Магия – не для оборотней. Часть 3

Глава 1

Застывшие около дома сиеры вар Вега кит Марен охранники молча сверлили меня подозрительными взглядами. Все как один в лёгкой имперской броне, с короткими клинками и при щитах; неприветливые – словно только что получили выволочку от начальства. Я отметил, что сегодня их на придомовой территории необычно много, да и амуниция на них непривычная – редко видел, чтобы охрана дома таскала за собой щиты.

В прошлый раз я видел у дома Белины такое количество вооружённых охранников в те дни, когда дразнил своими визитами вар Руиса кит Рилок. Но те стражи обходились лишь мечами и жезлами-артефактами. Тогда меня здесь дожидались Карцы. Сейчас же, судя по нашивкам на одежде, охрана дома состояла из бойцов клана Марен – обычных воинов, не одарённых.

Стражей стало больше не только около ворот. Я заметил, что тройки воинов патрулировали и сад; два поста стражи прятались в тени дома – не отдыхали, держали под присмотром каждый своё направление. Увидел посты и на крыше. Оттуда смуглые бородачи внимательно оглядывали улицу и окрестности. Семья вар Вега либо ждала важных гостей, либо готовилась к нападению.

В имперской столице я пока не замечал намёков на приближение зимы. Так и не сумел привыкнуть к местной погоде. Днём здесь по-прежнему нещадно припекало солнце, заставляя горожан прятать головы под тканью капюшонов. А ночью, когда опускалось за крыши домов солнце, воздух подогревали раскалённые камни города. Лишь редкие дожди ненадолго дарили прохладу.

Сегодня я не видел на небе ни тучки. Пока я трясся в карете, халат на моей спине успел пропитаться потом. Даже слабый уличный ветерок теперь показался бы спасением от жары. Утирая с лица капли влаги, я дожидался, когда хозяевам дома доложат о моём визите. И невольно вспоминал прохладу, в которую окунулся позавчера на вершине башни в Вульфгарде. Вот где такой, как я, чувствовал себя хорошо – почти как в родном Лесу!

Уже два дня я постоянно думал о том, что мне рассказала в столице Великого княжества Наворского Норма. О князьях охотников и кланах людей. Об императорском клане и реваншистских планах оборотней, в которые посвятила меня рыжая принцесса. О том, что оборотни в Селене правили людьми, но в то же время сами себе грозили смертью только лишь за появление в имперской столице.

Чем дольше я прокручивал в голове рассказ Нормы, тем больше склонялся к мысли: все эти «межрасовые» дрязги мне совершенно непонятны. Да и интересовали они меня меньше, нежели учёба в Академии. Мысль о том, что император не человек, ошарашила меня лишь поначалу. Но на следующий день я понял: лично для меня этот факт ничего не менял. Моей целью по-прежнему оставалось изучение магии.

Несмотря на посвященность в главную тайну Селенской империи, я, как ни в чём небывало, посещал занятия, учил новые буквы. Не изменились и темы моих повседневных разговоров с окружающими. Тилье я не пересказывал слова Нормы, не рассказал ей и об имперских кланах оборотней. Что известно дяде, я пока не выяснил. А рыжая в нашем столичном доме с той ночи больше не появлялась.

Даже поболтать с Исоном пока не удавалось. Так и гадал, что именно наговорила ему Норма во время танца. Как заставила молчать? После поездки на праздничную церемонию в императорский дворец кит Шемани ко мне пока не наведывался. Чем он занимался в эти дни, спросить было не у кого: второй день на занятиях в Академии не появлялась и сиера вар Вега.

Сегодня после учёбы я всё же решил проведать приятеля. Как обычно задержался в Алфавитном зале – разучил три новые буквы. А по пути к карете раздумывал, куда отправиться: в район кит Шемани или к Белине. Подумал, что если Исона нет в городе, то в доме вар Нойсов ничего конкретного о его планах не узнаю. Потому и решил наведаться к сиере кит Марен.

Скрипнули дверные петли, вырвав меня из пучины размышлений. Из дома вышел бородатый раб сиеры вар Вега – Шелон. Он хмурил сросшиеся в одну линию густые брови, на ходу буравил меня раздраженным взглядом. Хоть что-то осталось неизменным: Шелон и раньше не испытывал ко мне приязни. Сейчас же зыркал в мою сторону едва ли не с ненавистью.

– Тебя здесь только не хватало, – на ходу бурчал раб. – Принесла нелёгкая. Что тебе надо, убивец?

Я уловил исходящие от него слабые запахи валерьяны и оружейной смазки, мощный кисловатый запашок пота. Заметил взгляд, каким раб окинул улицу за моей спиной – внимательный, настороженный. Шелон явно не ждал моего ответа. Потому что распахнул калитку; ухватив за рукав, втянул меня на придомовую территорию. Поспешно загрохотал запорами.

И небрежно обронил:

– Сиера вар Вега кит Марен готовы тебя принять.

Шелон кривил губы, сердито оттопыривал ноздри. С момента моей первой встречи с личным рабом Белины я успел из безродного арестанта превратиться в представителя имперского клана. Но первоначальное отношение ко мне Шелона так и не изменилось. Тот словно не замечал моих клановых нашивок – по-прежнему видел во мне лишь преступника, освобождённого из городской тюрьмы его хозяйкой.

– Ступай за мной. Хозяйка тебя ждут.

Не глядя мне в глаза, раб добавил:

– И смотри мне: не балуй!

Шелон, как обычно, повел меня мимо парадного входа к неприметной двери у самого угла дома. Впустил внутрь, зашагал следом за мной по слабо освещённой крутой лестнице. Я слышал за спиной его недовольное сопение. Старался не обращать на него внимание. Витавшие в воздухе дома ароматы навевали мне воспоминания: и приятные, и не очень. О том, как я впервые явился в этот дом. О том, как проводил здесь время в компании сиеры Белины.

Вспомнилось мне и лицо вар Руиса кит Рилок – как оно перекосилось в тот день, когда кит Рилок впервые увидел меня выходящим из спальни его невесты. А ещё я вспомнил, как лежал здесь на полу, не находя в себе сил пошевелиться: парализованный заклинанием. И как ночью забирался в комнату сиеры вар Вега через окно – увидел в своей памяти лежавшую тогда на кровати парочку и то, как уносил отсюда жезл с заклинаниями регенерации.

С тех пор прошло всего несколько месяцев, но многое успело измениться. Я снова был с Двадцатой (только называл её теперь Тильей). Сиера вар Руиса кит Рилок убила Норма, которая оказалась мне вовсе не родственницей, а принцессой Селенской империи (пусть и не по крови). Тайный клан разгромил Карцев. А мой приятель Исон вар Нойс кит Шемани собирался жениться на сиере вар Вега – той самой, с кем я когда-то проводил время в этом доме.

Странно, но вот запаха дыма чиманы, я почти не чувствовал. Он присутствовал в воздухе, но очень слабый, старый – словно в прошлый раз в этом доме курили траву не меньше двух суток назад. Сомневаюсь, что Исон так долго обходился без своих любимых бумажных скруток или курительницы, подаренной ему моим дядей Нилраном вар Тороном кит Сиоль. А это могло означать, что мой приятель не проведывал сиеру Белину вар Вега кит Марен два, а то и три дня.

Похоже, глава клана кит Шемани, снова отправил младшего сына прочь из столицы. Рыжий либо сумел перед отцом в чём-то провиниться, либо расплачивался за нашу поездку в императорский дворец – не удивлюсь, если приглашение туда он у родителя попросту выкрал. А может всё дело в подготовке к свадебной церемонии. Кто знает, какими чудесами вар Нойс решил удивить на ней гостей. С Исона станется придумать что-то неожиданное для всех и «экстравагантное».

Лестница привела нас в светлую комнату, где меня встретила большеглазая Гита. Рабыня сиеры Белины, одетая лишь в яркую набедренную повязку, отвесила мне поклон. «Рабыня приветствует знатного сиера» – вспомнил я его значение. Раньше я удостаивался от Гиты лишь «рабыня приветствует свободного». В отличие от Шелона, Гита сразу изменила отношение ко мне, согласно моему новому статусу. Бородатый раб недовольно фыркнул; не прощаясь, удалился.

– Сиер вар Астин кит Ятош, сиера вар Вега кит Марен готова принять вас.

Голос рабыни прозвучал тихо и глухо. Ни следа прежних звонких ноток и бодрости. С момента нашей прошлой встречи изменилось и выражение лица Гиты: потухший взгляд, опухшие веки, поникшие края губ – ни былого румянца на щеках, ни задорного блеска в глазах. Мне почудилось, что рабыня зим на пять постарела – сутулила спину, почти не поднимала взгляд. Она распахнула дверь в комнату своей хозяйки, посторонилась, жестом предложила мне войти.

Я переступил порог комнаты сиеры вар Вега. Зажмурил глаза от яркого уличного света, что проникал через огромные не зашторенные сейчас окна. В нос мне ударили резкие запахи вина, кофе и валерианы – они почти полностью затмевали застарелый аромат дыма чиматы. Исон дымил здесь, но не сегодня и не вчера – с тех пор миновал не один день. А значит, мой приятель сюда давно не захаживал. Если только будущая невеста не отучила его от курения.

Сиера Белина вар Вега кит Марен стояла около окна. Облачённая в бежевый лёгкий полупрозрачный халат, под которым на фоне стекла угадывались очертания стройного тела. Она сжимала в руке пустой стеклянный бокал, широко открытыми блестящими глазами задумчиво посматривала на то ли на безоблачное небо, то ли на зелёную листву деревьев. Услышала, как я вошёл – повернулась в мою сторону, привычным взмахом руки отбросила с лица чёлку.

Я отвесил ей вежливый поклон – точно выверенный, согласно этикету. Сиера Белина меня поклона не удостоила. Мне почудилось, что в её глазах мелькнул испуг. Но он тут же сменился на нездоровую отчаянную весёлость. Сиера вар Вега скривила губы в печальной усмешке, заглянула в пустой бокал – судя по запаху, ещё недавно там плескалось её любимое вино. Белина взглядом отыскала на столе кувшин, поморщила нос, вздохнула. Повела плечами, точно поёжилась от холода.

– Пришёл мстить за своего друга, красавчик? – сказала сиера кит Марен.

Склонила на бок голову, сощурилась. По голосу понял, что она пьяна. На ногах сиера вар Вега стояла уверенно, не покачивалась и не придерживалась рукой о подоконник. Но взгляд и голос Белины намекали на то, что если вино в стоявшем на столе кувшине и оставалось, то совсем немного. А может то был уже и не первый кувшин, из которого сиера кит Марен подливала сегодня напиток в свой бокал. И даже не второй: я помнил, что от вина вар Вега почти не хмелела.

– За какого друга? – переспросил я.

Исона я в комнате не увидел. Хотя признаков его пребывания в комнате отметил множество. Начиная с того, что не заметил тех полуголых рабов, которые раньше несли дежурство у двери. Этому факту не удивился: подозревал, что кит Шемани не потерпит их присутствие. И заканчивая пузатыми бутылками «Мирнского грома» на полках шкафа. Сомневаюсь, что гром пила хозяйка комнаты. А вот вар Нойс кит Шемани уважал этот напиток – должно быть гром именно его тут и дожидался.

– Не строй из себя идиота, красавчик, – сказала Белина. – За вар Нойса кит Шемани, конечно, за кого же ещё. Даже я знаю, что у тебя в Селене не так много друзей. Ты тут всё ещё чужак, хоть сам этого и не замечаешь. Пусть ты и носишь нашивки кланового, сиер Линур вар Астин кит Ятош, но от тебя по-прежнему несёт провинцией.

Она смотрела мне в глаза с вызовом, словно пыталась показать, что не боится меня. Продолжала усмехаться. Но на её лице читалось не веселье – там проявилась гримаса боли и отчаяния. Белина невольно отгораживалась от меня пустым бокалом. Сжимавшие бокал пальцы побелели от напряжения. Сиера вар Вега явно ждала моей реакции на её слова. А я пока не очень-то понимал, как должен на них реагировать. И почему вдруг Белина вообще должна меня бояться.

– Вы… с Исоном поссорились? – спросил я.

По выражению глаз сиеры вар Вега понял, что не просто не угадал – сморозил глупость.

Кит Марен взмахнула бокалом.

– Поссорились? – сказала она. – Что за чушь ты несёшь, красавчик? Издеваешься? Или… хочешь сказать, что ничего не знаешь?

Я продолжал стоять у входа в комнату. Пройти меня не пригласили: сиера вар Вега не спешила изображать гостеприимную хозяйку. А сам я пока не сообразил, куда податься. Присяду на кресло или кровать – далеко до Белины. Нам будет попросту неудобно беседовать – не кричать же через полкомнаты. Да и насиделся я за время поездки из Академии в карете. К тому же не собирался здесь задерживаться: незачем, да и не хотел вызвать ревность Исона, оставаясь долго наедине с его будущей невестой.

– Не знаю чего? – уточнил я.

Белина повела головой, снова отбросила закрывшую ей лоб и брови чёлку. Нервно усмехнулась. Хотя мне почудилось, что она хотела не засмеяться, а зарыдать.

– Я думала, тебе, красавчик, уже доложили, что я убила твоего друга, – сказала она.

– Ты… что сделала? – переспросил я.

– Убила Исона вар Нойса кит Шемани, – сказала Белина. – Позапрошлой ночью. В этой комнате. Вот этими самыми руками.

Показала мне ладонь.

Хмыкнула.

– Во всяком случае, так говорят, – добавила она. – Даже мой отец так считает. И папашка Исона тоже. А скоро и я сама в это поверю.

– Что это значит? – спросил я.

Всё так же стаял около входной двери и смотрел на хозяйку комнаты. Пытался понять, насколько та пьяна. Потому что она явно несла… пьяный бред. Алкоголь странно воздействовал на разум людей. Заставлял тех воображать несуществующие вещи и говорить ерунду. Я хорошо расслышал сказанные сиерой вар Вега слова. И понял значение каждого. Силился, но не мог уловить их общий смысл. Мне казалось, что не мог: слишком уж… странным он мне казался.

Белина вскинула вверх глаза – в них блеснули слёзы.

– Деревенский ты тупица, Линур! – закричала она.

Размахнулась, швырнула бокал в стену. По ушам стегнул звон разбитого стекла. Сверкнув на свету, брызнули в стороны стеклянные осколки.

– Неужели ты не услышал, что я сказала?! Это значит, что Исона больше нет! Понимаешь, красавчик? Нет его! Он умер! Они его убили!

Слезы уже текли по щекам Белины, но сиера кит Марен словно не замечала этого – продолжала кривить губы в улыбке. Её голубые глаза вызывающе блестели. А улыбка походила на оскал. Такой я вар Вегу раньше не видел. С покрасневшим лицом, с каплями влаги на носу и подбородке. Белина сжимала кулаки, спрятав в них большие пальцы. Сверлила меня взглядом; судорожно всхлипывала, вздрагивая всем телом. Сейчас она походила не на пьяную – на сумасшедшую.

– Как это случилось? – сказал я.

Подошёл к Белине, положил руки ей на плечи, заглянул в глаза.

– Успокойся, – сказал я. – Прекрати рыдать. И объясни толком, что произошло.

– Они убили его. Понимаешь, красавчик? Убили.

Сиера вар Вега всхлипнула, размазала по лицу слёзы.

– А скоро убьют и меня, – сказала она. – Сколько я буду здесь ещё прятаться? День? Два? Отец сегодня не позвал меня на обед. Для него я уже умерла. Всем удобно сделать меня крайней. И кит Шемани. И кит Аринах. Кит Аринах не станут ссориться с тёмными из-за бесполезной избалованной девчонки. Тем более, сейчас, когда метят занять место Карцев – отец мне так и сказал.

Белина вцепилась в мой халат. Её руки дрожали. Слёзы капали с её подбородка – вар Вега этого не замечала.

