Кодекс запретов

Наверняка каждый, кто задумывался о перемещениях во времени, уже точно знает, что изменил бы в той или иной реальности. Мне решать не приходилось: все расписывали за нас. Работа оплачивалась сдельно. Выполнил условия Часового – вернулся – прикарманил денежки. Но никто не говорил ни слова о моральной стороне вопроса. Погружаясь во всю эту вневременную суету, стираешь свою собственную личность. Так случилось со мной, и я записываю эту историю в заметках своего мобильного телефона, чтобы ничего не забыть. Чтобы никого не забыть…

Меня нарядили в разноцветную спортивную олимпийку и сделали ядерный начес. Одетая по здешней моде, я с сомнением смотрела на прикрепленного ко мне Вневременного. Он выглядел винтажно, но что-то в его образе выдавало современного хипстера. В какой-то мере мне с Гришкой очень повезло. На «Кодекс Запретов Перемещающихся Во Времени» напарнику было наплевать. Во всем ему помогали отменные навыки коммуникации. Гриша умел убалтывать. И вот уже новенький смартфон, на который он снимал наши первые шаги по альтернативным девяностым, вполне себе сходил за секретную шпионскую разработку или заграничный мини-телевизор. Удивительно, но никто даже не предположил, что мы из будущего. А мы вконец осмелели и снимали видео прямо на глазах у молодежи, бурлящей несправедливости которых не было предела.

– Как зовут подопечного? – Гришка копался у себя в зубах, как в рыночной авоське. Его нисколько не смущало, что нас подняли в бессовестную рань, чтобы подготовить к перемещению, – Ты бы перекусила кукурузой. Где еще такую попробуешь?

– Пренебрегаешь регламентом! Давай оставим все эти штучки, касающиеся режима питания. Отправляемся к Котлукову.

– Хоть раз бы меня послали к какой-то девчонке. А то всегда тебе все приключения достаются, – кукуруза в зубах у Гришки отказывалась выковыриваться. Он схватил с асфальта тоненькую веточку, распушил у основания и смастерил себе зубочистку, – Всегда эти полевые условия! Давали бы Регуляторам какие-то стартовые наборы. Хотя бы зубные щетки!

– Мы не в каменном веке. Купим все принадлежности по мере необходимости. Чего ты разворчался-то? – я поправила неугомонный каскад волос, спадающий на лицо хаотичными прядями. Жутко неудобная стрижка.

Котлуков-младший жил через три станции. Требовалось закрутить с ним и вытащить из квартиры его отца несколько чертежей профессора. Схемы очень пригодились бы в настоящем. Роман Ильич работал дома, изредка засиживаясь в университетской библиотеке. В настоящем эти чертежи были утрачены. Конечно, можно охмурить и самого Романа Ильича, но я выторговала себе дело поинтереснее. Сидеть в библиотеке с зерцалом науки абсолютно не хотелось, да и разрушать хрупкий уклад жизни своих подопечных совсем уж неэтично. Учудят развод и раздел имущества, а я к тому моменту уже вернусь обратно и буду готовиться к следующему «прыжку». Регуляторы отдыхают не больше других. Не успеешь отдышаться – и ты снова разыскиваешь артефакты в неудобных одеждах, а бедные волосы не успевают восстанавливаться после окрашивания. Такое вот условие: парики использовать запрещено. Очередное дурацкое правило в копилку.

Мы с Гришкой поднялись и позвонили в дверь Котлуковых. Открыл профессор. Ему было лет сорок, но выглядел он старше.

– Вам кого, ребята? У вас назначено? – Роман Ильич уставился на Гришку, который в последний момент догадался припрятать смартфон во внутренний карман куртки. Кого-кого, а профессора не обманешь.