Я – зомби? Жизнь после

Глава 1

Когда же наступит ночь? Когда наконец можно будет покинуть свое неуютное убежище, представляющее собой полуразвалившийся, прогнивший, деревянный домишко? До наступления темноты на улицах города показываться нельзя, потому что днем там снуют люди. Живые. Бррр… Меня передергивает от отвращения от одной лишь мысли о людишках с их розовыми лицами, мерзкими звуками, вылетающими из горла. Не такими, как у нас, протяжными, горловыми "ррр", приятными слуху, а ужасными, складывающими в слова и предложения. И почему они все время болтают, не умолкая ни на минуту? Это, пожалуй, самое неприятное в живых. А вот мозги – очень даже приятное. Свежие, вкусные, сочные…Ммм… Скорее бы ночь. Скорее бы полакомиться свежатиной. Главное, чтобы хоть кто-то остался на улице после заката, хоть кто-то из людишек не успел спрятаться в своей норке. В противном случае снова придется объединяться с другими зомби и идти на штурм жилой части города. А это опасно, потому что охотники не дремлют. Да и другие зомби по сравнению со мной настоящие мастера своего дела. Так что не факт, что мне достанется хотя бы кусочек свежего мозга. А драться с опытными зомби я не стану. Я хоть и умерла, но рассудка ещё лишилась не до конца, и понимаю, что не тягаться мне с другими. Теми, кто сильнее меня во много раз. Ещё бы, они уже давно стали ходячими мертвецами, а я новичок. Можно сказать, несмышленыш. Я и поняла-то не сразу, что умерла. Мне для этого понадобилось поймать пулю от злобного охотника на зомби, несколько тычков вилами от местных, а о криках, которые издавали людишки при моем появлении, и вспоминать не хочется. В результате я догадалась, что со мной что-то не так и нашла укрытие – старый, покосившийся домик. Здесь и сижу пока не стемнеет. Наблюдаю за светом, проникающим сквозь широкие щели между досками крыши, иногда охочусь на мышей. Но скорее не ради пропитания, а от скуки. Потому что мозги у них отвратительные на вкус и не дают того эффекта, что человеческие, даже на сотую долю.

Живых животных в нашем городе давно уже не осталось, да и люди на грани истребления. Что будет дальше, я не знаю. Наверное, голод. А потом… Возможно ещё одна смерть. Только на этот раз самая настоящая. Полное разложение, без возможности восстановиться.

Наконец, сквозь щель в крыше я увидела, как солнце потихоньку прячется и наступают сумерки. Но выходить ещё рано. Нужно дождаться наступления настоящей темноты. Такой, в которой живые видят хуже, а мы – зомби, нет. Вот и главное преимущество ночной охоты.

Я сидела на полуразвалившиеся диване посреди дома с заколоченными старыми досками окнами. Другие зомби сюда не суются, потому что местечко, мягко сказать, так себе. Оно не защитит в случае нападения ни от охотников, ни от прочих неживых. Да и от солнечных лучей укрывает плохо. А от них мертвая плоть портится быстрее. Так что велика вероятность совсем зачахнуть. Но я не унываю. Есть один способ поддерживать в своем теле "здоровый дух" даже для таких, как я. Все очень просто – нужно есть свежие мозги. Желательно человеческие. Чем чаще это делать, тем меньше разлагается тело. А порой даже восстанавливаются повреждённые ткани.

Я взглянула на свое бедро, где виднелся след от пули, которую я схлопотала от совсем ещё молоденького охотника. Он и стрелять-то толком не умел. В противном случае мне пришлось бы не сладко. А так, походка немного под портилась, да в месте ранения плоть загнила ещё сильнее. Но я не жалуюсь. Намного хуже было бы, попади пуля, допустим, в лоб. Тогда пришел бы конец моим воспоминаниям, которые иногда всплывают в моем неживом мозгу, и ещё, возможно, мыслям. А кому хочется быть неразумным? Уж точно не мне. Мои мысли и воспоминания – это все, что у меня есть, не считая лютого желания поглощать человеческие мозги.

Резкий звук на крыше заставил меня отвлечься. Я с любопытством воззрилась на прореху в черепице, надеясь, что там наверху птица.

Я медленно поднялась со своего крайне неудобного ложа. Осторожно ступая по дощатому полу, добралась до стены, и уже по ней ловко вскарабкалась на потолок. Оттуда выглянула на улицу, просунув голову сквозь щель.

На крыше действительно была птица, только вот не живая, как я надеялась, а такая же хищница в поисках добычи, как и я. Ворона, повернув голову набок, внимательно осмотрела меня единственным красным глазом и, не найдя достойной своего внимания, улетела.

Я же некоторое время оглядывала окрестности, подмечая где и кем можно поживиться. Но в моем районе живых давно уже не осталось. Впрочем, зомби сюда тоже захаживали крайне редко. В своем нежитие я была крайне одинока. Но за те пару месяцев, что я провела в новом состоянии, я так и не решилась завести друзей среди представителей своего вида.

Спустившись обратно на полуразвалившийся диван, я продолжила ждать. Крайне неинтересное занятие, скажу я вам. Особенно, когда ты не имеешь возможности скоротать время посредством сна. Для зомби эта функция недоступна, ведь мы не живые.

Мне оставалось лишь одно – покопаться в своих собственных, пока ещё не разложившихся мозгах, в поисках воспоминаний из прошлой жизни – живой жизни.

Глава 2

Они всплывали в моей памяти урывками, какими-то нелепыми моментами, словно кадры из дешёвой мыльной оперы.

Некий блондин со смазливой до неприличия физиономией чаще всего присутствовал в обрывках моих воспоминаний. По всему выходило, что при жизни мы были парой. Глупо хихикали, сидя за рядами длинных столов среди толпы таких же как мы молодых людей, целовались под звездным небом, в тени деревьев и везде, где придется. От этих воспоминаний я чувствовала непривычное тепло в области небьющегося сердца. Скорее всего это тепло было всего лишь фантомом, частью воспоминаний. Таким же как боль, которую я не чувствовала. И прочие ощущения недоступные неживым, не считая безудержного голода. Вот он как раз-таки был самым настоящим. И, пожалуй, единственным, что я могла чувствовать после смерти.

Но были и другого рода воспоминания – темные, словно грозовые тучи, сгущающиеся над головой. Они уже не были связаны с тем голубоглазым блондином, в которого я была без памяти влюблена при жизни. Это были отрывки из моей профессиональной деятельности. Я не была парикмахером, воспитательницей в детском саду или клерком в офисе. Мой род деятельности заключался в другом. Я посвятила свою жизнь медицине. Только вот не спасению жизней, как все прочие представители этой профессии, а изучению возможностей человеческого тела. И, пожалуй, из всего, что мне удалось выудить из своего мозга, я и была той, из-за кого все началось.

По крайней мере, одно конкретное воспоминание именно на это и указывало.

Белоснежная палата, заставленная стеллажами с инструментами и лекарствами, посреди неё стоит кушетка. И к ней прикован мужчина средних лет. Я вспомнила отвращение, которое испытывала к данному небритому субъекту. Он не был хорошим человеком, и я это знала. Оттого мне не было совестно за то, что я собиралась сделать.

Немного поколебавшись, я снова взглянула на мужчину, щиколотки и запястья которого были накрепко привязаны к кушетке. Также ровные металлические полоски удерживали ноги выше колена, стягивали грудную клетку и голову. Таким образом он не мог не то что вырваться, даже пошевелиться не представлялось возможным. Но сейчас мужчина не пытался сделать ни то, ни другое. Он был погружен в медикаментозный сон.

Ни к чему медлить, если я уже все и так решила. Схватив со стола шприц, я ловким движением набрала в него прозрачную жидкость. Протянула укол верх иглой перед лицом и с упоением наблюдала за тем, как по острию скатываются мелкие капли. Возможно, вот он мой час славы. А может быть и нет. Но не попробуешь, не узнаешь. Я решительно подошла к неподвижному телу пациента и вколола препарат прямо в шею.

