Дайпатор. Собака в цепях или существо сущего зла.

Глава 1. Пророчество

В полночном воздухе разливался запах горячей стали.

…Хороший признак, – подумал Зар’Рохт, перекусывая соломинку, которую вот уже битый час мусолил пересохшими губами. Время шло, а обещанная звезда не торопилась срываться с небосвода.

Припомнив жуликоватую физиономию торгаша, продавшего ему древний свиток, луасий нахмурился.

Сведя острые брови к переносице, воин встал, размял затёкшее за часы сидения в кустах тело и снова задрал голову, уставившись в темнеющий купол такого теперь далекого ночного неба.

Зар’Рохт считал звёзды и мучительно ждал, когда одна из этих колючих искр свалится прямо в его когтистые лапы. А уж тогда…

В груди полыхало прожорливое пламя. Сердце жаждало исполнения задуманного, но в отличие от мелких демонов, жрущих друг друга на завтрак, Зар’Рохт умел ждать. А это, как показывала практика, было решающим качеством в мире хаоса и вечных битв.

– Ничего. Уже сегодня все мои лишения, страдания, все века поисков будут вознаграждены, – пробормотал вечный. – Ведь всё, что требуется – это поймать звезду. А что может быть проще для «демона» с могучим, атлетически развитым телом и древней силой?

Про то, что эту звезду надо еще и поцеловать, луасий почти не думал, считая, что это образное выражение, было применено предсказателем для красного словца. Скорее всего, Зар’Рохт в этом почти не сомневался, звезду нужно будет поднести к лицу и либо подуть на неё, либо прислонить к лбу, ну или еще куда… Разгадать туманный словесный оборот излишне красноречивого ясновидца казалось ему делом несложным.

Воин самодовольно расправил плечи, поигрывая мускулами, и зло усмехнулся. В темноте его улыбка сверкнула холодной искрой.

И в тот же миг с расшитого серебряными нитями небесного ковра сорвалась яркая звезда.

Грохот был такой, что в радиусе пары десятков километров встревоженные бараны вскочили на ноги… и тут же снова попадали в траву, потеряв сознание от страха.

Зар’Рохт раскинул руки, прикинул траекторию приближающейся звезды – и рванул к месту падения. Он замер точно в точке приземления. Тело и разум были напряжены до предела. Гул нарастал… но теперь в нём угадывался тонкий, визжащий голос.

Визг достиг апогея – и хвостатая комета врезалась в грудь Зар’Рохта с такой силой, что он рухнул в траву, вонзив рога в землю. Сверху со звоном шмякнулось что-то тяжёлое, горячее и определённо стальное.

Вот тебе и хорошее предзнаменование.

– Какого лысого гоблина?! – взорвался он, вскакивая и пытаясь удержать соскальзывающую с него «звезду», которая оказалась… человеческой девчонкой?!

Красочный оборот про поцелуй мгновенно потерял скрытый подтекст. Хоть Зар’Рохта это не обрадовало (целоваться с человеческой девчонкой – что за изощренное наказание для вечного?), но терять было нельзя ни секунды! Ключ к исполнению желаемого был совсем рядом!

Луасий сграбастал добычу и уже вытянул губы трубочкой, чтобы совершить предсказанное… но «звезда» оказалась не согласна.

– Убери от меня свои мерзкие губёнки, шизоид рогатый! – заорала девчонка.

Глаза её нестерпимо полыхнули ледяными искрами. Зар’Рохт зажмурился, прикрывшись рукой. Свет абсолютной пустоты для луасия, пусть и лишённого первозданного света, был всё ещё нестерпим.

– Я, конечно, слышала, что у вас тут ни правил, ни законов, но чтоб до такой степени?! – возмутилась «звезда».

И на лицо древнего, многоуважаемого, внушающего ужас «демона» опустилась… чугунная сковорода.

– Хаос и звёзды… – простонал Зар’Рохт, рухнул на колени, схватился за нос и теперь с изумлением смотрел, как алые капли крови срываются с кончика сломанного носа и падают на подставленную ладонь. Кровь. Его кровь.

Никогда… никогда он не видел собственной крови. За сотни лет существования он не проиграл ни единой битвы.

И вот…

Над ним склонилась девчонка – взъерошенная, чумазая, в подранной одежде. Земная. Человеческая. Обычная.

Она пнула вечного носком грязного кроссовка, задумчиво осмотрела сковороду и выдала – охрипшим после визга, с которым падала, голосом:

– Скажи, демонюка, это ты тут такой особенно крепкий, или у вас все такие? Если все, то моей сковороды надолго не хватит. Надо её срочно прокачивать. Ты не в курсе, где тут можно подраться? Ну, чтоб не очень сложно. Я же новенькая.

От такого панибратского обращения Зар’Рохт наконец пришёл в себя. Его глаза сверкнули алым, губы изогнулись, обнажив острые клыки. Тихое шипение, быстро перешедшее в рычание, разнеслось по ночной, почти абсолютной тишине.

Кажется, малявка наконец-то поняла, кто стоит перед ней – и начала медленно пятиться.

– Не думаю, что мы должны были встретиться, – забормотала она, – Я слышала, что в Дайпаторе встречаются равные по силе бойцы… а ты… ну, вы… или как вас там… В общем, ваше демоническое рогачество в плаще и позолоченных доспехах… Я к тому, что такому прокаченному бойцу не с руки драться с такой малявкой. Тем более у меня и оружия-то… ну, вот только сковорода…

Тараторя и отступая, она выставила перед собой ту самую злосчастную сковороду – на чёрной поверхности теперь чётко отпечатывался профиль «демона».

Зар’Рохт снова зловеще зашипел и уже вскинул руку, чтобы сграбастать паршивку, но в следующий миг мощный толчок в спину выбил из него рычание. Он потерял равновесие – и его тут же проглотила беззубая пасть внезапно открывшегося портала.

В одно мгновение он оказался за сотни миль от того места, где, по пророчеству, должна была упасть роковая звезда.

Портал сработал, как изящно собранная ловушка – быстро, резко, без шансов на сопротивление.

Зар’Рохт поднялся с пола, на который был выброшен, и отряхнул прилипшую к одежде пыль. Его окружал зелёный сумрак, пропитанный парами разложения и тлена. Под ногами хрустели кости павших. Жёлтые черепа, погрызенные временем, разевали зубастые пасти в безмолвном крике, которого уже никто не слышал. Лишь брошенное оружие тускло поблёскивало в ядовитой темноте – всё ещё ожидая своих хозяев.

Темнела цитадель – склеп для сотен тысяч. Останки великой битвы. Души павших стали кормом для высших демонов и магов Дайпатора.

На вершине кучи черепов возвышался трон, собранный из позвонков уничтоженных врагов. На нём восседал тёмный маг Олххарон – когда-то друг и соратник, а теперь злейший враг Зар’Рохта.

Демон недовольно поморщился, будто смрад разложения мог оскорбить его обоняние.

– Ты забыл, Зар’Рохт… я всегда был быстрее, – просвистел маг, оскалив акульи зубы.

– Нет. Ты всегда был подлее, – отрезал демон.

Слова его отразились от сводов, прокатились по стенам и заставили цитадель вздрогнуть, как испуганную скотину.

– О, комплимент. Польщён, – Олххарон самодовольно осклабился. Он поднялся в полный рост и замер – напоминая мерзкого гигантского богомола, затаившегося перед прыжком.

– Снова будешь делать изящные па? Эти твои магические анекдоты – над ними уже даже гоблины не смеются. Давай, выкладывай, зачем притащил меня сюда – и разойдёмся. Я демон взрослый, мне не пристало играть в твоей гнилой песочнице. У меня дела поважнее.

– Увы, наши силы равны, – Олххарон театрально вздохнул. – Убить тебя я не могу… но ты меня – тоже.

Зар’Рохт скрестил руки на груди и закатил глаза, демонстрируя, насколько его достала пафосная болтовня склонного к позёрству мага.

– Милый, милый Зар’Рохт… брат мой… сколько длится наша битва? Тысячу лет? Две? А я тут, между прочим, слышал кое-что интересное. Про одно пророчество…

Зар’Рохт помрачнел. Он был уверен, что уничтожил всё и всех, кто мог разболтать про пророчество. Вокруг него зашевелилось прожорливое пламя, отражая его мысли и ярость.

– Да-да, я знаю, – захихикал Олххарон. Из-под его расшитой золотыми нитями мантии вылез змеиный хвост и затрепетал, дробя черепа, попадавшие под удары.

