Адмирал Империи – 42

Глава 1

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен…

Точка пространства: 69 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 20 июля 2215 года.

По мере движения к кораблям, которые вел лично я, присоединилась группа Демида Зубова. Основной костяк 1-ой «ударной» был собран воедино и выстроился в подобие «фаланги» для встречи приближающегося врага. Весь за исключением двух боевых соединений. Этими эскадрами являлись боевые группы Якима Наливайко и Наэмы Белло. Оба моих бывших первых помощника так рьяно бросились преследовать остатки «резервной» «желто-черной» дивизии, что сильно отдалились от основного театра действий. Теперь они спешили соединиться со мной, однако я, связавшись со своими друзьями по внутреннему каналу, приказал им действовать иначе.

– Измените маршрут следования, – бросил я, передавая на «Императрицу Марию» и «Пантеру» новые маршруты следования. – У меня под рукой уже достаточно сил, чтобы связать 10-ю «линейную» ближним боем. Для вас будет другое задание. Направляйте свои вымпелы по широкой траектории в обход кораблей Красовского. Когда две наши эскадры сцепятся, я жду от вас ударов одновременно с двух боковых направлений по его атакующему «конусу». Я не собираюсь долго задерживаться на «черноморцах», так как 2-я дивизия ждет нашей помощи. Поэтому… Давайте разделаемся с этими ребятами по-быстрому.

– Не волнуйтесь, шеф, – кивнула мне, Наэма Белло, улыбнувшись. – Сделаю все в точности, как вы сказали – ударю в нужный момент.

– Эту мятежную дивизию, я уверен, мы сметем очень быстро, – хмыкнул в свою очередь Наливайко. – А вот как насчет вашей дуэли с самим Красовским? У него очень хороший корабль и здесь можно задержаться и потратить время… Давай, тогда Александр Иванович ты бейся со своим старым неприятелем, а мы с Наэмкой пойдем на выручку твоей мадьярской подружке.

– Мы идем на помощь всем нашим кораблям, а не только моей, как ты выразился «подружке», – ответил на это я. – И в данной операции я лично буду возглавлять свою дивизию. Не то, что бы я вам не доверял, ребята и девчата, но памятуя о вашем прошлом конфликте, думаю, что мое личное присутствие будет самым верным решением. Ситуация слишком тяжелая… Что касается поединка… Ну, во-первых, Красовский так и не принял его, и вопрос – захочет ли он драться со мной…

– Да, мы все видели, как он спраздновал труса, – засмеялся Яким. – Начал прикрываться разумностью действий. Слышать это от Александра Михайловича в который раз крайне забавно…

– Не думаю, что Красовский – трус, – не согласилась с Наливайко, Наэма. – На его месте я поступила бы также…

– Я и не сомневался, – отреагировал на слова девушки, казак. – Ты и мне не стала помогать в дуэли с Зубовым, пряча трусость за своей пресловутой логикой действий…

– Нет, вы это слышали, шеф?! – капитан Белло поначалу даже растерялась. – Как он смеет так обо мне думать… Я же сражалась вместе с ним рука об руку!

– Посмотри на выражение его лица, Наэма, – подсказал я, улыбнувшись. – Разве ты не видишь, что он специально провоцирует тебя на эмоции. Наливайко говорит неправду, чтобы ты снова вышла из себя…

Наэма Белло взглянув на прячущего улыбку в своей рыжей бороде Якима, поняла, что я прав и этот шутник просто над ней издевается. Девушка чуть не взорвалась от переполнившей ее в этот момент злобы.

– Ну, гад, ты мне заплатишь за свои шуточки!

– Возвращаемся в реальность, – я быстро прервал начинающийся конфликт.

– Да-да, как насчет дуэли, – тут же закивал Яким, делая серьезное лицо, чтобы Наэма перестала смотреть на него с экрана, как на кровного врага.

– Вы уже знаете, сражаться с Красовским будет Демид Александрович, – ответил я.

– Повторюсь, что поединок именно между вами, несмотря на то, что командующий 10-ой «линейной» пока его не принял, должен быть первым, – проворчал Яким Наливайко. – Таковы правила офицерского кодекса чести. Красовский, либо должен ответить тебе официальным отказом, либо сражаться, но только с тобой, а уже потом со всякими там Зубовыми.

– Так как я решил возглавить дивизию, то уступаю первоочередность своему бригадиру, – ответил на это я. – Если Зубов проиграет, то я встречусь с Александром Михайловичем в другой раз, а пока мне надо думать об исходе всей операции. Мне не нужна жизнь этого адмирала, прежде всего, необходимо выполнить нашу миссию. Дессе ждет нас…

– Ладно, не буду спорить, – пожал плечами Наливайко, – решайте сами, кому, на чем и когда сражаться. Все равно тебя, мой друг, никто из живущих на просторах сектора контроля Российской Империи не сможет упрекнуть в трусости…

– Это меня мало беспокоит, – отмахнулся я.