– Да, я хотела выйти за Исона замуж! Разве это плохо, Линур? Кому от этого было бы плохо? У нас… были бы дети – мы оба недолюбливали детей, но он хотел наследников. Я даже… нравилась его родителям. Раньше – до… всего этого. Исон мне сам об этом говорил! Мы понимали друг друга. Нам с ним и в постели было хорошо. Но я ведь его не убивала! Правда, Линур! Это сделала не я.

Кит Морен замотала головой, разбрасывая капли.

– Не я, понимаешь? – твердила она. – Не я!! Ну… зачем бы я это сделала? В чем моя выгода? Я ведь не дура и не безмозглая злодейка, чтобы совершать такое… просто так. Ты ведь меня знаешь, Линур. Скажи: зачем бы я пошла на такое? У меня не было повода. Он женился бы на мне – уверена в этом. Через год, через два, но женился! Мне он нужен был живым! Что мне толку от его смерти? Почему мне никто не верит?!

Я обнял Белину за плечи, повёл к дивану. Сиера кит Марен не сопротивлялась. Продолжала твердить: «Почему мне не верят?» От неё пахло вином, валерианой и потом. А ещё: страхом. Человеческий страх тоже имел свой едва уловимый аромат. Мы, охотники, его безошибочно подмечали. Я убрал с дивана осколок бокала. Усадил вар Вегу, протянул ей платок – Тилья всегда клала его мне в карман.

– Когда это случилось? – сказал я. – Как он умер? Можешь мне рассказать?

Белина протёрла платком глаза, шмыгнула носом. Глубоко вдохнула, прикрыла глаза – попыталась успокоиться. Я принёс ей бокал вина – вар Вега одним глотком опорожнила его на треть.

– В ту ночь, когда Исон вернулся из императорского дворца, – сказала она. – Знаю, вы были там вместе. Вар Нойс не поехал тогда домой – явился ко мне. Он был… не похож на себя: молчаливый, раздражительный. Я пыталась у него выведать, что случилось. Но он нарычал на меня. Велел мне не соваться в его дела. Я отстала: поняла, что лучше было его не трогать. Он выпил бутылку грома. О чём-то размышлял, глядя перед собой. Ко мне не прикоснулся – завалился спать.

– Что потом?

– Я тоже уснула. А утром почувствовала этот запах. Ну… ты понимаешь. Я возмутилась. Исон лежал рядом. Хотела наорать на него, обозвать пьяницей. Но не успела. Поняла, что он выглядит… странно. А на груди у него… вот здесь…

Белина коснулась пальцем халата на своей груди.

– …увидела кровь.

Сиера вар Вега вздохнула. Но уже не истерично – устало.

– Я сообразила, что он мёртв, – сказала она. – Я уже видела мертвецов раньше, и не раз. Кликнула Гиту. Та позвала Шелона… Потом пришёл папа. И началось… всё вот это. Кошмар.

Бокал опустел ещё на треть.

– Шелон сказал, что кит Шемани убили одним ударом, – сказала Белина. – Кто-то забрался ночью в мою спальню через окно. И ударил вар Нойса тонким клинком точно в сердце. А я спала. Ничего не слышала. Ни как ходил по комнате убийца. Ни как умер Исон. Хотя… Шелон говорил, что от такого удара умирают мгновенно. Исон ничего не почувствовал. И не успел даже застонать.

Она смотрела в сторону кровати. Я тоже посмотрел туда. Вообразил вдруг всё то, о чём рассказала вар Вега. Ночь за окном. Лежащего на спине Исона с закрытыми глазами и пятном крови на груди. Спящую рядом с ним Белину. Представил и убийцу…

– Почему ты решила, что убийца попал сюда через окно? – спросил я.

Губы Белины дрогнули.

– Он оставил там свою кровь, – сказала сиера кит Марен. – Совсем немного. Нам тоже удалось его поранить. Нужно было смазать шипы ядом. Но кто же знал…

Подняла на меня глаза.

– После того, как ты влез в мою спальню и утащил жезл, я решила оставить около окна для тебя сюрприз – на случай, если захочешь наведаться сюда снова, – сказала она. – Я… тогда разозлилась на тебя. Велела Шелону натыкать на стене за окном гвоздей, чтобы ты не смог забраться ко мне вновь безнаказанно – устроила для тебя небольшую пакость. В то утро я вспомнила о своей ловушке и нашла на гвоздях свежую кровь.

Бокал опустел.

Я спросил:

– Ты же не думаешь, что Исона убил я?

Белина приподняла брови.

– Не считай меня за идиотку, красавчик, – сказала она. – Ты мог бы его убить. Но не так.

Усмехнулась.

Сказала:

– Я неплохо изучила тебя, красавчик. Да и кит Шемани немало о тебе рассказывал. Знаешь, а ведь он восхищался тобой. Тем, что ты всегда гнёшь свою линию, не боясь показаться слабаком или идиотом. Он хотел бы поступать так же… но отец и браться прокляли бы его за такое поведение. А их мнение было для него очень важным. Как и твоё. О тебе вар Нойс говорил: ты единственный из всех, кого он знал, кто не способен ударить в спину.

Покачала головой.

– Нет, Линур. Если бы ты хотел его убить, то вызвал бы его на поединок. Дрался бы с ним в Императорском саду. Или где-то ещё. Обязательно лицом к лицу – так же считал и Исон. Он иногда гадал, смог бы тебя победить в честном поединке, или нет. Говорил: ты хороший боец, но дурак. Рассказывал, что ты помешан на этих своих провинциальных правилах чести – ни к чему хорошему это, по его мнению, тебя не приведёт.

Заглянула в пустой бокал.

– Нет, красавчик, ты точно не сумел бы заколоть вар Нойса спящим, – сказала Белина. – Кто угодно, только не ты. Никогда в такое не поверю. Ты для этого слишком правильный. А вот я бы могла его так убить – все об этом знают. Конечно, не в своей постели – тут уж… Но подобные поступки вполне соответствуют моему характеру. Даже мой отец в этом не сомневается. Но я не делала этого, Линур. Правда, не делала.

Она перестала всхлипывать.

Её плечи поникли.

– Я знаю.

– Отец Исона потребовал мою голову, – сказала сиера вар Вега. – Сегодня в полночь срок его ультиматума истекает. Либо ему меня отдадут, либо… Нет, другого «либо» не будет. Мой папашка прямо об этом сказал. Наш клан не потянет вражду с тёмными. Да и не станет воевать «из-за бесполезной дурёхи». А кит Аринах не хотят враждовать с кит Шемани: уже видят себя Великим кланом – с удовольствием оплатят моей головой поддержку тёмных.

Слёзы больше не текли по её щекам.

– Когда ночью к нашему дому явятся бойцы кит Шемани, я уверена: никакой драки не будет. Мой отец придёт сюда, схватит меня за волосы и вышвырнет из своего дома. Вот увидишь, красавчик: так и случится – я его знаю. Он не Исон – не безумец, не бросится в драку: понимает, что шансов в одиночку победить такой сильный тёмный клан, как Шемани, у нашей семьи нет.

Белина улыбнулась.

– Обидно умирать не за что, – сказала она. – За свою жизнь я успела натворить много глупостей. И много кого разозлила и обидела. За некоторые поступки вполне заслужила смерть. Никогда не была паинькой. Подозревала, что когда-нибудь… доиграюсь. Хоть и считала себя очень умной, но подозревала, что рано или поздно наступлю на мозоль кому-то, кто умнее. Но не думала, что умру вот так: за чужие грехи.

Сиера вар Вега покачала головой. Вздохнула. Её глаза подёрнулись мутной пеленой.

Едва слышно повторила:

– Обидно.

Я попытался угомонить распиравшие меня эмоции. Выровнял дыхание. Приподнял подбородок. Не стал делиться с Белиной своими догадками. Её они точно не успокоят. Выпрямил спину, одёрнул халат, прижал кулак к груди. Постарался, чтобы в голосе не отразились ни злость, ни обида.

Сказал:

– Сиера Белина вар Вега кит Марен! Я, Линур вар Астин кит Ятош князь Стерлицкий, предлагаю вам свою защиту и покровительство. На всё то время, пока не будет доказана ваша невиновность в смерти сиера Исона вар Нойса кит Шемани. Обещаю: на протяжении вышеуказанного срока приложу все свои силы и умения для сохранения вашей жизни и здоровья. Клянусь, что буду исполнять своё обещание вплоть до его выполнения или же до собственной смерти.

Сиера вар Вега усмехнулась.

Сказала:

– Не дури, красавчик. Зачем тебе это нужно? Не занимайся ерундой. Твой клан тебя за такое по голове не погладит, можешь быть уверен. Я уже мертва, хоть ты этого пока и не видишь. Спасти меня нельзя. Но можно умереть вместе со мной. Веришь ты мне или нет – не имеет никакого значения. Потому что сейчас дело не в твоём доверии. Чтобы наказать убийцу сына, глава клана Шемани не пожалеет ни сил, не денег – и того, и другого у него достаточно. Ты только понапрасну сложишь голову. Исон бы такое не одобрил.

Жестом призвал её замолчать.

Исону бы мой поступок как раз понравился. А вот кое-кому другому…

– Для меня будет честью составить вам компанию в посмертии, сиера вар Вега, – сказал я. – Если придётся – умрём вместе. Не буду лгать, говорить, что питаю к вам, сиера, тёплые чувства. Но я уверен, что Исон на моём месте поступил бы точно так же. Он не бросил бы мою женщину в беде. Может он был и не очень хорошим человеком. Зато он был хорошим другом. Я это помню. И всегда ценил это его качество. Я уже не смогу его спасти. Но сделаю для него хоть что-то.

Сделал паузу, перевёл дыхание.

Подал Белине руку.

– Собирайтесь, сиера, – сказал я. – Возьмите с собой только самые необходимые вещи. На улице нас ждёт экипаж. Какое-то время вам придётся пожить в моём доме: там я смогу вас защитить. Уверен, что ситуация скоро разрешится. Так или иначе. Обещаю, что приложу к этому все усилия.

Глава 2

Сборы длились недолго. Белина почти не взяла с собой вещей – всё необходимое уместилось в маленький свёрток. Мне показалось: вар Вега уже не считала, что в этой жизни ей что-либо понадобится. Не ожидал, что она так быстро смирится со своей участью: не в характере Белины опускать руки. Хотя, я ведь не знал, что пришлось ей пережить за прошедшие два дня.

Нам позволили спокойно покинуть дом семьи Вега. Никто не попытался нас задержать. Никто, кроме Гиты и Шелона, не поинтересовался, куда сиера кит Марен направилась. Белина не заглянула к отцу перед уходом. Махнула рукой в ответ на мой вопрос «почему». Многочисленные охранники, что патрулировали территорию около дома, лишь молча проводили нас взглядами.

До квартала клана Ятош мы доехали без приключений. С Белиной по пути я почти не разговаривал. Сидели на мягких лавках друг напротив друга, размышляя каждый о своём. Что за мысли вертелись в голове кит Марен – мог лишь догадываться. Я же прокручивал в голове известные детали убийства Исона. Пытался отыскать хоть одну, что сумела бы опровергнуть мои предположения. Но находил только очередные подтверждения своим догадкам.

При виде Белины Тилья не выказала удивления. Известие о том, что «Белина поживёт с нами какое-то время» моя подруга встретила с вполне искренней приветливой улыбкой – она хорошо контролировала свои эмоции. Шепнул её на ухо два слова: «Исона убили». Почувствовал, как пальцы Тильи сжали мою руку. Ни о чём расспрашивать меня Тилья не стала – взяла в оборот Белину.

Устроила той экскурсию по нашей комнате, на ходу прибирая со стола свитки с чертежами. Известила о гостье рабов на кухне: в беседке уже накрывали стол для ужина. Сообщила мне, что Норма сегодня не появлялась; дядя всё ещё возился в лаборатории; а сиер вар Фелтин недавно вернулся – работает в своём кабинете. Тилья повела вар Вегу в уборную – настояла, что той необходимо привести себя в порядок. Я поспешил к деду.

Сиер Михал вар Фелтин встретил меня сидя за столом. Дед бегло просматривал исписанные мелким почерком бумаги, раскладывал их по стопкам. Поздоровался со мной, потёр глаза. Не перебивая, выслушал известие о том, что я привёл в дом постороннего человека и мои доводы в пользу того, почему я так поступил. Заверил, что о смерти вар Нойса кит Шемани услышал от меня впервые – я ему, почему-то, сразу поверил.

Дед не обвинил меня в ребячестве и глупости; не сказал, что я принял поспешное и необдуманное решение, притащив Белину и её проблемы домой. Хотя по его лицу я заметил, что мой рассказ ему не понравился. Но я не чувствовал вины за то, что могу создать неприятности своему новому клану: виноватым считал не себя. Сиер Михал задал мне несколько уточняющих вопросов. Устало вздохнул. Сказал, что «во всём» разберётся.

Ужинали мы втроём: я, Тилья и Белина.

Моя подруга и сиера кит Марен вели за столом оживлённую беседу. О магии, о кланах, об императорской семье. Вар Вега пересказала ходившие в Селене сплетни: клановые поговаривали, что императорская дочка, якобы, положила на меня глаз – во время танца на недавнем празднике во дворце принцесса бесстыдно прижималась ко мне на глазах у гостей.

Тилья отреагировала на это известие нарочито показной ревностью. Я хорошо изучил свою подругу: видел, что она проявляла показные эмоции, в первую очередь призванные развлечь и приободрить нашу гостью, сиеру вар Вега. В ответ на язвительные слова Белины, я сделал неловкую попытку оправдаться – чем тоже немало повеселил обеих женщин.

У нас дома вар Вега ожила, пелена отрешённости исчезла из её взгляда. Тилья уложила ей волосы, подкрасила лицо. Вернулось к Белине и прежнее желание отпускать в мой адрес едкие замечания. Во время ужина она язвила – точно так же, как до неё в этой беседке поступала Норма. Я в разговоре женщин почти не участвовал; в основном лишь слушал щебет женских голосов.

И гадал, почему ни сиер Нилран, ни сиер Михал этим вечером в беседку не явились. Не желали светить свои лица перед Белиной? Всё ещё играли в таинственность? Почему? Дядя не так давно говорил, что о вассальной клятве кит Сиоль скоро узнает вся Империя. Или у них была иная причина избегать встречи с сиерой кит Марен? Ответ на этот вопрос я не находил.

Не пришла с нами сегодня ужинать и Норма. Но это меня совершенно не расстроило. И не удивило: принцессу Селенской империи я не видел с того дня, когда путешествовал в её компании в Вульфгард, столицу Великого княжества Наворского – страну оборотней. Должно быть, в эти дни ей было не до нас. Чем там обычно занимаются принцессы-оборотни, когда не убивают людей?

Напротив окна замерла на небе луна, окружённая многочисленной свитой звёзд. С улицы доносился шелест листвы и стрекотание насекомых. На диване, в глубине комнаты, посапывала Белина. Тилья вечером напоила вар Вегу десятком прозрачных капель из маленькой зелёной бутылки (я уловил запах мяты) – кит Марен уснула до того, как я вернулся из уборной.

Вечером ещё несколько раз всплывала история обо мне и принцессе. Белина постепенно приходила в себя. Вернулось и её извечное желание меня позлить.

Со слов вар Веги я понял, что интерес ко мне императорской дочки – не её фантазии, а цитаты из разговоров, которые велись в гостиных жителей Селены. Горожане перебирали мою подноготную. Выдвигали предположение, что и в Академию я попал не без помощи принцессы. Ведь и раньше ходили слухи, что за меня пред попечителями хлопотал лично император: не иначе как по просьбе дочери.

