Мифы драгоценных камней. От стрел Амура и яблока Адама до живого серебра и кожи Великого Полоза

Мифы и наука – вещи, казалось бы, несовместимые, но бывают и приятные исключения – например, минералогия, которая является наукой описательной. Благодаря этому сохранились такие названия минералов, как «кварц-волосатик» и его разновидности – «Волосы Венеры» и «Стрелы Амура». Время от времени адепты точных наук пытаются пересмотреть номенклатуру минералов и придать ей стройный вид, с их сугубо прагматичной точки зрения. Например, предлагается схема, согласно которой каждое название должно отражать все элементы, содержащиеся в минерале, а суффиксы – указывать химический класс и структурный мотив. В этом случае минералогия будет полниться такими перлами, как «хлоркалийгастингсит», «ниобионакалниотисилит», «фердиферрисулфиллит». Если следовать принципам этой номенклатуры, то название некоторых сложных по составу минералов заняло бы не одну строчку. К тому же иногда у разных минералов бывает одинаковый набор элементов. И как быть в таком случае?

К счастью, подобное новаторство в минералогии не прижилось, и мы пользуемся названиями, многим из которых не одна сотня лет. Изучение минералов начиналось с описания их внешнего вида, ведь в первую очередь людей привлекала их красота. Но цветных камней было известно не так уж много. В первой дошедшей до нас минералогической «публикации» Теофраста «О камнях» (IV век до н. э.) описано всего-навсего 16 минералов.

Теофраст – древнегреческий философ и натуралист, автор свыше 200 трудов по естествознанию: ботанике, физике, минералогии, физиологии и другим дисциплинам.

The Rijksmuseum

Самые старые названия пришли к нам из санскрита. Согласно справочникам, опал получил название от санскритского слова «камень», или «благородный камень». Слово «сапфир» также имеет предположительно древние санскритские корни, а название «корунд», по всей вероятности, происходит от старого индийского термина «каурунтака», означающего рубин.

Много наименований пришло в минералогию из греческого языка: они характеризуют цвет, блеск, прозрачность и другие свойства минералов. Например, кианит означает «темно-синий»; родонит – «розовый» (от существительного ῥόδον – «роза»); псиломелан – «гладкий и черный», ведь этот минерал гладкий на ощупь и имеет черный цвет; гематит – «кроваво-красный» (есть и русифицированное название этого минерала – «кровавик»); пироп – «огненный»: самоцвет получил название за огненно-красный цвет; а пирит – тоже «огненный», точнее даже, «камень, высекающий огонь» – уже за способность высекать искры; барит – «тяжелый» (за высокий удельный вес), серицит – «шелковый» (за шелковистую на ощупь поверхность) и так далее.

Отметились в имятворчестве минералов и латиняне: «аквамарин» переводится с латыни как «морская вода» – камень назван по зеленовато-голубому цвету морской волны; альбит – «белый», карбункул – «маленький уголек» (за пламенно-красный цвет), целестин – «небесно-голубой» (здесь все понятно); флюорит – «текучий» (за то, что легко плавится).

До конца XVIII века было известно всего около сотни минералов, но затем открытие новых видов приняло лавинообразный характер, и сейчас их количество приближается к пяти тысячам. Ежегодно открывается около полусотни минералов, и каждому надо дать свое название. Большинство минералов сейчас называют по личным именам, географическим названиям, по химическому составу или физическим характеристикам. Укоренилась практика присваивать названия по именам людей, оставивших след в истории. Чаще – в честь ученых, связанных с науками о Земле, например: ломоносовит, ферсманит, ненадкевичит, гётит. Последний назван в честь Гёте, который был не только поэтом, драматургом и государственным деятелем, но и занимался естественнонаучными вопросами, в том числе минералогией. В меньшей степени используются имена выдающихся представителей других профессий – гагаринит, чкаловит, армстронгит или даже рузвельтит, клинтонит. Если кто-то подумает, что последний минерал в честь американского президента, то ошибется: этот камень получил название по имени Девитта Клинтона – американского юриста и дипломата, который имел отношение и к геологии.

Другая группа минералов получает названия по месту находки, например, тот же чароит – по сибирской реке Чара, где он был обнаружен. Интересно название минерала транквиллитит, который был назван в честь лунного Моря Спокойствия (лат. Mare Tranquillitatis). Минерал был обнаружен среди горных пород, доставленных на Землю в ходе миссии «Аполлон-11» в 1969 году. Долгое время считалось, что это чисто инопланетный, так сказать, лунный камень, пока в 2011 году транквиллитит не обнаружили в Австралии. Есть в этой группе и почти анекдотические названия, например – сантабарбараит. Нет, это не в честь американской мыльной оперы «Санта-Барбара». Название этого минерала почти геологическое и имеет прямое отношение к теме нашей книги.

Случается, что и минерал «делится» своим названием: так, некоторые химические элементы получили названия по минералам. В 1819 году на Урале были открыты месторождения платины, которые интенсивно разрабатывались, а в 1844 году при исследовании уральской самородной платины был выявлен новый минерал, который был назван рутением по латинскому названию России (Ruthenia)[7], а уже по названию минерала был назван и новый химический элемент. В 1847 году в Ильменских горах у города Миасс был открыт новый минерал, который был назван самарскитом в честь русского геолога В. Е. Самарского-Быховца из Российского корпуса горных инженеров. А в 1879 году из образцов самарскита был выделен новый элемент – самарий. Бериллий получил название по минералу бериллу, цирконий – по циркону.

