Я, ты и коты

ПРОЛОГ

Чуть больше года назад по земному летоисчислению....

Из секретного доклада начальника проекта «Светоч разума» А.М. Гретри

«…Объект здоров, чувствует себя удовлетворительно. На плановое увеличение дозы нейростимулятора реагирует положительно, демонстрирует повышенную по сравнению с контрольной группой скорость умственных реакций, а также, предположительно, проявляет способности, для своего вида не характерные. Одну из них, с некоторой натяжкой, можно отнести к паранормальным. В остальном поведение соответствует возрасту и специфике объекта.

Кроме того, считаю нужным сообщить, что час назад обнаружена пропажа части ампул с испытуемым препаратом из закрытого лабораторного шкафа. Ведется расследование инцидента…».

ГЛАВА 1. « ТХА'Ш, МЫ ВСЕ УРОНИЛИ!»

К тому времени, как край Ханасута, дневного светила планеты Эрхш'Шиг, показался над горизонтом, подсвечивая легкие серовато-черные облачка, Тха'Ш готов был собственноручно придушить хвостатых поганцев. И только мысль о том, что тогда все мучения его окажутся напрасными, и получит он за них только от дохлого мабоба уши, удерживала молодого эрхшита от этого. А то и по шее можно получить, причем, в прямом смысле, ибо Богиня всегда знает, кто нарушает заповеди ее, в частности: «Не отнимай жизнь без крайней на то необходимости!». Хотя, видит Пресветлая, еще чуть-чуть, и он плюнет и на деньги, и на заветы ее. Хлащ его дернул послушать Ди'Ша и влезть на оставленную базу тех, кто называл себя землянами! Варил бы дальше зелья на две деревни, и горя бы не знал!

Тха'Ш в который раз уже оглядел разгром в своем жилище, учиненный инопланетными зверями, бросил взгляд на список того, что ему предстоит купить, заменить и отремонтировать, мысленно подсчитал, во сколько ему все это обойдется, и схватился за голову. Вряд ли кто-то захочет купить у него хвостатых по ТАКОЙ цене! Эх… Набор колб и пробирок с держателем, посуда, запас ингредиентов, два комплекта проводов взамен сгрызенных, две пары обуви, а заодно и набор моющих средств, отбивающих запахи… Про разодранные подушки, разрытые горшки и грядки, распущенные на нитки половики и теплый берош, собственноручно связанный бабушкой, и собственные истрепанные в хлам нервы Тха'Ш даже думать не хотел. А ведь ночь еще не кончилась… Она, кстати, прошла без сна, за переделкой короба для зелий в средство безопасной транспортировки мелких хлащей на рынок. Чтобы ни один хвостатый из него не выбрался и не остался, не приведи Богиня, в его доме!

Зверьки общим количеством восемь штук были очень милыми – небольшие, покрытые мехом разного окраса, с симпатичными мордочками, треугольными ушками, четырьмя лапками и хвостиком. Трое по-разному серых – чисто серый, серый с белыми пятнами и серый в полоску, двое бело-рыжих, один черный, один белый, и один какой-то невероятный, черный в рыже-бурых разводах. У двоих еще забавные шапочки на головах – в виде каких-то фруктов, одна красного, другая желтого цвета. Наверное, это для обозначения особого статуса этих зверей. Они оба, кстати, белые, с рыжими пятнами.

Сами четвероногие к тем шапкам относились по-разному: один все время стягивал ее, второй смешно пятился задом, будто пытаясь выйти из этой красной штуковины. Тха'Ш веселился, наблюдая за ним, правда, недолго.

Да, милые… Казались таковыми. Ровно до тех пор, пока от заточения в том железном ящике со светящимися кнопочками не отошли – случилось это после ужина. Выхлебали у Тха'Ша литр воды, вылизали сами себя и заорали хором на разные голоса, требуя неизвестно чего. Несколько раз сбивали с ног своего спасителя, хладнокровно подсекая головами и спинами, и тут же залезали на него сверху, не давая подняться. В общем перемещаться по дому хозяин был вынужден на четвереньках, и это при том, что кто-нибудь так и норовил нахально устроиться у него на спине. И тут выяснилось, что в мягких бархатных лапках скрываются маленькие, но очень острые коготки…

Тха'Шу вдруг пришло в голову, что зверьков надо покормить. Может, тогда они станут поспокойнее?

Однако кашу, солонину и тушеные овощи эти исчадия бездны почему-то обфыркали и демонстративно делали вид, будто закапывают. А больше у холостяка Тха'Ша ничего не было. В итоге хлащи довольствовались тем, что обгрызли его рассаду в доме, и, выбравшись на улицу, изрядно проредили посадки в небольшом огороде. Хм… А, судя по строению зубов, должны быть хищниками!

Один даже пытался сделать подкоп под силовой купол, защищающий дом и огород Тха'Ша от песка и горячих ветров Красной пустыни, но, к счастью, у него не получилось.

На возмущение хозяина дома зверьки фыркать хотели. Кроме того, что-то из съеденного расстроило им животы, так что огород Тха'Ша в кратчайшие сроки и перекопали, и удобрили. И обуви заодно досталось, да так, что от запаха глаза резало! А с водой в прилегающей к пустыне местности традиционно напряженка…

И вот уже несколько часов зверьки весело носились толпой по дому, не делая разницы между полом, стенами и потолком, умудряясь параллельно еще и сцепляться друг с другом. Уронили и разбили все, что можно, и что, казалось бы, нельзя. Оцарапали самого хозяина, покусали за ноги, и иным образом демонстрировали к нему неприязнь. Взаимную, хлащ побери!

А, стоило Тха'Шу прилечь, эта пушистая банда тут же устроила по нему веселый тыгыдык в тридцать две лапы. Хотя, нет, как минимум, в двадцать восемь – кусала же какая-то зараза его за ногу! В общем, свою кровать эрхш'шиит быстро уступил захватчикам. А те, наконец, угомонились, развалившись на ней пятнистым одеялом. Но перед этим кто-то из них нагадил-таки ему в домашние тапочки! Дорожные сапоги уцелели только из-за высокого голенища.

И тут Тха'Ш не выдержал и, несмотря на ранний час, связался по коммутатору с дальним родственником, из-за которого, собственно, в его доме и появились эти исчадия преисподней.

Ди'Ш, дядюшка дорогой, чтоб его! Как ловко он запудрил ему мозги! Пойдем на заброшенную базу землян, там точно есть, чем поживиться. Вон в том большущем ящике с лампочками точно что-то ценное. Отключить? Да, конечно, можно! Что ему будет-то? А содержимое продадим! А пока пусть побудет у тебя, постоит в углу. Есть-то не просит…

На робкие возражения Тха'Ша о том, что инопланетные гости наверняка уже вывезли оттуда все более-менее ценное, Ди'Ш только рукой махнул. И все ворчал, что нет в племяннике ни тяги к приключениям, ни жажды наживы, что тухнет он над своими колбами, будто глубокий старик. И зельевар пошел у него на поводу! И даже не заострил внимание на том, что ящик время от времени что-то бубнит женским голосом, и горящих лампочек на нем с каждым часом становится все меньше. И вот вам, пожалуйста!

Мучиться в одиночку Тха'Ш не собирался, так что, когда неугомонный дядюшка, наконец, ответил, возмущенно шипя, что ночь на дворе, зельевар решительно поставил того перед фактом: или он немедленно садится в свое ведро с болтами и везет племянника в город на рынок, или Тха'Ш прямо сейчас собирает хвостатых хлащей и идет к нему – погостить на недельку. Тем более, ему нечем кормить хвостатых… захватчиков? Да, пожалуй, это слово очень подходило к сущности тех зверьков! Так вот, кормить их ему нечем, того и гляди, за него примутся. А упитанный Ди'Ш на фоне стройного Тха'Ша куда как соблазнительнее выглядит! Разумеется, с гастрономической точки зрения.

Кратчайший путь отсюда до рынка лежит через Красную пустыню. И он же самый тяжелый и опасный, если идти пешком, конечно – изнуряющий зной, раскаленный песок под ногами, горячий ветер, в любой момент способный обернуться песчаной бурей, стаи койотов, змеи, скорпионы… Потому, собственно, Тха'Шу и понадобился Ди'Ш – у него собственный ка-ар на реактивной тяге. Возрастом, права, ненамного моложе своего владельца, требующий ремонта раз в неделю («ведро с болтами», да!), но зато с отлично работающей системой климат-контроля.

