Шёпот гадюки

ГЛАВА 1

Чёрный Кавасаки со свистом остановился у здания университета. Не спеша вокруг начали стягиваться студенты, улюлюкая и приветствуя друг друга. Головин скучающе похлопал по шлему, а после принялся пожимать протянутые руки своих одногруппников.

– Может покурим, а потом уже пойдём? – весело хохоча произнёс Морозов. – Всё равно Петрович глаза закрывает на опоздания!

С десяток студентов весело загудели, выпуская клубки дыма от тлеющих сигарет. Головин поморщился, недовольно смотря на то, как зазноба Русакова сжимала в тоненьких пальчиках сигаретку. Он-то не курил и даже в армии ни разу не склонился к этой пагубной привычке. Головин относился нейтрально к курящим знакомым, но девушек с сигаретой терпеть не мог.

Мимо толпы юрким шагом пронеслась девушка, с копной длинных рыжих волос. Она хмуро окинула взглядом студентов и поспешила скрыться в здании университета. Никто из присутствующих не шелохнулся. Ребята беззаботно продолжили обсуждать предстоящие лекции, выбирая на каких из них можно вдоволь поспать. От едкого дыма сигарет Головин поморщился, показательно смотря на одногруппников. Читать нотации Рома смысла не видел, поэтому старался не обращать внимание на вольности студентов.

– Ты уже год меня обещаешь покатать, – Русакова тянется руками к стоящему рядом парню, но он тут же отходит от неё в сторону. – Ты такой бука, Рома!

– Заканчивайте скалиться, – недовольно произносит Головин, смотря на часы на своей руке. – Уже и так двадцать минут стоим, сворачивайтесь.

Раздаётся протяжное гудение недовольных ребят, но они тут же выбрасывают окурки в урну и строевым шагом входят внутрь университета.

– Петрович, наверное, уже и забыл, как мы выглядим, – не унимается Морозов, расталкивая ребят. – Вот будет сейчас снова причитать о важности философии!

Дружной компанией они вваливаются в аудиторию, толпясь один за одним. Их взгляды наполняются непониманием, когда вместо пожилого профессора, они встречают совсем другого лектора. По аудитории проходится недовольный гул, все студенты замирают от волнения.

– Опоздавшие, – раздаётся стальной женский голос, не предвещающий ничего хорошего. – Покиньте аудиторию.

Яна Викторовна Гадючко – самый выдающийся молодой аспирант университета. За год своей работы она успела заработать себе авторитет и не самую лучшую славу среди студентов. Одногруппники Головина тут же принялись перешёптываться, пытаясь пройти внутрь аудитории.

– Я плохо доношу мысли? – снова грозно произносит девушка, смиряя толпу задержавшихся студентов. – Никто из опоздавших не войдёт, я уже проставила ваше отсутствие, можете быть свободны.

Неказистый Метин тут же толкает Головина, немо агитируя того вступиться за компанию. Русакова прячется за спину Ромы, пользуясь случаем, чтобы прикоснуться к парню.

– Полагаю, среди вас и староста имеется?

Головин снимает черный капюшон толстовки и устало поднимает руку вверх, привлекая внимание нового лектора.

– Мы ехали из другого корпуса, поэтому опоздали. Это же пустяк, можно закрыть глаза на первый раз?

Позади стоящие тут же начинают поддакивать, поддерживая слова старосты. Но Яна Викторовна непреклонно качает из стороны в сторону головой и с прищуром рассматривает лица опоздавших. Она раздражена, но отлично скрывает свои эмоции.

– То время, которое вы потратили на курение, хватило бы, чтобы добраться до аудитории. Впредь, вы будете знать, что на мои лекции опозданий быть не должно.

– Так войти-то мы можем? – Морозов пробирается сквозь толпу и обворожительно улыбается. – Мы всё поняли, уяснили и приняли к сведению.

– Нет. У кого-то здесь ещё есть проблемы со слухом?

Головин закатывает глаза, а после поворачивается ко всем, кто спрятался у него за спиной. Раздраженно смиряет взглядом толпу и испускает усталый вздох.

– Выгружаемся, товарищи, наш борт потерпел крушение!

В аудитории остаётся тишина, только монотонный женский голос медленно надиктовывает материал.  Головин недовольно смотрит на оставшихся за дверью, понимая, что если бы не их курение, то этого можно было бы избежать.

– Кому-нибудь вообще известно, куда делся Петрович? Что это за подстава?

Вика поправляет свою розовую юбку, садясь на лавке рядом с Головиным. Не спеша достаёт помаду и абсолютно не беспокоясь ни о чём, принимается подкрашивать губы.

– Высоцкая написала, что старик на пенсию решил уйти, – Рыжиков отрывается от экрана телефона, толкая остальных ребят. – Теперь, говорят, что гадюка и у нас будет вести лекции!

Головин хмурится, с нескрываемым интересом смотря на парня.

– Гадюка? Это она что ли только что нас выперла за дверь?

– Ага, – тут же подхватывает разговор Русакова. – Это Яночка Викторовна Гадючко, фамилия у неё такая, говорящая!

– Все знают, как она прессует студентов, будто отрывается на нас. В прошлом месяце с другого потока троих отчислили из-за не сдачи философии.

Головин только устало отмахивается от голдящих над ухом одногруппников. Ему никогда нет дела до сплетен и каких-то разборок. Да и проблем с преподавателями он никогда не имел. За исключением этого дня.

– Ром, а Ром, – канючит Русакова. – Ну ты же староста, давай в деканат что ли сходим, попросим коллективно сменить нам преподавателя! Мы же все не сдадим экзамен, если она будет у нас вести!

Рома только тяжело вздыхает, вырывая свою руку из крепкой женской хватки. Русакова уже вовсю обвила парня, ещё немного и та бы незаметно села на его колени.

– Оно вам надо, а? Ну попросим мы смену преподавателя, а если откажут? Представляете, как будете дальше сидеть на её лекциях?

– А мы хотя бы попытаемся!

Головин устало машет рукой, заставляя всех подняться. Недовольно выдвигается в сторону деканата, ведя за собой маленькую армию бунтарей. Вообще-то, ему это всё в корне не нужно, но как самый старший в группе, он уже привык решать проблемы одногруппников. Да и авторитет в университете какой-никакой у него уже тоже имелся.

В приёмной деканата секретарь скептично окинул взглядом толпу студентов, разрешив войти только троим. Головин, как само собой разумеющиеся, вошёл первым, а за ним юркнула Русакова и Морозов. Пара подходила к концу, и они знали, что сегодня уже всё равно на философию не попадут.

Статный пожилой мужчина поправил очки, встречая недовольных студентов. Олег Павлович Орлов занимал место декана факультета уже несколько лет и успел привыкнуть к частым появлениям студентов в своём кабинете. Мужчина вздохнул, кладя перед ребятами бланки для заявлений.

– Что на этот раз случилось?

Все двое покосились на Головина, ожидая, когда тот начнёт действовать.

– Наша группа хочет сменить преподавателя по философии.

– Так только же первый день, как Яна Викторовна у вас ведёт предмет. Что, уже успели не поладить?!

Морозов тут же подскакивает, забывая, кто перед ними сидит. Театрально размахивает руками, раскатывая целое представление.

– Мы всего на несколько минут задержались, а она даже на порог аудитории не впустила! Мы же не в школе, какие правила?

Русакова только активно кивает головой, выпучив глаза. Девушка пользуется моментом, крепко – накрепко переплетая руки с Головиным.

– Замените пожалуйста, это коллективное решение!

Декан хмурится, кивая головой, делает вид, будто сочувствует бедным студентом. За предыдущий год у него скопилось с десяток жалоб на аспирантку, но все они оставались не рассмотренными. Весь преподавательский состав чтил и уважал девушку, а вот студенты за глаза раздавали ей новые прозвища.

– Я бы и рад помочь, но Василий Петрович вышел на пенсию, мне просто некем заменить вам лектора, – мужчина тактично перебирает бумаги, намекая студентам на то, что ситуацию никак не решить. – Другой лектор не возьмёт на себя ещё один поток, вы должны понимать, что сейчас хороших преподавателей днём с огнём не сыщешь.

Русакова назойливо поглаживает руку Головина, совсем не слушая слова декана. Девушка абсолютно не беспокоится из-за учебы, ведь уже давно посещает университет только из-за Ромы.

– То есть, у нас нет никакого выбора?

– Я постараюсь поговорить с Яной Викторовной, но и вам советую не пренебрегать дисциплиной. В конце концов вам ещё предстоит сдавать экзамен, как показывает прошлогодняя практика, всё зависит от желания студентов.

Из кабинета декана ребята выходят молча, где их тут же радостно встречают оставшиеся семеро опоздавших. Но видя унылые выражения лиц, вся уверенность исчезает.

– Ну что? Есть результат? – тут же принимается расспрашивать Кузнецов, самый тихий из собравшихся.

– Ага, мириться нужно с гадюкой, иначе съест она нас и глазом не моргнёт.

Головин расталкивает толпу и беззаботно пробирается к следующей аудитории. Ему часто кажется, что все его одногруппники какие-то незрелые. Ведь он единственный, кто сперва отслужил в армии, а уже после решил поступить в университет. И будь его воля, он бы вообще ни с кем не разговаривал, но ребята, как назло, с самого первого дня окружили его вниманием.

В коридоре Головин сталкивается с Троцким, единственным другом, что так же учится на последних курсах. Парни обмениваются рукопожатием, и блондин сочувствующе хлопает Головина по плечу.

– Уже наслышан о вашем знакомстве с Яночкой, не завидую тебе, парень.

– Мне фиолетово, ты же знаешь, – угрюмо произносит Рома, встречаясь взглядом со спешащей по коридору Гадючко. – Главное, чтобы дальше проблем не было.

– Вообще-то она не так плоха, как о ней говорят, просто уж больно требовательная. Наши быстро научились приходить вовремя, так что экзамены посдавали без проблем.

Рома кивает головой и входит в аудиторию, где уже собралась вся группа. Плетётся к последним рядам, но как на зло, Русакова тут же перебирается за ним следом. Миловидная блондинка, с до ужаса приставучим характером, вызывала у Ромы только раздражение. Она не понимала ни слов, ни действий. Ещё в прошлом году стала ходить за ним следом, не давая и продыху.

– Так нам не сменят гадюку? – раздаётся шёпот с нижних рядов. – Орлов вам просто отказал или есть ещё шансы?

Головин выгибает бровь и показательно натягивает капюшон на голову. Иногда его раздражали так сильно, что единственный разумным решением было натянуть на голову капюшон. И с чего они все к нему так пристали?

– Ром, а Ром, может ты что-нибудь придумаешь? – Вика тут же схватила за руку парня, невинно хлопая своими пышными ресницами. – Надо как-то это решать…

– Отвали – такое решение тебя устраивает?

