Твоя измена – мой новый мужчина

Пролог

– Тебе нравится, сучка? Нравится трахаться в постели моей жены?

Меня окатывает холодом. Я не дышу. Не двигаюсь.

Голос другой женщины – хриплый, приторный, пропитанный удовольствием:

– А что, тебя разве не возбуждает? Адреналинчик?

– Конечно, – смеётся Максим. – Мы с Варенькой тут спим, я на ней лежу, целую, трахаю… Теперь здесь ты.

Глухой удар. Хлопок по коже. Звонкий стон.

Мир рушится.

Я хватаюсь за дверной косяк. В глазах темнеет, в груди жгучий разлом, будто внутри что-то лопается, разрывается на части.

– Её духом пахнет, представляешь? – продолжает он, в голосе слышится неприкрытое удовольствие. – Я только что трахнул жену, а теперь – тебя. Чувствуешь, какой кайф?

– О, да… – мурлычет она, двигаясь на нём быстрее.

Меня выворачивает.

Не может быть.

Не может.

На нашей кровати. В нашей постели.

Той самой, где он столько лет обнимал меня, шептал слова любви, уверял, что никогда не предаст.

Где каждое утро начиналось с его руки на моей талии.

Он даже не сменил постельное бельё.

Живот сводит судорогой. Внутри всё рвётся, ломается, рушится.

А в спальне продолжается грязное представление.

– Мне нравится, что твоя жена такая преданная, – мурлычет она. – Наверное, как пёсик ждёт тебя с работы?

– Да, – смеётся Максим. – Она даже не подозревает. Слишком хорошая, слишком правильная.

Слишком тупая.

Я не понимаю, как продолжаю стоять.

Почему не падаю.

Почему не врываюсь туда, не рву его в клочья, не кричу, не впиваюсь ногтями в его лицо.

Если бы в салоне красоты не отключили свет, я бы сейчас шла домой медленно, беззаботно, с мыслями о том, как приятно удивлю мужа.

Я бы целовала его губы, покрытые следами чужого поцелуя.

Готовила бы ему ужин, не зная, что он уже сыт чужим телом.

Любила бы его, как прежде.

Как дура.

Как жертва.

Как никто.

Глухо сглатываю. Боль отдаётся в горле, будто проглатываю осколки стекла.

Слёзы подступают. Горячие, жгучие, рвущиеся наружу.

Я не плачу.

Я глотаю их.

Всё.

Хватит!

Глава 1

– Варя, что за дрянь ты приготовила?

Я аж ложку чуть не уронила. Лариса Петровна сидит за столом, ковыряет суп, ногтями скребёт по тарелке, будто ей прям противно.

– Это суп, – спокойно отвечаю, хотя внутри уже начинает закипать.

– Да ну? – она цокает языком, придвигает тарелку ко мне. – Ну и жри его сама, Максим это есть не будет.

Я молча беру тарелку и со стуком ставлю в раковину. Надоело!

– Ты что делаешь?! – её голос звенит.

– Зачем мучиться, если не нравится?

Ловлю её взгляд – глаза узкие, губы сжаты. Бесится. Да и пусть.

– Мам, ну хватит, – вяло отзывается Максим.

Я замолкаю. Смотрю на него. Ну давай, скажи что-нибудь внятное, ну?

– Варя старалась, – говорит он.

Я закатываю глаза. Ой, спасибо, Максим, я прямо растрогана.

– Ну и что? – огрызается свекровь. – Максим, она твоя жена, пусть учится готовить нормально. А то детей родить не может, хоть бы на кухне себя проявила.

Вот тут у меня внутри всё резко затихает.

– Мам, хватит, – бормочет он.

Это действительно всё, что ты можешь сказать? Я даже не дышу. Он ведь даже не посмотрел на меня. Даже не сказал «Не говори так про Варю», не сказал, что я не виновата. Просто – «мам, хватит», листая телефон.

– Варя, сделай кофе.

Я даже не сразу понимаю, что он мне.

– Сам сделай.

Он поднимает голову, хмурится.

– Чего?

Я спокойно ставлю перед ним чашку.

– Сахар добавишь, как любишь.

И ухожу.

Свекровь вон аж передёрнулась, но промолчала. Максим тоже. А у меня внутри что-то щёлкнуло. Не злость, не обида – осознание. Я всю жизнь ждала, что меня заметят, что похвалят, что защитят. А сейчас смотрю на него и понимаю – не дождусь. И ладно. Больше ждать не буду.

Перед зеркалом я смотрю на своё отражение. Красивая. Гладкая кожа, рыжие волосы мягко падают на плечи, губы блестят после бальзама. Всё на месте.

Я бросаю взгляд на кровать. Максим лежит, листает телефон. Я подхожу, скольжу пальцами по его плечу, потом ниже, цепляю ногтями.

– Устал?

Он дёргается. Но не от желания. От раздражения.

– Варя… ну не сегодня.

Я моргаю.

– А когда?

Он вздыхает.

– Я просто хочу спать.

Я молча смотрю на него. Стою рядом – красивая, в одном халатике, вся его. А он хочет спать.

Я отворачиваюсь, ложусь рядом, глядя в стену. Ни слова. И он тоже.

А мне в голову лезет странная мысль: нам всего-то за тридцать. Я ещё молодая, красивая, хочу, чтобы меня желали, хочу страсти. А он уже так себя ведёт. Что же будет через пять лет? Через десять? Тихие ужины, пустые взгляды, секс два раза в год по расписанию?

Так живут старики, которым по шестьдесят. Но мне не шестьдесят. Мне тридцать три. И я не хочу умирать заживо.

Я просыпаюсь и первое, что чувствую – пустота. Растягиваюсь на кровати, нащупываю рукой одеяло… Холодно. Максима нет. Я приподнимаюсь, оглядываюсь. Блин, я что, реально выспалась?

Странно. Я ведь всегда встаю первой – бегу на кухню, готовлю завтрак, пока эта старая гарпия, а-ля свекровь, сидит за столом и делает вид, что меня не замечает. Но сегодня тишина.

Я потягиваюсь, встаю, волосы растрёпаны, лицо ещё не проснулось… и тут вижу его телефон. Просто лежит на тумбочке.

Я медленно моргаю. Стоп. Максим никогда его так не оставляет. Ни-ког-да.

И тут экран загорается.

«Ты такой горячий, не могу дождаться ночи»

Меня будто ведром ледяной воды облили. Глаза сами по себе расширяются. Может, показалось? Но нет. Сообщение никуда не исчезло.

Я тянусь к телефону, пальцы дрожат, сердце долбаной дрелью долбит в груди…

– Варя?

