Марта

© Елена Кодайтес, 2025

ISBN 978-5-0065-3082-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Марта

Глава 1

– Уважаемые пассажиры! Компания Аэрофлот и командир корабля, пилот первого класса Алексей Лодыгин, и экипаж приветствуют вас на борту воздушного судна, выполняющего рейс по маршруту Москва – Брюссель…

– Dear ladies and gentlemen! – продолжила уже на английском языке симпатичная, ладненькая бортпроводница своё приветствие…

– Марта! Ты пристегнулась?! Тебе точно удобно?!

Марта, которая слушала внимательно приветствие стюардессы, слова которой проливались бальзамом на её сердечко, с трудом оторвала свой взгляд от девушки в синей униформе и посмотрела на Бориса.

– Да! Пристегнулась! И мне удобно! Теперь можно и на край света!

– Да вижу уже! Затянула ремень чересчур! – с ласковой ворчливостью попенял девушке Борис.

Между тем самолёт вырулил на нужную взлётную полосу, остановился и сильно задрожал, собирая силы для взлёта, а потом рванул вперёд. Марта только и успела про себя досчитать до пяти, как он оторвался от земли. С глухим, но ощутимым звуком, стукнули о днище самолёта шасси, приняв нужное положение, а земля в иллюминаторе стала стремительно удаляться.

В одно мгновение домики и деревья, дорога и машины, ползущие по ней, стали маленькими, игрушечными, словно в мультфильме, нарисованном отцом Марты. Отец девушки работал на киностудии художником-мультипликатором, потому это сравнение и пришло ей в голову.

Где-то там, внизу, остались мама Марты с её маленькой дочкой. Мама не очень хотела, чтобы внучка Лера жила у неё то время, которое дочь пробудет в этой авантюрной, как она считала, поездке, сроки которой никому из них не были ясны, да и университет ведь ждать не будет.

У Бориса нашлись дела в Брюсселе, связанные с коммерческими интересами соучредителей его совместной компании, сколько дней они займут, было непонятно. Но маме не надо было объяснять, что эта поездка дочери и есть тот самый шанс, который может изменить жизнь лошадки в шорах в лучшую сторону.

Облака, похожие на сахарную вату, уже полностью скрыли землю, словно разделяя своим слоем жизнь девушки на прошлое и настоящее. В прошлом оставалась короткая семейная жизнь с Павлом, который однажды в своём психическом затмении использовал Марту вместо боксёрской груши, и летала она тогда по углам комнаты, эта самая груша, узнавая на себе, что такое знаменитый и красивый удар Маваши, и сколько десятков секунд нужно, чтобы снова получилось вдохнуть. Павел был каратист.

У Марты было трудное и не совсем сытое детство, о котором она не любила вспоминать сама, а уж рассказывать кому-либо вообще не считала возможным. Скрывать истинное положение дел настолько вошло в привычку, что ждать защиты в этом скоропалительном браке ей было не от кого.

– Дорогая, что ты будешь пить? – прорвался сквозь воспоминания голос Бориса.

– Чего Мадам пожелает? Шампанского, или ну его нафиг?

У Бориса в манере общения присутствовала смесь подчёркнутых хороших манер с игривым вкраплением сленга дворовой шпаны.

Марта открыла глаза. Стюардесса толкала по проходу между креслами никелированную двухэтажную тележку с соками, водой и алкоголем.

– Посмотрим, чем нас побалует Аэрофлот, – улыбнулась Марта и независимо вздёрнула подбородок, вспомнив, что сегодня она хотела выглядеть таинственно и уверенно, как шпионка из любимого фильма «ТАСС уполномочен заявить», а вовсе не как молодая, глупая пацанка, которая слаще морковки в своей жизни ничего не едала! Никто из пассажиров не должен догадаться, что у неё нет большого опыта в зарубежных поездках, и что она страшно волнуется!

Марта словно смотрела сейчас фильм про саму себя!

– Пожалуй, я не откажусь от шампанского, дорогой!

Эти «дорогая» и «дорогой» были так естественны и нежны в её общении с Борисом, словно по-другому и быть не могло!

