Свадебные Дары Дракона

Настя Любимка

Свадебные дары Дракона

Аннотация

Ещё вчера я была завидной невестой, наследницей богатого рода. А сегодня меня предал жених, сделав так, что во мне пробудилась древняя кровь. Теперь меня ждёт изгнание из страны и отлучение от рода. А там и смерть…

Но я – леди Эстель Этвор тар Кальнесс, и я ни за что не сдамся. Я должна выжить, чтобы отомстить и вернуть своё наследие. Даже если мне придётся стать драконом, жрицей рода де Лавер и, кажется, одной из невест тариана – будущего Владыки драконов.

Глава первая

– У тебя сутки, – ровным тоном произнёс тот, кого я считала любимым.

Вчера ещё точно считала. И сегодня немножко, примерно до обеда, пока не отозвалась память.

– Сутки на то, чтобы исчезнуть из Ордара навсегда.

– Вот как…

Я смотрела на небрежно собранные в хвост платиновые волосы, такого же цвета брови, что сложились на лбу надломленными дугами, чернильно-синие, как грозовое небо, глаза, в которых когда-то ловила восхищение и искры любви ко мне… На того, в чьём взгляде теперь не видела больше ничего, кроме холода и презрения.

– Ты меня слышишь? Приговор обжалованию не подлежит.

Я уже не задавалась вопросом, куда всё делось. Просто смотрела на бывшего жениха и не пыталась оправдаться.

Я отчётливо понимала: тому, кого, как мне казалось, я любила всем сердцем, не нужны ни доказательства, ни справедливость. Он не желает ни знать истину, ни верить мне. Ложь всегда слаще правды. И в худшее мы верим охотнее.

Я смотрела на губы, которые всего неделю назад во время праздника в честь нашей помолвки сорвали мой первый поцелуй. И вскользь удивилась тому, что воспоминание об этом не заставляет мои щёки пылать жаром, а сердце сжиматься от предвкушения чего-то более… сладкого.

Нет. Всё разрушило его неверие, неприятие человека, которому я желала вручить свою жизнь. Его обвинения и… вот уже и изгнание.

Милость. По его мнению, изгнать меня – это милость, щедрость, подачка…

Наверное, он ждал от меня слёз и причитаний. Прекрасно понимал, что благодарности за сохранение жизни не будет, однако рассчитывал на мольбы. Очевидно, ждал просьб пощадить и пересмотреть наказание. Возможно, желал моего унижения в ответ на свою уязвлённую гордость. Но… я леди!

Леди, в груди которой клокотали ярость и желание отмщения. А внешне… Внешне я была холодна и спокойна. Несмотря на грязное рваное платье. Увы, нахождение в любой тюремной камере, даже для аристократов, имеет свои последствия. Я была голодна, вымотана физически и психически.

Однако! Я не делала того, в чём меня обвиняли. Я не заслужила ни подобного тона, ни предательства.

Да, жених предал меня. Сейчас, когда лично заявился в допросную камеру с целью озвучить приговор. Три дня назад, когда не поверил ни единому моему слову. Он пришёл, готовый меня растоптать, прекрасно зная, что таким, как я, не место за пределами Ордара. Во мне текла кровь драконов, пробуждённая кровь. А это… было чревато. Что ж…

– Вы ещё не закончили, – спокойно произнесла я, с достоинством встречая пристальный взгляд… нет, уже не любимого мужчины. Нельзя любить того, кто с таким наслаждением вонзает в спину нож.

– Ты отлучена от рода.

Предсказуемо. И больно так, что на миг дышать становится нечем. Но… я не запла́чу перед ним, я не покажу того, как мне больно. Этого не будет.

Понимаю, что моё положение безнадёжно. И в его глазах, и в глазах родственников, которые поспешили откреститься от преступницы. По большому счёту, они отправили меня на верную смерть. Отлучение от рода равнозначно тому, чтобы убить меня. Нет поддержки рода – нет средств к существованию.

Вот только… и прав у них таких нет. Потому что я – единственная из старшей ветви! Мой отец был герцогом и главой рода. Именно я являюсь наследницей нашего рода. Была…

Ничего, подумаю об этом позже. Обо всём подумаю. И о том, кто меня так подставил, и о том, как дожить до совершеннолетия и обелить своё имя. И о том, почему всё так случилось…

– Что ж, с заключением Вас новой помолвки, – я позволила себе усмехнуться. А ведь не верила, до последнего не верила, что это окажется правдой. – Нора, конечно, не обладает ни красотой, ни умом, но Вам ведь не это было нужно.

У бывшего жениха дёрнулся глаз.

Даже в тюрьме новости расходятся как пожар. А уж укусить бывшую невесту, которая подозревается в страшном: пробуждении крови и покушении на жизнь градоначальника славного Эримана – святое дело.

Так что да, я знала о его новой скоропалительной помолвке. Знала то, что моя троюродная кузина станет его женой, как и то, что земли некогда знаменитого графства Этвор, которые были моим приданым по материнской линии, теперь должны стать приданым Норы.

От этой мысли я сжала кулаки. Не отдам!

– Когда начнутся мои сутки? – не давая мужчине зацикливаться на моих словах, перевела тему.

Не нужно показывать больше, чем требуется. Пусть думает, что я обвиняю его только в корысти. Хотя в действительности сотворил он нечто куда худшее. Пусть думает и дальше, что я ничего не помню.

На самом деле так оно и было почти сутки назад. Я не помнила того, что случилось и как это произошло. Память возвращалась толчками, смутными образами и до конца ещё не восстановилась. Но я уже знала, кто поднёс к моим губам тот кубок! Кто спровоцировал у меня то, что похлеще тюремной камеры – пробудил кровь дракона!

– Ты, как и всегда, надменна, – сделав шаг ко мне, заявил Луран. – А знаешь ли ты, что в моей власти отсрочить приговор на неделю, а может, и месяц?

Видимо, этот месяц я должна была провести в его постели. Боги, и где же были мои глаза, когда я влюбилась в этого подонка?

– Хотите стать соучастником, лорд Луран?

– На тебе блокираторы, – приближаясь вплотную и заставляя меня натянуться, как тетива лука, произнёс он. – Они не позволят твоей крови взять верх как минимум месяц. А за это время ты можешь… заработать на жизнь за пределами Ордара.

В следующее мгновение он накинулся на меня. Я не успела ни отстраниться, ни вскрикнуть. Ничего. Совершенно ничего. А потому просто вынуждена была терпеть его лобызания.

Я пока ещё в своём уме: нападать в допросной на племянника градоначальника Эримана – даже с целью защититься – чревато ещё худшими последствиями.

Меня решили изгнать, а не приговорили к казни. А могли бы… Могли бы, не отзови лорд Акавио, дядя бывшего жениха, заявление о покушении одной полукровки на его жизнь. Хотя будем откровенны, я даже квартероном считалась с натяжкой.

Нет, моя вина была лишь в одном – я пробудила кровь своего предка дракона. И наказание понесу согласно закону Ордара. И пусть мне казалось это странным, но я понимала, что защитить меня будет некому. Весь город ополчится на меня, я видела и знала, как это бывает.

Родня от меня отказалась и в причинах случившегося разбираться не пожелала. И нельзя, нельзя было показывать, что я видела не только несправедливость, но и сговор! Иначе живой не выберусь. А я должна была выжить. Выжить, чтобы узнать, за что со мной это сотворили, и отомстить.

Человеческое государство Ордар славится своей щедростью и милостью ко всем людям, даже к тем, в ком течёт кровь других рас. Здесь могут найти убежище полуорки и полугномы, ведут торговлю полуэльфы, квартероны-оборотни счастливо живут в прибрежных лесах, а по улицам столицы свободно разгуливают те, в ком есть кровь драконов и дриад.

Но каждый полукровка должен соблюдать одно правило: никогда-никогда не прибегать к дару своей крови. Пробуждение крови карается законом, а наказанием является изгнание без права возвращения. Так было испокон веков и так будет всегда.

Неделю назад я и поверить не могла, что со мной произойдёт подобное. Что кровь, разбавленная множеством поколений, проявит себя таким образом… А сегодня я вынуждена выслушивать «лестные» предложения человека, которого когда-то любила. Но я справлюсь! Со всем справлюсь! Я – Эстель Этвор тар Кальнесс, а представители нашего рода никогда не сдаются!

Я вытерпела слюнявые губы бывшего жениха на своих губах, смирилась с холодными пальцами на своей шее. Не пискнула и не отодвинулась, дожидаясь, пока Луран закончит. «Но смирение и терпение – не моя стезя», – вдруг отчётливо поняла я, когда холодные пальцы мужчины поползли от шеи вниз. И я укусила Лурана. До крови.

Он отпрянул от меня и отвесил хлёсткую пощёчину.

– Мразь! – рыкнул мужчина, вновь замахиваясь.

Но ударить повторно не успел. Дверь допросной отворилась, являя начальника тюрьмы господина Ривола. За эти дни я видела его не раз, правда, наедине с ним мы ни разу не оставались. Но сейчас была ему искренне рада.

Что увидел этот далеко не молодой господин? Девушку в рваном платье с окровавленными губами и горящей от пощёчины щекой. Я не рассчитывала, что он заступится или как-то призовёт к порядку преемника градоначальника. Но этого и не потребовалось.

– Ты ответишь за это… – прошепелявил Луран и вылетел из допросной, а я облегчённо выдохнула.

И всё же, где были мои глаза?!

Мы были знакомы давно. И ухаживал он за мной долго и красиво. Я всерьёз считала себя самой счастливой и удачливой невестой! А теперь вот увидела, что боги вмешались – пусть и достаточно своеобразно – и не отдали меня подонку.

Куда лучше узнать правду о женихе до свадьбы, чем потом, когда пути обратно нет, и ты уже замужем. А разводов в Ордаре не существует.

– Леди Эстель, – произнёс господин Ривол и протянул платок. – Простите, я не мог не пустить его.

– Это не Ваша вина, – произнесла я, принимая платок и утирая пульсирующую губу, по которой также пришёлся удар бывшего. И, вообще-то, немало удивившись проявленному сочувствию. – Я всё понимаю, благодарю.

При этом краем глаза следила за тем, как закрывалась дверь.

Что будет дальше? Неужели и он начнёт издеваться?

– Леди Эстель, лорд Луран объявил о решении Эриманского суда?

– Да, господин Ривол, – усмешки скрыть не получилось.

Объявил и даже продемонстрировал то, каким жалким является теперь моё положение.

– Что ж, тогда не будем тратить на это время.

Мужчина сделал пас рукой, отчего пространство вокруг стола, за которым я сидела, пошло рябью. Пусть сейчас на мне были тяжёлые браслеты, блокирующие не только кровь, но и магию, однако я поняла, что именно сделал начальник тюрьмы – он наложил полог тишины.

– Леди, – мужчина вдруг грузно опустился на соседний стул, – мне так жаль. Я был лично знаком с Вашим отцом, пусть боги будут милостивы к его душе. Однажды он очень помог мне и моей семье. Я хочу вернуть этот долг. Позволите ли Вы мне дать совет и оказать помощь?

Я была так шокирована резкими изменениями как в голосе, так и во взгляде мужчины, что не нашлась с ответом и только кивнула.

– Вас подставили, Вы и сами это понимаете. Вижу, что память начинает возвращаться. Но справедливости Вы не дождётесь. Те, кто желает завладеть Вашими землями, предугадали каждый Ваш шаг и действие. Вы не сумеете обратиться к королю Ордара, да и затребовать королевского суда также не выйдет.

– Меня отлучили от рода, – кивнула я, понимая, к чему он клонит. – Процедура обращения в суд для простолюдинов длительна: от двух недель до месяца, а я не располагаю таким временем.

– Верно. Но у Вас есть сутки, которые можно использовать с наибольшей пользой, а уже позже подать прошение королю. Я тоже не буду сидеть, сложа руки, и начну своё расследование. Ваш отец был достойным человеком, и поверьте, есть те, кто всё ещё помнят о его милости. Для них будет честью помочь Вам. Вместе мы найдём доказательства сговора. Вам же нужно выжить.

– Будущее видится туманным. Я никогда не покидала пределы Ордара и не знаю, куда идти, – я не чувствовала уверенности в том, что господину Риволу можно доверять, но выбора у меня не оставалось. Да и интуиция молчала. – У меня есть сбережения, но в банке мне не позволят воспользоваться счётом. А в поместье могут не пустить родственники, если только…

И тут меня озарила мысль. Не выйдет у них не пустить меня! Потому что защита поместья завязана на главной ветви – старшей. А после того, как троюродные дядюшка и тётушка от меня отвернулись, кровь сыграет с ними плохую шутку.

Официально после моего отлучения земли и дома принадлежат им. Но кто сказал, что родовая магия примет их как хозяев? Я смогу войти внутрь и забрать свои вещи! Не только вещи, но и драгоценности, а также несколько кошелей с золотом. Больше брать опасно!

Впрочем, вообще всё брать опасно.

– Но прежде Вам нужно отправить запрос в Ордарскую академию магии, и затребовать документы на перевод.

– Что?

– В связи с Вашим нынешним положением Вам не откажут и сделают всё быстро. Вы были лучшей на факультете защитной магии и, если мои сведения верны, отказались покидать академию после помолвки.

– Да, родня настаивала на скорейшей свадьбе. Мне же хотелось закончить обучение, и отсрочка в пару лет казалась приемлемой. Тем более что на моём обучении настаивал отец. Это была его воля, против которой я не могла пойти. Зачем торопиться со свадьбой? И лорд Луран был с этим согласен.

– Именно потому, что эта воля была прописана в завещании, леди Эстель, Вам и позволили остаться в академии, – вдруг произнёс господин Ривол. – В противном случае Ваш опекун не стал бы прислушиваться к Вашему желанию доучиться, а выдал бы Вас замуж.

– Вы полагаете, что градоначальнику и его семье срочно потребовалось моё приданое?

– Абсолютно в этом уверен, но пока не знаю, зачем.

– Золото ещё никому не мешало.

– Лорд Акавио не испытывает нужды в деньгах, леди Эстель. Его состояние умножается от года к году. Боюсь, причины заключаются в ином. И, увы, леди, я не располагаю сведениями о них.

Откровенно говоря, я тоже не представляла, что же такого есть в землях Этвор, которые шли моим приданым. Титул отца и его состояние должен был наследовать мой сын. А если я не смогу подарить наследника мужу – сын моей дочери. И лишь в том случае, если со мной или моей наследницей что-то случится – дядюшка или его сын. До того же времени мне полагалось содержание. Остальным распоряжался мой опекун.

– Хорошо, допустим, я согласна подать запрос в академию. Но каким образом? Для того, чтобы потребовать перевода, необходимо указать учебное заведение, в которое я желаю поступить. Откровенно говоря, сомневаюсь, что квартерона примут хоть где-то. Вы сами знаете, как относятся к таким, как я, за пределами Ордара.

– Вам нужно в Академию Драконов. Требуйте направление, выписанное на имя этого учебного заведения.

– Вы шутите?!

Я не пыталась скрыть ни своего шока, ни откровенного страха. К драконам? Меня? Ту, что они считают нечистой тварью? Самая нетерпимая к кровосмешению раса – драконы. Да меня прибьют сразу же, как только я ступлю на их территорию!

Я ничего не сказала, но мой взгляд явно был красноречивей слов.

– Леди Эстель, у Вас нет выбора. Единственное место, куда Вас ещё могут принять – это Академия Драконов. В другие академии не берут представителей этой расы.

– Вы же понимаете, что я не настоящий дракон. Точнее, не так. Я – человек, в котором есть небольшая доля драконьей крови.

– Пока кровь не была пробуждена – да. Но…

– Что за «но»? – не на шутку встревожилась я. – Что это значит?

– Я не буду давать ложных надежд, однако если Ваш драконий предок имел сильный род, то изменения, которым Вы подвергнетесь теперь, после пробуждения крови, могут привести к полному обращению.

– Что?!

Я думала, что плохие новости на сегодня закончились. А выходило так, что всё только начинается. Как это – обращение? В ящера с крыльями? Я, леди Эстель, стану крылатой ящерицей?!

Мне сделалось дурно. Дурно настолько, что даже собеседник крякнул и вдруг потянулся ко мне. Но… Я – леди! Демон всех разбери! Я – леди, и никаких обмороков и некрасивых сцен не будет. Выдержу! Видят боги, как мне сложно, но я выдержу!

Рука, которую господин Ривол тянул ко мне, остановилась на полпути, а затем и вовсе была убрана. Взгляд, которым меня окинул начальник тюрьмы, стал более серьёзным, чем до этого: цепким, оценивающим, взвешивающим.

– Вы очень сильная, леди. Ваш отец непременно гордился бы Вами.

Упоминание о папе теплом отозвалось в груди. Да, мой отец был замечательным человеком. И мама была великолепной леди, которая в своё время смогла очаровать высший свет. И до сих пор лучше неё никого не было. Только вот их нет в живых… Уже десять лет, как не стало моих родителей. И мне до сих пор неизвестно, что же произошло на самом деле на той злополучной дороге.

– Благодарю, – дрогнувшим голосом ответила я.

Вот ведь как бывает… Заключение в тюрьму и предательство близких не вышибли из меня ни слезинки, а воспоминания о родителях заставили плакать. Но не нужно оплакивать тех, кто ушёл по дороге перерождения. Там, в чертогах богини жизни Лирайны, им хорошо и светло. У них нет сожалений и боли. Об этом нам всегда твердили в храме – грех оплакивать ушедших. И я не буду, наверное. Нужно помнить только хорошее и светлое.

– Леди Эстель, я обязан активировать метку, которая запустит Ваши сутки. Что Вы решили?

– Вы спрашиваете, будто у меня есть выбор. Скажите, Вы уверены, что больше ни одно учебное заведение не принимает людей с кровью драконов?

– Абсолютно. Что Вы знаете о драконах?

