Запах чужой земли. Приключенческая литература

Глава 1

КамАЗ подпрыгнул на очередной кочке, кузов в котором мы сидели ещё раз тряхнуло и внезапно наступила тишина. Автомобиль продолжил ещё какое-то время движение негромко шурша колёсами по траве, потом взбрыкнул как молодой жеребец и замер. В кузове нас было двенадцать человек прибывших десять часов назад на Илюше в столицу Центральной Африканской Республики. Сидели на ящиках, которые сами же перегрузили в шаланду, принадлежащую ВПП ООН. Один из сорока КамАЗов, подаренных десять лет назад этой организации Правительством Российской Федерации, чтобы помочь доставить гуманитарную помощь в отдалённые районы Республики. Удивительно как сотрудники ООН не забыли об этом и любезно разрешили воспользоваться грузовичком. Благо что и вилочный погрузчик имелся. От водителя мы отказались, объясняя это тем, что местному специалисту по складированию и перевозке придётся нести ответственность за сохранность груза, поэтому должен обращаться с ящиками очень аккуратно, тщательно и неторопливо. Или сесть с бутылкой пива под крыло и не мешать нам. Молодой негр, уверен, ничего о теоретическом и практическом обучении никогда не слышал, тем более об экзаменах, чтобы получить право на управление этим видом транспорта. Он с любопытством выслушал меня внимательно оглядывая и показал движение пальцем себе в рот, а потом скрутив свои толстые губы трубочкой выдул через них струю воздуха.

Курят ли в Африке. Не помню почему меня заинтересовал этот вопрос ещё в далёком детстве, но ответ, который выдала бабушка немного ошарашил. Мол, ещё до прибытия первых европейцев негры уже курили.

Табак тут не рос, а вот конопля, несмотря на то что в будущем получила название «посевная», ещё в средние века научилась прекрасно расселяться без человека. Вот её и курили с незапамятных времён.

Сегодня в Африке курят даже дети, потому как изгнанные из богатых стран судебными процессами, законами, налогами и рекламными ограничениями, сигаретные гиганты усиливают свою маркетинговую стратегию в странах Чёрного континента. И это работает. Пачка сигарет стоит около трёх долларов и не каждый африканец в состоянии приобрести её. Но и тут нашёлся выход. Было такое в 90-х и в России. Сигареты продаются поштучно и трое, четверо, вполне могут собрать мелочь на никотиновую палочку.

Я не курю, но в кармане всегда лежит пачка, потому как легче всего разговорить негра, предложить ему подымить. Не откажется, а курить и работать одновременно они не умеют. Слишком расточительно. Сигаретным дымом нужно наслаждаться.

Вот и хозяин погрузчика не стал настаивать на большем. Он уселся в тени под фюзеляж самолёта, облокотился спиной на колесо переднего шасси и слегка прикрыв глаза принялся получать удовольствие.

Женя, наш старшой, одобрительно хмыкнул, и мы стали сортировать ящики. Провозились бы гораздо меньше, но припёрлись две женщины, разодетые и раскрашенные как курчавые арасари. С таким же хохолком на голове и носом, верхняя часть которого была разрисована как клюв у этой разноцветной птички. Сразу вспомнилась фраза главного героя из старого фильма: «Высота». «Для Южной Америки в самый раз. Природа там красочная. Пальмы, зебры, кенгуру».

И вот эти две нездоровые представительницы аэропорта, начали махать корочками требуя досмотра и ссылаясь на какие-то правила. Как их вообще пропустили к отстойнику, в котором мы стояли после приземления, непонятно. И на что надеялись? Вот прямо сейчас начнём срывать пломбы и демонстрировать любознательным дамочкам наш багаж, чтобы их самолюбие потешить.

Однако при этом почти два часа потеряли.

Они звонили, Женя звонил и в конце концов убрав из поля зрения свои размалёванные мандаты, женщины убрались. Не сами, конечно. Увидели, что по полю приближается открытый автомобиль и резво ретировались.

А потом выяснилось, что «КамАЗ» нам подогнали практически убитый. Он дымил, дёргался и как ни старался водитель, больше 30км выжать из него не мог. И то, такую скорость можно было поддерживать, исключительно, когда автомобиль катился под гору.

Но в конце концов добрались.

– Прибыли, – потягиваясь проговорил Женя и раздвинув не зашнурованный тент перемахнул через борт.

Я выбрался последним, спрыгнув на почерневший асфальт, изрытый колючками, оглянулся и непроизвольно вздрогнул.

«Боже мой, – мелькнуло у меня в голове, – неужели дед не в состоянии был построить нечто похожее на цитадель, а не это убожество».

Французские СМИ наперебой рассказывали, что дворец обошёлся в 40 миллионов долларов. И это не сегодняшних долларов, а тех, 70 годов. Где французы наняли такого агента по недвижимости? Да эти ветхие строения даже на 50 тысяч не потянули бы. Вот это и есть обычное западное враньё. Нелепое и несоразмерное. О золоте вообще речь не идёт, тут нет даже мрамора. Бетон и железо.

Резиденция Императора Центральноафриканской Империи, теперь уже бывшая и за сорок с лишним лет пришедшая в полный упадок, мгновенно ввела в депрессивное состояние и полное уныние.

С правой стороны от дороги стояло полуразрушенное здание, от которого остался только фасад с выбоинами. Этот дом Бокасса строил для себя, вернувшись в родную страну после второй мировой войны и рассчитывая зажить спокойной жизнью. Вероятно, и свою резиденцию, впоследствии, по этой причине решил основать здесь.

Неподалёку стояли большие палатки песочного цвета, рядом суетились белые парни в камуфляжной форме. Скорей всего наши ребята, которые для местного населения просто инструкторы.

И хитрым иностранным журналистам, очень интересующимися званиями, объясняют, что эти ребята резервисты, а что лица у всех закрыты, ну так не любят, когда их фотографируют. Не фотогеничны, что тут сделаешь. В принципе, никого из нас это не касается. Для подобных разговоров существует советник по безопасности президента ЦАР.

А вот чёрных парней совсем не видно или по случаю предстоящих торжеств они все ринулись в столицу. В Илюше мы доставили не только ящики с оружием и продовольствием. Кроме всего прочего, в Республику добралась 16-ти метровая живая ель, которую сразу увезли на стадион имени Бартелеми Боганда, где её и должны были установить. Через неделю католическое рождество и праздновать в столице собирались с размахом, к тому же в этом году оно выпадало на воскресенье.

С левой стороны находился внушительный портал из ржавого железа, останки былого великолепия, но, как и раньше служило главным входом в большой императорский двор. Видимо, гораздо позже расширенный деревянным каркасом с двумя рифлёными колонами, во всяком случае выглядело это чудо гораздо новее и невероятным образом сохранившимся аттиком над карнизом. Перед входом в это древнее святилище возвышался поминальный камень, а чуть сбоку, сооружение из бамбука, отдалённо напоминающее вигвам индейцев или пионерский костёр, до того, как в него бросили спичку.

Сам двор был переделан в тренировочный центр для молодых рекрутов многострадальной республики.

Мужчина, лет шестидесяти, болезненного вида, подскочив к нам окинул меня взглядом с ног до головы и произнёс простуженным голосом:

– Не понял, а ты кто такой?

Я внутренне подобрался сразу сообразив, что этот невзрачный человек пенсионного возраста здесь не последнее лицо и если что спрашивает, то имеет на то полномочия. Начальство, одним словом. Да и не мне спорить вновь прибывшему.

– Алексей Бортников, инструктор по рукопашному бою, – бодро отрапортовал я.

– Не понял, – мужчина ещё раз внимательно меня осмотрел, явно разыскивая подвох, поскрёб указательным пальцем переносицу и спросил, – откуда?

– Алтайский Край.

– То есть из России, – наконец сделал он вывод.

Ну а откуда ещё. И чтобы окончательно ввести нового начальника в ступор, широко улыбнулся.

– Я русский.

У пенсионера на лбу выступили капельки пота, не удивительно, жара сорок градусов, но лицо при этом просветлело, видимо, что-то разумное почерпнул из нашего разговора, потому как слегка склонив голову набок он громко рявкнул на сколько позволило ему больное горло:

– Абрамович, ко мне!

И было это произнесено таким тоном, что я на миг поверил, вот прямо сейчас, из-за полуразрушенной стены кирпичного здания, выскочит никто иной как Рома из Саратова.

Ошибся. Перед нами, словно из воздуха, материализовался высокий долговязый парень года на три младше меня, в очках на пол-лица с толстыми линзами и совершенно непохожий на Авраама. Типично русский парень из российской глубинки.

Начальник, склонив голову в его сторону и натянув на лицо строгое выражение, сказал:

– Гена, видишь этого парня? – рука пенсионера ненавязчиво махнула в мою сторону, – срочно подбери ему одёжу местных гвардейцев и чтоб сидела она на нём как литая. Пять минут тебе даю, дуй, – но увидев, что парень остался стоять с вопросительным взглядом, добавил, – сейчас нагонит, – и развернувшись ко мне тяжело вздохнул, – я Черепанов, можно просто Олег. И не смотри на мои седины, мы сейчас не в армии и потому сразу на «ты», а то я себя совсем стариком почую, так что эту тему закрыли. Тут Лёха у нас проблема нарисовалась, прямо бомба, а из местной жандармерии, как на грех, ни одного человека. Иностранные языки знаешь?

Я кивнул.

– Английский, французский, испанский. Ну и русский санго немного.

– Твою же мать, – не удержался Черепанов, – а мой дылда на русском языке нормально разговаривать не научился, – он махнул рукой, – ну это лирика. Мне тут сообщили, что к нам из МИНУСКи едут, – и, видимо, приняв мой взгляд за вопросительный, пояснил, – многопрофильная комплексная миссия Организации Объединенных Наций по стабилизации. Слышал про такую? – и не дожидаясь ответа продолжил, – целый автобус с женщинами разных цветов и всяких вероисповеданий. Сечёшь? Из правительственных войск тут никого, кто бы их задержал, а мы, как сам понимаешь, не имеем на это право. Вот они и мчатся сюда на всех парах и кроме тебя, задницу мою прикрыть больше некому. Изобразишь на воротах аборигена, моя твоя не понимает и чтоб ни одна стервочка из этой организации на территорию не попала. Понял мою мысль?

– Легко, – согласился я, – их гнать в шею или культурно?

– Не наглей, – погрозил Черепанов указательным пальцем, – очень культурно, а то они кучу жалоб настрочат, а нам этого не надо. Скорее всего родственники президента нажаловались, слишком много их у него и жаждут отбить у нас дворец. Хотя какой это дворец, – Черепанов махнул рукой, – сам увидишь. И если всё понял, беги за Абрамовичем, вон он ждёт тебя, давай родной. А то эти дамочки ненароком примчаться раньше, чем ты в форму облачишься.

Но едва я шагнул вслед за долговязым очкариком, Черепанов меня догнал последним вопросом:

– А ты это, часом, шоколадному зайцу родственником не приходишься?

– Нет, – ответил я, изобразив на лице улыбку.

– И это не загар?

– Нет, – я отрицательно помотал головой.

– Ну ладно, потом поговорим, дуй.

Я шагнул в святая святых и едва не приложился лицом в огромную, металлическую статую Бокассы. Словно сброшенная с самолёта она прочно увязла в земле, и стояла слегка накренившись, всего в паре сантиметров от белой, видимо, недавно выкрашенной известью стены, усеянной пластиковыми цветами.

– И давно она тут, народ пугает? – спросил я у Абрамовича, в принципе, вовсе не рассчитывая на ответ.

Гена пожал плечами.

– Наверное с тех пор, как ее сняли с основания.

– Понятно.

Я вспомнил, что статуя символизировала вход в могилу Бокассы, чей скелет на самом деле находился где-то в лабиринтах подземелья под дворцом и зашагав рядом с нескладным очкариком, ненароком поинтересовался:

– Ты и правда Абрамович?

– Нет конечно, это Палыч меня так прозвал, назначив интендантом. Мол, всех интендантов через пару месяцев службы уже вешать можно.

– Да, – протянул я удивлённо, – а Суворов вроде год давал, ну ладно, а то уж было подумал, что родственник. А Палыч, стало быть отчество Черепанова?

– Отчество, – подтвердил очкарик и ухмыльнулся, протягивая руку, – я Гена, – а потом добавил, – родственник, ну ты сказал, – и он хохотнул.

– Алексей, – я пожал растопыренную ладонь, после чего указал на дом, напоминавший по форме лодку.

– Твоё хозяйство?

Над дверью была прибита большая вывеска, на белом фоне которой, чёрными буквами на русском языке, без малейшего намёка на дизайн, кто-то намалевал: «Хозинвентарь и принадлежности». Принадлежности. Вот кто придумал такое слово? Не самое приятное, потому как рифмуется с другим, совершенно не привлекательным.

Гена кивнул и отпёр массивный замок.

– Лодка Сен-Сильвестр, – проговорил я, рассматривая здание.

– В смысле? – спросил интендант, отходя назад и вставая рядом со мной.

– Так назывался этот дом в былые времена. Здесь жила вторая жена императора ЦАР.

У Гены очки сползли на переносицу и парень, близоруко щурясь оглянулся.

– Это ты с чего взял? – спросил он с сомнением глядя мне в глаза.

– То есть, ты занял это здание и даже не знаешь кому оно принадлежало? – теперь настала моя очередь удивляться.

– Почему не знаю, – Гена снова пожал плечами, – знаю. Тут африканский король какой-то жил, – потом подумал и добавил, – давно жил, ещё в позапрошлом веке. А как он свои дома называл, мне, как-то не досуг, – и спохватившись, быстро проговорил, – пойдём, Палыч сказал пять минут, а я тут по твоей вине здания разглядываю, – и устремился внутрь.

Я оглянулся. Через вполне ухоженную дорогу стояло старое трухлявое деревянное шале, когда-то поэтизирующее мирную спокойную жизнь сельского труженика. Буквы на вывеске давно стёрлись, но я и так знал, что это за домик. Вилла Мбата. Посторонним вход воспрещён. Здесь жил и спал только Ж.– Б. Бокасса. Я повернул голову разыскивая глазами то, зачем я здесь и сразу заметил его. Этот дом по сравнению с остальными постройками и сегодня был самым величественным. Дом его первой женщины. Вход мне не был виден, так как здание стояло фасадом к бассейну, в который, почти полностью завалилась арматура бринкбалантной горки. По мне так самая обычная горка для спуска в воду и почему на плане было написано бринкбалантная для меня осталось тайной. Но это и не важно. Дом, вот что меня интересовало в первую очередь, а вернее одна из комнат на втором этаже.

– Ну, где ты, – вывел меня из задумчивости интендант, – сейчас Палыч примчится.

И я шагнул в полутёмный коридор.

– Двигай направо, – проговорил Гена едва я появился на пороге, – сейчас тебе местную форму подберём, – потом глянув на мои ноги, хмыкнул, – с ботинками проблемы. Тут бойцов местных нагнали сплошь женского пола и ботиночки им 36—38 размер. Я тебе выдам, конечно, нужные, но ты их не умыкни. Отстоишь на воротах и верни обратно, очень тебя прошу.

– Верну конечно, мне-то они зачем? У меня свои имеются, – с некоторым удивлением ответил я, но хозяин этой богадельни только хмыкнул.

– Вот и я о том же, а то бывают ухари.

Мы прошли в квадратное помещение размером пять на пять метров, в котором проёмы окон были заложены разными по своим габаритам камнями и зацементированы. Не везде и абы как, но свет с улицы не проникал, а освещало помещение одна тусклая лампочка, свисавшая с потолка на электрическом проводе. Стены были выкрашены совершенно неоднородно. То ли максимально перестарались, когда разбавляли краску, то ли неравномерная впитываемость поверхности, к тому же с видимыми следами валика, глубокими нерегулярными трещинами и отслоившейся местами краски. И выглядело как роялти-фри изображения.

Мелькнула мысль, как в этом полумраке близорукий парнишка что-то находит, но потом решив, не моё это дело, пододвинул к себе колченогий стул.

– Верну, – пообещав, я стал раздеваться, а Гена с головой нырнул в картонные короба.

– Ну вроде нашёл, – проговорил он через минуту протягивая мне комплект местной одежонки и чёрные лакированные туфли, – извини другого нет, но на пост в самый раз.

Мне то вообще без разницы в чём миссию встречать, мог бы и в своей горке. Главное ведь цвет кожи. Моей кожи. Я был чёрным.

