Два романса судьбы

Два романса судьбы

Мелодрама

У каждого свой ад в душе.   А называется он – память …

__________

Вместо предисловия

Говорят, жизнь прожить – не поле перейти! Так-то оно так, конечно, но иногда смотришь на одних, так они это жизненное поле прямо самолетом пролетают без особых проблем и волнений. Все у них просто и понятно. Наверное, и вспомнить особо нечего, разве что, как в анкете: родился, пошел в школу, закончил её, поступил в ремеслуху, потом в армию загремел, после дембеля женился, а затем трудился и тружусь пока еще. Между делом и расплодился. Дети учатся уже. Вот так время и летит, как самолет … Что интересного было? Ну как же … Помню дембель обмывали … Свадьба? Ну а то? Как сейчас вижу – надрались все, прям в лоскуты! А так, весело отгуляли! И остальное много всего было … Только пролетело как-то, оно … незаметно! Чё, об том вспоминать-то?

                _______________

         Казалось бы, и у меня все так же. Умчалось все в прошлое и пусть себе лежит там … Лежит и не беспокоит.

          Да вот только не так у меня с этим прошлым. Не лежится ему спокойно. Почему? Да просто потому, видать, что остались там места в жизни, над которыми просто голову сломать можно. Бывает, вспомнишь о таком и начинаешь думать, что же это было? И почему? А чем дольше думаешь о тех днях, тем более они непонятными делаются. Можно конечно и не ломать над ними свою, уже больную голову. Списать те три года на жизненный экзамен, который когда-то давным-давно безнадежно завалил и который пересдать уже невозможно…

         А может все это было не напрасно? Ведь почему-то оно было? И было именно со мной! Значит это было нужно? И нужно именно мне! А зачем и для чего? Ведь жизнь прошла … Тогда зачем? Зачем память опять и опять тянется к тому прошлом, как к звукам любимого романса, который никогда не надоест слушать?

         А вдруг еще пригодится этот жизненный экзамен? Ведь экзамены сдают для перехода в более старший или продвинутый класс. А если жить-то уж осталось считанные годы или даже месяцы? Значит потом, в другой жизни и может быть даже на другой планете, снова будет что-то еще, будут опять новые проблемы и будут новые попытки их решить. И, наверное, проблемы будут еще сложнее, а мы должны быть готовы к этому … готовы сделать хоть чуть-чуть больше, чем в этой жизни! Иначе, зачем была дана эта жизнь со всеми её испытаниями, трудностями и сложностями, бесконечной и во многом безуспешной погоней за призрачным счастьем.

     __________

Романс 1. Когда крепости сдаются

Глава 1. Ветер перемен

            Женился я, еще учась на последнем, пятом курсе института. Моя половина училась там же, будучи на год моложе меня, то есть на четвертом курсе. Дочь родилась у нас за месяц до начала моей работы.

            По окончании института нас двоих из всего потока, выпускников семьдесят седьмого года – меня и еще одного парня с нашей группы, приняли в довольно известное монтажное управление в нашем городе, где половина всего рабочего состава постоянно трудилась заграницей: в Индии, Египте, Эмиратах и даже в Европе. Получить престижную работу в своем городе по распределению могли лишь единицы, и нам, конечно же, все завидовали. В те годы такой выпускник был обязан отработать на полученном месте три года и только после этого мог поменять место работы по собственному желанию. Работающий по распределению имел особый юридический статус

«молодого специалиста» – такого работника нельзя было уволить без специального разрешения министерства.

             С первых же дней я с удовольствием взялся за работу. Мне нравился сам монтаж металлоконструкций и работа на высоте. Нравились и верхолазы-монтажники, сварщики и газорезчики. В общем я тогда не собирался ограничивать себя трехгодичным сроком отработки в СМУ треста «Уралстальконструкция». Тем более, что через три года работы в этом управлении я легко мог рассчитывать на двухлетнюю командировку, как минимум в одну из стран Варшавского договора.

             На год позже меня тот же институт закончила и моя жена. К этому времени мне на работе выделили комнату на два хозяина в очень хорошем районе города. Нашей соседкой оказалась одинокая старушка, еще вполне шустренькая, которая с удовольствием стала помогать нам нянчится с дочерью, которой было тогда чуть больше годика. В общем все складывалось гладко и ровно, пока на работу не устроилась жена.

              И сразу начались проблемы. Через своих «крутых» родителей, что жили в соседней области за четыре сотни километров от нас, сразу после учебы ей удалось устроиться на работу в сам наш институт на кафедру строительных материалов. Однако заведующая кафедрой рассчитывала заполнить эту вакансию одной из своих родственниц, таких же студенток, как и моя жена. Поэтому, с первого дня её работы, навязанной ректором института, доцент Степанова, что и была завкафедрой, принялась доказывать несостоятельность и неспособность к плодотворному труду своего нового помощника по научной работе.

              Жена стойко продержалась на этом месте почти два года. И вот, летом не выдержала и уволилась. До самой осени пыталась подобрать себе подходящую работу в городе, но ничего найти так и не смогла.

              Уже в начале сентября, в мой адрес начались уговоры переехать из нашего города в её родной, в соседнюю область. Прямо под могучие крылья её родни.

              Отец жены, бывший фронтовик, последние 7 лет своего трудового стажа, занимал должность секретаря парткома комбината и уже третий год отдыхал на пенсии после горячего стажа. Его старший брат возглавлял у них в городе завод по переработке природных хромитов в металлический хром и его соединения, а младший работал начальником СМУ местного строительного треста.

– Поехали, Саш! – уговаривала меня жена. – Работать будем оба в УКСе комбината, у отца друг возглавляет это ведомство. Квартиру дадут в первом же сдаточном доме, максимум через 2-3 месяца. А пока поживем у моих родителей. У них трехкомнатная. Мать нам одну комнату выделит.

– Но ведь мне еще два месяца доработать надо до конца октября, да и жалко бросать место хорошее. В следующем году могут на пару лет в загранку послать. Тебя можно б было с собой взять …

– Могут, не могут, – возражала мне Валентина – А в моем городе и работа престижнее, да еще с карьерным ростом и зарплата выше чуть не в два раза. И квартира двухкомнатная через два месяца, а может и раньше. А я видать не прижилась здесь …

_______

         Начальник отдела кадров моего СМУ очень удивился, увидев мое заявление на увольнение по переводу в УКС комбината в другом городе.

– Александр! Поверь мне, отказ от работы у нас это большая ошибка. Всего за три года мы тебя перевели из мастеров в прорабы, назначили на должность начальника участка и дали тебе комнату, хоть и ведомственную, но даже лучше, чем отдельную. Кстати, баба Нюра помогает вам? Не болеет? Она ведь совсем одна. Ей с вашей малышкой за радость сидеть. И вам какое подспорье?

– Помогает, конечно! Без неё бы мы … Но в основном нянчатся с дочкой мои родители. Они в ней просто души не чают.

– Ну вот! Значит порядок дома! И на работе у нас, начальство тебя ценит, через пару лет начальник ПТО на пенсию уходит. Главный никого кроме тебя на эту должность не видит. А там еще через два года главного инженера должны в Свердловск в трест забрать. Отличная перспектива! А вызов этот забирай обратно. Работай, не дури!