Однажды, когда Марта разговаривала с ним по телефону, присутствующая при этом мама спросила дочь:

– Это ты так играешь?! «Дорогой»…

– Нет! – удивилась Марта, —

– Это как-то само получается, будто было так всегда, понимаешь? Я чувствую к нему нежность, как и он ко мне… и это точно не игра…

Когда шампанское было выпито, а вернее, с удовольствием отсмаковано Мартой, и предупредительная стюардесса собрала пустые стаканчики, Борис опустил спинку своего кресла пониже, принял удобное положение и приготовился поспать. Левой рукой он накрыл кисть руки Марты, продевая свои пальцы меж её тоненькими пальчиками, чтобы даже во время сна не разрывать их тактильную связь.

– Поспи, дорогой! – проворковала Марта и, склонив свою головку на плечо Бориса, тоже прикрыла глаза.

Как кадры из фильма закружились у неё в голове картинки-воспоминания на воображаемом экране закрытых веками глаз…

Глава 2

Выпуск 10-А класса, школы номер 88, в котором училась Марта, пришёлся на 1984 год. Кто-то из одноклассников уже определился, куда будет поступать, кто-то ещё метался в сомнениях.

Марта не настолько хорошо училась, чтобы быть уверенной в своих силах, и штурмовать высшее учебное заведение, но ведь попробовать стоило!

Подумаешь, учитель математики, Эрих Леонович Друкман, спросил её вчера, общаясь с классом в перерыве между уроками:

– Ну, а ты, дивуля, в какое училище собралась поступать?!

Эрих Леонович был любим всеми учениками. Он являлся в школе знаменитостью не только, как талантливый педагог, благодаря которому далеко не один из выпускников посвятил свою жизнь математике, но ещё и как бывший узник концлагеря в период Великой Отечественной войны.

Общался Эрих Леонович с учениками исключительно на «Вы», независимо от того, в каком классе учился ребёнок. Всех девочек он звал «дивулями», а к мальчикам обращался – «молодой человек».

Марта постаралась не показать виду, как задело её замечание учителя – училище! Она что, способна лишь получить рабочую профессию и вкалывать, как мама, на каком-нибудь заводе или, к примеру, швеёй на фабрике?!

По правде говоря, Марта ещё не знала, куда направить стопы, мечтала быть актрисой, как Гурченко, и смотреть на мир со всех обложек, но никому об этом не говорила, стеснялась. Однажды поделилась своей мечтой с мамой, на что она ответила:

– Какая ты актриса?! Посмотри на себя…

Марта смотрела и понимала, что сравнение было, действительно, не в её пользу…

Идти учиться в СИНХ она решила спонтанно, просто потому, что нужно было куда-то поступать.

К этому времени Марта, уже с класса третьего, время от времени подрабатывала манекенщицей.

Так совпало, что рядом со школой, буквально в соседнем доме, на Ленина, дом 68, находился Дом моделей, где на последнем этаже располагался зал показов с длинным, покрытым ковровой материей, помостом, который между своими называли «языком».

Марта уговорила свою школьную подругу Ларису, с большими, на всё лицо глазами, как у детей из японских мультиков, сходить туда вместе и попроситься в модели. А вдруг их возьмут?!

Лариса не была в этом уверена, но с подругой пошла.

Девочек тщательно обмерила портновским сантиметром очень приятная и добрая женщина средних лет, которая после замеров со вздохом сказала:

– Очень уж вы худенькие, девочки, надо подождать немного, подрасти. Приходите позже!

И они пришли! Через неделю! Что могло измениться за неделю?! Конечно же, и этот поход обернулся неудачей.

Лариса выдохнула облегченно и выбросила из головы эту идею. Стать манекенщицей было заманчиво, но никак не являлось мечтой девочки. А вот Марта отступать не собиралась и продолжала свои попытки, которые по итогу увенчались успехом.

Удивительно было само по себе это упорство, потому как очень уж переживала девочка из-за своей худобы. Наверное, услышанное когда-то выражение, что все манекенщицы «худы как селёдки», заронило в ней желание присоединиться к «своим». Собираясь выйти из дома, Марта постоянно решала задачу, как тем небольшим количеством вещей, которые покупались для неё мамой, замаскировать то, что ей в себе не нравилось?! Например, лишь третья пара колготок телесного цвета, надетая на ноги на две предыдущие, хоть как-то примиряли её с худобой собственных девичьих ножек!

Но ведь модели и должны быть худыми, как палки, без всяких этих выпуклостей, а это значит, что её должны обязательно взять! И плевать, что противные школьные пацаны кричат ей вслед:

– Шланг! Лодка-плоскодонка!

