Розовый Лев

Пролог

Нет, пожалуй, в нашем городе такого человека, который бы не знал о Розовом Льве и его преданном друге – маленьком Мальчике. Когда-то давно эти двое спасли Ладов от страшных иноземных захватчиков.

Про Льва до его появления у нас почти ничего не было известно. О Мальчике же рассказывали, что был он сыном жадного и злого купца по прозвищу Продайподороже, которого ненавидел весь город. И хотя сын купца был, напротив, ребёнком кротким и тихим, горожане не любили его точно так же, как и отца, постоянно обижали и гнали вон со всякой улицы.

Так и ходил Мальчик изгоем, не было у него ни друзей, ни товарищей.

Но однажды объявился у нас в Ладове один странный зверь, который сразу же привлёк к себе взоры всех горожан.

Дело в том, что был он не просто зверем, а самым что ни на есть настоящим Львом. Единственной приметой, которая отличала его от королевских сородичей, была шерсть. Последняя была ярко-розового цвета и потому сразу же стала предметом насмешек у наших недалёких ладовцев.

Главной странностью Льва был его совершенно незлобивый характер. Все насмешки он сносил тихо и покорно и ни разу даже не оскалил зубы.

Единственным близким другом Льва стал ещё один изгой нашего города, о котором мы уже рассказывали выше.

Мальчик и Лев везде ходили вместе и заботились друг о друге, чем вызывали у горожан неподдельную злобу. Однажды наши жители так рассердились на них, что выгнали за ворота города, и друзья отправились странствовать по миру.

Много миль прошагали они пешком, истоптали всю обувь, пока, наконец, не наткнулись на лагерь каких-то кочевников.

Наши спутники тихонько приютились ночью возле одной из палаток так, чтобы их никто не заметил, и уже собрались спать.

Но вдруг услышали они разговор двух людей, доносившийся из палатки. Из него узнали они, что племя это движется прямо к их родному Ладову и хочет его захватить, не оставив камня на камне.

Быстрее ветра помчались Мальчик и Лев обратно в Ладов и едва успели сообщить жителям страшную весть, как услышали за спинами звуки неприятельских стрел.

Немало храбрых воинов положили свои головы в том жестоком бою. Вместе с ними погибли и наши друзья.

Ладовцы одержали победу в этой кровавой битве. Двум друзьям же, спасшим их от смерти, поставили они памятник на главной городской площади и на коленях попросили у них прощения. С тех самых пор любой, кто бы ни проходил мимо Мальчика и Розового Льва, останавливался и кланялся им до самой земли.

Но рассказ наш будет посвящён вовсе не этим двум отважным героям, а существу гораздо менее значимому. Хотя жители нашего города, в отличие от меня, ничуть не принижают его величия и искренне считают, что человек этот достоин такого же упоминания в городской летописи, как и эти двое.

Впрочем, давайте не забегать вперёд и сближаться с нашим главным героем постепенно, так сказать, по мере появления его на страницах этой книги.

История, здесь описанная, произошла уже в наши дни. И кто знает, быть может, некоторые из вас уже с ней успели познакомиться более подробно и обстоятельно, чем собирается рассказать ваш покорный слуга. Но я, чувствую, опять ушёл в совершенно противоположную от темы сторону. Не буду тебя больше томить, дорогой читатель. Итак, вперёд вместе со мной, навстречу новым приключениям!

Глава 1

– Вставай! Давай! Давай! Вставай! Это я, твоя конфетка, милый, съешь меня скорей!

Петя неохотно показал из-под одеяла высокий лоб, усыпанный давно не стрижеными бледно-рыжими вихрами, и тут же спрятался обратно. Игривые солнечные лучи ослепили своей яркостью его большие голубые глаза и заставили ещё на несколько секунд задержаться в кровати.

Между тем стол продолжал дрожать от назойливого визга смартфона, не умолкавшего ни на секунду.

– Дебил, – проворчал Петя сонным охрипшим голосом.

Рука мальчика выползла наружу и, схватив смартфон, утащила его с собой обратно под одеяло.

– Ты чё глухой? Я уже в третий раз звоню! – послышался в трубке грубый мальчишеский бас.

– Да ладно, Киря, ты что ли? – притворно удивился Петя.

– Прохладно. Алгебра через два часа, если чё. С химией поменяли.

– Мать твою…

Петя бросил в сторону трубку, быстро вскочил с нижнего яруса кровати, в который он уже едва помещался, и лихорадочно заёрзал глазами по комнате в поисках единственных школьных штанов. Однако тесный восьмиметровый закуток, честно поделенный со сводным братом, напоминал сейчас больше бермудский треугольник, чем комнату школьника. Рядом с небрежно брошенным одеялом валялись сношенные кроссовки грязно-бордового цвета, а чуть поодаль покоилась пустая пачка от чипсов, из которой выглядывала наружу продырявленная пятка некогда белого носка.

– Здорово, чел. Ты вчера это, зря на батю так быканул всё-таки. Зарплату принёс человек, мать порадовать, – раздался над его головой знакомый писклявый голос.

