Наследник

© Седых Александр, Седых Вячеслав

© ИДДК

Глава 1

Последние сборы

– Франция капитулировала, – печально склонив голову, резюмировал доклад о международном положении начальник разведки и контрразведки Южноамериканской казацкой республики генерал-лейтенант Кондрашов. – Ожидается, что в течение 1940 года Гитлер возьмёт под контроль все страны континентальной Европы.

В кабинете войскового атамана парагвайского казачьего войска на долгую минуту воцарилась напряжённая тишина. Генералы и министры, расположившиеся по сторонам длинного стола, обдумывали сложившееся в мире удручающее положение, высказываться первым никто не решался.

Владыка Парагвая бросил хмурый взгляд в окно на прикрытое дымкой облаков зимнее июньское солнце и наконец нарушил затянувшееся молчание:

– Значит, Эдуард Петрович, островная Британия устоит? – проанализировав доклад главного разведчика, нашёл обнадёживающий момент в прогнозе Алексей Ронин.

– Ну уж до конца года поджавшие хвост британцы точно продержатся, – скосив глаз на ободряюще кивнувшего начальника генерального штаба, генерал-лейтенанта Николая Францевича Эрна, с усмешкой подтвердил Кондрашов. – Англичане сумели вытащить разгромленную сухопутную армию из Дюнкерка, а флот у них сильнее германского.

– А не может ли Гитлер, уже показав свою силу в Европе, сговориться с Черчиллем и совместно двинуть войска на Советский Союз? – прищурив глаз, наклонил голову Ронин.

– Это сейчас уже не в интересах Великобритании, – замотал головой Кондрашов. – После капитуляции Франции фашистская Германия и Италия рассчитывают прибрать к рукам колонии в Африке, в том числе и английские. По оперативным данным в немецком генштабе разработан план захвата Египта. В случае взятия под контроль Суэцкого канала немцам будет открыт короткий путь в Индию. Черчилль не станет делиться веками нажитым добром с Гитлером и Муссолини, а у выскочек аппетиты растут вместе с военными победами.

– Ну, раз уж дело пошло о разделе мира, то и у Парагвая есть свои интересы, – нахмурил брови суровый владыка. – К началу июля надо занять Французское Сомали, пока итальянцы или англичане не успели ввести войска в Джибути.

– Украсть ключ от второй двери в Красное море, – хмыкнув, довольно улыбнулся генерал-лейтенант Эрн. – Думаю, что войскам абиссинских паладинов хватит недели, чтобы добраться до порта Джибути. Французский гарнизон деморализован капитуляцией и не станет сражаться за поверженную республику. Англичане же не готовы к стремительной морской десантной операции, их войска сейчас сосредоточены на границе с Итальянским Сомали, готовясь к отражению сухопутной атаки. Ну а итальянская группировка войск в Эритрее ждёт, когда французы сами принесут им в поднятых руках золотой ключик от Джибути. Послы Муссолини наверняка уже суетятся в захваченном Париже, но в хаосе царящего в стране бардака не могут быстро состряпать выгодное дельце.

– Когда паладины займут Джибути, то франко-итальянской бумажкой могут вытереть… сапоги, – не стал более грубо выражаться седовласый генерал-полковник Врангель. – Для усиления африканской группировки предлагаю немедленно организовать переброску казачьих дивизий из Парагвая.

– Вот и займитесь этим делом, Пётр Николаевич, – одобрил инициативу командующего казачьей армией Ронин. – Только отправим не отдельные дивизии, а стотысячную армию, и не в Джибути, а поближе к будущему театру боевых действий, в индийский порт Карачи.

– Извините, атаман, но парагвайский флот не сможет быстро перебросить через два океана столь большую армию, – подняв руку, возразил уже пожилой адмирал Лебединский.

– А нам, Алексей Ильич, быстро и не надо, – развёл руками Ронин. – После блокирования Баб-эль-Мандебского пролива казацкими подводными лодками выход в Индийский океан будет закрыт для итальянцев. Флот Эритреи окажется заперт в Красном море и колония задохнётся без поставок из метрополии.

– Мы вступим в войну с Италией? – без проявления эмоций решил уточнить адмирал.

– Не будем размахивать под водой флагами, – улыбнулся в ответ хитрый атаман. – Это англичане воюют с фашистами, а паладины и казаки пока лишь просто стоят в сторонке. Надеюсь, что двухсоттысячной эфиопской армии окажется достаточно, чтобы итальянцы не искали в нас ещё одного врага.

– Абиссиния располагает трёхсоттысячной армией, – тут же поправил атамана начальник штаба Эрн и, переглянувшись с генералами, задал резонные вопросы: – Зачем казакам стоять на английской стороне? И почему мы перебрасываем парагвайскую армию в Индию?

– Мы туда ещё перевезём из Абиссинии сто тысяч паладинов, которых нам император Хайле Селассие обязался отдать в оплату за спасение страны от итальянских агрессоров, – напомнил владыка Парагвая. – Рассчитываю, что ещё тысяч двести солдат предоставят английские колониальные власти. К лету следующего года нам нужно будет приблизить объединённую группировку войск к восточной границе Ирана. Со стороны северных рубежей шаху Реза Пехлеви будет угрожать ещё одна группа войск, уже советско-парагвайская. Думаю, такая расстановка фигур поставит шах иранскому правителю, который уж слишком сильно благоволит немцам. И если он не изменит политику, то индийские слоны и кавказские кони поставят иранскому королю окончательный мат.

– Согласен, что парагвайским казакам нужен надёжный южный путь в Советский Союз, – поддержал захватническую идею начальник штаба. – Пути через Балтийское и Средиземное море могут блокировать немцы, а дальневосточные моря – японцы. Надеюсь, англичане окажут казакам содействие транспортными кораблями и колониальной армией, ибо сами опасаются захвата немцами иранской нефти, да и сухопутный путь в Индию надо для врага закрыть. Однако, чтобы быстро уговорить иранского шаха, группировке союзников потребуются танки и самолёты. У казаков их нет, в составе колониальных войск в Индии их немного, а насчёт Советов я сомневаюсь, что Сталин вообще пойдёт на союз с англичанами. Да и размещение парагвайского контингента на Кавказе тоже будет проблематичным. Коммунисты нам ещё не простили организацию массового побега политзаключённых из северных лагерей.

– Ну, переговоры со Сталиным я беру на себя, – хитро подмигнув, обнадёжил генералов Алексей. – Будут нам новейшие танки и самолёты, и интербригаду сформируем на южных рубежах Союза. А для индийской группировки авиацию и танки прикупим у американцев. Эдуард Петрович, вы, помнится, докладывали о зависшей партии самолётов, ранее заказанных французами.

– Новейшие истребители Р-39 «Аэрокобра» в количестве двухсот машин, разобранные для транспортировки во Францию, так и остались в американском порту. Париж теперь под немцами, а британцы не горят желанием перекупать товар, ибо считают конструкцию самолёта неудачной и налаживают производство собственной модели истребителя.

– Чем же англичанам не угодила «Аэрокобра»? – насторожился начальник штаба.

Кондрашов заглянул в блокнот и озвучил добытую разведкой информацию:

– Они считают его слишком дорогим и неэффективным в бою. Мотор в фюзеляже расположен за спиной пилота, отчего управление машиной имеет свои особенности, требуя обязательного переучивания уже опытных лётчиков.

– Ну, наши-то казаки будут обучаться с нуля, – отмахнулся от надуманных недостатков атаман. – И цена за хорошую машину парагвайскую казну не пугает.

Кондрашов пожал плечами и продолжил порочить американское чудо техники:

– Вёрткая «Аэрокобра» не является высотным истребителем и, по мнению англичан, имеет излишнюю огневую мощь: одну пушку 37 мм, два пулемёта 12,7 мм в фюзеляже и четыре 7,62 мм в крыльях, а ещё несёт бомбу в 272 кг.

– Могучий фронтовой истребитель! – похлопал в ладоши довольный войсковой атаман. – Казакам такой крылатый танчик будет в самый раз. – Надо заказать у американцев ещё тысячу машин.

– Производство пока не развёрнуто в полную мощь, – возразил всеведающий Кондрашов. – Больше полутысячи самолётов за год американцы вряд ли сумеют для нас изготовить, разве что в последующие годы нарастят выпуск.

– Готовьте сразу тысячу пилотов. – Владыка Парагвая был непреклонен. – Лётную школу развернём в Абиссинии. После захвата Джибути туда будет удобно доставить судами разобранные машины. Так мы одновременно ещё итальянцев в соседних колониях припугнём воздушной армией, и до английских баз, что возле иранских границ, оттуда недалеко. А потом сможем легко перегонять эскадрильи через Иран в Советский Союз. Двести уже готовых самолётов хорошо помогут в обучении лётного состава. Кстати, у нас полно репрессированных советских лётчиков-офицеров, освобождённых нами из мест заключения, и многие имеют опыт воздушных боёв в Испании. Добавьте к ним эмигрировавших после войны испанцев и французских пилотов, не согласившихся служить профашистскому режиму. Эдуард Петрович, также поручите своим агентам тайно поискать в странах Европы и Америки лётчиков, желающих сражаться с фашистами. От лихих наёмников тоже не отказывайтесь. Думаю, первую воздушную армию мы укомплектуем опытными пилотами, а через годик уже и наша тысяча курсантов встанет на крыло.

– Ладно, с самолётами американцы нам могут хорошо помочь, – согласился с планом атамана начальник штаба. – А вот танки у них плохонькие, лучше бы у Сталина прикупить партию новейших Т-34. Мне разведка все уши прожужжала про русский чудо-танк.

– Да, отличный, – кивнул Эдуард Петрович и, пролистнув страницы блокнота, тут же огорчил: – Вот только в планах выпуска на этот год числится всего лишь пятьсот машин, да и то вряд ли столько сделают. На заводах не хватает станкового парка, а резко сокращать выпуск старых моделей коммунисты не хотят, тоже торопятся к войне побольше наклепать. Нет, Сталин казакам хороших танков не продаст, самому не хватает.

– Убедим и поможем, – улыбнулся уверенный в своих силах владыка Парагвая и глянул на втянувшего голову в плечи казначея. – Семён Исаакович, поедешь с подарками в Москву к бывшим товарищам?

– Станки закуплены и упакованы, томятся на складах в американских портах, – торопливо отчитался Вездельгустер и жалобно посмотрел в глаза атаману: – Деньжищи огроменные уплачены, может, в Парагвай товар направим? Сами в Асунсьоне производство самолётов и танков развернём?

– Ни обученного персонала, ни материалов для массового производства новой техники у нас в Парагвае нет, – развёл руками Алексей. – Квалифицированных рабочих на радиозаводах не хватает. Еле-еле с планами выпуска автожиров, вертолётов и автомобилей справляемся. А ещё судостроительные верфи и оружейные заводы уйму пролетариата требуют. Парагвай, конечно, великая держава, но малонаселённая.

– Так и казна у нас не бездонная, – всплеснул ручками изрядно потолстевший за последние годы Сёма. – Одним лишь печатанием казацких рублей и продажей контрабандных товаров прорехи в бюджете не заткнёшь, а промышленность вся на нужды обороны работает.

– Золотой запас мы скоро пополним, – пообещал атаман. – В Китае кратно нарастим добычу золота.

– Ну, если только так, – пожал плечами казначей-толстячок и скосил глаз на своего соседа. – Однако в Москву пусть лучше Андрей отправляется, а то со мной, как с соратником врага народа Троцкого, Сталин беседовать не пожелает.

– Ага, а с бывшим анархистом-махновцем загорится желанием чайку попить! – взвился Андрей Волков. – Я прошлый раз, когда из Союза наш персонал эвакуировал, еле успел из лап чекистов выскользнуть. Сталин до сих пор зуб на парагвайцев точит за организацию побега зэков из северных лагерей. Советы уж второй год как Парагваю за поставки мясных консервов и муки не платят.

– Вот при встрече и договоримся о товарном взаимозачёте, – успокоил буйного дружка атаман. – Ладно, Семён, занимайся коммерцией с американскими евреями, а я с Андреем полечу на переговоры со Сталиным.

Окончив совещание и распустив собравшихся, Алексей вызвал в кабинет своего адъютанта.

– Матвей Ермолаев, приказываю отправиться в Китай, помочь казакам барона Унгерна нарастить добычу золота в подконтрольных провинциях на западе страны.

– Батя, дозволь заодно и япошек побить маленько! – обрадовался случаю семнадцатилетний казак.

– Эх, сынок, тебе бы только шашкой помахать, – недовольно глянув на великовозрастного пацана, тяжело вздохнул отец. – Стрельба и рукопашка у тебя в приоритете, а от точных наук бегаешь, как чёрт от ладана.

– Так я же внук ведьмы, – улыбнувшись, развёл руками бесёнок. – Мне колдовская наука милее.

– Вот бери портативный магнитоскоп в руки и добывай для Южноамериканской республики дьявольский металл. Будешь казакам Унгерна помогать золотые россыпи разрабатывать. Войску пользы больше от сотни тонн драгоценного металла, чем от острой шашки чародея-недоучки.

– Опять ходить с важным видом и народ дурить, – фыркнув, скривил кислую физиономию юный маг и нервно сорвал с носа очки с простыми стёклами. – Как же мне уже надоело прикидываться умником.

Алексей улыбнулся, окинув взглядом рослую атлетическую фигуру молодца.

– Да, облик двухметрового бугая не наводит на мысли о твоём великом интеллектуальном уровне. Лишь очки придают хоть какую-то солидность розовощёкой морде.

– Я ещё усы клею, чтобы старше выглядеть, – оправдываясь, осторожно потрогал пальцами театральный атрибут юноша и горестно вздохнул: – Свои-то никак не растут.

– Потому как мал ещё, – встал Алексей и, подойдя к сыну, ростом чуть пониже его, положил руку на плечо. – Нет, до двух метров не дорос.

– Ты уже в мои годы с батькой Махно по Дикому полю на тачанках рассекал, а я до сих пор в штабе на побегушках.

– А сознанием так вообще ещё пацан, – улыбнулся любящий отец и обнял Матвея за плечи. – Ты радуйся, что детство на мирное время выпало. Впереди грядёт такая война, какой свет не видывал. И чтобы казакам к ней подготовиться, надо много современного оружия изготовить и раздобыть. Мне из Асунсьона надолго уезжать нельзя, сам знаешь, как наши учёные нуждаются в технической магии – создании новых материалов, сканировании опытных образцов изделий…

– Да ладно, батя, что ты со мной, как с маленьким, – высвободился из объятий смутившийся от редкого проявления отцовской ласки Матвей. – Я же понимаю, что казакам золото нужно. Просто хотел бы и в боях с японцами поучаствовать.

– Думаю, сынок, тебе в Китае некогда будет заниматься такой ерундой, как чужая война, – тяжело вздохнув, похлопал подмастерья по плечу наставник. – Золота нам много надо. Очень-очень много. Сколько сумеешь найти – всё в дело сразу пойдёт. Какое оружие не успеем произвести, то постараемся закупить. Похоже, последний год остался до настоящей войны. Каждый день дорог.

– Обещаю, отец, буду рыть землю, как рудокоп, – крепко пожал ладонь атаману Матвей. – Но как только начнётся наша война – меня в тылу уже не удержать никому.

– Понимаю, сынок, – грустно улыбнулся Алексей.

Матвей отправился в Китай на следующий день, Алексей же с Андрюхой полетели в Москву лишь через неделю, когда в Африке войска паладинов победоносно вошли в Джибути.

Перед началом переговоров в составе делегаций, вожди стран встретились один на один в рабочем кабинете Сталина. После дежурных фраз и рукопожатий хозяин предложил гостю расположиться на кожаном диване, а сам закурил трубку и начал медленно прохаживаться по кабинету, искоса поглядывая на могучего бородатого парагвайца.

– А вы, товарищ Ронин, не стареете, – с завистью заметил вождь уже с проседью в волосах.

– Так мне всего лишь сорок, – пожал плечами чернобородый атаман. – Прилетайте к нам в благодатный Парагвай, наши чудо-целители и вам помогут груз лет с плеч сбросить.

– Видать, хорошо у вас в Южной Америке, не то что у нас в холодной Сибири, – прищурив глаз, колко заметил Сталин, обиженный на прошлые проделки парагвайских казаков. – Народ к вам толпами бежит.

– Всё в согласии с заключённым договором, – поняв, о чём речь, невинно улыбнувшись, развёл руками Алексей. – В прошлый визит я пытался согласовать детали, но враги народа чуть не убили меня в московском переулке. Пришлось спешно эвакуироваться и действовать без одобрения советских властей.

Сталин выпустил сизый клуб дыма и, вынув трубку изо рта, обвиняюще указал мундштуком на провинившегося атамана.

– Это плохо, что самоуправствуете, Алексей. Надо было посоветоваться, прежде чем людей из лагерей уводить. С врагами народа в органах НКВД мы разобрались и наказали по всей строгости. Но вы, товарищ Ронин, поставили нас в неловкое положение перед зарубежными политиками, которые могли воспринять нашу добрую волю как проявление слабости.

– Сейчас такие времена пошли, Иосиф Виссарионович, что уже не до политесов, – тяжело вздохнув, отмахнулся парагвайский владыка. – А в Европе так и оглядываться не на кого – всех под себя Гитлер подмял.

– Британия пару-тройку лет ещё потрепыхается, – сделав затяжку, выпустил струйку дыма Сталин и продолжил бродить по ковровой дорожке. – И в азиатском регионе Китай способен ещё долго сопротивляться японским милитаристам. Вот только парагвайские казаки почему-то заняли выжидательную позицию.

– Оборонительную, – подняв указательный палец, поправил формулировку Ронин. – Ибо без поддержки Советского Союза нам с китайцами Японию не одолеть.

– Мы помогаем, как можем – и оружием, и советниками, и финансами, – в укор прагматичным казакам отметил Сталин. – А вот парагвайцы торговлю ведут с японцами.

Ронин пожал плечами.

– Американцы тоже торгуют и с японцами, и с англичанами, да и с немцами своей выгоды не упускают. Чем же парагвайцы дурнее?

– Янки хотят отсидеться от войны за океаном, – презрительно скривил губы Сталин. – Греют руки буржуи на военных поставках. А вот парагвайских казаков я что-то не пойму – всю экономику уже поставили на военные рельсы, армию нарастили до предела, последние деньги из казны выгребают для закупок оружия. Но ведь волны мировой войны докатятся до Парагвая в последнюю очередь.

– Когда штормовая волна накатит, поздно уже будет родной берег укреплять, – возразил Ронин. – После раздела Евразии страны Южной Америки станут лёгкой добычей для фашистской Германии и милитаристской Японии.

– Эк как далеко заглядываешь, тёмный пророк, – удивлённо поднял брови Сталин. – А что ещё, по мнению индейского шамана, произойдёт до набега захватчиков на американский континент?

– Давайте, Иосиф Виссарионович, вместе погадаем, – улыбнувшись, предложил поиграть в пророков Алексей. – Что скажете насчёт политики США?

– Сами янки в войну не полезут, – замотал головой Сталин. – Попытаются заключить выгодный союз с одной из сторон и будут наживаться на военных поставках.

– Логично, – кивнул Ронин. – И я думаю, что немецкая сторона для янки предпочтительнее, чем японская, с которой придётся спорить за Австралию и тихоокеанские острова.

– Но сперва Гитлер должен будет захватить Британию, – выдал своё видение исторических событий Сталин.

– Не обязательно так сразу, – возразил Ронин. – Удобнее вначале занять северную Африку, отрезав англичан от короткого пути в Индию. Затем нефтеносный Иран, обеспечив германские войска топливом. Кстати, в борьбе за обладание Индией немцам ещё придётся посоревноваться в скорости захвата с японцами.

– Японцев сильно притормозит полное покорение Китая, – поднял кверху мундштук трубки Сталин.

– Необязательно занимать весь Китай, – дёрнул плечом Ронин. – Японцам нужна лишь ресурсная база, сосредоточенная у побережья и в центре страны. А в Индии дело у самураев быстрее пойдёт, когда колония будет отрезана немцами от метрополии. Активно сопротивляться новым захватчикам индусы не станут, англичанам придётся самим драться за колонию. Имеются разведданные, что японцы уже сейчас заключили договор с индийскими сепаратистами.

– Нехороший расклад получается, – после очередной затяжки выпустил клуб дыма Сталин. – Советский Союз в полном окружении окажется.

– А первыми ударить по немцам или японцам русские не могут, – усугублял опасное положение парагвайский атаман. – Ибо сразу получат удар в спину, так как враги находятся в сговоре.

– Трудно воевать на два фронта, – кивнул Сталин. – Но ведь и враги не захотят распылять силы, пока не одолеют противников, с которыми уже сцепились.

– Вот и я рассчитываю, Иосиф Виссарионович, что годик у нас с вами есть в запасе для укрепления армии и организации южного транспортного коридора.

– Советский Союз заключил с Германией пакт о ненападении, – напомнил Сталин. – Захват Ирана немцы могут воспринять негативно.

– Доверьте чёрную работу парагвайским казакам и англичанам, – предложил услуги атаман. – У британцев имеются все резоны, чтобы поменять пронемецкий режим в Тегеране. Однако чтобы скинуть шаха Резу Пехлеви потребуется военное вторжение. К весне следующего года у западной границы Ирана будет сосредоточено двести тысяч англичан из колониальной армии Индии и столько же абиссинских паладинов с парагвайскими казаками.

