Я буду летать

Глава 1

Алекс остановился. Под ним, погруженный в усталую вечернюю тишину, лежал ангар. Он прошелся взглядом по рядам хищных силуэтов истребителей, по замершим в карауле у стен ремонтным автоматам, по ярко-желтым заправочным станциям, торчащим из пола, словно шляпки грибов и удовлетворенно кивнул: внизу царил порядок.

Глухо стукнули подошвы его ботинок о ступени. Он начал спускаться, направляясь туда, где пятой в ряду стояла его машина.

Алексею нравилось это время: вечером, без толпы сокурсников, строгих окриков старших и предполетной суеты. Только он и «Страж». Постоять рядом, вдыхая запах топлива и масел. Провести рукой по прохладному металлическому боку. Спросить с хрипотцой: «Соскучилась, детка?». Посидеть в кабине. Прикрыть глаза, представив, как открываются двери ангара, ревет двигатель, в крови бурлит адреналин, и они вдвоем с деткой проваливаются в темное, утыканное звездами нутро космоса.

Прерывая благостный настрой, по ангару разнесся острый звон, заставив Алексея настороженно замереть. Что-то упало на пол, покатилось, подпрыгивая, а следом донесся звук удаляющихся быстрых шагов. Похоже, кто-то нарушил покой ангара до него.

Алекс нахмурился. Конечно, это глубокий тыл. Орбита Земли. Военная академия. Но их учили, что для пилотов нет мелочей. Да и не столь это сильное нарушение правил – посещение ангара в неположенное время, чтобы панически убегать.

– А ну, стой! – крикнул Алекс, переходя на бег.

Разводной ключ блестел, валяясь на полу, у его машины. Алекс запнулся о него взглядом, остановился, прислушался – вдали хлопнула дверь нулевого уровня. Неизвестный поспешил убраться прочь.

– И что ты разводишь панику? – протянул с ленцой Мишка, садясь на койке. – Подумаешь, кто-то уронил ключ. Какой-то механик из инженерного решил повторить материал к зачету, а ты его напугал. Бедняга. Удирал небось, теряя подметки.

– И зачет он решил повторить в кабине моей машины, – не скрывая сарказм, отозвался Алекс.

– Ты уверен? – нахмурился Ник, отрываясь от планшета. – Странно, зачем его вообще понесло в кабину? Еще и когда посещение ангара запрещено?

– Вот именно, – Алекс плюхнулся на свою кровать, вытянул руку, подбросил ключ, поймал. – А если он там что-то испортил? Когда я выглянул в коридор, там было полно народу, так что поганцу повезло затеряться. Подметок, увы, он не оставил. Так что я вернулся, поднялся в кабину – а колпак не закрыт. Хотя я его точно блокировал после вчерашних полетов.

– Доложишь? – поинтересовался Мишка, зевая и потягиваясь – друг обожал поспать, за что не раз получал нагоняй от преподавателей.

– Не, – мотнул головой Алекс, разглядывая ключ – блестящий, явно только со склада, – даже для меня сейчас это выглядит случайностью. Разберусь сам. Может, кто-то из новеньких плохо выучил правила…

– Первый курс вообще в ангар не пускают, – возразил Николай, устало потирая лицо – вот кто обожал учиться. Алекс часто недоумевал, что Ник с его мечтой об экспедициях забыл в академии. На что друг с усмешкой отвечал: хочет быть уверен, в дальнем космосе он не застрянет на планете из-за того, что некому будет сесть за штурвал. – Ну а старшие курсы прекрасно знают о том, что в кабину без пилота им соваться запрещено. Так что ты прав. Это подозрительно. Я поспрашиваю у ребят, может, кто заметил еще что-то странное.

– Лично я, кроме победы Нетопыря, вообще ничего странного не заметил. – Мишка плюхнулся обратно на кровать, лег, заложил руки под голову, разглядывая выученный до черточки за эти годы потолок каюты. – И откуда только вылез? Позывной еще дурацкий. Нетопырь? Серьезно? Вы его результат на трассе видели? Это сокол, а не нетопырь. Обошел наших с разгромным счетом. Самое смешное – никто не признается, кто это.

– Малышей спрашивали? – не отрывая взгляда от планшета, уточнил Ник.

– Детский сад? Первый курс? – возмущенно скривился Мишка. – Только звезды смешить. Они же недолетки!

Алекс выразительно кашлянул, не одобряя пренебрежения к кому-либо.

– Ну чисто теоретически… – протянул Михаил, добавив уверенно: – Хотя на уникума никто из них не тянет. Мы спрашивали – одно блеяние в ответ. Половина так вообще за «Цитадель» не садилась. У нас же версия 15.0, а они дома в основном на десятой тренировались. Слушай, – оживился друг, приподнимаясь, – ты же не сильно сейчас занят? Проект сдал. До экзаменов половина семестра. Может, вернешься в игру? Делов-то – прогнать разок по трассам. Выбьешь Нетопыря с первого места, а то наши переживают… Уже пятикурсники интересовались, не девчонке ли мы проигрываем, как будто не понятно, что Нетопырь – это он. Так как, поможешь?

Ник оторвался от планшета и тоже вопросительно посмотрел на Алекса.

Симуляторы были частью обучения. Первый и второй курс тренировались лишь на них, используя «Цитадель», «Галактику», «Крылья», чтобы после сдачи на них летного экзамена быть допущенными к настоящей технике. Но курсанты не были бы курсантами, если бы не превратили занятия в соревнования. Доработали несколько трасс, добавили нереалистично сложные уровни для интереса, ввели дуэльные бои между истребителями. Преподаватели не вмешивались, считая соревнования частью обучения. Играли азартно. Вместо денег использовали отработки и поощрительные баллы, которые можно было тратить на развлечения, кафе или дополнительные выходные.

– Ты же лучшим был в прошлом году, – заискивающе проговорил, садясь на кровати, Мишка. – Никто не смог побить твой результат. Не хочешь вернуть лидерство?

– Нет, – сухо ответил Алекс, вставая и убирая ключ в ящик стола, – и вам давно пора понять, полеты – не игрушка. Симулятор не заменит реальность.

Ник жестом изобразил «дурак», Мишка побледнел, осознав свою оплошность. Старший брат Алекса, многократный победитель Гран-при виртуогонки в прошлом году разбился на катере, попав в сильную турбулентность. Многие винили тогда производителей игры, мол, виртуальность дает обманное чувство собственных сил, а в реальности нельзя обмануть законы физики и механики.

С тогда дня Алекс предпочитал проводить вечера в ангаре, а не в зале симуляторов.

Час назад

Софи шла по коридору, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Сердце так сильно билось в груди, что казалось, оно сейчас несется прочь от ангара, убегая в страхе, а Софи вяло топчется позади, стискивая до боли ладони, дабы не выдать себя.

Бегать перед отбоем по академии? Только идиот захочет привлечь к себе внимание преподавателей. Точнее идиотка. Одна.

– Чуть не попалась, – прошептала Софи, привычным жестом убирая челку с глаз.

– Дура! – простонала в отчаянии, ощущая стойкое желание постучаться головой об стену. Идущий навстречу парень посмотрел изумленно, и Софи склонила голову, поспешив исчезнуть из поля его зрения. Какие тут все… подозрительные. И все так отличается от школы!

А что ты хотела? – язвительно пропел внутренний голос. Военная академия. Рассадник паранойи. Надо было в медицинскую идти, как предлагал отец. Ну или сразу в воспитательницы детского сада, как настаивала бабушка, свято веря, что девочкам не место в таком ужасе.

Но Софи с детства знала, что будет пилотом. Ей снились полеты с тех пор, как она начала осознавать себя. Взрослые смеялись: «Растешь», и только брат трепал по волосам, приговаривая: «Летай, сестренка. Пилотом станешь. Вместе к звездам полетим». И она зажмуривалась, ощущая, как сладко ноет в груди от его слов.

Старший брат был для нее всем: жизнью, воздухом, защитником, примером для подражания. Она ела то, что ел он. Делала то, что делал он. Ходила за ним хвостиком. Частенько спала в его постели. Таскала его рубашки.

Родители возмущались, но Олег смеялся и называл «Моя звездочка», совершенно не тяготясь ее детской навязчивостью.

«Ты растешь пацанкой!» – ругалась мама, когда она отказывалась надевать платья, коротко стригла волосы и носилась по улицам на аэродоске в компании ребят. Единственное, в чем Софи никогда не получала упреков, так это в учебе. Первая Космическая Академия брала лишь лучших. Таких, как ее брат. А значит, лучшей должна стать и она, Софи.

Она ждала коротких его приездов на каникулы больше, чем подарков на праздники. Жадно впитывала подробности. Копировала конспекты. Зачитывалась непонятными фразами. Разбирала их потом со словарем и прыгала от счастья, когда удавалось удивить брата своими знаниями.

«Да ты прирожденный пилот, сестренка», – сказал он однажды на полном серьезе, а потом принялся объяснять, как взрослой, ее ошибки, показывать, как надо. И на день рождение подарил последнюю версию «Цитадели», потратив на него годовую стипендию.

В семье не сразу, но смирились с тем, что оба ребенка выбрали стезю пилота.

«Ничего, – утешал отец мать, – было бы хуже, если бы Олег пошел в космический десант. Она бы за ним и туда поперлась. А пилот… Даже неплохо. Да и девушки там есть».

Мама только вздыхала, а бабушка хваталась за сердце. В ее молодости девчонки меж звезд лишь пассажиров да грузы возили.

Олег же никогда не указывал, что ей делать.

«Выбирать тебе, мелкая, – частенько говаривал он, – твоя жизнь – твой выбор – твои ошибки. Никто, кроме тебя их не совершит и не исправит. Хочешь летать – летай. Если звезды сложатся, ты станешь лучшим пилотом, чем я. И если бы я был преподавателем, я бы сейчас взял тебя на второй курс. Ты справишься».

Только вот… Она остановилась, ноги принесли ее на обзорную палубу, откуда открывался вид на бледно-желтый, с синяками кратеров на поверхности шар луны, бархатную бесконечность космоса и россыпь ярких точек-звезд на нем.

Она не справилась. Они оба не справились.

Софи кашлянула, прогоняя застрявший в горле ком. Времени прошло немало, но каждый раз, когда она думала о брате и своем провале, ей до сих пор хотелось плакать.

Хотелось, но она так и не смогла проронить ни слезинки.

«Поплачь, милая», – ласково уговаривала ее бабушка, гладя по голове, но она отворачивалась, выдергивала голову из-под морщинистой руки и уходила-убегала от горьких мыслей.

«Он жив! – твердила заклинанием Софи. – Просто пропал без вести. Он вернется, он обещал».

Взрослые отводили взгляды, вздыхали горестно, а она упрямо сжимала губы, не желая терять надежды.

Столько всего ей пришлось вынести, чтобы не потерять не только надежду, но и свою мечту… Слезы матери, причитания бабушки: «Один безголовый пропал, теперь вторая туда же».

Положение спас давний друг отца, пилот дальней авиации. Выйдя на пенсию, он частенько бывал у них дома.

«Не мешайте ей, – сказал он однажды, застав очередной скандал. – Брат для нее был всем. Хочет – пусть идет по его стопам. Никто не знает своей судьбы. Можно попасть в неприятности, где угодно. Даже по дороге на работу в детский сад. Но одно я знаю точно – потерявшие мечту не живут счастливо».

И ей разрешили сдавать вступительные в академию.

Первая Космическая, элита элит, могла позволить себе жесткий отбор и огромный конкурс. Экзамен можно было сдать лишь раз. Никаких «на следующий год» и вторых шансов. Готов, значит, готов. Они действительно брали лучших и гордились этим.

Софи не сомневалась, что сдаст. Высшие балы за выпускные в школе. На симуляторе она летала круче любого в городе.

И что там она… Все вокруг были уверены – поступит. Как говорится, если не она, то кто?

Софи стиснула ладони, глаза обожгло сухими слезами. Тот день в памяти остался калейдоскопом из уверенности, надежд и полного краха. Она так и не поняла, почему сбилась на трассе. Преподаватели утешали: «Бывает. Переволновалась. Ничего страшного. С такими баллами ты можешь поступить, куда угодно».

Она не хотела, куда угодно. Она хотела только в Космическую. Ходить по тем же коридорам, по которым ходил брат. Смотреть на те же звезды. Сидеть за тем же столом в столовой. И никаких компромиссов. Никаких пассажирских неповоротливых лайнеров или неуклюжих грузовозов. Для нее не существовало иных кораблей, кроме истребителей.

«Упрямая», – разводили руками преподаватели.

«Дурная», – ругался отец.

«Бедная», – вздыхала бабушка.

«Ломаешь себе жизнь», – пророчила мама.

А Софи паковала вещи, чтобы отправиться в ПКА на инженерный факультет.

– Что заснула? Отбой скоро, – грубо одернул ее второкурсник.

Софи тихонько вздохнула. Моргнула, возвращая четкость этому миру.

Кто же знал, что удержаться от полетов, когда рядом они – дотронься рукой – будет так тяжело.

Попасть в ангар после занятий не составило труда. Сначала она ходила вокруг. Касалась рукой холода серебристого металла. Улыбалась гордым силуэтам, как старым знакомым. Потом стала забираться в кабины: посидеть, вдыхая ни с чем не сравнимый запах рабочей машины. Помечтать…

И все было хорошо, пока ее уединение не нарушили так грубо…

Софи отвернулась от обзорного окна, зашагала к себе. Курсант прав – скоро отбой. Лучше не рисковать – первокурсников, дабы сразу привить дисциплину, наказывают строже остальных. А она и так… по краю ходит.

Но кто же там был, в ангаре? Голос молодой. Явно кто-то из курсантов. Видимо, забыл что-то растяпа. А она чуть не попалась… Еще и этот ключ. Софи потянулась к карману на бедре. Сунула туда руку и застонала от досады. Прорез! А ведь комбезу от силы неделя. Гадство! И даже гадать не надо, кому она не угодила. Рыжий! Возненавидел ее с первого дня. Единственная девчонка в бригаде. Еще и заучка. Кто с такими баллами идет гайки крутить? Даже для ПКА – перебор. С ней точно каши не сваришь и соревнование не выиграешь. Будет их бригада вечно в отстающих.

Что рыжий ее невзлюбил, да гадости говорил часто – полбеды. А вот то, что пакости делать стал – хуже. Выживает ее подлюка. Хочет, чтобы сама ушла, да не мешала их мужской компании чувствовать себя свободно, а то даже ругнуться матом в ее присутствии нельзя.

И Софи поняла, что в шаге от ненависти ко всем рыжим на свете.

Она подняла ладонь, коснулась замка – дверь медленно поехала в сторону, открывая проход в каюту, которую она делила с двумя девчонками. Обе с медицинского – на их этаже только она носила оранжевый комбез техслужбы. Девчонки, конечно, были и на инженерном, на первом курсе аж целых семь, но к пятому, выпускному, останется в лучшем случае две.

Сложные работы, где требовалась физическая сила. Выходы в открытый космос. Смазка. Вонючие масла. Ну и перспективы… На пост старшего инженера станции все предпочитали нанимать мужчин.

– Что так поздно? – недовольно спросила Ира, демонстративно зевнув. – Опять ходила на пилотов глазеть?

Хохотушка Диана фыркнула, закатив глаза.

Ее поймали давно. На новостях, которые она жадно просматривала в попытке найти любые намеки о брате или об его отряде. На подписках в группы, где сплошь сидели пилоты: профессионалы и любители. На том, как стояла, смотря с тоской на идущих по коридору старшекурсников. В тот момент ей казалось – на брата смотрит, а еще на тех, с кем в будущем должна была служить. Теперь же они все стали для нее небожителями… Недостижимыми, как и ее мечта летать на истребителе. И каждый парень в синем комбинезоне напоминал о брате, а еще о ее провале…

– Дурная ты, Софи, – наставительно произнесла вечно правильная Ирина, – ты технарь. Для них – обслуживающий персонаж. И уж прости: ни рожи, ни кожи. Даже если кто-то и позарится, то поиграть и бросить. Ты лучше на своих взгляни. У вас там видные парни есть. Тот же рыжий.

– Бе-е-е, – Софи сделала вид, что ее сейчас стошнит.

Макс был хорош для всех, кроме нее: лидер бригады, отличный инженер-механик, заводила, весельчак. Ее он просто ненавидел. Она его тоже.

Софи вспомнила прорез на кармане, выпавший ключ.

Это война, – решила она. Только рыжий зря надеется. Она не уйдет. Ни за что. И академию закончит, как обещала брату перед его заданием. Тем самым. Последним. А потом поступит в гражданскую летную. И будет водить медленные пассажирские лайнеры. Что всяко лучше, чем гайки крутить. Тут рыжий прав. Механик из нее отвратительный.

– Я выяснил! – Мишка с воплем ворвался в каюту, закрутился на месте, пытаясь одновременно держать в поле зрения обоих друзей. – IP Нетопыря. Друг помог. Залез в программу и IP игроков раздобыл. Так что мы знаем, когда он играл, на какой машине и сможем его вычислить.

– Знаешь пока только ты, – педантично поправил его Ник, проворчав: – Дался тебе этот Нетопырь? Ловить он его собрался, словно шпиона…

– Точно! – хлопнул себя по лбу Мишка, совершенно не обратив внимание на ворчание друга. – Вот! – и вытащил из-за пазухи лист с перечнем цифр.

