скрипит зубами и со стыдом опускает глаза. Неудобно ему, что такой конфуз вышел. Вся больница его подкалывала.

– Никогда не слышал чего-то подобного, – рассмеялся Макар. – А что за клиника?

– Не знаю, возможно, я и не знала ее названия. Это же не может быть моей историей. Я не могла бы говорить: “Когда я была молодая и проходила практику…”. Очевидно же, что я бы так не сказала. Но у меня сейчас возникли такие отчетливые воспоминания! Словно мне кто-то рассказывает и мне хорошо и хочется смеяться. У меня сразу настроение стало меняться. Это вообще первое, что я вспомнила за все время.

– А до этого?

– Ничего, ни знакомых запахов, ни фраз, вообще ничего.

– Первые воспоминания, получается. Хороший знак. Попала в другую среду, плюс стресс, конечно, и этот фрагмент из прошлого стал на место. Значит и остальные встанут. Просто не торопись и спокойно живи.

– Только вот где? И как? И к тому же вдруг я это просто где-то прочла?

– Где ты могла это прочесть? У тебя в доме Максима был телефон, телевизор, компьютер с интернетом?

– Нет. Был его ноутбук, но он всегда его прятал.

– Вспомнишь все, не быстро, но память вернется. Это просто первая ласточка.

– А вдруг Максим прав и я не совсем в себе. Может я действительно в детстве была в лечебнице, как он уверял? И там эту историю услышала? Кто же я?

– А может наоборот у тебя подруга в психиатрии практику проходила? Вариантов много может быть. Не переживай, высажу тебя сейчас у отделения и там найдут кто ты такая. Тогда либо сможешь подтвердить, что Максим твой брат, хотя к такому родственнику не рекомендую возвращаться, либо опровергнуть, но тебе точно помогут установить твою личность. Вдруг тебя кто-то ищет?

– Мои первые воспоминания в доме, когда за окном снег шел. А теперь не знаю что за месяц, но явно лето.

– Весна. Май сейчас, 25 мая.

– За столько месяцев меня бы уже могли найти, если бы искали.

– В этом тоже зерно правды есть.

Они немного помолчали. Навигатор скомандовал повернуть направо и сообщил, что до пункта назначения, которым и был полицейский участок, осталось восемьсот метров. Близился момент, когда он высадит ее у скамейки и отправится на свое задание. В этот момент у Макара зазвонил телефон. Он осторожно поднял трубку, немного помолчал, но потом, узнав голос, выпрямил спину и строго ответил:

– Да, Сергей Борисович, я уже в пути.

Напряженно выслушал то, что ему сообщили по телефону, резко затормозил у участка и выругался:

– Твою ж дивизию? И что теперь делать…

Глава 4. Операция на грани срыва или Из любой ситуации есть выход

Макар включил левый поворотник и прижался колесами машины к бордюру чуть не доезжая до полицейского участка. Не отрываясь от мобильника, он показал девушке на здание и дал понять, что звонок слишком важный и он не сможет сейчас оторваться от разговора. Катя неуверенно пожала плечами, шепнула “Спасибо” и тихонько выскользнула из машины. Как только за ней захлопнулась дверь, Макар включил громкую связь и салон заполнил волевой низкий мужской голос:

– Кто-то слил нас. В городе знают, что ты к ним едешь. Ждут. Так что операцию нужно отменять. Считай, провал.

Макар сжал руль так, что побелели костяшки:

– Кто мог слить? Об этом знали только вы и я.

– Значит, кто-то сумел сопоставить факты и сделать выводы. А может даже в кабинете прослушку устроили. Многие видели, что ты приходил ко мне, а сразу после этой встречи уехал со старого места. В кадрах есть документы о твоем переводе. Никогда не знаешь, кто на кого работает на самом деле.ё

– Твою ж дивизию! Простите, твое ж генеральство!

– Теперь без разницы.

Макар помнил, как горячился его шеф, впервые услышав про дивизию и даже прочел ему целую лекцию о том, что дивизии появились при Петре Первом и назывались тогда генеральствами, поэтому правильнее говорить не “Твою ж дивизию”, а “Твое ж генеральство”. Обычно Макар следил за языком и всегда говорил в присутствии шефа “генеральство”. Сергей Борисович в такие моменты довольно потирал руки и наверняка упивался своей властью над сотрудниками и как он это называл участием в “воспитательно-образовательном деле”. Теперь он даже не обратил внимания и лишь отмахнулся. Значит, дело совсем плохо.

– Сергей Борисович, а что именно они знают?

– У меня там есть один товарищ. Я его внедрил год назад. Провернуть серьезное дело не сможет. Но кое-что узнать получается. Сейчас мне был звонок. По обрывку одного разговора становится понятно, что в городе ждут сотрудника спецслужб под видом пожарного.

– Все ж абсолютно правдоподобно. Старый начальник управления МЧС помер. К ним в любом случае должны прислать нового. Откуда вообще взялись эти подозрения?

– Говорю ж тебе по-русски. Мой агент услышал, что ждут засланного от нас. Более того, знают уже многое о тебе. Сказали, что молодой, по натуре одиночка. Зовут Макар.

– Твою ж … Твое ж генеральство! Столько работы и коту под хвост. Кстати… Сергей Борисович, а про кота моего знают? Что я с котом?

– Нет, про кота речи не было. А ты Пухлого с собой взял?

– Пухляка. Да, на заднем сиденье дремлет. Получается, это не со старого места службы. Там бы не преминули указать на такую примету.

– Выходит, кто-то из центрального аппарата слил. Значит у нас завелась крыса.

Макар прикрыл глаза и думал. Он несколько месяцев разрабатывал это дело, собирая информацию по крупицам. Он практически знал с чего начать и был уверен, что сможет размотать весь преступный клубок. Практически не сомневался, что в деле так или иначе был замешан кто-то из мэрии.

– А чей разговор услышал ваш парень?

– Жена мэра говорила с родственницей. Готовят тебе подружку.

– Красивую?

– Уж наверняка! Сказала, что она как раз как ты любишь: длинноногая фигуристая блондинка, не отягощенная приступами стыдливости.

– Надо же! А я что правда таких люблю?

– Тебе виднее.

– Ну вообще да, правда. А как в этом деле жена мэра замешана?

– Да кто ж ее знает. Разве так на расстоянии разберешь? Я тебя поэтому и отправил на место. Но теперь уже все равно. В общем, разворачивайся и давай обратно ко мне в Москву. Извини, что оставил без сладенького. Блондинка и правда ничего, местная певица. Но придется пока оставить это дело. Может чуть позже к ним кого отправлю.

Макар хлопнул кулаком по рулю и машина издала пронзительный сигнал. Пухляк дернулся и возмущенно мяукнул. А со скамейки вскочила девушка в черной тунике. Катя… получается, она не пошла сразу в участок, а так и сидела на остановке. Идея пришла молниеносно.

– Сергей Борисович, есть одна мысль! Они ждут нового начальника по имени Макар и он должен быть одиночкой, верно? И любить шикарных блондинок.

– Точно. Только про шикарных я не говорил.

– Слов из песни не выбросишь, как есть. Но что, если к ним приедет начальник по имени Макар. И клюнет на эту их сладкоголосую диву. Они сосредоточат свое внимание на нем. А еще спустя пару дней в отделение переведут, скажем, Дмитрия Николаевича, семейного человека, который приедет к ним с женой и трехцветным котом. Никто на него и внимания не обратит.

– И где ты мне предлагаешь этого Дмитрия Николаевича найти? Кота, я так понимаю, ты своего пытаешься пристроить?

– Не совсем так. Слишком много времени мы с вами на разработку потратили. Сейчас нельзя отступать. Просто, если они ждут Макара, то и отправьте им завтра кого-нибудь по имени Макар. Что редкое имя?

– Вообще, редкое. Хотя, есть у меня еще один Макар, та еще заноза в заднице. И тоже холостяк.

– Вот! Идеально. К ним приезжает Макар и они все свои усилия направляют на него. Он у них под подозрением и на контроле. Стоп! Я даже лучше придумал! Через пару дней, этот Макар увольняет зама, делает громкое коррупционное разоблачение. Там есть за что копнуть. Вы же помните, что у восемнадцатилетней дочери заместителя управления восемнадцать квартир в Москве под арендный бизнес, семь – в Питере и несколько коттеджей в разных регионах. Город в шоке, все уверены, что Макар ради этого и приехал, а дальше вы его награждаете и переводите на повышение. А на его место через неделю приезжает Дмитрий. Дмитрий Николаевич. С женой, котом и кактусом.

