Всё по-взрослому

ГЛАВА 1

– Вот это кринж! Сава, ты снимаешь? – орет один из моих одноклассников, закидывая мой рюкзак в мужской туалет.

Общий смех, обидные слова и толчки в спину сопровождают меня до тех пор, пока я не скрываюсь за углом коридора. Туда за мной никто не следует, потому что я прислоняюсь спиной к стене возле двери с табличкой «Учительская».

– Сейчас она нас сдаст!

– Да ну!

– Ква-ква? Да не сдаст она, сто пудово. Поноет немного, да и делов-то.

Я снова всхлипываю и утираю нос ладонью. Представляю, как выгляжу сейчас. Мне шестнадцать, а я стою и плачу в школьном коридоре. Даже в семь лет со мной такого не происходило, а последние полгода практически ежедневно. А всё из-за него. Из-за Эмиля Давлетаева. Я не знаю, почему он выбрал меня в качестве жертвы. Многие из нашего класса пришли из других школ, а вот с Эмилем мы учимся вместе с первого класса. И только в этом году он будто с цепи сорвался и возомнил себя королем этой гимназии. Хотя я догадываюсь почему. Его отец вот уже третий год мэр нашего небольшого городка. Видимо, звездная болезнь и пубертат совсем испортили мозги Эмиля.

– А ну разошлись! Придурки! Отвали, Мосин! – слышу я голос моей подруги Вики Блиновой.

– Эй, ты чего, блинчик? Это мужской туалет! К директору хочешь? – издевается кто-то из пацанов.

– Если только вместе с тобой! Мне можно, я слепая. Эй, Купина, подержи мои очки!

Я выглядываю из-за угла и наблюдаю за тем, как Блинова снимает свои очки в роговой оправе и отдает ей девчонке из десятого класса. Ну вот, теперь и десятиклассники стали свидетелями моего унижения. Хочется сбежать отсюда и никогда не возвращаться в эту школу.

Тем временем Вика смело заходит в мужской туалет, откуда слышится мат.

– Да у меня зрение минус восемь, я не вижу ничего! – оправдывается она в ответ на угрозы.

Пару секунд и она снова в коридоре, а в ее руках мой рюкзак. Я даже морщусь от отвращения к нему. Неизвестно, где именно он там валялся. Придется ходить с прошлогодним. Хорошо, что он еще целый и мама не дала его выкинуть.

– Эй, Давлетаев! Доволен? Не надоело еще? Как в детском саду! – отчитывает она главного организатора моей травли.

Парень сидит на подоконнике и медленно поворачивает голову в сторону Блиновой. На его лице читается только призрение к рыжеволосой девчонке, которая прожигает его взглядом. Но на удивление, он никогда не грубит ей, не обзывает, а лишь криво ухмыляется на ее отчитывания.

– Скучно что-то, пацаны. Валим. – произносит он хриплым голосом и легко соскакивает с подоконника.

Все девчонки из десятых и одиннадцатых классов провожают его томными взглядами. Он красавчик. И он знает, что половина школы сохнет по нему. Как же я его ненавижу!

Проходя мимо моего укрытия, Эмиль кидает на меня мимолетный взгляд. Его челюсти крепко сжаты, когда он пару секунд изучает мое заплаканное лицо.

– Эй, Ква-ква, до завтра! Подготовь новую порцию слез. – говорит один из приспешников Эмиля.

– Иди, в жопу, Мосин! – Блинова практически закрывает меня своим телом от бездушной компании.

– Ты что, курица слеп… – начинает верещать Мосин, но получает толчок в плечо от Давлетаева.

Когда наконец парни скрываются на лестнице, я снова всхлипываю.

– Ну всё, пошли, Ань. Говорила же тебе, подожди меня, а ты снова одна пошла в библиотеку. – укоризненно проговаривает Вика и берет меня за руку.

– Рюкзак не обоссан хоть? – я наконец могу говорить.

– Да он прямо у двери стоял. Но постирай его все равно. Там такая вонь в туалете у пацанов.

Я натянуто улыбаюсь подруге. Она одним движением руки поправляет очки на переносице и тащит меня в сторону библиотеки.

***

– Ну и? – Блинова толкает меня в плечо, когда мы возвращаемся вместе из школы домой.

Наши дома стоят рядом, поэтому мы всегда преодолеваем дорогу от школы до дома и наоборот вместе.

– Что и? – переспрашиваю я, толка подругу в ответ.

– Что у тебя там с Давлетаевым? Проходу тебе не даёт.

– Ты спрашивает об этом в сотый раз, Вик! – раздражённо отвечаю я, пиная жёлтую листву. – Я не знаю, что ему от меня нужно. Если бы знала, было-бы не так обидно.

– Блинова и Кваткина дуры! – орёт сосед Вики, восьмилетний Артём, пробегая мимо нас с рюкзаком за плечами.

– Вот расскажу все твоей матери, Тёмыч! – угрожает ему Вика.

Но мелкий засранец даже не оборачивается на ее слова.

– Ну ты подумай! Я к вам в класс пришла три года назад, ничего такого от Эмиля не замечала. А теперь он ведёт себя как… как…

– Последний козел? – подсказываю я.

– Ага, именно козёл! Ну это не меняет дела, Ань. Вспомни, что ты ему такого сделала,а?

– Блин, Вик!

– Я не блин!

– Ой, соррян, подруга! – смеюсь в ладошку.

– Ага, дал же бог нам с тобой фамилии. Даже не надо напрягаться, чтобы придумать кличку. – обиженно Бубнит Вика.

– Спасибо, что хоть не лягушкой меня обзывают.

– Это да.

Мы оба тяжело вздыхаем.