Она-то о себе другого мнения, и ей нужно ходить с высоко поднятой головой, как ходят другие школьные красавицы, но по возможности обходить скопления этих дураков!

Мама, из соображений скорее практичности, чем экономии, для быстро подрастающей дочери покупала одежду на вырост, что помогало девочке с маскировкой собственных несовершенств.

Но у Марты одной, из всего класса, не было белых колготок. Это был тогда дефицит. Марта не знает, где другие девочки эти колготки находили, но помнит, что ей из-за этого было стыдно. Мама Марты была очень гордым человеком и ни за что не хотела показать их бедность. Она всегда говорила, что самое унизительное, это когда тебя жалеют, поэтому жалкой выглядеть нельзя!

Марта помнит, как в подростковом возрасте ей нужна была куртка, А в магазинах продавали сплошной отвратительный ужас, а а блата у них с мамой нигде не было. Тогда мама подкопила денег и они с Мартой поехали на барахолку, на Шувакиш, покупать куртку. И мама, и Марта были в таком месте впервые, поэтому, по ощущениям Марты, выглядела их парочка в такой обстановке немного странно.

За джинсы здесь просили сто восемьдесят рублей, а то и двести, японские куртки, что были тогда в моде, стоили чуть дешевле, но и таких денег у мамы не было. Долго они тогда ходили по рядам и смотрели, и уже почти совсем расстроились и …о, чудо! Стоит женщина и продаёт красную, слегка поношенную детскую польскую куртку спереди на молнии и карманами по бокам, за которую просит пятьдесят рублей, как раз столько, сколько у мамы с Мартой было!

Конечно же, Марта эту курточку заносила до дыр!

Разглядывая одежду, которую представляли на подиумах взрослые манекенщицы, она понимала, что достаток их с мамой маленькой семьи никогда не позволит купить что-то подобное. Но Марта больше так жить не хотела! Вот если бы не ушёл от них с мамой отец, было бы легче…

Отец Марты родился в городе Свердловск, ныне Екатеринбург, здесь же окончил художественное училище. Потом была армия. Службу проходил в Подмосковье, где и встретил маму, которая работала медсестрой.

Мама Марты была родом из белорусской деревни. Её отец, инвалид с детства, у него не было одной ноги от колена, что не помешало ему завести семью, «настрогать» пятерых детей и стать директором сельской школы. Всех своих детей он буквально выпихнул в большие города, так не хотел, чтобы они становились колхозниками. Частичку своей жизненной стойкости он передал всем своим детям, и мама Марты не стала исключением.

Отслужив армию, отец привёз маму в Екатеринбург. Однако прожили в браке они недолго. Когда Марте исполнилось четыре года, родители развелись. Отец изменял матери, а она, обладая достаточно сильным характером, не захотела простить. Случилось так, что любовница отца, которая по вердикту врачей была бесплодна, вдруг забеременела и благополучно произвела на свет девочку.

Отец не хотел разводиться, говорил, мол, чёрт попутал, но мама настояла. Позже он женился на той женщине, но и этот брак долго не продержался. Отец вновь влюбился в другую женщину, и… пошло-поехало.

У мамы с отцом была квартира из двух комнат на улице Посадской. После развода её удалось разменять на две большие комнаты в центре. Теперь Марта с мамой жили на улице Ленина, дом 60, в старом, красивом доме с колоннами, занимая просторную комнату с балконом в трёхкомнатной квартире. Он и сегодня очень красив этот дом!

Отца Марта в детстве видела редко, но дочек своих он любил и даже помогал им посильно, иногда давая деньги. Повзрослевшей Марте, чтобы продолжать работать манекенщицей, необходимо было поддерживать себя в форме, да и одежда «на вырост» уже не всегда выручала. Но сама Марта денег у отца никогда не просила, маме бы это не понравилось. Сама что-то старалась сшить или связать.

Мама Марты больше не выйдет замуж, но спустя некоторое время у неё появится мужчина по имени Игорь Петрович, этакий красавчик, похожий на Омара Шерифа, египетского актёра. Это случится, когда квартиру, в которой занимали комнату мама с Мартой, решат расселить, освободив жилплощадь для семьи какого-то высокопоставленного чиновника. Уж больно дом был хорош, и квартиры с большими комнатами хотели занимать непростые люди. В результате этого расселения однокомнатная квартира в этом же районе станет домом для мамы Марты на всю жизнь.