– Тогда каково участие советских войск в этой операции? – с подозрением прищурил глаз опытный политик, почуяв, что Ронин неспроста завёл разговор.

– Позволив парагвайцам расположить стотысячный корпус интернационалистов в южном регионе Советского Союза, вы оттянете значительную воинскую группировку иранского шаха к его северным рубежам, что облегчит задачу нашей западной группе войск.

– Значит, на самом деле в Иран интеркорпус не пойдёт? – Сталин прекратил бродить по кабинету и присел на противоположный край дивана. Вождь понимал, что коварный атаман задумал очередную аферу. – И куда же он направится… потом?

– Южная полевая армия будет изначально нацелена на боевые действия против японцев в Маньчжурии. Только вот иранцы не поверят таким отговоркам, если войска будут размещены на юге страны, ну, скажем, в Астраханской области.

– Почему там? – допытывался осторожный вождь.

– Степной регион, как в Маньчжурии, – пожал плечами хитрый атаман. – К тому же значительно удалённый от восточной и западной границы, чтобы не провоцировать японцев или немцев.

– Зато явно угрожать Ирану, – кивнул Сталин и задумчиво посмотрел на парагвайского атамана. – Ваш интерес в создании надёжного торгового южного коридора понятен, но почему собираетесь готовить армию именно для войны с Японией?

– Можем и с немцами сцепиться, если они на Союз первыми нападут, – охотно согласился изменить приоритет воинственный атаман.

– С Германией у нас заключён договор, – отмахнулся дымящейся трубкой вождь. – Немцам нужно время, чтобы одолеть англичан. Да и экономические связи с Союзом им очень выгодны.

– Зато у Японии с Советским Союзом крепких связей нет, – не стал спорить Алексей. – И по нашим разведданным, самураи сосредотачивают в Маньчжурии миллионную Квантунскую армию и строят планы захвата территорий до самого Урала.

– Нам известно о японских планах, – кивнул Сталин и, чуть помолчав, продолжил: – Вы, товарищ Ронин, думаете, что японцы не станут добивать Китай, и нанесут удар по Советскому Союзу раньше?

– А иначе зачем размещать у ваших границ миллионную армию? – задал резонный вопрос Алексей. – Вглубь Китая они её не ведут.

Сталин с подозрением посмотрел на шустрого парагвайца.

– Конечно, в случае нападения Японии на Советский Союз мы вступим в бой, чтобы вместе с китайским народом и парагвайскими союзниками разгромить войска агрессора. Однако почему бы вам, товарищ Ронин, не усилить интербригадой армию Унгерна на западе Китая?

– Казакам нужны современные танки и самолёты, – откровенно признался атаман. – Да и основной костяк Южной полевой армии должны будут составлять бойцы Красной армии. Парагвайские офицеры займут лишь командирские должности.

– Парагвайские офицеры? – недовольно подняв бровь, возмутился наглости союзничка вождь.

– Бывшие красные командиры, вывезенные казаками из Сибири, – уточнил Ронин и усмехнулся. – Вы же не допустите размещение в глубине страны армии из чужаков? Предлагаю укомплектовать младший командный состав коммунистами, а рядовых красноармейцев набрать сплошь из комсомольцев. Замполиты тоже обязательно должны быть из верных Советам большевиков.

– Подберём сто тысяч верных партии и народу красноармейцев, – пообещал вождь пролетариата и развёл руками: – А вот лишних танков и самолётов у нас нет.

– Ну так надо сделать, – улыбнулся дерзкий атаман.

– И какие модели современной техники парагвайцы предпочитают? – саркастически усмехнувшись, только из чистого интереса спросил Сталин.

– Танк Т-34 и высотный истребитель И-200, – раскатал губу наглый атаман. – Каждой модели по три сотни штук.

– Истребитель Микояна и Гуревича этой весной уже прошёл заключительные лётные испытания и в серийном производстве получит название МиГ-1, – поправил парагвайца Сталин. – Вот только у нас заводских мощностей для производства упомянутой техники не хватает.

– На то и друзья, чтобы помогать в трудный час, – показушно приосанился казачий атаман. – Вы изготавливаете союзникам требуемое количество техники, а мы расплачиваемся за оговорённую партию заводским оборудованием и станками. Всё необходимое уже закуплено в Америке и готово к погрузке на корабли. Технический персонал подобран из проштрафившихся инженеров, вывезенных из Сибири. В Асунсьоне созданы чертежи для постройки новых заводов с конвейерными линиями сборки танков и самолётов, осталось лишь чуть их доработать под конкретные модели изделий. Мастеров производства предлагаю взять из существующих цехов, а рабочий персонал набрать на местах размещения новых заводов.

– И где же вы, товарищ Ронин, предлагаете их построить?

– Где-нибудь за Уралом, – махнул ладонью Алексей.

– Почему за Уралом? – с подозрением прищурил глаз Сталин.

– Там инженеров и рабочих можно набрать из отбывающих заключение граждан, ведь военные заводы – тоже хорошо охраняемые объекты. Но главное, вражеские дальние бомбардировщики не смогут достать до новых секретных заводов.

– Секретных, – эхом задумчиво повторил Сталин. – И как же сохранить всё в тайне?

– Огородить промышленные зоны колючей проволокой и окружить периметр охраной, – вовсе не шутя, сомкнул разведённые руки казачий атаман. – Выстроить новые городки и заселить специалистами.

– Для жизнедеятельности городов не одни лишь специалисты потребуются, – покачав головой, проникся масштабностью задачи вождь.

– Помимо инженеров, мастеров и рабочих заводов предлагаю заселить закрытые городки семьями осуждённых граждан, которые будут трудиться в промышленной зоне. Конвой сместится на периметр, а в городах будет обычная жизнь по советским гражданским законам. Кстати, большая просьба, пригласить для проживания в закрытых городах и семьи заключённых, ранее освобождённых из Сибири парагвайцами. Думаю, таких наберётся больше ста тысяч человек.

– Целые города строить, с больницами, школами, жилым фондом, – засомневался в скорой осуществимости задуманного Сталин.

– Зато парагвайцам из бывших советских граждан будет что защищать, – привёл горький аргумент атаман вынужденных эмигрантов и подсластил пилюлю: – Для компенсации затрат на создание ограниченного рая предлагаю вам не выплачивать Парагваю деньги за прошлые двухлетние продовольственные поставки, а кроме того, казаки бесплатно оборудуют больницы и обустроят школы.

– Пятьдесят тысяч сбежавших заключённых уже несколько лет работают на Парагвай, – обиженно укорил вождь.

– Зато в трудный час они расплатятся с родиной потом и кровью, – мрачно возразил казацкий атаман и решил ещё помочь в обустройстве новых городов: – Парагвайцы бесплатно поставят партию пассажирского электротранспорта и электрооборудование для электростанций. Также попрошу разрешить осуществлять из Парагвая почтовые денежные переводы родственникам и пересылать для них посылки – это поднимет жизненный уровень населения.

– Эдак нашлют из-за границы всяких радиол и модных штучек, и конвой по периметру будет охранять режимный объект не от побега из него, а от проникновения в райскую зону, – рассмеялся Сталин.

– Если договоримся по разделу продукции, выпускаемой в последующие годы, то Парагвай может снабжать закрытые города провизией и вещами ширпотреба, – соблазнял добрый батюшка. – А ещё мы готовы в течение года поставить в счёт будущих сделок радиостанции на все ваши самолёты.

– И на танки тоже рации дадите? – расширил запрос Сталин.

– На Т-34 поставим новые станции, – охотно кивнул Ронин. – А остальные машины и пехотные подразделения вы сможете оснастить сами, когда запустите на полную мощь собственный радиозавод.

– Маловато у нас производственного оборудования, – опять посетовал вождь.

– Казаки и здесь помогут, – подмигнул атаман. – В Асунсьоне запущен новый радиозавод, а старые производственные линии демонтированы и упакованы для транспортировки. В Парагвае нет лишних рабочих рук, а в Союзе можно наладить выпуск уже проверенных временем моделей. С инженерами и мастерами мы поможем, они тоже будут из ваших бывших товарищей, которых мы вызволили из Сибири. Хорошую стажировку на старом радиозаводе они уже прошли, технологию освоили.

– Ещё один радиозавод нам пригодится, – довольно улыбнулся Сталин. – А как расплачиваться будете за вооружение интернациональной армии?

– Насчёт самолётов и танков уже договорились, а стрелковое оружие, артиллерию, инженерно-сапёрное оборудование и боезапас привезём из Парагвая.

– Даже военную форму?

– Нет, форму поставим из Китая – так дешевле выйдет. У нас там швейные и обувные фабрики не в полную силу работают.

– А почему вы настаиваете, чтобы на командирских должностях были парагвайские офицеры? – не очень-то доверяя союзникам, вперился взглядом в хитрого гостя Сталин. – Мы можем найти подходящих командиров и в Красной армии.

– Казаки будут обучать бойцов необычной военной тактике, в том числе ночному бою, – поднял указательный палец атаман. – Все подразделения оснастят рациями и приборами ночного видения – в авиацию, артиллерию и пехоту поступят приборы пассивной системы, а на танки установят ещё и активные, с инфракрасным излучателем.

– С излучателем наши конструкторы тоже ставят на экспериментальные танки, – проявил осведомлённость в этом вопросе советский главнокомандующий. – Только прожектор светит недалеко, а изображение в приборе совсем нечёткое получается.

– У нас более совершенная электронная база и видимость в прицеле очень хорошая, – похвастал парагваец. – Но дальность тоже ограничена светом прожектора, поэтому громоздкая активная система используется только на танках. Пассивная же система прибора не даёт чёткой картинки, зато обеспечивает большую дальность ночного видения.

– А вы, товарищ Ронин, не опасаетесь, что при столь широком применении новых разработок секрет может попасть в чужие руки? – Естественно, Сталин имел в виду не только свои руки.

– Без особой элементной базы никто не сможет воспроизвести парагвайский прибор ночного видения, – гордо заявил активный участник создания чудо-устройства. – Чужак не сможет разобраться не то что в принципе работы, но даже в функционале основных электронных компонентов. Мы предоставим советским инженерам образцы парагвайской техники и поможем усовершенствовать их приборы.

– Парагвайская разведка располагает сведениями о наших секретных разработках? – косо посмотрел на опасного союзничка Сталин.

– О работе немецких конструкторов по данной теме у нас тоже имеются сведения, – уклонился от прямого признания главарь парагвайских шпионов.

Сталин встал с дивана и, нервно постукивая погасшей трубкой по ладони, принялся медленно прохаживаться по ковровой дорожке. Каждый раз, проходя мимо невозмутимо сидевшего атамана, он бросал на него испытывающий взгляд.

«Парагвайцам нужен безопасный торговый путь в Союз, – размышлял вождь, – но и нам это выгодно. Англичане же не хотят допустить, чтобы иранская нефть попала в руки Гитлеру. Радеть за немецкие интересы и нам нет резона. Ведь в прошедшую зимнюю кампанию Германия, несмотря на мирный договор, оказывала существенную военную поддержку Финляндии. В Иран мы сами не пойдём, однако угрозу на их северной границе создадим. С этим вопросом всё понятно, а вот как быть с дислокацией интербригады в самом центре страны? Хотя её комплектование надёжным младшим комсоставом, политруками-коммунистами и рядовыми из комсомольцев – хорошая гарантия от мятежа. Парагвайцы имеют свои экономические интересы в Китае и настроены против японских оккупантов, что скрепляет наш союз с казаками. Однако они очень спесивы и желают показать превосходство парагвайской военной подготовки и управления армией. Нужно будет чуть позже устроить полевые манёвры и показать задавакам силу РККА. Все политические риски союза с Парагваем и материальные затраты на строительство закрытых городов покрывает создание новых заводов – танкового, авиационного и радиотехнического. Без зарубежного оборудования и специалистов нам самим за год дополнительное производство современных моделей техники не осилить. Массовая поставка парагвайских раций тоже станет хорошим подспорьем для советской армии. Конечно, анархистский Парагвай строит не классическую модель пролетарского социализма, но и буржуазной республикой казацкую диктатуру не назовёшь. Ронин сумел создать мощное государство с развитой промышленной базой, а также, если ещё учитывать казацкие войска, расквартированные в Эфиопии и Китае, с более чем полумиллионной профессиональной армией – внушительная сила. Теперь он нашёл способ довооружить её новейшими танками и самолётами. А создав лучшие жизненные условия для семей освобождённых из лагерей граждан, укрепит их верность парагвайскому казачеству. Мотивы владыки Парагвая понятны, и пока что наши военные интересы совпадают».

– Масштабные у вас замыслы, товарищ Ронин, революционные, – отложив трубку, подошёл к казачьему атаману-анархисту вождь пролетариата и протянул открытую ладонь. – Советскому Союзу нужен надёжный соратник в борьбе с мировым империализмом.

– Повоюем, товарищ Сталин, – поднявшись с дивана, улыбнулся Алексей и крепко пожал протянутую руку.

Глава 2

Накануне войны

В марте 1941 года парагвайские и английские войска атаковали Иран со стороны индийской границы. В составе британских сил вторжения было выставлено двести тысяч солдат и офицеров, а также полевая артиллерия, танки и самолёты по штату колониальных войск. Со стороны Парагвая в военной операции участвовал стотысячный корпус абиссинских паладинов, столько же регулярного казачьего войска и ещё пятьдесят тысяч индейцев из пограничной стражи. При этом тридцать тысяч индейцев прошли двадцатилетнюю снайперскую подготовку в Гран-Чако и были вооружены самозарядными винтовками, аналогами СВТ-40 с оптическим прицелом и магазином на десять патронов. Парагвайская авиация представлена двумястами самолётами «Аэрокобра», сто машин атаковали северную границу со стороны СССР. Оттуда же Ирану угрожала стотысячная Южная полевая армия, располагавшаяся в астраханских степях. На её вооружении уже находилось больше сотни танков Т-34 и примерно столько же истребителей МиГ-1.

Однако в связи с возникшими проблемами в транспортной логистике, русская армия с полпути была отозвана назад. Она успела лишь осуществить погрузку личного состава и техники в железнодорожные эшелоны и двинуться в сторону Кавказа, когда пришло известие о падении режима шаха Резы Пехлеви и перехода власти в Иране к его сыну, шахиншаху Мохаммеду, лояльному англичанам.

Несмотря на то что молодые лётчики МиГов из-за недостаточного боевого опыта привлекались лишь к воздушному патрулированию, Южная полевая армия СССР сковала значительные иранские силы. Основную же роль в военной кампании сыграли даже не парагвайско-британские регулярные войска на западном фронте и не летучей саранчой передвигавшиеся по тропам отряды индейцев-снайперов, а неожиданно высаженный ночью десант в Тегеране. Столичный аэропорт был стремительно захвачен вертолётным десантом и диверсионными отрядами, а затем на взлётное поле приземлились английские транспортные самолёты со штурмовиками. Охрана дворца шаха не смогла оказать достойного сопротивления парагвайским автоматчикам и снайперам, которые прокладывали взрывами путь прямо через стены дворцовых построек.

Шуму в столице было в ту ночь произведено много, хотя злые языки утверждали, что весь фейерверк устраивался лишь для приличия, чтобы оправдать предательство иранского генералитета, подкупленного британскими агентами. Однако демонстрация сил армии вторжения позволила избежать осложнений с иранской элитой, устрашённой мощью парагвайцев и англичан. Воцарение законного наследника являлось лучшей альтернативой оккупации страны. Англичане обещали оставить в столице незначительный контингент, а остальные войска вернуть в пункты дислокации в Индии. Парагвайцы тоже не собирались надолго задерживаться в Иране, сосредотачивая свою армию у границы с СССР.

В Асунсьоне Ронин позвал на совещание начальника генерального штаба и начальника разведки, чтобы обсудить сложившуюся обстановку.

– Николай Францевич, прошу учесть недочёты, выявленные в ходе организации переброски Южной полевой армии к удалённому театру боевых действий. Эдак пока генерал-лейтенант Карпин будет грузить своих интернационалистов в эшелоны, Гитлер уже полпути до Москвы пройдёт, – высказал упрёк начальнику генштаба Алексей, а затем повернул голову к главе разведки. – Кстати, Эдуард Петрович, англичане как-нибудь документально подтверждают планы немцев начать войну с Советским Союзом именно в этом году?

– Ни у англичан, ни у нас, до сих пор нет копии плана «Барбаросса», – с сожалением развёл руками Кондрашов. – Только обрывки разговоров, подслушанных в частных беседах высокопоставленных руководителей Рейха. Однако вблизи советской границы зафиксировано сосредоточение немецких пехотных и артиллерийских частей.

– Пока не начнут перебрасываться ударные танковые подразделения, Сталин не изменит своего мнения об оборонительном характере развёрнутых армий, – с сожалением вздохнул Алексей и вновь обратился к Эрну: – Что мы можем ещё сделать, для усиления Южной армии, не нарушая договор со Сталиным?

– Парагвай подрядился полностью обеспечивать вооружением армию Карпина, – напомнил один из пунктов соглашения генерал-майор Эрн. – Вот и добавим ему, помимо уже поставленных эскадрилий автожиров, сотню «Аэрокобр» вместе с русскими лётчиками.

– А испанцев, французов и остальных наёмников вы думаете оставить в Иране? – прищурив глаз, не поверил в такую расточительность Алексей.

– Нет, иностранцы смогут пригодиться в воздушных боях за Итальянское Сомали и Эритрею. Британцы слёзно просят помощи у императора Абиссинии, но тот может выставить лишь сто тысяч паладинов и столько же императорской гвардии.

Ронин на минуту задумался, а затем довольно потёр ладони.

– В обмен за вступление Абиссинии в войну и аренду сотни наших истребителей с опытными пилотами, мы потребуем у англичан полтысячи «Аэрокобр», которые они заказали в Америке, но не спешат оплачивать. Ведь свободных лётчиков у британцев нет, да и заокеанская модель самолёта им не по вкусу, уже наладили производство своих истребителей.

– Островные буржуи могут посчитать обмен неравнозначным, – с сомнением потёр подбородок пальцами Эрн.

– Тогда пусть жмоты попробуют перебросить в Африку свои самолёты и заполучить ещё где-нибудь сотню пилотов с боевым опытом, – усмехнулся Алексей. – Да и Абиссиния может преспокойненько наблюдать со стороны за схваткой двух колонизаторов. А кроме того, переданные парагвайцам самолёты тоже скоро могут появиться на восточном театре боевых действий.

– К середине лета намечается выпуск первой тысячи парагвайских пилотов, – кивнул Эрн. – А закупленных нами в Америке самолётов хватает лишь на половину подготовленных за год лётчиков.

– Нельзя ли ещё сократить срок подготовки? – потребовал почти невозможного Ронин.

– Помилуй, батюшка, и так ведь полуфабрикаты выпускаем! – возмущённо всплеснул руками старорежимный генерал.

– Попробуйте, Николай Францевич, ещё ужать программу подготовки до полугода, – понимая всю преступность приказа, всё же попросил владыка Парагвая. – Война потребует десятки тысяч пилотов.

– Придётся набирать из студентов технических вузов и максимально сократить теорию, больше упирая на выработку практических навыков пилотирования, – тяжело вздохнув, согласился с неизбежным генерал.

– Инженеры Асунсьона помогут с тренажёрами и киноматериалом учебных фильмов, – пообещал техническую поддержку Алексей.

– Парагвайцы напрягаются из последних сил, а вот Сталин своих соколов пинками не подгоняет, – обиженно посетовал на вождя-коммуниста бывший белогвардейский офицер. – Будто война уже не завтра.

– В Союзе упорно считают, что в этом году Гитлер начать войну неспособен, – пожал плечами Кондрашов. – В общем-то, в такой точке зрения есть логика, однако лёгкие европейские победы опьянили немцев – хищники вкусили крови.

– Франция, по всем статистическим данным, была сильнее Германии, – печально покачав головой, поддержал старый штабной генерал. – Но сумела продержаться лишь чуть больше месяца.

– А теперь против Советского Союза попрёт вся объединённая военная мощь континентальной Европы, – сквозь сжатые зубы зло выдавил Алексей.

– Сталин чует угрозу и тоже стремится нарастить выпуск военной продукции, – объективно заметил Кондрашов. – И армию он увеличивает с полутора до пяти миллионов. Хотя за Гитлером и стоит уже семь с половиной миллионов бойцов, но часть армии топчется у берегов Ла-Манша.

– Сталину тоже приходится держать часть сил на Дальнем Востоке, – возразил Эрн.

– Советы ведут переговоры с японцами о подписании пакта о нейтралитете, – доложил разведданные Кондрашов. – Очевидно, в первой половине апреля Сталин сумеет договориться с самураями о хлипком мире.

Слова главы парагвайской разведки оказались пророческими. Япония заключила пятилетнее соглашение с Советским Союзом о нейтралитете. И после стабилизации обстановки в Иране и Маньчжурии перед командованием РККА встал вопрос о теперешнем предназначении Южной полевой армии. Тем более что на особенности военной подготовки интернационального состава сборной армии поступало всё больше нареканий со стороны партийных органов и соглядатаев НКВД. Разобраться в сложившейся ситуации поручили народному комиссару обороны Семёну Константиновичу Тимошенко.

Маршал Советского Союза Тимошенко по характеру службы занимался совершенствованием боевой подготовки войск, реорганизацией и техническим переоснащением РККА. Ему самому стало любопытно проинспектировать необычную армию, поглядеть на скандальные новшества заезжих парагвайцев.

