Город М. Начало

© Dimolution, 2025

ISBN 978-5-0065-6742-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.

Это был самый обыкновенный вторник, ничем не примечательный день, который лениво плыл по течению времени, словно бумажный кораблик по тёмной реке. Когда Дим проснулся с первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь шторы, он сразу почувствовал то странное ощущение, знакомое каждому художнику перед началом великого замысла.

Мир ещё спал, а в воздухе уже витала тайна – неуловимая и манящая.

Дим выполнил ежедневный ритуал – сварил чёрный терпкий кофе по рецепту отца. Затем он уселся с горячей кружкой в кресло и попытался вспомнить сон, который видел под утро. Густой аромат кофе обволакивал комнату, проникал во все её уголки и в поры стен, смешиваясь с запахом старых книг.

Во сне было что-то про город – огромный и таинственный. Город, прекрасней которого нет на свете! А Дим гулял по его живописным переулкам, будто наяву. Он помнил, как сидел на скамейке в тени одинокого вяза и что-то писал в блокнот. Заметки были очень важными. А потом проснулся.

Завтрак фотографа сошёл бы за композицию для натюрморта – ломоть хлеба, кусочек сыра, несколько виноградин. Дим без промедления отправился в свою обитель. Здесь, в творческой мастерской, среди стопок фотографий, полок с пухлыми боками томов и другими старинными вещами, он чувствовал себя на своём месте. Его взгляд скользнул по рабочему столу, где покоился старый, потрёпанный жизнью фотоаппарат. Этот верный друг, чей счётчик кадров давно перешагнул за два миллиона, служил ему преданно, как верный спутник странствующего монаха. Дим взял старичка в руки и ощутил знакомый импульс – не физический, нет, то была та невидимая связь, которая связывает художника с его инструментом.

Мастерская Дима раскинулась под самым небом – на последнем этаже величественного дома под номером 19 на улице Булгакова. Этот каменный исполин возвышался над Городом М, словно сторожевой великан, без устали наблюдавший за своими владениями. Из широких окон мастерской город раскрывался во всей своей необъятной панораме, и в то же время казалось, что его вместе с жителями можно удержать на раскрытой ладони, стоило лишь протянуть руку.

Вид был потрясающий: с одной стороны – монументальная гряда гор, увенчанная белоснежными коронами ледников, с другой – зеркальная гладь моря, где солнце каждое утро щедро разливало свою золотую краску, где любовались собой мечтательные облака… Ровными рядами стояли квадратные домики, аккуратно расставленные невидимой рукой архитектора. На горизонте сквозь дымку утреннего тумана едва проглядывали острые шпили небоскрёбов комплекса «М-Сити». Внизу, по улицам-рекам, сонно текли ручейки разноцветных автомобилей.

Дим проводил в мастерской долгие часы. Иногда он просто сидел у окна, задумчиво перебирая гитарные струны, внимая бесконечному шуму города. А порой, стоя у окна, просто листал книги, чьи цветные корешки плотными рядами располосовали полки.

Классические романы, собрания великих рассказов, биографии выдающихся художников – вся эта коллекция служила окном во вселенные других творцов.

Но главным богатством мастерской была её студия. Именно здесь Дим творил – создавая портреты, которые невозможно было спутать с другими. Изящные, пронзительно живые, чаще всего чёрно-белые – они были лицами Города М. В зеркалах соцсетей, на стенах, книжных полках и страницах фотоальбомов – они несли на себе печать мастерства и проникновения в самую суть.

Сегодня Дим ждал в гости Викторию – талантливую художницу, чей взгляд на мир всегда наполнял его идеи особенной глубиной. Она пришла с холстами, пачкой эскизов и букетом полевых цветов, который с беззаботной лёгкостью пристроила на деревянном столе в углу.

– Дим, – сказала она, разглядывая стены мастерской, – здесь, кажется, воздух пахнет воспоминаниями. У тебя даже тени как будто старше, чем в остальном городе.

– Может, они видели больше, чем обычные тени, – усмехнулся Дим, наливая ей чай.

Они говорили о жизни, о том, как время течёт сквозь пальцы, оставляя после себя лишь снимки и артефакты… Их разговор прервал стук в дверь – Юра, старый друг, дизайнер по образованию и актёр по призванию. Для него было естественным даже в жизни перевоплощаться в героев своих ролей и впечатлять окружающих своими метаморфозами. Он пришёл со стопкой букинистических книг и привычной иронией в глазах.

– Нашёл в лавке одну занимательную вещицу, – сказал он, раскладывая перед Димом свою книжную добычу. – Читал когда-нибудь?