       Он подал мне запрос на мой перевод с гарантией жилья в течении месяца. Я отрицательно покачал головой и запрос обратно не взял. Кадровик горестно вздохнул;

– Жаль, очень жаль! Мы на тебя рассчитывали … Тебе, как молодому специалисту нужно отработать еще два месяца. Потом оформим перевод.

         Я вышел из отдела кадров. В коридоре столкнулся с начальником управления. Мы поздоровались.

– Я слышал, ты увольняться собрался? – спросил начальник.

– Да, переводом хочу.

– Куда?

– В УКС комбината в город …

– Жалеть будешь, Александр. Здесь ты у себя дома. Здесь прошло детство, школа, институт, друзья … А там чужой город, незнакомые люди. Приживаться придется. Да! К нам максимум через полгода запрос придет из министерства на одного ИТРа в Польшу на два года. Я здесь уже всем объявил, что тебя туда готовим. Можно будет и жену с собой забрать. Там ей бы тоже работу подобрали на это время!

        Потом помолчал немного и уже не глядя на меня сказал:

– Ладно, думай пока. Два месяца у тебя на это есть … Ты бортовую просил на участок. Я дал команду – выделить на неделю. Иди машина за воротами, ждет тебя. Езжай на свой объект …

______

Глава 2. У новой колеи

        И я уехал на свои объекты за 180 километров. Тоже в другой город, только в нашей области. Там я работал уже год и считался в командировке, только рабочие были местные ребята. И у меня было две стройки. На одной, на дизельном заводе, мы монтировали каркас нового цеха заготовок, на другой, это был завод по ремонту газоочистительной аппаратуры – уже заканчивали площадки для обслуживания светильников.

         В конце сентября мы с женой договорились, что она уедет в свой город на месяц раньше меня, чтобы подготовить к переезду нашу комнату – сделать там ремонт и устроить дочку в ясельную группу, что находилась в детском садике неподалеку от дома её родителей.

          Каждый раз, отработав неделю, вечером в пятницу я уезжал домой либо на работавшей у меня от управления машине, либо на междугороднем автобусе, а то и на поезде, следовавшем в мой город из областного центра.

          Жена обычно встречала меня, наготовив полный стол всего вкусного, прекрасно понимая, что отвыкшему за неделю от домашней еды мужу вкусным покажутся все её блюда без исключения.

          Но в тот вечер меня встретила дома опустевшая квартира и пустой стол вместе с остатками еды недельной давности, сохранившейся в холодильнике.

          И тут появилась соседка, решившая взять надо мной полное шефство.

– Сынок! – сразу заворковала баба Нюра, как только я разделся в коридоре. – Да ты, чай, голодненький? А у меня свеженькие щи, котлетки есть с гречкой. Садись, поешь горяченького с дорожки …

           И я опять набросился на свежую домашнюю еду, и на бабкины щи, и на котлетки.

– Сашенька, Сынок? А вы никак совсем уезжать от меня собрались? Давеча, Валя мне сказала, что вроде на месяц? Выходит, она не хотела меня расстраивать … Как же я без вашей доченьки-то буду? Я уже и привыкла к ней, вот ведь три годочка Катеньке летом было. И уезжала она неделю назад обнимала меня и плакала, бедненькая. Так не хотела меня бросать, так не хотела … И кого теперь мне подселют только? – и баба Нюра всплакнула.

______

            На другой день я решил попытаться превратить минусы своего одиночества в плюсы и пригласил к себе всю нашу компанию. Мы познакомились на книжном рынке, когда я учился еще на 1 курсе института.

Все четверо мы страшно любили книги и каждый выходной встречались в книжных рядах на местной барахолке. Там мы продавали и покупали книги, обменивались ими и делились книжными новостями, что где и когда издавалось или планировалось к издательству.

             Друзья, конечно не обрадовались тому, что я собирался через две недели уехать из города.

– Зря ты её послушал, Шурик! – возмущался самый старший из нас – Локтионов Вовка. – Жена должна держаться за мужа, всеми четырьмя лапами. А не муж – таскаться за ней, как хвост.

– Оставайся в Магнитке и пусть она там торчит. Побудет без тебя пару-тройку месяцев и прискочит к тебе потом … – поддержал Вовку Борька Соловьев, живший рядом со мной в соседнем доме.

– А не прискочит, так мы тебе другую бабу найдем, покрасивше и посвежее … – добавил Витька Киршин, самый заядлый книголюб из всей нашей четверки.

– Вообще-то тебе здесь можно теперь и подругу завести, хотя бы временно – посоветовал опытный Локтионов.

– Нет, опасно! – не поддержал его осторожный Борька Соловьев. – Бабка продаст потом жене, когда она сюда вернется.

            Но все прекрасно понимали, что меня уже через две недели здесь не будет, потому как вопрос с переездом был практически решен. Поэтому одним из тостов в тот вечер было пожелание успешно обжиться на новом месте.

           Тем не менее Борька Соловьев словно предвидел приезд жены, правда всего лишь на следующие выходные с целью помочь мне сдать ведомственную квартиру уже в понедельник и уговорить начальника оформить перевод не в конце, а в начале недели. В среду я специально приехал в контору за процентовками по формам КС-2 и КС-3 и счетом на оплату за окончание этапа работ по монтажу каркаса на дизельном, чтобы увезти их на завод для оплаты и успеть подписать все эти документы заказчиком до моего увольнения со СМУ.

            В конторе меня сразу же встретила единственная подруга жены еще с института инженер ПТО Танька Фокина и сообщила мне что вчера домой приехала моя благоверная помочь мне быстрее все оформить и увезти меня без всяких проводов (от греха подальше) к новому месту жительства. Татьяна рассказала мне, что жена сразу позвонила ей на работу и пригласила её вечером вместе с кавалером к нам домой на прощальную вечеринку.

            Танька конечно же пришла вместе со своим другом Генкой Липским, который больше делал вид, что был её кавалером, чем пытался за ней

ухлестывать. Красавчик Липа слыл отчаянным «хиппарем» и бабником. Все удивлялись, как только Танька его заарканила? Я заметил тогда, что Фокина была явно не в настроении, когда рассказывала о вчерашней вечеринке. Оказывается, после того, как они уговорили на троих бутылку Крымского Кокура, моя ненаглядная ни с того, ни с сего, начала строить глазки Липе. Потом, когда Валя включила музыку, и они с Генкой танцевали медленный танец, у неё, как бы случайно, расстегнулась нижняя пуговица с домашнего халата.

– Конечно, твоя благоверная специально двигала своими ножками так, чтобы халатик на ней распахивался прямо до её красивых плавочек, – с обидой рассказывала мне Фокина. – Я ей прямо сказала, что две недели без мужа на тебя плохо подействовали. Она или не поняла, или не захотела понять и продолжала флиртовать с моим парнем. В итоге, мы с ней поругались, и я еле увела Генку домой. Вот так, вот …

             Танька всхлипнула, повернулась и ушла в свой кабинет. Я вначале было обрадовался, когда узнал, что моя Валька приехала, и хотел было заехать домой перед отъездом на свои объекты. Но к концу её рассказа здорово разозлился на благоверную.

