Когда богам не всё равно. часть вторая

Глава 1

Холодное лицемерие.

– Вот значит, какая ты «заступница люда простого».

Тонким голоском, сказала княжна. Я стояла, склонившись в поклоне, поэтому могла оценить только голос. Назвав меня «заступницей» княжна дала понять, что в курсе тех слухов, что ходят обо мне по столице. А все из-за одного ретивого исполнителя.

Думный боярин Проф, отправил ко мне своего доверенного договориться о приёме, но тот не желал договариваться. Въехав в наш двор на коне, он с криком: – «А ну с дороги чернь»– плеткой ударил одного из моих больных, который ждал своей очереди. Естественно, я имела претензии к такому поведению и первым, что попалось под руку, кинула в наездника. Под руку мне попался большой деревянный ковш, который хорошенько отсырел в ведре с водой и оказался достаточно тяжелым, чтобы сбить его с лошади.

 На шум прибежал Андрей, поэтому я успела только несколько раз приложиться подобранным ковшом смутьяну по голове и меня оттащили. Так как моя бурная реакция была продемонстрирована, всем ожидающим во дворе и любопытствующим снаружи. Слух о моём заступничестве за  «безродного» быстро облетел столицу.

Поводом для визита, этого молодца, оказался загнивший корень зуба у думного боярина.  Андрей оттащил, побитого слугу к хозяину и вернулся с извинениями и просьбой помочь боярину.

– У него лицо перекосило, рот не закрывается, ни спать не есть не может и говорит с трудом. – Морщась, сказал муж.

Вырыванием зубов, здесь занимались кузнецы, такая вот разносторонняя профессия! Боярину Профу, был удалён зуб, но при вскрытии десны, я нашла обломок корня, который пропустил кузнец. После чистки воспаление быстро спало, и как только пациент отоспался, мы «подверглись» боярской благодарности. Боярин Проф, имел громкий голос и святую уверенность, что нам больше нечем заняться, кроме как проводить с ним застолья и слушать что – «молодёжь нынче не та». Благо мне слушать боярина не приходилось, отдувался Андрей. Мне же повезло пообщаться с его женой и дочерями.

Женщины боярина встретили меня с нескрываемым любопытством, даже дворовые женщины собирались, чтобы послушать наши разговоры. Сначала они сочувствовали моей «тяжелой участи» быть отправленной «под степь», потом завалили вопросами о поездке в Фокию.

Несмотря на столь необычное знакомство, боярин Проф, не держал на меня зла за побитого слугу, более того обещал собственноручно высечь.

История, где-то даже забавная, но непонятны нотки недовольства в голосе княжны. Или может я, надумываю?

– Дай посмотреть на тебя.

Сказала княжна и дождавшись когда я выпрямлюсь, всмотрелась в меня оценивающе. Я тоже решила не упускать возможность и рассматривала княжну.

Ну что сказать? В моём мире князя бы посадили. Княжна ещё совсем девочка, пусть и не маленькая. Да, княжна соответствовала местным стандартам красоты, большая вся такая, в слоёных одеждах и большими, мясистыми, красными от полопавшихся капилляров щеками.  Не добавляли красоты маленькие глазки и губки бантиком.

В оценке красоты, княжна была солидарна со мной, не посчитав меня красивой, это было видно по вспыхнувшему высокомерному взгляду и дернувшемуся подбородку.

– Слыхала я, что ты увеченных обиходишь. Тебя муж заставляет?

– Нет княжна. На юге от булгар, земли совсем опустели. Я это, своими глазами видела. Потому каждый вой, что оружие держать может в большой цене, и если я могу спасти его, то не буду стоять в стороне.

– Так это и бабы да девки делать могут. Или там и баб нет?

Не будет у меня дружбы с княжной, это я ясно поняла по её злобному взгляду и неумению скрывать в голосе, презрение.

– Есть и бабы и молодцы в обучении, работы всем хватает.

– Молодцы в обучении? Велика наука, за хворыми горшки таскать! Смотри, муж взревнует за то, что постоянно чужих мужей да воев охаживаешь.

Предостережение о ревности мужа, звучало насмешкой, как бы говоря: – Тебе это не грозит. Ни кто не позарится. Я совсем не понимала, чем успела так насолить княжне, что она истекает на меня ядом. Хотелось конечно, этой соплячке ввернуть, словесного штопора, но, лучше не обострять.  Насладившись моим молчанием, видимо приняв это, как согласие княжна резко сменила тему:

– Мне сильно полюбились твои пахучие мешочки и мыло. Правду говорят, что ты сама удумала такую диковину?

– Правда.

Была мысль сослаться на монастырь или записки странников, но у княжны большая власть в руках, она может узнать, что в монастыре о мыловарении ничего не слышали.

–Я завтра пришлю к тебе девицу, расскажешь ей, как ты то мыло делаешь и как запах в соль запираешь.

Открытая наглость, меня разозлила.  Мало того, что эта соплячка разговаривала со мной с презрением, так она ещё и нагло секреты доходного дела рассказать требует. Друзьями нам всё равно не быть.

– Ну что же ты княгинюшка? Дело то хлопотное и тяжелое. Ты не утруждай себя, мы уже всё для тебя приготовили.

Попятившись, я выглянула за дверь, где с большими корзинами стоял Каин, взяв их у него, поставила их на пол, намеренно не доходя пары метров до стула княжны. Тётки, которые присутствовали при нашем разговоре, с любопытством поглядывали, но подходить не спешили.

– Оксинья, а ну поднеси мне сюда дары боярыни!

Сказала княжна и из тени вышла коренастая девица. Как только корзины оказались в доступе княжны, она сняла с них вышитые салфетки и начала перебирать разных форм и цветов куски мыла. Видимо мой отказ до неё дошел не сразу, довольное выражение лица, сменилась злобной маской и она вернула взгляд ко мне.

– Благодарствую. – Процедила она сквозь зубы.

– На здоровье княгиня. Для меня большая честь и радость угодить тебе. Как только понадобится мыло или что другое из моих мастерских, ты только дай знать, и мы отправим тебе всё самое лучшее. Ты главное во здравии будь.

Я, стояла опустив взор в пол, чтобы не видеть блестящий ненавистью взгляд. Нет, а чего она хотела? Мы князю свои секреты не отдали, а она думала, что вот так, продавит? Статус княжий конечно высок, но ограничен множеством условностей. Куда она лезет, с такой несдержанностью? А ведь девочка амбициозна, просто  неопытна.

– Спасибо боярыня. Вот что, в субботу князь призовёт тебя с мужем на вечору, ты не надевай красные одежды. Ступай.

Поклонившись, я вышла из княжеской горницы, не понимая значения запрета на красную одежду. Андрей меня ждал возле крыльца, напряженный с рукой на мече.

– Всё? – Тревожный взгляд Андрея прошелся по мне, словно ища раны на теле.

– Всё. Ну чего ты так на меня смотришь? Что мне может грозить в княжьем тереме?

– Тебе нигде, ничто не должно грозить. Но мне спокойней, когда ты у меня на глазах.

– Предлагаешь мне обучиться мечному бою и с тобой в походы ходить? – Попыталась пошутить я, чтобы хоть немного суровый вид моего мужа, смягчился.

– Даша. – Строго посмотрел на меня муж. – Пока мы в столице, не выходи никуда, без моего ведома. Неладное чую.

–Ладно, ладно!

Сдалась я под суровым взглядом мужа. Видимо он не только «чует», но и что-то знает, и опять молчит. Последние дни Андрей напряжен, а у меня прибавилось охраны, которые даже при осмотре больных не выходят, из моей смотровой. Хочется конечно, выяснить, что так напрягает мужа, но чувствую, что не время.

За разговором мы успели вывести лошадей из двора, сесть на них и дождавшись когда к нам присоединятся пять дружинников двинуться по улице.

– Чего княгиня от тебя хотела?

– Княгиня, хотела чтобы я её девку научила мыло варить.

– И что?

– Так зачем же ей княгине, таким грязным делом заниматься? Мы ей сварим и готовое дадим. Пусть не переживает.

– Ты так и сказала?

– Почти. Ты знаешь, а княгине кто-то, чего-то про меня наговорил.  Она чуть ядом не истекла, пока со мной говорила.

– Ну вот, а ты говоришь – что может грозить…

– Ещё она мне сказала, что в субботу на вечору князь нас позовёт, и запретила мне надевать красные одежды. Ты знаешь, что это значит?

– Может, хочет чтобы на вечоре одна она нарядной была?

