Развод. Шаг в сторону 2

ГЛАВА 1. Ставлю точки над «и»

Лето жарит.

У Поли в «Ариане» какие-то химики отмечают юбилей компании. Она им приготовила роскошный стол во всю длину помещения кафе. Они, собственно, так и просили. А мы с ней ютимся у бара. Поля не могла меня не впустить, хоть и закрыла заведение для остальных посетителей, потому что знает, что если я пришла, значит, не просто так.

– В этом году африканский июль, – жалуется подруга, – задыхаюсь от жары. Достаёт и раскрывает маленький китайский веер.

– Ты знаешь, что в Африке на экваторе круглый год температура двадцать четыре градуса?

– Да ладно!

– Ну, да. Там рай. Это в Магрибе, на севере, летом можно превратиться в уголёк за двадцать минут под солнцем, а ниже Сахары совсем другое дело. Я хочу ей сегодня позвонить, – решительно говорю я.

– Кому это?

– Зачем спрашиваешь?

– Позвони и пригласи сюда, – наконец понимает мою витиеватую мысль Поля, – она же не просекла, что ты – это ты или как?

– Могу прямо сейчас, чё тянуть? – беру в руку телефон, – и позвоню, – как-то угрожающе продолжаю, а у самой поджилки трясутся. Такие вещи надо продумывать. Вероника из другого поколения, у них всё по-другому. Зумеры, а я миллениал, как и Рома, кстати. Зумерам нужно самоусовершенствование и актуальность на сейчас, им неинтересно, что было и что когда-то будет.

Нафига ей антикварные запонки? То-то и оно. Но Рома не думал об этом, он хотел, как лучше, придурок. Он забыл, что она не та девочка, с которыми он тусил, когда сам был молодой. Те девочки остались в прошлом со всеми своими хотелками, новые – другие и хотелки тоже другие. Им бы попутешествовать в необычные места, а Рома женат, в Антарктиду с ним не уедешь.

Он мог её увлечь, конечно, мозги-то на месте, чем-то поразить на время. Мог, но у неё в голове другой гаджет. Да ещё и муж имеется. Или он не муж и не Рома? Тогда она в курсе, кто я есть. Ну, это ни в какие ворота не лезет, если она знала, что я Ромина жена, и попёрлась ко мне с фальшивым мужем и с тарелкой торта. Извращенка прямо какая-то. Не, вряд ли.

Что она в нём нашла? Может, Рома её содержит?

Итак, ещё раз. Почему мне надо позвонить Веронике? Во-первых, потому что даже если я поговорю с Ромой, не факт, что он ей скажет, чтобы она исчезла, во-вторых, пусть вернёт запонки. Могу и заплатить, если что.

– Алло, Вероника? Это Анна, которая про запонки, помните меня? Вы мне дали свой телефон в ресторане на свой день рождения, – выпалила я, чтобы она не отвертелась.

– А, женщина из МФЦ. Да, здрасти, – она немного удивлена. Ещё бы!

– Вероника вы в Москве?

– До конца недели.

– Очень хочу с вами встретиться. Не только из-за запонок, но из-за них тоже.

– Со мной? А зачем?

– Не могу по телефону. Вы могли бы подойти сегодня в одно кафе на Арбате, в любое время часов до восьми вечера. Ну, или завтра.

– Да я и сегодня могу. Я в спортзале сейчас, точнее, уже в раздевалке. Освобожусь через полчаса. Скидывайте адрес. Я не очень далеко.

Вот и всё. Обратной дороги нет. Всё выясню, всё расскажу и поставлю все точки над всеми грёбаными «и». А там посмотрим. Чему быть, того не миновать.

Вот как только сделать так, чтобы Вероника мне рассказала подробности, как и где познакомились, когда. Это я на будущее хочу знать, чтобы избежать рецедивы. Не очень верный способ, но ещё и любопытство подмывает, оно такое непростое, мазохистское какое-то. Меня просто тянет на эти подробности.