– Ну, раз ты так себя ведешь, тогда торчи одна. Уеду к черту на два дня до субботы, как будто и не ведал, что ты дома. После вчерашнего ты уж точно не узнаешь, что я сам-то, в городе был и с Танькой встречался …

             Когда водитель спросил – домой заедем? Я лишь буркнул в ответ – Че там делать? Поехали сразу из города …

       Конечно, если бы она приехала с нашей дочкой, я бы ни за что не проехал бы мимо. В трехлетней Катюшеньке я просто души не чаял. Девочка была очень спокойная и послушная. Никогда не капризничала. Ночью сразу засыпала, как только я или Валя начинали что-то ей рассказывать типа сказки, придумывая её прямо на ходу. Капризов хватало у самой жены, но за то, что она подарила мне такую чудесную дочурку я к этим прихотям относился очень даже положительно.

        Дочку Валя конечно же не взяла с собой. Да и если бы захотела, то взять её не разрешила бы жене её строгая мама, стало быть теща моя.

         Итак, мы развернулись и поехали. Сразу вроде ничего не изменилось. Только в грудь незаметно подкралась какая-то тяжесть. Чуть позже, я почувствовал неуверенность в том, что был вправе не заехать домой. А мы уже отъехали от города километров на 30-40. Возвращаться было конечно поздно.

– И так уж, приеду в свою общагу довольно поздно. Приеду и сразу спать, – успокаивал я себя. Но оно так и не приходило, это спокойствие. Напротив, стало даже тоскливо. как от потери. Как будто я отказался от чего-то простого и привычного, свернул с прямого пути и словно сбился с дороги. Значит придется её искать, плутать и гадать, куда выведет… эта кривая.

         За окном машины проносился унылый осенний пейзаж. Лужи и грязь проселочных дорог сливались вдалеке с угрюмыми грязно-белыми облаками. В мелких рощицах листва еще держалась кое-где на дубках и осинках. А с отдельно стоящих уже давно слетели остатки желтых и красных листьев, и деревья, словно стыдясь своей наготы, старались быстрее пронестись мимо машины.

– А вот моя Валентина не стыдилось, – проносились у меня в голове дурацкие мысли-сравнения.

______

            На работе мои монтажники вроде даже расстроились, что я уезжаю. Год назад, когда я прибыл на эти объекты, начальником участка работал здесь другой прораб, поопытнее меня и постарше. Но частенько «закладывал за воротник», что порой сказывалось на работе и заработке бригады. Поэтому, мою командировку «лишь на период отпуска прораба Складчикова» начальник управления постоянно продлял и продлял. В итоге, вместо месяца я отработал там целый год, и рабочие успели ко мне привыкнуть. Через два дня я уезжал и в этот раз довольный и счастливый Складчиков уже не сдавал, а принимал у меня назад «свои» бывшие объекты. Все же работа вдали от начальства имела для него весьма ощутимые преимущества.

           В тот день было очень холодно. И хотя минусов было всего два или три, дул пронизывающий ветер и пробирал прямо до костей. Висевшие весь день над городом тяжелые серые тучи разродились под вечер первым снегом, который днем еще падал редкими снежинками, но в конце смены вдруг повалил густыми хлопьями.

          Я уже закончил было всю процедуру передачи объекта, но вспомнил, что, когда утром спускался со стропильной фермы, забыл на кран-балке ставший не нужным и мешавшим мне проверять сварку личный монтажный пояс. И хотя водитель нашего ЗИЛка, с кем я и собирался ехать домой, уже минут десять сигналил мне, напоминая, что ему надоело меня ждать, я все же решил пояс забрать и отдать его новому начальнику. Поднявшись на кран-балку, я схватил пояс и бегом побежал с ним по тормозному настилу балки на спуск к монтажной лестнице. Однако, нападавший хлопьями снежок спрятал все нервности на моем пути, и я споткнулся о головку одной из заклепок балки. Мое тело наклонилось вперед, и я со всего размаха треснулся самим темечком об острый край шпальника, соединявшего между собой спаренные уголки связи по подкрановым балкам. Ведь было лень сделать два

лишних шага, чтобы взять с вешалки в бригадном домике каску и надеть её на свою дурную башку …

         Кровь заливала мне глаза, когда я каким-то чудом не слез, а сполз по шестиметровой монтажной лестнице. Потом я оказался в травмо пункте местной больницы, где мне сделали несколько уколов против столбняка, на голову намотали целую кучу бинтов. Минут двадцать там же на кушетке подержали, чтоб я пришел в себя, потом выпустили.

         Провожавший меня пожилой бригадир Мишка Козьменко, помог мне выйти из больницы и забраться в машину, что ждала нас у входа в приемный покой. Только и смог сказать мне на прощанье:

– Да, Саня! Выходит, не одним моим ребятам жаль. Не хочет отпускать тебя и высота наша. Не забывай её, потому как, больше тебе на ней вряд ли работать доведется. Счастливо! Не поминай лихом!

______

Глава 3. Первый шаг

           Когда мы подъехали к общежитию, я уже вполне пришел в себя. И хотя старенькая вахтерша, глядя на меня, долго вздыхала и охала, специально для неё я постарался легко поднятья на второй этаж.

            Вещей в общаге у меня уже почти не было. Все что нужно было забрать с собой поместилось в моем полупустом «дипломате». Я сдал ключи на выходе Полине Карповне. Она даже не пошла проверять мои казенные принадлежности, лишь бережно обняла мою пустую голову, чмокнув меня куда-то прямо в бинты. Потом протерла платочком очки, заодно уж и свои мокрые глаза и пожелала мне на дорожку здоровья и счастья. Я попрощался с ней и под её сочувственный взгляд покинул общежитие, что целый год здесь терпело меня.

              На выезде из города находился продуктовый магазин. Я иногда забегал туда, чтобы купить что-нибудь вкусненькое для маленькой дочки.

              В этот раз под влиянием травмы и мнения хирурга, будто мне жутко повезло, что сполз с балки, находясь последние секунды в сознании, я и решил остановиться у магазина. Раз уж повезло, то и сам бог велел мне отпраздновать это везенье. Не каждому ведь удается так удачно приземлиться с шестиметровой высоты, да еще и с пробитой башкой.

– Черт с ним, что хирург не велел принимать спиртное неделю, позову ребят и Таньку Фокину, устрою прощальный банкет, не как Валька, а как положено.

              Мы остановились у магазина. В винном отделе я разохотился и купил сразу две бутылки Болгарской Тамянки и две бутылки Бисера. Больше в мой полупустой дипломат ничего не влезло. И я с трудом, но без помощи водителя, забрался с увесистым полным дипломатом в кабину.

______

              Между тем, погода испортилась совсем. Температура опустилась еще градуса на два – на три. Ветер просто завывал в щелках бокового стекла кабины. Снег хоть и сыпал уже не хлопьями, но валил, как из ведра. Дворники не успевали чистить стекло.

– Иду по приборам! – хмуро сообщил мой лихой водитель. Лихой, потому, что представился мне при первой встрече, не смотря на свой скромный рост (1,65м), гордо выпятив грудь, именно так:

– Георгий! Хоть и не святой, зато из потомственных казаков станицы Магнитная, ныне центра Уральского казачества, вот!

              «По приборам» – это я уже знал точно, что ориентируется он по обочине дороги, глядя порой даже не в лобовое, а в боковое стекло машины.