В общем, не прошло и трех часов, как оба эрхш'шиита водружали короб на прилавок на центральном рынке небольшого городке Парм'Эх, что на севере от родной деревни Тха'Ша. И вовремя – хвостатые уже проснулись и вовсю скреблись внутри, пытаясь выбраться! Хорошо еще, что перед выездом они от безнадеги погрызли все-таки солонину и слопали немного каши, да и в короб залезли сами, распределившись по ячейкам, стоило только поставить его на пол. А то неизвестно, не закончилась бы попытка поймать их поодиночке и запихнуть туда еще большим разгромом.

Конечно, можно было бы потерпеть еще пару часов до столицы, Ган'Тарх-Ра, но, раз уж от Парм'Эх ближе до Змеиного Нагорья, которое земляне облюбовали для посадки своих кораблей, то шанс встретить их там выше. Тха'Ш был отчего-то уверен, что гости с другой планеты хранили впрок мелких пушистых чудовищ не просто так. Едят они их, наверное. Во всяком случае, молодому зельевару очень хотелось на это надеяться.

К счастью, покупателей ждать долго не пришлось. Сердобольный, несмотря на расшатанные нервы Тха'Ш только успел налить хлащам воды, как со стороны продуктовых рядов появились двое землян, мужчина и женщина, по виду, молодые, хотя, кто их, инопланетян, разберет. Светлая кожа, волосы короткие, разных цветов (у мужчины светлые, у женщины темнее и отдают в рыжину), легкая одежда – светлые рубахи с короткими рукавами, отчего-то заправленные в брюки, какие-то обдергайки поверх, такое количество карманов, что искать что-то замучаешься… В таком виде не то что по пустыне не погуляешь – за пределы города не выйдешь! Впрочем, следом за ними по воздуху плыла явно металлическая платформа, нагруженная продуктами. Может, там и что-то более серьезное лежит?

Мужчина остановился у ряда, где предлагали всякую механическую всячину, о чем-то расспрашивал торговцев, качал головой неодобрительно. То ли не мог найти то, что нужно, то ли пытался сбить цену.

А вот женщина явно скучала – отвернулась от своего спутника и скользила взглядом по рядам. Пора!

Тха'Ш распахнул короб и, поймав ее взгляд, сжал руку в кулак в приглашающем жесте, надеясь, что она поймет его правильно. А она как увидела вошкающийся в плетеных ячейках товар, прищурилась, тряхнула головой, ущипнула себя за руку, дернула за рукав своего спутника, что-то обеспокоенно высказывая, указала ему на Тха'Ша и только после этого решительным шагом направилась к нему. По интонациям чисто сахса-пеструшка! И руками всплескивает так же, будто крыльями! Сразу, небось, определила, какой из них самый вкусный…

Странные существа! И жесты у них странные! Где ж это видано, чтобы кулаком приглашали? Так, вроде, соседка А'Ахсша рассказывала, она с ними общалась пару раз. Ну, другая раса, другие обычаи… Да и что еще остается, если эрхш'шиит их птичьего языка не знает?

Мужчина оторвался от разглядывания какой-то металлической штуковины с торчащими из нее обрывками проводов (никак, тоже существа, подобные тем, которые вот уже почти сутки портят ему жизнь, постарались?) и, охнув, поспешил за своей спутницей. Лишь задержался на миг, запнувшись обо что-то. У Тха'Ша получилось их заинтересовать!

Да, еще как! В следующие минуты стало гораздо веселее!

Во-первых, Тха'Ш чуть не оглох от пронзительных криков женщины.

Во-вторых, из возмущенной и очень громкой тирады землянки узнал, что эти хвостатые хлащи на самом деле называются «котики» – по крайней мере, это слово она, пытаясь отобрать у него короб, не заплатив, выкрикивала чаще остальных! Ну, еще, судя по эмоциональной окраске, то ли молитву, то ли проклятие: «Отдайихнемедленно!».

В-третьих, понял, что платить за этих самых котиков женщина не собирается.

В-четвертых, противостоять напору землянки ему пришлось в одиночку, потому что Ди'Ш почуял, что запахло жареным, гораздо раньше него и тут же куда-то испарился. Тха'Ш решил, что это последний раз, когда он имеет дело с этим пройдохой, будь он хоть десять раз родственник.

В пятых, к тому времени, когда до них дохромал мужчина-землянин, который, как оказалось, немного владеет языком эрхш'шиитов, и объяснил обоим, в чем, собственно, дело, котики вылезли из короба и разбежались по рынку. Жизнь сразу стала не только веселее, но и интереснее – ловили поганцев уже все вместе, и эрхш'шииты, и земляне. Да, торговцы с соседних прилавков тоже включились в забаву. Еще бы им остаться в стороне, ведь котики тут же принялись за свое любимое занятие – ронять все, что под лапу подвернется!

И только после того, как все безобразники были пойманы и рассажены по ячейкам (Тха'Ш чисто из вредности снова нацепил на бело-рыжих их шапки!), между представителями разных планет, наконец, состоялся более-менее путный диалог. Зельевару пришлось рассказать, откуда у него взялись те самые котики, и уверить нервную землянку, что не желал им ничего плохого. Кулак? А у вас что, не так приглашают товар посмотреть? Нет? Ну, так откуда ж ему знать?

Женщина тоже извинилась – она-то поняла, что на ее глазах суровый с виду абориген (слово-то какое!) собрался бить котиков! Впрочем, извинения она приносила явно для вида и только ради своего спутника.

Котиков пришлось отдать бесплатно – как-никак, они являются собственностью землян, о чем сказала коробочка землянина и вживленные котикам загадочные устройства под названием «чипы». Но внакладе Тха'Ш не остался – ему возместили часть расходов на содержание зверьков, добавили немного за моральный ущерб, подарили несколько небьющихся колб и адаптированную для эрхш'шиитов инструкцию к ящику, в котором хвостатых прежние хозяева держали. Оказалось, он называется «портативная анабиоз-камера» и предназначен для сохранения живых организмов в неизменном состоянии на долгие годы. И для зелий тоже подойдет! Тха'Ш сразу решил, что теперь будет делать упор на более сложные и дорогие составы, которые очень редки в силу короткого срока годности, и продавать их не только в Парм'Эхе, но и в столице. Главное, аккумулятор анабиоз-камеры заряжать почаще.

Кроме того, свой короб зельевар тоже землянам продал, потому что с их летающей платформы котики разбежались бы вмиг.

На том и разошлись, довольные собой и друг другом. Земляне забрали с собой всех котиков и ушли, направляясь в сторону продуктовых рядов, а Тха'Ш – прямиком в лавку «Все для зелий». Делиться выручкой с Ди'Шем он не стал, только топливо оплатил. А, когда тот потребовал свою долю, довел до его сведения: земляне знают, что котики краденые, причем у них же, так что платить за них не стали, и вообще, хорошо, что делу ход не дали. Вот, вынужден на восстановление хозяйства последние сбережения тратить…

А по пути обратно он всерьез раздумывал над тем, чтобы переехать поближе к столице и подальше от мест, где земляне свои базы размещали – мало ли, кого они там оставить могли! И еще о том, что так и не узнал, точно ли земляне едят котиков.

ГЛАВА 2. САМОЕ ЭКОЛОГИЧНОЕ СРЕДСТВО

Межпланетный корабль-разведчик «Горизонт-5», на следующее утро…

Люся Леготина, поспешив на крик из каюты капитана Шаповалова, открыла дверь туда персональной ключ-картой. А что? Она корабельный врач, у нее есть доступ ко всем помещениям на «Горизонте-5» – неизвестно, кому и где плохо станет!

А, войдя, вернее, ворвавшись, замерла, как вкопанная. И было, от чего: капитан лежал на кровати, а прямо на нем устроились сразу пять кошаков! Бело-серый Мурзик и бело-рыжая Матильда оккупировали по ноге, дымчатый Боцман развалился на животе, белая Снежинка – на груди, а полосатый Василий как самый наглый улегся на голову и строго смотрел в глаза капитану сверху вниз. Капитан, видимо, спросонья не понял, кто перед ним… в смысле, на нем. И перепугался.