– Только то, что преподавали в академии. Территория Амстартена – государства драконов – изобилует ущельями с неприступными скалистыми склонами. Также там имеются плодородные равнины, выходы к океану и шестнадцати морям. Драконы занимают пятую часть нашего мира. В то время, как Ордар, занимающий одну третью от одной пятой мира, является огромной страной. Иными словами, драконы обладают колоссальными землями.

Я помолчала, в который раз впечатлившись владениями тех, кого все боялись и ненавидели.

– Доминируют над остальными расами, но при этом не ведут войн и не пытаются захватить владения других стран. Однако история хранит сведения о том, что когда-то дорлоу и огры пытались завладеть частью их земель. Думаю, не стоит говорить о том, что этих рас больше не существует?

Посмотрела на собеседника, пытаясь понять его мысли и реакцию на мои слова.

Все знали о том, что если бы раса драконов захотела, то давно поработила бы весь мир. У них было достаточно сил не только на то, чтобы поставить на колени любую из существующих рас, но и уничтожить все расы, если те объединятся.

Драконы могли стать той расой, которой бы все восхищались и поклонялись. Но им это было не нужно. Многих удивляла и удивляет их отстранённость, даже скрытность от остального мира. Они не рвутся ни с кем сотрудничать, не ведут торговых и дипломатических переговоров. Они самобытны и при этом невероятно сильны.

Их магия отличается от магии людей, дриад и оборотней, к которым мы относим драконов, эльфов и дроу. Ей просто нет аналогов. Даже самые простенькие их заклинания имеют невероятную силу и мощное воздействие. Магия драконов куда агрессивнее, а сами они имеют куда больший резерв, чем представители любой другой расы.

Никто не знал, откуда драконы черпали столько энергии. Ходили слухи, что у каждого драконьего рода имелся свой дух-покровитель, который и являлся тем самым сосудом безграничной магической энергии. И он же распределял её среди членов всего рода.

Но это были всего лишь слухи, не подкреплённые фактами. Однако для каждого мага являлось честью создать своё защитное заклинание от драконьей магии.

Я тоже не была лишена амбиций, а потому и пошла на факультет защитной магии, где училась создавать и применять защитные плетения. Мы обучались артефакторскому искусству, бытовой магии, защите в полевых и мирных условиях, изучали на практике свойства энергетических потоков и способы их развоплощения, посещали курсы нежитеведения, где учили классификацию опасных монстров, всё ещё обитающих в нашем мире, а также способы защиты от них. Нет, мы не учились убивать, мы учились защищаться и защищать.

Мне оставалось два года до конца обучения. А теперь я никогда не закончу Ордарскую академию магии и не получу свой красный диплом. Господин Ривол не солгал, я действительно была лучшей на своём курсе.

– Леди Эстель, я понимаю Ваши опасения касательно неприятия чистокровными драконами тех, кто чистокровным не является. Но также я знаю, что у Вас действительно нет выбора. Будь Вашим предком не дракон, всё было бы куда проще. Однако…

– Это от меня не зависело.

– Верно. Мои друзья помогут Вам добраться в Амстартена без приключений и обеспечат предметами первой необходимости. Также я открою счёт на Ваше имя. Конечно, той роскоши, к которой Вы привыкли, не будет. Мои сбережения не могут сравниться с содержимым счетов одного из богатейших родов Ордара, но и голодать Вы не будете.

– Я собираюсь забрать свои вещи из родового поместья.

– Если магия позволит, у Вас может это получиться. Но всё Вы забрать не сможете. Постарайтесь выбрать практичные вещи, откажитесь от излишеств. А если хотите забрать родовые драгоценности, то лучше прямо сейчас откажитесь от этой идеи. В противном случае Вас могут обвинить в воровстве. Одно дело – взять повседневную одежду, и совершенно другое – сокровища рода.

– Они принадлежат мне, – глухо ответила я. – Никто из родственников к ним не прикасался.

– Поверьте, как только пройдут сутки, и Вы окажетесь за пределами поместья, всё изменится.

Мужчина вздохнул и покачал головой. Его взгляд был наполнен сожалением и решимостью помочь. А ещё в нём отчётливо угадывалась жалость. А вот этого я не любила.

Убрала платок от губы, которая больше не кровоточила и выпрямилась. Господин Ривол прав, я не должна сдаваться, так и не попробовав. Может, не всё было так страшно, как нам говорили на лекциях о драконах?

В конце концов, не обидят же они ребёнка! Я даже для человеческой расы была несовершеннолетней. А уж для драконов, чья продолжительность жизни насчитывала не меньше пяти веков – так совсем кроха.

– Я согласна, – всё для себя решив, произнесла я. – Согласна принять Вашу помощь и план.

– Рад, что не ошибся в Вас, леди Эстель. Вы очень сильная, – улыбнулся мужчина. – Что ж, слушайте внимательно, а после я активирую метку осуждённого.

Глава вторая

Вдыхая чуть холодный воздух, пропитанный дикой смесью из цветочных запахов, свежей выпечки, ароматов, доносящихся из парфюмерной и аптекарской лавок, я шагала вдоль мостовой, держа путь в родовое поместье тар Кальнесс.

Как и предсказывал господин Ривол, мой запрос о переводе быстро одобрили. За два часа столичная академия не только обработала документы, выставила оценки в табель, но и передала мне всё необходимое через поверенную контору, в которой я и делала запрос. Так что сейчас я шагала с увесистой папкой в руках и с магическим кристаллом, который позволял сделать прямое обращение в архив Ордарской академии в случае, если с документами что-либо произойдёт. Думать о том, что может быть уничтожен кристалл, мне не хотелось.

Как только я окажусь за пределами Ордара, наложу защиту на все свои вещи. Особенно на документы и кристалл о переводе.

Идти мне предстояло довольно далеко. А вызвать экипаж не представлялось возможным. Все – даже те, кто не обладал магией – видели над моей головой сотворённые воздушной стихией цифры: часы и минуты, которые мне осталось провести в городе, да и вообще в стране. Таково уж было действие той самой метки, которую активировал господин Ривол. Потому со мной никто не желал связываться. Сторонились, кривили губы, кто-то даже сплёвывал.

Я предпочла этого не замечать. Лучше представить, что идёт королева, и толпа расступается перед ней, не так ли?

А ещё не стоило показывать свой страх. Люди, собравшиеся в толпу – это коллективный разум, который можно сравнить со зверем. А зверем движут инстинкты. Следовательно – я должна быть спокойна и невозмутима!

И я шла, гордо задрав подбородок. Шла, делая вид, будто не вижу леди Симари и леди Кассандру, которые буквально три дня назад отвешивали мне изысканные комплименты в связи с помолвкой, а теперь злорадно смотрели, улыбаясь так, что у меня внутренности в клубок сворачивались. Нет, мне и раньше было известно, что друзей у меня в городе нет. И не только потому, что у меня тяжёлый характер. Отчасти благодарить за это нужно было родню, взявшую надо мной опеку.

Интересно, а мои друзья из столичной академии останутся ими, несмотря на случившееся, или тоже поспешат откреститься от дочери погибшего герцога?

Я шла и запоминала всё: закрывающиеся ворота домов, в которые когда-то меня настойчиво приглашали во время летних каникул, лица и взгляды людей, в которых отчётливо проступали презрение и удовлетворение. А ещё в них было много зависти и страха.

Ну, конечно… Пробуждённая кровь, преступница, нарушившая самый важный закон Ордара. И никому ведь не докажешь, что я не желала подобного, что не принимала препарат, который являлся катализатором к пробуждению.

В глазах их всех я осознанно пошла на риск. Видимо, полагала – в их домыслах – что сумею скрыть случившееся и остаться безнаказанной.

Герцогская дочка – бесстыдница! И это были не мои мысли, а слова людей, следующих за мной по пятам. Шикарное ведь представилось им развлечение!

Когда первый помидор просвистел над ухом, я не сразу поняла, в чём дело. А вот когда второй врезался в меня чуть ниже шеи… И это при том, что до дома оставалось всего триста метров!

Я сбилась с шага. Остановилась, ловя спиной и затылком новые «подарки».

«Мама, папа! Надеюсь, вы этого не видите…» – мысленно произнесла я.

Как быстро люди забыли то добро, что делали для них мои родители! Все любили герцога и герцогиню тар Кальнесс за их отзывчивость и милосердие, за благотворительность. Могли бы в память о них и не трогать то единственное, что от них осталось – меня.

Но… все спасовали перед нарушенным мною запретом. Никто из них не захотел преодолеть страх.

Господин Ривол предлагал мне экипаж, предлагал защиту. Но это бы подставило под удар его самого и раньше времени раскрыло истинное отношение начальника тюрьмы ко мне, чего я не могла допустить.

Закон един, а толпа везде одинакова. Я не первая и не последняя, с кем обращаются таким образом. Власти не станут останавливать толпу, жаждущую выразить своё негодование и неудовольствие за самое страшное преступление – пробуждение крови.

Резко обернувшись, я чудом не получила гнилым овощем в лицо. Мальчишки-оборванцы замерли под моим взглядом. Кто с поднятой рукой, в которой были зажаты новые овощи, кто, согнувшись с уже подобранными камнями. Я увидела горожан славного Эримана: в добротных одеждах и лохмотьях, упитанных и оголодавших, старых и молодых – единых в порыве причинить мне боль. Ни проблеска разума не было в их глазах. Они будто бы превратились в стадо.

И лишь один выделялся среди всех. Рыжеволосый парень расталкивал толпу локтями и отпинывал ногами, прорываясь ко мне. И я видела, знала и чувствовала, что он желал не обидеть, а, наоборот, защитить, прикрыть собой, помочь.

Дриан Тароска, наследник торговца тканями. Он был далеко не ровней герцогской дочери. Но это с ним мы в детстве лазали по деревьям в нашем саду, бегали наперегонки и объедались вишней и яблоками. Пока живы были мои родители. А после…

Я тряхнула головой, прогоняя эти мысли. И одновременно властно выставила руку перед собой, не позволяя никому ко мне приблизиться.

Я – леди! Я – Эстель Этвор тар Кальнесс! И я не позволю никому об этом забыть! Я не жертва и никогда ею не стану!

Всего на секунду наши взгляды с Дрианом встретились. Секунда, которой хватило, чтобы он понял, что его помощь не нужна.

Ему здесь предстояло ещё жить, а вот я уеду. Я не могла так подставить того, кто, несмотря на годы отчуждения, сохранил ко мне тёплые чувства. Настолько тёплые, что бросился защищать, не думая ни о чём.

– Вы! Да, Вы! – я сделала шаг вперёд, указывая на девушку немногим старше меня. – На Вас чудесное платье. Очень Вам к лицу.

Злость, которая была отчётливо видна в её взгляде несколько мгновений назад, пропала, сменяясь удивлением и смущением. А ещё чуть погодя – и робкой улыбкой. Похвала всем приятна. Но я не собиралась расточать комплименты.

– Вам подарили его в лавке «Голубика», не так ли?

– Откуда Вы знаете? – даже не пытаясь отнекиваться, спросила девушка.

– Знаю, потому что это платье – моё, – жёстко произнесла я и шагнула к мальчишкам с камнями в ладошках. – А вас дядюшка Тутта вкусно кормит каждый день, не правда ли?

– Д-да…

– И не берёт за это деньги, верно?

– Да.

– Мой отец всегда говорил, что добрые дела любят тишину. И я свято следовала его завету – не кричать о том, что делаешь, а делать. Вот уже десять лет из содержания, завещанного мне моим отцом, покойным герцогом Александром тар Кальнесс, выделяются средства аптекарской лавке «Лилия» для того, чтобы каждый нуждающийся смог получить лекарство.

Я сделала паузу, давая горожанам возможность услышать и понять то, что говорю.

– А также и мастерской по пошиву одежды «Голубика», в которую, помимо прочего, я отдаю и свои вещи. Именно из моих средств оплачиваются обеды и ужины в таверне «Куколка» для всех, кто не может купить себе еду. А мастерская «Красный каблучок», что на улице Монеток, обует любого, кто по каким-то причинам не может себе позволить зимние сапожки или туфельки к свадьбе.

Я говорила, внимательно оглядывая притихшую толпу.

– Мой отец, герцог Александр, родился и вырос на этой земле! Он нёс ответственность за каждого, кто жил в Эримане и его окрестностях. Похоже, вы не помните, вы уже забыли, что до его смерти у нас не было градоначальника. Был герцог, который понимал нужды простых людей и делал всё, чтобы на его земле всем жилось хорошо. Была герцогиня, светлейшая Мариэла, которая следила за тем, чтобы ни одна сирота не осталась голодной и без крыши над головой, чтобы ни один старик не чувствовал себя брошенным и ненужным.

У меня дрожало тело, а голос охрип. Я не плакала, сдерживая слёзы. И говорила сущую правду. Десять лет назад я отстояла битву с дядюшкой и в память о родителях продолжила их добрые дела. Да, мой опекун не пожелал брать такие расходы из основного родового счёта, ведь на землях Эримана был назначен градоначальник, как того и следовало ожидать. Золото на оплату всего перечисленного мной брали из моего содержания. Но я не роптала, я знала, что эти деньги идут на благое дело.

– А знаете ли вы, что любимой маминой ягодой была голубика? А любимыми цветами – лилии? Высокие каблучки её красных сапожек всего десять лет назад стучали по мостовой во время вечернего променада герцогини. А для сироток из приютов мама шила куколки.

Горло саднило от невыплаканных слёз и оттого, что приходилось говорить громко, едва сдерживая крик.

– Мне говорили, что вы благодарны тому человеку, который вам столько лет помогал, пусть и не афишируя свою помощь. Я не называла своего имени, надеясь, что и вы однажды так же молча будете творить добро! И вот она – ваша благодарность! Вы не заслуживаете ни понимания, ни сочувствия! Я столько лет помогала людям, в которых не оказалось ни капли добра и сострадания к ближнему!

Я замолчала, осознавая, что прошлое – прошло. Для них всех то, что осталось лишь в памяти, было пустым звуком. Я думала, что самое страшное – это оказаться за пределами родины. Но ужас поджидал меня здесь, сейчас – понимание того, что деяния герцога и герцогини забыты. Что их имена стали пустым звуком. Никто уже не помнил, как мама легко могла обнять, успокоить и подлечить малышку, которая ободрала коленки, упав на улице. Её не смущало ни грязное, видавшее виды платье девочки, ни лишай и вши. Мама не чуралась ни старости, ни болезней. И вот как жители Эримана отплатили ей!..

Боги, за что же вы так?

– Слушайте все! Я – Эстель Этвор тар Кальнесс, дочь Александра и Мариэлы никогда этого не забуду! Сегодня вы прогоняете меня, а уже завтра пожалеете о том, что сделали. Помните об этом!

Последний раз я окинула взглядом толпу, которая с начала моей речи лишь увеличилась, заполнив собой практически всю дорогу. А ещё многие застыли в окнах, многие выглядывали из своих ворот.

Конечно… Ведь леди Эстель устроила целое представление!

Медленно отвернулась от толпы и, не прибавляя шага, пошла к своему дому, в котором когда-то была счастлива и который вынуждена буду покинуть. Меня не останавливали. Гробовая тишина сопровождала мои шаги. Больше никто ничего не осмелился в меня кинуть. И никто не преследовал.

Я шла и уговаривала себя не плакать.

Пока я помню о родителях – они, их заветы и деяния живы. Они живут во мне. И я не сломаюсь, не предам нашу семью. Не опущусь до уровня толпы, которая готова сожрать, даже не пытаясь разобраться ни в чём.

Я выживу и вернусь. Вернусь забрать то, что принадлежит мне и моим будущим детям. Это моё наследие!

***

Дом встретил меня пустотой и тишиной: ни слуг, ни родственников. Хотя последние наверняка понимали, что я приду. Не могу не прийти.

Ворота отворились, словно бы только и ждали, когда я коснусь их рукой. Я брела к парадной, уже ничему не удивляясь. Интуиция буквально вопила о том, что те, кто въехали сюда десять лет назад, спешно покинули дом.

А чуть позже и доказательства появились. Пустая конюшня, отсутствие слуг, которых на дворе всегда было много. Осталось всего десять человек, как выяснилось позже.

Пока же я поднималась по лестнице, ощущая тревогу и пустоту. Меня даже перестали беспокоить мой внешний вид и запах, который источали волосы и кожа. Всё ушло на второй план.

Двери легко поддались, пропуская меня в просторный холл. Темнота на мгновение оглушила, напугала, но отступать мне было некуда. То, что здесь не было освещения, не означало, что его не было во всём доме. Я сделала шагов десять, прежде чем остановилась перевести дух. Я знала каждый уголок своего дома, а потому не было причин бояться мрака.

– Леди! – воскликнули позади, заставив меня вздрогнуть и резко обернуться. – Леди Эстель, боги милостивые! Это Вы!

Запах чёрного хлеба яростным ветром ворвался в моё сознание. Так мог пахнуть лишь один человек. Моя камеристка. Уже довольно немолодая женщина, которую ко мне приставила ещё матушка. И я не пожелала менять её, когда тётя предложила это сделать.

– Вам нужно привести себя в порядок. Я сейчас же приготовлю ванну. И поесть. Вам непременно нужно поесть. Пойдёмте, леди.

– Благодарю, – облегченно выдохнула я. – Мейта, а где все? Почему так темно и пусто?

– Здесь теперь всегда так будет… Пока Вы не вернёте магию, – горестно выдохнула камеристка, глядя на мои руки. – Пойдёмте, леди, пойдёмте миленькая! Уж я-то знала, что Вы скоро придёте. И платья Вам собрала… Ни одной Вашей вещички не отдала. Уж будьте уверены!

Так под её уговоры я и ступила на лестницу. Я знала, что Мейта сначала повздыхает, скажет о самом важном на её взгляд и только потом пустится в объяснения. А важным для неё всегда был мой внешний вид и всё, что связано с моими личными вещами.

