Рианна, дочь Звездочета

НЕСКОЛЬКО ВЕКОВ НАЗАД…

Раз в год – в самую темную ночь зимы – города и провинции королевства Монраксилль замирали в ожидании. В эту ночь бароны, герцоги, графы, знатные лорды – весь золотой свет королевства – надевали серебряные маски и устремлялись в королевский замок, расположенный в очаровательном городке Вистмуре, где, скрывая свои лица, окунались в хмельной мрак своих самых тайных и порочных желаний. Под покровом ночи и масок они, опьянённые вседозволенностью и безнаказанностью, позволяли себе то, что в любой другой день навсегда опозорило бы их имя. Легкие безобидные заигрывания перерастали в дикие оргии с развратом и болью; пиршество, где вино текло рекой, превращалось в хаос, где властвовали пороки и насилие. Серебряный блеск масок в свете факелов являлся мрачным символом тайного всевластия. Эта ночь была, пожалуй, самым проклятым временем. Те из подданных, кто проявили неосторожность, и вышли на улицы королевства в преддверии Ночи Серебряных Масок, часто становились жертвами прихоти высокопоставленных палачей. Слуги, пленники и простолюдины страдали, гибли, кровь невинных лилась наравне с вином, но никто не осмеливался восстать против зла – здесь, в Монраксилле, правила диктовали те, кто скрывался под масками. Праздник заканчивался с рассветом, когда первые лучи солнца рассеивали ночные тени. Тогда те, кто еще держался на ногах, снимали маски в знак того, что ни одна живая душа не узнает о том, что происходило этой страшной ночью. Этот ритуал давал понять гостям и хозяевам замка, что серебряная маска – лишь временное укрытие, и единственное, что может спасти от позора – это молчание.

Так и в этот раз на ежегодное пиршество в Ночь Серебряных Масок съехалась вся знать королевства. Вино выплескивалось из кубков и бесконечно наполняемых кувшинов, о чем свидетельствовали пустые бочки на заднем дворе, сбившиеся с ног повара и поварята вносили огромные подносы с жареной уткой, с запеченным поросёнком, с тушёной рыбой, с ароматной бараньей ногой, следом унося пустые блюда и кувшины. То и дело раздавался пьяный хохот уже набравшихся гостей, звучали скабрезные шутки, из соседней залы слышался визг и плач утаскиваемых силой в верхние покои юных девиц более низкого сословия, согнанных во дворец для развлечения гостей. Разумеется, ни о какой жалости, ни о каком сочувствии здесь и слыхом не слыхали, и мольбы о пощаде не достигали ушей высокопоставленных гостей.

Пир был в самом разгаре, когда с грохотом, подобным пушечному выстрелу, распахнулись вдруг двери, и в залу быстрым шагом вошёл старый Звездочёт. Взгляд его полыхал гневом, пышная белая борода растрепалась, а колпак, расшитый золотыми звёздами сбился на бок. С силой трижды ударив посохом о каменный пол, Звездочёт привлек к себе внимание. Постепенно крики, смех и голоса утихли, присутствующая знать зашепталась, недоуменно и неприязненно поглядывая на ворвавшегося старика.

– Что ему надо?

– Какая наглость?

– Кто его позвал?

– Как он посмел?

И дружно и громко грянули:

– Прогнать! Наказать! Казнить!!!

– Молчать! – раскатисто рыкнул в ответ Звездочёт, потрясая посохом и, выхватив цепким взглядом из толпы одного вельможу, громко сказал:

– Я буду говорить с тобой, король Монраксилля, и этими, – старик презрительно кивнул в сторону гостей, – по воле Тьмы и Света, посредством звёзд и луны, указавших мне грядущее. Вы все погрязли в пьянстве и беспутстве, ваши руки по локоть в крови невинных, вы не щадите ни женщин, ни детей, ни стариков, ни младенцев. Сколько загубленных душ стоит за каждым из вас?

Звездочёт обвёл взглядом господ, онемевших от такой наглости и, сверкнув глазами, продолжил:

– Вы, осквернившие землю и небеса! Вы, что правите и губите так безжалостно и кровожадно, поглощенные жадностью и тщеславием! До каких пор вы будете попирать древние законы жизни? Уж не до тех ли, пока ад не поглотит вас, как чудовище поглощает свою добычу? Вы, похоже, забыли, что за каждое ваше преступление, за каждое ваше беззаконие пишется на небесах невидимый долг, который вы никогда не в силах будете отдать! Ваши души настолько черны, что не стоят и горстки пепла, а ваши герцогства и графства построены на озёрах крови, и однажды рухнут, как песочный замок, сбитый сердитой волной. Ветер перемен уже дует в сторону нашего проклятого королевства! Неужели вы еще не почуяли его холода, пробивающего бреши в ваших крепостях? Вы, слепые глупцы, не видите ли, как тьма надвигается, как земля стонет от боли, как океан бунтует, наполняясь кровью ваших жертв?! Скоро наступит вечная ночь, и тогда вам уже не будет спасения. Звезды, которые когда-то светили вам, погаснут, и каждый из вас останется во тьме один на один с тем, что посеял. Мрак поглотит ваши сердца, и о вас никто и никогда не вспомнит. Страх и одиночество будут вашими единственными спутниками в кромешной тьме, и не будет вам ни милости, ни прощения. Пришло время платить за грехи, и те, кто доселе веселился, наслаждаясь чужой болью, падут под тяжестью своих грехов!

Тяжёлой поступью человека, обречённого на вечные муки, Звездочёт, опираясь на посох, вышел в предрассветную мглу…

ГЛАВА 1

ЗВЕЗДОЧЁТ

Уже несколько веков королевство Монраксилль, отрезанное от остального мира неприступными острыми скалами и густыми, ядовитыми туманами, существовало в тоске и полутьме. Уже несколько веков правила королевством загадочная королева Морриса. Никто из мира живых никогда не видел её лица, а те, кто видели – не доживали до того, чтобы кому-то рассказать о нём. Никто в этом осужденном на нетленную тоску и боль мире не мог точно сказать, откуда появилась Морриса. Правда, старый Звездочёт, наказанный за свою смелость бессмертием, рассказывал неугомонным и дотошным ребятишкам Вистмура о том, как когда-то давным-давно, когда в королевство любило заглянуть солнышко, а люди умели смеяться и веселиться, правил королевством бессердечный и распутный король Вецеарис…

Усаживаясь на крыльце своего дома, Звездочёт подолгу смотрел в пустое серое небо, угрюмо нависшее над королевством. Его синие, как море, глаза слезились от старости, но были полны жизненной силы. Вокруг собиралась детвора, толкаясь и споря за место у ног Звездочёта. Когда гомон затихал, Звездочёт начинал свой рассказ:

– Было время, когда солнце светило так ярко, что можно было ослепнуть, и грело так жарко, что можно было сгореть.

– А что такое солнце? – спрашивал обычно какой-нибудь несмышленыш. – Какое оно было?

– Солнце…– Звездочёт жмурился, будто от одного только воспоминания о светиле, ему становилось тепло. – Солнце – оно доброе, большое. Его тепла хватало на всё наше королевство, и даже на те земли, которые лежат за этими скалами.

Дети дружно поворачивали головы и внимательно смотрели на черные скалы, вздымающие свои острые вершины- пики над Монраксиллем.

– А там, за скалами, живёт кто-нибудь? – спрашивала детвора.

– Там живут такие же люди как мы с вами, старые и молодые, добрые и жестокие. Там бескрайние просторы, могучие королевства и безбрежные океаны. Там цветут сады и колосятся золотые пшеничные поля. Там – жизнь!

– Почему же у нас этого нет? И почему к нам не приходят люди из других королевств?

– Да потому, что на нашем королевстве лежит печать забвения. Монраксилль скрыт от мира черными туманами, порожденными людскими пороками. Пока над нами висит проклятие, мы обречены прозябать в этом сером мире, – Звездочёт устало вздохнул и поднял глаза к небу, всматриваясь в серую дымку.

– Кто проклял наше королевство? – спросил самый маленький мальчишка.

– Наши бароны и герцоги, высший свет Монраксилля, элита нашего королевства, – ядовито усмехнулся Звездочёт. – Своими жестокими поступками они породили древнее зло, завладевшее нашими душами. Много веков назад в самую страшную ночь зимы – Ночь Серебряных Масок – чаша терпения богов переполнилась и сбылась первая часть пророчества.

Голос Звездочёта, дрожащий от старости и боли воспоминаний, звучал, как шепот ветра, пробирающегося сквозь щели в полуразрушенных стенах.

– Дети, – спрашивал Звездочёт ребятишек, впервые прибежавших послушать старика, – вы слышали о Вецеарисе, короле, чье имя нынче многие позабыли, а те, кто помнит – произносят его шепотом и с ненавистью?

Дети переглядывались, одни шептали "нет", другие утвердительно кивали, а самые младшие молчали и испуганно таращили глаза. И тогда находился смельчак, который просил за всех ребят:

– Расскажи, дедушка! Ну, пожа-а-алуйста!

Звездочёт грустно улыбался, и морщинки разбегались от глаз его по щекам тонкими паутинками.

– Давным-давно правил Монраксиллем король Вецеарис, – Звездочёт нахмурился и заметил, – если "править" – верное слово для его злодеяний. Королевский замок был обителью зла, где застолья и танцы длились до рассвета, но кровь текла в замке гораздо чаще, чем хмельное вино. Вецеарис любил роскошь и безграничную власть. Каждую ночь он созывал баронов и герцогов на пир, и заставлял своих подданных служить их самым низменным желаниям. Никто не смел возражать королю и его приятелям, ведь за неповиновение карали самым жестоким образом. Но самой страшной была Ночь Серебряных Масок. В эту ночь в замке для увеселения короля и королевских гостей совершались такие страшные преступления, что сам ад застывал от ужаса и страданий.

Дети инстинктивно прижались друг к другу, со страхом оглядываясь на башни королевского замка, упирающиеся в темное небо.

– Но однажды, – продолжил Звездочёт, – боги устали терпеть. И тогда звёзды явили мне их волю, и сбылась первая часть пророчества.

Мантия старика зашуршала, он поднял руку и указал на клубящийся над скалами черный туман:

– Видите эту тьму? Из неё появилась наша королева Морриса. А куда подевался Вецеарис со своими приспешниками – никто не знает.

Звездочёт резко умолк, и стало так тихо, что дети слышали собственное дрожащее дыхание и трепет своих сердец. Наконец, кто-то из ребятишек решился:

– Дедушка, а что говорилось в пророчестве?

Звездочёт только было открыл рот, как дверь за его спиной распахнулась.