Как его с такими нервами и состоянием здоровья в межзвездный полет отправили, а не на заслуженный отдых?! По возрасту и состоянию здоровья уже пора бы!

– Людмила, как это понимать? – строго спросил Илья Михайлович.

При виде кошки на руках девушки – черепаховой, которую Макс вчера со смехом предложил назвать Люсей в честь своей спасительницы! – он быстро понял, кто приложил руку к его крайне некомфортному пробуждению.

– Э-э… Кошки всегда ложатся на больное место! – выпалила Люся первое, что в голову пришло. – А Вы намедни на давление жаловались, застарелую язву и боль в суставах!

Судя по тому, как сверкнули глаза Шаповалова, легкой жизни у Люси в обозримом будущем не ожидается.

– Откуда они? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался капитан.

Люся не сразу нашлась с ответом. Дело в том, что коты, которых они с Максимом Заболотным, поваром «Горизонта-5», вчера нежданно-негаданно выкупили у сурового вида аборигена, вмиг разбежались из карантинной зоны, стоило двуногим открыть дверь. Они-то, наивные, думали сдержать кошачий натиск, в итоге их самих уронили. А Макс еще и лапой получил, попытавшись поймать хоть кого-то.

Вчера Люся и Макс из-за хвостатых вернулись на корабль гораздо раньше, чем планировали, еще до обеда. И, умотанные санобработкой, кормлением, медосмотром, прививками, играми и уборкой за новыми членами дружной семьи звездолета до состояния коврика, сами не заметили, как уснули. В обнимку, на единственной кушетке, со всех сторон обложенные «виновниками торжества». Сами не поняли, как так получилось – до того они относились друг к другу… Да, по сути, никак не относились! Не дружили, после рабочих смен совместно не отдыхали, так, привет-пока. По работе пересекались мало: она большую часть времени проводит в медблоке, он на кухне… Хотя, нет, трения у них возникали, причем как раз из-за работы Макса! Вернее, из-за того, что он постоянно над ней подтрунивает применительно к своей работе. Но это к делу не относится!

Рассказать про котиков экипажу они просто не успели.

И вот сейчас Макс и Люся, взмыленные и всколоченные, бегают по кораблю и ищут пропавших котеек. О том, что говорить начальству, они так и не договорились, так что придется соображать на ходу.

– Ну, Вы же сами знаете, что у нас мыши завелись! – зачастила Люся, пытаясь удержать вырывающуюся из рук хвостатую тезку. – Пищеблок атаковали, машинное отделение, на склад пробрались, даже в рубке уже одну видели…

Шаповалов кивнул. В смысле, согласно моргнул – Василий был резко против того, чтобы его «подушка» шевелилась. Люся чуть воспрянула духом и продолжила свою мысль:

– Мышеловки их не берут, а на отраву у старпома аллергия. Боюсь даже представить, как Милана Андреевна это выяснила…

Брови капитана сошлись, было, на переносице, но тут Снежинка сунула ему под нос свой пушистый хвост, и весь пыл капитана ушел в чих. Хм… Белая кошечка подмигнула ей, или Люсе показалось?

– И еще она резко против любой химии и за экологию, – продолжила Люся, осмелев. – И ее поддерживают сотрудники пищеблока, завхоз, пилоты и даже медсестра!

Шаповалов едва заметно скривился.

– Так вот оно – самое экологичное средство от мышей и крыс! – торжественно возвестила Люся, гордо подняв Люсю над головой. – Все максимально естественно, никакой химии. Есть, правда, некоторые издержки содержания, но, думаю, к ним можно привыкнуть. И потом, котики такие милые, ласковые, отличное средство для психологической разгрузки экипажа! Экологичное! И они наши, с базы в Гнутом лесу! Местные вывели их из анабиоза и продавали на рынке. Мы с Максом просто не смогли бросить их там, на произвол судьбы!

Кошка вывернулась-таки из рук девушки, одним прыжком оказалась на письменном столе и тут же сбросила что-то метким ударом лапы. М-да…

От неудобных вопросов о причинах отсутствия своевременного доклада и выхода котов из карантина Люсю спас визг из соседней каюты. Старпом, легка на помине!

– О, работает средство-то! – нарочито восторженно воскликнула Люся, поняв из гневных криков, что кто-то из пушистых принес пойманную мышь лично Милане Андреевне на подушку.

С другого конца коридора сюда уже спешил Макс с бело-рыжим Барсиком на руках, причем нос повара украшали свежие царапины. Черная Тень с мышью в зубах бежала впереди разъяренной дамы-старпома. Ну вот, все коты в сборе.

Капитан только тяжело вздохнул и выгнал всех двуногих в коридор, объявив общий сбор в кают-компании через полчаса. Котов, что примечательно, прогонять с кровати не стал! Люся только свою хвостатую тезку схватить успела.

Они с Максом переглянулись под гневное шипение старпома, обещавшей им все кары небесные, и почему-то вспомнили тоскливый взгляд Тха'Ша, так не вязавшийся с его обликом. Ну, да – высокий, отлично развитый физически, в темно-серой одежде, напоминающей облачение темного мага из какой-то фентезийной игры, с замотанным шарфом лицом и в капюшоне, из-под которой только желтые глаза сверкали. И вдруг – неподдельная тоска во взгляде. После того, как провел ночь в компании восьми котов…

Только сейчас Макс и Люся связали эти два обстоятельства, одновременно понимая: их ждут непростые времена. А еще с остальными членами экипажа объясняться…

– Нет, ну, может, не так все страшно? – промямлил Макс.

Котики поддержали их согласным мяуканьем и потиранием о ноги. Хвостатые явно знали больше, чем могли выразить.

На планерке от начальства досталось обоим – и Люсе, и, главным образом, Максиму. В присутствии всех членов команды, разумеется – экипажа и ученых-исследователей.

Если вкратце, девушку натыкали носом во все возможные инструкции, как все того же промахнувшегося мимо лотка котенка. Люся сидела, опустив голову и всем своим видом выражая раскаяние, гладила развалившуюся на коленях кошатину, вздрагивала, когда капитан, увлекшись, стучал по столу кулаком, тайком прикусывала губу, но в спор не вступала, методично повторяя, что коты здоровы и безопасны для окружающих. И это не голословное утверждение, а выводы, подкрепленные результатами обследования, дважды проверенными! Короче, кто хочет снова взять анализы у восьми вертлявых когтистых тушек, измерить им температуру, прогнать их через анализаторы, а после запихнуть котов в пару медицинских сканеров – милости просим!

Говорила, что психологическая разгрузка экипажу не помешает. И потом, на самого же капитана кототерапия подействовала положительно, это она как врач говорит. Не преминула напомнить и про мышей, и то, что отрава – это не экологично, чем вызвала волну раздражения в свой адрес от старпома. Пока что убийственный ее взгляд Люся выдержала, но кто знает, что будет потом. Точно отыграется за то, что осмелилась оружие Миланы Андреевны против нее самой обернуть.

Конечно, такая покладистость была отнюдь не в характере девушки – ее деятельной натуре претило вот так сидеть и десятый раз подряд излагать одно и то же. Хотелось вскочить, кричать, размахивать руками, доказывать свою правоту, взывая к разуму и эмоциям присутствующих, но Люся держалась. Отчасти из-за мурлычущей у нее на коленях тезки. Отчасти потому, что знала: такое поведение ни к чему путному не приведет, а сейчас главным для нее было, чтобы капитан единоличным решением не выкинул животных с корабля. Или чтобы экипаж был против и дружно смотрел на Илью Михайловича умоляющим взором.

Котики, кстати, тоже присутствовали на планерке. Сначала люди пытались их выгнать, однако Илья Михайлович только рукой махнул, мол, все равно уже полкорабля обшерстили. Василий молча одобрял, гордо восседая на спинке капитанского кресла.

Остальные хвостатые или шныряли у экипажа под ногами, и коллеги то и дело опускали руки, чтобы погладить кого-то из них, или растянулись на большом столе для совещаний в кают-компании, делая вид, что дремлют. Однако ушами вертели, будто локаторами. Прислушиваясь и запоминая.