– Ты всё ещё думаешь, что мои магические па – бесполезны? – Маг взмахнул рукой, и в воздухе появился… барашек. Милый, шерстяной, с огромными круглыми глазами.

– Всё в этом мире жаждет власти. Всё стремится истребить живое и воссесть на тёмном троне до скончания времён.

– Тьма вечная… Ты заключил союз с баранами? – усмехнулся демон, но внутри пылал: он злился. Очень. Бараны, кто бы мог подумать…

– Ну, союз – не союз, – пожал плечами маг. – Но одно маленькое заклинание – и пара глаз, которые неусыпно следят за тобой. Ты же знаешь, что у этих прекрасных, кровожадных созданий единый разум? Очень удобно. Заключаешь договор с одним – а получаешь многотысячную сеть по всему Дайпатору.

Он махнул рукой – барашек исчез.

– Да, я знаю про звезду. И про силу, которую ты хотел получить, чтобы стать Тёмным Владыкой.

– Я её получу. Вопрос времени, – прорычал Зар’Рохт.

– Возможно… а возможно, нет, – маг прошипел, приближаясь. – Видишь ли, я тут подумал. Мы с тобой могущественны, но даже нам приходится подчиняться законам Дайпатора. А законы, что ни говори, удивительно справедливы.

– Только я тебе ничего не должен, – пророкотал Зар’Рохт, разворачиваясь. – И я устал от твоей болтовни.

Он уже шагнул к выходу, когда услышал звон.

Он застыл.

В темноте, освещённой ядовитым светом, на пьедестале лежал его меч. Повелитель Праха. Оружие, утерянное в Нескончаемой Судной Битве.

– Узнал? – Олххарон довольно осклабился и неуклюже взмахнул мечом. Оружие было слишком тяжёлым, маг качнулся, меч выскользнул, отсёк край мантии и едва не задел хвост, с грохотом скатившись к ногам Зар’Рохта.

Демон махнул рукой – меч взмыл в воздух и сам лёг в его ладонь. Когти сжали рукоять.

– Я вытащил твой меч из Тьмы Забвения. И ты знаешь, что это значит.

Демон молчал.

– Ты мне должен, – визгливо заявил маг. Затем выпрямился, поднял руки и торжественно произнёс:

– Не зная ни сна, ни покоя, ты станешь псом на цепи и будешь охранять сокровища бренных от посягательств. Это моя воля! Повелеваю: древний демон Тьмы и Хаоса, тёмный граф Зар’Рохт, стань псом!

Сверкнула яркая вспышка. Олххарон зажмурился и вздрогнул. В воздухе заклубилась энергия. Тело демона растворялось, запах палёной шерсти наполнил цитадель.

Словно молнии, по полу ударили звериные лапы. Огромный чёрный пёс, сверкающий красными глазами, изрыгал пламя из пасти. Он встал и уставился на мага.

Олххарон сглотнул.

– Цепь! – взвизгнул он.

Из воздуха соткалась тяжёлая цепь. Ошейник с шипами сдавил шею демона. Пёс взревел, его шерсть встала дыбом, когти с хрустом вырвались из лап.

– А теперь – прочь! – маг взмахнул рукой.

Портал распахнулся, и ужасающий демонический пёс с грохотом исчез в нём, уносимый в пещеру, полную сокровищ, где ему надлежало стать стражем… и ждать.

Девчонка думала, что её сердце вырвется из груди, когда сегодня рано утром на цыпочках выбиралась из дома, чтобы не разбудить мачеху. Но тот страх ни в какое сравнение не шёл с ужасом, что Ягвелина испытала, лишь раз взглянув в бездонные глаза демона. Будто смерти своей в лицо глянула – да ещё и ручкой помахала.

Надо же было так "удачно" упасть.

Обернувшись в очередной раз, Ягвелина увидела за спиной всё ту же бесконечную, укрытую сумраком ночи степь Дайпатора. Она остановилась, раскинула руки, радостно взвизгнула и с наслаждением втянула пряный воздух мрачного мира.

…Как же здорово! У меня получилось!

Всё ещё не веря в случившееся, Ягвелина подпрыгнула и закрутилась на месте, испуганно бросая взгляды по сторонам – вдруг снова мелькнёт покосившийся домик или коровник? Но нет. Ни погоста, ни деревни, ни пастбищ, ни старой мельницы. Лишь ровная степь, покрытая атласным морем травы.

Поправив сумку на плече, Ягвелина бодро зашагала вперёд. Шлось легко и приятно – под ногами пружинила усыпанная росой трава, на горизонте дрожала первая золотая струна. Ни птиц, ни людей, ни зверья. Только ветер прохладой касался щёк, скользил по шее и забирался под воротник куртки.

Ягвелина поёжилась, замирая от мысли, что наконец начала свой путь.

Начавший путь не смеет повернуть назад. А значит, она уже не вернётся ни к серому дому – косому деревянному чудовищу, втиснувшемуся среди деревенских домишек-буханок, ни к женщине, что вошла в тот дом новой женой и, назвавшись мачехой, кружила над падчерицей, как чёрный ворон, долгих десять лет.

Глубоко вдохнув воздух, пронизанный ночной синью, Ягвелина выдохнула замшелые мысли. Те опали на землю невесомой паутиной, цепляясь за ветки шиповника и листья полыни.

В сумке, что оттягивала правое плечо, – буханка чёрного хлеба, пара яиц, бутылка молока и небольшая чугунная сковорода, которая, к сожалению, уже пострадала в первой битве…

Ни монет, ни запасной одежды. Всё это Ягвелина надеялась добыть здесь – в мире мятежных душ, тёмном и безграничном Дайпаторе.

Наслаждаясь дорогой, девчонка не ожидала никого встретить. Ей с лихвой хватало того, что уже успело произойти за первые минуты пребывания здесь. Захотелось присесть и передохнуть. Стоило только подумать – как вдалеке замаячило дерево.

Резко повернув, Ягвелина направилась к кривой сосне. Сейчас она казалась сгорбленным исполином, безмолвно следящим за каждым её шагом. И страшно, и жуть как интересно.

Сердце, воробьём трепыхающееся в груди, вдруг ухнуло вниз. Засунув руку в карман, Ягвелина нащупала бесформенный, подплавленный кусочек металла. Выходит, старьёвщик не соврал. И эта вещица действительно была принесена из Дайпатора, раз она смогла воззвать к темной силе, открывшей для Ягвелины врата…

В голове юркнула серой мышью мысль: соврал – не соврал, а янтарные мачихины серьги, которые пошли в уплату за магический сувенир, уже не вернуть. Когда Мальва спохватится – вопли услышат даже на другом конце Яблоневого оврага.

Ягвелина невольно улыбнулась, пытаясь храбриться. Но под ложечкой неприятно тянуло, и тяжёлое сердце упрямо стучало: украла, украла, украла…

– Верну сторицей, – прошептала она. – Вот стану великой воительницей и вернусь с такими богатствами, каких свет не видывал! Уж тогда Мальва не посмеет…

…Но ведь я не вернусь, – пронеслось в голове. Ягвелина тряхнула волосами, прогоняя непрошеную мысль. Девчонка не хотела об этом думать: ни о мачехе, ни о доме, ни об отце. Этого больше нет. Есть только путь…

Ягвелина вздохнула.

А что там говорил старьёвщик? Никому не позволять себя целовать? Тьфу ты, мерзость какая! Она не для поцелуев сюда пришла. Да и кто бы мог подумать, что такое вообще здесь возможно. Не успела с неба свалиться – и первый же демон целоваться лезет! А ведь это точно был демон. Вон рога какие…

Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы его не сожрало это чёрное…

Но что именно сожрало демона – Ягвелина не знала.

Добравшись до сосны, она скинула сумку, прислонила её к стволу и замерла – во все глаза глядела на волнующееся море трав. Даже воздух здесь был другой – гуще, горше… но и слаще. Чёрт возьми.

Облизав пересохшие губы, Ягвелина снова улыбнулась.

Как же не улыбнуться, когда мечта – так близко? Протяни руку – и коснёшься её пальцами.

Достав руку из кармана, девушка с любовью посмотрела на оплавленный кусок серебристого металла, ставший ключом и открывший портал за старым деревенским погостом. Вещица тускло посверкивала, отражая лучи поднявшегося над горизонтом солнца, так, словно пророчила владелице будущие победы и успех.

Желая сохранить столь ценную для неё вещь, Ягвелина на мгновение задумалась – куда же спрятать, но еле уловимый шорох заставил отвлечься от мыслей. Всмотревшись, девчонка поняла, что среди пушистых от длинных зеленых иголок сосны прячется птица.