– Отец! – на крыльцо вышла очаровательная девушка – дочь Звездочёта Рианна. Дети заворожено смотрели на нее – красавицу с золотистыми кудрявыми волосами, мягко спадающими на плечи, с голубыми, как озера глазами и печальной улыбкой. Простенькое платьице не скрывало ни стройного стана, ни тонкой талии, ни пышной груди девушки. Ее руки, не знавшие колец и браслетов, были огрубевшими от работы, но, тем не менее, выдавали своей тонкостью аристократическое происхождение. На самом деле, Рианна не была родной дочерью Звездочёта. Откуда она появилась в Монраксилле, не знал никто в королевстве, как не знал и сам Звездочёт. Он нашёл ее однажды обычным мрачным утром на краю леса. Красавица не помнила ни своего имени, ни дома. Ноги ее были сбиты в кровь, а заплаканные глаза были наполнены такой болью, что у Звездочёта сдавило сердце от жалости. Он приютил девушку и назвал ее своей дочерью. С тех пор прошло несколько десятков лет, за которые Звездочёт понял, что она – так же, как и он сам – обречена на вечную жизнь. Они зажили тихой размеренной жизнью, заботясь друг о друге, пожалуй, не меньше, чем заботились бы, будь они родными по крови. – Отец! – позвала Рианна, с тревогой поглядывая на небо. – Скоро наступит ночь, детям пора бежать.

– И правда, – засуетился старик, – что-то я сегодня заболтался. А ну, бегом по домам! Тьма надвигается!

Ребятишки встрепенулись и прыснули в разные стороны. Но тотчас же один вернулся и спросил:

– А завтра доскажете? Про пророчество?

– Расскажу, расскажу, а теперь – брысь отсюда! – Звездочёт притворно нахмурился, хотя в глазах его плясали смешинки, и, кряхтя, пошел в дом. Дверь скрипнула и на улице воцарилась тишина.

***

Часы на королевской башне давно пробили полночь. Звездочёт ворочался с бока на бок, вздыхая и ругая злой рок, темную королеву и Вецеариса, обрекших его на вечные страдания. Промучившись ещё пару часов, Звездочёт со стоном встал с постели и прошел на чердак. Осторожно выглянув в окно, он забормотал:

– О боги! За что мне это испытание? Хоть бы разок ещё увидеть звезду, хоть самую маленькую, самую далёкую. Разве не для этого я был рождён и назван звездочётом? Какая мука глядеть в темное пустое небо, забывшее, что такое настоящая златощёкая красавица-луна и звёзды!

Склонившись к телескопу, Звездочёт безо всякой надежды направил его в небо. Несколько мучительных минут он вглядывался в темноту.

– Отец! – раздался у него за спиной нежный голосок Рианны. – Зачем ты ночь за ночью изводишь себя? Идём, я посижу с тобой. А хочешь, спою колыбельную?

Звездочёт ласково погладил девушку по голове и улыбнулся.

– Дочка, тебе пора бы уж петь колыбельную не мне, дряхлому старику, а своему младенцу. Как бы я хотел полюбоваться на твое счастье, увидеть тебя счастливой женой достойного человека, побаюкать внука…

На глазах Рианны выступили слезы.

– Отец, зачем ты меня терзаешь? Я даже не знаю, кто я и за что оказалась здесь, в этом мертвом мире. Здесь давно уже нет счастья, а дети, рождённые по капризу богов, никогда не увидят солнца. Что за счастье принести в этот мрак ещё одно невинное дитя? Нет, отец, не для этого я здесь! – Рианна украдкой смахнула слезу и уже спокойнее попросила отца, – Идём-ка, здесь так холодно!

– Да, да, дочка, ты, как всегда права, прости мне мою слабость и глупость. Но что делать, если в моем дряхлом сердце ещё живёт надежда увидеть тебя счастливой? О, боги! Падёт ли ваша милость на эту землю?..

Притворившись, что сон сморил его, чтобы не тревожить больше Рианну, Звездочёт то молился разгневанным богам, то требовал от них смилостивиться над проклятым королевством, торопя ночь поскорее уступить место очередному безрадостному дню. Значительно лучше Звездочёт чувствовал себя в те часы, когда к нему на крыльцо сбегались со всей округи ребятишки. Старик часто задумывался: не для того ли его не трогает смерть, чтобы донести до каждого историю королевства Монраксилль и найти избранницу? Вдруг это окажется одна из девчушек, так внимательно слушающая рассказы звездочёта! Как ему хотелось, чтобы скорее начала сбываться вторая часть пророчества! И Звездочёт, торопливо позавтракав, спешил на улицу и садился на сбитые ступеньки в ожидании маленьких гостей. Рианна выносила чашку с печеньем и притворно – ворчливо говорила:

– Вот, держи, угости своих маленьких бездельников. Они, должно быть, только затем и прибегают, чтобы всласть налопаться печенья!

Пряча улыбку, девушка скрывалась в доме, чтобы снова появиться на крыльце – на этот раз с кувшином прохладного напитка, сваренного из сухих ягод. Оставив угощение, Рианна отправлялась на рынок, или занималась домашними делами, или усаживалась за шитьё. Рубашки и платья, передники и чепчики, и даже роскошные расшитые серебром покрывала – всё это умели кроить, шить и вышивать золотые руки Рианны. Изделия приносили неплохой доход, что позволяло маленькой семье не бедствовать. Итак, Рианна принималась за работу, а старый Звездочёт, дождавшись маленьких слушателей, начинал свой рассказ.

– Ну, мои верные друзья, что же рассказать вам сегодня? – спрашивал старик.

– Расскажите, каким наше королевство было раньше?

Старик задумчиво смотрел на мутное небо, переводил взгляд на мрачный лес, чернеющий вдали, и вздыхал.

– Раньше в это время деревья весело шелестели зелёной листвой, в садах поспевали сочные яблоки – такие крупные, что, пожалуй, и трёх хватило бы на вас всех, а по утрам всё вокруг звенело от птичьих голосов. Какие трели они выводили – куда там нашим музыкантам!

– Разве у птиц были голоса? – удивлялись ребятишки.

– Были, да ещё какие! – с грустью отвечал Звездочёт.

– Вот бы и нам услышать! – с завистью переглядывались дети.

– Если будет на то воля богов, ещё услышите, – утешал старик, жалея подрастающих во мраке сорванцов. – Вот сбудется вторая часть пророчества, и тогда обязательно запоют снова птицы, зацветут сады, станет светить яркое солнце. А ночью на небо будет выкатываться огромная луна с подружками-звёздами.

– А когда оно сбудется, это пророчество?

– Этого никто не знает. Но если сбылась первая часть, то и вторая обязательно сбудется. Надо только верить!

– Дедушка, а расскажи о пророчестве? Можно? Что должно произойти? И что было в первой его части? – загомонили ребята.

– Что ж, – задумался Звездочёт. – Может, и правда, пришло время рассказать людям о нём. Возможно, тогда скорее исполнится предначертанное. Только, чур, не перебивать, слушать внимательно и запоминать. Первая часть пророчества гласила…

– Дедушка, а что значит «гласила»? – выкрикнул один непоседа. Остальные зашикали на него, зашипели, опасаясь, что старик рассердится и прогонит их, не захочет рассказывать о пророчестве, но Звездочёт лишь сдвинул брови и строго спросил:

– А кто тут перебивает? А кому не интересно слушать? – спросил-то строго, а у самого в глазах смешинки пляшут. – Гласила, да будет вам известно, мои маленькие ученики, означает «говорила». Ну, теперь будете слушать?

«Маленькие ученики» дружно закивали головами и приготовились слушать.

– Много веков назад, когда я был молод и полон сил, и только начал дружить со звёздами, они поведали мне страшный секрет о будущем королевства Монраксилль. Долгое время я не понимал, что это пророчество, думал, что всё это несерьёзно. А потом и вовсе забыл. И вот, когда я стал стар и не так силён, как прежде, а королевство страдало от жестокости короля Вецеариса, звёзды напомнили мне о пророчестве, явив вторую его часть. К тому времени я уже стал мудрее и лучше понимал жизнь, а потому поспешил предупредить короля об угрозе. Но что ему до россказней какого-то старого Звездочёта? – тут старик горько усмехнулся, взор его затуманился, будто он снова стоял там, в королевской зале, сообщая о грядущем. – Надо мной посмеялись, меня никто не слушал. А утром всё королевство проснулось совершенно другим – всё случилось, всё сбылось, как и было предначертано.

– Так что же всё-таки говорилось в пророчестве? – не выдержала одна девчушка с серьёзным взглядом – дочь мельника Маэра.

И Звездочёт ответил – громко, нараспев:

– Когда подступит кровь невинных

К подножью трона королей,

Вельможам кровь заменит вина,

Смешить их будет стон детей,

Проснётся тьма и ночь настанет,

И королевский род падёт,

Из недр земных всё зло восстанет,

Морриса править к нам придёт.

Законы мира станут зыбки,

Откроется пороков тьма.

И править будет без ошибки –

Ошибкой ставшая сама…

– Вот так-то, – вздохнул старик. – Как было сказано, так и случилось. Наша нынешняя королева дружбы ни с кем не водит, ей – что богатый вельможа, что бедный горшечник – всё одно: есть у человека скверный порок – значит, будет он проклят. А короля Вецеариса с его придворными с той ночи никто больше никогда не видел, хотя долгое время ходили в Монраксилле слухи, что превратились они в собственные тени и служат теперь королеве Моррисе.

– Моя матушка рассказывала, что королева Морриса не так уж зла на самом деле, что она забирает только самых жестоких, самых порочных, – тихо сказала Маэра.

– Это так, по сравнению с королём Вецеарисом она действительно не такая уж злая – он проливал гораздо больше крови простого люда, а королева Морриса не разбирается, богат ты или беден, её всё равно, – кивнул Звездочёт. – Каждый месяц, согласно закону, изданному королевой Моррисой, накануне новолуния во дворец должен явиться один грешник, которого народ признает самым порочным и злым. За несколько веков еще никто ни разу не осмелился ослушаться, как и никто не вернулся из замка. Говорят, что во дворец можно войти, но нельзя выйти. Как только договор будет нарушен – всё королевство постигнет такая кара, какая еще неведома ни одному миру.

– Неужели мы никогда-никогда не вырастем? – заплакала маленькая подружка Маэры Дария.

– Что ты, маленькая! – погладил по голове девчушку Звездочёт. – Конечно же, вы станете взрослыми, вы еще будете счастливыми, вот попомнишь слова старого Звездочёта! Надо только дождаться, когда исполнится вторая часть пророчества.

– А что должно произойти? О чем говорит вторая часть пророчества? Когда оно исполнится? – стали спрашивать наперебой дети.

– Когда исполнится – никто не знает, – вздохнул Звездочёт. – С приходом Моррисы небо над нашими головами забыло, что такое солнце, луна и звёзды, а без них я не вижу грядущего. А говорится в пророчестве, что спасение королевства Монраксилль зависит от девушки, которая столь же грешна, как и чиста, которая убила частицу себя и забыла об этом. Её забвение неслучайно, оно – наказание за тьму, живущую в её душе. Но если избраннице удастся восстановить утраченные воспоминания и вернуть потерянное, она сможет освободить королевство от власти Моррисы.

– Быть избранной, всё потеряв в ночи,

Отдать всё тьме, уйти в небытие,

Души лишившись, обрести покой,

И мучиться возникшей тишиной…

Она вернётся и разбудит свет,

Когда своим порокам скажет «нет».

