Запертые в торговом центре

Вся человеческая мудрость заключается в двух словах: ждать и надеяться!

Александр Дюма – Граф Монте-Кристо

Твоё обнажённое тело должно принадлежать тому, кто полюбит твою обнажённую душу.

Чарли Чаплин

– Может быть, наша жизнь началась в океане.

– Четыре тысячи миллионов лет назад. В каком-нибудь глубоком, тёплом месте, около подводного вулкана.

– И почти всё это время все живые существа были водными, жили в море. А потом, несколько миллионов лет назад, а может, и немного раньше,

– < > – живые существа выбрались и на сушу.

– Но можно сказать, что, после того как мы покинули море, прожив в нём много миллионов лет, мы как бы взяли океан с собой. Когда женщина собирается родить ребёнка, у неё внутри имеется вода, в которой ребёнок растёт. Это вода почти точно такая же, как вода в море. И примерно такая же солёная. Женщина устраивает в своём теле маленький океан. И это не всё. Наша кровь и наш пот тоже солёные, примерно такие же солёные, как морская вода. Мы носим океаны внутри, в своей крови и в поту. И когда мы плачем, наши слёзы – это тоже океан.

Грегори Дэвид Робертс – Шантарам

Вы никогда не пересечете океан, если не наберетесь мужества потерять берег из виду.

Христофор Колумб

Карточка основных персонажей

Чарли Бакстер

Молодой человек с каштановыми кудрявыми волосами. Учится в “Центральном Театральном Университете” города. Страдает клептоманией.

Возраст: 19 лет

Характер: умный, юморной, имеет гибкий склад ума. С легкостью находит эффективные решения проблем, возникающих перед ним.

Киара Старс 

У девушки длинные темные волосы. Окончила “Столичный Университет имени Илона Маска”. Специальность – культуролог. Ищет хорошо оплачиваемую работу, чтобы вносить значимый вклад в семейный бюджет, так как у родителей беда с работой.

Возраст: 22 года

Характер: добрая, но временами вспыльчивая.

Мелисса Честерфилд

Одинокая путница, которая старается выжить в постъядерном мире. Владеет револьвером 45-го калибра.

Возраст: 30-35 лет

Характер: сильная, волевая. С легкостью способна разобраться с опасным противником.

Пролог

Природа – это неотъемлемая часть нашей жизни, без которой человечество не способно прожить ни дня. Она дает нам кислород и пропитание в виде продуктов, получаемых за счет представителей животного и растительного мира, но в то же время у нее есть силы, могущество лишать нас всего с помощью природных катаклизмов. Землетрясения, наводнения, засухи, торнадо и пожары из года в год, сами того не осознавая, корректируют людскую популяцию. Природа одним дарует жизнь, а у других отбирает ее. С ней шутки плохи, ей неведом ни юмор, ни сострадание, она живет по другим, неведомым нам законам.

Природные бедствия зачастую случаются просто по той причине, что Матушка-Земля решила так поступить, но не всегда стоит винить лишь только ее. Человечество в погоне за выгодой, желанием заработать больше деньжат и продлить свой век способно перейти невидимую, неосязаемую грань дозволенного и влезть в такие проблемы, от последствий которых тяжело отвертеться.

Зловещий, рукотворный вирус, который всегда казался чем-то фантастическим, составляющим элементом некоторых фильмов и книг в жанре постапокалипсис, оказался более чем реален. Миру пришлось столкнуться с неизведанным и искать силы противиться злому року судьбы.

Наша цивилизация оказалась не готова к борьбе за существование, от чего пали не только села, но и города с многомиллионным населением наподобие Лондона, Парижа, Москвы, Нью-Йорка… Список бесконечен, ведь вирус добрался до всех уголков земного шара: он не обошел вниманием даже туземцев в диких и непроходимых джунглях, не говоря уже о полярниках в вечных снегах Антарктиды.

– Я устала, – признается девушка, потирая лоб. Голова кружится, а спина взмокла от долгих хождений и тяжести на спине. – Еще долго нам бродить?

– Скоро доберемся, милая, – обещает парень и выдавливает из себя улыбку. Он также водрузил на себя большущий инвентарь. Им обоим хочется отдыха, но пока нельзя останавливаться – слишком опасно.

Ноги одинокой путницы прошагивают по нескончаемой пустоши, и топот ее шагов отчетливо звучит эхом ей вслед. Больше никаких звуков: местность давно покинута.

Солнечные лучи ласкают поверхность земли и подпитывают своей энергией редкие кусты и цветы, но в то же время, к сожалению, становятся причиной вечного желания освежить горло. Вода – ценный ресурс, ради которого жгучая брюнетка и вышла из своей паршивенькой хижины в поисках приключений.

Сколько лет прошло после начала вируса, приведшего к многочисленным смертям и деградации общества? Кто уж сейчас способен вспомнить… Мелисса привыкла жить, не задумываясь об исторических хрониках. Девушка не застала те самые времена, и о довирусном периоде жизни человеческого рода, от которого осталась лишь раскиданная по миру горстка людей, можно узнать только у пожилых жителей поселений, по большей части основанных на месте бывших городов и сел, ну либо из книг. Если кому-то нужны правдоподобные сведения и факты – лучше проложить путь в библиотеку, но ей не до этого.

– А здесь может начаться веселье… – произносит девушка и заносит руку за спину. Револьвер 45-го калибра оказывается в руках. С годами страха становится чуть меньше и вылазки за продуктами превращаются в рутину. Ее сердце все также колотится при виде опасности, но теперь не так сильно: в нем есть место безразличию. Ведь когда-нибудь ее прикончат, не так ли? Будь то мародеры, то хищные и обезумевшие по вкусу плоти звери – кто-нибудь со временем да точно доберется до нее, поэтому зачем лишний раз нервничать, для чего опасаться неминуемого?

Девушка бьет ногой, обутой в жесткий гриндерс по двери, и та с гулким звоном распахивается. Вдали по полу ползает облезлая крыса размером с кошку.  Она выдыхает – не самый опасный враг; прокручивает револьвер в руках и с размаху ударяет прикладом твари по голове. Кровь и мозги грызуна разносятся по полу и по стенам.

В обветшалом домике на кушетке лежит сумка с деньгами. Нетронутая. В современных реалиях преобладает бартер, поэтому потерявшие актуальность доллары давно не котируются.

Мелисса морщится, ощущая запах гнили, и движется в сторону уборной. Дверь не закрыта, а на холодном кафеле лежит труп мужчины. Тело бедняги изуродовано кучей порезов и укусов.

– Покойся с миром, старина, – бросает брюнетка и шарится в карманах незнакомца. Она не мешкается с обыском, понимая, что другого выхода нет. На пустошах постоянно происходят убийства и зверства, так что кража, совершаемая ею, сродни капле в море. Также девушка находит в кухонном серванте несколько консервов, которые мигом запихивает в свой маленький рюкзачок.

Рядом с ветхим домом стоит небольшая постройка, где может храниться что-то весьма важное. Особа прокручивает найденный ключ в замочной скважине, и оказывается в небольшой комнатушке. По центру стоит колодец, а вокруг покоятся цинковые ведра.

Мелисса крутит продолговатую ручку во֜рота, и бревно начинает потихоньку опускаться вниз. Вскоре ведерко с водой поднимется на нужный уровень, чтобы девушка смогла перелить в свою пару фляг максимально доступное количество слегка мутной, но все же питьевой жидкости.

– Супер, на время хватит, – шепчет брюнетка и вздыхает. Что ни день, так какое-то выживание. И для чего нам всем дарована такая жизнь? Мелисса часто размышляет на эту тему, но понимает, что ответа ей никогда не найти. Лучше стараться абстрагироваться от плохих мыслей и двигаться вперед, не предаваясь лишний раз горю, чем изнурять свое сознание до беспамятства ужасными мыслями о бессмысленности бытия.

Все: пора идти обратно. Девушка делает глоток, а затем замирает на месте. Нет, нельзя сейчас направляться к себе домой. Судя по порывам ветра, намечается песчаная буря, и ее следует выждать здесь. В хижину, где пахнет трупом, Мелисса не хочет возвращаться. Она уверена, что и тут неплохо будет дождаться окончания природной стихии.

– Надо бы занять себя чем-нибудь, – говорит брюнетка себе под нос. Она уже давно привыкла разговаривать сама с собой и не считает это в мире, где осталось так мало людей, дурным тоном.

У одной из стенок помещения, предназначенного для сокрытия колодца от лишних глаз, вбиты полки с инструментами. Лобзики, молотки, топоры, отвертки и прочие приборы, часть названий которых девушке неизвестны и к тому же в их использовании нет особой надобности. Рядом с дрелью покоится толстенная тетрадка в кожаном переплете.

– Какая-нибудь макулатура, – ухмыляется Мелисса, но любопытство берет верх, и она открывает тетрадку. На первой странице ручкой каллиграфическим почерком написаны следующие слова:

“Мы начали писать этот дневник уйму времени назад, возможно даже лет, и записи заносятся в него двумя людьми. Не ясно, выберемся ли мы когда-нибудь из торгового центра, но если в данный момент вы читаете наш дневник, то знайте, что записи делались не для посторонних глаз, а только лишь для приятного времяпрепровождения. У нас нет цели писать в надежде, что кто-нибудь нас найдет. Это все брехня. В сказки давно не верим. Мы просто делаем то, что делаем.

С уважением,

Чарли Бакстер и Киара Старс.”

– Хм, – проговаривает Мелисса и усаживается на пол, прильнув спиной к стене. Пока она прочитает десяток страниц чьих-то мемуаров, то и песчаная буря закончится. Главное, чтобы дневник не оказался графоманским чтивом.

И пока девушка читает записи, с юга движется банда мародеров. Они намерены скрыться от надвигающейся песчаной бури в первом попавшемся доме, а затем расчистить все хижины, которые попадутся им в долгом пути навстречу своим целям. Прольется немало крови.

1 Чарли

До сих пор без понятия, как моим родителям надоумило назвать меня Чарли. Чарли Бакстер… звучит же как- то коряво и нелепо, разве не так? Когда я представляюсь своим именем, мне кажется, что люди сразу начинают думать, что я какой-нибудь ботаник или того хуже неудачник, хотя чаще всего это же одно и то же. С документами будет много волокиты, поэтому что-то менять я не намерен в своих паспортных данных. Просто знайте, что я сам не в восторге от всего этого.

Вы читаете мой дневник. Без понятия для чего я его пишу, все равно вряд ли найдется тот, кому "повезет" прочитать строки о моих ежедневных приключениях. Однако психотерапевт, к которому я наведывался пару раз в связи с депрессией, посоветовал как можно чаще излагать свои мысли на бумаге, чем я как раз и занимаюсь сейчас. Разумеется, вы не найдете тут всеобъемлющей информации обо мне, но, вполне вероятно, наткнетесь на некоторые любопытные факты и детали, из коих состоит моя жизнь. Надеюсь, она будет долгой и интересной, а то смысл-то в чем?