Петя поднял глаза и встретился с мясистыми щеками Павлика, загородившими почти наполовину и без того узенькие поросячьи глазки. В руках Паши был зажат недожёваный бутерброд, от вида которого у Пети потекла слюна.

– Я? Вчера? – непонимающе переспросил Петя, продолжая коситься на бутерброд.

В памяти его во всех подробностях всплыл вдруг вчерашний вечер. Домой он вернулся довольно поздно, часов в 11, слегка навеселе от пива, которое они с Кириллом распили в соседнем подъезде. Он явственно помнил, что был один и даже помнил, как Пашка, свесив ногу с верхнего яруса, сладко сопел во сне.

– Зачем гонишь? Я с ним даже не пересекался, – стиснув зубы, злобно прошипел Петька.

– Реально не помнит!

Петя обдал холодным взглядом Пашку, который сразу же съежился от страха. Наш герой практически не общался с братом и сталкивался с ним разве что поздно вечером. Учились они в разных школах, дружили с разными компаниями, а если быть совсем точным, Паша вообще ни с кем не дружил, так как имел прескверный характер. Он часто жаловался учителям на своих одноклассников, за что всегда ходил любимчиком у директора.

С Петей сошлись они четыре года назад и то случайным образом, когда их овдовевшие родители вдруг решили, что будут жить вместе. Ребята не понравились друг другу с первого взгляда. Но если Петя свою неприязнь хранил на самом дне сердца, стараясь (больше ради отца) мириться со всеми недостатками брата, то Паша поступал иначе. Любой, даже самый мелочный Петин проступок становился известен отцу. Последний же очень любил наказывать ремнём, так что к концу каждого месяца на Петиной спине не было живого места.

– Да, ладно, замяли, всего просверлил, – виновато потупив в пол глаза, промямлил Павлик.

Между тем Петя ловко выхватил из рук брата остатки бутерброда и так же ловко, подбросив вверх, поймал ртом.

– Эй, совсем офигел! – крикнул в гневе опешивший Павлик. – Правильно батя говорит, зря только деньги прожираешь.

– А ты на кровные свои живёшь, наверное? – с усмешкой парировал Петька.

Павел, не на шутку рассерженный выходкой брата, захотел тут же позвонить отчиму, однако громкий звонок в дверь заставил его остановиться. Он метнулся было в прихожую, но крепкая рука Пети схватила его за локоть.

Оба мальчика быстро прошмыгнули на цыпочках к двери и поочередно посмотрели в жёлтый засаленный глазок. На лестничной площадке ютились, переминаясь с ноги на ногу, какие-то два неизвестных типа. Один был слишком высоким, на целых полметра выше отца, с узким длинным носом и густой копной волос, другой же, напротив, – маленький, с круглой блестящей лысиной, огромным, выпяченным наружу животом и с такими же маленькими круглыми ножками, спрятанными в яркие горчичные ботинки. Именно эти ботинки в первую очередь бросились Пете в глаза. И во все время разговора он то и дело переводил взгляд на них, любуясь их глянцевым блеском.

– Витёк, родной, ты встречать будешь? – нарушив первым молчание, прогорланил толстый. – Или за порогом друганов оставишь?

– А папы нет дома, – промямлил Павлик трясущимся от страха голосом, за что незамедлительно получил от Пети увесистый подзатыльник.

– А где он, родной? – громко спросил толстый, будто пытаясь обратить на себя внимание всех соседей.

– На работу ушёл, – резко отрезал Петя.

– Ну ты передай тогда, что мы вечером его ещё навестим. – А то за ним ДОЛГ.

После этих слов молчаливый длинный и его толстый товарищ исчезли из виду. Где-то далеко внизу послышался скрип старой входной двери, выпускавшей нежданных гостей.

– Ты их ваще с батей раньше видел? – повернулся Петя к брату, как только забавная двоица покинула лестничную площадку.

– Да нет вроде. Хотя вчера они ещё приходили.

– А чё молчал тогда? Ты же слышал, что должен он им.

– Так я это, забыл.

– А чё ты ваще помнишь? Только жрать и умеешь. Смотри новые штаны твои мне опять придётся носить.

И с этими словами Петя легонько ударил Павла в живот своим тяжёлым жилистым кулаком.

– Не, ну ты совсем офигел, – проворчал Паша.

Но Петя не обратил на него никакого внимания. В его голове засело страшное слово «ДОЛГ», от которого его семья еле-еле избавилась два месяца назад.

Что такое жить в долгах Пете было знакомо с самого детства. Он почти не помнил своей матери. И лицо её, и речь, и повадки – всё стерлось из израненной детской души. Зато всякий раз при упоминании о родительнице в голове мальчика всплывала полная соседка, у которой мать постоянно занимала денег на выпивку. Каждое воскресенье она приходила к ним, чтобы вернуть свой все более и более разрастающийся долг, и каждый раз получала одно и то же слезливое «завтра».