– Они сплетничали и об Исоне, – говорила Белина. – Он ведь с нашей малолетней принцессой тоже успел поплясать. Представляю, как это выглядело со стороны. Мне ведь доводилось с ним выплясывать. Сомневаюсь, что вар Нойс сдерживал свои руки. Не в его это характере… было. Наверняка ощупал красотку с ног до головы, да ещё и на виду у её папаши. Как какую-то шлюшку. Даже не сомневаюсь в этом: вряд ли бы он упустил подвернувшийся случай. Как его ещё не прибили прямо во дворце. За такое ведь и правда могли зарезать. Я права, красавчик? За это его убили?

Я не ответил.

– Это сделал кто-то из отпрысков Великих кланов, – продолжила вар Вега. – А то и сам император. Не лично, конечно – оплатили услуги Тайного клана. А что? В это верится больше, чем в то, что я прирезала будущего жениха. Что тайным стоило забраться в мой дом? Они не так давно за одну ночь всех Карцев вырезали. Так что ты, подруга, присматривай за своим красавчиком. Он ведь тоже потёрся об эту императорскую малолетку. Кто знает, может и за его голову уже отсыпали тайным золотишка. Если, конечно он не крутил с этой сучкой с позволения её папашки. Он же у тебя клановый, да ещё и целый князь! Чем не партия для нашей принцесски?

Я вздохнул, вспомнив слова Белины, тревогу в глазах Тильи и свою неудачную попытку в очередной раз отшутиться. Подавил желание встать с кровати, отправиться на кухню в поисках кофе. Тилья пока не спала. Ещё недавно она молча наглаживала мою грудь, точно хотела меня успокоить. Теперь же прижималась щекой к моему плечу, щекотала мне кожу тёплым дыханием. Не пыталась со мной поговорить. Изображала попытку уснуть – хотя я видел, что мятные капли не помешали бы сегодня и ей.

Да и мне тоже – если бы я собирался выспаться. О том, что случилось с Исоном, моей подруге поведала вар Вега. Рассказала Тилье то же, что и мне. В очередной раз слушая подробности смерти вар Нойса кит Шемани, я пришёл к тем же выводам, что и прежде. Нерадостным. Уже после ужина я узнал, что дед и дядя, пока мы болтали в беседке, покинули дом. Укатили в экипаже. Куда они направились на ночь глядя, меня не известили.

Убрал с лица волосы Тильи. В последние месяцы те росли необычайно быстро – короткая стрижка, что была у моей подруги при нашей первой встрече в Селене, превратилась в густую гриву тёмных волос (уверен: тут не обошлось без алхимии). Мне нравилось их наглаживать и расчёсывать. Это помогало здраво размышлять, когда возникали проблемы с буквами божественного алфавита, и успокаивало, когда портилось настроение.

Ночью я спал чутко.

Не выспался.

Утром, перед завтраком сутулый раб сообщил, что меня желает видеть сиер вар Фелтин.

Я пришёл в кабинет деда, прикидывая, что именно тот хочет мне сообщить. Были у меня предположения на этот счёт. Но я не угадал.

Сиер Михал ни словом не обмолвился ни об Исоне, ни о Норме – поинтересовался, собираюсь ли я сегодня ехать в Академию.

Я ответил, что не могу покинуть сиеру вар Вегу, поскольку теперь несу ответственность за её безопасность.

Сиер вар Фелтин тряхнул густыми седыми волосами, посмотрел мне в глаза – почудилось, что передо мной не дед, а отец: тот тоже любил вот так же сверлить меня взглядом.

– Внук, – произнёс он. – Я понимаю, что как урождённый князь Стерлицкий ты просто обязан держать своё слово. И это правильно. Но что ты скажешь, если до твоего возвращения из Академии за твоими женщинами присмотрю я? Клянусь, что не позволю обидеть ни одну из них. А если сиера вар Вега кит Марен или Тилья в твоё отсутствие погибнут, то рядом с их телами ты найдёшь и мой труп. Не сомневайся: буду защищать их до последнего вздоха. Но такого не случится – уверяю тебя.

Я постарался не задерживаться в Академии. Время тянулось необыкновенно медленно. После занятий запомнил лишь две буквы – спешил домой.

Вечером в беседку снова не явились ни дед, ни дядя.

Не появилась до темноты и Норма.

Рыжая явилась ко мне ночью.

Случилось это, когда время давно перевалило за полночь, но за окном не было и намёка на рассвет. Тилья давно уснула – её рука лежала на моей груди. Спала и сиера вар Вега – помогли всё те же капли. Дверь бесшумно приоткрылась. В комнату заглянула взъерошенная голова Нормы, в её глазах блеснул лунный свет. Взгляд рыжей безошибочно отыскал в полумраке моё лицо.

– Пссс.

Норма махнула рукой, подзывая меня к себе.

Я выскользнул из объятий Тильи, бесшумно встал с кровати. Сквозняк донёс до меня аромат хлеба и ванили – не иначе как рыжая уже похозяйничала на кухне. Я выдернул из под матраса меч – тот самый, подаренный мне когда-то вар Нойсом кит Шемани – поспешил к двери.

Ничего не говоря, Норма повела меня по слабо освещённому коридору. В доме царила тишина – лишь со стороны кухни доносились голоса уже заступивших на смену рабов, да под нашими ногами изредка постанывали доски пола. Я принюхивался, но не чувствовал в воздухе посторонних запахов.

– Не бойся, – сказала рыжая. – Никто твоих баб не тронет. Можешь мне поверить. Хватит уже оглядываться. Никому они не нужны.

Говорила рыжая тихо, почти шёпотом. Словно хотела оставить свой визит втайне от прочих обитателей дома. И лишь когда мы вошли в её комнату, она прошлась до того места, где несколько дней назад висел в воздухе диск портала, зажгла свет и в голос спросила:

– Железка-то тебе зачем, мальчик? Решил, что я позвала тебя для утренней разминки? Соскучился по нашим тренировкам?

Она снова изображала бандитку.

Принцесса подпёрла кулаками бока, ухмыльнулась. Смотрела на меня с вызовом.

– Чтобы отрубить руки одной малолетней дуре, – сказал я.

Норма приподняла брови, широко открыла глаза: изобразила удивление.

В комнате светился только один фонарь. Его свет придавал волосам девчонки бронзовый оттенок – совсем, как у волос Исона… был.

– Чем же я тебе не угодила? – спросила Норма. – Или тебе помешали только мои руки?

Посмотрела на свои ладони. Показала их мне.

– За то, что ты натворила, тебе следовало бы отрубить голову!

Рыжая ухмыльнулась.

– И что ж я такого сделала, мальчик?

– Ты убила Исона! – сказал я. – Думала, не догадаюсь? «Точный укол в сердце» – так ты говорила? Называла это своим «почерком»? Да и рана, что я видел на твоей руке в ту ночь, когда мы перемещались в Вульфгард – ты ведь получила её, когда забиралась в дом семьи вар Вега. «Исправила свою же ошибку»? Ты убила моего друга, а потом, как ни в чём не бывало, устроила мне экскурсию в Великое княжество!

Норма пожала плечами. Поморщила просыпанный веснушками нос.

– Что с того? – сказала она. – Ты сам виноват в его смерти, тупица. Зачем притащил этого рыжего в наш дом? Мне следовало избавиться от него раньше, не дожидаться, пока он сунет свой нос, куда не следовало. Я слишком долго медлила: нужно было прирезать его ещё в тот день, когда он впервые ощупал меня своими мерзкими маленькими глазёнками.

Сквозняк покачнул шторы за спиной принцессы, бросил мне в нос её запах – запах ванили.

– Зачем было его убивать? – сказал я. – Как он мог вам помешать? Он бы молчал!

Рыжая прижала к губам палец, цыкнула.

– Не ори: разбудишь своих девок, – сказала она. – Сам-то веришь в то, что говоришь, тупица? Твой рыжий приятель не упустил бы своего: нашел бы способ попортить мне нервы. Да и вообще… не собираюсь я перед тобой отчитываться. Больно мне надо доказывать что-то глупому мальчишке. Я пришла к тебе, потому что так велел дед. Он настоял, чтобы именно я тебя успокоила.

Фыркнула, заметив, как вздрогнул кончик моего клинка.

– Капец. Да ты не дёргайся, тупица! Не в этом смысле. Не буду я тебя убивать – ты же у нас… особенный. Кто ж мне позволит тебя обидеть? Нам же с тобой ещё вместе жить… долго и счастливо. А мне ещё и рожать от тебя целую стаю детворы. Буду щениться раз в год, пока не состарюсь; или пока Сионора не устанет от визга наших детишек. И ведь никуда от такой судьбы не денусь. Да и ты тоже… не денешься.

Норма усмехнулась – её зубы блеснули.

– Так что расслабься, мальчик, – сказала рыжая. – С удовольствием подерусь с тобой… как-нибудь потом. Сейчас мне и без тебя забот хватает. Это ты у нас от безделья можешь тискать сразу двух баб, да изображать благородного защитника обиженных. Дурак дураком. Не понимаю, что в тебе так восхищает деда. Только и слышу: «Настоящий князь Стерлицкий!» Капец. Тупица ты, а не князь. Мальчишка.

Медленно подошла ко мне; запрокинула голову – смотрела мне в глаза. Почувствовал на коже тепло её дыхания. Запах ванили усилился.

– В общем так, – сказала рыжая. – Можешь гнать взашей эту свою Белину. Чтоб духа её больше здесь не было. Слышишь? Ничего ей больше не грозит. Во всяком случае, от клана Шемани. У тёмных больше нет претензий к твоей старушке.

Норма провела рукой по моей груди.

– Тайный клан признал, что выполнил заказ на убийство вар Нойса кит Шемани, – сказала она. – Заказчиков они, понятное дело, не назвали. Но вчера вечером представитель семьи вар Агнов проболтался в трактире, что это его семья отомстила вар Нойсам. Причём, отомстила не полностью: пообещал, что других сыновей главы клана Шемани скоро постигнет участь младшего.

Тёплые пальцы рыжей скользнули по моему плечу.

– Со знаком подчинения на груди он мог признаться не только в этом, – сказала Норма. – Твой дядя-колдун – настоящий мастер: обработал вар Агна быстро и качественно. Тот сделал своё дело и исчез. Дед сказал: сегодня ночью главе клана кит Шемани доложили, кто виновен в смерти его сына. Тот распорядился вырезать семейку вар Агнов до последнего человека. Его приказ исполнят уже утром – самое позднее: днём.

Увидел, как моё отражение в глазах принцессы нахмурилось.

– Из-за твоей глупости умрёт много людей, – сказал я.

– Не из-за моей.

Норма ткнула меня пальцем в грудь.

– Из-за твоей, – сказала она. – Это ты привёл тёмного в наш дом. Не забывай об этом. И этим подписал ему приговор. А теперь притащил сюда ещё и эту вар Вега. Гони её отсюда, тупица, пока старушка не лишилась головы. Мы не играем в игры, мальчик. Неужели ты этого ещё не понял? Речь идёт о выживании всего нашего народа. Либо мы, либо они – другого варианта не существует.

И добавила:

– А жизни людишек для нас не имеют никакой ценности.

Утром дед снова отправил меня в Академию.

Я вернулся оттуда – сиеру вар Вега кит Марен дома не застал. Тилья сказала, что днём к Белине приехал бородатый раб; она называла его Шелоном. С ним сиера и уехала. Меня это известие не расстроило. Раз Белина решила, что моя помощь ей больше не нужна – не буду навязываться.

Ужинал вечером в компании Тильи, дяди и сиера вар Фелтина.

Сиеру вар Вега в разговорах мы не упоминали.

Но уже на следующий день я встретил Белину у ворот Академии. Та дожидалась там именно меня. Со вчерашнего утра, когда видел её в прошлый раз, сиера вар Вега посвежела. Да и повеселела – сегодня она меня встретила улыбкой.

Рванула мне навстречу, расталкивая в стороны рабов и тощих подростков. Обхватила руками мою голову, заставив меня наклониться. Впилась поцелуем в мои губы – на глазах у прочих учеников. От неожиданности я даже не сразу стал сопротивляться.

– Вот так, красавчик, – сказала она, когда я всё же сумел от неё отстраниться. – И пусть эта наглая малолетняя принцесска обзавидуется!

Взяла меня под руку и повела к главному учебному корпусу.

Весь день Белина не отходила от меня ни на шаг. Она и раньше в Академии уделяла мне времени больше, чем кому-либо ещё. Но теперь она других учеников и вовсе не замечала.

Все уши прожужжала мне рассказами о том, кто именно проплатил убийство вар Нойса кит Шемани. В подробностях поведала, как клан Шемани расправился с семьёй вар Агнов. Сказала, что отец Исона через слуг принёс ей свои извинения и уверил в своей дружбе. И что это очень порадовало её родителя – тот уже прикидывал, какую выгоду сможет из этой дружбы извлечь.

От опеки сиеры вар Вега я сумел избавиться лишь в конце дня, когда заперся в Алфавитном зале. Оставил Тень за дверью, уединился в окружении колонн со стеклянными шарами.

Сумел хорошо продвинуться в изучении магического алфавита. Сегодня на меня снизошло вдохновение: отложил в памяти конструкцию шести вспомогательных букв и замахнулся на седьмую. Сам ошалел от собственной сообразительности.

Но до седьмой буквы дело не дошло.

В Алфавитный зал вошёл куратор моей группы Сиер вар Жунор кит Мулон – взволнованный, с неизменным платком в руке. Я едва успел погасить огонь над своей ладонью.

Преподаватель «магического алфавита и основ божественного языка» подслеповато сощурил глаза, отыскал меня взглядом. Взмахнул руками.

– Сиер вар Астин, вы снова сумели меня удивить, – сказал учитель. – Мне только что доложили, что император одобрил вашу заявку.

– Мою заявку? – переспросил я.

– Вашу, вашу. Никакой ошибки – я трижды перепроверил.

– Хорошо.

– Неслыханно! Известные и уважаемые учёные годами ожидают такой возможности. А тут… в считанные месяцы её получает ученик первогодка! У вас воистину могущественные покровители, молодой человек.

Сиер вар Жунор покачал головой.

– Поблагодарите их и от моего имени, – сказал он. – Потому что меня назначили вашим сопровождающим. Признаться, безмерно этому рад: давно хотел вновь побывать в «пещере сокровищ».

– В пещере сокровищ? – переспросил я.

– Так мы с коллегами называем то самое место, что вы не так давно обозвали «тайным хранилищем». Это воистину пещера с сокровищами, молодой человек. Скоро вы убедитесь в этом сами. Там вы увидите не только книги на божественном языке. Дня не хватит, чтобы перечислить все скрытые там чудеса!

– И мне разрешили посетить это место.

– Забудьте о тех планах, что вы заготовили на ближайший выходной, сиер вар Астин! – сказал сиер кит Мулон. – Потому что на рассвете мы с вами встретимся у ворот Академии. Не опаздывайте. А после… вы сами не заметите, как завершится день – уж можете мне поверить.

– Охотно верю, – сказал я.

Замечательное известие.

Вот только никакую заявку на имя императора я не подавал.

Глава 3

Дома я не стал допытываться, кто именно подсуетился с заявкой на посещение «пещеры сокровищ». Уверен, что без участия деда в этом деле не обошлось. А возможно, к «одобрению моей заявки» приложила руку и рыжая принцесса: уж у неё-то доступ к императору точно имелся. Вполне вероятно, что так моя новая семья пыталась отвлечь меня от случившегося с Исоном. Но я и без их напоминаний прекрасно помнил, для чего явился в имперскую столицу.

Дядю моё сообщение о разрешении императора не удивило. Сиер Нилран деловито рассказал мне, каким именно вещам в закромах Селенской империи стоит уделить особое внимание: должно быть уже представлял, куда я отправлюсь, и что там увижу. Ни о каком похищении архивов клана Сиоль он в разговоре не упомянул, словно оно стало неактуальным. Будто сиер Нилран уже считал себя частью императорского клана, а императорские кладовые – своими.

