Медди. Империя Солнца

пролог

Топот множеств пар ног остался далеко позади. Спускаясь глубоко под землю, по местами обрушенной лестнице он старался успеть к своей цели, оставляя царивший на верхних этажах хаос.

Взрывы. Грохот. Надо спешить, из последних сил.

В глазах все еще рябило от ярко вспыхивающих факелов, мятежно взметнувшихся против короны. Но если задачей императорской семьи было уцелеть, а стража должна была обеспечить им это, то его задача, как главного придворного мага заключалась в другом…

Лязгнувший успевший проржаветь замок, на редко используемой двери, с усилием поддался под его мозолистыми руками, пропуская в скрытый от чужих глаз зал.

Выверенное движение рук и магические огоньки покорно загораются по периметру помещения, освещая не только каменные стены, в некоторых местах покрытые густым мхом, но и открывая блеск золота, проглядывающего из-под приоткрытых крышек ларей и сундуков.

– Где же он… – он нетерпеливо бормотал себе под нос, ища то сокровище, которое затмевало все остальные. Трясущиеся пальцы переходили от одного замка, к другому, переворачивали короба, открывали свертки и мешки.

Маг понимал, что если не справится со своей задачей, то все остальное будет не важно, даже если правящая семья не уцелеет, пав в этом вероломном восстании, то только благодаря этому артефакту, что был дороже всех самоцветов на свете, империя сможет выстоять, по-прежнему защищая свои границы, как и столетия до этого.

– Только бы успеть… – лихорадочно шептал он.

Дверь за спиной мага громко хлопнула. В ужасе развернувшись он уже приготовился к смерти, но с облегчением выдохнул, заметив мальчишку-ученика, дрожащими руками сжимающего видимо взятый у кого-то для самообороны кинжал, будто эта шпажка могла уберечь от шальной пули, – как наивно с его стороны.

– Наставник Роло? Наставник, вы тут? – Подслеповато щурясь, парнишка с опаской оглядывал помещение сокровищницы, пытаясь разглядеть учителя. Его ноги дрожали, а дыхание все еще было сбивчивым после бега через половину дворца. Ему лишь чудом удалось избежать стали одного из заговорщиков, видимо, старые Боги ему благоволили, позволив добраться туда, где должен был быть его наставник.

– Андрий, гарпии тебя побери! Не горлань! – Опрокидывая очередной ларь, оказавшийся наполненным абсолютно бесполезными сейчас золотыми монетами, придворный маг начинал терять терпение. – Мы должны его найти!

Роло всю жизнь отдал на служение империи, пережив старого императора и видя восхождение нового. Быть может, этот мятеж, положит начало следующему правящему Дому, но эта мысль казалась сродни богохульству. Никогда еще Совет Правящих Домов не поднимал голову настолько высоко. Несколько столетий их земли не знали воин и болезней, а все благодаря особой силе передающейся по наследству от одного представителя династии к другому. Свергнуть их – подобно самоубийству. Если узурпаторы надеются на дальнейшее процветание, то их ждет лишь горькое разочарование.

– Наставник! – окрик Андрия заставил мага раздраженно поморщиться, – мальчишка наделает слишком много шума! – Роло уже не знал радоваться ли помощнику.

– Что там у тебя? – старик с неожиданной для него прытью приблизился к ученику, застывшему над одним из объемных сундуков.

Андрий широко раскрыв рот не отрывал взгляда от переливающейся сферы, серебряные всполохи которой освещали пустой сундук. Артефакт издавал едва уловимое жужжание, словно недовольная пчела, предупреждая тех, кто рискнет приблизиться слишком близко.

– Это он, наставник? – Мальчишка с благоговением потянул к сфере руку, желая прикоснуться к так манившему чуду.

– Стой!

Не реагируя на приказ мага пальцы Андрия дрогнули, проходя сквозь легкое свечение.

Вспышка ослепительного света, накрывшая волной всю сокровищницу, сбила мага с ног.

Кряхтя и сплевывая пошедшую горлом кровь, старик поднялся с колен, между делом отряхивая каменную крошку, осыпавшуюся с поврежденного взрывом потолка. Если бы не ударная волна, отбросившая его за большие кованные лари, то он бы не смог поручиться за свою дальнейшую участь.

– Андрий? Кхе-кхе… Андрий?! – Надсадный кашель скреб горло, но придворный маг старался не обращать на это внимания. Клубы серой пыли улеглись, позволяя оценить весь масштаб бедствия: там, где только несколько секунд назад стоял его ученик была лишь горстка пепла, обрамляющая вновь успокоившуюся сферу. – Глупый мальчишка…

Где-то в отдалении послышались торопливые шаги и лязг металла. Восставшие добрались и до подземелий, а значит времени на ритуал позволяющий прикоснуться к своенравному артефакту не было времени. Если бы с ним был кто-то из императорской фамилии, то сфера покорно далась бы в руки, но они не могли так рисковать ни Императором, ни его находящейся на сносях женой, должно быть, личная гвардия давно вывела их из занятого предателями дворца…

У старика не оставалось выбора. Раз он не мог забрать сферу с собой, то стоило сделать так, чтобы никто и никогда, кроме тех, в ком течет кровь правящего сейчас Дома не смог открыть сокровищницу и воспользоваться им.

Подняв запорошенный прахом бывшего ученика кинжал, что мальчишка так удачно принес с собой, Роло не теряя ни минуты полоснул им по ладони, окропляя сундук со сферой стремительно закапавшей кровью.

Сухие губы беззвучно читали заклинание, в то время, когда голова начала кручиться, от напряжения и кровопотери. Годы брали свое, он знал, что хорошо пожил, и видимо, его время вышло…

– Вот так… – зажав ладонь, Роло поспешил к двери.

Топот приближающихся раздавался уже совсем близко.

Захлопывая кованную створку двери, маг поспешно размазал продолжающую сочиться из раны кровь по ее периметру, с удовлетворением наблюдая, как бурые линии начинают источать сияние, запечатывая магические замки.

– Теперь можно и умереть… – он позволил себе грустную улыбку, опустошенно прислоняясь лбом к холодной поверхности. Топот затих за его спиной, а шумное дыхание явно спешивших мужчин достигало оголенной шее. – Пришли все же… – не имея сил даже повернуться к врагам лицом старик покорно замер, готовясь к смерти, которая не заставила себя долго ждать.

Выпущенная пуля обожгла плоть и пробивая спину прошла на вылет. Тело грузно осело под ногами убийц.

Брезгливо сплюнув, высокий мужчина в мундире Дома Солнца кивнул остальным на упавшего навзничь мага:

– Приберите тут. – Он с подозрением рассматривал продолжавшую излучать свечение дверь, не рискую притронуться. – Господин будет не доволен…

глава 1

Протерев очередную кружку, я со вздохом отставила ее в сторону, уставившись на гору подобных, дожидающихся своей очереди в раковине.

Сегодня таверна родителей была полна как никогда, о чем говорили те горы грязной посуду, что мне только еще предстояло перемыть.

– Будто вся империя собралась в нашем захолустье, – бубнила я, приступая к следующей. – Скорее бы сезон закончился!

В маленькой кухоньке было жарко натоплено, а исходящий от горячей воды в раковине пар добавлял удушливости. Оттерев пот со лба, я откинула назад мешающие кудряшки. Обычно я собирала копну в тугой узел, вернее пыталась это сделать, так как ни одна лента не способна была удержать этот мелкий черный бес, хаосом царствующий у меня на голове, вот и сейчас, шелковая полоска просто соскользнула с волос. А кудри рассыпались, падая на плечи и смуглый лоб.

– Медди, давай скорее, там еще два стола заняли! – Появившаяся на кухне мама несла сразу два подноса полных объедок и грязной посуды.

Я издала страдальческий стон, понимая, что сегодняшний вечер закончится нескоро.

Наш городок Предгорный Угол хоть и был маленьким, но на протяжении двух недель, каждый год, в него приезжали желающие со всей Империи полюбоваться цветением вишни, многочисленные деревья которой густо росли недалеко от горной гряды Грас, разделяющей нашу Империю Солнца от соседнего королевства Шакар. Конечно, за грядой находилась еще и пустыня, населенная племенами кочевников, и равнина грифонов, но те территории считались малоизученными и слишком опасными, чтобы о них можно было даже упоминать в разговорах. Особо набожные жители осеняли себя полукругом каждый раз, когда слышали хотя бы упоминание о тех землях, боясь навлечь гнев старых Богов и Единого, что по преданиям давно оставили проклятые земли.

Я каждый раз с усмешкой смотрела на это проявление предрассудков, в моей голове не укладывалось, как люди, открывшие для себя многие технологии и науку, могут бояться кары небес, а не, например, пули в лоб. По моему мнению, смерть под колесами моторного кеба была тоже более вероятной, но многие упорно цеплялись за предрассудки своих предков.

Намыленная тарелка чуть не выскользнула из пальцев, когда мама с излишним грохотом опустила рядом с раковиной свою ношу. Схватившись за ее края побелевшими от напряжения пальцами, я с вопросом уставилась на маму:

– Что-то не так?

– Ох, родная… Твоему отцу пришлось выпроводить перебравших констеблей, теперь я переживаю, как бы чего не случилось… – она поправила накрахмаленный белый чепчик, пряча под него свои пшеничные пряди, которыми я всегда любовалась.

По правде говоря, я была абсолютно не похожа на своих родителей, обладающих светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами, и это очень расстраивало меня в детстве. Мама всегда смеялась над моими детскими обидами и поглаживая по моим смоляным волосам приговаривала, что внешностью я пошла в ее деда, такого же смуглого и кареглазого брюнета, служившего когда-то в Императорском флоте, еще при прошлом правящем Доме.

То ли дело Денеб – мой шестилетний братишка, вот кто пошел в родителей и внешностью, и веселым нравом, так отличающимся от моей нелюдимости. Мама предпочитала не брать Денеба с нами в таверну, поэтому и сегодня братишка остался дома с няней миссис Хлоэ.

Я с необъяснимой тоской посмотрела на небольшую резную плиточку, что одиноко притаилась рядом с раковиной. Каждый раз, когда я рассматривала изображенную на ней голову Горгоны, окруженную змеями вместо волос, я испытывала странные чувства, которые не могла себя объяснить. Мне было будто бы… жаль ее? Эта плиточка была одним из тех малочисленных упоминаний о прошлой династии, что остались такими безмолвными изображениями по маленьким городкам и селам Империи.

Родители рассказывали, что тогда, почти девятнадцать лет назад, газеты пестрели шокирующей всю Империю статьями о том, что предыдущий император Андроклес возглавляющий Дом Горгон пошел на сделку с вражеским королевством, подписав с ними убийственные для наших территорий и экономики пакты. Великие Дома входящие в совет Империи не смогли терпеть подобного произвола и были вынуждены совершить переворот, намереваясь отстранить Андроклеса и императрицу Оливию, милостиво предоставив им неприкосновенность и уединение в одной из дальних провинций, но, как было объявлено позже, правящая чета не желала мириться с ускользнувшим могуществом и в ходе вероломного нападения на членов совета трагически погибла, навсегда прервав ветвь Дома Горгон.

Конечно, ходили слухи о якобы выжившем и скрывшемся где-то на Жемчужных островах малолетнем племяннике бывшего императора, но и эти кривотолки быстро прекратили, прировняв к госизмене.

Возвращаясь из нахлынувших размышлений, я принялась за ту посуду, что была на подносах, поворачиваясь к маме, устало уперевшейся руками в столешницу:

– Все будет хорошо, не волнуйся так. Отцу частенько приходится связываться с пьяницами, не думаю, что эти чем-то отличаются от остальных, хоть и облачены в форму. Протрезвеют и даже не вспомнят, где именно провели предыдущий вечер.

– Наверное, ты права дорогая… – нехотя согласилась она.

Неожиданно за нашими спинами хлопнула дверь, пропуская на и без того тесную кухоньку моего отца. Обладая весьма внушительной фигурой, он загородил собою весь проход, устало оттирая высокий лоб:

– Медди, Глоя, подавальщицы не справляются с наплывом посетителей. Боюсь, вам тоже придется выйти в зал. – Он виновато улыбнулся, растирая мозолистой ладонью шею.

– Пилай, – мама быстро подхватила хранящиеся на ближайшем стеллаже чистые подносы, – ничего страшного, конечно же мы поможем. – Пробегая мимо него, мама чмокнула покрытую светлой щетиной щеку, от чего отец покрылся заметным румянцем.

Меня всегда умиляло, как спустя столько лет брака, родителям удавалось сохранить нежность, буквально окутывающую их ореолом любви. Даже нашу таверну отец назвал не иначе, как именем любимой жены, наотрез отказываясь рассматривать какие-либо другие варианты, чем когда-то изрядно повеселил сплетников, живущих по соседству.

Оттерев влажные руки, я вооружилась подносом, покидая кухню вслед за всеми.

Ярко освещенное помещение таверны встречало гомоном голосов и звуками приятно льющейся из граммофона, установленного за широкой стойкой. Лакированное дерево тяжелых столов и темно-синие шторы придавали уюта. «Глоя», словно обитая бархатом музыкальная шкатулка, была дорога моему сердцу, в своей простоте и тепле семейного очага.

Отец, вернувшийся на свое место за барной стойкой, принялся выполнять очередной заказ сидящего напротив на высоком стуле мужчины. Мой взгляд зацепился за длинные белые волосы незнакомца, собранные в высокий хвост, и тонкие черты лица с чуть раскосыми миндалевидными глазами, но тут же скользнул дальше, к призывно махавшим посетителям за дальним столиком.

Изрядно раскрасневшаяся от тепла и выпивки компания из трех мужчин, с развязными улыбками оглядела меня одинаковыми карими глазами, успевшими помутиться от градуса, плескавшегося в их крови. – Несколько раз я уже в шутку упрекала отца, прося не наливать подобным пропойцам больше меры.

– Что желают господа? – Я нацепила дежурную улыбку.

Тот, что сидел посередине заливисто расхохотался, толкая в бок одного из товарищей.

– Мне нравиться это место, давно к нам так не обращались, – «господа», – что скажешь Грей?

Поморщившись от такого обращения, мужчина с явным неудовольствием перевел на меня хмурый взгляд.

– Скажу, что выпивка везде одинаковая, а остальное меня не волнует.

Я еле удержалась от колкого замечания, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица. Что-что, но, когда заслуги нашего семейного дела пытались принизить, спокойствие давалось мне с немалым трудом.

Указав на раскрытое перед ними меню, я поинтересовалась:

– Возможно, вы уже что-то выбрали? Либо я могу порекомендовать…

– Неси все, что есть, – грубо прервав меня, сплюнул молчавший до этого оставшийся из их троицы. Брюнет пригладил волосы и без того безукоризненно убранные назад, отчего края его горчичного плаща разошлись, позволяя разглядеть висящую подмышкой кобуру. Заметив мои округлившиеся глаза, которые я в спешке пыталась отвести от него, мужчина усмехнулся, поторапливая. – Да побыстрее. Мы слишком устали с дороги.

– Да-да, как угодно, господам.

Я поспешно направилась на кухню, лавируя между столиками. Троица оставила после себя неприятное впечатление, но я была не настолько глупа, чтобы высказать свое недовольство вооруженным и явно не простым людям.

В Империи Солнца разрешение на ношение любого оружия, будь то холодная сталь или вошедшее в прочный обиход огнестрельное, допускалось лишь военным, включая армию и личную гвардию императора, констеблям городов и некоторым частным лицам, например занимающихся охраной высокопоставленных граждан. Все остальные были вне закона, что, к сожалению, не уменьшало преступность. Банды, да и отдельные лихачи встречались повсеместно, но управы на них практически не было, поговаривали даже, что боссы крупных группировок были связанны напрямую с высокими чинами нашей столицы Радис, хотя за подобные речи можно было угодить на Остров Забытых, что служил самой надежной тюрьмой уже более полувека.

– Простите. – Задев неожиданно поднявшегося со своего места посетителя, я опустила глаза, стараясь проскользнуть мимо шатающегося на нетвердых ногах мужчины. От него красноречиво разило алкоголем так, что я сама рисковала опьянеть стоя рядом.