После смерти матери место ее занял отец. И хотя родитель его почти никогда не пил, за ним беспрестанно ходили друзья и соседи в поисках денег, которыми они когда-то поделились из одной лишь жалости. Только с появлением в его жизни бережливой мачехи на некогда пустых полках начали появляться наконец-то излишки. С последним кредитом (Петя это знал наверняка) родители расстались совсем недавно, поэтому сегодня, когда он снова услышал ненавистные четыре буквы, в сердце его поселилась тревога.

Он твёрдо решил, что разберётся во всем после школы и непременно поможет отцу. А сейчас нужно было спешить на ненавистные уроки.

Петя быстро накинул на себя попавшийся под ноги спортивный костюм и направился на кухню. Засунув в рот лежавший на столе бутерброд, он потянулся к переливающейся на солнце большой увесистой свинье из керамики, подаренной Павлу на Новый год.

– Эй, ты совсем? – раздался сзади гневный голос брата.

Но Петя не обратил никакого внимания на отчаянные вопли Павла, вытряхнул из узенькой дырочки несколько золотых «десяриков» и спрятал в карман рюкзака.

– Ну ты борзый, капец! – не выдержав такой наглости, заорал Паша и, схватив брата за плечи, начал его трясти. – Отдай деньги обратно, гад!

Однако Петя, получив желаемое, хотел сейчас лишь одного – скорее исчезнуть из дома, где ему всегда было невыносимо душно. Он ловко выскользнул из Пашиных рук, подскочил к распахнутому настежь окну, вскочил на него и спрыгнул на землю. Благо, квартира их располагалась на первом этаже и выходила окнами во двор, который служил постоянным местом встреч для здешних пьяниц.

– Я всё отцу расскажу, – крикнул в отчаянии Паша, провожая взглядом убегавшего брата.

Но Петр лишь на секунду обернулся на крик и показал Паше средний палец.

– Тьфу, гоблин! – злобно прошептал мальчик и плюнул в окно.

– Не, ну Портной, у него ещё дети такие же борзые, ты посмотри! – послышался из-за угла недовольный голос.

Паша повернул голову в сторону и увидел двух недавних гостей, стоявших в метре от окна. С лысины толстого медленно стекал плевок, принадлежавший нашему герою. Паша, не дожидаясь грустной развязки, скорее захлопнул створки. Толстый, вытерев лысину рукавом пальто, громко выругался, достал сигарету и оглянулся вокруг. Вся площадка перед домом была усыпана чёрными проталинами, в которых тихо томились прошлогодние неубранные листья.

«Скверный городишко и люди здесь скверные», – грустно вздохнув, отметил про себя толстый и пошёл прочь со двора.

Глава 2

Если бы прохожих, повстречавшихся случайно в то утро с Петром, спросили, на кого был похож наш герой, то они бы все в один голос ответили, что на птицу. Он мчался бесшумно и быстро, едва касаясь земли. Бег его был подобен полёту сокола, который, вырвался из тесных охотничьих сетей и спешил навстречу свободе. Он летел мимо грязных дорог, размытых холодным мартовским дождем, мимо уютных ладовских улочек, которые каждый день встречали горожан приторным запахом свежеиспеченных булок, мимо ярких магазинных прилавков с дорогими одеждами. В этот самый момент он хотел, чтобы полет его продолжался вечно. Но громкий знакомый голос, раздавшийся откуда-то со стороны, подрезал крылья нашему герою и заставил вновь спуститься на землю.

– Псс! Петька, сюда!

Петр обернулся к стоявшему рядом старому тополю и увидел Кирилла, который сидел на нижней ветке и беспечно размахивал ногами. Друг его был из разряда «весёлых малых», готовых поддержать добрым словом в любую минуту. Но это доброе слово он говорил только когда находился с Петей наедине. В этот момент он мог, не стесняясь, отругать матом учителей и даже родителей. Как только рядом с ним появлялся кто-то из взрослых, про которых он всего минуту назад говорил очень смело и громко, его расправленные плечи судорожно сжимались, а уверенный тон сменяло подобострастное блеянье. Если взрослый начинал при нем ругать Петра, Кирилл отходил в сторону, будто он был не причём, и до конца разговора не двигался с места, уткнувшись в телефон.

Но Петя смиренно терпел подобные выходки друга, потому что у Кирилла постоянно водились деньги и к тому же он всегда был не прочь поделиться домашней работой. Вот и на этот раз, увидев приятеля, наш герой сразу же вспомнил про алгебру.

– Киря, вовремя же ты мне попался!

Кирилл словно пантера мягко спрыгнул на землю и протянул Пете руку. Но мальчик не обратил на нее никакого внимания. Взгляд его был прикован к портфелю одноклассника, в котором лежала заветная тетрадь с готовыми задачами.

– Бро, выручишь в последний раз? – умоляющим голосом протянул Петя.

– Бро, в последний раз было на прошлой неделе, а сейчас уже пошли проценты, – усмехнулся Кирилл.

