Дело об исчезновении жемчужного браслета. Из цикла «Дед и внучка ведут расследование»

«Дело об исчезновении жемчужного браслета»

Ночное происшествие

Беззаботная летняя пора подходила к концу. На календаре было пятнадцатое августа, и это означало, что на плодовых деревьях уже поспели ранетки, а вода в озере стала прохладнее. Последние дни Полину все чаще посещала мысль о школе и скором расставании с дедушкой. Уезжая, родители пообещали, что к сентябрю подыщут для нее подходящий пансион, и каждый день приближал ее к этому неотвратимому событию.

Тяжело вздохнув, Полина взяла планшет, подаренный на день рождения дедом, и погрузилась в пучину компьютерной игры. Однако не успела она достроить дом для троллей, как раздался громкий топот и в комнату ворвался Елисей. Каждая веснушка на лице мальчишки сияла от распирающих его эмоций, а в глазах сверкала сенсация.

– Приведение! Полина, у нас появилось приведение! – завопил он, не замечая деда, устроившегося со свежей прессой на кресле, в дальнем углу комнаты.

– Какое еще приведение? – воскликнула Полина, и ее синие глаза округлились от удивления.

– Королевич, ты чего орешь как контуженный? – недовольно гаркнул дед. При виде красного от волнения, взъерошенного Елисея он отложил газету и, сдвинув на нос очки, пристально посмотрел на мальчика.

– Петр Михалыч, там того…, – словно с разбегу натолкнувшись на невидимое препятствие, забормотал Елисей. – Приведение там… вот! – сиплым голосом выдавил он, для убедительности взмахнув руками.

– Чего руками машешь как ветряная мельница? Аполлинария, по-моему, твой друг повредился рассудком, – вынес вердикт дед, вновь беря в руки газету. – Я всегда говорил, что безделье отупляет людей. Не думал, правда, что до такой степени. Ничего, скоро в школу пойдет, голова сразу на место встанет.

Однако, вопреки словам деда, Полина не сводила с Елисея завороженного взгляда. Отложив планшет, она вытянула шею, словно птенец, ожидающий начала кормежки.

– Погоди, дедушка. Дай ему рассказать. Садись на стул, Елисей. Что за приведение? Откуда оно? Ты его сам видел? – засыпала она вопросами мальчишку.

С опаской поглядывая на недовольное, хмурое лицо деда, Елисей присел на краешек стула и постарался максимально подробно ответить на все ее вопросы.

– Приведение гуляло по участку Таисии Гавриловны Набединой, – торопливо зачастил он. – Я сам не видел, но ее домоправительница Антонина говорит, что это точно оно. Сначала парило в воздухе в белом саване, а потом еще и к окну спальни Таисии Гавриловны подлетало.

– Что за глупости? – снова не выдержал дед, на этот раз окончательно отказавшись от мысли продолжить чтение и решительно сворачивая газету. – Откуда ты эту чушь принес?

– Это не чушь, – боязливо, но в то же время упрямо возразил Елисей. – Ночью к Набединой машина скорой помощи приезжала, а завтра утром к ней внучка и внук прибудут.

– Да Таисья Гаврилна же на дух свою родню не переносит. Неужто, и правда так сильно перепугалась старушка? – удивленно пробормотал дед. – Эх, видно годы-то берут свое, – неожиданно посетовал он. – Таисья Гаврилна – боевая старуха. Такой палец в рот не клади.

– А кто эта Таисия Гавриловна? – сгорая от любопытства уточнила Полина. Несмотря на то, что она жила в деревне уже больше двух месяцев, но всех обитателей здешних мест она еще не знала.

– Дом у нее большой на окраине, как к озеру идти, с правой стороны. Его еще «Купеческой усадьбой» называют, – тут же отозвался Елисей. – Папка говорит, Набедина жутко богатая, вредная старуха, – немного подумав, добавил он.

– Нос у тебя еще не дорос так говорить о людях старших тебя по возрасту, – тут же прикрикнул на него дед. – Характер у нее просто жесткий, не каждому по вкусу придется, да и придурь кой-какая имеется. Но это уже издержки возраста. Доживи до ее лет, посмотрим, какие у тебя чудачества будут.