Парни сгрудились, изучая.

– Какого черта! – возмутился Мишка, найдя нужную строку. – Кто ему позволил играть по ночам? Куда руководство смотрит?

– Может, кто-то из преподавателей развлекается? – задумчиво предположил Алекс.

– Им-то зачем? – отмахнулся Мишка. Почесал подбородок. – Нет, тут явно какая-то тайна.

– Пятый курс? Помните, тот здоровый? Лев, да? – прикинул Ник. – Он был хорош.

Мишка замотал головой:

– Я видел его недавно. У него рука повреждена. Это не он.

– И точно не кто-то из старших курсов, – проговорил Алекс. Ник нахмурился.

– Поясни, – потребовал.

– Все дело в манере. Пусть у каждого она своя, но нас всех учат одинаково, а этот парень… Явно талантливый самоучка. Правда, есть одна деталь, которая не дает мне покоя… Я когда увидел, как он проходит трассу Смерти, думал, призрака встретил. Просто так же кольца проходил лишь один человек… – Алекс замолчал, потом добавил тихо: – Вы знаете, о ком я.

– Феникс, – потрясенно вымолвил Михаил.

– Не может быть, – потряс головой Николай, потер лоб. – Это невероятно, но теперь, когда ты сказал об этом, я готов с тобой согласиться. Этот парень летает не хуже Феникса. А может, Феникс сам его обучал?

Парни переглянулись.

– Бред, – отверг идею Мишка. – Зачем это ему? Да я и не слышал о том, чтобы кто-то занимался наставничеством среди курсантов. Если только…

И он подобрался, напрягшись.

– Если только, – перешел на яростный шепот, – этот кто-то учился у него уже после его исчезновения. Ходили же слухи, что последним заданием Феникса была разведка приграничья в секторе F14-583. Там же видели корабли айкаров. А эти уроды…

И Мишка умолк, захлебываясь эмоциями.

Земная Федерация включала в себя около шести десятков планет. Объединиться не получилось – люди, так и остались людьми, потому в Федерацию входило восемь секторов. Северо-Американский, Китайский и Русский были самыми крупными.

– Ты бредишь, – одернул Мишку Ник, – и слишком много читаешь комиксов. Не выдумывай лишнего.

– Я, может, и выдумываю, – обиделся Мишка, – зато проявляю бдительность. Не знаю, как вы, а я намерен этого Нетопыря найти и задать пару вопросов. Вы со мной?

Друзья переглянулись. Алекс вздохнул, уже понимая, что влез в это дело еще тогда, когда решил посмотреть запись полета хваленого чемпиона…

– Ты же без нас попадешься, – усмехнулся он и спросил: – Когда на охоту?

Глава 2

– Твой брат был очень талантлив.

Эту фразу Софи слышала так часто, особенно после того, как Олег пропал без вести, что успела ее возненавидеть, но сейчас случай был особым. Она стояла в зале славы академии вместе с полковником Березиным. Со стены, в окружении звезд на них смотрели лица тех, кто учился здесь и отдал жизнь за родину.

Софи смотрела на родное лицо, на светящуюся алым подпись: «Серов Олег Евгеньевич» и едва сдерживалась, чтобы не подойти, сломать голограмму, крикнув: «Олег жив, ему не место среди мертвых».

– Знаю, ты поступала на летный, – в голосе полковника прозвучало сочувствие. – Я видел твои результаты. Чуть-чуть не хватило до проходного. Жаль.

Софи повернулась к нему, взглянула изумленно.

– Олег говорил, ты прирожденный пилот, – пояснил свой интерес полковник. – Почему, провалившись у нас, не пошла в гражданскую авиацию?

Софи нахмурилась и отвернулась, пряча лицо. Она уже устала слышать этот вопрос, но хуже было то, что ответ перестал казаться ей верным. Дома все было правильным: данное брату слово, поступление в Космическую, а потом сомнения принялись одолевать ее и становились все сильнее с каждой выходкой рыжего, с каждым вечером, проведенным в ангаре. Она ведь обещала Олегу летать, а не гайки крутить! Еще и рыжий этот… Словно специально послан, чтобы сделать ее жизнь невыносимой.

– Ясно, – хмыкнул мужчина, не дождавшись ответа. – Если я могу что-то для тебя сделать – дай знать.

Софи вздохнула… Она не собиралась ни о чем просить, но рыжий… Ей нужна разрядка, чтобы не сорваться и не прибить урода.

– Я могу получить доступ в зал симуляторов в любое время?

– Не хочешь пользовать вместе со всеми? Боишься, что засмеют? – нахмурился полковник.

Ну да… Извечное противостояние тех, кто летает и тех, кто крутит гайки. Но Софи боялась не этого… Сочувствие, жалость – вот, что было хуже пытки. Наслышалась уже от родных и знакомых. А тут… срезавшийся на вступительных экзаменах пилот пошел перебирать двигатели. Рыжий будет в восторге.

– Не хочу привлекать внимания, – призналась она честно.

– Хорошо, я подумаю, – не стал ничего обещать полковник.

Через пару дней какой-то старшекурсник передал ей конверт. В нем лежала карточка с допуском и записка: «Попадешься – отберут».

– А девчонка неплоха, – Владимир Сергеевич отвернулся от экрана, где блестящий черный истребитель, модель «ШИП», с белым силуэтом летучей мыши на борту с изящной наглостью проходил кольца Сатурна – самый опасный участок трассы, посмотрел на Березина. – Сестра Серова? Навыки у нее, конечно, отменные. Видно, что брат готовил. Самоуверенности много, но с этим мы бы справились. Знаешь, что она думает делать дальше? Отдавать такой талант инженерам… Только губить.

– Вот и я о том же, Володь, – вздохнул Березин, – однако правила не нами придуманы. Я уже запросил данные с сервера, где она проходила вступительные. Хочу внимательнее на них посмотреть. Если ничего подозрительного… Руководство не пойдет на перевод.

Владимир выругался. Откинулся на кресле.

– Тогда пусть не мается дурью и уходит. В гражданской ее с руками оторвут.

– А если не захочет? – задумчиво спросил Березин. Взгляд девчонки на голограмму брата не давал ему покоя. Столько тоски там было и злости… Упрямой такой злости.

– Тогда устрой так, чтоб отчислили. Не маленький, сам знаешь, что делать, – грубо отрезал коллега. – Ты запись с камер видел? Она так и продолжит путаться под ногами. Лезть в ангар. Еще истребитель угнать попробует, вот увидишь. Я таких знаю… Отчаянные. Да, что я говорю… – и он махнул рукой. – Феникс, только в юбке.

– Ничего о нем не слышал? – осторожно поинтересовался Березин, и Владимир покачал головой.

– Поисковую операцию свернули, он официально признан мертвым. Это все.

И они замолчали, каждый думая о своем. О тех, кого они учили. Учили ради будущего, ради счастливой жизни, но у кого-то эта жизнь получалась слишком короткой.

– Так, заучка, у нас сегодня практика.

Этими словами ее обрадовали, стоило появиться в классе. Софи стиснула зубы. Сдержаться. Ее специально провоцируют. Космос требует хладнокровия. Любой скандал, любая истерика будут отражены в личном деле, а после… беседа с психологом, тесты, и если она их не пройдет – ее вышвырнут из академии пинком под зад.

Слабым в космосе нет места. Тем более в военной академии.

– Результат войдет в общий зачет, – продолжал давить рыжий. Он даже соизволил подняться с места, подойти и нависнуть, словно специально давая понять, какая она мелкая и ничтожная по сравнению с ребятами в группе. – Если ты нас опозоришь, пеняй на себя.

Технарей, в отличии, от пилотов, всегда учили работать в группе.

«Ваша работа – командная. Невозможно провести оперативный ремонт системы водоохлаждения на крейсере. И даже на истребителях следует использовать принцип «двойного глаза». К тому же одиночке проще совершить ошибку, а ваша ошибка – это жизнь пилота и его машины. Учитесь проверять себя и других», – часто повторяли им преподы.

Их группы назывались «бригадами», а результаты зачета были не просто баллами. Отстающие не получали увольнительных, им назначались дополнительные занятия, даже стипендия в Космической зависела напрямую от позиции бригады в общем рейтинге. А что такое стипендия? Это возможность посидеть в безалкогольном, но все же баре «Астронавт». Поиграть в разные симуляторы. Посмотреть кино в объемном кинотеатре. Купить пирожных в кафе. За все развлечения на базе академии курсанты расплачивались баллами.

Когда Софи запорола первый из практических тестов, и группе прилетел общий штраф, ее чуть не побили. Так что теперь она считалась балластом.

А ведь она так привыкла быть лучшей. Всегда и везде. Ну кроме дисциплины. Тут характер давал о себе знать. И если бы не ее дерзость, привычка водиться с пацанами, ее бы смяли в первый же месяц. А так… куратор бригады посмотрел на ее перепалки с рыжим и сказал: «Знаешь, я не буду тебя снимать с довольствия на следующий год».

Софи, потом вдохновленная его словами, ходила. Ровно до следующего зачета.

Теория давалась ей легко. Математика, механика, физика, термодинамика… Тесты она писала лучше некоторых в группе. Но вот практика… Пальцы в толстых перчатках – на ее ладонь не было нужного размера – ощущались чужими. И она решительно не понимала указания мастеров:

«Вот ту загогулину требушни. Слегни чуток. А потом вперед, до щелчка».

Но парни-то понимали! И это было обидно.

Был бы рядом брат – он бы поддержал. Но рядом никого не было. Ее семья лишь обрадуется, услышав о неудачах и будет настаивать на уходе. Друзья… Даже они ее не поддержали, многие покрутили пальцем у виска, сказав, что Софи с жиру бесится. Если не удалось поймать журавля в небе, так надо держаться за синицу в руке. Конечно, истребитель – не гражданский лайнер, но лайнеры тоже летают в космосе.

– Не хочешь, чтобы я вас опозорила, – Софи постаралась вложить во взгляд все свое негодование, – лучше помоги.

Да. Она дошла до того, чтобы наступить на гордость и попросить помощи. Позор. Но и подводить парней из бригады не хотелось. Они не виноваты в ее выборе пути.

Макс ответил презрительным фырканьем.

– Тебе бесполезно помогать! У тебя же руки-крюки.

Софи задохнулась от гнева. Эти «руки-крюки» мастерски держали штурвал симулятора, тонко чувствуя ход полета машины, мгновенно реагируя на возникающие препятствия.

А гайки крутить особого ума не надо.

– Значит, справлюсь без тебя.

Софи шагнула в сторону, обходя живое препятствие. Парни недовольно загудели, но открыто выступать не стали. Преподаватели жестко пресекали любые конфликты в группе. Причем, наказанию подвергались все: и виноватые, и невиновные.

«Привыкайте, – повторял им куратор, – бригада несет общую ответственность за проделанную работу. Никто не станет разбираться, кто именно не докрутил болт или не поставил правильно фильтр. Потому проверка друг за другом и взаимопомощь должны стать вашей второй натурой. И это прекрасно, что именно в вашу бригаду попала София».

Софи не разделяла восторга куратора, как и парни в группе. Будь ее воля, она бы предпочла индивидуальное обучение, как у пилотов. Конечно, их учили летать вместе, выполнять групповые задания, но каждый в полете отвечал сам за себя.

А у них?

«Без разницы, кто запорол свой участок работы. Не смогли собрать двигатель? Незачет всем».

И главное, даже если Софи справлялась, ее все равно винили во всех неудачах. Репутация, чтоб ее…

Первый курс был самым нудным и бесполезным с точки зрения будущей работы. До абсурда. Их не допускали до «живых» машин. Заставляли практиковаться на старье. Перебирать двигатели вековой давности, как будто они когда-нибудь им встретятся?! Практиковаться на древних системах. Без нормальных зондов, диагностов и датчиков. Еще и специально выбирали настолько заржавевшее оборудование, что у Софи не хватало силы пальцев раскрутить зажим.

Эдакая система отбора для технарей.

Если пилотов гоняли физически, выматывали эмоционально, то их испытывали грязью, ржавчиной и прочим старьем.

Мозоли, порезы, не отмывающиеся пятна и въевшаяся вонь… Мир техники был по-мужски суров.

Софи заподозрила неладное, когда их повели на зачет в новый зал. «Выклянчили», – с мрачным удовлетворением подумала она, оглядывая муляж системы жизнеобеспечения. Парни уже давно ныли, прося мастера дать им что-то новенькое, а то три месяца разбирать двигатели им порядком надоело. Вот Софи с удовольствием бы вернулась к знакомому двигателю, чем лезла в эту громадную страхолюдину.

Целиком система в зале не поместилась бы, но и та ее часть, которую они лицезрели, внушала трепетное уважение.

– Итак, господа курсанты, – голос мастера был полон нездорового энтузиазма, – перед вами центральная часть системы обеспечения крейсера «Незабудка» второго класса.

Он еще не закончил фразу, а мозг Софи уже выдавал справку: «Крейсер второго класса. Численность экипажа: двадцать человек. Грузоподъемность… Максимальная дальность полета… Скорость… Оружие…». Брат в свое время неплохо натаскал ее, но толку-то от ее знаний, если придется, как обычно, работать руками.

Она нервно поправила перчатки.

– Вводная: «Незабудка» получил пробоину по правому борту в результате попадания в метеоритный поток и столкновения.

Вводная была так себе… Нормальный пилот не допустит попадания в поток, облетит. Проще изменить курс, чем получить такой «подарок». Защита выдержит пару попаданий, но и ее резерв не бесконечен.

– Была повреждена система жизнеобеспечения.

В подтверждении свет выключился, раздался скрежет, в центре, под потолком рванул, ослепляя, сноп искр. Потом заискрилось уже в нескольких местах.

– У вас час на ликвидацию последствий. Дальше весь экипаж будет считаться мертвым. Вы, соответственно, тоже.

Включился красный аварийный свет, завыла сирена, из-под пола вырвался, заставив всех дружно подпрыгнуть, столб пара.

ПКА готовила специалистов высокого уровня, используя способ обучения максимально приближенный к реальности.

Софи ощутила, как у нее мурашки побежали по коже. Сирена била по ушам, в глазах все прыгало от мерцающего красного света. Пол под ногами затрясся, имитируя теряющий управление корабль. Если не знать, что за стенкой – станция, полное ощущение, что они терпят бедствие.

– Так, парни, собрались. Работаем.

Максим первым, как и положено бригадиру, включился в работу, распределяя задания.

– А ты, – взгляд в сторону Софи, – просто постой в сторонке.

– Не получится, – мрачно ответила девушка, – нам не засчитают работу, если я просто постою.

– Черт с тобой! – махнул рукой парень.

Договорились быстро – надо было заменить пару труб. Да и сложно было ошибиться – пробоину подсвечивали снопы искр. На самом деле починка подобной системы была заданием третьего курса, сейчас их проверяли на слаженность и умение работать в экстремальных условиях.

– Нужна сто двадцатка! – донеслось с правого края пробоя.

– Сейчас! – Софи спрыгнула с помоста и понеслась к углу, где еще раньше приметила сваленные в кучу – чтоб курсантам жизнь медом не казалась – коробки с запчастями. Нужную – не зря она изучала маркировки – нашла быстро. Вытянула, вытряхнула трубки, начала свинчивать, но парни отобрали.

Трое вырезали поврежденную часть, ловко орудуя лазерными резаками, остальные начали прилаживать замену. В зале, заглушая вой сирены, стояла рабочая обстановка. Кто-то ругался, кто-то требовал инструменты, жужжала сварка, щелкали пневматические кусачки, шипели резаки.

– Время! – подгонял всех Макс. – Монтируем.

Труба была длинной, поврежденный участок большой – мастер хорошо рассчитал, всем досталось, где подержать.

Софи оказалась на левом краю, парень, стоявший там, неожиданно подвинулся, а потом и вовсе ушел за каким-то инструментом. Так что ей ничего не оставалось, как вставить трубу в соединитель и держать, пока прикручивали правый фланг. Фиксировать одновременно не получалось – гибкую трубу и так вело от остаточного давления, она просто не встала бы плотно везде, если начать прикручивать оба конца разом. Это называлось менять «на живую», встраивая в действующую систему. Опасная вещь. Мастер точно сошел с ума, устроив им подобный тест.

Воздух в зале стал липким, тяжелым, и девушка прокляла наставника, решившего повысить ставки и добавить достоверности. Воздух в зале потихоньку откачивали, точно они и вправду теряли кислород.

Она постаралась дышать реже, экономя то, что осталось. Парни рядом работали в мокрых спецовках, да и у нее пот тек по спине.

Труба вдруг запрыгала в руках, точно живая, в лицо ударила струя пара.

– Прорыв системы охлаждения! – раздался истошный вопль.

– Всем держать! – заорал Макс. – Не дадим кислород – подохнем.

Не подохнем, конечно, – Софи вцепилась в извивающийся, точно змея, гибкий шланг, – но баллов никто не получит, еще и вычтут.

Она плюнула на правила, зубами стянула одну перчатку, вторую. В полумраке авось мастер не заметит, что она нарушила технику безопасности.

Пальцы сжались на гладкой поверхности, и Софи сразу почувствовала себя уверенней.

– Пошло давление!

Новая напасть. Труба под пальцами начала ощутимо нагреваться.

