Химия жизни

Младенчество

Трудно сказать, с какого возраста я себя помню. Во всяком случае, у меня в сознании остался день, когда мы отправлялись в эвакуацию, – 24 августа 1941 года. Накануне мне исполнилось четыре года.

Прасковья Максимовна и Григорий Фёдорович Бойко с племянницей Василисой (старшая) и приёмной дочерью Леной (младшая)

Но я помню и мирное время. Я жила у бабушки Василисы и дедушки Кузьмы Неезжалых, потому что мои родители учились в Нежинском пединституте, и я их видела редко. В доме жил Стасик – младший сын дедушки и бабушки, он же мой дядя, 1926 года рождения, то есть на одиннадцать лет старше меня. Он учился в школе. Мы с ним были одного статуса – дети.

Дом и надел земли Василиса получила от родных. Она жила не с матерью Евдокией и отцом Семёном Чикомазами, а с тёткой по матери, Прасковьей Максимовной, которая вышла замуж в Бахмач за волостного писаря Бойко Григория Фёдоровича.

Из свидетельства о рождении бабушки Василисы я узнала, что Семён не имел отчества. Видимо, его мама Мария родила сына вне брака. Вряд ли она была богачкой. Ничего о ней больше я не знаю, но очень сочувствую ей. Бабушка Василиса рассказывала, что у неё было уличное прозвище Мария-русочка. Может быть, она приехала из России и осела на Украине в Конотопском районе, селе Бондари. Там бабушка Василиса и родилась в 1891 году.

Поскольку супруги Бойко были бездетными, они выпросили для воспитания племянницу Василису. Родители моей бабушки Василисы – Семён и Евдокия Максимовна – были очень бедные, с трудом могли растить двух девочек, поэтому они и согласились отдать одну из дочерей благополучно живущей сестре. Так Василиса оказалась в Бахмаче. Семья Бойко была дружной и доброжелательной.

Позднее на крыльце волости Григорий Фёдорович нашёл подкидыша. Это оказалась девочка, которую назвали Леной. Он взял её к себе. Потом они удочерили ещё одну девочку – Лиду, а потом Надю. Так в семье оказалось четверо детей.

Василиса всю жизнь относилась к Лене и её потомкам как к родным. Поэтому внучку Лены Ярославу мы с Аллочкой всегда считали троюродной сестрой.

Брат Григория Фёдоровича был управляющим поместьем Кочубея, куда мою бабушку, а тогда девочку Василису отправляли на отдых. Она рассказывала, как ездила в поместье, как купалась в Сейме.

Григория Фёдоровича все очень почитали. Это был по-настоящему благородный человек. Девочки росли в достатке. Лена и Лида стали учительницами. Василиса от учёбы отлынивала, окончила только начальную церковноприходскую школу, что не помешало ей быть весьма начитанной и развитой.

Дружила она с Фионой Неезжалой, жившей неподалёку. По-моему, они были одногодками. У Фионы был старший брат Кузьма. Он учился в той же школе, но был старше Василисы, родился в 1883 году.

В него-то и влюбилась Василиса. Чернявый, брови вразлёт, умный, решительный – полюбился молодой девушке, хотя от недостатка женихов она не страдала. Один из её обожателей был инженером, которого направляли работать в Челябинск. Он звал её с собой, и Григорий Фёдорович рекомендовал, но строптивая Василиса не согласилась.

Василиса была очень обаятельной девушкой. В семье, где царит добро и уважение друг к другу, и дети растут такими же. Василиса и в старости обладала неизъяснимым обаянием, её все уважали. Вот и Кузьма полюбил Василису, и выдали её замуж за Кузьму. В приданое Григорий Фёдорович купил ей надел земли (не знаю, сколько, полагаю, соток сорок) и построил молодой семье дом.

Кузьма был из простой крестьянской семьи. О его родителях Луке и его жене Секлете Неезжалых знаю мало. Но сужу, что Лука не менее благороден по духу, чем Григорий Фёдорович. Он дал образование детям. Кузьма стал бухгалтером, Катерина – учительницей, а старший, Григорий, был первым секретарём райкома уже при Советах. Но на него поступил донос, видимо в 1937 году. Об этом ему сообщил друг – начальник районного НКВД. Чем в ту пору заканчивались доносы, известно. Григорий не хотел такой участи – пыток, заключения, смертной казни. Решил уйти из жизни самостоятельно. Они с женой ушли в лес, и он застрелил жену и себя.