– Только бы фура какая не раскорячилась, – все твердил мой казачонок, – не то напрочь встанем… Мне бывало в пробках на трассе и ночевать приходилось. Помню раз, сжег все покрышки … Думал, совсем хана …

          Часов в десять вечера перед поворотом на Пласт из-за нулевой видимости, скорость пришлось сбавить совсем, иначе мы бы её сбили. Я лишь успел заметить мелькнувшую в свете фар тень, бросившуюся прямо под нашу машину из маленького павильончика автобусной остановки.

          Жорка резко тормознул и крутнул руль влево машину закрутило на дороге, и мы остановились, развернувшись в обратную сторону.

          Казачонок выскочил из машины и чуть не с кулаками кинулся на эту девчонку, упавшую от страха на присыпанный снегом асфальт:

– Ты чё? Совсем дура? Жить надоело?

          Девчонка приподняла голову и попыталась встать. Я отодвинул в сторону дипломат и выскочил из машины. Вдвоем с казачком мы затащили девочку в кабину. Голой головой в осенней курточке из плащевки без теплой подкладки, она прямо тряслась вся от холода.

– Я с-с-сильно пр-ро-м-мер-р-з-ла ! – еле-еле смогла выговорить она.

– В такую погоду, одна, уже ночью и в легкой одежонке! Ты просто с ума сошла!

– Я убегала от пьяного мужа. Он прямо до трассы гнался за мной с ножом и грозился убить, – начиная согреваться, но все еще дрожа от холода произнесла девочка.

– От, сволота! Прибил бы гада! – вскричал возмущенный до глубины души Жорка. И даже монтировку схватил в руку, словно собирался бежать и искать насильника.

         Тут она подняла голову, и я увидел настолько милое и юное лицо этой девчонки, что не поверил её замужеству. Но разглядев на пальце золотое обручальное кольцо спросил:

– А вы давно с ним женаты?

         Девчонка взглянула на меня и в место ответа спросила меня:

– А вы что, тоже от кого-то убегали?

– Нет, это я со спускаемого аппарата космического корабля неудачно приземлился…

– Точно, прямо как космонавт! – она посмотрела на мои бинты и, наконец, попыталась улыбнуться. И эта улыбка вдруг сделала её милое лицо настолько красивым, что у меня прямо сердце замерло от волнения.

– Мы с Колькой женаты уже два года, – добавила она. – Я Маринка, а вы?

– Я Георгий, хоть и не святой … начал свою песню казачонок. Но рулевое колесо помешало ему выпятить грудь от гордости и дальше он замолчал. Потом, как бы спохватился, завел машину и попытался вырулить в нужном направлении.

– А вы? – спросила меня девчонка, – Как вас зовут?

– Саша! – представился я ей, – можно даже Шура.

– Значит Шурик? Как из Кавказской пленницы? А вы куда едете? В город …?

– Мы-то едем в город …– казачонок вырулил машину, но с места не трогался. – А вот тебя куда везти? Назад в Пласт что ли?

– Нет! Я тоже в город … с вами поеду. Там родители мои живут. Мы с Колей в Пласте у его родни жили. Я туда больше не вернусь …

– Что так, совсем плохо с мужем?

– Раньше он и выпивал бывало, но в меру. Три года работал на самосвале в карьере недалеко от города, сразу, как только создали у нас само объединение Южуралзолото. Заработки были хорошие. Больше трехсот в месяц получал. Денег хватало на все и даже на выпивку. А год назад у мужа за ДТП в нетрезвом виде отобрали права. Представляете? Снес шлагбаум на переезде, на требования ГАИ остановиться не реагировал, все пытался удрать от них, пьяный идиот. И вот лишили прав аж на три года. С работы сразу поперли. И он запил. Устроился в какую-то бригаду грузчиком и последний год денег мне почти не приносил. Ладно хоть за квартиру не платили. Она принадлежала его родителям, хотя жили они недалеко в своем доме. То один пил дома после работы. А тут, друзей-алкашей приводить стал последние два месяца. Вчера вечером пришел с двумя мужиками уже поддатый. И парни-то вроде ничего были. Вежливые такие на вид, даже не матерились. Зато быстро споили его в хлам. Я, все на кухне сидела, не видела, как он в комнате под стол упал.

            И тут Маринка ткнулась носом мне прямо в грудь и просто заревела навзрыд. Я обнял её и стал нежно гладить еще мокрые от снега волосы, пытаясь при этом хоть немного успокоить бедную девочку:

– Маринка! Хватит, не надо … Все уже позади. Ты жива, здорова … В машине тепло. Забудь, это все, как плохой сон. Если тяжело, не рассказывай больше.

– Нет я расскажу … Может легче будет …

             Потом у неё рыдания немного стихли, и она продолжила:

– В общем заволокли они меня в комнату, Колька под столом храпел. А эти прямо при нем стали насиловать меня. Я орала на весь дом, а соседи гады, как будто даже и не слышали … Никто не только не пришел на помощь, но и милицию не вызвали. А эти парни, блин, все твердили мне, да не кричи ты! Расслабься и получай удовольствие …  Колька твой, чай давно уж ни на что не способен. За последствия не волнуйся, ты же видишь, мы предохраняемся…

            Я потом всю ночь не спала, все на кухне плакала. Утром Колька проспался. Завтракать не стал. Молча собрался, оделся и ушел на работу.

            В милицию я обращаться не стала. Побоялась, что те двое, похоже из начальства. Вдруг еще мужу что-нибудь сделают?

            А потом задумалась. Какой он у меня муж. Что от него осталось. Кроме штампа в паспорте ничего …И я решила. Брошу все! Детей нет, родни тут тоже нет. Уеду, к черту в … город. Если не с родителями, так поживу у сестры. Давно ведь уговаривала бросить алкаша-мужа и звала меня жить к себе. У нее тоже детей нет, а муж три года год назад погиб в армии на службе. Живет одна. Квартира однокомнатная. Места для двоих – в самый раз, да и веселее вдвоем будет.

            Я собралась и поехала на работу, где второй год трудилась диспетчером в Водоканале. Там же уговорила директора подписать заявление без отработки.

            Потом зашла в переговорный и позвонила сестре. Клавка после гибели мужа в позапрошлом году закончила четырехмесячные курсы проводников и с тех пор работала на железной дороге. К этому времени получила третий разряд и ездила проводником только на поездах дальнего следования. Она была дома и, как раз, готовилась к поездке на Москву и обратно.

            Услышав, что я решила бросить мужа, страшно обрадовалась.

– Давно пора! Я еще год назад предлагала тебе плюнуть на этого придурка. Давай приезжай. Я вечером уеду в рейс на четыре дня. Ключи оставлю у соседки, теть Любы. Ты её знаешь. Приезжай, располагайся и живи, хоть всю жизнь! Если деньги нужны будут – бери сколько надо, в комоде в нижнем ящике под бельем.

          Я заехала на вокзал и купила билет на проходящий поезд Нижневартовск – Адлер с отправкой на 03:02 часа ночи. Приехала домой и стала потихоньку собирать вещи в дорогу.