Я вздрагиваю, телефон чуть не роняю на пол. Максим стоит в дверях, полотенце на бёдрах, волосы мокрые, с него ещё капает вода. Спокоен. Чертовски спокоен.

Не злится, не нервничает.

Я поднимаю телефон, показываю ему это.

– Это что, блядь, такое?

Он скользит взглядом. И…

Ржёт. Реально ржёт.

– Варя, ты серьёзно?

Садится на кровать, похлопывает меня по плечу, как тупую.

– Это Лена, клиентка. Да она со всеми так. Мы с пацанами ещё угарали, что она всех клеит.

Я не дышу. Он тянется к телефону, ловко стирает сообщение. Всё. Больше ничего нет. Он поворачивается, гладит меня по плечу. Целует в висок.

– Я люблю тебя, дурочка.

И в этот момент меня прошибает.

Я хочу его ударить. Хочу разорвать ему рожу ногтями. Хочу закричать: «Не трогай меня!»

Но молчу. Потому что если начну говорить, если начну копать, это станет правдой.

А я не готова к такой суровой правде жизни.

– Варя, он врёт.

Катя сидит напротив, сложив руки на груди, и смотрит на меня как на дуру.

Я тру виски.

– Это клиентка.

Катя закатывает глаза.

– Клиентка, которая шлёт ему смайлики с рожками? Ты вообще сама слышишь, как это звучит?

Я отвожу взгляд.

– Он сказал, она так со всеми.

Катя фыркает.

– Ну да, конечно. И у всех остальных мужиков она тоже в трусах побывала?

Я вздрагиваю.

– Катя…

– Что Катя? Варя, если бы ты была моей сестрой, я бы тебя к психологу отвела.

Я усмехаюсь, но выходит кисло.

– Может, хватит?

Катя смотрит на меня в упор.

– Это ты хватит. Варь, я знаю тебя десять лет. Ты когда-нибудь себе врала?

Я молчу. Она наклоняется ближе.

– Ну?

Я опускаю глаза, обхватываю пальцами чашку. Горячий чай. От него обжигает пальцы.

Но внутри холодно.

Катя всё понимает. Она всегда всё понимает. Вздыхает, отворачивается.

– Я просто хочу, чтобы ты не делала вид, что ничего не происходит.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать. Но не успеваю.

Мой телефон вибрирует на столе.

Максим.

Мы с Катей одновременно смотрим на экран.

Гудок. Второй.

Я не беру трубку.

Катя пристально смотрит на меня.

– Варя.

Телефон замолкает.

Через секунду приходит сообщение.

Катя наклоняется посмотреть.

Я беру телефон в руки. Разблокирую экран.

И мне тут же хочется зажмуриться.

«Я скучаю. Очень. Давай помиримся?»

Глава 2

Сижу на кухне, пью кофе, на душе тепло. Вспоминаю вчерашний вечер. Господи, как же хорошо было. Максим… Такой дикий, сильный, жадный. Он прижимал меня к себе так, будто боялся, что исчезну, впивался в губы, сжимал бёдра, шептал в шею: “Ты моя, только моя”. И я таяла. Забывала про всё на свете. Про какие-то там мысли, про глупые сомнения. Только он, только я. Всё как раньше.

Теперь сижу, тяну кофе маленькими глотками и улыбаюсь. Какие измены? Ну какие измены, если он так меня хочет? Он любит меня, всегда любил. И всегда будет любить. А я вчера ещё ревновала, переживала. Дура, ну правда.

Потягиваюсь, скольжу пальцами по ногтям. Надо бы маникюр сделать, педикюр заодно. В салон давно хотела, но всё откладывала. Сегодня пойду. Стрижку освежу, укладку сделаю, но цвет не трону. Мой рыжий – моя гордость. Ни одной седой волосинки, и в тридцать три чувствую себя девчонкой. Свекровь, кстати, тоже завидует, только никогда не признается.

Я улыбаюсь, допиваю кофе. На секунду вспоминаю, как вечером зашла домой, а на столе стоял букет алых роз. От неожиданности аж дыхание сперло. Максим улыбался. “Это тебе”, – сказал он, как ни в чём не бывало. Я смотрела на цветы, не зная, что ответить. Он мне их просто так дарил года три назад, а так – только на 8 марта и день рождения. А тут без повода.

Я не успела ничего сказать, он просто подошёл, обнял, поцеловал, губами скользнул по уху, шепнул: “Варенька, не дуйся. Я же люблю тебя”. И я растаяла.

Теперь вот сижу и думаю – ну чего я себя накручивала? Ну какие измены?

Встаю, ставлю чашку в раковину.

– Варя, ты куда это собралась?

Свекровь сидит за столом, хмурится, голос уже недовольный.

– В салон.

Она фыркает.

– Ну конечно. Только и можешь, что деньги мужа тратить.

Я закатываю глаза. Вот опять начинается.

В кухню заходит Максим, зевает. Я смотрю на него, но даже не успеваю слово сказать.

– Мам, ну хватит уже.

Я замираю.

Что?

Свекровь тоже ошалела.

– Чего хватит? – возмущается.

– Варя и так дома пашет, как пчёлка. Готовит, убирает, за домом следит. В чём проблема?

Я в шоке.

Он… Он защитил меня?

– Ну конечно, – смеётся свекровь. – Я думала, женщина должна беречь семейный бюджет, а не по салонам бегать.

Максим обрывает её:

– Мам, да ты тоже можешь куда-то сходить, если хочется.

– Мне-то зачем?

– Ну не хочешь – не ходи. А Варя заслужила, – пожимает плечами.

Я не могу поверить. Когда он в последний раз меня вот так защищал?

Чувствую, как тепло разливается по всему телу. Максим ценит меня. Любит.

Я встаю, беру сумку.

– Я пошла.

Максим улыбается:

– Давай, красавица.

Красавица.

Я выхожу, на душе светло.

А за спиной холодный взгляд свекрови.

Но мне плевать.

Сегодня мой день.

***

Я сажусь в такси, раздражённо выдыхаю. Свет в салоне вырубился прямо посреди маникюра. Отлично. Хотела нормально привести себя в порядок, а в итоге только стрижку и укладку сделали. Ну и ладно. Всё равно чувствую себя лучше.

Провожу пальцами по волосам, улыбаюсь. Лёгкие, струящиеся, ухоженные. Всё-таки правильно сделала, что пошла. Сегодня день для себя.

Такси плавно катится по улицам, а я смотрю в окно и думаю о вчерашнем вечере. О Максиме.

О его руках. О его голосе, о том, как он прижимал меня к себе, как горячо шептал, что я его, только его.

Я чуть улыбаюсь.

Какие измены?

Глупости.

Такси подъезжает к дому, я достаю кошелёк, расплачиваюсь, выхожу. Небо ясное, воздух свежий. Всё хорошо.

