Чёрт-те что, или Непыльная работёнка

© Миш Виктория

© ИДДК

Глава 1

Тот день начинался обычно. Я проснулась в радостном воодушевлении. Сны мне всегда снились яркие и фантастические. Даже просыпаться после них не хотелось.

Во снах я не была разведенной одинокой девушкой без работы и карьерных перспектив, нет. Я была чертовски привлекательна, успешна, даже богата! За мной ухаживали толпы кавалеров, и… в моей жизни случались чудеса. И даже работа такая легкая и непринужденная, что и работой ее назвать было трудно! Надевай наряды да ходи, дефилируй по кабинетам и магазинам… Правда, в чем именно заключалась моя работа, после пробуждения я не вспомнила.

Ну да ладно.

Это было так сладко и волнующе, что я сильно расстроилась, проснувшись в своей хрущевке на раскладном диване.

Увы, за завтраком мое воздушное настроение испарилось – мама опаздывала к врачу и была не в духе. Пока я пила кофе с молоком, она успела прочесть внушительную нотацию по правилам успешной жизни и поставить мне в пример подругу по музучилищу. Вот Ксюша – молодец, работает по профессии, зарабатывает кучу денег, еще и кавалеров меняет как перчатки. А я так, дурында. И лопухнулась знатно, когда отказывалась сотрудничать с рок-группами. Ведь два раза звали на прослушивание!

И кому я, пианистка со средним образованием, нужна? Никому!

– Доча, ты сама отказываешься от своего счастья! – сказала мама напоследок. – Если представился случай, надо хватать его сразу. За грудки, за носы, за все, что выступает! Хватать и не думать!

– Ну мам! – Я, как всегда, засмущалась от ее прозрачного намека.

Моего бывшего мама считала неудачным случаем. Зря схватила. Вернее, по ее мнению, я даже не хватала его. Сама попалась в расставленные ловушки, вступила в интимную связь и вынудила его… эм… поступить по-мужски. Жениться.

Хотя ничего такого я не просила, Вадим сам предложение делал.

Или все-таки будущая теща поднажала? Правильного ответа я не знала – мама не любила эту тему и каждый раз говорила разное.

В общем, лопухнулась я с замужеством. И с карьерой. И с характером, который легкий и небоевой. Вот мама бы на моем месте!..

Боже, как же все это раздражает!

– Вот твоя подружка Ксюша постоянно перебирает мужиков!.. Выбирает, кто получше да побогаче! – начинает мама любимую песенку, но я вовремя напоминаю ей:

– Хирург! Эндокринолог! Ты что, забыла?

Мама убегает, а я возвращаюсь к своим обязанностям, коих в последнее время у меня немного. И меж тем думаю, что в жизни каждому хоть раз, но дается шанс изменить свою судьбу.

Выпадает счастливый билет, представляется удобный случай.

И… если он еще раз мне представится, я не струшу. Не лопухнусь. А точно изменю свою судьбу к лучшему.

А пока… Пора мыть полы.

Взяла я тряпку, печально оглядела двадцать метров хрущевки и возблагодарила Бога, что у нас не четырехкомнатная. Наверное, Бог слышит эти мои вздохи и, так сказать, поддерживает тему, потому что съехать из хрущевки у меня не получается.

А я, между прочим, с мужем четыре года прожила. За это время мама сделала спальню из моей девичьей комнатушки. Она не ожидала, что я вернусь под родительское крыло. Знала, что муж меня не любит, но не ожидала, что я поставлю точку и разведусь. Вот такой парадокс.

Так что я в который раз не оправдала надежд и вернулась домой. Теперь сплю на гостевом диване напротив телевизора и уже год мечтаю о своей жилплощади.

Сладкое слово «жилплощадь» знакомо всем москвичам и гостям столицы. Только у последних больше шансов получить ее.

Грустно, все грустно.

Уборка была в самом разгаре, когда мобильник заиграл красивую мелодию. Я с большим облегчением бросила тряпку на пол. Перерыла всю сумку и не сразу откопала мобильник в подкладке. Та истрепалась до такой степени, что зашивать не было смысла – во все стороны торчали распущенные нитки.

Взглянув на экран, я кисло усмехнулась: звонила Ксюша. Как будто почувствовала, что совсем недавно говорили о ней.

– Оль, ты сегодня приедешь?

– Привет, дорогая. Куда? – Что-то не помню, чтоб мы договаривались.

– Ну как же. Познакомиться с нашим новым басистом. Помнишь, я о нем говорила? – Ксюша заговорщицки сделала паузу, такую суперпрофессиональную, длинную и многозначительную, что я даже растерялась и начала усиленно вспоминать. Только что-то ничего не вспоминалось. Но подруга не дала мне времени медитировать и оживленно протрещала:

– Оль, ну хватит дома сидеть, приходи. Повеселишься, потанцуешь, у тебя же сегодня выходной?

– Ксюш, я не работаю. Две недели как уволилась. И, кажется, тебе об этом говорила. Ладно, приеду. Только не сообщай заранее этому типу… Я просто приеду повидаться с тобой.

Записав адрес кафе и попрощавшись, я кое-как домыла полы. Времени на наведение марафета оставалось немного.

Хорошо хоть, мама после врачей сразу поехала на работу. Иначе с ее дельными советами я бы вообще никогда не собралась и из дому не вышла! А ведь меня ждет свидание. Очередное.

И пусть официальная версия звучит: «Я еду послушать Ксюшу и потусить вечерком», на самом деле всем все ясно. Каждый месяц подруга знакомит меня с потенциальным парнем, выбирая из музыкантов своей группы. Несколько раз знакомила со звукорежиссерами. Но они меняются не так часто, как гитаристы.

После каждого неудавшегося знакомства я заедаю горечь тортиком и искренне удивляюсь: как я вообще умудрилась замуж выйти? Ведь мне так не везет на парней.

И только верная подруга не устает приглашать меня на свидания.

Нет, не буду расстраиваться заранее. Я выбрала черное платье по колено, облегающее и подчеркивающее правильные изгибы фигуры. Уложила волосы, а кончики закрутила в крупные кудри. Волосы были моей гордостью – почти натурального светлого оттенка, пышные и до лопаток. Маленькая черная сумочка на плече довершала элегантный образ.

Кафе, где выступали Ксюша и Ко, было небольшим, но в центре. Наверное, поэтому я и согласилась поехать – чтобы развеяться. Люблю гулять по старинным московским улочкам и любоваться архитектурой.

Приехав за полчаса до выступления, я села за последний оставшийся свободным столик – перед сценой.

«Прощайте, мои уши, я очень вас любила!» – подумала со вздохом и заказала двойной дайкири. Гулять так гулять.

Появилась Ксюша. Чмокнула, протараторила последние новости, перспективы личных отношений с бойфрендом и позвала Пашу. Басист оказался симпатичным и даже в моем вкусе. Жаль только, что я его почему-то не заинтересовала. А ведь я вырядилась, накрасилась и, по моему мнению, выглядела очень даже неплохо!

Аура у меня, что ли, неправильная?

Паша оценивающе оглядел меня и, поговорив пять минут о предстоящем концерте, смылся. Так я и не успела продемонстрировать ему свой богатый внутренний мир. Только сорок шестой размер и затравленный взгляд. О чем не преминула сообщить мне подруга.

– Легче надо быть, непринужденней! – учила она. – Ты опять смотрела на него с таким испуганным выражением, будто из-за спины сейчас выскочит монстр. Парни не любят напряженности.

– Басисты – не мой идеал. Зря я приехала… Не везет мне с музыкантами, как ни крути. Специфичные они люди… Вот этот твой Паша – он ведь дурак. Самоуверенный и непробиваемый. Хорошо, что не стал навязываться. Мама бы его не пережила! – Посмотрев на Ксюшу, я демонстративно выпила половину дайкири. Хоть запить унижение.

– Мама твоя никого не вынесет, – отрезала Ксюша и отсалютовала мне апельсиновым соком.

Ксюша за рулем, кроме сока, ничего себе не позволяет. Смотрит с сочувствием. А я свободный человек, нужно – так и на метро доеду.

– Ай, ладно, не надо мне вашего сочувствия! – решила я и заказала себе еще коктейль.

– Оль, ну и черт с ним. Ничего он не понимает в женской красоте. Слушай, а мама твоя скоро в командировку поедет? Я из дьютика хотела попросить на день рождения пару бутылочек. – Ксюша, как всегда непробиваемый философ и циник, вытащила из сумки список. Со вздохом я сунула бумажку во внутренний карман. Надо же помочь подруге. Ксюша поблагодарила и пошла зажигать.

Вечер приближался, концерт начинался. Ребята играли хорошо, публика раздухарилась, и даже я пошла танцевать. Как было весело кружиться под хиты давно ушедших времен: не стесняешься музыки, своего платья, старомодных движений. Ну не умею я танцевать хип-хоп или демонстрировать стрип-пластику, как в клубе! Всю жизнь просидела за фортепиано… вообще радуйтесь, что я могу двигаться.

Толкнув что-то мягкое локтями, я повернулась и с энтузиазмом извинилась, уверяя, что не хотела и ничего такого не думала, все получилось случайно и так далее…

Мой словесный поток остановили встречными извинениями, и… я наткнулась на довольно симпатичного парня. Среднего роста, брюнет, с вытянутым интеллигентным лицом. Обычные джинсы и белая футболка. Маленькие очки придавали ему вид умный и стильный.

Он несколько раз извинился и все время настаивал, что это он слон и первым меня толкнул. Похохотав и протанцевав в качестве компенсации старомодный танец за руки, мы познакомились. Музыканты ушли на пятнадцатиминутный перерыв, а парень подсел ко мне за столик. Мы выпили по дайкири и стали знакомиться дальше.

– Максим, химик, инженер, любитель хорошей музыки.

Фанфаронство, не иначе, но и я так могу:

– Оля, мастер по ничегонеделанию в этой жизни, – фыркнула я, а резкий треск стаканов напомнил, что они не хрустальные и вообще-то общественные.

– О, так и разбить недолго, – заметил Максим и принялся за салат, который официантка перенесла с его столика.

– Ты в первый раз здесь? – Дождавшись моего кивка, Макс продолжил: – И я. Прикольно тут, уютно и потанцевать можно. У меня друг играет – басист. Видишь того, справа в кожанке? – Вилка двинулась в направлении барной стойки.

– А я к подруге пришла. Она поет.

– Ксюша? Классно поет. – Макс окинул взглядом барную стойку, где сидела Ксюша с соком. Красивая, высокая блондинка. Эх, еще один обожатель Ксюши.

– А ты ни на чем таком не играешь? – заинтересовался парень.

– На фоно, но это было раньше. – Тыкнув вилкой в салат, я с независимым видом прожевала листочек.

Обычно я старалась не бередить старую рану. Она еще кровоточила и напоминала о себе. Да, я завязала с музыкой, разуверившись в своей гениальности. И не придумала, чем буду заниматься в жизни. Решила плыть по течению, искать новые варианты. Как знать, может, я великий художник, но пока не догадываюсь об этом.

– А мне сыграешь как-нибудь? – Хитро сощурившись, Макс сжевал черри.

– Посмотрим.

Вот еще вопросы! Делать мне нечего, что ли, – играть тебе? Обнаглели парни – ничего не выяснив, идут кирзовыми сапогами по больным местам. Можно ж догадаться, что если я бывшая пианистка, то есть на то причины.

– И что ты делаешь по жизни?

После десяти минут душевного разговора прозвучал мой самый нелюбимый вопрос. Пришлось признаться, что ничего. Сейчас. А так – всегда что-то делаю, даже времени почитать любимую книжку нет.

– Да и вообще, жизнь такая сложная и непредсказуемая штука, что… – Не зная, как закончить свою туманную речь, я только взмахнула рукой, показывая, что жизнь – она такая, вот сразу и не поймешь какая!

– И я ничего! Нахожусь в вечном поиске! – поддержал меня парень и с воодушевлением поднял бокал виски, заботливо принесенный официанткой.

Мы опять выпили.

Завязался интересный разговор: Макс что-то говорил про книжки, учения и учителей. В какой-то момент съехал на религию и пытался выведать, как я к этому отношусь. Да никак, если честно. Поэтому мы еще раз обсудили книжки. Я с трудом улавливала обрывки фраз, музыка звенела вовсю, и приходилось пододвигаться совсем близко друг к другу и говорить чуть ли не в ухо. Не скажу, что мне это не нравилось, наоборот, сие обстоятельство добавляло разговору определенной интимности. Вот только услышать, что отвечал собеседник, было трудно.

– Давай отсядем в соседний зал. Невозможно спокойно поговорить, – предложила я, и Макс согласился.

«Ух, какая я боевая», – мелькнула по пути мысль, и мне она понравилась.

Была не была. Хватит уже прятать голову в песок, как страусиха. Надо начинать новую главу в своей жизни. Дерзать. Совершать и не бояться. Действовать!

И я решила – быть.

В соседнем зале стояли продолговатые диванчики, все занятые, кроме одного в углу – не иначе как нас поджидал. Мы сели и заказали минералки.

– Знаешь, я склоняюсь к мысли, что нам надо встретиться еще раз, – совсем нелогично выпалил Максим.

– Да? И почему? – Хотя чего это я. Понятно ж почему.

