Научи меня

Playlist

DJ Vibrant – Industry Baby

Tsar B – Escalate

Madalen Duke – Love into a Weapon

Sina – Undone

Grace, G-Eazy – You Don't Own Me feat. G-Eazy

Marie Plassard – Bah ouais

ARKEIN, Pokaraet – Malade

Born Human – Roundabout

Imagine Dragons – Bones

Royal Deluxe – Bad

The Tech Thieves – Fake

Глава 1

Посвящается каждой хорошей девочке, которые живут за счет непристойных книг.

Мы не обязательно хотим, чтобы нас связали, но очень сильно хотим об этом прочитать.

ЭЛЕОНОРА

Чему матери учат своих дочерей?

Скорее всего – это доверие, милосердие, любовь, мудрость и доброта. Они учат быть уверенными в себе, сильными личностями со здоровыми амбициями и эмоциональной свободой.

Моя мать не учила меня ничему подобному.

Антония Вандер Хейз выросла в патриархальной семье английского герцога, поэтому единственное чему она меня научила это тому, что женщина должна молчать и следовать указаниям мужа.

Но один раз, когда мне было тринадцать, мама сказала.

– Если ты молчишь, еще не значит, что не можешь сделать так, чтобы тебя услышали.

Тогда я не поняла, что именно она хотела до меня донести, но это было первое материнское наставление, поэтому я постаралась отнестись к ее словам настолько серьезно, насколько это было возможно в том возрасте.

Все остальное, что сделало меня той, кто я есть сейчас, вложили гувернантки и личные учителя. Я знаю три языка, играю на фортепиано и виолончели, танцую все виды бальных танцев, имею первый разряд по шахматам и фехтованию, и это, не говоря об этикете и дипломе с отличием. Я была воспитана прилежной молодой леди, которая должна стать идеальной женой для своего будущего мужа.

Единственное чему меня так никто и не научил – это доброте, семейным ценностям, сострадательности, вниманию, любви к себе и близким.

По мере моего взросления, мама давала еще несколько, если так можно выразиться, советов, которые, обретали яркий смысл, когда я сталкивалась с теми или иными трудностями. В конце концов ее слова нашли свое место в моей голове, став некой жизненной установкой.

– Женщина обладает силой, неподвластной ни одному мужчине. Разнообразие масок – главное женское оружие, если ты научишься правильно ими пользоваться, достигнешь любой поставленной перед собой цели. – Антония Вандер Хейз твердила. – Хочешь, чтобы тебя уважали? Стань первой. Лучшей. Проиграешь хоть раз, забудь об уважении. Хочешь, чтобы тебя слушали? Завладей их вниманием и поставь на колени. Хочешь, чтобы перед тобой приклонялись? Смотри на всех так, будто они грязь под твоими туфлями. Хочешь, чтобы тебя обожали? Не показывай слабости. Будь уверена в себе и никогда не плачь. Хочешь любви? Забудь. Любви не существует.

У меня не было вариантов не прислушиваться к её словам. Мой отец умер лордом, поэтому практически всю жизнь был занят более важными делами, чем собственная дочь. Единственный человек к кому я искренне тянулась, чтобы получить те самые родительские тепло и любовь была человеком в маске.

Только вот мама никогда не говорила про обратную сторону своей философии. Страх неизвестности, тревоги, нервные срывы, одиночество, неуверенность в себе – это малая часть того, что я испытывала. Я стала высокомерной, гордой, циничной, но с правильными манерами богатой сукой.

Был лишь один человек, рядом с которым я носила особую маску, предназначенную лишь для него. Маску искренней любви. Человек, который не оттолкнул бы меня, если бы увидел слезы на моем лице, который мог обнять и поддержать в сложные моменты жизни.

Мой брат – Хантер.

Он был сдержан и воспитан жестче, но в отличии от меня, когда требовалось, умел быть сострадательным.

По какой-то причине, мать была против наших с братом теплых отношений. Она делала все, чтобы мы стали чужаками. Какое-то время пропасть, между нами, действительно росла, и, если бы не Хантер, у Антонии бы все получилось. Я благодарна ему, но все равно не была собой рядом с ним. Та девушка, что он знал, была лишь красивой картинкой, не более.

Хантер хоть и был особенным, он все равно стал одним из тех, кто бросил меня. Мой брат уехал из Англии в Америку, когда мне было девять. Спустя примерно пять лет, я поняла, что он не собирается возвращаться, и, тогда же, начала пользоваться масками.

Еще через несколько лет они приросли ко мне, как вторая кожа. Меня презирали и ненавидели, но продолжали бояться. От меня исходила гнилая вонь фальшивой аристократки, в руках которой, оказалось слишком много для девочки-подростка искусственной власти.

Но на самом деле, под всем этим фасадом, единственное чего я хотела – это любить и быть любимой, иметь друзей и жить самой обычной жизнью.

К сожалению, мои желания были непозволительной роскошью, поэтому я приняла себя и то, кем стала. Мама никогда бы не отпустила меня, особенно после смерти отца, который указал в своем завещании, что я должна выйти замуж за наследника ювелирного дома – Брюса Жонтея. Местный бабник и пьяница, но с миллионами фунтов стерлингов на счету. Это было важнее всего. Деньги. Так говорила мама.

Это долгая история, но жениться должен был Хантер на сестре Брюса – Эльвире. Они были обещаны друг другу еще со школьных времен, но Хантер выбрал другую жизнь, в связи с этим, его место должна была занять я. Надеть маску счастливой невесты, закрыть глаза в первую брачную ночь, представляя другого мужчину, родить троих симпатичных детишек, улыбаться на людях и плакать ночами, обычное дело для женщины нашего мира.

Я бы пошла на это, но не ради наследства, а ради того, кому отдала свое сердце еще будучи маленькой девочкой. Продолжала бы носить свои маски, улыбаться, жить фальшивой жизнью богатой леди и спать с нелюбимым мужем, лишь бы видеть его хотя бы мельком.

Да, настолько я жалкая.

Но в один день все изменилось. Тем утром, я решила, что мать должна узнать мой маленький грязный секрет. В любом случае, после первой брачной ночи, Брюс, не обладая и каплей совести, вынес бы правду на всеобщее обозрение, опозорив меня и разрушив репутацию. Так что было правильнее, чтобы мама узнала все от меня.

За окном нашего замка Кроунс моросил мелкий дождь, успокаивающе барабаня по оконному стеклу. Обычная погода для центральной Англии, в которой мне нравилось находить успокоение. Ладони вспотели, и я вытерла их о подол своего бархатного бирюзового платья, пока нервно наблюдала за секундной стрелкой раритетных часов на стене, ожидая появление матери на обед.

Когда она вошла, как всегда, с высоко задранным подбородком, я решила не тянуть. Скинула на нее бомбу, сказав два простых слова, которые могли бы довести чью-то любящую мать до инфаркта. Но не мою.

Хотя признаюсь, Антония все же смогла меня немного удивить. В ее серых глазах мелькнуло, что-то похожее на сожаление, или это была жалость, в любом случае, ее маска треснула и впервые за всю жизнь, я увидела в своей матери человека.

Это длилось недолго, стоило ей моргнуть раз, другой, как её губы сжались, а в глазах появилось отвращение, смешанное со злостью. Антония Вандер Хейз схватила хрустальный бокал тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года и бросила мне в голову. Инстинктивно я прикрыла лицо руками, в то же время, бокал разбился о тарелку передо мной, оставив мелкие шрамы на предплечье и где-то в моей душе.

Было больно, но я не заплакала, нет. Так, как меня и учила мама, я надела маску холодного безразличия, встала со своего места и молча вышла из столовой.

Тот раз был единственным, когда я была рада, что у меня есть способность к секундной смене личности, потому что глаза матери расширились от шока, чего не случалось, ну, никогда.

Она все поняла. Поняла, что я использовала её же оружие против неё.

Оказавшись в своей комнате и заперев дверь, я позволила своим стенам рухнуть и расплакалась. Я плакала, долго плакала, пока в какой-то момент мне не стало душно, и я вышла пройтись по городу.

Там, я встретила его. Александра Кларка. Мужчину моего сердца. Я вновь надела маску леди и тепло поприветствовала его, будто моя душа не кровоточила от отсутствия понимания единственного человека, которому я решила довериться.

То, что Алекс сказал мне в тот день все изменило. Он собирался переехать в Америку. Хоть он и не знал о моей влюбленности, все равно стал еще одним человеком, который решил оставить меня. Я могла не узнать об этом в ближайшее время, могла выйти замуж, заперев себя в клетку, и, если бы не эта встреча, моя жизнь могла быть разрушена на долгие годы, лишившись последнего яркого луча.

Вернувшись домой, я снова заперла дверь на замок, и снова дала волю слезам. Ничего больше не удерживало меня здесь. Моя мать даже не стала слушать меня, Хантер давно живет в Америке, отец мёртв, а Александр улетает. Деньги ничего не значили, a титула у меня не было.

В Англии титул передается по наследству в основном мужчинам, а женщины лишь приятный побочный эффект или красивый аксессуар. B исключительных случаях титул мог передаваться по женской линии, но моя мать не носила титул, значит и у меня его быть не могло. Я была лишь леди и могла стать графиней, если бы вышла замуж за Брюса Жонтея.

Но теперь этому не бывать. Я приняла единственное решение, которое у меня было на тот момент и позвонила брату.

Целый месяц я тайно решала вопросы о переводе из Уорикского университета в Калифорнийский и когда дело было сделано, оставила матери записку и села в самолет до Сан-Диего.

Я могла бы сказать, что хотела сбежать от жизни, которую ненавижу, могла написать, что устала от лжи и навязчивого влияния матери, но это было бы не правдой. Я привыкла жить в богатстве и привилегиях, привыкла быть стервой и иногда даже наслаждалась этим. Но я уехала за ним. За Александром.

Хантер и Алекс вместе учились. У брата было мало друзей, но Александр задержался дольше всех. Так я стала узнавать его, следить, как какой-то сталкер, пыталась сделать всё, чтобы он заметил меня, хотя знала, что, если это и произойдёт, мать никогда одобрит наш брак, ведь Александр не был богат и не имел титула, как Брюс Жонтей. Деньги, только они имели значение в нашем мире.

Позже я узнала, что у нас с Александром гораздо больше общего, чем я могла бы предположить. Наша главная схожесть в том, что мы оба носим маски. Только вот его маска отличается от моей. Она всего одна и более темная. Такая, которую могут увидеть лишь избранные. Я собираюсь стать одной их тех, кому он ее покажет.

Я сижу в квартире, которую для меня снял Хантер. Она уютная, но небольшая. Светлая кухня с современным гарнитуром, небольшая гостиная, выкрашенная в теплые оттенки, ванная и две спальни. Это лучше, чем у многих, но хуже, чем то, к чему я привыкла.

У меня были небольшие накопления, плюс деньги от продажи антикварных украшений, но Хантер настоял на том, чтобы оплатить моё обучение в университете и аренду квартиры.

Он предлагал мне и свою кредитку, но я отказалась. Мне не хотелось зависеть от него больше, чем нужно, поэтому, спустя месяц после переезда, я нашла работу на неполный рабочий день. Платили мало, но этого было достаточно, учитывая те деньги, что у меня были.

В Америке мне не нужно было много денег, я не покупала брендовые наряды, выбрав одежду из массмаркета и отказавшись от изысканной кухни в пользу замороженных продуктов.

Элеонора Глория Вандер Хейз осталась в Англии, в Америке я была просто Элли. Девушка со странным акцентом и глупыми манерами, которые я пыталась скрывать.

Я смотрю на экран своего макбука, удобно устроившись на маленьком желтом диванчике в гостиной. Стрелка курсора на несколько секунд зависает на графе «псевдоним», прежде чем я печатаю имя. Мадлен. Так звали мою любимую французскую писательницу – Мадлен де Скюдери. Автор прекрасных романов, которые я тайком от матери, читала в своей комнате по ночам.

Я ставлю галочки везде, где требуется. Обработка персональных данных, конфиденциальность и прочее. Мои щеки теплеют, когда после регистрации открывается темная страница сайта клуба Минос, иначе как БДСМ-клуб. Слоган гласит: Поддайся искушению возыметь контроль или потерять его.

Мне нравится, потому что в названии есть смысл. Минос был стражем во втором кругу Ада, а именно прелюбодеяния.

Я кликаю мышкой на кнопку «попасть в клуб», и у меня перед глазами появляется анкета.

Я не впервые иду в секс-клуб. Мужчина, который забрал моё сердце их частый гость, так что я решила во что бы то ни стало изучить эту тему. Стать лучшей.

В Англии я была лишь наблюдателем. До сих пор помню свой первый раз. Мои колени дрожали, а щеки горели от стыда. Я даже дышать нормально не могла, а том, чтобы поднять голову и посмотреть не могло быть и речи. Это было крайне неловко и страшно, я чувствовала себя самозванкой, ведь вряд ли по собственной воле могла оказаться в подобном месте. Но ради Алекса сделала бы многое, поэтому превозмогая себя, я стала частой посетительницей, но никогда не участвовала, только смотрела. Научно говоря, стала вуайрестом.

Но сейчас, когда я имею больше свободы, а главное получив возможность реально привлечь внимание Александра, то собиралась не только попробовать, но и научиться.

Пройдясь по анкете, я быстро отмечаю галочками базовые

вопросы:

Новичок. Женщина. Гетеросексуальна. Татуировки – нет. Родинки – есть. Шрамы – есть. Волосы очень длинные. Брюнетка. Гениталии выбриты. Тело худощавое. Рост сто шестьдесят девять сантиметров. Глаза голубые.

Далее следуют более интимные вопросы:

Мазохизм? Садизм?

Я хмурюсь, потому что не знаю, что именно любит Алекс. Он не практикует сцены в открытых комнатах, так что это может быть что угодно.

Ставлю галочку напротив «возможно» и следую дальше.

Чувственные-физические действия (верхний/нижний)?

Умственные-психосексуальные отношения (дом/саб)?

Ставлю галочки и там, и там.

Предпочитаю играть: на природе, у себя дома, в клубе, везде?

Неуверенно выбираю последнее.

Кто может знать о ваших увлечениях?

Отмечаю – закрытые сессии.

Кто может участвовать в сессии?

Боже, я должна была подготовиться лучше и узнать больше об интересах Алекса. Мне совершенно не хочется делать это в компании. Надеюсь, я хоть не много знаю того, в кого влюблена, поэтому отмечаю – только я и мой партнер.

Прислуживание?

Готова.

Наказания?

Согласна.

Появляется вторая, более страшная часть анкеты, и я не глядя ставлю галочки везде, в надежде, что не выйду оттуда инвалидом.

Наказания. Пытки. Секс. Унижения.

Третья часть анкеты короткая.

Стоп слово? Лошадь.

Глубина отношений? Низкая.

Контроль за беременностью? Подтверждаю.

Венерические заболевания? Отрицаю.

Как только я прилагаю все необходимые документы и нажимаю отправить, на мой почтовый адрес приходит письмо с лицевым счетом. Первый взнос две тысячи долларов. Это не мало, но ради Алекса я готова потратиться.

Через несколько минут после оплаты со мной связывается администратор. Девушка подтверждает моё согласие и уточняет детали. Я сообщаю, что иду на обучение и прошу выделить мне одного партнера на ближайший месяц. Мы договариваемся на вечер субботы и завершаем разговор.

Так я подписываю себе приговор.

Глава 2

ЭЛЕОНОРА

Целую неделю я была сама не своя. С нетерпением и одновременно со страхом ожидала вечер субботы, чтобы поскорее начать свое, если можно так выразиться, обучение и стать на шаг ближе к идеальной женщине для Александра. Кроме того, что меня ожидало, в моей жизни больше ничего не изменилось. Я все так же ходила в университет, работала в кафе, общалась с братом и один раз посетила приют для животных. Обычная жизнь, обычной девушки, но, когда выключался свет, я представляла, как приду к Алексу и расскажу о своих чувствах. Я думала о том, чему я научусь в Миносе и гадала, понравятся ли мне такие сексуальные увлечения. Смотреть – это одно, попробовать на себе – совсем другое.

И вот этот день настал. Когда я захожу в клуб меня встречает тихая, соблазнительная музыка, а в воздухе витает аромат иланг-иланга и кедра. Сколько бы раз я не приходила в подобные заведения, я всегда чувствую себя сковано и не к месту, поэтому разглядеть обстановку удается лишь мельком. Сияющий паркет из красного дерева отражает блеклый свет люстр, свисающих с потолка. За черной стойкой обитой бархатом стоит сногсшибательная девушка в красном платье с глубоким декольте. Ее черные волосы каскадом спадают на плечи, а на лице вызывающий, но искусно сделанный смоки.

– Добро пожаловать, Мадлен. – Говорит девушка, глядя на меня заинтересованным взглядом.

– Здравствуйте. – Тихо отвечаю я, подняв голову.

Пока она рассказывает о стандартных правилах, я позволяю себе рассмотреть помещение внимательнее. Здесь полумрак, но достаточно света, чтобы я могла оценить очень откровенные картины Гюстава Курбе, Джона Кольера и Стива Хэнкса на стенах. Это меня удивляет, потому что секс-клубы в Англии чаще всего маскировали свою деятельность под обычный ночной клуб. Придя сюда, любой может догадаться, чем здесь занимаются.

Девушка, чье имя я не запомнила, протягивает мне белую бархатную маску, и я уверенно принимаю ее, так как заранее изъявила желание остаться анонимом для своего мастера. Это нормальная практика, так как многие публичные личности не желают, чтобы их грязные секреты были раскрыты.

Хостес провожает меня в раздевалку и указывает на дверь, которая приведет меня прямо в игровую. Она акцентирует внимание на том, что, когда я попаду внутрь, должна сесть в центре на колени, склонить голову и ожидать своего учителя.

В индивидуальной раздевалке я принимаю быстрый душ, наношу легкий макияж, несмотря на то что мое лицо будет скрыто маской, так я чувствую себя немного уверенней и переодеваюсь в кружевной черный комплект нижнего белья.

Мои щеки краснеют, когда я подхожу к большому зеркалу с позолотой. Черные чулки в мелкую сетку доходят до середины бедра, соединяясь шёлковыми ремешками с поясом. Трусики-танго с небольшим кружевом, оставляют места для фантазии, а бюстгалтер поддерживает грудь, делая ее гораздо пышней.

Раньше мне нравилось тратить деньги на сексуальное белье, но я никогда бы не предположила, что надену одно для незнакомого мужчины. Более того, меня учили стесняться своей наготы, следовательно своей сексуальности. Первый мужчина, который должен был увидеть меня обнаженной – мой муж.

Я стягиваю резинку с волос и мой ежедневный пучок рассыпается по спине и плечам в мягкие, волнистые локоны. Длина моих волос достигает бедер, мать запрещала стричься, лишь слегка подрезать концы, но об этом мало кто знает, так как ходить с распущенными волосами мне тоже не разрешалось. Это считалось вульгарным и наподдающим для нашего общества, поэтому мне приходилось делать замысловатые, консервативные прически.

Перед выходом, я надеваю маску и последний раз смотрюсь в зеркало. Мне нравится, как я выгляжу, но чувствую себя еще более неуверенней. Сделав вздох, разворачиваюсь на босых пятках и подхожу к двери, которая перенесет меня в другой мир.

Мне приходится подождать несколько секунд, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к полумраку и войти внутрь. Стены окрашены в богатый синий цвет, но благодаря золотистому свечению бра, больше на индиго. В центре большая кровать размера «кинг-сайз» с четырьмя резными столбами и синим балдахином. У стены напротив расположено X-образное приспособление под названием «Андреевский крест», а рядом с кроватью высокий комод из лакированного дерева, в котором, как я предполагаю, хранятся игрушки.

Я сажусь на колени в центре, кладу руки на бедра и опускаю голову, как и сказала администратор. Здесь тишина, я слышу лишь своё дыхание и то, как учащённо бьется пульс у висков.

В голове проносятся разные мысли от может-не-стоило-распускать-волосы до что-я-вообще-здесь-делаю. Ожидание тревожит, мои ладони потеют, я провожу языком по верхней губе и в этот момент слышу, как открывается дверь.

Моё сердце пропускает несколько ударов. Мне страшно. Я не знаю, чего ожидать, что если он садист? Что если я не готова к тому, что будет здесь происходить и недостаточно изучила тему? Что если все это ошибка?

Потом я вспоминаю Алекса, его мягкую улыбку, которую он дарит мне при каждой встрече, теплые руки в минуты наших редких касаний и древесно-сандаловый аромат его парфюма.

Я не знаю видно ли со стороны мое напряжение, но благодаря этим воспоминаниям моё дыхание выравнивается, и мне удается взять себя в руки.

Шаги за моей спиной тихие, словно охотник наблюдает за своей жертвой, прежде чем напасть. Мне хочется обернуться и посмотреть, как он выглядит. Молод или стар? Красив ли?

Это не должно иметь значения, но будет лучше, если он окажется в моем вкусе. В конце концов нам предстоит заняться сексом, а я не уверена, что с лёгкостью это сделаю, если мужчина не будет меня привлекать.

Внезапно, волоски на моем затылке встают дыбом. Я чувствую легкое касание прохладных пальцев к плечу, тело напрягается, когда они двигаются вверх по шее к щеке и… щелчок.

Прорези для глаз в маске закрываются, погрузив меня в кромешную темноту. Я даже не знала, что это возможно и не уверена, что мне нравится такое начало.

Дыхание, которое я несколько минут назад привела в норму, снова учащается. Сжав под маской глаза, я облизываю губы и беру эмоции под контроль. Находясь, итак, в уязвимом положении, мне не хочется показывать свою беззащитность ещё больше, поэтому я никак не реагирую и молча жду.

Легкий ветерок касается моих рук, когда мужчина проходит мимо меня. Я слышу какие-то звуки, будто он открывает комод и ищет что-то в ящике. Сжимаю губы от предвкушения и страха. Изобьет ли он меня? Свяжет? Займется сексом?

Я могла ожидать чего угодно, но легкого, словно перышко, а видимо это оно и было, прикосновения по открытой части груди, никак не ожидала.

– Повтори свое стоп-слово. – Прерывает напряженную тишину мужчина.

Может дело в том, что я лишена зрения и мой слух обострился, но его низкий, угрожающе сексуальный голос мне нравится. Я даже чувствую легкую вибрацию, пробежавшую по телу. И я точно могу сказать, что он американец.

– Лошадь. – Шепотом произношу я, ощущая его пристальный взгляд каждой клеточкой кожи.

Мужчина обходит меня, продолжая вести пером по моим плечам, волосам, ключицам и останавливается напротив.

– Правило первое. Не говорить, пока тебя не спросят.

– Хорошо. – Отвечаю я и тут же чувствую, как резкий удар обжигает верхнюю часть груди.

Это ярко контрастирует с нежными касаниями пера. Я вздыхаю от боли, но сдерживаю стон, зажав нижнюю губу зубами под маской.

– Я сказал. Не. Говорить.

От смеси противоречивых чувств по моему лбу скатывается капля пота. Боже мой, на что я подписалась?