Когда пройдёт сквозь тьму и в ад падёт,

Тогда и в Монраксилль рассвет придёт!

ГЛАВА 2

КОРОЛЬ СГИНУЛ… ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЕВА!

Когда-то в Монраксилле тьмы не было вовсе – разве что только в чёрных, прожженных злобой и полновластием, сердцах королей и вельмож. Могучие зелёные леса королевства приветливо шумели под солнечными лучами, а в городах и деревнях люди рождались, жили, умирали – всё было размеренно, всё шло своим чередом, так как и должно быть.

Так было до тех пор, пока на трон не взошёл король Вецеарис. Тогда народ узнал, что такое боль, страдания, потери. Два-три раза в месяц Вецеарис устраивал в своём замке пир, который больше походил на безумные оргии. Для развлечения гостей в замок сгоняли скоморохов, музыкантов и восточных танцовщиц, из деревень пригоняли самых красивых девушек, которых ждала долгая мучительная смерть. Самым же страшным праздником в году была Ночь Серебряных Масок. И не было в окрестных городах и деревнях такой семьи, которая бы не проклинала короля Вецеариса. Боги смотрели на мучения невинных и молчали, молчали и гневались, видя как плодородные почвы заливаются кровью жертв разгульного веселья жестокого короля. Но однажды, после очередной Ночи Серебряных Масок, воздух Монраксилля наполнился шёпотом, похожим на шум ветра. Он становился всё громче и громче, всё тревожнее и тревожнее. Люди выходили на улицу и с недоумением вглядывались на посеревшее вдруг небо и вслушивались в непонятный шёпот. Сначала шепот был неразборчив, непонятен, потом шёпот стал сливаться в слова. Вскоре они звучали уже в каждом уголке королевства, и не осталось человека, который не слышал эти слова. Это были слова богов, пророчество, обрекающее Монраксилль на века в небытие:

– Веками гнев богов копился

Рыдали кровью небеса,

Но трон безумия разбился

И появилась МОР-РИ-СА…

В ту ночь, когда она появилась, всё вокруг загрохотало. Застонало, затряслось. Народ со всего королевства высыпал на улицы, не понимая, что происходит. Вдруг стало совсем темно – луна и звёзды будто провалились в бездонную пропасть. Собравшиеся на королевской площади люди со страхом вглядывались в темноту, слегка рассеиваемую лишь светом, льющимся из окон дворца. Вдруг в небе сверкнула молния – необычно-долгая и тревожная, и в её свете люди увидели ЕЁ! На ступеньках дворца стояла женщина, одетая в роскошное платье, сотканное из тьмы. Её лицо было невозможно разглядеть – его скрывал серый туман, и всё вокруг было расплывчатым, как отражение в водах мутного озера. Глаза женщины горели, но не светом, а тьмой ночи.

Она не произнесла ни слова, обвела взором стоящих перед ней, и наступила полная тишина – смолкли голоса, шум ветра, лай собак, тишина разорвала воздух. Люди, повинуясь чужой воле, упали на колени – не потому, что хотели почтить прибывшую по воле небес королеву, а потому что не могли иначе. Наружу вырвались страхи, скрытые желания, горечь, зависть. Королева – все как-то сразу поняли и приняли этот факт – протянула вперёд руки, и тьма, будто живая, заструилась к ней, собираясь в чёрный клубок вокруг её ладоней. Тьма несла в себе всё самое плохое – жгучую зависть, ненависть к кому-то, отчаяние, что копилось годами, предательские и коварные мысли, что съедали сердца. С каждой минутой королева становилась всё выше, всё сильнее, платье её приобретало угольный цвет. Когда первый луч солнца попытался пробиться через серые облака, королева взмахнула рукой, и небо затянуло густой завесой. Солнечный луч вздрогнул и отступил. Больше солнце не вставало над этим королевством.

Напитавшись тьмой, исходящей от людей, королева заговорила, и голос её разнёсся по всему королевству – так, что даже в самом отдалённом уголке Монраксилля все услыхали речь новой королевы:

– Приветствую жителей Монраксилля! Меня зовут Морриса. Отныне это королевство и всё, что в нём есть, принадлежит мне.

В толпе пронёсся лёгкий шёпот. Люди с тревогой в глазах переглядывались. Королева подняла руку, взметнув облако тьмы, и все испуганно смолкли. Морриса усмехнулась, удовлетворённо качнула головой и продолжила:

– Отныне вы все – жители моего королевства, дети теней и ночи! Вы долго жили в мире и благополучии, но не ценили этого. Вы утопили земли своего королевства в крови и слезах, засыпали ненавистью и подлостью…

Народ возмущённо зароптал. Вперёд вышел старый Звездочёт.

– Ваше Величество! Вы обвиняете народ в том, что он не совершал! Короли и вельможи – вот кто виновен в преступлениях! Будьте же милосердны к народу, столько веков претерпевшему страдания!

Темная королева, с интересом и изумлением слушавшая Звездочёта, громко расхохоталась, и от смеха её с криками ужаса сорвались с деревьев птицы, задохнулись лаем собаки, попрятались по норам звери в лесах.

– Ты, Звездочёт, так стар, но так глуп! Ты заступаешься за народ, позволяющий горстке садистов мучить и убивать своих мужей, жён, юных и беззащитных сыновей и дочерей?! Разве это не удел стада бессловесных овец – молча взирать на казнь невинных?! Разве достоин такой народ жалости и сочувствия?!

Королева гневно посмотрела на людей, беспрекословно преклонивших колени перед ней, Моррисой, и перевела взгляд на Звездочёта.

– Нет, старик, – усмехнулась она, сверкнув чёрными глазами. – Этот народ заслуживает того, чтобы жить в страхе и вечном сумраке. А ты, коли так любишь этих трусливых овечек, ты получишь возможность наблюдать их вечно!

Итак, мои отвратительные подданные, с этого дня вы будете жить в мире, но мир этот никогда не увидит, ни солнца, ни луны, ни звёзд, ни ясного неба – здесь будет царить вечный сумрак. Считайте этот мир моим подарком, моей милостью к вам. Но у моего мира есть своя цена. Раз в месяц, в самую тёмную ночь, один из вас должен будет явиться ко мне – тот, чья душа наполнена самым черным злом, чья порочность затмевает всех. Этот человек станет моей жертвой, и лишь так покой останется в Монраксилле. Я не буду указывать, кто должен прийти ко мне, я не требую никаких доказательств и имён. Тьма сама знает, кто должен прийти, и тьма укажет жертву.

В толпе снова зашептались, некоторые – те, что посмелее – зароптали, высказывая своё несогласие, но королева снова прервала их:

– Знайте – это вовсе не просьба, это – закон. Каждый, кто попытается скрыть избранного тьмой, навлечет на себя всю ярость тьмы. Я не допущу, чтобы вы превратили мой мир в гнездо обмана и интриг. Все вы будете отныне равны – перед лицом мрака и справедливости, ибо для тьмы нет богатых и нет бедных, нет вельмож и нет нищих. И запомните: каждый, кто входит в мой замок дарует королевству ровно один месяц жизни.

Какая-то женщина выкрикнула из толпы:

– А если тот, кто должен прийти, спрячется? Что тогда?

Тьма вокруг Моррисы стала гуще и засуетилась. Королева усмехнулась и холодно ответила:

– А если кто-то осмелится уклониться от предначертанного, тьма охватит ваши дома, города и деревни, и заберет ваших детей, жён, мужей- всё королевство! Выбор за вами.

И вновь вмешался Звездочёт, шагнув ближе к королеве:

– Вы, королева, хотите, чтобы зло наказало само себя. Но разве так бывает? Можно ли довериться тьме? Рассчитывать на её справедливый выбор?

Морриса склонила голову и вкрадчиво спросила:

– Я не ослышалась? Народ Монраксилля боится несправедливости?

Но где была ваша справедливость, когда маркизы и бароны насиловали ваших дочерей?! Где была ваша справедливость, когда пытали ваших сыновей?! Старик, ты говоришь о справедливости?! Тьма не наказывает невиновных, не беспокойся, будет тебе справедливость. Но помни: однажды придёт такой час, когда ты будешь сожалеть, что заступался за свой народ, ибо он отберёт у тебя самое дорогое!

В толпе воцарилось тяжелое молчание. Королева оглядела собравшихся, и растворилась, оставив толпу в тревожной тишине.

С тех пор жизнь в Монраксилле изменилась. Небо стало свинцовым, деревья больше не шептали свои сказки, птицы потеряли свои чарующие голоса. Люди стали угрюмы и молчаливы, ибо каждый из них носил в сердце страх. Тьма не просто правила королевством, она была везде: в отражениях в озёрах и колодцах, в морозном воздухе, что леденил сердца, в каждом звуке, в каждом шаге.

Поговаривали, что отныне дворец Моррисы – это вечно голодная бездна. Говорили, что стены дворца вовсе не из камня, а из теней жертв, из их прогнивших и ненужных богам душ. Тени блуждали в залах – заплутавшие в бесконечном танце боли, их лица отражались в чёрных зеркалах, стоящих повсюду, и все, кто на них смотрел, видел свою смерть.

Но никто никогда не возвращался из дворца, а попытка покинуть королевство Монраксилль наказывалась погружением в вечную тьму. Всё вокруг стало пустым и несчастным, поля заросли сорняками, а дороги покрылись трещинами. Люди знали, что скрываться от тьмы бессмысленно, ведь королева видела их всех, её сила питалась их пороками и страхами. И чем больше они боялись, чем больше злились друг на друга, тем сильнее становилась Морриса.

Шли годы, десятилетия, века… Жители Монраксилля привыкли к серому однообразному небу, не знающему ни солнца, ни луны, смирились с молчанием леса, научились скрывать друг от друга свои пороки. Дети, родившиеся в новом Монраксилле, воспринимали всё, как должное, а сказкам о смене времён года, о веселых песнях птиц и золотистых пшеничных полях удивлялись, радовались, но… не верили.

Каждый месяц во дворец королевы Моррисы отправлялся, скрывая от стыда лицо под маской, избранник тьмы. За много десятилетий не нашлось и одного смельчака, решившегося нарушить закон, хотя в первые годы правления Моррисы была пара-тройка безумцев, пожелавших сбежать из Монраксилля. Смерть, настигшая их на границе королевства, была настолько ужасной, что других смельчаков, решившихся на побег, больше не нашлось. Одним словом, жители Монраксилля исправно приносили жертву королеве тьмы, и здравствовали до следующего месяца. Стоит отметить, что за прошедшие века в замок королевы отправились около десяти тысяч жертв, но ни одна из них не вернулась. Что с ними стало? Куда они исчезли? Эти вопросы волновали и пугали каждого взрослого монраксилльца, но задавать их было некому, как, впрочем, и отвечать на них – тоже…

ГЛАВА 3

ИЗБРАННИЦА

Темная ночь опустилась на королевство. Величественные шпили королевского замка вперились в небо, словно когти хищного зверя. Замок, распахнув врата, ждал свою очередную жертву. В тронном зале, погруженном в полумрак, восседала Морриса. Густая тьма витала вокруг неё, скрывая лицо, растрёпывая волосы, нашёптывая что-то на древнем языке. Каждый месяц ей приносили жертву – того, чьи грехи чернее самой ночи. Это было условием древнего договора, нарушить который никто не решался. Королева усмехнулась – жалкие людишки! Так трясутся за свои никчёмные жизни, и так небрежно относятся к судьбам других. Морриса взглянула на часы – до полночи осталось совсем немного. А потом… Королева ни секунды не сомневалась, что жертва явится с минуты на минуту, как было всегда.

