Боксер 6: Назад в СССР

Глава 1

Когда мы сели в поезд, который должен был везти нас на чемпионат РСФСР, все мы, конечно, еще пребывали в эйфории от прошедших сборов. Такие впечатления от работы приходится испытывать нечасто! Особенно это касалось меня и моей победы в финальном состязании – даже мои друзья до сих пор вспоминали этот момент, что уж говорить обо мне самом!

В плацкартном вагоне я снова занял свою любимую верхнюю полку. Мне нравилось, что можно обосноваться на ней, как на своем отдельном закутке, и спокойно созерцать в окно проплывающие мимо виды. Когда меня одолевала дремота, мне виделось то мое решающее клинч-соревнование, то предстоящее выступление на чемпионате, о котором я так сильно и долго мечтал обе свои жизни. В голове пульсировало одно и то же: «Я смог! Я выиграл! Я еду представлять „Динамо“ на чемпионат РСФСР!» С такими приятными мыслями дорога проходила практически незаметно.

Но было и еще одно обстоятельство, которое наполняло меня радостным предвкушением. Дело в том, что чемпионат, который до этого планировался к проведению в Свердловске, по каким-то причинам был перенесен в Ростов-на-Дону!

Наконец-то я снова окажусь в родных местах! Правда, с родителями увидеться у меня все-таки не получится. Незадолго до того, как завершились наши сборы, я получил от них письмо. Мать с отцом писали, что их срочно отправляют в командировку в Сибирь, что они очень хотели бы повидаться со мной и уж тем более посмотреть на мое выступление, но отказаться от поездки нет никакой возможности – они и так кого-то заменяют, и кроме них, сделать это больше некому. Еще они написали, что квартира в полном моем распоряжении и я могу жить там вольготной жизнью все то время, которое буду находиться в Ростове. Если захочу, конечно.

Я подумал и решил, что мне это ни к чему. Что я буду делать один в пустой квартире, где даже пообщаться не с кем? Здесь все-таки друзья, в любую минуту можно что-нибудь обсудить… Да и потом, если я буду каждый день кататься из дома к месту чемпионата и обратно, то получится, что я теряю на дороге примерно часа полтора в обе стороны ежедневно. А эти полтора часа для меня совсем не лишние – я точно найду, куда их можно употребить с пользой.

Но все же, несмотря на отсутствие родителей, я все равно был счастлив снова оказаться в родном городе. Здесь мне была знакома каждая улочка и каждый перекресток. И поэтому, уже начиная с высадки на перрон, я превратился фактически в экскурсовода, который использовал каждую свободную секунду, чтобы вспомнить какой-нибудь случай, произошедший в этом месте или объяснить, что здесь находится.

– Пошли, пошли, абориген, – усмехнулся Григорий Семенович. – Про свои приключения еще успеешь рассказать, после чемпионата время будет. А пока все берем свои вещи – и дружно на автобус!

До места назначения в Ростове мы ехали на обычном городском автобусе. Маршрут мне был, естественно знаком наизусть, и я, пристроившись у самого окна, жадно вглядывался в родные улицы, которые так давно не видел. А если учесть, что в их советском варианте я их не видел примерно с полвека, то можно понять мои обостренные чувства. Конечно, сейчас мы приедем на место проведения чемпионата, и нужно будет с головой погружаться в работу. Но все же и эти несколько минут значили для меня очень много.

Мы выгрузились, как это ни символично прозвучит, на остановке «Динамо». Григорий Семенович сказал всем собраться вокруг него рядом с остановкой, пересчитал нас по головам и провел небольшой инструктаж:

– Значит, так, орлы, смотрите, – он оглядывался по сторонам, как будто ища какие-то ориентиры, – вон там, слева от нас, расположено Братское кладбище. Я надеюсь, никому не придет в голову там гулять? А справа, через перекресток – замечательный спортивный комплекс «Динамо» с бассейном «Волна». Там будет проходить чемпионат, там же мы будем и тренироваться. Кстати говоря, в бассейн для всех вас вход будет свободным. Так что очень рекомендую этим воспользоваться – если подойти к этому делу с головой, то в воде можно прекрасно восстанавливаться – и после каких-то травм, и просто после тяжелых нагрузок.

Однако что бы ни рассказывал тренер, а взгляды динамовцев медленно, но верно приковывались к соседнему объекту. Я-то прекрасно знал, что именно там расположено. Похоже, и ребята уже начинали догадываться по доносящимся оттуда характерным звукам. Особенно сильно распаляло их воображение то, что Григорий Семенович, рассказывая об окрестностях, старательно обходил именно это заведение.

– Григорий Семенович, – наконец спросил Шпала, – а вон там что расположено?

– Где? – тренер сделал было вид, что не понял, но, по правде сказать, такие штуки проходили только с самыми маленькими детьми. А парни уж если задумали что-то узнать, то сделают это непременно.

– Ну правда, Григорий Семенович, – присоединился Колян. – Вы про все вокруг уже нам рассказали, а про то, что за тем забором – почему-то не хотите. Что там такого ужасного находится? Григорий Семенович с досадой покряхтел, покачал головой, но, видимо, понял, что пытаться скрывать такие вещи от здоровых лбов – все равно что продолжать им рассказывать, что детей находят в капусте.

– Ипподром там, – нехотя произнес он. – Скачки.

– Ого! – воодушевился Шпала.

– Что, прямо настоящие скачки, да? – округлил глаза Сеня.

– А это самое, ставки там тоже можно делать? – не отставал Колян.

– Можно, но не нужно! – решительно отрезал Григорий Семенович, вернувшись в свое обычное состояние. – Эти ставки еще никого до добра не доводили! Знаете, сколько у меня историй есть, как нормальные, здоровые и работящие люди теряли все, пытаясь что-то выиграть на этих скачках? Точнее, сначала – пытаясь выиграть, а очень скоро – уже только отыграться, чтобы вернуть бешеные долги. Ни у одного не получилось!

– Ну ладно, – негромко донеслось со стороны Коляна.

Пацаны замолкли, но это молчание говорило скорее не о том, что тренер их убедил никуда не влезать, а о том, что они сейчас изобразят послушание, чтобы его успокоить, а сами, улучив подходящий момент, вернутся сюда и что-нибудь придумают. Однако Григорий Семенович, похоже, не уловил подвоха и принял это «ну ладно» за чистую монету – в конце концов, на нем сейчас было слишком много организационных хлопот.

– Как я уже говорил, – снова оглядев нас для порядка, продолжал Григорий Семенович, – в этом комплексе «Динамо» и будет происходить наше первенство. А пока наш с вами маршрут лежит в РИСХМ.

– Куда-куда? – недоуменно переспросили сразу несколько голосов.

– Ростовский институт сельскохозяйственного машиностроения, – с усмешкой расшифровал Григорий Семенович. – Тамошняя администрация любезно согласилась предоставить нам в своем общежитии целый этаж, чтобы мы могли разместиться, как говорится, со всеми удобствами.

– Это, значит, мы в студенческом общежитии жить будем, да еще и не просто где-нибудь и как-нибудь, а целый этаж займем? – почесал в затылке Лева. – А куда они в таком случае своих студентов дели?

– Да кто же их знает, – пожал плечами тренер.

По дороге к общежитию пацаны от нечего делать принялись строить самые невероятные версии того, куда запропастились студенты, вместо которых нас заселят в их общагу. Предположения варьировались от уплотнения (вместо трех человек в каждой комнате будут спать по шесть) до временного перевода в другой вуз. Самым, по мнению пацанов, остроумным и потому интересным вариантом являлось то, что пока мы здесь будем занимать их студенческие койки, их отправят вместо нас в нашу московскую общагу, а то и сразу на сборы, откуда мы только что приехали.

– И тогда, наверное, их местный магазинчик с домашним вином вообще закрываться перестанет, – подытожил Шпала, и все встретили его версию дружным хохотом.

Веселье только усилилось, когда ребята обнаружили, что аккурат напротив общежития института, где нам предстояло жить, расположена центральная городская больница.

– Смотри, как в этом Ростове все продумано! – не унимались Колян со Шпалой. – Так все удобно построили – как будто специально нас в гости ждали! Тех, кто будет с нами драться, не придется далеко везти – все рядом. Скорая быстрее приедет, опять же. Как говорится, накладывай гипс, не отходя от кассы!

С этими шутками-прибаутками наша орава и ввалилась в помещение общежития, где нас встретил вахтер – пожилой мужичок в очках с толстенными стеклами.

– Ну, привет боксерам! – поздоровался он. – Для начала заслушайте правила проживания в нашем общежитии.

И в наши уши полился монотонный голос вахтера, тоном робота перечислявшего стандартные пункты – не курить, не шуметь, не водить гостей… Мы сразу поняли, что мужичок этот – большой любитель бюрократии и крючкотворства, поэтому даже самые формальные инструкции ему необходимо было выполнить, что называется, от корки до корки. Мы стояли и терпеливо делали вид, что внимательно слушаем – все равно в этой ситуации нам больше ничего не оставалось.

Закончив зачитывание инструкции, вахтер продолжил уже своими словами:

– Теперь, значит, вот что, молодежь. Институт у нас, как вы уже, наверное, знаете, международный. Живут здесь как наши, советские ребята, так и студенты из Индии, Африки и мало ли откуда еще. Поэтому еще раз напоминаю – не шуметь, соседям не мешать. Если вдруг где насорили – сразу за собой убираем. Если кто-то приходит позже 22 часов – может сразу разворачиваться и идти туда, где был до этого. Всем все понятно?

– Да мы же спортсмены, дядь, у нас дисциплина железобетонная, – развязным тоном подал голос Шпала.

Григорий Семенович тут же покосился в его сторону – по всему было видно, что он моментально вспомнил эту самую железобетонную дисциплину на сборах. Особенно дисциплинированно наш спортсмен ввязался в разборки с местными из-за девушки.

– Так, – Григорий Семенович внимательно перечитал инструкцию, которую только что озвучивал вахтер. – А питаться мы будем в студенческой столовой, правильно же?

– Нет, – помотал головой вахтер с таким суровым видом, как будто ставил заслон всей организованной преступности города, вместе взятой. – Студенческая столовая предназначена для обслуживания студентов и преподавателей. А вы с вашими воспитанниками ни теми, ни другими не являетесь.

По озадаченному лицу Григория Семеновича было понятно, что такое положение дел для него – большая новость. Видимо, нарушались какие-то предварительные договоренности.

– Э… Григорий Семенович, – заговорил Шпала уже гораздо менее решительно и уверенно, – а где же мы тогда есть-то будем? Нас что здесь, на голодном пайке будут держать?

Григорий Семенович в растерянности повернулся в нашу сторону.

– Мужики, – заговорил он, явно соображая на ходу, что нам сказать. – Ну, я думаю, что это – просто какое-то недоразумение. Я позвоню динамовскому начальству – и уверен, что уже завтра они договорятся обо всем с институтом, и мы будем спокойно есть в их столовой. А пока… Пока… Я тут видел неподалеку небольшой рыночек – сегодня можно купить что-нибудь там и перекусить. Только помним, что у нас соревнования! Так что ничего вредного не покупать! Если у кого-то нет денег – подойдите ко мне, я дам вам из своих.

Рядом действительно располагался небольшой базарчик. И, честное слово, это соседство нравилось мне гораздо больше, чем городская больница.

– Вот, возьмите список, – вахтер протянул Григорию Семеновичу какую-то бумажку, заполненную мелкими печатными столбиками. – Здесь расписано, кто в какой комнате будет жить. Я вам сейчас выдам все ключи, а вы уж там сами своих спортсменов распределяйте.

Приняв у коменданта список и охапку ключей, наш тренер повел нас на второй этаж, который был отведен под наше проживание. Комнаты были рассчитаны на трех постояльцев, поэтому Григорий Семенович зачитывал по три фамилии, вручал подошедшим пацанам ключ, и те отправлялись искать свою комнату по этажу.

– А че, поменяться нельзя, что ли? – спросил Колян.

– Нельзя! – отрезал Григорий Семенович.

– А почему? – уточнил Колян.

– По кочану и по капусте! – ответил тренер. – Потому что ты не у бабушки в гостях, а приехал вместе с коллективом, и мы заселяемся по списку! Тебя же потом по этому списку будут пускать в общежитие! Начнешь путаться в показаниях, в какой комнате живешь – и все, привет! Можешь ночевать на улице.