– Кактус зачем?

– Ну так, для конспирации. Типа, цветок в горшке приволокли. Значит, точно семья и давно вместе.

– Тогда лучше фикус. Моя жена всегда фикусы выращивала и по всем съемным квартирам с нами перевозила, пока мы в свою не въехали. Теперь у нее целая оранжерея в коттедже. Вообще, это – мысль. Только жену где найдешь? Может тебе Татьяну нашу отправить? Она тебя ух каким взглядом провожала, когда ты от меня уходил. Но она ж тоже блондинка, чтоб под подозрение не попали вы там с ней.

– Не надо, ее исчезновение сразу заметят и тоже сделают вывод.

– И так может быть. Тогда где жену взять? Идея хорошая. И может сработать. Только докрутить надо.

– Жену я найду. Главное, документы нужно будет сделать на нас обоих. – Пришли все на номер три. Через два дня будут готовы. А пока притормози где-нибудь в придорожном отеле. Считай у тебя отпуск за казенный счет. Макар подумал, что два дня отпуска это даже для его шефа звучит как насмешка, но не стал спорить и горячо поблагодарил: – Спасибо, Сергей Борисович! А я могу рассчитывать, что и моей подставной жене отпуск оплатят? Она же вроде тоже как бы по делу, а не самовольно. – Перечислим сейчас на карту, – вздохнул на другом конце провода генерал в штатском. – Я же правильно понимаю, что вы сейчас не из кабинета звоните? – Макар, ты еще не родился, когда я уже такие операции проводил, что Штирлиц ваш отдыхает. В моей жизни бывало так, что ни в каком кино не придумают. Так что глупый вопрос. Конечно, я вышел погулять. Вот, зашел на рынок за фруктами и телефон на работе забыл. Попросил у продавщицы. Статус постоянного покупателя имеет свои преимущества. Сам мне не звони. Получишь сообщение как обычно. Давай, выполняй. – Есть выполнять! Макар отключил звонок и не сводя взгляда с застывшей на скамейке фигурки в черном, переехал на парковку. Заглушил двигатель, насыпал в коробку от печенья корм коту и вышел из машины. Увидев его Катя удивилась, но сразу обрадовалась. – Ты не уехал? Вроде на работу так спешил, что и попрощаться не смог. – Возникли непредвиденные обстоятельства. А ты чего не пошла в участок? – А я все думаю, что им сказать и никак не могу придумать. К тому же я ничего не помню. А вдруг окажется, что Максим говорил правду и тогда меня упекут в психбольницу.

– Пошли пообедаем нормально. Заодно обсудим твою историю. Из любой ситуации всегда есть выход.

Глава 5. Кафе с плетеной мебелью

Уютное кафе утопало в солнечном свете, от теплого ветра лениво покачивались тюльпаны в плетеных кашпо. Между столиками скользили официанты, разнося напитки, а воздух был наполнен запахом свежей выпечки.

– Красиво! Давай сюда зайдем! – воскликнула Катя и почти сразу смутилась от своей восторженности и уже более серьезно добавила: – Если ты не против. Только денег у меня нет.

– Я угощаю. Раз уж ты свалилась мне на голову, точнее упала под колеса, идем до конца. А вдруг судьба? Кто ж знает?

Катя сразу поникла.

– Не говори так. Мне не нравится.

– А как тебе нравится?

– Я не знаю. – Она вздохнула и села в плетеное кресло, которое предупредительно пододвинул Макар. Он расположился напротив, и в ту же минуту рядом с ними возник молоденький официант с меню.

– Доброе утро! Я оставлю вам меню, а пока можем предложить напитки: кофе, чай, сок? Если вы готовы сделать заказ, то так быстрее. Кофе у нас варят очень вкусный, а чай есть просто черный и зеленый, а есть с цветочными и ягодными добавками.

Макар вопросительно посмотрел на Катю. Она поджала губы, и ее глаза показались необыкновенно светлыми и большими. Второй раз за день он подумал о ее глазах.

– Катя?

Девушка молчала, и Макар почти сразу все понял и ответил за нее:

– Нам два кофе и сливки с сахаром принесите отдельно. Мы потом решим добавлять или нет.

Как только официант исчез, Катя ему кивнула:

– Спасибо. Не представляешь как ужасно, когда ты ничего не знаешь о себе. Простой вопрос: кофе или чай, а я не знаю. Но даже если кофе, то как я его пила? С молоком или без? И как я люблю: с сахаром или просто горький?

– В твоем случае только методом проб можно выяснить. Пробуешь и определяешь: нравится тебе или нет. А что, у Максима не было кофе?

– Не было. Но я в его присутствии и не выпила бы. Кофе и чай надо пить в удовольствие, медленно, растягивая и смакуя вкусы и запахи. Как вспомню взгляд Максима, кровь в жилах стынет. Правда мне тогда сравнивать не с чем было.

– Но кто-то же к вам в дом заходил помимо Максима?

– В том-то и дело, что нет. Деревня – вся сплошная заброшенка. В ней никто не живет. Я на прошлой неделе только поняла, как все плохо. Поначалу думала, что он реально брат и у нас умерла мама, а он заботится обо мне.

– Тоже мне забота! На цепи держать! – кулаки Макара сжались сами собой. – А когда ты поняла, что это ненормально?

– Пока я была совсем слабая, он бульоном поил и был правда заботливым, словно за ребенком ухаживал.

– А потом?

– Через пару месяцев я окрепла и уже могла сама вставать. Тогда он мне и рассказал о том, что я бываю не в себе. Так что, если что, аккуратно со мной. Вдруг у меня и вправду какие-то приступы бывают, когда я за себя не отвечаю?

– Справимся, – улыбнулся Макар. – Этим ты меня точно не испугаешь.

В этот момент официант поставил на стол две дымящиеся чашки с толстыми ободками, сахарницу и сливочник.

– Ну что, давай пробовать? Я пью с сахаром и, если что, могу и со сливками. Поэтому отдаю на твои эксперименты обе чашки, потом просто отдашь мне ту, что останется.

Глаза Кати загорелись, и она поднесла к лицу чашку с черным кофе, втянула носом аромат и улыбнулась:

– Я люблю кофе! Точно люблю!

– Сахар? Или сливки?

– Мне кажется, он и так хорош. – Девушка сделала маленький глоток. – Нет, не так! Это божественно! Не надо ничего добавлять.

Макар усмехнулся и размешал в оставшейся чашке сахар, протянул ей для пробы. Катя притронулась губами и наклонила на себя чашку:

– Нет, точно нет! И сливки даже не буду пробовать добавлять. Я теперь точно знаю, что люблю черный обжигающе горячий кофе.

– Десерт? Или сперва пообедаем?

– Нет! Десерта не нужно! И я, пожалуй, закажу филе цыпленка и овощи-гриль.

Макар подозвал официанта и повторил ее заказ, а себе взял стейк с запеченным картофелем. К основной цели обеда он планировал перейти сразу после того, как они покушают, но Катя его опередила:

– Макар, послушай, я тут подумала…

– Да, Катя.

– А в том городе, куда ты переезжаешь… не знаешь, вдруг там еще какие-то свободные вакансии есть? Как думаешь, там может быть работа для меня?

– Может и есть. А что ты делать умеешь?

Катя вздохнула и втянула длинную шею в плечи:

– Ты знаешь ответ.

– Ответ «Не знаю» я помню. Почти на любой вопрос. Это так странно.

– Я не вернусь обратно ни при каких обстоятельствах, а идти мне тоже некуда.

– Есть одна идея.

– Какая?

– Выходи за меня замуж.

– Что?! – глаза Кати стали невероятно большими. – Как это?

– Как у всех. Люди встречаются, люди влюбляются, женятся.

– Но у нас с тобой только первый пункт пока соответствует песне.

– Ну и ничего, второй пропускаем и сразу переходим к третьему.

– Дурацкий день, – Катя помрачнела и сникла. – А я надеялась… Из огня да в полымя, как говорит… как говорит… кто-то так говорит, в общем. Нет, идея с полицейским участком может и не идеальна, но, похоже, – единственная.

– Все-таки придется рассказать правду.

– О чем?

– Когда ты вышла, мне как раз позвонили с работы.

– Я помню, из-за этого звонка ты со мной даже не попрощался.

– Прости, это был очень важный звонок.

– И что?