Он брезгливо сбрасывает руку девушки, утыкаясь носом в свой конспект. А той, любое внимание только в радость. На утончённом девичьем лице просияла улыбка и не смотря на идущую лекцию, она принялась делать селфи.

Возмущённые ребята тут же создали групповой чат, где принялись обсуждать десятки способов избавиться от ненавистного преподавателя. Головин же даже не открывал этот чат, изредка наблюдая, как там копятся сотни сообщений. Его голова была занята другими мыслями, например, как бы купить свою квартиру или где достать для этого деньги. Стоимость обучения влетала ему в круглую копеечку, а просить у родителей совсем желания не имелось.

Когда все пары пролетели, Головин устало надел шлем на голову и окинул взглядом выходящих студентов. Он поспешил скорее убраться, ведь где-то там, позади, раздался восторженный вопль Русаковой. Сорвался с места, оставляя после себя клубки горького дыма и даже не вздрогнул.

Рома вернулся домой, минуя очередные жуткие пробки на дорогах. Когда перед ним стоял выбор, что лучше приобрести: хорошенькую тачку или мотоцикл, он без раздумий отдал предпочтение последнему. Никаких тебе пробок и заторов на дорогах, да и проблем с парковочными местами всегда можно было избежать. Головин устало вошёл в квартиру, что по-доброму называл берлогой и тут же выдохнул. Небольшая квартирка обходилась ему довольно дёшево, так что сильно ужиматься здесь в финансах не приходилось. Он тут же взлохматил свои темно-каштановые волосы, которые заметно уже отросли. Покрасовался у зеркала, ища в себе какие-то изъяны, а после уселся за ноутбук.

Работа не приносила огромных денег, за что часто причитал ему отец. Но идти на поводу у семьи, влезать в отцовский бизнес и полностью зависеть от влияния своих стариков, Головин не собирался. Да и не понимал, как, будучи взрослым, продолжать побираться на родительских шеях. Потому едва отслужил свой полуторагодовалый срок в армии, то тут же принялся решать свои дела самостоятельно. Матушка была расстроена такими переменами в поведении сына, но быстро смирилась, надеясь, что это все временно.

А Рома поступил в вуз, куда хотел сам, а не отец, обзавёлся парочкой хороших друзей и наотмашь отказался от помощи семьи. Знал, чем это может обернуться. Парень скучающе открыл чат, в котором каждую секунду пестрили сообщения. Одногруппники всерьез решили проучить молодого преподавателя, выразив свою ноту протеста разными способами.

В грядущий профессиональный праздник, когда все преподаватели собираются на кафедре за чашечкой чая, студенты решили устроить грандиозное представление. Головин усмехнулся, удивляясь такой бурной фантазии ребят. Вся группа, за исключением нескольких отличников, решили заказать полицейское шоу с выездом для Яны Викторовны. Они уже предвкушали позор девушки, возгласы преподавателей и немой укор со стороны декана. Вот это будет представление! Кому ещё придёт в голову сделать такую глупость, как не студентам?

Головин нахмурился, вероятно понимая, что будет потом. Едва лектор узнает, чьих это рук дело, тут же полетят головы студентов на отчисление. Участвовать в этом он не собирался, а потому просто проигнорировал дурацкие планы одногруппников. Тут же заблокировал очередной аккаунт Русаковой, которая принялась за старое – присылать свои весьма пикантные фотографии.

В восьмом часу вечера, на пороге берлоги появился Журавлёв, лучший друг и по совместительству сослуживец Ромы. Кудрявый шатен сморщился, вдыхая спёртый воздух.

– Воняет у тебя тут, ты хоть проветривай изредка, а то задохнёшься!

– А ты дыши глубже, это феромоны.

– Вот захочешь привести девушку, она тут у тебя и помрёт, – давясь от смеха, Журавлёв уселся на диван. – Не стыдно будет?

Головин нахально пнул ногу друга, садясь напротив него.

– А у тебя в голове что-нибудь, помимо женщин, пьянок и развлечений имеется?

– Конечно, я всё ещё думаю о деньгах, надеюсь однажды проснуться миллионером.

– Губу закатай, миллионер, – Головин, смеясь, протянул другу банку с кофе. – Кофе будешь?

– Ещё спрашиваешь?

– Тогда и мне сделай.

– Эй, – возмущённо вскрикнул Андрей. – Это я у тебя в гостях, иди и сделай мне кофе, чёрт не гостеприимный!

Но Рома только дразня вытолкал друга с дивана, вальяжно растягиваясь на нём во весь рост. Он думал о предстоящей практике, которая будет отнимать много времени. А это значило, что придётся где-то ужиматься, чтобы не потерять в деньгах. Да и до сессии оставалось не так много времени, а проблемы только росли с геометрической прогрессией.

– Ты такой нудный, я давно тебе говорил, найди уже себе женщину. Хочешь, могу с кем-нибудь познакомить!

– Я и сам тебя могу познакомить, выбирай любую, – недовольно произносит Головин, выхватывая чашку с кофе из рук друга. – Хочешь брюнетку, хочешь блондинку, как по заказу.

– И чего тебе тогда неймётся? Что, правда есть хорошенькие студенточки? Колись!

Сперва Головин хотел показать фотографии, что присылает сотнями ему Русакова, но тут же одергивает себя от этой дурацкой мысли. Девчонка то красивая, а вот с интеллектом у неё были явные проблемы. Поэтому Рома протягивает ноутбук, с открытым сайтом университета и с усмешкой на губах произносит:

– Выбирай любую, а если хочется экзотики, можешь и любого.

На сайте университета всегда есть разделы со студентами и преподавателями всех факультетов. Это своего рода журналы отчётности, доступ к которым есть у каждого члена учебного заведения. Журавлёв с особым интересом рассматривает фотографии, не особо вчитываясь в информацию. Уходит больше получаса на то, чтобы он наконец выбрал что-то подходящее ему по вкусу.

– Вот эта то, что надо!

Рома без особого интереса заглядывает в экран ноутбука, а после хмурясь смотрит на сияющее лицо друга.

– Дурак что ли? Не видишь, что написано – преподаватель?

А на экране монитора открыта фотография никого иного, как Яны Викторовны Гадючко. Рыжеволосая девушка и впрямь теряется на фоне остального преподавательского состава. Она не просто выглядит молода, она и впрямь всего на несколько лет старше некоторых своих студентов. А Головина и то вовсе на года два.

– А мне то с этого что? Хоть профессор Гарварда, смотри, какая миловидная мордашка! Хорошенькая…

Головин недовольно всматривается в фотографию, подмечая, что в жизни девушка выглядит немного иначе. Да и милого в ней ничего нет, совсем обычная, коих сотни.

– Тут я тебе не помощник.

– Да ладно, познакомь, а дальше я сам разберусь.

– Ты, как себе это представляешь? Найди другого купидона, ну или сам попытай удачу.

Журавлёв хитро потирает руки и облизывается, как довольный кот. Парень уже во всю строит гениальные планы по очарованию столь приглянувшейся ему девушки. Да и возраст у них одинаковый, почему бы и нет?

– Слушай, а у вас нет там каких-то тусовок, где можно с ней пересечься? Может быть номерок её у кого-то получиться выведать?

– Я пас, с этими вопросами не ко мне, журавль.

Но Андрея уже было не остановить, парень сохранил для себя фотографию девушки, активно ища её профили в социальных сетях. Но когда наткнулся на то, что везде они закрыты, скорбно простонал, зарываясь лицом в подушки.

– Какая неприступная женщина, не успели познакомиться, а уже разбила мне сердце.

Головин рассмеялся, хлопая по плечу друга. Ему все это казалось забавным, парень уже успел привыкнуть к вечным страданиям товарища.

– Какая досада, найди другую, тебя это никогда не останавливало.

– А у меня, может быть, любовь с первого взгляда случилась! – Журавлёв театрально схватился за сердце, подначивая скучающего товарища. – Неужели ты не хочешь спасти друга от неразделенной любви?

– И какая это по счёту любовь на этой неделе?

Парень злобно отвешивает подзатыльник Головину и обидчиво отворачивается в сторону. Вообще-то, Андрей Журавлёв тот ещё проходимец и дамский угодник, завидная часть города наслышана о его похождениях. Да и парень никогда не отказывался от женского внимания, любил проводить время со всеми желающими. Едва Журавлёв отслужил, тут же принялся за старое: новая неделя – новая дама сердца. Рома только наблюдал за спектаклями друга, но никогда не разделял его увлечений. Всё это казалось ему смертельной скукой, приносящий разовое удовольствие, да и то…

– Скучный ты, так и помрёшь в одиночестве.

– Собаку себе заведу, чтобы развлекала. Только квартиру куплю, а потом собаки, женщины и всё такое.

Журавлёв весело ухахатывается, толкая друга.

– Ну и планы у тебя, парень! К тому моменту, как ты решишься, на такого пенсионера ни одна красотка не взглянет.

Головин запрыгивает на спину Андрея, крепко хватаясь руками за шею друга.

– Зато у меня всегда будешь ты! Как же без крепкой мужской дружбы, журавль?

– Бу-э, меня сейчас стошнит, не подходи ко мне, а то ещё заражусь твоей дурниной.

Журавлёв сбрасывает друга на пол и тут же запрыгивает на диван. Он с упоением рассматривает фотографию в своём телефоне, а после с полным чувством собственного достоинства отправляет запрос на подписку к Яне Викторовне. Но проходит всего несколько минут и его запрос отклоняют.

– Ты посмотри, какая штучка! – парень тычет телефоном в лицо Ромы. – Отклонила она, но мы не из робкого десятка.

И принялся Журавлёв атаковать все возможные социальные сети бедной девушки. Настойчиво отправляя заново запросы, не смотря на постоянные отклонения заявки.

– Ты никуда не торопишься?

– А что? Есть какие-то предложения?

– Ага, сваливай, я спать собираюсь, – Головин бросает подушку в друга и протягивает руку вперёд. – Выход там.

– Да, брат, твоё гостеприимство не знает границ. Может быть, пересечёмся завтра, пятница же?

Рома пожимает плечами, обдумывая, были ли у него какие-то планы на завтра.

– У меня пары до пяти, только, если сразу после них.

– Ай, ну тебя! – Журавлёв накидывает ветровку на плечи и ехидно ухмыляется. – А хотя, захвати второй шлем, загляну к тебе и попытаю удачу. Может быть, моя рыжеволосая бестия сама не сможет оторвать глаз от такого красавчика.

– Вали уже!

Головин устало всматривается в групповой чат, где за это время снова скопилось сотни сообщений. Отключает звук на телефоне и прыгает в кровать, напрочь забывая о сегодняшних инцидентах. Завтра начнётся новый день и всё встанет на свои обыденные места.