Сюрпризы начались ещё на подлёте к полевому аэродрому в астраханской степи. Сначала две пары высотных истребителей самовольно взяли транспортно-пассажирский самолёт в клещи и повели под конвоем. Затем из-за облака вывалилась парочка истребителей иностранного типа и изобразила атаку на охраняемый транспортник. МиГи разделились на две группы: одна пара продолжала охрану московского гостя, а вторая принялась отгонять налётчиков. В небе, ревя моторами, закружила воздушная карусель.

Обеспокоенный маршал прошёл по салону и, приоткрыв дверь, заглянул к пилотам. Из динамика рации по кабине разносились резкие, вовсе не уставные команды, словно стук коротких пулемётных очередей.

– Товарищи, что происходит? – спросил штурмана маршал. – Кто это там матерится в эфире?

– Всё нормально, товарищ маршал Советского Союза, – обернувшись к Тимошенко, улыбнулся штурман. – Над астраханским военным аэродромом всегда шумно. У парагвайцев даже ночью карнавал не прекращается – казаки гуляют сутками напролёт.

Тимошенко протиснулся в кабину и, наклонившись к креслу штурмана, попытался сквозь лобовое стекло разобраться в кутерьме воздушного боя за бортом.

– На фюзеляжах МиГов вижу красные звёзды, – заметил маршал. – А на иностранных истребителях, похоже, опознавательных знаков нет.

– На «Аэрокобрах» звёзды тоже имеются, но выведены лишь тонким контуром, – возразил штурман. – Поэтому их среди камуфляжных пятен не видно. Вот и получается, что самолёты с красными звёздами сражаются с зелёными. Да у парагвайцев тут на всей технике та же фигня.

– Кто дал казакам право атаковать гражданский борт? – возмутился Тимошенко.

– Товарищ маршал, тут всякий проникший в охранную зону вовлекается в военные учения, – пожал плечами штурман. – И на земле, и в воздухе случайно забредших чужаков останавливают предупредительными выстрелами и задерживают, а по удирающим шпионам открывают огонь на поражение.

– Сурово служба поставлена, – нахмурив брови, проворчал Тимошенко. – Так значит, нас под конвоем ведут на аэродром?

– Нет, «красные» идут рядом почётным эскортом, – оправдал местных разговорчивый штурман. – А вот «зелёных», видно, командование не сочло нужным предупредить о визите высокого гостя, потому и резвятся, заморские бестии. На «Аэрокобрах» все пилоты из парагвайских казаков, советских парней мало, только отчаянные сорвиголовы из молодёжи решаются садиться за штурвал американского чуда. Товарищ маршал, ведь у этого истребителя мотор не по нашему установлен, позади кабины пилота – целая морока переучиваться управлению.

– Так парагвайцы, смотрю, и воюют не по нашему – парами, а не тройками, – задумчиво вглядываясь в воздушные пируэты истребителей, отметил странность в тактике боя Тимошенко.

– Это так научили казаков драться воздушные бои в Испании, – повернул голову пожилой пилот. – Только тогда они сражались с немецкими асами на советских И-16, да и сами лётчики ещё не были парагвайцами.

– А чем советская тактика ведения воздушного боя оказалась плоха? – решил разобраться до конца маршал.

– В начале войны хороша была, – печально усмехнулся ветеран-интернационалист. – А как только немцы начали поставлять путчистам вместо старых бипланов скоростные высотные монопланы, бои на виражах сменились боями на вертикали. Третий самолёт в советском построении неминуемо отбивался от группы и, лишившись прикрытия товарищей, расстреливался фашистами. Я так понимаю, за штурвалами вражеских истребителей сидели уже совсем не испанцы.

Пилот умолк и отвернулся, опасаясь, что сболтнул лишнего – про теперешних немецких партнёров плохо отзываться было не принято.

Тимошенко похлопал ветерана по плечу и молча удалился. Ещё до парагвайцев не долетели, а поразмышлять уже появилось над чем. Маршал плохо разбирался в тактике ведения воздушного боя, но вид за окном кабины пилота наводил на грустные мысли. Даже профану было понятно, что парагвайские асы на «Аэрокобрах» играют с МиГами, как коты с мышатами. В воздушную круговерть уже кинулась и вторая пара эскорта, но «Аэрокобры» всё одно успевали с рёвом моторов проскочить впритирку с охраняемым транспортником.

Когда борт пошёл на снижение, маршал с трудом разглядел полевой аэродром. Ровная посадочная полоса ещё кое-как прослеживалась, а вот самолётов и технических построек видно не было. Лишь уже спустившись по откидному трапу, Тимошенко заметил в хаотично разбросанных зелёных холмиках укрытые масксеткой самолёты. Ещё вблизи от места посадки просматривались пятнистые брезентовые палатки и накрытые сеткой грузовики.

Только успели пропеллеры на моторах остановиться, а к транспортнику уже подбежали солдаты в мешковатых пятнистых костюмах полевой разведки, комбинезонах расцветки типа «Амёба», и споро принялись устанавливать вертикальные шесты и развешивать маскировочную сеть. В таком же неказистом наряде к маршалу подошёл пожилой офицер, отличимый от рядовых бойцов лишь крупными красными петлицами с генеральскими звёздочками. Да и те открылись взору только после того, как сброшенный с каски капюшон маскировочного комбинезона обнажил край воротника.

– Здравия желаю, товарищ маршал Советского Союза, – отдал честь командарм Южной полевой армии и представился: – Генерал-лейтенант Карпин.

– Здравствуйте товарищ Карпин, – в ответ приложил ладонь к козырьку парадной фуражки Тимошенко и протянул руку для пожатия. – Кажется, мы с вами уже однажды встречались в штабе товарища Блюхера.

– Так точно, в середине тридцатых годов я проходил службу в танковых частях Дальневосточной армии. Оттуда уходил в Испанию уже полковником.

– Знаю, что ещё в Гражданскую войну командовали бронепоездом, – кивнул маршал. – И на Халхин-Голе вам довелось танковый батальон в бой водить.

– С четырнадцатого года воюю, – грустно улыбаясь, развёл руками старый большевик. – Правда, в тридцать восьмом Ершов попробовал вычеркнуть из рядов армии, однако парагвайские друзья не дали пропасть и вот опять к делу пристроили. За границей время зря не терял, экстерном окончил военную академию в Асунсьоне и прошёл стажировку в парагвайских казачьих войсках. Теперь вот тороплюсь поделиться накопленным опытом с советскими командирами.

– Считаете, надо торопиться? – испытывающе глянул в глаза опытного военачальника маршал.

– Даже в настоящий момент, – загадочно усмехнулся Карпин и, прислушиваясь, обеспокоенно оглянулся.

– Воздух! – неожиданно раздалась команда от одного из солдат техперсонала, натягивающего масксеть на фюзеляж самолёта.

С дальнего конца взлётной полосы запоздало завыла сирена.

Маршал и его московская свита недоумённо подняли взор к небу.

Через секунду тень истребителя на мгновение прикрыла солнце, и над головой надрывно взревел набирающий обороты мотор.

В следующее мгновение возле крыла самолёта упала бомба. Раздался громкий хлопок. Взметнулось облако сизого дыма. Воздух наполнил клубок кружащихся разноцветных конфетти. Порыв ветра отнёс бумажные кружочки в сторону московской делегации.

Тимошенко проводил набирающего высоту наглеца недовольным взглядом, снял фуражку и, брезгливо стряхивая мусор, заметил, как все встречающие офицеры и техперсонал аэродрома поднимаются с земли, отряхивая комбинезоны – только штаб маршала встретил врага стоя.

– Вы все условно убиты, товарищи, – без тени смущения на улыбающемся лице заявил генерал Карпин.

– Что это сейчас было? – нахмурил брови маршал.

– Истребитель «зелёных» бесшумно подкрался на бреющем полёте со стороны заходящего солнца и сбросил бумажную хлопушку, – охотно пояснил Фёдор и обернулся к своему начштаба: – Узнайте фамилию героя и объявите благодарность за результативную атаку вражеского аэродрома, а нашим зенитчикам – выговор и наряд вне очереди за халатность. Кстати, пусть лётчик сразу по прибытии в часть перешлёт фотографию успешной атаки. Думаю, товарищу маршалу будет интересно увидеть глазами пилота свой «уничтоженный» штаб.

– Фотографию? – выделил из дерзкой речи генерала главный аспект маршал.

– Учебные воздушные бои ведутся с фоторужьями, – доложил об очередном новшестве парагвайский специалист. – На фотографиях в уголке отображается циферблат часов, позволяющий отследить время съёмки и выявить победителя воздушной дуэли. Конечно, в идеале лучше не попадать в фотообъектив противника, но в круговерти свальных боёв даже асов сбивают, ведь поединки проводятся с «бессмертными» истребителями.

– Интересная метода, – задумчиво произнёс Тимошенко и взглядом дал понять своему помощнику, чтобы записал в блокнот. – А когда фотоотчёт атаки перешлют?

– Да пока мы с вами отужинаем, техники проявят плёнку и передадут телефаксом, – жестом руки пригласил пройти к виднеющимся невдалеке замаскированным объектам Карпин.

– Разведка докладывала о парагвайских новшествах, – следуя рядом с генералом, кивнул Тимошенко. – Однако воочию видеть телеаппаратуру ещё не доводилось. Прицелы ночного видения казаки дали учёным на разборку, а вот телевизоры зажали.

– Ну, обычные телевизоры в Асунсьоне продают в каждом радиомагазине, – улыбнулся казачий генерал. – В Парагвае уже несколько лет идёт телевещание, но без организации радиотелесети аппараты бесполезны. А вот приёмо-передающая спецтехника действительно в чужие руки не передаётся.

– Так мы вроде бы не совсем чужие, – улыбнулся союзнику советский маршал.

– Вы даже то, что парагвайцы передали, в дело пускать не хотите, – упрекнул маршала в неповоротливости военно-бюрократической машины Карпин. – Установили б на свой транспортник прибор ночного видения, могли бы ночью незаметно подлететь к аэродрому.

– Наши пилоты не обучены сажать самолёты по таким приборам, – развёл руками Тимошенко. – Да по ним и видно-то плохо, легко оземь расшибиться.

– Взлётная полоса ночью подсвечивается инфракрасными фонарями, – возразил Карпин. – А опытные пилоты и без маячков машины успешно приземляют.

Солнце уже готовилось спрятаться за линию горизонта, но с аэродрома взлетала очередная пара казацких МиГов. Маршал проследил взглядом за разбегом самолётов.

– Похоже, эти будут садиться уже в потёмках?

– У нас полёты круглосуточные и ежедневные, – кивнул Карпин.

– Не надорвутся? – с прищуром глянул на лихого генерала Тимошенко.

– Машины только что с завода, новенькие, – отмахнулся казак.

– Я спрашивал про молодых пилотов.

– Война скидок никому не даёт, – с укором глянул на отглаженную парадную форму маршала суровый ветеран в мятом солдатском камуфляже.

– И давно у вас тут война идёт? – поняв упрёк, проворчал столичный гость.

– Да мы уж полгода в окопах, – подведя делегацию к входу в блиндаж, приглашающе откинул край масксети, завешивающей спуск под землю, Карпин. – Прошу посетить столовую лётного состава.

– Надеюсь, отужинать можно не переодеваясь в камуфляжную форму, – неодобрительно взглянув на замаранные грязью дощатые ступеньки, проворчал Тимошенко.

– В центре охраняемой территории аэродрома можно и не маскироваться, – зловеще усмехнулся казачий генерал. – А вот на дорогах и в полевых частях лучше бы поберечься от снайперов и разведчиков-диверсантов.

– Опять взрывпакетами забросают? – спускаясь в подземную столовую, нервно хохотнул маршал.

– Снайперы стараются пули класть поближе к цели, – на полном серьёзе предупредил парагвайский изверг. – А диверсанты лезут в рукопашный бой, чтобы ценного языка добыть. На вас теперь вся фронтовая разведка «зелёных» охоту откроет.

– А предупредить коллег нельзя, что проверяющие из Москвы прибыли? – проходя в просторный блиндаж, уставленный длинными дощатыми столами, предложил снизить накал учений инспектор.

– Так вы же, товарищ маршал, прибыли не парад принимать, а военную выучку войск оценивать. Зачем же значимую часть специальных подразделений выводить из боя? «Зелёные» сумели с борта патрульного дирижабля засечь вход в зону учений неопознанного самолёта, провели авиационную доразведку, атаковали на подлёте к аэродрому и добили уже на посадочной полосе.

– Мои пилоты не докладывали об обнаружении казачьего дирижабля на маршруте полёта, – недовольно зыркнув на своих штабников, нахмурился Тимошенко.

– Вероятно, воздушный разведчик выглядывал из-за облаков, – пожал плечами Карпин. – Телескопический объектив дальнего обзора позволяет разглядывать и производить телесъёмку объектов с дистанции в пятнадцать километров. В ясную погоду и при дополнительной аппаратной обработке можно даже полевую форму офицеров различать.

– Неужели ваши дирижабли висят в воздухе на недосягаемой для крылатой авиации и зенитной артиллерии высоте? – не до конца веря спорным сведениям советской разведки, спросил маршал. – Там же морозяка неимоверный, да и дышать нечем.

– На одном месте они тоже могут зависать, но расход топлива излишен, – разъяснил нюансы Карпин. – Дирижабли стараются барражировать в разнонаправленных воздушных потоках. Нормальное давление внутри капсулы обеспечивается герметичностью салона, температура – подогревом от систем работающего двигателя. В качестве нагрузки дирижабль несёт запас газового топлива, маленький экипаж с грузом жизнеобеспечения, а главное – радиоретрансляционную и телеаппаратуру.

– А если аварийная ситуация?

– В случае разгерметизации салона наденут кислородные маски. Парашюты тоже имеются, только применить их удастся, лишь выпрыгнув из падающей кабины, поближе к земле.

– И сколько времени пилоты-смертники болтаются по небу?

– Запас топлива и питания для экипажа рассчитывается на двухнедельный рейд, но отчаянные герои при желании могут гонять в потоках попутного ветра хоть вокруг света.

Солдаты в поварских колпаках и фартуках принесли подносы с металлическими тарелками и кружками. На время ужина беседа прервалась. Пища оказалась весьма вкусной и сытной, опровергая доносы сторонних доброхотов, которые жаловались на организацию скудного питания целой армии исключительно на полевых кухнях.

Генерал пригласил отужинавшего маршала в тамбур запасного выхода, приспособленного лётчиками под курилку. Тяжёлая дверь отделила их от помещения столовой, а через распахнутую наружу дверь проникла вечерняя прохлада, наполненная ароматом степных трав. Усевшись на лавочку вдоль стены, ветераны, раскурив папиросы, начали приватный душевный разговор.

– Докладывали, что вы тут все выделенные для армии стройматериалы пустили на временные сооружения, – разглядывая обтёсанные брёвна потолка, похлопал ладонью по дощатой лавке маршал.

– Казармы мирного времени – лишнее расточительство, – отстаивал выбранную методику подготовки войск генерал Карпин. – А созданные фронтовые позиции останутся после учений и ещё хорошо послужат для обкатки следующих резервистов.

Слух маршала резануло последнее слово.

– Ну уж, товарищ Карпин, вам-то не резервистов дали. Весь рядовой состав уже прошёл годичную подготовку в частях РККА, бойцы сплошь комсомольцы, а командиры и замполиты – коммунисты.

– Строем ходить и песни горланить личный состав научили, а вот патроны и снаряды, видно, сильно экономили, – не стеснялся критиковать огрехи советской военной подготовки казак-парагваец. – И боевые действия учили вести только в светлое время суток, будто бы ночью война прекращается.

– В темноте даже с применением существующих приборов ночного видения организованно вести боевые действия невозможно, – категорично замотал головой маршал. – Теряется всякая управляемость подразделениями.

– Товарищ маршал, разрешите опровергнуть устаревшую теорию практическими манёврами на поле боя.

– Я ознакомлен с доносами от некоторых политработников Южной полевой армии. Органы НКВД уже завели дело по факту дезинформации высшего командования РККА. Слова надо делами подтверждать, а в распоряжение главного штаба РККА никаких достоверных фактов эффективности парагвайской методики обучения войск до сих пор не поступило. Сокрытые мраком ночи мифические победы над условным противником никого не впечатляют.

– Зато и противник ничего не ведает об истинных возможностях нашей армии, – довольно улыбаясь, скрестил руки на груди парагвайский стратег. – По секрету скажу вам, товарищ маршал, что большинство ложных донесений в штаб РККА и в органы НКВД написано под мою диктовку. Думаю, в Москве достаточно шпионов, которые сигнализируют в Берлин и Токио о провале парагвайской авантюры. Спецслужбы охотно докладывают руководству то, во что лидерам государств хочется верить. А сказки про всевидящие дирижабли, самолёты и танки с приборами ночного видения, про телевидение и сверхдальнюю связь на театре боевых действий, ведь согласитесь, кажутся нереальным кошмаром.

– Вы так самоуверенны? – опешил от наглости казачьего генерала Тимошенко.

Генерал-лейтенант Карпин глянул прямо в глаза народному комиссару обороны.

– Я уверен лишь в красноармейцах и командирах, из которых сформирована моя армия. По приказу товарища Сталина в интернациональную армию были отобраны самые верные советскому народу комсомольцы и коммунисты, а из парагвайских казаков на родину прибыли истинные патриоты и ветераны-большевики, проверенные временем и… лагерями. Обнаруженный мусор военная контрразведка успешно вычистила.

– Наслышан я о несчастных случаях, произошедших якобы в ходе учебных стрельб, – не одобряя террор, поморщился Тимошенко. – Только как теперь доказать виновность погибших?

– Специалисты парагвайской контрразведки работают не хуже коллег из НКВД, – усмехнулся Карпин. – А если будет недостаточно письменных показаний и магнитофонных записей от разоблачённых агентов, так ведь они все ещё живы и могут дать дополнительные сведения. Парагвайцы работают жёстко, но прагматично – в расход почём зря людей не пускают.

– Вы и моему штабу не доверяете? – хмуро глянул на плотно прикрытую тяжёлую дверь Тимошенко.

– Ваших спецов не проверяли, – пожал плечами Карпин. – Однако поостерегусь открывать им все секреты. Кое-какие сведения дадим, а разведка уж поглядит, где какая информация всплывёт.

– Будет подозрительно, если я в одиночку проведу инспекцию армии, – покачал головой Тимошенко.

– Армия большая, а времени мало, вот и придётся инспекторам разделиться, – развёл руками Карпин. – Политработники опросят личный состав, засланцы НКВД проверят доносы, технари оценят качество нового оружия и техники – всем будет что доложить наверх. Однако всю целостность картины мы покажем только вам, Семён Константинович, и подкрепим киноматериалом, который вы сможете предоставить лично товарищу Сталину. А уж вождь решит, кого из генералитета с каким секретным материалом следует ознакомить. Кстати, чтобы инспекционный отчёт не выглядел кинопостановкой, товарищ Сталин сможет наблюдать за отдельными этапами полевых учений в режиме реального времени.

– Это как это?.. – отвисла челюсть у маршала.

– По телевизору глядеть, словно прямую телевизионную трансляцию футбольного матча, – усмехнулся привыкший к парагвайским чудесам техники Фёдор. – В Асунсьоне десятки тысяч фанатов уже несколько лет так болеют за свои команды.

– Интересненько, – озадаченно озираясь по сторонам, попытался отыскать в тёмных углах скрытый объектив телекамеры застигнутый врасплох маршал. – И когда начнётся кино?

– Да, собственно говоря, первый сеанс уже час как идёт, – взглянув на циферблат командирских часов, ещё больше напугал парагвайский кудесник, но, заметив вытянувшееся лицо удручённого гостя, поспешил успокоить маршала: – Пока что проводится настройка канала телепередачи, согласовывается обратный радиоканал связи. К сожалению, в Кремле ещё не оборудована телестудия, нет мощной передающей станции, поэтому Сталин может наблюдать картинку на экране телевизора лишь как простой зритель. Хотя по радиообмену уже можно наладить с вождём голосовую связь хорошего качества.

– Прямо с полевого аэродрома? Без проводной телефонной линии с Москвой? – поразился возможностям парагвайской связи Тимошенко. – А противник не сможет переговоры в радиоэфире прослушивать?

– Кодированные телесигналы уж точно не сумеет, а для перехвата радио врагу надо находиться на линии радиолуча, ведь передача осуществляется остронаправленными антеннами и между высоко расположенными ретрансляционными станциями. Звено дирижаблей выстроено в сторону Москвы, считай, словно вдоль условной линии фронта. Да и таблицы кодов мы очень часто обновляем, используя для этого недоступный для перехвата врага телефакс.

– Теле… что? – не понял суть способа передачи информации маршал.

– Ну, типа… фотографию с экрана телевизора, – попытался доступно объяснить Карпин.

– Да я и телевизора-то вашего никогда не видывал, – раздражённо всплеснул руками советский гражданин.

– Приглашаю в штаб, посмотреть, – поднявшись со скамьи, предложил радушный хозяин. – А соратников своих отправьте почивать в спальный блиндаж, небось утомились с дорожки, соглядатаи. Не по чину им ночные беседы с вождём народов вести.

Тимошенко отослал свою московскую братию спать, а сам последовал за Карпиным в штабной блиндаж. По пути услышал размеренную стрельбу где-то за пределами взлётного поля.

