Колыбель Марбаса

Глава 1

Доктор Манн закричала от боли. Очередной осколок от медицинских контейнеров впился ей в ногу, войдя в тонкую кожу, как горячий нож в масло. В ту же секунду пол оросился бордовыми каплями. Весь коридор сейчас казался одной большой свалкой разбитого оборудования, на стенах висели оголенные провода, а эвакуационное освещение то и дело давало сбой, погружая лабораторию в темноту.

– Я не могу, не могу, больше не могу. Пожалуйста, хватит, – запричитала она.

Густая дымка заволокла потолок. В ноздри ударил запах гари. Манн еще не видела огня, но по всему телу прошла волна жара, будто языки пламени уже облепили ее со всех сторон.

– Включена система пожаротушения, – эхом пронеслось по коридору аварийное сообщение. – Покиньте технические помещения…

Доктор Манн ненавидела этот голос. Ему было плевать. Ему не было страшно. А ей было. Черт побери, ей было до безумия страшно. Настолько, что она готова была добраться до сигнального пистолета и вышибить себе мозги его единственной ракетой. Но для этого понадобится снова бежать босыми ногами по полу, усеянному острыми осколками.

– Покиньте технические помещения…

Через минуту должна начаться откачка воздуха, и в сознании Манн мелькнула странная мысль: погибнуть здесь от удушья – это лучшее, что с ней может сегодня произойти. А вместе с этой мыслью в ухе раздался отчаянный вопль:

– Манн!

– Капитан? – не поверив коммуникатору, переспросила она. – Капитан, это вы? Господи, вы живы. Это доктор Манн, я возле медицинского отсека. Вы меня слышите? Умоляю, скажите, что вы меня слышите!

Система создавала помехи. Не находись Манн в защищенной лаборатории Совета, поклялась бы, что кто-то включил подавители сигналов. Впрочем сейчас это не имело особого значения. Сквозь скрип и треск коммуникатора она все-таки слышала голос Инсы Варт – единственного человека, способного спасти ее задницу. Он бывал в лесах Тау Джета. Он вывел корабль Межгалактического Совета с линии огня возле планетоида AР-52. И только он, будь он проклят, имел доступ к спасательным капсулам исследовательской лаборатории “Новая звезда”. Убивающая система контроля Межгалактического Совета. В прямом смысле слова – убивающая.

Динамик заскрипел, выдавая невнятное подобие слов. В наслоении шумов было невозможно понять, что говорит капитан, но случилось другое: впервые за последние несколько часов Манн почувствовала, что у нее еще есть шанс. И она побежала.

Двадцать шагов. Пятнадцать. Десять.

Двери медицинского отсека были открыты. В отличие от коридора, внутри все еще работало освещение, и она могла отчетливо видеть свой рабочий стол, стеллажи, зону с уцелевшим оборудованием и несколько боксов с образцами – главный козырь сотрудников лаборатории. Она не сможет утащить с собой все, но даже один контейнер вполне способен стать проводником назад, в большой мир Межгалактического Совета. Ценность одного этого бокса выше разблокировки капсулы спасения и выше стоимости всех человеческих жизней на станции. Так что Совету придется уступить ее требованиям.

Пять шагов. Четыре. Три.

– Покиньте технические помещения. Включена система пожаротушения.

– Давай же! Давай! – заорала Манн, боясь не успеть, и с победным криком влетела в отсек, чувствуя небывалую до этого момента эйфорию.

Дверь за ее спиной заблокировалась. Снаружи послышался свист систем откачки воздуха. Плевать. Она здесь, в безопасности и на связи с капитаном.

– Инса Варт, с вами говорит доктор Манн. Я в медицинском отсеке пятого блока. Образцы целы. Контейнер немного оплавился, но его содержимое не пострадало. Я смогу донести его до выхода, но мне необходимо, чтобы вы расчистили путь и проложили маршрут. Повторяю, бокс цел, меня необходимо эвакуировать. Запрашиваю маршрут.

Несколько секунд ничего не происходило, и эти несколько секунд едва не свели ее с ума. Проблемы с сигналом? Неработающий передатчик? После всего, что она увидела, любая мелочь могла стать преградой на пути к спасению. Поэтому когда в ухе послышалось тяжелое дыхание, с сердца Манн словно камень свалился.

– Капитан, – повторила она.

Дыхание стало громче. Теперь она отчетливо различала, как человек с той стороны тщетно пытается выдавить из себя какое-то слово. Могло показаться, что у него паника, из-за чего вместо фраз выходит протяжный стон.

Манн еще пыталась уговорить себя, что это от бега. В конце концов, сегодня им всем пришлось преодолеть немалое расстояние, чтобы не оказаться выпотрошенными заживо. Но чем дольше она ждала, тем сложнее становилось верить.

– Помоги, – прохрипел Инса Варт.

– Что?

– Помоги мне.

Манн опешила. Она схватилась за голову, словно пыталась удержать ее на месте. От давления в глазах начало двоиться, а комната затряслась. Она не в состоянии помочь самой себе, так как она сможет помочь капитану?

– Капитан, – протяжно выдохнула Манн, – Я в пятом блоке. Я возле медицинского отсека. У меня с собой бокс с образцом, который мы должны доставить в целости. Мне нужен проход, так чем я могу вам помочь?

– Здесь лианы! – заорал капитан, явно не слыша ничего кроме собственного голоса. – Я в третьем блоке, я пошевелиться не могу. Ты слышишь меня? Я пошевелиться не могу! У меня руки и ноги в лианах! Они разорвут меня сейчас! Они пополам меня разорвут!

Манн с ужасом посмотрела на дверь. В крохотное матовое окно можно было видеть, как горят индикаторы откачки воздуха. Да даже если бы они не горели… От медицинского отсека до третьего блока слишком много темных углов.

– Назовите код капсулы, – нажала на передатчик Манн. – Я приду за вами, как только вы назовете мне код от капсулы спасения. Вы меня слышите?

– Ты сдохнешь здесь, сука, – прохрипел капитан.

Нечеловеческий вопль в ту же секунду прогремел в ее ухе и пронесся эхом по всему телу, заставляя цепенеть от ужаса. А вместе с ним одновременно раздался хруст костей под разрывающейся плотью.

Ничего не видящим взглядом Манн посмотрела перед собой, пытаясь избавиться от застывшего в ушах звука. Все кончено. Даже если она доберется до капсул спасения, ей не удастся открыть их без кода активации. Флот Совета прибудет не раньше чем через три дня, а столько ей никогда не продержаться.

Что-то внутри еще заставляло надеяться на лучшее, но каждая клетка тела уже готовилась к смерти. Помутневшее сознание выхватило движение возле двери. И в ту же секунду ее рука против воли потянулась к большому осколку зеркала.

– Мамочка, – протянул тонкий детский голосок, а под сверкающим индикатором откачки воздуха появился расплывчатый силуэт.

Манн сглотнула.

– Мамочка, открывай же. Пойдем играть. Открывай, мамочка. Ты же хочешь со мной играть? Ты же моя мамочка?

– Сейчас милая, сейчас, – ответила Манн.

Дрожащей рукой она поднесла острый осколок к шее.

– Сейчас, дорогая. Подожди. Сейчас мы будем вместе.

Резкий удар – и горячая кровь полилась по телу. В первые секунды рефлексы Манн еще заставляли ее пережимать горло, но совсем скоро ее руки ослабли, открывая дорогу обжигающей волне крови.

Исследовательский лайнер “Новая звезда” потерял свой экипаж.

Глава 2

Ночь выдалась на редкость паршивой. От безделья Борис водил небольшим ножом по столешнице, пытаясь вырезать слово “Косса” – неизменное имя их корабля и команды. Зачем? Да черт его знает. Просто каждая столешница в этом вонючем баре была изрезана, продырявлена, прожжена и содержала сотни посланий на всех возможных языках. Он собирался внести в этот беспредел свою лепту. И ему было откровенно плевать на присутствие рядом доктора, капитана и полусотни местных выпивох, едва держащихся на ногах.

– Ты понимаешь, что никто не должен о нас знать? – недовольно выдала Док, когда Борис дошел до второй буквы “с”. – А хотя все равно. Действительно, проследят нас по тупой надписи, сделанной тупорылым кретином, убьют – какая разница. Давай я тебе плакат дам с нашими лицами, так проще будет.

– Ой, да заткнись уже, – тоном обиженного подростка выдал Борис, но нож убрал. – Лично я хочу знать, где моя доля? Мы торчим на этой планете уже… Сколько? Восемь дней? Так у любого крыша поедет. В тюрьме и то веселее было.

– Так возвращайся. Я вообще не понимаю, зачем ты столько времени сидишь на корабле. Ты же только жрешь не в себя и возмущаешься постоянно. С таким успехом мы могли завести собаку.

– Слушай, докторишка, – прошипел Борис, – мне просто нужны моя доля и отпуск.

– А нейротур тебе не заказать? – вспылила Док.

Она бросила раздраженный взгляд на капитана, ожидая его одобрения, но тот будто ничего не замечал. Рэм Човец закинул ноги на соседний стул, скрестил руки на груди и таким нехитрым способом спал на своей стихийной лежанке. Или делал вид, что спит. В любом случае, ни в какие споры он вступать не собирался.

– Скорее бы тебя пристрелили, – выпалила Док, когда поняла, что помощи со стороны не будет. – Или, клянусь, в очередной раз я вместо лекарства выдам тебе яд и буду с радостью смотреть, как ты бьешься в агонии.

– Я живучий как таурилийские слизни, – заржал Борис.

– Ты отвратителен…

Закончить она не успела. Динамик у входа выдал зубодробительный писк, привлекая внимание бармена и посетителей. В какой-то момент звук поднялся на такую высокую ноту, что бармену пришлось отставить стаканы и несколько раз ударить старую рухлядь по жестяной стенке. Подействовало не сразу. Только после трех ударов динамик выдал что-то более-менее похожее на речь:

– …яния Межгалактический Совет вносит в список разыскиваемых кораблей “Маятник”, “Меченосец”, “ПРС1202”.

Услышав это, группа у стены подорвалась и довольно заорала. Никто бы в жизни не сказал, что они вместе, но действовали ребята слаженно и синхронно, что наводило на ненужные мысли. От их крика Рэм Човец приоткрыл правый глаз, оценивая обстановку.