Перед тем, как окончательно заснуть, Рома с энтузиазмом рассматривает предложения о покупке квартир. Сравнивает цены, подбирает кварталы, а лучшие из вариантов сохраняет напоследок. Накопить вряд ли получится, а вот взять в кредит, очень неплохой вариант. Мало кто может похвастаться своим жильём в двадцать два года. А если ещё и купить самостоятельно, то вообще станешь гордостью и общественным достоянием.

Семья Головина всегда была обеспечена, и парень никогда не нуждался в финансах. Но за такой гиперопекой и заботой, скрывались совсем другие мотивы. Родители слишком часто вмешивались в жизнь парня. Норовя подстроить его под свои желания. А это, как известно, никому не нравится. Вот и Рома, наперекор своим родителям, сперва ушёл в армию, а вернувшись, собрал свои вещи и сразу же съехал.

ГЛАВА 2

Яна Викторовна Гадючко – это было клеймо, с которым росла девушка много лет. На протяжении долгого времени она боролась с насмешками окружающих. Сперва, её дразнили в школе, и даже преподаватели усмехались, произнося эту фамилию. В университете к ней тут же приклеилось дурацкое прозвище, а одногруппники науськивали, отпуская гнусные шуточки. Но к тому времени девушка уже свыклась и даже приняла участь, что за глаза её так и прозвали – гадюкой.

Как самой выдающейся студентке, ей тут же предложили пойти в аспирантуру. И там ей наконец повезло! Девушка быстро влилась в ритм, не отказалась от практики и повышенной нагрузки. Поэтому, уже спустя год, ей доверили вести самостоятельно предмет. С самого первого дня, когда Яна Викторовна вошла в аудиторию, как лектор, студенты не принимали её всерьёз. Парни не упускали момента отвесить похабные комплименты, а девчонки за глаза навешивали на молодого преподавателя ярлыки. Поэтому, Яна довольно быстро расставила границы и установила довольно жёсткие требования.

Она всегда была дисциплинированной и требовала от студентов того же. Тем самым, слава о гадюке быстро понеслась по стенам университета. Студенты шарахались от одного её имени, а те, кто уже побывал на лекциях молодой аспирантки, боялись её, как огня. Даже те, кто ни разу не пересекался с Яной Викторовной, знали о ней.

Так что, для некоторых студентов 602-С группы смена преподавателя по философии не стало новостью. А вот оставшейся половине разгильдяев повезло меньше. Яна Викторовна быстро запомнила фамилии каждого опоздавшего, чтобы обязательно спросить их в следующий раз о пропущенном материале. Девушка не делала ничего сверхъестественного и знала, что ненавидят её только те, кто не хотел учиться. Она и сама сталкивалась с такой ситуацией. Это выбор каждого и заставить уже взрослых, самостоятельных людей, учиться она не могла.

Природа наградила её длинными рыжими волосами, которые она берегла, как зеница око. Родители были у неё брюнетами, а вот сама Яна пошла в бабушку. У той были такие же рыжие волосы, которыми она всю жизнь восхищалась. И такую же любовь прививала внучке с детства. Несмотря на то, что Яна натерпелась насмешек и из-за цвета волос, и из-за фамилии, она выросла довольно стрессоустойчивым человеком.

Яна Викторовна с упоением поправляла свой твидовый костюм стоя у зеркала. Она всегда выглядела аккуратно: выглаженная одежда, мягкий макияж и даже маникюр, который она никогда не пропускала. И не смотря на такую любовь к деталям, всё равно её невзлюбили студенты. Как бы отчаянно она делала вид, что это её не волнует, в глубине души всё равно была обида.

Приветливо улыбаясь, она шла в университет, где предстояло провести несколько лекций. На подходе к величественному зданию, стены которого оплетены Девичьим виноградом, она на мгновение задержалась взглядом на мотоцикле. С чёрного Кавасаки спрыгнул крупный, по сравнению с ней, парень, и видя, кто скрывался под шлемом, Яна хмыкнула.

А вот в её памяти студенты приезжали на метро, экономя каждую копейку. Яна показательно бросила взгляд на время, подмечая, что в этот раз староста 602-С группы приехал через чур рано. Надо же, как быстро некоторые усваивают информацию! Она даже улыбнулась такой внимательности, мало до кого доходило с первого раза. Некоторых студентов Яна Викторовна дрессировала месяцами, не впуская в аудиторию опоздавших. Головин показался ей уж очень исполнительным, раз на то пошло.

В коридоре девушка столкнулась с Антоном, таким же аспирантом, как и она. Тут же на лице рыжеволосой просияла счастливая улыбка, которую было невозможно сдержать. Она робко поправила пиджак, отводя взгляд от мужчины. А Антон усмехнулся, смотря на девушку сквозь толстые линзы неказистых очков.

– Помнишь, что сегодня после всех лекций собираемся на кафедре? – Антон вёл курс менеджмента, поэтому им редко удавалось пересечься вне стен университета. – Надеюсь, этот день пролетит быстро, я уже заждался выходных. Орлов поставил мне сумасшедшую нагрузку на этот месяц!

Яна внимательно наблюдала за лицом мужчины: ей до безумия нравилась его милая улыбка и даже эти очки ничуть не портили его вид. Стоило только Антону заговорить, она тут же терялась, как маленькая девочка, забывая обо всём на свете. Слушать его такой звучный голос было отдельный видом наслаждения. А сердце Яны трепетало, едва тому стоило подойти ближе.

– У меня последняя пара должна закончиться в три, тогда встретимся на кафедре?

Антон Олегович широко улыбнулся, обнажая свои ямочки на щеках. Они распрощались, и девушка тут же продолжила идти к аудитории, где уже вовсю её ожидал Головин. В такую рань студентов застать было практически невозможно, поэтому Яна не скрывала своего удивления. Распахнула дверь, слыша, как медленно входит внутрь Головин. Парень отвесил какое-то мрачное приветствие и тут же уселся на задних рядах.

Яна Викторовна не спеша разложила свои вещи, включая на ноутбуке очередную тему для лекции. Педантично проверила все заранее подготовленные материалы, пока аудитория медленно наполнялась полусонными студентами. Едва стрелка часов остановилась на ровно восьми, Яна Викторовна подошла к двери аудитории и показательно окинула взглядом присутствующих.

– Староста, назовите отсутствующих и причины, по которым их нет, – она внимательно посмотрела на Головина, который хмуро осматривал аудиторию.

– Отмечайте всех, кого нет, передо мной никто не отчитывался за своё отсутствие.

Яна хмыкнула, принимаясь пофамильно называть студентов. В этот раз отсутствовало всего трое и это какой никакой результат. Аспирантка обрадовалась тому, что эти ребята оказались куда более понимающими.

– Тема сегодняшней лекции: «Психика, мышление, сознание: философский анализ». Сейчас мы с вами разберём эти термины. Может быть, кто-нибудь из вас уже сталкивался с этой темой и может ответить на мои вопросы?

Яна Викторовна скептично проходится взглядом по аудитории, замечая, как сидящая на последнем ряду девушка яростно наносит туш на ресницы. Вика не обращает внимания на происходящее, искоса поглядывая на сидящего рядом Головина.

– Барышня с седьмого ряда, – окликает аспирантка Русакову. – Если вам не интересно, покиньте прямо сейчас аудиторию.

Сперва среди студентов поднимается гул, а до безмятежной Виктории доходит не сразу, что это обращались к ней. Сидящий рядом с ней Головин кривится, тяжело вздыхая.

– Мы что, в школе? Почему других лекторов не волнует, чем мы занимаемся на парах, – звенящий девичий голосок разносится эхом. – Какая вообще разница, если всё равно экзамен сдавать?

Яна Викторовна усмехается, оценивающе смотря на студентку. И не таких приходилось ставить на место, ничего, это уже пройденный этап.

– Вас устроит отчисление из-за неуспеваемости по моему предмету в конце этого семестра или сессии дождёмся?

Русакова злобно открывает конспект, с презрением смотря на лектора. Мысленно, она уже десять раз сожгла её на костре, ведь девушка так и не успела докрасить один глаз. Кивает головой своим одногруппникам, предвкушая, как сегодня все они посмеются над гадюкой!

– Теперь повторяю для каждого, – громко произносит Яна. – Ваша зона ответственности – это успеваемость и дисциплина. Не хотите учиться – дверь всегда открыта на выход. Никто не будет вас заставлять, а я не собираюсь в период сессии вытирать ваши слёзы и слушать трагичные истории про смерть всех родственников по пятое колено. Либо вы работаете и получаете за это заслуги, либо мы будем с вами прощаться.

До конца лекции в аудитории стояла гробовая тишина. Никто не решался и звука произнести, внимательно слушая звучный голос молодого преподавателя. И даже те, кто слушать ничего не хотел, делали заинтересованный вид, боясь попасть на гнев пресловутой Яны Викторовны Гадючко.

Головин устало отдёргивал руку Русаковой, что так и цеплялась за его ногу под столом. Будь на его месте здесь Журавлёв, можно было бы разворачивать съёмки фильма для взрослых. Уж этот прохиндей не стал бы терять такого шанса. Но Рома раздражался от приторных духов Русаковой, которые смешивались с запахом дешёвого табака. От этой смеси можно было сойти с ума, а терпеть этот запах несколько часов подряд становилось мучением.

Едва пара закончилась, студенты тут же скопом принялись вываливаться из аудитории, не желая задерживаться ни на секунду. Русакова вцепилась в ладонь парня и лучезарно улыбнулась.

– Ты по-хорошему не понимаешь, да? – не выдержал Головин, вскрикивая при всех. – От тебя разит, как от бардельной девки, иди умойся!

И тут же развернулась сцена, где несчастная Вика убегает в слезах, а за спиной парня сталпливаются довольные зеваки.

– Вот это ты выдал, сейчас наша принцесса разлюбит тебя раз и навсегда!

– Да поскорей бы, – грубо произносит Рома, расталкивая толпу. – Как с ней по-другому говорить, если не понимает?

Морозов тут же бодро похлопывает по плечу Головина. Из-за заметной разницы в их росте, это выглядит более, чем нелепо.

– Так она вешается на тебя с первого курса, как кошка в марте. Уделил бы ей немного внимания, прокатил пару раз на своём…байке! И дело в шляпе и все удовлетворены.

Головин поджимает губы и прищурившись смотрит на ехидное лицо одногруппника. Он бы и того рад пару раз приложить об стену, да вот лишние скандалы ему не нужны.

– Ну так пойди и утешь её, – огрызается парень, проходя мимо назойливых лиц. – В чём проблема?