– Куда спешишь, с-сладкая? – его язык заплетался. Придержав меня за локоть, любитель спиртного явно желал продолжить общение, не позволяя мне сдвинуться с места. – Присаживайся ко мне, по-побеседуем, угощу тебя.

Икота, напавшая на мужчину, только позабавила его. Сжимая мою руку, он наклонился совсем близко к лицу, подслеповато щурясь.

– Господин, я спешу, – настойчиво произнесла я, стараясь пока что не повышать голос.

– Уже? – Пьяница глумливо улыбнулся, но икнув, в очередной раз, чуть было не прикусил себе язык, скорчившись от досады. – Так быстро нельзя уходить. Мы еще даже не познакомились…

– Боргос, отпусти даму, она уже занята, – раздался знакомый голос.

Я с благодарностью подняла глаза на подоспевшего мне на выручку парня. – На меня смотрели искрящиеся задорными искрами серые глаза Ская.

Друг детства вырвал мою руку из разжавшихся пальцев по всей видимости знакомого ему мужчины, уводя нас в сторону кухни, на ходу бросив через плечо:

– Не пил бы ты столько.

Тот с грохотом опустился на стул, разводя руки в стороны:

– Я просто хотел поговорить, – невинно оправдался он.

Не ответив на его слова, парень, затворив за нами дверь и тут же повел носом, принюхиваясь к подоспевшей в печи сдобе.

– Глоя, как всегда на высоте, за ее выпечку я готов спасать тебя хоть каждый день.

Я поспешно собирала на поднос все блюда, что могла уместить, помня пожелание гостей за моим столиком. И лишь подхватив свободной рукой объемную бутылку с виски, повернулась к застывшему на пороге парню.

– Спасибо, Скай. Такое случается часто, не стоило беспокоиться.

– Я знаю этого прощелыгу, поверь, просто так он бы не отстал, – возразил Скай, покачивая головой. – Лучше скажи, во сколько сегодня заканчиваешь?

Парень приблизился в плотную, отчего я почувствовала жар на щеках.

Ская я знала с детства и если поначалу наше общение ограничивалось детскими забавами и проказами, то ближе к моему восемнадцатилетию парень начал проявлять интерес совсем другого рода. Я все еще помнила, как полгода назад краснела от первого в своей жизни поцелуя, находясь в объятиях уже не просто друга.

– После полуночи, ты сам видел сколько там народу. – Я старалась не поднимать взгляд, понимая, чего именно добивается парень. – Тебе лучше не ждать меня сегодня. – Выпроваживая настойчивого кавалера я заботилась в первую очередь о нем, так как знала, что отец его не жалует, считая несерьезной партией.

Подцепив мой подбородок пальцами, не собираясь сдаваться, парень понизил голос до ласкового шепота:

– Приходи сегодня ночью к озеру…

Последовавший поцелуй выбил из моей головы остаток благоразумия. Я с удовольствием прикрыла веки, подаваясь навстречу.

Отстранившись, чтобы сделать глоток воздуха, я наткнулась на изучающий взгляд. Скай казался напряженным, хоть и пытался не подавать виду. Но его глаза, сталью замершие где-то поверх моей макушки, говорили об обратном.

– У тебя все нормально? – поинтересовалась я, проводя по скуле парня ладонью.

Скай дернулся, но тут же расплывшись в улыбке поспешил меня успокоить:

– Все великолепно. Просто усталость. И… обида, – парень наклонился к моему уху, игриво выдыхая: – Не думал, что моя девушка откажет мне в свидании. – Не дожидаясь моего ответа, Скай снова завладел моими губами, с напором убеждая принять его предложение на ночную прогулку.

– Кхе-кхе. – Настойчивый кашель, послышавшийся от позабытой двери, окотил испугом, подобно ледяной воде, вылитой мне на голову. Хмуря брови и сложив на широкой груди руки на нас внимательно смотрел отец, всем своим видом давая прочувствовать неудовольствие от открывшейся ему картины. – Медди, гости заждались.

– Отец, я…

– Не стоит, – не дал мне закончить Скай, одобрительно сжав мою ладонь и кивнул на поднос. – Иди, не беспокойся обо мне.

Поспешно пробормотав неразборчивые извинения перед отцом и Скаем, я выбежала в общий зал, оставляя, казалось ничуть не смутившегося парня позади. Совесть пыталась пищать на дальних задворках моего сознания, что оставлять Ская на растерзание хмурого родителя не самая лучшая идея, но, с другой стороны, я хорошо знала его характер. Скай ненавидел, когда я пыталась спорить с ним. И если он сказал, что мне стоит уйти, значит так и следовало поступить.

Направляясь к столику, по дороге я успела принять еще несколько заказов, только сильнее убеждаясь, что сегодняшняя ночь будет даже слишком долгой. Как бы мне не хотелось, но принять приглашение Ская, не представлялось возможным. Круговорот рабочих обязанностей затягивал, а лица посетителей сливались в одно. Сезонный ажиотаж давал о себе знать.

Несколько часов спустя, переодевшись из форменного платья в свой не новый, но довольно опрятный костюм, я выглянула из примыкающей к кухне подсобки, застав маму за мытьем последних бокалов. Констебли, что так волновали ее в начале вечера так и не вернулись с претензиями, поэтому она заметно повеселела, успокоившись на этот счет.

– Мам, ты уверена, что моя помощь больше не нужна? – Я переминалась с ноги на ногу, поглядывая на часы, висящие на стене над раковиной. Их стрелки давно уже перевалили за полночь, как я и ожидала, разошедшиеся посетители, налюбовавшись цветением за день, не желали так быстро покидать таверну после наступления темноты. Иногда мне казалось, что традиция съезжаться к подножию Грас была продиктована отнюдь не любовью к прекрасному, а простым желанием уехать из своих городов и сел, ради праздного увеселения вдали от знакомых мест.

Мама помахала мне рукой покрытой густой пеной.

– Иди, доченька, тут осталось совсем мало. Отец подсчитает выручку, и мы вместе закроем «Глою». Еще одна пара рук нам ни к чему, лучше отдохни. – Она понимающе вздохнула, заканчивая с последним бокалом. – Ближайшая неделя будет напряженной, ты нужна нам бодрой и выспавшейся.

Нехотя соглашаясь, я покинула кухню, проходя мимо наклонившегося над кассой отца, казавшегося сосредоточенным настолько, что не должен был заметить моего бегства, но моим надеждам, на отсроченный разговор по поводу увиденного им сегодня было не суждено сбыться.

– Медди. – Отец поднял голову, откладывая монеты и купюры в сторону. Перед ним лежали уже несколько подобных стопок, видимо, вечер прошел хоть и шумно, но весьма прибыльно, однако его взгляд оставался недовольным. – Я хотел бы поговорить с тобой…

– Может не будем начинать? – заискивающе перебила его я, понимая, что не готова к очередной выволочке. Я искренне не понимала, чем Скай настолько не угодил моему родителю, хоть и признавала, что парень бывал иногда излишне импульсивным в своих действиях.

– Нет, Медди, – отец устало выдохнул, потирая переносицу пальцами. Старые шрамы на его пальцах побелели, выделяясь на коже еле заметными линиями. – Если я буду бездействовать, то в следующий раз увижу, что похуже вашего сегодняшнего поцелуя.

Я вспыхнула, покрываясь румянцем даже на шее.

Замечание отца хоть и было продиктовано искренним беспокойством обо мне, но подобные вольности, что он имел сейчас в виду даже при мыслях о них, вводили меня в ступор и смущение. Как бы я не была влюблена в Ская, но переходить черту дозволенного до брака, компрометируя тем самым и себя и семью, я не собиралась.

Отец, видя мое состояние, стушевался, продолжая более мягким тоном:

– Пойми, доченька, его семья небогата, но парень постоянно прожигает деньги, не понятно каким способом заработанные. Вот скажи, разве это не подозрительно?

Я видела, что отцу тоже неловко поднимать эту темы, но легче мне от этого не становилось.

– Он работает у мистера Шанталя. – Отцу было это известно, но я ощущала потребность оправдать Ская, хотя бы упоминанием его работы.

– И что? – Не впечатлившись он моими жалкими потугами, уточнил он. – Ты думаешь у помощника в оружейной лавке настолько хороший заработок? Нет. – Отец не желал признавать свою неправоту, ища во всем подвох. – С этим мальчишкой что-то не то. И мне не нравится, что моя дочь общается с ним. – Внимательным взглядом он осмотрел мой серый, скроенный на мужской манер костюм, с особым осуждением отмечая наличие брюк, а не юбки. – И что только за мода пошла…

Постаравшись его задобрить, я наклонилась, целуя с готовностью подставленную щеку.

– Давай не будем об этом. Я, пожалуй, пойду, мама сказала, что вы не задержитесь долго.

– Да-да, – с деланным ворчанием отмахнулся он, разрешая мне вновь ускользнуть от продолжения всех тех тем, что я так не любила обсуждать с ним. – Беги, но осторожно, мало ли проходимцев на улице в такой час.

– Конечно, отец! – уже закрывая за собой дверь таверны, я поспешно помахала рукой, призывая не беспокоиться обо мне.

Улицы Предгорного Угла встретили меня противно моросящим дождиком. Середина весны в этом году выдалась на редкость холодной, не балуя обилием солнечных дней.

Пожалев, что не захватила с собой полупальто, так как рубашка и жилет быстро намокли, я зябко поежилась, пряча ладони в карманах широких брюк. Следующая под ручку на другой стороне улицы запоздалая парочка наградили меня осуждающим взглядом. Леди, держащая своего спутника за локоть, наморщила носик, таким образом, по всей видимости, оценивая мой внешний вид.

Конечно, я понимала, что носить мужской костюм женщинам было разрешено не так уж и давно, но меня немного раздражала закостенелость жителей провинции, почему-то я была уверена, что в Радисе новые веянья моды были восприняты с куда большей лояльностью. Поговаривали, что даже императрица Ливейра, не брезговала удобными брючными костюмами, отправляясь со своим мужем на конные прогулки.

Свернув в освещенный лишь одним одиноким фонарем переулок, я чуть не споткнулась о кота, черной тенью прошмыгнувшего под ногами. Старательно сдержав норовившее вырваться ругательство, ведь как бы сказал отец: «подобные выражения абсолютно недопустимы для приличной девушки», я прибавила шаг, опасливо осматриваясь по сторонам. Не думаю, что походившая больше на худощавого мальчишку в подобном наряде и с убранными волосами под кепи, я могла заинтересовать случайного грабителя, но все равно подобные поздние прогулки не доставляли мне удовольствия, навевая чувство нервозности. Так и подмывало вглядываться в темные промежутки между домами, а воображение с готовностью рисовало монстров из книжек Денеба.

Впереди уже показался низкий забор нашего дома, когда взвизгнувшую от неожиданности и страха меня, кто-то оттащил к ближайшей стене, поспешно зажимая мой рот рукой.

Задергав ногами, в попытке вырваться, я по всей видимости, попала неизвестному, нападавшему по колену. Нажим чужих рук ослабел, и перед тем, как припустить что есть силы я успела ненадолго обернуться, тут же застывая на месте.

– Скай? – неуверенно прошептала я.

Молодой человек хоть и был старше меня всего на четыре года, но в свои двадцать два был довольно высоким, даже удивительно как я со всей своей субтильностью смогла вырваться, наверное, всему виной был эффект неожиданности. Парень просто не ожидал подобной прыти от своей неудавшейся жертвы, потирая свое колено, с наигранной обидой.

– А ты ожидала увидеть кого-то другого? – Он переместился чуть в бок, и я смогла наконец-то разглядеть его лицо в тусклом свете фонаря. Привычная для его образа самоуверенная улыбка не изменила и сейчас, оставаясь на губах даже в такой неподходящей ситуации. Но было что-то еще, что не давало мне покоя, делая лицо Ская неуловимо чужим.

Моргнув, я расслабилась, заметив знакомые искорки во вновь лучистом взгляде. И мысленно зареклась пропускать обеденный перерыв, – от голода, еще и не такое примерещится.

– Ты хотел, чтобы у меня случился инфаркт? – Я, насупившись продолжала изучать подозрительно веселого парня.

– Чушь! У таких молоденьких девушек подобное не может случиться. – Скай попытался меня приобнять, но я ускользнула из-под его руки, отходя на шаг назад. Если он думал, что подобной «шуткой» способен загладить свою вину, то очень сильно ошибался, как-никак я действительно была напугана его выходкой. Видя мое нежелание идти на мировую, он закатил глаза, словно сдаваясь подняв руки. – Брось, Медди, мне хватило очередной выволочки от твоего отца, чтобы портить конец дня еще и твоими обидами. Я просто хотел пошутить, признаюсь, вышло неудачно, но я просто расстроился, когда увидел, что ты даже не попыталась свернуть в сторону озера, проигнорировав мое приглашение.

Пропустив его извинения, я заострила внимание только на словах о моем отце, так как подсознательно испытывала вину за неприязнь родителя. Мне казалось, что отец неоправданно предвзят к Скаю, только лишь потому что не хочет мириться с фактом успевшей вырасти дочки.

– Он сильно орал?

Скай, словно не сразу поняв о ком я говорю моргнул пару раз, только потом переспрашивая:

– Кто? Пилай? – Парень запустил пятерню в свои русые волосы, взлохмачивая их, отчего длинные прядки упали на лоб. – Иногда мне кажется, что твой отец не умеет повышать голос, он готов убить меня молча. – Неожиданно веселым тоном заключил он.

– Ты прости…

– Не стоит об этом. – Не дав моим сбивчивым извинениям даже начаться, Скай полушутя предложил мне свой локоть, указывая другой рукой в сторону моего дома, – Пойдем, провожу, пока твои родители не застали нас вдвоем и я не получил новую порцию праведного гнева.

Приняв его предложение, я с удовольствием прижалась к теплому боку, чувствуя, насколько же успела продрогнуть, под все никак не желавшим прекращаться дождем.

Если я и любила весну, то только за обещание близкого лета. Холод и сырость предгорной местности вводили в уныние.

Мысленно я в который раз пообещала себе поговорить с отцом, чтобы он постарался изменить свое мнение, ведь, возможно, когда-нибудь, Скай будет его зятем. Конечно, сами мы еще не смотрели так далеко в будущее, и парень ни разу не обмолвился на счет серьезности своих намерений, но я была отчего-то полностью уверена, что он просто находит время неподходящим, тем более что в этом была и заслуга моего отца, каждый раз смотревшего в его сторону волком. – «Кто захочет свататься, зная наверняка, об отказе со стороны родителей невесты?»

Подведя меня к калитке, увитой темными листиками проворного плюща, молодой человек поднес мою ладонь к губам, оставляя поистине целомудренный поцелуй.

Именно эта простота, с которой ему удавалось каждый раз граничить между галантностью истинного джентльмена и взбалмошностью повесы, кружила мне голову, даря ощущение полета, словно качели в старом городском парке, на которых мы любили проводить уйму времени в детстве. Затаив дыхание, я наслаждалась теплом, поселившимся в моей груди. Мягкие губы Ская, отстранились, и я с трудом подавила разочарованный стон.

С неохотой посмотрев на дом, я не могла не признать правоту его слов, нам надо было поторопиться с прощанием, если я не хотела окончательно испортить эту ночь, но и не объясниться я тоже не могла:

– Скай, на счет озера… – я начала подбирать слова, комкая ткань жилета. – Сегодня уже слишком поздно, может мы сможем провести время вдвоем, например, завтра? Я постараюсь отпроситься из таверны пораньше, еще до ее закрытия. Родители не будут против.

Из-за поворота послышались шаги, и мы развернулись в сторону остановившихся на границе фонаря, чуть в отдалении от нас, друзей Ская.

Грег и Алойз пряча руки в карманах своих серых двубортных пальто не став приближаться переминались с ноги на ногу, призывно замахав моему провожатому.

Приветствуя парней, Скай приподнял руку, переводя извиняющийся взгляд на меня:

– Нет, Медди, у нас с Грегом и Алойзом образовалось одно дельце… – Заметив мое недоумение, парень поспешил дополнить: – Это связанно с лавкой мистера Шанталя, можно сказать, поручение по работе. Ближайшие дни мы вряд ли сможем увидеться, но как только у меня появится время, я сам найду тебя. Договорились?

