Люба, я вернулся

Глава 1

Люба

– Когда ты уже начнёшь сам завязывать галстук? – неторопливо вяжу узел.

– Я могу, но мне нравится, когда это делаешь ты, – улыбается шеф.

– Ну, понятно, мне не трудно, – затягиваю выравнивая, провожу ладонью по лацкану пиджака.

Мужчина накрывает мою ладонь своей, долго смотрит в глаза.

– Люба… когда…

– Саш, не начинай, а.

– Понял. Но я считаю нам уже давно нужно съезжаться.

– Саша, – с укором смотрю ему в глаза, убираю руку из-под его, – ну вот ты опять.

– Не опять, а снова. Весь офис давно знает, что мы с тобой…

– Я ещё не готова.

– А когда будешь?

– Я тебе скажу.

– А долго ждать?

– Саш, на работу опоздаешь, – подталкиваю его к двери.

– Люба, ты жестокая.

– Что поделать, – театрально вздыхаю. – Давай, иди, ещё раз напоследок целую, – я тебе позвоню.

– А вечером?

– Сегодня не могу, извини.

– Ладно, и это стерплю, – недовольно повернулся к двери.

– Александр Сергеевич, так, что за обиды? – возвращаю его.

– Да нет, какие обиды, я привык. Но учти, если ты вдруг случайно узнаешь, что я женился на ком-то, значит, сама была виновата, – сдержанно улыбается.

– Только счастья пожелаю… – глажу его по щеке.

– Значит вот так, да? Даже жениться меня отправляешь.

– Саш, ну к чему этот разговор, опять? Ты знал, что никакого замужа и никакой женитьбы не будет, знал?

– Я думал это ты так, на всякий случай, защитная реакция.

– Нет. Как я сказала, так и есть. Мне не нужен ещё один неудачный брак.

– А может он будет удачный? – пристально смотрит в глаза.

– Саша, на работу опаздываешь.

Он только вздохнул. Открыл дверь.

– Я тебе позвоню, – махнула ему я на прощанье.

– Буду ждать, – глянул уже взглядом начальника.

Переступив за порог, он сразу меняется. Тут в квартире, он нежный, ласковый, внимательный, а там он строгий, холодный, даже слегка равнодушный.

Я закрыла дверь, постояла, подождала, не забыл ли чего. Такое бывает, он возвращается. Но нет, сегодня взял всё. Я отошла от двери, остановилась у зеркала, оперлась ладонями на тумбу. Рассматриваю себя.

Черная кружевная ночнушка, она как раз для таких вот ночей. Одна я сплю в хлопковойй, уютной, длинющей ночнушке. А разного вида сексуальные кружевные это когда Александр Сергеевич наносит мне ночные визиты.

Лицо немного бледное. У глаз тонкие морщинки, провожу пальцами по виску, натягиваю кожу. Отпускаю. Нет, пусть пока так, потом может надо будет что-то подтянуть. Натягиваю лоб, теряется блинная морщинка ещё не такая явная. Отпускаю.

Волосы. Огненно рыжие. Второй год крашу этот цвет. Раньше я была безцветно-тёмно русая. Мне нравилось. Но потом что-то случилось и меня понесло.

Сначала Сашка предложил встретиться.

Я тогда ещё была потухшая, поникшая, считающая себя неудачницей. Клушей, тёхой-матёхой. Как говорила моя мама – Посмотри на себя, да ни один мужик тебя не захочет в таком виде.

А Сашка захотел. Долго заваливал меня сообщениями. Почти год.

А я всё чего-то боялась. Думала, ну как я могу. У меня дети, я мать, я должна думать о детях и только. Больше ничего не должно мешать мне о них заботиться.

Потом они уехали в универ и всё. Всё остановилось.

Я бродила по квартире как тень. Не зная, куда себя приткнуть. Стирать – нечего. Убирать – так убрано вчера. Готовить полноценные обеды завтраки ужины – некому. Одной мне кроха нужна и я сыта.

Долго я сидела вечерами не понимаю, куда катится моя жизнь. Что мне делать? Как проводить столько времени. Я не знала, куда девать это время.

Много лет я работала – мамой. И вот, словно меня уволили с этой работы. И я растерянно смотрю по сторонам не понимая, что ещё я могу.

Подруга Наташка поговорила со своим шефом и уже через несколько дней меня взяли работать в агентство недвижимости на должность, в которой не нужно много больших знаний. Ну как. Знания-то определённые нужны, но я всему быстро научилась.

С тех пор жизнь моя начала наполняться другими впечатлениями. Совершенно необычными для меня, почти полжизни проведшей дома, заботящейся о муже, о детях.

Теперь я начала больше думать о себе.

Ну и как следствие начали со мной происходить некоторые изменения.

Сначала я согласилась встретиться с нашим боссом Александром Сергеевичем Дунаевым. Потом, после ужина в лучшем ресторане города и пообщавшись с ним лично, внутри у меня что-то щёлкнуло. Словно открылась новая дверь и я заглянула в совершенно другой, непривычный для меня мир.

До сих пор вспоминаю, как отчаянно я решалась.

Как продиралась сквозь колючую проволоку комплексов и неверия, что всё ещё могу нравиться мужчине. Молодому мужчине. Дунаеву 38.

Помню, как на следующее утро после ночи с боссом, когда я, стесняясь собственного тела, встала, прикрываясь простынёй, он сказал мне такие слова, которых я не слышала много лет.

– Какая же ты красивая, Люба.

Я забыла о них.

Забыла, что существуют эти слова.

Они были произнесены… и я поверила.

А когда он почти через раз намекает или прямо говорит, что мы должны жить вместе, то я чувствую, словно беру не своё. Словно отбираю счастье у какой-то молодой женщины, на которой он должен был давно жениться, если бы не встретил меня.

––

Зазвонил телефон.

Я вернулась в спальню, глянула на раскиданное одеяло, смятые простыни.

Утренний секс, самый приятный. Усмехнулась и пошла к тумбочке за телефоном.

Глянула на часы – восемь.

Кто это в такую рань?

На экране – Доча Аля.

Они у меня почти одинаково записаны – Доча Лина, Доча Аля.

Лина, Алина. Не путаюсь. Автоматам переключается.

– Да, Алюш. Привет. Что так рано? Наверное, что-то срочное? – обеспокоенно хмурясь, иду в кухню.

– Мама! Ваня сделал мне предложение! Я выхожу замуж! Ура-а! У нас будет свадьба! – кричит в трубку.

– Боже, нет!

– Почему нет? Ты что не рада? – уже спокойнее.

– Рада, почему не рада. Просто… ты ещё такая юная, малыш.

– Мам, мне на четыре года больше, чем было тебе, когда ты замуж выходила.

– Да, Зайчик, конечно, это так, но мне кажется…

– Что я ещё ребёнок? Понимаю.

– Точно, – я сжала губы, чего-то сразу захотелось заплакать.

– Ма-ам, ну ты чего?

– Да, знаю… Лине сказала? – перевожу в другую плоскость, чтобы снова не начать скулить и жаловаться, как я скучаю.

– Конечно. Она мне завидует теперь, что я первая выхожу замуж, я же младше на три минуты, – смеётся.

– Ну ты даёшь? А её Никита ещё не сделал ей предложение?

– Ой, от того не дождёшься. Короче, я не знаю, – дочь что-то темнит.