          В восьмом часу вечера пришел муж, как всегда поддатый. В этот раз

пришел один. Поставил на стол бутылку водки и позвал меня на кухню. Я отказалась, заявив, что уезжаю в … город к сестре. К этому времени вещи у меня были уже все собраны.

          Колька подошел, схватил у меня чемодан и сумку, забросил их в кладовку, потом достал молоток и намертво прибил дверь к косяку большим гвоздем.

– Никуда не поедешь! Не пущу!

– Коля! Я все равно жить с тобой не буду. Я страшно устала от тебя и уйду отсюда даже без вещей.

            Он прошел на кухню, сел за стол, налил себе полный стакан водки и выпил, даже не закусив ничем. Потом высказал мне:

– Я вчера вырубился за столом. Соседи сказали, что ты поздно вечером страшно орала. Тя чё, насиловали, что ли?

– Да, насиловали, – ответила я, побледнев от страха, понимая, что сейчас будет.

– Ах ты ссука! Тебя … как козу драную, а ты меня даже не разбудила?

– Тебя было бесполезно будить, да и незачем! – храбро подлила я масла в огонь.

– Так тебе что, понравилось? Ах ты шалава! Б … ! Шлюха подзаборная! Убью …!

              Он схватил нож и бросился на меня. Ладно, зацепился за приоткрытую дверку кухонного шкафа. Пока он падал и вставал я успела обуться и накинуть на себя курточку.

              Не помню, как я бежала и куда бежала. Он все пытался догнать меня и все орал, обзывая последними словами. Потом замолчал, видно упал … Я очнулась лишь на трассе на той самой остановке автобуса. За полтора часа, что я тут простояла, прошло десятка два легковушек и столько же грузовых машин. Я махала руками и кричала. Никто даже скорость не сбавил. От холода я уже просто не чувствовала свое тело, и к вам я бросилась с желанием не сесть в кабину, а просто под колеса. Хотелось лишь умереть. Сил больше не было …

– Да, натерпелась ты, бедолага! Какая все-таки тварь, этот твой Коля! –  высказался Жорка

Глава 4. Когда уже нет дороги назад

              Я обнимал эту девчонку, гладил и целовал её красивые темные волосы и все шептал ей прямо в ушко:

– Бедная, ты моя, девочка! Сколько же ты всего пережила и настрадалась. Ведь тебе небось и двадцати-то нет?

– Мне двадцать два, – тихо произнесла Маринка, а вам?

– Давай на ты! Я ненамного старше тебя.

– А сколько тебе?

– Было двадцать три, когда институт закончил. Три года вот уже отработал …

– А ты женат и дети есть, наверное, …

– Почему ты так думаешь?

– Потому что таких, как ты, девчонки хватают уже в двадцать …

               Печка в машине хорошо работала, было тепло. Девочка видно окончательно согрелась и заснула. Жорка глянул не неё и произнес:

– Тебе повезло. Приедем, иди с ней вместе к сестре. Ты же слышал, там хата свободная. Я б за одну ночь с такой полжизни отдал бы …

– Меня дома жена ждет. Завтра друзья придут проводить. Уезжаем мы с Валентиной, завтра … Она вчера комнату нашу коменданту управления сдала. … Подвезем её, куда скажет и отпустим …

_______

               Маринка проснулась часа через полтора. В окнах машины впереди и сбоку уже мелькали огни нашего города. Мимо пронеслась церковь, потом стадион …

– Куда едем? – спросил я девочку.

– На правый берег, в район кинотеатра Современник. Дом сестры дальше по Карла Маркса в сторону Советской Армии, первый с левой стороны.

              Мы подъехали к дому. Маринка посмотрела на меня:

– Саш, ты проводи меня до соседки, а то я одна, без шапки, без сумок. Боюсь, что смотреться, как бродяжка буду. А с тобой все ж посолидней будет…, и она зачем-то посмотрела на мой объемистый дипломат.

– Вы идите, идите вдвоем, а я подожду, если че. Минут 15 хватит, да, Николаич? Потом уеду – подмигнул мне бравый казачонок.

– Буду не позже чем через 5 – 7 минут, – буркнул я в ответ, и мы вышли из машины.

_______

      Соседка сразу открыла дверь, словно стояла рядом и ждала нас.

– Мариночка, здравствуй! Проходи, родная! Щас ключ принесу. Мне Клавочка все рассказала… Да ты с кавалерчиком! Да божешь-ты мой! Эт где ж тебя так прихватило, милок? Уж не подрался ль ты с Маринкиным извергом? Как таких только земля носит?

– Это я на работе, упал. Нечастный случай, технику безопасности нарушил, – поспешил я успокоить сердобольную старушку.

– А вещей-то совсем немного взяла, – она с сомнением глянула на мой дипломат, – сундучок твой у кавалера не гораздо большой-то … А и правильно, что оставила все паразиту своему. Пусть подавится, проклятый. Вот вам ключик, золотые мои. Идите с богом!

       Уйти сразу было не удобно. А Маринка открыла дверь ключом и как-то просто по-свойски сказала мне.

– Пошли быстрее, а то я опять замерзла …

        Пришлось войти. А соседка лишь после этого закрыла свою дверь.

– Видать теперь успокоилась окончательно, – подумал я.

– Раздевайся и проходи. Вот туалет и ванна. Я тут, как хозяйка. Все знаю, где что … Щас чай поставлю. Клавка нам булочки и варенье оставила. А вон у неё в холодильнике целый пакет пельменей, Сибирские называются. Давай поедим, я на газу быстро сварю…

       У меня засосало под ложечкой от голода.

– Давай поедим, – с тоской в голосе сказал я Маринке и стал раздеваться. Потом прошел в ванную. Пока варились пельмени и прошли все эти пятнадцать минут …

______

       Вот так иногда и бывает в жизни. Какие-то мелкие незаметные поступки, совершённые чисто механически, без какой-либо цели, потом, спустя определенное время, всплывают в памяти словно важные поворотные события, что знаменуют собой целую эпоху в нашей судьбе. И за этим поворотом назад уже нет дороги …                _______

        Кажется, ну что такого? Подумаешь согласился проводить? Что с того, что зашел в квартиру? Ну и пусть – не ушел сразу. Есть-то охота? Тут еще и травма …Я ведь больше полдня ничего не ел …

        А главный двигатель всех событий, успела за эти 15- 20 минут раздеться и сполоснуться в ванной, наложить мне полную тарелку пельменей, достать к ним масло и сметану, вскипятить чай, выставить на столе варенье и булочки … и, в заключении, переодеться и предстать передо мною в каком-то сногсшибательном коротеньком домашнем халатике. Я и представить себе не мог столь пленительных изяществом и красотой линий её совсем еще юного тела.

       И я сдался полностью и окончательно. Умылся, вышел из ванной, сел за стол на кухне… Потом вздохнул, открыл дипломат и достал семьсот граммовую бутылку Тамянки.

______

       Потом в Клавкиной постели, одуревшие от свалившегося на нас счастья, обессиленные почти двухчасовой сценой страстной любви, мы засыпали, обнявшись и прижавшись друг к другу словно малые дети, дорвавшиеся до самой главной своей мечты.

______

       Когда Маринка провожала меня домой, она опять плакала и все твердила.