– Да, конечно. – Я старательно отводила глаза, слишком разочарованная его ответом.

У Ская часто появлялись подобные дела, не терпящие отлагательств, я даже была поражена насколько требовательным работодателем оказывается был всегда улыбчивый и довольно упитанный старичок Шанталь. На мои сетования Скай каждый раз только смеялся, пропадая на несколько дней, но всегда возвращался, не забыв преподнести мне какой-нибудь подарок, при виде которого отец неодобрительно качал головой. Помнится, последний букет, из белоснежных хризантем, непонятно каким образом раздобытый посреди начала весны, отправился в мусорный бак на нашем заднем дворе. Дождавшись, пока родители уснут, я все же прокралась к выходу, спасая ни в чем не повинные цветы от незавидной участи, но вазу с ними пришлось прятать в платяном шкафу.

– Вот и отлично! – коротко клюнув меня в щеку, Скай развернулся на каблуках безукоризненно начищенных ботинок, но вдруг обернулся, подмигнув через плечо. – Я принесу тебе новую кепи, эта совершенно не подходит к твоим карим глазам.

Оставив меня глупо хлопать ресницами провожая их спины, троица удалилась по переулку, быстро растворяясь в ночной темноте.

Запоздало вспомнив, что и так слишком сильно задержалась на улице, я поспешно отворила калитку, желая поскорее сменить промокший костюм на сухую пижаму и наконец-то попытаться заснуть перед новым сложным днем в таверне. Холл дома был пуст, поэтому мне не пришлось задерживаться на разговоры ни с братом, ни с его няней, чему я была несказанно рада. Внутренняя опустошенность, после короткого разговора со Скаем, давила.

Уже засыпая под теплым одеялом, я слушала, как на кухне возятся вернувшиеся родители. Мама что-то тихо шептала, в то время как отец старался, не повышая голос, чтобы не разбудить Денеба, комната которого была к ним ближе, чем моя, бранить вновь стащившего какую-то еду нашего кота. Я улыбнулась, представив проказливого Хвостика с зажатой в зубах добычей.

Умиротворение схлынуло с меня слишком стремительно, стоило только мысли проникнуть к сонную негу, полностью разрушая ее осознанием. Я поняла, почему Скай показался мне странным, каким-то чужим – его глаза, вся причина была в них. Хоть они и оставались темного оттенка грозового неба, но казавшийся слишком крупным провал зрачка добавлял какого-то еле уловимого безумства, поселив в его взгляде странные искры недоброго веселье. В таверне у многих под действием алкоголя зрачки неестественно расширялись, я видела это довольно часто, обслуживая подвыпивших посетителей, но от Ская запаха спиртного не исходило. Возможно, сказывалось его переутомление на работе или нервозное состояние из-за вечных поручений мистера Шанталя, но… Я не понимала почему, но этот взгляд не давал мне покоя. Он был неестественный. Чужой. И это пугало, унося сонливость прочь. – «Неужели, ссора с отцом настолько тебя взволновала, Скай? Или дело в чем-то другом?» – Я мысленно перебирала варианты, натягивая одеяло на подбородок.

Любимому человеку было плохо, а я даже не смогла заметить это сразу. – Это обстоятельство корило меня еще больше.

За окном пронзительно закричал сыч, и я вздрогнула, ежась от предчувствия чего-то ужасного.

глава 2

Проснувшись на утро в совершенно разбитом состоянии, я решила прогуляться до книжного магазина, тем более что спокойствие, царившее на его запыленных полках, всегда меня успокаивало, а работающая там с некоторого времени моя подруга Клэр давно обещала припасти интересный томик недавно вышедшего в свет романа.

Взглянув на циферблат небольших часиков, мерно раскачивающихся на аккуратной цепочке, я вложила их в нагрудный карман, успевшего высохнуть за ночь костюма. Времени до обеда оставалось предостаточно, а раньше таверну родители в сезон цветения не открывали, так как основная масса прибывших в город предпочитало либо отлеживаться по своим номерам после бурной ночи, либо проводила утренние часы на расстеленных в парке под вишнями пледах, устраивая пикники и выездные чаепития. В такие дни я старалась обходить парк стороной. Излишнее оживление уединенного в другие времена года места, казалось мне кощунственным. А толпы зевак и нередко сопровождающие дам крохотные собачки, оглашающие всю округу заливистым лаем, вселяли желание спрятаться в уютном одиночестве. – Да, мне было комфортно наедине с собой. Я не стремилась слиться с компанией, за что многие знакомые и называли меня то затворницей, то нелюдимой. Лишь самым близким я могла открыться, позволяя себе расслабиться в их обществе. Таких людей было мало, и каждого я ценила, подобно изумрудам, добываемым в местных шахтах.

Изучающе покрутив в руках неоцененную по достоинству вчера ночью Скаем кепи, отложила головной убор в сторону, решив оставить волосы не убранными, о чем сразу же и пожалела, стоило первому прохладному порыву весеннего ветра кинуть копну мне в лицо, напрочь закрывая глаза.

Проехавший мимо моторный кеб чуть не окатил водой из лужи. Водители редко утруждались заметить такую малозначительную деталь, как какой-то замерший у обочины пешеход, спеша по своим делам, оставляя позади железного коня клубы дыма.

Поспешно отпрыгнув в сторону, я на ходу застегнула не забытое на сей раз полупальто, досадуя на очередного водителя, возомнившего себя выше всех остальных жителей.

Если бы не черный цвет кеба, указывающий на принадлежность его обладателя к криминальным кругам города, то я возможно и позволила бы себе злое замечание вслух, а так приходилось лишь пыхтеть себе под нос, надеясь, не вызвать ненужного внимания к своей персоне.

По улочке проезжали кебы и моторные экипажи и других цветов. В основном они были выкрашены в серый, коричневый и как у констеблей белый цвета, однако и монохромно черный, был не столь уж редким гостем, среди этого многообразия.

Перейдя дорогу, я направилась к магазину, попутно здороваясь с редко встречающимися знакомыми, кто-то спешил за свежей выпечкой, скрываясь за дверьми кондитерской мадам Пурэ, а другие просто неспешно прохаживались, выгуливая своих собак или почитывая купленную тут же на углу улицы свежую прессу. Мой взгляд выхватил обрывок заголовка: «…ется живым или мертвым». Вчитывающийся в газету седовласый джентльмен хмурил брови, не отвлекаясь даже на редкие приветствия в его сторону.

Нетрудно было предположить, какого содержания была статья, так взволновавшая мужчину. Подобные заголовки были не редкость. Намного труднее на желтых страницах газет удавалось обнаружить что-нибудь более оптимистичное.

Размеренная жизнь маленького городка была бы совсем унылой, но не лишенной спокойствия, если бы не относительная близость Ущелья Работорговцев, что было расположено к югу от города, именно благодаря такому соседству в Предгорном Угле процветали всевозможные банды, не особо обременяя себя конспирацией перед представителями правопорядка. Зачастую в таверне можно было увидеть мирно попивающих эль сидя за одним столом констебля и мелких мафиози. И только белоснежная форма первого с многочисленными пряжками кожаной портупеи и неизменно черные двубортные пальто, яркие рубашки и мягкие шляпы из темного фетра вторых не давали усомниться в роде деятельности их обладателей.

Такой сюрреализм стал чуть ли не привычным делом для глаз наших горожан, но я не могла сказать, что считала подобное благотворно влияющим на жизнь общества в целом. Надо было признать, что «своих» жителей главари банд старались не трогать, проворачивая дела на сторонних жертвах, но даже по этому неписанному правилу, благодаря молчаливому попустительству констеблей многие пострадали от их рук. Не рабство, так обчищенный дом или надругательство не редко попадало на первые полосы местной газетенки, на страницах которой бдительные корреспонденты призывали горожан сохранять спокойствие и не выходить из домов после наступления темноты без должного на то повода.

Пробежавшие мимо мальчишки лет десяти чуть было не сбили с ног, гогоча и «перестреливаясь» на самодельных деревянных пистолетах, грубо стесанных детскими руками.

Проводив их глазами, я неодобрительно поджала губы, судя по всему, и дети попадали под неправильное влияния, начиная сызмальства мечтать далеко не о карьере каменщика либо повара. Яркая обертка лихой жизни члена банды играла громкие аккорды, заглушая размеренную мелодию привыкшего добиваться всего своим трудом горожанина.

С головой погрузившись в нерадостные размышления, я сама не заметила, как отворила дверь книжной лавки. Оповестивший о моем появлении колокольчик заливисто пропел над головой.

Расстегивая пальто, я прошла вглубь просторного помещения, между длинных рядов стеллажей из покрытого темным лаком дерева, собираясь найти подругу быстрее, чем она выбежит к посетителю. Отчего-то не хотелось беспокоить всегда сосредоточенную и педантичную Клэр, отвлекая ее такой мелочью, как свое появление.

– Добро пожаловать к книжную лавку «Солнечный Том», могу ли я чем-то… – Выглянувшая из-за крайнего стеллажа подруга осеклась, наконец рассмотрев меня. – Медди! Я не ждала тебя до самого окончания сезона цветения, думала, ты будешь слишком занята в таверне родителей. – Девушка немного застенчиво улыбнулась, поправив сидящие на переносице очки в золотистой оправе, что так выгодно оттеняли ее медовые волосы, убранные сейчас в строгий пучок. Ни единый локон не нарушал идеальной прически, и я с некоторой завистью сдула упавшую на нос кудрявую прядь.

Зеленые глаза подруги лучились неподдельным счастьем, а я окончательно уверилась, что нанести ей незапланированный визит было лучшей идеей после бессонной ночи. Только ее поддержка сейчас и могла меня успокоить, даже с учетом того, что я не собиралась обсуждать насторожившее меня поведение Ская открыто.

– Клэр! – Я шагнула навстречу, быстро сокращая разделяющее нас расстояние, приобнимая подругу за плечи. Девушка была выше меня всего на несколько сантиметров, поэтому являлась, наверное, единственной, в обществе кого я не казалась сама себе карликом.

Не пряча широкой улыбки, совершенно неприличествующей хорошо воспитанной молодой девушке, согласно заверениям нашего общества, подруга чуть отстранилась, заправляя норовившие закрыть лицо кудряшки за мое ухо.

– Ты никогда не думала обратиться в цирюльню и выпрямить весь этот хаос? – игриво поддела она.

– Ты же знаешь, что отец не позволит. – Я поспешила сменить тему с моего излишне опекающего не только мое окружение, но и внешность отца на более беззаботную. – Что на счет того романа, о котором ты так восторженно рассказывала ранее?

Не способная оценить масштаб опеки, которой я была окружена в полной мере, так как ее родители, являясь научными работниками были более свободных взглядов, по сути проводя большую часть времени в экспедициях по изучению минералов, залежи которых повсеместно находили в горной гряде примыкающей к городу, подруга с некоторым осуждением покачала головой, отмечая мою попытку улизнуть с темы, но не стала спорить, приглашая меня к своему рабочему столу, полностью заваленному многочисленными карточками книг и толстыми учетными тетрадями.

– «Песчаный рыцарь». – Клэр протянула притаившуюся между тетрадями книгу в кожаном переплете. – Признаться честно, я не ожидала ничего особенного от очередного романа, но этот меня… удивил. Тираж разобрали в первый же день. Я еле сумела урвать один экземпляр!

Я приняла из ее рук книгу, бегло пролистав страницы, покрытые безликим печатным текстом. – И чем же она столь примечательна, что смогла заинтриговать мою весьма разборчивую в чтиве подругу? – полушутя поинтересовалась я, замечая возбужденный блеск в ее глазах.

– Своими крамольными мыслями, изложенными между строк. – Я удивленно вскинула брови, ожидая продолжения. Клэр опустилась на небольшой диванчик у стены, жестом приглашая последовать ее примеру. – Автор, пожелавший остаться инкогнито, в точности повторяет давние слухи о принце Марко.

– Племяннике бывшего императора?

– Да, Медди, просто уму непостижимо, как подобное выпустили в тираж. Но на этом не все, – она закусила губу, словно раздумывая стоит ли подобное говорить вслух, – главный герой романа – кочевник – спасает чудом выжившую после тех событий принцессу…

– И увозит ее с собой? – не скрывая иронии заметила я.

– Ты уже читала ее? – Лицо подруги приняло совершенно расстроенный вид. Нижняя пухлая губа поджалась, слегка подрагивая.

Я рассмеялась. То нервное напряжение, что витало в воздухе секунду назад, пропало, уступая место облегчению.

– Нет, дорогая, я не читала эту книгу, но догадаться было несложно. Ее не посчитали противозаконной, потому что это чистой воды вымысел. Даже сюжет и тот шаблонный – прекрасную деву, в беде непременно спасает добрый рыцарь. – Я скривилась, представив всю наигранность этой истории. – Введя в рассказ несуществующую принцессу, он явно дал понять, что все это, – я повертела книгу в руках, – не более чем очередная сказка для прочтения молоденькими леди.

– Возможно… – Клэр с явной неохотой согласилась, отводя взгляд. Движения девушки стали суетливыми. Мне не хотелось задеть подругу своими словами, но видимо, именно так и произошло. – Но ты прочти, Медди, как время будет.

– Обещаю. И, пожалуйста, не обижайся на меня. – Я дотронулась до ее ладони.

Прозвучавший со стороны входа перелив колокольчика объявил о новом посетителе. Клэр, извиняясь передо мной, подхватила юбки, поспешив к потенциальному покупателю на встречу. Насколько я знала, владелец книжной лавки платил Клэр по десять процентов от каждой проданной книги. Плата была мизерной, если не сказать более… но подруга любила свою работу, не жалуясь скупость наемщика, а регулярные чеки, высылаемые ее родителями, давали возможность не задумываться о финансовых трудностях.

Я встала вслед за Клэр, слегка помедлив, чтобы спрятать роман во внутренний карман полупальто. Видя, что подруга уже увлеченно беседует с представительным господином в летах, указывая тому на дальние стеллажи на которых, если я правильно помнила, хранились труды по картографии, я не стала ее отвлекать, и не попрощавшись, выскользнула из книжной лавки.

Погода разыгралась, радуя улегшимся ветром. Солнце, периодически выплывая из-за кучевых облаков, пригревало макушку. Сейчас, в дали от теней и холода ночи, все мои вчерашние переживания казались сродни беспочвенным подозрениям. Я поморщилась, понимая, что так и не поговорила с подругой о Скае. – «Может, это и к лучшему…» – Я и так не ожидала, что Клэр сможет пролить хоть какой-то свет на мои терзания, тем более зная, что рассудительная девушка далеко не всегда жаловала моего парня. По ее словам, он был недостаточно хорош, но при этом она не могла поспорить, что его обаяние с лихвой перекрывало некоторые шероховатости в характере.

Мельком проверив время, я поспешила в сторону таверны. До открытия было чуть более получаса, а мне еще нужно переодеться, протереть столы и помочь матери на кухне.

«Глоя» встречала меня запахом корицы и меда. Он терпким послевкусием оседал на языке, давая ощущение внутреннего тепла.

– Мама. Отец. – Я прошла мимо барной стойки, заметив оставленную на высоком стуле шляпу отца. – Я пришла!

– Дорогая? – Выглянувшая из кухни мама отирала испачканные мукой руки о передник. – Ты рано ушла утром, мы с твоим отцом даже не заметили. Хорошо погуляла? – Она добродушно улыбнулась, поманив меня за собой. – У нас практически все готово, Пилай пошел в винный погреб, говорит, за вчерашнюю ночь бар заметно опустел. А я уже заканчиваю с выпечкой.

– Да, хорошо. – Слушая ее быстрый щебет, я невольно залюбовалась. Мама, словно маленькая светлая птичка, перелетала по кухне, то доставая подрумянившиеся булочки из печи, то возвращаясь к замешиванию новой порции теста для них. Все выходящее из-под ее уверенных рук было сродни шедевру, как бы мне хотелось, чтобы и у меня были подобные достоинства, которым, к сожалению, я пока что похвастаться не могла, будучи самой непримечательной. – Я ходила к Клэр, прости, что не предупредила вас.