– Слушай, а может ты ему нравишься? – выдаёт совсем безумную мысль Блинова.

– Я? Эмилю? Не смеши меня, Вик! Он сохнет по Томиной из параллели.

– Ага, или она по нему. А почему нет? Ты красивая. Не то что я. Рыжее недоразумение. Да ещё и в очках с линзами с толщиной в палец.

– Не говори ерунды, мой сладкий блинчик.

– Кваааааа. – дразнит меня Вика.

Мы обе смеёмся. Все же ей всегда удаётся поднять мне настроение. Если бы не она, я даже не знаю, как ходила бы в школу и терпела все нападки Эмиля и его компашки.

– А пойдём купим кофе, а? Погода такая, просто шик, и уроки делать не надо. Завтра выходные. – предлагаю я, когда мы практически подходим к нашим домам.

– А давай! Может и в кино?

– Если что-то интересное, то я за!

В этот момент на телефон Вики прилетает сообщение. Она выуживает смартфон с треснутым экраном из кармана джинсовки.

– Ого, чат класса переполнен сообщениями! Дурацкий телефон, когда хочет тогда и оживает. Что там опять?

Мы тормозим на перекрёстке, ожидая смены цвета светофора. В это время Вика листает сообщения.

– Вот это новости, Ань!

– Что там?

– Давлетаев учится с нами следующую неделю и уезжает жить с родителями в Москву.

ГЛАВА 2

Новость о том, что Эмиль скоро перестанет присутствовать в моей жизни, я приняла как-то странно. С одной стороны это меня радует, а с другой…я не понимаю, что чувствую по этому поводу.

Гимназия гудит. Ходит много разных слухов про отъезд Эмиля. Кто-то говорит, что уезжает он не в Москву, а в Казань, на родину отца. Кто-то уверяет, что никуда он не уедет, просто кто-то пускает сплетни.

– Томина рыдала в туалете. Представляешь? – произносит иронично Вика, когда мы стоим с ней в столовой, ожидая своей очереди на раздаче.

– Не представляю. – бубню я, продвигая свой поднос дальше.

Мне уже надоело слушать об Эмиле. Всю чёртову неделю в коридорах только и разговоров, что о семье Давлетаевых. А уж про слезы Томиной мне вообще не интересно. Я помню, как часто она смеялась над моими слезами, когда её обожаемый Эмиль доводил меня до них.

– Сегодня наш класс идёт в «Точку». Типа прощальные посиделки для Эмиля. Ты как? Идём?

В ответ на вопрос Блиновой я одариваю её таким взглядом, что она даже икает.

– Поняла. Наитупейший вопрос.

– Если хочешь, иди. Но я точно там не появлюсь.

Я забираю свою тарелку с котлетой и картофельным пюре, рассчитываюсь и иду к свободному столу. Вика семенит за мной, с тем же набором еды на подносе.

– Да мне тоже там делать нечего. И вообще, доклад по истории ещё готовить.

Моя подруга поправляет очки указательным пальцем, когда усаживается, напротив меня.

– О чем планируешь рассказывать?

У меня даже поднимается настроения от того, что мы можем сменить тему.

– Я ещё на распутье. О, смотри, Томина. Ну не фига себе, она выглядит, как мой батя после суток запоя.

Вика смеется в ладошку, а я оборачиваюсь так, чтобы никто не понял, что я хочу просто попялиться на Томину.

Она реально заревана. Подруги усаживает её за самый дальний стол, а сами спешат к раздаче. Сейчас мне её почему-то жаль. Видимо, отъезд Эмиля на самое деле причиняет ей сильную боль. Интересно, какого это любить такого, как Эмиль? Целовать его? И почему меня вдруг не стошнило от этой мысли? Вместо этого перед глазами сразу же появляются полные губы Эмиля. Его широкий нос, чёрные глаза и его кривая ухмылка. Кажется именно от этой его фирменной улыбочки девочки сходили с ума.

Однажды, в третьем классе мы с ним вместе возвращались домой. Хотя на самом деле я плелась за ним, мы и тогда не были особыми друзьями. Нам просто нужно было идти в одну и ту же сторону, так как дом, где находится квартира семьи Давлетаевых находится напротив моего дома. В какой-то момент из двора, мимо которого мы проходили выскочила собака, которая очень сильно напугала меня своим лаем.

Я даже взвизгнула и встала, как вкопанная, глядя на черного, клыкастого зверя, который норовил ухватить меня за штанину.

– А ну пошла отсюда! Пошла! – уверенный голос Эмиля заставил меня перестать бояться собаки.

Он размахивал рюкзаком и встал между мной и агрессивным животным. Собака отступила, но все ещё лаяла на нас из-за угла дома.

– Ну что встала, Кваткина? Идём! Пока этот зверюга нас не съел. – с улыбкой проговорил Эмиль и дёрнул меня за рукав куртки.

Я робко улыбнулась в ответ и мы, плечом к плечу, пошагали в наш двор.

Тогда я и подумает не могла, что этот мальчик зачем-то начнёт издеваться надо мной.

***

– Кваааааааа! – раздаётся над моим ухом, когда я тянусь за своей курткой в раздевалке.

По голосу я узнаю Мосина. Он жуёт жвачку и смотрит с мерзкой улыбкой на то, как я одеваюсь.

– Слушай, Кваткина, а у тебя был секс? – выдаёт он, отчего я даже замираю с поднятыми руками, не до конца одев куртку.

По раздевалке проносится смех. Сейчас здесь, помимо нашего класса, ещё несколько классов, у которых закончились уроки.

– Отвали, Рома! – со злостью произношу я.

Схватив свой рюкзак, проношусь мимо Мосина, задев его плечом. Но мне не удаётся выбраться из раздевалки, потому что в дверях я со всей дури врезаюсь в Эмиля.