– Серый переключай на резерв. Надо снизить температуру. Парни, держим. Чуть-чуть осталось!

Софи сцепила зубы. Кожу пекло, пальцы ныли от напряжения, воздуха категорически не хватало, кружилась голова, в легких горело.

– Все, мы близко! Отпускай, я перехвачу, – прозвучало властное над ухом.

Софи вздрогнула и попыталась разжать сведенные от напряжения пальцы.

– Не могу, – просипела она.

Макс придвинулся, заглянул через плечо.

– Твою же… Черт. Не дергайся.

На ее ладони сверху легли широкие, мужские. Надавили, заставляя разжать пальцы.

– Федор, какого ты оставил ей самый сложный участок? Жить надоело?

За спиной что-то невнятно пробурчали.

– Сильно обожгла? – уточнил Макс.

Софи пожала плечами. Во рту было так сухо, что слова застревали в горле.

– Я тебе вечером мазь принесу и таблетки. Справишься?

Его дыхание раздражающе касалось шеи, рыжий был слишком близко, и эта близость вызывала злость.

Софи откашлялась, злость придала сил. Ответ вышел едким:

– Справлюсь, не бойся. В медпункт не пойду.

И она, морщась, натянула перчатки. Вынырнула из-под рыжего, оставив его фиксировать последний остаток трубы. А потом зажмурилась от ярко полыхнувшего света и сразу пошел живительный кислород, от которого приятно закружилась голова. Они успели.

– Пять минут до срока, – мастер шагнул в зал, – я впечатлен. Молодцы.

Софи подавила желание спрятать обожженные ладони за спину.

– На сегодня свободны. В душ и отдыхать. Завтра разбор.

Уф-ф-ф. Неужели никто не заметил ее хитрости? Повезло.

Рыжий пришел, когда она успела принять душ, переодеться в пижаму и перестать плакать. Рукам не помогла даже холодная вода, они продолжали гореть, точно она держала в каждой по горсти углей.

– Дай посмотрю, – парень, не дожидаясь, грубо схватил ее за запястье, и Софи не сдержала вскрик. – Черт! Заучка! Прости, – мгновенно извинился он, и хватка стала нежнее.

– Не дергайся, – попросил Макс, принявшись аккуратно наносить прохладный гель на кожу. – Будь я мастером, честно, выпорол бы тебя. Слушай, если ты решила испортить себе жизнь, то давай без подстав. Парни-то в чем виноваты?

Софи опустила голову. Рыжий прав. Если бы ее поймали на нарушение техники безопасности, выписали бы штраф всей группе, а если бы установили, что она пострадала… Месяц все сидели бы без стипендии. Она сглупила, конечно.

– Зачем ты сняла защитные перчатки?

Софи молча достала одну, положила сверху свою ладонь, спросила зло:

– Думаешь, в таких можно что-то сделать?

– Почему раньше не попросила? – нахмурился рыжий.

– Мастер и так самую маленькую пару нашел, – пожала плечами девушка.

– Разберемся, – кивнул Макс, забирая перчатки и закрывая тюбик мази. – Наноси два раза в день. Это таблетки. Одну сейчас, вторую завтра.

На кровать легли две капсулы. Софи даже не стала спрашивать, откуда они у Макса – проносить лекарства, кроме согласованных с врачами, на территорию академии было запрещено.

– И Софи, – девушка посмотрела на него удивленно. Кажется, это был первый раз, когда рыжий назвал ее по имени, – я не знаю, что ты здесь делаешь, но если решила свести счеты с жизнью, придумай способ попроще. Я запрещаю тебе рисковать, когда ты работаешь под моим руководством.

И рыжий глянул так, что стало ясно: он здесь на своем месте. И если Софи всем сердцем мечтала стать пилотом, то Макс так же страстно желал стать тем, кто обеспечивает летунам исправность их машин, и никто ему в этом не помешает.

Глава 3      

– Полчаса до отбоя, – предупредил Николай, глядя на часы. – Еще немного и не успеем вернуться.

– Еще пять минут, – попросил Мишка, с надеждой вглядываясь в пустой коридор. Алекс со вздохом покачал головой… Другу надо было в следователи идти, а не в пилоты. Они уже третью ночь торчали около зала симуляторов, а Нетопырь и не думал появляться. Сладко спал, поди, в это время. Но Мишка не сдавался. Куратор уже осторожно интересовался, что такого забыла их троица в подобное время, да еще и в столь странном для свиданий месте. Вразумительно Алекс ответить не смог, чем заработал еще больше подозрений и многозначительное: «Ну-ну».

– Идем, – Алекс дернул Мишку за рукав. Они уже привлекли внимание дежурных и сейчас их перемещение будет отслеживаться с особой тщательностью. Выстроенная на дисциплине и соблюдении устава академия на дух не переносила вольнодумства и нарушения этой самой дисциплины.

– Не понимаю, как ему удалось проскочить незамеченным? – рассуждал Мишка, пока они быстрым шагом двигались в направлении каюты. – Он пришел за полчаса до отбоя, но ушел через час после него. Я специально проверял – нарушений в тот день зафиксировано не было. Еще немного, и я поверю, что у нас на станции завелся невидимка.

– Который обожает гонки, – поддержал его со смешком Ник.

– Да ну вас, – обиделся Мишка.

– Все просто, – сжалился над другом Алекс, – у него вездеход старшего дежурного. Такой дают лишь пятому курсу. Так что он имеет доступ везде, даже в преподавательский сектор. А если ты помнишь, один из входов как раз через коридор направо отсюда. Коридор вполне можно проскочить незамеченным, а дальше, как повезет, но если не соваться к жилым комнатам, можно пересечь сектор, не нарвавшись на преподавателя, спуститься на другой уровень и выйти уже, – Алекс задумался…

– Знаю, где там можно выйти, – проворчал Мишка. Он чувствовал себя уязвленно из-за того, что сам не додумался до такой простой версии, – у девчонок или у первого курса. И это приводит нас к тому…

– Что искать надо на первом курсе, – закончил его мысль Ник, добавив: – Даже интересно, кого у нас такого талантливого принесло, еще и скромного…

– Мне не дает покоя мысль, почему он скрывается. Глупо ведь. С такими навыками он был бы лучшим на курсе. А тут… – и Алекс неодобрительно покрутил головой. – Какая-то странная скромность.

– Вот-вот, – подхватил Мишка. – И самый большой вопрос – где этот первокурсник раздобыл вездеход дежурного? Нарушение, я скажу, немаленькое… За такое по головке не погладят. Да и знаю я эту мелюзгу… Они своей тени боятся не то, что сунуться в преподавательский сектор или нарушить режим. А девчонки… чуть что – сразу глаза на мокром месте. Вдобавок, я ни за что не поверю, что девчонка может так летать.

И все трое согласно кивнули. Среди женщин было немало талантливых пилотов, но вот так, залихватски и безбашенно, проходить трассу мог лишь пацан.

Руки уже почти не болели. Мазь рыжего творила чудеса. Софи сжала и разжала ладонь, полюбовалась на ровно-розовую кожу. Красота.

Она бы не сказала, что отношение парней к ней изменилось после зачета, но ей самой дышать стало легче. Что-то такое появилось новое внутри. Зародилась уверенность, что справится, сможет доучиться. Не просто упрямое: «Я хочу и буду», а более весомое: «Я смогу».

Софи стояла на своем любимом месте у обзорного окна. Вначале учебного года здесь было полно народа: новенькие залипали на виды, теперь они всем приелись, и остались лишь такие фанаты как она.

На нее бросали удивленные взгляды. Ну да… Техники, они ближе к тому, что под руками. У медиков свои интересы. Навигаторы сплошь в вычислениях витают, да звездные карты зубрят. Электронщики в схемах ковыряются целыми днями. Ну а пилоты… – Софи тяжело, не скрывая зависть, вздохнула – ближе всех к звездам. Это она неправильная такая… Не на своем месте. Тут рыжий прав.

Она провела пальцем по холодной поверхности. Где-то там, в направлении Росс сто пятьдесят четыре пропал Олег. Они шли звеном – три «Лютика». Обычная разведка, но крейсер потерял с ними связь и на борт не вернулся ни один. Поиски ничего не дали. Так ей сказали. И все же она верила, что брат жив.

– Держи, – ее стукнули по плечу.

Софи вздрогнула, обернулась. Рыжий стоял с хмурым лицом. В руке он держал рабочие перчатки.

Девушка взяла. Удивленно покрутила.

– Как? – ахнула, заметив, что те стали в разы меньше.

– Девчонок с медицинского попросил ушить, – отмахнулся Макс. – Им все равно швы надо было практиковать накладывать.

– Но разве так можно? – искренне удивилась Софи.

Устав академии был объемным, и она не успела еще запомнить все графы, но то, что оборудование запрещалось менять без согласования, помнила.

– Не можно, а нужно, – ее обидно щелкнули по носу, – перчатки относятся к личным средствам безопасности, а для них разрешен подгон по размерам. Или ты хочешь, чтобы при высадке, например, у тебя штаны сползли, потому что на складе не нашлось нужного размера?

Софи замотала головой.

– Так же и с перчатками. Пилоты вон свои комбезы всегда ушивают, чтобы нигде не болталось. Тебе надо было сразу подойти к куратору и сказать о проблеме или ко мне.

Софи представила, как она подходит жаловаться рыжему и нервно сглотнула. Ни за что!

– Спасибо, – натянуто поблагодарила.

– Пользуйся, – криво усмехнулся Макс, – главное, запомни: никаких фокусов. Хочешь дурить – иди в другое место, но у меня в бригаде не смей больше нарываться. Мне плевать, что ты хотела как лучше. У нас есть правило: лучше сделай как надо, а не как лучше. Так что никакого героизма. Да и не героизм это, а дурость. И честно, заучка, уходила бы ты. Можно наизусть инструкцию выучить, схему зазубрить, только тебе это не поможет. Тут интуиция нужна, скорость, реакция и сила. А ты… – и он выразительно осмотрел ее щуплую фигуру. – Так что вали вниз, на Землю. А если в космос хочешь, иди в Гражданскую. Вон у биологов всегда недобор. Будешь в экспедиции летать, со зверюшками общаться.

– Зверюшки – это зоологи, – мрачно поправила его Софи, – биологи растениями занимаются.

– Да мне… – проглотил ругательство Макс. – Ну ты поняла.

– Я поняла, – Софи посмотрела на парня с ненавистью. Одно то, что приходилось смотреть на него снизу вверх – вымахал верзила – бесило. – Только не ты здесь главный, так что я уйду, когда захочу.

И отвернулась к иллюминатору.

– Посмотрим, – многообещающе донеслось в спину. Их война открывала следующий раунд.

И рыжий ушел, а вот проблема осталась…

Софи выдохнула, стиснула кулаки. Уголки глаз защипало. Она не плакала, когда получила новость о брате, когда завалила экзамен, но рыжий… Каждый раз ухитрялся довести ее до слез. И она плечом стерла влажную дорожку на щеке.

– Снова глаза на мокром месте? – добродушно поинтересовались сбоку.

Софи вспыхнула, мучительно покраснев. Скосила взгляд. Синий комбинезон. Пилот. Четыре полоски на рукаве. Еще и старшекурсник. Можно сказать, она перед мечтой опозорилась. Вот же засада!

– Я тебя часто здесь вижу, – парень качнулся с пятки на носок. – Обижают? – уточнил. И так по-доброму спросил, что у Софи аж в носу зачесалось от слез.

Еще не хватало разрыдаться, – рассердилась на себя девушка. И это военная академия! Прав рыжий. К зверюшкам ей надо, ну или к цветочкам.

– С чего ты взял? – спросила с вызовом. Моргнула, возвращая четкость плавающему в глазах миру. – Аллергия у меня. – Ага, на рыжих. – Тебе какое дело? – выплеснула зло. Кажется, она начинает ненавидеть всех парней на свете.

– Ну да, – ни капли не поверил ей курсант. – Меня Алексеем зовут, – он протянул ей руку и улыбнулся так светло и открыто, что она замерла, потом опомнилась, пожала в ответ.

– Сильная, – улыбка парня стала шире, и Софи зачаровано улыбнулась. – Ты обращайся, если что. Спроси пятую группу. Подскажут.

Он так и стоял, не выпуская ее ладонь из руки.

– Если бы у меня была младшая сестра, я бы не хотел, чтобы ее обижали, – сказал он тихо, уверенно так сказал, глядя ей в глаза.

А она, не выдержав, отвела взгляд, ощущая, что в шаге от того, чтобы разрыдаться на груди у парня. Горло перехватило, грудь сдавило и глаза уже горели от слез.

– Прости, – выдернула руку, в панике устремляясь прочь. Подальше от парня и его жалости, ведь сколь угодно можно плакать – рыжий будет только рад – делу это не поможет.

– Стоять! – ее перехватили на центральной палубе.

Парень из группы – Виталий – ухватил за плечо, притормозил и развернул к себе, практически уткнув носом в грудь. От неожиданности Софи даже забыла, что хотела плакать, вдобавок комбез одногруппника напрочь провонял смазкой и теперь в носу чесалось уже от нее.

– Беда у нас, – торопливо, глотая слова и воровато озираясь по сторонам, зачастил парень, – в «Астронавт» пришли с проверкой, а там наши… Ну… отмечают.

Точно, вспомнила Софи, группа сегодня собиралась отметить недавний зачет, словно они на самом деле починили систему и спасли кучу жизней. Смешные… Ее, естественно, не позвали. Она не обиделась. Велика радость сидеть и слушать их разговоры. Все о том же: движки, диагносты, дроны, растворители и масла.

– И что? – спросила нетерпеливо, стараясь отодвинуться от парня, а главное – от смазочной вони.

– Так это… – Виталик сглотнул, притянул ближе и зашептал жарко на ухо, обдавая чесночным ароматом недавно сгрызенных сухариков: – Мы пару фляжек принесли. Ерунда. Попробовать всем по глотку. Но не успели. Главный нагрянул с проверкой. Похоже, кто-то слил. Если найдут – кранты.

Софи уперлась ладонью, отодвинулась, отвернула голову и сделала глубокий вдох, радуясь свежему воздуху.

Н-да… Попали парни…

Спиртное на станции было под запретом. Даже в себе пронести было невозможно. Но курсанты ухитрились из списанных запчастей собрать самогонный аппарат и под строжайшим секретом, меняя локации, гнали крепкое питье.

– Я еле уговорил меня выпустить. Мол, живот прихватило. И сразу за тобой. Тебя обыскивать не будут. Поможешь? – и Вит требовательно заглянул в глаза.

Первой мыслью было: «Так им и надо… Алкоголикам. По заслугам», а потом в памяти всплыли рассказы Олега о курсантском братстве, о том, что «сам пропадай, а друга выручай», еще и этот умоляющий взгляд… Прям в сердце проник, зараза.

Братства лично она не ощущала. Скорее ее пытались выжить, чем подружиться, но традиция… это свято.

– Пошли, – мотнула головой, уже зная, что пожалеет.

В баре, несмотря на работающую систему вентиляции, было жарко, а в воздухе витало ощутимое напряжение. У стены и барной стойки выстроились в ряд курсанты – вся группа целиком, кроме оставшегося в коридоре нервно кусающего губы Виталия.

Софи оценила построение «смирно», взгляды куда-то в подпространство перед собой, сосредоточенные лица – у кое-кого на лбу блестели капельки пота – и обреченное выражение: капец котенку.

Перед жертвами облавы с предвкушающим видом прохаживался куратор курса – полковник Капывалов. Рядом переминался с ноги на ногу, бросая сочувственные взгляды на парней, старший мастер Антон Вадимович. Двое пятикурсников споро и привычно проводили обыск «малышей».

Софи прикинула диспозицию. До последнего, практически сползшего по стене курсанта с лицом – краше лишь в гроб кладут – оставалось еще три жертвы. Минут пять и Сашку – а у кого еще могли быть фляги? – запалят со спиртным, а с ним и всю группу заодно. На первый раз не отчислят, но откатят в конец рейтинга. Плюс нагрузят отработками, чтобы дорогу в бар забыли.

– Господин полковник, простите, я немного задержалась. Можно встать в строй?

При звуке ее голоса лицо Сашки, которому доверили опасный груз, посветлело, сменив обреченную мертвенную бледность на румянец, в глазах заблестела лихорадочная надежда. Взгляд, правда, остался буравить пространство перед собой.

– Тебя тут не было, – не оборачиваясь, предупредил Сергей Георгиевич, – но если желаешь присоединиться, – пауза давала шанс передумать и не разделять ответственность с парнями, – вставай.

Судя по всему, полковник был уверен – алкоголь они найдут. Так что, если она сейчас присоединится, наказания ей не избежать. Но заветы брата… Вот они сейчас и заставляли ее промаршировать мимо застывших по стойке смирно парней и встать последней в ряд. Аккурат за Сашкой. Расправить плечи – смирно, так смирно – и устремить взгляд перед собой, точнее на портрет какого-то красавчика в синем комбинезоне на противоположной стене бара. Белобрысый здоровяк – ее макушка оказалась вровень с плечом парня – сдвинулся так, чтобы наполовину ее прикрыть.

– Кхм, господин полковник, можно вопрос? – рыжий мгновенно вступил в игру, отвлекая внимание на себя.

