Странная месть

Глава 1

Стоял тёплый полдень ранней весны. Солнце ещё не жгло, но приятно грело. С моря задувал лёгкий ветер, принося с берегов Африки струи тёплого воздуха. В нем слышались весёлые птичьи голоса, а запах ранних цветов немного кружил голову. Молодой человек, сидевший на большом камне, задумчиво уткнул подбородок в кулак. Но совсем не вид моря занимал его мысли. Он думал о девушке, что совсем не спешила на свидание в этом тихом месте. Обещала прийти, но прошёл почти час, а её всё нет. И не удивительно, что он так хмур и недоволен.

Молодой человек выглядел довольно привлекательным и вполне прилично для этого городка. Довольно высок, сложен отлично, в фигуре чувствовалась сила и прыть молодого зверя. Глаза под темными бровями смотрели не по-юному жёстко, в лице угадывалась чужая кровь. Небольшие усы по последней моде придавали его лицу взрослый вид.

Тёмные глаза перебегали взглядом по близким домикам городской окраины, он нервничал и недоумевал. Диего ждал Мелису, девушку около пятнадцати лет и надеялся дождаться. Это был первый раз, когда она позволила себе задержаться. И Диего уже начинал злиться.

В свои двадцать два года он уже завоевал в городе популярность некоторого рода, и многие его сверстники должны были с этим считаться. Множество драк с его участием закалили его и физически и морально, и он чувствовал себя вполне уверенно. К тому же Диего отлично фехтовал, и это заставляло остальным молодых жителей города держаться с ним осторожно и даже с уважением. Лишь волей случая две дуэли не закончились смертью его обидчиков, хотя это обстоятельство стало препятствием для его продвижения в верхние слои местного общества.

Диего довольно усмехнулся, вспомнив последние случаи. Зато теперь к его девушке никто не мог приблизиться, и Мелиса могла не опасаться приставаний наглых молодых людей.

Глаза Диего повеселели. Вдали показалась всадница на небольшой кобылке, семенящей по каменистой тропинке из города. Последние сады остались позади, и она хорошо была видна на фоне яркой зелени в своём мужском наряде, так выгодно и красиво подчёркивающем её прелести.

– Мелиса! Что так поздно? – Диего протянул к ней руки, помогая слезть с седла. – Я уже готов был уйти. Но ты расстроена! Что случилось?

– Все очень плохо, Диегито! – ответила она и прислонилась к его груди. Её вид испугал Диего, и он отстранил её, вопросительно глядя в яркие молодые глаза.

– Так скажи мне! Я смогу тебе помочь.

– Ты не сможешь мне помочь! – воскликнула она в горестном смятении. – Папа!..

– Что с ним? Заболел? Я его только три часа назад видел, и он был в порядке. Говори же!

– Он собирается посватать меня за дона Паскуала Кольчеро!

– Как посватать?! – Диего ошеломили слова Мелисы. – Разве у вас уже был на эту тему разговор?

– Нет! Я сама только сейчас об этом узнала. Он мне это сказал.

– А донна Марсела? Что она сказала?

– Ничего. Похоже, что она не против. Она ничего не сказала.

– Ну и дела! – только и мог воскликнуть Диего. Но его растерянность быстро уступила место злости. – Неужели отец не знает, что мы любим друг друга? Ты ему об этом сказала? – уже почти кричал он.

– Я… я не посмела, Диегито! Он был так строг в разговоре, что я вся задрожала.

– Тогда я ему скажу! – с уверенностью проговорил он и посмотрел в глаза Мелисе. В них метался страх; красивое личико девушки исказило отчаяние.

– Ты осмелишься? Я не могла бы. Маме ещё можно, а так…

– Он же тебе не отец! Чего тебе его бояться? И мне он никто.

– Все равно, Диего. У всех так. У меня язык не повернётся сказать против. С мамой можно и поговорить, да нет уверенности, что она меня поддержит. Этот дон Паскуал оказался слишком выгодной для меня партией. Так он сказал. И мама ему не возразила. Я видела её лицо.

– Ему ведь больше тридцати лет! – воскликнул Диего, и брови его нахмурились. – Вдвое старше тебя!

– Другие и вовсе за стариков выходят, Диего. Этот хоть не старый и не безобразный, как некоторые. Но для меня это ничего не значит, Диего! Как я смогу с ним жить, когда я… мы… с тобой… любим друг друга! Диего! Что мне делать! – она заколотила кулачками по его груди, слезы брызнули из глаз.

Диего не ответил. Кровь прилила к лицу, глаза сузились, а ладони сами сжались в кулаки. Сердце то бешено колотилось, то замирало в отчаянии. Он смотрел на Мелису и видел то же выражение лица, окутанное отчаянием и безысходностью.

Они стояли рядом обнявшись. Мелиса тихо всхлипывала, а Диего гладил её душистые русые волосы, вдыхал девичий запах волос, отдающих лёгкими духами из маминой спальни. Её тонкое худое тело слегка содрогалось от рыданий, а у него не оказалось слов утешения или ободрения. Сам он испытывал похожие чувства.

– Надеюсь, бракосочетание совершится не так скоро, Мелисита. У нас ещё будет время о многом поговорить. А пока успокойся. Слезами помочь мы не можем. Лучше подумаем, как поговорить и убедить отца.

– Он сказал, вернее, намекнул, что от тебя не будет толку для меня. Ты беден и не сможешь обеспечить меня и нашу семью.

– Ты же говорила, что он не знает про нашу… любовь?

– Он сказал, как пример, Диего. А может, и догадывается. И это не мудрено. Мы почти ничего не скрывали. Надеялись, что все будут это воспринимать, как нашу детскую дружбу.

– Значит, вот как он сказал, – мрачно выдавил из себя Диего. – Выходит, всё зависит от наличия денег!

– Так оно и есть, – согласилась Мелиса, подняв голову и смотря в тёмные глаза любимого. – Все только так и выдают своих детей. Чем мы с тобой лучше? Мы просто мечтали, а не думали, что нас может ожидать. А получается, как у всех! И никто не учитывает наши чувства или что другое.

Она потянулась к нему, и они приникли друг другу губами, хоть так получая частичку наслаждения и близости, столь желанной для всех.

– Мне надо вернуться. Слишком явно я показала себя недовольной, и могут возникнуть неприятности, Диегито. Ты только не очень ершись. Спокойнее и осторожнее говори со всеми моими родными. Ты должен и о себе подумать, мой Диегито! А обо мне уже поздно думать. Так на роду написано, наверное!

Они ещё долго целовались, пока трое мальчишек не посмеялись с них, проходя мимо. Мелиса испугалась и отстранилась.

– Я пойду, милый мой Диегито! Нам ведь легко встретиться и дома. И прошу тебя, не очень волнуйся. Только хуже будет, а ничего не исправишь.

Он лишь молча кивнул. Боялся словами выдать своё волнение, а этого ему делать очень не хотелось. Помог девушке сесть в седло, поймав лошадь, проследил, как она погоняет свою маленькую кобылку и исчезает среди домиков.

На душе стало так плохо и тоскливо, что он не захотел вернуться в город. Сел на камень и устремил взгляд на море, синеющее до горизонта. Одинокий парус едва виднелся вдали без заметного движения.

Диего чувствовал, как злость и ярость вновь, но уже медленно заполняют его внутри, замещая собой отчаяние от невозможности противостоять надвигающейся катастрофе. Нужно обязательно поговорить с донной Марселой или с приёмным дядей доном Ласаро. Последнее его мало утешало. Понимал, что для Ласаро в этом городе деньги значат слишком много.

Вспомнил Макао, где они вместе занимались состоянием, которое и ему должно перепасть. Но ничего такого он не получил, хотя живёт он сейчас без затруднений. И в деньгах не имеет недостатка. И все же… Обида в груди ширилась. Он понимал, что в случае необходимости дон Ласаро многое для него сделает. Но отдать за него дочь, вернее падчерицу, он не решится. И это больше всего возмущало молодого Диего.

А этот дон Паскуал! Он никогда не сделает для Мелисы такое, что мог бы он, Диего. Он полюбил Мелису ещё в Макао, хотя был уверен, что это лишь детское увлечение, которое должно погаснуть, став взрослым. Не погасло. И Мелиса отвечала ему взаимностью. И теперь что – их любовь погибнет? Знал он и то, что в случае решения, дон Ласаро не отступит и заставит Мелису. Да и донна Марсела никогда не ослушается мужа.

С этими мрачными мыслями Диего медленно брёл домой, где его ничего хорошего не ожидало. Может, найти друзей и провести ночь с ними за бочонком хорошего вина и постараться забыть все неурядицы сегодняшнего дня? Он уже направился в другую сторону, но остановился и передумал. Вздохнул горестно, подумав про себя: «Нет, не стоит. Надо основательно подумать и постараться найти выход, и только на трезвую голову!»

Всё же он вернулся домой лишь в темноте и тихо прокрался в свою комнатку. Свечу не стал зажигать, в темноте разделся и лёг на кровать, заложив руки за голову и устремив взгляд в едва белеющий потолок. Мысли проносились быстро, он хватался за любую авантюрную идею, но тут же отбрасывал. Ничего лучше, чем просто поговорить с донной Марселой. Если она ничего не сможет для них сделать, то и с доном Ласаро. Только после этого он сможет трезво продумать свои действия. Ведь до свадьбы пройдёт не один месяц, надеялся он.

Диего заснул лишь пару часов спустя, но проснулся рано, ещё в сумерках. Мысли снова завертелись вокруг Мелисы.

За завтраком они лишь молча переглянулись за столом. Мелиса грустно молчала, без аппетита поела и тут же ушла к себе. Дон Ласаро спросил жену:

– Что Мелиса так молчалива? Не заболела ли?

– Наверное, вчерашний разговор не даёт ей покоя, Ласарито. Полагаю, она им крайне недовольна. – Марсела не смотрела на мужа.

– С чего бы это? Разве мой выбор такой неудачный? Мне казалось, что у нас с нею не будет никаких недоразумений.

– Как сказать, – загадочно ответила Марсела и мельком бросила взгляд на Диего.

– Что ты имеешь в виду? – вскинул брови Ласаро.

– Пока не могу сказать точно, но всё не так просто. Дочь, похоже, считает наше решение трагедией для себя.

Ласаро молчал, переваривая услышанное.

– Но ведь ты вроде бы согласилась, Марсела. В чем же тогда дело?

– Дело в Мелисе. Она не одобряет наше решение. И это мягко сказано.

– Ты меня заинтриговала. Что с нею происходит? Ведь дон Паскуал довольно молод, с деньгами и, уверен, будет ей хорошим мужем. Сам признавался, что очень рад был бы получить наше согласие на их брак. Мелиса будет с ним счастлива, Марсела.

– Наша дочь ещё очень молода и не в состоянии оценить такое решение. Она пока не думает о благах, что сулят ей это замужество. Может быть, она увлечена кем-то?..

– Увлечена? – удивился Ласаро и посмотрел на Диего и маленького сына, сидящего за столом и прислушивающегося к разговору родителей. – Я знаю лишь, что она в дружбе с Диего, но это совсем не то, что может повлиять на её отношение к браку с Паскуалом.

Марсела снова украдкой посмотрела на Диего, тот этого не замечал, уткнувшись в миску с едой. Он судорожно раздумывал, как вмешаться в разговор и при этом не оскорбить взрослых. Но не успел, как Ласаро заметил, приподнимаясь:

– Ладно, поговорим вечером. Я спешу. К обеду могу не прийти. Сегодня у меня много дел, и я задержусь. В субботу можно поехать в наш замок, Марсела. Ты об этом подумай. Чтобы успеть приготовиться.

– Хорошо, дорогой, – ответила Марсела и подставила щеку для поцелуя. Когда стук двери показал, что Ласаро ушёл, Марсела посидела молча, не решаясь начать разговор. Диего хотел уже поблагодарить и удалиться, когда она проговорила тихо и даже с некоторым замешательством;

– Диего, ты ведь сам должен понять, что тебе почти нет шанса соединить свою судьбу с Мелисой.

– Понятно, донна Марсела. Но я мог бы попытаться. Просто мне ещё не давали возможности что-то сделать, а я уже привык к безделью. И я готов многое сделать для… Мелисы.

– Это слова, мой дорогой Диегито. Для такого у тебя слишком мало времени. А состояния так быстро не добываются. Сам знаешь, как трудно и опасно оно у нас создавалось. Сам участвовал. Мне очень жаль, но… прости, Диего… – Марсела встала и ушла, кивнув служанке на стол.

Диего ещё посидел немного и тоже поднялся. Вышел в садик, побродил по дорожкам. В голове стучали молоточки, мысли скакали резвыми жеребятами. И ничего не придумать. Лишь обрывки сумбурных и нереальных идей… Мелькнула мысль убить губернатора, или даже самого Ласаро. Может, бежать вместе с Мелисой? Но куда? По-прежнему выхода нет.

Хотелось повидать Мелису, но та не выходила, а зайти к ней было неловко.

Диего опять пошёл к морю и долго наблюдал за далёким парусом, что светлел на горизонте. Невольно вспомнилось его путешествие из Манилы в Макао1. Это было действительно незабываемая череда приключений с дядей Ласаро на странном и быстром катамаране. Потом жизнь в португальской колонии, авантюры и добыча.

И сам Ласаро, с его удивительной и загадочной историей. И вот теперь он здесь, в городке Фаро, и должен сам решить свои дела. Дела с Мелисой. Мысленным взором юноша увидел её такой, какой она была вчера. Угнетённой, некрасивой, с отчаянием в глазах…

А он ничем ей не помог, даже не утешил, как следует. И это последнее так его разозлило, что он вдруг подумал, что жить теперь здесь ему нет смысла. Мысль резанула по сердцу. Молодой человек вскочил и заметался по берегу, словно в этом мог найти выход. Остановился, подумал и решительно направился в город. Крохотный порт остался позади.

Через некоторое время Диего вошёл в домик друга Хуана. Собака узнала его и завиляла хвостом.

– Иди кликни Хуана, собачка! – потрепал Диего её по ушам. – Мне надо поговорить с ним, – прошёл в дом, на пороге которого уже стояла негритянка, улыбаясь и приглашая войти.

– Диого? – воскликнул Хуан, вставая ему навстречу. – С чем пришёл?

– Что ты меня называешь по-португальски, а сам себя по-испански? – улыбнулся Диего.

– Мама у меня, испанка, сам знаешь. Так и получается. Вина хочешь?

– Не откажусь. На дворе жарковато. Чем занимаешься?

– Готовлю рыболовные снасти. Давно Жуниору обещал сходить на лодке порыбачить. Через полчаса выходим. С нами пойдёшь?

– Можно. Погода тихая и рыба должна ловиться. А вы надолго?

– Да нет! Часа на два лова и назад. Думаешь, мне охота этим возиться? – понизил голос Хуан и оглянулся на дверь.

– Понятно. Тогда я пошёл к причалу готовить лодку. Жуниор! Выходи! Будем лодку готовить вдвоём!

Вышел десятилетний мальчик и весело поздоровался.

– И ты с нами, Диого? Вот здорово! Много наловим, грести будешь. А то у меня не очень получается. Весла слишком тяжёлые.

– Скоро подрастёшь и сам станешь выходить в море. Нравится рыбачить?

– Ещё как, Диого! А Хуан все тянет и редко соглашается пойти со мной. А одного меня не отпускают в море.

– Правильно делают, – отозвался Диего, и они вышли, захватив удочки и сачок с сеткой небольшого размера. – Жуниор, я знаю, что ты не болтлив, но мне надо переговорить с твоим братом о важном. Надеюсь, ты не разболтаешь про разговор, – Диего взглянул на мальчишку серьёзно и значительно.

– Могила, Диого! Ты правильно заметил – я не болтаю лишнего. За это и по шее легко схлопотать. Будь уверен, Диого!

Он не стал расспрашивать о разговоре, понимая, что он для этого ещё мал и мешаться среди взрослых нет смысла. Но был горд оказанным доверием и шествовал с важным и гордым видом, не обращая внимания на знакомых мальчишек, встречавшихся по пути.

Отгребли с полмили от берега, стали на якорь и забросили снасти. А Диего неторопливо стал говорить другу о своих неурядицах, прося помощи и поддержки.

– Тут, Диого, ничего не сделаешь, – изрёк Хуан упавшим тоном. – Мы, молодые, ничего в этой жизни не решаем. Наше дело подчиняться отцу с матерью.

– Хорошо было дядьке Ласаро. У него никого не было, и он мог делать то, что хотел. И ни перед кем не держать отчёт.

– Так и у тебя нет никого, Диого. Он же тебе не отец. Можешь поступать по-своему. – Хуан поддёрнул удочку, но зря.

– Зато у Мелисы все имеется.

– И Мелисе он не отец. Пусть мать решает.

– Она и решила, – горестно воскликнул Диего. – Утром у нас был с нею разговор. Сама начала. Она знала, что у нас с Мелисой.

– И что же? – с интересом обернулся Хуан к другу. – Что она сказала?

– Так и сказала, что у меня нет возможностей содержать семью, поэтому я не могу рассчитывать на свой успех.

– Пусть дядя Ласаро даст тебе работу, и ты будешь зарабатывать, как и положено мужчине. Я тоже работаю, но ничего не получаю. Говорят, что всё должно идти в семью, А ты старше меня и ничего не делаешь! Сам говорил, что дон Ласаро с юности вкалывал, и сумел всё добыть для семьи. Гляди, один из самых богатых людей в городе стал.

– У меня ни к чему не лежит душа, Хуан. Мне предлагали, да не очень настойчиво. Все ищут для меня достойную и богатую невесту. А куда мне это, когда у меня Мелисита перед глазами. Я никак не мог представить, что мне так грубо откажут, Хуан. И что теперь делать – я не знаю.

– А что Мелиса?

– В отчаянии, в панике, и тоже ничего придумать не может. Да и что тут придумаешь?! Пустое всё, коль родители посчитали за лучшее выдать Мелису за дона Паскуала. Мне даже показалось, что она спокойнее, чем я, хотя уверяет в обратном. Вот и пришёл к тебе поговорить.

– Свадьба ведь ещё не так скоро, и времени у тебя будет достаточно. Может, что и появится у тебя на горизонте. Ты думай пока, но решай без спешки. Вдруг хоть донна Марсела одумается и пожалеет дочку.

Диего не ответил. Он не верил в это и продолжал пребывать в горестных раздумьях. Пока у него ничего не получалось.

Дома он повстречал Мелису. Она была мрачной, и по-прежнему не хотела ни с кем говорить. Даже на Диего взглянула мельком и хотела пройти мимо, но он остановил её, схватив за руку.

– Со мной говорила донна Марсела, Мелиса! – прошептал он горячо.

– Я все знаю, – ответила она сухо. – Оставь меня, Диего. Мне плохо, и утешить тебе меня нечем. Я должна пережить это и смириться, как велит наш Господь, – Мелиса мелко перекрестилась и ушла, высвободив свою руку.

Глава 2

Загородная вилла семьи Флорес находилась на расстоянии полутора легуа от города и вскоре после постройки получила название «Чёрная башня». А дело в том, что впритык к дому с пятью комнатами и кухней, была пристроена трёхэтажная башня из чёрного камня. По виду – настоящая древняя башня, с узкими высокими окнами-бойницами и площадкой вместо крыши, с крепостными зубцами. Туда вела узкая лестница, а на каждом этаже находилась комната с видом на море и город.

Эта башня вызывала насмешки жителей, а Марсела даже пыталась уговорить мужа разрушить её.

– Что за уродину ты построил, Ласаро! К чему нам она, когда все над нею насмехаются?! Хоть бы не такая мрачная…

– Зато никто не спутает, – оправдывался муж со смешком на губах. – К тому же вокруг полно проходимцев, и такая башня вполне сможет защитить любого из нас. И семью Суареса, которая здесь живёт и трудится, У него ведь несколько фанег2 земли обрабатывается и несколько голов скота. А он здесь один с женой и четверыми детьми.

– Тебя разве уговоришь, – вздохнув, перестала спорить Марсела. – Мы сколько дней тут пробудем?

– Тебе здесь не нравится? – удивился Ласаро Флор.

– Просто и дома дел много. А тут мы лишь время проводим бесполезно.

– Мы отдыхаем, а это тоже необходимо. И так три недели не выезжали сюда.

– А где наши дети, кстати? – Марсела оглядела побережье. – Их давно нигде не видно. Вдруг что с ними случится!

– С ними Диего, а он уже настоящий мужчина и в обиду никого не даст.

Марсела поджала губы, но промолчала. Напоминания о Диего испортили ей настроение. Она уже начала сомневаться в правильности решения о помолвке Мелисы и Паскуала. Дочь постоянно грустит, потеряла аппетит, в глазах слезы. А что будет после обручения? Марсела не на шутку тревожилась за здоровье дочери, а муж ничего не видел, ничего не замечал, словно жил в другом мире.

А Диего с Мелисой, оставив Рамонито с сыном Хуареса на берегу у воды, с затаённым волнением и бунтарскими мыслями в головах, удалились за камни.

– Диего, перестань! – выворачивалась Мелиса из его объятий, но не очень настойчиво. – Нас могут увидеть! Что тогда будет? А у меня скоро обручение.

– Ты так говоришь, словно потеряла ко мне интерес, Мелисита, – возмутился Диего. Он слегка отстранился и стал внимательно рассматривать девушку. – Ты переживаешь? Я тоже, моя любимая! Но мы что-нибудь придумаем.

– Мама стала сомневаться в их решении, Диегито, – молвила девушка.

– Вот видишь! Вдруг она созреет для противостояния мужу? Вот было бы здорово! И что она говорит?

– Ничего такого, но я чувствую это по её тону и взгляду. Хочу поговорить с нею и попробовать уговорить отказать дону Паскуалу.

– Думаешь, она поддержит тебя?

– А вдруг! Вот и решение всех наших бед, мой Диегито!

– Не радуйся раньше времени. Ещё ничего не произошло, а тут же надежда у тебя взыграла. Остынь и не тешь себя понапрасну.

Они сидели на песке среди камней, слушали лёгкий плеск волн и смотрели друг на друга влюблёнными глазами. Но в головах бродили смутные мысли и вовсе не такие радостные, как бы им хотелось.

– Сеньорита Мелиса, сеньор Диого! – это кричал сын Суаресов Данилу. – Вас зовут в дом! Идите же!

Влюблённые переглянулись, вздохнули и с неудовольствием встали, отряхивая одежду и приводя себя в порядок после нежных изъявлений любви.

– Надо идти, – тихо ответила Мелиса, а Диего крикнул:

– Мы идём! Скоро будем!

Они неторопливо шли босиком по песку. Волны обдавали их ноги, вода была ещё немного холодноватой, но приятной и ласковой.

Марсела встретила их недовольным взглядом и придирчиво оглядела. Тихо вздохнула, сказал строго:

– Диего, будь поскромнее с моей дочерью. Мне не нравится, что вы отлучаетесь надолго из виду. Идите за стол, обед готов.

Молодой Диего поклонился, но от возражений отказался. Раздражительность запрятал поглубже внутрь, и лишь взглянул на Мелису.

Поздним вечером всё семейство вышло на море искупаться. Марсела смертельно боялась, что её могут увидеть купающейся, и потому купалась лишь по ночам, иногда вдвоём с Ласаро.

Сейчас Марсела шлёпала по воде ближе к дому, а мужчины удалились подальше и лишь их голоса слышались вдали. Холодная вода не позволяла долго купаться. Лишь сам Ласаро долго плавал, наслаждаясь после излишне тёплого дня.

Перед сном Диего улучил момент и опять встретил Мелису. Она была печальна, и говорить опять не хотела. Лишь после настойчивых уговоров сказала:

– Диегито, лучше нам постепенно отвыкнуть от нашей… от нашей любви, и тем облегчить наше положение. Особенно, моё. Пожалей меня и постарайся не искать со мной свиданий.

Он опешил, хотел обнять её, пользуясь темнотой прихожей. Она отстранилась и поспешила уйти, так и не продолжив разговор.

В тишине южной ночи Диего лежал и всё думал и думал. Голова, казалось, уже распухнет от мрачных мыслей. И тут он с необыкновенной ясностью осознал, что все дальнейшие попытки ни к чему не приведут. Всё, нет ему жизни с Мелисой. Это открытие так взволновало и огорчило, что он всю ночь не мог заснуть, а утром без завтрака ушёл к морю подальше от Чёрной башни.

А месяц спустя состоялось обручение дона Паскуала с Мелисой.

Диего не присутствовал на церемонии, больше походившей на обычную вечеринку. Не хотел показывать своего разочарования и горя, охватившего его в последние дни. Молодой человек напивался в кругу лучших друзей. Домой вернулся поздно, тихо улёгся спать и проспал почти до полудня. А проснувшись, ощутил внутри пустоту и острое желание исчезнуть отсюда. Лучше навсегда.

К вечеру он опять собрался с друзьями, но пить отказался.

– После вчерашнего никак не можешь отойти? – усмехнулся Хуан и сам опрокинул кружку. – Вид у тебя поганый, Диого. Хватит убиваться и страдать! Кругом столько красивых девушек! Очнись и оглянись по сторонам!

– Я тоже так думаю, – мрачно сказал Диего и добавил: – Я вот задумал из этого городка уйти и больше не появляться. Разве что с богатством, если мне подфартит.

– Ух ты! – воскликнул самый молодой из друзей, Понсио. – Я в семье самый младший, и мне ничего не светит от наследства. Так что можешь и на меня рассчитывать, Диого. Мне тут терять нечего,

– Выходит, у нас намечается распад нашей компании? – спросил Хуан и оглядел друзей настороженным взглядом.

– По мне, так и я бы согласился с Диого, да денег вовсе нет за душой, – проговорил четвёртый, самый старший. Ему было уже двадцать четыре, и, кроме рыбалки, он ничем не занимался. Звали его Аликино. Он был высок, смугл, но в волосах сквозила рыжинка.

– Если так, друзья, то с компанией можно устроиться, – заметил Диего с каким-то азартом в голосе. – Мне дядя Ласаро столько порассказал про свои приключения, что я уже достаточно подготовлен к ним. А денег я постараюсь немного добыть. Да и вы можете по золотому собрать при желании. Скоро такие дела не делаются.

Молодые люди переглянулись. Веселье слетело с их лиц. Оказалось, что их шутливые высказывания стали вполне реальными, коль Диего так заговорил. Он у них был самый богатый, как считалось, и его обещания выглядели заманчиво. Хуан спросил тихо:

– Так это вы серьёзно, ребята? – Он оглядел друзей. – Диого, сколько же ты сам можешь вложить денег для этого дела?

– Пока трудно сказать, – уклончиво ответил тот. – Пока у меня имеется семнадцать крузадо. Если не тратить попусту, то за месяц могу набрать ещё столько. А что тебя это так заинтересовало?

– Подумал, что раз мы собираемся куда-то уехать, то без денег будет трудно и даже опасно пускаться в путь.

– Семнадцать монет! – в голосе Понсио слышалось недоверие и в то же время восхищение и зависть. – Столько наша семья за год не смогла бы насобирать! Говоришь, что ещё столько же смог бы достать?

– С такими деньгами можно многое сделать, – пытаясь выглядеть солидно, добавил Аликино. – Я уже сейчас согласен с Диого. Лишь бы он предложил что-нибудь стоящее, но верное! И без особого риска!

– Ишь чего захотел! – воскликнул Хуан и усмехнулся в усики. – Тут без риска не обойтись. Что мы умеем? Ничего! А ты о риске болтаешь! Что скажут наши родные? Диого хорошо. У него здесь нет родных и ему нет нужды у кого-то спрашивать разрешения.

– Меня никто удерживать не станет, – тут же заявил Понсио. – И так попрекают бездельем, а я все дни работаю, как проклятый!

После жарких споров и обсуждений друзья договорились, что за месяц они должны собрать хотя бы по золотому каждый. Лишь тогда можно будет думать о дальнейшем предприятии. А Аликино добавил:

– Он с доном Ласаро много путешествовал, пусть ещё попросит своего дядю порассказать про свои приключения, а мы потом посмотрим, как использовать те знания.

Предварительная договорённость сильно подействовала на Диего. С того вечера он приободрился и больше стал думать о своём предприятии, чем забивать голову бесполезными переживаниями о Мелисе.

С помощью дона Ласаро он выведал многое о заморских странах. Особенно его заинтересовали острова Карибского моря. Правда, Ласаро мало что знал о них, но нашлись многие, кто там побывал или знал по рассказам бывалых людей. В основном старых моряков, осевших на старости в Фаро с его виноградниками и апельсинами с лимонами.

И день свадьбы дона Паскуала приближался. Свадьбу наметили на середину лета, в день Святого Иакова.

– Нет никакого желания присутствовать на свадьбе! – говорил Диего друзьям, и добавил с превосходством: – Но получить деньги для подарка я не откажусь! – и он хищно оскалил крепкие зубы.

– Собрался присвоить их? – спросил Хуан с недоумением.

– А что такого? Зато это приличная сумма и нам сильно может пригодиться. С такими, как эти Флоресы, так и надо поступать. Сами из низов, а теперь кичатся своими доходами! С них не убудет!

– Ты ведь говорил, что дон Ласаро многое для тебя сделал, – заметил Аликино.

– Это так, но и я для них кое-что успел. А пятьдесят монет чего-то для нас будут стоить. Не так ли?

– Пятьдесят монет! – ужаснулся Понсио и перекрестился. – Мы о таком не могли и мечтать, верно я говорю? – оглядел он друзей. – А на что мы их можем потратить?

– Оружие купить, проезд оплатить через океан и много другого, – ответил Диего и уверенно оглядел друзей. – Пойдём в Карибское море, ребята!

– А это далеко? – округлил глаза Понсио.

– Месяца два будем тащиться. Можно и дольше, но и быстрее тоже. Как с ветром повезёт. Лишь бы судно попалось туда. Да боюсь, что нам придётся в Испанию податься для этого. Отсюда вряд ли найдётся такое судно.

Молодые ребята переглянулись, и Диего понял, что они испугались, хотя и стараются выглядеть спокойными. Лишь Аликино держался бодро. Но спросил:

– А что нам там делать, Диого?

– Добывать золото, Аликино! Для того мы и собираемся туда мотать! Не понимаешь, что ли? Золото! Как добудем по тысяче на нос, так и можно подумать о возвращении сюда. Правда, мне вряд ли этого захочется. Но там видно будет.

– Диого, ты что-то скрываешь от нас, – в сомнении молвил Хуан. – Поведал бы всё, чтобы потом мы не обижались.

– Ничего я не скрываю, ребята! Я и сам ничего не могу вам предложить заранее. Откуда мне знать, что там нас ожидает. Может, вовсе ничего хорошего. Однако испробовать нам необходимо. Для того нам дана молодость, чтобы поискать для себя чего получше. А для тебя, Понсио, хуже во всяком случае не будет. Да и для тебя, Аликино. В этом я уверен.

Его воодушевление прибавило уверенности остальным. Особенно возможность заполучить денег от Диего.

Приближался июль и Диего стал беспокоиться относительно поездки в Испанию. До неё было не так далеко и вполне можно добраться своим ходом за неделю. Но появилась другая мысль, и он поделился с товарищами.

– Можно поехать лошадьми, но у меня может быть лишь одна, а вам пешком, но по очереди. Есть и лучший вариант. Взять нашу лодку, устроить парус на мачте и вдоль бережка до ближайшего испанского порта, откуда будут уходить суда в Карибию. Что скажете?

После недолгих обсуждений, Хуан заметил решительно:

– В лодке, конечно, сподручнее, Диого. Я за лодку. А мачту с парусом ты успеешь сделать?

– Не я один, а все вместе. Особенно Аликино. Он же рыбак, и значит, знаток моря и управится с лодкой. Да и я не лыком шит в этом деле. Так договорились относительно лодки?

– Договорились! – дружно отозвались друзья.

После этого Диего стал часто ездить в Чёрную башню, где и мастерил с Хуаном или Понсио мачту и парус. Никто из родных ничего не знал, полагая, что Диего занят развлечениями.

А в среду Ласаро заявил, что намерен отдохнуть в Чёрной башне всей семьёй. Это подтолкнуло Диего срочно поехать туда, чтобы спрятать все имеющиеся улики его деятельности. Это было легко и никто потом ничего не заподозрил.

Мелиса была по-прежнему грустна и молчалива. Она подурнела, и это сильно беспокоило мать Марселу. Часто говорила дочери:

– Не надо так переживать, доченька. Вот увидишь, всё окажется не таким страшным и неприятным, как тебе кажется. Я сама выходила замуж за старика и легко родила тебя. И жила в достатке и довольстве. Смирись и перестань изводить себя бесплодными переживаниями. Смотри, Диего, и тот успокоился и занят своими делами. Мы с отцом этому только рады и благодарим Господа за такое благоволение к нам.

Мелиса согласно кивала, но вид её говорил об обратном.

Она все больше замыкалась в себе и почти не выходила из своей комнаты. Лишь в Чёрной башне она позволила себе один раз искупаться в море, и то в одиночестве, не позволив матери приблизиться.

Избегала Диего, а тот, славно озлясь окончательно, тоже не стремился сблизиться. Юноша по-прежнему часто задумывался об их отношениях, и всякий раз озлобление брало верх, особенно когда вспоминал о её просьбе оставить её и не приближаться к ней.

Когда до свадьбы осталась всего неделя, Ласаро вызвал его к себе.

– Диего, через неделю у Мелисы свадьба. Возьми пятьдесят крузадо и подбери ей подарок покрасивее, какой сочтёшь лучшим. Негоже тебе отказать ей в этом. Бери, бери!

– Спасибо, дядя, – выдавил Диего из себя с явным неудовольствием. Последний с удивлением посмотрел на Диего.

– Ты чем-то недоволен, Диего?

– Лишь то, дядя, что мне надоело сидеть без дела и ничем не помогать тебе. Этак я вовсе разленюсь.

