Жизнь. Посмертно

Пролог

Ближе к закату город пал, продержавшись в осаде менее двух дней. Огненно-красные лучи заходящего солнца зловеще гармонировали с заревами пожаров, чьи очаги всё чаще вспыхивали во всех кварталах и районах Кинториума. Ужасное и в то же время завораживающее, прекрасное зрелище. Яркие кровавые отблески на земле и в небе будто сошлись во мнении и теперь в один голос предупреждали: грядёт кромешный ад! И он не заставил себя ждать.

Армия захватчиков была уверена, что Кинториум сдастся без боя. Так поступило уже несколько городов и даже провинций, мудро отдавая себя на милость победителей. Но Кинториум не имея ни особо высоких стен, ни хорошо обученного гарнизона неожиданно закрыл ворота прямо перед носом передового отряда завоевателей. Мало того, в ответ на требование сдаться, они выпустили по всадникам с десяток стрел, вынудив тех позорно бежать. И самое удивительное, осаждённые понимали не хуже самоуверенных захватчиков, что никакой помощи не будет. Подкрепление точно не появится на горизонте в последний момент, а без него город обречён. На что надеялись защитники неизвестно. Быть может, желали погибнуть с оружием в руках, а не на коленях. Или всё-таки помнили, что надежда умирает последней…

Такое наглое поведение сильно не понравилось наступающей армии, и они оперативно подогнали метательные машины, вознамерившись сравнять город с землёй. Весь день камнемёты усиленно закидывали Кинториум булыжниками и кувшинами с горючей смесью, нанеся городу значительный урон. Камни ломали стены и здания в городе, а жидкий огонь полыхал всюду. Такой интенсивный обстрел, по мнению захватчиков, должен был погрузить защитников в уныние и заставить немедленно покориться. Катапульты вынужденно замерли лишь с наступлением темноты, чтобы с первыми лучами солнца вновь продолжить работу. К разочарованию нападавших уже на второй день после полудня в городской стене образовались два широких пролома, а главные ворота были просто снесены удачным попаданием огромного камня. Всё это являлось отличным поводом для начала штурма. Тратить время, силы и ресурсы на демонстративную бомбёжку военачальники посчитали нецелесообразным и отдали приказ о захвате города: имелось целых три направления, приглашающе распахнувших «двери»…

Глава 1

Прошлой ночью огни горели не только в Кинториуме, но и вокруг него. И если в городе это были хаотичные и жестокие пожары, то за его стенами всего лишь мирные очаги костров, возле которых отдыхали солдаты вражеской армии. Кто-то спал, кто-то насыщался, иные точили оружие, но почти все думали о предстоящей битве. Точнее о возможности пограбить покорённый город.

– Тяжёлые предметы не берите,– нравоучительно, с лёгкой ленцой проговорил десятник Скрамбс. Вокруг костра привычно расположились его люди, его десяток, правда, по непонятной причине, насчитывающий двенадцать душ, считая и его самого. Больше половины уже спали, а остальные прислушивались к словам командира.

– Почему?– робко спросил кто-то из новобранцев, коих было больше половины.

– Помню,– продолжил Скрамбс,– один болван в прошлый раз картину из усадьбы попытался вытащить…

Десятник выдержал театральную паузу, и естественно, кое-кто, не удержавшись, поторопил:

– И что?

– А то! Так увлёкся, что не заметил слугу, прятавшегося у хозяйского крыльца. От страха слуга совсем потерял голову, ну и воткнул ему нож в спину.

– Закономерно,– согласился Остен, высокий чёрнокожий воин. Тоже новобранец, но, по всей видимости, боец опытный, бывалый. Быть может, в ратном деле способнее, чем сам десятник.– Получил то, что заслужил. На войне в руках должно быть оружие, а не картины с голыми бабами.

– Абсолютно верно,– десятник сделал глоток из фляжки, и, судя по раскрасневшемуся лицу, у него там плескалась отнюдь не вода.– Если решили пограбить, берите что-то мелкое, но дорогое, что удобно спрятать в карман или держать в одной руке. В другой обязательно должен быть меч! Вы во враждебном городе, а не в отцовском доме. Не расслабляться, и не отвлекаться, если жизнь дорога! Новобранцев особенно касается. Тебе понятно?

Взгляд Скрамбса упёрся в молодого тщедушного парня, что безмолвно сидел у костра напротив и внимательно прислушивался к разговору.

– Да,– Раймонд поспешно закивал, а от общего внимания смутился. Щеки покрылись ярким румянцем. К счастью, в темноте ночи и при неровном свете костра это осталось незамеченным.

– Ты правда ни разу не участвовал в настоящем бою?– с лёгким удивлениемспросил Остен.

– Правда. С чего мне врать?

– Он всего несколько недель в отряде,– напомнил десятник Скрамбс.– Только недавно узнал, за какой конец меч держать нужно!

Кто-то беззлобно загоготал.

– Для новичка ты слишком умело держишь удар,– похвалил Остен.– И гладиус у тебя шикарный, профессиональный и дорогой.

– Спасибо, Остен. Просто ты отличный наставник.

Попав в отряд к Скрамбсу, Раймонд сразу обратил внимание на хорошую физическую подготовку Остена. Высокий, чёрный как сама ночь, с накаченным телом и плавными движениями воин в свободное время упражнялся с двумя саблями. Остальные бойцы, и новобранцы, и ветераны, старались любую минутку потратить на отдых, а Остен неизменно оттачивал своё мастерство. Если честно, вид чернокожего мужчины вызывал у Раймонда неподдельный страх. Судя по многочисленным татуировкам, среди которых преобладали русалки, осьминоги и якоря, в весьма фривольных позах, воин являлся морским разбойником, закоренелым преступником. Мирному городскому жителю явно не следует, не только общаться, но даже приближаться к таким личностям. Но так получилось, что во время очередной тренировки, Остен заметил заинтересованный взгляд худосочного парня, и предложил тому позаниматься вместе. При этом доброжелательно улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Раймонд хотел вежливо отказаться, но к собственному ужасу согласно кивнул. Слово за слово выяснилось, что Остен тоже новобранец, решивший немного подзаработать – наёмники нужны всегда и везде. Так же выяснилось, что Раймонд сражаться не умеет от слова совсем, но Остен не разозлился, как предполагал парень, а наоборот, пообещал по-дружески подучить управляться с клинком. И слово своё сдержал…

–… А гладиус мне от деда достался,– продолжил оправдываться Раймонд.– Говорят, он был прекрасным воином, отважным и справедливым.