– Благодарю, Мейта, ты самая лучшая камеристка во всем Ордаре! – оказавшись на пороге своей комнаты, выдохнула я и тихо призналась: – Я не знаю, как буду без тебя.

Эти слова дались легко. Ещё несколько дней назад я и не помышляла о подобном. А сейчас видела, что по-настоящему близкими мне людьми были совсем не те, кто имел одну со мной кровь.

– Леди Эстель, да я с Вами пойду! Ни за что не брошу! – горячо воскликнула камеристка, шокировав меня своим заявлением. – Я и герцогинюшке обещала, что ни за что с Вами не расстанусь. Век свой подле Вас доживать стану! Только не прогоняйте уж, леди Эстель!

– Мейта…

– Уж не гоните, леди!.. Понимаю, что здесь Вам никак не остаться. Так я не боюсь! Я за своей леди и в пустыню пойду, и к драконам! Не могу я Вас бросить! Кем хотите буду, только не прогоняйте…

Я даже не заметила, как мы не только вошли в мои покои, но и как меня усадили в кресло. Мейта, удостоверившись, что я расслабилась и не собираюсь вставать, юркнула в ванную, где тотчас включила воду. Я знала, что она добавит хвойный экстракт, взобьёт пену и обязательно выставит шампунь, который я очень любила в детстве. И пусть сейчас я не пользовалась таким, но у нас давно повелось – в минуту сильнейших волнений камеристка возвращала меня в те дни, когда матушка сама купала меня. Мейта словно бы воссоздавала то, что делала моя мама.

И это работало. Я действительно успокаивалась.

Внезапно в голову пришла мысль, которая меня напугала. А так ли отличалась я от толпы, что встречала меня на улице? Я ведь заботу Мейты воспринимала как должное. И когда замуж собиралась, а следовательно, и переезжать, вообще о ней и её судьбе не думала. Полагала, что Мейта останется с родственниками. Так чем же я лучше них?

Дура влюблённая! Всё одним мигом позабыла!

– Ванная готова, леди, – Мейта появилась как нельзя вовремя. – Я приготовлю одежду, а Вы полежите в воде, расслабьтесь.

– Спасибо, – в который раз выдохнула я и последовала за камеристкой.

Не сопротивлялась, когда с меня сняли лохмотья, расплели волосы и уложили так, чтобы я не легла на них, всё-таки они были очень длинными. Я почти и не заметила, как Мейта вышла. Погрузилась в воду и закрыла глаза.

Уже лёжа в пене и вдыхая хвойный аромат, почувствовала, как меня настигла мигрень. Кратковременная, точечная. Сначала я застонала и буквально ушла под воду, но головная боль быстро прошла, а вот на смену ей пришло странное видение.

Вот я стою за тяжёлой портьерой в малой зале. На мне траурное платье. Я стою, не шелохнувшись, не желая, чтобы меня кто-то увидел. Словно бы чего-то жду…

И дожидаюсь.

– О, милый! Теперь это наш дом? – голос тётушки звучит издалека. Он восторженный, в нём угадывается восхищение и что-то ещё, чего я, маленькая я, никак не могу распознать. – Теперь это всё наше?

– Да, любимая. Всё наше.

– Моё! – глухо шепчу я, всё так же стоя в укрытии. – Моё!

– Но эти портьеры я бы переделала. Всё тут переделаю!

Этого оказывается достаточно, чтобы меня вынесло из-за штор.

– Нет! – кричу яростно. – Вы ничего здесь не переделаете!

Я вынырнула из воспоминаний так же стремительно, как и ухнула в них. Отступившая мигрень вернулась с новой силой. Голова раскалывалась, тело била крупная дрожь.

Почему я этого не помнила?

Почему я не помнила того, как приехали мои родственники, и какое впечатление на меня произвела тётушка? Ведь я была готова драться за каждый сантиметр отчего дома! И что же было дальше? Что?

Я тёрла виски, которые болезненно пульсировали, но так и не могла вспомнить до конца того, что произошло в тот день. Всё было как в тумане. Но сомнений в том, что такая некрасивая сцена имела место быть – не оставалось.

И почему именно сейчас память издевалась надо мной? Связано ли это было с тем, что подсыпали в мой бокал три дня назад? Могло ли так быть, что я упрятала неприятные воспоминания вглубь своего сознания, а теперь, потревоженная зельем, они пробуждались? Тогда чего мне ещё ждать? И что было самым странным – я помнила то, как мы жили с папой и мамой, с кем я играла и где гуляла, но первый год жизни вместе с родственниками словно и не существовал никогда. Почему же раньше меня это не тревожило?

Боги, да что со мной происходит?!

Подумать как следует не получилось. Каждая попытка сопровождалась такой яростной болью, что я бросила это тщетное занятие. Мама часто говорила, что всему всегда своё время и место, и что богиня лучше знает, когда нам должна открыться та или иная истина. Вот и я решила отдаться на милость Ильирии, богине времени, надеясь, что когда-нибудь обязательно смогу собрать целостную картинку. К тому же, у меня была Мейта, которую, видимо, давно следовало хорошенько расспросить.

А пока стоило расслабиться и помыться. Тщательно! Когда ещё доведётся нормально искупаться? Ответ на этот вопрос можно было считать риторическим.

Я практически полностью погрузилась в воду, оставив торчать на поверхности только глаза да нос. И с удовольствием отметила, что боль стихает. Постепенно, не сразу, но мигрень утихла, позволяя мне приступить к помывке волос и тела.

Обычно мне помогали Мейта и горничная. Но сейчас я справлялась самостоятельно, как это бывало в Ордарской академии.

Вообще, обо мне нельзя было сказать, что я неженка, которая привыкла к тому, что ей всё подадут, и за неё всё сделают слуги. Но когда я приезжала домой, то становилась практически хрустальной вазой. И мне это нравилось. А почему бы и нет?

Мейта появилась, когда я уже вышла из воды и закуталась в большое тёплое полотенце.

– Что же Вы, леди Эстель? – тут же всплеснула руками камеристка. – Я сейчас Вас искупаю и тщательно промою волосы.

– Не нужно, я уже справилась, Мейта. Лучше накорми меня. В тюрьме с изысками было туго, я бы не отказалась от куска хорошо прожаренного мяса.

– Тогда я Вас одену. И не спорьте, леди, – нахмурилась служанка так, словно я действительно собиралась спорить.

Спустя пятнадцать минут мы спустились в столовую. Меня напрягала темнота, она казалась неродной и неуютной.

– И всё же, Мейта, почему нельзя включить освещение?

– Отчего же нельзя? Только свечи не хотят гореть, а кристаллы перестали работать. Немного легче тем, кто на кухне. Там свечи сами собой не гаснут, да и печь опять же…

– Так происходит, потому что уехал дядя?

– Не совсем. Леди Эстель, Ваша магия под ключ заперта, правильно? Вот и шалит родовое гнездо Вашего батюшки. И будет шалить, пока не почует родную магию. А как почует, коли Вас из дома-то выгоняют?

– Но у дяди ведь тоже есть магия рода тар Кальнесс. Конечно, никакого могущественного колдовства ему не осилить, однако…

– Почём же мне знать, милая?.. Не принимает его земля тар Кальнесс, и всё тут.

– А не потому ли не принимает, что, приехав сюда, они с тётей возомнили себя хозяевами? – глухо спросила я. – Мейта, почему я не помню первый год жизни после приезда родни и смерти родителей? Ты же всегда подле меня была, неужели изменений не заметила?

Камеристка сбилась с шага и шумно выдохнула.

– Не могу я, леди… Не могу, клятву давала. Все мы дали. Все, кто верен Вам оставался, клятву принесли, чтобы рядом остаться и помогать. Простите, леди Эстель, простите!

– Клятву о неразглашении на крови? – тихо уточнила я.

– Да.

Жаль я не видела лица служанки… Но одна идея у меня всё-таки имелась.

– Мейта, вам нельзя рассказывать только мне или вообще никому? Как именно звучала эта клятва?

– Никому, – прошептала женщина. – Жизнью и сердцем, кровью и родом, леди Эстель, что ни единой живой душе…

– Я поняла, – оборвала её признание.

А сама задумалась. Ни единой живой душе… Значит, подслушать разговор, если Мейта, допустим, расскажет историю чашке с чаем, не выйдет. Однако… У меня появилась идея, которая могла сработать. Да что там могла! Она точно сработает!

– Мейта, напиши письмо своей матушке, ты так давно ей не писала. И непременно расскажи ей обо всём, что с тобой происходило за эти годы. А я отправлю письмо, мне всё равно по пути будет.

Уточнять, что мне, вообще-то, в пункт портальных перемещений для преступников, не стала, это и так было понятно. А он, кстати, действительно находился рядом с порталом почтовых отправлений. Мелких почтовых отправлений, таких, в которых вес не превышал сто грамм.

– Спасибо, леди Эстель, я приступлю сразу после того, как провожу Вас на кухню.

И я уже не удивилась тому, что Мейта повела меня не в столовую. Она ведь уже объяснила, что лучшее освещение сейчас именно на кухне.

Любую клятву можно обойти, особенно, если не задавать лишних вопросов. Я знала, что родители Мейты давно мертвы. И пункт о неразглашении ни единой живой душе мы не нарушим. Письмо-то будет обращено к матушке, а не ко мне. Мёртвым уже всё равно, кто и что им говорит. Если это, конечно, не некромант. Что, впрочем, тоже неважно. Мейта не обладала магией. Тот факт, что я его вскрою, ничего не изменит и не принесёт камеристке бед.

Дальше мы шли в молчании. Я думала над тем, что ждёт меня, а Мейта, наверное, думала о том, как много ей придётся написать. В любом случае, сейчас мне хотелось одного – покушать, а позже – немного поспать в кровати. До конца суток оставалось ещё прилично времени, так что я имела на это право.

К тому же, кто его знает, что ждёт меня за пределами Ордара? Вдруг для привала и ночлега не будет времени? Вдруг придётся убегать? Полукровок не любят…

Я вздохнула и сжала локоть Мейты, которая пару секунд назад подставила его мне, так как мы дошли до самого тёмного участка.

– Значит, дядя и тётя не вернутся сюда? – решив, что мысли о будущем лучше оставить на потом, спросила я.

– Пока Вы здесь – сомневаюсь, леди, – не стала лукавить Мейта. – После того, что случилось, по бумажкам они хозяева. Но Вы ж сами знаете, что магия всегда только Вас признавала, да Ваших родителей. Просто Вы не думали, что в поместье всё на магии завязано. Оно и неудивительно. Я вот дышу и не задумываюсь, чем именно, да как. Магия для Вас – что дыхание…

– Ты права, – я поморщилась.

Браслеты на руках не давали забыть о себе ни на секунду. Когда их только надели, я была не в том состоянии, чтобы до конца осознавать произошедшее. Но когда дурман начал покидать моё сознание, ощутила всю давящую мощь украшений на запястьях.

Меня будто бы разделили на множество частей и большую из них заморозили. При этом я могла двигаться, говорить, жить, в конце концов, но понимала, что это совершенно не то, что было раньше. И я даже не представляла, как отреагирует моё тело, когда браслеты снимут… Тем более, ещё и кровь пробуждённая… Эффект наверняка будет впечатляющим. И не факт, что я к такому буду готова.

Вот ведь, опять грустные мысли. Справлюсь, со всем справлюсь!

– Леди Эстель, осторожно, тут порожек, – предупредила Мейта, толкая передо мной дверь.

После полной темноты даже тусклое освещение показалось мне ярчайшим, ослепляющим пламенем. Я зажмурилась на несколько секунд и только потом шагнула на кухню, где витали изумительные запахи жаркого и малинового киселя. Их я учуяла в первую очередь. А потом на меня буквально обрушились все остальные запахи.

Раньше я бы и не подумала, что смогу различить травы и приправы лишь по запаху, не открывая глаз… Интересно, это драконья кровь была виновата? Или просто я так сильно проголодалась?

Глава третья

Прощаться с домом тяжело. Прощаться с местом, которое напоминает о родителях и счастливом детстве – втройне.

Я не могла взять с собой служанку. Я не знала, что ждёт меня впереди. И брать на себя ответственность за жизнь человека, когда и сама в подвешенном положении – было не просто глупо, а губительно. Для каждой из нас.

Кто я сейчас? Как я смогу защитить Мейту, если это потребуется? Даже с магией! Законы ведь никто не отменял. А незнание законов других стран не убережёт меня от наказания.

Я не могла так поступить. Зато могла обеспечить безбедную жизнь ей и другим оставшимся в доме слугам на год вперёд.

Некоторые драгоценности, которые можно было продать без зазрения совести, потому что они не являлись родовыми, продала сразу после того, как прочла письмо камеристки. Точнее, не так. Я наказала их продать, и Мейта вместе с одной из горничных, оставшихся после отъезда дражайших родственничков, исполнила мою волю. И успели они сделать это до того, как я покинула дом.

Себе я оставила только платиновый кулон с сапфиром, он достался мне от матушки. А драгоценности рода тар Кальнесс упрятала в сейф, который дядя взломать не смог.

Он не смог открыть его после того, как у меня отняли магию. Что наводило только на одну мысль – родственники знали, что со мной сотворят. В этом сомнений не было. А вот когда именно это должно было произойти – для них стало сюрпризом. Иначе ничего ценного у меня бы не осталось.

Конечно, моё решение растрогало всех слуг, что вышли во двор, прощаясь со мной. Я знала, что они остались верными мне и моим предкам, а потому не сомневалась, что в моё отсутствие за домом будет хороший присмотр, и никто чужой в него не войдёт.

А то, что не войдёт – знала наверняка. Как только с моих рук будут убраны браслеты, блокирующие магию, кристаллы в доме вновь заработают, как раньше. Следовательно, моя воля будет исполнена. Я же была настроена решительно – никаких родственников в моём доме и никого из чужих людей.

На место портального перехода я ехала в карете под присмотром двух стражников. Из багажа у меня был один саквояж. Больше я взять не могла, но надеялась, что мне хватит золота, чтобы пусть и не роскошно, но комфортно устроиться в чужой стране.

Ехала и думала о том, что всего этого можно было бы избежать, если бы слуги донесли властям о том, что натворили мои дядя и тётя. Но они дали клятву, испугавшись за мою жизнь.

Десять лет назад, когда они приехали в мой дом, то пытались вести себя как хозяева, коими не могли являться. Опекуны – да, но с ограниченными правами. Хозяйкой оставалась я.

Любому ребёнку не понравится чужая женщина в платьях матери, которая недавно погибла. Любому ребёнку не понравится заявление приезжей нищей тётки, которая, глядя ему в глаза, скажет, что пригрела сиротку из милости. В то время как на самом деле этих двоих и их детей пригрела я!

Я почти ничего не помнила из того времени, но была уверена, что однажды память пробудится, и тогда всё, что происходило в тот год, станет для меня доступным.

В своём длинном письме Мейта написала, что изначально моим опекуном был выбран лорд Акавио, который впоследствии и стал градоначальником. Но позже были найдены мои родственники. И когда у меня спросили, хочу ли я их увидеть, то я, естественно, ответила «да».

Все бы выбрали родственников, а не чужих людей!

Лорда Акавио оставили присматривать за дядюшкой и назначили его временным градоначальником Эримана. До моего совершеннолетия, разумеется.

Больше месяца я, будучи совсем девчонкой, воевала со своими родственниками и даже написала прошение королю, которое Мейта не успела отправить. Случился большой скандал с тётушкой и её дочерью, которая посмела нацепить на себя мой кулон. Тот самый, который я и забрала с собой сегодня, и который тогда ещё не смела надевать.

А итогом всего этого стало моё пограничное обращение… Ещё не до конца пробудившаяся кровь дракона, лишь её первый звоночек…

Вот тогда-то испугались все. Не знаю, чем именно меня пичкали. Я не только утратила память о последних событиях в доме, но даже слегла с горячкой, а после – и с пневмонией.

Ответственность за пробуждение моей крови лежала на плечах родни. И я не знаю, что власти могли сделать с ними в такой ситуации. Я никогда этим не интересовалась, выучив назубок, что пробуждение крови – это очень и очень плохо! Именно так гласили законы Ордара.

Меня наказать не могли. Потому что дети не несли за это ответственность. А вот окружение, которое довело ребёнка до эмоционального срыва, который, в свою очередь, привёл к пробуждению – да, однозначно было бы наказано.

Только с пятнадцати лет нас начинали учить контролировать эмоции, только с пятнадцати показывали необходимые упражнения с магией, позволявшие не переступить черту и не обратиться к тем внутренним ресурсам, которые нельзя трогать.

Да, мы и тогда оставались несовершеннолетними, но уже осознавали, какая ноша лежит на наших плечах. А значит, и могли нести ответ.

И пусть сейчас мне двадцать, и до совершеннолетия ещё два года. Но я, именно я наказана. А им – действительно виновным – не будет ничего. Пока…

И теперь я уже не удивлялась тому, что, заполняя пробелы в памяти после тяжёлой болезни, мне давали ту информацию, которая была выгодна родне. Не изумлялась тому, что слуги принесли клятву о неразглашении. Так они защищали меня, не зная, что со мной-то как раз ничего бы страшного не случилось. Разве только заставили бы выпить какие-нибудь блокирующие зелья.

Вот почему всё воспринималось мною иначе, хоть я и сохранила в сердце и душе какие-то крохи прошлого. Исчезло то первое, настоящее впечатление о том, что творилось в доме, и о том, как на самом деле обращалась со мной дальняя родня. Тётя и дядя стали осторожнее в своих действиях. И тогда же, видимо, началась обработка меня, как будущей невесты Лурана.

Сложная и странная махинация, для которой я пока не могу найти объяснения. Да, на кону были деньги и титул рода. Но было что-то ещё, пока мне недоступное.

Одно хорошо! Пока я жива, ни Нора, ни её муж не смогут хозяйничать на землях рода Этвор – маминых землях. А я не умру! Ни за что!

Карета резко остановилась, и я с трудом удержалась на месте, едва не упав на пол. К счастью, была не в платье, а то могла бы и запутаться в юбках.