Ласаро замолчал, обдумывая услышанное. Потом молвил уверенно:

– Ты прав, Диего. После свадьбы мы с тобой обсудим это. Обещаю тебе работу. Если получится, то я тебе могу отдать на откуп часть своего дела. И ты покажешь, на что способен. Но это не так скоро. Договорились?

– Конечно! Спасибо! Я очень рад, дядя!

– Тогда займись подарком. Времени достаточно.

Диего взял мешочек с монетами и удалился, с трудом сохраняя спокойствие и самообладание.

В своей комнате он подсчитал свои сбережения и дар Ласаро. Проговорил себе под нос:

– Почти сотня крузадо. Отлично! С ними мы обязательно чего-то добьёмся. Все говорят, что в Вест-Индии легко достичь успеха. И мы его достигнем обязательно! Всё уже готово. Надо еды побольше заготовить и пару уток прихватить живых для поддержания нашего духа. Суарес не будет возражать.

Он уже купил оружие для всех. Аликино с ним обращался плохо, остальные сносно, неплохо справлялся Хуан. У каждого оказалась шпага, кинжал и пистолет с припасами к ним. Все это хранилось в укромном месте у Чёрной башни и всегда с лёгкостью могло перекочевать в лодку.

За три дня до свадьбы товарищи собрались в последний раз посмотреть на лодку и прикинуть, что нужно сделать ещё. Рано утром, ещё солнце не взошло, Диего с Хуаном встали искупаться и поговорить о предстоящем походе в Испанию.

– Что за судно, Диого? – Хуан указал на горизонт, где виднелся небольшой кораблик арабского типа. – Дрейфует, вроде бы.

Диего присмотрелся. Было ещё недостаточно светло и судно виделось не очень чётко.

– Алжирский, наверняка. Паруса убраны. Ты верно сказал – лежит в дрейфе. С чего бы это ему находиться у наших берегов?

– Может, поживиться схотел говядиной? Видать, с провиантом дела плохие.

– Посмотрим, что дальше будет. Если так, как ты сказал, то они уже шлюпку должны были спустить. А ничего такого не видно. Ладно, пошли искупаемся – и за работу, пока солнце не стало палить,

Они купались, поглядывали на кораблик. Тот оставался на месте без признаков жизни. Стоял он не далее, как в полумиле от берега. Диего пожалел, что не захватил с собой подзорную трубу.

– Можно было бы узнать, чего тут околачивается алжирское судёнышко. Тонн на семьдесят будет, как считаешь?

– Я в этом плохо разбираюсь. Аликино бы точно сказал. Пошли посмотрим шлюпку. Посмотришь, что я успел сделать, Она спрятана в камнях, подальше от башни. Пусть и Суарес ничего не заподозрит до времени. Хотя это всё равно ничего не меняет.

Шлюпка лежала вверх килем. Прикрытая травой и камнями рядом лежала мачта с тросами и рей с парусом. Четыре весла лежали поблизости.

– Видал? Осталось в последний день доставить провиант и можно отправляться в путь. Полагаю, что дня за четыре мы будем в Испании.

– А что за порт ты выбрал?

– Ближайший порт Уэльва. Это приличный порт и там наверняка легко попасть на судно до Карибии, Хорошо бы наняться матросами. Всё меньше платить за проезд. Что скажешь? Ведь и ты что-то знаешь про морское дело,

– Согласен, Диого. Тут нечего и рассуждать. Деньги нам дальше пригодятся. Слышал, что там всё дорогое, привозится из Испании. Даже вино не разрешают там изготовлять. Дурачье!

– Да уж… А до Уэльвы легко дойти за неделю даже при слабом ветре. Мы выйдем поздним вечером, чтобы к утру прибыть в Ольян. Это совсем близко.

– Бывал там. А тебе не кажется, что лучше не заходить в Ольян. Ещё оставим след о себе. Стоит ли?

– Это уже меня не волнует, Хуан. Пусть ищут. Долго им обойдутся эти поиски. Или ты боишься родителей?

– Побаиваюсь. Вдруг поймают? Худо будет, Диого.

– Брось! Ты уже взрослый и не должен так бояться. Что они тебе могут сделать? Лишить наследства? Так и так его кот наплакал. Да и молодые ещё твои родные, и ты не один у них. Сколько тебе достанется? Сотня монет?

– Тебе хорошо рассуждать, когда у тебя никого нет. А мне как-то не по себе. Боязно мне от такого бегства.

– Только без нытья, Хуан! Хватит уже! Решили, отрезали, вот и давай дело делать без оговорок и оглядок назад, на родителей. Не маленький!

– Ладно уж. Черт с тобой! Однако судно продолжает стоять без движения, Что там происходит? Странно всё это. Ладно, всё! Прячем лодку и мачту, Диого, – предложил Хуан и сам стал маскировать их достояние.

– Пошли в сарай посмотрим, что можно прихватить ещё, – предложил Диего.

– Хорошо бы одеяла и плащи. Вдруг дождь будет. Укрыться-то негде будет. Или ты против? – Хуан вопросительно глядел на друга.

– Наоборот! Чего нам мучить себя? Посмотрим, как же!

Они обошли сарай и конюшню, приглядели циновку и попону для лошади, В доме Диего приготовил одеяло и дополнительную одежду, оставленную ещё в прошлый раз.

– Этого будет достаточно, – молвил Диего, оглядел узел и спрятал его подальше в кладовку. – Перед уходом возьмём. Пусть лежит пока.

– Откуда у вас тут столько мушкетов? – спросил Хуан, кивнув на стену, на которой висели четыре мушкета, сабли, шпаги и пистолеты. – Даже один арбалет! Он-то зачем?

– Ласаро любил оружие собирать. Можно взять этот арбалет. Стрелы лишь поискать. Где-то они были.

Три стрелы Диего все же нашёл, снял со стены арбалет и накрутил лук. С удовольствием прицелился. Щёлкнул спуск и тетива задрожала.

– Стрела далеко летит? – спросил Хуан.

– За сто саженей может вполне убить человека, – ответил Диего, вешая оружие на место. – И стреляет быстрее, чем мушкет раза в три. И без грохота.

– Чего ж тогда его запретил папа римский?

– Кто его знает. Вроде бы слишком жестокое оружие. Трудно вытащить из тела стрелу. Глупо как-то!

Они поздно пообедали, вышли на крыльцо и тут увидели, как то самое судно распускает паруса, поворачивая к берегу.

– Не по нашу ли душу сюда идут неверные? – в страхе спросил Хуан, указывая на море.

– Черт! Наверняка к нам! Гони сообщить Суаресам, а я соберу оружие – и в башню. Всех гони туда! И пусть скот, что остался, выгонят в поле. Может, сохранится так! И поспеши! Вон, гляди, в шлюпку садятся!

Пока Хуан бегал за Суаресами, Диего собрал мушкеты, арбалет, припас к ним и все это понёс в башню. В окно увидел, как шлюпка уже подходит к пристани. В ней сидело около десятка вооружённых людей.

Не успели Суаресы всем семейством войти в дверь башни, как алжирцы высадились на берег и побежали к дому. До него было саженей семьдесят.

– Закрывай дверь, Педро! – крикнул Диего работнику. – Всех детей наверх! С женой! А ты бери мушкет и тоже иди наверх. Посмотри, камни на площадках ещё лежат? Могут пригодиться. Хуан, заряжай мушкеты и пистолеты! Лезь повыше. Будем отбиваться!

Послышались крики и удары чем-то тяжёлым – разбивали двери комнат. Диего успел их закрыть. Вскоре удары послышались и в узкую дверь башни. С высоты второго этажа хорошо было видно, как судно подошло ближе, обрасопило3 паруса и остановилось в четверти мили от берега.

– Гляди, Хуан, на судне-то не больше шести человек осталось! – Диего указывал на стоящее судно.

– Ну и что с того? – спросил бледный Хуан. – Они и так с нами легко разделаются. Гляди, сколько их пришло сюда и все с оружием!

– Мы ещё посмотрим, что получится! В шлюпке осталась два человека. Значит, сюда пришли не более восьми, И далеко не у всех мушкеты имеются. Педро, погляди, дверь они ещё не выбили?

– Чего смотреть, сеньор? Слышите удары? Значит, держится.

– Диого, один побежал к шлюпке! – прокричал Хуан и кивнул на окно-бойницу, куда смотрел.

– Подкрепления просит. Сейчас я его пощекочу малость! – И Диего выставил на бруствер ложе мушкета. Тщательно прицелился и нажал спуск. Грохот выстрела и пороховой дым не позволили заметить результат выстрела. Но восьмилетний сын Суаресов завопил радостно:

– Сеньор, вы попали! Упал неверный пират! Лежит!

– Плохо попал, Жуан! Смотри, ползёт к лодке! Вот черти! Корову ведут! – Диего протянул руку за вторым мушкетом. – Давай другой!

Хуан протянул мушкет. Ещё один алжирец с трудом тянул упирающуюся корову к воде. Диего прицелился, опять громыхнул выстрел, и пират упал, а корова помчалась прочь, волоча верёвку.

– Сеньор, дверь взломали! – закричал Суарес. – Что прикажете?

– Пошли на лестницу! Сбросим камни на них. Это задержит и позволит нам зарядить мушкеты, Хуан, торопись!

Снизу доносились крики и топот ног. По узкой лестнице можно подниматься лишь гуськом. Диего увидел головы пиратов, и первый камень угодил по плечу поднимающегося. Тот отпрянул и свалил сзади идущего. Суарес тоже с трудом столкнул второй камень, тот покатился вниз, громыхая и свалил кого-то из поднимающихся. В ответ прозвучали вопли и торопливый выстрел, но никто больше не поднимался. Все спустились вниз и возбуждённо галдели.

– Прячься, Педро! – крикнул Диего, полагая, что сейчас последуют выстрелы. Так и случилось. Прогрохотали два пистолетных выстрела, пули ударили в стенку, камушки полетели брызгами,

Сверху в помещении вопили дети, жена Суареса пыталась их успокоить. Лишь Данилу, старший сын Суареса, пытался что-то сделать для защиты башни.

Вскоре снизу снова зашумели голоса. Пираты шли осторожно, и Диего тут же отправил всех лишних на третий этаж и на крышу с зубцами. Сам вернулся с мушкетом в руках, лёг на пол и стал ждать.

Когда голова первого пирата показалась над площадкой, прогремел выстрел. Промахнуться с такого близкого расстояния было невозможно, и Диего это понял по крикам и шуму падающего тела. Данилу уже протягивал ему другой мушкет.

Несколько выстрелов ответили на выстрел Диего. Пули осыпали его каменным крошевом, и что-то больно ударило в ступню. Диего обернулся, крикнул поспешно:

– Снимите мне башмак, а то больно что-то! Наверное, срикошетило.

– Сеньор, вы ранены! – услышал он голос Суареса. – Пуля слегка задела ногу, но пустяки! Сейчас перевяжу. Даже кровь почти не течёт.

– Что там в окне? – спросил Диего, обернувшись за мушкетом.

– Ничего, сеньор! – крикнул в ответ Данилу. – Двое спрятались за шлюпку! А раненый подполз к ней и лежит!

– Значит, скоро они нас покинут, – отозвался Диего. – Следите за пиратами у лодки! И зарядите все мушкеты!

Прошло с полчаса, в воздухе ощутимо запахло дымом. Стало ясно, что пираты решили выкурить защитников, навалив у двери кучу хвороста. Рядом пылал и дом.

– Всем перейти на крышу! Там свежий воздух и нам ничего не будет! Башня каменная, тут гореть нечему.

Диего, прихрамывая, поднялся последним и осмотрел местность вокруг. Отсюда все хорошо просматривалось. Дым стал подниматься и изнутри, дверь вниз пришлось закрыть, привалив камнем. Их тут лежало штук десять на всякий случай.

– Вот бы спуститься вниз и пальнуть всем разом? – мечтательно молвил Диего, – из всех осталось человек пять или даже меньше. Мы бы их быстро прикончили. Но не спуститься.

– Сеньор Диого, все мушкеты заряжены, – подал голос Данилу и кивнул на прислонённое к парапету оружие.

– Молодец! Будем ждать, что дальше произойдёт. Долго они нас поджидать не смогут. Скоро тут могут появиться стражники. Кругом селения и им будет не до нас. Отдыхайте и посматривайте вниз. Надо ещё немного пострелять.

– Жаль – дом сгорит, сеньор! – причитал Суарес. – И все остальное уже догорает! Чем жить станем?

– Не причитай, Педро! Сеньор Ласаро все тут отстроит, и тебя не забудет. Скот можно и собрать. Хоть не весь, но всё же…

Солнце уже клонилось к горизонту, когда пираты стали уходить к шлюпке, таща раненых с собой.

– Вот теперь и мы позабавимся! – произнёс Диего злобно и упёр мушкет в плечо, положив его на парапет.

Пираты торопились, но раненые задерживали движение. Первым же выстрелом Диего свалил одного из пиратов. Остальные залегли и принялись палить в ответ.

– Всем лечь на пол и не высовываться! – прокричал Диего и сам лёг у парапета, выжидая. – Все! У них оружие разряжено!

Он осторожно высунул голову. Пираты снова тащили тела товарищей. Диего успел сделать прицельный выстрел. Пират захромал, припадая на ногу, но продолжал идти. На другой выстрел Диего не решился. Расстояние было достаточно большим. Он спросил Суареса:

– Дым ещё виднеется в щелях двери?

– Идёт, сеньор. Надо ждать. Или открыть, пусть проветривается?

– Может сильнее разгореться. Подождём малость.

Послышался крик Данилу:

– Сеньор, стражники с крестьянами! К нам идут!

– Тогда не будем торопиться с выходом. Они нам помогут. Уже скоро.

Стражники подступили к Чёрной башне. Диего высунулся сверху, закричал:

– Эгей, сеньоры! Мы здесь! Посмотрите, что там внизу! Боимся задохнуться!

– Сделаем, сеньор! Хорошо бы проводить непрошеных гостей залпом! – это кричал альгвасил4, указывая на отплывающую шлюпку.

Послышались редкие выстрелы. Они ничего не дали. Шлюпка уже была далеко и покачивалась на пологой волне, приближаясь к судну. Оно уже расправляло паруса, готовясь уйти восвояси.

Крестьяне ловили разбежавшийся скот, вели его к догорающему дому и привязывали, боясь, что он снова разбежится. А внизу грохотали люди, очищая проход для защитников башни.

Уже в сумерках все смогли выйти наружу и ужаснулись, увидев сгоревший дом и сарай. Лишь конюшня осталась сравнительно цела, там и стали устраиваться на ночлег все жители Чёрной башни.

Глава 3

Утром Хуан спросил Диего:

– Ты не собираешься отменить побег?

– Никогда! Как задумали, так и сделаем. Все уже знают и готовы. Через два дня мы сюда вернёмся и всё сделаем. Я не намерен откладывать наши задумки. Уже невмоготу ждать чего-то!

– Когда вернёмся в город?

– Позавтракаем и вернёмся. Спешить нам ни к чему. Тут пока будет хозяйничать Педро Суарес. Ему тут жить, ему и восстанавливать хозяйство. Потом. Ласаро всё отстроит. Стены тут крепкие, а остальное поправимо.

– Ты решительный, – попробовал подольститься Хуан. – Я бы так не смог.

– Не говори чепухи, Хуан! Никто не знает, на что способен в разных случаях жизни. Мне много об этом говорил Ласаро. А он знал толк в разных приключениях и трудных положениях, в которых ему пришлось побывать.

– Вот бы его послушать! – мечтательно проговорил Хуан.

– Я могу и сам многое рассказать. Мне он всё говорил, с чем сталкивался за свою жизнь. И я, открыв рот, слушал его. Но это было давно, ещё в Макао и даже раньше, на Филиппинах, где мы и встретились.

– И тебе можно позавидовать, Диого. Сколько стран повидал, в скольких передрягах перебывал. Недаром ты так хладнокровно вёл себя во время нападения пиратов. Храбрый ты, Диого!

– А что прикажешь делать? Сдаваться, когда всё имеется для защиты?

– Это так, но всё же… Не всякий смог бы так себя показать.

Разговор угас, дальше ехали молча.

А у Диего в голове постепенно стала вырисовываться мысль, что им движет. И он признался другу:

– Знаешь, Хуан, зачем всё это?

Тот встрепенулся и вопросительно повернул голову к нему.

– И что же?

– Я понял – всё это я затеял из-за мести!

– Кому же ты захотел отомстить? Вроде бы некому.

– Нашлись такие люди, Хуанито! И знаешь кто? – Хуан мотнул головой. – Мелиса и Ласаро! Я им хочу отомстить и показать, что я тоже могу иметь что-то большее, чем быть простым дармоедом! И я добьюсь этого! Посмотрим, что они тогда скажут! Я обязательно вернусь сюда! Даже, если всё у меня в другом месте будет великолепно!

– Зачем тебе это? – удивился Хуан искренне.

– Хочу увидеть, как они меня воспримут, особенно Мелиса. Ласаро ничего про нас не знает и потому стоит на втором месте. И это я намерен сделать лет за пять! Самое большее!

– Ты сдурел, Диого! Как такое можно сделать за такой короткий срок?

– Ещё не знаю, но я буду стараться и сделаю! Так что, Хуанито, держись поближе ко мне, и ты тоже получишь свой кусок пирога с яблоками!

– Почему с яблоками? – не понял Хуан.

– Это поговорка всего-то. Так просто… – Диего снова потерял интерес к разговору и замолчал. На их пути уже пошли домики предместья, и надо было следить, куда направлять лошадей.

С порога Диего сказал донне Марселе:

– Где Ласаро, донна?

– Что ты так грубо? Случилось что-то?

– Случилось! На Чёрную башню напали пираты. Мы едва отбились. Я даже получил серьёзное ранение в ногу, – улыбнулся Диего.

– Боже мой! Как это произошло?

– Полдня ввиду башни стояло судно алжирцев. А после обеда они высадили десяток матросов и те сожгли весь дом и сарай с башней. Мы сражались с ними, и они ушли, но всё сгорело. Скота немного потеряли, разбежался. Слава Господу, что только я один пострадал.

– Где же твоя рана, что ты говоришь так много о ней?

– В ноге, тётушка Марсела! – и Диего снял башмак, показал дырку, а потом и ногу с крохотной ранкой, уже запёкшейся. – Видите, какая ужасная рана, донна! – Диего усмехнулся и надел башмак. – Зато мы подстрелили человек пять. Спаслись на самом верху башни. Правда, вскоре появились стражники с крестьянами, но пираты к тому времени уже отвалили к судну.

– Господи, что же такое! Как теперь все это восстановить? Что скажет Ласаро?! Сколько денег на всё понадобится!

– Постепенно всё можно отстроить. Жаль мебели. Она вся сгорела.

– Ты Мелисе не говори пока, прошу тебя! Она будет так переживать!

– Хорошо, тётя Марсела.

Диего легко согласился и даже подумал, что она вряд ли примет такое близко к сердцу. У неё свои заботы и тревоги. И он в который раз подумал, что совсем нет желания ни покупать ей подарок, ни оставаться на свадьбе своей возлюбленной, и сам удивился своему спокойствию.

Его занимали мысли о побеге, он боялся, что это будет труднее совершить теперь, когда дом сгорел – вдруг Ласаро там появится.

Хозяин не стал тратить время для ознакомления с последствиями пиратского набега, всецело занявшись свадьбой. В доме шли приготовления, а за день до свадьбы Диего отпросился посмотреть, что делается в Чёрной башне, обещая вернуться утром пораньше.

– Постарайся не опоздать, Диегито, – просила донна Марсела. – Я тебя об этом очень прошу, – тётка смотрела на него умоляющим взглядом.

– О чём речь, тётя! Конечно, я буду рано утром, и времени у меня будет достаточно на всё.

Он врал, но никакого смущения не чувствовал. Эта жестокость самого удивляла, но разбираться в себе он не стал. Пока для него были другие заботы поважней. Ведь он собирался уехать очень далеко, и возможно, навсегда.

Друзья договорились, что каждый будет добираться самостоятельно. Лишь Хуан попросил Диего заехать за ним с лошадью, чтобы родные не волновались. Сказать им о побеге он так и не решился. Оставил записку, попросив её написать Диего; сам он писать не умел.

– Я так волнуюсь, Диегито! – восклицал Хуан в смятении и страхе перед грядущими испытаниями. – Сумеем ли мы достичь хоть чего-то?

– Не ной! Ничего у нас не получится, если так стонать и сомневаться. Верь в успех, и ты его получишь. Я совсем не сомневаюсь! Уверен, что у нас все получится, и ты вернёшься домой с мешком золота.

– Мне бы твою уверенность и силу воли, Диого!

– Мы не станем ныть, как ты, Хуанито! Вон Аликино больше всех уверен в удаче, и я его понимаю! Даже Понсио – и тот не сомневается. Один ты ни во что не веришь и сбиваешь нас всех с толку. Больше ничего такого не смей говорить, Хуан! – строго закончил Диего и подхлестнул лошадь хворостиной.

На пожарище никого из друзей ещё не было. Это не смутило Диего. Он с обычной деловитостью стал распоряжаться, давать указания Педро Суаресу, а сам потребовал двух живых уток и двух петухов.

– Зачем они вам, сеньор? – удивился Педро.

– Мы готовимся напасть на алжирских пиратов и наказать их! Отправимся на их берег и учиним там свой разбой. Для этого нам нужна еда! Теперь понятно, старый пень? И вина бы малый бочонок.

Педро в недоумении уставился на молодого сеньора, явно не веря ему. И всё же спорить не стал. Хмыкнул в усы и ушёл выполнять приказ.

Вечерело, когда появились друзья Аликино и Понсио. Они долго оправдывались перед друзьями.

– Не так просто было в будний день отпроситься сюда, – говорил Понсио, а Аликино бубнил что-то невразумительное.

– Хватит оправдываться, ребята! – решительно молвил Диего. – Мы идём к алжирским берегам мстить пиратам. И больше никаких вопросов. Все уже готово. Понсио, иди к Педро и возьми ещё немного яиц на дорогу. А ты Аликино, собери побольше дров, а то мы про них забыли. Как будем варить или жарить еду? Скоро солнце закатится, а мы должны ещё немного отдохнуть. Я с Аликино, потом посмотрим, что за ветер дует в море.

Молодые беглецы переглянулись столь решительным словам Диего. Чувствуя вину за опоздание, они не стали спорить и пошли исполнять распоряжения.

Вечером они лежали на сене в конюшне, и вяло переговаривались. Хуан спросил:

– А чего нам тут лежать? Луна всходит, берег должен виден быть, и мы можем отваливать.

– И то верно, – ответил Аликино. – Всё одно не спим, а ночь будет трудной. Пошли к лодке, пора её столкнуть в море. Прилив закончился, нечего ждать отлива. Вставайте, берите вещи – и в путь!

Все молча согласились, встали, перекрестились, а Понсио даже что-то прошептал, и друзья тихо вышли под звезды.

Шагах в двухстах вытащили лодку, стащили в воду, поставили мачту, закрепили вантами и распустили парус. Ветер от норд-веста был почти благоприятным. Беглецы в молчании постояли, всматриваясь в очертания Чёрной башни, ещё раз перекрестились и по воде пошли к лодке.

– Ну, Господи, благослови! – произнёс Аликино, осеняя себя крестом. – С Богом! Да пусть нам сопутствует удача и благоволение Господнее!

Диего сел за румпель, остальные подправляли снасти под руководством Аликино. Лодка неторопливо заскользила на восход, покачиваясь на малой волне. Луна освещала им путь, и удаляющийся берег был хорошо виден.

– Суареса никто не заметил? – спросил Диего, просто чтобы прервать молчание.

Те переглянулись, а Хуан ответил:

– Нет, не видели, Диого. А что ты хотел?

– Я ведь ему наврал про алжирский берег, вот и решил спросить, не подглядывает старый работник. Не поверил, полагаю. Аликино и Хуан, ложитесь на циновки и спите до полуночи. Потом ваша вахта часов до четырёх утра. Нечего всем бодрствовать. Путь далёкий ещё, – и Диего отвернулся, подправляя румпель.

Городок Ольван прошли перед рассветом. Как и договаривались, заходить не стали. Утром проверили скорость, она оказалась примерно в три узла. Диего был вполне доволен. При спокойном море это была хорошая скорость для небольшой лодки с четырьмя пассажирами.

В Уэльву пришли на четвёртый день перед полуднем. Долго пробирались по руслу реки, пока не пристали к причалу, лавируя между судами. На них не обратили никакого внимания, приняв за рыбаков. Это устраивало ребят.

– Кто хорошо говорит на испанском? – спросил Диего.

– Наверное, я, – ответил Хуан. – Остальные говорят, но намного хуже. Зачем тебе это, Диого?

– В порту надо узнать судно в Америку. Не стоит нам тут проедать попусту наши деньги. Побыстрее бы устроиться на судно. Потому и надо говорить по-испански хорошо. У меня это получится лучше, потому мы с Хуаном пойдём на разведку. Еды вам пока хватит, а мы в порту перекусим. Сторожите лодку.

Друзья долго бродили по порту, пока не нашли контору начальника порта.

– Судно в Вест-Индию? – спросил чиновник, присматриваясь к молодым людям, оглядывая приличное платье и оружие. – Зачем вам, сеньоры?

– Хотим переселиться туда, сеньор, – ответил Диего. – Дома у нас нет возможности получить наследство, как молодым в семьях. Понимаете, сеньор?

– Вполне, – протянул чиновник и перевернул несколько страниц книги на столе. – У вас деньги имеются?

– Всего семнадцать крузадо, сеньор.

– Вы португальцы? – вскинул он голову на просителей.

– Нет, сеньор. Просто мы жили у самой границы в Португалии, но родной язык у нас испанский. А это важно?

Чиновник не ответил, ещё раз посмотрел снизу на просителей.

– В морском деле разбираетесь?

– Конечно, сеньор, – бодро ответил Диего. – Я был матросом и два года плавал на каботажном судне. Мы все моряки.

– Вас больше? – удивился чиновник.

– Четверо, сеньор. И все моряки или рыбаки.

– Могу устроить матросами до Сан-Хуана. За два золотых с человека, – понизил он голос. – За рейс вы получите столько же. В убытке не будете.

Друзья переглянулись, а Диего спросил:

– Когда уходит судно, сеньор? Это для нас важно.

– Через шесть дней, – ответил чиновник, просмотрев запись в книге.

– А пораньше ничего нет, сеньор? – спросил Диего.

– Это самое близкое судно, сеньоры. Следующее уходит… через месяц с лишним. Так что у вас есть выбор. Вы согласны, сеньоры?

– Ну что ж… – хмыкнул Диего. – Какие гарантии, что мы будем зачислены в команду судна? И что за судно, его название, сеньор?

Чиновник опить заглянул в книгу.

– Судно называется «Кордова», а гарантии я вам дам в виде направления капитану. Назовите имена всех желающих уйти на нём.

Диего всех назвал, чиновник аккуратно вписал их в список, что достал перед этим из стола, показал Диего. Потом написал записку на имя капитана и протянул Диего со словами:

– Передайте это капитану де Фуаро, он определит вас по вахтам и скажет, когда вам прибыть на борт судна. – Чиновник ожидающе смотрел на Диего.

– Ах да! – спохватился Диего и вытащил мешочек с монетами. – Вот вам половина, остальное получите перед отходом судна, сеньор.

– Но позвольте, сеньоры!

Он не закончил, как молодые люди исчезли за дверью.

– Не слишком ли ты строго с ним, Диего? – спросил Хуан. – Может и озлиться. Тогда мы пропали.

– Лучше поспешим к капитану и поговорим с ним. Это меня больше занимает. Не хочу вернуться к остальным без результата.

Судно они искали больше часа. Оно уже стояло на рейде и оказалось двухмачтовым пинасом, весьма потрёпанным и старым. Это несколько охладило радужные надежды друзей, но лучшего ничего не было. Диего с показной радостью воскликнул:

– Думаю, что плавание не продлится слишком долго. Через полтора месяца мы будем на месте. Нужно ещё узнать, где этот порт Сан-Хуан. В твою честь назвали, ха-ха!

– Как нам к капитану добраться? – спросил Хуан. – Лодку надо нанимать.

– Повременим с этим. У нас своя имеется. Чего тратиться зря? Пошли к нашим. Обрадуем их новостью.

Капитана на борту не оказалось, но его помощник внимательно и придирчиво выслушал новых матросов и заметил:

– Сейчас вы нам тут без надобности. Через пять дней мы вас ждём с утра. У вас денег много, что вы наняли такую лодку под парусом?

– Нет, что вы, сеньор помощник! – ответил Диего. – Это мы на ней сюда из Ольяна пришли. Хотим продать. С деньгами ведь не так густо, сеньор.

– Понятно. Хотите осмотреть судно?

– И так видно, что надежды на него мало, сеньор, – криво усмехнулся Диего. – Старое слишком. Наверное, ещё сотню лет назад построено?

– Немного ошиблись, сеньоры. Семьдесят лет назад спустили на воду. Если оно выдержало столько лет, то надеяться вполне можно. Так я вас жду на борт через пять дней. Не опаздывать.

Друзья вернулись на прежнее место стоянки. Аликино заметил:

– Придётся нам в лодке жить, ребята. Нечего тратиться на постоялый двор.

– Тоскливо, но это лучшее, что можно придумать, – ответил Диего. – Перетерпим как-нибудь. Тем более, что на судне будет ещё хуже. Так мне сдаётся, судя по его состоянию. Интересно, какой груз в трюме?

– Нам это к чему? – возразил Понсио. – Нам он все равно не достанется. Сколько тонн это судно, Диего?

– Полагаю, что тонн около восьмидесяти. Аликино, как считаешь? – Диего повернулся к рыбаку.

– Что-то в этом роде, – ответил рыбак. – Судёнышко хилое, это ты, Диего, точно заметил. Как бы в шторм не развалилось. Боязно на таком пускаться через океан. Наш рейс месяцев до двух продолжится. Тоскливо…

– Только без нытья! – Диего строго оглядел друзей. – Не настраивайте себя на плохое – а то оно и случится. Думайте о хорошем.

Как не волновались друзья, но все обошлось. Чиновник не обманул, получил остальную половину и сейчас «Кордова» с друзьями на борту покидала устье реки. Море волновалось, северный ветер свистел в снастях, на судно тут же навалилась качка. Посудина заскрипела, застонала, готовая тут же, казалось, распасться на отдельные доски и брусья.

Но прошли уже Гибралтар, вышли в Атлантику, а судно продолжало нести службу, как и десятилетия назад.

– Жаль, наш городок не увидели, – заметил тихо Хуан. – Не видать ничего. Хотел бы посмотреть хоть издали.

С ним все согласились, а Диего вспомнил о прошедших торжествах свадьбы, и грусть навалилась на него. Вдруг стало жаль себя, и грусть сменилась тихой злостью. Но резкий голос помощника погнал их на реи и снасти. Опять работа, тяжёлая и однообразная. Судовая служба так выматывала молодых людей, что иногда даже говорить не хотелось. Только спать, есть и спать.

Через месяц прошли Азорские острова – можно было считать, что половину пути прошли. Вполне сносно прошли. Особого шторма не было, но море волновалось сильно. Зато попали в полосу постоянного восточного ветра и «Кордова» ходко торопилась к своей цели.

– Почему мы идём одни, без остальных судов? – спросил как-то Понсио. – А если пираты? У нас нет шансов ни отбиться, ни уйти.

– Наверное, капитан посчитал, что такое малое судно не заинтересует ни одного пирата, – ответил Аликино. – Диего, как думаешь?

– Ничего я не думаю, Аликино, – грубо отрезал Диего, погруженный в свои мысли о недалёком прошлом. – То дело капитана де Фуаро.

– А я узнал про остров, куда мы идём, – подбросил Хуан новую тему. – Пуэрто-Рико. Говорят, красивый и богатый остров.

– Нужна нам его красота! – бросил недовольно Аликино. – Мы туда не за красотами идём.

Ещё через месяц на судне пронёсся слух, что прошли остров Анегада и до Сан-Хуана всего несколько дней пути.

– Однако мы уже больше двух месяцев в пути, – устало молвил Хуан. – Ещё с неделю – и мы на месте. Только мы почти ничего не знаем про тот остров.

– Это нам мало поможет, – отозвался Поно, как его теперь насмешливо звали. – Интересно, заплатит нам капитан, как обещал? Слышал, что многие утаивают жалование матросам. А мы ещё и по шеям получали иногда. Особенно Хуан, ха-ха! Тебе вечно не везло, парень!

Хуан зло глянул на Поно, но промолчал. Тратить силы на бесполезные споры и выяснения отношений охоты не было. Он уже давно разочаровался в поездке и сожалел о сделанном, и постоянно находился в подавленном состоянии.

Но вот впереди показались строения столицы острова. Радость охватила всех матросов, столько натерпевшихся на этом грязном вонючем судёнышке.

Мыс Пунтилья остался позади и «Кордова» осторожно приблизилась к месту стоянки на рейде. Якорь с плеском упал в воду, судно медленно развернулось по ветру и замерло, слегка покачиваясь на мелкой волне. Остров Сан-Хуан, где располагался город, предстал перед глазами истомлённых моряков.

– Город довольно большой, – заметил Аликино. – Побольше нашего будет. И судов в бухте и у причала достаточно. Оживлённое место.

– Когда капитан нас рассчитает? – спросил сам себя Поно. Ему не терпелось побыстрее оказаться на берегу и отведать местных кушаний в портовой таверне. Он особенно тосковал по домашнему столу, как самый молодой и нетерпеливый из друзей,

– Даже спрашивать бесполезно, – ответил Хуан. – Лишний день держать не станет. Выгоды нет ему кормить нас.

Так и случилось. Вечером капитан всем выдал расчётные два золотых и почти всех выгнал с судна, отправив на берег в шлюпке.

– Вот скряга, – ругался старый матрос, бренча в кармане монетками. – Нас так мало на судне и так же мало заплатил! Жмот и грабитель!