– А какие у нее чудачества? – снова полюбопытствовала Полина.

Она видела, что дед неожиданно близко к сердцу воспринял происшествие в «Купеческой усадьбе», и ей захотелось узнать о ее хозяйке как можно больше. После слов Елисея она поняла, о каком доме идет речь. Все лето они проходили мимо него по пути на озеро. Высокий бревенчатый дом с покатой крышей и узорчатые ставни на окнах второго этажа, давно будоражили ее любопытство. Но ворота, ведущие в усадьбу, всегда были плотно закрыты, а из-за высокого забора не долетало ни единого звука, по которому можно было бы судить о жизни обитателей усадьбы.

– Таисья Гаврилна женщина и впрямь небедная, да и по характеру как говорится, строга, – ответил ей дед. – Да вот только на старости лет стала чудить. Куклами увлеклась, как девчонка, – ворчливо и с явным осуждением в голосе добавил он.

– Куклами? – переспросила Полина. – В смысле в куклы стала играть?

– Да нет, – недовольно произнес дед. – Коллекционировать она их принялась Куклы эти все авторской работы, дорогущие и совершенно бесполезные. Но они для нее дороже семьи стали. Лишь о них она и думает, только на них деньги тратит. А внуки ее родные – Матвей и Светлана – ей совершенно безразличны. Она призывает их к себе только по какой-нибудь надобности.

– Например, от приведения спасти, – услужливо подсказал Елисей. Передав эстафету рассказчика деду, он с явным удовольствием слушал его историю, не забывая жевать бутерброд, неосмотрительно оставленный Полиной на столе.

– Эта история с приведением, вообще ерунда какая-то, – буркнул дед. – Мало ли что почудилось старухи со сна-то. Ей уж годков-то под девяносто. В ее возрасте еще и не такое привидится. А куда же Антонина-то смотрела? Она-то женщина разумная, сноровистая. Домоправительницей уж лет пять работает. Весь дом на ней.

И раздраженно швырнув очки на стол, дед встал с кресла и что-то бурча себе под нос, вышел из комнаты.

Но не успели Елисей и Полина приступить к обсуждению приведенческой темы, как дед снова заглянул в комнату и недовольным голосом произнес:

– Аполлинария, а ты чего на диване сидишь, пружины давишь? У нас с тобой домоправительницы нет. Ну-ка, марш в магазин! Купи мне кефира, да пакет овсянки для каши захвати. И сыр не забудь! Твой друг как к нам наведается, половины припасов, считай, нет. Чистая саранча этот твой королевич!

Под его грозным взглядом Полину и Елисея словно ветром сдуло. Дорога до магазина была неблизкой, так что за это время ребята успели обсудить во всех подробностях визит приведения в «Купеческую усадьбу». И как бы им не хотелось верить в существование приведений, но они с сожалением, вынуждены были признать, что, скорее всего, старухе Набединой все это и впрямь померещилось.

Поход в магазин занял совсем немного времени. Полина резво обежала многочисленные прилавки с продуктами, с гордостью проследовав мимо стойки с шоколадками. Прошло то время, когда она поглощала их по нескольку штук зараз. Теперь она съедала не больше двух шоколадок в неделю. Иногда трех. И еще совсем редко – четырех. Положив в тележку заказанные дедом кефир и пакет овсянки, Полина двинулась на кассу.

Там, вытянувшись в струнку, как солдат в карауле, ее уже ожидал Елисей. Галантно подхватив пакет с продуктами, он как истинный джентльмен, бросился открывать своей даме дверь, сшибая на своем пути немногочисленных посетителей магазина.

Когда ребята добрались до дома, уже начало смеркаться и улицу окутали серые тени. На крыльце в желтом круге света сидел дед, разбирая удочки для завтрашней рыбалки.

– Ну, наконец-то! – увидев ребят, воскликнул он. – Вас только за смертью посылать! Чего так долго? За приведением, наверное, гонялись? Поди-ка стакан мне принеси, кефирчика плесну, чего-то пить захотелось, – попросил он внучку.