– Правило второе. Называешь меня сэр или господин. – Перо снова касается моей кожи, заставляя напрячься, я жду удара, но его не следует. – Правило третье. Никаких поцелуев, чувств и эмоций.

Хорошо. Это правило меня устраивает.

Перо пропадает и если раньше меня пугало его прикосновение, то отсутствие пугает еще больше. Я не знаю, что он делает и что планирует сделать дальше.

Мой слух снова улавливает какое-то шуршание.

– Мадлен… – Псевдоним слетает с его губ так бархатисто, что мне неосознанно хочется услышать, как бы мое настоящее имя звучало из его уст. – Ты подчиняешься и безоговорочно выполняешь любые мои приказы. Ослушаешься – будешь наказана. Сделаешь все правильно – получишь вознаграждение.

Хорошо. С этим я могу справиться. Я лучшая во многих вещах, не думаю, что это станет исключением.

Мужчина шуршит листами, видимо изучая мою анкету.

– Ты действительно готова ко всему, что отметила?

– Да.

Новый удар где-то в районе бедра заставляет меня вздрогнуть. Хочется провести ладонью по жгучему следу, но уверенна, ему это не понравится.

– Да, сэр!

Мне приходится стиснуть челюсть, чтобы не сказать что-нибудь не то в ответ.

– Да, сэр.

– Хорошо. Сегодня я не буду тебя трахать, Мадлен, но это не значит, что ты не будешь вознаграждена за хорошее поведение. – Он проводит пером по моему животу, и я неосознанно слегка раскрываю бедра, желая, чтобы он спустился ниже, но мужчина, наоборот, двигается вверх по ребрам. – Вот как это будет, раз в неделю ты будешь приходить сюда, надевать маску, закрывать глаза и садиться в позу, в которой находишься сейчас. Мой метод в том, чтобы ты научилась пользоваться пятью оставшимися чувствами. После окончания наших сессий мы не увидимся, поэтому тебе не нужно знать, как я выгляжу, а мне не нужно видеть твоего лица. Таким образом мы не привяжемся друг к другу. – Перо ласкает мою шею, пока мужчина продолжает говорить, но я уверенна, что не запомню и половины. – Каждая сессия будет посвящена разным темам и техникам. Ты сможешь овладеть основными принципами БДСМ для экспериментов в будущем, сможешь точно выбрать для себя роль и динамику игр. Мы изучим специальное оборудование, игрушки и их применение, ты сможешь правильно выражать свои желания и границы партнеру и это лишь малая часть. Самое главное ты узнаешь свое тело, станешь уверенней и раскроешь свою сексуальность. Это понятно?

– Да, сэр.

– Хорошо, когда почувствуешь, что ты на грани, то назовешь стоп-слово. Если ты захочешь обратиться по любому другому вопросу, то говоришь – могу я обратиться, сэр? После согласия, спрашиваешь. Ты поняла, Мадлен?

– Да, сэр.

– Дальше, в отношениях между верхним и нижней должно быть доверие. Первое время этого будет достичь сложно, учитывая то, что мы едва знакомы и ты не можешь видеть меня, но, когда твое тело адаптируется к моим прикосновениям, когда ты запомнишь мой запах и привыкнешь к голосу станет проще. Ты должна понимать, что бояться нечего, я не причиню тебе боли, которая тебе бы не понравилась. Исключение – наказание, но некоторым нижним нравится и это. Сегодня мы начнем с малого.

Пока он говорил, я закрыла глаза и прислушиваясь к голосу, представляла его внешность. В моем воображении – это высокий мужчина, крепкого телосложения, возрастом от двадцати семи до тридцати двух лет. У него темные волосы и темные глаза, прямо как у Алекса. Его пальцы длинные, способные довести меня до предела. Он одет в черные брюки и черную рубашку, заправленную за пояс.

Это странно, но на несколько секунд, я поймала себя на мысли, что знаю этот голос. Будто он мне знаком или я где-то его слышала, но это невозможно. Я знаю всего несколько человек в этом городе, так что то, что мы можем быть знакомы в реальной жизни – исключен.

– Встань. – Командует мужчина и я подчиняюсь. Мои ноги слегка затекли, но я держусь ровно. – Сними бюстгальтер. – Трясущимися руками, тянусь за спину и расстегиваю застежку. Бюстгалтер падает у моих ног, оставляя меня лишь в трусиках, чулках и поясе. Неосознанно я прикрываю обнаженную грудь руками, но быстро опускаю их. Нет смысла прятаться, в конце концов он увидит меня.

Мы стоим в неловкой тишине не менее минуты. Точнее неловко наверно только мне, этот парень в более выигрышном положении чем я.

Наконец он прерывает тишину. – У тебя прекрасное тело, Мадлен.

По шее ползет жар от этих слов. Мне часто говорили, что я красивая, но почему-то сейчас услышать эти слова, было гораздо приятнее, чем когда-либо.

По теплому дыханию на своей шее, я чувствую, что он встал за моей спиной.

– После того, как я закончу с тобой, Мадлен, ты уже не станешь прежней. Я завышу твою планку в выборе мужчин так высоко, что когда ты в итоге определишься, поблагодаришь дьявола, за то, что встретила меня.

Мне хочется спросить почему дьявола, а не бога, но я сдерживаюсь. Кроме как о его губах, шепчущих в мою кожу, по которой бегут мелкие мурашки, посылая импульсы куда-то вниз живота, я думать больше ни о чем не могу.

Мужчина прижимается к моей спине своей грудью, обнимает рукой за талию, положив ладонь на живот. От такого нежного, но в то же время собственнического прикосновения у меня повышается температура тела. Его рука движется вверх между ребер, затем выше к груди, где слегка задерживается и надавливает пальцем на голый сосок.

Я сжимаю челюсть, удивленная желанию попросить большего. Не знаю, чего именно, но я хочу, чтобы он продолжал касаться меня.

В голову приходит мысль, что я чувствую себя более живой, чем когда-либо. Хотя я даже не знаю этого человека. Что было бы со мной, если на его месте был Алекс? Вероятно, я бы упала в обморок от удовольствия.

Мужчина сильнее сжимает мой сосок, будто читает мысли и точно знает, что на мгновение я подумала о другом. Не оставляя мне шансов, он находит мою другую грудь второй рукой и так же играет с соском.

Мое тело расслабляется от таких ласк, я переваливаю вес своего тела на него, закрыв глаза под маской от ощущений. Моя голова лежит на его груди, и я удивлена, какой он высокий, потому что не достаю даже до плеча.

Его нос проходится по моей шее, глубоко вдыхая. – Ты хороша, Мадлен. – Шепчет он. – Я хотел бы нагнуть тебя прямо сейчас, отшлепать и трахнуть так, чтобы ты увидела звезды, но мы не будем торопиться. Сегодня я познакомлюсь с твоим телом, а ты познакомишься с моими прикосновениями.

Легкий возражающий стон срывается с моих губ и в это же мгновение его руки исчезают, так же, как и тепло твердого тела за моей спиной, заставляя меня почти упасть назад, но я вовремя подставляю ногу. Он берет меня за руку и ведет, как я помню в сторону кровати.

– Ложись на спину.

Я делаю, то, что он говорит. Удивительно, мое новое положение кажется не менее уязвимым, но такого сильного волнения уже нет. Скорее интерес. С чего он начнёт?

Слышу щелчок, похожий на зажигалку, затем мой нос улавливает аромат шоколада и апельсинов.

Это свеча? Что он собирается делать?

– Нервничаешь?

– Да, сэр.

– Я не сделаю ничего, что тебе бы не понравилось. До тех пор, пока ты ведешь себя хорошо.

Мои соски странным образом напрягаются еще больше из-за желания быть лучшей ученицей.

Не думала, что меня может возбудить подобное, но его слова… Они действуют странным образом.

Теплая ладонь снова касается меня между грудей. Он так легко скользит вверх, затем вниз по животу, будто, что-то нанес. Масло? Неужели первым уроком будет массаж?

– Масло. – Говорит мужчина, снова читая мои мысли.

Он обводит рукой пупок, задевая тканевый пояс, возвращается к груди, но теперь уделяет больше времени соскам и снова ведет ладонью вниз. Его пальцы цепляют резинку моих трусиков и тянут их вниз. Не задумываясь, я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему и остаюсь лишь в поясе и чулках.

Видимо он налил еще масла в ладони, потому что, когда коснулся моих бедер, то скользнул к внутренней части с такой лёгкостью, что я не успела даже подумать об этом. Мужчина не двигается туда, где я хочу, чтобы он был. Я прикусываю губу и поддаюсь тазом навстречу к его прикосновениям, как бы намекая на то, чтобы он коснулся меня между ног.

Мужественный, сексуальный смешок слетает с его губ. – Такая нетерпеливая.

Наконец, его большой палец касается клитора, но это очень быстрое, едва заметное, движение. Стон удовольствия и разочарования срывается с моих губ, потому что, когда я шире раздвигаю ноги, он совсем убирает руки.

– Не двигайся, Мадлен.

Я выпрямляю ноги, сжимая ткань шелкового покрывала пальцами. Он вновь касается меня между ног, легко проходит пальцами по складочкам, играя со входом, но не погружаясь.

Это длится не больше тридцати секунд, но мне уже хочется кричать и плакать от отчаяния.

Я не девственница. Парень, с которым я была, являлся моим одногруппником в университете в Англии. Те, кто хорошо меня знал держались в стороне, было сложно завести друзей или парня, не то, чтобы мне это было нужно. Фатих, кажется так его звали, был новенький, ученик по обмену с Кипра, поэтому соблазнить его не составило труда, я бы даже сказала это было слишком просто. Мы сняли отель и занялись сексом. Его пенис был маленький, и я не получила ничего, кроме желания поскорее покончить с этим. Но я знала, что дело не только в размере, не было химии, которая принесла бы мне то самое удовольствие, как пишут в интернете.

Когда мы расставались, видимо мое поведение было недостаточно холодным, потому что Фатих не понял, что продолжения не будет, он звонил и писал, но попадал лишь на голосовую почту. Один раз он решил поймать меня в коридоре университета и спросить в чем дело, как и подобает суке, я надела маску и высмеяла его так, чтобы все узнали про его размер и неспособность удовлетворить женщину. Он был поражен, расстроен и опозорен до конца оставшегося года. Мне было жаль его, но иначе я не умела. Я использовала парня для изучения собственного тела и попытке понять, сломана я или нет. Эксперимент провалился.

Но прямо сейчас… С мужчиной, которого я не знаю и не вижу, чувствую, что готова испытать оргазм от одного лишь прикосновения в нужном месте. Может дело в маске, но каждая моя часть накалилась до предела. Стоит ему коснуться и я воспламенюсь.

Горячая капля обжигает мои соски, заставляя меня ахнуть.

– Боже!

– Шшш… Это воск. Он безопасен. Не двигайся и будешь вознаграждена.

Я сжимаю покрывало сильнее, ожидая следующей капли. Она попадает на другой сосок.

Это горячо. Очень. Но боль так быстро исчезает, что я не успеваю зациклиться, а эффект после растекается восхитительно него.

Еще капли. Вокруг сосков, по ключицам, животу. Это безумно интенсивно. Я не видела подобного в других клубах. Воск обжигает мою кожу, передавая тепло в место между ног. Потрясающе приятная боль.

Мне хочется поддаться вперед, навстречу каждой капле, растаять, будто я кусок льда, но что-то не дает мне этого сделать. Чего-то не хватает и меня злит то, что я не знаю, что именно.

Всеми силами, я держу свое тело неподвижно, хватая ртом воздух с каждой новой каплей.

Мужчина ведет дорожку из воска по животу, спускаясь к пупку. Затем по внутренней стороне бедра. Там это кажется еще более болезненно, чем на сосках, но я продолжаю контролировать себя и лишь слегка вздрагиваю.

Внезапно я ощущаю его пальцы на клиторе, с которым он начинает ласково заигрывать.

Одновременно с этим жгучие капли падают на половые губы. Моё тело начинает трястись от боли, напряжения, удовольствия и всего, что он делает со мной. Я двигаю тазом навстречу пальцам, но он шлепает меня по внутренней стороне бедра.

– Не двигайся, Мадлен. Иначе не получишь вознаграждение.

С силой сжимаю глаза, пытаясь сосредоточиться. Взять свое тело под контроль, когда его пальцы возвращаются. Уверена, что если я еще раз ослушаюсь, он не даст мне получить то, чего я так страстно желаю. И, думаю, это сведет меня с ума.

Движения пальцев ускоряются, моя киска сжимается, желая почувствовать его внутри. Соки моего возбуждения стекают вниз по задней дырочке на кровать. Это так грязно. Особенно, перед незнакомцем. Мой лоб весь мокрый, а губы сухие от частых вздохов, и я уверена, кровоточат от того, как сильно я сжимаю их зубами.

– Сэр… Могу я обратиться?

– Можешь.

– Пожалуйста, я хочу кончить.

– Ты можешь лучше, Мадлен.

Понятия не имею, что это значит, но я терплю. Я чувствую, что очень близка, хоть он и продолжает играет пальцем с моим клитором, это не помогает.

Может он делает, что-то не так? Может мне дали не опытного мастера?

Еще несколько мучительных минут он капает воском на мои бедра, половые губы и живот. Его палец кружится, спускаясь ко входу и обратно. Я стону, моя челюсть болит от сильного напряжения. Я на грани, уверена, что вот-вот отключусь. Слишком интенсивно. Слишком много ощущений.

– Такая хорошая девочка.

Мое тело замирает, это происходит каждый раз, когда меня так называют. К горлу подступает тошнота, а глаза начинают щипать. Я в шаге от того, чтобы снять маску и выскочить из помещения, но видимо мужчина это замечает, потому что говорит.

– Расслабься, твоя прекрасная голова мешает тебе получить удовольствие. Я знаю, что тебе нужно и обязательно дам тебе это, если ты мне позволишь, Мадлен.

Его уверенный голос и правда немного успокаивает. Я не знаю, как он считывает каждую мою мысль, не видя лица, но оказывается прав. Я хозяйка своих мыслей и не позволю монстрам прошлого испортить этот момент.

Палец между моих ног и капающий на соски горячий воск, вновь помогают вернуть желание с еще большей силой. Я снова чувствую, что близка, сжимаю внутренние органы, зная, что физиологией заложено кончить таким образом, но это не работает.

Боже. Мне так жарко, мой пот смешался с маслом, а волосы прилипли к телу. Уверена, что выгляжу ужасно, но это последнее, о чем я беспокоюсь.

Внезапно он убирает пальцы, я хочу плакать от разочарования и кричать, но в следующую секунду на мой клитор капает горячая капля воска. Это самый мощный взрыв, с которым когда-либо сталкивалось моё тело.

Я кричу, слезы все же прорываются сквозь сжатые веки, ноги сводит судорогой, но это потрясающе. Игра льда и пламени. Еще капля. Третья. Четвертая. Я до боли чувствительна, но он не останавливается, он продлевает мою кульминацию.

Мой первый, ошеломляющий оргазм, который я получила не благодаря своим пальцам.

Когда он заканчивает, я похожа на беспорядочную массу из кожи и костей. Мужчина дает мне несколько секунд прийти в себя, затем с лёгкостью собирает воск со всего тела, вероятно, благодаря маслу, которое нанес ранее.

– Сядь.

Приложив немало усилий, я сажусь, хотя мне хочется просто лечь и уснуть. На мои плечи падает теплое покрывало, и я сжимаю его кулаками, укутываясь плотнее.

– После сессии важен эмоциональный контакт. Эндорфины в твоем организме достигли максимума, но, как только все придет в норму ты можешь почувствовать себя плохо. Измученной, сломленной. Тебе даже может показаться, что твой приход сюда был ошибкой, но это пройдёт. Не забывай это.

Я киваю, понимая, о чем он говорит. Прижав колени к груди, я опускаю на них голову, сжимаясь в кокон. Глаза опухают от новых слез, но я сдерживаю их. Не знаю, почему это происходит, но мужчина прав. Я чувствую себя очень одиноко и морально истощенной.

Может он замечает, что мне плохо, может делает так всегда, но я он прижимает меня спиной к своей груди.

– Это нормальная реакция, Мадлен. Ты можешь плакать если хочешь, это поможет быстрее прийти в себя. Женщины слабее мужчин и воспринимают подобные вещи болезненней.

Он гладит мои волосы, и я уже не чувствую себя так одиноко. Вместо этого появляется паника.

Почему он делает это? Делает ли он так с каждой клиенткой? Это часть обучения? Он же сам сказал, что мы не должны привязываться.

– Если бы мы просто закончили сессию, и я ушел, ты почувствовала бы себя еще хуже.

Вероятно, это вызвало бы обратную реакцию, отвращение, обиду, и ты бы отказалась от идеи познакомиться с БДСМ. Я не люблю терять клиентов, так что расслабься и отдыхай.

Волна облегчения проносится по телу, и я делаю то, что он сказал. Облокачиваюсь на его грудь и прикрываю глаза, погружаясь короткий сон.

Глава 3

КИРИАН

Я смотрю на экран своего телефона и вижу восемь новых сообщений. Все они от разных женщин. В свои двадцать пять лет я привык к излишнему вниманию противоположенного пола, я бы даже сказал, что насытился им.

Нет, дело не в том, что я люблю трахать разных кисок, хотя я несомненно люблю это делать. Дело в том, что ублажить женщин – моя работа. Я люблю власть. Люблю, когда мне подчиняются. Люблю ставить их раком и трахать до потери сознания. Но, что я ненавижу, так это видеть их лица. Я не хочу их запоминать. Я не хочу пытаться определить цвет их глаз, форму носа и губ. Я хочу выполнить свою работу, забрать деньги и уйти.

Каждый раз я говорю себе, что эта последняя, а потом смотрю на чертов счет своей карты и соглашаюсь на очередной заказ.

Я веду двойную жизнь и меня устраивает это. Если у вас есть цели, ради этого нужно поработать. У меня есть мозги, которые я хочу использовать, но нет шестизначной суммы денег, чтобы делать это в нужном мне направлении.

Вы можете называть меня шлюхой, жигало, эскортом. Кому как нравится. Я скажу, что мне похуй. Я выбрал один из самых доступных и быстрых способов заработать хорошие деньги и не перестану, пока не добьюсь желаемого.

Женщины готовы потратить кучу денег, чтобы почувствовать, как мой член заполняет их дряхлые тела. Они платят за оргазмы, которые я даю им и обещания, которые никогда не исполню. Все, что меня волнует – это моя жизнь, мои цели и благополучие моей матери.

Я ненавижу врать матери. Когда я был младше, то бывало врал ей, то тут, то там и она слишком много раз ловила меня на этом. Я перестал это делать, когда она сказала, что я превращаюсь в отца. Но то, что я скрываю сейчас разобьет ей сердце, а я, конечно, не могу допустить этого.

Когда она оправится от шока, то захочет поговорить. Мама искренне верит, что разговор по душам – лекарство от всех бед. От разбитого сердца до рака легкий. И может её способ действительно кому-то помог, меня уже не спасти. Не отмыть от грязи и никогда не изменить.

После каждого траха с женой местного шерифа, женой депутата, учительницей младших классов или даже монахиней, я иду к океану и смываю с себя их запахи и все то дерьмо, что они оставляют на мне. Представляю, как прикосновения этих несчастных женщин, которых не может нормально трахнуть собственный муж, смывает соленая вода и уносит далеко туда, где не ступала нога человека.

Я трясу головой, когда мои ноги ступают на прогретый солнцем песок. Брызги с волос летят в стороны, я бросаю доску на землю и ложусь рядом. В Сан-Диего дует теплый вечерний ветер, и я прикрываю глаза, представляя, как в скором времени моя жизнь изменится в лучшую сторону. Я покажу средний палец каждому ублюдку, который недооценил меня, а потом завоюю весь чертов мир.

– Я пропустила все веселье?

Я открываю глаза и щурюсь от закатного солнца, прежде чем сфокусироваться на своей подруге и по совместительству бывшей девушке – Талии.

Забавно, но когда-то я думал, что она станет той единственной, про которую всегда мне говорила мама. Мои планы разрушил британский ублюдок, который пришел и забрал то, что я считал своим.

Правда, как оказалось, Талия никогда не была моей. Она была другом, черт возьми, сестрой, надеюсь это не будет считаться инцестом, но не той самой.

Она была важным элементом в моем сложном жизненном пазле и именно поэтому я проявил инициативу, сыграв решающую роль в её отношениях, и образумил её парня, теперь уже мужа Хантера, когда они переживали личную драму в отношениях. Мне просто не нравилось видеть ее несчастной.

Но, черт возьми, придурку тридцать два года, а он будто засунул голову в задницу и отказывался видеть очевидные вещи. Благо в этом мире есть добрый самаритянин, то есть я, который всех спас.

– У меня есть меньше часа до прихода следующего ученика. – Говорю я, приложив руку ко лбу и спрятав глаза от солнца.

– Я справлюсь.

Моя сексуальная рыжая подруга наклоняется, открывая мне отличный вид на свою задницу, цепляет лиф к ноге, берет доску и идет в воду. Если бы я не знал, то принял бы это за приглашение, потому как каждая вторая в этом городе, делает подобные вещи, чтобы привлечь мое внимание. Но не Талия.

Она младше своего мужа на двенадцать лет, но это не мешает им любить друг друга до усрачки. И прямо сейчас она ведет себя довольно энергично, готовая покорить любую волну, но я знаю лучше. Талия не может скрыть от меня свой маленький секрет.

Именно поэтому мне приходится встать и пойти за ней, чтобы с этой маленькой сумасшедшей ничего не случилось. Иначе Хантер Хейз будет преследовать меня даже в аду. Уверен, что попаду именно туда, но не готов видеть его лицо, когда буду кайфовать в кипящем котле.

***

– Ты выглядишь задумчивым.

Талия дождалась меня пока я занимался серфингом с очередным новичком. Мы идем в сторону серф-школы, в которой я работаю. Талия тоже раньше здесь работала, но теперь учится в колледже и работает в компании своего мужа.

– Я хочу, чтобы Хантер инвестировал в мой проект. – Спокойно отвечаю я, глядя прямо перед собой.

Боковым зрением замечаю, что Талия удивленно смотрит в мою сторону, вероятно ожидая, что я переведу это в шутку. Но я настроен серьезно.

– Это… Неожиданно. – Говорит она, когда я молчу. – Но не уверена, что могу помочь. Тебе стоит поговорить с ним лично.

После того, как я встал на доску тринадцать лет назад, то всегда знал, что свяжу с этим жизнь. Я участвовал и побеждал в сотнях соревнованиях, обучал новичков и готовил к медалям профессионалов. Я был одним из лучших, но это было началом. Моей целью был серф-парк имени Кириана Нильсена. Звучит пафосно, но я не сильно скромен.

– Подожди, а как же Icecofe?

Я пожимаю плечами. – А что с ним? Кафе работает и приносит доход.

Несколько месяцев назад, один мой знакомый заявил, что переезжает в Техас, потому что его бабушка умерла и оставила ему несколько акров земли и кучу денег. Он выставил на продажу свое детище в виде пляжного кафе, и я сразу его купил.