Иногда в названиях минералов используются ботанические термины. Например, малахит получил от греков свое название за то, что его цвет напоминал им листья мальвы, а гроссуляр, который тоже имеет зеленый цвет, позаимствовал имя у латинского названия крыжовника. Цитрин получил название от французского слова «лимон» (citron) за свой желтый цвет.

Аполлон, Афина Паллада и морские боги

Среди «ботанических» минералов есть один, имеющий отношение к мифическим персонажам. Речь о мифе, повествующем о нежных чувствах Аполлона к земному юноше, одном из самых известных мифов о любви обитателей Олимпа к смертным.

История эта началась с нечаянной ссоры двух богов – лучезарного Аполлона и проказника Эрота. Аполлон, сын Зевса, был покровителем искусств и предводителем муз. Он считался искусным стрелком, и приятели-боги иногда называли его «наш Сребролукий» или даже «наш Стреловержец». Сам Гефест подарил молодому богу серебряный лук с золотыми стрелами. Этим оружием Аполлон и сразил змея Пифона. Много позже русский поэт Афанасий Фет так поэтизировал это событие:

А когда преисполненный гордости Аполлон стоял над поверженным Пифоном, к нему с поздравлениями подлетел Эрот, держа в руках свой крошечный лук.

– Иди, погуляй, малыш, – рассмеялся Сребролукий, – здесь сражаются взрослые дяди. Взгляни на настоящее оружие – оно не для твоих нежных ручек.

Аполлон и Гиацинт. Фреска Маркантонио Раймонди, 1506 г.

The Metropolitan Museum of Art

Обиделся Эрот. Хотел сказать, что и его стрелы бьют без промаха, – да где там! Не будет его слушать надменный Стреловержец, слишком уж он опьянен успехом. Что ж, ему же хуже! В колчане у Эрота стрелы двух видов: золотые, оперенные голубиными перьями, и свинцовые – с перьями сов. Первые вызывают любовь, а вторые – безразличие, а то и неприязнь. Взлетев на Парнас, проказник вынул из колчана две стрелы: шутить так шутить. Золотой он пронзил сердце Аполлона, а свинцовую пустил в сердце нимфы Дафны. И Дафна отвергла домогательства златокудрого бога, превратившись в лавровое дерево. Но это было только начало мести.

С тех пор Эрот играл чувствами любвеобильного Аполлона, как хотел: равнодушными к ухаживаниям златокудрого бога остались богини Гестия, Персефона, Кибела, а уж сколько смертных женщин – вовсе не сосчитать, взять хотя бы троянскую царевну Кассандру. Эрот разошелся не на шутку – мифы приписывают Аполлону и множество фаворитов мужского пола, но месть Эрота распространялась и на них. Например, смертный юноша Левкат счел для себя более приемлемым броситься в море и превратиться в скалу, нежели принять любовь светлого бога.

Но с одним из юношей у Эрота произошла осечка. Вероятно, бог не учел особенностей сурового спартанского образа жизни. Мальчики Спарты с семи и примерно до семнадцати лет были полностью лишены женского общества и воспитывались старшими товарищами. Возможно, потому ухаживания взрослых наставников они принимали как должное[8]. Особо строго воспитывался Гиацинт – ведь он был сыном и наследником царя Спарты. С малых лет он отличался почти божественной красотой. Она-то и поразила Аполлона, заставив его воспылать к отроку нежностью. Но оказалось, что у солнечного бога есть соперник, от которого Гиацинт уже принимал знаки внимания, – певец Фамирид, красавец-кифаред[9]. Музыкант был настолько хвастлив, что грозился превзойти своим пением самих муз, покровителем которых был златокудрый бог! За что и поплатился. Музы устроили состязание, а победив, лишили Фамирида способности петь, играть и видеть.

Несчастный хвастун выбыл из игры, но у Аполлона появился еще один соперник – неистовый и разрушительный бог западного ветра Зефир. Тем не менее какое-то время Аполлон и Гиацинт наслаждались обществом друг друга, охотясь в густых лесах на склонах гор или развлекаясь гимнастикой, в которой были так искусны спартанцы. Однажды они решили посоревноваться в метании диска, но игра обернулась трагедией. Аполлон бросил диск, и Гиацинт побежал за снарядом, чтобы метнуть в свою очередь. Но в это время ревнивый Зефир резко дунул, и подхваченный воздушным потоком диск ударил Гиацинта в висок. Хлынула кровь, и юноша умер на месте. Из крови Гиацинта, омывшей траву, вырос алый цветок, названный его именем.

Утверждают, что позже на этом месте нашли дивный драгоценный камень, обладающий малиновым или красноватым оттенком. Самоцвет переливается, подобно каплям чистых слез Аполлона, падающим на залитую кровью рану друга. Камень был назван в честь спартанского юноши и считается символом постоянства и мудрости. Ему приписывают магические и целебные свойства, например способность оберегать от заразных болезней и ранений, а также от дурных снов, внушать сочувствие людям, порождать тягу к познанию. Но он же приносит одиночество и несчастье в любви.

