Жизненно

Размер шрифта: 13

Автор: Дзержинский Роман Игоревич, к.т.н., доцент,

Издается в авторской редакции.

Обложка: форзац – Исаак Левитан «Опушка», нахзац – Авраам Левитан «Таруса» из собраний К.И.Джанелидзе

Дорогой читатель! Сегодня я имею честь презентовать книгу, которую вы держите в руках. Мы можем называться соавторами того, что Вы прочтёте ниже. Дело в том, что эта книга человека очень интересного и творческого, учёного, генерала преданного Родине. Я знаю его по совместным выступлениям в Академическом большом хоре под управлением Бориса Игоревича Тараканова – одном из старейших и наиболее востребованных любительских хоров России. Вот уже 20 лет как этот человек поёт партии первого тенора в составе этого знаменитого коллектива и часть его творчества посвящена хору, который стоит в его жизни на очень высоком месте.

Эта книга патриота, который достиг серьёзных высот в обществе. Выполнял обязанности заместителя главного судебного пристава города Москвы, стаж его правоохранительной деятельности превышает 25 лет, кандидат технических наук, активно занимался научно-исследовательскими работами по самому широкому кругу вопросов, возглавлял кафедры математики в ВУЗах столицы.

Пожалуй, главной причиной его обращения к творчеству явилось его желание преодолеть последствия очень серьёзной болезни – инсульта. И вот, для того чтобы её превозмочь и, наверное, это является указательным стимулом для тех, кто оказывается в такой же ситуации, он начинает писать стихи! Умудряется восстановить координацию движений и речь, стихи его понятны и красивы. Адресует их тем, с кем проводит лучшие моменты жизни. Друзьям, родным и близким, всем тем, с кем он поёт в хоре!

Размещая образные выражения и мысли в группе ПОЭТЫ ХОРА Тараканова, неоднократно отмечает, что его способности развиваются стремительно за счёт того, что дружеская обстановка хора тонизирует, помогает чувствовать и понимать мир. Ему удаётся раскрыться и совершенствовать свой способ влияния на сознание читателя. Автор всегда очень признателен нашей группе, а в её составе много ярких композиторов и представителей творческой интеллигенции.

Хотелось бы пожелать ему успешно продвигать своё искусство, совершенствовать размер и форму, быть в поэтическом поприще столь же успешным, как и на поприще защиты прав государства и обязанностей граждан.

Итак, читайте, – Роман Игоревич Дзержинский – стихи!

Научный руководитель группы «Поэты хора РГГУ»

Преподаватель ТО КМПО академии

Президента РФ Дмитрий Валентинович Шмачков

Самому ответственному из редакторов

Сгустилась чёрная ночь,
Упав на Москву-страну,
На койке лежать невмочь,
И я подползу к окну.
Меня раздвоил инсульт,
И жёлтый перронный свет
Приходит в мои глаза,
Как с дальних чужих планет.
В неясном двоении дали,
В движении промёрзших крон,
Я вспоминаю ту,
В которую был влюблён.

Аленушке

Серое утро,
Пронзительный ветер
Кроет листвою
Лысину неба.
Но для меня
Нет этого утра роднее,
Нету милее его и добрее.
В час неурочный,
Холодный и стылый,
Ты прилетела
Феей желанной,
Чистым порывом,
Утренним ливнем —
Неудержимым и долгожданным.

«В каждом из нас трое…»

В каждом из нас трое:
Мама, папа и я.
И не разлить нас горю,
Мы вечно – живые друзья.
Всё, что ты бы ни делал,
Всё, о чем ты мечтал,
Знают всегда трое —
Мама, папа и я.
Хоть тебе шестьдесят,
Молод каждый душой,
Мапы тебе не велят,
И ты не будешь другой.
Они всё равно убедят —
То триумвират.
Нет тебя прелестней,
Вечный зов страстей,

«Нет тебя чудесней…»

Нет тебя чудесней,
Пусть восход всё злей.
Пусть и бестелесный
Зыбкий образ твой,
Он в эфир не вышел,
Он всегда со мной.
Может ты не веришь,
Но души аккорд,
Он тебе созвучен,
Играм талых вод.
Обернётся время,
Книги теребя,
Я тебя увижу
Вновь и вновь любя.

«Ты мой стих, моя ты отрада…»

Ты мой стих, моя ты отрада,
Издавать эту книгу не надо.
Наклонись надо мною легонечко,
Я прочту новых стих тихонечко.