– С тобой так интересно поговорить!.. Ты веришь в Бога? – вдруг опять спросил он.

«Определенно, на нормальных парней мне не везет», – грустно подумалось мне.

Вот почему стоит в моем поле зрения появиться симпатичному парню, как у него обязательно находятся неожиданные наклонности или пагубные привычки? Макс размахивал руками и с жаром рассказывал про какого-то Леню, который был его учителем и учил его по жизни именно этой самой жизни.

– Нет, то есть да.

Очертания собеседника через столик поплыли, и мне захотелось на воздух. Пора сваливать. Симпатичный странный чудик – мой любимый тип. Еще не хватало, чтобы я стала разбираться с его проблемами, как это произошло с моим бывшим. Только спустя четыре года я поняла, что была для него не просто бюро добрых услуг, но и мамочкой, улаживавшей все важные жизненные вопросы.

Если честно, виновата я сама. Мне нравилась власть, которую он доверчиво сунул мне в руки. Я решала все и за всех. Никогда еще меня так не слушали открыв рот. А потом неожиданно выяснилось, что я чуть ли не на работу должна его устроить, рассылать резюме и сопроводительные письма.

Нет, второй раз я так не лопухнусь!

Немного пошатнувшись, я встала и пошла в дамскую комнату. Ксюша красила губы, и я с налету обняла ее.

– Ксюша, спасибо, что пригласила. Мне все очень-очень понравилось!..

Речь я не договорила, но Ксюша ведь у нас догадливая.

– И кого это ты подцепила? – Дернув плечом, она поправила платье и обернулась ко мне.

– Странного парня. Мне на них везет – на религии повернутый. Навряд ли что-то выйдет. Но мне сейчас так хорошо-о-о! – Я еще раз обняла Ксюшу и поцеловала в щечку. – Какая же ты хорошая, Ксюш, и как я тебе завидую! Все мужики – твои, даже этот…

– Ну, повернутого можешь оставить себе, мне не жалко! – Ксюша рассмеялась и дернулась к выходу. – Ладно, Оль, пошли, нам выходить пора.

Ребята вышли на сцену, и праздник продолжился.

Весь оставшийся вечер Максим исследовал мои губы. Мы целовались, стоя у стеночки в коридоре кафе, но почему-то никто на нас не обращал внимания.

Наконец я вспомнила о своих «важных делах» утром, и, обменявшись телефонами, мы разошлись.

Не стоило подпускать к себе этого странного парня близко, поэтому я запретила себя провожать.

Потом по телефону отошью его. Придумаю благовидный предлог и не пойду на свидание. Но пока – пусть телефон будет записан в моей телефонной книжке. Сегодняшний вечер определенно удался даже с учетом его чудаковатости.

Погода стояла теплая, волшебная. С удовольствием я вдохнула пряный городской воздух.

Ну здравствуй, метро! Я иду к тебе!

Перешагнув низенькую оградку, я ступила на идеально выстриженный газон.

Да, городские службы хорошо за этим следят в последнее время. Я шла по лужайке в горку и, засмотревшись на иллюминацию соседнего с метро кафе, неожиданно на что-то наступила.

Моя правая нога съехала вбок, потом подвернулась и, прежде чем я успела сообразить, что случилось, опрокинула меня на траву.

Кажется, зря я решила сократить путь. И ограду они не просто так поставили. Здесь же одни неровности!

– Опаньки! Ай!

Поднимаясь на локте, я разглядела причину, по которой чуть не прорыла носом землю: рядом со мной валялся небольшой красный мяч. Детский!

«И какие же это дети играют в мячик по ночам?!» – подумала я.

Очертания метро расплывались перед глазами, синее небо безучастно смотрело на мои страдания, а я вдруг поняла, что в стопе покалывает.

Неплохо я так подвернулась!

Опершись ладонью на землю, я сделала попытку встать. Но не успела. Прямо передо мной, всего в паре метров, возникло чудовище и разинуло огромную зубастую пасть…

Отмахнувшись от наваждения, я пригляделась. Ан нет, не чудовище. Огромный черный дог с красными глазами возмущенно смотрел на меня. Так, значит, это не дети мячи раскидывают, а владельцы собак!

Я нащупала мячик и бросила собачке. Та поймала на лету, но посмотрела на меня все так же с неодобрением.

Вот до чего я дожила! Собака и то меня не одобряет!

Я чуть не расплакалась от обиды.

– Девушка, вам помочь?

Пока я размазывала по лицу неожиданно выступившие слезы, подбежал хозяин собаки.

Он присел на корточки и встревоженно заглянул мне в лицо.

– Вас собака напугала или вы эм… отдыхаете? – спросил он.

Вид у него был ничем не примечательный. Русые, соломенного цвета волосы, чуть растопырившись, глядели в разные стороны. Рыжая футболка и джинсовые шорты дополняли хулиганский образ. Лет ему на вид было девятнадцать-двадцать.

Обычный такой мальчик с собачкой.

– У нее нога подвернута, – вдруг открыла пасть и сообщила во всеуслышание собачка, а потом добавила: – Бери и тащи домой. Компресс будем ставить.

– Какое… домой? – Я даже привстала на локте. – Мне к метро надо! – Я ткнула пальцем на вожделенный вход в каких-то сотнях метров.

Жаль, не дошла. Взяла левее – и все. Попала в историю!

Вход перед глазами качнулся. Третий дайкири явно был лишним. Нельзя так много пить, а то мерещится разное! Говорящие собаки, мигающие вывески метро…

Но парень отчего-то послушал не меня, а псину, и неожиданно подхватил меня на руки.

Охнул. Ага, я фигуристая. Все при мне.

Лицо парня побагровело, но он стойко повернулся и зашагал со мной куда-то в темную ночь.

– Держи ее крепче, чтобы не убежала! – посоветовал дог.

И только тогда до меня дошло, что голос мне не померещился, а существовал в реальности.

– А-а-а-а, говорящая псина!.. – закричала я.

Несколько прохожих, спешащих к метро, на нас оглянулись. И никто, совершенно никто не заинтересовался моими словами и не ринулся меня спасать.

Это что же такое происходит? Это как же вообще меня угораздило?! В самом центре города да среди белой ночи меня тащат не пойми куда?!

– Да она пьяная, – удивленно воскликнул парень (унюхал же!) и вопросительно посмотрел на псину.

– Ну и ладно, – невозмутимо ответила собака, и мы двинулись дальше.

По Пресне я как-то особо не ходила и не знала, что такие старые и обшарпанные дома тут водятся. Представление о центре у меня всегда было восторженное. Это же центр! Тут все красиво и прекрасно, тут живет наша лучшая и элитнейшая половина города!

…Дом оказался пятиэтажкой.

Меня со вздохами и хрипами дотащили до этого чуда архитектуры, и от сего вида протрезвела я окончательно. И хотела взбрыкнуть, но держали меня крепко. Так, ковыляя и причитая, мы добрались до четвертого этажа. Лифта в доме не было.

По пути незнакомец перекинул меня на плечо, и я повисла на нем, как спелая груша. Мысли в голове летали самые неподходящие: интересно, зачем он тащит меня домой? Как он объяснит родителям мое появление? Зачем притащил незнакомую девушку в дом?

А вдруг, вдруг… он маньяк?!

Эту мысль я не успела толком додумать – мы поднялись. И, к моему безграничному удивлению, жил этот парень один.

Пустое помещение и без предков?

Он сгрузил меня на банкетку в коридоре, а сам пошел мыть руки. Спокойно так, неспешно. Будто все время мира у нас в кармане.

– Так нечестно! – Я обиженно надула губки и взглянула на псину. – А как же скандал? Мы же пришли поздно! Ик… Где твои родители и… как тебя зовут?

Псина демонстративно отвернулась. Как будто ее мое поведение оскорбило. Я фыркнула: не очень-то и хотелось с тобой общаться. Чисто из вежливости спросила.

«Странная парочка», – подумала я.

Пожав плечами, встала и почти ровно – мешала нывшая лодыжка – пошла за парнем на кухню. Та выглядела весьма посредственно – коричневые навесные шкафчики из ДСП, плазма на стене и плоская блестящая люстра на потолке. Сувенирные тарелки на стенах да разноцветные бокалы советских времен в буфете.

Самая обычная небольшая кухонька. Я огляделась и села на коричневый уголок. Велюровый, как и у меня дома.

– Что ты делаешь? – вежливо спросила у парня.

– Воду кипячу для компресса, – услышала невозмутимый ответ, и я побледнела.

– А разве на ушиб не холодное что-то прикладывают? – Я, конечно, не медик, но такие прописные истины все-таки слышала.

– Эм… – Парень сбился с мысли и развернулся-таки ко мне.

А я на несколько мгновений залюбовалась. Сейчас, при свете люстры, я увидела очевидную и невероятную вещь: парень был необычайно красив. Тонкие черты лица, аккуратный носик и мужской волевой подбородок. Явно младше меня, и оттого я чуть-чуть загрустила: у меня есть правило. Я не встречаюсь с теми, кто младше. Замуж они не позовут, а тратить на них свое время глупо.

Но какие у него пронзительные глаза! Небесно-голубые.

Я подложила ладонь под щеку и еще раз вздохнула: какие экземпляры по центру шастают. И живут тоже.

– Тебя как звать-то? – Парень вздохнул и опять отвернулся к шкафчику.

Зашуршал пакетом. Наверное, чай достает?

– Оля.

– А меня Лирасс.

Я спала с руки и ошарашенно уставилась:

– Родители пошутили или сам придумал?

А что, был у нас один курьер на работе. Он имя Никодим на Варфоломея сменил – сказал, что теперь девушки на него пачками вешаются.

Парень обернулся. В его голубых глазах ясно мелькнула гроза. Кажется, я наступила на больную и кровоточащую мозоль.

Пришлось поднять в примиряющем жесте ладошки и извиниться:

– Прости, в первый раз услышала такое необычное имя. И откуда у тебя говорливая… псинка… ой… собачка?

Я не ожидала, что дог появится тут же. Встанет на задние лапы и уткнется мне мордой почти что в лицо и пролает:

– Слушай, ты, пьянчуга! Еще раз нелестно обо мне отзовешься, и все, урою. И мне плевать, что сорвется дело.

– Делло? – Я растерянно отодвинулась.

Никогда не любила собак, а таких вот огромных, да еще говорливых, и подавно. В общем, мне не ответили, и я замолчала.

Лирасс приготовил какое-то адское пойло. Пока мы «мило» беседовали с собачкой, он кинул в кипящую воду каких-то то ли травок, то ли приправ, и в итоге получилась жутко вонючая смесь.

Я сморщилась, но никто, разумеется, на мою реакцию внимания не обратил. Когда дымящаяся кружка оказалась на столе, а Лирасс пододвинул ее почти к моей руке вплотную, я попробовала скосить под дурочку.

И беззаботно прочирикала:

– Так ведь кипяток еще больше мой ушиб спровоцирует… Не стоит.

– Пей, – приказным тоном произнес Лирасс.

Как будто не я старше, а он. И имел право мной командовать.

– Кипяток? – Теперь уже удивление было непритворным. – Никогда не пью горячий чай – боюсь обжечься, да и неполезно это!

Парень молча развернулся, взял графин с холодной водой и долил в кружку.

– Пей. И болеть не будешь, – серьезно сказал Лирасс.

Я еще раз принюхалась. В принципе, чай пах приятно: мятой, душицей… Мама тоже мне иногда такой заваривала. Только состав этого напитка все-таки посложнее. Нотки горечи и остроты подсказывали, что в чае были и другие травы.

Ладно. Выпью. Рискну. Не отравить же они меня хотят.

Под немигающим взглядом парочки я выпила. Горечь оказалась приятной, как после черного кофе. Под конец вкус мне даже понравился, и я подумала, что стоит взять рецепт. Удивить Ксюшу или еще кого-нибудь необычным напитком.

А потом очертания кухни поплыли, а все краски свернулись в одну светящуюся точку. Я бы возмутилась, но и точка уплыла за тысячу миллионов световых лет от меня.

Глава 2

Проснулась я, мучаясь от тяжелейшего похмелья. Так плохо мне еще никогда не было. Да еще сон приснился какой-то дурацкий, с говорящей псиной и необычным парнем. Брр… Все, с дайкири пора завязывать. Не приведут к добру алкогольные напитки.

Все! Решено. Перехожу на минеральную воду…

Веки разлепляться не желали. Сила воли тоже сделала мне привет ручкой и исчезла за гранью добра и зла. Я повернулась на живот и с наслаждением воткнулась носом в пуховую подушку.

Пуховую?!

Я умудрилась подпрыгнуть из положения лежа на животе. Пуховой подушки у меня сроду не водилось. Уже года два. Мама озаботилась здоровым образом жизни и купила нам ортопедические. Даже бывшему мужу перепала такая.

– А-а-а!

Кричать, когда страшно – самый верный способ нагнать страху еще больше. А уж когда прямо передо мной неожиданно возникли недовольные красные глаза, я и вовсе перешла на ультразвук.

– Чего орешь, дура?

Может, я сбрендила, но собака очень по-человечески зевнула. Демонстративно так.

Я дернулась от этого воплощения ада на Земле и чуть не свалилась с узкой кровати. Односпалка, все верно. Натянув поближе к сердцу одеяло, я попыталась испепелить псину взглядом. Не получилось. Жароустойчивая пакость угрожающе пододвинулась почти вплотную ко мне.