– Как иначе ему пополнить свой карман, Сильвио! – хохотнул его товарищ.

Наши друзья тут же завалились в харчевню, пропахшую чадом и вонью дешёвых блюд и кислого вина. Но для наших матросов и это оказалось королевской едой. Правда, вино действительно было паршивым.

– Не напиваться, ребята, – предупредил Диего. – Тут глаз держи востро. Того и гляди облапошат, как цыплёнка. Держимся вместе.

Они выглядели прилично в старых домашних одеждах, и это как-то позволяло избежать некоторых стычек с местными моряками, ждущими своей очереди наняться на судно куда угодно.

– Скоро ночь, а нам надо устроиться на ночлег. – Диего внимательно оглядывался, ища вывеску пансиона. Его нашли на соседней улице и быстро устроились в одной комнатёнке, заплатив за неделю золотой.

– Этак нам твоих денег надолго не хватит, Диего, – недовольно скривился Аликино, возмущаясь дороговизной. – Надо побыстрее осматриваться.

– Завтра и начнём, ребята, – пообещал Диего с уверенностью молодости.

Но ни завтра, ни через неделю и месяц они ничего не смогли найти для себя. Перебивались редкими случайными заработками, которых даже на оплату комнатки не хватало.

– Ребята, я нашёл нам применение, – заявил как-то поздним вечером Диего. Он последнее время один шастал по кабакам и темным притонам, выпытывая возможности подзаработать,

– Неужто у тебя что-то наметилось, Диего?! – воскликнул с готовностью Хуан, а остальные подвинулись ближе. – Говори же!

– Дело весьма опасное, но может принести приличные денежки, – заговорил таинственно Диего. – Если согласны, то дня через три можно приступать.

– А что за дело ты нашёл? – спросил Поно, заблестев глазами.

– Тут есть ватага человек пять-шесть. Они задумали увести из порта небольшое судно, и им нужны надёжные люди для этого.

– Это же пиратство, Диего! – вскричал в ужасе Хуан. – Нас повесят!

– Это если захватят, – ответил жёстко Диего. – Потому стоит подумать и решить. Дело, как я понял, выгодное, и не такое трудное и опасное. На судне всего человек пять матросов, с ними мы легко справимся. Остальное дело совсем лёгкое.

– Какое же? – встрепенулся опять недовольный Хуан.

– Отвести судно в другой порт, продать его с грузом, а денежки разделить – и можно жить припеваючи.

– И много обещают нам отвалить? – спросил спокойно Аликино,

– Пока я этого не знаю, – ответил Диего. – Но несколько сотен получим обязательно. Я ещё не знаю, что за груз. И с нас не вычтут за оружие. Оно у нас имеется.

– Ещё и применять его надо?! – опять кипятился Хуан.

– Там видно будет. Но не обязательно. Матросы могут без сопротивления сдаться. К этому мы и будем стремиться.

– А кто главарь этой банды? – спросил Поно. – Испанец или кто другой?

– Кстати, португалец. Земляк, из северной Португалии. Он назвал городок, да я забыл его.

– Тем лучше, что он португалец, – заметил Аликино. Казалось, его ничуть не волновали этические затруднения. – Как его зовут?

– Я скажу, но вы должны обещать мне, что не станете болтать об этом. Как и про нас самих, естественно.

– Если так, то можешь и не говорить, – опять согласился Аликино. – Но я обещаю хранить молчание, Диего. Говори.

– Его зовут Фалейро Роман. Мужик серьёзный и властный. Своё дело знает отлично, уверен. И его товарищи – под стать ему. Но и мы ничуть не хуже!

– Я боюсь, – тут же заявил Хуан. – Это не для меня, Диего.

– Да брось ты, Хуан! – встал Аликино. – Будешь вот так нищенствовать, и ждать у моря погоды? Соглашайся. Никто тебе худого не желает. Поно, ты с нами? Или тоже на попятную решил?

– Куда мне одному без вас, – вздохнул тот. – С вами, конечно. Деваться мне некуда. Охота хоть надежду получить, а не так жить! – и он окинул взглядом жалкую комнатку.

– Всё, Хуанито! – воскликнул Аликино. – Ты должен быть с нами, или подохнешь с голода без нас. Или думаешь, мы будем тебя содержать? И не надейся, друг мой Хуан. Ну?

– Диего обещал нам богатую жизнь… – попытался оправдаться Хуан.

– Он и держит своё слово, дурак! – Аликино привстал, но места для ходьбы тут не было. – Предлагает тебе богатство, а ты упираешься. А без риска ничего не добудешь. Кто тебе предложит состояние, за красивые глаза? Не ерепенься и присоединяйся к нам. Иначе пропадёшь без нас. Это уж точно!

Хуан побледнел, подумал, судорожно переводя взгляд с одного на другого.

– Чёрт с вами! Так и быть! Уговорили. Но я не обещаю вам своего участия в кровавых делах.

– Ладно, ладно, Хуанито! – Аликино благодушно улыбался. – Когда смерть в твои глаза заглянет, то и ты взбрыкнёшь и кинжал выставишь. Порядок, Диего!

– Раз все согласны, то завтра же приступим к подготовке. Будем втихаря заниматься фехтованием. Вдруг понадобится, и остальным тоже…

– Диего, тебе приходилось убивать человека? – спросил Хуан со страхом и любопытством.

– Бывало однажды. Скверное это дело, но часто просто необходимое. Если жить, конечно, охота. И всё ж и к этому можно привыкнуть. Для некоторых это весьма и легко. Мне Ласаро говорил, когда мы с ним шли в Макао с Филиппин.

– Он многих убил? – не отставал Хуан.

– Откуда мне знать. Но думаю, что не меньше десятка.

– Ого! – только и смог воскликнуть Хуан. – И привык?

– Не то, что привык, однако ужаса уже не испытывал. Это первого трудно пырнуть ножом, а из мушкета вообще раз плюнуть. И в драке тоже ничего можешь не заметить, а человек копыта отбросил от твоего удара.

Диего понимал, что его друзья жадно его слушают, впитывают его слова. Всё-таки они ещё мальчишки и никогда ещё не убивали. Он понимал – это могло осложнить дело, к которому они готовились.

Дня четыре спустя они все собрались в харчевне и за кружкой вина иносказательно договорились о дальнейших действиях. Фалейро предупредил, чтобы все были готовы через день и ждали его с лодкой у причала.

– Нас будет всего пять, и вас четверо. Этого достаточно. Мы ночью залезем на судно и захватим его. Желательно без шума. Тотчас поднимем паруса – и в путь. До утра мы должны быть уже далеко в море. Погони не будет.

– Почему? – спросил Диего пытливо.

– Хозяин, он же капитан, уехал в свою асиенду5 и вернётся не ранее как через три дня. А тогда никто этим заниматься не станет. Да и мы должны к этому времени избавиться от судна и груза.

– Годится, – согласился Диего. – Пистолеты готовить?

– На всякий случай. Но постараемся обойтись без них. Шум нам ни к чему.

Глава 4

Приближалась полночь. Девять человек разместились в шлюпке, разобрали весла и неторопливо погребли к двум огонькам, указанным Романом.

– Все сделать без звука, ребята, – в который раз предупреждал он. – Действуем стремительно, тихо и жестоко, если то потребуется. Обувь снять, ходить только босиком. Шума меньше будет,

– Сколько на судне матросов? – спросил Аликино.

– Днём было четверо, но должен подойти ещё один, боцман. Его и надо побыстрее и потише убрать первым. По возможности. Все они должны быть на баке6 или поблизости от него. Так что заходим с кормы.

Молодая луна давала мало света, корпус судна виднелся плохо.

– Обходим судно вокруг и наблюдаем за ним во все глаза, – шептал Роман. – Присматривайтесь ко всему, что может пригодиться.

Было видно, как кто-то из матросов попыхивал трубкой, но разговора слышно не было. А шлюпка шла не далее, как саженях в пяти от борта судна.

Роман кивнул гребцам, и те убавили силу гребков. Шлюпка едва продвигалась к корме, пока не упёрлись руками под срез, нависающий над водой.

Никто не произнёс ни слова. Но все испытывали острые чувства – кто страх, кто волнение. Особенно те, кто делал это впервые.

Роман схватился руками за брус, опоясавший корму горизонтально, прислушался и кивнул. Ему подставили руки, и он тихо поднялся выше. Лодку осторожно удерживали от качки.

Следом полез ещё один пират. Затем вызвался Диего. Он долез до окна, уже открытого и зовущего внутрь каюты. Из неё несло затхлостью и сыростью. Роман изнутри выглядывал в окно, следя за поднимающимися людьми. Двое остались в лодке – Хуан и старый матрос с кривым носом.

Роман приблизил губы к уху Диего и прошептал:

– Выходим, приготовить оружие. Крадёмся вдоль фальшборта. Почти ползком, а там посмотрим. Вперёд!

Он первым вышел в дверь, за ним последовали остальные шестеро. На палубе было намного светлее, но заметить матросов на баке не удалось. Лишь на полуюте7 виднелась тень человека, сидящего на табурете и курящего трубку.

Роман сам полез туда, скрываясь в тени надстройки. Вылез наружу и вдоль борта по брусу прошёл за спину сидящего матроса. Остальные затаились, ожидая, развязки. Лёгкий вскрик дал сигнал к действию. С бака раздался голос:

– Эй, Гонсало! Что у тебя?

Кто-то из чужих пиратов ответил приглушённо:

– Какого дьявола орёшь на всю палубу! Спи себе, болван!

– Эй! Кто это?

Но пираты были уже совсем рядом, и Диего сказал тихо:

– Кто жить хочет, пусть молчит и сдаётся! Иначе всех перережем!

Пока матрос раздумывал, остальных окружили, выставив кинжалы и шпаги в грудь опешивших матросов. Никто не крикнул, лишь один голос спросил с дрожью и шёпотом:

– Правда жизнь сохраните, ребята?

– Правда! – ответил кто-то из старших. – Бросайте ножи и всё, чем можете драться! И без шума! Судно захвачено! Оно в наших руках!

Появился Роман и тут же спросил, обращаясь к четвёрке пленных:

– Будете работать матросами – и не вздумайте выкинуть глупость! Всех порежем на куски! И тихо, гады! Ребята, поднимаем паруса! Без шума. Снимаемся с якоря! Спокойно! Главное – не шуметь.

Все бросились выполнять команды. Через полчаса якорь был уложен, паруса заколыхались на лёгком ветру, и судно стронулось с места. Оно стояло далеко от причалов, и места для разворота было достаточно.

Ещё через полчаса прошли форт, обогнули мыс Пунтилья и вышли в море. Ветер задул свежее, и судно заторопилось на запад. Два дня прошли в уже знакомых матросских тяжёлых буднях. На третий день стали на якорь в порту городка Изабелла, что на самом западе острова.

Роман собрал всех на палубе и сказал строго:

– Всех пленных в трюм и следить, чтобы не сбежали. Остальным быть готовыми сниматься с якоря в любое время. Я в порт – пытать купцов насчёт торгов. За меня остаётся Мигель. Слушаться его! Я могу вечером не вернуться. Вахты стоять ответственно.

Он спустился в ялик и сам погреб к пристани, его проводили молчанием. Мигель оглядел матросов, кивнул на пленных и те сами спустились в трюм.

– Хуан, будешь сторожить у люка. И смотри мне, парень! Не проворонь!

Хуан немного скривился в неудовольствии, поправил задвижку на люке и сел на бухту канатов в тени зарифленного паруса. Остальные матросы немного убирали палубу, приводя её в божеский вид.

«Капитан» появился лишь на другой день после полудня. С ним в ялике прибыли трое купцов и скрупулёзно облазили весь трюм, изучая груз и прицениваясь. Потом все они зашли в капитанскую каюту и долго о чем-то беседовали.

Когда они уехали, солнце уже коснулось краем диска горизонта. Фалейро проводил их до трапа, проследил за лодкой и повернулся к матросам. Вид его был торжественным.

– Ребята, поздравляю вас с успехом! Завтра всё начнут выгружать, и мы станем бренчать золотом в карманах! Бочонок вина на палубу!

Последнее вызвало волну восторга. Всем хотелось расслабиться и снять то напряжение и волнение, что владели всеми эти дни.

– Хуан, выпусти пленников, – распорядился Роман. – Пусть и они глотнут немного, заработали!

Неделю спустя все матросы оказались в городке, но не все были довольны. По этому поводу Диего заметил, заузив губы:

– Всего сотня монет! Обещал намного больше, подонок!

– Тише, Диего! – взмолился Хуан. – Может услышать!

– Плевать мне на это! Сам получил в три раза больше! И его молодцы тоже! А мы чем хуже? Ну на пятьдесят монет меньше – это понятно! Но так?

– Тут ничего не сделать, Диегито, – остановил друга Аликино. – Не убивать же его за это!

– Убивают и за меньшее, Аликино, – прошипел Диего. – И я не намерен ему прощать такое! Он ещё не знает меня!

– Перестань, Диего! – просил Хуан. – Сто монет тоже деньги, и не такие малые. Для начала вполне можно жить, если не транжирить. К тому же можно соединить их, все наши, и получится прилично!

– Ты не знаешь, что говоришь, Хуан. Для меня эти деньги просто мелочь!

– Диего, мы ведь только начали работать, – вступился за Хуана Понсио. – Может, подвернётся ещё что-нибудь подходящее. К тому же нам надо подумать, куда убраться из этого городишка. Долго тут оставаться может быть опасно.

– Правильно, – поддержал друга Аликино. – Нечего сопли размазывать! Думаем проще, но конкретнее.

Диего не стал больше спорить с друзьями. Он нашёл четвёрку пленных, которых отпустили в город. Один из них спросил с удивлением, увидев Диего:

– Сеньор хочет узнать, не донесли ли мы на вас? Нет, сеньор, не донесли.

– И на том спасибо, ребята. Но я не об этом. Сколько вы получили за содействие нам?

Они переглянулись, один ответил за всех:

– По три золотых, сеньор. Это намного больше, чем нам платил прежний капитан. Так что мы вполне довольны.

– А я нет! Нас, как и вас, обдурили, и мне это не очень нравится.

– Что же вы хотите от нас, сеньор?

– Хочу вам предложить получить по сотне, если согласитесь мне помочь.

– Сотня – это большие деньги, сеньор. И что мы должны сделать?

– Отобрать их у Романа. Всего-то!

– Хм, – усмехнулся старший матрос. – И как вы себе это представляете, сеньор? Я никак не представляю.

– Потому что вы полные дураки и глупцы. Вас и следует так доить за это. А я вам обещаю по сотне, если мы будем действовать сообща. Нас будет восемь человек против их пяти. И у меня есть намётка плана.

– Может, скажете и нам про него? – усмехнулся самый молодой матрос.

– Скажу, коль согласитесь мне помочь, ребята, – обнадёжил Диего. Матросы переглянулись, помолчали, а самый старший молвил нерешительно:

– Опасное это дело, сеньор. Лишаться жизни за сто монет слишком рискованно. Вряд ли мы согласимся, сеньор. Тем более, что ничего на знаем про ваш план. Или дайте подумать нам хоть денёк.

– Могу и дать, но помните, что нам надо спешить. Пираты легко могут от нас улизнуть. Завтра я вас посещу, и вы должны мне всё сказать.

Диего дал им серебряную монетку на выпивку и удалился, несколько разочарованный и озлившийся на этих кретинов.

На следующий день Диего вновь зашёл к матросам. Те ютились в хижине у окраины Изабеллы, и он без стука вошёл к ним. В полумраке хижины различил всех четверых матросов, в ожидании сидящих на пеньках.

– Что вы решили, ребята? Говорите откровенно, и побыстрее.

– Вы первым расскажите нам о своём плане, сеньор, – предложил старший. – Иначе нам трудно принять такое важное и опасное решение.

Диего думал мало и решил раскрыться. Другого выхода у него не было, и он сказал, пронзительно глядя на матросов:

– Я узнал, что Фалейро покупает судно. Скорее баркас, но большой. И дня через два уходит в неизвестном направлении.

– А что можем сделать мы, сеньор?

– Погодите. Мы должны подгадать, когда там будет поменьше народа, а всего-то их пять человек. Тихо напасть и завладеть нашими деньгами. И всё это тихо, без шума, как в первый раз, когда вас захватили.

– И вы уверены, что нам это удастся, сеньор?

– А почему не удастся? В первый раз было сложнее – но всё получилось. А сейчас – намного проще, уверяю вас!

– А как конкретно мы будем захватывать баркас?

– Завтра они вступают в права собственности на баркас. Мы тотчас пройдём на лодке мимо, наблюдая. У баркаса имеется низкий трюм. Там можно двум людям укрыться, если позволят обстоятельства. Но и без этого мы просто нападём на них и захватим. Лишь бы там находилось поменьше людей Романа.

– Все это очень ненадёжно, сеньор, – заметил один из матросов.

– Все можно решить прямо завтра, если повезёт. – Диего никак не хотел отступать и продолжал давление, убеждая. – Основное я беру на себя. У меня получится лучше. А вы все лишь поможете мне осуществить мой план. Лишь бы деньги были у них целы.

– А если нет, сеньор?

– Такого просто не может быть. Куда они их могут запрятать? Только в свои карманы, а капитан Роман в какой-то сундучок. Вот их мы и должны отобрать. Обещаю честно с вами поделить всё.

Матросы долго думали и наконец согласились. Старший сказал решительно:

– Ладно уж, сеньор. Попытаем счастья, хотя уверенности у меня нет. Только у нас нет оружия, кроме ножей.

– Я обеспечу вас пиками. Ими легко управляться и они будут длиннее их шпаг. И ещё у меня есть некоторые задумки, но они вас не должны касаться.

– Попробуем, ребята? – обратился старший к матросам.

– Если сеньор не обманывает и основное берет на себя, то вполне можно, – ответил один из матросов. – Попробуем, коль так…

– Вы ждёте нас на причале. Я вас позову, когда сам буду готов. Мои люди будут следить за Романом. И вам сообщат, когда наступит время. Если никто вас не позовёт на дело, то, значит, оно сорвалось и вы не понадобитесь.

– А деньги, сеньор?

– Денег тогда мы не получим, ребята, их просто не будет.

– А мы уже и слюни распустили, сеньор, – усмехнулся молодой.

Диего всё тщательно рассказал своим друзьям, распределил роли и добыл местную лодочку. Напоследок сказал мрачно:

– Следите за баркасом, ребята. Я попробую залезть внутрь и нападу оттуда. Вы тотчас должны меня поддержать. Иначе мне крышка.

– Ну и взвалил ты на себя роль, Диегито! – воскликнул в страхе Хуан. – Я бы никогда на такое не пошёл. Это же настоящая гибель!

– У нас и просто так легко попасть под нож головореза, которых везде хватает. А тут может обломиться куш приличный. Для, начала, конечно. Аликино, ты отвечаешь за выполнение плана. Действуй решительно и быстро. От быстроты зависит многое. Если мне не удастся пробраться в трюм, я вернусь, и мы нападём открыто попозже.

– А наших матросов когда пускать в дело? – спросил Понсио.

– Когда я дам знать об этом. Могут и не понадобиться. Тогда всё будет наше, ребята. Хуан, тебе задание простое. Снабдить наших матросов короткими пиками. Чуть меньше сажени длиной. Срочно закажи у кузнеца и к вечеру раздашь. Другого им я не могу ничего предложить. Пусть делают потоньше.

Диего сидел на причале и наблюдал за морем. Несколько лодок плавали туда-сюда по своим делам. Баркас Романа стоял саженях в пятидесяти от берега и его хорошо было видно. К вечеру туда на лодке подошли два человека, лодку привязали, а сами занялись парусом. Что-то у них там не ладилось. Ещё один находился уже там. Но Романа среди них не было. Это озадачивало и беспокоило Диего. Узнать его было сложно. Широкополая шляпа закрывала его лицо, и сидел он с удочкой и ведёрком для рыбы.

После захода солнца Роман подошёл к краю пристани и прокричал приказ перевезти его на борт баркаса. С ним был мешок, с виду довольно тяжёлый. Диего это хорошо видел.

Когда матрос с лодкой причалил, то спросил капитана:

– А Пабло где подевался?

– Он позже появится, – ответил Роман. – Все готово? Часа через три надо уходить в море. Тут уже опасно находиться.

– Успеем, – ответил матрос и лодка отвалила.

Диего дождался густых сумерек, отошёл подальше и разделся, оставшись в одних коротких штанах и поясом, где торчали пистолет и короткая шпага.

Одежду его заберёт Понсио, а сам он вошёл в воду и тихо поплыл к баркасу. Он плыл медленно, экономя силы и дыхание. Оружие тянуло вниз и это казалось ему опасным. Между ним и баркасом прошла длинная лодка. В ней на вёслах сидел Аликино. Диего слегка отдохнул, ухватившись за борт рукой.

– Вернёшься по другую сторону, – шепнул Диего. До баркаса оставалось не более шести саженей.

Отпустил корму лодки, Диего поплыл, почти скрываясь под водой. Но заметить его можно было, лишь внимательно присмотревшись к тому месту. Он уцепился за низкий борт баркаса, едва дотянувшись до него рукой. Отдыхал долго, восстанавливая дыхание и силы. Волнение колотило его и ему казалось, что он продрог от холода. Слышал разговоры на баркасе. Определил, что в трюме у них не всё в порядке, и они там возятся под окрики Романа, наблюдавшего за работами. Там же светил жёлтым светом фонарь.

Диего с трудом задрал ногу и залез на корму. Там был навес и румпель. На середине палубы стоял Роман и покрикивал на тех, что были в трюме. Никого больше он на палубе не увидел. Лишь из трюма просачивался тусклый свет фонари. Положение оказалось выгодным, и Диего стал красться, ближе к люку.

Его босые ноги не производили шума, рука сжимала шпагу, а сердце колотилось в груди, готовое выскочить через горло. И так хотелось броситься побыстрее на врага, но расстояние ещё не позволяло это сделать.

Наконец он подошёл на два шага и бросил тело вперёд. Роман обернулся, а шпага вошла в его бок и сломалась под тяжестью падающего и кричащего тела. Диего выдернул обломок и бросился закрывать люк. В него колотили, из люка неслись вопли и вдруг Диего увидел краем глаза фигуру матроса. Он появился от носа, где он возился, видимо, со снастями или якорным тросом. В руке его поблёскивал нож. Другого оружия Диего не увидел. Он выхватил пистолет и навёл на матроса, прокричав:

– Брось нож, Марко! Пристрелю, как собаку и выброшу в море! Ну!

Матрос остановился в двух шагах и отбросил нож шага на три к Диего.

– Ложись на палубу! И не двигаться!

Матрос выполнил его приказ и лёг на ещё тёплые доски, распростёр руки в обе стороны. Краем глаза Диего заметил, как к баркасу подошла лодка и с неё на борт лезет Аликино.

– Аликино, свяжи Марко. От греха подальше! И посмотри, что с Романом! У него в теле конец моей шпаги сломался! Где остальные?

– Поно в лодке, а Хуан с теми, на берегу.

– Ладно! Займись ими, а я трюмом. Они готовы разбить крышку. Надо их успокоить. Дай шпагу, а то моя куда-то закатилась, проклятая!

Диего приоткрыл люк и крикнул:

– Выходи по одному, ребята! И без шалостей. Проткну любого, кто рыпнется. Ваш капитан отдаёт Богу душу и вас никто не защитит больше.

Пленников связали и бросили лежать на палубе. А на пристани уже собралось несколько человек любителей острых ощущений, готовых позвать альгвасилов.

Аликино звал Хуана и тот с помощью Понсио перебрался на баркас. Четверо матросов с волнением тоже кричали, понимая, что их обделили честно заработанными монетами.

– Выбирай якорь, ребята! – приказал Диего и сам бросился накручивать на барабан трос. – Ставим паруса – и в путь! Скоро нас могут схватить. Понсио, становись у румпеля! Аликино, ставь паруса! Возьми одного из пленных в помощь! Только чтобы не убежал!

Не прошло и четверти часа, как баркас тяжело развернулся и тронулся к морю. На причале крики возвестили о прибытии альгвасила с тремя стражниками. Те уже налаживали мушкеты.

– Всем на палубу! – приказал Диего и сам лёг, распластавшись на досках. – Румпель закрепи и ложись, Понсио!

Не прошло и нескольких минут, как грохнул выстрел, пуля вжикнула вдоль палубы и улетела в море. Баркас медленно шёл к морю. Прозвучал сдвоенный выстрел и тут же раздался вой матроса, раненного в ногу. В свете фонаря видно было, как он пытается другой ногой зажать рану, из которой била струя крови. Видимо, пуля задела артерию, и раненый истекал кровью.

Никто ему не помог, а руки матроса были связаны. Он вопил, катался по палубе, пока не стал затихать. Вскоре он замолчал и перестал шевелиться.

Баркас уже отошёл достаточно и Диего позволил всем встать, кто был не связан верёвками. Осмотрели матроса. Он лежал в луже крови и был уже мёртв.

– За борт его! – махнул рукой Диего и повернулся к Роману. Тот ещё дышал, но жить ему оставалось совсем мало. – Дать ему воды! Хоть напоследок облегчить его агонию. Скоро отойдёт к предкам. Пусть они с ним разбираются. Хуан, чего стоишь, как истукан! Осмотри трюм, да смотри не подпали нас фонарём. Этого ещё нам не хватало! Понсио, посмотри, что в карманах у покойника и Романа. А то выбросите с золотом вместе!

– У Романа только ключи какие-то и немного мелочи. У покойника мешочек на поясе с монетами и в кармане три золотых и немного серебра. Куда их?

– Отнеси в каюту капитана. Мы туда все скоро соберёмся. Очистить палубу от крови. Кто тут освобождён и помогал нам?

Подошёл Марко.

– А, ты! Займись палубой и не вздумай нырять.

– Да я и плавать не умею, сеньор, – ответил матрос со страхом. – Что вы сделаете с моим товарищем?

– Пусть пока полежит. Мы решим потом. А сам ты что предлагаешь, Марко?

Тот пожал плечами, но ответил вопросом:

– А жизнь оставите?

– Смотря, что ты сам предложишь. Но это потом. Сейчас мне охота посмотреть, что мы имеем теперь. Ты, Марко, знаешь, как нас ограбил Роман?

– Он и нас особо не одарил, сеньор Диего. Всего по полторы сотни дал.

– Нам по сотне и то считал, наверное, много. Где твои деньги? При тебе?

Марко со вздохом сожаления отвязал от пояса мешочек и протянул Диего.

– Молодец! Если б выбросил в море, то точно последовал бы за ним.

– Я могу надеяться на помилование, сеньор?

– Какое помилование, Марко? Ты ни в чем не виноват. Только Роман виновен во всем, и ты за него уже поплатился своим кошелём. Хочешь остаться с нами? Только я ничего не смогу тебе пока предложить. Сами на мели.

– Мне податься некуда, сеньор. Могу и с вами, коль разрешите. Мы с Романом тоже только что начали, да вот, как видите, неудачно.

– Нельзя начинать с жадности, Марко. Мы все люди, и должны питать уважение друг к другу, хоть малое. А он все себе захапал. Пошли посмотрим, что у него имеется. Где твой товарищ по несчастью? Зови.

– Альваро, иди сюда, сеньор кличет! – позвал Марко.

– Аликино, топай за нами с фонарём. Марко, зажги второй, а то темно будет.

Они вошли в каюту Романа. Она была крохотной, но другой на баркасе не оказалось. Узкая койка и столик с табуретом. Вот и вся обстановка. И трое, а потом и Аликино с фонарём, едва могли поместиться, сев на койку.

– Марко, где могут быть деньги Романа? – спросил Диего.

– Тут только под койкой, сеньор. Я посмотрю. – Он полез под койку и вытащил низкий сундучок небольших размеров. – Открыть?

Под крышкой оказалась одежда и несколько листов плотной старой бумаги. Вывалив это на пол, на дне все увидели несколько мешочков с монетами и драгоценностями. Все это Марко вывалил на койку, и перед изумлёнными матросами предстала груда золота и нескольких камней в драгоценностях.

– Вот это да! – воскликнул Альваро в изумлении. – Сколько же тут?

– Сейчас посчитаем, – ответил Диего и разделил монеты на четыре части. – Каждый считает свою часть, а потом мы разделим.

Не прошло и четверти часа, как подсчёты окончились. Диего в уме посчитал сумму и молвил торжественно:

– Всего, значит, одна тысяча двести шесть монет золотом и семьсот двадцать восемь серебром. – Диего обернулся и посмотрел на матросов. – Вот как ваш капитан рассчитывается со своими друзьями. Убедились? А ещё драгоценности. – Диего сгрёб все в одну кучку, посмотрел на матросов и добавил: – Я намерен разделить по справедливости, но вам, – он обернулся к пленным матросам, – я не стану платить полностью. С вас хватит и пятидесяти монет. Не против? – чуть скривил он губы в многозначительной улыбке.

– Что вы, сеньор, – поспешил ответить Марко. – Вы и так слишком добры, Альваро, ты ведь не против?

Тот кивнул, соглашаясь.

Диего тут же отсчитал им их доли и протянул, сказав:

– Замечу подвох – смерть тотчас вас настигнет. Это вам ясно?

– Не извольте беспокоиться, сеньор Арбаледо. Мы не дураки. Роман ничего подобного нам не позволял. Альваро, подтверди мои слова.

Диего выдворил всех на палубу работать, сам тут же стал делить деньги. Себе оставил пятьсот монет, остальные поделил на неравные части. Меньше всех получит Хуан, затем Понсио и Аликино, которому Диего выделил двести пятьдесят монет золотом.

Остальное он отложил на общественные нужды. Об этом он уже разузнал и счёл это правильным.

Ближе к полночи Диего подозвал Марко.

– Куда собирался направиться Роман, Марко?

– В Санто-Доминго, сеньор.

– Это, кажется, на Эспаньоле? И вроде бы не так далеко?

– Да, сеньор. Я туда ходил и вполне запомнил приметы. Надо пройти пролив и немного спуститься к югу. Город большой и там легче найти сбыт нашего груза, сеньор.

– Я так и не узнал, что за груз в трюме? Ты же должен знать.

– Груз очень ценный, сеньор. Роман за него надеялся получить тысячи полторы или даже две. Китайская посуда, которая нам, простым людям, ни к чему. Ещё штуки дорогих тканей. И несколько ящиков с восточными глупостями дли богатых. Они это любят.

– Откуда в таком крохотном городке, как Изабелла, столько ценностей?

– Я понял, сеньор, что у Романа тут были свои люди и связи. Мы их просто выкрали из склада одного богатого посредника-купца. Тот тоже всё это собирался в Санто-Доминго продать. Я даже видел изделия из слоновой кости, сеньор! Красивые, но бесполезные вещи!

– Для нас будут полезными, Марко, – в задумчивости молвил Диего.

– Это точно, сеньор! – осклабился Марко. – Богатые горожане за это могут отвалить нам много кругленьких и блестящих!

– Если всё удастся, то я и вам выделю равные доли. Так что старайтесь.

В проливе Мона баркас встретил сильное волнение, и пришлось долго и мучительно опасно продвигаться на запад целых два дня. Но показались берега Эспаньолы, и ветер немного поутих. А в столицу вошли при довольно тихой и спокойной погоде.

– Город действительно большой. Тут можно рассчитывать на успех, – проговорил Диего, оглядывая белые строения и храмы, которых оказалось довольно много. Сердце Диего забилось от предвкушения хороших дел в городе.

– В городе не вздумайте буянить, ребята, – предупредил Диего, – Всем пока находиться на борту, пока я не проясню здесь обстановку. Потом и вы посетите местные таверны и женщин, коль у кого появится охота.

Матросы довольно заулыбались, ощущая в мешочках приятную тяжесть золота и серебра. А Диего своим друзьям напомнил их цель:

– Ребята, не забывайте, зачем мы сюда пришли. Нам необходимо скопить достаточно денег и вернуться в Португалию. Помните об этом.

Друзья хитро улыбались, и лишь Хуан хранил спокойствие. После дележа он считал себя обделённым и до сих пор хмурился. Остальные лишь посмеивались над ним, что ещё больше злило молодого матроса.

Больше недели Диего добивался возможности продать груз. Наконец это ему удалось. Купцы нашлись, и за две следующие недели всё удалось продать с немалой выгодой, как и обещал Марко.

– Что теперь нам делать, капитан? – спросил Понсио, довольно ухмыляясь и, наверное, вспоминая ночи в портовых тавернах.

– Сразу и не решишь, ребята, – ответил Диего. – Заниматься тихим пиратством – дело опасное и часто не такое выгодное, как кажется. Не так часто подворачивается лёгкое дельце. Но и от него мы не станем отказываться, коль пофартит. А потому для небольшого заработка займёмся каботажным промыслом.

– Есть грузы для нас? – поинтересовался Аликино.

– Я уже с двумя мелкими купцами договорился. Денег это обещает мало, но на жизнь хватит пока. Так что готовьтесь, ребята, поработать.

Через пять дней баркас был загружен разным мелким товаром и отвалил на восток до Сан-Педро, с заходами в три селения по пути.

– Это дало нам всего семьдесят песо золотом, – жаловался Диего. – Но зато мы ознакомимся с местами, где нам, возможно, придётся работать не один месяц. И ещё бы пару надёжных ребят пригласить на борт. Вы присматривайтесь.

– Диегито, после Сан-Педро, что нас ждёт? – приставал Понсио, нетерпеливый и жадный не только на деньги, но и на развлечения.

– Попробуем загрузиться в этом порту, – ответил Диего. – А там посмотрим, что подвернётся. Пока нам здесь ничего не светит. Но мы подождём.

Ждать пришлось больше недели. Но зато груз оказался ценным и за него хозяин обещал сто монет.

В Майягуэс на Пуэрто-Рико прибыли без осложнений. Пролив преодолели без затруднений и в городе быстро разгрузились. Хозяин груза рассчитался и посоветовал больше не ждать.

