КиЧ

Глава 1

Глава 1

– Кажется, началось, – процедила женщина сквозь зубы, нащупав в темноте крепкое плечо мужа.

Он приподнял голову от подушки и взглянул на бледное лицо жены. В неярком свете луны, заглядывающей в темные окна жилища, она казалась еще бледнее, чем обычно. Внезапно она сжала пальцы так сильно, что он невольно вскрикнул от боли, скинув рывком ее руку со своего плеча.

– Сбрендила? – мгновенно проснувшись, прикрикнул на женщину муж.

– Что-то не так, – простонала она, сворачиваясь калачиком на жесткой деревянной кровати.

– Что там может быть не так? – заворчал он, спуская ноги на холодный пол.

Он встал, немного поежился от предутренней прохлады скользнувшей по коже, и, громко шлепая босыми ногами по полу, подошел к большому деревянному столу.

Поводив ладонями по сколоченной наспех из половинок стволов столешнице, он нащупал огарок свечи и огниво. Стукнув пару раз кремнем над фитилем, рассыпав по грубому дереву сноп ярких искр, он умело разжег фитиль свечи, осветив комнату тусклым мерцающим светом.

Он взял свечу в руку, и, защитив одинокий огонек от сквозняка второй рукой, приподнял слегка, чтобы видеть больше. Он повернулся к жене, нахмурив брови, хотел уже отругать ее за то, что тревожит его без дела средь ночи, но не смог. Едва он понял, что происходит, он сменился в лице, громко сглотнув, не в состоянии переварить увиденное.

Его любимая беременная жена все еще лежала на кровати, подвернув под себя колени, прижимая ладони к огромному синюшному животу, стискивая от боли зубы и тихо скуля. А на белоснежных простынях, вокруг ее маленького беззащитного тела чернели липкие пятна крови.

– Джон! Что ты стоишь? – тонкий визгливый голос старухи-матери прорезал ночую тишину, заставив мужчину вздрогнуть и выйти из своего оцепенения, – Беги за повитухой! А я воду погрею…

Мужчина очнулся, стряхнул с себя морок ужаса, накативший на него внезапно, и, натягивая на ходу штаны, выскочил из дома. Быстрым шагом, время от времени переходящим в бег, он скрылся в темноте непроглядной июньской ночи.

В ту ночь, забрав жизнь любимой жены Джона, единственной и неповторимой Маргарреты, на свет появился его первенец, его сын. Но видит бог, лучше бы этому ребенку было не рождаться на свет божий…

Глава 2.

– Господи, что это такое? – вскрикнула повитуха, едва новорожденный оказался у нее в руках.

Она сощурилась, рассматривая орущего младенца, сморщилась брезгливо и завернула его в чистые тряпки.

– Мальчик у вас, – сказала она, отдавая сверток отцу, – Вроде бы…

Перекрестилась, накинула на плечи дырявую шаль и, бросив на прощание жалостливый взгляд на несчастного Джона, добавила:

– В церковь вам надо… В церковь! – сказала и вынырнула за дверь, впустив в помещение поток свежего воздуха.

Дверь за ее плечами, тихо скрипнув, затворилась. Женщина сплюнула через плечо, вытерла вспотевшие ладони о шаль, свисаюшую с плеча облезлым кошачьим хвостом, и отправилась восвояси, рассказывать каждому встречному, что в семье фермера Джона родился ребенок сатаны.

Никогда она еще не видела ничего подобного в своей жизни, а повидала она немало.

***

Фермер Джон, не глядя отдал младенца старухе-матери, похоронил жену и, погрузившись в тяжелые думы, вышел из дома.

С тех пор, он старался возвращаться домой как можно реже, все больше времени проводя в поле, топя свое горе в тяжелом труде. А в редкие часы отдыха мужчина предпочитал находиться в пабе в компании крепкого эля, который тоже помогал ему, хоть ненадолго забыть. Но когда ноги все же приносили его в родные стены, он ходил по дому, словно тень, стараясь не смотреть на сына и не вспоминать о боли утраты.

– Посмотри Джон, – однажды окликнула его мать, – Я не понимаю, что с ребенком такое! Сколько бы я не терла, грязь с его лица не отмывается, она, как будто коростой растет на нем…

– Плевать, – отвечал он не глядя.

– Может быть, нам стоит позвать лекаря? – не успокаивалась мать, – Возможно, это какая-то болезнь и ее еще можно вылечить?

Вместо ответа Джон ударил кулаком по столу так сильно, что на столе подпрыгнула посуда и со звоном опустилась обратно. Джон встал, резко скрипнув ножками стула по полу и, громко топая, направился к выходу.

– Да, чтобы он издох поскорее… Убийца! – выругался мужчина через плечо и вышел вон.

***

Джон вернулся домой только через два дня, в компании с джентльменом, одетым по последней моде. Цилиндр гостя был настолько высок, что он врезался в дверной косяк, когда попытался войти в дом Джона. Городскому моднику пришлось снять свой величественный головной убор, чтобы протиснуться в маленькую дверцу деревенского дома.

Не говоря ни слова, мужчина прошел в единственную комнату простого жилища, смахнул бесцеремонно со стола всю утварь на пол и водрузил на ее место свой небольшой кожаный чемоданчик.

Щелкнула негромко щеколда замка, и чемоданчик распахнулся, показав свое содержимое.

Здесь были разные металлические штуки, по всей видимости специальные научные инструменты, названия которых фермер Джон не знал. А еще стеклянные колбы и пузырьки, наполненные разноцветными жидкостями. И посреди всего этого разнообразия, прямо сверху, лежала огромная лупа с сильно изогнутым стеклом и большой деревянной ручкой.

Гость снял с инструментов лупу и аккуратно отложил ее в сторону, расстелил на столе белоснежную салфетку, выуженную из угла чемодана, и принялся доставать страшные металлические штуки из своей сумки, рассматривая каждую с большой любовью и аккуратно раскладывая на салфетке.

Закончив свой ритуал, мужчина вздохнул и, наконец, словно только что вспомнив о них, повернулся к хозяевам дома. Удивленно подкинул верх брови, хмыкнул что-то в усы, и громко, с плохо скрываемым французским акцентом произнес:

– Ну-с… Где больной?

***

Спустя добрых полчаса каких-то малопонятных манипуляций над без остановки орущим младенцем, и изучения забранных материалов под большим увеличительным стеклом, доктор громко втянул носом воздух, давая понять окружающим, что он закончил.