Москва – Италия. Mosca – Italia. Билингва: Rus/Ita
Размер шрифта: 13
Переводчик Александра Крючкова
Иллюстрации pixabay.com
Фото на обложке Александра Крючкова
© Александра Крючкова, 2025
© Александра Крючкова, перевод, 2025
ISBN 978-5-0065-2755-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
МОСКВА-ИТАЛИЯ / MOSCA-ITALIA
Отдельные стихи из этой книги были премированы:
Delle poesie di questo libro sono state premiate:
* «ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ» / «DANTE ALIGHIERI» 2024
диплом итало-российского общества «Дружба»
diploma della Società Italo-Russa «Amicizia»
* «ПОЭТ XXI ВЕКА» / «POETA del 21° SECOLO» 2022
премия им. Иосифа БРОДСКОГО
premio di Joseph BRODSKY
Союз писателей России
Unione degli Scrittori della Russia
* «РОССИЯ-ИТАЛИЯ» / «RUSSIA-ITALIA» 2014
диплом фестиваля Бари-Монополи-Матера-Грассано
diploma del festival Bari-Monopoli-Matera-Grassano, Italia
«МОСКВА-ИТАЛИЯ» – сборник стихов и рассказов о разноликой любви и жажде жизни, о неожиданных поворотах судьбы, пути к Свету, об ангелах-хранителях, феях и призраках. В книгу вошли циклы стихотворений: «Венеция», «Рим», «Итальянские песни», «В Cадах Ватикана», а также итальянские рассказы автора: «Развоплощённая», «Фотоплёнка», «Когда умирают феи», «Застрявший Плутон», впервые публикуемые на русском и итальянском языках.
Цикл «Итальянские песни» был напечатан на итальянском языке в 2014 году в журнале «Incroci» в Италии.
«MOSCA-ITALIA» è un libro di poesie e racconti sull’amore e la sete di vita, sulle svolte inaspettate del destino, sul cammino verso la Luce, sugli angeli custodi, le fate e i fantasmi. Il libro comprende i cicli di poesie: «Venezia», «Roma», «Canzoni italiane», «Nei Giardini Vaticani», ed anche i racconti italiani dell’autore: «Disincarnata», «Pelicola fotografica», «Quando le fate muoiono», «Plutone bloccato», per la prima volta in due lingue – russa e italiana.
Le poesie del ciclo «Canzoni italiane» sono state pubblicate nel 2014 nella rivista «Incroci» in Italia.
Л. М. Кузьминская: «Венеция в творчестве Александры Крючковой»
Книга известной московской поэтессы Александры Крючковой включает в себя множество интересных стихотворений, достойных внимания, однако, на мой взгляд, особо следует отметить стихи о Венеции.
Венеция – один из любимых городов Александры Крючковой, о чём она говорила на страницах своих романов из серии «Игра в Иную Реальность», в частности, Венеция является практически самостоятельным персонажем в романе «Ангел-Хранитель», в который включены и стихи о Венеции. Александра неоднократно бывала в Венеции – и в командировках по работе, и с творческими выступлениями.
« – Я только что оттуда из командировки, – продолжая разглядывать картины, вздыхаю я. – Мой самый любимый город. Я часто езжу в Венецию. И по работе. И сама по себе. В этом городе есть нечто магическое, что заставляет меня возвращаться.»
А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель»,
ч. 2. «Ловушка снов», глава 4. «Девочка и Волк»
Важнейшая для автора поездка, описанная в романе «Ангел-Хранитель», состоялась в марте 2012 года1 – это была выездная экскурсия из миланской Школы Букеровских Лауреатов, где Александра проходила семинар по курсу поэзии у Евгения Рейна (друга Иосифа Бродского). Вместе с Евгением Борисовичем Рейном семинаристы посетили и могилу И. А. Бродского на кладбище Сан-Микеле.
«Вокруг меня – надгробия. Я подхожу к одному из них и читаю: «Иосиф Бродский»… Как я оказалась в Венеции? Что я здесь делаю? Наверное, я – во сне?.. Издалека доносятся чьи-то голоса, они зовут меня – я догоняю их и… вдруг с радостью вспоминаю: я же здесь с группой писателей и поэтов, на семинарах Евгения Борисовича Рейна и Виктора Ерофеева! Ко мне подходит поэт и историк Дмитрий Немельштейн:
– Сашунь, не грусти! У тебя всё получится!
Я не сплю! Да! Точно! Он назвал меня моим земным именем! Мы приехали сюда на экскурсию по местам Бродского! Память возвращается, я постепенно вспоминаю, как мы выехали из Милана на автобусе, как добрались до причала Сан-Марко, а потом на катере – до острова-кладбища Сан-Микеле.»
А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель»,
ч. 3. «Семь секунд», глава 3. «Лабиринт подсознания»
У итальянцев есть примета – в Венецию нельзя приезжать с любимым человеком, в противном случае после поездки вы по той или иной причине расстанетесь.
« – В Венецию надо ехать с любимым человеком!
– Я тоже так думала. Но итальянец, директор фабрики, с которым мы общаемся по работе, сказал, что Венеция считается в Италии несчастливым городом для влюблённых, приносящим вечную разлуку. Он привёл примеры из собственной жизни и жизни его друзей, когда после поездки расторгались помолвки, а одна девушка вообще умерла!
– Наверное, Венеция поэтому и плачет!»
А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель»,
ч. 2. «Ловушка снов», глава 4. «Девочка и Волк»
Возможно, именно поэтому Венеция предстаёт в стихах Крючковой – городом призраков, а в прозе – «театральной сценой с картонными декорациями», где даже «Луна на Небе – картонная», да и отражается она в «картонной воде». Процитирую слова Татьяны Трубниковой:
«Венеция – мистический город, поездка в который вместе с любимым человеком, по преданию итальянцев, грозит вечной разлукой, предстаёт в романе зловещим чёрным городом, оплакивающим призраков. Сильное впечатление производит описание автором картонной Луны в небе и её картонное же отражение в картонной (!) воде – как погружение в сумасшествие в тот момент, когда ты сам переживаешь чувства главной героини и осознаёшь смещение граней в собственной голове.»2
« – Что это? – невольно вырывается у меня.
– Я рисую, – смущённо произносит композитор.
На полках у окна – картины. Их много. На них на всех – чёрный город. Чёрные дома. Маленькие слепые окна. Серый Туман. Полная Луна… Это город, который до боли мне знаком. Мой любимый город. Город-на-Воде. Но на картинах он выглядит совершенно «картонным», как декорации на сцене… Искусственным… Пугающим… Зловещим…
– А ты был в Венеции?! – удивляюсь я.
– Нет, никогда…
– А почему она чёрная?
– Может быть, она… плачет?»
А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель»,
ч. 2. «Ловушка снов», глава 4. «Девочка и Волк»
Фактически, и стихи, и центральная часть романа «Ангел-Хранитель», «Ловушка снов», связаны с таинственным сном автора о собственных похоронах в Венеции, который описан и в романе, и в стихотворении «Химера».
« – Мне снился странный сон где-то год назад. Как меня хоронят в Венеции. Я совсем забыла, но вспомнила, когда недавно, во время последней командировки, гуляла по Сан-Марко. Я подошла к пристани и увидела лодку, которая отчаливала от берега. Прямо как в том сне…
– Так тебя похоронят в Венеции?!
– Не знаю… Было раннее утро. Похоже, весна. И туманная дымка. В лодке находилось всего два человека – сам лодочник и Человек в Чёрном. С седыми, практически белыми, волосами… Они везли моё тело. Или прах. Не знаю, мне было страшно заглянуть внутрь лодки. Они ехали на противоположный остров. Я даже не знаю, что это за остров. Я на нём никогда не бывала.
– Ну и КТО ОН, твой Чёрный Человек?
– Не знаю…»
А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель»,
ч. 2. «Ловушка снов», глава 4. «Девочка и Волк»
И вот растущая Луна, символ Подсознания, достигает «картонной» кульминации в Венеции:
«Мы причаливаем к Сан-Марко ночью. Человек в Чёрном привёз меня в мой любимый Город-на-Воде, но теперь, ступая на площадь, я вижу его ИНАЧЕ – Чёрным Зловещим Городом, утопленным в кромешной Тьме, целиком и полностью… картонным, как декорации на театральной сцене!
Весь земной мир – огромная театральная сцена, на которой люди играют в спектаклях для… призраков. Облачённые в костюмы земных тел, они «живут» на сцене в окружении картонных декораций, которые могут быть мгновенно разрушены Тем, кто постоянно прописывает в Скрижалях сюжетные нити пьес их судеб. Эти странные существа – люди – настолько зачарованы магической иллюзией сменяющихся декораций, что лишь Смерть в состоянии сорвать венецианские маски, сросшиеся с их лицами.
Я – на Сан-Марко… пытаюсь отыскать в кромешной темноте хоть один фонарик, но тщетно – Город обесточен, я не вижу в нём света. Вокруг меня – только чёрные мёртвые дома. Здесь всё – ненастоящее. Картонное! Пугающее!! Зловещее!!!
И я бегу прочь в длинном платье, сотканном Туманом, вдаль, по мостикам, пытаясь найти Реку, уносящую души в небо. Бегу, задыхаясь, вдоль декораций чёрных картонных домов, в окнах которых не горит свет <…> Наконец-то! Я нахожу точку перехода – добираюсь до места, где нет мостика, но есть ступеньки, уходящие в воду, и аналогичные ступеньки выходят из воды уже с противоположной стороны. Перепрыгнуть на ту сторону не получится. Там – Зазеркалье, в нём отражается всё, что находится здесь. Жаль, никто не видит то, ЧТО я вижу, и КАК я теперь вижу земной мир – он стал картонным, чёрным, зловещим монстром!
Я сажусь на ступеньки, ведущие в воду, – жду родителей, которые вот-вот придут за мной, – и смотрю в чёрное небо, где висит огромная Луна. Но и она тоже… картонная!!! Я перевожу взгляд вниз, на её отражение – надо же! – кто-то вырезал картонную копию небесной Луны и положил её на такую же картонную (!!!) воду…
Из Зазеркалья появляются родители. Они подходят к ступенькам с той стороны Реки. Но внезапно с этой стороны, за моей спиной, раздаются гулкие шаги – Человек в Чёрном бережно берёт меня на руки, как маленькую девочку, и уносит прочь.
Сан-Марко. Утро. Солнце. Площадь постепенно оживает, наводняется людьми. Я стою у колонны недалеко от Собора, вижу море и остров Святого Георгия напротив. Я – в белом платье. Играет весёлая музыка. И я постепенно начинаю видеть Венецию такой же, какой видела её раньше. Но… как я здесь оказалась? И что я тут делаю?
Рядом со мной – призраки: мои друзья из Библиотеки Вселенной и родители.
Человек в Чёрном улыбается и приглашает потанцевать с ним прямо на площади. Призраки окружают нас. Их никто не видит, кроме меня. Жаль. А я теперь вижу призраков даже днём. Гораздо отчётливей, чем всё, что видят обычные люди. И призраки шепчут: «Алиса, ну улыбнись же! Потанцуй, ну, пожалуйста! Ты же так этого хотела! Он нужен тебе!»