Что касается меня, то мне досталась комната на троих с Сеней и с незнакомым мне пареньком из другого города – то ли из Свердловска, то ли из Куйбышева… Зато в соседнюю комнату заселили двоих друзей этого паренька и нашего Леву. Странная все-таки была у них система – нас как будто специально селили вразброс. Я решил что-нибудь придумать. В конце концов, некоторые правила и нарушить не грех – не на ринге же.

– Слушай, – обратился я к нашему незнакомому соседу. – А ты бы, наверное, не отказался со своими друзьями жить, так ведь?

– Да я-то не отказался бы, конечно, – развел руками паренек. – Да только кто меня туда пустит-то? Сам же видишь, как всех распределили.

– Ну а если я договорюсь, то ты переедешь к своим? – уточнил я.

– А как ты договоришься-то? – не поверил незнакомец. – Нет, ну если у тебя получится. то я, конечно, с удовольствием!

– Понятно, – кивнул я. – Жди, я сейчас вернусь.

С этими словами я отправился в соседний номер, где обратился с тем же самым вопросом к нашему Леве.

– Мих, ну чего ты дурацкие вопросы задаешь, тебе заняться, что ли, нечем, – недовольно поморщился он. – Ну конечно, я бы хотел с вами пожить, только толку-то здесь от моих хотений?

– Ну тогда переезжай, – сказал я. – Там парень вон тоже к своим друзьям сюда хочет.

– Так тебе же сказали, что меняться нельзя, – напомнил Лева.

– Так мы никому об этом говорить и не будем, – парировал я. – Нельзя же почему? Потому что по списку будут в общагу пускать, правильно? Так ты запомни номер комнаты, под которой ты записан, и его и называй при входе, и все. А идти будешь в нашу.

Ни Леву, ни нашего незнакомца, конечно же, долго уговаривать не пришлось. После того, как с великим переселением народов было покончено, Сеня с Левой принялись ожесточенно спорить, кто из них займет койку у окна, а кто – вдоль стены.

– У тебя уже была койка у окна, – возбужденно говорил Сеня. – Дай теперь мне у окошка поспать!

– А у меня еще моя нога не до конца зажила, – возражал Лева. – И когда я сплю у стенки, эта стенка мне мешает, вынуждает держать ногу в неудобном положении, и мне больно!

– Да хватит тебе, что ли, – возмутился Сеня. – Ты теперь до конца жизни, что ли, будешь своей больной ногой козырять?

– «Козырять», – передразнил его Лева. – Вот я на тебя посмотрю, когда у тебя что-нибудь похожее случится. Как ты будешь этим козырять и выбирать себе место для сна.

– Думаешь, у меня такого никогда не было, что ли? – завелся Сеня. – Ты еще гипс на себя обратно нацепи, чтобы убедительнее было!

– Ну, значит, такого не было, – парировал Лева. – И при чем здесь гипс вообще? Ты думаешь, без гипса нога болеть не может, что ли? Ну тогда сходи к травматологу – он тебе понарасскажет удивительных историй.

«Как дети малые, ей-богу», – усмехнулся про себя я. Самому мне было не принципиально, какую койку занимать – все равно после напряженной тренировки, а уж тем более после выступления сил хватает только на то, чтобы по-быстрому принять душ и рухнуть в любое место, где есть подушка и одеяло. Засыпаешь настолько мгновенно, что даже не успеваешь осознать, где ты находишься: что стенка, что окна – все сливается в одно пятно. Поэтому я, чтобы не ввязываться в спор своих друзей, бросил сумку на койку возле двери – на нее как раз никто не претендовал.

Минут через десять наши спорщики все-таки достигли перемирия, хотя я так и не понял, решили они, кто где будет отдыхать, или нет. Ну и ладно, пусть сами разбираются – главное, чтобы мне своими спорами этой ночью спать не помешали. А пока что нам нужно позаботиться о хлебе насущном.

– Так, ну что, мужики, – сказал я, потирая руки. – Не знаю, как вы, а я в дороге успел жутко проголодаться. Предлагаю прогуляться до рынка и посмотреть, что там у них продается.

– Это, кстати, мысль, – заметил Лева, – а то за всеми этими поездами и переездами я уже забыл, когда нормально ел последний раз.

– А я вот в поезде перекусил, – подал голос Сеня, – но вообще-то это было давно, так что…

– Ты, кстати, в поезде вокзальными пирожками перекусывал, – напомнил я ему.

– Ну и что? – Сеня уставился на меня непонимающим взглядом.

– А то, – ответил я, – забыл, как тебе пришлось в день выступления вес сгонять? Сейчас будем брать только здоровые продукты!

– А в пирожках чего такого прямо уж нездорового? – Сеня, похоже, пошел на принцип. – Домашнее приготовление, между прочим!

– Тебе рассказать, как люди после каникул у бабушки в деревне начинали всю физическую подготовку с нуля? – осведомился я. – Потому что не то что нормально двигаться – в штаны свои влезть не могли! А тоже ведь домашнее приготовление – домашние пельмени, пироги, пирожки… Здоровая пища, по твоей логике!

– Ой, да ладно тебе! У тебя на любые случаи жизни есть истории и нравоучения, – досадливо махнул рукой Сеня. – Пошли уже!

Рынок приветствовал нас многоголосием продавцов и посетителей. У самого входа толпились бабульки с пирожками, чебуреками и прочей подобной выпечкой собственного приготовления. Привычные в любом городе продуктовые ряды пестрели овощами, фруктами, мясом, рыбой и молочной продукцией. Чуть подальше виднелись ряды с бакалеей и хлебом. Разумно рассудив, что ни мясо, ни рыбу, ни даже кашу приготовить нам сейчас будет элементарно негде и не на чем, я решил купить несколько яблок, а также немного огурцов, помидоров и черного хлеба. В принципе, такой перекус был здоровым, полезным и одновременно вполне позволял дожить до утра без особых потерь и урчащего желудка.

Лева – видимо, из тех же соображений – последовал моему примеру. А вот неисправимый Сеня, естественно, тут же налетел на жареные пирожки с чебуреками. Он надкусил свой жирный и масляный чебурек с таким безумным видом, как будто его как минимум неделю держали взаперти и морили голодом, и только вот сейчас выпустили на свободу – прямо к этим бабушкам с пирожками. Смотреть на то, как мой друг у меня же на глазах растаптывает все свои усилия и достижения, было, честно признаюсь, выше моих сил.

– Ну и куда ты себе пузо набиваешь! – с этими словами я раздраженно вырвал у него из рук чебурек и выбросил в ближайшую урну.

– Эй, Миха! – обиженно воскликнул Сеня. – Ты чего, совсем уже, что ли?

– Это ты «совсем», – сердито ответил я. – Я тебе для чего только что в общаге про пирожки говорил? Ты в самом деле забыл, как весогонка происходит, как ты мучался и терпел? Еще раз хочешь?

– Да чего ты, что там с какой-то пары-тройки чебуреков… – начал было Сеня, но я его резко перебил:

– А тебе больше и не надо, одного-двух вполне достаточно! Сеня, ты же и так на самой грани тяжелого веса. Когда нас сюда отбирали, мы распределялись строго по весовым категориям. Запомни, здесь тебе не Раменское, добрых и знакомых тетенек в медчасти нет! Если ты сейчас вылетишь из своей весовой категории, то автоматически вылетишь и с чемпионата! А потом тебя и вообще не захотят никуда брать, потому что уже будут знать, что от тебя можно ожидать любых неприятных сюрпризов. Ты этого хочешь?

– Да нет, конечно, но… – Сеня снова попытался вставить слово, но я опять не дал ему такой возможности:

– А если «нет, конечно», то вот, держи, – я достал из своих покупок одно яблоко и протянул Сене. – Вот этим и питайся. Если еще захочешь – еще возьмешь, я взял как раз с запасом.

– Спасибо, – обиженно пробурчал Сеня и вгрызся в яблоко.

Может быть, конечно, с моей стороны такой выпад был и слишком резким, но взвинтился я совершенно искренне. Мне и вправду не хотелось, чтобы Сеня своими же усилиями обрубил себе так удачно начавшуюся боксерскую карьеру. А он, судя по всему, не менее искренно не понимал, что такого опасного в том, чтобы съесть за раз три жареных чебурека или пирожка. Все-таки в такие моменты в нем еще говорил ребенок, который видит запретное лакомство, и кроме «хочу!» и «дай!», ни о чем больше думать не в состоянии. Придется мне время от времени брать на себя роль старшего товарища – ненавязчивого наставника, так сказать. Пусть его обижается – потом поймет.

– Ну что, ребята, каковы наши дальнейшие действия? – спросил Лева, когда продовольственные запасы были уничтожены. – Время, в принципе, есть – сегодня у нас по расписанию вроде бы ничего не назначено.

– Может, по городу погуляем, посмотрим, что здесь есть интересного? – предложил Сеня.

– Ну Миха-то точно знает, что здесь есть, – усмехнулся Лева. – Так что одному из нас троих это вряд ли будет интересно.

– Подождите, – остановил их я. – В городе действительно есть, что посмотреть, но сейчас на экскурсию слишком мало времени. Это уж, если по-хорошему, целый день выделять надо. Вот отработаем чемпионат – и, может быть, у нас как раз и будет свободный день. Тогда я вас с удовольствием проведу по всем закоулочкам.

– Ну а сейчас-то нам тогда чем заняться? – спросил Сеня. – Не по рынку же опять выхаживать туда-сюда. А в комнате скучно, …

– А не надо ни на рынок, ни в комнату, – охотно согласился я. – Пойдемте лучше посмотрим на комплекс, где нам предстоит выступать.

– Это на «Динамо», что ли? – уточнил Лева. – А чего на него смотреть-то? Наверняка комплекс как комплекс. Насмотримся еще за несколько дней.

– Ну не скажи, – не согласился я. – Если тебе предоставляется возможность заранее ознакомиться с местом своего будущего выступления – так это же, можно сказать, подарок судьбы! Ты заранее можешь прикинуть расположение помещений, приблизительно оценить качество самой площадки… А это все влияет, между прочим, на состояние во время боя!

– Ладно, уговорил, – засмеялся Лева. – Пошли.

Глава 2

– Ох, ребята, – мечтательно закатил глаза Сеня, когда мы не спеша двигались в сторону спортивного комплекса. – Я вот иногда как представлю, сколько же все-таки людей занимается в нашем клубе в разных видах спорта – так прямо дух захватывает!

– Да-а, я такой цифры, наверное, себе и представить не могу, – подхватил Лева. – Если только нас, только в Москве и только в боксе несколько десятков человек, то если даже всех москвичей собрать из разных видов спорта – уже, наверное, полстадиона получится!

– Если не целый – смотря еще какой стадион, – заметил Сеня. – А если взять по всему Советскому Союзу? Я думаю, небольшой городок точно можно было бы заселить!

– Не без этого, – согласился Лева. – А может, и не такой уж небольшой… Представляешь – идешь ты по улице, а тебе навстречу сплошные динамовцы! И в каждом доме по паре-тройке знакомых проживает. В любой момент, в любом доме можешь зайти к кому-нибудь в гости.

– А если к ним добавить еще и из других клубов! – разошелся Сеня. – Из ЦСКА, Спартака… Это же вообще целая республика получается! Представляете – Спортивная Советская Социалистическая Республика! СПОРТССР! Звучит!

– Звучит, – охотно кивнул Лева. – И идея неплохая, мне нравится. Я бы, например, пожил в такой республике. Желательно в переулке каких-нибудь гимнасточек. Или легкоатлеток…

– Или, знаешь, расселить всех по принципу видов спорта, – Сенина фантазия, похоже, разыгралась не на шутку. – И тогда будет город боксеров, город футболистов, город гимнастов… Товарищеские соревнования можно будет проводить поочередно. Здорово же!

– Ну, потом-то все равно все перемешаются, – неожиданно здраво заметил Лева. – Переженятся там между собой, детей нарожают…

– Так ведь дети-то тоже будут спортсмены! – с присущим ему наивным идеализмом горячо возразил Сеня. – Вот и они потом тоже будут селиться в том городе, который соответствует их виду спорта!