– Слушай, я тебя предупреждала про оскорбления?

Я кивнула и вспомнила известную кинонетленку, в которой одного забывчивого товарища с лестницы спустили.

– Но ведь я ничего не говорила, – сделала я попытку спасти свою жизнь.

– Зато подумала. А я вообще-то мысли читаю. И… Э… В обморок вот только не надо!

Да я и не собиралась, если честно. Просто подурнело как-то. Не иначе как с похмелья.

Собака опасливо отодвинулась и вопросительно взглянула.

– Не, тошниться не буду. А в ванную все-таки надо.

Встала и чертыхнулась. Мое черное хлопковое платье помялось не то чтобы местами, а вообще – ни одного прилично разглаженного сантиметра не осталось.

М-да, ну и дела! До туалета добрела на принципе и проснувшейся интуиции. Хорошо, что нога больше не болела. Видимо, вчерашнее чудодейственное средство помогло.

Хотя в целом чувствовала я себя странно: отдохнувшей и уставшей одновременно. Как такое возможно? Не знаю…

Зеркало меня встретило, ехидно усмехаясь. И я полностью прониклась своим падением: косметика превращала меня из просто милой девушки в помятом платье в… жуткого восставшего из могилы зомби. Быстро умылась хозяйственным мылом, лишь бы смыть эти разноцветные разводы. Белокурые кудряшки – моя гордость и красота – спутались в дикие колтуны. Пришлось плоской хозяйской расческой аккуратно расчесать их сначала на кончиках, а уж потом по всей длине.

И половину своей шевелюры я точно оставила на полу ванной!

Потом осмотрела себя в зеркале и решила, что сойдет. И вообще, пора завтракать и возвращаться домой. Мама небось переживает. Надо ей срочно позвонить. Но прежде – позавтракать, иначе умру от голода.

Впервые меня шатало. И в животе играли симфонии.

На кухню я вошла потихоньку, оглядываясь и напряженно ожидая встречи с родственниками парня. Наверное, они вернулись после утренней смены и вряд ли обрадуются, обнаружив меня в таком виде.

К огромному удивлению, парень сидел на кухне один и смотрел телик.

– О, встала, соня. – Он щелкнул пультом и поднялся.

– Вообще-то я Оля. Надо помнить своих подружек. – Шатаясь и цепляясь за косяки, я нашла в себе силы пошутить.

– Заходи, Оля. – Парень не в пример мне лучился здоровьем и энергией. – Будешь чай?

– А кофе?

– Кофе вредно.

Я демонстративно сморщилась.

– Я сама вредная. Наливай.

Парень хмыкнул и поставил на стол банку растворимого кофе. Скорбно вздохнув, намешала себе две ложки, разумно сообразив – иного не будет.

– Леголас! А сахар у тебя имеется?

– Вообще-то я – Лирасс.

– Твои родители просто не смогли выговорить «Леголас»! – Я похихикала, но потом наткнулась на тяжелый взгляд парня.

– Никогда не шути над моим именем, – строго и значительно проговорил он.

– О, какие мы строгие. Прости! – Уткнувшись в кружку, я маленькими глоточками попыталась выпить горячий напиток.

– Молоко будешь, чудо?

– Буду.

Мне подали молока, и дальше процесс пошел быстрее. Лирасс откуда-то вытащил пачку сосисок и разогрел в микроволновке. Та стояла на широком подоконнике и только чудом не падала.

Говорящая собачка сразу же материализовалась в кухне, учуяв потянувшийся из микроволновки запах. В ее глазах горели адский голод и напряженное ожидание.

«Надеюсь, мы не подеремся из-за сосисок!» – подумала я, но вслух ничего не сказала.

Ну их. Народ без единого намека на чувство юмора.

А меня решили накормить от пуза. Кроме сосисок, Лирасс достал клубничный йогурт, белый хлеб и булочки-пышки.

– Угощайся, наедайся, у нас будет серьезный разговор, – почти добродушно сообщил Лирасс, и на этих словах я подавилась сосиской. Нет, ну надо же весь аппетит человеку испортить!

А собачка ехидно фыркнула. Язва!

Дозавтракали мы молча, а потом Лис, как я его сокращенно решила про себя называть, пригласил пойти в комнату и сесть на диван для очень важного разговора.

Комнат оказалось две. Одна вчерашняя, спальня, где я провела остаток ночи, а вторая – гостиная с диваном-книжкой и парой кресел. Облупившийся пустой мебельный гарнитур занимал оставшуюся стену.

Тусклые бежевые портьеры и замызганный тюль уныло висели на окне. Похоже, прибирались здесь редко. Закончив осматриваться, я выбрала кресло у окна и залезла в него с ногами. Аккуратно натянула платье на коленки и принялась слушать.

Парень вошел в комнату, сел напротив меня и даже ноги подогнул, как я.

Неожиданно я напряглась: он зеркалил мою позу. Устанавливал контакт, как это советовалось в модных учебниках по коммуникации. Я об этом знала, потому что бывший муж рассказывал. Ему для успешного прохождения собеседований много психологических приемов нужно было знать.

Но зачем Лис зеркалит меня? Что ему нужно?

Тревожное чувство надвигающейся подлянки засосало под ложечкой. Интуиция забила в бубен, мозг встал в стойку, и я сразу же начала проигрывать варианты, как спастись. Чем ударить или как отвлечь, чтобы прорваться в коридор.

Прочитав мои мысли, злобно оскалился появившийся в дверях дог. И так глянул своими кровавыми глазищами, что я окончательно обмерла от страха.

– Знаешь, Оль, я очень рад, что мы встретились, – дружелюбно сказал Лирасс.

«Мне труба, – думала я, разглядывая свой новый светловолосый кошмар. – Как я могла напиться и позволить себя затащить в непонятное место?! Не подумав о последствиях?! Нет, с выпивкой точно надо завязывать. Определенно!.. Я даже на ночь осталась, что совсем непозволительно. А вдруг они что-нибудь сделали бы со мной?!»

Собака зарычала. А меня бросило в пот.

– Мы долго искали кого-то похожего на тебя…

«Как бы незаметно позвонить в полицию? Нет, в полиции не поверят. Надо маме звонить. У нее был знакомый в МВД. Они всех на уши поднимут»…

– И вчера не иначе как провидение сжалилось над нами…

«Нет. Это не вариант. Мама устроит истерику на полчаса по телефону, да и до центра ей долго добираться».

– И мы встретили очень талантливую и одаренную тебя.

«Позвоню лучше в скорую. Скажу – мне плохо, они быстрее мамы приедут».

– К сожалению, обучать нам тебя некогда…

«Нет, скорую нехорошо вызывать, может, именно сейчас умирает кто-то, а тут я с двумя психами справиться не могу».

– И я уверен, ты справишься…

«Ведь не могу? Не-а. Без вариантов. Собачка меня сожрет быстрее, чем я скажу “мама”».

– Ведь в нашем деле важен потенциал, ну и, конечно, мотивация, а ее мы тебе предоставим.

«А если отвлечь? Крикнуть “сосиска” и побежать к дверям?»

– Оля, ты меня вообще слушаешь? – Парень заподозрил неладное и привстал с кресла.

– Да слушаю я, слушаю.

– Замечательно. Итак. Мы с Бросской – гармоники этого места. Это что-то типа стражей. Работа такая… В Москве всего проживают двенадцать гармоников. Наши обязанности – разбирать спорные дела магически одаренных людей и существ и помогать им найти компромисс в сложных вопросах. Мы как аутсорсинг судебных следователей, и зарплату нам платит высший магический суд. У тебя как с юриспруденцией?

– Эм-м-м… – Сказать, что я выпала после всего услышанного в осадок, – ничего не сказать. – Никак. Музыкант я.

– О… – Парень довольно переглянулся с собачкой. – Значит, разберешься по ходу. В общем, ты теперь типа мать Тереза Центрального округа Москвы.

Вот тут я решила возмутиться.

– А не обалдели ли вы, мальчики? Никакая вам я не мать и не Тереза, и разбираться ни с кем не планирую. Что значит одаренные люди? Психи, что ли? Какие еще существа?! Вот как этот пес?! Вы что, разыгрываете меня?.. Где камера? Куда смотреть?

– Я вообще-то девочка, – обиделся дог, и это стало последней каплей. Я вскочила с кресла и истерично выкрикнула:

– Да мне плевать! Хоть дракон единорожный! Я не собираюсь работать не пойми кем и не пойми где. Я домой хочу… И нормальную работу найти, а не это вот все! Да я лучше в кабак пианисткой устроюсь, чем работать с вами!.. Выпустите меня!

– Между прочим, условия у нас самые лучшие в Москве! – возразил ни капельки не впечатленный моей тирадой Лирасс. – Ты принимаешь по месту прописки. Вот в этой квартире. Мы предоставляем ее тебе. Аренда в Пресненском районе в месяц знаешь сколько выходит? То-то же!.. А магов и ведьмаков в центре живет меньше всего. Они и не приходят совсем. Почти. Тебе повезло! Ты даже не представляешь, как тебе с нами повезло. Мы предлагаем райские условия трудоустройства, – попытался приободрить меня Лис.

Вот уж шестым чувством я правильное сокращение имени ему выбрала.

– Ты меня не понял. Я не собираюсь никого принимать, ни в каких шарлатанских ваших делах не стану разбираться! – Я быстро подскочила к двери, судорожно соображая, куда кинула сумочку. Вроде бы в коридоре ее видела…

– Сиде-еть! – Страшный и грозный окрик Лиса словно бы пронзил меня насквозь.

Моя сущность испуганно сжалась. Я остановилась, посмотрела на раззявившую пасть собачку, вернулась и плюхнулась обратно в кресло.

Деспоты, психи, негодяи. Я вам еще покажу, как пугать меня!

– Значит, так. Говорю откровенно, как есть: ты остаешься. И без вариантов. Сегодняшнего дня я ждал последние пять лет. И не позволю сорвать тебе… – Он промолчал, но окинул меня довольно выразительным и брезгливым взглядом. – Мою поездку. Бросска, скажи ей.

– Да не пугайся, все просто. Найди себе напарника из воплощенных духов. Помощником будет. Они, если что, с нечистью хорошо разбираются.

Я посмотрела в глаза Бросске. Нет, она не шутила. И явно не разыгрывала меня. Все было по-всамделишному.

Впрочем, обычно собаки говорить не умеют. Так что ситуация в любом случае представлялась неординарной.

Почти смирившись, я тихо пискнула:

– А духи тоже приходят по прописке?

– А то. Во всем нужен порядок, – довольно оскалилась Бросска.

– А ты вообще кто? – Может, и поздно представляться, но интуиция прямо-таки орала, что Бросска – непростая собачка.

Так и вышло.

– Демон я. Низший. Воплощенный дух. Все вместе.

– А такое бывает? – удивилась я.

– Конечно, – убежденно сказал Лирасс. – Все в этом мире бывает, о чем обычные люди не догадываются: и маги, и ведьмы, и воплощенные духи…

– Что, реально маги существуют? Как в книжках, раз-два, чики-брыки и все дела?!

Мне все еще не верилось. Умом я понимала, что слова Лирасса – правда. Но вот вера во всю эту чертовщину – она запаздывала. Даже говорящая собака-демон, она же воплощенный дух, не убеждала до конца.

Лирасс снисходительно улыбнулся.

– Каждый человек по своей сути маг. Магия – это взаимодействие энергии в природе. Если человеку удается открыться навстречу природе, оборвать социальные путы, он начинает работать и существовать как маг.

– А я маг?

– Да. В тебе еще мало высвобожденной энергии, но ты идешь в правильном направлении.

– М-м-м… – Вопросов теснилось так много, что я не знала, с какого начать. – Вы мне помогать будете?

– Нет.

– Совсем нет?!

– Нет.

Я немного помолчала. До этого момента в словах Лирасса какая-то логика все-таки присутствовала. Но теперь! Мой мозг отказывался верить в успешную деятельность человека, не обученного азам работы. Но, может, в этом есть какой-то тайный смысл?

– И на сколько я остаюсь в этой должности? Испытательный срок три месяца, как у всех?

– У нас не бывает испытательных сроков, – обрубил мою надежду Лис. – Трудоустроим сразу, на семь лет.

– Но… это слишком долго! Я домой хочу! – Мелькнула блестящая мысль, которую я тут же озвучила: – Можно я из дома буду работать? Оттуда со всем разбираться?

– Не-а, – довольно осклабилась собачка. – На тебе Центральный округ, а не Юго-Восточный, где ты раньше жила. Там свой гармоник есть.

– Вот невезуха, – искренне загрустила я. – И что, даже на улицу нельзя выйти?

Лирасс расхохотался.

– Да можешь ты выходить куда хочешь, только живи здесь, в этой квартире. Можешь даже ремонт сделать.

У меня округлились глаза. Это что, мне сейчас квартиру оставляют? В центре Москвы?

– Квартира, считай, служебная, но, если хочешь, можешь обои переклеить или там цветочки расставить, кровати поменять. – Уже с запинкой и некоторым сомнением Лис осмотрел комнату. – Я ничего здесь не менял после предыдущего гармоника, мне пофиг. Это вы, девчонки, все новое и красивое любите.

– Так это в корне меняет дело!