– Плановые ночные стрельбы техперсонала и охраны аэродрома, – махнул рукой в сторону трескотни Карпин. – Там, в овражке, у нас тир обустроен.

– Патронов не жалеют, – отметил частоту выстрелов маршал.

– В потёмках целиться некогда, – отмахнулся Карпин. – Бьют по силуэтам мишеней, отрабатывают скоростную стрельбу навскидку.

Едва подошли к входу в блиндаж, в сгустившихся вечерних сумерках раздался истошный вой сирены воздушной тревоги.

– Да вы тут, я гляжу, не скучаете, – хмыкнув, заметил Тимошенко.

– Сегодня «зелёные» раненько пожаловали, видать, ваш московский самолёт у них азарт пробудил, – увлекая маршала за рукав, поторопился упрятать дорогого гостя под свод крепкого блиндажа Карпин. – Товарищ маршал, нам бы лучше побыстрее схорониться, а то снарядные болванки могут и над головой просвистеть. Мы по воздушным мишеням шрапнельными зарядами не бьём, меткость зенитного огня отрабатываем.

– Вы что же, из пушек прямо по самолётам лупите?

– Когда мишень низко опустится, то из спаренных пулемётов очередями трассеров кромсаем, а пока на высоте кружит, болванками из зенитных орудий упражняемся в скоростной стрельбе, – открывая дверь блиндажа, пожал плечами генерал и пояснил: – Самолёт притягивает на тросе планер к самому аэродрому и пускает фанерную мишень на циркуляцию по широкой спирали.

– По прицелам ночного видения целитесь?

– Нет, планер без мотора, теплового пятна не даёт, – замотал головой Карпин. – Как только в ночной прицел увидим, что самолёт-тягач отвалил в сторону, начинаем шарить лучами прожекторов по небу.

– Разве самолёт в ночном небе так легко обнаруживается? – удивился Тимошенко, сразу вспомнив, что все истребители казаков оборудованы инфракрасными прицелами пассивного типа, не требующими подсветки.

– Намного легче, чем днём искать в бинокль, – закрывая дверь за спиной гостя, похвалил парагвайские «ночники» Карпин. – У светлого пятна от разогретого двигателя отличная контрастность на чёрном фоне.

– А наземная техника так же заметна?

– С включённым двигателем – да, но вот холодное железо мало отличимо от фона. Однако рядом с техникой всегда суетятся солдаты, а уж человеческие тела в инфракрасном спектре зримо выделяются на местности.

В полевом штабе за развёрнутой на столе картой уже стояли командиры танковых, артиллерийских, авиационных и пехотных частей. После знакомства маршала с командным составом «красных» приступили к обсуждению плана ночной атаки на полевые позиции «зелёных». Однако большую часть времени провели не за раскрашенной красными стрелами топографической картой, а рассматривая местность на фотоснимках аэроразведки. Изображение с кадров фотоплёнки проецировалось на растянутую на стене простыню. Карпин руководил действиями офицера связи, работающего с фотопроектором, при этом концом длинной указки водил по чёрно-белым изображениям укреплений оборонительной линии противника.

После постановки боевой задачи обсудили и условности организации учебного боя. Окопы обозначены вспаханной плугом полосой земли, головы вражеской пехоты выполнены из обрезков фанеры, воткнутых в импровизированный бруствер, макеты танков собраны из толстых железных листов, пушки деревянные. Фанерные планеры будут изображать вражеские самолёты, артиллерийский огонь должен вестись учебными снарядами с пустыми болванками, стрельба из противотанковых ружей – стеклянными пулями.

– Стеклянными? – удивился необычному новшеству маршал.

– Стеклянные дешевле бронебойных, – пояснил Карпин, – и не наносят повреждений корпусу танка. Ведь противотанкисты будут бить в упор по бортам Т-34.

– Хорошо, хоть не по лёгким танкеткам лупите, – проворчал маршал. – Кстати, я знаю, что вы переоборудовали тысячу устаревших танков, переданных вашей армии.

– Да, пока наша армия ещё не укомплектована новыми средними танками, мы попросили у командования старые модели лёгких, отремонтировали на заводах за счёт Парагвая и установили на них модернизированные башни с современным электроприводом. Вместо старых пушек в башнях разместили двадцатимиллиметровые автоматические с удлинённым стволом и большим углом его возвышения. Теперь старички могут бить не только вражеские танки в борт, но и низколетящие самолёты сбивать, да и пехоте больше достанется.

– А ночниками тоже оборудовали?

– Только советскими моделями с инфракрасными прожекторами, – подтвердил Карпин. – На наших Т-34 такие используют стрелок-радист и водитель.

– Сразу оба? – удивился Тимошенко.

– Водитель видит отображение экрана прибора в зеркале трубы перископа, совмещённого с ночным прицелом пулемёта. Обзор возможен лишь по ходу движения танка, как видит дорогу водитель в свете обычных фар. Командир машины через свой прибор пассивного типа тоже видит подсвеченную инфракрасным лучом дорогу, но имеет возможность осматриваться далеко вокруг. Подвижный объектив прибора ночного дальновидения расположен на башне танка и ещё используется в качестве орудийного прицела. Изображение нечёткое, но, к примеру, вражеский танк с работающим двигателем отлично заметен даже с километровой дистанции.

– Для прицельного огня танку дальше и не надо, – удовлетворённо кивнул Тимошенко и решил уточнить ещё одну деталь операции: – А как вы рассчитываете проводить фланговый удар через минное поле?

– Пустим впереди танковой колонны «черепаху», – применил непонятный маршалу сленг казачий генерал. Пришлось разъяснять: – Мы переделали несколько тяжёлых танков Т-35 под машины минного разграждения. Почти десятиметровая длина его корпуса позволяет легко преодолевать рвы. Сняв с танка все орудийные башни, убрав боекомплект и лишний запас топлива, а также сократив экипаж с десяти человек до двух, мы поместили в корпус второй двигатель, увеличив мощность машины. Эти изменения позволили прикрыть низкий силуэт корпуса с боковых проекций и по фронту дополнительным слоем наклонно установленных броневых плит, придав ему вид панциря черепахи. Впереди к танку подцепляется минный трал из блока железных катков, закреплённых на раме, подпрыгивающей при подрыве мины под катком. При преодолении полосы минного заграждения танк разбрасывает перед собой дымовые шашки, скрываясь от огня противника. Продвигаясь вперёд, он оставляет за собой след из рассыпанного мела, а ночью обозначает путь светом тлеющих прогоревших шашек. Прорывающуюся машину прикрывает огнём колонна танков, следующая за дымящей «черепахой».

– И получается? – прищурив глаз, глянул на парагвайского новатора маршал.

– Сами сегодня убедитесь, – улыбнулся Карпин. – Ведь противотанковые мины будут настоящие.

– Как тут у вас всё серьёзно, – опять уважительно покачал головой Тимошенко.

По окончании совещания командиры поспешили к своим частям. А Тимошенко шёпотом задал Карпину терзающий его вопрос:

– А товарищ Сталин следил за ходом обсуждения операции?

– Во всяком случае, трансляция в Москву велась, – пожал плечами Карпин и обернулся к офицеру связи: – Лейтенант, канал обратной радиосвязи с верховным главнокомандующим уже налажен?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Чувствительный микрофон громкой связи включён, можете говорить.

– Оставь нас одних, – решил засекретить беседу с вождём генерал.

Когда за лейтенантом закрылась дверь, Карпин повернулся лицом к вмонтированному в стену объективу телекамеры, находящейся в соседнем помещении.

– Товарищ Сталин, разрешите доложить обстановку, – вытянулся по стойке смирно генерал-лейтенант.

После некоторой паузы из динамика рации раздался чуть искажённый эфирными помехами голос вождя:

– Я в курсе происходящего, товарищ Карпин. Хорошо работаете, профессионально. А вот к товарищу Тимошенко у меня есть вопросы.

– Слушаю, товарищ Сталин, – шагнул вперёд маршал и тоже встал по стойке смирно.

– Вы, товарищ маршал, уже видели фотоснимки с условной гибелью на поле аэродрома всего своего штаба?

– Ещё нет, товарищ Сталин, – смутился Тимошенко от столь оперативной передачи данных в штаб.

Очевидно, Сталину понравилось, как можно почти мгновенно передавать в Москву не только телевизионную картину происходящих за тысячу километров событий, но и информацию в виде фотографий. Телевизионный канал позволял почувствовать себя в какой-то мере подобным всевидящему Богу. Вождь уже успел осмотреть расположение войск с высоты, недоступной даже птицам. Затребовал в руки фотоснимки с истребителя, который атаковал московский самолёт. По запросу даже копию лётной карточки дерзкого молодого пилота «Аэрокобры» получил, пока наблюдал за совещанием в штабе армии.

– Попросите товарища Карпина размножить фотографии и раздать всем условно убитым штабникам. Пусть поместят в траурную рамку и держат на рабочем столе как напоминание о своей халатности. – Сталин сделал паузу, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы выразить возмущение. – Выстроились на поле как королевские пингвины в зоопарке! Вы не на парад отправлены, а на военно-полевые учения. Товарищ Тимошенко, проследите за сменой формы на полевую и более ответственно относитесь к проведению боевых манёвров. Как вы уже заметили, у парагвайских товарищей всё поставлено серьёзно. Прошу вас соответствовать и делать выводы из увиденного.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

– Что комиссия генштаба думает о распространении на другие военные округа опыта фотофиксации результатов воздушных атак?

– Полезная методика, – кивнул народный комиссар обороны. – А главное, выпуск простой фотоаппаратуры, в отличие от специфических теле- и радиоприборов, можно быстро наладить на базе советских заводов.

– Отправьте заказ немедленно, а на первое время возьмите несколько комплектов фоторужей у генерал-лейтенанта Карпина. Заодно попросите откомандировать истребительное авиазвено лейтенанта Покрышкина в Западный военный округ, пусть парагвайские орлята сразятся с опытными советскими соколами, – ворчливо приказал Сталин, хотя в душе ему очень импонировал факт, что лётчиком-асом на «Аэрокобре», атаковавшей МиГи, оказался молодой советский лейтенант, а не парагвайский ветеран. – Посмотрим, как себя покажет новомодная заморская техника в бою с проверенными временем моделями самолётов. Фотофиксация побед не позволит командованию подсуживать поединки.

– Тогда уж для полной объективности и новые МиГи с молодыми лётчиками тоже надо отправлять в учебные бои, – предложил расширить эксперимент маршал, но засомневался в другом: – Только вот тут есть существенная проблема – обученные парагвайскими инструкторами лётчики сражаются в паре, а советские истребители воюют звеньями по три самолёта. Состязание выходит неравнозначное. Хотя стоит заметить, опытный лётчик, воевавший в Испании, сказал мне, что нашим «тройкам» сильно доставалось от немецких «двоек».

– Вот и проверим, чья тактика боя эффективнее, – решил выяснить Сталин. – Пусть три пары парагвайцев сойдутся с двумя звеньями советских мастеров воздушного боя – так по-честному выйдет. Новые машины и юношеская дерзость – против матёрых ветеранов, но на чуть устаревших моделях самолётов. Товарищ Тимошенко, забирайте у генерала все встречавшие вас три пары истребителей.

– Я бы всё же и парочку парагвайских ветеранов на «Аэрокобрах» ещё послал на воздушное ристалище, – предложил добавку щедрый хозяин. – Ведь у немцев и машины мощные, и тактика боя проверена в реальных схватках, и лётчики-асы.

– Немцы нам не противники, – не понравилось дерзкое замечание казачьего генерала Сталину. – Вы лучше скажите, товарищ Карпин, можете ли организовать телевизионные каналы связи со всеми военными округами?

– Существующим флотом тропосферных дирижаблей можно только прикрыть западную часть границы от Балтийского до Чёрного морей, – поубавил аппетиты вождя Карпин. – При этом для создания устойчивого канала связи с Москвой придётся ещё задействовать и радиовышки. Также потребуется поставка дополнительной телерадиоаппаратуры из Парагвая. Для экономии средств предлагаю ограничиться передачей фотоматериалов и организацией ретрансляции радиопереговоров со штабами дивизий.

– Организация телерадиоканала с Москвой на уровне дивизий – хороший результат, – вынужденно согласился на реально возможное Сталин, хотя вождю очень бы хотелось лично контролировать всевидящим оком удалённые от столицы районы. Однако оперативная пересылка фотоснимков и устойчивая голосовая связь с командующими тоже совсем неплохо. – А пока что, товарищи, держите меня в курсе войсковых учений. Товарищ Тимошенко, от вас жду подробный телеотчёт с отснятым киноматериалом и предложения по реорганизации подготовки РККА к боевым действиям.

– Так точно, товарищ Сталин, – отдал честь стеклянному глазу телекамеры Тимошенко. От ощущения отовсюду взирающего колючего взгляда вождя маршалу теперь было уже трудно избавиться.

Карпин тоже отдал воинскую честь и дождался когда погаснет контрольная лампочка на пульте офицера связи.

– Канал телетрансляции разорван, – выдохнув, дал отбой для маршала Карпин.

– Ох и подвели же вы меня с этим авианалётом на поле, – сняв фуражку и утерев лоб тыльной стороной ладони, посетовал Тимошенко.

– Это ещё что. Меня вон самого уже дважды «зелёные» разведчики в плен брали на дорогах, – развёл руками генерал-лейтенант. – На войне как на войне – враг скидок не делает.

– Но должны же соблюдаться какие-то условности! – возмутился маршал.

– Чем меньше, тем для всех лучше, – замотал головой казачий генерал и рассмеялся. – Зато навыки выживания вырабатываются. Я теперь, наверное, даже на параде буду к земле припадать, когда над головой самолёты пролетят.

– А спать вы тоже отвыкли, – взглянув на часы, иронично заметил Тимошенко.

– Сегодня удастся только часок вздремнуть, пока будем лететь к месту ночной атаки, – пожал плечами Карпин. – До рассвета «красные» должны выбить врага с линии обороны – тогда можно будет и поспать до полудня, когда начнём накат «зелёных» отражать.

– Лететь? – уловил главное в словах генерала Тимошенко. – Что-то посадочной полосы я на фотоснимках местности не заметил.

– Автожирам аэродромы не нужны, – отмахнулся Карпин.

– А правда, что пилоты автожиров не берут с собой парашютов? – поёжился маршал.

– Подбитые воздушные аппараты спасает авторотация широких лопастей винтов, – объяснил Карпин и издевательски пошутил: – Но командно-штабную винтокрылую машину таким способом не посадить, если подобьют, то грохнемся оземь знатно.

– И что не так с машиной? – напрягся пассажир.

– Потому что это не автожир, – рассмеялся казачий генерал, – а вертолёт Сикорского.

– В штабе нет сведений о подобной технике, – нахмурившись, признал промахи разведки маршал.

– Наши красноармейцы окрестили необычный автожир «Ночным драконом», – довольный сокрытием секрета, улыбнулся Карпин. – Потому что летает только по ночам, громко хлопает лопастями винта и похож на перекормленный автожир. В нашей армии только одна эскадрилья вертолётов, и базируется она в тайном месте. А используется исключительно в тёмное время суток, чтобы чужаки не сумели сфотографировать или понять истинную мощь боевой техники.

– Погодите, вертолёты – это электрифицированные подъёмные машины с пропеллерами, запитанные кабелем от наземного генератора, – вспомнил имеющиеся в штабе данные Тимошенко. – Парагвайцы используют их для подъёма в воздух радиоантенн ретрансляторов и в качестве световых маяков при ночных штурмах.

– А также с помощью телекамер они применяются для корректировки артиллерийского огня, – подняв указательный палец, дополнил Карпин. – Однако ударный вертолёт, хотя тоже оснащён электродвигателем, но не прикован кабелем к земле, а генератор, аккумулятор и водородный двигатель располагаются внутри корпуса. Скорость полёта у вертолёта ниже, чем у самолёта, зато при сохранении мобильности автожира он имеет значительно большую грузоподъёмность.

– Водородного двигателя? – удивлённо поднял брови Тимошенко. – А разве это не опасно для боевой машины?

– Нет, сам специфический носитель водорода не горючий и не боится ударного воздействия. В топливном баке хранятся пластины из пористого материала, способного накапливать водород внутри своей химической структуры, которые растворяются в воде с высвобождением рабочего газа. Плоские баки, расположенные под днищем корпуса вертолёта, служат дополнительной бронезащитой. И даже из пробитых топливных элементов, при смачивании их водой, водород всё равно поднимается к карбюратору двигателя.

– Хорошо, а водород для зарядки топливных чудо-элементов откуда берёте?

– Из воды, методом электролиза, – тяжело вздохнув, развёл руками генерал. – Не требуйте экономичности от военной техники. Да, общий КПД низкий, но ведь тонны угля или дров в воздух не поднимешь, а вот выжимки из воды закачать в водородный аккумулятор можно. Кстати, двигатели парагвайских дирижаблей тоже используют подобные аккумуляторы, поэтому экипажи не испытывают недостатка воды, да ещё и утечку водорода в несущей оболочке можно восполнить.

Карпин провёл маршала на самый дальний край аэродрома, где под масксетью притаился странный воздушный аппарат.

– А ещё какие боевые достоинства у монстра? – скептически разглядывая пузатого уродца, приглядывался маршал к вооружению, подвешенному на маленьких крылышках по бокам корпуса. – Думаю, скоростью ваш неуклюжий дракоша точно похвастать не сможет.

– Вертолёты весьма шумны и уязвимы для огня из стрелкового оружия, – честно признал недостатки парагваец. – Поэтому работают преимущественно по ночам и атакуют с предельно возможной дистанции, зато их двадцатимиллиметровая авиационная пушка ШВАК легко прошивает крышу танков, и от тридцати реактивных снарядов спасения нет.

– Тридцати?! – с уже значительно большим уважением поглядел на круглые подвесные обоймы маршал. – Эдак одна машина с приборами ночного видения может целую колонну танков расстрелять.

– Вот до военной поры и прячем истребители танков от чужих глаз, – сюрприз врагу сделать хотим, – улыбнулся Карпин. – Воздушные тачанки, конечно, уязвимы, но скорость в сто пятьдесят километров в час совсем уж маленькой не назовёшь – врагу легко их не поразить.

– Ну ладно, полетаем на «Ночном драконе», – махнул ладонью Тимошенко и поднялся на борт вертолёта.

Помимо четырёх кресел внутри салона командно-штабной машины располагалась телерадиоаппаратура. Без неё в вертолёте смогло бы разместиться до десятка десантников.

Отвратительный шум, с каким машина разрывала лопастями ночное небо, жутко не понравился маршалу. Он искренне не понимал, как Карпин ухитрился ещё и вздремнуть во время часового перелёта. В конце маршрута внимание Тимошенко привлекло появление на телеэкране прибора ночного видения яркой белой полосы на тёмном фоне.

Увидев интерес маршала, капитан-связист протянул гостю шлем с встроенными в него наушниками и дал пояснения:

– По дороге движется колонна танков с прицепами для десанта, – увеличив масштаб изображения на телеэкране, показал пальцем капитан. – А вот, в стороне, видны группы артиллеристов зенитных орудий. Они сейчас с дистанции в десять километров начнут обстрел позиций противника. – Капитан показал на другой экран. – Это изображение с борта автожира-корректировщика, следящего за окопами «зелёных».

– А что там за яркие вспышки?

На этот вопрос уже ответил встрепенувшийся Карпин.

– Эскадрилья «красных» МиГов обстреливает реактивными снарядами артбатарею врага. Каждый истребитель несёт по шесть ракет либо две бомбы по пятьдесят килограмм. Отработав по позициям на земле, МиГи потом будут прикрывать тихоходные автожиры от воздушных атак сверху.

Тимошенко выглянул за борт в иллюминатор, но никакой колонны техники в тёмном поле не заметил.

– Танки будут атаковать прямо с марша?

– Нет, сначала отцепят тележки с моторизированной пехотой, – пояснил Карпин. – Часть бойцов поедет на броне танков, часть выдвинется в пешем порядке.

– А как бойцы смогут ориентироваться в кромешной темноте? Ведь у пехотных командиров нет приборов ночного видения.

– Зато в каждом танке имеется, – гордо улыбнулся генерал. – Для взаимодействия командиры танков поддерживают постоянную связь с командирами пехотных взводов. А для лучшего визуального ориентирования сопровождающей пехоты позади кормы танков слабо светятся красные габаритные огни.

– У парагвайцев в штате каждого пехотного взвода имеется радист? – удивился неслыханной технической оснащённости и обученности бойцов Тимошенко.

– В штурмовых пехотных частях все командиры взводов имеют личные рации, – совсем ошарашил Карпин и, нагнувшись, достал из шкафчика аварийный экземпляр полевого устройства, размером меньше противогазной сумки.

– Да в РККА батарея к полевой рации больше весит, – взяв в руки чудо-аппарат, оценил заморскую малышку Тимошенко.

– В наших рациях батареи литий-ионные, – похвалился парагваец. – На поле боя большая мощность станции не требуется – в тылу высоко висят антенны ретрансляторов на электровертолётных платформах. Бойцы называют их воздушными змеями. И особых навыков для освоения работы с аппаратом голосовой связи командирам не требуется.

– А если нужно организовать связь на большом удалении от линии фронта?

