Сказка о богатыре Колояре Твердиславиче

Пролог.

Тесен мир, коль нет в нём места

Сказкам, пляскам, добрым песням.

Хороводному кольцу,

Удалому молодцу,

Что спешит на поиск счастья,

Сгинуть не боясь в ненастьи.

Тут костёр искрится в небо,

Темень вкруг костра ослепла.

В нём: ветро̂в былинных трепет

Сказы о походах шепчет.

Воин, знавший славу битв,

Шрамами тех битв покрыт,

Голосом неторопливым,

Повествует молчаливым

Молодым, не так давно,

Взявшим дедово копьё.

И мечтающим о сечах,

Чтобы и о них бы речи

У костров, таких же, шли,

В сказах славою текли.

За сосною леший дремлет,

Под сонливый треск костра.

Звёзды в небе мо́льбам внемлют.

В тра́ву падают ветра́:

Ночь укроет их туманом.

Колыбельную мурча,

Кот Баюн влечёт обманом

Путника: «Приляг сюда».

Над рекою плачет дева,

Проклиная свой удел:

Водяной из лести в сети,

Заманить её сумел.

И сидит она у ивы,

К древу цепь пригвождена,

Слёзы вымывают силы,

Еле воду солоня́.

Средь осин хитрит кукушка:

Счёт ведёт чужим годам.

Рядом домик на опушке,

Ведьма на крылечке там.

Ниточку прядёт старуха

Из сочтённых птицей лет.

Вот, «ку-ку» коснулось уха -

Волос вполовину сед,

Ко́ли произнёс заклятье:

«Сколь прожить осталось мне?»,

Передал старухе, значит,

Годы – их не жить тебе.

Лишь дубравы да берёзы

Не таят в себе беды.

Берегиня вытрет слёзы:

Её руки так нежны.

Выведет из чащи леса,

Сбережёт от глаз чужих.

Приглядит за тем, чтоб леший

Промеж ёлок не водил.

Поутру растают тени,

Что подстерегали вас:

Солнце в небе ярко светит,

Месяц, до́ темна погас.

Тесен мир, коль нет в нём места:

Сказкам, сказам, волшебству,

Хороводам, пляскам, песням

И расцветшему добру.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Глава первая.

Рассвет забрезжил. Тихо в граде.

От дальних подступов гонец

Летит с известием  для князя,

Что миру там – пришёл конец.

Что степь собрала снова войско,

Идёт, всё превращая в прах:

Дома горят, кровь снова льётся,

В полóн уводят чад и баб.

....................................................................

Боярин ближний – Белозар.

Спешит по длинным переходам:

Весть о вторжении хазар

Он получил от воеводы.

Гонец с границы был опрошен.

Немедля князю доложить:

«Хазарами был жребий брошен -

Войне меж нами ныне быть».

Огромен княжий терем, люден:

По стражу у любой дверѝ.

Незваному – путь будет труден.

– Боярин, стой, остерегись! -

Окликнул резко Белозара

Один из гридней, что в дверях

Покоев княжеских стояли,

Охрану князеву творя.

Шагнул вперёд, полу откинул.

Боярин руку вверх подня́л:

– Будите князя! – брови сдвинул. -

Жгут в приграничьи города.

Гридь развернулся, тут же скрылся

В дверях покоя. Белозар

К окошку подошёл, воззрился.

– Как необъятна Русь! – сказал.

Луч солнца только показался,

Чуть осветил край облаков,

Петух уж на забор взобрался:

Он к встрече солнца был готов.

Река внизу, лес за стенáми,

Поля бескрайние вдали.

Простор – не охватить глазами,

Не оглядеть, как не смотри.

– Входи боярин, князь велел

Тебя впустить, минут немедля, -

Гридь на боярина глядел.

Был взгляд внимателен и въедлив.

Через порог перешагнул

Боярин. Дверь за ним закрылась.

На Белозара князь взглянул:

– Что за беда у нас случилась?

Склонил главу свою в поклоне

Боярин знатный:

– Светлый князь,

Прости за дерзость, слово молвить

Дозволь: рубеж в огне опять.

Хазары, князь. Пожгли границу.

Гонец от Велеслава ждёт, -

Как в подтверждение: зарницы

Над полем.

– К нам гроза идёт, -

Князь слушая глядел в окошко. -

Зарницы бьются в облаках.