А вот Максу, что удивительно, досталось сильнее. Капитан припомнил ему все: и некий загадочный опыт, и должностную инструкцию. Не его, поварскую, кстати, а явно какую-то другую.

– Ты больше нее виноват, Максим! – рычал капитан. – Ты должен был не идти на поводу у эмоций, а остановить коллегу, доходчиво объяснить ситуацию и вообще… Тебе ли не знать, к чему может привести пренебрежение инструкциями? Они, напомню, кровью писаны, и плевать на них никто не имеет права!

Макс сказал лишь, что для Эрхш'Шига кошки являются инопланетными животными, и оставление их здесь противоречит любым протоколам исследования других планет, за что тех, кто оставил их здесь, по головке не погладят. О котах необходимо доложить на Землю, чтобы там начали расследование.

А после хранил молчание. Весь застыл, будто глыба льда – сидел с идеально прямой спиной, не шевелился, даже, кажется, моргать перестал. Лед… У него даже внешность подходящая: платиновый блондин с серо-голубыми глазами, правильными чертами лица, всегда в идеально отутюженной одежде, будь то поварской китель, форма космофлота или гражданская одежда. Обувь начищена, аж сверкает. Хорош, что не говори! Только след кошачьих когтей на носу немного смазывает впечатление.

Люся всегда рядом с ним чувствовала себя неуютно – она, к сожалению, из тех, кто всегда либо не дотягивает, либо сама все портит. В карьере, в личной жизни, и даже во внешнем виде… «Так, стоп! – мысленно одернула себя девушка. – Не хватало еще сейчас в жалость к самой себе скатиться!» И вновь запустила руки в короткую черно-рыжую кошачью шерстку. Люся-кошка от ласки растекалась лужицей и мурлыкала, да так, что медсестра Маша и механик Никита, сидевшие по обе стороны от доктора Леготиной, завистливо сопели.

Отмер Макс, лишь когда Снежинка запрыгнула к нему на колени и, выпрямившись на задних лапах, боднула его головой в подбородок. Тогда только рассеянно потрепал кошку за холку. Та, как настоящая леди, фыркнула и с его колен перебралась на стол, чтобы там привести в порядок свою шубку.

А Люся бросала на него взгляды – прямые, но все же достаточно короткие, чтобы никто из присутствующих не заподозрил ее интерес к Максу! Иначе слухи пойдут такие, что авторы-фантасты от зависти позеленеют. Потому что в составе экипажа едва ли два десятка человек наберется, в космосе они уже четвертый месяц, новизна знакомства притупилась, до прибытия на Эрхш'Шиг ничего особенного не происходило. Скучно. Все уже более-менее представление друг о друге составили, на неформальные группки разбились, причем Люся и Макс оказались в разных. Долгожданное приземление на вполне освоенную человечеством планету, где заглохший транспорт или несвежие фрукты – самое плохое, что может случится. Если, конечно, в необжитые территории не углубляться.

И тут вдруг котики с законсервированной базы, да еще и попавшие на «Горизонт-5» столь заковыристым путем, переглядывания всякие-то многозначительные между врачом и поваром… Есть, где фантазии развернуться и языками почесать! Тем более, что тому самому повару, как минимум, две девушки из команды недвусмысленные знаки внимания оказывают, а он в общении с ними дальше легкого, вернее, на взгляд Люси, едва заметного флирта не заходит. Во всяком случае, не похоже, чтобы он состоял в отношениях с кем-то из экипажа. Но сплетен-то это не отменяет! И сама Люся не была уверена, что ее нервная система выдержит еще и это. И что она сама, поддавшись эмоциям, снова не натворит глупостей. На этот раз она одна, поддержать ее будет некому.

– Ладно, мяу с вами! – решил капитан, выпустив пар.

Видимо, ощутил, что суставы не ноют, желудок тоже не беспокоит, и это без всяких медикаментов.

Члены экипажа, не сдержавшись, хихикнули. Все, кроме Миланы Андреевны – та хранила ледяное молчание. Кот Василий за спиной капитана широко зевнул и принялся умываться.

– В смысле, пусть остаются, – поправился Илья Михайлович, крайне недовольный собственной оговоркой. – Но под твою, Людмила, ответственность! Максим, кормежка на тебе, смотри, чтобы коты нас не съели. От вас обоих жду к вечеру рапорты. Нет, не к вечеру – после обеда. Вечером ровно в восемь взлетаем, курс на планету Эрхш'Шог, как называют ее аборигены, соседнюю с той, на которой мы сейчас находимся.

И вдруг хлопнул себя по лбу, вспомнив что-то.

– О, так туда же нашу базу переместили! Вот и вернем, заодно, кошаков!

Люся открыла рот, чтобы возразить, но тут расслабленная и мурлыкающая кошка вдруг укусила ее за палец, и девушка просто не успела «вставить свои пять копеек».

– Все готово к отлету? – продолжил тем временем капитан. – Докладывайте по старшинству!..

Планерка закончилась лишь через час, и Люся, уже вымотанная, отправилась в свой кабинет. По пути услышала злобное шипение старпома:

– Земля узнает об этом инциденте, Людмила Константиновна! Даже не сомневайтесь! И я непременно поставлю вопрос о Вашем служебном соответствии! Надо было сделать это раньше, когда я ознакомилась с причиной Вашего увольнения с предыдущего места работы!

И пролетела мимо Люси, как ведьма на помеле.

Доктор Леготина сдавила виски, благо, кошка от нее на тот момент уже сбежала по своим делам, мысленно чертыхнулась, но промолчала. История там действительно некрасивая, хоть и вины Люси в том не было. Вот так, действуешь по обстоятельствам, выполняя свой долг, а после оказываешься крайней…

На полпути к кабинету она в коридоре столкнулась с Максимом. Тот улыбнулся ей – сочувственно и даже как-то тепло, а не дежурно, как всегда.

– Хочешь кофе?

Люся, подумав, что на сегодня сюрпризы еще не кончились, согласилась и пошла за ним, размышляя, как он раньше нее здесь оказался. Выходил же одним из последних, девушка точно помнила!

На кухне в этот час никого, кроме них не оказалось, даже хвостатые пассажиры предпочли находиться в других местах. Самое то, чтоб хоть немного привести в порядок нервы!

– Прошу! – Макс с хитрой улыбкой поставил перед ней кружку и блюдечко с курагой и черносливом.

Да и кофе на деле оказался напитком из топинамбура. Здоровое, правильное, диетическое питание, да… Вот только Люсе сейчас хотелось чего-то жирного, хрустящего и до одури сладкого. И кофе настоящего, зернового, со сливками, сиропом и двумя, нет, тремя ложками сахара. М-м-м…

Люся подняла вопросительный взгляд на Макса. Ну как так – приглашал на кофе, а наливает… вот это!

– Ты так настойчиво убеждала меня в пользе правильного питания и необходимости поддерживать нормальный вес, что я проникся и уверовал, – с абсолютно серьезным лицом провозгласил Макс. – И дал торжественное обещание отныне готовить только здоровую диетическую пищу. И только тебе!

Люся тяжело вздохнула. Действительно, было дело: в первый же день экспедиции они с Максом долго и эмоционально спорили о полезности пищи, калориях, соотношении жиров, белков и углеводов, а потом как-то все на диету вывернулось. И девушка сама толком не поняла, как милая болтовня обернулась повышенными тонами, полетом полотенца и едва ли не настоящей ссорой. Почему она вообще тогда с ним сцепилась? Началось-то все наверняка с того, что Люся из лучших побуждений (забота о том, чтобы все члены экипажа получали достаточно питательных веществ и витаминов из еды – вполне себе лучшее побуждение, да) предложила скорректировать недельное меню. Плюс еще и познания в медицине… В общем, хорошо хоть успела вовремя остановиться, и в Макса полетело только полотенце, а не тарелки или сковорода!