Глава 3

Тамара, мама Марты работала в это время на одном из секретных заводов города, которых было достаточно в Уральском регионе, и где больше платили. Собирала там какие-то маленькие секретные детальки. Игорь Петрович работал на этом заводе старшим инженером. Он впоследствии всегда подчёркивал при случае, что не просто инженером работал, а Старшим инженером! На этом заводе, в сборочном цехе, он и присмотрел симпатичную, строгую Тамару.

Игорь Петрович Марту не любил, относился к ней холодно, просто терпел, как придаток к любимой женщине. Нельзя сказать, что он делал что-то плохое, просто был очень сух в общении. Было время, в самом начале, когда он пытался ей понравиться и так забавно искал её расположения, приносил то маленькие шоколадки, то стаканчик мороженого…

А потом, когда стали жить вместе, расслабился. Возможно, что он просто не любил детей.

Марта тоже было сделала попытку установить контакт с мужчиной мамы, но быстро поняла, что его это не интересует. Позже она уже и не старалась ему понравиться. Она вообще считала, что нравиться с её телосложением никому не может.

Да, она работала манекенщицей, представляла на подиуме подростковую одежду, потому как её попа замечательно подходила для классической посадки брюк, а удачные пропорции спины и баланс, при котором при ходьбе полы пальто спереди не задираются вверх, а швы на плечах не съезжают назад, были такими, при которых хорошо сидят пальто. Вот только плечики у Марты были маленькие, поэтому ей подкладывали на показе по два-три подплечника. Но она по-прежнему оставалась худой и не любила себя.

Однажды её вызвали с уроков для какого-то важного показа. Но этот факт если и повысил самооценку Марты, то лишь на тот короткий миг, когда она выходила из класса под завистливые взгляды одноклассников! Ведь она шла на показ, а они оставались в классе слушать занудную физичку.

И с чего вдруг она, со своей неуклюжей подростковой худобой, должна была нравиться такому красавчику, как Игорь Петрович?! Была бы она его ребёнком, как знать?..

Мама очень заботилась, чтобы в доме, по возможности, было что-то вкусненькое, чтобы Марта была добротно и хорошо одета. Она не старалась экономить на дочери, но всё равно чувствовалось, что денег не хватает.

Марта понимала, что маме с Игорем Петровичем хорошо вместе. Она видела, как он смотрел на маму, как по-особенному произносил её имя:

– Тамааара! Мы будем обедать?! Я могу хлеб порезать! – каждое слово его, казалось, несёт ещё какой-то волнительный смысл, понятный лишь им двоим. Марта это ощущала, и наскоро съев суп, уходила на улицу гулять.

Этот мужчина не старался доминировать, в их паре рулила всегда мама, и это примиряло Марту с его появлением у них в квартире.

Облюбовав на кухне табуреточку между холодильником и столом, Игорь Петрович много читал и тихонько попивал вино. Возле ножки этой табуреточки всегда стояла бутылка, а на столе лежала открытая книжка. Он был тихим алкоголиком.

Когда Игорь Петрович злился на Марту, например за не вымытую за собой тарелку, то называл её «скотина худая». Это было самое страшное ругательство, которое она слышала, потому что именно собственная худоба порождала комплексы.

Как-то Марта распустила четыре старые кофты, одной из этих кофт был шикарный, пушистый мохеровый полувер Игоря Петровича, покрасила в чёрный цвет и связала себе модный костюм с расширяющейся к низу юбкой. Вдоль черной кофты, наискосок спускалась пантера красного цвета с рычащей пастью.

Игорь Петрович тогда немного пообижался за самовольство, но в итоге простил.

– Как у тебя только терпения хватает? Я бы даже не взялась за это.

Говорила Мартина мама, помогая перематывать бесчисленное количество черных клубков, разбежавшихся по всей комнате.

– А мне нравится, увидишь как красиво будет!

И правда, на улице мужчины оборачивались, такой эффектный костюм получился.

Скандалов и разборок в доме не было, а когда мужчина и мама ссорились, то всегда выясняли отношения без Марты.