Я родился на отшибе столичного муравейника. Жить на окраинах мегаполиса то еще удовольствие: вечно проблемы с доступностью общественного транспорта, как и с привлекательной работой, которая, как зачастую бывает, водится в больших масштабах в экономически развитых районах городов. В силу своего возраста я пока не работаю, а учусь, но понимаю, что проблемы взрослой жизни не за горами и мне придется искать и искать теплое местечко в бетонных джунглях. Без понятия, чего я добьюсь, но хочется верить в лучшее.

Стыдно признаться, но у меня есть один фетиш. С самого детства я болею клептоманией. Ну, знаете… когда хочется воровать. Помню, что будучи маленьким ребенком я всегда в продуктовых магазинах старался спрятать что- нибудь за пазуху, когда мои родители и охранники теряли бдительность. Иногда мне кажется, что я веду себя аморально, но порой в голову приходят и другие мысли: ну, украл что- то, разве от этого сильно изменится чья-либо жизнь… навряд ли. Мои забавы – это капля в море, если сравнивать с тем, чем занимаются политики и олигархи.

Чем ярче и приятнее спится, тем быстрее внешние обстоятельства норовят вырвать тебя из сладостных грез в привычное бытие. Мой праздный сон нарушает шум пылесоса. Кстати, необычный факт об этом белом шуме, который помешал моему покою – звук работающего пылесоса оказывает успокаивающее влияние на новорожденных детей, так как напоминает им о шуме, который они некогда слышали в утробе матери, ведь он такой монотонный, спокойный, шипящий… но в моем случае БЕСЯЧИЙ!!! Из той же категории, что и чавканье, хруст яблока и звук рвущейся бумаги.

Напяливаю на себя джинсы и футболку, чтобы в подобающем виде выйти из своей комнаты. После похода в ванную я устремляюсь на кухню, следует хорошенько покушать перед выходом из дома. Сегодня в институте четыре пары, сытым мне легче будет их выдержать.

Люблю ли я учебу? Интересный вопрос! Обучение в вузе, разумеется, не сравнишь со школой, где обожают забрасывать всех нескончаемыми домашними заданиями и где преподают уйму предметов, которые нам по жизни, скорее всего, и не понадобятся. Допустим, вы идете в магазин за колбасой или летите отдохнуть в Египет… каков шанс, что в одном случае так необходимо знание тангесов-котангесов, а во втором понимание географии? Мы отходим от темы, друзья мои. Стоп! Так о чем я это? В университете тебе обычно дают именно ту информацию, которая хоть каким-то боком связана с твоей будущей профессией. Еще, кстати, не надо скидываться на занавески.

– Чарльз, ты встал на ноги! – улыбается мать. А что я должен был к ней выехать на инвалидной коляске, но произошло чудо? Вау! – А я тут пылесосила. Не помешала, надеюсь?

Конечно же, что за вопрос! Моя мама любит прибираться дома и обычно занимается этим с раннего утра, потому что уже который год страдает нарушением сна.

– Сирма, твоя стряпня так себе сегодня, – бурчит отец и качает головой. – Впрочем, как и всегда. Кстати, Чарли, сбегай в гостиную и принеси мне банку пива. Я ее оставил на столе.

– Джармуш, тебе же на работу, – едва выговаривает ему обеспокоенная супруга. – Они же могут уволить тебя, дорогой…

– Ты что ли будешь мне указывать? – гневается мужчина и бьет кулаком по столу. – Сама-то не работаешь, еще советы мне даешь!

– Я убираюсь в доме… – начинает зачем-то оправдываться женщина.

– Ну и убирайся! – кричит мужчина и встает из-за стола. – Все приходится делать самому. Правильно говорила мне мать: не ведись на обертку!

Мой отец занимает должность инженера на заводе. Скоро он напьется и в затрёпанных штанах двинется в путь, чтобы принести домой в конце месяца сущие копейки, которых хватит только на скудный набор ежедневной пищи и на погашение счетов за электричество, отопление и воду.

– Не обращай на него внимания, – касаюсь плеча плачущей матери. – Побереги свои нервы.

– Я же не виновата, что в силу возраста и из-за большого уровня безработицы ни один работодатель не заинтересован в моей кандидатуре.

– Ничего, мам. Ты ищешь работу всего лишь второй месяц. Всему свое время, – стараюсь подбадривать маму. – У тебя все получится. Я тоже скоро буду приносить деньги.

Честно, я не хочу быть как все. Я понимаю, что с помощью воровства можно обзавестись многим на свете. Моя мечта Х – ограбить сейф с кучей деньжат, чтобы иметь возможность вложить их в какое-нибудь дело. Кто знает, кто знает, я-то не знаю, но вдруг у меня все получится? Пока веришь – есть шанс, что у тебя все будет прекрасно.

– Сыночек, ты мое все, – она обнимает меня, а затем через мгновение приступает к протирке столешницы слегка влажноватой тряпочкой цвета молодой моркови.

На кого я учусь? Вам же интересно? Есть в столице один театральный институт, куда я смог поступить на бюджетной основе благодаря своей эрудиции и складу ума. Образовательная система в стране пребывает на таком уровне, что мне не понадобилось много усилий, чтобы справиться со вступительными экзаменами по английскому языку и математике. Надо быть полным, непрошибаемым глупцом, чтобы оказаться на задворках учебного заведения.

Родители предлагали мне стать программистом, как все, но я всегда понимал, что мой мозг работает в другом ключе. Природа наделила, как мне кажется, меня хорошими актерскими данными. Кто знает, вдруг когда- нибудь вы увидите славного мальца в летнем блокбастере на больших экранах своего кинотеатра. Вообще, искусство должно быть неотъемлемой частью любой человеческой жизни, без него я не представляю своего существования.

– Чарли, ты рановато сегодня, – улыбается Памела Вертиго и поправляет свои рыжеватые локоны. Она не из тех девушек, от одного вида которых ты испытываешь головокружение. Понимаете, в любом обществе, будь то студенческий поток, то коллектив на работе, есть такие особы, как она: белая ворона, которая старается найти общий язык хоть с кем- либо, а когда ты выглядишь безобидно и не стараешься казаться крутым и недосягаемым, то выбор таких как Памела падает на тебя, а там пиши пропало.

– Ага, – отвечаю ей. Мы пока находимся вдвоем у дверей в просторную, но запертую комнату, где нас ожидает урок истории театра. Однокурсники, впрочем, как и преподаватель, еще не удосужились подойти к аудитории.

– Знаешь, я тут читала вчера про многоженство на Ближнем Востоке, такая занятная тема, – говорит Памела, не сводя с меня глаз.

– И на что ты намекаешь? – разрываюсь смехом. – Третий всегда лишний. Нет?

– Я просто, – смущается девушка и начинает судорожно жестикулировать. – Интересной оказалась статья в гугле…

– Знаешь, есть и многомужество, – прерываю ее и улыбаюсь. Сколько же нелепицы есть в нашем бестолковом мирке!

– Реально? – у нее округляются глаза. Боюсь представить, что с ней станется, если я поведаю девочке про существование четвертого закона Ньютона.

– Ну, да, – произношу и вскоре добавляю: – В Непале и Бутане ввиду низкой рождаемости зачастую двое мужчин, обычно братья, берут себе одну жену на двоих. Полиандрия – это редкое явление, но оно имеет место быть.

– Ты такой умный, Чарли, – говорит Памела и расплывается в широчайшей, сравнимой с протяженностью железнодорожных путей в какой-нибудь России, улыбкой. Мне порой ее становится жалко, ведь я не способен полюбить Вертиго, особа не в моем вкусе. Дело не только во внешности, а в чем-то неосязаемом. Не могу с ней быть и точка.

Моим идеалом является такая девушка, которая будет и красивой, и умной. Требования ко второй половинке может быть слегка завышенные, но когда вы идете в продуктовый магазин купить яблоки, разве кто- то заставляет вас брать те, которые еще не созрели? Без понятия, сколько мне понадобится времени для того, чтобы найти в этом холодном и жестоком мире родственную мне душу, но ради галочки я не готов связывать себя отношениями с Вертиго. Ни рыба, ни мясо. Никакой индивидуальности.

– Я вижу, вы уже на месте, два ангелочка, – ухмыляется Джо Амберкромби. Мой лучший друг с детства. Худощавый, как щепка, парень знает, что мне не интересна наша общая знакомая, но он любит каждый раз подкалывать меня. Будь он известным писателем, то уже давно ради забавы и малой пакости издал бы книгу, где я с Памелой испытываем сильнейшее влечение друг к другу, но, к счастью, ему не хватает ни таланта, ни денег на воплощение чего-то подобного.

– И тебе привет, – говорю я и киваю.

– Я скоро вернусь, – улыбается Вертиго и направляется в сторону уборной.

– Хватит меня подкалывать, Джо. Прошу по-братски.

– Чарли, во-первых, у нас с тобой нет родственных уз, а во-вторых, мне нравится задевать тебя, чертяга, – произносит Джо и хлопает меня по плечу.

– Эх, – вздыхаю с притворной досадой. – Горы пойдут под воду, небеса расколются на маленькие кусочки, но ты никогда не изменишься!

– Полностью согласен с тобой!

– Неудивительно.

– Чарли?

– Что?

– Кстати, слышал, что на днях открывается первый в мире подводный торговый центр? – спрашивает Амберкромби. Он уже знает ответ: ни одна мало-мальски интересная новость никогда не проходит мимо моих глаз и ушей.

– Дааа! – отвечаю с воодушевлением. И ставлю перед собой новую цель: я буду первым человеком, кто совершит воровство на глубине моря. Кто-нибудь может поверить в такое грандиозное намерение, которое увенчается большим успехом? Пусть даже никто не будет знать, но мое своеобразное эго будет на время удовлетворено!

2 Киара

Зачем люди пишут дневники? Я никогда не понимала этого, но в какой- то момент от нечего делать одним пасмурным днем взяла бесхозную шариковую ручку в руки и пошло- поехало. Мои личные мысли записываются как можно чаще сюда и затем, бывает, анализируются: всегда полезно вернуться назад и трезвым взглядом посмотреть на определенные события из прошлого. И да, у меня нет намерений писать о своих делах ради чужих глаз, надеюсь, написанное мной никогда не попадет в чьи-либо руки, ведь там скрыто много интимного, личного.

Не спрашивайте, откуда у меня такое необычное имя. Одни говорят, что  "Киара"  имеет испанские корни, а другие считают, что мое имя является персидским. Не знаю, кто прав, но меня все устраивает, как есть. Спасибо, что не Даздраперма и не Запура. Знаете, как корабль назовешь, так он и поплывет по волнам судьбы, и я уверена, что хоть и не сейчас, но когда-нибудь я достигну всего того, о чем мечтаю.