– Мне отказали в этой работе.

– Как это? Почему?

– А это самое забавное. Потому что, оказывается, они ждали степенного человека с семьей. У них не приветствуют назначение на такие должности людей несемейных. Там шеф считает, что если у человека есть жена, то он отчего-то вдруг автоматически становится более собранным, ответственным и ему можно доверять. А с холостяками он работать отказывается. Я не нашел ничего лучше, чем соврать, что женат, и они ошиблись. Теперь мне надо срочно найти жену. Можно фиктивную, но так, чтобы никто ни о чем не догадался. Поэтому, Катя, я и подумал, что мы с тобой сейчас идеальная пара и отлично подходим друг другу.

– Я тебя знаю пару часов. Как я могу согласиться выйти за тебя замуж?

– Очень просто. Скажи «да» – и это замужество сразу решает все твои проблемы.

– Да? Я сразу пойму, кто я такая, чем занималась, где жила и что люблю?

– Это может и не поймешь, но, как минимум, у тебя сразу будет жилье, еда на столе и свободное время. Можешь заниматься, чем захочешь. Хоть все на свете перепробуй и ищи себя. Из обязанностей – только следить по дому и готовить. Городок маленький, доставка там вряд ли будет.

– Я даже не знаю, умею ли готовить.

– Вот и выясним.

– Видишь, я на тебе благотворно действую. Со мной ты уже выяснила, что любишь черный горячий кофе, не поддаешься на манипуляции, не проявляешь сострадания к будущему безработному и голодному коту, а также помнишь истории из области психиатрии. И это еще только пару часов с момента встречи прошло!Официант поставил перед ними аппетитные дымящиеся блюда на больших тарелках с веточками розмарина и уточнил снова о десерте. Но, получив отрицательный ответ от обоих, сразу же перешел к другим столикам. Катя ковырнула вилкой овощи и подняла взгляд на Макара: – Есть кое-что, что делает твое сумасбродное предложение совершенно невозможным. – И что же это? – У меня нет никаких документов. – Этот вопрос как раз решаемый. У меня есть хорошие друзья. – Ты связан с криминалом? – Не могу раскрывать деталей. Но гарантирую, что никто ни о чем не узнает. И есть одно важное условие. Когда мы приедем в город, то должны выглядеть так, словно женаты по меньшей мере год. – Что значит «выглядеть словно женаты год»? Это что, целоваться на людях? – Достаточно просто не шарахаться друг от друга при посторонних. – Странное условие у твоего нанимателя. Разве это законно? – Нет, конечно, но каждый имеет право сходить с ума по-своему. Если у меня не будет жены, с которой я живу уже вместе по меньшей мере год, мне откажут в работе под каким-нибудь благовидным предлогом. И тогда всё – не будет у меня стейков, а у Пухляка мясных паштетов. – Вот только не надо давить на жалость. Со мной это не сработает. – Откуда знаешь? – Знаю.

Катя неопределенно хмыкнула и вернулась к тарелке с едой. Они больше не говорили на эту тему и перебрасывались лишь ничего не значащими фразами о вкусе блюд и удобстве плетеных кресел с подушками, но было очевидно, что оба думают об одном и том же. Закончив с едой, девушка выпрямилась и, подставив лицо лучам весеннего солнца, потянулась. Макар услышал, как хрустнули у Кати суставы, и решил, что первым делом купит ей витамины с кальцием. Ведь вообще не понятно, чем ее кормил этот Максим, да и вообще кормил ли.

Катя потянулась, сплетая пальцы в замок, словно пыталась ухватиться за что-то осязаемое в мире, который рушился вокруг нее. Этот день был словно два разных мира. Еще утром ее сердце выбивало бешеный ритм, голова гудела от ужаса, а ноги едва слушались, утопая в хвойной лесной подстилке. Ветер бил в лицо, волосы хлестали по глазам, но сильнее всего резало одно: что, если он догонит?

Тогда всё пропало. Тогда снова темнота. Запертая дверь. Скользящий по коже страх. Его голос, ровный, заботливый, но от этого леденящий кровь: «Это для твоего же блага, сестренка». Катя поежилась и вернулась мыслями в настоящее.

Теперь перед ней сидел мужчина, который за пару часов показал, что не собирается ее запирать, не пытается ею владеть, не требует ничего взамен и готов высадить, где она скажет, по первому требованию. А еще у него есть кот. Трехцветный сонный кот с ужасным именем. Макар не должен был ее обидеть. Он просто предлагал выход. Слишком просто? Или слишком подозрительно?

Фиктивный брак. Звучит абсурдно, но разве это хуже, чем снова оказаться в клетке? Чем снова зависеть от чужой воли? По крайней мере у Макара наверняка не было цепей. Он так скривился при виде синяка, что сыграть это было нельзя. В конце концов, у нее наконец появился шанс самой выбрать, куда идти дальше. Впервые она имела право сказать «да» или «нет». Она почувствовала неожиданную легкость в плечах.

Катя подняла глаза на Макара. Он смотрел спокойно, даже с легкой насмешкой, будто ему действительно все равно и он точно не собирался ее уговаривать. Она провела языком по губам. Почувствовала вкус кофе. И вдруг поняла, что это самый легкий выбор, который она делала за долгое время.

В конце концов, у нее наконец появился шанс самой выбрать, куда идти дальше. – Я согласна, – ее голос прозвучал твердо, как сталь. Катя даже удивилась, насколько уверенно. Она видела, что Макар этого не ожидал. Кажется, он немного растерялся от того, что ее не надо уговаривать. Катя смотрела на него победоносно, и в ее облике совершенно не было смущения: – Ты прав, мы можем здорово помочь друг другу в этой ситуации, но предлагаю сразу четко обсудить все условия и установить правила. – Ты так легко соглашаешься? Я ожидал тираду о том, что это безумие. – Ты еще не слышал перечня правил.

Макар хмыкнул, но ничего не ответил. Может, она и не помнит о себе ничего, но у нее точно железный характер.

Глава 6. Знакомство

Они вышли из кафе и направились к машине. Катя шла рядом с ним уже более уверенно, она ощущала в себе странную легкость, словно вступила в игру с неписаными правилами. Макар открыл дверцу, пропуская ее внутрь, и лишь когда они оказались в привычной, закрытой машине, заговорил первым. Обсуждать детали сделки под удивленные взгляды официанта, до которого долетали отдельные фразы, но не был понятен весь смысл разговора, не хотелось. Он бы удивился, узнай, что они, познакомившись всего пару часов назад при довольно необычных обстоятельствах, уже договорились на фиктивный брак. И, когда через пару дней заберут новые документы, будут женаты не меньше года.

– Надо договориться о всех нюансах, чтобы никто не смог догадаться, что год назад каждый из нас занимался своими делами и понятия не имел друг о друге.

Катя вздохнула:

– Вот бы понять, чем я занималась год назад.

– С этим разберемся позже. Сейчас мы должны придумать красивую историю. Только мне придется тебе кое в чем признаться.

– Уже? Мы же только познакомились! Как ты успел что-то натворить за это время, если практически всегда был у меня на виду?!

– Я не Макар.

Катя нахмурилась.

– Что?

– Ну… так получилось, – он пожал плечами. – Это была глупая шутка, я не думал, что мы вообще поговорим дольше двух минут.

– Какая еще шутка?

– Ну ты в каком состоянии тогда была? Я не знал, что делать, ты испугалась, меня не слушала. На автомате сказал первое имя, которое пришло в голову, лишь бы хоть как-то разговор завязать. А потом как-то… неловко стало исправляться.

Катя чуть прищурилась, словно пыталась что-то вспомнить.

– Ну да, я действительно была… не в себе.

– Вот, – он улыбнулся, стараясь выглядеть абсолютно расслабленным. – Не хотел тебя запутать, но вот теперь самое время разъяснить. Я – Дима. Дмитрий Соболев.

Катя кивнула.

– Ладно, Дима так Дима. – Она вдруг усмехнулась. – Я вообще не помню, как меня зовут. Кто я такая, чтобы сомневаться в чужом имени?

– Вот именно! – он рассмеялся, хотя внутри наконец позволил себе выдохнуть. – Значит, договорились.

– А почему все-таки ты назвался именно этим именем?

– Так вышло, на автомате. Старая привычка при знакомстве с девушками называть более звучное имя.

– Какое ж это было знакомство с девушкой?

– Ну раз оно привело нас к браку, значит, самое настоящее.

– И кто из нас после этого странный?