Тилья не показала виду, что расстроилась из-за того, что не проведу с ней ближайший выходной. Вслух не вспомнила, что мы намеревались в этот день посетить храм всех богов, заглянуть в ресторанчик, где когда-то ели в компании вар Нойса блины, прогуляться по Императорскому саду. Порадовалась за меня. Ведь знала: я давно хотел полистать книги на божественном языке. Для моей подруги не было секретом, что всё, так или иначе касавшееся магии, вызывало у меня интерес.

О предстоящем походе в «тайное хранилище» я рассказал и Белине. Пришлось это сделать. Встретил сиеру вар Вега после занятий накануне выходного, когда закончил свои дела в Алфавитном зале. Обычно к этому времени коридоры главного учебного корпуса пустели – там оставался лишь Тень. Но в этот раз неподалёку от двери аудитории я встретил сиеру вар Вега кит Марен.

Белина явно дожидалась именно меня. Больше ей в это время в учебном корпусе Академии делать было попросту нечего. Давно разошлись даже преподаватели: кто-то поспешил в город, кто-то – в корпус с учебными лабораториями. Кит Марен задумчиво смотрела за окно, покусывала губы, постукивала костяшками пальцев по подоконнику. Услышав скрип двери, обернулась.

– Наконец-то, – сказала она. – Красавчик, заставлять женщину так долго ждать – неприлично.

Поспешила ко мне.

– Не знал, что ты здесь, – сказал я.

– И как бы я о себе сообщила? Ты заперся там. А выбить такую дверь сумеют разве что бойцы имперских штурмовых отрядов – точно не хрупкая женщина.

Взяла меня под руку.

– Но ты мог бы и догадаться, что я тебя искала, – добавила Белина.

Прижала мой локоть к своим рёбрам.

– Прости.

– Не извиняйся, красавчик. Ты ведь мужчина. Все вы… такие: туповатые.

Повел сиеру вар Вега к выходу. От моей спутницы повеяло свежим кисловатым запахом пота и знакомыми цветочными духами. Когда-то их аромат мне нравился, но теперь почему-то раздражал. Тень и раб-спутник Белины молча последовали за нами. Они шли рука об руку, отстав от нас на десяток шагов; делали вид, что друг друга не замечают.

Белина сообщила, что её отцу слуги доложили обо мне. Вар Вега навёл обо мне справки. Узнал, кто я, откуда, чем занимаюсь; расспросил и дочь. В итоге решил со мной познакомиться. Пригласил меня на обед.

– Завтра, – сказала Белина. – Официальное приглашение тебе уже доставили – ждёт тебя дома.

– Завтра я не смогу прийти. Прости.

– Это не то, о чём ты подумал, красавчик, – сказала вар Вега.

Подняла на меня глаза, взмахнула ресницами.

– Мы с тобой вместе уже столько всего пережили, что давно можем считаться друзьями.

Погладила меня по руке.

– Или считаешь, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может? Слышала я о таком – любимая тема Исона. Если так – что ж, я готова быть тебе не просто другом. Да ты и сам это знаешь. Раньше мы неплохо проводили вместе время. Да ты помнишь. Готова вернуть те времена.

Она добавила после короткой паузы:

– Если ты этого хочешь.

Убрала со лба чёлку.

– Но я не настаиваю на таком варианте, Линур. Красавцы рабы снова дежурят в моей спальне. Так что не стану бросаться на тебя, как изголодавшаяся по плотским утехам самка – Тилья может спать спокойно. Прихвати и её к нам на обед, если желаешь. Вариант с дружбой меня вполне устроит.

Пришлось сообщить сиере вар Вега о моих планах на завтра.

– Ух ты! – отреагировала Белина. – Никак принцесска постаралась? Значит, в городе не зря продолжают шушукаться о вашем романе? А я, признаться, удивлялась: на эту тему рассуждают даже те люди, кого я никогда не считала сплетниками. Выходит, у них был повод. А я, дурёха, думала, что принцесска уже успокоилась. Чем ты прижался к ней во время того танца, красавчик?

Опустила взгляд.

– Представляю, чем, – сказала сиера вар Вега. – Да уж. Малолетке понравилось – могу её понять. Кому бы такое не понравилось? Папашка, я уверена, раньше держал её в строгости. На мужиков позволял смотреть только издали. Не подпускал к ней никого. О том, что прячется у вас в штанах, принцесска знала, небось, только по чужим рассказам. То-то так стремится теперь наверстать упущенное!

Ухмыльнулась.

– А ты молодец, красавчик. Вовремя подсуетился. Представляю, как проклинают тебя теперь не только женишки из Великих кланов, но и их родители. Девчонка-то теперь из кожи вон лезет, чтобы тебе угодить. Представляю их реакцию, когда они узнают о том, куда ты завтра отправишься. Ну и рожи у них будут – жаль, не увижу. Произвёл ты впечатление на императорскую дочку, Линур – прими мои поздравления.

Белина похлопала меня по плечу.

– Можешь поздравить и меня, красавчик, – сказала она.

Улыбнулась.

– С чем? – спросил я.

– Я скоро стану вассалом Великого клана. Это уже почти точно. Наши вовсю поговаривают, что кит Аринах договорились с императором – быть им Великими, причём уже скоро. Кит Орнаш пообещал поддержать их претензии на собственный голос в Совете. Но потребовал что-то взамен. Не знаю, что: говорят, какую-то ерундовую услугу. Кит Аринах уже празднуют.

Белина приподняла подбородок.

– Так что порадуйся за меня, красавчик, – сказала сиера вар Вега, – и без всякого замужества мой социальный статус в скором времени значительно повысится.

Утром выходного дня, едва рассвело, моя карета остановилась у ворот Академии. Сиера вар Жунора кит Мулон долго ждать не пришлось. Оказалось, что он явился раньше меня – делал приготовления к нашему путешествию в «пещеру сокровищ». Об этом я узнал, когда шагал следом за преподавателем к лабораторному корпусу. Учитель казался взволнованным. Активно жестикулировал при разговоре.

– Сиер вар Астин, – говорил он, – наша сегодняшняя задача – ознакомить вас с содержимым имперского магического хранилища. Дело это небыстрое, можете мне поверить. Объем складских территорий, куда мы отправимся, большой. А количество хранимых там артефактов – огромно. При всём желании всего за один световой день мы не сумеем досконально изучить все хранящиеся там экспонаты.

Учитель протёр лоб платком.

– Да что там изучить! – сказал он. – Того мизерного отрезка времени, которое нам выделили, недостаточно даже, чтобы только увидеть все бесценные вещи, что находятся в хранилище. Сегодня вы, молодой человек, лишь получите общее представление о содержимом «пещеры сокровищ». Очень общее. Но в будущем оно вам поможет не только лучше ориентироваться в складских помещениях. Но и чётко представлять цели ваших следующих визитов.

Сиер вар Жунор снял с пояса связку ключей, повозился с замком, распахнул тяжёлую дверь. Впустил меня внутрь здания. Я не раз бывал в этом двухэтажном строении – лабораторном корпусе Академии. Вот только всегда попадал сюда через парадный вход. Эту сохранившую слабый запах древесной смолы дверь я раньше не замечал. За ней пряталась крутая узкая лестница в подвальные помещения. Учитель вновь обогнал меня, принялся неторопливо спускаться по каменным ступеням.

– Если вы посвятите себя изучению магии, молодой человек, – вещал сиер кит Мулон. – То в будущем у вас не раз возникнет желание и потребность заглянуть в имперское магическое хранилище. Я даже завидую: с вашими связями у вас намного больше шансов получить одобрение заветной заявки, чем у любого другого учёного Селенской империи. Ещё лет двадцать назад я бы сказал, что это несправедливо. Но с возрастом понимаешь, что справедливость – вещь относительная. Не стоит за ней гнаться. Лучше сосредоточиться на том, чтобы не упускать подвернувшиеся возможности.

Учитель вздохнул.

– Не упускайте их, молодой человек. Доступ в «пещеру сокровищ» – не только и не столько способ удовлетворить праздное любопытство. Но и чудесное средство для ускорения собственного развития. Ведь магия, как и любая другая наука, требует не только внимания и упорства, но и возможности ознакомиться с результатами трудов и исследований других учёных; и особенно – учёных прошлого.

Лестница привела нас в тесное помещение, из которого начинались три коридора. Сиер вар Жунор повёл меня по центральному. Я не ощутил в воздухе ни обычной для подвалов сырости, ни запахов плесени. Только прохладу – жара с поверхности сюда не добралась. Маленькие алхимические фонари на стенах вспыхивали при нашем приближении, освещали дальнейший путь.

– Как вы, наверное, не однажды слышали, сиер вар Астин, – продолжал говорить сиер кит Мулон, – наши нынешние магические способности сильно уступают способностям предков. Это правда. В хранилище вы сможете в этом наглядно убедиться. Поэтому многое из того, что было доступно нашим предшественникам, нам ныне не по плечу: мы попросту не имеем нужных возможностей.

Коридор привёл нас к обитой железом двери. Учитель снова воспользовался ключом из связки – замок издал тихий скрежет. Дверь приоткрылась, явив нашему взору тёмный проход и ступени ведущей вниз лестницы. Сквозняк взметнул в воздух едва заметное облако пыли. Сиер вар Жунор чихнул – внизу, куда вели ступени, зажегся свет.

– То, что мы сейчас считаем прекрасными задатками к магии, – сказал учитель, – наши предки назвали бы их отсутствием.

Зашагал по лестнице – я прикрыл за собой дверь, поспешил за ним.

– Нынешняя молодёжь, – говорил сиер кит Мулон, – получив на плечо цифру «пять», горделиво задирает нос. А ведь раньше определяющих объём магического резерва артефактов не существовало вовсе. В них не видели смысла. Тогда никто и не думал замерять количество растворённой в ауре магии. Потому что в ней не было недостатка. Ведь если измерять в нынешних цифрах, две-три тысячи лет назад не самые развитые маги имели в своём распоряжении базовый резерв не пять-десять объёмов карцев, а несколько сотен.

Он поднял вверх указательный палец.

– Сотен! молодой человек. Представьте себе это могущество. Вообразите возможности, что открылись бы перед нами, имей мы доступ к такому океану энергии. Ни о каких коротких заклинаниях и речи бы не шло. Они – относительно недавнее изобретение, попытка наших отцов и дедов хоть немного приблизиться к могуществу далёких предков. Нелепая, я вам скажу, попытка. У тех, кто называл себя магами в прошлом, ничего, кроме пренебрежительной усмешки она бы не вызвала. В этом, сиер вар Астин, вы скоро убедитесь сами.

По лестнице мы спускались долго. Не представляю, кто и как её строил – наверняка не обошлось без магии. То и дело зажигались внизу фонари – вверху, позади нас, фонари гасли. В воздухе витала поднятая нашими ногами пыль; пахло сырыми камнями, хотя влажности я не ощущал. Я пожалел, что не додумался подсчитать ступени: уверен, итоговая цифра меня бы впечатлила. Как и та глубина, на которую мы в итоге спустились.

– Нынешние маги – лишь жалкие тени тех магиков, что явились на территории нынешней Селенской империи тысячи лет назад, – сказал сиер вар Жунор. – Они сохранили многие знания. В том числе накопили их материальные носители в таких местах, как имперское хранилище. Но утратили физическую возможность ими воспользоваться. Это очень печальное обстоятельство, молодой человек. Но ещё печальнее другое: если деградация людских магических способностей продолжится, не пройдёт и тысячи лет, как магия из нашего мира исчезнет вовсе.

– Разве такое возможно? – спросил я.

– Это вполне вероятно, – сказал сиер кит Мулон. – Не один из великих мыслителей уже высказывал предположение, что такова особенность этого мира. Боги наделили людей магией. Но даже они не всесильны – мир постепенно восстанавливается, сопротивляясь чужому вмешательству. Так что наших потомков ожидает один из двух вариантов. Либо даже нынешние маги со временем превратятся в мифических существ. Либо случится новое пришествие богов.

– Думаете… боги могут вернуться?

– Ну почему «вернуться»? Они никуда и не уходили.

– Как это?

– А вот так. Пока боги получают от нашей веры свою порцию силы, им попросту незачем являться перед нами лично. Я уверен, что у них и без нас хватает забот. Поэтому боги и не напоминают о себе часто. «Часто» – это в их понимании, а не в нашем. Их «редко» для нас и вовсе – «никогда». Но, как ты понимаешь, веру тоже следует подпитывать.

– Причём здесь магия? – спросил я.

– Магия – лишнее доказательство божественного присутствия, молодой человек. Однако без очередного божественного вмешательства уже через несколько сотен лет магическая энергия полностью исчезнет из аур подавляющего большинства людей. И даже появление тех, кого сейчас презрительно называют магической мелочью, станет величайшей редкостью. Людская память короткая. Богам просто придётся снова вмешаться в наши дела.

Учитель обернулся.

Я заметил на его лице улыбку.

– Вот только как именно они это проделают – большой вопрос, – произнёс сиер вар Жунор. – Ведь тех же оборотней, как вы помните, они не наделили магией и в прошлом. Кто скажет, чем они решат подстегнуть нашу веру в следующий раз. Тут, знаете ли, молодой человек, возможны варианты.

Он покрутил рукой.

Сказал:

– Боги бывают ещё теми… шутниками. Об этом вам расскажут в любом храме. Ведь высшие сущности обычно заботятся в первую очередь о своих нуждах, что бы нам ни говорили их служители. Какой способ они изберут, чтобы подстегнуть нашу веру при своём новом пришествии – большой вопрос. Ответ на который нам пока знать не дано. Не думаю, что для его решения боги станут с нами советоваться.

Ступени привели нас в просторную комнату – ярко освещённую, с облицованными гладко отёсанными камнями стенами. Я не увидел в ней ни мебели, ни дверей. Только небольшую деревянную чурку на полу. О ней по пути сюда упоминал учитель. Сказал: она понадобится нам в имперском магическом хранилище; как и карандаш, и бумага, что лежали в кармане моего халата.

Сиер вар Жунор перевёл дыхание, провел по лицу платком: несмотря на прохладу, учитель продолжал обильно потеть. Он взглянул на пластину времени. Повернулся ко мне.

– Мы вовремя, – сказал сиер кит Мулон.

И добавил:

– Долго ждать нам не придётся.

Учитель не ошибся: портал открылся перед нами до того, как сиер вар Жунор завершил лекцию о схожести языков: божественного и имперского (я только сейчас узнал, что раньше его называли республиканским). Сиер кит Мулон умолк, поспешно затолкал в карман платок, с видимым усилием поднял с пола деревянную чурку. Кивнул на зависший в воздухе тёмный диск.

– Поспешим, молодой человек, – сказал он. – Следуйте за мной.

И первым шагнул сквозь портал.

Зрение после перехода восстановилось быстро: всё же это был мой далеко не первый переход. Но не так быстро, как у сиера вар Жунора. К тому времени, когда предметы перед моими глазами обрели нечёткие очертания, учитель ухватил меня за руку и повёл к следующему портальному диску. Я успел лишь краем газа заметить человека с нашивкой клана Орнаш на одежде и портальный камень.

Снова на время потемнело в глазах.

Когда обрёл зрения вновь – увидел лицо сиера вар Жунора.

– Как вы, молодой человек? – спросил учитель.

Я заверил его, что со мной всё хорошо.

Обнаружил, что стою в помещении очень похожем на то, из которого сюда переместился – то, что в подвале Академии. Похожий пол, похожие стены, схожее количество алхимических фонарей. Я не обнаружил даже новых запахов в воздухе. Словно только что не прошёл через два портала.

Вот только здесь я увидел дверь – двустворчатую, высотой в два моих роста.

– Замечательно, – сказал сиер кит Мулон. – Можете идти?

В его руку снова вернулся белый платок.

Я кивнул.