Квартиру мне еще ни на каком месте работы не предоставляли. И вряд ли предоставят. Пусть и временно, на семь лет.

Новым взглядом я осмотрела жилплощадь. Просторная комнатка, высокие для пятиэтажки потолки. Дом шестидесятых годов, скорее всего. Кирпичный.

Старая импортная стенка с полочками и шкафчиками занимает только одну сторону. Легко будет заменить.

Диван стоит у глухой стены. Обои какие-то допотопные, да и мрачновато здесь. Вообще, красные обои с золотыми лилиями давно не в моде. Лет сорок.

Как и кресла с деревянными ручками. Я присмотрелась к поручню под рукой. Да они разваливаются от старости!

– На мебель денег нет, а вот обои поклею, – озвучила свое решение.

– Да хоть люстру вешай. Кстати, про деньги. За консультацию бери не менее пяти тысяч, за смотр дела – десять, если попросят вести его, а это лишние хлопоты – за документами мотаться, встречи проводить, то проси не меньше полтинника.

У меня вытянулось лицо.

– А ты что думала, тут такие дела бывают, что и полтинника мало, но – увы! – тарифы не мы устанавливаем.

– А кто? – У меня только что мелькнула злорадная мысль установить заоблачный тариф, чтобы ко мне никто не совался.

Ни ведьмы, ни маги. Никто.

И спокойно жить себе в служебной квартире.

Жаль, облом.

– Высший магический суд. Зарплата, кстати, у нас маленькая – десять тысяч рублей в месяц. Ну так она для того создана, чтобы ты с клиентами лучше работала.

«И тут какой-то безумный менеджмент, – подумалось мне. – Называется: оболвань сколько сможешь».

Лирасс поднялся и подошел к стенке. Открыл дверцу сбоку и вытащил записную книжку.

– Вот, смотри. Здесь телефоны магических служб: общая диспетчерская по Москве, телефон справочной, больница, поликлиника, суд, универмаг. Кстати, наших универмагов по городу много, адреса уточни у диспетчера. Что еще? Хм… Учишься где-нибудь?

Я отрицательно дернула головой.

– У нас есть магическая школа. Туда до тридцати лет принимают. Тебе сколько?

– Двадцать семь.

– В этом году не парься, если что, на следующий год поступишь. Хотя с работой совмещать будет трудно.

– Тогда я как-нибудь так?..

– Ну, можно и так, – с сомнением окинул меня взглядом Лис и вдруг заинтересовался: – А ведьмы в твоем роду были?

– Нет, что ты!

– Все женщины – ведьмы, – припечатал Лис.

– А мужики – маги, – тявкнула собачка.

Ну и в компанию я попала!

Покачав головой, спросила о насущном:

– Как я маме объясню, почему буду жить здесь? Да будь это трижды облезлая халупа, у меня нет денег снимать жилье. Я не работаю, сбережений нет. Про подарок она не поверит. Нет у меня таких знакомых, чтобы квартиры раздаривали.

– Скажи, что подруга попросила присмотреть за жильем. А потом накопишь денег и как будто переедешь. Вот молодежь, всему учить надо, – притворно возмутился Лирасс.

– Можно подумать, ты старше, – проворчала я, но Бросска как-то сдавленно хмыкнула. Я повернулась: точно, смех сдерживает.

– Мне сто двадцать пять лет, девочка. Я почти на сотню лет тебя старше, – объяснил «дедушка».

– Не может быть! – выдохнула я. – Разве столько живут?

– В общем, нам с Бросской пора, – стал закругляться Лис. – Если будет что-то угрожать жизни, так и быть, зови. По имени. Но по всяким пустякам, типа «что мне делать с этим скелетом» или «как отбиться от ведьмака», дергать нас не думай. Бросска руку откусит. А я наподдаю!..

Не успела я возразить или как-то отреагировать, как увидела еще одну невообразимую вещь: прямо в воздухе рядом с Лирассом открылась ярко-синяя дверь.

«Портал», – отвлеченно подумала я.

Даже как-то неудивительно. Раз Лирасс маг и живет сто двадцать пять лет, а в помощниках у него говорящая собака, то и портал он, наверное, умеет строить. Ничего особенного. В магической школе научился.

Надо и мне позвонить туда, узнать. Когда занятия, какие экзамены сдавать. Вдруг все-таки примут?

Полезные штуки маги преподают, мне тоже надо.

Парень весело махнул рукой, и они шагнули в портал. Бросска гавкнула на прощание. А я запоздало вскочила с кресла.

– Подожди! Лирасс! О чем ты говорил? К-какие скелеты? Лирасс, постой!.. Зачем мне отбиваться от ведьмаков? – Но крик потонул в громком звуке хлопка закрывающегося портала.

Разочарованная, я плюхнулась обратно в кресло.

Глава 3

Мне понадобилось два часа, чтобы смириться с мыслью, что меня облапошили. Обвели вокруг пальца, как маленького ребенка. Втянули в сомнительное мероприятие. Навязали работу, которую я даже не просила.

То есть мне нужна была работа. Очень.

Но не такая, чтобы с магами и ведьмами!

Черт, кажется, я в очередной раз лопухнулась, и теперь по-крупному.

Еще я потратила тридцать минут, чтобы убедить по телефону маму, что со мной все хорошо и я оставалась ночевать у подруги. Какой? С бывшей работы. «Ты просто, мама, позабыла, как сильно я сдружилась с Машей!»

Вроде бы мама поверила. А я стряхнула непрошеные слезы, нашла в кухне под раковиной веник и… принялась за уборку. За самое нелюбимое на свете занятие.

Видимо, карма у меня такая – с тряпкой бродить.

– Значит, так. – Я протирала зеркало в ванной и с тщательной дотошностью рассматривала отражение. – Раз у меня изменился статус, получается, и я сама должна измениться. Надо позитивно смотреть на мир. Кем я была раньше? Безработной пианисткой без перспектив. Работала в офисе секретарем и не знала, чем заниматься дальше. А кем я стала? Самостоятельной единицей в магическом мире. Вершителем судеб. Значительной фигурой!.. Ну, почти.

Я до сих пор не могла осознать, что нечисть или ведьмаки будут прислушиваться к моему мнению. Я ведь ничего не знаю и не умею.

Даже не чувствую потребности поколдовать. Нет, не могла я себя назвать магом, ну никак! Заклинаний не знаю, заговорами не увлекаюсь, у меня даже амулетов нет!

– Значит, буду называться феей. Не крестной, конечно. А просто феей… Вы кто? Фея. Просто фея. Консультация – пять тысяч рублей… Даже мало как-то.

Я опять тщательно изучила отражение в зеркале. Какое-то оно обыкновенное. Нет, так не пойдет. Я теперь почти что магическое существо, почти что фея, а выгляжу как среднестатическая девушка: рост сто шестьдесят пять, вес шестьдесят три кило. Ничего особенного или выдающегося.

М-да, вес меня, конечно, подводит, но зато какие красивые объемы, да волосы до лопаток! Вот если их расчесать…

Или покрасить?

– Что, если изменить свой образ кардинально? – спросила я себя в зеркале и заговорщицки улыбнулась. – Буду хоть в чем-то соответствовать новой должности.

Бросила тряпку на раковину и вышла в коридор проверить наличность. Залезла в кошелек и счастливо ахнула: от вчерашнего загула осталась тысяча рублей. На краску должно хватить, а вот на такси – вряд ли… А ведь мне нужно еще свои вещи перевезти. Раз я на семь лет застряла в этой квартире.

Что же делать?

Я села прямо в коридоре под вешалкой и задумалась, что для меня важнее: перевезти вещи с комфортом или покраситься?

Думала я недолго. Красота победила!

С поющей душой нацепила туфли, схватила сумку… Вот только где лежали ключи от новенькой служебной квартиры – Лирасс не удосужился объяснить. Пришлось все бросить и направиться на поиски. Под вешалками обнаружились средства для чистки обуви, какие-то полупустые антистатики, даже древняя забытая всеми губнушка с истекшим сроком годности.

А ключей не было.

Я облазила спальню, заглянула во все ящики и даже перетрясла постель. В гостиной наткнулась на позабытую, но такую полезную книжку с контактами и сразу вспомнила про универмаги. Получалось, что они непростые, магические. Там и нужная мне краска, наверное, есть?

Телефонная трубка почему-то стояла вместе с базой на окне в гостиной. Лирасс, как все мужчины, неравнодушно относился к технике, так что трубка оказалась довольно современной и беспроводной. И работала!

Набрала номер диспетчерской. Безличный электронный голос ответил на звонок.

– Диспетчерская слушает. Назовите ФИО, расу и род деятельности для дальнейшего обслуживания.

Я немножко подвисла.

– Котова Ольга Сергеевна, человек, гармоника Центрального округа Москвы. Так мне как бы сказали…

Упавшая с неба должность порядком смущала, и не только обязанностями – пока я с ними не столкнулась, они представлялись мне чем-то эфемерным и не стоящим внимания, а вот название… Гармоника. Прям балалаечник какой-то. При всем моем уважении к балалаечникам название совсем не вязалось с магией.

– Рада приветствовать новую гармонику Центрального округа Москвы. – Голос на том конце заметно оживился, и уже явно живое существо произнесло: – Какую информацию желаете получить?

– Ну, мне бы по магазинам. Где тут ближайший хозяйственный?

– Если вы выйдете из метро «Улица 1905 года», повернете налево и пройдете два проулка вперед, то слева во дворике будет вывеска «Универмаг», там представлен отличный ассортимент бытовой химии, – получила я радостное напутствие девушки.

И все бы ничего, но в тот момент я сильно засомневалась в ее добром ко мне отношении: уж очень неопределенно звучало направление, из разряда – послала так послала.

– А адрес у этого места есть?

В конце концов по смартфону поищу. Карту и геолокацию еще никто не отменял.

– Нет, – бодро ответил голос. – Данный универмаг вовлечен в пространство магическим путем, и найти его можно, только пройдя дорогу по вышеуказанному маршруту.

Я заскрежетала зубами. Как-то мне это все не очень нравилось. Хотя определенная доля разумности в этом есть – чтобы никакой посторонний человек не зашел, но…

– А есть какой-нибудь справочник или список всех магических магазинов на бумаге?

Я уже и не ожидала получить положительный ответ, но диспетчер меня обрадовала:

– Вы можете приобрести в любом магазине за десять рублей.

– О, какие демократичные цены! – Я приятно удивилась.

– Высший магический суд, самый справедливый суд в мире, предоставляет возможность комфортного проживания в данном городе, – с энтузиазмом отозвалась диспетчер.

Я чуть не подавилась собственным вздохом. Они там зомби, что ли? Дикий энтузиазм всегда вызывает настороженность. Понятно, что власти заботятся о магическом населении, но необязательно ж об этом так высокопарно говорить!

– Благодарю.

– Всегда обращайтесь, – ответствовал голос и отключился.

Вот так дела. Придется идти по заданному маршруту.

Но где же этот чертов ключ?!

Ключ оказался вставлен в дверь с внутренней стороны. Я послала Лирассу огромное мысленное спасибо с большим количеством прилагательных и наречий. Надеюсь, он получил мой благодарственный посыл.

В общем, когда я все-таки собралась, то дико устала. И… мне уже не хотелось никуда идти.

Но сегодня удача крепко держала меня за горло, и соскочить с призовой дистанции не получалось. Магический универмаг я нашла без проблем, и ассортимент был впечатляющий, но…

Я не ожидала встретить посетителей. Вот правда, я почему-то подумала, что днем в субботу буду единственным покупателем. А рогатые, копытные и хвостатые как-нибудь обойдутся без стирального порошка.

Не обошлись.

Допускаю, что я неприлично уставилась и моя челюсть зря познакомилась с полом, но ведь не каждый день встречаешь симпатичного мужчину с офигенной фигурой, смазливой рожицей и черненькими рожками? И маленьким хвостиком в придачу? И кисточка такая забавная.

Кажется, мужик обиделся, потому что, когда он все-таки выбрал порошок и направился к кассе, проходя мимо, презрительно обронил:

– Не поскользнись, новенькая.

– На чем? – Я искренне уставилась на чисто вымытый пол.

– На слюнях.

«Фу-у-у!» – скривилась я и срочно отвернулась к туалетной бумаге.

Чувство неловкости долго не отпускало меня, и я успела внимательно рассмотреть весь ассортимент. И покраснеть, как самый спелый-преспелый помидор.

Какой гадкий мужчина. Неужели непонятно, что я не специально на него уставилась?!

Просто не ожидала увидеть такого… такого!.. Хм, вот интересно, он что, правда настоящий демон? Не прикалывается?

Потихоньку, стараясь не смотреть по сторонам, дабы не смутить своим вниманием еще кого-нибудь, я пробралась к красящим средствам. Нашла нужную тонирующую краску и уже хотела было тихо-мирно пройти к кассе и оплатить, как увидела еще одного необычного персонажа.

И застыла. Казалось бы, двадцать первый век на дворе. И никто уже не верит в сказки. А вот бабулька, бодро проскакавшая мимо меня в ступе с дезодорантом в руке, явно была ведьмой. И я подозревала – самой знаменитой. Той самой Бабой-ягой.

Очнувшись, я приказала себе не таращиться вслед бойкой старушке, а принять независимый вид и пройти к кассе.