Чтобы я не свалилась на задницу, парень удерживает меня за талию.

– Тише.. Тише… – шепчет он, будто успокаивает меня.

Моё дыхание перехватывает, когда наши взгляды встречают, а ноздри заполняет какой-то неповторимый аромат, который исходит от одежды Эмиля.

– Бро, Эмиль! Кажется, Кваткина хочет на прощание подарит тебе свою девственность. – говорит Мосин так громко, что снова его слова слышат все присутствующих в раздевалке.

Я хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и скидываю с талии ладони Давлетаева.

Он пару секунд медлит, а после делает шаг в строну, позволяя мне выйти.

Я несусь,как полоумная, к выходу из школы, когда меня перехватывает Блинова.

– Ань! Да подожди ты!

Мы вместе выбегает на крыльцо, где я наконец могу вздохнуть.

– Что опять? Эмиль?

Вика дёргает мен за рюкзак.

Я могу лишь утвердительно кивнуть в ответ.

– Вот козёл! Даже в последний день в этой школе не мог просто пройти мимо.

Она заглядывает в коридор, сквозь стеклянные школьные двери.

– Идём, Вик. Я не хочу больше его видеть. – прошу я и тяну подругу в строну ступеней.

– Сколько берёшь за ночь, Ква-Ква? – слышим мы обе вопрос от парня из параллели, который со своим одноклассниками выходит из школы.

– Ты совсем что ли, Прытков? – орёт Блинова и бьёт его рюкзаком по плечу.

Откуда она всегда знает фамилии парней из других классов? Она тайный сталкер?

– Иди на х… Блинчик! Мосин сказал, что Кваткина берет деньги за секс!

Я больше не могу этого слушать и со скоростью света сбегаю со ступеней. Бегу не к главному выходу, а в строну стадиона, чтобы выйти с территории школы и попасть сразу в сквер.

Слезы застилают глаза, поэтому мне все же приходится снизить скорость иначе я свалюсь прямо на прорезиненной беговой дорожке.

– Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! – шиплю я, распахивая кованную калитку.

Обернувшись, не вижу Блинову, чему даже радуюсь. Не хочу никого видеть. Теперь по милости Эмиля и Мосина в этой школе меня будут считать ещё и шлюшкой.

Вытираю слезы с лица рукавом куртки и, ссутулившись, шагаю в самый дальний угол сквера, где хочу привести свои мысли в порядок.

***

Неделя после отъезда Эмиля проходит на удивление спокойно. Мосин пару раз задевал меня своими дурацкими шутками, но сейчас почему-то они звучали как-то безобидно. Скорее всего, без Эмиля не было того запала. Обычно он даже ничего мне не говорил, лишь наблюдал издалека, как его компашка доводила меня до слез. Видимо, Мосин и прочие просто рисовались перед Давлетаевым. А после того, как на тесте по истории Рому посадили позади меня и я помогла ему ответить на все вопросы, в стенах гимназии для меня будто началась новая жизнь. Я наконец могла учиться спокойно, забыв о постоянных издевательствах надо мной.

Спустя два месяца о Давлетаеве практически никто не вспоминал. Даже Томина уже закрутила роман с новеньким парнем.

В начале мая мы с Блиновой сидим в сквере, подставляя наши лица теплому весеннему солнцу. Сегодня с утра мы прислали пробный экзамен по обществознанию, а сейчас расслабленно греемся на одной из скамеек.

– Как думаешь, много баллов получим? – спрашивает подруга.

Я пожимаю плечами.

– Надеюсь на это.

– Не передумала поступать на психолога?

– Нет. Только теперь не в наш воронежский универ.

– А в какой?

Даже не поворачивая голову в сторону Блиновой, чувствую её проживающий взгляд.

– Маме предложили возглавить хирургическое отделение в городской больнице Подольска.

– Подольска? Это же… это…

– Подмосковье. – подсказываю я.

– Вот это круть, Кваткина! Ты же можешь учится в Москве! Фортануло так фортануло.

Вика обнимает меня за плечи и кладёт голову мне на плечо.

– Мама ещё думает. Но мы с отцом только «за». Ему все равно откуда ездить на вахту в Тюмень, а я уже прошерстила все в интернете на наличие там высших учебных заведений.

– Ты что решила учиться там? Ань, Москва же рядом! Не тупи! Встретишься с Давлетаевым.

Подруга ехидно хихикает, а я толкаю её локтем в ребро.

– Ай, чеканушка! Больно же! – обиженно бубнит она и отодвигается.

– Зачем ты про него вспомнила? Я полгода, как в раю, прожила. И слава богу, что наш с ним пути точно больше никогда не пересекутся!

Если бы я знала, как ошибаюсь в это момент.

ГЛАВА 3

Два года спустя…

Весна в этом году радует быстрым таянием снега и теплой температурой воздуха. Я шагаю с трамвайной остановки в сторону университета с наслаждением думая о том, что после пар уже можно снять шапку и прогуляться до работы пешком. Поправляю съехавшую лямку рюкзака на плече, когда у входа на территорию универа меня кто-то бесцеремонно толкает.

– Шевелись, Кваткина! – раздаётся знакомый голос и мимо меня проносится Кристина Жильцова.

– Вот овечка! – бубню я, наступая по вине моей одногруппницы в лужу.

Мой белый ботинок тут же покрывается грязью. Умеет же Жильцова испортить настроение.

Трачу время на то, чтобы избавиться от грязи и спешу на первую пару.