Когда-то моя бабушка, по молодости, в конце 60 годов прошлого века влюбилась в африканца. Но не просто в случайного студента, коих много понаехало из стран Африки и чьи правители, якобы, вставали на путь социализма. Это был цельный Император и не важно, что на этот пост назначил он себя сам, а к власти пришёл путём военного переворота, превратившись из простого солдафона в самого худшего африканского диктатора. Так о нём писали. Однако, моя бабушка, о новоявленном короле имела другое мнение, и я вполне разделял её взгляды. Во-первых, на тот момент страна представляла собой огромную бездорожную пустошь, отмеченную хаосом и голодом. Бывшее правительство – что-то вялотекущее. Устраивать переворот и захватывать власть не было желанием Бокассы, скорее кульминацией общественного беспокойства, которое и сделало его вождём. А во-вторых, если он такой жуткий злодей и людоед, как пытались и до сих пор пытаются очернить его личность историки и не только, то почему не нашлось ни одного свидетеля жестокости и каннибализма, кроме описанных анонимно в западных газетах, которые появились сразу после его обращения к своему народу с такими словами: «Дорогие мои! Час справедливости пробил! Хищная иностранная буржуазия, словно паразит, высасывавшая наши силы, упраздняется навсегда! Отныне каждый имеет равные права на деятельность, служащую удовлетворению интересов всех!».

Чем-то речь Ленина, стоявшего на броневике, напомнил. Может быть, потому что на той фотографии, которую видел я, президент стоял на башенке французского «панара» и слова произносил, один в один, из наших старых фильмов про революцию?

Я читал статьи Патрика Пресно, прославленного французского журналиста, где он отрицательно высказывался против подобных нападок и заявлял, что невозможно принять без доказательств обвинение в каннибализме. И утверждал, что все эти истории, бред сивой кобылы и выдуманы французскими спецслужбами. А как иначе оправдаться свержением Бокассы, только создать образ чудовища.

А потом новоявленный президент решительно выдавил лягушатников из Республики. Нагло и быстро, они даже охнуть не успели. Умникам из Елисейского дворца это не понравилось, на что Ж.– Б. Бокасса заявил представителю Жоржа Помпиду: «Никто не будет указывать мне, что я должен делать! Я могу обратиться к русским, они мне помогут. Не Парижу решать будущее моей страны!».

И вот эти слова, сказанные не журналистам и не с трибуны, а на ушко Валери Жискар д'Эстену, во время сафари на слонов, поставили окончательную и жирную точку.

А Бокасса отправился с визитом в Москву. И никто не потряс пробиркой в ООН и не обвинил императора в изготовлении ядерной бомбы. Несколько раз французы попытались устроить на него покушения, но всегда глупо, бездарно и неудачно, что только укрепило власть нового Императора. А Жискар д’Эстен всё время недоумевал, ну почему Ж.– Б. Бокасса так ненавидит французов. Вопрос напрашивался сам собой: а должен был их любить? Он остался сиротой в шесть лет после того, как отца расстреляли, а мать забили палками охранники французской компании за то, что они боролись против колониальной политики. Как он вообще смог пробиться так высоко? Наверное, просто повезло. За боевые заслуги в Индокитайской войне будущий император был награждён орденом Почетного легиона и Лотарингским крестом. И пожаловал их сам Шарль де Голль. Вот французы и надеялись, что он свой. Долго надеялись. А потом стали ненавидеть, пытаясь очернить перед всем народом. А за что?

Он запретил нахождение в общественном месте без одежды и бродяжничество. Приостановил действие конституции, распустил парламент, сформировал новое правительство, назначил комиссию по ревизии бюджетных расходов и устроил настоящую войну с коррупцией. Была введена всеобщая трудовая повинность для жителей трудоспособного возраста – под угрозой штрафа и тюремного заключения. Попрошайничество попало под запрет. Как пережитки прошлого, были запрещены многоженство, уплата выкупа за невесту и женское обрезание.

Пообещал стабилизировать национальную экономику, провести свободные выборы в новый парламент и уйти из власти.

Он просто хотел спокойно прожить жизнь в тихом уголке.

Кстати говоря, все обвинения в адрес Бокасса всегда начинались словами: «Возможно это произошло так, вероятнее всего он сделал это, может быть так и было и прочее». То есть, ни разу не были предоставлены хоть какие-то доказательства.

А после того, как сотрудники спецслужб Франции устроили переворот и отстранили Бокасса от власти, всё вернулось на круги своя. Безработица, выкуп, обрезание, коррупция. И голыми многие бродят до сих пор и многожёнство приветствуется.

Так что у меня к Пятой республике, если можно так выразиться, тоже свой кровный счёт имеется.

Моей бабушке, Любовь Александровне Выжег в 1973 году исполнилось 37 лет. Была разведена, детей не было и появление моей матери на свет находилось под большим вопросом. Про моё существование в будущем и говорить не стоило. Работала бабушка в тот момент в Артеке и кому пришло в голову, что она самый достойный кандидат на то, чтобы повязать пионерский галстук на шее иностранного гостя уже и не узнать, но именно так и состоялась её первая встреча с будущим императором Центральноафриканской Республики. А потом произошла цепочка событий, в которой Любовь Александровна заняла прочно первое место. Заболел повар, обслуживающий президента ЦАР и моя бабушка, не дожидаясь замены, приготовила обед, который и сыграл в дальнейшем главную роль.

Вернувшись в Москву Ж.– Б. Бокасса встретился с Первым секретарём ЦК КПСС и попросил выделить ему повара, который однажды приготовил удивительное блюдо, чтобы она сопроводила его во дворец и научила тех, кто готовит пищу для первого человека в республике, русской кухне.

Вот таким образом, Любовь Александровна Выжег и по совместительству моя родная бабушка, оказалась в составе делегации, посетившей Центральноафриканскую Республику.

Женой сына деревенского старосты из племени мбака бабушка стать отказалась, но вот одну ночь близких отношений отклонить не выгорело. Тем более, что поучаствовала в этом одна из жён президента. Да, произошло это событие ещё до знаменательных законов императора.

Домой Любовь Александровна вернулась через три месяца уже точно зная, что беременна.

Родилась девочка, но цвет кожи был лишь слегка смуглым, можно сказать повезло для того времени, а нестандартное смешение крови придало личику своеобразную красоту, к тому же издавна в нашей семье имелась изюминка. Синие глаза. Бабушка рассказывала, что слышала в детстве историю ещё про прапрадеда.

Мама училась на втором курсе в МГЛУ, когда в гости зачастил сын мэра из соседнего региона. Поженились и, если бы к тому времени не существовал анализ ДНК, он точно придушил мою будущую мать.

Прямо как у Гашека. «Представьте себе: женитесь вы на какой-нибудь барышне. Белая, мерзавка, абсолютно. И в один прекрасный день – нате! – рожает вам негра».

Нет, мама моя мерзавкой не была, мужу не изменяла и замуж выходила девственницей. Что поделать, выросла в СССР и воспитание получила в советское время.

Я родился чёрным. Не совсем, конечно. Кожа была гораздо светлее чем у обычных негров, однако с первого взгляда было ясно – это не загар. Понятное дело, в семью столь высокопоставленного чиновника меня не пустили. Мама, разумеется, тоже оказалась в опале, и мы, из солнечного Краснодара перебрались на Святое море.

Папаша родной, с которым лет через много пересёкся, всё честно и подтвердил, но развёл руками. Ну никак против отца, мэра города, лишнего слова сказать не мог. Мол, чтить родителей научили. Я, конечно, сделал вид что поверил, хотя, к тому времени, уже точно знал, при ином раскладе получил бы он пинок от своего папочки и лишился своей роскошной жизни навсегда. Вот только ворошить прошлое мне совершенно не хотелось. Зачем? Разве что-то можно было изменить? Да и, честно говоря, чему бы я научился у такого отца?

Недалеко от посёлка, куда мы переехали, стояла воинская часть и её командир, бравый майор, отнёсся к цвету моей кожи абсолютно нейтрально. Он почти год ухаживал за моей матерью и так трогательно, что в конце концов растопил её сердце. Они поженились после того, как мама закончила учёбу в дочерней компании МГЛУ и получила диплом. Помню, как на свадебной церемонии я шёл сзади, поддерживая шлейф платья невесты, настоящая экзотика. Видел потом подобное в старых американских фильмах.

Таким образом и оказался в семье военного.

Вспомнилось, пока шагал до наружных ворот цитадели. В отличие от внутренних, им навели маломальский лоск, покрасили и подправили так, что закрывались они наглухо, хоть и требовалось для этого как минимум три человека. Снаружи стояла полуразвалившаяся будка для охранника, рядом с которой я провёл битых два часа. Черепанов едва не скомандовал отбой, когда вдали показался автобус. Припёрлись всё же. И таки да, ни одного мужика, сплошные девки. Не старые, но назвать этих дамочек симпатичными у меня язык не повернётся, даже ядерная угроза по сравнению с ними выглядит вполне мило. Сразу вспомнился урок биологии, на котором изучали хронологию эволюции человека. Обезьяньи лица с приплюснутыми носами и толстыми губами. Один в один.

Попытались взять меня на арапа и проскочить в ворота, ага, кто-же их открытыми держать будет. Изнутри припёрли небольшим грузовичком, меня это даже немного рассмешило, но как выяснилось опосля, на воротах обычно африканцы стоят, и они за это отвечают, а калитку ломом подпирают. Так что дамочки попинав ворота словно монашки, рвущиеся в мужской скит, сделали вид, будто только что, внезапно, увидели охранника этого заведения и кинулись ко мне наперебой вещать на французском языке. Что-то втирать о праве и всё это с жутким акцентом. Если б не галдели громко и одновременно, я, наверняка, смог понять суть их требований, но теперь оставалось лишь последовать совету Черепанова. Вспомнил незамысловатую фразу на китайском. Буркнул её себе под нос и добавил на языке Дюма, перемешивая английскими и немецкими словами:

– Моя охранять. Твоя не понимать. Дворец Беренго закрыт, заходить найн.

Вот тирада вышла, без 100 грамм не разобрать. Ну, а что, на Чёрном континенте наречий как блох на бездомной кошке. Пусть соображают из какого я региона.

Галдёж мгновенно усилился, а одна, с обильной растительностью на лице, даже принял её за трансвестита, так вообще, не нашла ничего лучшего, как попытаться мне показать, что им нужно пи-пи и очень срочно. Едва из трусиков не выпрыгнула, демонстрируя своё желание, а ещё больше девственные джунгли в зоне бикини. Приняли меня всё же за аборигена и решили, что справятся с местной бестолочью на раз два.

Ага. Я им на кустики указал, метрах в пятистах от ворот и демонстрируя тридцать два зуба, добавил:

– Здесь писать найн. Ходи туда.

Одним словом, не договорились и когда вся эта делегация отправилась восвояси, Черепанов, выглянув из калитки, показал кулак с оттопыренным большим пальцем.

– Молоток Лёха, прекрасно справился, сдавай форму Абрамовичу и ко мне в штаб. Надо бы с тобой поближе познакомиться. Честно признаюсь, чёрный российский гражданин, знающий три иностранных языка, это для меня уже нонсенс, а ты к тому же инструктор по рукопашке. Извини, ты на чёрного не обиделся? Может тебя афрорусским называть?

Я пожал плечами и произнёс заранее подготовленную фразу, как раз для подобного случая:

– На меня, эта глобальная сеть, которая якобы несёт справедливость, исцеление и свободу чернокожим людям, не распространилась. И даже больше скажу, чёрный мне приятнее чем афрорусский. Ну а если быть честным, то на своё имя я быстрее откликаюсь.

Черепанов дважды моргнул, после чего скривился в усмешке.

– Отлично, дуй к Абрамовичу и жду. Вон мой домик, – и он указал на небольшое здание на отшибе

Прежде чем обменять одежду, выданную интендантом на свою собственную, я, обойдя небольшой пролесок приблизился к вожделенной цели и остановившись около глубокого бассейна, со дна которого воняло кислятиной, болотом и ещё какой-то дрянью, окинул взглядом резиденцию Екатерины, первой жены моего покойного деда. Белые стены были испещрены надписями, местами отбита штукатурка, но в целом, здание выглядело вполне крепким. Великолепие было разграблено, но военные всегда склонны эмоционально пробуждать память о хорошем прошлом. Создавалось впечатление что время в Беренго остановилось.

В 2013—2014 годах здесь размещались бывшие сторонники Франсуа Бозизе и зная об этом, мне не терпелось добраться до нужной комнаты и выяснить, не был ли вскрыт пол в месте, отмеченном на плане.

Оглянувшись и увидев интенданта, я решил не торопить события. Окинул равнодушным взглядом строение и приблизившись к Гене заинтересованно спросил:

– Я слышал в этом бассейне плескались крокодилы и неугодных членов правительства скармливали им. Не знаешь, это правда?

Глаза интенданта мгновенно вспучившись, прилипли к линзам, во всяком случае несколько мгновений мне казалось именно так. Потом он отрицательно покачал головой и сняв очки принялся их протирать видавшим виды платочком.

– Первый раз о подобном слышу, я даже ни разу не подходил туда и тем более не заглядывал в бассейн. А что там?

– Костей убиенных и заживо расчленённых нет, если ты об этом. Болото и воняет сильно.

– Да ну тебя, – отмахнулся мой собеседник, – переодевайся, а то Палыч уже дважды по рации интересовался, где ты застрял. А он стоит, болото разглядывает, – и Гена водрузив очки на место шагнул в свою вотчину.

– Просто любопытно, – проговорил я и нырнул следом в тёмный проход.

Глава 2

Черепанов занимал небольшой каменный домик на одну комнату, в котором когда-то размещалась охрана внутреннего двора. Кровать с железным панцирем, советская солдатская тумбочка жёлтого цвета, стол обшарпанный, три стула. В углу сейф с меня ростом, на стене карта центральной Африки, а на единственном окне, чёрная массивная решётка.

– Падай, – Черепанов указал мне на стул и сам усевшись во главе стола открыл небольшую папку, – Бортников Алексей, – он прокашлялся, – а не подскажешь, где твои сопроводительные? У Евгения их не оказалось.

Я улыбнулся, полез во внутренний карман и достав конверт, сложенный вдвое, положил его на край.

– Я на подсадку сел, потому они со мной, – сказал и развернув стул уселся.

Черепанов кивнул и выдвинув ящик стола достал нож. Развернув конверт, он аккуратно вскрыл его. Вынул лист размером А4 и уставился в левый верхний угол, где обычно клеят фотографию, после чего хмыкнул и откинувшись на стену, некоторое время буравил меня холодным, пронзительным взглядом.

– Однако, – произнёс он спустя минуту, в течении которой несколько раз переводил взгляд с фотографии на меня, – кто же вы такой, Бортников Алексей Николаевич? Признаюсь, удивили. Знай я раньше, мне и в голову не пришло поставить на ворота Георгиевского кавалера.

Я едва не чертыхнулся, ведь просил своего куратора не вносить сей героический поступок в сопроводительные документы, но вовремя вспомнил, что ничего об этом в них и не было. Всё дело в фотографии, на которой он оказался запечатлён. Вот о ней я совершенно позабыл.

– Олег Павлович, я сотворил какую-то глупость? Чем-то обидел вас? – спросил, потому что тон Черепанова мне совершенно не понравился.

– Извини, – он оторвался от созерцания бумаги, – просто неожиданно всё это. Приезжает чёрный русский, к тому же с таким знаком отличия, что я вроде как остолбенел. Прочитал твоё досье и совсем заблудился. Ты зачем сюда приехал?

У меня аж мурашки по спине побежали. Едва сдержался и как можно спокойнее спросил:

– Что-то не так?

– Инструктор по рукопашному бою, это ладно, но тут есть вторая строка. Военный инструктор по практической стрельбе.

Вот же чёрт. Я и забыл про эту ересь. И когда Александре Ивановне указывал на этот подпункт, она только руками развела, заявив, что совсем охамел и забыл немножко, кто она и кто я.

«И вообще, вспомни, что это ты упрашивал меня отправить тебя в ЦАР. Зачем? Вот то-то же. Мне пошли на встречу и только потому, что ты заменил сразу двух. Так что ты у нас, – распалялась всё больше и больше несостоявшаяся тёща, – не был, не участвовал, не привлекался. Морально устойчив».

Прям услышал, как зазвенел голос в голове любимой тёщи. Только не добавила, что истинный ариец. Но точно гарантировала, что на это никто не обратит внимания. Обратили.

– И что вас смущает? – поинтересовался я у Черепанова.

– Смущает то, что военным инструктором по практической стрельбе может быть военнослужащий, находящийся на действительной военной службе в государственной военизированной организации и прочее, прочее, прочее. А у тебя запись, что ты уволен в 2020 году по состоянию здоровья, а в довершении всего такие регалии. Вот и спрашиваю, как ты здесь оказался со своим цветом кожи?

Так и захотелось спросить, что за ересь он несёт? Мы дома что ли? Но вслух, разумеется, сказал совсем другое:

– Уволен по ранению. Правая рука на холоде немеет, пальцами совершенно не управляю. Три года промучился, нормально только летом. Прошлую зиму провёл в Анголе, даже забыл, что рука умеет болеть, но в марте вернулся в Россию и всё по новой. Ну вот, решено было снова помочь многострадальному африканскому народу. Благо, я это умею делать и надеюсь, хорошо умею.

Черепанов молча кивнул, потёр мочку левого уха и только тогда разродился, – это, пожалуй, ближе к телу, – а сейчас как рука? Ты ведь только из Москвы.