– Ничего страшного, доченька, – она поставила последнюю партию булочек подрумяниваться, снимая испачканный передник, – как поживает Клэр? Ее родители снова в экспедиции?

Зайдя в подсобку, я оставила дверь приоткрытой, чтобы иметь возможность продолжить разговор. Переодевшись довольно быстро, я безуспешно пыталась заплести творящееся на голове безумие в косу, не прекращая ругаться про себя.

Сколько себя помню, мои волосы доставляли одни проблемы. Черные и завитые от природы в слишком мелкий локон, они казались жесткими и непослушными, каждый раз вызывая во мне волну раздражения к своей внешности.

В нашей Империи встречались в основном либо светловолосые, оттенки которых могли быть как русыми, рыжими, так и пшеничными и совершенно белыми, имеющие такую же белоснежную кожу граждане, либо выходцы с северных провинций – их кожа была лишь немногим темнее, но вот лица имели более тонкие, утонченные черты, а глаза, обычно миндалевидные и раскосые придавали сходство с изображением древних Богов, что можно было видеть на гравюрах и в трудах прошлого столетия. Волосы северян были различных оттенков, только у них я ранее и встречала чистый черный цвет, подобно моему. Обычно брюнеты среди южан появлялись только благодаря смешению крови, и хоть мама не раз убеждала меня именно в этой версии, отмечая, что в ее роду, так же, как и по ветви отца были выходцы с северных провинций, то мою слишком смуглую кожу, она объясняла не как иначе, как простым делом случая, уговаривая не зацикливаться на таких мелочах.

Наконец соорудив подобие приличествующей прически, я поспешно спрятала некоторые огрехи под белой тканью чепчика.

– Да мам, мистер и миссис Трейс отсутствуют в городе. Сегодня мы не обсуждали их поездку. Клэр слишком занята на работе, но я помню, что вернуться они должны не раньше начала следующего месяца.

Мама покачала головой, в прочим, не особо акцентируя внимание, она поспешила сменить тему с несколько осуждаемых ею родителей моей подруги:

– Сегодня в меню появятся жаренные ребрышки, постарайся ненавязчиво предлагать их гостям. Мясник мистер Байнус час назад завез большую партию, твой отец даже хотел отказаться от части, но тот был весьма убедительным в красках расписывая, как хорошо данная закуска пойдет с элем. Надеюсь, мы не прогадали, позволив себя уговорить…

Я молча кивала, не особо вслушиваясь и собирая на отдельный поднос тряпки и моющее средство для столов, намереваясь уже покинуть кухоньку, когда мой слух зацепился за конец пропущенной мной фразы:

– … сегодня вечером на званном ужине. Пилай считает его достойной партией.

– Прости, что? – Я быстро заморгала, испытывая замешательство и появившуюся дрожь в желудке. – О чем ты?

Приняв понурый вид, мама уставилась в пол, неловко откашлявшись перед тем, как пояснить:

– Твой отец пригласил Ираклия на ужин, сегодня в девять, даже собирается закрыть таверну пораньше, ради этого. Ты ведь помнишь этого милого молодого человека?

Разумеется, я помнила сына семьи, живущей через два дома от нас. Будучи детьми, мы часто проводили время, но Ираклий был старше меня почти на пять лет и давно поступил на службу в местный сыскной участок, трудясь там секретарем. После принятия этой должности несколько лет назад наши встречи сошли на нет, и я видела разве что его матушку, иногда захаживающую к нам за свежей выпечкой по вечерам. К чему была такая необходимость звать Ираклия на ужин, тем более ради этого пожертвовав немалой выручкой, что обещала быть как раз таки ближе к ночи, при условии открытой таверны, я не понимала, о чем прямо и спросила, не собираясь теряться в догадках:

– Я помню Ираклия, но к чему это? И о какой партии говорил отец?

– Ох, дорогая… – мама запнулась, обдумывая следующие слова. – Понимаешь, мы с твоим отцом до последнего противились этому решению, но так не может продолжаться. Мы не вечны, доченька. Нам бы хотелось знать, что рядом с тобой будет достойный человек, способный защитить так же, как до этого мы всегда оберегали тебя. Ираклий хорошо образован, учтив и имеет достойный заработок.

– Постой, пожалуйста. – Я с шоком осознания задуманного родителями уставилась на виновато заламывающую руки маму, пытаясь переварить все сказанное ею. Попытавшись найти хотя бы подобие предлога для отказа, я севшим голосом протянула: – Но мне всего восемнадцать, почему именно сейчас вы задумались о партии для меня? Клэр старше на год, но ее родители еще даже не начинали подбирать кандидатов в ее мужья, так почему… И Скай! Мама, ты же знаешь, что я и Скай…

– Любимая!

Я обернулась на бодрый оклик отца. Он стоял, придерживая распахнутую дверь рукой, а в другой держал высоко поднятую бутылку из темно-зеленого стекла. Веселая улыбка медленно сползала с его лица по мере того, как взгляд отца проходился по совершенно притихшей, грустной маме и мне, застывшей с непониманием и мольбой в широко распахнутых глазах.

– Пилай… – Мама поспешила вернуть на лицо безмятежное выражение лица. – Проходи, мы с Медди всего лишь обсуждали планы на сегодняшний вечер.

– Я так и понял. – Отец приблизился, оставляя позабытую им бутылку на краю столешницы для разделки овощей, заправляя выбившийся из-под моего чепчика упрямый локон. – Дочка, предлагаю не рубить с плеча, а просто постараться провести ужин в приятной компании. Вижу, что ты не довольна, но прошу, просто попытайся. Неволить тебя я не стану, – пообещал он, дрогнувшим голосом.

Я благодарно уткнулась в его грудь, пытаясь успокоить сбившееся сердцебиение. В конце концов он был прав, от одного ужина моя жизнь не изменится кардинально, я могла бы, хотя бы из уважения к родителям, постараться не устраивать сцену и посмотреть на ситуацию по-другому – просто вечер в кругу семьи и другом детства, не более. Я была полностью уверена, что если отец дал слово не неволить, то так оно и будет. Но сердце не желало сбавлять свой бешенный темп, а врожденное упрямство просило высказать все, что я думала по этому поводу. Прикусив щеку с обратной стороны, я позволила ласковым поглаживаниям отцовской ладони заглушить голос непокорности. – «Я слишком их люблю, чтобы обижать вот так срачу, понапрасну».

– Вот и умничка! – отец погладил мою голову поверх чепчика, придавая своему голосу больше воодушевления. – А теперь предлагаю приняться за работу! Чувствую, посетителей будет не меньше, чем накануне.

***

Протирая опустевший стол, я с усталым удовлетворением от проделанной работы оглядела помещение. Музыка из граммофона еще лилась, но посетители практически полностью покинули таверну, позволяя приняться за уборку намного раньше обычного. Лишь за барной стойкой возвышалась жилистая фигура, явно принадлежащая северянину, которого я уже видела вчера вечером. Сегодня белоснежные длинные пряди мужчины не были скреплены лентой, свободно рассыпавшись по широким плечам, обтянутым белой рубашкой с кожанными полосами армбендов фиксирующих рукава. Мой взгляд соскользнул на висящую подмышкой мужчины кобуру. Гость был явно не прост, но вел себя спокойно, с некоторой ленцой допивая пузатый бокал дорогого виски.

– Господин, мы закрываемся. – Учтиво напомнил единственному задержавшемуся посетителю отец, готовясь закрывать кассу.

Северянин молча осушил остатки алкоголя, опустив на стойку несколько купюр большого наминала.

– Господин, тут слишком много, – попытался отказаться отец.

– Это с чаевыми. – Не терпя возражений бросил незнакомец, довольно приятным голосом со слегка заметной хрипотцой, покидая высокий барный стул.

Пройдя мимо меня, он приостановился рядом с оставшимся единственным висящим на высокой треногой вешалке пальто. Черная ткань соскользнула с крючка, и мужчина, перекинув свою ношу через руку, покинул стены «Глои» оставляя после себя терпкий табачный аромат.

Покачав головой, я вернулась к своему занятию, стараясь выкинуть из головы странного посетителя, явно связанного с криминальными слоями общества, и пытаясь настроиться на навязанный родителям званный ужин. – «Раз мне не удастся отвертеться, то хотя бы постараюсь отдохнуть и развеяться». – Я с тоской посмотрела в окно, за которым уже успели сгуститься плотные вечерние сумерки. С наступлением темноты мысли о Скае вновь начали бередить душу, правда теперь в них было больше грусти, чем недоверия. Молодой человек сказал, что пропадет на несколько дней, а значит мне придется какое-то время терпеть разлуку, что не добавляло хорошего настроения при сложившихся обстоятельствах.

Поспешно закончив с закрытием таверны, мы довольно скоро добрались до нашего дома.

Мама хлопотала в крохотной гостиной, накрывая на стол, а я не без легкого злорадства отметила те самые ребрышки, остатки которых все же не удалось продать посетителям, и которыми теперь придется угощаться нашему гостю. – «Если господин секретарь надеется на изысканный прием, то его ждет глубокое разочарование». – Я нисколько не умоляла способности мамы к приготовлению вкусной еды, но отдавала себе отчет, что все привычные для нас блюда были простыми и довольно незатейливыми.

Дверной замок разразился звоном, оповещая о прибывшем госте. Я отставила в сторону вазу с тюльпанами, срезанными в нашей клумбе у дома, выглядывая в коридор.

– Медди, открой дверь! – Спускаясь со второго этажа, отец поспешно застегивал запонки, чуть ли не перепрыгивая через одну деревянные ступеньки широкой лестницы.

Я покорно поплелась к двери, распахивая ту, видимо, слишком поспешно, так как застывший с нерешительностью во взгляде темно-зеленых глаз молодой человек удивленно приоткрыл рот.

– Ираклий? – Позабыв про приличия я нагло рассматривала позднего визитера. С полов его фетровой шляпы стекала тонкая струйка дождевой воды, оседая крупными каплями на плечах кремового пальто. Я с удивлением перевела взгляд на вновь разбушевавшееся небо, разразившееся очередным весенним ливнем.

Смущенно откашлявшись, парень кивнул, подтверждая мое предположение:

– Да, а ты – Медди – девчушка по соседству, что успела вырасти, но совершенно не изменилась. – Я выдавила из себя подобие улыбки, но видимо мое лицо приобрело совсем кислое выражение, так как парень поспешил исправиться, протянув мне небольшой бархатный мешочек. – Это тебе. Позволишь войти?

Приняв неожиданный подарок, я отошла в сторону, давай гостю возможность зайти вовнутрь дома.

С явным удовольствием повесив свое пальто и шляпу на вешалку, Ираклий протянул успевшему подоспеть вовремя отцу руку:

– Мистер Пилай, благодарю за приглашение. Для меня честь отужинать в кругу вашей прекрасной семьи.

– Да-да, – отец, не теряя времени даром, повел дорогого гостя в гостиную, отвечая на приветствия по пути, – мы тоже счастливы увидеться с тобой, жаль, что твои родители не смогли принять приглашение.

– Они просили передать свои извинения, отец занят на службе, а матушке не здоровится.

– Надеюсь, ничего серьезного? – Мама с волнением протянула гостю руку для приветствия, на которой он тут же оставил поверхностный поцелуй.

– Не волнуйтесь, миссис Глоя, банальная простуда, не более, не хотелось бы омрачать сегодняшний вечер подобными разговорами.

Я прислонилась к дверному проему, с любопытством рассматривая, как отец и мама наперебой суетятся вокруг молодого человека, будто и вовсе позабыв про меня. Вся эта ситуация казалась мне настолько комичной и лишенной смысла, что я сама не заметила, как губы растянулись в широкой улыбке. Мысленно я завидовала Денебу, которого отправили спать раньше положенного. Мягкая постель казалась намного привлекательней того представления, в которое задумали втянуть меня родители.

– Медди, доченька, – голос мамы отвлек, заставляя принять более приличную позу, расцепляя скрашенные на груди руки и стирая с лица прилипшую улыбку. – Не стой в дверях, присаживайся за стол, Ираклий уже успел открыть нам бутылочку вина.

Прошелестев юбками абсолютно неудобного и на мой взгляд слишком старомодного бардового платья, которое мама убедила-таки надеть меня чуть ли не слезно упрашивая и перечисляя все мои возрастающие в нем достоинства, коих я сама не могла припомнить, я приблизилась к столу, опускаясь в галантно отодвинутый для меня стул, при виде чего на лицах сидящих напротив нас родителей расцвело одинаковое благодушное выражение, от которого у меня была готова появиться оскомина. Слишком идеалистично и приторно.

Повисшее неловкое молчание нарушил отец:

– Ираклий, мы с Глоей слышали, что Ваши дела в секретариате сыскной конторы идут в гору, не так ли?

Просиявший молодой человек принялся наполнять наши бокалы, с готовностью поддерживая начатую беседу:

– Это так, мистер Пилай. О серьезном повышении говорить пока что рано, но заработок значительно увеличился за последний квартал, принося не плохую прибыл и позволяя вкладываться в одно довольно прибыльное дело. Если так пойдет и дальше, то в скором времени я планирую выкупить собственный небольшой домик, ведь Вы, полагаю, как никто другой понимаете, что главное, к чему стоит стремиться человеку моего возраста – это создание семьи.

Мама и отец согласно закивали, с восторгом воспринимая его казавшуюся мне слишком наигранной тираду.

Бесспорно, Ираклий был милым молодым человеком, не обделенным красотой метиса, соединив в себе бледную кожу и круглые распахнутые глаза южанина с черными волнами северных волос. Его работа и витиеватые, правильные суждения по поводу намеченных целей в жизни могли вызывать лишь одобрение, но меня не покидало ощущение наигранности, с которой он продолжал вещать:

– Было бы поистине чудесно, найти дом не далеко от вас, ведь… – взгляд парня задержался на мне, вяло ковыряющей вилкой в овощном салате на своей тарелке, – нет ничего лучше, чем места, к которым ты привык с детства.

Стараясь отвлечь меня от начавшего мозолить глаза занятия, мама осторожно окликнула:

– Медди, что ты думаешь по этому поводу? Может, хочешь в ответ рассказать нашему гостю о себе?

Я скрипнула зубами, но заметив умоляющий взгляд матушки поддалась:

– Семья и детство – это чудесно, будь моя воля, я бы осталась в своей семье до самой смерти. – Выскользнувшая из рук отца вилка противно лязгнула по тарелке. Стараясь игнорировать его предупреждающий взгляд, я продолжила, как ни в чем не бывало. – Что бы рассказать о себе? – Сделав вид, что серьезно задумалась, я принялась перечислять: – Помогаю в семейной таверне, о чем наш гость и так наслышан, стараюсь посещать воскресную школу, с позволения отца и… ах да, совсем забыла упомянуть – мое сердце уже занято. – С каменным лицом выдала я.

– Вот как? – Ираклий выглядел обескураженным.

– Не слушайте ее, – отец поспешно отмахнулся, пытаясь обратить мои слова в неумелую шутку. – Медди обладает необычным чувством юмора, и ни в коем случае не желала Вас обидеть.

– То есть сердце вашей прекрасной дочери не занято?

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же захлопнула его при взгляде на начавшего закипать отца. Сама не понимая, отчего вдруг начала дерзить, я сникла, признавая свою несдержанность, сама ведь обещала отцу не портить вечер.

Благо, он поспешил загладить углы за меня:

– Абсолютно. Медди прилично воспитанная девушка, если в ее жизни и присутствовало легкое увлечение, то на уровне детской влюбленности, не более. – Отец поднял бокал, предлагая тост. – Давайте выпьем за нашу встречу! Надеюсь, она будет не последней.

Поддержавший его порыв Ираклий легонько стукнул своим бокалом об краешки наших, которые мы с мамой подняли под пристальным взглядом отца.

– Согласен, подобные ужины могут стать неплохой традицией!

Остаток ужина мы, не сговариваясь избегали щепетильных тем, плавно перейдя с подачи мамы на обсуждение последней моды на тонкую белую полоску в мужских костюмах и туфли «броги», а следом, каким-то неописуемым образом переключившись на непомерно выросшие цены на говяжий стейк и фунт обычных яблок.