Но в этом месяце всё пошло не так. Жертвой был избран молодой повеса-граф Джерард, владеющий землями на севере Монраксилля. Граф грешил тем, что – добродетельный днём, ночью он любил пытать в своих подземельях юных девиц, коих верные слуги выискивали в бедных провинциях. Страшное это было место – замок графа. Еще страшнее было то, что Джерарду очень ловко удавалось скрывать свои преступления, причём довольно долгое время. Что приходилось испытывать бедняжкам, попавшим в лапы кровожадного садиста, и куда девались их тела – это было известно, пожалуй, одному дьяволу, ибо боги не могли бы вынести такого зрелища. Но, как известно, всё тайное становится явным. Так и тьма королевы Моррисы прознала о кровавых реках, бегущих по подземельям графского замка, и оставила свою метку на юном убийце. После очередной безумной ночи, возвращаясь из подземелья в свои покои, Джерард обнаружил, что в замке стало вроде как немного темнее. Едва он прошёл в залу, как тьма тут же обняла его мягким коконом и больше не выпустила. Так в графстве, а затем и во всём королевстве узнали о новой жертве. Поползли слухи, догадки, сплетни. Слуги в спешке покидали владения графа Джерарда, опасаясь за свою жизнь. И кто-то из бывших слуг, конечно же, поведал миру о преступлениях, кои вершились в подземелье замка.

Настал день, а точнее – ночь, когда граф должен быть явиться во дворец. Сквозь щели в дверях, сквозь приподнятые занавеси люди наблюдали, как граф Джерард, окружённый тёмной завесой, тяжёлой поступью осужденного на казнь шёл к дворцу. Вот он уже прошёл через Королевскую площадь и ступил в заросли, окружающие замок. Куда же он исчез минутой позже? Этого никто не знал. Возможно, это была воля богов – устроить бегство графу. Как бы там ни было, но этой ночью королева Морриса так и не получила свою дань. Королева сжала подлокотники трона. Раздался треск, подобный выстрелу, когда черное дерево смялось в её руках.

– Он сбежал! – голос Моррисы был тихим, как шепот смерти, но его услышали все – даже в самом отдалённом уголке Монраксилля, и от этого шёпота кровь заледенела в жилах у всех, кому довелось его услышать. – Вы понимаете, что это значит? – обратилась Морриса к темным силуэтам, клубящимся вокруг трона. Тишина была ей ответом – даже тьма не посмела произнести и слова. – Королевство Монраксилль падёт в бездну, – продолжила королева, вставая с трона. Ее темное одеяние взметнулось, словно ожившее пламя, а голос звучал, разносясь эхом по всему королевству. – Если жертва, избранная тьмой, не явится до следующего восхода луны, всё живое и неживое, что есть в этом королевстве – ваши дома, ваши дети и ваши надежды – всё навеки исчезнет в бесконечной тьме! Но если найдётся кто-то, кто захочет пожертвовать собой ради спасения королевства и заменить беглеца, что ж – я приму и такую жертву. Это будет моей последней милостью. Торопитесь же! Время пошло!

Снаружи замка поднимался ветер, неся на своих крыльях королевское веление. Над Монраксиллем взлетел тревожный шепот почерневших лесов и безголосых птиц, похожий на голос бездны. Грядущая ночь обещала стать последней.

***

– Отец! Неужели сбывается пророчество? – спросила Рианна, с тревогой вглядываясь в мрачное небо. – Неужели скоро всё исчезнет?

– Боюсь, что так, – грустно ответил старый Звездочёт, покачивая седой головой. – Я, конечно, попробую что-нибудь сделать, но…

Звездочёт задумчиво смотрел в окно и размышлял, как спасти королевство. Рианна же перебирала в памяти всё хорошее, что случилось с ней за эти века. Когда-то, проснувшись на пороге у двери старого Звездочёта, Рианна думала, что никогда не смирится с потерей памяти, потерей своего прошлого, но теперь, оглядываясь назад, она понимала, что Звездочёт, ставший ей отцом, смог сделать её жизнь беззаботной и прекрасной, и научил жить настоящим. Еще перед глазами всё время возникал образ ребятишек, приходящих к отцу послушать его истории. Особенно сердце Рианны трогал один малыш – златокудрый пухленький мальчишка с бледными, впрочем, как и у всех в Монраксилле, щечками и печальными серыми глазёнками. На вид ему было года три, а точнее никто не мог сказать. Звали его Брайан, и он был не только наделён бессмертием, как многие в Монраксилле, но и был проклят тем, что совершенно не рос – насколько помнила Рианна, малышу Брайану всегда было три года. Сейчас сердце Рианны разрывалось на части при мысли о том, что малыш Брайан погибнет вместе со всеми.

– Отец! Мы должны что-то сделать! – со слезами на глазах проговорила Рианна. – Давай пойдём к королеве и будем просить её помиловать королевство!

– Конечно, дочка, конечно, – закивал старик. – Обязательно попросим!

Вскоре они торопливо шагали на Королевскую площадь, откуда уже доносился гул встревоженных голосов. Звездочёт и Рианна, взявшись за руки, протиснулись сквозь толпу поближе к замку. В это время двери распахнулись, и показалась темная королева. Шум ветра и голосов резко стих.

– Что же вы? – спросила Морриса и, хоть лица её не было видно, в голосе слышалась усмешка. – Продолжайте! Я с удовольствием послушаю своих подданных и приму ваш выбор. Ну, что же вы?

Люди на площади переминались с ноги на ногу, растерянно и испуганно поглядывая друг на друга. Тогда Звездочёт, мягко отстранив от себя Рианну, шагнул вперёд и встал лицом к народу. Строго посмотрев на людей, старик заговорил – громко и решительно;

– Друзья! Настал час, когда мы должны сделать выбор. Тьма грозит поглотить наши земли, погубить наших детей, стереть нас с вами с лица земли. Единственный способ остановить её – дать обещанную жертву.

Вперёд выступил один горожанин – Торнвальд, известный своим скверным и злобным характером бунтарь. Он сердито сдернул шляпу и проворчал:

– Всё это по вине мерзкого трусливого графа! Я всё же считаю, что нам следует поискать другой путь. Не лучше ли отправить людей на поиски того, кто выбран тьмой? Возможно, он сбежал в соседний городишко. А может быть, уже давно прячется в своих подземельях! Может быть, Её Величество королева знают способ разыскать графа Джерарда?

Тьма вокруг королевы заплясала, засуетилась, показывая раздражение Моррисы. Она, с трудом подавляя гнев, спросила:

– Разве между нами не был заключен договор о том, что избранная жертва должна явиться сама? Ответ тьмы однозначен: мы не будем никого разыскивать! Ни сейчас, ни впредь, если, конечно, ваше королевство переживёт грядущую ночь. К тому же, да будет вам всем известно, графа Джерарда уже нет в живых. Тот, кого выбрала тьма, не доживет до рассвета вне стен моего замка – это закон! Как и то, что в эту ночь жертва не была принесена!

Еще один горожанин – Люциан, обычно молчаливый и суровый, служивший когда-то давно в королевских войсках и видевший смерть в лицо, неожиданно заявил о своём присутствии:

– Да кто же согласится на это, Ваше Величество? Мы все здесь, чтобы защищать свои семьи, а не бросаться в пасть небытия!

Королева расхохоталась:

– Но если никто не согласится заменить жертву… тьма поглотит вас всех. Одна жизнь взамен на жизнь всего королевства! По-моему, довольно выгодная сделка. Вопрос лишь в том, найдётся ли в Монраксилле человек, способный отдать свою никчёмную жизнь за жизни своих соратников!

И вновь выступил Торнвальд. Визгливым голосом он вскричал, протестуя:

– Это несправедливо! Согласно договору, жертва должна быть запятнана грехами и пороками! И лишь тьма может определить, кто более других заслуживает смерти!

– Вот тут ты не прав, Торнвальд! – ухмыльнулся пивовар Гридвик. – Чего уж говорить – все мы запачканы грехами! Даже, вон, Клара, с её псевдобожественными истинами и бесконечно-пустыми молитвами!

Та, кого назвали Кларой – маленькая худенькая женщина с испуганным взглядом, в белоснежном чепчике, под которым прятались реденькие, мышиного цвета волосы, торопливо отступила назад, пытаясь спрятаться за соседкой.

– Ну что, Клара, – глумился Гридвик, – готова ли ты принести себя в жертву во имя твоего бога?

Клара, едва не плача, сложила руки точно для молитвы и прошептала:

– Я… я не готова… я боюсь…

Гридвик залился визгливым смехом и, хлопая себя по жирным ляжкам, закричал:

– Э-ге-гей, Торнвальд! Видишь, даже наша святоша боится! Найдётся ли грешник, который не испугается тьмы?!

Устав созерцать такое унизительное зрелище, Морриса сердито воскликнула:

– Довольно! Вы – как вороньё над полем битвы! Все вы цепляетесь, жалкие трусы, за свои пустые жизни! Это естественно. Но каждый из вас, слышите? – каждый! – должен понять: не будет жертвы – не будет больше Монраксилля! И помните: жертва должна быть добровольной. Я всё сказала. – С этими словами королева величественно удалилась в замок. Тьма немного покружилась у дверей, будто раздумывая: не метнуться ли в толпу, и скользнула следом за Моррисой.

Постепенно люди стали расходиться, и вскоре на Королевской площади никого не осталось.

***

Рианна и Звездочёт сидели в тишине. Стол бал накрыт для обеда: дымился ароматным парком горшочек с кашей, в кастрюльке остывала луковая похлёбка, но ни отцу, ни дочери есть совершенно не хотелось.

– Что теперь будет? – тихо спросила Рианна и на её красивых глазках выступили слёзы. – Неужели королевство и в самом деле погибнет?!

– Похоже на то, – грустно улыбнулся Звездочёт. – Королева слишком темна, для того, чтобы так шутить, и слишком умна, чтобы простить народ столь жестокий и трусливый.

– Но ведь это нормально – бояться за свою жизнь, разве нет? – Рианна с сомнением покачала головой. – Понятно, что никому не хочется умирать.

– Да ведь никто не знает, что происходит с теми, кто попадает в замок королевы! – воскликнул старик. – Так почему же все решили, что каждый, кто войдёт в замок – погибнет?!