– Нормально, в тепле за несколько часов легко адаптируется, а дома приходилось перчатку с подогревом носить.

– И как, помогало?

– Честно говоря, не очень, – я отрицательно качнул головой, – болела всё время, а последние пару месяцев плотно сидел на обезболивающих, и чтобы не подсесть на какую-нибудь дрянь, отправился сюда.

Зачем сказал? Длинный, длинный мой язык.

Олег Павлович побарабанил пальцами по столу.

– И что, точно не подсел? И точно не болит?

Я сделал фейс контроль и кивнул.

– Уверен.

Прибрехал конечно. Ныла рука основательно и единственное в чём я был уверен, за несколько дней отойдёт, а иначе какой из меня инструктор. Но не буду же рассказывать, что без протеже тёщеньки не было бы ни Алжира, ни Анголы и уж тем более Центральноафриканской Республики, куда мне очень требовалось попасть и вовсе не из патриотических соображений. Вот и надавила Александра Ивановна на свои рычажки, памятуя мои «боевые заслуги» на памятном пляже, и благодаря, скорей всего, невероятному везению, я и получил идеально выправленные документы.

Черепанов на минутку задумался, потом откинулся на спинку стула и вопросительно глянув на меня, произнёс:

– Послушай. А не ты ли тот очень смуглый русский парень, который в Алжире двадцать боевиков в ножи взял?

Я едва не поперхнулся. Какие двадцать человек? Их всего четверо было, к тому же дежурили отдельными парами, так что при моих способностях снять этот пост не представляло особого труда.

– Ну да, всего четверо, – согласился Черепанов, – мне так и рассказали, просто хотел проверить свою догадку. Добавишь что-нибудь интересное?

– Вообще-то это закрытая информация, – буркнул я, – вам откуда это известно?

– Закрытых информаций в России много, – улыбнулся Олег Павлович, – а вот любопытных на пальцах посчитать можно. И представь себе ситуацию. Пригласили генерала на охоту и там ему как строжайшую тайну поведали чудо. И раздулось, и поехало. Никто и верить через третье колено уже не будет. Байка и байка. Я, например, полгода назад в Хабаровск летал. К другу. Он младшую дочку замуж выдавал. Так мы к чукчам, в смысле, к коренным жителям Дальнего востока, за красной икоркой поехали. Умеют они её готовить, не то, что, прости Господи. Мы им, стало быть, водочку привезли, а они нам несколько бочонков из своего загашника. Ну мы бочонок икры в казан, ящик водки на стол и посидели. За отца невесты выпили, байки потравили, кто про что. Вот мой товарищ и выдал этот баян.

Лицо Черепанова в тот момент было серьёзным, а глаза буквально хохотали. Сразу и не разберёшь, это он мне сейчас лапшу шумовкой накидывает или в самом деле услышал историю невесть где?

– В Хабаровске? – с сомнением проговорил я.

– В Хабаровске, – подтвердил Черепанов, – байка она и есть байка. А мне ведь нужно знать с кем работать придётся. Одно дело, когда человек видит свою жертву через снайперский прицел и совсем другое, когда сначала закуску нарезал, хлебушек, колбаску, а потом как свинье горло перерезал. Хоть и врагу, но при этом ничего внутри не ёкнуло. Потому как ёкнуть могло, если одного под нож пустил, а вот сразу четверых, маниакальным синдромом попахивает, – Олег Павлович глянул мне в глаза и видимо увидев поднимающуюся волну, снисходительно добавил, – ладно, ладно, не закипай. Контингент будет только через неделю, успеешь адаптироваться. Перейдём к делу. Я тебя немного введу в курс, что такое Центральноафриканская Республика, потому как даже если ты проштудировал её в интернете, то пару полезных советов всё равно не помешают. Согласен?

Я кивнул, пытаясь взять себя в руки после такой проповеди и устроился поудобнее, думая прослушать лекцию о том, что можно, а что делать нежелательно. Но, ожидаемо ничего нового не узнал, кроме мелких деталей местного значения.

Центральноафриканская республика – это не Бали. Национальная территория в значительной степени контролируется различными вооруженными формированиями разного происхождения. В стране действует миссия Организации Объединенных Наций по стабилизации, но несмотря на многие мирные договора постоянно происходят столкновения, в результате которых люди гибнут регулярно. Повстанцы воюют против всех, против сил безопасности, миротворцев ООН, гуманитарных организаций, гражданского населения и между собой. Разные группировки, разная религия. И я совершенно не понимаю почему их местная власть называет так ласково. Какие же они повстанцы. По мне так просто бандиты радикальных исламистских группировок.

Миротворцы ООН, под шумок, проворачивают свои делишки, грабят и без того бедное население, и без зазрения совести насилуют молодых девушек. Согласно Уголовному Кодексу ЦАР, наказание за изнасилование вплоть до пожизненного заключения. Вот только нет здесь правоохранительных органов, и никто не будет заморачиваться в розыске преступников. Даже в столице находиться опасно, потому как прямо на центральной улице неизвестные могут спокойно расстрелять сотрудников международных гуманитарных организаций и безнаказанно увести транспорт с медикаментами, одеждой и продуктами.

Беженцы всюду. Они покидают посёлки в рванной грязной одежде, которая либо велика, либо мала, потому как снята с чужого плеча, либо остатки благотворительной помощи. Своя давно разошлась на лоскуты, когда приходилось двигаться сквозь непроходимые джунгли.

Однажды мы наткнулись на группу женщин-беженок. Но только разглядев их внимательно, стало ясно, что это девочки от 12 до 15 лет. С автоматами наперевес они пробивались с боями. Узнав, что мы русские, они плакали и смеялись, обнимали целуя, падали на землю и кричали. Странно, обычно памятью не страдаю, но прошёл всего лишь год, а я не могу припомнить ни одного лица. Дети и дети. Всё что осталось в моём хранилище, это запах который шёл от них, горький запах чужой земли.

У Центральноафриканской республики выхода к морю нет, а значит туризм процветать никогда не будет. И несмотря на богатство ресурсами она остаётся одной из самых бедных стран в мире.

На самом деле в республике есть что посмотреть, те же водопады Боали расположенные в непроходимых джунглях вполне впечатляющее зрелище, особенно в сезон дождей. А в девственных лесах это находится, потому что инфраструктура по-прежнему отсутствует. Любители пощекотать нервы жили во все времена, однако результат явно неутешителен. А как вы хотели, на улицах полно вооружённых людей, европейцу, прибывшему поглазеть, советуют не высовывать носа из гостиницы и заниматься туризмом исключительно из-за опущенной занавески.

Ещё одна достопримечательность – это дворец эпохи Возрождения, в котором находится правительство. Вот и все развлечения, хотя, последняя под вопросом. Долго будешь стоять и фокусировать свой взгляд на это сооружение, могут и пристрелить. Безопасность президента прежде всего. Тем более, что был прецедент. Один близорукий француз полез в карман за очками в момент выхода какого-то чиновника, и охранник бахнул из пистолета в незадачливого туриста.

К слову сказать, прогулка к водопаду мне кажется ещё более сомнительным путешествием, если исходить из безопасности. Можно натолкнуться на вооружённую группировку повстанцев, на браконьеров, контрабандистов, небольшой отряд партизан, который вообще неизвестно за что воюет, а в джунглях бродят дикие животные. Встреча с гориллами весьма вероятна, к тому же следует учесть, что их здесь более ста тысяч и это не домашние мартышки, хотя и вполне миролюбивые создания. А слоны, любого человека воспринимают как врага, шастающего по их территории. Кроме этого, водопад сам по себе весьма недружелюбная водная гладь. Образовавшееся озеро под ним прямо-таки кишит крокодилами, которые могут притаиться в зарослях, бегать за жертвой табуном и весьма проворно.

Так что на сегодня, площадь, где установлен памятник нашим погибшим ребятам, единственный достойный архитектурный монумент в столице, мгновенно превратившийся в культовое место.

ООН сняла эмбарго на поставку оружия и взамен подписанных контрактов, в Африку двинулись грузовые самолёты доставляя в ЦАР запечатанные ящики для реструктуризации вооруженных сил республики.

Согласно дипломатическим источникам, Вашингтон, Париж и Лондон, в частности, просили своего российского партнера принять усиленные меры по хранению этого оружия, а Флоранс Парли вообще ляпнула, что было бы неплохо, оружие доставляемое в Африку точно идентифицировать по серийному номеру и отслеживать. Вот что это? Политическая наивность госпожи министра? Чтобы не сказать больше. Лучше бы отслеживали своё оружие, доставляемое куда не попадя, которым в странах третьего мира уже торгуют чуть ли не в открытую.

В 2019, я в составе одной интересной группы вернулся из Алжира. Что называется, порезвились в Магрибе. Снесли «эмира» Салафитской группы, потому как французы, которые должны были это сделать ещё год назад, бездействовали. Мне не повезло, словил пулю в правую руку, но в целом аккуратно пришли, стёрли и так же тихо ушли.

Министерство обороны Франции тут же объявило о его ликвидации благодаря своим слаженным действиям, выучке военных и прочее бла, бла, бла. Да они и не собирались туда вторгаться. Как заявила Флоранс Парли, однажды, на какой-то конференции: «Их войска не должны находиться там, где постреливают». Помните, да? Там пиф-паф. И вот эта дамочка пытается что-то подсказать России. Очень смешно и в то же время совершенно неудивительно. Только французы могли додуматься назначить министром обороны женщину, которая до этого занимала должность гражданского администратора в министерстве финансов. В Бюджетном управлении.

Хотя о чём это я. Германия этот момент давно переплюнула. Урсула фон дер Ляйен, до того, как оказаться на посту министра обороны, всю жизнь проработала гинекологом. Ходят слухи, что Олаф Шольц очень уж сильно опекает эту даму, даже с кем-то повздорил закулисно. И за что, всего лишь за то, что Урсулу, один высокопоставленный чиновник послал в пеший эротический маршрут, намекая что внезапно полученная должность ещё не повод совать нос в чужие дела.

Просвещённые люди. А вспомнить помощницу государственного секретаря США, Викторию Джейн Нуланд. Как-то она, недолго думая, отправила по тому же маршруту всю Европу. А потом сослалась на свои юные годы, проведённые на советском рыболовном судне и незабываемые разговоры с русской матроснёй. Мол, там она и научилась говорить словами неприличествующими для леди. А когда ей напомнили, что госпожа Нуланд отправила ЕС по маршруту на английском языке, вообще отказалась отвечать на вопросы. А вот это неправильно. Меня, например, заинтересовало, что на самом деле имела в виду госсекретарь, говоря о незабываемых разговорах с русской матроснёй.

Но вернёмся к Фон дер Ляйен. Кстати говоря, это уже не первый скандал с именитой дамочкой. Министр обороны в своём нежном возрасте находилась в Англии, где под именем Розы Ладсон вовсю атаковала Сохо – торгово-развлекательный квартал в центральной части лондонского Вест-энда. И, в частности алкогольные заведения, покидая их лишь глубоко за полночь и каждый раз с новым кавалером, о чём не преминул вспомнить Ян Энтони Винсент-Ростовский, министр финансов Республики Польша. При этом он, весьма недвусмысленно щёлкнув языком проговорил странную фразу: «О, признаться я весьма удивлён, неужели её формы всё ещё привлекают кого-то?» Новость мгновенно распространилась, а самые ушлые журналисты пронюхали совсем уж пикантные подробности. Ян Ростовский родился в Лондоне, в еврейской семье польского происхождения и на тот момент проживал, как ни удивительно это звучит, именно в Сохо, где Урсула весело проводила свой досуг. И это в то время, как её ближайшее окружение было уверенно, что девушка покинула Брюссель для изучения экономики в университете в Гёттингене. Именно, в Нижней Саксонии и даже получила диплом. Ну что не сделаешь ради дочери Эрнста Альбрехта, видного политика, бывшего премьер-министра Нижней Саксонии, потомка дочери барона Людвига Кнопа Луизы. Правда забыли, что баронство было получено в России. Промашка вышла.

Разумеется, мстительная фон дер Ляйен такого высказывания не простила Ростовскому и уже через месяц министр финансов оказался втянутым в неприятную историю, после чего вынужден был подать в отставку.

И вот новый скандал и снова господин Шольц вступился за уважаемую Урсулу и даже полез выяснять правду при помощи кулаков. Отделался легко, всего лишь подбитым глазом и надорванным ухом, но всё же с обидчиком удалось прийти к соглашению. Урсула не будет вмешиваться в гражданские дела, а её никто никуда посылать не будет. А уж если станет совсем невмоготу, то государственный деятель просто попросит уважаемую фон дер Ляйен пойти поработать по своей основной специальности. Ага, той самой, где она трудилась все предыдущие годы. Смешно до коликов. Если подобное произойдёт, это будет первый случай, когда чиновника пошлют по вышеуказанному маршруту в столь экзотической форме.

Вот потому ООН и возмущается действиями Российской Федерации в ЦАР. С французами было гораздо проще, за зарплатой ходили прямо к ним в посольство. С Россией так не получилось. И теперь пытаются обвинять наших ребят во всех смертных грехах, только очень тихо, конфиденциально и на условиях полной анонимности. Какой-то французский дипломат, вернувшись домой вещал по телевизору: «Говорят из России там только 300 инструкторов, но куда бы вы не пошли в столице, вы встретите их всюду. Они на всех стратегических объектах, на всех контрольно-пропускных пунктах, а говорят, что их нет. Сам президент Туадера прямо в глаза заявил, что мне это привиделось».

Ну да. Наших, конечно, больше и французы зря думают, что мы не знаем, кто стоит за экс-президентом пытаясь вернуть его на прежний трон. В ЦАР им точно не обломится.

В рамках соглашения, вместе с оружием прибывают и «гражданские инструкторы», для обучения местных солдат, но на деле это прекрасно подготовленные войска для усиления влияния в республике. При чём основная масса – представители частных военных компаний. Всё правильно, президент ЦАР дал нам зелёный свет, и мы повторять ошибки руководства бывшего Советского Союза не собираемся.

Когда-то СССР оказал важную поддержку африканским национально-освободительным движениям в их борьбе с колониализмом и неоколониализмом, а также подготовил многочисленных политических лидеров в советских университетах или отправив российских экспертов напрямую в Африку. Многие африканские выпускники российских ВУЗов и сейчас занимают руководящие должности в учреждениях и компаниях в разных странах континента. Короче говоря, вбухивали деньги в никуда пытаясь превратить то одну, то другую республику на Чёрном континенте в эталон африканского социалистического государства, полностью ориентирующегося на СССР. А потом Союзу все дружно дали коленом под зад.

А вот пусть сейчас попробуют такое провернуть, получат и от красных, и от белых, а потому у России длинный список интересов, сделавших Африку одним из приоритетов своей внешней политики. Военно-техническое сотрудничество с Алжиром, зона свободной торговли с Марокко, строительство атомных электростанций в ЮАР и Египте, экспорт российских зерновых, горнодобывающие и культурные соглашения с рядом африканских стран, проекты с участием России в Экваториальной Гвинее, Уганде, Бурунди, Замбии и Зимбабве. Сотрудничество, которое Россия углубляет как со старыми африканскими партнерами, так и с растущим числом стран, резво внедряясь в области исторического влияния Франции. А что вы хотели, свято место пусто не бывает. Хотя, пожалуй, на китайском эта поговорка звучит более правильно: «В святых местах много нечисти». Вот и выходит, что чистить от неё землю кому-то нужно. И кто кроме России это сделает лучше всех?

А цивилизованные европейцы, то ли от своей тупости, то ли от своей хитрости, кстати по второму пункту меня гложет огромное сомнение, не хотят признавать самые простейшие факты.

Кричат что они подадут в суд. Очень смешно.

Никогда никакие международные суды на Россию не окажут влияния. Они остались в том старом мире, который почти умер. А в новом эти структуры уже работать не будут.

И надо быть полным идиотом, чтобы надеяться, что какой-то суд в Стокгольме присудит что-то Российской Федерации. Нет, он, конечно, присудить сможет, решение вынесет, но в ответ получит, повторюсь, и от красных, и от белых, как в начале прошлого века анархисты.

Нормальный, ещё не лишённый полностью последних извилин человек, должен это понимать, но создаётся впечатление, что этот самый идиотизм на западе процветает. Или это болезнь заразная или у них из психушки кто-то очень буйный сбежал и начал методично всех кусать, как зомби, превращая некогда цветущие города и их жителей в один огромный зомбилэнд, в данном случае идиотолэнд. Или, во что-то ещё хуже и опаснее, в то, от чего самое время отгородиться.

Отгородиться, перекрыть краники и загнать весь этот снобизм в шахты за углём, чтобы они поняли, Россия никогда ни перед кем прогибаться не будет и сдачу даст такую, что мало точно не покажется.

Хотя, демократы из НАТО, просто не до конца сознают опасность гавкая на Москву. Чем это может закончиться? Даже прогнозы составлять не нужно. России, с её ядерным потенциалом, абсолютно безразлично сколько республик и государств нужно стереть с лица земли, чтобы в конце концов воцарился мир. 50, 100, плевать, ракет на всех хватит.