– Ладно, не будем торопить события. Но за тебя я безумно рада. Нужно всё спланировать, приедете…

– Мам, мы тут будем. Тут у нас все друзья. Не поедут же они за тридевять земель, к черту на кулички.

– Это ты свой родной город так называешь, разбаловалась там в миллионнике.

– Ну серьёзно, мам. Мы уже тут подали заявление, так что собирайся там, готовь самое шикарное своё платье и приезжай к нам на свадьбу. Приглашение я тебе вышлю позже, нам его ещё не оформили.

– Так вы что уже там готовитесь, а мне ничего не сказали.

– Ну вот – говорю.

– Так, а что с деньгами? Ладно, я пришлю тебе от себя вклад в организацию вашей свадьбы… попрошу аванс у шефа.

– Да не нужно, у Вани родители… да и Ваня хорошо зарабатывает.

– Ну здрасте, что же я собственной дочери на свадьбу денег не дам, тоже скажешь.

– Смотри сама, но если что, то не надо.

– Так всё, я тебя не спрашиваю, просто ставлю перед фактом.

– Ну хорошо. Спасибо.

– Тогда, жду приглашения. Точно число, чтобы гостиницу заранее забронировать.

– Пришлю. Всё давай, а то мы в универ уже приехали.

– Целую, привет сестре! – выкрикиваю напоследок, а то она любит резко отключиться.

– Предам. Люблю тебя!

– И я тебя!

Аля отключилась.

Я села на стул положила перед собой телефон на стол. Смотрю на него, потом в окно.

Так грустно стало.

Моя дочь выходит замуж. Когда она успела так вырасти и повзрослеть?

Встала лениво, нажала кнопку на кофеварке…

Глава 2

– Обалдеть конечно, только-только я её на коленках держала и тут на тебе – замуж выходит. Ой, мать, стареем, – Наташка щёлкает одёжными плечиками.

Мы с ней сегодня бродим по городу в поисках того самого платья.

– Я себя старой не чувствую, – обернулась я, глянула на себя в зеркало.

Трикотажное серое платье гольф, короткая графитовая косуха. Сапожки казачки.

Ничё так. Маленькая, стройненькая. Рыжая.

С недавнего времени я всё время собой любуюсь и… чего греха таить, восхищаюсь.

Этот рыжий цвет волос, где он раньше был.

Почему я не знала, что это как надеть шапку-невидимку только наоборот.

Раньше была бесцветная и меня никто не видел, а теперь замечают все.

Особенно мужчины. Они смотрят на меня с интересом. Некоторые даже с восхищением, а кое-кто даже останавливается, чтобы сказать комплимент.

Почему раньше такого не было? Я не знаю.

Вернее знаю. Я была замужем и вся в себе. И в семье.

Выкрасить волосы в рыжий, надеть обтягивающее платье и маленькую курточку, у меня не хватало на это ума. Я тратила его на что-то другое.

А сейчас мы выбираем мне ,,убийственное платье,, как говорит подруга.

– Ты должна сразить всех наповал.

– Ага, как бы меня кто наповал не сразил, – усмехаюсь.

При мыслях, что придётся встретиться с бывшим мужем и его молодой женой, внутри что-то щекочет от страха.

Вроде уже не в комплексах я, вроде давно отпустила, а вот щекочет и всё.

– Смотри мать, кажется, нашла то, что нужно, – вытягивает на свет болтающуюся на плечиках чёрную тряпочку.

– Ну ты чего, я же не стрептизёрша, – смеюсь, там одни полоски.

– А чего, представь, выходишь такая и – хоба! Федька там и упадёт сразу и поймет, какую красотку потерял.

– Ага, а все остальные гости что поймут? Что мама Али сбрендила, на старости лет молодится. Кукушка съехала скажут. Ты мне такое не предлагай. Мне нужно приличное что-то и в тоже время…

– Сексуальное. И не спорь. Я не позволю тебе натянуть чехол. Лично проверю.

– Ну не чехол, но приличное. Там всё-таки родители будут, бабушки, дедушки, а не стриптиз-клуб.

– Ты что не знаешь, какие в столице продвинутые бабушки и дедушки? Это мы тут считаем слишком открытым, а у них там свобода…

– Ну, это не значит, что я должна одеться как простигосподи и идти показываться. Только потому, что они продвинутые, – перебираю платья на стойке.

– О, всё, я нашла, иди меряй, – она вытянула на свет бежевое, довольно приличное платье, но в то же время с лёгкой сексуалинкой.

Рукава кружевные, а само платье из довольно плотного джерси, без всех этих суперобтяжек, но будет лежать по фигуре.

– Давай, – протягиваю руку.

– И это тоже возьми. Примеришь.

– Ну вот зачем?

– Я сказала, примерь, что тебе трудно? – упрямо и требовательно глянула на меня Наташка.

Сначала я натянула бежевое. Оно словно вторая кожа, телесного цвета. И на рукавах очень красиво легло кружево. Прилично и сексуально, как я и хотела.

– Смотри, по-моему, это – оно, – я вышла из примерочной.

– Обалдеть. Да, берём это. Хотя мне, то ярко красное в том магазине тоже понравилось.

– Слишком много красного нельзя. Что я там буду, как Люба-огонёк, И так волосы термоядерные и ещё красное платье, это перебор.

– Ладно, уговорила. Давай, второе меряй.

– Может не надо? – я жалостливо скривилась.

– Надо, Люба, надо, – Наташка затолкала меня снова в примерочную.

– Ну, смотри, потом не жалуйся, – ухмыльнулась я.

Наташка после сорока начала поправляться не по дням, а по часам. Что-то там с гормонами у неё. Поэтому меня постоянно в шутку ругает, за то, что я совсем не поправляюсь, а как была маленькая, стройная и худая, такая и осталась.

– Давай, давай, хоть на тебя посмотрю, порадуюсь, раз на меня уже и пятидесятый не лезет.

Надела я черное платье с полосочками и лямочками. Черная стрейчевая ткань обтянула бедра. Длина, правда, приличная, чуть открыто колено. На груди всё открыто, только грудь сама прикрыта, а между, вырез чуть не до пупа.

Выхожу.

– Ой, мамочки мои родные! – Наташка выпучила глаза.

– Я же говорила, что это неприлично.

– Люба, это бомба! Оно твоё!

– Ну и куда я должна такое надеть? На улицу прогуляться, чтобы меня снимать начали?

– Нет, это уже другой уровень, понимаешь. Выше бери.

– Ну какой уровень, что ты мелешь? Эскорт для пожилых? Тут лифчик некуда приткнуть, везде видно будет.

– А кто тебе сказал, что сюда нужен лифчик.

– Здрасте! А как ещё?

– Вот так. Купишь накладки, грудь у тебя отличная.

– Какие ещё накладки? Ты с ума сошла?

– Накладки под грудь, как невидимый лифчик, под такие платья. Ты что мать с луны свалилась. Уже давно всё придумали.

– Наташ, но это платье я куда должна носить?

– Люба, ты сняла номер в лучшей гостинице города, ты что будешь три дня сидеть в номере?

– Я буду гулять по городу, достопримечательности смотреть.

– А вечером? Там ведь есть и бар и ресторан…

– А мне это зачем?

– Тю, ты глупая, да затем, что это столица! Там в гостиницах этих полно богатых мужиков.

– Ой. Ну ты совсем, что ли?