«Эх и фантазеры! Сказочники просто!» – думал я. Сеня с Левой так увлеклись построением будущих спортивных городов, что, кажется, напрочь забыли о моем присутствии. Я же слушал разговоры пацанов вполуха, вовсю озираясь по сторонам и разглядывая родные улицы. Когда впереди показался спортивный комплекс «Динамо», у меня внутри все прямо сжалось от ностальгии. Дело в том, что этот комплекс практически не изменился до третьего десятилетия будущего века, и дошел до него, можно сказать, один в один. А сколько с этим зданием было связано! Сколько волнений и переживаний, радости побед и горечи поражений!

Комплекс крайне удачно располагался в самом центре города. Здание высотой в несколько этажей усилиями советских архитекторов было стилизовано под название расположенного в нем бассейна «Волна», которое красовалось над входом, выполненное большими голубыми буквами. Сколько же часов я провел в прошлой жизни в этом здании в общей сложности? Да что там часов – суток, недель, месяцев, лет?

– Эй, пацаны, стоп! – Неподалеку от входа в спорткомплекс Лева вдруг остановился как вкопанный. – Погодите!

– Ну что там у тебя еще? – я нехотя подошел к нему. Лева стоял и широко открытыми глазами глядел на афишу скачек, которая извещала, что это мероприятие начнется сегодня, в 16 часов.

– Это же всего через полтора часа! – возбужденно заговорил Лева. – Прямо вон там! – он махнул рукой в сторону ипподрома.

– Ну, через полтора часа вон там, да, – лениво подтвердил я. – И что ты хочешь этим сказать?

Хотя, конечно, уже и так было понятно, что Лева хочет этим сказать.

– Эх, я бы на скачки сходил, посмотрел, – протянул Сеня так же мечтательно, как пять минут назад рассуждал о республике спортсменов.

– Я бы тоже, – с горящими глазами подхватил Лева.

– Что вы там смотреть-то собрались, – недовольно попытался возразить я, но по загоревшимся от азарта лицам своих товарищей понял, что отговаривать их сейчас бесполезно – все равно они туда отправятся, не со мной, так без меня.

– Ну что значит, что смотреть? – возмущенно возразил Сеня. – Я вот, например, никогда на скачках не был! Только слышал рассказы всякие, да и то… вполуха.

– И я не был, – ввернул Лева. – Мих, ну чего ты в самом деле? Мы же не собираемся там завсегдатаями становиться! А один раз посмотреть не помешает, верно я говорю, Сень?

– Еще как верно! – подтвердил тот.

– Ладно, – сдался я и взглянул на часы. – В любом случае у нас есть еще полтора часа, поэтому предлагаю все-таки сначала осмотреться и погулять по спортивному комплексу.

– Это, конечно, можно… – задумчиво проговорил Сеня. – Даже интересно, что там.

– А нас внутрь-то хоть пустят? – засомневался Лева. – Я видел, что некоторым пацанам уже форму дали, а нам-то обещали выдать только завтра.

– Ага, форму я тоже видел! – воскликнул Сеня. – У «коней» уже есть.

– Ну ничего, и нам выдадут, – попробовал я успокоить парней. – Может, даже сегодня. Да если и завтра – ничего страшного.

– Да просто непонятно, что это за очередность такая, – недовольно пробурчал Лева. – Почему им раньше выдают, а нам позже?

– Ну так чемпионат-то перенесен, – объяснил я. – Ты хоть представляешь себе, что такое организация такого масштабного мероприятия, как первенство РСФСР? А теперь представь, что в тот момент, когда у тебя уже все на мази, все по своим местам расставлено, грубо говоря, тебе приходится переносить все в другой город. И не в соседний за двадцать километров! Конечно, могут быть и какие-то накладки, куда же без этого.

Я говорил пацанам про накладки, а сам подумал, что опять повторяется история с формой. В Раменском-то наша форма тоже подзадержалась, и нам чуть было не пришлось выходить на ринг черт знает в чем, чуть ли не в обносках каких-то. Если бы я тогда не рванул на мотоцикле к нашему автобусу – неизвестно, чем бы все закончилось. И вот опять какие-то заморочки с формой «Динамо». Надеюсь, что в этот раз все хотя бы обойдется без срочной погони на мотоциклах.

– А чего они переносят-то? – недовольно спросил Сеня.

– Ну откуда же мне знать, – развел руками я. – Какие-то накладки. Такое бывает.

– Кстати, а где чемпионат должен был проходить изначально? – уточнил Лева.

– Если мне память не изменяет, то в Свердловске, – ответил я, наморщив лоб для вида. – Так что нам, наоборот, радоваться надо. Если бы все осталось как есть, то пришлось бы нам трястись в поезде чуть ли не неделю.

– Неделю в поезде – это жестоко, – согласился Лева. – После него потом, по-хорошему, только разминаться нужно будет еще неделю.

– Ладно, – сказал я. – Чего мы здесь стоим-то? Пошли, попробуем все-таки проникнуть внутрь.

Коридоры спортивного комплекса сразу окутали нас привычным спертым воздухом. И хотя атмосфера эта в каждом городе, в общем-то, одинаковая, все равно мне показалось, что в этом «Динамо» даже воздух какой-то родной. Ведь именно в эти коридоры я заходил когда-то, начиная свой путь в спорте вообще и в боксе в частности. Кто знает, может, эти стены уже и в этой реальности помнят шаги прежнего меня…

– Эй, молодежь, вы куда? – прервал мои ностальгические размышления чей-то старческий голос. Я оглянулся и увидел пожилого вахтера, недовольно разглядывавшего нас с таким видом, как будто мы его разбудили. Видимо, так оно и было. – Вы в секцию, что ли какую-то записываться хотите? Так сегодня не получится уже. У нас по средам. запись, в рабочее время.

– Да нет, вы что, – с гордостью выпалил Лева. – Мы сами спортсмены! Мы – боксеры, динамовцы из Москвы!

Наверное, он думал, что этой информацией произведет на этого полусонного дедушку сногсшибательное впечатление. Но ничего такого не произошло. Кажется, вахтер, наоборот, испытал от его реплики легкое раздражение – мол, ходят тут всякие, работать мешают.

– Ну и что? – скрипучим голосом переспросил он. – Ну, спортсмены. Чего хотели-то?

– Ну как же «что хотели», – я решил снова брать переговоры в свои руки. – У нас завтра начинается чемпионат РСФСР. Вот хотели посмотреть помещение, где нам завтра предстоит работать.

– Ох, работнички нашлись, тоже мне, – ехидно проговорил старичок. – Да вам тут…

Он явно хотел сказать еще какую-то колкость, но тут его отвлек резкий звонок телефона.

– Але, – проговорил вахтер в трубку. – Динамо! Слушаю! Да!

– Пошли! – шепнул я пацанам, и не прошло и двух секунд, как мы оказались уже внутри спорткомплекса.

– Слушай, а нас тренер потом с первенства не выгонит? – тихонько спросил меня Лева, когда мы уже шагали по знакомым мне с детства коридорам.

– За что это вдруг? – не понял я.

– Ну как за что? – сказал Лева. – За самовольное проникновение и всякое такое. Мы ведь сейчас мимо вахтера прошмыгнули.

– Не выгонит, – уверенно произнес я.

– Это точно? – беспокойно переспросил Лева. Видимо, очень уж было для него значимым это выступление на чемпионате. Я его понимал: после травмы особенно сильно хочется доказать, что ты восстановился, что ты по-прежнему все можешь.

– Друг мой, – иронично произнес я. – Если бы ты не афишу скачек разглядывал, а внимательно читал информацию на стенде перед входом сюда, то увидел бы, что для членов «Динамо» здесь вход всегда свободный.

– А-а, – облегченно протянул Лева. – Ну тогда другое дело, конечно.

Я немного слукавил. Конечно, я и сам не читал никакую информацию на стенде – мои мысли были заняты немного другим. Просто у меня из прошлой жизни сохранился довольно богатый тренерский и боксерский опыт, и я не мог припомнить ни одного исключения из этого правила. Члены клуба, к которому принадлежало спортивное учреждение, всегда пропускаются в него.

Коридор, по которому мы шли, был увешан портретами чемпионов «Динамо» по разным видам спорта из разных уголков Союза. Настоящая Аллея славы! Первым, чей портрет мы увидели, был знаменитый спортсмен, первый чемпион олимпиец по тяжелой атлетике Иван Удодов, и знаменитые советские футболисты, легенды – Михаил Семичастный, Михаил Якушин, Виктор Маслов, и, конечно же, кумир всех советских мальчишек Лев Яшин.

Но, разумеется, сильнее всего наше внимание привлекли портреты динамовских боксеров. Особенно такая легенда советского бокса, как олимпийский чемпион Валерий Попенченко – к этому времени, к сожалению, уже покойный.

– Дааа, – у Сени опять включился его мечтательный тон. – Вот бы на этот стенд когда-нибудь попасть, а!

– У тебя рожа сюда не поместится, – язвительно отреагировал Лева.

– Да пошел ты! – обиделся Сеня. – За своей рожей лучше последи, а то, не ровен час, и подпортиться может.

– Да тихо, что ли, вы оба, – приструнил я товарищей. – Не хватало еще здесь разбирательства между собой устраивать!

Тем временем мы подошли ко входу в бассейн. В этот момент там проходила тренировка по синхронному плаванию у девчонок. Чуть-чуть приоткрыв дверь, Лева с открытым ртом глазел в образовавшуюся щелочку на юных пловчих. Вдруг он как ошпаренный отскочил от двери, которая в следующую секунду распахнулась, и оттуда вылетели два парня в спортивных костюмах с символикой ЦСКА.

– И запомните, – загремел вслед строгий женский голос. – У нас здесь не бюро знакомств и не школьные вечера! Еще раз вас здесь увижу – информация тут же дойдет до вашего тренера! И уж поверьте мне, я постараюсь сделать так, чтобы вас и с соревнований поснимали к чертовой бабушке, и из ЦСКА поперли с волчьим билетом!

Пацаны пристыженно поспешили прочь от бассейна. Они были удивительно похожи друг на друга – видимо, это были братья-близнецы. Единственное их отличие заключалось в их комплекции – один был чуть покрупнее другого.

– Так, а вам чего надо, ребята? – высунулась голова обладательницы строгого голоса – по всей видимости, тренера пловчих.

– Да мы хотели спросить, как можно попасть в бассейн, – как можно спокойнее ответил я.

– А-а, ну это внизу спрашивайте, не здесь, – так же строго ответила тренер и плотно захлопнула дверь, повернув ключ изнутри и отрезав любую возможность дальнейшего диалога.

– Ну вот, – расстроился Сеня. – В первый же день пребывания в Ростове нас лишили самого интересного.

– Да уж, – отозвался Лева. – А я только там такую девчонку присмотрел…

– А ты в курсе, что спортсменам во время соревнований запрещено общаться с противоположным полом? – подначил его я.

– Да в курсе, конечно, – вздохнул Лева. – Но я же ничего такого!

– Ладно, «ничего такого», – засмеялся я. – Пойдемте лучше дальше посмотрим, что здесь.

Дальше нашему взгляду предстало футбольное поле и открытые игровые площадки, на которых снаружи тренировались легкоатлетки.

– О, вот это да! – оживился Лева.

– Что, про пловчих уже забыл? – усмехнулся я.

– Нет, ты только посмотри, какие девчонки! – завелся Лева. Не обращая внимания ни на кого, кроме легкоатлеток, он быстро сбросил с себя майку, подбежал к ближайшей перекладине и начал самозабвенно подтягиваться с героическим видом.

Вид Левы, корчившего такую физиономию, будто он не подтягивается, а поднимает одной рукой локомотив, не мог не вызвать смеха – уж слишком гипертрофированно и карикатурно все это выглядело. Но это, конечно, у меня. Что же касается прекрасных атлеток, то ни одна из них не обратила на Леву ни малейшего внимания. Собственно, я даже не уверен, что все они вообще заметили наше появление. Тренировка все-таки есть тренировка, и когда ты увлечен именно тем, что делаешь в данный момент, то ни до каких симпатичный посетителей тебе и дела нет никакого. А потому разочарованный Лева, заметив полное равнодушие девчонок к своей персоне, с досадой спрыгнул с перекладины, надел майку и зашагал обратно. «И на что ты, интересно знать, рассчитывал?» – с иронией подумал я. «Что при твоем появлении все девки моментально бросят свою тренировку и подлетят к тебе, восхищаясь твоей мужественной физиономией и мощными мускулами? Что они будут ахать и охать каждый раз, когда ты подтягиваешься? Эх, друг мой ситный, не нюхал ты еще большого спорта!»