«Ему в политики надо, а не в технари, интриган проклятый», – мелькнула едкая мысль, но тут в бедро Софи ткнулась плоская фляжка и она, затаив дыхание, перестала слушать, что там вещает рыжий. Не дыша, чуть развернулась и аккуратно убрала флягу в набедренный карман. При желании в их комбезы можно было целый ящик инструментов поместить, ну почти весь, особенно если разгрузку на пояс прицепить.

Тихонько дернула парня за рукав, мол, вторая где.

Получила вторую.

Заработала подозрительный взгляд пятикурсника – тот был уже совсем рядом и применила свое тайное оружие: улыбнулась широко, светло, радужно. Парень точно удар под дых получил: вскинул брови, застыл на мгновенье с открытым ртом, устремив взгляд куда-то в пустоту. Этого хватило, чтобы вторая фляга заняла свое место.

Все. Теперь она контрабандист в расположении береговой охраны. Главное, следить за лицом, ну и взгляд снова на того… в синем. Красивый чертяка. Небось, звезда какого-нибудь курса.

Пятикурсник отмер, шагнул к ней.

Твою же… Страшно-то как.

– Меня тоже будешь обыскивать? – поинтересовалась Софи невозмутимо у пятикурсника – у самой внутри сердце провалилось в пустоту. Парень замялся нерешительно, покраснел и обернулся вопросительно к полковнику.

Его напарник закончил обыскивать Сашку и тоже повернулся к старшему, показательно развел руками.

– Что? – удивился полковник. – Ничего?

Пятикурсник помотал головой.

– Надо же, – Сергей Георгиевич задумчиво пожевал губу, видимо, прикидывая, где произошел сбой.

– Я же вам сразу сказал: мы ни при чем! Чисты, как стеклышко! – радостно завопил рыжий, и полковник поморщился: говорунов он не любил.

– Ладно, – обвел он парней тяжелым взглядом, от которого воспрявшие было духом, курсанты приуныли, – будем считать это не вам повезло, а мы не доработали. Все. Свободны.

– А эта? – забеспокоился тот самый, сраженный ее улыбкой, пятикурсник, и Софи застыла, покрываясь корочкой ледяного страха. Она внезапно вспомнила, что правый карман, тот самый, из которого выпал ключ, она так и не удосужилась зашить. Фляжка, конечно, потолще ключа будет, но что если тоже выпадет? Прямо под ноги проверяющим? По спине противно потекла капля пота, во рту пересохло, сердце бухало в груди, выдавая ее с потрохами.

Мучительно-долгие секунды по ней скользил взгляд Сергея Георгиевича, потом полковник махнул рукой и скомандовал:

– Отставить, – и стремительно вышел из бара.

С его уходом из Софи словно стрежень вынули. Она выдохнула, облокотилась о стойку бара. В ушах зашумело, ноги обмякли.

– Слушай, – пятикурсник так и мялся напротив, – тебя как зовут?

Софи все еще пребывала в пограничном состоянии: попалась или пронесло, а потому не сразу поняла, что от нее хотят. Бедром она прижималась к стойке, контролируя флягу. Старший мастер остался, и до нее доносились громовые раскаты его голоса: «Ну, черти! Едва под монастырь не подвели! Смотрите у меня!».

Спас рыжий. Обнял парня за плечи и проникновенно так сказал:

– Как ее зовут, не твое дело. Вали давай. Дай людям отдохнуть.

Курсант побагровел лицом, бросил на Макса убийственный взгляд, но что возразить не нашел. Развернулся и вылетел из бара, словно его пнули под зад.

Софи прикрыла глаза, ощущая себя сдувшимся шариком.

Мастер продолжал что-то вещать, заказывая двойной эспрессо. Услышав знакомое: «А вот как-то по пути…», Софи застонала. Антон Вадимович был неплохим человеком, с богатым прошлым и фанатично преданным своему делу. Его единственный недостаток был в том, что он обожал делиться этим прошлым с окружающими.

– Надолго, – подтвердил ее опасения рыжий.

– Черт! – выругалась Софи, ощущая себя диверсантом в тылу врага. В карманах по гранате…

– Да не боись, – Макс понизил голос, придвинулся, нависнув, – сейчас выйдешь в туалет, там камер нет, отдашь мне. Дальше я сам. Все путем.

– Ты дурак! – выдохнула Софи, ощущая, как от злости внутренности разъедает кислотой. Нет, можно было попытаться всучить фляги рыжему прямо сейчас, но «Астронавт» уже наполнился народом. Шумной толпой ввалились навигаторы. Софи взглядом отыскала пару преподавателей. В баре варили лучший кофе на станции, так что народ любил сюда захаживать. Ну и безалкогольное пиво с орешками было только здесь.

В такой толпе кто-то может заметить их маневр… Рискованно.

– Ты мне карман пропорол, идиот! – она пальцами вцепилась в край стойки, стараясь успокоиться.

– Черт! – рыжий мгновенно осознал масштаб проблемы и нервным жестом взъерошил волосы. – Это же две недели назад было! – воскликнул он.

Софи покраснела, потом одернула себя. Какого она чувствует вину?

– Я ждала, что ты раскаешься и сам мне его зашьешь, – прошипела.

Макс посмотрел на нее как на идиотку.

– Ладно, – его взгляд смягчился, – идем вместе. Нога к ноге.

Софи неверяще воззрилась на рыжего. Что?

– Не дрейф, – подмигнул парень. – Все решат, что мы развлекаемся. Правая или левая?

– Правая, – прошептала девушка, вдруг ощутив, что сердце бьется быстро совсем по другой причине.

Его ладонь легла ей на талию, Макс дернул девушку на себя, прижал тесно, заставляя бедром ощутить идущий от него жар.

– А теперь правой, шагом марш, – скомандовал парень.

Более дурацки Софи себя никогда не чувствовала. Под смешки окружающих и вопли рыжего:

– Посторонись! Боевой крейсер выходит на орбиту! – они двинулись в сторону туалетов.

– Ладно, заучка, должен признать, с тобой можно иметь дело, – проговорил рыжий, пряча фляги в карманы. – Возьмусь за твое воспитание, человека сделаю, – пообещал он.

– Лучше из себя его сделай, – досадливо фыркнула Софи, стараясь встать в тень так, чтобы покрасневшее лицо не бросалось в глаза.

– И это… – рыжий вдруг смутился, – держись от других парней подальше. Ты же глупая. Враз обманут.

А от него, значит, подальше держаться не надо, – с насмешкой подумала Софи.

– За собой следи, бригадир, – вернула его же слова, – а то доведешь группу до отчисления.

– Много ты понимаешь?! – вмиг разозлился рыжий.

– Больше твоего, – и она выразительно посмотрела на карманы, где прятались фляжки со спиртным.

– И что ты тут забыла? – вопрос застиг ее около серебристого бока «Стража». Того самого, приглянувшегося ей чем-то еще с первого раза.

Софи выдохнула, прокляла про себя любопытствующего и медленно, понимая, что бежать бесполезно, задрала голову.

Колпак поехал вверх и оттуда на нее глянуло знакомое лицо. Хм. Четверокурсник. Как же его зовут? Кажется, Алексей. Точно, Алексей.

Не худший вариант. Парень вроде неплох и не станет на нее докладывать преподавателям.

– Нельзя? – спросила с вызовом, отступая, чтобы лучше видеть курсанта.

Курсант нахмурился, и Софи прокляла собственную несдержанность. Привыкла на улице с пацанами разговаривать так, словно за ней целая дивизия стоит.

Мысленно дернула себя за уши и опустила голову:

– Прости, я знаю, что нельзя, просто очень хотелось. Всегда мечтала… – она запнулась, прикусывая язык. И почему этот простой в целом парень с короткой стрижкой темных волос и серыми, очень внимательными глазами вызывал у нее желание поделиться сокровенным?

Надо держаться от него подальше, – решила она, делая короткий шаг назад.

Парню ее маневр не понравился. Он прищурился, а потом одним слитым движением выпрыгнул из кабины на приставленную лестницу. Присел на корточки, смотря на нее сверху вниз.

– Это твое? – подкинул в ладони разводной ключ, который не известно когда успел достать из кармана.

Софи напряглась, а Алексей вдруг швырнул ключ точно в нее.

– Дурной? – завопила девушка, перехватив свой же инструмент в паре сантиметров от головы.

– Хорошая реакция для технаря, – одобрил курсант, спрыгивая на пол ангара.

– А если бы не поймала? – она зло посмотрела на Алексея. Тот насмешливо пожал плечами. Все ясно. Развлекается. Поймал первокурсницу на запрещенке и теперь чувствует свою власть. Софи стиснула ладони, ощущая, как внутри поднимается волна гнева.

– Хочешь? – внезапно предложил парень, взглядом указав на открытый колпак.

Софи от удивления даже дышать перестала.

– А можно?

Парень приглашающе отступил в сторону.

Повторять не пришлось. Софи убрала ключ в зашитый наконец-то карман и белкой взлетела наверх. Перешагнула через борт, с благоговением опустилась в кожаное кресло. Прижалась к прохладной поверхности спиной. Обвела взглядом датчики, тумблеры, штурвал.

Сколько раз она видела все на экране «Цитадели». Не погасшую черноту приборной доски и заснувшие датчики, а расцвеченную огнями, цифрами, с уносящейся вперед вселенной.

Ладони сами легли на штурвал.

– Ты решила его угнать? – нарочито лениво поинтересовались сбоку. Парень облокотился о край, но девушку не обманула его расслабленная поза. Небось, уже пожалел, что пустил ее в кабину. Она сама бы начала нервничать, расположись кто чужой на ее кресле.

Персональных истребителей было немного. В основном на одной машине летало, чередуясь, несколько пилотов, но лучшие удостаивались права на личную машину.

Она заметила пару наклеек на приборной доске. Пушистую игрушку-талисман. Небрежно брошенные перчатки. Похоже, это была машина четверокурсника, а значит, он лучший на курсе.

– Скажешь тоже, – мотнула головой Софи, стряхивая отросшую челку с глаз. – Но если ты разрешаешь…

И парень клюнул. Завелся.

– Даже если бы разрешил, ты бы не включила систему. Молчу, что ангар не смогла бы покинуть, не снеся стойку.

И такое пренебрежение было в голосе, что Софи тоже не выдержала, прикрыла глаза и монотонно, по памяти, начала перечислять инструкцию по запуску истребителя малого класса.

Руки сами летали по приборной доске, касаясь нужных тумблеров. Когда она перешла к оборотам прогрева двигателя, курсант не выдержал:

– И что такая умная делает на инженерном?

Софи словно ледяной водой окатило. Она распахнула глаза, сглотнула, лихорадочно соображая сколько успела сболтнуть. Выходило много.

– У меня прекрасная память, – процедила враждебно, – прочитала один раз, вот и запомнила.

– Ну-ну, – ей ни капли не поверили.

– Спасибо за опыт, – она поднялась, оказавшись вплотную к парню, – мне пора.

Он не сдвинулся, перекрывая доступ. И ей категорически не понравился его взгляд. Вымораживающий такой… Вспомнилась давняя шутка брата о том, что все пилоты суеверны и страдают паранойей. А тут она… умная такая.

Нет, никакой опасности не существовало. Если курсант доложит о своих подозрениях кому надо, ему мягко укажут на место, мол, не его ума дело. Но ведь может решить разобраться сам… Вдобавок, ее сразу предупредили, чтобы не высовывалась и не привлекала внимания. Раз твердо решила учиться на инженерном, нечего смущать народ своей страстью к полетам.

– О Нетопыре слышала? – спросил вдруг парень, вцепляясь в нее взглядом.

Паника нахлынула, сковывая ноги льдом. Грудь сдавило. И тишина сделалась такой, что она услышала в ушах удары собственного сердца.

Откуда он узнал? Она только раз летала. Хотела инкогнито, но система заставила зарегистрироваться. Софи даже результатов дожидаться не стала, да и не важны они ей были. Полетала, отвела душу и хватит. Она себя в тот момент маньяком ощущала, которому приспичило. И не было сил бороться против той жажды.

– Нетопырь? – вскинула брови, стараясь, чтобы голос звучал максимально прохладно. Эх жаль, нельзя заморозить словами. Она бы с удовольствием превратила парня в ледяную статую, а потом толкнула на пол. Как говорится – нет человека, нет проблемы. – Это зверь такой. Внесен в Красную книгу. Я в заповеднике один раз видела.

Парень продолжал сканировать ее лицо, и Софи чудом держалась, чтобы не выдать себя. Смотрела прямо. Не моргала. Ой, кажется, даже не дышала, потому как в груди начало печь, намекая, что еще немного и она сама себя задушит.

– Верно, – согласился он после мучительно долгой паузы, отвел взгляд и она, наконец, позволила себе вздохнуть. – Так как, говоришь, тебя зовут?

Отказаться назвать себя было бы подозрительно, а сбежать – невозможно. Ее мастерски заманили в ловушку, устроив допрос.

– София, – буркнула, досадуя на свою доверчивость. Она не Нетопырь, а овца.

– София, – протянул парень, добавив с насмешкой: – Ты странный техник, София. Не видя цвет твоего комбеза, я бы и не сомневался, что ты пилот. Не хочешь рассказать, как так получилось?

– Нет! – практически выкрикнула девушка. Паника нарастала. Она не была уверена, что имя брата сможет ее защитить, если наставникам станет известно об ее прогулках по ангару в неположенное время. И не только о прогулках. Она все еще жила мыслью, что будет летать. Что вселенная отзовется на ее просьбу и сделает так, чтобы вернуть день экзамена и все исправить. Глупо, конечно, надеется на подобное. Но именно об этом молила Софи звезды, когда всматривалась в них с обзорной палубы до рези в глазах. Об этом, а еще о брате.

– Нет, так нет, – не стал настаивать Алексей. Легко спустился по лестнице. Протянул руку, чтобы помочь ей, но девушка проигнорировала жест джентльмена.

В академии не было мальчиков и девочек, были курсанты, – так много раз им повторяли в начале года. Пришли сюда? Нечего рассчитывать на послабления. Софи и не рассчитывала. Она ждала чуда, что было еще хуже.

– Но если тебе понадобится помощь, дай знать, – и отошел в сторону, давая понять, что она свободна.

Глава 4

На обзорной палубе Софи притормозила. Не могла не остановиться: взглянуть на звезды и постараться успокоиться. Один провал ничего не значит. Один заподозривший пилот не приговор. Но дальше надо быть осторожнее.

На обзорной палубе «Избушки», как ласково звали меж собой курсанты орбитальную станцию ПКА, всегда царил полумрак, чтобы свет не отсвечивал на стекло и не мешал любоваться звездами. Сейчас было лучшее время для наблюдения: солнце ушло за Луну, Земля еще не показалась справа, так что перед станцией лежала бескрайняя чернота, подсвеченная далекими звездами, да огнями деловито пересекающих это пространство кораблей. Если присмотреться, можно увидеть в дальнем углу вечно догоняющую их, как шутили курсанты, китайскую орбитальную станцию. Это было, конечно, не так. Просто у обеих станций были схожи орбиты. Китайская академия являлась их ближайшей соседкой, все остальные старались держаться подальше, свято веря, что от новичков, которых выпустили в космос, еще и на истребителях, добра не жди. Им даже отдельный сектор выделили для полетов, чтобы курсанты, своими виражами, не смущали пассажирские и торговые суда, активно курсирующие между лунными городами и Землей. Американцы свою академию вообще на орбиту Марса вынесли.

На земной орбите фактически оставались лишь пересадочные станции, да цеха по сборке кораблей, плюс оборудование связи. Все остальное – из-за перегруза трафика – убрали подальше.

Ходили разговоры, что давно пора центральной сделать планету в созвездии Альфа Центавра – ближе к остальным планетам будет. Однако, разговорами все и закончилось.

Сектора заключали союзы, организовывали совместные экспедиции, учения, порой устраивали мелкую грызню, но полноценные конфликты остались в прошлом. Ибо перед лицом более высокоразвитых цивилизаций неудобно было оставаться кровожадными и глупыми дикарями, даже если эти дикари создали гипердвигатель. Так что сор из избы старались не выносить и решать конфликты максимально быстро и тихо.

Софи положила ладони на стекло. Последнее время ей казалось, что вселенная откликается на ее просьбы. Вот и сейчас что-то теплое коснулось груди, растекаясь внутри сочувствием, и дышать стало легче, ушла обида на поймавшего ее в ангаре курсанта, а собственные страхи показались ужасно глупыми.

Софи улыбнулась, поблагодарила звезды за поддержку и помчалась к себе. Время отбоя стремительно приближалось.

Ночью ей снилось что-то пушистое, невидимое, но теплое. Оно обнимало, нежно прижимая к себе, гладило по голове, отчего внутри рождалась смешная щекотка, а еще оно мурлыкало. Иногда это мурлыканье обретало форму слов:

«Забавная пылинка… Глупая… Но я уже близко. Скоро встретимся, пылинка».

Софи со всем соглашалась. Кто спорит со сном?

А еще теплая пустота знала, где брат. И даже готова была помочь его найти.

Утром Софи проснулась с улыбкой на губах и теплотой в груди. Конечно, ничего в ее жизни не изменилось, но она чувствовала себя так, словно весь мир признался ей в любви.