Жильцова и её подружка Катя Кретова уже над чем-то смеются в аудитории. Как только я вхожу, обе одаривают меня презрительным взглядом. Но мне, честно говоря плевать на них. Даже не смотря на то, что весь первый курс Кристина была моей лучшей подругой с тех пор как я поступила в один из филиалов московского университета в Подольске. Но с началом второго курса мы больше не общаемся по вине Жильцовой. Кажется, что только я считала её подругой, а она общалась со ной только потому что ей так было удобно. Я помогала ей с учёбой и на свою голову устроила в один из отделов местного торгового центра «Зонт». После пар мы обе хотели подрабатывать, чтобы не клянчить деньги у родителей. Отдел японских товаров пользуется популярностью у местной молодёжи. Мы с Кристей работали посменно. Но через два месяца мне пришлось искать другое место. При ревизии оказалось, что в кассе не достаёт пятнадцать тысяч. Хорошо, что хозяйка магазина оказалась адекватной женщиной и сразу вывела на чистую воду Жильцову. Конечно, я могла остаться, но я не могла работать там, куда по моей просьбе взяли вора. Но самое смешное, что Кристина мне тогда сказала, что настоящая подруга взяла бы вину на себя. Тогда то я и поняла, что дружба с ней мне нужна как собаке пятая нога. Теперь она сдружилась с главной королевой нашей группы – Катей Кретовой. Не дай бог она станет практикующим психологом. Да они обе явно выбрали не ту профессию. Их мысли были заняты точно не теориями и Фрейда и Юнга.

Усаживаюсь на другой ряд, подальше от двух подружек и ещё раз пробегаю глазами по лекции. Сегодня по социологии намечается тест. Поэтому я выбрасываю все из головы и погружаюсь в свои записи.

***

После трех семинаров чувствую себя, как выжатый лимон. Преподы будто сговорились и устроили тесты и опросы в один день.

Я стою в очереди в буфете. Захотелось чего-то сладкого. Видимо мой мозг потратил всю энергию за последние четыре часа.

За мной в очереди как назло появляются Кретова и Жильцова.

– Да ты шутишь? Реально красавчик? – я становлюсь невольной свидетельницей их разговора.

– Говорю же тебе! И тачка у него своя. Жаль, что он на юридическом. – разочарованно проговаривает Жильцова.

– И чем это может помешать? А вообще странно, переводиться в другой универ в конце года. – говорит Кретова, разглядывая меню.

– Я тоже об этом подумала. У моей сестры тоже появился в группе новенький. И знаешь что?

– Что?

Даже я напрягаю слух.

– Он пытался покончить с собой из-за девушки. Ну ты же знаешь, после этого без психушку не обойтись. Естественно, из того института его отчислили, а в институт к сестре его взяли без проблем. Какие-то связи помогли. – заговорческим тоном произносит Кристина.

– Ты думаешь и этот с юридического не просто так тут появился?

Кристина пожимает плечами, а потом как-то странно улыбается и шепчет своей подруге:

– Это он, Кать! Это он! Вон там, видишь в серой худи.

Я тоже оборачиваюсь и практически перестаю дышать. Только что в буфет зашла копия Давлетаева.

Пока я пялилась на него, парень тоже заметил меня. Его брови в ту же секунду сошлись на переносице. Да нет! Не может этого быть! По последней версии Блиновой, он учится в Англии. Вряд ли Эмиля занесло бы в Подольск.

– Эй, Кваткина, ты будешь что-то брать или нет? – задаёт мне вопрос Жильцова.

Оказывается уже подошла моя очередь.

Я на автомате оплачиваю плитку шоколада и ретируюсь из буфета. Вот так денёк. Скорее бы закончилась последняя лекция.

***

Всю лекцию по истории психологии я только и думаю, что о парне, похожим на Эмиля. Даже пишу сообщение Вике. Вдруг у неё есть новая информация о нашем бывшем однокласснике. Но моя школьная подруга видимо слишком занята и моё сообщение так и остаётся не прочитанным до конца лекции.

Через полтора часа после пар мне нужно заступиться на смену в магазин по продаже японской еды «Рыба-Рис». Поэтому я не могу просто так шататься по универу в надежде ещё раз встретить того новенького. Неужели такое бывает и можно встретить двух практически одинаковых людей? А может за два с половиной года я просто забыла, как на самом деле выглядит Эмиль и просто похожего по типажу парня спутала с ним?

– Нужно больше спать. – шепчу себе я при выходе из университета.

Как я и думала, апрельское солнце разогрело воздух до комфортной температуры. Я отправляю шапку в рюкзак и даже решаю не застегивать куртку.

Несколько остановок без проблем преодолею пешком. Вставляю в уши беспроводные наушники и в тот самый момент, когда я хочу запустить свой плейлист, возле меня останавливается чёрная машина.

Я медленно оборачиваюсь и наблюдаю как опускается стекло.

– Садись в машину, Кваткина! – приказ совершенно точно был отдан голосом Эмиля.

ГЛАВА 4

На ватных ногах я обхожу машину и сажусь на сидение по правую руку от парня. Мы оба синхронно поворачиваем головы. На моем лице точно такое же удивление?

– Ты вообще откуда тут взялась? – спрашивает Давлетаев.

– Меня интерисует то же самое насчёт тебя. – дерзю я, скрестив руки на груди.

Эмиль как-то не определено хмыкает и автомобиль трогается с места.

– Эй, куда это мы? У меня вообще-то нет времени! – воплю я, испуганно глядя сквозь лобовое стекло.

И с чего это я его послушалась и как дура уселась в его машину?

Эмиль молчит и выворачивает руль. Мы въезжаем на соседнюю улицу, где на ближайшей парковке Давлетаев наконец тормозит.

– Короче, Кваткина, если хоть одна живая душа узнает, что я в Подольске, я тебя прибью. Ты поняла?