– Гладиус у тебя отличный,– подал голос Авар. Пухлый коротышка, бывший когда-то хозяином мясной лавки, ныне из-за непомерных долгов вынужденно подавшийся в солдаты удачи.– Я же тебе говорил, продай его, ценители точно найдутся, и купишь себе новый меч, нормальный, доспехи и ещё на жратву останется…

В отряде Скрамбса кроме самого десятника никто доспех не имел, да и тот довольствовался самыми простыми, кожаными. Лишь профессиональные солдаты, прошедшие полную воинскую подготовку, красовались в однотипных металлических кирасах. А полные добротные доспехи носили исключительно командиры и военоначальники.

– А чего сам не купишь, Авар?– неожиданно спросил кто-то, до этого момента упорно притворявшийся спящим.– Ты же теперь человек богатый, почти уже родовитый… Изящный гладиус тебе будет к лицу.

– С чего это он богатый?– неподдельно удивился Остен. Глядя на грязное тряпьё бывшего мясника, которое с большой натяжкой можно назвать одеждой, никто в здравом уме его зажиточным бы не назвал.

– Авар уже в захвате трёх городов поучаствовал,– объяснил десятник Скрамбс с заметной гордостью.– И немало ценного сумел урвать. Вот что значит торговая жилка у человека, в любой ситуации найдёт способ обогатиться.

– Да какие богатства?– махнул рукой Авар.– Я всю добычу, все деньги домой отсылаю. У меня семья, кормить надо, одевать. А ещё долги, будь они неладны. И гладиус мне без надобности. У меня, во, топор! В массовой сече лучше доброго топора ничего нет, это я вам точно говорю.

– Меч,– возразил десятник,– только меч. И желательно щит.

– Парные клинки,– непререкаемо заявил Остен.– В любой ситуации.

– Я всё равно его продавать не стану,– сообщил Раймонд, прерывая назревающий спор.– Привык уже. В руке хорошо лежит, да и ножны на поясе удобно висят.

– Такой молодой юноша, а за деньгами не гонится,– хмыкнул Авар.

– Не в деньгах счастье,– задумчиво произнёс чёрнокожий воин.

– А в их количестве,– продолжил десятник авторитетно.– Давайте спать, завтра опять каменюги к катапультам таскать придётся.

Кто-то из спящих обречённо застонал, услышав о такой перспективе.

– У него просто семьи нет,– не унимался мясник.– Детей…

– И многочисленных долгов,– хмыкнул Остен.– Всё это понятно, Авар, успокойся. Раймонд, сомневаюсь, что ты здесь ради того чтоб обеспечить семью. Расскажешь причину?

Чернокожий воин уже спрашивал об этом, но в тот раз их беседу прервали. Ни один командир не будет доволен, когда солдаты, а тем более простые наёмники, бездельничают и всегда найдёт занятие своим подчинённым.

– Да всё как у всех,– туманно ответил Раймонд,– ради славы и подвигов.

– Герой!– одобрил десятник.– Не корысти ради, а по порыву души!

– Это, конечно, всё прекрасно,– Остен не отрываясь смотрел на парня,– но, думаю, есть и ещё причина, помимо столь высокопарной?

Под пристальным взглядом Раймонд не выдержал:

– Дело в том, что у меня молодая мать и пожилой отец. Папа человек образованный и строгий. Всё в доме происходит так, как желает он. По его распоряжению меня хотели отдать в специальную школу, где меня обучат грамматики и другим наукам. Но я совершенно не хочу быть писцом и как отец всю жизнь корпеть над бумагами или цифрами. Это не моё!

– Но твоего мнения никто не спрашивал?

– Да! Кроме того, обучение дорогое, и отец заложил наш дом…

– Похоже, папаша-то тебя любит,– задумчиво подытожил десятник.

– Он любит только себя,– возразил Раймонд,– и мечтает, чтобы я стал таким же, как он. А о том, что может потерять дом, и мы с матерью останемся на улице, не думает.

– Вот, опять долги, будь они не ладны, и недостаток звонких монет,– перебил Авар.– Я же говорил!

– И назло отцу, наперекор его воле, ты сбежал в армию?– уточнил Остен.– Чтоб доказать свою самостоятельность, зрелость, непреклонность, нежелание учиться и идти по его стопам?

Из уст морского разбойника такие доводы показались жалкими, чересчур детскими. Да и в голосе Остена слышалось откровенное осуждение.

Признаться, что чернокожий воин прочитал его как раскрытую книгу, причём бездарную и наивную, совершенно не хотелось. Но и отнекиваться было уже слишком поздно. Поэтому Раймонд только кивнул, и сделал вид, что готовится ко сну, поправляя расстеленный на земле плащ, заменяющий постель.

– Это абсолютно неважно, кто и по какой причине попал в мой десяток,– сказал Скрамбс.– Но раз уж вы здесь, не забывайте, что я ваш командир. Приказы выполнять беспрекословно, сражаться отважно. И прикрывайте друг друга. Здесь война, парни! Чуть расслабишься и попадешь на встречу к тому богу, в которого веришь. А сейчас всем быстро спать! Авар, ты дежуришь первым.

– Кто бы сомневался!– проворчал толстяк.

– Если из-за тебя костёр снова погаснет, и я опять замёрзну,– пригрозил десятник,– следующей ночью вместо дров я использую тебя! Говорят, сало и жир хорошо горят и прекрасно греют.

– Я не жирный,– тихо, с обидой, возразил Авар.– У меня кости толстые.

*****

После того как метательные машины замерли, Кинториум смог слегка перевести дух. Вместе с тем защитники понимали, это лишь затишье перед яростной бурей, которую никто из них не переживёт. Они слышали, как призывно играют трубы, видели, как оперативно вражеское войско собирается в боевые порядки. Сомнений не оставалось: захватчики спешно готовятся к штурму города. Провести этот маневр мгновенно они не могли, слишком многочисленно было войско, а пускать в бой небольшие отряды полководцы благоразумно не решились.

Пока атакующие занимались перестроением, стражники Кинториума в срочном порядке занялись ремонтом порушенных стен и ворот. Ничего лучше, чем завалить проломы подручными средствами не придумали, благо, что сейчас в городе такого строительного материала имелось в избытке. В ход шло абсолютно всё, что хоть немного могло задержать вражескую армию: телеги, бревна, части порушенных зданий, даже метательные камни, которые так щедро подарили захватчики. Однако фронт работ оказался настолько велик, что заделать сразу все три пролома не представлялось возможным. Защитников было слишком мало, многие имели серьёзные ранения, остальные падали от усталости после бессонной ночи и борьбы с неутихающими пожарами. Простые жители так же пришли на помощь, но заметного эффекта это не дало. Здоровых рук и времени катастрофически не хватало.