Двери распахнулись, и безучастный голос известил, что мы прибыли на место, и мне пора выходить. Помощи мне никто не предложил.

Усмехнувшись, я легко спрыгнула на землю. Ничего… Не деньги и род делают человека человеком, а его поступки. Я не перестану быть леди только оттого, что кто-то так сказал.

Я всё больше убеждалась в том, что мне просто не хватило времени. Если бы я могла сейчас остаться в городе хотя бы на неделю, король точно решил бы в мою пользу. Но…

Время играло против меня. Одно слово лорда Акавио – и меня уничтожат. А потом уже будет поздно доказывать, что это он превысил полномочия.

Никогда раньше я не была в этом месте. Мрачное, похожее на огромный склеп здание, внутри которого и находился портальный пункт.

– Леди Эстель, следуйте за мной.

Голос господина Ривола застал меня врасплох, я всё ещё рассматривала чёрный, как ночь, камень на здании.

– Какая она теперь леди?.. – фыркнул кто-то из стражников. – Преступница. Гнилая кровь!

И сплюнул.

Я не ожидала того, что начальник тюрьмы заступится за меня. Конспирация ведь… По сути, ничего нового сказано не было. Глухой звук удара, а затем – падения тела потрясли меня. Господин Ривол ударил своего подчинённого!

– Настоящая леди не нуждается в оценке солдафона, который не умеет думать мозгами, данными ему от природы. Впрочем, судя по всему, боги тебя обделили! – ледяным тоном отчеканил он и обратился ко мне. – Пойдёмте, леди, пора начать перемещение, а после инициировать процедуру снятия блокираторов.

Я лишь кивнула и направилась следом.

Да, пора… Пора прощаться со счастливым безоблачным детством, иллюзиями о будущем и встречать новую жизнь.

Портальный пункт представлял собой клетку метр на метр и разительно отличался от того, которым я обыкновенно пользовалась во время перемещения в столицу. Это потрясло меня настолько, что я утратила дар речи и поёжилась. Меня вдруг бросило в дрожь. Может, я наконец-то полностью осознала, что дороги назад нет?

Пока я размышляла (а если честно, то находилась в прострации), господин Ривол зачитал приговор. Я не слушала его. Мне вдруг так сильно захотелось остаться! Откуда-то накатила удушливая волна, в груди что-то защемило, и я поняла, что сейчас банально разревусь.

Нет, не дождутся!

Вздёрнув подбородок вверх, медленно вошла в клетку, зная, что сейчас обязательно загорятся портальные камни, а под ногами появится воронка, которая и перенесёт меня… Только вот куда?

Ответить на этот вопрос сразу не смогла. И даже спустя десять минут, когда пыталась отдышаться от грубого переноса. Так я ещё ни разу не перемещалась. Меня словно кто-то зажал в тисках и неохотно, очень медленно выплёвывал из своего металлического нутра.

Впрочем, прохлаждаться мне не дали. Мы всё ещё находились на землях Ордара. Прежде, чем с меня снимут браслеты, я должна буду ступить на нейтральные земли.

Шли в полном молчании. Я смогла лишь немного разглядеть тех, кто окружал меня – маги, хмурые маги, опять маги и несколько стражников. И стена, высокая глухая стена, за которую меня и вели. А впереди – ухабистая дрога и лес, чёрный, непроглядный.

Или мне так казалось?

Боялась ли я когда-нибудь так сильно, как сейчас? Наверное, никогда. Я впервые в жизни оказалась в подобной ситуации.

Тот момент, когда с меня сняли блокираторы, я вряд ли когда-нибудь забуду. Потому что от нахлынувших магических потоков меня скрутило так сильно, что я не выдержала, упала на грязную землю и завыла. Сдержаться просто не представлялось возможным. Да какое там сдержаться! Было такое ощущение, что сначала меня пронзили тысячи острых игл, а затем их резко кто-то выдернул.

– Леди, постарайтесь быть сильной…

Прежде, чем отключиться, я услышала шёпот склонившегося надо мной господина Ривола.

– Через час пути в сторону от границы Вас встретят и помогут.

Больше я не расслышала ничего, новый спазм заставил выгнуться дугой и завыть с утроенной силой. Затем боль достигла пика, милосердно лишая меня сознания.

Я брела по лесной дороге и уговаривала себя не останавливаться. Не знаю, сколько точно провела без сознания, и сколько ещё мне потребовалось времени, чтобы окончательно собраться духом и силами, однако сейчас была беспроглядная ночь. Что, собственно, привело меня к неутешительному выводу – я провела под стеной около двенадцати часов.

Меня бросили, хотя при этом наблюдали издалека, как я валяюсь на земле, чутко следя, не случится ли обращения. Чтобы в случае угрозы с моей стороны – уничтожить.

Доблестный Ордар и его законы… Ненавижу!

Впервые за всю свою жизнь я чувствовала ненависть по отношению к своей родине. Боги, как же я возненавидела этот день! За то, что бросили, за то, что равнодушно наблюдали за тем, как меня корёжит и ломает от принятия магии и пробуждения крови.

Я знала, что скоро что-то должно случиться. С меня ручьём стекал пот, тело буквально горело и тряслось, ноги и руки практически не слушались. Но я упрямо брела вдоль дороги, помня слова господина Ривола, что в часе пути – а в моём случае, наверное, в трёх, а то и в четырёх часах– мне окажут помощь.

Заставляла себя идти даже тогда, когда зрение двоилось, когда сбивалось дыхание, и пот заливал веки.

Я не сдамся! Я – Эстель Этвор тар Кальнесс!

– Вот она! – воскликнул кто-то, когда я всё же решила устроить себе передышку и едва доплелась до большого дерева.

Но даже прислониться к нему не успела. Только проклятый саквояж, с которым не смогла расстаться даже в таком состоянии, бросила к корням дерева.

Меня схватили и резко развернули, словно тряпичную куклу.

Я не могла различить лица. У меня перед глазами всё уже троилось. Мало того, мне везде чудился огонь. Много огня. Он будто бы змеёй извивался перед глазами, окрашивая весь мир в свой ярко-алый цвет.

– Кто Вы? – прохрипела я.

Так странно… Я ведь даже не испугалась. Скорее, обрадовалась, решив в первый момент, что это и есть те, кого мне обещал господин Ривол.

– Смерть твоя! – явно издеваясь, выдохнули мне в лицо. – Прости, детка, ничего личного.

– Смерть? – повторила эхом и тут же согнулась пополам.

Так и не поняла, от чего именно: то ли от удара незнакомца, то ли от очередного опаляющего жаром спазма.

– Ай! Тварь! Жжётся! Крато, она твоя!

Меня с силой швырнули на землю. Приземления, несомненно, болезненного, я почему-то не почувствовала. Зато в моё сознание ураганом ворвались запахи: протухшей рыбы, гниющей плоти и почему-то пороха.

Я не сдерживалась. Сложно сдержаться, когда нутро желало расстаться со своим содержимым. О том, чтобы защищаться, у меня даже мысли не возникло. Я не была на это способна, полностью отдаваясь во власть инстинктам, которые и руководили моим телом.

Прекрасно ощущала, что рядом со мной искажается магический фон, чувствовала чужую враждебную магию, но сил на то, чтобы выставить хотя бы щит, не было.

В какой-то момент отчаяние затопило сознание, и я почти сдалась, понимая, что уйти от заклинания, пущенного неизвестным магом, не успею. Однако произошло то, что придало мне и храбрости, и сил на борьбу.

Невероятно мощный луч синего цвета вырвался из моей груди наперерез чужому потоку магии. Луч, свет которого на миг ослепил и лишил дыхания. А затем я поняла, что это такое.

Мамина магия! Я узнала бы её из тысячи! Узнала бы и… Кулон! Он был не просто украшением! А я ведь даже не догадывалась об этом.

Боги!.. Мама защищала меня даже после своей смерти. Так почему же сама я была готова сдаться?!

Ни за что!

– На ней магические цацки, Крато. Сделай уже что-нибудь!

Стоя на коленях, я пыталась отдышаться и мутным взглядом оглядывала компанию убийц. Их было трое. Высокие, плечистые, со шрамами на лицах. И тот самый Крато, что являлся магом, практически ничем не отличался от своих подельников.

В их облике угадывалось что-то знакомое, то, что мы точно проходили в Ордарской академии. Но что конкретно – мой измученный мозг никак не мог уловить.

Я сознавала, что не продержусь долго, сознавала, что противники сильнее. И дело было даже не в их опыте и в отсутствии у меня практики боя…

В конце концов, я защитник, а не воин. Но я измотана и измучена, да попросту не готова ни к нападению, ни обороне, а они – явно отдохнувшие и обученные бойцы. Впрочем, живой им не дамся! И легко не сдамся! Я тоже кое-чего стою!

Магия, запертая почти пять суток, охотно отзывалась, хоть тело и покалывало от её прямого призыва. Мне необходим был щит. Такой, который не пропустит ни физические, ни магические атаки. Щит, который не вытянет весь резерв из меня, а наоборот, позволит немного передохнуть и придумать стратегию для отступления и поиска помощи.

А пока достаточно было любого щита, чтобы хотя бы на время притормозить противников и отразить нападения.

Они давно пришли в себя. Маг недобро сузил глаза. Я смогла уловить момент, когда с его пальцев слетела искра, на глазах расширяясь и становясь похожей на некий овал, заполненный до краёв сырой магией.

Дело плохо… От «тёмного лассо» – заклинания, буквально опутывающего жертву с ног до головы и высасывающего из него энергию – отбиться сложно. Того простенького щита, что я успела поставить, недостаточно.

Что делать?!

Удивительно, но вновь среагировал кулон, доставшийся мне от матери. Мой щит, которого ещё не успело коснуться заклинание Крато, окутал, словно коконом, синий свет, льющийся из кулона. Но артефакту этого показалось мало, и в небо устремился сначала один тусклый голубоватый луч, за ним второй, третий… десятый.

А вот то, что произошло после, я даже себе объяснить не могла. Я, студентка защитного факультета – не смогла объяснить действие артефакта, который создала мама, являющаяся целителем!

Откуда взялась такая чудовищная мощь? Какое энергетическое плетение использовалось за основу, что все лучи вдруг разом стали ярче, наполнились густой синевой и изогнулись дугой, устремляясь к земле, а после заключили меня в защитную клетку из синего света?

Мало того, эти лучи ещё и атаковали нападающих! Отражали брошенные магом проклятья, не позволяли наёмникам пробиться ко мне. Те ничего не могли мне сделать. Но это была не моя заслуга! Совершенно не моя!

Я не знала, как долго продлится подобный эффект. Попыталась просчитать, но в голове внезапно словно взрыв случился. Мигрень вернулась с такой силой, что я не удержалась на коленях и рухнула на землю, при этом не сумев даже сгруппироваться или хотя бы повернуть голову, чтобы не разбить нос.

Нос я разбила… Однако боли не почувствовала. На фоне той, что я уже испытывала, это была такая мелочь… Даже дрожь всего тела была мелочью. И огонь, который уже не просто мне мерещился, а действительно вырывался из меня плотными сгустками, был ерундой по сравнению с головной болью. Казалось, у меня медленно и неотвратимо вскипают мозги.

– Эй, пигалица! А ну не сметь отключаться! – чей-то возмущенный крик на мгновение прервал мою агонию. – Пигалица, я к тебе обращаюсь! А ну, вставай!

Даже если бы и могла, всё равно бы не ответила. Ну что это за обращение?!

– Эй, девица, если ты сейчас отключишься, сгоришь в собственном пламени! Я не могу к тебе пробраться, пока активирована родовая защита!

Жар нарастал, а голос незнакомца казался отдалённым эхом. Я слышала, но не понимала, о чём он толкует.

– Ну и подыхай тогда. Мне же лучше…

«Подыхай? Да не дождётесь!»

Я с трудом разлепила веки. Видела смутно, но вот сообразить, что сижу в кольце плотного огня, сумела.

Когда это я успела разжечь костёр?

– Стой! – хрипло крикнула я.

Крикнуть крикнула, да получился лишь шёпот, который заглушало даже тихое потрескивание пламени. Но меня услышали.

Сначала кто-то протянул явно разочарованно:

– Жива всё-таки… – потом как рявкнул: – А раз жива, хватит выкачивать из рода энергию!

Про какой род он толковал, я понять не могла. Но хотя бы сообразила, что речь шла об артефакте-кулоне, висевшем у меня на шее. Во всяком случае, это было единственное, что могло не подпустить ко мне незнакомца. Беда была в том, что я не знала, как его отключить. Да и верить в то, что мне не причинят вреда, тоже не получалось.

– Кто ты?

– И у тебя ещё есть силы болтать? – непритворно возмутились за синей стеной. – У тебя осталось минут пять. Потом начнётся оборот. Первый в твоей жизни, не так ли, пигалица? Оборви зов, и я помогу тебе.

Возмутительное обращение незнакомца вывело меня из себя. Меня! Леди, которая привыкла держать свои эмоции под контролем. Но так оскорбительно звучало это его «пигалица», что мне резко захотелось вскочить и дать ему пощёчину! И это невзирая на то, что мне предлагали помощь!

Я всё-таки подавила несвойственный мне порыв. Подавила, но при этом обнаружила, что уже не сижу на земле, а очень даже стою на ногах. Пусть меня и пошатывало и даже потряхивало.

Эта негативная вспышка словно бы прояснила разум и очистила туман перед глазами. Я вдруг осознала, что голубые лучи давно превратились в тёмно-синюю субстанцию, которая образовала прочную стену, не пропускавшую ко мне ни нападающих, ни того, кто обещал помощь при обороте. Был ещё один значительный минус: я видела только силуэт парня – мужчиной его язык не поворачивался назвать – который обращался ко мне. Полагаю, и он меня толком не видел.

Стоп! Оборот? Он говорил о том, что я превращусь в дракона?!

– Пигалица, осталось три минуты! Оборви зов!

– Как? Как это сделать?

– Ты шутишь?! – неподдельно изумился и даже возмутился он. – Как позвать, ты сообразила, а как оборвать связь, не знаешь?

– Представьте себе!.. – прошипела я и тут же застонала от боли в затылке.

Да что ж такое! У меня таких мигреней отродясь не было!

– Что я должна сделать?

– Богиня, и за что мне это? Пигалица, которая тянет родовой резерв, и не понимает, как…

Я уже хотела было высказать всё, что думаю по поводу его помощи, как незнакомец вдруг торопливо заговорил.

– Пигалица, слушай внимательно. На тебе должен быть артефакт с кровью дракона, он может выглядеть как угодно: брошка, булавка, заколка, пуговица. Если ты была в сознании, когда активировался артефакт, то должна была почувствовать от него импульс.

– Не было импульса силы, – хрипло отозвалась я. – Но… мой кулон выбросил голубые лучи, и они стали этой стеной. Может, это о нём речь?

– Что ты сказала? – спросил незнакомец так глухо, что я едва его расслышала.

– Кулон на мне… странный. Это он меня защитил! – из последних сил крикнула я, оседая на землю.

Кажется, не успела…

– Кулон?! Пигалица, Мариэла мертва?!

Я не ответила, не смогла. Горло сжало невидимыми тисками, дышать стало совсем нечем, а тело не просто задрожало, а выгнулось тугой пружиной. Стерпеть боль, которая прошила каждую клеточку моего тела, не вышло. И я закричала, захрипела, абсолютно не сдерживаясь.

– Не смей отключаться! Задержи дыхание! Задержи, насколько сможешь, и расслабься! Представь, что для твоей жизни больше нет опасности, и отдай приказ кулону. Шатархова1 девка! Сожми кулон и отдай ему приказ! Я не смогу пройти сквозь синее пламя! Я ещё не тарло!

Это было последнее, что я услышала. Тело вдруг выгнулось дугой, раздался отчётливый хруст костей, а сознание, не выдержав болевой пытки, покинуло меня.

Глава четвёртая

Амстартен, Склон Ледяных Сердец

Аллиан, тариан Амстартена

– Сынок…

Мама искала меня на вершине Склона, в то время как я прогуливался в низине. Мне нравилось смотреть на то, как причудливо природа расписала эту холодную местность. Нравилось бродить в этой безлюдной части, остывая от тяжёлого дня и мрачных мыслей. Здесь всегда, сколько я себя помнил, были снег, кусачий мороз и спокойствие. Люто завывающие ветра не мешали, наоборот, убаюкивали разгорячённые сердца.

Когда-то на этой территории цвели сады и кипела, бурлила жизнь. Теперь же Склон Ледяных Сердец – это мёртвая земля, навечно скованная льдами. Большой кусок Амстартена, который превратился в один из самых опасных полигонов для студентов Академии Драконов. Девушки любят легенду, связанную с этим местом. Верят, что однажды вечную зиму можно будет превратить в нежную весну и жаркое лето.

– Я здесь, мама, – одним рывком я оказался на вершине прямо перед очами матушки, над чьей красотой время было не властно. – И как отец отпустил тебя?..

– Ты же знаешь, если я чего-то захочу, то не остановлюсь ни перед чем. Даже прилечу на проклятый Склон. Особенно, когда сын не отвечает на мысленный призыв.

– Прости… Пойдём, не стоит долго находиться на холоде, – открыть портал не составило труда. – Мне не нравится, когда ты мёрзнешь.

Мама рассмеялась и обняла меня. Так мы и вошли в портал.

Дракон мягок со своей женщиной и матерью. Только с ними мы можем позволить себе расслабиться, только им готовы прощать если не всё, то многое. И только для них будем любыми, какими те пожелают. С ними мы становимся сильнее и лучше.

Лишь за свою женщину-амарию дракон отдаст жизнь, ради неё сложит крылья. Это закон, впитываемый с первозданным огнём и молоком матери.

И такой женщины у меня не было.

Я построил переход сразу во дворец, прекрасно зная, как переживает отец, когда мама своевольничает. Почувствовав её рядом, он расслабится.