– Ага! Сейчас, – кивнула Полина и, оставив у крыльца смущенно перетаптывающего с ноги на ногу Елисея, забежала в дом.

– Ну что, королевич, стоишь ногами сучишь? – насмешливо произнес дед. – Давай-ка помоги мне. У меня руки заняты, вытащи кефирчик из сумки.

Елисей, которого в присутствии деда всегда охватывала какая-то непонятная робость, кинулся к пакету и триумфально вытащил из него бутылку.

– Чего это? – немного помолчав, и глядя на стеклянную емкость в руке мальчика, спросил дед.

– Кока-кола, – тихо, с запинкой пробормотал Елисей, вытаращившись на этикетку. – Лайт.

– Какой еще лайт? – подозрительно спокойным голосом уточнил дед.

– Это значит ноль калорий. Можете пить сколько хотите, все равно не потолстеете, – заливаясь краской, пробормотал Елисей.

– Ну да, вопрос лишнего веса имеет для меня первостепенное значение. Особенно последние тридцать лет. Прям, ночами не сплю, думаю, как бы вернуть своим мощам былую стройность, – саркастически произнес дед. – Где мой кефир, лишенец? – гаркнул он, и его брови заняли свою самую устрашающую позицию, грозно изогнувшись на переносице.

– Я не знаю, – пролепетал Елисей. – Все было в пакете.

Дед заглянул в пакет и, поправив очки, принялся инспектировать его содержимое:

– Кардамон, хмели-сунели, мастика для торта, ванилин. И что из этого предназначено мне?

Свой вопрос он уже адресовал появившейся на крыльце Полине.

– Дедушка, я не знаю. Я купила все, что ты просил, – растеряно ответила девочка, беря из рук деда пакет и заглядывая вовнутрь.

Но в этот момент на счастье ребят раздался скрип калитки, и на дорожке появилась невысокая полненькая женщина средних лет с коротко подстриженными темными волосами, одетая в длинную юбку и светлую футболку. В руке у нее был пакет с логотипом магазина, в котором ребята недавно делали покупки.

– Здравствуйте, – приветливо произнесла она. – Петр Михайлович, я к вам.

– Добрый день, Антонина! – не скрывая удивления поздоровался дед. – Чего-то случилось? Давненько мы с тобой не виделись.

– Да ничего особенного, – улыбнулась женщина. – Я так понимаю, это ваша внучка? – кивая на Полину, спросила она.

– Моя, – кивнул дед. – Натворила она чего? – с неожиданной тревогой в голосе спросил он. Отодвинув в сторону крючки, он торопливо поднялся с крыльца. Его озабоченный взгляд перебегал с ничего непонимающей Полины на неожиданную визитершу.

– Да ничего страшного, – поспешила заверить его женщина. – Просто, похоже, мы перепутали пакеты. Мы с вашей внучкой вместе стояли на кассе и, вот этот молодой человек так торопился ей помочь, что вместо ее пакета схватил мой.

– А! Ну, это неудивительно, – мгновенно успокаиваясь, насмешливо произнес дед. – Он у нас малец шустрый, проворный, что называется «на ходу подметки рвет». Так и норовит всему «ноги» приделать. Как в дом зайдет, сразу то бутерброды исчезают, то внучка… теперь вот и до пакетов добрался.

– Я как поняла, что пакет не мой, сразу за ними побежала, да вот беда, ногу вчера подвернула, быстро идти не могу. Вот и подотстала. Но успела заметить, как они в вашу калитку вошли, – обмениваясь с дедом пакетами, пояснила она. – А у меня тут приправы, да пряности разные. Завтра же к Таисии Гавриловне родственники приезжают. Вот я угощение-то и готовлю.

– Там еще Кока-кола, – передавая пакет, уточнил дед. – Я-то кефирчика пользительного ждал, а тут пойло какое-то заграничное.

– Это я для себя купила, – сказала Антонина. – Без калорий беру, думаю, что так быстрее похудею, хотя итак знаю, что просто есть надо меньше, – улыбнулась она, и прижав пакет к груди, зашагала по дорожке к калитке.