И я понимаю, что сегодня у меня – венчание, поэтому я – в белом платье. Но из гостей будут только мои призраки. И я танцую на Сан-Марко с Человеком в Чёрном. Призраки подхватывают голубей и подбрасывают их на нас, заставляя меня улыбаться…
Внезапно память возвращается полностью, я вспоминаю, как рухнул мой мир, и отчаянье захлёстывает меня… Всё снова – картонное, ненастоящее, зловещее! Этот город похож на тюрьму! И я решаю выбраться наружу…»
А. Крючкова, роман «Ангел-Хранитель»,
ч. 3. «Семь секунд», глава 7. «Картонная Луна»
Конфликт Любви и Смерти, присущий прозе Крючковой, проявляется и в поэтическом цикле о Венеции, магическое притяжение которой не только пленит самого автора, но и завораживает читателя.
С одной стороны, Венеция, цитируя Александру Крючкову, – это «ловушка», «лабиринт», «апокриф поэта», «сон», «химера», «плохая примета», «дом трагедий», «последний приют», «музыка дождей, теней и птиц», «служит зловещей звезде», «мосты, ведущие к беде».
Само название города многозначно, хотя, кроме того, что оно связано с племенем венетов, по имени которого область получила у римлян название «Венеция» (лат. Venetia), других официальных значений нет. Но фантазия поэта безгранична, Венеция вызывает у него разные ассоциации: это и венок Офелии из «Гамлета» Шекспира с неоднозначными по значению цветами, символизирующими несчастную любовь; и сама планета Венера – планета любви с её двумя образами: Люцифер «Утренняя звезда» и Геспер «Вечерняя звезда». И, возможно, у кого-то «Венеция» вызывает другие ассоциации.
И всё же —
«муранское стекло лилось во мне симфонией нюансов»,
«мои мосты не видели нас вместе»,
«нарисуй мне… Кофейню, фонарик во фраке, сквозь годы искрящий в надежде, что счастье коснётся нас прежде, чем сердце утонет во мраке…»
Любовь побеждает – автор уверен в своём возвращении:
«Вернёмся на ощупь в тот город, где песни поются воде, – смеяться над звонким червонцем, танцуя средь масок и лиц, светиться с мостами под солнцем…»;
«Влетим в портал! Да здравствует побег! Туда, где жизнь ласкается волнами… Дарю – тебе! – Венецию – навек! – Храни её, как ниточку меж нами…»;
«Марк спит, по-прежнему не зная, что я – сквозь сны – вернусь – заложница земная Его весны…»
Несмотря на грусть, которая звучит во всём «венецианском» цикле Александры, главный лейтмотив остаётся всё-таки жизнеутверждающим: «Венеция – разлучна, но призраком в рассвет засветится беззвучно улыбчивый привет…»
Но стихи лучше читать самому. Итак, Венеция Александры Крючковой…
Лариса Михайловна Кузьминская,
поэт, член Союза писателей России,
руководитель ЛИТО и Президент Фонда «Светоч»,
руководитель направления по сотрудничеству с регионами России и зарубежными странами общественного движения Поэты Москвы
Газета «Литературные известия»3 №1 (211) / 20234
L. M. Kuzminskaya: «Venezia nell’opera di Alessandra Kriuchkova»
Il libro della famosa poetessa moscovita Alessandra Kriuchkova include molte poesie interessanti degne di attenzione, tuttavia, a mio avviso, le poesie su Venezia vanno notate particolarmente.
Venezia è una delle città preferite di Alessandra Kriuchkova, di cui ha parlato nelle pagine dei suoi romanzi della serie «Il gioco in un’Altra Realtà», in particolare Venezia è quasi un personaggio indipendente nel romanzo «Angelo custode», che include anche poesie su Venezia. Alessandra ha visitato Venezia più volte, sia per affari che per performance creative.
«Sono appena tornata da un viaggio d’affari», ho sospirato continuando a guardare i guadri. – La mia città preferita. Vado spesso a Venezia. Sia per lavoro che per conto mio. C’è qualcosa di magico in questa città che mi fa tornare.»
A. Kriuchkova, romanzo «Angelo custode»,
parte 2. «La trappola dei sogni»,
capitolo 4. «La ragazza ed il lupo»
Il viaggio più importante per l’autore, descritto nel romanzo «Angelo custode», ha avuto luogo nel marzo 20125: è stata una gita a Milano alla Scuola di Booker Laureati, dove Alexandra ha seguito un seminario di poesia da Evgeniy Rein (un amico di Joseph Brodsky, Nobel Prize Laureate). Insieme a Evgeny Borisovich Rein, i seminaristi hanno visitato anche la tomba di J. Brodsky al cimitero di San Michele.
«Ci sono lapidi intorno a me. Mi sono avvicinata ad uno di essi ed ho letto: «Joseph Brodsky»… Come sono finita a Venezia? Cosa sto facendo qui? Forse sono in un sogno?… Da lontano si sono sentite le voci, mi chiamavano, li ho raggiunto e… all’improvviso mi sono ricordata con gioia: sono qui con un gruppo di scrittori e poeti, ai seminari di Evgeny Borisovich Rein e Viktor Erofeev! Il poeta e storico Dmitry Nemelshtein si è avvicinato a me:
– Alessandra, non essere triste! Ce la farai!
Non sto dormendo! Sì! Esattamente! Mi ha chiamato col mio nome terreno! Siamo venuti qui per un tour dei luoghi di Brodsky! La mia memoria sta tornando, ricordo piano piano come siamo partiti da Milano in autobus, arrivati prima al molo di San Marco, e poi in barca all’isola cimiteriale di San Michele».
A. Kriuchkova, romanzo «Angelo custode»,
parte 3. «Sette secondi»,
capitolo 3. «Labirinto del subconscio»
Gli italiani hanno una superstizione: non si può andare a Venezia con la persona amata, altrimenti ci si lascia per un motivo o per l’altro dopo il viaggio.
« – Devi andare a Venezia con la tua persona amata!
– Lo pensavo anch’io. Ma l’italiano, il direttore della fabbrica, con il quale comunichiamo per lavoro, ha detto che Venezia è considerata in Italia una città sfortunata per gli innamorati, che porta alla separazione eterna. Mi ha fatto degli esempi dalla sua vita e da quella dei suoi amici, quando dopo il viaggio i fidanzamenti furono interrotti ed una ragazza morì addirittura!
– Probabilmente è per questo che Venezia piange!»
A. Kriuchkova, romanzo «Angelo custode»,
parte 2. «La trappola dei sogni»,
capitolo 4. «La ragazza ed il lupo»
Forse è per questo che Venezia appare nelle poesie di Kriuchkova come una città di fantasmi, e nella sua prosa come un «palcoscenico teatrale con decorazioni di cartone», dove anche «La luna nel cielo è di cartone» e si riflette «nell’acqua di cartone». Citiamo Tatiana Trubnikova:
«Venezia, una città mistica, un viaggio in cui, secondo la leggenda italiana, con una persona cara minaccia la separazione eterna, appare nel romanzo come una minacciosa città nera in lutto per fantasmi. La descrizione dell’autore della Luna di cartone nel cielo e del suo riflesso di cartone nell’acqua di cartone (!) fa una forte impressione – come un tuffo nella follia nel momento in cui provi tu stesso i sentimenti del protagonista e realizzi il cambiamento di sfaccettature nella tua propria testa.»6
« – Cos’è questo? – ho chiesto involontariamente.
– Dipingo, – mi ha risposto il compositore imbarazzato.
C’erano dei quadri sugli scaffali vicino alla finestra, tanti quadri. Mostravano tutti una città nera. Case nere. Piccole finestre cieche. Nebbia grigia. Luna piena… Questa mi era una città dolorosamente familiare. La mia città preferita. Città sull’acqua. Ma nei quadri sembrava completamente «di cartone», come un palcoscenico teatrale con decorazioni di cartone… Artificiale… Spaventosa… Inquietante…
– Sei stato a Venezia?! – ho chiesto sorpresa.
– No, mai…
– Perché è nera?
– Forse sta… piangendo?»
A. Kriuchkova, romanzo «Angelo custode»,
parte 2. «La trappola dei sogni»,
capitolo 4. «La ragazza ed il lupo»
Infatti, sia le poesie che la parte centrale del romanzo «Angelo custode», «La trappola dei sogni», sono collegate al misterioso sogno dell’autore sul proprio funerale a Venezia, descritto sia nel romanzo che nella poesia «Chimera».
«…Ho avuto uno strano sogno circa un anno fa. Mi seppellivano a Venezia. L’avevo completamente dimenticato, ma mi sono ricordata passeggiando per San Marco durante il mio ultimo viaggio d’affari. Mi sono avvicinata al molo ed ho visto una barca che lasciava la riva. Proprio come in quel sogno…
– Quindi sarai sepolta a Venezia?!
– Non lo so… Era mattina presto. Sembrava primavera. Una foschia nebbiosa. C’erano solo due persone sulla barca: il barcaiolo stesso e l’Uomo in nero. Dai capelli grigi, quasi bianchi… Stavano trasportando il mio corpo. O ceneri. Non lo so, avevo paura di guardare dentro la barca. Stavano andando verso l’isola opposta. Non so nemmeno che isola sia questa. Non ci sono mai stata.
– Allora, chi è lui, il tuo Uomo Nero?
– Non lo so…»
A. Kriuchkova, romanzo «Angelo custode»,
parte 2. «La trappola dei sogni»,
capitolo 4. «La ragazza ed il lupo»
E finalmente la Luna crescente, simbolo del Subconscio, raggiunge un culmine «cartonato» a Venezia:
«Attracchiamo a San Marco di notte. L’Uomo in Nero mi ha portato nella mia amata Città sull’Acqua, ma ora, entrando in piazza, la vedo in modo diverso: una Città Nera e Minacciosa, affogata nell’oscurità totale, interamente e completamente di… cartone, come la scenografia di un teatro!
L’intero mondo terreno è un enorme palcoscenico teatrale sul quale le persone si esibiscono in spettacoli per… fantasmi. Nei costumi dei corpi terreni, «vivono» sul palcoscenico circondati dalle decorazioni di cartone che possono essere istantaneamente distrutte da Colui che prescrive costantemente nelle Tavole i fili della trama degli spettacoli dei loro destini. Queste strane creature – esseri umani – sono talmente incantate dalla magica illusione di una scenografia (decorazioni) mutevole che solo la Morte è in grado di strappare le maschere veneziane fuse con i loro volti.
Sono a San Marco… sto cercando di trovare almeno una torcia nel buio pesto, ma invano – la città è lasciata senza elettricità, non vedo alcuna luce. Intorno a me ci sono solo case nere e morte. Tutto qui è finto. Di cartone! Spaventoso!! Sinistro!!!
E corro via in un lungo abito tessuto dalla Nebbia, via, lungo i ponti, cercando il Fiume che trasporta le anime in cielo. Sto correndo senza fiato lungo lo scenario di case di cartone nero, alle cui finestre non c’è luce <…> Finalmente! Ho trovato il punto di transizione: sono arrivata in un luogo dove non c’è nessun ponte, ma ci sono dei gradini che entrano nell’acqua e dei gradini simili che escono dall’acqua sul lato opposto. Non si può saltare dall’altra parte. È uno specchio, che riflette tutto ciò che c’è qui. Peccato che nessuno veda cosa vedo io e come vedo il mondo terreno ora: è diventato un mostro di cartone, nero e minaccioso!
Mi siedo sui gradini che conducono all’acqua, in attesa dei miei genitori, che stanno per venire a prendermi, e sto guardando il cielo nero, dove è appesa la Luna enorme. Ma anche la Luna è… di cartone!!! Sto guardando il suo riflesso: wow! – qualcuno ha ritagliato una copia di cartone della Luna celeste e l’ha posizionata sull’acqua dello stesso cartone (!!!)…
I genitori, apparsi dallo Specchio, si stanno avvicinando ai gradini sull’altra sponda del fiume. Ma all’improvviso, da questa parte, dietro le mie spalle, si sono sentiti dei passi che rimbombavano: l’Uomo in Nero mi ha preso con cautela in braccio, come una bambina, e mi ha portato via.
