Служанка из иномирья и проклятый эльфийский владыка

1.1

Анна натянуто улыбнулась, отпив из бокала красного полусладкого. «Ничтожество», – раздражённо подумала, посмотрев на своего бывшего. Тот обворожительно «оскалился», и учтиво предложил:

– Вина?

На что женщина лишь нахмурилась, и спросила без интереса:

– Зачем ты позвал? – и Серж ответил довольно тихо:

– Может начнем с начала? Я, ты… – дотронулся своей рукой до руки Анны. И Анна едко усмехнулась на сиё глупое действие. И достав из сумочки папку с документами, грубо швырнула их в лицо Сержу. Серж не шелохнулся, и не моргнул, словно осознал свою вину, и ошибку.

Анна постучала пальцем по столу:

– Думал, что не узнаю? Первый раз я простила.

– Это была всего лишь интрижка. Прости дурака.

Но женщину такой ответ не устроил. Всего лишь интрижка?! Прости дурака?! Сержу – двадцать восемь. И он больше двух лет припеваючи жил в трёхкомнатной квартире за чужой счёт. Носил брендовую одежду, пользовался элитным парфюмом, ездил на дорогой машине. И от него требовалось немного – лишь выполнять условия контракта. А именно, быть верным, и хорошо трахаться. С первым он не справился, так как в первый же месяц завел подружку на стороне. И в первый раз Анна его простила. Но когда снова застукала его с любовницей, он не растерялся, и в наглую представил Анну своей матерью. Тогда возмущению Анны не было предела. Но теперь, вспоминая об этом, громко рассмеялась; теперь Серж всего лишь нищая попрошайка без гроша за душой. И посмотрев на часы, без интереса проговорила:

– Что ж, мне пора. Ключи отдашь через неделю, – и, встав из-за столика, неспешно пошла к выходу.

С той непродуктивной встречи прошло ровно четыре дня. За это время Серж много раз названивал. Один раз подкараулил около офиса, и Анне пришлось вызвать полицию. Наглеца закрыли на пятнадцать суток, и после этого Анна нашла себе нового кавалера. Более молодого, и не такого наглого, как бывший. Стас не говорил о любви, не звал на глупые свидания. Он просто – хорошо трахался. И больше Анне ничего, и не нужно после напряженного рабочего дня. Особенно перед редкими выходными.

Утро пятого дня выдалось непривычно тихим. Под ухом не гудело: «Доброе утро, милая», не воняло свежезаваренным кофе, и никто нагло не слюнявил щеку губами. Например, Серж так делал, потому что хотел угодить, а Анна терпела, потому что хотела поиграться в любовь. Стас – не играл. Он сделал, что требовалось, и ушел в тот же вечер. Сама Анна проснулась в девять утра. Неспешно заварила себе чай, позавтракала. И, устроившись поудобней в кресле, взяла в руки свою любимую книгу – роман «Слезы Софии». И проведя рукой по яркой обложке, неожиданно проговорила:

– Жизнь идеальна, – облокотившись на спинку кресла, принялась за чтение, но через пару минут не заметила, как уснула.

Анне удалось разлепить веки только с третьей попытки. Голова на затылке нещадно заболела. А когда в глаза ударил яркий солнечный свет, Анна беспомощно замахала руками.

– Винни, ты меня слышишь? – в ушах глухо прозвучал чей-то обеспокоенный голос. Потом кто-то настойчиво потряс за плечо. И Анна снова замахала руками, но на этот раз резче.

– Хвати! Мне больно. Хватит! – увидела через белую пелену чью-то тень.

И до лба тут же дотронулась чья-то сухая ладонь и слегка надавила на голову. А потом в носоглотку резко проникла едкая вонь – Анна надрывисто закашляла. И через мгновение зрение прояснилось.

– Какого? – еле прохрипела, приподнявшись на локтях. И не успела толком понять, что происходит, как странная незнакомка, одетая в серое платье и в белый передник с чепцом, внезапно обняла Анну за плечи. Нагло уткнулась носом в шею, с облегчением проговорив:

– Ты очнулась, Винни. Я так рада, что ты очнулась… – её дыхание неприятно защекотало кожу. И женщина, поморщившись от омерзения, попыталась вырваться из цепкой хватки.