– “Ниссуари”, “Новая звезда”.

Очередная волна счастливого вопля прокатилась по бару с другой стороны. Впрочем, там никаких открытий: все как вопили вразнобой несколько минут назад, так и продолжали, только теперь с большим энтузиазмом.

– “ТиЭльДиТри”.

– Да! Да! Моя девочка! – Брызнул слюной толстомордый у стены. В этот раз он оказался единственным, кто был доволен названием. – Я говорил, что его назовут? А? Говорил? Где мои пластины, уроды? Время платить! Давайте, открывайте карманы, тащите все, что есть. Это его место в розыске по-праву, высокомерные вы суки. Они еще всех вас поимеют. Все сдохнут, а ТиТри будет и дальше от Совета уходить!

– Ну все, дружище, успокойся. Ставки сто к одному, – подтвердил бармен. – Поздравляю.

К толстомордому потекли тонкие пластины, передаваемые недовольными посетителями. Их ставка в этот раз не сыграла. В лучшем случае они смогут подняться через неделю, в худшем – через несколько месяцев – Межгалактический Совет никогда не спешил делиться списками своего розыска.

– “Косса”, – выплюнул последнее слово динамик и снова бессвязно закряхтел.

Общее ликование резко скисло, а толстомордый сплюнул и процедил долгое ругательство на одном из местных диалектов. Экипаж “Косса” здесь не любили настолько, что его название в списке разыскиваемых кораблей вызывало лишь раздражение. ““Косса” в списке? Значит, еще не сдохли”, – примерно так размышлял каждый, кто хоть как-то сталкивался с мародерами.

Впрочем, не любили их во многих местах, до которых дотянул свои когти Межгалактический Совет, но при этом никто не имел понятия ни о классе корабля, ни о его экипаже. Единственное, что знали – это то, что после “Косса” редко остается, чем поживиться. И всех это дико раздражало. В какой-то момент истории дошли до того, что Рэма Човеца начали считать порождением “великой свалки”, а его корабль – живой тварью, управляющей своим капитаном. При этом они даже имени его толком не знали. Капитан – и капитан, ну и черт с ним. Но шутка ли, только “Косса” оставались в живых десятки лет, пока остальные мародеры гибли пачками на кораблях-ловушках, в силовых цепях, в стычках друг с другом и на редких сделках с Межгалактическим Советом (о последних старались не распространяться, да и редко когда оставались те, кто мог о них рассказать).

– Ублюдки, – заключил Борис. – Они же даже нас не знают.

Док в очередной раз одарила его суровым оценивающим взглядом и сама налила себе выпить. Лично ее все устраивало: когда ты единственный медик на корабле мародеров, то нет никакого желания добавлять себе работы. Однажды Борис умудрился облапать подружку задохлика из патруля и в результате ей пришлось использовать весь свой запас медикаментов на него, Рэма и Арахниару – первого помощника капитана. Еще один раз Ари задела растяжку на корабле-страннике, о них тут же прознали штурмовики и несколько часов обстреливали корабль, пока Косса не ушел в гиперпространство – работы для медика тогда оказалось на несколько месяцев вперед. Так что, как ни крути, а чем меньше они контактируют со всеми вокруг, тем лучше.

– Семь возвращается, – впервые за несколько часов прозвучал хриплый голос Рэма Човеца.

Лицо Бориса озарила торжественная улыбка. Он победно потер свою лысую голову, что считал чем-то вроде хорошей приметы, и даже отодвинул стул.

Семь, он же НС-7, выгодно отличался ото всех членов экипажа. Во-первых, каждому, кто встречался на его пути, он казался чертовски привлекательным. Во-вторых, после привлекательной внешности все отмечали его умение показать себя с лучшей стороны. И в-третьих, после нескольких секунд общения, его собеседники были уверены, что Семь получил лучшее образование из всех высших академий Межгалактического Совета. Кто-то даже считал, что он командир флота и НС-7 никогда не пытался доказать обратного. К тому же, такой набор с легкостью открывал Рэму Човецу двери, к которым ни его, ни кого-либо другого из его экипажа даже близко бы не подпустили. И за все эти годы ни одному человеку союза даже в голову не пришло, что выходец “великой свалки” – не вечно хмурый капитан, все тело которого разрисовано непонятными письменами, а статный НС-7.

Этот раз не стал исключением. Стоило только выглаженному кителю Семь мелькнуть в проходе, как от дальней стены отделилась пышногрудая шлюха с телом искусной танцовщицы и ловко подплыла к потенциальному клиенту. Даже разгоряченная толпа не сбила ее с курса.

– Что у нас делает офицер флота? – елейным голоском протянула она. – Решил расслабиться или хочешь жесткого наказания от своего капитана? Любое желание, сладенький. Я все выполню.

Семь ухмыльнулся.

– Прямо-таки все?

– Для тебя – даже со скидкой. Если не станешь бить, конечно.

– Боишься?

– Дороже выйдет. – Заигрывающим жестом она провела рукой вдоль шеи. – Захочешь оставить на мне следы, красавчик, придется доплатить. А так можешь и выпить купить. У офицера же найдется несколько пластин, чтобы побаловать прекрасную даму?

Семь наклонился к ее уху:

– Сперва я сломаю тебе запястья, следов не останется, так что платить не буду, зато больно будет каждый раз, когда ты попытаешься сопротивляться. Затем я выбью твои колени, так что ты не сможешь бежать. И вот после этого я займусь твоими глазами…

Шлюха сглотнула и сделала неуверенный шаг в сторону вышибалы.

– Угомонись, – тут же прозвучал спокойный женский голос, а из-за спины Семь показалась невысокая брюнетка в форме пехотинца. – Не собирается он тебе ничего делать. Здесь должна быть наша команда: лысый, блондинка и мужик с татуировками. Видела?

Шлюха затравленно посмотрела ей в глаза и, кажется, собиралась ответить, но ее перебил довольный крик Бориса:

– Ари! Сюда!

– Идиот, – прошептал Семь.

Ари мысленно согласилась.

– Что ты там нес про запястья и глаза? – спросила она, подходя к столу.

– Ничего особенного. Я рассказал, что они делают с порождениями свалки. Тебя это напрягло? Можешь как-нибудь заглянуть в мой разрушенный дом и рассмотреть все в мельчайших подробностях. Они залетают к нам на охоту и уносят с собой трофеи.

– Глаза?

– Глаза, пальцы, уши – все, что можно быстро отрезать и пустить на украшения. С долгими расчленениями они не заморачиваются, иначе быстро окажутся трупами.

Ари только пожала плечами. О трофеях она не знала, но часто слышала, что свалка уже много лет является излюбленным местом для развлечений охотников. Хотя, справедливости ради, охотники тоже далеко не всегда возвращались оттуда живыми. Из двадцати человек в лучшем наборе могло вернуться только пять, остальные шли на обшивку техники порождений. В любом случае, Косса всегда обходили это место стороной. В какой-то степени из-за НС-7, но больше из-за бессмысленных неприятностей, которые оно сулило. Грабить корабли и пришить по дороге несколько охранников – это одно. По собственной воле лезть в пекло – совсем другое.

– Допустим, а при чем здесь шлюха? – все никак не могла уловить ход мысли Ари.

– На этой планете охотников, как собак нерезаных. Руку даю на отсечение, что она одна из них.

Ари бросила короткий взгляд через плечо. Шлюха, как хлюха. Точно переделывала себя несколько раз, может даже хотела стать модом, но денег на генную модификацию не хватило. Либо Семь видел что-то, чего не может увидеть она, либо у него просто отвратительное настроение. Зная Семь, Ари поставила бы на первое, но верить хотела во второе.

К моменту, когда они подошли к столу, Рэм Човец окончательно проснулся. Ногой он подтолкнул стул для Ари и заказал роботу-официанту выпить, а на его лице впервые за весь вечер отразился искренний интерес.

– Какие новости? – спросил капитан, стоило им сесть.

– Все плохо, – без лишних прелюдий сказал Семь.

Борис недовольно скривился.

– Вот твоя прямота всегда как заноза в заднице, – сказал он. – Неужели нельзя было начать с чего-то хорошего? Нельзя так просто брать и вываливать дерьмовые карты на стол.

– Я должен предложить тебе выбор из новостей? Так нет его. Все плохо. Корабль, который мы отбуксировали к холмам, оказался лайнером капитана из совета.

– Проклятые шишки союза, – возмутился Борис, – они везде. Куда ни плюнь, корабль капитана, сына, брата, третьего брата по материнской линии, мелкой шавки…

– Помолчи, – остановил его Рэм. – Что с лайнером?

– Прогулочное судно, – продолжил Семь. – Если в общих чертах, то в самом судне не было ничего особенного. Он устраивал там приемы, часто путешествовал, еще чаще с эскортом. Жена и три его дочери даже не подозревали о существовании лайнера и точно не сильно расстроились, узнав о его пропаже.

– Пока я вижу только то, что все счастливы. Так в чем проблема?

– Проблема в том, что он хранил в своей каюте какие-то данные Межгалактического Совета. Подробностей мне никто не сказал, но если судить по их реакции, то там были как минимум карты, возможно, какие-то военные разработки. Хотя никогда нельзя знать наверняка.

Док с ужасом посмотрела на капитана. Борис снова потер лысый череп, а Рэм Човец хрустнул костяшками пальцев. За столом воцарилось абсолютное молчание.

Как раз вовремя подлетел небольшой робот с подносом и прописанными движениями принялся выставлять стаканы с синей жидкостью – безумной смесью из трав четырех холмов и воды местного озера. Подается только в трех местах системы и сшибает с ног любого, весом меньше пятидесяти килограммов.

Как только официант отлетел от их столика, Док первой взяла слово:

– Я точно помню, что лайнер был разграблен до нас.

Борис кивнул.

– Вот редко это говорю, но я с ней согласен. Какие-то уроды все вынесли до нас и незаметно смылись, а на нас всех собак решили повесить? Так мы же его и отбуксировали к приемке на холмах, потому что взять было нечего. Ну что, я один что ли это понимаю?

– Им плевать, – ответил Семь. – Мы в розыске.