– Нужно опять к Преславе ехать, не знаю откуда, но она все эти мудрости княжьих теремов, хорошо знает.

– Тогда давай сразу и поедем в усадьбу твоего батюшки. Наверняка они тоже ждут вестей.

Я охотно согласилась, ведь видела тревогу в глазах Преславы когда сообщила о приглашении княгини. Мачеха уже не в первый раз, поражает меня своей проницательностью.  Собирая подарочные корзины для княгини, на мой вопрос –  А не жирно ли будет? –  она, словно предвидя мотивы княжны ответила: –  Если не отдариться дорогими дарами, то они сами возьмут, только ещё дороже.

Глава 2

Скрытые возможности.

Семья отца, встретила нас, с встревоженными лицами, но расспрашивать с порога не стали. Традиционно поприветствовав, нас усадили за стол и налили збитня. По виду Захара, было видно, что он хочет чем-то поделиться, глаза горели в нетерпении, но увидев напряжение своих родителей, он подмигнул мне и ушел.

– Ну, рассказывайте!

Я пересказала разговор с княгиней, пытаясь передать интонацией, тот поток презрения, что лился от неё.

– Зря ты отказала княжне дочка. Бог с ними деньгами, может, получив от тебя что хотела, смягчилась бы княгиня то?

– Не думаю. Она уже слишком невзлюбила меня, а получив раз что хочет, станет доить как корову, только не с лаской и благодарностью, а с бранью и угрозой. Это ладно, сделанного не воротишь. Преслава. – Обратилась я к мачехе. – Что значит этот запрет на красные одежды?

– Это значит дочка, что ты в немилости у княгини. После вечоры этот весть разлетится по всему княжеству.

– Как это? – Спросил отец, повернувшись к жене.

– На вечоре, ты будешь сидеть на женской стороне, где все жены будут в красном, а ты среди них будешь белой вороной. Это делается, чтобы показать, что тебя не приняли. Все кто там будет, поймёт это.

Расстроило ли меня это? Нет, ни капли. С чего это княжна решила, что я хочу быть принятой в её круг?

– Вот! – Отец с досадой хлопнул по столу, сдерживая ругательства.

– Батюшка. Не тревожься. Не сильно-то мне и надо, быть принятой княгиней. После той вечоры, мы уедем домой, а там мне её довольство или не довольство «не идёт, не едет».

– Она мать наследника.

– До того как тот наследник вырастит, она наберётся ума и сама будет искать довольства Дарьи.

Положив руку отцу на плечо, сказала Преслава, чем заставила отца поперхнуться.

– Чего это?

– Ну, или не наберётся и сгинет. Того муж мой! Дарью уже почитают и любят. Потому княгиня и серчает на неё. Иштынский князь наверняка ей наставления дал: заслужить почёт у бояр и люда. А как это сделать, когда она со своими милостынями, смотрится словно сама клянчит любовь и уважение?

– Почтение люда, дело такое. Сегодня они тебя восхваляют, а завтра сами и растерзать могут.

– Могут. Потому Дарья правду говорит. После вечоры, им домой ехать надо. Туда зависть не дотянется.

Как мы с Преславой не пытались расшевелить своих хмурых мужчин, у нас ничего не получилось, они сидели хмурые и мрачные. Проследив, когда я допила збитень, Преслава пригласила меня «пошептаться».

– Дарья. Ты думала, что наденешь на вечору?

– Нет ещё. А что? – Спросила, увидев я азартный блеск, в глазах мачехи.

Мачеха открыла сундук и начала быстро выкладывать ткани.

– Тебя хотят сделать «белой вороной», а давай сделаем тебя лебёдушкой!

Она вытащила светлую ткань, и растянула на кровати.

– Ух ты! Красивая какая. Откуда у тебя такая красота?

– У заморских купцов купила. Купить купила, а что пошить из неё так и не придумала. Видать для тебя хранила. Давай я быстро за Забавой пошлю, она тебя обмерит и начнёт шить.

Забава действительно пришла быстро, пока она меня обмеряла, Преслава не таясь, рассказала ей о моей встрече с княжной. Я помнила о том, что влияние на Столградских бояр княгини и её родни, ослабили именно через Забаву. Богатство и знатность рода, не защитят, если толпа решит поднять тебя на колья. Потому я не возражала, против откровений мачехи, а лишь прислушивалась к возмущениям швеи. Преслава будучи мудрой женщиной, не взирая на свой статус не брезговала дружбой с Забавой и вела себя с ней почтительно, как с равной.

Эта неказистая, беззубая женщина, безусловно одарённая в плане шитья одежды, оказалась влиятельной политической силой. Знала бы княжна, что в перекройке Уруского княжества, в Иштынское, ей помешала безродная швея…

– До субботы ещё три дня. Успеем пошить и вышить, ворот и рукава. Не буду скупиться, серебряными нитями вышью.

– Благодарствую Забава. Золотые руки у тебя. – Сказала я, не капельки не слукавив.

Андрей.

Андрею не хотелось верить в то, что на жизнь его жены покушались по велению княжны, но рассказ Даши подтвердил то, что княжна таит злобу на неё. После того как в усадьбе были убраны следы нападения и похоронены погибшие дружинники, Андрей вызвал на разговор Каина. Андрея вымораживала многоликость этого отрока, но он понимал, что именно он спас его жену и был ему благодарен. Маленькая сутулая фигурка отрока, заставляла видеть в нём слабого недоросля, а невинный взгляд пробуждал желание накормить и обогреть.

– Скоро мы в вотчину возвращаться будем. Что ты решил, в столице останешься или с нами поедешь? – Спросил Андрей.

Каин задумчиво посмотрел Андрею в глаза.

– Не знаю боярин. Ты что посоветуешь?

Андрей много думал на эту тему. Не смотря на то, что в этот раз, Каин встал на защиту боярыни, он не мог ему доверять всецело. Но ему не хотелось бы, чтобы этот малец, со своими навыками попал на службу к его врагам.

– Не знаю, чего ты хочешь, потому советы давать не буду. – Он положил перед Каином золотую монету – Это тебе, за то, что не дал душегубам, до боярыни добраться. Предлагаю тебе службу. Будешь и впредь боярыню беречь, а я платой не обижу.

– Сколько платить будешь?

Проследив за тем, как золотой пропадает в рукаве Каина, Андрей ответил:

– Десять золотых в год. По приезду в вотчину, справим тебе кожаный доспех, нож и коня. Только тебе надобно будет, крещение принять.

Каин не смог скрыть удивление во взгляде, плата была действительно очень высокой, но Андрей предпочитал переплатить, чем бояться, что отрока смогут перекупить.

– Принимай на службу боярин. – Расправив свои худые плечи, поклонился отрок.

– Ну и добре. Служи с честью. – Андрей положил свою руку на плечо отроку и немного сжал, показывая, что доволен решением Каина.

После того разговора, Андрей с удовлетворением наблюдал как малец, везде следует за его женой. Когда по приглашению княгини, Даша вошла в княжеский терем и стоявшие гридни, не пустили ни его, ни дружинников а Каин неся за ней корзины с дарами вошел. Андрей получил ещё одно подтверждение правильности своего решения.

Даша.

Оставив мачеху с подругой, я решила найти братишку. Его подмигивания говорили о том, что ребёнок хочет поговорить, не стоит игнорировать ребёнка. Брат нашелся во дворе, в компании Каина. Как я заметила, Каин очень понравился Захару и всегда когда мы приходили, он не отставал от него.

– Даша! Хорошо, что ты пришла. Смотри, что я теперь умею!

У него в руках был небольшой нож, и он с размахом бросил его. Нож сделал несколько оборотов в воздухе и воткнулся в забор.

– Вот чем вы здесь занимаетесь.

– Я теперь могу с любой руки нож бросать!

Ох уж этот мальчишеский задор! Как же тяжело сдержать себя от порывов отобрать нож у ребёнка и строгих наставлений типа: – Нож детям не игрушка. На моё успокоение, за ними присматривал один из отцовских дружинников.

– Молодец. – Сказала я, наблюдая как он, вытаскивает воткнутый нож и бросает левой рукой.

– Я попрошу у батюшки, ещё один нож и буду учиться кидать с двух рук сразу, как Каин.

– А Каин умеет?

Захар снова принёс свой нож и протянул его Каину.

– Покажи ей!

Тот молча кивнул и резко крутанулся, вокруг своей оси. Два ножа воткнулись в забор, ни торчали из одной точки, соприкасаясь ручками.