Они пили чай, перелистывали старые альбомы, смеялись, вспоминая годы, которые ещё не успели раствориться в пыльных переулках памяти. Юра говорил о театре, о сценах, о ролях, в которых он жил и умирал, любил и ненавидел. Вика загорелась идеей совместного проекта – фотографии, живопись и театр, сплетённые в единое полотно выразительного искусства. И они стали оживлённо обсуждать детали, не замечая, как день тихо перетекал в вечер.

Фотосессия получилась спонтанной и свободной, но в этом и заключалась магия момента: Юра импровизировал, Вика позировала, а Дим ловил каждое движение, каждую тень, запечатывая их в вечность. Камера щёлкала, как метроном, отбивая ритм общего на всех вдохновения.

Когда вечер уже опустился на город и гости разошлись по домам, Дим остался один. Взял с полки книгу, подаренную ему на встрече с одним дагестанским писателем – человеком с мудрыми глазами и голосом, похожим на осенний ветер. На форзаце красовалась размашистая надпись:

«Пишите свой роман, у вас обязательно получится».

Тогда, в беседе с этим мудрецом, Дим лишь намекнул, что хочет однажды написать что-нибудь в вечность. Но о чём писать, пока не решил.

Он перечитал послание раз, другой. И вдруг что-то щёлкнуло у него внутри, как тумблер, переключивший реальность. Все истории, которые он слышал, лица, которые он запечатлел, фрагменты чужих жизней, сплетавшиеся в узор… Они не могли просто исчезнуть. Они требовали, чтобы о них рассказали!

Дим отложил книгу, заварил ещё кофе и открыл новый блокнот. Этот вторник должен был стать обычным, но превратился в день, когда родилась первая глава книги – глава, в которой мастер света и теней решил стать летописцем человеческих судеб и написать это повествование.

2.

В юности Дим вытянул счастливый билет. Тогда он об этом ещё не знал, но воспользовался им в полной мере. В пятом классе он поступил на подготовительные курсы в художественную школу. Родители заметили интерес сына к творчеству, проявившийся весьма рано, и решили дать шанс развить этот дар. Конечно, малыши любят оставлять на бумаге (и не только) хаотичные узоры, это закономерный этап развития. Но в случае Дима в рисунках прослеживался глубинный смысл. Будто это были не просто наработки механических навыков владения карандашами, ручками и красками, а настойчивые попытки передать уже вполне осознанное впечатление от окружающего мира. По крайней мере, так казалось маме юного художника. Многие родители склонны видеть в своём ребёнке будущего гения. И мама Дима не была исключением.

Решение было принято и Дим отправился в художественную школу. Поначалу всё было чудесно: он с восторгом смешивал краски, покрывал белый холст разноцветными мазками и получал истинное удовольствие от занятий в компании таких же юных мечтателей. Однако с приходом серьёзного обучения начались первые сложности. Диму, мальчишке энергичному и непоседливому, было трудно часами сидеть, сосредоточенно выводя линии на холсте. А когда дело дошло до натюрмортов, которые требовали неспешной, кропотливой работы неделями, занятия превратились в настоящую пытку.

Несколько раз он порывался бросить учёбу, но родители убеждали его не сдаваться. И, надо признать, к старшим классам Дим начал даже грезить идеей стать известной творческой личностью. Он мечтал о выставках, заграничных турах, видел себя известным живописцем, дизайнером или архитектором.

Но всё время обучения увлечённая натура сына не давала родителям покоя. Дим обожал хоккей. И частенько любил променять душную, пропахшую красками аудиторию на свежесть дворовой коробки, где с друзьями гонял шайбу на льду. Дим нашёл способ совмещать интересное со скучным: приходил на первое занятие по живописи, быстро набрасывал композицию и убегал по своим более увлекательным делам. Родителям говорил, что пошёл в художку, а сам брал клюшку, закидывал на плечо коньки и мчался на каток – за эмоциями и спортивными победами. Когда же в художке наступало заключительное занятие, он в темпе завершал работу и отдавал её на оценку.

Эти хитрости не помешали Диму окончить художественную школу с хорошими баллами. Он не только приобрёл ценные знания и навыки, но и завоевал уважение преподавателей благодаря активному участию в выставках и немалому количеству наград, которые принёс своей художке. Казалось, путь в мир искусства был предопределён.

После средней школы Дим решил посвятить себя архитектуре и стал посещать подготовительные курсы на архитектурно-строительном факультете местного технического вуза. Там он познакомился с великим архитектором, создавшим облик своего города: человек, который спроектировал Драматический театр и главную соборную мечеть, стал для Дима проводником в мир градостроительного искусства. Дим мечтал стать архитектором. Но готов был так же продолжить обучение на художественно-графическом факультете и попытать удачу в дизайне.