– Ну а что, мало ли? Короче хватит упрямиться, я тебе покупаю это платье и ничего не знаю, чтобы надела его в один из вечеров, пока там будешь. А не наденешь, я обижусь. Всё, это моё последнее слово.

– Ты неисправима. Ладно, я возьму его, только сама заплачу.

– Всё, вопрос закрыт.

Из этого бутика я вышла с двумя платьями. Одно на свадьбу Али, а другое… даже не знаю куда…

Глава 3

В столицу прилетела поздно вечером.

Сегодня с детьми встречаться уже поздно. Алька очень хотела приехать в аэропорт, но я отговорила. Сказала, что завтра с самого утра я буду неё, а ей перед свадьбой нечего по ночам разъезжать.

Выхожу их терминала, спокойно качу свой небольшой чемоданчик.

Вдруг прямо впереди большими буквами плакат – Мамочка, привет!

А за ним несколько пар ног в джинсах и ботинках.

Я обернулась на других пассажиров. Интересно, кому это такая встреча. И все кто из самолёта заулыбались, заоборачивались.

Ночь, почти нет встречающих, ну так, парочка и вдруг такой огромный плакат.

Я пошла в сторону, чтобы не мешать людям встретиться.

– Мама! – вдруг слышу голос Лины.

Обернулась, а это они все стоят за плакатом.

– Ой, боже! – я засмеялась, – Ну вы совсем сдурели!

Алька снимает на телефон.

– Мама! – накинулась на меня дочь, потом Линка, тут же Никита и Ваня.

Все на меня напали и бросились обнимать.

– Ой, ну вы даёте, конечно! Совсем с ума сошли! Привет, привет! Ну вот зачем вы? – а сама невероятно счастлива и довольна.

Целуемся, обнимаемся.

– Мамочка, любимая! Ты что думала, мы такие и не приехали бы? Плохо ты нас знаешь, – обнимает меня Алька.

– Ну вот зачем, спать пора давно, час ночи.

– Детское время, – улыбается Никита, парень Лины.

А мои близняшки уже как будто и не близняшки. Одна блондинка, другая жгучая брюнетка. Одна фифочка, вся такая, утончённая, другая неформала с зелёными косичками и пирсингом.

Одинаковыми они были только в далёком детстве, а потом пошло, поехало в разные стороны. Даже подружки у них были разные. Одно неизменно, всё равно не могут друг без друга.

Ну и парни, соответственно у них различаются кардинально. Ваня такой весь мажорчатый, в кожаной курточке и идеальных чёрных джинсах, а Никита похож на геолога, с бородой и в свитере, песочной парке и рыжих ботинках. И единственное, что их объединяет, то, что они любят сестёр.

Весело загрузились в большущий джип Вани. Они довезли меня до гостиницы, там мы распрощались до завтра.

Я поселилась в номер, забронированный ещё полмесяца назад.

Сразу завалилась спать. После перелёта устала очень.

На следующий день ко мне в гостиницу приехала Лина. И мы пошли гулять по городу. Так как свадьбой Али занимается организаторы, то наша помощь совсем не требуется.

Аля с Ваней уехали в пригород к его родителям, они живут в каком-то элитном посёлке. А мы с Линой пошли гулять. Она повела меня осматривать городские достопримечательности. Когда ещё удастся побывать. Тем более, я была в столице сто лет назад.

Гуляем болтаем о том о сём. Она рассказывает про универ и про то, как они живут, чем питаются, с кем общаются куда ходят.

В разговорах стараюсь не касаться темы их отца, моего бывшего мужа. Я с детьми стараюсь не говорить о нём, что сами расскажут, то и буду знать. Сама не высказываюсь. Потому что знаю, ничего хорошего не скажу. Поэтому молчу в тряпочку, не хочу портить детям впечатления от общения с их отцом.

С тех пор как мы с Фёдором развелись, я практически ничего о нём не знаю, ну только то, что он женился на той, к которой ушел.

Шесть лет назад, однажды он пришел с работы очень поздно. На лице его было озабоченное выражение. Дети давно спали. Я спросила, что случилось, а он сел в кухне за стол. С минуту молчал, а потом сказал – Люба, я хочу развестись.

Сказал, что полюбил другую женщину и хочет, чтобы было всё по честному. Не хочет никого обманывать.

Я конечно, обалдела тогда. Но не стала возмущаться. Спокойно приняла эту новость. И вскоре мы развелись.

С тех пор, мой бывший муж закрытая для меня тема.

Он общается с детьми, помогает им.

Ещё то, что у них с его теперешней женой нет детей.

Это всё что я знаю.

Вечером мы расстались с Линой. Она поехала на девичник к Альке. Я вернулась в гостиницу.

И так как вечер ещё только начинается, решила спуститься поужинать в ресторан.

Переоделась в одно из своих платьев, которое взяла как раз для такого случая. Из тех, что давно висели в шкафу и никуда не пригождались. Кинула парочку в чемодан, мало ли…

Ну и чтобы не идти в ресторан в джинсах, вдруг у них дрескод.

Вспоминая напутствия и требования Наташки, и своё обещание ужинать в ресторане гостиницы.

Переоделась, зачесала волосы, слегка растормошила их пальцами, мазнула губы увлажняющей помадой. Глянула на себя в зеркало, улыбнулась – всё-таки я отлично выгляжу в свои сорок один.

Когда сорок стукнуло, думала всё – вот она старость пошла.

А нет, оказалось, всё только начинается.

Вышла из номера и, цокая каблуками лаковых лодочек на шпильке, пошла по длинному коридору в сторону лифта…

––

Зеркальный лифт. Лишнее подтверждение, что выгляжу потрясно.

Встряхнула волосами, поправила челку, промокнула губами помаду, улыбнулась своему отражению.

Обалденно выгляжу! Просто красотка! И пусть кто-то скажет, что это не так!

Двери лифта открылись на этаже ресторана.

Тут говорят повар со звездой Мишлен. Дорого, наверное.

Но… сколько той жизни. Могу я один раз почувствовать себя богачкой, когда ещё получится. И ничего, что ужин здесь обойдётся мне в месячную зарплату. У меня есть хорошая заначка, после продажи дома дедушки в деревне. Трачу её понемногу. Вот Альке на свадьбу дала чуть-чуть. Когда Лина замуж соберётся, тоже помогу.

Я вошла в зал. Сразу бросилась в глаза почти полная посадка.

Действительно, Наташка была права, тут полно богатых людей и половина из них мужчины. У меня, конечно, нет цели кого-то подцепить, но мелькнуть в обществе хочется. Поиграть немного роль богатой, независимой женщины.

Хостес – стройная брюнетка улыбнулась мне и шагнула навстречу.

– Приветствуем, вас. У вас заказан столик?

– Нет, я просто… хотела поужинать, – тереблю в пальцах сумочку.

Вот чёрт, наверное, у них тут всё под заказ, придётся идти куда-то ещё.

Да, неловко получилось, чего-то я совсем об этом не подумала.

– Прошу, проходите, как раз есть свободный столик, – сказала девушка.

Я улыбнулась и довольно кивнула.

Фух. Значит, всё-таки поужинаю.

Мы прошли в дальний угол заведения. Я села. Передо мной положили меню.

Делаю вид важной, красивой персоны. Чувствую несколько взглядов, но не кручу головой по сторонам, чтобы не покраснеть, если действительно кто-то на меня смотрит.