Первая птица, встреченная в Дайпаторе…

Интересно, чем здешние пернатые отличаются от обыкновенных?

Вопрос, прозвучавший в сознании, остался висеть в густом напитанном энергией воздухе, а Ягвелина с интересом рассматривала усевшуюся на её руку птаху – серого крупного воробья с маленькой золотой короной на кругленькой гладкой голове. Когтистые лапки, цепко охватившие палец, сухие и прохладные, перебежали на ладонь, и птаха, пару секунд рассматривающая девчонку чёрными булавочными глазами, схватила кусочек металла и, взвившись вверх, затерялась в пронзительно голубом небе.

Это что сейчас было?! Воры в Дайпаторе? Нет, ну а что ещё можно было ожидать от мира авантюристов и хитрецов?

– Нужно быть осторожнее. Теперь ищи-свищи ветра в поле, – с досадой прошептала Ягвелина. Стащив сумку с плеча и решив, что место встречи с воробьем нужно пометить, девушка оторвала от красной тряпки, служащей ей шарфом, длинный лоскут и, намотав его на ветку сосны, завязала пару крепких узлов. И снова огляделась. Девушка до сих пор не могла поверить, что смогла пересечь границу миров.

Хоть сама Ягвелина, как и остальные жители Яблоневого оврага, сроду не бывала в Дайпаторе, она прочла о нём немало книг и наслушалась историй бывалых вояк. Те иногда заглядывали в придорожный трактир, стоящий у дороги, ведущей в город и ещё бог знает куда, и травили байки о странном и непредсказуемом мире.

Из этих рассказов у девушки сложилось вполне определённое мнение: никто никогда не может знать, как именно встретит его тёмный мир. Дайпатор словно хитрая головоломка, которая каждый раз складывается заново, и каждый поворот пути лишь дальше удаляет путника от истины.

Но одно оставалось неизменным – врата в Дайпатор всегда открывались только в заброшенных местах: на деревенских кладбищах, вымерших хуторах и покинутых окраинах. Эти земли, забытые и покинутые людьми, постепенно наполнялись ощущением зыбкости, шорохами и полузабытыми воспоминаниями. Ведь ничто не исчезает навсегда – оно просто уходит на погост.

Странно другое: почти все, кто побывал в этом мире, описывали ворота как огромную воронку из облаков и молний, спускающуюся с неба и затягивающую внутрь случайных гостей. Такой переход невозможно не заметить и сложно забыть.

Но для Ягвелины двери открылись совсем иначе.

В предрассветной зыбкой мгле девчонка кралась меж могил старого кладбища. Слева и справа темнели покосившиеся оградки, заросшие травой. Было тихо. Так тихо, как бывает только на старых кладбищах, где всё покрыто слоем времени и тоски.

Ягвелине было страшно. Пару раз в голове мелькала трусливая мысль бросить затею и вернуться домой и сдаться на волю мачехи. Но девчонка отгоняла эту мысль, рисуя в воображении заманчивый образ свободы и силы.

Когда вдали кромка чернеющего леса вспыхнула рассветным пламенем, Ягвелина уже решила, что план провалился. Она успела чертыхнуться и тут же сама провалилась, как ей показалось, в яму. Истошно завопив, девчонка попыталась зацепиться за что-нибудь руками, но вокруг ничего не было – только поток ветра, который бил с такой силой, что, казалось, ещё немного, и её расплющит.

А потом впереди что-то засверкало. Огонь? Огонь стремительно приближался, и Ягвелина наконец поняла, что падает с головокружительной высоты, а впереди сияет, освещённая первыми лучами рассвета, бескрайняя степь. Решив, что сейчас разобьётся, Ягвелина зажмурила глаза, но вместо удара ощутила столкновение с кем-то мягким, тёплым и… рогатым.

Вспоминая об этом, Ягвелина нервно хихикнула. И повезло же ей свалиться на демона…

Как бы там ни было, она оказалась в Дайпаторе. Теперь можно выдохнуть.

Похлопав по шершавому боку горбатой сосны и с наслаждением втянув горьковато-сладкий воздух, пропитанный ароматами полевых трав, Ягвелина потянулась. Вдруг она вспомнила кое-что важное, дёрнулась и, порывшись в сумке, достала замотанное в бумагу маленькое зеркальце. Помнится, вояки говорили, что Тёмный мир срывает маски, открывая глазам истинную сущность человека.

Сгорая от нетерпения, Ягвелина прикусила губу, но никак не могла решиться взглянуть в бликующую поверхность и узнать свою истинную сущность. Пока девчонка мялась, вернулся крылатый воришка. Зависнув в воздухе прямо напротив, воробей так мелко замахал крыльями, что прохладный воздух тут же ударил девчонке в лицо. Глаза заслезились.

Пытаясь восстановить чёткость зрения, Ягвелина уткнулась лицом в рукав куртки, и в этот момент крылатая шельма больно клюнула её в руку. Ойкнув, девчонка разжала пальцы. Воробей довольно чирикнул и, ухватив зеркальце, снова смылся в небо.

– Эй! Попробуй вернуться – поймаю и зажарю на ужин! Пусть мяса с тебя немного, но какая-никакая еда… Пернатый воришка!

Ягвелина с досады погрозила небу кулаком, и краем глаза заметила блестящий в траве предмет. Девчонка опустилась на корточки и протянула руку к вещице. Корона. Маленькая, та самая, которая была на голове пронырливого воробья.

– Потерял? – задала себе вопрос Ягвелина, а сама поднесла к глазам находку. – Первый трофей, добытый в Дайпаторе. Интересно, что он умеет…

Надо было подумать, прежде чем делать, но, стащив с головы капюшон, девчонка уже водрузила крошечную корону на темечко и придавленная неожиданной тяжестью, плюхнулась на попу.

В следующее мгновение её окутало зелёное смрадно пахнущее облако. Ещё секунда и едкий туман осел на кожу. Ягвелина закричала и забилась в траве, ощутив тысячу острых иголок, вонзившихся в тело. И вдруг всё прекратилось – и туман и пришедшая с ним боль. Ягвелина растерянно заморгала, пробуя пошевелить руками, потом ногами, наконец, ухватившись за примятую траву, поднялась, села.

Мир вокруг едва уловимо вращался. Ягвелина обхватила руками голову, тогда и поняла, что это не её голова. Впрочем, как и руки, ноги, да всё тело, в котором она сейчас находилась или которое бесстыдно притворялось ею – это всё было зелёным! Нет, мало того, что кожа изменила цвет, так ещё сама форма конечностей вдруг стала похожей на…

– Лягушка! Мать-и-мачеху твою, подорожник придорожный! Почему лягушка?!

Но сколько бы девчонка ни тёрла лицо, сколько бы ни пеняла на свою судьбу и больное чувство юмора Дайпатора, её состояние не менялось. Она была лягушкой. В очередной раз проверив на прочность намертво прилипшую к голове корону, Ягвелина поднялась, стряхнула налипшие к одежде травинки и уперла удлинившиеся руки в бока.

– Ну-у-у, по крайней мере теперь я выше, – посмотрев на торчащие из ставших короткими штанов зелёные ноги, заметила девчонка.

По-любому это можно исправить, только нужно сделать правильное действие. И скорее всего без владельца короны ничего не выйдет. Девчонка решила подождать у дерева, вдруг воришка вернется, тут она его и словит. Но время шло, а воробей всё не появлялся.

Съев половину ржаной горбушки и отпив пару глотков молока, Ягвелина уселась в тень под деревом и, прислонившись спиной к теплому стволу, стала всматриваться в синее небо и не заметила, как задремала. Когда проснулась, обнаружила, что безмятежный пейзаж был сожран сумерками, а вокруг сгустился туман. Белые клубы медленно ползли по земле – словно жирные слизни волочили свои грузные бесформенные тела.

Ягвелина вскочила на ноги, которые теперь и ногами-то назвать было не просто, и, не отходя от дерева, заозиралась, пытаясь понять, чего ждать – ведь туман в Дайпаторе означал одно – грядёт битва!

Ягвелина скинула с плеча холщовую сумку, бросила её под ноги, чугунная сковорода глухо ударилась о камни, раздался протяжный почти колокольный звон. Девчонка наклонилась, поспешно схватила сковороду и застыла в боевой позе, готовая ко всему. Чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, облизала языком пересохшие губы и не смогла сдержать рвущийся наружу восторг. .

…Млеко небесное, моя первая… первая битва в Дайпаторе!

