Граф Суворов. Книга 5

Глава 1

25 мая 15:40. Летний императорский дворец.

– Подъём! – активировав несколько меридианов, я заставил Василия очнуться. – Сейчас вообще не время прохлаждаться.

– Что происходит? – проговорил Строгонов, поднимаясь, а спустя всего мгновение его глаза расширились, и он бросился на ближайшего гвардейца. К счастью, я успел перехватить его щитом в полёте.

– Спокойно. Свои, – усмехнувшись, проговорил тот, снимая шлем, и Василий ошарашенно уставился на стоящего перед ним Коловрата.

– Да как так-то? – пробормотал он, взглянув на меня. – Нас же сам император схватить приказал! Что происходит?

– Измена, друг мой. И побег из-под стражи, – улыбаясь, ответил Симеон, вновь нахлобучивая шлем. – Идём, мы ещё во дворце, и времени у нас не так много.

– Я объясню по дороге, – помогая подняться Строгонову, произнёс я. – Скажем, было у меня опасение, что всё именно так и закончится. Поэтому я нашёл единственного, кто хорошо знал летний дворец и был сюда вхож, – наставника. Ну а там дело техники. Всё же Суворовым меня признали, верные люди у отца оставались, так что мы договорились с тремя конвоирами, а остальных безболезненно и крепко усыпили.

– Верно. С формой и оружием пришлось чуть сложнее, но я здесь каждый уголок знаю, не один год служил, так что и запасы кое-какие сделал, – прокомментировал Коловрат. – Не на такой случай, конечно, кто же знал… но видишь – пригодилось. Ты это, за голову извини, не хватало тебе ещё на императора напасть.

– Так это ты меня так приложил? – проговорил, оглянувшись, Василий. – Знатно. Вот только всё это бесполезно. Стоит императору узнать, что мы сбежали, как все дороги тут же перекроют. Даже если мы доберёмся до Петрограда, из столицы нам на машине не выбраться…

– Неплохо было бы для начала до него доехать, – заметил Коловрат. – Что с машиной?

– Внутренняя парковка, – ответил я, достав коммуникатор. Хорошо хоть, государь сорвал с моей шеи трофейный алмаз, а не спрятанный под комбинезоном пилота «Шах». А то остался бы я ни с чем. – Иваныч, заводи движок, мы будем через три минуты!

До парковки мы добрались за пять. Пришлось чуть задержаться, обходя патрули, но целенаправленно нас никто не искал. Пока что. Я чувствовал, как время утекает сквозь пальцы. Нервы были на пределе до самого выезда с парковки, но, к счастью, задерживать нас никто не стал.

Водитель спокойно вырулил на трассу, и только после этого я позволил себе чуть выдохнуть. До города оставалось меньше половины пути, когда мы свернули на едва заметную просёлочную дорогу, где меня уже ждал другой автомобиль.

– Ну что, пора прощаться? – улыбнулся Коловрат, сменивший форму гвардейца на одежду, больше подходящую пешему туристу. – Спасибо за освобождение, ваше сиятельство, и берегите себя. Авось ещё свидимся и сделаем это не в кандалах.

– Думаю, теперь меня лишат и княжеского, и баронского титулов, – ответил я отмахнувшись. – Сбежать из-под стражи самого императора…

– Ну, я бы на это особенно не рассчитывал. Про лишат: это же дело такое, что дать, что взять, просто так не выйдет. Да и дядька с дедом тебя, скорее всего, прикроют. Хоть и ненадолго, – усмехнулся Симеон, после чего сжал меня в медвежьих объятьях. – Всё, прощай, твоё сиятельство. Парни, уходим, руки в ноги – и вперёд.

– И куда они? – задумчиво спросил Василий, когда пятёрка бывших гвардейцев, дававших клятву Брониславу Суворову, скрылась в лесу.

– Поплутают недельку-другую. Может, к Москве выйдут, – ответил я, пересев в маленький неказистый и потрёпанный временем автомобильчик. – За руль сядешь, или мне?

– Нет уж, я как-нибудь сам, – тут же ответил Василий, забравшись на водительское место. – Куда ехать, хоть скажешь?

– В аэропорт, вестимо. Куда ещё, – усмехнулся я, откинувшись в не слишком удобном кресле. Спустя ещё полчаса над нами пролетело сразу несколько шлюпов. А кордон при въезде в город мы и вовсе миновали чудом, по-другому не скажешь. В первую очередь останавливали и досматривали автомобили престиж-класса, а на нашу развалюху-инвалидку даже внимания не обратили.

Вот только у взлётной полосы удача решила проверить наши нервы на прочность, и у центрального въезда нас ждал усиленный патруль со штурмовыми резонансными доспехами и бэтээром, преграждающим путь и водящим стволом из стороны в сторону.

– Тихо, не дёргаемся, – пробормотал я. – Выруливай к служебному входу.

– Там тоже охрана, – предупредил меня Василий, указав взглядом на будку, возле которой толпился целый отряд с автоматами.

– Да, но это местные. Флотские, а не гвардейцы и полицаи, – ответил я, нацепив кепку и достав из бардачка приготовленные документы. – Подашь на проходной. Ты к его благородию Погоняйло, старший техник.

– Ясно, что ничего не ясно, – пробормотал Строгонов, но спорить не стал. Медленно, под прицелом автоматов мы свернули с общей дороги, но, когда подкатили к служебному въезду, полицейский спецназ перестал обращать на нас внимание, переключившись на другие машины.

– Кто такие? – спросил подошедший к автомобилю охранник с оружием наперевес. – Какого рожна тут надо?

– Младший техник Васька Седых, из команды его благородия Погоняйло, – ответил Василий, подавая документы. – А это юнга, мой помощник.

– А, флотские, – проговорил охранник, заглядывая в бумаги и сверяя фотографии. – А ну, парень, сними кепку и посмотри на меня.

– Так? – улыбаясь, спросил я, повернув кепку козырьком назад.

– Ладно, сойдёт, – пробурчал охранник, глядя на следующую подъезжающую машину. – Ваши у третьего ангара. С линии не сворачивать, к чужим кораблям не приближаться. Потом придёте на регистрацию. Всё, не загораживай проезд.

– Так точно, – подобострастно улыбаясь, проговорил Василий, и стоило шлагбауму подняться, как он плавно вдавил газ. – Корабль? Ты что задумал, Сашка?

– Да так, – усмехнулся я, видя удивлённый взгляд Строгонова. – Было у меня время подготовиться.

Василий ничего не ответил, покачав головой. Но когда мы добрались до нужного ангара – лишь безмолвно уставился на ждущее нас судно. И было с чего. Небольшой по меркам воздушного флота, всего шестьдесят метров в длину, десять в ширину и семь с небольшим в высоту. С четырьмя сдвоенными курсовыми и десятью маршевыми двигателями, располагающимися как по краям, так и под днищем.

От вооружения остались только башни многоствольных автоматических пушек, для самообороны, но даже их удалось сохранить чудом, из-за связей предыдущего владельца и неожиданности покупки. Никто не предполагал, что у отставника, получившего ранг по ранениям и выслуге лет, найдётся столько средств. Сам капдва встречал нас у трапа, по которому одетые в штурмовые доспехи парни грузили последние продукты.

– Что тут происходит? – выдохнул наконец Василий, когда к машине подскочил взволнованный Гаубицев.

– Всё готово к отправке, господин, – не обращая на наставника никакого внимания, произнёс Михаил. – Документы собраны, припасы доставлены. Мы с тревогой следили за вашим поединком. Рад, что у вас всё вышло, как вы и планировали.

– А я вот не очень рад, – усмехнулся я. – Было бы просто прекрасно, если бы вместо этого все мои предосторожности оказались излишни. Но попытка взять меня под стражу лучше всего характеризует мои отношения с государем.

– Значит, я теперь капитан корабля беглецов… – проговорил Побегайло, подходя ближе. – Отвратительная перспектива, надо сказать.

– Заставить вас себе служить я не могу, – усмехнулся я, пожав плечами. – Корабль по факту и так принадлежит мне, так что…

– Что вы хотите сказать, молодой человек? Или у вас внезапно найдётся капитан корабля и пара пилотов? Нет? – Погоняйло, надевший чёрную повязку на левый глаз, неприятно усмехнулся. – Я так и думал. Даже если кто-то из ваших сопляков-подручных решил, что он вдруг научился ходить на корветах, надеюсь, у вас хватит мозгов понять, что это опасное заблуждение, которое может стоить всему экипажу жизни?

– Надеюсь, что среди команды не найдётся таких идиотов, – улыбнулся я. – И вы к ним не относитесь. Иначе нам и в самом деле придётся расстаться, а подняться в небо вам удастся лишь в качестве пассажира. А никак не капитана. Вы можете командовать на моём судне, я даже вверю в ваши руки свою жизнь, так же как вы в своё время вверили свою в мои. Но, надеюсь, у вас не возникнет никаких иллюзий или ложных убеждений. Это мой корабль. Ясно?

– Предельно, – поджав губы, ответил Погоняйло. – Я командую кораблём, вы командуете мной. Но раз уж так пошло, вот ВАША проблема. У нас недостаточно техников. Взлететь мы сможем, даже продержимся в воздухе часа два, но не больше. Одно дело – держать на ходу доспех, и совсем другое – судно такого класса.

– Я выложусь на полную, – тут же сказал вставший рядом Гаубицев.

– Пф. Разве что это проблема. Давайте поднимемся на борт и настроим главный реактор на резонанс со мной. У нас не так много времени, – ответил я усмехнувшись. – Что до вас, Михаил Иванович, вы не хуже меня знаете, что доверить дела в столице я могу только вам. Держимся на связи.

– Как прикажете, господин, – сник Гаубицев. – Давайте ключи от машины, я отгоню её на утилизацию.

– Держи, – тут же ответил Строгонов. – Надо бы и салон сжечь, чтобы никаких следов не нашлось…

– Главное, не попадись и закончи работу с документами. Они мне будут нужны, как и банковские счета, – проговорил я, приободрив Гаубицева. – Твоя служба – залог моей жизни, а значит, и твоей. Не подведи меня!

– Никогда! Удачи вам, ваше сиятельство, и хорошо добраться… куда бы вы ни направились, – тут же ответил поверенный и, забравшись в автомобиль, дал по газам.

– Всё, больше нам здесь делать нечего, – сказал я, направляясь к трапу.

– Я всё ещё не понимаю, где вы собираетесь взять столько энергии, чтобы заставить эту птичку взлететь, – недовольно проговорил Погоняйло, но спорить не стал.

По дороге я встретил Лёху, сверявшего судовую ведомость и проверявшего припасы. Тарана, размещавшего штурмовой состав. А на мостике нас с нетерпением ждал Максим, уже успевший где-то измазаться в машинном масле, и засиявшая при моём появлении Ангелина. Поцеловав девушку, я вырвался из пылких объятий и поставил рядом с собой.

– Только не говорите мне, что весь этот спектакль – эпизод из очередных «Ромео и Джульетты», бегущих от родных ради любви, – сморщившись, словно укусил лимон, проговорил Погоняйло.

– Хорошо, не стану, – усмехнулся я, заставив его сморщиться ещё больше. – Ведь это не совсем так. Ладно, показывайте, где ваш главный резонатор…

– Салага… – не выдержав, выругался капитан, а затем, подойдя к стоящему в центре креслу, открыл небольшой люк на панели перед ним. – Вот. Если ты… вы сумеете запитать эту консоль – я полечу с вами. Иначе это предприятие безнадёжно, и проще сразу сдаться городской страже.

– Отлично, значит, просто запитать? – усмехнулся я, забираясь в кресло. Судя по предоставленному мне обзору, это было капитанское место. Ну что ж, он сам меня в него посадил. – Макс, сможешь настроить консоль на мой камень?

– Да, тут главное – энергоподача. На какой уровень её ставить? – спросил наш безумный техник, подскочив к креслу и за пару щелчков вскрыв боковую панель, под которой располагался странного вида механизм.

– На седьмой… нет, давай на шестой ранг. Должен выдержать, – ответил я, внимательно наблюдая за реакцией Погоняйло, при последних моих словах тот лишь усмехнулся, кажется, намереваясь махнуть рукой. Но всё в корне поменялось, когда я вставил камень в разъём и вошёл с ним в резонанс.

Лампочки на панелях загорелись гирляндой огней. Экраны на стенах пару раз моргнули и вспыхнули, мгновенно превращая тёмное помещение без единой щели в «аквариум» с круговым обзором. Даже пол и потолок стали «прозрачными», показывая всё, что происходит вокруг нас. А главное – где-то снаружи загудели турбины двигателей, начиная раскручиваться.

– Николашка, твоё место второго помощника и пилота. Я займу первое, – нахмурившись, сказал Погоняйло, быстро заняв правое от меня кресло. – Вооружение в минус, а то система энергии сожрёт на четверых. Тягу в ноль, энергию на батареи. Пиковое – тридцать два… в норме. Курсовые?

– В норме. Догоняющие в норме. Тоннаж – половина… – быстро перекидывались малозначащими для меня терминами капдва и его первый помощник. Это длилось ещё пару минут, пока удивлённый и несколько озадаченный Погоняйло не повернулся ко мне.

– Мы готовы к старту, ваше сиятельство, – сказал капитан. – Приказывайте.

– Полетели. Курс на юг, высота – ниже радарной, попробуем прорваться, пока они не сообразили, что произошло, – усмехнулся я, и тут же по всему кораблю взвыли сирены, извещающие о герметизации судна. Ловко управляющиеся с панелями капитан и его первый помощник вывели корвет из ангара, и, несмотря на все возмущённые запреты диспетчера, что-то оравшего, даже когда мы начали подниматься, корабль взмыл в небо.

25 мая 19:15. Летний дворец.

– …докладывай, – потребовал император у замершего по стойке смирно Василия Долгорукого. Старик с пышными усами выглядел словно зелёный юнец, облитый водой. И было с чего. За прошедшие четыре часа он, кажется, заново поседел.

– Они ушли, ваше императорское величество, – глухо ответил старик, не в силах оторвать взгляда от мерцающих в полутьме глаз Петра.