– Чего-то они какие-то… – огорченно произнес Лева.

– Какие? – поинтересовался я.

– Да они не смотрят даже, – сказал Лева.

– А куда они должны смотреть? – удивился я. – Они делом занимаются, тренируются. Ты вот во время тренировок на сборах много о девчонках думал? А после тренировок? Я же помню, как ты сразу плюхался в кровать и лежал в ней мертвым грузом, пока утро не наступит. Сильно тебе в тот момент хотелось с кем-нибудь знакомиться?

– Ну ты сравнил! – изумился Лева. – Там ведь сборы…

– А у них, думаешь, тренировки сильно легче? – спросил я. – Да они здесь каждый день впахивают и думают не о пацанах, а о своих движениях. Вот еще им надо бросать всю свою работу и на тебя глазеть.

– Понятно, – вздохнул Лева.

– Ну, во всяком случае, не во время тренировок – это точно, – попытался я смягчить воздействие своих слов.

Меня-то в первую очередь интересовали именно игровые залы. В самом большом и вместительном из них и должно было уже завтра состояться открытие первенства РСФСР по боксу среди юношей. Но залы сейчас были закрыты, и ни в один из них попасть не было никакой возможности. Единственное, что мы узнали – это что здесь же работали секции фехтования, борьбы и, конечно же, бокса. Об этом нам убедительно сообщал плакат с расписанием работы этих секций, повешенный здесь же, на стене.

– Скучно здесь что-то, – позевывая, заметил Сеня. – Никого нет, все закрыто…

– Да, – согласно кивнул Лева. – Можно было сюда и не приходить. Сколько там времени до скачек-то осталось?

Вообще, конечно, если бы кто-нибудь спросил меня, я бы высказался против того, чтобы Лева шел на скачки. Он только-только восстановился после травмы и начал входить в форму. Причем это возвращение в форму шло у него с завидной скоростью – он уже перестал прихрамывать даже при серьезной нагрузке, и если бы на него смотрел кто-то, кто не был в курсе произошедшего, то не возникло бы даже малейшего подозрения, что с Левой что-то не так. И вообще, теперь он был всерьез настроен показать отличный результат на чемпионате РСФСР. А в таких обстоятельствах последнее, что нужно бы делать – это лезть туда, где ты можешь нарваться на новые приключения.

Я нехотя взглянул на часы. Они показывали без двадцати четыре. В принципе, если уж идти на эти долбаные скачки, то сейчас. Как раз есть запас времени, чтобы занять свободные места и оглядеться. Сильно раньше времени там делать нечего, а приходить впритык – значит, обрекать себя на то, чтобы все время заездов проторчать сзади всех, разглядывая чужие спины. Как говорится, раньше было рано, позже будет поздно.

– Пойдем! – решительно сказал я.

Хотя, если честно, мне и самому было любопытно побывать на ипподроме…

Ипподром нас встретил довольно сильным запахом навоза, который, не выезжая из города, можно почувствовать еще разве что в цирке. Вопреки ожиданиям, посетители вели себя довольно цивилизованно. Возможно, сказывалась близость к спортивному объекту, что как-то внутренне дисциплинировало. А может быть, местные завсегдатаи, осознавая, что их хобби – не самое одобряемое в обществе, специально не хотели привлекать к себе внимания и, если уж и случались между ними какие-нибудь конфликты, предпочитали решать их не на глазах у других посетителей.

Нас моментально окружила самая разношерстная публика. Здесь были и явные завсегдатаи, которые здоровались друг с другом, как старые добрые знакомые, и новички вроде нас, которые только присматривались к происходящему и раздумывали, с чего бы начать делать ставки. Интеллигенты в очках и с извиняющимися лицами перемежались с нагловатыми и простоватыми работягами, которые перед походом сюда уже успели где-то принять на грудь «для настроения». Впрочем, пока все выглядело достаточно прилично – представители самых разных социальных групп, которые в другой ситуации, возможно, не смогли бы избежать конфликта, соседствовали друг с другом вполне мирно.

Нам удалось занять хорошие места – очень удобные для обзора. Отсюда можно было наблюдать весь ход бега, не особо опасаясь, что впереди сгрудится толпа тех, кто переживает за свои ставки.

– Эх, – кажется, у Сени было сегодня какое-то мечтательное настроение. – А ведь все эти люди, ну большинство из них, по крайней мере, ходят сюда постоянно…

– Ты завидуешь, что ли? – усмехнулся я. – Брось. Нечему тут завидовать.

– Ну как? – удивился Сеня. – Интересно же!

– Ага, интересно, – откликнулся я. – Интересно все это до тех пор, пока в долги не начнешь влезать и вещи распродавать из дома.

– Да ладно тебе, Миха, в самом деле, – недовольно проговорил Лева. – Ты вот иногда как включишь в себе какого-то воспитателя, прямо спасу нет от тебя. Кто же говорит, что нужно влезать сюда до такой-то степени? Ну прийти, поглазеть на скачки… ну пусть даже поставить, поиграть – ну так поиграл да ушел!

– Если бы все было так легко и просто, то не было бы столько людей, разорившихся на скачках, – заметил я.

– Ой, а ты прямо, можно подумать, миллион таких знаешь, – отмахнулся Лева.

Я хотел что-то еще добавить, но вовремя остановился. И так уже чуть было не ляпнул что-то вроде «вы-то не знаете, а я помню, как в девяностые людей на счетчик ставили».

Несмотря на то, что и справа, и слева от нас было достаточно свободных мест, один из посетителей расположился прямо вплотную к нам. Я краем глаза оглядел его: это был экземпляр характерной маргинальной внешности. Засаленные волосы были небрежно схвачены в пучок, тщедушное туловище было одето в видавшие виды джинсы и потертый пиджак, из внутреннего кармана выглядывало горлышко «чекушки», а на шее почему-то висел фотоаппарат, сильно выделяясь из всех остальных составляющих его образа. «Все понимаю, но аппарат-то такому персонажу на фига?» – мелькнуло у меня в голове.

Лева и Сеня, по всей видимости, не встречавшие ранее таких деятелей в непосредственной близости от себя, разглядывали его не стесняясь и с неподдельным интересом. Заметив это, наш новый сосед усмехнулся и спросил:

– Че, пацаны? В первый раз на скачках, да?

– Ну да, – признался Лева. – Вот, пришли посмотреть, как тут все устроено.

Вот был же в девяностых фильм, который назывался «Никогда не разговаривай с незнакомцами». И хотя о чем там шла речь, я – хоть убей ты меня! – не помнил, само название в определенных ситуациях мне представлялось весьма актуальным. Вот как сейчас, например. Какого хрена они сами заговаривают с человеком, который явно ведет не самый законопослушный образ жизни? Эх, эта вечная тяга подростков к приключениям! Помноженная на такое же вечное преуменьшение степени опасности…

Я хотел было одернуть своих друзей, но тут начались сами скачки, и весь ипподром, как по команде, тут же отвлекся от разговоров и вытянул головы в сторону поля, на котором происходил забег. Наш маргинальный сосед сделал нам знак, чтобы мы приблизились к нему, и так, чтобы слышали только мы втроем, спросил:

– Видите вон того коня в середине? Ну, с самой роскошной гривой?

– Ну? – нетерпеливо спросил Лева. Очень уж ему хотелось посмотреть забег, не отвлекаясь на непонятные разговоры.

– Его кличка Вулкан, – сообщил нам незнакомец. – Он сегодня победит, зуб даю.

– Вы-то откуда знаете? – недоверчиво переспросил Сеня.

Незнакомец только ухмыльнулся – мол, молодо-зелено.

– Вот увидишь, – пообещал он и тоже повернул голову в сторону поля.

– Откуда он все знает? – шепотом спросил меня Сеня. – Может, он… того?

– Да тише ты, – отмахнулся я. – На поле вон лучше смотри, раз пришел.

«Стану я прямо сейчас и здесь объяснять тебе систему заказных забегов и процентного деления выигрыша», – подумал я.

Когда после финального забега объявили, что победил конь Вулкан, часть ипподрома взорвалась воплями восторга. Мы думали, что среди них будет и наш сосед, однако он только деловито кивнул с довольным видом и что-то записал в вынутом из кармана блокноте.

Я повернулся к пацанам. Лева и Сеня смотрели на соседа, угадавшего выигравшего коня, как Волька на Хоттабыча.

Глава 3

Маргинал смотрел на нас с таким довольным видом. как будто только что показал уникальный и трудновыполнимый фокус.

– А как это… откуда вы знали? – выдавил из себя Сеня.

Наш новый знакомый рассмеялся.

– Эх, молодежь! – снисходительно сказал он. – В общем, смотрите, какая схема. Здесь за определенную комиссию можно довольно приличные деньги поднять.

– Приличные – это сколько? – сразу загорелся Лева.

– Приличные – это половина выигрыша, – объяснил маргинал. – Даете мне, скажем, десять рублей, мы их ставим от вашего имени, а выигрыш делим с вами пополам. Мне пятьдесят процентов – и вам столько же.

– Слушай, а ты вообще кто? – решил уточнить я. – Ты как-то связан с жокеями, что ли?

– С кем я связан или не связан, это не так важно, – уклончиво ответил наш сосед. – А так, вообще я журналист, освещаю спортивные события. Так что я никакой не мошенник и не бандит, если тебя именно это интересует. Просто хорошо знаю возможности коняшек, – он подмигнул мне.

С этими словами сосед продемонстрировал журналистское удостоверение. Я испытывал двоякие чувства. С одной стороны, влезать в какие-то сомнительные схемы мне не хотелось. С другой – поднять немного денег в моей ситуации никогда не помешает. С моей-то историей путешествия по эпохам мало ли что может случиться, а до ощутимых гонораров как профессиональному спортсмену мне еще впахивать и впахивать. Ну а с третьей стороны – этот тип все-таки если и сотрудничает со всякими жуликами (да по-любому сотрудничает, как в таких местах еще можно зарабатывать-то!), то сам таковым, по большому счету, не является и вообще фигура, можно сказать, публичная. Журналист в Советском Союзе обладал вполне серьезным весом в обществе и уж точно не мог быть никаким подпольщиком. Поэтому я решил рискнуть.

– А чего свои рубли не ставишь? – спросил я.

– Так мне ставить запрещено, я ж говорю – от вашего имени ставим! А то все деньги унесу отсюда, – сказал он. – Ну так организаторы считают.

– Пацаны, блин, а есть червонец одолжить? Я как в общагу приду – отдам! – возбудился Сеня.

Вообще, все эти азартные игры дело такое, что затягивает и если не дать пацану разок хорошенечко обломаться, то он так и будет ходить с мыслью поставить деньги на скачки. Я решил одолжить Сене червонец, с твёрдым пониманием, что деньги скорее всего улетят в трубу и ставка этого «эксперта» не зайдёт. Ну а Сеня убедиться, что никаких схем тут нет., а были бы, этот журналюга таскался бы здесь, а отдыхал где-нибудь в санатории.

– Ну давай попробуешь, – ответил я, протягивая Сене десять рублей.

Журналист улыбнулся, принимая деньги из рук Сени.

– Пойдемте за мной!

Мы подошли к тотализатору. Журналист показал нам на одну из лошадей:

– Будем ставить на нее. Она в этом заезде победит, хороший конь, наездника я тоже хорошо знаю.

Мы с сомнением посмотрели на выбранную кобылку. Честно говоря, не то чтобы она выглядела уж совсем задохликом, но и здоровьем тоже не кишела. Лошадь как лошадь. Детишек где-нибудь в центре города катать подойдет, а вот выиграть скачки – уже сомнительно.

– Что-то не похожа эта лошадка на победителя, – выразил общее мнение Сеня. – Я бы лучше вон на того здоровенного коня поставил.

– Вот-вот, – кивнул журналист с улыбкой. – Вот все точно так же и рассуждают, как ты сейчас, и ставят на самого здоровенного. Ну и пусть их ставят. А мы с вами заберем весь выигрыш.

Спорить мы не стали – сделали ставку. Потом вернулись на свои места и начали следить за ходом забега.