Думала ли Ягвелина, что соваться в мир войн, вооруженной только сковородой – дело не то что не совсем разумное, а скорее стопроцентно гиблое, очевидно нет. Из того, что смогла узнать о Дайпаторе, Ягвелина пришла к выводу, что противники, встречающиеся в тумане, более менее равны по силе, так что новичкам всегда попадались новички. Вот девчонка и надеялась на это неписаное правило, как и на легендарную справедливость бесплотных и очень кровожадных богов этого мира. Одним словом, если ты смел и рвёшься вперёд, то удача будет способствовать тебе на твоём пути.

– Ну, кто там есть, выходи, – прошептала Ягвелина себе под нос, сосредоточенно всматриваясь в колыхающуюся вокруг завесу.

Но противник не спешил проявить себя, зато девчонка услышала отдаленный звук, который показался знакомым. Звук медленно нарастал, приближаясь, и прежде, чем увидела его источник, девчонка растеряно выдохнула:

– Курица?

А в следующее мгновение, возмущённо кудахча и хлопая крыльями, из тумана и вправду вылетела курица и, вытаращив косые глаза, принялась бегать вокруг сосны.

– Это и есть мой противник??… – нотки разочарования, прозвучавшие в голосе Ягвелины, только усугубили глубину её эмоционального падения.

Нет, она конечно всё понимает, но неужели она настолько беспомощна, что Дайпатор решил выставить против неё безмозглую птицу?

Меж тем курица замолчала, успокоилась и, очевидно, забыв о противнике, принялась, как ни в чём не бывало, пастись на полянке, высматривая в траве одной ей видимых насекомых. Присмотревшись, Ягвелина разглядела на голове пернатой небольшой рог.

– Это что, единорог что ли?

– Это курарог. И он принадлежит мне, – из тумана вышел парень, из одежды на нём были лишь белые семейные труселя в красное сердечко.

– Ты бы прикрылся что ли, – недовольно буркнула Ягвелина и вскинула руку со сковородой, готовая напасть.

– Стой, стой, стой, – поднимая руки в примирительном жесте, желая показать, что у него нет оружия, торопливо произнёс незнакомец. – Я, господин лягушка, или как вас… – недоэксгибиционист запнулся, подбирая слова, – Ваше королевское величество? – неуверенно спросил он, разглядев небольшую золотую корону, венчающую лягушачью голову.

– Называй как хочешь, всё равно это ненадолго, – Ягвелина сгруппировалась и, оттолкнувшись от земли, хотела провернуть сальто, чтобы, приземлившись рядом с противником, обрушить на него сковороду, но вместо этого чертовы лягушачьи ноги так хорошо съамартизировали, что девчонка взмыла высокооооо вверх.

Вылетев из тумана, зажмурилась, ослеплённая застывшим над горизонтом солнцем, и, отчаянно завопив, по дуге рухнула вниз, обратно в туман. Больно ударившись о покрытую влажной травой землю, кое-как поднялась и потерла ушибленное лицо.

– Воу-воу-воу, слушай, я не драться с тобой пришёл, – попятившись, испуганно затараторил незнакомец. – Смотри, у меня и оружия то нет, – он развёл руки, дабы Ягвелина смогла убедиться в сказанном.

Но мало ли какие козыри он спрятал. Рукавов у него не было, но кто знает. Решив больше не испытывать судьбу излишними телодвижениями, Ягвелина поднялась на ноги и, разминаясь на ходу, двинулась к противнику. Если повезёт, пара ударов по голове – и первая победа у неё в кармане.

– Постой, я ведь могу быть полезным, – завопил трус и, убегая от наступающей Ягвелины, попытался спрятаться за сосной. – Слушай, давай познакомимся, а? Я могу стать твоим оруженосцем, – уклоняясь от сковороды, которая просвистела в паре сантиметров от его уха, предложил незнакомец.

– В Дайпаторе не бывает оруженосцев. Бывают противники и их нужно добивать, чтобы получить бонус, – ответила Ягвелина и, развернувшись, наотмашь шибанула сковородой. Раздался тонкий свист, и задетые ивовые иголки посыпались на землю, но парень снова смог уклониться.

– Нет, нет, нет. Здесь всякое бывает. И если мы договоримся создать союз, то тоже сможем получить бонусы, – сообщил недопротивник.

– И какой мне плюс от союза с человеком, у которого из вещей только трусы?

– Зато я знаю, чем может быть полезен курарог, – прыгая из стороны в сторону, пропыхтел странный тип.

– Курица? – переспросила Ягвелина, не прерывая преследование.

– Ку-ра-рог, – по слогам повторил парень, – У него есть рог на голове, видишь?

– Предположим, – выдохнула девчонка, прикидывая траекторию прыжка противника, чтобы нахлобучить его сковородой на месте приземления.

– Курароги способны создавать магические щиты. И чем больше курарогов удастся приручить, тем больше неуязвимость.

– Неуязвимость? – Ягвелина задумалась.

Ничего из того, что могло бы защищать в битвах, у неё пока не было. Ягвелина надеялась собрать доспехи на полях сражений, побеждая противников одного за другим, но…

– И как же его можно приручить? – спросила девчонка, на мгновение остановившись.

– Просто. Всё, что нужно, это накормить птицу. У тебя есть что-то съедобное?

Девчонка сощурила глаза, оценивая, насколько стоит доверять странному типу, которого повстречала в мире войн.

– Ладно, отвернись, – наконец бросила она.

– А ты точно не врежешь мне? – неуверенно уточнил незнакомец.

– Даю слово, – Ягвелина кивнула.

Над головой что-то щелкнуло, и посыпались мелкие блестящие искры, которые, не долетев до земли, растаяли в воздухе.

– Что это? – подставив ладонь, дабы поймать пару искр, спросила Ягвелина.

– Это твоё слово чести. Если нарушишь, то на тебя падёт проклятье, – сообщил парень и отвернулся.

– Вот как, – озадаченно протянула девчонка и, помедлив пару секунд, всё-таки подцепила с земли сумку, открыла и достала горбушку хлеба. – Цыпа-цыпа, – позвала Ягвелина, кинув пару крошек в траву.

Курица, то есть курарог не отреагировал и продолжил копошиться в траве.

– Не так, – тип повернулся и указал на птицу. – Подойди к нему, опустись на колено и протяни руку. Чтобы стать твоим, курарог должен принять пищу из твоих рук.

– Ладно, – нахмурившись, девчонка всё же сделала пару шагов к птице. А что если этот не вызывающий доверия тип ей просто врёт, а на самом деле побеждает противников с помощью вот этой курицы?

Птица, ничего не подозревая, охотилась за жуком.

– Дай слово, что всё, что ты сказал – правда, – повернувшись к незнакомцу, коротко сказала девчонка.

– Быстро учишься, – тип криво улыбнулся. – Даю слово.

Снова раздался звук похожий на звон монеты, над его головой засветилось прозрачное облачко и осыпалось на парня.

Ягвелина кивнула и, отвернувшись, подошла к курарогу. Тот как раз разочарованно наблюдал за улетающим жуком.

– Эй, птичка, иди покушай, – неуверенно позвала Ягвелина и, опустившись на колено, вытянула руку, разжала пальцы, выставив на показ крошки хлеба.

Курарог дёрнул, прямо скажем, небольшой головой и уставился на девчонку круглым янтарным глазом.

– Ну, чего ты… Может ему хлеб не нравится? – оглянувшись на незнакомца, усомнилась девчонка.

– Нее, они так-то всеядные, – качнул головой тип и махнул, предлагая продолжать.

– А!… Твою ж земляничку, чуть палец не откусил! – отскочив от собирающей упавшие в траву крошки курицы, девчонка воззрилась на пострадавшую руку.

К счастью, зелёные пальцы, соединенные перепонками, выглядели целыми.

Курарог, заглотивший последнюю хлебную крошку, задрал голову в небо и, забив крыльями, истошным фальцетом прокукарекал и, поперхнувшись, закашлялся.

– Смотри-ка, получилось, – удивлённо подняв брови, резюмировал тип.

– Что получилось? – сверкнув глазами, спросила Ягвелина.

– Он запечатлелся на тебе. Теперь его сила – твоя сила.

– Да? А как мне это проверить? – девчонка посмотрела на курицу, которая вновь сосредоточилась на преследовании очередного жука и теперь нарезала круги вокруг неё.

– Это просто, – услышала Ягвелина и повернулась на голос.

В её сторону уже летел камень. Ягвелина не успела отбить его сковородой, да и уклониться тоже. Камень метил в переносицу, но, не долетев пару сантиметров, замер, а потом рухнул на землю.