Кому-нибудь, вполне вероятно, захочется узнать, чем я живу и чем я дышу. Я только недавно окончила высшее учебное заведение и по специальности являюсь  культурологом. Это человек, который занимается научно- исследовательской работой в различных сферах, связанных с культурой. Мне обещали, что по окончании университета я без труда найду работу и буду заниматься исследованием обычаев и традиций различных народностей, их образа жизни, быта, буду изучать особенности их языка, но, к удивлению,  уже в течение полугода я не в состоянии отыскать ни одной вакансии, которая хоть сколько-нибудь подошла бы мне. Горы золота мне не нужны, просто хочется найти свое место в жизни.

Собеседования бывают разные: на одних тебе нравится коллектив, на других месторасположение работы, но пока что неизменным остается одно из двух: либо предлагают маленькую зарплату, чуть ли не соразмерную  фактическому прожиточному минимуму в стране, либо обещают достойную оплату труда, но сообщают, что перезвонят в течение одной-двух недель и, разумеется, не делают этого. Я все понимаю и никого не виню. Рано или поздно найду себе работу, желательно по специальности, но очень сложно вечно находиться в поисках и жить на шее у родителей. В мои года девушки уже обзаводятся собственной семьей, а у меня даже парня нет.

Никогда не любила сидеть в четырех стенах. Когда знаешь, что человеческий век не так уж и долог, хочется чтобы каждый день состоял из каких- то событий, дел, желательно увлекательных. Где- то в глубине души я, не имея уйму друзей и больших сумм денег в карманах, понимаю, что такое невозможно, но продолжаю верить в то, что когда-нибудь мне удастся построить такую жизнь, которая будет состоять из приятных будней и прекрасных выходных. Мечтам надо давать право существовать, их нужно любить и лелеять, поливать и взращивать до тех пор, пока желания души не превратятся в реальность.

Я не из тех девушек, кто хочет плыть по течению, как другие. Мне недостаточно обзавестись второй половинкой и какой-нибудь работой ради галочки, во всем должен быть смысл и самоотдача. Никто не знает, что будет в будущем, а сердцу и душе моим свойственно чувствовать большее, чем бренное существование. Я жажду отделять зерна от плевел и дышать полной грудью, понимая, что мой корабль плывет в правильном направлении. Я – мечтатель, желающий не останавливаться под натиском невзгод и радоваться каждому моменту, мгновению, из коих соткана вся моя жизнь.

Вот и наступает еще один день. По правде говоря, темное время суток мне больше по нраву, поэтому я ему больше радуюсь, чем утреннему пробуждению. Нет, я, как и вы, люблю, когда солнце светит и птички поют, но тишина ночи привлекает меня гораздо больше. То время, которое начинается аккурат к полуночи и заканчивается пробуждением города – самое любимое, оно позволяет мне спать и видеть чудесные сны, одним словом дать мозгу отдохнуть и помечтать.

– Ты проснулась? – спрашивает мама, зашедшая в комнату за фломастером. У меня целый канцелярский набор, которого нет ни в одном из уголков нашего частного дома. Ей понадобился фломастер, чтобы подписать баночки с разного рода вареньем, приготовленные на зиму.

– Да, мам, –  отвечаю я и начинаю потихоньку вставать с кровати. – Доброе утро.

– И тебе доброе, – отвечает она и берет черный фломастер: – Как настрой? Готова к новым приключениям?

– Не то слово, – улыбаюсь, натягивая штанишки. – Интересно, что приготовила мне судьба на сегодня?

– Думаю, только хорошее, – подбодряет мать и перед выходом из комнаты говорит: – Я сварганила сырники и свежевыжатый сок из апельсинов. Спускайся к нам. Папа уже сидит на кухне, заплетает в обе щеки. Поторопись-ка!

– Папа может, – хихикаю я. Отцы, как по мне, самые забавные создания в мире. Они моментами серьезные, однако и моментами превращаются в детишек, желающих полакомиться всласть и получить как можно больше супружеской заботы.

– Он на весь желудок мастер, – улыбается мать и закрывает дверь. Они поженились тридцать лет назад и решили создать лучшую историю любви, какая только возможна.

В темных штанишках и синей маечке подхожу к столику, где я перед сном всегда оставляю телефон, чтобы отсутствовал всякий соблазн лишний раз позависать допоздна в гаджете. Пришло одно сообщение на электронную почту.

" Добрый день, Киара Старс,

С радостью сообщаем Вам, что открылась вакансия в нашу компанию. Нам требуется кладовщик. Рассматриваются молодые специалисты с высшим образованием, желающие развиваться и приносить пользу нашему обществу.

Мы приглашаем Вас на собеседование. Если информация является актуальной, то просим явиться по адресу, указанному ниже в письме, в отдел кадров с 11.00 до 17.00. С собой просьба иметь паспорт гражданина Союза Федеративных Штатов Северных и  Южных Стран Америки, диплом о высшем образовании, медицинскую страховую карточку и трудовую книжку нового образца.

Адрес для собеседования — Монтгомери Стрит, 16/1

С уважением,

Руководитель отдела кадров,

Мартиника Грей

ООО " Гиперреализм"

Закрываю письмо и захожу в браузер. Надо поискать информацию об этой компании и отзывы сотрудников. Очень боюсь наткнуться на какую-то фигню с минимальной заработной платой и скотскими условиями труда. Нельзя никогда, сломя голову, бежать на собеседования, потому что ты тратишь свое время на дорогу и свои нервы на интервью, которое возможно тебе и не нужно.

Я пару раз откладывала поездочки, когда заранее узнавала, что в некоторых конторах задают слишком уж личные вопросы соискателям, которых к тому же подключают к детектору лжи. Были и отзывы о том, что работодатели штрафуют сотрудников абсолютно за все. Такое счастье мне не нужно.

И что же я нахожу в гугле?  Перейдя по первой же ссылке, я попадаю на официальный сайт компании. ООО " Гиперреализм" оказывается торговым центром, который на днях откроют. Примечательным фактом является то, что это первый в своем роде подводный торгово-развлекательный комплекс, состоящий из огромного числа магазинов различного толка, кинотеатра, ресторанного дворика и спортзала.

Сама по себе, конечно же, идея интересная. Молл, находящийся на дне глубоководного моря, это же до безумия интересно! Но им нужен всего лишь кладовщик…Стоит ли ехать вообще? Может быть, устроиться туда временно, пока не найду чего-нибудь получше? Буду думать, советоваться с родителями: у них больше жизненного опыта. Решать мне, но я прислушаюсь их мнения во избежание каких- либо ошибок.

Спускаюсь со второго этажа в столовую комнату. Стол накрыт. Как многие в этих краях, на кухне мы готовим, а принимаем трапезу в другом месте. Кому-то, вполне вероятно, нравится нежиться рядом с плитой и холодильником, но нам больше по нраву сидеть за широким столом в большой и светлой комнате, предназначенной для этих целей.

– Доброе утро, пап, – произношу я. Он сидит и в порыве страсти съедает все, что попадается на его пути. Скоро ему ехать на работу. Мой отец – строитель, ему нужно много сил.

– И тебе привет, – улыбается отец и смотрит на часы. Качает головой. Он не любит свою работу, где мало платят и где с утра до ночи надо вкалывать. – Садись, покушай, родненькая.

– Обязательно, папуль.

– Умничка!

– Энтони,  ты последнюю неделю отрабатываешь? – как бы невзначай спрашивает мама. Я приподнимаю бровь от удивления.

– Да, Тиффани, – справляется он.

– А что случилось? – интересуюсь я.

– Сокращение в связи с экономической ситуацией в стране. Так сказали дурни с головного офиса, – гневается отец и встает, чтобы пойти на работу. Ему сейчас не до разговоров, да и характер у него временами вспыльчивый.

Новость ужасная. На что нам теперь жить? Маминой зарплаты, которая она получает за труд воспитательницы в детском саду, на достойную жизнь нам не хватит: сущие гроши даже воробушка не прокормят. Придется идти на собеседование в ООО " Гиперреализм" и надеяться, что меня примут туда!

3 Чарли

Мелкое воровство воровством, но мне надо совершить что-то более крупное. Ограбление необычного торгового центра, понимаете? Я хочу стать первооткрывателем в этом деле. Мне необходимо посмотреть на свои силы, понять, что я способен на эту грандиозную аферу, доказать себе самому, что все в моих силах. Кто знает, что последует за этим? Вдруг я преисполнюсь азарта и преуспею со временем, перейду, например, на банки, казино и прочее, что даст мне билет в успешное будущее? Чарли Бакстер – не из тех, кому достаточно плыть по течению, он должен сорвать все спелые яблоки с деревьев.

За все время я попался лишь однажды. Мы с мамой пошли в музей на мое двенадцатилетие,  и фигурка бронзового века находилась не под витринным стеклом… Глиняная табличка с незатейливой клинописью, обнаруженная во время одной из раскопок в Древней Месопотамии, так и просилась быть украденной. Вполне вероятно, что ее намеревались, но еще не успели  припрятать под толстым стеклом от посетителей центра культурного досуга, что сыграло мне на руку.

В то время как моя мать увлеклась рассматриванием шумерских орудий труда в другом уголке одной из десятка комнат, я утащил маленькую вещицу, которую собирался хранить на своей книжной полке наряду с литературными трудами Марка Твена и Александра Дюмы. В моем сердце играл гимн торжества, от того, что преступление оказалось безнаказанным, однако мне только казалось так.

Камеры. Чертовые вездесущие камеры. Они запечатлели все, чему не следовало оказаться на записях. Спустя лишь пару мгновений ко мне подошел тучный мужчина в форме охранника. Он ковылял как женщина на девятом сроке.

– Молодой человек, у вас есть то, что принадлежит музею, – произнес мужчина, держась обеими руками за ремень: то ли этим видом он пытался казаться более угрожающим, то ли ему не терпелось отправиться в уборную, чтобы снова стать налегке. История умалчивает.

– Что тут произошло? – подбежала моя мать. Будь другая ситуация, она бы ринулась в бой с кулаками на обидчика, но чутье ей подсказывало, что случай совершенно не тот.

– Ваш сын совершил кражу, – констатировал факт тучный охранник и протянул руку. Я положил ему на ладонь глиняную табличку.

– Извините, – промямлила она. – Не могу поверить своим глазам, что мой сын оказался способен на такое. Чарли Бакстер, ты наказан. Все лето без компьютера, и извинись перед…

– Мистером Дурифом, – подсказал мужчина в форме, и, изобразив на своем лице важность, стал слушать мою речь.

– Простите, пожалуйста. Я очень виноват, – проговорил я, блокируя любые проявления совести у себя в душе. Кому какое дело до древней безделушки? Вся наша планета покрыта подобного рода вещами.