Неудивительно, что президент центральной Африки Фостена-Аршанжа Туадера будет закрывать на всё глаза и надеяться, что повстанцы «Коалиции патриотов за перемены» во главе с экс-президентом Франсуа Бозизе будут вскоре выдавлены из республики.

– И по поводу памятника, – проговорил Черепанов, пряча моё резюме обратно в конверт, – в начале лета со стороны Чада полезла всякая нечисть. Там стояло около двух тысяч солдат ООН, а вернее сказать отдельное бандформирование или как их ещё называть и наёмники из Сирии, Иордании и ещё чёрт знает откуда. Ну и наших музыкантов там было двенадцать человек. Прикрывали поток беженцев. Так вот, все сбежали кроме наших. Пока регулярные силы подошли, уже отбились, при этом потеряли двоих. И за что нам любить МИНУСКу спрашивается? Разумеется, новость достигла местного царя и теперь в столице есть культовое место. Но, ещё до открытия памятника, в рекруты кинулись записываться дамочки в возрасте 17—20 лет. Хотят, видите ли, плечом к плечу с нашими музыкантами защищать свою Родину. Я бы сказал, чего они хотят, но моё слово последнее, да и президент это дело одобрил. Мол, в мире такое практикуется сплошь и рядом. Одним словом, я заказ сделал на землю, чтобы прислали на это дело женщин, но видимо меня неправильно поняли раз отправили тебя.

Я пожал плечами выговаривая чуть ли не с возмущением:

– Палыч, ну и чем моя кандидатура не устраивает?

Черепанов нервно потёр подбородок, поёрзал на стуле, после чего выпалил:

– Им казарму выделили, здесь, на территории. Мне до лампочки с кем они трахаться будут, вот только, если через девять месяцев начнут рожать деток с синими глазами, – он театрально развёл руки в разные стороны делая паузу, – сам должен понимать, ДНК делать никто не будет, а проблемы появятся. Президент бюджетные деньги выделил на обучение и сомневаюсь, что ему понравится, если через полгода девочки в декрет побегут. Нехорошо получится, понимаешь?

Я кивнул увидев, что Черепанов не шутит и едва сдержал ухмылочку готовую вот-вот озарить моё лицо. Ну а как не расплыться в улыбке. Он ведь девочек, приехавших на автобусе, не видел. Если новобранцы хоть отдалённо похожи на них, у меня точно желание не появится. А потому ответил:

– Ну вроде не выгляжу маньяком, Олег Павлович, я всё понял.

– Заметь, ты сам это слово произнёс, – расплылся в улыбке Черепанов, – но, честно говоря, я бы тебя к ним на пушечный выстрел не подпустил, если бы на твоей рекомендации не стояла подпись Александры Ивановны Герц. Очень уважаемой женщины в узких кругах. Кем она тебе приходится?

– Да в общем-то никем. Несостоявшаяся тёща.

– О как! – Олег Павлович глянул на меня с удивлением, – стало быть дочка отказала?

– Наоборот, – я развёл руками, – дочка была согласна, – мама настояла на своём.

На лице Черепанова появилось полное изумление.

– Ладно, – проговорил он через минуту, – возвращайся к Абрамовичу, пусть он тебе комнату выделит, на довольствие поставит и заселяйся. Подопечные твои через неделю прибудут, так что осмотрись пока, на тренировочный центр сходи, может что и посоветуешь.

Договорить он не успел, двери заскрипели, и я машинально развернулся боком, чтобы держать и Палыча, и стоящего на пороге парня в поле зрения. Разумеется, мне ничего не угрожало, просто в своё время хорошо вбили в голову, за спиной только трупы, вот и сработал организм машинально. Белый в горке, видел его около палаток, когда выбрался из КАМАЗа. На лысой голове кепка защитного цвета, если и остался клок волос, то мне этого не было видно. А подумал про клок, потому что усы у парня были длинные, висячие, какими их на картинках у казаков рисовали.

Он же явно не ожидал застать в домике у Черепанова аборигена, во всяком случае взгляд его говорил именно об этом.

– Палыч, нам бы пошептаться, – проговорил он, бросив на меня косой взгляд.

Черепанов провёл руками по лицу, потёр глаза и поднялся из-за стола.

– Ты это, – сказал он, увидев, что я тоже подскочил, – посиди шесть секунд.

И вышел, закрыв за собой двери.

Не знаю, чем я руководствовался в тот момент, но вместо того, чтобы сесть на стул и дожидаться Черепанова, шагнул вперёд и вытряхнул из конверта лист с моей анкетой, которую так долго разглядывал хозяин домика. Решил поинтересоваться, чтобы, вернувшись домой высказаться уважаемой Александре Ивановне, что я думаю о её длинном языке или я в самом деле должен поверить, будто байка про меня гуляет по Дальнему Востоку?

Развернул лист и обалденно уставился на него. Перевернул, снова перевернул, поднёс ближе к лицу и принюхался. Никакого лишнего запаха. И тогда что это? Лист, из которого Палыч черпал обо мне информацию был девственно чист.

Когда Черепанов вернулся я уже сидел на стуле.

– Лёха, – заговорил он прямо с порога, – я тут немного занят буду, потом поговорим. Ты давай к Абрамовичу, вселяйся, располагайся и готовься к пополнению. Скоро вокруг тебя целый цветник будет, – и он мне весело подмигнул.

Увы, этим прогнозам не суждено было сбыться. На следующее утро вышла огромная разоблачительная статья и я стал местной знаменитостью.

Фотография в полный рост с подписью – извращенец. Не пустил бедную девушку из такой уважаемой организации в клозет, на вверенной ему территории. Нет, пускать то пускал, но требовал от неё платы, которая была невероятно оскорбительной для чистой и юной девы.

Как выяснилось, этой самой девой была журналистка из паршивой газетёнки соседнего государства. «Трибуна Камерун», откуда все, кому не лень, эту статью распространили.

Комендант Беренго принял удар на себя, заявив в интервью, что случилось небольшое недопонимание, а солдаты FACA, которые в тот день дежурили на КПП обязательно понесут заслуженную кару. И милые дамы могут приехать и посмотреть всё чего желают. Интересно, комендант вообще видел лица этих милых дам? У меня создалось твёрдое убеждение, что их специально отбирали такими уродливыми, чтобы никто через передок перевербовать не смог. Потому как в здравом уме и трезвой памяти это реально невозможно. И не надо хватать за язык, ещё не родился человек способный столько выпить.

Так вот, дамы могут снова приехать, но обязательно перед приездом нужно получить официальное разрешение отдела №12 штаба Банги и милости просим. И кто же спрашивается даст разрешение, если такого отдела не существует в природе? Помыкаются пару дней и уедут, догадавшись, что им тут не рады.

Но в любом случае я обратил на себя внимание и потому неприятности стал наживать буквально с самого прилёта в Африку. Как говорится оказался не в том месте и не в то время.

А через несколько дней Черепанов, вызвав меня к себе сообщил, чтобы я собирался от греха подальше. На аэродром, о котором даже в свите президента ЦАР мало кто знает. Недели на две, а там видно будет.

– Но есть одна проблема, – добавил он после некоторого раздумья.

Подождал пока на моём лице проявится заинтересованность и начал рассказывать:

– Есть там один «ценный работник». Некто Разумовский. Дома он в подполковниках ходил. С ним никаких вась-вась, только строго по форме, потому как он чёрных недолюбливает. Переспал однажды с негритянкой, экзотики захотелось. Вот она и порадовала его целым букетом, а он свою молодую супружницу. А жена его, ни много ни мало, приходилась дочкой, – и Черепанов указал пальцем в потолок, – сам понимаешь, скандал был не маленький и засиделся Разумовский в майорах очень надолго. Как выкрутился не знаю, но поговаривают, что нашёл себе очередную пассию и новый папочка расстарался для зятя. Вот такие дела. Я, конечно, под боком, но и ты особого не буйствуй, а то знаю я вас боевиков.

Я попытался объяснить, что на самом деле я никакой не боевик, случайно получилось, благодаря цвету моей кожи, которая как нельзя лучше вписывалась в реалии, но Черепанов только махнул рукой. Мол, знаем, плавали. Конечно, не боевик и ножиком только колбаску резал, а ушлые ребята сами напоролись.

Глава 3

Небольшой грузовик, съехав с асфальтированной дороги и поднимая за собой столб рыжей пыли помчался в сторону аэродрома. Я, глянув на приближающийся автомобиль, перевёл взгляд вдаль и не увидев машину сопровождения, остался на месте. Борт сел ещё три часа назад, и все об этом были прекрасно осведомлены, однако, добрались только сейчас. Я, развернув правую руку глянул на часы. Начало двенадцатого. К слову сказать, въезд на аэродром без старшего с 11.00 до 13.00 запрещён. Обед, и начальству совершенно не интересно чтобы около техники болтались посторонние, а в приближающейся колымаге начальника точно нет. Не будет он передвигаться в подобном катафалке под палящими лучами солнца и без тента. На улице 42 градуса в тени, скорость ветра 1—2 метра в секунду, даже листья на деревьях не колышутся от такого дуновения и как пишут в газете на последней странице в разделе погоды: соотношение температуры и влажности, неприятно воспринимается большинством людей.

Так что, кто находится в автомобиле поди узнай. Может вояки такие как я, может гражданские специалисты или ребята из ЧВК. Или, это я уж совсем утрирую, грузчики которых наняли перевезти пару ящиков. Форма хаки, у всех автоматы. И что? Это можно приобрести на ближайшем рынке в любом городе.

От столицы далеко, мобильная связь отсутствует. Здесь приземляется каждый пятый «Ил». Здесь нет оркестра и оказаться на территории, чужому, весьма проблематично, хотя, со стороны может показаться обратное.

Грузовик, остановившись около шлагбаума обдал клубами пыли заставив отвернуться, а парни в камуфляже с удивлением уставились на меня. Я, пробежав взглядом по запыленным лицам и не увидев ни одного знакомого, молча отвернулся. Новая команда. Двое в кабине, четверо в кузове.

В принципе, я бы их пропустил, ну поорал полковник в очередной раз и флаг ему в руки. Что делать, если сопровождающий разгильдяй и скорее всего квасит пиво в посёлке. Есть небольшой в пяти километрах. Там всегда бочковое присутствует. А ребята, пропитанные потом, должны сидеть на солнышке и это в конце января, когда о дожде можно только мечтать.

Наших я отличаю за три километра, да и не сунется сюда ни одна чужая машина. Дороги перекрыты блокпостами и, если уж свернула на грунтовку и так всё понятно, тем более на лобовом стекле приклеен проходной знак. Но не срослось. Не успел я подняться, когда услышал насмешливый голос из кабины:

– И что этот негативчик делает у нашего аэродрома?

– Наверное, зулусов наняли охранять шлагбаум, – ответил кто-то из кузова, и они дружно заржали.

Я про себя усмехнулся, а вот это они зря затеяли. Как говорится «не зная брода, не суйся в воду». Теперь полтора часа пожарятся на солнышке и даже если старший явится, заставлю их сидеть на солнцепёке до конца перерыва.

Водила посигналил и крикнул на английском языке:

– Открывай шлагбаум.

Я сделал вид, что не понимаю, демонстративно зевнул и отвернулся.

– Мать его, – произнёс кто-то из парней, – и как к нему обращаться? Кто помнит, что-там Сычёв о политкорректности говорил, они теперь не негры, а кто? Не называть его же афроамериканцем, этот же местный?

– Чёрный, – подсказал парень, сидевший рядом с водителем.

– Так это и есть негр, – возразил водила, – может сами откроем? Может этот зулус ждёт здесь кого-то? Аркадий, глянь, в будке кто есть? Если никого, отворяй калитку и поехали.

Стебались конечно, никто с местным населением на английском говорить не будет. Бывшая французская колония как ни как, и не поверю, будто их не предупредили, что на воротах мулат. Хотя на самом деле я квартерон. Как Пушкин, как Дюма.

Полковник Разумовский, здесь он как все сугубо гражданское лицо. Меня не возлюбил с первого взгляда. Я, понятное дело, этого от него и не добивался, он не тёща и я не барышня. Хотя, так и не узнал, о чём думали в Москве отправляя советником в Африку ярого расиста, который чёрных буквально ненавидел. Разумеется, обобщать не нужно. Таких уродов мало и пробираются они наверх очень медленно, взвешивая каждый свой шаг и тщательно вылизывая одно место своему начальнику. Да и долго он не собирался тут околачиваться, побывал в зоне боевых действий, месяц другой отсидится и домой за новой звёздочкой, а иначе и быть не может. Боевых действий на аэродроме, за пределы которого при мне он ещё ни разу не выезжал, никогда не было. Пиво и водку ему доставляли младшие инструкторы, а он, нажравшись в очередной раз, рассматривал меня в оптический прицел снайперской винтовки и ухмылялся.

А я добрым словом вспоминал Черепанова.

Нужно ли удивляться, что вся моя работа заключалась в охране ворот. Вечный дежурный, о котором иногда, словно случайно, умалчивали, чтобы столкнуть лоб в лоб с вновь прибывшими. Может быть в надежде, что у кого-то сдадут нервы и он пристрелит ненавистного негра посмевшему называть себя русским. Увы, в белом мире существует определённая часть граждан, которая вообще не считает негров за людей или считает их каким-то «вторым сортом», всего лишь по одной причине. Им повезло родиться в развитой стране, а чёрным нет. Вот так и формируется нелицеприятный образ.

Читал в своё время, что в космосе погибло очень много животных-первопроходцев. Но это были случайные аварии, а вот собаку Лайку отправили заранее зная, что она погибнет. Какой бум начался в западных СМИ, когда выяснилось, что собаку не планировали возвращать, какое возмущение Советским руководством. А одна женщина из общества по предотвращению жестокого обращения с животными, кажется из Лонг-Айленда, в прямом эфире выдала знаменательную фразу, которая никого не покоробила. Она сказала: «Как это бесчеловечно, так обращаться с животными. Если уж Хрущёву требовалось живое существо, чтобы отправить на неминуемую гибель в космос, он мог поговорить об этом с президентом США. В Америке полно негров и вряд ли А́йзенхауэр ему отказал».

Так что отношение к чёрным у некоторой части населения меня нисколько не удивляет.

Инструктором по – рукопашному, здесь, был назначен дядька с вполне упитанным брюшком, и в каком он чине в России я так и не узнал, хотя, признаюсь честно, меня это не особо интересовало. К тому же, я ни разу, кстати сказать, не видел его отправляющимся к местной гвардии, что в силу своей должности он обязан был делать. Кто-то обучал, ну разумеется, были у него свои заместители, но уж точно не сам.

Однажды приехал Черепанов и попросил не конфликтовать, ещё неделя и он заберёт меня во дворец. Я и не лез на рожон терпеливо ожидая, когда всё это закончится и представляя, чем займусь потом, когда доберусь до нужной комнаты, ради которой отправился в эту забытую Богом страну.

Раза два за оружием приезжали аборигены и первый раз увидев меня около ворот, приняли за своего, для чего-то околачивающимся около базы русских. Они заговорили со мной на санго, и я, хоть и коверкая слова, смог с ними вполне сносно объясниться, разбавляя убангийский язык французским. Удивительно, но как выяснилось, большая часть не знало языка пятой республики, зато несколько человек вполне сносно изъяснялись на великом и могучем. В общем поговорили. Челюсти у них выпали, когда узнали, что я русский. А с каким волнением рассматривали мои глаза, как какое-то чудо. Окружили со всех сторон засыпая вопросами. Оказалось, ребята встречали чёрных американцев, французов, англичан, кубинцев. Даже чёрный немец приезжал. И не просто афронемец, таких в Германии хватает, а чёрный еврей немецкого происхождения. Я, когда про такое услышал, сам впал в ступор. Трындец мечтам Гитлера о чистоте нации. А вот с русским негром ребята беседовали впервые.

Сделали пару снимков дурачась и разбежались. Помниться, внезапно почувствовал себя дома, когда на меня не смотрят свысока, внимательно прислушиваются к словам. И впервые подумал, что родился не по ту сторону забора.

Парни, что сидели в грузовике, были белыми и разговаривали на русском. И мне с самого начало было ясно, они просто делают вид будто не знают кто я. То ли решили подурачиться, то ли конкретное задание от полковника, с него станется, но парень лет тридцати, тот которого звали Аркадием, сполз с пассажирского сиденья, выбрался из кабины и прошастал мимо меня к шлагбауму. Ага, я ещё минут 30 назад повесил на него амбарную болванку. Вернее сказать, выглядел замок так, а на деле, тьфу. Пнуть, он и откроется. Аркаша для видимости постучал в окно будки и сделал вид что ожидает ответа, потом стянул с плеча автомат и одним ударом приклада сбил замок. Ну да, а потом остальные будут у него свидетелями, что я это сам сделал. Сразу так и подумалось, однако, когда Аркадий попытался откинуть штангу я резко перехватил его пальцы, заставил вояку брякнуться на колени, а упавший на землю автомат легко поддев ногой отправил на территорию аэродрома и только тогда выпустил руку незадачливого бойца. Кто он был на самом деле меня не интересовало, здесь мы все, словно в среднем роде, инструкторы.