– Городок маленький и надеяться на груз вам вряд ли приходится, дон Диего, – говорил хозяин. – Я вам советую податься порожняком в Понсе. Это большой порт и там вам легче будет добыть груз. А времени туда не более пары дней. На восток.

Диего так и сделал. Обошли западный мыс острова Кабо-Рахо, это было самое трудное место их пути. А в районе мыса Брео их остановил корабль с намереньем досмотреть. Уйти никак было невозможно и Диего с щемящим чувством в груди отдал команду обрасопить реи.

– Это точно пираты, сеньор! – шептал Марко и кивал на приближающееся судно. – Что будем делать? Отберут все наши денежки.

– Я вам говорил, что надо было оставлять их в Санто-Доминго. Глупцы!

Марко оказался прав. То были пираты, в основном англичане, и они сильно разозлились, ничего ценного не обнаружив ни в трюме, ни в карманах команды.

– Ваше счастье, что вы не испанцы! – грозился помощник призовой команды. – С португальцами мы редко воюем. Но денежки мы всё же отберём у вас. Не зря же мы потратили на вас столько времени. Капитан, а твои деньги куда спрятал? Говори или пытать станем.

– Помилуйте, сеньор! – перепугался Диего. – Их у меня и так было мало, и я рассчитывал получить в Понсе за груз. Вот и оставил невесте в Санто-Доминго полторы сотни серебром.

– Черт с тобой. Давай кольцо, и уходите с глаз долой! На обратном пути не попадайтесь с ценным грузом. Заберём! – и он хищно оскалил зубы.

– Вот подонки! – ругался Поно. – Всё выгребли! А Хуан, как и ты, оставил все в городе. А мы, как дураки, теперь остались ни с чем! Теперь я буду тебя во всем слушать, Диего! Проклятье!

– Теперь, – мрачно заметил Аликино, – нужно добыть ценный груз и захватить его, спустив хозяина к акулам! Да опять боязно пиратов!

– В следующий раз мы тоже поднимем свой стяг, ребята, – пообещал Диего.

– Думаешь, это нас спасёт? – Марко скептически ухмыльнулся.

– Может быть. Но другого способа как-то обезопасить себя я не вижу. В городе купим оружие и постараемся быть похожи на настоящих пиратов.

– Кто нами из них заинтересуется? – сомневался Хуан. – Мы для них не можем представлять ничего путного. Сила наша ничтожна.

– Не это главное, Хуанито, – ответил Диего. – Главное, что мы пираты, и готовы присоединиться к любому из подобных. Хуан, тебе срочное и важное задание от нашего братства. Придумать флаг и изготовить его.

Матросы с удивлением и радостью восприняли такое решение капитана. А Хуан был обескуражен и не знал, как ответить.

В Понсе простояли больше двух недель, пока нашли купца с грузом. Как раз около двадцати тонн, что вмещал трюм баркаса. Рейс проходил до Фахардо на восточном побережье острова и обещался быть довольно сложный. Диего купил карты, и долго изучал их, стараясь не попасть впросак.

– Диего, это очень близко от Сан-Хуана, – заметил Аликино.

– Кто нами может заинтересоваться? Всё было давно, а нас никто там не знает. Это Романа знали, а мы люди новые и незаметные. Обойдётся. Зато хозяин расщедрился на сотню с небольшим. Правда, из Фархадо мы вряд ли сможем найти груз, но и столица рядом. Можно перейти туда. Уж там мы обязательно найдём что-нибудь.

Рейс оказался очень трудным. Встречные ветры замучили малочисленную и ослабевшую команду. Но через две недели баркас оказался у причала.

– Ожидать груза не будем, – распорядился тут же Диего. – Разгрузимся, и в столицу. За день будем там.

В Сан-Хуане действительно быстро нашли груз и два хозяина за четыре дня погрузили восемнадцать тонн товаров до Пуэрто-Плата, что давало морякам триста монет дохода.

Уже идя северным берегом Эспаньолы, Аликино предложил капитану Диего:

– Диего, груз довольно ценный. Как раз легко его захватить и продать в любом портовом городе. А идти дальше очень опасно.

– Ты имеешь в виду базу пиратов на острове Тортуга? – Диего пытливо смотрел на друга, размышляя. – А что мы получим с этого?

– У купцов обязательно должны быть деньги. И груз. Тысячи три можно получить. И не надо идти в Пуэрто-Плата. Там наверняка легко встретить пиратов.

– Раз груз ценный, то в маленьких селениях его не продать. А до Пуэрто-Плата ты идти не желаешь. Так мы мало чего достигнем, а слух пойдёт о нас берегом. Так и недолго оказаться на виселице. Так что в любом случае мы идём в тот порт. Тем более никто про нас ничего не знает. Риска никакого!

– Как знаешь, Диего. Тебе виднее. Но можно и с тобой согласиться. Сколько нам ещё идти?

– Дней пять, не больше. Если с погодой ничего не произойдёт.

– Тогда пора всё обмозговать, Диего. Время не ждёт. Другого такого случая может не подвернуться. Решайся!

Диего задумался. Дело слишком неприятное, на такое он ещё не был готов и даже страшился. Даже подумал, что не стоит делать такого злодеяния. И тут же всплыл дом в Фаро, Ласаро с его непониманием, Мелиса, готовая подчиниться любому решению родителей. И он решился, помня о задуманной мести. Правда, он всю ночь раздумывал, как поступить, и вдруг посчитал невозможным просто утопить купцов. И утром он вызвал их к себе.

– Сеньоры, я обязан сообщить вам весьма неприятные известия, и для меня, и для вас.

– Надвигается шторм, сеньор капитан? – привстал один в замешательстве.

– Можно и так назвать, сеньор. Но буду краток. Мы в основном пираты…

– Боже мой, что вы такое говорите! – выскочил второй из удобного сидения на койке. – Как же вы осмелились на такое? Мы бедные торговцы и должны потерять всё! Но, может мы…

– Погодите, сеньор, – поднял руку Диего. – Откровенно говоря, мне и самому это не очень приятно, но команда грозит и мне в случае невыполнения их мнения. Поверьте мне, я без желания иду на такое.

– Но что вы намерены сделать?!

– Скажу откровенно, сеньоры. Мне предложено утопить вас. Мне это вовсе не по душе, и я предлагаю вам жизнь и помощь мне в продаже ваших же товаров. В этом случае я могу рассчитывать на снисхождение моих людей. Другого решения у вас просто нет, сеньоры. Судьба!

Он спокойно слушал их возмущения и негодования и потом проговорил:

– Своими воплями, сеньоры, вы ничего не достигнете. А мне нужно лишь ваше согласие. Иначе мы вынуждены будем вас отправить к рыбам на корм. Они будут довольны, уверяю вас, сеньоры,

Диего сам удивлялся спокойствию и даже занервничал, когда купцы никак не хотели примириться с такой участью.

– Ну хватит! – встал Диего, раздосадованный и уже потерявший терпение. – Раз вы так волнуетесь, то извольте выложить все ваши ценности на стол и постарайтесь не попадаться мне на глаза! Ну же! – прикрикнул он, видя, что те не спешат исполнить его требование.

Диего наклонился к двери, приоткрыл её и крикнул, подзывая Аликино. Тот втиснулся в каюту.

– Чего изволишь, капитан?

– Сеньоры не соглашаются с моими доводами. Заставь их выполнять наш устав и побыстрее, – и подмигнул с пониманием.

Аликино сцапал купцов за шиворот и те заверещали, прося прощения и готовность выполнить все требования капитана.

– Пошли посмотрим, что у вас имеется, – гаркнул Аликино и поволок их за собой в их закуток, отгороженный парусом с тентом.

Через четверть часа Аликино выложил перед Диего два мешочка с монетами. Они звякнули мелодично, радуя слух.

– Уверяют, что там около четырёхсот монет золотом, – заметил рыбак и вопросительно глядел на капитана. – Будешь считать?

– А как же, Аликино. Деньги любят счёт. Иди и присматривай за ними.

В порт намеренно зашли под вечер и стали на якорь подальше от причала. Вызвал купцов и строго спросил, глядя им в глаза:

– Итак, сеньоры, вы готовы сотрудничать? Отвечайте честно. За это наказывать не будем.

Они переглянулись, и один из них молвил неуверенно:

– Да, сеньор, согласны. Но у нас есть шанс остаться живыми?

– Гарантий, как вы знаете, я вам дать не могу. Их просто нет. Но обещаю вам жизнь в случае честного сотрудничества. Думаю, что жизнь – это достаточная плата, как вы считаете, сеньоры?

Купцы согласно кивали головами.

– И что мы должны будем здесь делать?

– Что и намеревались, сеньоры. Продавать ваши товары, а деньги передавать мне, как плату за ваши жизни. И не вздумайте продешевить. Завтра один из вас пойдёт со мной на ялике в город, и мы займёмся торгами. Если вы вздумаете шутить со мной, то ваш коллега тотчас умрёт, как и вы. В этом я вам ручаюсь. И не думайте, что я оставлю вас без присмотра, сеньоры.

Диего поговорил с Понсио, тот должен будет тайно и незаметно сопровождать их по городу, сторожить и быть готовым применить силу.

– Аликино, вы с Хуаном остаётесь на борту. Альваро необходимо изолировать, чтобы он не попытался удрать. И никаких контактов с купцом. За ним тоже следить, а лучше запереть где-нибудь до моего возвращения.

– Сделаем, Диего. Что ещё?

– Следи, чтобы никто не вздумал выйти в город, А я вам привезу снеди и хорошего вина. Если, конечно, вернусь, – и он многозначительно скривил губы.

Альваро не стал сопротивляться предложению Аликино запереть его в трюме, а купец стал возмущаться, пока рыбак не отвесил ему оплеуху и не запер в капитанской каюте. Окно снаружи забил бруском.

Поздно вечером Диего и купец вернулись с ворохом снеди и новостей.

– Как купец себя вёл? – поинтересовался Аликино.

– Ничего подозрительного не заметил, – ответил Диего. – Поно когда вернулся? Я его не вижу.

– С полчаса назад, – ответил Хуан, – Спит, говорит, что за целый день так находился, что ног под собой не чует. И его можно понять, Диего.

– Он молодец. Своё дело отменно выполнил. Завтра сюда придут покупатели. Три или четыре купца. Ведите себя благоразумно и без предвзятости.

– Можно приступать к пиршеству? – улыбнулся Аликино.

– Можно, но с вином поосторожнее. По паре кружек – и хватит на сегодня.

– Ну ты и блюдёшь тут порядок, Диегито! – чуть недовольно молвил рыбак.

– Ты же не хотел бы поболтаться в петле, мой друг? Вот и ограничивай себя немного. Так надо. Мы во вражеском лагере. Купцов запереть в каюте, Альваро и Марко как-то тоже изолировать. Лучше напоить их до бесчувствия.

– Вот повезло ребятам! – воскликнул Аликино и прищёлкнул языком.

Торги длились неделю, и всё это время все на баркасе были в напряжении и страхе. Купцы боялись за свои жизни, матросы боялись предательства и казни, и следили друг за другом, боясь ошибиться.

Наконец Диего вернулся с одним из купцов и с облегчением перекрестился.

– Слава Богу! Всё закончилось! Осталось отпустить купцов и представить вам, ребята, нашего нового члена команды, – и он вытолкнул вперёд молодого коричневого негра, вернее мальчишку лет пятнадцати. Тот вращал белками широко открытых глаз, а в лице читался страх и неуверенность. – Будет пищу готовить и учиться работам на палубе,

– Откуда ты его такого заморыша взял? – спросил Аликино. – Он помрёт через пару дней.

– Вот ты и позаботься, чтобы этого не случилось, – улыбнулся Диего. – Он не знает португальского. Говорите с ним на испанском. Я его купил за десять песо серебром. Совсем дёшево. Теперь он мой раб и слуга всей команды. Но обижая его, вы тем самым обижаете и меня, – пояснил Диего и усмехнулся. – Пусть живёт. Накормите его получше. Пусть поправится.

– Сеньор, а как же с нами? – несмело проговорил один из купцов.

– Вы свободны, сеньоры. Спасибо за сотрудничество. Был рад вместе работать. Понсио, отвези их на берег, но подальше от города. И побыстрее возвращайся. Мы снимаемся с якоря тотчас. Время торопит.

Понсио с недоверием покосился на Диего, но без разговоров стал подгонять купцов спускаться в ялик.

Остальные стали выбирать якорь, разворачивать баркас и готовиться распустить паруса. Ждали лишь Понсио.

– Куда путь держать будем? – спросил Аликино, заглядывая в лицо Диего.

– Это самое трудное, Аликино! Сам точно не знаю. Наверное, в Санто-Доминго. Надо деньги там оставить и подумать хорошенько. За последние торги мы получили больше трёх тысяч с половиной золотом. Этого недостаточно для осуществления моего плана.

– Ты что, спятил, Диего?! – воскликнул Аликино в негодовании, – Сколько же тебе надо? Ты обещал нам по тысяче. Они уже имеются у нас. Хватит таскать судьбу за хвост. Он может оторваться.

– Мне мало, – решительно заявил Диего. Хотя бы столько же. Надо что-нибудь такое придумать, чтобы сразу отхватить тысяч десять! Тогда можно возвращаться с чистой совестью.

– Точно рехнулся парень! – поддержал друга и Понсио. – Я хочу домой! С меня хватит этих страхов и волнений. Хуан, чего молчишь? Скажи этому болвану!

– Чего ему говорить, когда он ещё дома о том же не раз сказывал, и мы о том знали. Это для вас тысяча – большие деньги. А для него чистый пустяк. К тому же у вас вряд ли наберётся тысяча. Вы когда-то все потеряли. Посчитайте, и тогда говорите и возмущайтесь.

– Неужто и ты не хочешь вернуться домой? У тебя же всё сохранилось. – Аликино пренебрежительно сплюнул. – Доиграемся, что вернёмся с пустыми карманами.

Глава 5

Баркас неторопливо шёл на юго-восток, используя попутный ветер. Диего полагал, что пора поменять район действий. Здесь было уже не безопасно. Никакого определённого плана он так и не выработал. Просто стремился попасть в Санто-Доминго и там отдохнуть и подумать.

Только прошли пролив Мона, как Альваро закричал, указывая на юг:

– Что-то виднеется саженях в двухстах! Пока не могу разобрать!

После некоторого колебания и предположения, что это могут быть потерпевшие крушение матросы, Диего приказал чуть изменить курс и подойти ближе. Через четверть часа все увидели, что на полуразвалившемся плоту лежат две человеческие фигуры. Они казались мёртвыми.

– Понсио, Альваро, спуститесь в шлюпку и проверьте, что за люди! – распорядился Диего. – Живы ли и кто они. Шторма вроде бы давно не было.

Вскоре шлюпка подошла к плоту. Альваро закричал:

– Тут живые, капитан! Но очень слабые! Сейчас подадим на борт!

Два истощённых, еле живых тела втянули по трапу на борт.

– Дайте им воды и побыстрее, – сказал Диего. – Полейте им на головы. Смотрите, чтобы не захлебнулись. От жажды они могут не проглотить воду. Пусть вначале подержат во рту.

– Капитан, на испанцев они не похожи, – заметил Альваро. Не англичане ли? Тогда можно было бы и не спасать. И так неясно, выживут ли.

– Воду, воду лейте, дурни! Они глаза открывают!

Через полчаса несчастные все же проглотили немного воды и стали осматриваться по сторонам. Взгляды их мало что выражали.

– Если они англичане, то как мы узнаем, что случилось с ними? – спросил Хуан и осторожно вливал в рот одному струйку воды.

– Ты лучше дай ему вина глотнуть, – посоветовал Аликино.

– Пусть вначале воду пьют, – поднял голову Хуан. – Скоро они смогут немного поведать нам про себя.

Близился вечер, жара спадала. Подул посвежевший ветер, стало легче дышать. Спасённые уже немного пришли в себя и оказались на самом деле англичанами. Их никто не понимал, но один из англичан немного говорил на испанском. Это позволило нашим морякам узнать немного их историю.

– Их судно было потоплено пиратами и им удалось спастись больше недели назад на обломках, из которых они сумели связать этот плот. – Диего внимательно слушал трудный рассказ англичанина и пересказывал друзьям. – Два раза мимо проходило судно, но их не замечали. Уже два дня они ничего вокруг не видели. А нас они тоже не заметили. Сами видели, они почти мёртвые были.

– А кто они такие? – спросил Марко, с интересом продолжая рассматривать англичан.

– Вот этот, – Диего указал на высокого, с рыжей щетиной на костлявом лице, – первый помощник судна. Второй простой матрос. Оба оказались рядом и сумели удержаться на воде, пока вязали плот, собирая материал. Судно их взорвалось, и всё разлетелось в разные стороны.

– Вот это да! – воскликнул Аликино. – А что за пираты были?

– Вроде бы французы. Во всяком случае, испанцев среди пиратов мало. А у европейских государств постоянно идёт свара за лакомые куски здешних островов и на континенте, – ответил Диего, уже достаточно наслышанный про здешние дела.

– И что нам теперь с ними делать? – поинтересовался Понсио.

– Они сильно устали. Пусть поспят до утра, а там поговорим. Может, им от нас чего понадобится и за это можно получить вознаграждение. – Диего смотрел на истомлённых разговором и голодом с жаждой англичан. – Определим их на палубе. Эй, Панчо, – позвал Диего негритёнка. – Найди чего помягче для спасённых. Постели под трапом на ют, там вроде бы потише будет. Одеяла дай, а то ночью может быть холодно, роса выпадет.

Утром англичане смогли уже пить и даже немного есть пюре, которое им с неохотой приготовил Хуан. Он почему-то не любил англичан, хотя никогда с ними не сталкивался.

– Они вечно лезут, как тараканы в разные стороны, захватывая все новые и новые земли. У нас, между прочим, отбирают. И уже почти всё отобрали!

– Наши предки ведь не жаловались, когда мы всё захватывали, – усмехнулся Понсио. – Сейчас они сильнее, вот и пользуются. Стая волков, эти страны Европы, а мы родоначальники, бывшие вожаки стаи.

– Смотри-ка, как заговорил наш молокосос? – зло усмехнулся Аликино. – Откуда такие мыслишки у нашего юнца?

– Тут и мыслей никаких не надо, а всего-то чуть знать историю страны, – Понсио немного обижался на слова Аликино. – Я всегда интересовался историей, особенно тем временем, когда у нас правили готы.

– Когда это было? – Аликино ничего про это не знал и потому не мог понять Понсио.

– Ещё до арабского завоевания наших земель, Аликино, – с некоторой гордостью заметил Понсио. Он считал себя гордым такими знаниями, и Диего даже немного позавидовал другу, понимая, что его знания тут равны нулю.

К полудню помощник капитана по имени Томас Уитни, стал более обстоятельно рассказывать о себе. Диего пересказывал товарищам и те с интересом слушали столь интересный рассказ.

– Этот Томас Уитни говорит, что он потомственный моряк. Ещё его дед плавал в экспедиции какого-то сэра Рели в Южную Америку. И его везде уважают.

– Куда же шёл его корабль? – спросил Альваро.

– На Ямайку, говорит. Прямо из Англии. Пираты были почти побеждены, как их ядро попало в пороховой погреб и судно взорвалось. А везли оно много пороха и всякого оружия для Ямайки. Вроде бы этот остров недавно отобран ими у испанцев, и теперь англичане спешно укрепляются там.

– Я там два раза бывал, – заметил Альваро. – Ещё до захвата его англичанами, когда Португалия была под Испанией. Давно, я был молод и глуп.

– Ты что, поумнел, что так и не накопил ничего за столько дет пиратства? – с усмешкой молвил Аликино. – Тебе, наверное, за сорок уже?

– Ближе к пятидесяти, – ощерился тот почти беззубым ртом.

– Пора бы и поумнеть, а ты все дураком и остался! – Аликино презрительно сплюнул, – Ладно уж. Диего, что там ещё поёт наш англичанин?

– Предлагает отправить его в Порт-Роял на Ямайке. Обещает способствовать нам во всем. Ведь мы с англичанами не воюем и даже всегда были против испанцев. Значит, мы их вроде бы друзья.

– Что нам там делать? – забеспокоился Понсио. – Языка мы не знаем, а без него нам никто ничего не даст и не сделает.

– Язык можно выучить, – подал голос Хуан. – Я всё прислушиваюсь к их разговору и думаю, что можно освоить, не так трудно.

– Ты у нас грамотный, а нам как это сделать? – не согласился Аликино.

– Слушай и понимай. Постепенно научишься. Я бы мог помогать, когда сам учусь. У меня это легко получается.

– Не нравится мне все это, с англичанами! – воскликнул опять Аликино. – В Португалию охота вернуться.

Подошли к Санто-Доминго и стали на якорь в тихом углу порта.

– Ребята, про англичан никому ни слова. Самим хуже будет. А я в город. Когда вернусь, вы сможете там побывать.

– Деньги поедешь сдавать на хранение? – спросил Хуан с некоторым беспокойством в голосе.

– На судне держать глупо. А в городе надёжнее и процент идёт. И тебе советую доложить на то, что уже лежит у тебя, Хуан.

– Ладно. Завтра и я снесу своему банкиру. Хочу пообщаться с англичанами и послушать их разговор. Может, чему-то и научусь.

Когда Диего вернулся на борт баркаса, Хуан тут же подскочил к нему и похвастался с улыбкой:

– У меня получается с английским, Диегито! Десятка два слов понимаю! Меня этот Томас обещал учить. Говорит, нужно только на английском говорить и тогда быстрее научусь. Но пока рано, говорит.

– Ну давай, Хуанито! Это дело хорошее. Вдруг и мы окажемся на том острове. Ямайка, да?

– Ага! И мне нравится это делать, Диего! А сколько у тебя уже лежит денег, Диегито? – спросил он тихо и оглянулся.

– Тебе зачем это знать? Считай свои, Хуанито. У тебя-то сколько уже?

– Мало, всего около восьмисот монет золотом. И завтра внесу около тысячи.

– Тебе хватит на женитьбу и начало небольшого дела в нашем городке.

– А ты чем хотел бы заняться? Дома, – пояснил Хуан.

– Трудно сказать. Сам ещё не знаю. Да ещё рано об этом даже думать, не могу даже представить это. Слишком рано, Хуанито.

Всё чаще Диего вспоминал дом, Мелису и Ласаро. И всё чаще на него накатывалась озлобление и раздражительность. Он даже не всегда осознавал, на кого больше злится. И сейчас это нахлынуло, он тут же встал с койки, вышел на палубу и устремил взгляд на огни города. Был наилучший момент для активного отдыха, и он в молчании спустился в ялик и погреб к пристани.

– Чего сеньор хочет? – подошла к нему красивая мулатка, явно предлагая не себя, а кого-нибудь из девушек, ждущих клиента.

– Помоложе и невысокую, – ответил Диего в каком-то азарте.

К нему подошла мулатка, очень симпатичная, на вид невинная и скромная. Ему это понравилось, и он попросил комнатку с ужином и вином.

– Сколько тебе лет, Хуана? – спросил Диего, выпив немного вина.

– Пятнадцать, сеньор. Уже старая, не так ли?

– Ты рабыня?

– Нет, что вы, сеньор! Мой отец белый, но не признал меня. Зато отпустил.

– И что ты надеешься получить от жизни?

Она сделала удивлённое лицо и не ответила. Мыслей в её голове, судя по всему, у неё не было. И Диего усмехнулся, подумав, что ничего хорошего ей не светит в будущем. И вдруг подумал, что и он мог бы купить себе красивую мулатку и распоряжаться ей в своё удовольствие. И потом, позже, эта мысль всплывала в его сознании, затуманенном винными парами и молодым телом мулатки.

Он вернулся утром на борт в приподнятом настроении, и матросы с интересом наблюдали своего капитана, полагая, что он отлично провёл эту ночь.

Теперь он раз в неделю посещал рынок рабов и присматривался к рабыням не старше восемнадцати лет. Но всегда что-то ему не нравилось. А время неумолимо текло. Англичане уже почти поправились, но в город их Диего не пускал, говоря Уитни:

– Вас могут узнать, а англичан тут терпеть не могут. Сидите пока здесь.

– Но я могу надеяться, что нас отправят на Ямайку, сеньор?

– Надежда всегда должна быть, сэр, – усмехнулся Диего и добавил: – А что я могу иметь от этого путешествия? Оно ведь не такое близкое и безопасное.

– Я обязательно постараюсь вам оплатить этот рейс. Сейчас у меня ничего нет, но в Кингстоне или Порт-Рояле я обещаю найти средства и оплатить вам все расходы. У меня там обязательно должны быть покровители, сеньор.

– Мне не выгодно идти туда пустым. Надо найти грузоотправителя и тогда я готов рискнуть на убыток. Ради интереса и любопытства.

– Что ж, сеньор Диего. Буду надеяться и ждать. И Бога молить, чтобы вам побыстрее повезло с грузами.

– Там ведь у вас ещё не всё налажено. Очень рискованно нам туда идти.

– Со мной вам ничто не будет угрожать, сеньор. Я вам гарантирую. Секретарь губернатора мой дальний родственник и у меня к нему даже письмо было. Он обязательно мне и вам поможет. Даже не сомневайтесь, сеньор Арбаледо.

– Будем и мы надеяться, сэр. Ждите и молитесь.

Дней десять спустя Диего всё же нашёл груз до Ямайки. Баркас загрузили шестнадцатью тоннами груза, и Диего отдал команду сниматься с якоря.

– Попытаем счастья теперь с англичанами, ребята. Посмотрим, как они там живут, на Ямайке. Вдруг Уитни не обманет и устроит нам привольную жизнь.

Не прошло и недели, как баркас входил в бухту Порт-Рояла. Город и порт только что стал главным притоном пиратов, и их корабли приходили сюда продавать свои награбленные товары, праздновать и пропивать свои сокровища.

– Странный порт, сэр, – заметил Диего, став на якорь в самой гуще судов с обтрёпанными снастями и трухлявым рангоутом.

– Ничего не могу сказать, сеньор Арбаледо. Я тут впервые. Да, и мне кажется такое странным. Куда смотрит губернатор?

– Может быть, это соответствует выгоде колонии? – сделал предположение Диего и многозначительно улыбнулся.

– Разве пираты могут кого-то устраивать даже в вопросах выгоды?

– Это большая игра и страны должны выгоду искать везде. И не только политическую, но и всякую. Сколько пиратов ходят по морям с каперскими грамотами на право разбоя против вражеского государства? Выгодно.

– Сколько вам лет, сеньор Арбаледо?

– Двадцать четыре. А что, сэр?

– Трезво рассуждаете, сеньор. Возможно, в ваших словах кроется частица истины. И мы скоро это узнаем.

– Кстати, где мне вас найти в случае необходимости, сэр Уитни?

– Спросите во дворце губернатора в Кингстоне секретаря мистера Хоуарда. Он будет знать обо мне всё. А я постараюсь о вас поведать в самых лестных выражениях, дон Диего.

– Весьма признателен, сэр. Уже вечереет и можно отправиться на берег. Хуан, идёшь со мной! – позвал он друга, тот уже немного понимал английскую речь, чем сильно гордился. – Остальным ни шагу с борта судна. Лишь суперкарго может сойти в порт заниматься грузами.

Диего спешил в бордель. После Эспаньолы он перестал сдерживать свои потребности, освободившись от бремени морального устава влюблённого человека. Ему даже нравилось ощущать себя в этом новом качестве, словно он злорадствовал перед Мелисой. Последнее время ему уже хотелось немного подразнить свою возлюбленную и соблазнить её по приезде домой.

Жизнь в Порт-Рояле оказалась бурной, весёлой и многообещающей. Здесь с лёгкостью создавались состояния и с такой же лёгкостью пропивались, прогуливались и просто дарились смазливым проституткам, обогащая их тоже на время. Потом они же снова встречались нищими и жаждущими новых утех и денег.

По прошествии двух недель Диего всё же надумал временно обосноваться здесь, увидев возможность пополнить свой капиталы. С помощью сэра Томаса у него появилась возможность это осуществить.

– Ребята, скоро у нас появится новая работа. Будем здесь зашибать деньгу, пользуясь глупостью и разнузданностью пиратов.

Друзья в недоумении уставились на Диего.

– Что ты имеешь в виду, Диего? – спросил Понсио.

– Открываем скупку и будем принимать ценности. Это золотое дно, и за год мы сможем накопить достаточно. Каждый внесёт определённую сумму, и от количества будет получать доход. Вносить не менее ста монет! Я вношу пятьсот, например. Подумайте и решайте.

– А кто заниматься этим будет? – спросил Аликино.

– Счетоводом у нас будет Хуан. Понсио приёмщиком. Аликино и Марко будут охранниками. А Альваро зазывать клиентов. Так я полагаю, ребята.

На обдумывание понадобилось два дня. Все согласились, и Диего вскоре нашёл подходящий домик на бойком месте вблизи порта.

– Ребята, прошёл месяц нашей работы, – говорил Диего, собрав подельников на совещание. – Прибыль малая, но это естественно. Мы не умеем ещё работать. Клиенты нам не совсем доверяют. Но уже сейчас имеется рост.

– А куда прибыль девается, Диего? – спросил с подозрением Аликино.

– Аренда помещения, подати и мзда некоторым нужным людям. Хуан, доложи.

– Что докладывать, Диего? Ты уже все сказал. Никакого обмана у нас нет.

– Сколько же нам причитается за месяц? – спросил Марко. Хуан для важности заглянул в книгу и молвил:

– Согласно внесённым паям прибыль распределена так: Диего – четырнадцать дублонов, мне – девять, остальным меньше, как меньший вклад внесли. Меньше всего получит Альваро. Ему причитается лишь три дуката.

– За такую прибыль нет смысла заниматься таким делом! – чуть не взвыл Альваро. – У меня пропало желание заниматься вашим делом.

– Тебе вернуть твой пай? Хуан, сосчитай всё и верни. Мы никого не намерены держать насильно. Дело добровольное.

Все затихли, а Хуан довольно быстро выдал причитающуюся сумму Альваро, а тот недовольно сопел, хмурился, и весь вид его говорил о злости.

– Стало быть, друзья, – Диего оглядел смущённых матросов, – если никто не хочет внести пай Альваро, то внесу я, чтобы не переделывать с поспешностью все бумаги. У Хуана и так достаточно работы.

Никто не пожелал ничего вносить, и Хуан записал дополнительный вклад Диего в размере сотни дукатов.

Однако вскоре дела скупки пошли вверх. В порт влетела целая эскадра пиратских судов числом восемь, и порт был наводнён буйными матросами, швырявшими деньги и ценности на все стороны.

– Диего, клиентов стало так много, что надо бы мне помощника посадить, – заявил Хуан. – В этом месяце мы должны получить порядочный доход. К тому же некоторые клиенты просрочили выкуп и ценности перешли к нам. Дурак, Альваро, что отказался от своего пая. Возьмёшь назад?

– Вряд ли. Мне не по душе такие дураки. Пусть сам устраивает свою жизнь.

– Стоит ли озлоблять товарища?

– Рыпнется – так я его быстро уберу с дороги, – пообещал Диего. Но все же замечание Хуана учёл и осложнять отношения с Альваро не стал. Просто не замечал. Тот тоже вёл себя независимо и вроде бы не жалел об уходе.

Но на очередном совещании пайщиков, выяснилось, что Диего получил на свои паи сто восемьдесят дукатов, остальные меньше, но всё же значительно больше первого месяца.

Альваро приуныл и несколько дней ходил пасмурным и задумчивым. – Диего, я могу вернуться, к вам в скупку? – наконец спросил Альваро как-то вечером. Он был скромен и Диего подумал, что у того кончаются деньги.

– Можешь, если справишься, Альваро, – ответил Диего.

– Как это? – не понял матрос и насторожился.

– Могу взять только работником, на жалование. Один дукат в неделю. Если согласен, то можешь завтра выходить на работу.

– Я имел в виду, Диего, внести свой пай обратно.

– Больше нет свободных мест для нового пая, – настороженно ответил Диего и напряжённо смотрел на обескураженного матроса.

– Как же так? Разве я не могу внести свой вклад назад, как раньше?

– У нас имеется устав, где это оговорено. Тот, кто забирает свой пай, то не может его внести во второй раз. Я всем его читал.

– Да разве всё упомнишь, – пробормотал Альваро и опустил голову, задумавшись. – Значит, никак нельзя?

– Сожалею, но закон надо выполнять, особенно в таком малом обществе, как у нас. Ты можешь уговорить кого-то уступить тебе свой пай или часть пая. Попробуй. Это допускается, и я не буду возражать.

На другой день Хуан жаловался на Альваро:

– Приставал ко всем пайщикам, но никто ему ничего не уступил. Да и кто теперь откажется от столь выгодного дела. Ты был прав, затевая его. За последние дни к нам снесли много ценностей. Уверен, что через месяц половина их будет наша. А это не менее пятисот дукатов.

– Ты построже с охранниками. А то они, вижу, слишком часто отлучаются, а кругам столько любителей поживиться. Я ведь сильно занят с. полезными людьми. Не прозевай, Хуан. Мы сильно рискуем.

Время катилось довольно быстро – вроде бы только что прибыли в Порт-Роял, а прошло больше полугода. И каждый месяц доход скупки неуклонно рос, и сейчас в среднем на каждого приходилось в неделю по восьмидесяти дукатов.

Все были довольны и подумывали обосноваться в городе навсегда. Иначе думал Диего. Его план возвращения продолжал его будоражить, и все его помыслы были в Фаро, рядом с Мелисой и Ласаро. Почему-то донна Марсела его не интересовала.

Но и жадность не отпускала его из своих цепких когтей. Хотелось ещё больше положить в сундук звонких дукатов. И хотя его капитал уже перевалил за десять тысяч, он считал, что это слишком мало для осуществления его плана мести. Что именно будет составлять его месть, он ещё до конца не додумал, продолжая постоянно возвращаться к этому.