– Потому, отец, что за несколько веков еще никто оттуда не вышел, – вздохнув, пояснила Рианна.

– Возможно, оттуда люди попадают в другой мир, – предположил Звездочёт. – Или остаются в замке, чтобы служить королеве Моррисе.

– Ах, это всё неважно! – Рианна вскочила из-за стола и заметалась взад-вперёд по комнате. – Отец! Что станет с детьми, коли королевство погрузится во мрак? Разве они должны расплачиваться за грехи своих отцов и матерей? Это так несправедливо!

– Дитя моё! – с болью в голосе отозвался Звездочёт. – Жизнь – она вообще не терпит справедливости, а уж в нашем королевстве, проклятом богами… Да, жаль детишек… Впрочем, до полуночи еще есть время – возможно, найдётся кто-то, кто решится принести себя в жертву тьме.

– Отец, разве ты сам веришь в это? – горько усмехнулась Рианна. – В нашем королевстве сейчас все только и думают о том, чтобы кто-то их спас.

– Что ж, дочка, сущность людей такова, что своя жизнь всегда цениться дороже чужой. Но не горюй, милая, рано еще!

До позднего вечера, до самой темноты, Звездочёт и Рианна выглядывали в окно – не пройдёт ли кто к замку? Но на улицах королевства, даже в самых отдалённых провинциях, стояла такая тишина, будто в Монраксилле не осталось в живых никого. Люди попрятались по домам, надеясь, что им удастся избежать гибели. Посмотрев в пустое бездонное небо, Звездочёт вздохнул и, достав из сундука свою самую красивую мантию, расшитую золотыми звёздами, накинул её на плечи.

– Отец! – встревожилась Рианна. – Куда это ты собрался?

– Дитя моё, – ласково улыбнулся Звездочёт. – Я уже так стар! Кому как не мне позаботиться о будущем королевства?

– Нет, отец, нет! – вскричала девушка, хватая Звездочёта за руку. – Я тебя не отпущу! Ты нужен королевству, ты нужен мне!

– Тише, дочка, тише! – Звездочёт обнял Рианну, утешая, усадил её в кресло. – Я больше не могу предсказывать события – на небе ведь нет звёзд. Я стар и не могу работать в поле или в саду. Подумай, если никто не пойдёт в замок, то погибнут все! Понимаешь? Я хочу, чтобы дети жили, росли, и тогда, возможно, когда-нибудь они увидят свет солнца и блеск серебряных звезд. А может быть, и мы с тобой еще не раз встретимся в этой Вселенной!

Звездочёт еще раз крепко обнял Рианну и вышел на темную улицу. Он быстро перешёл через площадь и, поднявшись по длинной широкой дворцовой лестнице, громко постучал в двери. Спустя пять минут из-под дверей поползла тьма, заклубилась у ног Звездочёта, будто обнюхивая, и бросилась в сторону. Двери распахнулись, и через порог переступила Морриса.

– Зачем ты пришёл, Звездочёт?

Звездочёт, склонившись перед королевой, смиренно ответил:

– Ваше Величество, я пришёл, чтобы предложить себя взамен сбежавшего графа. Я готов отдать свою жизнь вместо него.

Тёмная королева с насмешкой в голосе спросила:

– И ты осмелился явиться ко мне с таким предложением? Какой ты, Звездочёт, смелый… Или, может быть, глупый? Думаешь, что твоя жизнь хоть чего-то стоит в глазах тьмы?

Старик выпрямился и без тени страха ответил:

– Я – Звездочёт. Тысячи ночей я вглядывался в звёзды, читал их тайны, и ни одна живая душа в этой вселенной не знает больше, чем я. Поэтому я хорошо понимаю природу жертвоприношений. Они требуют силы духа, а не просто крови.

Морриса холодно заметила в ответ:

– Ты прав, старик. Сила духа действительно важна. Но, тем не менее, твоя жертва будет отвергнута! Уходи!

– Но почему, Ваше Величество? – растерялся Звездочёт, безуспешно пытаясь сквозь черный туман разглядеть лицо королевы.

– Ты слишком чист для тёмного мира, слишком далёк от пороков, которые питают моих богов. Они принимают лишь тех, чья душа изувечена, запачкана грехами, чья кровь черна от боли и страданий, тех, кто не способен раскаяться и признать свои преступления.

– Я готов испачкать свою душу, если это спасёт королевство!

– О, наивный старик! Ты думаешь, что можно так легко обмануть тьму? Грех – это не один проступок. Это – состояние души и извращённость ума. Это раны, которые ты годами наносишь направо и налево. А ты… у тебя просто нет уже на это времени.

– Что же тогда делать? – старик отчаянно сжал кулаки.

Тёмная королева засмеялась:

– Ничего. Ты не можешь изменить предначертанное, Звездочёт. Уходи прочь, ты утомил меня.

Тени свернулись в клубочки, и Морриса в их окружении вернулась в замок. Двери захлопнулись, и Звездочёт остался один в тишине.

***

Звездочёт стоял у окна, вглядываясь в темный небосвод. Его мысли метались, выискивая какой-нибудь выход.

Когда он вернулся от Моррисы, как побитая собака, дома его встретила заплаканная Рианна:

– Отец, ты вернулся! О, хвала богам! Я думала, что больше никогда тебя не увижу!

– Что ты, дочка! Всё, всё, довольно, не плачь, не рви мне сердце!

– Но как ты вырвался из лап Моррисы? Ты ведь был в замке?

– Нет, дочка, – печально вздохнул Звездочёт, – тьма не пустила меня в замок.

Рианна с недоумением поглядела на приёмного отца:

– Ты не говорил с Моррисой?

– Ну, почему же? Королева оказала великую честь – сама вышла ко мне. И отказалась от моей жертвы. Тьма не приняла меня.

Звездочёт отошёл от окна и сел в кресло. Задумавшись, он смотрел на пляшущее пламя свечи и горестно вздыхал.

Рианна присела рядышком.

– Отец, это ведь значит, что я не потеряю тебя! – ласково сказала она. – Я так боюсь остаться одна!

– Глупенькая, – усмехнулся старик. – Ты ведь знаешь, что если до полуночи тьма не получит новую жертву, погибнет всё живое, да и неживое – тоже, я думаю. Какая разница, погибнем ли мы под одной крышей или под разными?

– И всё-таки… Я рада, что ты вернулся, отец!

Рианна поцеловала Звездочёта в лоб и вышла из комнаты. Пройдя к себе, она присела у окна и задумалась. Девушка вспоминала свою прежнюю жизнь: как, однажды утром, она проснулась на пороге этого дома – худая, оборванная, чуть живая от усталости; как старый Звездочёт ухаживал за ней, поил с ложечки отварами из целебных трав, пока она лежала и думала, что умерла; как после – шаг за шагом учил её вновь дышать и ходить, улыбаться и разговаривать… Звездочёт подарил Рианне вторую жизнь, взамен первой, по всей видимости, совершенно не счастливой – иначе как бы она оказалась здесь, в проклятом королевстве Монраксилль? Время, прожитое здесь, было счастливым и спокойным. Рианне нравилось работать, нравилось быть полезной и нужной – она искренне полюбила своего названного отца и заботилась о нём; нравилось слушать вместе с детишками истории, которые рассказывал Звездочёт (а какой милый этот малыш Брайан! Как забавно он хмурится и как задорно улыбается!)… За несколько сотен лет это место стало для Рианны чем-то большим, чем дом, и теперь, когда над ним нависла угроза пасть в небытие, девушка понимала, что должна сделать выбор – наверно, самый трудный и самый важный в её жизни. Сдвинув брови, Рианна размышляла. Наконец, что-то решив для себя, она стремительно вышла из комнаты и направилась к отцу.

Звездочёт по-прежнему сидел в кресле. Он даже не обернулся, хотя слышал, как скрипнула дверь.

– Нет, Рианна, – резко сказал он, не дав девушке и рта раскрыть. – Об этом не может быть и речи! Я не позволю!

Рианна подошла ближе и села у ног Звездочёта:

– Как ты догадался? – удивленно спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила:

–Отец, так надо. Ты знаешь, что иначе быть не может. Ты пытался, но тьма отказала тебе. Больше никто не решится, я знаю.

Звездочёт с отчаянье возразил дочери:

– Ты не понимаешь, что делаешь! Неужели ты думаешь, я позволю тебе идти к Моррисе?! Ты знаешь, что никто не возвращается из дворца!

Рианна крепко сжала ладони Звездочёта и твёрдо сказала:

– Я знаю, что это значит для всех остальных, для Монраксилля! Если я пойду, королевство будет спасено. Возможно, это моя судьба. Возможно, именно для этого я и оказалась здесь.

Звездочёт улыбнулся, с грустью взглянул на Рианну и сказал:

– Судьба? Нет! Ты слишком молода и полна жизни! Ты чиста и невинна! Как можешь ты говорить о судьбе, когда у тебя вся жизнь впереди?

– Я так чувствую, отец, – просто ответила Рианна. – К тому же, мы не знаем, кем и какой я была в прошлой жизни, до того как попала в Монраксилль.

– И всё же, я говорю – нет! – настаивал Звездочёт.

– Ты уже сделал свой выбор, отец – ты пытался спасти королевство. Теперь моя очередь. Прошу тебя, не противься моему решению! – Рианна умоляюще взглянула на Звездочёта и почти шёпотом добавила:

– К тому же, если я так чиста, как ты считаешь, то тьма меня не примет. Ведь так?

Звездочёт, всё ещё сопротивляясь, ответил:

– Этого никто не знает. Ты не понимаешь, Рианна. Тёмная королева не просто забирает жизнь – она забирает душу. Мы не знаем, что происходит с теми, кто попал к ней в лапы.

– И всё же это лучше, чем смотреть, как погибают те, кто мне дорог! – упрямо возразила Рианна и поднялась с колен.

И уже не надеясь на то, что дочь изменит своё решение, Звездочёт отчаянно спросил:

– Ты думаешь, я смогу спокойно жить дальше, позволив тебе уйти во тьму?

Рианна ласково посмотрела на старика и мягко ответила:

–Отец, ты научил меня смотреть в ночь без страха и во всём находить свет. И когда я уйду, ты тоже найдёшь свой свет. Ты только верь в меня! И, если королевство уцелеет, позаботься о Брайане – он еще так мал и беззащитен!