Анфилада комнат, вереница низко склонившихся слуг, и вот мы наконец-то в покоях матери.

– Чаю, – приказала она слугам, и сама усадила меня на диван. – Аллиан, милый…

Мама замолчала, подбирая слова. Впрочем, я и так знал, что она скажет. Знал, что более откладывать новый зов нельзя. Моё время настало, мне нужен наследник.

– Сто двадцать лет, Аллиан – не так много, но и не так мало. Ты должен призвать жриц.

– Мама…

– Сынок, послушай. Так бывает… Бывает, что единственной становятся не по зову сердца, а по расчёту и совместимости магии. Твоя бабушка выходила замуж, не являясь сердцем деда. Ты знаешь, что так бывает. Не каждому дракону дарована амария. Но более нельзя ждать. Правящий клан должен услышать крик новорождённого. Твоего сына, Аллиан.

– Знаю, мама, – я сжал ледяную ладошку матушки. – Не стоит мне это объяснять. Причины, по которым был отложен зов, совсем не связаны с желанием иметь амарию.

Я не лукавил. Амария – это и дар, и проклятие. Это узы с женщиной, которая навсегда станет властвовать в уме и сердце дракона. Амария – та женщина, ради которой дракон легко откажется от всего, даже от своего имени и рода.

Я прекрасно сознавал, какая ответственность лежит на моих плечах за весь драконий народ. Думать о сильных чувствах к женщине, когда сызмальства воспитывался править, не приходилось. Даже лучше, если рассудок оставался холоден.

– За сто двадцать лет у клана де Лавер так и не родилась девочка с даром жрицы, – мама кивнула своим мыслям. – Ритуал нельзя нарушать. Но это не значит, что боги не одобрят твой выбор, если он остановится на другом роде. Сегодня нам подали знак: в кубке загорелся огонь.

– Вот почему ты искала меня.

– Да. Боги благословили тебя. Аллиан, мы готовы к смотринам. Отец готов уступить трон. Призови жриц.

– Через неделю, – спустя минуту произнёс я. – Через неделю я отправлю зов кланам, завершив к этому моменту свои дела, и буду полностью в Вашем распоряжении, матушка.

– Сынок! – по щеке самой красивой драконицы стекла слеза. – Ты сделал меня счастливой!

Матушка крепко обняла меня и улыбнулась так светло, широко и радостно, что у меня защемило под лопаткой. В тот раз она не была так рада, в тот раз она считала, что слишком рано…

Я тряхнул головой, прогоняя мысли о прошлом и о той, что опозорила меня и свой род.

Следующие полчаса слились для меня в одно сплошное пятно. Матушка строила планы, рассказывала о жрицах, с которыми успела не только познакомиться, но и оценить все их достоинства.

Ещё бы она не знала о них всё! За столько-то времени было бы странным не подобрать сыну подходящую невесту. Да и сам я отлично знал о каждой жрице в каждом клане. А уж об их талантах мне было известно не меньше матушки. Я усмехался про себя и не мешал маме мечтать. Чаще остальных мелькали имена жриц кланов де Верга и де Мантори. Это были её явные фаворитки.

– Благодарю за чай, матушка, – произнёс я, отставляя чашку. – Мне пора идти, я зайду в храм и к отцу.

– Иди, сынок, – целуя меня в щёку, улыбнулась она. – Иди, и да пребудет с тобой милость богов!

Но прежде, чем идти в храм и к отцу, я отправился в свои покои, где отдал приказание Орэнсу, моему личному секретарю:

– Принеси три камелии и три гарнитура. А также прикажи леди Саймаре, леди Вальери и леди Одрении ждать меня в своих покоях.

– Мой тариан2, будет исполнено.

Мужчина низко склонился, не пытаясь скрыть радость во взгляде.

Он всё понял. Я собирался дать отставку фавориткам, что могло означать лишь одно – наследник Амстартена благословлён и готов к свадебному зову. Таков был обычай. Будущий жених не должен иметь любовных связей на стороне, начиная с момента смотрин и до момента заключения брака. Обычно и после свадьбы любовницы не появлялись. Драконы по своей сути были верными. Однако исключения случались. К примеру, мой дед, у которого были фаворитки и после его женитьбы.

Ждать пришлось недолго. Через десять минут я уже был у покоев леди Саймары.

– Мой тариан, – присела она в реверансе, приветствуя меня, и тут же выпрямилась. – Я рада Вас видеть.

Девушка улыбалась, смотрела призывно и томно, ожидая, что я протяну к ней свои руки и заключу в объятья. У меня же были иные планы.

– Сай, милая, я благодарен тебе за жаркие ночи. Время пришло, это мой последний подарок.

Подойдя к драконице, протянул коробочку, в которой находились украшения и цветок – жёлтая камелия. По телу девушки прошла судорога, но она нашла в себе силы улыбнуться и принять подарок.

– Будьте счастливы, мой тариан, – низко поклонилась, пряча сожаление и слёзы.

– И ты тоже, – прошептал я, целуя макушку уже бывшей любовницы. Большее себе позволить уже не мог.

Сцена повторилась ещё дважды. И если с Сай и Вальери проблем не возникло, то Одрения возомнила, что имеет право мне приказывать и требовать изменить решение.

Но я не терпел истерики и капризы, хотя взрывной темперамент Одрении мне нравился. В постели. Сейчас же выходка фаворитки вызвала омерзение. Я никогда не лгал, и они, становясь моими любовницами, знали, на что идут. Моей женой могла стать только жрица. Это было традицией, законом, в конце концов, моей обязанностью. Я был связан по рукам и ногам и не свободен в своём выборе. Вернее, ограничен.

Одрения это прекрасно знала, и было непонятно, на что рассчитывала.

В храм я шёл разозлённый. Слуги, видя моё хмурое лицо, разбегались в стороны, не желая попадаться под горячую руку.

Пламя, взвивающееся к потолку, заставило меня остановиться практически на пороге. Мне казалось, или на этот раз оно действительно было ярче и горячее? И притягательнее, чем в прошлый раз?

Сам не заметил, как оказался у алтаря перед кубком, в котором плясал огонь. Яркий, завораживающий, сильный, готовый вырваться и опалить всех, кто окажется рядом.

Когда-то давно мы стояли перед кубком, в котором извивался куда меньший по своему напору огонь. Мы – я и Мариэла де Лавер.

Смешливая непокорная драконица, на всё имеющая своё мнение. Она была любимицей семьи, ей прощались и шалости, и самые неоднозначные выходки, за которые следовало наказывать. Мариэла нравилась мне, казалось, что лучшей кандидатуры в жёны мне не найти.

В тот день я нарушил традицию и привел её в храм раньше времени, чтобы показать пламя своего сердца, рвущееся из кубка. А теперь понял, что тогда это был лишь маленький огонёк. Всего лишь искорка по сравнению с тем огнём, который плясал в кубке сейчас.

Память не щадила, возвращая меня в прошлое, в тот последний день, когда я видел Мариэлу.

– Мне было видение, мой тариан. Я знаю, где искать слёзы Богини, я найду их, я смогу! И тогда…

– Мариэла, ты говоришь глупости. Слёзы Богини – миф, красивая сказка, которой на самом деле не существует. Завтра я преподнесу тебе третий и последний дар.

– Я не приму его, мой тариан, – тихо ответила она, но голову не опустила. – Я не смогу… Мне было видение. Богиня…

– Ты откажешь мне? – кажется, в тот момент под моими ногами разверзлась земля. – Ты понимаешь, что говоришь?

– Да, мой тариан, но я не отступлю. Богиня…

– Чушь! Мариэла, ты просто боишься и волнуешься, как и любая драконица, на которую обратил свой взор тариан.

– Прежде всего, ты – мужчина, и только потом тариан.

Мариэла всегда вспыхивала быстро, словно спичка. Её щёки налились румянцем, ладони сжались в кулаки.

– Я никогда не боялась правящего клана. И никогда не волновалась перед Вами, мой тариан. Мне нечего скрывать.

– Твой поступок опозорит твой род, Мариэла!

– Тем не менее, я не могу поступить иначе. Никто, даже правитель не имеет права отказать Богине и не прислушаться к её знакам. Я должна уйти из Амстартена.

– Ты обязана исполнить свой долг перед родом, перед своим повелителем!

– Я его исполню. Но это будет не замужество. Я слишком долго шла на поводу у долга и своей семьи, у чувства вины… Аллиан, я не та, кто тебе нужен, и ты… не тот. А сейчас я должна поступить верно. Ты знал, что мне были видения и раньше, я говорила. И теперь не могу допустить ошибку. Я не должна была участвовать в смотринах и путать дружбу с любовью, прости. Мы оба ошиблись, твоя амария ещё не родилась…

Тогда она выдержала мой взгляд. Не отвела глаз, покорно ожидая вспышки ярости. Которой, впрочем, не последовало. Мне казалось, что её слова – очередной бред, порой появлявшийся в очаровательной головке Мариэлы. Тем более, что раньше то, о чём она говорила, не сбывалось. Казалось, что ночь всё исправит и расставит по своим местам.

Я сам проводил её в покои, а утром преподнёс последний, третий дар, приняв который она бы становилась официальной невестой. Но Мариэла дар не приняла. Отвергла его и вернула два предыдущих. Разразился скандал, итогом которого стало отречение клана де Лавер от своей непутёвой жрицы. А на следующий день девушка пропала. И до сих пор было неизвестно, где она находилась.

Почему именно сейчас я вспомнил ту, которая смиренно выдержала мой гнев? Не прогнулась под жёсткие требования рода, отказалась от всего, оставив о себе только горькие воспоминания. Права ли она была?

Огонь в кубке полыхнул сильнее, будто желая подтвердить последнее сказанное Мариэлой – моя амария появилась сейчас, а тогда не была ещё рождена… Вот только я до сих пор её не встретил!

Вскинув голову, я посмотрел на стену перед собой. Туда, где кровеносными сосудами и сверкающими разноцветными точками располагались все кланы. Они стремились к самой большой и главное точке – моему роду. Наш род был как океан, в который впадали реки остальных кланов. И, конечно, зависели от него.

Я мог с лёгкостью назвать каждого члена всех главных кланов, что были представлены на этой карте на стене храма за алтарём.

Вот эта маленькая звездочка – яркая, ослепительная и такая тёплая – принадлежала новорождённой Веллинии, дочери рода де Верга. Вон та, что будто бы стеснялась, но при этом имела скрытую мощь, была звездой лорда де Сарга.

Моя была самой тёмной, непроницаемой, намного темнее, чем у отца. Она пульсировала, словно бы предупреждала – не подходи, опасно.

Много лет назад рождение тариана вызвало бурю в Амстартене. Дракон, наделённый особой милостью богов. Будущий правитель, уже младенцем обладающий мощью своего отца… Которому предстояло усилить свой дар многократно.

Мне пророчили светлое будущее, в котором предстояло изменить жизнь драконов в лучшую сторону. Кто-то поговаривал, что при мне зацветёт Склон Ледяных Сердец.

Чудаки и романтики…

Неудивительно, что я с детства знал, что такое контроль и ограничение. Мой огонь был слишком ослепительным и жарким, мой дар подавлял, заставлял склоняться каждого, кто видел меня…

Каждого, но не Мариэлу… Она всегда оставалась самой собой: почтительна, улыбчива, добра. В ней не было ни подобострастия, ни лести. Мариэла с достоинством вела себя на светских приёмах и с такой же лёгкостью проводила время в кварталах безродных.

Её любили… Люди, драконы, гномы и даже орки. Без труда и с каждым она находила общий язык. Мариэла умела выслушать и утешить, обладая даром, который был так необходим повелительнице. Особенно, если будущий повелитель пугал до дрожи и подавлял своей аурой.

Дружба, но не любовь? Так ведь, Мариэла? Я оказался не так уж и хорош для тебя, раз ты сбежала, отказавшись от поддержки рода и его силы…

Я сжал ладони, успокаиваясь. Понимал, что были задеты моё самолюбие и гордость, как понимал и то, что выйди тогда всё по-моему, Мариэла бы зачахла. Осталась бы она такой же открытой, доброй и ласковой? Смелой и вместе с тем кроткой? Я оказался плох не только как мужчина, но и как друг…

Моя мама была иной: холодной, властной, требовательной и, к сожалению, высокомерной. Представить её в безродных кварталах было попросту невозможно. Её любви удостаивались единицы… Я не мог не обратить внимания на лунную жрицу рода де Лавер. И между тем, был слишком самоуверен: Мариэле оказались не нужны ни я, ни титул супруги Владыки.

Я искал Мариэлу. И тогда, когда произошло отречение от рода, и спустя двадцать лет. И даже через пятьдесят. Но мои поиски не увенчались успехом. Драконица Мариэла словно в воду канула. Исчезла, растворилась. Её будто и не бывало.

И сейчас я не мог точно сказать, о чём сожалел больше: о её пропаже или о том, что моё желание не было исполнено. Ведь я был тарианом, которому никто и никогда не смел отказывать. Кроме неё…

Света её души больше не было на древней стене храма. Её звезда погасла в тот день, когда от Мариэлы отреклись. Я больше не мог найти её по свечению и крови. Но мог отслеживать её родню.

Невольно повернувшись к той части, где был изображён клан де Лавер, я поперхнулся от неожиданности. Прямо на моих глазах расцветала новая звезда…

Затаив дыхание, я наблюдал за чудом рождения и с каждым мгновением всё больше хмурился. Ребёнок умирал…

Я попытался понять, кто из рода де Лавер пытался разрешиться от бремени, чтобы направить личного целителя для помощи, и не сумел вспомнить никого, кто мог носить дитя. Несколько дракониц были на выданье, кто-то уже давно замужем и счастлив в материнстве, но в положении совершенно точно никого не было!

Это было странно… И сводилось лишь к двум вариантам. Либо рожала Мариэла, и роды были очень тяжёлыми. Либо Рудвуд де Лавер, средний сын главы клана и самый известный ловелас на всю столицу, был неосторожен и подарил дитя человеческой женщине.

Почему именно человеческой? Да потому, что ни у одной драконицы не возникнет проблем с рождением дитя от дракона, а вот человеческие тела хрупки и не всегда могут не только зачать, но и выносить дракона, не говоря уже о рождении.

Странно…

Серебристое мерцание отвлекло меня от дум. Я отчётливо увидел, как свет души новорождённой плотно окутала сизая дымка, что могло означать лишь одно – в роду де Лавер впервые за столько лет всё-таки появилась жрица. И если я сейчас не поспешу, она может погибнуть. Слишком слабая пульсация, хотя свет этой звезды ярок и притягателен.

В будущем эта девочка обещала стать сильной жрицей. Может, поэтому Богиня подала знак, заставив запылать огонь в кубке? Не для моего ли сына рождена долгожданная жрица рода де Лавер?

А в следующее мгновение случились две вещи. Сначала ослепляющим светом замерцали звёздочки всего рода де Лавер. И это могло означать только одно: Мариэла – а больше попросту никто не мог – обратилась к силе клана, призывая родичей на помощь и черпая его энергию с помощью древнего артефакта, который она забрала с собой. И тут же новая звёздочка потухла, напугав меня и заставив выстроить портал к ней прямо из храма, что, вообще-то, не приветствовалось богами. Но я должен был спасти этого ребёнка!

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы проанализировать обстановку и открывшуюся картину. Передо мной находился распластанный рядом с неизвестной девицей Маркари де Лавер. Но как бы я ни вглядывался, ребёнка не видел. Как и признаков того, что здесь происходили роды. Ещё пара секунд потребовалась, чтобы понять страшную истину – девчонка, которую бережно прижимал к себе Маркари, и была той самой новой звездой на карте кланов!

Пламя предков, в которое шагнул этот дурачок, всё ещё мерцало, пусть и не так сильно, как во время призыва. Однако мне оно не доставило неудобств. Я прошёл бы сквозь пламя и на самом пике, оно бы не причинило мне вреда. Лишь ластилось бы интенсивнее, чем сейчас…

Беглый осмотр Маркари привёл к неутешительному выводу – опустошён. Полностью. Впрочем, по сравнению с тем, что происходило с девушкой, он был почти в порядке. А вот она…

Я присел на корточки, откинул со лба «новорождённой» взмокшие пряди волос и вздрогнул. Почти копия Мариэлы… На её шее слабо мерцал кулон – тот самый артефакт, что и взывал о помощи, а заодно выкачивал энергию из рода де Лавер.

Мариэла была мертва… В противном случае активации бы не произошло.

Я прикрыл глаза, призывая магию и делясь собственными силами с девушкой, заставляя утихнуть оборот, подавляя своей мощью её волю и разум, отправляя в беспамятство и даря покой. Девушке нужно было отдохнуть и набраться сил. Не то оборот мог её попросту убить.

Когда я открыл глаза, понял, что у меня дрожат руки. Нелегко встречаться с прошлым лицом к лицу, особенно, когда от прошлого остался лишь призрак и подарочек в весьма неприглядном виде.

Как могла Мариэла так поступить со своим ребёнком?

Я рассматривал девушку, подмечая все малейшие детали: чёрные круги под глазами, синяки на запястьях, словно бы на ней были кандалы или тугие верёвки, грязное платье, всё в крови…

Оглядевшись, призвал магию, чтобы определить, где именно нахожусь, и неприятно удивился. Граница с Ордаром… Вот оно что…

Девочку вынудили носить блокирующие браслеты из-за того, что проснулась кровь предков. А затем её, словно никчёмную вещь, выкинули за пределы их «замечательного» государства. Только и этого им показалось недостаточно, раз за ней послали наёмников, от которых остались лишь три кучки пепла.

Это я узнал уже после того, как просмотрел память Маркари. В память девчонки сейчас заглядывать было опасно. Опасно для неё, пока она без сознания. Потому я решил пока не рисковать и дать ей передышку. Вот очнётся, тогда и ознакомлюсь с её памятью.