Не заговаривали о возвращении и друзья. Приличный доход всех устраивал, и призрак вольготной жизни держал их крепко на одном месте.

Диего как-то подсел к Хуану, с которым все же продолжал поддерживать самые дружеские отношения; хотелось поговорить с близким человеком, поделиться сокровенным и просто поговорить по душам,

– Я тебе никогда не говорил, Хуанито, но у меня в голове засела мыслишка купить себе красивую молоденькую мулатку.

– Почему мулатку? – удивился Хуан.

– Сам не знаю. Просто, наверное, так нравится. Лучше посветлее. Слишком тёмные мне не нравятся.

– За чем же дело стало. На рынке рабов их сколько угодно. Ходил?

– Хожу, но пока ничего по душе не нахожу.

– При чем тут твоя душа? Тебе для тела, для плоти нужна эта мулатка!

– Не скажи, друг. Охота иметь рядом близкого человека. Что б и для тела, и для души. Хочу чего-то красивого и близкого. А то чувствую, как черствеет все внутри. И это мне не нравится.

– Тогда дом надо покупать здесь. Как с женщиной и без дома?

– Это легко, деньги у меня имеются. И ещё будут. Кстати, у тебя давно не возникала потребность поговорить про наш городок, Фаро. С чего бы так? И Аликино с Поно перестали вспоминать его.

– Деньги текут, вот и нас всех они и захлёстывают. Мы ненасытны и жадны.

– Это верно, друг. А я постоянно вспоминаю наш город. И желание вернуться не тускнеет. Глупость это, конечно, но потешить себя очень хотелось бы. И мулатка в этом тоже нашла себе место.

– Вот как? – Хуан вопросительно уставился на друга. – Ты хочешь её использовать для этого? Чудно ты задумал, Диегито.

– Надо же чем-то голову заполнять. Не одними делами и деньгами мы должны жить в этом мире. Ты бы пошёл со мной как-нибудь на невольничий рынок?

– Только скажи, и я тут же составлю тебе компанию. В воскресенье, конечно.

И вот они на рынке рабов. Почти совершенно обнажённые, особенно девушки, они представляли собой жалкое зрелище для тонкого, чувствительного человека. Но здесь таким не место. Все приценивались, ощупывали, заглядывали в рот и даже в интимные места женщин.

– Диего, смотри, вон там стоит пара девушек. Вроде бы мулатки. Посмотрим?

Они подошли. Две девушки лет по семнадцать стояли, стыдливо прикрывая срамные места руками. В глазах застыл ужас и отрешённость. Они были красивы, особенно одна, но Диего, осмотрев их, покачал головой.

– Не то, Хуанито. Нет осанки, чувства собственного достоинства. Мне не такие нужны. Нужно, чтобы видны были знатность, гордость и осанка принцессы.

– Тогда тебе долго придётся искать. По мне, так эти вполне подошли бы.

– Лучше я подожду до лучшего. Должно же мне повезти. Эти меня совсем не привлекают. Пошли домой. Хочу немного выпить.

Диего был грустен и молчалив. По-видимому, слова Хуана повергли его в уныние и это надолго, как уже знал Хуан.

Тем временем работы у скупщиков временами прибавлялось, как прибавлялось у каждого пайщика денег в кошелях.

– Диего, что-то наш Альваро стал мне подозрителен, – как-то молвил Аликино, отведя друга в сторонку.

– Что тебя беспокоит в нем? – насторожился Диего.

– Стал дружбу водить с какими-то типами. Очень подозрительного вида. И часто крутятся поблизости от нашего заведения. Мне такое не по нраву.

– А что Марко? Он с ним общается?

– Я бы не сказал. Но хорошо бы понаблюдать основательно. Пусть Поно со мной поработает хоть с недельку. Одному мне трудно управиться. И покидать скупку теперь мне нет охоты. Боязно. Вдруг что произойдёт в моё отсутствие. Тогда накроются наши денежки.

Диего задумался и потом спросил:

– Ты можешь устроить так, что уйдёшь вроде бы, а сам останешься на месте? Желательно скрытно. Ты подумай над моим предложением. А я поставлю ещё моего негритёнка. Он парень смышлёный и многое подмечает. Пусть тихонько понаблюдает незаметно. Мне кажется, что ему такая работа понравится. Значит, делать он её будет на совесть.

Дней через десять стало ясно, что Альваро действительно с дружками наблюдают за скупкой, значит, что-то задумали недоброе.

– Хуан, приготовь пару пистолетов и пусть они всегда лежат рядом. Никому их не показывай и не говори. Разве что нашим друзьям,

– Мне что-то намекал Аликино, но я уже забыл, Кто-то под нас роет?

– Судя по всему, это Альваро с своими новыми дружками. Будь начеку, а я пойду в полицейский участок и поговорю с начальником стражников. Я ему иногда подбрасываю немного монет, и он мне не откажет в мелкой услуге. Но и ты будь всегда настороже.

– Если так, то я постараюсь познакомиться с дружками Альваро. А то в лицо знаю одного Альваро.

– Аликино или мой негритёнок тебе укажут их. Только осторожно, чтобы тебя не застали за твоим интересом к ним.

– Само собой, Диего. Все сделаю, как советуешь.

Уже через три дня Хуан увидел всех заговорщиков, их было трое и Альваро у них был за главного.

Понсио даже устроил приспособление, которым Хуан сможет закрыть дверь за вошедшим, коль это будет создавать угрозу. Рычагом он натягивал трос, и дверь закрывалась скрытно и незаметно.

Но прошло ещё недели три, прежде чем стало ясно, что ограбление вот-вот произойдёт. И все выведал негритёнок, ужом ползая и наблюдая за жуликами.

– Сеньор, завтра или послезавтра вас должны ограбить, – говорил он, заговорщицки понизив голос.

– Точно знаешь? Сколько их будет?

– Как всегда, сеньор. Трое во главе с Альваро.

– Хорошо бы узнать время поточнее. Постарайся!

– Попробую, сеньор. Не всегда получается. А можно я приятеля попрошу это сделать? Меня они все хорошо знают,

– Надёжный парень? Заплати ему, вот возьми пару монеток серебра.

– Спасибо, сеньор. Это точно сработает. Ждите вечером. Я могу задержаться, так не ругайте, сеньор.

– Иди и не беспокойся. Если добудешь нужные сведения, то награжу.

Мальчишка улыбнулся и убежал, довольный оказанным доверием.

А вечером мальчишка пришёл и скромно стал, ожидая. В комнате был и Марко, и потому Диего набросился на слугу с упрёками и угрозами, схватил за ухо и выволок из комнаты.

Отойдя подальше, спросил шёпотом:

– Что принёс, говори?!

– Они ждут, когда вы уйдёте куда подальше. Будут наблюдать. Все это завтра, сеньор. Точного времени не указали. Все будет зависеть от вас, сеньор.

– Молодец! Немного покричи, вроде бы я тебя наказываю.

Мальчишка покричал, причитая и охая. А Диего шептал ещё:

– Будь поблизости и наблюдай. Если кто убежит, проследи, куда и кто.

Вернулся Диего злой и молчаливый. Буркнул недовольно:

– Этот черномазый совсем обнаглел! Пользуется моей занятостью.

– Завтра куда собираешься? – спросил Хуан.

– Собираюсь. К секретарю губернатора надо заглянуть. Часа три буду отсутствовать. Смотрите тут без меня не очень распускайтесь.

– Да не беспокойся ты, Диего, – ответил беспечно Аликино. – Мы рядом всегда. Можешь не беспокоиться.

Утром Диего успел предупредить всех, кроме Марко, что ожидается нападение. И добавил тихо, оглядываясь:

– Будьте наготове и действуйте решительно и быстро. Мой друг из полиции не будет вам мешать. И присматривайте за Марко. Против него ничего у нас нет, но чем чёрт не шутит. Я тоже постараюсь быть рядом.

Диего ушёл, даже сел в шлюпку ехать в Кингстон через залив, потом поехал назад и вернулся кружным путём, став незаметно в другой одежде за углом.

Он видел, как двое собутыльников Альваро вошли в помещение, и дверь за ними закрылась, Альваро подходил неторопливо и осторожно. Оглянулся пару раз и протянул руку к дверной ручке. Сзади появился Аликино, ударил его по шее и в пах, когда тот обернулся. Негритёнок быстро связал ему руки за спиной, пока тот не очухался окончательно. Из скупки раздался выстрел, и в дверном проёме показалась падающая фигура человека.

Диего подоспел вовремя. Третий грабитель с поднятыми руками пятился к улице, где уже толпились любопытные зеваки.

– Этот убит, остальных в полицию! – распорядился Диего. – Но сначала допросим этих подонков. Тащите в дом, от любопытных глаз долой!

Альваро молчал, а третий тихо скулил, прося пощадить его. – Говори, сволочь неблагодарная! – обратился Диего к Альваро. – Что, зависть и глупость тебя толкнули на этот шаг, скот вонючий!

Альваро молчал. Он был бледен и понимал, что выбраться живым ему не удастся. Возраст его был уже солидный и выдержать каторгу ему не суждено, тем более, что при содействии Диего ему дадут лет двадцать,

– Альваро, если ты всё расскажешь и выложишь все ценности, я гарантирую тебе лёгкую смерть, – говорил Диего. – В противном случае ты будет умирать долго и медленно. На каторге.

Альваро молчал, раздумывая. Зато третий бандит тут же откликнулся на милость Диего, заметив быстро:

– Сеньор, я могу все рассказать! Только отпустите меня, умоляю! У меня семья, дети…

– Что же ты можешь мне поведать, выродок?

– У нас имеются некоторые средства, сеньор.

– Да? И какие же?

– Около сотни дублонов, сеньор. Все будут ваши за мою свободу, сеньор!

Диего усмехнулся и ответил с издёвкой:

– За твою сотню я могу обещать лишь быструю смерть, негодяй! Нашёл чем привлечь, дурак! Видишь негра?

Бандит энергично закивал головой.

– Отдашь ему все деньги, и он сам решит, что с тобой делать. Это твой шанс получить свободу. Джамбо, бери своего пленника и работай с ним. Только не развязывай его. Эти бандиты ушлые. И смотри не продешеви, парень.

Мальчишка оскалил большие жёлтые зубы и довольно кивнул. Он дёрнул за верёвку, висящую сзади связанных рук, и повёл грабителя во двор.

– Что с этим делать? – пнул ногой Альваро пронырливый Понсио. – Пусть попробует оправдаться. А мы послушаем. Всё развлечение. Диего, у него в кармане оказалось целых пять дублонов. А он полез грабить друзей! Мы его немного поджарим огоньком. Может, тогда он соизволит заговорить, Аликино, отведём во двор и там займёмся им.

Не получив возражений, Аликино схватил за шиворот Альваро и выволок вслед за Джамбо во двор. Заткнув рот покрепче, стали калить железный прут в огне костерка под деревом.

Глаза Альваро постепенно расширялись, он стал дёргаться, прося дать возможность ему говорить.

– Будешь кричать, пытка будет мучительнее, – предупредил Аликино. – Говори и не вздумай юлить.

– Если скажу всё, убьёте быстро? – прохрипел Альваро.

– За правду обещаю тебе это, – сказал Аликино. – Что ты хочешь мне сказать, Альваро, подонок? Смерть можешь выбрать сам. Обещаю выполнить всё!

– У нас есть сообщник, Аликино. Никто об этом не знал, на это он всё придумал. Мне такое и не могло присниться, Аликино!

– Сообщник? И кто же он? Обещаю тебе очень лёгкую смерть, Альваро.

– Это Марко, сеньор! – прошептал старый моряк отрешённо. – Он все придумал, а мы осуществили. Богом клянусь! А теперь убей меня побыстрее и легко!

Аликино не обратил внимания на его мольбу. Он смотрел вдаль и думал. Понсио окаменел и тоже не мог ничего сказать. Затем очнулся и молвил:

– Это ещё надо проверить, Альваро. Вдруг ты себе просто вымолил лёгкую смерть, а невинный человек погибнет. Аликино, что скажешь?

– Надо проверить. Если это подтвердится, то я даже готов отпустить тебя без наказания, Альваро. Поно, зови Марко. Посмотрим и на него.

Марко пришёл спокойный и сел на обрубок ствола дерева. Спросил:

– Чего надо? С этим разбираться? – Он кивнул на Альваро.

– Да что с ним разбираться. Он во всем признался и хотел перемолвиться с тобой словечком, Марко.

– А что ему надо? – в глазах Марко что-то изменилось, и по этому признаку Аликино заподозрил его. Положил руку на рукоять пистолета и незаметно взвёл курок.

– Сам послушай, Марко. Альваро, говори, не стесняйся.

– Это ты, ты, сволочь, подвёл всех нас под пытку, гнида! Твоих рук дело!

Марко не шевельнулся, поднял голову к Аликино. В глазах всё же светилось недоброе, но что именно, угадать нельзя.

– Что он несёт, Аликино? Или пытка его доконала?

– Меня ещё и не начинали пытать, подонок! Зачем я только поверил тебе! Аликино, это его план мы выполняли, а сам он вроде бы и ни при чём, подлец!

Аликино незаметно мигнул Понсио, и тот с оголённой шпагой стал за спиной, нацелив её на сердце.

– Марко, рассказывай нам все без утайки, и ты заработаешь лёгкую смерть. Я верю этому подонку Альваро. Ну же!

– Нечего мне рассказывать, Аликино! – он попробовал вскочить, но острие шпаги вошло в кожу на четверть дюйма и он сел назад. Рука скользнула было к пистолету, но остановилась. Он понял, что выдал себя, что спасения нет, и со вздохом поник.

– Твоё дело дохлое, Марко. Мы и подумать не могли на тебя, а вот как вышло, Марко. Выкладывай все!

– Что тут выкладывать! Не получилось и всё тут! Режьте теперь, наслаждайтесь своей победой! А моя мечта лопнула, и жить теперь мне нет охоты.

– Понсио, свяжи его и обезоружь. А я посторожу.

Марко дал себя связать и сидел на чурбаке безучастный и безвольный.

– Поно, пойди обыщи его вещи. Может, что и найдёшь. Этот предатель не может рассчитывать на снисхождение. И позови Диего. Пусть посмотрит на друга нашего. Альваро, ты можешь быть свободен. Развяжу тебя и проваливай, а то Диего не позволит.

Альваро бросился поцеловать руку Аликино, тот отдёрнул и слегка отвесил тому подзатыльник, направив к выходу. Бросил вдогонку:

– Постарайся не попадаться нам на дороге, Альваро. Увижу – придушу просто так! Слышал?

Тот не ответил и стремительно выскользнул на улицу, чуть не столкнувшись с Диего, который проводил его вопросительным взглядом.

– Ты что, Аликино, выпустил этого подонка?

– Он не представляет опасности, Диего. У нас птица покрупнее попала в силки. Она перед тобой, – указал на Марко.

– Он всё же участник? – только и спросил Диего.

– Нет! Он не участник, Диегито! Он организатор всего. Альваро признался, а потом и этот червяк сознался. Куда его отправить?

– В преисподнюю, – коротко бросил Диего и вышел. На душе было так скверно, что даже видеть Марко ему не хотелось, не то, что разговаривать.

– Марко, тебе сколько лет?

Тот удивлённо поднял голову и бессмысленно глядел на Аликино.

– Какая теперь разница? Тридцать семь. Ну и что?

– Да вот думаю, может, отправить тебя в полицию. Пусть тебе дадут двадцать лет каторги, и будешь ты сидеть на вёслах галеры и мечтать о мести. В лучшем случае помрёшь от собственного яда, что накопил за столько лет.

Вернулся Понсио. Бросил три мешочка из цветной кожи на землю у ног Марко, тот безрадостно взглянул на них.

– И тебе мало было того, что тебе дали получить, иуда? – спросил Понсио. Марко не ответил. А Аликино сказал другу:

– Отправим-ка его в участок. Пусть там с ним возятся. Пачкать руки в крови этой гадины мне что-то нет охоты. Как думаешь, Поно?

– И так можно. Поволокём вместе?

– Давай. Побыстрее избавиться от этого дерьма и руки помыть!

Глава 6

Каждую неделю Диего навещал невольничий рынок и искал для себя идеальную мулатку – светлокожую и с горделивой осанкой. Ничего не подворачивалось. От этого настроение портилось. Даже расхотелось посещать местные бордели. Томился неизвестностью и постоянно испытывал какое-то томление и неудовлетворённость – в теле и в душе.

Они уже прожили год в Порт-Рояле, и дела их двигались уже стабильно, без взлётов и падений. Средний доход в сто с небольшим монет в месяц их вполне устраивал, но заставлял подумывать о возвращении домой. Для этого были все предпосылки. У каждого было достаточно средств для начала новой жизни. Даже Диего успокоился на этот счет.

Однако сменился губернатор. Секретарь, дальний родственник капитана, теперь уже сэра Томаса Уитни, уехал на родину и помощи ждать не приходилось.

– Мои друзья и товарищи, – говорил однажды Диего. – Наши здесь дела заканчиваются. Конкуренция слишком сильная, доходы падают. Да и излишне мы тут подзадержались. Пора и проложить путь домой. Как думаете, ребята?

– А как же твоя мулатка, Диего? – спросил Хуан с любопытством.

– Значит, не судьба. Обойдусь как-нибудь.

– О какой мулатке идёт речь? – встрепенулся Понсио. – Никогда не слышал!

– Разве обязательно? – спросил Диего грустно. – Так… Прихоть… Забудем.

– Ладно, – откликнулся Аликино. – Значит, домой намыливаться будем? Это и мне по душе. Уже надоело язык ломать с этими англичанами. Совсем задолбали! Диего, когда собираться?

– Месяца нам хватит? Надо ведь ещё судно найти подходящее. Отсюда к нам суда не идут. Ещё надо зайти в Санто-Доминго. Там у нас денежки лежат. Не оставлять же их испанцам. И так сколько десятилетий нами владели. Слава Богу, уже третий десяток мы сами по себе.

– Жаль мы свой гробик продали, – вздохнул Понсио. – Я к нему сильно привык. Теперь ищи корыто до Эспаньолы.

Эти поиски затянулись. Небольшое судно нашлось лишь месяц спустя, когда друзья уже начали подумывать о покупке своего.

– Скоро мы сможем выбраться из этого притона, – заметил Хуан, больше всех мечтающий вернуться в свой городок.

– Что ты там потерял, Хуан? – не раз спрашивал Диего друга. – Или ты там оставил что-то такое, что тебя привлекает? Ты никогда не говорил ни про какие замыслы!

– Есть одна причина, Диегито. Но о ней потом, когда я попаду в Фаро. А пока мне нечего сказать,

– Ага! Хорошо, что намекнул! Значит, есть тайна, о которой никто не догадывается. Ну и скрытный ты, приятель! То-то ты, такой неприспособленный к подобным авантюрам, согласился в ней участвовать. Даже любопытно стало,

– Все узнаешь в Фаро, Диего. А пока не приставай с расспросами.

Наконец все погрузились на судно чуть больше восьмидесяти тонн, и оно с утренним бризом снялось с якоря на внешнем рейде Порт-Рояла и взяло курс на северо-восток. Рейс обещал быть коротким и все с нетерпением ожидали Эспаньолу.

Кроме денег и драгоценностей ни у кого особых вещей не было. Они разместились в одной каюте, отказавшись от двух.

– Не стоит вести себя, как богатые люди, – заметил Диего. – Спокойнее будет. Два-три дня – и мы на месте. А там до Испании судно найти легко. Хотелось бы поближе к Фаро, но там как получится.

Их догнал ураган, уже на подходе к бухте Санто-Доминго. Капитан едва успел пришвартоваться, как сильный ветер стал валить суда на бок на внешнем рейде. В городе по воздуху носились куски кровель, мусор и ветки деревьев.

– Поспешим в город! – предложил Диего, сильно обеспокоенный. – Укроемся в гостинице. Там будет надёжнее. А судно может так прижать к стенке, что скорлупа яйца окажется крепче под таким ветром.

Три дня они просидели в четырёх стенах, ожидая окончания урагана. В городе уцелели лишь большие дома из камня и кирпича. Почти все малые дома и хижины были снесены или лежали в руинах. Город оказался в трауре.

– Вот и увидели настоящий местный ураган, – вздыхал Хуан. – На Ямайке мы их видели несколько раз, но такой разрушительный – впервые.

– Нам ещё повезло, что судно успело зайти в порт, а в море оно бы мгновенно затонуло. Да и тут, в гавани, с десяток судов погибли, – Понсио сокрушённо крестился и шептал благодарственную молитву.

– Надо будет в кафедральном соборе поставить свечку благодарственную, – проговорил убеждённо Аликино. – Господь не оставил нас своим благоволением.

Из-за урагана друзья вынуждены были прождать удобного случая почти два месяца. И лишь затем устроились на судно до Севильи. Это не то, чего хотелось, но лучшего не оказалось.

– Если будет возможность, то мы сможем и раньше высадиться, – заметил Диего с тайной надеждой.

– Хорошо бы, – согласились друзья.

Судно шло в составе довольно большого каравана под охраной трёх военных кораблей, и возможность нападения пиратов была невелика. И всё же, пройдя Багамские острова, все увидели на горизонте маячившие паруса. Они не отставали и не приближались. Ясно стало, что пираты ищут возможность атаковать отбившееся от эскадры судно купца.

– А наш капитан мудро залез в самую середину колонны, – с удовольствием определил Диего. – Так им труднее будет нас атаковать.

– Вот возможность понаблюдать, как действуют пираты сообща, – заметил на это Понсио.

– Однако третий день они идут вровень с нами и не делают попыток атаковать, – заметил Аликино. – Неужели побаиваются!

– Ждут удобного момента, – ответил Диего. – Думаю, что долго так они не смогут нас преследовать. Резона нет.

На следующий день все стали свидетелями, как на горизонте пираты напали на сильно отставший за ночь корабль эскадры. Сторожевые корабли слишком поздно пришли на помощь и пираты, захватив приз, удалились под ветер и после полудня их паруса перестали маячить даже на горизонте.

– Неужели они оставили попытку ваять ещё несколько призов? – с сомнением молвил Хуан. – Не верится в такое.

– Погоди, Хуанито! Это ещё не конец нашим волнениям. У берегов Европы тоже рыщут стаи таких же. Так что надо быть готовыми ко всему, – Диего со знанием дела многозначительно кивнул на горизонт к востоку.

Сильный шторм недалеко от побережья Португалии заставил несколько судов искать укрытия в местных портах. Наши друзья тоже попали в число, судно которых укрылось в порту Синиш. То был маленький городок, но от бури два судна были защищены достаточно.

– Ну и не повезло! – возмущался Хуан. – Восемь дней никак шторм не утихнет! Уже не выдерживаю ожидания.

– Ничего страшного, – успокаивал Диего. – Завтра начнётся улучшение погоды. В этом я уверен. Меня другое беспокоит. Как добраться до Фаро? Говорил с капитаном. Он не обещает сделать остановку в нашем городе.

– Печально, – проговорил Хуан и задумался. – Может, нам сойти здесь и поискать португальское судно?

– Я тоже об этом подумывал. Посмотрим, как с погодой завтра будет. Быстрее будет, и не так хлопотно.

Назавтра, как и предполагал Диего, погода резко изменилась. Ветер сильно поубавился, а к полудню и вовсе утих. Солнце засияло в небе, радуя пассажиров сентябрьским теплом. С соседнего судна передали, что задерживаются из-за ремонта. Судно же наших друзей выходит в море с рассветом.

– Собираемся на берег, ребята, – предложил Диего. – Другим судном пойдём домой. Так будет быстрее. Поговорю с капитаном того судна. Вдруг он согласится сделать заход в Фаро. Мы можем купить шлюпку и сами догребём до города. Что вы на это скажете?

– Отличная мысль, Диого! – воскликнул Аликино. – Тут любой капитан согласится. Утром посетим судно и поговорим с капитаном. А ремонт они будут тянуть дней десять, уверен.

– Тогда поищем попутное судно на юг в городе, – предложил Понсио

– Так и сделаем, – согласился Хуан, а Диего заметил:

– Я иду к капитану, а Аликино ищет судно в городе. Потом подумаем, у кого получится быстрее. А сейчас надо готовиться к переходу в город.

К вечеру все искатели приключений оказались в грязной ночлежке, но за приличные деньги им отдали одну комнату с хорошей дверью и запорами.

Они проспали выход своего бывшего судна из порта, зато увидели, как капитанская шлюпка приближается к пристани, и в ней было слишком много народа для простого визита вежливости.

– Как раз можно поговорить с капитаном, – сказал Диего с удовольствием. Они встретили капитана и поразились, что в шлюпке находилось шесть или семь негров, как сказал капитан, для продажи.

– Деньги понадобились для ремонта, сеньор, – ответил тот на вопрос Диего. – Рассчитывал продать в Севилье, но обстоятельства вынуждают. А вы с каким делом ко мне, дон… Диего?

– Нам надо в родной город Фаро, сеньор капитан. Не могли бы вы зайти туда на полчаса? Мы заплатим.

– Фаро? – переспросил капитан. – Сложное дело. Это отнимет два часа, сеньор. Хлопотное дело.

– А если мы своим ходом, на шлюпке, сеньор? Вам лишь стоит слегка приблизиться к побережью. Мили три нас устроит.

– Так ведь шлюпку я не могу вам предоставить, а свои матросы сильно затянут продолжение рейса.

– Мы могли бы свою купить, капитан. И все займёт не более десяти минут.

Капитан подумал секунду и кивнул, соглашаясь.

– Заходите ко мне вечерком, дон Диего. Обсудим это дело. В принципе я согласен с вашим предложением. Буду ждать вас.

– А куда ведёте своих негров, капитан?

– Тут недалеко. Если хотите, то можете посмотреть. Ничего интересного, конечно, не будет, но все ж развлечение, – он указал рукой направление и крышу навеса на близком рынке.

– Загляну, капитан. Только дам распоряжения товарищам.

– Ты не смотрел негров? – спросил Хуан тихо.

– Не успел. На что они мне? Я ведь договаривался с капитаном.

– Я бы посоветовал тебе взглянуть на одну негритянку. Она, по-моему, мулатка, как ты и ищешь.

– Как ты успел заметить? – усмехнулся Диего.

– Пока ты болтал с капитаном, я глазел. Ты бы поторопился.

Диего мотнул головой и согласился.

– Меня и капитан приглашал взглянуть. А вечером просил на судно. Аликино, мы с Хуаном на рынок, а ты тут поинтересуйся судном на юг. Да ты всё и сам знаешь. Пошли, Хуан.

Тощий рынок и примитивный навес для продажи рабов был грязен и просто противен. И рабов было всего человек десять. Шесть из них принадлежали капитану. Он стоял поодаль, а продажей руководил нанятый торговец.

Капитанские рабы уже стояли на низком помосте, выложенном камнем. Три женщины и трое мужчин. И одна тут же привлекла внимание Диего. Он даже схватил Хуана за руку, останавливая.

– Ты про эту говорил? – кивнул он на довольно высокую девушку в одном переднике и с узелком у ног. Руками она прикрывала грудь, но голову держала высоко, и взгляд выражал равнодушие и даже презрение к окружающему миру.

– Подойдём ближе, – предложил Диего. – Она меня заинтересовала.

Они стали шагах в трёх и рассматривали девушку. Она их заметила, но не обратила внимания, продолжая стоять неподвижно и гордо вскинув голову.

– Строптивость видна невооружённым взглядом, – тихо молвил Хуан. – Но у неё отличные формы, Диего. Плечи немного широковаты и вообще она выглядит немного тяжеловатой, я бы сказал.

– А мне нравится. Я не люблю слишком тонких и на вид слабеньких. А у этой осанка, что надо! И формы сильной чувственной женщины. – Он сделал шаг ближе и встретился с глазами мулатки. Успел заметить мелькнувший страх в её почти черных глазах. И искорку отчаяния. Потом её глаза вновь остановились на чем-то далёком и призрачном.

Сзади послышался голос капитана:

– Дон Диего, вы уже здесь? Как вам моя изюминка? Откровенно говоря, я не завидую тому, кто её купит. Очень сложная натура. Характер скверный, но вид!

Диего обернулся и с улыбкой спросил:

– Сколько вы за неё просите, капитан? Она девственница?

Капитан с удивлением глянул на Диего.

– Вы серьёзно? Удивляете! Такой молодой – и позариться на мулатку. Но у неё и в самом деле всё на месте. Не девственница. Это вас не смущает?

– Нисколько, капитан. А сколько ей лет?

– Девятнадцать, сеньор Арбаледо. Не первой молодости, скажу я вам. И характер! Бр-р!

Диего посмотрел на девушку и удивился, заметив во взгляде мольбу или просьбу о чем-то. Гадать не приходилось. Диего посчитал, что она просит у него помощи, значит купит её. Он даже улыбнулся ей. Глаза тут же изменились и стали пронзительно пристальными и неприятными. Это ещё больше заинтриговало Диего. Повернулся к капитану с вопросом, который уже задавал:

– Так что вы просите за эту злюку, капитан? Учтите, вы сами сказали, что она со скверным характером.

– Вообще-то я хотел бы получить за неё сотню монет, дон Диего. Но из уважения к вам, соглашусь за восемьдесят. Без торгов, для начала, – он вздохнул, жалея, что занизил цену так сильно.

Диего опять посмотрел на девушку. Глаза опять просили его сделать покупку. Так ему казалось, и это удивило его. Он скептически усмехнулся.

– А что, капитан! Возьму и куплю! Главное, что у неё светлая кожа и очень гладкая. Рискую, но покупаю!

Мельком взглянув на мулатку, заметил в лице, не только в глазах, удовлетворение и удивился в который раз.

Отсчитал восемьдесят монет и оглянулся на Хуана, дескать, что теперь делать? Но капитан довольно грубо бросил мулатке:

– Надеюсь, ты поняла, что произошло? Сейчас оформим бумагу, и ты станешь собственностью сеньора Арбаледо.

Мулатка не изменилась в лице. Стояла с гордой осанкой королевы, лишь пучок волнистых волос темно-каштанового цвета подрагивал на затылке не то от внутреннего смеха, не то от сдерживаемых рыданий. Понять было невозможно.

Местный нотариус тут же составил купчую, внёс все данные в бумагу, приложил большую печать и передал Диего со словами:

– Владейте на здоровье, сеньор Арбаледо. Желаю вам счастья! – И хихикнул в седую бородёнку.

– Господи! А что теперь мне с нею делать? – воскликнул смущённо Диего и посмотрел на Хуана. В его глазах плясали смешинки. И тут голос мулатки:

– Мой господин, вы сможете подождать, пока я оденусь?

Диего обернулся и встретился с ней глазами. В них стаяли спокойная уверенность, и даже радость, как показалось. Это даже возмутило молодого Диего.

– Как хоть тебя знать, красавица?

– В бумагах все записано, сеньор, – чуть скривила она губы в подобии усмешки. Именно усмешки, а не улыбки. И Диего смутился. Такого он не ожидал.

Он углубился в чтение, краем глаз видя, как она проворно одевается.

Звали её Морела. Он дважды перечитал имя. Фамилии у неё не было. Он поднял глаза и сказал:

– Мне не нравится твоё имя. Морела. Нет, не нравится!

– Сеньор может легко это исправить, – сказала она спокойным, уверенным тоном, в лице её не дрогнул ни единый мускул.

Диего подумал несколько секунд, обернулся к Хуану.

– Что скажешь, друг? Может, поможешь с именем? Тот улыбнулся, ответил охотно:

– Может, Ильда? Или Луасана?

Диего задумался, поглядывал на мулатку, уже ожидавшую его и одетую в простенькое платье, но сидело оно на ней уж очень эффектно и красиво. Хотел узнать её мнение, передумал и сказал, обращаясь к ней:

– Ты не против Ильды? Коротко и красиво. Мне нравится.

– Пусть будет так, сеньор. Я на все согласна… – глаза её чуть заузились, но Диего не смог понять значения этого.

– Ильда, у меня негде жить, кроме одной комнатки на постоялом дворе. Потому мы немного погуляем, подумаем и пообедаем. Ты не против?

– Сеньор, я ваша рабыня и не должна иметь своего мнения. Распоряжайтесь мною по вашему усмотрению.

Диего был удивлён, обескуражен её словами и манерой говорить. Казалось, что это не мулатка, а сеньорита из довольно воспитанной и благородной семьи. И он по-новому глянул на девушку. Она не смутилась, не отвела глаз, и спокойно встретила его немного растерянный взгляд. Ожидала.

– Черт! Так захотелось выпить кружку вина! Где тут можно это сделать?

Им рассказали, где лучшая таверна, и они отправились туда. Причём Ильда чувствовала себя вполне уверенно и свободно, поглядывая по сторонам и усмехаясь одними уголками губ, видя восторженные взгляды мужчин.

В таверне их встретили враждебно, но вид мулатки как-то сразу утихомирил и хозяина, и редких посетителей.

Они сели втроём и хозяин, не отрывая глаз от Ильды, слушал заказ. Диего сильно волновался, а Хуан поглядывал на друга и тихонько посмеивался, переглядываясь с рабыней. Она ничем не выдавала своего отношения ни к обеду, ни к создавшемуся положению. Все помалкивали, чувствуя неловкость ситуации

– Ильда, откуда у тебя такие манеры? – наконец спросил Диего, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Я была хорошей ученицей, сеньор. Всё подмечала и старалась выполнять, когда позволяло время и… и место, сеньор. Я ведь жила в доме богатого сеньора, а там всегда собирались такие же гости. Мне легко было наблюдать за их манерами и поведением, и разговором тоже, сеньор, – опустила она наконец голову к миске.

– Ты даже руки не вытираешь о платье! – криво усмехнулся Диего и вытер свои шейным платком. Хуан тихо засмеялся. Диего зло бросил в его сторону недовольный взгляд.