– Более того, я даже рад, что именно Зубов будет драться с Красовским и его «черноморцами», – хмыкнул Яким. – Ведь сейчас этот пройдоха, я имею в виду Демида, держит флаг не на своем легендарном корабле, который как известно достался ему подлым способом, а находится на простом номерном линкоре. С другой стороны флагманский авианосец Красовского – «Екатерина Великая» на сегодняшний момент один из самых прокаченных по характеристикам кораблей… И поэтому, по крайней мере я на это надеюсь, вице-адмирал Красовский без особого труда разделается с Зубовым уже на подлете, даже не вступая с ним в личный поединок и абордажные схватки команд. Единственное что меня гложет, это то, что не я прикончу цареубийцу, а другой человек. Но такова уж судьба…

– Не будь столь кровожадным, – покачал я головой, осуждающе посмотрев на своего товарища. – Контр-адмирал Зубов в данный момент наш союзник и именно его вызов стал решающим в том, что «черноморцы» повернули с прежнего маршрута и идут сейчас на нас, а не добивают «каре» Доминики. Демид Александрович знал, что его корабль не может на равных противостоять флагману Красовского, и все же вызвал того на поединок. Это достойный и героический поступок, говорящий о многом и я его оценил…

– Да он просто ляпнул, не подумав, – отмахнулся Яким, не желая верить в благородство бывшего диктатора-регента. – Какое там! Ненависть к своему старому врагу ослепила Зубова, и он не смог себя сдержать… Думаю, цареубийца попросту забыл, что стоит не на мостике лейб-линкора «Москва». Уверен, этот дутый герой сейчас рвет на себе волосы от того, какую глупость он совершил, вызвав на дуэль вице-адмирала Красовского, добраться до которого в виду того, что «Екатерина Великая» переполнена штурмовиками-«черноморцами», у него все равно не получится…

– Все волосы пока остаются на моей голове, – Демид лично вмешался в наш разговор, неожиданно появляясь на экране.

Контр-адмирал безмятежно улыбался, и на его лице не было даже намека на страх. Яким умолк недовольный, что поток его мыслей прервали, и сконфуженный тем, что снова оказался неправ.

– Как ты решился на вызов, если знаешь, что не сможешь победить? – в свою очередь спросила Наэма, Демида.

– Вызов был единственным способом изменить ход событий, – ответил тот, пожав плечами. – И в итоге, это сработало.

– Абсолютно, согласен, – кивнул я, – именно ваш вызов, контр-адмирал, стал решающим. Тем самым, вы, возможно, спасли очень много жизней. И я благодарен вам за смелость и самопожертвование…

– Не могу назвать это самопожертвованием, – покачал головой Демид Александрович, немного смущаясь от моих слов. – Вообще не люблю это слово… Мой вызов Красовскому был ответной платой за вашу доброту ко мне, Александр Иванович. А я очень не люблю быть кому-либо должным…

– Ничего, это ненадолго, – усмехнулся Наливайко. – Сейчас Красовский не оставит от твоего линкора даже космической пыли. Тогда и все твои тягости пройдут… Посмотри какой у «Екатерины…» бронированный фортшевень…

– Спасибо за поддержку, – засмеялся, ничуть не разозлившись на слова здоровяка, Демид Александрович. – но я не собираюсь покидать этот свет так скоро…

– Ты что забыл, ты сейчас не на «Москве»?!

– Зато на мне Ратник последней модели, – Зубов приложил ладонь к нагрудной пластине своего бронескафандра. – А это уже немало…

– Что ж, посмотрим, как он защитит тебя от главного калибра «Екатерины Великой»…

– Итак, задачи всем ясны, – подытожил я, решив закончить этот разговор. – Яким и Наэма уводят свои группы по широкой траектории, угрожая «флангам» 10-ой «линейной»… Контр-адмирал Зубов берет на себя флагман их командующего… Итак, начинаем, дамы и господа…

Моя дивизия, разделившись, устремилась на врага. Красовский видел, что в построении 1-ой «ударной» отсутствовало полтора десятка кораблей, которые в данный момент забирали сильно в «сторону». Опытный космофлотоводец Александр Михайлович понял, что я задумал, но не стал разбивать свой «конус», решив, что успеет разделаться со мной и Демидом раньше, чем к нам подойдут подкрепления. Понадеявшись на пробивную энергию своего атакующего «клина» вице-адмирал Красовский отбросил мрачные мысли в сторону и полностью сосредоточил свое внимание на идущую на него «фалангу»…

Гораздо больше внимания Александр Михайлович сейчас уделял тому, кого сейчас собирался расщепить на этом. На тактической карте, горящей в командном отсеке своего флагмана, вице-адмирал отметил координаты искомого корабля – номерного линкора, на котором находился Демид Зубов. Именно его Красовский и выбрал своей первоочередной целью. Александр Михайлович до сих пор оставался под впечатлением от того, что увидел своего врага в рядах «северян». Он никак не мог понять, что должно было случиться, чтобы Демид перешел на сторону Поля Дессе.