Я захожу в дом, и первое, что слышу, – женский смех. Приторный такой, с повизгиваниями, с заигрыванием. А потом звук шлепка по коже. И стон.

Я замираю в прихожей.

Голос Максима, ленивый, довольный:

– А тебе нравится.

А потом её, с хрипотцой:

– Ты псих, но да, нравится.

Воздуха не хватает. Я стою, вцепившись в ручку двери, сердце колотится так, что вот-вот вырвется.

– Кто бы мог подумать, что ты такой грязный ублюдок, – мурлычет она.

– А что, – он смеётся. – Где ещё трахать любовницу, если не в супружеской постели?

Я хватаюсь за стену.

– Ты сумасшедший, – она хихикает, а потом вдруг: – Блин, тут так воняет её духами!

– В этом же и кайф, зайка, – шепчет он. – Мне нравится, что здесь пахнет ею.

Меня выворачивает.

– Господи, – она ржёт. – Ты реально больной.

– Нет, просто знаю, чего хочу.

– И чего же?

– Ну точно не её.

Я судорожно вдыхаю, но воздух как будто не доходит до лёгких.

– Даже представить не можешь, как это скучно – когда баба фригидная.

Меня бросает в жар.

Фригидная?

Я?!

Я, которая всегда пыталась ему угодить, делала так, как он хочет, терпела, когда мне было некомфортно, когда хотелось спать, когда сил не было, потому что мужу, видите ли, захотелось?

– Да ладно, – любовница похабно хихикает.

– Абсолютно. Ты бы видела, как она старается – так потешно. Прям “ой, Максим, любимый, давай сегодня, а то давно не было” – и делает вид, что страсть кипит.

К горлу подкатывает тошнота.

– Ужас, – фыркает любовница.

– Представляешь, этой дурочке сказал, что бесплоден, и она поверила.

Я не дышу.

– Чё, серьёзно?

– Конечно, – он смеётся. – А я просто себе семяпровод перекрыл, чтоб она мне мозг не ебала этой детской темой.

Перед глазами темнеет.

Я хочу завизжать, хочу вцепиться ногтями в его лицо, хочу разорвать его на куски.

Меня всю колотит.

И вдруг я резко понимаю, что делать.

Я врываюсь в спальню.

Они замирают.

Я вижу их.

Максим, голый, нависает над ней.

Она под ним, ноги раздвинуты, губы опухшие.

Я хватаю вазу с розами, которые он мне подарил вчера, и с размаху швыряю в них.

Ваза влетает в стену, разлетаются осколки, вода льётся на простынь.

Любовница визжит, заворачивается в одеяло, отскакивает к стене.

Максим орёт:

– Варя, ты с ума сошла?!

Я не слышу.

Я подхожу к его тумбочке, беру телефон.

Они на меня глазеют.

Я смотрю на экран – убираю блок, открываю диалог с этой сучкой.

Голые фотки.

Я не думаю, я швыряю телефон в стену, он разлетается.

Максим дёргается:

– Ты, блядь, совсем охренела?!

Дальше снимаю кольцо с пальца, швыряю ему в лицо.

Он злится, губы сжаты.

– Варя, давай без истерик!

– Без истерик?! – я почти смеюсь. – Ты сейчас серьёзно?!

Любовница потягивается, не стесняясь.

– Ну чего ты, Варь, бабы, конечно, разные бывают, но твой муженёк любит, когда женщина горячая в постели. А не как бревно.

Я так резко двигаюсь, что она даже дёргается.

– Тебя, сука, забыли спросить.

– Ой, всё, – она скалится, не переставая натягивать на себя простынь. – Ты ж всё равно его уже не удержишь, раз он сюда меня привёл.

Я медленно киваю.

Поворачиваюсь к Максиму, и смотрю прямо в глаза.

– Ты меня трахал и говорил, что любишь. Ты целовал меня и говорил, что я самая красивая. А сам?

Максим дёргается, но мне плевать.

– Ты говорил, что я твоя. Что я лучшая. И что теперь? Я, оказывается, скучная? Фригидная?

Он раскрывает рот, но я не даю ему вставить слово.

– Так вот, Макс. Ты – просто жалкий мужик, который даже на измену не способен без подлянки.

Он моргает, пытается ухмыльнуться, но я вижу, что его бесит, что я не кричу, не плачу.

– Да ладно тебе, Варь, – он машет рукой, будто это какая-то мелочь. – Ты думаешь, другие мужики верные? Все изменяют. Это просто секс, расслабься.

У меня внутри всё леденеет.

– Просто секс?

Он пожимает плечами, поджимает губы, явно не понимая, почему я не устраиваю истерику.

– Ну да.

Я киваю.

Разворачиваюсь и ухожу.

Не бегу.

Не оглядываюсь.

Просто иду к воротам, открываю калитку и выхожу за пределы двора.

Я не знаю, куда мне идти, что делать.

Не чувствую ничего.Просто поднимаю руку, останавливаю такси.Сажусь на заднее сиденье, закрываю глаза.

– Куда? – спрашивает водитель.

Я не знаю.

Но точно подальше отсюда.

Глава 3

Такси подъезжает к бизнес-центру. Я долго смотрю на здание, пытаясь собраться с мыслями. Катя работает здесь. Максим тоже должен был бы быть на месте. Но он сегодня, видимо, решил прогулять, устроив себе праздник с любовницей.

Усмешка сама собой появляется на губах. Горькая, безрадостная. Дождь, как по заказу, льёт стеной, будто природа решила подчеркнуть всё то дерьмо, что творится у меня внутри. Я плачу за поездку, открываю дверь, и тут же оказываюсь под ледяными струями. Вода мгновенно пропитывает волосы, стекает по щекам и шее, и мне почему-то даже становится легче. Этот холодный дождь чуть притупляет боль.

Слова Максима снова и снова звучат в голове. “Фригидная. Кто бы её ещё терпел, кроме меня?” Сжимаю кулаки, ногти впиваются в ладони, но это не помогает. Я ускоряю шаг, стараясь отмахнуться от воспоминаний, направляюсь к входу.

И тут я врезаюсь. Во что-то твердое, словно бетонная стена. Или, точнее, в кого-то. Так сильно, что меня отбрасывает назад, но он хватает меня за руку, не давая упасть, а сам чуть не теряет равновесие. Его широкие плечи качаются, капли дождя бегут по мокрой рубашке, облепляя мощную фигуру.

– Чёрт… – выдыхает он, сбивая с лица прядь тёмных, влажных волос. Его голос низкий, глубокий, будто катится где-то в груди.