Петя нахмурил брови и раздражённо посмотрел на друга. Он знал, что Кирилл лишь безобидно шутит, но сейчас ему было совсем не до смеха. В электронном журнале уже красовались две точки, которые буквально через урок должны были превратиться в змеиные хвосты. Мысль об этом скором превращении напрочь засела у него в голове, тем более что отец и мачеха в конце недели всегда проверяли дневник.

К счастью, Кирилл был смышленым парнем и сразу же понял, что в этот раз его веселые реплики не найдут слушателя. Сунув Пете тетрадь, он сел на соседнюю лавку и стал терпеливо ждать, пока товарищ перепишет все цифры.

Друг его довольно быстро справился с алгеброй, и уже спустя две минуты тетрадь Кирилла залезла обратно в портфель.

– Русский нужен? – опережая Петю, спросил заботливо одноклассник.

– Сегодня сочинение будет. Наверное, не спросит, – махнув рукой, бросил Петя, которому лень было ещё что-то переписывать.

Однако надеялся наш герой в это время вовсе не на сочинение. Ольга Витальевна, его учитель по русскому, буквально с полуслова понимала всё, что творилось у него на душе. И за это он её уважал и любил гораздо больше других преподавателей, которые за любую оплошность вызывали родителей.

Друзья уже хотели направиться к школе, как вдруг за их спиной прозвучал громкий трубный голос:

– Внимание! Внимание, жители нашего города! Сегодня вечером мы наградим самого успешного школьника года! Главный символ Ладова, Розовый Лев, лично вручит победителю три миллиона рублей!

Петя обернулся назад и увидел перед самым носом огромного Розового Льва, лапы которого сжимали такой же огромный громкоговоритель. Подобные костюмы пользовались большим спросом, особенно на день города. Каждый год, в первое воскресенье марта, Ладов отмечал день рождение. На праздник обязательно приходил какой-нибудь известный местный меценат, говорил пафосную речь перед собравшимися подростками и под скупые аплодисменты дарил большой денежный приз самому отличившемуся школьнику.

За все эти годы Петя вдоволь насмотрелся на юных миллионеров и в скором времени уже мог заранее отгадать, как будет выглядеть очередной счастливчик.

– Церемония награждения! – ехидно передразнил он Розового Льва. – Подарят три миллиона какому-нибудь ботану из семьи мажоров, и будут все дружно кричать по заказу от счастья! А он положит их на папочкин счёт и будет радоваться жизни.

– Ну и в чём же он неправ? – не обращая внимания на едкие слова мальчика, спросил Розовый Лев.

– А в том, что заполнять надо пустой стакан, а не тот, который через край льётся, – злобно сквозь зубы ответил Петр.

Лицо его в это время потемнело от обиды, которую он несколько лет держал у себя в сердце и которая вот-вот готова была вырваться наружу. Розовый Лев угадал настроение Пети и, не желая лишний раз попадаться под горячую руку, поспешил скрыться в кустах . Петя плюнул в его сторону, достал из кармана вейп и глубоко вдохнул едкий клубничный дым.

– Ну, всё, бро, не про тебя он, ты же видишь он не при делах, – похлопывая друга по плечу, прошептал Кирилл. – Давай уже на уроки.

– Погнали!

И, оседлав припаркованный к скамейке самокат, друзья поскорее помчались к школе.

Петина колыбель знаний стояла на самой окраине района и по праву занимала предпоследнее место в рейтинге городских учебных заведений. В этой школе дети не только плохо сдавали государственные экзамены. Ученики вообще порой забывали о том, что помимо туалетов, в которых они так любили «парить» на переменах, существовали ещё и учебные классы. О последних школьники вспоминали только со звонком, вечно раздававшимся некстати, и поэтому всегда и везде опаздывали.

Компания Пети и Кири была хорошо знакома ученикам и наводила на них постоянно страх . Учителя же, напротив, не только не боялись хулиганов, но и ставили их постоянно в плохой пример и на каждом профилактическом совете грозились исключить из школы. Впрочем, Петя уже давно не обращал внимания на подобные угрозы и выслушивал очередной выговор от завуча как нечто должное. Единственное, что его по-настоящему волновало – были карманные деньги, которых отец лишал его при первой же возможности. Поэтому-то наш герой каждый раз умолял Ольгу Витальевну, чтобы она не рассказывала родителям о приключениях, которые происходили с ним в школе.

Но благо, классный руководитель была женщиной не только очень доброй, но и невероятно терпеливой. Вот уже несколько лет подряд она хранила в строжайшем секрете все похождения Пети, слепо веря, что последний обязательно когда-то исправиться.

Когда Петя и Киря отворили школьную дверь, на часах был час дня. Строгая жилистая коротко стриженая техничка, напоминающая грубыми повадками тюремного надзирателя, готовилась дать звонок.

Кирилл, не дожидаясь сигнала свыше, помчался в класс, оставив Петю в фойе. Друг его никогда не спешил занять парту и прежде чем с головой окунуться в ненавистные уроки предпочитал немного побездельничать с местными двоечниками. Сегодня он встретил сразу несколько человек, которые, как и он, не хотели подниматься в классы.