– Ты шальной?! – вытаращив глаза, заорала девчонка.

– Так сработало же, – пожал плечами тип и в целях безопасности зашёл за сосну. И уже выглянув из-за укрытия, спросил: – Ну так что? Мир?

– Временное перемирие, – недовольно буркнула Ягвелина.

– Отлично, тогда идём. Я тут недалеко овраг приметил. Небольшой, но перспективный. Велика вероятность, что на дне скрывается что-то интересное.

– Откуда такая уверенность? – ещё не забыв запущенный в неё камень и потирая переносицу, которая фантомно зудела, буркнула Ягвелина.

– Ну, по периметру разбросаны остатки вооружения погибших воинов, а сам овражек охраняет тёмная тварь.

– Тёмная тварь?

– Да, порождение самой тьмы, гибрид мерзости и ужаса… – парень попытался изобразить тот самый ужас, но всё закончилось нервным тиком.

Он прижал ладонь к лицу, закрыв глаз, который продолжал подмигивать невпопад.

– Ну так что, идём? Я уверен, что вдвоём мы сможем победить тварь и добраться до сокровищ, которые она охраняет.

– Сокровища? – переспросила Ягвелина.

Она посмотрела в небо, но ничего кроме серой пелены тумана рассмотреть не удалось. Покосившись на кусок ткани, повязанный на веточку сосны, потрогала намертво приклеенную к голове корону, цокнула языком и решилась. С воробьем можно и попозже разобраться. Кто знает, может он сюда вообще не прилетит, а вот замаячивший впереди бой и неведомая награда могли порядком подправить настроение, в конце то концов Ягвелина именно за этим сюда и пришла.

Засунув сковороду в сумку и забросив ту на плечо, ягвелина кивнула:

– Показывай, куда идти.

– Здесь недалеко, – воодушевился тип и, махнув рукой, двинулся в самую гущу тумана.

В общем отряд получался так себе. Лягушка, курица и лысеющий, тонконогий тип с выпирающим пузом, одетый в белые труселя.

– А зовут-то тебя как?– поинтересовался тип и, сорвав на ходу травинку, принялся жевать.

– Ягвелина.

– Хм.. Длинное имя. Вряд ли запомнят, – сморщив нос, экспертно заявил тип. – Имя героя должно быть коротким, как смертельный удар, – он наотмашь махнул рукой и, споткнувшись, едва не упал в траву. Устоял, подтянул труселя и продолжил путь. – Вот, например, я себе выбрал имя Фурор, – он покосился на Ягвелину, очевидно, ожидая увидеть реакцию.

– Тебе подходит, – кивнула девчонка.

И правда, явиться на поле битвы в одних труселях – это ли не фурор?

– Слушай, а ты чего нагишом ходишь? У тебя одежду отобрали?

Фурор удивлённо поднял брови и цокнул языком, окинув лягушку недоверчивым взглядом.

– Ты давно тут, ну, в Дайпаторе?

– А что? – настороженно переспросила Ягвелина.

– Да так. Я вообще сперва подумал, что ты из местных. Но монстры не склонны к диалогам, молча нападают и сразу норовят сожрать. И раз ты не монстр, а человек, то чтобы так прокачать облик, нужно ни один десяток битв пройти и не просто пройти, а выиграть и отхватить зачарованный артефакт. Но судя по вопросам… – тип покачал головой, а потом что-то зашептал себе под нос.

Курарог, про которого Ягвелина уже успела забыть, с диким воплем вынырнул с боку из высокой травы и, кинувшись ей под ноги, снова скрылся, очевидно, не теряя надежды всё-таки догнать жука.

– Короче, коль мы с тобой напарники, – приблизившись, зашептал Фурор, а девчонка отступила на шаг назад, не желая находиться так близко к разящему потом горе-вояке. – Мне удалось узнать одну жутко-секретную штуку, и я тебе её расскажу. Слушай, если вступить в битву без доспехов и одежды и проиграть, то обязательно воскреснешь.

– Интересно, – таких подробностей о Дайпаторе Ягвелина не слышала и в книгах о таком не писали. – И во скольких битвах ты участвовал?

– Пока ни в одной, – воодушевлённо выдохнул Фурор. – Если, конечно, нашу с тобой не считать.

– М-да, – крякнула Ягвелина. – Долго нам ещё до оврага?

– А чёрт его знает, – пожал плечами Фурор. – Тут же как, главное захотеть, а ноги сами приведут. В первый раз получилось его найти, почему бы и не свезло во второй? – философски вопросил он, глядя в темнеющее небо.

Верно, Ягвелина тоже слышала об этом.

– И что ты хотел найти, когда нашёл тот овраг?

– Что я хотел найти? Что я хотел найти… Большую наживу, – понизив голос, торжественно произнёс Фурор. – Кстати, о наживе. Вот и она…

Клубы заметно сгустившегося тумана разошлись в стороны, приоткрыв пологий спуск, покрытый густой тяжелой травой. Фурор выразительно выкатил глаза и, прижав палец к зубам, шикнул.

Коротко кивнув, Ягвелина достала сковороду. Сжав гладкую рукоять, девчонка двинулась вперёд, осторожно ступая по прохладной траве, стопами чувствуя влагу сбиваемой росы. Не переставая наблюдать за «напарником», мысль о том, что он пытается завести её в ловушку, так и прожигала темечко, Ягвелина оглядывалась по сторонам, примечая мелочи, из которых постепенно вырисовывалась преинтереснейшая картина.

В одном Фурор не соврал, место действительно пользовалось спросом. Тут и там в примятой траве валялись обломки потускневших доспехов. Тусклое свечение покорёженного метала добавляло пейзажу потустороннего звучания. Копья, переломанные пополам, разбитые мечи, расколотые булавы… Куда она сунулась со своей сковородой? Судя по тому, что туман густой пеленой вздыхал вокруг, демон, обретающийся здесь, до сих пор не побеждён. Но если бы он был Ягвелине не по зубам, могла бы она найти это место?

Ягвелина с сомнением покосилась на типа, крадущегося чуть в стороне. У него даже палки не было, ни то что там какого-то хитрого оружия. Не могло же это место открыться ему… Но всё же открылось, если он не соврал.

– Яг, Ягу… Эй, как тебя…

Ягвелина повернулась и вопросительно взглянула на типа, делающего ей знаки.

– Эта тварь… Прошлый раз я видел её у пещеры, – прошипел Фурор и указал пальцем куда-то в туман.

– И что ты предлагаешь? – спросила девчонка.

– Выманить и сразиться, – решительно выпалил Фурор, и Ягвелина отчётливо услышала стук его зубов. Горе-вояка зафиксировал подбородок рукой, дробный стук прекратился.

– Ты уверен? – с сомнением всматриваясь в парня, спросила девчонка.

– Ага, – кивнул он, но подбородок не отпускал и выглядел бледным – бледнее, чем белок сваренного всмятку яйца. – Я отвлеку, а ты совершишь этот свой супер прыжок. Только не промахнись. С таким размахом твой удар должен снести его с первого раза, – уверенно заявил парень.

– Я не уверена… – что это хорошая идея, хотела сказать она. Поскольку тот прыжок, который так поразил типа, был откровением и для неё самой. Ягвелина вообще сильно сомневалась, что сможет так ещё раз. Да и, честно сказать, лучше было бы потренироваться что ли, попривыкнуть к новому телу, прежде чем идти на тварь, которая порождение самой тьмы.

– Промахнёшься – не страшно, – загробным голосом добавил парень, – Если тварь убьёт меня, я смогу возродиться. Короче, буду отвлекать, сколько потребуется. Ты только не слишком затягивай, – с этими словами тип принялся стаскивать с себя труселя.

– Помёт куриный, ты чего творишь?! – возмущенно зашипела девчонка, поспешно отвернувшись.

– Я должен быть голым, если хочу возродиться, – как ни в чём не бывало пояснил эксгибиционист.

Ягвелина уже думала плюнуть на всё и уйти подальше от этого ненормального. Но из тумана выбежал взъерошенный курарог и, дико-вытаращив глаза, закукарекал.

– Понеслось! – завопил Фурор и рванул в туман.

– Святая яичница, – выдохнула Ягвелина и, сделав шаг, другой, перешла на бег и, набирая скорость, ворвалась в свою первую настоящую битву в Дайпаторе.

Но первый запал как-то сам собой прошел, враг не спешил появляться из тумана и, оказавшись на дне оврага, на плоском каменном пятачке, окруженным плотным туманом, Ягвелина вскинула руку и, крепко сжимая рукоять сковороды, приготовилась атаковать, если вдруг из тумана всё-таки выскочит та самая тварь. Но вокруг стояла абсолютная тишина, не слышно было ни звука, ни шороха. Только где-то недалеко журчал ручей.