– Ну вот, я же говорил! – воскликнул Сеня, когда тот самый «здоровенный конь» вырвался вперед с довольно большим отрывом. Весь ипподром возбужденно поднялся со своих мест, и большинство болельщиков в предвкушении трясли кулаками и потирали руки. Видимо, журналист был прав, и основная масса игроков действительно стремилась поставить на того, кто визуально был похож на самого крепкого и выносливого.

Однако уже совсем скоро ситуация в корне изменилась. Конь-здоровяк начал замедлять ход, и вдруг как-то обессилел и совсем уже отстал. Теперь он плелся едва ли не позади всех, беспомощно оглядываясь по сторонам и то и дело фыркая, как будто ему что-то мешало. Зато неказистая и невзрачная лошадка, выбранная нашим журналистом, резко вырвалась вперед, и, обогнав всех своих соперников, прибыла к финишу самой первой!

– Вот это я и называю скачками, мужики, – расплылся в довольной улыбке журналист.

Ну а реакцию остальных болельщиков трудно было описать словами. Такой смеси криков отчаяния, матерных ругательств и проклятий мне не приходилось слышать уже очень давно. Похоже, весь ипподром действительно поставил на того скакуна, и мы с журналистом оказались если и не единственными, то уж точно в меньшинстве.

После торжественного похода в кассу выяснилось, что вместо вложенной десятки, которую я одолжил для ставки, у Сени в руках оказался уже тридцатник.

– Вот это я понимаю! – довольный победой, воскликнул он. – А еще можно на следующий забег поставит?

– Нужно, – подтвердил наш новый знакомый.

Сеня задумался, видимо размышляю, отдать ли мне червонец сейчас или вложить все тридцать рублей в оборот.

– Че думать, Сень, если раз прокатило, то не факт, что в следующий раз снова прокатит, – пояснил я.

– Мих, а если все-таки прокатит снова? – зашептал он мне на ухо.

Я задумался: что с ними теперь делать? Можно, конечно, просто взять и уйти, оставшись в трехкратном выигрыше, но наш новый товарищ замолвил слово.

– Мужики, следующий забег вообще на верного будет ставка. Но там если ставить, то по-крупному – стольник.

– А если ставка не зайдёт? – Я приподнял бровь.

– Если не зайдёт, то это уже мои проблемы будут, я со своего кармана отдам, – с этими словами он с многозначительным видом приоткрыл свой карман, где был целый пресс советских рублей.

Неплохо так журналисты на скачках поднимают.

– Слово даю! – заверил он, протягивая мне руку.

Слово, конечно не воробей, но вот таких как он слово чаще всего ничего не значит. Однако Сеня и Лев уже насели на меня.

– Миха ну займи, ну пожалуйста.

Я спокойно пояснил ребятам, что на своих ошибках учатся только дураки, а бабки они могут потерять. и те деньги, которые им дали родители с собой на сборы и на первенство РСФСР, они могут проиграть.

– Да ниче страшного! – отмахнулся Лёва.

Хозяин барин, хочется пацанам проверить свои силы и попробовать приумножить выигрыш, пусть пытаются. Но одалживать деньги я никому не стал. Хотят ставить – пусть ставят выигранные тридцать рублей.

– Дерзайте, – подмигнул я.

Наш новый знакомый, конечно, покрутил носом, но согласился.

– А нет больше! – заверил я, хотя в моем кармане лежали деньги, вырученные с продажи икры.

– Как знаете, просто это последний забег, – все так же спокойно и, кажется, даже равнодушно пожал плечами наш маргинал. – И я точно знаю результат. Могли бы и крупный куш взять.

– Ми-и-их? – насел на меня Сеня. – Ну дай!

– Дай уехал в Китай, – отрезал я.

Мужичок взял деньги, сунул в карман и пошёл делать ставку.

– Эй! – я встал с места и догнал нашего соседа.

– Чего? – обернулся тот.

– Учти, – отчетливо сказал я, – если надумаешь пацанам голову дурит – по шапке получишь. Причем не так, как шпана щекочет, а по-настоящему! Не зайдёт ставка, значит не зайдёт, голову только не дури, а не первый раз на скачках.

– Да не вопрос, – журналист сделал обиженное лицо. – Я в жизни никогда никого не обманывал. Это не мой подход!

С этими словами он удалился в сторону кассы.

– Сеня, – обратился я к приятелю, – а сходи-ка в сторону кассы, присмотри за нашим пассажиром. Что-то у меня легкое беспокойство по поводу его нескромной персоны.

Сеня отправился вслед за нашим журналистом. Я стоял, задумчиво глядя на ипподром, и думал о том, как бы поблизости не оказалось кого-нибудь из наших динамовцев. Не хватало еще, чтобы Григорию Семеновичу доложили о том, что трое его боксеров ходили на ипподром играть на скачках! Ничего противозаконного в этом, конечно, нет, но возмущаться потом Семёныч будет полдня.

Кстати, о скачках! Забег уже начался, а ни Сени, ни нашего журналиста-кассира-игрока нигде поблизости видно не было.

– Слушай, – обратился я к Леве, – пойдем-ка сходим наших друзей у кассы проведаем.

– Зачем это?

– Да что-то их слишком долго нет, – объяснил я. – Тебе не кажется?

– Ну… там очередь же, наверно, – неуверенно предположил Лева.

– Ты чего, какая очередь? – покачал головой я. – Уже забег начался, ставки больше не принимаются! Те, кто там были, все давно уже здесь сидят!

– Ты думаешь, что он нашего Сеню… – начал было Лева.

– Я ничего не думаю, – обрубил я на корню такие предположения. – Просто странно, что их долго нет.

– Точно, – подскочил Лева, как будто очнувшись. – Что-то здесь не то. Пошли!

Сеню мы нашли аккурат возле кассы. Он растерянно всматривался то в одну сторону, то в другую, а увидев нас. скорчил такую печальную физиономию, что я моментально все понял.

– Ну что, проворонил Остапа Бендера? – спросил я.

Сеня грустно кивнул.

– Да он, понимаешь, – сбивчиво начал он, – сначала вон туда метнулся, я за ним. Ну, я спину только видел. А потом люди, толпа… и, в общем, я даже не знаю, в какую сторону он побежал.

– Давно побежал-то? – уточнил я.

– Да вот только что! – заверил меня Сеня. – Полминуты не прошло, как вы подошли!

– Так, начал соображать я. – Вряд ли у него есть машина. Во-первых, у него с собой водка, во-вторых, люди с машиной скорее будут мошенничать по-крупному, а не десятки с молодежи сшибать. Значит, скорее всего, он побежал на остановку. Она здесь с другой стороны ипподрома. Если обогнуть и побежать наперерез, можно успеть. Тогда, значит, так! Бегите на остановку в обход, а я пойду наперерез. Встретимся на остановке!

С этими словами я рванул прямо на поле, где проходил забег. Это был кратчайший путь наперерез. Каким чудом я успел проскочить буквально за полметра перед ближайшей мчавшейся на меня лошадью – я, наверное, и сам бы не смог объяснить.

– Эй, придурок! – донесся до меня голос жокея. – Тебе жить надоело, что ли? А другие здесь при чем?

Следом за этим возгласом раздалось лошадиное ржание и пронзительный свисток милиционера. Этого мне только еще не хватало!

– Стояяяять! – заорал он. – А ну стоять, паршивец, кому говорю!

«Так», – лихорадочно соображал я. «Если я сейчас попадусь этому менту, то… Хотя ему можно будет вложить того журналюгу… Ага, сейчас! С ним они наверняка если не в сговоре, то как минимум в условном нейтралитете: один отстегивает местной охране, а вторые его и ему подобных не трогают. А вот несовершеннолетние, делающие ставки на ипподроме с помощью полукриминальных посредников, наверняка привлекут милицейское внимание. Так что оторваться нужно любой ценой!».

Я прибавил скорости – и, как в кино, с разбегу запрыгнул на забор, ловко залез на самый его верх и спрыгнул по другую его сторону.

– Ну попадись мне еще, поганец! – услышал я за забором досадливый голос милиционера. – Я из тебя всю дурь-то повыбью, если родители не сумели!

Но все мое внимание уже было приковано не к этому менту, а к нашему маргиналу, который, тяжело дыша, стоял на автобусной остановке. Рядом стоял неровный деревянный забор, отгораживающий какую-то стройку. Странно, почему он не рыпнулся туда? Ведь на стройке затеряться намного проще – ну, если только, конечно, тебя не просечет сторож или рабочие. Он настолько был уверен в своей неуловимости и в нашей наивности, что решил спокойно у всех на глазах уехать на автобусе?

Я огляделся – Сени с Левой видно еще не было. Зато рядышком с нашим новоиспеченным знакомым стояли те два брата-близнеца, которых недавно в нашем присутствии выгнали из бассейна за неудачную попытку познакомиться с девочками-пловчихами. Они так же нетерпеливо смотрели вдаль, дожидаясь автобуса.

«Так, пока Лева с Сеней обойдут, пока найдут остановку», – размышлял я, «он может уже уехать. Значит, придется действовать в одиночку. Главное только – не спугнуть…»

Я осторожно подкрался к этому типу сзади – он был настолько увлечен тем, что пытался справиться со своей одышкой, что в принципе можно было подходить к нему хоть спереди. Убежать ему бы все равно сил уже не хватило – видимо, пресловутая чекушка во внутреннем кармане все-таки была его постоянной спутницей, и его физических способностей хватало только на то, чтобы худо-бедно выбежать с ипподрома.

Дождавшись, когда подъедет автобус и маргинальный журналюга сделает первый шаг в его направлении, я крепко схватил его за шиворот.

– Иди-ка сюда, голубчик! – зло проревел я сквозь зубы. – Хрен тебе, а не автобус. Давай-ка лучше поговорим, куда ты дел наши деньги.

Маргинал скосил глаза, увидел меня и его физиономию исказила гримаса ужаса.

– Помогиииитеее! – завопил он на всю улицу. – Грааабяят, честного человеееекаа!

– Да ты совсем уже охренел, что ли, честный человек! – не выдержав, заорал в ответ я. – Ты нас только что обуть хотел! Я тебя предупреждал, скотина ты такая, чтобы ты не жульничал? Я спрашиваю, предупреждал?

С этими словами я хорошенько тряхнул его тщедушное тельце. Он завращал глазами и вдруг обратился к близнецам, которые продолжали стоять на остановке – видимо, им нужен был не этот маршрут:

– Пацаны! – он постарался вложить в свой голос максимум отчаяния. – Плачу полтинник прямо сейчас, уберите от меня этого урода!

Близнецы заинтересованно посмотрели на журналиста. Ну еще бы они не заинтересовались получить такие бабки мгновенно и практически на халяву! Подумав не больше секунды, они решительно двинулись в мою сторону.

– Э, мужики, это вообще-то мои деньги! – сказал я. – А это – жулик, который нормальных людей на бабки обувает!

– Да нам по хрену, в принципе, – равнодушно сказал более крепкий близнец.

– Ага, – подтвердил второй брат. – Мы к нему в адвокаты и не нанимаемся.

– Ты просто руки свои от него убери, – пояснил первый. – И отойди куда-нибудь на безопасное расстояние.

– Да что ты говоришь! – откликнулся я. – Может, мне еще что-нибудь сделать? Ты командуй, не стесняйся!

– Ага, сделать, – кивнул мелкий близнец. – За языком своим последи, а то он что-то у тебя бесконтрольно во рту болтается, как я посмотрю. А то ведь так его и повредить можно.

– Точно. Вместе с головой, – добавил первый.

Они медленно, но упорно двигались на меня, как аферисты в исполнении актеров Миронова и Папанова на героя Юрия Никулина в «Бриллиантовой руке». Я же соображал, что делать. Если сейчас отпущу этого недожурналиста, то высока вероятность того, что я его больше вообще никогда не увижу. А у него был мой полтинник, что вообще-то в эти годы было довольно ощутимой суммой, и терять ее просто так мне совсем не улыбалось. Да и чувствовал я, что этот тип нам может еще для чего-нибудь пригодиться, особенно с учетом факта его вины перед нами. Кроме того, это стало уже делом принципа – спускать на тормозах мошенничество, когда нас фактически обвели вокруг пальца, очень не хотелось.