Смерть Гиацинта. Антонио Темпеста, 1606 г.

The Metropolitan Museum of Art

Отметилась в минералогии и Афина, причем двумя минералами. В Древней Греции было известно пять планет, которые получили имена олимпийских богов. Римляне, переняв античную астрономию, переименовали светила в честь своих богов: Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн. В Средние века человечество использовало не так уж много металлов, и основные из них астрология закрепила за каждой планетой: Марсу соответствовало железо, Венере – медь, Юпитеру – олово, Сатурну – свинец, Меркурию – ртуть, а главным светилам – Солнцу и Луне – достались золото и серебро.

В 1781 году астрономы расширили границы Солнечной системы: впервые со времен Античности была открыта новая планета, получившая название по имени греческого бога неба Урана. А вскоре был открыт новый металл, и его первооткрыватель Мартин Генрих Клапрот, вспомнив традиции астрологов, когда каждой планете соответствовал свой металл, предложил назвать новый элемент в честь недавно открытой планеты ураном[10].

В 1802 году история повторилась. Открытое новое небесное тело – астероид – было решено назвать Палладой, в честь греческой богини мудрости Афины Паллады, а выделенный в 1803 году из золотоносных песков Колумбии новый благородный металл был назван палладием. Мелкие самородки палладия изредка встречаются в россыпных месторождениях платины, но сегодня известно более 30 минералов, в состав которых входит этот элемент. Один из них также назван в честь Афины – атенеит. Правда, русскому уху трудно уловить имя греческой богини в названии минерала, а вот в английском варианте (Atheneite), со знаменитым межзубным th = [θ] + [ð], уже «что-то такое» можно услышать[11].

Так что в честь Афины Паллады названо сразу два минерала – самородный палладий и атенеит. Но ведь и саму богиню называют двояко: то она Афина, то Афина Паллада (есть версия, что эпитет произошел от др.-греч. Πάλλω δοῦρε – «размахивать, потрясать копьем»), а ведь была еще и просто Паллада – дочь морского бога Тритона. У этих греков все так запутанно! Давайте разбираться. От имени Паллада произошло слово «палладиум» – изображение божества, обладающее охранными свойствами. Город, владевший палладиумом, находился под покровительством божества. Самый известный палладиум находился в Трое.

Афина. Неизвестный итальянский художник, ок. 1510–1550 гг.

The Metropolitan Museum of Art

Внучка Посейдона Паллада была молочной сестрой дочери Зевса – Афины. Посейдон и Зевс были братьями, поэтому неудивительно, что Афину отдали на воспитание к Тритону – отцу Паллады. Девочки подрастали, и сам бог морских глубин обучал их военному искусству. Как-то они решили показать мастерство владения оружием Зевсу. И вот в момент, когда казалось, что копье Паллады вонзится в тело подруги, испугавшийся Зевс решил прекратить состязание и покрыл место битвы волшебной накидкой – эгидой. Но разгоряченные воительницы не смогли сразу остановиться и продолжали колоть копьями вслепую. Неожиданно выпад Афины пришелся во что-то тугое и упругое, и Афина с ужасом поняла, что ранила подругу. Удар оказался смертельным.

В память Паллады Афина создала статую своей молочной сестры – палладиум, а ее имя добавила к собственному, которое позже прикипело как родное, и Афина получила свой наиболее частый эпитет «Паллада». Афина установила палладиум на Олимпе рядом со статуей Зевса, но Громовержец сбросил статую на землю, и та упала неподалеку от Трои. Горожане, обнаружившие изваяние богини, по совету покровителя Трои Аполлона построили в городе храм, куда поместили палладиум:

Согласно предсказанию Гелена (брата-близнеца Кассандры и тоже ясновидца), Троя была неприступна, пока в ее стенах хранился палладиум. Узнав о пророчестве, хитроумный Одиссей под видом нищего проник в город и выкрал божественный артефакт. Далее следы палладиума теряются. Однако, по представлениям римлян, он каким-то образом оказался в Вечном городе (т. е. в Риме), где хранился в храме Весты. А согласно позднеантичным историкам, Константин Великий перенес палладиум в новую столицу империи (будущий Константинополь), и артефакт до сих пор погребен под колонной Константина, в основание которой император собственноручно замуровал его во время церемонии освящения столицы. В 1204 году в ходе боев с крестоносцами форум Константина весь выгорел, но колонна устояла. Впрочем, это уже не про минералогию.

В 1893 году на заснеженном побережье Норвегии был обнаружен новый минерал. Его зеленовато-черный цвет напоминал холодные глубины северного моря, а стеклянный блеск кристаллов – обледеневшие скалы побережья. Новый самоцвет назвали эгирин – в честь скандинавского морского божества Эгира.