Продавщица с безупречной улыбкой предложила мне прикупить по акции какие-то зелья для чистки окон, новейшие и чрезвычайно эффективные, все сплошь на травах. Я вежливо отказалась. Только журнальчик прихватила за десять рублей, и все.

Домой за вещами летела почти что на крыльях счастья. То ли предстоящая покраска меня воодушевила, то ли солнышко отогнало грустные мысли, но я решила забрать все необходимые вещи и переселиться в новую квартиру побыстрее и насовсем.

А вечерняя покраска… Ею я отпраздную начало новой жизни!

Мама пекла пирожки и не приставала с глупыми вопросами. На мой взгляд, версия с какой-то новой подругой и ее квартирой трещала по швам, ведь мама знала всех моих подруг, и все они жили с родителями, но тут вмешалась не иначе как магия. Потому что я не помню, когда мама в последний раз стряпала пирожки. Всегда вот уламываю, а она соглашается только по очень-очень большим праздникам.

На мой тактичный вопрос, что же у нас за праздник сегодня, мама что-то пролепетала про взросление дочери и отвернулась к духовке, а я не стала заострять внимание и пошла за вещами.

Так-с. Что берем? Косметику на все случаи жизни, шампунь и бальзам. Честно заработанные сбережения. Три платья, двое джинсов, все комплекты белья, две пары туфель, кожанку и комплект постельного белья. Что забыла, заберу в следующий раз.

Зубные щетки и пасту, ох! А еще расческу и фен! В общем, собиралась я довольно импульсивно, зато взяла все самые любимые вещи. Даже зонт тросточкой забрала.

Тут и мама позвала пить чай с пирожками. С собой приготовила мне большущий пакет еды. В итоге вещей получилось больше, чем я могла унести. Пришлось брать взаймы мамину командировочную сумку, набивать ее до отказа и вешать на плечо, а пакеты с дамской сумочкой тащить в руках. Мама внимательно оглядела меня, вздохнула, смилостивилась и оплатила такси.

Добравшись до нового гнездышка, я покидала вещи в прихожей и забаррикадировалась в ванной. Никогда еще не красилась в экстравагантные цвета, поэтому легкий мандраж все-таки присутствовал.

– Ну-с, Олюсик, нам ли быть в печали, – напутствовала я себя и принялась за покраску.

Спустя полтора часа уже сушила волосы, покрашенные в красивый, насыщенный, очень нежный и одновременно яркий розовый цвет.

Он украшал меня и делал похожей на настоящую фею.

Обмотавшись чистым полотенцем, найденным в одном из шкафов, – свои полотенца я привезти забыла! – отправилась облагораживать спальню.

Поменяла постельное белье, подмела пол и открыла окно проветрить комнату. С этого-то все и началось.

– Кар-р! – раздалось из темноты ночи.

Я не обратила внимания.

– Кар-р!

После второго карканья я поняла, что вороны вполне могут стать источником неприятностей. Ведь во дворе росло много деревьев, старых и высоких. Неужели гнездо где-то рядом? Я подошла поближе к окну. Одно пустое гнездо действительно виднелось неподалеку. Жаль. Значит, по утрам будут особенно громко каркать.

Я уже смирилась с наличием громких соседей, когда вдруг услышала совсем рядом:

– Кар-р!.. Болвань новая!

Я вспыхнула и, разозлившись, высунула в окно голову:

– Эй, кто тут обзывается?

– Кар-р!

Соседние балконы пустовали. Форточки были закрыты, а детская площадка во дворе – пуста.

Не сразу я заметила на соседнем клене ворону. Она почти сливалась с черным стволом.

– Ты, что ли, каркаешь?

Если честно, я не ожидала услышать ответ.

– Ну я. А ты что за бездарь такая? Где Лирасс?

Я опешила. Во-первых, мне хамят. Во-вторых, мне хамит ворона. В-третьих, я вообще не люблю, когда мне хамят, и даже если это – ворона. А в-четвертых, я вообще очень вежливый человек.

Поэтому я сказала:

– Здравствуйте.

Ворона наклонила голову.

– Ну здравствуй.

Минутное молчаливое разглядывание друг друга нарушила я:

– Вы по делу? – Очень неприятно было вспоминать об обязанностях, тем более что я плохо представляла, в чем, собственно, они заключались.

– Да нет, просто познакомиться, – каркнула ворона.

– Меня зовут Ольга.

– Кларрнесса, – важно кивнула головой птица.

– Вы тут живете? – Знакомство знакомством, а вот гнездо рядом как-то напрягало.

– Нет, – ворона каркающе рассмеялась, – тут нельзя селиться. С тех пор как в этом доме обосновались гармоники, на много метров зона отчуждения.

– Оу, – заценила я. – Здорово.

– Тебе, – опять засмеялась ворона.

И тут у меня мелькнула вполне здравая по своей сути мысль.

– Скажите, а где живет ближайший гармоник?

– А тебе зачем?

– Ну так братья по несчастью, то есть по работе… Познакомиться надо бы, опыт перенять.

– Ага, опыт. Да тебе никто ничего не расскажет, чтобы клиентов не растерять.

Я опешила. Но ведь Лирасс дал понять, что работенка непыльная, и конкуренции вроде как нет. Каждый курирует выделенную ему территорию.

– А разве они не по прописке приходят?

– Так маги и ведьмаки – люди богатые, могут купить жилплощадь и прописаться где им надо. В любом округе.

Я ошарашенно замолчала. Та-ак, значит, Лирасс меня обманул. Приукрасил ситуацию. Теперь как представлю, сколько ко мне магов заявиться может…

– Что же мне делать? – уже расстроенно спросила я.

– А что случилось?

– Да Лирасс этот… м-м-м, в общем, не ввел меня в курс дела. Как я буду работать? Да и напарника, то есть помощника, где-то нужно взять.

– Про работу не скажу, а напарника легко можно в дом привести.

Я даже подалась вперед, поближе к окну, чтобы не пропустить ни слова.

– Нужно выйти на перекресток четырех дорог в твоем округе в полночь, причем перекресток должен быть оживленным, и призвать напарника. Прилетят, прибегут разные. Кто понравится, того и возьмешь.

– Оживленный?

Что-то мне эта идея не очень нравилась. Я перекрестки как-то с детства не люблю, а тут еще и в середину встать. Чистое самоубийство. Может, ворона меня сжить со света хочет?

Я подозрительно уставилась на пернатую. Видимо, что-то такое отразилось в моем взгляде, потому что ворона добавила:

– Да я тебе правду говорю! Чистую правду.

Я чуть подумала и кивнула.

– Спасибо. Если что, обращайся. А я пойду по делам.

Волосы высушила феном. Разложила вещи в шкафу, предварительно выкинув оттуда мужские в кучу у двери. Потом как-нибудь на помойку отнесу, пусть бомжи помеблируются. У меня знакомых мужского пола нет, а держать вещи на запасной случай посчитала нецелесообразным.

Итак. Вечный вопрос – что надеть? Три платья. Вчерашнее черное отправилось в стирку. Синее не очень-то подходило к моим розовым волосам. Белое… Как-то слишком нарядно для ночи. Вздохнув, я остановилась на темно-зеленом платье в пол с модной в этом сезоне шнуровкой и двумя разрезами на струящейся юбке. Пусть и провокационно – плечи открытые, зато красиво! Правда, поверх своего экстравагантного наряда я планировала надеть черную кожанку. Холодно вечером. И кто знает, сколько эти псевдоживотные – воплощенные духи – добираться будут?

Оживленный перекресток искать долго не пришлось. Через три дома от меня находилась та самая лужайка, где мы познакомились с Лирассом и Бросской. А перед нею – он, классический перекресток, очень бурлящий и всегда оживленный. Центр все ж…

Пришла я туда заранее, чтобы разведать обстановку. И даже не представляла, что мне «настолько повезет»!

Глава 4

…Смириться с произошедшим удалось не сразу.

Ну почему у меня все не как у людей?

Напарник промолчал, а я в очередной раз остервенело размешивала остывший чай.

На перекресток я пришла красивая, как мечта любителя аниме. Волосы прокрасились удивительно равномерно, и восхитительный струящийся розовый цвет до лопаток не привлекал внимания только слепого.

Зеленое облегающее платье подчеркивало образ не то феи, не то городской сумасшедшей, так что я сама почувствовала себя в какой-то момент неудобно. Ну гармоник я, почти что друг нечисти и ведьмаков, мне по статусу положено выделяться, но окружающие-то этого не знали!

Перекресток оказался оживленным. У самого метро. Когда я пробиралась в гущу трафиковых событий, молилась Богу и прощалась с жизнью. Но обошлось. Мне всего-то посигналили пару раз, что, в сущности, было ерундой, да крикнули неприятные эпитеты.

Встала я в самый центр перекрестка без пяти двенадцать и, сверившись с мобильником, принялась ждать.

Ровно в полночь, во всяком случае, мне так показалось, я вскинула руки и патетически воскликнула:

– Напарник, приди, в бедах проведи, от зла защити, уму-разуму научи!

Хорошо хоть, дорожный переход там подземный, так что моей пафосной импровизации никто не услышал.

И тут случилось чудо!

Со всех сторон, прямо с неба, ко мне стали спускаться разноцветные огоньки. Они играли в воздухе, кувыркались и в короткое время окружили меня, словно рой пчел. Сколько я ни вглядывалась в яркие огонечки, очертания животных в них не проступали. Духи были духами. И мне предстояло выбрать кого-то одного.

Я крепко задумалась. Нужно найти что-то, хоть какую-то деталь, хоть малейший знак, чтобы понять, кто из них мне нужен.

Медленным, задумчивым взглядом я обводила застывшие шарики. Они ждали. Это я поняла седьмым волшебным чувством.

А потом увидела его. Один светящийся шарик горел чуть ярче, чем остальные, и был розовым. Ну что ж. Розовый я люблю, он подходит к моим волосам.

Я неуверенно ткнула в шарик пальцем, и вся магическая иллюминация вмиг исчезла, а мы остались одни. И через секунду мой помощник, мой призванный дух воплотился.

Я не сдержала своего разочарования, о чем сильно пожалела впоследствии. Все-таки некрасиво так громко выть и ругать Лирасса в голос.

– Ну почему… почему у Лирасса красивый черный дог, а у меня – потрепанный воробей? Чем я это заслужила?! Меня никто, никто из нечисти уважать не будет! Бросска только посмотрит своим огненным взглядом, и хочется сразу вытащить из-за пазухи кошелек и отдать всю наличность. И охранник из нее хороший! А какой охранник из воробья?!

Под конец своей речи я снова не выдержала и ткнула ложкой в сторону помощника.

– И ничего я не потрепанный, – обиженно фыркнула птица, и я еще раз вздохнула.

Ну и как я завоюю авторитет магического сообщества, когда у меня в консультантах вот это?!

– Ты сама меня выбрала, – вставил воробей и принялся склевывать крошки на столе.

…Он материализовался сразу, как только все исчезли, а я от удивления шарахнулась в сторону.

– Стой, дура! Машина сзади.

Так и началось наше знакомство.

Да, я немного перенервничала и забыла, что вокруг не исчезали машины, и любители погонять вечером только и ждали моего глупого маневра. Но у меня было ощущение, будто я провалилась в другую реальность на время ритуала.

– Так и будешь дуться или о делах поговорим?

Напарник при ближайшем рассмотрении показался мне умным. Опытным. И наглым! Хотя, наверное, я внушила это себе сама, ведь в черных блестящих глазах-бусинках ум плескаться не может.

– У тебя интуиция просыпается, – снисходительно сообщила птица, а я удивилась такому ответу:

– Ты мысли мои читаешь?

– Да.

Ой! Одно большое и стыдливое «ой»!

Я тут же задала контрвопрос:

– А можешь не читать?

– Пока не научу тебя основам, закрывать не буду. Мне так удобней отслеживать твои действия.

Я подумала и признала, что не в моей ситуации кочевряжиться. Помощь мне нужна, репетитор по магии и обязанностям гармоника – еще больше!

– Оля.

– Меритасс.

– А можно я буду тебя звать просто Тасс?

Птица критично осмотрела меня с ног до головы и кивнула. Мне показалось – с какой-то вселенской обреченностью.

– Знаешь, Тасс, если бы мне год назад кто-то сказал, что я буду сидеть на кухне и мечтать напиться, потому что разговариваю с птицей…

– Ты еще стихи засядь писать, – фыркнул Тасс.

– Не умею.

– И слава богам! – патетически воскликнул пернатый и опять принялся склевывать крошки.

– Тасс, а почему ко мне до сих пор не пришли? У нас тут филиал Багдада, что ли?

Птица не поняла юмора, и пришлось напеть песенку про спокойствие в непростом и весьма оживленном городе.

– Почти как в нашей Москве, – добавила я.

Птичка задумалась, а я вдруг ощутила неожиданный прилив сил.

Что грустить, если жизнь-то налаживается? Не стоит заострять внимание на допущенных в жизни промахах, лучше научиться новому. Преодолеть себя и стать профессионалом.

– Ты не открыла двери для приема. – Птичка отвлеклась от поглощения духовной пищи и рассудительно добавила: – Разумеется, при сложных и важных вещах печать бы сломали, но это вроде как невежливо. А сегодня мы ее активируем и будем ждать первых посетителей.