Когда Красовский посылал вдогонку за Зубовым своего лучшего капитана-командора – Винса Моро во главе самых быстроходных крейсеров, вице-адмирал надеялся что увидит голову своего врага перед собой уже через сутки. Когда же Моро вернулся ни с чем, Александр Михайлович был просто в бешенстве. Судьба распорядилась так, что Зубов в качестве трофея достался его врагам из Северного космического флота Дессе. И вот теперь на бронескафе этого мерзавца светится знак бригадира дивизии «северян»! Как такой могло быть?! Это просто невероятно!

– В любом случае, сейчас я тебя прикончу! – вырвалось из уст Красовского, когда он внимательно наблюдал за перемещением корабля Демида Зубова. – Ты должен заплатить за смерть Самсонова!

«Северная» и «черноморская» дивизии открыли огонь друг по другу уже с двухсот тысяч километров, так начиналось любое стандартное космическое сражение. Выстрелы по большому скоплению кораблей с дальнего расстояния не приносили серьезного урона, но все же свой эффект имели. От прилетов плазмы постепенно начинали истончаться силовые поля идущий в первой «линии» кораблей, это снижало боевые характеристики корабля на последующих этапах боя.

С каждым десятком тысяч километров при сближении двух флотов мощь и точность огня повышались. С расстояния в сто тысяч у кораблей включались в перестрелку орудийные расчеты среднего калибра, уже все имеющиеся на борту пушки работали на пределе своих возможностей. Пространство сейчас было освещено и наэлектризовано целыми очередями выстрелов, разрезающих темноту космоса каждую секунду.

Многие из кораблей первой «линий» и нашей и противника не выдерживали такого накала и выходили из строя в «тыл», чтобы не погибнуть под непрекращающимися ударами плазмы. Их место тут же занимали другие корабли идущие следом, капитаны четко знали свое дело. Каждый из них понимал, что любая брешь в построении может стать фатальной в предстоящем столкновении. Так, непрерывно ротируя свои вымпелы по мере движения, обе наши дивизии все ближе и ближе подходили друг к другу.

Еще минута и две бронированные волны, примерно равные по совокупной боевой мощи, нахлынули одна на другую, стараясь захлестнуть собой строй противника. Крейсеры и линкоры 10-ой «линейной» бешено набросились на мою «фалангу», так сильно, что ее первый ряд смешался. «Черноморцы» стали буквально вгрызаться вглубь моих боевых порядков – видимо Красовский все поставил на кон и решил одним мощным ударом добиться быстрой победы. Возможно, он был в своем отчаянии прав, ведь этот удар, по сути, являлся единственным верным решением в подобной ситуации. Тактика изнурения и перемалывания сейчас все равно бы не сработала – у меня были в наличии две резервные группы, заходившие 10-ой «линейной» во фланги. И все же этот яростный наскок, на который решился вице-адмирал Красовский, оказался лишь жестом отчаяния.

Хватило такого запала и кинетической силы удара «конуса» его дивизии совсем ненадолго. Оправившись от первого самого страшного и разрушительного удара, мои вымпелы постепенно выровняли строй и начали планомерно уничтожать крейсера и эсминцы «черноморцев» в ближнем бою. Атакующий «конус» дивизии Красовского давно уже был разрушен, вернее распался самостоятельно, и теперь сражение превратилось в простую мясорубку, где каждый сражался сам за себя…

Опытный командующий, коим несомненно являлся вице-адмирал Красовский, видя, что первый навал захлебывается, мог бы отдать приказ повернуть обратно и восстановить свои порядки, чтобы атаковать снова. Но Красовский сейчас был занят совершенно иным. Александр Михайлович на своем флагмане в данную минуту, забыв все и вся, продирался сквозь сражающиеся и сталкивающиеся меж собой корабли к тому вымпелу, чей командир бросил ему столь дерзкий вызов. Номерной линкор Демида Зубова находился по космическим меркам совсем рядом с «Екатериной Великой» и Красовский не мог упустить такую возможность…

Александр Михайлович был абсолютно уверен в собственном флагмане, который после серьезной модернизации и усиления корпуса не раз спасал своего командующего. Тем более он видел у противника обычный штатный линейный корабль, не имеющий даже собственного названия, а лишь порядковый номер, и он не устоит против пушек и таранной атаки «Екатерины Великой». Однако наш вице-адмирал явно недооценил своего противника. Демид Александрович также отчетливо понимал невозможность на равных вести артиллерийскую дуэль и бодаться с авианосцев Красовского, поэтому поступил неординарно.