Само имя «Эгир» происходит от древнескандинавского слова «море». Этот великан живет на морском дне и повелевает стихией. В отличие от теплолюбивых греческого и римского собратьев, он появляется не с трезубцем, а с копьем. Эгир символизирует спокойное море. Кроме того, он известен как самый искусный пивовар Скандинавии. Эгир водит дружбу с богами и часто закатывает веселые пиры, которые неоднократно упоминаются в мифологических поэмах «Старшей Эдды».

Практически одновременно с эгирином и в том же районе был найден и описан еще один минерал. Сначала и ему хотели присвоить имя какого-нибудь персонажа из скандинавской морской мифологии. Однако их не так много – разве что сварливая и корыстолюбивая жена Эгира, Ран, но и она не подошла. Причина даже не в ее скверном характере. Дело в том, что в XIX веке минералы женскими именами практически не называли. Так что пришлось подыскивать другую кандидатуру. Удлиненные кристаллы нового минерала насыщенного темно-красного, почти черного цвета решили назвать в честь римского морского божества Нептуна – нептунит. Выбор, прямо скажем, не слишком удачный, ведь римляне, в отличие от греков, да и скандинавов, не были народом-мореплавателем. В римской мифологии Нептун отвечал не только за моря, но и за воду во всех ее проявлениях: родники, озера, реки, даже туманы.

В среде геологов Нептун более известен не в минералогии, а в общей геологии. В XVIII веке в познании Земли возникло два главных течения. В образовании горных пород и формировании рельефа Земли одни исследователи видели решающую роль воды[13]. По имени Нептуна их стали называть нептунистами. Другие отдавали первенство, по выражению Ломоносова, «господствующему жару в земной утробе», который в то время приписывали подземному горению каменного угля. Это были плутонисты, названные так в честь бога подземного царства Плутона.

Эгир и Ран на дне морском. Иллюстрация из книги В. Вагнера «Северно-германские боги и герои», 1882 г.

Wilhelm Wagner, Jakob Nover. Nordisch-germanische Götter und Helden. 1882 / Wikimedia Commons

Дебаты велись не только между геологами. Например, Иоганн Вольфганг фон Гёте в четвертом акте «Фауста» представляет дискуссию, где доктор Фауст отстаивает идеи нептунистов, а Мефистофель объясняет происхождение гор с точки зрения плутонистов:

Эта полемика продолжалась и в XIX столетии, но затем интерес к ней постепенно спал, хотя противостояние идей плутонистов и нептунистов окончательно не угасло. Оно сохранилось и сегодня, в частности, в виде концепции рудных магм, наследующей взгляды плутонистов, и концепции фильтрационного рудообразования, возрождающей идеи нептунистов.

Герои и антигерои Древней Греции

В 1965 году в Родопских горах (Болгария) был найден бледно-зеленый минерал, который было решено назвать в честь легендарного певца и музыканта, героя древнегреческих мифов и уроженца здешних мест – орфеит. Действительно, Орфей родом из Фракии. В отличие от большинства греческих богов и героев, он прославился не воинским искусством, а умением петь. Тем не менее в душе он оставался авантюристом. Иначе как объяснить его участие в экспедиции аргонавтов, где собрались самые брутальные герои Эллады: гордость Афин – Тесей, сыновья Зевса – Кастор и Полидевк, крылатые герои Каланд и Зет, могучий Анкей и сам Геракл.

Самый известный подвиг Орфея – посещение царства мертвых, чтобы вернуть безвременно умершую жену Эвридику. Пение Орфея было настолько пленительным, что его еще живого Харон перевез через Стикс, забыв даже взять положенный обол. Орфею удалось убедить повелителей преисподней отдать ему Эвридику с условием, что он ни разу не оглянется на нее, пока не выйдет из царства мертвых. Но певец нарушил этот договор, и Эвридика осталась в подземном мире. Орфей не почитал Диониса, считая величайшим богом Гелиоса, и разгневанный Дионис наслал на него менад[15], от рук которых и погиб певец[16].

В честь Гелиоса, которому поклонялся Орфей, названо два минерала: гелиодор и гелиотроп. Гелиодор был известен еще древним грекам, но свое современное название он получил относительно недавно. В 1910 году в Юго-Западной Африке (современная Намибия) открыли месторождение золотисто-желтых бериллов, и кто-то предложил назвать эту разновидность самоцвета «гелиодор», что с греческого переводится как «дар Гелиоса». Этот минерал имеет ту же химическую формулу, что аквамарин и изумруд, и, по сути, является их «родственником». Сегодня он признан одним из самых красивых драгоценных камней. Это солнечный камень веселья, талисман беззаботной жизни.

Гелиотроп же получил свое название в древнейшие времена и описан еще Плинием Старшим. Но с этим камнем случилась запутанная история. Его название буквально означает «поворачивающийся за Гелиосом» или же «поворачивающийся вместе с солнцем». Считалось, что при погружении в воду самоцвет способен отклонять солнечные лучи.

Название камня связано с историей несчастной любви нимфы Клитии к солнечному богу Гелиосу. Не будем здесь пересказывать миф. Упомянем лишь, что отвергнутая девушка много дней подряд провожала взглядом солнечное божество, поворачивая голову вслед за ним, пока не превратилась в цветок под названием гелиотроп. С XVI века европейские скульпторы и художники часто изображали Клитию, превращающуюся в цветок подсолнечника. Только вот незадача – греки не знали этого цветка, ведь до открытия Колумбом Америки было еще далеко. Под названием «гелиотроп» имелся в виду другой цветок – сегодня остается только гадать какой именно.