– Ничего себе! – Ошарашенно сказала я.

– Я тоже так научусь. – Сказал Захар, глядя на Каина с восхищением. Вернувшись домой, я ощутила сильную усталость, что не удивительно. Мало того, что каждый мой день начинается с приёма больных, сегодня же день оказался перенасыщенным на разные эмоции.

Последнее время, наши утренние процедуры, сопровождаются лаем собак, которые реагируют на людей, которые собираются под нашими воротами. После завтрака, я с учениками иду в дом для дворни, который пустовал после нашего отъезда и в котором мы теперь ведём приём.

Я уже не однократно пожалела, что не взяла с собой всех учеников, Верислав и Полат, конечно отличники, но и остальным нужен опыт.

Каждое утро, до начала приёма больных, нам приходилось сортировать их: гнойные, хворые и «ждущие чуда». Самыми сложными были те, что ждут, что я излечу наложением рук и пошептав молитвы, как не странно, но таких большинство.

Андрей пытался меня отговорить от идеи вести приём, так как он не видел в этом смысла. Приходящие не имели возможности платить, а энергии и сил на них уходило много. К счастью мой муж, умел меня слушать и слышать. Я объяснила ему, что мне нужно как можно больше осмотреть население, чтобы понять: над какими лекарствами нужно работать в первую очередь и чему учить учеников. Ведь мало уметь лечить только боевые ранения, лекаря должны лечить и болезни.

По результатам моего маленького исследования, я пришла к выводу, что самым нужным лекарством является – еда. Самые частые недуги – это рахит, цинга, анемия. Как не странно, самыми хилыми являлись «вольные», то есть те, кто не принадлежал какому-нибудь боярскому роду. В таких суровых условиях тяжелее всего одиночкам. Ещё меня поразила, частота обращения ко мне с ожогами. Создалось ощущение, что люди здесь только недавно открыли для себя огонь и не умеют с ним обращаться.

К обеду мы закончили приём и оставив уборку на учеников я вышла во двор.

– Ты всё? – Спросил меня муж.

– Да. А ты что, меня ждал?

–Кого же ещё!?

– Нужно было зайти, или позвать.

– Нет, заходить я туда больше не буду.

Андрей поморщился, а я поняла, на что у него такая реакция. Несколько дней назад, он вошел в нашу приёмную, и увидел, как вскрывается гнойный мастит. Неприглядное зрелище, сопровождалось дурным запахом и криком пациентки.

Улыбнувшись мужу, спросила:

– Зачем ждал?

– Поехали к златокузнецу. У нас там таких мастеров нет. Выберешь для себя, чего душа желает.

Какой златокузнец? Мы же все сбережения потратили в Фокии. Или не все?

– Я думала, мы в Фокии все деньги потратили.

– Все, да не все. – Он подступил ко мне поближе и понизил голос. – У меня в столице захоронка золотых самородков была. Пару лет назад, по случаю достались.

Я удивлённо подняла брови, с трудом давя любопытство. Уж очень хотелось расспросить мужа, – по каким таким случаям, достаются самородки? Ну да ничего, расспрошу ещё.

– Как скажешь, муж мой. – Игриво поклонилась мужу и пошла переодеваться.

Златокузнецом, здесь называли ювелира. Только мастерство местных ювелиров, оставляло желать лучшего. Редкий случай, когда украшения местных мастеров, было утонченным, часто это просто массивные, грубые украшения, которые тяжело носить. Мне они не особо нужны, но их покупка это скорее демонстрация платёжеспособности.

Глава 3

Годовщина.

Переговариваясь с мужем, мы продвигались по улицам города верхом. Проезжая мимо одной из телег, я обратила внимание на груз. Бородатый мужик вёз корнеплод, не репа, не морковь. Попросив мужа остановиться и расспросить: откуда этот груз, а сама спешилась и взяла в руки один корнеплод.

– Урожай весь сгнил, у меня детишек четверо, кормить нечем. В двух днях пути, по направлению в Кулак, растёт она.

В низком поклоне говорил мужик, косясь на меня.

– А как называется этот корень?

– Тефтюля, вроде зовут её. Она невкусная боярыня, с голода разве что есть можно.

Мужик явно боялся, что мы отберём у него его запасы и имел крайне несчастный вид.

Тефтюля значит… Я разломила тонкий корень и почувствовала знакомый запах. У меня в руках была сахарная свекла, конечно не в том виде, в котором её знают в моём мире, но то продукт многолетней селекции. Какая полезная и нужная находка! Правда, где взять время, чтобы вывести методику добычи если не сахара, то хотя бы патоки?

– Как звать тебя?

– Наум я.

– Вот что Наум. Продай мне мешок этой тефтюли. Держи диньгу, за него.

Наум растерялся и посмотрел на Андрея, который кивнул, разрешая принять деньги.

–Ой, что ты боярыня! Много это, за мешок.

– Бери.

Я улыбнулась, честности и совестливости мужичка.

– Спасибо боярыня. Спаси тебя господь. И я, и дети мои за тебя молиться будем. От голода спасла ты нас.

Наум причитал и кланялся, держа в руках монету и вытирая слёзы. Дружинники, которые ехали с нами, быстро нашли мешок, загрузили его и привязали к одному из сёдел.

– Всё? – Спросил муж.

– Нет. К златокузнецу всё равно поедем.

От сопровождающих нас дружинников послышались смешки.

– Да я не про это. Вдруг ты ещё и дохлую кобылу, у него решила купить.

Андрей улыбнулся преобразившись. Люблю, когда он улыбается и так смотрит, с любовью и теплом. Вот если бы не местные понятия о приличиях, сама бы его обняла и расцеловала. В последнее время он так редко стал улыбаться, что такие моменты, хочется продлить.

Товар у златокузнеца, не заставил разбежаться моим глазам, вообще маркетингом и представлением товара продавец не заморачивался. Узнав от нас, зачем мы пришли он выставил перед нами сундучок, в котором были браслеты. Выбрав для себя один браслет, я посмотрела на мужа, дав понять, что больше ничего не нужно. Если честно, то сахарная свекла занимала мою голову больше чем золотые украшения. Я перебирала в голове, как из свеклы выделить сахар. Андрей посмотрел на меня снисходительно и обратился к мастеру:

– Мастер, разве нет у тебя добротного венца, достойного боярыньки.

– Боярыньки? Есть. Как же не быть?

Ответил мастер, певучим голосом, которого не ждёшь услышать от коренастого мужичка, с густыми бровями, которые на висках встречаются с пышной бородой. Убрав с прилавка выставленный ранее сундучок, перед нами был выставлен его собрат побольше, из которого мастер вытащил три венца и положил перед нами, на затёртую, но чистую тряпицу. Один из венцов, сразу приковал к себе мой взгляд, светло желтый металл, отливал розовым. Выгравированные узоры по ободку, соединялись на середине и тянулись вверх, к небольшому заострению на передней части. Андрей взял понравившийся венец и приложил к моей голове, не снимая ленты.

– Самое то. Только чтобы было боярыне под стать, давай ка мы его украсим. – Сказал Андрей и вытащил небольшой мешочек.

Мастер принял мешочек, пощупал его и притянул к себе большую тарелку, на которую и высыпал содержимое. Это был жемчуг, который тоже отливал розовым.

– Андрей!

Воскликнула я, а потом прикусила язык, так как восхищение этой красотой, подвинулось пониманием, что это всё, очень дорого. Тратить такие деньги, на украшение, которое я надену пару раз за жизнь, в то время когда уже этой зимой, люди будут, умирать от голода… Мне кажется, Андрей прочел в моих глазах всё то, что металось у меня в голове, он мягко сжал моё плечо и сказал:

– Ступай к лошадям, я сейчас приду.

Сжимая в руках выбранный браслет, я вышла из лавки и подошла к своей кобылке. Ожидавшие нас дружинники, встревожились увидев мой ошарашенный вид. Пришлось отмахнуться, давая понять что всё в порядке. Благо Андрея долго ждать не пришлось. Выйдя из лавки, он посмотрел на меня и уголки его губ дрогнули. Говорить с мужем, а тем более высказывать своё мнение в присутствии дружинников нельзя, поэтому я напряженно сопела, считая шаги до дома.

– Андрей! Разве можно делать такие дорогие покупки, когда нас ждёт голодная зима?

Возмущённо выпалила я, как только мы вошли в нашу комнату.