Можайский кулак

Багряный лист калины горькой
В пруду с кувшинкой небо пьёт,
Ночной туман над тихой речкой
Побег крапивы жгучей бьёт.
И как поэту не стараться,
Словами не опишешь ты
Закаты, полные печали,
Осенней стылой наготы.
Клин улетает одинокий,
В ветрах горелый горький тлен,
И мысли о любви далёкой
Давно тебя сковали в плен.

Леший

Небо к югу потемнело,
Гром и молния вдали,
В перелеске зазвенело,
НевидИмы звонари.
Убирай скорее лук!
Он и так подмоченный!
Труда столько, сколько мук!
Какой-то ты отсроченный?!
Когда сохло всё окрест,
Век тебя не сыщешь!
А пошла уборка,
Ты как леший рыщешь!
Луж пузырится вода,
Вновь трещат цикады.
Леший! Леший! Ты куда?
До утра не надо!

«Старая ломкая яблоня…»

Старая ломкая яблоня
С забитым землёй дуплом,
Густо кидавшая листья
Поздним осенним днём.
Солнце почти не греет,
Лес вдали золотит,
Кто тебя пожалеет?
К жизни тебя воротит?
Было, ведь точно было,
Давней весенней страдой,
Было, и ты не забыла
Ночи любви под тобой.
Светом струился ворох
Дальних больших облаков,
Помнишь ты каждый шорох,
Каждый сонет стихов.
Ветви твои шептали,
Не разбирали слов,
Корни твои набухали
От откровенных снов.
Нет той любовной пары,
Их унесли года,
И ты засыхаешь
На краю сада одна.

У заброшенной риги

Луна в поле зябко светит,
Ветер на трубе играет,
Блик в окошечке мелькает,
Ива ветками шуршит.
По серебряному полю,
По низам позёмка веет
И штрихует белым вволю,
И играет, и кидает,
И крадётся, и юлит.
По распаханной дороге
Тонкий хрупкий лёд на лужах
Темнотой своей пугает,
Чёртик в колее сидит.
С дальней риги ты шагаешь,
Грязь прилипла к сапогу,
И себя подободряешь:
«Скоро к дому добегу».

«Калина с рваными листами…»

Калина с рваными листами
Над верстаком в тени скребёт,
Что годы с лучшими мечтами
Оторвáлися в полёт.
И краски неба поуныли,
Романсом не опишешь ты
Закаты, полные печали,
Осенней стылой наготы.
Клин улетает одинокий,
В ветрах постылый горький тлен,
И мысли о любви далекой
Давно тебя сковали в плен.

«Пролетела непогода…»

Пролетела непогода,
Покачала лапы сосен,
Мягче осень год от года,
Зелены листы осин.
Громом грянула в оконце,
Закрутила пыль вьюном,
Занавесок крутит кольца
И калиткой хлопнет в дом.
Быстрым всё дождем умыла,
Распугала муравьёв,
И так искренне, так мило
Расцветила склон холмов.
Снова жарко светит солнце,
И парит тропинок глушь,
И не верится – сентябрь,
А стоит такая сушь!

«В пушистую серость одето…»

В пушистую серость одето
Промёрзшее низкое небо,
А пихты седые за это
Как клоуны, рыжим согреты.
Волной за волною снежинки
Просторы под ними штрихуют,
Последние дикие яблоки
В коронах застылых бликуют.
Сменяя своё направление,
Шалят невесомые вихри.
Витают по линиям жизни,
Питая моё вдохновение.

«Не ходи к реке – там густой туман…»

Не ходи к реке – там густой туман.
Ведь что наша жизнь: слёзы, боль, обман.
А тропиночки во мгле не разберёшь,
И над пропастью сразу смерть найдёшь.
Вот блестит река, извивается,
Только всё ли в жизни сбывается?
И кривого-то пути не найти-сыскать,
А сойдёшь с него – себя потерять.
Погляжу вперёд, в толщу тёмных вод,
Тихий дальний звон – монотонен он.

«Растаяло дальнее эхо…»

Растаяло дальнее эхо,
И лес серебристо вздохнул,
Мороз щиплет тонкое веко,
И голос в гортани заснул.
Дубы в древнем скифском убранстве
Скребутся златом о стволы,
Как в дальнем загадочном ханстве
Играют на гуслях послы.
Узорчатый иней на травах,
Чарующий посвист пичуг,
Кабаньи следы на потравах,
Простора морозный потуг.
Тропинка хрустит под ногами
Прожилками хрупких листов,
Дымки вдали за холмами
Из труб сладким привкусом снов.