San Marco. Mattina. Il Sole. La piazza pian piano si sta animando inondata di gente. Fermata presso una colonna vicino al Duomo, vedo il mare e l’isola di San Giorgio di fronte. Sono in un vestito bianco. Sta suonando una musica allegra. E poco a poco comincio a vedere Venezia come la vedevo prima. Ma… come sono finita qui? Cosa sto faccendo qui?
Sono circondata da fantasmi: i miei amici della Biblioteca dell’Universo ed i miei genitori.
L’Uomo in Nero sorride invitandomi a ballare con lui proprio sulla piazza. I fantasmi ci stanno circondando. Nessuno li vede tranne me. Peccato. Adesso vedo i fantasmi anche di giorno. Molto più chiaramente di tutto ciò che vede la gente comune. I fantasmi sussurrano: «Alice, dai, sorridi! Balla, per favore! Lo volevi così tanto! Hai bisogno di lui!»
E mi sono resa conto che oggi è il mio matrimonio, quindi indosso un abito bianco. Ma gli unici ospiti sono i miei fantasmi. E sto ballando a San Marco coll’Uomo in Nero. I fantasmi, avendo raccolto le colombe, ce le lanciano, facendomi sorridere…
All’improvviso la mia memoria è ritornata completamente, travolta dalla disperazione, mi sono ricordata come il mio mondo è stato crollato… Di nuovo, tutto è di cartone, finto, inquietante! Questa città è come una prigione! Ed ho deciso di uscirene…»
A. Kriuchkova, romanzo «Angelo custode»,
parte 3. «Sette secondi»,
capitolo 7. «La Luna di cartone»
Il conflitto tra Amore e Morte, insito nella prosa di Kriuchkova, si manifesta anche nel ciclo poetico su Venezia, la cui magica attrazione affascina non solo l’autore, ma ipnotizza anche il lettore.
Da un lato Venezia, citando Alessandra Kriuchkova, è una «trappola», «labirinto», «apocrifo del poeta», «sogno», «chimera», «cattivo presagio», «casa delle tragedie», «ultimo rifugio», «musica di piogge, ombre ed uccelli», «serve una stella minacciosa», «ponti che portano ai guai».
Il nome stesso della città è polisemantico, sebbene, a parte il fatto che è associato alla tribù dei Veneti, dal cui nome la regione fu chiamata dai Romani «Venezia» (lat. Venetia), non ci sono altri significati ufficiali. Ma l’immaginazione del poeta è sconfinata, Venezia evoca varie associazioni: è la ghirlanda di Ofelia dell’Amleto di Shakespeare con fiori dal significato ambiguo, che simboleggia l’amore infelice; ed il pianeta Venere stesso, pianeta dell’amore con le sue due immagini: Lucifero, «Stella del mattino», ed Espero, «Stella della sera». E forse «Venezia» evoca altre associazioni per alcuni.
Eppure —
«il vetro di Murano mi stava attraversando come una sinfonia di sfumature»,
«i miei ponti non ci hanno visto insieme!»,
«Dipingimi… un caffè ed una lanterna in frac, nel corso degli anni scintillante di speranza, che la felicità ci tocchi prima che il cuore anneghi nell’oscurità» —
l’Amore vince – l’autore è fiducioso del suo ritorno:
«Al tatto, torniamo alla città dove le canzoni vengono cantate all’acqua. Ridendo dei cervoni che squillano, danziamo tra le maschere ed i volti, splendiamo coi ponti sotto il sole, pari agli spiriti ed agli uccelli»,
«Voliamo nel portale! Viva la fuga laddove la vita è accarezzata dalle onde, te la regalo, Venezia, per sempre, mantienila, da angelo custode, come un filo tra di noi»,
«San Marco sta dormendo, ancora non è al corrente, che attraverso i sogni tornerò come ostaggio terrestre della sua primavera».
Nonostante la tristezza che risuona in tutto il ciclo veneziano di Alessandra, il leitmotivo principale rimane l’affermazione della vita: «Venezia separa gli innamorati, ma il mio saluto sorridente ti accenderà silenziosamente come un fantasma all’alba».
Ma è meglio leggere che citare le poesie. Quindi, ecco la Venezia di Alessandra Kriuchkova…
Larisa Mikhailovna Kuzminskaya,
poeta, membro dell’Unione degli scrittori russi,
capo gruppo literario,
Presidente della Fondazione «Svetoch»,
Responsabile della cooperazione con le regioni russe
e paesi esteri del movimento pubblico «Poeti di Mosca»
Giornale «Notizie letterarie»7 / «Literaturnie izvestia» №1 (211) / 20238
В. Г. Бояринов: «Тридесятое царство»
Александра Крючкова не устаёт покорять читателя своими книгами. Александра отличается любовью к Слову и постоянной работой над стихотворной строкой… Великолепны стихи о Венеции, где автор побывала на могиле И. Бродского во время прохождения семинаров Школы Букеровских Лауреатов вместе с наставником и ведущим курса поэзии Евгением Рейном. Присутствует ли дух Бродского в стихах Крючковой? – судите сами: это стихи-предчувствия, стихи-сновидения, стихи-картины, стихи-мосты в той самой Венеции, городе, который является «апокрифом поэта» и по которому блуждает призрак Бродского. Дух странствий, присущий многим поэтам, не дает покоя и Александре. Читатель путешествует с автором по пустыням и океанам, по суше и по морю, за тридевять земель – в тридесятое царство. Тема переклички с поэтами Серебряного века – Цветаевой, Блоком, Ахматовой – свидетельствует о преемственности и духовной связи поколений. Но что это за связь? Возможно, мистическая. Или ностальгическая? А, может – дух осени? Восприятие природы и погодных явлений у Александры тесно переплетено с миром чувств, а «осенние» стихи завораживают музыкальностью, проникновенностью и философским взглядом автора на Время. Но спешить срываться в Небо не стоит. Я желаю удачи автору в Москве, в Санкт-Петербурге, а далее – везде. На доброе и вечное!
Владимир Георгиевич БОЯРИНОВ,
поэт, Заслуженный работник культуры РФ,
Председатель Московской городской организации
Союза писателей России
Журнал «Зинзивер» №6 (132) / 2022, ЖЗ «Горки-медиа»
V. G. Boyarinov: «Il trentesimo regno»
Alessandra Kriuchkova non si stanca mai di affascinare i lettori coi suoi libri. Alessandra si distingue per il suo amore per la Parola e per il lavoro costante sulla linea poetica… Sono magnifiche le poesie su Venezia, dove l’autore ha visitato la tomba di J. Brodsky durante i seminari alla Scuola dei Booker Laureati insieme al suo mentore e responsabile del corso di poesia Evgeniy Rein. Lo spirito di Brodsky è davvero presente nelle poesie di Kriuchkova? – giudicate voi stessi: queste sono poesie-premonizioni, poesie-sogni, poesie-quadri, poesie-ponti nella stessa Venezia, la città che è «l’apocrifo del poeta» e dove vaga il fantasma di Brodsky. Lo spirito del vagabondaggio, insito in molti poeti, perseguita Alessandra. Il lettore viaggia coll’autore attraverso deserti ed oceani, via terra e mare, verso terre lontane – fino al trentesimo regno. Il tema dell’appello coi poeti dell’epoca d’argento della litteratura russa – Tsvetaeva, Blok, Akhmatova – testimonia la continuità ed il legame spirituale delle generazioni. Ma qual è questo legame? Forse mistico. O nostalgico? O forse lo spirito dell’autunno? La percezione di Alessandra della natura e dei fenomeni meteorologici è strettamente intrecciata col mondo dei sentimenti, e le poesie «autunnali» affascinano per la loro musicalità, la penetrazione e la visione filosofica del Tempo da parte dell’autore. Ma non c’è bisogno di precipitarsi in Paradiso. Auguro buona fortuna all’autore a Mosca, San Pietroburgo ed oltre ovunque. Per il bene e l’eterno!
Vladimir Georgievich BOYARINOV,
poeta, Onorevole Lavoratore della Cultura della Federazione Russa, Presidente del Dipartimento di Mosca dell’Unione degli Scrittori della Russia
Rivista «Zinziver» №6 (132) / 2022, «Gorky-Media»
1. ВЕНЕЦИЯ / VENEZIA
Заочно
- Вспомнишь – веками спустя,
- впрочем, и смерти – пустяк,
- в карму – прощенья пятак
- небрежно…
- Нежность погубит стрелка,
- слёзы смахнутся в шелка,
- сердцем – предельно легка,
- безбрежна…
- Город на мутной воде
- служит зловещей звезде,
- лодки причалят к беде —
- за нами…
- Чувство раскрасит холсты,
- вздрогнут и рухнут мосты,
- новость разбудит посты —
- цунами…
- Крылья напали на след —
- куплен обратный билет
- болью, сведённой на нет,
- досрочно…
- Землю дождями кроплю,
- ласку для встречи коплю,
- даже сильнее люблю
- заочно…
In contumacia
- Mi ricorderai tra secoli,
- però anche la morte è nulla,
- un centesimo di perdono
- getto nel karma con noncuranza.
- La tenerezza distruggerà il tiratore,
- le lacrime saranno asciugate nella seta,
- ho il cuore estremamente leggero,
- sconfinato…
- La città sulle acque agitate
- serve alla stella minacciosa,
- le barche arriveranno per noi,
- attraccando il molo di sfortuna.
- Il sentimento colorerà le tele,
- i ponti tremeranno e crolleranno,
- la salvaguardia sarà svegliata
- dalla notizia di uno tsunami…
- Le ali prenderanno le tracce
- del biglietto di ritorno
- comprato dal dolore
- annullato in anticipo.
- Cospargendo la terra di pioggia,
- accumulo la tenerezza
- per il nostro incontro,
- ti amo ancora di più
- in contumacia…
До трёх
- – Зажгите здесь свечи! —
- одна я – в Той Башне,
- где окна – с решёткой,
- а месяц – вчерашний,
- в котором – не плёткой —
- словами для гласности —
- согнули дугой,
- – я – изгой!
- тень – в опасности!
- домой же не тянет —
- там тесно! – из клетки
- бежали по стенам
- скупые заметки
- не ручкой, а красным
- – на белом – чернилами:
- «Не ты ли писала
- в тетрадках
- да вилами?!»
- – Их – два! —
- самых светских,
- крылатых —
- два льва,
- площадь Марка Святого
- хохочет: – На львицу
- похожа едва! —
- я же чую, как скоро
- вернёмся в столицу,
- мир вздрогнет – проснётся
- и в танце из листьев
- вскружится,
- взорвётся
- на «Вы»!
- сонный поезд несётся,
- несётся,
- несётся
- к центру новой
- главы —
- прямо в Ад…
- Лев не рад?..
- так тоже бывает —
- немало дурёх!..
- кому-то – журавлик,
- кому-то – синица,
- мне – Жрица, как прежде,
- под утро приснится,
- а в Небе
- считают
- до трёх:
- вдох —
- вздох —
- Бог…
- Он вечно играет,
- играет живыми —
- Он колет нас в сердце
- углами кривыми
- и нити из судеб прядёт…
- – Расправьте мне плечи! —
- кричала, страдая, —
- летела на свечи…
- Он жаждет, гадая,
- когда же душа,
- словно старец седая,
- из тела
- навечно
- уйдёт…
Fino a tre
- – Accendete le candele qui dentro! —
- Sono sola in quella Torre,
- dove le finestre sono sbarrate,
- e il mese è quello di ieri,
- in cui
- – non con una sferza —
- con le parole per pubblicità
- mi hanno piegato in un arco.