– А может, лучше завтра? Я не готова. И ты еще меня ничему не обучил…

Я представила, как мой порог обивает нечисть. Скребет когтями по двери, душещипательно воет ночами и будит соседей…

Нет-нет-нет! Лучше уж пусть приходят потом. Совсем потом… лет через пять. А лучше сразу – когда Лирасс вернется.

– Эх ты! – Воробей щелкнул клювом. – Учиться тебе надо, а не увиливать от ответственности!

И так он это сказал, будто все обо мне знал. Например, как я перебрала вечером до того, как влипла во все это.

– Оль, не волнуйся, будь ты хоть трижды трезвой как стеклышко, никуда тебе от них не деться. От судьбы не уйдешь!

Я вопросительно взглянула на птицу, взглядом побуждая продолжить рассказ.

– Лирасс больше месяца подбирал претендентов. И на тебе остановился неслучайно. Неужели ты не поняла, что такие должности простым людям не достаются?

Он сделал эффектную паузу, но неизвестность чертовски пугала.

– И? В чем же я такая особенная?

– В том-то и дело, что ни в чем. Ты совершенно обычная. Это я тебе как дух с тысячелетним стажем говорю.

Я расстроенно шмыгнула носом. Вот как?!

Значит, не быть мне феей. Жаль. Очень жаль!

Если честно, я надеялась, что буду хотя бы ведьмой. Конечно, мечты о дриадах и феях – это блажь, так, детский лепет. Но на вакансию ведьмы я серьезно так метила. А что? Вся из себя импозантная, я выгляжу не хуже, чем прекрасная Солоха из мультика по сказке Гоголя. Ну волосы розовые, так это современный апгрейд. Ну вместо черта – воробушек, так это даже удобнее. Даже мило.

– Оль, представь… Будь я попугаем, как бы ты зимой на дело со мной ходила?

А все-таки не такой бесполезный попался мне помощник. Вон как искренне старается приободрить.

– Да не волнуйся, сработаемся. Срок отмотаешь, гонорар получишь – и лети ясным соколом на все четыре стороны.

– Гонорар?

– А то. Каждый труд должен быть оплачен. – Воробей смешно приподнял лапку и оттопырил коготь.

– А сколько?

– Много будешь знать… – значительно произнес напарник, но я не поддалась.

– Давай колись, птица жареная!

– Я невкусный.

– Это мы еще посмотрим. Серьезно, говори, что за гонорар? Сколько? В каких деньгах? И можно ли положить их на счет?

– Эка резвая ты какая!.. Прямого приказа ослушаться не могу, не позволено говорить! – Голос птицы вмиг посерьезнел. – Гонорар назначает верховный суд в зависимости от желания гармоника, качества его работы и возможности судьи.

– Ох как… – Я потрясенно замолчала.

Потом подумала и все-таки поделилась проклюнувшимися от инфы сомнениями.

– Уж больно обтекаемая формулировка. Вдруг ничего не заплатят? Вот захочу я, например, трехкомнатную квартиру в Москве купить. Откуда мне знать, может ее суд оплатить или нет?

Птица насмешливо на меня покосилась.

– Или вечную молодость запросить?

– А знаешь, некоторые женщины с возрастом только лучше выглядят.

– Ах ты, подлиза! – Я с трудом сдержалась, чтобы не пихнуть птичку.

– Да серьезно я.

– Ладно. До этого светлого момента еще дожить надо. Пойдем печать активировать?

– И ты больше ничего не хочешь знать? – Удивление птицы я распознала как безмерно шокированное.

– А чего узнавать-то. По ходу разберемся.

– Кажется, я теперь понимаю, почему выбор пал на тебя, – буркнула птичка как бы невзначай.

Но я услышала. А может, он специально хотел меня поддеть? Увы, не вышло. Что ж теперь сделать, зачем строить из себя серьезную леди, если я вправду ничего не знаю? И «разберемся по ходу пьесы» – это теперь мой лозунг?

Мы подошли к входной двери, и Тасс взлетел мне на плечо.

– Слушай меня внимательно и делай что скажу. Как у наделенного полномочиями гармоника, временно тебе даны магические силы.

Я хотела уточнить, неужели я все-таки стала ведьмой, но он меня перебил:

– Это не совсем магия, но тебе пока подробности знать не надо. Просто твои действия в рамках квартиры могут превышать простые человеческие.

Я вздохнула и морально подготовилась запомнить и делать все нужное.

– Подними руки над головой, проведи ими круг, имея в центре контур двери. Скажи что-нибудь про открытие печати, можешь срифмовать, как при ритуале вызова. Мне, кстати, понравилось.

Птичка одобрительно выпустила когти в плечо, будто дружески пожимая.

Я послушно провела по воздуху круг, который проявлялся светлой дымкой от каждого моего движения, и прошептала:

– Открывайся, дверь, вводи гостей. Не со злым умыслом, а за помощью.

На мгновение круг вспыхнул красным и загорелся. Потом так же стремительно погас.

– Отлично. Теперь ставь еще одну защиту. Разведи руки в разные стороны, крутанись вокруг своей оси три раза и прошепчи что-нибудь против злых действий, намерений и всего такого. Что на ум придет.

Я расставила руки в стороны, покружилась и произнесла заговор. Никакого свечения не повторилось, но воздух будто колыхнулся. Птичка удовлетворенно кивнула.

– Все, теперь пошли чай пить.

Я покосилась на напарника, уютненько обосновавшегося на плече.

– И ты будешь?

– Несмотря на то что я сейчас птица, когда-то я очень любил черный чай.

– И как ты его будешь пить?

– Соломинка есть?

Для говорящей птицы нашлась разноцветная соломинка. Так мы и расселись: я с вкуснющей булкой-плетенкой и он, смакующий свежезаваренный черный чай через трубочку. Забавно, если смотреть со стороны.

Когда от булки осталась только горбушка, я подловила себя на мысли, что мне очень хорошо. Сижу на кухне, пью в приятной компании чай, настроение спокойное и умиротворенное. Гармоничное.

– Да, поэтому вас и называют гармониками.

– Но ведь я такая сомневающаяся! – Не удивившись его способности читать мысли, я изумилась самой идее.

Ведь в благодушном состоянии бываю редко! Переживаю о всякой ерунде, терзаюсь сомнениями, ненужными мыслями…

– Неужели он не мог найти кого-то более подходящего?

Птица промолчала, а я услышала скрежет у дверей.

Показалось?..

Увы. Скрежет повторился, теперь уже громче и явственнее.

Все мое хорошее настроение и царившее благодушие как ветром сдуло. Тело сковал страх. Это кто же такой с когтями ко мне пожаловал, до такой степени невоспитанный, что не соизволил воспользоваться звонком?!

Глава 5

На пороге стояло нечто темное, тощее, с когтями на вытянутых лапах, с красными угольками глаз.

Когда я рывком распахнула дверь, – мне показалось, что лучше уж сразу увидеть, чем нагонять на себя страх долгим разглядыванием в щелочку глазка, – оно резко отшатнулось и плюхнулось на лестничную клетку.

Честно, я рассчитывала на говорящую собаку.

Действительность оказалась хуже и напоминала банально черта, только без рожек.

Это существо подняло свое тощенькое тельце и обиженно засопело.

– Кромвли. – Существо, видимо, решило исправить ситуацию посредством хороших манер, так что оно галантно махнуло рукой вбок, имитируя жест приветствия. – Гармонюшка, что ж вы такая порывистая. Совсем старика со свету сживете. А я к вам по делу.

– Проходите.

Теперь это – моя работа. М-да… Это твоя работа, Оль. Общаться с такими вот странными существами…

Еще полчаса назад мне было море по колено, а теперь я как-то нервно косилась на проходящее мимо существо и пыталась успокоить себя чем-то типа аутотренинга: «Все хорошо, все в порядке… Ну подумаешь, ко мне пожаловал самый настоящий черт. Ну с кем не бывает? Видимо, у него проблемы!»

Мы прошли в гостиную, и гость уверенно расположился в кресле. Мне пришлось сесть напротив. На секунду почувствовала себя Шерлоком, к которому пришел клиент.

– Слушаю вас, мистер Кромвли.

– Дорогая гармонюшка, я так рад знакомству! Так рад! – Существо закивало, как китайский болванчик, а я слегка поморщилась.

Терпеть не могу лебезящих; не то чтобы я с подобным часто встречалась, – чего с меня брать? – но ощущение таящейся опасности настойчиво посылало в мозг сигнал SOS. Дело, которое привело черта ко мне, явно было непростое. Раз черное существо так долго с мыслями собирается.

– Дело вот в чем. Живу я в храме, а он…

– Постойте, где вы живете?

Мне показалось, что я ослышалась.

– В храме.

Что-то я ничего не понимаю. Разве такое возможно?!

– Простите, а вы по национальности кто? – осторожно спросила я.

И где только Тасс ходит? Ко мне первый клиент пожаловал, а я без помощника!

– Черт, – ответил клиент.

– И живете вы в храме?

– Да, – кивнул черт. – Ну, то есть когда я в него переселился, его уже много лет как переделали под музей. Хорошее место, между прочим. Так вот, я жил, горя не знал, экспонаты рассматривал, экскурсии слушал, и все шло замечательно, пока ко мне не перебрался он.

– Кто – он?

Знаю, перебивать невежливо, но этот черт – он какой-то старомодный и объясняет так долго!

– Домовой.

– В храме?!

Мой мир рушится, разделяется на атомы! Разве может нечисть переступать порог церкви? Это же немыслимо! В голове не укладывается!.. Или дело в том, что церковь перестала функционировать как церковь? Но ведь от этого она не потеряла своей святости, разве не так?

– Да, он перебрался из соседних домов и так нагло себя вел. В общем, с первого же совместного дня мы в контрах.

Я сидела в растерянности. Это где же у нас такой храм может водиться, который и не храм вовсе?

– А где храм находится?

– На Китай-городе. Может, знаете, такое красное здание?

– А… – Что-то такое всплывало в памяти, и, кажется, я даже проходила мимо. – Простите за нескромный вопрос: а где ваши рожки?

Черт задумчиво провел лапкой по голове, будто совсем недавно они и вправду там были, а теперь потерялись.

– В общем-то, можно и с рожками, но я подумал, что так вас только напугаю.

Рожки появились как по мановению волшебной палочки, или в данном случае – ладони черта. Маленькие крепенькие рожки. Я и вправду вздрогнула.

– И на что вы жалуетесь? Вас беспокоит этот домовой?

– Понимаете, гармонюшка, скоро музею отдадут новое помещение, и храм опять станет действующим. Так что мне придется переезжать. А ему – нет. Он вполне может существовать все это время в подвалах или на чердаке. И перед уходом, так сказать, я хотел бы захватить на память одну летопись, уж очень она мне нравится, я ее давно приглядел и держал всегда в сундуке в своей комнате. А домовой ее выкрал. Очень прошу, гармонюшка, мне не хочется годами судиться с этим заморышем. Уговорите вернуть ее!

– Но ведь она принадлежит храму?

Насколько я поняла, летопись хотели украсть повторно.

Черт насупился и с какими-то детскими интонациями возразил:

– Я ее первым увидел.

М-да-с, ну и ситуация! С домовыми, равно как и с прочей нечистью, водить дел не приходилось. Сколько шансов, что меня послушают? Кажется, ноль.

– За благополучное разрешение дела, как и положено по прейскуранту, плачу пятьдесят тысяч. Кстати, вот за прием. – Он положил на столик тысячную бумажку и выжидающе уставился на меня.

Я удивилась. Это надо же, первое дело – и такая прорва денег!

Но тут подал голос мой напарник, своевременно появившийся в комнате. Он вспорхнул мне на плечо и недовольно сказал:

– Насколько я помню, Лирасс оговаривал эту сумму за ведение дела. А вот про результат – ни слова не говорил. Результат мы не гарантируем. Ольга, тебе не кажется, что наш клиент жульничает?

Так виртуозно меня еще не возвращали с небес на землю. Мелькнула мысль, что да, так и есть. Полтинник – вообще за ведение дела, а уж результат – какой получится. Хотя откуда это знает Тасс? Опять, что ли, в моих мыслях покопался? Или в памяти?! Но факт остается фактом – на моей неопытности и доверчивости кто-то нагло собирается нажиться. И тут я почувствовала себя супер-бизнес-леди.

– Нет. Наши условия – обозначенная сумма за ведение дела, а в случае его удачного завершения половина указанной суммы как гонорар. А то, знаете ли, налоги и все прочее. – Я заправски развела руки в стороны, всем своим видом демонстрируя, как высший магический суд обкладывает гармоников налогами. Ведь ни нитки себе не оставляем, ни бумажки!

Черт с сомнением окинул мою совсем не изголодавшую фигуру и вздохнул. Да, выбор у него небольшой – это дело ясное. Либо соглашаться, либо покупать апартаменты в другом округе.

– По закону вмешательство гармоников других округов запрещено, – озвучил мои сомнения напарник, и черт кивнул.

Ага, значит, раз дело проходит на моей территории, то просто сменить прописку – не вариант.

– Согласен. Где подписать?

А вот этой стороной вопроса я как-то не озаботилась. Зато все сделала моя разумная-преразумная птичка. Тасс щелкнул когтями, и в воздухе появился договор на пожелтевшем от времени свитке, а также самодельная перьевая ручка с заостренным кончиком.