Каждый день деньги теряли ценность и, чтобы заработать больше, мне требовалось куда-то вложиться. Так я и сделал.

У меня еще осталась неплохая сумма, но после оргии с кучей марихуаны и алкоголя, меня выгнали из общежития и занесли в черный список города. Мне пришлось потратиться и приобрести собственное жилье.

– А ученики? Ты уверен, что справишься с такой нагрузкой?

Малышка Талия не в курсе, что помимо обучения серфингу у меня есть еще две работы. Уверен, что она подозревает, так как слухи ходят давно, но эта тема никогда не поднималась.

Мы заходим в одноэтажное здание серф-школы, Талия машет рукой Аманде – нашему администратору, затем следует за мной в раздевалку.

– Разберусь. Думаю, Зейн не будет против забрать у меня несколько человек. – Говорю я, бросив доски на пол.

Подруга берет свои вещи из шкафчика и заходит за ширму, чтобы переодеться. Я вижу лишь ее голые ступни на потертой плитке и вспоминаю, как мы никогда не скрывали свою наготу раньше.

Конечно, теперь она миссис Хейз и её собственнический ублюдок – муж, оторвет мне яйца прежде, чем я сделаю еще один вздох, стоит мне снова увидеть его жену голой.

Не то, чтобы я его боюсь, но мне требуется помощь, поэтому я должен вести себя хорошо.

– Хантер открывает третий филиал в Калифорнии и в честь этого устраивает благотворительный вечер. – Говорит она, пока переодевается. – Думаю, что тебе будет полезно туда прийти.

Талия выходит из-за ширмы одетая в короткие джинсовые шорты, белую футболку оверсайз и черные конверсы.

– Полезно? – Спрашиваю, сложив руки на груди.

– Ну, знаешь, там будут всякие богатые дяди, которые могут помочь в достижении твоих целей.

Со вздохом, я снимаю шорты, под которыми ничего нет и с вызовом смотрю на Талию.

Что? Её муж-придурок убьет меня, если я увижу её голой, а не она меня.

Талия закатывает глаза и отворачивается лицом к шкафчикам. Моих губ касается легкая ухмылка, я не могу удержаться, чтобы не подразнить её. Подхожу сзади, гораздо ближе, чем должен позволять себе.

– Ты же знаешь, что я не буду приклонять голову перед старыми мудаками с толстыми кошельками. – Шепчу в ее волосы.

Талия смотрит на свои кеды, её дыхание учащается и мне приходится сделать шаг назад. Я знаю, что она не боится меня, но заставлять ее нервничать не лучшее решение.

– Знаю. – Говорит она. – Но по крайней мере ты засветишь свое лицо и сможешь поговорить с Хантером.

– То есть он не вышвырнет меня, если я заявлюсь на его маленький праздник?

Я надеваю сухие шорты, чистую футболку и несколько цепей на шею. Талия разворачивается, глядя в мои глаза.

– Ты же знаешь, что он нормально к тебе относится. Все разногласия в прошлом. Тем более, если я скажу, что сама позвала тебя, он не станет спорить.

– Ладно.

Девушка кивает, широко улыбаясь.

– Ладно.

Я смотрю на ее живот, который скрывает широкая футболка.

– Когда ты планируешь рассказать мне о том, что я стану дядей?

Подруга замирает, неосознанно складывая руки на животе в защитном жесте.

– Я… Как ты понял?

– Помимо того, что твоя грудь выглядит более аппетитней чем когда-либо, а бедра словно сочные персики? Скажем так, я наблюдательный.

Талия улыбается нежной улыбкой и слегка поглаживает свой плоский живот.

– Мы почти никому не говорили, так как сами узнали только месяц назад.

– Что ж, поздравляю. Вообще-то я удивлен, что Хантер отпустил тебя серфить.

– Я обещала ему не напрягаться сильно.

– Ты оседлала четыре волны, по-твоему, это не напрягаться?

Она закатывает глаза, закидывая сумку на плечо.

– Дай мне поблажку. – Талия встает на носочки и целует меня в щеку. – Увидимся в пятницу.

***

Icecofe – это небольшое атмосферное кафе на пляже Парадайз, который в свою очередь расположен в центральной части Сан-Диего. Главный плюс в том, что в этой местности толпы туристов и даже местные, иногда заходят в кафе за холодным латте или пивом.

Но минус в том, что это место создал не я. Я не чувствую связи, когда прихожу сюда, несмотря на то что являюсь хозяином. У нас полный дисконект и я не делаю ничего, чтобы изменить это.

По этой же причине, чаще всего я решаю дела по телефону или через своего близкого друга и по совместительству бармена – Коллинза. Мы знакомы много лет, и он один из немногих, кому я доверяю. Или пытаюсь доверять. Но сегодня мне нужно собрать выручку и проверить бухгалтерию, так что я паркую свой пикап напротив входа с яркой мерцающей вывеской.

Некоторые посетители знают меня, поэтому машут рукой или кивают, когда я захожу в кафе, привлекая внимание звоном колокольчика над дверью. Я улыбаюсь в ответ, своей фирменной улыбкой, которую Талия называет «очаровательный подонок», делая вид, что помню их. Но, конечно, это не так.

– Знал, что запах денег тебя привлечет. – Усмехается Коллинз, вытирая бокалы за барной стойкой.

– Я не в настроении, Кол, давай покончим с делами, и я свалю отсюда.

Дверь в комнату для персонала захлопывается, и я оборачиваюсь через плечо. Никто иной, как маленькая «мисс совершенство» или «заноза в моей задние» или Элеонора Глория Вандер Хейз, выходит с огромной коробкой пластиковых стаканчиков в руках.

Элеонора – родная сестра Хантера Хейза, мужа Талии. С первых же секунд, как я увидел её, то понял, что мы никогда не найдем общий язык. Мы разные, примерно, как Марс и муравей. Элеонора или Элли, как она всех просит себя называть, сбежала из Англии меньше года назад. Я купил это кафе вместе с ней. То есть, она уже работала здесь. Признаюсь, когда я узнал, то первым же делом хотел уволить её, но Талия попросила меня не делать этого.

Дело в том, что эта стерва не знает границ и не может держать свой рот закрытым.

Как бы мне не хотелось это признавать, вопросов к ее работе нет, хотя заметно, что её тонкие белоснежные пальцы никогда раньше не держали тряпки, но все же, она старается. В остальном… Как я уже сказал, стоит ей начать говорить, мне хочется заткнуть её рот, в идеале своим членом.

Но Элеонора Глория Вандер Хейз была под запретом с самого начала, а её брат нужен мне для достижения личных целей, так что манерной киской меня не привлечь.

– Мистер Нильсен. – Приветствует меня мисс зануда со своим горячим английским акцентом.

Еще одна причина, по которой я не хочу с ней говорить или слушать. Её голос заставляет мои яйца подрагивать, словно мне снова пятнадцать.

– Принцесса. – Говорю я, подмигнув, на что она тут же закатывает глаза.

Элеонора ставит коробку на небольшой прилавок, скрытый от посетителей барной стойкой, и смотрит на меня, уперев руки в бока.

– Возможно вы забыли, но я просила не называть меня так. Примерно тысячу раз. – Она смотрит на мои руки, забитые татуировками. – Может вам сделать тату с подсказкой, раз вы не можете запомнить мое имя.

– Прости, принцесса, никак не могу привыкнуть, что в моем скромном кафе работает аристократка. Кстати, почему так мало народу? Или ты распугала всех своим непонятным акцентом и монашеским внешним видом?

Ее губы сжимаются от моих слов, Коллинз недовольно качает головой. Придурок давно положил на неё глаз.

– Забавно, что именно вы говорите об отпугивании людей.

Элли проходится своими голубыми глазами по моему внешнему виду. Я не пытаюсь выглядеть солидно, или как люди, к которым она привыкла, но, эй, это мои любимые шорты, и я уже купил их потертыми.

– Только благодаря этим татуировкам и моему небрежному внешнему виду, цыпочки со всего побережья съезжаются в это место. Но глядя на тебя мужчины становятся геями. Хорошо, что в больнице, в которой ты будешь работать, носят халаты, иначе ты не спасла бы не одного пациента. О, если ты вообще окончишь университет и станешь хирургом.

Лицо Элеоноры сменятся с нейтрального на злое, и я думаю, что перегнул палку. Но лучше, я буду над ней всячески издеваться и отталкивать, чем дам возможность влюбиться в такого совершенного парня, как я.

– Я стану лучшим кардиохирургом в стране, и молитесь богу, чтобы никогда не попасть на мой операционный стол.

На моих губах вырисовывается улыбка, которую я не могу сдержать. Думаю, если бы она молчала, просто игнорируя моё существование, то я сделал бы то же самое, полностью оставив её в покое. Но Элли никогда не сдается.

На бар подходит турист, их сразу видно по бледной коже и идеально выглаженной футболке. Парень делает заказ, Элли внимательно его слушает, а я изучаю её внешний вид.

Несмотря на невыносимую жару, на ней длинная юбка голубого цвета и белый лонгслив с длинным рукавом. Она всегда полностью скрывает своё тело, но мое чутье подсказывает, что под этими бесформенными тряпками есть на что посмотреть. Её волосы, как всегда, убраны в тугой пучок, а на лице ни грамма макияжа. И если бы я не знал, то подумал, что она сотрудник библиотеки или учительница младших классов.

Единственное, что всегда привлекает моё внимание – это цвет её губ. Они неестественно алые. Будто накрашены, но это не так. Я проверял.

Ничего в этой девушке не говорит о её величественном прошлом в роли английской принцессы. Ну ладно, она не была принцессой. Я точно не знаю, кем она была, но, как и её брат, важной шишкой в Великобритании.

Из рассказов Талии я узнал, что Элеонора сбежала из семейного замка, потому что её мать ударила её или что-то в этом роде. Помимо этого, Хантер и Талия провели со мной, как минимум пять воспитательных бесед о том, что я не должен прикасаться к

Элеоноре, словно я подросток в пубертате и не могу держать член в штанах.

В какой-то степени, мне льстило такое внимание. Видимо, я был настолько ослепителен, что, если я хоть раз буду мил с Элли, она тут же упадёт на колени передо мной, и, очевидно, я буду не против.

Но мой бизнес, моё стремление добиться чего-то большего, чем быть шлюхой, гораздо важнее, чем величественная киска. Так что я не собираюсь трахать Элеонору, ну, и быть с ней милым.

Как только она заканчивает обслуживать клиента, то берет тряпку и идет к столикам, чтобы протереть их. Не буду врать, несмотря на то что Элли выросла в очень богатой семье, где вероятно ей ни разу не приходилось даже мыть за собой тарелку, она оказалась очень трудолюбивой и не боялась грязной работы.

Поначалу она разбила несколько чашек, залила в машину для изготовления молочных коктейлей – джин, но позже разобралась. Сейчас она качественно выполняет всю работу и пытается избавиться от своего акцента, чтобы привлекать меньше внимания.

Конечно, я солгал, её акцент не отпугивает людей. Он интересный, я бы даже сказал сексуальный. Она тянет слова и выделят гласные. Клиенты, особенно мужчины, не всегда обращают на неё внимание, но стоит ей открыть рот, они не уходят без напитка и всегда оставляют ей чаевые. Так что, мне это даже на руку.

– Мне нравится её акцент. – Привлекает моё внимание Коллинз, который уставился на Элли так же, как и я. Но делаем мы это по разным причинам.

– Держи член в штанах.

Коллинз убирает свои русые волосы со лба, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Твое отсутствие тонкости удивительно.

Моё внимание привлекает маленькая тонкая порядка волос, которая выбилась из тугого пучка Элли. Она дует на нее, чтобы убрать с глаз и, ну, скажем так, я немного заворожен этим зрелищем.

Поймав себя на этих мыслях, я качаю головой и отворачиваюсь, чтобы посмотреть на друга.

– Мне нравится быть удивительным.

– Не понимаю, почему ты не оставишь её в покое? – Спрашивает Кол, продолжая сверлить принцессу взглядом.

Коллинз не раз говорил мне, что хочет приударить за Элли, но я предупреждал, что стоит притормозить. Исключительно в целях его безопасности, конечно. Хантер не допустит рядом с ней, кого-то вроде нас.

– Это весело.

Колокольчик на двери звенит и в кафе входит длинноногая брюнетка в верхе от красного купальника и коротеньких джинсовых шортах, которые совершенно ничего не скрывают. Она подходит к нам и ставит оба локтя на стойку, чуть сжимая свою грудь. Её сиськи действительно становятся полнее, но впечатления это не производит.

– Ты Кир?

Я фальшиво улыбаюсь. – Смотря кто интересуется.

Девушка игриво кусает нижнюю губу, думая, что выглядит сексуально. Можно подумать, что такой парень, как я, не будет предвзято относится к флирту, но я повидал достаточно подобных девиц, чтобы не уделить им ни секунды.

– Мне нужен урок по серфингу. Ребята сказали, что ты лучший. – Девушка убирает руки со стойки и подходит ближе. Она проводит красным ногтем, в тон купальника, по моей груди. – Может найдешь для меня время?

Я хотел сказать, что, если бы у меня было все время в мире, я бы не стал её учить, потому что, очевидно, она хотела оседлать мой член, а не волну. Но внезапно, тонкий голос с акцентом вмешался в наш разговор.

– Мистер Нильсен, хотела спросить, как проходит ваше восстановление после заражения сифилисом? Прошло около недели после начала терапии, ничего не болит?

Девушка напротив меня расширяет глаза и убирает руку, словно сифилис передается через прикосновения.

Элли сосредоточено смотрит на брюнетку. – Простите, я будущий врач и мой интерес исключительно профессиональный.

Брюнетка смотрит на меня, затем на Коллинза, который еле сдерживает смех, после на Элли, у которой на лице не единой эмоции.

– Эм, ладно. Я зайду позже. – Говорит она и уходит.

Как только колокольчик звенит, сообщая нам об уходе, я поворачиваюсь к Элеоноре.

– Шутки о ЗППП. Как оригинально.

– Не знаю шутка ли это. Ваш послужной список огромный.

Если бы она только знала насколько. Но это не было правдой. Я всегда предохранялся и проверялся раз в месяц. Моя третья работа обязывает делать это.

Но я не был зол на выходку Элли, скорее благодарен за то, что спасла меня от назойливой брюнетки, которая не отлипла бы от меня даже после хорошего траха.

Но, конечно, я ей не скажу этого.

– Если ты хочешь быть в этом списке, только скажи.

Элли проходится по мне презрительным взглядом. – Удивлена, как вам не тяжело носить все эти цепи. – Ее бледный палец указывает на мою шею. – И свое огромное эго. Мой ответ – никогда в жизни.

Я усмехаюсь. – Никогда не говори никогда, принцесса.

Глава 4

ЭЛЕОНОРА

Очередная неделя подходила к концу, встречая меня событиями, которые я прокручивала в своей голове каждую свободную минуту.

Благотворительный вечер в честь открытия нового филиала компании Хантера был назначен на сегодня. Но, конечно, дело было не в самом мероприятии, я посетила их так много, что теперь эти сборища вызывали лишь тошноту.

Я ждала встречи с Алексом. Представляла, как он пригласит меня на танец, и мы будем кружиться в бальном зале, глядя друг другу в глаза и исчезнув для всего остального мира.

Второе событие ждало меня в субботу, то есть завтра. Я снова должна пойти в Минос, чтобы встретиться со своим господином. Думать о нем было неловко, запретно и неправильно, но мне было интересно, что он приготовит для меня на второй сессии.

Если встреча с Александром вызывала лишь восторг, встреча с господином заставляла меня волноваться и опасаться, но я все равно ждала этого.

В тот день мое утро началось с занятий в университете.

Калифорнийский медицинский университет заметно уступал Уорикскому университету, в котором я училась в Англии, но по пятницам я шла на учебу с особым рвением и удовольствием.

Дело в том, что в пятницу первой парой у нас была патологическая физиология. В Англии я не считала этот предмет каким-то важным или интересным, но в Калифорнии мое мнение кардинально изменилось благодаря профессору Мерфи.

Адриану Мерфи около тридцати пяти лет, послужной список этого человека заставлял многих, в том числе и меня, восхищаться им. Кандидат наук, ведущий кардиохирург, автор множества статей в медицинских журналах и преподаватель. Его было интересно слушать, за ним было приятно наблюдать, у него хотелось учиться. Я слышала, что только ради одной его лекции съезжались студенты, врачи и профессора со всего мира.

Нужно быть гением, чтобы так рано добиться таких успехов, но кое-что он все же упустил. Профессор был холост, хотя очень привлекателен. Многие девушки только из-за одной его внешности, не пропускали патологическую физиологию. Но я была исключением, мне действительно было интересно, и я хотела быть лучшей. В том числе и по его предмету.

Стараясь не привлекать внимание, я опустила голову и быстро поднялась по ступенькам круглой аудитории, чтобы занять место на верху.

– Всем доброе утро. – Произнес профессор, войдя в аудиторию почти следом за мной.

Я сидела достаточно далеко от его стола, но даже отсюда могла заметить идеально выглаженный синий костюм-тройку и коричневые оксфорды. Темные, слишком длинные для преподавателя волосы, были элегантно уложены.

Он поставил коричневый портфель в тон обуви на стол и, засунув руки в карманы, пробежался пристальным взглядом по студентам.

Рядом со мной кто-то тяжело вздохнул, я перевела взгляд на темнокожую девушку с афрокосичками правее от меня. Она сложила руки под подбородком, а на её лице расплылась блаженная улыбка.

Я не могла винить ее, профессор был красив, обаятелен и мужественен, но что-то в нем пугало меня. Будто он, как и я носит маску. Но только его истинное лицо, гораздо безумнее, чем моё.

– Сегодня мы коснемся темы, которой, как мне кажется, уделяют слишком мало внимания. – Профессор взял ручку и записал тему лекции на интерактивной доске. – Лихорадка. – Произнес он, снова взглянув на присутствующих. – Представьте ситуацию: мужчина, сорок с небольшим, пришел вечером с работы и почувствовал головную боль, тошноту, возможно рвоту. Можно ли это назвать лихорадкой?

– Да. – Крикнул кто-то с переднего ряда.

Профессор кивнул. – Это было просто. Муж пришел с работы в состоянии алкогольного опьянения. Милая жена, которая уложила их двухлетнего сына спать, прождала его пол ночи, а когда он вернулся, женщина почувствовала запах чужих женских духов. Её начало трясти, позже она упала в обморок. Что произошло?

– Эмоциональная встряска может привести к лихорадке. – Ответил парень из среднего ряда.

– Верно, усложним задачу. – Продолжал профессор, расхаживая перед студентами. – Корейский ресторан на Бурдж-Авеню закрыли после семи жалоб. Пациенты рассказывали, что еда была вкусной, но как только они возвращались домой, температура их тела мгновенно возрастала почти до сорока градусов. В чем было дело?

Аудитория погрузилась в тишину буквально на десять секунд, но парень с азиатской внешностью ответил, не поднимая головы.

– Кайенский перец может вызывать лихорадку. На Бурдж-Авеню много католических церквей, вероятно монашки не привыкли к такой пище, вот и слегли.

Наш преподаватель щелкает пальцами, дав понять, что студент ответил правильно.

– Полиция допрашивает подозреваемого в убийстве своей жены. – Говорит профессор, засунув руки в карманы брюк. – Он твердит, что не делал этого и у него алиби в виде приема у врача, так как мужчина жаловался на повышенную температуру тела и сильный кашель. Но все доказательства указывают на него. В процессе допроса мужчина за несколько секунд покрывается красными пятнами и падает в обморок. Что произошло?

Девушка с афрокосичками, которая ранее, не могла отвести взгляд от профессора, наматывает одну из косичек на палец и говорит:

– Скорее всего мужчина врет. Исследования доказали, что во время лжи температура тела может подняться на несколько градусов, а учитывая, что он поступил зараженный какой-то дрянью…

– Отлично. – Профессор хлопает в ладоши и на его губах появляется коварная ухмылка. – Неженатый мужчина привел к себе девушку. Через час её увозят на скорой с повышенной температурой, дрожью в теле и судорогами. Соседи сообщают, что слышали крики, что произошло?

– Множественное количество оргазмов. – Выпаливаю я, раньше, чем успеваю остановить себя. Но я слышала о таком случае в одном из БДСМ-клубов Англии.

Профессор Мерфи смотрит на меня вместе со всей аудиторией. Мои щеки краснеют, я думаю, что и у меня лихорадка вот-вот начнётся.

– Правильно, Элли.

Не припомню, чтобы профессор называл кого-то по имени за все полгода, что хожу сюда. Я даже не думала, что он знает моё имя, не то, что сокращенное. И все же, мне льстит это.

Профессор продолжает задавать вопросы, когда я слышу какое-то шуршание позади, затем меня кто-то тычет в спину ручкой. Я не реагирую, надеясь, что это была случайность, но кто-то настойчиво продолжает свое действие, заставляя меня обернуться.

Взглянув через плечо, я вижу довольную улыбку девушки с прямыми черными волосами, черной подводкой под глазами, черными губами и пирсингом в носу.

– У ля, ля! – Шепчет она, играя бровями, получая взамен лишь мой недовольный взгляд. – Что? Разве он не сексуальный?

Я не сразу понимаю, о чем она, но, когда девушка кивает в сторону профессора, быстро отвечаю. – Не в моем вкусе.

– Он во вкусе каждой. Или ты по девочкам?

Я отворачиваюсь, не желая продолжать этот нелепый диалог. Но видимо девушке скучно, потому что она снова тычет в меня ручкой. Когда я оборачиваюсь, она говорит:

– Я Брианна, друзья зовут меня Бри.

Но Брианне этого мало, ручка снова впивается в мое плечо. Тяжело вздохнув и прикрыв на секунду глаза, я смотрю на девушку.– Рада за тебя. – Отвечаю я и снова отворачиваюсь.

– Тебя зовут Элли, да?

– Элеонора.

Мы не подруги, так что ей не нужно знать, как называют меня близкие люди.

– Но профессор назвал тебя Элли.

– Он ошибся.

За все время, что я учусь в этом университете, я не познакомилась ни с одним человеком, кроме преподавательского состава. Это было полностью моим решением, и я бы хотела, чтобы так оно и оставалось. Но Брианна была довольно настойчива.

– Я пропустила предыдущую лекцию, можешь скинуть мне свои записи на почту? – Шепчет она.

– Хорошо. – Фыркаю я, надеясь, что теперь она отстанет.

К счастью, профессор заставляет всех начать записывать, и аудитория погружается в тишину.

***

Когда пара заканчивается, я выбегаю из здания университета и иду в самую дальнюю беседку в кампусе, чтобы перекусить.

– Эй! Битлз! – Бросив быстрый взгляд через плечо, я ускоряю шаг. – Да подожди ты! – Брианна догоняет, и подстраивается под мой темп. – Я тут поняла, что ни разу не видела тебя с людьми. Ты типа отшельница или интроверт?

– Выбери то, что тебе больше нравится.

Девушка не замечает или полностью игнорирует мой враждебный настрой.