Жизнь внесла свои коррективы. Накануне поступления в ВУЗ было решено отказаться от творческих амбиций в пользу технической специальности. В провинциальном городе, где металлургический гигант определял экономику, не находилось больших перспектив творческим профессиям. Инженерная сфера казалась более надёжной. Дим оказался в мире цифр и формул и в итоге он стал студентом энергетического факультета. Отучился в техническом ВУЗе и вышел оттуда с дипломом инженера.

Только душа ещё настойчивей стала искать путь в искусство.

3.

Очередной вторник катился по мостовым Города М, как полновесная монета, брошенная в шляпу уличного музыканта. День был расписан, загнан в строгие рамки ежедневника, как нетерпеливый скакун в стойло. Лилия, грациозная и неутомимая, балансировала на грани невозможного: двойняшки, которые постоянно соревновались, кто из них громче, важные встречи, кипа рукописей, требовавшая внимания, а вечером – помпезное светское мероприятие. Она была редактором главного глянцевого журнала Города М. Трудоголизм был её постоянным спутником, а многозадачность – верной тенью.

В тот день Лилии предстояло успеть многое. И первым делом – заглянуть в офис главного банка Города М, чтобы взять интервью у его управляющего. Величественный особняк, где располагалась штаб-квартира, исполином возвышался на углу центральной площади и будто давил на соседние дома своим авторитетом. Лилия шагнула внутрь, и тишина, пропитанная запахом дорогой кожи и полированной древесины, обволокла её, отрезав от уличного шума.

Высокий статный мужчина в безукоризненно сидевшем сером костюме ожидал её в своём просторном кабинете. Он стоял у массивного стола и с заметной осторожностью листал страницы тонкой книжки. Его холёные пальцы, казалось, с особым трепетом касались каждой строки, как если бы он держал в руках не просто издание, а нечто более ценное.

– «Город М!» – удивлённо воскликнула Лилия, заметив знакомую обложку. Её глаза вспыхнули интересом, и на лице заиграла лёгкая улыбка. Книга, которая столь неожиданно оказалась в руках управляющего, была ей хорошо знакома. Всего несколько дней назад её презентовал их общий приятель – загадочный фотограф Дим, чьё имя всё чаще мелькало в колонках журнала, который возглавляла Лилия.

– Весьма любопытная вещь, признаться, – произнёс управляющий, аккуратно захлопнув книгу и положив её на край стола. – Ваш друг-фотограф не только мастер объективного взгляда, но и неплохой рассказчик, как оказалось. Мне кажется, управляться со смыслами так же непросто, как и с фототехникой. Вы-то точно знаете.

Они уселись за тяжёлый, резной стол, и завязалась неторопливая беседа. Лилия мастерски направляла разговор, задавая точные и ёмкие вопросы. Но её взгляд то и дело возвращался к тонкой книжке, которая лежала между собеседниками, как немой свидетель их встречи.

Эта книга – первая литературная работа Дима – была чем-то большим, чем просто сборником историй.

Она становилась невидимой нитью, связывавшей жителей этого загадочного, словно сотканного из тумана и света, Города М. Всё чаще её можно было наблюдать в руках людей, на столиках в кафе, на прикроватных тумбочках…

В какой-то момент управляющий, поправив запонку с изящной гравировкой, произнёс, махнув рукой в сторону лежавшей на столе книги:

– Если бы мне сказали, что все эти истории – не вымысел, а реальность, я бы, пожалуй, не удивился. Этот город всегда умел больше скрывать, чем показывать.

Лилия улыбнулась, записав его слова в блокнот. Она знала:

эта встреча – ещё один фрагмент в бесконечной мозаике Города М, где каждый человек – дверь в новую историю.

В обеденный перерыв Лилия решила ненадолго вырваться из лабиринта дел и вдохнуть воздух весенних улиц. Она шла по улице Довлатова, словно героиня ненаписанного романа, и вдруг её взгляд упал на новый ресторан, занявший пространство в доме под номером 19. Заведение манило обещанием красивого начала, завлекало точками тёплого уютного света за стеклянными дверями. Корейская кухня! Город М ещё не знал такого. Любопытство вспыхнуло в ней, как зажжённая спичка.

Она вошла и, выбрав столик у окна, устало опустилась на мягкий и совершенно новый диван. Машины за стеклом сновали туда-сюда, как мысли в голове. В помещении никого больше не было, кроме девушки за соседним столиком. Застывший задумчивый взгляд, лёгкая отрешённость и кипа бумаг перед ней выдавали либо управляющую, либо владелицу заведения.

– Простите, – с природной лёгкостью обратилась к ней Лилия со своего места. – Я Лилия. А вы, случайно, не хозяйка этого чудесного места?

Каково же было её удивление, когда девушка оживилась и ответила с улыбкой:

– Меня тоже зовут Лилия.