Кожа у меня нежная, в случае чего, вспыхивает на щеках моментально. А я не должна смущаться. Пытаюсь делать вид, что я каждый день ужинаю в подобных ресторанах.

Ну а что.

Вскоре подошел официант, записал мой заказ. Выбрала закуску – паштет из куриной печени, горячее – гребешки со сливочным соусом, белое вино и на десерт Тирамису.

Гулять так гулять.

Пока готовят заказ, официант принёс и налил мне в бокал белое сухое. Я положила перед собой сумочку клатч. Достала телефон, пощёлкала. Невзначай бросила пару взглядов по сторонам. Не могу просто начать всех рассматривать. Мне кажется, это будет совсем уже неприлично. Но, прямо остро ощущаю, как кто-то пристально смотрит на меня.

И пока я не обнаружила этого человека, всеми силами своей не слишком театральной натуры, делаю вид незаинтересованный в окружающих. Словно что-то серьёзное у меня на уме и я решаю эту задачу не пялясь по сторонам.

Подошел официант, принёс закуску.

– Большое спасибо, – я кивнула, сдержанно улыбнулась парню-официанту и в этот момент прямо за ним по траектории как раз справа от официанта я увидела за дальним столиком до боли знакомое лицо.

Чёрный пылающий взгляд, чёрную густую щетину, тёмный пиджак …

Всё это в итоге собралось воедино и подало сигнал в мозг – Фёдор!

Фёдор

С трудом вырвался на свадьбу дочери.

Дела бизнеса сейчас резко пошли в гору, на этой волне нужно быстро и много работать, чтобы не упустить большой выгоды.

Я сейчас вообще только работой и горю. Дома всё время что-то не то. Чувства наши с Элиной как-то быстро сошли на нет и сейчас, как-то всё не так. Но, по инерции, пока живём.

Сложно вот так просто взять и расписаться, что это была ошибка.

Она в конечном итоге поняла, что не так весело с сорокапятилетним мужчиной как ей вначале казалось. А я подустал немного от её истерик и капризов. Сначала мне казалось это забавным, и наша разница в возрасте почти в пятнадцать лет, и её требования, а сейчас это просто бесит. Поэтому я больше занят на работе.

И вот, я в столице. Как раз уладить несколько дел по договорам. Ну и поприсутствовать на свадьбе дочери, святое дело.

Элину не брал с собой, дабы не раздражать родственников. Я ведь понимаю, дети не особо её любят, не особо горят желанием её увидеть. Алька прямо намекнула. Ну и Люба… наверное, не очень будет довольна.

Короче, чтобы потом от всех не выслушивать, приехал сам.

Ужинаю в ресторане гостиницы, в которой поселился.

Как раз принесли горячее, медальоны из говяжьей вырезки.

Только я взял вилку и нож, только собрался наколоть это невероятно пахнущее блюдо, как поднял взгляд на вход и увидел вошедшую в зал миниатюрную, стройную особу, в чёрном платье и с копной жгучих, рыжих волос.

Обычно я не засматриваюсь на женщин. Но тут, взгляд мой остановился…

Глава 4

Фёдор

В первый момент я не поверил в то, что вижу.

Женщина повернулась в профиль, и я сразу узнал… Люба.

Люба?

Не может быть!

Или может?

Тёмное платье обтягивает стройную фигуру. Невероятно яркие, рыжие волосы, огненным водопадом рассыпались по плечам. Стройные ноги в чёрных сексуальных туфлях.

Если бы я не узнал в этой женщине Любу, я бы сказал что она – охренеть какая сексуальная.

Но это – Люба и я с какой-то пришибленной злостью понимаю – она, охренеть какая сексуальная, невероятная, нереально красивая и чёрт знает что ещё.

Моя челюсть просто зависла в воздухе.

Администратор зала повела новую посетительницу к дальнему столику у стены.

Всё ещё немного сомневаясь, что это может быть моя бывшая жена, я вцепился взглядом в её лицо, но даже на расстоянии и без очков можно точно утверждать – это Люба. И она – охренеть какая!

Она села. Прочла меняю. Подошел официант. В этот момент Люба подняла взгляд и увидела меня. На секунду наши взгляды встретились…

Люба

Мамочки!

Куда бежать? Куда скрыться? Куда мне?

Щёки вспыхнули огнём. В животе всё скрутилось в комок страха или ужаса, сама не знаю чего.

Есть перехотелось! Пить перехотелось! Всё перехотелось!

Одно, единственное, желание надеть шапку невидимку ещё до того, как он меня… уже заметил. Узнал.

Смысл надевать шапку-невидимку?

Я вошла и он меня увидел. Всё. Теперь уже пляшем от этого.

А как плясать? Я не знаю. Кто бы подсказал.

Официант отошёл, а сосредоточенный взгляд Фёдора неподвижно замер на мне.

Я словно одеревенела… на одну секунду. Ещё долю секунды с невероятной силой воли заставила свою голову повернуться, хотя бы на один градус. Разорвала наши сцепившиеся взгляды.

О боже!

Зачем я сюда пришла?

Вот дура!

Покрасовалась называется.

Да разве ж я знала, что он тут будет! Ну откуда я могла знать.

И эта, наверное, с ним. Вышла в уборную… или нет. Чёрт его знает.

Я не хочу с ними встречаться. Не хочу! Я не готова! Нет ни желания, ни сил, ни возможности.

Поздно, Люба.

Думала, что готова, настраивала себя. Говорила – Это свадьба дочери, мы должны, мы обязаны запрятать подальше все обиды и распри. Я себя убеждала. Думала, если не вижу его, то так легче.

А теперь увидела, чувствую – Нет! Не легче.

Сколько усилий я приложила, чтобы выдрать из сердца горечь обиды. Даже не говорю о любви.

Ковыряю в тарелке вилкой, не понимаю, что накалываю и подношу ко рту и в этот момент замираю, потому что прямо передо мной вырастает тёмная тень.

– Здравствуй, Люба.

Поднимаю взгляд. Онемела, губы не шевелятся.

Смотрю в чёрные глаза и совершенно не знаю, что делать, что говорить.

– З…здравствуй, Федя.

А он как огромный, тёмный гризли, за которым когда-то я была как за каменной, железо-бетонной стеной. Плюшевый дома со мной и девчонками и грозный вне его. Способный бросится и разорвать, если нам грозит опасность. Человек, ставший для меня всем, бывший для меня всем. Хозяин моей невинности, мой первый мужчина, мой идеал мужчины…

Вот он, стоит передо мной, во всей своей тёмной красе… но он давно уже не мой.

А я давно уже не его.

-–

– Ты как здесь, живёшь в этом отеле?

– Нет… нет, я просто заехала в ресторан, мне его рекомендовали посетить, – лепечу что-то, на ходу придумываю.

– Понятно, – он явно не знает, что ещё сказать.

– А ты? – задаю резонный вопрос.

– Я здесь остановился, да. Вот спустился поужинать, а тут ты. Я признаться, не сразу тебя узнал… – осматривает все части моего тела, которые видны.

– А, ну да, волосы…

– Ты, какая-то совсем другая. Не только волосы.

Я улыбнулась.

– Это что-то типа комплимента?

– Нет, я… не очень… ты очень красивая.

Помню-помню. Его неспособность делать комплименты. Тут он точно был как слон в посудной лавке. Помню, как просила его сказать мне что-то приятное и в ответ получала – ты очень красивая. Это всё что он мог из себя выдавить.