– Тогда не будем задерживаться, – сказал учитель. – Времени у нас не так много, как кажется. А впереди нас ждёт много интересного.

Глава 4

Имперское магическое хранилище не походило на пещеру. Во всяком случае, ни на одну из тех, что мне довелось повидать. Я бы сравнил его с учебной библиотекой Академии: те же ряды стеллажей, редкие диваны и столы со стульями, яркое освещение, сухой воздух, запахи пыли и бумаги. В том зале, куда привёл меня сиер вар Жунор, поместилось бы не меньше трёх десятков учебных библиотек. Я не увидел в хранилище ни одного окна – только массивные колоны, подпиравшие потолок с многочисленными светильниками.

Сиер вар Жунор словно прочёл мои мысли.

– Скорее всего, мы находимся глубоко под землёй, молодой человек, – сказал он. – На это указывают многие подмеченные мной косвенные признаки. Хотя проверить это не представляется возможным. Считается, что в хранилище нет иного входа, кроме как посредством портального камня. Во всяком случае, мне о таком входе неизвестно. Но… кто знает, какие секреты скрыты в стенах этого зала.

Он пожал плечами.

– Не могу я вам открыть и наше нынешнее местоположение. Потому что сам его не знаю. Ни у меня, ни у одного из моих коллег не возникало даже догадок о том, где спрятана «пещера сокровищ». С одинаковой вероятностью мы можем сейчас стоять как под императорским дворцом, так и под ратушей Форида в Лиидской провинции. А может и вовсе: на соседнем континенте – я слышал и такие предположения.

Сиер вар Жунор поставил около ближайшего к нам шкафа деревянную чурку, вытер о халат ладони.

– За ней мы ещё вернёмся, – сказал он, заметив мой немой вопрос. – А пока мы с вами прогуляемся по рядам. Объясню вам принцип условного деления хранилища на секции. Постараюсь ознакомить с содержимым наиболее, на мой взгляд, важных. И отвечу на вопросы, которые у вас неизбежно возникнут – разумеется, если ответы окажутся в сфере моей компетенции.

Учитель стёр со лба капли пота.

Сказал:

– Начнём, пожалуй, с так называемого отдела визуальной магии. Там находятся уже знакомые вам стеклянные шары: с буквами и короткими заклинаниями. Есть относительные новоделы, как те, что вы видели в Алфавитном зале Академии. Но можно увидеть и более старые экземпляры – настоящие раритеты: возраст некоторых хоть и сравнительно невелик, но всё же исчисляется тысячелетиями. Идите за мной сиер вар Астин.

Не уверен, что смогу теперь разглядывать Алфавитный зал с былым восторгом. Боюсь: после того изобилия магических конструкций, что я увидел в «пещере сокровищ», только лишь буквы уже не сумеют произвести на меня прежнее впечатление. Ведь даже вариантов каждой из букв в имперском магическом хранилище я увидел не меньше десятка. И отличались конструкции не только цветом и размером. Некоторые светились! И делали это уже не одну сотню лет – какие-то: больше тысячелетия.

Учитель неторопливо шагал между стеллажами, указывал на тот или иной шар, рассказывал о свойствах спрятанных под стеклом магических конструкций. Я с интересом его слушал и представлял, сколько всего интересного мне предстояло изучить в будущем. Голова шла кругом от одного только количества представленных в «пещере сокровищ» шаров с короткими заклинаниями. Сиер кит Мулон с видом знатока сыпал названиями конструкций – о многих я слышал впервые.

После стеллажей с шарами мы переместились к шкафам с иными артефактами – к рядам, похожим на огромную подсобку в лавке старьёвщика. Там ко мне вновь вернулась способность задавать вопросы. Ведь многие лежавшие на полках предметы казались мне знакомыми, а спрятанные внутри них магические плетения я не мог видеть. Сиер вар Жунор не уставал говорить. Хотя я заметил, что особого восторга в отношении всех этих часто вполне обыденных на вид вещиц он не испытывал.

Восторженный блеск вернулся в глаза учителя, когда мы, бегло просмотрев с десяток «отделов» имперского магического хранилища, добрались до шкафов, заваленных старыми книгами и свитками. Таких шкафов я увидел в очередном «отделе» не одну сотню. Мгновенно позабыл о голоде и уже подкравшейся было сонливости. А сиер вар Жунор в этих рядах словно помолодел: морщинки на его лице разгладились, я не заметил ни намёка на усталость в его взгляде.

На одном из стеллажей я увидел деревянную рамку со знакомым документом под стеклом – указом об основании в Селене Республиканской Академии магии, подписанным представителями Совета. Пожелтевший от времени указ смотрелся среди старых книг неуместно. Потому я и обратил на него внимание. Вспомнил, что очень похожий документ висел на стене в главном здании Академии, рядом с портретом её первого директора. Я проходил мимо него едва ли не ежедневно.

– Это настоящий, – ответил на мой не озвученный вопрос учитель. – Оригинал. Кто-то из подручных императора посчитал его слишком ценным историческим артефактом. Решил, что ему самое место в хранилище. Тот экземпляр, что вы видели в Академии, молодой человек, не более чем искусно изготовленная реплика.

Сиер вар Жунор ткнул пальцем в указ.

– Кстати, как вы видите на документе, сиер вар Астин, через пять дней Академия отметит очередной юбилей. Не круглая дата, конечно. Но все-таки. Я слышал, что сиер директор запланировал произнести в этот день перед учащимися торжественную речь.

Вздохнул.

Добавил:

– Он любит подобные выступления. И не стесняется устраивать их даже в ущерб учёбе. Что очень прискорбно: нарушает чётко прописанный учебный план. Произойдёт это событие в начале дня. А значит: наше с вами утреннее занятие не состоится. К несчастью. М-да.

Покачал головой.

– Но не будем о грустном, – сказал сиер вар Жунор. – Мы сюда пришли не для того, чтобы причитать или наводить исторические справки. Всё это мы сможем сделать и там, снаружи – потом. Не станем больше отвлекаться. Я не случайно привёл вас в этот отдел едва ли не в последнюю очередь: здесь я планировал задержаться. На мой взгляд, это наиболее ценная часть имперского магического хранилища.

Учитель провёл рукой по корешкам книг – смахнул с них пыль.

– Тут представлены вещи, – сказал он, – о существовании которых большинство людей за пределами этих стен даже не догадываются. Это труды учёных древности. Не по истории или философии – всё это хранится в других отделах. Все эти книги, что вы видите на полках, сиер вар Астин, посвящены одному: магии. И большая их часть будет совершенно непонятна нынешним горе магам. Боюсь, и вам пока тоже.

– Почему? – спросил я.

– Потому что написаны эти труды не на имперском языке.

Учитель взял с полки толстый том – на кожаном переплёте я разглядел знакомые символы (такие же видел в Алфавитном зале на шарах с буквами).

– Всё это создавалось так давно, что сейчас те времена кажутся легендарными, – сказал сиер вар Жунор. – Тогда и мир, и люди, и возможности магов были совсем иными. Вы и сами это почувствуете, молодой человек – едва только ознакомитесь с содержанием этих трудов. Но встречаются здесь пояснения и на вполне понятных нам сейчас диалектах имперского. Хотя большая часть текста составлена на другом языке, тогда очень распространённом в среде учёных – на божественном.

Он посмотрел на меня, улыбнулся заметив мою реакцию.

– Да, молодой человек, – сказал сиер кит Мулон. – Это те самые тексты, с которыми вы горели желанием ознакомиться.

Он постучал кончиками пальцев по переплёту книги.

– К примеру, вот этот громоздкий трактат, что я держу сейчас в руках, посвящён созданию Великой Тритонской стены. Слышали о такой? Вам должны были говорить о ней на занятиях по истории. Её сравнительно небольшие участки сохранились в Тритонской пустыне – если верить этому труду, некогда цветущему и плодородному краю. Стена защищала жителей того края от воинственных соседей. Защищала довольно продолжительное время. Но не устояла в итоге под натиском вражеской магии. Случилось это без малого четыре тысячи лет назад.

Сиер вар Жунор покачал головой.

– Нам сейчас сложно даже представить, какими силами обладали магики прошлого, – сказал он. – Они в считанные мгновения создавали и разрушали величайшие строения. О повторении их свершений нам теперь не приходится и мечтать. Хотя, благодаря вот этому труду, мы сумели бы с лёгкостью воссоздать Великую Тритонскую стену. Если бы, конечно, располагали теми объёмами магической энергии, что и наши далёкие предки. Ведь по сути, этот трактат – ничто иное, как подробная инструкция. Так же, как и все те книги и свитки, что вы видите в этих шкафах.

Учитель вернул книгу на полку.

– Великую Тритонскую стену строили двадцать семь магов – один создавал плетение, а прочие подпитывали магическую конструкцию энергией. Передача энергии от человека к человеку требовала не только должной сноровки, но и тоже расходовала ману – теперь нам такое действо недоступно. Как и не под силу создать что-либо подобное Тритонской стене. Не с нашими жалкими магическими силёнками замахиваться на столь грандиозные творения. Так что большая часть трудов на этих полках – уже не для нас. Нам осталось лишь завидовать предкам.

Сиер вар Жунор развёл руками.

– Но вы, молодой человек, оцените сам объём собранных в этом хранилище знаний. Поверьте мне: здесь есть наработки для создания и более грандиозных вещей, нежели та стена – я видел. Воспроизведение некоторых конструкций, инструкции к созданию которых сохранены в этих пыльных трактатах, способно было бы изменить наш мир до неузнаваемости. Вы только вообразите, какие возможности открылись бы для нынешних магов, обладай мы резервами маны, сравнимыми с теми, что были у наших далёких предков.

Учитель покачал головой.

Указал на стеллажи с книгами.

– Всё это сделало бы нас едва ли не богами, – сказал сиер кит Мулон. – И я не преувеличиваю. Вы убедитесь в правдивости моего утверждения, когда заглянете в эти книги. Над созданием каждого из магических плетений, сохранённых для нас в этих трудах, работало не одно поколение учёных. Силы у магиков прошлого имелись, но каждую крупицу знаний им приходилось добывать самостоятельно. Теперь же эти бесценные знания лежат у наших ног. Как же обидно, что мы не в силах ими воспользоваться.

Сиер вар Жунор вдруг улыбнулся.

– А вот тут я солгал вам, сиер вар Астин, – сказал он. – Кое-что из разработок прошлого доступно нам и сейчас. Не очень многое. Но несколько интересных, а главное, не слишком затратных магических конструкций мне всё же удалось отыскать. Не сомневаюсь: можно найти и другие, если получить возможность бывать в этом хранилище чаще. Они не столь грандиозны, как создание Великой Тритонской стены. Однако тоже интересны. И наглядно показывают те преимущества, что даёт магу знание божественного языка. Подождите немного.

Учитель поспешил к входу в ту комнату, откуда мы явились в хранилище. Оставил меня рядом с книжными шкафами в одиночестве. Только после его ухода я сообразил, что стоял в окружении старинных книг, затаив дыхание. Точно боялся, что в какое-то мгновение окружавшая меня невероятная иллюзия развеется или окажется только лишь сном. Я позволил себе дышать нормально, прикоснулся к корешкам книг на ближайшей полке – убедился, что они не плод моего воображения.

Сиер кит Мулон вернулся с тем самым деревянным чурбаном в руках, которых притащил сюда из Академии. Поставил его посреди узкого прохода, рядом со стареньким диваном, стёр с лица пот. Его дыхание то и дело сдувало с ближайших полок пыль. Задумчивым взглядом сиер вар Жунор скользнул по стеллажам, о чём-то вспоминая. Потом решительно направился к одному из шкафов, взял с его полки книгу с малоприметным корешком. Взглянул на её обложку – улыбнулся ей, как старому другу.

– Сейчас я продемонстрирую вам, молодой человек, работу одного в высшей степени интересного плетения, – сказал учитель. – По меркам любителей коротких заклинаний оно невероятно энергозатратное. Создать его упрощённую версию невозможно, как и версии всего, что придумали предки: они не стремились экономить ману – заботились только об эффективности своих работ. Поэтому и не стеснялись использовать все преимущества божественного языка.

Сиер вар Жунор уселся на диван, не испугавшись испачкать одежду. Раскрыл книгу, торопливо пролистал страницы до нужного места. На губах его всё так же блуждала улыбка. Сиер кит Мулон ткнул пальцем в книгу, провёл им по строкам – отыскал нужный отрывок текста. Хмыкнул.

Поднял на меня взгляд.

– Нашёл, – сообщил он. – Сиер вар Астин, сейчас я продемонстрирую силу и прелесть божественного языка. Как я вам уже говорил на занятиях, божественные слова, что произносят в храмах, означают чётко определённую цепочку магических конструкций. Каждое слово соединено с последующим. А получившаяся в итоге последовательность – призвана совершить запланированное магом действие. И чем длиннее такая последовательность, тем более сложную работу она способна проделать.

На свет вновь появился белый платок – учитель протёр им лицо, вернул платок в карман.

– Прошу вас только потерпеть, – сказал сиер вар Жунор. – Не отвлекайте меня и не трогайте объект.

Он указал на чурку.

– Высшая магия – дело не быстрое, сиер вар Астин. Может быть ещё и поэтому нынешняя молодёжь не стремится постигать эту науку. Вам ведь нужно что попроще и побыстрее – те же короткие заклинания становятся венцом ваших достижений. Но… с другой стороны, вас можно понять: имей мы возможность воспользоваться наследием древних, прелести магического алфавита виделись бы нам в совсем ином свете.

Сиер кит Мулон смочил языком губы, выровнял дыхание.

– Что ж, приступим, – сказал он. – Муиклифанум таиргафанкли риасврамас муиклифамас…

Я слушал голос сиера вар Жунора и ловил себя на том, что отмечаю знакомые звуки и по привычке воспроизвожу плетения. Поспешно развеял своё творение, споткнувшись о незнакомые буквы – пока не выучил и половину букв вспомогательного алфавита. Разочаровано поморщился. Сам себе показался жалким неумёхой, хотя ещё до прихода в хранилище считал себя едва ли не сложившимся магом. Замер около шкафов, с восторгом и лёгкой завистью прислушивался к голосу учителя.

Я отметил, что большую часть звуков легко ассоциировал с конкретными плетениями. Незнакомые встречались нечасто. Да и те повторялись – уловил десятка полтора непонятных звуковых сочетаний, не больше. А это значило, что для воспроизведения задуманного учителем магического действа мне хоть и недоставало знаний, но пробелы в учёбе не такие уж большие. Впрочем, с той скоростью, с какой я в последние дни запоминал новые конструкции, сумею заучить весь алфавит ещё до конца следующего месяца.

Учитель внезапно замолчал. Я успел погрузиться в размышления, потому не сразу заметил затянувшуюся паузу. Текст на божественном языке оказался достаточно длинным, чтобы усыпить моё внимание; но недостаточно продолжительным, чтобы усыпить меня. Я встрепенулся, заморгал, прогоняя с глаз мутную пелену. Увидел, как сиер вар Жунор отыскал взглядом деревяшку, как он сощурился – полено вдруг обратилось в плотное облако древесной крошки.

Сиер кит Мулон перевёл дыхание, потянулся за платком.

– Ну вот, – сказал он. – Полюбуйтесь на результат, молодой человек. Как вам? Впечатляет? Согласитесь: ни одно короткое заклинание не сумеет создать что-либо подобное.

Облако осело на пол – лишь после этого я заметил, что не вся чурка рассыпалась. Учитель поднял с пола тот кусок древесины, что уцелел, стряхнул с него труху.

Я вдруг понял, что сиер вар Жунор держал в руках деревянный… полураскрытый бутон розы.

– Впечатляет? – повторил учитель.

Сиер кит Мулон протянул розу мне.

Я взял её, стараясь не повредить деревянные лепестки.