С минералом гелиотропом случилась похожая путаница. Плиний, говоря о гелиотропе, описывает красивый камень, который способен изменять и преломлять солнечные лучи, если его погрузить в воду. Сегодня гелиотропом называют темно-зеленую яшму с кроваво-красными пятнами. Преломлять солнечные лучи яшма ну никак не способна. Возможно, под «гелиотропом» Плиний подразумевал празем, или плазму, – полупрозрачную разновидность кварца. Достоверно установить, что это за минерал, не удается. Академик Василий Михайлович Севергин при переводе «Естественной истории» Плиния предпочел заменить термин «гелиотроп» несколько сказочным названием «солнцеоборот»[17]. Вообще, перевод и «опознание» минералов в «Естественной истории» Плиния напоминает распутывание детективной истории. Многие современные исследователи берутся за это сложное, но интересное дело, и порой выходят научные статьи под замечательными названиями вроде: «У Плиния и хризопраз не хризопраз, и топаз не топаз, и сапфир не сапфир».

На самом краю Ойкумены, за рекой Океан и Страной Заката, там, где небесный купол опускался на земной диск, находился вход в царство мертвых – место последнего упокоения усопших душ, где бестелесные призраки бесконечно бродили по серым полям асфоделей[18]. Все тени – и герои, и злодеи – обретали покой во мраке Аида. Еще глубже находился Тартар, он так же далек от Аида, как земля от небес. По утверждению Гесиода, наковальне потребовалось бы девять дней, чтобы долететь с земли до дна этой бездны. В самой глубине Тартара томились титаны и циклопы, поверженные Зевсом. Но были среди узников мрачной бездны и люди. Правда, не много – обычный человек не попадет в Тартар. Как же надо было оскорбить богов, чтобы удостоиться такой «чести»! Познакомимся с парочкой этих особо злокозненных правонарушителей, чьи имена получили ни в чем не повинные минералы.

Сизиф, Иксион и Тантал. Ш. Гриньон, 1790 г.

Wellcome Collection

Иксион был царем одного из народов Фессалии и «прославился» тем, что первым из людей совершил убийство, связанное с родственниками. Чтобы выгодно выдать дочь замуж, обещал за ней богатое приданое, но, когда после свадьбы новоиспеченный муж пришел за обещанным, Иксион столкнул его в пылающую пропасть. Это было настолько ужасающее преступление, что никто из людей не соглашался взять на себя ритуальное очищение Иксиона. Зевс по какой-то прихоти своей властью сам очистил его и даже предложил разделить трапезу богов на Олимпе. Перебравший амброзии Иксион прямо на пиру начал приставать к жене Зевса. Заинтригованный такой наглостью провокатор-Громовержец решил посмотреть, как далеко зайдет дело. Из проплывающего под Олимпом облака Зевс соткал образ Геры, с которой захмелевший Иксион провел бурную ночь. Позже от этой связи на свет появились кентавры, но это другая история.

Если бы не его длинный язык, Иксиону, может, и удалось бы отвертеться и даже посмеяться вместе с Зевсом – он стал хвастаться перед друзьями, что провел ночь с богиней, да не абы с какой! В наказание Зевс поразил его молнией и привязал к пылающему колесу, которое постоянно вращалось. Колесо сначала забросили под самые небеса, а потом оно ухнуло в Тартар, где будет крутиться до скончания веков.

Другим узником Тартара оказался Тантал – внебрачный сын любвеобильного Зевса и фригийской царицы Плуто. Отец наградил его и силой, и богатством, и здоровьем – живи и радуйся! Время от времени Тантала даже приглашали на Олимп, пообедать. Но за столом он начал приворовывать – то амброзию[19] утащит, то нектар. Его просто распирало от гордости, какой он великий, равный богам, пирует вместе с ними, знает их тайны. Дома он собирал друзей, потчевал их божественными напитками, да еще похвалялся секретами и сплетнями, что краем уха удавалось услышать за столом небожителей. Это была неслыханная дерзость. Боги видели это, роптали, но Зевс смотрел на проказы сына сквозь пальцы, хотя и высказал ему претензии богов.

Тантал решил загладить свой промах и созвал олимпийцев на пир, пообещав приготовить блюдо, которое они доселе не пробовали. И сдержал обещание: убил своего сына и приготовил из него угощение, подав его на золотом блюде. Ужаснувшиеся боги собрали мясо и кости и оживили юношу. Как ни любил Зевс Тантала, последняя выходка непутевого сына переполнила чашу отцовского терпения. Тантала сбросили в Тартар, где он стоит по горло в прохладной воде, но стоит ему наклониться, как вода тотчас же исчезает. Над ним свисают сочные фрукты, но стоит протянуть руку, как порыв ветра отклоняет ветки. Жажда и голод терзают Тантала, он испытывает несказанные муки. Но и это еще не все. Над самой его головой высится громада скалы, которая едва держится и, кажется, вот-вот упадет. Так что к голоду и жажде добавляется еще и постоянный страх.