– Давай пообедаем вместе.

– Мне нужно позвонить.

Ложь. Но я не в настроении играть суку, чтобы ясно ей объяснить свою незаинтересованность.

– Тогда давай сходим куда-то вместе? Мой друг Зейн дает концерты в городе со своей группой. Они выступают в Блэквуде завтра вечером.

Я понятия не имею, что такое Блэквуд, но не хочу говорить девушке об этом, уверена, она сделает своей миссией просветить меня.

– Завтра я занята. – И я действительно занята.

Меня немного восхищает ее настойчивость, но я ускоряюсь, желая избавиться от чужого присутствия.– Ладно. Тогда я узнаю, когда он еще будет выступать и сообщу тебе.

– Ага.

– Пока, Битлз!

– Не называй меня так.

Брианна ухмыляется, поправляя сережку в носу. – Хорошо, Битлз.

Я качаю головой и оставляю девушку позади.

В мои планы не входило заводить с кем-то дружбу. Я не умею дружить, люди ненавидят меня и мне проще оставить все так, как есть.

***

Сегодня в кафе у меня выходной, поэтому после университета я отправилась сразу домой. До благотворительного ужина оставалось несколько часов и, прежде чем приступить к сборам, я решила побаловать себя пенной ванной. Я знала, что на приеме встречу Алекса, поэтому хотела выглядеть идеально.

Когда моя кожа сморщилась от горячей воды, я обернулась полотенцем и прошла в спальню. Открыв шкаф, я провела пальцем по шикарным платьям, оставшимся из прошлой жизни.

Я уже давно не надевала ничего подобного, потому что больше не хочу строить из себя леди. Льняные брюки, юбки макси, лонгсливы и огромные футболки стали моим мастхэвом и меня это полностью устраивало. До сегодняшнего вечера.

За все время, что я живу в Сан-Диего, мы с Алексом виделись всего три раза. И каждый раз мешок с картошкой, выглядел более сексуальнее, чем я. Сегодня все изменится.

Скинув полотенце, я надела трусики и достала бархатное платье богатого бирюзового цвета, которое выбрала еще месяц назад. Бюстгалтер под него не нужен, иначе будут видны лямки, что делает это платье еще более запретным.

Плиссированная юбка с окантовкой из серебряной нити и мелкой россыпью камней, достигает до середины бедра, открывая вид на мои ноги. У платья высокое горло, но нет рукавов, а спина обнажена до поясницы.

Несмотря на то, что я довольно долго живу в солнечном штате, моё тело все еще оставалось бледным. Хотя в Англии на меня бы точно смотрели косо, потому что там людей до сих пор судят по их цвету кожи.

Британское солнце редко радовало местных жителей своим присутствием, чтобы действительно загореть нужно было постараться. Именно поэтому, если кожа была хоть на тон темнее, чем у большинства, значит человек очень много времени проводит на улице и, вероятно, является рабочим среднего класса или прислугой.

Повернувшись спиной к зеркалу, я оцениваю, насколько вульгарно выгляжу. Мне не разрешалось надевать нечто подобное, но сейчас… Я чувствую себя немного неуверенно, но довольна своим выбором.

– У тебя очень красивое тело, Мадлен.

Моё сердцебиение учащается, когда я вспоминаю слова, сказанные моим господином в Миносе. Каким-то образом, неизвестный мужчина заставил меня поверить в свою привлекательность парой предложений и искусными прикосновениями.

Покачав головой и сбросив излишнее наваждение, я достаю туфли. Я не должна думать об этом мужчине, в конце концов ему платят за подобные слова. Вряд ли человек может быть искренен, когда знает меня меньше часа.

Надев черные бархатные лодочки с такими же как на платье мелкими камнями, я идеально завершаю свой образ. Мой рост немного выше среднего, поэтому туфли мама всегда говорила надевать на низком каблуке. Сегодня я выбрала каблук повыше, просто потому что могу. Потому что Алекс высокий и я буду выгодно смотреться рядом с ним.

Мне хочется распустить волосы, но с этим сложнее. Привычка скрывать длину осталась прежней, поэтому я решаю не экспериментировать. Делаю высокий пучок, который кажется небрежным, но на деле является сложной изысканной прической и выпускаю несколько вьющихся прядей, прикрыв уши.

Как только я убеждаюсь, что макияж идеален, а надоедливые веснушки на носу не выглядывают из-под тонального средства, надеваю украшения. В это время мой телефон вибрирует. Хантер настоял, чтобы они с Талией заехали за мной, и мы отправились на мероприятие вместе.

Сбросив вызов, я беру сумочку и выхожу из квартиры.

Прямо перед подъездом припаркован белый Рендж Ровер. Хантер сидит за рулем, а на пассажирском месте сидит его жена – Талия.

Я помню, как узнала о ней. Перед моим первым полетом в Сан-Диего Хантер сказал, что встречается с девушкой, которой всего девятнадцать лет. Сказать, что я была в шоке будет преуменьшением века.

Мой самолет приземлился в Калифорнии на несколько часов раньше, чем самолет, на котором летел брат и его новая подружка со своего отдыха на островах. С ярым намерением разоблачить золотоискательницу, я надела свою любимую маску хладнокровной стервы и ждала в их квартире.

Когда они вошли, я стала свидетелем картины, от которой мой рот приоткрылся в удивлении. Мой хладнокровный брат встал на колени, чтобы помочь своей девушке снять потрепанные кеды. Они не знали, что я наблюдаю, потому что когда Хантер поднялся, то убрал волосы с ее лица и поцеловал в кончик носа, полностью усыпанный веснушками.

А потом я увидела, как они смотрят друг на друга. Клянусь, мой желудок сделал тройное сальто, одновременно от счастья за брата и зависти, что в моей жизни нет человека, который смотрел бы на меня так же.

Это было откровением. За всю мою осознанную жизнь, улыбки Хантера Хейза можно было посчитать по пальцам одной руки, но с Талией… Я даже не сразу поверила своим глазам, он светился, как комета.

Девушка с огненно-рыжими волосами смотрела на него еще более влюбленными глазами. Такими, какими могут смотреть только молодые девушки на свою первую большую любовь.

В конце концов мне не дали побыть стервой. Талия оказалась очень доброй и веселой, хотя немного и шумной, что тоже меня удивило. Я думала, что брату по душе более спокойные девушки. Она поделилась своей непростой жизненной историей и всем, через что им с моим братом, пришлось пройти. Я поверила ей.

Как только я села на заднее сидение, Талия тут же обернулась.

– Вааау! Ты выглядишь потрясающе, если бы я не знала, то подумала бы, что ты вырядилась для кого-то особенного. – Сказала она, подмигнув.

Хантер завел машину и взглянул на меня через зеркало заднего вида.

– Ты прекрасно выглядишь, Элли. Рад, что ты сняла с себя эти мешковатые вещи.

Талия хлопнула его по плечу. – Что за сексистские замечания, мистер Хейз? Разве девушка не может ходить в том, в чем ей удобно, при этом не оголяя большую часть своего тела?

Хантер выехал на главную дорогу, бросив лукавый взгляд на свою жену.

– Забавно, что именно ты говоришь об этом, учитывая, что твое нижнее…

– Достаточно. – Перебила я.

Мне нравятся эти ребята, но чаще всего их споры имеют слишком интимные подробности.

– Да, Хантер. – Со смехом произнесла Талия. – Не уверена, что Элли хочет знать то, что у меня под юбкой. Или чего там нет.

Я сдержала смешок, когда Хантер улыбнувшись, покачал головой и взял ее за руку.

– Итак, Элли… – Начала Талия, снова развернувшись в мою сторону. – Как дела в университете?

– Все в порядке. – Ответила я, глядя на пролетающие мимо небоскрёбы.

– Познакомилась с кем-нибудь? – Брат вновь взглянул на меня через зеркало.

Я сдержала себя от закатывания глаз. Каждый раз Хантер спрашивал одно и тоже. Он хотел, чтобы моя жизнь в Америке стала похожей на жизнь в Англии. Только он не знал, что я не хотела этого. И он совершенно точно, не знал, какой на самом деле была моя жизнь до переезда сюда.

– Да.

Я надеялась, что этого будет достаточно, но должна была знать лучше.

– Кто это? – Не успокаивался Хантер.

– Одна девушка с моего потока. Брианна.

Технически, это не было ложью.

– Хорошо. Рад, что у тебя появляются друзья.

Натянув губы в улыбке, я вновь посмотрела в окно. Мне не нравилось лицемерно улыбаться брату, но это происходило на автомате.

– А парни? – Спросила Талия.

– Сирена…

– Что!? – Воскликнула девушка. – Ей не пятнадцать и даже не девятнадцать, как было мне… – Талия поиграла бровями, глядя на мужа.

– Я слишком занята учебой, а позже работой. Мне некогда заводить отношения.

– Уф, как скучно… Кстати! – Талия полезла в сумочку, чтобы достать телефон. – Кир должен быть уже на месте.

Я перевела взгляд на Хантера, который даже не моргнул. Все вокруг знают, что Кириан Нильсен бывший парень Талии, но видимо брата это не смущает, а мне тем более плевать. Я лишь удивлена, что он тоже приглашен.

Кириан Нильсен – мужчина, от которого любая уважающая себя женщина должна держаться подальше. Он не способен на высокие чувства, отношения и любовь. Всё, что ему нужно от жизни – это собственное благополучие, секс и деньги.

Но, где-то очень глубоко в душе, я восхищалась им. Парень не носил масок, не скрывал свою истинную сущность и показывал людям средний палец, без страха осуждения.

ЧУТЬ БОЛЬШЕ ГОДА НАЗАД

Стоило мне выйти из кондиционируемого здания аэропорта Браун Филд, как яркое Калифорнийское солнце тут же ослепило глаза, а мое легкое сиреневое платье до колена с длинным рукавом прилипло к телу от жгучей жары.

Я провела долгих тридцать часов в полете, с небольшой пересадкой в Нью-Йорке и несмотря на то, что это мой первый визит в Сан-Диего, единственное, что я сейчас хочу – это принять долгую ванну и лечь спать.

Мои волосы выбились из пучка и мне приходилось постоянно убирать их с лица, пока я катила чемодан со сломанным где-то в пути колесиком по парковке.

Брат сказал, что их самолет приземлится только вечером, поэтому я была рада немного отдохнуть и привести себя в порядок, перед встречей с братом. Так же, он сказал, что меня встретит друг его новой девушки.

Мне было приятно, что человек прервал свои дела ради незнакомки, и в той же степени неловко, потому что выглядела я сейчас не лучше марафонского бегуна. Мокрая и вонючая.

Пройдясь по парковке, и обводя взглядом стоящие автомобили люксового класса, я не нашла той, чем номер совпадал с номером, который дал мне Хантер. Это была единственная информация, что у меня была. Номер машины и имя. Кириан Нильсен.

Прошло больше двадцати минут. Я ходила туда-сюда с тяжелым, сломанным чемоданом, но нужной мне машины нигде не было.

Внезапно, за моей спиной раздался визг колес по асфальту. Я обернулась и увидела огромный черный внедорожник. С водительского сидения буквально вывалился светловолосый, очень высокий парень. На нем была простая белая футболка с причудливой надписью «Я тебе не по зубам», несколько цепей разной толщины и потертые синие джинсы.

Но больше всего меня привлеки его татуировки. Обе руки парня начиная с костяшек пальцев и заканчиваясь где-то под футболкой, были разукрашенный разноцветными рисунками и надписями.

В ту минуту мне захотелось помолиться, лишь бы этот шокирующий человек не был Кирианом Нильсеном.

Мои надежды в миг рухнули, когда он небрежно провел рукой по волосам, надел кепку козырьком назад и посмотрел на меня, широко улыбаясь. Но его улыбка не была добродушной, скорее издевательской. Он достал простой белый лист бумаги, на котором маркером было написано «Королевская киска».

Лучше бы я провалилась сквозь землю или прыгнула под проезжающий мимо автомобиль, все что угодно, чтобы избежать этот унизительный момент. Но я сделала то, что делала всегда. Надела свою маску и трусики взрослой девочки.

Задрав подбородок и громко стуча каблуками по асфальту, я пошла к этому не уважающему женщин – мужчине.

Он улыбнулся еще шире, пройдясь по мне осязаемым взглядом.

– Мистер Нильсен?

– Королевская киска?

Я толкнула сломанный чемодан в его сторону, так, что он завалился и ударил его ручкой по колену. В обычной ситуации я бы извинилась, но это не обычная ситуация. Меня никогда не оскорбляли незнакомые люди. И теперь, больше, чем помыться и поспать, мне хотелось поставить на место эту дивиантную свинью.

– Вы слишком превознесли то, что находится у меня между ног. – Фальшиво улыбаясь, произнесла я. – Но могу простить вам эту ошибку, очевидно, вы мало читаете и скорее всего недавно вышли из мест особого заключения? – Я улыбнулась еще шире и обвела взглядом его татуировки. – Я права, мистер Нильсен? Удивительно, что Хантер доверил вам моё сопровождение. Древние греки говорили: Скажи мне кто твой друг и я скажу, кто ты. Значит ли это, что от новой девушки брата, я должна ожидать чего-то подобного? – Я делаю шаг в сторону, чтобы обойти его и сесть в машину. – Уберите чемодан в кузов вашего очень огромного автомобиля. Кстати, это компенсация размера вашего пениса?

Если я и планировала добиться чего-то, то точно не того, чтобы заставить Кириана Нильсена улыбнуться еще шире. Только теперь это выглядело так, будто психопат определил свою будущую жертву.

Мне действительно стало страшно. Как Хантер мог позволить кому-то вроде него забрать меня?

Вместо того, чтобы дать мне пройти, мужчина бросил лист с глупой надписью на землю, схватил меня за шею и развернув, прижал к двери своей машины. От удара затылком о стекло, я широко раскрыла глаза, мысленно виня родного брата в своей смерти.

Так жестоко со мной обращался лишь один человек и прямо сейчас я буквально вижу его перед глазами. Мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы сбросить страшное наваждение.

Кириан Нильсен подходит ближе, заставляя меня почувствовать его дыхание на своем лице. Мои глаза бегают за его спиной ища помощи, но мы стоим достаточно далеко от здания аэропорта и нас скрывает кузов джипа.

Он поднимает другую руку и угрожающе проводит костяшками пальцев по моей щеке. Мои губы тут же сжимаются от отвращения и неприязни.

– Любишь поговорки? Вот тебе несколько, принцесса. – Шепчет он. – Не суди по обложке. Я гораздо хуже даже самого страшного заключенного. Они живут по сводкам правил, понятиям и своим законам. У меня их нет. – Его улыбка переходит в оскал. – Я – определение слова анархия. Стоит мне захотеть, как твой маленький красивый мир будет разрушен по щелчку пальцев. Я стану твоим личным монстром и не успокоюсь даже после твоей смерти. Ты можешь подумать, что там твоя душа наконец будет свободна, но ты ошибаешься. Я найду способ попасть в рай, чтобы утащить тебя в вечный ад наедине со мной.

Он наклоняется и проводит кончиком носа по моим волосам. Скорее всего от меня пахнет, но это последнее, о чем я могу думать. Мой пульс у висков стучит так быстро и громко, что кажется даже отдаленные силуэты машин в моей периферии, пульсируют в такт.

– Вот еще одна. Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Если я узнаю, что ты, как-то неуважительно отнеслась к Талии, посмотрела на неё этим своим высокомерным взглядом, я буду преследовать тебя, а затем сведу с ума. В прямом смысле, принцесса. Ты станешь параноиком, перестанешь спать и выходить из дома. В итоге, твой дорогой братец закроет тебя в психушке, где ты покончишь с собой. Но, как я уже говорил, ты не сбежишь от меня даже после смерти.

Моё тело трясет от страха, но самое худшее не это. Весь ужас заключается в том, что я чувствую, как низ моего живота напрягается. Я понятия не имею, что происходит. Моё тело реагирует ужаснейшим образом на действия этого дикого человека. Это пугает больше его слов.

– И последнее в списке, но не последнее по значению. Мужчина не будет болтать о том, какой большой у него член, он засунет его глубоко… – Он сильнее сжимает моё горло. Я не хочу показывать своей слабости, но руки сами тянутся к его запястью, желая увеличить поток кислорода. – В твою глотку, и заставит молить о большем. Так что, если ты не хочешь прямо сейчас встать на колени и убедиться в моих словах, держи свой высокомерный рот закрытым.

Я уже думаю, что все закончилось, но он смачно проводит языком по моим губам и щеке, затем снова улыбается безумной улыбкой. Но и этого ему мало, большой палец его руки, жестко проходится по моей нижней губе, которая, я уверена, дрожит от страха. Он делает это еще несколько раз, будто пытается, что-то стереть.

Я смотрю в его кристально-голубые глаза, видя в них свое отражение. Его зрачки чуть увеличены, и я задаюсь вопросом, не находится ли он под действием наркотиков?

– Добро пожаловать в Калифорнию, принцесса.

СЕЙЧАС

С тяжелым вздохом, я вспоминаю день, когда встретила Кириана Нильсена.

Я не знала в чем заключалась его проблема, почему с самого начала, он так жестоко обошелся со мной? Может это реакция на мои слова, но он первый начал, написав ту глупую надписью.

С того дня, выйдя из его машины у дома Хантера, я планировала больше никогда не пересекаться с этим человеком, но жизнь сыграла со мной злую шутку.

Я устроилась официанткой в маленькое, но уютное кафе на пляже. Все было прекрасно, пока Кириан не выкупил его. В тот же день он поймал меня в служебном помещении и сказал, что не расстроится, если я уволюсь. Несомненно, когда я узнала, что теперь он мой босс, то хотела сделать это, но этот его снисходительный тон со злорадной ухмылкой, заставили меня гордо задрать подбородок и не доставлять ему такого удовольствия. Кириан лишь пожал плечами и сказал, что второго шанса уйти у меня не будет.

С тех пор каждый раз, когда он появляется в кафе, то делает глупые комментарии по поводу моей одежды, акцента и родословной. Пытается вывести меня из себя и всячески издевается.

Пару раз я пыталась наладить какое-то подобие мира между нами, хотя бы ради Талии, но он всегда обрубал меня и говорил, что для него я птица слишком высокого полета. Что бы это ни значило.

Большинство женщин были ослеплены его образом. Этими татуировками, пирсингом в ушах, цепями на шее, блондинистыми волосами и аурой плохо парня. Я не слепая, у него привлекательная, но очень опасная внешность. Он как морская оса. Она прекрасна, если смотреть на неё из далека, но тронь её и погибнешь мгновенно.

Так что лучше не попадаться в его ловушку. Кириан Нильсен живет лишь по своим правилам. Он совершенно непредсказуем и безумен. Он тот, кого бы я никогда не хотела видеть в своей жизни.

Машина подъезжает к высокому, белоснежному зданию с колонами отеля Эль-Кортес. Здесь уже полно гостей в изысканных нарядах, куча дорогих машин и огромное количество журналистов, желавших попасть внутрь.

– Не думала, что будет так людно. – Произнесла я скорее себе, чем остальным присутствующим в машине.

Хантер остановился у главного входа и произнес.

– Да, я пригласил всех сотрудников Heiz Group, которые работают Калифорнийских филиалах.

– Это была моя идея. – Гордо заявляет Талия.

– Твоей идеей было пригласить сотрудников со всех штатов, но это ударило бы по нашему бюджету.

Мы выходим из машины, когда к нам подбегает парень примерно моего возраста в бордовой форме лакея. Он открывает для нас с Талией двери и забирает ключи у Хантера, чтобы отогнать автомобиль на парковку.

Талия кладет руку на сгиб локтя своего мужа, и они с улыбкой идут ко входу, оставив меня чуть позади. Я тут же жалею о том, что приняла их предложение поехать вместе. Несмотря на то, что я привыкла к излишнему вниманию, сейчас мне совершенно неловко быть третьей лишней в этой паре.

Но, конечно, я не показываю своего смущения, мои мысли заняты человеком, ради которого я вообще сюда приехала.

Мы очень медленно двигаемся ко входу, потому что каждый хочет подойти и поздороваться с Хантером. Кто-то даже делает совместное фото, будто он какая-то звезда. Вспышки камер журналистов, так же слепят глаза, но я много раз была в подобных ситуациях, поэтому держусь, как полагается.

Я смотрю на Талию, на ней красное платье с запахом под грудью и черные лодочки на невысоком каблуке. Она, как и её муж, улыбается присутствующим, но по ее незаинтересованному взгляду заметно, что рабочие разговоры ей наскучили.

Когда Хантера в очередной раз останавливает один из гостей, чтобы поздороваться и поздравить, ко входу подъезжает черная Ауди. Моё сердцебиение учащается, а бабочки в животе пробуждаются и трепещут.

Это машина Алекса.

Мой прекрасный принц выходит из своего автомобиля в идеальном черном смокинге. Его волосы уложены, а начищенные до блеска туфли видно даже с того места, где мы стоим.

К нему бежит тот же лакей, что встречал нас, но вместо того, чтобы забрать ключ, он подходит к пассажирской двери. Алекс дает ему знак рукой, и парень делает в шаг строну, сцепив руки за спиной.

Мое тело замирает, когда Александр сам открывает дверь и из автомобиля высовывается серебристая туфля, а следом и ее обладательница. Алекс, как истинный джентльмен, подает ей руку, которую длинноногая блондинка тут же принимает, затем целует в губы мужчину, которого я люблю. Он не отталкивает её, наоборот, целует её в ответ.

Голоса вокруг пропадают, как и силуэты, когда до меня доходит смысл того, что я вижу.

Александр приехал с девушкой. Он целует ее. Улыбается ей. Держит за руку. Ведет в нашу сторону.

За всю жизнь я ни разу не видела его с девушками. Они наверняка были у него в секс-клубах, но это совсем другое.

Моя единственная надежда, что все изменится и Алекс, наконец, заметит меня – разбивается вдребезги.

Глава 5

КИРИАН

Я ненавижу мероприятия, подобные тому, где нахожусь сейчас.

Хантер пригласил каждого сотрудника из всех Калифорнийских филиалов своей компании начиная от уборщиков и заканчивая руководителями подразделений. Около двухсот человек ходят с притворно-счастливым выражением лица, делая вид, что были рождены сиять. И это несмотря на то что некоторым из них пришлось голодать неделю ради того, чтобы взять в аренду костюм, который стоит, как чья-то машина.

Они улыбаются друг другу, общаются, смеются, но уверен, в понедельник, когда все снова встретятся в своих офисах, то даже не поздороваются.

Все это – высшей степени притворство.

И даже я пришел сегодня притворяться. Делать вид, будто мне нравится этот цирк уродов. Я надел единственные не рваные джинсы в моем гардеробе и черную рубашку, которую мне, когда-то подарила моя школьная подруга Николь.

Вечер в самом разгаре, я не спешил появляться, так как был уверен, что первый час Хантер будет слишком занят и трезв для разговора со мной. Но прошло уже сорок минут, а он все еще продолжает трепаться со своими сотрудниками, делая вид, что ценит их и уважает. Талия стоит рядом с ним с бокалом воды. Она кивает, пока женщина перед ними, что-то рассказывает, слишком сильно жестикулируя руками.