– Взгляните, молодой человек, насколько точная и тонкая работа. Проработана каждая деталь. Чтобы повторить такую, мастеру ювелиру пришлось бы трудиться не один день. Магия же справилась всего за несколько тактов. Хотя и растратила при этом половину моего запаса маны. Как вам?

– Здорово, – сказал я.

Почему-то вспомнил тот цветок, что видел на спине Тильи.

– Разумеется, это не Великая Тритонская стена, – сказал учитель. – Но даже это творение древних магов позволяет чётче представить, какие ценные знания скрыты в этих книгах.

Он указал на шкафы.

– А ведь конструкция, создавшая эту прелесть, состоит из одного заклинания, видоизменённого для конкретных условий. Муиклифанум таиргафанкли.

Бутон в моей руке вздрогнул и трухой осыпался сквозь пальцы, оставив на моей ладони лишь горку древесной пыли.

– Вот это заклинание, – сказал учитель.

Взглянул на моё лицо, усмехнулся.

– Не расстраивайтесь, молодой человек, скоро и вы сумеете создавать точно такие же цветы. Причём, не только из древесины. Что у вас на плече? Семёрка, если мне не изменяет память? Такого резерва энергии для плетения конструкции цветка вполне достаточно. Вам нужно будет лишь подучить кое-какие буквы, да научиться безошибочно произносить слова. Ну и, разумеется, правильно плести нужные узоры. А ещё вам потребуется текст. Его копия у меня имеется. Но я не могу вам его предоставить – таковы условия посещения «пещеры сокровищ». Мы не можем делиться полученной здесь информацией с другими.

Сиер вар Жунор вздохнул.

– Однако, молодой человек, никто не станет возражать, если вы запишите нужные символы собственноручно. Для этого я вас и просил захватить пишущие принадлежности.

Он посмотрел на пластину времени.

– Время у нас ещё есть, – сказал сиер кит Мулон. – Вы вполне успеете перенести на бумагу все нужные символы. Присаживайтесь за стол, сиер вар Астин. Я укажу вам, с какой части текста следует сделать копию.

Время в имперском магическом хранилище пролетело быстро и незаметно.

О том, что день близок к завершению, первым мне намекнул желудок. Я не догадался захватить с собой в хранилище ни крошки еды. Его жалобы я оставил без внимания. Уверен, что здесь, в «пещере сокровищ», я сумел бы не думать о пище ещё два, а то и три дня.

Но проигнорировать слова учителя не смог: сиер вар Жунор в очередной раз взглянул на пластину времени и заявил, что нам пора возвращаться в Академию.

Домой я приехал поздним вечером.

Тилья распорядилась, чтобы меня накормили ужином. Выслушала мои восторженные рассказы о «пещере сокровищ». Ну а когда лившийся из меня поток информации иссяк, сообщила, что завтра утром вместе с сиером Нилраном отправится в Валесские горы. Там ей предстояло сдать очередной экзамен: мой дядя доверил Тилье в одиночку подготовить и совершить призыв.

– Ты будешь делать это одна? – переспросил я.

Мы разговаривали в темноте, лёжа на кровати.

Тилья улыбнулась, поцеловала моё плечо.

– Не волнуйся, Линур, – сказала она. – Сиер Нилран с двумя помощниками за мной присмотрят. Как ты говорил: будут «дремать» у бассейна.

Она потёрлась о моё плечо щекой.

– Я бы хотела, чтобы ты отправился со мной. Но тебе нельзя пропускать учёбу. Буду по тебе скучать.

– И когда вы вернётесь? – спросил я.

– Через три дня.

Я приподнял голову, посмотрел на подругу.

– Три дня?!

– Подготовка к ритуалу – дело небыстрое, – сказала Тилья. – Особенно, если делать это в одиночку.

Вздохнула.

– Боюсь, что если я не сдам этот экзамен, новый шанс проявить себя мне доверят нескоро. Я и сама не ожидала, что сиер Нилран предложит мне попробовать свои силы уже сейчас. Я ведь только-только сдала теорию. Твой дядя раньше утверждал, что пройдут годы с начала обучения, прежде чем я стану полноценным призывателем. Если вообще стану.

Глава 5

Сиер Нилран и Тилья отправились в замок семьи вар Торон сразу после завтрака, до того, как я поехал в Академию.

Невольно позавидовал им. В Валесских горах сейчас наверняка прохладно. Не то, что в имперской столице. В Селене сегодняшний день обещал быть жарким и душным.

После занятий по уже сложившейся традиции задержался в Алфавитном зале. Сегодня я пробыл в нём дольше обычного. Домой не спешил: не был уверен, что меня там кто-то ждёт – разве что дед. Снова зубрил буквы. Но сегодня отошёл от привычной последовательности. Утром выписал на клочок бумаги десяток незнакомых прежде значков – тех, что встречались в заклинании «роза» (сам его так обозвал). Им-то я сегодня и уделил внимание.

Все не осилил.

Но семь новых конструкций букв всё же пополнили мой багаж знаний.

Ужинал в компании сиера вар Фелтина.

Дед, оказавшись за столом в беседке наедине со мной, стал непривычно разговорчивым. Расспрашивал меня об учёбе, о моих дальнейших планах. Рассказывал о моём отце.

Так много я с ним раньше не разговаривал.

Ночью долго не мог уснуть. Мучился от духоты, хотя и открыл нараспашку окно. Вертелся, пытаясь улечься поудобней, словно лежал не на постели, а в лесу на пронизанной древесными корнями земле. Отвык спать в одиночестве. То и дело посматривал на подушку, где обычно видел голову Тильи. Не мог выбросить из головы мысли о своей подруге.

Среди ночи я всё же встал, кликнул раба: велел принести мне кувшин с кофе. Зажёг над столом светильник, разложил на столешнице листы с «розой». Бесшумно проговаривая одними лишь губами слова на божественном языке, проштудировал заклинание полностью. Отыскивал в строках незнакомые значки. Вдобавок к тому десятку, что выписал вчера, нашёл ещё двенадцать.

Откинулся на спинку кресла, сделал из чашки большой глоток, поморщился. Без Тильи мне даже вкус кофе казался… неправильным, непривычным. Поставил чашку на стол, отодвинул в сторону. Подумал, что вполне смогу заполнить пробелы в знаниях до возвращения подруги. И встречу Тилью не только поцелуем, но и интересным представлением. А главное: мне тоже будет чем перед ней похвастаться.

Я посвятил работе над «розой» всё свободное от учёбы и сна время, что оставалось у меня до возвращения из Валесских гор сиера вар Нилрана и Тильи. Отвлекать меня было некому: дед редко выходил из кабинета, рыжая в доме не появлялась. Я пополнил свои знания новыми буквами. Сидя в полумраке комнаты проговаривал вслух слова (и плёл узоры из маны), силясь связать их в единую последовательность – получалось далеко не сразу.

Тушил водой из кувшина шторы – те так и норовили вспыхнуть, когда я создавал из пламени узоры особенно сложных слов. Благо симбиоз с саламандром позволял использовать любые объёмы огня. Несколько раз опробовал отдельно от общей цепочки те самые заклинания разрушения, что составляли основу «розы». Глиняный кувшин и край столешницы осыпались трухой: магическая конструкция исправно срабатывала.

Спешил. И с удивлением замечал, что плетение сложных узоров с каждой попыткой требовало от меня всё меньших усилий. Уже и сам не верил, что ещё недавно мог потратить на изучение всего одной простенькой буквы целый вечер. Да и слова теперь соединялись без проблем, послушно выстраивались в чёткую последовательность, заполняя невидимыми магическими конструкциями пространство комнаты.

В этот день я не нашёл в себе сил задержаться в Алфавитном зале… дольше, чем для изучения пяти букв. Чем удивил Тень – тот явно не ожидал, что я покину Академию так скоро. Я вихрем домчался до ворот, запрыгнул в карету и поспешил домой, не думая почти ни о чём, кроме предстоящей встречи с Тильей. Ну и, конечно же, ещё размышлял, получится ли у меня удивить подругу своим сюрпризом.

Мы с Тильей давно не расставались на такой большой срок. В предыдущий раз я не видел её больше суток, когда жил в лесном домике – готовился к учёбе в Академии. Тогда тоже скучал по ней. Но не так сильно, как теперь. После первой же ночи в одиночестве я пожалел, что не уговорил дядю взять в горы и меня. Пустая комната и запах Тильи, что ослабевал с каждым тактом, нагоняли на меня тоску.

Встреча с подругой получилась радостной и эмоциональной. Я долго кружил Тилью на руках по комнате, подставлял лицо для её поцелуев. Вдыхал её запах, слушал её смех. Не виделся с ней три дня. Но чудилось, что моё одиночество продолжалось вечность. Его не сумела скрасить даже учёба.

На изучение магии я убил время, но плетение рун не заменило мне общения с подругой. Все эти дни без неё дом мне казался пустым, пусть по его коридорам и сновали слуги. И вот теперь я смотрел ей в глаза и ощущал себя счастливым от осознания того, что наше расставание, наконец, закончилось.

Тилья, я уверен, испытывала похожие чувства. Видел это в её сияющих глазах, слышал в её голосе, чувствовал в её объятиях и поцелуях. Только то, как при виде меня изменился её взгляд, сообщило, что удача по-прежнему мне сопутствует. Или, как говорили люди, что Тилья меня всё ещё любит.

Немного успокоившись, я усадил подругу в кресло и принялся расспрашивать.

– У меня всё получилось! – сообщила Тилья.

Она схватила меня за руку.

– Представляешь, Линур, сиер Нилран сказал, что я достойна ранга старшего призывателя! Он пообещал на ближайшем совете клана Сиоль поднять этот вопрос. Он уверен, что его предложение не встретит возражений. Клан заключит со мной контракт! Можешь себе такое представить? Среди всех кит Сиоль только семеро, включая меня, способны в одиночку провести полный ритуал призыва. Но двое из них, по словам твоего дяди, уже так стары, что давно не появлялись в зале призыва.

– Поздравляю! – произнёс я.

Поцеловал её пальцы. От них пахло мылом и мёдом. Поборол желание сгрести Тилью в охапку и отнести на кровать.

Спросил:

– Что значит: полный ритуал?

– Начиная с разметки и подготовки зала и заканчивая итоговым запечатыванием прокола. Не у всех призывателей получается исполнить все стадии ритуала. Кто-то не способен запомнить все те руны, что я зубрила и рисовала вот за этим столом – особенно порядок и правила их нанесения на поверхность площадки зова. У кого-то не выходит поиск и призыв нужных сущностей.

Тилья вздохнула – только теперь я заметил, что она выглядела уставшей.

– Некоторые не выдерживают напряжения при сдерживании и удержании сущностей в повиновении. И уж совсем мало тех, кто способен в одиночку проделать весь ритуал от и до. Таких, как я уже сказала, в клане Сиоль сейчас очень мало. К примеру, в тот день, когда в твоё тело подселяли симбионтов, призыв готовили пятеро младших призывателей. Теперь всю их работу я могу выполнить в одиночку.

Я снова осыпал подругу похвалами и поздравлениями. Чувствовал, что действительно горжусь её достижением. Помнил, с каким упорством она учила и рисовала все те странные и непонятные рисунки. С не меньшим, чем то, с каким я бился над божественным алфавитом. Уже давно сообразил, что Тилья хотела стать призывателем, так же, как я – магом. И у неё получилось добиться желаемого.

Но ведь и у меня уже кое-что получалось! Я вспомнил, чем собирался похвастаться перед подругой. Приволок большой кусок розового мрамора (мне его принёс дед, когда узнал, над чем я работал), установил перед Тильей на столе.

Сказал:

– Смотри. На создание заклинания мне понадобится время. Плетение длинное. Ещё ни разу не создавал его в полном объёме. Но уверен, что уже смогу. Жди. Попытайся не уснуть.

Расправил листы с записями.

– Муиклифанум таиргафанкли, – заговорил я, невольно подражая тону сиера вар Жунора, – риасврамас муиклифамас…

Плетения божественных букв складывались в конструкции слов. Те в свою очередь сплетались в цепочку, заполняя собой пространство комнаты. Я не испытывал сложности с плетением узоров. Всё же привычка озвучивать буквы при создании плетений делала своё дело: я создавал последовательность из конструкций заклинания пусть и не так быстро, как сиер кит Мулон, но и не превращал это дело в бесконечное.

Краем глаза я то и дело посматривал на подругу. Переживал, что усталость и мой монотонный голос нагонят на неё дремоту. Но во взгляде Тильи не увидел и намёка на сонливость. Напротив, подруга слушала меня внимательно. Точно я декламировал стихотворную поэму, а она не желала пропустить ни строчки. С каждым разом, как я откладывал в сторону очередной лист, удивление и… восхищение проступали на лице Тильи всё отчётливей.

Создал заклинание полностью. Маны в моей ауре почти не осталось. Поднёс исходящую точку к куску мрамора, оборвал соединявший меня с получившейся магической конструкцией канал. В воздух взметнулось густое облако мраморной крошки. Когда оно осело, на столе осталась кучка с уже знакомыми мне формами. Я шагнул к ней, взял её в руки – стряхнул песок. Показал своей подруге розовый каменный цветок.

Тилья смотрела на розу – эмоции легко читались на её лице.

Я молчал, наслаждался реакцией подруги: тем впечатлением, какое сумел на неё произвести своим представлением.

Тилья подняла на меня взгляд.

– Помнишь, Линур, что ты рассказывал о башне, которую мы построим в имперской столице? – сказала она. – Ты тогда шутил. Но… знаешь, теперь те твои слова мне уже не кажутся невероятными.

По уже сложившейся традиции Белина перед занятиями дожидалась меня около ворот Академии. Она терпеливо наблюдала за тем, как я выбирался из кареты, как шёл к ней навстречу. Преградила мне путь – поцеловала меня в щёку, решительно взяла под руку. Сиеру вар Вега не смущали изумлённые и часто осуждающие взгляды учеников, что толпились вокруг нас: она их попросту не замечала. Сегодня от сиеры кит Марен пахло непривычно – цветами сирени: вчера сболтнул Белине, что прежние её духи мне разонравились.

– Вижу, твоя подружка уже вернулась, – сказала сиера вар Вега.

Усмехнулась.

– У тебя это на лице написано, красавчик, – ответила она на мой немой вопрос. – Знаешь, а ведь я вам завидую. Без шуток. Обычно ты смотришь на неё, как на ту статую богини. Да и она на тебя глядит, как собачонка на хозяина. Впрочем, ей простительно: для женщины это нормальное состояние. Мы всегда влюблены. Сегодня в одного, завтра – в другого. Нам без влюблённости попросту скучно. А вот так, как глазеешь ты на свою Тилью, на меня не пялился даже покойный вар Руис кит Рилок. Хотя он-то меня точно любил.

Белина вздохнула.

Я повёл её по аллее в сторону главного учебного здания. Спешил поскорее спрятаться от жары в прохладное помещение. Но уже на первом повороте сиера вар Вега меня остановила.

– Сегодня день создания Академии, – сказала она. – Забыл, красавчик? Первых занятий не будет. Разве не помнишь, как сиер вар Жунор вчера сокрушался по этому поводу? Директор собирается принимать поздравления от Совета и толкать нам поздравительную речь.

Кивнула в сторону площади пяти фонтанов.

– Нам туда, – сказала Белина. – Можно было приходить к третьему занятию. Но мне, признаться, не захотелось торчать дома – папашу всё ещё не простила: мне противно на него даже смотреть.

Я свернул – направился к лабораторному корпусу, около которого и находилась украшенная пятью фонтанами площадь. Заметил, что некоторые ученики по привычке всё же направлялись к входу в главное здание: в основном, туда шли первогодки. Белина скользнула насмешливым взглядом по их спинам. Но никого не окликнула. Промолчал и я: подростки из моей группы по-прежнему избегали общения со мной – не собирался никому навязываться.