Гонца ко мне и воеводу, -

Отдал князь стражнику приказ.

Глава вторая.

В большой палате, солнца пóлной,

Князь выслушал рассказ гонца,

О том, как реку вброд, огромный,

Передовой хазар отряд

Прошёл. Как десять смелых

Дружинников вступили в бой.

О том, как пали в сече этой,

Дорогу преградив собой.

О том сказал, как бились братья,

Роняя кровь свою в траву.

Как на мечи они бросались:

Дабы не дать пройти врагу.

Их воевода, клятве верен,

Держал хазарские полки:

Острога стены погорели,

И выжившие в лес ушли.

– Скачи назад. Лети, как ветер.

Вот Велеславу мой наказ:

Мы выйдем вóрогу навстречу,

А он, пусть, ожидая нас,

Кружѝт вокруг хазар дозором,

По силе – рубит, да глядит.

Дороги на пути колóдит,

Что у хазаров на пути.

Теперь ступай.

Гонец, с поклоном

Ушёл в открывшуюся дверь.

Гридь дверь за ним прикрыл.

– Так, что же…

Хазарский вероломный зверь

Ступил на землю нашу, дрýги.

Жгёт, убивает, тянет в плен, -

Князь пред собраньем поднял руку.

– Так превратим хазаров в тлен.

Пред ним стоял боярин ближний,

Здесь воевода был, Ратмир.

– Пусть Колояра мне разыщут.

А ты, дружину собери, -

Князь обратился к воеводе, -

Три дня: вот срок тебе, Ратмир.

Хазарам по такой погоде,

Вёрст двадцать нáдень лишь пройти.

Дождь тихо собирался с силой:

На небе тучи, ветер стих.

И в миг один, грозой накрыло -

Ушаты вылились воды.

Князь, на груди скрестивши руки,

Взглянул на образа икон:

– Не отдадим земли на муки,

Не отдадим, родной в полон.

Перекрестился на иконы:

– Господь: спаси и сохрани.

Благослови, Спас, наши брони.

Сподобь поганых победить.

Ратмир звеня кольчугой, вышел.

Покинул князя Белозар.

Князь топот за окном услышал:

Гонец коня к границам гнал.

В дверь постучали, входит гридень:

– Изволишь, князь, подать на стол?

Взвар ягодный, пирог, да студень.

Сопроводить тебя готов.

– Идём. Когда теперь придётся

Обедать дома, за столом.

Дружина скоро соберётся.

– В поход – любой готов с тобой.

Князь вышел, гридень вслед за князем.

От двери двое вслед пошли.

Пришёл в движенье терем сразу:

Гонцы летят во все концы.

Глава третья.

– Чего мы ждём? Ударить разом.

Ратмира рядом с князем нет.

Десяток гридней – не преграда.

Хазары ждут от нас ответ.

В саду, за теремом высоким,

Собралось четверо бояр,

Из тех, кто князем не доволен,

Из тех, кто раздувал пожар

Измен и заговоров подлых,

Кто родину свою продал:

Каган хазарский этой своре

Власть и богатства обещал.

– Ко мне вчера пробрался тайно

Хазарин: весточку принёс,

Что Велеслав, со всею шайкой,

Был под острогом погребён.

– Случилось!

– Всем туда дорога!

– Не выстоят, на этот раз.

– Ратмир, надеюсь, сгинет тоже:

Он люто ненавидит нас.

– А, что щенок, пригретый князем,

Сын Твердислава, Колояр?

– Ужели нам бояться надо

Ещё безусова юнца?!

– Юнец? Ему давно за двадцать.

– Таких же двое с ним ещё:

Безродных, но готовых драться.

– Князь тянет, не пойми кого,

К себе поближе, в окруженье.

– Так больше ж не кого! Все тут:

Достойные, да, с родом, с честью.

А тех – давно уж петли ждут.

– Так значит, как и сговорились:

Стрела с отравой – и конец.

– Прости нас, боже, – покрестились.

– Покончить надо, мочи нет.

– К обедне, князь наш многославный,

Предстанет уж на божий суд.

– А вскорости – каган хазарский

Разбив Ратмира, будет тут.

– Дай бог, дай бог. Уж нету силы

Ходить под Белозара взгляд.

– Его повесим на осине -

Пущай себе болтается.

– На этом, разом разойдёмся.

– Холопов я вооружил.