Первый снег

Первый.
Колкий.
Робкий.
В окна гулкий.
Снег.
Отблесков и теней.
Шорохов разбег.
Ветер высь тревожит.
Бредит зыбью
пруд.
На замёрзшем крае.
Зябко замираю.
Тут.

Скука

Скажи. Какая скука?!
В туманное окно
Стремиться разглядеть
И видеть всё одно:
Кривой соседский дом
С некрашеным окном,
Раскисший чернозём
С гуляющим котом.
Все мокро, неуютно,
Такая, скажем … мать,
Не хочется при этом
Мне окна открывать.

«И бочки вновь полны водою…»

И бочки вновь полны водою,
И в мягких валенках шишок
Глядит с полатей за тобою,
Везде, где можно, он помог.
Опять за сеном не заедешь,
Дороги небо развезло,
В садах прозрачная разреда,
И видно чётко все село.
Морозец ночью травы правит,
Туман коробит тонкий лист,
Забыты жаркие годины —
О том вздыхает гармонист.

«Последний поцвет шиповника…»

Последний поцвет шиповника
Шлифует снаружи забор,
А в небе с протяжным криком
Уходит гусей табор.
Кленовые листья разлаписто
Закрыли тропинок сеть,
Кота не уложишь в сенях,
Он хочет у печки сесть.
Озимые дружно поднялись,
И верится в урожай,
Осенние свадьбы играют:
Рожай, если хошь, не плошай.
В теплицах осталось лето,
И, наперекор сентябрю,
Даруют неувядающим
Красным перцам зарю.
Высохший пруд с дряблой тиной
Завален цветастой листвой,
Я бы остался с вами —
Работа зовет с собой.

Сашка

Сашке мешали яблони,
Посаженные много лет.
И он спилил их, скаженный,
Яблонь больше нет.
Чем же они застили
Твой по утру небосклон?
Каждой, слышишь – каждой,
Мать отдавала поклон.
Зачем ты изменился,
И память её спилил?
Ведь мир так извратился,
Ведь ты её позабыл?!
Твоя дорога дальняя
Вела через этот сад,
Ты видел – цветут яблони,
И был этому рад…
Ты позабыл о светлом,
Ты порубил сад.
Скажи мне: «Неужели
Внутри ты этому рад?»

«Солнце щурится в елях лукаво…»

Солнце щурится в елях лукаво,
И шумит вдоль дороги дубрава,
В повороте в кустах затрещали сороки,
Посветлел лес в багряной осенней мороке.
Белки бодро взлетают под самые кроны,
Остаются глядеть лишь седые вороны.
На своём КМЗ-мини тракторе
Я тащу экономики факторы.
Привезу я годичной соломы,
Закидаю фазенды изломы,
Весной будет всё колоситься,
А солома в саду пригодится.

«Просторно. Прозрачно и зелено…»

Просторно. Прозрачно и зелено.
Небеса облаками нависли.
Ожидать холодов нам велено,
И грунтовки в хлябях закисли.
Лес одел золотые перчатки,
Приторочил к опушкам озимые,
Поздней осени правят порядки,
Журавлиные песни ранимые.
Время вьючить тёплые грядки
И дрова уложить в штабель,
Просушить тулупы и шапки
На заборах в близи яблонь.

Мой «Урал»

Пихта золотая у плетня стоит,
В её тени вышней яблоня блестит,
У колодца кружит осень хоровод,
Дождь о чём-то тужит,
В крыши хлёстко бьёт.
Под аплодисменты в грязной колее
На своём «Урале» достаётся мне.
Дождь стекает с шлема,
Потные очки,
Холод заковал руки в кулачки.
Я один в деревне:
Остальным всем лень,
И мой мотоцикл рыщет в ней как тень.
Брызги барабанят в чьи-то воротА,
Выйдут – накидают, у них правотА.
Решил за грибами съездить старый пень,
И теперь сушиться надо целый день.
В лесу только волки у опушки ждут:
Может, грибники всё же забредут?