Так как скученность кораблей вокруг была невероятно сильной, те с трудом маневрировали, чтобы не задеть своих же товарищей, Демид решил подойти к флагману Красовского, прячась за корпусами, сражающихся вокруг дредноутов. Он лично взяв на себя управление, с удивительной легкостью огибал корабли один за другим, все ближе и ближе подбираясь к «Екатерине», не подвергая свой линкор опасности, прежде всего таранного удара. Александр Красовский приказал открыть по идущему на сближение кораблю Зубова заградительный огонь, но практически, ни один его выстрел не достиг цели. Канониры «Екатерины Великой» из мощных палубных орудий разрывала борта и обнуляли поля, и своих, и чужих дредноутов, но так и не смогли нанести какой-либо серьезный ущерб линкору Зубова. Ударить подходящий корабль тоже не было ни единого шанса…

Когда же между флагманами оставался всего один замешкавшийся крейсер из 10-ой «линейной» дивизии, Демид обогнул его и, включив двигатели на полную мощность, ринулся на сближение с авианосцем Красовского. Только сейчас Александр Михайлович разгадал план своего врага – Зубов намеренно шел на абордаж. Красовский всегда держал на борту своего флагмана, благо размеры корабля позволяли, почти батальон прекрасной штурмовой пехоты Черноморского флота… Но в данный момент так вышло, что добрую половину этой команды вице-адмирал ранее оставил на орбите планеты Санкт-Петербург-3 в космической крепости Кронштадт – охранять императора, его свиту и казну. Именно поэтому Александр Михайлович в отчаянии плюнул и выругался, как сейчас ему нужны были все его «морпехи». Шансы Демида и Красовского теперь, похоже, уравнивались.

Их корабли сошлись бортами, орудийные расчеты «Екатерины Великой» так и не смогли остановить линкор Зубова. Магнитные тросы уже захватили и прижали корпуса огромных дредноутов вплотную друг к другу. Палубные люки сразу открыли обе команды, и «северяне» и «черноморцы» отчаянно рвались в бой. Все до единого члены экипажа корабля Демида покинули свои боевые расчеты и, облачившись в доспехи, бросились на палубы вражеского авианосца. Там их встретили огнем космопехи Черноморского флота…

Александр Михайлович, в отличие от Демида, и уверенный что его штурмовые команды справятся, не стал вооружать весь экипаж, рассчитывая, что полутора сотен его лучших штурмовиков будет достаточно для того, чтобы поголовно врезать команду никому неизвестного номерного линкора. Сам же вице-адмирал Красовский находился сейчас в первых рядах своего отряда и с удовольствием наблюдал, как гибнут под огнем его стрелков солдаты противника, пытающиеся захватить среднюю палубу авианосца…

«Северяне» же продолжали смело и упорно идти в бой и многие из них, преодолев несколько десятков метров под плотным заградительным огнем, уже схватились в рукопашную с пехотинцами Черноморского флота. Только сейчас Красовский увидел своего заклятого врага, того легко было узнать по черному матовому цвету его боевых доспехов. И снова вице-адмирал был поражен скоростью и быстротой реакции Демида в рукопашной.

По словам капитана-командора Моро, когда тот покидал «Москву», Демид был на последнем издыхании от многочисленных ранений. А сейчас Красовский видел перед собой не только живого, но и действующего с невероятной скоростью бойца. Зубов с быстротой молнии, принимая на себя выстрелы из винтовок «морпехов», ворвался в их строй и начал одного за другим попросту разрубать своей плазменной саблей. Стрелковое оружие «черноморцев», к ужасу Александра Михайловича, абсолютно не причиняло вреда бронескафу Демида. Только сейчас Красовский заметил и вспомнил эти самые доспехи, где он их до этого видел. А видел он Ратник-550 как раз на Иване Федоровиче Самсонове. Теперь же трофейные латы защищали Зубова, а тот без устали продолжал рубить головы и разрубать нагрудные пластины доспехов своих врагов направо и налево. И это не было преувеличением – несколько голов «морпехов» с «Екатерины Великой» действительно отлетели в сторону, как футбольные мячи.

«Северяне», наблюдая с каким неистовством бьется их новый командир, да не просто бьется, а еще и побеждает, с еще большей яростью бросились в атаку, заливая собой палубу авианосца. Как ни хороши были штурмовики Красовского в стрелковом и ближнем боях, но уступая в численности, они не сумели сдержать напора наступающих. Конечно же космопехи славного Черноморского флота не побежали и тем более не стали просить о пощаде… Лишь проклиная врагов, они один за другим умирали, каждый на своем месте и смело глядя смерти в лицо…

– Всему экипажу – надеть боевые скафандры! – в ужасе закричал Красовский в рацию, осознав, что совершил роковую ошибку, заранее не вооружив команду своего авианосца, как это в свою очередь сделал Демид Зубов. – Приготовиться к рукопашной!