И нарвалась-таки: теперь Макс готовил ей отдельно, исключительно здоровую диетическую пищу. Так что, пока все наслаждаются его мясными пирогами, пиццей или курицей в его фирменном соусе, Люся с тоской жует салат из свежих овощей и хлебает суп-пюре из кабачков. И рулет из моркови на сладкое. Питательно, конечно, но вкус иной, да и способностью успокаивать нервы такая пища почему-то не обладает. И голод после такой трапезы начинает одолевать гораздо раньше, приходится перекусывать… сухофруктами, мюсли, диетическими хлебцами и еще чем-нибудь подобным! В общем, заставить чувство голода надолго замолчать ей за все время полета так и не удалось.

И глупая гордость напополам с природным упрямством не позволяли ей извиниться и признать, что погорячилась. Что ее понесло, и она, как всегда, сама все испортила.

А Максим вдруг рассмеялся.

– Видела бы ты свое лицо!

Люся только фыркнула, чувствуя, как ее снова охватывают отнюдь не положительные эмоции.

Однако прежде, чем она в гордом молчании принялась за еду, делая вид, что так и хотела, Макс жестом фокусника извлек из-под стола блюдце с другим десертом, а после налил девушке латте из кофе-машины и добавил карамельный сироп.

– Ого! Десерт «Павлова»! – воскликнула Люся, в восторге разглядывая пирожное со взбитыми сливками и свежими фруктами.

Она просто не могла глазам своим поверить. И сладкий, и легкий. И, по традиции, почуяла подвох.

– Ты сделал его для меня?!

Макс кивнул и улыбнулся. И посмотрел так, что Люся вдруг поверила в его искреннее желание наладить отношения с чистого листа и отсутствие камня за пазухой.

– Извини меня, пожалуйста, за тот спор, – сконфуженно выдохнула девушка. – И… Спасибо тебе! За пирожное, за котиков и за помощь!

Он устроился за столом напротив меня со своим кофе и десертом, на этот раз шоколадным брауни с апельсиновым джемом.

– Тебе тоже спасибо за котов, Люсь. И… ты меня тоже за тот разговор извини.

И пояснил в ответ на ее недоумевающий взгляд:

– Я тоже тогда мог бы вести себя сдержаннее. Вот так, слово за слово, и сами не заметили, как поругались…

Не прошло и пяти минут, как оба весело болтали, шутили, рассказывали друг другу смешные случаи из своей жизни и громко смеялись, прогоняя последствия стресса. А под конец досмеялись до того, что рапорт начальству будут писать вместе – сразу после полдника, чтобы успеть к назначенному капитаном времени. И еду для питомцев готовить – тоже.

Но вечером никто никуда не полетел.

Глава 3. ЭПИДЕМИЯ

Не прошло и получаса с момента возвращения в медблок после затянувшейся кофе-паузы, как Люся заметила, что с Марией что-то не так. Медсестра была бледна и непривычно молчалива, то и дело, прикусив губу, касалась живота, терла виски. А на планерке выглядела и вела себя вполне обычно…

А уж когда напарница привычно не съязвила на то, что Люся неловко повернувшись, чуть не уронила стопку пробирок, доктор Леготина забила тревогу и едва ли не силой заставила Машу измерить температуру.

– Тридцать девять и один! – охнула Люся, перекрикивая истеричный писк термометра. – Маш, ты больна, и серьезно! Такой резкий скачок температуры и всего за неполные три часа!

Та не спорила.

– Да, я, пожалуй, пойду прилягу.

И, едва встав, потеряла сознание и рухнула, сбив-таки невезучую стойку на пол. Благо, пробирки были из небьющегося стекла…

Люся с трудом привела ее в чувство, дотянула обмякшее тело до медицинского бокса, устроила на кровати и дала жаропонижающее. Параллельно пыталась провести опрос на предмет, где Маша была вчера, что ела и чем занималась, однако медсестра сначала стонала, что это все из-за этих чертовых котов, а после скатилась в какой-то бессвязный бред – то выжить кого-то хотела, то требовала чипсов и какого-то особенного напитка, название которого врач так и не смогла разобрать, то просто злобно хихикала. Плохо дело!

Однако, не успела Люся взять у напарницы кровь на анализ, в медблок постучался механик с такими же симптомами. Потом биолог Кристина.

– Там еще Рита, – выдавила из себя она между приступами сухого кашля. – Ей совсем плохо, с дивана встать не может.

Люся, подавив желание схватиться за голову, устроила заболевших в оставшихся отделениях бокса. А после бросилась к рации и по громкой связи велела всем членам экипажа и гражданским специалистам корабля «Горизонт-5» немедленно использовать медицинские средства индивидуальной защиты и явиться на осмотр в медпункт. Кричать: «Эпидемия!» ей и показалось преждевременным, но это слово так и висело мокрой тряпкой в воздухе. Четверо заболевших – это же почти одна пятая всей команды! Состояние их внушало ей серьезные опасения. А уж интуиция девушки и вовсе вопила больничной сиреной: «Опасность!». И подсказывала, что самое время расконсервировать прилегающий к медблоку отсек с красноречивым названием «Лазарет».

Не успела Люся надеть защитную маску и отправить медицинского робота к каюте геолога Риты, как к ней потянулись первые пациенты. И почти у всех наблюдались первичные признаки инфекционного заболевания! У кого-то они проявлялись сильнее, у кого-то слабее, но сам факт!

Самое поганое, что болезнь прогрессировала быстро, и не прошло и часа, как те, кто пришел своими ногами, с субфебрильной температурой и легким покашливанием, тоже искали, где бы прилечь. Или ломились в уборную. Увы, ее прочно заняла Мария, которая, по ее крикам из-за двери, не знала, какой стороной к белому другу поворачиваться. Час от часу не легче!

К счастью, в этот момент искусственный интеллект «Горизонта-5», для краткости именуемый Верой Павловной, завершил расконсервацию лазарета, и количество уборных на душу населения увеличилось.

Здоровых на корабле оказалось всего трое: Милана Андреевна, Максим и сама Люся. Впрочем, учитывая эпидемиологический характер болезни и то, что средствами индивидуальной защиты они начали пользоваться лишь относительно недавно, это, скорей всего, ненадолго. Особенно, если инфекция передается воздушно-капельным путем…

Ну и коты, разумеется, тоже здоровы – у них доктор Леготина тоже взяла анализы, а зверье на этот раз вытерпело все манипуляции почти спокойно. А нечего было вместе с остальными в медблок рваться! Люся их, между прочим, туда не звала! Вот и попались под горячую руку. Надо ли говорить, что из царства медицинских приборов, пневмошприцев и прочих клизм хвостатые сбежали почти сразу? Хотя, не все: Люся-кошка вместе с Барсиком, как выяснилось впоследствии, заныкались в уголке отдыха и наблюдали за происходящим оттуда. Поначалу из-за дивана, а после с комфортом расположившись на сидении.

Люся в какой-то момент почувствовала, что близка к панике, хоть и старалась этого не показывать. Потому что поняла, что понятия не имеет, что делать, как действовать в этой ситуации. Инструкция предписывает поместить заболевших в лазарет и, поставив в известность капитана, лечить, согласно протоколам.

Но на деле все выходило несколько иначе.

Во-первых, Илья Михайлович единственный, кто на осмотр не явился, в рубке, каюте и кабинете его не было, на вызовы Люси и старшего помощника он не отвечал, так что Максим со старпомом бросились на поиски первого лица на судне.

Во-вторых, скосившая экипаж зараза имеет признаки не только респираторной, но и кишечной инфекции, результаты анализов должны были быть готовы еще час назад, но анализатор по-прежнему гудел и мигал лампочками, давая понять, что рабочий процесс не завершен. А Люся буквально силой заставляла себя сидеть на месте и смотреть в голопроекцию интерактивного справочника внеземных болезней.

В проекции по соседству отображались показания модифицированных под небольшой реанимационный комплекс коек, из которых следовало, что пациенты пока стабильны – жаропонижающее, абсорбенты, иммуностимулятор и капельницы с физраствором действуют. Но это именно стабилизация состояния, а не лечение! И неизвестно, как скоро случиться ухудшение. А оно случиться – Люся это всеми фибрами души ощущала! Особенно теми, которые в области копчика располагаются. Знакомое чувство, верный предвестник неприятностей…

Эх, дождаться бы результатов анализов и выбрать оптимальный антибиотик или противовирусный препарат… А кстати!

