Царевна (Не) Смеяна

Глава 1. Похороны советника

– Госпожа Смеяна, может, выпустите меня из гроба?

– Еще рано. Мы еще не приехали на кладбище, – ответила я.

– Но я здесь скоро задохнусь!

– Тем лучше. Тогда в мире на одну глупую девицу станет меньше. К тому же как-то неприлично приезжать на похороны без мертвеца, – бесстрастно произнесла я и поправила розовый кокошник, закрепленный на моих длинных черных волосах, заплетенных в две косы, что делало меня похожей на богиню смерти Морену, если бы не цветастый сарафан, украшенной брошью в виде ягод.

– Как вы можете так говорить! Боярин Пров умер! Прямо во время заседания боярской думы!

– Это большая удача, что он умер так скоро. Не думала, что так быстро стану новым личным царским советником, – мрачно ответила я с каменным выражение лица. – Лепа, мы почти приехали. Когда будешь вылезать из гроба, захвати с собой венок.

Черная лошадь остановился напротив входа в старинный погост и я, царевна Смеяна, самая мрачная и здравомыслящая девица во всем Беледонском царстве, подошла к телеге, в которой томилась моя очередная служанка, глупая золотоволосая девушка с миловидной внешностью.

– Лепа, вылезай. И больше не проси сопровождать меня на кладбище, иначе в следующий раз заколочу гроб и поеду на Огненный косогор и сожгу на пепелище. Меня раздражают болтливые попутчики. Лучше бы везла горшок с прахом. Он, по крайней мере, не разговаривает.

Служанка вылезла из гроба, взяла погребальный венок, на котором мной было любовно выведено «Гори в Пекле», поправила белое льняное платье и в ужасе уставилась на мой розовый кокошник и сарафан, который увидела только сейчас.

– Госпожа Смеяна! Вы одеты не по традиции! Духи предков придут в ярость! – в ужасе воскликнула девушка и сдернула белое льняное плотно с гроба, пытаясь прикрыть им мой наряд.

– Напротив, мой образ вполне соответствует этому крайне радостному событию. К тому же розовый цвет навевает мне мысли о смерти: когда я вижу тебя в нем, хочу, чтобы ты умерла.

Лепа вдруг побледнела и опустила глаза, боясь выдать страх передо мной и напрасно – мне нравится, когда люди меня бояться.

Это поднимает мне настроение.

– Доброго здравия, любезная дочь, – поздоровался со мной отец и царь Беледона, низкий, пухлый и лысеющий мужчина в возрасте сорока лет, страдающий от ревматизма и кишечных коликов.

– День и, правда, добрый, – меланхолично отозвалась я. – Обожаю похороны, батюшка. Прихожу на любые с тех пор как научилась читать руны на жальниках, – сказала я и направилась к группе одетых в белую одежду мрачных бояр.

– Как же прискорбно видеть вас здесь сегодня… живыми. По крайней мере, сегодня хорошая погода, – невозмутимо произнесла я и вытянула руку вверх ладонью, по которой забарабанили капли начинающегося ливня.

Серое небо вдруг стало черным.

Поднялся ветер.

Громыхнул гром.

В мертвое дерево рядом с могилой покойника ударила молния, убив ворону, которая упала прямо под ноги Лепе, которая от испуга чуть сама не свалилась к нему в яму, которая начала стремительно наполняться дождевой водой.

– Просто изумительно, – выдохнула я и прикрыла в блаженстве глаза, а затем резко открыла их и вперила тяжелый немигающий взгляд в молодого незнакомого мужчину, стоявшего напротив, который в свою очередь тоже вонзил в меня долгий, пристальный и немигающий взгляд.

***

Так мы молча стояли и смотрели друг на друга, пока меня не отвлек жрец, который начал проводить заупокойный обряд: произносить заговоры, махать пучком чадящих трав и брызгать всех присутствующих водой.

Когда настал черед прощаться с прахом личного царского советника, я вдруг зловеще рассмеялась, да так, что на моих черных глазах выступили слезы.

Обряд прервался, и бояре с ужасом уставились на меня, ожидая объяснений.

– Любимая дочь, может, расскажешь нам, что тебя так рассмешило? – нарушил мрачную тишину мой отец, нервно протирая белым платком лысину.

– Слова жреца, который перечислял все добрые дела, совершенные покойником, – ответила я. – В этот момент я поняла, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Сказав это, я развернулась и пошла к своему худому черному коню, оставив бояр в тревожной растерянности.

Тем временем жрец прочистил горло и продолжил обряд.

Молодой человек с короткими серебристыми волосами и серыми глазами, все это время пристально изучавший меня немигающим взглядом, вдруг криво улыбнулся моему отцу.

– Ну что, Волх? Что думаешь о моей дочери? – спросил его царь, и вдруг глаз его нервно дернулся.

– Думаю, что мы отлично поладим, владыка, – с улыбкой ответил тот, кого назвали Волхом, и протянул руку моему отцу для крепкого рукопожатия. – Думаю, наша сделка состоится.