Сейчас было ясно одно – на неё напали, а Маркари убил наёмников, защищая неожиданно обретённую родственницу и пытаясь ей помочь.

Придёт в себя – уши оборву! Додумался же лезть в пламя предков! И почему он не позвал тарло или меня?

А вот Ордару предстоит вспомнить, что бывает с теми, кто смеет посягать на дракона. Кажется, они забылись и заигрались. Подобное обращение с нашей расой я не спущу, и они ответят за каждую каплю крови дочери Мариэлы.

Пока же требовалось найти уединённое место, где смогут восстановить свои силы Маркари и девушка. И желательно, чтобы оно было немноголюдным. Дочери Мариэлы всё ещё предстоял оборот.

Я только подумал об этом, а портал уже возник передо мной. Кажется, магия знала лучше меня, что сейчас необходимо, раз открывала переход в моё поместье за пределами Амстартена.

Сколько лет я не был в нём? Пятьдесят? Семьдесят? Это не имело значения. Слуги в поместье не принадлежали к человеческой расе, следовательно, и жили гораздо дольше.

Бережно взяв девушку на руки, я набросил защитное плетение на Маркари (мало ли кто придёт сюда, пока я переношу девчонку) и шагнул в переход.

Дом был относительно чист, но как по мне – недостаточно натоплен. Экономка Лодора встретила меня радостной улыбкой, которая моментально увяла после того, как она увидела, кто на моих руках.

– Какие из покоев готовы принять гостью? – не дав ей и рта раскрыть, спросил я.

– Третий этаж, северное крыло, Розовые покои.

Я моментально взлетел по лестнице. Коридоры были освещены тускло, что мне весьма не понравилось. Даже в моё отсутствие в поместье должно быть свежо, светло и тепло. Всё это я высказал экономке, не отстающей от меня ни на шаг.

– Будет исполнено, – открывая передо мной двери Розовых покоев, произнесла она.

– Леди переодеть, обтереть тёплыми влажными полотенцами, – велел я, уложив дочь Мариэлы на кровать, и тут же снова скрылся в портале.

Маркари продолжал всё так же лежать на земле. Подходя к нему, я заметил саквояж и трезво рассудил, что он принадлежит девчонке и наверняка понадобится ей. Хотя, как по мне, род де Лавер и так обеспечит её всем необходимым, и даже сверх того.

Очередной переход дался не сложнее первого. А вот с размещением вышла заминка. Для гостьи-то покои нашлись, а вот для гостя – нет.

В моё отсутствие нормальное жилое состояние поддерживалось лишь в господском крыле и покоях, в которых любила жить одна из моих бывших любовниц. Эти комнаты отапливались, в них ежедневно велась уборка… Ждать, пока подготовят комнату для Маркари, я не стал, уложив его на ту кровать, что предназначалась мне. По моим подсчётам мальчишке требовалась пара часов для того, чтобы прийти в себя, и часов шесть, чтобы восполнить резерв и усвоить ту энергию, которой я с ним поделился.

С девчонкой же пока ничего было не ясно. Кроме того, что даже подпускать к ней целителя могло оказаться чреватым. А вот наблюдать за тем, каким будет её сон, необходимо. Как и тормозить оборот, если кровь решит взять верх, пока девушка в беспамятстве.

С этими мыслями я вернулся в Розовые покои. Заглянув, отметил, что экономка с помощницей ещё не закончили выполнять моё задание, и отправился в ванную комнату, чтобы смыть с себя грязь и чужую кровь.

Спустя час (ровно столько мне потребовалось, чтобы успокоиться и утихомирить силу, а заодно и собственное сердце) я вошёл в Розовые покои и был неприятно удивлён. Зеленоватый, тяжело дышащий Маркари сидел у кровати и пытался делиться энергией со спящей девушкой.

– Ты что творишь? – рыкнул я, в момент оказываясь рядом с мальчишкой, и довольно грубо разорвал его контакт с племянницей. – Ей нужен покой, а не новая порция силы, к которой она не готова.

– Мой тариан…

Маркари попытался подняться и поклониться, чем разозлил меня ещё больше. Как нашкодившего кота, схватил его за воротник и усадил в кресло.

– Я хотел как лучше…

– Как лучше он хотел!.. – раздражённо передразнил его. – Сиди и не смей подниматься. Ты поступил глупо.

– Но…

– Ты должен был сразу позвать тарло или меня, а не соваться в пламя предков! Ты не имел права принимать зов!

Глава пятая

Эстель

– Ты должен был сразу позвать тарло или меня, а не соваться в пламя предков! Ты не имел права принимать зов!

– Я думал, это очередная игрушка брата. И у меня же получилось!

– Идиот, ты мог умереть!

– Я не понял, что зов подаёт артефакт. Мариэла… Она…

– Не смей называть её имени!

Грозное рычание очередного незнакомца окончательно привело меня в чувство. Я и сама не поняла, как подскочила на кровати и уставилась на тех, кто ругался над моим ложем.

Боги, а что я делаю в кровати? И вообще, откуда в лесу кровать взялась? Где я? И кто эти мужчины? И откуда им известна моя мама?

Я разглядывала незнакомцев, отмечая их необычную внешность. Они хоть и были похожи на людей, но чувствовалась в них какая-то особая хищная стать. И оба были опасными. Но если первого, который выглядел моим сверстником, я могла ассоциировать со львом, то второго сразу же отнесла к самым опасным хищникам нашего мира – к драконам.

Судя по всему, они оба представляли эту расу. Обычно интуиция меня не подводила.

Тот, что был моложе, имел каштановую шевелюру с красными прядками. Его длинные волосы небрежно лежали на худощавых плечах. Цвет глаз юноши я рассмотреть не могла, впрочем, как и его лицо, потому что он сидел в кресле. А над ним нависал другой мужчина – тот, кто вызвал во мне инстинктивный страх и желание немедленно убежать. И он смотрел на меня в упор.

Чёрные как вороново крыло волосы разбавляли серебряные прядки. Их было немного, но я сумела их разглядеть. Как и необыкновенного цвета глаза – ярко-зелёные, не как весенняя трава, а как драгоценные камни самой лучшей огранки.

– Кто Вы? – хрипло спросила я. – Куда Вы меня привели?

– Очнулась. Прекрасно, – лениво заметил тот, кто вызывал во мне ужас, и медленно направился ко мне. – Не вмешивайся, – приказал сидящему в кресле парню.

– Но… она только в себя пришла, – неуверенно произнес тот и затараторил: – После остановки оборота Ваше вмешательство будет болезненным и может спровоцировать то, что я остановил!

– Я не собираюсь тратить своё время. Но должен знать, что произошло, – хмуро ответил незнакомец. – К тому же, она сильнее, чем мне казалось.

– Что Вы собираетесь делать? – моё сердце заходилось от страха, бешено стуча в груди.

– Давайте я лучше подержу, – выдохнул парень и поднялся на ноги.

Пошатнулся, устоял и уверенно направился ко мне.

– Не подходите! Вы не имеете права меня трогать!..

Мне это очень не понравилось. Я испугалась. Что они задумали?

Но не успела ни глазом моргнуть, ни закончить свою мысль, как была схвачена за руки парнем. Он завёл мои кисти за голову, оказавшись вдруг за спинкой кровати. И это при том, что там, вообще-то, была стена! По всему выходило, что он сидит на этой самой спинке!

– Не дёргайся, пигалица, – выдохнул он мне в лицо и попытался улыбнуться, – поверь, лучше так, чем напрямую.

Я не понимала, о чём он говорит. Мне вообще не нравилось происходящее! Пытаясь вырваться, я начала извиваться и чуть не укусила того, кто меня держал. И мужчина с зелёными глазами не выдержал…

Не смогла бы даже себе объяснить, что случилось, но в следующий момент меня накрыло и буквально придавило к кровати чудовищной чужой силой. Голова разболелась с неведомой ранее мощью, во рту появился вкус крови.

– А я предупреждал! – донёсся до меня голос парня.

Причём он больше не держал меня и даже находился не рядом с кроватью. Но порадоваться этому факту не успела. Черноволосый незнакомец наклонился к моему лицу и рукой ухватился за подбородок, вынуждая меня смотреть на него и не дёргаться. Прежде, чем в голове произошёл взрыв, я отметила, что пальцы у мужчины были словно раскалённая лава.

– Не сопротивляйся, – сквозь марево огненно-красной боли донёсся до меня ледяной приказ. – И тогда, возможно, выживешь.

Он явно иронизировал и дразнил, распаляя во мне злость и чувство сопротивления.

«Не дождётесь!» – крикнула я, но вышел только булькающий хрип.

Не умру, не сдамся и отомщу!

Почему-то мне чудились большие зелёные глаза с вертикальным зрачком. Казалось, что кроме этих глаз больше нет ничего. Они завораживали, гипнотизировали и в то же время пугали. Пугали, но при этом… Я не знала, как это объяснить, но чувствовала, что могу заставить их исчезнуть. Могу, вот только…

Когда я закричала в первый раз – не знаю, но когда моё тело начало хрустеть и извиваться, запомнила хорошо. Потому что меня словно разделило на две части. Была та, что захлёбывалась болью, и та, что должна была возродиться.

Анализировать происходящее не получалось. Всё, чего мне хотелось – это прекратить агонию.

– Окно! – послышалось словно бы издалека.

А в следующий момент мне почудилось, что я лечу. Нет, не я… Тот, кто держал моё тело на своих руках.

Я думала, боль не отпустит, не даст трезво мыслить, а оказалось, что и боль можно отодвинуть на второй план. Моё сердце забилось с утроенной силой, как будто из последних сил, и я вцепилась в землю, куда меня бросил черноволосый.

Я не могла контролировать то, что происходило с моим организмом. Да если бы и могла, не стала это останавливать. Потому что вдруг мне показалось это правильным, словно бы мама на ушко шепнула, что так и должно быть.

И я расслабилась. Расслабилась, насколько смогла, перестав сжиматься тугой пружиной.

На что похож оборот? На рождение. Когда человек приходит в мир, всё происходит с кровью и болью. Так и сейчас я знала, что моё тело обрело другую оболочку, пожертвовав кровью и наградив болью.

Она не длилась долго. А может, я просто приноровилась не замечать её. Куда сильнее меня смущало то, что происходило с моим восприятием и самим телом.

Теперь я слишком остро ощущала запахи. Это возникло внезапно, как налетевший ураган, ошеломительно и обескураживающе. Запах специй, вспотевших тел, вяленого мяса, старости, гниющей картошки и мокрой псины… А ещё – тлеющих углей, вот-вот обещающих стать огромным пламенем. И тонкий мускусный аромат с чем-то очень приятным, притягательным, чему я никак не могла дать название, и аромат далёкого бескрайнего моря. Причём последнего было больше всего.

Неужели морем пахла я?

Солёным, волнующим, дразнящим и таким родным… Так пахла мама!

Откуда я это знала? Знала, и всё. Мама пахла морем, спокойным и нежным, с ласкающими брег волнами и мелькающими на дне ракушками и камнями.

А мой запах был острее, он напоминал разгневанное море. Разбушевавшееся, готовое в любую секунду обрушиться и на корабли в его водах, и на скалы.

Ассоциируя себя с морем, я постепенно успокаивалась. И даже отчасти перестала нервничать оттого, что всё вокруг теперь казалось гораздо мельче, чем раньше. Я явно прибавила в росте и массе. И у меня была морда… А ещё лапы, на которых эта самая морда покоилась.

Пугаться уже поздно, не так ли? А потому лежим, просто лежим и пытаемся понять, как вернуть себе прежний облик.

– Взлетай! – прямо перед моей мордой, словно из воздуха, появился брюнет. – Взлетай!

Я чувствовала, что за ледяным спокойствием, которое он излучал, было что-то ещё… Что-то страшное и угрожающее. Но я отмахнулась от этого чувства, как от надоедливой букашки.

Правда, ненадолго. Следующее его требование проигнорировать или отодвинуть на задний план не вышло. Его сила накрыла мощной обжигающей волной, такой, от которой перестало хватать воздуха.

– Взлетай! – вновь повторил он.

И я неуклюже попыталась встать… Противиться его требованию не было сил. Даже мысли не возникло, что ему можно перечить. Он был сильнее, он был в своём праве, и он…

Додумать эту мысль не удалось. У меня банально разъехались лапы, и я упала на землю. Мощно так упала, с грохотом и дрожью земли…

Но если мне показалось, что после такого меня должны оставить в покое, то я ошиблась. К первому мужчине добавился второй, тот, что помоложе, и тоже запрыгал перед моим лицом, словно блоха. Правда, в отличие от первого, он уговаривал, а не приказывал.

– Нужно взлетать, девочка! Нельзя лежать, окаменеешь! Вставай же, расправляй крылья, сестрёнка!

Он говорил что-то ещё, много чего говорил. Тараторил, как белобокая сорока, но из всего потока слов я вычленила лишь последнее.

Почему он так ласково называл меня? Потому что я вдруг ящерицей стала? Всё, теперь не пигалица, а сестрёнка? И почему я окаменеть должна?

Мысли вяло текли в голове, веки тяжелели, хотелось спать… Да, я так устала за эти дни, что мне просто необходим был отдых…

– Подъём! – грозное требование, приправленное магией, ужалило не хуже осы.

Я и сама не поняла, как подскочила на все лапы. Вновь упала и снова встала. Раз пять – так точно. И всё это время меня подстёгивала мощная и болезненная чужая магия. Хотелось избавиться от неё, растоптать источник и, наконец, лечь уже спать.

– Давай же, девочка, расправляй крылья! Будет тяжело, но тебе нужно взлететь! Я подстрахую! – это снова парнишка.

Впрочем, буквально в долю секунды из парнишки он превратился в дракона. Я даже отпрянула, испугавшись и на миг забыв, что сама, вообще-то, такая же. Лишь вяло удивилась тому, как мы тут помещаемся.

Аромат вновь вскружил голову, на этот раз он исходил от знакомого незнакомца. Запах стал острее, надоедливее и был… родным! Последнее открытие настолько меня ошеломило, что я сама потянулась к нему, чтобы тюкнуться ноздрями в его шею. Он пах почти как я. Почти… Немного иначе, но сходство было… Так что же?.. Я ему, и правда, родственница?

А второй – властный и противный? Он мне тоже кем-то приходится?

Не обращая внимания на то, что магия зеленоглазого брюнета начала давить сильнее, я потянулась и к нему, жадно втягивая носом запах… Но ничего похожего на свой аромат и того мальчишки не уловила.

Он был совсем другим. Пряным, тяжёлым и настолько притягательным, что мне захотелось выяснить каждую составляющую этого запаха. Мужчина пах загадкой, почему-то защитой, надёжностью и нежностью… Не знаю, почему мне вдруг так показалось.

Новый приказ больно резанул по ушам, а вот та сила, с которой на меня обрушилась магия, заставила рыкнуть.

Боги, это я рычу?!

С трудом расправив крылья, которые я ощущала не одним целым с собой, а чем-то чужеродным и тяжёлым, сделала первый взмах. Кто ж знал, что я, оказывается, могу ударить этого властного паразита, продолжающего стоять так близко ко мне?

Жаль, что он не упал. Лишь усилил магическую атаку.

Второй взмах дался легче, но я всё ещё оставалась на земле. А затем обратила внимание на дракона, который обещал подстраховать. Он явно демонстрировал мне, как правильно использовать крылья. Я попыталась повторить. Не сразу, по-прежнему подстёгиваемая чужой магической волной, но я всё-таки взлетела. Тяжело и грузно. И даже успела неоднократно упасть обратно на землю. Но взлетела же! А потом ещё выше, и ещё…

С каждым взмахом сонливость отступала и проходила усталость. Наоборот, теперь моя кровь лавой струилась по венам, распаляя меня, заставляя подниматься всё выше и выше. К облакам, туда, где было место лишь для свободы.

В какой-то момент я абсолютно забыла и о том, кто я, и что вообще происходит. Летела, радуясь порывам ветра, что били в лицо, жадно вдыхая запахи, соревнуясь со стихией и с собой. Это было так замечательно, так восхитительно прекрасно, что не хотелось прекращать.

И когда в голове вдруг раздался приказ, я даже и не подумала прислушаться. Вот ещё! Я же лечу! Лечу я!

Увы, став драконом, я поняла одну неожиданную и очень неприятную вещь. Драконы подчиняются силе. И вот этот конкретный дракон с чешуёй тёмно-фиолетового цвета и серебристым гребнем по спине и хвосту сильнее меня. Настолько сильнее, что если бы захотел, от меня бы и мокрого места не оставил!

Разумом я не хотела слушаться, а вот инстинкты сработали раньше рассудка и отдали приказ телу. Наказание и боль – вот, что меня ждало, если ослушаюсь.

Я начала снижение, подчиняясь внутреннему голосу. Но при этом откуда-то знала, что стоит мне набраться опыта и сил, и я смогу ему противостоять. Нет, не выйду победителем в нашей схватке, но хотя бы смогу не подчиняться слепо.

Чем ближе становилась земля, тем стремительнее ко мне возвращался рассудок. Я больше не мыслила как дракон, парящий в облаках, а становилась собой – леди Эстель тар Кальнесс. И происходящее меня пугало и угнетало.

Кто эти мужчины, и почему они мне помогают?

То, что они драконы – это бесспорно. Но чем мне всё это грозит?

Если бы в Отриалоне, столице Ордара, узнали о полном обороте, меня бы камнями забили!

Эта мысль пришла мне в голову одновременно с приземлением. Лапы задрожали, и я в который раз распласталась на траве. Сил, чтобы поднять голову, не было. Напряжение и усталость накатили волной, заставляя меня дрожать и сжиматься.

– Умница! Превращайся!

Услышала эти слова, прежде чем задохнуться от волны боли, и в следующий миг моё тело в очередной раз претерпело изменения. Боль хоть и накрыла снова, но лишь кратковременной вспышкой. А вот что меня действительно смутило, так это то, что я оказалась абсолютно голой. Правда, недолго. Парнишка чуть ли не из воздуха достал длинный тёплый плащ и накинул его поверх моей лежащей на траве фигурки.