Несколько секунд ничего не происходило и, разочарованно вздохнув, я уже собралась уходить, как вдруг мужчина дернулся и резко распахнул черные, словно ночь, глаза. В них плескалась ненависть, но я не удивилась. Повторюсь, тот, кто лежал на кушетке, не был хорошим человеком. Его и человеком-то можно было назвать с натяжкой. Разве тот, кто отнимал чужие жизни за деньги достоин лучшей участи, чем стать подопытным для кучки молодых талантливых профессоров медицины?

За несколько секунд с телом пациента произошел ряд изменений. Глазницы полностью заполонила чернота, вены набухли. Сначала крупные артерии начали значительно выступать на теле, извиваясь под кожей, словно змеи. А затем и мелкие вены потемнели и стали заметны. Они создали некий причудливый рисунок на теле мужчины, словно он был вовсе не человеком, а атласом, испещренным крупными реками и их притоками.

Мужчина начал кричать, и я отпрянула от кушетки. Он судорожно глотал воздух, дёргал руками и ногами, а потом затих.

Я выругалась сквозь зубы, не в силах сдержать разочарования. Снова неудача. Но на этот раз произошло хоть что-то…

Скрежет за стеной вырвал меня из воспоминаний. Но прежде чем проверить, кого принесло в заброшенный район и мой не уютный домишко, я взглянула на свои руки с синюшной, омертвевшей кожей и проступающими сквозь нее темными, практически черными венами.

«Определенно при жизни я была одной из тех, кто стал причиной зомби-апокалипсиса», – пришла я к неутешительному выводу и бросилась к двери встречать незваного гостя.

Глава 3

Ночное зрение – одна из привилегий тех, кто уже распрощался с жизнью. Пожалуй, это было тем единственным, что мне нравилось в новой форме моего существования. Именно благодаря возможности видеть в темноте, я первой определила, что моим гостем (О, чудо!) был настоящий живой человек. Каким ветром занесло эту трепетную большеглазую, длинноволосую лань в трущобы я не представляла, но отпускать ее не собиралась. Осторожно, чтобы не спугнуть добычу, я отошла от входной двери. Приметив забитое досками окно, я отодвинула одну из них, висевшую на ржавом гвозде, и беззвучно проникла во внутренний дворик. Так же тихо на цыпочках прошла вдоль дома и подкралась к девушке сзади. Она меня не замечала до последнего, пока синюшная рука с проступающими сквозь кожу безобразными венами не схватила добычу за длинные волосы. С силой я потянула ее на себя. Девушка вскрикнула и попыталась вырваться, но не тут-то было. Отпускать свою единственную жертву, так удачно явившуюся на ужин, я не собиралась ни за что. Повалив трепыхающуюся изо всех сил девушку на землю, я ловко прыгнула на нее и сдавила череп руками. Послышался характерный хруст ломающихся костей. Крик жертвы стих, а я почувствовала запах крови и свежих мозгов. Камнем, который лежал рядом с телом девушки, я продолжила раскалывать череп, после чего изъяла из него сочные мозги. Впилась в них зубами и с наслаждением поглотила все до последнего кусочка. Вытерла рот рукавом, вероятно по привычке, сформированной еще при жизни, и с долей наслаждения и какого-то неприятного, скребущего чувства внутри уставилась на обездвиженное, изуродованное тело еще совсем недавно такой красивой девушки. Я почувствовала, как по венам растекается приятное тепло и наполняет меня силой, опьяняя и заставляя хотеть большего.

Останавливаться на этом я не собиралась. Раз уж охота так удачно началась, значит, сегодня мой день. Спрятав тело первой жертвы в кустах малины, я двинулась в направлении города. Старалась держаться в тени домов. Люди в такое время меня не увидят, а вот другие зомби вполне. Так что нужно быть осторожнее. Мозги, которые я совсем недавно с удовольствием поглотила, сделали меня сильнее, но не настолько, чтобы соперничать с опытными зомби. Если во мне почувствуют конкуренцию, могут и разорвать на куски. В городе снуют зомби-одиночки, такие же, как и я. Они очень ревностно защищают свою территорию и добычу. Не хотелось бы нарваться на одного из них.

Помимо одиночек еще были несколько групп со своими вожаками и закрепленными за ними территориями, которые они защищают как от конкурентов, так и от охотников. К одной из таких «банд» я иногда прибивалась во время охоты, но доля перепадала мне не всегда, ведь я не одна из них. Хотя бы не прогоняют, и на том спасибо. Зато во время таких вылазок по ночному городу в рядах опытных (и не только) зомби я набралась необходимых навыков, которые сегодня смогла удачно применить. И это был первый случай, когда мне не пришлось делиться добычей. И сейчас я во всей красе ощутила, что значит напитаться силой. Ткани моего тела начали регенерировать. Кожа стала менее синюшной, нагноения подсохли, а в суставах появилась небывалая подвижность. Было ли мне жаль жертву? Возможно. Но не настолько, чтобы отказаться от ее свежих, сочных мозгов. Все же инстинкты сильнее чувств, отголоски которых все еще бродили в чертогах моей памяти.

Сегодня я решила снова попытать счастья в групповой охоте. Все же к одиночной вылазке в жилую часть города я была не готова. Даже несмотря на то, что чувствовала себя как никогда сильной, опыта у меня было мало. А жить (если то, что происходит сейчас со мной, можно назвать жизнью) хотелось, как никогда. Тем более теперь, когда я прочувствовала всю прелесть эффекта человеческого мозга. Ну а встретить еще одного живого отбившегося от группы человека на улицах города второй раз за ночь было бы слишком даже для такого удачного дня, как этот.

Территория, принадлежащая необходимой мне банде, находилась неподалеку от моего убежища. Близкое соседство стало причиной выбора именно этой группы зомби. По каким таким причинам остальные участники банды объединились вместе, мне было неизвестно. И вряд ли когда-нибудь я узнаю правду, ведь неживые не могут разговаривать. Лишь издавать горловые звуки, похожие на рычание диких животных. Но и вести светские беседы с себе подобными не было ни малейшего желания. Одной мне было бы спокойнее и проще, если бы не необходимость питаться. Вот здесь пока мне было в одиночку не справиться.

Я свернула в ближайшую подворотню и наткнулась на группу зомби. Сперва испуганно отпрянула в тень здания, но затем узнала парочку тех ребят, с которыми уже доводилось охотиться.

Все снова складывалось как нельзя лучше. Не пришлось часами бродить по району в поисках так необходимых мне для охоты зомби, как и не пришлось сталкиваться с враждебными индивидуумами. Своей в этой группе я не была, но отчего-то меня не прогоняли. Возможно, все дело в том, что вожак позволил мне остаться еще в первую случайную встречу, бросив на меня всего лишь один единственный беглый взгляд. Не прогнал и не велел сделать это своим подчиненным, а значит, можно остаться. Скорее всего, я не выглядела опасной, вот он и решил, что вреда от меня не будет. Впрочем, и внимания от главаря зомби я больше ни разу не удостоилась. Но для меня этот возвышающийся над остальными на целую голову ходячий мертвец был очень интересен. Причин было несколько. Во-первых, сначала я подумала, что мужчина живой – настолько его тело и ткани хорошо сохранились. Все вплоть до волос и одежды. И лишь абсолютное равнодушие к нему, как к объекту питания, натолкнуло меня на мысль, что передо мной такой же зомби, как и прочие. После я увидела насколько он хорош в деле. И насколько другие зомби благоволят своему вожаку. Но все равно меня не покидала мысль: сколько нужно съесть мозгов, чтобы выглядеть как живой человек? Второй причиной повышенного внимания к вожаку выбранной мной стаи зомби было стойкое ощущение, что мы уже встречались. Я была почти на сто процентов уверена, что знала этого черноволосого широкоплечего мужчину с хмурым взглядом при жизни. Но вот кто он и где мы могли пересекаться, никак не могла вспомнить. К тому же предводитель зомби меня не признал. Это могло означать, что его мозг не сохранил воспоминаний обо мне. Либо я настолько изменилась, став зомби, что меня просто-напросто невозможно узнать.