Фурор, остановившийся в метре от Ягвелины, заозирался и, вытянув руку, загримасничал, указывая на пещеру, темнеющую сквозь молочную пелену тумана. Не сговариваясь, двинулись в сторону пещеры. И тут раздался хруст. В гробовой тишине он прозвучал подобно богохульству в храме. Девчонка, разозлившись за то, что испугалась, зыркнула на парня. Тот виновато скривился и попытался убрать ногу с раздавленного черепа. Но не успел. Разрывая в клочья туман из пещеры вырвался оглушительный рёв.

Выронив сковороду из рук, девчонка зажала голову руками. В голове шумело, из глаз текли слезы. Со склонов оврага скатывались камни, и стоял такой грохот, что сложно было стоять. Ноги подогнулись, и девчонка упала на одно колено, оперевшись на руку, подняла голову и как раз успела увидеть выплывшие из темноты пещеры ярко-красные глаза.

Огромный демонический пёс с острой мордой и пастью, оскалившейся тысячми зубов, подобных острейшим кинжалам, медленно выступая монструозными лапами, каждым шагом стирая в пыль камни и кости, валяющиеся на земле, вышел из пещеры, выпрямился во весь свой исполинский рост и протяжно завыл.

Фурор, который свернулся на земле справа от Ягвелины и до сего момента лежал не двигаясь, вздрогнул и рассыпался в пыль, оставив девчонку тет-а-тет с древним монстром, порожденным затхлыми штольнями проклятого подземелья Дайпатора.

Над кучкой дымящегося пела, бывшего совсем недавно Фурором, зависнув в воздухе, осталась сверкать золотая искра. Ягвелина слышала, как бывалые вояки говорили, что эти искры увеличивают силу. Дернулась и, неловко покачнувшись, дотянулась до искры ногой. Искра вспыхнула и впиталась в зеленую кожу, обдав теплом.

Но вслушиваться в свои ощущения было некогда. Вскинув голову, Ягвелина встретилась с взглядом огненных глаз демонического пса.

Красные глаза полыхнули адским пламенем. Разинув чудовищную пасть, тварь снова завыла.

На этот раз Ягвелина только поморщилась, почувствовав что-то наподобие начинающейся головной боли. Ягвелину окружило едва различимое золотое сияние. Из тумана послышалось приглушенное квохтание. Видимо, магия этой курицы не плохо так защищает, раз Фурор рассыпался в пыль, а у девчонки только голова заболела. Как бы там ни было, псина нападать вроде не собиралась. Приглядевшись, Ягвелина разглядела тянущуюся из пещеры толстенную цепь. Цепь эта поднималась к шее зверя и там исчезала в тумано-подобной черной шерсти.

– И кто же на такую псину смог ошейник надеть? – пробормотала девчонка себе под нос, поднимая с земли сковороду.

В этот момент раздался звон, как будто окно разбили, и перед Ягвелиной из воздуха материализовался Фурор.

Парень был бледнее простыни, его взгляд не отличался вменяемостью, а в остальном выглядел вполне себе живым. Увидев Ягвелину, он уже собирался что-то сказать, но псина опять завыла, и Фурор снова распался в пыль.

Крякнув, Ягвелина прыгнула и подобрала оставшуюся от него золотую искру. На этот раз ощутила в теле приятную бодрость. Псине, ясное дело, не понравилось то, как развиваются события, и она рванула в сторону лягушки. Но цепь натянулась и не дала твари приблизиться.

Из зубастой пасти полыхнуло, и Ягвелина запрыгала, пытаясь сбить занявшееся было пламя с одежды. Не помогло. Стащив с себя куртку, бросила её на землю и попыталась затоптать огонь, не хотелось остаться в одной футболке в недружелюбно настроенном мире. Не помогло. Увидела бьющий из под валуна родник и швырнула туда куртку. Псина явно поняла, что огонь куда действеннее, чем рев, и принялась плевать в противницу огненными шарами.

Ягвелина отпрыгнула и сразу рванула назад, подбирать свою сумку. Сумка, к слову, тоже пострадала. Девчонка вытащила оттуда кусок хлеба, сунула его в карман брюк и попыталась засунуть бутыль с молоком в другой такой же карман. Не вышло, карман оказался неудачно маленьким. А тварь продолжала харкаться огнем. И как только не подавится-то?

Переживая, что бутылка разобьется, Ягвелина скрутила крышку и попыталась на бегу залить в себя молоко. Большую часть пролила конечно, потому что было немного неудобно пить и стараться уклониться от летящих в твою голову огненных снарядов. Недопив чуток, девчонка выругалась и швырнула бутыль в беснующегося пса. Тот огрызнулся и лапой отбил пущенный в него снаряд. Бутыль всё-таки раскололся, а остатки молока забрызгали пса, но не сгорели, а остались, окрасив черную шерсть в белый, белоснежный цвет.

Белые пятна медленно проступили на чёрной шкуре. Свет. Как шрамы от света. Как правда, которую не скрыть под огнём. Зар’Рохт застыл на миг. Он смотрел на свои лапы, как будто в первый раз.

Он помнил… то, чем был. И почему это потерял.

Ягвелина удивилась не меньше демонюки, который оглядел ставшую пятнистой лапу и снова заревел. Это как нарочно совпало с очередным возрождением Фурора. Парень радостно всплеснул руками, а в следующую секунду снова развеялся по ветру пылью. И откуда только этот малохольный узнал про эту фишку с одеждой, точнее с её отсутствием? А если демонический пёс так и будет тут сидеть, что же, Фурор будет обречён вечно возрождаться и тут же помирать?

Надо что-то с этим делать. Хотя, пока от этого только плюсы, подумала Ягвелина и, подобрав очередную искру, попробовала посильнее оттолкнуться и прыгнуть. Получилось. Ягвелина взмыла вверх, пронзив туман и вылетела в абсолютно чистое голубое небо. Здесь было тихо и пахло приятно, свежестью и травой, а не сгоревшими костями и расплавленной землей. Но гравитация неумолима, и лягушка камнем полетела вниз. Шмякнулась как раз на возродившегося Фурора. Тот крякнул и помер, а затем и исчез. Чувствуя себя виноватой, Ягвелина подобрала искру.

Пёс до того пришёл в исступление, что от ненависти принялся грызть цепь. Искры так и посыпались на землю, поджигая шерсть на огромных лапах. Запахло горелой шерстью. Пёс взвыл и снова принялся плеваться огнём.

Ягвелина прыгала, прыгала, прыгала, а потом её взгляд упал на валяющуюся на земле сковороду, которую девчонка прихватила с собой, надеясь, что сможет здесь раздобыть яиц и полакомиться яичницей. И тут ей в голову пришла странная идея.

Глава 2. Лягушка, меч и демон на цепи

Изловчившись и схватив при очередном приземлении сковородку, Ягвелина изменила тактику. Вместо того, чтобы убегать от огненных снарядов, она принялась прыгать им на встречу и пытаться отбить сковородой.

Пару раз промахнувшись, скорее из-за неспособности рассчитать силы для прыжка, наконец оказалась точно на траектории полета огненного мяча и, как следует замахнувшись, запустила снаряд обратно. Но в псину не попала, «мяч» улетел далеко за линию поля. Их взгляды, ну, то есть лягушки и демонического пса, встретились.

Мгновение затишья, и снова утробный рев, нарастающий где-то глубокого в чудовищной глотке монстра, вырвался наружу пламенем и полетел в Ягвелину.

На этот раз девчонка приняла подачу и отбила «мяч», уже целясь в тварь. Снаряд пошёл низко и сто процентов попал бы в псину, но Фурор снова вздумал возродиться и снова неудачно. Одинокая искра, оставшаяся парить над опаленной землёй, смотрелась очень печально. Ягвелина подобрала её и, уклонившись от летящего в голову огненного плевка, уперлась ногами в землю и, призвав всю свою ловкость и внимательность, отбила «мяч».

Снаряд, будто выпущенный из пушки, пролетел по прямой и угодил в пса. Страж взвыл от боли и досады и принялся кататься по земле, силясь сбить охватившее его пламя. Но не тут-то было. Огонь будто озверел и с рёвом пожирал воющего и скулящего пса. Тут бы и праздновать победу, но нет же, девчонке стало жалко зверя. И, кинувшись к роднику, она схватила свою промокшую куртку и бросилась к демонической зверюге на выручку.