– Мы и до этого были в розыске, – задумчиво протянул капитан.

– Розыск тоже разный бывает, – сказал Семь. – С этого дня мы отмечены как шпионы с припиской “особо опасны”. Так что любой корабль из флота будет обязан разнести нас на части.

– В пыль, – уточнил Борис. – Нас просто сотрут в порошок, стоит нам только нос высунуть дальше орбиты.

– Пока мы знаем точно только одно: для нас взятки больше не работают, – кивнул Рэм. – Хорошие новости есть?

Борис залпом осушил свой стакан и с громким хлопком вернул его на стол.

– Какие хорошие новости? – сказал он, кривясь то ли от слов Семь, то ли от ядреного пойла. – Порождение же сказало, что все новости – полное дерьмо.

– Я тебе сейчас голову снесу, – огрызнулся Семь.

– Есть другие новости, – быстро ответила Ари, пока новая перепалка не переросла в мордобой. Такого раньше не случалось, но когда экипаж на нервах все может произойти в первый раз. – У совета есть для нас одно дело. Мы договорились, что если удастся его провернуть, то все претензии по судну будут сняты. Из списка разыскиваемых преступников нас, конечно, не уберут, но все отметки снимут и мы вернемся к тому, с чего начинали.

Рэм задумался. Подарки от совета не сулили ничего хорошего. И это было не его личное мнение, а опыт десятков таких же команд. Коррупция, контрабанда, подлог, убийства, торговля людьми, рабство – это все делали и отдельные личности совета. Вот только если с нормальными преступниками всегда можно было договориться, а на худой конец решить вопрос силой, то те уроды так просто не отстанут. Для них все, кто в розыске – хуже червя. И прав имеют не сильно больше. А если нанятая команда не хочет ходить по струнке, то флоту всегда может прилететь анонимное сообщение с координатами разыскиваемых преступников. Отдельные члены МС заслуживали отметки “особо опасен” в разы больше, чем они. Но когда тебя загнали в угол, выбирать не приходится.

– Ладно, выкладывай, что от нас требуется, – все-таки сказал он.

– Забрать образцы из медицинской лаборатории, – ответила Ари.

– Это шутка такая?

Семь помотал головой, подтверждая, что Ари говорит правду.

– Подождите, – изумилась Док. – Если я правильно помню, то все лаборатории находятся под пристальным контролем совета. Там же все кишит военными. Они что, хотят, чтобы мы по собственной воле прошли мимо эскадрильи туда, а потом еще и вернулись? При этом находясь в розыске, да еще и с подобной отметкой? Это же стопроцентное самоубийство.

– И, как ни странно, но я снова ее поддерживаю, – откинулся на спинку стула осоловевший Борис. – Блондиночка дело говорит. Если мы туда сунемся, то нас сразу уничтожат. Да от нас даже пыли не останется.

Семь неопределенно покачал головой, а Ари продолжила:

– Значит, слушайте. Год назад они запустили какой-то секретный проект на планете Марбас. Идея сулила большую прибыль и особые привилегии для толстосумов. Совет даже толком не знал об этом. Так, согласовали документы взамен на что-то и все. Но туда быстро спустили блоки и создали лабораторию, также срочно отправили ученых и парочку проверенных военных, которые не станут поднимать лишнего шума. Насколько я поняла, капитаном там числился Инса Варт.

– Та еще продажная тварь, – вырвалось у Рэма.

Ари вскинула брови.

– Вы знакомы?

– Были когда-то, – ответил Рэм. – И я бы не сказал, что этому рад. Он продал команду за возможность спасти свою шкуру. Если его поставили за главного, то только в частном порядке.

– Те, кто его нанял, никому не доверяли, – сказала Ари, словно продолжала слова капитана. – Никому из экипажа не выдали коды для эвакуации. Никакой защиты тоже не было, если не считать пары тройки военных.

– Экспериментальный проект, – добавил Семь и отхлебнул из своего стакана.

– Да бабки они отмывали просто, – возмутился Борис.

– Продолжай, – сказал Рэм.

Ари продолжила:

– Первые месяцы все шло неплохо, потом у них случилась утечка, за которой последовал взрыв. По крайней мере, так сказано в отчете. Большая часть лаборатории была уничтожена. В совете уверены, что команда мертва, поэтому они не стали организовывать спасательную миссию, а просто закрыли проект “Новая звезда”.

Рэм довольно улыбнулся, что случалось крайне редко.

– Мы только что слышали это название, – пояснил он.

– Где? – удивился Семь.

– В списке разыскиваемых преступников, – ответил Рэм. – Интересно получается. То есть лабораторию они не просто закрыли, а вычеркнули из документов. Так что теперь расходы на “Новую звезду” пойдут через расходы на розыск, ну а мы окажемся их ищейками.

– Кто-то сделал так, чтобы лаборатория больше не контролировалась, – поняла Ари.

– Вот ублюдки, – сплюнул Борис. – Уверен, они еще и выжидали несколько месяцев, чтобы там точно все сдохли.

Ари пожала плечами.

– Нам же лучше. Дело обещают простое. Надо спуститься на Марбас, залезть в эту лабораторию, забрать контейнеры с образцами, утрамбовать это все в Косса и довести до нейтральной территории. Там Семь встретится с их доверенным лицом и там же с нас снимут все отметки. Плюс ко всему за каждый доставленный контейнер нам платят отдельно, а все, что уцелело в лаборатории, мы сможем забрать себе.

Капитан задумался.

– Звучит как-то слишком хорошо.

– Кто знает, что у них на уме, – сказал Семь, безразлично разглядывая толпу. – Когда нужно сделать все тихо, быстро и незаметно для своих же, то кого еще нанять? Флот просить не станешь, а мы всегда на связи. Кроме заказчика ни перед кем не отчитываемся. Если умрем, то им от этого одна сплошная выгода. Так что я бы подумал над предложением.

– Ты доверяешь своему человеку в МС? – спросил Рэм.

– Если бы я хоть кому-то доверял, я бы уже давно был мертв, – без раздумий ответил Семь. – Но я верю, что им надо провернуть это дело как можно быстрее и не привлекая весь совет.

– Значит, контрабанда, – подытожил Рэм. – И выбора у нас никакого нет.

Он обвел взглядом команду. Иллюзий по поводу верности и преданности он никогда не питал, но в чем точно был уверен, так это в том, что каждому из этих людей будет намного хуже вне Косса. А человек – тварь простая. Он идет туда, где проще, комфортно и понятно. Поэтому, не заметив явного возмущения или недовольства, капитан просто сказал:

– Выдвигаемся.

Глава 3

Первое, что услышал Рэм – тихое и монотонное жужжание. Оно было похоже на звук крохотного вентилятора, и сквозь сон Рэму казалось, что он вернулся на семь лет назад, в то самое место, которое когда-то называл домом.

Бокс на одного человека. Если опустить кровать, вплотную прилегающую к стене, то останется проход в ширину равную половине шага. Пройдешь по нему разок, и все вещи в ту же секунду свалятся с полок на пол. Это невероятно раздражало. Настолько, что в какой-то момент Рэм перестал биться за лишнюю площадь и больше не поднимал кровать к стене. Его комната резко уменьшилась в высоту, настолько, что теперь невозможно было пройти не согнувшись, но зато вещи оставались лежать на своих местах.

Радовало только, что вечный смог и выхлопные газы, преследующие жителей нижнего города, здесь никогда не были проблемой – если у тебя нет ни одного окна, то тебе плевать на дым внешнего мира. Что реально вызывало опасения, так это система вентиляции. Временами она барахлила и издавала странные звуки. Рэму постоянно казалось, что еще немного и она замедлится, а потом и вовсе перестанет работать. Если такое произойдет, то бокс превратится в пакет, натянутый на голову и крепко завязанный на шее. Если большие лопасти прекратят вращение, то крохотный вентилятор быстро последует за ними, но именно этот крохотный вентилятор странным образом приносил Рэму спокойствие.

Шум немного усилился, и Рэму показалось, что возле его двери кто-то стоит.

– Брат Орто, открывай, живо! – Голос с той стороны раздался одновременно с грохотом по двери, а с потолка над проходом посыпалась пыль. – Ты задумал запретное, отступник.

– И в мыслях не было! – прикрикнул Рэм, выбирая между дорожной сумкой и небольшим рюкзаком.

– Говорим тебе, ты еще можешь все изменить, пока презренные адские псы, над которыми не подвластно время, не растерзали твою плоть.

– Псы подождут. Я в ближайшее время умирать не собираюсь.

– Гроб с преступниками тебе уже назначен, отступник, если будешь упорствовать в своей вере. Открой, тебе говорят. Выполнишь задание и будешь прощен.

Рэм посмотрел на глухую стену. Впервые за все эти годы он пожалел, что здесь нет окна.

– Я не собираюсь возвращаться, – крикнул он через дверь. – Лучше уходите. Или мне придется сделать так, чтобы вы ушли.

– Ты станешь прочтенным! – брат Нова повысил голос. – Бойся. Они все станут читать тебя много лет, пока твое изувеченное тело будут есть черви под чужой землей.

– Ты будешь прочтенным, – повторил за ним брат Нарт.

– Прочтен. Прочтен. Прочтен… – забубнел хор голосов за дверью.

– Да сколько вас там, – прошептал Рэм, сильнее сжав рукоять ножа. – Я скорее сдохну в этом гробу, чем вернусь к вам.

Жужжание стало громче и переросло в неприятный писк, звучащий с одинаковыми интервалами. Сердце Рэма готово было выскочить из груди, ладонь с такой силой сжимала нож, что мышцы свело судорогой. Сейчас. Все должно произойти именно сейчас. Или он уже не выберется никогда. Он сделал несколько шагов к двери, холодный пот окутал его тело, и в эту же секунду Рэм Човец открыл глаза.

Косса. Его корабль. Родная каюта. Он уже много лет не вспоминал ту жизнь, когда был братом Орто. Да и с чего вдруг?

Едва слышное жужжание действительно принадлежало системе охлаждения, а вот непонятный писк оказался навигацией, указывающей на скорое сближение. Не пройдет и часа, как они окажутся рядом с Марбасом и его разрушенной лабораторией.