Этот приказ скорей был криком отчаяния, ибо вице-адмирал понимал, что его люди не успеют собраться в группы для отражения атаки, слишком большим был его корабль, и для общего сбора требовалось много времени. Александр Михайлович понимал, что штурмовики «северян» попросту не дадут его космоморякам подготовиться и перережут экипаж «Екатерины Великой» поодиночке.

Только сейчас вице-адмирал Красовский, возможно, первый раз в своей жизни повел себя как настоящий командир. Он, грубо выругавшись и обреченно вздохнув, выхватил свою офицерскую именную саблю и с криком бросился на Демида. Зубов как будто ждал этого нападения и был к нему готов. Их клинки скрестились и поединщики начали свой смертельный танец…

…Между тем, сражение двух наших дивизий уже подходило к своему логическому концу. Как я и распланировал, мои верные помощники четко выполнили приказ командующего и появились со своими кораблями в самый решающий момент. Яким и Наэма во главе одни – шести, а вторая – во главе семи кораблей, набросились на вражеский «конус» 10-ой «линейной» с двух «флангов», сея панику и смерть в рядах противника. Разбавленные всяким сбродом из волонтеров и охочих людей экипажи и командный состав дивизии Красовского были не из тех, кто сражается до конца, слишком уж непривычными им были такая теснота и напор противника. В итоге «черноморцы» не дожидаясь приказа своего командующего, который сейчас был, так сказать, немного занят разборками с Демидом Зубовым и борьбой за собственную жизнь, разорвали остатки своего «конуса» и как москиты разлетелись в разных направлениях, маневрируя и пытаясь спастись от плазмы моих канониров…

Я понимал, что 10-я дивизия окончательно еще не разбита, но сейчас не обращал на это особого внимания. Я оставил Наливайко с его кораблями, приказав капитану безостановочно преследовать корабли противника и не давать тем вновь собраться в группы, а сам снова выстроил 1-ю «ударную» дивизию и рванул на помощь «каре» Доминики. Уже по пути следования я облегченно вздохнул, когда посмотрел на тактическую карту.

Так называемые «союзники» так и не смогли пробить плотные оборонительные порядки «сферы» кораблей вице-адмирала Кантор, видимо внезапный уход из сектора боя черноморской дивизии сказался на их моральном состоянии. Ни эскадра, принадлежавшая великому князю Михаилу Александровичу, ни корабли вице-адмирала Трубецкого, отойдя на безопасное расстояние до сих пор не решались заново штурмовать «каре». А пятнадцать дредноутов графа Салтыкова, до этого спешащие было на прорыв «сферы», остановилась и вообще стали отходить из сектора, так и не вступив в сражение.

Доминика Кантор ободренная такой ситуацией, сама собственноручно разбила свою «сферу» и, выставив в первую «линию» два десятка «свежих» мядьярских вымпелов бывшей 12-й «линейной» дивизии, смело контратаковала врага. Вражеские командующие, видя, что дивизия вице-адмирала Красовского рассеяна, а на них с разных направлений надвигаются сразу две дивизии Северного космического флота, не стали испытывать судьбу и также пустились наутек…

Я улыбнулся и сумел, наконец, выдохнуть – жизни моей Доминики с этого момент уже ничего не угрожало. Внезапно я кое-что вспомнил и быстро начал настраивать канал видеосвязи с камер наблюдения, установленных на шлемах офицеров штурмовых отрядов моей дивизии. Из нескольких десятков предложенных я выбрал одно, самое качественное изображение, и стал всматриваться в картинку. Это была прямая трансляция боя, происходившего на борту флагманского авианосца «Екатерина Великая», который ранее я оставил за своей спиной.

Кажется, я успел вовремя… На записи было четко видно, как Демид Зубов возвышается над своим поверженным врагом, занося над Красовским саблю. Я мгновенно нажал на кнопку связи:

– Контр-адмирал, сделайте мне еще одно одолжение, – буквально прокричал я в рацию. – Сохраните жизнь вашему сопернику.

Демид Александрович, услышав мой голос в наушниках, замер с саблей над головой. Я просто на расстоянии чувствовал, как же ему хотелось сейчас опустить плазменное лезвие на голову лежащего и тяжело дышащего на полу Александра Михайловича Красовского. Командующий 10-ой «линейной» дивизией был окровавлен и безоружен – никто не мог сравниться в фехтовальном искусстве с Зубовым, облаченным в Ратник последней модели. Мой голос остановил Демида, и тот нехотя опустил оружие.