Так за что же минералам присвоили имена этих грешников? Со второй половины XVIII века среди ученых началось неофициальное соревнование по открытию новых химических элементов. А где их брать? На помощь пришла геология (минералогия) – исследователи рыскали по действующим и заброшенным шахтам и рудникам, пытаясь обнаружить новые минералы и извлечь из них еще незарегистрированные химические элементы. Вот и к шведскому химику А. Г. Экебергу в 1802 году попали два образца неизвестного минерала, которые он пытался разложить с помощью щелочей и кислот и проанализировать. Но образец не поддавался. В конце концов, когда ученому удалось довести опыты до конца и получить в растворе новый элемент, он, вспомнив свои поистине «танталовы муки», предложил назвать его танталом. Соответственно, неподдающийся минерал получил имя злосчастного Тантала – танталит. Кстати, первые микроскопические частицы металлического тантала ученым удалось выделить только через сто лет – в 1903 году.

А в 1857 году в Финляндии был найден новый минерал, в составе которого наряду с другими химическими элементами был обнаружен тантал. И по имени почти забытого «сокамерника» Тантала – Иксиона, тоже томящегося в подземельях Тартара, – минерал получил название иксиолит. Вот так слава нашла «героев».

Боги и герои Рима, карело-финской мифологии и Мезоамерики

В Италии, в Монтальто-ди-Кастро, что в 90 километрах к северо-западу от Рима, в 1975 году нашли новый минерал. Когда-то давным-давно здесь жили этруски, которые поклонялись своему божеству Вертумну, в честь которого и назвали новинку – вертумнит. Вертумн получил имя от латинского vertere, что означает «вертеть, вращать, поворачивать». Это был бог превращений, времен года и природного изобилия, чаще всего он изображался в виде молодого садовника с корзиной плодов и садовым ножом.

Главный миф, связанный с нашим героем, повествует о его любви к коллеге по цеху – богине Помоне, которая заведовала в римском пантеоне плодовыми деревьями. Пользуясь своей способностью к перевоплощению, Вертумн представал перед ней и жнецом, и пахарем, садоводом, воином, рыбаком. Но сразил он сердце своей возлюбленной, превратившись в древнюю старуху[20]. Этот сюжет любили художники и скульпторы. Например, Жан-Батист Лемуан по заказу Людовика XV изваял мраморную скульптуру «Вертумн и Помона», которую влюбленный король преподнес мадам де Помпадур. Сегодня скульптура хранится в Лувре. Есть изображения Вертумна и в России. Так, в начале 1720-х годов, по распоряжению Петра, в Италии для Летнего сада в Санкт-Петербурге было куплено несколько скульптур, в том числе «Вертумн» и «Помона» венецианского скульптора Франческо Пенсо. А позже уже Елизавета Петровна для парка в Петергофе приобрела изображения этих богов работы Антонио Бонацца.

Сцену соблазнения Помоны любили изображать многочисленные художники: Питер Пауль Рубенс, Франсуа Буше, Абрахам Блумарт, Хендрик Гольциус. Но самая запоминающаяся и оригинальная картина, без всякого сомнения, принадлежит кисти итальянского художника-маньериста Джузеппе Арчимбольдо. Картина называется «Портрет императора Рудольфа II в образе Вертумна». Художник изобразил императора мозаикой из фруктов и овощей, которые олицетворяют растительность и дары природы всех времен года. Кстати, за свою работу художник был пожалован почетным титулом пфальцграфа.

Император Рудольф II в роли Вертумна. Дж. Арчимбольдо, ок. 1590 г.

Skoklosters slott

В конце XVIII века в Европе изучал горное дело студент из Бразилии Жозе Бонифасиу ди Андрада-и-Силва. В 1800 году на одном из Шведских островов близ Стокгольма он обнаружил и описал новый минерал, который назвал по имени античного героя Кастора – касторит. Позже, вернувшись в Бразилию, Бонифасиу принял участие в революции и стал одним из отцов бразильской государственности. Но минералогию не забросил: за свою жизнь он открыл четыре новых минерала, и впоследствии его именем был назван минерал андрадит. А в 1846 году немецкий минералог Август Брейтхаупт описал найденный в пегматитах[21] острова Эльба новый минерал. Этот минерал оказался тесно связан с касторитом, поэтому его было решено назвать поллуцитом в честь Поллукса, брата-близнеца Кастора.

Эти минералы действительно часто встречаются совместно в составе пегматитов. Поллуцит – основная руда для получения цезия, а из касторита добывают литий. Правда, со временем касторит переименовали в петалит – новое название происходит от древнегреческого слова πέταλον, что означает «лист», намекая на его способность расщепляться по плоскостям спайности.