– Тогда присоединяется магнитофонный блок с дополнительной литиевой батареей, – словно заправский фокусник, извлёк из аварийного ящика новую чудесную вещицу парагваец. – Такими блоками оснащаются разведгруппы, бродящие по тылам противника. Для облегчения набора цифр морзянкой на панели управления расположен дисковый номеронабиратель. Цифровое сообщение сперва записывается на магнитофон, а затем в ускоренном режиме прокрутки магнитной ленты передаётся в штаб. Чтобы его прочесть или хотя бы перехватить, необходимо передачу записать на магнитофон, а затем уже в замедленном режиме прокрутить ленту. Знаю, что подобной записывающей техникой обладают пока лишь парагвайские связисты. Кстати, опасаясь пеленгации самого факта работы рации, разведчики могут передать важное сообщение в автоматическом режиме, установив таймер на магнитофоне.

– Бросив секретную рацию? – не одобрил такую расточительность маршал.

– Люди важнее, – зло глянул исподлобья Карпин. – А за заминированной рацией можно когда-нибудь вернуться. Она сырости не боится, а без введения радиокода встроенную в её корпус бомбу сдвигать с места нельзя. Когда полностью разрядится литиевая батарея – придётся только подрывать.

– Не боитесь, что враги попытаются завладеть техникой и скопировать?

– Мозгов не хватит! – рассмеялся Карпин. – Парагвайскую радиоэлементную базу или водородные аккумуляторы чужакам ещё долго не удастся воссоздать, над ними настоящие техночародеи шаманили.

Тимошенко было над чем задуматься, пока вертолёт надолго завис над полем боя. Маршал внимательно отслеживал по телеэкранам перемещение световых меток. Иногда он выглядывал в иллюминатор, силясь что-то разглядеть в движущихся тенях, отбрасываемых светом сигнальных ракет. Эскадрильи автожиров кружили над позицией противника, засыпая окопы яркими ракетами и фальшфейерами, не позволяющими врагу разглядеть подползающую из темноты «красную» волну атакующих. Эфир жужжал на разных частотах переговорами командиров штурмовых групп. Танки били из темноты по мишеням, вспышками молний озаряя поле. Грохот орудий доносился даже сквозь шум вертолётных лопастей. Вспышки от огня стрелкового оружия мерцали во тьме, словно мигающие лампочки гирлянды ёлочного украшения, растянутой в тёмном дворе.

Внезапно с фланга позиции размеренно замелькали яркими всполохами разрывы противотанковых мин. А уже через минуту, опережая штурмующие по фронту батальоны, вдоль подсвеченных ракетами окопов поползли серые тени прорвавшихся с фланга танков.

– «Зелёные» разбиты! – победным возгласом известил маршала о завершении ночной операции Карпин. – Сейчас приземлимся чуть в стороне от занятых позиций, и можно будет вздремнуть до обеда.

– Я хотел бы побывать в окопах, пообщаться с командирами, – пожелал продолжить инспекцию маршал.

– Да нет там ещё никаких окопов, только одна имитация, – отмахнулся Карпин, но препятствовать экскурсии не стал, лишь настоял, чтобы маршал переоделся в камуфляж разведчика.

Памятуя конфуз на аэродроме, Тимошенко принял предложенный комбинезон с благодарностью.

Вертолёт приземлился. Подъехал танк комбата, и маршалу представилась возможность осмотреть поле боя через его оптику приборов ночного видения. На занятой линии обороны условного противника «красные» спешили возвести настоящие полевые укрепления. Только что совершившая трёхчасовой марш по степи вдоволь набегавшаяся по полю моторизованная пехота отложила винтовки и взялась за сапёрные лопатки.

В прибор танкового ночника Тимошенко разглядел спешащую к занятым позициям вереницу машин.

– Наша инженерная техника подтягивается, – успокоил комбат. – Сейчас пыль столбом поднимется от роторных экскаваторов. К полудню тут будут вырыты окопы полного профиля с лисьими норами для укрытия пехоты от артогня. Капониры для танков тоже выкопают. Был бы лесок поблизости, так и блиндажи б соорудили.

Маршал добрался до края позиций и поговорил с пехотными командирами, а затем и настроение рядовых красноармейцев узнал. Отвечали все бодро.

– Не хочется передохнуть? – спросил Тимошенко у вспотевшего красноармейца.

Боец утёр тыльной стороной ладони капли пота со лба и улыбнулся.

– Это только мёртвые не потеют, товарищ командир, а я на тот свет ещё не тороплюсь.

– Так ведь на учениях не убивают по-настоящему, – возразил маршал.

– Извините, товарищ командир, не вижу в темноте ваши знаки воинского различия, но сразу видно, что под гусеницы танков вы ещё не попадали. А мне уже довелось хорониться от танков в вырытой мелкой канавке. Нет уж, я лучше теперь на ладонях мозоли натру, но окопчик вырою по всей науке, чтобы землицей не присыпало, когда танки через нас пойдут.

Эти слова простого красноармейца маршал вспомнил в полдень, когда танки Т-34 железной грохочущей лавиной накатили на окопы полного профиля. Танкисты мчались на приличной скорости, стреляя из пушек и пулемётов по расположенным позади линии обороны мишеням.

Пули свистели над головами пехотинцев, но они упорно вели огонь по развешенным между столбиками перед окопами гирляндам консервных банок. А расчёты «красных» противотанкистов торопливо палили из противотанковых ружей по бортам наступающих «зелёных» машин.

Когда танки прокатились гусеницами по брустверам окопов, присыпав комьями земли каски пехотинцам, в корму машин полетели вместо гранат бутылки с известковым раствором.

Тимошенко потом специально подошёл поближе к прорвавшимся «зелёным» танкам, чтобы увидеть белые разводы от извёстки и своими руками пощупать выщербины краски от попаданий крупнокалиберных стеклянных пуль.

– А ведь, пожалуй, лёгкие танки с тонкой бронёй тут бы не прошли, – задумчиво глядя на многочисленные отметины, признал маршал.

– У нас не прошли бы, – тяжело вздохнув, грустно улыбнулся Карпин. – А вот в остальных частях РККА тридцать тысяч парагвайских противотанковых ружей мёртвым грузом лежат. Командование стрельбы не устраивает, бойцов танками не обкатывает. Хотя опыт военных действий показывает, что в первых боях больше всего гибнет необстрелянных солдат.

– Спасибо, товарищ Карпин, хорошо готовите красноармейцев, – с искренним чувством пожал руку парагвайскому союзнику народный комиссар обороны. – Вы ведь в РККА более двадцати лет прослужили и ситуацию в Советском Союзе не хуже меня знаете. Что посоветуете для спешного совершенствования боевой подготовки войск?

– Для спешного? – надвинув каску на лоб, почесал затылок бывший советский командир Красной армии. – Ну, с мобилизацией вы и без моих советов поторапливаетесь, а вот о подготовке резервов заботитесь слабовато.

– Осоавиахим кратно усилил работу с молодёжью, – не согласился с критикой маршал.

– С допризывниками, – поднял указательный палец Карпин. – Но похоже на то, что ждать, когда пацаны подрастут, некогда – нужны уже готовые и очень качественные бойцы.

– Мы не можем в мирное время повторно призывать в армию уже отслуживших срочную службу бойцов, – категорично замотал головой Тимошенко. – Это вызовет нежелательные настроения в обществе.

– Вы не призывайте, а приманивайте, – хитро подмигнув, рассмеялся казачий генерал. – В добровольных спортивных обществах занимаются в свободное время миллионы советских граждан. Предлагаю для спортсменов, отслуживших в армии, и призывников будущего осеннего призыва установить в рабочую неделю один день для общефизической военизированной подготовки. В период прохождения подготовки спортсмену выплачивается средняя дневная зарплата по месту работы, а студентам учебных заведений на экзаменах добавляется один бал к аттестационным оценкам. Все обеспечиваются трёхразовым бесплатным питанием и военной формой для занятий. Оружие и боеприпасы выдают расквартированные в ближайших районах части РККА. Армия и Осоавиахим предоставляют помещения, полигоны и технику. При этом формальный подход к занятиям недопустим – под запретом трата времени на строевую подготовку, изучение уставов и политзанятия. Только специальная подготовка – овладение различными видами оружия, снайперская стрельба, марш-броски, приёмы рукопашного боя, совершенствование управлением военной техникой, изучение радиодела и сапёрная подготовка, приёмы разведки и маскировки. Разумеется, это всё с учётом вида спорта, которым занимается доброволец, его физподготовки и прежнего армейского опыта.

– На таких условиях, пожалуй, я и сам бы разок в неделю размялся, – рассмеялся маршал. – Однако восьмичасовую физнагрузку даже мастера спорта не потянут.

– Будет ещё много теоретической подготовки, военная кинохроника, инструктажи матёрых бойцов. К подготовке спортсменов-добровольцев необходимо привлечь ветеранов боевых действий, инструкторами можно назначить офицеров запаса и военных инвалидов. Достойная оплата, а также возможность лечения и протезирования в парагвайских клиниках привлечёт хороших специалистов, опыт которых очень ценен в подготовке высококлассных бойцов.

– Думаю, эдак из спортсменов миллионный резерв удастся создать, – чуть поразмыслив, согласился Тимошенко. – Однако хорошо бы парагвайцам ещё помочь нам с киноматериалами и опытными инструкторами по спецподготовке.

– Можете рассчитывать на десять тысяч казаков-ветеранов, – уверенно пообещал Карпин, ранее уже обсуждавший тему создания оперативного армейского резерва с Рониным. – Также советую вам собирать из спортсменов-допризывников сплочённые отряды, чтобы потом сформировать отдельную ударную армию. К середине лета Южная полевая армия закончит годичный цикл подготовки и на астраханские полигоны можно заводить вторую стотысячную группировку войск. Парагвай готов участвовать в оснащении, вооружении и подготовке Второй полевой армии. Кстати, хорошо если бы подготовкой молодёжи сразу занялись их будущие командиры, набранные из ведомственных спортивных обществ типа ЦСКА. Таким образом, боевое слаживание подразделений начнётся ещё до призыва спортсменов в ряды РККА. Отличная физическая и предварительная специальная военная подготовка позволят в кратчайшие сроки сформировать особую ударную армию.

– Ну, ежели казаки-парагвайцы помогут ещё и с ночниками, то получится, – довольно улыбнувшись, кивнул Тимошенко и протянул ладонь.

– Товарищ маршал Советского Союза, у нас одна родина и враг общий, – пожал руку союзнику казачий генерал-лейтенант Фёдор Карпин, а затем приложил пальцы ладони к краю каски: – Служу трудовому народу!

Глава 3

Вещий сон

Май и начало июня 1941 года выдались для Алексея Ронина особенно жаркими. Владыка Парагвая следил за отправкой морских караванов с оружием и продовольствием из Асунсьона, контролировал ход боевых действий в Абиссинии против итальянцев, инспектировал подготовку и переброску казачьих войск к северным границам Ирана и Китая – маятником мотался по всему миру из края в край.

Вечер четырнадцатого июня застал Алексея в расположении штаба Маньчжурской казачьей армии барона Унгерна, уже стоявшей в полной боевой готовности вблизи границы Китая с Монголией.

Лишь только из штабной палатки вышел генерал-майор Унгерн, внутрь вихрем ворвался взъерошенный Матвей Ермолаев. Из-за спины доверенного адъютанта, недовольного задержкой у входа, виновато выглянул начальник караула – остановить молодого атлета силой лишь солдатских рук шансов не было.

– Господин Ронин, я ему говорил, что вы заняты, а он прёт, как танк, – беспомощно развёл руками лейтенант. – Ну не стрелять же нам в вашего адъютанта?

Охрана не ведала точной степени родства атамана с его адъютантом, но их чрезмерно доверительные отношения и внешнее сходство черт лица намекали на очень близкие родственные связи.

– Владыка всегда занят, – обиженно, совсем уж по-детски надул губы Матвей и без спроса уселся на только что покинутый генералом раскладной стульчик у заваленного картами стола.

– Всё в порядке вещей, лейтенант, – устало махнул ладонью Алексей, не став журить взбалмошного сына за нарушение дисциплины, а начкара за недочёт в охране. – Проследите, пожалуйста, чтобы нас не беспокоили.

– Но для срочного доклада к вам прибыл начальник разведки, генерал-майор Кондрашов.

– У нас тут разговор ненадолго, – отмахнулся атаман. – Попросите Эдуарда Петровича чуток подождать.

Когда полог палатки сомкнулся за спиной начкара, Алексей сделал погромче музыку мурлыкающего рядом со столом магнитофона. В походных условиях атаман теперь всегда пользовался портативным аппаратом, чтобы заглушать секретные разговоры.

– Что за срочность, Матвей? – Атаман сел напротив сына и строго посмотрел в глаза.

– Отец, я знаю, что уже очень скоро начнётся война, – не отвёл упрямого взгляда парень. – В прошлом ты не отпустил меня биться в рядах анархистов батьки Махно на чужой войне в Испании. Потом не позволил участвовать в стычках казаков барона Унгерна с японскими самураями. И я год послушно, как проклятый джинн, добывал золото в Китае. Но ты обещал, что когда придёт черёд уже нашей войны, отпустить меня на фронт.

– Так я и не держу, – развёл руками Алексей. – Завтра же отправишься с бароном Унгерном в действующую армию.

– Маньчжурской казачьей армии Парагвая уготована роль заградительного отряда на дальневосточных рубежах, – проявил осведомлённость в стратегических планах командования адъютант. – А я хочу сражаться с фашистами на передовом фронте, в рядах советской РККА.

– Ты просишь протекцию? – издевательски усмехнулся верховный атаман казачьего войска. – И в каком же чине желаешь послужить в Красной армии?

– Сам свою судьбу устрою, – сжав кулаки, зло зыркнул на отца Матвей. – Рядовым красноармейцем пойду.

– С твоими-то талантами? – удивлённо поднял брови владыка Парагвая.

– Ты же сам всё время меня просил не выказывать людям истинную колдовскую силу, – язвительно заметил ученик чародея.

– Тогда тебе, сынишка, придётся сильно постараться, – грустно улыбнулся Алексей. – В смертельной схватке, чтобы сдержаться и не раскрыться перед врагом, вполсилы умеет сражаться только опытный мастер.

– Уж не в штабных ли палатках мне боевого опыта набираться? – широким жестом руки пренебрежительно обвёл бумажное убранство штаба дерзкий адъютант.

– Ума тебе ещё поднабраться бы не помешало, – тяжело вздохнул отец. – Да и выдержки тоже.

– Всю жизнь сдерживаюсь! – ударил кулаком по столу обиженный судьбой отпрыск парагвайского владыки.

Столешница едва не треснула под богатырским ударом, но невидимая гравитационная волна вовремя подпёрла её снизу, так что застонавшие доски лишь слегка прогнулись.

– А мебель ломать незачем, – спокойно, как будто сторонний наблюдатель, погасил всплеск юношеских эмоций могучий чародей.

Матвей же понял, что произошло, он не умел так мастерски владеть колдовской силой, но искривления гравитационных полей чувствовал отлично.

– Отец, мне уже восемнадцать лет, а я ничего стоящего в жизни ещё не совершил, – удручённо поник головой Матвей. – Отпусти, ты обещал.

– Вольному воля, – по-доброму улыбнулся отец. – Ты только меня не подставляй под удар – мамке письмо напиши, покайся.

– Да я уж написал, – шмыгнув носом, смущаясь, достал из кармана свёрнутый бумажный треугольник Матвей.

– У меня для тебя, казак, тоже подарочек припасён. – Забрав у сына конверт, Алексей прошёл к своему багажу и достал ножны с пехотной «парагвайкой» – сильно укороченной казацкой шашкой. В современной войне длинным кавалерийским клинком не помашешь на скаку, вот казаки и укорачивают для окопного рукопашного боя старое оружие наполовину. – Я подумал, что негоже старинному боевому клинку на стене пылиться. В своё время мне эту шашку твой дед подарил. Вот только не знаю теперь, как ты сможешь воевать с казацким оружием в пехотном строю РККА, я ведь собирался тебя в пластуны к генерал-майору Унгерну определить.

Упоминание о перспективе стать фронтовым разведчиком сверкнуло ярким лучиком, но не смогло ослепить амбициозного молодца. Матвей мечтал пробиваться по военной карьере своими талантами, без протекции. Сын с малых лет был наслышан о боевых подвигах отца-фронтовика и жутко завидовал его приключениям в бурной революционной юности. И вот наконец-то пришёл черёд Матвею испытать себя в настоящем деле.

– А я спрячу короткий клинок в ножнах за спиной, – поднявшись со стула, бережно принял в руки ценную семейную реликвию сын казака. – Ну, так, как ты носил в Японии свой самурайский вакидзаси. Я ведь теперь тоже стал ронином – бродячим воином.

– Короткие мечи прячут за спиной ночные убийцы, ниндзя, – усмехнувшись, поправил знаток японских традиций и положил руку на плечо молодого воина. – А ты паладин, рыцарь света, и постарайся оставаться на светлой стороне мира, даже когда по необходимости придётся заходить в сумрачную тень.

– Постараюсь быть достойным славных предков, – улыбнулся счастливый воин и крепко обнял отца. – Уйду на рассвете, не хочу, чтобы наше прощание видели чужие взоры.

– Правильно, сынок, – обнимая, похлопал его по спине Алексей. – Иди по жизни своей дорогой, только озирайся по сторонам, и не только колдовским зрением вокруг смотри, но и нутром чувствуй опасность – без интуиции на войне пропадёшь.

– Вот я и чую душой, что пришло моё время, – высвободившись из отцовских объятий, распрямил плечи былинный богатырь. – Уж эта-то война наша!

Молодой ронин вихрем вырвался из палатки, чуть не свалив с ног дожидавшихся у входа очередников.

Алексей подошёл к окну и проводил взглядом стремительно исчезающую из алых отсветов костра тёмную фигуру. Спустя миг молодой демон полностью растворился в окружающем ночном мраке. Однако, невзирая на сгущающуюся тёмную мглу, Сын Ведьмы ещё несколько секунд трепетно следил колдовским взором за своим удаляющимся чадом.

– Удачи тебе, ронин, – прошептал вслед отец.

– Что ронин? – не расслышал всю фразу только что подошедший начальник разведки.

Алексею вспомнились слова старика Сугинобо, и он опечалено вздохнул:

– Самурая без господина японцы нарекают ронином – опасным призраком, блуждающим, словно волна морская, страшным сокрытой внутри непредсказуемой разрушительной силой.

– А-а, ну это да, младший Ронин ещё натворит дел, – потерев пальцами ушибленное торопыгой плечо, озадаченно покачал головой Кондрашов, который по роду деятельности знал некоторые семейные секреты владыки Парагвая. – Если ты этот ураган выпустил на волю, то я не завидую врагам, которые попадутся ему на пути.

– Он-то уже начал свою войну, а мы всё ещё раскачиваемся, – нахмурился владыка. – Что там со Сталиным?

– Упирается вождь народов, – зло оскалился парагвайский генерал-майор. – Не желает Сталин войну развязывать, а по его воле и мы сидим на попе ровно. И никакие доводы убедить его не могут. Мы уж и фото аэросъёмки приграничных районов в Москву отсылали, и копии раздобытых разведкой документов – всё без толку. Своим людям он приказал даже не подходить к нему с провокационными докладами, а уж парагвайским дипломатам и вовсе не доверяет. Сталин верит в логику личных мудрых умозаключений и не желает понимать резоны бесноватых германских авантюристов. Тем более что ранее напророченные его зарубежной агентурой атаки так и не состоялись ни в начале мая, ни в конце месяца, ни в начале июня – всё подтверждает его железный скепсис. Думаю, что теперь даже подлинник плана «Барбаросса» с личной подписью Гитлера не убедил бы уверенного в своей непогрешимости прозорливого вождя народов.

– Но ведь Сталин же понимает неизбежность войны, – всплеснув руками, резко отвернулся от окна Ронин. – Советский Союз предпринимает спешные попытки нарастить военную мощь.

– Только со сроками коммунисты ошибаются, – фыркнул Кондрашов и язвительно заметил: – Под чутким руководством органов НКВД строители социализма перекопали все аэродромы в Западном военном округе.

– Зачем перекопали? Когда?! – огорчился эдакой глупости казачий войсковой атаман, которому за последние месяцы не доставало времени следить за всеми действиями союзников.

– В конце весны начали работы. Намереваются за лето залить взлётные полосы бетоном, сделать сразу все аэродромы всепогодными, – позлорадствовал над большевиками белогвардейский генерал и ещё добавил перца: – Коммуняки-торопыги и оборонительные укрепления вдоль старой границы уже наполовину разрушили, а доты у новых рубежей построили лишь частично и ещё не вооружили.

– Так а вы что же молчали?! – возмутился Алексей.

– Парагвайские советы для большевиков – что красная тряпка для быка, – безнадёжно махнул рукой Кондрашов. – Тут вон этой весной в астраханских степях чуть нашу казацкую армию не расформировали, лишь заступничество народного комиссара обороны Тимошенко помогло, да ещё Сталину очень понравилась телесвязь. Большевистские вожди чересчур уверовали в мощь РККА и надеются, что у них есть не менее года для подготовки к большой войне.

– А какие сведения по этому вопросу у нашей разведки? – мрачно взглянул на генерала Алексей.