Я смотрю на него. Высокий. Широкоплечий. Настоящий громила. Дождь струится по его лицу, капли скатываются с резкого изгиба носа и попадают на губы. А глаза – чёрные, глубокие, с такой тяжёлой, почти гипнотической энергетикой, что от него буквально искры по коже бегут.

– Вы в порядке? – спрашивает он, и его взгляд цепляется за меня, будто никуда больше не собирается уходить.

Я пытаюсь что-то ответить, но дыхание перехватывает. От неожиданности. От злости. От того, как этот мужчина смотрит на меня.

– Вы молчите, – говорит он, чуть прищурившись. – Значит, либо кого-то убивать собрались, либо сами вешаться идёте.

Я отшатываюсь, пытаюсь отвести взгляд, но не могу. Он стоит слишком близко, слишком большой, будто занимает всё пространство вокруг. Рука, всё ещё держащая меня за локоть, сильная, тёплая, как якорь.

– Вас это не касается, – резко бросаю я, высвобождаясь, хотя моё сердце бьётся так, что гул отдаётся в ушах.

Его губы кривятся в ленивой усмешке, в глазах мелькает интерес. Он отступает на шаг, поднимает руки, будто сдаётся.

– Не касается, так не касается. Только не утоните в этом ливне. – Его взгляд цепляется за меня ещё раз, медленно скользит сверху вниз, задерживаясь на глазах, на губах.

И я не знаю, что раздражает меня больше – его слова, его взгляд или то, как моя кожа горит, будто на неё только что сыпанули угли.

Я как могу пытаюсь не смотреть на этого человека, что почему- то дается мне с трудом. Вода капает с моих волос, спина уже полностью промокла, но меня почему-то больше трясёт от взгляда, который он не отводит, чем от ледяного дождя.

– Вы всегда так людей сбиваете? – спрашиваю я. Голос звучит ровно, хотя внутри всё дрожит.

Он только усмехается, легко проводя рукой по мокрым волосам, приглаживая их назад. Рубашка облепила его плечи, подчеркивая рельеф. А улыбка – чуть насмешливая, чуть вызывающая. Улыбка человека, который явно привык держать всё под контролем.

– Это вы меня сбили, – спокойно отвечает он, прищурившись. – Но если хотите, можем притвориться, что это я виноват.

Я закатываю глаза. Ну ещё один. Армия самоуверенных мужчин, которые всегда правы. Отлично.

– Простите за вторжение в ваше личное пространство, – говорю я с явным сарказмом. – Надеюсь, вы это переживёте.

Он смотрит на меня внимательно, изучающе, и его насмешка вдруг сменяется чем-то другим. Глаза становятся мягче, но не теряют этой глубины, из-за которой у меня внутри всё ещё кружится.

– Вы вся дрожите, – говорит он, нахмурившись, и делает шаг ближе. – Может, хватит изображать из себя железную леди и зайдёте куда-нибудь в тепло?

– Спасибо за заботу, но я справлюсь, – отрезаю я, делая шаг назад. Но он слишком большой, слишком близко, и этот его взгляд… Чёрт, он будто видит меня насквозь.

– Уверены? – спрашивает он. – Потому что, если честно, вы сейчас выглядите так, будто или заплачете, или кого-то ударите.

Я резко вскидываю голову, поражённая его словами. Смотрю ему в глаза и вижу, что он абсолютно серьёзен.

– Я не собираюсь с вами ничего обсуждать, – бросаю я, чувствуя, как пульс бьёт в висках.

– И не нужно, – отвечает он спокойно. – Просто подумал, что, может, вам стоит взять паузу. Иногда это помогает, знаете ли.

– Спасибо за совет, доктор… кто вы там, – бросаю я и разворачиваюсь, направляясь к входу в здание.

– Кирил, – слышу я за спиной.

Я останавливаюсь, сжимаю зубы, но не оборачиваюсь. Что-то в его голосе, в тоне – спокойном, но уверенном, цепляет сильнее, чем хотелось бы. Но я не даю себе слабину. Просто поднимаюсь по ступеням, а дождь продолжает лить, стирая всё лишнее.

***

Я захожу в здание, стряхивая капли дождя с волос. В голове пустота. Гудит. Всё ещё слышу его голос. Всё ещё вижу эту постель. Эти руки на чужом теле.

Лифт открывается, я захожу и нажимаю на кнопку. Катя. Только к ней.

Телефон в руке. Она берёт после второго гудка.

– Варь? Что-то случилось? – в голосе тревога, как будто уже почувствовала, что я не просто так.

– Я у тебя внизу. В кафетерии встретимся? – голос предательски слабый.

– Уже иду, – без лишних вопросов говорит она.

Лифт поднимает меня вверх, а я словно в вакууме. Дыхание неглубокое, руки будто не мои. Я выхожу в коридор, прохожу в кафетерий и сажусь за стол в углу.

Катя появляется через минуту. Быстрая, резкая, взгляд напряжённый. Смотрит на меня и сразу понимает.

– Варя… – тянет она, опускаясь на стул напротив.

Я смотрю на неё и просто говорю:

– Я ушла.

Катя моргает.

– В смысле ушла?

– В смысле всё. Закончилось.

Она вскидывает брови, губы сжаты в тонкую линию.

– Он…?

Я киваю, и тут у неё меняется выражение лица. Брови хмурятся, глаза вспыхивают, пальцы сжимаются в кулак.

– Сука, – резко говорит она, и я вздрагиваю.

Она роняет папку на стол и буквально вгрызается в меня взглядом.

– Варя, ты что, правда его застала? Прям вот… своими глазами?

Я киваю.

Катя мотает головой, вдыхает, морщит лоб, потом резко выдыхает.

– Господи, я знала! Я, блядь, знала, что он мразь! Говорила тебе!

Я закрываю лицо руками.

– Не сейчас, Катя, пожалуйста.

Она тут же скисает, наклоняется ко мне ближе, хватает за руку.

– Варь, прости. Я просто… Я зла. На него. На всю эту ситуацию.

Она молчит, будто даёт мне время прийти в себя.

– Мне надо где-то переночевать, – тихо говорю я.

– У меня однушка, Варь, ты же знаешь…

– Я в курсе.

– Мы что-нибудь придумаем, – быстро добавляет она. – Поехали ко мне, а там решим.

Я киваю, и она сжимает мою руку.

– Варь, ты сильная. Ты справишься.

А у меня внутри только пустота.

***

Катя быстро загнала машину во двор. Я смотрела в окно, вдыхая тяжёлый воздух после дождя. Всё ещё не верилось, что я сижу в её машине, а не в своём доме. Что я больше не жена Максима.

Мы вышли, Катя захлопнула дверцу и повела меня в подъезд.

– Варь, я тебе сразу говорю, у меня однушка, брат дома. Места мало, но разберёмся.