– Сашенька, милый, за эту самую сладкую в моей жизни ночь, я опять готова бежать, сломя голов, одна под снегом, совершенно голой, бежать …к тебе, чтобы опять повторить в этой кровати все наше сумасшествие. Я не забуду тебя и не выйду замуж никогда, пока не встречу такого же как ты, «космонавта». Но двери моего сердца всегда будут открыты для тебя. Помни меня! Слышишь? Помни …

      И я запомнил эту девочку, на всю оставшуюся жизнь …

                __________

Романс 2. Грустная сказка с неясным концом

Любая страсть, владеющая человеком, как бы открывает прямой доступ к нему

_______________

Я был готов признать: этот мир не так плох, как кажется… О да, он не плох. Он ещё хуже!

От автора:

Много разных мыслей лезет в голову, когда начинаешь вглядываться в необъятную даль своего прошлого. И опять начинаешь думать, а зачем я так или иначе поступил тогда? И что толкнуло меня на эти поступки? А когда начинаешь понимать, что ответы на эти вопросы так и не нашел, остается лишь благодарить бога за то, что все это давно закончилось.                                                                                                                ______________

Вместо пролога

             Вечер по случаю проводов нашей делегации уже подходил к концу. В помещении столовой, оборудованном по этому случаю в банкетный зал, в основном, сидели все специалисты и все руководство хозяев зала. УКХ города, где я вырос и начал свой трудовой путь, было раза два крупнее того, что я представлял в этой командировке. Поэтому, с их стороны здесь было около тридцати ведущих работников. С нашего УКХ вместе со мной здесь было тринадцать человек. Я был назначен старшим в нашей команде. По

договоренности между коммунальными руководствами наших комбинатов мы всю неделю провели в моем родном городе, перенимая драгоценный опыт самого передового коммунального хозяйства в министерстве черной металлургии.

Вся наша команда вместе с командой провожающих сидела за одним длинным столом. Мы на одной стороне стола, они на другой. Справа от меня сидел заместитель Пугачева по благоустройству Иван Тимофеич Крылов, давно разменявший седьмой десяток и каждый год уверявший всех, что работает последний год и что с января следующего года уходит на пенсионный отдых. С левой стороны весь вечер одиноко простоял пустой стул. На столе напротив стула остались нетронутыми: салфетка, и две тарелочки с ножом и вилкой и с уже завявшими салатиками, фужер, до краев наполненный выдохшимся шампанским и пустая рюмка под водку.

Наташа так и не пришла. Хотя уверяла меня в гостинице, что придет, немного попозже, что у неё разболелась голова и она выпила таблетку и что ей нужно минут пятнадцать полежать …

– Саша! – так всегда обращался ко мне этот пожилой сотрудник, с дипломом агронома, проработавший в УКХ больше двадцати лет, – хорошо, что не пришла твоя Наташа. И так уже все знают, что она «твоя» и что у вас бурный роман. И что за этот роман ты заработал кучу завистников. А это мой дорогой – самые страшные враги. Запомни на всю свою жизнь! Я-то уже её прожил и давно сумел убедиться в этом. Вон послушай, о чем говорят твои новые недруги. Только голову не поворачивай, чтоб не догадались ….

Через стол напротив нас в двух метрах слева сидели уже порядком поддатые – мой коллега с местного УКХ и один из заместителей начальника. Оба, еще не старые, довольно крупные мужики, развязного вида с сигаретами в зубах.

– Смотри! А ведь не пришла, ссучка! Я все ждал …

– Я тоже жду её! Тут их главный на пьянке. Я слышал у них … Он её похоже … Ох и красивая, ведьма!

– Я сам её в первый же день засек, как они к нам приехали.

– Она чем-то на цыганку похожа! Как глянет – у меня прямо мороз по коже …

– Слушай, говорят недобрая эта красота, дьявольская …

– Ха! А сам-то все неделю глаз с неё не сводишь!

– Вот потому и говорю, что не добрая. У меня между прочим от её взгляда коленки заболели …

– А повыше коленок ничего не заныло?

– Это у тебя там ноет. Второй год к урологу носишься …

– А я, пожалуй, все отдал бы за ночь с такой, не доброй …

– Дурак ты! Считай, уже попался в сети её! Такую красоту теперь из души клещами вырывать нужно, с кровью … Если только сможешь вырвать! Сушит она человека и губит до смерти …

Крылов снова повернулся ко мне:

– Слышал? … Я Наташку еще девчонкой помню. И мамку её знал. Она чистой воды цыганкой была. Не простые они люди, Саня, все цыгане эти. Но сии две особенные … У меня мать, когда жива была, тоже умела гадать и предсказывать. Она как увидела их первый раз, так и сказала мне:

– Страшные это люди, Ваня! Над головой у них черная карта. На сердце лед. Видно кто-то у из их цыганской родни проклят был! Никогда не вступай с ними даже в разговоры. Обходи их стороной от греха … Целее будешь!

Потом помолчал немного и сказал с какой-то тайной горечью:

– И как только угораздило тебя, влюбиться в такую? Да и сам я … Мать её до сих пор не могу …

В это время в гардеробной хлопнула входная дверь. Через три минуты открылись двойные остекленные створки и в банкетный зал … вошла Наташа. За столом все словно замерли.

Она прошлась вдоль всего зала в каком-то мистическом черном платье, с красными узорами, пышными рукавами, свободном и широком, совсем не стесняющим движения. И все увидели словно сошедшую с экрана любимую всеми цыганку с черными, как ночь глазами. Её густые темные волосы, волнами падающие на плечи, слегка закрывали раскрасневшиеся с холода милые щеки. А чувственные губы тот же час опьянили всех и даже тех, кто еще казался себе на этом банкете трезвым. Опьянили той самой её ослепительной и обжигающей улыбкой, правда показавшейся мне в тот вечер чуть грустной и ставшей от этого еще милее и краше.

Наташа остановилась, грациозно изогнулась и взмахнула руками, словно представляя себя. Красные рукава её платья вспыхнули, как костер на ветру.

Мужская большая половина зала прямо выдохнула – Ах! И кто-то тут же догадался и включил музыку.

Венгерка началась с робкого и несмелого перебора гитары, потом мелодию подхватила скрипка. Наташа вышла на середину зала, чуть приподняла широкий подол платья, раскинула руки в стороны, развернув подол полностью, повернулась вокруг себя раз, потому другой и пошла по залу…Руки вверх, вниз, к себе, от себя, легкий прыжок, другой … Зал не вмещал её. Она плавно неслась по кругу словно птица, порхая руками-крыльями и кружилась, кружилась, светясь и даря всем, кто её видел какую-то неистовую энергию.

Вокруг меня мелькали красные, восторженные лица, упивавшиеся этим огненным танцем. А у старого Крылова вдруг показались из глаз два ручейка. Но бывший агроном не замечал своих слез. Не замечал, потому что в этот миг плакала его память, тоскуя о безвозвратно ушедшей юности, времени несбывшихся надежд и мечтаний.

Напряжение в зале росло. Особенно в мужской его половине. Первым не выдержал наш сосед, главный инженер. Он выскочил из-за стола, не обращая внимание на то, что свалил свой стул и кинулся к танцовщице. Потом упал перед ней на колени и стал ей неистово аплодировать. За ним пустился его осторожный сосед. Он бухнулся на колени еще у стола и прополз несколько метров, забыв про свои жалобы на боли, плюнув заодно и на свои опасения. Таким путем он добрался-таки до Наташи и уцепился за подол платья, покрывая его страстными поцелуями.