– Нет, ты видел? Сердцем чую – угнать хочет, поганка, – и Владимир Сергеевич гневно сунул под нос Березину планшет. На них недовольно покосились – завтрак проходил тихо, а тут такие эмоции…

Березин со вздохом отложил в сторону вилку и активировал запись – не отстанет же, он Володю прекрасно знает.

На экране отобразился ангар и две фигурки: одна в оранжевом комбинезоне, вторая в синем. Николай Александрович усмехнулся. Кто-то настолько сильно переживает за драгоценные «Стражи» и «ШИПы», что готов заподозрить в диверсии даже маленькую девочку.

Просмотрел, вернул планшет, пожал плечами.

– Ничего странного не вижу. Подумаешь, встретились. Разошлись без скандала. Уверен, курсант тревогу поднимать не станет, а если придет к тебе – замнешь.

– Стран-н-ного он не видит! – пропел Владимир, посмотрел неодобрительно, потом спохватился, понизил голос: – У девчонки пропал брат. Сам говоришь, любимый. И судя по всему, не только любимый, но и объект для подражания. Раз пошла к нам, значит, не смирилась с его потерей. Точно есть нарушения психики, я тебе отвечаю.

Николай Александрович только вздохнул. «Отвечает» он. Вечно ищет плохое там, где любой другой мимо пройдет.

Между прочим, у него яичница остывает, как и каша.

– Тест она сдала без нареканий. Претензий у психологов к ней нет, – заметил он.

– Слышал я, как местные тест проводят, – отмахнулся ложкой коллега, – исключительно для галочки. И ты прекрасно знаешь, как космос воздействует на психику. Любой, даже малой проблемой можно сломать. Мы вон со Ждановым сколько возились? И продолжаем возиться. Но признаюсь честно, если бы парень не был так чертовски талантлив, отчислил бы. Ну или запретил дальние полеты.

– Так София и не на летном учится.

Владимир взглянул осуждающе.

– А в ангар она ходит, чтобы полюбоваться? И не улыбайся. У нас пара «Незабудок» пристыкована. Подберет команду – один уже есть – и полетит на поиски брата. Чем не план? А главное, сразу появляются цель, мотив и стимул учиться у нас.

– Тебе бы сказочки писать, Володя, – укоризненно покачал головой Березин, пододвигая к себе тарелку с яичницей. – Девочка мечтает летать. Согласен. Но более чем уверен, учиться она бросит к концу года и уйдет в гражданскую. Так что успокойся. Никто твои драгоценные истребители не тронет. Лучше присмотри за Алексеем Ждановым. Не нравится мне его хождение в ангар по вечерам.

– Присмотрю, – пообещал Владимир, – а ты пообещай устроить первокурсникам тест. Поговори с психологами. Пусть проведут полную оценку личностей. Особенно технарей. Там и проверим: кто прав, а кто слишком добрый.

– А ты не трогай ее пока, – попросил неожиданно для самого себя Березин, испугавшись вдруг непонятно чего.

– Посмотрим, – хмуро отрезал Володя, явно желая избавиться от всего, что могло представлять угрозу спокойной жизни в академии.

На очередное занятие Софи чуть не опоздала. Влетела в класс буквально перед носом мастера. Заняла место за столом. Выложила перешитые перчатки, полюбовалась – красота. Натянула, пошевелила пальцами – совсем другое дело.

– Доброе утро, курсанты! – голос мастера, усиленный встроенным в гарнитуру микрофоном, разнесся по классу.

– Доброе утро, господин мастер! – слаженным хором гаркнули курсанты. Тонкий голосок Софи потонул в оре луженых глоток.

Мастер одобрительно кивнул и продолжил:

– Сегодня мы с вами разбираем систему охлаждения ускорителей. Она примерно идентична на всех судах, дело лишь в размерах, да в расположении деталей. Начнем со сложного и крупного – с фрегата, простое сами потом освоите.

На столах замерцали проекции. Софи внимательно вгляделась в свою. Так, этот блок с насосами ей знаком, тут непонятно, что накручено, а там вентиляторы, их сложно с чем-то перепутать.

– Вам нужно разобраться и найти поломку на схеме, потом исправить ее на модели. Посмотрим, как хорошо вы изучили ускорители.

Софи сняла перчатки. Что же… сначала легкая часть.

Работать с голограммами ей нравилось. Знай себе пальчиком води, увеличивай, уменьшай, поворачивай. И никакой грязи. Все бы занятия так проходили! Но мастер был приверженцем старой школы, считая, что мозг лучше всего запоминает вместе с руками. Мол, даже если голова забыла, руки вспомнят и в нужный момент подскажут.

Кажется тут, – решила девушка, разглядывая клапан термостата. Помнится, мастер говорил, что клапаны – самая ненадежная часть системы.

Она нажала кнопку на столе, которая означала готовность приступить к практической части. Голограмма погасла, крышка стола разъехалась и на платформу поднялась модель.

Ну-с. Рискнем.

Софи надела перчатки. Оглядела изрядно подкопченный стенд, на котором была приделана конструкция – угрожающе немаленькая по сравнению с ней. И почему на голограмме всегда просто, а тут не знаешь, с чего начать?! И девушка, стиснув зубы, полезла откручивать защитную решетку, чтобы добраться до клапана.

– Клапан хочешь проверить, да? – рядом нарисовался рыжий. Бесцеремонно заглянул через плечо, укоризненно поцокал языком: – А слона-то мы и не приметили. Там же правый вентилятор не работал.

Софи вспыхнула. Ну да… Она рассматривала голограмму в статике, не удосужившись запустить систему или провести исследование зондом. Сказали же, что не работает, вот и махнула рукой на диагностику… Дура.

Посмотрела с сомнением на подсказчика… По первости она нередко обращалась к парням за помощью, только те частенько давали неправильные ответы, желая избавиться от единственной девчонки в группе.

– Зуб даю, – жарко заверил рыжий и улыбнулся так, словно улыбка могла стать подтверждением его слов. – Давай, Софи, не тормози. До конца осталось не так много времени.

И он отправился в дальний конец класса за инструментом.

Легко сказать «не тормози», – расстроенно думала девушка. Если вентилятор – одну часть разбирать надо, если клапан – другую. Обе она точно не успеет проверить.

– Серова, долго медитировать будешь?

Еще и мастер злой. Обычно он никогда к ней не цеплялся, а сегодня она кожей чувствовала его раздраженный взгляд на себе. Неужели узнал про перчатки? Нет, тогда бы ее уже отчисляли…

– Никак нет, господин мастер! – ответила звонко. Громким и четким ответам их научили в первый же месяц. Так что мямлей и шептунов в группе не осталось.

Софи решилась и принялась отвинчивать панель, за которой прятались вентиляторы. Ладно, так и быть, в последний раз она поверит рыжему.

– Ну что же, – мастер обвел взглядом притихших курсантов, – все молодцы, кроме Серовой. Незачет.

Девушка застыла, неверяще глядя на мужчину. Она прекрасно слышала, как парни дружно обсуждали замену вентилятора. Неужели ошиблась и заменила не тот? Нет, не может быть. Перегоревшие провода сложно было перепутать.

– Антон Вадимович, почему? – завопил Макс и осекся под тяжелым взглядом наставника. На летном направлении, где дисциплину ставили во главу угла, ему бы за выкрик выговор впаяли, но мастер позволял небольшую вольницу курсантам, считая, что важнее правильно знать виды зондов и их применение, чем тянуться по стойке смирно и орать: «Есть! Так точно!».

В классе повисло недоброе молчание. Курсанты отрывались от работы, оборачивались на Софи, та стояла, опустив голову, чувствуя, как горит лицо. Мастер всегда был на ее стороне. Поддерживал, даже когда парни фактически объявили ей бойкот. Был строг, но справедлив.

Она не смогла поднять взгляд, заметив, что мастер остановился рядом с ее стендом.

– «Почему», Круглов? – мастер редко выходил из себя, но тут разозлился. – Инструменты не убраны, – принялся перечислять Антон Вадимович, и задние ряды торопливо зазвенели, – контур не закреплен, на одном болте болтается, решетка не поставлена. Достаточно?

      И пусть мастер спрашивал рыжего, ответила Софи:

– Да.

Прикусила губу, запрещая себе плакать. В конце концов, это практическое задание. Одно из многих. Мастер прав, конечно – она не доделала его до конца, но первый курс за подобное не гнобили, делая послабление новичкам. И потому обида жгла грудь, несправедливость требовала отмщения, но Софи спокойно убрала инструменты, вернула стенд с моделью в стол и только потом, чувствуя, как не хватает воздуха, выскочила из класса.

Рыжий догнал ее в коридоре, развернул за локоть, прижал к стене, угрожающе навис. Мимо них, обтекая, двигался поток курсантов. Кто-то хохотнул и отпустил неприличный комментарий. Софи смутилась, дернула руку, потребовала:

– Отпусти.

Но Макс ее протеста даже не заметил:

– Что это было, заучка? – выдохнул яростно. Зеленые глаза аж потемнели от гнева. – Что ты такое натворила, что Вадимыч злой, как черт?

Софи задохнулась от несправедливости. Дернулась с удвоенной силой и рыжий внезапно отпустил, даже в сторону шарахнулся.

– И что здесь происходит? – лениво так поинтересовались за спиной у Софи. Девушка обернулась. Синие комбезы. Трое. Элита академии, частью которой она должна была стать.

А-а-а, махнула рукой на гордость. Хватит страдать по тому, что уже не исправить!

Скользнула взглядом выше и опешила. Снова он!

– Ничего не происходит, – с ленивой угрозой протянул рыжий, – обсуждаем, почему член моей бригады ведет себя так, словно ваш Феникс, а сама завалила простейший зачет.

– Это правда? – вскинул брови Алексей, в глазах мелькнуло сочувствие. Софи ощутила, как стыд сдавил горло, а лицо снова горит. И почему всем есть до нее дело? Заняться нечем?

– Я разберусь и пересдам, – искренне ненавидя заступников и радетелей, буркнула девушка. Может, четверокурсник сам ее выдал начальству. К мастеру пришли на нее с докладной, вот и взъелся.

– Надеюсь, – процедил рыжий и удалился, ухитряясь спиной выражать неодобрение: вредная девчонка опять подставляет под удар его драгоценную бригаду.

– Это всего лишь зачет, плюнь, – щедро посоветовал второй пилот, с копной светлых вихрастых волос. После третьего курса парням разрешали не стричься под ноль. Девчонкам в этом плане было проще: или короткая, чуть ниже ушей прическа или аккуратно заплетенные в косы и собранные на затылке волосы – не дай Бог, в механизм затянет.

– Сама справлюсь, – нервно дернула плечом Софи. Наверное, больше всего на свете она ненавидела такое сочувствие: пустое, бесполезное, давящее на плечи.

– А почему он тебя Фениксом назвал? – спросил вдруг третий, и Софи поняла, что страшнее сочувствия бывает любопытство. Еще более пустое и опасно-ядовитое.

– Дурак, потому что, – отрезала девушка и сбежала, не попрощавшись. Умом понимала: бегство не выход, но ноги сами понесли в сторону каюты, где можно было спрятаться под одеяло от злого мастера, вредного рыжего и непонятного четверокурсника…

И дернуло рыжего за язык сравнить ее с братом. Заметил, как она пролистывает на планшете новости об Олеге, увидел знакомую фотку – она и не знала, насколько брат популярен в академии. Был. Вот Макс и решил: непутевая механик – фанатка Феникса. Взбеленился еще больше. Ворчал, что надо схемы учить, а не на пилотов заглядываться, пусть и таких крутых.

Софи вдруг осознала, что прет, не глядя, по коридору, с пыхтением разозленного ежа, а парни со смешками убираются с ее пути, бросая вслед замечания о вредности отдельных гномов.

Беда любого замкнутого пространства – публичность.

Софи замедлила шаг, заставила себя задышать ровно и перестать кусать болевшие уже губы.

«Ты меня слышишь, Пылинка?», – раздалось вдруг в голове, и Софи запнулась, застыла с поднятой ногой, устремив ошалевший взгляд перед собой.

Пылинка? Среди бела дня?

Паника хлестнула по нервам, и девушка осознала, что этот ужасный день и не думает менять гнев на милость.

– Забавная она, – задумчиво хмыкнул Мишка, излюбленным жестом взъерошив непокорные волосы, – похоже, дрянной из нее механик. У меня было чувство, что тот чел, бригадир, придушит малышку, не вмешайся мы. Видать, серьезно их достала. Сам знаешь, какая в бригадах грызня за успеваемость. А этот… высоко метит. Карьерист, – и он неодобрительно покачал головой.

– Она не забавная, а странная, – заметил Николай, поправляя манжет комбинезона с таким видом, точно на нем был фрак, – механик из нее дрянной, зато в ангар таскается по вечерам и знает в деталях процесс предполетной подготовки. А ты видел, как она испугалась, когда ее назвали «Фениксом»?

– Она испугалась всего и сразу, – не согласился Алекс, – нас, бригадира, несданный зачет…

– Могла бы и поблагодарить за помощь, а не драпать, – несогласно проворчал Михаил и вдруг предложил: – А давайте прогуляемся сегодня вечером?

– Опять к симуляторам? – с иронией посмотрел на него Алекс.

– И туда тоже заглянем, – не стал спорить Мишка.

Нет, нет, никаких голосов в голове. Софи сидела на кровати, завернувшись в одеяло и сжимая виски пальцами. В групповом чате только что прислали предупреждение, что завтра их ждет важный психо-тест. Просили обеспечить стопроцентную явку.

Как совпало, заодно и новоявленную сумасшедшую выявят, – с иронией подумала Софи, пытаясь отрешиться от звучавшего в голове:

«Пылинка, ты должна меня слышать. Я рядом. Ответь. Я чувствую твой страх. Не бойся меня. Я не причиню тебе вред».

Уже причиняет тем, что завтра ее с треском выгонят из академии, как эмоционально неустойчивую.

И Софи застонала, уткнув в ладони лицо.

«Слышу я тебя, слышу!», – буквально крикнула в себя, истово желая, чтобы этот кошмар закончился. Нет, она знала – космос влияет на психику, но всегда была уверена – проклятие черного пространства ее не коснется. Только сегодняшний день решил поставить рекорд по развенчанию наивности.

«Тогда готовься, Пылинка».

Голос и не думал униматься.

«Тебе надо до меня добраться. Я не могу подойти вплотную, мои стыковочные сканеры отмерли, боюсь, я фатально что-нибудь поврежу. Тебе надо найти летное средство, чтобы долететь до меня».

Софи аж дышать перестала, ощущая себя маленькой девочкой, идущей по узкой тропинке в густом лесу, где из кустов вещают невидимые монстры, зазывая к себе в гости.

Бред, но какой занятный!

И девушка поддалась – все равно завтра психологи обнаружат нарушение ее психики и спишут на Землю. Прощай возможность летать. Разве что в курьеры можно будет устроиться и доставлять людям пиццу, ставя рекорды по скорости и получив звание «Самого быстрого доставщика». «Прекрасная» карьера. Олег бы оценил.

«Ты кто?»

«Я Имхар, номер создания 368».

«Ты искин? Бортовой компьютер?» – спросила Софи и сама же себя одернула. Бортовые компьютеры, какими бы умными ни были, в голову залезть не могли.

«В том числе».

Исчерпывающий ответ.

«А скажи мне, Имхар, что тебе от меня надо?»

«Это тебе надо, Пылинка», – мягко заметил голос. Интонациями он напоминал доброго дядюшку: сплошная мудрость, сочувствие и понимание, но у Софи не пропадало ощущение, что ее к чему-то подталкивают. Ненавязчиво так, но настойчиво.

«Ты сама меня разбудила и позвала».

То есть она еще и виновата.

«Ты просила найти брата. Я обнаружил схожие ментальные потоки в ловушке эхсманов. Если поторопимся, сможем его достать до того, как он полностью растворится».

«Что?!»

Софи подпрыгнула на кровати. Она понятия не имела, кто такие эхсманы и почему они расставили ловушку. Важным было одно: брат жив, но скоро его не станет, если она ему не поможет.

«Ты уверен? Он там? И как мы его достанем?»

Это было глупо, несуразно и по-детски – верить незнакомым голосам в голове, но Софи привыкла доверять интуиции. Брат не раз повторял: хорошего пилота от лучшего отличает чутье. «Ты должна сердцем чувствовать машину, знать, когда повернуть, когда выйти из виража. Интуиция еще не раз спасет тебе жизнь». Он верил, сестра станет пилотом, а она… Софи тяжело вздохнула. Будущий курьер по доставке пиццы. Ага.

«В прошлом я уже вскрывал такие ловушки. Не сомневайся, я справлюсь», – от голоса повеяло гордостью.

Интуиция согласилась: вскрывал и действительно может помочь.

«Не ты ли верила, что брат жив?» – мягко напомнила она.

«Допустим, – Софи ухватила себя за мочку уха, потянула, – я поверю. Но мне нужно добраться до тебя, так?»

Воображение рисовало, как из темноты космоса ей навстречу выступает клинообразный силуэт фрегата первого класса: экипаж до пятисот человек, усиленная броная и мощное вооружение.

Вот же глупая! – одернула себя Софи. Какой экипаж с таким странным искином?!

«У тебя на борту есть люди?»

Голос ответил не сразу, словно проверял протоколы.

«Последний контакт с живым существом был зафиксирован три тысячи двести тридцать два года назад. После этого я получил приказ впасть в анабиоз».