Глава 4

Жилая зона располагалась отдельно. Зомби же селились в руинах некогда красивого города. Обломки многоэтажек перекрывали дороги, где прежде сновали стройным потоком разноцветные автомобили. Витрины магазинов были разбиты, а товары разграблены мародерами. Вывески и фонари не включали, отчего город казался пустым и безжизненным. Когда все только началось, местные власти, пытаясь справиться с зомби-апокалипсисом, сперва подключили военных, а затем, когда поняли, что сил людей в камуфляже недостаточно, устроили бомбёжку. Взрывами, конечно, удалось уменьшить популяцию ходячих мертвецов, но не настолько, чтобы все закончилось благополучно. Нас было слишком много. А людей становилось с каждым днём всё меньше и меньше. В этой войне мертвых против живых или же наоборот живых против мертвых, мы одерживали верх. Только вот хорошо это или плохо, я пока не поняла. Знала лишь одно – нельзя допустить, чтобы люди были истреблены совсем. Но когда тобой овладевает жажда пропитания, ничего с чувством голода не поделаешь. Инстинкты берут верх, а насытить организм зомби невозможно. Человеческие мозги хочется всегда, и совершенно неважно сколько уже их ты вкусил за день. И сегодня я это почувствовала на собственном опыте.

Охота выдалась славной. Сначала по пути нам попалась группа людей. Совсем молоденькие. Подростки, которые, скорее всего, вырвались из-под опеки взрослых и решили пощекотать себе нервишки ночной прогулкой по пустынным улицам города. Вооружены были лишь парочка парней, но их пули не могли повлиять на исход боя. Они застревали в неживых телах зомби, не причиняя особого вреда. Мы шли напролом, не обращая внимания на попытки дрожащих от страха подростков отстреливаться.

Мне ранений удалось избежать, ведь стрелять безусые юнцы толком не умели. Тем более я была в задних рядах, как одна из самых слабых зомби. Впереди же шли самые сильные и матерые, среди которых был и вожак.

Рычание, отчаянные крики жертв, звук ломающихся костей – все слилось воедино. Жажда заполучить хотя бы кусочек заставила броситься вперед. Благодаря тому, что некая отчаянная красавица случайно забрела ко мне домой сегодня и угостила хозяйку(меня) своей плотью, я была довольно сильна. Мне удалось прорваться сквозь ряды зомби. Я оказалась среди самых сильных мертвецов, внешним обликом так похожих на живых. Но стоило только мне потянуться к одной из жертв, как сильная рука схватила меня за шиворот и с легкостью приподняла над землей. Я понимала, что поступила безрассудно, но ничего не могла с собой поделать в этот момент. Эти свежие, сочные мозги, находящиеся в еще теплых телах людей, так и манили. Я попыталась вырваться из крепкого захвата, чтобы продолжить начатое, но не тут-то было. Тот, кто схватил меня, был во много раз сильнее. Я издала разочарованный рык, понимая, что лишилась добычи раз и навсегда. С десяток свежих мозгов достанутся другим зомби, я же по собственной глупости оказалась не у дел. Болтая ногами в воздухе, я подняла взгляд на того, кто так беспощадно лишил меня ужина, и столкнулась со свирепым взглядом бесцветных глаз. Инстинкт самосохранения заставил втянуть голову в плечи и притвориться невидимкой. Но куда уж там, если я осмелилась влезть на территорию самого вожака.

Он смотрел на меня внимательно, чуть прищурив глаза. Изучал, впитывал каждую черточку моего лица, словно смаковал долгожданную встречу. И я поняла страшное: он тоже узнал меня. Только вот похоже, в отличие от меня самой, мужчина помнил все, что произошло. И судя по тому с каким злобным наслаждением он меня осматривал, вряд ли мы были добрыми друзьями при жизни. Скорее кровными врагами, чье положение резко поменялось. Я была полностью во власти предводителя зомби. Он мог с легкостью разорвать меня на куски, но отчего-то не стал этого делать. А я была почти на сто процентов уверена, что такие мысли посещали его. Но вместо этого вожак опустил меня на землю и, издав горловой рык, подтолкнул в сторону только что растерзанной жертвы.

Не веря своей удаче, я опустилась на четвереньки и, рыча от удовольствия, вгрызлась в свежие мозги. Откусывала смачные куски, быстро пережевывала и проглатывала. Никто не остановил меня, позволив съесть все до последнего кусочка. А после я вернулась в задние ряды и сделала вид, что ничего не произошло. Просто стояла и с наслаждением ощущала, как сила наполняет каждую клеточку моего тела. Смотрела, как кожа на руках становится более гладкой и приятной на вид. И все это в то время, пока остальные зомби с грозным рычанием делили оставшуюся добычу.

Глава 5

Затем была еще одна жертва. Отчаянный до легкого безумия охотник-одиночка, посчитавший себя бессмертным или же неуязвимым. С такой оравой зомби он точно не ожидал встретиться, в противном случае прихватил бы что-то посерьезнее двуствольного старого ружья. Или же, наоборот, специально вышел на улицы города с явным намерением завершить свою никчемную жизнь в лапах врагов. Разделаться с седым, прихрамывающим на левую ногу мужичком ничего не стоило. Не успела я порадоваться очередной удаче, как главарь лично расправился с ним.

Мне досталась небольшая часть свежего мозга неудачливого охотника на зомби. Но я была и этому рада. Для меня сегодня был настоящий пир. Я чувствовала, как тело становится сильнее, а мысли более ясными. Азарт охоты в стае заставлял двигаться быстрее, острее ощущая свою принадлежность к новому виду. Какого быть человеком я хоть и не очень отчетливо, но все же помнила. Но больше я таковой не являлась. Теперь я зомби. Неживое существо, лишенное всех чувств и желаний, помимо неудержимой жажды поедать человеческие мозги.

Впервые за время своего перевоплощения я ощутила потребность быть с себе подобными. «Что, если не возвращаться в свое убежище на окраине города, а остаться с ними? – задавалась я вопросом, пока мы шныряли по жилому кварталу в поисках следующей жертвы. – Возможно, как бы это странно не звучало, среди этих свирепых, разлагающихся трупов я найду свое место? » Предводитель позволил наравне с сильными зомби разделить добычу, а это, скорее всего, означало, что меня приняли в стаю. Так не воспользоваться ли предоставленным шансом? Я бы непременно так и поступила, если бы не ощущение, что при жизни мы с вожаком были не в ладах. Что если он до сих пор точит на меня зуб и решил поквитаться каким-то изощренным способом? Я отогнала прочь эти нелепые мысли. В конце концов, мы же зомби. А какие интриги могут быть у ходячих мертвецов, если единственным нашим желанием является поедать человеческие мозги?

Бетонные здания были окружены забором из колючей проволоки. На металлических шпилях некоторых из них были нанизаны головы зомби. Вероятно, людишки считали, что таким образом смогут отпугнуть нас. Но не тут-то было. Похоже, они не до конца понимали природу мне подобных. У нас отсутствовали такие чувства как страх, сострадание и прочая белиберда, свойственная живым. Инстинкт самосохранения, конечно, присутствовал, но он практически отключался, когда на горизонте появлялся носитель так необходимого нам мозга. Почему именно эту часть человеческого тела мы употребляли в пищу, я не знала, но, вероятно, причина все же была. Должно быть, в нем находилось что-то, способствующее регенерации пораженного неизвестным вирусом, ядом или мутагеном тела. По крайней мере, это было бы вполне логичным объяснением необузданной жажды употреблять в пищу мозг человека.