Парень снова смотрит на меня. От его взгляда я даже вжимаюсь в спинку сидения. Да что это с ним?

– Да плевать я на тебя хотела, Давлетаев! Не подходи ко мне больше, придурок!

Нажимаю на дверную ручку, но она не поддаётся. Эмиль заблокировал двери.

– И фамилию эту больше не произноси. Для всех, и для тебя в том числе, я Смирнов.

– Хорошо хоть не Иванов. – иронизирую я, но под очередным прожигающим взглядом Эмиля быстро перестаю ухмыляться.

– Слушай, Кваткина, давай просто делать вид, что мы никогда не встречались в этой жизни. Окей?

– Да я только за! Думаешь, я хотела на весь универ заорать, что встретила свою любимого одноклассника? – Рисую в воздухе воображаемые кавычки и добавляю. – Не переживай, никто никогда не узнает, какой ты козёл! Выпусти меня уже!

Снова дёргаю ручку, а после пинаю дверь.

– Чокнутая! Вали отсюда! – вопит мне в спину Эмиль, когда дверь наконец распахивается и я оказываюсь на тротуаре.

– Козёл! – ору я, когда он сдаёт назад и его чёрный «Ниссан» теряется в потоке машин.

Да что вообще это было? Давлетаев, не Давлетаев, а Смиронов? Это прикол какой-то? Интересно, а Блиновой же можно рассказать про эту судьбоносную встречу? Она же все равно в Воронеже.

***

Весь день я думаю о словах Эмиля и о его странном поведении. Хорошо, что сегодня в магазине не так много покупателей иначе я могу кого-нибудь обсчитать в таком состоянии.

– Ань, все в порядке? – интересуется суши-повар Егор, когда я захожу на кухню, чтобы забрать очередной заказ.

– Дааа, все просто отлично. – вру я, хватая пакет с роллами.

– Ага. Тогда бейдж переверни.

Парень мне подмигивает и возвращается к своей работе.

Вот же блин! Я почти до конца смены проходила с бейджем, который был прицеплен верх ногами. И все из-за этого придурка! Не могу поверить, что он снова вернулся в мою жизнь.

***

– Да ты, блин, шутишь! – кричит в телефон Блинова, когда вечером мне наконец удаётся до неё дозвониться по видеозвонку.

На меня смотрит красивая рыжеволосая девушка с модным каре. Свои очки она сменила на линзы уже полгода назад. А спустя месяц обзавелась парнем. Студентка политехнического университета Воронежа Вика Блинова так и осталась моей лучшей подругой.

– Если бы! Представляешь в каком я шоке сейчас!

Устраиваюсь удобнее на своей кровати, удерживая, в руках телефон.

– Давлетаев не Давлетаев. Почему Смирнов то? Вот так загадка!

Мы ещё около полчаса болтаем с Викой, а когда с ней прощаемся, я начинаю рыться в интернете, выискивая все упоминания про отца Эмиля. Полтора года назад он занял должность губернатора Московской области, а четыре месяца назад отца Эмиля взяли с поличным при получении взятки в особо крупном размере.

– Вот это да! – шепчу я, прочитывая очередную статью о губернатор Давлетаеве.

Неужели из-за этого Эмиль оказался в Подольске и сменил фамилию? Голова кругом от этих новостей.

***

Следующим утром я все время оглядываюсь, когда захожу на территорию универа. Давлетаева не видно и я, облегченно вздохнув, вхожу в кирпичное здание. Чувствую себя, будто я снова вернулась в школу. Надеюсь, наши пересечения с Эмилем в этих стенах будут носить эпизодический характер. И почему юридический факультет занимает одно здание с моим факультетом? Мы ведь могли никогда с ним и не встретиться в Подольске. Какой-то злой рок.

После трех пар направляюсь в библиотеку, чтобы успеть взять учебник, который нам будет нужен на следующем семинаре по психологии.

Когда я ищу нужный учебник в карточках из выдвижных ящиков, ко мне подходит Пронин, мой одногруппники. О его симпатии ко мне, кажется, знает уже весь курс, но худощавый блондин в очках никогда не осмеливался заговорить со мной.

– Ань, привет! Ищешь Вербжицкого? – спрашивает он, заглядывая через моё плечо в карточки.

– Ага, надеюсь, что успею.

– Да если не успеешь, я поделюсь. Сядем вместе на семинаре, а? И это, слушай, а сегодня вечером ты… – Пронин будто зависает, а я замираю с карточками в руках.

Он что хочет позвать меня на свидание? Нееет! И как мне его отшить, чтобы не обидеть? По сути, Паша хороший парень, но он точно не в моем вкусе.

– Ну так что? Согласна? – снова слышу я голос Пронина.

Он разве уже задал вопрос? Я даже не поняла, что он от меня хочет.

Медленно поворачиваюсь и как идиотка смотрю на Пашу.

– Ээээ… Паш, я…

– Ань! Вот ты где! Слушай, ну я купил билеты в кино! Все же в силе, да?

Совершенно неожиданно возле нас с Прониным появляется Эмиль. Он по-хозяйки обнимет меня за плечи и довольно скалится. Это прикол какой-то? Эмиль снова решил издеваться надо мной?

– Ааа, ну ладно, Ань. Пока. – разочарованно произносит Пронин, разглядывая свои ботинки, а после ретируется из библиотеки со скоростью звука.

– Ты что? Совсем что ли? – шиплю я, скидывая руку Эмиля и толка его в плечо.

Он все ещё довольно улыбается.

– Лучше бы сказала спасибо,что спас тебя от этого лошка.

Эмиль скрещивает руки на груди и окидывает меня взглядом с головы до ног. И почему я чувствую себя голой сейчас? А на мне ведь джинсы и широкий белый свитер в черную полоску.