Ильда слегка улыбнулась, и Диего показалось, что она сделала ему одолжение. Это немного озлило его, но тут же увидел, как она наливает ему вино в кружку. Её движения были нежными и уверенными, словно она всю жизнь только этим и занималась.

– Мой хозяин, вы, наверное, не так часто пьёте вино?

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю, но это так? – вопросительно смотрела она своими странными и почти черными глазами. Диего показалось, что она видит его насквозь. И как только он так подумал, как глаза стали добрыми, нежными и даже весёлыми.

– Ильда, ты не колдунья? – вдруг спросил Диего, и сам удивился этому вопросу. Даже смутился. Но Ильда ответила спокойно, уверенно:

– Нет, хозяин, я не колдунья, – лицо её при этом не изменилось, и Диего подумал, что она отлично владеет собой. И всё же поведение её оставляло желать исследования, и Диего слегка улыбнулся. – А вы не верите, сеньор? Почему?

– Ты лучше скажи, почему ты хотела, чтобы я тебя купил? – задал он в свою очередь вопрос. И увидел, что на этот раз лицо слегка дрогнуло и в глазах что-то изменилось.

Она немного помолчала, словно собираясь с мыслями.

– А вы, хозяин, не колдун? – спросила она с весёлым блеском глаз, и лицо стало по-детски приятным и даже забавным.

– Какой из меня колдун, Ильда? Просто мне так показалось. Или я не прав?

– Не знаю, хозяин, – потупила она голову к миске. Отпила глоток вина, и в этом Диего усмотрел приметы высшего общества. В голове возникла смутная мысль как её использовать в своих целях.

Она опять загадочно улыбалась, уже откровеннее и задорнее. И опять он с удивлением заметил и отметил, что она отлично может владеть лицом. Он тоже улыбнулся и долго смотрел в её глаза, пытаясь определить её мысли. Ничего не получилось, лишь расширила её улыбку. Вела она себя совсем не как рабыня.

Это открытие взволновало его и обрадовало. Сам не поняв почему. Он даже не поднял голову, скрывая лицо от проникновенного взгляда Ильды.

– Диегито, не пора ли заняться делом? – прервал его исследования Хуан.

– Каким делом? – встрепенулся Диего.

– Как каким? Где ты будешь жить с Ильдой, пока мы не попадём в Фаро? И Аликино мог бы узнать о судне. Хватит знакомиться с новой рабыней, – он тоже с острым любопытством смотрел на девушку.

Диего глянул на неё, вздохнул, словно сожалея о чем-то, и поднялся. Ильда тотчас тоже поднялась и вопросительно глядела на него, широко открыв глаза. Выражение в них было грустное и в то же время ожидающее чего-то.

– Ты прав, Хуанито. Найдём Аликино, потом поищем комнатку на ночь, или на сколько понадобится, – и мельком взглянул на девушку.

Аликино встретил друзей с Ильдой удивлёнными глазами, но ответил на вопрос о судне:

– Пока ничего найти не удалось, Диего. Говорят, что отсюда редко можно найти такое судно. А то, что ремонтируется, уйдёт не раньше, как через неделю. Придётся ждать здесь.

– Тогда тем более мне надо найти жилье на это время,

– А что это за девица такая… красивая и… неприступная? – кивнул Аликино на Ильду.

– Диего купил только что. Восемьдесят монет отвалил! – Хуан весело поблёскивал глазами, сдерживая смех.

Аликино и Понсио с любопытством разглядывали девушку, едва сдерживая восторженные восклицания. А она безразлично взирала в их сторону, тоже изучая.

– Ну и дела!… – тихо воскликнул Понсио и не мог оторвать от девушки жаждущих глаз.

К вечеру, уставшие, Диего и Ильда устроились на ночь в комнатке с одной кроватью, колченогим стулом и шатким столиком, и кувшином с тазом.

– Пока поселимся здесь, – заметил Диего, оглядев комнату. – Завтра можно и получше что-то поискать.

– Как скажете, хозяин, – ответила девушка без интонаций в голосе.

– Ты ополоснись, если охота, а я выйду купить еды. Я скоро…

Она не ответила, а Диего поспешил выйти, волнуясь и переживая предстоящую ночь. Признался себе, что он побаивается близости с нею. И это злило и возмущало его, но избавиться от этого ощущения не мог.

Вернувшись, заметил следы омовения и посмотрел на Ильду. Она выглядела лучше, свежее и очень соблазнительно, напустив на лицо скромное, немного игривое выражение.

– Хозяин, я вам приготовила воду. Раздевайтесь, я помогу вам обмыться.

Он удивился, но почему-то возражать не стал и с удовольствием принял несколько кувшинов воды на спину, грудь и лицо. Она даже вытерла его тряпицей, которую хозяйка предоставила им вместо полотенца.

– Я принёс сыр, фрукты и жареную курицу. Приготовь нам, а то я есть хочу. Да и ты после нашего первого обеда ничего не ела.

Она с готовностью принялась накрывать на столик и поглядывала на него изучающим взглядом, ничуть не стесняясь и не смущаясь.

– Что ты на меня все посматриваешь? – спросил он, чтобы прервать молчание.

– Вы мой хозяин, и я должна вас хорошо узнать. Узнать ваши привычки, угадывать ваши желания, сеньор хозяин.

– А мне все это как-то не по себе. У меня никогда не было рабыни. Один Джамбо, но тот не в счёт. И зачем я тебя купил?

– Вы ведь хотели со мной что-то сделать, хозяин. Я готова вам помогать.

– Откуда знаешь? Я сам не все ещё знаю про это, а ты… Ты очень похожа на колдунью! Смотри, здесь этого не любят. Можешь и на костёр попасть!

– Но я не колдунья, хозяин. Принимайтесь лучше за еду, а то вино скиснет.

В её тоне он усмотрел нотки приказа, удивился своему спокойствию и принялся ужинать, не поднимая головы от миски.

Диего поймал себя на мысли, что не испытывает к этой мулатке особого стремления обладать ею. Что-то его отпугивало, заставляло отнестись с уважением и пониманием. И он никак не мог найти для себя меру поведения. И с каждой минутой всё больше беспокоился и терялся в поисках решения столь щекотливого и интимного вопроса.

Ильда вымыла и убрала посуду, и все это, он наблюдал за ней, делала спокойно, неторопливо и аккуратно. Он отводил глаза, когда их взгляды встречались, и молчание стало тягостным для него.

– Хозяин, – наконец молвила она нерешительно, – вы позволите мне лечь, а то сегодня у меня был трудный день и я сильно устала.

– Конечно! – воскликнул он и добавил немного поколебавшись: – Раздевайся, я отвернусь. – И повернулся спиной к кровати. Она ничего не ответила, быстро легла и укрылась простыней. Повернувшись, он заметил, что платье аккуратно висело на гвозде двери. Другого одеяния у неё не было, как не было и обуви.

Диего долго колебался, не решаясь лечь рядом, хотя кровать была достаточно широка, пока не услышал её тихий голос:

– Ложитесь, хозяин. Места хватит…

Он чувствовал себя разбитым, уставшим и с удовольствием последовал её предложению. Далеко, как позволяла кровать, отодвинулся и закрыл глаза. Сердце учащённо билось. Боялся, что не сможет заснуть, но неожиданно сон навалился тяжёлым приятным грузом.

Проснулся он, словно только что закрыл глаза. Сквозь щели ставней пробивался луч света, он видел, как Ильда возится у столика, готовя завтрак. Диего наблюдал за ней и дивился статности и силе, чувствовавшейся в её фигуре. Лишь тонкая талия как-то контрастировала со всей сильной здоровой фигурой, мягкой и соблазнительной одновременно. Он не шевельнулся, а Ильда спросила мягким голосом:

– Хозяин готов завтракать? Я уже всё приготовила. Даже яичница скоро будет готова. У хозяйки купила в долг. Вы не будете сердиться, сеньор?

– Как ты узнала, что я проснулся? – удивился он.

– Не знаю, хозяин. Узнала и все тут. Вставайте уж! – она обернулась, и он заметил, как весело блестят её глаза. Сочные губы слегка растянулись в усмешке, весьма покровительственной и обещающей. Что она обещала, он не додумал. Встал, не одеваясь полностью, вышел в крохотный дворик и под бочкой ополоснулся прохладной с ночи водой. Вернулся, не вытираясь, а Ильда уже ждала его с тряпицей.

– Что ты ухаживаешь за мной, как за ребёнком? – недовольно спросил он. – Я этого не люблю. Оставь свои тряпки. Не буду вытираться. Жарко на дворе.

Она молча убрала тряпицу и движением руки пригласила к столу. Восхитительный аромат яичницы струёй вонзился в нос и слюна наполнила рот.

– Вкусно пахнет! Давно не ел яичницу! Ты молодец, Ильда. Сколько ты должна хозяйке за яйца?

– Я не спросила. Я плохо понимаю португальский, хозяин. Вы простите меня?

– Обязательно, если перестанешь называть меня хозяином, – буркнул он недовольным тоном. – Ты уяснила это?

– Как скажете, хо… сеньор. Но я привыкла так обращаться.

– Ты умная и все хватаешь на лету. Потому позволяю ещё раз ошибиться. Потом накажу и сильно.

– Сеньор так жесток с рабами?

– Тогда узнаешь, и не мешай, ешь сама и дай поесть мне.

Они закончили завтрак в молчании, но Диего видел, что ей очень хотелось с ним поговорить или задать вопрос. Ему тоже этого хотелось, но он нарочно выдерживал паузу, затрудняясь начать разговор.

– Сеньор, а можно задать нескромный вопрос?

– Так хочется? Давай, задавай. Делать-то нечего.

– Как вы смогли не сделать попытку… овладеть мною… ночью?

– Спать сильно хотелось, – буркнул он недовольно, не ожидая такого вопроса. Ему было неловко и даже немного стыдно. – А чего тебя это так занимает? Удивлена?

– Признаюсь, сеньор, удивлена и очень.

– Понятно. У тебя, наверное, было много мужчин?

– Были, но всего двое. Мой хозяин и его сын.

– И… – он не продолжил вопрос, а Ильда сама сказала:

– И ничего, сеньор, кроме того, что оба они умерли. А мне было отвратительно с ними заниматься любовью.

– Это мне предупреждение? – насторожился он, услышав о смерти и вспомнив её выходки вчера. Да и сегодня…

– Ни в коем случае, хоз… простите, сеньор! Это к вам не относится.

– С чего тогда твои хозяева померли?

– От разрыва сердца, сеньор. Так сказал доктор. Он их даже резал, чтобы выяснить причину смерти. Думали, что я виновная этом, сеньор.

– Потому и продали тебя капитану?

– Да, сеньор. Хотели забить плетьми, но жена хозяина не позволила. Сказала, что её супруг получил своё в наказание за развратную жизнь.

– Тебе крупно повезло. Капитан что-то намекал на твою мать. Какова её судьба? Он сказал, что она умерла.

– Да, сеньор. Мама умерла три года назад. Её сильно избили, и она промучилась почти месяц. Мне так было жаль её.

– За что она была бита?

– Она защитила меня от домогательств хозяина, сеньор. И опять хозяйка мне помогла избежать кнута. Зато потом все равно он меня взял, а потом и его сын повторил это.

– А почему ты глазами просила меня, купить тебя? – вдруг спросил Диего.

– Мне показалось, что вы хороший человек и мне с вами будет хорошо.

– Странно всё это, Ильда. Но я довольно жесток. Убил достаточно людей.

– Мне кажется, что вы действовали по необходимости, сеньор. А это не жестокость. Вы защищали свою жизнь, наверное, или интересы.

Диего с новым интересом смотрел на мулатку, и не мог определить, какую же роль он ей может предложить в своей жизни. С пристальным вниманием оглядел её. Прямой нос, несколько широковат, вьющиеся красивые волосы, стянутые простым узлом на затылке. Лицо цвета бледного абрикоса, совершенно чистое, овал лица вполне европейский. Рот несколько большой, чувственный, с сочными губами. Длинная шея держала на себе удлинённую голову с прекрасными чертами, а об осанке он уже думал вчера. И грудь её постоянно привлекала его внимание. Средняя, упругая, это он видел ещё на рынке. И так хотелось положить ладонь на неё, ощутить прелесть и тепло юного тела. И бедра. Они были тяжеловатыми, но отличной формы и постоянно привлекали взгляды мужчин. Это он уже успел заметить, и лёгкая волна ревности прокатилась по его телу.

– Сеньор, что вы мне приготовили? – прервала она его разглядывания. – Вы слишком увлеклись… моим видом и ничего не хотите мне поведать о будущем.

– Разве у тебя есть будущее, Ильда? – усмехнулся он не слишком приветливо.

– Я на это надеюсь, сеньор. И знаю, что вы что-то для меня имеете.

– Вот чертовка! – усмехнулся он весело, – Ничего от тебя не скроешь! Колдунья, и только! Но ты права. Я несколько месяцев искал именно такую девушку. Небольшие расхождения не в счёт. Местами ты даже лучше, чем я рассчитывал. Но так даже лучше, полагаю.

– Не скрывайте, прошу вас, сеньор! Я так любопытна! Я ведь уже говорила, что готова во всём вам помогать, сеньор!

– Ты мне скажи, откуда у тебя такая горделивая, вызывающая осанка? Ты похожа на туземную принцессу. Как раз это мне и нужно было в моих поисках.

– Я и есть принцесса, сеньор! Мой дедушка был правителем одной из африканских стран. Мама мне постоянно об этом говорила и требовала от меня не забывать, кто я, и держаться соответственно моему положению. Особенно во время её болезни после побоев.

– Как же она оказалась рабыней?

– Её похитил мой родственник из мести, что она отвергла его. Вот так получилось, что двадцать лет назад её продали голландцам и привезли на остров Аруба. А по пути капитан взял её силой, и получилась я, сеньор. Правда, он не дожил до моего рождения…

– Умер? – перебил он её со смутным страхом.

– Умер, сеньор. От разрыва сердца. Так сказал врач на острове.

– Она тоже была колдуньей?

– Нет, сеньор. Но она умела напускать порчу на обидчиков. И ещё много чего. У нас без этого никто не обходится, сеньор. Её и рабы сильно уважали.

– Тебя тоже уважали рабы?

– Да, сеньор. Так у нас положено. И мама научила меня кое-чему. И вере в наших богов и духов. Хотя я считаюсь католичкой. Ведь вскоре после смерти моего отца маму продали на Эспаньолу. Там я и родилась.

– Ты опасная женщина, Ильда! С тобой боязно даже пошутить.

Она улыбнулась очень приветливо и ласково. Ответила же серьёзно:

– Вы не сделаете мне плохо, сеньор. Потому вам нечего меня бояться. Лишь ваша душа поможет мне сделать то, что завещала мне мама.

– Полагаю, что это месть! Вы должны ненавидеть белого человека.

– Так оно и есть, сеньор. И я намерена мстить. И вы мне должны в этом помочь. Я тоже буду всё делать для вашего блага, сеньор. И у нас всё получится. Вы ведь богатый человек!

– Ты и это знаешь? Как догадалась?

– Это было легко, сеньор. По многим проявлениям вашим, поступкам и поведению. К тому же вы даже подчиняете себе людей.

– Я так понял, что ты ненавидишь только белых мужчин. А женщины?

– Все верно, сеньор. А женщины мне ничего плохого не делали. Даже наоборот, о чем я уже говорила.

– Как же тогда я?

– Вы тоже сделали мне очень хорошо, сеньор!

– Я ещё ничего не сделал! Что тебе втемяшилось в голову?

– Как же ничего, сеньор? Вы купили меня не для надругательства, а для той же цели, что и я добиваюсь. Вы тоже хотите отомстить. Значит, будем это делать вместе. Уверена, что мы подходим друг другу, сеньор.

Ничего подобного Диего не ожидал от Ильды. И теперь смотрел на неё совершенно другими глазами. Она уже не казалась ему рабыней, мулаткой. Казалась она ему знатной сеньорой с положением и богатством, о котором он и мечтать не мог. И вдруг молвил тихо, значительна:

– Ильда, ты больше не рабыня! Я могу хоть сейчас порвать и выбросить ту бумагу, что мне выдал нотариус. И зови меня по имени. Ты его знаешь.

– Не слишком ли вы торопитесь, сеньор? Такие дела требуют выдержки и терпения. А вы сразу пытаетесь схватить быка за рога. Это опрометчиво, сеньор.

– Иди к черту со своими советами! – разозлился Диего и встал. Нервно заходил по комнатке, думая. – Мне спешить надо, понимаешь ты! Скоро мы окажемся в моём родном городе. И к тому времени у нас должно быть всё готово!

– Что готово, сеньор? – удивилась Ильда.

– Мы должны быть готовы к началу наших замыслов.

– И что для этого вы собираетесь делать, сеньор?

– Прежде всего, мы должны договориться с тобой о твоём статусе.

– Что это такое, сеньор? Говорите понятнее, прошу вас!

– С этого дня ты всюду должна будешь представать перед людьми, как принцесса той страны, о которой ты говорила недавно. И держать себя подобающим образом.

– Это просто, сеньор. Для этого не стоит так волноваться.

– Затем нам следует официально вступить в брак. Да, да! Именно в брак. Иначе нам трудно будет войти в то общество, о котором ты мечтаешь. Не простому ведь крестьянину ты собираешься мстить. Они тебе ничего плохого не сделали. А вот богатые, знатные сеньоры – это лакомый кусочек. Им и надо мстить. И нам необходимы деньги, Ильда!

– У вас они ведь имеются, сеньор!

– Это мелочь дня такого предприятия.

Такая мысль ей не приходила в голову и даже удивила. И она спросила:

– Сколько же надо иметь денег, чтобы считать себя богатым человеком?

– Хотя бы сто тысяч золотых! – шёпотом молвил Диего.

– Так много! Где столько можно достать?

– У богатых и знатных людей. А они только в столице и в больших городах. В маленьких можно слыть богатым и с моими пятнадцатью тысячами. Но такие деньги ничего нам не откроют. Нужно больше.

Мулатка посерьёзнела, задумалась и долго обдумывала услышанное.

– Что же нам следует теперь делать, сеньор?

– Прежде всего, заключить брак. Затем отправиться в столицу или другой большой город для твоей мести. Моя может и подождать. Кстати, моя месть тоже связана с тобой.

– Как вас понимать, сеньор?

– Я хочу показать нескольким людям, чего я достиг, и что они потеряли.

– Тут замешана девушка?

– Да. Но не только. Мой недавний приёмный отец. Он отказал мне в женитьбе на дочери его жены. И причиной была моя бедность и отсутствие положения в обществе.

– Вы хотите им показать, как они просчитались с вами?

– Что-то в этом роде. Это не так сложно, как твоя месть, но тоже месть.

– Вы так сильно любили ту девушку?

– Да, Ильда! Но это уже прошло, и осталась лишь жажда мести.

Глава 7

Друзья Диего несказанно удивились, когда он сообщил, что не поедет с ними в Фаро.

– Ты сдурел, Диего! – воскликнул Хуан, вытаращив глаза на друга.

– Так я решил, так задумал. Но я вернусь туда, обязательно. И скоро!

– А что нам сказать там твоим?

– Что хотите. Это меня мало интересует. Я еду на север.

Они простились не так тепло, как должны были бы. Но Диего это уже не волновало. Он спешил, захваченный новизной своих планов и своей принцессой.

– Дорогая моя Ильда! Мои друзья должны уехать ещё дней через шесть. А у нас дорога на север, к столице поближе. Тебе надо одеться соответственно, я оплачу все расходы.

Она не ответила. Её оглушил поток неожиданных поворотов судьбы, и обдумать всё просто не было сил и времени. Всё происходило слишком стремительно.

В Сетубале они появились в карете, запряжённой четвёркой отменных коней яркой гнедой масти, с султанами на головах. На дверцах кареты красовались замысловатые гербы явно африканского происхождения, что должно означать принадлежность к королевской семье.

За два дня до прибытия в Сетубал Диего и Ильда обвенчались в деревенской церкви, и теперь, как законные супруги, вели себя соответственно своему положению.

– Поселимся в самой дорогой гостинице, Ильда. Надеюсь, ты сможешь не попасть впросак? Главное, ничего сама не делай. Всё должны делать слуги. И твой паж Джамбо. Ты запомнила название твоей страны?

– Разве я могла его забыть, Диегито? И я тебе несколько раз его называла. Это Осудуку8. Тебе повторить мою историю? – улыбнулась Ильда.

– Не надо. Я её изучил раньше тебя.

– А я немного волнуюсь! Это заметно?

Диего бросил на неё быстрый взгляд:

– Ничуть. Ты отлично выглядишь в новых нарядах, Ильда. Завтра мы пройдёмся по набережной и ты убедишься, что с тебя не будут спускать глаз все мужчины.

– Пусть глазеют. С меня не убудет от этого. А город большой! Больше Санто-Доминго. И красивый. Сколько отличных домов! Немного жутковато!

– Не оголяй лицо, Ильда. Тебе нельзя загорать. И перчатки постарайся не снимать. А драгоценности у тебя вполне приличные.

– Мне не очень удобно в туфлях, – пожаловалась она.

– Надо привыкнуть. Купим побольше, чтобы не давили. Под подолом платья ничего не будет видно.

Хозяин гостиницы рассыпался в комплементах и кланялся. Диего распорядился предоставить им хороший номер, и слуги поволокли тяжёлые мешки и корзины наверх. Диего сам никогда не бывал в таких апартаментах и всеми силами старался не показать этого. Заметил, что у Ильды это получалось лучше.

Джамбо, наряженный в ливрею, был особенно доволен и радовался всему, что видел.

– Нам необходимо для тебя нанять служанку, – заметил Диего, расположившись в номере из двух комнат.

– Разве это необходимо? Обойтись нельзя?

– Нельзя, милая моя принцесса, – улыбнулся Диего,

Он никакие мог отделаться от тех двух ночей после свадьбы, вернее бракосочетания без всякого праздника. Ильда была просто великолепна. И сейчас у него была одна мысль – побыстрее выдворить Джамбо за покупками, а самим утешиться любовными играми и насладиться бесподобным телом Ильды. Ничего подобного он в своей жизни не испытывал. Был уверен, что Ильда его любит по-настоящему, и это было так приятно.

Ильда сама прекрасно понимала Диего и с улыбкой ответила на его молчаливое приглашение.

– Дорогая моя, как у тебя получается, что я просто с ума схожу в твоих объятиях и не могу насытиться тобой?

– Я ведь люблю тебя, белый человек Диегито.

– А мне что-то не верится. Но наслаждение ты мне доставляешь божественное. Ты помолись своей Большой Матери Акровери. Так её зовут?

– Так, мой супруг! Однако не стоит так громко упоминать её имени. Могут услышать святые отцы.

– Они не столько святые, сколько блудные, – усмехнулся Диего. – Они у нас только свои интересы блюдут. Ваши шаманы такие же?

– Я их никогда не видела, но все их уважают, боятся и прибегают к их услугам даже в неволе. Сколько наших людей погибло по этой причине!

– А это твой амулет или оберег? – взял он в руку крохотную фигурку непонятного вида, выточенную из чёрного дерева. – Мать тебе оставила?

– Да. Приказала никогда с ним не расставаться. Потому и ношу вместе с крестиком. Тебе неприятно, Диегито?

– Ничего подобного, моя принцесса! – Диего нежно ласкал её грудь и поражался её упругости и девственности. – Я на такие вещи не обращаю особого внимания. Вот это мне больше нравится, – и он поцеловал её грудь, видя, что это и ей доставляет наслаждение.

– Наши мужчины, говорила мама, так не ласкают своих женщин, – скромно заметила Ильда. – Они ленивы и лишь силой своей берут женщин.

– У нас тоже много таких же лентяев. Но с тобой такое просто невозможно, королева! Тебе хорошо со мною?

– Великолепно, мой король! – и они слились в страстном поцелуе.

Однако им пришлось поспешить привести себя в порядок. Джамбо должен уже появиться с покупками, которые приказали ему принести.

– Как получилось, что ты ублажала почти два года своих хозяев и не имеешь ребёнка? – вдруг спросил Диего, с любопытством глядя на Ильду.

Она помедлила, но затем ответила:

– У меня постоянно с собой имеется сушёный порошок нужной травы и ещё кое-чего, мой король! Это и спасает меня от ненужных осложнений.

– И сейчас ты его принимаешь?

– Обязательно, милый. Как только ты захочешь ребёнка, я перестану принимать этот порошок.

– А на что ты намекала, Ильда?

Она усмехнулась.

– Этого я не могу тебе сказать. И не спрашивай. Это запрет моего народа. Так мама приказала, а маму надо слушать. Или ты считаешь не так?

– Я мало помню свою мать. Я вообще рос на улице, и лишь мой приёмный папа дал мне возможность подняться на ноги. И теперь я решил ему отомстить. Надо ли, как считаешь, моя принцесса?

– Я поняла, что никакой мести и не будет. Просто ты хочешь показать ему, что имел право на его дочь, вернее на дочь его жены, как я поняла.

– Ты права, Ильда. И я доволен, что так и будет, если повезёт, конечно.

– Я верю в это, – убеждённо молвила Ильда. – Потом у нас будут дети?

– Обязательно, дорогая! Как без них? Лишь бы побыстрее нам удалось осуществить наши планы. Но вот и наш слуга. Сейчас мы пообедаем. Посмотрим, что он нам принёс. Так хотелось бы свежей яичницы, как ты готовила, помнишь?

– Как не помнить? Ты был такой смешной! Как тебе удавалось не тронуть меня все это время до брака? Это так удивило меня. А я ждала тебя тогда.

– Я был слишком оглушён тобою. А сейчас ты намного красивее и соблазнительней. От тебя так и пышет любовью!..

– Ты преувеличиваешь, мой король! Такое всегда происходит, когда люди с любовью относятся друг к другу. Из-за тебя я могу потерять вкус мести, милый мой любовник! Тогда тебе несдобровать!

– Я умру от разрыва сердца? – испуганно спросил Диего.

– От истощения любовью, дорогой! – ответила она с лёгким смешком, который ему не понравился. Он посмотрел на Джамбо, но тот делал вид, что ничего не слышит, а занят приготовлением обеда.

– Разве такое может произойти? – удивился он.

– Может! Но я тебя пощажу, Диегито! Ты мне нужен живой и здоровый. И всегда желающий меня, – закончила она игриво и со значением.

Вечером они прогуливались по набережной. Ильда гордо вышагивала под взглядами мужчин, провожающих её жадными взглядами алчущих хищников. Она же мельком бросала взгляды на Диего, а тот недовольно кривил верхнюю губу, злой и недовольный.

– Скоро нам предложат познакомиться с губернатором города, – наклонился Диего к уху Ильды.

– И что я должна делать?

– Ты лучше меня знаешь об этом. Я ведь только супруг богатой туземной аристократки, готовый выполнять любые прихоти своей госпожи, – улыбнулся Диего и поцеловал руку Ильде. Она ещё не привыкла к таким условностям, но вида не показывала.

– Простите, сеньор, сеньора! – почтительно склонился перед ними довольно важный господин. – Сеньор главный судья просит позволения представиться вам.

– Он важный господин? – спросила Ильда без особого интереса. – Молод?

Сеньор не нашёлся с ответом, но все же проговорил, немного смутившись:

– Так что мне ответить моему господину, сеньоры?

– Мы здесь впервые, только один день, но сочту за честь познакомиться с таким важным сеньором. Как его имя?

– Сеньор д’Алмейро-и-Мортадо, сеньора. Инасио Алсеу, – поклонился чиновник и торопливо удалился к группе из трёх человек, стоящих у парапета.

Он подвёл к ним сеньора лет пятидесяти, с небольшим брюшком. Холеное лицо с седеющими усами и тщательно подстриженной бородкой. Чиновник с поклоном представил овидора, главного судью Сетубала. Тот протянул руку к руке Ильды и поцеловал её, не отвернув перчатки. Ильда назвала себя:

– Ильда Бутао д’Арбаледо. Принцесса Осудуку. Очень рада знакомству, дон Инасио. Или вы предпочитаете по фамилии? Она у вас слишком длинна, – улыбнулась Ильда и добавила: – Кстати, у меня тоже она длинная. Я просто не стала утомлять вас перечислением всех имён.

Они оживлённо беседовали, а Диего стоял рядом и сгорал от желания врезать этому напыщенному судье с масляными глазками, прямо по лоснящейся морде. Это была ревность, и поведение Ильды его сильно раздражало. Головой он понимал, что она все делает правильно и по плану, но чувство возникшей ревности говорило о любви к ней, уже давшей глубокие ростки в сердце. И он даже не пытался вмешаться в разговор, лишь переживал всё это в себе.

Подошёл ещё один сеньор и представился, поклонившись:

– Виадор Алвес Соэйро де Финевас, сеньора! – и наклонился поцеловать ей руку. – Весьма польщён вашим приездом в наш город. Мы все будем очень рады вас видеть рядом!

Он был, высок, худощав, но в облике чувствовалась порода и чувство собственного достоинства, основанное на богатстве и возможности его приумножить. Сеньор лишь слегка кивнул Диего, и все внимание обратил на Ильду.

Она же в окружении столь знатного общества лишь принимала комплементы, мило улыбалась и говорила излишне напыщенно, витиевато. Что, в общем-то, не противоречило обычаю.

– Вы с супругом не откажете нам в любезности посетить в ближайшие дни наши скромные дома, сеньора Ильда?

– О, сеньоры! Это надо спросить супруга. Мы все решаем сообща. Дорогой, ты слышал приглашение?

– Конечно, моя Ильда. Но будет ли столь скоропалительное приглашение уместно? Мы ведь практически не знакомы. Ну… не знаю. Надо подумать…

– Сеньоры, мой муж подумает, и я вам сообщу в записке. Если вас это не сильно затруднит.

Сеньоры заверили Ильду, что так даже будет лучше. Они раскланялись и с чувством выполненного долга удалились, оставив чету д’Арбаледо гадать и решать возникшие положения.

А вокруг уже прохаживались пары и отдельные мужчины, мимолётно поглощая Ильду жадными взглядами любопытства и похоти.

– Боже, Ильда! – Диего был вне себя от ярости. – Как я выдержал!? Они просто пожирали тебя глазами! И это на виду всего высшего общества города!

– Как смешно ты говоришь, Диегито! Ты ревнуешь! Это так мило! Я тебя люблю, – шептала она, улыбаясь и излишне прижимаясь к его плечу, что могло показаться вульгарным. Но она была туземкой и могла себе это позволить. – Мы ведь выполняем наш план, милый мой ревнивец! И я в восторге, что он может быть выполнен уже скоро. Эти господа так глупы и похотливы, что мне не доставят хлопот.

– Что ты задумала? – Диего насторожился, а Ильда засмеялась, стараясь с этим не сильно шуметь.

– Ничего, что могло бы противоречить нашим планам, – ответила Ильда решительно и даже строго. И это кольнуло его в сердце. Показалось, что она ставит свой план мести выше их отношений и счастья.

– Всё это я понимаю, но чувству не прикажешь! Мне уже не нравится наша затея. Я готов обнажить шпагу! И это может произойти, коль так и дальше у нас пойдёт.

– Не беспокойся ты, Диегито! Мы не так долго будем этим заниматься в этом городе, и нельзя надолго останавливаться.

– Ты хочешь перебраться в столицу? – удивился Диего.

– Почему бы и нет? Я и так намекала об этом. И тут нет ничего странного или удивительного. С нашим рангом это просто необходимо!

– Я смотрю, ты входишь во вкус своего плана, дорогая моя! Как бы не обжечься на этом.

– Погоди, я ещё не все уяснила из здешней жизни, но скоро я всё пойму. И тогда мы долго здесь не задержимся.

– Ты на что намекаешь? – пристально смотрел он в её сузившиеся глаза. Диего уже многое знал про жену и часто эти знания беспокоили его изрядно. И в то же время она казалась по-настоящему влюблённой, что постоянно доказывала в их интимных отношениях. И все же…

– Пока ни на что, милый мой Диегито! Присматриваюсь, изучаю. Плохо, что я не говорю на португальском. А здешние кавалеры плохо знают испанский. Надо срочно подучиться.

– Ты думаешь это так просто?

– Не просто, но можно. Или ты сомневаешься в моих способностях? – она стрельнула в него взглядом. Он понял значение его и заволновался. И отвлекая себя от греховных мыслей, спросил:

– А ты заметила, что все они пришли на набережную без жён, что весьма показательно?

– И что такое значит, Диего?

– А то, что в таких небольших городах слухи и сплетни разносятся очень быстро. Они узнали, что приехала красавица и быстренько пошли смотреть на тебя.

– Неужели хозяин гостиницы такой болтун?

– Он один из столпов местного общества, милая моя глупышка. И богатеет за счёт таких, как мы. Недаром у его гостиницы даже помои не выплёскивают на мостовую и подметают перед парадным входом. Он тоже важная птица в городе. А своих клиентов и друзей он тотчас предупредил о тебе.

– Занятно, – в раздумье проговорила Ильда. – Но скоро я во всём подобном разберусь, и мы приступим к мести, – зло, как показалось Диего, проговорила она. В голосе слышалась непримиримость и решительность.

Джамбо уже понимал по их глазам, что ему надо удалиться. И со вздохом сказал хозяину:

– Хозяин, дайте мне три медяка, а то я уже давно не покупал себе ничего вкусного.

Диего порылся в кармане и протянул рейс.

– Возьми, дармоед – и бегом на улицу!

Джамбо подмигнул хозяину и умчался с весёлым видом тратить деньги.

– Наконец мы одни! – воскликнул Диего и прижал к себе горячее тело Ильды, вздрагивающее от возбуждения и желания.

Они торопливо раздевали друг друга, спеша насладиться друг другом. Их ласки становились все неистовее, пока их тела не слились в единое целое.

– Господи! Как ты прекрасна, Ильда! – наконец смог он проговорить, переживая недавнее наслаждение. Мне кажется, что я не доставляю тебе столько наслаждений!