Иногда этих героев называют Диоскуры, что дословно означает «сыновья Зевса». Хотя, строго говоря, генеалогия здесь путаная, и Громовержец является биологическим отцом только одного из братьев. Сладострастник Юпитер (мы все-таки уже не в Элладе, а потому и не Зевс) увидел на берегу реки купающуюся Леду – жену царя Спарты. Прельстившись ее красотой, он предстал перед ней в образе лебедя и овладел ею[22]. Этой же ночью в покои Леды вошел законный супруг, и через положенное время у царицы родилось четверо детей. Наследники Юпитера – Поллукс и Елена (из-за которой позже случилась Троянская война) родились бессмертными, а Кастор и Клитемнестра – смертными[23]. Так что наши герои оказались близнецами разнояйцевыми. Впрочем, бессмертие Елены тоже находится под вопросом, хотя она и вылупилась из того же яйца, что ее бессмертный брат. Судьба Елены по-разному передается в мифах. Однако в трагедии Еврипида «Орест» приводится вариант мифа о перенесении Елены по воле Аполлона на небо и превращении ее в созвездие[24].

В императорском Риме, с его культом воинской доблести, этих близнецов особенно почитали. Кастор считался непревзойденным наездником, а Поллукс – опытным воином. Неразлучные братья всегда действовали вместе, но как-то в одной из потасовок они получили ранения, «не совместимые с жизнью». Но Поллукс был бессмертным и, чтобы не расставаться с братом, упросил отца уделить Кастору часть своего бессмертия. Юпитер согласился и поместил их обоих на небо. С тех пор они сияют ночами в созвездии Близнецов: оранжевая звезда – Поллукс и белая – Кастор. А напротив них находится созвездие Лебедь – сам Юпитер[25]. Так они и существуют неразлучно и на небе, и в виде минералов, образующихся совместно в пегматитовых месторождениях.

Самородная ртуть – один из немногих минералов, известных с античных времен. Римляне получали ртуть из своей испанской провинции, с месторождения Альмаден. Плиний в «Естественной истории» различает ртуть самородную, которую он называет argentum vivum, что на латыни означает «живое серебро», и ртуть, получаемую из киновари, которую он описывает под названием hydrargyrus. Это название происходит от древнегреческого ὕδωρ «вода» и ἄργῠρος «серебро» – «жидкое серебро».

Русское название минерала произошло от причастия «рътуть», связанного с литовским rìsti – «катиться». Английское же название – Mercury – дано в честь посланника богов Меркурия, ведь капельки ртути быстры и увертливы, как этот бог. Возможно, название отражает и высокую токсичность ртути, поскольку бог Меркурий по совместительству служил проводником душ в царство мертвых. Меркурий – самый плутоватый из всех богов. Он не только был покровителем торговцев и купцов, но и благоволил путешественникам и даже ворам. Бог-посредник, он умел решать самые проблемные вопросы. Не зря в честь него назвали такой скользкий минерал. Про минерал киноварь, из которого добывают ртуть, поговорим в другом разделе.

Когда речь заходит о мифологии, на ум в первую очередь приходят легенды о богах Древней Греции и Рима, реже – Скандинавии или Индии. Однако у каждого народа есть собственные сказания о божествах, и некоторые из них «отметились» в минералогии. В 1863 году в пегматитах Финляндии Адольфом Норденшельдом был описан новый минерал. В честь бога из карело-финской мифологии Тапио новинка получила название тапиолит. Тапио скорее не божество, а «король леса», его имя так и переводится: «лесной дух». Он, скажем так, добрый «волшебник», который живет в светлом лесу. Тапио приносит удачу охотникам и помогает им прокормить свои семьи.

Если образ Тапио светлый и теплый, то следующие «герои» – божества, лишенные жалости. Правда, боги Мезоамерики, о которых пойдет речь, в большинстве своем все такие. В 1977 году на территории Мексики был открыт новый минерал синего цвета. Из-за высокого содержания воды в кристаллической решетке его назвали тлалокит, по имени Тлалока – бога дождя древних мексиканцев (ацтеков).

Тлалок. Б. Пикар, 1723 г.

The Rijksmuseum

Тлалок заведовал водой и плодородием, мог вызывать наводнения, засухи, град, заморозки. Что касается осадков, то он ухитрялся поливать посадки маиса разными видами дождя, из которых только один был полезным. Дождь из нефритовых капель приносил обильный урожай, а еще были губительные «огненный дождь», «ветряной дождь» и «дождь из кремневых лезвий». Самое важное место поклонения богу дождя находилось на вершине горы Тлалок, на восточном краю долины Мехико. Сюда приходили паломники и приносили в жертву драгоценные камни и фигурки. Умерших в Тлалоке не кремировали, как это было принято у ацтеков, а хоронили в земле, покрывая их лбы синей краской, как у божества, и сажая на их лицах семена[26].

На близлежащем озере Тескоко в жертву приносили детей, топя их в воде. Считалось, что, вынырнув из водной пучины, умершие попадают в Тлалокан – владения бога дождя, где их радостно встречают заждавшиеся родственники. «Там нет недостатка в початках спелой кукурузы, тыквах, томатах, стручках зеленой фасоли и цветах. Там летают разноцветные бабочки и даже простые булыжники сияют, как нефриты. Там всё всегда зреет и зеленеет. Среди буйных зарослей стоит и дом Тлалока, сложенный из бирюзы, а все обитатели Тлалокана проводят время в танцах, песнях и играх»[27].