Рома устала потянулся, встречаясь взглядом с пробегающей мимо Яной Викторовной. Девушка хладнокровно отвернулась, стремясь по скорее занять своё место в аудитории. Он усмехнулся, вспоминая вчерашние слова Журавлёва. Представил, как бедняга будет безутешен, ведь с такой женщиной найти общий язык практически невозможно.

Следующие пары Головин успешно проспал, зная материалы наперёд. А вот вся его группа гудела в предвкушении того, как же пройдёт праздничек у преподавателей на кафедре. Морозов и Рыжиков потратили уйму сил и денег, чтобы заказать столь яркое представление. Студенты и впрямь хотели увидеть это живьём, посмотреть на лицо Гадючко в этот момент было усладой!

А Яна Викторовна тем временем ни о чём не подозревала. Быстро провела лекцию для своей уже облюбованной группы и поспешила привести себя в порядок. Подправила макияж и накрасила губы, представляя, как Антон наконец-то её заметит. Она счастливо улыбалась, идя на кафедру, где уже собрались преподаватели.

– Этот праздник для нас – профессионалов своего дела, – довольно произнёс заведующий кафедры. – Так что позволим себе признаться, каких высот мы достигли за эти годы!

Яна незаметно подобралась к Антону, который нервно теребил галстук. Мужчина всегда переживал, находясь в кругу более опытных преподавателей и профессоров. Он мнимо считал, что ещё не заслуживает такого признания, в то время как Яна довольствовалась похвалой.

– А наша Яночка уже успела всполошить поток программистов, – профессор Радский будто специально оттеснил Антона подальше. – Такой успех в ваши годы достоин всех наград!

– Ах, считали бы так все, – робко отзывается Яна, пытаясь снова подобраться поближе к Антону. – Но разве можно студентам как-то иначе всё это донести?

– Все мы такими были, – Антон усмехается, смотря куда угодно, лишь бы не в сторону Яны. – Думаю, со студентами нужно по мягче, чтобы заработать среди них авторитет, не обязательно выбирать такие суровые методы.

Не то, чтобы Яна испытала укол обиды и разочарования, но улыбка с её лица пропала. Довольно неожиданно было слышать это от Хатько, с которым они знакомы пол жизни. Будто нарочно попытался задеть её чувства. Больше Яна не пыталась подойти к нему, так и оставшись стоять в стороне.

В какой-то момент в дверь постучали, а после, совершенно неожиданно, внутрь вошёл полицейский. Мужчина крепкого телосложения хмуро осмотрел всех присутствующих. Кто-то стоял раскрыв рот, кто-то возмущённо размахивал руками, а бедный профессор Радский схватился за сердце.

– Есть здесь Яна Викторовна?!

На трясущихся ногах она вышла в середину кафедры. На лице девушки отразилось не понимание и какой-то вселенский испуг. Аспирантка нервно принялась вспоминать, какие могли быть у нее проблемы с законом. Полицейский подошёл ближе к Яне Викторовне и грозным голосом, на всю округу произнёс:

– Вы арестованы!

– З-з-за что? – заикаясь прошептала Яна, вертя головой из стороны в сторону.

– За превышение красоты!

Всего мгновение и из откуда ни возьмись раздалась оглушающая музыка, а полицейский принялся разрывать на себе рубашку. Мужчина, на глазах которого были чёрные солнцезащитные очки, начал кружить вокруг девушки. В такт музыке он протягивал руки, незатейливо пытаясь обтереться о дрожащую от шока Яну. Её щёки моментально окрасились в пунцовый свет, а из-за стыда и позора хотелось тут же провалиться под землю. Она испуганно смотрела на происходящее, ища поддержки в глазах преподавательского состава. Но все присутствующие были не в меньшем шоке, чем она.

Едва музыка стихла, из-за приоткрытый двери кафедры послышался довольный гогот. Яна прищурилась, проводя некую логическую цепочку. Тут же стыдливо пробормотала какие-то извинения и поспешила выскочить из кабинета.

А тем временем, не торопливым шагом, по коридору шёл Головин. На улице его уже вовсю заждался Журавлёв, который строил планы на пятничный вечер. Яна Викторовна агрессивно метнуло взгляд по коридору, пока не остановилась на ни о чём не подозревающем Роме. Она преградила путь студенту и задрала голову к верху, чтобы посмотреть на это бессовестное лицо.

Головин нахмурился, непонимающе протёр лоб, будто почувствовал неладное. С несколько секунд они смотрели друг на друга в абсолютной тишине.

– Ну Головин! – ядовито прошипела аспирантка. – Готовься, я с тебя за это ещё спрошу!

Рома обернулся, думаю, что может быть кто-то ещё есть в коридоре. Он показательно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что от него хочет женщина.

– Не понимаю, о чём вы, – Головин обошёл разъярённую девушку и вразвалочку вышел из здания университета.

А Яна Викторовна, поджав губы от такой наглости, ещё долго стояла у окна, провожая взглядом надменного студента. Уж кто-кто, а он точно подписал себе приговор! В следующий раз она устроит всему потоку внеплановый срез по пройденному материалу и не дай бог студенты станут возмущаться!

С кафедры не спеша выглянул Антон, давясь от смеха, мужчина подошёл к Яне. Ободряюще похлопал её по плечу и театрально смахнул слёзы.

– Вот это я понимаю – праздничек! Колись, Янка, кому ты уже так успела перейти дорогу?

Яна устало посмотрела на лицо коллеги и мрачно улыбнулась. Отмыться от этого позора ей ещё долго не представиться возможности. Она отмахнулась от Антона, как от назойливой мухи, и поспешила выбежать на улицу. Тут же распустила свои уложенные волосы, раздражённо брякнула ключами от машины и поторопилась скрыться от любопытных глаз. День был испорчен.

Головин всё ещё не понимал произошедшее, ломал голову, ища хотя бы какое-то оправдание такому злобному поведению лектора. Но видя довольное лицо Журавлёва, быстро забыл о инциденте. Кудрявый парень довольно подмигнул, стоя у мотоцикла друга.

– Вот это зверь, конечно!

– Слюни подбери, – недовольно бурчит Рома, протягивая другу шлем. – День какой-то сегодня дурацкий.

Головин застёгивает свою чёрную кожаную куртку и оборачивается, смотря на довольную физиономию друга.

– Это мы сейчас исправим, только не убей меня по дороге.

– И куда едем? Домой не приглашу, не рассчитывай.

– Ах, ты снова разбил мне сердце, – парни взгромождаются на мотоцикл, скрывая лица под шлемами. – Поехали в ночник, сегодня там должно быть шумно!

И не сказать, что Головин любил всю эту шумиху, но расслабиться и впрямь хотел. Его голова уже кипела от скопившихся дел, из-за чего парня начала мучать бессонница. Так ещё и одногруппники, как гиены, смаковали сплетни в своём чате. Не нравилось Роме ни излишние внимание, ни дурацкая навязчивость девчонок, которые первое время не давали ему и продыху. Немногим позже он свыкся, перестал реагировать на глупые теории, только Вика Русакова никак не оставляла его в покое. Девчонка была, что ни на есть без тормозов.

Парни бодро вошли внутрь клуба, где были постоянные скидки для студентов. Внутри было шумно и довольно многолюдно, от чего Головин сразу же недовольно закатил глаза.

– Смотри, какой цветник! – Журавлёв облизнулся, смотря на скопившихся девушек на танцполе. – Рай для моих глаз.

– Завязывай со своими цветниками, я их не успеваю запоминать.

– Да ладно тебе, – парень приветливо помахал рукой хихикающим девушкам. – Сейчас разбавим нашу скучную компанию!

Рома угрюмо вздохнул, просматривая в телефоне скопившиеся сообщения. Доставучий Морозов прислал какое-то видео и неохотно, парень решил просмотреть файл. На нём было отчётливо видно, что же происходило на кафедре несколькими часами ранее. Несчастная Яна Викторовна крупным планом предстала перед объективом. А рядом с ней, вовсю подтанцовывал горячий танец полуголый мужчина в фуражке. Головин усмехнулся, это же надо было такое провернуть! Но сообщение Морозова оставил без ответа.

Где-то спустя треть часа, на лице Журавлёва просияла победная улыбка. Парень отбросил попытки познакомиться с кем-нибудь, а отдал всё внимание своему смартфону.

– Сдалась-таки! Я зна-а-ал, от меня ещё ни одна красотка не могла спрятаться!

Головин, хохоча, пересел ближе к другу, нагло заглядывая в экран телефона. Его задорная улыбка пропала, стоило только увидеть, о чём говорил Журавль. Перед их носом был открыт профиль девушки и это была никто иная, как Яна Викторовна Гадючко. Десятки разноплановых фотографий и видео, где девушка не была похожа на ту, что довелось узнать Роме. Здесь она казалось какой-то живой и беззаботной что ли, будто не она является грозой всего потока. Милая улыбка сияла почти на каждой фотографии, а ореховые глаза ярко выделялись на фоне её рыжих волос.

– Сдалась-таки, – не унимался Журавлёв, клацая отметки на каждую фотографию. – Нет, всё, влюбился! Сплю и вижу её рядом!

Головин широко улыбнулся, неохотно признавая, что друг выжил из ума.

– Знаешь, как её на потоке все называют? Гадюкой. Не слышал ещё о ней ничего хорошего, так что, заканчивай валять дурака и пойди к своему цветнику попроще.

– А мне может надоело – попроще, хочу и ребусы разгадывать! Пригласить её на свидание? Или сперва просто познакомиться?

Рома выхватил из рук друга телефон, приближая фотографию рыжеволосой девушки. Уж больно она там казалось счастливой, не такой, как в жизни. Может быть, фотошоп или монтаж?

– Ищешь проблем на свою голову – ищи, меня не втягивай. Мне бы доучиться и не вылететь, ты же знаешь, сколько сейчас тянет по деньгам обучение.

Журавлёв поправляет копну своих кудрявых волос, отвешивая воздушный поцелуй мимо проходящей девушке.

– Так попросил бы у родителей, чего ты зарываешься? У тебя старики нормальные, точно не откажут. И тебе легче, и они счастливы.

Рома скованно ухмыльнулся, недовольно толкая в бок друга. Дурак совсем не слушает, что тот ему говорит. Порой это подбешивало Головина, что постоянно приходится повторять другу одно и то же. Но потом он смирился, кто, как не Журавль, будет выслушивать его?

– Попрошу помощи, и отец тут же развернёт целый план по внедрению меня в свой бизнес. Оно мне надо?

– Не ценишь ты, что имеешь! Будь у меня такая возможность, я бы и думать не стал. А ты всё: «Сам, я сам».

Были и другие причины, о которых Головин предпочитал молчать. Его семья не была образцово-показательной, а он уж точно никогда не был примером для подражания. Но на людях всё семейство Головиных держало марку.