– Мы достойная пара: Катя, не уверенная в том, что она Катя и Макар, уверенный в том, что он не Макар, а Дима.

– Ну ты даешь… А мне нравится Макар.

– Вот, теперь понимаешь почему я так сделал. Я же думал, что высажу тебя почти сразу. Видимо, даже в том твоем состоянии мне хотелось тебе понравится. – улыбнулся он. На самом деле, я – Дима.

– А все остальное? Тоже легенда для девушек? Про пожарного и остальное.

– Про пожарного, правда. И про переезд на работу тоже. Только нам теперь надо завернуть куда-то на пару дней, пока документы тебе не сделают.

– Тебя же завтра ждут на новом месте.

– Я, когда оттуда звонили, попросил пару дней. Сказал, что забыл про годовщину свадьбы и жена мне устроила настоящую головомойку. Такое объяснение всем понравилось и на новой работе вошли в положение. Сказали, что я могу приступить даже через неделю. Нам как раз хватит этого времени на документы и создание правильного образа к приезду.

– Какого еще образа?

– Ну хотя бы фикус купить. Надеюсь, ты любишь цветы и не будешь против заявиться на новое место с фикусом в горшке. Заодно сразу расскажешь, как намучилась в дороге, чтобы цветы не загубить. Тебе соседки сочувствовать начнут. Ничто так не убедит окружающих в реальности брака, как кот и цветы в горшках.

Катя пожала плечами:

– Ладно, я поняла. Значит, я люблю цветы. Надо книжку по ним только купить, чтобы до приезда немного почитать. Еще пожелания к моим увлечениям будут?

– Конечно! Смотри, во-первых, ты – та жена, которая полностью доверяет мужу и вообще не вмешивается ни в какие вопросы. У нас – полный патриархат.

– Шутишь?

– Нет, серьезно.

Катя поджала губы, покрутила в задумчивости головой и повернулась к своему собеседнику, которого теперь не понимала как называть:

– На это даже не рассчитывай!

– В смысле? Нормальная же тема!

– С кем-нибудь другим, ладно? Вот как будешь жениться по-настоящему, то хоть домострой устраивай, а со мной – не пройдет.

– А еще говорят, найди себе скромную деревенскую девочку и будет тебе счастье.

– Счастье может и будет, но в семье у нас – равноправие, пускай и фиктивное.

Макар подумал, что легко и просто с ней точно не будет, но как-то придется договариваться. Он постарался все свое обаяние и шарм:

– Ну что, давай знакомиться заново? Твоего мужа зовут Дима. Дмитрий Николаевич Соболев.

– Я что теперь Соболева?

– Возражения?

– Нет, просто интересно. Только я отчество свое не знаю.

– Так давай придумаем. Александровна? В честь Александра Македонского и других видных полководцев.

– Мне кажется, я не воинственная.

– А вдруг кажется? Но если не нравится, то можно…

– Мне нравится. Екатерина Александровна Соболева… Екатерина Александровна… Да! Мне точно нравится!

– Тогда решено!

– Когда у меня день рождения?

– Придумай, как тебе больше нравится.

– А давай сегодня?

– Нельзя, сегодня у нас годовщина свадьбы. А так получится, что я сразу и о годовщине забыл, и о дне рождения. Это уже совсем никуда не годится! Перебор как бы по косякам.

– А ты не такой, да? – рассмеялась Катя. – Признавайся, забывал о дне рождения жены, когда вы еще вместе были?

– Я не помню.

– Нет, нет, нет. Не пройдет. Не помню у нас я. Если неприятно говорить, так и скажи, и не надо прикрываться этим “не помню”. – Мне казалось, что я неплохим мужем был. Бывало, конечно, по службе приходилось уехать и не всегда мог сказать ей, куда и зачем, но жили неплохо. Мне так казалось. А потом… А потом – суп с котом вышел! Прости, Пухляк, ничего личного.

Катя обернулась назад и посмотрела на устроившегося среди сумок кота.

– Слушай, а нам обязательно это все сейчас решать?

– Важно определиться с твоим именем, днем и городом рождения, остальное можно и позже.

– Никак не могу придумать.

– Ну какое тебе время больше нравится? Зима, весна…

– Лето!

– Точно?

– Абсолютно!

– Ну вот, давай через месяц сделаем. Как раз обживемся на новом месте и отпразднуем! Например, 21 июня, как тебе? – Звучит хорошо! – Полдела сделано. Теперь возраст. Как чувствуешь, сколько тебе лет? – Ну точно не пятнадцать. – Очень надеюсь, что ты совершеннолетняя, – рассмеялся Макар-Дима. – На сколько я выгляжу? – Я бы сказал от 23 до 26. – Тогда давай сделаем 25. Красивая цифра. – Это что же получается, у тебя через месяц юбилей? – Получается! – Так ты меня решила на подарки развести? Катя умилительно и как-то по-детски пожала плечами: – Ты сам себе жену выбирал. Теперь как есть. А у тебя когда день рождения? – У меня не скоро, до следующего апреля ждать. – И как ты отпраздновал свой день рождения? – Купили с Пухляком еды и посмотрели фильм. – Что за имя ты коту придумал?! Давай и его иначе назовем? – С чего бы? – Ну мы же себе сейчас меняем имена, фамилии, вон даже день рождения мне придумали. – Так это же не одно и тоже! – Тебе нравится Принц? – Нееет, ну какой из него принц? – Адмирал?

– Еще хуже. Я не понял, что за замашки у нашей скромницы из заброшенного поселка? Теперь и Пухляку грозят перемены.

– Ему все равно, он и так уже сменил квартиру на машину и не знает, что его ожидает дальше. Так давай хотя бы кличку нормальную придумаем. Никто не поверит в то, что у женатой пары может быть кот с таким именем. Это сразу кот закоренелого холостяка.

– А может, это мой кот, и я его так до свадьбы назвал?

– Вот и прекрасно! А после свадьбы его будут звать… ну например, Симба, или… Лорд… или… – Катя обвела взглядом окрестности, мелькающие за окном машины и, заметив рекламный туристический пост с египетскими пирамидами, воскликнула:

– Фараон! Его будут звать Фараон!

– Пухляк Фараон… Извини, Пухляк, нам придется сдаться перед напором и силой этой женщины.

– Спасибо! Ну вот Фараон – это уже вполне похоже на семейного кота. Дай, пожалуйста, свой телефон.

– Зачем это? У нас с тобой фиктивный брак, ты понимаешь это?

– Ты что решил, что я твои переписки с девушками стану проверять? Хочу посмотреть, какие еще продают цветы в горшках. Фикус – это как-то… даже не знаю, не мое, в общем. Мне кажется, я бы никогда не выбрала себе фикус.

– Кактус?

– Просто дай телефон, и я за десять минут найду, что надо.

– Вот они, современные девушки, – вздохнул Макар-Дима. – Как зовут, не знают, а про телефон и как им пользоваться – помнят.

– Если ты думаешь, что с потерей памяти я забыла о всех достижениях человечества и меня можно будет подписать на отказ от гаджетов, то должна тебя разочаровать: я не помню только конкретных событий, связанных с моей жизнью, а вот все остальное отлично осознаю.

– Не отстанешь, да? Ладно, бери.– Доедем до следующего города и купим тебе телефон. Хотя нет, сперва надо забрать твой паспорт. Какой город указывать местом рождения? Есть предпочтения? Катя задумалась и несколько минут не отвечала, глядя на пролетающие за окном поля. Они выехали из города, и теперь за окном были бескрайние просторы. – Дай навигатор посмотреть.

Катя несколько минут увеличивала и приближала карту, а потом радостно вскрикнула:

– Москву напиши!

– Почему Москву?

– Мне кажется, мне бы там понравилось.

– А ты была когда-либо в Москве?

– Я не помню.

– Тогда с чего ты взяла, что тебе бы там понравилось?

– Мне так кажется. К тому же в маленьком городке всегда может найтись кто-то, кто опровергнет наши слова, так как тоже будет из того же места. А я не смогу рассказать ни о каком другом месте. Зато про Москву все всё знают и даже спрашивать не станут. В большом городе легко затеряться.

– И в каком ты районе Москвы родилась, если что?

– Не знаю, первое что приходит на ум, когда представляю Москву – Красная площадь. А про районы и не знаю.

– Скромная ты моя, ну пускай будет Москва! Так у меня теперь жена – коренная москвичка!

– Видишь, и для тебя кругом одни плюсы в этом.