Люсю вдруг осенило, что вчера, по возвращении всех из города эрхш'шиитов она должна была осмотреть всех и взять кровь на анализ. А она, вымотавшись, все проспала! Вот как так можно, а, доктор Леготина?! Ведь, отнесись она к своим обязанностям более добросовестно, и всего этого, возможно, удалось бы избежать. Права старпом насчет профнепригодности, да…

С другой стороны, экипаж тоже хорош! Почему ее никто не разбудил, в том числе и сама Милана? Тут, по идее, очередь должна быть в медблок из желающих прервать ее сладкий сон в объятиях Макса и окружении котов! Хороший вопрос…

– Осмотр и забор крови вчера осуществлен Марией Пуховец, – сообщила Вера Павловна, раскрывая перед Люсей еще одно окно голопроекции. – Вот результаты.

Девушка почесала в затылке. Все в норме, ничего из ряда вон выходящего, разве что повышенные показатели систолического давления у пилотов, но это вполне объяснимо, учитывая профессию ребят. Хм…

Люся запросила данные о времени получения образцов, и узнала, что экипаж, в большинстве своем, вернулся из Парм'Эхе около одиннадцати вечера. А должны были не позже девяти! Ну, само по себе это нарушением не является, все-таки «Горизонт-5» не военный корабль. Но уже подозрительно. Что же их задержало аж на два часа? Увы, ответа на этот вопрос Вера Павловна не знала. А от самих коллег, экстренно переквалифицировавшихся в пациенты, Люся ничего путного добиться не смогла. Лишь окончательно убедилась: они что-то скрывают. Может, Милана окажется более разговорчивой? Хотя, ее анализ был взят в половину восьмого вечера… И кем же? А, медицинским роботом. Тогда тем более непонятно, почему она не подняла Люсю! Вопросы, вопросы…

Потом еще один обход и новый симптом: сыпь, появившаяся, преимущественно, на открытых участках тела – лице, шее, кистях рук, а у наших ученых и на стопах. У бедолаги Риты на левой ноге поднялась аж до колена. На лицах розоватая, но, чем ниже ее локализация, тем темнее она становилась. Так что на буро-коричневую ногу бедолаги-ученой смотреть без содрогания не могла даже Люся, за плечами которой полтора года работы в обычной муниципальной больнице, где чего только не увидишь. Зудело страшно, но охлаждающий гель сглаживал ситуацию. Правда, наносить его нужно было каждые полчаса, так что доктор Леготина буквально сбивалась с ног, разрываясь между заболевшими коллегами, анализатором, медицинскими сканерами, искусственным интеллектом «Горизонта-5» и роботами-уборщиками.

Однако она все-таки выкроила минутку, чтобы порыться в справочнике. И нашла более-менее подходящее по симптомам заболевание! Вернее, сразу три: лихорадка Южных болот, шар'реймская малярия и отравление местным растением пираугассусом. Первые две лечатся, но разными комбинациями препаратов, и, если Люся ошибется, состояние пациентов ухудшится вплоть до летального исхода. А вот третье… Без антидота не обойтись. И, самое поганое, что из компонентов, которые есть на «Горизонте-5» его не синтезировать, придется снаряжать экспедицию на планету. А из кого? Из врача, повара и старпома?

– Мр-мяу! – донеслось с дивана.

Люся машинально шикнула на хвостатых и вновь полезла в справочник.

Впрочем, этот диагноз маловероятен, ведь пираугассус произрастает только в болотах Эрхш'Шига, города, горы и пустыни не являются подходящей средой для него. Если, конечно, не провезти туда это растение в свежем или переработанном виде. Но оно ядовито и для аборигенов, поэтому вряд ли они стали бы держать столь опасные вещества там, где живет.

Именно в тот момент в медблоке появился Максим. С тележкой, сплошь заставленной контейнерами с куриным бульоном и прочей полезной для больных едой. Аромат, от которого рот вмиг наполняется слюной, чувствовался даже из-под плотно закрытых крышек.

– Ты пропустила обед.

– Д-да? – рассеянно моргнула Люся.

Если честно, она и сама не заметила, как время пролетело.

Максим кивнул.

– И вот-вот пропустишь ужин. Люсь, нас и так на ногах только трое осталось, не хватало еще, чтобы ты слегла от истощения! Вот, держи!

И поставил перед ней один из контейнеров, маркированный буквами «Л.Л.». Судя по запаху, внутри что-то посерьезнее бульона!

Котики тут же покинули диван и закружились у ног Макса, громко требуя свою пайку.

– А, так вот, где еще двое! – усмехнулся он. – У тебя, значит, сидели.

– Да, здесь, – Люся кивнула. – А у меня, если честно, все не доходили руки их выгнать. С другой стороны, под руку не лезут, диван им понравился больше, чем койки в лазарете, так что пусть сидят.

И открыла контейнер. Ого! Утка в брусничном соусе, картофельное пюре на гарнир и шоколадный мусс на десерт! Как будто на «Горизонте-5» сегодня праздничный ужин! А повод какой?

– Эй, вы меня сейчас без штанов оставите! – возмущался тем временем повар, отпихивая Люсю с Барсиком. – В прямом смысле!

Те, и правда, поднимались на задние лапы, а передними цепляли его брюки и пытались повиснуть на них. И все это с требовательным мяуканьем. Так и было, пока Макс не догадался сказать волшебные слова:

– Ваш ужин на кухне!

Коты рванули прочь из медблока.

– Умные, – усмехнулся повар, украдкой подтягивая брюки. – Но не умнее товарищей. Представляешь, у меня на кухне сегодня целая инспекция и санэпидемстанция в одном лице тусуется. Вернее, в лице шести котоморд. Качество пищи проверить вздумали, не иначе. Заодно и по углам полазили, двух крыс поймали.

И с улыбкой добавил:

– А я в перерывах между готовкой и поисками им паштет приготовил и сухой корм. Правда, соотношение специй пришлось опытным путем определять, так что дегустаторы оказались кстати.

Люся хихикнула, представив себе эту картину. И подумала, что присутствие Максима положительно на нее влияет. Зря раньше ее раздражало его холодное спокойствие. В такие суматошные дни ей, импульсивной, этого очень не хватает. Или дело все-таки не в чертах характера?

– Наверное, поиск капитана надо было им поручить, – предположил молодой человек. – А то мы с Миланой в этом деле потерпели полное фиаско. Впрочем, искали между делом, так что нас можно понять. А вот кэпа – нельзя. Люсь, его даже Вера Павловна не нашла!

М-да, если с поиском не справился и бортовой компьютер, дело плохо.

– Возможно, капитан покинул корабль, – предположила Люся.

Максим покачала головой:

– Исключено. Входы не открывались, ни основной, ни дополнительные.

Девушка только вздохнула. Наскоро покончив с ужином, она поблагодарила Макса и отправилась кормить пациентов.

Вернулась она чернее тучи и с половиной запечатанных контейнеров. Половина пациентов от еды, несмотря на уговоры доктора Леготиной, наотрез отказалась. Другая половина все-таки поела, но немного.

В целом, дела обстояли плохо: температура пациентов вновь поползла вверх, в легких появились хрипы, на коже появились новые высыпания. Кроме того, у обоих пилотов вновь скакнуло вверх давление. Только этого для полного счастья не хватало!

– Оставь еду пока здесь, в этих контейнерах она до трех суток храниться может, – предложил Макс.

Люся оттолкнула тележку в угол и взялась за корректировку назначений. Макс все не уходил. Мялся рядом, будто не решался сказать что-то важное. В чем-то… признаться?

– Макс, в чем дело? – спросила она, одновременно потрогав ему лоб.

Хм… Люсе показалось, или он чуть заметно подался вперед всем телом, будто стремясь продлить прикосновение?

Он ответил не сразу. И начал сильно издалека.

– Ребята что-то говорили о том, как провели вчерашний день?

Люся покачала головой.

– Только в общих чертах и разрозненных фактах. Гуляли по городу, осматривали достопримечательности, покупали сувениры. Пообедали в местном трактире, перекусили с лотка, незнакомых блюд не брали, абсорбентом не пренебрегали. Где могли подцепить инфекцию, неизвестно.