Прямо за ней стоит девушка, на которую я принципиально не хочу смотреть, но снова и снова возвращаюсь к её длинным бледным ногам, таким же бледным рукам и узкой осиной талии.

Элеонора Глория Вандер Хейз – чертов соблазн.

Я знал, что под всем тряпьем, которое она носит, скрывается что-то стоящее, но этих слов недостаточно. Она выглядит, как гребаная богиня.

Но не это заставляет меня обращать на неё внимание. Я стою достаточно далеко, но даже отсюда могу видеть, что она не в себе. Стеклянные голубые глаза смотрят в одну точку бо́льшую часть вечера. Я пытался проследить за ее взглядом, но утыкался в стену. Элли лишь изредка кивала, когда к ней обращались, но во всём остальном, ее мысли и разум находились в совершенно другом месте.

Я злюсь на себя, потому что меня не должно волновать какие могут быть проблемы у этой высокомерной, болтливой сучки. Она не моя забота. Она никто.

Я снова перевожу взгляд на Хантера и вижу, что они с Талией наконец остались одни.

Мне изрядно наскучило это мероприятие, так что я быстрым шагом добираюсь до своей цели.

– Кириан. – Хантер приветствует меня сдержанным кивком, когда я встаю перед ними.

– Кир!

Талия в отличии от своего мужа, бросается ко мне на шею, обнимая, не заботясь о чужом мнении. Этим мне и нравилась Талия. Она никогда не скрывала своих эмоций, будь то ненависть, радость или любовь. И она никогда не стеснялась показывать, что является моим другом.

– Привет, детка. – Говорю я, точно зная, что это не понравится ее мужу.

Будь я умнее, то вел бы себя хорошо, но блядь… Посмотреть на каменное выражение лица Хантера, которое вот-вот треснет по швам стоит риска.

– Нам надо поговорить. – Говорю я ему.

– Не сейчас.

– Хантер… – Талия кладет руки мужу на грудь, делая вид, что разглаживает галстук. – Удели ему немного времени. Ради меня.

Челюсть Хантера сжимается, когда я пытаюсь сдержать ухмылку. Очевидно, яйца этого парня держат в кармане.

– Ладно. У тебя пятнадцать минут.

– Дай мне пять.

Я подмигиваю Талии и обхожу её, следуя за Хантером, чтобы найти более тихое место для разговора. Но стоит мне сделать шаг, как передо появляются те самые синие глаза, с такими отяжелевшими веками, будто вот-вот прольют тонну слез.

Элеонора смотрит прямо на меня с самым пустым выражением лица, которое я когда-либо видел на ней. Так не должно быть, но блядь, меня тревожит это. Обычно её глаза искрятся дерзостью, они полны жизни. Мне стоит оставить это без внимания, но в груди появляется желание вернуть её оттуда, где бы она сейчас не находилась.

– Принцесса? – Одно тихое слово, в которое я закладываю привлечение её внимания, приветствие и безмолвный вопрос. Ты в порядке?

Ей понадобилась всего секунда, чтобы вздрогнуть, моргнуть, сфокусироваться на мне и снова ожить. Большие глаза мгновенно потемнели, a подбородок на несколько миллиметров задрался.

Я выдыхаю, довольный тем, что вернул Элли в реальность. Я бы остался, чтобы хорошенько её подразнить, но, к сожалению, у меня были дела, которые требовалось решить.

Хантер уже стоял на выходе из-за зала и сверлил нас взглядом. Я засунул руки в карманы и последовал за ним по длинным освещенным коридорам отеля. Его напряженная спина говорила о том, что он не хотел быть здесь со мной, но и у меня выбора особо не было.

Возможно, я выбрал не самый удачный момент, чтобы обсуждать дела, но мне было плевать, если в итоге я получу то, что хочу.

Хантер зашел в небольшой кабинет, больше напоминающий комнату для персонала, но все же здесь был стол, два кресла и книжный шкаф. Он занял место за столом, показывая кто здесь главный, поэтому мне пришлось сесть напротив.

Откинувшись на спинку кресла, он сложил руки на груди и склонил голову рассматривая меня. На его лице появилась жесткая ухмылка, которая, уверен, заставляла Талию становиться мокрой.

– Итак, чего ты хочешь?

– Мне нужно, чтобы ты инвестировал в мой проект. – Прямо ответил я. Тянуть не было смысла.

– Это не звучит, как просьба. А мы с тобой даже не друзья.

Я достал пачку сигарет из кармана, вытянул одну и закурил. Хантер молча наблюдал, пока я затягивался и выпускал дым через нос длинной густой струей.

– Может ты слышал, что недалеко от Ла Джолла Шорс есть заброшенная территория, оставшаяся после закрытия детского лагеря. Идея в том, чтобы открыть там Серфинг-Парк. Скоро будет проходить тендер, и я хочу получить эту землю. Помимо этого, мне нужен поручитель. Человек, чьё имя на слуху, потому что кому-то вроде меня, государство не доверяет.

– Кому-то вроде тебя?

Я снова затянулся и посмотрел на него сузив глаза. Он реально не понимает или делает вид?

– Выродок эмигрант, проживающий в одном из самых дорогих городов штата. У меня никогда не было шанса вписаться в местное общество, поэтому я решил выделиться. – Объясняю я.

– Продолжай.

– Я предлагаю тридцать процентов от дохода, если инвестиции составят пять миллионов. Это будет не только парк для взрослых, но и для детей. Плюс магазины с инвентарем, кафе, зоны отдыха и магазины для туристов. Все дополнительный расходы я возьму на себя. Это моё первое и последнее предложение.

Я точно знал, что, если Хантер согласится, я потеряю много денег. Но мне нужна была его фамилия для тендера, так как моя репутация оставляет желать лучшего. Ну и, конечно, его деньги.

– У нас в работе уже есть несколько магазинов и фудкортов. Зачем мне вкладываться в еще одно похожее место?

– Хотя бы потому, что у тебя еще нет серф-парка, который будет приносить огромную прибыль. Я лучший в этом деле, люди выстроятся в очередь, чтобы попасть туда. Помимо этого, то, о чем говоришь ты, это дерьмо для богатых. Туда не могут прийти студенты и бедные туристы.

– Там будет еда и магазины.

– Да. Хот-доги, пицца, сэндвичи и прочий дешевый перекус, а в магазинах будут товары для серфа. Я не стану твоим конкурентом.

Хантер проводит рукой по подбородку. Я пытаюсь прочитать выражение его лица, но этот человек носит непроницаемую маску безразличия, в чем очень похож на свою сестру.

– Каждый живой человек в любую секунду может стать твоим конкурентом. Не забывай об этом.

Я выпускаю дым, решая зайти с другой стороны.

– Но если ты не можешь одолеть конкурентов, то присоединись.

Хантер ухмыляется и это первая реакция, которую я видел от него за весь вечер.

– Кто сказал, что я не могу одолеть тебя?

Хантер знал обо мне больше, чем следовало. На нашем этапе отношений было сложно, чего-то не знать. Но все же он не видел меня в деле.

За те несколько месяцев, что я владею кофейней, её прибыль поднялась в пять раз, и на сегодняшний день является самым популярным местом на побережье. Можно подумать, что я купаюсь в деньгах, но трачу я все же больше, чем должен. Учитывая недавнюю покупку небольшой квартиры, я все тот же нищий выродок.

Я точна знал, что когда-нибудь добьюсь успеха. Я шел на вершину медленным, но неудержимыми шагами. Конечно, кафе и уроки, которые я даю, как наемный сотрудник приносят хорошую прибыль, но основной оборот средств идет от эскорта и работы в клубе.

Я был хорош в счете денег, но моя репутация не осталась идеально чистой, что в целом меня устраивало. Я не собирался стать мэром.

– Что ж, если это все, то думаю, мой ответ нет. – Говорит Хантер.

– Почему?

– Почему? – Одна его бровь поднимается, будто я ребенок, который задал глупый вопрос. – Начиная с твоей репутации и заканчивая нашим прошлым, где ты не зарекомендовал себя парнем, которому можно доверять.

Ладно, наша с Хантером история действительно не похожа на сказку. Он забрал кое-что, что я хотел оставить себе.

– И что же у меня за репутация?

– Бездельник и наркоман, не заслуживающий доверия.

И не поспоришь, хотя это лишь верхушка айсберга.

– Ладно, но ты можешь легализовать доходы через мой парк.

Хантер сжимает челюсть, и я хвалю себя за еще одну вытянутую реакцию.

Я однозначно делаю успехи, но, честно говоря, не собирался говорить о сером капитале, так как не был уверен. Но, вот это да! Судя по реакции, даже наш английский лорд занимается подобным дерьмом.

– Нет. Это рискованно. Отмывание денег – это искусство.

Я выпустил еще клубок дыма. – А еще преступление.

– Ты выбрал не ту тактику, чтобы я принял положительное решение.

Я тушу сигарету об пол, завершая этот спектакль. – Ты ведь знал о чем будет наш разговор, да? – Хантер кивает. – И ты заранее знал, что откажешь мне. Для чего это все?

Хантер задумчиво постучал двумя пальцами по подбородку, прежде чем ответить.

– Я хотел посмотреть и послушать сам.

– На что посмотреть?

– На то, как выглядят твои попытки стать нормальным человеком. – Ублюдок. Я должен был убить его, когда была возможность. – Мы похожи больше, чем ты думаешь, Кириан. Я уверен, у тебя все получится.

Я не могу сдержать смешок, когда слышу эти слова.

Мы были полными противоположностями. Отродье-эмигрант среднего класса из неполноценной семьи сидел напротив наследника огромного состояния. Я даже не удосужился расчесаться, прежде чем прийти сюда, моё тело было покрыто татуировками. Хантер же был завернут словно чертов подарок на Рождество.

– Я не буду помогать тебе несмотря на то, что у тебя другая специализация. Честно говоря, у нас сейчас достаточно проектов и учитывая то, что серфинг меня мало интересует, как бизнес, вынужден отказать.

Я почесал щетинистый подбородок, обдумывая его слова. Естественно, Хантеру было плевать на меня, особенно после моих выходок в прошлом. Он достиг своей вершины, а я только в процессе. Не помогать мне здоровый инстинкт выживая в нашем мире.

Он поднялся и встал передо мной, облокотившись бедром об стол.

– Но есть один человек, который может тебе помочь. У него есть чистое имя и деньги, которые он хочет вложить, чтобы закрепиться в Штатах.

Хантер берет листок и ручку со стола, что-то пишет и передает мне.

Я читаю имя, сузив глаза. – Твой юрист?

– Александр не просто штатный юрист, он руководитель юридического отдела. Что важнее, он выслушает тебя.

– Зачем ты помогаешь, если в итоге я стану твоим конкурентом?

Выпрямившись, Хантер пожимает плечами. – Я даю тебе возможность за то небольшое благородство, что ты проявил в прошлом. Как бы мне не хотелось это признавать, ты помог нам с Талией. А еще это станет небольшим развлечением для меня. Иногда, мне бывает скучно. – Он покрутил обручальное кольцо на левой руке, точно такое же, как у Талии. – Рискни, Кириан, открой свой парк. Я был бы рад, наконец, встретить достойного соперника.

Глава 6

ЭЛЕОНОРА

Я думала, что этот вечер не может стать хуже, но стоит мне найти среди гостей Алекса и его девушку, мое состояние ухудшается, словно я тону в болотной пучине, точно зная, что не спасусь. Как какая-то мазохистка я продолжаю смотреть, как он обнимает ее и целует, как они танцуют на глазах у сотни людей.

Я еще не знакома с этой девушкой, но уже ненавижу всеми фибрами души. Кто она такая? Нижняя? Рабыня? Чем она привлекла его внимание? Внешностью? Я выгляжу не хуже, несмотря на то что немного ниже, а её распущенные волосы изящно блестят в свете люстр.

– Ты в порядке? Выглядишь расстроенной. – Говорит мне Талия, кивая кому-то из гостей.

– Я в порядке, спасибо. – Быстро отвечаю, одаривая ее улыбкой, которая не касается моих глаз.

Мне всегда было легко скрывать свои истинные чувства, но ситуация оказалась гораздо печальнее, чем я могла бы справиться. Я была уверена, что Алекс моя судьба, но теперь, когда он с ней… Ощущение, будто значительную часть моего сердца вырвали и раздавили острым каблуком этой девушки. Маска на месте, но она трещит. Я использую всю свою силу воли, чтобы не расплакаться в присутствии гостей.

– Не хочешь подышать воздухом?

Талия накрывает одной рукой свой живот, а другую кладет на моё плечо. Несмотря на то, что практически весь вечер моё внимание было сосредоточено на Александре и его паре, или на том, чтобы не смотреть на них, я не могла не заметить, что Талия пьет только воду.

Я киваю. – Давай выйдем.

Мы аккуратно обходим гостей, чтобы пройти на большую террасу, но внезапно наш путь преграждает та самая прекрасная пара.

– Элли. – Говорит Алекс, обнимая блондинку за талию, которая с интересом рассматривает моё лицо. – Ты выглядишь изумительно.

Мои щеки горят от его слов, и я ненавижу то, что не могу скрыть реакцию своего тела.

– Благодарю. – Отвечаю я, полностью игнорируя прилипший к нему аксессуар.

– Это Селена. – Алекс бросает быстрый взгляд на свою подружку, и она улыбается ему в ответ. Мне тоже приходится взглянуть на нее.

– Приятно познакомиться. – Ложь. Мне хочется отгрызть руку, которая так удобно устроилась на плече Александра.

– Элеонора – родная сестра Хантера. – Объясняет он девушке.

– Мне тоже очень приятно, Элли.

Блондинка протягивает руку. Я смотрю на ладонь долгих несколько секунд, заставляя её висеть в воздухе, прежде чем пожать.

– Элеонора. Элли это для друзей.

Талия рядом усмехается. – Что ж, мы хотели подышать воздухом. Еще увидимся, развлекайтесь ребята.

– Элли… – Начинает Алекс, но Талия прерывает его.

– Не сейчас, Алекс.

Видимо она чувствует напряжение, которое плотно окутало нашу компанию. Талия хватает меня запястье и выводит из зала.

– Что это было? – Спрашивает она, когда мы останавливаемся у невысоких каменных перил.

– Что?

Талия закатывает глаза. – Давай не будем играть в игру, где я делаю вид, что не заметила, как ты мысленно убивала Селену и сбрасывала её труп в океан.

Я улыбаюсь. Сбросить труп в океан было бы хорошей идеей.

– Не понимаю, о чем ты.

– О, ясно. Просто знай, если ты захочешь поговорить или тебе потребуется помощь в избавлении от трупа, я в деле.

Я смотрю на эту миниатюрную рыжую девушку, глаза которой искрятся жизнью. Я правда рада, что Хантер выбрал её, они делают друг друга счастливыми, но отвратительное чувство зависти съедает меня изнутри. Нет, не из-за того, что они есть друг у друга, я завидую именно Талии. Она такая открытая, раскрепощения, активная, влюбленная.

– Спасибо, но мне правда нечего сказать. Я не очень дружелюбна с незнакомцами.

Талия тихо смеется. – Я это точно знаю. Помню, как ты смотрела на меня в день знакомства.

Я пожимаю плечами, сложив руки на груди. – Я просто не хотела, чтобы Хантер пострадал. Знаешь, кроме него у меня больше никого нет.

– Неправда. У тебя есть я и… – Талия снова проводит рукой по животу, подтверждая мои догадки. – Ты скоро станешь тётей.

Слезы, которые я сдерживала весь вечер, прорываются наружу. Я не пытаюсь остановить их, потому что плачу не из-за разбитого сердца, это слезы счастья.

– Вот черт, если бы я знала, что ты так отреагируешь, то попросила бы Хантера рассказать.

Я улыбаюсь, аккуратно стирая пальцем влажность под веками, чтобы не размазать макияж.

– Я в порядке, правда. Просто… – Провожу рукой по каменным перекладинам, обводя глазами красивейший сад, открывающийся нам сверху. Кустистые арки, лимонные деревья, разнообразные цветы подсвечены огоньками, а в центре расположен большой фонтан. В темной глубине виднеется крыша, небольшого строения, похожего на беседку. – У нас с Хантером было непростое детство. Он заслуживает всего этого. Семьи. – Я снова смотрю на Талию. – Я счастлива за вас.

Девушка кладет руку на мое плечо. – Ты же знаешь, что тоже являешься частью этой семьи, да?

– Да, нo…

– Нет, Элли. Я знаю о чем ты думаешь. Хантер любит тебя. Мы всегда будем рядом с тобой.

Слезы грозятся вырваться снова, но я прикусываю губу, чтобы сдержать их.

– Спасибо. Я буду самой лучшей тётей.

Талия смеется. – О, тебе лучше быть.

– Талия! Элли!

– Хантер!

Брат неспеша идет к нам на встречу, выглядя немного замученным.

– Я искал вас. – Он смотрит на Талию, его ладонь мягко ложится на её живот. – Вы не замёрзли?

Он задает вопрос нам обеим, но смотрит исключительно на свою жену. Или он задал этот вопрос Талии и… Неважно.

Я натягиваю улыбку. – Поздравляю, Хантер.

Он поднимает голову, и мы встречаемся глазами, цвет которых, идентичен друг другу. Несколько секунд Хантер молчит, изучая мое лицо. Пытается понять, как я отнеслась к новости, что он станет отцом.

Но я рада за него. Искренне рада за них обоих. Просто этот вечер уже слишком испорчен, и эта новость лишь немного спасла ситуацию.

Я улыбаюсь шире и подхожу к брату, чтобы обнять. Он обхватывает меня за плечи руками, и я впервые за долгое время чувствую себя дома.

– Спасибо, Элли. Рад, что ты рядом в такое время. – Шепчет Хантер мне на ухо.

Отстранившись, я убираю руки за спину, заламывая их.

Не понимаю, что со мной не так? Почему я не могу выдавить чуть больше слов для родного брата?

– Я пойду, здесь действительно прохладно.

Не дав им больше ничего сказать, я оставляю будущих родителей наедине и возвращаюсь в зал.

Это какое-то проклятие, но войдя в помещение мои глаза тут же находят Алекса с его… Селеной. Стараясь остаться незамеченной, я опускаю голову и прохожу вдоль стены к выходу.

На улице действительно зябко, но это не останавливает меня от похода в глубь сада, чтобы найти беседку, которую я увидела с террасы. Сверху казалось, что она расположена неподалеку, но высокие деревья закрывают обзор, так что я брожу по саду, словно Алиса в Стране чудес не меньше десяти минут.

Внезапно я спотыкаюсь на корнях дерева, но успеваю удержать равновесие. Пытаюсь сделать следующий шаг, но мой каблук застрял в земле. Дергаю ногой, но чувствую, что туфля застряла слишком глубоко.

Глубоко вздохнув, выхожу из туфли и присев на корточки, пытаюсь выдернуть ее руками, но она не поддается. Совсем. Бросив эту затею, я иду дальше в одной туфле.

Когда я наконец нахожу беседку то, прежде чем войти рассматриваю ее. Круглая, высотой примерно в десять футов, с куполообразной крышей и деревянными скамейками. Ничего особенного, но кажется, что, войдя внутрь можно попасть в совсем другой мир.

Сев на скамейку, я опускаю голову в раскрытые ладони.

Что теперь? Вечная женская дилемма: когда один мужчина, который является центром твоей вселенной, уходит, привычный мир рушится. Цвета становятся серыми, еда безвкусной, а музыка лишается мелодии.

Я переехала в Америку ради Александра. Может сейчас меня здесь удерживают и другие вещи, но он стал моим Рубиконом. Он дал мне силы сбежать из своего маленького, фальшивого мира.

Помимо этого, из-за Алекса я пошла в секс-клуб и погрузилась в мир БДСМ. Сам того не подозревая, он сформировал во мне потребности, которые я хотела удовлетворить только с ним.

А теперь у него есть девушка.

Глупая, чего я вообще ждала? Что он волшебным образом научится читать мысли, поймет как сильно я влюблена в него и тут же полюбит меня в ответ? Чушь. Алекс никогда не замечал во мне женщину, только младшую сестру друга. Теперь он совсем забудет про мое существование.

Окончательно приняв поражение, я со стоном провожу руками по волосам. Щелчок, где-то за пределами беседки заставляет меня замереть. Медленно подняв голову, я вижу темный силуэт в нескольких футах от беседки. Свет от отеля очень слабо доходит до нас, но благодаря угольку тлеющей сигареты в руках неизвестного, я могу рассмотреть черты лица.

Кириан Нильсен.

Вся эта мрачная обстановка, густая тишина и он, облаченный в черное, с красным свечением на лице, делает его образ слишком пугающим. Кириан похож на зловещего жнеца.

– Принцесса. – Голос хриплый, но не такой, который ласкает кожу, а который проводит по ней скальпелем без анестезии.

Волосы на моих руках встают дыбом, но я мысленно собираю остатки своей треснувшей маски, не желая показывать страх.

После нашей первой встречи в аэропорту, я неплохо справлялась, избегая Кириана. Когда он стал моим боссом в кафе, делать это стало сложнее, поэтому следующим моим решением было – не оставаться с ним наедине. Как раз то, что происходит сейчас.

– Мистер Нильсен.

Он выпускает дым и подходит ближе. Я смотрю на него снизу вверх и его тело кажется еще больше, чем есть на самом деле. Мне становится еще более неуютно, но я не шевелюсь.

– Удивлен найти тебя тут одну.

– Хотела побыть в тишине. Какое оправдание у вас?

Он делает еще шаг, и теперь полностью оказывается внутри беседки, занимая почти все пространство.

– Так далеко от всех? – Спрашивает он, игнорируя мой вопрос.

У меня совершенно нет сил и желания бороться с ним сейчас. Мне просто хотелось спрятаться от всех, успокоиться и подумать, но это хамское отродье появилось из ниоткуда и решает, что может просто присесть рядом и поболтать со мной?

– В чем цель вашего допроса, мистер Нильсен? Если это ваше личное место, я сейчас же уйду.

Кириан осматривает моё тело, от чего мне хочется прикрыться, но я продолжаю сидеть смирно, не желая отдавать ему эту победу. Взгляд останавливается на моей ноге без туфли, и одна бровь поднимается в немом вопросе.

– Спокойнее, принцесса. Далеко ты не уйдешь в таком виде.

– Прекратите называть меня так. И неужели нет другого свободного места? Я уверена, что найдётся бедняга, которая заполнит ваши пробелы в расписании, если стало очень скучно.

– Я мог бы сказать то же самое. Или у тебя закончились мужчины, которые могут попасться на твою фальшивую улыбку?

Поджав губы, я пытаясь придумать ответ. С чего он вообще взял, что я встречаюсь с мужчинами? В моей голове лишь один.

– Я думал тебе нравятся подобные мероприятия. – Спрашивает Кириан, когда я не отвечаю.

– А что вы вообще знаете обо мне?

Он выкидывает окурок за пределы беседки и садится рядом, закинув лодыжку на колено.

– Мне не нужно знать тебя, чтобы понять, что ты одинокая, высокомерная, обиженная сука.