В течение десяти лет Игорь Петрович после ссоры возвращался в свою комнату на улице Московской, но ненадолго. По его отсутствию в квартире Марта понимала, что произошла ссора. Мама преувеличенно громко напевала, делая домашние дела, начинала усиленно интересоваться учёбой дочери, воспитывать. Марта сочувствовала маме и поэтому терпела это повышенное внимание к своей особе.

Она не знает, видела ли мама, что мужчина её дочь недолюбливает.

Сама же она как-то ухитрялась никак его не называть, ни по имени-отчеству, ни дядя Игорь. Уволившись с завода, Игорь Петрович стал ездить зарабатывать на Север, где уже не первый год вахтовым методом работал его брат, возвращался в город раз в месяц с десятком банок тушенки. Но однажды уехал и там умер от прободной язвы чего-то.

С появлением в жизни мамы Игоря Петровича, у Марты вошло в привычку после окончания уроков в школе не торопиться домой, а идти к подружкам. Она любила ходить к ним в гости и наблюдать за чужим семейным укладом. Перед её глазами дома не было модели полноценной семьи, в которой есть папа и мама, которые любят друг друга, а если даже не горячо любят, то заботятся и уважительно относятся друг к другу, проживают вместе проблемы собственных детей, не оставляя без внимания даже самые мелкие.

Марта знала, что мама её любит. Ни тогда, ни сейчас, уже во взрослой жизни, у неё нет к маме претензий, но всё равно, при каждой удобной возможности старалась сбежать из дома.

…В СИНХ Марта всё же поступила., можно сказать, что чудом. Она выбрала специальность «Бухгалтерский учёт и анализ хозяйственной деятельности».

К восемнадцати годам Марта, как в сказке, из гадкого утёнка вдруг превратилась в лебедя, так удачно поработали гормоны. И все её комплексы, словно первородный пушок с птенца, улетели в один день, уступив место красивому оперению! Во всяком случае, она на это надеялась.

Получилось так, что она с помощью подруги Снежаны, у которой она проводила почти все дни после школы, сшила себе комбинезончик, и он так был ей к лицу, и так хорошо на ней сидел, что парни на улице останавливались и хотели с ней познакомиться!

У девушки словно крылышки выросли за спиной! Как много всё-таки в жизни значит удачная одежда!

Такой подруги, как Снежана, у Марты больше, к сожалению, в жизни не было. Она из тех редких людей, которые разламывая свою конфету, чтобы поделиться, отдают тебе бОльшую часть.

Из СИНХа после первого курса Марта ушла, просто не стала сдавать летнюю сессию. А осенью сумела поступить в Театральный институт.

А потом она познакомилась с Павлом. Вначале он ей вообще не понравился: толстый и нахальный! У парня были какие-то проблемы со здоровьем, и он за короткое время набрал почти тридцать килограммов.

Потом стал резко худеть, и Марта увидела совсем другого парня, симпатичного и даже немного брутального.

Он всё равно оставался склонным к полноте, но у него была харизма! Харизма, как потом узнала Марта, присутствует у всех психопатов.

Любовь больше была со стороны Пашки. Он вцепился в Марту клещами. А у неё сработали, возможно, прежние комплексы, которые тоже сыграли не последнюю роль.

Марта думала: «Наконец-то мужчина не смущается, что я „бесприданница“, и готов связать со мной жизнь». До этого знакомства она была уверена, что шансов у неё вообще нет, никто замуж не возьмет, даже если она, что называется, будет «пахать, как бобик» над своим усовершенствованием. Марта «пахала», но где-то что-то не склеивалось.

После свадьбы с Павлом, жить стали у него. Жил Пашка с матерью. Свекровь относилась к Марте неплохо, но в целом свадьбу не приветствовала, причину этого девушка узнает намного позже.

Павел по своей натуре был свободным художником и, по совместительству, спортсменом. Ничему официально не учился, но во всем был талантлив. Марта восхищалась им… первое время.

Однако, он то работал, то нет. Хуже всего пришлось, когда молодые стали жить отдельно. Денег было недостаточно на еду, а уж с одеждой была просто беда.

Марта, заклеивала скотчем, заливала клеем superglu, подошву на сапогах, потому что та регулярно отлетала. Клей принёс друг Павла, сказав, что им можно приклеить стул к потолку. Она штопала дырки в старом, но красивейшем пальто, которое сначала демонстрировала на показах, а потом выкупила. У неё было две пары туфель: черные, очень старые и протертые, и белые, которые она ещё на свадьбу надевала.