Софи подавилась воздухом. Сколько? Неужели это древние, о которых постоянно ходили слухи и чье существование так и не было доказано? В галактике нередко находили следы разрушительных войн, но кто их оставил, так и не было выяснено.

«Ты корабль?» – поинтересовалась осторожно Софи.

«Конечно», – уверенно отозвался голос.

«Тогда, – она тяжело вздохнула, – чтобы добраться до тебя мне придется угнать «Стража».

– Уверен, он не придет, – Николай был недоволен тем, что его оторвали от чтения дневников очередного переселенца, а потому был занудно ворчлив.

– Посмотрим, – азартно воскликнул Мишка, явно считая делом чести изловить Нетопыря.

Небось, поспорил с кем-то, – усмехнулся про себя Алекс, – вот и завелся – не остановиться. Да и учеба на станции со временем становилась однообразно-скучной, а тут такое развлечение – выслеживание таинственного супер-пилота.

– Почти дошли, – примирительно заметил Алексей и кивнул на дверь в зал симуляторов.

– Ладно, заглянем, раз пришли, – пожал плечами Ник.

Мишка бросил взгляд на часы – полчаса до отбоя – и поднес идентификационный браслет к экрану. Мигнул зеленым свет допуска, и дверь поехала в сторону.

Парни шагнули в полумрак класса. Мишка первым поднял руку, указывая на тонкую полоску света, бегущую между рядов спящих машин.

– Он здесь, – прошептал одними губами и покрался вперед.

Все шло отлично. Софи добралась до зала, не встретив ни патруль, ни преподов. Попала внутрь – допуск не отменили, уже удача. Активировала машину, надела шлем. Сегодня она здесь не ради гонок. В голове насмешливым предупреждением звучал голос четверокурсника: «Молчу, что ангар не смогла бы покинуть, не снеся стойку».

А если он прав? Она всегда летала ради развлечения, не обращая внимания на такие мелочи, как взлет с палубы. Глупо будет после всех приготовлений опозориться и даже не покинуть станцию.

Софи загрузила учебную программу «Крылья» по отработке взлета.

Выдохнула. Вытерла вспотевшие ладони о штаны.

Черт. Если она сейчас так нервничает, что будет завтра?

Может, пока не поздно, пойти и покаяться? Признаться? Да, отчисление неприятно, но это ерунда по сравнению с тем, что ей грозит за угон военного истребителя.

А как же брат? Если это последний шанс его спасти? Пусть и такой странный, но, похоже, единственный, потому что остальные уже внесли его в список мертвецов.

Софи прикусила губу, поправила шлем и положила ладони на штурвал, запуская прогрев двигателя. Она должна отработать проклятый взлет, чтобы завтра не совершить ни единой помарки, не то что ошибки!

Глава 5

      С пятого раза Софи прошла идеально. Система, замигав восторженными фейерверками, поставила высший балл.

Еще пару раз для закрепления, – решила девушка, удовлетворенно вздохнув, – и пора.

Она как раз успеет добраться к себе до отбоя. Надо будет лечь пораньше, ибо завтра ее ждут поистине великие дела. Рыжий будет в восторге: заучка оказалась угонщицей и свалила, наконец, из академии, правда, несколько странным способом.

Жаль, мама расстроится. И папа. Но они поймут. Жизнь брата дороже. Да и истребитель она берет на время. Потом обязательно вернет.

И тут ей на плечо легла чья-то рука.

Софи подбросило в кресле, она рванула шлем с головы, скатилась через бок, влетела во что-то мягкое, отозвавшееся стоном от слишком резкого соприкосновения с ее локтем, оттолкнулась от пола сумасшедшим прыжком и попыталась удрать. И ушла бы – чемпионом улицы по догонялкам была в детстве, но гостей оказалось несколько, и они заранее перекрыли путь отхода.

– Стоять! – завопила темная фигура, ловким захватом выкручивая ей руку назад и стальными тисками зажимая девичье запястье. Софи дернулась – достать ногой, отмахнуться, но парень выкрутил сильнее, шагнул ближе, прижимаясь бедром и блокируя возможность удара. Еще и за шею прихватил для надежности. Девушка взвыла, изогнулась от боли, из глаз брызнули слезы.

– Свет! – скомандовал кто-то, лампы под потолком ярко вспыхнули. Рядом чертыхнулись и поправили: – Яркость в два раза меньше. Да, отпусти ты ее, Мих, руку сломаешь или придушишь.

– Да? – засомневался неизвестный, чей силуэт Софи видела размытым из-за слез. – Даром, что девчонка, а быстрая вон какая. Ник после ее удара до сих пор разогнуться не может.

– Порядок со мной, просто от неожиданности пропустил, – просипели с другой стороны, и хватка все же ослабла. Софи дернула руку на себя – парень разжал пальцы. Отпустил ее, шагнул в сторону, не отводя настороженного взгляда. Девушка, болезненно морщась, прижала ладонь к груди, растирая запястье.

– Я даже не удивлен, – спокойно, словно и не было этой короткой стычки в полумраке, проговорил Алекс, смотря на ту, которая слишком часто в последнее время оказывалась у него на пути. Черные короткие волосы сейчас были встрепаны, челка вызывающе торчала в разные стороны. На шее – не оттертое пятно от смазки. Губы искусаны. Кожа бледная. Нос мелкий и курносый. Сама, как говорится, от горшка два вершка. А глаза… Огромные, с пушистыми ресницами и таким взглядом, что он хотел бы, да не мог выкинуть его из головы.

– И что ты тут делала? – спросил, уже зная ответ.

– Развлекалась!

Девчонка приняла оборонительную позу, мотнула головой, стряхивая челку на глаза, ладошки сжала в кулаки, но в окружении трех рослых четверокурсников это выглядело скорее забавно, чем устрашающе.

– Тренируя взлет? – Ник уже сунул нос в симулятор, проверил историю и теперь недоверчиво хмурил брови.

– Я инженерный решила бросить и поступать на летный в гражданскую, – мелкая их ничуть не испугалась и сейчас метала гневные взгляды от одного к другого, явно выжидая случая слинять.

– А к нам почему не пошла? – удивился Мишка. – Ты же классно летаешь. Круче любого первокурсника.

Отвечать девчонка не хотела.

– Потому, – буркнула, отворачивая в сторону взгляд.

– Тебя пытать, что ли? – тут же завелся Мишка. – Говори, какое ты имеешь отношение к Фениксу?

– Что? – удивленно заморгала мелочь. Глаза сделались несчастными, заблестели, и Алекс почувствовал, что девчонка едва удерживается от слез. Выругался про себя – вот только слезопада им здесь не хватало.

– А то! – наставительно произнес Николай, продолжая копаться в машине, словно там могла быть ошибка, и вместо мелкого недоразумения в оранжевом комбезе Нетопырем окажется нормальный пацан. – Ты трассу смерти прошла быстрее всех в ПКА. А там участок один есть. Непростой. Если не тормозить – разобьешься. Слишком быстро к кольцу проходишь. Феникс какой-то способ придумал, но какой – никому не сказал. Мы пытались повторить, никто не смог. А ты вот… – и он выразительно помолчал, добавив: – Один в один, как Феникс его прошла.

Девчонка стояла, опустив голову, и Алекс видел, как по тонкой шее ползут алые пятна.

– Просто ответь и можешь уходить, – произнес он, уже жалея, что затеяли допрос. Видно же, что девчонке и так несладко на инженерном приходится, а тут они… Набросились, словно право имеют на любопытство.

– Экзамен завалила? Летный, да? – спросил вдруг Мишка, и мелочь вздрогнула. – Слили ее, – утвердительно уже добавил друг. – Слышал о таком. Участков много. Всех не проверишь. Вот и пользуются этим, чтобы убрать сильных претендентов. Маленький сбой программы – чем-то узконаправленным фигачат: ни следов, ни доказательств, а ты выбываешь из списков. Ну а кое-кто, естественно, закрывает на подобное глаза. А… – и Мишка махнул рукой, мол, в жизни полно сволочей и никуда они со временем не деваются. Закон такой. Спасает то, что хороших людей все же больше.

– Ты апелляцию подавала? – поинтересовался Алекс, уже прикидывая, кого из друзей отца можно попросить об услуге. Если удастся добыть доказательства вмешательства, академия даст ей повторный шанс на следующий год.

Мелкая шумно вздохнула, шмыгнула носом и кивнула, не поднимая головы и не отрывая взгляд от ботинок.

Алекс усмехнулся, ощущая, как чувство ответственности – он словно старший брат – потихоньку заполняет душу. И ведь не сможет теперь забыть дурочку и не помочь.

«Благородство и доброта однажды тебя погубят», – пророчески обещал отец, когда он ввязывался в очередную историю, помогая однокласснику. Но Алекс меняться не собирался. Его устраивали и благородство, и доброта, как и поколения предков-офицеров его семьи.

– Фамилия у тебя как? – уточнил Николай, вылезая из кресла и бросая красноречивый взгляд на экран. Машина была неумолима: Нетопырь стоял перед ними и ошибки тут быть не могло.

– Серова, – еле слышно прошептала мелочь.

– Как? – вздернул брови Алекс.

– Серова! – крикнула София, поднимая на них покрасневшее лицо.

– Ты же… – начал было Мишка, но девчонка его оборвала:

– Его сестра, да. Никуда не годная сестра. Обещала летать. Он сам тренировал. А я… – и она все же заплакала, размазывая слезы по щекам.

Мишка среагировал первым. Обнял, неловко прижимая к себе и гладя по спине, по узким, трясущимся плечам.

– Ладно тебе, – пробасил он, – подумаешь, срезалась. Бывает. Ты все равно круто летаешь. Пойдешь в гражданскую. Какая разница.

– Я слово дала, – всхлипнула девчонка.

– Твой брат… – Алекс сглотнул ком, застрявший в горле.

Феникс был лучшим. Гордость академии. Победитель военных соревнований. Герой, спасший, столкнувшегося с астероидом, товарища. Ему прочили блестящую карьеру. А потом это глупое исчезновение… Многие в его смерть не верили, потому что, кто угодно, только не Феникс. Он же из любой беды выход найдет.

– Твой брат, – откашлялся Алекс, – не стал бы тебя винить за провал на экзамене. Он, – в носу вдруг защипало, – часто говорил, что сильнее всего на свете любил младшую сестру.

Только вот Феникс никому не рассказывал, что сестра тоже пилот. Готовил, видать, сюрприз. Что же… сюрприз удался.

– Ему было бы все равно, поступи ты в гражданскую. Главное, чтобы ты была счастлива, а не как сейчас… – и он выразительно замолчал.

– А рыжему я все же нос разобью, – внезапно добавил Мишка, – чтобы не смел тебя обижать.

Они проводили ее до каюты, постояли, игнорируя выразительные взгляды патруля и еле слышное фырканье: «Четверокурсники, а ведут себя нагло, будто выпускники».

– Она на него не похожа, – первым нарушил молчание Николай.

– Не скажи, – не согласился Мишка, – Феникс тоже задиристым был и роста невысокого.

– А я ее помню, – вдруг признался Алекс, – он мне ее голограмму показывал, когда я лучше всех трассу на первом курсе прошел. Я тогда забыл, а сейчас вот вспомнил. Только у нее хвостики были, и челка приглажена.

И они втроем не удержались от смешков. Сейчас сестра Феникса скорее напоминала растопырившего колючки ежа, чем нормальную девчонку.

Патруль выразительно покашлял, намекая, что до отбоя остались считанные минуты.

– Погнали, – спохватился Алекс, и они бегом рванули в свой сектор.

Макса перехватили по пути на завтрак. Трое пилотов с четвертого курса окружили с добродушными лицами, только взгляды были отнюдь не добрыми. Макс судорожно заозирался по сторонам – как назло, ни одного из своих на горизонте. Нет, если его начнут бить, за него встрянут механики даже с четвертого курса и встрянут с удовольствием – когда еще удастся начистить физиономии выскочкам пилотам, но от разговора спасать не станут. Вступил в неприятности? Перебежал путь пилотам, еще и со старшего курса, изволь разгребаться сам. Тут не песочница. Никто за ним игрушки подбирать не станет.

– Ого, Ник, смотри, цельный бригадир!

И Макса одобрительно похлопали по плечу, заботливо смахнули пылинку.

– Молодец! Такой юный, а уже начальник.

Лицо курсант скривил так, что стало ясно – в гробу он подобных начальников видел.

– Что вам надо? – дернулся было Макс удрать. Знал он, чем заканчиваются такие встречи… Ему дисциплинарное взыскание даром не далось. Говорили, с первого курса за драку могли и пинком под зад.

– Поговорить, – сухо известил его брюнет. Макс вспомнил, что видел его голограмму среди лучших курсантов. Жданов, кажется. А еще эти трое вступились вчера за Софию… И какой вывод? Заучка нашла себе кавалера?

– Так говори, – пожал плечами Макс, чуть отступая в сторону, а то они полкоридора перегородили – на них уже ворчать стали.

– У тебя в бригаде механик есть, – начал было Жданов, но его перебил второй:

– Ты знал, что у нее фамилия Серова? – спросил яростным шепотом, глянув так, словно Макс лично девчонке голову открутил.

– Ну знал, – не стал отрицать очевидное Макс. – А что? – взглядом пихнул патлатого в грудь, жаль нельзя кулаком. Из академии может и не вышвырнут, а вот из бригадиров за драку точно попрут.

Парни переглянулись с таким видом, словно полного идиота встретили. Макс ощутил, как у него от унижения начинают гореть кончики ушей.

– Она на него даже похожа, – глянул на него с жалостью третий курсант.

– На кого? – округлил глаза Макс, понимая, что ничего не понимает.

– А ты сходи в зал славы, – посоветовал Жданов. – Сам и увидишь.

И троица пилотов величественно удалилась по коридору, оставив его в полном недоумении.

– Да ну на… – высказался от души Макс, почти бегом устремляясь в столовую. Завтрак он проглотил, не замечая вкуса. Из головы не шел разговор с пилотами. Если бы заучка приглянулась кому-то из них, нажаловалась, с ним говорили бы по-другому. Нет, здесь было что-то не то. Он три раза решил никуда не ходить, передумав на четвертый.

– Ты куда? – окликнул его товарищ, когда они вышли из столовой.

– Я быстро, – отмахнулся на бегу Макс.

В зале славы было тихо, сумрачно и оттого ему всегда становилось здесь не по себе. Он вытер ладони о штаны, поправил верх комбинезона, словно эти, смотрящие с голограмм, мертвецы могли сделать ему замечание за неопрятный вид.

– И что тут искать? – пробормотал с досадой, уже подозревая, что троица его просто разыграла. Решили поиздеваться над детским садом, как они называли первый курс.

Хотел было уйти, но взгляд зацепился за последний портрет в ряду и самый молодой из всех.

– Олег Серов, Феникс, – прочитал вслух Макс и замер, как пораженный молнией.

Утром Софи проснулась удивительно спокойной. Нервозность исчезла, словно ее и не было. Внутри зрела решимость – все получится.

На завтрак она не пошла, решив потратить время на изучение расписания и проработку плана угона.

– Что? Влюбилась? Аппетит потеряла? – насмешливо поинтересовалась соседка. – Слышала, тебя с пилотами видели. Красавчиками. Не хочешь рассказать? – и замерла выжидательно, но Софи лишь сильнее вцепилась в планшет и замотала головой, так что девчонки плюнули, предупредили: «Смотри, поймают» и ушли завтракать без нее.

Романы на станции академии не запрещались – молодость не удержишь, но и не поощрялись, а вот физические отношения были под строжайшим запретом, как и их демонстрация от поцелуев до держания за руки.

«Все розовые нюни за бортом. Хотите любви – валите на Землю», – при первой же встрече сказал им куратор курса. Так что романы буйно разрастались в виртуальных чатах, продолжаясь во время каникул и увольнительных.

Софи открыла планшет. Романа у нее не было – зря девчонки завидовали – ни реального, ни виртуального. Зато были дела… Например, угон истребителя.

Полеты у третьего и четвертого курсов были поставлены после первой пары. Это значило, придется идти на занятия. Как бы ни хотелось «спасать вселенную», учебу прогуливать нельзя.

С планом проблем не возникло. Софи с первых дней пребывания в академии не упускала возможности посмотреть на пилотов. Пялилась на них, буквально раскрыв рот. Караулила у раздевалки, где они переодевались в скафы и важно вышагивали, словно пингвины, в тяжелых ботинках, неся подмышками шлемы.

Она смотрела, видя среди них себя. Душа рвалась от боли, а глаза не могли наглядеться. Ее личный наркотик…

Отрезвило ледяное: «Что втюрилась уже? Спорим, из-за этих красавчиков тебя сюда и принесло?»

Рыжий умел бить точно в цель. Он был как лекарство: горькое, противное и действенное.

Зато теперь Софи знала, что последним в раздевалке останется Витя. Смешной малый, чуть полноватый, невысокий и обстоятельно-неспешный. Кто-нибудь, уходя, обязательно крикнет: «Поторопите Витю, Вите надо выйти».

Вот он и станет частью ее плана.

В класс она входила, полная мыслей о том, что случится буквально через две лекции. Перемена короткая, если она не вернется с нее, это сразу же вызовет подозрения. Придется отпрашиваться с урока.