Слова бьют куда больнее, чем мне бы хотелось. Уголки губ тянутся вниз, но я борюсь с желанием расплакаться у него на глазах.

– Как это похоже на вас, мистер Нильсен. Предполагать худшее о человеке, которого едва знаешь.

Он пожимает плечами, глядя прямо перед собой.

– Как это похоже на тебя, предполагать, что кто-то вроде меня, не может быть проницательным. – Он поворачивает голову и смотрит мне в глаза. – Твои лживые улыбки и взгляды не говорят о тебе, как о хреновом человеке. Некоторым не приходится выбирать путь, чтобы выжить. Это лишь говорит о том, что ко всему прочему, ты еще и трусиха.

Я подскакиваю со скамейки, чуть не падая, когда не нахожу опоры в виде второй туфли.

– Хорошо, что мне плевать на мнение, кого-то вроде вас, мистер Нильсен. Хорошего вечера!

Не желая позволять ему сказать еще хоть слово, я разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти, но сильная хватка за запястье, заставляет меня вернуться на скамейку.

– Не смейте трогать меня!

– Понимаю, правда бьет куда больнее лжи, но давай ты не будешь психовать. У меня нет на это настроения.

Он смотрит в темноту прямо перед собой. Я сижу рядом не понимая, зачем я здесь. Почему слушаюсь его? Почему просто не встану и не уйду?

Только я собираюсь сделать то, что не смогла минуту назад, Кириан засовывает руку в карман и достает маленькую железную баночку, похожую на портсигар, но меньше по размеру. В беседке темно, поэтому я не вижу, что внутри, когда он открывает её.

Но стоит ему положить сверток между губ и поджечь, я понимаю, что это какая-то самодельная сигарета. Не глядя на меня, Кириан глубоко затягивается, затем выпускает крупное облако дыма.

Мне знаком этот запах. Марихуана. Я знаю это только потому, что на первом курсе девчонки курили ее в туалете.

Он делает еще одну затяжку и откинувшись на деревянные перила, которые немного скрипят, прикрывает глаза. Вокруг царит полумрак, но мне удается рассмотреть умиротворённое лицо Кириана.

Что бы я не говорила, он по-своему красив. Черты лица резкие, но скульптурные и симметричные. Волосы взъерошены, но это придает ему шарма. Мои глаза опускаются ниже на рубашку, которая идеально обтягивает скульптурные мышцы. Татуировки, выглядывающие из-под манжет, делают образ более дьявольским. Более темным.

Сегодня Кириан выглядит непривычно, но я солгу, если скажу, что ему не идет. Даже очень идет. И я ненавижу себя за то, что нахожу этого подонка привлекательным.

Кириан открывает глаза и ловит меня на подглядывании. Уголок его губ дёргается, и он протягивает мне сигарету.

– Возьми, расслабься.

– Я не буду курить эту дрянь

– О, да, прошу простить меня, миледи. Ханжа внутри тебя та еще зануда. – Он говорит это длинными, растягивающимися словами, будто пытается изобразить мой акцент.

– Я не ханжа.

Кириан снова рассматривает мое тело из-под опущенных ресниц, затем возвращается к глазам с наглой ухмылкой.

– Сегодня ты выглядишь гораздо сексуальнее, чем обычно. Но ты все равно ханжа. Ты хотя бы трахалась?

Мои щеки пылают от стыда, и я благодарна, что в темноте этого не видно. Кириан Нильсен удивительно легко выводит меня из себя, в то время как другим на это требуются недели, может месяцы.

С чего он вообще решил, что имеет право задавать мне такие вопросы? И почему делает выводы, даже не зная меня? Это провокация? Если да, то это работает, потому что в следующую секунду я выхватываю сигарету из его пальцев и глубоко затягиваюсь.

Едкий дым попадает в горло, а затем в легкие. Всё внутри жжет, я пытаюсь откашляться так сильно, что веки становятся влажными.

Посмеиваясь, Кириан забирает у меня сигарету. – Полегче, принцесса.

Он снова затягивается, и я удивлена, как много дыма он выпускает. Очевидно, он очень часто употребляет эту дрянь.

– Видишь, я не ханжа.

Улыбка на его лице становится шире, но более ленивой. Конечно, он доволен тем, что смог обвести меня вокруг пальца.

– Конечно ханжа. То, что ты курнула травки еще ни о чем не говорит.

В следующее мгновение мои мысли становятся расплывчатыми, а тело тяжелеет. Такое ощущение, что я выпила двойную дозу Ксанокса, но меня не клонит в сон. Наоборот, эта штука противоречивая. У меня появляются силы, но я не хочу ничего делать. Хочу сидеть здесь и говорить.

– Дай мне еще.

Кириан бросает на меня удивленный взгляд, но не делает то, что я прошу. Вместо этого, он подносит сигарету к своим губам, набираем дыма в легкие, но не выпускает его. Он придвигается ближе, и я могу разглядеть в его глазах вызов.

Свободной рукой Кириан проводит пальцами по моему колену. Я не шевелюсь, даже не дышу, полностью игнорируя мольбу притупившегося разума остановить его и убрать руку.

Это все марихуана. Как иначе объяснить руку Кириана Нильсена на моей ноге и отсутствие моего сопротивления?

Он продолжается касаться меня, теплая ладонь оставляет приятные мурашки, двигаясь вверх по телу. Сердечный ритм учащается, когда он достигает бедра, затем проникает под платье, но не задерживаясь там поднимается к талии.

Кириад придвигается еще ближе. Рука уже на моем голом плече, и вот он держит мой затылок. Он так нагло ухмыляется, чувствуя себя победителем, из-за чего я хочу остановить его, может дать пощёчину, но не делаю этого. Не делаю ничего. Только жду, чтобы будет дальше.

Я точно сумасшедшая. Или накуренная.

Последний человек на планете, с кем я должна оставаться темной ночью наедине – это Кириан Нильсен, но я хочу забыться. Выбросить из головы сегодняшний вечер. Стереть из памяти Алекса и Селену.

Завтра я снова буду страдать, а сегодня поддамся влиянию этого пугающего мужчины. Пусть он погубит меня. Только сегодня. Завтра я снова буду его ненавидеть.

Кириан уже так близко ко мне, что кончики наших носов соприкасаются. Я прикрываю глаза и раскрываю губы, ожидая… Святая дева, ожидая поцелуя.

– Дыши мной, принцесса. – Шепчет он и мои веки закатываются от пьянящего удовольствия.

От крепкого сжатия его ладони на моем затылке. От низкого голоса. От предвкушения попробовать, что-то такое запретное, что я вряд ли осмелюсь попробовать снова.

Наши губы меньше, чем в дюйме друг от друга, он выдыхает дым, и я вдыхаю его в себя. На этот раз медленно, позволяя белому дыму ласкать моё горло и бережно заполнить легкие. Как только всё, что он мне дал, оказывается во мне, я выдыхаю.

Кириан широко улыбается. Белые зубы выделяются в темноте, и я улыбаюсь в ответ.

Пора бы отстраниться, но он прижимается своим лбом к моему.

– Умница. – Говорит он и сквозь моё тело будто проходит электрический разряд.

Я чувствую так много всего: его дыхание, теплоту тела, вибрации голоса. Даже чувствую, как прохладный ветерок касается мелких волосков на моих руках. Слышу, как поёт сверчок где-то вдали и чувствую аромат исходящий от Кириана. Пьянящий, волнующий аромат сигарет, виски и мятной жвачки.

Он начинает отстраняться, но мой побежденный разум возмущен. Он требует вернуть мужчину назад.

Нет, это не мой разум. Это марихуана.

Стоило бы еще раз подумать об этом, но я беру его за воротник рубашки и прижимаюсь своими губами к его. Тело Кириана каменеет. Он не отвечает на мой поцелуй. Мне становится не по себе, но я не отпускаю. Двигаю губами, призывая к действию.

Боже. Что я делаю? Это же Кириан Нильсен. Садистская свинья, которая только и ждёт возможности унизить меня. Мужчина, который разбивает женские сердца, будто они ненужный хлам. И я лично дала ему возможность издеваться надо мной до конца жизни.

Мозг начинает работать в правильном направлении, я отпускаю его рубашку и быстро отстраняюсь, словно обожглась. Но в голубой радужке его глаз я отчетливо вижу смятение, борьбу.

Видимо он проигрывает сам себе, потому что в следующую секунду прижимает меня к себе за талию. Кириан не целует меня в губы, он пожирает мои щеки, плечи, шею. Всё до чего может дотянуться. Низкий стон срывается с моих губ и это меня пугает. Моя реакция на него пугает. Я ловлю себя на мысли, что хочу продолжения. Хочу большего. С ним. С этим психом.

Он кусает меня, помечает, сильно сжимая ткань моего платья так, что она трещит. Тянет ближе к себе и вот я уже сижу на его коленях. Мои ноги неприлично раздвинуты по обе стороны его бедер, а молния брюк упирается в сердцевину.

Его руки везде. Он искусно и нетерпеливо исследует моё тело. Проводит ладонями по голой спине, затем вниз по ягодицам, до боли их сжимая. Зубы вонзаются в то место, где под платьем находится сосок. Но мне этого недостаточно.

Я тянусь к коротенькой молнии на шее и быстро расстёгиваю её. Платье спадает, обнажая грудь, и он с рыком приникает к моим голым соскам. Мои пальцы путаются в его длинных волосах, прижимая голову ближе к себе. Требуя. Выпрашивая еще больше прикосновений. Боли.

– Боже мой, Кириан.

Он стонет с моим соском во рту. Его бедра двигаются, создавая трение по моему клитору. Жесткая молния и ткань моих трусиков создают идеальное сочетание, и я поддаюсь вперед, желая получить еще больше.

Боже мой. Так хорошо. Еще немного.

– Блять! – Шепчет он.

Мне мало. Я хочу его. Хочу его внутри себя.

Мои пальцы дрожат, когда я пытаюсь расстегнуть рубашку, но внезапно, его руки и губы исчезают. Он ругается себе под нос и буквально скидывает меня со своих ног.

Я падаю голой задницей на деревянный пол беседки. Моя грудь выставлена напоказ, ноги раздвинуты, волосы растрепались, и я валяюсь в его ногах. Меня трясет от желания и стыда.

Боже, что я наделала…

– Приведи себя в порядок. Я отвезу тебя домой. – Кириан встает, поправляет эрекцию в брюках и выходит из беседки.

Я опускаю голову, сильно сжимая веки. Господи, зачем я сделала это? Пусть это будет сон. Пожалуйста.

Я открываю глаза, но все еще сижу на холодном полу с голой грудью.

Это не сон. Это кошмар наяву.

Зачем я поцеловала его? Он расскажет Хантеру? Будет издеваться надо мной?

Я сдерживаю слезы, пока трясущимися руками поднимаю верх платья и застегиваю его за шеей.

Что мне теперь делать? Пойти с ним? Это абсурд. Мне стыдно и страшно. Я сама дала ему в руки оружие против себя. Что хуже, я расстроена, что мы не закончили.

Я приехала с Хантером, если он увидит меня в таком виде, то поднимет тревогу. В такси поздней ночью, без туфли и растрепанная, я ехать не хочу.

Остаётся только Кириан Нильсен.

Глава 7

КИРИАН

Этот день не мог начаться никак иначе, кроме как с раннего серфинга. Волны с утра всегда огромные, а вода ледяная. Меня это не пугает, наоборот, голова очищается, когда я стою на пике, вдыхая запах свободы, тело покрыто мурашками, а морской ветер обдувает лицо.

Чаще всего компанию мне составляет Талия, Коллинз и Зейн. Иногда присоединяется Николь. Их болтовня и дурачество отвлекают, помогают не чувствовать себя одиноко, но не сегодня. Сегодня я должен справиться сам.

Элеонора Глория Вандер Хейз.

Чертова принцесса с длинным именем, которая решила, что может делать то, что ей захочется. Она однозначно должна была подумать, прежде чем выкидывать дерьмо, подобное вчерашнему.

Я не целуюсь. Никогда. Эту чушь придумали подростки, которые не знали, как пользоваться членом, но очень хотели потрогать женское тело. Мне не нужны поцелуи в работе. Это важное правило и ни одна из моих клиенток не нарушает его.

Но Элли не была клиенткой. Она была гребаной занозой с тех пор, как я впервые ее встретил.

Меня устраивало наше редкое язвительное общение, я даже привык к ее присутствию в кафе, но теперь я не могу просто прийти и сделать вид, что ничего не произошло.

Я просто, черт возьми, не могу выбросить из головы эти огромные, как у лани глаза, маленький нос, и губы, вкус которых она добровольно дала мне попробовать.

Блядь!

Я гребу сильнее к лайн-апу, чтобы приготовиться взойти на пик. Руки начали забиваться, поскольку в воде я уже несколько часов, и стоило бы остановиться, но я игнорирую это. Мне нужно выбросить произошедшее из головы. Нет, в идеале, мне нужно выбросить Элеонору из своей жизни.

Небольшая волна набирает обороты, я ускоряюсь и встаю на доску. В таком положении я могу сделать глубокий вздох и расслабиться, дальше океан сделает все за меня.

Спустя несколько секунд я уже на гребне. Отсюда видна бо́льшая часть побережья, и я обожаю этот вид. Я живу ради этого вида.

Мне было двенадцать, когда мать эмигрировала из Копенгагена в Америку, поэтому я не очень хорошо помню свою прошлую жизнь. Мне это и не нужно. Калифорния стала моим настоящий домом. Южное побережье подарило мне мечту, которую я собираюсь исполнить, чего бы мне это не стоило.

Избалованная принцесса не станет препятствием.

***

– Привет, бро. – Машет мне Коллинз из-за барной стойки, выглядя слишком задорным для этого утра.

– Перестань так меня называть. – Говорю я, пробежавшись взглядом по кафе.

Субботним утром народу не много, я завидую тем, кто сейчас крепко спит в своей теплой постели. Но сейчас меня волнует не это. Я должен разобраться с одним важным делом.

– Кто-то в плохом настроении?

Я перевожу взгляд на друга. – Где Элеонора?

Добродушное выражение лица Коллинза испаряется, на смену ему приходит настороженное. Гребанный защитник.

– Что-то случилось?

Вздохнув, я кладу обе руки на барную стойку, и смотрю на него суровым взглядом.

– Я разве задал какой-то сложный вопрос? Где Элеонора? Сегодня её смена.

Коллинз кивает. – Она в подсобке, пока нет народу…

Мне не нужно дальше слушать пустую болтовню своего друга, я обхожу бар и направлюсь в маленькое закрытое помещение рядом с кухней.

Дверь приоткрыта, поэтому еще не оказавшись внутри, я нахожу Элли на полу, перебирающую разноцветные бумажные стаканчики для кофе и коктейлей. Не останавливаясь, стремительно захожу внутрь и захлопываю за собой дверь.

Элли вздрагивает и оборачивается. При виде меня её глаза становится в два раза больше и в них отчетливо читается страх.

Отлично. То, что, блядь, нужно.

– Что ты здесь де… – Начинает она, но я не даю ей возможности говорить, воспользовавшись моментом неожиданности.

– Заткнись. Встань.

Её рот тут же захлопывается, смыкая губы в тонкую линию. Наконец драгоценная принцесса потеряла дар речи.

Элли смотрит на меня снизу вверх несколько секунд, прежде чем подняться. Во мне бурлит огненная энергия, а руки жжет от желания наказать её. Если она думала, что я уже показал свою худшую сторону, то глубоко ошибается.

– Ты действительно облажалась, принцесса. – Я толкаю её к стеллажам с салфетками, трубочками и другой ерундой. – Я говорил тебе держаться от меня подальше, но ты ослушалась и поцеловала меня. Тебе повезло, что я не отымел тебя вчера прямо в беседке, как грязную шлюху.

– Ч-что? Как ты смеешь…

– Я сказал заткнись! – Повысив голос, говорю я.

Не думал, что это возможно, но Элеонора выглядит еще более напуганной, чем секунду назад. Я так же не думал, что мне это так понравится.

На моем лице появляется одержимая улыбка, я делаю шаг ближе.

– Запомни, принцесса, я не целуюсь. Ни с кем. Никогда. – На этот раз мой голос пугающе низкий, я не понимаю, как до сих пор контролирую себя. Даже серфинг не помог успокоиться

– Ты сам знаешь, что являешься последним человеком, которого я хотела бы поцеловать. Это все из-за травки. – Шепчет она, храбро задрав подбородок. – Ты спровоцировал меня и мог отстраниться, но не сделал этого. Не смей винить меня в своей слабости.

Моей слабости? Какого хуя?

Мускул на моей челюсти дёргается, а руки сжимаются в кулаки. Чувствую себя гребанным чайником, который свистит и вот-вот лопнет.

– Ты права. – Её идеальная, маленькая бровь поднимается. – Я действительно последний человек, которого ты должна была целовать и, на всякий случай, мы закрепим этот маленький урок.

Делаю еще шаг, ей ничего не остаётся, кроме как прижаться спиной к стеллажу. Судя по тому, как быстро поднимается и опускается ее грудь под огромным лонгсливом, Элли чертовски напугана, хоть и пытается скрыть это.

– Итак, что тебе никогда больше не следует делать?

Её рот открывается, но не издает ни звука. Глаза бегают по моему лицу и тому, что находится за моей спиной, видимо ища пути отхода. Но выход здесь только один и она очень скоро об этом узнает.

– Отвечай, блядь, на вопрос!

Девушка вздрагивает, дав мне возможность насладиться редким моментом, когда я говорю, а она молчит. Но сейчас мне нужно не это, мне нужны ответы. Элеонора Глория Вандер Хейз должна усвоить этот урок на отлично.

– Никогда не целовать тебя.

Слова едва срываются с алых губ, как я разворачиваю ее к себе спиной и прижимаю лицом к мешку с сахаром. Она вскрикивает, пытается вырваться, но я хватаю её за волосы, собранные в пучок, заставляя замереть. Тяну назад за бёдра и ставлю в положение, которое позволяет мне удобно задрать длинную юбку и оголить задницу, обтянутую кружевными белыми трусиками.

Мне приходится несколько раз моргнуть, когда я вижу то, что она скрывает от всего мира под мешковатой одеждой. Я не часто размышлял об этом, но вчера, увидев её стройную фигуру в откровенно-сексуальном платье, сразу задумался. Очевидно, что она специально принарядилась для вечера, но похоже даже в обычные дни принцесса остаётся принцессой до мозга и костей, но тщательно это скрывает.

Моя ладонь уверенно проходится по ее ягодицам, не допуская сопротивления.

Как вы знаете, моя работа подразумевает под собой очень частый стояк, но со временем он перестал подниматься по щелчку пальцев. Даже моему безмозглому члену надоели киски, про себя я даже говорить ничего не стану. Но это вид…

Идеально белая, без единого изъяна, шелковистая кожа, обтянутая дорогими кружевными трусиками. Безумное желание запятнать ее, окрасить в красный заставляет член в шортах набухнуть, словно он видит женскую задницу впервые.

– Тебе стоит запомнить этот урок, принцесса. В следующий раз, я не буду так великодушен.

Она пытается взглянуть на меня через плечо, но я сильнее сжимаю её волосы, точно дав понять, кто контролирует ситуацию.

– Удивлена, что в твоем лексиконе вообще есть слово «великодушие». – Шепчет она, заставляя меня усмехнуться.

– В моем лексиконе есть еще много слово. Как тебе такое: дисциплина. Знаешь, что это? – Ладонь блуждает по ее заднице, немного сжимая. Элли должна расслабиться, прежде чем мы начнем. – Не отвечай, уверен, ты в курсе. Твоя мать заставляла тебя ходить по струнке, не так ли? Наверняка это твое любимое слово.

– Ненавижу тебя.

Я смеюсь. Эти слова, сказанные её горячим акцентом больше похожи на комплимент.

– Думаю ты немного расслабилась, находясь так долго в Америке. Для меня будет честью напомнить твой заднице, что такое дисциплина. – Я делаю шаг назад, чтобы получше рассмотреть вид, но продолжаю держать её голову прижатой к сахару. – Громко считай до десяти или мы начнём сначала.

Я не даю ей возможности обдумать мои слова или сказать, что-нибудь в ответ. Громкий шлепок раздается в небольшом подсобном помещении, заставляя рот Элли открыться в тихом вздохе, сдерживая крик. Хорошая девочка.

Замахиваюсь сильнее, потому что глубоко внутри хочу услышать её голос. Её мольбу.

– Я не слышу, как ты считаешь. Начнём сначала.

Шлепок.

– Один. – Слегка стонет она.

Мне этого недостаточно, поэтому в свой следующий удар я вкладываю больше кипящей энергии.

– Два.

На самом деле это пытка не только для нее, но и для меня. Я бы хотел сорвать с Элли трусики и трахнуть так, чтобы она забыла свое имя.

Шлепок.

Она ударяется грудью о стеллаж, костяшки её пальцев побелели от сильного сжатия.

– Три.

Шлепок.

В воздухе густым дымом распространяется разврат и похоть. Я никогда не хотел, чтобы наши отношения с сестрой Хантера дошли до такого, но сделанного не вернуть.

– Четыре.

Шлепок.

Её тело дрожит, заставляя меня снова вернуться во вчерашний вечер.

Когда я едва коснулся её губ, чтобы выдохнуть дым – это не было сделано специально. То есть, я не думал о последствиях. Раньше мы с Талией часто так делали, но это было лишь забавой. С Элеонорой все тоже начиналось довольно невинно, мне просто было интересно, как она отреагирует. Но я никак не ожидал, что захочу большего. Даже не представлял, что её тело будет так охрененно ощущаться под моими губами.

Может, наша принцесса не такая уж и ханжа? Может, именно поэтому я не оттолкнул её сразу?

– Пять.

Шлепок.

Моя ладонь опускается на её кожу с бо́льшей безжалостностью. Я виню ее за то, что она заставляет меня так много размышлять.

– Шесть.

– С этого момента ты будешь думать, прежде чем подойти ко мне. Я уже говорил, но повторю еще раз. Последний. Держись от меня подальше.

Шлепок.

Наконец Элли не сдерживается и кричит.

– Мои слова нельзя игнорировать, иначе то, что происходит сейчас покажется тебе сказкой.

Шлепок.

Снова крик, смешанный со стоном.

– Ты больше не будешь дерзить и смотреть на меня своим высокомерным взглядом.

Шлепок.

Больше не крик. Стон. Полный похоти, эротичный стон. Неужели она…?

– Будешь слушаться и выполнять все мои гребаные приказы.

Последний шлепок.

Я не даю ей шанса прийти в себя, хватаю за волосы и заставив выпрямиться, прижимаю к себе с такой силой, что ее затылок бьется о мою грудь.

– Семь, восемь, девять, десять… – Шепчет Элли, закрыв глаза.

Наши лица так близко друг к другу, что я могу увидеть маленькие капли пота на ее висках. Но не это приковывает моё внимание.

Ее ресницы трепещут, волосы растрепались, лицо красное, дыхание учащенное. Черт возьми, она действительно возбудилась.