На лавке, расположенной у самого входа, уютно разместилась первая красавица школы Марина. Именно в неё был влюблён Петя в последние несколько лет. Эта девица училась с ним с пятого класса и была не только хороша собой, но и по слухам одноклассников, ужасно богата. Отец её занимал какой-то высокий пост в местной администрации и ездил на огромном белом «Лексусе». Это всё, что про него знал Петр. Однако и этого было достаточно, чтобы его дочь уважала вся школа. И хотя сама Марина была скверной и капризной, это не мешало ей собирать возле себя кучу поклонников.

В этот раз рядом с ней оказался Птаха, самый отъявленный хулиган района. Из школы он выпустился два года назад и с тех пор болтался по улицам, выжидая призыва в армию. Птаха был выше Пети почти на полголовы и имел крепкое телосложение, что делало его в глазах девчонок ещё более привлекательным. Он имел широкое мясистое лицо, уже порядком изуродованное уличными боями. Но шрамы, украшавшие его щёки, не отталкивали, а, напротив, очаровывали Петиных одноклассниц, для которых Птаха был примером настоящей мужской силы.

Марина, видно, тоже не устояла перед обаянием хулигана, и третью неделю подряд проводила дни и вечера в его компании. Даже будучи в школе она всё время звонила Птахе и просила приходить к ней чуть ли ни на каждой перемене. Вот и сейчас, когда Петя вошёл в фойе, Марина сидела у него на коленях, уткнувшись в экран телефона, из которого на весь коридор вещал голос футбольного комментатора.

– Скорее шагай в свой технарь, а то пары пропустишь! –грозно приказала техничка, которой надо было давать звонок.

– Тёть Наташ, отдохни, финал дай досмотреть! – ответил Птаха, даже не обернувшись к женщине.

Широкая улыбка озарила его лицо и обнажила наполовину сколотые передние зубы. Тётя Наташа отошла в сторону, недовольно пробубнив себе что-то под нос. Связываться с Птахой ей совсем не хотелось, тем более что она несколько раз видела воочию, как хулиган расправлялся со здешними старшеклассниками в школьном дворе.

Петя же, напротив, решил, что сейчас самое время начать разговор. Осторожно подсев к Марине и Птахе, он быстро посмотрел в экран телефона, где нападающий в красной футболке пытался в одиночку расправиться с тремя защитниками.

– Спортсмены на посту? – весело бросил он ребятам.

– А, ботаны подкатили, – небрежно ответил Птаха и окинул Петю пренебрежительным взглядом.

– Катись на уроки, – поддакнула Марина, не отрывая глаз от экрана.

Оскорбленный Петя подскочил с лавки и захотел поскорее скрыться из виду, но в этот момент в школьную дверь вошла Соня. Эта была худенькая маленькая девочка с мраморно-бледной кожей, едва прикрывавшей тоненькие извилистые вены. Соня была самая младшая в классе, месяц назад ей исполнилось только четырнадцать, когда всем остальным ребятам уже было шестнадцать. Но, несмотря на это, она была самой успевающей ученицей во всей школе. В прошлом году фамилия Сони прогремела на весь город. Одноклассница Пети выиграла Олимпиаду по русскому языку и получила специальную премию из рук самого мэра.

Впрочем, Сонины успехи мало впечатляли нашего героя, который нравился ей (по слухам одноклассников) с первого класса. Даже, напротив, Петя как будто стыдился девочки, и когда ребята подтрунивали над ним, рассказывая о чувствах Сони, всегда краснел и обещал «съездить по морде». Отец её был священником, и факт это ещё больше смущал мальчика. В довершении всего Соня и сама внешне очень напоминала монашку: носила длинные платья, а волосы всегда убирала в такую же длинную русую косу.

В этот день Соня пришла в школу в любимом сером сарафане, надетом поверх синей застиранной, водолазки. Войдя в фойе, девочка первым делом поздоровалась со строгой тётей Наташей, которая её очень любила, а потом поприветствовала Петю, Птаху и Марину. Юноши ответили ей лишь коротким смешком, а Марина оглядела девочку с ног до головы и ехидно заметила:

– Классный прикид.

– Спасибо, – кротко ответила Соня, вызвав у ребят настоящий приступ смеха.

Однако сама она уже привыкла к подобному обращению, поэтому, тут же развернувшись, пошла на урок.

– Ну, дуй за ней, – хихикнул Птаха и подтолкнул Петю в бок.

– Ещё чего, – обиделся Петя.

– А я пойду! – неожиданно вскочила Марина. – Классуха вчера бате позвонила, тот мне пригрозил карманные забрать.

– Да, кринж полный, – сочувственно ответил Петя. – За мной тоже следят.

– Да кому ты сдался! – с раздражением воскликнула Марина и чмокнув Птаху в губы встала с лавки.

Проходя мимо Пети, она нагнулась к его уху и тихонько прошептала:

– Мне Птаха подарил пятнадцатый айфон, купишь шестнадцатый – пойду с тобой гулять хоть сегодня. А пока иди к Соне.

С этими словами она вынула из кармана штанов золотистый чехол, в который был обёрнут подарок Птахи, помахала им перед самым Петиным носом и помчалась следом за Соней.