Из раздумий Рому вытянул возбужденный крик друга. Он, как маленький ребёнок визжал, тыча своим смартфоном в лицо Головина. В открытом чате висело входящее сообщение от аспирантки. Сухое, безжизненное и ничего не обещающие: «Вы кто?»

– И чего тебя пробрало, Журавль? Сейчас она поймёт, что ты дурак и вышлет тебе бан.

– Ничего подобного!

С десяток минут кудрявый парень набирал сообщение, отдалённо напоминающее письмо Онегина Татьяне. Расписал всё до мелочей и завис, вдохновленно ожидая ответа от дамы сердца. Нервно теребил стакан в руках, поглядывая на экран телефона. Уж очень ему хотелось доказать Головину свою значимость в глазах женщин. А закадрить такую аспирантку было бы достижением!

Но время шло, сообщение было прочитано, а ответ не спешили написать. Разочарованный Андрей обиженно зашёл в профиль девушки, чтобы попытаться привлечь внимание комментариями. Но там его ждал неприятный сюрприз.

– Чёрный список?! Она меня в чёрный список добавила?

– Я тебя предупреждал, а ты мне не поверил. Ну всё, прошла любовь – протухли помидоры?

Журавлёв не долго страдал: опустошил свой стакан, а после пританцовывая побежал к толпе девушек. Рома же хмуро читал сообщения в групповом чате, где все его одногруппники с упоением обсуждали сегодняшнее шоу. Никто из ребят ещё и представить себе не мог, чем обернётся такая безобидная шутка.

Но Головин чувствовал, что на этом всё однозначно не закончится.

ГЛАВА 3

Студенты всегда были изощрённые в шутках и подколах преподавательского состава. Ещё будучи неопытной, Яна часто видела, как на праздники профессору Радскому студенты дарили шампуни для густоты волос. Радский был лысым уже много лет. Однажды, лектор по экономике нашла у себя на столе сертификат на услуги по эпиляции. Женщина была в не себя от ярости, однако, подарком всё-таки воспользовалась.

Яне Викторовне же доставались самые отвратительные презенты из всех, что только могли прийти в голову людям. Очень часто это были брелоки со змеями, резиновые игрушечные гадюки. Самый мерзкий был от студента, который был на грани отчисления. Парень притащил настоящую шкуру змеи, от вида которой Яну потряхивала ещё с неделю.

Но в этот раз они перешли все грани. Унизить её при старших коллегах, выставить какой-то глупой дурочкой – высшая степень невежества и наглости. Поэтому утром понедельника, девушка была настроена более, чем решительно. В аудитории она появилась как всегда рано, смерив холодным взглядом сидящего на скамье Головина. Её руки так и чесались отвесить пощёчину, высказав всё, что она думает о надменном студенте. Но это было бы не профессионально, да и навлекать на себя ещё больше бед не хотелось. Едва стоило девушке пройти мимо студентов, тут же слышались перешёптывания и смешки. И как бы она не старалась сделать вид, что её это не задевает, чувство досады назревало внутри.

Дверь аудитории привычно закрылась ровно в восемь утра, Яна вытащила в центр свой стул и надменно уселась. Оценивающе окинула взглядом присутствующих, останавливаясь на последних рядах, где уже привычно расположился ничего не подозревающий Рома.

– Сегодня пишем срез по последним пройденным темам. На это у вас будет двадцать минут, – строго произносит, довольствуясь испуганной реакцией студентов. – По итогам я буду решать, кто получит допуск к зачётам. Шанса на исправление и пересдачу можете не ждать.

Аудитория сотрясается от недовольного гула, все присутствующие понимают, что никто не готов к такому повороту событий. Русакова тут же впивается своими розовыми ноготочками в руку Ромы и тот, неожиданно, подрывается с места.

– Яна Викторовна, но по графику нет никаких практически работ на сегодня, группа даже не готовилась!

Яна победно встаёт со стула, сверля взглядом вскочившего студента. На лице аспирантки не дрогнул ни единый мускул, она хладнокровно продолжала смотреть на старосту 602-С группы.

– Головин, так покажите группе на своём примере, как нужно готовиться к лекциям. Вы же староста, должно быть у вас нет времени для глупостей, не так ли?

Аудитория замерла, все присутствующее немо переглядывались, не понимая, от чего Гадючко так взъелась именно на Рому. Часть студентов подозревали, что не просто так девушка решила их сегодня «завалить». Но самому Роме было невдомёк, он вообще не понимал такого настроя.

– У вас какие-то конкретные претензии ко мне? – немного резко произнёс Головин, бросая на стол пластмассовую ручку.

– Вижу, что вы настроены на разговор. Тогда с вас и начнём, поздравляю, письменной работы не будет. Отвечать будете устно, три вопроса по темам. За каждый пропущенный ответ – минус бал.

Тут же сидящий не далеко Морозов свистит на всю аудиторию, хватаясь за свою короткостриженую голову.

– Вот разбушевалась, – шепчет он едва слышно. – Накопила за выходные яда…

Яна Викторовна выжидающе наблюдает, как вразвалочку спускается Головин. Парень отчаянно скрывает своё раздражение, держа во рту жевательную конфету. Останавливается рядом с аспиранткой и показательно скрещивает руки на груди. Студенты глухо усмехаются, видя, как на фоне Головина, Гадючко кажется совсем крошечной. Будто это она здесь нерадивая студентка, а он тот самый строгий преподаватель.

– Назовите года первых упоминаний философии, как науки.

Головин удивлённо поворачивается к стоящей рядом аспирантке и вздыхает.

– Вы сказали, что вопросы будут по темам предыдущих лекций, но я точно знаю, что этой информации там не было.

– Я не уточняла, по каким конкретно предыдущим лекциям буду вопросы. Эту тему вы должны были проходить в прошлом году, – строго произносит Яна, смотря на студента задрав голову. – Ваше молчание стоит расценивать, как отсутствие ответа? Минус бал, Головин.

– Вы только мне будете задавать такие вопросы? – Рома начал выходить из себя, теряя последние крупицы самообладания. – Давайте тогда ещё спросите, какую тему мы проходили третьего марта, в двенадцать часов дня. Это будет эффективно.

– Вы не довольны тем, что абсолютно не готовы к вопросам моего предмета? Так это ваша проблема, Головин. Вместо того, чтобы тратить время на дурацкие шутки, будете заниматься философией, – девушка показательно пробегается взглядом по аудитории, всматриваясь в испуганные глаза студентов. – Это касается каждого, кто возомнил себя сверхразумом. Считаете, что, если учитесь на платном, можно на всё забивать? К концу года, часть из вас отправиться отдавать долг Родине, может быть, это научит вас рационально мыслить и следить за своими действиями.

Несколько парней побледнели, слыша высказывания преподавателя. Им и впрямь не хотелось в армию. Только Головин продолжал тучно стоять на месте, закипая от злости.

– Какая связь между платным обучением и армией? – рявкнул он, не скрывая, что его задели слова преподавателя. – Думаете, что если мы платим огромные деньги за учёбу, то мы какие-то не достойные? Это какое-то узкое мышление, Яна Викторовна, совсем не по-философски!

– Головин, вы первый станете в очереди на ношение военного мундира, – Гадючко бегло посмотрела на крепкого и до безумия высокого студента. – Вам явно это пойдёт на пользу.

– А я уже служил, – грубо отчеканивает Рома, делая несколько шагов вперёд, чтобы отчётливее видеть реакцию преподавателя. – Ещё вопросы будут или закончим этот спектакль?

Яна раздражённо уставилась на парня. Уж больно он вёл себя самоуверенно. Да и спектакль с полицейским ей ещё долго будут припоминать! В моменте, от злости, лицо девушки покраснело, а на лбу выступила вена от напряжения.

– По вам и видно, Головин. Кого-то армия учит и делает из мальчишки мужчину, а на ком-то прогресс даёт сбой.

Аудитория взрывается от смеха, Морозов давится от хохота, по-детски тыча пальцем по сторонам. Студенты только и рады поиздеваться, когда это происходит не с ними, а с кем-то другим. Рома скалится, тяжело дышит, от чего его ноздри раздуваются. Сжимает кисти в кулак, смотря на миниатюрную девушку перед собой. Он всегда был готов стерпеть и промолчать, но, когда его пытаются высмеять при кучке посторонних людей… Такое раздражение и гнев он испытал впервые. Тут же понял, за что так невзлюбили студенты аспирантку. Он и сам сейчас мысленно присоединился к желающим сменить преподавателя по философии.

– По вам тоже видно, Яна Викторовна, – брезгливо произносит парень. – Есть преподаватели от Бога, а есть не Дай Бог!

Добротная часть студентов уже скатывалась по рядам от гогота. Вика Русакова от переживания тут же достала свой телефон последней модели, включая запись видео. Уж больно девчонка волновалась за красавца Головина.

Яна глубоко вдохнула, смиряя наглеца. Ему однозначно придётся не сладко на сессии. Уж она постарается для всей этой группы подготовить не простые вопросы.

– Вон из аудитории.

– За что?

– За эту пару у вас уже стоит отметка, можете быть свободны, – ядовито шипит, глядя в глаза студента. – А продолжите в таком же духе, мы с вами попрощаемся раньше наступления сессии.

Головин вразвалочку возвращается на последний ряд, забирая со стола свой рюкзак. На мгновение задерживается взглядом на лице преподавателя и брезгливо кривится.

– Сцеживайте яд, Яна Викторовна, полезно для вашего же здоровья.

Ох, какими же глазами провожала его девушка. Если бы взглядом можно было убивать, Головин давно пал бы смертью храбрых. Яна повидала всяких студентов, но таких дерзящих и твердолобых – ни разу. И армией его не напугаешь, и сессии гад не боится. Оставшееся время Яна с пристрастием вызывала по одному студенту, гоняя по материалам прошлогодней давности. Почти у всей группы выдалась самая стрессовая пара за последние несколько месяцев.

Головин же уселся на скамью, стоящую напротив аудитории по философии, и скучающе уткнулся в телефон. Он дождался, когда закончится лекция и вся его группа с протяжными стонами один за одним принялись выскакивать из аудитории. Не теряя момента, Рома вошёл внутрь, загородив дорогу Яне Викторовне. Девушка с раскрасневшимся лицом показательно вздёрнула лицо к верху, чтобы показать свою непреклонность. Напугать вздумал?!

– Объясните, по какой причине вы выставили меня идиотом перед всей группой? Я, что ли, для вас козёл отпущения? – довольно злобно произнёс Рома, не позволяя девушке сделать и шага.

– Вы будете ещё спрашивать? Головин, повзрослейте уже наконец.

Яна снова попыталась обойти наглого студента, но тот никак не собирался сдаваться, окончательно блокируя выход из аудитории.