– Душенька моя, ты либо забыла, что мы с тобой с Фокии корабль с запасами привели? Если теми запасами с умом распорядиться, то нам и на эту зиму, и наследующую хватит.

– Ну Андрей! Это мы и наши люди, а остальные … – На этом я замолчала, понимая, что действительно несу чушь.

Андрей не стал ничего мне отвечать, подошел, обхватил моё лицо и поцеловав в веки сказал:

– Разум у тебя острый, но вперёд выбегает сердце твоё доброе. Спасая голодающих, недолго и голову сложить. Принимающий помощь сначала благодарит, потом требует, а после приходит взять сам.

– Прости. Ты прав.

– За что простить? За то, что ты, такая мне люба? За то, что ты, смолчала хоть и внутри горело? Мне не за что тебя прощать. Это ты меня прости, я за этот год шелками тебя не одарил, золотом не осыпал.

Он легко провел пальцами по моей скуле, потом взял мои руки в свои и слегка сжал.

Действительно, уже год я здесь и год как мы женаты, так получается венец – это подарок на годовщину!? Надо же, в этом лишенном любой романтики мире, делают подарки на годовщину. Стало стыдно, что я сама то о подарке даже не подумала. Нужно будет что-нибудь смастерить для него.

– Точно. Год как мы венчаны с тобой. Давай я тоже тебе подарок сделаю! Что ты хочешь?

Пока Андрей освобождал меня от одежды, я смеясь предлагала ему: соткать пояс, сшить штаны, связать носки. На мои предложения, он хищно усмехался говоря: – Сама спросила: – Чего хочу? – Мой дар! Чем хочу, тем и беру.

Хорошенечко одарив мужа, я было, начала собираться покинуть спальню, но Андрею не понравилась эта идея. Быстро накинув на себя верхнюю одежду, он принёс разнос с едой и горячим взваром. Не сговариваясь, мы наслаждались тишиной, я летала в полудрёме, наслаждаясь приятной усталостью, а Андрей медленно перебирал мои волосы.

Нашу идиллию прервал стук в дверь, от которого я подорвалась, закапываясь в одеяла. Стучал Трофим, он не стал вламываться, как это происходит обычно, а говорил из-за двери.

– Боярин. Тебя человек от князя ждёт.

– Иду! – Крикнул муж.

Мы с Андреем переглянулись, и он стал быстро одеваться. После того как за мужем закрылась дверь, я тоже начала одеваться, гадая: – Чего опять князю нужно от моего мужа?

Поймала себя на мысли, что хочу уже скорее вернуться домой. Там конечно и опасней и работы много, но то напряжение, в котором мы находимся здесь в столице, стало душить.

Когда я уже собиралась покидать комнату, в неё вошел озадаченный муж.

– Князь с тобой говорить хочет.

– В смысле? Он к нам, что ли приехал?

– Нет. Князь для беседы тебя в терем зовёт.

– Без тебя не пойду. – Твердо сказала я.

Мне вспомнилась наша единственная встреча с князем на нашей свадьбе, когда он по-хозяйски присосался к моим губам. Не хочу я оставаться с ним наедине, и не должна! У меня муж есть! Пусть оберегает меня от княжеской милости.

Андрей улыбнулся и притянул меня к себе.

– Без меня и не надо. Разве же я тебя оставлю!? Видать, он с тобой твои мастерские да лекарские дела обговорить хочет, я в этом ничего не понимаю, потому ни на что от тебя согласия не давал.

– Ты же говорил что: он тебе поручил в лекарскую школу учеников набрать и мастерские в разных городах поставить.

– Дашенька. Он мне велел, но тебе велеть права нет у него. Так же как и наградить тебя, он права не имеет. А я могу научить, мечом махать и то не всех, ну рану как прижечь могу показать, и всё! Потому ему с тобой договариваться надо.

Муж улыбнулся, пытаясь скрыть своё напряжение, но у него не получалось. По напряженным скулам я понимала, что он не так спокоен как хочет казаться.

– Ладно. Почему ты мне раньше об этом не сказал? Я бы успела всё обдумать.

– Ты обдумывай, только на ходу. Собирайся, негоже князя заставлять ждать.

Глава 4

Щедрость Княжеская.

Великий князь Георгий.

Выслушав доклад от своих людей, Великий Князь задумался. Когда то его отец, верша дела княжеские не знал что делается у него под носом в собственных теремах. Что и привело к тому, что его старший сын был замешан в измене и казнён, а жена отправилась в монастырь. Георгий, усвоил этот дорогой урок и как только сел на княжество, стал искать верных себе людей, которые докладывали ему, обо всём, что происходит на женской половине.

От него не укрылись делишки, которые проворачивает его жена, но подробностей он пока не знал, так как та привезла верную себе прислугу, но и этот вопрос он собирался решить в ближайшее время. Пересказанный разговор его жены с боярыней Андрея, Князю сильно не понравился. Ему нужна верность Андрея, а если обиженная княгиней боярыня, будет отвращать от князя Андрея? Понятное дело, что Андрей не будет слушать бабу, но «вода камень точит».

Если она будет мешать, то ему, Великому Князю, ничего не стоит убрать боярыню, да хоть в тот же монастырь. Но так получилась, что боярыня является нужным человеком, для осуществления его планов.

Устав строить предположения и догадки, он отправил человека, за Андреем. Велев тому прибыть с женой.

Даша.

Во время сборов, я пыталась собраться с мыслями, но у меня не получалось. Вместо того чтобы обдумать линию поведения и условия, по которым я буду выполнять поставленные перед нами задачи, я думала о повязках, которые носят замужние боярыни. Ну это действительно странно! Повязка, по факту не покрывает голову, но без неё – ты «простоволосая»!

До княжеского терема мы добрались окольными путями, в сопровождении четырёх человек. Которые усадили нас на своих лошадей и накинули на нас грубые накидки. Вводили нас, с другой стороны княжеской усадьбы и в другие двери, где мы не встретили ни охраны не служащих. Пройдя небольшие сени, мы попали в просторную комнату, в который стоял густой запах ладана и копоти, обставленную иконами и свечами. Мы перекрестились и поклонились иконам, наши провожатые не ждали нас и направились к одной из низких дверей. За дверьми оказался кабинет князя, если это можно так назвать. Небольшое помещение, с не особо, на вид удобным стулом, на котором и сидел князь. По правую руку от него, стоял столик, больше похожий на подставку на котором лежало несколько листов бумаги.

Видимо задумка этого помещения заключалась в том, что ни что ни должно отвлекать посетителей от Владетеля, так как кроме небольшого сундука в углу, здесь больше ничего не было. Нет, всё-таки было, низко поклонившись, я увидела свой ковёр, который передавала с Фролом.

– Здрав будь Княже.

Замерев в поклоне, мы видимо ждали, пока князь насладится своим величием, так как тот не спешил нам отвечать.

– И ты здрав будь, боярин, и тебе здравия боярыня. Ну, не гните вы спину, для беседы вас позвал.

Голос князя был мягким и говорил он, с длинными паузами. Мы выпрямились, продолжая смотреть в пол. Немного помолчав , Князь продолжил.

– Андрей. Ты когда своих мастеров забирать думаешь? Обозный их пристроил на передержке, но то не дело, для тебя люди собраны, а ты и носа не кажешь.

– Прости Княже, но я не знал что они уже в городе. К какому обозному идти?

– К обознику Лукашу иди, он их на постой пристраивал. Зодчий Иван, сам к тебе на службу попросился. Он из княжества Иштыского, с дочерью приехал. Хочет свою дочь в учение к твоей боярыне отдать. Ну что боярыня, возьмёшь девку в учение?

– Возьму Княже. – Ответила я, без промедлений.

– И чему ты её учить станешь?

– К чему у неё рука ляжет.

– Ну и добре. Смотри всему не учи её. А то мне сказали, что того мастера, что вы мне привезли, ты учила бумагу делать.

– Верно Княже.

– Своего мастера отдавать не захотели, а холопа обучили, да ещё и так, чтобы я не знал кто у вас тот мастер. Тоже собираетесь бумагу выделывать?

В голосе Князя слышалась претензия. Да уж, вместо благодарности так сказать… чувствуя поднимающееся раздражение я ответила.

– Только для собственной нужды.

– И что за нужда у тебя в бумаге?

– Те ученики, что учатся у меня лекарскому делу, записывают для себя те учения.

– Так ты их ещё и грамоте учишь?

– Да.

Князь хлопнул себя по коленям, словно узнал, что я водой забор крашу.