Интересно мои товарищи тоже задаются этим вопросом? Я окинула взглядом хмурые лица с перекошенными челюстями зомби задних рядов, в числе которых я находилась. Нет, на интеллектуалов они мало походили. Хотя откуда мне знать, что скрывается за непрезентабельной внешностью рычащих жертв людских экспериментов? Я и сама была одной из них. Только вот, что произошло со мной, почему я попала в их ряды, если была одной из ставящих те самые опыты врачей, никак не могла вспомнить.

От размышлений меня отвлек рев с первых рядов. Я встрепенулась, как и прочие, кто находился рядом. Сам вожак отдавал приказ, а звук его «голоса» и грозный вид вызывали особый трепет среди зомби. Предводитель внушал окружающим животный страх, и я не была исключением. Я вытянула шею и протиснулась между двумя парнями в потрепанной, рваной одежде, чтобы лучше рассмотреть, что творится в первых рядах. Главарь зомби протянул руку в сторону окруженного высоким металлическим забором здания и, оскалив окровавленные зубы, утробно рычал. Судя по всему, он давал приказ брать дом штурмом.

Я и сама ощущала, что внутри консервной банки, неподалеку от которой мы находились, скрывается настоящий клад в виде пары десятков носителей человеческого мозга. Но выстоим ли мы против такого количества людей? Все зависело от того насколько мощное оружие есть у защитников этого здания и умеют ли они с ним мастерски обращаться.

Я бы предпочла вернуться в убежище, завершив охоту на такой хорошей ноте, как поимка охотника на зомби. Но моего мнения никто не спрашивал, а покидать стаю сейчас, означало, что я так и не влилась в их ряды, не стала частью команды. Быть одиночкой мне надоело, поэтому, издав победный рев, как и мои товарищи по охоте, я в числе прочих бросилась на штурм здания.

Глава 6

Возвращались в разрушенную часть города не полным составом, но сытые и, если бы наш вид мог испытывать эмоции, можно было бы сказать довольные. Но, увы, чувствовать мы не могли ничего, кроме чувства голода. Сейчас и оно притупилось, но, попадись на пути хоть один человечек, не думаю, что ему удалось бы просто пройти мимо. Мозг по-прежнему являлся деликатесом, от которого невозможно отказаться, даже несмотря на чрезмерно сытный ужин.

Я шла в числе прочих зомби бодрой походкой. Нога, в которую угодила пуля молодого охотника, до ночной охоты слегка волочилась за телом. Но теперь она была даже сильнее, чем прежде. Я не хромала, да и след от пули зарос, что было удивительно.

До наступления рассвета мы успели покинуть жилую часть города. Вожак торопил. Нужно было как можно скорее укрыться в развалинах, ведь тела мертвецов, коими мы все являлись, быстрее портятся под палящим солнцем. Да и люди не так беспомощны в дневное время. Особенно охотники. Они рыскают по городу, вылавливая в основном одиноких особей. Но и на такие большие группы как та, к которой я прибилась сегодня, нет-нет да и устраивают облавы. Уверена, после того, что мы устроили сегодня в жилом квартале, именно наша группа станет приоритетной в выборе объекта для истребления. Тот дом, что мы взяли штурмом в начале ночи, не был единственным. Почувствовав вкус победы, мы просто не смогли остановиться, продвигаясь все дальше и дальше. До тех пор, пока предводитель не дал приказ отступать. Из всех нас он был единственным, кто сумел побороть инстинкты. Если бы мы остались дольше, думаю, в атакуемый квартал подоспела бы подмога, и возвращались бы мы сейчас еще меньшим составом. Если бы вообще успели удрать.

В общем, все сложилось как нельзя лучше. Охота удалась на славу, до наступления рассвета успели покинуть жилую зону… Вот только в свое убежище пробираться по освещенным улицам города я не рискнула. Так и продолжила идти со всеми в надежде, что после ночного кутежа, меня не прогонят.

Среди полуразрушенных зданий в качестве убежища мои товарищи заняли старый музей. Сперва я озадачилась столь необычным выбором. Старинное строение с громоздкими колоннами и лепниной, выделялось на общем фоне. Я бы выбрала что-то неброское, куда людишки сунули бы свой нос в последнюю очередь. А тут такое здание, мимо которого невозможно пройти, не обернувшись. Возможно, предводитель за основу взял теорию о том, что прятаться нужно на самом видном месте? Другого объяснения выбора убежища для толпы зомби я не видела. Пока.

Лестница, ведущая к главным воротам в музей, была разрушена одним из взрывов. Но у моих неживых товарищей и не было необходимости пользоваться парадным входом. Билетерша, некогда встречающая гостей в фойе здания, давно стала добычей или же вступила в ряды ходячих мертвецов. Так что можно было не опасаться быть вышвырнутыми из музея древностей за отсутствие билета.

Мы могли бы забраться через окна. Еще одна приятная особенность, помимо ночного зрения, которая присуща моему виду, это способность, словно паук, карабкаться по вертикальной поверхности. Таким образом мы и проникали в большинство зданий, где обитали людишки. Правда, в последнее время они усилили меры защиты. Начали обносить свои убежища высокими, гладкими заборами, колючей проволокой и прочими прибамбасами против проникновений нежданных, а главное неживых гостей. Но по правде говоря, сегодня ночью людям не помогли укрыться от голодных зомби-соседей ни высокие заборы, ни проволока, ни ружья и пистолеты… При воспоминании о мозгах, которые мне удалось в большом количестве употребить в пищу, я почувствовала острое желание продолжить охоту. Но напомнила себе, что днем лучше оставаться в убежище, и усилием воли направилась вслед за остальными зомби. Проникнуть в музей через окна мы не могли по ряду причин. Во-первых, они были закрыты некими металлическими пластинами. Во-вторых, находились слишком высоко. И, в-третьих, фасад здания был оштукатурен, не давая возможности зацепиться ни за какие неровности. Правда еще была лепнина, но она в основном находилась наверху. Так что этот вариант тоже отпадал.

Пока я раздумывала, где располагается вход в убежище, и параллельно с этим следовала за своими зомби-друзьями, они шли как раз к той самой лестнице, от которой практически ничего не осталось. Вместо ступеней была яма, с виднеющимися клочьями земли и молодой травы, едва пробившейся острыми зелеными верхушками из чернозема. Сперва по одному, а затем по несколько человек они ныряли в темноту земляного рва, образовавшегося вследствие череды взрывов. Их безволосые макушки так и мелькали, исчезая в пропасти.

Когда последний зомби исчез в недрах земли под лестницей исторического музея, я осталась совсем одна на безлюдной, пустынной улице. Мысли о возвращении в свое неуютное, совершенно небезопасное убежище снова посетили меня, но я отогнала их прочь. Если уж мне суждено погибнуть окончательно, лучше пусть это произойдет во время охоты или драки с другими зомби, а не посреди бела дня из-за трусости. В конце концов, не могли же все эти мертвецы просто исчезнуть. Там под землей определенно находится вход в убежище. И мне нужно всего лишь сделать шаг. Но отчего же я до сих пор медлю? Отчего не могу решиться?

Я стояла на одном месте, должно быть, несколько минут. Солнце поднялось высоко в небе, освещая мою одинокую фигуру. На этой широкой улице я была хорошей мишенью для охотников. Особенно сейчас – в светлое время суток. До моего слуха донесся какой-то звук, похожий на сирену полицейской или военной машины. Он был далеко, но все равно именно это дало толчок к тому, чтобы я, наконец, решилась.

Та самая нога, которой я поймала свою самую первую пулю, шагнула в неизвестность, утягивая за собой все остальные части тела.

Глава 7

Приземлилась я, как кошка, на четыре лапы. Вернее, на четвереньки. Торопливо поднялась на ноги и осмотрелась по сторонам. Благо в темноте я видела хорошо. Я же зомби – счастливый обладатель ночного зрения, паучьих способностей лазить по стенам и особой ловкости и скорости. Можно подумать, быть ходячим мертвецом одно удовольствие, но не стоит забывать о другой стороне медали. О разложении тела, например. Или всепоглощающем желании охотиться за человеческими мозгами. Эти два малоприятных факта перевешивают все плюсы жизни после смерти. Можно сказать, ставят жирный крест на них. Но все уже случилось. И ничего с этим не поделаешь. Я зомби, хочу я того или нет, и придется как-то с этим жить. Вернее, не жить, а выживать. Чем я и занимаюсь последние пару месяцев.