Отец и дочь вышли на крыльцо. Тусклый свет фонаря почти не рассеивал темноту. Они немного постояли, вслушиваясь в тишину, и крепко обняв друг друга на прощание, расстались. Мгновение – и Рианна скрылась в ночи. Звездочёт долго вглядывался в темноту и глаза его слезились – то ли от напряжения, то ли от боли утраты…

***

Едва Рианна поднялась по дворцовой лестнице, как двери с грохотом распахнулись и из них вырвались хлопья тьмы. Они окружили девушку, обняли её и потянули, увлекая в залу. Тени в зале, завидев Рианну, оживлённо засуетились, наблюдая за каждым её шагом. Рианна с любопытством обвела взглядом залу и ахнула от изумления: стены казались живыми – они постоянно двигались, перемещались, и – о, боги! – подмигивали. «Да это же лица!» – подумала Рианна, чувствуя, что голова её сейчас взорвётся от ужаса. Некоторые лица она даже узнала: вон мясник Леонардо – его тьма выбрала лет пятнадцать назад (поговаривали, что он заманивал сирот и забивал их до смерти, а после продавал под видом свинины); а вон там, в углу, гримасничает бездельник Карло (его обвинили в том, что уж очень нравилось ему потешиться с мальчишками); а вот портниха Лючия – любительница шить дамские сумочки из человечьей кожи…

Рианна ровной поступью шла к трону с гордо поднятой головой, не подавая виду, как ей страшно и противно находиться здесь. Тёмную королеву было не видно, лишь размытый силуэт просматривался сквозь клубы серого тумана. Рианна остановилась в метре от трона и поклонилась.

Морриса насмешливо промолвила:

– Ну что ж, девочка, вот ты и здесь. Твоя смелость и самопожертвование восхищают… и раздражают. Ты пришла добровольно? Не упросил ли тебя старый Звездочёт?

Рианна с достоинством ответила:

– Я пришла по доброй воле – во имя детей Монраксилля!

– И ты думаешь, тьма примет твою жертву? – в голосе Моррисы проскользнул интерес. – Почему? Ты кого-то убила? Предала? Может быть, твои помыслы чернее ночи? Кто ты есть вообще?

Рианна ненадолго призадумалась, покачала головой и тихо ответила:

– Я не знаю – кто я и откуда пришла в Монраксилль. Я не знаю, что делала и как жила в прошлом. Может быть, я была злой и жестокой, или наоборот… Я не помню своего прошлого, но надеюсь, что тьма примет меня.

– Неужели тебе совсем не страшно? Почему ты так легко готова отказаться от своей жизни?

– Мне страшно, Ваше Величество, очень страшно. Но еще страшнее знать, что могут погибнуть тысячи невинных, которых я могла бы спасти! – горячо ответила Рианна.

Тёмная королева поднялась с трона и тени колыхнулись ей навстречу, стены задвигались, зашептали что-то на неведомом Рианне языке. Морриса обошла вокруг девушки и заметила:

– Ты смелее, чем я ожидала.

Тёмная королева снова прошла к трону и села. Тени улеглись у её ног, в ожидании вердикта. Наконец, Морриса заговорила, и голос её разнёсся по всему королевству, внося в людские сердца чувство радости и облегчения и разбивая вдребезги старое сердце Звездочёта:

– Тьма принимает эту жертву! Возрадуйтесь тьме, монраксилльцы!

На улице разразился гром, тьма взметнулась ввысь и заплясала, радуясь жертве.

***

Как только тьма и тени улеглись, вдоволь наплясавшись, Морриса пригласила Рианну присесть. Та удивлённо поглядела вокруг, поражаясь тому, что до сих пор жива и невредима. Королева, заметив её растерянность, тихонько рассмеялась:

– А ты думала, что сейчас провалишься в ад?

– Нет, но…

– Видишь ли, Рианна, на самом деле ада нет, как нет, впрочем, и рая. Есть тьма, и есть свет. А ад и рай у каждого свой собственный – мы сами их создаём. Ты хотела бы увидеть свой ад?

– Я не знаю, – растерянно ответила Рианна. – Что я должна сделать?

Королева помедлила с ответом. Её лицо скрывала тень, а потому Рианна не могла видеть улыбается ли королева или хмурится.

– Почему вы скрываете лицо? – невольно вырвалось у девушки.

Тут уж Морриса откровенно расхохоталась, чем здорово напугала тени – они заметались, словно пытались вырваться из-под свода дворца:

– А ты и вправду смелая! Или всё же глупая?

Отсмеявшись, королева сказала:

– А теперь послушай меня. Хотя в Монраксилле и говорят, что из моего дворца нет выхода, это неправда – у каждой жертвы тьмы есть выбор – остаться здесь на веки или выйти наружу. Нужно всего лишь пройти сквозь собственную память и признать все свои ошибки, пороки и преступления. Если ты сможешь принять себя, осознать свои поступки, то тьма не станет тебя удерживать, но если ты хоть раз скажешь «нет, я не делала этого» ты присоединишься ко всем этим теням. Готова ли ты?

– Что мне нужно сделать? – Рианна смело посмотрела на королеву.

– Во-первых, ты должна пройти через Лабиринт признаний и встретиться со своим прошлым. Во-вторых, ты пересечёшь Болото отражений и попадёшь на Призрачный бал. Если тебе всё же удастся выбраться оттуда, то ты попадёшь в Лес забытых детей. Еще тебе придётся пройти по мосту Пустоты и принять все свои потери и утраты. Последним испытанием будет Зала Молчания, в которой мы и встретимся вновь. Во время нашей встречи, если, конечно, она состоится, тьма и решит – пленить тебя или отпустить. Если хочешь что-то спросить, то спрашивай сейчас.

Рианна посмотрела на двигающиеся тени в стенах замка и, содрогнувшись, спросила:

– А что случилось с ними?

– Ах, с этими-то? – усмехнулась Морриса. – Они не прошли испытания. Ну что, теперь ты готова? Ступай за мной, я проведу тебя к Лабиринту признаний, – она кивнула Рианне, развернулась и направилась к выходу, разгоняя в стороны столпившиеся вокруг тени.

Рианна уверенно шла за Моррисой. Она знала, что путь, который ей предстоит пройти, полон опасностей и страданий, но в сердце девушки огнём горело желание спасти королевство, за долгие века ставшее ей таким родным, и старого Звездочёта, заменившего ей отца, и малыша Брайана. Теперь все зависело только от нее – Рианны, приёмной дочери Звездочёта.

ГЛАВА 4

ЛАБИРИНТ ПРИЗНАНИЙ

Морриса провела Рианну через множество комнат и вывела на балкон, за распахнутыми дверями которого оказался густой лес. Так же быстро пройдя через лес, они вышли к огромным вратам. Едва Морриса приблизилась к вратам, тени, сопровождавшие королеву, скользнули в стороны и врата засветились мягким золотым светом. Теперь Рианна увидела, что врата покрыты неизвестными ей символами, которые, казалось, оживали под её взглядом и пускались в пляс, вызывая лёгкое головокружение.

– Тебе туда! – указала Морриса на врата. – Помни: один неверный ответ, один шаг в сторону – и ты навсегда станешь тенью!

Рианна кивнула в ответ, и, собравшись с духом, шагнула к вратам. Они тотчас же распахнулись, и девушка оказалась в таинственном Лабиринте признаний. Рианна оглянулась, желая попрощаться с тёмной королевой, но той уже и след простыл. Врата захлопнулись.

Немного постояв в раздумье, Рианна вобрала полную грудь воздуха и шагнула вперёд. Мраморные стены лабиринта зашевелились и сдвинулись. Создавалось впечатление, будто они мягкие, словно масло. С каждым шагом стены менялись местами, меняли свой цвет, меняли даже настроение Рианны – то ей становилось легко и спокойно, то грустно, то страшно и тоскливо. Пол под ногами тоже вёл себя совершенно непредсказуемо: он исчезал, он превращался в зелёную траву или чёрную воду, приводя Рианну в состояние близкое к обмороку, а воздух здесь был наполнен эхом её собственных мыслей. Но самое страшное ждало девушку впереди – иллюзии, которые рождал лабиринт, и страхи, прячущиеся в самых тёмных уголках души.

Рианна не знала, сколько времени она шла по первому коридору – время здесь шло по каким-то своим законам – не было ни дня, ни ночи, не было ничего, что могло бы подсказать, сколько уже Рианна здесь находится. Наконец, девушка вышла на перекрёсток: одна тропинка, покрытая сочной зелёной травой с капельками росы, вела направо, другая – усеянная мелкими камушками, – налево. Рианна подумала, что зелёная тропинка, несмотря на свою свежесть и красоту, выглядит очень уж хищно и как-то неправильно и смело свернула на каменную дорожку. Где-то вдали послышался вой, в котором ощущалось недовольство. Дорожка привела девушку к небольшой двери. Рианна осторожно приоткрыла её и попала в небольшую комнату. Дверь за спиной с силой захлопнулась, а стены закружились с такой скоростью, что Рианна крепко зажмурилась, чтобы не упасть. Сколько она простояла так, с закрытыми глазами? Только почувствовав, что в комнате что-то изменилось, девушка решилась приоткрыть глаза. То, что Рианна увидела, едва не свело её с ума: комнаты больше не было – ни стен, ни пола, ни потолка. Рианна стояла на берегу огромного озера среди камышей. Вода в озере была мутно-зелёной и очень холодной. Страшнее всего было то, что посередине озера барахталась, захлёбываясь, маленькая девочка. Она била руками по ледяной воде, пытаясь удержаться на поверхности, и звала на помощь. По лицу Рианны побежали слёзы: она поняла, что знает эту девочку. «Я должна ей помочь! – подумала Рианна, но тут же в её голове мелькнула другая мысль, – Я не могу ей помочь – я не умею плавать и утону сама!» Рианна металась по берегу и не знала, что ей делать. Девочка в озере закричала еще отчаяннее:

– Рианна, сестра моя, помоги! Я не могу больше бороться!

И тогда Рианна вспомнила частичку забытого прошлого: это действительно была её сестра Лиана. «Этого не может быть! – лихорадочно подумала Рианна. – Она утонула много веков назад!» В уши ударил жуткий хохот, от которого вода в озере забурлила, утаскивая девочку на дно, а сердце Рианны превратилось в кусок ледяного булыжника. Громом прозвучали слова, рвущие душу девушки на части:

– Ты убила её! Ты убила свою сестру! ТЫ ДАЛА ЕЙ УМЕРЕТЬ! Потому что ты – ЧУДОВИЩЕ!

Рианна вспомнила, как она стояла в тот бесконечно далёкий день на этом берегу и, плача, смотрела, как тонет её сестра. А потом она прибежала домой и сказала всем, что не смогла ей помочь, хоть и пыталась.

– Ты не пыталась! Ты просто стояла и смотрела! – снова пророкотал голос. – Ты признаёшь, что УБИЛА свою сестру?

– Да. Да! – закричала Рианна, заливаясь слезами. – Это я убила её! Она всегда была хитрой и только притворялась миленькой и беззащитной, чтобы её жалели и любили! На самом деле, она была злой и подлой, но никто мне не верил! Я убила её, потому, что ненавидела – за то, что вся любовь доставалась лишь ей!

Выкричав свою обиду, свою боль, Рианна упала на берег и, всхлипывая, простонала:

– Как бы я хотела всё исправить! Мне жаль, что я не помогла ей, жаль, что я была такой жестокой и злой! Как жаль, что ничего нельзя изменить! Рианна поднялась и, пытаясь унять саднящее сердце, подошла к бушующему озеру. Она прикоснулась к воде и прошептала:

– Прости меня, сестра! Где бы ты ни была, в каких мирах бы ни скиталась, молю: прости меня, если сможешь!