- – Sono un reietto!
- L’ombra è in pericolo! —
- Non ho neanche voglia
- di tornare a casa.
- È angusto lì! – dalla gabbia,
- i miei scarni appunti
- correvano lungo le pareti,
- non a penna,
- ma coll’inchiostro rosso su bianco:
- «Sei tu chi ha scritto il futuro
- sui quaderni con il forcone?!»
- – Ce ne sono due! —
- i più secolari, alati, due leoni.
- La piazza San Marco ride:
- non sembro una leonessa!
- Sento l’odore di quanto presto
- torneremo nella capitale,
- il mondo tremerà:
- si sveglierà e girerà
- in una danza di foglie,
- esploderà in «Lei»
- invece di «Tu»!
- il treno assonnato
- si precipita,
- si precipita,
- si precipita
- verso il centro di un nuovo
- capitolo —
- direttamente all’Inferno…
- Il leone non è felice?..
- Succede anche questo,
- c’è un sacco delle ragazze stupide!
- per alcuni – una gru,
- per altri – una cinciallegra,
- come prima, al mattino,
- sogno la Sacerdotessa,
- mentre in Paradiso
- contano fino a tre:
- inspira – sospira – e Dio,
- che gioca sempre coi vivi:
- ci pugnala al cuore
- con angoli storti,
- intrecciando i fili
- dei nostri destini…
- – Raddrizzatemi le spalle! —
- ho gridato, sofferente,
- volando verso le candele,
- mentre Dio,
- da cartomante,
- desidera quando
- la mia anima
- dai capelli grigi
- come un vecchio,
- lascerà il corpo
- per sempre…
Мосты-вода-мосты
- Экзаменом Души —
- сомнительно проста,
- Приснилась мне тоска
- утопленных монет.
- Пленённая водой
- у сонного моста,
- Предчувствую, как встарь,
- что в зеркале мест нет.
- В молчании воды —
- циклический виток:
- Пришедшая за мной
- по сверенным часам,
- Тьма бросилась на День,
- безжалостен итог:
- И враг тебе, и друг —
- не кто-нибудь – ты сам.
- Туманности пленят —
- фантазия влекла:
- И траурный наряд
- танцующих в воде,
- И хрупкости красот
- муранского стекла
- Приветствуют мосты,
- ведущие к беде!
- Трагедии не спят,
- Венеция – их дом,
- Причалила Луна
- осматривать посты.
- В сознании – капкан,
- осознанный с трудом, —
- Последний мой приют —
- мосты – вода – мосты…
Ponti, acqua, ponti
- Un esame dell’Anima:
- ho sognato la malinconia
- delle monete annegate
- dubbiosamente semplice.
- Affascinata dall’acqua
- vicino al ponte addormentato,
- sento, come prima,
- che non ci sono posti nello specchio.
- Nel silenzio dell’acqua
- c’è una svolta ciclica:
- Il Buio, venuto per me alle ore sincronizzate,
- si è precipitato sul Giorno.
- Il risultato è spietato:
- sia il tuo nemico che il tuo amico
- non è qualunque,
- ma sei tu stesso.
- Le nebulose affascinano,
- la fantasia attrae:
- l’abito da lutto delle gondole
- che danzano nell’acqua
- e la fragilità della bellezza
- del vetro di Murano
- stanno salutando i ponti
- che portano ai guai!
- Le tragedie non dormono mai,
- Venezia è la loro casa,
- La Luna ha attraccato il molo
- per ispezionare i pali,
- c’è una trappola nella coscienza,
- trovata con difficoltà:
- Il mio ultimo rifugio
- sono i ponti e l’acqua…
Не бывшее прощание
- Венеции – потери,
- Но в памяти – с тобой
- Сквозь древности и двери —
- На праздники и в бой.
- Венеция – разлучна,
- Но призраком в рассвет
- Засветится беззвучно
- Улыбчивый привет.
- У сонного причала
- С прощанием в горсти
- Венеция молчала,
- Не верила – прости.
Un addio assente
- Venezia è destinata a perdite,
- ma nella memoria ci siamo insieme:
- attraverso antichità e porte —
- in vacanza ed in battaglia.
- Venezia separa gli innamorati,
- ma il mio saluto sorridente
- ti accenderà silenziosamente
- come un fantasma all’alba.
- Al molo assonnato
- con una manciata di addii,
- Venezia taceva,
- non ci credeva… Scusami.
Не повод
- Для Бога примета – не повод
- Поверить разлучной беде! —
- Вернёмся на ощупь в тот город,
- Где песни поются воде, —
- Смеяться над звонким червонцем,
- Танцуя средь масок и лиц,
- Светиться с мостами под солнцем,
- Равняясь на духов и птиц, —
- Поправим в альбоме стоп-кадры?
- Нас вспомнят Сан-Марко и львы! —
- Пусть в небе искрятся петарды
- Названьем счастливой главы.
Non è un motivo
- Un presagio per Dio non è un motivo
- per credere alla disgrazia della separazione.
- Al tatto, torniamo alla città dove
- le canzoni vengono cantate all’acqua.
- Ridendo dei cervoni che squillano,
- danziamo tra le maschere ed i volti,
- splendiamo coi ponti sotto il sole,
- pari agli spiriti ed agli uccelli!
- Correggiamo le immagini fisse nell’album!
- Saremo ricordati da San Marco e dai leoni!
- Lascia che i petardi scintillino nel cielo,
- designando il nome di un capitolo felice.
Уткнувшись носом
- Нет счастья в гламуре курносом —
- Уткнулась в последний наш час:
- Несложно поранить вопросом —
- Не надо ни вздохов, ни фраз.
- Взывая к вчерашней надежде,
- Пыталась поспорить с судьбой, —
- Мне снова хотелось, как прежде,
- Скитаться в Милане с тобой, —
- Условна любая граница,
- Вернёмся в несданный зачёт:
- Не стоит прощаться! – нам снится,
- Что время – линейно – течёт.
Ritorno a Milano
- Non c’è felicità nel fascino di un naso simpatico,
- Bloccato dalla nostra ultima ora.
- Non è difficile ferire con una domanda.
- Non servono sospiri o frasi di circoul.
- Facendo appello alla speranza di ieri,
- Ho provato a discutere con il destino —
- Volevo tornare, come prima,
- Per vagare con te per Milano.
- Ogni confine è condizionale,
- Torniamo alla prova non completata:
- Non c’è bisogno di dire addio! – ci pare,
- che il tempo scorra linearmente.
Ностальгия
- Забросим на пару дурные привычки? —
- Общаться в кофейне гораздо теплее!
- Раскроешь все скобки и снимешь кавычки…
- …Смелее!
- Мы брали вершины, сгорая от жажды.
- Мечтая в обнимку, не думать о боли,
- Но прыгнуть обратно – хотя бы и дважды…
- …Слабо ли?
- Маршруты – любые… Два шустрых билета
- Спасают от пробок – посмотришь в глазочек? —
- Хваталась за зонтик, полжизни – без лета…
- …Разочек?
- Тот город, где виски – на завтрак и ужин,
- Витрины Versace, Armani и Gucci,
- На прочих чихает – тобою простужен…
- …Ты – круче!
- За память сражаясь, верстала буклеты,
- Канатик из кадров меж нами натянут:
- Провальных – ни штуки, целебных – букеты…
- …не вянут…
- Устала скитаться: что суша, что море,
- Волчице без волка – болото повсюду.
- Заботу не ценим, влюбляясь на горе…
- …в Иуду…
- А Время – спирально, круженьем коснулось,
- Платформы сместились анонсом цунами,
- Но Богу приснилось, что Солнце… проснулось…
- …над нами…
Nostalgia
- Diamo un calcio alle cattive abitudini? —
- Chiaccherare in un caffè è molto più caldo!
- Aprirai tutte le parentesi
- e rimuoverai le virgolette…
- …coraggio!
- Abbiamo scalato le cime, bruciandoci di sete.
- Sognando negli abbracci, senza pensare al dolore,
- Entriamo nello stesso fiume
- per la seconda volta…
- …forza!
- Qualsiasi percorso… Due biglietti veloci
- Ci salveranno dal trafico stradale.
- Guarda allo spioncino della porta —
- Mi son aggrappata all’ombrello,
- mezza vita senza estate…
- …una volta?
- La città dove il whisky è a colazione ed a cena,
- Con le vetrine di Versace, Armani e Gucci,
- Starnutisce a tutti gli altri, raffredato da te…
- …sei il migliore!
- Ho lottato per la memoria, faccendo dei libretti,
- Tra di noi è tesa una corda di foto:
- Non c’è nemmeno una fallita,
- ci sono mazzi di buoni…
- …non appassiscono…
- Sono stanca di vagabondare:
- sia per mare che per terra,
- Per una lupa senza lupo è palude ovunque.
- Non apprezziamo la cura,
- ci innamoriamo per sfortuna…
- …di Giuda…
- Girando a spirale, il Tempo mi ha toccato,
- Le piattaforme si sono spostate
- dall’annuncio dello tsunami,
- Ma Dio sognò che il Sole era svegliato…
- …sopra di noi…
Химера
- Сан-Марко вычурно молчал —
- Виденье в комнату влетело:
- Мужчина, мостики, причал,
- Я – в лодке, разве что вне тела.
- Не будет третьего лица, —
- В наследство – призраки из книжки:
- Поэты – искорки Творца,
- На Землю посланы для вспышки.
- На волнах дремлющий Морфей
- Разбужен всплесками от вёсел.
- Мне снилось множество морей,
- Но сколько минуло мне вёсен?
- Сан-Марко движется в туман,
- Всё дальше – мостики и крыши,
- «Земное – вкрадчивый обман!
- Мужчина, слышите?!» – не слышит.
- Прозренья светлая печаль
- Утешит истиной Гомера:
- Для духа смертная печать —
- Всего лишь жалкая химера!
- «Жива я! Слышите? Жива!»
- Беззвучен голос мой, проклятье!
- Всё дальше – праздная молва,
- Всё ближе – Вечности объятье.
- Та урна спрячется в плюще.
- Но кто Он? – встретиться б хотела
- С Мужчиной в чёрненьком плаще,
- Скорбящим в лодочке у тела.
Chimera
- San Marco era pretenziosamente silenzioso,
- Una visione volò nella ul:
- Un uomo, dei ponti, il molo,
- Sono nella barca, ma fuori dal mio corpo.
- Non ci sarà una terza persona, —
- Lascio in eredità solo i fantasmi dal mio libro:
- I poeti sono le scintille del Creatore,
- Inviate sulla Terra per lampeggiare.
- Morfeo dormiente sulle onde
- È risvegliato dal rumore dei remi.
- Ho sognato molti mari,
- Ma quante primavere ho compiuto?
- San Marco si sta muovendo nella nebbia,
- I ponti ed i tetti si stanno allontanando,
- «Le cose terrene sono un inganno insinuante!
- L’uomo, mi senti?!» – non sente.
- Il dolore leggero della realtà reallizzata
- È confortato dalla verità di Omero:
- Il sigillo di morte per lo spirito
- È solo una misera chimera!
- «Sono viva! Mi senti? Sono viva!»