К своему изумлению и ужасу я поняла, что нахожусь здесь не одна, а в обществе предводителя зомби. И остался он в темном лабиринте совершенно не случайно и не по каким-то собственным делам, а дожидался именно меня. Вопрос «почему» снова повис в моем сознании, но возможность изъясняться лишь посредством рычащих, горловых звуков не оставляла мне шанса выяснить правду.

Вожак стоял, не шелохнувшись, в напряженной, выжидающей позе. Он не отводил от меня взгляда бесцветных глубоко посаженных глаз. Они и, пожалуй, резкость в движениях выдавали в мужчине принадлежность к моему виду. В остальном он был точь-в-точь как живой. Светлая кожа без синюшности, трупных пятен и прочих признаков разложения, густая шевелюра на голове, целая одежда…

Я вспомнила свое отражение, пойманное сегодня ночью в уцелевшей витрине магазина, и сравнила его с обликом стоявшего передо мной мужчины. Рядом с ним я была, словно дворняга рядом с породистым псом с родословной. Рваная, грязная одежда, некогда русые скатавшиеся в колтуны волосы с проплешинами. Благо кожный покров начал восстанавливаться после охоты, но все равно до предводителя зомби было еще далеко. Но раз он может выглядеть, как живой, может быть, и я смогу? Узнать бы только в чем секрет. Охота охотой, но все же ни один из тех, кто был сегодня с нами, не сохранил свое тело в первозданном состоянии. Значит, дело не только в количестве съеденных мозгов. Есть что-то еще. И я хочу это выяснить. Но прежде чем это сделать, нужно убедиться, что вожак пропустит меня в убежище, а не растерзает на месте. Может быть, для этого мужчина меня здесь и поджидает? Решил поквитаться за прошлые обиды, которые я благополучно запамятовала, а он нет?

Я замерла напротив. Но взгляд не опустила. Пусть знает, что я не из трусливых, и подчиняться хоть и согласна, но пресмыкаться не стану.

Секунды, что мы стояли друг напротив друга, показались мне вечностью. Я не знала, как следует себя вести, чтобы дать понять – от меня не будет вреда. Если бы я только могла владеть человеческой речью хотя бы немного, это бы намного упростило дело. Но чего нет, того нет. Придется работать с тем, что имеется.

Я протянула руку в сторону узкого туннеля, ведущего к зданию музея, и сдавленно захрипела. По-человечески это должно было прозвучать: «Можно мне остаться?» Но получилось что-то вроде «Рррррр».

В ответ раздалось грозное рычание, и предводитель ткнул меня пальцем в грудь. Слишком сильно, на мой взгляд. И вовсе не гостеприимно. Вряд ли это означало: «Проходи, чувствуй себя как дома». Скорее: «Как ты посмела сюда явиться?!» От неожиданности я попятилась, прикрывая ладонями то место, где только что вожак оставил отпечаток своего пальца.

Зря я все же пришла сюда. Мне здесь, явно, не рады. Теперь нужно как-то выбираться. Если только он отпустит.

Я кинула беглый взгляд сперва наверх – туда, откуда я совсем недавно прыгнула в туннель, а затем на предводителя зомби. В уме я просчитывала его действия. Намерен ли мужчина меня преследовать или же хочет просто прогнать?

Он стоял все на том же месте, не предпринимая никаких попыток к действию. Я решила, что это мой шанс уйти. Но стоило только мне приблизиться к земляной насыпи, по которой я могла подняться на поверхность, как вожак вновь протянул ладонь с вытянутым указательным пальцем в мою сторону и прохрипел. Затем мужчина указал на туннель. Больше рассерженным вожак не выглядел, скорее наоборот, растерянным, что совершенно не вязалось с его грозным видом.

Это он позволяет мне пройти в убежище или я все неверно истолковала?

На всякий случай я переспросила, указывая сперва на себя, затем на туннель, ведущий в исторический музей.

Вожак кивнул и развернулся в сторону убежища. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. С надеждой, что я не пожалею о том, что не воспользовалась шансом сбежать.

Глава 8

Попав внутрь, я поняла почему именно на это здание пал выбор предводителя. Здесь было просторно, темно и очень-очень холодно. По этой причине тела зомби портились в разы меньше, чем если бы они находились в обычном кирпичном доме. Толстые бетонные стены в совокупности с наглухо заколоченными окнами музея создавали эффект подвального помещения. Должно быть, и воздух здесь был соответствующим, но этого наверняка я сказать не могла. Дышать необходимости не было, ведь я уже несколько месяцев как была мертва.

Зомби распределились вдоль стен огромного помещения с высоченными потолками и просто стояли, не предпринимая никаких попыток к действию. Я шла вслед за вожаком под внимательными бесцветными взглядами всех участников группы. Пройдя половину помещения, я замедлилась и попыталась слиться с рядами прочих зомби, но предводитель резко обернулся и, прорычав что-то нечленораздельное, кивком головы велел мне следовать за ним. Я немного стушевалась, не понимая, чего именно хочет от меня мужчина, но решила не испытывать судьбу и повиновалась. Мы прошли все помещение до самого конца и дальше вдвоем двинулись вниз по лестнице. Я понятия не имела, что там находится, и почему я направляюсь в это неизвестное место вдвоем с вожаком зомби. Возможно, он приводит туда всех новичков и нет ничего особенного в происходящем? Но внутреннее чутье подсказывало, что не все так просто.

Осторожно ступая по бетонным ступеням вслед за мужчиной, я не испытывала страха. Если бы он хотел избавиться от меня, сделал бы это в туннеле. А раз я здесь, значит, в этом не было необходимости. Скорее всего, предводитель хочет мне что-то показать. Но что? И зачем?

Пока спускались по довольно длинной лестнице я рассматривала мощную спину, обтянутую серой тканью рубашки, черные чуть вьющиеся волосы и уверенные, чрезмерно резкие движения. И чем дольше я смотрела, тем больше убеждалась, что знаю его. Но вопросы при каких обстоятельствах мы познакомились и в каких отношениях были при жизни до сих пор висели в воздухе. И я была почти уверена, что мужчина знает на них ответы. Но, увы, не может мне рассказать. Оставалось лишь идти за ним в неизвестность и гадать, кто передо мной: друг или враг.

Пока я пыталась вспомнить прошлое, лестница закончилась. Мы уперлись в металлическую дверь с кодовым замком. Вожак настолько стремительно, что не оставил мне возможности рассмотреть ни единой цифры, ввел пароль, и она со скрипом распахнулась. Я последовала за своим провожатым в таинственное место. Мы оказались в квадратном помещении в несколько раз меньшего размера, чем главная зала музея. Вдоль стен стояли вертикальные холодильные витрины со стеклянными дверьми, благодаря чему можно было рассмотреть их содержимое. У меня челюсть отпала от увиденного. Я стояла как вкопанная, не в силах поверить в происходящее.

– Это же… – прохрипела я, но естественно вместо слов выдала протяжное «Хрррр».

Но мой спутник и так понял, что я крайне удивлена. Он распахнул один из холодильников и гостеприимно указал на его содержимое.

Я глазам своим не верила. Неужели я попала в зомби-рай? Или же мне все это мерещится?

Морозильные камеры – битком набитые мозгами! Чем не мечта любого ходячего мертвеца? ! Но откуда столько богатства? Впрочем, какая разница? Я поспешила воспользоваться гостеприимством хозяина музея и тут же схватила замороженный мозг. Он был твердым, словно лед, но я все равно вгрызлась зубами в розовые ткани, чувствуя, как с каждым укусом становлюсь сильнее. Эффект от охлажденного человеческого органа, дарующего разум, был еще сильнее, чем от свежего.