Рэм посмотрел на свою руку: пальцы скрутило с такой силой, что теперь они больше походили на безжизненные ветки, чем на человеческую плоть, а через несколько минут (когда закончится действие раствора) будут еще и безумно болеть. На какое-то мгновение капитан испытал довольно странное чувство: словно прошлое, настоящее и будущее предстало перед ним одновременно и возможно, только возможно, но побег семь лет назад был далеко не лучшим вариантом.

Он встряхнул головой, отгоняя глупые мысли. Сохранить корабль, снять отметку и убраться как можно дальше от глаз Межгалактического Совета – вот план и сделать все надо именно в такой последовательности.

– На земле, под землей, – сказал он, набросив куртку и застегнув старый оружейный ремень, который неизменно носил с собой. – Думаешь, это имеет какое-то значение? Главное, чтобы не пылью в космосе.

***

К моменту, когда капитан перешел из каюты в отсек управления полетом, навигация уже вовсю сообщала о скором сближении. Попеременно горели огни системы предупреждения, пищал радар, который Семь притащил с собой с великой свалки. Цвет треугольника на навигационном индикаторе сменился с зеленого на желтый, предупреждая о сократившемся расстоянии. В начале консоли замелькал круг с подсвеченной надписью “Марбас”, через секунду рядом с ним появился длинный столбец с краткими и понятными только опытному штурману сведениями о планете.

– Будем на орбите через двадцать минут, – устало сказал Семь.

Он протянул руку к своему краю стола и выставил перед капитаном чашку с элийским пойлом.

– Мерзость, но хорошая, – скромно улыбнулась Ари, и сразу отвела взгляд, продолжая внимательно следить за приборами.

– Ты попробуй, помогает лучше ледяного душа, – добавил Семь. – Тебе уж точно не повредит.

Рэм не мог не согласиться. Кажется, в последнее время он сильно сдал: сперва дал промашку с лайнером, потом проторчал под носом у совета восемь дней, позволил поставить маячок на Косса, согласился на нелепую сделку, вот и теперь они снова летят неизвестно куда по заказу Совета. То, что он собственными решениями загнал себя и экипаж в угол словно каких-то крыс, не делало ему чести. Даже больше, на флоте это был бы веский повод снять все звания. А был бы в другой команде, его спокойно выкинули бы в открытый космос собственные люди. Так что ему еще крупно повезло, что это его корабль, а команда сквозь пальцы смотрит на промахи.

– Мне не душ нужен, а сон, – ответил капитан и обернулся на шум за спиной.

По проходу шел Борис, от безделья барабаня ладонями по стенам. В отсеке управления полетом он был нужен не больше, чем балерина при штурме, но шел так, будто все только его и ждали.

Рэм потер виски от наступающей боли. Он прекрасно понимал, что ничего не сможет поделать со ставшим привычным местом сбора. Вот и Док уже сидела в дальнем углу, с абсолютным безразличием пролистывая последние сводки новостей. Она нужна была здесь так же как и Борис, а все равно сидела. Скучала, но сидела. Так что Рэм решил действовать по старому доброму принципу: не можешь подавить бунт – возглавь его.

– Борис, почему так поздно? – сказал он. – Ты заставляешь всех ждать.

На секунду Борис опешил. Только когда до него дошло, что на мостик он в принципе не собирался, поэтому не мог никуда опоздать, он довольно плюхнулся в свободное кресло и произнес:

– Я уже устал повторять, что нам пора заменить эту рухлядь на звездолет с кают-компанией. И заведи ты себе уже нормальный ремень, – бросил он капитану.

Док оторвалась от новостей.

– Ты будешь платить за него из своего кармана?

– За ремень для Човеца? – не понял Борис. – С радостью. Я ему дарил, он не носит. Привязался к своему старью и не снимает. Човец, вот ты объясни, на кой черт он тебе вообще нужен?

– Считай, это моим талисманом, – усмехнулся капитан.

Док только успевала переводить взгляд с одного на другого, пока не сорвалась окончательно:

– Я говорю про корабль. Вы все… Все меня не слышите. Никогда. Словно я пустое место, которое нужно только если в вашей шкуре пробило дыру.

Борис посмотрел на нее с искренним сожалением.

– Мы можем продать барахло из трюма. Там пятнадцать ящиков всякого говна, – пожал он плечами.

– За последние месяцы их осталось только восемь, – подхватила Ари, за что сразу получила неодобрительный взгляд капитана.

– А еще ты пропустил свое дежурство на кухне, – добавила Док.

Рэм отхлебнул пойло, стараясь перестать слушать. Если эти двое начали спорить, то банальной перебранкой на несколько фраз разговор не закончится. И ведь не разберешь, что у них там произошло. Еще несколько месяцев назад все было тихо и спокойно, а теперь словно с цепи сорвались.

– Удалось узнать что-нибудь? – спросил он Семь, пока спор за спиной набирал обороты.

На что порождение довольно ухмыльнулся.

– Марбас – планета класса С, пятая по удаленности от звезды. Атмосфера содержит кислород, пригодная для длительного существования. В общем доступе есть файлы до строительства лаборатории, – Семь смахнул изображение на консоли и перешел к файлам, – в них говорится, что Марбас является малообитаемой или необитаемой планетой с растительностью, но без животной формы жизни.

Рэм проследил за индикатором на мониторе.

– Как-то странно. Зачем им строить лабораторию на этом отшибе, еще и с таким размахом?

Вопрос был риторическим, но Ари решила ответить:

– Что-то мне подсказывает, что они собрались отправить планету в утиль. Вот посмотри, – она открыла модель и повернула несколько раз пока не попался нужный фрагмент. – Здесь наша лаборатория. А здесь, – она указала на затемненный элемент в соседнем квадрате, – начинается лес и дальше расходится на весь остров. Лично мне кажется, что после наших образцов кто-то хорошо набьет карманы на разработке этого места.

Капитан несколько раз прокрутил модель, сверяясь с показаниями. Вся планета была одним большим бескрайним лесом, что никак не объясняло рвение отдельных членов совета ее исследовать. Древесина давно перестала быть уникальным ископаемым – ее производство еще сотню лет назад отдали на откуп корпорациям, а те с легкостью могли производить любые масштабы, да хоть по одной такой планете в месяц.

– Ладно, – немного поразмыслив, сказал он, – наше дело маленькое: найти, вывести и забыть. Плевать, деревья они там собирали или еще что. Главное, чтобы в шаттл влезло. Борис, – прикрикнул Рэм, скорее не из-за опасения, что его не услышат, а потому что ему сильно надоели споры за спиной. – Готовься. Челнок выводим через двадцать минут. Ты с Ари и Семь, Док со мной, пока вы там не поубивали друг друга. Косса остается на собственном управлении. Первостепенная задача – проверка данных.

***

Не прошло и получаса, как небольшой челнок отстыковался от корабля и двинулся в сторону места посадки.

Рэм ногой оттолкнул ящик с боеприпасами, чувствуя, как внутри просыпается неуверенность. Обычно он всегда был начеку с Межгалактическим Советом, но в этот раз все нутро просто кричало, что Совет забыл им сообщить о чем-то очень важном. Узнать бы о чем, думал капитан, прекрасно понимая всю нелепость своего желания.

С громким треском металлический конус, защищавший обзорное окно, отъехал в сторону, открыв просторы Марбаса. Любоваться и правда было чем. Зеленые кроны деревьев сияли изумрудами под пламенным светом ближайшей звезды. Они сплелись своими ветвями в одно сплошное полотно, покрывающее все вокруг огромным блестящим одеялом. А в редкие прорехи между ними можно было рассмотреть массивные корни, змеями рвущиеся вверх из-под земли.

– Нормальное они место выбрали, – присвистнул Борис. – На модели все как-то поменьше было. Слушайте, а здесь хотя бы поляна есть? Или нам на лабораторию садиться?

– Рядом, – ответила Ари. – Должны же они были расчистить себе место для посадки. Одно я уже нашла.

– Да как-то не похоже…

– Я знаю, что делаю, – безапелляционно сказала Ари и направила шаттл вниз.

Корабль затрясло. Прогремел удар в борт с правой стороны, заставив шаттл отклониться от выбранного курса. Экипаж подбросило. Док мертвой хваткой вцепилась в поручень, стараясь удержаться на месте. Борис приложился затылком о стенку. Ящики с боеприпасами опасно зазвенели.

– Мягче садись! – выкрикнул Рэм, едва успев подхватить падающий кислородный баллон. – Мы так сдохнем раньше времени.

– Я стараюсь, – ответила Ари.

Старания не возымели успеха. Треск и скрежет раздались с внешней стороны корабля. Как только шаттл коснулся деревьев, его начало неестественно заваливать на бок. Из-под носовой части фюзеляжа выбило фонтан искр. Смотровое окно в одну секунду покрылось тонкой сеткой мелких царапин.

– Да вы там совсем охренели? – не выдержал Борис. – Ты людей везешь!

– Ветки! – крикнул Семь, выравнивая борт.

– Что?

– Ветки, говорю! Они над землей разрослись, не протиснуться. Еще и непрошибаемые.

– Это что вообще за деревья такие? – спросил Борис, но ему никто не ответил.

Момент, когда скрежет достиг своего пика и пошел на спад, казалось, настал через целую вечность. Теперь он больше походил на звук, который издают старые ломающиеся музыкальные автоматы, на последнем издыхании проигрывающие выбранную мелодию: они начинают нелепо растягивать каждое слово и создается впечатление, что еще немного и они лопнут. Этот же звук преследовал челнок, скатывающийся по полотну сплетенных деревьев как по трамплину. Ветки скрипели, царапали, били, но и не думали ломаться. Челнок трясло и подбрасывало. Обычная вертикальная посадка в одночасье стала фатальным спуском с горы.

– Только попробуй убить нас раньше, чем мы выйдем на эту планету, – прокричал Борис.

– Ты же живучий как таурилийские слизни, – засмеялся капитан, добродушно хлопнув его по плечу.