Вновь за городскими стенами заиграли боевые трубы и построенные в фаланги солдаты вражеской армии дрогнули, зашевелились и неспешно зашагали к городским стенам. Хорошо вооруженные, защищённые кирасами и шлемами, воины шли на штурм слаженно, полностью соблюдая дисциплину и указания командиров. Было выбрано сразу три направления атаки: в главные ворота и в проломы, которые защитники безуспешно пытались закрыть. Судя по всему, в тех местах стали скапливаться стражники, намереваясь сдержать натиск атакующих. Со стен немногочисленные лучники открыли огонь по наступающим. Солдаты тут же закрылись щитами, продолжая движение вперёд. Некоторые стрелы находили брешь, впиваясь в незащищённые части тела, и атакующие падали раненными или убитыми. Но столь слабый дождь из стрел не мог остановить наступление вражеской армии, даже замедлить движение не удалось. Три фаланги, прикрывшись щитами, упорно шли к назначенным целям. Когда до проломов и главных ворот осталось совсем немного, фаланги распалась. Солдаты максимально ускорились и с устрашающими криками рванули вперёд. Их встретили копья и мечи защитников, на некоторое время во всех точках прорыва завязалась ожесточённая схватка. Стражники сражались отважно, понимая, что пощады не будет. Действуя слаженно и героически, они сумели своими телами и жизнями перегородить лавину наступающих войск. Но сил хватило ненадолго. За спиной очередного убитого захватчика вырастало сразу трое новых воинов, проблем с подкреплением у них не имелось. А вот погибающих защитников заменить было некому. Каждый сражённый стражник являлся невосполнимой потерей в заранее проигранной битве.

Захватчики прорвались, оттеснив редеющие ряды защитников, и в город устремились солдаты, растекаясь по многочисленным улицам и улочкам, как металлическая река по высохшим руслам. С высоты птичьего полёта казалось, будто на умирающее тело города карабкались сотни взбесившихся муравьёв, желая оторвать лакомый кусочек и унести с собой.

Кинториум располагался на пологом холме и чем ближе к его вершине, тем богаче и знатнее там проживали люди. Аристократы, чиновники и самые успешные торговцы. Элитные районы и кварталы с изящными зданиями, шикарными усадьбами, знаменитыми храмами, а в самом центре резиденция губернатора. Туда и направилась основная масса вражеского войска, выполняя главный приказ: захватить градоначальника и подавить любое сопротивление. Предполагалось, что там будет вторая линия обороны.

Лишь после того, как солдаты ворвались в город, следом выступили наёмники. По большему счёту, в их участии особо не было необходимости, но официально их отправили с целью поддержки основных войск. А неофициально, попросту отдали город на разграбление. Наёмники были дешёвой и мало контролируемой боевой единицей. Их необходимо время от времени спускать с поводка, дать расслабиться, а не только использовать как пушечное мясо.

Отряд десятника Скрамбса в составе полной сотни вошёл в Кинториум через главные, пусть и разрушенные, ворота. Разношёрстная, без какого-либо построения, толпа выглядела после дисциплинированных солдат, как банда разбойников. Чем в принципе и являлась.

– Захватить город,– командовал Скрамбс своим подчинённым,– подавить любое сопротивление. И приглядывайте за новичками.

– Я присмотрю за ним,– Трейтор по-приятельски приобнял Раймонда за плечи, чем вызвал у парня неподдельное удивление.

Раймонд предпочел бы находиться рядом с Остеном, или хотя бы с Аваром, с которым успел не то чтобы сдружиться, но хотя бы пообщаться. А Трейтора он знал плохо, правда, видел часто, всё-таки в одном отряде находились, у одного костра ночевали. Был он среднего роста, неплохого телосложения, сразу видно – закалённый воин, в отличие от худосочного Раймонда. Светловолосый, с хитрой улыбкой, острым взглядом и маленькими усами, чьи кончики вызывающе глядели вверх. Довольно напористый тип, вспыльчивый и несдержанный. Ничего плохого он Раймонду не сделал, но чем-то определённо не нравился, вызывал внутреннюю антипатию. Впрочем, говоря начистоту, никто из соратников Раймонду не нравился, все они казались ему грубыми дикарями. Он всё чаще ловил себя на мысли, что зря пошёл на поводу своего бунтарского протеста и решился на всю эту авантюры, чтоб доказать… Доказать что? И кому? Множество вопросов и сомнений постоянно крутились в его голове, терзая не хуже блох и вшей, с кем он уже имел неудовольствие тесно познакомиться.

– А я присмотрю за тобой,– широко ухмыльнулся щербатым ртом Брайн.

Не так давно эта парочка, Брайн и Трейтор, неплохо сдружилась, постоянно держалась вместе, общалась и со стороны они казались старыми боевыми товарищами. Но буквально пару дней назад, на одном из привалов, они чересчур увлеклись бросанием костей. Азартная игра едва не переросла в драку, когда Трейтор проиграл Брайну не только все свои деньги, но даже одежду и оружие, без которого солдат удачи уже в принципе и не воин. Только своевременное вмешательство десятника Скрамбса остановило кровопролитие: оба наёмника успели схватиться за мечи. Начальник весьма красочной и нецензурной бранью высказал всё, что думает о таких игроках и об азартных играх в частности. Но всё же заставил долг выплатить полностью, правда, половину прям сейчас, а вторую после захвата города. Голожопые воины ему в отряде категорически не нужны! А после штурма и зарплату выплатят, и у каждого есть шанс пограбить и чем-нибудь разживиться…

Трейтор недовольно хмыкнул в ответ на заявление Брайна, а десятник лишь махнул рукой, ему сейчас было не до их распрей.

Наёмники, вступив в город, тоже рассредоточились, разбежались по разным улицам и переулкам, поделившись на небольшие отряды, а то и вовсе мародёрствуя в одиночку.

– Держись позади, и не зевай,– не оборачиваясь, обронил Трейтор и устремился вперёд. Кому адресовались его наставления, гадать не приходилось.

Раймонд решительно вынул гладиус из ножен и поспешил за «нянькой». Несмотря на то, что город как бы уже повержен и отдан на разграбление, расслабляться не следовало. Он хорошо помнил слова десятника и глядел в оба, чересчур сильно сжимая рукоять клинка.

Рядом с суетливым и порывистым Трейтором уверенной походкой двигался Брайн. Глядя на него, молодой парень чувствовал себя немного спокойнее. Он имел весьма устрашающий вид. Коренастый, рослый, на полторы головы выше Трейтора, с высоким лбом и выпирающим вперёд подбородком. Сразу видно этот воин не блещет интеллектом, но мало кто в здравом уме осмелится потешаться над этим фактом – переизбыток физической силы легко компенсирует отсутствие извилин мудреца. И в данный момент, Раймонда вполне устраивало, что впереди него шагает этот гигант, попутно исполняющий роль его телохранителя.

Первое время троица двигалась без каких либо помех и происшествий. Никто на них не нападал, и сами наёмники в чужие жилища не лезли – торопились добраться до более богатых районов.