Один раз Павел получил хорошие деньги, но отнес их к маме, сказав, что копит на машину.

Но самым ужасным оказалось не отсутствие денег. В моменты, когда муж пил слишком много, у него начинался припадок неконтролируемой ярости, такой, что можно было сразу «психушку» вызывать.

Это было не знакомое всем бытовое насилие алкоголика, а приступ у человека с психическими проблемами.

За два года совместной жизни Марта пережила три или четыре таких случая. Муж просто мог её убить.

Потом, когда он засыпал, Марта убегала к маме. Проспавшись и придя в себя, Павел приходил, скулил под дверью маминой квартиры, вымаливая себе прощение.

В один из таких «прощённых» периодов Марта забеременела.

Глава 4

Рождение дочери только на первое время улучшило отношения между Мартой и её мужем. С театральным институтом тоже не сложилось. Дело было даже не в том, что где-то требовалось, к примеру, раздеться. К этому времени она считала себя уже хорошенькой. Но даже из-за собственной худобы, а она была после четырнадцати лет ооочень худой, Марта уже не испытывала прежних комплексов. Правда моделью она уже не работала именно поэтому, слишком худа. У неё даже для модели не хватало массы тела. Иногда, во время урока классического танца, когда все были в купальниках, над Мартой незлобно подшучивали:

– А ты не забыла сегодня позавтракать?!

Или, к примеру, одна задорная девочка Оля спрашивала:

– Марта, а у тебя попа есть?

– Есть!

– А что не носишь?!

И все девочки, включая Марту, вспрыскивали от смеха, потому что и у самой Оли той попы было немного!

Большие проблемы у Марты были с так называемым зажимом, который никак не убирался. Ей невозможно было заставить себя выйти и что-то показать, что требовалось по заданию преподавателя. А когда показывала, то ей хотелось народ рассмешить, что никак не соответствовало тому драматическому моменту, который был задан.

Да и вообще, Марте драмы вполне хватало в жизни.

Скорее всего, были ещё какие-то причины, но актрисой она себя уже не видела, поэтому из института ушла и вернулась к работе моделью. Её взяли на половину ставки, это были гарантированные пятьдесят рублей в месяц плюс оплата за показы.

Надо сказать, что в то время моделями работали девушки не только красивые, но и умные, и все где-то учились. Раньше не держали в этом бизнесе девушек только за внешность и за параметры тела.

С наступлением осени Марта предпринимает новую попытку получить высшее образование. На этот раз она поступает в Уральский университет на отделение Искусствоведения и культурологии. Первый год получилось поступить только на вечернее отделение, но Марта очень старается и учится хорошо, поэтому её на втором курсе переводят на дневную форму обучения.

Первый год, когда учёба заканчивалась поздно вечером, Марте приходилось возвращаться домой пешком, проходя по затемнённым, от отсутствия горящих уличных фонарей, улицам города, и было страшновато, потому что за каждым деревом мерещился маньяк. На одном курсе с Мартой училась девочка, дочка известной в городе телеведущей, которую мама встречала каждый вечер с учёбы. Павел же Марту никогда не встречал, ни разу, словно ему было всё равно, случится с ней что-то по дороге домой или нет.

Благодаря тому, что эта девочка и Марта были в очень хороших, приятельских отношениях, и жили не очень далеко друг от друга, то известная телеведущая сопровождала обеих девочек и, доводя сначала до своего подъезда Марту. Такое вот было почётное сопровождение.

…Это объявление в газете Марте показала свекровь, Галина Ивановна. В нём говорилось о наборе моделей для работы в Бельгии. Требовалось отправить фотографии во весь рост письмом по почте, а также указать номер телефона для связи.

Чем продиктован был поступок свекрови, хорошо ли понимала она, что Бельгия – это даже не другой город в своей стране, Марта тогда не задумывалась. Возможно, что Галина Ивановна, чувствовала за собой большую вину, не сообщив тогда ещё будущей невестке про отклонения в психике своего сына, приступы ярости которого она, до прихода в их дом Марты, в полной мере испытала на себе.

Галина Ивановна была солисткой Уральского Народного хора. Песня «Ой, рябина кудрявая» в её исполнении звучала часто из всех радиоприёмников страны. Уральский хор был очень популярен, грампластинки с записью песен в его исполнении раскупались «на ура».