Пока я лакомилась, мужчина выудил из мешка, что был привязан к его поясу, еще несколько мозгов и убрал их в морозильную камеру. Оказывается, пока мы охотились, предводитель делал запасы, чтобы позже наполнить свою сокровищницу. Интересно, как мужчина додумался до того, что охлажденные мозги действуют лучше, чем свежие? И почему раскрыл свой секрет мне?

Этого мне узнать не удалось, но с того дня моя жизнь круто изменилась. Я больше не была беспомощной и одинокой. В лице предводителя зомби я нашла покровителя, который защищал меня во время ночных вылазок в жилой квартал и угощал замороженными мозгами во время дневных пряток. Не прошло и недели, как я изменилась до неузнаваемости. Тело и лицо полностью восстановились до первозданного состояния с той лишь разницей, что я превосходила любого человека по силе, ловкости и скорости во много раз. Выдавали во мне причастность к виду зомби лишь бледные, бесцветные глаза и слишком резкие движения. При ближайшем рассмотрении можно было еще заметить отсутствие дыхания, но все, к кому я приближалась на расстояние пары метров, становились моим ужином. Так что им было не до того, чтобы рассматривать меня и искать различия между зомби и живым человеком.

В один из длинных дней в ожидании предстоящего ночного нападения на жилой квартал я от безделья прогуливалась по зданию музея. Помещений было не так много, но все же в одной из каморок, где хранились никому не интересные древности, я обнаружила старинное зеркало. Смахнув многолетнюю пыль, я обнаружила в отражении черноволосую молодую женщину с очень бледной кожей. Она смотрела бесцветными глазами, вокруг которых, словно нарисованные синим маркером, виднелись темные круги. С тех пор это занятие стало одним из главных в моей не жизни. Часами я наблюдала за своим отражением в надежде, что это поможет вспомнить что-то о моей прежней жизни. Но, увы, память, в отличие от внешнего облика, не собиралась восстанавливаться до первозданного состояния. Возможно, если съесть ещё больше замороженных мозгов, все получится? И я снова спускалась в подвал, который стал местом единения с вожаком зомби и нашей общей тайной. Мужчина больше не прятался, вводя код, и я запомнила его комбинацию. Отныне я могла бывать там и без своего покровителя. Но мне было намного спокойнее в его обществе. И спускаться по бетонной лестнице каждое утро меня заставляла не только жажда плоти, но и стремление провести время наедине с предводителем зомби. Правда сидеть вдвоем весь день нам было нельзя. Мужчине необходимо было выполнять свою роль до конца и неустанно следить за теми, над кем он взял шефство. Оставлять без присмотра сотни голодных мертвецов было бы глупо и неосмотрительно, оттого вожак, вдоволь насмотревшись на то, как я поглощаю замороженные мозги и становлюсь все краше и сильнее, отправлялся выполнять свои обязанности. Я в этом не участвовала, предпочитая отсиживаться в подсобном помещении перед зеркалом. Копалась в своих воспоминаниях, пытаясь найти хоть что-то важное и новое, но ничего кроме романтической лабуды с красавчиком блондином, не могла нарыть в своем неживом мозгу. А я хотела знать две, нет три, важные вещи. Кто он такой! Кто я такая! И как я связана с зомби-апокалипсисом!

Глава 9

Время шло. Мы становились сильнее. Не только я и предводитель зомби, но и остальные участники нашей группы. Еженочные вылазки в жилой квартал давали свои плоды. И хоть во время каждого нападения погибали не только люди, но и атакующие зомби, те из нас, кто возвращался в убежище-музей, становились все сильнее и сильнее с каждым днём. И естественно появились те, кто считал себя более достойными роли вожака. Сильные, матёрые мертвецы стремились заполучить власть, но раз за разом терпели неудачи, потому что у моего (Как ни странно, но я уже считала мужчину своим другом, если не больше.) предводителя был козырь в рукаве. Он каждый день употреблял замороженные мозги и был намного сильнее всех остальных. Хватало пары резких движений, и соперник попадал в капкан крепких рук, а там уже был выбор за нападающим, перешедшим в разряд жертвы. Если наглец продолжал сопротивляться, вожак без видимых усилий отрывал ему голову. Если же признавал свою ошибку и опускал глаза вниз, давая понять, что впредь будет беспрекословно подчиняться своему предводителю, его ждало помилование. Все же нашему отряду нужны были опытные воины, способные противостоять охотникам на зомби, и убивать всех подряд, даже если они представляли опасность, было невыгодно. Но напряжение все же присутствовало. Голодные, охочие до человеческого мозга, невероятно сильные мертвецы жаждали наживы, они стремились убивать все больше и больше, не зная, не чувствуя меры. И мой вожак был единственным, кто мог притормозить их порывы. Единственным, кто не давал им погибнуть в пылу боя, вовремя отступив. Не знаю, понимали ли мои зомби-товарищи насколько для нас всех был важен холодный разум предводителя или же повиновались ему их чувства самосохранения, но я знала наверняка – без него мы все давным-давно были бы уничтожены.

И в этот вечер, собираясь в жилой квартал за наживой, я неотступно следовала за мужчиной. Была словно его тень, молчаливая, тихая и практически незаметная. Но я знала – вожак краем глаза следит за мной, периодически проверяя рядом ли я, а если долгое врем я не видит меня поблизости, начинает нервничать. И в такие моменты в моей голове снова назревают вопросы. Кто я для него? Игрушка или родственная душа? Близкий человек или враг, которого мужчина предпочитает держать подле себя? Хотя в последнее мне не верилось. Кто станет делиться секретом своей мощи со врагом? Разве что глупец. Но мой предводитель таковым определенно не являлся.

В городе было как обычно. Тихо, безлюдно и темно. Вдалеке мерцали пара мигающих фонарей, но их свет лился из жилого квартала. В остальном все, как всегда. Но мы все равно шли осторожно. Двигались небольшими группами по разным маршрутам, чтобы не привлекать внимания, и встречались в выбранной заранее точке. Место будущего нападения предводитель вычислял посредством разведки. Выбирал ту часть города, где дома были меньше укреплены и, естественно, меньше охранялись. Все мы знали, что можем погибнуть в любой момент, но не могли сидеть и бездействовать. Наша не жизнь была также важна, как и прежде. Никто не хотел превратиться в тлен, поэтому каждую ночь выбирались из своего надежного убежища и устремлялись навстречу приключениям. Двигал нами не только голод, но и стремление почувствовать страх, который ощущает жертва. Мы словно подпитывались животным ужасом, который испытывали живые при виде мертвецов. И непередаваемым страхом, когда они осознавали свой близкий конец.

Какая-то часть меня противилась этому, но она была ничтожна мала, чтобы я прислушивалась и всерьез испытывала жалость к своим жертвам. Нет, для меня и мне подобных люди были не более, чем едой. Добычей, которую очень хочется настигнуть и уничтожить.

Мы были, словно единый механизм. Жестокий, кровожадный и вечно голодный. Способный уничтожить целый город, вернее его оставшуюся часть. И таких групп, как наша, было несколько. Но ни в одной из них не было столь сильного вожака. И ни одна из них не устраивала столь отчаянных нападений на жилой сектор города, скорее небольшие набеги. Но мы за один заход могли уничтожить целую улицу. В замес попадали и охотники на зомби, успевшие приехать на помощь. Их оружие могло причинить нам существенный вред лишь при прямом попадании в голову, но так как зомби (в нашем случае невероятно прокачанные ежедневным употреблением мозгов) двигались чрезвычайно быстро, удавалось им это крайне редко. Естественно, мы теряли пару тройку бойцов каждую ночь, но по сравнению с потерями людей, это была капля в море.