– Боярыня, ты зачем простое, сложным делаешь? Научи, так чтобы запомнили, и всё.

Собственно, а чего я хотела? Меня вымораживало то, что простые люди ждут, что я буду их лечить заговорами, от которых их болячки чудесным образом будут затягиваться на глазах. Но правитель, судя по сказанному, ушел не далеко, от обычных крестьян. « Было бы смешно, если бы не было так грустно». Ведь от этого человека, зависит очень много, в его власти зарубить на корню все мои начинания и люди ещё долгое время будут умирать сотнями, а то и тысячами от простейших инфекций и антисанитарии. Такое разочарование, меня накрыло, что я подняла глаза и глядя на князя сказала:

– Княже, тогда то не лекари получатся, а мясники, что только рану зашить умеют, да поплевать на неё. Научить искать лекарства от поветрий, мора без грамоты – не получится.

– Много ты воли дал жене Андрей. – Сухо сказал князь.

– Так она мне такая и по сердцу Княже. – Андрей буравил хмурым взглядом Князя. – И вместо того, чтобы безродышей учить, я посажу её своих детей тетешкать, раз уж надобности такой нет.

– Своих детей тетешкать – хорошо. Но и безродышей учить надобность не отпала.

Голос князя смягчился, видимо он уловил в голосе Андрея гнев. Ухмыльнувшись, он продолжил:

– Не серчай, боярин! Мне говорили, что боярыня у тебя разумна не по годам. Хотел посмотреть, как она на такие речи смотреть будет. – Он перевёл взгляд на меня. – Учи боярыня! Учи! И письму и чтению. Все хитрости, мудрости ухватки в свитки записывай, а то и в книги собирай, пригодится, когда твои ученики станут учить своих учеников. Сколько знаний и секретов мастерства, ушло со смертями мастеров! А вот если бы те мастера, брали учеников или записывали свои знания, сейчас бы нам не пришлось искать мастеров в чужих землях.

Вот хитрюга! Вместо того, чтобы просить, он мне разрешил! Я с трудом удержала восхищённую ухмылку.

– Твоя воля Княже. – Сказав это я поклонилась, выпрямившись продолжила: – Давай тогда обговорим с тобой: что мне для учения надо и как нам это всё устроить.

– А что тебе надо? Я распоряжусь, соберут вам сирот – этого добра у нас через край. Кормить будете сами, на то я дозволение даю твои мастерские открывать. А ты уж не подведи, готовь нам лекарей, да побольше!

– Погоди Княже. – Меня нисколько не напряг его повелительный тон, а восхитила его наглость. – На кормление с мастерских, ты приставил новиков, которых наберут для тебя, нуждающийся люд по две сотни душ на мастерскую, ещё и будущих лекарей. Это много Княже.

– Так и ты боярыня, не пеньку вяжешь.

Он строго посмотрел на меня.

– Не пеньку вяжу. Потому, пока я наберу новых мастериц, да обучу их, пока те приловчатся, да руку набьют. Кроме того, нужно: станки мастерить, мастерские обустраивать, найти – где шерсть брать – на всё это, время надо. Ты велел Княже, устраивать те мастерские в других городах, а это отберёт ещё, немало времени. Пока мы наладим дело в каждом городе, может пройти несколько лет.

– Как лет?! – У тебя что, людей нет, чтобы они там все дела наладили?

– Прежде чем они там дела налаживать начнут, нужно решить: что в том городе мастерить, где сырьё брать и как его туда довозить, куда готовый товар продавать.

– Да. – Протянул задумчиво Князь. – Давай тогда пока начни с ближних к тебе городов. В Славном и Старграде, там речные пути, тебе сподручно будет с торговцами дела вести. На вечоре я передам тебе бумагу, для тамошних урядников, они тебе помогут. Только ты не затягивай, чтобы уже в зиму мастерские работали. Ты боярыня, заранее напиши мне бумагу: что тебе от меня надо. Я помогу, чем смогу.

– Напишу Княже. Дозволь ещё сказать! – Выпалила я, когда князь начал отворачиваться думая, что мы всё решили.

– Ну что ещё?

– Ты велел Княже, в голодное время, на одну мастерскую – кормить две сотни голодающих.

– Да. Моей милостью.

Хм, это он имеет ввиду что, людям будет говориться: – что это он Князь, их от голода спасает. Меня это устраивает, только нужен другой подход.

– Боюсь Княже, пока мы будем кормить те две сотни, остальные роптать начнут. Пусть урядники, составят мне бумагу, где будут вписаны нуждающиеся семьи, а мы им от щедрот твоих раз в месяц, будем снедь выделять.

– Дело говоришь. Добре. Делай как знаешь боярыня. Только, как начнёшь помощь давать, составь о том бумагу и отправь мне. Раз уж у вас теперь своя бумага есть, ты обо всех делах в тех мастерских бумагу составляй. Всё на этом?

– Нет Княже.

Глаза Князя округлились, толи от злости толи от удивления.

– Ну! Говори. Что ещё?

Глава 5

Торг уместен.

Я мельком посмотрела на мужа, который опустил глаза и прятал довольную улыбку в бороде.

– Я не смогу обучить лекарскому делу всех сирот, что ты ко мне направишь. Дело то не простое и не каждому даётся. – Дождавшись княжеского кивка, я продолжила: – Дозволь, тех кому то дело не даётся, оставлять при себе и приставлять их к другим мастерам – Пусть лучше будет хороший горшечник, чем плохой лекарь.

– Боярыня, ты решила сиротский приют их своей вотчины сделать? А боярин то, согласен?

– Боярин согласен, у нас каждому дело найдётся, но всех сирот с княжества собирать и везти к нам, не надо. – Добавил Андрей.

Князь хохотнул на слова Андрея.

– Так оно и лучше, чем они будут на торгах воровать, да милостыни просить.

Сделав глубокий вздох, я хотела перейти к одной из самых щекотливых тем, но не знала, как начать. Ещё раз подняв глаза, увидела что и Князь и Андрей, не скрывая улыбок смотрят на меня.

– Боярыня, не томи. Говори, что ещё?

– Княже. – Я сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями. – Нам надо обдумать, как мы будущих лекарей защитим. Слишком много времени, сил и денег мы потратим на их обучение. И будет неправильно, если обученных лекарей начнут кабалить, гонять плётками и запугивать. Ещё как на это всё посмотрит церковь?

Андрей с Князем переглянулись.

– Ты переживаешь боярыня, что твои ученики не смогут наглеца с лошади ковшом сшибить?

Широко улыбнувшись, он дал понять, что в курсе моих методов, но не дождавшись от меня реакции продолжил:

– Нынче у нас временный Епископ Павел, он поддержит твои начинания. С новым Епископом, что пришлют из Фокии, я сам решу. В остальном… Ты боярыня учи. Слово тебе княжеское даю, что к тому времени до того как они обучатся, я составлю – особое уложение о лекарях. Если же, будут какие трудности, ты с Фролом это обсуждай, он поможет.

– Благодарствую Княже.

– Но и ты учи их так, чтобы обретя науку и защиту, они не стали похуже самых наглых мироедов.

– Я составлю устав, по которому лекарь будет зваться лекарем, только подчиняясь этому уставу.

– Хорошая мысль. Как напишешь тот устав, пришли мне, я посмотрю.

На этом моя беседа с Князем закончилась, опустив глаза, я слушала, как мой муж обговаривает детали набора новиков для молодой дружины. Пока мужчины обсуждали свои дела, я старалась незаметно переминаться с ноги на ногу и думала: – Что если заказать плотникам удобную мебель и подарить князю? Ну, невозможно же так! Он сам вон, то на одну сторону облокотится, то на другую. Не кабинет, а пыточная!

На моё счастье, мужчины долго не разговаривали и получив приглашение на вечору, мы поклонившись отправились домой. Выйдя из княжеского терема, мне конечно хотелось задать несколько вопросов мужу, но нас снова провожали, потому я молчала.

– Андрей. Почему ты улыбался, когда я с князем разговаривала? – Первым делом, спросила я, как только мы вошли в комнату.

– Ты его лицо видела? Он то привык, что ему все кланяются да со всем соглашаются, а когда то, что наобещали, не могут выполнить, опять кланяются да милости просят. Вот он и ошалел, когда ты без страха ясно разъяснила, что да как.

– Чего мне его бояться? Главное чтобы опять целоваться не лез, остальное всё решаемо.

– Это когда он к тебе целоваться лез? – Ревниво посмотрел на меня муж.