Жила Галина Ивановна в хорошей трёх комнатной квартире улучшенной планировки, то есть все комнаты в квартире были изолированы. В одной комнате жил Павел, в другой Галина Ивановна с младшим сыном, а в зале – сестра Галины Ивановны, у которой имелась своя жилплощадь, но где-то там, в области.

У младшего брата Павла были большие проблемы с головой. Чем-то таким он переболел, что после того, как его пролечили уколами, это отразилось на головном мозге, а ещё он стал слепнуть. Чтобы мальчик не оставался без присмотра, пока его мама поёт в хоре, и была вызвана сестра Галины Ивановны.

Когда Марта вышла замуж за Павла, то стала жить в его комнате. Несмотря на то, что Галина Ивановна была изначально против свадьбы, отношения со свекровью сложились хорошие, и Марту они не напрягали.

Первое время все жили мирно, спокойно и хорошо. Но потом Павел стал часто ругаться с матерью. Марте даже приходилось вступаться за свекровь, гася нервозность мужа.

Возможно, что эта нервозность была предвестником очередного, хоть и редкого, приступа сына, и Галина Ивановна понимала, что рано или поздно что-нибудь непременно спровоцирует очередной взрыв в его сознании. Что же тогда будет с этой хрупкой девочкой?! Сможет ли она, мать, защитить её, да и себя тоже, ведь вступаясь за невестку, может и сама пострадать. А уж у её Павлика вполне хватит сил на них обеих.

Как бы то ни было, но время отделить сына пришло. В те годы не было ни агентств по недвижимости, ни самих риэлторов, а были жилищные маклеры, которые чуть ли не подпольно производили обмен и размен квартир.

Галина Ивановна не стала никого искать, а сама стала таким маклером. Как уж умудрилась свекровь свою прекрасную квартиру разменять на две, остаётся тайной за семью печатями. В результате этого размена однокомнатная квартира для Павла и Марты получилась небольшая, но в престижном доме, и с лоджией!

В этой квартире Марта и столкнется с приступами Павла.

Уже когда разрыв между Павлом и Мартой будет неизбежен, Галина Ивановна признается Марте, что патологию в характере сына скрыла из-за того, что он пригрозил матери:

– Если Марта узнает и откажется от свадьбы, я уйду из дома, и ты меня больше никогда не увидишь!

Свекровь видела тяжёлое материальное положение в семье сына и хотела помочь. Работа потребовала бы от Марты уехать, но получать хорошие деньги. А находясь далеко, Марта находилась бы в безопасности. По некоторым признакам Галина Ивановна предвидела, что приступы у сына будут всё чаще повторяться. А она что, она – мать, перетерпит как-нибудь…

Фотосессию согласился провести отец Марты у себя на киностудии. Чтобы получилось быстрее раскрепоститься, Марта пришла с подружкой. Принимая различные красивые позы в купальниках, девушки ощущали себя известными моделями перед камерой профессионала!

Примерно через неделю после отправки письма с фотографиями, Марте позвонили по указанному ей в письме номеру телефона и приятным баритоном предложили приехать для собеседования, и в назначенный день и время она поехала по нужному адресу.

Всего лишь желая найти работу с достойным заработком, девушка не предполагала, что найдёт нечто большее, и как этот день изменит всю её жизнь.

Для этой встречи Марта взяла у подруги почти новую джинсовую юбку, и на ней были единственно приличные белые свадебные туфли. Несмотря на это, чувствовала она себя блестяще, ни грамма тревоги, ни тени сомнений, что-то внутри говорило, что она идет за своим. Уверенным жестом она нажала на кнопку звонка.

Дверь в квартиру открыл среднего роста мужчина с тёплыми карими глазами и уютной бородкой. Марте понравились его спокойствие и расслабленность. Она и так не боялась, собираясь на эту встречу, а сейчас вообще успокоилась.

– Вы – Марта?! – утвердительно спросил девушку мужчина,

– А меня зовут Борис Алексеевич, можно просто – Борис! Проходите!

Квартира была обычной. В зале, куда Борис её проводил, предупредив, что разуваться не надо, висела прикрученная к потолку самодельная люстра, плафоны которой заменяли красные жестяные банки из-под Кока-Колы.