– У тебя получится ее… ну… это… убрать? – уже шепотом спросил он у молодого человека, взяв его под руку и уведя подальше от свидетелей.

– Конечно. Но сегодня цена моих слуг возросла в десять раз, ведь эта девушка – крепкий орешек, – все с такой же безмятежной и приветливой улыбкой продолжил говорить Волх. – Я работаю по предварительной оплате. Золотом.

Мой отец вдруг побагровел, а затем резко побледнел, ведь был крайне скуп, но все-таки собственное здоровье и жизнь ему была дороже любых денег, лишь бы избавиться от меня, умершей и вновь воскресшей царевны Беледона.

– Согласен, – кивнул царь.

– Жду сундуки. Сегодня, – с милой улыбкой сказал Волх, изучая отца таким же немигающим и пристальным взглядом, как до этого меня, из-за чего его лицо казалось разрезанным пополам, словно принадлежало двум разным людям.

– Мне вас порекомендовали, как самого жестокого и безумного черного колдуна всех времен и народов, – вдруг произнес мой отец и нервно протер лысину платком, – но я не пойму – отчего? Выглядите, как обычный человек, и ведете разумные беседы, хотя о вас ходят слухи, что вы убили… человека.

– Вообще-то двести, – невозмутимо ответил Волх и широко улыбнулся. – Но кто считает расчлененные трупы?

Царь Беледона нервно сглотнул и поправил ворот белого кафтана, который, видимо, стал давить на шею.

– Ходят слухи, что вы покушались на царя Тарнхолма и чуть его не убили, – слегка дрожащим голосом произнес мой отец.

Волх вдруг помрачнел, словно туча, и глухо ответил:

– Да. И это ужасно. Теперь все знает, что я не справился.

И вдруг он громко расхохотался, словно произнес или услышал какую-то шутку.

Группа бояр обернулась на его смех и негодующе зашикала, но царь Беледона нетерпеливо отмахнулся от них, как от мух.

– Теперь я убедился, что первое впечатление обманчиво, – с довольной ухмылкой сказал мой отец. – С сегодняшнего дня вы приняты на службу в качестве моего нового личного советника. Добро пожаловать в царство Беледон! И да поможет вам Белбог!

Не поможет.

Я, царевна Смеяна, не позволю никому перейти мне дорогу к трону.

Глава 2. Судебная палата

– Любимая дочь, хочу представить тебе моего нового личного советника – Волха, – сказал мне отец, когда я, одетая в черное платье, сосредоточено чертила на берестяной грамоте руны, царапая с бешеной скоростью костяным писалом.

Вдруг мои темные покои осветил человек в ослепительно белом кафтане, на которого даже больно было смотреть, поэтому я набросила на голову черную вуаль.

– Смеяна? Ты меня слышишь? – спросил царь Беледона и нервно вытер пот со лба платком, бросив умоляющий взгляд на советника.

– Доброго здравия, – с широкой улыбкой произнес Волх, но больше ничего сказать не успел, ведь я его перебила.

– В этом кафтане вы напоминаете мне покойника, – бесстрастно сказала я, не прекращая чертить руны. – Вам идет. Так и хочется вас сжечь.

– Подлецу все к лицу, не так ли, Волх? – с нервным смешком вмешался отец и глянул на советника, который еле заметно качнул головой.

– А вы, царевна Смеяна, выглядите так, будто вас уже сожгли, – ответил любезностью на любезность новый советник царя и улыбнулся, пытаясь поймать мой взгляд, но меня ничто не могло отвлечь от работы, даже собственная смерть.

– Я польщена. Никто и никогда не говорил мне подобные комплименты, – серьезно ответила я. – Отец, забирай обратно свою розовощекую бестолковщину и отдай мне своего нового советника. Мне в Судебной палате как раз нужен человек с острым чувством ужасного.

Царь Беледона нервно рассмеялся, вытер лицо платком и посмотрел на мою служанку, сжавшуюся в комок за громоздким черным деревянным столом, заваленным берестяными свиткам, за горой которых ее почти не было видно, что меня очень радовало, ведь она меня жутко раздражала.

– Что ты, дочь! Такая корова и самому нужна! Волх будет помогать мне решать некоторые… хм… государственные вопросы, – сказал отец, нервно комкая в руках платок. – К тому же вам, незамужним девицам, нужно поболтать о своем, о девичьем. Например, о женихах…

– У меня с Лепой нет общих тем для разговоров, – перебила я царя Беледона. – Ее не интересует расчленение и вскрытие трупов. А вас это интересует, Волх?

Новый советник царя бросил ободряющий взгляд на затравленную и несчастную служанку в розовом сарафане и обворожительно мне улыбнулся.

– Я больше увлекаюсь расчленением и вскрытием живых людей, – дружелюбно отозвался он и подмигнул Лепе, которая, услышав такое, чуть не упала в обморок.