Петя с грустью посмотрел на её удаляющуюся фигуру в красивом чёрном облегающем комбинезоне и рухнулся снова на лавку. Но громкий протяжный звонок, сотворённый заботливой рукой тёти Наташи, заставил его подняться. В фойе было совсем пусто, Птаха успел уже куда-то деться, и только тётя Наташа сидела в раздевалке и вязала варежку.

– Э-эх! – выдохнул Петя, махнув рукой куда-то в сторону. – Какая всё-таки безнадежность!

В этот момент жизнь показалась ему сущим ядом. Он не понимал, почему так случилось, что он живёт в нищете. Почему Кирилл ходит всегда с деньгами, а он – только с подзатыльниками от родителей. И ктовдруг решил, что он, Петр, должен жить именнотак? Впереди стояла лишь какая-то гнетущая безнадежность, которая давила на него огромным неподъемным весом и всё больше и больше погружала в уныние.

– Да, хуже всех! – произнёс с досадой Петя и пошёл в класс.

Глава 3

Когда Петя зашёл в класс, ребята уже вовсю работали над сочинением. Статная Ольга Витальевна, в белой накрахмаленной блузке, заправленной в чёрную бархатную юбку, ходила между рядами, тихонько заглядывала в тетради и поправляла слова. Заметив Петю, она лишь кивнула головой и жестом пригласила сесть за парту.

Мальчик прошёл быстрым шагом к своему месту и тяжело опустился на пустующий стул. Кирилл, с которым они сидели вместе с третьего класса, написал уже всё сочинение и теперь кропотливо пыхтел над запятыми.

– Пётр, тема нашей работы – «Что такое милосердие?», – неожиданно обратилась Ольга Витальевна к нашему герою, только что открывшему тетрадь.

– И что же? – презрительно усмехнулся Петя. – Если я злой по жизни, что мне тогда писать?

Больше всего он не мог терпеть сочинения, которые получались у него, по словам Ольги Витальевны, какими-то вымученными, безжизненными, с такими же безжизненными словами, лишёнными всякого смысла.

– Неужели совсем ни к кому не испытываешь жалости? – кротко спросила учитель.

Петя почувствовал в её голосе жалость, и стал злиться от этого ещё сильнее. Он ненавидел, когда его жалели и всегда старался скрывать проблемы, особенно те, что вертелись в его семье. Мальчик посмотрел на Ольгу Витальевну исподлобья полными гнева глазами и резко смахнул тетрадь на пол. Учительница вздрогнула от страха, а весь класс замер в ожидании интересной развязки.

Однако к всеобщему разочарованию женщина не стала звать завуча и даже не повысила на Петю голос. Она лишь подошла к брошенной тетради, аккуратно подняла и положила обратно на парту.

– Тогда так и пиши, что в милосердие ты не веришь совсем, только пиши, прошу тебя, – прошептала она спокойным умиротворяющим тоном. – Ты же знаешь, что у тебя выходит двойка. Я очень не зочу, чтобы ты получил ещё одну.

– А что будет, если получу? – вызывающе бросил Петя.

– Я этого не переживу…

В воздухе повисла длинная пауза. Петя, ошарашенный таким ответом, быстро открыл тетрадь и начал выводить буквы. Ему вдруг стало стыдно за себя и за весь класс, который всегда тихо посмеивался над Ольгой Витальевной, называя её «блаженной».

Петя не помнил, сколько исписал он страниц в поисках подходящей мысли. Всё, что появлялось на бумаге, ему не нравилось, потому что было, опять же, ненастоящим и лишённым глубокой мысли. Когда прозвенел звонок, наш герой только разбирался со вступлением, записывая финальное предложение в черновике.

Дети быстро сложили работы на учительский стол и с весёлым смехом умчались в коридор. Петя грустно посмотрел на часы, потом на Ольгу Витальевну, повернувшую голову к окну, схватил себя за голову и тихо застонал.

– На, возьми, – вдруг услышал он позади себя кроткий голос Сони.

На столе у него вдруг оказалось готовое сочинение, которое Соня сотворила для него своей заботливой рукой.

– Не надо, забери, – грубо ответил Петя, смял «подарок» Сони и отшвырнул в сторону.

Девочка покраснела, опустила в глаза в пол и поскорее выбежала из класса.

Ольга Витальевна встала из-за стола и подошла к Петру. По дороге она подняла сочинение Сони, аккуратно распрямила его своими изящными тонкими пальцами и положила обратно Пете на парту. Присев рядом с мальчиком, учительница взяла его за дрожащую руку, посмотрела прямо в глаза и едва слышно произнесла:

– Петь, я понимаю, что Бог тебе не дал хорошей жизни.

Петя вздрогнул от её слов. Никогда ещё Ольга Витальевна не заводила с ним личные разговоры.

– Но ты сам вокруг себя её сделай лучше?

– И как же по-вашему? – ухмыльнулся Петя, вырвав руку.