– Это чистой воды воровство! – возмущалась мама, под одобрительные кивки гостя.

Потихоньку успокоившись, я и сама не заметила, как перестала смотреть на Ираклия волком, начав смеяться над его шутками и с искренним интересом слушать рассказы из сыскной практики, которую довелось ему документировать в последнее время, признавая молодого человека довольно сносным собеседником. Улыбчивый секретарь умел к себе расположить.

Отложив кружевную салфетку, одну из тех, которыми так гордилась мама, доставая их лишь по исключительно важным случаям, в сторону, молодой человек поднялся из-за стола, учтиво кланяясь отцу и целуя вновь протянутую матушкой ладонь.

– Благодарю за чудесный ужин и не менее прекрасную компанию, а сейчас, разрешите откланяться. – Он посмотрел на напольные часы, как раз начавшие отбивать одиннадцать раз. – С моей стороны было бы просто непозволительно обременять вас своим обществом и дальше.

– Не говорите глупостей. – Отец встал из-за стола вслед за гостем. – Мы всегда будем рады вашим новым визитам!

– Я польщен.

Мама упорхнула на кухню, унося с собой часть грязной посуду, а отец и я направились к выходу, провожая гостя до двери.

С сожалением осмотрев свою не успевшую полностью высохнуть шляпу, молодой человек зажал ее в руке, предпочтя остаться без головного убора, лишь накинув пальто на плечи. Потемневшие от влаги фетровые края, украшали некрасивые пятна. Заметив это, Ираклий спрятал руку за спину.

Из приоткрытой двери тянуло ночной свежестью вперемешку с запахом влажной земли и мокрой листвы после прекратившегося дождя. С наслаждением вдыхая этот аромат, я уже предвкушала встречу с простынями и подушкой.

Отец, пожав на прощание Ираклию руку, с каким-то загадочным выражением лица откланялся, скрывшись на лестнице ведущей в их с мамой спальню. Я с нарастающим раздражением от подобной выходки, буравила его спину, пока она не исчезла из моего поля зрения окончательно.

Оставшись с гостем наедине, я вновь ощутила ту неловкость что сквозила, между нами, в начале вечера. Искоса поглядывая на отчего-то не спешащего уходить молодого человека, я покусывала губу пытаясь удержать себя от желания начать нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Или того хуже – прямо указать на дверь.

Парень не выдержал первым, осторожно касаясь моих пальцев, отчего я непроизвольно вздрогнула, но руку отнимать не стала.

– Медди, возможно, мы с тобой начали не с того, но… я хотел бы узнать тебя получше, ты позволишь? – протянул он.

– Наверное, ты прав. – Я с улыбкой наблюдала за окончательно растерявшимся от моего согласия Ираклием, по всей видимости, он ожидал, что я буду дольше ощетиниваться иголками, колко реагируя на каждую его фразу. Не скрою, первой моей мыслью было захлопнуть перед его носом дверь, наконец-то вернувшись в свою комнату, но помня просьбу отца, я решила проявить не совсем свойственное мне дружелюбие, решив, что от обычного общения, ничего не потеряю.

– Тогда ты позволишь пригласить тебя куда-нибудь на днях?

– Только в виде дружеской встречи.

– Да-да, разумеется! – Ираклий, смущаясь поднял руку, потирая свою шею. – Старые друзья ведь могут сходить, например на ярмарку в честь цветения?

Я задумалась, а отпустит ли меня отец, ведь чтобы попасть на неизменно сопровождающую каждый сезон цветения вишни ярмарку, мне придется пропустить весь день работы в таверне, но вспомнив, с каким усердием родители пытались свести меня с этим молодым человеком, поняла, что препятствия в виде строгого начальника не встречу…

С другой стороны, мне тоже хотелось погулять меж пестрых рядов, отдохнуть и возможно, прикупить себе сладостей и сувениров, которые привозили из других городов на многочисленных крытых повозках и грузовых кебах, да и Скай, скорее всего будет еще занят поручением мистера Шанталя. Не думаю, что он был бы против моего дружеского променада, тем более, если я приглашу с нами еще и Клэр.

– Могут. – Решилась я, расплываясь в искренней улыбке, и глаза парня просияли.

глава 3

– Итак, продолжаем записывать: Материк Солтэйра, омывается тремя океанами. – Старательно записывая за госпожой Сфенел, преподававшей в нашей воскресной школе все основные уроки, я перевернула очередной исписанный мелким убористым почерком лист своей тетрадки. – Грозовым, Лазурным и Змеиным. Мы разберем каждый из них чуть позже, сегодня же я хотела, повторить с вами основную информацию по королевству Шакар.

Рядом со мной упал сложенный журавликом листок бумаги. Подобрав его, под тихое шипение соседского мальчонки Края, что сейчас усиленно показывал мне на залившуюся румянцем девочку лет пятнадцати, сидящую за моей спиной, я с пониманием передала импровизированную записку ей, отчего ее уши запунцовели еще ярче, а Край расплылся в довольной улыбке.

«Первая любовь – не иначе». – Вернувшись к своим записям, я продолжила конспектировать за мелодичным голосом преподавательницы.

– Король Галарес, прозванный нашими войсками Безумным, после битвы на равнинах грифонов, когда он пытался вовлечь в противостояние и их, обманом завладев несколькими птенцами, правит уже более сорока лет. Королева Вара, как вы уже знаете, скончалась при родах, а так как Галарес не пожелал связать себя последующими узами брака, то у Шакара имеется лишь один наследник – принц Летам, двадцати пяти лет отроду.

Я закусила кончик карандаша, припоминая то занятие, что мы посвятили правящей чате Шакара. Королеву мне было искренне жаль, хоть она и была женой нашего вечного врага, не оставляющего попыток расширить свои территории, по средству оккупации наших залежей полезных ископаемых и минералов, находящихся на протяжении практически всей горной гряды Грас. Участь матери, умершей, так и не увидев своего ребенка, представлялась мне поистине печальной. Сохранились воспоминания современников тех лет, в которых утверждалось, что королева Вара была добра не только к своим подданым, но и к нашим пленным войнам. При ее жизни, король Галарес совершал меньше военных набегов. Возможно, если бы она осталась жива, то наши страны рано или поздно пришли бы к мирному соглашению.

– Продолжаем записывать! – Госпожа Сфенел постучала указкой по ближайшему к ней столу, призывая шепотки, начавшиеся на дальних рядах угомониться. – Шакар военное государство, граничит с пустыней кочевником, а потому их климат, менее приспособленный для земледелия, чем в нашей Империи, из-за высушивающих ветров, задувающих с Земли Кобылицы, как свои территории именуют проживающие там племена. Успеваете конспектировать?

Я закивала, не поднимая головы от своих записей.

Занятия в нашей школе проходили всего раз в неделю, и я, выпросив у отца позволение на их посещение всегда с особым трепетом слушала каждый урок. Госпожа Сфенел умела преподнести знания с особым трепетом. Даже самые отъявленные хулиганы, заслушивались ее историями, погружаясь в историю Солтэйра и близлежащих островов.

Я оглянулась на наш класс, заметив, что парней, как всегда, было больше, чем девушек.

В действительности, не то, чтобы обучение женщин осуждалось, скорее считалось чем-то не обязательным, так как приличной мисс надлежало думать о замужестве и домашнем уюте, а не о науках, но даже сейчас воскресная школа насчитывала всего лишь один класс состоящий из молодых горожан от десяти до двадцати лет. Далеко не все желали тратить свое время на подобное, что казалось мне, впитывающей каждую крупицу знаний, чуть ли не кощунственным. Мужчинам было проще – они могли поступить в университет либо обучаться на дому. Родители планировали назначить домашних учителей Денебу уже на следующий год, мечтая о его последующей карьере на научном поприще. Родители Клэр обещали замолвить за него словечко, среди именитых коллег. И как бы отец и матушка не относились к их постоянным разъездам, но не могли не признать полезность их протекции.

От неожиданного толчка в локоть мой карандаш съехал в сторону, оставляя на листе рваную линию. Шикнув, я с досадой повернулась на своего соседа по парте.

Закари, с извиняющейся улыбкой, одним движением пальцев, прищелкнув, направил по столешнице в мою сторону небольшую конфету, завернутую в цветастый фантик. Блестящий шарик остановился рядом с моей тетрадью, ударившись об ее край.

Вздохнув, я отодвинула угощение, не собираясь принимать очередной знак внимания от порядком надоевшего ухажера.

Закари был не плохим молодым человеком, обладающим внешностью истинного южанина – его светлые волосы и глаза лучились солнцем. В свои восемнадцать он трудился разнорабочим, находя подработки то там, то тут, взвалив на свои плечи пропитание трех малолетних братьев и престарелой матери, но его упрямое нежелание понимать мои вежливые отказы, выводило из равновесия. Благо, дальше подобных проявлений интереса, как данная сладость, парень не заходил, но из-за того, что он каждый раз, пусть и не специально отвлекал нас от уроков, я ловила осуждающие взгляды госпожи Сфенел, чувствуя себя виноватой.

– Медди, возьми, пожалуйста. – Закари настойчиво пододвинул конфету обратно. – Это вкусно, девушки ведь должны любить сладости?

– Я не из их числа. – Отвернувшись, я решила просто игнорировать нежеланный презент. И нет, дело было не в моей личной неприязни к парню, или нежелании портить фигуру, просто единожды, приняв от незнакомого тогда еще соседа по парте плитку шоколада, я еще месяц прятала от отца начавшие появляться в нашем почтовом ящике письма. Парень, отчего-то решивший, что его симпатия взаимна, настойчиво просил о встрече, о чем не стеснялся упоминать в каждом послании. Наверное, было бы лучшим решением рассказать обо всем отцу, но я боялась его реакции, не желая наивному Закари расправы от моего не в меру заботливого родителя.

– Но… – парень осекся, натолкнувшись на мой хмурый взгляд.

– Медди! Закари! – Госпожа Сфенел вновь постучала указкой, недовольно поджав губы. – Вы снова нарушаете дисциплину? Тишину пожалуйста! – Перестав прожигать нас взглядом все еще ясных голубых глаз, по всей видимости удовлетворившись моим смущенным румянцем, она продолжила, обращаясь к классу: – Кто помнит, как король Галарес Безумный был связан с бывшим Императором Андроклесом?

Та самая девчонка, которой я передала журавлика и имя которой я никак не могла вспомнить, хоть оно и вертелось на языке, подняла руку, вставая после утвердительного кивка учительницы:

– Опальный Император Андроклес, обезумев совершил предательство, решив подписать с королем Галаресом мирный договор, по условию которого королевству Шакар переходила часть гряды Грас и обширные территории Леса Истины на севере нашей Империи. Взамен Андроклес собирался получить военную поддержку Шакара и нескольких племен кочевников. Сотрудничая с их королем, вожаки племен намеревались свергнуть Совет Правящих Домов и распустить узников с Острова Забытых.

– Верно, Мэй, присаживайся. – Госпожа Сфенел довольная точным ответом ученицы, продолжила более миролюбивым тоном. – Медди, поведай нам, как удалось остановить бывшего Императора.

Я с готовностью встала из-за стола. Вопрос не вызывал сложности, ведь я не один час провела за изучением книг по Империи, в чем мне часто составляла компанию Клэр, да и история свержения бывшего правящего Дома не была на слуху разве что у ленивого.

– Великий Совет Правящих Домов смог свергнуть стоящий у власти Дом Горгон, во главе с бывшим императором Андроклесом, разорвав тем самым все договоренности, подписанные им ранее с королевством Шакар. Плененные Император и Императрица должны были быть сопровождены в дальнюю провинцию Хай, но оказали сопротивление, пытаясь убить главу Дома Солнца и нашего нынешнего Императора – Безила Первого. В результате их схватки трагически погибла жена Безила – госпожа Париса, но их сыну Мирану, ставшему принцем Империи Солнца, удалось скрыться, благодаря союзникам из Домов Алмазов, Глубин и Вечного леса. – Я перевела дыхание, с удивлением отмечая, что на протяжении своего рассказа дышала с трудом, словно проживая те события на своей шкуре. – Кровь Дома Горгон была полностью прервана, а Шакар объявил провозглашенной Империи Солнца полномасштабную войну.

– А какое название носила наша империя до тех событий? – уточнила госпожа Сфенел.

– Великая Империя Горгон, – не задумываясь ответила я.

– Верно. Присаживайся, Медди.

Возвращаясь на свое место, я продолжила записи, слушая уже следующие ответы других учеников, которых опрашивала учительница.

Во всей этой истории, что передавалась в газетах, а после осела на страницах множества учебных трудов, на мой взгляд было много пробелов, не позволяющих сложить пазл произошедших событий, но дабы не навлечь ненужные пересуды или еще чего хуже – лишний интерес констеблей, предпочтительней было помалкивать, соглашаясь с официальной версией случившегося – по сути – переворота.

Я никак не могла понять, от чего вдруг бывший Император решился на такие крайние меры, даже если ему и стал неугодным Великий Совет, то какая необходимость таилась в роспуске заключенных с Острова Забытых? Всем в Империи было известно, что на данный остров, представляющий собой огромную темницу, свозили самых опасных преступников со всей страны. По меньшей мере было не логично освобождать их… Либо за этим крылось что-то большее, чем простое безумие Андроклеса. И был ли он безумен вообще?

– Медди?

Я моргнула, выплетая из своих мыслей, понимая, что госпожа Сфенел, вероятно, зовет меня уже не в первый раз.

– Да, госпожа, Сфенел. – Я подскочила со стула, с запозданием осознавая, что прослушала заданный ей вопрос.

Неодобрительно покачав головой, но не став заострять на этом большего внимания, учительница повторила:

– Расскажи нам, что известно о принце Миране.

Я подавила желание шумно и с облегчением выдохнуть. Хоть о принце было мало информации, просачивающейся лишь изредка в те издания газет, которым лично я бы не стала доверять, но даже так я могла ответить на вопрос госпожи Сфенел, хоть что-то, не ударив в грязь лицом окончательно.

– На момент свержения бывшей династии Горгон принцу Мирану было восемь лет. Наследник Дома Солнца с детства обучался военному делу, астрономическим наукам и присущей их Дому магии воплощения, подробности о которой таятся в строжайшем секрете, как и способности других Домов. В последнее десятилетие попадал на страницы желтой прессы, но ни одна фотокарточка принца не была обнародовано, известно лишь то, что Миран, как и остальные представители Дома Солнца обладает ярко выраженной внешностью северян. Их Дом из покон веков чтил чистоту крови, предпочитая родственные связи исключительно с Домом Вечного Леса. Южные Дома, не рассматривались для партий их наследников.

С задних парт послышалось возбужденное перешептывание девиц, вперемешку со смущенными смешками.

– Тихо! – призвавшая к молчанию госпожа Сфенел, махнула мне, побуждая продолжать, но я, исчерпав всю известную мне информацию, лишь развела руками. Пожевав губу, пожилая дама нехотя произнесла: – Ладно, Медди, садись, должна признать, что и сама не могу припомнить больше подробностей о принце. Постой, – неожиданно остановила меня учительница. – Дополни, какие дома относятся к северным, а какие к южным.

– Дом Солнца и Дом Вечного Леса северные, а Дом Глубин и Дом Алмазов южные, прервавшийся Дом Горгон был так же из южных.

– Хорошо, теперь можешь сесть.

Я поспешила вернуться к записям, на сей раз стараясь не отвлекаться на собственные мысли.

– Закари, – госпожа Сфенел перевела внимание на моего поднявшегося соседа, – что еще известно о правящей чете?

Парень с понурым видом опустил голову, в задумчивости почесывая затылок. Кинув на меня косой взгляд, парень понуро заметил, что подсказывать ему никто не собирается, потому, шумно сглотнув, начал:

– Эм-м… Вы спрашиваете о ком-то конкретном?

Начиная терять терпение, госпожа учительница сдвинула брови.

– А как ты думаешь, Закари? Если мы уже узнали об Императоре и наследном принце, кто еще из правящей династии остался?

– Имп-ператрица?.. – запинаясь предположил побледневший парень.