– Я только одного не могу понять, как ты могла так быстро прийти в себя? Когда я тебя подобрал, ты вздрагивала при каждом слове. Уснуть в машине боялась, что в целом было разумно, а теперь болтаешь без умолку так, словно мы и вправду сто лет знакомы.

– Просто когда ты меня высадил и я там осталась одна, я вдруг поняла, что ты – единственный человек в этом мире, которого я знаю. Получается, я только тебе и могу доверять. Ты не против, если я немного посплю, Дима? Как непривычно. Я уже привыкла к Макару.

Катя зевнула и укрылась темно-серым пледом, сон сморил ее практически сразу.– Нет, теперь Дима, раз у нас вышла долгосрочная история. Возьми плед сзади, уютнее будет. И справа рычаг есть – разложи кресло. Нам еще далеко, успеешь поспать. – А куда мы едем, кстати? – Пока просто прямо, в сторону пункта назначения. Но раз у нас сегодня юбилей, пусть и фиктивный, надо заехать в какое-нибудь красивое место по дороге. Там где-нибудь и остановимся на пару дней.

Макар-Дима, убедившись, что она больше не реагирует на звуки, достал из кармана листок с записанными тремя телефонными номерами. Держа руль одной рукой, он развернул сложенный вчетверо листок. Три номера. Три варианта. Он выбрал третий. Снова оглянулся на Катю. Плед соскользнул с плеча. Он поправил его, но ее сон был уже глубоким, и она не шелохнулась.

«Как она отреагирует, если узнает?» – подумал он, отправил сообщение и отложил телефон.

Катя ничего не услышала. Она спала.

А он думал, что ее жизнь только что изменилась сильнее, чем она могла себе представить.

Глава 7.Лаванда в горшках

Сон пошел Кате на пользу, она выглядела отдохнувшей. Навигатор сообщил, что до места назначения осталось пять километров, и приятный женский голос предложил свернуть с трассы направо.

Они въехали в большой поселок, где дорога поворачивала почти каждые триста метров. Голос навигатора наполнял салон, подсказывая направления на перекрестках и не оставляя пространства для разговора. Стоило выехать из поселка, как Катя повернулась к своему попутчику:

– Макар… то есть Дима! Никак не могу привыкнуть. Но ты сам виноват, что назвался выдуманным именем. Скажи, вот это придыхание и манящий призыв в голосе навигатора – это обязательная опция? Если бы я была настоящей женой, ни за что не согласилась бы ехать всю дорогу с мужем и слушать вмешательство какого-то чужого женского голоса.

– А мне казалось, что он очень милый. Женственный, даже слегка соблазнительный. Будоражит воображение и не дает уснуть за рулем.

– Я не против, но если должна играть твою фиктивную жену, то предлагаю сменить его на что-то более нейтральное.

– И что ты считаешь подходящим?

– Что-нибудь без лишней нежности. Кстати, ты так и не сказал – куда мы едем?

– Пока ты спала, я нашел здесь неподалеку шикарное озеро. Заночуем в гостинице на берегу. Завтра займемся подготовкой легенды.

Он заметил, как Катя вздрогнула и прикусила губу.

– Два номера нам не снять, мы женаты год и у нас сегодня юбилей. Поэтому я забронировал двухкомнатный люкс и праздничный ужин в номер. Не забудь изображать неземную любовь при заселении.

– Зачем? Мы же еще не прибыли туда, где это потребуется.

– Театр начинается с вешалки. Наше представление – уже сейчас. А если мой работодатель решит проверить, действительно ли ты моя жена?

– Наймет детектива, чтобы проследить наш маршрут? Ты в своем уме? И вообще, работа, на которую берут только женатых, звучит абсурдно.

– Ого! Какой спич! Откуда такая эмоциональность?

– Не знаю.

– Не дает мне покоя эта перемена в тебе. Тебя точно никто не попросил с утра броситься мне под колеса?

– У нас ничего не получится, Макар-Дима! Мы еще не доехали, а ты уже не доверяешь. Миллион тебе там платят? Такая работа, что ради нее можно жениться на первой встречной и даже документы оформить? И еще подозревать, что меня подослали задержать тебя в пути? В этом тебя ничего не смущает?

– Я не стеснительный и меня редко что смущает. Но ты правда быстро пришла в себя, стоило покинуть свою заброшенную деревню.

– Хочешь отказаться от всего?

– Нет. И вообще, это ты разговор затеяла. А вот и наша гостиница.

Катя посмотрела в окно. На берегу озера гасли последние лучи солнца, растворяясь в вечерней дымке. Пятиэтажное здание приветливо светилось фонарями. Горшки с цветущей лавандой украшали вход, террасу и дорожку к озеру.

– Как красиво! Я действительно люблю цветы. По крайней мере такие.

Катя проворно вышла из машины, потянулась, присела на террасе у большого кашпо с лавандой и вдохнула аромат:

– Обожаю запах лаванды!

– Видишь, сколько мы уже знаем о тебе. Кофе, лаванда, Красная площадь… вряд ли ты это все в своей деревне могла увидеть.

– В той деревне я вообще ничего не могла увидеть. Я должна была жить где-то в другом месте. Может даже таком же красивом, как это. А может это был огромный город, с сотням горящих фонарей и горшками с лавандой.

– Давай заселимся сперва, а потом уточним про ужин. – Макар закинул рюкзак на плечо и взял на руки кота.

– Пусти Фараона размять лапки.

– Фараона? … Точно. А может оставим как было?

– Однозначно, нет.

– Ладно.Пошли, мой Пухлый Фараон. Ты держись друг, очевидно, что нам с ней обоим будет непросто.

– Не прибедняйся и нечего себя жалеть.

– Даже не думал, – он приоткрыл дверь и пропустил Катю вперед. В холле гостиницы было пусто, вдоль стены стояло несколько больших кресел, стеллажи. Присмотревшись они заметили женщину с книгой за стойкой.

– Кать, возьми кота и посиди пока здесь, – он указал на кресло и поставил возле него свой рюкзак, передал ей Пухляка, который пока никак не реагировал на новое звучное имя. – Я схожу и разберусь с номером, раз уж моя жена забыла свой паспорт. Придется просить поверить мне на слово, что у нас юбилей.

Хрупкая фигура Кати почти утонула в большом сером кресле. Она вздохнула, погладила кота и словно стараясь его поддержать шепнула:

– Видишь, Фараон, все ж хорошо. У тебя теперь имя красивое. У меня скоро тоже будет. Пусть вымышленное по сути, но все же будет. У каждого должно быть нормальное имя. Согласен со мной? Кот заурчал от ее поглаживаний и Катя продолжила: – Нравится? Все любят, когда с ними ласково. Вон даже дама с книгой растаяла. Видишь, как твой хозяин ее обаял. Как считаешь, он нормальный? Понятно, что у нас с тобой критерии разные. Тебя кормит – считай и хорошо, жизнь удалась. А мне что делать? У меня два варианта теперь: или в полицию или рискнуть на брак с ним. Урчание Фараона укачивало в тишине холла, поэтому, когда Макар-Дима вдруг хлопнул себя по лбу и вскрикнул, даже кот повернул голову:

– Это ж надо! Я тоже паспорт забыл! – Ну что теперь делать?! В юбилей свадьбы остаться с женой и котом среди леса и без возможности переночевать в нормальных условиях.

Катя с напряжением следила за разговором ее фиктивного мужа с немолодой женщиной за стойкой. Интересно, как правильно должна повести себя в таком случае жена? Стоит начать злиться на него и может даже назвать идиотом? Или молчать словно, она забитая жена, которая полностью отдала бразды правления мужу и во всем полагается на него?

Женщина за стойкой явно не шла на контакт:

– Как я вас поселю без документов? А вдруг вы какие бандиты? А может вы в розыске?

– Ну какие из нас бандиты? Вы что? Это только в ваших романах на каждом шагу, то криминальный авторитет оказывается героем-любовником, то герой становится главой мафиозного клана. А в жизни обычные люди. С женами, котами и такими неприятностями, как забронировать отель в день годовщины свадьбы и забыть документы дома!

Катя посмотрела на Фараона:

– Пошли, помогать будем.