Глава 10

Мы двигались по подворотням города, с каждой минутой становясь все ближе к цели. Сегодня мы должны были встретиться с остальными членами нашей группы на улице, прежде называвшейся Добрая. Какая ирония, но ничего доброго сегодня ее обитателей не ожидало. В отличие от их нежданных гостей. Нас же, как я надеялась, ждал добротный ужин из доброй сотни человеческих мозгов. В предвкушении я ускорилась и едва не натолкнулась на спину внезапно остановившегося предводителя. Мужчина замер прислушиваясь. Все остальные члены нашей небольшой группы последовали его примеру. В том числе я. Но сколько не прислушивалась, ничего необычного или подозрительного так и не услышала. Тогда я попыталась выглянуть из-за плеча предводителя, чтобы осмотреться получше, но он уверенным движением задвинул меня обратно к себе за спину.

Я насторожилась еще больше. Что же там происходит? Неужели охотники на зомби устроили очередную ловушку? Обычно я чуяла их за версту, но не сегодня. Как ни старалась, я не могла понять, что заставило предводителя остановиться и подозрительно оглядываться по сторонам. Пока на соседней улице не послышалась какая-то возня, а затем один за другим около десятка хрипов. Эти звуки я узнала сразу. Именно такие хрипы издавали мои погибающие товарищи-зомби перед тем, как умереть окончательно и бесповоротно.

По той улице должен был двигаться один из наших отрядов и, похоже, ребятам крупно не повезло. Они угодили в одну из ловушек или же напоролись на настоящую облаву. В полной тишине заброшенной части города их посмертные хрипы прозвучали ужасающе громко.

Нужно было срочно возвращаться в убежище или же искать другой путь к Доброй улице, где мы должны были встретиться с остальными бойцами-зомби из нашей группы.

Предводитель резко развернулся и дал бессловесный приказ следовать за ним. Что он задумал предпринять, оставалось только гадать. Вернуться в музей и бросить своих или же выполнить задуманное? Как бы то ни было я предпочитала оставаться возле самого сильного зомби из мне известных.

По мере движения по городским улицам я поняла, что мы не возвращаемся в убежище, но и не следуем построенному маршруту. Вожак вел нас окольными путями к той самой части жилого сектора, где мы должны были воссоединиться со своими товарищами. Но не дойдя до цели пару переулков, предводитель снова резко остановился. На этот раз хрипы умирающих зомби достигли моих ушей намного быстрее. Я встрепенулась, словно от удара, ведь их было бесчисленное количество. Неужели все, кто достиг оговоренного места, стали жертвами охотников? !

Инстинкт самосохранения не заставил себя долго ждать, и я бросилась наутек, не дожидаясь приказа своего предводителя. Ноги понесли меня подальше от места гибели товарищей. Единственное, чего я желала в тот момент – поскорее укрыться за бетонными стенами городского музея и выбросить из головы эти ненавистные звуки. Но предсмертные хрипы тех, с кем я делила кров и пищу последние несколько месяцев, пульсировали в ушах и висках, заполняя все пустое пространство черепной коробки. И лишь позже, пробежав несколько кварталов, я поняла, что они не мерещатся мне. На протяжении всего этого расстояния кто-то убивал зомби, словно они были беспомощными, слепыми котятами.

Я остановилась, словно загнанный зверь, озираясь по сторонам. Хрипы на несколько мгновений утихли. Затем послышались прямо за моей спиной. Затем справа от меня. А после и слева, и впереди. Я поняла страшное – я окружена. Куда бы не попыталась бежать, там меня поджидают неизвестные, но определенно знающие свое дело, убийцы зомби. Осталось лишь выбрать направление или же остаться на месте. И в любом случае встретиться с врагом.

Глава 11

Я не успела ничего предпринять, как послышался лёгкий свист над головой, и неожиданно вокруг меня появились около двух десяток веревок. С них стремительно спустились люди, беззвучно опускаясь на асфальт и тут же принимая боевые стойки. "Военные! " – сразу догадалась я, едва приметив камуфляжную форму мужчин. Их лица были разукрашены боевыми узорами и невозможно было рассмотреть, кто под ними прятался. Но я все равно поняла – это живые. Распознать их было легко, ведь я сразу же почувствовала лютый голод. Инстинкт самосохранения, который требовал бежать прочь от этих людей, боролся с самой главной потребностью организма – желанием употреблять в пищу человеческие мозги. В результате здравый смысл проиграл инстинктам, и я бросилась на того, кто первым попал в поле моего зрения.

Резкий взмах рукой, настолько стремительный для человека, что я отшатнулась и с искренним удивлением взглянула на невысокого, одного со мной роста, мужчину. Острое лезвие блеснуло вместе со взглядом серых глаз, которые особо выделялись на фоне измазанного черной краской лица, и так же стремительно коснулось моей шеи. Боли я не чувствовала, но поняла, что еще мгновение, и я пополню ряды погибших зомби-товарищей. Знал это и мой убийца. Его полный ненависти взгляд мог бы испепелить заживо, если бы только я была по-настоящему жива. А так я лишь могла предпринять еще одну попытку к атаке, но по какой-то неведомой мне причине этот живой был быстрее и сильнее меня. Такой сильный и резкий, словно и не человек вовсе. Но и не зомби, ведь у мне подобных не бывает серых, словно осеннее небо, глаз и так желанного для меня свежего мозга.

Как бы то ни было, этот человек должен был стать последним, кого я видела на этом свете. А острие его ножа – орудием, которое навсегда лишит меня моей не жизни. Но громкий окрик заставил мужчину остановиться. Он замер, удерживая одной рукой меня, а второй, прижимая кинжал к шее.

Увлеченная столь ответственным мигом, как мое убийство, я не сразу разобрала слова, приближающегося к нам человека. Но когда мой мучитель сквозь зубы бросил «это не она», рассматривая меня сквозь прищуренные веки, я прислушалась.

– Это моя Клер! Это она! – голос мужчины звучал надорвано, словно он только что испытал настоящий шок.

Я попыталась обернуться, чтобы взглянуть на того, кто знал меня до перевоплощения, но мой несостоявшийся убийца крепко держал голову в захвате. Тот факт, что его товарищ узнал меня, ни коим образом не волновал мужчину. Для него я была врагом. Еще одним зомби, которого нужно уничтожить. Убить, несмотря ни на что.

– Отпусти ее! – донесся требовательный крик моего спасителя.

– И не подумаю, – пробурчал военный. – Я отпущу твою подружку, а она сбежит и перегрызет глотки половине жилого квартала!

– Все верно, Дрейк, нельзя отпускать ее, – донесся еще один хмурый голос.

– Прости, Рой, но от твоей Клер осталась лишь оболочка. Твоя невеста умерла, а эта зомби должна быть уничтожена, – голос говорившего так и сочился сочувствием, и я даже почувствовала легкую симпатию ровно до того момента, как он принял сторону моего убийцы.

– Нет! – прокричал Рой, который с каждой минутой нравился мне все больше. – Я не позволю вам это сделать!

– Мне жаль, – тихо сказал мужчина и чуть прикрыл глаза, не в силах взглянуть на своего товарища.

Я поняла, что моего заступника никто не собирается слушать, зарычала и в очередной раз попыталась вырваться, но могла лишь трепыхаться в руках мужчины, словно пойманная в силки добыча.

Нужно отдать должное Рою, он собрался стоять на своем до конца. Мужчина бросился на моего мучителя в попытке сбить его с ног, но отчего-то не обладал такой же силой и был с легкостью отброшен прочь.

– Знай свое место, щенок! – прошипел военный, бросив взгляд на поверженного товарища. – Ты с нами, чтобы оказывать помощь раненым. Не смей вступаться за зомби…

– Полегче, Дрейк, все же это его невеста. Вернее, была ей когда-то…

– Все верно! Была! И этим все сказано!

Глаза мужчины блестели, словно льдинки, пока он отдавал приказ держать Роя.

– Не смейте отпускать его, пока я не перережу ей глотку, – прорычал мужчина.