Челнок тряхнуло еще раз, отчего панель, скрывающая внутренние фильтры, отвалилась, едва не задев своим краем капитана. Чуть ближе – и ему бы продырявило руку острым углом. Он хотел снова крикнуть Ари или Семь, но почувствовал, как скорость постепенно пошла на спад. Корабль все еще кренило, но теперь он шел по накатанной, больше не цепляясь боковинами. Вместе со спадающей скоростью стихал и раздражающий скрежет. А потом в одночасье он вовсе исчез. К удивлению всех, челнок плавно остановился, немного откатившись назад. По мнению Рэма, даже слишком плавно.

– Что это было? – после недолгого замешательства первой подала голос Док.

На приборной панели попеременно загорались индикаторы потери топлива, неисправности стабилизатора и фюзеляжа. Каждая новая вспышка прибавляла часы к их вынужденному присутствию на планете.

– Мы еще на место не прибыли, а уже в полной заднице, – выпалил Борис, глядя на последний индикатор.

К всеобщей молчаливой радости он так и не загорелся.

– Будем считать, что все не так плохо, – сказал Рэм, выждав на всякий случай еще несколько секунд. – Планы те же, ничего не поменялось. Ты с Ари обходишь лабораторию с северной стороны, мы с Док – с южной. Семь теперь остается на челноке для починки. Надеюсь, к нашему возвращению он будет готов. У меня нет желания выбираться из этой дыры в капсулах совета.

Глава 4

Нет ничего хуже закрытых Межгалактическим Советом планет: о них никогда не бывает нормальной информации в отчетах, о них практически ничего не сказано на картах, а во всех базах можно найти только скудные данные. И довольно часто эта информация не подтверждается, а еще чаще противоречит сама себе.

Пока отчеты точно не врали только в одном: в возможности дышать. А все остальное придется узнавать Док из сканирования местности. Ядовитые элементы, опасное поверхности, площади горения и самое первое – присутствие форм жизни. Рэм подсчитал, что на это уйдет не меньше четверти часа. А если Намиру не поторопится, то и больше. Они досконально знали все о кораблях, их управлении и системах безопасности, но до этого момента старались обходить стороной неизвестные планеты.

Что ж, все бывает впервые, подумал Рэм и вышел из шаттла. Земля под деревьями была присыпана тонким слоем белой пудры, которая с легкостью поднялась в воздух, стоило только массивным ботинкам членов экипажа ее коснуться. Говорят, именно такая белая пудра появляется в местах, где только что прошел первый снег. Капитан лишь слышал о нем. Много где бывал, многое видел, а вот первого снега как-то не довелось. Но он видел подобную пудру в нижнем городе. Там она от смога и пожаров покрывала толстым слоем каждый миллиметр пространства.

Рэм опустил руку и дотронулся до земли.

Пыль – понял он, растерев кончиками пальцев. След из этой пыли оставил их корабль – единственное, что ему удалось сделать с местными растениями. Ни поваленных деревьев, ни веток, ни листьев, а только невесомая белая пыль. Они стесали лишь верхний слой и при этом сами едва не разбились. Плюс один к тому, что забыли написать в отчете.

Капитан вдохнул. Сделал это не он один. Все четверо не могли надышаться идеальным воздухом. Слишком идеальным. Слишком чистым. Настолько, что от одного вдоха начинала кружиться голова.

Рэм прислушался. Казалось, все вокруг погрузилось в полнейшую тишину. Он отчетливо слышал каждое поскрипывание челнока, шаги Ари и Док, даже собственное сердцебиение. Но большие ничего. Бесконечный лес, окутывающий всю планету, молчал. Не было ни ветра, ни движений листьев, ни шума. Совершенное, полное молчание, словно само место затаилось, выжидая. И это не внушало доверия.

– Мать твою, что за хрень! – разбил неприятную тишину голос Бориса.

Рэм довольно усмехнулся: Борис всегда мог вернуть их землю. Пожалуй, это одна из тех черт, которые капитан ценил в нем больше всего. Остальные пока не придумал. Как бы то ни было, сейчас он не просто твердо стоял на ногах, но и указывал на что-то наверху.

Все проследили за его рукой и застыли в недоумении. Ари даже немного наклонила голову, пытаясь найти лучший ракурс обзора, а Док невольно сглотнула, хотя на своей памяти видела вещи и похуже.

– Это мы его так? – снова нарушил общее молчание Борис, но и в этот раз никто не спешил ему отвечать.

Шаттл оставил четкий след. Расстояние от самого пика склона было основательно отполировано низом челнока, а место, где они затормозили, отчетливо напоминало огромную паутину, собранную из сотни веток. Скорее всего именно благодаря этой стихийной паутине они и смогли остановиться.

Но ветки оказались не самым странным, чем встретил их Марбас. Гораздо хуже выглядело то, что было насажено на них. С каждой стороны паутину обрамляли части человеческой плоти. Из-под носа шаттла торчал кусок раздавленной головы, а ближе всего к ним, на высоте не более метра, висела оторванная нога. По чистой случайности она зацепилась за сук, так и не свалившись на землю. Немного подгнившая, но не высохшая.

– Это же правая, – присмотрелась Док.

Ари подошла ближе и повернула за лодыжку. Борис с отвращением поморщился.

– Так я не понял, он что, бежал нам навстречу?

Рэм посмотрел на него с непониманием.

– Ты действительно считаешь, что он восстал из мертвых и побежал на свет?

– Вот вы смеетесь, а это, между прочим, лаборатория союза, – запротестовал Борис. – Откуда мы знаем, какие они здесь опыты ставили. Может, они мертвецов оживляли. Бррр, мерзость какая. Значит так, если у нас здесь толпы ходячих трупов, то я пас. Вы как хотите, а я забираю свою задницу и сваливаю.

– Да успокойся ты, – ответила Ари. – Никуда он не бежал, он давно мертв, мы только раздавили то, что осталось. На ноге номер: два-два-четыре-семь и знак флота.

– Это капитан Инса Варт, – без промедления сказал Рэм.

И на его лице в этот момент показалось неожиданно довольное спокойствие. Будто все время по пути на Марбас он только и ждал подтверждения этой смерти.

– Уверен? – переспросила Ари.

– Этот номер я на всю жизнь запомнил, можешь не сомневаться.

Индикатор Док запищал, заставив ее нелепо вздрогнуть.

– Даже не начинайте, – сразу сказала она, пресекая уже ставшие привычными насмешки. – Сканирование закончилось. Атмосфера полностью пригодна, никаких вредных веществ не обнаружено. Никаких живых существ не обнаружено. Планета покрыта растительностью. Есть вода.

– А… – попытался Борис.

– А оживших мертвых нет. Я слежу за движениями и поверь, я бы тебе о них точно сказала, – ехидно улыбнулась она. – И даже не думай говорить, что они затаились.

– Я и не собирался, – пожал плечами Борис и первым двинулся на север.

Глухой лес расходился во все стороны одним большим полотном. Несмотря на то, что над кронами деревьев был ясный день, внизу царил натуральный полумрак. Стволы змеями изгибались и переплетались друг с другом, что заставляло Бориса неприятно ежиться. Он никогда не был из робкого десятка, но с самого детства привык смотреть в лицо опасности. А вот когда у опасности не оказывалось лица, тогда он терялся.

– Ты постоянно все нагнетаешь, – сказала Ари, чувствуя нарастающее напряжение.

Она шла на два шага левее и каждые пять минут сверялась с данными.

– Я молчу, – отозвался Борис.

Ари хмыкнула.

По мнению Бориса, когда рядом не было капитана, она вполне могла сойти за нормального человека. Но стоило только Рэму Човецу появиться на горизонте, как ей сразу приходилось доказывать свое хладнокровие. Будто расслабься она хоть раз, и капитан в ту же секунду посчитает ее слишком мягкой для Косса. С другой стороны, оно постоянно бегала от Косса к совету, добывая новые данные – то еще двуличие.

– А мне вот интересно, ты с ним трахаешься? – спросил Борис, стараясь не думать о лесе.

Ари бросила на него удивленный взгляд.

– С кем? – спросила она.

– С твоим информатором из Межгалактического Совета. Кто он там? Ты даже звание никогда не называла.

– Может потому и не называла, что это не твое дело. Почему я должна отчитываться о моих отношениях с МС? Да еще и тебе.

– Меня это тоже касается.

– Каким образом?

– Ну давай вспомним, – Борис щелкнул пальцами. – Благодаря твоему другу мы смогли слинять от охотников, когда забрали порождение. И я там был. Потом нам попался внушительный крейсер, за которым гонялся еще десяток экипажей. И я там тоже был. На тот лайнер мы вышли не просто так. Хотя лично я считаю, что с лайнером это была подстава…

– Нас точно подставили, – согласилась Ари.

– Так мне дальше перечислять или ты все-таки ответишь? Ты с ним спишь?

Ари покровительственно усмехнулась и немного обогнала Бориса.

– Ты не ответила. Эй, ответь на вопрос.

– Нет, я с ним не сплю.

– Тогда что? Он тебе должен? У тебя в заложниках его любимая псина?

– Я его дочь, – сказала Ари, заставив Бориса удивленно остановиться.

– Да ты издеваешься, – выдал он. – За что родной отец тебя так ненавидит? Ты что вообще ему сделала? Ты же могла на лайнерах пить коктейли, а не грабить их.

Ари не отвечала. Возможно, Борису впервые за несколько лет все-таки удалось ее задеть. А может, она просто по обыкновению решила закончить неинтересный ей разговор. Как бы то ни было, воцарилась тишина. И Борису она показалась невероятно тяжелой.

Он недовольно ступал по мягкой земле и отмечал, как лес постепенно меняется. Если раньше деревья стояли на расстоянии десяти шагов друг от друга, то теперь змееподобные стволы встречались каждые семь шагов, затем пять. Темнота вокруг сгущалась. Ветви были все ниже. Среди деревьев стали появляться первые островки тумана. Они едва заметно двигались и соединялись друг с другом, образуя полупрозрачную стену, окружающую прилетевших со всех сторон.

Борис почувствовал наступающий со спины холодок. Он еще не видел, но тело отчетливо ощущало чужое присутствие: в горле застрял ком, мешая глотать, движения сковывал непонятный страх. Борис так и хотел дернуть плечами, чтобы сбросить с себя чей-то пристальный взгляд, и единственным его желанием в этот момент стало схватить Ари и ринуться прочь как можно дальше от этого места. По привычке он потер голову, пытаясь отогнать дурные мысли, но стало еще хуже: чувства обострились до предела, теперь он не сомневался, что со всех сторон из-за тумана на него смотрит множество пар глаз. Увидеть не мог, но точно знал, что это так.