В связи с этим, Раймонду удалось поглядеть по сторонам и увиденное его изрядно впечатлило. Кинториум был прекрасным городом с белокаменными строениями, множеством садов и храмов. Даже здесь, в бедных кварталах, дома выглядели ухоженными и даже изящными. Всюду узорчатые колонны, лепнины, прекрасные статуи. Каждое здание явно строили продуманно и с любовью, стараясь выделиться перед соседними, но при этом, чувствовался некий общий стиль, чтобы исключить аляпистость. Внезапно пришла мысль, что в таких сказочных домах, в таком чудесном городе без сомнения проживают исключительно хорошие, добрые люди. Раймонд понимал всю абсурдность такого умозаключения, но мысль навязчиво засела в голове и не желала слушать никаких возражений. Вероятно, виной такого ступора являлось то, что Кинториум был прекрасным городом до недавних событий. Теперь же большинство зданий превратилось в руины. Обрушенные крыши, разбитые стены, следы разрушения повсюду, на улицах тут и там обломки и завалы. Вчерашний обстрел сделал своё темноё дело на совесть, с завидным усердием. И всё равно, даже сейчас, сквозь всю разруху удавалось разглядеть былую красоту и величие города. Раймонд на мгновение остановился, с любопытством рассматривая резную колонну, что упав, перегородила улицу, но всё же не сломалась.

– Пошевеливайся там!

Окрик Трейтора выдернул из задумчивости и Раймонд поспешил догнать соратников.

Помимо нападения солдат и наёмников в городе местами продолжал властвовать пожар, чувствовался запах гари, клубился дым, летал вездесущий пепел. Раймонд определённо не понимал, что может так гореть в каменном городе, но факт оставался фактом.

Между тем время на спокойное созерцание былых красот города резко закончилось, из головы мигом выветрились наивные и совершенно неуместные в данный момент романтические суждения. Война с присущей жестокостью показала свои красоты, и разрушенные здания оказались всего лишь невинной забавой.

Чем дальше продвигались трое наёмников, тем больше следов вторжения попадалось им на глаза. Трупы людей и животных валялись на улицах, в садах. Некоторые болтались на деревьях, и далеко не всегда повешенье происходило традиционным способом. Особенно много убитых на перекрёстках и площадях, где произошли кровавые столкновения. Мёртвые тела встречались в домах, чьи двери и окна были настежь распахнуты или попросту выбиты. Раймонду заметно поплохело от увиденного зрелища, от человеческих зверств: лицо стало бледным, глаза изумлённо-испуганными. Но он упрямо шагал следом за соратниками, стараясь держать себя в руках… Ладонь на эфесе гладиуса побелела, так сильно он её сжал, не замечая онемения и боли.

Трейтор, не теряя бдительности, торопился вперёд. Он редко заглядывал в помещения, даже если с виду дом казался ещё неразграбленным.

– Дальше, дальше,– повторял наёмник,– здесь поживится нечем…

Брайн безропотно повиновался, а Раймонд находился в таком состоянии, что, быть может, следуя за проводником, так же беспрекословно спустился бы в ад и даже не заметил. Хотя, творящиеся вокруг ужасы вполне было можно назвать преддверием ада.

Внезапно троица выскочила из-за поворота к лавке пекаря. Характерный запах свежеиспечённого хлеба был сильнее, чем запах гари. Видимо, на этот аромат и примчались двое наёмников, что уже вовсю веселились здесь. Первый, кусая огромную сдобную булку, во второй руке держал кувшин с вином. Он опёрся спиной о дверной косяк входной двери и глядел во двор. Там второй наёмник, довольно гогоча, держал за волосы верещавшую девочку и срывал с неё одежду. Отец девочки, упитанный мужчина, лежал тут же, на земле, истекая кровью. Он безуспешно пытался закрыть руками рану в животе и с бессильной злобой глядел на обидчиков.

– Только не убей её,– чавкая, предупредил первый наёмник.– После тебя я позабавлюсь.

В этот момент он заметил Трейтора и радостно замахал ему кувшином, щедро проливая содержимое:

– Трейтор! Иди к нам, хитрый лис! И приятелей своих зови. Здесь полно жратвы – на всех хватит. Давай повеселимся!

– Нет-нет,– чересчур поспешно возразил Трейтор.– Некогда, сейчас не время расслабляться. И тебе советую, будь настороже…

– Да чего ты такой серьёзный? Горожане здесь как пугливые зайчики.

Пока он говорил, Трейтор успел скрыться с поля зрения пьяного наёмника. Брайн сразу догнал его, придержав за плечо:

– Ты чего отказался? Отличное предложение было. Посидели бы, выпили. Впятером это не рискованно…

– Если этим полоумным кроме жратвы, баб и пойла ничего не нужно – это их дело,– бросил Трейтор, продолжив путь.– Значит, они нашли себе удачное место. А нам интересно что-то более ценное. Вот, кстати…

Он резко остановился. Брайн, а следом и Раймонд, едва не налетели на него. Трейтор присел на корточки возле трупа какого-то мужчины. Раймонд тут же отвернулся, смотреть на мародёрство ему не хотелось.

– Как же тебя не забрали?– с непонятной нежностью произнёс Трейтор, выпрямляясь. В руке он баюкал золотой браслет.– Неужели не заметили?

– Побрезговали?– Предположил Раймонд, не удержавшись, всё же взглянув на находку.

Заметив заинтересованные взгляды спутников, Трейтор засунул браслет куда-то за пазуху:

– Это золото, Брайн! И камушки тоже чего-то да стоят… Думаю, его стоимости хватит, чтоб недельку повеселиться! И веселье будет круче, чем у тех, с кем ты хотел остаться.

Брайн нахмурился, но ничего не ответил.

– Вперёд, чувствую, нам ещё повезёт сегодня,– скомандовал Трейтор, и, наступив на мертвеца, зашагал дальше.

Вскоре они свернули из переулка и наткнулись на отряд солдат, укрывшихся за углом дома. Оказалось, что защитники Кинториума надёжно забаррикадировали главную улицу, использовав телеги, камни и кучу иных подручных средств. Засев за заграждением они отстреливались из луков, а особо ретивых нападающих, подобравшихся слишком близко, били длинными копьями. Возле импровизированной преграды валялись тела нескольких солдат. Стало понятно, от чего бравые вояки в кирасах трусливо прятались за углом. Видимо эта дорога вела именно к резиденции губернатора, но лезть напролом больше дураков не было.

Оценив ситуацию, Трейтор попятился и повёл отряд по другому пути.

– Поищем более спокойные и богатые улочки,– пояснил он.

Но, к сожалению, неприятности всё равно настигли троицу. Решив пройти через сад, чтобы выйти на соседнюю улицу, где должно быть поспокойнее, отряд внезапно наткнулся на двоих стражников. Они вероятно прятались в зелени, то ли избегая драки, то ли, наоборот, сидели в засаде, поджидая незваных гостей.