– Отпусти! – тихо возмутилась. – Кто ты такая? И кто такая Винни?

Вот блондинка снова заверещала, прося прощения за каких-то там служанок, что эту Винни, как оказалось, столкнули с лестницы. И Анна, сдавшись, тяжко вздохнула. Похлопала плачущую девчонку по спине, мол, ничего страшного. Как услышала со стороны насмешливое:

– Дурная – стала дурнее.

– Что за убожество?

И недовольно цокнула языком; вроде, эти слова адресованы какой-то там Винни, но по ощущениям, упали не в тот огород. И оказалась права, когда стоящая рядом девица едко прошипела:

– Это тебе за Мэри, свинья! – словно эта девица обратилась не к Винни, а к самой Анне. И Анна, не выдержав наглости, хотела поставить выскочку на место, но замерла; перед глазами вознинка очень красивая, сереброволосая женщина в белом платье. Она печально посмотрела на Анну своими ясно-синими глазами, и прошептала:

– Спаси мою Софию. Ты одна из немногих. Спаси… – и растворилась в воздухе.

– Что за бред? – тихо прошептала, ударив себя по щеке. И вспомнила, что пару минут назад была у себя на даче, а теперь сидит на лавке в незнакомом месте.

– Где я? – снова спросила, пытаясь заглушить нарастающую панику. Но присутствующие люди лишь рассмеялись. А незнакомка, стройная женщина лет сорока, схватив за ворот платья рыдающую девчонку, насильно оттащила от Анны. И, приказав всем работать, стала тихо причитать себе под нос про глупых лентяев-тунеядцев, и о какой-то там мадам, что придет в скором времени для проверки. Анна поблагодарила женщину за помощь. Она лишь улыбнулась, и все разошлись по своим местам. И Анна, тяжко вздохнув, огляделась по сторонам. Подумала: «Это всё сон…», ведь не может быть в реальности никаких видений. Но, ущипнув себя за щеку, к сожалению, шикнула от боли. И снова к горлу подкатила паника. «Я на съемочной площадке?», – пронеслолсь в голове, ведь как же ещё объяснить, что на людях – старинная одежда, как в Англии девятнадцатого века. А кухня с арочным потолком – студия для съемок.

Анна с удивлением посмотрела на кованую печь, что видела лишь на картинках в интернете или в музее. Потом посмотрела в право – на прямоугольный стол, заваленный разной утварью, мясом и овощами. Потом на большой шкаф у стены, на полках которого аккуратно расставлена серебряная и фарфоровая посуда.

– Не понимаю, – тихо прошептпала, схватившись за голову.

А после какая-то женщина, привлекая к себе внимание, похлопала в ладоши:

– Юные господа не должны ждать! Живее за работу, – строго произнесла. Снова похлопала в ладоши, и подошла к Анне. Анна посмотрела на нее снизу вверх, и быстренько опустила ноги на пол. Отдернула свою юбку, и разгладила ее руками. И немолодая женщина, одетая в черное платье, надменно усмехнулась.

– Дорогуша, ты на испытательном сроке. Не забывай, – в ответ посмотрела на Анну.

– Что, простите?

– И вправду ударилась головой. Впрочем, за это тебе денег не платят, – мадам недовольно проговорила, после чего отправила Анну чистить котлы к предстоящему ужину. Но Анна, вместо того, чтобы исполнить приказ, взглянула на свои странно смуглые руки, пощупала ими странно большую грудь, и убедилась, что это лишь реалистичный сон, а не надуманная съемочная площадка с актерами. И послушно пошла чистить котлы, напевая под нос припев любимой песни. И в таком темпе пролетели четыре последующих дня; Анна чистила, мыла, иногда убиралась в свинарнике. И всячески пыталась проснуться, упорно игнорируя советы от всяких там «доброжелателей».

– Это сон. Нереальность, – повторяла сама себе по нескольку раз на дню. Из-за чего слышала за спиной насмешливое: «Дурная совсем спятила…», но однажды, чистя свинарник, осознала, что сон вовсе не сон. А замок вельможи, как его назвала в начале, оказался настоящей академией для детей аристократов. И расположен он в лесу далеко от столицы на севере; Анна лично видела двадцатиметровую стену, ограждающую академию от непроходимой чащи. А ещё, по словам Иви, эта стена защищает от диких зверей и мелких чудовищ. «Чудовищ?» – скептически думала. Но, как оказалось, рыцари довольно часто ведут охоту на последних и защищают территорию.