Я кивнула. Мне было всё равно. Главное – не оставаться одной.

Катя открыла дверь, и я вошла внутрь. Квартира небольшая, но уютная. Всё чисто, аккуратно.

– Заходи, разувайся, – говорит Катя.

Я машинально стягиваю мокрые туфли и прохожу в комнату.

На диване сидит парень лет двадцати, худощавый, с ноутбуком на коленях. Поднимает глаза, смотрит на меня с интересом.

– Варь, это мой брат, Илья, – говорит Катя. – Илья, это Варя.

Он кивает.

– Привет.

– Привет, – отвечаю я, не зная, что ещё сказать.

Катя хлопает меня по плечу.

– Проходи, сейчас дам тебе во что переодеться.

Я киваю, следую за ней.

Через десять минут я уже в её спортивных штанах и мягкой толстовке. Волосы ещё влажные, лицо бледное.

Катя ставит передо мной чашку чая и садится напротив.

– Давай думать, что дальше.

Я смотрю на неё пустыми глазами.

– У меня ничего нет, Катя. Ни дома, ни работы, ни даже понимания, что делать дальше.

Она вздыхает.

– Варь, ну не глупи. Работа – это вообще не проблема.

Я усмехаюсь.

– Да? Ты же знаешь, я никогда не работала. Максим был против.

Катя хмыкает.

– Это Максим был против. А теперь ты свободна.

Я опускаю голову.

– Только кому я нужна без опыта?

Катя хлопает ладонью по столу.

– Я поговорю с боссом. У нас как раз уволился помощник финансиста. Работа несложная, но с хорошей зарплатой. Я всё объясню, научу.

Я медленно поднимаю глаза.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Тебе надо встать на ноги, Варь. Если хочешь посидеть, поплакать – я дам тебе день. А завтра мы будем думать, как сделать тебя независимой.

Я сжимаю пальцы на чашке.

– Спасибо.

Катя улыбается.

– Мы справимся.

Глава 4

Катя выходит из кабинета, бросает на меня короткий взгляд и кивает:

– Всё, идём.

Я встаю, глубоко вздыхаю, пытаясь не выдать, насколько мне не по себе.

Собеседование. Реальная работа. Никогда в жизни я не работала, а теперь мне нужно доказать, что я вообще на что-то способна.

Катя ведёт меня по коридору, и мы сворачиваем в сторону лифта.

– Мы в какой кабинет? – спрашиваю я, чтобы хоть как-то отвлечься от напряжения.

– Ну… тут один нюанс, – Катя немного замедляет шаг.

Я прищуриваюсь.

– Какой ещё нюанс?

Она делает невинное лицо.

– Собеседование будет проводить начальник.

– В смысле? – я останавливаюсь. – Я думала, ты договаривалась с кем-то из отдела.

– Так и было, – виновато пожимает плечами она. – Но он сам захотел провести.

– Он это кто?

– Кирилл Андреевич, – тихо говорит Катя.

Я моргаю.

– Это кто вообще?

– Хозяин всей этой конторы.

Мне становится не по себе.

– Катя, какого чёрта я иду на собеседование к самому главному?

– Да откуда я знаю! – Катя закатывает глаза. – Он просто сам так решил. Может, ему скучно.

Скучно.

Ну конечно.

Наверняка хочет посмотреть на очередную отчаявшуюся бабу, которая после развода пытается наладить жизнь.

– Варя, не делай такое лицо, – Катя хватает меня за локоть. – В крайнем случае, откажешься.

Я глубоко вдыхаю.

Она права. Это просто работа. Это просто собеседование.

Мы подходим к двери.

– Готова? – шепчет Катя.

– А у меня выбор есть?

Катя открывает дверь, заглядывает внутрь, а потом кивает мне, мол, заходи.

Я глубоко вздыхаю и делаю шаг вперёд.

Собеседование. Ну что, Варя, пора показать себя.

В кабинете просторно, но всё предельно строго – ничего лишнего, никаких украшений или ненужных деталей. За огромным столом сидит мужчина, который тут же поднимает на меня взгляд.

Я замираю.

Этот взгляд я уже видела.

Сильный, изучающий, насмешливый.

Господи.

Это он.

Дождь. Лужа. Я.

Катя рядом нервно кашляет.

– Кирилл Андреевич, это и есть моя подруга Варвара, – говорит она. – Она ищет работу, и я подумала, что она могла бы подойти в финансовый отдел.

Он лениво скользит по мне взглядом, на секунду задерживается на моих волосах, потом поднимает бровь.

– Вы.

Я моргаю.

– Простите?

Кирилл откидывается в кресле, сцепляет пальцы в замок и ухмыляется.

– Второй раз за два дня. Интересно.

Катя моргает, переводит взгляд с меня на него.

– Вы знакомы?

– Не совсем, – отвечает он. – Она просто пыталась меня убить вчера.

Я открываю рот.

– Да не пыталась я…

Он поднимает руку, останавливая меня.

– Хорошо, просто сбили.

Я раздражённо закатываю глаза.

Катя, кажется, с трудом сдерживает смех.

– В любом случае, Варя – хороший человек, – говорит она. – Ответственная, трудолюбивая. Ей просто нужна возможность.

Кирилл смотрит на неё, потом обратно на меня.

– Хорошо, Екатерина, вы свободны.

– В смысле? – Катя моргает.

– В смысле я проведу собеседование без вас, – спокойно поясняет он.

Катя колеблется, бросает на меня быстрый взгляд, но в итоге кивает и уходит, закрывая за собой дверь.

Я остаюсь одна с Кириллом.

Он делает приглашающий жест.

– Садитесь, Варвара.

Я сажусь, ощущая, как внутри всё сжимается.

– Опыт работы?

– Никакого.

Он медленно кивает, с видимым удовольствием наблюдая, как я нервничаю.

– Вижу.

Я сжимаю губы.

– Вам что-то не нравится?

– Да нет, – он ухмыляется. – Просто вы мне кажетесь… немного не на своём месте.

– Потому что я никогда не работала?

– Потому что в вас слишком много огня для скучного офисного планктона.

Я напрягаюсь.

– Я справлюсь с любой задачей.

– Любой? – он приподнимает бровь.

– В пределах разумного.

– О, Варвара, у меня очень разумные требования, – усмехается он.

Я начинаю злиться.

– Вам нужен финансист или нет?

Он скрещивает руки на груди, изучает меня.

– Должность помощника финансиста вам не подходит.

Я уже собираюсь встать, но он останавливает меня:

– Но мне нужна личная помощница.

Я моргаю.

– Что?

– Вы хотите быть финансистом с вашим опытом… вернее без опыта работы? Это смешно Варвара. Я не занимаюсь благотворительностью. Но я предлагаю вам другую работу.