– Он больше не будет так себя вести, – дала обещание моя мама.

– Ага, – поддакнул я. Беседа о нормах поведения осточертела, хотелось уже заняться чем угодно, лишь бы не слушать эти нравоучения.

– Хорошо, извинения приняты. Веди себя хорошо, мальчик, – мистер Дуриф кивнул и понес собственность музея куда-то прочь от нас.

– Чарльз?

– Что?

– Ты должен освоить урок: воровать – это плохо. Будь ты старше, Чарльз, то уже оказался бы за решеткой с рецидивистами и прочими непотребными членами нашего общества.

Урок, разумеется, я никакой не выучил, просто стал обращать внимание на камеры видеонаблюдения. Понимаете, если чем- то сильно увлекаешься, то ничто не способно преградить тебе путь.

Я осознаю, что мое увлечение не является примером чего-то положительного, но что поделать. Как говорится, живем один раз. Что- то поделать с собой я не могу, но надо ли? Уверен, вред обществу от моих шалостей невелик, вряд ли кто- то страдает, да и даже если так… то это меньшее зло, с которым способен столкнуться обыкновенный обыватель.

Очередной институтский денек окончен. Я направляюсь домой вместе с Амберкромби. Он живет в том же районе, что и я. Скоро наши пути разойдутся, но перед этим мы будем наслаждаться приятной болтовней.

– Чем будешь заниматься, Джо? – интересуюсь у друга.

– Пока не знаю. Не люблю планировать.

– Понятно.

– Чарли, все никак не могу понять, почему ты не живешь со своей Памелой Вертиго? – с серьезным выражением лица говорит Джо. На его губах нет улыбки, но по блеску в глазах я понимаю, что чертяга шутит.

– А почему я должен с ней жить? Брось свои шуточки.

– Ну, потому что пока вы живете раздельно… понимаешь, у людей это называется гражданский брак, – начинает объяснять свою мысль парень, его худощавое тело содрогается от нарастающего числа смешков. – Так о чем же я? А, да! Что же о вас подумают люди? Ты взял ее в жены, поклялся всем богам, и добрым, и злым, что будешь ухаживать за этим сгустком кожи на шпильках, а в итоге Чарли, милый мой дружок, ты забыл лик своих праведных предков! Встань на путь истинный, пока не поздно.

– Хорошо, – произношу и разрываюсь от смеха.

– С тобой весело, но мне пора, – сообщает Джо, хлопая меня по плечу и затем вытирая тыльной стороной ладони влагу под глазами, набежавшую под натиском безудержного смеха.

– Эх…

– Ага.

– Хорошего дня, – с улыбкой на лице я пожимаю ему руку.

– И тебе, браток!

Амберкромби движется дальше, прямиком к своему домику в конце улицы, а я шагаю по тропинке, с двух сторон граничащей с коротко выстриженным газоном, к себе домой. Я преисполнен позитивных мыслей о дружбе с Джо, о предстоящей авантюре, да и о жизни в целом. Старайся думать только о хорошем, чтобы оно притягивалось.

Что бы я ни сказал в предыдущем абзаце, исключениям тоже есть место быть. Как ни жажди светлого будущего, порой все-таки судьба преподносит не самые приятные сюрпризы. Мне кажется, проблемы, как бы они временами не бесили, возникают для того, чтобы нам не жилось скучно. Ну, будет у тебя все: красавица-жена, шикарный особняк, отличная работа и подающие надежду дети… так ты запьешь через полгода или сядешь на наркоту!

– Сирма? Это ты? – звучит голос с гостиной, человек, которому он принадлежит, находится не в лучшем расположении духа.

– Нет, папа. Всего лишь я, – произношу. Джармуш Бакстер заканчивает рабочий день рано, потому что он давно решил работать на полставки, чтобы хватало времени на отдых в будние вечера.

– Чарли? Где твоя мамаша? – кричит отец. – Подойди ко мне!

– Что случилось? – спрашиваю и осматриваюсь по сторонам. Мужчина сидит на протертом кресле, на журнальном же столике стоят пустые бутылки пива и пепельница, набитая до отказа окурками.

– Мамаша твоя загуляла! Вот что случилось! – цедит отец, скрежеща редкими желтыми зубами. – Где она шляется-то?

– Пап, она же на собеседовании…

– Ложь! Наглая ложь! – прерывает меня человек по имени Джармуш. – С любовником шалава, ей Богу! Высосала из меня все соки, а теперь перешла на кого-то другого! Дрянь! Дрянь! Дрянь! Дрянь, умноженная на бесконечность!

– Пап, ты пьян…

– Я трезв на 100%! Что ты, что твоя мамаша… – отец не договаривает и закатывает глаза.

– Не надо, прошу…

– Я еще хоть сто раз повторю. Мне не жалко. Твоя мать та еще дрянь!

– Не говори так о моей маме! – вырывается из моих уст. Пусть провалится в глубокий и нескончаемый сон, не хочу слышать оскорбления в ее адрес! – Она старается для нас!

– Фигней страдает, пока я ишачу!

– Не смей так говорить о ней!

– Щенок, вырос и решил командовать своим папулей? – злится отец и бьет кулаком по столу. – Хочешь взять “шефство” на себя?

– Нет.

– Мне- то виднее, огузок!

– Ты думаешь только о себе и своем поганом пиве!

– Не впутывай в разговор алкоголь! Он успокаивает мои нервы после тяжелого дня на заводе! – произносит мужчина. Его лицо моментально багровеет, а глаза становятся стеклянными и обезумевшими. – Я всю жизнь угробил на тебя и Сирму! Где благодарность???

– Ты когда- то был хорошим и примерным родителем, но сейчас стал заурядным алкашом, – говорю я с грустью в голосе и с болью в душе. Мне жалко его видеть таким, но может быть, мои слова пробудят в нем что- то хорошее… Так обидно, что некогда чудесный отец превратился в человека, которому пофиг на родных и близких.

– Я тебя все-таки проучу! – Джармуш Бакстер встает с кресла и высвобождает ремень со штанов. – Проучу тебя, сопляк. Будешь знать, как со взрослыми разговаривать!

– Успокойся, отец. Приди в себя наконец-то!

– Я и так спокоен, молодой человек, а вот ты… нисколько. Готовься к порке, Чарльз.

Я не успеваю проронить больше ни слова, как аксессуар из крокодильей кожи, купленный с десяток лет назад в бразильском  магазине сувениров, бьет по моему лицу, рассекая щеку.  Затем в глазах мутнеет, и я  падаю, теряя сознание.

4 Киара

Не люблю собеседования. Для кого они придуманы? Зачем усложнять все? Почему нельзя просто посмотреть на диплом человека, данные его электронной трудовой книжки, анкету соискателя и взять сразу же на работу?

Знаю, есть много людей, которые по блату устраиваются в различные компании и не имеют нормального опыта работать эффективно, но все же в моем случае хотелось бы избежать бестолковых вопросов о том, где я себя вижу через пять лет и какими положительными/отрицательными качествами я обладаю. Не знаю… я просто каждый раз так заморачиваюсь над всем этим, что в голове начинают крутиться всякие беспокойные мысли. Понимаете, я не обезьянка в зоопарке, чтобы пристально наблюдали за мной, и я не иду на какую-то суперскую должность, чтобы доказывать работодателю что-то. Надеюсь, все пройдет быстро.

Кладу в сумочку все необходимые документы и выхожу из дома. В ушах наушники, играет проверенная классика прошлого десятилетия о неразделенной любви между миллиардером-бабником и домохозяйкой, желающей всеми правдами и неправдами подчинить себе альфа-самца. Мелодия мне нравится, но раздражает героиня песни: особа совсем не понимает, что такого типа мужчина никогда не будет только ее второй половинкой.

На улице ветрено и дождливо. Кажется, что сама погода играет в неприятные игры против меня, но мне все-равно: зонтик взят и добираться до штаб-квартиры ООО "Гиперреализм"  недалеко. Я воспользуюсь автобусом  и через десять минут уже буду на месте.

Плюхаюсь на одно из многочисленных свободных сидений в транспорте. Шустрый водитель доставит меня до остановки быстрее, чем ожидается. В голове прокручиваюся ответы на возможные вопросы. Странно, что на такую должность нужен диплом о высшем образовании, но, возможно, что требования являются строгими из-за высокой, я надеюсь, что она таковой и является, заработной платы. Мечты мечтами, но не зря же я прилежно училась: мне нужен хороший доход, учитывая, что недавний глобальный кризис стал виновником повышения цен в магазинах.

В автобусе замечаю знакомое лицо. Я без понятия, как зовут эту женщину, но лицо ее тяжело забыть. Высокая блондинка средних лет с мешками под глазами и со шрамом на лбу проходит через турникет под руку с моложавым парнем и садится в начале общественного транспорта. Я зачем- то ставлю песню на паузу. Она говорит очень громко, так что ее беседа с кавалером доходит до моих ушей, хочу я того или нет.

– Все так плохо, – признается женщина, берясь за голову. – Я не знаю, как быть с Джармушем.

– Так и пьет, не просыхая?  – спрашивает парень, качая головой. – Сколько раз я говорил тебе, Сирма, чтобы ты бросила его.

– Ты знаешь, Альфонсо, я не могу, – говорит Сирма. – Квартира же на его имя записана, как и машина. Ну, разведусь с ним и что дальше? На улице жить?

– Детка… – он кладет руку ей на колено, скрытое под черной юбкой. – Все будет хорошо.

– Ты же знаешь, любимый, – произносит женщина. – По новому законодательству ребенок может остаться с отцом по решению суда. Людишки в мантиях смотрят на благосостояние каждого из родителей и зачастую заканчивают разбирательство в пользу того, чей доход выше. Клала я на них с высокой колокольни!

– Но проблему как- то надо решать, – не сдается парень. – Мы же не можем до конца жизни прятаться от лишних глаз.

– Ты прав, милый.

– Пойми меня правильно, я же боюсь за тебя. Джармушу все что угодно в голову способно прийти. Сегодня он просто ворчит, огрызается, а завтра что?

– К чему ты клонишь, Альфонсо, милый?

– Ну, Джармуш на тебя же руку никогда не поднимал?

– Нет, ты что!

– Но, согласись, он может. Вот чего я поистине боюсь. Твой муж завтра может причинить вред тебе или твоему сыну.

– Он не такой.

– Дай Бог.

– Я так громко разговаривала… надеюсь, что никто ничего не услышал, – говорит Сирма, с опозданием осознавая, что могла ляпнуть чего-нибудь лишнего во время общения со своим молодым человеком.

– Не переживай, – ухмыляется Альфонсо. – Они далеко сидят.

– Но не эта, – женщина дает своим взглядом кавалеру понять, кого она имеет в виду. Я притворяюсь, что занята своими делами.