– Или отравиться местным растением… – Макс тоже заглянул в справочник, тем более, Люся нужную страничку не закрывала.

– Не думаю, – ответила Люся, без особой, впрочем, уверенности.

Макс замолчал ненадолго.

– Тебе они все равно ничего не скажут, – вздохнул он, наконец.

И в ответ на недоумевающий взгляд Люси пояснил:

– Во-первых, ты не одна из нас…

Доктор Леготина тяжело вздохнула, на миг прикрыла лицо рукой, выдав мягкую версию фейспалма.

– Так и знала, что они что-то скрывают! – возмущенно засопела она и с досадой стукнула кулачком по столу. – Значит, готовы умереть, лишь бы собственный иерархический инстинкт потешить! Ну, я им сейчас задам!

Максу пришлось перехватывать ее на бегу.

– Люсь, остынь, – примирительно попросил он. – Ну, Люсён!

Девушка от удивления аж злиться перестала.

– Как ты меня назвал?!

– Люсёна, – осторожно повторил Макс, наблюдая за ее реакцией.

А заметив, что негативной реакции не последовало, повторил, на этот раз гораздо теплее, и так, что у доктора Леготиной в груди что-то приятно ёкнуло:

– Люсёна.

– Меня так мама называет, – девушка чуть не прослезилась.

Но тут же снова собралась.

– Так, это к делу не относится. И почему экипаж не станет говорить со мной?

Макс открыл, было, рот, чтобы ответить, но вдруг передумал.

– Пойдем вместе, – предложил он. – При мне никто запираться не будет.

Получилось тяжеловесно и многообещающе. Люся, заинтригованная и по-прежнему ничего не понимавшая, возражать не стала.

Итог: из экипажа все-таки удалось вытянуть правду об их вчерашних похождениях.

Происходило это так. Люся начинала разговор на тему: «Чем ты на самом деле занимался вчера во время выхода на Эрхш'Шиг, дорогой товарищ?», а Макс садился рядом и проникновенно так добавлял:

– Как на духу, дорогой! Иначе или Люся тебя не вылечит, или, если вылечит, я тебе в суп тройную дозу слабительного добавлю.

Кто-то, косясь на корабельного повара, начинал исповедоваться сразу. Но некоторые вроде той же медсестры Маши, механика или команды ученых, проявляли строптивость, и тогда Максим под большим секретом добавлял, что Люся опробует на них инновационное средство лечения неведомой заразы – клизмы с перцем! И вазелин, разумеется, надо будет заслужить! А на всякие: «Ты блефуешь!» и «Простуду клизмами не лечат!» подключалась Люся, сообщая, что, будь у экипажа обычная простуда, инфицирование вирусами или родными земными бактериями, анализатор уже выдал бы результат, и она уже начала бы лечение. Однако умная машина до сих пор думает, стало быть, все с диагнозом непросто. А вообще, в справочнике есть сразу три подходящих болезни!

По мере пересказа доктором Леготиной статей из медицинского справочника, лица самых активных участников «сопротивления» бледнели, зеленели, а гонор улетучивался, как роса под лучами солнца.

В общем, как выяснилось, все они посетили бар «Аромат формофеи», что на окраине Парм'Эха. Заведение, кстати, проходит по категории «злачные» и «полукриминальные»! Иными словами, там всегда можно разжиться выпивкой, полулегальными стимуляторами и запрещенными веществами разных мастей, найти сомнительные развлечения и, конечно, неприятности.

– Что вас туда потянуло-то?! – не сдержалась Люся.

И услышала в ответ:

– Расслабиться хотели. Неизвестно, получится потом или нет.

Макс криво усмехнулся. Люся тихо фыркнула. Расслабиться… Когда, интересно, напрячься успели?

В баре экипаж «Горизонта-5» ничего противозаконного не совершил. Просто повеселились: местная кухня, танцы, выпивка. Кое-кто отважился попробовать особый коктейль, который, по словам управляющего, смешали специально для землян. Эти-то, как раз, и маялись желудочно-кишечными симптомами.

Пойло вдарило в голову, танцы стали веселее, да так, что девушки на барную стойку плясать полезли.

– Дайте угадаю! – не выдержала Люся. – Девушки танцевали босиком. В какой-то момент коктейли, стоявшие на стойке разлились, так что ноги они в них намочили. А Рита, видимо, еще и подскользнулась, вымазав в той гадости ногу до колена. Так?

Пациенты сконфуженно кивали, Максим вновь напустил на себя вид ледяной статуи, а доктор Леготина с трудом сдерживалась, чтобы не высказать все, что думает об экспериментах с напитками, да и вообще подобном времяпрепровождении на чужой, пусть даже и вполне дружелюбной планете.

– В итоге имеем сыпь снаружи и внутри, – мрачно пропела она, пока не уточняя, что может скрываться за этим безобидным, на первый взгляд, словом. – А те, кто коктейль не пил, видимо, вдохнули его пары. Как? Курительная смесь по особому рецепту и тоже только для землян?

Как оказалось, та вечеринка и была устроена для гостей с другой планеты. М-да…

Однако прежде, чем она успела вынести свой вердикт, в истерику сорвался механик Григорий:

– Да что ты вообще можешь?! – как-то по бабьи взвизгнул он. – Стоит тут с умным видом, смотрит на нас, как на дерьмо! А сама-то… Ты Беркута убила, а теперь и за нас взялась, да?! Не успокоишься, пока всех не укокошишь?! А папа потом тебя прикроет!

– Харза, заткнись! – оборвал его Макс. – Или я сам тебя заткну, не посмотрю, что больной!

Григорий попытался вскочить с койки, но тут же без сил рухнул обратно.

– Быстро же ты переобулся! Из-за хорошенькой юбки боевых друзей предал…

Люсю затрясло, кровь бросилась в голову. Что ответил Грише Макс, она уже не слышала.

– Беркут ваш, он же Птицын Роман Игнатьевич, умер от того, что игнорировал сигналы собственного организма о проблемах с сердцем, а заодно и наследственную предрасположенность к сердечно-сосудистым заболеваниям, – ледяным тоном отчеканила она. – От того, что пьяный закинулся какой-то дрянью, вызвавшей сильнейшую аритмию, а после и инфаркт. От того, что произошло это не в населенном пункте рядом с больницей, где его могли бы спасти, а на рок-фестивале у лесного озера. Это не только мои слова, это – вывод следствия и врачебной комиссии, подкрепленный несколькими экспертизами, а не истерика какой-то девицы во всемирной паутине! Которая, кстати, вместо того, чтобы вызвать «Скорую» своему спутнику, бегала вокруг нас и снимала происходящее на видео! И на комментарии, конечно, не поскупилась. Потом мне пришлось с работы уволиться, потому что начальству скандалы были не нужны, да и вместо работы я в полицию и прокуратуру ходила едва ли не ежедневно – Анютик и ее особо активные подписчики их буквально завалили бредовыми заявлениями о том, что я еще совершила. Кеннеди лично не убивала, но в организации убийства участвовала точно… Жених и друзья, которые тоже органически не переваривали скандалы, слились потихоньку. Про соцсети и говорить нечего – удалиться оттуда пришлось, потому что с подачи той девицы меня только ленивый помоями не облил.

И, переведя дух, добавила:

– А ваш Птицын-Беркут, мало того, что он фактически убил себя – он вместе со своей подружкой, той блогершей, Лютик-Анютик, до сих пор пытается убить и ту единственную, кто попытался его спасти. Меня! Да, безуспешно, потому что он умер до приезда «Скорой». Да, потому что была в отпуске и не имела при себе медицинских приспособлений, не говоря уж о полевом наборе хирурга. И не могла лично вызвать «Скорую», потому что пыталась заставить его сердце работать. А теперь он убивает всех вас. И, кажется, успешно.

А после развернулась на каблуках и покинула лазарет. Вслед ей летело запоздалое признание Маши:

– Люсь, это я анализатор портила! И другое оборудование! Но не сильно же, их всегда можно было починить! Гриша и чинил всегда…

Максим, кляня на все корки и себя, и Беркута и Аню-Гюрзу, бросился за Люсей. Он нутром почуял, что нужно немедленно объясниться с ней, поговорить. Попытаться спасти отношения… Черт… Да, до отношений дело не дошло, но… Но и не дойдет, если он промолчит сейчас! Он вдруг понял, что не может потерять эту девушку. Но что именно ей сказать? Как найти правильные слова?