– Слушай, Давле… – Я осекаюсь и, выровнив дыхание, продолжаю. – Эмиль, оставь меня в покое. Мы же вчера договорись что тупо придерживается нейтралитета. Даже если случайно столкнемся в магазине, а не в универе.

– Просто решил проверить, не забыл ли ты о нашем договоре, Кваткина. Имей ввиду, ляпнешь кому про меня, устрою тебе весёлую жизнь.

Он делает пару шагов назад, а после резко разворачивается и так же, как Пронин, вылетает из библиотеки.

Я качаю головой и возвращаюсь к своим карточкам. Если быть честной, я даже благодарна Эмилю, что он избавил меня от надобности врать Пронину. И как он оказался в нужном месте в нужное время? Задумчиво улыбаюсь, пролистывая карточки по третьему кругу.

***

Мне везёт, и я забираю последний учебник по психологии под реакцией Вербжицкого. В хорошем настроении шагаю по коридору, когда со мной ровняется Жильцова и берет меня под руку с самой не искренней улыбкой, которую я видела в своей жизни.

– Привет, Ань. Уделишь мне пару минут? – приторно-сладким голосом проговаривает она.

– Что тебе нужно?

– Сейчас узнаешь.

Кристина открывает дверь пустой аудитории и затаскивает меня туда.

ГЛАВА 5

– Совсем сдурела что ли, Жильцова?!

Я потираю ушибленную коленку, которой, по вине Кристины, ударилась о парту.

– Ну, соррян, Ань, не хотела.

Она усаживается на учительской стол и как-то странно на меня смотрит.

– Что?

Кладу рюкзак на парту, и подбоченившись, точно так же пялюсь на мою бывшую подружку.

– Да ну нет! Не мог он на тебя запасть! Ты же как мышь серая, Кваткина!

– Ты вообще что несёшь?

– Я про Смирнова. Парни болтают, что видели вчера, как ты садилась к нему в машину. – говорит Кристина и подаётся немного вперёд, будто сканирует меня, как радар.

– Про кого? Не знаю никакого Смирно… – я осекаюсь.

В моей голове, наконец, складывается пазл. Смирнов, он же Давлетаев, понравился Жильцовой, а я, по её версии, тоже имею на него виды.

Меня разбирает истерический смех.

– Ну, Жильцова, ну ты вообще!

Я сгибаюсь пополам, хохоча. Кристина недоуменно хлопает нарощенными ресницами.

– Не делай из меня дуру! Поняла? Почему ты с ним каталась?

Я утираю слезы, которые выступили от смеха, радуюсь, что не успела сегодня накрасить ресницы тушью, потому что проспала.

– Слушай, я с ним не каталась и вообще…

– Русанов не слепой, Ань! Он видел тебя в тачке новенького. – перебивает меня Кристина.

Я пытаюсь понять, кто такой этот глазастый Русанов. Скорее всего, это тот парень с третьего курса, с которым последнюю неделю типа встречается Кретова.

– Ах, ну если сам Русанов нас видел, то это в корне меняет дело.

Я усмехаюсь и беру свой рюкзак.

– Кваткина, ты думаешь я не понимаю в чем дело?

Жильцова одним движением руки откидывает свои длинные, светлые волосы на спину.

– Ну посвяти меня.

Мне уже даже интересно, что в голове у этой куклы барби.

– Ты все никак не можешь простить мне тот случай в магазине. Но я думаю, на самом деле, ты злишься на себя, потому что теперь я с тобой не общаюсь, а общаюсь с Катей. А ты ведь могла просто тогда взять вину на себя и мы бы продолжили дружить.

От её наглости я даже открываю рот и пару секунд думаю, что же ей ответит на её самоуверенное заявление.

– Если я вдруг решу убить человека, Кристина, напомни мне попросить тебя взять вину на себя. Хорошо?

Жильцова закатывает глаза и срыгивает со стола.

– Смирнова ты не получишь! Даже не мечтай. Даже не представляю, что ты делала у него в машине. Можешь расскажешь сама или мне стоит включить свою фантазию?

Я устала выдыхаю. Представлю, до чего может додуматься Жильцова. Не хватало мне ещё обзавестись сомнительно репутацией в универе. Вот же, блин, долбаный Давлетаев – Смирнов опять устроил мне весёленькую жизнь.

– Вчера он попросил мне показать, как проехать на улицу Красноармейскую. – вру я.

– Ага и ты так просто села в машину к незнакомца. Что-то я сомневаюсь.

Кристина выжидающе смотрит на меня, притопывая ногой.

– Почему незнакомец? Мы учимся в одном университете. Я видела его в буфете и пару раз в коридорах. Парень попросил о помощи, а мне все равно нужно было в ту сторону.

И когда я научилась так мастерски врать? Блинова бы упала в обморок.

– Ну, допустим. А почему он попросил об этом тебя?

Я закидываю рюкзак на плечо и направляюсь к выходу.

– А вот об этом спроси у него. Я не знаю.

***

– Аня, ты вообще меня слышишь? – мама машет перед моим лицом ладонью, пытаясь вернуть меня в реальность.

– А? Что?

Я даже подскакиваю на стуле.

– Я говорю, ужин уже остыл, а ты все копаешься. Ты не заболела?

Мама трогает мой лоб и заглядывает в мои глаза в поисках симптомов какой-то болезни.

– Да, мам, все хорошо! Просто устала немного. Неделя была какой-то… нервной.

– Нервной? Что-то в институте?

Да что же мама сразу начинает паниковать?

– Все хорошо, мам. Ну правда. Просто нужно хорошенько выспаться.