Я хмурюсь.

– И что она предполагает?

– Всё, что мне нужно.

– Вы имеете в виду… секретаршу?

– Нет, Варвара. Помощницу.

Я в замешательстве.

– Почему я?

Он ухмыляется.

– Потому что мне интересно, как женщина, которая может сбить меня с ног, справится с моими задачами.

Я прищуриваюсь.

– Вы шутите?

– Никогда, – он откидывается в кресле. – Вы можете отказаться, конечно. Но если примете предложение, начинайте завтра.

Я смотрю на него, пытаясь понять, что вообще происходит.

– У вас будет испытательный срок, – добавляет он. – Посмотрим, справитесь ли вы.

Я сглатываю.

– Хорошо.

Он улыбается.

– Тогда до завтра, Варвара.

Глава 5

Утро начинается с того, что я скручиваюсь на раскладушке, пытаясь найти позу, в которой не болит спина. Честно, ещё ночь – и можно будет записываться на приём к мануальщику. Но, чёрт возьми, у меня хотя бы есть крыша над головой. И спасибо Кате, что не выгнала меня сразу с чемоданом на улицу. Образно говоря конечно чемодан-то у меня как и вещей нет.

Я медленно сажусь, зеваю и тру лицо ладонями.

Катя уже на кухне, судя по запаху кофе.

Я встаю, хватаю платье с вешалки. Лавандовое. Единственное, что у меня есть. Вчера гладила его чуть ли не с молитвой, потому что Кирилл Андреевич вряд ли оценит сотрудницу в мятой тряпке.

Катя заглядывает в комнату, упирается плечом в дверной косяк, держит в руке чашку.

– Снова оно? – фыркает, оглядывая меня с ног до головы.

Я пожимаю плечами.

– Другой одежде нет.

Она вздыхает и качает головой.

– Ладно. Купим тебе что-то на аванс. А теперь иди, кофе готов.

По пути в офис Максим звонит три раза подряд.

Я сбрасываю, блокирую.

Думаю, что теперь хоть немного легче.

Но нет.

Я захожу в здание, встаю в лифт и понимаю, что работать с ним на одном этаже – это как жить в одной комнате с миной замедленного действия.

На каждом шагу боюсь, что он появится.

Катя, конечно, сказала, что он не дурак, не полезет ко мне в рабочее время, но от него можно ожидать чего угодно.

И вот я стою у кабинета Кирилла Андреевича, собираю в кулак всё своё мужество и наконец стучу.

– Войдите.

Я глубоко вдыхаю, открываю дверь.

Он сидит за столом, просматривает какие-то бумаги, даже не поднимая на меня глаз.

– Варвара, – произносит, медленно отрываясь от документов. – Вы меня удивляете.

Я моргаю.

– Чем?

Он чуть кривит губы, бросает на меня ленивый взгляд.

– Тем, что опять в этом платье.

Я чувствую, как к щекам приливает жар.

Он это сказал специально? Просто, чтобы посмотреть, как я среагирую?

– У меня нет дресс-кода? – с вызовом спрашиваю.

– Дресс-кода нет, но чувство стиля никто не отменял.

Я сжимаю зубы.

Он снова побеждает в этом словесном поединке, а мне хочется хотя бы раз выбить его из равновесия.

– Приступать к работе?

– Уже, – он кивает, откидывается в кресле. – Давайте проверим, насколько вы внимательная.

Он жестом показывает мне на ноутбук, который стоит у него на столе.

Я подхожу.

На экране – текст.

– Это документ. В нём ошибка. Если найдёте – значит, будете работать дальше. Если нет… – он делает многозначительную паузу.

Я сжимаю губы.

Смотрю в экран.

Разбираю текст.

И нахожу.

Ошибка в дате.

Я спокойно поднимаю глаза.

– Третья строка, вторая цифра, дата на неделю раньше.

Он чуть поднимает брови.

– Ну надо же. Вы внимательнее, чем выглядите.

Я не даю себе времени на эмоции.

Просто киваю.

– Я могу приступать?

– Да, – он слегка кивает, потом добавляет. – Но всё же советую купить новый гардероб. Не потому что мне не нравится ваше платье, а потому что оно начнёт ассоциироваться у меня с вами.

Я чувствую, как внутри что-то перехватывает.

Он говорит это таким тоном, что я не знаю – это комплимент или он снова играет со мной.

Но я не отвечаю.

Просто ухожу к своему столу.

Первый день ещё даже не начался, а я уже чувствую, что ввязалась в игру, правил которой не понимаю.

***

Обед.

Честно? Я не ожидала, что в компании бесплатные обеды. Впервые за несколько дней ем что-то, кроме Катиного кофе и бутербродов. Да и сама мысль о том, что могу спокойно пойти в кафетерий, сесть за стол и съесть что-то нормальное, без тяжёлых взглядов свекрови, без давления Максима, – это уже маленькая победа.

Я направляюсь туда, когда меня резко кто-то хватает за локоть.

Я даже не успеваю понять, кто это, но тело само реагирует – дёргаюсь, отшатываюсь.

– Варя, ты?

Чёрт.

Максим.

Я застываю, пытаюсь контролировать дыхание.

Его глаза скользят по мне сверху вниз, потом снова вверх.

– Ну надо же, – ухмыляется он. – Значит, решила вернуться?

Я молчу.

– Я так и знал, – продолжает он, самодовольно улыбаясь. – Ну конечно, куда тебе без меня? Без работы, без денег, без крыши над головой. Ты же без меня – никто.

Я глубоко вдыхаю.

– Максим, отойди.

– А если нет? – Он усмехается, медленно скрещивает руки на груди. – Что ты мне сделаешь?

Я вижу в его глазах это мерзкое удовлетворение. Он наслаждается моментом, уверен, что я сломаюсь, что сейчас начну мямлить, оправдываться.

Но нет.

Я держу спину прямо, смотрю ему в глаза.

– Ты, правда, думаешь, что я вернулась к тебе? – говорю ровно.

Его самодовольство чуть меркнет.

– А зачем ты здесь, Варя?

Я улыбаюсь.

– Работаю.

Он моргает.

– Что?

– Работаю, Максим, – я специально медленно проговариваю каждое слово, наслаждаясь его реакцией.

– Где?

– Здесь.

Теперь он действительно удивлён.

– Ты? Работаешь?

– Представь себе, – я ухмыляюсь, скрещиваю руки. – Устроилась личным помощником.

Его глаза сузились.

– Помощником? Чьим?

– Какая разница? – Я пожимаю плечами.

Но он догадывается.

Я вижу, как в его глазах вспыхивает злость.

– У Морозовой?