Как выяснилось, Аркадия решили разыграть друзья товарищи. Вот только он юмор не оценил и настрочил рапорт на трёх листах. Ага, папочка шишкой оказался на одном месте. Эта история «переполнила чашу терпения» полковника, словно я сделал что-то, нарушив его же инструкции и меня в тот же день пристроили к прибывшим американским журналистам фиксером. Я этих журналистов до сего дня никогда не видел и вообще у меня к американцам негативное отношение, но кто-то в свите президента решил, что ребята пророссийские, а потому можно им дать разрешение на интервью с местными крестьянами. Сделать репортаж, видео поснимать. Мол, эта сладкая парочка сможет протолкнуть информацию в западные СМИ. Вот меня к ним в команду и пристроили, как бывалого следопыта. Могу позаботиться об их безопасности, а в нужном месте переводчиком поработаю. Ну, а ежели нападут на иностранцев интервенты, то сгину вместе с ними.

На самом деле утрирую. Человечек от Черепанова был и мне на ушко шепнул, что около журналистов для меня самое то место, так и не объяснив какие игры они затеяли. Мол, всё потом. Почувствовал себя Плейшнером. Всё в шифровке. Хорошо хоть не предложили ампулу зашить в воротник.

Американцам предоставили автомобиль, не бесплатно, конечно. Потом узнал, обошёлся в четыре тысячи долларов, без топлива. В столице за нами на уазике катались трое жандармов, но едва отъехали от Банги на десять километров, присоединился микроавтобус, в котором насчитал ещё десять жандармов. А через пару часов охрана усилилась тремя грузовиками правительственной армии.

Заскребли кошки на душе, никак не вязалось с реалиями, тем более, были у нас фиксеры знающие своё дело. Вот только в тот момент, когда получал от полковника приказ, я пожал плечами. Лишь бы от его мерзкой ухмылки подальше. В конце концов чем это может закончиться? Ну настрочит вышестоящему начальству бумажку и скорее всего вытащат меня отсюда как неблагонадёжного и конфликтного. Вариант не совсем правильный, ведь до комнаты на втором этаже я так и не добрался. Но и не факт.

Было конечно сомнение, что столкнусь с дамочками из МИНУСКи, вспомнят извращенца, но служащий, выдававший предписание махнул рукой. Мол, дамочки давно тю-тю. Уехали в Камерун и пересечься с ними у меня столько же шансов, сколько встретить в джунглях Анжелину Джоли загорающую топлесс на берегу какого-нибудь водоёма.

И почему тогда Черепанов молчит?

С американцами я расстался через три недели в городке Боали. Сначала уехали жандармы коих было к тому времени всего двое, а потом журналистам подогнали ещё одну машину, в которую сели только они вдвоём и куда дальше собирались двинуть я не интересовался, хотя, по их перешёптыванию понял, что в столицу. А куда они ещё могли поехать, отказавшись от сопровождения. Ну, а уж если совсем конкретно, то Жорж, как он представился, журналист, даже не смешно. Вот как-то могу отличить бумагомарателя от боевика. И подруга его Элен на корреспондента не тянула ни грамма. В принципе и боевиком не была, так, ширма для Жоржа, которую, если что, можно было отдать на съедение. Хоть и жалко будет белокурую красавицу.

А ещё Элен напомнила мне одну казачку, которую случайно занесло в наш городок. Такая же светловолосая, схожими чертами лица. Она устраивала танцы с саблями и выглядело это настолько головокружительно, что мне самому захотелось научиться выписывать подобные круги и пируэты. Глядя на цвет моей кожи, девушка долго хохотала над моим желанием, но в итоге согласилась со мной поработать. Сразу скажу, фехтование как вид спорта меня совершенно не воодушевляло и потому мы с ней не устраивали спарринг бои, и я никогда не отрабатывал ничего подобного на манекенах. Изучал лишь технику фланкирующих движений, позволяющей, не уставая, крутить оружие на протяжении долгого времени. Немного освоил скоростные удары саблей, которые со стороны выглядели как элемент нападения, но повторюсь, это был всего лишь танец, а как фехтовальщик я остался на самой низшей ступеньке развития.

Я поделился возникшими сомнениями по поводу Жоржа и его сексуальной спутницы во время разговора с замом полковника, но явно не заинтересовал подобным наблюдением, ну и флаг всем в руки. Сам же получил задание найти около больницы автомобиль ООН, который на местных дорогах что-то растерял из запчастей, а потому дальше самостоятельно передвигаться без капитального ремонта не в состоянии, только где вы СТО тут видели, забрать важную пассажирку и доставить её в столицу.

Я остановил автомобиль метрах в пяти от нужного объекта и слегка высунув голову в открытое окно одарил милую чернокожую девушку самой доброжелательной улыбкой.

Она, скользнув по мне высокомерным взглядом, скорее даже презрительным и отвернувшись, снова подошла к стоявшему перед больницей автомобилю. Честно говоря, меня это немножко озадачило. Обычно девушки реагируют на мои глаза с удивлением, с восхищением. Я не зазнался, но за двадцать семь прожитых лет не однажды убедился, что представительницы слабого пола смотрят на меня с повышенным вниманием. Конечно, это вовсе не значит, что в их взгляде были конкретные сексуальные намерения, а кроме того, цвет моей кожи превращал меня в застенчивого мальчугана и выбраться из этого образа я не мог долгое время.

Однако, увидеть такое брезгливое выражение, к тому же от африканки, я точно не ожидал. Словно своим присутствием доставил ей весьма ощутимый дискомфорт. Или решила, что негр с синими глазами похож на генетически мутированный организм? Увы, ещё в детстве мне сообщили что цвет кожи и глаз сильно рознится и потому это точно синдром Ваандербурга. Объяснять, что в нашем роду у всех глаза синие я не стал, но остался при своём мнении.

Выглядела девушка совершенно юным созданием, как мне показалось в первый момент, с причёской а-ля Хэлли Берри и личиком очень похожим на американскую актрису. Есть один момент в фильме «Женщина-кошка», когда главная героиня двумя парами ножниц кромсает себе волосы, после чего на одно мгновение появляется кадр, в котором можно увидеть, что из этого получилось. Один в один. Хотя и было пару отличий. Хэлли была на тот момент в два раза старше африканки и кожа у актрисы гораздо светлее, однако, это отнюдь не доказывало, что в роду у незнакомки не присутствовал белый человек. Природа, она, знаете ли, и не такие фортели выкидывает. Я, машинально отметив короткую юбчонку, едва прикрывавшую бёдра на треть, беленькую футболку плотно обтягивающую упругую грудь и стройное тело, засмотрелся. Босоножки на высоком каблуке. Шопинг устраивала явно не по африканским бутикам. Небось и трусики из бамбука или вискозы. Даже пожалел, что на улице совершенно безветренная погода, чтобы убедиться в правильности своих суждений. Опомнившись, кашлянул и отвёл глаза, не хватало ещё прослыть маньяком, зевак тут на каждом углу хватает.

Мелькнула в голове мысль, если Черепанов имел ввиду таких девочек, тогда да. Нужно будет очень сильно расстараться, чтобы ни одна из них в декрет не попала.

Около Toйоты Tacoma 2015 года копошился массивный негр, иногда бросая умный взгляд на двигатель. Это продолжалось более часа, хотя, может быть и дольше, ведь когда я подъехал на стареньком Хайлюксе, картинка уже выглядела так. Только рядом, кроме юной высокомерной чернокожей красотки, находилась ещё строгая дама в форме офицера ООН. Да и автомобиль ни с чем не перепутаешь. Все стёкла облеплены металлическими решётками снаружи, а сбоку на дверцах сверкала ярко-красная реклама, сообщавшая, что принадлежит сей автомобиль именно ООН, чьё представительство находится в Камеруне. И стоял автомобиль на территории больницы.

Больницей это одноэтажное строение назвать было трудно. А с другой стороны, здесь в Боали, в 70 км от столицы ЦАР, больницы никогда не было. Обшарпанное строение с небольшой вывеской: «32 комитет», которое скорее являлось вспомогательным гуманитарным учреждением органов государственной власти. Центральноафриканский Красный крест, где работали волонтёры, имеющие любые, даже самые поверхностные знания в медицине, а в целом, если ты в состоянии дать таблетку больному, то тебя можно смело причислить к таковым.

Наших в Боали не очень жаловали из-за одного происшествия. Некоторые умники пытались тыкать в ребят пальцами, хотя, обвинять в случившемся парней, ну явно глупо. Их было всего восемь, и они крупнокалиберным пулемётом сносили всё вокруг и это не удивительно, учитывая, что противник имел преимущество во много раз. То, что из-за угла дома выскочит грузовик с толпой народа в кузове, никто не ожидал. 50-ти граммовые пули мгновенно превратили его в дуршлаг. Даже странно, что погибло только 7 человек, хотя без серьёзного ранения не остался никто. Среди погибших оказался сотрудник медицинской гуманитарной организации «Врачи без границ», что и привело к инциденту. Повстанцы, словно выполнив поставленную перед ними задачу мгновенно ретировались, а наши до сих пор расхлёбывают кашу, которую за весьма короткое время раздули западные СМИ.

Я, выбравшись из автомобиля и подойдя к женщине представился, после чего вместе решили, что в ночь двигаться глупо. Бродяг разношёрстных хватает и будь я один, может и махнул бы на всё рукой, вот только отвечать за эту высокомерную милашку по имени Дженни, как-то не привлекало. Автомобиль, двигающийся в темноте с включёнными фарами, идеальная мишень. Шарахнут из пулемёта какие-нибудь диверсанты и поминай как звали, хватает здесь разной шелупони. Да и принять душ очень хотелось, последний раз это удалось сделать два дня назад, а при такой жаре успел пропотеть не однажды. На территории комитета такового не оказалось, но вот напротив, всего в пяти десятках шагов разглядел небольшую лачугу, а рядом плакат с надписью на французском языке, в коем сообщалось, что здесь находится фонд принцессы Приски. Какая-то образовательная организация по уходу за детьми. На дверях большущий замок, никого нет, а сама территория огорожена от дороги металлическим забором. От дороги, но не от больнички. Между ними небольшой общий участок, на котором и обнаружился металлический бак на сваях. Открыв кран и убедившись, что вода в нём есть и никто не возмущается моими действиями, я с удовольствием отмылся, переоделся, да ещё и постираться умудрился, развесив влажные вещи в салоне автомобиля, где и сам заночевал. Правда стирал вещи с оглядкой, с водой в Боали, как в той крылатой фразе, напряжёнка.

Дженни с объёмистым рюкзаком появилась едва забрезжил рассвет и плюхнув рюкзак на землю, пнула своей элегантной ножкой по колесу. Юбка при этом слегка задралась и пока девушка её поправляла, я успел убедиться в правильности своих вчерашних выводов. Нашёл одно отличие. Изящные ножки чернокожей красавицы были обуты в аккуратные белые кроссовки. Поэтому только хмыкнул, бегом натянул на себя одежду и выбравшись из машины закинул рюкзак в багажник, пообещав сотруднице ООН, что доставлю девочку до авеню Бартелеми Боганда в целости и сохранности. И двинул автомобиль на выезд из города.

Ну а если серьёзно, то Система Организации Объединенных Наций в Центральной Африке, на самом деле не представляет собой официальную позицию Организации Объединенных Наций в самой Республике, но при этом, размахивая своими мандатами они вмешиваются во всё, абсолютно уверенные, что тем самым улучшают условия жизни населения.

Недавно, одно из агентств ООН, кажется по продовольственному и сельскохозяйственному фонду, попыталось устроить выволочку нашим ребятам. Мол, в гостинице «SEWA», расположенной на авеню Шарля де Голля, ежедневно кормят около пятидесяти наемников из России. И при этом намекнули, будто всё это из фонда Республики. Ведь средства, потраченные на наемников, можно вложить в образование детей. Кстати, к парням из России, совершенно не смущаясь причислили Анри Мари Дондра, министра финансов и бюджета ЦАР. Он, видите ли, обедает там же и ведёт частые беседы с русскими.

Странно, но представители ООН забыли, что их контингент более чем в двадцать раз превосходит военных специалистов из России, по численности, а затратам и ещё больше.

И отвечая на вечный вопрос: «Что делают русские в ЦАР? Просто качественный сервис по сходным ценам».

Так что был бы я белым, сопровождавшая милашку Дженни, представитель ООН возможно встала на дыбы, а вот чёрному сразу доверилась. Ну что ж, бывают и приятные моменты.

А с другой стороны, девочка из Камеруна. И вот оно мне надо? Для любителей экзотики могу сообщить, что на сегодняшний день Камерун занимает последнее место в списке посещаемых стран в мире. Во-первых, в стране всё неимоверно дорого. Любая импортная вещь стоит в 3—4 раза дороже чем в Европе. И я не говорю за мопеды, в которых нуждается каждый второй камерунец. Даже на китайские товары цены заоблачные. А причина проста – у власти один клан. Так что всё ввозимое обкладывается пошлинами без всякой боязни. Но и это не вся беда. Во-вторых. Камерун, в риске заражения тропическими болезнями, вызванными от всевозможных паразитов, стоит на первом месте, а убить могут только за то, что кому-то не понравился цвет вашей рубашки. И если первый и третий пункт меня не касался, то второй категорически не нравился. Ехать целый час с надменной девахой ещё могу выдержать, но вот надменной и возможно заражённой какой-нибудь инфекцией, которая моему организму может совершенно не понравиться, это уж увольте. Ага, поздно батенька. Зло уже здесь, сидит едва меня не касаясь, и распространяя бактерии по всему салону. И сверлит глазами Пугачёвой, внезапно обнаружившей в своём доме бомжа, справлявшего нужду прямо в вазу китайской династии Тан, доставшуюся ей в наследство от самого Ли Юаня.

Единственная приятная мысль с утра: «Молчит и на том спасибо».

Увы, ошибся. Едва проехали блокпост, как Дженни, внезапно глянув на меня с вызовом, громко заявила:

– Я учусь В Нанте, в университете и кстати там же закончила школу акушерок. Как и моя бабушка.

– В Нанте? – я наморщил лоб, вот какое мне до этого дело. И чтоб она не очень кичилась, произнёс, – что-то не припомню такого города в Камеруне.

Девушка едва не задохнулась от возмущения.

– Это Франция. Я студентка по обмену, европейские биржи!

Мне это вообще ничего не сказало, особенно два последних слова. И я машинально спросил:

– Не хочу показаться занудой, но разве Камерун имеет отношение к европейским биржам?

Она прикусила губу. Но потом запальчиво ответила:

– Моя бабушка Жанна-Ирен Бийя, – и высокомерно глянула на меня. Мол, чем ты можешь побить мой флеш-рояль. И не важно, что на вопрос не ответила, главное бабушка какая-то Бийя.

Поль Бий президент Камеруна, в рейтинге журнала Парад за 2009 год занимает 19-ю позицию в списке наихудших диктаторов мира. Его жена Шанталь Бийя. Про Жанну-Ирен ничего не слышал, но, вполне возможно, родственница, поэтому Дженни себя так и ведёт, как дочь президента. Но, видимо, дальняя родственница, раз мама её не в парламенте сидит, а всего лишь офицер полиции ООН, к тому же несёт службу в составе миротворческой миссии в Центральноафриканской Республике. Хотя, может быть, для них это почётная должность, не интересовался. Однако, дорога из Камеруна в ЦАР не самое безопасное путешествие для юной девушки из элитной семьи. Или что-то явно не договаривает, вот только мне какое дело, попросили подхватить и доставить в Банги. Я это и делал.

Поэтому смолчал, слушая болтовню девушки, которая рассказывала, как роскошные магазины, супермаркеты и даже маленькие бутики на старинных рынках, превращают любую женщину в шопоголика. Про Париж, в котором много модных магазинов и огромных универмагов и пройти мимо них просто невозможно. Потом Дженни перешла на сувениры. Показала репродукцию Эйфелевой башни и конечно собственный портрет, написанный на великом Монмартре. Мне понравился, не перевелись ещё гении в древнеримском поселении.

Увидев издали передвижной блокпост, я слегка напрягся. Вообще в ЦАР существует четыре типа официальных блокпостов. Посты миротворческой миссии ООН имеются во всех крупных городах страны, включая те, где власть находится в руках враждебных к Банги формирований, повстанцев и прочей нечисти. Жандармы стоят на приграничных территориях, где с правительственным контролем не совсем гладко. Бойцы правительственной армии дежурят там, где имеется относительная стабильность. Существует ещё одна структура, у которой на дороге своя отдельная будка и свой шлагбаум. Взимают с автомобилистов плату за проезд: 500 франков за легковой автомобиль, 2000 – за грузовик. Предполагается, что все данные о проезжающих заносятся в журнал и выдаются квитанции. Но я вас умоляю, ну надо же им на что-то жить.