– Мои давно, как пики, косы

Впродоль вязали на древки.

Сад опустел. Ворона ходит

По той траве, где был совет.

Кузнечики, и те замолкли,

И певчих птиц на ветках нет.

Глава четвёртая.

Князь ел задумчиво, не долго.

Отпив из кубка два глотка,

Спросил у гридня, сдвинув брови:

– Кто к Колояру поскакал?

– Дружинник твой, уж ногу в стремя

Он вдел, лишь княжий ждёт приказ.

– Тогда идём, не терпит время.

Для Колояра дам наказ.

Князь быстро вышел из палаты,

За ним три гридня вышли вслед.

В седле дружинник ждал приказа,

При виде князя наземь слез.

Встал на колено.

– Поднимайся, -

Князь взял под локоть молодца. -

За Колояром отправляйся.

Пускай, не мешкая – сюда,

Ко мне летит. Он тут мне нужен.

Ты ж, к Вериславу. После – Бор.

– Всё понял, князь.

Стучал по лужам,

Не утихая летний дождь.

Раздался хлёсткий звук, и сразу

Стрела со свистом понеслась.

Собой закрыли гридни князя,

Но, всё же, подлая она,

Нашла меж гридней брешь,

И в руку

вонзилась князю.

– Где стрелок?

– На крыше он!

– Поймать, гадюку!

И чтоб живьём его, живьём!

Наймит, через минуту скручен.

Разорван ворот, волокут.

– На дыбу!

– Всё скажу, не мучьте.

Бояре заговор плетут.

Стрела – отравленная ядом.

Пощады!

– Волоки в подвал.

– Я всё скажу! В подвал не надо!

– Довольно ты уж «сам» сказал.

Подняли князя гридни разом

И вносят в терем на руках.

Стоял дружинник, вслед им глядя,

Кого князь с вестью отправлял.

– Ты видел всё. Скачи ж, не медли.

И Колояру передай,

Что князь отравлен.

Что со «степью» бояре в сговоре опять.

Посыльный нáконь ловко вспрыгнул.

Пред ним ворота развели.

Ему во след гридь громко свистнул

И прошептал: «Стрелой лети».

Глава пятая.

Верстах в пяти на юг от града,

В деревне тихой – в семь дворов,

Стоит, средь яблоневого сада

Домѝшко, тыном оплетён.

Наличники – цветная роспись:

Зверь сказочный и жароцвет.

Конёк резьбой украшен доброй,

В окошки солнца льётся свет.

По узенькой дорожке скачет

Посыльный, стоя в стременах.

Кнутом над крупóм конским машет.

У дома перешёл на шаг.

Он лишь с седла на землю спрыгнул,

Дверь отварилась, на крыльцо

По стати видно – воин вышел:

Ширóк в плечах, суров лицом.

– Стряслось чегó? Гляди: конь в мыле.

– Беда случилась, Колояр.

Одних хазаров мало было…

Отравлен наш пресветлый князь.

– О чём ты, братец? Заключили

Мы мир с хазаром, год уж как.

Ты с вестью: «князя отравили»,

Да, как могло случиться так?!

– Стрела, пропитанная ядом.

– А гридни? Аль он был один?

– Стрелу пустили с крыши, рядом.

Стрелка уж выловили мы.

– И что стрелок сказал до пытки?

– Бояре воровство плели.

– Опять бояре. Недобитки.

Сейчас оденусь, обожди.

Через минуту витязь вынес

Братину квасу:

– Вот, испей.

Её дружинник в руки принял,

Молитву сотворил над ней.

Пил долго, обливая квасом

Кольчуги лёгкой лунный блеск.

А Колояр, стоявший рядом,

На небо пристально смотрел.

– Сыночки, в дом бы шли вы, что ли! –

Мать Колояра из окна

Сказала им, чуть сдвинув брови. -

Чего перед крыльцом стоять.

Дружинник в пояс поклонился:

– Не время, матушка, прости, -

И к Колояру обратился, -

Я к Вериславу. Нагони.

– Скачи, я скоро буду следом.

Посыльный ногу в стремя вдел:

– Так жду ж тебя, – сказал при этом.

Навстречу ветру полетел.

Глава шестая.

– Сынок, никак, беда какая?

Аж краска, вон, сошла с лица.

Блинов я напекла.

– Родная, прости,

Не до еды сейчас.