Элли открывает глаза, заставляя меня проводить взглядом одинокую слезу, скатывающуюся по ее щеке к подбородку.

Какого черта я чувствую давящую вину в груди? В конце концов я хотел причинить ей боль, наказать. Показать, что будет, если она снова решит поцеловать меня. Но все же… Её хладнокровие, которое она ежедневно всем показывает трещит по швам, и я последний человек, кто должен быть рядом с ней в эту минуту.

Мне хочется уйти, не иметь с этим дело, но я не могу. Доминант внутри меня чувствует ответственность. После каждой сессии я нахожусь рядом со своими нижними, но не стоит забывать, что Элли не одна из них и никогда не будет.

И все же то, что сейчас произошло очень близко к тому, что происходит в Миносе.

Элли поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Забудьте про чувство вины, она чертовски сильно возбуждена. Я видел достаточно женщин, чтобы определить это по глазам: веки прикрыты, зрачки расширены так, что даже цвет кольца не видно. Я знаю, что они голубые, темнее чем мои и гораздо глубже, будто скрывают историю, которая не закончилась счастливым концом.

Создается ощущение, будто я смотрю на незнакомого человека. Кто эта девушка в моих руках? Это не та Элеонора Глория Вандер Хейз, что носит свои лживые маски, скармливая фальшивые улыбки окружающим. Уверен, что стал одним из немногих, кому удалось увидеть её настоящую. Испуганную, возбужденную, живую.

Подарок ли это для меня или страшное наказание?

Хочется протянуть руку и вытащить из её глаз правду. Темноту, которую она прячет за лазурным цветом. Даже если в процессе это меня погубит.

Элли прижимается задницей к моим шортам, подтверждая мои догадки. Она жадно облизывает губы, будто хочет попросить о большем, но слишком горда для этого. Я не могу оторвать от неё взгляда. Что за хуйня творится?

– Маленькая принцесса настолько порочна, что получила удовольствие от наказания? – Она пытается покачать головой, возразить, но я крепче сжимаю ее волосы. – Не лги мне, я чувствую запах твоего возбуждения. Оно пропитало этот гребанный воздух.

Не осознавая, что делаю, я опускаю руку и прохожусь по ткани её трусиков между ног.

– Когда ты так намокла? – Шепчу ей в ухо, касаясь мочки губами. – Это было до или после того, как я отшлепал твою маленькую королевскую попку? Или может во время? Тебя возбуждает мысль о том, чтобы подчиниться мне? Ты бы хотела, чтобы мой член разорвал твою киску, пока ты не подавишься моим именем с громким криком?

Её глаза расширяются от шока. Я получаю удовольствие от этого, но все не так просто. Элли поражена, молчит, но её попка продолжает тереться о мой член.

– Сейчас, принцесса, тебе придется поумолять меня. Иначе… Я оставлю тебя в таком положении.

Она расслабляется в моих руках, позволяя проникнуть пальцами под ткань трусиков.

Она тяжело сглатывает. – Ублюдок.

Я тихонько смеюсь, касаясь носом ее волос. Аромат вишни заставляет глаза закрыться и принюхаться сильнее. Пиздец.

– У тебя очень грязный рот для принцессы.

Пальцами я раздвигаю ее половые губы и легонько скольжу по клитору. Это немного, но достаточно для того, чтобы показать, что она может получить.

– Боже. – Шепчет она. – Пожалуйста.

– Извини, я не понимаю. Что «пожалуйста»? Скажи все предложение.

Еще одно движение по клитору. Еще один вырванный стон.

– Пожалуйста, дай мне кончить…

Победа. Вишневая на вкус, поразительная победа.

Два моих пальца проникают в её тугую дырочку. Она вздрагивает, будто собирается сбежать, но я прижимаю её сильнее к своему телу. Элеонора стонет, её рука крепко сжимает мою футболку на поясе.

– Руки вниз. – Приказываю я, и она, как хорошая девочка, слушается.

Мой большой палец дразнит её клитор, а средний и указательный погружаются внутрь. Принцесса дрожит в моих руках, неосознанно двигая бедрами на встречу моим действиям.

Ненавижу это признавать, но я правда хорош в этом. Ни одна женщина не уходила от меня неудовлетворенной и именно поэтому они мне и платят. Космические суммы лишь потому, что их мужья не знают где находится клитор.

Стоны в маленьком помещении становятся громче, тело Элли трясется, сжимая мои пальцы тугими стенками. Я, блядь, надеюсь, что Коллинз не решит зайти в эту минуту. И я мог бы дать то, о чем она меня так просит, но не буду.

Полностью убрав от нее руки, я делаю шаг в сторону. Элли почти падает, но успевает схватиться за стеллаж.

– Что? Нет! Пожалуйста!

– Прости, принцесса, я же говорил, что это наказание.

Элли опускается на колени, выглядя слишком разбитой для той, кого я так часто вижу с гордым, вздернутым носом и острым языком.

Этот вид вызывает, что-то неприятное в животе, но и мне не просто. Потребовалось тонна самообладания, чтобы не трахнуть её, но я не сделаю этого. Никогда. Хотя уверен, что она позволила бы мне.

Элли не смотрит на меня, но я вижу, как её плечи тихо подрагивают. Это не Минос, мне не нужно проявлять заботу, чтобы она вернулась. Все как раз наоборот.

– Надеюсь ты усвоила урок. – Говорю я, засунув руки в карманы и захлопывая за собой дверь.

***

Вылетев из подсобки, первое, что меня встречает – это обеспокоенное лицо Коллинза. Проигнорировав его немой вопрос «Какого черта случилось?», я вылетаю из кафе, открываю машину и забираюсь внутрь.

Мой разум затуманен, голову стреляет, а конечности гудят от ярого напряжения. Член такой твердый, что мне кажется одно неверное движение, и он лопнет.

Мне нужно успокоиться. Прийти в себя и вернуть контроль.

Но, как черт возьми, я могу это сделать, если единственное, о чем я могу думать, это как я кончаю на алые губы Элеоноры Вандер Хейз, размазав всю сперму по ее высокомерному лицу.

– Черт возьми. – Шепчу я, поправляя стояк в шортах и выбрасывая яркие картинки из головы.

Ладно, это не обязательно должна быть Элли, любая девушка подойдет.

Не дав себе возможность передумать, я достаю телефон и открываю список контактов.

Мередит Вонс – жена главного врача в местной больнице. Ей около сорока пяти, но благодаря волшебным рукам ее хирурга, выглядит она отлично. Самое важное, Мередит не задает лишних вопросов. То, что мне сейчас нужно.

Два гудка и она отвечает на звонок.

– Кириан, дорогой, здравствуй. Чем обязана такому вниманию?

– Ты свободна в ближайший час? – Быстро спрашиваю я.

– Да, Бредли на работе, я собиралась в бассейн.

– Я приеду.

В ответ тишина. Я даже начал думать кто будет следующей, кому я позвоню, но Мередит быстро опомнилась.

– О, конечно. Я могу поехать позже. Ты знаешь, для тебя я всегда свободна. – Произносит она более низким голосом, чем минуту назад.

Я не трачу времени, скидываю звонок и завожу двигатель. В этот момент мой телефон вибрирует, я быстро бросаю взгляд на экран.

Мама.

Она умеет выбрать момент.

Моя мама – одна из причин, которая заставляет меня продолжать делать то, что я делаю. Да, я иду убогим и грязным путём, но деньги не пахнут. И она никогда не узнает, как именно я зарабатываю, чтобы дать ей то, что она заслуживает.

Реальность такова, что я – ошибка, которая привела ее к жизни бедной матери-одиночки. Когда мама сбежала в Америку, родители отвернулись от нее, поэтому, оставшись одна в чужой стране с маленьким ребенком, единственное, что она делала – это отчаянно желала дать мне все лучшее, полностью позабыв о себе. Она никогда не говорила, но моё появление разрушило её жизнь.

***

Спустя двадцать минут я стою перед многоэтажным домом в центре Сан-Диего. Уверен, что чудесный врач и семьянин – Бредли Вон, та еще коррупционная сучка. Иначе, как он смог купить квартиру в таком месте?

Я натягиваю кепку на лоб, прикрыв глаза и прохожу мимо консьержа. Поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к двери. Три четких стука в дверь и передо мной появляется симпатичное личико Мередит.

На ней красный шелковый пеньюар и маленькие кружевные трусики, не скрывающие ничего, чего бы я, конечно, там уже не видел.

Я делаю шаг в квартиру и захлопываю за собой дверь. Глаза Мередит загораются, когда я снимаю кепку и провожу рукой по волосам.

– На колени. – Говорю я, глядя ей в глаза.

Мередит из тех женщин, которым не нужно повторять дважды. Возможно, именно поэтому я и позвонил ей первой.

Она встает на колени и с предвкушением облизывает губы. Я расстёгиваю пуговицу и достаю член, который не опускался с тех пор, как я был в подсобке с Элли.

Чертова принцесса. Я выебу тебя из своей головы.

– Соси, Мередит.

Она молча обхватывает мой член рукой и несколько раз проводит по длине.

Я трахаю Мередит уже год, с тех пор как ей обо мне рассказала одна из клиенток. Так что она прекрасно знает, как нужно себя вести и что делать.

Её губы касаются головки, в то время как она снова проводит рукой по длине.

Кольцо на безымянном пальце ее левой руки смеется мне в лицо. У меня нет с этим проблем. Замужние, разведенки, многодетные матери… Кто угодно, если у тебя нет члена и есть деньги – я в деле.

Мередит погружает меня глубоко в глотку, и я двигаю бедрами, чтобы пробраться дальше. Она задыхается, но не останавливается. Я хватаю ее за волосы и начинаю набирать темп.

Мередит крашеная блондинка, волосы короткие и сухие. Совершенно противоположные волосам, которые я держал ранее.

Блядь.

К черту её. Элеонора Вандер Хейз не может иметь власть надо мной. Никто не может. Но если попытается, я уничтожу ее.

Мередит сосет активнее, не задумываясь, я кончаю ей в горло. Она глотает все до последней капли, но это не помогает. Мои виски все еще пульсируют, a настроение стало только хуже.

Мередит довольно ухмыляется и встает с колен, ее лицо покраснело, а глаза голодные.

– Мне нужно идти. – Говорю я, заправив член обратно в шорты.

Женщина удивлённо раскрывает рот.

– Но…

– Прости, в другой раз. Поиграй с собой для меня.

Её губы сжимаются в тонкую линию, но она просто кивает.

Я выхожу на лестничную площадку и жду лифт. Мередит снова выходит, но теперь прикрывшись халатом.

– Ты в порядке? – Тихо спрашивает она, пытаясь поймать мой взгляд.

– Да.

Я засовываю руки в карманы и смотрю на табло лифта. Ему ехать еще семнадцать этажей. Слишком много.

– Ладно, но ты ведь знаешь, что помимо того, что между нами есть, я могу выслушать тебя, правда?

Во-первых, между нами, ничего нет. Во-вторых, если бы мне нужно было с кем-то поговорить, я бы пошел к чертовому мозгоправу или Николь, которая днем и ночью читает эти книги по психологии. Но уж точно не к женщине, которая платит мне за секс.

В-третьих, какого хрена она вообще говорит об этом?

Но я не могу этого сказать. У меня нет настроения для очередной женской драмы и, как я уже сказал, она платит мне, а клиентов терять нельзя. Но я мысленно добавляю ее в список женщин, которым я больше не буду звонить, если чувствую себя хреново.

– Конечно.

Мередит кивает и достает пачку купюр из кармана шелкового халата.

– Возьми.

Я поднимаю бровь. – Ты отсосала мне, Мередит.

– Я помню, дорогой, но это не значит, что я не получила удовольствие.

Видите? Я говорил, что она не тот человек с кем можно поговорить.

Я беру деньги и засовываю их в задний карман.

– Спасибо.

– Тебе спасибо, заезжай еще.

Я киваю и вхожу в лифт, который наконец-то доехал.

Год назад я ненавидел это делать. Не секс, с этим проблем не было. Брать деньги после него. Я чувствовал себя унизительно примерно… Первые три раза. Но, как я уже говорил, деньги не пахнут, и я брошу это дело, как только открою серф-парк.

Кстати, об этом, Александр Кларк не ответил на мой утренний звонок, но написал сообщение, что в курсе моего дела. Мы договорились на понедельник, и я чертовски сильно надеюсь, что все пройдёт гладко. Иначе… Я умру, когда мой член будет в чьей-нибудь киске.

***

В семь вечера я захожу в Минос, через черный вход для сотрудников.

Я до сих пор помню, как мой старый знакомый Ниал, уроженец Дублина и по совместительству член Ирландской мафии, привел меня сюда впервые.

Мы с Зейном очень долго смеялись, когда мужик, будучи ростом почти шесть с половиной футов, неуклюже падал с доски больше раз, чем я мог сосчитать.Ниал прилетел в Сан-Диего по каким-то делам, о которых я предпочитаю ничего не знать, со своим старшим братом – Килианом. Мы с Зейном серфили, когда заметили двух, бледнокожих гангстеров в костюмах и доской в руках. Киллиан предпочел остаться на берегу, а Ниал решив, что встать впервые на доску сущий пустяк, снял костюм и пошел в одних трусах в воду.

Это почти стоило мне жизни. Оказалось, что с этими ребятами нельзя шутить.

Но позже, я, как истинный спасатель Малибу, прыгнул за Ниалом в воду, когда его накрыла волна и тот долгое время не выплывал. В конце концов я спас его задницу и с тех пор он мне должен.

Мы обменялись номерами и спустя несколько дней Ниал позвонил и пригласил меня составить ему компанию в Миносе. Понятия не имею, откуда, черт возьми, он узнал про это место, когда сам был в Сан-Диего впервые, но поход был увлекательным.

Каждый раз, когда он прилетал в Калифорнию по своим мафиозным делам, то звонил и мы посещали клуб вместе. Скажем так, Ниал был озабоченным сукиным сыном. На моих глазах он трахал сразу четырех женщин, держась при этом очень достойно.

Однажды я пришел в клуб без него и разговорился с барменом, который рассказал, что им требуются сотрудники.

Два года. Два гребанных года у меня ушло на то, чтобы стать опытным мастером.

Раньше я думал, что БДСМ – это плетки, цепи и игрушки, но суть была совершенно в другом.

БДСМ – это способ изучить свои внутренние границы. Долгая прелюдия, в которой ты понимаешь, как слабость может быть силой, а сила слабостью. Это танец между верхним и нижней, который позволяет им исследовать те стороны самих себя, которые у них, возможно, не будет шанса выразить в реальной жизни.

Главное в этом деле не только не допустить травм, но и помнить про психологическую безопасность. Игры в подчинение могут далеко зайти, если не дружить с головой. Важны границы.

Женщин, с которыми я работал было девять. Некоторые их них приходили загнанными овцами, а уходили уверенными в себе королевами. Несмотря на то, что они подчинялись и следовали моим приказам, в реальном мире, они научились ставить слабаков на колени, потому что узнали себе цену.

Другие, наоборот, были властными за пределами клуба и чаще всего работали на руководящих должностях, боясь проявить слабость. Приходя в клуб, они с большой охотой подчинялись и расслаблялись, отдав контроль в чужие руки.

Секс в клубе у меня был только с тремя женщинами, так как они отметили этот пункт в согласии договора. Остальным было интересно лишь научиться практикам.

Новенькая, моя десятая клиентка – Мадлен, была интересной. Она была чертовски отзывчива, а наша сцена с воском еще некоторое время не выходила из моей головы.

Но дело было в другом.

Я видел много женщин, но эта была слишком противоречивой. Судя по ее списку дозволенного, девушка была готова ко многому. Она хотела научиться практикам, но не подходила не под одну из двух категорий женщин, которые мне встречались.

Ее осанка была гордой, идеально ровной, а движения уверенными. На первый взгляд я бы сказал, что она доминирует в обычной жизни, но ее покладистый характер и вежливый тон сбивал с толку.

Она смогла заинтересовать меня, я хотел разгадать эту таинственную Мадлен, но не стал бы делать этого. Она была работой. Не более.

Приняв душ в помещении для персонала, я переоделся в простые черные брюки и сразу направился в нужную мне комнату.

Познакомившись с Мадлен на первой сессии, я перенес сюда побольше реквизита. Мной двигало любопытство. Создалось ощущение, что половину того, что она отметила, девушка даже не знает. Мне хотелось посмотреть, как она справится.

Я вхожу в синюю комнату и вижу стройную фигуру, сидящую на коленях в центре. Её очень длинные волосы спадают по спине, закрывая вид на белый пеньюар. Обхожу девушку со всех сторон, наблюдая, как её тело напрягается, когда она слышит мои шаги.

Маска закрыта. Хорошая девочка.

– Мадлен. – Говорю я, нарочно более грубым и низким голосом, чтобы она не только слышала, но чувствовала исходящую от меня власть.

Нижняя не должна бояться своего дома, но однозначно должна уважать.

– Сэр. – Её голос очень тихий. Почти шепот, но он очень интересный.

Я не видел её глаз, да и лица в целом, обычно мне это не нужно. У меня свои методы, которые работают для обеих сторон. Но с Мадлен мне стало любопытно. По голосу казалось, что она не местная. Каким было её лицо? Были ли ее глаза карими, а под губой виднелась маленькая родинка?

– Сегодня я приготовил для тебя кое-что особенное. Ты хочешь узнать, что это?

Её плечи подрагивают, и она кивает.

– Голос Мадлен. Используй его.

Я подхожу к комоду и достаю флоггер.

– Да, сэр. Я хочу

Встав у неё за спиной, я перекидываю длинные волосы через плечо на грудь. Аромат её волос заставляет меня напрячься, напоминая ту, которой нет места в моей голове.

На секунду прикрыв глаза, я фокусируюсь на девушке передо мной.

Провожу кожаными хвостами флоггера по её шее, позвоночнику и пояснице. Её спина идеально прямая, будто она балерина или модель.

– Твой список гласит, что ты готова почти на все, но ты знаешь, как ты относишься к боли?

– Я… Я думаю, мне нравится это, сэр.

Я рад, что она не видит меня, потому что не могу скрыть улыбку. Мне нравится причинять боль, но только ту, которая после приносит за собой наслаждение. Посмотрим, насколько мы совместимы.

Я снова подхожу к комоду, достаю маленький вибратор размером с мизинец и пульт.

– Наклонись вперед и обопрись на локти.

Она медлит, видимо боится, но в итоге делает, как я говорю. Бедра, прикрыты полупрозрачной тканью, выглядя очень привлекательно.

– Сегодня я хочу, чтобы ты поумоляла меня, Мадлен. – Говорю я, проводя флогерром по ее вздернутой попке. – Хочу услышать, как жалобно ты стонешь и просишь позволения кончить, когда твоя задница пылает, а накатывающий оргазм сводит с ума. – Опустившись на колени, позади нее, медленно задираю прозрачную ткань. – Как думаешь, ты справишься с этим?

– Сэр… – Шепчет она. – Я…

Мадлен пытается отстраниться, но я успеваю заметить красные отпечатки ладоней на ее заднице. Я не сразу понимаю, что этот вид мне знаком. Более того…

Блядь! Нет! Не может быть!

Мне словно дают пощечину, я отползаю от неё, как от зараженной.

Твою мать!

– Какого хуя?!

Глава 8

ЭЛЕОНОРА

Утро я встретила с раскалывающейся головой, опухшим лицом, спутанными волосами и прилипшим к небу языком. Я уснула, даже не потрудившись смыть макияж, поэтому увидев в зеркале кого-то чуть милее, чем Мэрилин Мэнсон в лучшее годы – меня начало мутить.

Была бы здесь мама, она непременно вылила бы на меня тонну оскорблений и перед тем, как выйти и захлопнуть за собой дверь, сказала бы что я позорище наше семьи.

К счастью, мамы здесь не было.

Пока я пыталась привести себя в порядок, чтобы отправиться на работу, то неосознанно вспоминала вчерашний вечер. Потрясение, которое вызвал Алекс, приехав на вечер с девушкой уже не казалось таким масштабным, после того, что случилось в беседке.

До сих пор не понимаю, как я могла поцеловать Кирина Нильсена? О чем думала? Мало того, что я ненавижу его, он даже не в моем вкусе. Я люблю воспитанных, ухоженных мужчин вроде Александра.

И вообще, если бы не Селена, ничего бы не произошло. Я бы и не подумала покинуть банкетный зал и точно не оказалась бы наедине с этим негодяем.

Но все же, несмотря на то, как повел себя Кириан, в конце концов он все равно отвез меня домой. Мы не говорили, напряжение, между нами, можно было потрогать кончиками пальцев и уколоться. Когда машина остановилась, я выбежала в одной туфле, желая, чтобы этот день наконец закончился. Хотелось верить, что это был сон. Кошмар.

Увы, нет.

Собравшись, я бросила быстрый взгляд на настенные часы в гостиной. Мне нужно было бежать на смену, поэтому времени на самобичевание особо не было, но меня очень беспокоила возможная встреча с так называемым боссом.

Утешал тот факт, что Кириан редко заглядывает в кафе, а по выходным я его вообще никогда не видела. Возможно, этот день станет чуточку лучше, если я отвлекусь от мыслей, заняв себя работой, а вечером и вовсе забуду о случившемся.

Стоило мне открыть дверь и сделать шаг за порог квартиры, как я замечаю маленький белый конверт на коврике. Посмотрев по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, я медленно опустилась на корточки и взяла конверт в руки. Осмотрев его со всех сторон, но не увидев ничего, что напоминало бы марку или имя отправителя, я вскрываю запечатанную бумагу.

Внутри лежит небольшой листочек с напечатанным на компьютере текстом.

Как быстро сильнейшие становятся падшими.

Мои ладони потеют, когда я раз за разом читаю одно единственное предложение, пытаясь найти в нем смысл. Волнение накатывает, я прижимаюсь спиной к дверному косяку, еще раз проверяя лестничную площадку. Никого.

Может это чья-то глупая шутка?

В этом городе меня мало кто знает – это либо очень близкие люди, которым незачем делать подобное, либо просто знакомые, которые не могут знать где я живу.

Может это Кириан? Мог ли он таким образом провести аналогию между моим прошлым и тем, как унизительно я себя повела в беседке? Вчера он молча оттолкнул меня, но что, если сегодня он проснулся и решил, что этого недостаточно?

Кириан может быть главным подозреваемым, но в моей голове это все равно не укладывается. Я знаю его не так хорошо, но уверена, что он не из тех людей, кто будет заморачиваться с печатным текстом и конвертом.

Если ему есть что сказать, он не станет писать письма, Кириан четко и ясно донесет то, что думает, глядя мне в глаза. После этого останется наблюдать, как я злюсь и краснею от стыда.

Но если не он, то кто?

Оставив эти мысли на потом, я убираю конверт в сумку и закрываю дверь на несколько замков.

***

В отличии от меня Коллинз этим утром в слишком приподнятом настроении. Он широко улыбается, когда я вхожу в кафе и предлагает налить мой любимый ванильный мокко.