Она продолжала поглаживать кота на руках, когда подошла к стойке, где в таких искренних расстроенных чувствах застыл ее как бы муж. Аккуратно коснулась его плеча:

– Ладно, не расстраивайся, Дима, переночуем в машине, а завтра вернемся домой, все бывает. Ты ни в чем не виноват. Только немного волнуюсь, чтобы малышу не навредило, но на таком сроке еще, наверное, и в машине можно. – Катя перевела грустный поникший взгляд на администратора за стойкой:

– Простите, может у вас можно одеяло попросить, а то мы думали, что у нас все забронировано и не взяли с собой на такой случай, вот только плед один в машине. Вы позволите на парковке остаться? А утром тогда вернемся обратно домой.

– Куда ж я вас ночью в машину отправлю? Да еще в положении… Эх, что за мужик пошел, обмельчал нынче совсем. Даже паспорта им доверить взять нельзя! Вот так тянешь все на себе, а они даже паспорта сложить не могут. Еще небось и подгонял вас, когда собирались.

– Он неплохой, правда. Просто бывает рассеянный. У нас первая годовщина и он хотел мне подарок сделать. И выехали поздно, я долго собиралась, вот и забыли. Я даже помню, что они на тумбочке в прихожей остались лежать.

Макар виновато вздохнул.

– Ладно, заселю. Ну может хоть ксерокопия есть?

– Нет. Мама позвонила и сказала, чтобы в телефоне не хранили, а то сейчас мошенники воруют данные прямо с любых смартфонов.

– Мама права, бдительность в наше время спасает и лишней не бывает. Вот только как же мне вас оформить?

– А может так? Мы наличными заплатим и завтра дальше поедем после завтрака?

Макар достал деньги и положил на стол.

– Где я сдачу вам найду? Может помельче есть?

– А не надо сдачи. Вот жене ваша лаванда в душу запала, может ей на сдачу пару саженцев подарите? Она так увлекается этим! У нас вся квартира в цветах!

– Надо же! Вы правда тоже любите лаванду? Ой, я вам прямо с горшком сейчас один подарю. Я же их сама из семян вырастила.

– Да вы что?! – Катя смотрела на женщину за стойкой с восхищением.

– Да, я тоже думала, что ничего не выйдет, но там главное немного семена в холоде перед посадкой подержать. Так я их прямо на снег выкладывала перед посадкой. Хорошо, что хоть немного в этом году снег выпал. А у вас был снег? Вы откуда?

– Из …

– Она из Москвы, а со мной по работе пришлось переехать в Арзамас.

– Далеко вы ехали к нам.

– Решили немного попутешествовать, пока еще можно и срок небольшой. Но придется за паспортами возвращаться.

– Ладно, оставайтесь, куда вы поедете. Оформлю на паспорт племянницы с мужем, она на прошлой неделе приезжала. Говорила, что у нас тут красиво очень. А у нас и правда хорошо.

– Спасибо вам огромное, даже не знаю как вас благодарить! – Катя снова восхищенно посмотрела на женщину.

– Вот вам ключи от люкса для молодоженов. Раз у вас юбилей, не стану же я вас селить не пойми куда. Отдыхайте с дороги. И горшок лаванды можете любой выбрать, – она повернулась и показала на ряд разноцветных кашпо с цветущими кустами.

– Я в розовом горшке возьму, если можно! Спасибо вам за все!

Катя погладила кота, улыбнулась женщине за стойкой и показала Макару на горшок с цветущей лавандой.

Они забрали рюкзак, подаренный цветцщий куст в ярком розовом горшке и зашли в лифт. Макар расхохотался:

– Ты сейчас вообще осознаешь, насколько мастерски нас только что спасла? – он удивленно покачал головой. – Тебе бы в театр. Я на секунду поверил!

– Правда?

– Я даже забыл, что у нас фиктивный брак. Теперь еще и фиктивный ребенок? Если ты так продолжишь, через неделю у нас будет трое детей и собака!

– Макар?

–– Дима!

–– Дима…

– Что?

– А вдруг я правда была актрисой? – Катя задумалась. Мысль о театре показалась странно знакомой. Как будто… Но нет, в памяти снова белое полотно.

– Стоит найти хороший спектакль и сходить проверить. Если ты работала в театре, ты не сможешь не вспомнить. Запахи, движения, привычные действия. Что-нибудь да откликнется. Но пока вживаемся снова в роль.

Двери лифта распахнулись и они попали в широкий коридор с мягким ворсистым ковром. Все также улыбаясь вошли в номер и улыбка сошла с их лиц. В люксе для молодоженов была только одна комната и посреди нее стояла одна огромная круглая кровать.

Глава 8. Люкс для молодоженов

– Я не буду спать с тобой в одной постеле. Мы договаривались на фиктивный брак! – Вот только не надо мне тут устраивать истерик! И хватит уже упоминать про особенности нашей семьи. – Здесь нет никого. – Даже у стен есть уши, а иногда и глаза. – он внимательно осмотрел стены и потолок. – Нет, здесь все спокойно, обошлось без любителей кино. – Что за паранойя? – Обустраивайся, милая. А я схожу и попрошу второе одеяло. А то у моей молодой жены с началом беременности не только настроение испортилось, но и теплорегуляция организма. Теперь бедная все время мерзнет. А я же заботливый муж, ты помнишь? – Идиотка какая-то, а не жена у тебя. То паспорт не возьмет, то мерзнет. Чего только ты с ней таскаешься? – Спорим, в этот раз дама за стойкой начнет жалеть меня, а не тебя? – Иди, включай харизму. А может скажем ей, что меня все время тошнит, а ты человек тонкой душевной организации и нам очень нужен двухкомнатный люкс, как ты и бронировал? – Я похож на того, кого можно смутить утренней тошнотой? – Нет. Не похож.

Дверь тихонько закрылась и Катя, вздохнув, осмотрелась. Первым делом зашла в уборную, а после снова задумчиво обвела глазами номер в поисках какой-либо мебели, где еще можно обустроиться. Но комната была рассчитана на влюбленных людей.

Надо что-то делать. Не то чтобы она была категорически против ночевать с ним в одном номере. В ее ситуации выбирать не приходилось. К тому же она согласилась на договор и им все равно придется жить под одной крышей какое-то время. Сейчас важно было создать для себя хотя бы более-менее приемлемые условия. Надежды на то, что он согласится лечь спать где-нибудь на полу, не было никакой. Из плюсов – только то, что кровать достаточно большая и на ней можно было бы уместить и четырех человек. Катя сняла пышное покрывало и скатала его в рулон. Разместила получившуюся мягкую перегородку посередине кровати и забрала одеяло на свою сторону ближе к окну. Кот тут же улегся сверху одеяла. Она услышала как открылась дверь.

– Я очаровал даму окончательно. У нас есть не только второе одеяло, но также чайник, чай и даже лимон. Она рекомендовала поить тебя теплой водой с лимоном и проявлять заботу. Подарила для тебя еще один розовый горшок с лавандой. Так что вопрос с цветами к приезду решен. Фикус отменяется.

Он бросил одеяло на кровать и хмыкнул:

– А ты времени зря не теряла. Что это за детский сад? А если бы горничная вошла?

– Я не подумала. Но спать будем так.

– Сделай нам чаю, мне с лимоном. А я схожу за ужином. И покорми Пухляка.

– Фараона.

– И покорми царственно-дворового кота.

Катя не шелохнулась и продолжала смотреть на него, не отводя взгляда.

– Хорошо. И покорми Фараона.

– Где корм?

– Достань из внешнего кармана рюкзака.

Он вышел, а Катя достала корм, коробку из-под булочек с маком, которые тоже нашла в рюкзаке, и покормила кота. Заварила чай. Попробовала с лимоном и одобрительно кивнула, добавила дольку и во вторую чашку. Почти сразу же с ужином в руках вернулся Макар-Дима.

Ужинали прямо в номере за столом тем, что ему удалось раздобыть. И это было совсем не то, что значилось на сайте отеля.

– С цветами у них лучше получается, чем с едой.

– Согласен, но еда есть, и это хорошо.

– Мы с Фараоном уже обсудили, что вы с ним неприхотливы в этом смысле.

– Смотрю, вы подружились. Мой кот оказался предателем и сразу освоился на твоей половине кровати.

– Давай обсудим все, что нам предстоит. А то нет полной ясности.

– Мне что тебе брачный договор на сто восемьдесят пунктов выкатить?

– Достаточно обсудить и чтобы каждый понимал свою часть сделки. Что у нас по срокам?

– Прямо бизнес-проект. Ты случаем не юрист?

Катя укоризненно посмотрела на него.

– Понял, извини. По срокам… пока не ясно. Но я ни в одном городе дольше года не задерживался. Поэтому давай договоримся на год.