Ягвелина отбивала пса у пламени мокрой курткой, но та быстро высыхала, и девчонка несколько раз бегала к роднику, чтобы снова намочить её. Наконец поняв, что из этого ничего не выйдет, схватилась за голову, наблюдая за тем, как псина, потеряв надежду, затихает на земле, а пламя всё ближе подбирается к морде.

– Нет, ты не сгоришь, – рыкнула лягушка и, схватив цепь, потянула на себя, пытаясь заставить пса встать.

Куда там. Монстр был больше неё раз в десять. И если бы только сейчас захотел, то легко бы мог раздавить лягушку одной лапой. Но пёс приоткрыл глаза и только смотрел на Ягвелину, не делая попыток укусить или плюнуть огнем.

– И где же твоя злость? – разозлилась девчонка и, обжигая руки, нащупала в спутавшейся оплавленной шерсти металлический ошейник.

Руки нестерпимо жгло, глаза слезились, а Ягвелина продолжала разгребать шерсть и искать чёртов замок. Он же должен быть? Надели же как-то этот ошейник, значит, его можно снять, так Ягвелина думала. А потом увидела витой рисунок, который огненной вязью выступал на раскалившемся железе. В голове прозвучали слова из той песни, что любила певать Мальва в долгие зимние вечера, сидя за какой-нибудь ручной работой. Слова в той песни были такие:

«…выйду на дорожку в ночь полночь глуху-у-у-ю,

В свете лунном тихо речь держу таку-у-у-ю:

Слово нитью вьётся древней вязью в пяльц-а-ах,

Возвернусь в начало, пропущу сквозь пальц-ы-ы-эх.

Отменю заклятье. Песня тихо льётся-а-а-а.

Древних сил проклятье ветром обернётся-а-а-а…»

Голос Мальвы, прозвучавший так правдоподобно, заставил вспомнить вечера, что Ягвелина провела с ней вместе, одни, в их тёмной заметенной январскими вьюгами промёрзшей избе. Вместе с песней Мальвы, заунывно зазвучавшей в ушах, завыл ветер, и пламя огня, обжигающее руки, отступило. Словно во сне девчонка коснулась рисунка на ошейнике и, ведомая смутной догадкой, начала чертить из конца в начало, проводя ногтем по витой линии.

– …отменю заклятье, песня тихо льётся, древних сил проклятье ветром обернётся…

Только произнесла, рисунок на ошейнике засветился ярко-зелёным, а кончик пальца будто увяз в расплавленном металле. Стиснув зубы, привела палец в начало искрящейся вязи. В лицо ударил поток ледяного ветра. Ветер, налетевший из ниоткуда, разом сбил и потушил гудящее пламя. Вязь на ошейнике вспыхнула и взорвалась светом. Лягушку отбросило метров на двадцать, прямиком в родник.

Едва не захлебнувшись, промокнув насквозь, Ягвелина выползла на бережок. Отфыркиваясь и отплёвываясь, встала на коленки и встретилась взглядом с горящим адовым пламенем взглядом демонического пса. Тот успел отрастить шерсть и теперь стоял, широко расставив огромные лапища и выпрямившись во весь свой исполинский рост. Оскалившись и вздыбив жёсткую шерсть на загривке, демон наблюдал.

В тот самый момент, когда попыталась встать, девчонка уже поняла, что песенка её спета. Демонический пёс заревел и, раззявив огромную пасть, проглотил мелкую лягушку.

Оглушительный щелчок острейших зубов и темнота, и Ягвелина очутилась в невесомости, ощущая абсолютную легкость в уставшем теле. А здесь даже уютно, пронеслось в голове. Ягвелина не согласилась с этой мыслью. Сгинуть в брюхе демона в первый свой день в Дайпаторе?! Это её совсем не устраивает. Но что она может сделать?

Вдруг тьма содрогнулась, хрюкнула, содрогнулась ещё раз, и Ягвелина вылетела в ослепительный свет, кубарем прокатилась по земле и снова плюхнулась в воду. Едва голова перестала кружиться, лягушка смогла рассмотреть, сидящего на бережку дымящегося пса. Тот зло сощурив желтые глазёнки, недобро так смотрел на неё.

…Это что… Меня только что проглотила и выплюнула гигантская псина?? – от омерзения Ягвелина передернулась и только сейчас поняла, что вся с ног до головы покрыта слизью.

– Ты, – демонический пёс оскалился. Его чёрная жёсткая шерсть ещё потрескивала искрами затухающего пламени, но пёс не обращал на это внимания. – Ты… кто такая?

Глава 3. Пятна, что не сгорают

– Я? – Ягвелина нервно передернула плечами, почувствовала, что опаленная кожа саднит. Посмотрев на свои покрытые сажей и слизью руки, сморщила нос и, сомкнув пальцы, снова развела их, задумчиво наблюдая, как растягивается нитка слюны. – Я просто путешественница, желающая попытать удачу в Дайпаторе. Хотя, – лягушка почувствовала, как кривая улыбка, растягивает пересохшие губы. Ощущение было не из приятных, но она не смогла удержаться и не получить хоть капельку удовольствия. – Теперь я не просто путешественница, теперь я вроде как твоя спасительница.

Демонический пёс глухо зарычал, словно хотел напугать лягушку, но вышло как-то неубедительно. От досады демон щёлкнул зубами. Ягвелина, конечно, напряглась, но, стараясь казаться спокойной, с невозмутимым видом скрестила руки на груди.

– Спасительница? – чёрный пёс сплюнул огнём. – Да я древнейший воин Дайпатора, я пожирал богов и видел, как исчезают с лица земли королевства, я…

– … я сидел на цепи и сторожил сокровища, как примерный пёсик, – закончила за демона Ягвелина и улыбнулась, с чего это ей вдруг понравилось задирать демона? Или совсем страх потеряла… вместе с внешностью.

Пламя на вздыбленном загривке пса взметнулось выше.

– Я бы мог сожрать тебя, – поднявшись, процедил он сквозь оскаленные зубы.

– Ты уже пробовал, – напомнила Ягвелина, смывая с рук собачьи слюни. – Как тебе на вкус?

Пёс злобно сверкнул глазами, но ничего не ответил.

В этот момент из пещеры появился недовольный Фурор. Он волок по земле холщовый мешок до верху наполненный металлическим скрабом. Что-то звякало, дребезжало и дзынькало. Фурор недовольно морщился. Обернувшись, он выкрикнул:

– Демон, почему среди добра, который ты охранял – только скелеты и проржавевшее железо? Ни золота, ни артефактов… Я ради чего семь раз погибал?

Страж посмотрел на Фурора, потом на лягушку.

– Это твой хозяин? – презрительно хмыкнул он.

– Не смеши меня, – фыркнула Ягвелина, выбралась на берег и направилась к пещере. К её удивлению демон поплёлся следом.

– Ягвелина, а ловко ты с ним… – Фурор запнулся и, быстро посмотрев на пса-демона, усевшегося неподалеку, быстро протараторил: – Как думаешь, среди этого хлама есть зачарованные медальоны? Мне бы парочка не помешала.

– Тебе бы штаны не помешали, – буркнула Ягвелина, рассматривая гору покрытого пылью и паутиной оружия, которое парень высыпал из мешка на землю. Из тумана прибежал позабытый до сего момента куарарог и принялся копошиться в хламе, разгребая обломки когтистыми лапами и склёвывая самые мелкие кусочки.

– Эх, и ведь ни одного доспеха… – уперев руки в бока, жалобно протянул Фурор.

– А зачем тебе? Или передумал сражаться голышом? – спросила лягушка и наклонилась, приметив среди прочего барахла рукоять, перевязанную кожаным ремнем.

– Я бы на вашем месте в начале начал взял ноги в руки и уматывал от сюда да куда подальше, – прорычал демонический пёс.

– С чего это вдруг? – даже не оглянувшись, как бы между прочим, поинтересовался Фурор. – Божечки мои, что за бесполезная штуковина такая… – ахнул он, рассматривая на свет очередной покрытый ржавчиной обломок.

– С того, что всё это добро принадлежит тому, с кем на вашем месте я бы встретиться не хотел. А он обязательно почувствует, что его имущество разворовали, и найти того, кто это сделал, для него не составит труда.

– Как так… Кто таков? – разочарованно простонал Фурор. – Ой было бы ещё имущество, а то так, хлам сплошной…

– Хлам не хлам, а отвечать за него придётся вам, – рыкнул пёс.

Ягвелина потянула за рукоять и вытащила из кучи бесполезного скарба меч. Тонкое лезвие тихо зазвенело, рукоять приятно завибрировала в руке.