Марта подумала, что это очень оригинально. Оригинальным был и белый, пушистый ковёр, висящий на стене. До сих пор все ковры, которые она видела непременно были с орнаментом в красных либо коричневых тонах.

Сам хозяин квартиры ей тоже очень понравился.

Первая встреча получилась короткой и абсолютно нейтральной, но когда Марта услышала, как он бегло говорит на французском языке, отвечая на звонок по телефону… то подумала: «Это фантастика!». Что язык был французкий, она поняла по слову «Salut», фильмы из Франции периодически появлялись в кинотеатрах города ведь именно так начиналась любимая песня Джо Дассена. Но в песне – это одно, здесь же, перед её глазами, была жизнь, которую она раньше не видела. Хотелось слушать французскую речь как можно дольше. Но через пару минут, к великому сожалению Марты, мужчина закончил разговор.

Борис задал девушке несколько вопросов и бегло просмотрел фотографии, достав их из надорванного почтового конверта, заметив, что их явно недостаточно. Затем предложил подойти к нему в другой день, прихватив с собой купальник, чтобы сделать новые, более эффектные снимки.

Марте понравилось, что у Бориса не было того сального взгляда, каким бывает смотрят на неё малознакомые мужчины.

Конечно же, у него есть девушка, думала Марта, а возможно, и не одна. Ей стало досадно от этой мысли, захотелось, чтобы Борис как-то более внимательно посмотрел на неё…

И лишь предложение подойти ещё раз для фотосессии позволило девушке надеяться, что не всё так безнадёжно в этой встрече.

Трясясь в стареньком трамвае по дороге домой, Марта никак не могла выбросить из головы карие глаза Бориса, аккуратную бородку, бархатный голос, уверенные, спокойные жесты.

Со своим безошибочным французским (она откуда-то чувствовала, что безошибочным) этот мужчина был как призыв, как мостик в другую Вселенную.

Марта уже поставила перед собой цель, но цель эта была не затащить его срочно в постель, потому что постель могла стать недолгим вариантом или вообще единичным случаем, она же хотела остаться рядом, чтобы через общение прикоснуться к этой другой Вселенной, а ещё лучше влиться в неё и остаться в ней.

Глава 5

Яркими, цветными кадрами, как из фильма, вспоминалось Марте, что как только она вошла в квартиру Бориса второй раз, он начал её фотографировать. Как вешает сумочку на крючок в прихожей, как смотрится в зеркало, что висит здесь же на стене, как причесывается, как красится…

Это происходило, как игра, очень интересно и непринужденно. Он бегло спросил, не хочет ли Марта сфотографироваться с обнаженной грудью, на что она очень спокойно ответила, что нет.

Потом он попросил её надеть купальник. Марта так же спокойно сделала это в соседней комнате.

Фотографии в купальнике на фоне белого, лохматого ковра на стене получились изумительными. Сам процесс съёмки был предельно корректен, никаких сомнительных комплиментов, или оценивающих взглядов. Марта просто следовала командам опытного фотографа: «Повернись… спину ровней… смотри на меня… подбородок выше… руку правую мягче, круглее… плечо…».

Потом она переоделась, и они пили чай с маленькими пирожными, про себя Марта назвала их «французскими». Договорились, что Борис сообщит, как будут готовы фотографии, и тогда они встретятся и обсудят свои дальнейшие действия.

Август 1991 года вошёл в историю страны как путч, попытка переворота власти членами ГКЧП. В Москве было очень неспокойно, стреляли по Белому дому. Борису из Бельгии звонили его коллеги и спрашивали, сможет ли он вообще приехать, может ему следует попросить политического убежища в Бельгии? Но в результате всё само успокоилось.

Тогда только-только стали появляться телефоны со съемными, беспроводными трубками, у него был такой, белого цвета. Для Марты это стало диковинкой. Борис ходил с трубкой по комнате и разговаривал на своём безупречном французском а она слушала это, как музыку, отвечая какой-то тонкой субстанцией находящейся прямо под кожей на каждое грассирующее « Р».

При каждой встрече Борис всё время пытался Марту накормить. Он сам хорошо готовил. Именно у него она в первый раз попробовала мясо с кровью, Extra rаre. Этот тип прожарки еще называют blue rare. Как таковой крови в блюде нет, это всего лишь мясной красный сок. Но название было Rare (с кровью).