– Нет, – я делаю шаг ближе, чтобы он прочувствовал всю ситуацию, чтобы понял, что я не сломалась. – У Кирилла Андреевича.

Он вскидывает голову.

И я вижу, как его передёрнуло.

– Что?

– У Кирилла Андреевича, – повторяю я, медленно улыбаясь.

Максим напрягается, уголки его губ дёргаются, как будто он пытается понять, шучу я или нет.

– Ты… ты даже не понимаешь, куда ты влезла, – выплёвывает он.

– Да? – Я наклоняю голову. – А ты понимаешь?

– Варя, он… он вообще другой уровень! Ты даже не представляешь, с кем связалась!

Я усмехаюсь.

– Ну да. А ты, конечно, у нас ангел.

Он цедит сквозь зубы:

– Он тебя сожрёт.

– По крайней мере, не будет врать мне в лицо, как делал ты.

Максим сжимает челюсти.

– Варя…

– Да пошёл ты.

И разворачиваюсь, чтобы уйти.

Но он резко хватает меня за запястье.

– Ты что, правда думаешь, что можешь вот так просто взять и вычеркнуть меня из жизни? – его голос звучит низко, опасно.

Я рвано дёргаюсь, но он держит крепко.

– Отпусти меня.

– А если нет?

– Она сказала, отпусти.

Голос звучит неожиданно близко.

Я вздрагиваю.

Максим резко оборачивается.

Кирилл Андреевич стоит в двух шагах. Спокойный, невозмутимый.

Но его взгляд…

Лёд.

Я чувствую, как пальцы Максима невольно ослабляют хватку.

– Это не твоё дело, Романов, – резко говорит Максим, но голос его уже не такой уверенный.

Кирилл чуть улыбается, но это не доброжелательная улыбка.

– Это моё здание. Мои сотрудники. А вот ты – нет.

Максим стискивает зубы.

– Мы разговариваем.

Кирилл медленно наклоняет голову.

– Так разговаривайте за пределами офиса.

Максим молчит.

Я чувствую, как его пальцы медленно разжимаются, и он отпускает мою руку.

Я делаю шаг назад, встаю рядом с Кириллом, даже не осознавая, что инстинктивно ищу защиты.

Кирилл переводит взгляд на меня.

– Всё в порядке?

Я киваю.

Максим делает шаг назад.

– Варя, мы ещё поговорим.

– Не сомневаюсь, – спокойно отвечаю.

Он бросает ещё один взгляд на Кирилла, потом резко разворачивается и уходит.

Только когда он исчезает из виду, я осознаю, что колени у меня дрожат.

Кирилл молча смотрит на меня, потом качает головой.

– Охренеть, – тихо говорит он.

Я хмурюсь.

– Что?

– Ну ты и умеешь влипнуть.

Я закатываю глаза.

– Спасибо за помощь.

– Я помог не тебе, а себе, – лениво отвечает он. – Не люблю, когда проблемы на работе отвлекают сотрудников.

Я закатываю глаза, но внутри тепло.

Я не знаю, зачем он это сделал.

Но факт остаётся фактом.

Максим отошёл, как только увидел его.

И мне это нравится.

Глава 6

Будильник звенит, и мне хочется его прибить. Четвертая ночь на раскладушке, и я уже забываю, что такое нормально выспаться. Спина ломит, голова тяжёлая. Но я благодарна Кате за то, что она меня приютила. Не жалуюсь.

Пока глажу своё лавандовое платье – да-да, то самое, другого пока нет – Катя суёт мне бутерброд.

– Ешь и не спорь, – бурчит она, наливая себе кофе. – Ты выглядишь так, будто сейчас упадёшь в обморок.

Я молча беру еду, пережёвывая и думая, что мне действительно сейчас не до споров.

Максим продолжает названивать. Номер я уже заблокировала, но он умудряется звонить с чужих. Я даже не смотрю на экран – сразу сбрасываю.

Сегодня второй рабочий день. Я встаю перед зеркалом, провожу руками по платью. Всё, хватит думать. Пора идти.

Я захожу в офис и сразу чувствую, как на меня смотрят. Шёпот, взгляды, лёгкие усмешки.

Ну, конечно. Люди уже придумали, кто я такая. Новая любовница шефа? Или просто очередная девочка, которая не продержится и недели?

Я прохожу мимо женской компании у кофемашины и ловлю обжигающий взгляд. Высокая, худая, с идеальными волосами и таким выражением лица, будто она лично выбирала мебель в этом здании.

– У тебя смелости хватило, конечно, – вдруг говорит она, приподняв бровь.

Я останавливаюсь.

– Простите?

Она медленно отпивает кофе.

– Ну, шеф не из тех, кто терпит пустышек. Посмотрим, сколько ты продержишься.

Я сжимаю зубы.

– А вам какое дело?

Она улыбается.

– Просто интересно. Предыдущая была хоть с опытом.

Я резко разворачиваюсь и ухожу.

Пусть говорят, что хотят. Мне плевать.

Или почти плевать.

– Варя, ко мне.

Я поднимаю голову. Кирилл Андреевич стоит в дверях кабинета, смотрит прямо на меня.

Я встаю и иду за ним.

Кабинет огромный, но без лишнего пафоса. Темное дерево, стекло, ничего лишнего. Он садится в кресло, кивает мне на стул напротив.

– Садись.

Я сажусь, скрещивая ноги.

Он откидывается назад, изучает меня, как лабораторного кролика.

– Скажи мне, Варвара, ты хоть понимаешь, куда устроилась?

Я моргаю.

– В смысле?

– В смысле, ты вообще в курсе, чем занимается компания?

Я ощущаю, как внутри всё сжимается.

Нет, я не в курсе. Я устроилась сюда, потому что Катя сказала, что мне нужна работа.

– Ну… аренда, офисы… – начинаю я неуверенно.

Кирилл усмехается.

– Отлично. Просто прекрасно. – Он кидает на стол папку. – Держи.

Я не двигаюсь.

– Это что?

– Твоё первое задание. Сегодня до конца рабочего дня ты разберёшься, что за компания, как она работает и откуда вообще берутся деньги. И вечером ты мне всё расскажешь.

Я моргаю.

– Вы серьёзно?

– Нет, я просто так развлекаюсь. Конечно, серьёзно.

Я сжимаю губы.

– Хорошо.

– Вот и умница, – усмехается он. – А теперь иди, удиви меня.

Я выхожу из кабинета, а внутри всё горит от злости.

Этот мужчина выводит из себя одной фразой.

Но ладно. Я разберусь.

Я покажу ему, что не такая уж бесполезная.

***

Вечером я снова сижу напротив Кирилла. Передо мной отчёт.