Он обернулся. Резкий хруст раздался справа, заставив его вскинуть автомат и выстрелить в пустоту. Громкий хлопок эхом разлетелся по всему лесу, а за ним прозвучал звук удара металла о металл. Потом еще один. Еще и еще. Рикошетом задело несколько деревьев.

– Какого черта?! – прикрикнула Ари, ринувшись к нему, то ли пытаясь поддержать, то ли желая лично убить. – Ты что творишь?

– Там кто-то был.

– Да не было там никого. Ты нас чуть не прикончил.

– Говорю тебе, там был кто-то. Ветка хрустнула.

– Какая ветка? – взбесилась Ари. – Ты окончательно мозги отпил или какая-то из твоих любимых шлюх заразила тебя слабоумием? Эти ветки не разбил шаттл, а ты хочешь, чтобы они ломались от того, что на них кто-то наступил? А я ведь еще с Док спорила, что с тобой все нормально и ты можешь работать в команде. Так может, стоило ее послушать? Вот, смотри, нет здесь никого.

Она подошла к ложбине с густым туманом. Борис поднял автомат, не убирая палец со спускового крючка. Ари и сама могла за себя постоять, но так было надежнее.

– Ну же! Есть здесь кто-нибудь? Давайте, – раскинула она руки.

Повернулась направо, налево. Ожидание показалось Борису вечностью.

– Тебе постоянно мерещатся опыты и заговоры. Видишь. Нет здесь никого, – сказала она, возвращаясь на их тропу. – И убери этот чертов автомат. Деревьям он не навредит, а нас ты убьешь в два счета. Через десять минут уже будем возле лаборатории.

Борис медлил, но автомат убирать не собирался. По его мнению, в любой ситуации стоило готовиться к самому худшему. Особенно, если имеешь дело с Межгалактическим Советом. И только он собирался поделиться этой мыслью с Ари, как динамик коммуникатора громко запищал.

– Ари, Борис, – послышался взволнованный голос капитана. – Нужна помощь. Срочно…

***

Рэм Човец двигался своим обычным шагом, при этом внимательно рассматривая каждый участок, на который ступал. Подобные действия уже настолько вошли в привычку, что стали рефлексом: находишься на новом судне – всегда смотри по сторонам и под ноги. Несколько раз это правило спасло Косса от срабатывания систем безопасности, один раз от забытого на лайнере охранника, который не нашел ничего лучшего, чем напасть на прибывших мародеров. Жизнь охранника тогда оборвалась мгновенно.

Док шла за ним, но как она ни старалась, у нее не получалось не отставать, поэтому в какой-то момент капитану все-таки пришлось замедлиться.

– Это странно, но я не вижу ничего нового, – сказала она, продолжая следить за показателями.

– Тогда будем считать, что нам хоть где-то повезло и это реально плевое дело, – кивнул Рэм.

Док замотала головой.

– Нет же. Я просто не вижу никаких изменений. Ты можешь себе представить сколько всякой дряни в лабораториях совета? – спросила она, не взглянув на капитана. – Даже лаборатории класса А содержат достаточно элементов, чтобы оставить след, и это просто функционируя. А здесь работа с образцами, сбор данных, несколько модулей и блоков. Если бы она взорвалась, я бы уже засекла хоть что-нибудь, но здесь ничего нет. Все ровно так, как было возле шаттла.

– И что думаешь? Нас в очередной раз поимели? – сквозь зубы процедил Рэм. – Никогда не хотел связываться с Советом и вот наглядный пример почему. Стой, – скомандовал он.

Док застыла как вкопанная. Она заозиралась по сторонам, пытаясь рассмотреть, что же заставило капитана так резко остановиться, но кроме небольшого тумана, собирающегося на расстоянии нескольких метров от них, не было ничего примечательного. Да и сам туман не вызывал интереса. По показателям он был лишь частицами воды, которые скопились в воздухе – довольно банальная картина для того, кто все детство провел на зеленой планете. С научной точки зрения ее интерес вызывали только деревья, но даже они внешне (если не считать изогнутых во все стороны невероятно плотных стволов и переплетенных непробиваемых крон) уже стали приедаться. Если бы ни их неуклюжий вид и ни абсолютная тишина вокруг, этот лес вполне мог был сойти за тот, возле которого она провела достаточно времени во время учебы.

– Что показывают приборы? – спросил Рэм.

– Ничего, – пожала плечами Док. – Все, как и было.

Капитан вздохнул и двинулся дальше. Сосредоточиться становилось все сложнее. Он прокручивал в голове последние дела и пытался понять, в какой момент чутье ему отказало, и если оно отказало тогда, то стоит ли к нему прислушиваться в этот раз. Чутье говорило уходить из леса как можно скорее. Здравый смысл опирался на показания приборов и команды. Доверия не вызывало ни то, ни другое, но Рэм решил двигаться дальше.

– Что у вас происходит с Борисом? – спросил он.

Док оторвалась от показателей и удивленно посмотрела в его сторону.

– Ничего, – негромко ответила она.

Рэм подождал в надежде на продолжение, но Док лишь многозначительно молчала. Мог бы он читать мысли, ясно бы услышал требование не лезть не в свое дело.

– Мне безразличны любые отношения в команде пока это не вредит делу и остальному экипажу, – сказал он.

– Мы вполне можем работать вместе, – возразила Док.

– А другие нет.

– Это просто нелепо. – Было видно, что совсем скоро она даст волю гневу. – Никого кроме меня не раздражает, что он постоянно ноет? Его же всегда все не устраивает. Он пьет, скучает, находит каких-то шлюх в местах, где мы даже на день не успеваем задержаться. Как у него вообще это получается?

Рэм невольно усмехнулся.

– Допустим, это было только раз, и Семь выкинул их из шаттла. Повезло, что не в воздухе.

Случай действительно был нелепым: для передачи Борис был не нужен, поэтому остался охранять шаттл, а от скуки решил не терять времени даром. У них не флот, в конце концов, и сами они – не военные, так что могут себе позволить расслабиться. В общем, по мнению капитана и всей команды случай не стоил даже минутного обсуждения. Семь поднял за шкирки, дал в морду и выкинул обоих с корабля. Все. Что еще обсуждать? Но, видимо, для Док все было не так гладко.

– А его обращение к Семь? – продолжила Док. – Он называет его только “порождение”.

– Так он и есть порождение. Всех выходцев свалки называют “порождениями”.

– Может быть, но он наше порождение. И для нас он Семь. Ну вот, ты смеешься. Почему ты опять смеешься?

Рэм действительно смеялся.

– Да потому что ты защищаешь НС-7, – ответил он. – И это при том, что Семь может за себя постоять. Если бы не мог, я бы никогда не взял его в Косса и уж точно не оставил бы сейчас одного разбираться с шаттлом. И знаешь, что я помню?

– Что? – недовольно подхватила Док, уже догадываясь, о чем будет говорить капитан.

– А помню я, что еще несколько лет назад ты самолично собиралась пустить его на органы.

– Провести вскрытие, – поправила Док. – И я тогда только перестала быть медиком союза.

– Это имеет значение?

– Я не способна была принять, что эти существа идентичны нам. Но я изменилась, а Борис нет.

– Именно Борис предложил забрать Семь, – возразил Рэм.

– А знаешь, говори, что хочешь, но я уверена, что он лишний в команде. И в какой-то момент он нас всех угробит. И даже больше, клянусь тебе, он кинет любого из нас, чтобы спасти свою шкуру. А вот когда это случится, и мы все будем в опасности из-за действий этого кретина, тогда вспомни мои слова, – выпалила она на одном дыхании. – Мы отклонились к востоку. Нам надо сюда.

Пылая злостью, Док быстро свернула с их дороги, даже не дав капитану возможности ответить. Впрочем, не в ответе было дело. Плевать на спор. Она не дала Рэму возможности осмотреться. Он только успел повернуть голову в нужную сторону, как в абсолютной тишине раздался едва различимый щелчок, словно кто-то только что наступил на не пойми откуда взявшуюся металлическую пластину.

В ту же секунду показалось, что лес вокруг пришел в движение. С правой стороны щелкнуло. Рэм отчетливо слышал, как лениво набирал обороты механизм, но не понимал, где именно.

– Ко мне, живо, – приказал он, пытаясь сориентироваться по звуку.

Док бросилась в его сторону. Только она сорвалась с места, как земля со всех сторон двинулась на них волной, поднимая листья и ветки, будто те ничего не весили. Рэм пригляделся. Нет, не земля. Это заостренный прут длиной в несколько метров летел прямо к их ногам. Реакция была мгновенной.

– Прыгай, – крикнул Рэм.

Он едва успел оторвать ноги от земли. Как раз в тот момент, когда сверкающее тонкое лезвие срезало траву прямо под ними. И в эту же секунду раздался душераздирающий вопль Док.

Она упала на землю. Правая ступня была срезана идеальной линией. Левая нога потеряла половину голени. Теперь из двух обрубков, бывших еще секунду назад полноценными конечностями, хлестала кровь. Она окрашивала траву и тут же уходила под листья. Док закричала еще сильнее, когда увидела, что стало с ее ногами. Пройди прут еще раз, ее бы разорвало на части. Но механизм остановился.

– Сейчас, потерпи, – бросился к ней Рэм, тщетно обследуя множество своих карманов в поисках блокираторной пленки. По закону подлости она нашлась в последнем.

Док уже не выла, стонала и в любой момент могла потерять сознание. Не медля ни секунды, Рэм расстегнул пояс, обвязал им ноги, зубами оторвал край блокиратора и наклеил оставшуюся часть на два пальца от ран. Дыхание Док участилось. Всхлипы стали тише. Нужно было еще несколько минут, чтобы она окончательно перестала чувствовать боль.

Он провел рукой по передатчику.

– Ари, Борис. Нужна помощь. Срочно. Док ранена. Один ко мне. Один готовит лазарет в лаборатории. Найдите мне что-нибудь. И аккуратно, здесь есть ловушки.