Трейтор был начеку, потому выпрыгнувший навстречу мечник не застал его врасплох. Азартно зазвенели клинки, а их владельцы закружились в смертельном танце. Похоже, этот стражник неплохо умел обращаться с оружием. Следом за другом, из-за массивного дерева выскочил воин с алебардой. Он тут же атаковал Раймонда, выставив лезвие перед собой. Но Брайн добросовестно выполнил свои обязанности, прикрыв телом юного новобранца. Его двуручный меч ударил по алебарде, и стражник переключил внимание на нового врага. Перепуганному и обомлевшему Раймонду не досталось противника, чему он, естественно, был безмерно рад. Но нужно отдать должное парню, он не побежал трусливо с поля боя, не бросил соратников, а продолжал обеими руками держать гладиус, выставив его перед собой и водя из стороны в сторону, поворачиваясь то к одним дерущимся, то к другим. Он искренне хотел помочь своим людям, но не представлял, как это сделать, и боялся навредить.

Между тем бой продолжался. Трейтор умело парировал все выпады противника и заметно теснил его к стене здания, где у того не останется места для маневров. Сам он редко переходил в атаку, экономя силы, ожидая, когда враг выдохнется.

У Брайна дела обстояли похуже. Алебардист, выставив своё опасное оружие, не подпускал Брайна близко, постоянно держа на расстоянии и пытаясь проткнуть его острым наконечником. Высокому и неповоротливому Брайну приходилось раз за разом отбивать выпады или уворачиваться. Рано или поздно алебарда непременно зацепит воина, стоит лишь чуть зазеваться или устать, даже Раймонд это отчётливо понимал: тренировки с Остеном не прошли бесследно.

Осознавал это и сам Брайн, потому подгадав удачный момент, решительно перешёл в наступление. Когда алебарда вновь попыталась пронзить человеческую плоть, Брайн двинулся навстречу, одновременно увернувшись и ухватившись за древко алебарды. Провёл приём он не совсем успешно, лезвие оцарапало ему бок, но отнять оружие у стражника получилось. Алебардист попросту не ожидал такой наглости и не удержал оружие в руках. Брайн так же не рассчитывал на такую лёгкость, и потому, не рассчитав силы, повалился на землю, продолжая удерживать в руке трофейное оружие.

Между тем стражник, вместо того, чтоб добить упавшего грабителя, неожиданно переключил внимание на Раймонда и с перекошенным от ярости лицом, рванул на него. Попутно схватился за рукоять меча, резко вытаскивая из ножен, висевших на поясе. Но что-то в его лихорадочном плане пошло не так. Алебардист не успел полностью обнажить меч, как Раймонд стремительно сделал шаг вперёд и стражник сам напоролся животом на гладиус. Раймонд в ужасе отскочил назад, оставив оружие в теле врага. Алебардист застыл, его меч медленно, даже умиротворённо, заскользил обратно в ножны, будто отправляясь на заслуженный покой. Стражник составил ему компанию. Упал на колени, затем повалился на бок и затих навечно.

Раймонда скрутило пополам, стошнило. Сидя на корточках, он слегка дрожал и даже не собирался оборачиваться к своей жертве. Он совершенно не хотел его убивать, только оборонялся, всё вышло совершенно случайно…

– Он сам налетел на гладиус… Он сам… я не хотел… Это не я…

Чья-то рука успокаивающе легла на плечо, но Раймонд продолжал дрожать и неустанно бубнил себе под нос. Хозяин руки устал ободряюще похлопывать, и резко схватив за плечо, бесцеремонно поднял на ноги.

– Ну, всё! Хватит!– Брайн развернул убитого горем парня к себе.– Не ты, так не ты. Его вообще Трейтор отправил на небеса, только успокойся и возьми себя в руки.

Трейтор находился рядом и наблюдал за происходящим с крайней степенью неудовольствия. Со своим противником он уже разделался, но Раймонд этот момент пропустил. Предположение Брайна он воспринял абсолютно равнодушно, такие мелочи его не волновали.

– Двигаемся,– скомандовал он,– нечего тут торчать.

– Погоди,– остановил Брайн,– я ранен.

Оторвав от брюк солидный кусок ткани, он пытался приложить её к кровоточащей ране на боку, но у него ничего не получалось.

– Раймонд, да помоги ты ему, демоны тебя побери,– раздражённо приказал Трейтор.– Я пока осмотрюсь, ждите здесь.

Не дожидаясь ответа, он скрылся в кустах, видимо покинув сад. Раймонд сделав над собой усилие, на ватных ногах подошёл к раненному соратнику. Кое-как вдвоём они сумели сделать примитивную перевязку, но вскоре и сквозь неё проступила кровь.

– Сойдёт,– героически махнул рукой крепыш.– Бывали царапины и пострашнее.

Меж тем, какое-никакое занятие отвлекло Раймонда от пагубных мыслей, и он немного пришёл в себя, даже бледное лицо слегка вернуло былой цвет.

– Вы закончили?– Спустя две минуты вернулся Трейтор.– Прекрасно. Я нашёл отличное место, поторопимся. Живее, живее!

Он замахал рукой, подгоняя медлительных спутников.

Те, не произнося ни слова, послушно двинулись к выходу из сада.

– Гладиус не забудь,– с заметным раздражением сплюнул Трейтор.– Вояка…

Раймонд пристыжено вернулся к своей жертве, там он замешкался, но всё же вынул меч из трупа. При этом вновь смертельно побледнев и пошатываясь.

– Лезвие вытри об одежду,– подсказал Брайн, и тут же торопливо уточнил,– об его одежду.

Глядя на замешкавшегося новобранца, который от такого предложения едва не выронил гладиус, Трейтор только обречённо махнул рукой:

– За мной.

Трейтор недолгое время петлял между зданиями, сворачивал лишь в ему известные переулки и, наконец, привёл отряд к небольшим воротам в белокаменной стене. Ворота были заперты и на вид казались весьма добротными и весьма прочными. Стена выглядела более доступной: невысокая, чуть выше человеческого роста, построенная вероятно лишь для того, чтоб любопытные прохожие не заглядывали на внутреннюю территорию.

– Здесь богатое поместье,– пояснил Трейтор,– кажется ещё неразграбленное. Подсади меня, Брайн.

Тот скрестил пальцы рук, образовав импровизированную ступеньку, куда Трейтор тут же наступил. Без особых усилий крепыш подбросил воина вверх, и через мгновение Трейтор перелез через стену на ту сторону. Брайн скривился от боли, схватившись за бок. Рана давала о себе знать, несмотря на браваду великана. Ему явно необходим покой и отдых, ну и осмотр врача, естественно. Раймонд не успел высказать эти мысли вслух, как одна створка ворот приоткрылась и оттуда вылезла довольная физиономия Трейтора. Брайн не стал дожидаться особого приглашения и вошёл внутрь. Раймонду ничего не оставалось, как тоже пройти в ворота.