Первые занятия отсидела, не замечая ничего вокруг, механически делая пометки в планшете, практически не вслушиваясь в монотонную речь препода.

Второй парой была практика. В другое время Софи расстроилась бы, но тут спокойно прошла на место, включила голограмму. Очередной механизм. Какая разница какой. Через полчаса она уже покинет базу. Мастер задерживался, так что Софи ждала, когда можно будет отпроситься.

И тут рядом нарисовался неугомонный рыжий. Все лекции он сверлил ее взглядом, словно у нее на спине неприличная картинка была нарисована. Еще и парней к чему-то шепотом агитировал. Раньше она забеспокоилась бы – неужели очередной бойкот – но сейчас ощутила лишь раздражение: не вовремя эта активность. Впрочем – хихикнула про себя – когда она была вовремя?!

– Так Софи, я все знаю, – «убил» ее рыжий.

Девушка застыла, ощущая, как холодом покрывает спина, как слабеют ноги, а сердце проваливается куда-то в желудок.

– Не бойся, мы тебя вытащим. Главное – слушай меня, да и парни помогут. Не знаю, что ты думаешь делать дальше, но первый курс ты у меня закончишь и экзамены сдашь, поняла?

Софи заморгала. Какие экзамены? О чем это он? Какая помощь? Он бы еще помочь угнать «Стража» предложил.

Потрясла головой, прогоняя из нее слова рыжего и свое удивление.

Макс не знал о побеге – и это главное.

– Слушай, – замялась, стараясь, не смотреть на парня, дабы не выдать себя, – спасибо, конечно, но я справлюсь сама.

– Не справишься, – уверенно заверил ее Макс.

Она представила, как рыжий помогает с угоном и едва сдержала нервный смех.

– А ты не мог бы… Понимаешь, мне надо отойти, прикроешь, а? – спросила, не решаясь выдать заготовленную версию о том, что ей срочно надо в каюту, ибо наступили те самые дни.

– Конечно, София, – кивнул рыжий, не задав ни единого вопроса, – иди. Мастеру я скажу, что у тебя живот заболел.

Девушка вдруг ощутила, как от благодарности – а Макс не так уж и плох – просыпается совесть.

– Спасибо, – выдохнула и добавляя, поддавшись порыву: – Будут опрашивать, говори: ничего не знал.

– О чем ты? – насторожился рыжий.

– Ерунда, – светло улыбнулась Софи, и парень завис с затуманенным взглядом, а девушка уже торопилась к выходу, чтобы не столкнуться с мастером.

– Сейчас иду, – раздалось раздраженное, когда дверь раздевалки с шипением поехала в сторону. Повезло, выданный ей наставником пропуск сработал и сюда.

– Ты что тут забыла? – со скамейки удивленно поднялся Витя.

– Тебя! – честно призналась Софи, шагая ближе и протягивая к нему руки. Парень шарахнулся в сторону, но девушка была быстрее – сдавила пальцами виски и расслабилась, как ее учил корабль. В голове словно что-то взорвалось, а потом потоком рвануло по рукам, вливаясь в парня. Тот почти сразу обмяк.

Корабль обещал: Витя не пострадает. Вырубится и поспит. Но она на всякий случай проверила пульс – ровный. Выдохнула. Руки немного тряслись, в голове мутилось и ее тошнило. Пришлось дать себе пару драгоценных секунд прийти в себя.

Дальше она схватила скаф Вити – копуша даже не успел его натянуть. Надела прямо на рабочий комбез. Сел хорошо. Следом ботинки. Тут, конечно, придется идти аккуратно, дабы не запнуться. Ну и шлем. Его сразу на голову. Экран темный. Ее лица не будет видно. Последнее – перчатки.

Все. Она готова.

В ангаре все прошло отлично. Ее уже нетерпеливо ждали – механик с пятого курса подгоняюще замахал рукой, стоило ей появиться.

Софи взобралась по лестнице. Залезла в кабину. Перевела дух. Подключила гарнитуру, напоминая, что позывной у нее «Сова» и отвечать надо басом. Нервировал горящий над панелью огонек камеры, но тут уж ничего не поделать.

Дальше руки сами щелкали нужные тумблеры, мозг докладывал о работе системы, считывал показания. Софи наблюдала за всем словно со стороны. Внутри нарастала паника… Еще не поздно все исправить! Пойти признаться!

«Думаешь, попытка угона будет наказана меньше, чем сам угон? – ехидно поинтересовался внутренний голос. – А как же нанесение вреда курсанту? Или тебе недостаточно доказательств? Раньше ты не могла вырубить парня, просто положив ему ладони на виски».

– Сова, приготовится.

Девушка вздрогнула.

– Сова! – нетерпеливо рявкнули в наушниках.

– Сова готов! – испуганно завопила она, боясь, что ее раскроют, но ворота шлюза начали открываться. Впереди засветился зеленый свет – ей давали разрешение на взлет, и она тронула ручку газа. Сомнения испарились с первым толчком машины. Вместо них пришел восторг.

Она за штурвалом! Готовится на взлет! Душу затопила дикая радость.

«Страж» послушно встал на исходную точку, сзади с шипением поехали, смыкаясь ворота шлюза.

Софи смотрела на то, как мигают цифры отсчета. Как начинают раскрываться створки, демонстрируя лежащее за ними, утыканное сверкающими точками, пространство. Слышала, как в наушниках раздается голос начальника полетов:

– Сова, взлет разрешен, ваш курс на экране.

Взревел двигатель, и Софи аккуратно тронула с места машину, устремляясь вперед.

– Тебе не кажется, что Сова сегодня на себя не похож? Стартовал идеально. Прямо на высший бал, и машину ведет уверенно. Смотри, как на курс лег, – мужчина всмотрелся в экран, – а нет, свернул. Хм, и куда его понесло? – он нажал кнопку микрофона: – Сова, срочно вернитесь на заданный курс, ваше отклонение уже пятнадцать градусов.

Глава 6

– Что у нас опять? – лениво поинтересовался Николай. Сегодняшние полеты были простой «групповухой»: лететь группой по маршруту из точки А в точку В. Рутина.

– Сова блудить пошел, – хихикнул       Мишка.

– Вот же… непутевый, – высказался Алексей и спросил: – Командир, мы вернем блудную овцу в стадо?

– Давайте, Ждун ты ведущий, – отозвался после паузы командир и попросил: – Только аккуратно там. Не вспугните.

И сразу несколько смешков нарушило эфир. С командного пункта донеслось многозначительное покашливание.

Три машины отсоединились от группы и легли на курс «догони товарища».

Связь Софи вырубила почти сразу, но Башня включила резервный канал и теперь в кабине монотонно и нервирующе раздавалось: «Сова, вернитесь на курс. Сова, отзовитесь. Сова, у вас все в порядке? Предупреждение: вы приближаетесь к границам полетного сектора».

Конечно, она к ним приближалась. Стоило прикрыть глаза, как на веках пунктиром возникал нужный курс.

Хм, а что у нее нового в тылу, кроме отдающих истерикой призывов Башни?

Девушка прошлась пальцем по экрану, прокручивая изображение. Плотная кучка зеленых огней продолжала держаться прежним курсом, однако три точки уверенно направлялись к ней – на перехват.

Черт!

Только гостей не хватало. И что им надо? Машину жалко? Так она вернет. Не прям сейчас, потому что сейчас ей самой нужнее. И Софи медленно потянула ручку газа на себя: вибрация усилилась, звезды потекли по переднему стеклу, словно капли дождя.

– Сдурел? – первым среагировал Мишка. – Пьян? Или дури наелся?

– Вышел на максимальную. Курс, – Николай завозился с вычислениями, – направляется к Марсу.

– Башня, есть связь с Совой? – уточнил Алексей, исполнившись дурных подозрений. Никогда еще курсанты не сбегали с базы, тем более на военном истребителе.

– Ждун, Сова не отвечает.

– Как только он пересечет границу сектора, – стиснув зубы, проговорил Мишка, – Башня отправит запрос патрулю, и Сове хана. Такое нарушение ему не спустят.

– Не понимаю, какая муха его укусила, – согласился Алекс и скомандовал: – Максимальное ускорение. Попробуем перехватить, идиота.

Троица не отставала, но ситуация была патовой. Машины у них одинаковые, максимальная скорость, которую можно выжать из движков, тоже. Но у Совы была фора.

– Ничего не понимаю, – проговорил Владимир Сергеевич, вглядываясь в экран, – Сова в жизни так быстро не летал. Даже на симуляторах не рисковал, приходя в последних рядах, зато был стабилен и аккуратен, а тут… Ты смотри, как чешет… Еще и взлет этот… Слушай, – и он начал поворачиваться к заму, чтобы тот на всякий случай убедился, что в кабине точно Сова, как тут в диспетчерскую влетел бледный Березин.

– У нас ЧП, – выдохнул он, задыхаясь и хватая ртом воздух. – Я решил пока лично, чтобы панику не поднимать. Там не Сова, – он указал пальцем на удаляющийся по экрану огонек истребителя, – там София.

– Что?! София? – Владимир бросил быстрый взгляд на табло, выругался – огонек связи с группой горел. Он отключил связь и потребовал: – Подробности, живо.

Нашел взглядом трансляцию с А86. Попытался заглянуть за темное зеркало шлема, но, конечно, ничего там не разглядел.

– Сову, то есть Виктора, нашли спящим в раздевалке. Что она применила – пока не определили, но состояние парня в норме. Девушка отпросилась с занятий, в каюту не вернулась, сразу направилась в раздевалку. Дежурный тревоги не поднял – не первый раз там околачивается… Сам понимаешь – девчонки всегда по пилотам сохнут. Устанешь гонять. Вот и все, – и Николай Александрович развел руками.

– А я предупреждал, – зловеще протянул Владимир Сергеевич, прикидывая, что можно сделать: управление перехватить или все-таки попытаться уговорить. Непонятно, в каком она состоянии. Датчики показывают повышенный пульс, но для полета это норма. А если она запаникует и попытается катапультироваться, когда развернут машину назад? – Напринимают разных, а нам потом отвечать. И что с того, что она сестра Феникса?!

В диспетчерской раздался дружный «Ах». Командир полетов повел ледяным взглядом в сторону подопечных, и курсанты дружно уткнулись в приборы, считывая показатели.

– Летает, согласен, неплохо, но мозги у нее… Точнее, их полное отсутствие. Вот куда ее понесло? Топлива хватит еще на час. А дальше? У нее там свидание что ли?

Березин промолчал. Вряд ли свидание, но девчонка явно не просто так рванула за лунную орбиту. Значит, была цель.

Полковник чувствовал вину и досаду. Вину за то, что позволил Софии учиться в академии, несмотря на психологические проблемы, а досаду… потому что верил – девчонка справится со смертью брата, но коллега в итоге оказался прав. Еще и угон предсказал, точно знал.

– Ждун, отставить преследование, – голос Башни зазвучал в кабине, заставив Алексея оторвать ошалелый взгляд от экрана. Он знал лишь одну девчонку по имени София, которая могла вести истребитель, более того – вчера как раз отрабатывала взлет. Но если там, за штурвалом, сестра Феникса, им вряд ли удастся ее догнать.

Какого черта происходит? И он возмущенно стукнул кулаком в боковой иллюминатор.

– Дело передано патрульным, они займутся беглецом. Приказ: присоединиться к основной группе и вернуться к выполнению поставленной задачи. Как поняли, Ждун?

Вот и все. Конец игре. Девчонку перехватят быстро. Сначала потребуют, чтобы она сдалась. Если не послушает – ударят предупредительным залпом, а потом… Сильно зависело от того, кого пошлют в погоню. По инструкции патруль имел право на боевой. Целиться будут, конечно, в двигатель, но истребитель – не крейсер. Выжить при попадании шансы пятьдесят на пятьдесят.

Алекс стиснул зубы. Перед глазами стояла щуплая фигурка в оранжевом комбезе, мальчишечья прическа, длинная челка и черные, просто невероятные глаза.

Не могла она просто так сорваться с базы. У нее явно был план.

– Башня, вас плохо слышно. Повторите. Тут какие-то помехи, – быстро, пока не передумал, произнес Алекс и отрубил основной канал связи.

– Алекс, ты серьезно? – спросил Ник.

– Вас с собой не зову, – огрызнулся Алекс.

– Слушай, из-за дурной девчонки… – начал было Ник, но Мишка поддержал:

– Она сестра Феникса. Я тоже не верю, что по глупости удрала. Все это: и тренировки, и «вездеход» похоже на план. Думаю, поступила она сюда, чтобы это провернуть. Так что я с тобой. Просто очень интересно, что она задумала.

– Я не верю в эту сказку, но я с вами, парни, – «Страж» Ника качнул крыльями, – догоним, дурочку, и выпорем. Раз Феникс не успел ее воспитать, значит, сделаем это сами.

И троица, не сбавляя скорости, устремилась следом за одиноким истребителем.

– Они должны уже понять, что я – это я.

Разговаривать с собой было дурной приметой, особенно если вокруг пустота и звезды. Опытные пилоты говорили: только дай слабинку, и пустота залезет в душу, просочится в голову, осядет там густым туманом, выкручивая мозги дурными иллюзиями.

Но сейчас Софи было не до пустых страхов.

– Сообщат властям, те передадут ближайшему патрулю приказ меня остановить.

Она всмотрелась в черноту, пытаясь разглядеть Имхара.

Будет обидно, если патруль найдет ее первым. Такой позор Софи не переживет.

«Не бойся, я рядом», – прозвучало успокаивающе в голове.

И тут Башня вновь подала голос.

– Нетопырь, это Березин. Знаю, ты меня слышишь. Это индивидуальный канал. Ты можешь смело поговорить со мной. Без свидетелей. Я готов выслушать и помочь. Просто скажи, чем именно. Я все сделаю. Не ломай себе жизнь, София. Ты же талантливый пилот. И твой брат всегда хотел, чтобы ты летала.

София стиснула зубы, запрещая себе раскисать. Спасибо закалке от рыжего. Теперь ее устойчивость в разы сильнее, чем раньше. Но Березин ей нравился. Да и без его пропуска у нее бы ничего не получилось.

«Я вижу тебя. Сбавляй скорость».

– Николай, она покинула пределы сектора. Дальше не наша юрисдикция. Еще и парней за собой увела. От женщин всегда одни проблемы.

– Я все равно попытаюсь. Ребенок ведь.

Софи сбавила скорость, до боли в глазах вглядываясь в бархат темноты. Прямо по курсу постепенно проступал округлый силуэт корабля. Больше всего он походил на какой-то плод. Изрядно подпорченный, местами подгнивший, но все еще внушающий уважение своими размерами.

В центре открылось сияющее белым отверстие. Девушка выдохнула, убирая обороты двигателя до минимума.

Как там говорится: взлет – фигня, а вот посадка…

Но перед этим…

Она щелкнула микрофоном:

– Башня, это Нетопырь. Николай Александрович, я обязательно верну «Стража», обещаю. Как только найду и спасу брата. Простите меня, если сможете.

А теперь медленно и не торопясь направить машину в центр неизвестного корабля.

– Ты видишь то же, что и я? – изумленным шепотом прошелестел динамик.

Алекс моргнул, выныривая из сюрреалистического видения, где неизвестный шар проглатывает крохотный истребитель.

– За ним! – скомандовал он, и трое светящихся точек устремились к кораблю.

– «Страж» Совы пропал с экрана, – доложил один из курсантов.

– Что? – отвлекся от переговоров с патрулем Владимир Сергеевич. – Как исчез? Куда?

– Не могу знать, – отчитался курсант, и мужчина сам рванул к экрану проверять данные.

– Десять минут до прибытия на место патруля, – доложил Березин, перехвативший канал связи с военными. – Но визуального контакта пока нет.

– Дьявол! – выругался Владимир Сергеевич.

– Тройка Ждуна, – начал было курсант и опасливо замер.

– Говори уже! – рявкнул Березин, набирая по связи начальника академии. Ситуация явно выходила из-под контроля.

– Тоже пропали, – тихо закончил доклад диспетчер.

– Дыра там черная что ли? – простонал Владимир Сергеевич. – Четверо курсантов за пять минут? Это конец. Еще эта безумная… Брата полетела спасать. Куда? Почему? А главное как? Не женщина, а сплошная загадка.

– Патруль сообщает, он на месте последних координат. Машин не наблюдает.

– А того, кто их пожрал? – мрачно пошутил начальник полетов.

Березин покачал головой.

– Они продолжают поиск, но без маячков… – и полковник выразительно замолчал.

– Ладно, – махнул рукой Владимир Сергеевич, – идем на доклад. Группу экстренно вернуть на базу. И чтобы никто по пути не пропал. Лично отвечаете. Доклад данных с патруля каждые пять минут. А мы с тобой, – он глянул на друга, – идем получать по фитилю.

Патруль продолжал прочесывать сектор, где последний раз фиксировался сигнал от истребителей, но результат оставался нулевым. Датчики упорно показывали пустоту, сканер не определял ничего: ни скопления металла, ни живых объектов, ни следов от пространственного перехода. «Стражи» словно в никуда провалились.

Даже если допустить, что истребителей захватил неизвестный корабль, ушедший потом в подпространство, то он должен был быть уровня крейсера, не меньше – четыре истребителя в яхту не поместятся. Однако на таком расстоянии сканеры базы и яхту отследили бы, не то что крейсер, как и зафиксировали уход в подпространство.