Глава 5

Непонятно как, но Борис умудрился не только добраться первым, но и найти, где находится лазарет с нужным оборудованием. И если верить его сообщению, то содержимого нескольких комнат медицинского отсека должно было хватить, чтобы привести Док в чувства. Потерять единственного медика на корабле во время выполнения задания – не самая радужная перспектива. Потерять постоянного члена экипажа – все равно, что остаться без стабилизатора при посадке. Сесть-то они смогут, а взлететь уже трудно, как и найти новый.

Рэм нес Док на руках, Ари бежала следом, стараясь на бегу заменить пленку. Она видела, как в метрах двадцати впереди Борис, заблокировав открытую дверь медицинского отсека, машет рукой, указывая двигать внутрь. Сверху над его головой крохотным огоньком горел индикатор оповещения о пожаре. И при взгляде на него Ари пришла к единственному возможному выводу: сломан. Вокруг не было ни дыма, ни пламени и, что самое главное, их личные датчики не зафиксировали никаких возгораний. Оставалось только надеяться, что индикаторы, а вместе с ними система откачки воздуха и открытия дверей никак не связаны с оборудованием в медицинском отсеке. В противном случае, лечение превратилось бы в убийство.

– Это лучшее, что ты нашел? – выкрикнул капитан.

– Это первое, что было, – бросил Борис.

Одним ловким движением он расчистил кушетку ото всякого хлама и принял Док.

Пленка действовала идеально, заставив Бориса на секунду испугаться, что их медик не просто отрубилась. И только увидев новые блокираторы возле ран, он выдохнул – спит.

Теперь дело было за малым: подсоединить Док к системе лазарета для полного сканирования, и делать все строго по инструкции. С медиком было бы куда проще, но, если в каком-нибудь шкафу этой богом забытой лаборатории случайно не затерялся врач, действовать придется собственными силами.

Подобные системы в модулях для того и установлены, чтобы любой новичок мог справиться с задачей. Провести сложную операцию, назначить лечение по предварительной диагностике, оказать экстренную помощь – нет. А зашить рану, даже если зашивать придется оторванный кусок ноги – запросто. Потом (за оплату от сделки) Док можно будет сделать сотни протезов любой формы и цвета, хоть по несколько на каждый день недели.

– Сейчас мы все быстренько подлатаем, Намиру, – сам не понимая зачем, сказал Борис.

И сразу поймал на себе удивленный взгляд Ари.

– Что? Она меня бесит, но это не повод желать ей смерти.

– Сам справишься? – спросил Рэм, отходя от стола.

Борис взял нож, решая, как лучше убрать оставшийся кусок обуви. От увиденной картины он поежился: срезы были идеально ровными, будто по ногам Док прошлись лазером. Такой след мало что могло оставить. А еще меньше могло так гладко срезать защитные пластины ботинка.

Борис попытался вспомнить, из чего они сделаны. На ум приходил только высокопрочный сплав, разработанный специально для одежды работников лабораторий на других планетах. Прощальный подарок для Док. Даже не подарок, именно в них она благополучно сбежала вместе с преступником с медицинской станции шестого сектора.

– Твою ж мать, Рэм. В какое же дерьмо вы влезли?

– Прямиком в ловушку, – коротко ответил капитан. – Кто-то боялся встретить в лесу незваных гостей.

– Ты думаешь, местным удалось выжить? – с недоверием спросила Ари.

Капитан ответил не сразу.

– Все возможно. Знаю только, что будь эти кусты хоть трижды разумны, они не способны создать механизм, срабатывающий от нажатия на плиту.

Он отошел к проходу. Все шло не по плану. Даже хуже. Они пошли вслепую на сделку, о которой не узнали ровным счетом ничего. Заброшенная медицинская лаборатория? Образцы? Необитаемая планета? Да эти ублюдки из совета не имеют ни малейшего понятия, что здесь происходит. А если и имеют, то явно не собираются делиться своими знаниями.

Рэм еще раз посмотрел на стол лазарета. Не прошло и часа, а один из его команды уже оказался на нем. Если так пойдет и дальше, то чисто статистически они впятером не протянут здесь и суток.

Он оглядел блок. Множество разбитых контейнеров, разлитая желеобразная дрянь, сломанные ящики и замки. Либо здесь что-то искали, либо все жители станции скопом сошли с ума. Такое тоже бывало.

Безо всякого интереса он поднял синий жилет медицинского персонала и остановил взгляд на большом пятне крови под ним.

– Взрывы и пожары оставляют другие следы, – едва слышно сказала Ари, подойдя ближе.

– Это точно, – согласился капитан и тут же добавил, – надо осмотреться. Чем быстрее найдем образцы и свалим из этого места, тем лучше.

– А местные? – спросила Ари, выходя из блока.

– Местные… – повторил Рэм. – Я подписывался только вывезти контейнеры, сколько бы их ни было. Если здесь остались люди – это не наша проблема.

– То есть, ликвидация?

– Мы просто будем стрелять первыми.

– Идите уже за образцами. – Озабоченный голос Бориса заставил их обернуться. – Я с ней останусь, сделаю все, что смогу, но чем быстрее мы свалим с этой планетки, тем лучше.

Рэм не мог не согласиться. Действовать требовалось без промедлений. Каждый лишний час на Марбасе грозил новыми неприятностями, да и Док будет лучше приходить в себя в умелых руках или хотя бы под контролем настроенных на нее систем корабля, а не в чужой лаборатории. Не теряя времени, они двинулись по длинному коридору блока, стараясь по дороге заглядывать в каждую дверь.

Что Рэму, что Ари хотелось быстрее найти нужный груз и убраться из этого места. Виду они не подавали и даже словом не обмолвились, но кожей чувствовали, что теперь каждый их шаг может стать последним. Вероятно, так чувствует себя зверь, которого загнали в клетку, только клетка в этот раз оказалась большой планетой, а ее дверь захлопнется вместе с приходом флота Совета.

Большинство отсеков и комнат оказались пустыми. В некоторых стояла редкая мебель, где-то валялись все еще закрытые медицинские боксы.

Ловким движением Ари откинула несколько крышек. Простой набор, который можно найти на любом корабле, такое даже продать не получится.

В комнатах чуть дальше улов был намного интереснее. Черные длинные ящики с биометрическими замками стояли вдоль стен ровными многообещающими рядами.

Ари наигранно ухмыльнулась.

– Трупов не видно? Мне бы не помешал чей-нибудь палец или глаз.

– Хватит с нас на сегодня отрезанных конечностей, – не оценил ее шутку Рэм и выстрелил в замок.

Метод был старым, но действенным. Стоило только первой крышке распахнуться, он перешел ко второй, третьей и дальше по всему ряду. А когда пробил замок последнего ящика, Ари уже вытряхивала содержимое первых двух. Слов не требовалось – по хмурому выражению ее лица и без всяких слов было понятно, что она не нашла ничего толкового.

Внутри действительно было оборудование для взятия образцов, несколько научных приборов, название которых никто из Косса в жизни бы не запомнил, и парочка станций дальнего действия для связи с модулем на расстоянии нескольких километров. Это все, конечно, было идеально новым, современным, только что с конвейера, но от этого оно не переставало быть всего лишь научным оборудованием. По дороге назад они смогут захватить ящики и продать содержимое где-нибудь подальше от Марбаса и союза, но до этого момента оно не значило ровным счетом ничего.

Дальше по коридору Рэм наткнулся на консоль с планом эвакуации. И эта находка была куда полезнее.

На консоли то и дело вспыхивала предупреждающая надпись: “ПОТЕРЯ ПЯТОГО БЛОКА. СРОЧНАЯ ЭВАКУАЦИЯ. ПРОЙДИТЕ В ЧЕТВЕРТЫЙ БЛОК. ДОЖДИТЕСЬ БЛОКИРОВКИ ДВЕРЕЙ”. И тут же ее сменял приветливый логотип компании с воодушевляющими словами: “Спасательные капсулы ТРС – спасение жизни с комфортом”.

– Да они спятили, – недовольно сказал Рэм и сразу окликнул Ари. – Я нашел консоль. Попробуй подсоединиться.

Ари вышла из отсека, отряхиваясь от грязи и пыли. На ее лице явственно читалось разочарование.

– Там даже оружия нет.

– А чего ты ожидала от ученых?

– От ученых, которые прибывают на вновь открытую планету, – поправила она. – Хотя бы самой простой подготовки для выживания. А это стадо баранов, которое привезли и выгрузили под конвоем кучки военных.

– Консоль, – напомнил Рэм.

Она вытащила небольшой шнур и подсоединила свой коммуникатор. Крохотный экран на ее руке сразу засветился, выдал первые надписи и ловко принялся передавать управление Косса. Если с этой проблемой и может что-то быстро разобраться, так только “мозги” корабля.

– Что думаешь? – Рэм еще раз огляделся.

– Да мы умрем быстрее, чем найдем в этом хаосе боксы с образцами. Может, будут какие-то маячки или отметки о хранении. Если место хранения образцов заносится в корабельный журнал – тоже неплохо. Одно могу сказать точно: стрелок с указателями нам можно не ждать.

Рэм довольно посмотрел на нее. Нравилась ему эта девчонка. Достаточно безумная, чтобы стать частью команды, достаточно башковитая, чтобы работать с кораблем. Ему крупно повезло, что именитый отец отказался от своего ублюдка. А ей – что именно Рэм нашел ее избитой в той подворотне.

На экране появились первые данные о корабле и Ари сразу сбросила их на общую консоль.

– Пока могу только с уверенностью заявить, что здесь ничего не взрывалась, – сказала она.

– Еще что-то?

– Если смотреть последние команды системы. То… – она пролистала несколько строк вниз, стараясь добраться до нужной даты. – На протяжении нескольких месяцев перед катастрофой все шло без отклонений. Сообщают об активной работе с образцами.

– С чем именно работали?

Ари выдала надменный смешок.

– Я похожа на медиума? Здесь не говорят – я не знаю. Последним было сообщение капитана по закрытому каналу.

– Звук хоть есть? – оживился Рэм.

– Сейчас попробуем.