– Девчонка в наушниках вряд ли тебя слышала. Небось, торчит в интернете и бестолковые видюшки смотрит. Молодежь такая сейчас.

– Альфи, наша остановка,  – произносит Сирма, и затем вместе с любовником выходит из автобуса.

Вскоре и я доезжаю до нужного пункта маршрута. Небоскреб, пронзающий своим шпилем облака, возвышается надо мной. Чуть шею не свернешь, чтобы увидеть весь масштаб здания.

В вестибюле я здороваюсь с охранником, ставлю свою подпись напротив имени и фамилии, на которые оформлен пропуск, и поднимаюсь на второй этаж.

Спешно нахожу нужный кабинет, так как время поджимает: не люблю опаздывать. Захожу с дежурной улыбкой на лице. У тебя получится, малышка!

Молодая девушка со строгими чертами лица сидит в углу комнаты за компьютером. Она разговаривает с кем-то по телефону, но при виде меня, прощается с собеседником, обещая перезвонить чуть позже.

– Здравствуйте, проходите!– говорит особа, поправляя новомодные очки, вероятно, оснащенные выходом в интернет, и указывает рукой на свободный стул напротив ее стола. – Меня зовут Мартиника Грей.

– Добрый день, приятно познакомиться, – киваю ей и присаживаюсь. Достаю из сумочки документы. – Я – Киара Старс. Пришла к вам на собеседование.

– Прекрасно, – улыбается руководитель отдела кадров и начинает  просматривать мой диплом и резюме. – Я ждала вашего прихода. Спасибо, что приехали к нам сегодня. Как обстоят дела с дорожным трафиком? Я  в такую пробку попала утром на своем инфинити…

– Машин мало, улицы свободны, – отвечаю ей. На кой черт мне знать, какой марки у нее автомобиль?

– Я вижу, что вы окончили Столичный Институт Культурологии имени Илона Маска, притом на одни пятерки. Это прекрасно, – произносит Мартиника, улыбка не сходит с ее лица. – Испытательный срок у нас три дня. Он неоплачиваемый… Вас обучат всему,  но с вашим красным дипломом я уверена, что проблем с пониманием специфики работы в качестве кладовщика не возникнет.

– Я тоже так считаю.

– Работа ночная. Вы же знаете?

– Да, – отвечаю ей, стараясь держаться как можно более уверенно. – Я верно поняла, что торговый центр находится в глубинах моря?

– Да. Полагаю, и боязни водных пространств у вас нет? – хихикает девушка, прокручивая в руках золотистую ручку.

– Нет, конечно.

– Здорово! Есть какие-то вопросы?

– Да. Там… наверное тяжело дышать?

– По поводу безопасности не бойтесь… Специальная система фильтрации воздуха оснащает торгово-развлекательный центр достаточным уровнем кислорода, соответствующим всем нормам ГОСТа.

– Это хорошо.

– Смотрите, – Мартиника берет бумажку и пишет на ней цифры. – Такой будет ваша зарплата в первые три месяца, затем она повысится на 10%. Вас устраивает расклад?

– Да, – с неохотой говорю ей. Уровень заработной платы не особо по душе, но попробовать, мне кажется, стоит. Осточертел поиск работы.

– Если все хорошо, то вы готовы выйти в день открытия торгового центра? Я уверена, вас ждет большое будущее, и ничто не способно внести изменения в него.

В ближайшие дни жизнь моя станет другой. И не только моя.

5 Чарли

Вертолет с включенными прожекторами, пролетает над ночным городом, охваченным свирепым вирусом похоти. Пилот с высоты птичьего полета видит горящие здания и орды людей, нападающих друг на друга. Кто же знал, что эксперименты над обезьянами с целью поиска лекарства от неизлечимых недугов, приведут к такому положению дел…

Слова диктора слышатся с новомодного радио: Повторяем. Не выходите из своих домов ни под каким предлогом. Солдаты зачищают местность за местностью. Главное – не поддавайтесь панике и убедитесь, что все двери и окна заперты.

Мы с Памелой Вертиго спрятались на последнем этаже небоскреба, забаррикадировались, как смогли. Дверь, ведущая в комфортабельные апартаменты некой обеспеченной персоны, забита досками. Толпа людей бьется об нее, царапает, издает вопли, желая воспользоваться нашими телами по назначению; они намерены совокупляться до тех пор, пока от нас не останется ни одного мало-мальски живого места.

– Что же нам делать, милый? – спрашивает девушка. Мы с ней стали встречаться после очередного свидания в парке, и я души в моей красавице не чаю, хоть когда- то и считал ее непривлекательной. – Мы в западне, из которой не выбраться.

– Я знаю, малыш, я знаю…– шепчу ей и обнимаю за талию. Мы смотрим из окна за отдаляющимся вертолетом. Если бы у нас только был сигнальный пистолет, то военные поняли бы, что в этом здании есть люди, жаждущие помощи, но, увы, как все знают, история не терпит сослагательного наклонения. – Надо продолжать надеяться на лучшее.

– Мы вас отымеем… хотим, хотим сильно… вам понравиться…– звучат голоса из-за двери, которая едва ли стоит на петлях под натиском возбужденной в прямом смысле этого слова толпы. Мужчины и женщины разных профессий и социального происхождения бьются из последних сил перед единственной преградой, отделяющих их от нас; они ревят и угрожают. Им надо попасть к нам, чтобы хоть на какое- то время утолить свой низменный голод.

– Я боюсь, – произносит Памела, дрожа всем телом, и начинает плакать. – Я планировала, что ты станешь первым и последним для меня, но у этих людей свои виды на нас! Мне очень страшно!

– Эх, любимая. Еще не все потеряно, – утешаю ее поглаживаниями по спине и рукам. – Все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду.

Пошатываясь, добираюсь до стола. Поднимаю с его поверхности ружье двадцать восьмого калибра и заряжаю оружие. Нам предстоит неравный бой с нечистью за право жить и любить друг друга.

– Стой рядом. Они могут сейчас прорваться к нам, – прошу девушку, за которую готов отдать душу дьяволу. – Так будет безопаснее.

– Только стреляй им в голову, – говорит Памела и берет в руки кухонный нож.

– Но они же не зомби, милая…

– Если попадешь в руку или в ногу, то это их не остановит! – визжит девушка, поддаваясь эмоциям. – Я не хочу умирать молодой…

Не успевает она договорить, как дверь слетает с петель, и полчища извращенных под воздействием вируса натур заполняют собой помещение. Реки багровой крови и выделений омрачают собой пол и стены элитных апартаментов.

Я открываю глаза. Лежу в одиночной палате и стараюсь отойти от реалистичного сна. Бррр, и эпидемия похоти, и роман с Вертиго, от которой меня чуть ли не воротит… Я побывал еще в том аду!

– Вижу, вы пришли в себя, – говорит мужчина в форме полицейского. Специалист с густыми усами стоит передо мной с блокнотом в руках. – Врач отошел на обед. Скоро вернется и дообследует вас.

Что произошло? Я помню, как радостный пришел домой после института. Мы еще поприкалывались с Амберкромби, ничего не предвещало беды. Трогаю свое лицо: на щеке швы. Испытываю сильную боль и корчусь.

– Я бы не стал на вашем месте касаться себя, – говорит полицейский. – Расскажите, пожалуйста, о случившемся.

– Я ничего не помню, – признаюсь сотруднику правоохранительных органов. – Что произошло?

– Некий субъект позвонил нам с телефонного автомата и сообщил о преступлении на Артур-Роуд, дом 69, – рассказывает мужчина в форме. – К сожалению,  личность звонящего мы не смогли определить. Слишком короткий телефонный звонок.

– Что со мной произошло? – возмущаюсь я. Чувствую себя слабым,  уставшим и брошенным всеми.

– Моя задача, как раз, и состоит в том, чтобы разобраться в этом запутанном деле. – Ваша мать разъезжала по собеседованиям, а отец пришел домой с продуктового магазина за полчаса после того, как мои ребята обнаружили вас дома, лежащим на полу без сознания. Дверь оказалась открыта. По нашей версии у кого-то был дубликат ключей. Экспертиза докажет нашу точку зрения либо опровергнет ее. Нам надо от вас получить какие- либо зацепки, чтобы все виновные были наказаны.

– Ничего не помню…

– Милый! – дверь палаты открывается и вбегает мать. Ее тело сотрясают рыдания. Много бед ей на душу выпало! – Ты в порядке?

– Сынок, мы очень любим тебя, – произносит отец и целует меня в макушку. – Мы с матерью очень переживали. Слава Богу, что ты жив!

– Я в порядке, – сообщаю им. Мать продолжает ронять слезы, а отец – дрожать от нервного напряжения. Со стороны может показаться, что они поняли, что следует жить в мире друг с другом и забыть о каких-либо бытовых ссорах. Давно я не видел их в таком состоянии.

– Ваш сын не помнит о том, что случилось, – произносит полицейский и кладет блокнот себе в задний карман.

– Главное – это то, что он жив и в безопасности, – слегка улыбается мой отец. – Мы поменяем замки в доме, просто… на всякий случай.

– Джармуш, ты прав. Займись этим сегодня же, ради Бога, – просит его супруга. – Мальчика нашего выписывают на следующий день утром. Нам нужно подготовиться к этому моменту.

Я возвращаюсь к привычной жизни. Один день обойдусь без похода в институт. Отец привез меня домой на своей машине, мать увижу только ближе к вечеру: у нее очередное собеседование. Надеюсь, сегодняшний работодатель увидит в ней специалиста, способного справляться с любыми проблемами профессионально и молниеносно. Я верю в нее.

Включен телевизор. Ведущий новостей рассказывает поначалу об окончательной победе европейских союзных сил над талибами в Афганистане, а затем через время подключается репортер из НАСА и сообщает, что космический корабль, обследовавший годами Венеру, возвращается на нашу планету со множеством данных, которые дадут человечеству ответы на множество насущных вопросов и, скорее всего, позволят в будущем сделать так, чтобы на далекой планете можно было бы построить колонии.

Мне почему-то кажется, что такими темпами, исследуя космос, мы обнаружим какую-нибудь новую цивилизацию. Не может же быть так, чтобы люди являлись одинокими во всей Вселенной, полной мириад звезд и планет. Всему свое время, и я верю, что у нас получится столкнуться с инопланетными формами жизни и, возможно, даже понять, кто и зачем нас всех создал.

– Ты в порядке? – спрашивает отец, проходя мимо моей комнаты. В последнее время он стал чаще со мной общаться.

– Да, пап, разумеется, – отвечаю ему и возвращаю свой взгляд обратно к экрану телевизора. Начинается какой-то научно- фантастический фильм, но я не намерен следить за его сюжетом, ведь ко мне потихоньку возвращаются воспоминания. Как думаете, как мне следует отомстить своему собственному отцу?