– И ровно через год в эту же дату празднуем фиктивный развод.

– За нас! – они подняли чашки с чаем и чокнулись, словно это были бокалы с просекко.

– Продолжаем. Что входит в мои обязанности?

– Ты обустраиваешь быт, я приношу в дом деньги. Ты готовишь еду и кормишь нас с Пу…, с Фараоном. И не сверкаешь глазами, как сейчас, если я что-то не то сказал или сделал. И называешь меня Димой, никаких Макаров.

– Договорились, Дима! Мы спим в разных комнатах и твоя задача обеспечить нас, как минимум двухкомнатной квартирой в новом городе. Как он кстати называется?

– Бурдаковск.

– Непривычно звучит. Мы что с тобой будем бурдоковчанами? А нельзя было найти поближе работу? Обязательно столько жертв ради этой должности?

– Правило номер два: ты не задаешь лишних вопросов и не ковыряешь мне мозг маленькой ложечкой, как обожают делать все женщины мира.

– А ты не разбрасываешь носки по квартире, выносишь вовремя мусор и не включаешь футбол на громкость больше восемнадцати.

– Что за стереотипы? И вообще я не люблю футбол.

– А что любишь?

– Могу хоккей посмотреть. Ну и триллеры, конечно. Триллеры и хоккей разрешены мне в любое время. Надеюсь, ты не смотришь мыльные сериалы.

– А я не знаю что люблю. Но будем изучать практическим путем. Так что придется тебе потерпеть и мелодрамы и фильмы ужасов, пока я не определюсь со вкусовыми пристрастиями. .

– Ты будешь целый день обустраивать дом и в это время можешь смотреть, что захочешь. Тебе разрешено быть нелюдимой женой и только здороваться с соседями.

– Мало того, что нелюбимая, так еще и нелюдимая. Разберусь сама на месте. Надо сперва этих соседей увидеть. Вдруг они действительно окажутся такими, как Максим?

– Как ты поняла, что он тебя обманывает?

– Поначалу я ему верила. Он по сути и выходил меня. Я не очень запомнила тот период, но помню, что горело все тело и болело, а сил не было даже чтобы удержать в руках чашку с бульоном. Он меня кормил и поил, давал какие-то лекарства. Он был единственным кого я в принципе видела. Я боролась за жизнь и это была не банальная простуда. Потом немного пришла в себя, но все равно оставалась в каком-то странном состоянии полудремы. Не знаю сколько прошло времени. Дни были похожи один на другой и все с изнуряющей болью и ужасной тяжестью. Я металась во сне и наяву, словно несколько месяцев провела между жизнью и смертью. Он переодевал меня и протирал кожу мокрым полотенцем. Он был моей сиделкой. Поэтому я верила, что это мой брат, с чего бы кто-то стал так заботиться обо мне?

– У людей бывают разные причины.

– Я нашла его мотивацию в конце концов. Буквально накануне своего побега. Спорим, ты никогда до такой не догадаешься?

– Старый поклонник, влюбленный со школы? Это банально, конечно, но вдруг?

– Мимо.

– Друг твоего настоящего погибшего брата с чувством вины и долга?

– Еще дальше. Холодно.

– Он намекал на какие-то романтические дела?

– Я же сказала, что металась между сном и явью, я даже бредила и говорила какие-то странные вещи. Вряд ли я могла у кого-то вызвать романтические мысли. Помню, как он уговаривал и возился со мной, как с маленькой.

– Он потерял своего ребенка и перенес на тебя любовь к дочке?

– Теплее, только не к дочке. Он потерял маму. И кажется, она была единственным человеком, которого он любил. Я внешне похожа на нее, если судить по фото. Это могло его привлечь изначально. Мне кажется он сам спровоцировал мое состояние. Может чем-то оглушил или опоил … не знаю. Но что-то должно было со мной случиться. А потом он стал лечить меня и, когда я наконец однажды пришла в себя окончательно, у меня еще не было сил встать, но я уже могла думать, началась настоящая история. Я начала ему задавать вопросы про то, кто я, как сюда попала. Ему это ужасно не нравилось. Он стал мне что-то подсыпать в еду. Я только сейчас поняла это. У меня никогда там в деревне не было такой ясной головы, как сейчас.

– Это объясняет перемены в тебе за день. Когда я тебя нашел на дороге, ты была словно не в себе и чуть заторможенная. А потом вдруг стала совсем другой.

– Неужели он даже в воду подсыпал мне что-что? Я решила с вечера бежать и выжидала момента. Я подозревала, что он что-то подмешивает, потому что каждый раз после еды у меня путались мысли, поэтому вечером пила только воду. сказала ему, что у меня скрутило живот и я не могу даже кусочка проглотить.

– Вот и верь после этого женщинам.

– Это вынужденная мера ради выживания. Он был сильнее физически и победить его по-другому я не могла.

– Все нормально, я пошутил. Когда ты поняла, что с ним что-то не так?

Он уезжал часто. Но в основном по ночам, а меня пристегивал, чтобы я не могла по всему дому ходить и на улицу уйти.

– Только не надо снова этой истории о том, что у тебя не все дома. Я уже понял, что он тебя байками кормил о том, что ты не в себе.

– А я однажды лежала и все думала, куда он уезжает ночами. У меня очень затекли ноги. Мне захотелось их размять и я начала тянуть ступню и вертеть ей в разные стороны. Понимаешь о чем я? Вот так. – Катя подняла худенькую ножку и вытянула стопу в одну линию с ногой. В какой-то момент я поняла, что если повернуть чуть ногу, она пролезет сквозь металлическое кольцо. Его самодельное устройство было рассчитано на более крупных людей. Я стала практически отказываться от еды. Он злился, что я худею, говорил, что могу заболеть пуще прежнего и умереть, как мама. А я заметила, что чем меньше ела, тем яснее становилась моя голова. Пару дней назад, когда он уехал, я смогла достать сквозь это кольцо ногу. И обнаружила, что в доме помимо двух комнат, о которых я уже знала, есть еще одна.

– А там склад Синей Бороды?

– Я не знаю откуда я помню эту сказку. Я даже вспомнила голос, который мне ее рассказывал. Когда-то очень-очень давно, словно в другой жизни. Мягкий успокаивающий женский голос. Мне было уютно и страшно одновременно. Я забиралась под одеяло, устраивалась рядом с кем-то… кем-то очень родным, но я не помню… а вот сказку про Синюю бороду и его тайную каморку в замке помню.

– Я что попал в точку?

– Не совсем, но очень близко. Максим не был аристократом, как в сказке. У него были грязные руки, часто в каком-то масле или мазуте. И у него не было замка, а был большой заброшенный деревенский дом. Зато в той комнате, что я обнаружила была красивая мебель, телевизор, компьютер…

– На экране ты увидела свою кровать? Ты была у него под видеонаблюдением?

– Как ты узнал?

– Так это же очевидная вещь. Что еще там было? Несколько распечаток с интервью женщин. Две, нет даже три статьи. Они все рассказывали про очень заботливого таксиста. Они были из разных городов. Но смысл истории был один: женщина после корпоратива ловила такси поздно вечером в городе. Таксист с ней шутил и общался полдороги, потом вдруг вспоминал, что забыл забрать подарок для мамы, а у нее завтра день рождения. И просил разрешить заехать по дороге забрать. Они заезжали где-то совсем рядом и он возвращался буквально через пару минут с подарком для мамы и стаканчиком кофе для пассажирки в благодарность за то, что позволила заехать.

– Надо же, какой сервис!

– Они тоже так думали. С одной он даже начал флиртовать. Потом они пили этот кофе, а дальше вспоминали сразу с момента, как очутились в поле или на пустыре без сумочек. В сумках у них были деньги, документы, у одной дорогие духи и очки.

– Ого! Лихо твой таксист там орудовал. Это же он был? По описанию подходил?

– Они не могли его описать, все упоминали, что совершенно обычный. Но там же на полочке, словно сувениры, были расставлены пять женских сумочек, духи о которых говорила женщина, тюбики с помадой, пудреницы и другая мелочь, которую можно обнаружить в женской сумочке. В основном дорогие вещи.

– Как ты можешь отличить по виду дорогие это вещи или из ближайшего супермаркета?

– Я не подумала об этом. Значит могу. Видимо, я когда-то могла себе позволить такие и поэтому отличаю их.

– Или работала в магазине, где такие вещи продавали. Ты могла работать в магазине?