– …ушли?.. – не веря, проговорил государь. – Ты что такое говоришь, гад? Куда ушли? Ты хоть понимаешь!.. Подробности, живо!

– Мы нашли брошенный автомобиль Суворовых в лесу, – тут же ответил Долгорукий. – Он сгорел, но криминалисты нашли в салоне следы гвардейской формы. Судя по всему, группа разделилась на две части. Одна ушла в лес, за ними уже пущена погоня из егерей. Вторая уехала на малолитражном гражданском автомобиле. Скорее всего, инвалидном. Мы перекрыли все дороги из Петрограда, проверяем документы на въездах и выездах, но час назад из одного из аэропортов стартовал малый корвет-перехватчик класса Молния, выкупленный её бывшим капитаном второго ранга Денисом Погоняйло. У полиции нет судов, способных догнать или перехватить такой корабль. А с армией и тайной канцелярией мы договориться не смогли.

– Не смогли… – устало повторил Пётр, в который раз за сегодняшний день, прикрывая глаза ладонью. Ну ещё бы, ведь и глава объединённого штаба, и глава тайной канцелярии, оба сидят в казематах дворца. Как и их дети-наследники. Перехватить управление такими структурами быстро не выйдет. Да и медленно тоже. Слишком много завязано на персоналии, на их роды.

– Пошёл вон, – вздохнул Пётр, и тесть выскочил в коридор, захлопнув за собой двери. Это провал… провал такой силы, что трон не просто закачается, он окажется на краю гибели. Сколько у него останется союзников, если Пётр сейчас объявит Суворовых изменниками? Род, который он же и возвышал последовательно на протяжении года? Род, в руках которого сейчас было чуть ли не четверть всей армии и флота. Род, глава которого сумел добиться перемирия с Уральской республикой, который обеспечивал ненападение больших флотов и… нет. Нельзя.

Значит, придётся договариваться. И с Мирославом, и с Багратионом. Договариваться, держа в уме, что они оба скрывали этого щенка. Но в то же время, что без них его правление закончится в ближайшие несколько месяцев. Стоит только Екатерине узнать, что её сын сбежал и больше не находится в заложниках…

25 мая 23:30. Летний дворец, покои княгини Морозовой.

– Ваше сиятельство, вот уж не думала, что вы мне позвоните, – проговорила не слишком довольная княжна Ляпинская, одетая в ночную рубашку.

Видеосвязь была не обязательна, но Марии просто не хотелось выдавать волнение, ограничивая себя только звуком.

– Княжна Лугуй, давайте сегодня обойдёмся без колкостей, – вежливо и холодно улыбнувшись, сказала Мария. – Кажется, у нас с вами появились общие интересы, потому я предлагаю временный союз, главным условием которого должна стать тщательно охраняемая тайна. В том числе о цели такого союза и его существовании.

– Вот как? – удивлённо и куда более собранно, чем минуту назад, проговорила Инга. – В моей комнате никого нет. Покажите вашу.

– Аналогично, – повернув по сторонам коммуникатор, ответила Мария. – Вы готовы слушать? Дело касается одного молодого человека… интересного нам обеим. Боюсь, он попал в немилость к моему отцу…

Глава 2

– Почему мы снижаемся? – удивлённо спросил я, когда турбины начали одна за другой глохнуть, при этом я точно видел, что запас энергии, хоть и просел, ещё был в границах зелёной зоны.

– Двигатели на пределе, нужно дать им остыть, – ответил Погоняйло. – Сейчас мы в паре сотен километров от Царицыно, вряд ли нас тут ждут или ищут.

– Да и с направлением стоит определиться, – как бы между делом заметил Николай, плавно снижая тягу. Здраво рассудив, я понял, что они правы. Сохранять направление «на юг» без конкретного маршрута и конечной точки назначения – довольно глупая затея. Тем более что я примерно представлял, куда нам нужно.

– Тяга двенадцать, маршевые пять, перехожу на маневровые, – отчеканил Николай.

– Принял на маневровые, выравниваемся по горизонту. Бери на себя стабилизацию, – приказал одноглазый капитан. На нижнем экране, заменяющем нам пол в прожекторах, появилось чёрное поле, возле которого виднелась просёлочная дорога. – Выпускаю шасси. Всему экипажу пристегнуться! Малый ход. Сто метров до контакта. Пятьдесят метров. Внимание! Контракт с поверхностью! Маневровый гаси. Полный стоп!

– Это было… плавно, – проговорил я, выдернув камень из разъёма и спрятав его под одежду. – Благодарю за мягкую посадку.

– Не за что, ваше сиятельство, – проговорил Погоняйло. – Всем постам – отбой.

– Остаточная энергия двенадцать. Девять. Переход в фоновый режим. Реакторы минус, – отчитался Николай, и экраны один за другим погасли, вместе с приборными панелями. Осталось только вторичное освещение, которого вполне хватало после ночного неба и почти неразличимой на экранах земли.

– Удивительно, мы всё же сели. На десяти техниках, – покачал головой одноглазый капитан. – Силы потомственных дарников поражают. Могу поспорить, что вы, ваше сиятельство, и с корветом бы справились в одиночку. Но тут вопрос в том, что подобная нагрузка идёт ежедневно.

– Никаких проблем, – пожав плечами, ответил я, отодвинул приборную панель и, расстегнув все ремни, выбрался из кресла. – Хотя, признаться, сидеть круглые сутки в этом кресле было бы не самым удобным.

– Всё зависит от привычки и формы одежды, – пожав плечами, прокомментировал Погоняйло. – Со своей стороны должен сказать, что удивлён вашей выносливостью. Не каждый профессионал в состоянии продержаться несколько часов в одной позе. К тому же потребности организма… а теперь прошу за мной в кают-компанию. Времени на экскурсию по кораблю у нас достаточно.

Тут он был прав. Лететь ночью, светясь как новогодняя ёлка, чадя выхлопами двигателей и позволяя себя таким образом отследить, – не самая лучшая идея. А вот найти нас ночью среди полей и лесов бескрайней России – задача почти невыполнимая. Разве что донесут местные, видевшие наше приземление.

Первое, что меня поразило, – общая теснота коридоров. Разминуться можно было, только если вжиматься в стены или отходить на перекрёстках в сторону. Хоть боком не нужно протискиваться – уже плюс. Но зато понятно, почему во флот не набирали высоченных гвардейцев-гренадеров. Однако меня беспокоил один вопрос, который я тут же задал, стоило нам оказаться в более-менее просторном помещении.

– Как штурмовые группы берут такие суда? Тут же резонансный доспех только боком пройти сможет? – удивлённо спросил я, оглядывая высокую, словно вытянутый стакан, кают-компанию. Стулья, прикрученные к стенам, потолки из решёток, позволяющие общаться людям на разных уровнях, столы-торбы с кучей ящиков. Всё максимально компактно.

– Корабли младше крейсерского класса на абордаж не берут. Обычно, – прокомментировал Погоняйло. – Офицерскому составу – собраться в главной кают-компании. Второй уровень, коридоры А2 и Б2.

– Это просто невыгодно, – уточнил стоящий рядом с ним Николай. – У малых судов почти нет бронирования. Снять щиты – дело пары удачных попаданий, затем идёт маневровый бой, и, если двигатели или гондолы повреждены, малым судам приходится выходить из строя. Другое дело – крейсера или тяжёлые артиллерийские суда. Но по сравнению с нашим перехватчиком они почти не двигаются.

– А им и не надо, – усмехнувшись, сказал Погоняйло. – Брони хватает, чтобы выдержать прямое попадание ставосьмидесятимиллиметрового фугасного снаряда. Батареи ПСО разбирают всю мелочь, включая такие судёнышки, как наше, а орудия второго эшелона убирают с поля боя менее манёвренные, но при этом лучше защищённые суда. И вот такие суда и в самом деле приходится брать штурмом.

– И всё равно вопрос о том, как в таких коридорах можно двигаться, – покачав головой, проговорил я.

– Бочком, – ответили мне из ближайшего прохода, а затем в кают-компанию ввалился Таран в полном боевом облачении. – А на перекрёстках я даже нормально стоять могу.

– Какого чёрта вы сюда в броне припёрлись?! – заорал Погоняйло. – Что за бардак, юнга?

– Этот юнга – наш глава штурмовой группы, – осадил я капдва. – Так что пусть осваивается. А то не ровен час понадобится, а мы даже не знаем как. Молодец Таран, мне тоже надо побегать по кораблю, понять, где и что.

– Многие палубы не предназначены для хождения на них тяжёлых доспехов, – предупредил Николая, глядя на раскрасневшегося капитана. – К тому же переборки легко защитят от любой угрозы, не способной пробиться через восьмимиллиметровую сталь. Нет смысла тренировать здесь штурмовые роты.

– Так, у нас роты и нет, два взвода, – ответил бурят, пожав плечами и тут же с глухим звоном задев стену. – К слову, поздравляю вас, ваше благородие, с обретением собственных земель. Но сразу предупреждаю, Арылах – это даже не деревня, жопная боль, не иначе. А самое главное – в грёбаном ничего. Тайга, речушка и ближайший населённый пункт в паре сотен километров.

– Ну да, ты же меня предупреждал, – усмехнулся я. – Но уж лучше так, чем никак. Да и не особенно мне та земля нужна была, а вот титул и победа – другое дело.

– И как мне вас теперь представлять? – уточнил Василий. – Как князя Суворова или как барона Арылахского?

– Думаю, по обстоятельствам и окружению, – почесав в затылке, проговорил я. – Сомневаюсь, что его величество объявит меня во всероссийский розыск, но на всякий случай рисковать не стоит.

– Могу я поинтересоваться, за что вообще вас преследуют? – спросил Погоняйло, посмотрев на меня единственным глазом. – Вы оскорбили его императорское величество? Обесчестили его дочь?

– О, думаю, Машка была бы не против, – усмехнулся я, заставив взлететь брови всего старшего поколения и усмехнуться моих товарищей, присутствующих в помещении. – Скажем так, у нас с его величеством вышла небольшая размолвка в обращении и неприятии моей внешности.

– Кхм. Получается, его величество принял вас за кого-то другого? – на всякий случай уточнил Строгонов.

– Скорее за сына «кого-то другого», – усмехнулся я. – И об этом мы поговорим дальше. Нам нужно добраться в Уральскую республику, в столицу.

– Это измена… – сказал Погоняйло нахмурившись.

– Вы клялись служить лично императору? – усмехнувшись, спросил я. – Или всё же государству? Потому что я – исключительно родине, Российской империи. И в личные слуги к Петру Николаевичу не нанимался.

– Мы сейчас выходим на очень и очень тонкий лёд, – проговорил Строгонов.

– Нарушать присягу я не собираюсь и вам не советую. А в остальном чувствую себя совершенно свободным, – ответил я, пожав плечами. – Если мы попадём в ситуацию, где от нас будет требоваться выполнять условия присяги – исполним её до конца. Но по возможности в такие ситуации попадать не будем.

– Что ж, положение в целом понятно, – подытожил Погоняйло. – Мы преступники… впрочем, чего ещё можно было ожидать от мутных личностей, потребовавших за жизнь пожизненное же служение.

– Не следует поднимать эту тему, – заметил Николай, стоящий рядом со своим господином. – Ваше здоровье важней.

– Как только я найду себе другого пилота, вы сможете сойти на берег, – спокойно ответил я, заставив капдва нахмуриться ещё больше.

– Я не говорю, что не стану с вами работать, – ответил Погоняйло. – Главное, теперь мы определились с нашим статусом и возможностями по передвижению. К слову, это повлияет и на маршрут.

– С удовольствием выслушаю ваши предложения, – чуть улыбнувшись, сказал я, и капитан достал из ящика стола карту империи.

– Сейчас все силы императорского флота разделены на трёх основных направлениях. Западное – граница с Германией, Норвегией и Англией. Восточное – Китаем, Японией и Свободными Штатами. И центральное, оно же вынужденное, – по Уральскому хребту. По крайней мере, так было всего несколько месяцев назад, когда меня комиссовали, – чётко, указывая места на карте, проговорил Погоняйло.

– Если в тактической диспозиции ситуация может меняться, то в стратегической, пока существует Уральская Республика, этого не произойдёт. Как следствие, пути на восток и на север нам закрыты. Обойти высланный для усмирения флот не выйдет, как и просочиться через кордоны, – продолжил капдва. – Естественно, любое столкновение с регулярными частями для нас будет означать немедленное уничтожение.

– И что вы предлагаете? – уточнил я. – Безвыходных ситуаций не бывает.

– Так точно. И вариантов у нас ровно два. Первый, безумный, – попытаться прорваться через блокаду на сверхмалых высотах. Но, боюсь, сейчас дозорные суда будут особенно внимательны. И второй – идти через земли Османской империи, – сказав это, Погоняйло сдвинул указку кардинально вниз, на юг. – Через Донское казачество и Грузинское царство, после над Каспием к Ирану и, не входя в его воздушное пространство, – на север.

– Довольно смелый маршрут, – заметил Строгонов. – Османы давно взяли южное побережье Каспия под свой контроль. К тому же я видел сводки, по которым Чёрный флот прошёл к границе России.

– Всё верно. Наша эскадра сражалась с ними над Орском. Удалось оттеснить захватчиков в степи Казахстана, однако дальше мы преследовать их не смогли… – помрачнев, ответил Погоняйло. – Ситуация во всём воздушном пространстве этих территорий сложная, если не сказать больше. Однако это самая лучшая возможность проникнуть на Урал.

– Выходит, особого выбора у нас и нет, – пожал я плечами. – А раз так, то и сомневаться бессмысленно. На нашей стороне скорость и манёвренность, попробуем избежать прямых боестолкновений. А уж в столице Урала нас должны встретить если не с распростёртыми объятьями, то довольно тепло.

– Боюсь, это слишком радужный взгляд на мир, – заметил Николай, подойдя к столу. – Капитан, думаю, пора объяснить его сиятельству всю шаткость нашего положения и состояния корабля.

– Судно не в порядке? – уточнил я.