- La mia voce è silenziosa, dannazione!
- Allontanandomi dalle voci inutili,
- Mi sto avvicinando all’abbraccio dell’eternità.
- Quell’urna sarà nascosta nell’edera.
- Ma chi è Lui? – Vorrei incontrarlo,
- L’uomo nel mantello nero,
- Che sta piangendo nella barca sul mio corpo.
Завещание
- Когда плыву сквозь музыку дождей,
- Теней и птиц у мостиков старинных,
- Смотрю в глаза потерянных людей —
- Бредут на смерть вдоль улочек картинных,
- А ты влюблён в готический рассвет,
- В нём боль Души, растерзанной стаккато,
- Подаст намёк на правильный ответ,
- Сломав часы последнего заката.
- Мой сон – не прост: муранское стекло
- Лилось во мне симфонией нюансов,
- Собор молчал, но таинство влекло
- В финал судьбы сомнительных романсов.
- Пусть ночь хрупка, и лодочник кричал:
- «Вода несёт трагедию невесте!»,
- Ещё в туман не спрятался причал,
- Мои мосты не видели нас вместе!
- Влетим в портал! Да здравствует побег
- Туда, где жизнь ласкается волнами!
- Дарю – тебе! – Венецию – навек! —
- Храни её, как ниточку меж нами.
Testamento
- Galleggiando nella musica delle piogge,
- Delle ombre e degli uccelli presso dei ponti antichi,
- Guardo negli occhi delle persone perdute —
- Vagano verso la morte lungo strade pittoresche.
- Ti sei innamorato dell’alba gotica,
- Piena del dolore dell’Anima, lacerata dallo staccato,
- Che ti darà un suggerimento per la risposta corretta,
- Rompendo l’orologio dell’ultimo tramonto.
- Il mio sogno non è semplice: il vetro di Murano
- Mi stava attraversando come una sinfonia di sfumature,
- La cattedrale era silenziosa, ma il mistero mi attirava
- Al destino finale delle storie d’amore dubbie.
- La notte era fragile ed il barcaiolo gridò:
- «L’acqua porta tragedia alla sposa!»,
- Ma il molo non si è ancora nascosto nella nebbia,
- Ed i miei ponti non ci hanno visto insieme!
- Voliamo nel portale! Viva la fuga
- Laddove la vita è accarezzata dalle onde!
- Te la regalo, Venezia, per sempre,
- Mantienila, da angelo custode, come un filo tra di noi.
Нарисуй мне Венецию
- Напишешь картину невесте?
- Тот город – апокриф поэта,
- Влюблённых плохая примета —
- Не стоит встречаться в нём вместе;
- Ловушки и петли из улиц,
- Ведущих к ступенькам под воду,
- Где даже в плохую погоду
- Причалы похожи на улей;
- Кофейню, фонарик во фраке,
- Сквозь годы искрящий в надежде,
- Что счастье коснётся нас прежде,
- Чем сердце утонет во мраке;
- Гондолу, в которой, танцуя
- С мостами старинных предместий,
- Посланник трагичных известий
- Погубит, беззвучно целуя.
- Рисуй же, как сброшу одежды
- Последним из кадров в романе,
- Где призрак мелькает в тумане
- И гаснет фонарик надежды.
Dipingimi Venezia
- Dipingerai un quadro per la sposa?
- Quella città è l’apocrifo del poeta
- ed un cattivo presagio per gli amanti —
- non devono incontrarsi lì insieme;
- Dipingi trappole ed anelli di strade,
- che portano a passi sotto l’acqua,
- dove anche in caso di maltempo
- i moli sono come un alveare;
- Un caffè ed una lanterna in frac,
- nel corso degli anni scintillante di speranza,
- che la felicità ci tocchi prima
- che il cuore anneghi nell’oscurità;
- La gondola, in cui, ballando
- con i ponti dell’antica periferia,
- il messaggero di tragiche notizie
- mi velena con un bacio silenzioso.
- Dipingi, come mi tolgo l’abito terrestro
- nell’ultima pagine del romanzo,
- dove un fantasma tremola nella nebbia
- e la lanterna della speranza si spegne.
Из нави в явь
- Тот день на блюдечке принёс
- Под звоны хрупкого бокала
- Мечты, желанные всерьёз, —
- Сбывались с точностью лекала!
- Теперь мятежная душа,
- С улыбкой ангельски-беспечной
- Стихи небесные верша,
- Не жаждет станции конечной:
- Смешно в обители земной
- Смотреть на памятник сиротский, —
- Вот-вот и встретятся со мной
- Стравинский, Дягилев и Бродский*.
* Все трое похоронены на о. Сан-Микеле в Венеции.
Dai sogni alla realtà
- Su un piatto d’argento al tintinnio di un fragile bicchiere,
- Quel giorno mi portò i sogni, seriamente desiderati,
- che si realizzarono con la precisione
- di uno stampo!
- Ora l’anima ribelle,
- creando le poesie celesti
- con un sorriso angelicamente spensierato,
- non brama la stazione finale.
- È divertente guardare il monumento orfano
- nella dimora terrena, —
- stanno per incontrarmi
- Stravinskij, Diaghilev e Brodskij*.
* Tutti e tre sono sepolti sull’isola San Michele a Venezia.
Сан-Марко спит
- Давно последствия зачаты —
- Махнув рукой
- На смерть, проклятия и чаты —
- Текут рекой,
- Жду трап… – исхожены все тропы —
- Сквозь дождь – в буран,
- Штурмуй – мной взятые Европы,
- А мне – Уран!
- Ступай! – орбитами планеты,
- А я – вне карт!
- Февраль разменивал монеты,
- Кивал на Март…
- Марк спит, по-прежнему не зная,
- Что я – сквозь сны —
- Вернусь – заложница земная
- Его весны…
San Marco sta dormendo
- Le conseguenze sono state concepite
- tanto tempo fa. Rinunciando alla morte,
- alle maledizioni e alle chiacchiere,
- che scorrono come un fiume,
- Sto aspettando l’aerio, battuti tutti i sentieri
- attraverso la pioggia – nella tempesta.
- Assalta l’Europa catturata da me,
- Mi aspetta Urano!
- Entra le orbite del pianeta,
- Io sono fuori dalle mappe!
- Febbraio ha cambiato le monete,
- annuendo a Marzo…
- San Marco sta dormendo, ancora non è al corrente,
- che attraverso i sogni
- tornerò come ostaggio terrestre
- della sua primavera…
Лекарь
- Венеция – в венце,
- Погибельно-тонка…
- В готическом Дворце
- От Вашего звонка
- Ни радости, ни слёз,
- Не вздрогнула душа, —
- Я вылечусь от грёз,
- Венецией дыша…
Dottore
- Venezia sta nella corona,
- ma è mortalmente sottile…
- nel Palazzo Gotico
- la tua chiamata
- non mi ha portato
- né gioia né lacrime,
- l’anima non ha battuto ciglio.
- Mi riprenderò dai sogni,
- respirando Venezia…
Сложенный пасьянс
- мелькают вспышками портреты,
- читаю сложенный пасьянс:
- вступают дерзкие поэты
- со Смертью в пафосный альянс.
- эспрессо сладостен мечтами,
- Сан-Марко слушает прибой, —
- здесь волны шепчутся с мостами,
- а прах мой ищется тобой.
Il solitario finale
- I ritratti lampeggiano in flash,
- Sto leggendo il solitario finale di carte:
- I poeti audaci stringono un’alleanza patetica
- con la Morte.
- L’espresso è dolce di sogni,
- San Marco ascolta il surf, —
- qui le onde sussurrano coi ponti,
- e le mie ceneri sono cercate da te.
2. РИМ / ROMA
Не отдавай меня другим…
«Все дороги ведут в Рим…»
- Не отдавай меня другим…
- Оставь хоть лучиком рассвета —
- Любовь не требует ответа,
- Но знай: нелюбящий – любим.
- Не отдавай меня другим…
- Тропой духовного сближенья
- Я шла к искомому с рожденья,
- Стихом ведомая в твой Рим.
- Не отдавай меня другим…
- Сквозь смерть, предательства, гоненья —
- Ценя счастливые мгновенья,
- Я чувств не прятала под грим.
- Не отдавай меня другим…
- Но в путь, начертанный судьбою,
- Возьми хранителем с собою,
- Как встарь, не следуя за ним.
- Не отдавай меня другим…
Non passarmi agli altri
«Tutte le vie portano a Roma…»
- Non passarmi agli altri,
- Lasciami per te stesso come un raggio del sole,
- L’amore non richiede la reciprocità,
- Ma sappi: chi non ama è amato.
- Non passarmi agli altri,
- Ho percorso il sentiero del riavvicimento spirituale,
- Camminando verso il ricercato dalla nascita,
- Essendo guidata dalle poesie alla tua Roma.
- Non passarmi agli altri,
- Attraverso la morte, il tradimento, la persecuzione,
- Ho fatto tesoro dei momenti felici,
- Non nascondendo i sentimenti nel trucco.
- Non passarmi agli altri,
- Ma nella Strada tracciata dal Destino
- Prendimi con te come un angelo custode,
- Il quale non stai mai seguendo apposta.
- Non passarmi agli altri…
Сновидение
- Вы – в Риме… В качестве завета,
- Надежда скрасила мой сон —
- И вплоть до самого рассвета
- Гуляли – Девочка и Слон.
- Вы – в Риме… Девочка – в Лозанне:
- Набраться б воздуха, чтоб вновь,
- Блуждая в розовом тумане,
- Поверить в вечную любовь.
- Вы – в Риме… Девочка забыта —
- Дорожка стелется на Берн,
- Но тени – ушлые, как свита,
- За мною – в Цюрих ли, в Люцерн.
- Вы – в Риме… В поиске забвений
- Скитаться в отпуске не прочь,
- Но снова в Лавочку Видений
- Слоны слетаются на Ночь.
Un Sogno
- Sei a Roma… Come testamento,
- la speranza ha illuminato il mio sogno —
- e fino all’alba la Ragazza e l’Elefante
- hanno girato per la città insieme.
- Sei a Roma… La Ragazza è a Losanna.
- Ho bisogno di prendere un po’ d’aria,
- vagando nella nebbia rosa,
- per credere nell’amore eterno di nuovo.
- Sei a Roma… La Ragazza è dimenticata.
- Il sentiero mi sta portando a Berna,
- ma le ombre del passato sono appiccicose,
- seguendomi come il loro re, sia a Zurigo che a Lucerna.
- Sei a Roma… Alla ricerca dell’oblio,
- posso vagabondare in vacanze da sola,
- ma di nuovo, al calar della notte
- gli elefanti volano verso il Negozio di Sogni.
Предвечный
- Мы в сердце гостим – у Рима,
- на древних богов похожи,
- два солнечных пилигрима
- в печальной толпе прохожих.
- Не страшен ни дождь, ни холод —
- мне шепчет фонарь: «Предвечен
- душою своей, наш город
- любовью твоей подсвечен…»
Preeterna
- Siamo ospiti nel cuore di Roma,
- due pellegrini felici, solari,
- in una folla triste dei passanti
- assomigliamo agli dei antichi.
- Né la pioggia, né il freddo fanno paura —
- la lanterna mi sta sussurrando:
- «La nostra città coll’anima preeterna
- è illuminata dal tuo amore…»
Юг и Север
- Не важно, откуда мы родом,
- Быть вместе – намного чудесней!
- Я жадно глотаю мгновенья:
- Сливаясь в Едином под сводом
- Небесным – сердцами и песней —
- Мы тешим ловушки забвенья, —
- Бег стрелок лишь Риму подвластен!