– Затем и спешил, чтобы последние данные сообщить. Начало наступления намечено на двадцать второе июня, – достал листок из папки Кондрашов. – Аналитики считают, что уж в этот раз Гитлер не станет отодвигать начало операции на более поздний срок, ведь так можно потом и до холодов провозиться, а немецкие интенданты зимнее обмундирование не заготавливают. Генералы вермахта изначально планировали уложиться с основными боевыми действиями в три-четыре тёплых месяца, но ведь нельзя исключать неизбежные заминки.

Алексей подошёл к столу и внимательно взглянул на разложенную карту.

– В противном случае, если немцы не отважатся напасть в этом году, – задумчиво огладил ладонью бороду владыка Парагвая, – Сталин успеет оборудовать мощную приграничную оборонительную линию, создаст всепогодные аэродромы с бетонными полосами, отмобилизует ещё несколько миллионов личного состава и сконцентрирует силы у западной границы. Тогда нападать на СССР будет уже самоубийственно.

– Оно и сейчас так, умной затеей это не назовёшь, – криво усмехнулся Кондрашов. – По моей информации от агентов с немецкой стороны противник плохо представляет техническое оснащение РККА новейшими видами вооружения – тяжёлыми и средними танками, реактивной артиллерией, не говоря уж про последние парагвайские сюрпризы и притаившиеся в засаде казацкие армии. Иногда меня так и подмывает слить инфу врагу, чтобы супостат чуток охолонулся.

– Нет, в этом году войны не избежать, – категорично покачал головой Алексей. – Германцу ждать подмоги неоткуда, Гитлер уже всё, что мог, из Европы выгреб, а позволить Сталину укрепиться он не даст.

– Осталось только убедить в этом Сталина, – развёл руками Кондрашов и ядовито съёрничал: – Но я сильно сомневаюсь, что великий вождь красного народа удосужится прислушаться к мнению вождя малочисленного племени бледнолицых парагвайцев. Думаю, батюшка Алексей, даже самые крепкие слова логики разобьются о тупой лоб забронзовевшего большевистского идола.

– Если уж речь зашла о вождях и идолах, то тут не обойтись без шамана, – хитро улыбнувшись, поднял указательный палец Алексей.

– Да говорю тебе, Сталин и слушать не станет парагвайского пропагандиста, – отмахнулся генерал от зряшной затеи. – Видно, придётся казакам дожидаться у южных границ Союза, пока через западную немчура сама не полезет. Недолго уж осталось.

– Матвей ждать не стал, вот и мне резона нет последний шанс упускать. Эдуард Петрович, прикажи готовить самолёт к вылету в Москву, только меня в официальные списки делегации не включай.

– Инкогнито в столицу проникнешь? – с прищуром глянул на лихого атамана Кондрашов и шутливо предположил вариант высадки: – Может, прямо на парашюте в Кремль к Сталину спрыгнешь?

– Нет. Я лучше красному вождю приснюсь в страшном сне, – без улыбки отшутился Небесный Ягуар, верховный шаман всех индейских племён Гран-Чако.

Мирную раннюю ночь шестнадцатого июня в Кремле тревожил лишь бой курантов. Но не звон древних часов разбудил великого вождя до зари, а странные, чуждые привычному миру звуки.

Иосиф уже давно забыл, как летал в безмятежных детских снах, но этой летней ночью чудесная сила подняла невесомое тело в воздух, заставив легко парить над кожаным диваном в комнате, смежной с кремлёвским рабочим кабинетом. Тихие ритмичные звуки бубнов и далёкие заунывные завывания индейских шаманов доносились откуда-то со стороны закрытого окна.

«Кто позволил дикарям так разгуляться на Красной площади?!» – с негодованием подумал строгий правитель и, с трудом разлепив веки, медленно повернул голову на дерзкий шум.

В бледно-жёлтых отсветах лунного света на фоне полузанавешенного оконного проёма виднелась примостившаяся на подоконнике огромная тёмная фигура. Лица великана не видно, лишь чёрная борода заметно обрамляет подбородок призрака.

– Не спеши просыпаться, Иосиф Виссарионович, не разрывай ментальный контакт, – тихим голосом попросил таинственный пришелец. – Уж больно сложно до тебя из астрала было добираться, с индейских шаманов три пота сошло, пока все барьеры пробили.

Но сердце вождя непослушно тревожно забилось, Сталин окончательно сбросил оковы сладостной дрёмы. Попытка резко встать с дивана не удалась, ступни босых ног не нашли опоры в воздухе. Тело в сидячем положении зависло над простынёй. Беспомощно поболтав ногами в штанах ночной пижамы, невесомое тело не смогло подлететь ближе к ложу дивана, чтобы обрести твёрдую опору – неведомая гравитационная сила удерживала пленника в одной точке воздушного пространства между диваном и потолком.

– Иосиф Виссарионович, вы, конечно, можете суматошным криком растревожить охрану за дверями рабочего кабинета и прервать кошмар, – развёл руками тёмный призрак. – Однако что, если этот сон вещий? Может, стоит его досмотреть до конца? Много времени наш разговор не займёт. Зато состоявшаяся беседа не заставит меня и на другую ночь искать с вами ментального контакта. А время сейчас ох как дорого.

– Ронин? – наконец-то по голосу и контурам богатырского облика узнал парагвайского союзника Сталин. Он давно знал, что казацкий шаман обладает паранормальными способностями, поэтому принял версию чудотворца, как наиболее логичную из скудного набора сумасшедших обоснований. – Покажись на свет.

– Я не демон ночи, чтобы божьего света бояться, – рассмеялся Алексей и огладил ладонью золотое распятие на груди. – Да и святой крест на положенном месте.

Невидимая сила дёрнула шнурок выключателя торшера, и сквозь жёлтый абажур комнату залил яркой волной золотистый электрический свет, показавшийся из-за резкого контраста с исчезнувшим полумраком ослепительным.

В следующие секунды к телу вождя вернулась малая частица веса, и оно, словно отяжелевший воздушный шарик, медленно опустилось на ложе дивана. Впрочем, необыкновенная сказочная лёгкость так и не покинула его до конца, грозя под первым же колыханием ветерка поднять в воздух.

– Так комфортнее? – заботливо осведомился парагвайский шаман.

– Чудесно, – значительно успокоившись, осторожно потрогал себя кончиками пальцев вождь. – А к чему весь этот цирк?

– По душам надо срочно поговорить, а время не ждёт – война у порога.

– Война близится, – тяжело вздохнув, кивнул Сталин. – Но встретиться можно было бы и стандартным способом.

– Надеюсь, мои образные аргументы, проецируемые в астрале, окажутся убедительнее, чем любые слова и бумажные документы, – улыбнулся владыка Парагвая. – Во всяком случае, яркие видения спать вам уже не дадут. А то ведь родной дом вот-вот уже подожгут, а управдом не желает тревожить жильцов заранее, хоть и видит, как злоумышленники подтаскивают горючее к западным стенам.

– Пожарная команда уже спешит, – недовольно поморщившись, попытался оправдаться подходящим образом хозяин дома.

– Пора бы жителей тоже будить, может, хоть часть нажитого добра спасут, – продолжил жонглировать аллегориями парагвайский факир.

– Товарищ Ронин, я привык оперировать фактами, а не домыслами, – нахмурившись, решил приземлить дискуссию Сталин.

– Скорая война – это ведь факт неоспоримый? – подняв указательный палец, согласился играть по правилам вождя Алексей.

– Всё дело лишь в точных сроках, – развёл руками вождь.

– По секретному плану операции «Барбаросса» немцы собираются к зиме разгромить войска РККА и выйти на линию Архангельск – Астрахань, – пошёл сразу с козырей парагвайский атаман.

– У нашей разведки нет таких сведений, – скептически скривил рот вождь. – Да и столь стремительное наступление невозможно в принципе.

– Французская армия вместе с европейскими союзниками была больше немецкой, но и полутора месяцев не выстояла под ударом германских войск, – образно бросил следующую карту на стол казачий атаман.

– Советский Союз покроет всю Европу, как бык овцу, – указал пальцем на висевшую на стене карту Сталин. – Да и Красная армия технически оснащённее, чем была французская.

– Обширные просторы СССР являются одновременно и достоинством и недостатком, – заметил в ответ Ронин. – Силы РККА сейчас распределены по всей огромной стране, быстро собрать их у западных границ уже не успеть.

– Мы переместили в европейскую часть более трёх миллионов бойцов из пяти имеющихся в наличии, – озвучил известный атаману секрет Сталин.

– А у Гитлера с союзниками под ружьём стоят более семи миллионов солдат, – покрыл сталинскую карту Алексей. – При этом у самой границы СССР сосредоточены четыре с половиной миллиона против советских трёх, да ещё и размазанных по фронту на сотни километров вдоль всего Западного военного округа. А если смотреть на участки возможных главных ударов, то там соотношение сил выходит один к пяти в пользу врага. Особенно угрожающая конфигурация расположения сил в районе Белостокского выступа, где в окружение может попасть до миллиона бойцов РККА.

– У нас у самих наступательная концепция ведения боевых действий, – раздражённо отмахнулся Сталин. – А кроме того в РККА втрое больше танков и вдвое больше самолётов, да и в количестве артиллерийских стволов мы немцев превосходим.

– Зато если смотреть по количеству современных самолётов, то их уже у Гитлера вдвое больше, и новых танков тоже, – привёл неудобные для Сталина аргументы Ронин. – Ведь почти девяносто процентов советских танков – устаревшие образцы, а половина вообще давно подлежит списанию. Кстати, у немцев ещё выше мобильность войск, в три с половиной раза больше автомобилей и даже лошадей в армии в два с половиной раза больше. Но главное, советские дивизии не полностью отмобилизованы, всё ещё укомплектованы по штату мирного времени и не успели развернуться. Да и все аэродромы приведены в негодность, а на временных полевых площадках скучена вся авиация.

– Товарищи из НКВД уж слишком рьяно взялись за дело, – поморщившись, признал промашку ответственного за реконструкцию аэродромов ведомства Сталин. – Но обещали исправить этот недочёт уже через месяц, к середине лета.

– Немцам это тоже известно, и Гитлер ждать не станет, – решил известить союзника о планах врага Ронин. – По сведениям парагвайской разведки нападение на СССР намечено уже на двадцать второе июня.

– Ошибочные данные, провокационные! – фыркнув, брезгливо отмахнулся вождь. – Это англичане хотят стравить нас с немцами.

– Есть у британцев такое желание, – кивнув, усмехнулся парагвайский владыка. – Я под такую задачу у буржуев кучу самолётов выцыганил. Они тоже готовы вам караваны с оружием и боеприпасами посылать. Как только начнутся боевые действия, ждите суда в Мурманском порту. Кстати, парагвайские придут уже на этой неделе – я заранее подсуетился.

– Да с чего это вы, товарищ Ронин, так уверены в скором начале войны?! – возмутился великий стратег современности.

– Эх, дорогой Иосиф Виссарионович, армия у вас, конечно, будет поболее парагвайской, а вот разведка наша заслуженно считается самой мощной в мире, – без лишней скромности заявил Ронин. – И по численности, и по оснащению. Ведь на парагвайскую разведку работает штат ещё царской агентуры. Кроме того, наши люди проникли в криминальные структуры во всех странах, и денег достаточно на подкуп чиновников высшего уровня. Да и идейных борцов тоже хватает всяких: анархистов, монархистов, социалистов, даже коммунистов – всех активно задействуем. А уж про портативные рации, прослушивающие микрофоны и записывающие магнитофоны можно и не упоминать – Парагвай лидирует в мире в области электротехники. Так что, давайте с вами исходить из того, что война начнётся в следующее воскресенье.

– Я не поддамся на провокацию, – поджав губы, упорствовал вождь.

– Потому что ещё не готовы к войне и не можете атаковать врага, – понимающе кивнул Ронин. – Так давайте постараемся не провоцировать немцев на ускорение агрессивных планов. Будем делать вид, что по-прежнему верим их заверениям о мире и выгодном сотрудничестве.

– Я так и делаю, – сквозь зубы проворчал Сталин. – Гитлер не посмеет напасть, он должен понимать, что его ждёт.

– Генералы любят играть в военные игры на картах, – улыбнулся настырный парагвайский атаман. – Давайте и мы с вами сыграем. Тем более что и подходящая карта под рукой имеется.

По мановению руки залётного чародея карта Советского Союза снялась с гвоздика на стене и, словно волшебная скатерть, расстелилась на полу перед диваном правителя страны. Заморский факир зачерпнул из правого кармана горсть чёрного порошка и по воздуху послал тёмное облачко к очертаниям западной границы Союза, расположив со стороны Европы. Из левого кармана фокусник извлёк горстку светлого порошка и отправил на советский край карты. Чёрный порошок жирной змеёй изогнулся вдоль границы, а белый редкими кучками рассыпался по изображению европейской части СССР.

– Ну примерно где-то так сейчас всё и выглядит, – сидя на подоконнике, наклонил голову организатор военно-штабной игры. – Только, Иосиф Виссарионович, в этой партии первыми будут ходить чёрные, а мы с вами окажемся лишь сторонними наблюдателями.

– Кто же будет двигать войска? – удивился странным правилам полководец.

– Тёмные силы, – зловеще рассмеялся чародей-призрак. – Всё уже заранее предопределено судьбой – коварный агрессор атакует, светлые защитники движутся навстречу врагу. Ведь вы же, товарищ Сталин, не дадите приказа воинам света отсиживаться в обороне или отступать?

Сталин недовольно нахмурил брови, но возражать не стал. Диспозиция войск примерно была похожа на действительную, и логичные установки по ведению решительных боевых действий верные.

В тишине комнаты громче зазвучал стук шаманского бубна. Чёрная змея, разлёгшаяся вдоль очертаний границы СССР, внезапно начала разлагаться, стремительно превращаясь в полчища жирных тараканов. Навстречу им храбрыми муравьями двинулись светлые силы. При соприкосновении чёрного и белого порошка сыпались искры, возникали сизые облачка дыма. Но вражьи тараканы лезли плотными группами, спрессованный чёрный порошок горел хуже белых рыхлых россыпей. Кроме того, часть светлого воинства охватывалась чёрными клешнями вражеских армий, и тогда белые крупицы не сгорали, а принимали серый оттенок, словно отсыревший порошок, и оставались недвижимыми кучками лежать на карте.

– Лишённые тылового снабжения, окружённые армии теряют энергию и попадают в плен, – пояснил происходящие несуразности в районе Белоруссии парагвайский факир.

– Красноармейцы не сдаются, – сквозь зубы прошипел возмущённый вождь.

– Тогда откуда бы взялись в Парагвае поселения бывших красноармейцев, вызволенных из польского плена? – жестоко напомнил факты истории боёв Гражданской войны казачий атаман.

Однако Ронин честно постарался оказать помощь отступающим светлым силам. Факир достал ещё пригоршню белого порошка и послал облачко вглубь страны, откуда белые крупинки, сформировавшись в тонкие нити, потянулись к линии фронта.

– И не отступают, – глядя на пятящиеся под напором чёрной массы белые группки, продолжил возражать творимой профанации Сталин.

– Тогда они тоже попадают в плен, – пожал плечами безжалостный парагваец и показал взглядом на оказавшиеся окружёнными уже в районе Киева части светлых сил.

Жирная чёрная тварь неумолимо давила и рвала тонкие белые изломанные линии защитников, упорно продвигаясь вглубь территории. Вот тёмная сила уже добралась до очертаний берегов Чёрного и Балтийского морей. Затем одни клешни монстра охватили Одессу, другие – Ленинград, вытянувшийся рог устремились к Москве.

Медленно подходящее подкрепление белых муравьёв из глубины страны, порциями вступая в бой, бесполезно сгорало, не в силах остановить плотную чёрную орду тараканов.

– Довольно! – хлопнув ладонью по дивану, гневно остановил жуткую пародию Сталин.

В следующую секунду, повинуясь взмаху руки факира, чёрный порошок отполз обратно за начертанные границы Союза, а белый занял районы предвоенной дислокации в европейской части страны.

– Ещё не поздно что-то изменить, – прекратил издеваться пророк и назидательно поднял указательный палец. – Но лишь что-то. Ибо до начала катастрофы осталось всего лишь дней шесть. Притом один точно уйдёт на бюрократическую суету.

– Резкие передвижения войск в сторону границы спровоцируют немцев ускорить начало нападения, – всё ещё не соглашаясь в душе с пророчествами парагвайского шамана, решил порассуждать Сталин. Показанная жуткая картина разгрома всё ещё стояла перед глазами. – Нам всё равно не успеть в означенные сроки выстроить крепкую линию обороны. А наступающий плотным строем противник примется порциями перемалывать подходящие к фронту спешно мобилизованные части.

– Вот и не надо преждевременно пугать врага явным сосредоточением армий у западной границы, – усмехнулся казачий атаман. – Предлагаю устроить кутерьму по всей стране – запутать врага разнонаправленными перемещениями армий.

– Кутерьму? – опешил вождь от абсурдного предложения анархиста. – Если действительно предположить, что через неделю война, то следует стремиться сконцентрировать силы.

– Мы и начнём их концентрировать, но в разных местах. – Парагвайский факир опять взмахнул рукой, и кучки белых крупинок начали хаотическое метание по карте. Одни двигались к линии границы, другие от неё, третьи туда-обратно. Непонятным образом зашевелились даже резервы в глубине страны.

– И что бы это значило? – наклонив голову, задал естественный вопрос Сталин.

– Вот и противник озадачится тем же, – победно сложил руки на груди хитроумный затейник. – Ни фото воздушной разведки, ни радиограммы шпионов обстановку врагу не прояснят, ибо даже большинству руководителей высшего звена управления не будет до конца понятна поднятая суета внутри страны. Со стороны это будет походить на всем известную картину, когда в полной тараканов комнате внезапно включается свет.

– И зачем это надо? – продолжал недоумевать вождь.

– Тараканчики, хаотично двигаясь, спасаются от ударов тапком, – разведя руками, рассмеялся атаман. – Неизбежно некоторые гибнут, но большинству удаётся занять спасительную позицию и в следующую ночь продолжить донимать хозяев.

– Но мы же не тараканы, чтобы по щелям прятаться?! – нахмурил брови разгневанный вождь.

– Однако людям учиться у божьих тварей умению выживать не зазорно, – поднял указующий перст парагвайский батюшка и привёл показательные примеры из военной истории: – Нам не следует уподобляться царским павлинам-генералам, которые в девятнадцатом веке гнали пехотные полки парадным строем под убийственную шрапнель. В начале двадцатого века такие же спесивые петухи в погонах бросали конницу на пулемёты. А чтобы выжить на поле брани, нужно приноравливаться к средствам поражения, и не суть важно – шрапнельный ли это снаряд, пулемёт или, в случае с тараканами, вспыхнувший свет и ударный тапок. Сейчас ведь уже не считается трусостью для бойца прижиматься к земле, окапываться и маскироваться, а уж обманывать противника почиталось доблестью издревле.

– Военная хитрость – дело хорошее, – кивнул Сталин, но недовольно скривил рот. – А вот сравнение с мечущимися под тапком тараканами мне не по душе.

– Я представил видение ситуации со стороны вражьих глаз, – пожал плечами Алексей. – Германские агрессоры уверены, что всё уже учли и правильно рассчитали замах для удара, а мы «включим свет» и спутаем их планы. И даже сами теперь не сможем предсказать, где через неделю окажутся наши войска – всё будет зависеть от проявленной прыти людских масс и организованности перемещения матчасти.

– А есть ли логика в организованном хаосе? – прищурив глаз, с подозрением покосился на хитрую анархистскую рожу Сталин.

– Если вы сумеете дать верные ответы на ряд неожиданных вопросов, – в упор глянул в глаза советскому вождю парагвайский атаман, – то тогда и логику сумеете постичь.

– Задавай загадки, шайтан, – разгладив пальцами усы, хохотнул Сталин.

– Иосиф Виссарионович, вы верите в искренность желания парагвайских союзников одолеть фашистскую Германию?

– Уверен, что наши парагвайские товарищи встанут в единый боевой строй с советским народом, – согласился Сталин и аргументировал: – Казаки уже давно поставляют в СССР вооружение и продовольствие, а также подготовили и хорошо оснастили стотысячную Южную полевую армию.

– Тогда, надеюсь, вы не поверите зарубежной прессе и её интерпретации событий на восточных и южных границах СССР?

– А что там у нас произошло? – насторожился Сталин.

– Завтра в статьях английских газет появятся короткие заметки о пересечении Маньчжурской казачьей армией границ Китая и Монголии, а также об опасном сосредоточении парагвайских казачьих армий у иранско-советской границы.

– И что это будет означать? – поднял бровь Сталин.

– В аналитические штабы английской и немецкой разведок поступит непроверенная информация о намерениях парагвайских казаков вторгнуться на приграничные территории СССР с целью отторжения южных регионов Кавказа и части Дальнего Востока.

– Зачем? – хмурясь, допытывался Сталин.

– Злые на советскую власть парагвайские белоказаки что-то разузнали о планах Германии напасть на СССР и решили под шумок тоже урвать парочку жирных кусков, – выдвинул весьма правдоподобную версию Ронин. – Правда, Гитлер будет не в восторге, что у него из-под носа собираются увести бакинский нефтеносный район. Но вот англичане отнесутся к полезной затее на Кавказе очень одобрительно, да и японцы не станут возражать против перерезания казаками Транссиба и разжигания мятежа в Сибири и на Дальнем Востоке. Кстати, разве соглядатаи НКВД вам, товарищ Сталин, ещё не доносили, что Южная полевая армия, оказывается, собирается захватить Крымский полуостров? Белогвардейская контра подгадала самый удобный момент – ведь, похоже, в ближайшие месяцы Советам будет не до подавления мятежей на дальних границах.

