Две роли одного актера

Глава 1

Две роли одного актера

За окном, сверкая и кружась, сыпал густой снег, подсвеченный уличным фонарем. От рамы порядком дуло, хотя подоконник проклеили липкой лентой и заложили ватой. Но ни поздний час, ни сквозняк не были помехой царившему здесь веселью. В подвальном помещении гримерной слышался смех и радостные голоса. В воздухе ощущался запах мандаринов и шампанского.

– Ура, с новым годом, господа! – торжественно провозгласил тост высокий мужчина с курчавыми волосами и приклеенным крючковатым носом.

Бокалы взметнулись вверх, прозвучало ответное «ура!». Здесь собралось по меньшей мере девять человек. Кто-то уже успел переодеться, кто-то только смыл грим, а кто-то не успел сделать ни того, ни другого. Потом, дескать, сначала отметим!

– Друзья, как же я счастлив! – сердечно воскликнул юноша лет двадцати. Восторженный и приятно усталый, он с мечтательной улыбкой окинул взглядом гримерную, заставленную цветами и подарками, счастливые лица друзей, сказочную погоду за окном и произнес: – Что может быть лучше того, чтобы дарить радость публике? И как она благодарит нас в ответ! Это потрясающе, господа! Вот скажи, Серж, – юноша обратился к мужчине, говорившему тост, – ты счастлив?

– Конечно, счастлив, Вольдемар. Вот сейчас поедем с Нинон к родителям, порадуем их подарками.

– Нет, ну погоди, счастлив ли ты здесь, в театре? – настаивал юноша, которого назвали Вольдемаром.

– В театре? – Серж на мгновение задумался. – Ну да, несомненно, mon ami, ведь именно здесь я встретил мою Нинон!

– Эх, я ведь о другом тебе толкую, как ты не поймешь!

К юному актеру подошел его приятель и обнял за плечи.

– Володенька, да все мы поняли, – с веселой улыбкой сказал он, манерно откинув с красивого лица яркие черные локоны. – У всех у нас была мечта служить в театре. К чему эти расспросы? Я вот определенно счастлив. Сейчас заплачу на радостях кучеру рубль и с ветерком домчусь до Патриарших. Маменька уже должно быть пирог испекла. Угощу ее конфетами и пирожными от поклонниц. Старушка за меня всегда так радуется, – припав к уху Володеньки, приятель заговорщески добавил: – знаю, хвастается соседкам. Я и впрямь красотой превзошел вас всех, уж не обижайтесь, господа.

Послышался дружный хохот.

– Николя, скромности тебе не занимать, – заметил невысокий плешивый актер с отнюдь не накладным брюшком. Поправляя лямки давно не глаженных брюк, он задумчиво изрек: – а я вот теперь хотел бы к себе в Рязань, в деревню… – рассказчик мечтательно вздохнул.

– Ладно, друзья, пошел я, – Серж успел уже смыть грим и взялся за ручку двери, – Нинон, наверное, уже ждет меня. С новым годом!

– С новым! Да, мне тоже пора, – заметил красавчик Николя, – грим дома смою. Матери покажусь так, пусть полюбуется. До четверга! – он потянулся за шляпой и новым с иголочки пальто. – Ну все, прощайте! Побегу.

Володенька сел перед зеркалом и неспеша стал смывать грим. Куда они все торопятся? Неужели не хочется подольше задержать мгновения? Удивительный вечер… зачем же спешить рушить сказку? Домой, все бегут домой…

Пока он думал, еще двое актеров тоже раскланялись.

Четверо еще продолжали сидеть и, громко смеясь, обсуждать, в какой ресторан им отправиться. Среди них сидел и скучающий по рязанской деревне Петр Ефимыч. За неимением другой кампании, он примкнул к собранию холостых любителей спускать жалованье в пару вечеров, а потом доживать месяц, кутаясь в долговые расписки, как в оберточную бумагу. Петр Ефимыч не сильно разделял всеобщее веселье, он все вздыхал и мечтал о деревне.