– Разумеется! О, Боги! – Госпожа Сфенел всплеснула руками, словно удивляясь тому, с кем приходиться иметь дело. – Мы знаем, что госпожа Дома Солнца Париса умерла при тех трагических событиях, но Император пять лет назад вновь женился, выбрав спутницу из Дома Вечного Леса, тем самым упрочив голос последнего в Совете Великих Домов. Так кто же наша Императрица?

– Императрица… Ливейра? – Опять сомневаясь в самом себе протянул незадачливый ученик, в нервном напряжении хрустнув костяшками пальцев.

– Садись. – Госпожа учительница устало потерла переносицу, отпуская благодарно расцветшего в улыбке парня. – С твоими знаниями явно придется еще поработать… – Достав из нагрудного кармана своего строгого темного платья миниатюрные часики на цепочке, пожилая дама сверилась с ними, прицокнув языком. – На сегодня достаточно, можете расходиться.

Покидая кабинет госпожи Сфенел, я столкнулась в дверях с Клэр, спешащей к преподавательскому столу держа в руках увесистую стопку книг, видимо, переданную для госпожи из книжной лавки.

Кивнув мне в знак приветствия, подруга прошла мимо, а я, подхватив с вешалки свое полупальто, вышла под весенний накрапывающий дождик, плотнее запахивая ворот.

В таверну я уже опоздала примерно на полчаса, поэтому решив срезать дорогу, свернула в один из извилистых переулков, подальше от шумной улицы, наводненной в обеденный час кебами и экипажами всех расцветок и спешащими по свои делам горожанами.

Мусор, налипая на подошву ботинок красноречиво указывал, что данный район был не самым презентабельным, однако я стойко решив не сворачивать на главную улицу, продолжила идти, стараясь держаться в тени домов.

На противоположной кирпичной кладке желтели намокшие под дождем листы, криво наклеенные кем-то не особо старательным. Надпись на одном из них гласила:

«Вирай Моро – разыскивается за сбыт опиатов в особо крупном размере.

За любую информацию о нем и его подельниках полагается вознаграждение, в размере 200 фунтов стерлингов».

На фотороботе, изрядно поплывшем под влажными каплями, был запечатлен коренастый мужчина средних лет, с крупными чертами лица. Круглый мясистый нос и глубоко посаженные глаза мужчины особенно выделялись на лице, оставляя после себя какое-то гнетущее ощущение, будто даже сквозь фоторобот Вирай Моро способен рассмотреть твою душу. И вывернуть ее.

Поежившись, я перевела взгляд на второй листок:

«За своевременный донос на врагов Империи Солнца, шпионов, мятежников и всех, кто коим-либо образом подрывает авторитет Великих Домов, назначена выплата в размере 100 фунтов стерлингов. Просим бдительных граждан сообщать о правонарушениях в местный участок, кабинет №9».

Я сделала непроизвольный шаг назад, скривив губы от омерзения. Споткнувшись об обломок неровно выложенной брусчатки, я поспешила подальше от этого места, вызвавшего такое отторжение.

Если с необходимостью поимки главы крупнейшей банды я была абсолютно согласна, понимая степень разрушений, что он и его группировка причиняли поставками опиата по всей Империи, то призыв к доносам выбивал почву из-под ног. Слишком многие невинные страдали каждый год от любителей легкой наживы. Не обремененные моралью горожане не брезговали писать кляузы на более успешных соседей, либо пытались сдать в виде «очередного врага Империи» ни в чем неповинного бродяжку, нагревая свой карман за счет денег, выплачиваемых не желавшими долго разбираться констеблями. Оболганных людей сажали в тюрьмы, не давая права на оправдательный приговор, на пожизненное заключение, особо неудачливых, хотя с какой еще стороны посмотреть, ждала прилюдная казнь, с одной стороны, хотя бы избавляющая от мук заточения… В последнее время, казней становилось все больше. Поговаривали, что содержать пленников слишком накладно. Выстрелы часто доносились с заднего двора сыскного участка – именно там, приводились в исполнения все смертельные приговоры Предгорного Угла.

Первое десятилетие после того, как правящий Дом поменялся, случаи подобных кляуз были повсеместно, но вскоре понемногу улеглись, оставив после себя множество растоптанных судеб. Отец как-то рассказывал о проживающем неподалеку от нашего дома мистере Гайенсе. Он закончил свою жизнь под пулями публичного расстрела, только лишь из-за того, что его сосед, покинувший после наш городок с приличной суммой денег, выбрал его одной из своих жертв на пути к обогащению.

Подобная бесчеловечность плохо укладывалась в моей голове. Каждый раз при упоминании тех событий, я ощущала вяжущий привкус пепла на языке.

Задумавшись, я пропустила тот момент, когда сразу за крутым поворотом оказалась уже не одна в этом узком переулке, придя в себя только после того, как повстречалась лбом с чужим пальто, врезавшись в мужскую грудь.

Мое тело напряглось, а желание спрятаться только увеличилось. Вокруг меня сомкнулись чужие руки, вызывая лихорадочное сердцебиение.

– Так-так-так, и кто тут ходит в одиночестве? – произнес знакомый голос.

Я с тихим стоном облегчения обмякла, прислоняя свой лоб к ткани влажного от дождя пальто Ская.

Послышавшийся тихий смех парня заставил меня недовольно засопеть, поднимая на него глаза. Парень стоял, облокотившись одной ногой об стену, и по всей видимости кого-то ждал, до того, как я самым беспардонным образом налетела на него.

– Ты до ужаса меня напугал! – выговорила я, стукнув кулаком в широкую грудь.

– Похоже, это становится нашей маленькой традицией. – Продолжая посмеиваться, Скай приподнял мое лицо за подбородок. Смешинки вдруг исчезли из его глаз, делая взгляд более настороженным. – Что ты тут делаешь, Медди?

– Хотела срезать путь до таверны, а ты?

Скай разжал пальцы, отпуская мое лицо.

– Ждал приятеля.

– Ну… – Я откинула мешающиеся пряди с лица, неуверенно начиная издалека: – Если ты уже освободился от поручения мистера Шанталя, то может быть мы увидимся вечером или завтра утром?

– Не думаю, Медди. – Скай спрятал руки в карманы пальто, выжидательно уставившись куда-то мне за плечо. – Я буду все еще слишком занят в эти два дня. Наша встреча – чистая случайность.

Я почувствовала, как опустились мои плечи – не такого ответа я ожидала от парня, по которому успела соскучиться. В этом был весь Скай, то обжигал, не давая вырваться, а то вновь отдалялся, становясь недосягаемой целью. Это злило, обижало и… неимоверно притягивало к нему. Наверное, я и сама была виновата, в некотором роде, навязываясь к нему с предложением провести время, ведь он ясно дал понять, что будет занят как минимум два дня, и наша неожиданная встреча вряд ли могла что-то поменять в его планах.

Высоко подняв подбородок, я заговорила преувеличено бодрым голосом:

– Хорошо, знаешь, я спросила из вежливости, так как у меня самой наметились планы на завтра…

– Вот как? – Легкий интерес появился на его лице. Скай перестал прожигать взглядом переулок позади меня, вернув внимание к моей персоне. – И какие же планы появились у столь хорошенькой мисс в мое отсутствие?

– Я хотела посетить ярмарку, даже отец согласился дать мне выходной.

– Чудно. – Парень пренебрежительно фыркнул, не выказав к моим словам особой заинтересованности. – Сходи, развейся. Тебе давно пора отдохнуть от протирания столов и обслуживания пьяных забулдыг.

«Ах так!» – Внутри меня зрело негодование, готовое пробить плотину из хорошего воспитания и тщательно привитых манер. – «Ну если и это тебя не проймет…» – Набрав полную грудь воздуха, я запальчиво выдохнула, не давая себе времени передумать:

– Меня проводит друг семьи, возможно, ты тоже его помнишь, он так же давно хотел побывать на ярмарке, но из-за своей загруженности на работе отказывал себе в этом удовольствии.

– И кто же это? – Челюсть Ская напряглась, когда он с силой сжал зубы.

– Ираклий, он…

Не дав мне закончить, парень расхохотался, вытирая выступившие слезы:

– Я знаком с ним. И что же, твой отец расщедрился на выходной благодаря его присутствию? Небось, считает хорошим малым?

– Д-да… – Я непонимающе хлопала глазами при виде искренне веселящегося парня, причина такой кардинальной смены настроения которого мне была совершенно непонятна. – Отец считает его хорошей партией.

– Занятно. – Отсмеявшись, Скай вновь принял отстраненный вид, откидываясь назад на стену и скрещивая руки на груди. – Что ж, можешь идти, потом расскажешь, как провела время.

Я вспыхнула от внутреннего негодования. То он смеет высмеивать меня, а то дает свое «высочайшее позволение» на мою прогулку с другим! Эта немыслимая наглость Ская отбила всяческое желание продолжать с ним разговор. Попытавшись обойти его замершую у стены фигуру, я лишь на прощание махнула рукой, желая как можно быстрее покинуть переулок, с запозданием вспоминая, что вообще-то торопилась на работу.

– Стоять! – Мою руку тут же перехватили в воздухе, а я оказалась зажатой между стеной и нависающим надо мной парнем, который с совершенной улыбкой искусителя поинтересовался: – Собралась уйти, не попрощавшись? – Наклонившись так низко, что я могла почувствовать его дыхание на своих губах Скай замер.

– Пусти меня немедленно. – Моя вялая попытка возмутиться даже не звучала более-менее достойно. Ноги предательски подкашивались, а тело млело под теплом вжимающего меня в кирпичную кладку чьего-то дома Ская, заставляя фокусировать взгляд только на его лице, забывая о том, что в переулок в любой момент могли свернуть случайные прохожие, заметив нас в весьма компрометирующем положении.

– Ты ведь не хочешь этого. – Не разрывая зрительного контакта он медленно повел пальцем от моего уха вниз, очертив линию скул, спустился по шее и остановился во впадинке ключицы, где сейчас пульсировала жилка, которую он слегка придавил подушечкой пальца. По моей спине прошлись мурашки, а пальцы на ногах подогнулись. Безошибочно угадывая мое состояние, парень соблазнительно протянул: – Признайся, тебе же хорошо со мной? – Скай приподнял мою руку, дразняще касаясь губами запястья. – Я не ревную, но это не значит, что ты мне безразлична.

Я сглотнула образовавшийся ком, успокаивая бешено колотящееся сердце.

– Скай, мне действительно пора.

– Понимаю, – оставив короткий поцелуй в уголке моих губ, парень отстранился, не выказывая особого разочарования от моего побега. Поправив свой воротник, он полез во внутренний карман, извлекая на свет металлический портсигар. Чиркнула спичка и горький дым поплыл по переулку, между нами. Лишь сделав затяжку, Скай продолжил: – Беги, я и в правду тебя задержал, а когда увидимся в следующий раз, обсудим все спокойно.

Я кивнула, словно загипнотизированный кролик перед удавом, не в силах продолжать выяснение отношений далее. Смазано, махнув на прощание, я поспешно зашагала прочь, слыша за своей спиной звук приближающихся к Скаю шагов, по всей видимости человек, которого он ждал по поручению мистера Шанталя наконец-то прибыл на встречу, и я очень вовремя успела ретироваться, не напоровшись на весьма неприятный скандал и возможные последующие за этим кривотолки любителей перемыть косточки.

Я всегда недоумевала, как общество, смотрящее сквозь пальцы на членов банд, спокойно ужинающих за соседнем столом, с поразительным негодованием осуждают любой мало-мальски компрометирующий поступок. Подобные несоответствия морали казались сломанными, извращенными, но при всем желании, я одна, основываясь лишь на своих желаниях и чувстве справедливости сделать ничего не могла.

Пробежав через заполненный уже на половину зал «Глои», я завернула на кухню, мельком заметив там маму и нашу подавальщицу Киру. Помахав рукой, я скрылась в подсобке, принявшись наскоро переодеваться.

Из кухни доносился шум воды и тихое постукивание тарелок, видимо, первые заказы уже были исполнены, и посетители успели покинуть заведение. Обычно, так быстро покидали стены нашей таверны те путешественники, что приезжали только ради цветения, не прельщаясь выпивкой до и после заката солнца, либо местные жители, забежавшие на свой обеденный перерыв и поспешившие обратно на рабочие места.

– Мам, – вернувшись на кухню, я указала на собранный заказ, дожидающийся своей очереди на подносе, – это за какой столик?

– Этот Клер отнесет. – Мама, не отрываясь от намыливания очередной тарелки, лишь кинула короткий взгляд из-за плеча. – Если хочешь, возьми большой стол. Скоро должны прийти господа, забронировавшие его на сегодняшний вечер, а я не успеваю все подготовить.

– Важные люди? – уточнила я.

– Четверо констеблей и с ними мистер Гласс, у него родился четвертый сын, хотят отметить это дело.

Я удивленно вскинула брови, уставившись в мамину спину. Мистер Гласс был довольно пожилым, на мой взгляд, мужчиной, однако, это не помешало ему во второй раз жениться прошлым летом на молоденькой портнихе из соседнего квартала и увеличить свое семейство еще на одного ребенка. – «Его прыть, да на раскрытие преступлений бы лучше». – Хоть я и могла мысленно ворчать сколько мне вздумается, однако не стоит забывать, что на сегодняшний вечер я должна буду безукоризненно улыбаться и как можно расторопнее выполнять заказы начальника сыскного участка, дабы не посрамить честь нашего заведения.

– Хорошо, я поняла. Тогда… пойду в зал, протру стол. – Подхватив влажные тряпки и мыльный раствор, я остановилась, вдруг решившись спросить: – Мама, скажи, а как вы с отцом познакомились?

Мама перекрыла воду, откладывая тарелку в сторону. Облокотившись спиной об раковину, она, помедлив с ответом, сначала тщательно протерла мокрые руки о передник.

– Ну… мы ведь уже рассказывали тебе – отец работал наемником в столице, охранял одного из членов гильдии торговцев, а меня заприметил в таверне, где я работала подавальщицей.

– Это я знаю, я… скорее не так выразилась. Расскажи, ты сразу поняла, что отец именно тот самый? Или у тебя были сомнения? – Я смущенно шаркнула ногой, понимая, что скорее всего зря затронула эту тему. Мы практически никогда не говорили с мамой о личном, да и потребности ранее я в себе не ощущала, но сейчас, мне казалось, что я делаю что-то не так. В последнее время Скай начал сильнее отстраняться, видимо, виной тому были его возросшие обязанности на работе у господина Шанталя, но я чувствовала появившийся холод и какую-то недосказанность в наших отношениях, а теперь еще и Ираклий, так неожиданно, не без помощи родителей, появившийся в моей жизни… – «Может стоит дать ему шанс?» – Закралась невесть откуда взявшаяся мысль.

– Ох, милая, – мама, видя мое сконфуженное лицо, ободряюще улыбнулась, – я бы хотела сказать, что Пилай с первого взгляда покорил мое сердце, но это не так. – Ее взгляд расфокусировался, а на губах заиграла легкая улыбка, словно сейчас она видела перед собой не меня, а картины из прошлого. – Твой отец был весьма настойчив в своих ухаживаниях, а я не думала ни о чем, кроме работы, поэтому каждый принесенный им букет мной либо выбрасывался за порог того бара, либо передаривался мной другим подавальщицам. Девочки, к слову, принимали цветы с восторгом, – засмеялась мама.

– И как же в итоге отцу удалось тебя переубедить?

– Мы поспорили, что если я не захочу общаться с ним после трех свиданий, то он выкупит для меня весь бар, сделав его хозяйкой.

Я шокировано уставилась на маму. Такие подробности мне приходилось слышать в первый раз. Я даже не могла представить, сколько же денег был готов потратить простой наемник, пусть и находящийся на службе у богатого человека, чтобы просто впечатлить девушку.

– И ты влюбилась в отца и отказалась от перспективы собственного дела?

– Скорее – впечатлилась, а после, узнав Пилая лучше, поняла, что если и захочу быть хозяйкой подобного заведения, то только опираясь на его надежное плечо, как в итоге и вышло.

– Значит любовь не всегда приходит к нам сразу?