«За прозрачными лесами…»

За прозрачными лесами
Шум далёкого шоссе,
Печь обложена дровами,
Вас встречают пирогами.
Стол накрыт, нет лишь глиссе,
Картофан с свиной поджаркой
Шумно жварится в печи,
Разносолы с банок-кадок,
Томно кипятятся щи.
Про салаты не забыли,
Сало тонко напилили,
И, венцом желания —
Сам-самыча послание.

«Любите родину неброско…»

Любите родину неброско,
Щемящей открытой душой,
Вдыхайте воздух просторов,
Узри горизонт над собой.
Дивитесь бескрайности далей,
Незримому хору дроздов,
И томному лунному взору
В просветы её облаков.
Журчанию её водопадов,
Спокойствию вечных снов,
Закатному долгому звону,
Сверканью её церков.

«Хляби небесные и русские грязи…»

Хляби небесные и русские грязи,
Ими не лечат, ими куют,
Тот, кто желает Россию измерить,
В грязи их милых,
Пусть с нами живут.
Есть направления, нету дорог,
Тот, кто вам дОрог вне зоны путей,
В сне можем в дальний Торжок,
Только не хватит связки лаптей.
Мысли разложены тоже по грязи,
Есть мысли удачные, есть что в острог.
Русские мысли не требуют смази,
В головы входит мыслей пучок.
Их не страшит кислотный анализ,
Высшая проба, что говорить, —
С этими мыслями хочется верить,
Хочется строить и надо творить!

Октябрь

Через шарфик задувает,
Вода катится с небес,
Будто баловень господень
Ненароком в тучу влез.
И играет, и пускает
Струи хладны с облаков,
Если точно попадает,
Улыбнётся: «Я таков!»
Листву ветер собирает
В непонятные клубки,
Издевается, мешает,
Идти стало не с ноги.
Мыши обнаглели напрочь,
Танцы пляшут у печи,
Толь хозяев провожают,
Толь допили, что в ночи.
Клён дрожал, но всё держался,
Зеленил заборов строй,
По утру устал, поджался,
И покрылся весь охрой.
Яблонь хор, держась за небо,
До последнего стоял,
А потом, задравши ветви,
Листья сбросил и пропал.
Пруд листвою разлинован
На сотни малых остовов,
И вчерашним грозным шквалом
Он наполнен до краёв.

Покров

Эх, покров ты мой, покров,
Забор дряхлый снегом нов,
Снег в лесу шуршит, летит,
Ветка подо льдом скрипит.
Не узнать поля, звонницы,
Не узнать твои ресницы,
Снегом запорошены,
Солнца дни заброшены.
А в лесу цветы раскрылись
Белым цветом снежных клякс,
Луга инеем умылись,
Злобный непотребный Шакс
В влажном чёрном серебре
Злато пожелал гурьбе,
Разновозрастных дубов
В обрамлении кедров.
Снег кружится над полями,
Крыши кроет рядом с нами.

Лето красно

Ну зачем это лето красно?
Ведь хватало весны неприхотливой,
Для того ль, чтоб облить красками
Луговину реки изворотливой?
Для того, чтобы посвист птичий,
По ночам неуёмно громкий,
Обернулся в рассвет туманный,
И заухал филин бессонный?
Чтобы нива, набрав силы,
Задавила бы цвет одуванчиков,
Чтобы ты ко мне приходила,
Теребя полог сарафанчика.

Тень

Берег тонкий, плёс туманный,
Лиман в волю устремлённый,
Плеск воды и игры света,
Дрожью вторят камыши.
Не хватает только тени,
Тени славной и прозрачной,
Спелой ягодкою славной,
Просто тени для души.
Я её устрою рядом
На бузиновом матрасе,
На рубахе из крапивы
Заиграет лунный блик.
Невесомая удача,
И манящая услада,
И любовь её, что рядом
Осчастливит каждый миг.

«Дедушке в ширинку…»

Дедушке в ширинку,
Бабушке в карман,
У забора вьётся
Гадиной туман.
Холод, зуб на зубе,
Пляшет, словно пьян,
Деду лезет в уши,
Бабке в сарафан.
Разверну в сарае
С трубкой аппарат,
Бабушка пусть брешет,
Деда будет рад.
Неча на околице
Торить санный путь,
Бабка, не надейся,
Деду дай вздремнуть.