– Вольдемар, иди, выпей с нами! – позвал один в замызганном сальном пиджаке. – все равно тебе некуда спешить.

Юноша, чувствуя себя немного неуютно в оставшейся компании заядлых кутил робко подошел и взял протянутый стакан.

– Твое здоровье!

Володеньку в ресторан не звали. Он относился к сбережениям очень разумно, и напрасно деньги не тратил.

– Ты вот о театре толкуешь, – заметил ему все тот же, – а я вот что тебе скажу, дружок: аплодисменты, публика – это все, конечно, хорошо, но как жить, когда, скажем, у тебя в кармане ни гроша? Нет, знаешь ли, порой хоть в кучера нанимайся, и то, глядишь, больше заработаешь. А тут…один энтузиазм. На нем и держимся.

– И если бы ценили нас по достоинству, а то… – Его сосед в нелепой рыжей жилетке махнул рукой и добавил: – Мы у них прислуга, так, недочеловеки. То ли дело оперные! Там и уважение, и щедрый зритель.

– С твоим вибрато только в оперу, – усмехнулся полный господин с лоснящимися щеками. – Каждый хорош на своем месте. Вот и ты не суйся.

Володенька вновь вернулся к гримерному столу и продолжил смывать белила с лица. Мальчика с осколком в сердце он сыграл на славу. Яркие, сверкающие стразами льдинки были убраны в деревянную шкатулку, волосы расчесаны. Осталось переодеться и… и идти домой? Должно быть, зрители вспоминают его, дети с восторгом повторяют сказанные им реплики, играют дома перед елкой, изображая сражение на игрушечных мечах, как делал он сам, будучи ребенком.

– Вольдемар, не хочешь ли с нами в ресторан? – Актер в засаленном пальто закурил папиросу. – Оттуда можем в кабаре к танцовщицам, а?

Володенька смущенно улыбнулся:

– Нет, что вы. Я домой…

– Ну как знаешь. Мы уходим, не забудь погасить свет и запереть дверь. Ключ на стене в углу.

– Да, хорошо, – мягким нежным голосом ответил Володенька и крикнул вдогонку:

– С новым годом!

Гримерная опустела. Запах шампанского смешался с дымом папиросы, к аромату мандаринов примешались пот и вонь немытой одежды.

Володенька стал собираться домой. Вот белые розы от его поклонницы Машеньки, вот алые от буфетчицы Светланы, конфеты, чай… Вроде бы все. Так, окна закрыты, свет потушен, можно запирать дверь.

Оказавшись на улице, Володенька улыбнулся и посмотрел на почерневшее небо: снежинки в отблеске фонаря, кружась и сверкая, падали на землю, точь-в-точь как на сцене, когда его уносили сани Снежной Королевы в ледяное царство. И, словно, откликаясь на мысли Володи, позади послышался цокот копыт. Извозчик заметил взметнувшуюся руку юноши и притормозил лошадей.

Володенька назвал свой адрес и забрался в крытый экипаж осторожно, чтобы не помять цветы. Он укрыл их шарфом, чтобы они не замерзли, как в сказке. Откинувшись на спинку сиденья, с усталой счастливой улыбкой закрыл глаза. Вот сейчас он едет по городу, и жители не догадываются, что мимо их домов проезжает тот самый актер, что еще совсем недавно радовал их на сцене.

Все-таки театр настоящая сказка, полет фантазий! Ты можешь в одночасье стать кем угодно: принцем или разбойником, рыцарем или сарацином.

– Приехали, барин.

«Барин!» – он обреченно вздохнул и вышел из экипажа. Лакей уже спешил навстречу юному князю и с приветственным поклоном отворял парадную дверь. Теперь, когда роль провинциала Володеньки была сыграна, на сцену вышел князь Владимир Александрович Оленев, актер по призванию и актер по неволе.

– Что ни говори, весь мир театр, – прошептал он, поднимаясь по ступеням на свою новую сцену. Родной дом.

Вежливый, лишенный живых эмоций наследник богатого состояния, он будет принимать светские поздравления гостей и играть скучную роль послушного сына с большим, но однообразным, безрадостным будущим…