Мама подошла ближе, с нежностью погладив меня по голове.

– Милая, тебя что-то беспокоит? Это из-за выходки твоего отца с тем ужином?

– Ираклий довольно приятный молодой человек, но… мам, ты же знаешь, что я встречаюсь со Скаем. Мы давно вместе, и я не рассматривала других кандидатов. Да и не было их, – затараторила я.

– Знаю, а еще знаю то, что Пилай не в восторге от этого парнишки. – Она сжала мое плечо, продолжая более мягким тоном: – Медди, доченька, послушай, мы не хотим на тебя давить, ни в коем случае. И я и твой отец мечтаем только о твоем счастье, но пожалуйста, не руби с плеча. В Империи не спокойно. Набеги Шакара и кочевников участились, нам было бы спокойно знай мы, что ты в надежных руках. Возможно, это мы не правы и Скай заслуживает большего уважения с нашей стороны, но… пообещай дать Ираклию хотя бы один шанс? Ты еще так молода, Медди, я бы не хотела, чтобы ты наделала глупостей.

Я шмыгнула носом, вдруг почувствовав, как в нем засвербило от готовых навернуться на глазах слез. Мама, как всегда, была права в своей рассудительности, но, пожалуй, пора было заканчивать этот разговор.

– Хорошо, мам, я обещаю не делать поспешных выводов. И все хорошо обдумать.

– И ты сходишь с Ираклием на ярмарку?

– Откуда ты…

Я уставилась во все глаза на залившуюся смехом маму.

– Подслушивала. – Подмигнув, честно призналась она.

– Ох, ясно… – Я не знала куда спрятать глаза, начиная нервно теребить рукав платья. – Тогда, я, пожалуй, пойду? Протирать столы и все такое…

– Ступай, милая, и помни, что мы с твоим отцом очень тебя любим.

Смаргивая все-таки выступившие слезы, я вышла в зал, успевший заполниться практически полностью с момента моего прибытия в таверну. Отца за стойкой не было видно, наверное, он отлучился в винный погреб, пополнить запасы, поэтому не отвлекаясь более, я устремилась к единственному пустовавшему столу, на котором красовалась табличка: «Забронировано».

Кира, проплыв мимо меня держа в руках сразу четыре большие кружки, наполненные элем, приветливо улыбнулась. Я помахала ей рукой с зажатой в ней тряпкой.

Улыбчивая шатенка была единственным сотрудником не являющимся членом нашей семьи, хотя мама частенько в шутку называла ее старшей доченькой и даже пыталась приглашать ту к нам на ужины, но скромная девушка каждый раз отказывалась, находя вполне убедительные предлоги для этого.

– Медди?

Я еле сдержала первый порыв подпрыгнуть от неожиданности, когда практически над самым ухом услышала мужской голос. Обернувшись, уставилась на протирающего запотевшие после улицы очки, господина Шанталя, мужчина подслеповато щурился, силясь прочитать надпись на табличке рядом со мной.

– Добрый день, господин Шанталь, Вам что-то угодно?

– Да-да. – Водрузив так и не ставшими чистыми очки на нос, мужчина виновато улыбнулся, указывая за мою спину. – Этот столик занят? Глаза совсем перестали видеть. – Посетовал он. – Я выкроил полчаса на обед, но вижу, у вас сегодня битком народу.

– Как и всегда в период цветения. Да, господин Шанталь, столик забронирован, может Вас сопроводить к столику мистера Като? Он как раз обедает за столиком вон в той части зала. – Я указала подбородком в сторону, где сейчас находился один из поставщиков господина Шанталя.

Заозиравшись, мужчина, наконец найдя взглядом старого знакомого, облегченно выдохнул.

– Не стоит, благодарю, я сам найду дорогу.

Покачав головой, я вернулась к своему занятию, закончив с протиранием и начав сервировать стол на пятерых персон. В голове крутился предательский червячок раздражения – «Господин Шанталь может позволить себе неспешный ужин в хорошем заведении, в то время как его сотрудник вынужден выполнять поручение, стоя под дождем в непрезентабельном переулке». – Я часто встречала господина Шанталя и в таверне и в булочной. Пожилой мужчина всегда был преисполнен собственной важностью, без лишней спешки проводя и рабочее и свободное время, чего я не могла сказать о Скае, который постоянно носился по делам своего работодателя, пропадая из вида на несколько дней, а то и недель, и возвращаясь с неизменными темными кругами под глазами от усталости, но с довольной улыбкой от тяжести полного купюрами и монетами кармана.

Сам Скай лишь посмеивался в ответ на мое недовольное бурчание в адрес его начальника, уверяя, что: «хорошие деньги сами себя в карман не положат».

Я, конечно, гордилась тем, что мой молодой человек настолько трудолюбив и целеустремлен, но от меня не укрылась и его возросшая нервозность, а также некоторая рассеянность, присущая парню в последнее время.

Закончив со всеми приготовлениями вовремя, я заметила четверых мужчин в форме, идущих в мою сторону во главе с господином Глассом. В отличии от своих спутников, начальник сыскного участка сегодня был не в форме, а в обычном сером костюме тройке.

Подав меню и выслушав нехитрый заказ из нескольких стейков, тушеных овощей и кувшина эля, я принялась за его выполнение. Благо с остальными столиками вполне успешно справлялась Кира, ведь, судя по всему, успевшие утолить первый голод посетители не спешили обновлять блюда, вольготно допивая остатки той выпивки и кваса, что еще сохранялись на их столах.

Возвращаясь с полными подносами, а замешкалась, когда кувшин опасно покачнулся на повороте перед нужным мне столиком. Приостановившись, чтобы вернуть себе равновесие, я нечаянно подслушала часть разговора одного из констеблей и господина Гласса:

– … слишком большой оборот. За поимку назначено и так много, а хоть какой-то информации ноль. Может, стоит подключить участки в соседних городах? Он может скрываться, например, в Кавале или Теадусе.

– Никакой самодеятельности! – Тон господина Грасса был неожиданно резким. – Или вам больше нечем заняться? Так я могу подкинуть работы сверху, чтоб не забивали головы всякой глупостью! Лучше вспомните, зачем мы тут собрались и спокойно празднуйте вместе со мной, вместо того, чтоб снова говорить мне про Моро.

«Опять Моро…» —Я кинула беглый взгляд на столик, чтоб удостовериться, что мужчины не смотрят в мою сторону. – «Странно, почему начальник сыскного участка не проявляет особого рвения по поимке опасного мафиози? Боится?»

– Как скажете, господин Гласс!

Мужчины затихли, не пожелав навлечь на себя гнев начальника, а я направилась к их столику, споро раскладывая принесенные блюда.

Все четверо констеблей были чернее тучи, вероятно, приглашение их непосредственного босса не вызывало у них особого восторга, но и отказаться они не имели право, опасаясь, как бы не навлечь его гнев. Плюс неприятный разговор, свидетельницей которого я стала, не добавлял хорошего настроения тем, кто навлек на себя гнев.

Господин Гласс слыл жестким руководителем, да и человеком, как поговаривали был не самым легким по характеру. Воспитывая не только сыновей, но и молодую жену под стать своим подчиненным в сыскном участке, он давно сыскал славу если не тирана, то мужчины привыкшего держать все под своим строжайшим контролем. Соседки перешептывались, будто миссис Мойв прячет синяки под длинными рукавами, и многие охотно верили этим домыслам.

– Что-то еще будет угодно? – Под нахмуренным взглядом господина Гласса мне стало неуютно.

– Нет, милочка, пока что на этом все. Мы позовем, если решим заказать еще.

Испытав облегчение, от того, что не придется задерживаться в этой гнетущей обстановке, я зашагала на кухню, собираясь помочь маме и Кире с грязной посудой и тестом для вечерних булочек с корицей. Насколько я помнила, мама собиралась сделать их именно сегодня.

Посетители были на удивление тихи, изредка обновляя заказ на эль и легкие закуски, даже гора посуды в раковине росла в двое медленнее, чем в предыдущие дни, поэтому я сама не заметила, как вечер подошел к концу, плавно перейдя в ночь, под лиричную музыку из старенького граммофона.

Подсчитав выручку и закончив с нехитрыми приготовлениями на завтра, родители объявили, что я могу взять выходной. Покидая «Глою» первыми, они оставили меня одну, так как я упросила спуститься в винный погреб за медовухой, которую обещала Клэр для ее родителей. Конечно, в моих планах было прихватить две бутылочки, и угоститься с подругой под ее рассказ об очередном увлекшем Клэр романе, но о таких подробностях, я решила не сообщать.

– Дорогая, ты уверена, что нам не нужно тебя подождать? – Мама наматывала пушистый, слишком жаркий для весенней погоды, шарф, с тревогой поглядывая на часы, стрелки которых остановились на цифре двенадцать.

– Глоя, с ней все будет хорошо, она взрослая девочка и множество раз добиралась до дома одна, – заступился отец.

– Я знаю, но ведь на улицах неспокойно…

– Мама, все нормально. – Я улыбнулась, обернувшись уже около небольшой двери, скрытой за барной стойкой, готовая спуститься в погреб. – Идите домой, я хочу после неспеша прогуляться, а вот вам давно пора домой. Готова побиться об заклад, что Денеб уже вымотал миссис Хлоэ и не собирается ложиться спать без твоей сказки на ночь.

Отец рассмеялся, запрокидывая голову назад. Светлые пряди красиво разметались по его лбу.

– Вот видишь, как хорошо наша дочь знает своего брата, пойдем, иначе няня начнет требовать повышение жалования.

– Наверное вы правы… – Мама нехотя согласилась, помахав мне на прощание.

Ступив на первую ступеньку узкой лесенки, я на слепую нащупала небольшой выключатель, утопленный в резном каменном ободке стены. Внизу загорелся огонек одинокой лампочки, слабо освещая мне путь.

Отец поговаривал, что на месте нашей таверны когда-то был дом бывшего военачальника, ушедшего в отставку и пожелавшего провести последние дни своей жизни наблюдая за цветением местных вишен. Но ни свежий воздух, что дарила близость гор, ни умеренный климат, не смогли подарить ему долгую старость, поэтому, когда дом выставили на городские торги, за неимением прямых наследников почившего, отец смог выкупить его за вполне сносную на то время сумму, переоборудовав со временем под таверну.

Спустившись, я оглядела длинные стеллажи, полностью забитые бутылями и миниатюрными бочками с самым разнообразным алкоголем. Рядом, на соседних полках, а также подвешенными к низкому потолку в связках хранились источающие невероятный аромат копчености. Пройдя мимо большой бочки с квасящимися там огурцами, я, найдя искомое, потянула руку за одной из бутылок с медовухой, разлитой отцом прошлой осенью.

Тихий шелест в противоположном углу заставил испуганно подпрыгнуть. – «Мыши?» – Я не могла припомнить, чтобы в бывшем некогда аккуратно отделанной рогожкой прачечной водились грызуны, но и верить в другие возможные источники звуков, будь то боггарт или брауни я отказывалась, считая себя девушкой далекой от суеверий. Конечно, старики рассказывали, что еще каких-то сто лет назад подобную мелкую нечисть можно было встретить повсеместно, особенно на окраинах Империи, вдали от шумных городов, но подобное воспринималось мной не более чем байки.

Шум повторился, и я, схватив бутылку и прижав ее к груди, опасливо шагнула к углу, собираясь окончательно развеять свои страхи убедившись в полном отсутствии чего-то сверхъестественного.

Сваленные один на один мешки с пшеничной, рисовой и кукурузной мукой занимали все пространство угла, абсолютно непримечательные и сейчас безмолвные. Шорох больше не повторялся и я, поворочав для виду пару маленьких мешочков, с облегчением выдохнула, намереваясь поскорее покинуть подпол, взглядом приметив вторую бутылочку, которую тоже намеревалась взять с собой.

Словно насмехаясь над моей пугливостью, под краешком одного из больших мешков что-то моргнуло слабым светом, а мое тело застыло подобно статуе. Свечение повторилось, призывным огоньком блеснув вновь. Я облизнула пересохшие губы и вытерев скользкие от проступившего на них холодного пота руки о штанины, потянула край войлочной ткани на себя, приоткрывая, тут же моргнувшую зеленоватым свечением старую бронзовую плиточку.

Изображение на ней отличалось от тех, что я видела раньше. Вне всякого сомнения, она была одной из тех сохранившихся свидетелей Империи Горгон, но если на остальных была изображена голова девушки, вместо волос на которой клубились змеи, то моя находка, переставшая источать свечение, изображала лишь одну змею, взгляд которой казался до невероятного живым, смотрящим вглубь души.

Наверху, в таверне зазвенел колокольчик входной двери. – «Родители вернулись? Или заплутавший посетитель? Придется выпроваживать его, раз он сам не в силах прочитать табличку „Закрыто“ с той стороны двери…» – Отдернув руку от своей находки, я мысленно пообещала себе, что вернусь к ней позже и желательно вместе с отцом. Он должен лучше разбираться в подобных осколках Империи, ведь когда-то жил в Радисе.

Поднявшись в зал, я застыла с неприлично распахнутым ртом, позабыв и о табличке, и про вторую бутыль, так и не захваченную мною в спешке. – Огромный букет чайных роз, практически полностью скрывал державшего его посетителя, в нерешительности переминающегося с ноги на ногу около входа, полностью завладел моим вниманием.

– Хм-м, господин, мы уже закрылись.

– Я знаю. – Сумев-таки высунуть голову из-за цветочного буйства, на меня смотрел Ираклий. – Встретил твоих родителей и решил, что будет неправильным позволить тебе одной добираться по ночному городу.

«И этот туда же, начинаю понимать, чем он так приглянулся отцу, у них же одинаковая потребность в опеке!» – Я мысленно выругалась, стараясь сохранять хотя бы подобие доброжелательного выражения на лице.

– Что ж, проходи. – Приняв букет из рук просиявшего парня, я водрузила его на стойку, в попытках найти вазу, начав шарить на полках под ней. – Я как раз собиралась уходить. Да где же она?.. – Искомая тара наконец-то попалась на глаза, после чего я с некоторым усилием, но все же смогла запихать слишком большой для нее букет в узкое горлышко. – Готово!

– Медди, часто ты задерживаешься допоздна? – Ираклий казался искренне обеспокоенным, я даже заметила горизонтальную морщинку, появившуюся на его лбу.

– Конечно, таверна работает до полуночи, иногда и дольше, если посетителей много, и они готовы продолжать заказы и не жалеть при этом наличные.

Вопрос парня казался мне странным, ведь ответ был совершенно логичным. Одевшись, я привычным движением спрятала кудри под кепи, отворяя входную дверь, проследовавший за мной Ираклий продолжил разговор, как только мы вышли на освещенную фонарями улицу.

– Нет, я имел в виду не совсем это… – он потер бровь, словно желая стереть свое обеспокоенное выражение лица. – Молоденькой девушке не безопасно добираться в ночи совершенно одной, я удивлен, как мистер Пилай допускает подобное, но Медди, возможно, ты бы разрешила мне сопровождать тебя хотя бы изредка?

Сегодняшняя ночь наконец-то могла порадовать сухой погодой и сладковатым запахом лепестков начавших потихоньку опадать с вишен. Аромат доносился из соседнего квартала, где эти деревья росли особенно густо. Засмотревшись на усыпанное крупными звездами небо, безоблачное и такое высокое, я не сразу поняла суть вопроса парня, просто наслаждаясь прогулкой.

– Медди? Что скажешь? – нетерпеливо переспросил он, осторожно коснувшись моего локтя, из-за чего я была вынуждена вернуться в непрезентабельную реальность с грязными тротуарами и загазованным за день кебами воздухом.

– Скажи честно, чего ты добиваешься? Отец успел что-то пообещать тебе, ведь так?

Я чувствовала, что начинаю закипать. Мне было приятно пообщаться с парнем в прошлый раз, за ужином у нас дома, но он начинал казаться мне слишком навязчивым, даже его букет, оставленный нами в «Глое» от чего-то, раздражал… Наверное все дело было в том, что я никогда не любила розы. Эти цветы всегда вызывали ощущение фальши и безликой формальности. Мне хватало опеки отца, и я считала себя уже достаточно взрослой, чтобы наконец обрести хоть какое-то подобие свободы действий, но порой, даже у Денеба было больше возможностей, не смотря на его возраст, чем у меня. – Ох уж это неравенство полов.