Он медленно листает страницы, глаза бегают по тексту, и я чувствую, как внутри всё напряжено.

– Ну, – он бросает отчёт на стол, смотрит на меня. – Не так уж ты и безнадёжна.

Я сжимаю губы.

– Спасибо за высокую оценку.

Он чуть улыбается.

– Посмотрим, как ты справишься дальше.

Я встаю, молча кивнув, и выхожу.

Как бы я ни злилась, но сейчас чувствую одно.

Я справилась.

И мне это чертовски нравится.

Глава 7

Я с трудом натягиваю юбку Кати, втягиваю живот, пытаюсь застегнуть молнию. Ну и кто придумал эти проклятые размеры? Катя явно меньше меня, но пятый день подряд в том же лавандовом платье ходить уже невыносимо. Да и коллеги смотрят косо – шушукаются за спиной.

Вздыхаю, натягиваю её блузку. В груди туго, в талии жмёт, но в целом – сойдёт.

– Ну, хоть какое-то разнообразие, – говорю своему отражению в зеркале и направляюсь в офис.

Настроение, как ни странно, хорошее. Сегодня я уже не чувствую себя потерянной, мне есть чем заняться, я не думаю о Максиме, который продолжает названивать с разных номеров.

Как только я появляюсь на своём месте, Кирилл Романов открывает дверь своего кабинета и бросает мне взгляд.

– Кофе. Чёрный. Без сахара.

Я вздрагиваю от неожиданности, но молча киваю. Отлично. Теперь я ещё и кофе-носитель.

Пять минут спустя, с чашкой в руках, осторожно захожу в кабинет. Кирилл даже не поднимает глаз, что-то читает в документах.

Я ставлю кофе на стол и тут же понимаю, что сделала ошибку.

Кирилл смотрит на меня слишком пристально, слишком внимательно, как будто ждал, когда я что-нибудь выкину.

И я, конечно же, выкидываю.

Рука дрожит, пальцы цепляют ручку чашки, и в следующую секунду горячий кофе льётся прямо на меня.

Обжигает кожу, пропитывает блузку, липко оседает на груди.

– Чёрт! – я дёргаюсь назад, пытаясь хоть как-то смахнуть с себя этот кипяток.

– Ты ходячая катастрофа, – раздражённо выдыхает Кирилл, уже обходя стол.

Я пытаюсь уверить его, что всё нормально, но он хватает меня за руку и тащит к дивану.

– Сними.

– Ч-что? – я в шоке смотрю на него.

– Блузку, – повторяет он, уже расстёгивая пуговицы на моём воротнике.

– Ты совсем охренел?!

– Да, – отвечает спокойно. – Иначе ты так и будешь сидеть с обваренной грудью.

Я хочу вырваться, но он слишком быстрый. Ловкий. Мгновение – и моя мокрая, прилипшая к телу блузка оказывается в его руках.

Я дёргаюсь, прикрываюсь руками.

– Не начинай, Варвара, – Кирилл закатывает глаза. – Чертов лифчик тоже снимай. Он весь в кофе.

Я смотрю на него в шоке.

– Ты серьёзно?

– Нет, шучу, давай-ка подержим мокрую ткань на коже подольше, вдруг ожоги станут сильнее, – съязвил он.

Я открываю рот, но ничего не могу сказать.

Кирилл сам тянется к застёжке на спине.

– Не дёргайся.

– Кирилл, чертов Андреевич не смей!

Но он уже ловко расстёгивает застёжку, и мои плечи резко оголяются.

Я замираю.

Он тоже.

Его взгляд медленно опускается вниз.

На голую грудь.

На кожу, горячую от кофе.

На соски, напрягшиеся от холода и шока.

Он смотрит слишком долго.

Слишком внимательно.

В комнате слишком тихо.

Я чувствую, как по телу пробегает электрический разряд, как становится жарко от его взгляда, хотя кофе уже остыл.

– Хватит пялиться, – шиплю я, пытаясь прикрыться.

Он лениво переводит взгляд мне в глаза.

– Тебе кажется.

Но голос у него чуть ниже, чем обычно.

Он резко отворачивается, берёт аптечку, встряхивает флакон со спреем.

– Сейчас будет холодно.

Я только собираюсь сказать что-то ехидное, но потом первые капли касаются кожи – ледяные, колючие, и я дёргаюсь.

– Сиди спокойно, – его рука ложится мне на плечо, удерживая на месте.

Я зажмуриваюсь, зубы сжимаются так, что сводит челюсть.

А потом он вдруг отстраняется.

Отходит.

Делает несколько шагов назад, будто дистанция реально поможет.

Я тянусь к пиджаку, который он молча протягивает, и натягиваю его на себя быстрее, чем когда-либо в жизни.

Кирилл молча смотрит.

В глазах у него что-то нехорошее.

– Иди приведи себя в порядок, – его голос хрипловатый.

Я вскакиваю и буквально вылетаю из кабинета, схватив блузку с лифчиком, чувствуя, как уши пылают.

За спиной слышу, как он выдыхает и чертыхается себе под нос.

Глава 8

Я влетаю в женский туалет, захлопываю за собой дверь и, тяжело дыша, прислоняюсь к стене.

Боже, что это было?!

Грудь всё ещё горит после ожога, кожа чувствительная от спрея, но больше всего меня трясёт от… от чего? От злости? От смущения? От того, как Кирилл смотрел на меня?

Я резко моргаю, стряхивая эти мысли. Не сейчас. Сейчас мне нужно привести себя в порядок, потому что весь день в блузке, залитой кофе, я точно не выдержу.

Подхожу к раковине, поворачиваю кран. Холодная вода сначала обжигает пальцы, но я быстро привыкаю. Выворачиваю блузку наизнанку, засовываю под струю, тру ткань, пока пятна не исчезают.

Лифчик.

Господи.

Он тоже весь в кофе.

Я глубоко вздыхаю, борясь с внутренним протестом, и тоже полощу его под водой, чувствуя, как тепло от стыда поднимается к щекам.

Ну и день.

Выжимаю ткань, быстро оглядываюсь. Хорошо, что в кабинке есть бумажные полотенца. Беру несколько, промакиваю блузку, затем приоткрываю пиджак, чуть касаясь груди, и осторожно вытираю капли с кожи.

Выжимаю лифчик, снова глубоко вздыхаю, подхожу к сушилке для рук.

Выворачиваю блузку и закрепляю её под сушилкой. Включаю горячий воздух.

Лифчик.

Чёрт.

Сгребаю его в руки, тоже подношу к сушилке, пытаясь хоть немного подсушить.

Именно в этот момент дверь открывается.

– Ну надо же, а я думала, чем таким интересным надо заниматься с боссом, чтобы остаться в одном его пиджаке.