До сих пор Рома не показывает виду, что я могу знать о его связи с Вероникой. Ведёт себя идеально. Но секса нет. Две ночи. На даче было негде, там очень тонкие стены, а вчера мы устали, типа, и легли спать после загородного марафона. Даже не знаю, как бы я себя вела, если бы он захотел. Сегодня будет третья ночь, и это уже лимит.

Вероника в Москве, но возможно, он её сегодня не видел. Если она в спортзале, то когда? А вечером он должен быть дома. Ни о каких задержках после работы он мне не сообщал.

Сегодня вечером я запланировала с ним поговорить. Запланировала, но не уверена, что готова.

Как всё просто у тех, кто никогда с этим не сталкивался, а рассуждает на диване перед телеком о чужих изменах. Я бы никогда не простила! Ага. Я бы ушла в ту же минуту, как узнала! Всё равно куда! Босиком! Ещё раз ага.

Конечно, если он распускает руки, приводит любовниц в дом, не работает, пьёт, нюхает, таскает всё из квартиры, плевать хотел на детей и приличия, то тут нечего обсуждать. Чем быстрее закончится этот кошмар, тем лучше, и ни о каком «папе» речи быть не может.

Я о другом, о том, как непросто отказаться от с таким трудом и заботой созданного мира, где растут дети, уверенные в своих родителях, считая их в чём-то даже примером. Дети не должны начинать жизнь с разочарований в самых близких и родных людях и видеть, как они ссорятся и оскорбляют друг друга, делят имущество. Жизнь и так им готовит испытания, предательства, обман, потери, и очень не хочется лишать их единственной надёжной гавани – родительского дома.

Я это хотела сказать Роме. Я хотела ему сказать, чтобы засунул свою похоть, куда подальше, потому что не имеет на неё права, а если он заикнётся про какую-то там новую любовь, то обязательно спрошу его, чего он ждёт от неё, и чего ему не хватает здесь. Пусть поставит на одну сторону эту самую похоть, а на другую свою совесть и ответственность за двух ни в чём не виноватых мальчика и девочку, которые лишатся отца в том самом сакральном смысле. И пусть мне не рассказывает, что будет что-то им там платить.

Смогу ли я? Сможет ли он? Жалко ли мне себя, я даже не знаю. Будет жалко, но позже. И я не собираюсь ставить на себе крест.

Дрынькает сообщение.

« Анна, я подъехала. На двери написано, что кафе закрыто. «Ариана»? Всё верно?»

«Да, всё верно. Я иду открывать.»

Встаю с высокого барного табурета и направляюсь к стеклянной двери. Я ничего не боюсь, я спокойна, как удав.

ГЛАВА 2. Необыкновенная женщина

Шорты, сандалии, белая блуза, волосы собраны в хвост, крупные солнечные очки, рюкзак.

Это я смотрю на Веронику. Она очень привлекательна, она потрясающая, она редкая красотка.

Мы проходим к барной стойке, химики в зале сворачивают шеи. Даже наступает какая-то тишина, пока мы идём. Как же непросто ей живётся с такой обворожительной внешностью. Мне надо её ненавидеть, а не восторгаться и вспоминать Достоевского.

– Хотите лимонаду, кофе? – спрашиваю я на правах хозяйки.

– Да, лимонаду бы выпила, с удовольствием.

– Вероника, не буду ходить вокруг да около, – смотрю в её зелёные кошачьи глаза, – человек, который подарил вам запонки, мой муж. У нас с ним двое прекрасных детей и за спиной четырнадцать лет счастливого брака. Как-то так.

– Какой человек? Анна?– моргает она, – о каком человеке вы говорите? О каком муже? Я купила эти запонки в антикварном магазине на Невском в Питере. Я купила их на свои деньги, спонтанно, потому что у меня есть несколько дорогих кофты с манжетами для запонок. Я люблю такую одежду, несвойственную моему поколению, если хотите. Я миксую стили так, как хочу.