– У нас с вами разница в возрасте всего-то около двух лет, считаете, что имеете права унижать студентов по своим каким-то выдуманным причинам? – парень внимательно посмотрел на дрожащую ладонь аспирантки, ловя себя на мысли о том, что она его испугалась. – Не нужно проецировать свои проблемы на других, это вас никак не возвышает в наших глазах.

– Головин, – Яна устало вытягивает руку вперёд, предупреждая парня от любых необдуманных поступков. – Вы забыли, с кем разговариваете? Сколько бы мне не было лет, я ваш преподаватель. Уважение, слышали что-нибудь о таком?

– Так вы сами делаете всё, для того чтобы вас ненавидели!

– Отойдите от двери, мой рабочий день окончен, – Яна пытается пробиться сквозь широкие плечи студента. – Головин!

В конце концов девушка сдаётся, пытаясь оттолкнуть руки Ромы. Но едва касается твёрдых бицепсов, ошарашенно отпрыгивает от студента. Вот это да! Кто бы мог подумать, что под мешковатым худи будет скрываться такая груда мышц. Головин усмехается от такой реакции, продолжая нахально стоять на одном месте. Уже началось время новой пары, а он так и не поспешил пойти на лекцию по экономике.

– Ну что вы от меня хотите?! Нечего было устраивать цирк перед всей кафедрой. Вы хоть представляете, что обо мне подумали?!

Головин хмурится, пытаясь переосмыслить слова девушки. Когда в его голове складывается пазл, парень тут же качает головой.

– Я к этому какое имею отношение? Решайте это с теми, кто приложил к этому руку, – Рома звучно вздыхает, смотря на невинное лицо девушки. – И да, Яна Викторовна, за вами косяк – палочку нужно исправить.

– Головин! – девушка возмущено пытается прорваться сквозь баррикаду, состоящую из студента. – Сам свою палочку и исправишь на следующей лекции!

– Так дело не пойдёт, вы вот куда-то спешите, верно? Я тоже, у меня, между прочим, экономика уже как двадцать минут началась…А я тут с вами вожусь.

Яна злобно садится на стул, всем своим видом показывая, что не собирается поддаваться напору студента. Пусть хоть заночует здесь, но она останется непреклонна.

– Меня дома ждут, Головин, – устало произносит Яна, высматривая что-то в своём телефоне. – Если не дашь мне выйти, то пожалеешь!

– Пожалею? Ещё палочек мне наставите? Армией меня вы уже не напугаете, какие у вас есть ещё методы запугивания? Отведёте в свою тайную красную комнату?

Рома победно вздыхает, наблюдая, как у него отлично получилось надавить на самоуверенность преподавателя. Яна робко поправила пиджак, а после взялась нервно теребить свои рыжие волосы. Всё это явно выдавало её волнение, от чего Головин только глухо усмехнулся. Смирил отрешённым взглядом девушку и вразвалочку вышел из аудитории. Идти на экономику уже не было смысла, да и дел у него было сегодня по горло.

Рома устало потянулся, разминая изрядно затёкшие руки. Надел свой шлем и тут же встретился взглядом с выбегающей из университета Яной. Аспирантка скептично посмотрела на мотоцикл и задержалась всего на несколько мгновений у стоящего студента.

– У вас разве нет больше лекций сегодня? – вообще-то ей не было дела до этих мелочей, но почему-то слова сами вырвались. – Учиться нужно, Головин, чтобы потом не пришлось винить преподавателей в своих предубеждениях.

– Вы вроде бы спешили, – огрызнулся Рома. – Или вас подвезти? Вы не стесняйтесь, Яна Викторовна, опыт перевозки особо опасных грузов я ещё в армии получил.

Яна показательно достала из кармана ключи от своего автомобиля и помахала ими перед лицом студента.

– Предпочитаю более безопасные средства передвижения.

– В вашем случае, самое безопасное – это пешком, ну или ползком, тут уж как вам привычнее.

Яна уж больно хотела что-то ответить, но решила промолчать. Прошла мимо парня с гордо поднятой головой, не удостоив того и взглядом. Она спешила поскорее вернуться домой, где вот-вот должна была явиться её подруга. Если бы не Головин, то ей наверняка бы не пришлось стоять в дурацкой пробке около часа. Девушка злилась, вспоминая все самые гневные ругательства. Это же сколько уверенности в себе нужно иметь, чтобы так бесстрашно с ней пререкаться? Так ещё и в наглую, будто бы Яна его не пугает, а только забавляет.

Яна раздражённо вошла в квартиру, под дверью которой вот уже с двадцать минут ждала её Лиза. Блондинка укоризненно посмотрела на подругу, молча вихрем влетая в туалет.

– Твои полчасика превратились в полтора! Я уже думала бежать по соседям и молиться, чтобы впустили в туалет!

Яна скривилась, доставая из холодильника молоко. Устало открыла рабочий чат в телефоне, где коллеги вот уже который день обсуждали то самое шоу с полицейским.

– Может ну её, это аспирантуру? – внезапно произнесла она, ловя заинтересованный взгляд Лизы. – Устроюсь, как и ты, куда-нибудь в офис, буду работать по восемь часов, как белый человек. Никаких тебе стрессов, косых взглядов, ненавистных студентов…

Лиза испуганно покосилась на подругу, с которой знакомы ещё со школьных лет. Миниатюрная девушка откинула копну своих белых косичек и рассмеялась.

– Ну какой тебе офис? Что у тебя случилось? Всё никак с Антоном не ладится?

А с Антоном у них не ладилось от слова совсем. Сколько бы не пыталась бедная Яна привлечь внимание мужчины, тот так ни разу на неё и не взглянул. Он никогда не воспринимал её больше, чем просто знакомую. Не помогала ни яркая помада, ни дорогие французские духи и даже слова лести не спасали ситуацию. Отчаявшись, Яна сдалась, смиряюсь с участью неразделённой любви.

– Студенты уже поперёк горла, – девушка показательно схватила себя за шею и застонала. – Ты представляешь, вызвать стриптизёра на кафедру! Это такой позор, мне теперь стыдно в глаза всем смотреть. А этим хоть бы хны, ржут не стесняясь.

Лиза воодушевлённо расхаживала по квартире подруги, сдерживая пробирающийся хохот.

– Так ты под другим углом посмотри, какое у них хорошее воображение! Мы в своё время только кнопки на стул преподавателям подкладывали, помнишь?

– Мы это делали в школе! – возмущённо вскрикивает Яна. – А этим лбам уже давно сигареты без паспорта продают! А некоторым, между прочим, почти столько же лет, сколько и нам с тобой!

Лиза Василенко всегда была шебутной, она могла с упоением слушать часами забавные истории подруги. У неё то в работе была скука смертная. Никаких тебе шуток, только вечно недовольное лицо начальника. Да и жизнь у Гадючко была более красочной и разнообразной, по мнению Лизы.

– Расслабиться тебе нужно, мне вот пригласительные достались на закрытое мероприятие, – блондинка показательно играет бровями, приманивая внимание недовольной подруги. – Только представь: карнавальные маски, куча незнакомых лиц, можно и глазки кому-нибудь построить.

– И когда?

– В эту пятницу, так что не вздумай найти тысячи отговорок, иначе я возьму пример с твоих студентов и тоже закажу тебе шоу!

Яна лязгнула зубами, обидчиво смотря на подругу. Хуже, чем десятки сумасшедших студентов, может быть только одна шебутная подруга. А между сидящих на кухне девушек, расслабленно спал огромный чёрный пёс. Единственный, ради кого Яна всегда торопилась домой.

Квартиру родители купили девушке ещё несколько лет назад, продав хорошенькую дачу в пригороде. Это значительно облегчило жизнь Яне, ведь на зарплату аспиранта особо не разгуляешься. А вот машину, напротив, она купила сама, не новую, конечно, но такой покупкой Яна гордилась. Её жизнь была рутинной, моментами даже слишком. Она с несколько часов провела за экраном ноутбука, проверяя работы всего потока. Осторожно задержала свой взгляд на отметке Головина за сегодняшний день и задумалась.

– Чего зависла? – опомнилась тут же Лиза, отрываясь от своего телефона. – Мстишь своим детишкам?

– Никому я не мщу, – обидчиво отозвалась Яна, борясь со своим внутренним голосом. – Я ко всем отношусь одинаково, не хотят учиться – пусть отчисляются.

– Ага, прям побежали все отчисляться. Им выгоднее избавиться от тебя, ты как, ещё спать не боишься? Сколько у тебя уже злопыхателей?

Иногда голову Яны посещали тревожные мысли, а вдруг и впрямь кто-то из студентов окажется очень мстительным? Она всегда любила смотреть передачи про маньяков, которые мстили своим обидчикам спустя большое количество лет. Иногда ей снились кошмары, где какой-нибудь отчисленный студент гнался за ней кромешной ночью. От такой тревоги девушка даже обзавелась грозной собакой и перцовым баллончиком. Но то, что когда-нибудь ей это и впрямь пригодится, она всерьёз не думала.

– Нечего меня тут пугать, я и так дурно сплю.

– Чтобы спалось лучше, нужно засыпать не в одиночестве! – ехидно захохотала Лиза, тормоша руку подруги. – Так глядишь и тревоги уйдут.

Яна презрительно посмотрела на подругу, вырисовывая в своей голове образ Антона. Она всё никак не могла забыть, как однажды Хатько обнимал её, будучи слегка не трезвым. Но какая разница, если обнимал он её далеко не по-дружески…

– У меня Босс есть, знаешь, сколько места он занимает на кровати? Порой, мне приходится уходить спать на диван, лишь бы не ущемлять собаку.

Чёрно-подпалый доберман, услышав свою кличку, тут же приподнял голову. С интересом ткнулся влажным носом в руку хозяйки и скучающе зевнул.

– Ладно, с таким красавчиком пока некому сравниться, – хохотнула Лиза, тормоша голову пса.

Телефон Яны звучно звякнул, и та нервно схватила гаджет. На утончённом женском лице сперва просияла улыбка, а после она исказилась в мрачной гримасе. Кто-то загрузил видео с шоу на кафедре прямо на главный сайт университета. Девушка тут же открыла на ноутбуке сайт вуза и побледнела. Сидящая рядом Василенко с нескрываемым восторгом смотрела на экран, из которого проигрывалась игривая мелодия…

– Я их убью!

– Янка, поздно их воспитывать, тут нужно действовать уже иначе…

Рыжеволосая разъярённо пыхтела, ища способы поскорее удалить видео. Ей даже пришлось пересилить себя и написать Антону, ведь у того много хороших знакомым программистов. Но никто не соглашался: кто-то не хотел рисковать, кто-то просто не желал связываться. А Яна безутешно обновляла сайт, наблюдая, как просмотры на видео растут с геометрической прогрессией.