______

            Я увидел, что Крылов не выдержал и ушел.

– Застеснялся слез, наверное, – мелькнуло у меня в мыслях.

К Наташе один за другим потянулись мужики. Уже человек десять крутились возле её ног. Подскочили и женщины и молодые, и постарше. Скоро весь зал закружился в страстном танце.

______

Тут опять появился старый агроном и потянул меня за руку:

– Ты свою любимую не хочешь потерять?

– А что случилось?

– Ты ненормальный! Сейчас же, пока не кончился танец, беги к ней, хватай её за руку и уводи отсюда. Я такси поймал, отдал ему ваши с Наташкой куртки, уплатил ему десятку. Машина у входа, давай бегом или они отнимут у тебя её, неужели ты не понял еще, чего она стоит?

Действительно, я все понял. С трудом протиснулся к уже уставшей танцовщице.

– Саша, милый, ты что? – только и успела она спросить. Если бы я не подхватил её на руки, то нас бы не выпустили из круга. А так подумали, что я с ней танцую и расступились, оставляя нам место для танца. А мы пробежали поперек зала, выскочили в фойе через раздевалку, потом на улицу. Такси стояло у входа.

– Милый! Я так устала. Ты меня просто спас …

– Да, – сказал я, – спас! И не только от усталости. Ты похоже себя совсем не знаешь …

                _____________

Часть 1. Шувани                    

Глава 1. На новом месте

          Первый раз со своим будущим шефом я встретился уже на третий день моего пребывания на новом месте. Заместитель директора комбината по строительству – Есин Михаил Петрович уже 4 года, как распечатал свой седьмой десяток лет. Однако выглядел лет на пять-семь моложе, потому как был энергичен и очень подвижен для своего возраста. Тем не менее, никто из подчиненных не мог сказать, что видел Есина, разговаривавшего где-нибудь или с кем-либо на повышенных тонах.

– Присаживайся, Александр! – сразу предложил он мне, как только мы поздоровались за руку. При этом он еще приподнялся и представился. – Надеюсь, Валентина показала тебе все наше хозяйство – первый этаж, производственные отделы, второй этаж – технический отдел, бухгалтерия и приемная.

– Да, жена меня провела чуть не по всем кабинетам.

– Конечно, хотя Валя работает у нас всего две недели, она и раньше бывала здесь, а потому все прекрасно знает.

______

         Затем, он задал мне с десяток вопросов, касающихся моей работы после института. Потом с еле заметной долей сожаления произнес:

– Вижу, что у тебя наработан опыт в промышленном строительстве, но у нас вакансия лишь в производственном отделе жилищного строительства. Так что, если не возражаешь, можешь хоть сегодня сдать документы в отдел кадров и после выходных в понедельник выйти на работу. Начальник твоего отдела – Якубович Борис Львович. Принимаем тебя инженером-конструктором 1 категории, фактически помощником Якубовича, старшим куратором. У тебя в подчинении будут 3 человека, в том числе и твоя Валя. Вначале я хотел поставить на это место Валентину, но Якубович уговорил меня подождать твоего приезда. Я согласился, так как у тебя три года опыта непосредственно на стройке, а у Вали, увы – этого нет.

          Якубович работал в УКСе лет десять и был моложе Есина на 5 лет. А по характеру – настоящая его копия, такой же крайне выдержанный и невозмутимый человек, чистокровный еврей по национальному признаку.

         Оказавшись в моем подчинении жена довольно негативно восприняла мое назначение, частенько огрызалась на мои мелкие поручения и просьбы по работе. При этом старалась выделить свою независимость от меня, как от своего начальника. В общем, когда через месяц освободилась должность в отделе промышленного строительства, она чуть ли не бегом перевелась в промотдел. К моему удивлению, Якубович вообще не высказал сожаления по поводу потери одного кадра и был чуть ли не доволен уходом жены из его отдела:

– Да, ты знаешь, – сказал он мне как-то, – характерец у твоей Валентины, не подарок. Там, на промплощадке, все попроще, а у нас тут много  с кем из города приходиться общаться.

_______

         С работой здесь у меня проблем не было. Первый месяц и подрядчики на оперативках, и специалисты в самом УКСе  замечали:

– Якубович все просил себе помощника поопытнее и вот дали-таки ему заместителя, парня молодого и прямо со стройки. Он, аж, прямо помолодел от радости …

         Потом к концу ноября на место жены приняли совсем молодого парня, прямо с института без всякого опыта. Виктор Пугачев был веселым, общительным парнем. К моим поручениям относился внимательно и старался быть аккуратным исполнителем. В управление капстроительства комбината без опыта работы обычно никого не брали, но у Витьки папа уже много лет был начальником комбинатовского УКХ, огромной организации ответственной за эксплуатацию жилья и соцкультбыта всего города.

        Через два месяца мне дали в УКСе двухкомнатную квартиру на втором этаже в доме, в приемке которого я первый раз участвовал в составе государственной приемочной комиссии. Мы с женой и её родители были на седьмом небе от счастья. На новоселье приехали и мои отец с матерью. В общем, отметили это событие просто на славу!

        За год совместной работы с Виктором мы даже сдружились, встречались после работыи одни и с женами. Спустя полгода работы в УКСе в конце апреля Валин дядя предложил мне найти пару друзей и сделать одну работу у него на заводе, типа «шабашки» и неплохо подзаработать на этом. Нужно было побелить на два раза всю поверхность стен и потолка в одном из вспомогательных цехов его завода. Выходило за эту работу каждому примерно по два моих оклада. Я предложил «подкалымить» Валиному кузену, Сергею и Пугачеву Витьке. Они согласились. И мы втроем за две недели вечернего труда заработали по 400 рублей на руки. И это еще больше сблизило нас троих.

______

         И вот, в конце лета, почти через год моего успешного труда в УКСе Виктор сообщил мне о том, что у его отца на работе освобождается должность главного инженера в связи с уходом на пенсию нынешнего.

– Отец попросил меня переговорить с тобой, – подчеркнул Виктор, – Он присмотрелся к тебе. И решил, что ты, как специалист очень даже ему подходишь. Там и оклад в два раза выше и машина служебная с персональным водителем и секретарь одна на вас двоих с моим батей. И вообще, это одна из самых престижных должностей на комбинате.

        Я сказал, что подумаю. Посоветовался с женой. Она заявила, что плохо знает и самого Пугачева Алексея Митрофановича, да и его всесильного шефа – заместителя директора комбината по быту – Дегтярева Василия Петровича. И посоветовала переговорить с Есиным.

         Михаил Петрович внимательно выслушал меня, с минуту помолчал, потом признес:

– Да, Александр, в принципе работа у Пугачева и в техническом и в организационном плане будет для тебя вполне по силам. Технически ты намного грамотнее Миронова – твоего, так сказать, предшественника. А в организационном плане у них в УКХ все давно отлажено. Техникой и рабочими-спциалистами это управление обеспечено на все 100%. Там у них всем хорошо платят. И оклад у тебя действительно будет в два раза больше, чем у нас. Непонятно вот только, почему Алексей Митрофанович так легко расстается с Мироновым. Они ведь вместе проработали больше 10 лет и вообще с детства дружат и не ссорились никогда.