От запаха цветов шиповника, что рос вдоль аллей, остались лишь воспоминания. Цветы на кустах сменились на крупные плоды. А сладкий аромат лепестков заменила смесь из десятков не столь приятных и сильных запахов. С каждым шагом всё сильнее ощущалась царившая около фонтанов влажность. Объединив усилия с жарой, она затрудняла дыхание. Тени деревьев отступили с дорожки – пришлось накинуть капюшон, пряча голову от солнечных лучей.

Слушая болтовню Белины, я посматривал по сторонам; сохранял на лице привычную маску надменности.

– … Император заказал клану Аринах убийство, – выхватил я кусок из речи сиеры вар Вега.

Переспросил:

– Что ты сказала? Я отвлёкся.

– Я говорю, что император заказал клану Аринах убийство, – повторила Белина. – Это и есть то условие, которое он им поставил. Да, красавчик, я сама понимаю, что звучит это, мягко говоря, странно. Но это точная информация, можешь мне поверить. Подробностей пока не знаю. Но кит Аринах не собираются оттягивать выполнение императорской просьбы. Потому что уже через десять дней состоится заседание Совета, где они официально заявят свои претензии на статус Великого клана.

– Убийство? – сказал я.

Белина тряхнула чёлкой.

– Я и сама не сразу поверила, – сказала она. – Но информация верная. Не сомневайся. Не буду рассказывать, как сумела её раздобыть – не поверишь. Сегодня-завтра попытаюсь выпытать у… своего источника детали. Если рассуждать логически, то это поручение императора наверняка как-то связано с магией. Иначе кит Орнаш не стал бы связываться с кланом Аринах – проплатил бы заказ Тайному клану. Уж с ними-то у него после уничтожения Карцев отношения просто идеальные. Убийства – их работа.

Мы снова свернули, вышли на площадь. Сиера вар Вега прервала рассказ, зажмурилась от яркого солнечного света. Чихнула, прикрыв ладонью лицо.

– Вот только тайные, как говорят, не дружат с магией, – продолжила кит Марен. – Пожалуй, это единственное объяснение странной просьбе императора. Не иначе как клану Орнаш перешёл дорогу кто-то из сильных магов. С другой стороны, с магами не обязательно бороться при помощи магии. Они так же смертны, как и простые люди. Возможно, дело в каком-то проклятии, какими любят пользоваться колдуны из Валесских гор. На этот счёт у меня тоже есть пара мыслей.

Но поделиться со мной своими идеями Белина не успела. Замолчала, когда с нами поравнялась большая компания учеников третьего года обучения. Одарила тех недовольным взглядом.

Мы пропустили тетьегодок вперёд, замерли на краю площади. Попытались сориентироваться. Увидели около центрального фонтана куратора своей группы сиера вар Жунора – тот махал нам рукой, подзывая к себе.

– Сиер вар Астин, сиера вар Вега, – сказал учитель. – Нашему курсу выделили место в центре общего строя – напротив того места, откуда будет вещать директор. Проходите вон к тем старшекурсникам, молодые люди.

Он указал на толпившихся между двумя малыми фонтанами учеников: нарядных, невесёлых, зевающих.

– Я вас пока оставлю, – сказал сиер кит Мулон, – пойду встречать ваших товарищей.

– Поищите их у главного здания, – посоветовала учителю Белина.

Мы подошли к ученикам старших курсов. Увидел среди них несколько знакомых. В том числе и сиеру вар Севаш кит Аринах – бывшую невесту убитого мной на поединке чести сиера вар Амона кит Рилок. Её волосы со времени нашей прошлой встречи заметно отросли – сиера уложила их в простенькую причёску. Сдержал желание поприветствовать женщину поклоном: решил, что она примет мой жест за издевательство.

Сиера вар Севаш узнала меня. И… мне почудилось, что она обрадовалась моему появлению. Её глаза блеснули. Предсказуемо прочёл в них ненависть… и, неожиданно, не досаду от нежеланной встречи, а необъяснимое мрачное торжество и злорадство. Сиера вар Севаш словно предвкушала момент, когда мне на голову с неба упадёт камень, или разверзнется земля под моими ногами.

Должно быть, я не сумел сдержать удивление.

Потому что Белина шепнула:

– Ну а что ты хотел, красавчик? С чего бы это она тебе радовалась? Если забыл: ты прикончил её женишка. Странно ещё, что она не пытается выцарапать тебе глаза. Я бы на её месте обязательно попыталась.

Сиера вар Вега не выпустила мою руку – напротив, прижала её к своим рёбрам. Наградила кит Аринах холодным взглядом – совсем не как вассал. Мы с ней заняли указанное учителем место: в паре шагов в стороне от старшекурсников. Повернулись к скучавшим напротив нашего похожего на толпу строя преподавателям Академии. Те лениво переговаривались между собой – дожидались, когда соберутся ученики, явится директор и начнётся церемония.

Белина продолжила развлекать меня рассказами. О клане Аринах не упоминала – свернула на иные темы. Поведала мне о встрече с родственниками Исона. О том, что недавно посетила склеп семьи Нойс кит Шемани. Высказала сожаление от того, что не успела от вар Нойса забеременеть. В ином случае ей «не пришлось бы снова таскаться в эту дурацкую Академию, изображать перед родителями прилежную ученицу – надежду семьи и клана».

Учеников на площади пяти фонтанов становилось всё больше. Вернулся и сиер вар Жунор – присоединился к прочим преподавателям. Хотя мне показалось, что те неохотно приняли его в свою компанию. Словно не испытывали желания общаться с нашим куратором, но пошли на поводу у общепринятых норм приличия. Впрочем, сиер кит Мулон и не стремился разговаривать с коллегами. Стоял пусть и в общей компании, но слегка обособленно.

С появлением директора Академии голоса на площади стихли. Тот явился в компании троицы немолодых мужчин с нашивками Великих кланов на одежде. Прошёлся в паре шагов от меня, окатив ароматами копчёностей и алкоголя. С его лица не сходила улыбка; на лбу блестели капли пота, на пухлых щеках пылал румянец. Директор поздоровался с преподавателями; понизив голос, представил им своих спутников; отдал учителям несколько распоряжений.

Поздоровался и с нами – мы настойным хором ответили на его приветствия. Сиера вар Вега повисла на моей руке, приготовившись выслушивать длинную речь директора. Справа и слева от меня раздались тоскливые вздохи учеников. На лицах преподавателей я не увидел особого воодушевления, хотя учителя и не решились выказать своё недовольство – некоторые даже нацепили маски внимательных слушателей. Директор прошёлся взглядом по замершему напротив него строю, мазнул языком по губам и разразился длинной речью.

Он сходу углубился в глубокую древность, воспроизвёл нам большую часть той лекции, что мы уже слышали от него на «истории империи». Упомянул указ, в незапамятные времена подписанный Советом Республики, который я видел в «пещере сокровищ». Приступил к перечислению имён первых преподавателей Академии – по строю учеников тут же прокатились звуки зеванья; не сумели сдержать зевоту и некоторые учителя. Явившиеся на площадь в компании директора мужчины отошли в сторону; что-то обсуждали, общаясь тихими голосами.

Шорохи за спиной я услышал. Почувствовал и новые запахи – в строй влились опоздавшие ученики. Но не оглянулся: директор стоял в десятке шагов от меня, то и дело поворачивал ко мне лицо. Он явно любовался звучанием собственного голоса. Наслаждался всеобщим вниманием. И не замечал, что на слушателей его речь навевала скуку. Я тоже усердно боролся с то и дело застилавшей мой взгляд мутной пеленой сонливости. Удерживал себя от полного погружения в собственные размышления.

Сперва мне показалось, что кто-то просто толкнул меня в спину. Белина не удержала мою руку, я вывалился из общего строя – шагнул навстречу директору. Тот вдруг умолк на полуслове, замер с приоткрытым ртом, побледнел. Уставился на меня; но смотрел не на моё лицо. Я тоже опустил взгляд. Увидел торчавшее из моей груди грязное острие клинка и стремительно растущее кровавое пятно на одежде. Лишь теперь почувствовал боль. Но не в груди – в спине. На удивление слабую, словно приглушённую действием эликсира или заклинания.

Я обернулся. Увидел знакомого красноносого мужчину из клана Саах – бывшего секунданта вар Амона кит Рилок. И вдруг вспомнил слова Исона. «Видишь, как вздулись его вены? – говорил кит Шемани. – От зелья силы. Его зрачки размером с золотую монету, ещё и белки в кровавых дорожках – не иначе, как алхимией разогнал реакцию. Да и дёрганный пацан какой, замечаешь? Тоже из-за элика, можешь не сомневаться». Кит Саах всё ещё держал перед собой руки: не успел опустить после того, как я вырвал из них рукоять меча.

Я стремительно сблизился с ним – даже действие эликсиров не помогло красноносому среагировать на мои движения. Я нанёс ему резкий удар. Как учил меня когда-то отец. Услышал хруст костей, увидел, как повисла на коже и мышцах голова кит Саах – сломанный позвоночник уже не удерживал её. Успел заметить восторг и злорадство в глазах сиеры вар Севаш кит Аринах. Та ещё не поняла, что её приятель умер. Пока лишь радовалась его поступку.

Я ощутил слабость в ногах, покачнулся. Услышал вдалеке испуганный голос Белины. Не разобрал, что именно мне говорила сиера вар Вега. Выделил из общего фона запах её духов и собственной крови. Фигуры учеников пошатнулись. Понял, что падаю. Кто-то попытался меня удержать – не сумел. Звон в ушах. К боли в спине добавился болевой укол в затылок. Яркое пятно солнца… Картинка перед глазами вдруг потемнела. Прежде чем провалился во тьму, я почувствовал, что начал обращаться.

Перед глазами возникло светлое пятно.

– Вяжите эту тварь! – услышал я голос директора Академии.

Снова тишина.

И темнота.

Глава 6

Первыми вернулись звуки: приглушённый писк, царапанье крысиных коготков в стенах. Я сообразил, что лежу на каменном полу. На почти ровном, холодном. Удивительно, но ничего не болело. Хотя я помнил, как видел торчавший из моей груди клинок. Но от болевых ощущений не осталось и следа. Даже тело не сохранило о них воспоминаний – тех, что отец называл «остаточными».

Казалось: я только что был под палящими лучами солнца на площади пяти фонтанов около Академии. Но сейчас жары не чувствовал. А инстинкты подсказывали, что теперь ночь – причём не за горами рассвет. Темно. И все же я прекрасно видел высоко над собой потолок, трещины на нём и даже нити паутины. Краем глаза мог рассмотреть стены, деревянную лавку и пахнувший свежим сеном тюфяк.

Улавливал в воздухе и другие запахи, помимо аромата сена. Много. Разные. И старые, и свежие; одуряющие и тошнотворные; удушающие и раздражающие. Здесь и крысиная шерсть, и плесень; запашок человеческих фекалий и пота; лёгкий душок тухлятины и мочи; а ещё – набор ароматов листвы и трав, что проникал в помещение через дыру в потолке. Запахи кружили мне голову, вызывали желание прикрыть нос… лапой.

Понял, что сейчас я в облике охотника – потому и обострились чувства. Потому и не чувствовал боль: обращение залечило рану. И ещё сообразил, что не могу пошевелиться. Дышал, но тело не подчинялось командам. Подобное со мной уже было. Когда при первой встрече с сиерой вар Вега я схлопотал заряд из жезла. И потом – когда Белина обездвижила меня, чтобы передать клану своего жениха. «Паралич».

Хотя одним «параличом», похоже, не обошлось. Раз я не помнил ничего с того момента, как обратился на площади… на глазах у учеников и преподавателей Академии!.. значит применили что-то подобное «шоку». Я не сомневался, что маги обрушили на меня настоящий шквал заклинаний. Повезло, что никто не использовал смертельные для меня плетения. Тут мне явно улыбнулась удача – спасибо Тилье.

Мысль о Тилье пробудила желание немедленно вскочить на лапы. Но тело его проигнорировало – не дрогнула ни одна мышца. Я продолжал изображать мертвеца. Смотрел в потолок и силился понять, что грозит моей подруге после того, что произошло на площади около Академии. Пришёл к выводу, что ничего страшного. Но Тилье, скорее всего, придётся покинуть столичный дом; как и дяде.

Городская стража Селены состояла на жаловании у императорского клана Орнаш. А значит, Тайный клан наверняка посвящён в их дела. Уверен, дед уже в курсе произошедших со мной неприятностей. Сиер вар Фелтин без сомнения уже узнал, где я и что со мной. И принял меры: позаботился о том, чтобы ни он сам, ни сиер Нилран, ни Тилья не пострадали.

Я лежал, смотрел на дыру в потолке. В нынешнем образе смог бы до неё допрыгнуть – в образе человека: вряд ли. Дыра большая. Пролезть в неё не составило бы труда… если бы не решётка. Присмотрелся. Темнота не помешала мне понять, что прутья решётки не деревянные – выкованы из металла. Недешёвое удовольствие. Толстые. Такие, пожалуй, не разогну и в образе охотника.

Решил, что следует поискать иные способы выбраться из комнаты. Не мог повернуть голову, чтобы осмотреть стены. Есть дверь в этой комнате, или её здесь нет – не понял. Но точно осознал, что лежать без движения мне уже надоело. Как долго будут действовать наложенные на меня заклинания, не имел представления. Но знал, как от них избавиться: нужно обернуться.

Пришёл в себя – обнаружил, что дрожу от холода. В столице империи со мной такого ещё не случалось. Жара здесь изводила меня даже по ночам. Так и не привык к ней. Я без труда поднялся на ноги: заклинания развеялись. Помню, Мираша рассказывала, что маги бросили в неё (тогда ещё в него) заклинание, что обездвижило и не позволило обернуться. К счастью, о подобном плетении преподаватели Академии не вспомнили. И в этом мне тоже повезло. Я без труда сумел принять образ человека.

В этом образе видел в темноте значительно хуже. Создал шар из огня, подвесил в воздухе над головой. Шар у меня получился, хотя после обращения оба симбионта исчезли. Огонёк я сумел зажечь не маленький – размером с кулак. Даже зажмурился от яркого света. Свет скорее слепил, чем освещал комнату. Я погасил его, замер, закрыв глаза, вновь привыкая к темноте. Раз огонёк я теперь мог зажигать значительно большего размера, чем раньше… Интересно, насколько увеличился мой запас маны? А он точно подрос: я это чувствовал.

Подавил желание вновь обратиться охотником. За время жизни в Селене я успел соскучиться по преимуществам этого образа. Но сейчас я чувствовал, что всё ещё нахожусь в имперской столице – прохлада подземелья не сумела ввести меня в заблуждение. Стоило мне прислушаться к собственным ощущениям, как я понимал, что дом, где я ещё недавно жил, находился в одной стороне – королевский дворец в другой. А значит я сейчас где-то между ними. Но точно в Селене. Иначе бы две разные её точки ощущались бы в примерно одинаковом направлении.

Решил, что в столице империи мне стоит выглядеть человеком. Хотя бы для того, чтобы общаться с людьми. Ведь рано или поздно меня в этой комнате кто-либо проведает. Людям я зачем-то понадобился. В ином случае меня не стали бы прятать под землю – попросту убили бы. В том, что я находился под землёй, я уже не сомневался. Дверей ни в одной из стен не обнаружил. Закрытое решёткой отверстие над головой казалось единственным выходом. Я точно не в обычной тюремной камере – скорее в «яме», о которой рассказывала Тилья.

О подобных местах для содержания преступников упоминали и другие огоньки, чьих настоящих имён я так и не узнал. С их слов, в ямы сажали самых опасных преступников. Зачастую тех, кого ждала либо пожизненная каторга, либо казнь… Либо им наносили знак подчинения на грудь и отправляли в лагерь огоньков – если у заключённого обнаруживали способности к магии. Способности к магии у меня имелись. Хотя пометка об этом уже исчезла с моего плеча. Вот только сомневаюсь, что люди захотят сделать из оборотня «боевого мага».