– Если сравнивать с заводскими или флотскими стандартами, его вообще нет, – горько усмехнулся Погоняйло. – Будь у меня полгода и некоторые средства, я, возможно, сумел бы выкупить и установить на верфях демонтированные орудия и агрегаты, но в данный момент… у нас две пушки противоснарядной обороны, по одному комплекту средств установки дымовых завес и… всё. С этим мы не то что сражаться, даже обороняться нормально не можем. А в экипаже нет ни одного дарника, умеющего ставить щиты корабельного класса. По сути, мы безоружны.

– А раньше вы мне об этом не сообщили, потому что?.. – едко усмехнувшись, спросил я.

– Потому что посчитал это неважным. Ну, захотелось кому-то вместо личной прогулочной яхты купить списанный корвет, это лишь его дело, – пожав плечами, ответил Погоняйло. – Меня ситуация более чем устраивала. Никто же не предупреждал, что нам придётся на этом корыте вступать в бой.

– Превосходно, – выдохнул я сдержавшись. – Что ещё?

– Снарядов к орудиям ПСО хватит на три минуты ведения маневрового боя. И это исключительно с катерами и лёгкими судами пиратов. На что-то более серьёзное нам даже не стоит рот открывать – только бежать, – продолжил капдва. – Ресурс турбин после выведения из состава флота был продлён, но он для гражданской службы, не предусматривающей стандартных боевых нагрузок.

– И сколько агрегатов у нас находятся в аварийном состоянии? – ужа понимая, к чему всё идёт, спросил я.

– Почти всё. Долететь – мы долетим без проблем. Но вот вступать в бой категорически не рекомендую, – прокомментировал Погоняйло. – Ещё раз, если бы могли пройти нормальное обслуживание, поставить орудийные башни и вернуть броню, хоть частично, эта птичка ещё могла бы показать зубки, но не в текущем состоянии.

– Лёха, что у нас с финансами? – поинтересовался я, взглянув на завхоза.

– Деньги есть. Не так много, как хотелось бы, но около двадцати тысяч золотых рублей в наличии. Большая часть – долговыми расписками банка России. Ещё часть – векселями. Ну и последняя, около пяти тысяч, – золотом, – ответил довольно Шебутнов. – Думаю, на текущий ремонт хватит.

– Хватило бы, если бы мы захотели засветиться перед имперской службой. Вряд ли они оставят без внимания денежные переводы в центральном банке, – покачав головой, проговорил я. – Ладно, значит, рассчитываем только на наличку. Лететь в никуда без уверенности, что нас не уничтожат при первом же боестолкновении, я считаю неразумным. Где есть верфи, на которых мы могли бы отремонтироваться без особых вопросов со стороны техников?

– Царицыно отпадает сразу. Там гарнизон уже в курсе, и нас могут ждать. А вот кавказские княжества довольно независимы, – задумчиво произнёс Строгонов. – Если есть возможность выбора, я бы говорил про Тбилиси или Баку. Им почти всё равно, у кого брать деньги, главное, чтобы внутренних законов не нарушали.

– Ближе нам до Тбилиси, – заметил Погоняйло. – Если поднимемся с рассветом, к вечеру будем на месте, и движки насиловать не придётся, дойдём на половине маршевых, почти не задействуя маневровые. К тому же там ремонтная база, возможно, мы отыщем что-то по сходной цене.

– Приемлемо, – ответил я, прикидывая планы. – В таком случае завтра отправляемся по маршруту к Тбилиси. Лёха, что у нас с ужином?

– Мы же только осваиваемся… девочки пока не привыкли к кухне, так что сегодня придётся обойтись сухпаем, – смущённо ответил Шебутнов, посмотрев на Ангелину, но та лишь пожала плечами.

– Девочки? – на всякий случай уточнил я. – Таран, только не говори, что ты набрал в штурмовой отряд лишь девушек.

– Как я мог, ваше благородие? – прогудел бурят. – Всё исключительно поровну. Разве что нашему ловеласу пары не нашлось.

– Твою ж мать, – выдохнул я, потерев переносицу. Да, похоже, надо было контролировать сборы штурмовой группы самостоятельно, но на меня столько дел навалилось в последние недели, что, когда я доверил выбор бойцов Тарану и Жеглову, совершенно не предполагал, что они могут подсунуть мне такую подлянку.

– У них у всех девятый ранг, не ниже, – заверила меня Ангелина. – К тому же большая часть девушек обладает повышенным резонансным потенциалом. Если их подучить, они смогут ставить щиты по секторам. Да и запас у нас не ниже, чем у Ивеля, можем движки поддерживать в рабочем состоянии.

– Хорошо. Хотя какое уж тут хорошо? Но работать придётся с тем, что есть, – пробормотал я. – Что с каютами?

– Для вас – капитанская, – тут же ответил Погоняйло. – А мы с первым помощником займём офицерскую, на двоих. Остальным же придётся размещаться в общих каютах. Корабль не предназначен для постоянного проживания. Тут даже кают как таковых нет, только койки-пеналы, так что при любом удачном случае я рекомендую разбивать лагерь или расквартировываться в гостиницах при порте.

– Ясно, спасибо за уточнение. Лёха, у нас есть возможность разбить лагерь? – уточнил я.

– Нет, я… боюсь, я об этом не подумал. Но как только окажемся в городе – закуплю всё необходимое, – ответил завхоз, и я кивнул, чтобы он сделал себе пометку.

– В таком случае ужинаем чем бог послал и отправляемся на боковую, – решил я. – День был длинный и суетливый. Пора его заканчивать. А завтра, надеюсь, будет лучше.

– Я могу проводить вас в каюту? – спросил Николай.

– Не нужно, я уже знаю, куда идти, – чуть улыбнувшись, прокомментировала Ангелина и потащила меня за собой. Надо сказать, что у неё и в самом деле получалось передвигаться по кораблю лучше, чем у меня. По крайней мере, я пока не мог по стрелке определить, что и где, но уже через две минуты мы с моей девушкой стояли у железной овальной двери с вентилем, как на подводной лодке.

– На случай разгерметизации корабля на большой высоте, – пояснила Ангелина. – Это хоть и не катер, но комбинезоны пилотов здесь носить не принято. А за бортом может быть минус сорок. В общем, холодно.

– Да уж, не хотелось бы попасть в такую ситуацию. Но на всякий случай нужно подумать и о таком варианте, – проговорил я, забираясь в свой новый дом. Капитанская каюта оказалась не сильно просторней коридора. Как и говорил Погоняйло, пенал-кровать, столик напротив неё да полка с книгами над спальным местом.

– Ого, какая роскошная комната, – усмехнулся я. – И в самом деле, удобства весьма условные. Придётся как-то помещаться тут вдвоём.

– Думаю – очень тесно прижавшись друг к другу, – улыбнулась Ангелина, повернувшись ко мне спиной и начав избавляться от одежды, стоило двери закрыться. – Ну что, ваше благородие, уделите своё драгоценное время простой девушке?

Летний императорский дворец.

Пётр с сожалением вспоминал сегодняшний день. Надо сказать, что он считал себя человеком крайне разумным и прагматичным, и вспышка гнева была чрезмерной. Хотя ударил он парня вполне сознательно – получив таким образом кровь для анализа, но сейчас, с постзнанием, понимал, что всё можно было провернуть по-другому. Мягче…

Мало того что паршивец оказался совсем не дураком и в тайне от собственных опекунов подготовил план отхода, так ещё и сами Суворовы наотрез отказались признавать в нём наследника Екатерины, под ментальной проверкой искренне говоря про «приёмыша Бронислава». Что же до Багратиона…

Младшего пришлось выслать из столицы, дабы у отца чуть прибавилось мотивации, но трогать Леонида сейчас было реально невозможно. На первом же допросе он начал говорить такое, что пришлось выгнать ментата, оставшись с князем один на один. А после продолжительного разговора Петру и вовсе захотелось, чтобы всего произошедшего просто не было.

Так или иначе, приказы розданы. Судно объявлено в розыск по всей империи. Барона Арылахского предписывалось задержать, но ни в коем случае не вредить ему. А корабль за первой партией пробуждённых алмазов уже отправился в Уральскую республику с подробным отчётом о жизни Александра за последние полгода. С фотографиями, его приключениями и любовными похождениями. Некоторые факты пришлось приукрасить, другие скрыть, но оставалась надежда, что Екатерина сделает верные выводы и брак с Марией состоится.

Только на таких условиях он готов подписать мирное соглашение. Ну и, конечно, сдача всей верхушки заговорщиков, включая Гавриила Демидова, с последующей публичной казнью. Но с этим проблем возникнуть не должно. В конце концов, Екатерина и сама казнила не один десяток дворян, пока отстаивала интересы лежавшего с рождения в коме сына.

Глава 3

Громкий металлический лязг разбудил меня буквально через полчаса после того, как я закрыл глаза. Иллюминаторов в каюте не было, и единственная тусклая лампа, висящая над часами, едва выхватывала стрелки, замершие в районе пяти утра. Но того, кто долбился в мою дверь, это нисколько не смущало.

– В чём дело? – открыв гермодверь, спросил я.

– Нападение. Корабль окружён! – выпалил Лёха, и остатки сна с меня мгновенно слетели. За несколько секунд я натянул штаны и водолазку, влез в ботинки и бросился на мостик. Погоняйло и Николай, невыспавшиеся и злые, уже были на своих постах.

– Наконец-то! – проговорил недовольно капдва. – Подключайтесь, ваше сиятельство. Если мы немедля отсюда не уберёмся, может быть худо. Там человек триста.

– Кто и откуда? – спросил я, забираясь в командное кресло и вставляя «Шах» в разъём на панели. Стоило подать в него заряд, как корабль начал оживать, и круговые экраны, замерцав, превратили металлические стены в прозрачную оранжерею. В камерах ночного виденья стали заметны красные силуэты людей, стоящих вокруг корабля, и буквально облепивших шасси.

– Какого чёрта они там делают? – спросил я, присматриваясь к дёргающимся фигуркам. – Они что, разбирают корабль?!

– Прожекторы включить, малая тяга, – проговорил Погоняйло, щёлкая тумблерами и схватившись за штурвал. – Ничего, сейчас сдуем эту мелюзгу, будут знать, как вандализмом заниматься.

Турбины начали раскручиваться с хорошо ощутимым гулом, и большинство людей бросилось врассыпную. Только одна группка особенно отважных или безмозглых всё ещё держалась за шасси. Прожекторы ударили во все стороны, освещая едва засеянное поле и выхватывая из темноты людские силуэты.

– Это что, фермеры? – удивлённо проговорил Николай.

– Да какие это фермеры? Бандиты! Они мою ласточку на ходу разбирают! – выпалил Погоняйло, и в этот момент последняя из групп вандалов всё же сдалась. По крайней мере, мне так казалось, пока корабль с жутким скрежетом и гулом не накренился на потерявшую опору часть шасси.

– Они нашу гидравлику спёрли! – в ярости выкрикнул капдва, тыкая в мелкие человеческие фигурки, тащащие здоровенный цилиндр в кузов грузовика. – Подготовить ПСО! Очереди по пять! Я сейчас этим уродам покажу, что значит военный корабль разбирать! Огонь!

Где-то над нами грохотнули выстрелы, сливаясь в один раскат грома, и очередь вспахала землю возле кабины древнего грузовичка. Промазал целившийся Николай, судя по всему, из-за крена, сбившего наводку, но второй пилот тут же сделал поправку, и вторая очередь ударила по юркнувшей машине, нырнувшей в кювет.

– Есть! – довольно крикнул капдва, а в следующую секунду грузовичок выскочил на дорогу и тут же скрылся за небольшим леском. – Да твою же мать!

– Чего ждёте? Поднимаемся, надо поймать этих придурков! – сказал я, но Погоняйло недовольно оглянулся и поморщился.

– Вначале необходимо состояние шасси оценить. Взлететь-то мы взлетим, проблем нет. Вопрос, как будем приземляться? – проговорил он, показав на погнутую металлическую лапу. – Как бы нам маршевые двигатели не повредить при посадке…

– Ну, вот и полетали. Как-то мы уж слишком быстро, – усмехнулся я, снимая микрофон с приборной панели. – Штурмовая группа, на выход! Прочешите местность и соберите всех возможных свидетелей и нарушителей. Макс, готовься, через три минуты встречаемся у нижнего шлюза.

– А что, если они в Царицыно сообщили? – нахмурившись, проговорил Николай.

– О чём? О севшем в полях корабле или о том, что они собираются его грабануть? – усмехнулся Погоняйло. – Нет, эти явно из местных казаков. Совсем воля в голову ударила. Никак наши солдатики их уму-разуму не научат.

– Так, у сельских с семнадцатого века ничего не менялось толком. Разве что техника появилась, – заметил Николай вздохнув. – Надо выбираться, осматривать шасси, может, удастся их закрепить без части гидравлики.

– Чтобы мы при посадке всю ногу потеряли? Нет уж, надо запчасти вернуть! – возразил Погоняйло.

– Для этого неплохо бы вначале выяснить, куда её увезли, – заметил я, поднимаясь с кресла. – Проверяйте батареи так, чтобы их хватило на прожекторы в ближайшую пару часов.

– На это мы и сами запитать можем, – возразил Николай. – А вот движки больше чем на полчаса, даже маршевые, не потянем.

– А вам и не надо, – усмехнулся я, выбираясь из кресла и перенаправляя прану с чакры «звука» на остальные. В первую очередь третий глаз. Это же надо, как мы умудрились встрять в неприятности на ровном месте. В чистом поле проблемы нашли.

Пока шёл по коридорам, слышал отдалённую и очень приглушённую стрельбу, крики и ругань, но к моему спуску всё уже закончилось. Благо у местных лиходеев, кроме автоматов и ружей, ничего не было. И в самом деле, зачем обычному человеку проводящий клинок или гранатомёт? В то же время мои парни и девчата из штурмового взвода не пренебрегали доспехами и конструктами.

– Как у нас дела? – спросил я, спрыгнув с отвесной лестницы, когда до земли оставалось около полутора метров.