– Антонина, погоди, – крикнул ей дед, торопливо идя следом за ней. – Ты мне скажи, что за чертовщина там у вас происходит?

– Ой, Петр Михалыч, – вздохнула женщина, и ее белый лоб прорезала морщина, – даже не спрашивайте! Сама до жути напугалась. Уж не знаю, то ли померещилось нам, то ли шутку кто-то злобную над Таисией Гавриловной учинил, да только страху мы с ней натерпелись!

– Да ладно тебе, Тоня, – недоверчиво произнес дед, испытующе глядя на женщину. – Хочешь сказать, что и вправду приведение видела?

– Видела, – кивнула Антонина. – Я только спать легла, вдруг вижу в окне – фигура белая летает. И тут Таисия Гавриловна как закричит! Я подхватилась, с кровати соскочила и к ней бежать. Так торопилась, что о порожек в ее комнате споткнулась, ногу подвернула. Забегаю в комнату, а там за окном этот призрак парит и тоненько так шелестит: «Света, Света». А мы же в доме-то одни живем, даже и позвать на помощь некого! В общем, жуть!

– А как Таисия Гавриловна себя чувствует? – озабоченно спросил дед. – Говорят, ей скорую помощь вызывали?

– Да это я вызвала, – невесело улыбнувшись, махнула рукой Антонина. – Больше для себя, ну, в смысле, чтобы мне спокойнее было. Думаю, вдруг с сердцем ей плохо станет. Но Таисия Гавриловна только рассердилась. Врачам себя осмотреть не дала. И сказала, что с этим приведением лично разберется.

– А кто такая Света? – не удержавшись спросила Полина. Стоя неподалеку, они с Елисеем жадно прислушивались к разговору, стараясь не упустить ни словечка из беседы деда и Антонины.

– Ну, единственная Светлана, которую я знаю, это внучка Таисии Гавриловны. Хозяйка распорядилась, чтобы они с Матвеем завтра приехали. Уж не знаю, что она задумала. Последний-то раз, как они у нас гостили, переругались все в пух и прах. Таисия Гавриловна сказала, что им от нее одни деньги нужны. Ну ладно, извините, Петр Михайлович, мне уже пора. Я Таисию Гавриловну надолго не оставляю. Хоть духом она и бодра, возраст все же дает о себе знать.

– Да, Антонина, конечно, беги, – рассеянно махнул рукой дед, провожая взглядом удалявшуюся по дорожке домоправительницу.

А Полина и Елисей, обменявшись заговорщическими взглядами, поняли друг друга без слов. Дело о приведении еще рано было списывать со счетов. Ночное происшествие в «Купеческой усадьбе» явно заслуживало более пристального внимания.

Охота на приведение

Именно поэтому ровно в половину двенадцатого ночи Полина тихонько выскользнула на крыльцо и, увидев метнувшуюся к ней из-за кустов тень, упреждающе зашипела:

– Тише ты! Дедушку разбудишь!

– Да я тихонько. Это ветка виновата, – принялся оправдываться Елисей. – Прям ужом мне под ногу залезла и хрустнула!

– Пошли быстрее, скоро двенадцать – самое приведенческое время, – возбужденно зашептала Полина, осторожно прикрывая дверь и спускаясь с крыльца.

Через десять минут ребята уже стояли перед воротами «Купеческой усадьбы» и, задрав головы созерцали верхушки сосен, растущих на участке и упирающийся в небо конек крыши дома Набединой.

– Мда, ничего не видно, – досадливо пробормотал Елисей. – Можем здесь его и не заметить.

– А мы и не будем на него отсюда смотреть, – сказала Полина, подходя к раскидистому клену, растущему рядом с забором и решительно закидывая ногу на нижнюю ветку. – Чего стоишь? Помоги мне забраться, – обратилась она к Елисею.

– А ветка тебя выдержит? – с сомнением в голосе уточнил тот, подсаживая ее на ветку.

– Что за глупый вопрос, – обиженно засопела Полина, – я же не гиппопотам, а девочка.