– Спасибо, – прошептала я, пытаясь хоть как-то выровнять дыхание.

Странно, что одежды на мне не было, а вот кулон так и остался висеть на шее. Впрочем, если это был артефакт, то удивляться не приходилось.

Я не знала, что будет дальше, не представляла, что должна делать. А потому просто пыталась хоть как-то прийти в себя и вернуть своё спокойствие. Мне хватило разума на то, чтобы осознать, что меня спасли и оказали помощь, пусть и не самым гуманным способом. А неблагодарной я никогда не была.

Меня всё ещё потряхивало, но я заставила себя сесть и подняла голову, чтобы встретиться с полным дружелюбия взглядом парнишки. Он почему-то был рад. Открыто радовался и больше не пытался мне нагрубить. А вот второго мужчины, которого я подсознательно боялась, поблизости видно не было.

– Ты молодец, – плюхнувшись возле меня, произнёс паренёк. – Первый оборот и полёт – это очень важно и очень болезненно. Но ты молодец, справилась.

– Спасибо, что не бросили меня и помогли, – выдохнула я. – Но… кто Вы?

– Хотел бы я и сам понять, кто я тебе. Не враг точно, – парнишка широко улыбнулся. – Родственник, а вот какой именно, скажу после того, как ответишь, кем тебе приходилась Мариэла. Определённое сходство я вижу, но дочерью ты вряд ли являешься. Слишком молода.

– Тем не менее, Мариэла – моя мама. Откуда Вы её знаете? Почему её кулон Вас позвал? Мама никогда не говорила, что дружила с драконами.

– Совсем ничего не говорила? – почему-то шёпотом спросил парень, который так и не представился. – Ни капельки о том, кем сама являлась, и о том, кто её родня?

– Почему же? После смерти мамы мне досталось наследство по её линии. Земли графства Этвор. Так что, о том, откуда мама вела свой род, я знаю.

– Ты ничего не знаешь! – яростно выдохнул дракон. – Я – твой дядя! Твоя мама была моей единоутробной сестрой!

– Что?! – ахнула я. – Простите, но этого не может быть! Я знаю, что драконья кровь шла по материнской линии, но у мамы она не была пробуждённой. Очень давно, много столетий назад одна из дочерей графа Этвор влюбилась в дракона, и итогом этой любви стало рождение мальчика…

– Ложь. Мариэла никогда не была полукровкой. Она была особенной, но полноценной драконицей. И ты тоже не полукровка.

– Мой отец – человек.

– У жрицы не могла родиться полукровка. Только такая же жрица…

– Хватит… Пожалуйста!.. – попросила я, поняв, что слова о маме причиняют мне боль.

Мама была полноценным драконом? Как это вообще возможно?

От этих мыслей вновь разболелась голова.

– Меня зовут Маркари, для друзей и семьи – Марк.

– Эстель, – прошептала я. – Эстель Этвор тар Кальнесс.

– Уже нет, – мягко поправил Марк. – Эстель, ты дракон, и человеческой крови в тебе нет. Ты наша. Теперь ты Эстель де Лавер, единственное продолжение Мариэлы, старшей жрицы нашего рода.

– Марк, ты забыл, что Мариэла давно не является жрицей? Она бросила свой род и сбежала. Предательство рождением дочери не искупить. Уверен, эта девочка такая же безрассудная и эгоистичная, как и твоя покойная сестрица.

Я не заметила, как к нашей беседе присоединился ещё один человек. Точнее, дракон. Он подошёл совершенно бесшумно и бесцеремонно вмешался в диалог. И уж гадостей о своей маме я стерпеть не могла.

– Она была самой замечательной мамой во всём мире! Самой лучшей герцогиней, которая думала о простом народе и помогала ему! Не смейте говорить, что мама была эгоистичной! Она была бесконечно добра и мила с каждым…

– Мариэла – бессердечная тварь, обрёкшая своего ребёнка на смерть, – безапелляционно рыкнул мужчина. – Ты родилась драконом. И поверь, ей это было хорошо известно. Но вместо того, чтобы вернуться к родным и искупать тебя в первородном пламени, а также научить тому, что ты должна знать и уметь, она предпочла запечатать твою кровь и сделать из тебя человека. Мариэла не могла не знать, что рано или поздно кровь возьмёт своё, и ни одно человеческое заклятье не поможет скрыть правду. Что это, как не эгоизм и наплевательское отношение к собственному ребёнку?

– Не Вам её судить, – во мне зрел протест. Руки сами собой сжались в кулаки. – Если мама так поступила, значит, у неё не было иного выбора. Значит, она полагала, что сумеет меня уберечь и подарить лучшую жизнь. Лучше, чем там, откуда ей пришлось бежать.

– Эстель, – Марк коснулся моего плеча, – успокойся, пожалуйста. Ты…

– И как, сильно тебе помогла её ложь? Герцогская дочка, которую вышвырнули за пределы не только городишки, но и страны. Где бы ты была, если бы не род де Лавер?

– Но ведь это её кулон! – нашлась я. – Не будь его – и род де Лавер даже не знал бы о том, что мне нужна помощь.

Меня потряхивало, хотелось плакать. А ещё больше хотелось вцепиться в волосы незнакомца и со всей силы их дёрнуть. Я не была кровожадной и драться, если честно, не умела. Но сейчас мне безумно хотелось надавать оплеух тому, кто оскорблял мою маму.

– Мама не собиралась умирать. Ни она, ни папа. Вмешался несчастный случай. Я была слишком мала, чтобы доверить мне такую тайну. Думаю, если бы этого не случилось… – я всё-таки всхлипнула, – мама бы обо всём рассказала. Я уверена, что она любила меня и не желала мне зла, что бы Вы там ни думали. А потому – не смейте оскорблять память герцогини Мариэлы Этвор тар Кальнесс!

Вскинув голову, я посмотрела прямо на мужчину. Я боялась до дрожи и его самого, и взгляда, которым он меня наградил. Но при этом была готова дать отпор.

– Простите её, она ещё потрясена случившимся, и сама не понимает, что говорит! – Марк решил вмешаться, хотя его об этом никто не просил. – Первый оборот, нападение с целью убить и Ваше вмешательство в её сознание – для такого юного дракона это слишком тяжело. Поймите, пожалуйста, и не наказывайте леди Эстель. Чуть позже она непременно принесёт свои извинения.

Конечно же, я имела своё мнение на данный счёт, но мудро решила, что мне следует промолчать.

Во-первых, я не знала статуса данного представителя драконьего народа. Может, моё фривольное обращение действительно его оскорбило. И неважно, в каком ключе он отзывался о моей матери.

Во-вторых, мне была оказана помощь. Пусть несколько иначе, чем я привыкла, и отнюдь не любезно, однако умереть мне не дали. Так что как минимум поблагодарить за своё спасение я должна. Впрочем, зачем откладывать неприятное на потом?

– Благодарю Вас за оказанную помощь, – глядя на мужчину, произнесла я. – Я не ждала, что кто-то поможет мне принять новую реальность и облик, а также защитит от разбойников. Была договорённость с другими людьми. А потому мне нужно вернуться на ту лесную тропу, чтобы встретить тех людей и больше не стеснять Вас.

– А Вы не думали, что там были именно те люди? И пришли они, чтобы убить Вас? – ехидно так уточнил дракон.

Но я не повелась на его тон.

– Я уверена, что нападавшие не имели отношения к тем, кто должен был мне помочь доехать до Академии Драконов.

– Куда? – удивился Марк. – Ты собралась поступать в нашу академию?

– Переводиться. До получения диплома мне осталось два года. И мне сказали, что другие академии не примут полукровку дракона. Поэтому нужно поступать именно в вашу. Поэтому я буду крайне благодарна, если вы поможете мне найти тех людей и вернёте мне мои вещи.

– В этом нет необходимости. Вы всерьёз считаете, что подходите в качестве студентки нашей академии?

– А чем я плоха? Тем, что крылья обрела лишь сегодня? Или полагаете, у меня не хватит мозгов не соваться на факультеты, которые мне не подходят и которым не подхожу я? Я обучалась защитной магии, и вполне успешно. В моих вещах есть все необходимые документы, подтверждающие, что я не самая плохая студентка.

На самом деле – лучшая на курсе. Но выставляться некрасиво, поэтому пусть выводы делает приёмная комиссия.

А чего это я перед ним отчитываюсь, в конце концов? Ни имени своего не назвал, даже не попытался быть хоть немного вежливым. Зато командует и недовольство выплёскивает.

Я поёжилась и плотнее укуталась в плащ. Ничего-ничего, мне стало уже легче и намного. Всё непременно будет хорошо.

– И сколько лет оставалось Вам до завершения обучения?

– Два года.

– Мизер для дракона. Ваши знания – крупица по сравнению с теми, какими обладают наши первокурсники при поступлении. Но и это не самое главное. Марк, просвети свою племянницу, сколько лет обучаются драконы.

– Двадцать пять непосредственно на зачисленном факультете, – живо откликнулся Марк, – и десять лет до поступления. При этом ещё школа двадцать и…

– Я поняла… – прошептала и зажмурилась.

Как же так? Почему друг папы ничего не сказал об этом? Впрочем, а откуда он мог знать? Драконья страна для жителей Ордара, да и для любого другого государства, была тайной за семью печатями. Удивительно, что господин Ривол знал так много.

А точно ли знал? Или покушение действительно было спланировано им, и помогать мне никто не собирался? И на самом деле никакой благодарности к отцу господин Ривол не испытывал? Но что тогда произошло? Чем я так сильно помешала, что меня не просто наказали, а с позором выгнали из страны, да ещё и отлучили от рода?

Впрочем, если верить словам Марка, я – дракон, и папина кровь во мне в должной мере не проявилась. Хотя магия рода была подвластна…

Как бы там ни было, мой отец – человек, а мать – драконица. И с этим нужно было как-то смириться.

– Скажите, а это правда – про запрет на обучение полукровок драконов в других государствах?

– Ты не полукровка, – Марк покачал головой. – Я уже говорил, что в тебе…

– Я полукровка. Если не по сути, то по рождению. Жизнь мне дали человек и драконица.

– Не имеет значения то, как ты себя назовёшь. Драконам запрещено получать образование за пределами Амстартена, что обусловлено особенностью расы.

– То есть помимо обращения в большую я… – я запнулась под гневным взглядом зелёных очей и поспешно изменила слово, которое почти сорвалось с губ, – большого дракона, есть ещё какие-то особенности?

– Как и у любой другой расы. Их масса, – это уже Марк. – Поэтому мы так долго учимся. Продолжительность жизни драконов велика, а магия, подвластная нашей расе, своеобразна. Не каждый может самостоятельно справиться. Лишь при достижении половой зрелости мы идём в школу. Раньше нельзя. Если сравнить с возрастом человека, то это пятнадцать-шестнадцать лет у девушек и четырнадцать-пятнадцать у парней.

– Так поздно? – удивилась я. – Это что же, я и по вашим меркам ещё несовершеннолетняя?

– По нашим меркам ты вообще ребёнок, – вздохнул Марк. – Ребёнок, которого лишили нормального развития. Извини, Эстель, но окунуть младенца в первородное пламя – закон для любого родителя. Именно в этот момент ребёнку даруется полная сила и раскрывается его аруан.

– Аруан?

Глава шестая

Марк вздохнул и закатил глаза.

– Вот об этом и речь. Ты не знаешь ни анатомию расы, к которой принадлежишь, ни основных понятий, которые необходимы для обучения в академии. Но, судя по всему, готова до последнего настаивать на своём.

– Я хочу вернуться домой. Вернуться и…

– И? – дракон, хранивший молчание, лениво изогнул бровь.

– Извините, но это уже не Ваше дело, – как можно спокойнее произнесла я. До сих пор ни имени не назвал, ни титула, а допрашивает, как следователь. – Но я обязана вернуться. Там моё наследие, мой дом и…

– Смерть, – закончил за меня мужчина и усмехнулся. – По законам Ордара тебе не место среди его жителей. Ни титул, который ты имела, ни твоё имущество больше твоими не являются. Вас же не просто изгоняют, вас лишают всего, не так ли? В том числе и родни.

Вот умел этот мужчина очень приятной наружности с отвратительной сутью бить по больному месту!

– Говоришь, твои родители погибли? Следовательно, над тобой была опека. До двадцати двух лет ты не могла вступить в права наследования. А учитывая то, что ты оказалась здесь в довольно жалком состоянии, никто и не собирался передавать тебе твоё наследство. Людишки… постоянны в своих низменных желаниях.

– Я – единственный ребёнок герцога Александра тар Кальнесс! Мой сын должен унаследовать титул и продолжить род!

– Твой сын будет драконом, и его мало заинтересует титул и поместье в каком-то людском городишке. Или пойдёшь по стопам матери? Лишишь своего ребёнка знаний и сути?

Он говорил так, словно бы в моём чреве уже было дитя. Мне стало не по себе. Захотелось закрыться руками и заплакать. Я едва сдержала этот порыв, хотя губа предательски задрожала.

Вообще, странная была ситуация… И обстановка странная, и всё кругом – тоже.

Сижу на земле голая, завёрнутая в чужой плащ, и рассуждаю о будущих детях. И с кем?! Так и до истерики недолго.

– Не имеет значения, кем будут мои дети, – наконец выдохнула я. – Им решать, как распоряжаться наследством их матери. Возможно, кто-то из них и захочет взять фамилию деда и прославить его род. Но земли графства Этвор и земли герцогства тар Кальнесс принадлежат мне по праву рождения.

– С первым могу поспорить, – не согласился дракон. – Мариэла не имела кровной родни в роду Этвор, это явная махинация. Неизвестно, добровольно ли почивший граф объявил чужестранку своей наследницей. К тому же земли находятся в Ордаре, и не думаю, что король этого государства с любезностью преподнесёт тебе часть земель, относящихся к короне.

– Они мои, – упрямо заявила я. – Там мои люди. Родовая магия признала меня.

Одновременно с моими словами по телу заструилась магия. Яркой и недовольной вспышкой прошлась от макушки до пяток. И угомонилась.

– И я сейчас не о твоей семье, Марк. Я говорю об отце. Магия признала меня, и когда всё случилось, не допустила родственников к управлению поместьем.

– Поэтому тебя и пытались убить, – пожал плечами мужчина.

Марк почему-то не вмешивался в нашу беседу. Зато с каким-то нездоровым интересом поглядывал на своего старшего друга.

– Впрочем, это не проблема. Ты хочешь эти земли? Считаешь их своими? Я верну их тебе.

– Что? – опешила я.

– Я верну тебе твоё наследство. Земли Этвор и земли тар Кальнесс вместе со всем, что там находится: скотом, людьми, прочей чепухой.

– Это плохая шутка, – выдавила я, на миг задохнувшись от гнева.

Кто он и кем себя возомнил? Думает, что имеет право издеваться?

Пылая от ярости, я сжала кулаки и почти разразилась гневной тирадой, когда была остановлена властным и уверенным тоном мужчины.

– Я не шутил. Если они нужны тебе, ты их получишь… В качестве первого свадебного дара.

– Что? – я поперхнулась и во все глаза уставилась на самоуверенного незнакомца.

– Ты прекрасно меня услышала, – невозмутимо ответил мужчина.

Дурой я не была. Нет, в какой-то мере, конечно, мы все глупцы, однако…

Что они там про жриц вещали? Мама такой была? И сбежала? А не из-под венца ли случайно?

– О, я поняла! – нервный смешок сорвался с губ. – Мама Вас бросила! Именно поэтому Вы имеете столь нелестное мнение об её умственных способностях. Мама не захотела быть Вашей женой и сбежала!

Смех, увы, останавливаться не желал. Надо же, моя жизнь и без того была одним сплошным приключением, а теперь, куда ни посмотри, и вовсе простирался тернистый путь – везде колючки и шипы. Ничего, я всегда умела пользоваться садовым секатором. Мама ещё в детстве научила, она любила возиться в саду.

– Ни за что! Слышите? Кем бы Вы там ни были, какой бы статус ни занимали, я не стану Вашей женой. Невозможно быть с тем, кого боишься. А Вы мне не нравитесь и пугаете меня!

– Привыкнешь, – бросил он и медленно начал приближаться ко мне. Остановился на расстоянии вытянутой руки и прошептал: – Ты так радеешь за наследие предков… Так вот твоё второе наследство – долг твоей матери, которая не пожелала его исполнить.

– Вы себя в зеркале видели?

Неожиданно я икнула. И сама не поняла, отчего: то ли от страха, потому что его лицо вдруг чешуёй покрылось (немного, но всё же), то ли от истерики и рвущегося из меня нервного смеха.

– Я не отвечаю за сердечные раны, которые нанесла моя мама, отказав Вам. У неё, знаете ли, много воздыхателей было. Предлагаете мне за каждого замуж выйти? У Вас принято многомужество?

– Нет, – яростно выдохнул мужчина.

– Очень жаль, – ядовито ответила я. – Может, тогда бы я и согласилась. Вышла бы сразу за триста восемьдесят человек, и Вас бы вообще не видела.

Глаза собеседника сузились от гнева. Дракон точно умел считать и прекрасно понял, что я имела в виду. В году у нас было триста семьдесят девять дней. Следовательно, на него – последнего мужа – времени бы у меня точно не нашлось.

Этот дурацкий разговор достиг пика своего абсурда. Мне вообще казалось, что это всё не со мной происходит.

– Ах, нет… Вы же мне даже предложения не сделали! Подождите, но Вы и имени своего не назвали! У вас тут так принято, да? Пугать, говорить гадости, предъявлять права – и при этом даже не представиться?

– Эстель, – Марк попытался взять меня за руку, – тебе нехорошо… Нужно успокоиться. Всё не так и…

Но меня уже несло, и я никак не могла остановиться.