Едва Рианна произнесла эти слова, озеро исчезло, и она снова оказалась на каменной дорожке. Только двери, ведущей к озеру, больше не было. Вздохнув, Рианна поплелась дальше. Постепенно дорожка менялась, и вскоре покрылась черной копотью.

***

Рианна шла, задыхаясь от гари, наполнившей воздух, пока не перестала чувствовать ног, а когда решила остановиться и немного отдохнуть, перед ней возникла следующая дверь – обгоревшая и болтающаяся на одной-единственной петле. Тяжело вздохнув, Рианна взялась за ручку и потянула дверь на себя. Та не отворилась. Сколько Рианна ни дёргала, сколько ни толкала дверь, она не открывалась. И когда девушка совсем отчаялась, дверь вдруг распахнулась сама, больно ударив Рианну. «Предательница!» – прошипела Рианна двери, потирая ушибленное плечо, и услышала ехидное хихиканье. Из-за угла коридора выглянула тьма и тут же спряталась. «Да она следит за мной!» – догадалась Рианна и услышала у себя в голове шёпот: «Чтобы схватить тебя!» Раздражённо передёрнув плечами, Рианна вошла в комнату, гадая, что её ждёт.

Долгое время ничего не происходило. Потом одна стена комнаты задрожала и на ней начал проступать чей-то нечёткий силуэт. Он становился всё ближе, всё ярче. И вскоре перед Рианной предстал симпатичный юноша.

– Дастин! – воскликнула Рианна. – Это правда ты?

Юноша рассмеялся, но смех его был полон горечи.

– Да, это я, – ответил юноша, вдоволь насмеявшись. – Ты, конечно же,

и не думала, что когда-нибудь увидишь меня?

В глазах у Рианны потемнело, она пошатнулась, и на долю секунды ей показалось, что она видит сквозь Дастина. Или не показалось? Ведь не бывает так, чтобы умершие возвращались?

– Конечно, не бывает, глупая! – ответил Дастин, прочитав мысли Рианны, чем изрядно её напугал. И уточнил, – но не будет ли правильнее сказать не «умерший», а «убитый»?

Эти слова сбросили Рианну в пучину воспоминаний, в самую глубь её забытого прошлого. В голове завертелся калейдоскоп картинок, и Рианна увидела… себя.

Она стояла на каменистой тропинке, укутавшись в старенький плащ, чтобы хоть как-то защититься от колючего северного ветра. Внизу, далеко-далеко, мерцали желтые огоньки фонарей, льющих свой свет на городские улочки. Как Рианна хотела бы оказаться далеко отсюда! Позади, там, где густой стеной стоял лес, хрустнула ветка. Рианна обернулась, и сердце её пропустило удар. Из леса на тропинку вышел молодой парень. Беззаботно насвистывая песенку, он направлялся к Рианне. Как же красив был Дастин – высокий, стройный, с черными вьющимися волосами, обрамляющими бледное тонкое лицо, с ярко-зелёными, как луговая трава, глазами и доброй улыбкой!

– Рианна! Ты давно пришла? – спросил юноша.

– Нет, я… всего несколько минут, – смутившись, ответила Рианна.

– Я спешил, как мог! Ты же знаешь, завтра я должен подписать бумаги на покупку поместья, – объяснил Дастин своё опоздание. – Это очень выгодная сделка – она поможет мне рассчитаться со всеми долгами, что наделал мой покойный отец.

Рианна отвела взгляд и побледнела. Это не укрылось от глаз юноши. Он встревожился:

– Но что с тобой? Ты так бледна сегодня!

– Нет, ничего, – смешалась девушка. Немного помолчав, будто собираясь с духом, она предложила:

– Давай-ка прогуляемся, сегодня такой чудесный вечер! Взгляни, какие огромные и яркие звёзды!..

Дастин взял Рианну под руку и повёл вниз по тропинке. Ах, как спокойно было идти с ним рядом – с единственным другом, всегда приходящим на помощь, всегда понимающим, сочувствующим, ласковым! Рианна на секунду усомнилась – не передумать ли, не остановиться ли, пока не поздно? Но нет! Она не хотела отступать – ставка слишком высока. Она устала от нищеты, от презрительных взглядов городских красавиц, ей хотелось тоже на бал, туда, где сияет бриллиантами высший свет, где вершатся судьбы молодых людей и даже королевств. Именно поэтому Рианна и поддалась на уговоры барона Рэнальда. Именно поэтому дороги назад – нет.

Рианна вдруг вспомнила, как барон сам пожаловал к ней в овощную лавку, где она помогала отцу торговать, и сделал, как он выразился «весьма заманчивое для такой красивой, но бедной девушки предложение». Барон Рэнальд рассказал Рианне, что собирается выкупить поместье («Разумеется, моя милая, со всеми прилегающими к нему землями!») недавно почившего графа Манора. Поместье ушло на аукцион за долги проигравшегося в пух и прах графа, а сам Манор, не выдержав насмешек и позора, застрелился. Само поместье было весьма лакомым кусочком и обещало большой доход с земель, принадлежащих ныне покойному графу. Борьба на торгах разгорелась нешуточная, так как каждый мечтал владеть огромнейшим особняком, созданным руками лучших мастеров королевства, роскошным кедровым парком, окружающим богатое рыбой озеро, и сотней слуг.

– Видишь ли, милая, – говорил барон Рэнальд, насмешливо поглядывая на смущённую Рианну, – это поместье должно принадлежать мне. И ты должна мне в этом помочь.

– Ваша милость, чем же могу помочь я – дочь простого фермера?

– Можешь, Рианна, можешь! Я тебя научу, что надо сделать. Ты всего лишь должна привести в определённое место своего приятеля – юного виконта Дастина.

– Зачем? – удивилась Рианна. – Разве вы не можете пригласить его к себе сами, Ваша милость?

– Глупая девчонка! – нахмурился барон. – Если бы мог, уж наверно не пришёл бы к тебе?! Дастин обскакал меня на аукционе всего на тысячу золотых и через три дня он подпишет бумаги и станет владельцем поместья. Этого не должно произойти! Но Дастин хитёр и осторожен, мне не достать его… Да ты, я гляжу, совсем не посвящена в его дела? – барон презрительно расхохотался. – Бедная глупая малышка Рианна! Ты, небось, уже напридумывала себе счастливое будущее в качестве жёнушки молодого виконта?

Рианна вспыхнула и, едва сдерживая подступившие слёзы, тихо ответила:

– Что Вы, Ваша милость! Как можно?

Барон Рэнальд откровенно глумился на бедной девушкой:

– О, можно, еще как можно! Я хорошо знаю, какие мысли появляются у полунищих девиц при виде богатеньких титулованных красавчиков! А учитывая то, что он сирота и нет никого, кто защитил бы его имущество от хищниц… Так что не строй из себя невинную простушку! И заруби себе на носу: как бы ни был с тобой ласков виконт, он никогда – слышишь? – никогда не возьмёт в жёны крестьянскую дочь!

Никогда ещё Рианна не чувствовала себя так мерзко – униженной, раздавленной, как будто её, раздетую догола, бросили на площади. Самым обидным было то, что барон попал в точку: укладываясь спать на жесткую лавку, Рианна мечтала, что когда-нибудь Дастин, с которым они дружат уже добрый десяток лет, женится на ней. И уж тогда она ни в чём не будет знать нужды, будет спать на воздушной перине, есть одни пирожные, ездить на балы, сплетничать с герцогинями и маркизами…

Барон Рэнальд внимательно наблюдал за Рианной, понимая, какая борьба сейчас происходит в её голове – разум кричит одно, а чувства – другое. Но барон слишком хорошо знал человеческую натуру, а потому не сомневался в том, что девчонка сделает правильный выбор.

– Ну, так что? Каков будет твой ответ? – поторопил он Рианну.

– Что я получу взамен?

– Я дам тебе столько золотых монет, сколько уместится в… – барон поискал взглядом вокруг и указал на корзину для овощей, – ну, скажем, в эту корзину. Ну как? Согласна?

Рианна посмотрела на корзину – она была довольно велика, «Должно быть, туда поместиться уйма золота, – подумала девушка, – это поможет мне вырваться из этой нищеты!», и кивнула, не оборачиваясь. Она знала, что если встретится взглядом с бароном, то сгорит со стыда. Барон подробно разъяснил Рианне, куда и когда она должна привести Дастина.

– Что с ним будет? – робко спросила Рианна.

– Не твоё дело, девчонка! – грубо ответил барон. – Приведи его на назначенное место, и ты получишь свою корзину золота.

Всю ночь Рианна не могла сомкнуть глаз. Она думала и думала, как ей поступить. Совесть боролась с желанием жить красиво, выбиться в высший свет. К утру решение было принято.

И вот теперь Рианна стояла на тропинке с тем, с кем совсем недавно связывала в мечтах своё счастливое будущее. Она боялась смотреть в глаза Дастину – его доброта, его тёплая улыбка… всё это вдруг стало обузой. Ей нужен был титул, богатство, власть. Всё это можно будет приобрести, если у неё будет корзина золота, обещанная бароном Рэнальдом.

– Давай пройдёмся, – предложила Рианна, стараясь, чтобы голос её звучал бодро, – здесь так тихо и спокойно!

Они, молча, рука об руку, прошли по тропинке, пока не добрались до развилки. Там, спрятавшись в густом кустарнике, уже ждали люди барона Рэнальда. Их лица скрывали маски, в руках блестели мечи.

– Рианна! Назад! – крикнул Дастин, заметив разбойников и выхватывая из ножен шпагу. Он оттолкнул побледневшую Рианну назад, крикнув ей:

– Беги, беги скорее отсюда!

Но выскочившие на тропинку разбойники в голос расхохотались, а один из них грубо прорычал:

– Куда же она пойдёт? А как же корзина золота, за которую она тебя продала барону Рэнальду?

Разбойники, хохоча и глумясь, окружили Дастина, но он будто окаменев, не обратил на это внимание. Юноша недоверчиво посмотрел на Рианну и спросил:

– Рианна, что это значит? Что такое они говорят?

Девушка посмотрела на Дастина, и он увидел в её глазах что-то холодное, чужое.

– Прости, Дастин, – тихо сказала Рианна. – У каждого из нас своя дорога.

Дастин не успел ничего ей ответить. Один из слуг барона шагнул вперёд, сталь сверкнула в воздухе, и Дастин со стоном упал на землю. Рианна отвернулась, зажмурившись, чтобы ничего не видеть, закрыла руками уши, чтобы не слышать, но всё же услышала последние слова друга:

– Ты… меня… предала…

В тот момент, когда последний вздох Дастина улетел в ночь, что-то сломалось в Рианне.

Разбойники, взяв тело виконта за руки и за ноги, раскачали его и сбросили вниз – туда, где бились о гладкий горный бок встревоженные волны. Один из слуг вытащил из кустов корзину, блеснувшую в свете луны золотыми монетами, и с усмешкой поставил её к ногам девушки. Рианна с горечью смотрела вслед уходящим разбойникам. Она сделала свой выбор, но теперь, когда перед ней стояла корзина, наполненная золотом, девушка подумала, что цена за счастливое будущее оказалась слишком высокой.