Троица оказалась на просторной территории обозначавшей двор. Вдали возвышалось трехэтажное здание, слишком помпезное, чтобы быть жилым домом для простого человека. Но что взять с богачей? Вполне возможно, что только в таких особняках они и обитают. Хотя, что-то подсказывало Раймонду, это нечто наподобие загородной виллы. Вариант для отдыха, только непонятно, почему в городе?

Непосредственно во дворе всё было чистенько и аккуратно. Скамейки, ухоженные дорожки. Недалеко от ворот даже имелся небольшой фонтанчик, сейчас неработающий. По периметру двора, располагались различные подсобные строения: сараи, конюшня, опрятные домики для слуг. Все они так же выглядели богато и изыскано, хоть и, разумеется, сильно уступали по красоте главному зданию, украшенному рифлеными колоннами и декоративными арками. Судя по всему, бог войны миловал сей уголок, и ни один снаряд из катапульт сюда не попал, охранив местную архитектуру.

Впрочем, вторгшиеся наёмники испортили здешнюю красоту и гармонию иным способом, куда более жестоким, чем разрушение строений.

Раймонд не успел полностью оглядеться и насладиться видами, почти сразу заметил мертвеца. Рядом с воротами, возле перевёрнутого стула, лежало тело престарелого человека, сжимавшего в руке заостренную палку, заменявшую копьё. Не трудно предположить, что старика оставили охранять ворота, даже не удосужившись нормально вооружить. Хотя старого слугу не спас бы ни хороший меч, ни добротные доспехи. Трейтору он был не соперник…

Желание глядеть по сторонам и любоваться чем-либо сразу пропало. Пришла осознанная мысль, что ему тут не место. Нужно вернуться домой, поклонившись в ноги отцу с извинениями. Лучше всю жизнь учиться, возиться с бумагами и документами, чем это всё.

– Проверьте все мелкие помещения,– скомандовал Трейтор,– а потом зайдём в дом.

– Ищем что-нибудь ценное?– Понятливо уточнил Брайн.

Проводник на миг остановился, задумчиво обернувшись:

– Конечно. Но не думаю, что в жилище слуг что-то отыщется. А вот спрятаться там кто-нибудь может. Аккуратно.

И Трейтор первым вошел в ближайшую дверь.

Брайн чуть замешкался, прижав ладонью рану на боку. Похоже «царапина» напоминала о себе ощутимой болью. Чуть передохнув, с мечом наголо скрылся в конюшне.

Раймонд остался стоять на месте, лишь робко отодвинулся подальше от тела старого слуги. Заходить внутрь и начинать поиски не хотел. Мародёрствовать он точно не станет ни при каких обстоятельствах. Вот только Трейтор, если заметит, что его указание не выполняется, явно не обрадуется, и будут проблемы. Пока парень размышлял, не войти ли в здание и не сделать вид, что занят делом, вопрос решился сам собой.

Неожиданно кто-то громко заголосил, отчего Раймонд испуганно подпрыгнул, чуть не выронив гладиус. Крик доносился явно из конюшни, и оттуда выбрался довольно ухмыляющийся здоровяк Брайн. Но кричал, само собой разумеется, не он. В руке наёмника висел мальчишка лет пяти. Брайн легко держал его за шкирку, а ребёнок неистово верещал и потешно дрыгал всеми частями тела, не в силах ничего предпринять для своего освобождения. Беспомощность мальчишки забавляла Брайна, потому, когда незадачливый мальчишка переставал вырываться или кричать, воин вновь сильно его встряхивал, будто безвольную марионетку.

– Ты чего творишь? Отпусти ребёнка!– Дрогнувшим голосом крикнул Раймонд.– Немедленно!

Брайн опешил от такого заявления, на лице вместо улыбки отразилось недоумение:

– Ты сбрендил? Этот щенок – враг.

– Он всего лишь ребёнок!– С неожиданным упорством возразил парень.

– Тупица!– Обвиняюще произнёс здоровяк.– Этот выкормыш воткнет тебе нож в спину, только дай ему шанс.

Во время словесной перепалки Брайн отвлекся и слегка ослабил хватку, чем не преминул воспользоваться мальчишка. Извернувшись, ребёнок вырвался и со всей силы наступил ему на ногу. Наёмник вскрикнул, изрыгая ругательства, но всё же успел схватить беглеца за плечо. Мальчик видимо попался с неукротимым норовом, поскольку не желал сдаваться. Так как побег не удался, он обернулся и впился зубами в державшую его руку. Новый смачный крик огласил округу. Укус получился настолько сильным, что у наёмника с руки потекла кровь. А мальчишка, получив долгожданную свободу, зайцем рванул вперёд. Вот только с врагом ему сильно не повезло. Брайн оказался слишком умелым и опытным воином. Несмотря на неожиданность и ранение, он одним большим прыжком настиг беглеца, схватив за волосы:

– Ах, ты, сволочь! Я тебе сейчас…

Раймонд ничего не успел предпринять, всё произошло слишком стремительно и непредсказуемо. Краткий миг и Брайн хладнокровно свернул мальчишке шею.

– Дрянь мелкая,– сплюнул убийца.

Безжизненное тельце рухнуло к его ногам, а наёмник, как ни в чём не бывало, побрёл к колодцу, дабы промыть новую рану.

Раймонд просто остолбенел от увиденного. Он не мог поверить, что случившееся действительно произошло на самом деле. Что Брайн только что убил невинного ребёнка с той лёгкостью, с какой повар забивает глупого петуха или откормленного поросёнка. Раймонд не знал, как поступить. Ярость и ненависть охватили его, по сути, добрую душу. Он готов был броситься на безжалостного головореза и желал ему только смерти. С губ готовы были сорваться множество оскорбительных слов, которые, несомненно, помогут побороть вечную робость, или, на худой конец, вынудят Брайна напасть первым. О том, что здоровяк расправится с ним с той же легкостью, с какой только что убил безоружного ребёнка, Раймонд в тот момент не думал. Рассудок будто помутился, а чувство самосохранение взяло выходной…

– Что у вас происходит?– Внезапное возвращение Трейтора, заставило Раймонда захлопнуть открывшийся для скверной отповеди рот.

Брайн лишь махнул в сторону мальчишки, а Раймонд, само собой, ничего отвечать не стал. Сейчас здоровяк умоется и наверняка поведает о глупой выходке новобранца…

Но Раймонду в очередной раз повезло, и никаких рассказов и допросов не последовало. На них просто не осталось времени, Брайн даже не успел набрать воды. Послышалось громкое рычание, на которое вначале никто не обратил внимания, но спустя пару мгновений взгляды всей троицы устремились на источник звука.