– Предательский удар в спину сильно бы ослабил защиту западных рубежей страны, – всё же не веря в столь вероломное коварство союзников, признал Сталин. – Но тогда бы вы, товарищ Ронин, не стали торопиться предупреждать нас о скором нападении Германии.

– Не скажи я вам этого, вы бы, товарищ Сталин, поспешили отвести часть войск от западной границы, чтобы быстро разгромить вторгшиеся полчища казаков, – кивнул хитроумный атаман. – Ибо, доверяя мирному договору с немцами, срочная переброска армий в сторону внезапно возникшей угрозы будет с вашей стороны весьма логичной.

– И движение воинских эшелонов от западной границы не спровоцирует Гитлера на ускорение вторжения, – понял смысл дезинформации противника Сталин, однако не уловил суть обманных манёвров. – Но ведь РККА надо усиливать оборонительные рубежи, а не ослаблять?

– За всеми тараканами не уследишь, – рассмеялся атаман. – Часть войск начнёт отходить от границы, другая концентрироваться на опасных направлениях, а остальные покидать места постоянной дислокации и рассредоточиваться вдоль границы. Те армии, что останутся вблизи границы, будут спешно окапываться, а двинувшиеся на восток дойдут лишь до рубежа старой границы и начнут усиливаться подходящими из глубины страны подкреплениями. Естественно, за пять дней далеко крупные воинские подразделения не отведёшь, и всё подкрепление не доставишь, но эта масштабная передислокация войск будет проходить без бомбёжек и заторов на дорогах. Любой командарм мечтал бы получить такую длительную спасительную паузу во время войны, когда противник замер в бездействии и неведении. Враг спит, а ты воюешь!

– РККА должна попытаться успеть сформировать два рубежа обороны, – понял замысел перегруппировки армий Сталин.

Алексей кивнул и обратил внимание на дополнительный выигрыш времени:

– И пока враг будет пробивать первую линию обороны и с боями медленно продвигаться вглубь страны, у РККА появится дополнительное время для укрепления второго рубежа. К тому же противник будет вынужден догонять отошедшие армии, в то время как они окажутся на триста километров ближе к спешащему на выручку подкреплению из регионов Кавказа, Средней Азии и Дальнего Востока. Уж неделю на дорогу мы точно выиграем, если заранее начнём переброску войск.

– Товарищ Ронин, а почему вы акцентировали внимание именно на названных регионах?

– Оттуда можно сразу начать переброску уже полноценных, обученных и оснащённых армий, – разъяснил атаман. – Из полумиллионной группировки войск, прикрывающей от японцев Дальний Восток и Сибирь, можно взять сто тысяч, которые заменят казачье войско Унгерна. Маньчжурская казачья армия Парагвая отлично вооружена и обкатана в боях с японскими оккупантами, китайцы Унгерна врагу спуску не дадут. А чтобы советское командование не подозревало белоказаков в злом умысле, дивизии барона Унгерна будут распределены равномерно вдоль всей границы, вперемешку с частями РККА.

– Принимается, – одобрил дельное предложение вождь.

Парагвайский же факир продолжил извлекать новые армии из рукава:

– Сто тысяч абиссинских паладинов смогут эффективно охранять южные рубежи страны на Кавказе и в Средней Азии, а сменённые ими подразделения РККА можно за неделю перебросить к старой западной границе. Ещё у нас на иранской территории сосредоточено сто пятьдесят тысяч парагвайских казаков со своей артиллерией и авиацией – помимо тысячи автожиров имеется полтысячи новейших американских истребителей типа «Аэрокобра».

– Хорошенький сюрприз казаки подготовили, – довольно прищурившись, погладил усы Сталин.

– Казачьи армии успеют подойти для прикрытия южного фланга, – предложил район для их использования Ронин. – Туда же следует отправить Южную полевую армию. Официально её собираются передислоцировать из астраханских степей в Одессу, якобы для отправки по морю во Владивосток, с целью отражения набега белоказаков барона Унгерна. По железке эшелоны на восток не перебросить, ибо ударом из Монголии казаки Транссиб легко перережут. В Европе, в эмигрантских кругах, мы пустим слушок о том, что переученная анархистами Южная армия свернёт на Крым, чтобы поднять мятеж среди недовольных советской властью крымских татар.

– Так ведь бойцы Южной армии сплошь комсомольцы и коммунисты, – всплеснув руками, заметил несуразность Сталин.

– Ой, а то в лагерях мало сидит бывших партийных товарищей, которые с Тухачевским злоумышляли мятеж в армии поднять, – с ехидной улыбочкой отмахнулся атаман парагвайских анархистов.

– И то верно, – с явной неохотой признал Сталин и поёжился.

Вождя вдруг испугала мысль, что парагвайцы, если бы действительно сговорились с Гитлером, могли бы больших бед натворить. Только тогда, как и упомянул Ронин, они дождались бы внезапного нападения Германии, а уж затем ударили в спину. РККА пятилась бы под напором превосходящих сил врага и была не в силах достойно ответить подлым белоказакам. Теперь же, принимая хитрый план Ронина, Сталин устранял эту угрозу, разделяя и рассредоточивая силы опасных казаков по всей стране, контролируя их верными частями Красной армии.

– Пожалуй, такая суета внутри страны не должна бы испугать немцев, – стал вслух рассуждать Сталин. – Конечно, если они, действительно, не вознамерились внезапно напасть на СССР. Но и в наихудшем случае противник сразу не разберётся, что происходит, и горячку пороть не станет. Похоже, неделя для передислокации войск у нас появится.

– За отпущенное нам время надо бы ещё успеть переместить часть кораблей Балтфлота и половину подлодок в Мурманск, – продолжал рулить казацкий атаман. – Сошлёмся на желание отправить их по Севморпути на Дальний Восток, для острастки японцев. Думаю, Гитлер не станет препятствовать ослаблению Балтийского флота.

– А нам зачем его ослаблять? – опять нахмурился Сталин.

– Мои царские адмиралы утверждают, что в предстоящей войне эскадрам Балтфлота будет тесно сражаться в водах Финского залива. Вражеская авиация и минные поля сильно затруднят морские бои. А вот в северных морях потребуется защита караванам судов из Англии и Америки. Кстати, хорошо бы и части морской пехоты перебросить в район Мурманска, но это можно сделать уже по железной дороге.

– Вы, товарищ Ронин, так уверены в помощи заморских доброхотов? – покачав головой, засомневался Сталин. – С чего это буржуи так раздобрятся?

– Англичанам необходимо измотать немцев на Восточном фронте, американским же промышленникам нужно советское золото.

– Ну разве что так, – неохотно согласился с весомыми аргументами вождь, хотя отдавать золотишко буржуям очень не хотелось. – Что ещё, товарищ Ронин, предлагаете нам разбазарить?

– В первую очередь все склады военного имущества и боеприпасов, расположенные до старой западной границы, – рьяно взялся за дело анархист. – Всё равно ведь войскам первой линии обороны не успеть ими воспользоваться, поэтому надо постараться вывезти побольше боеприпасов, обмундирования, продовольствия, хранящуюся на складах технику и артиллерию. Кстати, с переполненных аэродромов надо обязательно успеть перегнать вглубь страны всю авиацию, которую нельзя в один заход поднять в воздух с началом войны. Иначе самолёты на стоянках будут сметены противником в первую же бомбардировку. Лучше пусть потом взлетают с дальних аэродромов, чем сгорят зря на приграничных. Издайте приказ о передислокации воздушных армий на восток, но перегон самолётов организуйте только в центральные регионы.

– Проделать за пять дней такую огромную работу невозможно, – категорично замотал головой вождь.

– Придётся поднапрячься, – развёл руками парагвайский владыка. – Вам и надо-то всего перетащить побольше складов хотя бы на триста километров вглубь страны. Потом будете дальше распределять матчасть и спасать ценное имущество. Лучше уж второпях и под бомбёжкой, чем просто оставить на поживу врагу.

– В народе панические настроения появятся, – недовольно засопел вождь.

– Пусть люди постепенно готовятся к плохому, чем в одночасье получат сразу ужасное, – недобро усмехнулся Ронин и, ещё больше посуровев, выдал череду предписаний: – Для поддержания порядка создайте дружины из коммунистов и комсомольцев. Военную форму выдавать гражданским лицам пока не надо, но вооружайте по армейским нормам военного времени. Боевые же части пусть берут боеприпасы и продовольствие со складов, сколько смогут унести, а что нереально отправить в тыл, то надо упрятать в тайных схронах, в лесах. Поручите НКВД заняться подготовкой матчасти и баз для партизанских отрядов. Следует довести до старшего командного состава приказ, что в случае окружения они должны не пытаться пробиваться через линию фронта, а оставшимся в подчинении личным составом действовать в тылу врага, для чего командирам отделов военной разведки необходимо выдать пакеты с информацией о ближайших партизанских схронах. Обязательно надо заблаговременно отправить семьи коммунистов и красных командиров в центральные регионы страны. Немедленно отмените все отпуска командного состава армии и примите меры по скорейшей доставке людей к месту службы. При этом следует препятствовать движению граждан в сторону границы и всячески способствовать перемещению вглубь страны – организовывать вывоз детей в пионерские лагеря, выздоравливающих пациентов перевозить из больниц в южные санатории, коллективы артистов отправлять на гастроли, научную интеллигенцию на симпозиумы, а техническую – для обмена опытом и переобучения. Следует придумать срочные аварийные работы, чтобы отправить в краткую командировку ведущих специалистов с предприятий. Словом, использовать всё, что позволит вывезти из зоны боевых действий побольше людей, но при этом не объявляя военное положение.

– И как вы, товарищ Ронин, предлагаете организовать столь ускоренную переброску людей и складских материалов? – хорошо представляя масштаб задачи, скептически усмехнулся опытный советский руководитель.

Парагвайский затейник не смутился и принялся шпарить дальше как по писаному:

– Железнодорожные эшелоны перевозят войска к рубежу обороны, обратно в тыл вывозят складские запасы, а также резервную и неисправную технику. На дорогах надо организовать круглосуточное автомобильное движение. В каждой машине по два сменяющихся водителя. По маршрутам движения организовать бесплатные пункты питания и заправки автотранспорта, места отдыха и ремонтные базы. Чтобы разгрузить движение по мостам, дополнительно возвести через водные преграды временные переправы. Вдоль транспортных артерий разместить радиопосты и мобильные ремонтные автогруппы. Обстановку на дорогах контролировать с воздуха самолётами, сообщая в оперативный штаб о возникших авариях и заторах на дорогах. Движение без спецпропусков в сторону госграницы запретить.

– Всю эту суету на дорогах одной лишь отправкой войск на восток уже не объяснишь, – озабоченно вздохнув, покачал головой Сталин.

– Так вы ещё и всесоюзные учения объявите, – сразу нашёл что сказать народу парагвайский атаман. – На каждом гражданском заводе в стране переведите хотя бы один цех на выпуск военной продукции, якобы для опробования схемы производства. – Ронин со вздохом развёл руками. – Ведь за неполную неделю всё равно большего не добиться. Кстати, в приграничной зоне полезно было бы выплатить всем работникам месячный аванс продукцией с гражданских складов – всё же меньше врагу достанется, да и народ задобрите. Ну а если война вдруг не случится, так и вы ничего не теряете.

Сталин хмуро прищурился, разглядывая золотой крест на груди разошедшегося анархиста-прожектёра, и с подозрением спросил:

– Много вы, батюшка Ронин, тут нам насоветовали, а для себя какую выгоду в этой ситуации ищете?

– Ох, товарищ Сталин, не верите вы в бескорыстный альтруизм, – сложив ладони на святом распятии, прикинулся безгрешным херувимчиком коварный демон-искуситель. Образ милого батюшки у бородатого монстра вышел не очень убедительным, поэтому пришлось покаяться в мелких грешках: – Я отвлёк от созидательного труда две сотни тысяч парагвайских граждан, хотелось бы как-то компенсировать потерю.

– Всё золото теперь американским буржуям уплывёт, в счёт поставок военной техники, – издевательски усмехнувшись, развёл руками советский вождь.

– Так я не о бренном жёлтом металле думаю, а о ценностях другого рода – истинных, – смиренно склонил голову парагвайский батюшка. – Мне бы двести тысяч страдальцев вызволить из лагерей сибирских.

– Каких страдальцев? – насторожился хозяин страны.

– Да маются у вас тут на лесозаготовках осуждённые по политическим статьям. Мы бы за этих людишек вам электропилы и автотранспорт щедро отгрузили, а то у нас в Парагвае дефицит кадров в промышленности и сельском хозяйстве образовался. Ведь всё равно коммунистам не перевоспитать чуждый классовый элемент, а у нас всякий отщепенец свою политическую нишу найдёт, и пользы гораздо больше принести сможет. В ближайшее время потребуется спешно нарастить производство в Парагвае, чтобы увеличить поставки продукции в СССР.

– Электропила сама, без рабочих рук, лес валить не будет, – недовольно скривился вождь.

– Ну, новых работников мы вам набрать поможем, – подмигнул атаман. – Для помощи в борьбе с уголовным элементом из Парагвая прибудет десять тысяч русских специалистов. Криминалисты привезут с собой набор оборудования и реактивов, а оперативники приедут со служебно-розыскными собаками. Политическим сыском парагвайцы заниматься не станут, а вот поднявшему голову в смутное время уголовному миру укорот дать смогут. Кстати, с отловом шпионов и диверсантов тоже поспособствуют. Казаки прихватят из Парагвая радиопеленгаторы и другую спецаппаратуру.

– Хорошо, Советский Союз поможет рабочими кадрами союзнику, – оценив выгоду, решил пойти навстречу просьбе Сталин. – Только вот я давно недоумеваю, зачем, при таком высоком уровне технического развития Парагвай выпускает уйму устаревших автожиров?

– У автожиров и вертолётов есть свои преимущества, – загадочно улыбнулся владыка Парагвая и пообещал: – На войне ночные охотники себя ещё покажут.

– Однако не лучше бы наладить производство современных самолётов? – искал свой интерес Сталин. – Мы бы охотнее купили истребители в Парагвае, чем у американцев.

– Тем более что с казаками можно расплатиться не только золотом, – разгадал задумку вождя Ронин и сразу же решил воспользоваться его заинтересованностью. – У нас в Парагвае мало авиаконструкторов, а у вас толковые специалисты подмастерьями работают.

– И кого вы собираетесь ещё выманить?

– В одной лагерной конторе мается без дела некий бывший итальянский барон, осуждённый за шпионаж в пользу Муссолини, подельник Тухачевского – авиаконструктор Роберто Бартини, – выдал известное Сталину имя парагвайский союзник. – Для большевиков он чуждый классовый элемент, а вот парагвайцам красный барон придётся ко двору. Вычурные проекты Бартини не получили поддержки в Союзе, однако у него наработан богатый практический опыт в авиамоделировании, которого так не хватает молодой школе парагвайских авиаторов. Конечно, мы могли бы попросить откомандировать другого подобного ему специалиста, но понимаем, что остальные советские мастера уже заняты востребованными проектами.

– Мы посоветуемся с товарищами, как помочь опытными кадрами парагвайским авиаконструкторам, – не стал сгоряча решать Сталин, хотя и не видел особых препятствий отдать опального конструктора союзникам. Насколько помнил вождь, Бартини прославился лишь созданием гидросамолёта и участием в разработке конструкции гражданского самолёта для дальней авиации. Однако гидросамолёт в серию так и не запустили, а транспортник доделывали другие конструкторы, когда итальянец уже сидел в лагере. Роберто Бартини хоть и являлся довольно известным специалистом, но в золотом списке выдающихся авиаконструкторов СССР не значился.

– Заранее благодарю за поддержку, – склонил голову парагвайский владыка. – Обещаю первые же созданные самолёты незамедлительно отправить в помощь фронту.

– Думаете, война будет долгой? – с опаской покосился на индейского пророка Сталин.

– Война будет трудной, – безжалостно предрёк Ронин. – Но нам сейчас хотя бы на недельку опередить врага, начать заранее суетиться. Многое уже не изменить, но можно ещё успеть сделать что-то важное. Каждый день – брошенная гирька на чашу весов победы.

– А вдруг всё же не решатся напасть? – вопреки логике не терял надежды Сталин.

– Парагвайские высотные дирижабли дежурят вдоль всей западной границы и даже ночью следят за передвижениями крупных вражеских соединений, – заверил Ронин. – Я распоряжусь, чтобы телеизображение транслировалось в Кремль поочерёдно с разных точек. Но ещё раньше придут радиограммы от полевых агентов, наблюдающих за перемещением войск в глубине вражеской территории.

– Шпионить парагвайцы умеют, – уважительно кивнул Сталин.

– Время астрального сеанса подошло к концу, – развёл руками Ронин. – Желаю удачи, товарищ Сталин.

– И вам удачи, товарищ Ронин, – помахал ладонью вождь.

Лампа в торшере погасла, серый мрак заполнил комнату. Слабый шум бубнов индейских шаманов резко оборвался. Чёрная фигура призрака встала в полный рост и шагнула за зашторенную половину окна. Отблески лунного света отразили силуэт изломанной тенью на складках плотной шторы. Казалось, призрак уносил в руке ещё и какой-то объёмный предмет.

Внезапно чёрный и белый порошок, рассыпанный по географической карте, закружил вихрем и вспыхнул огненной спиралью.

Сталин на мгновение зажмурил глаза от яркого света.

Штора колыхнулась под порывом ветра, свежий воздух волной хлынул в комнату, разгоняя под потолком клубы сизого дыма.

Сталин не уследил, когда именно тень верховного парагвайского шамана исчезла из складок шторы. Лишь как следствие почувствовал навалившуюся на плечи тяжесть. Гравитация безжалостно вдавила тело в жалобно скрипнувшее ложе дивана. Контраст между невесомостью и реальным весом был удручающе разительным. Камнем придавила усталость, захотелось спать. Сталин не заметил, как его одолела дрёма и закрылись глаза.

Утром вождь проснулся раньше обычного, душа чувствовала тревогу, странный сон не выходил из головы. Первое, что бросилось в глаза, – расстеленная на полу карта страны. Сердце сразу забило набатом. Сталин суетливо всунул ноги в шлёпанцы и поспешил к полузашторенному окну. Нервно отбросив складки ткани, он глянул на закрытую створку окна, подёргал шпингалет на раме – открылся с трудом. Понятно, что запереть створку можно было только изнутри. Сталин оделся и по телефону вызвал начальника караула.

Незамедлительно прибывший майор доложил, что за прошедшую ночь никаких происшествий не было. Увидев упавшую со стены карту, майор попытался её повесить на прежнее место.

– Шнурок крепления оборвался у самой планки, – потерпев неудачу, вздохнул служивый. – Товарищ Сталин, разрешите унести её для ремонта.

– А больше ничего странного не заметил? – со стороны разглядывая карту, безуспешно пытался отыскать следы подпалин на бумаге вождь.

– Вроде как гарью пахнет, – поводя носом, закрутил головой страж, стараясь отыскать источник резкого запаха.

– Уж не от меня ли серой повеяло? – нервно хохотнув, пошутил Сталин.

– Может, где-то электропроводка подгорела? – отвергая намёк на дьявольскую ворожбу, шагнул к торшеру озадаченный майор. – Хотя больше походит на запах сгоревшего пороха.

– Верно угадал, майор, это запахло войной, – печально вздохнул вождь. – Позови-ка ко мне Поскрёбышева.

– Да он, товарищ Сталин, сегодня тоже гораздо раньше обычного прибыл. Спозаранку уже суетится в приёмной, непрерывно созванивается с кем-то.

– Я иду в кабинет, пусть поспешит с докладом, – всё ещё находясь под впечатлением вещего сна, удручённо побрёл к рабочему месту вождь.

Вскоре в кабинет зашёл встревоженный секретарь, но успел лишь поздороваться.

– Что, товарищ Поскрёбышев, сообщают дурные вести с границ? – опережая доклад, угадал Сталин.

– Да, но только с южных, – удивился прозорливости вождя секретарь. – Народный комиссар обороны и народный комиссар внутренних дел уже выехали для срочного доклада, с минуту на минуту будут в Кремле.

– Запускай немедленно, как придут. А что там у нас с телеприёмником?

– Начальник связи докладывает о непрерывной телетрансляции изображений приграничных западных районов, – ещё больше смутился секретарь. – Только парагвайцы показывают чужую, прилегающую к нашей границе территорию, акцентируя внимание на районы дислокации немецких войск.

– Всё правильно, – невозмутимо кивнул Сталин. – А из парагвайского посольства документы по телесвязи пересылают?

– Потоком идут, – озадаченно развёл руки секретарь. – Фотокопии проявлять еле успеваем.

– Несите фотобумаги, которые уже успели просохнуть – ознакомлюсь, – махнул ладонью Сталин.

– Тут ещё из парагвайского торгпредства звонили, – спешил сообщить самое срочное секретарь. – Требуют содействия в организации скорейшей первоочередной разгрузки караванов судов, причём сразу во всех основных морских портах. Утверждают, что этот вопрос уже согласован с вами напрямую, а на местах органы власти разводят волокиту.

– Времени совсем нет, – тяжело вздохнул Сталин и хлопнул ладонью по столу. – Срочно созывайте в Кремль всех народных комиссаров!