С другой стороны, если я сейчас буду за него держаться, я не смогу дать отпор этим чертовым близнецам. Прикрыться этим аферистом, как щитом, не получится – их двое, и в этом случае они обязательно зайдут с двух сторон одновременно. А если они нанесут мне какой-нибудь грамотный удар – а в том, что это произойдет, я не сомневался, ведь они были такими же спортсменами, как и мы – то я по-любому выпущу этого делягу, чисто рефлекторно. И тогда получится, что я и эту сволочь упустил, и отпора братьям не дал. Н-да, вот это у меня выбор. Как говорится, оба варианта хуже.

Краем глаза я заметил, что через образовавшиеся с чьей-то помощью дыры в строительном заборе на асфальт в некоторых местах высыпался всякий строительный мусор. Я придвинулся к забору чуть ближе, делая вид, что я просто отступаю назад от нашествия близнецов. И поменял положение руки, которой я удерживал маргинала за воротник, так же крепко схватив его за рукав. Маргинал дернулся, но вырваться ему я не дал.

– Порыпайся еще мне тут, – злобно прошипел я ему в ухо. – Пожалеешь, что на свет родился, это я тебе обещаю!

Молниеносно, чтобы никто из этой троицы не успел сообразить, что происходит, я присел и схватил валявшийся на асфальте кусок арматуры. Ощупывая его в руке, как бы примеряясь, как и куда лучше ударить, я предупредил близнецов:

– Мужики, не советую приближаться.

Однако мое предупреждение их нисколько не остановило. Оба близнеца только лишь едва заметно усмехнулись и продолжили свое наступление.

Я быстро посмотрел по сторонам – Сени с Левой по-прежнему нигде не было заметно. Черт бы побрал их неторопливость! Придется выруливать самому. Ситуация между тем становилась критической. Если мне сейчас не сработать и не вырубить хотя бы одного из них, они могут забить меня прямо на этой остановке. И никто, что характерно, им не помешает: прохожие на улице вообще не поймут, что происходит и не ринутся в малопонятную кучу малу, а от тех, кто стоит сейчас рядом с нами на остановке и ждет автобуса, тем более никакой помощи ждать не приходится. Дураки они, что ли, лезть в драку спортсменов, да к тому же еще и с арматурой.

Крепкий близнец подошел почти вплотную ко мне. Ну что же, или сейчас, или придется несладко! Сейчас, братец, я тебе твой портрет немножечко подпорчу. Не выпуская руку маргинала, я быстро размахнулся и ударил близнеца арматуриной. Правда, спортивная реакция его не подвела, и в самый последний момент он успел повернуться ко мне спиной. В результате чего мой удар пришелся ему прямехонько по хребту. Но ничего, крепкий удар по позвоночнику тоже иногда творит чудеса – не хуже, чем по дурной башке. Правда, я старался рассчитывать свои силы – все же поставленной боксерской рукой в такой ситуации недолго и навсегда успокоить – но, тем не менее, нужный мне эффект был достигнут.

Крепыш, взвыв от боли, начал изгибаться в самой немыслимой позе, которую только может принять человек, стоящий на ногах.

Но оставался еще второй близнец. Судя по всему, участвовать в таких уличных разборках им приходилось далеко не в первый раз. Потому что этот второй братец, видя, что произошло с первым, не впал в панику и даже не бросился к ближайшему родственнику, чтобы как-то ему помочь. Вместо этого он продолжал хладнокровно, как будто ничего и не случилось, двигаться на меня.

– Слышь, ты чего размахался, – приговаривал он. – Думаешь, ты один тут такой?

– А мне плевать, – отозвался я. – Один или не один, а когда меня пытаются обувать на деньги, мне это не нравится.

– А мне не нравится, когда моего брата по спине бьют, – сказал близнец. – Так что советую тебе забыть про бабки и тикать отсюда, пока еще цел.

Как же, «тикать». Разбежался! Я хорошенько прицелился, размахнулся и почти уже нанес такой же сильный удар, как в последний момент этот деятель увернулся, и моя арматурина вместо его хребтины рассекла воздух. Потеряв равновесие, я чуть было не рухнул на асфальт. С трудом, но мне удалось удержаться на ногах, но руку маргинала я все-таки упустил.

Подняв голову, я увидел, как увернувшийся от моего удара близнец довольно сжимает в руке приличных размеров булыжник. Выражение его наглой морды не оставляло сомнений в том, куда именно он намерен его запустить в ближайшие секунды. А учитывая его навыки, он вполне мог и не промахнуться. Одновременно с этим наш единый в трех лицах маргинал-журналист-аферюга, довольно быстро очухавшийся и оценивший ситуацию, начал отходить – пока осторожно, боком, следя, чтобы я не пустился за ним следом. Но этого я бы точно не сделал, потому что это значило стопроцентно принять булыжник себе в затылок. Тем более что в этот момент к обладателю этого булыжника присоединился и его озлобленный братец, оклемавшийся после удара моей арматуриной.

– Ну все, козел, больно будет! – оба близнеца попёрли на меня.

Сеня с Левой, как нарочно, где-то запропастились (на скачки они вернулись, что ли? Игроки хреновы! Что они там собрались делать-то без денег?), афериста вместе со своими деньгами я упустил, а два здоровенных бугая поперли на меня.

Глава 4

– Э, пацаны! Вы чего! А ну тормози! – внезапно услышал я.

Да неужели? Я точно не ослышался? Голоса Левы и Сени раздались именно тогда, когда я уже потерял всякую надежду на их пришествие. Да, так и есть – мои друзья уже вовсю подбегали к остановке, на которой я уже успел распрощаться со своей спортивной карьерой и, возможно, даже здоровьем.

– Вы с ума сошли, что ли? – продолжали кричать пацаны, уже оказавшись рядом с нами. – Вы что, своих бьете? Да мы такие же боксеры, как и вы!

Вряд ли близнецы заморачивались по поводу каких-то морально-нравственных соображений, но, по крайней мере, теперь они видели, что численный перевес уже не на их стороне. Поэтому кидаться на меня не стали и замерли в некоторой нерешительности. Нет, они, конечно же, не испугались, просто в такой ситуации хочешь – не хочешь, а приходится вести себя немного поскромнее. Тем более что Лева и Сеня были даже визуально гораздо крупнее близнецов, которые находились на прикидку в средней и полусредней весовых категориях.

– Ну что, заработали свои бабки? – не преминул я высказать горе-наемникам. – Я же вам говорил, что он вам лапшу вешает!

– Не, не, ну вы чего, это, – невпопад заговорили близнецы, начиная медленно пятиться назад. – Вы это, пацаны, чего же, втроем на двоих, что ли? Это вообще-то нечестно!

– Ну то есть вдвоем на одного – это было нормально, я правильно вас понял? – уточнил я, глядя им попеременно прямо в глаза. – А когда перевес против вас – так сразу нечестно стало, да?

Тот из близнецов, что был поменьше, продолжал сжимать в руке свой булыжник.

– Ты смотри, сейчас приблизишься – я эту каменюку в ход пущу! – угрожающим тоном проговорил он в мою сторону. – И боксировать тогда только во сне буде…

Долго угрожать ему не пришлось. Я подшагнул к нему, провоцируя на удар. Близнец не соврал двинул в меня кулаком, в которой был зажат камень. Но я поднырнул под руку, и вместо удара, оказавшись со спины, взял армейца на удушающий. душить не собирался, но надёжно зафиксировал этого любителя камнепада в неподвижном состоянии. Сеня оперативно сбил с ног второго.

– Вы чего, не слышите, что ли, что вам говорят? – заорал Лева. – Какого хрена вы на своих тут еще накатываете?

– Да нам по барабану, – повторил тот близнец, которого уронил Сеня, и теперь он пытался подняться с асфальта. – Нам бабки обещали за то, что мы вот этого вот этого заломали!

– И что вы еще можете за бабки сделать? – презрительно спросил я, ослабляя свою хватку и осторожно выпуская брата говорившего близнеца. – Друзей и родственников подставить, наверное, да?

– Ну это смотря какие бабки, – проговорил тот, потирая шею.

– Вот вы уроды, конечно, – покачал головой Лева. – Вообще никаких человеческих представлений нет.

– А мы не в цирке, чтоб представления давать, – огрызнулся первый близнец, наконец-то поднимаясь с земли и отряхиваясь от пыли. – Жизнь, дружок, жестокая штука – если не ты, тогда тебя. Третьего варианта не дано.

– Я тебе не дружок, – огрызнулся в ответ Лева. – А вам с таким настроем надо не в спорт идти, а вон с тем аферюгой в одной банде работать. Он, наверное, каждый день имеет в одного в несколько раз больше, чем пообещал вам на двоих.

Кстати, «тот аферюга» уже тоже оценил ситуацию и начал, если можно так выразиться, свой отход с поля боя. Проще говоря, он направился прочь от остановки, посекундно оглядываясь с испуганным выражением лица. Оставлять это просто так было попросту нельзя – помимо того, что не хотелось оставлять безнаказанным такое наглое поведение, так у него в кармане еще были мои деньги. Причем деньги были немалые и уж точно совсем не лишние для меня. Поэтому, недолго думая, я пустился за ним вслед, попросив Лёву присмотреть за одним из близнецов.

Конечно, нагнать этого деятеля для меня не составляло никакого труда – особой спортивностью он не отличался, да и чекушка его с момента нашего знакомства изрядно опустела. Мне понадобилось буквально несколько хороших прыжков, чтобы сделать ему хорошую подсечку со спины.

– Ай, с-с-с-сука-а-а! – завопил псевдожурналюга, перекатился вокруг своей оси и распластался на асфальте в форме морской звезды. «Даже красиво получилось», – подумал я. «Фотосессию бы ему сейчас устроить. Набравшаяся звезда позирует перед тем, как окончательно отключиться».

Но на самом деле его отключка в мои планы не входила. Поэтому я быстро встряхнул этого деятеля за грудки, чтобы он взбодрился. Это помогло: он помотал головой и испуганно уставился на меня.

– Ты чего, сволочь такая, вытворяешь? – начал я допрос с пристрастием. – Развести на деньги честных людей захотел?

– Да нет, вы что! – видимо, от испуга маргинал решил перейти со мной на «вы». И почему они всегда думают, что такая форма обращения что-то изменит? – Я просто… это… как его…

– Ну давай, сочиняй быстрее! – поторопил его я. – Мне некогда, мы спортсмены, у нас дисциплина и строгий распорядок дня.

– Да я не сочиняю! – в отчаянии воскликнул маргинал, опасливо косясь на мои руки, как бы прикидывая, не сложится ли какая-нибудь из ладоней в крепкий кулак. – Я просто, когда пришел к кассе, там мне позвонили…

– Куда тебе позвонили? – издевательски осведомился я. – На кассу?

– Ну да, я же говорю! – поспешно закивал головой маргинал. – А что, меня там все знают, можете спросить…

– Пока что я тебя спрашиваю, – отрезал я.

– Да… ага, ну так вот! – мошенник облизнул губы, но полезть в карман за чекушкой не решился. – В общем, меня позвали к телефону, я подошел, а там соседи мои… Соседи, у меня знаете какие соседи! О-о-о-о, с такими лучше вообще дела не иметь!

– Как с тобой, что ли? – усмехнулся я. – Это у вас соседское?

– Ну перестаньте, ну что вы! – замотал головой маргинал. – Зачем же вы так? Ну, в общем, они такие люди… злые, с характером. Ну то есть вообще-то нормальные, но если разозлить, то…

– А-а, то есть ты их на расстоянии разозлил и начал улепетывать, чтобы они тебя по телефону не побили? – высказал я догадку.

– Да нет же! – мужичок отчаянно трясся, покрываясь испариной. Только теперь я обратил внимание, насколько же жалко он выглядел. – Дайте же мне объяснить!

– Ну, – я ослабил хватку и выжидательно посмотрел на него. – Объясняй давай, только побыстрее.

– В общем, – снова залепетал недожурналист, – Позвонили эти самые соседи и сообщили, что у меня дома прорвало трубу с горячей водой. И что их уже затапливает, и если я сейчас же не прибегу и не перекрою воду, то они меня самого в этом кипятке утопят… Вот, понимаете? А они утопят, они еще как утопят, это такие люди, что…

– Никакой ты не журналист, дядя, – спокойно сказал я. – Знаешь кто ты на самом деле?

– Кто? – осторожно переспросил маргинал.