– Ну, ты довольно крупная девочка. Ты же говорила, что ты на девять килограммов тяжелее нормы, – робко напомнил Елисей, но Полина была уже высоко. Ловко перехватываясь руками за ветки, она благополучно добралась до самой крупной из них, удачно изгибающейся вдоль верхушки забора.

– Теперь будем ждать, – тихо произнесла она как только Елисей угнездился рядом с ней и устремила напряженный взгляд на фасад «Купеческой усадьбы».

Время текло, а приведение все не появлялось. Энтузиазм ребят шел на убыль и вот уже когда они оба готовы были признать свое поражение, как вдруг… Из-за дальней стены дома вылетело что-то белое, похоже на человека, облаченного в длинную одежду. Описав дугу, приведение, (а это, несомненно, было оно) вновь залетело за угол дома, чтобы через секунду выглянуть уже из-за печной трубы.

– Ааааааа! – неожиданно завопила Полина, тыча пальцем в сторону белой нечисти.

– Ааааа! – глядя на ее дико вытаращенные глаза вслед за ней заорал Елисей, хватая подругу за руку.

Этот жест имел самые плачевные последствия. Потеряв равновесие, Полина кубарем полетела с дерева, не преставая кричать. Только теперь уже причиной ее крика было не приведение, а страх сломать шею при падении. Но напугаться как следует она так и не успела, поскольку уже через мгновение оказалась в чьих-то крепких, жилистых руках.

– Чего вопишь? – услышала она голос деда и узнала знакомый запах ромашкового мыла. – Ты у меня не майский жук, чтобы с деревьев на голову сваливаться. Да и я, знаешь, ли уже не в той физической форме, чтобы толстух вроде тебя на руках таскать. Что, приведение увидели?

– Ага, – только и смогла вымолвить Полина, жалобно всхлипывая и прижимаясь к груди деда, одетого в пижаму.

– Есть оно! Точно есть, – сползая с дерева, взволнованно тараторил Елисей. – Там оно! Там!

– Так я и знал, что это приведение вам покоя не даст, – с досадой пробормотал дед, осторожно опуская свою ношу на землю. – Хорошо ночью водички попить захотелось, к Аполлинарии в светелку зашел, а нет ее! Улепетнула голубка! Видите ли, по деревьям шляться ей гораздо сподручнее, чем в кровати спать!

– Дедушка, оно, правда, там было. Мы его сами видели, – покаянно свесив голову, произнесла Полина. – Может, еще не улетело.

– Фу ты! Охотники за приведениями, – фыркнул дед, подходя к двери и решительно дергая ручку ворот.

К огромному удивлению ребят створка легко распахнулась. Озадаченно нахмурившись, дед обернулся к внучке и внушительно произнес:

– Не вздумайте, хоть на шаг отойти от ворот. Стойте и ждите меня здесь! Если пойдете за мной, то следующей ночью на приведенческую вахту заступать придется вам! Будете летать тут и жалеть, что меня не послушались.

И одарив ребят грозным взглядом, дед скрылся за воротами, оставив ребят в томительной неизвестности по поводу того, что же происходит за забором. Однако, не успела дверь захлопнуться, как Полина и Елисей тут же прильнули к ограде в надежде уловить хоть какие-нибудь звуки, способные приоткрыть завесу тайны над тем, что творится на участке Набединой.

Сначала тишину нарушало лишь шлепанье дедовых сланцев, затем раздался женский визг и громкий голос деда с успокаивающими интонациями. Потом все стихло. Еще через несколько минут, а, может быть, часов или лет, по-крайней мере, так казалось ребятам, послышался звук приближающихся шагов, и из калитки вышел дед.

– Ну что там? Ты его видел? Оно страшное, да? – набросились на него с расспросами Полина и Елисей, изнывающие от неизвестности.

– Никого я не видел, – сурово отрезал дед. – Кроме парочки перепуганных женщин, которых оглушили какие-то дикие звуки, по их словам похожие на визги грешников в чистилище. Чтобы их успокоить, пришлось сказать, что это моя внучка так голос разминает. В общем, все тихо-спокойно, никаких приведений в поле зрения нет, так что шагом марш спать!