Быстро доедаю свои макароны. Нужно ретироваться в свою комнату, пока мама не устроила допрос с пристрастием.

– Кстати, Анют, через две недели я лечу в Питер на симпозиум. Снова какие-то новые направления в хирургии.

Пока мама мне рассказывает, о чем будет очередной медицинский симпозиум, я загружаю посудомойку.

Наверняка, мамы снова не будет дня три. И что там нового могли придумать? Режь и шей. Конечно, я рассуждаю как человек далёкий от хирургии. А мама любит все эти симпозиумы и частенько засиживается до поздна, читая статьи в медицинских журналах. Она живёт своей профессией. Интересно, я тоже буду такой?

Перед сном я снова болтаю с Блиновой. Она тоже нашла информацию про задержание отца Давлетаева. Мы обе пришли к выводу, что Эмиль взял фамилию матери, чтобы не попасть под прицел журналистов. Но почему они не уехали куда подальше, а решили обосноваться в Подольске? Вопросов все же больше, чем ответов.

Когда я прощаюсь с Викой на мой телефон прилетает сообщение от Жильцовой. Странно. Она давно мне не писала. Что на этот раз ей нужно?

«Ты, Смирнов и кино? Пронин ничего не перепутал?» – читаю я на экране телефона.

Вот же… Пронин! Даже не думала, что у него такой длинный язык.

«Пронин бредит. Злится, что отшила» – зачем-то отчитываюсь я перед Кристиной, а потом злюсь на себя, когда понимаю, что сообщение уже не изменить, она его прочла.

Может познакомить её с Эмилем и дело с концом? И почему мне раньше не пришла в голову эта идея! Жильцова же теперь не отстанет, пока не добьётся своего.

***

После второй лекции я направляюсь в туалет. Натягиваю джинсы в тот самый момент, когда раздаются знакомые голоса. Это же Кретова и Жильцова. Прислоняюсь ухом к двери кабинки. Хорошо,что они полноценные, а не те, за которыми видно ноги и никто не поймёт, что кабинка занята, если только не начнёт дёргать ручку. Но я ведь могу просто выйти. Всего пару секунд меня терзают сомнения, но после того, как я слышу фамилию Эмиля, я уже не могу совладать со своим любопытством.

ГЛАВА 6

– Ну как продвигается со Смирновым? – интересуется Кретова.

Странное они нашли место для разговора о парнях.

– Никак. Хотела через соцсети к нему подкатить, а его даже там нет. Представляешь?

– Ну это уже совсем кринж какой-то. С ним явно что-то не так.

– А мне нравится, Кать. Весь такой загадочный, скрытный. Меня это ещё больше завлекает.

Я качаю головой. Знала бы ты, бедная овечка Жильцова, какой на самом деле Давлетаев—Смирнов самовлюблённый придурок.

– Ну так чего ты ждёшь? Подойди первой. Или давай я поговорю с Малютиной с его курса. Помнишь ту фифу, она ездит на красной машинке? – предлагает Кретова.

Ну уж эту королеву Малютину знают все.

– Ты рехнулась? Весь универ узнает, что я запала на Смирнова. Малютину та ещё сука.

Они о чем-то начинаются тихо шептаться и хихикать. Наверное, перемывают кому-то косточки. Возможно и мне. Представляю их лица, если я прямо сейчас выйду из кабинки. Я уже даже тянусь к ручке, когда снова слышу отчётливый голос Кретовой.

– Смотри, что у меня есть!

– Кать, ты опять решила это провернуть? – с придыханием в голосе произносит Кристина.

– Ага. Два раза же прокатило, значит и третий раз прокатит. Ну что ты так на меня смотришь?

– Я думала, что у тебя с Русановым все серьёзно.

– Ты дура? Зачем он мне сдался? Разведу его, как тех двух лошков на бабло. Нужно обновить летний гардероб.

– Ты думаешь, он даст тебе денег?

– А ты думаешь сделает предложение? Я напрасно не рискую, Кристиночка. Я основательно прозондировала почву. Ребёнок ему сейчас точно не нужен.

– И где ты опять купила тест?

– Там же, где и два предыдущих и…

В этот момент в туалет заливает толпа девчонок и я больше ничего не слышу, кроме хаоса из смеха и голосов. Кто-то дёргает дверь кабинки, где я заперлась. Решаю выждать пять минут, а только после этого выходить. Наверняка, Кретова и Жильцова уже уйдут.

Когда я выхожу, у зеркала стоят только парочка девушек с первого курса. Они даже не обращают на меня внимания и болтают о своём. Я выхожу из туалета в коридор. Через две минуты начнётся лекция, нужно торопиться. Разворачиваюсь и едва не врезаюсь в Жильцову.

– Ослепла что ли, Кваткина? – вопит она.

Быстро ретируюсь в сторону нужной аудитории. Надеюсь, она не видела, что я вышла из туалета.

***

В тот день я пару раз встречаюсь в коридорах университета с Давлетаевым. Но мы оба успешно делаем вид, что не знаем друг друга. Когда я уже спешу к трамвайной остановке, снова вижу Эмиля, садящегося в машину. Наверняка, он даже не заметил меня. А зачем? Я соблюдаю условия нашего договора, нам не зачем больше разговаривать.

Моя рабочая смена сегодня начинается с недовольного мужчины, который решил ожидать заказ у стойки и каждые три минуты дёргал меня вопросом: «Уже готово?»И он словно дал старт началу ужасного рабочего дня. На кухне что-то сломалась. Плиты работали не в полную силу, поэтому все заказы готовились медленнее. И, как назло, всем сегодня захотелось либо японского супа, либо вок.