– Ну не знаю…На спорт запишись, бабушке-соседке помоги пакет с продуктами до дома донести, – нерешительно ответила женщина.

– Ольга Витальевна, вы же меня с пятого класса знаете. Я даже лишним куском никогда ни с кем не делился.

– Ты не юродствуй, – произнесла вдруг Ольга Витальевна твёрдым учительским голосом. – Я видела вчера, как ты первокласснику помогал портфель нести. А как ты Цыфиркину в пятом классе защищал перед одноклассниками.

– Вы меня с кем-то спутали, – безучастно ответил Петя.

– Значит, хочешь плохим казаться? – вспыхнула Ольга Витальевна. – Ну хорошо! Раньше только добрые дела школьники напоказ выставляли, а сейчас под одеялом прячут. Ладно, не буду тебя задерживать, а то Михал Михалыч это дело не любит. Свободен. Слышишь, свободен!

Петя посмотрел на лицо учительницы, которое пылало от гнева. Сердце его неожиданно оттаяло, по телу разлилась приятная теплота. Похожее чувство он испытывал в детстве, когда мать брала его на колени и крепко сжимала в своих тоненьких чахоточных руках.

Мальчик встал с места, пригнулся к Ольге Витальевне и поцеловал в щёку.

– Орлов, ты чего? – подскочила от неожиданности женщина.

– Мачеху нельзя, так вас хотя бы можно. Вы мне всё равно, что мать.

И не сказав больше ни слова, он вылетел из кабинета.

Ольга Витальевна ещё с минуту сидела на месте, удивлённо уставившись на дверь. Потом она открыла Петину тетрадь с сочинением, в которой зияла огромная пустота и, смахивая с глаз подступающие слёзы, вывела ручкой «3/3».

Петр в это время уже и думать забыл про русский. Мысли его были заняты уроком физкультуры, на который он снова смертельно опаздывал. Михал Михалыча обычно щедро наказывал тех, кто переступал порог спортивного зала после звонка. Одна минута опоздания у него была равно одному отжиманию.

По дороге к спортивному зала Петя то и дело судорожно поглядывал на часы и отсчитывал набегающие отжимания. Когда он ворвался в раздевалку, она была уже пуста. Скинув портфель, Орлов достал из кармана пакет со сменной одеждой и дрожащими руками натянул футболку. Но только он приготовился выйти, как услышал за стенкой знакомые голоса. По громкому басу и тихому лепетанию мальчик различил, что разговор шёл между Михал Михалычем и Татьяной Ивановной, молоденькой практиканткой, которая вела у них биологию. Петя приложил ухо к стене и с любопытством стал слушать.

– Тань, говорю же после уроков, дети же, – дребезжащим оправдывающимся голоском пролепетал физрук.

– Слушай, у тебя когда их нет? Каждую перемену какой-нибудь баран пасётся, – раздражённо пробубнила Татьяна Ивановна.

– Ну так же, как и у тебя, – продолжал оправдываться Михалыч.

– Нет, Миш, я детей, как ты, не люблю.

– А что тогда здесь забыла?

– Целевое отрабатываю, ты же знаешь. Слава Тебе, Господи, три месяца потерпеть осталось. Кстати, я тебе рассказывала, что мне твой Орлов в контрольной написал?

Петя аж подпрыгнул на месте и стал слушать ещё внимательнее.

– Ну что? – безучастным голосом спросил Михалыч, которого меньше всего в этот момент волновал Орлов.

– А вот полюбуйся. Крестец в скелете у него называется «хвостец». И пририсовал даже.

За стенкой раздался громкий смех Михал Михалыча. Петя зарделся краской и отодвинулся от стены.

– Дебил он конченный. Вчера со своими дружками весь кабинет задымили вейпами, – не унималась Татьяна Ивановна.

– Тань, ну ты прежде, чем наезжать, разберись.

«А молодец Михалыч, своих не сдает», – похвалил Петя учителя.

Но тут в тренерской послышался третий голос, который принадлежал Вике Колесниковой, старосте класса.

– Михал Михалыч, звонок уже! Через козла прыгать идём? – спросила девочка своим строгим партийным голосом.

– Да Колесникова, лучше сейчас через козлов перепрыгнуть, чтобы потом об них всю жизнь не запинаться, – ехидно пошутила Татьяна Ивановна. – Ну что стоите? Стройтесь! Дай мне свистнуть, Михалыч!

За стенкой раздался громкий дребезжащий звук верного спутника физрука. Петя, не желая больше подслушивать, со всех ног бросился в зал, где уже стоял весь класс в ожидании учителя. Вклинившись между Кириллом и другим одноклассником, наш герой повернул голову к двери и с улыбкой встретил влетевшего Михалыча.

– Сегодня мы сдаём нормативы, знаете, наверное, – кинул физрук прямо с порога, – и подтягивания для особо одарённых, коих из вас, я вижу, нет. Но для начала хочу спросить одну вещь. Вчера на биологии кто-то оставил кожуру от банана в цветке.