В дверях одного из сарайчиков возникла крупная чёрная собака. Оскалив зубы, она рычала, уставившись на ближайшего нарушителя границ, кем, по случайному стечению обстоятельств был Брайн. Здоровяк как-то не слишком мужественно отреагировал на столь неожиданную встречу. На лице отчётливо отразился страх, быть может, у него имелась личная антипатия ко всем представителям подобных животных. Он попятился, стараясь не делать резких движений, и вытащил из-за спины меч. Удивительно, но пёс не лаял, как обычная собака, что охраняет двор и своим голосом отпугивает незваных гостей и зовёт хозяина. Вероятно, зверь был более умным, и его главной задачей являлось не отпугивать воров, а сразу уничтожать, как говорится, на месте преступления.

Медленные движения наёмника не остались незамеченными, и четвероногий сторож рванул с места вперёд. Стремительно, как стрела, пёс преодолел разделяющее их расстояние. Брайн, могучим ударом, обрушил на него меч, но промахнулся, вонзив лезвие в землю. А вот у ловкого пса с промахами проблем, похоже, никогда не было. Челюсти животного сомкнулись на ноге воина где-то в области голени. Безжалостный наёмник заорал так, что Раймонд до смерти перепугался и едва не сбежал.

Брайн рухнул на землю, продолжая кричать и пинаться, в тщетных попытках отбросить от себя зверя. Но пёс не собирался сдаваться, и не желал отпускать пойманную жертву. Каким-то чудом наёмнику удалось освободить ногу, но собака тут же вцепилась в другую. Брайн уже не кричал, лишь рычал от боли и злости, и порой становилось не понятно, чей рык слышен громче, пса или человека.

На сей раз Раймонду даже в голову не пришло помочь соратнику, и никакого сочувствия к нему он не испытывал. Ещё свежи в памяти воспоминания, как этот головорез равнодушно свернул шею невинному ребёнку…

Но Брайн являлся опытным воином, и потому даже в такой сложной ситуации не терялся, и несколько раз попытался ударить пса кулаком. Пару раз ему это удалось, но животное быстро сообразило, что к чему и больше такой возможности не давало. Пёс теперь набрасывался на руки человека, кусая и тут же отбегая, избегая ответных ударов, после чего вновь атакуя уже с другой стороны.

Неизвестно чем бы закончилось противостояние и кто, в конце концов, вышел бы победителем, так как не вовремя вмешался Трейтор. Подкравшись к товарищу, он вонзил меч в спину обезумевшей собаки. Четвероногий стражник так увлекся жертвой, что не заметил, как сзади подкрался второй преступник. Одного удара хватило, чтобы лишить зверя жизни. Собака успела лишь болезненно заскулить.

– Благодарю,– угрюмо произнёс Брайн, устало развалившись на земле.– Мог бы и поторопиться…

– Выглядишь ты ужасно,– проигнорировав ворчания, заявил Трейтор.

Руки и ноги наёмника были покрыты рваными ранами, почти из каждой текла кровь. Выглядел он действительно пугающе, будто на него напала не одна собака, а как минимум три. Кроме того, тряпка с таким трудом повязанная Раймондом слетела, обнажив царапину на боку, которая похоже только увеличилась в размерах. Любому с первого взгляда становилось ясно, что Брайну необходима врачебная помощь и как можно скорее.

– Ничего,– с заботой произнёс Трейтор,– я помогу тебе. Всё будет хорошо, расслабься.

С этими словами он чуть приподнял раненного и прислонил его к колодцу, устроив в полулежащем положении.

– Сейчас мы промоем твои раны, перевяжем и ты немного отдохнёшь… А ты чего уставился?!– Неожиданно взгляд Трейтора наткнулся на смирного Раймонда.– А ну марш в дом, и тащи чистые тряпки. Живее!

Без особого энтузиазма и рвения Раймонд побрёл в главное здание. Трейтор следил за ним до тех пор, пока тот, опасливо выставив перед собой клинок, не скрылся внутри помещения.

– Ну, вот и хорошо,– проговорил Трейтор, усаживаясь чуть позади Брайна,– теперь всё будет прекрасно и правильно. Расслабься.

Здоровяк послушно закрыл глаза, прислушиваясь к убаюкивающим словам соратника.

– Главное, чтоб всем было хорошо. И тебе и мне. Так и будет, поверь. Ты зря пошёл против меня и разорался о долге на весь лагерь. И за меч тоже зря схватился.

Брайн почуял что-то неладное, порывисто зашевелился, распахнув глаза, но ладонь Трейтора крепко закрыла ему рот, а лезвие меча недвусмысленно коснулось шеи, заставив замереть.

– Не дёргайся,– прошептал Трейтор.– Сначала тебе будет немного больно, но потом станет хорошо и покойно. И, что самое прекрасное, мне тоже будет хорошо и не придётся ничего возвращать. Мало того, всё, что я тебе отдал, я, как твой лучший друг, сильно скорбящий от твоей кончины, всенепременно заберу. Вместе с твоими пожитками, кстати. Не волнуйся, я всем буду говорить, что ты погиб геройски, как настоящий воин, сражаясь в одиночку с многочисленным противником. А я, рискуя жизнью, бесстрашно вломился в гущу схватки, опоздав лишь на минутку, но сумел за тебя отомстить. Так что, покойся с миром.

Лезвие меча резко полоснуло по горлу здоровяка, брызнула кровь. Получив свободу, Брайн схватился обеими руками за шею, закрывая рану, и попытался что-то сказать. Но раздались лишь всхлипы и частое бульканье. А потом он затих.

– Извини, ничего личного,– Трейтор равнодушно вытер меч об одежду убитого.

И тут, совершенно случайно, взгляд Трейтора встретился с взглядом Раймонда, что с изумлённым выражением на лице, застыл в дверном проёме. Долгую, томительную минуту они разглядывали друг друга, осмысливая произошедшее, и решая, как поступить дальше. Трейтор лихорадочно размышлял, как много успел увидеть этот несносный юнец, и если слишком много, что теперь делать?

Внятного ответа долго ждать не пришлось, всё само встало на свои места. Раймонд вдруг лихо рванул с места, быстро побежав к воротам. А раз он побежал, значит, увидел достаточно, и теперь стремился поскорее скрыться с глаз преступника. Понятное стремление, ведь всем известно, что свидетели долго не живут.

Единственное упущение, что побежал он не в правильном направлении. Нужно было нырнуть обратно в дом, прячась там и ища иные выходы. Но Раймонд необдуманно побежал через двор к воротам. Само собой разумеется, что Трейтор не упустил такой шанс и бросился наперерез. На полпути до ворот наёмник врезался в парня, и они оба покатились по земле.