Глава 4. ОБЪЯСНЕНИЕ И ПЛАНЫ

Люся дошла до края стола, на котором до сих пор загадочно мерцал огоньками анализатор, и остановилась, вцепившись руками в край столешницы.

– Люсён, – начал он, но голос позорно сорвался на хрип.

Девушка не отреагировала.

Хорошо, что она не обернулась, что продолжила стоять спиной к нему. Потому что взглянуть ей в глаза сейчас было выше его сил. Язык прилипнет к нёбу, он снова молча ретируется, и его отношения с этой удивительной девушкой так и останутся только служебными. И в голову, как назло, ничего путного не приходило.

Люся тоже молчала. Вот, значит, как… Конечно, она не слепая, и почти сразу поняла, что новый коллектив не горит желанием принимать ее, но списывала это на обычную неприязнь к новичкам, стремлением узнать, чего она стоит, проверить на вшивость. А тут, оказывается, собрались друзья умершего Птицына и личную вендетту ей объявили… Маша и остальные, мило болтая о всяких пустяках, за спиной постоянно и целенаправленно пакостили. Нет, это ж надо додуматься – исподтишка портить оборудование! Интересно, такое размягчение мозгов для всех экипажей научно-исследовательских миссий характерно или только ей так «повезло»? И вообще, если уж не хочешь работать с кем-то, почему бы не объединиться с остальными членами экипажа, не составить докладную записку капитану или, еще лучше, руководству Роскосмоса? Нет, похоже, экипаж не избавиться от Люси хотел, а отомстить! Второй акт марлезонского балета… Но самым противным, тем, что действительно выбило почву из-под ног девушки, было отнюдь не это – остракизм и бойкот она пережила бы…

– Люсь, это не то, что ты подумала… – голос Максима доносился до нее, как сквозь вату.

Девушка против воли рассмеялась. Ну, надо же! Как в плохом анекдоте!

– Еще скажи, что не винил меня в смерти Птицына, – с горечью, от которой сердце в груди Макса пропустило удар, выдохнула она.

Он, как завороженный, смотрел на ее тонкую напряженную спину в бирюзовой медицинской пижаме, и боролся с желанием обнять и притянуть ее к себе или хотя бы положить руки на плечи. Нет, не для того, чтоб не позволить ей сбежать – просто хотелось успокоить, поддержать… Да! Да, обнять! А что? Нормальное, в общем-то, желание!

– Винил, – со вздохом признался Макс. – Поначалу, пока не утихла боль от его потери. Тем более, Гюрза все так представила… Ну, то есть, Аня… Забавно, да? Боец спецназа с позывным «Гюрза», выйдя в отставку, занялась блогерством и выбрала «цветочный псевдоним»!

Люся ожидаемо шутку не оценила. И как-то незаметно появившиеся в медблоке котоморды – Снежинка, Тень и Боцман – тоже. Зато сразу поняли, что происходит между людьми, устроились поудобнее на спинке дивана и во все глаза наблюдали за двуногими. Причем на мордочках слишком явственно читалось адресованное ему, Максу, неодобрение.

А где остальная банда, интересно?

– Потом твое назначение сюда… Экипаж будто с ума сошел, по крайней мере, та его часть, которая знала Ромку и Аню…

– Большая часть, – метко уточнила девушка. – Я бы даже сказала, подавляющая.

– Я тоже злился, Люсь, – продолжил Максим. – И, при этом, ты мне очень понравилась. Правда! Не только, как девушка, но и как человек. И я испугался. Не остракизма экипажа, другого. Мне… Мне тогда казалось того, что я друга предаю, память о нем. Беркут мне как-то жизнь спас, он герой… Это потом, после ранения, не совместимого с продолжением службы, его понесло по наклонной. Его и Гюрзу вместе с ним… Люся, я очень виноват перед тобой. Я специально первый разговор с тобой выстроил так, чтобы все закончилось ссорой, и сам себя за это ненавижу.

Теперь Тень и Снежинка смотрели на него с немым укором, а круглый, как полешко, Боцман стек на сиденье, уткнулся мордочкой в диван и прикрыл голову лапками. Чувствуют надвигающуюся бурю.

Люся по-прежнему стояла спиной к Максиму и молчала. До крови прикусила губу, удерживая рвущиеся с языка злые слова, и запрокинула голову, чтобы позорные слезы не брызнули из глаз. Как будто мало того, что она сама переживала смерть того, кого не могла спасти, всех этих разбирательств и волны народного гнева, обрушившейся на ее голову! Мало… Сначала Павел, которому, оказывается, нужна жена с безупречной репутацией, теперь вот Макс… Она-то думала, что его расположение искренне! А тут… Самое поганое, что он тоже ей понравился. И снова разочарование…

– В оправдание свое могу лишь сказать, что не участвовал в подпольной войне против тебя, – добавил, чуть помолчав, Максим. – Я пытался ее прекратить, но некоторые особо ретивые личности тормозов не имеют. Это я про Машу. Ее даже Гришан успокоить не смог.

– Не больно-то и пытался, учитывая частоту поломок оборудования, – глухо отозвалась девушка.

Кошки фыркнули одновременно. Боцман осмелился приподнять одно ухо. Зрители! Только поп-корна не хватает. Или, в их случае, сухого корма.

А Люся вновь вернулась к неприятной для Макса теме:

– А сегодня что изменилось? С чего ты меня кофе пить позвал и пирожным угощал? Задумал какую-то изощренную месть и втирался в доверие, чтобы ее осуществлять сподручней было?

Макс набрал в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в ледяную воду.

– Я знаю, что твоей вины в случившемся нет. Вернее, неофициально я получил копии материалов расследования еще до отлета, но смелости прочесть их я набрался только сегодня утром. Только к этому времени мне стало все равно, виновата ты или нет. Я понял, что не откажусь от тебя, даже если выяснится, что ты Беркута укокошила лично и с умыслом. Потому что понял, что женщина, готовая на чужой планете отвоевывать котов у аборигена, а после лично отмывавшая их и делавшая им прививки, просто не может безответственно отнестись к своим профессиональным обязанностям. Или… Или убить кого-то потому, что… Да неважно почему!

И замолчал, пораженный невольно вырвавшимся признанием. Как-то не так это должно было произойти!

С дивана донеслось сразу три фырка. И краем глаза мужчина уловил раздраженное помахивание сразу тремя хвостами – активное у котодам, и осторожное у того, кто, вроде как, должен проявлять мужскую солидарность. И вообще, нечего на него так смотреть! Иначе с кормежкой проблемы будут!

Люся замерла, даже, кажется, дышать перестала.

– Не волнуйся, я с Гюрзой поговорил, она уймется. И с экипажем беседу проведу, чтобы успокоились…

Она не стал говорить, что в видео последних двух недель Гюрза врача Леготину уже в умышленном убийстве обвинить пыталась, вроде, не поделили вы что-то с Беркутом, та и воспользовалась случаем.

Девушка встряхнулась, как кошка, ярко-рыжие локоны, собранные в пучок, рассыпались по плечам.

– Насчет вашей Гюрзы-Лютика я уже давно не волнуюсь, – устало вздохнула она. – Уж поверь мне, притихла она отнюдь не твоими стараниями! Помнишь, Григорий про папу моего обмолвился, который меня всегда прикроет? Так вот, он глава юридической фирмы, и уже за нее взялся. Будет теперь Анюта и компенсации всевозможные мне платить, и моральный вред возмещать, и собственную психическую состоятельность доказывать. Там еще и по уплате налогов есть, за что зацепиться.

Макс на миг прикрыл глаза. Нарвалась-таки Гюрза. Но что тут сказать?

– А насчет экипажа волноваться не стоит, я подам заявление о переводе при первой же возможности, – голос Люси звучал монотонно и сухо, будто ее эмоции враз куда-то улетучились. – Насчет остального… Максим, ты хороший, но идти против коллектива не стоит. Здесь твоя… стая, здесь ты свой, и не нужно рушить устоявшийся порядок из-за меня.