И имеются передвижные блокпосты с парнями из службы безопасности, которые могут стоять где угодно, сдирая со всех проезжающих взятки.

На неграх форма была службы безопасности, и я, решив, что ребятки вышли на дорогу, чтобы честно заработать на обед, расслабился. Даже приготовил свой аусвайс, пропуск-вездеход, в котором было указано, что имею право передвигаться по всем дорогам ЦАР, в том числе и после 23.00. К такой бумажке относились все без исключения уважительно, потому как после 23.00 проезд через блокпосты запрещён. Хотя и были исключения. Однажды, попросили подвезти парочку солдатиков до поста. Жорж кивнул, давая согласие и я, добрая душа, согласился. А на обратном пути такой казус вышел, что, вероятнее всего, долго помнить буду. Подъезжая к небольшому посёлку, фары осветили шлагбаум и рядом перекошенную серую будку. Ещё несколько часов назад на этом месте ничего не было. А тут и домик, пусть и полуразвалившийся и два бойца в форме вермахта второй мировой войны. С нашивками и шевронами. И за спиной у одного, что-то похожее на винтарь. Сказать, что я опешил, нет, охренел, вот будет более подходящее слово. И затвор на калаше передёрнул. Единственное что их спасло в тот момент, посёлок за спиной, в котором, я точно знал, имелась жандармерия.

Вояки знаками попросили остановиться, но хвататься за оружие не торопились, а когда я сдвинулся на обочину, один из них подмигнул как старому знакомому и сказал: «Девочку купи».

Я слышал о таком, но вот так, напрямую, под крышей жандармов, не поверил. Сидел и хлопал глазами, соображая в чём фишка. Как бы и на подставу не очень смахивало, да ещё костюмы.

Тот, который мне предложил товарообмен, улыбнулся ещё шире, вероятно решив, что я уже согласился и надо лишь слегка подтолкнуть, поэтому добавил к предыдущей фразе: «Всё законно, сестра это моя».

А я едва не впал в ступор и глупо спросил: «А зачем она мне».

«Как зачем? – он явно удивился, – после 23.00. проезд через блокпост запрещён. Встанешь под деревья и тебе с ней скучно не будет».

Второй, в это время сбегал за будку и привёл, ту самую девочку, у которой из одежды было что-то напоминающее юбку, когда-то белого цвета и на голове два банта. Вот по ним и небольшим выпуклостям в районе груди можно было определить, что это не мальчик.

Честно говоря, в тот момент, мне стало жалко это маленькое сопливое создание. Я откажусь, продадут другому, вот только сострадание состраданием, но что мне с ней делать? И я вежливо отказался.

Вояк это совершенно не расстроило, а мой пропуск проигнорировали. Мол, Банги далеко и хозяин здесь я. Пришлось отстегнуть почти 150 долларов, чтобы не торчать до утра в поле и не привлекать к своей персоне лишнего внимания.

Вспомнилось это, когда обнаружил на дороге блокпост и шевельнулась извилина, что форму службы безопасности может напялить на себя кто угодно, но не поверил, что в 40 км от столицы внезапно могут материализоваться войска бывшего президента. Чай на улице давно 2022 год и так называемых повстанцев отбросили от столицы на несколько сотен километров.

Зря не поверил. Дульный компенсатор АКМа неприятно ткнул меня в локоть, а его хозяин, уперев себе в плечо деревянный приклад, аля весло, посмотрел на меня совершенно недружелюбно.

Глава 4

Негр был невысоким и не выглядел слишком устрашающим, поэтому будь он один, я, не напрягаясь мог сломать ему руку, но противников было слишком много и плюс два грузовика стоящих чуть поодаль. Сколько человек внутри? Может десятка два, а может и все три, ведь не пустыми их пригнали сюда. И я вполне резонно оценил свои шансы. Хотя, если хотели бы убить уже убили, а значит по какой-то причине я им нужен живой, потому как абсолютно не верю в милосердие подобных бродяг. Здесь точно не Шервудский лес и они не благородные лесные разбойники.

А потом увидел автомобиль американских журналистов, Жоржа и Элен, стоящий рядом с минивэном среди деревьев, и ситуация мне ещё больше не понравилась.

В это время негр, держащий меня на мушке, кивнул и двое качков буквально выдернули девушку из машины. Ещё один бросил молниеносный взгляд по салону, подхватил мой АКМ, пробубнив что-то нечленораздельное и захлопнул дверцу. Дженни беспомощно оглянулась на автомобиль внезапно потеряв всё своё высокомерие и даже не пытаясь закричать или вырваться. На мгновение мы встретились взглядом, после чего её не слишком вежливо пнули и она, едва удержавшись на ногах наклонилась вперёд, блеснула белыми трусиками и зашагала в сторону грузовиков.

– Не нужно быть любопытным. Медленно трогай и уезжай, – проговорил негр, на чистом французском ещё раз ткнув острым срезом дульного компенсатора мне в локоть, – не веди себя идиотом и доживёшь до седин.

Вот был бы я чистокровным африканцем, забился под баранку, как это сделал в своё время Бьенвеню Нвудокама. Водитель, который вёз наших журналистов на восток страны и потому единственный кто остался жив, вот тогда и выполнил бы абсолютно всё, что мне предписано, тем более что Дженни с самого начала не вызывала во мне ничего, кроме раздражения. Однако витала где-то внутри меня загадочная русская душа, доставшаяся от биологического папаши. Наверняка среди русских предков были герои своего времени или как можно прокомментировать мои следующие действия.

Я замер, а нож перекочевал из прорези в дверце машины в ладонь.

– Мы договорились? – он перехватил автомат левой рукой и дружелюбно хлопнул меня по плечу.

Я бросил взгляд на уходивших боевиков и стройную фигурку Дженни. Они были уже в десятке шагов. Глянул на довольное лицо негра и кивнул, а в следующую секунду левая рука, и даже как мне показалось, по мимо моей воле, метнулась к нему. Из очень неудобного положения, но негр сам помог. Собираясь шагнуть следом за своими друзьями, развернулся вполоборота. Лучшего момента и найти было сложно. Лезвие вошло в него полностью, как раз туда, где должно было находиться сердце. Он даже не пикнул, только в глазах появилось удивление, словно увидел перед собой самоубийцу. В принципе, так и было. Уйти от этих ребят по незнакомым джунглям у меня не было ни единого шанса. Мне приходилось по ним передвигаться в составе военизированного отряда, но эти негры жили здесь. Джунгли были их домом. Дженни и её конвоиры мерно удалялись в сторону холма, ещё двое стояли на дороге метрах в ста от нас. И не важно, что один из них очень древний и в руках у него не автомат, а музейный экспонат. Сразу было видно, с трёхлинейкой у них большая дружба. Про них не забыть. И ведь именно из-за этой парочки и принял решение уходить пешком. Слишком близко стояли и пока бы разворачивал автомобиль, нашпиговали нас свинцом по самые не балуйся.

Негр осел вдоль автомобиля и мне пришлось резво высунуться в окно, чтобы перехватить автомат левой рукой, правую ладонь подставить под цевьё и нажать на спусковой крючок. Не то, чтобы интуитивно угадал, что патрон в стволе, а автомат не на предохранителе. Вовсе нет. Во-первых, абориген не походил на шутника, который держит противника под дулом незаряженного автомата, а во-вторых, предохранитель вполне себе громко лязгает, чтобы не услышать этот мерзкий звук с полуметра. Я не услышал.

Успел подумать, что с перепугу девушка бросится в сторону и попадёт под шальную пулю, но нет, зря боялся. Она просто повалилась на землю дав мне возможность добить оставшихся. Никто не успел отреагировать, выгнулись и дружно, словно по команде, повалились в высокую траву.

– Беги ко мне – заорал я девушке, выскакивая из автомобиля.

Сдёрнул рюкзак с плеч моего доброжелателя, выдернул из лифчика магазин для автомата и дав короткую очередь в парочку, чего-то ожидающую на дороге, помчался за лихо улепётывающей Дженни в сторону джунглей, которые стояли плотной стеной всего в двадцати метрах. Надо отдать девушке должное, отреагировала мгновенно на мой крик. Уже ныряя в зелень, услышал характерный удар пули об дерево. Перекатился по влажной траве, не успела высохнуть после небольшого утреннего дождика и замер, прислушиваясь к свисту. До грузовиков метров 900, заведут, развернут в мою сторону и сразу станет тяжко. А может понадеяться на тех, кто рядом, и вообще плюнут на нашу поимку. Всё-таки они не у себя дома, в любой момент ситуация может кардинально измениться. Я, выглянув из-за дерева увидел двух негров, бегущих в нашем направлении. Узнал в одном дедушку с раритетом и сразу понял, что пуля, пролетевшая рядом с моей шкуркой, принадлежит ему. Со стороны блокпоста послышалось рычание грузовиков. Оглянулся назад и пригибаясь бросился сквозь кустарник. Впереди поляна, метров пятьдесят открытого пространства, должен успеть пересечь до того, как добегут эти двое, а там заросли джунглей. Видимость не дальше десятка метров. Шанс, очень маленький, но шанс. Уже выбежав на поляну, увидел радугу прямо перед собой. Она упиралась с двух сторон в ветви деревьев и выглядела неестественно. Слишком мала для настоящей, и по высоте гораздо ниже акаций, перевитых лианами, которые густо росли по периметру поляны, к тому же дождь закончился ещё утром. В другое время обязательно заинтересовался, но сейчас просто отметил внутри себя этот странный феномен. Не останавливаясь, промчался под цветным мостом и стараясь не разорвать одежду колючками, юркнул в небольшой проход в зарослях, где, словно привидение, исчезла за секунду до этого девушка. А в следующее мгновение замер перед перепуганной Дженни, поняв, что дальше двигаться некуда. Вокруг стоял непроходимый колючий кустарник. Дёрнулся было обратно, но сразу отбросил эту затею. На другом краю поляны уже замелькали зелёные камуфляжи. И что я имею? Полтора магазина, на пару минут боя. А что в рюкзаке? Я, раскрыв лямки выругался про себя, потом надеясь на чудо вытряхнул содержимое на жухлую листву. Перевязочные материалы, шприцы, ампулы, таблетки, пластиковая фляга с водой, мыло, консервный нож и прочая ерунда. К рюкзаку прикреплён большой пакет, но очень лёгкий. Заглянул внутрь, тампоны и не в малом количестве. А это доказывает присутствие женщин в повстанческих отрядах. Хотя и не факт. Сам видел ролик на французском языке по местному каналу, где наёмникам советуют брать на войну тампоны. Бред полнейший. Тампоны не останавливают кровь, а просто разбухают, но вдруг в эту ахинею аборигены поверили, в смысле в рекламу. Африка всё ж таки.

Сбоку на рюкзаке сумка, а в ней НСПУМ, советский бесподсветный ночной оптический прицел. Эдакая болванка весом в два килограмма, мне уж точно не пригодиться, хотя, использовал такой. Вспышки не видно, слишком медленная автоматическая регулировка яркости. Помутнение от выхлопа присутствует, особенно в сырую погоду. И ресурс по паспорту 12500 выстрелов. Но вроде кто-то рассказывал, что 25000 отработал и ещё держится. Какой износ у этого? Зарядное устройство, запасной элемент, круглый бочонок без опознавательных знаков. На вскидку, похож на переходник питания. Отъёмный штык-нож. Боевым его никак не назовёшь, скорее на кухне ему найдётся применение, картошку почистить или салат настрогать. Мой то нож остался в теле добряка. И рюкзак мой между сиденьями в автомобиле. Понадеялся, что поклажа негра более существенна в данной ситуации. Ошибся.

Мысленно отругал себя, ведь давали возможность уйти. Однако, могли в последний момент передумать. Да и Дженни пообещал доставить в столицу без приключений. И кто бы меня обвинил в этом. Только о чём уже говорить, семь трупов лежат в траве и такое мне не простят.

Отогнув ветку, увидел негров, оторопело стоящих в центре поляны и пялящихся на деревья.

«Они джунгли не видели? Сюрреализм какой-то, – первое что мелькнуло в голове, – замерли как Пётр и Иоанн перед пустым гробом».

Ну, этих я приговорю, пока они стоят раззявами. Неправильно стоят. Не просто удивлены, а остолбенели в своём удивлении. У молодого калаш, гранаты на разгрузке. Две РГД – 5 и Ф-1. Последняя, странного оранжевого цвета, вместо нормального зелёно-болотного. Ну да какая разница мне в этот момент. Но парнишка нужен вместе со своей разгрузкой, поэтому не раздумывая сделал одиночный выстрел и не дожидаясь, когда он, откинув голову назад начнёт падать, перевёл дуло на старого негра и потянул спусковой крючок. С ветвей поднялась стая птиц и мерзко загалдели. Выскочив из укрытия, я в два прыжка оказался рядом, нет, правки не требовалось, оба лежали в неестественных позах и шевелиться не пытались.

Звук мотора заставил откатится за дерево и вовремя. Из-за кустов вылетел минивэн, добрался до центра поляны и начал неуверенно притормаживать. Водитель через открытое окно высунул голову и взгляд его стал озабоченным. Создавалось впечатление что про меня забыли начисто. Да не только про меня. Было похоже, они вообще забыли куда ехали. Распахнулись дверцы и два бойца вылезли из автомобиля. Эти явно из другой компании. Оба в горках и можно с уверенностью сказать, форма маде ин Франсе. Шикарный материал. Они неуверенно сделали несколько шагов вперёд и остановившись перед капотом замерли. Нет. Ну ротозеи, эти тоже джунглей не видели? Забыли, что тут бегает маньяк с автоматом, даже на трупы не глядят.

А ведь это шанс. Сшиб обоих короткими очередями и громко прокричал в сторону зарослей:

– Дженни, в машину!

А сам уже рывком запрыгнул на сиденье водителя. Увы, на этом моё везенье закончилось. Дженни, выскочив из кустов бросилась к автомобилю. Но, то ли оступилась, то ли поскользнулась на мокрой траве, но упала и так неудачно, что оказалась лицом к лицу с бывшим водителем транспортного средства. Я стреляю не плохо и с более дальних дистанций, так что все три пули угодили в голову незадачливому преследователю. Уж не знаю, что конкретно разглядела в тот момент девушка или просто ей почудилось, но на ноги она не поднялась, а из-под капота, перекрывая урчание двигателя послышался характерный звук. Когда я подбежал чтобы помочь, Дженни выворачивало наизнанку, да так, что становилось ясно, девочка вообще не понимает, где она и чем нам грозит промедление.

Бросив автомат, я сгрёб африканку в охапку и в два прыжка оббежав автомобиль закинул её задыхающуюся тушку на сиденье, предварительно скинув на пол два калаша, рюкзак и что-то вроде вещмешка. Или как его сегодня называют, армейский баул с кучей кармашков на молнии. С нормальными плечевыми лямками и даже адресное окно для идентификатора присутствовало.

Захлопнул двери и помчался в обратном направлении.

План был самым что ни на есть простейшим. Вырулить по грунтовке в сторону асфальта, махнуть ручкой кучке негров, может принят за своего. Решат, что я разрулил ситуацию убив гада посмевшего на них напасть, а выбравшись на дорогу свернуть в сторону Боали, утопив педаль газа в пол. Пока они будут соображать, я уже успею набрать скорость, а до города всего ничего, минут двадцать, не больше. Блокпост, эти гаврики установили перед совсем крохотным посёлком Бозель. Есть шанс, что никто нас преследовать вообще не будет. До ближайшей деревушки Бангаладеке всего 7км. А на въезде в Боали стоят крупнокалиберные пулемёты, вполне весомый аргумент в нашу пользу, а мы с Дженни, ещё и час не прошёл как оттуда выехали. Автомобиль у нас другой, но рожи наши, ребята запомнить должны были.

Фольксваген взревел и дёрнулся задним ходом, а я выругался на родном русском. Бус, даже на своих злобных колёсах двигался тяжело. Перегруз и это мягко сказано. Кое-как развернув автомобиль, я воткнул первую передачу и приблизил лицо ближе к открытому окошку. Пахло от Дженни, не французскими духами, но это и понятно. Добралась кроха в родные пенаты, хлебай полной ложкой. Какого чёрта вообще ей тут понадобилось, сидела бы в Париже и у меня проблем меньше было.

Минивэн тяжело набирая обороты сдвинулся с места, а я, едва перевёл взгляд вперёд, резко нажал на тормоз, качнул рычаг в нейтралку и обалденно уставился на выезд с поляны. Перекрывая всё пространство и лишь оставив узкий проход сбоку, через который мог протиснуться один человек и то бочком, лежало огромное дерево. Как минимум в три обхвата, ну может в два с половиной. Это неважно, потому как не объясняло его появления. Как я мог не услышать падение такой махины? Да оно не только воздух, землю должно было встряхнуть. Полная ахинея или что ещё сказать?