Выпить кофе было бы неплохой идеей, но это значит остаться на баре и вести диалог, чего я сейчас совершенно не хочу. Отказавшись, я сообщаю парню, что иду в подсобку сортировать приборы. А еще прятаться и думать.

На какое-то время мне удаётся отвлечься, но, как только дверь за моей спиной захлопывается и я встречаюсь с разъяренным взглядом Кириана, то понимаю, что этот день может стать даже хуже предыдущего.

Он заставил меня встать, прижал к стеллажу и отшлепал. Хуже этого, могло быть только то, что следом я позволила ему, войти в меня пальцами. Но главная катастрофа заключалась в том, что я позволила ему сделать все эти вещи и даже наслаждалась.

Закончив с угрозами и удостоверившись в победе, Кириан просто оставил меня в подсобке. Злую и неудовлетворенную.

Я проплакала сидя на полу около двадцати минут. Потом взяла себя в руки и закончила то, зачем сюда пришла.

Чудо, что мне удалось доработать этот день без несчастных случаев. Я не могла ни на чём сосредоточиться, кроме пульсирующей боли на ягодицах, неприятной влажности между ног и острой боли в груди.

Наверное, со мной, что-то не так, потому что весь день я не могла перестать думать о случившемся. Моё сердце судорожно стучало, а мысли заполнялись всевозможными унизительными, но эротичными образами: руки на моих бедрах, губы, едва касающиеся моей шеи, волосы, намотанные на его кулак.

Моё тело издевалось надо мной, когда подчинилось этому безжалостному дикарю. Я и так знала, что мне интересна тема доминирования и жесткого секса. Я много ее изучала, читала и смотрела порно, исключительно в научных целях. Но Кириан, чтоб его, не спрашивал. Он брал то, что хотел. То, что ему не принадлежало.

Я могла остановить его. Закричать, попытаться вырваться, но не стала. И если я думала, что во вчерашнем инциденте виновата травка, то сегодня по собственной воле и желанию позволила ему касаться меня.

Кириан Нильсен наглым образом открыл те двери, которые я держала тщательно закрытыми под семью замками в своем сознании. Увидел ту часть меня, которую я позволила увидеть только моему новому господину и почему-то теперь чувствую вину за это.

Вечером, когда я пришла домой, чтобы подготовиться к сессии в Миносе, то увидела ярко-красные отпечатки ладони на моих бедрах. Это меня напугало.

Что скажет господин, когда увидит? Откажется ли он от работы со мной? Накажет? В договоре не было ни слова о том, что я не могу встречаться с другими мужчинами во время обучения, так что, возможно, это не станет проблемой.

И все же я надела самый длинный пеньюар, который у меня был. Белого цвета, но из очень тонкой ткани. Он скрывал красноту, но если приглядеться, то всё равно можно было увидеть.

***

Почувствовав чужое присутствие моё тело тут же напряглось. Медленные шаги отдавались в ушах, и я волновалась так же, как и в первый раз, если не больше.

– Мадлен. – Грубый, хрипловатый голос обволакивал тело со всех сторон, вызывая волну мурашек по позвоночнику.

– Сэр. – Неуверенно прошептала я.

– Сегодня я приготовил для тебя кое-что особенное. Ты хочешь узнать, что это?

Я представила, как этот едва знакомый мне мужчина рассматривает моё тело. Соски напряглись от таинственного тона, а в горле от волнения встал ком. На его вопрос мне удалось лишь кивнуть.

– Голос, Мадлен. Используй его.

Слышу его тихие шаги по спальне, затем звук открывающегося комода.

– Да, сэр. Я хочу. – Произношу я, тяжело сглотнув.

Снова шаги, затем теплое прикосновение к моему плечу. Он перекидывает мои волосы на грудь и тяжело вздыхает.

Увидел? Моя спина выпрямляется от напряжения, а руки дрожат. Я плотно сжимаю глаза под маской.

Господин проводит чем-то мягким по моей шее, вниз между лопаток к пояснице. Это не похоже на перо, как было в прошлый раз. Что-то более грубое, похоже на кожу, но очень мягкую.

– Твой список гласит, что ты готова почти на все, но ты знаешь, как относишься к боли?

Неосознанно я вспоминаю Кириана и то, как сегодня возбудилась от шлепков. Нет смысла врать, мне понравилось это.

– Я… Я думаю, мне нравится это, сэр.

– Наклонись вперед и обопрись на локти.

Ох. Это плохо. Стоит мне нагнуться, как он всё увидит. Я боюсь последствий, потому что не хочу потерять своего учителя. У нас была всего одна сессия, но я почувствовала химию.

Поколебавшись, я все же делаю то, что он просит. Моё сердце замирает, я вонзаюсь ногтями в мягкий ковер, когда чувствую, как пеньюар медленно задирается.

– Сегодня, я хочу, чтобы ты поумоляла меня, Мадлен. Хочу услышать, как жалобно ты стонешь и просишь позволения кончить. Как думаешь, ты спрашиваешься с этим?

Моя челюсть сжимается, когда я чувствую теплую ладонь на пояснице. Ткань пеньюара обнажает мои бедра все больше и больше…

– Сэр… Я.

Какой-то шорох, затем…

– Какого хуя?

Мне кажется, что моё сердце останавливается, когда я мгновенно узнаю голос. Он больше не низкий и бархатистый. Это его голос! Человека, который никогда не должен был увидеть меня на коленях в секс-клубе.

Быстро развернувшись, я отскакиваю от него и скидываю маску.

Боже мой…

Кириан Нильсен возвышается передо мной, словно сам дьявол. Третий раз. Третий раз за последние сутки, я оказываюсь перед ним в таком положении. Сижу на заднице, а он смотрит на меня с высока своего роста.

Только сейчас всё иначе. Ситуации хуже не придумать. Мой господин, человек, которому я доверилась, открыла свой секрет и позволила доминировать, является тем же самым человеком, с которым я никогда в жизни, за все деньги мира, не сделала бы ничего подобного.

Он стоит голый по пояс, полностью открывая вид на свои татуировки. В одной его руке флоггер, а в другой, какой-то маленький предмет.

Маленькая надежда, что я ошиблась разбивается вдребезги. Кириан Нильсен действительно тот, кто должен меня учить. Именно поэтому, его голос показался мне смутно знакомым неделю назад.

– Нет. – Шепчу я, сильно сжав глаза, не в силах признать то, что вижу. – Этого не может быть.

– Какого черта ты тут делаешь? – Кричит Кириан. – Твой брат знает, чем увлекается его драгоценная маленькая сестренка?

Его голос грубый. Это больше не тот человек, что заставлял моё сердце биться в предвкушении. Единственное, что я сейчас хочу сделать, это поскорее сбежать отсюда.

Медленно я поднимаюсь на ноги, не сводя с него глаз.

– Этого не может быть. – Повторяю шепотом снова и снова, будто если сделаю это еще раз, то что-то изменится.

Кириан наблюдает за мной, я даже думаю, что он позволит мне уйти, но ошибаюсь. Он бросает игрушки на пол, подходит ко мне в один большой шаг, хватает за запястье и дергает обратно в центр комнаты.

– Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь, что ты, блядь, здесь забыла?

– Не трогай меня. – Я дергаю рукой и у меня получается освободиться. Вместо паники тут же приходит желание бороться. – Никогда больше не прикасайся ко мне или я заявлю на тебя в полицию!

На секунду его глаза раскрываются, но следом, он откидывает голову и громко, жестоко смеется.

– И что ты им скажешь? Расскажешь, что добровольно пришла в секс-клуб, стонала от каждого моего прикосновения, а потом расстроилась, что это был не парень твоей мечты? – Кириан продолжает смеяться, а его глаза горят безумием. – Мы оба знаем, что тебе понравилось то, что я с тобой делал. Здесь и за пределами этой комнаты. Ты выполняла мои приказы, как хорошая шлюха и я уверен, что даже сейчас ты мокрая.

Сжав кулаки, я делаю к нему не смелый шаг.

– Пошел к черту! Я скорее утоплюсь, чем позволю тебе снова приказывать мне. Я никогда не подчинюсь тебе, Кириан Нильсен! Никогда больше не позволю тебе прикоснуться ко мне. Запомни это!

Его садистская улыбка пропадает, сменяясь жестоким выражением лица. Голубые глаза так сильно темнеют, что сливаются с синими стенами мрачной комнаты.

– Знаешь, принцесса… Твой грязный рот давно пора хорошенько трахнуть. Но даже я, несмотря на то что не сильно придирчив, не собираюсь этого делать. Связываться с такой фальшивкой, как ты…

– Закрой рот! – Истерично кричу я.

Я хочу взять флоггер и избить его самодовольное лицо. Но вместо этого подхожу и толкаю в грудь. Я могу быть жестокой, но бить кого-то, толкать… Даже мыслей таких никогда не возникало. Кириан вытаскивает из меня худшее.

– Я презираю тебя, Кириан Нильсен! Ненавижу всё, что связано с тобой. То, как я веду себя, что делаю, что скрываю тебя не касается. Не касается, понял?! – Я снова его толкаю, заставляя отшатнуться на пол шага назад. – Да, я фальшивая, да, я трусиха, пусть так. Мне плевать на твое мнение! Ты невоспитанный, убогий бабник и наркоман. Ты больше никогда не увидишь меня! – С этими словами я вылетаю из комнаты и бегу в раздевалку.

Сбросив одежду, забегаю под горячий душ, желая поскорее смыть с себя грязные прикосновения этого никчемного и наглого человека. Слезы скатываются по щекам, соединяясь с водой, но только здесь, в одиночестве, я могу дать волю истинным чувствам.

Маски, которые помогали выживать годами, разбиваются вдребезги стоило Кириану Нильсену сказать то, что он сказал. Я просто не понимаю, почему это происходит? Почему он стал катализатором, когда даже родители не смогли пробить мою броню?

Сколько я помню, мать всегда унижала меня и высмеивала, обеспечивала гиперопекой вместо того, чтобы реально поддержать. Для нее был важен лишь идеальный образ, а не мои чувства. Отец был просто безразличен.

Это сделало меня той, кто я есть. Озлобленной на весь мир, но стойкой. Я справлялась, пока Кириан не пришел в мою жизнь. Именно поэтому я должна держаться от него подальше. Он делает меня слишком слабой, слишком уязвимой.

Вода помогла немного прийти в себя, поэтому быстро переодевшись я иду к администратору.

– Мадлен, вы в порядке? – Спрашивает девушка, подскочив со своего места, как только я подхожу к ее столу.

– Мне нужно поговорить с вашим руководством.

Я оставила маску в синей комнате, и сейчас любой прохожий может узнать меня, но это последнее, о чем я беспокоюсь. Самый главный человек, который не должен был видеть – уже в курсе.

Ханна, кажется так ее звали, хмурится, но кивает и просит следовать за ней.

Я опускаю голову, закрывая лицо волосами, не знаю, где моя резинка, но и это меня сейчас не волнует.

Как только администратор убеждается в том, что меня могут принять, она слегка улыбается и открывает передо мной дверь.

Я вхожу в шикарный кабинет, оббитый резными деревянными панелями цветом красного дуба, в центре которого огромный стол, у окна кожаный красный диван, а на полу черно-красный персидский ковер.

Я не жду приглашения, сажусь в кожаное кресло перед столом и смотрю на управляющую клуба.

Это женщина, примерно сорока пяти лет. Она очень красивая. Всё в ней кричит о богатстве и силе. Кажется, будто она держит мир БДСМ на кончиках пальцев, и либо ты подчинишься, либо уйдешь ни с чем.

Мы рассматриваем друг друга несколько секунд, но я точно знаю, что по сравнению с ней выгляжу, как подросток, сбежавший из дома. Ее тело обтягивает откровенное черное платье с очень глубоким вырезом, волосы уложены идеальной волной набок, а на губах красная, соблазнительная помада.

– Мадлен, здравствуйте. – В её протяжном голосе слышен ярко выраженный французский акцент. – Меня зовут Жанна Деламонт. Вы можете называть меня госпожа Деламонт.

– Здравствуйте, госпожа. – Я дарю ей легкую улыбку, просто чтобы расположить к разговору, но уверена, что это ничего не изменит.

Судя по тому, как держится эта женщина я могу сказать, что она доминантрикс. Ее слово будет последним, но и я не собираюсь сдаваться.

– Чем я могу вам помочь?

– Я хочу, чтобы вы заменили моего мастера.

Если госпожу Деламонт и удивляют мои слова, то она тщательно это скрывает. Она тянется к пачке сигарет на столе и достаёт одну длинную, тонкую сигарету. Изящно берет ее между, наманикюренными в красный, пальцами и поджигает.

– Хорошо, расскажите подробнее, что произошло?

По какой-то нелепой причине, мне не хочется говорить гадости о Кириане. В его работе не было ничего, что меня не устроило, более того, был бы это не он, я бы никогда не отказалась. Но это он.

– Мы… – Говорю я, подбирая слова. – Не сошлись характерами.

Она затягивается, не отводя от меня пристального взгляда. Власть, исходящая от неё, чувствуется даже в воздухе. Я одновременно боюсь эту женщину и восхищаюсь. Моей матери она бы понравилась.

– Скажите, Мадлен, вы назвали стоп-слово?

– Я… Н-нет.

– То есть, ваш господин не сделал ничего, что причинило бы вам травму любого характера?

– Нет, но дело не в этом. Мы… – Что я должна сказать? Что знаю этого человека и ненавижу его всем сердцем? – Просто найдите мне другого господина.

Она делает еще одну затяжку и тушит сигарету в хрустальной пепельнице, возвращая свой взгляд на меня.

– Боюсь, это невозможно.

– Что? Но почему? А если господин заболеет или что-то еще случится, вы не находите замену?

Госпожа Деламонт элегантно пожимает плечами. – Наши гости никогда не просят заменить мастера и, если происходят непредвиденные обстоятельства, то ждут их возвращения. – Говорит она, рассматривая свои ногти. – Дело в том, Мадлен, что обычно, между верхним и нижним с первой сессии закрепляется сильная связь и после этого, никто не хочет это потерять. Если связи не произошло, значит наш сотрудник плохо выполнил свою работу. – Госпожа переводит взгляд на меня. – Теперь скажите, была ли у вас связь?

Я сжимаю кулаки на коленях. Кириан отлично выполнил свою работу, нашей химией можно было рисовать полотна.

– Да. Связь была, но…

– Хорошо. – Перебивает она. – Тогда скажите мне истинную причину. Почему вы хотите другого мастера?

– Хорошо. – Говорю я, сквозь сжатую челюсть. – Я хотела остаться анонимом, но мастер, который работает со мной… Я знаю его, а он меня и… В реальной жизни, за пределами клуба, мы не ладим.

Госпожа Деламонт вскидывает брови. Это первая реакция, которую я от нее получаю.

Женщина медленно кивает. – Для идеального результата и для того, чтобы никто не пострадал, как эмоционально, так и физически, между верхним и нижним не должно быть никакой связи за пределами клуба.

Я киваю. – Рада, что вы понимаете. Так вы дадите мне замену?

– Боюсь, что это все равно невозможно.

– Но почему? Вы только, что сказали…

– Я знаю, что сказала, но дело в другом. Все наши верхние сейчас заняты другими гостями. Не поймите неправильно, у нас очень элитный клуб и запись на долгие месяцы вперед. – Она переключает своё внимание на экран ноутбука, затем что-то щелкает пальцем. – Ближайший господин будет свободен через четыре месяца.

– Четыре месяца? У меня нет столько времени, я должна…

– Прошу, не рассказывайте мне зачем вы это делаете.

– Как это возможно? Я заполнила анкету и мне перезвонили буквально через пять минут.

– Да. Гостья вашего господина попала в больницу за день до вашей регистрации. По счастливой случайности он оказался свободен. – Она улыбается уголком красных губ, глядя на меня из-под очень длинных ресниц. – Судьба не иначе.

Судьба?! Вставать на колени перед Кирианом Нильсеном – моя судьба? Ну уж нет!

– Послушайте, госпожа Деламонт, мне нужны эти уроки. Я заплачу вдвое больше, если вы дадите мне другого мастера.

– Дело не в деньгах, Мадлен, но я посмотрю, что можно сделать. – Она откидывается на кресло, складывая руки в замок на столе. – Дайте мне две недели.

Две недели? Ладно. Это я могу себе позволить. Остаётся надеяться, что Алекс не решит в ближайшее время поиграть в семью и не женится на Селене. Иначе все будет кончено.

– Спасибо, госпожа Деламонт.

– Пока не за что. Но все же, подумайте над тем, чтобы оставить вашего мастера.

– А как же связь вне клуба?

– Да, но чаще всего такие совпадения не случайны.

Нет. Кириан никогда не будет иметь власти надо мной. Никогда.

Никогда не говори никогда, принцесса.

Его слова всплывают в памяти, заставляя сердце стучать в ускоренном ритме. Ну уж нет.

– Я буду ждать вашего звонка. – Говорю я, не очень тонко намекая, что не собираюсь думать о том, чтобы остаться с Кирианом.

Как только я подхожу к двери, госпожа Деламонт зовёт меня по имени. Я оборачиваюсь через плечо.

– Если вы когда-нибудь решите узнать, что значит подчинять, а не подчиняться, вы знаете где меня найти.

Вскинув брови, я могу лишь кивнуть.

– Всего доброго, госпожа.

Глава 9

КИРИАН

Мадлен – это гребанная Элеонора Вандер Хейз.

Как я мог не понять этого сразу?

А я скажу вам как. Во-первых, я никогда не видел обнаженное тело Элеоноры. Я видел тело Мадлен. Во-вторых, я не мог и предположить, какой длины волосы у Элли, она всегда собирала их в пучок, не что что бы я вообще думал об этом. В-третьих, Мадлен мало говорила, а когда делала это, то очень тихо. Может я и мог уловить акцент, но поверьте, совершенно не думал о её голосе. B-четвертых, последнее и самое очевидное, Мадлен была в непроницаемой маске.

Я не настолько хорошо изучал Элеонору, чтобы сравнивать её с Мадлен. Черт, да и зачем вообще мне это делать?

И все бы ничего, я мог бы пережить потерю Элеоноры в своей жизни, но меня мучает только одна гребанная мысль.

Что скажет Талия? Она сотню раз просила меня не прикасаться к Элеоноре.

Ты думаешь об этом только сейчас?

Занудный голос намекает, что я прикоснулся к Элли гораздо раньше, чем узнал, что она

Мадлен. Если бы я прикасался только к Мадлен, то мог бы еще оправдаться, теперь нет.

– Черт. – Устало провожу рукой по лицу, пока еду по проезду Норд-Харбор к Александру Кларку домой. – Почему я вообще переживаю о том, что подумает Талия?

Я продолжаю говорить сам с собой, но в этом есть смысл. Элли вряд ли осмелится рассказать Талии правду. Принцесса никогда не признается, что ходила в секс-клуб, иначе её образ идеальной девочки-врача в миг будет разрушен.

Да и про остальное она тоже ничего не скажет. Уверен, ей даже себе стыдно признаться, что она позволила грязному подонку прикоснуться к своему телу, так еще и возбудилась, пока я ее шлепал.

Ни разу мне не говорили, что я уродлив, но моя душа прогнила насквозь. Я могу быть мягким с некоторыми близкими людьми, но с Элли, я был безжалостен и показывал худшую сторону себя. Думаю, что я последний человек, чье имя она хотела бы произнести во время оргазма.

Мои руки сами по себе сжимаются на руле, когда я вспоминаю, как закатывались её глаза, а пышные алые губы слегка приоткрывались, пока она была на пике.

– Блядь.

Какой-то придурок на желтом форде прямо передо мной не двигается, хотя горит зеленый сигнал светофора. Я бросаю взгляд на часы и бью кулаком по клаксону, чтобы разбудить его.

Встреча с Александром должна начаться через девять минут, ровно в десять утра. Навигатор показывает, что мне ехать еще четырнадцать минут. Это чертовы мелочи, но я на взводе, и почти уверен, что дело не в бизнесе, а в белокожей принцессе с ледяным взглядом.

Она выводит меня из себя и если я хочу получить желаемое, то должен взять себя в руки. Как я уже говорил – Элеонора Вандер Хейз не станет препятствием к достижению моих целей.

Припарковав машину у частного двухэтажного дома, выложенного черным кирпичом, я иду к двери.

Конечно, главный юрист Heiz Group живет на Оушен Бич. Это один из самых дорогих и благоприятных районов города. Я бывал здесь ранее, трахал жену мэра, но дом Александра не похож на остальные. По сравнению с другими, более современными, он выполнен в стиле ретро и больше напоминает старинный европейский дом.

Я стучу в дверь и та, почти сразу открывается, будто моего прихода с нетерпением ждали. Передо мной появляется смазливый аристократ, как я понимаю, это и есть Александр.

Вообще-то Талия представляла нас друг другу на вечере, который устраивал Хантер, но мне больше была интересна хорошенькая блондиночка, которая весела на его руке.

– Мистер Нильсен. – Он протягивает руку, и я принимаю её, сжимая чуть сильнее, чем требуется. – Приветствую.

– Здравствуйте.

Удивительно, но он не разглядывает мой внешний вид, как это делают другие в первые минуты знакомства. Особенно бизнесмены, которые считают, что лучше меня, потому что надели костюм.

– Мой кабинет наверху. – Он делает шаг в сторону. – Проходите.

В джинсах, белой футболке с надписью «Прости детка, моё сердце занято серфингом» я захожу в богато обставленное фойе.

Дом внутри выглядит так же старомодно, как и снаружи. Ощущение, что владелец хотел жить в музее, поэтому скупал любое барахло, которому явно больше пятидесяти лет. Какие-то странные кресла с кружевами, столы и стулья с резными ножками, медные подсвечники, треснувшие вазы, потертые ковры и лепнина на потолке. Я будто попал в Госфорд-Парк и сейчас откуда-то выйдет Константс Трентам.

Поднявшись по широкой лестнице, мы сворачиваем направо и заходим в кабинет.

Дверь за нами со скрипом закрывается.

Кабинет в таком же традиционном стиле, как и весь дом. Стеллажи от пола до потолка, заставленные толстыми, нетронутыми книгами, широкий письменный стол, персидский ковер, журнальный столик с полем для шахмат, диван и пара кресел цвета верблюжьей шерсти.

Я только пришел в этот дом, но мне уже не по себе. Здесь какая-то странная аура, а я очень сильно не люблю, когда такие мелочи выводит меня из равновесия.

– Выпьешь, что-нибудь? – Спрашивает Александр, взяв в руки граненый стакан. – Прошу прощения, мы можем перейти на ты?

– Конечно. – Я сажусь в кресло перед его столом. – Я буду джин.

Александр кивает, подходит к небольшому напольному шкафу, заполненному бутылками.

Пока он наливает напитки, я рассматриваю его.

В этом человеке нет ничего особенного: выглаженные по стрелке коричневые брюки в мелкую клетку, белая рубашка, жилет в тон брюк с выглядывающей из кармана тонкой цепочкой часов, а на шее чертов шелковый платок. Александр Кларк ведет себя спокойно и уверено, но это как раз то, что побуждает моего внутреннего зверя вывести его из себя и посмотреть, что он сделает.