Ари снова нажала несколько кнопок, отдавая команду Косса. В первые несколько секунд ничего не происходило и Рэм уже посчитал затею бессмысленной, как из консоли раздался неуверенный писк, сменившийся треском. В появившемся сигнале слышались небольшие помехи, но звук оказался достаточно ровным и отчетливым, чтобы разобрать каждое слово:

“Пан им больше не подчиняется, – говорил Инса Варт. – Вы понимаете, что все вышло из-под контроля? Мы не можем продолжать исследования. Нам нужна срочная эвакуация. Открывайте вылет”.

На этом сообщение обрывалось. После него было еще семь попыток связи, но все они оказались безрезультатными.

Рэм включил запись еще раз. Все те же пять предложений.

– Есть объяснение, о ком он говорит? – обратился он к Ари.

– Нет, но смотри дальше, – она провела пальцем по списку команд. – Они отправили официальный запрос, а через час им ответили вирусом, который вырубил все системы. Взрыв. Пожар. Разрушение модулей. Затем еще трое суток лаборатория пыталась связаться с командным центром, после этого фиксируется, что весь медицинский персонал, ученые и военные погибли. Проект “Новая звезда” считается утерянным.

– Ладно, погром это объясняет.

– Им пришлось буквально выбивать себе дорогу к спасательным капсулам. Наверное, надеялись, что капитан сможет эвакуировать всех.

– Если бы он мог, он бы первым сбежал, – резко ответил Рэм.

Ари посмотрела на него с недоверием.

– Откуда ты вообще его знаешь?

– Долгая история. Итак, где наши образцы и нам стоит опасаться того, о ком говорит Инса Варт? – перевел тему капитан.

– Не знаю и не знаю.

– Значит, идем дальше. Борис, что там у тебя? – Рэм нажал кнопку коммуникатора.

Молчание вместо ответа настораживало. Рэм знаком показал Ари не двигаться: всегда есть вероятность, что им придется повернуть назад.

– Борис. Борис, как слышно?

– Да какого хрена! – в эту же секунду голосом Бориса затрещал динамик.

– Что там у тебя?

– Какой идиот вбил в эту лабораторию реплантацию? Я полчаса доказывал аппарату, что у меня нет второй части ее ног. Нет, понимаешь, нет у меня ее ног, тупая ты скотина!

– Там по умолчанию стоит реплантация, – шепотом пояснила Ари.

– Да, черт побери, – все-таки услышал ее Борис. – Сраная рухлядь не может понять слово “нет”.

– Как и ты, – Ари не стеснялась.

Рэм остановил ее недовольным взглядом.

– Результат какой? Ты смог настроить? – спросил он.

– Вот когда ты вызывал, что-то начало получаться. Ты в медицинской лаборатории сдохнешь быстрее, чем получишь лечение. Сейчас буду зашивать. Дайте мне еще час. Или собирайте боксы и валим отсюда к чертовой матери. О, прошу вас, скажите мне, что мы забираем боксы и валим.

– У тебя будет час, мы идем в глубь станции, – сказал Рэм и отключился.

***

Семь лежал на платформе, пытаясь добраться до дальнего угла кормовой панели управления. Как ни странно, но обшивка пострадала меньше всего, зато в управлении знатно закоротило, и Семь, к своему стыду, до сих пор не мог понять почему. Приложив еще одно усилие, он все-таки дотянулся до переборки, на ощупь повернул рычаг и тут же услышал протяжное шипение.

– Девочка моя, давай не сегодня, – сквозь зубы процедил Семь. – Ты меня сейчас будешь слушаться, мы вернемся домой и там уже выпендривайся сколько хочешь. Ну давай, малышка, давай.

Словно в противовес его словам из-за переборки показалась тонкая полоска дыма.

– Да что ж такое. Только не говори, что тебе продырявило отсек с водой. И что, мне теперь консоль снимать?

Вопрос был риторическим. Хотя Семь до последнего надеялся, что ему не придется разбирать половину носовой части, но умом он с самого начала понимал, что такое возможно.

– Хоть мозг не тронуло, – сказал он и потянулся за инструментом.

Вместо привычной прохлады металла рука нащупала пустоту. Он сдвинулся немного вправо, все еще надеясь, что не придется выезжать из-под консоли, но и в этот раз его пальцы встретили голый пол. Если бы кто-то спросил у Семь, что он не любит больше всего на свете, тот бы не задумываясь ответил: “отсутствие порядка”. Вот и сейчас он точно помнил, что положил инструменты так, чтобы была возможность дотянуться рукой из любого положения. Специально положил и сам же поправил, когда въезжал под панель. Но, видимо, по собственной глупости оттолкнул ногой куда-то чуть дальше.

– Положил, проверил, – корил он себя, выезжая на платформе, – залез, снова про…

Слова застряли в горле и, ничего не понимая Семь заозирался по сторонам. Инструменты точно были возле его ноги. Может, чуть дальше. Может, чуть левее. Но они были. Теперь же на всем полу не валялось даже захудалой отвертки.

Все еще не веря собственным глазам, Семь встал в полный рост и снова огляделся. Ничего. Он потянулся за автоматом, который оставил на панели и новая волна непонимания накрыла его с головой – оружия не было.

Черт с ними, с инструментами. Закатились, забыл положить, дематериализовались – он готов был поверить во что угодно. Но куда делось оружие? Теперь в запасе оставался только один пистолет, надежно спрятанный на поясе.

На всякий случай Семь расстегнул кобуру и достал его. Ему не хотелось стрелять в шаттле, но если не будет другого выбора, то он это сделает.

– Здесь кто-то есть? – спросил Семь.

Тонкая полоска света шла со стороны трапа и освещала часть шаттла с местами для экипажа. В этот зазор мог пролезть разве что ребенок. Мелкий, исхудавший ребенок, которому пришлось бы предварительно облиться с ног до головы маслом.

– Борис, это твои шутки? Клянусь, еще раз что-то подобное провернешь и я тебе голову снесу.

Ответом было молчание. Стараясь двигаться медленно и не пропустить ни одного шороха, Семь проверил все сидения экипажа, заглянул за выступы и даже подвинул металлические пластины на потолке. Все было пусто. Слишком пусто. И в этот же момент Семь осенила ужасающая мысль: кто-то вынес все оружие, средства связи, наборы для первой помощи. Все! Внутри корабля остались только ящики. Не теряя ни секунды, Семь распахнул один из них: гранаты исчезли.

Пока он лежал на платформе кто-то умудрился вынести с корабля абсолютно все. Но как?

Ничего не понимая, Семь вышел наружу. Лес молчал, как и несколько часов назад. Картина представшая перед ним во время посадки ничуть не изменилась, только освещающая эту планету звезда теперь уходила за горизонт, на прощание неприятно подсветив останки капитана.

***

Гробовая тишина действовала Рэму на нервы. По его мнению, вся вселенная издает столько звуков, что будь человек восприимчив хотя бы к десяти процентам из них, уже бы давно сошел с ума. Но здесь, в этой брошенной лаборатории на богом забытой планете, он слышал только хруст стекла под своими ботинками и неспешные шаги Ари за спиной. Этих звуков было катастрофически мало, чтобы заполнить всепоглощающую тишину.

– Все чисто, – сказал он, пересекая очередной сектор и сам удивляясь тому, насколько же быстро стандартная фраза “все чисто” умудрилась набить оскомину.

– Ты знаешь, нам крупно повезет, если образцы остались нетронутыми, – поддержала его недовольство Ари. – Тебе не приходила мысль, что совет отправил парочку кораблей до нас, чисто из принципа “кто быстрее принесет – того и деньги”?

– Не думаю, что у нас есть конкуренты, – отмахнулся капитан. – Скорее уж местные сами избавились от образцов, когда поняли, что их кинули.

– В отместку?

– Исключительно из чувства справедливости. Если бы меня оставили на дикой планете без возможности эвакуироваться, я бы попытался отомстить.

– Умирая?

– Я стараюсь быть честным с самим собой. Если надежды нет, то ее нет и точка, – отозвался Рэм.

– Тебя в твоей общине не учили надеяться до последнего?

– Эти глупости из нас выбили еще в младенчестве.

Он повертел головой, пытаясь размять шею. Спина болела, ноги ныли, руки уже устали от неестественного положения. Ему всем сердцем хотелось как можно быстрее разобраться с образцами или уже встретить угрозу, а не держать постоянно оружие наготове. “Еще одно дело – и на отдых”, – постоянно повторял он и каждый раз брался за новое, но после этого точно исполнит обещание и уйдет в тень на несколько месяцев. В этом он был уверен.

Поэтому, когда впереди вход в очередной блок наглухо перекрыла массивная дверь, единственное, что Рэм всей душой захотел сделать – это одним выстрелом снести ее к чертовой матери.

– Это пятый? – устало спросил он.

Ари подошла к консоли.

– Написано третий, – пожала она плечами. – В системе все работает, двери должны открываться автоматически при приближении. И эти тоже.

– Но они не открылись.

– Может, застряло что-то?

Рэм прислонил руку к двери и замер. Легкая вибрация металла отдавалась в его пальцах, постепенно переходила на всю ладонь, уходила в запястье и дальше в руку. Дверь заклинило. Что-то или кто-то сдвинул ее с той стороны и система никак не могла вернуть перекрытие блока на место.

– Здесь есть кто-нибудь? – на всякий случай спросил Рэм и посмотрела на Ари.

Та затаила дыхание, прислушиваясь. Вероятность, что они найдут живого человека на станции была крайне мала, но ее никогда нельзя полность исключить. Сделал же кто-то ту ловушку. Может, среди персонала вдруг найдется единственный спятивший смельчак, отказывающийся умирать. И лучше тогда пристрелить его первыми, чем он еще кого-нибудь покалечит.

Гробовое молчание не изменилось. Если с той стороны и был кто-то, то он отказывался отвечать.

Немного подумав, Рэм аккуратно постучал по двери, пытаясь на слух определить смещение.

– Ее могло заклинить от удара, – подождав какое-то время произнесла Ари.

– Здесь снизу есть небольшой перекос, – согласился Рэм.

Он размахнулся и ударил дверь ногой, надеясь вернуть ее в пазы или выбить препятствие. Гудение стало сильнее. Он ударил еще раз и еще, пока тонкая полоска света не показалась в узком пространстве между створками.