– У тебя же поток программистов, – задыхаясь от смеха, прошептала Лиза. – Найди самого нормального студента, да попроси, чтобы помог.

– Нет там нормальных, посмотри, что творят!

Блондинка ободряюще обняла скорбную подругу и опустила голову ей на плечо.

– Что, совсем ни одного нормального?

На мгновение Яна задумалась. Может и впрямь попросить об одолжении Головина? Если он сказал ей сегодня правду, значит помочь будет не в западло. Только вот поговорить она сможет с ним не раньше завтрашнего дня, а за это время количество людей, посмотревших эти несколько минут позора, приблизиться к тысяче.

– Они у меня каждую неделю будут сдавать зачёты, пока не посинеют! Пусть хоть сто жалоб напишут Орлову, я из них все соки выжму. Паршивцы проклятые!

– Да, Янчик, совсем ты себя не жалеешь. Махнула бы уже давно рукой на бездельников, тебе то какая разница до их посещаемости? Ну будет у тебя на парах сидеть три человека, кому от этого хуже?

Только вот Яна сдаваться не собиралась, а закрывать глаза на такое свинство тем более. Не в её принципах было идти на поводу у распущенных студентов. В любом случае, она всегда будет непреклонна. Тем, кому действительно нужна учёба, сделают всё, чтобы остаться в стенах лучшего вуза страна. А те, кто привык бездельничать, рано или поздно уйдут.

ГЛАВА 4

Рома недовольно выглянул из коридора, ища взглядом Русакову. Девушка уже пропустила две пары, не появляясь ни на секунду в стенах вуза. Впервые Головин искал её сам, а не привычно наоборот. Парень перехватил выбегающего из аудитории Толика Морозова и с грозным видом толкнул того к стене.

– Русакова где?

– А я ей кто, секретарь? – огрызнулся Морозов, пытаясь поставить одногруппника на место. – Ты чего сегодня сам не свой?

– Если увидишь её – передай, что я её искал!

Морозов удивлённо проводил взглядом спешащего куда-то Головина. Парень и впрямь был с самого утра какой-то дёрганый. Ведь он, как и подавляющее большинство студентов, успел посмотреть видео, загруженное на кону на сайт вуза. Не то, чтобы Роме было дело до проблем Гадючко, он, скорее, переживал, как бы аспирантка не выставила снова его виноватым. А то, чьих рук это дело, Головин знал наверняка.

Русакова появилась только на последней паре. Девушка скучающе поправила свой пудровый комбинезон и улеглась на задних рядах. Учиться сегодня она не была настроена. Рома же наоборот, разъярённо влетел в аудиторию, смиряя взглядом лектора по менеджменту. Пробормотал какое-то лихое извинение, а приметив издалека Вику, тут же ринулся в её сторону. Грубо схватил девушку за руку и под десятки непонимающих взглядов выволок одногруппницу из аудитории.

– Ты чего, Ром? Что-то случилось? Толик сказал, что ты весь день только меня и высматривал, признавайся, соскучился? – девушка протянула ладонь со свежим маникюром к лицу Ромы, но тут грубо её оттолкнул. – Тебе не понравился френч?

– Дурой не прикидывайся, зачем видео загрузила? – Головин ненавистно прожигал взглядом невинно хлопающую глазами девушку. – Только не нужно сейчас делать вид, что это сделала не ты.

– А чтобы этой гадюке неповадно было! – завизжала пискляво Вика в пустующем коридоре.

Головин мрачно смотрел на бестолковую девушку. В ней раздражало его всё, но больше всего на свете Рома не любил такой наивной глупости. Сделай это кто-то из парней, он бы не думая отвесил затрещину. А как вразумить Русакову? Силой здесь проблемы не решишь.

– Головой своей соображаешь, какие проблемы навлекла на весь поток? Тебе может и плевать, а я учиться хочу, – он схватился за плечи девушки, пытаясь её растормошить. – Давай, я верю в твои интеллектуальные способности!

На самом деле Рома ни в какие способности не верил. И даже не было у парня плана «Б» на случай, если Русакова упрётся рогом.

– Так я же не для себя, я для тебя старалась! Вот увидит Орлов и поймёт, какая на самом деле наша Яночка!

– Удаляй видео и не трепли никому нервы, – грубо выплёвывает слова Головин, обступая девушку. – Час времени тебе, и чтобы я больше не слышал от тебя этой чуши.

Русакова краснеет, ни то от стыда, ни то от непонимания, чем снова недоволен парень. Девушка и впрямь старалась отомстить за то, что эта подлая Гадючко унизила парня. Цепляло её это до глубины души.

– Ром, —Вика ухватилась тоненькой кистью за спрятанную в кармане руку парня. – Ну что мне ещё сделать, чтобы ты на меня посмотрел? Я и комбинезон новый купила, потому что в нём удобно на мотоцикле сидеть!

Головин язвительно усмехнулся, смотря на краснеющую девчонку.

– Так сиди, кто тебе запрещает?

– Ты же покатать меня обещал, может сегодня прогуляемся? Как раз у меня времени много… Пропустим экономику, Ром?

Головин напряжённо вздыхает, смотря на эти затуманенные глаза назойливой Русаковой. Брезгливо отодвигается от блондинки, кривя свои налитые губы.

– Отвали по-хорошему, Вик, – парень отходит в сторону, показывая своё пренебрежение, а после указывает на открытый сайт вуза в экране своего телефона. – И время идёт, тик-так, тик – так.

Русакова и была бы готова стерпеть то, как постоянно её не замечает Головин, вот только задетое чувство собственного достоинства так просто не излечить. Вика гневно взвизгнула, удаляя видео, которое она загружала вчера пол вечера. Просто так Русакова сдаваться не собиралась, а потому в её голове уже назревал новый план. Она выбежала из университета, стирая с губ алую помаду. И никто её не замечал…

Рома недовольно посмотрел на часы, понимая, что возвращаться на лекцию по менеджменту смысла никакого нет. Да и Русакова эта успела вывести его из себя. Головин так бы и остался в неведении об этом видео, если бы не Журавлёв. Андрей вдохновлённо созерцал пол вчера этот ролик, любуясь на Яну Викторовну, а после поделился этим и с Ромой. Вот только Головин не разделил эмоций друга, ему почему-то стало до жути не приятно от подлости людей. Он потратил всю ночь на поиски того, кто загрузил ролик на сайт вуза. А зачем, сам того не понимал.

Проходя по коридору мимо аудитории по философии, Рома задержался, так и простояв до конца пары под дверью. Когда студенты скопом принялись выскакивать один за другим, Головин воспользовался моментом и юркнул внутрь. За столом сидела изрядно уставшая Яна, с каким-то не естественно бледным цветом лица. Он-то вдруг подумал, что аспирантка так расстроена из-за сложившейся ситуации, которые подготовили для неё студенты. Почувствовал какой-то укол презрения и осторожно приблизился к девушке.

Яна не сразу поняла, что кто-то ещё есть в аудитории. Испуганно уставилась на Головина, щурясь от сухости в глазах. Они были такими красными, каких ещё ни разу не видел Рома. Студент нахмурился, забыв о том, зачем вообще сюда пришёл.

– Чего вам, Головин? – устало произнесла Яна, медленно собирая свои вещи.

– Я…

А что я – то? Рома стоял, как истукан, наблюдая за растерянными движениями девушки. Она точно была чем-то расстроена, но изо всех сил старалась не подавать вида.

– Мой рабочий день окончен, Головин, по всем вопросам, касаемым философии, приходите завтра или подойдите на кафедру.

– А если не касаемым философии?

Яна злобно взглянула из-подо лба на студента, уже боясь услышать очередные насмешки. За сегодняшний день она запомнила десятки подлых шуток и высказываний. А кто-то самый умный распечатал нарезки из ролика и подложил ей на стол. Яна испытывала глубокую обиду на студентов, но не показывала, как сильно они задели её чувства.

– Что вы хотели?

– Если это из-за ролика, – осторожно начал парень, наблюдая за реакцией Яны. – То его уже удалили. Они поглумятся и забудут, не стоит на это акцентировать внимание.

С губ Яны сорвался удивлённый вздох, она замерла, смотря на стоящего рядом студента. Что это с ним такое? Неужели сочувствует?

– А я не забуду, Головин, есть у меня такая особенность в характере, – немного резко произнесла Яна и тут же поняла, что погорячилась. – У вас что-нибудь ещё?

Рома видел, как неловко девушка суетится, желая поскорее убраться отсюда. Осмотрел её тонкую осиную талию и понял, что он по сравнению с ней тот ещё верзила. И как-только девушке не страшно идти против толпы недовольных студентов?

– Исправите палочку? Мне хвосты по философии сейчас вообще не к месту.

– Я вам уже говорила, что исправите самостоятельно. Или думаете, я стану просто так ставить вам отметки, за красивые глаза?

Рома усмехнулся, делая несколько шагов вперёд, чтобы нарочно смутить Яну Викторовну.

– А вот за комплимент спасибо – приятно слышать, – нахально произнёс он, наблюдая, как аспирантка ещё больше начинает нервничать.

– Головин, не наглейте, – Яна закашлялась, чувствуя, как адски щиплет ее горло. – Подготовьтесь к следующей лекции, и если ваши ответы будут достойными, я поставлю вам автоматом зачёт. Устраивает вас такое?

Рома, словно пропустил мимо ушей всё сказанное, беспокойно шаря глазами по бледному силуэту девушки. Теперь, её рыжие волосы казались ещё ярче обычного. Такие длинные, манящие ванильным ароматом парфюма.

– Вы плохо себя чувствуете?

Яна победно вскинула сумку с ноутбуком и чихнула, растирая чешущийся нос. Сейчас и впрямь начался пик сезона простуды. Девушка поморщилась, боясь, что если будет медлить, то у неё не хватит сил доехать до дома. А там её ещё ждал пёс, требующий длительных прогулок на свежем воздухе.

– Яна?

Аспирантка испуганно распахнула глаза, встречаясь с обеспокоенным взглядом голубых глаз студента.

– Яна Викторовна, – злобно поправила она его. – Всё в порядке, если это всё, что вы хотели, то я уже пойду.

– Давайте провожу?

– Не нужно, Головин, у вас ещё должны быть лекции. Не заработайте себе неприятностей и с другими предметами тоже.

Яна Викторовна устало закрыла аудиторию и не оборачиваясь поспешила удалиться. А вот Рома ещё долго стоял на одном месте, коря себя за дурацкую настойчивость. Да он сейчас был похож на ту же Русакову, что вдруг решила назойливо к нему пристать. И зачем он только ляпнул это: «Давайте провожу?»

Парень без интереса высидел последнюю пару по экономике, копаясь в своей голове. Его сердобольность никогда не доводила до добра. А теперь, Рома вынужден придираться к собственным словам, которые в моменте сами по себе сорвались с его губ.