Интересно, ей он тоже говорит это же, или в его лексиконе появились новые слова для комплиментов.

– Спасибо, – я кивнула и небрежно взяла вилку, как будто показывая, что я вообще-то пришла поужинать, а блюда, и его, и моё, с каждой пройдённой минутой, стынут.

Сколько лет мы не виделись, даже не берусь посчитать.

Как-то давно я видела его, когда ехала в такси. Он стоял возле женского магазина одежды, с кучей пакетов в руках. Рядом его джип стального цвета. Наверное, ждал свою красавицу.

Потом я долго не могла выкинуть из головы эту картинку. Где-то внутри скрытая злость на него, за то, что со мной он так ни разу не ходил. Никогда у меня не было вот такого шопинга. Он, наверное, искренне полагал, что мне не нужна нормальная женская одежда, и всё, чего я достойна это мягкий спортивный костюм, в котором удобно ехать в школу за детьми и таскаться по супермаркету, наваливая полные тележки продуктов, чтобы накормить мужа и детей, чтобы быть идеальной хозяйкой…

– Я пересяду к тебе, – услышала голос Фёдора, вырывающий меня из минутного наплыва неприятных воспоминаний.

И прежде чем успела что-то сказать, он уже махнул рукой официанту. Тот сразу понял, что от него требуется и пошел за блюдами Фёдора, стоящими на его столе.

– Я… это, хотела… ну ладно пересядь, – даю разрешение, которое ему уже не нужно.

– Ты не находишь, будет странно, если мы будем сидеть за разными столами, – он отодвинул стул и сел напротив.

Необычное ощущение. У меня даже спина как-то сразу выпрямилась и стала ещё ровнее, чем была.

– Ты похорошела.

– Значит, раньше я была недостаточно хороша? – мгновенно включилась язвительность.

– Нет, я не это хотел сказать. Извини.

– Не извиняйся, Федя, – я, наконец, взяла себя в руки и начала что-то соображать. – А где же твоя молодая жена? – я демонстративно покрутила головой.

– Я приехал один. Не волнуйся.

– Почему я? Это ты должен волноваться, чтобы тебя вдруг не увидели с другой женщиной, как ты выразился – очень красивой. Это у тебя будут проблемы, не у меня, – я усмехнулась собственным словам, сказанным как раз в то время и в том месте.

Сколько новых слов я подбирала для вот такой встречи. Сколько фраз составляла и заучивала, чтобы не забыть. Сколько раз представляла, как мы с ним встретимся и о чём будем говорить.

А потом перестала. Когда Сашка появился, у меня из головы одномоментно выбилась вся эта блаж. Мне вдруг стало абсолютно всё равно, что я скажу Фёдору при встрече.

– А ты стала совсем другая, – он тоже усмехнулся, и снова что-то потеплело в моей груди, от хороших светлых воспоминаний, как мы шутили, смеялись, как было нам хорошо рядом друг с другом.

Я наколола вилкой гребешок, провела по нему ножом.

Подошел официант, принёс все блюда Фёдора. Я глянула на медальоны.

– Филе Миньон?

– Да, гастрономическим привычкам трудно изменить, – он взял вилку и нож, – будешь? Могу поделиться или заказать тебе…

– Я сама в состоянии заказать себе, не утруждайся.

– Я просто спросил, – пожал он плечами и пока я резала гребешок, наблюдал за моими действиями.

Чувствую себя как на первом свидании. Словно всё что я делаю – неловко и эту неловкость все вокруг замечают.

– Так и будешь смотреть? – глянула на Фёдора всё ещё зависающего взглядом на моих руках.

Слава богам у меня сегодня идеальный маникюр. Свеженький, натуральный френч. Раньше я ходила с натуральным и ногтями, подстриженными под ноль, чтобы не уколоть никого из детей, да и вообще не привыкла я. А сейчас ничё – мягкий квадрат еденичка. У меня хороший мастер.

– Извини. Просто я давно тебя не видел. Совсем забыл, какая ты, – при этих словах он посмотрел на мои губы.

Сам собой мой подбородок гордо вздёрнулся.

– Федя, или ешь или иди за свой столик. Я пришла сюда поужинать, а не чтобы кто-то мешал мне это делать. Даже ты.

– Ладно, – он наколол кусок медальона и послал его в рот, – буду ужинать, – принялся жевать.

– Вот и славно, – кивнула я.

– Думаю, нам придётся ещё что-то заказать, так как наша беседа может затянуться, – сказал после того как прожевал.

– Ты так думаешь?

– Я в этом уверен… – в нём вдруг включилась та самая чрезмерная уверенность, которая и была когда-то поводом моей в него влюблённости, а после и любви…

Глава 5

– Что расскажешь? Как ты живёшь? С кем-то встречаешься? – спрашивает после того, как прожевал и проглотил кусок говядины.

– Да как, обычно живу. У меня есть мужчина, живём вместе, – зачем-то соврала.

– Даже так, – он нахмурил черные густые брови, – дети мне об этом не рассказывали.

– Мы недавно живём. Детям я об этом ещё не говорила, – спокойно отрезаю кусочек гребешка и кладу в рот.

– Понятно, – тихо выдохнул.

– Ну а ты как, детей ещё не завели? – предупредительно перевожу тему с себя на него, чтобы не начал расспрашивать подробности, которых нет.

– Нет, – ответил так как-то, будто это ему неприятен этот вопрос.

– А что так? – хочется съязвить, но делаю жалостливое, сочувственное выражение.

– Не хотелось бы об этом говорить, – снова режет говядину.

– Ладно, не будем, – говорю с таким видом, мол, ты в моё, личное тоже тогда не лезь.

Но Фёдор всё равно полез.

– Значит, живёшь с мужчиной, и как?

– Что как? Ты хочешь узнать, хорош ли он в постели? – я улыбнулась.

Невероятно, но мне начинает нравиться.

– Нет, – помотал головой.

– Тогда что?

– Нет, ничего.

Поздно, Федя.

– Ответ – да, в постели он хорош. И человек он хороший.

– Я понял. Но я об этом не спрашивал, – ковыряет салат.

– А я на всякий случай, заранее, – ухмыляюсь.

Чего-то я слишком довольная. Не упустила такой шанс.

– Не язви, Люба. Это тебе не идёт, – посмотрел прямо в глаза.

– Разве?

– Абсолютно. Значит, вместе с внешностью и характер твой поменялся?

– Со временем, у всех характеры меняются, Федя. Чем старше, тем хуже.

– Это точно, – улыбнулся краем губы и снова глянул на мои губы, а я машинально их облизала, вдруг там что-то на них, а я не вижу.

Его взгляд неотрывно следит за движением моих губ.

Слово за словом я почти доела закуску горячее и десерт. Промокнула губы салфеткой.

По-моему, пора уходить.

– Извини, мне надо в уборную, – встала, взяла сумочку и пошла по проходу между столиками, ощущая на себе взгляд Фёдора.

Чувствую, как он жадно рассматривает каждый сантиметр моего нового образа. А мне это невероятно нравится. Даже слегка вильнула бедрами.

Пусть смотрит. Пусть видит. Пусть жалеет.

В уборной я положила сумку на столешницу, помыла руки и немного промокнула холодной водой щёки и лоб.