– Палач? Убийца? Ножевой лекарь? – мрачно спросила я и вдруг пронзила Волха тяжелым, неприятным и холодным, как у змеи, взглядом, ведь, наконец, закончила писать заключение о вскрытии очередной жертвы серийного убивца.

– Последнее, – с лучезарной улыбкой ответил Волх.

– Не боитесь умереть на службе из-за опасного характера ваших работ? – мрачно спросила я.

– Милая дочь! Ты же прекрасно знаешь, что единственный работающий опасный характер в нашем царстве – это ты, – миролюбиво вмешался отец.

– Подозрительно много комплиментов в это мрачное и зловещее утро, – сказала я и перевела убийственный взгляд на отца. – Что вам надо?

Царь Беледона снова нервно вытер пот со лба и вымученно улыбнулся советнику.

– Дочь, может, ты введешь в курс дела… или работы… Волха? Покажешь ему, что здесь находится в этой палате… и где, – с трудом выговорил отец, с большим интересом рассматривая свои красные сапоги.

– Исключено. Для такой бессмысленной работы существуют специально рожденные люди, – сказала, как отрезала, я, и перевела неподвижный гнетущий взгляд на служанку. – Лепа! Закрой дверь с обратной стороны и забери с собой помехи, стоящие перед моим письменным столом.

Миловидная девушка вскочила на ноги и, как ошпаренная, выбежала из Судебной палаты.

За ней последовали нахмуренные «помехи» – Волх и царь Беледона.

– Приятно было с вами познакомиться, царевна Смеяна, – вдруг сказал напоследок мне Волх и совершенно напрасно.

– А мне – нет, – резко ответила я, не отрывая взгляда от нового берестяного свитка.

– И почему же? – опешил молодой человек, удивленно застыв на пороге.

– Постоянно улыбаются или дураки, или безумцы.

– И кто же я, по-вашему?

Я на мгновение оторвала свой черный и давящий взгляд от свитка и скрестила его с холодным и испытывающим взглядом Волха.

– Лжец, – ответила я и снова продолжила работу.

***

Новый советник царя неплотно закрыл за собой дверь, и она тут же приоткрылась, вынудив меня и дальше наблюдать за этим мошенником.

Усмехнувшись, он вразвалочку подошел к ожидающей его в коридоре Лепе, смущенно поправляющей длинную золотистую косу.

– Извините, царский советник Волх! – воскликнула служанка и тут же замялась. – Госпожа Смеяна… Она не хотела вас обидеть или оскорбить… Просто она всегда такая… Характер у нее такой…

Волх снова нацепил на лицо свою обворожительную фарфоровую улыбку и заговорщицки подмигнул девице, небрежно махнув рукой в сторону моего темного чертога.

– Не переживайте так, Лепа. И кстати, может, уже перейдем на «ты»? Могу ли я называть тебя Лепушкой?

Служанка радостно кивнула и покраснела, словно вареный рак, и меня чуть не стошнило прямо на описание внутренностей утопца, и дело было не в кровавых подробностях.

Ненавижу всякие глупые нежности.

Волх с довольной улыбкой оценил пышные формы моей служанки, но затем решил оценить мои сильные и слабые стороны, для чего ему нужны были сведения, поэтому, поболтав о том о сем с девицей, он начал с самого интригующего:

– Я заметил, что над головой царевны Смеяны висит изображение Черного Змея. Она что, последовательница левой руки? – с обворожительной улыбкой спросил молодой человек.

– Конечно же, нет! – ответила Лепа и задорно рассмеялась. – Покойный боярин Пров, царствие ему небесное, верил, что царевна Смеяна – ведьма, поэтому прибил в своей палате оберег от порчи в виде птицы, а почернел он случайно. Госпожа как-то довела царского советника до белого каления. В гневе он выбежал в коридор и так громко хлопнул дверью, что из печи выпали угли, и все погорело… В общем, теперь госпожа живет в его палате, уже и ремонт сделала, а оберег так и висит. Как-то так.

– Как интересно, – сказал Волх и удивленно приподнял бровь. – Почему же царевна Смеяна его не сняла? Очевидно же, что он не работает.

– Ей все равно. Она неверующая, – ответила Лепа и развела руками. – Говорит, что вера – это мак для народа.

– Мак для народа? – удивленно переспросил Волх. – Что это значит?

– Никто не знает, – с недоумением ответила Лепа. – Госпожа часто говорит странные вещи, да и ведет себя странно. Сама на себя не похожа после воскрешения из мертвых…

– Ах, вот оно что, – с понимающей улыбкой ответил новый царский советник и вдруг наклонился к смущенной девице. – Лепушка, может, при случае, ты мне здесь все-все покажешь?

В ответ моя служанка кокетливо улыбнулась и прошептала:

– Да хоть завтра! Во время заседания Бояркой Думы. Приходи ко мне в Судебную палату – чай попьем и заодно поболтаем!

Я поняла ход его мыслей и, мстительно улыбнувшись, составила план своих дальнейших действий.