– Неужто ты засобирался

Опять в поход, какой идти.

– Куда мой шéлом подевался?

Я не могу его найти.

– В сарайчике. Лежит на полке.

Чтоб не пылился, прибрала.

– Маманя, он, чай, не иголка:

Не впился б мне бы никуда.

– Рубахи, где запропастились…

– Перестирала. Аль не знал?

Они ж до мыла износились,

Как будто сроду не снимал.

– А где копьё?

– Так, в тын воткнула:

Пущай на солнышке стоит.

– А меч? Был тут. Как ветром сдуло.

– Да вон он – на печи лежит.

Сын подошёл и óбнял маму:

– Ты на меня, мам, не серчай.

Кому ж ещё, коль я не стану,

Родную землю защищать.

– Я всё, мой рóдный, понимаю.

Я, так: ворчу себе под нос.

Сколь я живу, столь ожидаю,

Чтоб ворон вѐсти не принёс.

С её щеки слеза упала,

В ладони сына растеклась.

– Не бойся за меня, родная.

– А за кого ж бояться-то?

Хочу, чтоб рядом был, с Забавой.

Да внуков нянчила бы я.

Я тем живу, о том мечтаю.

Один, сынок, ты у меня.

Я помню, Твердислав обнимет

И скажет: «Зоренька моя,

В бою ты придаёшь мне силы.

Ты – свет очей и жизнь моя!»

Ждала: и денно я, и нощно.

А он: в походах, да в боях.

Казалось – жить так не возможно.

Тебя носила на руках.

И помню летнюю дорогу:

Князь скачет вѐрхом – пыль столбом.

За ним ещё народу мно-о-о-го.

С коня сошёл, и – прямо в дом

Меня он о́бнял: «Милорада,

Твой муж пал в сече. Спас меня.

Пронзённый стрел хазарских градом,

Был богом принят в небеса.

Он был мне друг, и верный воин,

И сердце доброе имел.

Твой Твердислав дружины стоил.

Не заменить его никем.

Семья его – моя отныне:

Ваш сын и ты – моя семья.

Я забираю ныне сына,

Пусть Колояр придёт сюда».

Ты к князю вышел.

– Это помню:

Он пóднял нá руки меня.

Казался мне таким огромным -

Подня́л меня до потолка.

– Сегодня ты: такой же воин,

Как твой, сынок, отец тогда.

Великой чести удостоен -

За князем следовать всегда.

– Ты спрашивала: что случилось?

Отравлен князь. Остался б жив.

Убийцы подлою стрелою

Подкараулен в утро был.

– Да, как же?! Господи, заступник, -

Перекрестилась, – Боже ж мой!

Чего сидишь? Меча не сыщешь? -

Толкнула сына в бок рукой.

Собрали Колояра быстро.

Припас – в подсумках у седла.

Копьё нашлось – торчало в ты́не.

Отцовский нож мать принесла.

– Сынок, возьми.

– Отцовский, точно!

Он им свистульки вырезал:

Обычный, с рукояткой скромной, -

И рукоять в ладони сжал.

– Ну, что ж, скачи. Да возвращайся, -

Мать ближе подошла к коню.

Сын óбнял мать:

– Мам, не прощайся.

– Скачи. Скачи. Я подожду.

Он сел в седло:

– Скажи Забаве:

Вернусь, к отцу сватов зашлю, -

И рысью поскакал к дубраве.

– Скачи, сынок, я подожду.

Так Милорада и стояла,

Смотрела: как осела пыль,

Как в поле тучка набежала,

Как дождь из тучки той полил.

Глава седьмая.

В зените солнце. Ветер веет

Дорогу. Птицей лес шумит.

У голубца, согнувшись змеем,

Мужик, прикрыв глаза, стоит:

В лаптях раскисших, при дубине,

Зарос, как леший, бородой.

Наш витязь проезжает мимо.

Вдруг, свист над самой головой.

Яр из седла оглоблей выбит.

Скользнул в кусты, меч обнажил.

– Не прячься зря. Однако сыщем, -

Мужик с дубиной говорит.

– Ну, что там? – кто-то прогнусавил.

– В кустах сидит.

– Давай шугнём!

– «Кривой» и я – мы будем справа.

И разом на него зайдём.

«Косматый», тут стоишь с дубиной.

Встречай, как выбьем из «гнезда».

Пред Колояром, куст раздвинув,