– Помнишь на свадьбе?

– Так это же он нас благословлял!

– Не надо мне таких благословений.

Я поморщилась, а Андрей посмотрел на меня, потом разразился хохотом. Просмеявшись он притянул меня к себе и сказал:

– Правильно, я тебя сам благословлю.

– А! Вспомнила! Ты князю сказал, что – усадишь меня ребёнка тетешкать. Что это было? Ты же не хотел детей.

– Я хотел, просто боялся. Сейчас тоже опасаюсь, просто долго боятся не получается, а детей хочется. – Андрей сел на кровать, утягивая меня за собой. – Просто я подумал: Тебя же мне бог дал, он же не даст случится плохому. Я конечно всё на его волю не оставлю, привезу лучшую повитуху, чтобы та тебя обхаживала. Что скажешь?

– Ты как будто бы, всё решил уже.

– Нет пока, но на тебя похожую дочку хочу.

– А сына?

– Сына тоже хочу, но, наверное это из-за батюшки твоего, он так дочку ждал, что и на меня эта напасть напала.

– Ты только если решишь не забудь и мне сказать.

– Без твоего согласия, я ничего не решу. – Промурлыкал он мне на ухо. – А если твоего согласия не будет, я буду тебя долго уговаривать. Показать как? – Он повалил меня и начал покрывать поцелуями.

– Забава! Это же не платье,– а чудо какое то!

Я смотрела на белое платье, расшитое тонкими, серебряными нитями не скрывая своего восхищения. Никаких вырезов, длинное в пол оно было воплощением строгости, при этом не оставляло шансов остаться незамеченной.

Не желая откладывать примерку, я сразу же надела его и долго всматривалась в своё отражение в отполированном подносе. Плотно прилегающий к шее ворот, подчёркивал мою длинную шею, подчёркнутая узкая талия, совсем не по моде и расклешенный низ. Плотно прилегающие рукава, дополняли хрупкий образ, а расшитый морозными узорами верх платья, делал меня похожей на снежную королеву.

–Вот ещё кафтан надень. – Сказала Забава, протягивая мне обшитый белой оторочкой из меха, накидку без рукавов.

– Красиво. Только я наверх хотела шубу белую надеть. Из княжеского приданного, не много меха будет? Сверху мех и снизу мех.

– Ты в княжеский терем идёшь. Там меха много не бывает и золота, золота нужно побольше.

– Золото есть. У меня с собой, ещё Андрей меня здесь оставил, сам за венцом поехал к златокузнецу.

– Это в честь чего тебя муж венцами одаривает? Уж не ждать ли нам внучка? – С блеском в глазах спросила Преслава.

– Вообще то, у нас с мужем первая годовщина.

– Ну, так пора. Или вы уже? Только не видно.

– Нет пока.

– Ну, ничего, вы молодые, всё у вас будет.

– А тебе не терпится в бабки? – Улыбаясь, спросила Забава. – Думаешь, если твой боярин дедом станет, то перестанет дочку просить?

– Ну а вдруг Даша внучку родит? Может с нею тетешкаться будет, да от меня отстанет. – С наигранным вздохом, сказала Преслава.

– Или вдвойне работать станет, чтобы вместе росли.

С сиплым смехом продолжила Забава, на что у мачехи распахнулись глаза.

– Дашенька дочка, вы с детишками не торопитесь. Помилуйтесь, поваркуйте пока никто за юбку не цепляется. – С притворной лаской защепетала Преслава, под хохот Забавы.

Если у меня и было, какое то напряжение, из-за предстоящего выхода «в свет», то оно развеялось под шутки и подколы этих двух женщин.

– Ух ты! Ты прямо как королевишна! – Воскликнул вбежавший в комнату Захар, окидывая меня восхищенным взглядом. – Там Андрей приехал, тебя зовёт сестрица.

Я решила не снимать платье, а показаться мужу, чтобы оценил образ. Спустившись в зал, мы увидели хмурого отца и Андрея. Глаза мужа сверкнули, и он сразу потянулся к сумке на поясе, вытащив из сумки свёрток из грубой мешковины, он развернул его и аккуратно вытащил венец, с закрепленными на нём жемчужными бусами.

– Ларца для него не нашлось, пришлось так везти.

Сказал он, поправляя бусы, и потянулся к моей голове. Склонившись, я позволила ему надеть его на себя. Дополненный жемчужными украшениями, венец хорошо прибавил в весе и ощущался на голове как корона. Не имея возможности посмотреться в отражение, я легонько коснулась виска. От височной области к затылку, шло по три ряда бус, с любопытством я посмотрела на женщин, желая получить оценку. Забава смотрела тепло, с мягкой мечтательной улыбкой, а Преслава вытирала слёзы в уголках глаз. Словно опомнившись, Преслава вздрогнула и посмотрела на отца, тот ей кивнул.

– Рада, принеси сверток, что в нашей горнице на сундуке.

Из дворни отделилась шустрая девушка и быстро побежала вверх по ступенькам. Проводив её глазами, я посмотрела на отца, последнее время он постоянно хмурый, нужно будет поговорить с ним, может, помощь нужна?

– Андрей, это от батюшки моего осталось. Прими не побрезгуй.

Преслава протянула Андрею большой свёрток, принесенный Радой. Муж принял с недоумением глядя на мою мачеху. Та, улыбнувшись, помогла ему развернуть его и накинула на плечи Андрею шикарную, длинную, лисью шубу. В руках она держала такую же рыжую шапку, украшенную лисьим хвостом, поправив мех на шапке, она вогрузила её на голову Андрея.

Форма шапки была мне знакома, такие у нас носили кочевые народы, и у северных тоже было что-то похожее. А вот шуба… Я подавила неуместный смешок. С шапкой ещё ничего, но вот без шапки: здоровый, бритоголовый мужик в объёмной шубе, воссоздаёт образ сутенёра из фильмов про девяностые.

Смотрится, конечно эффектно, а если учитывать что князь дал Андрею вторую фамилию – Лисец – даже символично.

Глава 6

Глава 6. Белая ворона.

Пока Андрея наряжали, девушки из дворни принесли поднос, который нам заменил зеркало и мы с мужем по отдельности и вместе стали осматривать себя.

– Благодарствую боярыня. – Андрей с почтением склонился перед Преславаой. – Шуба с плеча Вячеслава Заречного, большая честь для меня. Обещаю её сохранить и передать одному из твоих сыновей.

– То как ты пожелаешь, так и делай. А ты батюшку моего знал?

– Нет боярыня, сам не знал, но очень бы хотел знать. Светлая ему память.

Преслава грустно улыбнулась на слова Андрея, а я сделала зарубку расспросить мужа об отце мачехи. Что-то мне подсказывает, что она из очень непростой семьи.

Отправляться в княжеский терем было рано, потому женщины утащили меня наверх, для завершения образа. Попытка мачехи отбелить моё лицо «дорогими белилами» и нарумянить «дорогими румянами», я наотрез пресекла, более того настоятельно просила и её отказаться от использования этой заразы. Конечно не факт, что и в этом мире её делают из смеси мышьяка, свинца и мела, но не вижу смысла рисковать. Преслава скептически отнеслась к моим словам, пришлось читать ей лекцию об их вреде. Женщина отказывалась верить, говоря – Я же их не ем, а просто мажу.

– А чего это здесь все толпятся?

Спросила я, не ожидая увидеть во дворе княжеского терема, большое столпотворение очень разряженных людей.

– До того, как за стол сесть, приглашенные во дворе собираются.

Тихо ответил мне муж.

Мы входили во двор пешком, по традиции я шла на полшага позади мужа и с трудом сдерживала желание поёжиться от прикованного к нам внимания. Как только мы вошли, к нам подошли несколько молодых парней и учтиво поздоровались. К счастью я не была единственной женщиной среди собравшихся, некоторые бояре стояли в компании не только жен, но и дочерей.

Отойдя в сторону, мы стали ждать, к нам подходили здороваться, знакомиться. От меня ничего не требовалось, люди желали общаться с моим мужем, поэтому я только кланялась на приветствия и разглядывала княжеский терем и двор.

Не смотря на то, что я побывала здесь уже два раза, ранее мне было не до рассматривания местных «красот». Княжеский терем, не поражал своей красотой. Было видно, что к основному строению позже достраивались ещё помещения, что создавало схожесть с конструктором. К неказистости архитектуры я уже привыкла, но от обиталища правителя, ждала чего-то большего.