- Пьянею от звёздных отдушин,
- Танцую в объятьях у юга,
- Трезвея: Всевышний бесстрастен,
- И дух мой вернётся послушен
- Туда, где морозы да вьюга.
Sud e Nord
- Non importa da dove veniamo,
- È molto più meraviglioso stare insieme!
- Sto fermando avidamente i momenti:
- diventiamo l’Uno sotto la volta del Cielo,
- con i nostri cuori e la nostra canzone,
- divertendo le trappole dell’oblio.
- Solo Roma è padrone delle lancette di orologi!
- Ubriaca dai respiri stellari,
- Danzo nelle braccia del sud,
- Ma divento sobria: l’Onnipotente è impassibile,
- Ed il mio spirito tornerà obbediente
- Al gelo ed alla bufera di neve.
Замок Ангела
- По звёздным проулкам летели из города,
- Горсть фоток – на память: шутили беспечно,
- Бросая в фонтаны монетки для повода
- Вернуться однажды, возможно, навечно,
- В тот Замок, который Собором останется —
- Где нас обвенчала чужая планета,
- Но плакал хранитель: «Печали избранница,
- Вернуться обратно – плохая примета…»
* Замок Ангела в Риме (бывшая резиденция Ватикана) также называют Замком Печали / Печальным Замком.
Castello Sant’Angelo
- E lungo vicoli stellati,
- volati via dalla Roma
- con poche foto dei ricordi:
- noi scherzavamo spenseriosi,
- gettando povere monete
- nelle fontane – un motivo
- per ritornare lì un giorno,
- magari, vivi e per sempre
- in quel Castello Vaticano,
- che rimarrà la cattedrale
- per noi – sposati d’improvviso
- da un pianeta più alieno,
- ma l’Angelo gridò: «Amica!
- Sei scelta tu dalla Tristezza*,
- è di cattivo auspicio
- tornare l’anima indietro.»
* Castello Sant’Angelo (a Roma, ex-residenza Vaticana) si chiama anche Castello della Tristezza / Castello triste.
Римская Звезда
- Трагедии случаются, когда
- Идиллии не требуют агоний:
- И любится без ложного стыда,
- И козыри вальсируют в ладони,
- И, кажется, что новая звезда
- Рождается над римскими холмами…
- Но маятник, смеющийся над нами,
- Ускорился в предчувствии, когда…
Una stella di Roma
- Le tragedie accadono quando
- gli idilli non richiedono agonia:
- e si ama senza falsa vergogna,
- e le carte vincenti
- ci arrivano nei palmi delle mani,
- e sembra che una nuova stella
- sia nata sopra i colli di Roma…
- Ma il pendolo, ridendo di noi,
- si è accelerato in previsione di…
- quando…
Ни гроша
- Хвори жар или просто жара?
- Безучастно смотрела сквозь пламя —
- У собора Святого Петра
- Невозможно держаться за память.
- Не оставив надежде гроша,
- Безвозвратно смешаюсь с толпою.
- Не волнуйся – чужая душа
- Умирает, прощаясь с тобою…
Nemmeno un centesimo
- Ho febbre o fa caldo dal Sole?
- Fissavo il vuoto attraverso le fiamme.
- Presso la Cattedrale di San Pietro
- È impossibile aggrapparsi al ricordo.
- Non lasciando nemmeno un centesimo alla speranza,
- Mi mescolerò irrevocabilmente con la folla.
- Non preoccuparti, l’anima sconosciuta
- Morirà dicendoti addio…
Художник
- Не надо пафосных раскрасок
- для духов, изгнанных из Рима…
- Планета корчится от масок, —
- рисуйте искренне —
- без грима…
- С последним лучиком надежды
- раскрыла Вечности объятья…
- Не скрасят горечи одежды, —
- рисуйте камерно —
- без платья…
- На море чувствами похожей,
- над миром чайкою взлетела…
- Встречая в девочке прохожей,
- рисуйте радостно —
- без тела…
- меня…
Il Pittore
- Non c’è bisogno di colorazioni pretenziose
- per gli spiriti espulsi da Roma…
- Il pianeta si contorce dalle maschere, —
- dipingimi sinceramente —
- senza un trucco.
- Con l’ultimo raggio di speranza
- ho aperto le mie braccia all’Eternità…
- I vestiti non rallegreranno l’amarezza —
- dipingimi intimamente —
- senza un abito.
- Con sentimenti simili al mare,
- sorvolò il mondo come un gabbiano…
- Quando mi incontri in una ragazza che passa,
- dipingimi con gioia —
- senza un corpo.
3. ИТАЛЬЯНСКИЕ ПЕСНИ / CANZONI ITALIANE
Стихотворения из данного цикла изначально написаны автором на итальянском, а затем переведены на русский язык.
Le poesie del ciclo sono state scritte dall’autore in Italiano e dopo sono state tradotte in Russo.
L’ultimo tango
- Sei stanco di tutta la vita del mondo.
- Balliamo il primo e l’ultimo tango,
- La bella Signora e tu, Vagabondo,
- Durante la notte, finchè ci rimango.
- Chi muore, non è novità, si rivede!
- Qualcosa ti passa, qualcosa ti trovi…
- Beata la gente che tanto ci crede,
- Lasciamola stare, è Dio che vuole…
- Non dirmi nessuna parola d’amore!
- È tutto già chiaro, le solite cose, —
- Ognuno è solo nel suo dolore,
- La vita non è un giardino di rose.
Последнее танго
Ты устал от жизни в этом мире. Станцуй же, Странник, своё первое и последнее танго с Прекрасной Дамой, этой ночью, пока я – ещё здесь.
Не новость – умирая, встречаемся вновь; если нечто уходит, значит, нечто прибудет. Оставим блаженных, которые верят столь сильно, потому что сам Бог так того хочет…
Не говори ни слова о любви – всё давно очевидно, сплошные шаблоны: каждый одинок в своей боли, наша жизнь – не розарий.
1994
Almeno
- No, dammi almeno un po’ di ragione
- Per andarmene via col dolce sorriso,
- Per dirti addio col caldo bacione,
- Che sembri amore a primo avviso.
- Un pezzo del cuore per sempre rimane
- Nell’animo tuo. È stato deciso…
- Che sbaglio ti hanno permesso di fare
- Gli dei che giocano in paradiso…
Хотя бы
- Подай мне хотя бы повод
- уйти от тебя с улыбкой,
- простившись с тобой поцелуем,
- на чью-то любовь похожим.
- Часть сердца – в твоём – навечно, —
- так свыше решили, какую
- ошибку тебе позволить,
- игривые боги на небе…
Tradimento
- Vorrei
- andarmene via
- e finire
- di ascoltare il cuore,
- e correre, non so dove,
- ma questo sarebbe
- il sinonimo della parola
- tradire
- il mio amore.
- E, forse, dovrei
- pensare al mio futuro
- non domani mattina,
- ma oggi, adesso,
- seguendo consigli:
- «La vita è dura!»
- e prendere cura
- di me stessa.
- E potrei
- farlo ora
- e strada facendo,
- ballato il primo
- e l’ultimo tango,
- però la speranza,
- che stava morendo,
- ricerca la scusa,
- e sempre rimango.
Предательство
- Я бы хотела
- уйти и перестать
- слушать своё сердце, сбежать
- в неизвестность, жить вновь,
- но…
- это было бы равносильно слову
- «предать»
- нашу
- любовь.
- И, возможно,
- мне стоило бы, у дна,
- не завтра утром, а сегодня, сейчас,
- подумать о будущем этой зимой
- и – веря подругам, мол, жизнь трудна —
- заботиться лишь
- о себе
- самой.
- И я могла бы
- сделать это теперь,
- станцевав последнее танго в ночи,
- по ходу движения вспять,
- но…
- умирая,
- надежда хваталась за дверь —
- держала ключи —
- причины, и я
- остаюсь
- опять.
Un insieme fedele
- Non c’è più niente da fare…
- È difficile trovare parole
- Per esprimere: «abbandonare
- Di cui sei stato ancora ieri padrone».
- Ed il mio povero cuore
- Dall’orrore del futuro immaginato
- Si rifugia nel suo amore,
- L’ultimo non toccato
- Da mani sporchi altrui,
- Dai politici giochi crudeli…
- Ci sono io e lui —
- Un insieme fedele.
Единое целое
Больше ничем не помочь… Трудно найти слова, чтобы выразить, каково это – «покинуть то, чему ещё вчера ты был хозяином». И моё бедное сердце от ужаса воображаемого будущего прячется в своей любви – в единственно не тронутом чужими грязными руками, жестокими политическими играми… Есть только он и я – верное самому себе единое целое.
Апрель 2002
Ho paura di
- Ho paura di anestesia,
- Che mi porterà nel corridoio di ombre,
- Nel mondo triste oltre le tombe,
- Creatura reale o di fantasia.
- Ho paura di non trovare le forze
- Per tornarmi indietro al mio amore,
- Oppure per sempre restandovi forse
- Mai incontrarti per qualche errore.
Анастезия
- Я боюсь анестезии,
- уводящей меня в коридор теней,
- в печальный загробный мир,
- реальный или выдуманный.
- Я боюсь, что не найду в себе сил
- вернуться к своей земной любви,
- и, навсегда оставшись там,
- разминуться с тобой по ошибке.
Mea culpa
- Cadute le stelle,
- Sparita la Luna
- Nel buco nero
- Del cielo spento.
- Imbianchita la pelle…
- Si è sbagliata Fortuna —
- Nella casa di sera
- Il padrone è Vento.
- Il Silenzio piange
- Sul cuore a pezzi.
- Fermata la sveglia,
- Sbattuta la porta…
- Mea culpa mi mangia
- Per la tua tristezza,
- Ma, forse, è meglio,
- Che sia già morta
- Io…
Моя вина
- И звёзды упали,
- и Луны исчезли
- в дыряво-пречёрных,
- и Небо погасло,
- а тело бледнело —
- ошибка Фортуны —
- по дому ночами
- гуляет лишь ветер.
- Тишь стонет, рыдая
- над сердцем разбитым, —
- оглохнет будильник,
- замочек – на двери,
- страдаю виною —
- ты слишком печален,
- но проще намного
- быть мёртвой подругой.
Il Paese di Dimenticanza
- Due mesi d’amore nudo
- senza confini,
- notte in bianco sul settimo dei cieli
- nel silenzio pieno dei desideri
- di dimenticanza…
- La tua ul
- è diventata rifugio
- dai pensieri del nostro futuro assente,
- eravamo migliori dei precedenti
- amanti…
- Due città dell’acqua e sole,
- amore
- e follia davanti, —
- mi hai salvato la vita
- e l’hai velenata,
- quando un giorno mi hai coronato
- col coltello in cuore,
- buttandomi giù all’inferno —
- evviva Sapienza! —
- posato sulle mie spalle
- il tuo segreto
- della magia nera e chiaravigenza
- della strega che è arrivata
- col vento autunnale
- nel nostro paese
- e mi ha condannato…
- Che belle sorprese…
- sono stata lasciata
- per paura della mia morte…
- non c’era più nulla
- (e chi era torto?),
- tranne baci in bocca
- ed alla farfalla,
- come dimenticarti?
- come dimenticarla?