– Писатель-фантаст, – ответил я. – Причем не самый талантливый. Придумать и то красиво не можешь. Где мои деньги?

– Там, – маргинал услужливо скосил глаза на карман пиджака.

– Доставай, я тебе в карман не полезу.

Он засунул руку в карман, достал стопку купюр.

– М-да, – среди моих денег там оказалось ещё целая куча поддельных «фантиков».

Деньги, которыми он хвастался на ипподроме оказались фальшивкой причём крайне плохо сделанной. Этакая замануха, чтобы показать зрителям на ипподроме, что журналист при деньгах и разбирается в скачках. Я забрал свои деньги, остальные бросил обратно.

– А ну-ка, дай я твоё удостоверение гляну.

Я еще раз раскрыл его и рассмотрел уже более внимательно, при нормальном уличном свете. Как же я раньше-то не догадался! Фотография была явно вклеена поверх настоящей. Конечно, разглядеть это можно было только если исследовать ксиву специально, и подделку, судя по всему, выполнял профессионал. Но все-таки при должном внимании можно было распознать липу с самого начала. Ладно, пусть это остается на его совести, если там от нее хоть что-то еще сохранилось.

– И сколько стоит купить результат скачек? – спросил его я, возвращая его липовую ксиву на место. – Да не дрожи ты, не собираюсь я тебя никуда сдавать. Просто самому интересно.

– Не знаю… Так я ведь ничего и не покупал, – даже с некоторым облегчением выдохнул маргинал. – Я сам не знал точного результата!

– Да ты что? – недоверчиво переспросил я. – А как же с победителем вышло два раза подряд? Только не говори, что просто случайно угадал – все равно не поверю!

– Ну да, – снова закивал аферюга. – Я просто точно знал, что вот этот конь… ну, самый здоровенный, на которого еще ваш друг хотел поставить… вот… я знал, что он вчера вечером чем-то отравился. А снять его с забега было нельзя, потому что он вроде как популярный, на него многие ставят и если его снять, то некоторые вообще не придут.

Маргинал замолчал, шмыгнув носом и уставившись куда-то вдаль.

– Ну и дальше что? – нетерпеливо тряхнул его я. – Говори давай, хорош тут философские думы о судьбах человечества изображать!

– Я и говорю, – будто очнувшись, подхватил он. – В общем, этого коня там напичкали какими-то лекарствами, но помогло это слабо, он все равно чувствовал себя, мягко говоря, не очень. Его там жокей кое-как перед самым забегом в чувство привел, но было все равно понятно, что долго он так не протянет. Ну просто сил не хватит, понимаете? А то и еще сюрприз какой-нибудь подарит прямо посреди забега… Н-да, я этому жокею не завидую, конечно…

– А я вот тебе не завидую, – заявил я. – Вот мы с пацанами сейчас тебя в милицию сдадим, а там уже пусть с тобой разбираются и решают, что дальше делать.

– Как? – чуть не завопил маргинал. – Вы же говорили, что никуда меня сдавать не собираетесь!

– А я передумал, – нарочито равнодушно ответил я. – Что-то ты больно мутный какой-то персонаж. И, судя по всему, ты здесь не один год ошиваешься и, наверное, много хороших, честных людей на деньги обул. А я не люблю, когда всякая шушера вроде тебя обманывает нормальных людей. Они свои кровные деньги зарабатывают трудом, между прочим, в отличие от тебя.

– Слушай, друг, – маргинал снова перешел на «ты», видимо, для большей доверительности. – Отпусти меня, а? Ну ты же свои деньги назад получил, чего тебе еще от меня нужно? А я обещаю, что если ты или твои друзья снова придете на ипподром, я больше ни копейки с вас не возьму, честно!

– Да мы тебе и сами не дадим, – отрезал я. – Нет уж, дружок. В милицию – значит, в милицию.

– Не надо в милицию! – залепетал аферист. – Я тебе пригожусь!

– Да что ты говоришь? – переспросил я. – И чем же? Мне ни с кого денег обманным путем вымогать не надо!

– Ну почему сразу обманным путем? – глаза маргинала выражали такое искреннее удивление, что непосвященному человеку можно было легко поверить, будто бы перед ним – образец честности и благородства. – Запомни – меня зовут Гоша Пегас, у меня связи, и среди фарцовщиков, и… и… в общем, меня весь город знает! Я, если надо, все, что захочешь, смогу тебе достать!

– Среди фарцовщиков, говоришь… – задумчиво произнес я. Мне вдруг пришло в голову, что когда Лева сейчас подбегал к остановке, то он довольно сильно хромал. И это после того, как он уже восстановился после своей травмы. Значит, он снова подвернул свою многострадальную ногу во время бега ко мне. Впопыхах я этого не заметил, а вот теперь внезапно понял, почему ребята так долго двигались ко мне. А ведь завтра начинается чемпионат…

– Ну да, да, конечно! – торопливо затараторил маргинал. – Все, что хочешь, любой дефицит!

– Ну тогда вот что, – проговорил я, взвешивая каждое слово. – Достанешь для моего товарища – вон для того, видишь? – нормальную обувь, боксерки для выступлений на ринге. Только самые лучшие, удобные, чтобы нога в них отдыхала, и голеностоп надежно фиксировало, понял? Мы в общаге сельхозмаша, если что. Там нас и найдешь. Или в спорткомплексе – у нас там завтра чемпионат начинается. И учти – боксерки нужны уже завтра в первой половине дня.

– Да, да, конечно! Нет проблем! Все достану в лучшем виде! – закивал головой маргинал. – Размер какой?

– Сорок пятый ищи, – я припомнил размер ноги Лёвы. – И еще запомни, что чемпионат у нас будет по боксу, – многозначительно добавил я. – Так ежели ты решишь снова какую-нибудь аферу с нами провернуть – за нами не заржавеет, причем профессионально.

– Да нет, ну что вы! – сейчас на него было откровенно смешно смотреть. Сама честность и неподкупность! – Я же никогда! Что же я, не понимаю, что ли!

– А вот это, – я показал ему удостоверение, которое держал в руках, – я забираю с собой.

– А…, но как же… – начал было аферист.

– Верну, когда выполнишь задание, – отрезал я. – Приговор окончательный, и обжалованию не подлежит. Я тебя и так пожалел еще.

Маргинал торопливо поднялся с асфальта, и, не дожидаясь, пока мое настроение по отношению к нему снова изменится, засеменил прочь. Я же вернулся к своим друзьям, которые к этому времени распрощались с близнецами и остались на остановке вдвоем. Честно говоря, я даже не заметил, как эти «герои» удалились и чем вообще закончилось их общение с Левой и Сеней. Видимо, они, как этого и следовало ожидать, чувствовали себя таковыми только в ситуации «двое на одного».

– Сбежали, что ли? – спросил я, подойдя к друзьям.

– Да как тебе сказать, – деловито ответил Сеня. – Предпочли не разжигать конфликт дальше.

– Понятно, – усмехнулся я. – В таких случаях у них действительно просыпается миролюбие, причем очень быстро. Милейшими ребятами становятся!

– Ну что, пойдем обратно на ипподром? – с надеждой спросил Лева.

– Боюсь, нам там уже нечего делать, – покачал головой я. – Скачки уже наверняка закончились, а меня к тому же еще и местный милиционер заприметил, когда я через весь ипподром бежал.

– Да пойдемте уже обратно в общагу, – предложил Сеня. – Надо перед завтрашним днем отдохнуть и восстановиться. А погулять по городу успеем еще.

Мы двинулись в обратный путь к общежитию. Вечерний родной город казался уютным и приветливым. как никогда.

– Лева, а что у тебя опять с ногой? – решился спросить я. – Это ты подвернул, когда с ипподрома на остановку бежал?

– Ага, – с досадой кивнул Лева. – Да еще так неприятно, от прошлой травмы голеностоп еще нормально не держит! Не знаю теперь, как завтра на ринг-то выходить…

– Мда, задачка, – задумался я. Мне было немного неловко перед Левой – ведь получается, что в этот раз ногу он повредил из-за меня.

– Да это уже не задачка, Мих, это я не знаю какая проблема, – расстроенно ответил Лева. – Если к утру не пройдет, то мне придется пропускать уже второе соревнование подряд! А это уже совсем плохо. Тем более, что без призового места на чемпионате РСФСР юношеского первенства СССР мне вообще не видать, как своих ушей.

– Да подожди ты еще сдаваться-то, – попытался успокоить его я. – Может, все еще и обойдется.

– Что, кто-то мне новую ногу приставит? – горько усмехнулся Лева.

– Ну, новую – не новую, а я этому кренделю дал задание, чтобы он достал для тебя нормальные боксерки.

– И чего они мне дадут? – раздраженно переспросил Лева. – Что, от хорошей обуви у меня сразу нога выздоровеет?

– Может, и не выздоровеет, – согласился я, – а только хорошая импортная спортивная обувь надежно фиксирует голеностоп. От необходимости лечения тебя это, конечно, не избавит, но по крайней мере выступить спокойно сможешь, чтобы ничего никуда не выходило. Не опасаясь при этом, что ногу куда-нибудь заклинит в самый неподходящий момент.

– Ну… если это поможет, тогда хорошо, – неуверенно сказал Лева. – Хотя я в этом и сомневаюсь, если честно.

– Слушайте, а что это за близнецы такие? – решил сменить тему Сеня. – Такое впечатление, что они прямо за нами следят – где мы, там и они почему-то оказываются.

– Простое совпадение, – пожал плечами я. – Тут сейчас весь центр города кишит такими же молодыми спортсменами, как мы. Неудивительно, что все друг с другом пересекаются – живут-то все приблизительно в одном квадрате.

– Да я этих деятелей встречал уже как-то на соревнованиях, – припомнил Лева. – Выступают весьма прилично, талантливые ребята.

– Они и там так же друг от друга не отлипают? – спросил Сеня.

– Ну да, – кивнул Лева. – Все время вдвоем и ходят. Только уже тогда, помню, все вокруг говорили, что характеры у обоих крайне скверные. С ними никто без крайней необходимости никакого общения иметь не хотел. Даже тренеры – и те их сквозь зубы терпят, просто потому что они результаты хорошие выдают для команды.

Мне почему-то сразу вспомнился Бабушкин. Того ведь тоже долгое время откровенно терпели из-за его крепких выступлений. Однако в какой-то момент он все равно перегнул палку, и вопрос начал стоять ребром. Но если нашему Денису хватило ума взяться за голову и начать соблюдать дисциплину, то что-то мне подсказывало, что с близнецами этот номер не прокатит. Денис Бабушкин, при всех его раскладах, совсем уж подлецом не был, и половину своих «подвигов» совершил благодаря затуманенному алкоголем мозгу. Как только возникла серьезная угроза отчисления из «Динамо» – он протрезвел, как стеклышко. А когда протрезвел – то и нормальным человеком сразу стал. А этим и никакого алкоголя не надо – у них уже изначально, похоже, отсутствуют любые представления о добре и зле и моральных преград нет никаких.

– М-да, – задумчиво произнес я. – Мне кажется, мы тут о них еще услышим, а может быть, и не раз.

– Скорее всего, – согласился Лева. – Они тогда на соревнованиях с каким-то боксером что-то не поделили… да какую-то сущую ерунду, вроде места в раздевалке. А он крепкий такой парень, на ринге большинство соперников в первом же раунде в нокаут отправлял. Так представляете, они выждали момент, когда никого рядом не будет, вдвоем на него напали и избили так, что пацан в больницу попал!

– Ну да, я уже заметил, что у них какая-то собственная философия по поводу честности и справедливости, – сказал я. – И философия такая обычно называется «Я главный, а все остальные – моя прислуга».

– Вот уроды, – сердито проговорил Сеня. – Как их вообще взяли в ЦСКА или откуда они там? Таких людей, по идее, не то что к боксу – вообще к спорту близко подпускать нельзя. Ведь спорт – это же равенство всех перед правилами! А если ты все возможные правила нарушаешь направо и налево – тогда какой же из тебя спортсмен? Нет, не понимаю, как таких только терпят!