К семи часам вечера я и ребята были выжаты. Я даже не заметила, как на улице испортилась погода и льёт первый весенний дождь. Я замечаю девочку, которая прячется под козырьком над крыльцом нашего магазина.

Не долго думая, направляюсь к двери, чтобы завести ребёнка внутрь. Наверняка она постесняется зайти.

– Эй, привет! Ты чего тут мокнешь? Заходи! – как можно дружелюбные произношу я.

На меня смотрят большие, испуганные чёрные глаза.

– Я… заблудилась и телефон сеееел…

Девочка начинает беззвучно плакать.

– Ну ты чего? Успокойся! Заходи, у меня есть зарядка.

Она недоверчиво смотри на меня. Наверняка, боится незнакомого человека.

– Я – Аня, мне девятнадцать лет, учусь на психолога в университете. – выдаю я и мне все же удаётся завести девочку в магазин.

Её куртка и шапка насквозь мокрые.

– Эля, мне одиннадцать. Я шла из школы и заблудилась. Мы недавно в том городе. Ты правда дашь зарядку?

Кажется девочка немного освоилась и судя по тому как она смотрит на витрину с роллами, она ещё и голодна.

– Конечно, дам. Доставай свой телефон.

Через секунду в мою руку ложится Айфон. Упс, накладочка. Моя зарядка для её телефона точно не подойдёт.

– А ты помнишь номер мамы или папы? – спрашиваю я, помогаю Эле снять с плеч рюкзак, а за ним и мокрую куртку.

– Маме звонить не буду. Лучше уж брату позвоню.

Девочка снова смотрит на меня с подозрением. Конечно, как можно доверять человеку, у которого нет зарядки для, Айфона.

– Хорошо, звони брату. – Протягиваю девочке телефон и добавляю. – Скажи, что он может забрать тебя в магазине «Рыба-Рис» на Декабристов, 26.

Эля одаривает меня робкой улыбкой и берет мой смартфон. Пока она связывается с братом, я завариваю для девочки чай. Хорошо, что пару месяцев назад хозяин магазина поставил диванчик для ожидающих своего заказа. Там теперь расположилась Эля. Представляю, как сейчас переживают её родители. Мне девятнадцать, но мама каждый раз меня отчитывает, если не может до меня дозвониться. А этой девочке всего одиннадцать.

Я слышу, как Эля тихо разговаривает с братом. Её голос дрожит. Кажется, ей и от него влетит.

– Всё нормально? – интересуюсь я, когда она заканчивает свой разговор.

– Да, через полчаса заберёт меня. Спасибо.

Я принимаю назад вой телефон и протягивая девушке кружку с горячем чаем.

– Тебе нужно согреться. Может хочешь поесть?

Она отрицательно качает головой.

– Почему тебя никто не встретил из школы? Ты же не знаешь город.

Я усаживаясь рядом с девочкой. На улице все так же льёт, как из ведра. Хоть клиентов нет в такую погоду, можно перевести дух.

– Встречают. Но брат задержался, а я… я решила доказать всем, что я не маленькая и дойду сама. Но не там свернула. – Эля всхлипывает и продолжает. – Ненавижу этот город, эту школу, эти новые правила. Они думают, что я маленькая и ничего не понимаю. Но я понимаю! У папы какие-то проблемы, а мы прячемся тут. Даже фамилия у нас сейчас новая. А я хочу старую, я хочу домой, назад в Москву!

– Ладно-ладно, успокойся. – поглаживаю девочку по плечу, она снова плачет.

– В школе меня больной считают, я все никак к этой фамилии привыкнуть не могу и не сразу отзываюсь. Думают, что я тормоз. Уже и кличку придумали – "Акула".

– Почему "Акула" ?

– А вот почему. – она широко улыбается и я вижу, как два её верхних клыка выросли криво, будто нависли над другими зубами. – Типа два ряда зуб, как у акулы.

– Это легко исправить. – пытаюсь поддержать девочку я.

– Я знаю, я уже была записала к ортодонту, но все эти проблемы и наш переезд… в общем, быть мне акулой до скончания века.

Эля шумно вздыхает и наконец начинает пить чай.

– Ну, если тебе станет хоть немного легче, меня тоже дразнили в школе. – признаюсь я, снимая с головы форменную бейсболку.

– У тебя же ровные зубы.

Девочка прищуривает глаза. Видимо думает, что я вру, чтобы ей не было так обидно.

– Ну дразнят не только из-за кривых зубов. Меня, например, дразнили из-за фамилии.

– Она у тебя смешная? Типа Попкова?

Эля прыскает в ладошку.

– Нет. Кваткина.

– Мда уж. Такая себе. Тебя назвали жабой, да?

Я смеюсь. Мне очень нравится эта девчонка.

– Нет, просто Кваквой. Хотя жабой было бы обиднее.

– Ты дала ему в глаз?

– Кому?

– Ну тому, кто дразнил.

– Их было много. – разочарованно отвечаю я.

– А я одному дала. Теперь маму в школу вызовут. Но Эмиль был не против.

– Кто?

– Эмиль – мой старший брат.

В это время открывается входная дверь в магазин и я вижу Давлетаева.

ГЛАВА 7

Парень с таким же удивлением смотрит на меня, как и я на него.

– Эй, придурок, я здесь! – недовольно бубнит Эля, поднимаясь с дивана.

Видимо она совсем не ожидала, что вместо того, чтобы накинуться на нее с обвинениями, её брат завис на входе, разглядывая меня.

– Влюбился что ли? – снова задевает брата девчонка.

Мы с Эмилем сразу же приходим в себя после её глупого вопроса.

– Одевайся, мелкая и скажи спасибо, что я мама думает, что все это время ты была со мной. – говорит Эмиль с улыбкой.