– Восьмерых задержали, остальные успели погрузиться на технику и сбежать, – с сожалением ответил Таран. – В качестве трофеев десяток единиц огнестрельного оружия, пара ручных гранат непонятного года выпуска да грузовик, на котором они приехали. Та ещё развалюха.

– Макс? – окрикнул я нашего инженера, копавшегося в металлической лапе.

– Они умудрились целиком гидроузел вытащить. Стоять мы можем, но при посадке, скорее всего, вся лапа накроется, придётся менять целиком. Не знаю даже, во сколько нам это встанет, – обречённо проговорил Краснов.

– Ясно. Проверь остальные, они их все облепили перед подъёмом, – сказал я, подходя к пленным, выстроенным рядочком. – На колени их.

– На колени встал! – рявкнул Таран, для убедительности пнув стальным ботинком ближайшего мужчину. Учитывая, что бурят был облачён в резонансный доспех, противник просто рухнул, даже не успев выставить руки. Остальные, сообразив, что им тоже «помогут», начали вставать на колени сами.

– Итак, хорошие мои, варианта у вас два, – проговорил я, ходя вдоль строя. – Либо вы умираете в жутких муках, либо говорите, куда увезли наши детали.

– Пошёл на хрен, сопляк! – нагло усмехаясь, проорал чубатый мужик и попробовал харкнуть в мою сторону, но плевок завис в воздухе.

– Отлично! У нас есть доброволец для демонстрации, – улыбаясь, проговорил я. Поняв, что грядёт что-то нехорошее, мужик вскочил в попытке сбежать, но его тут же отбросило назад прессом, протащившим неудавшегося разбойника прямо мне под ноги. Наклонившись, я последовательно активировал болевые рецепторы и отступил на шаг, глядя, как бандита начинает трясти.

Выдержал он всего несколько секунд, затем взвыл, заорал, выгнувшись дугой, заскрёб себя ногтями по лицу и шее, оставляя глубокие царапины… длилась агония несколько минут, пока от перегрузки нервной системы он не рухнул в обморок, обмякнув. Остальные пленники в ужасе переводили взгляд с меня на бывшего подельника и обратно.

– Итак, повторю вопрос. Кто украл наши запчасти и куда их отвезли? – с лёгкой улыбкой проговорил я, наклонившись к бандиту. Несколькими движениями я вернул нервные центры в норму, убедился, что в ближайшие полчаса он не очнётся, а затем перевернул его лицом вниз, чтобы он не захрапел не вовремя.

– Никто не хочет ответить? – удивлённо посмотрел я на молчунов.

– Может, в следующий раз просто сломать руку или ногу? – чуть замявшись, спросил Таран, похоже, воспринявший мой спектакль всерьёз.

– Ну нет, полумеры не наш метод. К тому же их вон сколько. Один точно заговорит, зато об остальных беспокоиться не придётся, – усмехнувшись, сказал я, подходя к следующему бандиту. – Смерть или ответ? Молчишь? Ну, ничего страшного…

– Камышевские мы! Из станицы! – завопил мужик, пытаясь отползти от моей протянутой ладони. – Не вели казнить, барин! Бес попутал!

– Бес? И как же этого беса зовут? – вопросительно посмотрел я на преступника. – Знаешь же, у каждой проблемы есть имя, фамилия и дата рождения. А нет человека – нет проблемы. Так как? Кто вас, придурков, надоумил на военный корабль напасть?

Ответивший замолчал, отвернувшись, а один из бандитов криво усмехнулся, глядя в сторону.

– Что смешного? – спросил я, обернувшись к мужчине. – Может, ты перед смертью шутку хорошую вспомнил, так расскажи, мы все послушаем. Смеяться для жизни полезно, говорят, смех её продлевает. Ну же, смелей.

– У вас не судно, а развалюха. Ни пушек, ни брони. Даже на маневровых чехлы одни остались, без защиты, – едко ухмыляясь, ответил бандит с длинными свисающими по бокам рта усами.

– Ну, не плюёшься, уже хорошо, значит, можно разговаривать, – довольно сказал я, останавливаясь напротив усача. – Значит, в кораблях разбираешься? И много вас таких в станице?

– Прилично, и ты им не ровня, сопляк, – ехидно заметил усач.

– Может, и так, может, и так… – проговорил я, прикидывая варианты. – Таран, этих связать, и вместе с телом к ближайшим деревьям. Если их медведь задерёт или волки – их проблемы. А этого умника в кандалы. Карта есть? Далеко от нас эта станица?

– Километров пятнадцать, если маршем в доспехах, за пару часов управимся, – ответил бурят, передав распоряжение звеньевым.

– Долго, могут собраться. Оставляй зама. Таран, Ангел, Красный – со мной. Жеглов за старшего. Вопросы? – посмотрел я на бойцов.

– Тяжёлое брать? – тут же поинтересовался Макс.

– Ну возьми, на всякий случай, – решил я, и через пять минут в кузове грузовика уже сидело трое бойцов в резонансных доспехах. Мы с Василием разместились в кабине, и я поблагодарил всех богов, что ехать оказалось недалеко. Такой развалюхи я в жизни не видел, да что там, в обеих жизнях! А ведь добираться приходилось по грунтовой дороге с глубокой колеёй. Но коптящий бензиновый двигатель кое-как сумел вытащить разваливающийся на ходу грузовик, и спустя ещё полчаса мы оказались у поселения.

Фары выхватили из ночной темноты невысокие одноэтажные домики с белыми и жёлтыми стенами, крытые черепицей. Дорога стала чуть лучше, но асфальта здесь, похоже, никогда не видели. Но чем ближе к центру деревни мы подъезжали, тем цивилизованней становилось окружение, даже появились трёх и четырёхэтажные здания. А уж когда мы добрались до стоянки грузовиков…

– Едут! Сумели-таки сбежать от уродов! – раздался весёлый крик какого-то подростка, возле приземистого старого ангара собралась целая толпа. Те самые три сотни человек. И наши запчасти виднелись.

– Молодцы! Что прихватить успели? – спросил, подходя к кабине, рослый детина с гладковыбритой головой. Но когда он сумел разглядеть, кто сидит в кабине, глаза мужчины расширились. – Братцы! Это не наши!

– Выходим, – приказал я, постучав по кузову.

Таран не стал себя утруждать открытием дверей. Резонансный доспех просто встал во весь рост, снеся крышу, а затем пинком отбросил в сторону стенку. Да так удачно, что подошедшего здоровяка снесло в сторону. В тот же миг затрещали ружейные выстрелы, но я уже привычным движением поставил щит, и ни одна из пуль до нас так и не долетела.

– Ублюдки! Они наших положили! Машину поломали! – орала какая-то баба, спрятавшаяся за стеной ангара. – Бей барских!

– Старайтесь никого не убивать, – проговорил я, осматривая улицу. – Поселение небольшое, но живут они здесь, скорее всего, давно. Значит, есть тут и нормальные люди, и дети. Не одни же воры.

– А они себя ворами и не считают, – заметил Строганов. – Скорее добытчиками. Могу поспорить, у них даже есть слезливая история, обосновывающая, почему им наша гидравлика нужнее, чем нам.

– Вон отсюда! Псы боярские! – раздался со стороны ангара грубый мужской голос, искажённый шипением динамика. – Иначе всех положим!

– Это будет даже забавно, – произнесла Ангелина, ставя щит позади нас. Мои конструкты она видеть не могла, но предосторожность никогда лишней не бывает. Тем более что вскоре в нас стали палить из окон соседних домов.

– Можно я жахну? – спросил Краснов.

– Обязательно жахнешь, но потом, – сказал я, выходя чуть вперёд. – Сдавайтесь, выдайте нам главарей, запчасти, оружие, и мы уйдём с миром.

– Сдохни, собака царская! – раздался истошный бабий крик, и в нашу сторону полетела бутылка с подожжённой тряпкой в горлышке. Послышался звон стекла, вспыхнула в воздухе огненная лужа, а спустя секунду застрекотал пулемёт.

Из ворот ангара вышло несколько штурмовых доспехов, тоже модели «Воин», но в куда более плачевном состоянии, чем наши. Прикрываясь штурмовыми щитами и прячась за редкими заборчиками, они открыли огонь из автоматов и даже пару гранат в нашу сторону полетело…

– Ладно, жахай, – решил я, прикрывая глаза от близкой вспышки взрыва. Мой щит всё выдержал, но долго такое терпеть было нельзя, сочтут за слабость и вообще будут лезть на рожон.

– Ну наконец! – радостно проговорил Максим, а затем вскинул на плечо резонансного доспеха странную конструкцию из труб…

– Пушка! У него на плече пушка!

– Получай! Ю-ху!

Громыхнуло так, что я чуть не оглох. Полуметровый столб пламени вырвался из ствола, а самого стрелка отдачей повалило на спину. Но и результат выстрела превзошёл все ожидания. Прячущихся за забором противников снесло вместе с забором. Щиты, если они были, снаряд даже не почувствовал. Первого из бандитов просто разорвало выстрелом пополам, второго задело только по касательной, но искорёжило так, что было очевидно – выжить он не мог даже чудом.

– Красный, ты реально псих! – проговорил я, стуча себя по уху, чтобы вернуть нормальную слышимость.

– Ты же сам просил взять что-нибудь потяжелее, – обиженно проговорил Макс.

– Когда говорил «потяжелее», я имел в виду гранатомёты, – резко ответил я, не обращая внимания на стрекотавшую ружейную пальбу. – А ты что притащил? Пушку!

– Малютку… она всего пятидесятимиллиметровая! – попытался оправдаться Максим, но я лишь махнул на него рукой.

– Последнее предупреждение! Сдавайтесь, иначе нам придётся самим собирать оружие по станице, и тогда пострадает куда больше ваших товарищей! – крикнул я, пытаясь высмотреть в темноте хоть кого-то, кто мог бы оказаться старшим. – Прекращайте пальбу, она нас даже не поцарапает, а вам только хуже сделает!

Судя по всему, слова мои их не убедили, и через несколько секунд я понял почему. Из раскрытых ворот ангара полыхнуло синее пламя. Раздалось жуткое дребезжание, металлический скрежет, а затем гул. А всего через несколько секунд здание накренилось, крыша его пошла волнами и обвалилась внутрь.

Медленно, словно в кошмарном сне, над поломанными стенами поднималось нечто, что когда-то очень давно было военным кораблём. А может, только собиралось им стать, ведь половина конструкции выглядела так, словно её складывал из конструктора семилетний ребёнок, ничего не понимавший в инженерном деле, но очень увлечённый. И тем не менее этот корабль-мутант летел, и что гораздо хуже, единственная его башня разворачивалась в нашу сторону, грозя спаренными дулами орудий.

– Это сотка! Противокорабельная! – выкрикнул Строганов, вскинув свой крупнокалиберный карабин и начав лупить по не до конца скрывающейся за бронёй рубке. – Если она по нам пальнёт…

– Не пальнёт. Макс, жахни! – крикнул я, и довольный Краснов, встав на одно колено, выпалил прямой наводкой. – Да не по броне же! Куда ты бьёшь?!

– А куда надо? – удивился Максим, но времени разговаривать уже не было.

Грохот артиллерийского стомиллиметрового орудия сотряс воздух, мгновенно оглушив. Ударная волна от выстрела даже в десяти метрах прошла по коже неприятным давлением, а все мои силы ушли на то, чтобы заставить снаряд чуть отклониться. Стальная болванка рухнула дальше по улице в чей-то огород, подняв фонтан земли. А затем там рвануло так, что комья долетели до нас.

А у меня в голове появилось чёткое осознание, что второй такой выстрел я сейчас ловить не готов. Вполне возможно, у меня даже получится, но рисковать нет никакого смысла.

– Винтовку, – потребовал я, забирая из рук Василия современное противотанковое ружьё. Естественно, против нормального корабля оно было абсолютно бесполезно, но у этого едва держащегося в воздухе конструктора хватало слабых мест. Что там, у него даже командная рубка торчала между рёбрами перекрытий, почти без защиты. И, в отличие от Строгонова, я видел людей внутри. Две ауры. И стрелял я по большой.

С такого расстояния не промазал бы даже новичок, держащий винтовку первый раз в жизни. Единственная сложность была не попасть, а стальные балки перекрытий, но я справился. Пуля вошла точно в резонансную камеру, и двигатели, только что державшие птичку на ходу, начали резко сбавлять обороты. А затем недостроенный корабль накренился и со скрежетом рухнул на остатки ангара.

На этом битва закончилась. Падение главного козыря сломило дух Комышовских, и вскоре перед нами со сложенными за головой руками стояло около двух сотен женщин и мужчин самого разного возраста. При этом даже двенадцатым рангом владело всего несколько из них, остальные не владели резонансом вообще.

– Кто староста станицы? – спросил я, сидя на завалинке перед строем пленных.

– Погиб он, – мрачно ответил ближайший ко мне мужчина. – Вон, лежит… всё, что от него осталось.

– Ага, ну, я как-то так и подумал, – кивнул я, взглянув на развороченный резонансный доспех. – Кто следующий по старшинству?

– Жена его, Марфа. Вон, за ним лежит, – ответил всё тот же мужик, мрачнея ещё больше.

– Ладно, чувствую, разговор у нас не ладится. Спросим по-другому. Кто из вашего сброда старший сейчас? – стараясь унять раздражение, проговорил я. – То, что вы нас даже не поцарапали, не значит, что вы не пытались, и мне это очень не нравится. И ладно, когда нападают на меня, но, когда пытаются навредить моим близким и друзьям, я просто зверею. А потому последний раз спрошу, кто старший? Кто готов нести ответственность за весь произошедший бардак?

– Я готов, – встал не слишком мускулистый, но жилистый мужчина с характерным кулоном одарённого на шее. – Отпустите остальных…

– После всего, что вы устроили? Ну нет, – усмехнулся я поднявшись. – Но не волнуйтесь, я знаю, чем вы заплатите и за угрозы, и за моё потраченное время. Макс, начинай составлять список пригодных запчастей.