- ed ora, avendo
- tutte le ragioni del mondo
- per poter tradirti,
- non so
- farlo…
Город Забвения
- Два месяца
- обнажённой любви без границ,
- белоснежные ночи на небе седьмом
- в тишине исполнений желаний
- забвения,
- где тайная комната
- стала волшебным убежищем от
- страшных мыслей о не
- существующем
- будущем,
- мы были собою и лучшими из
- всевозможных и бывших
- любовников…
- Два города —
- солнца, воды,
- и любовь, и безумье —
- как следствие:
- спасая мне жизнь,
- отравил её – в сердце ножом,
- коронуя
- на бедствие! —
- забросив меня в Ад познания —
- эка Премудрость! —
- на хрупкие плечи —
- секрет чёрной магии —
- ведьмы,
- влетевшей с ветрами осенними
- в город забвения,
- где нежности вынесен
- грубый вердикт смертной казни —
- приятным сюрпризом! —
- оставлена —
- ради той жизни, в которой
- уже ничего не осталось
- (и кто виноват?),
- кроме жар-поцелуев
- и в губы,
- и бабочкой,
- как же забыть и тебя, и её
- из забвенья
- изгнаннице?!
- даже теперь,
- все причины на свете
- собрав воедино —
- в предательство,
- я не могу, извини! —
- у меня
- никогда
- не получится…
Domani
- Invano, è tardi, perdonami, caro!
- a me è già troppo per una serata…
- lo so, non ricordi – e non si rissorge —
- che secoli fa mi avevi portato
- a questa morte di oggi.
- Sdraiata in erba cogli occhi aperti,
- le mani a 90 gradi dal corpo – la croce! —
- sento la tua magnifica voce
- spiegarmi le scuse del mondo diverso
- dal mio, – per tè è per sempre già perso.
- Un’altro in nebbia col semi-sorriso
- commincia a dirmi il ciò che non deve,
- l’estate, ma vedo Natale, la neve, —
- fantasma, lo sento toccarmi le mani:
- «Ricordati: sono il tuo domani».
Завтра
Напрасно и поздно, прости, дорогой! – слишком много случилось для этого вечера… Я знаю, не помнишь – и вряд ли воскреснется – но на сегодняшнюю смерть ты обрёк меня сотни веков назад.
Распластанная в траве с открытыми глазами, руки под углом 90 градусов к телу – распятие! – я слышу твои оправдания из чуждого мне мира, а мой для тебя безвозвратно потерян.
Но некто, в тумане, с воздушной улыбкой мне шепчет о том, прав на что не имеет. Лето, но я вижу Крещенье и снег. Он – призрак, но я чувствую его прикосновения:
«Вспомни: я – твоё завтра».
июнь 2007
La Luna Rossa sopra Dunae
«Hai visto la Luna Rossa sopra Dunae?»
Andreas Saurer
- Hai visto la Luna Rossa sopra Dunae?
- Che bel inizio di una poesia nuova…
- Sei mio SALVATORE
- con la chitarra in mano…
- Fugiamo da questo rumore?
- Ci spetta la Nostalgia di Tarkovsky…
- Sei mio VENTO…
- mi rispondi col tuo Crescendo…
- Uniti per sempre
- Dalle parole sconosciute sulla parete di casa
- in cui mica vissuti…
- Dai nomi messi assieme
- sul monumento che sembra piuttosto…
- pietra tombale…
- Dai bicchieri di Palenka allo stesso livello
- mi fai annusare ma non indovino… che
- Sei mia GIOIA…
- mi fai ridere come… mai altri…
- Niente in comune tranne
- una lingua segreta…
- Ma non sussurrare!
- Sei mia TRISTEZZA…
- Quante ore rimaste
- e non si rivede…
- Sei solo… una mia POESIA…
- ma forse…
- non è nemmeno poesia questa…
- Hai visto la Luna Rossa oggi sopra Dunae…
Красная Луна над Дунаем
«Ты видела Красную Луну над Дунаем?»
Андреас Зауэр
- «Ты видела Красную Луну над Дунаем?» —
- чем не начало для нового стихотворения…
- Ты – мой спаситель,
- с гитарой в руке…
- Так сбежим прочь от шума
- в туман «Ностальгии» Тарковского?
- Ты – южный ветер,
- ответишь мне вольным «Crescendo»,
- Связаны навсегда:
- словами на стенах в том доме,
- где даже не жили,
- именами —
- выгравированы рядом на монументе,
- похожем, скорее, на наше надгробие,
- рюмками Паленки*, так и остались
- не тронуты —
- предлагаешь почувствовать запах,
- но я не отгадываю…
- Ты – радость,
- заставляешь меня смеяться,
- как никто ранее…
- Ничего и нет общего, кроме
- иностранного языка…
- Ты – печаль,
- сколько часов нам осталось? —
- и уже не увидеться…
- Ты же – стихотворение,
- впрочем, возможно, его даже нельзя
- назвать стихотворением, —
- Ты видел Красную Луну над Дунаем…
* Паленка – национальная водка Венгрии
Raggi del Sole
- Tue lettere – raggi del sole
- assente in autunno
- che sta piangendo
- sopra il Libro del Mio Destino…
- Ballando l’ultimo tango
- ho perso la strada in nebbia
- e tanti fantasmi attorno
- cantano sempre più dolce
- per farmi addormentare…
- Finchè tu mi scrivi, mi sveglio…
- E lasciami questa gioia
- sentire la tua voce
- oltrepassante tutti i confini
- nelle lettere – raggi del sole
- che cacciano via
- fantasmi…
Лучики Солнца
- Жду писем – лучами Царь-Солнца,
- которых сегодня не встретишь, —
- здесь Осень рыдает дождями
- над Книгой Событий и Судеб…
- Танцуя последний свой танец,
- теряюсь в нещадном Тумане,
- где духов – так много! – ты слышишь? —
- взывают всё чаще и слаще!
- Забылась бы снами навеки,
- но письма – возможность, как прежде,
- вернуться в реальность… Оставь мне
- на радость – твой голос – будильник,
- звенящий сквозь толщи пространства,
- без визы – лучами из писем,
- смертельно опасных для духов…
Terranima
- Una Mosca in volo nelle poesie a Bari
- è di un metro e cinquanta più otto centimetri,
- ha trovato un bel posto per la sua danza —
- «Terranima»*,
- attraverso il canto, la chiave segreta,
- sta entrando nelle porte dei cuori stranieri,
- lasciando là dentro un pezzo del suo,
- magari, per sempre.
- *«Terranima» – ristorante dei poeti a Bari.
Пространство Души
- Московская мушка кружится по Бари:
- «я – метр, пятьдесят и плюс восемь…», катренам
- «Пространство души»* – чем не место для танца? —
- язык итальянский – их тайна и ключик —
- проникнув сквозь двери сердец иностранных,
- частицу себя в них оставит навечно…
*«Terranima» – бар в Бари, где поэты читают стихи.
P.S. В итальянском языке слово «Mosca» – это «муха» и «Москва», в цикле «Одна Mosca в Апулии» – игра этим словом.
San Nicola a Bari
- San Nicola aiuta qui tutte le mosche,
- che non hanno nemmeno un soldo su ali,
- a trovare il compagnolo, e faccio preghiera,
- inginocchiandomi oggi davanti al Santo,
- perchè son sicura, che sotto il Cielo
- una di quelle, sì, sono anch’io,
- e lui sentirà, no, già sente, già sente
- il sogno del cuore talmente monastico…
Николай Чудотворец
- Святой Чудотворец, как прежде, поможет
- всем мушкам блаженным – без денег на крыльях —
- Он выдаст их замуж… склонила колени —
- стою пред мощами в Соборе, бесспорно:
- примкнула я к стае московской в надежде,
- что Он нас услышит… нет, слышит, Он слышит (!)
- молитву из сердца почти что монашки…
La torre del castello a Monopoli
- La torre famosa del vecchio castello
- è un paradiso per tutte le mosche,
- perchè atterrandosi giù su un quadro
- con una veduta da rè, «Piazza Bianca»*,
- si può ritrovare la stessa chitarra,
- che mi è mancata durante il volo,
- così il silenzio manca a quelli,
- chi parla qui sempre, e sempre invano…
*Un quadro presentato all’espozione nella Torre di Monopoli.
Монополи
- Картинная выставка в замке Монополи —
- не рай ли искомый для мушек уставших? —
- в ночи, приземляясь на «Белой Площадке»*,
- не сложно найти и гитару, которой
- мне так не хватало во время полёта,
- как пауз безмолвий – известным персонам,
- жужжащим всегда и повсюду напрасно…
* Название одной из картин на выставке.
Una mosca in Puglia
- Il cane che gira qui lungo il mare,
- cercando l’amore, lo so di sicuro,
- che più non si trova, nascosto nel Cielo
- per qualche motivo da me sconosciuto…
- Dai, ti accarrezzo da mosca di Mosca,
- che sta riempiendo il vuoto enorme
- con poche parole venute in Puglia
- con tanto dolore dei sogni notturni…
Московская муха в Апулии
- Собака, ты бродишь в надежде вдоль моря
- ищейкой Любви – поиск тщетен, я знаю —
- та в прятки играет – исчезла на Небе,
- причины и повод безвестны мне тоже…
- Прими же хоть нежность от мушки московской —
- взлетая над бездной, пустоты заполнит
- лишь горсткой катренов, пришедших в Апулье
- с несметной печалью полночных видений…
4. В САДАХ ВАТИКАНА / NEI GIARDINI VATICANI
Этажи
- Небо, скажи:
- я прошагала здесь все этажи
- невзаимности?
- Или…
- Богу угодна я
- только свободная?
- Мне не до схимности —
- сжалься, смотри:
- тосклива и Осень —
- Солнца – на 33,
- а ей – 48.
Да
- Море стирает морщины с лица…
- Сняв крест,
- Я заблудилась в Созвездье Стрельца.
- Жизнь – квест.
- Завтра приедешь осенне молчать,
- Ткать сны.
- Хочешь, я в паспорт поставлю печать
- Весны?
- Скажешь, вздыхая, правдиво на треть:
- «Звезда!»
- Хочешь плыть вместе, чихая на Смерть?
- Я – да.
Livelli
- Cielo, dimmi:
- ho percorso qui tutti i livelli
- della non reciprocità?
- Oppure per Dio sto bene
- solo libera?
- Non mi interessa l’ascetismo.
- Abbia pietà, guarda:
- il Sole splende
- come all’età di 33,
- mentre l’Autunno
- ha compiuto 48.
Sì
- Il mare cancella le rughe dal viso…
- Avendo tolto la croce,
- Mi sono persa nella costellazione del Sagittario.
- La vita è una ricerca.
- Domani arriverai nel silenzio autunnale
- Per tessere sogni.
- Se vuoi, metterò il timbro della Primavera
- Nel tuo passaporto.
- Dirai, sospirando, vero al 33%,
- «Stella!»
- Vuoi navigare insieme, starnutendo alla Morte?
- Io – sì.
Признание Евы
- В сердце надежды
- последней Ассоли —
- Змея.
- С каждым закатом
- седеет от соли
- Земля.
- Дети всё чаще
- рождались из чрева
- капуст.
- Пятясь на Запад,
- шепнула мне Ева:
- Рай – пуст.
- Время – страж-ключник,
- ответом к задачке, —
- Адам! —
- Всё, что осталось
- от жизни в заначке,
- отдам…
La confessione di Eva
- Nel cuore della speranza
- dell’ultima Assolia
- c’è il Serpente.
- Ad ogni tramonto
- la Terra diventa sempre più grigia
- dal sale.
- I bambini nascono
- sempre più spesso
- dal grembo dei cavoli.