         Конечно, удерживать я тебя не в праве. Ты молод, энергичен и амбициозен. Могу лишь пожелать тебе удачи. Но кое-о чем хочу тебя предупредить. Я не уверен на 100%, но слышал от довольно уважаемых людей, что в ведомстве Пугачева – Дегтярева, не все гладко. Понимаешь, Саша, у нас в УКСе вся работа на виду. Она физически хорошо просматривается и легко контролируется. Там все сложнее. Тебя они скорее всего встретят тепло и по отечески. Пока ты нужен используют на 100%, а потом легко вышвырнут как ненужный элемент. Ладно, если только просто вышвырнут … Такие вот это люди … В общем, я тебе ничего не говорил, но будь там с ними предельно осторожен. Ладно, всего тебе самого доброго!

          Вечером на семейном совете я передал опасения Есина тестю-фронтовику. Бывший фронтовой разведчик привстал со своего стула, распрямил свои немолодые плечи, поднял вверх еще могучий кулачище и негромко, но четко так произнес:

– Работай и не бойся ничего! Если чё, мы Леоновы, этим двум друганам головы-то пооткручиваем! С нами у них не прокатит за Суздалева спрятаться, есть еще и первый секретарь горкома, и мой фронтовой товарищ, второй секретарь Оренбургского обкома партии. Мы им живо хвосты прижмем, а надо будет – и совсем обрубим! Пусть только посмеют рыпнуться …

           И я решился. На следующий день в пятницу в отделе кадров комбината мое завление, завизированное Пугачевым и подписанное Дегтяревым, приняли …

_________

Глава 2. Превратности взлета

           В конце августа в понедельник в 07:30 утра я был уже на новой работе. Ежедневно в это время Пугачев проводил «оперативки» с главными специалистами своего беспокойного хозяйства. У Пугачева было четыре участка деятельности  и, соответственно, четыре заместителя: по тепловодоснабжению и канализации, по электрообеспечению, по строительству и по благоустройству и озеленению. На оперативке также всегда присутствовали: главный механик, он же заведующий гаражом, насчитывающий около ста единиц автотранспорта и различных средств большой и малой механизации, начальник отдела техники безопасности и начальник ПТО. На этой оперативке Пугачев представил меня всем своим главным специалистам, подчеркнув при этом в местном табеле о рангах, что я его первый и главный помощник по всем сферам деятельности.

            После оперативки Пугачев проводил меня в мой кабинет, достал из своего кармана ключ от него, открыл дверь и пропустил меня вперед, как законного хозяина этого помещения и отдал мне два ключа на колечке.

– Итак, здесь у тебя кондиционер, телефон с факсом и определителем номера звонящего, телевезор и … комната отдыха.

– И где же эта комната, – с удивлением спросил я своего начальника.

– Попробуй, найди дверь от неё? – усмехнулся Пугачев.

            Я еще раз пробежал глазами по стенам кабинета и беспомощно развел руками. Алексей Митрофанович подошел к противоположной от окон стене и сунул второй ключ в еле заметную скважину в отделанной лакированными рейками стене. Замаскированная этими рейками дверь открылась, мы вошли в комнату. Комната имела размер 2,7 на 4,0 метра. Там у окна стоял довольно приятный на вид диван с фирменной подушкой, стол, два стула и небольшая тумбочка с тремя ящичками.

– Пользуйся! Но комнатой этой старайся не злоупотреблять! Понятно?

           Я молча кивнул головой.

            В тот же день Пугачев сам провел меня по всем отделам большого двухэтажного здания конторы: ПТО, бухгалтерия, отдел труда и зарплаты, отдел благоустройства и отдел техники безопасности. Начальниками этих отделов были в основном женщины, причем довольно молодые. Я заметил, что главный бухгалтер и начальник отдела труда и зарплаты были не только молоды, но и очень красивы. Они вместе учились в институте и были подругами по жизни. Когда меня им представили они находились вместе в бухгалтерии. С интересом глянув на меня, они сразу о чем-то зашептались, а когда я выходил из кабинета обе звонко рассмеялись мне в след.

           Потом мы с Пугачевым вышли на улицу и зашли в еще большее по размерам соседнее здание гаража УКХ. Там он еще раз напомнил завгару о том, что главный инженер, это его прямой и непосредственный начальник. Завгар объяснил мне, что грузовая техника размещена в другом здании, довольно удаленном от конторы, и что здесь в гараже на постоянном месте жительства находятся лишь три машины начальства: УАЗ 31514 заместителя директора комбината, ГАЗ-69 начальника УКХ и ГАЗ-67 главного инженера, стало быть вашего покорного слуги. Там же мне представили и моего водителя, выбравшегося для знакомства со мной прямо из-под машины, что стояла на так называемой «яме», много чаще двух других, так как по возрасту была тоже гораздо старше первых двух.

           Тем не менее сразу после обеда мой водитель уже ждал меня возле моего кабинета с докладом, что машина к выезду готова. После обеда по совету начальника УКХ я проехал по всем участкам для знакомства с их хозяйствами на местах.

            Рабочий день заканчивался в пять вечера. Но в 17:00 Пугачев пригласил меня к себе в кабинет и целый час рассказывал мне о моих обязанностях. Их было много, но смысла запоминать не было. Я чувствовал, что обязанности эти будут сами напоминать мне о себе. Но главное это было три участка работ, за которые я отвечал персонально:

– обеспечение безаварийной работы и своевременное устранение аварий на всех участках инженерных сетей;

– обеспечение всех необходимых работ по капитальному ремонту дворца культуры металлургов, где УКХ считалось генподрядчиком, а все цеха комбината и его службы считались субподрядчиками;

– подготовка документации на все имеющиеся в городе дома, начиная с двухэтажных для выделения из проектов и смет на их устройство инженерных сетей районного значения.

       Дело в том, что институт «Гражданпроект», выполнявший проекты привязки всех домов у нас в городе, совсем не заморачивался выделять инженерные сети квартального значения на 3-4 дома в отдельные проекты и разбрасывал их по кусочкам в сметы на жилые дома. В итоге такого проектирования за последние 15-20 лет балансовая стоимость жилищного фонда за счет сидевшей в ней коммуналки составляла на 30 – 40% выше её реальной стоимости. А в отдельные сметы по коммуналке были включены лишь затраты на инженерные сети микрорайонного значения.

        Казалось бы, что в этом плохого? А плохо было то, что минчермет сбрасывал нам планы по капитальному ремонту в объеме 10% от стоимости основных фондов отдельно на жилье и отдельно на коммунальный сектор.  За счет искусственно созданного дисбаланса между завышенной стоимостью жилья и заниженной стоимостью коммуналки на протяжении 15 последних лет комбинат постоянно не выполнял план по капитальному ремонту жилья и немного перевыполнял его по коммунальному сектору. В итоге по ремонту жилья комбинат был в министерстве черной металлургии на последнем месте. Потому премий по итогам года за счет основного показателя в УКХ почти не было. А директор комбината, и заместитель по быту постоянно получали за невыполнение плана строгие нарекания из министерства.