Впрочем, моё замешательство длилось недолго или мне так показалось. Вспомнил, что автомат оставил на траве, когда тащил Дженни к машине, вспомнил, что врагов вокруг вагон и маленькая тележка, а я даже оружие бросил. И не просто бросил, забыл про него, а это уже паника. И не важно, что ещё пара автоматов прямо здесь на полу лежат. Оружия много не бывает. Хотя, с ним или без него, против трёх десятков стволов не отбиться. Заперты словно в капкане, но и плюсы имеются. Отличная баррикада, так с ходу её не возьмёшь, если к тому же защитники яростно отбиваются. Я точно буду сопротивляться, выхода у меня нет никакого, отрезал сам себе путь.

И не теряя времени кинулся назад, туда, где лежали трупы.

У дедушки карабин Мосина образца 1944 г, кто бы сомневался. В сентябре 2019 года из России была поставлена партия оружия, включавшая именно эти карабины, ствол короткий и должен быть неотъемный игольчатый штык-нож, который нашим военнослужащим даже при полной разборке снимать запрещалось, но, видимо, лишний вес старичку таскать не хотелось, и он спилил прилив.

Винтовка Драгунова, наверное, образца 1963 года вместе с оптическим прицелом ПСО-1. Так себе гаджет, на детской воздушке такой сегодня стоит, а с другой стороны, с подобным прицелом из СВД, почти за полтора километра, какой-то умелец умудрился в моджахеда попасть. Да и дедушка видимо другой достать не мог. И зачем он таскал Мосинку?

Четыре магазина в сумке, плюс тот, что уже находится в винтовке и патроллер на сто патронов, полный. Сумка под ЗИП. Коробочка с батарейками 2РЦ-63 и все приспособы на беглый взгляд на месте. Светофильтр в оправе для работы с прицелом в пасмурную погоду, с этим я вполне согласен, но зимняя система освещения, предназначенная для обеспечения подсветки сетки, при работе с прицелом в условиях температуры окружающей среды ниже 0 гр. по Цельсию! В экваториальной Африке! Ну дедуля, ещё тот скупердяй, оказывается.

Вот только не нужно думать, что я в условиях приближения вероятного противника устроил шмон по всем правилам. Машинально зрение выхватило, на корочку передало, может быть, секунду или полторы и занял весь процесс.

У молодого парня ремень «долг», на котором пристёгнут АК-74. В разгрузке три магазина. На этот автомат лучше бы ПСО с СВД перекинули. Тут бы он идеально встал и стрелять гораздо быстрее получилось, хотя, есть свои заморочки. Бронник, хорошо я парня в голову приложил, не попортил тельняшку. Такая корова нужна самому. В автомате магазин, неполный наверняка. А ещё у парня открытая кобура с родным Макаровым. И не просто Макаров, с израильской накладкой рукояткой, отличный гаджет. И втулка на стволе. На штатном её не бывает в природе. И точно знаю, ПМ с удлинённым стволом серийно в СССР и России никогда не выпускался. Вроде как не обеспечивал нужный уровень снижения звука, а за живучесть деталей вообще можно не говорить.

А в рюкзаке полное поклонение Николаю Фёдоровичу.

Ещё один ствол, близнец предыдущего, открытая кобура и коробки с патронами. Полный рюкзак. И сюрприз. Два глушителя. В принципе, увидев стволы, почему-то подумал, что найду и это в рюкзаке. А обойм запасных всего шесть штук. Мог бы уже с десяток набрать. Хотя, в данной обстановке Макаркин может пригодиться разве что для одного. Застрелиться. Много раз. А с другой стороны, видимость в джунглях не более 20 метров, так что не поспоришь. Однако, как мне поможет то, что я за 50 метров из Макарова десять банок из десяти, со шпротами, на сквозь дырявлю. Против автомата не попрёшь.

И как бонус, на разгрузке гранаты. Потерял секунд десять оторопело уставившись на эту карманную артиллерию. Или я дурак или как это называется? Кольцо слишком тонкое, скоба широкая, да и окрас какой-то радужный. И зачем этот вояка муляж таскал? Интересный вопрос. Хорошо хоть РГДэшки настоящие.

У парней, что выбрались из машины, вообще ничего или я туплю, ну да, в кабине на сиденье лежали два автомата, я их на пол убрал, чтобы разместить Дженни. Кстати, один старенький АКМ, как и тот, что я отобрал у негра на дороге, а вот второй, 74М с полимерным прикладом и ласточкин хвост имеется. Интересно, что у хозяина этого Калаша в рюкзаке лежит, раз уж даже модернизированный автомат где-то отхватил.

А что в бусе? Может там установка «Град», а я беспокоюсь за патроны как нищий за мелочь.

Я поднялся на ноги и замер, увидев, как стайка птиц подлетела к нашей баррикаде и устроились на ветке, торчащей сбоку от рухнувшего великана. Мелькнула мысль, что начинаю сходить с ума. Кроме шелеста листьев и чириканья этих доморощенных воробьёв я не слышал больше ничего. Ни единого звука, если не считать редких стенаний Дженни в автомобиле. Опустил на землю собранное оружие, рюкзаки и медленно приблизился к узкому проходу.

Передо мной, на сколько охватывал глаз, лежала степь. Асфальтовая дорога, вьющаяся как змея среди деревьев, по которой мы с Дженни добрались до блокпоста – отсутствовала, как и сам блокпост вместе с посёлком. Не было завывания моторов, никто не кричал. Саванна с невысокими деревьями в виде грибов и редким кустарником. Пердимонокль какой-то.

Глава 5

И что это значит?

Почти мгновенно вспомнился профессор, приехавший к нам на Алтай с группой студентов. Больше пятнадцати лет прошло, я совсем пацаном был, лет десяти, одиннадцати. Они поставили палатки у горного ручья и несколько дней стояли лагерем. На этот ручей я каждый вечер бегал за водой с небольшой канистрой и с удовольствием задерживался у костра слушая рассказы профессора. Тогда я впервые услышал о сказочной и таинственной стране, которую разыскивают, как оказалось, не одну сотню лет, энтузиасты подобные им.

Царство тишины, великая Шамбала, санскритское слово, которое в переводе означало – место мира, место счастья или оккультная земля. Мифическое царство, которое упоминается в очень древних индийских писаниях. Такие тексты, как Калачакратантра и писания древней культуры Шанг Шунг говорят о царстве Шамбала, сравнивая его с раем на Земле, расположенным к северу от Индии или к северу от Гималаев. Или в горах Алтая. Страна, где существуют ворота в параллельный мир. Шамбала описывается как тайное царство в форме гигантского цветка лотоса, окруженное огромными заснеженными горами, лесами и озерами. В центральной части цветка возвышается столица королевства Калапа, где есть дворцы из золота, серебра и драгоценных камней. Они настолько яркие, что невозможно отличить ночь от дня. Легенды, связанные с Шамбалой, рассказывают о месте, куда могут войти только чистые сердцем. У кого в груди любовь и мудрость. Со временем это царство получило множество имен: запретная земля, земля белых вод, земля сияющих духов и прочее. Место, где можно переместиться в будущее или попасть в прошлое.

Однако, профессор был против такой постановки, он убедительно доказывал, что можно переместиться в пространстве, если тебе угрожает реальная опасность, но во времени невозможно. Он приводил убедительные доказательства, которые я, спустя много лет, уже и не мог припомнить. Кажется, он рассказывал про яркий красочный проход в виде маленькой радуги.

Радуга! Я начал озираться, вспомнив странное свечение над поляной, но увы никаких признаков оного нигде не обнаружил. Вполне возможно, что я, Дженни и эти четверо, уже представляющие из себя груз двести, только и успели проскочить ворота, после чего они захлопнулись, заставив преследователей нервно озираться. И теперь, неплохо бы выяснить, в каком месте мы оказались, если уж так вовремя перенесло. Хотя не факт, что очень далеко, и вполне возможно, повстанцы начав расширять круг поисков, на нас всё равно натолкнуться. А значит, нужно скрыть трупы и лишние вещи, а потом попробовать выбраться к своим. Хотя, может быть, я и утрирую. Возможно, это и есть сама страна, которую ищут с безумным упорством и вход в которую, кто-то из боевиков, сам того не желая, захлопнул. Ведь слышал я пару коротких очередей из автомата до того, как внезапно наступила тишина. А куда они лупили из своих стволов поди разбери.

Я вновь прошёл к краю саванны и оглянулся. Увы, радуга не появилась, а с другой стороны, нужна ли она в данный момент, когда меня разыскивают три десятка вооружённых аборигенов. Лучше пока разобрать вещи, чтобы знать, чем я владею. В конце концов, возможно придётся задержаться в этом месте на неопределённое время и не факт, что встретят меня с распростёртыми объятиями, а может быть и снова натолкнусь на недружелюбных вояк.

Теперь допёрло, почему негры с таким удивлением взирали на джунгли. Я здесь никогда не был и потому ничего удивительного для меня не случилось. Джунгли и джунгли, так они везде тут. Ан нет, везде, да не везде. Плохие парни знали эти места как свои пять пальцев, и, скорее всего, по грунтовке, по которой мы убегали, не один раз ездили. Внезапное изменение ландшафта стало для них как гром среди ясного неба. Дорога исчезла, дичь пропала, а перед ними разверзлась непроходимая чаща, которой тут никогда не было. Вот и пялились ошарашенно, на этот сказочно воздвигнутый лес. Ирония судьбы.

Я снова прополз в проход, где лежали разбросанные медикаменты. Может и пригодятся. Собрал всё в рюкзак и выбрался наружу. На всякий случай прошёлся до конца поляны и вновь убедившись в присутствии саванны заглянул в кабину. Дженни, свернувшись калачиком на пассажирских сиденьях тихо посапывала. Ёжкин свет. Нас тут едва не пристрелили, я метаюсь между трупов, а она спит.

Сложив все трофеи на полу кабины, я уселся на сиденье и включив заднюю передачу отвёл автомобиль почти к кустам, едва не переехав через дедушку, вовремя увидел его тело в траве и отвернул руль в сторону. До места, где была радуга не меньше десятка шагов. Вот и чудненько. Если снова вспыхнет нужно будет газануть. Вояки, что остановили нас, вряд ли ещё там. Вероятнее всего, потеряв людей вместе с машиной и не определив в какую дыру всё провалилось, двинули в джунгли и уж точно не по асфальту.

Выключив двигатель, я хотел было выбраться наружу, как услышал звук, от которого мурашки по спине побежали. К тому же, доносился он сзади, из салона кузова, который я по своей тупости или как это ещё назвать, до сих пор не удосужился проверить.

Завёл автомобиль, чтобы скрыть свои действия. Аккуратно, стараясь не шуметь, вынул из рюкзака Макаров. Дослал патрон в патронник, поставил на предохранитель и убрал за пояс, прикрыв курткой горки. Поднял с пола калаш, которым уже отстреливался. И вновь услышав странный звук, я теперь точно определил, что это. Вздох. Вздох человека, которому это делать очень неудобно. Я тихо, почти на полусогнутых, обошёл автомобиль глядя в лобовое стекло и потому забыв про лебёдку, установленную в бампер, неприятно ударился коленом. Зашипев от боли, я буквально рывком подскочил к двери и со всего маха ударил ногой по ручке. Дверь, лязгая отскочила в сторону, а я, сначала пригнувшись, ожидая нападения, теперь хмыкнул от удивления и негромко произнёс на английском:

– Ребята, а вам вообще удобно так лежать? – и потёр ушибленное колено.

В ответ послышалось неясное бормотание. Я, наверное, действовал на автопилоте, у меня так всегда после боя. Сделал шаг назад, чтобы оказаться рядом с работающим двигателем. Отсоединил магазин, выщелкнул патрон из ствола, поймал на лету и убрал в карман. Присоединил магазин обратно, поставил автомат на предохранитель, прислонил к колесу и только после, вроде бы ненужных манипуляций, достал штык-нож и обрезал клипсу, стягивающую ноги Элен. Вот и пригодился, не только картошку им можно чистить. Подтянул девушку за пояс и обрезал пластиковый хомут на запястьях, после чего поставил её на ноги.

– И чего молчим?

Элен глянула на трупы, разбросанные по земле и слегка заикаясь проговорила:

– Нам сказали сидеть как мыши, а то убьют. А это ты их?

– Нет, Карлсон прилетел, – я срезал пластик на ногах Жоржа и встав на подножку, наклонившись вперёд, одним быстрым взмахом освободил ему руки.

Жорж сполз с сиденья и встав ногами на землю стал растирать запястья.

Я же машинально окинул его одежду. И он где-то раздобыл форму пятой республики? Да ещё какую. На эту горку, в которой щеголял американец, фабрика давала пожизненную гарантию.

И перевёл взгляд на внутреннее убранство фольксвагена.

Кабину водителя и салон отсоединяло ОСБ, при чём в два слоя, так как никаких металлических конструкций разглядеть не удалось, а они точно присутствовали. На чём-то ведь удерживались две полки, по типу купе поезда. Нижняя и верхняя. Нижняя стояла на ножках из профильной трубы и к ней вопросов не было, но вот верхняя, должна была иметь хорошее крепление, чтобы выдержать вес Жоржа. В поезде, если мне не изменяла память, ширина полок была 60 сантиметров, а длина некоторых ограничивалась перегородками и не превышала 170. Пришлось не один раз путешествовать полусидя, так как мой рост не позволял лежать, вытянувшись во всю длину. А уж если в горизонтальном положении, то с подогнутыми коленями, как это делал только что американский журналист.

На нижней полке вместо подушек лежали две объёмные сумки, с которыми путешествовала Элен, а на верхней, пухлый рюкзак чёрного цвета, принадлежавший Жоржу. Другого места для вещей не было, потому как вплотную к полкам стояли коробки до самого потолка. Кольнула какая-то несуразность. Не так пакуют узников, но отогнал закравшееся беспокойство в сторону.

Что находилось за коробками было не ясно. Единственное, какой вывод сделал, автомобиль загрузили как в последний путь и потому можно не удивляться, что мотор работал с надрывом. Я, забравшись на подножку и перегнувшись через Дженни повернул ключ, выключив двигатель, положил нож на панель и соскочив на землю, спросил:

– Как вы тут оказались мистер? Ведь вы ещё вчера уехали в Банги.

– Мы ночевали в Баба, у друзей, – как-то неуверенно проговорил американец, выразительно глянув на Элен. Перехватил мой взгляд и улыбнулся, – у её друзей. Подруг.

Я вспомнил эту деревеньку, в нескольких километрах от Боали. Десятка два жалких лачуг, где там вообще можно было остановится. Я глянул на Жоржа, сразу догадавшись что он врёт, ну да мне какое дело. Но американец, вероятно, что-то такое прочитал на моём лице и не успел я кивнуть, мол, не парься, лёгким взмахом руки оттолкнул меня от автомобиля и подхватил автомат, прислоненный к колесу. Неправильно толкнул, так, чтобы я упал на правую сторону. Не знал бедолага про мою проблему и что пистолет я заткнул за пояс под левую руку.

Элен вскрикнула, отпрыгнув в сторону, а я, сделав кувырок через голову выдернул Макаров. У меня точно не было шансов. Его палец уже давил на спусковой крючок и, если бы не мой педантизм и аккуратность по отношению к оружию, когда рядом незнакомые люди, беседовать мне с архангелом. Не точно, что совсем их не знал. Мы прошли по джунглям больше сотни километров. Ели из одного котелка, но сказать, что сблизились, и я стал им доверять, нет конечно. Опыт давно научил меня обратному. Поэтому выщелкнул патрон из ствола совершенно машинально и в этот раз именно это спасло мне жизнь. Жорж, если бы об этом догадался, успел бы передёрнуть затвор. Вот только ему и в голову такое не пришло. Слышал, как я садил из автомата по врагам и трупы их вот они, под ногами валяются. Верное доказательство, что патрон в стволе. Он просто навёл на меня дуло и нажал спусковой крючок. И, если я до последнего момента не верил в то, что Жорж хочет меня убить, теперь сомнения отпали. К тому же, американец не растерялся ни на секунду. Он не стал перекладывать автомат в левую руку, чтобы легко передёрнуть затвор. Он это сделал гораздо проще и быстрее из неудобного положения и опоздал всего на какую-то долю секунды. Макаров уже успел выплюнуть свинцовую пилюлю, а, чтобы промахнуться с трёх метров, нужно очень сильно постараться.

Голова Жоржа дёрнулась и мне пришлось сделать ещё один кувырок. Просто почувствовал в этом журналисте конкретного профи и совершенно не улыбалось поиметь в своей тушке пару отверстий непредусмотренных Создателем. И точно, автомат выдал короткую очередь, после чего умолк, а Жорж упал навзничь, как подкошенный и театрально раскинул руки в разные стороны. Я поднялся на ноги и машинально послал ему в голову две пули, краем глаза увидев, как правая сторона блузки, надетой на Элен, начинает принимать оттенок красного цвета. Девушка медленно осела, после чего завалилась на бок, едва не задев копной белокурых волос диска автомобиля. Это бы ей точно не понравилось. Я подхватил автомат и рывком открыл дверь кабины, чтобы убедиться, что Дженни ничего не угрожает и непроизвольно вздрогнул, увидев перед собой глаза филиппинского долгопята.