Глава 4

Часа через два, когда солнце уже поднималось над горизонтом, пришла новость, что ремонт заканчивается, и до нас, наконец, добралась пешая процессия из пленных и десятка конвоиров в резонансных доспехах. Всё это время мы тоже не бездельничали, а разоружали местное население. Некоторые пытались оказывать сопротивление, но резонансный доспех, пусть и устаревший, обычные пули не брали. К тому же мы с Тараном и Ангелиной не пренебрегали конструктами.

– Строгий вызывает барона, приём, – раздалось из динамика рации.

– На связи, – ответил я, поднеся передатчик к уху.

– Без вашей помощи мы больше двадцати километров не пролетим. И только на маршевых двигателях, – сообщил Василий. – Задействуем всех, кто остался на борту, но до деревни точно дотянем.

– Лишний раз не рискуйте, держитесь полей, – решил я. – Если есть сомнения – садитесь, я сам к вам приеду.

– Ясно, сделаем, – ответил Строгонов, и я услышал на фоне гудение двигателей. А всего через пять минут над станицей уже загорелись синие огни резонансных движков, и судно, держащееся над самыми верхушками деревьев, пошло на посадку в чьём-то огороде неподалёку от разрушенного ангара.

Поднявшись на борт, я с удивлением увидел, как осунулись и вымотались все, кто обеспечивал работу корабля за несколько минут полёта. Погоняйло, совмещавший роль первого пилота и капитана, и вовсе лежал в кресле, тяжело дыша. Остальным пришлось немногим легче.

– В таком виде мы далеко не улетим, – осмотрев экипаж, решил я. – Канонирам занять посты ПСО. Первый штурмовой – контроль периметра. Второй штурмовой – отдых четыре часа.

– И на том спасибо, – с хрипами в голосе проговорил Погоняйло, пытаясь подняться с кресла, но я удержал его ладонью.

– Вам, капитан, так перенапрягаться не стоит. Здоровье вы поправили, но пока всё равно ещё слабы, – сказал я, чуть разгоняя его метаболизм. – Вам требуется поесть и выспаться. Но прежде нам придётся обсудить одни неприятный вопрос. Строгий, Таран, Шебутной, капдва, в кают-компанию на совещание.

Через пять минут все названные мной главы отрядов и просто самые важные в нашей маленькой компании люди собрались в одном месте, рассевшись вдоль стен. Пришлось пройти по каждому из них, нормализуя состояние, чтобы они пришли в себя, иначе говорить оказалось бы бесполезно.

– Итак, прежде чем вы сможете отправиться на боковую, у меня один пренеприятный вопрос. Как мы вообще оказались в такой ситуации? – сказал я, оглядев всех присутствующих. – Таран?

– Считали, что внутри судна нам ничего не угрожает, вот мы и расслабились, – ответил бурят. – К тому же вчера был такой суматошный день…

– Ясно, – кивнул я, поворачиваясь к завхозу. – Лёха?

– Я всё время занимался инвентаризацией и учётом. Ну и услышал какую-то возню первым, поднял тревогу… – пожал плечами Шебутнов.

– Принято, – сдержавшись, чтобы не поморщиться, ответил я. – Василий?

– Я занимал пост наблюдения за небом. Оттуда нижнюю полусферу не видно, – едва заметно усмехнувшись, заявил Строгонов.

– Как вы сами заявили – вы владелец этого судна, и команда ваша. Так что и приказы им можете и должны отдавать только вы, – не дожидаясь, пока я на него посмотрю, заявил Погоняйло. Несколько секунд у меня в голове крутились шестерёнки, а затем в мозгах что-то будто щёлкнуло, и картина сложилась вместе.

– Та-ак. Что ж, хочу признать, урок вы мне преподали знатный. Жаль только, что из-за него мы чуть корабля не лишились, – невесело усмехнулся я. – Конечно, никто такой ситуации не ожидал, все же мы не на боевом вылете. Да и Василий предусмотрительно остался на посту, хотя мне ничего не сообщил. Однако есть небольшой нюанс. Я не самодур, который не выдерживает критики и не обращает внимания на чужие советы. Больше того, я вчера их у вас спрашивал. А к Строгонову, как к денщику-адъютанту, вообще возникает множество вопросов…

– Виноват, исправлюсь, – тут же вытянулся Василий.

– Надеюсь на это. В таком случае прошу составить график дежурств среди младшего боевого состава. Таким образом, чтобы дежурные не занимались подпиткой двигателей на рейдах, – проговорил я, посмотрев на Тарана, и тот кивнул. – Хорошо. Если у вас есть какие-то предложения или пожелания, я вас слушаю.

– В таком случае я одно внесу, – прокашлявшись, сказал Погоняйло. – Судно из состава флота выведено. Раньше оно имело индекс 112-«Безотказный». Однако теперь ему нужно новое имя. И кому, как не вам, его называть?

– Я подумаю на эту тему, – кивнул я. – Если других вопросов и предложений нет – можете отдыхать. Дом старосты естественным способом освободился, и он довольно просторный. Так что сейчас он в вашем распоряжении. А мне ещё предстоит принимать трофеи. Лёха, бери Краснова, встретимся у ангара через пять минут.

– Выставлю караул, – сказал чуть пристыженно Таран, на что я лишь кивнул.

У рухнувшего недостроя мы собрались вовремя. Надо сказать, что зрелище было монструозное. Если армейская конструкция в сборе представляла собой пусть и не верх совершенства, но систему компромиссов между эффективностью и скоростью, где главным всегда была надёжность, то представшая перед нами в утреннем солнце недоделанная конструкция оставляла смешанные, в основном неприятные чувства.

– Как оно вообще летало? – удивлённо проговорил Максим, обходя металлический скелет по кругу. – Развеска кривая, маневровые консоли на соплях держатся, пушечную башню воткнули будто в насмешку… она же стрелять в таком положении может только в передней полусфере!

– И тем не менее оно летало и стреляло, – заметил я. – Видно, что местный Кулибин собирал из того, что было в наличии. Похоже, даже двигатели разные.

– Сплошная мародёрка, – покачав головой, усмехнулся Краснов.

– Не нам его осуждать, учитывая, что сейчас самое время забрать себе ценное или хоть применимое, – проговорил я. – Итак, что нам стоит из этого взять. Желательно – самое дорогое или то, что мы можем применить на нашем судне.

– Было бы у нас недели две, я вручную половину разобрал бы, – вздохнул Макс. – А так… думаю, стоит сосредоточиться на вооружении. Пушка нам точно не помешает. Боезапас можно перегрузить, весь, что есть, даже если не используем, его легко перетащить, а потом можно продать.

– У них ещё неиспользованные запчасти остались, – сказал Шебутнов. – Сами сетки антенн громоздкие и бесполезные, а вот датчики и системы расшифровки довольно компактные, а главное – дорогие. Можем их снять. Ещё всё оборудование из капитанской рубки, проводники, резонаторы и прочее.

– И сколько времени займёт демонтаж? – на всякий случай уточнил я.

– Дня-три два, не меньше, – нахмурившись, проговорил Краснов.

– Нет, не вариант, – с сожалением вздохнул я, осматривая груду металлолома. – Значит так, снимаем пушку, перегружаем снаряды. Лёха, выбери самое ценное, вот так чтобы вообще, и желательно так, чтобы его можно было либо в принципе не демонтировать, либо за короткий промежуток времени. На всё про всё – шесть часов. Можете привлекать всех, кого надо, из отдыхающих… впрочем, нет. Командный состав не трогать, они вымотались перелётом. У меня есть другая идея. Таран. Приведи мне нового старосту.

– Вот он, ваше благородие, – сказал бурят, чуть не за шкирку притащив вызвавшегося в старшие мужика.

– Отлично. Итак, любезный, у меня к тебе потрясающее предложение. Выделяешь всех, кто разбирается в технике, мы забираем несколько агрегатов с вашей развалюхи, боеприпасы к пушке, а всё остальное – будет ваше. Я даже забуду о недоразумении и не стану докладывать в Царицыно о том, что вы тут разбойничью шайку собрали и хотели меня, барона, прикончить, – усмехнулся я, глядя в мрачнеющее с каждым словом лицо мужчины. – Надо объяснять, что с вами будет, если информация о покушении на аристократа дойдёт до жандармерии и армейских частей?

– На каторгу сошлют, в Сибирь, – ответил новый староста.

– Точно. Может, баб с детьми и пожалеют, но вряд ли. Так что, любезный, ноги в руки и соображай быстро, кто у вас тут в технике разбирается. Десять минут у тебя, – сказал я, отмахнувшись от сникшего мужика, и Таран выгнал его взашей.

– Что-то ты с ним больно мягко, – заметил бурят, когда вернулся. – Они нас так-то убить хотели.

– Ну, во-первых, не убить, а обокрасть, – ответил я, чуть усмехнувшись. – А во-вторых, мы всё равно ничего никуда доложить не можем, нас же первых и схватят. Так что проявим добродушие и христианское милосердие. Может, благодаря их помощи справимся быстрее и больше соберём. Что там по изъятому вооружению?

– Старые воронцы, мосинки, несколько дисковых пулемётов и пистолетов, – отчитался Лёха, открыв ведомость. – Из стоящего внимания – три гранатомёта ручных, один ракетомёт. Пушка безоткатная, тоже одна. Но они её задействовать не успели, да и нам она бесполезна.

– Ясно, в таком случае оставим им только ружья и винтовки. Остальное, что стоит денег, забираем, что бесполезно – на слом. Для самообороны и охоты им этого за глаза хватит, – решил я. – С убитых собрать все резонансные камни, если даже не сдадим их властям, потом выковыряем и продадим как обычные алмазы.

– Да там ранг тринадцатый, мелочь одна, – поморщившись, проговорил Краснов.

– Именно. Маленькие, лёгкие, карман не тянут, – возразил тут же Лёха. – Понял, всё сделаю. Что-то ещё?

– Нет, исполняйте. Макс, тебе помощь нужна? – предложил я, не чураясь поработать руками. А через несколько минут к нам присоединились местные жители. Под строгим контролем штурмовой группы они откручивали, свинчивали, перетаскивали и занимались всем, что укажет Краснов.

Я боялся, что с демонтажом и установкой пушки возникнет больше всего проблем, но в ангаре нашёлся кран, а общая конструкция крепления круговой башни оказалась унифицированной на всех кораблях малого класса. Правда, с её настройкой и подсоединением к общей системе энергопотребления всё равно пришлось повозиться, но это того стоило.

К часу дня, когда солнце уже перевалило за середину небосклона, основные работы были закончены, боеприпасы перегружены, а отдохнувшая команда заняла свои посты.

– Советую сдать весь металлолом имперским проверяющим, – сказал я собравшимся хмурым жителям деревни. – И денег выручите, и проблем с законом не будет. Скажете, прилетели какие-то бандиты, рухнули на ангар с припасами, всё сгорело. Так, ещё и компенсацию от жандармерии получите, за уничтожение преступников.

– Но оно же не сгорело? – удивлённо посмотрел на ангар новый староста.

– А это мы сейчас исправим, – усмехнулся я. – Всем отойти от ангара на безопасное расстояние! Как только мы взлетим – он тоже не останется на земле. Будет полная картина, будто бандитское судно здесь рухнуло. Ну и удачной вам посевной. Заканчивайте с мародёрством, а то следующие проверяющие вас просто вздёрнут.

Глядя на толпу собравшихся жителей станицы, я невольно усмехнулся. Мужики сжимали кулаки, хмурились, но на лицах некоторых из женщин я даже заметил искреннее облегчение. Видно, что им преступная деятельность мужей и братьев была не по вкусу, а возвращение к мирной и спокойной жизни, наоборот, внушало надежду.

– Таран, сворачиваемся, – приказал я и через минуту уже сидел в кресле капитана корабля. Пока непривычное, но уже заслуженное.

– Внимание, всем разойтись от ангара! – приказал я ещё раз, когда турбины подняли корвет в воздух и мы зависли метрах в пятидесяти от ангара. – Подрыв!

Яркая вспышка на мгновение ослепила часть камер, сделав изображение чёрно-белым. Отдалённый гул от грохота был слышен даже через броню, а затем столб пламени поднялся на добрых десять метров. Тут же заработала подготовившаяся пожарная команда, забегали люди, но, когда мы поднялись в небеса, столб чёрного дыма всё равно продолжал тянуться к горизонту.

– Может, и правда их властям сдать? – нерешительно спросил Николай. – Все же они оружия много набрали. Да и корабль почти рабочий.

– Главных зачинщиков мы убили. Вооружение, которое могло быть опасно для полиции, – отобрали или уничтожили. Теперь у них будет шанс на мирную жизнь, – ответил я, немного подумав. – А вот если они после всего этого попробуют на конвой торговцев напасть, с ружьями и винтовками, думаю, даже аристократ десятого ранга с ними без проблем справится.

– Да только их в империи не так много, – заметил Погоняйло, не отвлекаясь от приборов. – Тысяча в год? Две тысячи на двести пятьдесят миллионов человек.

– Ну, жандармы и местная армия свой хлеб тоже не даром едят, – пожал я плечами. – Разберутся. Да и аристократы на этой земле есть. Пусть она и вольная.

Спорить со мной никто не стал, и несколько часов мы летели, сосредоточившись на задаче. Приходилось держаться ниже радаров, по большой дуге обходя районные центры и крупные города, в которых могли стоять гарнизоны. А уже ближе к вечеру мы преодолели горную гряду и садились на морском берегу.

– Почти восемьсот километров, – довольно заметил Погоняйло, откинувшись в кресле, когда шасси коснулось земли, а гул турбин начал стихать. – И это только на маршевых, с половинной нагрузкой. Более чем достойно, я считаю!

– И где мы сейчас, кроме того, что у моря? – уточнил я.

– Где-то между Гагрой и Сухумом, – ответил, проверив карту, Николай.

– Даже если местные нас заметили, мы встали в бухте. Так что искать нас будут уже утром, а мы к тому времени снимемся и к завтрашнему вечеру окажемся в грузинской столице, – прокомментировал Погоняйло. – Да и мало ли судов тут летает? Однако и джигитов, что ищут лёгкую добычу, здесь тоже может найтись немало.