- Eva mi ha sussurrato,
- tornando ad Ovest:
- «Il Paradiso è vuoto!»
- Il tempo è il custode delle chiavi,
- in risposta ad una sfida,
- Adamo,
- tutto ciò che è rimasto
- dalla vita nella scorta,
- te lo darò…
Стану
- ты слушаешь в полночь времён,
- выгнав в шею усталость
- и снов околесицу,
- моё интервью другу-Месяцу
- про Чёрные дыры Природы,
- где люди – программные коды,
- с прицелом на старость:
- в хлам скваситься?
- скукситься? скуклиться? скрыситься?
- или… возвыситься?
- нам – чёт или нечет?
- там – чёрт или кречет?
- здесь – речи – на Вече! —
- боль взвесят —
- так бесят
- твои незвонки мне
- под вечер! —
- пока же одни переходят на нано,
- а снобов ждёт Лама,
- продолжу читать сказки на ночь,
- как мама, —
- в них правда —
- вполне себе даже съедобная!
- и кривда – удобная:
- – Земля вдоль границы
- шла трещиной! —
- но, Богу подобна-
- я стану твоею! —
- последней
- любимой
- женщиной…
Diventerò
- Stai ascoltando la mia intervista
- con l’amica Luna
- sui Buchi Neri della Natura,
- dove le persone sono codici programmati,
- in vista della vecchiaia —
- avvizzirsi?
- annoiarsi?
- azzerarsi?
- nascondersi o alzarsi?
- a chi pari o dispari?
- c’è un diavolo o un girfalco?
- qui i discorsi vanno sottoposti alle Veche,
- il dolore sarà pesato —
- sono così infastidita
- dall’assenza delle tue chiamate notturne!
- mentre alcuni si dedicano
- alla nanotecnologia,
- e gli snob aspettano il Llama,
- continuerò a leggere
- le favole della buonanotte
- come la mamma,
- in esse la verità
- è abbaul commestibile
- e le bugie sono convenienti:
- la Terra lungo la frontiera
- era spaccata!
- ma, simile a Dio,
- diventerò
- la tua ultima
- donna
- amata…
В Садах Ватикана
- В Садах Ватикана
- цветут орхидеи и розы.
- В объятьях капкана —
- в спицах
- колёс
- времён —
- Рим засыпает,
- но рухнет колосс
- в обозы
- чужих
- знамён…
- Москве же —
- дождями держаться за осень.
- Заложник тумана,
- ты пишешь мне в просинь
- и дышишь,
- мечтая о пицце.
- Не прост
- в шлице
- пальто
- хвост
- мыслей
- о вице-…
- Тебе я никто,
- но в блице
- посланий —
- Жар-птицей, —
- я снилась божественным розам,
- садовницам,
- орхидеям
- и тайным любовницам,
- и Папе, и жрице
- в Садах Ватикана…
- Любовь – не вода из-под крана,
- и шире, и глубже Евфрата и Тибра,
- жжёт рана
- от экс-саблезубого тигра —
- дна-опыта,
- без ропота
- оглохла от
- грохота
- грязных копытц,
- истоптавших мою белокрылую нежность
- до
- хохота:
- неизбежность! —
- на горизонте – ни зги,
- только ладан и свечи…
- Ноги – на плечи
- пажу-Одиночеству
- не рисованно,
- но рискованно
- вновь раскована —
- слишком холодно…
- Впрочем, средь ночи
- морозы – наркозы,
- а чувства – враги.
- В Садах Ватикана
- цветут орхидеи и розы…
- Меня возбуждают мозги,
- но сама безрассудочна…
- Смерть круглосуточна,
- ей не голодно —
- зная каждого срок,
- в сердце/в спину/в висок,
- прямо ли, наискосок,
- пьёт сок —
- питается временем
- жизни
- твоей адской прозы:
- тик-так, так-тик,
- вечером – молод,
- а утром – антик,
- но я люблю тебя
- молча, бесповодно:
- в объятьях капкана —
- в спицах
- колёс
- времён —
- ни мольбы, ни угрозы
- подмены имён! —
- пусть в Садах Ватикана
- цветут
- орхидеи и розы…
Nei Giardini Vaticani
- Nei Giardini Vaticani
- fioriscono orchidee e rose…
- Nelle braccia della trappola —
- tra i raggi delle ruote del tempo —
- Roma si addormenta,
- ma il colosso crollerà
- nei carri delle bandiere stranieri.
- Mosca
- si aggrappa all’autunno tramite le piogge.
- In ostaggio della nebbia,
- mi scrivi nell’azzurro e respiri,
- sognando la pizza.
- Nella fessura del cappotto,
- la coda dei pensieri sul precedente
- è complicata…
- Sono niente per te,
- ma nel lampo di messaggi
- appaio l’Uccello di fuoco, —
- le rose divine, i giardinieri,
- le orchidee, gli amanti segreti,
- il Pontifico e la sacerdotessa
- nei Giardini Vaticani
- mi hanno visto
- nei loro sogni…
- L’amore non è l’acqua del rubinetto,
- ed è più vasto e profondo
- dell’Eufrate e del Tevere.
- La ferita dall’ex tigre dai denti a sciabola
- – esperienza del fondo —
- mi bruccia.
- Senza fiatare,
- sono diventata sorda
- dal rumore degli zoccoli sporchi,
- che hanno calpestato
- le ali bianche della mia tenerezza
- fino al riso – l’inevitabilità!
- L’orizzonte è vuoto,
- tranne incenso e candele.
- Le gambe sulle spalle della Solitudine
- non sono per un cartone animato,
- ma è comunque rischioso, —
- sono rilassata, mentre
- fa troppo freddo…
- Tuttavia, le gelate a mezzanotte
- fanno da anestesia,
- ed i sentimenti sono nemici.
- Nei Giardini Vaticani
- fioriscono orchidee e rose…
- Mi eccita il tuo cervello,
- ma sono spericolata.
- La morte funziona 24 ore su 24
- e non ha fame —
- conoscendo la data di scadenza di ognuno,
- (al cuore / alla schiena / alla tempia,
- dritto, o in diagonale),
- lei beve succo —
- si nutre della durata della tua prosa
- della vita infernale.
- Tic-tac, tic-tac,
- la sera sei giovane,
- la mattina ti alzi già antico,
- ma ti amo silenziosamente,
- senza motivo.
- Nelle braccia della trappola —
- tra i raggi delle ruote del tempo —
- non ci sono
- né preghiere, né minaccie
- delle sostituzioni dei nomi! —
- lasciamo fiorire
- sia orchidee che rose
- nei Giardini Vaticani…
Вотсап
- Массам – масла и мяса,
- а мне – Вотсапа и голоса
- из телефонного провода,
- что взрывает печали
- и тишь
- двухкомнатную,
- где прописаны сразу два
- города —
- мой и тот,
- твой-наш,
- в неизвестный нам год,
- но здесь проживают сто лет —
- не исполнены небом! —
- мечты
- и пушистый непушкинский кот,
- не смирившийся с тем,
- что я обитаю, где ты,
- потому что тебя рядом нет —
- лишь
- голос,
- взрывающий тишь
- двухкомнатную…
- Per le masse – burro e carne,
- per me – WhatsApp e la voce
- dal filo telefonico,
- che fa esplodere i dolori ed il silenzio
- dell’appartamento a due stanze,
- dove sono registrate contemporaneamente
- due città – la mia e quella, la tua e la nostra,
- in un anno a noi sconosciuto.
- Qui vivono da cent’anni
- solo i sogni non realizzati dal Cielo
- ed un soffice gatto,
- non quello dalle favole di Pushkin,
- non può venire a patti col fatto
- che vivo dove sei tu,
- perché non sei vicino —
- c’è solo la voce
- che fa esplodere il silenzio
- dell’appartamento a due stanze.
Звонок в хаос
«Они хотят снять наш флаг у креста»
- Ты любишь меня по-своему —
- заставляя дышать врозь…
- ось – вскачь!
- плачь,
- вой:
- незрим —
- там, где крест, флаг —
- враг —
- твой
- Рим.
- Здесь – хаос войн-пуль —
- Право, славна
- Русь – руль,
- звонков – пульс,
- писем – река…
- Пусть
- в чётках лет
- нас нет
- пока,
- грусть – в воды —
- венком,
- путь – в годы,
- тайком
- нежность из снов
- в нить
- вьёшь,
- в завтра
- зовёшь
- звонком.
Le chiamate al caos
«Vogliono togliere la nostra bandiera dalla croce…»
- Mi ami a modo tuo,
- facendomi respirare a pezzi…
- L’Asse del mondo
- si è spostata,
- piangi, ulula!
- Dove c’è
- la croce e la bandiera,
- è invisibile il nemico —
- la tua Roma.
- Qui c’è
- il caos dei proiettili di guerra,
- la Russia ortodossa al volante,
- pulso delle chiamate,
- fiumi delle lettere…
- Nonostante che
- non siamo uniti ancora
- nel rosario della vita,
- gettiamo la tristezza
- nelle acque
- come una ghirlanda.
- Mentre il sentiero
- sta contando gli anni,
- tu,
- intrecciando di nascosto
- i fili della tenerezza dai sogni,
- mi chiami
- verso il nostro
- domani.
Ай-фон
— Что же я буду делать там,
если тебя там уже не будет?
– Незаменимых нет…
- НЕ заменимые есть:
- ты – там, я – здесь,
- сердцем горим:
- Кремль или Рим,
- в душах – Афон,
- мостик – Ай-фон…
Прах
«Я не хочу жить 100 лет…»
- Неспроста
- ты не хочешь жить век —
- страх
- калек,
- но за четверть до ста
- кто развеет мой прах
- на волнах ли, в горах —
- у границ,
- где Святая Гора
- и гора не святых
- страниц?
iPhone
– Cosa farò lì se non ci sarai più?
– Non ci sono insostituibili…
- ce ne sono di insostituibili:
- tu sei lì, io sono qui,
- i nostri cuori ardono:
- Cremlino o Roma,
- nelle anime – vive Athos,
- il ponte è iPhone…
Le ceneri
«Non voglio vivere 100 anni»
- Non è per niente che non vuoi
- vivere per sempre:
- hai paura della incapacità,
- ma un quarto prima di cento
- chi spargerà le mie ceneri
- sulle onde alla frontiera,
- là, dove c’è il Monte Sacro
- ed una montagna
- delle pagine empie?
Содом и Любовь
«Ты получишь свой ключ от Афона,
потому что ты его заслужила,
так же, как и я – ключ от Рима…»
1 Б. Б. Михин: «Ангелы и звёзды: М. Цветаева, Е. Рейн и А. Крючкова», журнал «Зарубежные записки» №1 (27), 2022.
2 Т. Трубникова о романе А. Крючковой «Ангел-Хранитель»: «Ангелы-Хранители существуют», газета «Литературные известия» №11—12 (197—198), 2021.
3 http://litiz.ru/nomer.php?id=32536
4 https://reading-hall.ru/publication.php?id=32536
5 B.B. Mikhin: «Angeli e stelle: M. Tsvetaeva, E. Rein e A. Kriuchkova», la rivista «Note straniere»/ «Zarubezhnye Zapiski» n. 1 (27), 2022.
6 T. Trubnikova sul romanzo di A. Kriuchkova «Angelo custode»: «Gli angeli custodi esistono», giornale «Literary News»/ «Literaturnye Izvestiya» n. 11—12 (197—198), 2021.
7 http://litiz.ru/nomer.php?id=32536
8 https://reading-hall.ru/publication.php?id=32536
Продолжить чтение