Дернула полотенце и, глядя в зеркало, себя не узнаю. Мой взгляд, он горит синими искрами, мои губы, они расплываются в непроизвольной улыбке. Мои волосы, лежат красивее, чем когда либо. А платье, которое гадами висело у меня в шкафу, кажется обалденно мне идёт.

Что происходит?

Откинула в урну полотенце, оперлась ладонями на столешницу.

– Что ты творишь, Люба? Что ты творишь? – говорю той Любе, что в зеркале, она какая-то чужая и опасная, – убирайся оттуда немедленно, иначе будет поздно.

После этих слов я выдохнула. Немного полегчало. Взяла сумку и снова пошла в зал. Подхожу к столу, но садиться не стала.

– Извини, мне пора, у меня ещё встреча, – смотрю Фёдору в глаза.

– Тебя проводить? – собирается вставать.

– Не нужно. Встретимся уже на свадьбе.

– Хорошо. Ладно. Извини, я может что-то не то сказал?

– Всё то. Всё правильно. Я пойду, меня уже ждут, – поворачиваюсь, чтобы уходить.

– Хорошо. Не буду задерживать, – он привстал, как бы прощаясь.

Я развернулась и пошла к выходу. По дороге подошла к хостес, попросила, чтобы меня рассчитали.

Потом спустилась вниз на первый этаж. На всякий случай решила пройтись, а потом, позже вернуться в гостиницу.

Фёдор

Она ушла, а я сижу, глядя в её тарелку.

Странное ощущение, будто только что у меня было что-то моё, я немного подержал в руках, а потом его вырвали у меня из рук. Моё, собственное, забрали и сказали больше не дадут. Странная ассоциация.

Когда Люба ушла, я позвал официанта, расплатился и пошёл к выходу.

Спустился в бар, захотелось выпить чего-то покрепче…

––

Около часа просидел в баре. Отпивая из бокала по глотку и пялясь на прохожих за окнами. После встречи с Любой я очень остро ощутил, что всё в моей жизни происходит как-то неправильно. Понимаю так же, я всё это устроил и сам ко всему подвёл.

Я и тогда сомневался, а сейчас совсем ощутил давление каких-то сил на моё осознание реальности. Будто всё и все пошли одним путём, а я другим.

Тогда я не мог поступить иначе, а сейчас понимаю, что будто бы мог, но так хотелось всё изменить. Я изменил и вот до чего это довело.

Я как идиот, пялюсь на свою жену… бывшую.

А она запросто встаёт и уходит на какую-то встречу. И я абсолютно ничего не могу ей сказать, потому что я чужой ей по сути человек. Потому что пять… шесть лет я даже не пытался позвонить ей и спросить как у неё дела. Я хотел… но не мог. Просто не мог.

И самое смешное, что каждый раз, когда Элина закатывает мне истерику, я почему-то всегда думаю о Любе.

Да. В сравнении всё познаётся. Ведь за столько лет брака с Любой, мы с ней ни разу… я не помню, чтобы мы вообще когда-то повышали голос, не то что ссоры или истерики.

Боже. Я сам это выбрал. Сам поменял. Что теперь рассуждать.

Смотрю в бокал с янтарной жидкостью. Смешно. И грустно. И самое худшее, что уже ничего нельзя изменить. Мы там, где мы есть и по-другому вряд ли уже будет.

У неё есть мужчина. Они живут вместе и он… хорош в постели. Настолько хорош, что она даже детям о нём забыла рассказать.

И вообще, что значит – хорош?

В сравнении с кем?

Получается – со мной?

Лучше меня?

Значит лучше.

Делаю глоток. Смотрю на вход в отель, на подъезжающие лимузины, Ламборджини и Гелентвагены. И вдруг… вижу Любу.

В первый момент я снова её не узнал. Только по волосам платью и туфлям на шпильке я понял, что это она. Даже не видя лица.

Я встал. Достал из кошелька купюру, кинул на стойку и пошел из бара.

Люба вошла в холл и сразу проследовала к лифту. Спокойно уверенно, как будто она всё тут отлично знает.

И что это значит? Почему она вернулась в отель?

Я вышел на улицу. Смотрю сквозь стеклянные витражи. Люба вошла в лифт, обернулась. Я быстро отвернулся.

А что если… очень интересно. Кажется, я догадываюсь, почему она вернулась. Я вошел в холл, подошел к стойке администраторов. Симпатичная девушка улыбнулась.

– Могу чем-то помочь?

– Да, простите, я остановился в этом отеле, – я достал документ.

– Да, я вас помню. Какие-то проблемы?

– Нет, просто я приехал на свадьбу к дочери, а моя жена… моя бывшая жена, вернее она должна тоже остановиться в этом отеле. Мы договорились встретиться…

– Как её фамилия? – она посмотрела на экран монитора.

– Захарова… Любовь.

– Есть Любовь Захарова. А вы?

– Я Фёдор Захаров её муж… бывший. Можно узнать в каком номере она остановилась?

– Простите но, я не могу дать вам…

– Ну, тогда мне придётся ходить по отелю и стучать во все двери. Вы же не хотите…

– Хорошо, я поняла, она остановилась в номере 312, но мне бы не хотелось.

– Послушайте, мы оба приехали на свадьбу дочери, но немного не поняли друг друга, в каком кто отеле останавливается.

– Хорошо, я поняла. Надеюсь, не возникнет проблем?

– Можете быть уверены. Спасибо большое.

– Не за что, – она сдержанно улыбнулась и покосилась в сторону, на напарницу, которая как раз заполняет данные из документа нового посетителя, ей не до нас.

Ну а я пошел к лифту…

Глава 6

Вышла прогуляться. На всякий случай. Чтобы сделать видимость.

И хоть за мной никто не кинулся следить, мало ли что.

Прошлась по ярко освещённым улицам, посмотрела на людей, на витрины давно закрытых магазинов. И всё время пока гуляю, неотступно думаю о Фёдоре.

Там в ресторане старалась его не рассматривать, а тут в голове картинка, до боли в сердце знакомое, родное лицо. Тёмная щетина, чёрные глаза, выдающийся нос. Розовые, сухие губы. Шея, крепкая, жилистая. Шея сильного, мощного человека. Монолиты мышц под рукавами пиджака. Какие они наощупь, я знаю. Помню.

Выдохнула, остановившись у витрины магазина с сувенирами. И прямо на меня смотрит плакат, на нем медведь. Большой, мощный, сильный – как мой Фёдор.

Я подумала – мой?

Повернулась и быстро пошла в сторону. Дыхание перекрывает. Но я пытаюсь так вздохнуть, чтобы не позволить, перекрыть дорогу слезам. Горечь во рту, жжение в глазах.

Нет. Я не заплачу. Не дождётся.

Иду дальше, встряхнула волосами. Вокруг так ярко и так чуждо. А только что там, в ресторане, когда сидела напротив Фёдора, я как будто была на острове. Я как будто вернулась куда-то, где хорошо, тепло и безопасно….

Нужно поскорее выкинуть всё это из головы. Зачем мне эти мысли. Они разрушительно на меня влияют.

Интересно, а почему он не с женой?

Не помню, чтобы Аля была против. Хотя может она просто не сказала мне об этом. Возможно, попросила или намекнула ему. А может, есть какая-то другая причина,

О Господи, да мне вообще всё равно.