– И это принадлежит твоему знакомому? – спросила лягушка, с восхищением рассматривая диковинное оружие.

Меч выглядел внушительно, но был легким, как пёрышко. Ягвелина пару раз махнула им, острое лезвие со свистом разрезало воздух, оставив огненные полосы. Полосы гасли и вскоре совсем пропали. – Красиво, – очарованно выдохнула лягушка.

– Нет, это не его, – нехотя прорычал пёс, с недоверием разглядывая лягушку, сумевшую прикоснуться к его личному оружию – легендарному Повелителю Праха.

– Тогда я возьму его себе, – решив не обращать внимание на нервного демона, довольно произнесла Ягвелина.

– Смеёшься? Ты и меч? Лягушке не к лицу острое оружие. Брось, иначе покалечишься, – прорычал демонический пёс, и в его чёрной похожей на туман шерсти вспыхнули и погасли огненные искры.

– У этой лягушки есть руки, – выставив вперёд свои руки и пошевелив тонкими пальцами, возразила Ягвелина. – В отличие от псины, у которой лапки, – не удержавшись, девчонка показала язык и, отвернувшись, принялась прилаживать к поясу найденные тут же ножны. – Ну, вот, совсем другое дело! – закончив, Ягвелина повертелась, проверяя, не мешает ли двигаться длинный меч и не будет ли бить по ноге при ходьбе. – Как вам? – посмотрев на присутствующих, спросила она.

– Отлично! – похвалил Фурор и показал большой палец.

– Нелепо до слёз, – пробурчал пёс.

– А мне нравится, – решила Ягвелина. Потом помолчала и добавила: – Ну, что, я, пожалуй, пойду.

– Куда? – выронив из рук металлический шлем, испуганно вскрикнул Фурор.

– Туда или туда, – ещё не определившись с направлением, ответила лягушка. – Мы же договаривались на одну битву. Мы её выиграли. Поэтому…

– Нет, так не пойдёт, – заторопился парень и, переступив бесполезные трофеи, поспешил следом за ней. – Мы же заключили союз навсегда, ну или пока один из нас не погибнет.

– Ты погиб с десяток раз, – недовольно пробурчала Ягвелина.

– Но воскрес же, – парировал Фурор. – А договоры в Дайпаторе стоят дорого, вон и пёс подтвердит. Да? Тебя, кстати, как зовут?

– У меня больше тысячи имён, – пафосно фыркнул демон, который, кстати сказать, тоже увязался за лягушкой и теперь шёл чуть позади, отставая на пару шагов.

– Так это же прекрасно! – воскликнул Фурор. – Выберем из них самое красивое! А ты, кстати спросить, древний? Давно в Дайпаторе? И кто тебя на цепь посадил? Не думал, что такое здесь практикуют. Ведь убить соперника и забрать его искры куда выгоднее, чем заставить охранять имущество. Да и, как показали последние события, охранник-то из тебя так себе…

Над головой заболтавшегося Фурора пролетел огненный шар. Тот еле успел пригнуться, но волосы на макушке всё же загорелись, и парень поспешил затушить их.

– Чего ты? Разве я что-то плохое сказал?? Ведь нет же! Правду, только правду. На правду только дураки и обижаются, – выпалил Фурор и поспешил спрятаться за Ягвелину.

Пёс зарычал, но огнем плеваться не стал.

– Ага! – победоносно выкрикнул горе-герой, но из своего укрытия выходить не спешил. – Так и знал! Ягвелина, похоже у тебя должник завёлся!

– Должник? – переспросила лягушка, с интересом посмотрев на демонического пса.

– НЕ может тебя съесть, НЕ может на тебя напасть – пахнет большим долгом! Ты его освободила и теперь, по законам Дайпатора, пока не отплатит, будет охранять. Я правильно говорю? – всё-таки выглянув из-за лягушки, довольно спросил Фурор. И тут же получил огненный плевок прямо в довольно лыбящуюся физиономию. Кожа не пострадала, а вот брови, ресницы и чёлка подпалились.

Ягвелину не задело – невидимый щит курарога работал без перебоев. А, кстати, где он?

Лягушка огляделась. Вокруг была зелёная степь. Высокая зелёная трава колыхалась сплошным атласным морем. Солнце на леденцово-прозрачном небосклоне видно не было, но купол неба сам собой светился ровным теплым сиянием. На горизонте пухли ванильные кучевые облака. Курарога видно не было. Живой или погиб вовремя боя? Ягвелина с досадой поморщилась. Но делать было нечего, таков Дайпатор. Ты либо выигрываешь битву, либо исчезаешь навсегда. Ягвелина выжила, и не плохо было бы отдохнуть, пока не собрался туман следующей битвы.

Приглядев большой валун, Ягвелина решила разместиться в его тени. Неподалеку текла небольшая речка, и девчонка смогла умыться.

Водная гладь отразила новое лицо. Человеческие черты причудливо смешались с чертами земноводного. Пару раз моргнув непропорционально большими глазами, набрала в зелёные ладошки воды и заметила пролетающую мимо большую муху. До того как Ягвелина успела хоть что-то сообразить, её тело напряглось, зрачки сузились, сосредоточившись на цели, рот открылся, выпуская длинный чертовски липкий язык. Стоит ли говорить, что в следующую секунду жирная муха шевелилась уже у неё во рту.

Ягвелина зажала рот руками и, оглядевшись по сторонам, видел ли кто, что сейчас произошло, прикусив насекомое, проглотила. Вкусно? Не поняла. Но повторять не хотелось бы.

Вернувшись к камню, обнаружила разведённый костёр. Фурор жарил пойманных лягушек.

– Не обидишься? – увидев возвращающуюся Ягвелину, виновато сморщив нос, спросил парень. – Рыбу я поймать не смог, а этот… делиться не захотел.

Фурор покосился на пса, который лежал чуть поодаль в траве и, положив большущую жирную рыбину себе на лапы, смачно жевал, неторопливо откусывая большие куски.

Фурор отвернулся и, пригладив оставшиеся на голове волосы, кивнул Ягвелине:

– Садись. Ты как? Будешь? – он поднял палку с нанизанными жаренными тушками лягушек.

– Нет, я свое, – тут же вспомнив муху и поморщившись, ответила девчонка и пошла к своей сумке, лежащей у подножия камня.

Достав сковороду, на которой видны были подпалины, но в остальном она выглядела вполне целехонькой, поставила на огонь. Засунула руку в сумку и достала банку с парочкой обернутых в бумагу яиц. Настроившись на питательный ужин, уже занесла руку, готовясь разбить первое яйцо, но из ближайших кустов вылетел выживший таки курарог и, подбежав к Ягвелине, принялся как полоумный бегать вокруг и махать крыльями.

– Чего это он? – испуганно взглянув на Фурора, спросила лягушка.

– Не знаю, – пожал тот плечами.

– Как так? Я думала, ты эксперт по этим рогатым… – сузив глаза и почему-то рассердившись, произнесла Ягвелина.

– Он за сородичей переживает, – лениво протянул пёс-демон и, потянувшись, зевнул.

– За сородичей? – девчонка посмотрела на взволнованно бегающего курарога, а затем перевела взгляд на свою руку и зажатые в ней рыжие яйца. – Они же пустые. Никто из них уже не вылупится, – попыталась она объяснить курарогу.

Тот успокаиваться не спешил, и Ягвелина присела и, вытянув руку, положила яйца в траву. Курарог закхвохтал, затоптался, распушил перья, уселся на яйца и, долго не думая, закрыл глаза и задремал.

– Прекрасно, – буркнула Ягвелина.

Похоже придётся довольствоваться горбушкой чёрного и водичкой из речки. Решив вскипятить воду в сковороде, чтобы заварить себе чаек, вытащила из кармана заготовленную на этот случай мяту и уселась у костра, ожидая, пока вода закипит. Задумалась, и когда в сковороду плюхнулась рыбина, Ягвелина даже вскрикнула. Обернувшись, увидела укладывающегося в траву пса. Тот свернулся меховым кольцом и, не посмотрев на лягушку, засопел.

– Спасибо, – произнесла Ягвелина.

От костра потянуло жаренной рыбой, слюни наполнили рот.

Ужин вышел знатный. Вдоволь наевшись, Ягвелина расстелила успевшую высохнуть куртку у валуна, прямо на мягкую траву, подложила вместо подушки подпаленную сумку и, растянувшись на этой божественной кроватке, подложила руки под голову и принялась разглядывать облака, плывущие по небу.