Я подумала, что человеческого в нем, было, возможно, даже меньше, чем во мне подобных. Я, по крайней мере, стала такой не по собственной воле, а вот этот холодный тип лишился своей человечности и чуткости самовольно. Ведь мог же просто отпустить меня, как просил Рой? Или я чего-то не понимаю?

Таким образом мой спаситель попал в то же положение, что и я. Он кричал и трепыхался, словно рыба на крючке. Отчаянные вопли Роя рвали сердце на части, делая момент моей гибели еще более болезненным. Я очень ярко ощутила еще одно чувство помимо постоянного голода – желание жить. И оно, пожалуй, было куда сильнее, ярче и важнее всего прочего.

– Нет! Не троньте ее! – кричал Рой, которого пытались удержать пятеро военных. Он рвался изо всех сил, отчаянно пытаясь помочь мне, спасти меня от гибели. Должно быть, для этого парня я была чрезвычайно важна. Как жаль, что в моей памяти остались лишь фрагменты из той жизни. В противном случае, мне была бы более понятна его реакция. А так выходило, что абсолютно чужой человек с ума сходит от одной лишь мысли о моей смерти. А я не чувствовала к нему ничего, кроме, разве что, симпатии и благодарности за стремление помочь.

Когда казалось, что надежды уже нет, сквозь отчаянные вопли Роя до моего слуха донеслось знакомое гортанное рычание. Этот голос был словно лучик света в затянутом грозовыми тучами небе. Я не могла поверить, что предводитель пришел мне на выручку. Он самый сильный из всех, кого я когда-либо знала до сегодняшнего дня. И если кто-то и может меня спасти, то только он.

Естественно, внимание всех военных переключилось на вновь прибывших – вожака и еще нескольких матерых зомби. Рой тут же воспользовался положением и вырвался на свободу. В нескольких широких шагов он преодолел разделяющее нас расстояние и с размаху воткнул нож в бедро желающего убить меня военного. От неожиданности тот ослабил хватку, чем я тут же воспользовалась, вонзив в горло врага острые зубы. Все еще хранящиеся на задворках памяти знания позволили мне приобрести над ним преимущество. Разорвав зубами сонную артерию, я могла лишь наблюдать за тем, как мой несостоявшийся убийца истекает кровью, пытаясь зажать рану руками. Если бы я могла злорадно улыбаться при этом, непременно сделала бы это. Но на проявление столь ярких эмоции я была не способна, к тому же обстановка к ликованию не располагала. Хоть число зомби и военных было равно, я на собственной шкуре прочувствовал насколько наши враги сильны. Боя было не избежать, и я, естественно, решила принять в нем участие. Бок о бок с теми, кто, рискуя своей жизнью, пришли мне на выручку.

Глава 12

Наши враги не были обычными горожанами, с которыми нам приходилось сталкиваться прежде. Сомнения в том, что мы имеем дело с обычными людьми, не раз возникали у меня за то короткое время, пока шел бой. Все происходило настолько стремительно, что, должно быть, прошло не более десяти минут. Но за это время моя жизнь и жизни моих товарищей могли оборваться сотни раз. Эти военные обладали силой и ловкостью зомби, а некоторые даже превосходили нас по всем параметрам. Как тот наглый тип, что пытался убить меня, несмотря на мольбы своего товарища не делать этого, например. К моему немалому удивлению, мужчина с, казалось бы, не совместимой с жизнью раной все еще продолжал ходить, разговаривать и даже драться. Каким образом ему удалось остановить хлеставшую фонтаном кровь, я не имела ни малейшего представления. Но как бы то ни было, Дрейк вскоре присоединился к атакующим нас военным. И был настроен куда более решительно, чем прежде. Вероятно, случившееся разозлило его, заставив ненавидеть представителей моего вида еще сильнее. Времени на то, чтобы рассмотреть, что же произошло с раной моего несостоявшегося убийцы не было, но все же я успела заметить, что она даже не перевязана. А это было очень и очень странно. Природу людей я знала. И была больше, чем на сто процентов уверена, что без перевязки такая серьезная рана точно не могла затянуться. Вообще, мужчина должен был быть уже мертв, лишившись огромного количества крови. Но, миновав все законы природы, он бился наравне со своими товарищами против кучки зомби.

Несмотря на то, что военные были сильнее, им не удавалось взять верх. Все дело было в том, что мы подчинялись всем приказам своего командира, хотя он не произнес ни слова. За то время, что я провела в группе, я научилась, как и все остальные, понимать невербальный язык зомби, который было совершенно недоступен живым. Благодаря уму и сообразительности предводителя. Нам удалось избежать серьезных потерь. В отличие от противника. Мужчины в камуфляжных одеждах не были готовы к такой сплоченной атаке со стороны неживого и, по их мнению, неразумного противника, как зомби. И ко всему прочему они не были единой командой, как мы. Мужчины хоть и находились в одном отряде, но каждый действовал сам по себе. Явного лидера не было или же мы его лишили жизни в самом начале боя. Этого я наверняка узнать не могла. Оставалось лишь догадываться и размышлять, почему же противник, обладающий большими силами и оружием, проиграл кучке свирепых зомби.

Насколько бы это не было странно, мы действительно одерживали верх. Военных осталось всего трое. Дрейк, который превосходил своих погибших друзей по силе в несколько раз. Рой, в основном держащийся за спинами товарищей и не принимавший в битве непосредственное участие. Третий мужчина был ранен. Он прижимал ладони к окровавленному боку и едва стоял на ногах. Исход боя был очевиден. Мы тоже потеряли троих товарищей, но нас было вдвое больше. К тому же из этих троих, стоявших под лунным сиянием в напряженных позах, военных, только один действительно мог дать отпор. Это был Дрейк. Но вряд ли он был способен справиться сразу с шестью сильнейшими зомби.

Нам оставалось лишь добить оставшихся в живых и вернуться в убежище, где ждать дальнейших распоряжений предводителя. Чуть медленнее, чем обычно мы начали приближаться. Все же необходимо было быть осторожнее. Дрейк хоть и был единственным, кто обладал внушительной силой, все же оставался серьезным противником. Нельзя было его недооценивать. Мы окружили со всех сторон тройку военных, решивших сражаться до конца. Впрочем, ничего другого им и не оставалось. Просить пощады у зомби было более чем глупо. Своим инстинктам мы не могли противостоять, поэтому оставить людей целыми и невредимыми даже в знак уважения к их боевым навыкам, не смогли бы ни при каких обстоятельствах. Понимали это не только мы, но и наши соперники. В их глазах читалась обреченность. По крайней мере у двоих. Дрейк же выглядел невозмутимым. Он смотрел в глаза смерти с холодной решимостью, собираясь, как можно дороже продать свою жизнь.

Доля секунды оставалась до того момента, как мы расправились бы со своими врагами, полакомившись напоследок их еще теплыми мозгами, но сзади раздался легкий, едва слышный шорох.

Вожак резко затормозил и одним единственным жестом, который, скорее всего, люди и не заметили, велел нам уходить с поля боя. И мы, как бы тяжело не было оставлять добычу, вынуждены были повиноваться. И я, и мои товарищи по группе понимали, что наш предводитель ни за что не остановил бы врагов в живых, если бы на это не было весомых причин.

Столь же стремительно, как и появились, мы исчезли из виду. Убегая по подворотням города от возможного преследования, я очень отчетливо слышала, как позади послышались голоса. К военным подоспела подмога, и мы вовремя ушли с поля боя. Еще я слышала, как Рой кричит мое имя. И столько боли и тоски было в его голосе, что я едва удержалась, чтобы не остановиться. Но хоть я и узнала сегодня больше о своей прошлой жизни: выяснила, что меня звали Клер, встретилась со своим женихом по имени Рой и даже ощутила, как сильно он меня по-прежнему любит, это все равно ничего не меняло. Я – зомби. Ходячий мертвец, пожирающий мозги живых людей. И вряд ли когда-нибудь это изменится.