6 Киара

Я еду домой. Собеседование пройдено, обещала им, что выйду на работу ночью в день открытия. Пути назад нет: деньги очень нужны. Отца увольняют на следующей неделе, еще и непонятно, сколько он будет искать новое место для трудоустройства, а мать с зарплатой воспитательницы в детском саду едва ли прокормит нашу семью.

Автобус переполнен. Я попала в час пик. Всей душей ненавижу большие скопления людей, потому что никто не уважает чужие границы комфорта. Пассажиры стоят вплотную друг к другу, и ни одному паршивцу не пришло в голову сесть в следующий автобус, видать так спешат, что жалкие пять-десять минут ожидания на остановке для них это сущий кошмар. Не надо быть такими!

Рядом со мной стоит молодая парочка. Он держит одной рукой ее сумку, а второй – прижимает любимую к себе, обхватив за талию. Они улыбаются, для них весь мир остановился. Две души как одна, и обе парят высоко над бытовыми проблемами.

Что такое любовь? Существует ли она? Одни с радостью скажут, что "да", в то время как другие с печалью будут утверждать, что все это просто брехня из сказок. А что же я? Сколько бы я не искала вторую половинку, с которой проведу остаток жизни в горе и в радости – постоянно бьюсь о нерушимые скалы и слышу насмешки судьбы, у которой на меня какие-то особые мудреные планы.

По правде говоря, я любила однажды. Безответно, как оказалось. Его звали Себастиан Глимпс. Мы учились в одной школе – в месте, которое я не любила и презирала всеми фибрами своей души. Спросите меня: "почему?".

Знаете, в каждом классе есть серая мышка. Одна из них перед вами! Я не участвовала ни в каких тусовках и ни с кем толком не общалась. Родители с детства оберегали меня от жестокого мира, не разрешая гулять допоздна и заставляя относиться к учебе с чрезмерной серьезностью.

Дети с быстротой нейронов, генерирующих импульсы в человеческом теле, определяют, кого можно обижать, а кого не следует. Я не была готова ко всем этим унижениям и подколкам со стороны сверстников и, конечно же, не привыкла к ним до ухода из школы. Мне пришлось вынести столько бед, находясь в шкуре паршивой овцы, что по тому периоду моей жизни можно снять целый фильм и отправить его на кинопремию "Оскар".

Девочки оказались самыми злыми созданиями из всех. Они с целью казаться лучше в своих и в чужих глазах строили мне пакости. Мальчики же старались избегать моего общества, чтобы не загубить свою репутацию. Я с самого начала поняла, что никогда не стану душой компании в своем классе, и свыклась с суровой действительностью.

В старших классах, когда одноклассники стали проявлять интерес друг к другу и звать на свидания, моими партнерами по жизни оказались книги, которые никогда не предавали и не унижали меня за то, что я не похожа на других. Долгими вечерами я сидела дома и читала художественную литературу, пока ребята дышали полной грудью, и ждала своего принца на белом коне, который почему-то запаздывал. Родители убеждали свою малышку, что все придет с годами и что меня ждет большое будущее, но я просто кивала, понимая, что сказкам не место в нашей жизни.

Себастиан Глимпс перешел к нам в десятом классе. Он казался таким привлекательным и недосягаемым. Девочки липли к нему, как пчелы на мед, и он, осознавая, насколько чертовски красив, вел себя так, будто по- другому и не должно быть.

Парни старались скорешиться с самоуверенным и сильным юношей. Они видели в нем лидера, вожака. Себастиан наводил порядок в мальчиковых разборках и встречался с самой красивой девушкой в школе. Никто не смел спорить с ним и диктовать свои желания. Разумеется, пост президента класса, достался ему без каких- либо трудностей.

Один момент стал весьма необычным в моей жизни. Мы играли в  мячбол. Наш физрук, мистер Грин, устроил “день игр” – соревнование, победитель, которого получает разовое освобождение от посещения его урока. Каждый хотел одержать победу.

По правилам игры побеждал тот, кто наберет больше очков. Все бросали по очереди в кольцо. Я ни разу не попала. Так и знала, что буду аутсайдером!

Лидировал Себастиан с большим отрывом. В конечном счете, он и один хулиган набрали одинаковое количество баллов, и мистер Грин решил провести финальный поединок между двумя лучшими игроками. Им давалось по одному дополнительному броску до тех пор, пока один из ребят не промажет.

Соперник Глимпса не хотел отбирать победу у самого крутого парня в классе. То ли он боялся его, то ли уважал… в итоге он уговорил физрука поставить на его место ничем непримечательную Киару Старс. Девочки и мальчики в предвкушении того, что изгоя класса прилюдно унизят в сотый раз, зааплодировали решению учителя и хулигана.

Я взяла мяч в руки и бросила. Пока он летел, Бог решил, что будет интересно посмотреть на эту игру. Мяч попал прямо в кольцо. Все понимали, что мне просто повезло. Наступил черед Глимпса. Он долго стоял, о чем- то думая, пока одноклассники воодушевляли его и просили  совершить эффектный бросок.

– Знаете, – произнес Себастиан своим уверенным, будоражащим слух девушек, голосом. – Как можно победить, если победа будет означать чье-то поражение?

В этот момент прозвенел звонок, он улыбнулся и бросил мяч в сторону. Не знаю, почему Себастиан так поступил, но разовый отгул от урока мистеру Грину пришлось выписать мне. Все негодовали, но парню было пофиг на них.

Водитель автобуса чертыхается благим матом. Его корыто заглохло посреди улицы. Двери открываются, и пассажиры плавным потоком, чуть ли не ручьем, "вытекают" из автобуса.

Не вовремя, конечно. Мне до дома топать и топать. Подхожу к остановке. Следующий автобус приедет через час, в расписании большой перерыв, и я попала на него!!!

Но ничего. Тут неподалеку есть пляж. Я двигаюсь к нему. Собираюсь посидеть, послушать прибой и помечтать немножко, всяко лучше, чем стоять на ногах в ожидании общественного транспорта.

Волны ласкают песочный берег, а вечерний ветерочек играется с одиноко стоящим флагом Федеративных Штатов на хижине спасателей. Отдыхающие потихоньку покидают пляж, а я, сидя на скамейке, вытянув ноги, смотрю им в след, гадая, кто они и какими мечтами живут.

Вдруг ко мне подсаживается парень и без каких-либо церемоний начинает беседу. На нем футболка с принтом баскетбольной команды и незатейливые шорты.

– Хорошая погода. Прихожу сюда каждый вечер, – произносит незнакомец, всматриваясь в горизонт. Скоро наступит закат, они в наших краях чудесны.

– Да, – мямлю. Не привыкла, чтобы ко мне подсаживались люди,  которых я не знаю. Чтобы нарушить тишину и казаться ему общительной  добавляю: – Здесь прекрасно… Вот автобус поломался, решила посидеть тут немножко.

– С транспортом всегда так, но с другой стороны, зачем жить в спешке? – произносит парень и улыбается. На его щечках выступают ямочки. Я бросаю взгляд на его симпатичные черты лица, и мои глаза округляются.

– Себастиан? – вырывается из моих уст. – Это ты?

– Мы знакомы? – ухмыляется Глимпс и приподнимает бровь.

– Мы с тобой учились в старших классах, – улыбаюсь ему. – Меня зовут Киара. Помнишь меня?

– Как можно забыть такую девушку, – улыбается парень, обнажая свои ровные зубы. – Десятый и одиннадцатый класс, верно?

– Ага, – отвечаю ему и таю, как мороженое в жаркий летний день.

– Вот это встреча! – говорит Себастиан. – Старс, я не ожидал тебя увидеть здесь в день своего приезда. – Как ты?

– Все хорошо, – сияю от счастья. Порой приятно встретиться с "призраком" из прошлой жизни. – Ты как?

– Эм, – произносит он задумчиво и, мне кажется  с грустью. – Лучше всех. Не жалуюсь.

– Какими судьбами здесь? Мне казалось,  ты переехал куда-то.

– Так и есть, но дела привели меня обратно сюда, – смеется Себастиан. – Здесь мое начало и мой конец. Кстати, чем по жизни занимаешься?

– Устраиваюсь как раз на днях в торговый центр, – признаюсь ему. – Надо работать.

– Уверен, у тебя все получится, – произносит он. – Ты всегда была способной.

– Спасибо, – краснею я. – А ты чем занимаешься? Я имею ввиду… работа, семья, дети.

– С карьерой все хорошо, женой и ребятишками еще не обзавелся, – сообщает Себастиан.

– Еще не поздно.

– Ага.

– Слушай, ты не поверишь, но я сегодня вспоминала тот урок по физкультуре… ну, помнишь… когда ты дал мне выиграть, – говорю ему. Я должна спросить, любопытно ведь. – Почему ты так поступил? Все были в шоке.

– Ты мне нравилась, – произносит бывший одноклассник, по которому я когда- то сходила с ума. Он слегка смущается.

– Себастиан, вот ты где! – к нам подходит пожилой мужчина в очках и  с пакетом в руках. – Я купил продуктов, сынок. Пора выдвигаться в путь. Онколог ждет нас к семи.

– Извини, – он улыбается мне, еле сдерживаясь от переполняемых чувств. Его отец качает головой, коря себя за то, что ляпнул про специальность врача. – Мне назначена очередная химиотерапия… Надеюсь, когда- нибудь еще встретимся. Береги себя, Киара. Жизнь не так плоха, как ты думаешь. Будь сильной, хорошо?

Я не успеваю ничего ему ответить. Просто киваю и обнимаю на прощание. Когда уже Себастиан с отцом отходят от меня на приличное расстояние, мое хрупкое бренное тело начинают сотрясать рыдания.

Как можно победить, если победа будет означать чье-то поражение?

7 Мелисса

Песчаная буря разбушевалась. Она гонит песок и мусор то туда, то сюда, не угасая ни на секунду. На улицу опасно выходить: либо упадешь где-нибудь от голода, либо вообще заблудишься, и найдут тебя уже мертвым на пустошах.  Тебя обнаружат не люди, о нет, – а стервятники, жаждущие любой плоти.

В желудке урчит. Как долго она не ела? Мелисса уже и не помнит. Вроде утром лакомилась батончиком и яйцами, “сворованными” у диких куриц. Но ничего, организм у нее сильный, да и мозг что-нибудь придумает. Только выносливые и смекалистые способны выжить в современном мире, где на каждом шагу тебя подстерегает опасность.

Интересно, как протекала жизнь обычного среднестатистического человека  до всего этого постапокалипсиса? Она читала много книг, написанных в те давно забытые времена, но если бы еще имела  возможность окунуться в ту реальность, то было бы круто! Представьте, общество тех лет, живущее в свое удовольствие, с меньшим числом проблем. Просто лепота!