Раймонд вскочил на ноги первым, молодость помогла или страх, но он поднялся на пару мгновений раньше, чем Трейтор. Заученно выставил перед собой гладиус.

– Серьёзно?– С неподдельным снисхождением осведомился Трейтор. Он слегка запыхался, а свой меч оставил возле тела Брайна.

– Лучше брось игрушку, поранишься,– с наигранной заботой предложил Трейтор, поднимая с земли какую-то палку.

Разумеется, Раймонд не последовал совету, крепче сжимая рукоять обеими ладонями. Но уверенности в собственных силах у него не было, Трейтор это отчётливо видел по дрожащим рукам парня.

– Ну, тогда нападай,– предложил наёмник, внимательно следя за парнем,– ты же вооружён, а я нет. Ну!

С последним возгласом Трейтор дёрнулся вперёд, пугая парня. Раймонд повёлся на финт и неуклюже рубанул клинком навстречу. Но наёмник и не думал лезть на рожон, продумано ударив палкой по лезвию. Удар получился мощный, как и задумывал Трейтор, гладиус едва не вылетел из рук парня, но каким-то образом Раймонд сумел удержать оружие одной рукой. Тут же он вновь атаковал наёмника, радуясь своей маленькой победе. Впрочем, Трейтор недолго горевал, что его уловка не сработала, мастерки отбивая клинок деревянным прутом. Управлялся импровизированным оружием он не хуже, чем настоящим мечом. Раз за разом все простенькие выпады Раймонда блокировались, металл бился об дерево и не мог победить. Обменявшись ударами с полдюжины раз, Трейтор внезапно ухватился за запястье парня, и ударил локтем в подбородок. Парень плашмя повалился на землю, а гладиус красиво отлетел в сторону.

– Молись богам, в которых ты там веришь.

Подобрав гладиус, Трейтор приготовился вонзить его в грудь ошарашенного парня.

– Что здесь происходит?!

В распахнутых настежь воротах возникла коренастая фигура Скрамбса. Был он в кожаных доспехах, с мечом наголо, лицо мокрое от пота, испачкано вперемежку сажей и кровью. Вообще, выглядел он так, будто только что с боями выбрался из преисподней. А взгляд… не добрый взгляд, не суливший ничего хорошего.

Трейтор среагировал молниеносно, схватив Раймонда за руку, он резко поставил его на ноги, будто только к этому стремился и мечтал всю жизнь помочь соратнику. Тут же всунул в руку огорошенного парня гладиус, дружески стукнув того по плечу. От удара Раймонд едва снова не упал, но подлый наёмник услужливо придержал его, сильно сжимая предплечье.

– Кому скажешь – убью!– Скороговоркой шепнул Трейтор.

– Скрамбс!– Громко выкрикнул наёмник, артистично разыгрывая радость от встречи, и одновременно печаль от того, что произошло.– Мы нарвались на вражеский отряд. Был бой. К несчастью Брайн погиб, первым встретив противника. Их было слишком много, нас с новобранцем оттеснили в сторону, а Брайна взяли в кольцо. Поиздевавшись над ним, они перерезали ему глотку. Я ничего не мог поделать, но, к счастью, сумел отстоять Раймонда!

Отойдя от Раймонда, Трейтор подобрал собственный меч и беззаботно подвесил его на пояс, но встал он так, чтоб видеть и не состоявшуюся жертву и Скрамбса.

– И где же они?– Подозрительно осведомился десятник, входя во двор. Следом заглянули два воина из его отряда.– Где вражеские воины? Куда подевались?

И опять же, Трейтор соврал мгновенно, будто и не раздумывал над вопросом:

– В доме,– обернувшись назад, махнул наёмник в сторону главного здания.– А я-то сразу не сообразил, почему они так резво сбежали. Видимо ваше появление заметили.

Последние слова он произнёс с едва заметными заискивающими нотками в голосе. Но могло показаться, что это всего лишь благодарность и радость от своевременного спасения…

Скрамбс хмуро поглядел по сторонам, изучая обстановку вокруг. Затем кивнул в сторону дома, два воина тут же, повинуясь невысказанному приказу, устремились туда и вскоре скрылись внутри.

– Извини, Скрамбс,– покаялся Трейтор,– я действительно ничего не сумел поделать, они напали внезапно, и их было намного больше нас.

– Ничего, ты сделал всё что мог. Не расстраивайся понапрасну,– подойдя к наёмнику, десятник покровительственно приобнял его одной рукой за плечи в знак поддержки.– Идёмте отсюда, здесь оставаться нет смысла, а город ещё предстоит прочесать, как следует.

Скрамбс призывно махнул Раймонду, и, продолжая обнимать наёмника, двинулся к выходу со двора.

– А как же Брайн?– Напомнил Трейтор.– Мы не можем его тут оставить.

– Нужно думать о живых,– непреклонно заявил десятник.– К тому же у нас нет времени устраивать каждому заслуженные поминки.

Трейтор понимающе кивнул, послушно шагая вперед. А вот Раймонд, шагавший следом, чуть не споткнулся от таких кощунственных речей. Как можно бросать на поле боя павших братьев по оружию, да ещё и говорить об этом без всякого сожаления и горести? Раймонд не понимал этого, его душа едва не разрывалась от мировой глупости, бессердечности и несправедливости, что открылась для него за сегодняшний день поистине в колоссальном размере.

Погрузившись в унылые мысли, он не сразу увидел, как десятник намеренно замедлил шаг, пропуская Трейтора вперёд, и тихо вытащил меч. Уже успокоившийся Трейтор, возможно мысленно ликующий от того, как складно удалось обмануть десятника и избежать наказания, не заметил действий Скрамбса. Скорее всего, он размышлял, как распорядится пожитками Брайна или же, как по-тихому избавиться от ненужного свидетеля, который в любой момент может сболтнуть лишнего…

В любом случае, десятнику без заметной спешки удалось приготовиться к удару. Трейтор всё-таки что-то почувствовал, или сработала хвалённая воинская интуиция. В последний миг он оглянулся, но больше ничего не успел.

Без размаха и без каких-либо видимых усилий, Скрамбс воткнул меч между лопаток Трейтора. Нереально и зловеще выглядела та лёгкость, с какой меч пронзил человеческое тело насквозь…

Резким рывком десятник вынул меч, Трейтор, покачнувшись, упал на колени. Грубо ухватив за волосы, Скрамбс остановил его дальнейшее падение и равнодушно вытер окровавленный меч об плечо наёмника. Закончив с очисткой, он позволил телу упасть.

Наблюдавшему за всем этим Раймонду снова поплохело, затошнило. Сознание затуманилось. Но в этот раз ужаснуло его не столько само убийство, сколько полное безразличие на лице десятника.

– Собаке собачья смерть,– пояснил десятник, перехватив взгляд парня.– Это ведь он убил Брайна?