– Ясно, значит, двойные посты и дежурные в орудийных башнях, – понятливо проговорил я. – Таран, приказ слышал.

– Так точно, ваше сиятельство, – отозвался бурят. – Всё организую.

– Ну вот и прекрасно. Я дежурю первым, можете отдыхать, – сказал я, подал энергию на батареи, а затем выбрался из капитанского кресла. Нужно будет при первой же возможности сменить одежду на лётный комбинезон, иначе сидеть в нём постоянно неудобно. К тому же если нам придётся вступить в бой, возможна разгерметизация. В общем, нелишним будет закупить целую партию, на всех.

Перебравшись по узким коридорам в новую-старую орудийную башню, я подключил кристалл резонатора к вторичной системе энергопотребления и активировал прицел. Удивительно, но относительно небольшая, двухметровая, полусфера вмещала в себя и поворотные механизмы, и спаренные откатывающиеся орудия, и механизм заряжания. С бронёй, правда, было туго, но за всё приходится платить.

Вывешенная чуть вперёд, как голова у мопса, она вращалась на триста шестьдесят градусов по одной оси и на двести семьдесят по второй. Таким образом могла стрелять и назад, и вниз. Единственное слепое пятно оставалось там, где вторая такая же должна была располагаться по диагонали с противоположной стороны. Две башни ПСО контролировали полусферы по бокам судна, в состоянии как вести одновременный огонь по разным целям, так и сосредоточить его на одной мишени.

Прицел представлял из себя экран, совмещающий изображения с ночного, дневного и радара. Тут же имелся автоматический вычислитель с вариантами траектории противника и внесением поправок в стрельбу на ходу, но в случае потери или повреждения связи с рубкой все поправки можно было вводить вручную. В общем, удобная штука, хотя и довольно медлительная.

– Старшой, ты там? – раздался голос Тарана снизу из коридора.

– До твоей смены ещё четыре часа, – ответил я, взглянув на браслет.

– Да это понятно, но у нас там ЧП, – сказал, чуть замявшись, бурят.

– В чём дело? – нахмурился я, вынимая амулет из разъёма питания.

– Давай я тебя сменю, а ты уж там сам разбирайся, – сказал Таран, когда я спустился в коридор от орудийной башни. – В кают-компании они собрались.

– Ладно, посмотрим, – усмехнулся я, прикидывая в уме, что же это может быть. Ребята вполне могли подготовить приятный сюрприз… но, добравшись до комнаты собраний, я понял, как далёк от истины. – Это что?

– Ну, чего сразу «что», – усмехнулся Максим, держащий на верёвке чумазое черноволосое существо. – Это диверсант. Нашёл её, когда делал плановый осмотр турбин. Кажется, она хотела нам перерезать проводку.

– Ничего подобного! – выпалила чумазая девушка. – И вообще, у тебя глаза на заднице. Осмотр он делал! Да у тебя десятый выпускной клапан заел…

– Так, деточка, откуда ты взялась и как ко мне на корабль пробралась? – спокойно спросил я, присев рядом на корточки.

– Из Камышевских… – нехотя проговорила девушка.

– Ага, значит, забралась в трюм, когда таскала снаряды? – уточнил я, покачав головой. Надо будет выяснить, кто нёс вахту, и отчитать. – И на кой ляд ты забралась на корабль?

– Поняла, что вы наш взорвёте, вот и перебралась. Барин, не гоните! – взмолилась девчушка, потянувшись ко мне чёрными от сажи и масла пальцами. – Я с детства к технике приученная. И отец, и дед ей занимались и меня научили. А у вашего механика ни глаз, ни знания.

– Да что ты мелешь?! – возмутился Максим. – Я даже в двигателях уже разобрался! И образование имею, в отличие от тебя!

– То-то у тебя клапаны сифонят! Да ты четверть силы на шестом маршевом теряешь! – тут же выкрикнула девчушка, глядя на Краснова снизу вверх.

– Ясно, что ничего не ясно, – усмехнулся я, поднимаясь. – Ладно, пока её в карцер… есть же у нас карцер?

– Гауптвахта есть, – ответил Лёха, стоявший рядом.

– Ага, ну, значит, под замок, так чтобы не выбралась и не мешала, – решил я. – Завтра будем в Тбилиси, высадим.

Глава 5

На пост мне возвращаться не пришлось, и, проследив, чтобы безбилетницу посадили под замок, я спустился к морю, где уже развлекались парни и девушки. И я их прекрасно понимал. Небольшая бухта, расположившаяся между скал, закрывала нас со всех сторон. Дорог, кроме извилистых троп, по которым горцы водили своих ишаков, здесь отродясь не видали, и в целом обнаружения можно было не опасаться. А погода…

Попасть из Петроградской весны, хоть и не такой холодной, как в средней полосе, благодаря тёплому течению, но всё же дождливого и не слишком солнечного, на гостеприимный юг, где температура воды в конце мая уже превышала двадцать два градуса, а воздух прогревался от камней, было настоящим блаженством.

Ребята натаскали хвороста, собрали выброшенные на берег коряги, и под днищем корвета уже разгоралось несколько костров, возле которых собирались компании по интересам. Даже старший офицерский состав не удержался от того, чтобы помочить в море ноги, и сейчас Василий, Николай и Денис сидели в раскладных креслах, потягивая неизвестно откуда взявшееся вино.

– Идём скорее, вода словно молоко парное! – с восторженным криком потянула меня за руку Ангелина. Глаза её сияли искренней радостью и ощущением чуда, а из одежды остались только спортивный топ и шорты. С плавательными принадлежностями у нас не задалось. Никто не догадался их приобрести, так что купались, в чём были.

– Дай хоть раздеться, – рассмеялся я и, наскоро избавившись от формы и сложив её стопочкой, пошёл вслед за притопывающей от нетерпения девушкой.

Вода и в самом деле оказалась чудо как хороша. Несколько метров у берега дно опускалось плавно, а потом резко обрывалось, уходя вниз, но я легко держался на волнах, глядя на то, как девушка несмело пытается барахтаться.

– Ты что, плавать не умеешь? – удивлённо спросил я, когда она, погрузившись с головой на несколько секунд, вновь растянулась на воде. Ангелина ничего не ответила, но по её действиям всё было понятно и так. Пришлось подхватить её на руки, работая ногами, и выйти на мелководье.

– Странно, что у тебя это так хорошо получается, – чуть обиженно проговорила девушка. – Ты что, всю жизнь на море провёл? Отсюда родом?

– Да нет, если бы, – усмехнувшись, ответил я Ангелине. – Но пришлось учиться. Хватайся за мою руку и ничего не бойся. Сейчас тебя тоже научим на воде держаться. Ты же знаешь, что наше тело больше чем на шестьдесят процентов состоит из воды?

– Вроде проходили что-то такое, а что? – с подозрением посмотрела на меня Ангелина, не сумев взять в толк, к чему я веду.

– В спокойном состоянии, когда ты набираешь воздух в грудь, становишься легче воды и можешь держаться на ней сколько угодно долго. Давай попробуем. Ничего не бойся, я тебя держу, – подхватив девушку одной рукой под голову, а второй под спину, я положил её на воду. – Вот, а теперь выдыхай и одновременно двигай руками, словно бабочку на снегу рисуешь, вверх и вниз! Отлично, теперь осталось немного поболтать ногами на вдохе. Таааак… главное, ртом волну не поймай!

– Это сложно! – возмутилась девушка, когда очередная волна чуть не захлестнула её с головой. Пришлось поворачивать Ангелину ногами к ветру, и совсем скоро я даже добился того, что она сама продержалась на воде минуту, а я лишь стоял рядом для подстраховки.

– Ну вот! Отлично! У тебя получилось, – усмехнулся я, когда девушка, счастливо взвизгнув, погрузилась в море с головой, а потом, оттолкнувшись от песчаного дна, бросилась на меня с объятиями.

– Ты солёный! – рассмеялась Ангелина после нескольких поцелуев. – А у нас на корабле даже душевых нет.

– Блин, это недоработка. Придётся искать ручей, чтобы ополоснуться, – пришлось признать мне.

– Но вначале мы ещё поплаваем? – с надеждой спросила девушка. Пришлось остаться подольше, чтобы она вдоволь набарахталась. Когда мы вышли на берег, часть народа уже отправились спать, другие варили на костре макароны по-флотски, используя тушёнку из сухпаёв.

– Где воду на готовку нашли? – уточнил я, после чего получил подробную инструкцию и общее направление поисков. К счастью, даже без фонарика всё было прекрасно видно. Чистое небо вдали от городов сияло миллиардами разноцветных звёзд, а гигантская полная луна освещала дорогу.

– Холодная, – пожаловалась Ангелина, потрогав воду в довольно глубоком ручье, который во время дождей, скорее всего, превращался в бурную горную реку. – Даже ледяная.

– Ха, и вправду. Прямо как у нас в училище зимой была, – рассмеялся я, сняв трусы и опускаясь к воде. – Настоящий горный ручей. Ледников здесь, конечно, нет, но зато сомневаться в том, что вода чистая, не приходится. И расслабляться долго не выйдет. Быстрее ополоснёмся, быстрее пойдём греться в каюту!

– Греться… – хитро прищурилась девушка и прижалась ко мне. – Только если в твоих объятьях. На другое я не согласна.

– Учитывая гигантскую ширину нашей кровати, иначе как в объятиях спать всё равно не получится, – заметил я, и Ангелина звонко рассмеялась. Удивительно, как тёплый воздух и море действуют на людей. И на меня в том числе. Ещё пару часов назад я думал только о том, как без приключений добраться до Тбилиси, а сейчас – так и тянуло расслабиться и хоть денёчек провести здесь, на природе.

Но я лучше остальных понимал, что делать этого не стоит. Время играет против нас, и максимум, что мы можем себе позволить, – выспаться до рассвета. Хотя спать нам, конечно, пришлось гораздо меньше.

Оперативный штаб группы «Остров».

– Необходимо выделить корабли для патрулирования над квадратом азовского моря, – поставил задачу для офицерского состава адмирал. – Вчера в зоне Одессы были замечены суда, идущие на восток. Догнать и опознать их не удалось. Возможно, обычная контрабанда, но, если это разведчики османов или британцев, мы должны знать об этом.

– В случае полноценного вторжения мы сумеем только отсрочить удар, но не отразить его, – заметил один из самых старых военных, всё ещё находящийся в должности командующего отдельной эскадрой только из-за низкого происхождения. – Необходимо запросить поддержки у государя или обратиться к дворянским родам.

– Обязательно обратимся. Но рассчитывать стоит лишь на свои силы да на залётных аристократов, которые захотят рискнуть ради пополнения своих кошельков и послужных списков, – произнёс адмирал, двигая фишки по карте. – Эскадру дельфинов со специальным кораблём дальнего радиолокационного обнаружения выдвинуть на юг под прикрытием первой отдельной. Возражения?

– Никак нет, – ответил командующий. – Разрешите взять дополнительный боезапас и средства спасения?

– Разрешаю, – не стал возражать адмирал. – Разметите объявления для аристократов и крымских дворян. Пусть обыщут побережье на наличие неопознанных судов. В случае обнаружения и несовпадения позывных разрешаю открывать огонь.

Охотничий загородный КлубЪ «Три медведя».

– Дамы и господа! Прекрасная новость! – громко объявил вошедший в комнату к коротающим за картами дворянам граф Обломов. – Министерство обороны открыло охотничий сезон на уток!

– Превосходно! – вскочил со стула, чуть не опрокинув стакан, один из завсегдатаев. – Кто выступает в качестве дичи? Турецкий гусь или английская чайка?

– Это нам и предстоит выяснить, – усмехнулся граф. – Поднимайте ваши экипажи, господа, настала пора поохотиться. И на всякий случай, хоть ради приличия, вначале спрашивайте позывные, а потом уже стреляйте.

Побережье Чёрного моря, где-то в Абхазии.

Ночь выдалась совершенно спокойной, хоть и короткой. А судя по заспанным лицам первого и второго пилота, которых я встретил на мостике, ещё и довольно бурной. Хотя занятия у нас вряд ли совпадали. Идея помочь им с похмельем как появилась в голове, так и пропала. За свои ошибки нужно расплачиваться самостоятельно, если это не сильно вредит службе.

– Пилотировать сможете? – на всякий случай уточнил я.

– После ведра слезы мог, а тут просто сок креплёный попался, – поморщившись, проговорил Погоняйло.

– Ну и отлично. Посты, перекличка, – объявил я, заслушивая отчёты о готовности. В первую очередь меня, естественно, волновало боевое и машинное отделение, но оказалось, что и штурмовой взвод уже на своих местах и готов ко всему.

– Подаю энергию. Малый ход, – приказал я, и турбины загудели, поднимая пепел от вчерашних костров и мелкий песок в воздух. Турбины опасно взвыли, когда получившаяся взвесь попала в лопасти, но через пару секунд мы уже поднялись достаточно высоко, чтобы не опасаться за двигатели, и, сделав полукруг над морской гладью, начали подъём.

– Высота полторы. Продолжаем подъём, – объявил Погоняйло, морщась от накатившей вместе с перепадом давления головной болью. – Ваше сиятельство, не желаете начать обучение навыку пилотирования? Курс я установил, останется только держать в одном направлении.

– Сигнал на радаре. Дальность двести! Ещё один сигнал, дальность сто пятьдесят! – взорвался сообщениями динамик из радиорубки. – Внимание, обнаружено облучение радаром, нас обнаружили!

– Обозначьте скорость и направление! – тут же приказал Погоняйло, и на экранах вокруг нас начали появляться красные точки. – Плохо, если сохранять курс, нас перехватят на середине пути до Тбилиси. А если уходить – придётся сворачивать к Баку.

– Ныряем за хребет. Идём ниже зоны обнаружения. И хватит уже жалеть двигатели, – приказал я, и пилоты нехотя направили судно вниз.

– Облучение пропало, – тут же отчиталась радиорубка.

– Примерное время контакта, при сохранении пятна поиска, – два часа, – объявил Николай. – Если на форсаже – успеем уйти.