– Что ж, и это я сделаю для вас, Александр Иванович, – сказал через мгновения Зубов. – Но для чего вам понадобилась жизнь этого недоноска? Если снова в вас говорит благородство, то…

– Нет, контр-адмирал, сейчас во мне говорит только прагматизм, – ответил на это я. – Сохраните жизнь Александру Михайловичу, а я вскоре прибуду на ваш корабль и объясню, зачем это нам так необходимо…

Глава 2

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен…

Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3. Космическая крепость Кронштадт.

Дата: 20 июля 2215 года.

По пустым полутемным переходам 4-го технического модуля крепости Кронштадт быстрым шагом шла группа людей. Возглавляли ее два члена так называемого временного правительства. Впереди широко шагал наш старый знакомый бывший канцлер Империи в данный момент занимающий пост первого министра Юлиан Шепотьев. Рядом с ним семенил на коротких толстеньких ножках министр Божко, один из новоизбранных членов Государственного Совета. Совет был восстановлен на Санкт-Петербурге-3 еще Иваном Федоровичем Самсонов, но теперь после смерти диктатора-регента состоял сплошь из ставленников адмиралов Черноморского флота – сегодняшних недолгих правителей планеты и системы «Ладога».

Юлиан Николаевич Шепотьев, этот хитрец и лицемер, сумел не только сохранить свою прежнюю должность при новой власти, но и вернуть себе на грудь электронный жетон первого министра Российской Империи. Он радостно принял столь почетный титул, демонстрируя полную покорность своим новым хозяевам, чем и заслужил себе их благосклонность. К тому же Шепотьев был единственным человеком, кто оставался на Санкт-Петербурге-3 из прежнего состава Госсовета, который, как мы знаем, ранее находился в столице Новой Москве-3. Остальные члены совета, либо были убиты еще Самсоновым, либо бежали кто куда, спасаясь от мести диктатора…

Поэтому, кому как ни Шепотьеву Красовским и Хиляевым было предложено возглавить новое правительство, которое, конечно же, являлось абсолютно нелегитимным и не признавалось никем, кроме как на данной планете и прилегающему к ней небольшому сектору пространства. Адмиралы Черноморского флота были людьми непривередливыми и в политике, за исключением Александра Михайловича Красовского, особо не разбирающимися, поэтому их вполне устраивал такой исход. В свою очередь уже по рекомендациям первого министра Шепотьева был утвержден новый Государственный Совет Десяти из никому неизвестных имперских сановников, ранее занимавший не самые видные должности…

Юлиан Шепотьев подбирал себе министров и помощников не по деловым качествам, а по степени лояльности и верности лично ему. Тот же Божко из простого канцелярского советника превратившись в одночасье в целого министра снабжения сектора контроля Российской Империи, был именно таким клиентом первого министра, как и большинство остальных членов правительства, Сената и Государственного Совета, целиком и полностью зависимым от этого паука Юлиана Шепотьева…

– Хотя бы один из этих бездельников должен трудиться, – подумал новоявленный первый министр, когда утверждал список своего марионеточного правительства. – К тому же этот увалень не способен меня предать, не знаю из-за страха быть наказанным или из-за своего простодушия. Хотя, какое может быть простодушие у имперского чиновника в наше-то время…

Однако сейчас первого министра куда больше интересовал другой человек, не входящий в Государственный Совет и на первый взгляд, казалось, далекий от политики.

– Старика уже привели? – спросил через плечо Шепотьев своего спутника.

–Да, господин премьер-министр, – залопотал толстячок, семенящий рядом. – Профессор Гинце уже находится непосредственно в хранилище… Там же нас ждет и министр Кирсанов.

– Хорошо, – кивнул Шепотьев, ускоряя шаг. – Времени у меня совсем мало… Сражение за «Ладогу» приняло непредвиденный оборот. Не хочу тебя напрасно пугать, Алексей Павлович, но судя по всему, наш прославленный Черноморский флот и его союзники терпят в этом бою жестокое поражение…

– Этого не может быть! – в ужасе воскликнул Божко, быстро перекрестившись. – Как такое могло случиться, ведь «черноморские» дивизии и храбрые османы адмирала Бозкурта были невероятно многочисленны и сильны? Такую непобедимую армаду просто невозможно просто так рассеять!

– Никакая это не армада, – нервно бросил Шепотьев, – а сборище мародеров и космических солдат удачи! Ты видел, что эти вояки сделали с полисами Санкт-Петербурга-3 после того, как высадились на планету? Сколько домов и особняков богатых колонистов они разграбили и сожгли?! Это настоящие космические пираты, а янычарах Ясина Бозкурта я вообще молчу – убийцы и насильники, на которых клейма ставить негде… Любая имперская власть, кому бы она ни принадлежала, просто обязана повесить этих мерзавцев первым же своим указом!