А вот мастерство резчиков по дереву, сложно было не отметить. Вдоль забора, стояли деревянные лавки, с резными спинками и ножками. Удивительно, что до лавок со спинками они додумались, а вот до удобных стульев – нет. Рука мастера узнавалась и в украшенном крыльце, узорном поручне и словно кружевном козырьке.

После того, как нас внимательно рассмотрели и стали разглядывать других входящих во двор гостей, я почувствовала облегчение и начала разглядывать присутствующих. Только сейчас я поняла, глубину замысла Княгини, все женщины пестрили разными оттенками красного, действительно я оказалась «белой вороной». Ох уж эти высокомерные взгляды, которыми меня награждали местные дамы! Мужчины же смотрели с любопытством, были и неодобрительные взгляды, от старшего поколения.

Боярину Профу, было не почину к нам подходить, потому, как только от нас отошли молодые бояричи, тот подозвал нас. Боярин поздоровался снами радушно, широко улыбнулся на наш поклон и сжал предплечье Андрея, показывая своё расположение. Феврония, жена Профа, которая присутствовала здесь вместе с дочерьми, на этот раз вела себя настороженно. Видимо не хотела, чтобы немилость, в которой я была, распространилась на неё и её дочерей.

Ещё одной неожиданностью стала встреча с Ильёй Тихоновым. Отцом Данила, парнишки которого мне пришлось лечить после нападения разбойников на отца. Самого Данилы, с ним не было, но Илья с отцовской гордостью говорил о том, что Данила женили и уже ждут пополнения.

– Эх жаль, что я боярыню свою с собой не взял. Она бы тебя, расцеловала. Как она на меня гневалась, что я вас в гости не зазвал. Так что поехали к нам! – Прости боярин. Но нам ехать надо. Если бы Князь не вызвал, мы бы и не уезжали из вотчины. Ты же знаешь где у нас вотчина теперь?

– Знаю. – Нахмурился Илья.

– Если помощь нужна будет, только скажи. Ну а молитвы наши всегда с вами. Боярыня, моя каждую службу за вас свечку ставит и молитву читает.

– Спасибо. И боярыне нашу благодарность передай.

Наш разговор прервало прибытие важного гостя. Все притихли, увидев в воротах, высокого священника в серых одеждах и золотым крестом на шее. Его сопровождали четыре священника с крестами поменьше. Видимо это и есть временный Епископ Павел. Он вошел во двор твёрдым шагом и поздоровался:

– Здравы будьте, православные!

Ему ответили в разнобой и он кивнув, пошел к крыльцу и не задерживаясь вошел в терем. Не успела закрыться дверь за Епископом и его сопровождающими, из неё вышел невысокий коренастый мужичок и стал называть Фамилии. Бояре, чьи фамилии были названы, с гордостью заходили в терем. Первыми назвали фамилии «думных бояр», после них стали называть фамилии «служивых бояр» и наша прозвучала одной из первых. Андрей взял меня за руку, не позволив идти позади него, в терем мы вошли плечом к плечу.

Через просторные сени, мы попали в большой зал, визуально разделенный на две половины. По бокам стояли длинные столы, слева мужская половина, справа женская. Нас с Андреем разделили, к нему подошел молодой парень и увел его на левую сторону, меня же забрала немолодая женщина и усадила в конец стола. Княгиня и здесь решила меня поддеть, усадив на место простолюдин. Ущемлённой от этого я себя не почувствовала, да и если честно, мне даже приятно быть подальше от этого парада лицемерия.

Не обращая внимания, на злорадствующие взгляды моих сотрапезниц, я стала разглядывать выставленные на стол соленья. Горячих блюд не было, видимо подадут по прибытию княжеской четы.

Княжеская чета вышла к нам, только после того как рассадили всех гостей. Поприветствовав присутствующих, они заняли свои главенствующие места, во главе своих столов. Вечора началась с молитвы, которую читал Епископ, но и после молитвы ни кто не начал есть. Всем был налит взвар и слово взял князь.

Говорил он медленно, вглядываясь в глаза слушателей. Сначала он отметил, что год был тяжелый, в княжестве сгинуло несколько родов, что верой и правдой служили ему. Скорбные новости на этом не закончились. Ожидаемая голодная зима, заставила активироваться разбойничьим ватагам, которых стало особо много. Через некоторые пути, не дают пройти не одному купеческому каравану. Назвав несколько фамилий и дождавшись когда носители этих фамилий бояре, поднимутся на ноги, Князь велел им навести на этих трактах порядок.

Пока князь раздавал задачи боярам, я с удивлением подметила, что он не только хорошо осведомлён в обстановке в княжестве, но и знает всех бояр, их детей по именам и раздаёт задачи с учётом их места жительства. При этом у князя не было ни текста, ни шпаргалки, ни кто ему не подсказывал.

На вечоре присутствовали представители купеческой гильдии, закончив с боярами, Князь обратился к ним. Сначала он снизил им подати, на год, потом распорядился в содействии с церковью основать кормёжку голодающих, в нескольких городах. К борьбе с голодом, Князь подключил некоторых бояр, рудокопов и солеваров. Ни кто не отреагировал на это распоряжение, в то время когда я хотела соскочить, хлопать в ладоши, крича Князю здравицы. Князь оказался лучше, чем я о нём думала.

С тех пор, как я узнала о том, что ожидается голодный год, это камнем легло мне на сердце, а рассказы Николы и других, свидетелей голода, заставляли стыть крови в жилах. Самое тяжелое, то, что хоть от голода, хоть от эпидемий, в первую очередь погибают дети. К детской смертности, здесь относятся, как к неизбежному злу и особо не горюют. Я человек другой эпохи и другого мира и вряд ли смогу смирится с этим положением вещей.

После обозначения задач, Князь перешел к плюшкам. Наградив несколько думных бояр, он перешел к боевым боярам.

– С каждым годом, знатных боярских родов всё меньше и меньше. Моим решением и с одобрения Думного Совета, было решено создать ещё четыре боярских рода. Младший боярич Ухват, встань. За добрую ратную службу, награждаю тебя землями под городом Нижний-Блат и даю тебе фамилию Ухватов с правом основать свой род. Служить будешь там же, под рукой Андрея Гриднева.

Молодой парень низко поклонился, демонстрируя благодарность Князю. После Ухвата, так же были награждены ещё трое. Волын – стал Волынским, Квашня – стал Квашниным, Конев – стал Коновницыным. Всем этим молодым теперь уже боярам, предстояло стать нашими соседями и нести порубежную службу. Мне это казалось хорошей новостью, но по лицу Андрея я поняла что, эта новость его не обрадовала. Я уже хорошо знаю оттенки настроения моего мужа и сейчас он был в гневе. Интересно на кого?

– Андрей Гриднев Лисец!– Обратился Князь к моему мужу и тот незамедлительно встал. – Принимай молодых бояр под свою руку. Ты уже начал обживаться на своих землях и им не откажи в помощи да в совете. Много добрых вестей приходило с запада о тебе. За этот год, ты своей службой доказал, что защититься от булгарского племени можно, просто нужно больше таких воев как ты и твои дружинники. Так! А где твоя боярынька?

Князь прошелся взглядом от начала стола и увидев меня, он сначала расширил глаза, потом коротко бросил взгляд на жену.

– Раз уж боярыне Гридневой, не нашлось место за женским столом. Пойди боярыня сюда, сядешь подле мужа. Ты конечно не служишь мне, как другие за этим столом, но службу ты княжеству уже сослужила добрую.

Под шепотки и косые взгляды, я поднялась из-за стола и пошла к Андрею.

Потому как муж сжал мою руку, я поняла, что он не просто зол, а очень зол.

– Все знают, о храбрости и ратном умении Андрея. Только в этом году, он за два месяца на рубеже оставил после себя курган из степняков. Этот курган, теперь степняки обходят за версту. Вы молодые бояре, учитесь у него и служите с честью! – Сказав напутствующие слова, князь снова перевел взгляд на нас с Андреем. – Как слава об Андрее идёт поперёд его, так слава и о его «боярыньке» бежит впереди. Андрей. Жена твоя и мне не по чести её награждать, но и не видеть её заслуг я не могу. Потому боярин, я тебя награждать буду, а там уж ты сам. Жалую тебе Андрей, усадьбу Сусловых в Старграде, с ней двадцать душ холопов, всю утварь и живность что в усадьбе.

Андрей удивлённо поднял бровь, а в зале поднялся недовольный гул.

Глава 7

Родительский гнев.