И с этими словами учитель подошёл к скамейке, вынул из-под неё небольшой горшок с геранью и протянул его к классу. Прямо под листьями красовалась уже изрядно почерневшая шкура от банана, а рядом с ней лежал тетрадный листок, на котором было написано чьим-то корявым почерком «Огород».

Стройная шеренга школьников покачнулась от смеха. Больше всех надрывался хозяин кожуры – Петр Орлов.

– Ну так этот же удобрение, – давясь от хохота, выкрикнул наш герой.

– Десять отжиманий!

Грозный голос физрука застал Петю сейчас же прийти в себя. Побледнев, он вышел на середину зала и встал в планку. По мертвенно-бледному лицу Михалыча Орлов понял, что тот уже знает, чьих рук было это неблаговидное дело.

«Что за крыса сдала?» – вихрем пронёсся по шеренге гул из нескольких мальчишеских голосов. Петя злобно окинул взглядом физрука, презрительно смотревшего на него сверху вниз, и решился на крайность. Он понял вдруг, что терять больше нечего, а значит, нужно добивать себя до конца. В такие моменты он ненавидел весь свет и в первую очередь себя самого за то, что не мог ответить Михалычу таким же презрением, и поэтому выглядел особенно жалким в его глазах.

– Михал Михалыч, какой у вас хвостец?

Физрук подскочил на месте от такого неожиданного вопроса.

– Я хочу узнать большой он у вас или маленький? А то Танечку вашу эта тема сильно цепляет.

– Сорок отжиманий, нет, сто! – подавившись слюной от гнева заорал Михалыч. – Падай, падла, на землю.

Но слова его были проглочены тут же общим хохотом, который как победная песня пронесся над залом. Петя снисходительно улыбнулся Михалычу, уставившемуся в пол. Однако в это время в кармане у него как нарочно задребезжал смартфон. Мальчик поскорее вынул телефон и взглянул на экран, где красовалось сообщение от Кирилла. В маленьком прямоугольном окошечке было написано «Зайцев».

Петя позеленел от злобы и, вскочив немедленно на ноги, бросился к щупленькому однокласснику, стоявшему самым последним в строю. В одну секунду свалив мальчика на пол, он начал бить его кулаками, не замечая никого вокруг.

– Вот тебе крыса конченная! Вот тебе! – неистово кричал Петя, ударяя по лицу свою жертву.

К счастью, Михал Михалыч, для которого вся эта сцена явилась полной неожиданностью, быстро опомнился. Подлетев сзади к Орлову, он со всей силой оттащил его от Зайцева, вышвырнул в коридор и захлопнул дверь. Петя подполз к стене, прислонился к ней спиной и закрыл лицо руками. Сердце его разрывалось от стыда и гнева. В эту минуту он хотел лишь одного – оказаться где-нибудь подальше отсюда, в полном одиночестве, чтобы только не видеть этих настырных глаз одноклассников, в которых нельзя было отыскать ни капли сочувствия.

Очнуться его заставил голос школьного врача, дородной высокой женщины, примчавшейся сюда ради Зайцева.

– Ты пострадавший, что ли? – наклонилась она к Орлову.

– Ага, как же, – с усмешкой ответил показавшийся в дверях Михал Михалыч. – Этот только калечить умеет.

– Ну оборотень, как таких земля только носит! – воскликнула в негодовании врач и, злобно посмотрев на Петю, скрылась в спортзале.

Михал Михалыч, проводив её взглядом, присел рядом с Петей, положил ему руку на плечо и сказал вдруг мягким дружеским голосом:

– Орлов, ну что с тобой? Ты же не зверь? Знаю, что нет, с пятого класса знаю. У него же лейкемия, третья стадия.

Услышав последние слова, Петя вскочил неожиданно на ноги и посмотрел на Михал Михалыча недоумевающим взглядом.

– Что уставился? – спросил, нахмуришись, физрук. – Как будто не знал об этом. Знал же? Знал?

– Как же так? Он же в школу ходит? – растерянно произнес Петя.

– Ходит, потому что не хочет не ходить. Потому что не хочет дома гнить в четырёх стенах, обложенный лекарствами и учебниками. Мы сами неделю назад узнали. Бабка его одна воспитывает, сирота он полный. Химия через неделю будет, а потом операция, если повезёт, конечно, с донором. И с деньгами. Ему три миллиона нужно, чтобы остаться в этой грёбаной жизни. Понимаешь, целых три ляма! У него бабка за год столько не заработает. И почему одним смерть, а другим подлюгам только зазря штаны протирать в этой жизни? У него каждая капля крови на вес золота, понимаешь ты это? Да, кому я это всё говорю!

И махнув в отчаяние рукой, Михал Михалыч снова ушёл к Зайцеву, над которым всё ещё колдовала врач. Петя посмотрел пустыми глазами сначала на своего больного одноклассника с припухшим от удара носом, а затем на свои жилистые руки, сотворившие такое зло. Орлов ударил себя несколько раз по щекам, рухнул на пол и, спрятав голову в коленях, тихо заплакал.

Глава 4

Когда Петя очнулся, был уже вечер. Он открыл глаза и посмотрел п