Черт кольнул свою ладошку и залихватски поставил красную подпись со множеством завитушек. Я залюбовалась и не заметила повисшую тишину. Черт и напарник хмурились и ожидали моей подписи, как оглашения приговора. И я действительно с сомнением покосилась на перо.

Это ж крови на всех не хватит! И вообще, колоть руку пером – совершать абсолютно антисанитарное действо, а я прививку от столбняка не помню когда делала.

– Не бойся, Оль. – Тасс чуть сжал мое плечо, и я сразу же послушалась. Кажется, он знает о ритуале больше меня. – Перо магическое и не несет в себе никакой заразы.

Моя подпись смотрелась жалко, знаю. Котова – это вам не Завербальский.

– Какая красивая у вас фамилия, – восхищенно вздохнула я, а черт, почему-то подбоченясь, гордо улыбнулся.

– Так можете взять ее себе, гармонюшка.

– А?

Какие-то неправильные ассоциации у меня возникли, но ведь он не о том, о чем я подумала, правда? Я с недоумением обернулась к Тассу. Птица сделала покерфейс, и пришлось выбираться из неловкой ситуации самой.

– Спасибо, конечно, но это такая волокита – в ЗАГСе фамилию менять.

Черт встал с кресла и, подойдя поближе, подхватил мою руку.

– Но вы подумайте, гармонюшка. Я не тороплю. – Опять повисла какая-то неловкая пауза, и я не нашлась что сказать. – А теперь позвольте откланяться, мне пора.

Он поцеловал мне ручку и направился к двери. Я даже опешила: как-то быстро прошла наша встреча, у меня осталось стойкое ощущение какой-то незавершенности. Надо было бы уточнить, выяснить подробности и детали – но я по неопытности не могла сообразить какие. Вот действительно – застал меня этот черт врасплох, я и растерялась.

– Мистер Кромвли, – настигла я его уже в дверях, – а когда лучше появиться в вашем храме, чтобы не вызвать лишних подозрений? И сосед ваш, он куда-нибудь уезжает?

– Нет, что вы. Он же старенький. И такой упрямый! Приезжайте завтра в ночь, часиков в двенадцать. Я вас встречу у черного входа, увидите такую деревянную дверку сбоку, и провожу до его половины.

– Договорились.

И мы распрощались.

…Первый мой клиент. И такое странное дело. А может, наоборот, легкое? Я обернулась к напарнику с грозным видом и поистине патетическим голосом возопила:

– Тасс! Что это было?!

Тасс слетел с плеча и принялся кружить по коридору, как только мы закрыли за чертом дверь. Теперь он мелькал, как настойчивая мушка в жаркий день.

– А ты бы не кокетничала. – Если честно, меня этот совет сверху сильно удивил.

– Кто? Я кокетничала?!

– Ну не я же.

– Я просто выразила восхищение фамилией. И вела себя как обычно.

– А он тебя просто замуж позвал.

– Значит, мне не показалось?

Мы направились на кухню, наш стратегический центр всего сущего, и я обреченно рухнула на кухонный уголок.

– Нет, – строго, как обвинительный приговор, озвучил свое мнение напарник.

– Вот блин. Как же я дело вести буду?

– Как-как. Спокойно. Просто не строй глазки клиентам, не кокетничай и не высказывайся, какие у него замечательные рожки.

– Слушай, Тасс, а как он себе вообще это вообразил – взять меня замуж? Он же худенький, маленький, мне едва по пояс достает. Разве мы подходим друг другу? Нет, ты не подумай – у меня и в мыслях нет выходить замуж за первого встречного, но вот сам процесс – он его как вообще представляет?..

Воробушек хихикнул.

– А ты что думаешь – черти не могут превращаться в высоких статных красавцев-мужчин?

– Ох, об этом я не подумала. Вот же блин! Он реально позвал меня замуж? Или все же это шутка?

– Гармоники – не самые плохие кандидаты в жены, – туманно отозвался напарник, а потом более оживленно воскликнул: – Кстати, про блины. Уже пять утра. Может, приготовишь нам завтрак?

Тасс отчетливо щелкнул клювом, намекая на желание покушать.

– Нет уж. Ты как хочешь, а я – спать. Мне и так сегодня столько пришлось пережить!

Выпив кипяченой воды и дожевав остаток булки, я расслабленно уплыла в объятья Морфея. Такой долгий и напряженный, первый день в должности гармоники прошел успешно и без потерь. По крайней мере, так я посчитала.

Утро настало резко и довольно неприветливо. Я с трудом разлепила веки и потянулась к мобильнику. Какая-то очень нехорошая «человека»… в общем, не будем выражаться! – звонила мне ни свет ни заря! Только зацепившись взглядом за часы на стене, я с изумлением увидела половину первого. Ах да, я же легла в начале шестого. С такой работой весь график летит к… нет, не буду вспоминать всуе моего недавнего визитера. В общем, график просто пролетает.

– Слушаю.

– Как вы относитесь к черному пиару?

– Что, простите? – С утра я соображала с трудом.

И пусть мне сегодня ничего не снилось, но и выспавшейся я себя не чувствовала. Я будто все это время лежала в глубокой яме, вдали от забот и всех печалей. Еще бы часик поспать, и мир перестанет казаться хмурым и неприветливым.

– Меня зовут Олег, я менеджер группы «Авантюристы». Нам как раз нужна новая вокалистка, вот я и звоню по вашему объявлению.

Какое-то смутное воспоминание рождалось в голове, но почему-то никак не вязалось с вакансией вокалистки.

– Но ведь я пианистка. И объявление давала год назад на сайте… уже не помню каком.

– Ну вы же, милочка, его не сняли, вот я и звоню! – засмеялся довольно-таки противный голос на том конце. – И потом, как я понял, вы закончили музыкальный колледж?

Я машинально кивнула, но потом быстро спохватилась, что меня не видят.

– Да.

– Значит, хоть как-то петь вы умеете. А дальше – дело техники и наших бэк-вокалисток.

– У вас еще и бэк-вокалистки имеются?

– Конечно!

Вот это становилось интересно. Неужели удача повернулась ко мне накрашенным лицом и с букетиком орхидей! В абы какой группе бэк-вокала не водилось, впрочем, как и менеджера тоже.

Я моментально проснулась.

– Так вы сможете сегодня приехать на прослушивание, скажем, часиков в пять?

И тут я заметила странное: Тасс в воздухе прямо на фоне окна выделывал какие-то дикие фигуры. Видимо, тренировался в освоении мертвой петли. А еще он все время что-то шептал, но горло воробья совсем не приспособлено для тихих звуков, вернее, вообще для человеческой речи. Так что слышался только какой-то приглушенный сип без разделения на буквы.

Задумавшись об этом странном несоответствии запланированного природой и действительности, я пропустила последнюю фразу собеседника.

– Простите, не расслышала. Что вы сказали?

– Записывайте: Камергерский переулок, бар такой-то.

– А разве вы прослушиваете не на студии?

Насколько подсказывал мой небольшой музыкальный опыт, все уважающие себя группы репетируют на студиях или на специальных репетиционных базах. Бедные начинающие музыканты устраивают квартирники, а уличные – разыгрываются напрямую перед слушателями. Я же что, должна петь и играть сразу при всем честном народе?!

Да уж, не каждый день принимаешь такие крутые предложения. Есть от чего растеряться. Вот и вправду в народе говорят: «То пусто, то густо!» Я взглянула на своего помощника, чтобы озвучить ему эту поговорку, но наконец услышала, о чем мне пытался сказать воробей:

– Не соглашайся. Не соглашайся!

И, видимо, именно по закону подлости и противоречия я выдала:

– Согласна. Буду в пять.

И положила трубку.

– Ты с ума сошла! – возмущенно прочирикал фамильяр. – Это ловушка!

– Не говори глупости, Тасс. Может, это шанс всей моей жизни! Я всего-то съезжу на прослушивание, посмотрю, что там и как… Я всю жизнь мечтала играть в крутой группе!

– Тебя же приглашают петь, – проницательно возразил птенчик.

Ох, я кожей чувствовала, что фамильяр возмущен моим непослушанием и готов прямо-таки заклевать.

– Когда они поймут, что пою я, как на уроках сольфеджио, то оставят эту идею, – рассудила я, – а я меж тем сыграю им «для утешения» на клавишах. И они меня возьмут!

– Ну-ну. А как совмещать с должностью гармоники будешь – об этом ты подумала?

– Глупости. Чертей по ночам принимать – дело немудреное, – отмахнулась я.

Но Тасс покачал головой.

– И откуда у меня такое предчувствие, что тебе не стоит ехать? Кстати, что он вначале говорил, я не расслышал?

Я задумалась, вспоминая, что он там говорил. Про пиар вроде… Да, кажется, именно спросил что-то про рекламу…

– Про пиар что-то. Черный. – Пришлось признаться. – Это плохо?

– А ты как думаешь? – чирикнул фамильяр.

Мне и без его подколки стало ясно, что меня хотят каким-то нехорошим способом использовать. Или втянуть в какую-то не слишком приличную историю.

– Вот же блин! – в сердцах выпалила я. – И что теперь делать? Я так настроилась!..

Настроение по наклонной ухнуло вниз.

И вправду, с чего это какому-то менеджеру звать в группу именно меня? На свете других людей нет, что ли?

– Во-о-от! – Птица присела ко мне на плечо и обвиняюще тыкнула когтем. – Ты бы лучше меня слушалась и пекла блины! А не ругалась!.. Своими восклицаниями только аппетит разжигаешь! Глупо соглашаться сразу на авантюру!

– Слушай, Тасс, – меня осенило, – так у них и группа называется «Авантюристы».

– Уже о многом говорит, – изобличающе прочирикал напарник, а мне вдруг стало его жалко. Он, выходит, не петлю отрабатывал, а меня, глупую и неразумную, оберегал. Пыжился, старался обратить внимание. А я не только соня, а еще и плохо соображающая соня!

– Интересно, у нас яйца есть?

Надо хоть как-то реабилитироваться перед напарником и порадовать его. Я в задумчивости направилась на кухню и краем глаза услышала довольное чириканье Тасса.

Да, я, наверное, настоящая сумасшедшая, раз могу различить эмоции в таком непроницаемом с виду напарнике. Но после сегодняшнего фиаско – и с первым клиентом, и с этим телефонным звонком – я стала внимательнее. Проницательнее, что ли. И мне захотелось отблагодарить Тасса за помощь и сделать ему приятное.

Хоть я и не люблю готовить, но напеку блинов. Угощу птенчика. Это то немногое, что я действительно хорошо умею делать.

Он, вероятнее всего, огребет. Опять много лишних мыслей в голове, наставник не одобрит. Но придется выкрутиться, ведь девчонку нельзя упустить.

И кто говорит, что инициатива наказуема? Дураки. Инициатива нужна, как движущее звено эволюции, как бензин для машины, как он для нее.

Определенно, осталась пара лун, и он сможет взять ее.

Карие глаза рассеянно пробежались по толпе. Он любил сидеть у окна. Отсюда видно не просто движение в городе, а, как он говорил – пульс жизни. Пассажиры скучали в маршрутке, автобус пытался вырулить из создавшейся пробки, пешеходы мчались, сосредоточенные и хмурые, по Маросейке. И никто не замечал его.

Глава 6

Вообще-то я всегда любила воскресенья. Хорошее времечко: сидишь себе перед теликом, жуешь приготовленную тобой же на трех противнях пиццу и смотришь корейские сериалы. Почему именно их? Просто они жизнеутверждающие, крутые, захватывающие. Понимаешь, конечно, что все это неправда и в нашей реальности так бы не прокатило, но сказка манит, завораживает, и хочется смотреть еще и еще. А может, я просто сериаломан.

Вздохнула. Это было раньше. Сейчас же я тащусь почти к Кремлю в непривычно ярком виде и, постоянно косясь по сторонам, рискую получить косоглазие. Дело в том, что напарник меня не бросил. Согласился проконтролировать мою авантюру. Уговаривать пришлось долго – птичка капризничала и, только получив пачку раскрошенного печенья из топленого молока и обещание раскрошить вечером столько же, согласилась полететь.

Вот я и оглядываюсь по сторонам, стараясь узнать в пролетающих мимо воробьях Тасса. Он разумно отказался ехать в метро, хоть я сдуру и предлагала посадить его в сумку. Но напарник оказался мудрее и предусмотрительнее, или у него прорезался дар предугадывать давку в метро в час пик.

На выходе с Кузнецкого моста тусовалась прорва воробьев и голубей – какой-то бомж щедро одаривал их обедом. Я безуспешно искала глазами напарника, но воробьи не обращали на меня внимания. Ладно.

Дома мы смотрели дорогу по мобильнику, обсудив, как быстрее добраться, так что я уверенно свернула к нужному переулку и не стала заморачиваться дальнейшим поиском птички. Сам найдет.

Вот только через десять минут пешего и – увы! – одинокого странствия я засомневалась. А вдруг Тасс промахнулся или что-то случилось?!

Острое чувство тревоги кольнуло в районе груди. Я даже не подозревала, что за последние два дня так сильно привязалась к птичке.

– Ты дергаешься, как воришка на первом деле! Слепой заподозрил бы тебя в чем-то неправомерном, – пропищал он откуда-то, и я резко дернула подбородок вверх.