– Да, но сейчас власть – это мы, – робко вставил Божко, покосившись на своего хозяина. – и выходит, что…

– Не продолжай, я даже не хочу об этом думать, – прервал его, Юлиан Шепотьев. – Да, нам приходится мириться с присутствием рядом с собой людей подобных Бозкурту и остальным, но то вынужденная и временная мера. Как только Государственный Десяти получит полные исполнительные права, мы сможем набрать в секторах контроля Российской Империи новые дивизии из верных нам солдат. О, Господи, – Шепотьев ударил себя по лбу, – я постоянно забываю, что наши жизни в данный момент висят на волоске! Пусть будут прокляты эти неумелые вояки, называющие себя дивизионными адмиралами, которые только и знают, что кричать о своем героизме, а как доходит дело до драки – то вот он результат!

– Так вы говорите, что Черноморский флот терпит поражение? – переспросил министр Божко.

– По последним данным, которыми я располагаю, несколько знакомых нам с тобой адмиралов уже мертвы, а славный в кавычках Черноморский космический флот держится из последних сил, тая под натиском «желто-черных» дивизий проклятого Птолемея, – раздраженно бросил Шепотьев.

– Поэтому мы так спешим?

– Именно, – первый министр был мрачнее тучи. – Как ты знаешь, я не военный, но в данной ситуации даже мальчишка поймет, что часы власти адмиралов-черноморцев над этим сектором космоса сочтены. Не знаю, кто придет им на смену: Птолемей Граус, Поль Дессе или кто-либо еще, но в любом случае, ни мне, ни тебе при новой власти не сносить головы. Для всех этих людей мы преступники и смертельные враги, которые, к тому же очень много знают…

– Тогда, мы пропали, – задрожал всем своим телом толстяк-министр.

– Выход всегда есть, – успокоил скорей себя, чем своего спутника, Юлиан Шепотьев, – и этот выход для нас – доступ к императорской казне, добрая часть которой теперь хранится именно здесь в четвертом техническом терминале крепости. Две сотни сундуков-контейнеров за последние сутки были переправлены с планеты под прикрытие «зеркальных» стен Кронштадта, и именно в них сейчас находится наше спасение и будущее.

– Соглашусь с вами, но лишь в том случае, если мы сможем их открыть, – неуверенно покачал головой Божко. – Но, ведь это невозможно, господин премьер-министр. Как ни старались наши специалисты по генетическим кодам активировать считывающие устройства на данных контейнерах – ничего у них не вышло… Замки начинают светиться, активируется таймер на стандартные 24 часа на операцию, а дальше все – конец…

– Черт подери, – выругался Шепотьев, – мне и без тебя это известно, болван! Я уже натер палец, на который надет мой перстень-ключ… Сам не понимаю почему замки не открываются, ведь все правила соблюдены – перстни прикладывают одновременно три министра Государственного Совета, которые перед этим получили генетические коды доступа… Все как написано в инструкции… Мне говорили, что возможно это связано с тем, что перстни принадлежали прежним владельцам и сняты были с них насильно, когда те уже были мертвы…

– И мой тоже?! – Божко в ужасе попытался сорвать массивный железный перстень-печатку, но не смог этого сделать из-за своих пухленьких пальчиков.

– Не волнуйся, именно твой достался тебе с руки пока еще живого министра, – засмеялся Шепотьев, наблюдая за реакцией своего не на шутку перепуганного подчиненного. – Твой бывший коллега самолично сдал свои регалии, в том числе и перстень в Канцелярию, когда лишился своего поста. К сожалению, поступили так же разумно лишь немногие члены прежнего Совета. Остальные заартачились и поплатились жизнью – Иван Федорович Самсонов был не тем человеком, кто долго будет упрашивать…

– Вы хотите сказать, что мой ключ так сказать «рабочий»?

– Да не знаю я, – вспылил Юлиан Шепотьев. – Мой например, то же рабочий, так как я входил в прежнее правительство… Тем не менее, все они не открывают замки, хотя таймер включался… В общем, именно для этого я и приказал притащить сюда профессора, ведь именно в лабораториях его корпорации разрабатывали эти самые замки и генетические ключи.

– Теперь понятно, – кивнул толстяк.

– Наконец-то, – похлопал по плечу Божко, первый министр, – ты своей сообразительностью освобождаешь меня от ненужных объяснений…

Вся группа, наконец, оказалась возле массивной двери – входа на верхний ярус хранилища четвертого, самого большого во всем комплексе внутренних модулей крепости, терминала. Шепотьев набрал секретный код, створки дверей шумно разошлись в стороны и министры со своими телохранителями очутились в огромном ангаре в котором по обе стороны от вошедших располагались огромные черные контейнеры из чистейшей нимидийской стали. Они были высотой и шириной в десять, а длиной – в двадцать два метра. Внутри каждого из таких контейнеров находились миллионы империалов разного номинала – это и была вышеупомянутая Казна Российской Империи. Не какие-то там пластиковые бумажки и электронные рубли, а настоящая, не подверженная никаким курсам и инфляциям валюта.