– Видели, какой разнос Орлов гадюке устроил? – с гоготом вскрикнул Морозов, выбегая из аудитории. – Говорят, там вся кафедра лежала, когда он отчитывал её за этот позор. Посмотрим, как она завтра будет перед нами распинаться, бледнея, умолять о прощении!

Руки Головина сами потянулись к плечам одногруппника. Он резво припёр того к стене, не обращая ни капли внимания на испуганные взгляды окружающих студентов.

– Не ищи себе проблем, – процедил хладнокровно Рома, обездвиживая барахтающегося парня.

– Ты что, с катушек съехал? – Морозов визжал, как поросёнок в загоне, размахивая своими тонкими, как веточки, руками. – Да я же просто пошутил, что с тобой такое?

Головин замахнулся и сжав кулак отвесил серьёзный удар Толику, куда-то в районе солнечного сплетения. Парень тут же согнулся, краснея за долю секунды. Морозов жадно глотал воздух, сдерживая болезненный стон.

– Эй, ты чего? – саркастично воскликнул Рома. – Да я же просто пошутил…

Головин брезгливо отряс руки, будто притронулся к чему-то грязному, и вразвалочку отправился на выход из университета. Он и не думал, нанося удар Морозову, как-то руки рефлекторно потянулись к одногруппнику. Недовольно отмахнулся от шушукающихся студентов, не желая даже разговаривать с кем-то из них. Завёл свой чёрный Кавасаки и тут же сорвался с места, испытывая какие-то смешанные чувства от этого дня.

А Яна Викторовна тем временем едва смогла выгулять собаку. Ноги совсем отказывались идти, а глаза не фокусировались, время от времени напрочь сбивая силуэты в единое пятно. Кое-как забралась в кровать, испытывая ужаснейшую головную боль. В тот же момент полоска на термометре поползла к опасной отметке тридцати девяти.

Болеть Яна не умела ещё с детства. Едва девушке стоило подхватить беззаботный насморк, как он тут же превращался в катастрофу на несколько дней. Вот и сейчас она понимала, что вероятно, это продолжится до конца недели. Не видя другого выбора – вызвала врача на дом, скручиваясь в какую-то гусеницу на кровати. Отправила слёзное сообщение заведующей кафедры, чтобы та сразу же искала варианты замены, по крайней мере, на завтрашний день.

К вечеру Яне стало совсем плохо. Температура только росла, а противовирусные никак не хотели помогать. Приехавший на вызов терапевт развёл руками, сообщая о разбушевавшемся в городе гриппе.

– Если совсем станет невмоготу, вызывайте неотложку – госпитализируют в ближайшее отделение, полежите с недельку в больнице.

Яна испуганно мотала головой, ей и собаку оставить не на кого, какая ещё больница? Но когда ночью лёгкие загорелись огнём, а от боли на глаза навернулись слёзы, она уже не думая набрала короткий номер.

В третьем часу ночи изнеможенная Яна Викторовна поступила в отделение пульмонологии с подозрением на запущенный бронхит. Её кашель можно было сравнить с кашлем заядлого курильщика на последнем издыхании. Каждый вздох давался с трудом. Девушка тут же сообщила Василенко, чтобы та присмотрела за псом. Родителей пугать Яна не хотела, да и не видела смысла в этом.

Сгорающая от перепадов температуры тела, Яна лежала на скрипучей больничной постели, пытаясь заснуть. Ей вдруг стало неловко перед студентами, ведь постоянные смены преподавателей плохо влияют на их успеваемость. Немного помучалась угрызением совести, но довольно быстро пришла в себя, вспоминая гадкие проделки ребят. Заснуть удалось ей только ранним утром, когда солнечные лучи уже пробрались сквозь стёкла окон. Ирония судьбы порой невыносима: сперва она мечтала о снижении нагрузки и вот, пожалуйста, впереди у Яны оказался целый мини-отпуск. Теперь девушка поняла, как важно чётко формулировать свои желания.

Этим же утром больше всего не повезло 602-С группе, ведь первой парой у них стояла философия. Студенты нехотя шли к аудитории, вспоминая все заученные на кону молитвы. Никто и понятия не имел, что лекции по философии сегодня не будет. Головин приехал раньше остальных, впрочем, как и всегда. Он сидел под запертой аудиторией, прокручивая в голове вчерашний диалог с преподавателем. И даже прохиндей Журавлёв просмеялся весь вечер, наблюдая за нервозностью друга. А нервничать Рома так и не перестал.

Ворочал головой из стороны в сторону, тешась надеждой, что Яна Викторовна не станет акцентировать сегодня на нём внимание. Но когда вокруг парня стали стягиваться мрачные одногруппники, он не на шутку разволновался. Тут же явилась и Русакова, расплываясь в сладкой улыбке, девушка уселась рядом с ним.

– Ты чего такой угрюмый с утра по раньше? – Вика тут же принялась трогать Рому, волнительно проверяя, не заболел ли парень. – Я слышала, что сейчас по городу гуляет серьёзный грипп!

Рядом с ними появился и Метин – самый беззаботный студент, наверное, во всём университете. Парень поправил изрядно помятую рубашку и протяжно зевнул.

– Что-то гадюки нашей нигде не видно. Не впала ли она в зимнюю спячку?

– Ага, – тут же подхватил Морозов. – Что-то Яночка опаздывает, неужто решила перестать играться в идеальную недотрогу?

Рома покосился на ребят, тяжело вздохнул, нервно поглядывая на бегущую стрелку часов. Пара началась уже как десять минут назад. Что-то явно было не так.

– А давайте в ректорате жалобу напишем? – хихикнула Русакова, поправляя идеально уложенные локоны волос. – Ей значит опаздывать можно, а нам нет?

Головин не заметил, как закатил глаза. Опять они взялись за старое, раздражая его ещё больше.

– Ромыч, сходи на кафедру и узнай, что это за дела, – Метин скривился, привлекая внимание старосты группы. – Чего нам тут сидеть, как дуракам? Ты пока узнай, а мы сходим покурим.

Парень – то уже и сам собирался поскорее пойти на кафедру, чтобы узнать, куда делся их преподаватель. Едва Рома поднялся со скамьи, из конца тёмного коридора послышался топот туфлей. Он замер в ожидании, наивно полагая, что это спешит к ним Яна Викторовна. Но по мере приближения, воображаемый силуэт миниатюрной девушки сменился на пожилого преподавателя по экономике – Турко.

– Так-с, – звякнула женщина своим огрубевшим голосом. – Философия для вас на сегодня отменяется, ступайте в аудиторию лингвистов.

Коридор озарился радостным гулом студентов: они облегчённо вздыхали, довольствуясь таким подарком судьбы. Один только Головин обеспокоенно нахмурился, подходя к пожилой женщине.

– А где Яна Викторовна?

– В больнице наша Яна Викторовна, когда вернётся – неизвестно, – досадно ответила женщина, окидывая взглядом студентов. – И поживее давайте, нечего разбредаться по коридорам!

Рома первым побрёл в сторону нужной аудитории, отчаянно пытаясь скрыть дурацкое волнение. Он никак не мог перестать думать о состоянии аспирантки, ведь ещё вчера ему показалось, что она плохо себя чувствовала. Парень задавался вопросом о том, как плохой ей было, раз девушка оказалась аж в больнице. Внутри него что-то болезненно щемило, заставляя сердце биться с неумолимой скоростью. Но Головин решил, что это вернулась его тахикардия.

– Вот дела, как Янка умеет делать сюрпризы! – кто-то из парней весело смеялся, не стесняясь в выражениях. – Надеюсь, что она будет до-о-о-олго лечиться!

– А потом вернётся и с новыми силами начнёт нас терроризировать, – рявкнула недовольно Вика. – Может воспользуемся моментом и снова попытаемся поговорить с Орловым? Ром, как тебе идея?

– Вам нужно – Вы и делайте, я что, нянька? – Головин грубо растолкал одногруппников, занимая уже привычное место на последнем ряду. – Не компостируйте мне мозг с утра пораньше.

А сам принялся думать о том, как долго будет отсутствовать аспирантка. Что с ней такое приключилось? А как же обещанный автомат по зачёту? Рома всецело готовился к сегодняшней лекции, рассчитывая исправить свои хвосты и закрыть этот вопрос раз и навсегда. А теперь было непонятно, кто будет вести лекции и как всё это повлияет на его успеваемость.

– Савельева с потока написала, что Яночка наша слегла с воспалением, – по аудитории раздался глухой женский шёпот. – Бедняжка потеряла голос и совсем не имеет возможности говорить.

– Так ей и не нужно говорить, – хмыкнула в ответ Русакова. – Змеи только шипеть и умеют.

Головин неохотно поднял голову, отрывая взгляд от конспекта. Сперва хотел выругаться с пристрастием, чтобы аудитория перестала создавать лишние шумы. А потом задумался над услышанным. Неужели всё так серьёзно? Ещё же вчера он разговаривал с Яной, пусть та и выглядела неважно, но, чтобы совсем слечь… Вырисовывал какие-то кружки да чёрточки, вместо записывания материалов лекции. К концу недели Рома должен встретиться с риелтором, которому поручит поиск самых выгодных вариантов покупки жилья. Самостоятельный поиск оказался слишком утомительным.

– Эй, Головин! – окликнул Рыжиков одногруппника, незаметно перебираясь к тому поближе. – Мы тут на выходных собираемся с ребятами на дачу, присоединяйся.

– Я пас, дел и так по горло, – безэмоционально пробормотал Рома, перелистывая страницы тетради.

– Да ладно, мы и так тебе многим обязаны. Расслабимся, баню растопим, что ещё нужно для счастья?

С несколько минут Рома смотрел на лицо лохматого парня. Хотел было съязвить, но быстро одёрнул себя, не желая давать повода для продолжения этой болтовни.

– Будет видно, ничего не могу обещать.

Он всегда говорил это, чтобы смягчить «удары». Это своего рода культурный отказ, которым Рома любил часто пользоваться. Ты как бы не согласился, но и не отказался напрямую. Хотя, обычно, Головин просто посылал: коротко, грубо и без шансов.

– Ой, тогда и я с вами, – Русакова хихикнула, подслушивая разговор парней. – Мне мама во Франции такой купальник купила…Его ещё никто на мне не видел!

Рома упрямо подпёр голову рукой, натянув свой огромный капюшон. Уткнулся в экран телефона, нарочно открывая профиль Яны Викторовны в социальной сети. Тот, как и прежде, был закрыт от посторонних глаз. Головин медлил, смотря на манящую кнопку «Отправить запрос на подписку». Обновлял раз за разом страницу, будто рассчитывал, что что-то изменится за это время. А потом, не выдержав собственной глупости, отправил запрос и бросил телефон в карман.