– Но как же, – растерянно пробормотал Елисей. – Мы же сами видели…

– В это время суток вам полагается видеть десятый сон, – назидательно произнес дед и, развернув Елисея за плечи, легонько подтолкнул его в сторону дома. – Аполлинария, сначала доставим королевича в его опочивальню, а потом и сами заляжем. Мне рано утром на рыбалку идти. Времени спать осталось, хоть не ложись!

Вот как получилось, что Полина улеглась спать полная невысказанной досады и неприятного осадка неудовлетворенности, который остается от неразгаданной тайны.

Утром она проснулась поздно. Птицы уже давно пропели все свои песни, огородники полили грядки и клумбы, а дед успел вернуться с рыбалки с уловом карасей.

Лежа в кровати и глядя сквозь кружевные занавески на покачивающиеся от ветра ветви яблони, Полина мысленно пыталась восстановить события вчерашней ночи.

– Аполлинария, дрыхнешь еще что ли? – долетел до нее голос деда. – Давай поднимайся, у нас сегодня на завтрак жареные караси.

– Не хочу карасей, – не вставая с постели крикнула Полина. Она была обижена на деда за то, что он не рассказал ей, что же он видел в «Купеческой усадьбе».

– Это что-то новенькое – Аполлинария есть не хочет, – насмешливо произнес дед, громыхая сковородкой. – Заболела что ли?

– А, может быть, и заболела, – строптиво отозвалась Полина.

– Ну, жалко, – притворно огорчился дед. – А я-то думал ты обрадуешься тому, что Таисья Гаврилна нас на ужин позвала. Антонина так и передала приглашение: Пусть Петр Михалыч вечером с внучкой приходит…

Закончить дед не успел. Скатившись с кровати Полина со всех ног кинулась на кухню и загрохотав шлепками по лестнице сбежала на первый этаж.

– К Набединой? – взвизгнула она, смахивая челку с глаз и хватая деда за рукав рубашки. – Идем на ужин? Мы?

– Ну, видимо, не мы, а я, – невозмутимо ответил дед, переворачивая на сковородке карасика. – Ты же больна.

– Здорова я, здорова, – торопливо зачастила Полина, выхватывая из тарелки уже готового карася и впиваясь в него зубами. – Видишь, какой у меня аппетит хороший.

– Ну, это, пожалуй, выглядит убедительно, – согласился дед. – Тогда в восемь вечера будь готова. Отправимся прямиком в логово к приведению.

– А ты нашел его логово? – зачарованно глядя на деда прошептала Полина.

– Еще нет, но все возможно, – бодро произнес дед, ловко переворачивая на сковородке шипящего в масле карася. – Только имей ввиду, у меня приглашение на две персоны. Так что твой королевич может зарезервировать себе место на дереве. Он не приглашен.

– Ой, побегу, какое-нибудь платье себе подберу, – оживилась Полина ничуть не обеспокоенная участью Елисея.

– Эээээ, Аполлинария, может, ты и мне что-нибудь подберешь на такой случай. Ну, чтобы я как-то поприличнее выглядел, – несколько смущенно попросил дед. – А то моя вчерашняя пижама смотрелась не очень презентабельно на фоне набеденских интерьеров.

– Конечно, дедушка, непременно! Ты у меня таким красавцем будешь, что сам себя не узнаешь! – пообещала Полина, вихрем взлетая на второй этаж.

– Ну-ну, – с сомнением глядя ей вслед пробормотал дед, возвращаясь к своему прерванному занятию.

Хозяйка «Купеческой усадьбы»

Вечером дед и внучка, нарядные и немного взволнованные предстоящим визитом, чинно вошли в ворота «Купеческой усадьбы» и по вымощенной плитками дорожке проследовали к дому.

Несмотря на сгущавшиеся сумерки на участке было светло как днем. Мощные фонари, расположенные по периметру забора прекрасно освещали газон, дорожки, бревенчатый высокий дом и, вправду, напоминающий купеческие усадьбы начала двадцатого века.

– Добро пожаловать! – раздался звонкий голос, и Полина увидела появившуюся на крыльце Антонину. – Я вас в окно увидела, вот и выбежала встречать, – гостеприимно добавила она.