– Наоборот, дурачок! Я в восторге от твоих ласк, от твоих игр со мной! Век бы не прекращала ощущать твои руки у меня на теле. Они так меня возбуждают, что я готова растерзать тебя на кусочки!

– Смотри не приведи в исполнение этот ужасный замысел! – усмехнулся он.

– Что тогда я стану делать без тебя, дурачок ты мой! Нет, это никогда не случится. Ты сделал меня счастливой, и это при том, что я рабыня. Какое могло быть у меня будущее, если бы ты не внял моим мольбам и не купил меня? Ты мой спаситель и я должна молиться на тебя, как на Иисуса!

– Не богохульствуй, Ильда! – строго сказал Диего и приник к её правой груди, которая сильнее другой отвечала на его ласки. – Господь может отвернуться от нас.

– Зато Великая Мать Акровери не отвернётся от своей овечки! Я её каждый день вспоминаю добрым словом и молю не оставлять меня своими ласками, как не оставляешь меня и ты, Диегито!

– Не пора ли подумать о скором приходе нашего безобразного Джамбо?

– Он знает, чем мы тут занимаемся и понимает, что мешать нам нельзя. Он и сам уже, наверное, ищет для себя нечто подобное, – усмехнулась она весело.

– И тебя не беспокоит, что этот мальчишка всё знает?

– Ничуть! Это же так естественно, милый мой дурачок! Пусть мечтает и набирается знаний. Без них тоже трудно сделать друг друга счастливыми.

– У нас всякий сам познает премудрости интимных связей с женщиной, На Востоке с этим лучше. Там часто мать учит дочь им и она, выйдя замуж, уже знает, как ублажать мужчину. Кстати, и мужчины могут получить такие же знания и навыки. Даже я немного познал это на Филиппинах.

– А что такое Филиппины?

– Это огромный архипелаг, то есть куча островов. Там я родился. А мой приёмный отец или дядя, попал туда в качестве пленного раба. Потом разбогател и бежал со мной в Макао. Это город в Китае. Португальский.

– Я ничего не знаю из того, о чем ты мне говоришь, Диего! Ты поможешь мне узнать мир, а?

– Обязательно! Как не помочь? Только я вначале хотел бы познать тебя!

– Разве у меня остались ещё какие-то тайны? – улыбалась она потемневшими глазами.

– У тебя масса загадок, любовь моя Ильда! До конца разгадать женщину вряд ли возможно. Она слишком сложна.

– Разве плохо, что женщина не сразу раскрывается перед мужчиной?

– Наверное, это как раз и интригует нас, – руки Диего продолжали путешествовать по телу женщины, возбуждая и волнуя.

Дни пролетали, стремительно и неудержимо. Вокруг Ильды постоянно кружили знатные сеньоры города, добиваясь улыбки и надеясь на большее. Это большее так распаляло отдельных ловеласов, что один уже предложил ей бежать с ним в Индию и там начать новую восхитительную жизнь любви,

– Это так далеко, сеньор, что я боюсь даже думать о таком пути. А куда мне девать моего благоверного?

– Пусть остаётся здесь и наслаждается воспоминаниями о ваших прелестях!

– Вы так жестоки, сеньор Амадор?

– Именно вы заставляете быть жестоким, сеньора Ильда! Я бы многое отдал за ваше согласие принять мои предложения.

– А у вас есть что отдать? – коварно спросила женщина.

– Я не столь богат, как некоторые, но пара десятков крузадо в вашем распоряжении. Лишь ваше согласие разделить со мной, если не Индию, то хоть постель на одну ночь!

– Да вы просто наглец, сеньор! – вспылила она праведным гневом. – Как могли предложить это мне, принцессе независимого государства?

– Зато честно, сеньора Ильда! – оправдывался сеньор Амадор. – Это от чистого сердца, уверяю вас, моя прелестная принцесса!

– Думаете, у меня нет кроме вас поклонников и соискателей моего… сердца? Сколько угодно и намного богаче вас, сеньор! – Она вскинула голову и величественно удалилась, не желая больше слушать развязного сеньора.

Этот эпизод тут же стал известен всем мужчинам из общества. Многие это расценили, как повод к приглашению с её стороны. Посыпались лестные предложения от многих знатных семейств города.

Диего не находил себе места от ревности, но Ильда возмещала его переживания бурными ночами, и не только ночами.

– Не терзай себя, Диегито! – уговаривала она его. – Мы только приступили к осуществлению нашего плана, а ты уже не только колеблешься, но готов отказаться от его воплощения в жизнь. Я на такое не пойду. Без этого я не смогу быть по-настоящему счастлива. Я не могу предать свою мать, сеньор!

Спорить оказалось бесполезным занятием. Он это понимал, но сердце разрывалось на части от вида, как мужчины увиваются за ней, добиваясь благосклонной улыбки или призрачного обещания.

– Никак не могу остановить свой выбор, Диегито, – жаловалась она как-то после бурных ласк ранним утром.

– Ты даже сейчас не можешь не думать о твоей дурацкой мести! – возмутился Диего и обида наполнила его нутро.

И вдруг произошло непредвиденное. Диего не выдержал очередного соискателя расположения Ильды, ударил прямо в лицо, расквасив тому нос. Произошёл громкий скандал и враги согласились на дуэль.

– Ты с ума сошёл, Диего! – возмущалась Ильда, вернувшись домой. – Как ты посмел рисковать, таким поступком обрекая меня на ужасную жизнь!

– Думаешь, я этого хотел?! Я просто не выдержал. Не мог выдержать наглости этого сеньора! И пусть Бог рассудит нас!

– Я буду молить Великую Мать Акровери и прародителя моего народа Ньяму! Они уберегут тебя от опасности. Но ты должен обещать, что больше не станешь подвергать себя таким глупым опасностям! Обещай, дурачок!

Он долго молчал, но всё же пообещал.

– Если судьба улыбнётся мне. Я давно не фехтовал. Надо за оставшиеся два дня вспомнить и восстановить силу и быстроту. Узнай, что за фехтовальщик этот дон Касидно. Ему лет сорок, полагаю.

Ильда сильно переживала. Всех расспросила про Касидно и перед днём поединка сообщила Диего:

– Ему сорок три года. Крупный торговец и шпагой владеет сносно, но не профессионально. Ты сможешь с ним сразиться успешно. Постарайся не убить. Это повлечёт за собой неудовольствие властей, а такое нам ни к чему.

– Ты меня ободрила, Ильда. Я уже немного потренировался.

– Я буду просить, молить своих предков не позволить им оставить тебя своим покровительством, милый мой дурачок! Верь им и ничего не бойся!

Ранним утром Диего в коляске, нанятой им ещё с вечера, приехал раньше условленного времени. Секунданты тихо переговаривались о пустяках, а Диего нервно вышагивал по полянке, размышляя и настраивая себя на поединок.

Сеньор Касидно появился десять минут спустя и секунданты стали уговаривать дуэлянтов разойтись миром, не приступая к поединку.

Уговоры не возымели успеха. Касидно наотрез отказался простить удар в лицо, а Диего был равнодушен ко всему. Он уже мысленно сражался, и ничто в мире не могло его отвлечь от этого.

Секунданты напомнили правила поединка и враги сошлись.

Касидно, как и говорила Ильда, оказался фехтовальщиком неважным. И не прошло трёх минут, как Диего зацепил его руку, а потом проколол плечо. Шпага выпада из руки Касидно, а Диего отбросил свою в сторону.

Врач подбежал к раненому. Поднял лицо, проговорив:

– Раны не опасные, сеньоры. Но поединок продолжаться не может. Его надо обработать, пока ничего страшного не случилось. Помогите его уложить в коляску, сеньоры. Кровь я ему остановил.

С чувством опустошённости Диего вернулся к Ильде. Та бросилась к нему на шею и молча целовала, что-то шепча ему на ухо.

– Я ничего не понимаю, Ильда! – отстранил он жену.

– Я благодарю Великую Мать Акровери и моих духов, умерших давно! Они оберегли тебя и вернули мне целым и невредимым! И ты поблагодари их, Диего!

– Я ведь не верю в твоих духов и Мать твою! Ну хорошо, хорошо! Поблагодарю, что мне стоит, – И Диего стал про себя возносить благодарность Матери и духам предков.

– Трудно было? – спросила она, пытливо смотря в его глаза.

– Ты была права. Он слабо фехтовал. Но я его не стал убивать, как ты и просила. Только ранил. На этом дуэль и завершилась, к всеобщему удовлетворению. Больше он к тебе не подойдёт.

– Ты обещал больше этого не делать, мой дурачок! Помни об этом.

– Я постараюсь, моя колдунья, – улыбнулся он грустно.

– Ты опять за своё! Перестань же! Я тут мучилась неизвестностью, а ты про колдунью!

– Ладно, не буду. Но я проголодался. Нас никто не пригласил в гости?

– Какие гости, когда ты бился на поединке?! Пригласят завтра.

– Тогда покажи, что за подарок ты получила. Я так и не посмотрел.

– Он перед тобой! Смотри, – она оттопырила вырез платья, и на Диего сверкнул острыми лучиками камень без цвета в золотой оправе. – Бриллиант. Говорят, что дорогой. Три карата. Ты знаешь, что это такое?

– Знаю. Это мера для драгоценных камней. Не больше двух сотен монет у него цена. Ну ещё золота на тридцать.

– Всего-то?! А я думала, что это целое состояние!

– Для этого камушек должен иметь хотя бы двадцать карат, милая моя!

– Значит, обманули? Вот жулики!

– Не ругайся, прошу тебя. Ты только что благодарила своих предков. И я это сделал. Поберегись.

Прошло уже больше трёх месяцев, а Ильда так никого и не осчастливила из местных мужчин. И получила она не так много. Все ожидали от неё большего, чем бесконечные обещания, даже не на словах, а поведением.

Она задумывалась и никак не хотела говорить ничего мужу.

– И не проси, Диегито! Это секрет, и я не могу его даже тебе сказать. Может произойти непоправимое! – она смотрела на него потемневшими глазами, словно удав на кролика. Ему это не нравилось, но сейчас сопротивляться не хотелось, и он подчинился. Понимал, что её ничем не остановить в такие минуты. – Не сопротивляйся, прошу тебя. Молодец!

Диего всё видел, но не мог шевельнуться, словно окаменел. И ничего не слышал.

Очнулся он постепенно, словно ничего и не происходило. Даже улыбнулся, увидев её сильно уставшей и поникшей.

– Что с тобою, Ильда? Ты плохо выглядишь. Чем опечалена?

– Твоим здоровьем, милый, – вяло ответила она и добавила: – Ты не рассердишься, если я пойду прилягу. Что-то мне нехорошо.

– Конечно, о чем речь. Иди отдохни. У тебя усталый вид. Что это может с тобой приключиться? Я не буду тебя беспокоить и Джамбо выгоню, когда придёт.

– Спасибо, мой ласковый. Я отдохну, и снова буду улыбаться.

Глава 8

Ильда спала довольно долго. Всё это время Диего находился в странном и непонятном состоянии расслабленности и вялости. Силился что-то вспомнить, ничего из этого не получалось, но смутное ощущение забытого всё же сохранялось и немного тревожило. Грешным делом подумал что-то на счёт Ильды, но отбросил эти домыслы. А потом состояние неожиданно улучшилось, и он перестал думать о плохом.

Ильда тоже встала под вечер бодрая, весёлая, и тут же предложила прогуляться у моря, которое она любила, особенно в свежий ветер. Такой как раз и задувал сейчас с Атлантики.

– Ты выглядишь такой весёлой, отдохнувшей, Ильда! Что это с тобой?

– Ничего, милый мой! Просто я счастлива, что ты меня любишь, уважаешь и относишься очень хорошо. Сон хороший приснился как раз об этом.

– А у меня такое ощущение, что я что-то важное забыл и никак не могу вспомнить. Что бы это могло быть?

– Кто ж его знает! Не принимай близко к сердцу! Подойдём ближе к берегу и посмотрим, как волны разбиваются о скалы. Мне так нравится на это смотреть! Такая мощь и сила во всем этом чувствуется. Ты не находишь?

Её весёлость и энергичность заразили Диего, и они охотно прогулялись целый час, пока не стало смеркаться и ветер стал прохладным. Осень была в разгаре, вскоре начнутся холодные дожди. Диего заметил:

– Скоро будут холода и тебе надо купить тёплые вещи. Можешь замёрзнуть.

– А ты разве не можешь замёрзнуть? И как это – замёрзнуть?

– Скоро узнаешь. Мне отец много чего об этих холодах рассказывал. Жуть!

– Ты имеешь в виду приёмного отца?

– А какого же? Другого я не знаю. Даже мать мне о нём ничего не говорила. А я никогда не вспоминал, что у меня должен быть отец.

– Как у меня, милый мой сиротка! Я тоже не грущу о нем.

– Кстати, Ильда, ты не слыхала про нового виадора9, что приехал из Лиссабона недавно? Говорят очень богатый и знатный. И молодой!

– У вас молодые до сорока лет тут, – фыркнула Ильда. – Вот ты у меня на самом деле молодой. Не то, что многие.

– А мой приёмный отец женился на вдове. Она старше его года на три.

– Да! Как интересно! И что же?

– Ничего! Отлично жили, как я знаю. Она очень мягкая и покладистая женщина. Уже сын у неё от моего отца. А в дочь я был жутко влюблён. Теперь у меня есть ты, и я даже думать о ней не могу без сожаления. Лишь охота поглядеть, как она и все мои родственники встретят меня там. Мои друзья уже, наверное, им всё поведали обо мне. Одно это побуждает меня поехать туда.

– Мы обязательно окажемся в том городе, только чуть позже. Мне тоже любопытно посмотреть твоих родных, хоть и не по крови. Я на это мало обращаю внимания. Лишь мама для меня священна. К отцу её я отношусь безразлично. Никогда не видела и не знаю его.

На следующий день, когда Диего ушёл по делам, которые он вроде бы имел, Ильда предалась размышлениям. Хозяин гостиницы поведал ей про нового виадора, и мулатка тотчас поняла, что это именно то, что ей нужно. Молодой, богатый и не женатый. Года три назад его жена после недолгой болезни скончалась, и он стал лакомым кусочком для знатных сеньорит. Вспомнила, как хозяин гостиницы говорил ей:

– Король сослал его сюда за какие-то грехи. А в столице у него состояние. Оценивают в триста тысяч крузадо! Очень богатый сеньор. Наши сеньориты теперь с ума сойдут, домогаясь его расположения.

Эти последние сведения сильно взволновали Ильду. Ей не терпелось побыстрее увидеть нового аристократа и познакомиться с ним. Остальное она бралась устроить месяца за три. И подумала коварно: «Ради этого я готова на всё. Лучше на это время отправить Диегито к испанской границе. Вроде бы тут не так далеко. И уговорить его не будет трудным делом, – усмехнулась она. – Потом я к нему присоединюсь, и мы уедем подальше от этих мест. С такими деньгами это не будет трудно».

С этими мыслями, которые постоянно что-то дополняли, она вышла прогуляться, с тайной надеждой встретить знакомых и попросить представить её новому главе города.

Она нарочно прохаживалась со знакомой сеньорой вблизи здания суда, где рассчитывала встретить овидора дона Инасио Алсеу. Знакомая была бедна, тщательно скрывала это, и всячески использовала возможность показаться в городе с Ильдой. Это поднимало её в глазах общества.

– Милая Ильда, что мы тут ищем? – спрашивала она несколько недовольно.

– Я бы хотела встретить дона Инасио Алсеу, дорогая. Хочу посоветоваться с ним относительно своих капиталов. Говорят, сейчас можно их выгодно вложить в прибыльное дело и получать хороший доход.

– Вы собираетесь долго здесь пробыть? – с надеждой спросила сеньора.

– Несколько месяцев обязательно, – заверила Ильда.

Дон Инасио Алсеу подкатил в карете и, увидев Ильду, расплылся в радушной улыбке, пошёл навстречу и приложился к ручке,

– Боже! Как мне повезло, что я вас встретил, божественная сеньора Ильда!

– С чего у вас такой приподнятый вид и настроение, дон Алсеу? – спросила Ильда, любезно и даже игриво.

– Я только что от нового виадора, сеньора Ильда! Очень приятный и любезный человек, скажу я вам. И богатый необыкновенно! Вас надо обязательно ему представить. Кстати, он уже намекал на вас.

– Намекая? На меня? Господи, дон Алсеу, вы меня пугаете. Откуда он мог узнать обо мне? Я живу скромно, без особого шика и вдруг такое!

– Вы же не можете отрицать того, что по вас вздыхают с десяток лучших сеньоров нашего города. А земля слухами полнится, милая Ильда!

– Вы меня смутили, дон Алсеу, – потупилась Ильда, скрывая удовольствие.

– Не кокетничайте, любезная Ильда! Я вас знаю. Однако почему вы так легко одеты? Уже прохладно, вы рискуете простудиться.

– Супруг уже мне об этом говорил, дон Алсеу. Пока что не удосужились купить тёплых вещей. А я действительно продрогла и пора вернуться домой.

– Позвольте вас подвезти, милая, Ильда! Это продлит наше с вами общение.

Она благосклонно позволила, и вскоре она распрощалась с судьёй и компаньонкой, и поспешила укрыться в комнате, согреваясь на ходу. На прощание судья взял обещание у Ильды в ближайшие дни позволить ему представить её виадору города.

– Как хоть его имя, мой кавалер? – спросила она уже в дверях.

– Жункейра Литуш де Фигейреду, сеньора Ильда. Длинное имя, вернее фамилия. А звать его Бастиан Жонас. Вам трудновато будет все это запомнить.

– Надеюсь, вы мне ещё не раз напомните, дон Алсеу! – стрельнула она глазами на лоснящуюся физиономию овидора.

И сейчас, кутаясь в плед, она мысленно представляла себе знакомство, своё поведение и экипировку. Встала, открыла ларец с драгоценностями и стала их перебирать, прикидывая и смотря в зеркало. Ей показалось, что драгоценности слишком простые и вздох сожаления всколыхнул её тело.

«И платье! Надо срочно сшить новое шикарное платье! Без него я буду не в своей тарелке!»

Она вызвала слугу и строго сказала ему:

– Срочно пригласи ко мне портниху. И побыстрее!

Портниха появилась через час. Ещё час ушёл на обсуждение и обмеры, и Ильда потребовала через три дня принести заказ к обеду.

«Боже! Сколько Диегито уже потратил на меня своих денег! Сможем ли мы всё это вернуть? А ещё приумножить! А ничего почти не получили до сих пор! Как страшно остаться без ничего, вкусив прелести богатой и привольной жизни!»

Дон Алсеу пригласил её на аудиенцию к виадору лишь через неделю. За это время Ильда многое узнала о предмете своего интереса и теперь с волнением говорила Диего:

– Мне хотелось бы пойти с тобой, милый, но ты можешь всё испортить. Прости мне эту маленькую тактическую неурядицу. Я не задержусь, а ты будь умником и не волнуйся. Ничего страшного не может произойти. Зато всё может обернуться большим успехом.

– Признаться, Ильда, мне больше было бы приятно вовсе отказаться от знакомства с этим сеньором. Лишь твоя уверенность в успехе успокаивает меня.

– Вот и отлично, мой ревнивец! Я так тебя люблю! – она приникла к его губам долгим страстным поцелуем. Потом долго мелко целовала в губы и наконец сказала на прощание: – Меня уже ждёт карета дона Инасио. До скорого!

Диего остался один и долго раздумывал над поведением жены. Волнение не отпускало, ревность навалилась с особой силой.

А Ильда, закрыв глаза, предалась раздумьям, сильно волнуясь, как перед первым свиданием. Карета покачивалась, убаюкивала. Она знала, что дон Алсеу с восхищением взирает на неё, пользуясь закрытыми глазами Ильды. И вдруг она ощутила его губы на своих.

– Что с вами, дон Инасио? – встрепенулась она и отодвинулась подальше.

– Вы так прелестны, сеньора Ильда, что я не смог удержаться! Простите!

Она все же заставила себя улыбнуться, показав тем самым своё прощение.

– Больше так не ловите меня, дон Инасио, – кокетничала она фривольно.

– Что бы я дал, сеньора, чтобы вы были более благосклонны к моей скромной персоне! Но… Я вас понимаю…

– По-моему, мы приехали, дон Инасио, – прервала она его излияния движением руки.

Дон Инасио галантно предложил ей руку, и они прошествовали в дом виадора. Оказалось, что был приёмный день – в приёмной томились человек десять просителей разного ранга.

– Дон Инасио, разве так мы договаривались? – прошептала Ильда с некоторым возмущением в голосе. – Столько народа, и я среди них!..

– Это простое знакомство, дорогая Ильда. До домашнего приёма может и не дойти. Так что извольте благодарить и за это.

– Посмотрим, стоит ли, дон Инасио.

Вышел секретарь, увидел дона Инасио и подошёл к нему первому. Бросил на Ильду любопытный взгляд и спросил тихо:

– Вы по какому делу, сеньор судья? – и опять посмотрел на Ильду.

– Виадор обещал принять… нас… с сеньорой Ильдой, понимаете ли…

– Подождите немного. Я приглашу командира форта, потом вы.

– Как важно! – удивилась Ильда, проследив за секретарём, который обходил посетителей. – Это так положено?

– Виадор человек занятой, сеньора, – наклонился он к уху. – Приходится с этим считаться… на виду у публики. Вы меня понимаете?

Она кивнула. Осмотрела эту самую публику. Двоих она знала, и они раскланялись с нею очень любезно, не отрывая глаз от её фигуры.

Прошло с четверть часа, и секретарь поманил нашу пару.

Они вошли в шикарно обставленный кабинет, дон Инасио поклонился, проговорив учтиво:

– Сеньор виадор, простите, что в рабочее время, но… понимаете… вы обещали принять нас… Сеньора Ильда д’Арбаледо. Принцесса одной из африканских стран. Мы с ней имеем некоторые связи… торговые…

А Ильда подумала неодобрительно: «Торговые по торговле рабами, проклятье!»

Она сделала реверанс, склонила голову и прямо посмотрела в глаза виадору. Тот тоже внимательно смотрел на неё – так они стояли несколько секунд. Потом он вдруг суетливо предложил ей сесть и спросил учтиво:

– Сеньора, надеюсь, простит меня, что я раньше не смог принять вас? Дела завалили меня. Я тут человек новый, и не всё ещё понимаю. Однако, что вас привело ко мне, сеньора… Ильда? Вы позволите мне вас так называть?

– Сочту за честь дон Бастиан Жонас. Всему виной мой друг дон Инасио…

Виадор вопросительно посмотрел на судью,

– Я вам говорил, сеньор, что донна Ильда весьма занятная сеньора и представляет некое государство. – Он повернулся к женщине: – Запамятовал, как оно называется, донна Ильда?

– Осудуку, дон Инасио, – сказала она и слегка наклонила голову.

– Однако, сеньора, вы мало походите на африканку, – заметил виадор уже с заметным интересом. – У вас в… в вашем государстве все такие красивые женщины? Или это привилегия лишь королевских кровей?

– В какой-то степени, дон Бастиан Жонас. Но, по правде говоря, я мулатка.

– Мулатка? Как занятно! И кто ваш отец, если это не государственный секрет? – усмехнулся виадор, но без тени превосходства или издёвки.

– Он был знатным англичанином и попал к нам в плен. Там моя мама и полюбила его. Он ответил тем же, и вот появилась я.

– И где же теперь ваш отец, донна Ильда?

– Он умер от лихорадки, сеньор. Я его совсем не помню. С горя умерла вскоре и моя мама.

– Я слышал, что вы замужем, – проговорился он, выдав свой интерес. Это Ильда поняла тут же.

Она не ответила, но сделала неопределённую гримасу, которую можно было понимать по-разному. Дон Бастиан оказался учтивым и понимающим человеком и не стал настаивать. И обратился к судье:

– Дон Инасио, я польщён знакомством с донной Ильдой и потом мы с вами договоримся о встрече более… более свободной от условностей и в домашней обстановке. Сеньора, прощу простить, но дела не терпят отлагательства. Жду вас у себя дома, дон Инасио вас об этом поставит в известность. Обязательно с супругом, – и он многозначительно скривил тонкие губы в улыбке.

Ильда поднялась, присела в реверансе и хотела повернуться, но дон Бастиан протянул руку, и ей пришлось вложить свою для поцелуя.

Больше они не обменялись ни единым словом, но Ильда заметила жадный блеск в глазах, что зажгло и её любопытством и надеждой. Она даже покраснела, что вызвало откровенный восторг виадора.

– Боже! Мне так стыдно, дон Инасио! – прошептала она, выйдя в приёмную. Все устремили на неё взгляды и у многих светились глаза от восторга.

– А мне показалось, что вы произвели на виадора отличное впечатление. И держались вы отменно, скажу я вам. Это надо отметить небольшим возлиянием.

– Что вы хотите этим сказать, дон Инасио? – сделала она строгое лицо.

– Но донна Ильда! Такое событие необходимо отметить. Приглашаю вас к себе в гости. Рюмка превосходного выдержанного вина прямо с Мадейры! Вы ещё такого не пробовали? Рекомендую, донна Ильда.

– Вы, Инасио, забыли, какой мой супруг ревнивец. Одного он уже уложил в постель. С вами он справится куда легче, – она зло усмехнулась, а дон Инасио погрустнел, и проговорил извиняясь:

– Простите, донна Ильда! Я просто хотел по-дружески с вами отметить такое событие, милая Ильда! Да простит меня Всевышний!

– Не вижу в этом ничего особенного, дон Инасио, – холодно ответила Ильда и сделала вид, что подумала о чем-то. – А что скажет ваша супруга, увидев меня в вашем обществе и в вашем доме?

– Она будет рада познакомиться с вами лично, а не по слухам и сплетням.

– Тогда это меняет дело, дон Инасио, – воскликнула она и всем видом показала, что меняет своё решение. – Я согласна немного поссориться с мужем. Будет отговорка, нисколько не грешащая ложью.

– Вы умница, донна Ильда. Едем! Я вспомнил вашу карету, донна Ильда. Почему вы так редко ею пользуетесь?

– Город не так велик, а я люблю ходить пешком. К тому же это будет мозолить многим глаза. Мне это не нужно, дон Инасио.

Сеньора д’Алмейро-и-Мортадо приняла Ильду весьма любезно, но несколько натянуто. И это было понятно. Муженёк старался не пропускать ни одной смазливой мордашки, а эта оказалась более, чем смазливой.

Мадейра и лёгкие закуски были вполне изысканные, но закончились быстро, и Ильда запросила пощады, спеша к супругу.

– Простите, но так надо, сеньора, – оправдывалась Ильда. – В другой раз с супругом я обязательно нанесу вам визит. Было очень приятно познакомиться с вами. И простите за отвратительный португальский. Испанский я знаю хорошо. До скорого свидания, сеньора, сеньор!

Дома её поджидал разгневанный муж. Но Ильда с порога принялась так подробно и обстоятельно рассказывать о посещении виадора и судьи, что Диего вскоре успокоился. Они поужинали вполне мирно, завершив страстными объятиями в постели.

Ильда не сказала, что получила приглашение посетить дом дона Бастиана, надеясь на помощь дона Инасио. Но тот медлил, или медлил дон Бастиан, время шло, а приглашения не поступало. И лишь по прошествии более недели дон Инасио посетил их в гостинице и вручил официальное приглашение на приём у главы города. Это состоится через пять дней – было время подготовиться основательно.

– Видишь, милый мой Диегито, ничего страшного не происходит. Лишь большие траты, а это меня сильно беспокоит и приводит иногда в ужас. Как мы сможем возместить твои потери, дорогой? Этак мы в твоём Фаро ничем не сможем блеснуть и твоя месть не состоится.

– И черт с нею, с местью! Обойдусь. Уже нет охоты этим заниматься! Ты меня сильно беспокоишь, Ильда!

– Не расстраивай меня, мой Диегито! Ничего со мной не случится, уверяю тебя! Ты только поспокойнее отнесись к моим планам. Я их уже начала осуществлять. Но побаиваюсь, что ты можешь мне помешать. А этого я бы не хотела. Ты меня понимаешь, милый?

– Вполне, Ильда. Но у меня много вопросов к тебе.

– Что ты заладил о своём, Диегито? Неужели ты мне не веришь? Я не давала тебе повода для этого!

– Терпеть не могу всяких таинственностей! Что ты задумала?

– Совершенно ничего, мой Диегито! Мы ведь договорились о моей мести, я это и выполняю. И тебе это известно.

– Черт бы все это побрало! Надоела эта месть! Когда она закончится?

– Я тебя понимаю и обещаю, что не пройдёт и трёх месяцев, как мы все закончим и уединимся в тихом месте для счастливой жизни.

– Ты и тихое место просто несовместимо! Я не могу в это поверить!

– А я верю! – безапелляционно ответила Ильда и гордо вскинула подбородок.

– Тогда поторопись, милая Ильдита! Я нервничаю и мне неприятно ощущать тревоги и волнения. Мы вполне могли бы обойтись без этого.

– Могли, но не можем. Пока не можем. Я ничего ещё не сделала, а без этого я отсюда не исчезну. Придётся тебе потерпеть, милый мой.

Она приласкалась к нему, целовала, и вскоре он растаял и сдался.

На приёме у дона Бастиана оказалось совсем мало гостей. Это удивило Ильду. Она склонила голову к Диего и прошептала:

– Странная компания, Диего. Почти все торговцы и почти нет аристократов. Что бы это могло значить?

– Скорей всего он хочет получить для города от этих людей какую-то выгоду. А мы для украшения этого приёма. Тут всего два видных аристократа.

Ильда не успела ответить, как судья Инасио подлетел к ним и, раскланиваясь, прошептал:

– Донна Ильда, вами уже интересовалась одна особа. Не очень заставляйте её долго ждать.

– Что за особа, дон Инасио? – насторожился Диего и оглянулся.

– Это пока я вам, дон Диего, не могу сказать. Ваша супруга эту особу ещё не знает, и я должен её представить, простите.

– Чёртовы тайны! – пробормотал Диего себе под нос.

Вскоре он остался один и подошёл к трём беседующим купцам.

– О, дон Диого! – воскликнул один из них. – Вот с вами я бы не отказался от делового разговора.

– Со мной, сеньор? – удивился Диего.

– К вашей супруге не подступиться, а вы человек вроде бы попроще.

– Лестно слышать. Я вас с удовольствием выслушаю, сеньор.

– У вас, я слышал, достаточные капиталы. Почему бы вам с супругой не вложить часть их в выгодное дело, которым я руковожу?

– Оно на самом деле выгодное? – поднял брови Диего.

– Тридцать процентов ежемесячного дохода, сеньор д’Арбаледо. И полная гарантия успеха в делах. Никакого риска, уверяю.

– Все вы так говорите, а потом оказывается, что непредвиденные обстоятельства поглотили все денежки компаньона. – Диего говорил с желчью, но купец не обижался, делал вид, что понимает шутку и продолжал свои настоятельные просьбы внять его словам.

– Хорошо, сеньор. Я поговорю с женой. Деньги ведь, в основном, её.

Он оглядел залу, но Ильды не увидел. Это немного обеспокоило, но нt разозлило. Ведь речь шла о сеньоре. Диего потягивал хорошее вино из стеклянного бокала, оглядывал помещение и представлял, как бы и он мог обставить свой новый дом в Фаро. И эти представления как-то отвлекли его мысли. Вспомнил свои молодые годы в этом городке и мечты о Мелисе. С удивлением Диего понял, что уже не ощущает никаких чувств к той. Она показалась ему маленькой посредственностью в сравнении с Ильдой. И эта мысль вновь всколыхнула ревность.

Но появилась Ильда и с весёлым лицом стала рассказывать о своих впечатлениях о доме дона Бастиана, мечтательно заметив:

– Как бы и мне хотелось иметь нечто подобное, Диегито! А, знаешь, мои надежды вполне могут оправдаться.

– Ты опять о своём? Лучше поведай мне, что за сеньора требовала тебя на свидание? И где она, хотел бы посмотреть, если нельзя познакомиться.

– О, Диегито! Какой ты любопытный! Это женские дела, и тебе нет до них никакого дела, милый Диегито! Пошли послушаем, о чём говорят вон те сеньоры о их жёнами. Мне интересно.

Диего так и понял, что Ильда ушла от разговора, и покорно поплёлся следом за Ильдой. Ему уже стали надоедать постоянные тайны Ильды и её непонятная игра.

К ним подошёл дон Бастиан и Диего вынужден был обменяться с ним несколькими фразами из вежливости и ради знакомства. Виадор был любезен и не пытался этого скрывать. Зато к Ильде относился сдержанно, и это-то и насторожило молодого супруга больше всего.

По дороге домой Ильда была молчалива и задумчива. В голове мелькали отрывки её разговора с доном Бастианом. Она отчётливо поняла, что запала тому в сердце. Он не был навязчив, но прозрачно намекал на желание более близких отношений. Иногда её охватывало презрение, но она умело держала себя на приличном расстоянии, не показывая своего делового интереса.

Злорадная усмешка скривила её губы, и она была довольна, что Диего не в состоянии был этого заметить. Фонарь коляски светил слишком тускло.

В постели мулатка набросилась на мужа с яростью и страстью необыкновенной, чем доставила ему немалое наслаждение. Уже засыпая, он вдруг вспомнил Мелису. Представил свою юную любовь в таком же положении и любопытство охватило его. Но усталость взяла свое, и сон овладел плотью, истомлённой любовью.

Половину дня Ильда находилась в состоянии вялом и сонном. Её занимали возникшие отношения с виадором. Волновала скорость, с которой он попался на её крючок и это тревожило. Так не должно было случиться. Но с другой стороны ей тоже хотелось быстрее насладиться своей местью и послужить своему любимому дурачку Диегито. Но даже чувство большой вины перед ним не должно её остановить, и она решительно поклялась довести своё намеренье до конца. Это так волновало её, так возбуждало, что, глядя на Диего, она только и думала, как заполучить его для себя. Но он не был склонен к любовным утехам. Это было понятно, и она смирила свои желания. Это даже понравилось ей. Она стала гордиться собой, своей жертвенностью и возвысилась в собственных глазах.