– И что нам докладывать наверх? А что говорить родителям? – с досадой вопрошал начальник академии. На совещании присутствовали куратор первого курса, старший мастер, начальник полетов и полковник Березин. Для консультации позвали и профессора физики. Сейчас он, раздраженно хмуря брови, изучал материал.

– София хорошая девочка, – начал было Антон Вадимович, но замолчал, наткнувшись на суровый взгляд полковника Копывалова.

– Хорошие девочки истребители не угоняют, – едко прокомментировал Владимир Сергеевич, остро переживая потерю четырех «Стражей» за один день.

– Отставить, – обронил начальник академии, и в кабинете повисла угрюмая тишина. Игорь Валерьевич устало потер лоб и принялся отдавать распоряжения: – В каюте полный обыск, все данные с планшета лично мне. Сам проверю «хорошую девочку». Допросить окружение. Может, кто заметил, что странное. Пилотов пока не трогать. Думаю, те трое случайно за ней увязались, но проверить, не общались ли они последнее время. А то еще массовый сговор прошляпим – совсем позор будет. На сегодня ставлю две задачи: понять, что задумала курсант Серова и узнать, как именно она провернула свое исчезновение. Со своей стороны я попробую неофициально выяснить, не появились ли у наших дорогих партнеров по содружеству новых технологий и не могут ли они быть причастны к этому случаю. Но насколько мне известно, в Галактическом содружестве нет кораблей, которые мы не смогли бы отследить, молчу, про визуальный контакт. А тут… Взяли – и исчезли… Словно в пространственную дыру провалились… А что касается причастности… Даже представить не могу, чем их могла заинтересовать Серова. Разве что в деле есть связь с пропажей брата. Вот тут если подумать… Не похоже на случайность то, что оба члена семьи за короткое время пропадали бесследно, еще и при схожих обстоятельствах. Боюсь, как только информация об этом уйдет наверх, расследование возьмет себе КСБ*.

– Насчет пространственной дыры… Версия, конечно, интересная, – вмешался профессор физики, продолжая разглядывать изображение, передаваемое патрульным крейсером «Луна 15», – но «Стражи» пропали с разницей в пару минут, а это очень много для нестабильного пространственного прокола, существование которого, хочу напомнить, не было подтверждено официально. Опять же патруль не зафиксировал никакого возмущения, которое обычно бывает при подпространственном перемещении, пусть и вызванном естественными причинами. Впрочем, в существовании хаотично возникающей дыры, куда можно провалиться, я, простите, не верю. Давайте тогда уж рассмотрим версию с черным странником, который поглощает корабли.

Мужчины отреагировали нервными смешками. Космос был полон легенд, но страшилка о черном страннике – загадочном корабле, который создали непонятно когда и непонятно кто, была самой популярной.

– Давайте сосредоточимся на более, гм, правдоподобных версиях, – поморщившись – вот только страшилок ему на подведомственной территории не хватает – сказал начальник академии. – Родителям пока не сообщать. С министром я сам свяжусь, а пока перетряхните мне все, но найдите, куда направилась эта девчонка.

Три «Стража» один за другим нырнули в отверстие – на створки шлюза оно мало походило – неизвестного корабля. Замерли в просторном помещении, где уже находился первый истребитель. Откинутый колпак и пустая кабина говорили о том, что шустрая девчонка успела куда-то ускакать.

Одна! – стиснув зубы, выругался Алекс. – Еще наверняка без защиты.

– Шлемы в полную герметичность. Надеть кислородные баллоны, – приказал он по связи команде. Проверил связь с Башней, но на линии стоял треск. Значит, они без поддержки. Холод понимания – он тут главный и отвечает за ребят – пополз по спине, но Алекс встряхнулся и запретил себе паниковать. Он четверокурсник, а не «детский сад». Его учили и таким вот нестандартным ситуациям.

Шлем зашипел, становясь одним целым с скафом. Алекс прижался плотнее к спинке кресла, утопил левую панель, и из спинки выдвинулся рюкзак с кислородом. Скользнули защелки на плечи и живот. Все, он готов.

Выбрался на крыло, огляделся.

– Это на чей-то желудок похоже, – в наушниках раздался нервный голос Ника.

– А мы здесь за пищу? – хохотнул Мишка, но в смешке явственно прозвучала паника.

– Не каркай! – мрачно осадил друга Алексей.

За их спинами отверстие зарастало мембранной пленкой. В нее они чуть не влетели, почти уткнувшись носами, но пленка пропала, едва они к ней приблизились, позволяя им попасть внутрь.

Само помещение, несмотря на странность, явно знавало лучшие времена. Потолок зиял дырами, откуда свисали непонятные трубки, точно кишки неизвестного животного. Все вокруг было красно-желто-коричневого раскраса, какие-то участки стен бугрились, напоминая морскую губку – такого Алекс ни у одной цивилизации не встречал. И раскрас, и структура, нервируя парней, действительно напоминало внутренности какого-то живого существа.

Алекс прошелся по крылу, спрыгнул на пол, который мягко спружинил под ногами и на поверхности коричневыми капельками выступила какая-то влага. Алекс содрогнулся, ощущая, как мозг впадает в ступор, не в силах понять и проанализировать увиденное.

Но девчонка здесь как-то прошла! Эта мысль придала ему ускорение.

– Туда, – он мотнул головой в сторону коридора, который начинался в десятке шагов от них.

Догнать дурочку и вернуть обратно – вот его план, а анализировать он будет позже, когда время появится.

В коридоре картина была получше. Светились, словно фосфоресцируя, бежевые стены. Лишь кое-где в них встречались неопрятные провалы.

– Смотри, – около одного из них замер Ник, указал на полупрозрачную трубку, по которой бежала кислотно-зеленая светящая жидкость. – Что это? Охлаждение? Диаметр маловат. На переработку не похоже. Освещение? На стенах ни намека на зеленый свет. Он вообще тепло-белый.

– Воздуховод, – предположил Мишка.

– Зеленый? Жидкий? – насмешливо поинтересовался Ник. – Нет, парни, тут явно что-то другое. Даже не могу предположить, кто это построил.

Они все думали так же, перебирая варианты, куда их занесло. Точнее занесла одна бедовая девчонка.

– Ргаллы? – предположил Мишка.

Николай отрицательно покачал головой. Ргаллы пусть и были самой закрытой, вдобавок не гуманоидной расой, но их корабли привычно состояли из железа и пластика.

– Биопластик и у нас используют, но никогда не слышал, чтобы из него целиком строили корабли, – Ник ткнул пальцем в трубку. Та вдруг червяком вильнула в сторону и ушла в стену.

– Вы видели? – возбужденно подпрыгнул парень. – Точно живая.

– Угу, как и все здесь, – угрюмо согласился Мишка, явно не расставшись со страхом стать для кого-то едой. – А если… – он вдруг побледнел, – это странник. Ну тот самый… который черный.

Алекс посмотрел на него укоризненно – нашел, когда вспомнить эту чушь. Космос не место для прогулок, так что корабли время от времени пропадали по вполне банальным причинам. Большинство, кстати, находили, но не все…

Мелькнула мысль: а вдруг Мишка прав и их не найдут? Феникса же не нашли… Не помогли ни маячок, ни опыт пилота.

– Идем, – поторопил он парней, ощущая, как страх неприятно холодит спину, а плечи придавливает паникой, ноги становятся чужими, не желая идти вперед. Но там была Софи и была одна. И кто знает, в какие неприятности она ухитрится влезть до того, как они ее найдут.

Дальше они уже не шли, свободно посматривая по сторонам, а осторожно крались.

Подъем начал закручиваться пологой спиралью вверх. В стенах появились какие-то технологические отверстия, вокруг которых располагался нанесенный разноцветными выпуклостями непонятный рисунок. Что-то геометрическое абстрактное и совершенно непонятное. Глаз где-то дорисовывал солнце, треугольник, спираль, но это были лишь догадки.

– Эх, заснять бы, – с сожалением вздохнул Мишка.

– Камеры на шлемы нам давно обещали, но так и не поставили, – тоже вздохнул Ник.

Внезапно пол под ногами завибрировал. Алекс присел, положил ладонь на пол.

– Двигатели, – проговорил он сквозь стиснутые зубы.

– Что? – Мишка панически оглянулся назад. Алексей и сам оглянулся. Если эта тварь тронулась с места, то кто знает, куда она их потащит? На другой конец Вселенной?

– Надо быстрее найти девчонку, – принял решение Алекс. И убираться отсюда. Только без Софи они не уйдут – пилоты своих не бросают.

И парни ускорили шаг.

Коридор привел их в рубку.

– Ух! – только и сказал Мишка. Алекс согласился: и ух, и ах, и вот это да!

Потолка не было. Такое чувство, что они оказались в открытом космосе. И лишь пару томительных секунд спустя глаз смог уловить прозрачную пленку, покрывавшую верхнюю часть рубки.

Корабль увеличил скорость – и звезды блестящими линиями рванули навстречу. Пленка начала темнеть, превращаясь в более-менее привычный бело-серый потолок.

Но Алексу было не до чудес странного корабля, его внимание привлекла к себе фигурка в громоздком для нее комбинезоне.

– Ой! – воскликнула Софи, увидев вошедших. Испуганно попятилась.

И Алекс, в нарушение всех инструкций по безопасности, поспешно нажал на крепление на шее, снимая шлем. София все это время дышала местным воздухом и жива, значит и им можно. Теоретически.

– София, не бойся, это я.

Глаза девушки округлились.

– Вы? – проговорила она растеряно, парни рядом тоже избавлялись от шлемов. – Какого? – вдруг разозлилась, выкрикивая: – Вы! За мной! Поперлись!

Алекс ощутил, будто его под дых ударили. Они, рискуя собой, ее спасали, а что в ответ?

– Похоже, нам здесь не рады, – тихо обронил Ник.

И он был чертовски прав.

– Не знаю, что ты задумала, но курсант не имеет права покидать ПКА без разрешения, – строго проговорил Алекс, уверенный в своих мыслях: «Глупая дурочка запуталась, наломала дров, сама не понимает, что делает», добавив для веса: – Мы не оставим тебя здесь, если понадобится – утащим силой.

Пилоты своих не бросают, даже если «свои» категорически против. Так девчонка же… Малышня… Что с нее взять?

– Да? – выразительно изогнула бровь девушка, глянув так, что стало понятно – добром не пойдет.

– Ты, конечно, крутой пилот и сестра Феникса, но правила едины для всех. Мы еще можем вернуться, пока не покинули пределы Солнечной системы, – почти умоляюще произнес он. – Здесь нас за пару часов подберет любой патруль. С кораблем… – тут он задумался, но решил, что все к лучшему, – решай сама. Если получится доставить его на Землю, тебе только спасибо скажут. Может, и наказание скостят, – и он улыбнулся, мол, щедрое же предложение, давай, соглашайся.

Софи хмуро свела брови, мотнула головой и бросила коротко:

– Забудь, – а потом вдруг вопросила в пустоту. – Ты их пустил? Зачем? Ах, для переработки…

Мишка громко икнул.

– Тогда ладно, пусть остаются. Только под ногами чтобы не мешались.

– Лешенька, радость наша, – в моменты сильного волнения Мишка всегда переходил на уменьшительно-ласкательные слова, – ты оглянись, дорогой мой, только медленно, без резких движений.

      И Алексей с самым дурным предчувствием обернулся.

Из пола торчали три черных извилистых щупальца, каждое из которых заканчивалось антроцитово-блестящим жалом. И сейчас они едва заметно подрагивали, словно от нетерпения вонзиться в тела гостей.

Интересно, скаф выдержит удар? – мелькнула мысль. – А если на кончиках яд?

– Ты нас убить решила? Отравить? – бросил он резко, ощущая внутри растущую злость на упрямую девчонку.

– Судя по пятну прицела у тебя на груди, – задумчиво проговорил Ник, – больше на лазер похоже.

Алекс похолодел. Бросил взгляд на грудь. Едва сдержался, чтобы не потереть пятно пальцем. Вот же… Сюрприз за сюрпризом.

А поганка, словно ничего и не происходило, повернулась к ним спиной, принявшись водить руками по жидкому зеркалу того, что можно было опознать как консоль управления.

– Это боевой корабль? – просипел Алекс, понимая, что план летит ко всем чертям, как и авторитет, про силовой перевес тоже можно было забыть.

Думал, не ответит.

– Имхар может быть боевым, пассажирским, транспортным или любым. Он живой, Леш, и я ему нужна, – тихо сказала девушка.

Николай присвистнул.

– Не может быть, – возмутился Мишка. – Живых кораблей не бывает. Сказки это.

Один из лазеров изогнулся, ткнул парня в бедро и тот шипя, отпрыгнул в сторону, потирая ушибленное место.

– Ладно-ладно, ты исключение. Живое, – и он примирительно поднял руку.

– Я Имхар, – глубокий голос наполнил рубку, – создание номер триста шестьдесят восемь. И если уважаемые гости желают убраться, им следует поторопиться. До границы вашей системы осталось десять земных минут. Малышам пора домой, пока не заблудились, – закончил голос с неожиданным сарказмом.

– Не тебе нам указывать, железяка, тьфу, даже не знаешь, как тебя правильно назвать! – взорвался негодованием Мишка, все еще морщась от боли в бедре.

Николай укоризненно кашлянул.

– А не соблаговолит ли уважаемый Имхар озвучить причину нашего похищения, – спросил он максимально вежливым тоном.

– Нет никакого похищения, – насмешливо фыркнула Софи, – вы можете быть свободны. Никто вас сюда не звал. Я справлюсь одна.

– Справишься с чем? – уточнил Алекс, уже смиряясь с тем, что сегодня в академию они не вернутся. Думать о том, что случится, когда все же вернутся, категорически не хотелось. Как и о том, что скажет отец.

– Мы летим за Олегом, – глухо ответила девушка. Обернулась, глянула предупреждающе из-под длинной челки, мол, только попробуй не поверить.

– Он жив? – изумился Ник.

– Жив, но в ловушке и скоро умрет, если ему не помочь. Имхар знает, как ее вскрыть.

И она снова вернулась к работе с системой.

Парни растеряно переглянулись. О таком они даже подумать не могли. Феникс жив?! Но и не поверить нельзя – доказательство сейчас несло их в неизвестном направлении. Если только Имхар не задумал чего другого, используя имя брата, чтобы заманить Софию на борт. Но зачем ему девушка?

– Феникс один из нас, – тихо проговорил Ник, проглотив слово «был».

– Лучший, – поправил его Алекс, думая: а нашелся бы на свете человек, который бросил бы вызов всему миру, угнал истребитель, самовольно покинул станцию, чтобы спасти его самого.

– Пилоты своих не бросают, – подвел итог Мишка, покосился на живые лазеры и крикнул в спину девушке: – Слышь, малышня, мы с тобой. Ты же без нас не справишься.

Софи в ответ пренебрежительно дернула плечом, явно имея на это иное мнение.

– Мне вот только одно интересно, – задумчиво сказал Ник, – как они общались на базе. Он же как-то ее оттуда выманил. Софи, – спросил он громко, – ты с Имхаром как в «Избушке» связь поддерживала?

Девушка ткнула пальцем себе в голову.

– Да ну… – расстроился Мишка, – телепатов не бывает.

И тут на дисплее что-то истошно заверещало, замигав ослепительно синим.

Руки девушки замелькали в два раза быстрее.

– Что там? – Алекс первым оказался у нее за спиной.

– Имхар только из анабиоза вышел, – отрывисто поясняла Софи, что-то переключая и явно понимая, что делает, словно ею кто-то руководил, – еще не восстановился полностью.

– Если нужна помощь… – намекнул Ник.

– Точно, – девушка замерла, повернулась к парням и попросила: – Сходите на пятый уровень, там что-то с насосами, давление падает.

Она сделала жест рукой, на консоли возникла проекция корабля, в которой алой точкой замерцала их цель.

– Инструменты Имхар вам даст и подскажет, что делать надо.

Проекция соскользнула в воздух и зависла перед парнями. Они переглянулись…

– А кто его создал, ну Имхар этот? – спросил неуверенно Мишка, все еще помня слова о переработке.

– Кто знает, – пожала плечами Софи, – кто-то из древних. Сейчас их в живых уже нет. Имхар последний из своих. Его хорошо спрятали, вот и не нашли.

Система заверещала совсем уж неприятно, и парни заторопились на выход.

– Не знаю, – Ник задумчиво шагал по коридору, – у нас телепатов нет, но слышал, что среди льярсов они встречаются.

– Что не удивительно, ты их уши видел? – хмыкнул Мишка.

– Однако, Софи и Имхар точно общаются без слов, – заметил Алекс. – Вряд ли она умела управлять живым кораблем до того, как они встретились. Значит, он ее обучает.

– У меня самого мозги от всего этого лопнут, – пожаловался Мишка, растирая лоб.

– Зато представьте, что скажут на Земле, если мы приведем это чудо? – и Ник мечтательно улыбнулся, представляя заголовки новостных таблоидов: «Герои-курсанты».

– Думается, Имхар скорее нас переработает, чем согласится стать подопытным, – осадил его Алекс. Корабль управлялся не просто искином, а сам являлся разумным существом, еще и с непростым характером. Вон, малышами их, издеваясь, назвал. – Предлагаю сначала спасти Феникса, а потом уже решать, что делать дальше.