– Да, такое тоже возможно. Но у меня ничего не откликается, когда я представляю себя продавцом в бутике.

– Можем завтра поездить по магазинам. Тебе все равно нужны какие-то вещи. Ты же не можешь переехать с мужем в другой город совершенно без вещей. Я кстати купил внизу тебе зубную щетку. Сказал, что забыли вместе с паспортами.

Они вместе рассмеялись и снова чокнулись чашкам с чаем.

– А потом я зашла в компьютер и поискала историю поиска. Он вбивал фразы в стиле “первая жертва маньяка”, “как пересилить себя, если боишься женщину”, ну и все такое.

– Ты напугала маньяка?

Катя больше не улыбалась. Ее глаза стали темными, как ночное небо. Впервые за вечер в воздухе повисло настоящее напряжение.

– Скорее всего он еще не успел кого-то убить и только наметил свою первую жертву.

– И эта жертва его напугала так, что он начал просить помощи у интернета! И я почти женат на женщине, которую боится даже маньяк!

– Прости, но мне теперь сложно доверять людям.

– Гарантирую, что во мне нет агрессии и склонности к насилию.

– Там еще был запрос “испытывать удовольствие от убийства кота” .

– Сволочь! Я бы ему за такое голову отвинтил!

– Вот, – Катя укоризненно посмотрела ему в глаза.

– Так это не одно и тоже.

– Но тоже насилие. Мне кажется, он еще не успел никого убить, а только планировал. Я думаю, он опаивал этих женщин чем-то, воровал у них сумочки, украшения, но на большеe у него не хватало смелости и он себя за это ненавидел. Поэтому решил, что сделает все без спешки, имея власть надо мной в любую минуту.

– Судя по тому, что ты рассказываешь, власти было больше у тебя. Но то, что ему нужен психиатр и полицейские – это бесспорно. Иначе натворит бед, если еще не получилось у него. Ты же сказала, что пять сумочек увидела. А в прессу попали только три истории. Что еще с двумя женщинами? Попрошу одного знакомого заняться этой историей.

– Спасибо, а то боюсь, что однажды он переступит черту и не ограничится воровством. И я до сих пор не знаю, села ли я к нему также, как и те женщины в такси или это чудовище действительно – мой брат.

– Да, дилемма, конечно.

– Хотела с тобой еще кое-что обсудить. В нашей сделке твоя выгода очевидна. Но мне тоже нужно кое-что в ответ.

– И что же это?

– Помоги мне выяснить кто я. Где жила? Что любила. А вдруг где-то есть люди, которые любят меня? И которых люблю я. И просто не помню об этом.

Глава 9. Тихая гавань

Катя полила два горшка лаванды и переставила ближе к окну. Солнечный свет наполнял всю кухню их небольшого уютного домика и ложился причудливыми узорами на светлую деревянную столешницу. Она даже представить не могла, что будет жить в таком прекрасном месте. Город, чье название ей сразу же не понравилось, оказался тихим уютным местом, утопающим в цветах.

Ее попутчик, как и обещал, где-то раздобыл для нее паспорт. Даже, когда они поехали фотографироваться на документы, она не верила до конца в эту затею. Но уже через пару дней держала в руках их новенькие паспорта. Соболева Екатерина Александровна, дата рождения 21 июня 2000 года, г. Москва. Зарегистрирован брак с Соболевым Дмитрием Николаевичем. Дата их свадьбы – 25 мая 2024 года. Ровно год назад. Это была пятница. Они расписались в пятницу и поехали отмечать в небольшой загородный ресторан под названием “Лебединая верность”. У входа в ресторан росли кусты черемухи с пушистыми ветками белоснежных цветов. Она до сих пор помнит этот запах. Катя открыла галерею своего новенького смартфона. Не поверить в лучившееся со свадебных фотографий счастье молодоженов было невозможно. Ей и самой стало казаться, что все это случилось с ней на самом деле. Он требовал, чтобы она рассказывала их историю по много раз в самые неподходящие моменты, слово она сдавала экзамен и должна была выдавать информацию без запинки, совершенно не задумываясь. Как удобно, что годовщина свадьбы совпала по времени с датой настоящего знакомства и им не составило труда организовать фотосессию во взятых напрокат костюмах. Катя выбрала лаконичное белое платье без лишних деталей.

Вместо двух дней пришлось провести в пути целую неделю, но согласно их уговору, она не должна была задавать лишних вопросов. Что-то случилось и они не могли появиться в Бурдаковске раньше времени. Зато к моменту их приезда, она не боялась ночевать в одной с ним комнате и могла рассказать их легенду без запинки, даже разбуди ее среди ночи. Она привыкла называть его Димой и заметила, что Фараон, заслышав свое новое имя, начал поворачивать голову и подходить к новой миске, которую они купили, когда занимались ее гардеробом. Она не знала, носила ли раньше ситцевые платья с цветочным принтом, но теперь они точно ей нравились и к тому же не могли пробить брешь в доходах ее мужа.

Она стала думать о нем, как о муже, и выходить встречать с работы на крыльцо. Она привыкла к тому, что он ее целует при встрече и они оба носят обручальные кольца. Она научилась смотреть на него долгим влюбленно-восхищенным взглядом и с благодарностью принимать его заботу. Они были образцовой семьей, особенно когда рядом были люди. Она играла по его правилам и находила в том удовольствие. У нее было несколько книг по садоводству, ведению домашнего хозяйства и кулинарному делу. Она нашла столько радости в уходе за цветами и теперь их новый дом полностью соответствовал красоте маленького городка. Она разбила небольшой садик у дома, где рядом со старыми кустами пионов, доставшимися им вместе с домом от прежних хозяев, появились ирисы, флоксы, гвоздики с пряным ароматом, дельфиниумы и колокольчики. Она посадила целую грядку ароматных съедобных трав и с увлечением осваивала все новые кулинарные рецепты, добавляя в блюда то веточку тимьяна с собственного огорода, то листочки петрушки.

Однажды, когда она возвращалась с ежедневной прогулки из красивого парка с таким милым названием “Мишкин лес”, познакомилась с пожилой женщиной, торгующей саженцами и семенами. Так в ее цветнике у крыльца появились кусты лилий, а рядом с их мини-террасой на заднем дворе она посеяла ночную фиалку маттиолу. Алевтина, как представилась женщина, обещала, что совсем скоро неприметный однолетник войдет в силу и наполнит их террасу волшебным ароматом. Неброский нежный цветок, который совсем неприхотлив к условиям и распускается только по ночам, обладает волшебным душистым запахом, – говорила ее новая знакомая. Катя уже почти предвкушала тихие летние вечера, когда сможет укрыться пледом на террасе и слушать мерное стрекотание цикад или хор кузнечиков.

Сразу за их домом на краю сказочного маленького городка начинался настоящий луг. И она не раз выходила туда чтобы набрать букет полевых цветов. Эта простая незатейливая жизнь наполнила Катю тихим ощущением счастья. Иногда ей казалось, что она спит и не может быть такого умиротворения на самом деле. Наверное, такие города бывают только в сказках. Они ехали сюда путанными проселочными дорогами, минуя полуразрушенные деревни, напоминающие ту, где она была узницей, проезжая гордые горные пики Уральских гор и вдруг увидели окруженный глухими лесами Бурдаковск. То, что открылось перед глазами совершенно не соответствовало грубому названию. Словно сошедшие со страниц журналов милые коттеджи утопали в цветах. Улыбающиеся пожилые женщины в шляпках, спешащие по делам мужчины, вежливые немногословные дети. Она была в полном восторге от этого места! Но какая-то мысль крутилась в голове, толькл ее никак не удавалось ухватить. Совсем недавно она поняла, что смущало. Здесь все отличались немногословностью, а любые закомства ограничивались разговорами, касающимися конкретных вещей. Никто не высказывал своего мнения ни по каким вопросам. Даже дети ни о чем не спорили. В городе жили ровно одна тысяча восемнадцать человек, включая их с Димой. Она узнала об этом от соседской девочки. Малышка жила через несколько домов от них и тоже иногда ходила на луг за цветами. Катя наблюдала за ней почти неделю, а потом специально вышла в ту же сторону, едва заметив девочку. Ей было лет восемь, не больше. Серьезное не по годам создание в ситцевом платье в зеленый горошек молча собирало белые ромашки. Когда случайно с ромашками попадал другой цветок, она его выбрасывала и снова сосредотачивалась на ромашках.