Остановилась, последи тротуара. Мимо прошел мужчина, окинул меня заинтересованным взглядом… ещё один. Они все смотрят на меня.

Сейчас я уже к этому привыкла.

А тогда, когда в 37 лет я впервые встала на каблуки, когда каждый день заставляла себя надеть платье или юбку, а не спортивный удобный костюм, когда каждый день утром в ванной перед зеркалом говорила себе – Красота это – мука, Люба, и шла натягивать капроновые колготы, тогда мне было действительно трудно.

Ломать себя и снова собирать по кусочкам.

Из уютной, тёплой, удобной, не накрашенной, простой, повседневной мамочки-жены, я начала превращаться в леди. Сколько я всего перечитала, сколько пересмотрела, прежде чем стала совершенно новой Любой.

Было трудно, но я справилась.

И теперь на меня оборачиваются мужчины…

Понятное дело Фёдор тоже клюнул именно на это. Не зря же этот его обалдевший взгляд и совершенно растерянное выражение лица.

Да, он клюнул, как и эти мужчины, что проходят мимо и без стеснения смотрят мне в глаза.

Он такой же, как все. Ничуть не лучше. Увидел красивую картинку и заинтересоваться.

И вообще, какого чёрта мне нужно скрываться.

Пусть смотрит на то, что уже не его, пусть кусает свои крепкие локти.

Я повернулась и пошла обратно в гостиницу.

У входа я быстро прошлась взглядом, нет ли где-то поблизости знакомой фигуры. На той стороне, через дорогу, кто-то похожий, стоит спиной. Нет, это не Фёдор, мужчина повернулся, и я увидела незнакомый профиль.

На всякий случай поторопилась ко входу, прошла через холл к лифту. Нажала кнопку. Подождала пока откроются двери. Вошла в лифт. Обернулась. Никого…похожего.

Ну и славно.

На этаже я прошла к своему номеру, приложила ключ. Дверь щёлкнула и открылась, я вошла в номер остановилась, смотрю на гостиную в сдержанных лазурных тонах.

Сейчас войду, разденусь, лягу в кровать и вечер закончится. А у меня в крови беспокойство и возбуждение. Я не хочу этой тоски, но больше ничего не будет. Нужно было позвать с собой Дунаева, было бы намного интереснее и Фёдор обалдел бы вдвойне.

Послышались шаги по коридору.

Я вздрогнула, обернулась, толкнула дверь, чтобы проходящий мимо человек не имел возможности заглянуть. Сделала шаг вглубь номера… шаги совсем близко… что-то хлопнуло, и я увидела пятерню, придержавшую закрывающуюся дверь…

––

– Это ты? – испуганно смотрю на решительное выражение лица моего бывшего мужа.

– А ты кого ждала? – он шагнул в номер, толкнул дверь, я вздрогнула, когда она захлопнулась.

– Это не слишком хорошая идея, Федя, – отрицательно мотаю головой.

– Я сейчас уйду, только хотел спросить, – он идёт прямо на меня.

– Что ты хотел спросить? – пячусь задом, останавливаюсь возле дивана, потому что дальше пятится некуда.

– Как ты жила всё это время?

– А тебе не кажется, этот вопрос запоздалым, лет так на пять?

– Прости. На самом деле я всё это время хотел его задать, но… – он потёр переносицу.

– Что – но? – гордо подняла подбородок.

Он меня не проймёт.

Он меня ничем не проймёт.

– Я…я просто не знал… не мог заставить себя позвонить тебе, – глянул прямо в глаза, я отвела взгляд в сторону.

– Вот как, – пожала плечом, – знаешь что… пошел ты, Федя.

– Я не хотел, чтобы ты подумала…

– Что ты скучаешь по мне?

– И это тоже? – кивнул.

– Тогда ты правильно делал, что не звонил. Так, по крайней мере, я знала точно, что больше тебе не нужна, – я усмехнулась и снова почувствовала уверенность.

– На самом деле…

– Федя, вот давай сейчас не будем, что ты думал на самом деле.

– Ладно, не будем, – он сделал пару шагов, подошёл ближе.

– Послушай, тебе нужно уйти, – с каждым его шагом чувствую, внутри меня уже происходят опасные вещи. Я начинаю хотеть чего-то такого… чтобы он протянул руку, дотронулся до меня.

Нет.

– Я уйду, но сначала скажу, о чём я думал.

– Не хочу это слышать, – обхватила себя руками, словно защищаясь от него и от себя самой.

– А я всё равно скажу. Так вот, всё это время я очень… я безумно скучал по тебе. Если бы я знал что будет так трудно…

– Это тебе было трудно? – я усмехнулась.

– Да, я понимаю, мои высказывания они для тебя не имеют большого значения, но поверь, мне тоже было трудно и я долгое время сильно…

– Мучился совестью, – перебила его, кивая с улыбкой на губах.

– Да, мучился, – темнота его глаз стала ещё чернее.

– Хорошо, я тебя услышала. Дальше что? Думал, я скажу – Ах, бедный Федя, он так мучился, давайте его простим и всё будет как было? Ты же понимаешь что это невозможно?

– Я так не думал. И я этого не жду.

– Вот и хорошо. Теперь иди, – я повернулась, чтобы пройти вдоль спинки дивана и отойти от Фёдора подальше, но он положил руку мне на предплечье, сжал пальцами. Он только коснулся, а в меня словно выпрыгнули обездвиживающий, паралитический яд.

– Подожди, не уходи, – почти прошептал Фёдор.

– Федя, убери руку, – смотрю снизу вверх в его глаза, не могу пошевелиться, чтобы отойти, а это нужно сделать немедленно. Иначе будет слишком поздно.

Фёдор разжал пальцы и нехотя меня отпустил.

Я отошла подальше, плотнее обхватила себя руками, отвернулась.

Эта ситуация она слишком опасна, для меня, для него, для нас всех.

Я резко обернулась.

– Пожалуйста, скажи чего ты хочешь и уходи, – проговорила категорично.

Чем дольше он здесь находится, тем сильнее я сержусь на него… и на себя за то, что не прогоняю его.

– Люба, – он снова подходит.

А я отхожу.

– Ты что не понимаешь, я не хочу тебя видеть. Мне трудно. Я не хочу смотреть на тебя, находиться рядом с тобой. Не хочу, понимаешь? – мотаю головой.

– Да, я понимаю, – надвигается.

– Тогда почему ты до сих пор здесь?

– Я просто не знаю, что происходит? Я увидел тебя и…

– Это неважно. Любой мужчина, увидев меня, почувствует то же самое, что и ты сейчас.

– О чём ты? – хмурится.

– О том, что все вы мужики падки на яркую обёртку. Ты променял семью на любовницу, чего ты теперь от меня хочешь?

– Она не была моей любовницей.

– Ты знаешь, мне сейчас это вообще безразлично. Ты сделал свой выбор и теперь всё что ты скажешь мне не интересно.

– Я не оправдываюсь.

– Федя, я не понимаю твоих намёков. Тебе стало скучно с новой женой, чего ты хочешь от меня?

– Я не знаю. Я просто хотел поговорить.

– Не знаешь, скажи конкретно. Я вижу, ты что-то недоговариваешь.

– Ладно, ты права. Да, можешь радоваться, я не очень счастлив, признаю.

– Ты считаешь, я буду этому радоваться? Считаешь, что я такая гадкая женщина, которая радуется чужому несчастью?

– Нет, я так не считаю.