На пятый день вечера, сидя своей в комнате на жесткой кровати, Анна снова попыталась понять, каким чудом смогла попасть в тело семнадцатилетней чудачки. И все мысли, как назло – про магию, что в этом мире подвластна лишь расе эльфов, коих не видывали больше пятисот лет. А единственный их представитель – София Баррингтон, ещё не знает о своем происхождении.

Анна тяжко вздохнула, посмотрев на соседку по комнате; вот он – идеал безмятежности, крутится около зеркала в своём новом платье. И не думает о насущных проблемах, ведь жизнь прислуги – тяжела, а жизнь чистильщицы котлов – просто невыносима. Но не для Элли, хоть она, и не истильщица котлов, а необычная помошница кухарки. И Анна не поминает, чем думала Винни, когда два месяца назад пришла на работу в академию? Лучше бы осталась в деревне, вышла замуж и родила детей, чем унижалась перед другими. Тем более Винни не идеал – по местным стандартам красоты.

Анна взяла с тумбочки маленькое зеркальце, и с усмешкой взглянула на отражение новой себя: смуглая кожа, тëмно-коричневые волосы и тёмно-карие глаза с миндалевидным разрезом. Лицо изящно сужается к подбородку овальной формы, прямой нос, выступающие скулы. И всю эту красоту портят веснушки, что рассыпались мелкими пятнами по переносице и под глазами. Пухлые губы скривились в отражении, и Анна недовольно проговорила:

– Спасибо за мазь, – почесала запястье левой руки, со злостью вспоминая, как по приказу мадам, вчера чистила котлы от засохшего жира. И не песком, а каким-то раствором, разъедающим кожу, и всё из-за юных господ, которые не должны ждать. И после вчерашней работы кожа сильно покраснела. Анна опасалась, что получила химический ожог, но поняла, что у Винни на что-то аллергия. И мазь не помогла, зато Элли осталась довольной сама собой.

– Разве не лучше? – насмешливо проговорила. И, повернувшись к Анне лицом, ехидно улыбнулась. Как ни в чем не бывало покрутилась вокруг своей оси перед зеркалом, как бы говоря: «Ну что завидуешь, дурная?». Анна промолчала, оглядев девчонку с ног до головы; платье нежно-розового цвета, по-детски украшено рюшами и бантиками, и на вкус Анны, смотрится слишком глупо.

По словам мадам Блэк, главной экономки академии, прислуге недозволенно выделяться, и она должна держать свои мысли и желания при себе. А у Элли определенно есть любовник. Либо из кто-то студентов, либо из преподавательского состава. Тем более, по словам кухарки, по странной и извращоной моде аристократов, Элли – настоящий эталон красоты; с бледной кожей, без сисек и худосочная, что мослы выпирают. На что Мариан сказала, что многим мужикам плевать на какие-то там эталоны, когда по замку ходит сисястая и толстозадая Винни, что увела у какой-то тощей Мэри её любвеобильного ухажера.

И Анне не хочется об этом вспоминать, ведь день назад поздно вечером , этот ухажор подкараулил за свинарником. И, воняя перегаром, схватил опешившую Анну за руку, и потащил на сеновал в конюшню.

– Тебе понравится, – сказал он. И когда его громадная туша нависла над Анной, Анна резко ударила его ногой в пах. Потом еще раз, и еще. И, сумев выскользнуть из-под него, схватила стоящую около стойла палку и, долбанув ей насильника по хребту, убежала. А ведь тогда сильно перепугалась за свою жизнь. Говорят, ухажер Мэри – злопамятный, но хорошо, что в тот вечер был пьян, и вряд ли что-то вспомнит. А если вспомнит, то беды не миновать.