В международном журнале по минералогии American Mineralogist за 1974 год в разделе «Названия новых минералов» был описан новый минерал – кецалькоатлит. Отмечено, что он найден в Мексике. «Название минерала, намекающее на его синий цвет[28], принадлежит Кецалькоатлю – богу моря тольтеков». Минерал, обнаруженный среди богатых серебряных руд, представлял собой друзу тонких бирюзовых игл, похожую на ощетинившегося морского ежа или фантастический цветок.

Действительно, для оперения Кецалькоатля характерен такой цвет, но не только этот. Кроме прочего, этот бог имел более широкие полномочия, чем упоминается в американском минералогическом журнале. Кецалькоатль – «Змей, покрытый зелеными перьями» – одно из трех главных божеств в мифологии индейцев Мезоамерики. «Это бог-творец мира, создатель человека и культуры, владыка стихий, бог утренней звезды, близнецов, покровитель жречества и науки, правитель столицы тольтеков – Толлана»[29].

Жизнь Кецалькоатля полна чудес. И – что для нас интересно – его появление на свет напрямую связано с минералогией: ведь мать Кецалькоатля забеременела, проглотив кусочек нефрита! В наиболее древних версиях мифа Кецалькоатль – это птицеподобный змей, покрытый изумрудно-зелеными и бирюзовыми перьями. Кецалькоатль научил людей находить и обрабатывать драгоценные камни, объяснил основы математики, медицины, астрономии, обучил письму, ткачеству. С его именем связывалось изобретение шоколадного напитка, введение календаря, определение канонов музыки и танца.

Первоначально ему в жертву приносили только бабочек и колибри. Но кровожадное жречество вынудило правителей ввести обязательные человеческие жертвоприношения. По одному из мифов, огорченный Кецалькоатль «удалился в заморскую страну Тлилан-Тлапаллан, обещав когда-нибудь вернуться»[30]. Потому появившийся из-за океана верхом на неведомых животных Кортес, обладающий к тому же громоподобным оружием, был воспринят как реинкарнация Кецалькоатля, предсказанная в мифах. Поэтому и завоевание Мезоамерики европейцами произошло так стремительно.

Библейские персонажи

В минералогии имеются и библейские названия самоцветов. Вот, например, адамин[31]. Хотя нет! Этот минерал назван в честь французского минералога Гилберта-Джозефа Адама, а не в честь первого человека. А вот минерал эвеит – то, что надо. Он получил название по имени праматери Евы по двум причинам[32]. Во-первых, он имеет сходную кристаллическую форму с адамином (получается, что минералоги все-таки хоть каким-то боком признали Гилберта-Джозефа за библейского Адама), и, во-вторых, минерал эвеит имеет яблочно-зеленый цвет. Главное здесь – эпитет «яблочный»!

А ведь с этим райским яблочком связан скандал, благодаря которому на Земле появился еще один минерал.

Как известно, Ева, прельщенная Змеем, отведала фрукт. Видимо, запретный плод действительно оказался сладок, потому она предложила и Адаму отведать яблочко[34]. Адам набил полный рот, но тут неожиданно объявился смотритель сада. Неважно, Гавриил ли то был, Михаил или еще кто. Он еще издали увидел, что Адам что-то торопливо жует под деревом.

Адам и Ева. А. Дюрер, 1504 г.

The Rijksmuseum

– Что ты жуешь, человек? Уж не запретный ли плод? – зычно пробасил ангел.

– А я что? Я ничего, – пролепетал Адам. От страха он поперхнулся яблоком и стал задыхаться.

Не хватало еще неприятностей в Райском саду. Ангел звонко приложил свою длань меж лопаток человека, и изо рта бедолаги выскочил кусок зеленого яблока, который тут же превратился в камень[35]. Ангел внимательно рассмотрел минерал: темно-зеленый с черными точками, глянцевый блеск – словно кусок змеиной кожи. Ясное дело – в истории замешан Змей. В итоге наказаны были все трое: и Адам с Евой, и искуситель.

А минералогия пополнилась новым минералом, который получил название серпентин, от латинского слова serpens – змея. Строго говоря, серпентин – это название целой группы минералов, которые образуют полиморфные модификации[36]: антигорит, хризотил, лизардит и другие. Кроме серпентина, существует еще серпентинит – это уже горная порода, которая состоит преимущественно из минералов группы серпентина. Плотные серпентиниты с красивым рисунком издавна используются в качестве поделочного и облицовочного камня. Например, в ходе археологических раскопок в Китае были найдены серьги с серпентинитом возрастом пять тысяч лет.

Месторождения серпентинита известны повсеместно. На Урале, где этот камень добывался в больших количествах, он получил название «змеевик». Там с ним связано множество преданий и легенд. По одной из них, золото, сокрытое в Уральском хребте, охраняет огромный змей – Великий Полоз. Иногда он сбрасывает кожу, которая, затвердевая, превращается в прекрасный камень.

В христианской мифологии Змей представляет собой символ темных сил, преисподней. Великий Полоз – хозяин земных недр – тоже явно не ангел. Но уральские горщики[37], работа которых проходила в подземельях, поневоле искали покровительства не только у небесных защитников, но и у потусторонних, подземных сил, поэтому для них и Великий Полоз, и Хозяйка Медной горы – персонажи позитивные.