Недовольный гул заглох, как только Фрол прочистил горло.

– Отче! – Обратился Князь к Епископу – По моей просьбе, боярыня согласилась обучить сирот лекарскому делу. Благослови на благое дело.

Отец Павел, до этого делающий вид, что ничего не слышит, встал и повернулся ко мне.

– Лечить хворь плотскую – дело благое. А как у твоих учеников со словом божьим?

– Те ученики, что уже есть, брали уроки у отца Анисима, в Нижнем-Блате. Новых учеников, тоже к нему возить буду, без Божьего слова никак.

– Дело говоришь боярыня. Только Отец Анисим уже стар. Я пришлю тебе послушников, они в помощь тебе будут и слову божьему обучат молодых учеников. С тем тебе моё благословение!

С последними словами, он перекрестил меня. После кивка Князя мы сели, Андрей придвинул меня себе поближе, а его нахмуренность начала проходить.

Дальнейшую речь я не слушала, загрузившись тем, что Епископ приставил ко мне надсмотрщиков. Чем мне это грозит? И если меня вновь решат обвинить в одержимости или дьяволопоклонничестве, с их свидетельством у меня не будет никаких шансов. Вот чёрт! Как же меня напугало то судилище в церкви Старграда, что теперь я начинаю трястись от страха, при мысли: быть на виду у церкви.

Лёгкий тычок Андрея, дал понять, что уходить в глубокие размышления, здесь не стоит. Я постаралась собраться, поймала на себе взгляд Фрола, который ободряюще кивнул. Вслушавшись в слова Князя, поняла что он не оставил своего хобби – женить не спрашивая. Пока я размышляла о делах своих, он уже создал несколько пар. По лицам женихов и невест, было ясно, что они не ожидали такого сюрприза.

Исполнив роль Купидона, Князь, с крайне довольной улыбкой крикнул: – Заноси! – И в зал стали шустро заносить большие подносы с едой. Маленькие тушки птиц, подавали с пшеничной кашей, жареная свинина, лежала на тушеной капусте. Отдельных тарелок не предусматривалось, как и вилок, похватав деревянные ложки, все потянулись к стоящим по центру блюдам. Не смотря на то, что еда пахла очень призывно, аппетита у меня не было, Андрей тоже больше делал вид, чем ел.

После короткой благодарственной молитвы, Княжеская чета удалилась, и мы с облегчением стали пропускать к выходу старших бояр.

– Даша. Зачем ты села на это место?

Спросил меня муж, как только мы вошли в свой дом.

– В смысле зачем? Какое мне место выделили, на то и села.

–Ты же понимаешь, что тебя унизили?

– Андрей. Ты думаешь, я бы не унизилась, если бы требовала для себя другое место? Или если бы уселась на чужое?

– Да. Она тебя в ловушку загнала. Даже не знаю, как теперь этот позор аукнется.

– Постой. Какой позор?

– Княгиня у всех на виду тебя в смерды прировняла. Князь, конечно тебя пересадил, но такие обиды так просто не прощаются. Я даже незнаю что делать. По праву, могу на Князя обидеться и отказаться исполнять его веления, но по уму, это приведет к беде.

– Мою честь этим не уронить. Так-то я в нужнике тоже сижу, а там не утренней свежестью пахнет. И ничего от этого с моей честью не случается.

– Только ты можешь княжью вечору с нужником сравнить. Ты, это кому другому не вздумай сказать. – Укоризненно сказал муж.

– Андрей. Если честно, мне с высокой колокольни плевать, на оскорбления Княжны, я больше из-за Епископа переживаю. Откуда мне знать, какое моё действие они примут за одержимость и потащат меня на костёр?

– Никто тебя, никуда не потащит. Это же Павел, он не такой как фокийские служители.

– Возможно, но рано или поздно с Фокии другой Епископ прибудет, и эти приставленные ко мне послушники будут делать то, что он скажет.

– Думаю, от Епископа для тебя нет угрозы. Что Князь, что Фрол были очень спокойны. Завтра я встречусь с Фролом и поговорю с ним об этом.

– Сначала нужно будет съездить к отцу, они переживают и ждут новостей.

Отец нас действительно ждал, но мы оказались не первыми визитёрами. По традиции нас встретила Преслава, но входя в дом, мы столкнулись с Ильёй, который сухо кивнул Андрею, не посмотрев в мою сторону. От вчерашнего радушия не осталось и следа.

Отец встретил нас холодным взглядом, от которого сердце пропустило удар. Я готова к тому, что от меня отвернуться посторонние люди, рано или поздно это случится, ничто живое не любит тех, кто выбивается из масс. Но вот, к тому, что от меня откажется семья, я не готова.

– Здрав будь батюшка.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты за свою честь не стояла?

– Я чести не роняла. – Сказала я с упрямой уверенностью.

– Как же!? Тебе указали на место у двери, как холопке, а ты и уселась. Это так ты чести не роняешь?

– Думаешь было бы лучше, если бы я ушла, поссорив этим Андрея с Князем?

– То дела мужа. Не тебе о них судить и думать.

– Я по крови боярыня, по мужу боярыня. У княгини нет власти, чтобы поменять это.

– Вот и думай своей головой, как ту кровь не позорить.

Отец перешел на крик и положил руку на пояс, где была плётка.

– Боярин! – Рыкнул Андрей. – Жена моя и честь моя. Тебя там не было, не тебе и судить о позоре. Раз уж на то дело пошло, самый большой позор Князю. Он в собственном дому, не хозяин. Он награждает, а жена его хулит. Правая рука, не знает, что делает левая. Дарья не моей, не твоей чести не уронила.

– То Княжеские дела…

– Если бы они нас не касались, то и разговора этого не было бы. – Перебил отца Андрей.

– Потому как, на такие выходки Княжны, закроют глаза, а на то, что жена твоя к смердам уровнялась, не забудут.

– Батюшка, не уровняют меня к смердам, где бы я не сидела. С чего бы, моя честь зависела от места на лавке?

– Есть вековой уклад, он под твоё видение не подстроится. Веками бояре за своё место глотки рвали, а ты как дура, куда показали, туда и села.

– Боярин! – Опять предупредительно зарычал муж.

– Чего Боярин? Ты же знал, что Княжна на неё зуб точит, чего ты её повёл туда? Дела они с Князем вести собрались! Ты у своего батюшки спроси, какая она, Княжеская благодарность! Вон, уже показали. Мало?

– Никита. – Тихо сказала Преслава, успокаивающе положив ему руку на локоть, но он словно не слышал её.

– Чем на неё дела вешать, сам делом займись. Уже год как вы венчаны. Что-то пуза я, у неё не вижу. А! Не для того она тебе нужна да? Пусть лучше хворых выхаживает, да диньгу зарабатывает, да?

– Батюшка! – Предупреждающе окликнула я отца. – Ты сейчас в гневе, наговоришь вещей, о которых потом сам пожалеешь. Мы пойдём.

Я подхватила мужа под локоть и пошла на выход. В сенях мы натолкнулись на Захара, который стоял в компании Каина, и по его глазам было понятно, что он всё слышал.

– Даша. Ты же не навсегда уходишь?

– Нет что ты! Просто наш батюшка, на меня осерчал, ему нужно время, чтобы всё улеглось.

Он дернулся, чтобы меня обнять, но посмотрев на Андрея остановил свой порыв. Андрей всё понял и вышел вместе с Каином. За это время, Захар хорошо вытянулся, и мне уже не нужно было вставать на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. Сев на корточки, я взяла его руки в свои.

– Чтобы не случилось, как бы не гневался наш батюшка – вы моя семья. Я всегда буду любить вас.

– А мы тебя. Погоди ещё немного осталось, я выросту и буду к вам приезжать.

– Конечно будешь.

Я крепко обняла братишку, который доверчиво прильнул ко мне. Дверь в сенях хлопнула, и мимо нас вихрем промчался отец, недовольно посмотрев на нашу скульптуру. Следом за ним, вышла Преслава, посмотрев на нас, она выдавила вымученную улыбку.

– Не таи обиды на отца. Ему трудно понять то, что ты в первую очередь думаешь не о себе. Он тебя любит и хочет, чтобы с тобой было всё хорошо.

– Я тоже его люблю и хочу, чтобы с вами всеми, было всё хорошо.

В горле собрался комок, и я поспешила попрощаться с родными. Если раньше покидая этот дом, я испытывала тяжесть тоски по этим людям, то сейчас меня разрывало от тяжести тех знаний, которые мне открыла богиня.