Когда чуть позже в кабинет вождя зашли для доклада встревоженные Тимошенко и Берия, Сталин сильно удивил наркомов своей осведомлённостью. Внезапное вторжение в Монголию стотысячной армии барона Унгерна и подход вплотную к иранской границе двухсот пятидесяти тысяч казаков с абиссинскими паладинами для вождя сюрпризом не стали. Даже начало самовольной передислокации Южной полевой армии из астраханских степей его тоже не удивило, будто он знал всё заранее.

Но особо поразил Сталин резкой сменой отрицательной позиции по вопросу скорой войны с Германией. Прозорливый вождь даже предсказал точную дату планируемого нападения Германии на СССР. Берия тут же поторопился подкрепить это сообщениями от разведчиков, напрочь забыв о других, теперь уже всем очевидно ложных убаюкивающих сигналах зарубежной агентуры.

Сталин не потрудился назвать соратникам свой источник надёжной информации, ведь догадаться о нём по возросшей активности парагвайских союзников было нетрудно. Признаться же, что на него так повлиял вещий сон, вождь не мог до конца даже самому себе. Следов от ночного посещения парагвайского шамана не осталось, кроме разве что запаха сожжённого порошка и странно оборвавшегося шнурка крепления карты. Однако перечить колдовским силам было бы глупо – астральная информация подтверждалась событиями реальной жизни.

Иосиф Виссарионович давно уж считал себя атеистом, но всё же ссориться с дьяволом не собирался, а от Сына Ведьмы так и несло запахом серы. Особенно напрягала вождя неуёмная жажда добренького батюшки Ронина к захвату всё новых грешников. Тёмный владыка стремился отовсюду тащить в Парагвай неприкаянные души. Ну что ж, если такова плата за помощь в войне с тоже безбожной Германией, то следует кинуть на жертвенный алтарь две сотни тысяч страдальцев из сибирских лагерей. Просьбу Сына Ведьмы отдать ему странного итальянца Роберто Бартини тоже нельзя игнорировать – иначе ведь всё равно конструктора выкрадет, да ещё и обиду затаит. Вон три года назад со зла пятьдесят тысяч заключённых из Сибири увёл. Война грядёт страшная, и парагвайских телеколдунов лучше иметь в союзниках, а особенно верховного индейского шамана. Уж больно хитёр и опасен сын чертовки.

Страна начала пробуждаться от мирного сна, а до войны оставалось уже меньше шести дней.

Глава 4

Парагвайский ронин

На шестой день путешествия Матвей прочно застрял на железнодорожном вокзале в Омске. Пассажирский состав поставили на запасной путь, а к паровозу прицепили воинский эшелон из Забайкальского военного округа и отправили в сторону запада. Пассажирские вагоны на время превратились в гостиницу на колёсах. Сколь продолжительной будет задержка, людям никто не говорил, лишь советовали набраться терпения, а пока погулять по городу, ибо на ближайшие дни все паровозы задействованы под транспортировку срочных военных грузов. При этом граждане искренне недоумевали, почему эшелоны сплошным потоком следуют в западном направлении, ведь судя по куцым заметкам в газетах, неспокойно было наоборот на юго-восточной границе. По слухам, туда со стороны Китая, через монгольские степи, шла несметная орда белоказаков барона Унгерна.

Лишь Матвей понимал, что эта задержка очень надолго и следует искать более скорый путь на Западный фронт. В кармане его шикарного костюма лежал парагвайский паспорт и собственноручно выписанное командировочное удостоверение представителя торгпредства, которые уже никак не могли ускорить его продвижение вперёд. А через несколько дней должна начаться война, и тогда эти бумаги для иностранца превратятся в гири на ногах. Мечтать пристроиться с такими документами в воинский эшелон или получить спецпропуск для передвижения в сторону западной границы было глупо даже для столь наивного молодца.

Первоначальный дерзкий план юноши – успеть самостоятельно добраться до западной границы СССР и там вступить в ряды Красной армии – провалился ещё на первом этапе. Уж больно огромна страна и слишком долог путь до её края. Хорошо хоть, что скоренько проехав на лошади Монголию, успел ещё и по железке преодолеть часть пути по Восточной Сибири. Но теперь передвижение по железной дороге застопорилось и следовало попытаться проникнуть в РККА на том месте, где остановила судьба – дальше легче не станет. Конечно, с началом войны могло появиться какое-то послабление для набора интернационалистов в Красную армию. Но для горячего казака каждый день дорог, а ждать соответствующего указа из центра явно пришлось бы не одну неделю. Поэтому Матвей решил немедля идти на штурм местного военкомата.

Когда жарким июньским днём Матвей подошёл к старинному кирпичному зданию с краснозвёздной вывеской, у его стен крутились гогочущие стайки молодых призывников, проходящих медицинскую комиссию. Дежурный боец у входа спросил цель визита, удивился ответу, но добросовестно направил странного посетителя на второй этаж, в комнату приёма и регистрации заявлений. Время уже перевалило за полдень и очереди из добровольцев в коридоре не было, хотя таковой, очевидно, и до того не наблюдалось. Это Матвею стало ясно, когда он, войдя в маленькую комнату с распахнутым окном на улицу, увидел реакцию военного клерка на появление столь редкого экземпляра. Война ещё не началась, и молодёжь пока особо не проявляла бурного патриотизма – юноши являлись на призывной пункт строго по повестке.

Толстенький старший лейтенант удивлённо выслушал просьбу иностранца зачислить его в ряды РККА, ещё раз внимательно ощупал взглядом рослую фигуру в дорогом чёрном костюме, почему-то особо придирчиво рассмотрел модную шляпу с широкими полями, а затем и кожаный рюкзак, краем выглядывающий из-за плеча молодого атлета.

– Гражданин парагваец, с такими документами вы нам не годитесь, – помахивая в воздухе иностранным паспортом, вынес суровый вердикт вершитель солдатских судеб.

– Я с отличием сдал экзамены в парагвайском кадетском корпусе, – дополнительно приложил к документам аттестат с золотым гербом на обложке настырный доброволец. – Поверьте, я отлично обучен воевать.

– И с кем же вы, господин кадет, собрались тут воевать? – скептически скривился красный командир, по неведению ещё считавший, что досрочный набор молодёжи призывного возраста проводится в связи с угрозой вторжения дивизий белоказаков барона Унгерна.

– С немецко-фашистскими агрессорами, – чрезвычайно удивил ответом молодой парагвайский казак.

– Так ведь у нас с Германией заключён пакт о ненападении, – нахмурив брови, возразил провокатору старший лейтенант.

– Бумага – слабая защита от пуль, снарядов и бомб, – пожал плечами парагваец. – Следует крепить оборону опытными и умелыми бойцами.

– Молодой человек, судя по паспорту, вам едва исполнилось восемнадцать лет, – с недоверчивой ухмылкой окинул взглядом атлетическую фигуру переростка военный клерк. – Откуда опыту набраться?

– Казак с детских лет готовится к войне, – уверенно глядел прямо в глаза вчерашний кадет.

– И какова, юноша, ваша воинская специализация?

– Пластун, – назвал одну из своих специальностей казак и, видя непонимание в глазах пролетарского лейтенанта, пояснил доходчивее: – Фронтовой разведчик.

– Ага, в рядах Красной армии только парагвайского разведчика и не хватало, – издевательски рассмеялся лейтенант.

– Я не настаиваю, – пожал плечами казак. – Зачислите хоть рядовым пехотинцем, война сама расставит всё по своим местам.

– Ишь, в разведку он захотел, – всё никак не успокаиваясь, зло прошипел возмущённый командир. – Твои парагвайские документы ещё надо хорошенько проверить, да и самого прощупать как следует. Я помещаю вас под арест, гражданин Ермолаев.

– Ты, командир, сначала меня в армию прими, а уж потом командуй, – усмехнулся дерзкий парагваец. – Документы я тебе для оформления оставлю – проверяй, а завтра утречком приду за получением предписания для следования в воинскую часть.

– Отставить пререкания! – вскочил со стула командир и с удовольствием вынул из кобуры новенький наган, порадовавшись, как же кстати с этой недели весь командный состав РККА обязали повсеместно иметь личное оружие при себе.

Парагвайский казак быстро шагнул к столу, его рука метнулась вперёд, словно атакующая кобра. Лейтенант даже не успел направить ствол револьвера на арестанта, как оружие было ловко выкручено из руки.

– Ай, что вы себе позволяете, гражданин! – баюкая правую кисть, взвизгнул обезоруженный командир бумажных папок.

– Беру в залог за свои документы ценную вещицу, – засовывая наган за поясной ремень, усмехнулся парагвайский разбойник. – Завтра поутру обменяемся.

– Караул! – метнувшись к двери, завопил обиженный командир.

– До свидания, – прикоснувшись пальцами к краю шляпы, элегантно поклонился посетитель и… с разбега выпрыгнул в распахнутое окно.

Лейтенант бросился к подоконнику и свесился вниз. Стоящий на тротуаре парагваец из-под окна помахал ему шляпой.

– Товарищи, задержите нарушителя! – сверху обратился к группе призывников командир.

Ожидающие на улице молодые парни преградили дорогу дерзкому беглецу.

Рослый казак прошёл сквозь живую преграду, действуя одной лишь левой рукой, даже не снимая с правого плеча рюкзак. Преграда завалилась на тротуар, как проломленный бульдозером штакетник. Правда, особо никто не пострадал, ибо Матвей не крушил живую стену кулаком, а лишь толкал ладонью. Однако же даже от еле заметных глазу быстрых толчков крепкие молодые парни разлетались по сторонам, как сбитые кегли.

После столь впечатляющей демонстрации силы никто из остальных трущихся возле здания военкомата призывников больше не рискнул встать на пути у рослого богатыря. А свесившийся через подоконник лейтенант не сразу сумел подобрать отвисшую челюсть и набрать воздуха в опустошённые лёгкие. Когда же первый шок прошёл, высокий парагваец уже скрылся за углом здания, и взывать к помощи уже было поздно, стыдно, да и… опасно.

Лейтенант, конечно же, решил немедленно доложить в органы НКВД о попытке парагвайского шпиона проникнуть в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии. Однако упоминать в донесении о потере личного оружия посчитал пока лишним, авось при задержании кадета удастся вернуть табельный наган. В том, что наивный юноша завтра утром непременно вернётся за документами, лейтенант почти не сомневался – иначе зачем бы тот так дерзко действовал. Было очевидно, что глупый иностранец совершенно не понимал бюрократических порядков в стране.

А пока матёрый бюрократ спешно организовывал западню для шпиона, парагваец гулял по мирному городу среди беспечных граждан, не ведающих о грядущих тёмных временах. Но Матвей не просто так слонялся по центру, юноша не слыл избалованным мотом и знал цену трудовой копейке. Модному импортному костюму парагвайского рекрута была уготована судьба сгинуть на армейском складе, поэтому казак решил переодеться в менее дорогую одёжку, а дефицитный товар выгодно сбыть.

Городской рынок к этому времени уже опустел, и люди посоветовали направиться в местную комиссионку. В ней по достоинству оценили импортные вещи, однако сразу на руки предложили дать лишь половину их истинной цены. Матвея это тоже устраивало, но возникла другая проблема. Подходящей замены его гардеробу на месте не имелось, а для покупки одежды и обуви в других магазинах требовались советские деньги, запас которых у путешественника так некстати, подошёл к концу. Обычно Матвей частями разменивал «золотые» парагвайские рубли на советские, но сегодня на рынке все жулики-менялы уже окончили работу, а в госбанк с иностранной валютой частные лица просто так, понятное дело, не захаживают.

Матвей пожаловался на возникшие трудности, и директор комиссионки любезно предложил обменять валюту по очень выгодному курсу. Иностранец не стал торговаться и открыл толстый кошель. Увидев солидный золотой запас заезжего гостя, добрый человек возгорелся желанием помочь путешественнику с обменом более солидной суммы. Матвей понимал, что красноармейцу в форме, каковым он надеялся вскоре стать, будет уже значительно труднее разменивать парагвайские рубли на советские, поэтому достал из рюкзака к обмену всю толстую пачку банкнот с золотыми нитями.

У директора аж ручонки затряслись от вожделения помочь ближнему, однако столь значительной суммы в советских рублях для эквивалентного обмена у «альтруиста» под рукой не оказалось. Договорились встретиться поздним вечером в ресторане, возле городского парка отдыха. Место людное и безопасное. Директор, хитро подмигнув, предложил гостю принести свой «импорт» для обмена туда, где в подсобке ресторана можно будет «примерить вещи» и честно расплатиться. Деляга заверял, что его репутация незапятнанна, и он ведёт дела без обмана – гость может навести справки у авторитетных в городе людей. Малую часть валюты удалось разменять, не отходя от прилавка, остальную же сумму партнёр обещал обменять по ещё более выгодному курсу.

Матвей не боялся иметь дело с жуликами, он с детства крутился в злачных портовых кварталах Асунсьона. В своей силе чудо-боец был столь уверен, что незнакомые с ним дельцы могли посчитать беззаботное поведение юноши даже чересчур беспечным.

Матвей-то был согласен на относительно честный обмен, а вот директора комиссионки обуяла жажда наживы. Он знал, что на железнодорожной станции застряли пассажирские поезда. Очевидно, беспечный иностранец оттуда. То, что юноша не из советских граждан, бросалось в глаза сразу – по стилю одежды, аристократичной осанке, манере говорить. Особого акцента в речи не чувствовалось, но говор у путника не местный, часто использует старорежимные словечки. Желание заезжего буржуя сменить гардероб жулик расценил как намерение затеряться в толпе пролетариата. Наличие столь крупной суммы в валюте и согласие обменять её по грабительскому курсу говорило о не совсем честном её приобретении. Жаловаться в милицию такой странный путник не побежит. Вот и решил подпольный финансовый воротила обидеть одинокого странника. Как раз для тёмных делишек у бессовестного негодяя на подкормке паслись блатные братки.

Матвей, пройдясь по магазинам, сменил буржуйский гардеробчик на дешёвые вещицы советского ширпотреба. Теперь путник с кожаным рюкзаком за плечом больше походил на обычного геолога, возвращающегося из таёжной экспедиции. Конечно, мог бы возникнуть диссонанс внешнего облика с документами личности, но ведь Матвей больше не собирался козырять иностранным паспортом. «Геолог» погулял до вечера по городу, а затем к условленному часу отправился в городской парк.

Матвей заметил, что на встречу делец пришёл с группой товарищей весьма мрачного вида. Блатные держались чуть в стороне, лишь изредка бросая косые взгляды на объект интереса. Матвей устроился в зале ресторана за дальним столиком, спиной к залу. Однако ему не надо было даже оборачиваться, чтобы колдовским взором видеть, как переглядываются подельнички. Улыбчивый директор комиссионки, подойдя к скучающему гостю, предложил угостить за свой счёт. Матвей отказался от водки, а вот дармовые кушанья потреблял охотно. В перерыве между очередными блюдами директор увлёк клиента в подсобку.

Матвей достал из рюкзака импортный костюм, шляпу и модные туфли, а затем толстую пачку парагвайских банкнот. Директор придирчиво ощупал каждую купюру, проверяя бумагу на просвет и золотые нити, несколько раз, слюнявя пальцы, пересчитал хрустящие банкноты и только после этого вытащил из портфеля дюжину пачек советских купюр крупного достоинства в бумажных банковских упаковках. Сильно удивился, когда иностранец, даже не разорвав ни одной ленты и не пересчитав деньги, небрежно накидал пачки в расстеленную рубашку, завязал узлом и забросил в полупустой рюкзак.

После удачной сделки партнёры вернулись в зал, ещё чуток посидели за столом, а затем директор заторопился домой, опасаясь возвращаться в совсем уж позднее время. Матвей сказал, что ему торопиться некуда, и остался добивать угощение от «доброго друга».

Мрачная троица блатных весь вечер не спускала глаз со спины беспечного обжоры.

Матвей понял, что директор играет нечестно, и решил проучить подлого делягу. Теперь ясно, почему тот сделал выгодное предложение при обмене валюты на советские рубли – жулик рассчитывал непременно вернуть переплаченные денежки обратно. Стала очевидна и причина щедрости гостеприимного «друга»: ведь не имело значения, кто именно будет расплачиваться за банкет – всё равно деньги в итоге уже шли из одного кармана.

Матвей, приятно удивив официанта, положил на скатерть щедрые чаевые и попросил разрешения позвонить «другу», чтобы узнать, благополучно ли тот добрался до дома. Запамятовав номер телефона, гость попросил телефонный справочник, а там уж по известной фамилии нашёл заодно и адрес. На звонок ответила жена директора комиссионки, сам «дружок» ещё не добрался до окраины города. Матвей вежливо извинился и, заверив супругу директора, что муж скоро должен вернуться домой, пожелал спокойной ночи.

Матвей покинул ресторан. Блатная троица последовала за ним, пока держась на расстоянии. Развлекательные аттракционы в городском парке уже закрылись, аллеи опустели, лишь на центральной ещё гуляли влюблённые парочки. Матвей свернул в тупик, к одиноко стоящему опустевшему зданию тира. Применив гравитационное воздействие на запорный механизм, играючи снял с петель навесной замок и проник внутрь.

Преследователи разделились. Один бандит остался контролировать местность, а двое прокрались к приоткрытой двери. Из тира раздавались размеренные звуки выстрелов пневматического ружья. Заглянув внутрь, бандиты увидели у стрелковой стойки тёмный силуэт спины стрелка на фоне освещённой стены с мишенями. Почему-то светила только самая дальняя лампочка.

– Что встали на пороге, вурдалаки? Заходите, поговорим, – не оборачиваясь, обратился к бандитам странный стрелок.

Главарь шайки навёл на спину тёмного субъекта ствол револьвера и крадучись зашёл внутрь. За ним, настороженно озираясь, последовал его подельник с зажатой в ладони отточенной финкой.

– Я так понимаю, добровольцами на войну вы не пойдёте, – всё так же, не оборачиваясь, неспешно перезаряжал «воздушку» стрелок, рассуждая вслух. – Может, на трудовом фронте от вас стране какой-то толк будет.

– Пусть трактор пашет, он железный, – сплюнув сквозь зубы, зло процедил главарь шайки. – Эй ты, фраерок залётный, а ну-ка, положь ствол на стойку и задери грабарки в гору!

– А вот лишнего шуму нам не надо, – так и не обернулся странный путник и выстрелом из «воздушки» разбил единственную горящую лампочку.

Помещение тира мгновенно погрузилось во мрак.

Главарь, заранее нацелившийся в спину жертвы, нервно нажал спусковой крючок нагана. Однако выстрела не прозвучало, спущенный ударный механизм сумел лишь с большим трудом преодолеть гравитационное воздействие на взведённый курок, который очень нежно прикоснулся к капсюлю патрона.

Исправить осечку револьвера главарю уже было не суждено. Невидимая рука резким ударом по шее погрузила его сознание в кромешный мрак. В следующий миг пудовый кулак обрушился из темноты на череп второго супостата, надолго опустив шторки в его глазах.

Прошла целая минута, прежде чем в подсвеченном далёким уличным фонарём дверном проёме появилась башка третьего подельника.

Неведомая сила неожиданно дёрнула металлическую дверь, прищемив голову любопытствующего субъекта. Тело жалобно хрюкнуло и осело у порога, выронив острую финку из разжавшейся ладони.

Лишь на следующий вечер вернувшийся смотритель обнаружил у стрелковой стойки тира связанную троицу воришек. Руки воров стягивали их брючные ремни, рты были заткнуты кляпами из лоскутов от рубашек. Блатная троица сидела, плотно прижавшись спинами, а шеи их стягивала тонкая цепочка, прикованная к краю стойки. Второй её конец ранее крепился к теперь бесследно пропавшему пневматическому ружью. Из арсенала тира исчез и весь запас пуль, общим весом не менее пуда. Никакого оружия у воров при себе не оказалось, но факт кражи был налицо, да и сами тёмные личности давно числились в розыске за разбои и грабежи. Что толкнуло авторитетных воров на столь мелкую кражу, и с кем они не поделили скудную добычу – так и осталось не выясненным при следствии.

Однако прежде чем субботним вечером были обнаружены неудачливые воры, в городе произошли ещё некоторые странные события, которые, впрочем, не стали известны широкому кругу граждан.

Матвей поздней ночью проник в подвал старинного купеческого особняка на краю Омска, где проживал с семьёй директор комиссионки, и пошарил колдовским взором по стенам. Обнаруженный вмурованный в стену железный сейф не смог противостоять силе гравитационного воздействия. Матвей вспомнил рассказ отца, как тот в годы своей юности изымал неправедно добытые богатства из сейфа начальника сахалинской каторги, и решил повторить подвиг анархиста.

Экспроприатор достал из железного ящика объёмную шкатулку с золотыми монетами и драгоценными ювелирными украшениями, а также кучу пачек денег, и запихнул всё в найденный в подвале холщовый мешок. Вот только из общей кучи сокровищ он предварительно извлёк свою же пачку парагвайских рублей, которую присовокупил к обменянным в ресторане советским купюрам, и отложил отдельно. Всё добытое в эту ночь богатство Матвей затолкал в изрядно разбухший кожаный рюкзак. Пневматическое ружьё, конечно, пришлось разобрать на две части. Бандитский наган и три острые финки бережливый казак поместил на самое дно рюкзака, вместе с запасом пуль для «воздушки».