«Строгая светлая осень…»

Строгая светлая осень,
Низкие с просветом тучи,
Солнце в прогалах небес
Слепит и просто мучит.
Латы дубов бронзовеют
В лучах божьей десницы,
А над полями клубком
Мечутся дикие птицы.
Стаял покровский снежок,
Зимы не ясна решимость,
Солнечных бликов в борах
Смущает неудержимость.
Лес построжал, посмирнел,
Вверх поднял тонкие руки
И приготовился, чтоб
Вытерпеть зимние муки.

«Покосилися заборы…»

Покосилися заборы,
В селе буйствует трава,
Иван-чая переборы
Топчет в поле детвора.
Не укосишь ты репейник,
Одуванам благодать,
Стриж под ригою, затейник,
Кормит птенчиковую рать.
Только в прошлогоднем сене,
Под покровом терпких рун,
Нет, мелькнет январский холод
Льдом промёрзших древних струн.

«Дымок баньки шашни водит…»

Дымок баньки шашни водит
С раскрасавицей луной,
Волки в доле длинно воют,
Возвращаюсь я домой.
Самовар под кофтой млеет,
Тёщиных блинов не счесть,
Ветер из колодца блеет,
Он несёт благую весть.
Клён устало шевелится,
Из тени пугает сыть,
Мне, ребятушки, напиться
Сегодня жинка не велит.
Завтра с первыми лучами
Ждёт дорога, с ней в тот час —
Помолюсь сегодня Богу,
Чтобы не забыл про нас.

«Из молочного тумана…»

Из молочного тумана
Не видать пальцев руки,
Выступают, как кораллы,
Расчудные ковыльки.
Мороз лёгкие щекочет,
Солнце сквозь продраться хочет,
Ночь накрылась облаками,
А туман играет с нами.
Я что, в облаке проснулся?
Только Бог теперь рассудит,
Тюль как саван к окну гнулся,
Неприкаянно шум блудит.
Ну и мне-то не до смеха,
Еле-еле я скумекал,
То, что в облаке прореха.

Роща

Кленовая роща сияет
Убранством своим золотым,
Она всем прохожим желает
Быть ярким, любимым, простым.
Её позывной издалёка
Я вижу в массиве густом,
Её доброта от пророка,
Её посадившим с трудом.
Ну кто ожидал, что весною
Так будет она трепетать,
Своею густою листвою
Тропинки в лесу укрывать.
Что здесь отдохнуть сможем взором,
Что здесь открыть душу свою
Ты сможешь, смотря на просторы,
Воскликнуть: «Тебя я люблю!»

«Октябрь багрянец попилил…»

Октябрь багрянец попилил:
Поля и рощи, перелески,
И леса тёмного довески
Он златом щедро наградил.
Осинам точно повезло,
Рахитно-тощему подлеску
Пурпур достался для довеску,
И алым густо окропил,
Ноябрь в свои права вступил.

«Совсем прозрачны кроны…»

Совсем прозрачны кроны,
Листва почти слетела,
Деревьев ночью стоны
Пурга собрать сумела.
В сугробе рыхлый ворох
Красы и буйства цвета,
От ветра стоит шорох:
«О, где ты, красно лето?»
Щекочут небо сосны,
Во мгле топаз небес,
Звенят сосульки-блёсны,
В них весь усеян лес.

На охоту

Серое небо остатки листвы
Через колья забора бросает во рвы,
Кроны прозрачны и призрачен май,
Ищет позёмка оброненный рай.
Серой полоской вдоль леса пустого
Снежный заряд облепляет любого,
Тропки раскисли, грязь смешалась с листвой,
Мох напоился водой ледяной.
Хлюпать по ней выше всяческих сил,
На гати в дупло сапог угодил,
Спряталось солнце в небе бескрайнем,
Птиц не видать даже в абрисе дальнем.

«Среди льда и снега на свинец небес…»

Среди льда и снега на свинец небес
Тополь зеленеет, бравый молодец.
Злые ветры дуют, штормом рвёт листву,
Тополь лишь крепчает и несёт главу.
Небо в щелях облак глубиной зовёт,
Тополь одинокий осень стережёт.
Может быть, вернутся тёплые деньки,
Тут как тут я, братцы, на берег реки.
Будут игры, танцы, и не нужен грим,
Как я был – остался зелен и любим.
В своём постоянстве гордость городов,
И не только с пылью драться я готов.
Мне приказ держаться осень отдала,
Стой, грит: можешь ломаться,
Вот и все дела. И не слышал тополь,

Продолжить чтение

Вход в систему

Жанры