Я с улыбкой посмотрел на Сеню. Иногда он напоминал мне молодого да раннего меня из прошлой жизни. Такой же наивный идеалист, искренне считающий, что все, кто занимается тем же делом, что он, должны обязательно разделять его идеалы. Ничего, со временем у меня это прошло, пройдет и у него. Хотя… прошло ли? Я ведь из той-то жизни ушел, по большому счету, тоже из-за того, что не мог смириться с крахом своих идеалов – с тем, что для бывшего близкого друга бизнес оказался важнее спорта…

В общаге нас встретил взъерошенный Шпала, который куда-то бежал с таким видом, как будто услышал крик о пожаре.

– Пацаны, ну вы где гуляете-то! – торопливо воскликнул он, увидев нашу троицу. – Бегом к Семенычу в комнату, он там всем форму выдает, вас уже два раза спрашивали!

– Ну вот, – негромко сказал я друзьям, – а вы еще беспокоились, что нам форму выдают позже всех. Все, завтра будем красивые – хоть на плакат какой-нибудь снимай!

– Ага, только главное теперь, чтобы Семеныч не заметил мою ногу, – опасливо проворчал Лева. – А то самый красивый буду – в новой форме на кровати лежать!

– А знаете что? Давайте мы сейчас не будем бежать, а пойдем не торопясь, как будто просто гуляем по коридорам и знакомимся с обстановкой, – предложил я. – А ты заходи к Семенычу позже нас с Сеней, а выходи раньше. Таким образом мы сможем тебя прикрыть, и никто на твою походку не обратит внимания.

Вот таким треугольником мы и заявились в комнату к нашему тренеру. Григорий Семенович встретил нас так, как будто только нас и ожидал увидеть всю свою жизнь.

– Наконец-то! – весело и торжественно проговорил он. – Все уже получили, вы самые последние пришли. Что, достопримечательности Ростова осматривали, да? Я уж вас в розыск объявлять хотел! Вот, разбирайте! – сверившись со своими заметками, он выдал нам форму лично в руки.

Я развернул свою олимпийку и невольно залюбовался ею. Новенькая, приятно пахнущая – казалось, что она даже блестит, как оконное стекло на солнце! Вот она, моя мечта – в буквальном смысле у меня в руках!

– У-у-у-у-у-х-х! – счастливо выдохнул Сеня. – Настоящее «Динамо»! Для нас!

– Конечно, настоящее, – засмеялся Григорий Семенович, – а какое же еще? Не поддельное же!

Тренер наблюдал за нами с отеческой улыбкой.

– В общем, меряйте, – говорил Григорий Семенович, пока мы восторженно разглядывали это чудо. – Я, в принципе, заказывал все по вашим размерам, но если вдруг что-то не совпадет – приходите, тут есть еще несколько вариантов, с кем-нибудь тогда поменяемся.

– Спасибо, Григорий Семенович! – по благодарил его я.

– Да мне-то здесь за что спасибо, – усмехнулся тренер и внезапно посерьезневшим голосом добавил: – Значит, так, орлы, запоминайте внимательно! Завтра ровно в восемь утра все собираемся у входа в общежитие и организованно отправляемся на соревнования! Всем все понятно? Ровно в восемь – повторяю на всякий случай, а то знаю я вас, начнете «а я думал, полдевятого», «а я не успел»… Опоздавший будет пробираться в спорткомплекс и разыскивать своих товарищей самостоятельно!

– Понятно, Григорий Семенович, – сказал Лева.

– А что с питанием? – задал Сеня наиболее волновавший его вопрос. – Нам завтра опять надо будет на рынке отовариваться?

– А, да, чуть было не забыл, – спохватился Григорий Семенович. – Спасибо, что спросил. В общем, я позвонил нашему начальству. Вопрос с питанием урегулирован. Теперь будем спокойно есть здесь, в студенческой столовой института.

– Отлично! – обрадовался Лева. – Хоть не всухомятку питаться – уже здорово.

– Ага, – поддакнул Сеня, хотя мне показалось, что он несколько расстроен такой новостью. – В столовой вкусно.

Ну что же. Это действительно хорошая новость! По крайней мере, теперь я буду спокоен, что Сеня не будет накупать всяких жареных пирожков с чебуреками. Видимо, он тоже это понял, поэтому единственный из нас немного приуныл – хотя и попытался не подавать вида. Но ничего. Если хочешь добиться чего-то в спорте, то нормализация питания – это одна из главных составляющих успеха! Так что – надо, Сеня, надо!

Глава 5

Наверное, ни одного утра в своей новой жизни я еще не ждал с таким нетерпением. Завтра! Завтра начинался чемпионат РСФСР! Завтра у меня наконец-то появится возможность попробовать свои силы в поединках с еще более крутыми соперниками!

Не то чтобы меня одолела мания величия, с этим как раз был полный порядок, но все-таки я начал чувствовать, что начинаю потихоньку стопориться на одном месте. Ребята из московского «Динамо» были отличными боксерами, но за месяцы совместных тренировок мы уже изучили друг друга вдоль и поперек и хорошо знали, кто на что способен, что и от кого следует ожидать, а чего ждать, наоборот, бессмысленно. Сильные и слабые стороны каждого из нас уже давно были открытой книгой. Рост происходит тогда, когда выходишь из зоны комфорта, я полагал, что на чемпионате РСФСР Это обязательно произойдёт.

Во-первых, здесь собираются спортсмены со всей России, и ни с кем из них ты раньше никогда не сталкивался. Помимо адреналина от новизны ощущений, это еще неслабо так тренирует реакцию и способность к стратегической и тактической гибкости. А во-вторых, на такие соревнования всегда отбираются только лучшие из лучших. Тем более, что я только-только начал выступать в этой возрастной группе, а есть немало соперников, которые находятся там значительно дольше. А значит, можно будет чему-то у них научиться, закалить свое мастерство.

Кроме того, не помешает помнить еще и о том, что моя конечная цель – Олимпиада, которая тоже не за горами. А уж там-то соперники будут такие, что по сравнению с ними этот чемпионат – школьный урок физкультуры. Да и задачка передо мной будет стоять намного сложнее и ответственнее – быть единственным представителем своей весовой категории от целой огромной страны! Так что сегодняшние выступления – это, можно сказать, разминка. Как тренажер для будущего космонавта или летчика – вроде бы нагрузки еще и не такие, как будут в будущем, но выкладываться уже необходимо на все сто.

Размышляя обо всем этом, у меня не получилось заснуть сразу. Мысли сменяли одна другую, адреналин бил через край. Это и неудивительно – такие события бывают в жизни нечасто даже у профессиональных спортсменов, и, несмотря на всю память из прошлой жизни, я волновался так, как будто начинал все с самого нуля. И мне это определённо нравилось, потому что испытывать волнения перед боем – очень важно. С одной стороны, тут главное не перегореть, а с другой именно волнения и страх помогает настроиться на боевой лад. Тот кто перестаёт нервничать перед боем тому пора с боксом завязывать. Ну а как направить волнения на пользу самому себе, я хорошо знал.

Однако через какое-то время сон все же сморил меня, и я провалился в глубокое забытье. Сон оказался еще ярче и красочнее, чем мои планы на будущее наяву. Мне виделось, будто я уже выступаю в финале Олимпиады. В первых рядах болельщиков – Яна с пацанами из ее деревни, Ленка со своим брательником (будь он неладен), Алла с неизменным медицинским чемоданчиком, моя подмосковная подружка, родители с выражением бескрайней тревоги на лице – и Григорий Семенович, который почему-то даже не смотрит на ринг, а спокойно сидит и разгадывает кроссворд. Как будто дело происходит не на Олимпиаде с участием его воспитанника, а где-нибудь на даче после сытного обеда. Такое поведение тренера меня, естественно, сильно задевает, и я понимаю, что моя главная задача сейчас – оторвать его от этого чертова кроссворда и заставить посмотреть на ринг. Ну и, конечно, весь состав моих знакомых зрителей добавляет азарта.

Но самое главное – моим соперником выступает не кто иной, как Витька! Да-да, тот самый Витек, который в прошлой жизни и отправил меня на тот свет, точнее, уже в эту жизнь. Странное ощущение: с одной стороны, я должен бы его ненавидеть: ни хрена себе дружок, который лишает жизни своих старинных товарищей и с легкостью уничтожает дело всей их жизни только потому, что когда-то они в чем-то стали успешнее, чем он! Но ведь, с другой стороны, получается, что именно благодаря ему я теперь имею шансы все исправить и выстроить свою жизнь так, как хочу я, с учетом всех ошибок и неудач. Вот и пойми теперь, как относиться к этому персонажу…

Впрочем, на ринге ко всем без исключения отношение может быть только одно: как к спортивному сопернику, которого тебе нужно победить. А все личные претензии – где-нибудь, как говорится, за бортом. Поэтому я уверенно повел спарринг, очень быстро загнал Витька в угол – и вот он, нокаут! Вот судья уже берет меня за руку, чтобы поднять ее вверх, я вижу в зале обожающие глаза всех моих девчонок, рыдающих от счастья родителей, и Григория Семеновича, который все-таки оторвался от своего кроссворда, подскочил на месте и вместе со всем залом заорал:

– ПА-А-А-А-ДЪЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕМ-М!

«Что он такое кричит?» – краем сознания подумал я. «Какой еще подъем? Или что, на Олимпиаде без команды тренера даже руку победителю не поднимают, что ли?»

– Подъем, говорю, орлы! – голос Григория Семеновича стал резче, зрительный зал перед моими глазами поплыл, я зажмурился и мотнул головой, чтобы вернуть себе резкость, открыл глаза обратно – и… уткнулся взглядом в стену комнаты в нашем корпусе.

– Семеныч, – раздался сонный голос Сени. – А почему вы сами к нам пришли? Что-то случилось?

– Я к вам пришел, – бодро и весело ответил тренер, – как раз для того, чтобы ничего с вами не случилось и чтобы вы не проспали открытие чемпионата. Я надеюсь, никто не забыл, для чего мы приехали в Ростов?

Вот же черт! Это все-таки был сон – про Олимпиаду, состав зрителей и соперника. Но до чего же яркий и реалистичный! В двадцать первом веке похожее восприятие было в виртуальных очках – таким аттракционом меня как-то раз «угостили» мои воспитанники, и я был поражен открывшейся мне реальностью. Да уж, знал бы я тогда, какая смена реальности ждет меня впереди…

Но все, хватит! Сейчас некогда предаваться мечтаниям и воспоминаниям, иначе все то, к чему я стремлюсь и чего хочу, так и останется по разные стороны моей жизни – одно в далеком прошлом, другое – в теоретическом будущем. Я быстро принял душ, оделся и вскоре уже стоял вместе со всеми у входа в наш корпус, где Григорий Семенович, не изменяя своим тренерским привычкам, говорил нам свое напутственное слово.

– Значит так, орлы, – по обыкновению начал он. – Объясняю распорядок сегодняшнего дня! Церемония открытия, как вы понимаете – это не только спортивное, но и праздничное мероприятие для всех жителей города и его гостей. Поэтому, как и практически любой праздник, начнется оно с выступления местных кружков творческой самодеятельности. Кому интересно – может посмотреть и послушать юных талантов, кому нет – все равно не разбегаемся, а сосредотачиваемся и готовимся.

– А долго этот концерт будет? – спросил Шпала.

– Сколько будет, столько и будет, – строго ответил Григорий Семенович. – Тебе-то чего? Мы все равно в спорткомплексе будем весь день. Или у тебя экскурсия по городу сгорает?

– Да нет, я просто так спросил, – сконфуженно ответил Шпала.

– «Просто так», – передразнил его Григорий Семенович. – Давайте-ка все ваши «просто так» отложим на потом! Когда чемпионат возьмем – тогда и будем «простотакать». Так, о чем, значит, я? А. да! После окончания концерта будет привычная для вас процедура взвешивания, где всех распределят по весовым категориям. Потом все по одному – на профилактический медосмотр. Сюрпризов тут, я думаю, быть не должно, но, сами понимаете, формальности придется соблюдать. Таким образом, к обеду все участники будут распределены по турнирной сетке. Ну а сразу после обеда начнутся непосредственно соревнования – первый день чемпионата. Всем все ясно?

– А обедать мы там будем? – наивно спросил неугомонный Сеня.

– Нет, – с серьезным видом ответил Григорий Семенович. – Нас отвезут в лучший ресторан города и дадут жареных чебуреков.

Динамовцы рухнули от хохота.

– Ну чего он так сразу, – пробурчал смутившийся Сеня.