– После того как движки песка хлебнули? Скажи спасибо, что они тягу дают, – возразил капдва. – Пойдём в форсаж без обслуживания, придётся все двигатели менять. Или, по крайней мере, лопатки турбин. Это недешёвое развлечение и минимум на неделю.

– Идём на сверхнизкой, – решил я. – Старайтесь не высовываться из-за хребта. Если придётся – будем садиться в лощине. Есть шанс, что нас просто не найдут.

– Или посчитают, что мы сменили курс, – подтвердил капдва, держась метрах в ста над землёй и почти не высовываясь над окружающими нас горными хребтами. Жаль только, это не помогло.

– Облучение! Дальность – пятьдесят. Контакт – пятнадцать минут! – донёсся из динамиков обеспокоенный голос дежурного.

– Ну вот и долетались. С такой скоростью только наши собратья перехватчики ходят, – нахмурившись, проговорил Погоняйло. – А уж у них, в пограничной службе, с вооружением всё в полном порядке. Основная батарея – три спаренных сотки. Они от нас даже дымящихся обломков не оставят.

– Вторичное облучение. Двадцать. Разрешите включить радар? – донёсся до меня запрос наблюдателей.

– Даю добро, включай радар, посмотрим, что вокруг нас, – приказал я, подумав, что раз уж нас облучают, то смысла прятаться нет никакого. И тут же пожалел о собственном решении. Экран раскрасило красными точками кораблей, будто мы стояли в пробке в центре Петрограда и вдруг решили посчитать автомобили.

– Начинаю классификацию кораблей по вторичным признакам, – отчеканил Николай, у которого и тень вчерашнего похмелья мгновенно исчезла из голоса. – Основная масса – артиллерийские катера ближнего радиуса. Два фрегата пограничной охраны явно идут наперерез нам. Ещё одно судно движется параллельным курсом.

– Что за судно? Торговое или военное? – недовольно уточнил Погоняйло. – С чем мы имеем дело?

– Судя по габаритам – корвет, но у него восемь маневровых и двенадцать маршевых. Длина – семьдесят метров… у нас таких не делают. Картинки пока нет, всё только по прикидкам, – вглядываясь в цифры, полученные с радаров, проговорил Николай. – Но на грузовик не похоже, слишком много двигателей для маневрового боя.

– Погранцы меняют курс, идут на сближение с судном, идущим параллельно. Есть радиоперехват! – довольно отчиталась сидящая на рациях Ангелина.

– Включай в общий поток, – приказал я.

– …неопознанное судно, немедленно назовите себя и снижайтесь, это последнее предупреждение, – в сухом голосе военного мне послышались нотки раздражения и… страха? Похоже, они приняли движущийся выше корабль за нас, или это был один из ежедневных нарушителей, прорывающийся с грузом специй.

– Фиксирую взрывы. Акустика совпадает с пеленгом и источником радиосигнала, – всего через минуту отчиталась Ангелина. – Там завязался бой! Внимание, катера меняют направление! Получен сигнал бедствия!

– Да что там такое происходит? – ошарашенно проговорил я, а затем на картинке, из-за экстремального увеличения скорее напоминающей расплывшееся пятно, одна из чёрных точек на мгновение окуталась оранжевым шаром взрыва.

– Фиксирую сигнал СОС! Пограничный фрегат группы «Кавказ-юг» номер двадцать-два-двадцать терпит крушение и запрашивает срочную помощь, – быстро проговорила Ангелина. – Катера меняют курс, время пересечения – три минуты.

– Снижаемся? – предложил Погоняйло. – Похоже, им скоро будет не до нас, как раз успеем прорваться к Тбилиси.

– Сохраняем курс, поднимаемся, – принял я принципиальное решение. – Если всё, как я думаю, им может потребоваться наша помощь.

– Ну, это не мы в розыске, ваше сиятельство, – проговорил капдва. – Уверены, что вам стоит показывать своё присутствие столь явно?

– Совершенно не уверен, но и оставлять пограничников на растерзание неизвестному кораблю не собираюсь. Сообщение для открытого эфира. Корвет «Безотказный» вооружённых сил Российской империи принял сигнал бедствия и идёт на помощь, – сказал я, за несколько мгновений выбрав единственно верное в данном случае решение. – Передавайте.

– Получаем ответ! «Просим помощи, обнаружен корабль противника. Происхождение неизвестно. Требуется немедленное уничтожение», – зачитала шифровку Ангелина.

– Да какая помощь, с одной пушкой и двадцатью снарядами?! – обернувшись ко мне, спросил возмущённо Погоняйло. – У нас же нет брони, и никто на борту не в состоянии поставить даже стандартный щит!

– Тем лучше для нас, вряд ли нас воспримут за угрозу, – усмехнулся я, глядя на монитор. Чёрные точки на обзорных экранах быстро увеличивались, и вот уже катера проскочили мимо, направляясь на перехват неизвестного судна. Стало заметно, что там едет нешуточный бой, и соваться без щита в эту мясорубку и в самом деле совершенно не хотелось.

Учитывая дьявольскую скорость, с которой крутились друг вокруг друга корабли, не оставалось сомнений, что перехват вышел не слишком удачным. Одно из судов пограничников уже скрылось среди скал, в расщелине, второе, чадя чёрным, как смоль, дымом, медленно опускалось, почти не совершая манёвров и лишь подрагивая.

И только юркие катера-истребители, судёнышки не больше двадцати метров в длину, вообще без маршевых двигателей, на одних маневровых, кружились вокруг яростно отстреливающегося противника, но по какой-то причине я не видел на нём ни одного повреждения, хотя взрывы попаданий заметил явственно, и не один раз.

– Первая штурмовая – готовность. Всем свободным дарникам – подготовиться для активации резонанса для использования двигателей, – приказал я, до рези в глазах всматриваясь в мельтешение противников. Вот же взрыв! Один из катеров умудрился пробиться через огонь ВПО и ударил прямой наводкой по гондоле с двигателями, но воздух вокруг судна замерцал, и выпущенный в упор снаряд лишь отскочил прочь.

– Капитан, принимайте судно и выводите его на высоту десантирования. Похоже, обычными методами этот орешек не взять, – проговорил я, вливая всё, что было у меня в «Шахе», в систему энергообеспечения. – Инженеры, готовность две минуты. Штурмовая команда, высаживаться будем на высоте около трёх километров. Кто не умеет тормозить и менять направления конструктами – остаются дома.

– Вы с ума сошли, князь! Это же неизвестное судно. Вы даже не знаете, где у него люк, через который можно проникнуть на корабль! – на секунду обернувшись, крикнул на меня Погоняйло.

– Пока у меня есть резонансный клинок, двери мне ни к чему, – усмехнулся я. – Инженеры, судно на вас. Медленно снижайтесь в место падения первого корвета. Всё, я пошёл. Таран! Захвати малютку, посмотрим, что она может не против крестьян.

Глава 6

– Штурмовая группа, готовность выхода пять, четыре, три! Уклонение! – раздался из динамиков перепуганный голос Погоняйло, и корабль резко накренился на левый борт. Всё, что было не пристёгнуто и не привязано, полетело с полок. Бойцы, не успевшие схватиться за поручни, попадали на пол, и я едва успел поймать прессом летящий на пару ребят стальной доспех.

– Встали! Держаться! – крикнул я, демонстративно забираясь в ещё пристёгнутый резонансный доспех. – Быстро! Все лишние вышли из трюма!

– Удачи вам! – крикнул Краснов, махнув рукой, и скрылся в узком коридоре, ведущем в инженерный отсек.

– Вашу мать, держи ровнее! – выругался я, нажав на кнопку связи. – Таран, готовы?

– Да! Штурмовой взвод на выход, – скомандовал бурят, и одетые в резонансные доспехи бойцы, упираясь в стены, прошли к единственному люку в полу.

– Окно для десантирования через три, две… пошёл! – отчеканил Николай, и я шагнул в небо. Железный доспех падал, как ему и положено, вертикально вниз, а где-то подо мной, вертясь ужом, метался в противоартиллерийском манёвре вражеский неопознанный корабль. И уходил он предательски далеко!

«Нужно было хоть пару раз прыгнуть в нормальной обстановке, прежде чем устраивать такой экстрим», – возникла в звенящей от пустоты черепушке запоздалая, но очень важная мысль. Нас, конечно, роняли с турников, на страховке, но ощущения совершенно не те. Раскинув руки и ноги в стороны, я умудрился стабилизовать падение, но корабль противника уже ушёл слишком далеко.

По уму, я должен был со спокойной душой и совестью создать под собой пресс и, последовательно снизив скорость, приземлиться рядом с упавшим пограничником. Но я же вписался в эту авантюру не ради того, чтобы умереть в глубокой старости в кровати? Щит и два пресса один за другим послужили мне трамплином, соскользнув по которому я резко сменил траекторию.

Голова стала свинцовой от многократных перегрузок, но я сумел выйти на расчётную высоту и падал прямо на вертящийся подо мной юлой корабль, отстреливающийся от держащегося, хоть и дымящего, второго пограничника, нескольких артиллерийских катеров и ведущего активную противобактерийную стрельбу.

Считаные секунды у меня даже было ощущение, что всё получится, а затем меня заметили, и сразу пара скорострельных орудий ПСО повернула в мою сторону башни. Ливень двадцатимиллиметровых снарядов едва не смёл меня, при этом даже одно попадание было гарантировано смертельным. Выжил я лишь благодаря чувству опасности и рывку, совершённому в последнее мгновение.

Откинув себя в сторону прессом, я сгруппировался, выхватив малютку, и, почти не целясь, выстрелил в одну из башен ПСО. Отдачей меня перекувырнуло, уводя с траектории полёта, закружило, так что земля и небо резко менялись местами, сливаясь в размазанную картинку, и пришлось вновь ловить себя щитом. Развернувшись, я понял, что попал, во всех смыслах. И в башню ПСО, которая активно дымила, и вообще – корабль противника совершил очередной манёвр, и я его никак не догонял.

Сжав зубы, я кинул себя вперёд, суставы доспеха противно скрипнули от чрезмерного напряжения, но выдержали. А спустя всего секунду мне пришлось повторять рывок, приближаясь к противнику зигзагами с постоянно ломающейся траекторией. Теперь на мне сосредоточили огонь уже три башни, за что тут же и поплатились.

Пролетевший в нескольких метрах от меня снаряд разорвал один из маневровых двигателей противника в клочья. Судно опасно накренилось, грозя перевернуться, но противники мне попались не в меру опытные и уже через три секунды умудрились выровнять корабль. Вот только я сумел воспользоваться подаренной передышкой.

– Первый на месте! – крикнул я, рухнув на палубу противника и тут же заякорившись о какую-то выступающую деталь. Страховочный трос загудел как струна, удерживая доспех, и я вскочил, перезаряжая малышку. Ближайшая ко мне башня оказалась разрушена, снова повезло, но вот дальнее верхнее орудие противоснарядной обороны уже наводилось прямо мне в лоб.

Очередь грохотала, когда я рухнул на палубу и выстрелил из пушки, откинувшей меня в сторону. Даже при текущей болтанке, с такого расстояния промазать было решительно невозможно, и пятидесятимиллиметровый бронебойный снаряд вошёл прямо между спаренных стволов. Громыхнул взрыв, и верхняя полусфера корабля противника осталась без защиты.

Боковые турели всё ещё пытались сбить подлетающие доспехи, но теперь дело было за малым. Свесившись со страховкой за угол, я без проблем расстрелял ещё пару башен, пока чувство опасности не заставило меня уйти рывком назад. Трос, о котором я в это мгновение забыл, дёрнул меня обратно, не позволяя слететь с активно маневрирующего судна, а затем я услышал раскат взрыва.

– Первый, тебя сторожит главное орудие, не высовывайся! – это был крик Ангелины, а в следующее мгновение что-то громыхнуло снова, и по броне застучали металлические шарики. Похоже, команда противника решила избавиться от меня любой ценой, установив взрыватели на минимальную дальность.

Было даже приятно, что мне уделяли столько внимания, тем более что в воздухе ещё оставалось несколько катеров, а корветы, мой и пограничников, хоть и оказались в нижней атакующей полусфере, не прекращали артиллерийскую дуэль. Но раз меня караулят, стоит отдать противнику должное.

Стрелять из малютки в упор было чистым самоубийством, но я недаром таскал с собой проводящий клинок. Резонансное, максимально суженное лезвие погрузилось между пластинами брони, и за минуту я сумел вырезать себе проход в коридор, ведущий к разрушенной башне ПСО.

Надо сказать, оказался он ничуть не просторней, чем на «Безотказном». Но для того штурмовые доспехи и делали, чтобы они протискивались в те же проёмы, в которых спокойно проходит обычный человек. Отцепив якорь, я рухнул вниз и тут же столкнулся с проблемой выбора, куда направиться?

Ни схемы корабля, ни расположения мостика я не знал, табличек с направлением на русском языке в коридоре не имелось, а потому я решил начать с малого – отключения батареи главного калибра. Благо я визуально запомнил, где она располагалась, и ведущий в ту сторону коридор был в наличии.

Жаль, что противники почему-то не обрадовались моему появлению на корабле. Не прошёл я и нескольких метров, как взвыла сирена, и перегородки начали падать одна за другой, перекрывая проходы.

– Значит, по-простому у нас не выйдет… жаль, – вздохнул я и, активировав клинок, направился к первой двери. На один лист у меня ушло три взмаха и один смачный пинок, после чего шагнул дальше и едва успел выставить щит. Спрятавшийся за углом противник в лётном комбинезоне и закрытом шлеме-противогазе выпустил гранату почти в упор, а затем отскочил в сторону.

– Кто же так стреляет? – спросил я, отмахнувшись от облака дыма, оставшегося после взрыва. – Меня Макс научил, смотри как надо!

Отдача малютки отбросила меня к ближайшей стене, а от грохота спасли только активные наушники. Снаряд прошил насквозь нескольких перегородок и, срикошетив, ушёл куда-то в сторону. Тут же громыхнуло, со стороны, куда сбежал противник, вырвался поток пламени, и почти сразу истошно взвыла уже другая сирена, противопожарная, а потом сверху ударили струи пены, заполняющие всё пространство.