– Тогда что? Почему ты решил пожаловаться именно мне? Ты подумал, я растаю, скажу – Ну ладно Федя, раз ты ошибся ничего страшного, прощаю тебя. Легко вычеркну из жизни вот эти годы, которые мне пришлось прожить одной, повернусь и скажу – иди, дорогой, в мои тёплые объятия? – кидаю ему в лицо, а он неотрывно смотрит на моё.

– Нет, я так не думал, – останавливает взгляд на губах.

– Тогда зачем ты сюда пришёл?

– Я хотел…

– Что ты хотел, подтвердить свой статус? Что ты способен метаться, способен и там и там получать то, что тебе хочется? – уже не сдерживаюсь, хочется обидеть его, задеть побольнее.

– Нет, я так не думал, – отвечает спокойно.

Меня начинает бесить это спокойствие. Впервые за долгие-долгие годы, я хочу быть жестокой и злой, не той тихой Любой, какой он меня помнит. Хочу, прямо жажду нанести ему хоть какую-то рану, чтобы он почувствовал боль, такую же, как чувствовала я когда-то.

– Ты здесь не нужен. Тебя никто не хочет и никто не ждёт, – бросаю фразы с наслаждением, на которое даже не рассчитывала.

Фёдор опускает взгляд.

– Я просто хотел посмотреть на тебя ещё раз.

– Посмотрел?

– Да.

– Теперь уходи. И пожалуйста, оставь меня в покое. Иначе мне придётся сменить гостиницу.

– Ладно, – он повернулся, пошёл к двери, там остановился.

Несколько секунд я смотрю на его спину.

А внутри всё разрывается и кричит – Нет, Люба, не отпускай его! Он пришёл не потому что хочет поговорить с тобой, а потому что ему плохо без тебя!

И мне не всё равно. Не так как я пытаюсь показать.

6 лет я рисовала в своей голове его образ как человека предавшего, забывшего, бросившего. 6 чёртовых лет, по крупице собирала и лелеяла злость и обиду.

Но прошло всего две минуты его слов и всё это полетело в тартарары, я почувствовала невероятную предательскую слабость, невозможность сопротивления.

Ещё немного и я бы простила его, сказала – Пойдём домой, Федя.

Ещё немного и я забыла бы всю грандиозность обиды и боли, которую он мне причинил.

Оставалось каких-то несколько секунд…

Хорошо, что он собрался уходить, уже коснулся пальцами ручки двери.

– А вот никуда я не пойду, – Фёдор повернулся и резко пошёл на меня…

– Федя, не подходи, – я вытянула руку, он схватил за неё, дёрнул на себя, заключил меня в тесные объятия.

Не успела ничего предпринять, подумать, оттолкнуть, что-то сделать для собственного спасения для собственного, оправдания, когда он с силой впился губами в мои губы…

Глава 7

И я не смогла.

Оттолкнуть.

Ударить.

Отстраниться.

Закричать.

Ничего не смогла.

Нет сил.

Единственное, что я смогла это вцепиться в его плечи, смять ворот его футболки, сжать между пальцами его кроткие волосы. Обхватить его шею.

Много раз, тысячи, десятки тысяч, может миллион раз он целовал меня… но такого поцелуя у нас никогда не было. Никогда.

Мне незнакома эта знакомая страсть, с которой Фёдор начал рвать на мне платье.

Платье, сто лет провисевшее в шкафу, было предназначено именно для этого момента. У него была одна единственная миссия – быть разорванным в клочья, моим лю… бывшим мужем. Шумно выдыхая, он срывает его с меня, разрывая по швам.

– Федя… боже… нет, – давно уже поздно произносить такое.

Он хватает меня, приподнимает и тащит на кровать. Бросает. Я испуганно вскрикнула и замерла глядя на него снизу вверх. Он как разъярённый медведь, смотрит на меня безумным взглядом.

– Нет, Люба, – сдергивает с себя футболку, отбрасывает в сторону, берёт меня за лодыжку и подтягивает к себе.

В этот момент словно острое лезвие опасной бритвы одним махом отсекло прошлое и всё, что случилось даже пять минут назад.

Началось новое время, неизвестное мне пока…

Фёдор навис надо мной. Он не спрашивает, просто берёт. Не церемонясь, жадными рывками, освобождает моё тело от остатков одежды. И я теряю связь с реальностью, проваливаюсь в эту обличающую пучину страсти, с таким же остервенением, жадностью и яростью, как и Фёдор…

Только сейчас это что-то другое. Вообще не то, что я когда-либо знала. Новое чувство, чёрт его знает, как оно называется. Оно не поддаётся объяснению. От него перекрывает дыхание, и горит всё внутри. Это пламя охватило нас обоих… больше я ничего не знаю.

Фёдор

Я знаю, что делаю неправильно, что не должен, но как быть, если я ничего не могу с этим поделать.

Во мне словно включилось что-то или выключилось напрочь.

Безумие – да.

Сумасшествие – да.

Желание – ещё какое.

И даже не эти рыжие волосы и не это платье, а вся она в целом, её новая манера, её полуулыбка, движение рукой и телом, всё это снесло все, какие есть во мне запреты.

Мне всё равно, что будет завтра и что было вчера, я знаю только здесь и сейчас. А сейчас я хочу её, безумно хочу, как никогда никого не хотел.

Она такая знакомая, такая привычная, вдруг стала запретной, и мне до боли в груди нужно сломать этот запрет.

Поэтому, меня понесло. Куда-то, откуда только один выход…

Люба

Спать невозможно. Мы слишком давно не виделись. Давно не говорили. Я лежу, сложив ладони у него на груди и подперев ими подбородок, смотрю ему в лицо, провожу пальцем по его щетинистой щеке.

– Как ты изменился, – улыбаясь, провожу пальцем по его носу.

– Разве? Хотя – да. Я изменился, – делает затяжку, выпускает в сторону струйку дыма. – Я вот так иногда вспоминаю твой пирог с говядиной. Никогда не ел ничего более вкусного ни до тебя, ни после, – Федор усмехнулся, ещё раз затянулся и потушил в пепельнице сигарету, – давно пора бросать.

Я осторожно соскользнула с его груди, легла рядом. Подперев голову, смотрю на его выдающийся профиль, я уже и забыла какой он.

– Ты же не курил.

– Та вот, начал.

– Она что не может приготовить пирог с говядиной? – ещё раз провела пальцем по кончику его носа.

– Нет… Я не хочу об этом говорить, – усмехнулся.

– Давай, отвечай, – требовательно уперлась пальцем в волосатую грудь.

– Ну нет, ты меня на этом не поймаешь, – положил широкую ладонь на мою.

– Я хочу знать, – требую, конечно, я хочу подтверждений, что она не такая искусница на кухне как я.

И я их получаю.

– Ну, вообще-то, она не очень хорошо готовит, можно даже сказать совсем плохо.

Бальзам на мою когда-то израненную душу. Как же это приятно, просто обалденно услышать, запомнить и знать, что она хоть в чём-то мне уступает.

– Зато, какая она шикарная в постели, да?

– Ну как тебе сказать… об этом я говорить не буду.

– Давай. Почему нет, раз уж у нас пошла такая пьянка. Ты ведь ушёл к ней потому что она хорошо трахается?

– Ты точно хочешь это знать?

– Конечно хочу. Какая теперь разница, – подначиваю его на откровенность.