Родители, научившие ее выживать в жестоких условиях бытия, ушли рано. Кто знал, что в каменных джунглях Нью-Парижа они натолкнутся на свирепых и голодных львов, рыщущих в поисках пропитания! Эх, будь она тогда постарше, может быть, исход битвы оказался бы другим! Мелисса убежала со страха, оставив родных в беде… крик матери и отца слышался даже через десятки добрых миль. Они отвлекали зверей, дав ей шанс остаться в живых. Теперь она – одна, но память о них всегда будет с ней.

Дневники Чарли и Киары, собранные в толстенные тетрадки, лежат подле нее в маленьком помещении, где стоит колодец. Истории ей нравятся, они полны увлекательных событий. Ей интересно, как поступит парень со своим отцом и как пройдет первый день девушки на новом рабочем месте.

Жили же раньше люди! Ездили на транспорте, заходили в магазины полные еды,  учились в университетах и мечтали о прекрасном будущем… никто не выходил из дома, боясь, что за очередным поворотом наткнется на мародеров или крыс размером с собаку, но любой цивилизации, как бы не было нам прискорбно, в определенный момент приходит конец. Вполне вероятно, в этих записях ей удастся узнать многое о тех днях, ознаменовавших начало новой эры.

– Глаза отдохнут, и почитаю дальше, – произносит Мелисса, вздыхая. – А пока я должна все-таки сгонять в хижину, вдруг обнаружу что-нибудь съестное там.

Голод заставляет людей совершать поступки, первичным потребностям не прикажешь повременить с чем-либо. С револьвером 45-го калибра в руках женщина выбирается из безопасного домика и быстрыми шагами добегает до хижины.

– Черт, – ругается Мелисса и протирает глаза. Слишком много песчинок попало в них. Со временем ей удастся добраться до земель с более приятным ландшафтом. Она хочет обосноваться где-нибудь у моря, устроить себе уютное гнездышко и заниматься рыболовством, а в свободные часы учиться рисовать, шить, смотреть фильмы на DVD-проигрывателе и читать уютные книжки. Такая жизнь ей больше по душе, и все осуществимо.

На кухне женщина находит консервы с тушенкой и со сгущенкой. Она кладет их в бесхозную сумку, обнаруженную в темном и зловещем чулане. Срок годности найденных продуктов почти безграничен, ведь технологии того времени, предшествовавшего теперешней безнадеге, дошли до невероятного развития, и еда в металлических емкостях приобрела свойство не портиться в течение уймы десятилетий.

Она достает жестяную баночку с ананасами с верхней полочки кухонного серванта и полощет ножом крышечку. Вскоре во рту становится сладко, и с большим аппетитом одинокая путница начинает поедать фрукты и пить сироп. Такие моменты бесценны!

В прихожей слышатся шорохи. Не успевает женщина отложить в сторону баночку с лакомством и взять в руки огнестрельное оружие, как оказывается под прицелом.

– Отложи в сторону оружие и баночку, – произносит старушка в грязных лохмотьях, ее лицо покрыто несколькими слоями грязи. Она обнажает свои прогнившие остатки зубов и кричит: – Живо, мать твою!

– На твоем месте я бы послушался ее, – советует худощавый мужик средних лет в пологой шляпе. От него пахнет ношенными неделями носками целой роты солдат. Из оружия у деревенщины при себе только нож для разделки мяса. – Если тебе, конечно, проблемы не нужны.

– Это вестерн, детка, – улыбается старушка. – В бойнях мы собаку съели. Буквально.

– Да, – кивает ее смрадный компаньон. – Моя мать правду говорит, ей Богу!

– Клетус, сколько раз тебе говорить… – гневается женщина. С ее приоткрытого рта вылетает чрезмерно большой объем слюны.  – Мы с тобой после той страстной ночи больше не считаемся мамой и сыном!

– Больные ублюдки! – звучит голос Мелиссы. Она плюет в их сторону.

– С манерами, деточка, у тебя большие проблемы, – качает головой старуха и, продолжая целиться в незнакомку, тянет свои костлявые руки с грязными длиннющими ногтями к сумке, в которой лежат тушенка со сгущенкой. – Цивилизации рушатся, а плохие нравы и предубеждения, к сожалению, остаются со многими представителями рода людского.

– Ты права, мама… то есть, Лидия, – соглашается с престарелой женщиной Клетус. Он рад, что у него такая мудрая вторая половинка, ее речи можно разбирать на цитаты!

– Теперь вы оставите меня? – спрашивает Мелисса, не сводя глаз с ненормальной парочки. – Вы, вроде как, получили то, за чем пришли.

– Гони ананасы, деточка, – не обращая внимания на слова заложницы, говорит Лидия. Одно неверное движение, и она готова изрешетить тело невоспитанной девицы.

– Но вы же не сможете закрыть крышку, – возражает Мелисса. Они и так забрали все, что только можно. Чем ей питаться вечером? В доме ничего больше не обнаружено.

– Мы с Клетусом будем их есть на ужин в нашем временном доме, – ухмыляется старушка, поправляя свободной рукой свои жирные седые волосы и оглядываясь по сторонам в своем новом временном прибежище.

– Я люблю ананасы, – произносит Клетус, облизывая губы. – Плотские утехи и вкусная еда являются самыми хорошими вещами на белом свете.

– Забирайте, – говорит Мелисса и берет банку с фруктами, вымощенными в сиропе, в руку. Протягивает бойкой старушке.

– Правильно делаешь, отдавай. Я устала возиться с тобой, – бурчит женщина в годах и тянется к заветной баночке.

– Лидия, я ни на йоту не сомневался, что ты заполучишь свое, – хвалит престарелую особь возбужденный донельзя Клетус и, поглаживая живот, добавляет: – Можно я сам разделаю наше сегодняшнее мясцо?

– С меня уже хватит, – бурчит Мелисса и брызгает сироп из баночки в глаза старушки. Та, получив большую дозу жидкости в глаза, машинально бросает свое ружье на пол, а когда уже понимает, что из рук выпало ружье, единственный ее козырь, то становится слишком поздно.

Мелисса одним ловким движением хватается за револьвер и успевает нажать на курок. Старушка получает порцию свинца в голову и падает на пол, ее душа направляется в ад к своим праотцам.

– Лидия! – вопит Клетус и, держа нож перед собой, чтобы совершить смертоносный удар им, бежит на убийцу своего бесценного спутника жизни. Женщина нисколько не церемонится и не дает противнику какой-либо форы. Звучит выстрел, и мужчина, держась за сердце, падает замертво.

Мелисса вздыхает. Ну и денек! Уже третий труп в этом доме! Да, ведь в уборной лежит какой-то мужчина, в чьих карманах она рылась в поисках заветного ключа от подозрительной постройки, где от чужих глаз скрывался колодец с питьевой водой.

Одинокая путница берет револьвер и сумку с едой в руки. Она направляется обратно в соседний домишко, где проведет ночь, уплетая сытную еду и читая дневники интересных людей, не забывая попивать воду из колодца.

8 Чарли

Я буду мстить, и "мстя" моя будет коварной. Нельзя так поступать с родными. Гуманизм должен быть вершиной всего, особенно в кругу семьи. Таких папаш надо током бить до тех пор, пока их тела не начнут требовать пощады.

Полиция наведывалась к нам еще один раз. Они расспрашивали меня о случившемся, но я держался, не ведал им истинную суть произошедшего. Шрам останется на всю жизнь, как и понимание того, кто во всем виноват.

– Нашла работу? –  интересуется отец у своей супруги, заведомо показывая жесткими чертами своего лица и недовольной мимикой, что знает, что его опять "подвели".

Не знаю, что моя мать нашла в нем. Они начали встречаться со школьной скамьи, и, как часто бывает, женщина полюбила его только сердцем, без какого- либо участия разума. По правде говоря, я не понимаю, почему они такие: чем хуже относишься, тем больше ценят.

– Нашла, – с улыбкой произносит моя мама. Долго же она искала, и только чудо ей помогло в предпенсионном возрасте найти что-то стоящее. – Послезавтра я выхожу на работу.

– Прекрасно, я рад слышать, – произносит Джармуш и идет на кухню за бутылочкой вина.

– Мам, а чем ты будешь заниматься? – спрашиваю я, единственный, кому интересна ее новая должность и обязанности.

– Мистер Альфонсо, – произносит она, смутившись зачем- то, будто бы ляпнув лишнее. – Он берет меня в свой офис секретарем. Работа не пыльная, зарплата достойная. Коллектив только формируется, они открываются на днях.

– А какой график?

– Шестидневка, но с переработками, – говорит мать и с ложным сожалением, вероятно, пытаясь утешить себя и своего сынка, добавляет: – Ничего, я справлюсь. Буду заранее готовить еду сразу на три-четыре дня.

– Женушка, ты удивила нас сегодня. Прямо обрадовала! – произносит отец, сияя как северное сияние. Он вернулся в гостиную с бутылкой красного полусладкого вина. – Я уже давно не ожидал от тебя чего- то хорошего.

– Ага, – с грустью поддакивает она. Бедная женщина! Всю жизнь угробила на брак с таким человеком!

– Она будет работать чуть ли не каждый день… – возражаю я. Он – мужчина, его слово последнее. Ради Бога, пусть отговорит свою любимую!

– Ну, ради семьи- то стоит, – ухмыляется Джармуш и разливает жидкость по бокалам. – Давайте же выпьем за счастливое будущее!

Я не стал много пить. У меня уйма дел. Сначала надо встретиться с Джо, он позвал гулять  и сказал, что это срочно, что нужно поговорить со мной, еще следует доделать свой план мести.

– Здорово, дружище! – произносит Амберкромби и пожимает мне руку. Мы условились встретиться в парке. Он стоит с банкой пива. – Я тебе тоже прихватил. Дай только запустить клешню в рюкзак.

– Привет, не откажусь, спасибо, – говорю ему. Обычно я не пью, но под воздействием вина захотелось продолжения веселья.

– Вот, держи. Благодарю, что ты, мой юный друг, прибыл сюда по первому же звонку.

– Я не мог поступить по-другому, – с горделивостью сообщаю ему и начинаю посасывать содержимое баночки. – Что стряслось, брат?

– Пустяк, но надо обговорить, – он краснеет и переминается с ноги на ногу, не зная, с чего начать. – Ты не будешь смеяться надо мной за спиной, как свойственно большинству людей в ситуациях, когда их близкие друзья и знакомые попадают в нелепые передряги?

– Нет, конечно, – уверяю его. Зачем мне глумиться над другом?

– Честное слово?

– Честнее некуда. Что случилось, Джо? – задаю ему вопрос с тем же содержанием, что и предыдущий. Не особо люблю слушать чужие проблемы, но ему, судя по дрожащим рукам и мешкам под глазами, нужна помощь.