– Обладая таким ресурсом, мы не только сможем спасти свои жизни сегодня, – воскликнул Юлиан Николаевич Шепотьев, окидывая взглядом просторное помещение хранилища, – но и очень скоро станем хозяевами всей Империи. Мы купим наших врагов, если нужно перекупим из других лагерей. А еще на эти деньги создадим самый мощный имперский космофлот за всю историю экспансии! Идем же скорей, Алексей Павлович, да пошевеливайся ты…

У одного из контейнеров их поджидала вторая группа людей. Она состояла из министра Кирсанова, Густава Адольфовича Гинце и все тех же телохранителей из верных Шепотьеву людей. Когда первый министр со своим спутником подошли, скорее даже подбежали к ним, профессор Гинце уже еле стоял на ногах. Старика поддерживали двое охранников, чтобы тот не упал и не потерял сознание. На бедняге не было живого места – опричники первого министра постарались на славу, но старик все еще был жив и даже сумел съязвить, заметив подбегающего к нему Шепотьева.

– Спешите разбогатеть, господин нелегитимный первый министр, – прошептал Густав Адольфович, тяжело дыша. – Решили перед смертью покупаться в роскоши?

– Кто вам сказал, что моя смерть близка? – изумленно посмотрел на него Шепотьев, довольный тем, как выглядит человек, посмевший над ним пошутить.

– Мне не нужно видеть тактическую карту, чтобы понять то, что ваши хваленые новые хозяева и их разбойничьи эскадры потерпели поражение, ведь это так? – усмехнулся старик, закашлявшись.

– Откуда вы знаете? – вырвалось у подковылявшего и запыхавшегося министра Божко.

Толстяк осекся, заметив на себе испепеляющий взгляд Шепотьева.

– Я долго живу на этом свете, – пояснил ему Гинце.

– Проживешь еще немного дольше, если не будешь упорствовать и поможешь мне откупорить эти чертовы консервные банки! – воскликнул Юлиан Николаевич, тыча пальцем в ближайший контейнер.

– А если не соглашусь, то что, убьете меня?! – засмеялся старик. – Так ведь вы это сделаете в любом случае…

– Да, упрямец, ты умрешь, причем уже сегодня, – подтвердил догадку Гинце, первый министр. – Но вот каким образом это произойдет, решать тебе. Если поможешь мне сейчас – уйдешь на тот свет быстро и безболезненно, я тебе обещаю. А если снова заартачишься, как было в первый день твоего ареста – испытаешь на себе все муки ада. Ты уже знаком с моими ребятами? – первый министр кивнул на двоих дюжих арахаровцев, что крепко держали в своих руках немощного старика. – Теперь же я прикажу им убивать тебя так медленно, чтобы ты как можно дольше оставался живым и прочувствовал все прелести пыток…

Профессор Гинце заметно вздрогнул, когда вспомнил своих мучителей. Он понимал, что обещания Шепотьева о легкой смерти могли быть просто уловкой, но старик уже не мог сопротивляться и подчинился силе. Гинце своим видом отчетливо демонстрировал, что в данный момент просто хочет поскорей забыться вечным сном и, наконец, перестать испытывать мучения и боль.

– Я согласен, – тихо сказал Густав Адольфович, свесив в бессилии голову и уже почти теряя сознание.

– Быстро, Божко, Кирсанов, прикладывайте свой перстни к замку, пока старик еще дышит! – почти закричал Шепотьев, бросаясь к контейнеру.

Он же первым и прислонил свою печатку к одному из трех отверстий, которое тут же загорелось синим цветом. Министры подскочили и сделали то же самое – второе и третье отверстия активировались.

Охранники подволокли почти безжизненное тело Гинце к замку контейнера. Шепотьев взял его обмякшую руку и поднес к центральному считывающему устройству.

– Соберитесь, Гинце, и, черт возьми, постарайтесь успокоиться, иначе система безопасности замка примет ваши действия за неестественные и насильственные, – сказал первый министр, осторожно прикладывая ладонь старика к устройству. – Думайте о чем-нибудь приятном…

– Я буду думать о вашей скорой кончине, если позволите, – отозвался в ответ Гинце, – это для меня самое приятное из всего, что может быть…

– Превосходно, пусть будет так…

Датчики замка отреагировали на генетический код главы корпорации «Имперские Кибернетические Системы», и к великой радости Шепотьева и остальных зона вокруг отверстия теперь тоже вся засветилась. Система замка заработала, таймер был включен, даже послышался какой-то щелчок внутри, но потом снова наступила тишина.