На деревянной лавке, помимо тюфяка, я обнаружил стопку одежды. Халат из неплохого материала, штаны и сандалии. Сомневаюсь, что подобные вещи выдавали обычным преступникам. Не обнаружил на одежде нашивок с гербом клана. Но сообразил: к её появлению в этой вонючей яме без сомнения приложил руку дед или кто-то из его подручных. Хотя и комната, где я сейчас находился, при внимательном рассмотрении оказалась не такой уж вонючей. Словно здесь прибрались в меру сил перед моим появлением.

Свежее сено в чистом тюфяке и крепкая лавка; вымытый пол и пустое, крепкое деревянное ведро в углу (его предназначение вполне понятно). Мерзкие запахи пусть и не выветрились; они намекали, что ещё недавно эта комната выглядела совсем иначе. Всё это показывало заботу тюремщиков о моём комфорте. Я вспомнил рассказ Тильи. В той яме, куда в своё время угодила она, не было ничего, кроме ужасного запаха, крысиного писка, пола, покрытых плесенью стен и потолка с дырой. И ещё она ничего не говорила о решётке.

Я оделся, поправил тюфяк. Обошёл комнату, разглядывая в темноте стены. Не обнаружил ни надписей, ни рисунков. Хотя запахи ясно говорили, что я здесь оказался не первый. Те, кто побывал тут до меня, то ли не испытывали тяги к творчеству, то ли не придумали способ царапать камни. Выходит, оборотней тут до меня не держали: когтем я бы легко сумел выцарапать на стене что угодно. Да и люди, уверен, со временем придумали бы способ оставить о себе память. А значит они обитали в яме недолго. Надеюсь, и меня тут не забудут.

Лавка оказалась не столь удобной, как кровать, к которой я успел привыкнуть за время жизни в имперской столице. Но и не холодной, как каменный пол. Запах свежего сена напоминал о доме – о том доме, что остался там, на севере. А ещё о детстве и о Лесе.

Лёжа на мягком тюфяке, я отчётливо понял, что жизнь в человеческом городе давно тяготила меня. Все эти неприятные людские запахи, обилие камня, жара и духота – всё это мне чуждо и надоело. Меня удерживали здесь только Тилья и магия. Вот только магия…

Учёба в Академии для меня, похоже, закончилась.

Понял, что задремал, когда услышал в вышине над собой шорохи шагов и голоса. Не вскочил со своего ложа – только приоткрыл глаза. По моим ощущениям, в столице уже светало. Но дыра в потолке посветлела лишь после того, как рядом с ней зажгли фонарь. Стали отчётливо видны тени на потолке – том, что находился над отверстием в потолке моей ямы. Звуки шагов становились всё громче: приближались. А голоса смолкли.

Лязг металла известил, что поблизости от меня отпирают проржавевшие замки. Мелькнули тени человеческих фигур. Я почувствовал новые запахи: горько-кислый, что исходил от алхимических фонарей, смрад свежего человеческого пота… и лёгкий, едва уловимый аромат ванили. Пришла в движение решётка – со скрежетом скользнула в сторону. Мелькание теней на том, втором, потолке ускорилось.

В дыру заглянул незнакомый мужчина – судя по его одежде, городской стражник. Подсветил яму фонарём. Я зажмурился от света, но не стал изображать спящего. На фоне яркого света не разглядел лицо человека. Чётко видел лишь контуры головы. Почувствовал на себе чужой взгляд. Тот надолго на мне не задержался. Мужчина отвернулся. Вскоре его голова и вовсе исчезла. Я услышал фразу: «Всё нормально. Давай».

Что именно «давай» понял, когда в дыру скользнула деревянная лестница. Грубо сколоченная, слегка перекошенная. Сразу упасть ей не позволили: придержали. И всё же в итоге она гулко ударилась о каменный пол ямы. Не развалилась. Принесла с собой запахи мокрой древесины и сырой земли. Всё тот же стражник вновь сунул в яму голову, снова осмотрелся. Тихо скомандовал: «Можно».

Я понял, что явилась Норма, когда там, наверху услышал её голос. Принцесса велела стражникам «ступать прочь». Она заглянула в дыру, ухмыльнулась, встретившись со мной взглядом. Выходит, запах ванили мне не померещился. Отметил, что выглядела Норма уставшей. Она ловко спустилась по ступеням, удерживая в одной руке фонарь. Рыжие волосы взметнулись подобно языкам пламени.

– Капец! – сказала принцесса вместо приветствия. – Ну и устроил ты нам веселье, тупица! Всю столицу взбаламутил! Одной дурацкой выходкой прославился на всю империю! Мы из-за тебя теперь страдаем! Мне со вчерашнего дня и глаз сомкнуть не позволили! А ты валяешься тут, дрыхнешь!

Я сел, зашуршав травой в тюфяке, свесил с лавки ноги. Норма повесила фонарь на лестницу, подпёрла кулаками бока, осмотрела меня с ног до головы. Отметил, что рыжая сейчас напоминала взъерошенную птицу – возмущённую и возбуждённую, словно только что отразившую атаку хищника. Она даже по-птичьи склонила на бок голову: смотрела на меня, не мигая.

– Что молчишь? – спросила принцесса.

– А что мне говорить? – сказал я. – Ждёшь, что начну извиняться?

Норма покачала головой.

– Нет, не жду, – сказала она. – Тебе не за что извиняться, мальчик. Разве есть твоя вина в том, что ты родился… таким тупым? Чтобы чувствовать за собой вину, нужно иметь хоть немного мозгов. А у тебя их отродясь не было. Вот и пожинай теперь плоды своих дурацких поступков.

Хмыкнула, спросила:

– Но вот я-то почему должна из-за тебя страдать? Я-то в чём провинилась? В чём? Скажи мне.

Развела руками.

– Столько трудов, столько лет мучений… и всё напрасно, – сказала Норма. – Ладно я… но ты же подвёл всех! И свой народ, и клан, и деда, и своего дядю, и колченогую, и даже императора – всех нас! На всех неожиданно свалилась куча проблем это из-за какого-то деревенского мальчишки! Рухнула куча планов! Проблемы возникли едва ли не у каждого, кто так или иначе с тобой связан! И это последствия твоих идиотских поступков! Ты это понимаешь, мальчик?

Я вздохнул.

– Понимаю.

Принцесса топнула ногой.

– Да нифига ты не понимаешь! – сказала она. – Уж я-то тебя хорошо изучила! Решил: мы злимся на то, что ты вчера обратился?

Подошла ближе.

На фоне света фонаря казалось, что её волосы искрятся.

– Вижу по твоему лицу, что угадала, – сказала Норма. – Капец. И это не удивительно: ведь ты самый настоящий тупица.

Она ухмыльнулась.

– Ты не мог не обратиться, мальчик. Понимаешь? Не мог. Как и я… тогда. Чтобы побороть свою природу нужно очень постараться; и много тренироваться. Уж я-то знаю. Мы все расплачиваемся за иную твою ошибку. Как ты говорил? «Честь задета?» Вот они – последствия той твоей дуэли. Решил влезть в дела клановых со своими деревенскими понятиями? Ничего этого не случилось бы…

Указала на стены ямы.

– …если бы мы решили ту твою проблему правильно.

– Так, как ты её решила с Исоном?

– Именно так!

Норма посмотрела на меня с вызовом. Расширила ноздри, поджала губы. Отметил, что её глаза выглядят опухшими, а лицо бледным – должно быть из-за освещения.

– Если бы молодой Карц тихо подох в своей постели, тебя бы не пырнули вчера в спину! – сказала принцесса. – Улавливаешь, о чём я говорю, тупица? Да и дед хорош. Если бы он не играл в политику, а по-тихому придушил эту дурочку вар Севаш, она не подговорила бы своего нового ухажёра тебя зарезать. Не иначе как это ты на деда так дурно повлиял. Это он решил перед тобой поиграть в благородство – не иначе. Хотя сам учил меня совсем иному. Так что теперь он расхлёбывает и свои ошибки тоже.

– Что с Тильей? – спросил я.

Рыжая пожала плечами.

– А что с ней будет? Кому она нужна… Свалила колченогая вместе с твоим дядей в Валесские горы. Им открыли портал сразу же, как только деду доложили о подарке, что ты нам подкинул. Ещё до появления в доме отряда городской стражи. Пьёт сейчас, небось, твой любимый кофе где-то в замке колдунов, заедает его пирожными, да посмеивается над тем, как мы здесь, в Селене, суетимся.

Норма поёжилась.

– Свежо тут у тебя, – сказала она. – Не думала, что в столице империи есть места, где осенью можно мёрзнуть. Но ты у нас мальчик северный – потерпишь. Тем более что холод для тебя сейчас не самое страшное. Да и спать на полу тебя никто не заставляет: создали тебе все условия для счастья. Валяешься тут на мягкой кровати, в тишине… пока другие разгребают те горы дерьма, что ты на нас вывалил.

– И что теперь? – спросил я. – Учёба в Академии, как понимаю, для меня закончилась?

Принцесса рассмеялась.

– Ты точно тупой! – сказала она. – Какая тебе теперь Академия? Забудь о ней! Академия…

Покачала головой, продолжая улыбаться.

– Я скажу тебе, что теперь будет, мальчик.

Норма обняла себя руками.

– Твой дед уже всё придумал, – сообщила она. – И князья с ним согласились – так я поняла. Дед всегда быстро принимал решения. За это его все и уважают. И я раньше считала, что решения его всегда верные – усомнилась в этом только после случая с вар Севаш. Но не суть. Так вот: тебе наверняка понравится то, что он придумал. Он предложил объявить, что во всём виновата я.

Замолчала – наблюдала за моей реакцией.

– Во всём – это в чём? – спросил я.

Норма развела руками.

– Да вообще во всём этом, – сказала она. – Меня объявили влюблённой дурочкой! Как тебе такое?

Её возмущение мне показалось наигранным. Рыжая словно выдала хорошо заученную фразу. Но вложила в неё мало эмоций – да и не те, которые следовало.

– Секретарь императора сегодня заявил, – сказала принцесса, – что правитель признаёт свою ответственность за плохое воспитание дочери. И накажет её по всей строгости закона. Ну а так как смертную казнь в отношении представителей императорской семьи применять нельзя… то меня вышлют за пределы Селенской империи. И пожизненно запретят пересекать её границы. Так себе наказание, конечно. Но обидно.

Норма чуть повернула голову, позволив фонарю осветить усеянное веснушками лицо. Вздохнула. Её губы влажно блеснули.

– Почему наказали тебя? – спросил я.

– Ну а кого? Не императора же.

Рыжая хмыкнула.

– Кто-то же пропихнул тебя в Академию, – сказала она. – И уговорил глав кит Ятош принять тебя в клан. Лучшего варианта, чем тот, где есть малолетняя дурочка принцесса, влюблённая в хитрого шпиона оборотней, твой дед не придумал. К тому же, о нас с тобой и так по столице ходили довольно пикантные сплетни – всё после того танца. Вот и вышла мне боком ваша с кит Шемани выходка. Твой приятель и после смерти сумел мне насолить. Или отомстить – считай, как хочешь.

Норма развела руками.

– Вот и получается, что я без памяти в тебя влюбилась, – продолжила она, – притащила в Селену, определила в клан императорских вассалов. Потом от имени папаши императора велела попечителям Академии принять тебя на обучение. Подкупила этого вашего… вар Жунора кит Мулон, чтобы тот подделал твои результаты тестов – ведь среди оборотней, как известно, не бывает одарённых. Да и вообще, помогала тебе во всём. Хотя, что именно ты собирался сделать, так и не поняла: то ли хотел разрушить Академию, то ли пытался убить императора – уточню у деда.

Пожала плечами.

– В общем, благодаря тебе, мальчик, в глазах имперцев я теперь выгляжу полной дурой и ничтожеством. И развеивать их заблуждения никто не станет. Историки в будущем так и будут обо мне говорить: глупая рыжая принцесса, притащившая в столицу Селенской империи своего любовника оборотня. Дед решил, что лучше выставить меня перед кланами идиоткой, чем злодейкой. Образ императора это, конечно, слегка подпортит, сказал он, но не так уж сильно.

Рыжая ухмыльнулась.

– Даже обидно, – произнесла она. – Ведь мы с тобой даже не любовники.

Я пропустил её последние слова мимо ушей.

Спросил:

– Что будет дальше?

Норма подошла ещё на полшага ближе; запах ванили усилился.

– А что тут непонятного? – сказала она. – Меня, как надоевшего щенка возьмут за шкирку и вышвырнут из империи – вернусь в Великое княжество. Я, признаться, отчасти этому даже рада. Жаль, конечно, потраченного на подготовку к жизни в империи времени. Но зато смогу, наконец, обратиться и вволю побегать по горам. Забуду о прелестях дворцового этикета и об этой постоянной жаре.

Снова поёжилась от холода.

– Этого твоего сиера вар Жунора вместе с женой и детьми уже упрятали в тюремную камеру. Насколько я знаю, он пока ни в чём не признался. Но его признание, как сказал дед – вопрос времени. Во всяком случае, столичные жители не успели добраться до твоего учителя. Знал он, что ты оборотень, или нет – никого не волнует. За пособничество давним врагам человечества твоего вар Жунора по голове не погладят.

Норма приподняла брови.

– Что ещё? – сказала она. – Ни твоей колченогой, ни клану Сиоль ничего не будет. О том, что они связаны с тобой, никто не знает. Так что можешь не переживать за свою подружку. Её жизни ничто не угрожает. Поторчит в горах, сколько захочет. Насколько я знаю, колдуны состряпали из неё неплохую призывательницу – так говорил дед. Так что вряд ли кит Сиоль попытаются от неё избавиться.

Принцесса посмотрела мне в лицо. Увидел в её глазах своё отражение. Знакомая у меня причёска – давно не видел её, потому что не обращался.

– Ну а тебе, мальчик, – сказала рыжая, – придётся пока посидеть здесь. Поскучаешь, подумаешь. Может поумнеешь немного.

– Долго?

Принцесса пригладила прядь на моей голове.

– Три дня, считая сегодняшний. Не больше, не меньше. Срок уже определили.

– И что потом? – спросил я.

Норма снова ухмыльнулась. Наклонилась к моему уху.

– Ты оборотень, – сказала она. – Разве ты забыл это, тупица? И ты сейчас в имперской столице. Для проникших в Селену оборотней может быть только одно наказание. Через три дня, на площади перед храмом всех богов тебя казнят.

– Казнят?

– Ну да. Отрубят голову.

Глава 7

По стеклу алхимического фонаря бесшумно ползла муха. Отбрасывала на стены и пол тюремной ямы огромную тень. Эта тень создавала иллюзию суеты в яме, то и дело пробегала и по бледному лицу принцессы. В глазах Нормы я разглядел искры веселья. Рыжую словно забавляло происходящее.

– А если я не позволю меня казнить? – спросил я.

Принцесса сделала шаг назад. Точно отстранилась от той тени, что бросала на неё муха. Но тень её тут же догнала, скрыла веснушки на носу и скулах.

– Собрался сбежать? – сказала Норма. – Неужели? Я не спрашиваю, как. Сама вижу, что сделать отсюда ноги не так уж и сложно. Я спрашиваю: почему? Натворил делов – и в кусты? Так поступали в твоей деревне? Очень интересно. Ты порушил наши планы, устроил неприятности. А нам, значит, самим всё расхлёбывать? Капец. Была о тебе лучшего мнения. Не знала, мальчик, что ты ещё и трус.

Я вскинул брови. Вдохнул полной грудью и уже приоткрыл рот, чтобы высказать рыжей всё, что подумал о её странных рассуждениях. Но вспомнил наставления Тильи. Приподнял подбородок, выровнял дыхание. Успокоил возмущённо затрепетавшее сердце.