– Упс, кажется, я попал куда-то не туда. Ну и ладно, – пожав плечами, пробормотал я и двинулся дальше, вынося перегородки. Интересно, на кого они вообще рассчитывали, ставя такую хлипкую защиту? На неодарённых, которые будут бегать по кораблю со взрывчаткой и выносить перегородки по очереди?

Первое серьёзное сопротивление меня ждало у орудийной башни. Человек пять, прячущихся за углами, обстреливали меня из гранатомётов и автоматов, а ещё парочка пыталась устроить засаду и обойти с тыла. Думаю, пятидесятимиллиметровый снаряд им наглядно объяснил, что идея провальная. Я даже останавливаться, чтобы убедиться в их смерти, не стал.

Враги, удерживающие оборону у главного калибра, были сметены прессом, а при этом так вышло, что я отбросил им их же не успевшую разорваться гранату. Так что с этой стороны тоже сопротивления больше ждать не стоило, но я всё же позволил себе проверить и забраться в башню.

– Блин, умеют же делать… не знаю кто, но умеют, – пробормотал я, любуясь здоровенным откатывающимся орудием с двухплоскостным стабилизатором и электроприводом. Внимательней взглянув на орудие, я обнаружил весьма знакомые органы управления, те же градусы, рукоять подачи снарядов, а это, кажется, ручка огня.

А прямо в прицеле – один из двигателей. Удержаться от такого шанса я просто не мог. Орудие сотряслось от выстрела, складываясь почти вдвое, и сразу за этим уже сам корабль вздрогнул, лишившись одной из гондол с маневровыми двигателями. Сирена выла, не переставая, но наушники её глушили, зато усиливали стук множества приближающихся шагов.

Высунувшись из башни, я чуть не поймал гранатомётный выстрел в упор. Прессом снаряд отбросило к нападавшим, но взрыв прошёл слишком рано, а в следующую секунду я пожалел, что в моём резонансном доспехе нет встроенного пулемёта. Слишком много было противников, прячущихся за каждым выступом.

– Мне что, вас по одному выковыривать? – в отчаянье вздохнул я, но делать было нечего. Ещё и предательски узкий коридор, не позволяющий массово использовать пресс или раскидываться дисками. Одной рукой удерживая щит, я наклонился за оставшимся на полу автоматом. Естественно, что, увидев у меня в руках оружие, противники тут же попрятались, но это им не помогло.

Сосредоточиться на видении ауры. Прицелиться в коридор. Пресс, и вот уже затаившийся враг сам вылетает под пули. В очередь, господа! В очередь!

– На первый-второй рассчитайся! – крикнул я, но противники, очевидно, русского особенно не понимали или просто не хотели умирать. Увидев, как погибли несколько их соратников, они начали пристёгиваться к страховочным рукоятям. А когда сообразили, что это лишь ускорит их смерть, сделав её куда менее приятной, пресс чуть не разрывал их пополам, – начали отступать в разных направлениях. Но мне это было уже совершенно безразлично. Я увидел свою конечную цель.

В нескольких метрах подо мной нашлось большое скопление людей, неподвижно сидящих в креслах. Больше всего оно напоминало наш инженерный отсек. И, вместо того чтобы искать лестницу, сражаться с засадами, которые, очевидно, враги будут устраивать на каждом перекрёстке, я просто пошёл напролом. Вниз.

Пришлось потрудиться, но, влив в проводящий клинок энергию резонанса, я вырезал люк в полу и рухнул на этаж ниже. Выжившие противники тут же бросились вдогонку, пытаясь обстрелять сверху, но я именно этого и ждал. Выпустил осколочную гранату, а затем прикрылся щитом, убив одним выстрелом двух зайцев. И тылы обезопасил, и популяцию противников сократил.

Дальше было уже дело техники. Прорезав себе путь, я рухнул прямо в инженерный отсек. Меня здесь ждали, но сделать ничего не могли. Десяток людей, прикованных к своим резонаторным реакторам жёсткими металлическими поводками, лишь вскидывали руки, а немногочисленная охрана попыталась скрыться, не решившись открывать огонь рядом со столь ценным оборудованием.

– Вынуть камни из резонатора! – приказал я, но меня, судя по всему, не понимали. Пришлось наглядно показывать, что я от них хочу, выдёргивая кулоны с камнями из разъёмов, и тогда я понял, что самостоятельно у этих парней бы ничего не вышло, крепления оказались словно запаяны, а присмотревшись, я понял, их закрывали на замок. К счастью, усиления двигателями брони хватило, чтобы вырвать их, не утруждая себя поиском ключа.

Освобождённые дарники тут же забились в угол, а корабль ощутимо просел, рухнув вниз. Ни о каком маневрировании больше речи не шло. У вторгшегося в воздушное пространство российской империи корабля отказало больше половины двигателей, а оставшимся критически не хватало мощности для того, чтобы держаться в воздухе, так что сейчас мы стремительно снижались, едва удерживая баланс.

Я уже подумывал о том, чтобы самому запитать двигатели, чтобы не оказаться размазанным в этой консервной банке, как меня вдавило в пол от перегрузки. Двигатели взвыли, гася инерцию, но этого всё равно оказалось недостаточно, чтобы полностью нивелировать удар о поверхность.

Судно с жутким скрежетом рухнуло, судя по крену, на склон холма или горы, и я едва сумел удержаться на ногах. Освобождённые же мной пленники попадали. Но спустя несколько секунд мне стало совершенно не до них. Дверь в инженерный отсек распахнулась и тут же захлопнулась только для того, чтобы в открывшуюся на мгновение щель влетела граната.

Закрыв ребристый цилиндр щитом, я отбросил его ко входу и, дождавшись, пока она рванёт, ударил клинком прямо сквозь стену по стоящему за углом противнику. Еле достал, учитывая длину резонансного лезвия. Второй враг отскочил в сторону, не дожидаясь, пока я выйду, но за то время, пока я вскрывал двери, он уже успел сбежать.

Корабль сотрясался от взрывов, где-то наверху детонировали боеприпасы. У меня же появилась новая головная боль – прямо ко мне по узкому коридору шёл неизвестный в тёмном матовом доспехе. Серая, почти чёрная броня без знаков различия, куда более компактная и хищная, чем моя, мерцала радужным щитом.

– Ты капитан? – на всякий случай спросил я, ткнув в сторону противника мечом. – Сдаться не желаешь? Нет? По-русски говоришь?

Ответом мне послужило полуживотное рычание, с которым противник бросился в бой. Наши клинки скрестились, и я немедля понял, что в текущем противостоянии шансов у меня немного. Враг оказался гораздо мобильней, опытней, а его доспех – совершенней. Я же в стеснённых условиях мог только наступать или отходить. Даже в сторону не отклониться, чем противник и пользовался.

Его короткий тесак высекал искры из стен, рубя корабельную сталь словно капусту. Успешно наступая, он с лёгкостью теснил меня обратно в инженерное отделение, не собираясь жалеть пленников или беречь и без того повреждённое оборудование. Но мне удавалось отбивать удары мечом и пробойником. При этом наличие второго противника выбило из колеи, чем я мгновенно воспользовался, подключив не раз проверенный трюк с подкидыванием врага.

Вот только в этот раз над нами был низкий потолок, и противник лишь ударился шлемом, тут же рухнув вниз. Не став медлить, я продолжил атаку, создав пресс с тыла, а затем ударил двойным воздушным кулаком, завершив движение пробойником. Потерявший равновесие враг шагнул прямо под удар, не сумев отбить три конструкта подряд, и его с грохотом впечатало в стену головой.

Прижав руку с тесаком к стальной балке, я раз за разом наносил размашистые точные удары ладонью Шивы по голове противника, пока его шлем не начал трещать и сплющиваться. И только когда аура врага дрогнула, а защитные конструкты окончательно погасли, я позволил себе прекратить избиение. Выдернул из рук павшего куда более удобный для узких пространств тесак и вызвал своих.

– Первый штурмовому взводу, вы где блин потерялись? Приём! – крикнул я, сканируя внутренности корабля на наличие знакомых аур. Людей на судне ещё было достаточно, но никого из тех, кто должен был меня прикрывать. – Таран, Жегол, на связь! Где вы все?!

– На связи капитан первого ранга Вахтанг Надзбел, – послышался сквозь треск в наушнике незнакомый мужской голос. – Командир пограничного корвета Надёжный. С кем имею честь?

– Командир штурмовой группы корвета-перехватчика «Безотказный». Александр Арылахский, – подумав, ответил я. – Что с моей командой и судном?

– Они сели в паре километров от места падения вражеского судна. Мы снижаемся прямо к вам, – сказал Вахтанг. – Ожидать ли нам сопротивления со стороны противника?

– Скорее всего. Я вырубил инженерные коммуникации, но раз ток ещё подаётся – есть батареи или вторичные источники питания. В общем, если у вас нет штурмовой группы, лучше не суйтесь и дождитесь, пока подойдут мои парни, – проговорил я, прикидывая, что делать дальше. Носиться по кораблю, подавляя очаги сопротивления, или ждать в инженерном отсеке, удерживая его как самый ценный узел? К счастью, судьба решила это за меня.

– Первый, это Таран! Мы в пяти минутах ходьбы. Идём с востока, по следам падения, – раздался голос бурята. – Первый, как слышно?!

– Нечего так орать. Если бы приземлился куда надо, не пропустил бы всё веселье. Идите со стороны, где я снял орудия ПСО. Противника ещё полно, вооружены они в основном автоматами и ручными гранатомётами, – прокомментировал я с облегчением, хоть и не слишком довольно. – Я буду удерживать инженерный отсек. Чтобы они не восстановили питание. Можете не торопиться.

– Понял, Первый, приступаем к зачистке, – отчеканил Таран. – Жегол, бери правый фланг, заходим через шлюзовой отсек…

Глава 7

Трижды мне приходилось отражать атаки выживших врагов, но если первые две оказались реальной попыткой отбить корабль, то последняя – скорее отчаянным шагом пытавшихся укрыться матросов. Из всех доставшихся мне противников лишь пятеро оказались одарёнными, и ни один из них не носил резонансных доспехов.

К моменту, когда штурмовая группа зачистила остальной корабль, к нам прибыло подкрепление с «Безотказного», а позже и десантный бот пограничной службы. Но последние, по взаимной договорённости, на борт захваченного корабля подниматься не спешили, и меня это полностью устраивало.

– Господа, я барон Александр Арылахский, требую это судно по праву добычи, взятой в бою, – представлялся я ожидавшим меня у спуска трапа офицерам. Ну как меня, ждали они скорее пленных, захваченных при штурме, но, учитывая простые правила вежливости и то, что я им всё же помог, определённые привилегии мне положены.

– Рады познакомиться, ваше благородие. Я капитан Надзбел, – кивнул первый мужчина характерной южной внешности, но совершенно без акцента. – Мой коллега, капитан Гиоргадзе, командующий сбитым корветом. Мы благодарны вам за участие в бою и признаём захват вражеского судна… однако лишь наместник может решить, передавать корабль в вашу собственность или нет.

– Вот как, – чуть нахмурившись, проговорил я. – И кто же в данный момент является наместником этих земель?

– Барон Гумбати, градоначальник или даже сам князь… всё зависит от того, как учитывать земли и воздушное пространство, в котором шёл бой, – развёл руками капитан Вахтанг. – Мы можем послать за ним вестового до выяснения обстоятельств. Уверен, в течение недели вопрос решится…

– Без меня меня женят? Благодарю покорно, но нет, – усмехнулся я, прекрасно понимая, что разбирательства могу затянуться на неопределённый срок. – Я собираюсь доставить это судно в порт Тбилиси и уже на месте решить с наместником его судьбу.

– В таком случае мы обязаны будем вас сопровождать, – настойчиво проговорил капитан пограничного судна. – Не сочтите за оскорбление.

– Ни в коем случае. Я, наоборот, сам хотел попросить вас об этом. К тому же, учитывая повреждения корабля и аварийную посадку, я совершенно не уверен, что мы справимся без пары буксиров, – решив идти на сотрудничество, сказал я. – Могу я рассчитывать на вашу ответную помощь и объективность в расследовании?

– Безусловно, – улыбнулся Вахтанг, но тут же нахмурился. – Однако с буксирами может выйти не слишком… у нас ещё не эвакуированный корвет «Стерегущий». Нужды флота – в первую очередь. Но если вы подождёте несколько часов, уверен, мы сможем выделить суда для сопровождения.

– Хм… а как вам такой вариант: вы оставляете со мной сопровождающего – пилота, способного водить такие суда, а я обеспечиваю доставку? – предложил я, на что капитаны недоумённо переглянулись.

– Лишних пилотов у нас нет… к сожалению, – чуть нахмурился Вахтанг, – но если вы подождёте…

– Ладно, сам как-нибудь разберусь, – вздохнул я и, на автомате потянувшись, чтобы пригладить волосы, наткнулся на стальной шлем. Так привык к броне за несколько часов, что совершенно перестал чувствовать её давление. – Если вам будет достаточно моего слова – то и сопровождающий нам не нужен. Дальше порта в Тбилиси мы всё равно пока не улетим.

– Я выпишу вам путевой лист, – с явным облегчением улыбнулся Вахтанг. – К тому же вас захотят проводить оставшиеся соратники. Несколько катеров местных благородных домов всё ещё находятся в воздухе.

– Ещё бы они мне с доставкой судна помогли, – усмехнулся я, но грузин лишь развёл руками, виновато улыбнувшись. – В таком случае жду от вас сопроводительных бумаг. С пленными, надеюсь, мне не придётся возиться? Корабли не в том состоянии, чтобы нести лишний груз, а вам их всё равно допрашивать. Ну, тех, кто выжил.

Я невольно покосился в сторону нестройного ряда тел, которые штурмовая команда выносила с борта захваченного судна. Скажем так, я был очень сильно удивлён, когда понял, что во время сражения нам пришлось убить столько противников. Конечно, все старались брать врага живьём. И уж точно никто из моих не добивал раненых и сдавшихся, но те сражались слишком отчаянно, совершенно не желая попадать в плен.