Вроде бы оттуда доносился голос.

Или нет?

Птицы летали по переулку стремительно. Где находился Тасс, понять было сложно. Но теперь я хотя бы знала, что рядом.

Радостно улыбнувшись, я бодро потопала вперед.

Прошла дорожный переход и остановилась у нового книжного. Кажется, через несколько домов слева будет место встречи. Так. Надо собраться с мыслями, настроиться на нужный лад – и вперед, к своей мечте!

Я уже представила себя мысленно на стадионе, в окружении толпы фанатов, поющих наши суперпопулярные хиты. Софиты ярко светили в лицо, музыка била по ушам и неслась по ветру. Мы были одним целым, одной необыкновенной энергией, состоящей из нот и букв!

Как хорошо, когда ты встречаешь единомышленников и посвящаешь время своей мечте!

Это круто!..

От созерцания дорогого электронного пианино под моими пальцами – я буквально видела перед собой блестящие белые клавиши и все эти примочки, в которых так интересно разбираться, – меня отвлек телефонный звонок.

Неизвестный номер настойчиво добивался моего внимания. Очнувшись от сладостных дум, я огляделась, отошла к стене, чтобы не мешать пешеходам, и только тогда взяла трубку.

– Привет, Оль! Это Макс, мы познакомились в пятницу в баре. Помнишь меня? Я еще говорил, что нам надо бы встретиться. Как насчет завтра?

Я удивилась: как он меня нашел?

Разве я не дала ему неправильный телефон? Продолжать знакомство я не планировала. И всегда в таких случаях вежливо сливала парней, «случайно» ошибившись одной цифрой. Вместо четверки говорила пятерку в конце.

Но… Макс мне дозвонился. А значит, я тогда порядком расслабилась и потеряла бдительность, продиктовав ему свой настоящий номер.

И это плохо. Потому что встречаться с ним во второй раз мне не хотелось. Совсем.

– Макс, извини, но завтра не получится. У меня столько дел по работе, и вообще, сейчас все очень сложно.

– Ты же не работаешь. – Меня бодро попытались подловить на лжи, и я окончательно растерялась.

Когда ж я успела так много наболтать?

Честно попыталась вспомнить, что рассказывала о себе парню. Но тот знаменательный вечер как-то отрезками отложился в памяти, а на фоне последующего знакомства с Лирассом так и вообще выцвел и превратился в жалкое подобие копирки.

– Теперь работаю. Устроилась! – запинаясь, ответила я.

Максим замолчал, будто его сильно удивила эта новость. Пока он не одумался, я добавила:

– Извини, Макс, мне срочно нужно идти. Потом созвонимся. Пока!

И сбросила вызов. Поглядела на время и подпрыгнула на месте: я опаздываю, причем уже на две минуты!

Не слишком-то это вежливо – опаздывать. И я со всех ног припустила к мелькавшей впереди цели.

В баре оказалось пусто. Я оглядела пустые столики и прошла в глубь зала. Странно, бар выглядел будто закрытым. Но ведь сегодня воскресенье.

Меня встретил низенький полненький мужчина лет сорока с черными прямыми волосами, намеченными карандашом или ручкой черными усами и ангельской улыбкой.

Во всяком случае, так думал он.

Улыбка у него была жуткой. Эдакий оскал волка перед смертельным прыжком.

Не люблю скользких людей, а уж работать с ними стараюсь пореже. Но, видимо, в моей жизни начинается этап становления личности и борьбы за свои права. Иначе бы меня не подхватили под локоть и не оттащили к ближайшему столику.

– Очень рад, Ольга, очень рад знакомству.

Стараясь не выдавать своего отношения, я улыбнулась.

– Взаимно. – Меня учили быть вежливой, и я изо всех сил старалась держать лицо. Хотя так и хотелось взбрыкнуть и громко крикнуть: «А что здесь происходит? Уберите от меня руки!»

Скользкий тип не отпускал моей руки и как-то очень восторженно заглядывал в глаза. Может быть, я ошиблась баром и попала на встречу выпускников дурдома? Да нет вроде – шариков не видно.

Мужчина меж тем подвел меня к столику в углу зала и сам пододвинул стул, чтобы я села. Потом расположился напротив и с видом опытного заговорщика наклонился довольно близко. С таким таинственным лицом, будто мы банк собираемся грабить или филармонию взрывать.

А я заметила, что усики все-таки не нарисованные, а тонко выщипанные. Странный тип. У меня брови и то толще.

– Понимаете, я не стал так сразу собирать группу, чтобы вас не смущать. И решил прослушать вас сам. Вы ведь знаете наши песни?

Я попыталась вспомнить хотя бы одну песню «Авантюристов». Ведь я часто слушаю радио и вечерами смотрю телевизор.

Но ничего на ум не приходило.

– Кажется, нет. Если честно, я больше слушаю джаз и классику, хотя некоторые современные исполнители мне нравятся. А какое у вас направление?

– Альтернативный рок.

– Ох… – выдохнула я, понимая, что зря пришла на прослушивание.

Надо было узнать больше о группе! Почитать о них в интернете или поспрашивать знакомых. Той же Ксюше позвонить.

Надежда на счастливую музыкальную карьеру дала трещину и осыпалась со скоростью упавшего метеорита.

– Но я не играю альтернативу, – попыталась вразумить менеджера. – Не слушаю ее и… конечно, не пою! У меня классическое образование… Ну, почти! И я писала о нем в объявлении.

– Разве вы не открыты всему новому? – искренне удивился тот. – Обычно молодежь увлекается разными экспериментами…

– Нет, простите! – Я привстала и потянулась за сумкой, которая упала с моих колен на пол. – Это совершенно не мой жанр, и я не хочу… экспериментов. Терпеть их не люблю. Да! Еще раз простите… До свидания!

Посчитав, что вопрос закрыт, я попыталась выйти из-за столика. Но уйти от предприимчивого менеджера «Авантюристов» так просто не получилось.

Не успела ахнуть, как меня схватили за руку и проникновенно сказали:

– Постойте, Ольга, а хотите, мы создадим новый проект? Специально для вас. Мне кажется, в вас кроется потенциал. Да, у вас такие объемные… знания и хорошее образование. Думаю, что сделаю глупость, если отпущу вас.

– Но… – Я не ожидала такого резкого поворота и даже не нашлась что сразу ответить.

Уж больно странными и неожиданными были его слова.

– В каком жанре предпочитаете работать? – деловито спросил менеджер.

– Извините, не надо. До свидания.

Я резко выдернула руку и бросилась к выходу. К счастью, двери оказались открыты. Как хорошо! После предложения «любого жанра и специального проекта» в голову полезли самые страшные предположения: что, если меня заманили в ловушку и хотят навязать кабальный договор? Или, того хуже, продать в рабство?

Ох, я выпрыгнула на улицу с такой скоростью, что впору было ставить мировые рекорды. И бросилась бежать. Через квартал меня нагнал писк напарника:

– Давай налево.

И я свернула в указанном направлении.

Под сенью деревьев плюхнулась на деревянную лавочку. Давно так не бегала. Некоторое время ушло на то, чтобы отдышаться, а напарнику – сесть на плечо.

– Погони нет, – буднично сообщил он, как будто это явление вообще было возможно.

С удивлением я взглянула на него, но помощник не стал развивать мысль. А потом и вовсе как-то резко чирикнул и больно вцепился в мое плечо когтями.

– Эй, ты поосторожней, у меня же синяк там будет или царапина! – возмутилась я.

Помощник меж тем снизил тон и едва слышно просвистел:

– Тсс! Тихо!

– Ты чего так странно себя ведешь?..

Я не успела ничего спросить – Тасс дернулся, оставляя на ткани мелкие дырочки от своих коготков, и улетел.

Да что же с ним такое?!

Я было возмутилась, но толком не успела ничего крикнуть ему вслед – рядом материализовалась фигура, которую я меньше всего ожидала увидеть в маленьком пустом переулочке. Сначала на меня упала тень, а потом, когда я подняла взгляд на того, кто же заслоняет яркое закатное солнце, увидела лицо Макса.

Откуда он здесь?!

– Какая встреча! – улыбнулся он и поправил очки. – Тебе идет. Ни за что не признал бы тебя…

Неожиданно его внимание стало мне неприятным. Вот зачем так откровенно навязываться? Ведь я даже не согласилась пойти с ним на свидание! Бросила трубку. А он все равно притащился.

Как он узнал, что я здесь?

– Можешь не признавать, – не слишком-то любезно ответила я, высматривая помощника.

Тасс меж тем удачно мимикрировал: усиленно изображал обычного воробья и чирикал на ветке шиповника.

– Но я не мог пройти мимо. Тем более когда хотел встретиться.

Макс сел рядом со мной и оказался в опасной близости. От его белой рубашки с короткими рукавами и широкими карманами, отороченными двойной красной строчкой, пахло свежестью и чем-то перченым. Приятный аромат, если не считать того, что его обладатель не очень любезен в общении и с промахами в воспитании.

И пока я мысленно готовила язвительный и остроумный ответ, он сам загнал меня в угол. Задал неудобный вопрос:

– А с кем ты разговаривала?

Лучшая защита – это нападение! Пришлось ломиться напролом и защищать «свои огороды».

– Слушай, мы не договаривались о встрече. Как ты нашел меня? Следил?

С этим вдруг мелькнувшим подозрением сразу стало страшно: во-первых, меня могут раскрыть. Лирасс ничего такого про сокрытие инфы не говорил и прятаться не наказывал, но и овце понятно, что народ магов недолюбливает, и отсюда могут пойти проблемы. А во-вторых, сама мысль о преследовании вызывала брезгливость. Какой же сегодня неприятный день!

А я ведь искренне считала Макса милым симпатяшкой. Безобидным и славным. А теперь этот симпатяшка с видом мачо развалился рядом на лавочке и чего-то ждет от меня.

– Ты отвечать вообще будешь? – Я свела брови.

Пусть не думает, что сможет отвертеться. Я девушка настойчивая и хочу выяснить всю правду.

– Работаю я тут неподалеку.

– И что?

– В окно тебя увидел, дай, думаю, позвоню – судьба.

Я взъярилась и даже хлопнула ладонью по лавочке.

– Какая такая судьба, ты что мне зубы заговариваешь?!

– Ничего я не заговариваю!

Кажется, я его обидела, потому что парень вскочил и, гневно сверкая очками, сверху вниз взирал на съежившуюся меня несколько секунд, а потом резко сказал:

– Работаю я тут неподалеку. Табличку с названием министерства видела?

Я медленно кивнула. Кажется, пробегала мимо типичного такого входа в госучреждение. Со стеклянными широкими дверьми и с бордовой табличкой сбоку. Не помню, что было написано – я лишь мазнула взглядом по ней и побежала дальше.

– Так вот. У меня окно как раз на Тверскую-Ямскую выходит.

Сказать, что я почувствовала себя полной дурой – это… Ну, как бы мило промолчать. Застенчиво так. Значит, я зря заподозрила его в навязывании. Совпадение, да и только.

Мне резко захотелось провалиться куда-нибудь подальше, но магией я не владела и порталов строить никогда не умела, так что пришлось скорбно сказать:

– Извини.

– Да ладно, пустяки.

Парень опять плюхнулся на лавочку, но дальше разговор не клеился. Так и сидели, смотря в разные стороны.

«Как поссорившаяся пара», – мелькнула несвоевременная мысль, и я исподволь принялась рассматривать парня.

А что-то притягивающее в нем все-таки есть, хоть и не мой типаж. Но, как говорила мама, важно не лицо, а его к тебе отношение.

– У тебя обеденный перерыв, что ли?

– Уже начало шестого.

Ах да, чего это я.

– А ругать не будут?

– Кофе будешь?

Вот и поговорили. Я кивнула, и мы пошли к ближайшей кафешке.

Удивительно, но вечер прошел душевно – мы болтали о пустяках, и Макс показал себя остроумным и начитанным собеседником. Разошлись мы довольные друг другом. Макс сказал, что позвонит, и сходим в кино, а я пообещала как-нибудь зайти к нему на работу. Не знаю, правда, зачем, но что-то такое красивое он хотел мне показать.

Увы! Мне не семнадцать лет. Я взрослая, умудренная опытом женщина, разобраться в своих чувствах мне раз плюнуть. И почему же мне так волнительно?

После ночных передряг особенно трудно было сидеть здесь, в обычной районной кафешке, и ждать его.

…Ночная вылазка в музей провалилась с треском. Черт по-джентльменски встретил, как договаривались, проводил куда следовало, но этот домовой… Никогда не встречала таких противных дядек! Придется опять идти. Он меня и слушать не хотел и обзывал довольно обидно и непочтительно. Вот сегодня отосплюсь, а завтра обязательно приду с диктофоном. И потом сама на него в суд за оскорбления подам! Пусть ему язык отморозят, или что там за сквернословие полагается?

Оказалось, что не вся нечисть в округе приняла новую гармонику. Лирасс не представил меня как положено, не дал заметку в журнал с магическими новостями.

Обо мне почти никто не знал!

И этот домовой, весьма дремучая нечисть, откровенно сомневался в моих способностях и глумился.

Я пыталась сгладить конфликт. Взывала к его разумности, объясняла, что нехорошо красть чужие вещи. А если уж тебя застукали на этом неблаговидном поступке, то надо извиниться и отдать чужое.