Остались двое или трое деток. Их всех вырастил дед Лука. Василиса очень привечала своего племянника Василя – сына Григория. Он приезжал к нам в гости уже после войны.

Моя мамуся рассказывала ещё об одной родственнице – Виктории, которую она случайно встретила в Мариуполе. Та жила в доме на Комсомольском проспекте, там же, где и мама с папой, и Аллочка. Но я всего не запомнила из рассказа. Я поняла, что Виктория – это дочь Григория, то есть двоюродная сестра мамуси. Эта встреча состоялась незадолго до мамусиной смерти.

Кузьма и Василиса Неезжалые

Итак, Кузьма и Василиса обосновались в новом доме.

И пошли у них детки. В 1910 году родился первенец Александр, в 1912-м – Анатолий, потом были два Владимира, которые умерли в младенчестве: один от воспаления лёгких, другой от оспы. Бабушка Василиса с сожалением вспоминала, что не дала сделать младенцу прививку. В 1916 году появилась Анюта, моя мамуся, а через десять лет, в 1926 году – Стасик.

Наверное, я тоже родилась в этом доме. Не в студенческом же общежитии меня мама рожала.

Отец – Антон Иванович Нижний из Винницкой области, села Городище. Он учился заочно в Нежинском пединституте, там и увидел Анюту, нашу мамусю. Она была яркой и бросалась в глаза при всей её скромности. Её заметил руководитель хора, услышав, как она поёт на субботнике, отмывая окна в аудитории. Она стала солисткой хора. Её приглашали на местное радио петь по заявкам трудящихся. А трудящимся сразу полюбился голос Анюты Неезжалой, и они слали заявки именно на её исполнение. Так она подрабатывала в студенчестве.

Антон тоже был музыкальный: играл на разных инструментах и даже сочинял музыку. Видимо, на этой почве они и познакомились. Мамуся не рассказывала о подробностях их знакомства. Только сказала, что когда она уехала домой на каникулы, он приехал за ней следом. Мама Василиса сказала: раз приехал в дом к девушке, то обязан жениться. Так и состоялся их брак. Антон остался жить у тёщи и работать в местной школе, потому что его родители жили далеко. Не помню его подробно, только эпизод, когда он катал меня на велосипеде в предвечерье.

Было тепло, а в воздухе роились мошки и лезли в глаза. В эмоциональной памяти осталось, что отец меня очень любил.

В доме появлялись родственники – сёстры моего отца Надя и Наташа Нижние. Надя рисовала мне девочек в туфельках с застёжкой на пуговке. Помню Нину – жену Александра. Не знаю, почему она оказалась у нас без мужа, ведь он учился в Полтаве. Может, приезжала в гости.

Все жильцы звали бабушку Василису мамой. Вслед за ними я тоже звала её мамой. Так до самой её смерти в 1980 году и называла. Незадолго до смерти она благодарила меня за то, что я никогда не изменила ей и называла мамой до самого конца. Значит, для неё это было важно. Я очень любила её. Кстати, вслед за мной бабушку называла мамой и моя младшая сестричка Аллочка, которая родилась уже после начала войны – 3 июля 1941 года.

Когда мама Анюта приехала из Нежина, встал вопрос, как я её буду звать. Папа Антон предложил называть её мамусей. Так мы с Аллочкой и прозвали на всю её жизнь, так называем и в воспоминаниях.

Очень хорошо помню домик бабушки Василисы и дедушки Кузьмы. Крыльцо, небольшие сени, прямо – чулан, направо – входная дверь. Первая комната с русской печкой. Слева от неё полок. С него можно залезть на печь. Направо буфет, потом окно, у окна стол. Дальше другая комната. Налево вдоль стены, граничащей с печкой, стоит кровать. Напротив кровати между двух окон – комод. На комоде стоят мои любимые куклы Дуся и Алла. А за окном большой куст сирени. Почему-то считалось, что сирень мамусина. Видимо, она её сажала.