И, глядя на Элли, интересуется:

– И кто такой щедрый? – намекая, что у помощницы кухарки не может быть платья, как у леди из благородного дома. Во-первых, не по зарплате и не по статусу. Во-вторых, таким может обзавестись лишь проститутка или содержанка-любовница. Или леди из среднего класса. И Элли – не дура, намек поняла. И, продолжив разглядывать себя любимую в зеркале, насмешливо произнесла в ответ:

– Завидуешь, дурная?

– Беременности? – Анна положила зеркальце на тумбочку. – Ты проблевала целую ночь!

И, встав с кровати, взяла со стула корсет. Повертела его в руках; неудобный предмет гардероба заменяет местным женщинам бюстгальтер. И хорошо, что не на шнуровках, что обычно носят леди, а на маленьких застёжках-крючках, что расположены спереди. Анна надела его на себя. Потом – чулки, повязав их белыми подвязками. Потом – нижнюю юбку, серое платье и фартук. И снова посмотрела на Элли; та недовольно поджала губы и ещё раз демонстративно покрутилась вокруг своей оси.

– Не твое дело! – огрызнулась.

Анна пожала плечами. И, заплетя длинные волосы в косу, надела на голову чепчик. И вышла из комнаты в коридор. Встала около двери и, завидев мадам Блэк, опустила покорно голову; женщина, держа в руке подсвечник, гордо прошла мимо девушки, раздавая указания.

– Винни – котлы и посуда. Иви заболела, – и даже не обратила внимание на отсутствие Элли.

– Заболела? – тут же возмутилась Анна, показывая сыпь на руках. Но мадам цинично поморщилась, процедив: «Не забывайся!», и даже не обернулась. Справа послышался тихий смешок: «Дурная, так тебе!». И Анна поняла, что бесполезно просить помощи, ведь мадам просто плевать на всех, кроме себя, и наверное, лизожопов. Тем более, кто будет спрашивать сельскую замарашку о справедливости?

И, как только мадам ушла, Анна услышала снова в свой адрес презрительное: «Корова!», но молча стиснула зубы, ведь вступать в словесную перепалку с дурами – себе дороже. И, тяжко вздохнув, направилась на кухню. Проскользнула мимо Мариан, по пути засучив рукава.

– Где Иви? – услышала вслед. И, сказав, что Иви заболела, зашла в пристройку, если её так можно назвать; место для посудомоек и чистильщиц котлов расположили в отдельной комнате. Чернорабочие ещё с вечера накидали песка в дальний угол и притащили кучу грязных котлов. Большая железная раковина слева – для мелкой посуды. Анна недовольно фыркнула, понимая, что не справиться за пару часов. Тем более без помощников, отскребать стенки котла от засохшего жира довольно непросто. Но через два часа мучений пришла сменщица.

– Поможешь Мариан, – недовольно сказала она. И Анна с облегчением подумала: «Наконец-то…», почесав запястье левой руки. Потом почесала вторую и, не выдержав, зачесалась сильнее, но зуд не прекратился и перешел с рук на тело и лицо.

– У тебя рожа, как у свиньи! – незнакомка ехидно усмехнулась. – Видно, за Мэри?!

– На свою посмотри, – огрызнулась в ответ, желая в первую очередь избавиться от зуда, чем поквитаться с наглой мразью за унижение. И, выйдя на кухню, невольно услышала:

– Его Высочество скоро приедет в академию.

– Будет бал, – вздохнула Мариан, разминая руками тесто. – Говорят, принц сделает леди Розье предложение.

– Просто замечательно, – мечтательно вздохнула Полли. – Вот бы хоть раз бал увидеть.

– Мадам не позволит, – и посмотрела на Анну. – Что случилось?

Побежала к Анне, и схватив ее за руки, стала корить себя за неосмотрительность.

Имена:

Анна– с древнееврейского. Означает «милость», «сила», «благодать», «храбрость».

Винни– валлийское. Означает – «нежный друг», «друг мира».

Иви – от греческого слова «Йоанна». Означает – «божественная благодать».

Мариан– латинское имя. Означает – «морской». Мужское имя.

Мэри– английское. Означает – «любимая».

Элли – от древнегреческого имени Элеонора.Означает – «светлая, светлоносая».

Сергей (Серж) – от лат. «высокий», «знатный».

Станислав – старославянское. Означает – «добившийся славы».

1.2

Когда два стражника ворвались