С коварной усмешкой вспомнила, как дон Бастиан весьма прозрачно настаивал на новом свидании. Но ни времени, но дня он не назвал. А Ильда постоянно старалась держать его на расстоянии. Понимала, что это лишь распаляет его вожделение и стремление сблизиться. Она позволила лишь поцеловать ей руку и отклонила все претензии и поползновения дона Бастиана.

И сейчас Ильда с нетерпением ожидала весточки с приглашением на свидание, которого она так ждёт.

И тут же мысль о Диего изменила её настроение. Она ещё не решила, как справится с этим ревнивцем. И лишь вечером, ожидая его, поняла, что необходимо сделать. «Это жестоко, но другого пути я не вижу!» – думала она, и горестная чёрточка обозначилась на её переносице.

Записка пришла к ней с главным судьёй, который использовал её для предлога лишний раз поговорить с Ильдой.

– Милый дон Инасио! – с улыбкой воскликнула Ильда, предложив садиться. – Как я прочитаю эту бумажку, коль я не умею читать? Даже говорю плохо.

– В делах дона Бастиана я поверенный, и он позволил мне прочитать вам его послание. Короткое, но проникновенное, сеньора!

– Тогда читайте, дон Инасио. Не стоит напоминать, что ваш визит всего лишь визит вежливости и никакого отношения к дону Бастиану не имеет?

Судья хитро улыбнулся, поцеловал руку женщине и начал читать записку, осмотревшись по сторонам и понизив голос:

«Уважаемая сеньора! Я сгораю от нетерпения и потому спешу просить вас о свидании в четверг в моем служебном кабинете. Так будет удобнее и не вызовет кривотолков. Приходите с доном судьёй. Жду с нетерпением и готов на все ради вас! Целую руки… Ваш воздыхатель и обожатель!»

– Боже! Как он вульгарен и тороплив! – воскликнула Ильда, сделав оскорблённый вид. – Я не могу принять его приглашение, дон Инасио!

– Но сеньора! Милая Ильда, донна Ильда! – поправился он торопливо.

– Я замужняя женщина и люблю своего мужа, сеньор! – гордо воскликнула она и сделала движения прощания.

– Сеньора, однако, вы сами дали понять дону Бастиану, что ваше замужество, как бы это сказать, не слишком законно или официально, что ли…

– Вы не правильно все поняли, дон Инасио. Ничего такого я не говорила.

– И все же, донна Ильда… Я не думаю, что вы поступаете разумно.

– Обо мне не беспокойтесь, милый дон Инасио Алсеу. А теперь, будьте любезны покинуть меня. Я хочу подумать.

Дон Инасио слегка улыбнулся, поняв намёк, и удалился, тяжело вздохнув и сожалея, что не получил приглашения выпить хотя бы рюмку вина.

А Ильда уселась в кресло с ногами и стала раздумывать над своим положением и что она может от этого выиграть. Все упиралось в её поспешное и весьма опрометчивое замужество. И лишь ранее брошенный намёк на это дону Бастиану, мог как-то поправить или сгладить это недоразумение.

И Диегито! С ним надо поступить жестоко в его же интересах. Но пока этого делать рановато. Время не настало, но подготовить его к этому просто необходимо, и поскорее.

И все же она решила отступить и пойти на приём в канцелярию, если приглашение повторится.

Оно повторилось. Уже через день дон Инасио вновь появился перед Ильдой.

– Моя прелестная донна! Это вновь я, моя королева!

– Я всего-навсего принцесса, дон Инасио. И никогда не стану королевой!

Ильда была довольно любезна, даже позволила взять себя за руку выше локтя, и судья был весьма доволен.

– Вижу, вы сегодня в лучшем настроении, донна Ильда. Приятно видеть вас весёлой и жизнерадостной. А я опять от дона… Бастиана, – понизил он голос.

– С чего бы это? – вскинула брови Ильда, играя в неведенье.

– С того самого, донна! Просьба остаётся в силе. Вы постарались испортить настроение виадора, а это плохо сказывается на всем городе. Вы не можете и дальше так плохо влиять на дела в городе, милая донна Ильда! Поймите меня, прошу вас! Дон Бастиан просто в отчаянии. Ну что вам стоит сделать ему маленькое удовольствие. Оно ни к чему вас не обяжет. А может посулить многое. Ведь деньги истощаются, а много их не бывает.

– На что вы намекаете, дон Инасио? – мило усмехнулась Ильда.

– Я мог бы вам устроить отличное место вложения ваших денег. Это даст вам пятьдесят процентов в месяц. Очень выгодное предприятие, донна! Не отказывайте мне в этом удовольствии, прошу вас!

– А при чем здесь дон Бастиан? – хитро спросила Ильда и опять одарила судью обворожительной улыбкой.

– Так ведь только с его подачи я могу вам сделать такое дело, приносящее столь большие проценты. Можете прямо сейчас назвать вашу сумму, и я готов через неделю оформить вам все документы и ваши деньги будут приносить хороший доход. Никто в городе не может и мечтать о таком выгодном деле!

– Как сто с лишним лет назад, когда ваши купцы получали тысячи процентов прибыли, дон Инасио? – оживилась Ильда, поняв наконец, что ей предлагают.

– Вы уже и историю знаете, донна Ильда! Похвально, весьма! Примерно так, но без всякого риска и быстро.

– Я не разбираюсь в таких делах, но звучит обнадеживающе, дон Инасио, – у неё в голове тотчас возникли мысли, что так ей хотят всунуть взятку, но взятку вполне законную, так что никто придраться не сможет. Тем более что дон Бастиан к этому не будет иметь никакого отношения.

– Рад слышать ваше предварительное согласие, донна! Не сможете ли уже сейчас определись вашу сумму, моя принцесса?

– Так скоро? – Ильда на самом деле была сильно взволнована и удивлена стремительностью, с которой дон Инасио брался устроить её дела. – Дайте хоть немного подумать! Скажите, сколько приблизительно я могу на это отпустить?

– Я не знаю… ваших средств, сеньора. Несколько тысяч или десятков. Откуда мне знать ваши возможности!

– Раз вы даёте мне столько свобод, дон Инасио, то я, не очень рискуя, хотела бы положить в ваше дело… пять тысяч монет золотом. Вас это устроит?

– Не меня, сеньора, а вас, моя принцесса! Хорошо, пусть будут пять тысяч. Когда вы намерены их вложить в дело? Я должен уже сейчас отдать поручение подготовить все бумаги.

– Завтра вас устроит, дон Инасио?

– С удовольствием приеду за ними сюда, – и он оглядел красивую комнату с хорошей мебелью. – А что мне ответить дону Бастиану, донна? – с улыбкой просителя спросил Инасио. – Он будет ждать моего визита.

– Вы ставите меня в крайне неловкое положение, дон Инасио! Что вам могу ответить? Так и быть, ждите меня. Я согласна! Но ни слова моему мужу!

– Боже упаси, моя принцесса!

Ильда сильно волновалась не от предстоящего свидания, а от возможного недовольства Диего, узнай он о нём. Это было неприятно, даже отвратительно.

Она вспомнила, что свидание больше не будет отложено и должно состояться через день. «Значит, завтра я, – подумалось ей, – должна подготовить Диегито».

Вечером, после бурных излияний любви и страсти, она стала усыплять Диего. Тот расслабленно лежал, закрыв глаза, и бездумно слушал монотонные слова, уговаривающие его заснуть и слушать только её голос и выполнять только её приказы. Она внушала ему, тихо и спокойно:

– Ты завтра непременно станешь думать об отъезде к испанской границе. Ты должен будешь это сделать, ты должен просить меня отпустить тебя. Ты меня любишь, я тебя тоже люблю, и у нас нет никаких сомнений в этом. Ты будешь тихо жить там, и ждать моего появления. Я приеду к тебе месяца через три.

Она посмотрела в его мирное, спокойное лицо. Потом молвила приказным тоном:

– Ты всё забудешь, что я тебе сейчас говорила, но выполнять станешь от своего имени. Проснёшься, когда я проговорю и просчитаю до трёх!

Она полежала рядом, переживая происшедшее и раздумывая, как она всё сможет устроить, не возбудив подозрений у Диего. Повернула к нему лицо и проговорила громко:

– Ты откроешь глаза на счёте «три»! Раз, два, три!

Диего открыл глаза и спросил:

– Я долго спал, дорогая? Так отлично выспался!

– Как ты мог выспаться, когда спал всего минут пять. Шутишь, мой Диегито!

Они немного поговорили ни о чём, просто болтали. Ильда хвасталась, как тепло ей в новом меховом манто, купленном совсем недавно.

– Никогда бы не поверила, что может быть так холодно! Ты говорил, как говорил тебе твой отец, что на севере бывает во много раз холоднее. Теперь я верю. Но дышится так легко и грязи меньше стало.

– Когда будут морозные дни, то вся грязь станет твёрдой, как камень и с улицы не будет тянуть вонью. Она вся замёрзнет.

– Ты говорил, что снег даже может пойти. Я его никогда не видела. Это красиво?

– Если ветра нет – то красиво, а то так закрутит, что света белого не видно!

– Уму непостижимо, Диего! Как такое может происходить?

На следующий день после завтрака, Диего вдруг сказал:

– Ильдита, ты как-то говорила, что я могу тебе помешать в твоей… мести.

– И что с того, милый?

– Не уехать ли мне на время из города подальше? Я тоже побаиваюсь, что могу навредить тебе своей невыдержанностью.

– А как же я?! – в голосе Ильды слышался неподдельный ужас и смятение.

– Ты же сама просила мена не мешать тебе. Как-нибудь пережду. Так будет спокойнее и мне, и тебе.

– Куда же тебе поехать? Ты меня огорошил, милый! Не ожидала такой жертвы от тебя. Может, откажешься и подумаешь ещё?

– Подумать, конечно, можно, но стоит ли? Мне это кажется правильным, – Диего старался быть убедительным.

– Пока я ничего не хочу тебе сказать. Это так неожиданно для меня. Меня беспокоит – как мы обойдёмся друг без друга?

– В этом всё дело, моя хорошая Ильдита! Выдержим ли мы?

– Мне даже трудно про это думать!

Однако прошло не меньше двух недель, прежде, чем план Диего созрел, как и он сам, и Ильда, скрепя сердцем, согласилась с его поездкой. Заранее было оговорено, куда переедет Диего, и как общаться друг с другом.

Диего решил поселиться в городе Элваше, что на восток от Сетубала и в десяти милях от испанской границы. Ильда так посоветовала, планируя возможность побега. А это безопаснее сделать в Испанию.

– Раз в месяц мы будем посылать друг другу записки. Я постараюсь к тому времени научиться писать и читать. Говорят, что это не так трудно, как кажется. – Ильда с надеждой смотрела в грустные глаза Диего. Ей было жаль его, грустно расставаться, но отношения с доном Бастианом стали уже выходить за рамки приличия, и Диего вскоре обязательно мог всё узнать.

– Вначале я тебе пошлю письмо, дорогая. Но ты постарайся побыстрее устроить все твои дела и вернуться ко мне. Или я к тебе?

– Ты ни в коем случае не должен здесь появляться, Диегито! Только я к тебе должна приезжать. Если случится что не так, я тебе сообщу. И смотри, там, куда ты едешь, холодно. Мне говорили, что там лежит снег постоянно. Горы!

Диего грустно улыбнулся заботе жены и мягко целовал её такие же мягкие губы. Она нежно отвечала, и слезы потекли по её смуглым щекам.

Она проводила глазами его простую карету и вздохнула с облегчением и грустью, когда она скрылась за углом узкой улицы.

Нужно подумать о компаньонке и служанке. Джамбо уехал с Диего, и оставаться одной было неприлично и опасно. К тому же могут поползти неприятные слухи и сплетни относительно её образа жизни.

Она отлично разбиралась в людях, могла прочитать немного судьбу и поведение людей. Это давалось с трудом, но в нужный момент она могла это сделать, превозмогая собственное недомогание.

Ильда долго выбирала служанку. Нашла лишь в пригороде Сетубала, где постоянно ходила, выискивая подходящую девушку. То была довольно крупная, сильная и приятная на вид девушка лет семнадцати. Её бедная одежда говорила о малом достатке семьи.

– Что хочет сеньора? – серьёзная матрона встретила Ильду, что стояла в дверях с девушкой, скромно и боязливо потупившейся.

– Я ищу для себя служанку, сеньора. Это ваша дочь?

– Дочь. Хотите её взять себе в услужение?

– Хотела бы, если вы не возражаете.

– Вы ведь не португалка, сеньора. Я боюсь вам отдать своё дитя. Вы африканка? Там одни колдуньи живут, – матрона принялась креститься, – и мне страшно за свою девочку.

– Какие колдуньи, сеньора? Я не португалка, но и не африканка. Я из Вест-Индии. Слыхали про такие заморские места?

– Что-то слышала, но все равно мне страшно. А сколько будете ей платить?

– Вам, как матери, могу заплатить сразу пять крузадо. Дочери вашей буду платить один золотой в месяц. Одежда, еда, комната и возможность выйти замуж, когда она найдёт себе жениха.

Девушка покраснела, но не проронила ни звука, стояла и слушала, не поднимая головы.

– Она может навещать свой родительский дом, сеньора?

– А как же, сеньора, без этого? Обязательно раз в неделю она будет проводить у вас в доме до вечера. И в будни она тоже иногда смогла бы вас навестить. С родными нельзя терять отношения.

– Жаль, что отца нет дома. Мне не с кем посоветоваться. Но ладно, я согласна. Давайте монеты и забирайте её к себе. Я сейчас соберу её вещи, сеньора. Это быстро.

– Этого не требуется, сеньора. Завтра я всё ей куплю новое и красивое. А в воскресенье она навестит вас здесь. Сами посмотрите, как ей будет у меня хорошо. – Она повернулась в девушке: – Ты согласна, Ана?

Девушка кивнула и покраснела, не смея поднять глаза на мать.

– Вот ваши пять монет, сеньора, и да хранит вас Бог! – сказала Ильда и подтолкнула девушку к матери попрощаться.

– Так ты действительно хочешь у меня работать, Ана? – спросила Ильда, идя по переулку и выбирая места почище, обхода лужи и кучи отбросов.

– Да, сеньора, – ответила девушка тихо. – Я очень вам благодарна, сеньора!

– А что так? Тебе плохо было в родном доме?

– Да, сеньора, плохо! Нас, детей, шесть человек. Я самая старшая и всё в доме на мне. Отец грозился отдать за старого дона Мигеля. А он пьяница и драчун, как и отец.

– Хм! – Ильда с недоумением глядела искоса на шагавшую рядом девушку в дырявых башмаках, откуда выглядывал грязный большой палец ноги. – Мне это понятно, Ана. Теперь ты забудешь всё это. Но ты должна беспрекословно мне подчиняться и быть преданной мне. Ты готова на это?

– Я буду стараться, сеньора, – пролепетала девушка с испугом.

– Бить тебя не буду, но строгость соблюдать стану с завтрашнего дня.

– Спасибо, сеньора. Я постараюсь…

– Вот и отлично, моя дорогая! Скоро мы будем на месте. Город ведь не такой большой. Сегодня уже поздно, а завтра мы тебя переоденем в новое. Вот помыться тебе надо обязательно. Но это я устрою.

Было уже под вечер и в комнатах было сумрачно. Ильда распорядилась подать в комнату большой таз или лохань с тёплой водой. Её принесли и через час наполнили.

– Сеньоре нужна помощь? – спросила служанка.

– Идите, я сама справлюсь, – грубо ответила Ильда и закрыла на задвижку дверь. – Ана, раздевайся. Пока я буду мыться, ты посмотри, что тебе одеть на сегодня. В шкафу висят мои старые платья. Выбери себе какое-нибудь для начала. И ночную рубашку посмотри себе.

Ильда с удовольствием влезла в тёплую воду и после уличного холода чувствовала себя наверху блаженства. Налила ароматной воды и запах душистого мыла заполнил комнату. Ана в изумлении и восторге наблюдала процедуру купания, выполняла мелкие просьбы Ильды, и вскоре подала ей большое полотенце.

– Пока вода не остыла, полезай и отмокай. Я потом тебе спину потру мочалкой. Лезь, чего стоишь, как истукан! Ты должна быть у меня чистой и аккуратной. Мылься основательно и не раз, а несколько. Ты слишком грязная. И волосы хорошенько вымой. Вшей надо уничтожить.

Пока красная от стыда и смущения Ана сидела в лоханке, Ильда позвала служанку и приказным тоном сказала:

– Собери эти тряпки и выбрось подальше! Пусть подадут через четверть часа ужин. Обильный и хороший.

Они сидели за столом в другой комнате, и Ана с трудом могла приняться за еду. То была еда, о которой она даже никогда не слышала, не то, что ела.

– Это только один день ты будешь ужинать со мной, Ана, – заметила Ильда, видя, как стесняется девушка. – Потом ты будешь кушать сама. Могу и пригласить тебя за общий со мной стол. Тебе нравится у меня?

Девушка не смогла ответить. Слезы наполнили глаза, и она затряслась в рыданиях, которые Ильда прекрасно понимала.

Глава 9

Ана лежала с открытыми глазами, и взор её ничего не мог разглядеть. В комнате было темно, пахло ещё не выветрившимся запахом душистого мыла и воды. Удобная кровать с белыми простынями и одеялом, мягким и приятным.

Мысли девушки уносили её в далёкие мечтания, несбыточные и восхитительные. Потом она переключилась на сеньору. Такая молодая, красивая, и в то же время в ней что-то проскакивало, что пугало девушку. Она не могла в этом разобраться, но тревога уже засела в ней.

«Как она выглядит! – восхищённо думала Ана. – Какое лицо и тело! Такие женщины всегда нравятся мужчинам. А что я?» – она вздохнула, спохватилась, что её услышит сеньора в другой комнате и затихла.

«Почему она сказала, что я должна быть не любопытной, и ничего не подслушивать и не подглядывать? Хотя это её дело. – Ана продлила свои мысли и ещё подумала: – Есть ли у неё муж? И спросить нельзя – она предупредила. И почему нельзя никому говорить, где она и куда и с кем пошла или поехала? Но лучше об этом не думать. Обещала не бить и то благо! Боже! Не позволь мне сделать ошибку и оставь меня с этой сеньорой навсегда!»

Утро Ана встала рано и без шума стала одеваться. Новое платье оказалось ей велико, но было так красиво, что она даже в свете начинающегося утра не могла отказать себе в удовольствии покрасоваться перед маленьким зеркальцем, что висело на стене.

Старые стоптанные туфли, как сказала бы сеньора, Ане казались верхом новизны и красоты. Немного великоваты, но так красивы! Одна ночная рубашка с ворохом кружев и оборок казалась ей прекрасным королевским платьем для бала, и она сложила её аккуратно и нежно, положив на застеленную постель.

Заглянула в комнату сеньоры. Та спала, укрывшись тёплым одеялом и вставать не собиралась. Ана тихо прикрыла дверь и остановилась, не зная, чем заняться. Никто ей не сказал её основные обязанности, и она легла на кровать, устремив глаза в потолок.

Было странно ощущать возможность ничего не делать. А дома она бы уже больше часа работала по хозяйству, а мать уже не раз бы обругала её. И волна радости и благодарности взрывом ворвалась ей в сердце.

И не ощутила в душе никакого сожаления, что родной дом покинут и, возможно, навсегда. За неё хорошо заплатили, остальное в её руках. Как вести себя, как относиться к сеньоре и вообще выполнять её приказы и поручения быстро и точно? Это не страшило Ану. Дома было куда хуже и страшнее. Но глаза сеньоры иногда казались ей страшными. Это мелькало, мгновенно исчезало, но оно было, и внушало тревогу.

Ильда встала поздно и позвала Ану тихим голосом. Та тотчас появилась в дверях, вопросительно глядя на Ильду:

– Чего изволите, сеньора?

– Я вчера не всё тебе поведала, Ана. Сегодня у нас с тобой трудный день. Я постараюсь тебе всё рассказать, чтобы ты смогла работать чётко и точно. Закажи нам завтрак. Постарайся сама в этом преуспеть, пока я буду одеваться.

Ана перепугалась, но поклонилась и без вопросов ушла в коридор искать служанку, которая могла ей в этом помочь. Волнение и страх угнетали молодую девушку, но она решительно стала искать хоть кого-то.

Всё же ей удалось справиться с этим первым заданием, и служанка вскоре появилась с подносом, на котором стояли чашки, тарелочки и ложечки.

– Ты молодец, Ана, – заметила Ильда, дождавшись ухода служанки. – Я сомневалась в твоих способностях. Всё же ты никогда не бывала в гостиницах. Но и я оказалась не на высоте с этим платьем, – и она кивнула на своё платье, сидящее несколько мешковато и нелепо на тонкой фигурке Аны. – Ладно, ты ведь не ела ещё. Садись, тут на двоих хватит. Начни с фруктов, так полезнее.

Ана поколебалась, вспомнила наставления хозяйки и, поблагодарив, села к столу. Завтрак оказался божественным, особенно паштет из печени и румяные голуби, по одному на человека.

– Простите, сеньора, мне убрать посуду или позвать служанку?

– Позови служанку, и приготовься к походу по лавкам. Мне необходимо купить тебе одежду и всё необходимое для тебя. И помоги мне одеться.

Они вышли на улицу. Ветер с океана был холодным, обещал дождь, Ильда куталась в мягкий мех манто. Ана вынуждена была мёрзнуть на ветру в одном платье, накинув на плечи тёплый платок хозяйки.

В большой лавке хозяин рассыпался в приветствиях и тут же предложил сеньоре сесть в кресло, вопросительно посмотрев на Ану.

– Это моя служанка – её надо прилично одеть, сеньор. Вы уж постарайтесь. Иди с сеньором, Ана. Он сам подберёт тебе все необходимое для жизни.

Ана со смущением и робко последовала за хозяином. Через полчаса она вышла из примерочной в новом форменном платье, переднике, туфлях, шляпке, а в руках несла тёплый плащ и перчатки.

Ильда осмотрела её, молча кивнула и расплатилась. Молвила коротко:

– Надень плащ, перчатки и иди за мной.

Они вышли. Направились к гостинице и вскоре остановились перед короткой лестницей. Ильда подумала немного и отпустила служанку:

– Можешь пройтись по улицам, но не заходи далеко, Возьми рейс на мелкие покупки. Потом вернёшься в номер и жди меня там. Для всех ты ничего обо мне не знаешь, как договорились.

В голове Ильды последние дни постоянно вертелась мысль о Диего. Как он устроился в том Элваше? Скоро ли он пришлёт мне письмо? А я до сих пор не все буквы успела выучить, не то, что читать!

В голове возникли воспоминания о доне Бастиане. Он становился всё настойчивее и требовал все большего. Она продолжала колебаться и никак не решалась переступить определённый порог. И завтра, возможно, у них произойдёт окончательный разговор. Она страшилась его и не готовилась к своей защите. Ничего не приготовила и для его смерти.

Завтра он будет требовать того, к чему она так и не была готова. А от Диего всё ещё нет вестей. Прошло уже полтора месяца, а у неё ничего нет, и она все больше чувствует нерешительность, неуверенность.

Она вернулась, потребовала заложить карету и поехала к морю, подальше от города. Там, на скале, пронизанной холодным ветром, стояла в надежде простудиться и тем самым отсрочить принятие рокового решения.

Кучер в недоумении наблюдал за сеньорой и радовался, что может подождать её в тёплой карете. Она вернулась, окоченев и едва попадая зуб на зуб. Забилась в угол кареты и до гостиницы не проронила ни слова.

Ещё не поднявшись наверх, распорядилась срочно приготовить лохань с горячей водой. Смертельно хотелось нагреться и лечь в постель. Она с ужасом подумала о болезни.

Ложась в постель, Ильда бросила Ане:

– Ты тоже искупайся, пока есть вода. На дворе собачий холод. И завтра не смей мне мешать, если я не проснусь. Я должна заболеть.

Ана в страхе кивнула и тотчас полезла купаться, тихо наслаждаясь теплом воды и благоуханием мыла.

Ильда встала лишь ближе к полудню и походила по комнате, прислушиваясь к состоянию тела и головы. Ничего не обнаружила, что говорило бы о болезни. Это удивило её и немного успокоило. Она прошептала себе:

– Стало быть, так пожелала Великая Мать Акровери. Значит, нет смысла убегать от судьбы и лишь следует подготовиться.

Она позвала Ану:

– Приготовь мне лучшее платье. У меня сегодня важная встреча. Будешь сопровождать меня в карете. И подождёшь меня в ней, сколько понадобится.

– Как скажете, сеньора, – поклонилась Ана.

Она вынесла несколько платьев. Ильда тщательно выбрала одно. В молчании оделась с помощью Аны, надушилась и надела лучшие драгоценности. Мало, но очень красивые и дорогие.

В молчании уселась в карету, подождала дона Инасио и они поехала на приём, где и должно произойти объяснение.

– Ана, сиди и жди, – зачем-то бросила Ильда и с гордо поднятой головой направилась по лестнице внутрь.

Дон Инасио учтиво открыл перед нею дверь, пропуская вперёд. В приёмной народу было мало. Это немного успокоило Ильду. Дон Инасио, понимая её состояние, ненавязчиво успокаивал её, уговаривая, словно ребёнка.

– Вы можете рассчитывать на очень многое, донна, – говорил он ласково. – И вы мудро поступили, удалив супруга подальше. Кстати, куда он исчез?

– В Алжир! – очень серьёзно ответила она, но голову не повернула.

Дон Инасио усмехнулся мрачной шутке Ильды и вопросительно посмотрел на секретаря, обходившего посетителей.

– Сеньора, вам необходимо подождать. Зайдёте после трёх посетителей, – секретарь не изменился в лице, и понять его было невозможно. Своё дело он в совершенстве усвоил и порога дозволенного не переступал.

Ильда тоже показала характер. Лицо её закаменело, и по нему тоже ничего нельзя было понять.

Она не отвечала на попытки дона Инасио затеять никчёмный разговор, и тот наконец отстал, терпеливо ожидая вызова.

Когда её вызвали, она даже не вздрогнула и величественно прошествовала за дверь, прикрыв её аккуратно и тихо.

– Боже! Ильда! Наконец-то я дождался!

– Можно было бы и раньше меня впустить, – недовольно ответила она.

– Дорогая! Мне необходимо соблюсти приличия, и это как раз тот момент.

– Я так и поняла, но ждать всегда неприятно.

– Прошу меня извинить, дорогая! Я и так с трудом выдержал эти сорок минут. Но я готов выслушать твои претензии, дорогая Ильдита!

– Какие у меня могут быть претензии? Никаких. Лишь страх перед небольшой аферой останавливает меня.

– Я все тебе прощу! Говори без страха! Тем более, что я не верю, что у тебя могут быть такие уж серьёзные прегрешения. А мелкие у нас всегда находятся в избытке. Говори!

– Помнится, я намекала на свой брак с д’Арбаледо. Так вот, этот брак с ним был фиктивным, мы лишь выдавали себя за супругов. На самом деле таковыми мы не были.

– Господи! И ты столько времени скрывала это от меня! Это же так прекрасно, Ильдита!

– Я не понимаю, дон Бастиан!

– Ну при чем тут «дон», Ильда! Я уже изнемогаю от страстного желания слиться с тобой и никогда не расходиться. Никогда!

Он припал к её руке и долго не отнимал своих губ. Потом пристально смотрел в её глаза, излучавшие тепло и страсть, которую она не хотела скрыть. Мужчина это отлично понимал и распалялся быстро и агрессивно.

Он что-то хотел сказать, передумал и неожиданно впился в её губы своими. Она вздрогнула, но он подумал, что от страсти. Его тело прижалось к горячему дрожащему телу женщины, и он продолжал целовать её, при вялом сопротивлении Ильды.

Она оторвала его от себя, воскликнув гневно:

– Сеньор! Что вы себе позволяете? Я не го… – она не закончила, как он с новой силой принялся ловить её губы и после некоторого сопротивления целовал долго и страстно. Потом проговорил хрипло, но уверенно:

– Для меня высшим счастьем было бы сделать тебе официальное предложение руки и сердца. Что ты на это скажешь? Я всё положу к твоим ногам, если мы сегодня же сольёмся в единое целое! Быстрее говори «да»!

– Я повременю, сеньор, – ответила она, тяжело дыша и вздрагивая. – Ты меня приглашаешь к себе в дом?

– Как ты догадлива, любовь моя! Жду тебя в своей карете в семь вечера.

– Где будет ждать твоя карета? – её голос хрипел и дрожал.

От этого вопроса дон Бастиан даже покраснел от волнения, поняв, что лёд начал таять и готов был проломиться под ним, окунув в блаженство и восторг.

– Я пришлю Инасио, он скажет, – заикаясь, ответил он и бросился к ней на колени, обнимая ноги и целуя их. – Ты меня спасла от неминуемой гибели, Ильдита, моя принцесса! Ты – моё божество, любимая!

Она с трудом держала себя в руках, наблюдая его излияния и метущиеся в панике или восторге глаза. И понимала, что он не играет, не хочет казаться влюблённым. Он был им, и страсть переполняла его всего.

Временами она тоже заикалась, пытаясь совладать с собой. Он принимал это за её волнение и переживания любовных признаний.

– Дон Бастиан, прошу вас перестать, – наконец вымолвила она прерывающимся голосом взволнованной женщины. – Мне пора уходить. В приёмной ждут люди.

Дон Бастиан словно очнулся и стал извиняться.

– Боже! Я обо всем забыл, моя принцесса! Прости меня! Ты права. Я зашёл слишком далеко.

– Приведём себя в порядок и побыстрее.

Через три минуты она спокойно вышла из кабинета и в сопровождении дона Инасио вышла на улицу. Карета была на месте.

– Спасибо, дон Инасио, – проговорила она несколько холодновато, чем удивила главного судью. – Вы мне очень помогли, и я не забуду вашего шага. До скорого свидания, милый мой дон Инасио, – и она поцеловала его в щеку. Тот расплылся в восторженной улыбке.

Она в молчании доехала до гостиницы. В номере она неторопливо разделась, швырнула платье на кровать, одела тёплый халат, накинула плед на плечи, и села в кресло, поджав ноги. Лицо её было задумчивым и злым.

Ана со страхом наблюдала свою госпожу, не смела ничего спросить и удалилась в другую комнату, ожидая призыва.

Ильда так и не позвала служанку и не пожелала ужинать. Сама Ана тоже не осмелилась заказать ужин для себя и легла спать голодная и озабоченная.

Вечером следующего дня Ана влетела в комнату с трубочкой в руке. Лицо выражало не то радость, не то тревогу.

– Что стряслось? – грубо спросила Ильда.

– Какой-то сеньор просил передать вам у порога гостиницы вот это, – и протянула трубочку.

– Что это? – неприветливо спросила Ильда, беря протянутое.

– Не знаю, сеньора. Меня просили передать, – повторила она.

Ильда повертела трубочку и развязала ленточку и шнурок с печаткой. Внутри оказался лист бумаги с чёткими крупными буквами. Осмотрела печатку и узнала в ней Диего. Вскочила на ноги и принялась разбирать буквы и слова. Давалось это с трудом, но все же через пять минут ей удалось прочитать письмо Диего.

Её лицо сияло красками. То бледнело, то краснело и постоянно меняло выражение. Волнение не давало сосредоточиться, и она заставила себя успокоиться.

Посидела немного, взяла письмо и стала читать заново. Получилось лучше. Но некоторые слова пришлось додумывать. С чтением у неё ещё не все получалось. И все же смысл она понимала.

Писал он о месте своего жилища, которое находилось вблизи городских конюшен, что недалеко от церкви Святого Гавриила, а дальше нужно спросить донну Асунсьон. Что смертельно скучает, что письмо отправить сложно, но можно, и что он с нетерпением ждёт ответа и рассказа о её жизни и времени их свидания. Потом много нежных слов и мечтаний. Это последнее сильно её взволновало, и она ещё несколько раз перечитывала именно это место.

Отложила письмо и задумалась. Смертельно захотелось бросить всё и мчаться к нему, соединиться с ним и отмыться от липких, как ей казалось, рук дона Бастиана. Даже вскочила и хотела кликнуть Ану, но передумала, и, взяв себя в руки, отругала мысленно.

Но поделиться своими радостями и горестями очень захотелось. Ильда всё-таки кликнула Ану и приказала заказать шикарный ужин. Смеркалось, приближался вечер, и пора было зажигать свечи.

Пока Ана готовила ужин, Ильда ещё раз перечитала письмо и порадовалась, увидев в нем сильную любовь Диего и заботу о ней. Вот какими понятными и большими буквами написал ей. Зато мало, а хотелось намного больше. Запомнила место его квартирования и спрятала письмо за корсет.

– Ана, – проговорила Ильда, вытерев рот салфеткой, – ты не против поговорить со мной до сна?

– Как скажете, сеньора. Я всегда готова вам услужить.

– Садись на кровать, а я буду тебе рассказывать о себе. Без передачи, конечно. Ты девочка понятливая и я просто напоминаю.

Ана согласно кивнула и скромно уселась с краю. Ильда забралась туда основательно и сказала:

– Ты должна знать, что у меня имеется супруг. Он далеко, в другом городе. Он меня ждет, и я стремлюсь к нему всем сердцем. Но тут у меня есть дела, очень важные дела. Поэтому я должна пару месяцев подождать.

– Простите, сеньора, но как же вы можете себе поз… – она не закончила, как Ильда перебила Ану:

– Не осуждай меня. Это все запланировано, и отступить я не имею права. Я так решила, и я всё завершу, как задумано. А мужа своего я очень люблю, а ещё больше уважаю. Он для меня столько сделал, что иначе я никогда не позволю себе поступить. Ты меня понимаешь, Ана?