Тёзки рассмеялись, случайно повторив жесты друг друга. Вторая Лилия оставила свои бумаги и пересела к единственной посетительнице ресторана. Разговор потёк сам собой: заведение пока работало в техническом режиме, официальное открытие намечалось на конец месяца. Вторая Лилия с энтузиазмом рассказала о своём детище и как долго мечтала привнести частичку Сеула в Город М. Первая Лилия, конечно же, предложила поделиться этим в журнале. Горожане должны знать, где искать экзотические вкус и эстетику!

Но самый неожиданный поворот их знакомства случился уже на выходе. Оказалось, что обе Лилии мечтали попасть на съёмку к одному и тому же фотографу – таинственному мастеру портрета, чья студия находилась в большом старом доме номер 19 на улице Булгакова. Судьба подмигнула им, неспешно сплетая нити реальности. Лилия улыбнулась, поправила пальто и бросила на прощание:

– Ну что ж, видимо, вскоре мы встретимся снова. На этот раз – в мастерской.

И город хранил это обещание.

4.

Лилия, хозяйка нового корейского ресторана, давно собиралась посетить мастерскую Дима. Но жизнь всё время расставляла свои ловушки: то встречи, то дела, то неотложные обстоятельства. Однако после неожиданного знакомства с тёзкой она поняла – судьба послала ей знак, игнорировать который было бы преступлением против самой вселенной. Без колебаний она взяла телефон и набрала номер.

– Дим, – воскликнула она, услышав знакомый голос, – у меня для тебя история, которую ты просто обязан запечатлеть!

Фотограф улыбнулся. Истории – его стихия. Он пообещал найти окно в своём расписании, и уже через пару дней Лилия стояла на пороге его мастерской.

Дом, в котором творил Дим, немного пугал с непривычки. Он беспрекословно возвышался над городом и выглядел надёжным хранилищем миллионов воспоминаний… С любой точки Города М он был виден, словно маяк, который вёл творческих странников к их предназначению. Город перед ним лежал в долине между спокойным морем и горами, вершины которых клыками врезались в синюю мякоть неба. А мастерская Дима… Она парила над миром на девятнадцатом этаже – смотровая площадка между явью и сном. Лилия подошла к окну. Бриз мягко тронул прядь её волос, и в этот миг Лилии показалось, что сама реальность шепнула ей:

«Ты на месте».

Съёмка ещё не началась, но день уже стал незабываемым. Дим заварил чай, согревший комнату пряным теплом. Он говорил о своих идеях, о грядущей выставке, и Лилия, сама того не подозревая, уже становилась частью этой истории.

– Ну что ж, – фотограф достал камеру, – начнём.

Щёлк. Щёлк. Щёлк. Кнопка спуска затвора опускалась с такой естественностью, будто снимки рождались не усилием человека, а волей самого города. Дим двигался плавно и бесшумно, словно сосредоточенный охотник, при этом не прерывал беседы и не терял ни одной эмоции Лилии. Она и не заметила, как в комнату вошла её тёзка.

Дим без слов достал с полки вторую чашку, и воздух вновь наполнился чайным ароматом. Разговор приобрёл новый ритм. Две Лилии, словно отражения в зазеркалье, делились историями странствий, говорили о городах, которые оставили отпечаток в их сердцах.

Город М. Этот причудливый, невозможно прекрасный уголок мира был местом силы, в котором сходились тысячи дорог. Казалось, здесь сосредоточилась сама суть человеческого бытия – красоты, путешествия, истории, застывшие в снимках. Но существовал ли он на самом деле? Или это всего лишь сон? Иллюзия, сотканная из воспоминаний, ароматов чая и щелчков затвора фотоаппарата?

Где-то за окном смеялись чайки. Вечер переодевал город в более приглушённые цвета, а две Лилии и фотограф продолжали беседу, не замечая, как медленно и неумолимо время сдвигает границы между явью и сном.

Творческая мастерская Дима была не просто местом, где создавались портреты. Это был живой организм, пульсирующий историями, эмоциями и мечтами, место таинственного энергообмена. Стоило человеку переступить порог, как он попадал в мир, где обычное превращалось в волшебное. Каждый уносил со съёмки не только фотографии, но и частицу вдохновения, невидимую искру творчества, которая вспыхивала в его душе. Взамен же он оставлял в стенах мастерской свои истории, оживлявшие страницы будущей книги Дима.

В свои права вступило лето. Однажды в обитель творчества заглянула чудесная пара – Светлана и Николай. Они пришли с презентом: в руках благородно блестела бутылка редкого красного сухого вина. Этикетка обещала незабываемый вечер. Лето дышало тёплым воздухом в приоткрытое окно, принося шелест утомлённой листвы и запах нагретой солнцем земли. Уходившее за горизонт светило, не желая прощаться с людьми, заглядывало в широкие окна мастерской и растекалось мягкими золотистыми бликами по стенам и полу, чтобы ещё немного побыть рядом.