– Имейте смелость представиться, чтобы я точно знала, кто виноват в том, что моя мать отказалась от родни, сбежав из отчего дома. Представьтесь, чтобы я знала, кого мне избегать. Человек, который не может понять, что дети не в ответе за поступки родителей, не может быть ни хорошим, ни плохим. Это несчастный, обиженный на весь мир ребёнок, живущий в мире иллюзий. Мне Вас жаль, но я не собираюсь жалеть Вас всю свою оставшуюся жизнь. Тем более в качестве жены.

– Дракон, – произнёс он, когда я выдохнула и взглянула прямо в глаза мужчине. – Я не человек, а дракон.

– Моё почтение, тариан, – неожиданно раздался позади меня незнакомый голос.

Шумно выдохнув, я испуганно вздрогнула, но Марк успокаивающе придержал меня за плечи, не давая встать.

– Наше почтение, тариан, – ещё один голос.

Его тут же подхватили другие, женские и мужские.

Я обернулась, чтобы посмотреть, кого ещё принесло на поляну, и опешила. Их было человек десять. Трое из них находились совсем рядом, практически за моей спиной. Стояли на коленях, почтительно склонив головы, и чего-то ждали.

– Поднимитесь, – потребовал дракон, а у меня мурашки по спине побежали.

Нет, ну могла бы и раньше догадаться, что он явно не простой дракон. Точно имел какую-то власть. Сбило с толку то, что Марк спокойно и даже несколько панибратски с ним общался, а тот ему это позволял. А тут… Вон сколько мужчин и женщин склонились перед ним! Причём они были явно старше и меня, и Марка. К тому же, все чем-то походили друг на друга…

Обдумать эту мысль я не успела.

– Мой тариан, до нас дошли печальные вести о судьбе Мариэлы. Однако Богиня милостива и подарила нам встречу с её дочерью. Леди Эстель нашего рода, нашей крови и под нашей защитой. Мы благодарны Вам за помощь, но дальше справимся самостоятельно.

Я оглянуться не успела, как меня взяли в плотное кольцо. Вот только что сидела напротив этого тариана (опять же, имя названо не было, следовательно, это был какой-то титул), а теперь передо мной оказалось трое мужчин, по бокам – две женщины и Марк, а позади – остальные прибывшие.

– Лекрой, Вы собрались защищать свою правнучку от меня?

Дракона мне не было видно, но его ехидный тон даже у меня не вызывал сомнений в том, что он издевался.

Стоп, он сказал – правнучку?

Боги, да что ж я сейчас так плохо соображаю? И почему мне хочется смеяться и плакать одновременно? Вроде и смешного ничего нет, а у меня такое ощущение, что передо мной какой-то веселый спектакль.

Нет, видимо, я исчерпала лимит благоразумности. Лучше бы в обморок хлопнуться, чем закатить перед всеми истерику. Я отчаянно кусала губы, мысленно призывая себя к порядку.

– Простите, мой тариан, но если Вы будете настаивать на принятии первого дара, нам придётся вмешаться. Мы дорого заплатили за свою ошибку и на этот раз не собираемся её повторять. Если после того, как обо всём узнает подробнее, леди Эстель откажется становиться на путь старшей жрицы и принять Ваше сердце, мы будем биться за её свободу и выбор.

– Лекрой, ты забываешься! – рыкнул дракон.

– Она ещё дитя, мой тариан, – вперёд шагнула седовласая женщина. – Дитя, не знающее о себе ничего. Посмотрите, как она напугана. Вы же не обидите ребёнка?

– Эта девушка по человеческим меркам почти взрослая. И даже может стать женой, – хмыкнул дракон. – Леди Альера, я услышал тебя. Мы вернёмся к этому вопросу позже, я действительно поторопился.

Я вроде бы и слышала, что они говорят, но пока плохо улавливала суть их беседы. Понимала только, что меня защищают от дракона. Вот только почему? И что ещё за путь жрицы?

Головная боль решила вернуться. Я даже зажмурилась от приступа.

Как же хотелось просто тишины и покоя. А ещё – оказаться дома, в своей спальне, под большим мягким одеялом… Всё-таки сознание я потеряла.

***

Проснулась от ощущения тепла и нежности. Мне было так уютно и так хорошо, словно бы родители обнимали. Так хорошо бывает только в руках матери и отца.

И меня действительно обнимали. Вот только совсем не мама и папа.

Может, спросонья, а может, потому, что последние дни мне приходилось трудно, я не среагировала сразу, замерев в объятьях странного существа. Вроде бы это была женщина, да только какая-то призрачная и явно крупнее обычных людей. К тому же всю её фигуру окружало синее пламя. А спустя пару секунд ничего похожего на человека и не осталось – на кровати сидела голубая ящерка. Я только и смогла, что вытаращиться на неё, да заодно по сторонам поглядеть.

Я находилась в красивой спальне, просторной и светлой, лежала на большой кровати. Ну, почти на кровати. А, может, и лежала до того, как ко мне пробрался некто, кто теперь укачивал меня на своих руках, словно младенца.

– Здравствуй, Огонёчек, – тихо произнесла вновь появившаяся призрачная женщина, а у меня защемило сердце. Боги, как же голос был похож на мамин! – Полежи тихонечко, я ещё не закончила твоё лечение. И не бойся, девочка, свою мриар не стоит бояться.

– Мриар? – переспросила я.

– Хранительница рода, дух-помощник. Я та, кто хранит жизни де Лавер. Ты очень красива, девочка, и твой аруан необыкновенный.

Опять это непонятное слово.

– Не грусти, Эстель, скоро для тебя не останется тайн. Но не мне быть той, кто приоткроет завесу. Обидятся.

– Кто обидится?

– Твоя семья. Им всем не терпится познакомиться с тобой. И рассказать обо всём…

– Что-то кроме Вас никто больше не пришёл.

– А я и не уходила…

Улыбка у мриар была странной. Улыбалась женщина, а мне чудилась змеиная пасть.

– Я была с тобой с того самого момента, как ты оказалась в поместье. И это я никого не пускала. Чужая сила может навредить, пока не восстановятся магические потоки.

– Вы… – я запнулась, – восстанавливаете магические каналы?

– Потоки, – поправила она. – Люди зовут их каналами, но это потоки силы, которые могут выбрать какой угодно путь. Твоя сила пока сосредоточена в груди, а потоки идут треугольником, а не кругом или овалом, как принято у людей.

– И у всех драконов так? И что значит – пока в груди?

– Нет, у каждого свой поток. Однажды ты научишься их видеть. У Маркари, к примеру, сила сосредотачивается в области ягодиц.

– Где? – я даже воздухом поперхнулась. – А разве так бывает?

– Ещё и не так бывает. Мы всегда знали, что Марк будет непоседой, с силой в таком-то месте. Он и есть шило вертлявое.

Мриар подтрунивала, но по-доброму, чувствовались и её любовь, и доброта.

– А у твоей мамы аруан раскрылся поздно, мы дважды проводили ритуал. Сосредоточие её сил было разделено: часть – в середине живота, как бывает у людей, и часть – во лбу, как и должно быть у жриц. Она сама выбрала свой путь…

Женщина вздохнула и вдруг погладила меня по голове.

– Ты очень на неё похожа. Такая же упрямая и очень добрая девочка. Огонёчек, не оплакивай ушедших, не заставляй небо плакать звёздами, а море бушевать.

– Простите, мриар, а при чём тут звёзды и море?

– Моё имя Виталина, Огонёчек. Называй меня по имени. А что касается моря и звёзд… У каждого дракона своя особая сила, своя стихия. Де Лавер обладают магией воды и её форм. Жрицы же обладают двумя стихиями: рода и той, что дарована Богиней. У твоей мамы это были вода и воздух. У нас считается, что, оплакивая ушедших, мы тревожим их покой, а значит, заставляем их души волноваться и плакать вместе с нами.

– А у меня? Я ведь обладаю даром защитной магии. Но стихии в себе никогда не чувствовала.

– Забудь о том, чему тебя учили люди. Ты не человек и никогда им не была. Мариэла сумела обмануть всех, кроме природы. Твои стихии вода и огонь. Я вижу огонь в твоих глазах и волосах, а после первородного пламени огонь разгорится ещё ярче.

Я скосила глаза на свои каштановые кудри и никакого огня в них не увидела. И слава богам! Ещё не хватало загореться!

– Скажите, а почему, будучи драконом, я чувствовала море… Запах моря от меня и от Маркари… А ещё, кажется, так пахла мама…

– Потому что родоначальник де Лавер – морской дракон. Глава нашего рода также является морским драконом, и наследник рода тоже…

– И те, кто родятся у наследника, также будут морскими драконами? – вообще, мне было интересно, в чём разница. Обычный дракон или морской? Только ли он хорошо плавает или есть что-то ещё?

– Только первенец становится морским драконом. Последующие дети ими не будут. Наше поместье на берегу моря, а сокровищница рода в глубинной пещере, куда никто кроме главы и наследника не может войти.

– Скорее, доплыть, – улыбнулась я.

– И это тоже, – не стала спорить Виталина. – Посиди, пожалуйста, тихонечко, я должна закрепить результат.

Спрашивать, о чём она говорит, я не стала. И так почувствовала лёгкий ветерок на коже и огромную магическую силу, которая словно бы гладила меня по макушке, плечам, животу. Кажется, это и был тот самый пресловутый треугольник потоков магической энергии. Значит, мриар действительно восстановила мою магию!

Да и почему я удивляюсь и сомневаюсь, если чувствую себя прекрасно?! Так хорошо мне давно не было, хоть сейчас вставай и вприпрыжку беги…

А куда бежать?

То, что я в семье матери и со мной ласково обращаются, ещё не значит, что я в безопасности, и всё будет хорошо. Тот страшный дракон ведь не отстанет от меня. Да и сам род когда-то отрёкся от мамы… Могу ли я вообще здесь находиться?

– Твои сомнения беспочвенны. Родители Мариэлы совершили ошибку. Но поверь, у них было много времени, чтобы осознать это. Девочке покровительствовала Богиня, а когда Богиня чего-то желает, ни один дракон противиться не может.

– Простите?

– Мы искали твою маму, Эстель. Искали долго, пусть и не сразу начали поиски. Но её следы оборвались в человеческих землях. А потом нам было ниспослан божественный знак: мы должны были дождаться зова Мариэлы. Только тогда, когда она сама решила бы вновь увидеть семью, мы смогли бы увидеть её и прикоснуться к ней.

– Но она не позвала?

– Хуже, Огонёчек. Она отказалась от себя и своего дара.

– Как это? Мама до конца своих дней была магом.

– Она убила в себе дракона, – сказала Виталина, и у меня по спине побежали мурашки. – И почти убила его в тебе.

– Быть не может! Не думаю, что мама настолько была обижена на семью, чтобы отказываться от части себя. Да и меня… Вот же я, перед Вами. И, как видите, совсем не человек.

– Скорее, у неё просто не было времени завершить начатое. Ты ведь жила в Ордаре, полукровкам с обращением туда пусть заказан. Я не знаю, чем руководствовалась Мариэла, избирая для себя и своего дитя такой путь, но знаю, что тебе придётся нелегко.

Вот уж в этом я не сомневалась… И всё же, почему мама так поступила? Только ли в обиде было дело? Или, может, она знала что-то такое, чего не могла передать своей семье?

Я не могла поверить в то, что её жертва была напрасной. Не могла поверить в то, что она убила в себе дракона и отказалась от крыльев, дарящих свободу. Сейчас я точно могла сказать, что сама бы не смогла отказаться. Да, мысль о том, что я дракон, пугала меня. Но во время полёта… Ни одна награда не подарила бы мне и сотой доли тех ощущений, которые я испытала!

И я обязательно узнаю правду. Не знаю, как, но я её узнаю.

– Вот и всё, – опуская меня на перину, сообщила Виталина. – Ты очень сильная, девочка. Высвободив аруан, станешь ещё сильнее. Ты прекрасна, Огонёчек.

– Аруан? Вы снова о нём говорите, но мне до сих пор никто не объяснил, что это такое.

– Аруаном зовётся сосредоточие магической энергии в теле дракона, – глубокий мужской голос заставил меня вздрогнуть. – Здравствуй, Эстель, я – глава рода де Лавер, лорд Лекрой, твой прадед. Мы рады, что тебе лучше. Я пришёл на зов мриар, она советует тебе подкрепиться. Ты позволишь проводить тебя или предпочтёшь остаться в спальне, отложив знакомство с семьёй, и покушать в одиночестве?

– Здравствуйте, – я непроизвольно выпрямилась и чуть склонила голову, – я буду рада познакомиться с семьёй мамы. Но, если позволите, сначала приняла бы ванну.

Смущения не было. Мне действительно очень хотелось помыться. А ещё я вдруг увидела свой саквояж. Слёзы брызнули из глаз. Марк прихватил мои вещи с собой!

– Конечно, Эстель. Виталина, как закончите, я приду за правнучкой. И, дорогая Эстель, мы также и твоя семья.

Я не удивилась тому, что именно мриар взялась показывать мне просторную купальню и сама же занялась моим омовением. Но прежде настояла на том, чтобы вещи, в которые мне следовало переодеться, достали из саквояжа.

Да, там было всего три платья: домашнее, дорожное и праздничное. И всего две смены белья. Взять больше я не могла себе позволить. Совсем немного для леди моего положения, но эти вещи были мне дороги как память о доме, который я покинула. И о тех людях, которые заботились обо мне. Мейта… Как она там?

Я представила на месте мриар свою верную камеристку и няню в одном лице. Закрыла глаза и будто бы вновь очутилась дома, в своей ванной комнате, где Мейта ласково перебирала пряди моих волос, осторожно водила губкой по телу…

– Откуда у Вас такой? – почувствовав знакомый аромат, спросила я и даже обернулась к мриар. – Откуда у Вас такой шампунь?

– Его любила Мариэла, ей всегда нравился этот душистый запах и то, как после него волосы становятся шелковистыми и лёгкими. У твоей мамы всегда были длинные волосы, они доходили до пят.

– Она их обрезала, – дрожащим голосом поведала я. – До поясницы.

Слёзы душили меня. Если мама спустя столько лет после того, как покинула родню, пользовалась вещами, которые, несомненно, должны были мысленно возвращать её сюда, могло ли это значить, что она скучала по ним? Скучала и любила? Так почему же она оборвала все связи? Из-за отца? Из-за места, где в итоге должна была жить? Что такое случилось, что она отказалась от всех и умерла вдали от родины?

Глава седьмая

Знакомство с родственниками проходило в небольшой уютной столовой, где единственным, кого ожидали, была я.

Я вошла в комнату, ведомая лордом Лекроем, который терпеливо дождался, пока Виталина подготовит меня. По дороге сюда мы не разговаривали. Отчасти потому, что я не хотела ни о чём говорить и была полностью погружена в мысли о маме и о причинах, заставивших её пойти на такой страшный шаг.

А лорд Лекрой, наверное, видел мою озабоченность и отрешённость и просто не стал мешать. Пока мне сложно было называть его дедом. Хотя правильнее – прадедом? Я не привыкла к такому количеству родственников. Моей семьёй всегда были мама и папа. И только после того, как случилась трагедия, я узнала о тёте и дяде, а также об их детях.

Лучше бы и не знала!

Очнулась я, когда оказалась в столовой.

– Эстель, ты чудесно выглядишь, – Маркари оказался подле нас и галантно перехватил мою руку у лорда Лекроя. Но вместо поцелуя, который дарят тыльной стороне ладони, он вдруг схватил меня и крепко обнял, а затем и звонко поцеловал в щёку. – Я очень рад, что обрёл тебя, племяшка!

– Марк, прекрати! – лорд Лекрой одёрнул внука. – Ты можешь напугать Эстель.

– О нет, после всего, что ей довелось пережить, никакой дракон, даже очень дружелюбно настроенный, её не испугает. Да, малышка?

И почему именно сейчас я вспомнила того, другого дракона?

– Ну же, улыбнись, девочка. Мы не кусаемся.

Марк ловко подхватил меня за талию и уверенно повёл к своей семье… Или правильнее сказать – нашей семье?

– Это возмутительно, Маркари! – заявил оставленный нами лорд Лекрой.

Если честно, я его возмущению ни капельки не поверила. Слишком добрым был тон.

– Я первый с ней познакомился, мне и представлять её семье, – невозмутимо парировал Марк. – Эстель, поверь, мы все тебе очень рады. Не смотри, что нас так мало сегодня. Позже ты обязательно свидишься со всеми, а пока…

Он подвёл меня к среднего роста женщине, которую я точно уже видела. Там, во время общения с тем пугающим драконом, который никак не желал покинуть мои мысли.

– Вот эта седовласая женщина, не утратившая своей красоты – твоя прабабушка, леди Альера, – и уже шёпотом, наклонившись ко мне, то ли попросил, то ли просто сообщил: – Она будет счастлива, если ты дашь себя обнять.

Впрочем, его слов и не требовалось. Леди Альере так точно. Потому что я и моргнуть не успела, как оказалась в тёплых объятьях этой женщины.

– Добро пожаловать в семью, девочка, – мягко произнесла она. – Мне так жаль, что мы не свиделись раньше. Так жаль, что тебе пришлось страдать.

– Всё не так страшно, как кажется, – выдохнула я, причём сама не поняла, с чего вдруг решила её успокоить. – Плохо мне было лишь последние дни.

– И этого не должно было случиться, – безапелляционно заявила леди Альера. – Пойдём, я познакомлю тебя с остальными.

– Бабушка, так нечестно! – Марк умудрился возмутиться и одновременно подмигнуть мне, улыбаясь чуть ли не до ушей.

– Ты это потом девицам своим скажи, когда выберут, кого посговорчивее.

– Бабушка! – снова возмутился парень.

– То-то и оно, что бабушка. А выйдут твои зазнобы замуж – плакаться уже не приходи.

– Это когда я к тебе плакаться приходил? – челюсть у дракона отвисла, а я захихикала. – Да и рано мне жениться. Я ещё академию не закончил.