С того дня жизнь Рианны превратилась в сущий кошмар. Она перебралась в другой город и поселилась в небольшом, но богато обставленном особняке, накупила кучу дорогих платьев и украшений, завела несколько выгодных знакомств… Но всё рухнуло, когда на балу у герцогини Оливии её узнала одна девица:

– Глазам не верю! – вскричала она, привлекая внимание гостей. – Неужели это та самая Рианна, дочь торговца овощами?! Кто позвал эту простолюдинку на бал?!

С этого момента всё и пошло наперекосяк: особняк пришлось продать за бесценок и перебраться в соседний городок, сняв маленькую комнатку у торговки цветами. Золотые монеты почти закончились. Знатные дамы презрительно отворачивались от Рианны, её не приглашали больше на балы и званые ужины. Вскоре Рианна вернулась в отчий дом. Только теперь она поняла, что никакие сокровища мира не стоят жизни её друга…

Сейчас, в одной из комнат лабиринта, Рианна вновь вспомнила то, о чём не могла вспомнить долгие века. Она горько заплакала и прошептала, потянувшись к другу:

– Прости, Дастин! Я была так глупа!

– Ты убила меня! – резко ответил Дастин, и лицо его исказилось от боли. – Ты убила меня своим предательством, а не люди барона Рэнальда!

– Да! – выкрикнула Рианна, мысленно проклиная себя прежнюю. – Я признаю это! Я убила тебя ради своей выгоды! Но я хочу всё исправить!

– Как? Что ты готова сделать, чтобы вернуть меня?

Ни минуты не раздумывая, Рианна ответила:

– Я отдам свою жизнь тьме, если она вернёт тебя к жизни!

Дастин тепло улыбнулся Рианне. Дверь за её спиной распахнулась, ударилась о стену и заскрипела, покачиваясь на ржавых петлях. Рианна оглянулась, а когда снова посмотрела туда, где только что стоял Дастин, там было пусто. Вытерев рукавом слёзы. Девушка вздохнула и вышла из комнаты. Перед ней лежала широкая дорога, уводящая прочь от обгоревшей двери и воспоминаний о предательстве.

***

Рианне казалось, что она идёт уже несколько дней. Теперь вместо каменных стен по бокам от неё возвышались зелёной стеной высокие стройные стебли кукурузы. При виде их у девушки отчего-то сжималось сердце и на душе становилось так тоскливо, что хотелось плакать. Иногда в зарослях что-то шевелилось и Рианне казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она шла и шла, не чувствуя ног, пока не упала без сил.

Рианна пролежала так несколько часов – то проваливалась в сон, то просыпаясь и плача от бессилия. Ей подумалось, что дорога эта никогда не закончится, что там, в королевском замке, про неё просто забыли, и теперь придётся скитаться здесь вечно. «Наверно поэтому никто никогда не возвращался в королевство. Возможно даже, все они скитаются по этим бесконечным дорожкам, как и я», – подумала Рианна и заставила себя подняться. Не успела она сделать и несколько шагов, как перед ней возникла дверь. У девушки возникло чувство узнавания – она точно уже видела когда-то такую же! Только когда и где? Этого Рианна не помнила. Она с силой толкнула дверь и опешила: на этот раз комната была похожа на самую обыкновенную – такие есть в каждом деревенском домишке. И снова Рианне показалось, что она уже бывала в этой комнате. «Это место такое знакомое, такое… родное! – успела подумать девушка, прежде чем воздух в комнате задрожал, и всё окутало чёрной дымкой. Из стен гримасничая, полезли тени. Рианна крепко зажмурилась и замерла, а когда открыла глаза, то увидела перед собой мужчину и женщину – они были не молоды и не стары, просто – даже довольно бедно – одеты, их руки были обветренными, огрубевшими, как, впрочем, и лица. Но они сами, и весь их вид подняли в Рианне волну эмоций, которые он не смогла бы описать. Это была любовь к родным людям, и обида на них, и презрение за их бедность, и жгучее чувство вины. Женщина, заметив слёзы на глазах Рианны, протянула к ней костлявые трясущиеся руки и прошептала:

– Дочка! Доченька моя!

Да, теперь Рианна всё вспомнила: это были её родители! Как же она любила и как ненавидела их! Отец смотрел на неё с осуждением и молчал, а мать… Она тоже отдёрнула руки. Спрятала их за спину и отступила назад.

– Это ты виновата! – кривя презрительно рот, произнёс чуть слышно отец. – Это всё из-за тебя!

– Нет-нет! – простонала Рианна, отступая к двери. – Нет, не говорите так!

Тени заклубились под потолком, прислушиваясь к беседе. Картинки замелькали у Рианны в голове с такой скоростью. Что её затошнило. Вот она маленькая – играет с Лианой и Дастином. Вот – похороны утонувшей Лианы. Здесь Рианна сговаривается с бароном Рэнальдом. Вот танцует на балу. А вот и дом! Рианна возвращается в отчий дом, прокутив всё золото, полученное за жизнь бедного Дастина. Соседи, попавшиеся навстречу, не отвечаю т на приветствие и смотрят то ли с презрением, то ли с осуждением. Рианна в недоумении входит в дом – в пустой, холодный дом.

– Мама, папа! – кричит она, заглядывая в кухню, выбегая в сад…

Родителей нигде нет. Соседка – моложавая крепкая женщина, заглядывает через забор и грубо говорит:

– Ну, чего расшумелась? Померли они!

– Как? – теряется Рианна и, бледнея, оседает на землю.

– А так, – чуть мягче отвечает соседка, ощупывая пронзительным взглядом Рианну. – Когда ты пропала, а господина Дастина нашли мёртвым, то все решили, что у вас вышла ссора и ты его убила. Мать почти сразу слегла от тоски – шутка ли: потерять двух дочерей! Она ела и не пила, только плакала и звала то Лиану, упокой господь её душу, то тебя, непутёвую. Отец не мог больше оставлять её одну и совсем забросил лавку и огород. Вскоре они стали нуждаться в пище – отец обменивал вещи из дома на кусок хлеба и кувшин молока. К счастью, матушка твоя недолго мучилась, а следом за ней умер и отец. А ты, значит, бесстыжая, вот она!

– Я ничего не знала! – прошептала Рианна. – Я не хотела!

Соседка, презрительно фыркнув, уходит к себе, оставляя Рианну одну в осиротевшем доме…

А теперь Рианна стояла посреди комнаты и смотрела на давно потерянных родителей.

– Я не хотела! – Рианна с мольбой протянула к ним руки, но они отступили назад. – Я только хотела выбиться из нищеты!

– Ты бросила нас! – с укором ответила мать.

– Мы умирали от горя и от голода, пока ты танцевала на балу! – обвиняюще тыча пальцем, сказал отец.

– Нет-нет! – вскричала Рианна и почувствовала, как тьма обнимает её за ноги. Лица родителей исказились, тёмный туман подполз ближе.

– Ты убила нас! – прорычал отец не своим голосом. – Это всё ты!

Сердце Рианны сорвалось и скатилось куда-то вниз. Она упала к ногам отца и простонала:

– Да, отец! Это я виновата, я! Простите меня! Боже, что я наделала?!

Рианна уткнувшись лицом в грязный пол, рыдала и рыдала – до тех пор, пока тьма не окутала её сознание.

ГЛАВА 5

БОЛОТО ОТРАЖЕНИЙ

Рианна проснулась от холода. С трудов открыв опухшие от слёз глаза, она с испугом заметила, что тьма подобралась совсем близко. Рианна со стоном приподнялась, и тьма бросилась в стороны. Вдалеке мелькнуло светлое пятнышко. Девушка решила идти на свет – возможно, так она выберется на дорогу из этого непонятного места. Едва она сделала шаг, как воздух стал таким густым и тяжёлым, что у Рианны перехватило дыхание. Стало значительно светлее, и девушка с удивлением заметила, что она стоит в поле, устланном пожухлой травой. Вокруг неё закружились тени, среди которых Рианна снова узнала несколько некогда знакомых ей людей. Ниоткуда и отовсюду сразу громом прогремел голос Моррисы:

– Что ж, признаю, я удивлена – ты прошла Лабиринт признаний. Теперь тебя ждёт Болото отражений. Ты правильно решила: ступай на свет, и посмотрим, что из этого получится – как видишь, в тебе достаточно тьмы, чтобы стать еще одной тенью! – Морриса расхохоталась, тени вихрем закружились, поднимаясь над полем, и вскоре всё стихло.

Свет привёл Рианну к болоту. Оно было, словно ковром, покрыто чёрной тиной. Вокруг росли невысокие кусты с листьями, похожими на кривые пальцы старухи. Лёгкий зеленовато-серый туман висел над болотом, иногда сворачиваясь в призрачные фигуры с причудливыми лицами. Вокруг стояла тишина, время от времени нарушаемая вздохами, доносящимися из болота. Подойдя ближе, Рианна заметила, что болото будто дышит – поверхность его то поднималась, то опускалась в такт дыханию гостьи. Рианна слишком поздно заметила, что из болота к ней тянутся длинные, похожие на тонких ловких змей, щупальца. Она даже не успела осознать, что краешек земли под её ногами зашевелился, и щупальца, обвив щиколотки, потащили её в холодную, вязкую жижу.

Когда Рианна открыла глаза, то увидела, что лежит на берегу прозрачного озера. Девушка зажмурилась от бьющего в глаза яркого солнца, задохнулась от свежего воздуха, наполненного запахом полевых цветов. В уши ударил звон – птичьи голоса, от которых так отвыкли монраксилльцы, оглушили Рианну. Всё вокруг казалось одновременно знакомым и чуждым: деревья непрестанно изменялись, превращаясь то в причудливые фигуры, пробуждающие воспоминания, то в незнакомые образы, нагоняющие панику.

Немного придя в себя, Рианна с интересом посмотрела вокруг, и от увиденной картины у неё перехватило дыхание. Рианне подумалось, что, должно быть, именно так и выглядит рай. Девушка прошлась вдоль озера, посмеиваясь над крикливыми лягушками, помахала рукой игривым стрекозам и пошла дальше. Вскоре перед ней возник яблоневый сад. Таких крупных спелых яблок Рианна никогда не видала. Сорвав одно, она вгрызлась в сочный ароматный плод и зажмурилась от удовольствия. Вдоволь наевшись, Рианна растянулась на изумрудной траве, спрыснутой росой, и подумала: «Как бы я хотела навсегда остаться здесь!» Тотчас же солнце в голубом небе потускнело, будто загрустило, от земли потянуло затхлостью. «Что это? – испугалась Рианна, – Похоже, тени и здесь следят за мной. Что же, это даже хорошо, а то от такой красоты недолго и голову потерять да забыть, зачем пришла!» С сожалением девушка покинула яблоневый сад и пошла дальше – туда, где виднелись дома.