Ираклий поправил воротник своего пальто, чуть оттянув его от шеи, так, будто мягкая ткань натерла кожу. Кинув на меня быстрый взгляд, он так же поспешно опустил глаза на брусчатку, по всей видимости находясь в смятении от моего яростного напора.

– Между мистером Пилаем и мной нет никаких договоренностей, если тебя это так волнует. – пробормотав еще что-то нечленораздельное сквозь сжатые зубы, он все-таки поднял лицо, встретившись со мной взглядом. – Я вижу, что не вызываю у тебя симпатии, но мне действительно хотелось бы завоевать твое доверие. Медди, я ведь помню, мы отлично ладили в детстве, почему бы нам не стать друзьями и сейчас?

– «Друзьями»? – недоверчиво повторила я.

– Именно. Перестань, пожалуйста, искать подвох в каждом моем действии и слове, его там нет. Не буду скрывать, ты мне нравишься и даже больше, чем простая девушка по соседству, но я даю слово не переходить черту дозволенного и постараться стать тебе добрым приятелем, для начала. – Заметив мое нахмурившееся лицо, парень рассмеялся, поправляя себя: – Хорошо-хорошо, просто «добрым приятелем», без всякого продолжения. Такой вариант тебя устроит?

Мимо нас прошел пошатывающийся забулдыга в потрепанной одежде, руки мужчины безвольно свисали вдоль худощавого тела, а длинные, неровно отстриженные волосы сальными прядями спадали на одутловатое лицо с покрасневшей сеточкой капилляров.

Ираклий, придержав меня за руку, ненавязчиво подтянул ближе к своему боку, увеличивая безопасное расстояние между мной и поздним пропойцей, который в прочим, не обратив на нас никакого внимания скрылся в густых тенях за пределами световых пятен фонарей.

– Какой ужас. – Не сдержав комментарий, я поежилась, вспоминая пустой, словно остекленевший взгляд мужчины.

– Вот об этом, в частности, я и говорил. Таких зависимых становится все больше с каждым годом, неизвестно на что они готовы пойти ради легкой наживы или если в их больную голову просто закрадется злой умысел.

– Ты про зависимость от алкоголя? – Я с удивлением посмотрела на свою ладонь, все еще лежавшую в руке парня, быстро выскользнувшими пальцами пригладила выбившийся локон, надеясь, что не сильно оскорбила Ираклия своей поспешностью.

Никак не прокомментировав мои действия парень лишь покачал головой, в ответ на мой вопрос:

– Нет, если бы этот горожанин напился до подобного состояния, то мы учуяли характерный запах еще за версту, но ничего подобного я не заметил.

Мысленно согласившись с его доводом, я вспомнила разговор за столиком констеблей и господина Грасса – «слишком большой оборот» – кажется так сказал один из них. Если встретившийся нам прохожий в весьма плачевном состоянии не являлся любителем крепкой выпивки, то оставался только один вариант:

– Опий?

– Именно.

– Их и раньше было много. – Я безразлично пожала плечами. – Только в прошлом году была задержана очередная крупная банда, занимающаяся его сбытом, однако поставок, на сколько мне известно, стало только больше.

– Даже так? – Ираклий окинул меня заинтересованным взглядом. – Откуда такая информация? Хотя, это не важно, ты права, поставки значительно увеличились, о чем известно уже всем в нашем сыскном участке, да и за его пределами. – Парень грустно усмехнулся, попытавшись пошутить: – Кот оказался слишком большим, для того чтобы его смогли утаить в мешке. Но проблема даже не в этом – в последние месяцы опиат, судя по всему, изменился. То ли они стали синтезировать его иначе, то ли что-то подмешивают, а может быть это совершенно новое вещество, но те, кто подсаживается на такого рода удовольствие, становятся чрезвычайно агрессивными. Я не хотел тебе говорить, чтобы не пугать, но ты и так рано или поздно узнаешь все из газет. Сегодня вечером из реки выловили труп девушки, несчастной перерезали горло и только потом избавившись от тела выкинули в воду.

– Это был единственный случай? – уточнила я, припоминая, что и раньше убийства случались, хоть и были редки.

– Увы, но нет. За неполные полгода это четвертый труп. Все жертвы были молодыми девушками, но в остальном какого-то внешнего сходства не наблюдается. Мы имеем лишь разрозненные случаи убийств, совершенных без мотива, а в состоянии наркотического опьянения. Убийцы были найдены, все кроме сегодняшнего, им занимаются констебли и я уверен, к утру его уже доставят в участок. Один из убийц даже не смог скрыться с места преступления, так и оставшись сидеть около тела, невидящим взглядом рассматривая свои окровавленные руки. Теперь ты можешь понять мое настойчивое желание составлять тебе компанию в подобных ночных прогулках?

Холодный ветерок прошелся по оголенной коже шеи и рук. Ночь утратила свое очарование вымазавшись в отвратительной картине реальности, притаившейся в узких переулках Предгорного Угла.

Показавшаяся калитка дома, за которой виднелись ярко горящие огни окон кухни и спальни Денеба стала как никогда привлекательна. Хотелось поскорее укрыться под крышей родного жилища, постаравшись не думать о тех ужасах, что возможно творятся сейчас где-то на улицах нашего городишки.

– Хорошо, признаю, что ты прав, – нехотя согласила я. – Обещаю больше не спорить на этот счет и готова видеть тебя в качестве спутника, но не каждый день. Не думаю, что мой…

– Парень? – оборвавший меня Ираклий не казался удивленным, скорее он выглядел так, будто уточнял абсолютно не существенную деталь, а не наличие молодого человека у девушки за которой намеревался ухаживать.

– Да – Скай. Он часто отсутствует, но иногда забирает меня после рабочего дня в «Глое», и я не хотела бы, чтобы наше с тобой общение было им неправильно расценено. Поэтому расскажу ему все как есть, а тебе буду сообщать, по возможности, когда не смогу принять твое «приглашение» на позднюю прогулку.

– Справедливо. – Завладев моей ладонью, парень оставил короткий поцелуй, собираясь попрощаться. – Принимаю любые условия дамы, если она обещает больше не злиться на меня, а теперь, вынужден откланяться. Утром ранняя смена, а мое чутье подсказывает, что работы будет немало. Однако, я смогу выкроить пару часов на совместное посещение ярмарки, которое ты мне обещала. – Ираклий с надеждой посмотрел поверх моей ладони, так и не отстранившись от моей кожи на достаточное расстояние. – Все в силе?

– Да, конечно. – Отчего-то смутившись его пронзительного взгляда, я пролепетала слова прощания, поспешив выдернуть руку и скрыться за калиткой, с глухим ударом захлопнувшейся за моей спиной.

«Иногда счастье в неведенье…» – Я смотрела на казавшиеся потускневшими звезды и с тоской вспоминала те дни, когда моей главной проблемой был выбор наряда или отказ родителей сводить к мороженщику, но никак не накалившаяся обстановка вокруг и не странные сомнения, терзающие меня каждый раз, стоило задуматься о своих чувствах по отношению к тем, кто меня окружает. Перед внутренним взором предстали осуждающие серые глаза Ская и искрящиеся зеленью радужки Ираклия. – «Ох, Медди, эти двое не доведут тебя до добра…»

глава 4

Пестрые ткани закружились, подобно крыльям огромных бабочек, когда очередной зазывающий приезжий продавец взметнул вверх специальную конструкцию, с закрепленными на ней всевозможными платками и накидками, обращая на себя внимание многочисленных зевак, праздно шатающихся по торговым рядам и готовых расплатиться за приглянувшиеся товары горожан.

Пригнувшись, я зашагала дальше, высмотрев впереди латок с леденцами всех форм и размеров, на которые только способна фантазия. Сахарные лакомства заманчиво переливались в лучах весеннего солнца, пробуждая немалый аппетит. Там были и глянцевые зайчики и, так любимые Денебом, посыпанные какао «ежики», сидящие сверху на красных картонных палочках. Мимо такой красоты просто невозможно пройти! – Это признавали и многие покупатели, окружившие латок с аппетитом поглядывая на сладких зверюшек.

Сегодня я проснулась неожиданно поздно, первым порывом было вскочить и начать судорожно собираться, коря себя за опоздание в «Глою», но осознание честного выходного успокоило разбушевавшиеся чувства и вернуло пульс в норму.

Родители к тому часу успели уйти в таверну, поэтому в гостиной меня встречали только Денеб, увлеченно выстраивающий новый участок дороги для любимого железнодорожного состава, подаренного ему на прошлый день рождения, и миссис Хлоэ успевающая и вязать полосатый носок и при этом не спускать внимательного взгляда со своего подопечного.

Вытребовав с меня «честное-пречестное» обещание принести ему гостинцев с ярмарки, Денеб пусть не сразу, но все-таки согласился отпустить меня, чем я моментально воспользовалась, отправившись восвояси с такой поспешностью, что даже позабыла дома извечную кепи, чему признаться сейчас была даже рада, подставляя кудри заметно потеплевшему ветру.

– Мисс обратите внимание на наш ассортимент серег и браслетов! – Бойкая торговка привлекла мое внимание, помахивая чуть ли не перед самым носом довольно увесистым на вид золотым ободком. – Такой красоты больше нигде не сыщите!

Извинившись, я побрела дальше, упорно держа курс на леденцы, без которых братик меня и на порог не пустит, хотя глаза разбегались от разнообразий тех товаров, что предлагали мне встреченные на пути торговые люди, зазывая на разный лад и демонстрируя лучшие экземпляры мехов, фруктов и даже оружия, около лавки с которым, я все же остановилась, привлеченная блеском искусно выкованной стали.

В Империи уже столетие как прочно вошло в обиход огнестрельное оружие, были даже автоматические модели различных пистолетов, полюбившихся особенно слугам правопорядка и тем, кто стоял по другую сторону закона, но меня всегда очаровывала холодная красота витиеватых ножей, хранящих в себе историю и придающих своим хозяевам толику спокойствия, покоясь на талии в кожаных ножнах.

Заметив неподдельный интерес, косматый торговец с поразительной для его грузного тела ловкостью подскочил ко мне, держа на вытянутых руках именно тот аккуратный кортик, на который я только что положила глаз.

– Только посмотрите какая тонкая работа, госпожа! Я один из лучших оружейников на всем Юге, не пожалеете, если приобретете! Или может молодой госпоже показать малогабаритный «колибри»? У старого Жерома есть парочка и даже найдутся готовые обоймы под них.

– Нет-нет, не стоит, – отказалась я от миниатюрного пистолета, не отводя завороженного взгляда от практически утонувшей в его мозолистой ладони стали. – Сколько стоит это чудо?

– О, госпожа знает толк в надежном оружии, – похвалил он. – Всего каких-то восемьдесят фунтов и этот великолепный кортик Ваш, госпожа!

Я уныло скривилась. Даже если отдам все свои сбережения, оставив мысль о других покупках, в том числе и сладостях для не оценившего бы такого поступка Денеба, мне все равно не хватит денег на этот кортик.

– Мы покупаем, подберите подходящие ножны. – Выросший из-за моей спины Ираклий кивнул вмиг засуетившемуся продавцу, вкладывая в свободную ладонь того пачку купюр.

– Я верну тебе деньги, но… позже. – Я непроизвольно втянула голову в плечи под насмешливым взглядом парня, протягивающего мне только что совершенную им покупку, стараясь не сгореть со стыда прямо на этом самом месте. – Спасибо, – все-таки выдавила я, запоздало вспоминая, что надо бы поблагодарить за нежданный подарок.

– Ерунда, – отмахнулся он. – Поверь, Медди, жалования секретаря вполне хватает на подобные мелочи. – Ираклий одарил ножны теперь висящие на моей талии довольным взглядом, а после предложил свой локоть, чтобы я, как подобает благовоспитанной мисс, смогла на него опереться. – Прости, что задержался, работы, как я и предполагал накануне оказалось предостаточно, еле выкроил возможность улизнуть из участка. Что бы еще ты хотела посмотреть? Может пойдем к бродячему цирку?

– Нет, благодарю, подобных развлечений мне хватает и на работе, – повеселев подметила я, принимая его руку, и сразу получила несколько заинтересованных взглядов от мимо проходящих степенных горожанок. Наверное, мы с Ираклием выглядели как помолвленная парочка, выбравшаяся на ярмарку за покупками, но лучше уж пусть думают так, чем начнут перемывать косточки, посмевшей без присмотра родителей или компаньонки принять руку мужчины. – Вообще-то я спешила к торговцу леденцов, братишка очень просил гостинец.

– Кстати о Денебе, – Ираклий без лишних вопросов повел меня сквозь толпу в сторону виднеющихся лакомств, – я слышал, что твой отец собирается нанять для него гувернера на следующий год, а о дальнейшем обучении еще не задумывались?

– Наверное нет. – Я растерялась, не ожидая подобного интереса к моему брату, но, к своему стыду, должна была признать, что практически не интересовалась всем что касалось Денеба. Мы даже времени вдвоем проводили непозволительно мало, не говоря уже о том, чтобы запомнить, говорили ли родители что-то о его предполагаемом будущем. Это не означало, что я не люблю братишку, но делало меня не очень хорошей сестрой в собственных глазах. – Отец, кажется, ничего еще не озвучивал на этот счет, в конце концов в Империи, да и в городах поблизости есть несколько неплохих высших учебных заведений, к моменту, когда он подрастет, будет понятно, какие науки окажутся ему по нраву.

– Согласен, но имейте в виду, что, если будет нужна помощь, я смогу замолвить словечко в военной академии, недавно у меня появился там, скажем так – должник. – Подведя меня к заветному столу, уже успевшему изрядно поредеть из-за более расторопных чем мы покупателей, Ираклий остановился, позволяя мне набрать целый пакет, поданный услужливым продавцом, леденцов, «ежиков» и разноцветной пастилы.

Не давая мне и рта раскрыть, парень вложил в протянутую ладонь румяного торговца несколько купюр, попутно отказавшись от сдачи. Мое недовольное сопение вызвало в нем лишь понимающую улыбку.

– Не стоило, я хотела сама расплатиться, – пробормотала я, сжимая вожделенный пакет.

Ираклий забрал его из моих рук, не слушая возражений, и мы двинулись дальше, теперь не имея четкой цели нашего променада. Толпа горожан понемногу уменьшалась, видимо основной торг сходил на нет, уступая место другим развлечениям, палатки и шатры, с которыми располагались дальше по улице.

– Медди, позволь мне это небольшое удовольствие. В скором времени, я уверен, что все в городе наладится, наши доблестные констебли накроют банду с новым опасным веществом, а вишневое цветение прекратится, унося с собой туристов обратно, подобно волне, по их селам и городам и возвращая вашу таверну к обычному рабочему расписанию. Я лишусь весомого повода проводить с тобой время, а значит и делать хотя бы такие небольшие подарки. Мне, как джентльмену было приятно заплатить за даму.

Не найдя, что возразить, я лишь молча продолжила сжимать его локоть, позволяя увлечь меня в сторону больших шатров.

Солнце уже успело взойти в свой зенит и теперь не на шутку разойдясь, не найдя сопротивления в небольших перистых облаках нещадно припекало макушку.

Расстегнув верхнюю пуговицу полупальто, я с сомнением посмотрела на плотный материал на плечах своего спутника, – «И как только ему удается сохранять такой невозмутимый вид? Неужели не жарко вовсе?». – Почувствовав мой взгляд Ираклий вопросительно изогнул бровь, улыбнувшись лишь уголком губ. Я приняла самый безучастный вид, отрываясь от рассматривания длинных волос отливающих, на подобие вороного крыла, сизым цветом.

Видимо, в роду у Ираклия преобладали северяне, раз сохранив широкий южный разрез глаз и упрямую линию челюсти природа все же наградила его таким цветом, не сделав бледнее и не уйдя в привычную для многих каштановую рыжину. В этом, мы с ним были похожи, довольно гармонично соединяя наш общий образ. Черное с черным.