– Ты не ранена? – спросил я не забыв перейти на французский и ощупывая её тело.

Девушка испуганно помотала головой, после чего обхватила меня за локоть обеими руками.

– Ты убил их обоих?

– Нет, только его.

– А почему он напал на тебя?

– Ещё не знаю.

Дженни разрыдалась.

– Господи, когда это всё закончится.

– Надеюсь, что скоро. Посиди здесь и никуда не выходи.

– Мне нужно, – тихо пискнула она.

– Вот туда, где изначально пряталась, и не смотри по сторонам, а то снова сблюёшь, а у тебя внутри только желчь осталась.

Дженни, не глядя под ноги, поплелась пьяной походкой в заросли, а я, положив автомат на сиденье и убрав пистолет за пояс, предварительно поставив на предохранитель, стал перетаскивать трупы в конец поляны.

На Элен даже не глянул. Если Жорж её приговорил, страдать не буду, а если лишь слегка зацепило, не умрёт. Кровью истечёт, значит не повезло, но тяжело раненый в данной ситуации, просто помеха. Цинично? Да. Но вся проблема в том, что от меня проку, при реальном ранении, никакого. Как мёртвому припарка. С детства не терпел медицину. Вот потому и собирал мёртвые тела в одну кучу, так как считал это первостепенной задачей.

И делал это совершенно незатейливо. Брал за руку очередной труп и грубо оттаскивал к месту, где решил выкопать неглубокую ямку. Лишь бы поместились все вместе, ну а если что, утрамбовать. Потрошил карманы и складывал всё в общую кучу. Обнаружил у дедушки на поясе сумку, а в ней ещё девять обойм для мосинки и ночной прицел 1ПН93—3. Не ахти какое чудо, но и за это спасибо. Любил пострелять старый негр. Снял с любителя Макарова разгрузку и бронежилет. Килограммов семь. Не хотел парнишка молодым умирать. А вот у водителя минивэна и его напарника в карманах гулял ветер. Документов нет, ни своих ни на автомобиль. Особо не расстроился, наверняка в бардачке лежат, однако всё равно странно, даже мусора в карманах нет, а это такое дело, что не переводится никогда.

Элен пришла в себя и не отрываясь смотрела за моими действиями. Глаза не такие как у Дженни, в тот момент, когда я открыл дверь кабины, но и не сказать, что намного меньше. Мне даже показалось, непроизвольно дёрнулась, когда я направился к ней. Видимо решила, что и её отволоку на общую кучу предварительно сделав контрольный. Я не стал разубеждать, пусть ёрзает, будет посговорчивей.

Присел рядом с журналисткой или кто она на самом деле. Посмотрел в её испуганные глаза и протянув руки стал медленно расстёгивать пуговицы на блузке. И ждал реакции. Вот сейчас что-то скажет, дёрнется, попытается защитится от моих притязаний. А о чём она могла ещё думать в этот момент? Что напоминают мои действия? Огромный негр, а именно таким я и выглядел со своими 185 см, плюс накачан, не как Шварценеггер, но старательно ухаживал за своим телом, полагая, что в нужный момент оно не подведёт. Полчаса назад оно и вправду оправдало мои надежды. Да и раньше такое случалось. И вот этот огромный негр примостился рядом с белой раненой куклой и пытается силой стянуть с неё блузку. Ей же и в голову не могло прийти, что я это делал из милосердия. Элен не дёрнулась, даже не пошевелилась, вполне понимала всю несостоятельность подобной попытки.

Бюстгальтер девушка не носила, да и был он ей совершенно не нужен. Грудь не более второго размера, ну может быть с четвертью, едва очерчивалась двумя небольшими холмиками. Окинул прищуренным взглядом и расстегнул на джинсах ремень. Потом пуговицу и медленно потянул молнию вниз.

Эмоции на её лице менялись ежесекундно. А вдруг я конченный садист и пока она ещё тёпленькая, хочу совершенно бесхитростно, не вдаваясь ни в какие подробности изнасиловать извращённым способом, который может прийти в голову шизофренику с богатым воображением, а потом перерезать горло и свалить холодный труп в братскую могилу. Или глядя на её поведение оставить в живых, для дальнейшего употребления своим низменным потребностям.

Я стянул с неё джинсы вместе с трусиками сантиметров на пять, показывая всем видом свои злостные намерения и остановившись на самом интересном, глухим тоном произнёс:

– Рассказывай кто вы такие. И учти, если будешь нести ересь про журналистику, раздену, привяжу к дереву и буду кожу полосками нарезать.

Глава 6

В принципе, в то время, когда я сопровождал этих горе журналистов по подконтрольным территориям, Элен в каждой деревне честно исполняла свои обязанности репортёра. Беседовала с населением, задавала вопросы. И вроде и каверзных не было. Успели мы побывать в разных посёлках, даже в тех, где народ мыл золото. Сейчас здесь находились гражданские специалисты из России, и местные надеялись, что они останутся навсегда. На контакт с Элен наши ребята не шли, лица всегда были закрыты, а, увидев направленную камеру, отворачивались. Я про себя тихо улыбался. Ага, гражданские специалисты, инженеры. Ключевое слово «гражданские». Приехали в джунгли мосты возводить в труднодоступных местах.

Помнится, Элен задала вопрос кучке негров: «Бывают ли с русскими проблемы». И получила, как мне показалось, неожиданный для неё ответ: «Проблема с русскими только в том, что их долго не было».

Теперь за золото им платят настоящую цену, при французах было хуже, а ещё наперебой стали рассказывать, что им привезли продукты, бесплатно, и вся деревня сможет нормально питаться несколько месяцев. Недавно на них пытались напасть, но русские отбили атаку и при этом, хоть их всего восемь, ни один не пострадал. Они пуленепробиваемые, а бандитов похоронили восемнадцать человек. А точно знают количество, потому как сами для них копали могилы. Гражданские специалисты, даже страшно представить сколько трупов насчитали, если бы в посёлке стояли ребята из ССО.

Элен поинтересовалась, почему не сообщили о нападении в органы власти, но и тут её ждало разочарование. Приезжали специалисты, осмотрели жмуриков и махнув на всё рукой, уехали. И что с ними делать прикажете?

В некоторых сёлах народ совсем забитый, запуганный и позировать на камеру категорически отказывался. Но и тут Жорж вёл себя как уверенный в себе журналист. Использовал экшн-камеру Osmo. И не прогадал. Дремучесть аборигенов на лицо, были уверенны что палка с набалдашником, ничего общего с фотоаппаратом не имеет.

Элен всхлипнула и заговорила. Ничего нового я не услышал, а то, что Кимберлийский процесс был придуман ради самого процесса я и так не сомневался. Нет, задумка изначально была неплохой, вот только пока злые дядьки из-за океана будут совать свой нос повсюду, ничем хорошим ни одно начинание не закончится. Да и сама формулировка странно звучит: «решить проблему кровавых алмазов, которые используются повстанческими движениями для финансирования конфликтов с целью предотвращения конфликтов». Ну не бред. Ведь сами эти конфликты раздувают. Двадцать лет с этим боролись без толку, а обвинили во всём COVID-19. Вот ежели бы не эпидемия. Да ерунда всё это. Алмазы из Африки всегда уходили через чёрный рынок и в этом нет ничего удивительного. Золотоискателей и алмазодобытчиков было полно во все времена.

Я, конечно, согласен, что пандемия опустошила алмазный мир. Ювелирные лавочки закрылись, гранильщики и полировщики сидят по домам и потому контрабандисты развернулись вовсю, но валить всё на вирус, я вас умоляю.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять кто на самом деле занимается контрабандой. Или люксовые бренды не знакомы с использованием блокчейна? Или кто-то решил, что Моэт Хеннесси, французская транснациональная компания, известный производитель предметов роскоши, решила приобрести ювелирную компанию, занимающуюся изделиями класса «люкс» Тиффани и Ко, расположенную на Манхэттене? Нет, это ребята из штатов подсуетились, потому как США и является контрабандистом номер один в мире. И зачем им конкуренты? И всего-то нужно, чтобы там, где добываются алмазы, вооружённый конфликт никогда не заканчивался. Ведь после огранки, страной его происхождения становится то государство, где драгоценный камень превратился в бриллиант. И всё, причастность алмаза к военному конфликту устраняется, а камушек в качестве ювелирного украшения попадает на прилавок.

И для чего спрашивается Кимберлийский процесс? По мне, так начнёт он нормально действовать лишь тогда, когда на Манхэттене хот-дог будет стоить два рубля пятнадцать копеек.

А про журналистов я почему-то сразу так и подумал, невзирая на то, что Элен задавала местному населению вопросы, а Жорж честно всё снимал на камеру. Ну не было в них ничего от журналистики, авантюристы чистой воды, но поток информации не стал останавливать и пока девушка, плача, раскрывала все тайны мира, осмотрел её раны. Элен сильно повезло. Одна пуля скользнула по бедру содрав кожу. До костей не добралась, никаких важных органов не задела и скрылась в джунглях. Вторая попала между левой грудью и прижатой к телу рукой. Оцарапала удачно. Крови натекло, но опять же совершенно не критично. Да она не в рубашке родилась, в бронежилете, не меньше.

Я выдернул из кабины рюкзак, в котором лежали медикаменты. Нашёл перекись водорода, йод, антибактериальный лейкопластырь. Посмотрел на творение своих рук и остался доволен. На всякий случай достал ампулу с пенициллином и одноразовый шприц.

Элен ойкнула вдруг сообразив, что я всё это время над ней колдовал и испуганно спросила:

– Что это мистер Алекс?

– Жить будешь, – буркнул я и поднялся с корточек, – царапины, и чего это ты вдруг рухнула как подкошенная?

– Испугалась сэр, и кровь, – пояснила она, – резкая боль, я подумала, что умираю.

– Ясно, – я кивнул, – переходим на французский язык, раз уж ты им владеешь. Дженни английского не знает, а я у вас не собираюсь быть переводчиком. И чего это ты вдруг решила меня мистером называть? Не помню за две недели ни одного подобного выражения. Или человек с автоматом вызывает у тебя уважение? Можешь оставить это при себе. В России обращение по имени уже само собой уважительно, а потому я из нашего разговора опущу слово «мисс» и буду звать тебя просто Элен. Мне так проще. Договорились?

Элен кивнула и тут же спросила на французском:

– Значит ты меня не убьёшь?

– С чего бы это? Я и Жоржа не собирался убивать, если бы ему в голову ерунда не прилетела.

– А алмазы?

Я только присвистнул.

– А мне то они зачем. Теперь всё твоё и думаю Жорж вряд ли будет возражать.

– И ты не потребуешь долю? – недоверчиво спросила Элен.

Я пожал плечами.

– Я из России. Нас по прибытии рентгеном проверяют. Однако, если бы мне всё же удалось привезти какую-то часть, то всё равно я их никуда не пристрою. У нас подобные сферы влияния давно распределены, и неизвестная партия алмазов многих заинтересует. В лучшем случае пожизненное заключение.

– А в худшем? – настороженно спросила Элен.

– Про худший вариант лучше не думать, но не далеко от Жоржа.

– Но ведь ты можешь уехать со мной во Францию, – не унималась девушка.

– Во Францию, – я усмехнулся, – и как ты это себе представляешь? Это у вас с Жоржем паспорта и прочее. Он всё подготовил, а я? По своим документам никуда я не смогу выехать. Нет, ну был бы я белым, может и попробовал, но с моим цветом кожи.

– Жорж и Франсуа давно знают друг друга. Не сомневаюсь, что это легко разрешимый вопрос. А сегодня вечером нас должен был встретить Жан. Сын Бозизе. Знаешь кто это такой?

– А у Жоржа были неплохие связи, – я скривил губы, – не сомневаюсь, что вам бы удалось быстро добраться до Парижа. Вот мне эти связи вряд ли помогут в свете сегодняшних событий.

Элен в это время уже вытащила из салона большой кожаный портфель и вскрыв дно, высыпала на тетрадный лист несколько десятков стекляшек размером с горошину, отчего её глаза загорелись ярким огнём. Интересно, а через таможню как они собирались их протащить? Немного, но всё же.

На самом деле я врал напропалую. Если бы мне приспичило я выбрался из Африки и алмазы вывез. И в России мне никто не помешал их выгодно продать. Однако, тут дело вовсе не в моих патриотических чувствах и любви к Родине. Во-первых, у меня совершенно другие планы. А во-вторых, я не знал где мы находимся. Совсем не знал. После того как проскочили под радугой, мир словно изменился, и я подозревал, что переместились мы не только в пространстве, скажем в Конго или Танзанию. Вполне возможно, что в географическом смысле мы вообще остались на месте, вот только рухнули в далёкое прошлое. Лишь бы не к динозаврам. Или это на самом деле параллельный мир или и вправду мы нашли вход в Шамбалу. Да кто ж его разберёт. Для этого нужно вытолкать себя на неизведанные просторы, найти аборигенов и расспросить подробно. Это если нас сразу не предадут анафеме. Кто ж их знает местные законы и обычаи. И забивать себе в этот момент голову алмазами? Скорее нужно подумать о воде, еде и как выбраться из ловушки. Этот ствол дерева ни один Геракл с места не сдвинет.

Люди на земле пропадают тысячами и обратно не возвращаются. Вполне возможно, что некоторым удаётся приспособиться и двинуть прогресс вперёд, отсюда и научные открытия, опережающие своё время. Вот только основная масса навсегда исчезает в неизвестности. Читал как-то в одном журнале про исчезновение женщин в Испании. Уже и не помню сколько их тогда пропало, вроде несколько тысяч. И какой-то умник развил теорию, что все они переместились в 15 век. Шикарная картинка «Здравствуйте, мы из 20 века. Ой как вы тут тяжко живёте. А давайте двинем прогресс вперёд». Не сомневаюсь, что среди пропавших были и высокообразованные, умные и титулованные особы. Могу себе представить панику Изабеллы Кастильской. Может быть, у неё действительно появился повод основать Испанскую инквизицию?

Бегают вокруг толпы женщин незнамо откуда взявшиеся, но знающие слишком много. А не отправить ли в костёр этих ведьм? А в том, что они ведьмы сомневаться не приходилось. А там и охоту на них устроили. Разумеется, и ни в чём неповинные испанки местного разлива под раздачу попали, но только кто их в то время считал. Да и не слышал никогда, что бы кого-нибудь через какое-то время реабилитировали пофамильно. Ну а что, вполне правдоподобная версия, ведь не на пустом месте всю Европу охватила шизофрения.

И кстати про ведьм. Большая часть населения ЦАР придерживается христианского вероисповедания: протестанты, католики, немного мусульман. Система права во многих отношениях идентична французскому законодательству, но некоторая часть населения, в провинциях, исповедует анимизм и, в связи с этим, там нередки случаи «гонения на ведьм». То есть недалеко оторвались от 15 века.

А ведь ответы на подобные вопросы должны существовать. Обнародовать хотя бы часть библиотеки Ватикана из секретных архивов и крышу снесёт не только Европе. Вполне возможно их секретные агенты даже контролируют места перемещений и точно знают, когда и где откроются очередные врата, чтобы народ не шастал туда-сюда без санкции соответствующих органов. А может и не знают. Те, через которые мы провалились, явно остались без надзора. Или ручки не дошли до африканского континента и место бенефициара пока вакантно.

И потому, когда вскроется дорога через наши врата, я точно не имел ни малейшего понятия. Может быть никогда, а может быть лет через сто или пятьсот. Сидеть на месте и ожидать чуда, что вдруг это произойдёт завтра или через пару тройку дней, явление явно бесперспективное. К тому же, нам нужно чем-то питаться, где-то найти воду и это вопрос жизни и смерти. И за спиной у меня должен быть надёжный партнёр, на которого я могу положиться. Дженни – 19-летняя чёрная девушка, студентка из Франции, вряд ли поможет, а вот прожжённая авантюристка Элен, вполне подойдёт. Наверняка владеет оружием, на данном этапе зациклена на своих камушках, а отказ от доли, разом вычеркнул меня из конкурентов, а значит всеми силами будет помогать выкрутиться из сложившейся ситуации. Полноценной боевой единицей её не назвать, но в нужный момент прикроет спину. А то, что в душе затаила обиду за смерть Жоржа, видимо их связывали непростые отношения, так надеюсь, это ненадолго. В кармане американца я обнаружил два билета на самолёт до Парижа из Нджамены. А ведь боевики Бозизе прибыли именно из Чада. Так что Жорж знал куда рваться и бросать Эллен не собирался, как я изначально подумал. Были у него на неё свои планы. Вот только я это решил слегка подкорректировать и билет Элен изъял. А что, небольшой козырь в отношениях с девушкой мне не помешает. Так сказать, подстелил соломку.