– Эх, – вздыхает он и говорит, как заученную речь: – Все дело в ней. Я не знаю, как так произошло, поверь… Мы случайно пересеклись в парке, в том же самом, где я стою с тобой и перебрасываюсь словечками…

– Продолжай, – начало интригующее, не хватает только корзинки с попкорном. Я люблю соленный.

– Я поцеловал ее. Не знаю зачем. Она была грустной и подавленной… мы сошлись губами. Не могу понять, как так вышло!

– О ком ты?

– О Памеле Вертиго, чувак! О ком же еще? – взрывается Джо, берясь на мгновение за голову. – Я столько шутил над вами и насмехался над ней, что в итоге вляпался по самое не балуй.

– Эм, – мне хочется посмеяться над его " проблемой", но сдерживаю себя. Я понимаю, если бы Амберкромби поведал мне о долгах перед мафией или о том, что стал свидетелем жестокого преступления, но это… полный абсурд. – Сколько ты выпил?

– Сейчас? Пока тебя ждал? Три банки пива, – пошатываясь, произносит  парень и усталыми глазами вглядывается куда- то за пределы нашего мира. – Вам забавно такое читать, друзья? Интересный поворот сюжета, да?

– Давай, пойдем.

– Куда? Мне и тут хорошо. Глянь, сколько зелени вокруг!

– Я провожу тебя домой, отоспишься. Никакие возражения не принимаются.

Мой день рождения. Мне семь лет. Лето почти окончилось, скоро осень. Родители мне пообещали в подарок невероятную вещь по случаю праздника.

– Вот и все, сынок, – говорит папа. Он отпросился с работы ради сюрприза для меня. С первыми лучами солнца сел в машину со своей женой и ребенком, чтобы добраться до точки назначения. По его просьбе мама завязала мне глаза. – Сирма, любимая, сними повязку с его глаз, пожалуйста.

– Да, дорогой, – произносит мама. По голосу чувствуется, что она очень радуется, предвкушая мои эмоции.

Ленточка спадает с моих глаз. Я ждал всего лишь полчаса, пока доберемся до места, но они тянулись бесконечно долго, а через пару секунд я увижу свой подарок.

Перед взором открывается вид на парк аттракционов. Новый, недавно открывшийся. Я только в фильмах видел чертово колесо, американские горы и разного рода вертушки… мои глаза загораются.

– Я купил тебе билет на весь день, сынок.

– Спасииииибо! – вырывается из моих уст, и я обнимаю родителей – Я люблю вас, папа, мама!

– И мы тебя, – в унисон отвечают два счастливых человечка, уверенных в своем счастливом будущем.

Воспоминания проносятся перед глазами. Что такого произошло, что все переменилось? Почему мальчик и его родители потеряли свой райский билет?

На какое-то мгновение в голову лезут мысли, что не надо опускаться до уровня отца. Нужно всегда быть сильнее. Я уже собираюсь отказаться от задуманного, но непроизвольным движением руки касаюсь шрама на лице…

Папа выключает телевизор, не дав диктору договорить, и, бормоча что- то себе под нос, выходит из комнаты. Следующим его пунктом маршрута является кухня, в холодильнике найдется с десяток баночек холодного пива. Только алкоголь дает ему силы жить и наполняет его существование смыслом. Поход за спиртом – неотъемлемая часть его жизни, наиприятнейший ритуал после работы на полставки. Он также любит сухарики, и их тоже возьмет с собой обратно в комнату и сядет снова за телевизор, чтобы посмотреть политические бредни на федеральном канале: супруга уехала в гости к сестре, браниться не с кем, а других дел у него попросту нет.

– Что тебе надо? – бормочет отец. Я решил пройти мимо гостиной, чтобы удостовериться, что он принимает свой "ужин".

– Ничего, – улыбаюсь и возвращаюсь к себе в комнату.

Что сказать? Пусть ест и пьет. Каждый сухарик обмазан лютой дозой слабительного вперемежку со снотворным.

9 Киара

Вытираю слезы и покидаю пляж, на который я часто любила ходить. Должно пройти время, чтобы я смогла себя пересилить и снова вернуться сюда отдыхать: наслаждаться прекрасной линией из песка и встречать рассветы с закатами.

Вездесущий и все ведающий Господь неверно распорядился с судьбой Себастиана Глимпса. Он слишком молод, чтобы нести такое ужасное бремя. Бедняга! Кто мог представить, что школьный красавчик, подающий большие надежды в спорте, столкнется с ужасными проблемами, касающимися здоровья.

Еще обидно вышло, что я действительно ему нравилась… но мой страх показывать ему свой интерес сыграл злую шутку надо мной. Ко мне относились в те года как к “серой мышке”, и я незаметно ею стала.

Если человека называть беспрестанно поросенком, то он и захрюкает со временем. Я научилась только пищать и шугаться всего. Вот и сейчас, я побоялась искать дальше работу и согласилась выйти в свою первую ночную смену в торговый центр. Где же видано, чтобы культуролог, который должен априори вносить вклад в наше общество, меняет все и решается стать кладовщиком? Нигде!

Захожу домой и снимаю кроссовки. С кухни слышится незнакомый голос, также я понимаю, что родители тоже дома. Кто-то пришел в гости. Не люблю, когда к нам наведываются люди, обычно они принадлежат старшему поколению и любят расспрашивать о том, где я работаю и есть ли у меня кавалер, а потом удивляются, что я – безработная и одинокая девушка. Ненавижу, когда меня жалеют. Вообще, никому не стоит задавать мне личные вопросы, это некрасиво.

– Милая, ты пришла, – улыбается мать. Они сидят в столовой комнате и едят торт, попивая чай. Женщина с седыми волосами и с кучей амулетов, колец и других аксессуаров кивает мне. – Киара, познакомься.  Это миссис Гарси.

– Очень приятно, – произношу и сажусь за стол. Мама передает мне тарелочку с куском торта и чашку чая.

– Миссис Гарси пришла к нам по особому поводу, – начинает изъясняться мать. Андреа – одна из тех женщин, кто любит пользоваться услугами экстрасенсов, такой вот у меня родитель. Я ей всегда твержу, что специалисты в балахонах, якобы предсказывающие будущее – это сброд шарлатанов, но мне никогда не верят. – Она видит будущее.

– Дочь, кстати, как собеседование? – спрашивает отец с особым интересом. Он дорабатывает последнюю неделю, у них произошло сокращение. Видать, ждет хороших новостей. Я не сужу его, мне необходимо помогать им деньгами.

– Она устроилась, – произносит миссис Гарси, обнажая свою ротовую полость, состоящую, как зачастую у таких персон бывает, не только из привычного цвета  зубов, но и из золотых. – Ей Богу, вашей малышке удалось.

– Хм, можно было догадаться по моему лицу, – отшучиваюсь я. Просто чистая психология.

– Нет, – говорит женщина и хихикает. – Все прошло легко, и тебя взяли. Ты поехала туда несколько часов назад и вернулась с хорошей вестью.

– Просто слова, брошенные на ветер, – ухмыляюсь я. – И смелкалка.

– Киара! – возмущается мама и обращается к особе, пришедшей к нам за легким заработком. – Вы простите ее…

– Бросьте, Андреа! – машет рукой миссис Гарси, поглаживая кольцо со змеиным изображением на своей правой руке. – Порой молодежи сложно поверить в чудеса.

– Ага, – соглашается отец. – Их окружают гаджеты, шлемы виртуальной реальности и прочая дребедень, из-за которой им тяжело поверить в нечто особенное.

– Вы, миссис Гарси, погадаете по руке моей дочери? – спрашивает мама, допивая чай и причмокивая десертом.

– Разплюнуть, – отвечает женщина и потирает ладони. – Дай посмотреть, зайка.

– Хорошо, – нехотя протягиваю странной гостье руку ладонью кверху. Она проводит тонкими пальцами по линиям судьбы, закатывая глаза так сильно, будто сейчас изродится потомством.

– Странно… я вижу, – шепчет она. – Да, мне показывается твое будущее… Не думай, чтобы не устраиваться на свою работу.

– Я подумаю.

– Нет, ты обязана, – злится женщина. – Поверь мне. Так будет лучше. Тебе неизвестно, что станется с нашим привычным миром. Спасение в торговом центре.

– Я прослежу за ней, – обещает взволнованная мать. В таком возрасте верить в шарлатанов… надо талант иметь.

– А наше будущее вы так и не смогли увидеть, – грустнеет отец, берясь за голову. Он тоже доверяет экстрасенсам, жена поработала над ним, но почему профессионалка своего дела ничего толком не смогла увидеть по их рукам?

– Да, – признается миссис Гарси, продолжая рассматривать мою ладонь. – В последнее время информация блокируется. За эти несколько дней только у Киары я смогла увидеть…

– Все прекрасно? – интересуется отец.

– Как вам сказать… – качает головой женщина и произносит нечленораздельные слова на неизвестном мне языке для придания загадочного антуража ситуации. –  Я сегодня же куплю билет в Австралию. Там всегда тихо. Сделайте так же, но Киара обязана остаться тут и пойти на работу.

– Странно. Пусть с нами летит, – произносит мама. Не верится! Она уже готова собрать чемоданы и отправляться непонятно зачем в страну кенгуру и коал!

– Нет! Боже ж ты мой! Так нельзя! – гневается женщина и бьет кулаком по столу. Звенит посуда. – Любой самолет, на котором будет находиться ваша дочь, потерпит крушение. Андреа, обзаведитесь сегодня билетами  на первый же рейс. Я вас прошу и предостерегаю от бед!

– А наша дочь? – не сдается мама. – Как мне оставить Киарочку одну тут…

– Вернетесь через неделю к ней, – говорит миссис Гарси. По ее голосу я догадываюсь, что она что-то не договаривает. – Все будет хорошо.

– Мы так не поступим, – дает о себе знать отец и кривится в лице.

– Я верну вам деньги за сеанс. По ним и полетите. Вам нужен отдых, – объясняет ясновидящая. – Иначе вы пожалеете.  Мне пора идти.

Миссис Гарси встает из- за стола, поправляя свой иссиня-черный балахон, и движется к выходу. Ее не остановят никакие вопросы моих родителей, она спешит побыстрее убраться из нашего дома и купить билет на отдаленный материк.

Школьный выпускной. Мы плывем на теплоходе по реке. Последний этап, я оканчиваю ненавистную школу, где никому не было дела до меня. Сколько же издевок пришлось вытерпеть со стороны одноклассников. Они глумились надо мной, считали это чем- то правильным.

Играет очередная заводная песенка. Все танцуют на палубе, включая учителей. Я сижу за столиком и ем бутерброды с колбасой и огурцом. Мне хочется домой к родителям, скрыться от музыки и этих противных лиц. Под пледом лежать и смотреть мультики – самое то, но мама с папой послали меня сюда, они не слушали моих возражений, а им и не скажешь,  что их дочку